Удовольствие Демона (ЛП) [Амелия Хатчинс] (fb2) читать онлайн

Амелия Хатчинс Удовольствие Демона (Элитная Стража — 3)

Переводчики: Akilika, inventia

Бета: Arriva777

Редактор и обложка: inventia

Глава 1

Лилит наблюдала за луной, поднимающейся высоко в чёрном небе, ледяными голубыми глазами, пока Ночной Двор не погрузился в тени — тени, которые Лилит любила больше людей. Ночь — время правления Лилит, которая поглощала свет любого, кто осмелится войти в её крепость. И лишь одному хватало наглости перейти ей дорогу — королю и отцу Лилит в одном лице.

Поэтому сейчас, вопреки своим желаниям, она здесь. Раз в год Лилит вызывал отец, давал ей перечень обязанностей принцессы, после чего она удалялась в Замок Сумрака — замок матери Лилит. Это место её убежище от двора, который Лилит ненавидела и презирала. Кроме того, растущий список принцев из других каст или дворов — бесконечный кошмар, которого она хотела избежать любой ценой. В отличие от своих многочисленных сестёр, которые хотели выйти замуж ради положения в иерархии.

Вот только Лилит истинная наследница по закону двора — самый главный приз, на который ни у кого не хватило смелости претендовать. Она была настоящей наследницей своего отца, его единственным законным ребёнком. А ещё Лилит — единственная, кто не хотел взваливать на себя бремя короны, но не распространялась по этому поводу.

— Король готов вас принять, принцесса Лилит, — пробормотал Лотиан, окинув девушку тёмным, тяжёлым взглядом.

Лилит смахнула невидимую пылинку с платья цвета полуночи и поправила колчан, перекинутый через плечо.

— Есть объяснение, почему меня призвали раньше обычного? — спросила она, остановив на нём взгляд ледяных голубых глаз, и прикусила нижнюю губу, ожидая ответ.

— Последуете за мной, и король сам всё объяснит. — Мужчина махнул рукой в сторону высоких двойных дверей, сверкающих лунными камнями. — Он ожидает вас.

Лилит нахмурилась от беспокойства, когда, отпустив стража, направилась в указанном направлении. Лотиан должен быть таким же старым, как камни замка, вот только выглядел не старше тридцати. Преимущество бессмертия — неувядающая красота, которая придавала этим созданиям определённую безупречность, и за что люди и другие существа молились или ради неё продавали душу.

Внутри горели жаровни, комната утопала в свете и красоте цветущих полуночно-синих цитрусовых деревьев, наполняющих воздух пьянящим ароматом.

Ноги Лилит едва касались лунных камней, выложенных на полу изящным узором, изображающим Древо Жизни, из которого Фейри черпали силу. За возвышением, где располагался трон её отца, всю стену занимала огромная фреска с изображением Оленя. Как только Лилит приблизилась, глаза её отца, так похожие на её, потеплели.

— Лилит, — с грустью произнёс он, как будто она была всего лишь ребёнком, а не взрослой женщиной. — С каждым годом ты всё больше похожа на неё.

На мать. Лилиану из Двора Сумрака, которую Орда убила ради забавы, когда отец отказался выплачивать десятину. Если глаза матери были такими же тёмными, как тени, то глаза Лилит были льдисто-голубые — подарок от родословной её отца и признак истинного наследника двора.

— Иначе мне бы и не узнать, как она выглядела, да? — спросила она с яростной насмешкой в тоне над отцом за его бессилие, за то, что не уберёг её мать от Орды. Отец убрал всё, что напоминало мать, включая картины, которые когда-то украшали дворец. Он не позволил остаться ни одному воспоминанию о ней, даже дочери.

— Тебе нужно лишь взглянуть в зеркало, чтобы увидеть её, — заметил он, следя за её медленным приближением, и в его словах прозвучала боль. — Я позвал тебя, чтобы сообщить о твоей помолвке, — добавил он через мгновение.

— Я не собираюсь ни за кого выходить замуж, — ледяным тоном возразила Лилит, её сердце бешено заколотилось, как только слова отпечатались в сознании.

— Десятина должна быть выплачена, Лилит. Как бы то ни было, Орда проявила милосердие, предложив вместо этого брак, поскольку мы снова не можем позволить себе что-то оплатить. Мне же не нужно напоминать, что происходит, когда десятина не уплачивается вовремя? Ты выйдешь замуж за принца. За брата короля. Станешь первой принцессой Двора Ночи, улучшившей наше положение, возвысив из низших фейри, и произведёшь на свет высокородное дитя. Выбора нет. Ты это сделаешь.

— Нет, — прошипела Лилит, её глаза горели жидким голубым пламенем. — Они и так многое отняли у нас, а теперь требуют, чтобы мы дали больше? — усмехнулась она. — А ты, ты ни перед кем не преклоняешься. Ты король Ночного Двора. Нам не нужно усиливать своё положение среди дворов. Они все боятся нас. Они боятся меня. Мы всегда правили, руководствуясь этим страхом, и так будет дальше.

— Они предлагают другим дворам аналогичную сделку, и когда те её примут, станут власть имущими. Лилит, ты последняя оставшаяся наследница Двора Сумрака и моя наследница Ночного Двора. Ты выйдешь замуж!

— Выдай за него кого-нибудь другого, кто будет кланяться в ноги и боготворить, а не меня. Они убили мою мать! Ты не можешь просить меня о таком!

— Ты выйдешь замуж, потому что я король и твой отец. Ты сделаешь это, или тебя уничтожат, чтобы позволить наследным меткам перейти к моему следующему ребёнку. Я не могу допустить, чтобы повторилась история как с твоей матерью.

— Единственный способ сделать это — убить меня, — усмехнулась Лилит, а затем остановилась, окинув взглядом воинов, которые ждали её следующего шага, держа оружие наготове и наблюдая за ней. — Что ты бы и сделал, ведь власть значит для тебя всё, не так ли?

— Лилит, я не буду пресмыкаться перед другими дворами. Я не был добр к ним, так как носил оба титула до тех пор, пока ты не пришла к власти, и вместе с тем я сохранял твой титул, чтобы ты могла прятаться и оплакивать мать, которую никогда не знала. Орда забрала у каждого, у всех! Они забрали мою пару, любовь всей моей жизни, из этой самой комнаты и убили у меня на глазах. Я познал боль от их рук, и всё же даже я могу простить. Правление нового короля благословлено самой Богиней. В твоих жилах течёт кровь Артемиды и кровь самых тёмных дворов. Ты выйдешь замуж ради двора, и после того, как родишь ребёнка, сможешь сама выбрать свою судьбу, дочь. Жизнь создаётся теми, кто знает, когда склонить голову, а когда нанести удар. Сейчас самое время склониться. Земли умирают, и мы вместе с ними. Орда ведёт войну против тех, кто вторгается в этот мир, и я дал слово, что сделаю всё необходимое, чтобы помочь. Тебе не обязательно должно это нравиться, но ты сделаешь это, так или иначе, помоги мне, девочка. Через некоторое время сможешь бросить его и ребёнка. И если решишь вернуться в разрушенный замок своей матери, я исполню твоё желание.

— И за кого я должна выйти замуж? — прорычала Лилит.

— За того, кого пришлёт король Орды. Ты будешь ему хорошей женой один год и один день — именно столько ты будешь терпеть его прикосновения!

— Ты же не серьёзно. Не после всего, что они с нами сделали!

— Ты должна сама выбирать свои сражения, дочка. Я никогда не хотел бы решать такой вопрос, и тем более, когда дело касается тебя. Речь идёт не о том, что мы уже потеряли и что нельзя изменить, а о том, чтобы выжить. С Ордой, связанной с нашим родом, ни одна другая каста не посмеет на нас посягнуть. Я устал бороться с тобой, с теми, кто стремится отобрать то, что создала здесь наша семья. Хоть раз в жизни сделай то, о чём я прошу. Как только у вас появится ребёнок, ты сможешь делать всё, что пожелаешь. Они дали мне слово.

— Зачем им нужно это сейчас, когда война уже у их ворот? — спросила Лилит, её сердце так сильно забилось в груди, что стало больно. Громкий стук заглушил слова отца, ведь в это время она сглатывала желчь, угрожающую вырваться наружу.

— Потому что пора платить десятину, а мы не в состоянии её отдать. Таким было их предложение: твоя рука в обмен на то, что весь долг двора и долг твоей матери забываются. — Его слова эхом отдавались в её ушах, напоминание о предыдущей десятине обжигало Лилит изнутри.

— Весь двор моей матери был полностью уничтожен Ордой. Или ты забыл напомнить им об этой маленькой детали?

— Не весь, дочка, — мягко ответил он, откидывая белоснежно-голубые волосы с загорелой кожи. — В тебе объединились оба наших двора, отображённые в наследственных метках. Ты — Королева Сумрака и принцесса Ночного Двора. Когда Двор Сумрака освободили, ты была под защитой Элитной Стражи, хотя об этом и не знала. Новый король был тогда моложе, и избавил тебя от того, что намеревался сделать его отец. Тебя бы отправили в гарем и использовали, чтобы закрепить власть при этом дворе, как он проделал подобное с другими. Эта десятина другая, мир другой, Лилит. Умоляю, не спорь со мной на этот раз.

— С ними не всё так просто, — пробормотала она, её ладони вспотели, а желудок скрутило. Она — Лилит, рождённая от двух королевских дворов и наследница двух престолов. И пока дышит, не хотела добровольно склоняться ни перед одним язычником Орды. Они не заслуживали права на земли её матери, во всяком случае, не после того, как избили её и убили всех придворных за то, что король не заплатил десятину.

Её отец отозвал воинов Двора Сумрака и неосознанно оставил их открытыми для нападения, за что её поплатилась кровью. А теперь он ожидал, что Лилит выйдет замуж за какого-то принца Орды Высших Фейри? Всё это чушь собачья.

— Они скоро прибудут. Когда луна через четыре дня достигнет своего зенита, ты должна прийти сюда. Понятно? Потому что, даже если мне придётся связать тебе руки и вырвать язык, ты согласишься отдать брату короля один год и один день своей жизни. Ты бессмертна. Один год с ним для тебя ничего не значит.

— Да, отец.

— Лилит, не делай ничего, что могло бы их расстроить. Мы не можем продолжать жить так, как жили раньше. Не сейчас, когда Зима ведёт войну против нас, когда Лето и Осень завоёвывают всё больше земель.

— Мы — двор, которого они боятся, но ты так легко преклоняешься, старик. Я Королева Сумрака, единственный оставшийся представитель Двора Сумрака, и никогда не буду пресмыкаться ни перед кем.

— Ты дашь им уничтожить этот двор? Потому что, уверяю тебя, дочь, если ты их разозлишь, именно такой будет цена. Может быть, они и не захотят это делать, но сделают, потому что этого потребует Орда. Так что насладись свободой, пока можешь. Не заставляй меня поднимать на тебя руку.

— А как насчёт того, чего я хочу? — спросила Лилит, которую охватил гнев, а руки задрожали. — Как насчёт того, что они сделали с моим двором?

— Нет больше Двора Сумрака, Лилит, и не только потому, что его уничтожила Орда. Это связано с другими событиями — событиями, которые не должны были произойти.

— Именно Орда уничтожила мой двор и детей, — заметила она, делая вид, что рассматривает свои ногти.

— А если бы они не попытались напасть на Орду, той бы не было во Дворе Сумрака. Поверь, я понимаю твой гнев. Понимаю. Твоя мать была любовью всей моей жизни, моей парой. То, что она сделала, спасло нас всех, и я никогда не прощу себя за то, что произошло, — сказал он со вздохом, глядя в глаза, которые были так похожи на его.

— Если я выйду за него замуж и рожу ребёнка, что тогда? Я свободна?

— Ты будешь вольна оставаться в этой куче развалин, которую так любишь, вплоть до моей смерти, после чего станешь править обоими дворами. Даю тебе слово, Лилит. Может, у меня и есть ещё дочери, но твоя мать оставила мне только одну. Ты знаешь, что для меня значишь.

— Так много, что бросаешь меня на растерзание волкам? — фыркнула она и, скрестив руки на груди, уставилась на него.

— Я делаю то, что должен, чтобы защитить тебя и этот двор от повторения истории. Дочка, я не желаю пережить тебя. Четыре дня, а затем ты должна вернуться сюда, чтобы встретить мужчину, за которого выйдешь замуж.

— Монстра, а не мужчину, — огрызнулась Лилит.

Глава 2

Эсриан уставился на Райдера и Синтию. Челюсть сводило от жаркого спора, кто отправится во все уголки Царства Фейри. Он поклялся исполнить свой долг — забрать жену, которую они выбрали, произвести на свет наследника от неё и убраться к чёртовой матери из этого царства обратно в своё. Эсриан дал эту клятву давным-давно, в другой жизни. И вот он здесь, лицом к лицу с королём и королевой, и его клятва вступила в силу. Весь человеческий мир был на грани хаоса, смертные проигрывали войну за выживание. Царство Фейри вело войну против Подменышей, а Эсриана отправляли за какой-то избалованной девчонкой, на которой он женится, а затем переспит. Чертовски великолепно.

— Она королева Фейри Сумрака и избранная наследница Ночного Двора. Отличная пара, — заметил Райдер, хотя и не верил в дерьмо, которое нёс, пока остальные рассеянно слушали, зная, что их время настанет очень скоро.

— Она испорченная маленькая стерва, которая хочет, чтобы её баловали, и хватит, чёрт возьми, вешать мне на уши лапшу. Мы с тобой оба знаем, что я не её хочу, и уж точно не она мне нужна.

— Один год. Один год, чтобы обзавестись наследником, и если у вас не выйдет, сделка отменяется. Ты дал клятву, Эсриан. Я не желал тебе такой судьбы, но они должны знать, что мы готовы встать на их сторону, иначе не вступят в войну. Нужно привлечь их на нашу сторону. Особенно с уходом Дану, — проворчал Райдер, устало потирая виски.

Дело не в том, что Эсриан не думал, что сможет забрать юную девушку или выполнить задачу; а в том, что он не хотел иметь дело с женщиной, которая будет требовать от него чего-то или хотеть того, чего он не может дать.

Эсриан не ожидал, что время исполнить клятву наступит так быстро, и ему почти хотелось выложить золото, собрать урожай и обеспечить их другими вещами, чтобы они выплатили грёбаную десятину. Но это запрещено законами Фейри; никакая другая каста не могла помочь заплатить десятину, причитающуюся Орде. Грёбаная политика.

— Когда мы отправляемся? — после минутного колебания под взглядом братьев, спросил Эсриан. Снаружи в угасающих очагах то и дело вспыхивали угли, мир превращался в пепел, отражая эмоции парня.

— Прямо сейчас. Отец забирает её из Двора Сумрака, или того, что от него осталось. Она уже должна прибыть к Ночному Двору. Эсриан, ты должен знать, что придётся столкнуться с некоторым напряжением. Наш отец решил наказать Ночной Двор в качестве предупреждения. Он убил всех придворных за неуплату десятины, а также за участие в намерении отстранить его от власти.

— Значит, моя невеста — королева ничего? И она, наверное, ненавидит меня и таких, как мы. Просто отлично, — усмехнулся он. — Ситуация только что стала ещё интересней.

— Ты отправишься с Синджином, Кайленом и Тором. Я жду, что ты будешь вести себя наилучшим образом и вернёшься домой со своей дорогой женой, уже на сносях от тебя. Чем скорее заделаешь ей ребёнка, тем скорее сможешь от неё избавиться. Если вдруг решишь её оставить… Сделай так, чтобы это было взаимно, понимаешь? — Золотистые глаза следили за Эсрианом, ни разу не дрогнув, чтобы убедиться, что каждое слово услышано, а скрытый смысл ясен.

— Я не собираюсь оставаться с ней до конца жизни. У меня полно жаждущих женщин. Одной избалованной маленькой Королевы Кошмаров недостаточно, чтобы меня приручить.

— Ну, ты и мудак, — усмехнулся Кайлин у Эсриана за спиной, его плотно закрученные метки пульсировали, пока он смотрел бирюзовыми глазами с насыщенным чёрным контуром. — Хотя… если её не хочешь… — он позволил предложению повиснуть в воздухе.

— Ты помолвлен с принцессой Зимнего Двора, придурок. Придёт твоё время, и посмотрим, кто отделался легче. И она Королева Сумрака, а не Кошмаров, всего лишь ещё один двор и ещё одна чертовски плохая идея, — усмехнулся Торин, и его орехово-карие глаза наполнились смешинками.

— А ты застрял с Саммер, которая тебя обожает, — шутливо отозвался на это Эсриан. — Сумрак или Кошмары, чёрт, да это практически одно и то же. Сплошные неприятности, сплошное дерьмо, с которым никто из нас не хочет иметь дело. Наш мир и то хорошее, что у нас было вот-вот рухнет.

— Вы, придурки, знаете, что я бы не стал этого делать, будь другой способ, — вставил Райдер, и его глаза наполнились твёрдой сталью и решимостью. — Никто способный выплатить десятину с Фейри не потерпит неудачу, и неспособность собрать долг выставляет Орду слабой. Не говоря уже о том, что мы столкнулись с войной, которая может продлиться дольше, чем любой из нас хочет признать. Десятина должна быть собрана, и деяния, совершённые нашим отцом, должны быть исправлены. Наличие невесты не отменяет того, что у нас есть. Это просто означает, что кое-кто из вас, неудачливых ублюдков, станет отцом, а другие, возможно, нет. Может, тогда вы тоже будете недосыпать, и волноваться каждую минуту. Говоря словами мудрой леди, пристегните ремни, сосунки, потому что поездка обещает быть весёлой.

— Я такого не говорила, Фейри. — Синтия пристально на него посмотрела, а затем перевела взгляд на маленького ребёнка, играющего на полу.

— Надеюсь, вы, идиоты, найдёте себе пару, которая не будет так часто, как этот дракон, требовать детей, — простонала Сиара, потирая свой большой живот. Фьюри играл на полу, а затем потянулся к матери, которая протянула ему погремушку. — Но если нет, будьте добры к девушке. Это чертовски тяжёлое бремя.

— Тебе нравится быть беременной, — усмехнулся Блейн, и его взгляд потеплел при взгляде на жену. — Я надеюсь, что вам, ребята, будет легче забрать своих невест, чем мне мою.

— Потому что я этого не хотела, помнишь, придурок?

— Придурок? — Блейн зашипел, в его глазах полыхнул огонь.

— Придурок, — проворковал Фьюри. Сиара зарычала, а малыш захлопал в ладоши.

— Следи за своим языком, дракон, или я тебе его вырву.

— Тебе нравится мой язык, вот поэтому всё закончилось беременностью.

— Наклейка на бампер, дракон, — прервала Синтия, всплеснув руками, а затем опустилась на колени, чтобы поднять Фьюри, и вернулась вместе с ним на своё кресло. — Фьюри говорит всего несколько слов, и большинство из них — ругательства.

— Последним говорить его учил Эсриан. А ещё малыш говорит Хэппи Мил, и кто научил его этому дерьму? — спросила Сиара с многозначительным взглядом.

— Райдер, а он король, ему всё позволено. — Синтия заглушила смех темноволосой макушкой Фьюри, который тянул её за боевые косы.

— Эй, идиоты, вы готовы? — Синджин поправил сумку с оружием и посмотрел на своих братьев. — И так, для протокола, я по-прежнему считаю, что сейчас, чёрт возьми, совсем не подходящее время отсылать охрану.

— Принято к сведению, — ответил на это Зарук, вставая рядом с Райдером и протягивая братьям свитки, в которых указывалась их родословная, а также каста и их место в очереди на трон.

У Алазандера сотни детей. Большинство — парни, и девушка Сиара, насколько им известно. Но они даже не начали искать тех, кто принадлежал к роду Орды, а сейчас на это не было времени. А ещё их отец явно не был порядочным мужчиной и большинство из детей родились в результате его насильственных действий.

— Вперёд совершать набег! — объявил Тор.

— Не такая ассоциация у нашего предприятия. — Эсриан подтолкнул брата вперёд, к порталу, и кивнул королю и королеве.

— Это одно и то же.

— Да нет же. Там не будет грабежа и сжигания всякого дерьма, что делает поход куда менее крутым, чем те, в которых куралесили викинги.

— Мы можем спалить всё то дерьмо дотла? — спросил Синджин, и Райдер раздражённо вздохнул.

— Ты ведь понимаешь, что теперь, притворившись викингами, они сожгут половину Царства Фейри? — рассмеялась Синтия, убаюкивая малыша.

— Да прибудут с нами боги, — рассмеялся Райдер, покачав головой и потыкав указательным пальцем в пухлую щёчку Фьюри.

— Даже боги не станут с ними связываться, муж.

Глава 3

Лилит ворвалась во Двор Сумрака, по венам тёк гнев и хаос. Как мог отец так жестоко с ней поступить? Разве недостаточно они этим язычникам заплатили кровью её двора? Ну и что с того, что новый король защитил двор её отца от той же участи? Этого не должно было повториться. А теперь ей придётся выйти за какого-то ублюдка из Орды и прожить с ним год?

От гнева Лилит задрожали руины. Такого не должно было случиться. Только не сейчас, когда она нашла пару, способную восстановить этот двор до былой славы. Неужели для отца всё это ровным счётом ничего не значит? Этот двор уничтожили, оставили лишь груды развалин. Лилит потратила всю жизнь на восстановление того, что после себя оставила чудовищная Орда. А теперь Кейд от неё отказался. Это приводило в бешенство.

— Ты злишься, — пробормотала Лара, выходя из тени.

— Злюсь! — ответила Лилит с гневными слезами на глазах. — Из-за этого ублюдка!

— Отца? — нерешительно спросила она.

— Да! На этот раз он зашёл слишком далеко. Он сумасшедший, если думает, что может принудить меня к своей задумке.

— Он нашёл тебе мужа? — догадалась Лара, озорно глядя на сестру полуночно-синими глазами.

— Да!

— Ты знала, что рано или поздно это произойдёт. И за какую касту он тебя выдаёт?

— За Орду! — холодно процедила Лилит, наблюдая, как бледнеет лицо сестры по мере того, как до неё доходят слова.

— Нет, нет же, даже он не может настолько жестоко с тобой поступить. Лилит, зачем ему делать подобное?

— Дело в очередной десятине, которую отец снова не может выплатить.

— Орда настаивает на выплате десятины, когда мир умирает? Я думала, что всё изменилось, что к нашему народу стали лучше относиться. Мы не можем заплатить десятину, и если они потребовали это от одного двора, то потребуют и от остальных.

— Орда так и поступила. И теперь, чтобы освободить от десятины Двор Ночи и Сумрака, мне придётся на год и один день выйти замуж за чудовище из Орды.

— Мы можем сбежать и спрятаться, — предложила Лара, но Лилит покачала головой и посмотрела в бархатистые, полные непролитых слёз глаза сестры.

— Ты же понимаешь, что если сбежим, то от Двора Ночи ничего не останется, а я не могу позволить повториться тому дню, когда умерла мама. Лара, я не позволю им всё разрушить. Я отправлюсь к мужу из Орды, а ты останешься править двором. Через год и один день я вернусь и выйду замуж за Кейда, если к этому времени у него ещё будет желание взять меня в жёны. Я обещала, что мы возродим наш двор, что я дам тебе настоящий дом. И помню о своём обещании.

— Тебе придётся с ним спать. С сыном чудовища, убившего нашу мать! Я этого не допущу!

— Ты не можешь мне ничего запретить. — Лилит фыркнула, глядя на развалины двора, в котором решила жить. В отличие от двора отца, этот представлял собой одни руины — руины когда-то стоявшего здесь поразительно красивого дворца.

— Как ты можешь сохранять спокойствие? — спросила Лара, убирая с лица чёрные как смоль кудри.

— Лара, это замужество ведь не навсегда, — Лилит опустила уставшие ноги в один из уцелевших здесь прудов. — И мы прекрасно знаем, что происходит, когда не выплачиваешь десятину. Я не позволю им отнять у меня ещё одного близкого человека. К тому же, не думаю, что мне придётся с мужем спать. Если он будет пьян, то я обведу его вокруг пальца.

— Мне кажется, что мужчины запоминают, как лишают девственности невинных девушек, тем более на брачном ложе. Просто, может, если воспользуемся общей магией, сможем его убить, а всем сказать, что он просто исчез?

— И будем не лучше Орды. К тому же, до меня доходили слухи, что Орда уже не такая как раньше. Они держаться вместе, и довольно близки между собой. Но это не означает, что муж мне должен нравиться или что я должна вести себя так, как от меня ожидают. Мне просто нужно изображать из себя покорную, и большую часть времени где-то пропадать.

— Лилит, кажется, все ждут, что год и один день вы проведёте вместе, чтобы зачать наследника, — заметила Лара, скрестив руки на груди и прикусив губу.

— Я не могу избежать замужества, не уничтожив всё то, над чем мы здесь работали.

— Знаю, — согласилась Лара, снова убирая от лица тёмные волосы. — Рассвет приближается. Нужно поспать. Если не собираешься бежать, мы больше ничего не можем сделать, чтобы избежать сделки. Так что давай поедим и отдохнём, — предложила она, протянув сестре руку.

— Я чувствую себя так, словно тону, и ничего не могу сделать, чтобы остаться на поверхности, — пробормотала Лилит, следуя за сестрой в разрушенный дворец. — Если убегу, то обреку свою родословную на повторение прошлых печальных событий. Они выследят меня и всех, кто мне помогал. В этой ситуации мне не выиграть, да?

— Не знаю, что беспокоит меня больше. То, что отец отдаёт тебя монстрам, убившим нашу мать, или же то, что тебе придётся спать с мужем, чтобы зачать ребёнка.

— Лара, я знаю, как появляются дети. И спасибо, что ещё раз об этом напомнила, — проворчала Лилит, наблюдая, как сестра с помощью магии подогревает воду для чая, даже не прикасаясь к чайнику, и как тот самостоятельно накренился, наполняя чашки.

Лилит поднесла чашку к носу, вдыхая насыщенный аромат.

— Может мне повезёт и окажется, что мужу не нужен секс для питания или же он возьмёт себе любовниц.

— Орда печально известна своими привычками в питании. К тому же ходят слухи, что они предпочитают спать только с теми, на ком женятся. Эта Орда опасна тем, что совсем не похожа на себя прежнюю. И я слышала, что теперь среди них есть ещё и драконы. Представляешь, драконы?! — воскликнула Лара, дуя на чай.

Лилит наблюдала за сестрой. Лара — единственная, кому во всём мире она доверяла. Сестра была нежной, любящей и зрелой для своего возраста, хотя старше Лилит она была всего на пятнадцать лет. Но Лара пряталась во Дворе Сумрака от отца и фактически от всего мира. Лишь благодаря богине сестра пережила нападение на дворец. Лилит нашла её здесь, во тьме, оплакивающей их мать, через несколько лет после первого нападения, и всё то время Лара находилась в одиночестве. Лилиана родила её за несколько лет до того, как стала невестой короля Двора Ночи. Она оставила Лару во дворце, под защитой своего деда и короля Двора Сумрака, сделав её первой мишенью Алазандера, когда муж Лилианы не смог уплатить десятину. Или было в этом всём что-то большее? Её отец считал, что всё так и было. Лилит пришла сюда, как только стала достаточно взрослой, чтобы узнать о матери и о том, что с ней случилось. И здесь она нашла свою сестру, которая плакала, свернувшись в позу эмбриона, умоляя, чтобы кто-то вспомнил о её существовании. И с тех пор Лилит никогда не покидала Лару, даже когда отец потребовал, чтобы она вернулась жить в его двор.

— Я всё ещё думаю, что мы должны сбежать. Знаю, что ты боишься покидать это место, но здесь просто руины. Я бы сбежала с тобой, и тебе не пришлось бы выходить замуж за этого… этого монстра, которого они пришлют, чтобы тебя уничтожить.

— Лара, я люблю тебя до безумия, но побег не поможет. Сомневаюсь, что Орда пришлёт монстра для того, чтобы меня уничтожить. Мне кажется, они хотят заполучить возможность контролировать низшие дворы, и брак с королевой двух дворов стал бы хорошей отправной точной для этого, не думаешь? И хотя я не сомневаюсь, что они мне в мужья пришлют чудовище, ведь только их они плодят, он прибудет не для того, чтобы меня уничтожить. Им это не выгодно. К тому же, я уже с момента, как начала ходить, обучалась боевому искусству. Меня не так-то легко убить. Я прибыла сюда ребёнком, чтобы избежать всей той дворовой политики, чтобы каждый день вспоминать о том, что у меня отняли. Я правлю мёртвым двором, который когда-то был самым большим и могущественным двором низших фейри. А теперь этот двор лишь руины и обломки, но я продолжаю стоять во главе.

— И у тебя будет сын от чудовищ, которые на нас напали, — сквозь глухие рыдания проговорила Лара.

— Прекрати реветь. Слезами делу не поможешь. Это моё наследие, мой мир. Эта сделка не будет длиться вечность. Всего лишь краткосрочный период моей жизни, который я тут же сотру из памяти, когда сделаю Кейда своим королём. Ребёнка можно воспитать в традициях нашего двора, ведь он будет частью моей жизни.

— Ты же знаешь, я хочу только лучшего для тебя и для этого двора.

— Лара, ты моя любимая сестра. — Лилит рассмеялась сквозь поступившие к горлу рыдания. Она сдержала слёзы, рассеянно глядя на сестру.

— Я единственная сестра, с которой ты общаешься. Кроме того, мама умерла, чтобы защитить нас с тобой.

— Интересно, что бы подумал отец, узнай о тебе? Он почти всегда такой самоуверенный. Дедушка и мама хорошо тебя скрывали. Хотелось бы мне её знать.

— Ты очень на неё похожа. Мама была сильной, храброй и преданной, ненавидела Двор Ночи, но пожертвовала собственными желаниями, чтобы выполнить долг. Помню, как она принесла тебя домой. Я так ревновала, как ты завладела её вниманием, её волосами. А сейчас смотрю на тебя и вижу, как она мне улыбается. Ты такая храбрая, раз соглашаешься на эту сделку. Двор ни разу не ставил под сомнение твоё отсутствие. Ты его наследница, Королева Сумрака. У тебя два титула и два трона. Всё должны желать твоего внимания.

— Не важно, что меня отдают в жертву Орде. Я знаю кто я и кем стану. За это я должна поблагодарить тебя, ведь отец отказался подготовить меня к войне.

— Дед считал, что женщины должны быть равны в битве с мужчинами. Я научила тебя только тому, чему он научил меня, и могу лишь молиться богине, чтобы этого оказалось достаточно.

— Нам нужно поспать. Скоро язычники прибудут ко Двору Ночи, и отец призовёт меня обратно для заключения сделки. Мы должны подготовить это место к их приезду, потому что не хотим, чтобы им было здесь удобно или чтобы они оставались здесь дольше, чем требуется для того, чтобы мы зачали ребёнка.

— Ты либо храбрая, либо сумасшедшая. Я ещё не решила, — ухмыльнулась Лара, когда волосы Лилит упали завесой той на лицо, скрывая такую же усмешку.

— Будь я сумасшедшей, сбежала бы и думала, что Орда никогда не сможет меня найти.

Глава 4

Эсриан расхаживал перед покоями короля Ночного Двора, слушая, как мужик ворчит по поводу заблудших детей и раннего прибытия язычников. Какого чёрта он ожидал? Что они придут сюда пешком? Всем известно, что высшие фейри имеют способность просеиваться и фейри значительно облегчили бы им задачу, если раньше прибыли на то место, которое стратегически выбрал Райдер.

— Неужели она пропала? — усмехнулся Кейлин, в чьих бирюзовых глазах сверкал озорной огонёк, а платиновые волосы отражали свет и ярко мерцали. — Ты пришёл и напугал маленькую принцесску?

— Придурок, как я, чёрт возьми, мог её напугать? Я с тобой был. Может она увидела твоё милое личико и решила не выходить замуж за неженку? — прорычал Эсриан, запустил руки в каштановые волосы и выругался в миллионный раз.

— Твоя суженая, увидев меня первым, влюбилась бы. Так что я решил держаться от неё подальше. Не позволю ей разочароваться в том, что она получит тебя, а не меня, — ответил он, преувеличенно пожимая плечами.

— Король послал за своей дочерью. Вас ждали только завтра, — повторил управляющий. Бедняга выглядел так, словно готов был обмочиться. Он с нескрываемым ужасом взирал на Эсриана, рост которого составлял два метра и семь сантиметров. Синджин снова подкинул кинжал, тот закружился в воздухе и вернулся обратно в ладонь. Управляющий затрясся ещё больше.

— Где она? — спросил Эсриан, переведя взгляд от брата на гнома, рост которого составлял не больше ста тридцати пяти сантиметров. Он заметил, как на лице гнома отразилось беспокойство, и подавил разочарованный смешок, ведь всё, что этот низкорослик делал — с благоговением взирал на Эсриана. — Где принцесса? — повторил он вопрос.

— Во Дворе Сумрака. Вероятно, прячется там от тебя и тебе подобных, — пробормотал гном, а затем, когда увидел, что Эсриан на него смотрит, тут же ужасно побледнел. — Я хотел сказать, что мы боимся таких как вы, — оправдался он, пожав плечами. — Буду честен: ваш вид не приносит нам ничего хорошего и в предыдущий визит убил нашу любимую королеву. Нежную душу, единственным преступлением которой было замужество с королём, наслаждавшимся роскошью, — тихо объяснил гном и от гнева, что всколыхнули воспоминания, к его лицу вернулся цвет.

— Наш отец был чудовищем. Мы сами о нём не хотим вспоминать. Но мы — не он. Мы не несём за него ответственность, как и вы не несёте ответственность за своего. Нас преследуют грехи прошлого, но они не создают будущее. Его создаём мы. Мой отец никогда бы не согласился на брак вместо десятины. Ну и где его принципы сейчас?

— Нет, он никогда бы не согласился на такое. Когда нечем было платить, он требовал крови.

— Да, отец поступал так. Мы не в силах это изменить. И сейчас мы здесь, готовые вместо десятины взять невесту. Это о чём-то да говорит, не считаешь?

— Ваш отец убил королеву, мать невесты. Боюсь, что принцесса может счесть вашу кандидатуру неподходящей и будет права. Этому месту она предпочитает руины Двора Сумрака. Там она прячется от всех, кто её подвёл, как она думает. Нам стоило попытаться им помочь. Ночью, если прислушаться, до сих пор можно услышать крики Двора Сумрака, доносимые ветром. Это напоминание всем о том, что происходит, когда противостоишь сильному сопернику.

— Как я уже сказал, наш отец был бессердечным мерзавцем, но это не значит, что мы из того же теста. Мы предприняли всё возможное, чтобы исправить его ошибки, но это не значит, что мы должны притворяться кем-то меньшим, чем являемся на самом деле. Так, где я могу найти Двор Сумрака?

И уже менее чем через час мужчины стояли на краю развалин того, что осталось от Двора Сумрака. Отец явно был бездушным ублюдком, раз сотворил всё это. В порыве гнева из-за того, что кто-то другой обвинил их в содеянном, он убил целую касту низших фейри.

Эсриан помнил это место, помнил ужасы произошедшего, когда он с братьями пытался спасти всех, кого мог. Лишь немногие выбрались отсюда живыми. Орда спрятала их и защищала. Это одно из последних мест, которое отец разрушил перед смертью. Уничтожение целой касты фейри — неслыханное дело. Нарушение хрупкого равновесия. И не было конца этому безумию, если бы Райдер — первенец короля Орды — не бросил отцу вызов. И не потому, что был готов, а потому что отец замыслил убить собственных сыновей, чтобы убедиться, что остальные останутся в строю.

— Боги, чёртова разруха, — пробормотал Кейлин, потирая рукой рот и осматривая руины, что заваливали пустой двор.

— Когда-то это место было прекрасно. Редчайшая красота нижних дворов. С края горы ниспадал великий водопад, питая ров и озеро, окружавшие здешний дворец. Отец уничтожил водопад прямо перед тем, как послал великанов сокрушить дворец, который был самым большим в этом царстве, и его величественные башни задевали облака. Одно из моих любимых мест, что я посещал. А он взял и его уничтожил. Лишь за один день он убил всех придворных, никого не пощадил.

Эсриан слушал речь Синджина, которая становилась всё глуше и глуше, когда сам парень мысленно затерялся в другом времени и в другом месте. Он продолжал бубнить о прошлом, о временах, когда правил страх и все выполняли приказы короля или умирали. Местный народ уничтожили, замок разрушили за попытку положить конец правления короля. Здесь обитала тёмная, смертоносная каста низших фейри, у которой, возможно, и имелся шанс всё исправить, если бы Летний Двор, который их боялся и желал смерти, не продал.

В глубине развалин послышался грохот, Эсриан замер и перекинулся в гончую, прежде чем пойти дальше. Затем направился к камням и обломкам, которые блокировали главный вход в разрушенный дворец, принюхиваясь к воздуху, который наполнился богатым, соблазнительным ароматом ночных цветов, усиливающимся по мере того, как Эсриан пробирался вглубь дворца. Он скучал по запаху ночных цветов. Когда-то те являлись зрелищем, радужно сиявшим в ночи, распространяющим соблазнительный аромат на ветру. Теперь ночные цветы трудно найти, они далеко, между мирами, такие же неуместные, как люди, которые когда-то процветали рядом с ними.

Эсриан припал к земле, то же самое сделали и его братья в обличье гончих. Они одновременно почуяли её. Эсриан прыгнул вперёд, когда в их сторону устремился залп стрел, крутанулся в воздухе и, приняв облик фейри, увлёк с собой на землю девушку. В то же время Синджин повалил на землю вторую.

Эсриан уставился в обрамлённые чёрными ресницами глаза цвета ярчайшей полной луны. У ангела, пытавшегося убить его и братьев, были самые совершенные полные губы и лицо в форме сердца. Пока Эсриан рассматривал лицо, её глаза наполнились убийственным огнём. Тело девушки окутывали локоны цвета полуночи, которые казались просто шёлком, которого парень желал поскорее коснуться.

Эсриан громко сглотнул, переместил часть веса с тела девушки и перевёл взгляд зелёных глаз на брошенный лук.

— Я ищу Лилит, — хрипло сообщил Эсриан, беззащитный перед красотой, что взирала на него снизу вверх.

— А кто ты, варвар? — прошипела девушка.

— Эсриан, сын Алазандера, — тихо ответил он и, прижавшись носом к совершенной шее, глубоко вдохнул аромат ночного цветка, который, казалось, девушка носила на своём теле. — Её жених.

— Ты не мог бы слезть с меня, — хрипло прошипела она, пытаясь его оттолкнуть. Эсриан медленно приподнялся, отодвигая подальше лук, и наблюдал, как девушка встаёт на изящные ножки.

Эсриан тоже поднялся и уставился на незнакомку, которая едва доставала ему до груди. Она походила на ребёнка, если бы не изгибы, что с головой выдавали в ней хорошенькую половозрелую девушку. Она была миниатюрной, изящной, и всё же в её глазах Эсриан видел огонь, а вместе с ним и едва сдерживаемую боль, которая взывала к демону внутри, что жаждал страданий, чтобы питаться ими.

— Придурок, можешь перестать пялиться на меня, — выпалила красавица и перевела взгляд холодных голубых глаз на Синджина, который помог второй девушке подняться. — Вот так, значит, варвары забирают своих невест? — сердито рявкнула она, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам, по-видимому, в поисках лука.

— Нет. Обычно мы закидываем их на плечо и хлопаем по заднице, — шутливо ответил Кейлин. — Сладкая, если хочешь, я сделаю тебе одолжение и покажу, как мы, язычники, действуем.

— Считаешь это забавным? Как насчёт того, чтобы я отрезала тебе губы и поцеловала ими твой же зад?

— Эй, — Кейлин поднял руки в знак капитуляции, — хочешь поцеловать меня в зад, валяй, я не против. Но поверь, эти губы гораздо полезнее там, где они есть.

— Хватит! — рявкнул Эсриан, ущипнув себя за переносицу. — Я пришёл за Лилит. У меня нет времени наблюдать за вашими перепалками. С которой из вас мне придётся связать себя? — спросил он, молясь, чтобы ею оказалась та голубоглазая чертовка, в жилах которой горел огонь. Он даже не уверен, голубые ли глаза на самом деле или же просто такой оттенок. Ему всё равно. Его манил огонь, горящий в них, и боль, что она скрывала.

— Я Лилит, болван. — Голубоглазая повернулась и, казалось, вокруг начали зловеще сгущаться тени. — Мне сказали, что ты приедешь только завтра.

— Но вот я здесь, так что пошли. Не собираюсь задерживаться здесь дольше необходимого.

— Не нравится то, что сотворил с этим местом? — многозначительно спросила Лилит, взглядом призывая его ответить "нет".

— Леди, мне здесь нравилось до того, как мой ублюдок отец всё разрушил, — признался Эсриан, наблюдая за тем, как огонь в Лилит немного утих, будто она ожидала другого ответа. — Наш народ не хотел уничтожать это место, но если король Орды отдаёт приказ, ты ему подчиняешься.

— А новый? Сказал прыгнуть и ты прыгнул? Впечатляет, ты же маленькая комнатная собачка. Гавкаешь? Я всегда хотела собаку.

— Осторожно. Мне нравится сражаться, но я предпочитаю трахаться, а ты скоро станешь моей женой, которой я буду наслаждаться целый год. Тебе решать, что будет между нами. Я могу оказаться грёбаной сказкой, а могу — твоим самым страшным кошмаром. Выбор за тобой, принцесса.

Глава 5

Лилит наблюдала, как язычник безостановочно расхаживал перед украшенными дверями Ночного Двора. За это чудовище ей предстоит выйти замуж и прожить с ним целый год? Да он настоящий великан!

Лилит не знала, кого ожидала увидеть, но явно не такого как Эсриан. Он оказался очень высоким, и ей каждый раз, когда хотелось впиться в него взглядом, приходилось поднимать голову и напрягать шею. Кожа у Эдриана была бронзовой, поцелованной богами, словно он проводил бесконечные дни, купаясь в солнечных лучах и бездельничая. Когда он, без конца расхаживая вперёд и назад, проходил мимо, до неё доносился лёгкий аромат леса и свежего воздуха. У Эсриана были рыжие волосы — смесь каштанового с другими оттенками — подчёркивающие его мужскую красоту.

Из всех чудовищ, которых Лилит ожидала увидеть, ей никогда не приходило в голову, что на этого будет приятно смотреть. Из-за этого Эсриан нравился ей ещё меньше. Он почти не разговаривал, зато парень, пришедший с ним, прекрасно заполнял неловкое молчание бесконечным флиртом со служившими при дворе девушками.

Взгляд трёхцветных глаз Эсриана, казалось, задерживался на ней всякий раз, стоило ему посмотреть в её сторону, но быстро менял направление, будто не хотел смотреть дольше, чем было допустимо.

— Почему вы не начали восстанавливать Двор Сумрака? — спросил темноволосый фейри. Вроде бы он представился Ларе Синджином.

— После того, как ваш вид его уничтожил, у нас не было возможности вернуть ему былую славу, — резко ответила Лилит с нотками гнева и ненависти в голосе.

— У вас нет, но вместе с Эсрианом достаточно легко можно всё восстановить, если пожелаете. Принцесса, у нашего вида на самом деле есть кое-какие ценные способности.

Лилит уставилась на него, гадая, говорил ли он правду или же трепал о том, что она в действительности хотела услышать. Так похоже на Орду — давать пустые обещания.

Лилит молилась богине и всем, кто мог услышать, чтобы исправили ошибки прошлого, вернули силу и красоту дворцу Сумрака. Ей так и не удалось увидеть дворец во всей красе. Она знала о его первоначальном виде только по рассказам других.

— Может, я соглашусь, — тихо пробормотала она, скользнув рукой по кинжалам в складкахплатья. Лилит не торопилась уезжать отсюда. Она заставила мужчин ждать её в руинах, пока сама медленно собиралась. Платье, которое она надела, было льдисто-голубого цвета, с глубоким V-образным вырезом, который обнажал больше тела, чем хотелось, с кружевными оборками, изящно ниспадающими на пол, чтобы прикрыть туфли на высоких каблуках. Волосы она собрала просто в произведение искусства, и выбивающиеся из причёски локоны обрамляли её лицо в форме сердечка. На бицепсы она надела платиновые браслеты, на голове красовалась корона с чёрными драгоценными камнями. Под платье Лилит не надела никакого сексуального белья, ничего, что приподнимало бы соблазнительно грудь. Ничего из того, что носили другие придворные дамы.

— Но ты этого не хочешь, верно? — многозначительно спросил Синджин, не заботясь о надлежащем придворном этикете.

— Что если я отвечу, нет? — спросила Лилит, и её взгляд не упустил лёгкое подёргивание или дрожь в нижней челюсти, когда Синджин прятал реакцию.

— Ничего уже не изменит произошедшего. К сожалению, твой отец не в состоянии заплатить десятину. Ему дали на год больше положенного срока, но результата нет.

Лилит уставилась в его трёхцветные глаза, наблюдая, как зелёная морская пена разъедает внешний шоколадно-коричневый ободок. Из его гладко зачёсанных назад волос не выбивалась ни одна прядь, пока Эсриан медленно раздевал Лилит глазами.

— Десятина запрошена несправедливо. Никто не может выплатить такую сумму, потому что мир уже не такой щедрый, как раньше. Всё больше и больше появляется порталов из мира людей и, как следствие, снижается урожай. Всё, что у нас имеется, мы обмениваем, чтобы народ не голодал. Как вы смеете что-то от нас требовать, когда ты и тебе подобные как распространяющаяся по всем мирам инфекция. — Лилит замолкла, словно резко осознала с кем и как сейчас разговаривает. — И даже если мы всё выплатим, этого никогда не будет достаточно. Вы отнимаете у нас низших фейри, чтобы накормить и удовлетворить потребности высших. Мы для вас ничто и навсегда останемся таковыми.

— Не думаю, что ты понимаешь, почему всё это происходит и кто навлёк на нас эту беду. Мы войну не просили и не оправдываем действия нашего отца. Жизнь не чёрно-белая, и мы, живущие в серой её части, должны выбирать, по какому пути идти. Мой отец, этот кровожадный ублюдок, со своими детьми обходился гораздо хуже, чем с другими людьми, даже теми, кого стремился уничтожить. — Глаза Синджина загорелись, пальцы воспламенились, будто таких воспоминаний имелось множество, и они были слишком мрачными, чтобы их вынести.

— Кровожадный ублюдок, — пробормотал Кейлин, и по его телу пробежала заметная дрожь. Он запустил руку в густые платиновые волосы, медленно перевёл взгляд бирюзовых глаз с Эсриана на Синджина, а затем, с говорившей о многом усталостью, посмотрел на Лилит. — Как жаль, что мы не можем вернуть этого ублюдка назад и наблюдать, как он умирает снова и снова.

— Он же был вашим отцом, — холодно заметила Лилит.

— Он был нашим королём, мучителем и чудовищем, диктовавшим, что нам позволено делать, а что — нет, и что нам грозит за непослушание. Отец защищает своих детей; Алазандер же мучил и использовал нас как личных убийц. Те, кто не следовал его правилам, умирали. Конец грёбаной дискуссии, — прорычал Эсриан, его зелёные глаза светились, будто в них горело что-то холодное и древнее.

Двери распахнулись, вышли стражники, которые встали по обе стороны от входа, намереваясь сопроводить небольшую группу к трону короля. Лилит расправила плечи и решительно встала рядом с великаном, за которого собиралась выйти замуж. Она выполнит условия ужасной сделки до конца, чтобы спасти двор, который даже любви к ней не питает.

На самом деле, это не совсем, правда. Некоторым Лилит нравилась из-за добрых поступков её матери. Из-за того легендарного действия, которая, как хотелось бы Лилит, та никогда бы не совершала, но время не повернуть вспять. И вот теперь она, дочь мученицы, приносит ещё одну жертву Орде ради двора.

Как только процессия остановилась перед троном, Лилит поклонилась в пояс, а затем, выпрямившись, искоса посмотрела на уставившегося на её отца великана. Она повернулась, оценивая, что должен был увидеть Эсриан.

Отец Лилит был молод для короля. В свои триста лет он являлся одним из самых юных членов королевской семьи низших дворов, если не брать в расчёт дочь. Лилит стала самой молодой правительницей Двора Сумрака в тот момент, когда и слова не могла ещё произнести своими изящными губами. А когда уничтожили весь двор, в живых осталась только она с сестрой, но отцом Лары был человек.

— Вижу, ты отыскал свою невесту, — заметил отец, льдисто-голубыми глазами медленно изучая Лилит в немом упрёке.

— Да, именно там, куда нас отправил управляющий. И она нас великолепно встретила, — ответил Эсриан, и Лилит пришлось сдерживать себя, чтобы от удивления не округлить глаза. Всем известно, что высшие фейри не способны лгать, но разве только что он не обманул? Нет, Эсриан играл словами, заставляя отца поверить, что она приняла свою судьбу, а не пыталась их всех убить. Хотя в этом она с треском провалилась, что, наверное, и к лучшему, учитывая все обстоятельства.

— Неужели? Мне трудно в это поверить, так как моя Лилит довольно искусна в обращении с оружием и не любит, когда незнакомцы забредают на её развалины.

— Я сказал то, что сказал, или вы ставите под сомнение мои слова? — прорычал Эсриан, его грудь тяжело поднималась от возмущения.

Лилит повернулась к жениху, заметив, как он собран на случай, если придётся себя защищать, хотя для не опытного взгляда он казался расслабленным. Эсриан стоял прямо и уверенно перед королём, известным тем, что голыми руками разрывал существ на части. Впрочем, ни у кого из Орды, вошедших в этот дворец, не имелось ни капли страха.

— Я бы никогда не усомнился в твоих словах, и всего лишь имел в виду, что Лилит, как правило, требуется твёрдая рука. Она дикая и неукротимая, в чём, я уверен, ты сам скоро убедишься.

— Она красива, и даже больше, чем я ожидал. Я не собираюсь оставаться здесь дольше необходимого, так что, не могли бы мы приступить к церемонии?

— Да, конечно. Я также распорядился приготовить ужин, — заявил король.

— После посещения ваших земель, я бы сказал, что разумнее пригласить голодающих за вашими воротами людей, а не тех, кому на взгляд не помешало бы пропустить трапезу или даже десять. Мы остаёмся на ужин и приглашаем всех голодающих. — Эсриан наблюдал за королём, глаза которого полыхнули яростью, а лицо пошло красными пятнами.

— Это неслыханно! Возмутительно даже думать о том, чтобы посадить крестьян за один стол с королевской семьёй. — Король махнул рукой, заканчивая разговор.

— Я настаиваю, — продолжил Эсриан, положив руку на меч на бедре.

— В этих землях я король.

— Ты король, потому что мы позволяем. Твой народ голодает, а в троном зале люди, которые уж слишком перекормлены. Поэтому, либо приглашаешь голодающих на трапезу, либо отсылаешь им еду. Король, который не защищает свой народ и не заботится о нём, не должен ожидать, что останется королём надолго. Ты произвёл впечатление на моего брата, короля Орды, но не на меня. Сидишь здесь, купаясь в золоте и драгоценных камнях, а народ за воротами голодает. Собственный персонал недоедает, доказывая, что ты — неподходящий кандидат на роль короля. Решай, а я подумаю, какую историю расскажу королю, который поддерживал твои притязания на этот трон до того, как сам стал настоящим королём. Возможно, ты забыл, как пришёл к власти, но мы — нет.

— Устройте пир за воротами, накормите народ ужином, который я приготовил для своей дочери и её мужа, — проворчал отец Лилит, глядя на Эсриана, который не дрогнул под его тёмным взглядом. — Вы уедете сразу после церемонии?

— Да. Единственная причина, по которой мы здесь — демонстрация выполнения обязательства перед Ордой. Если следующая десятина не будет выплачена, то на трон сядет новый король.

— У тебя нет такой власти!

— На нашей стороне богиня Фейри, а у тебя? — с улыбкой спросил Синджин, когда Лилит посмотрела ему в глаза.

"Срань господня!"

Глава 6

Обратный путь во Двор Сумрака оказался долгим и молчаливым. Лилит стащила на ужин хлеб и мясо, вместе с сыром. Нет, она ценила то, что Эсриан сделал для её народа, но просто очень хотелось есть, к тому же это стало неким отвлечением. Поэтому сейчас она нервно жевала, а Эсриан за ней наблюдал.

Лара развела огонь и подготовила единственную спальню. Лара останется ночевать под звёздами, а Лилит и Эсриан разделят спальню сестры, которая когда-то ещё и принадлежала матери девочек.

— Тебе тепло? — спросил Эсриан, стоя к Лилит спиной и играя с огнём, превращая его в красивую смесь красного и оранжевого пламени.

— Да, — ответила она, дрожа от ожидания того, что должно произойти. И она понятия не имела, как с этим справиться и чего вообще конкретно ожидать, ведь пропустила когда-то урок со своей служанкой и к нему они так и не вернулись. — Я не знаю… Не уверена в том, как именно должно произойти то, что дальше должно произойти между нами, — нерешительно призналась она.

— Секс? — усмехнулся Эсриан.

— Не нужно вести себя так грубо, — прошипела Лилит и пересела от него к дальней стене. Затем потёрла руки, жалея, что не надела платье матери с длинными рукавами, а остановила выбор на этом, с короткими.

— Ты не настолько молода, — сердито заметил Эсриан. Когда Лилит продолжила просто пристально на него смотреть, он выругался. — За это я сломаю ему грёбаный нос.

— Чей нос? — спросила Лилит, когда Эсриан продолжил просто молча на неё смотреть.

— Райдера. Он ведь знает, что я не интересуюсь невинными.

— Он твой король и король всей Орды. Ты так легкомысленно относишься к своей жизни?

— Ты считаешь нас монстрами, но наш король не такой. Он… добрый, но в то же время смертельно опасный, но сохраняет свой титул благодаря внутренним качествам. Вот, выпей, — протянул он Лилит бокал вина.

Она взяла бокал и пригубила вина, глядя на постель в центре комнаты, застеленную серебряными простынями и усыпанную сверху лепестками ночных цветов. Лара знала, что цветы успокоят Лилит, по крайней мере, на это был расчёт.

Хотя, учитывая, что она собиралась сделать с этим великаном — то, чего ей меньше всего хотелось, — ничто, кроме корней валерианы, смоченных в Прудах Царства, не успокоило бы её колотящееся сердце и нервы.

Лилит приподняла бокал и потянулась за добавкой. Наблюдая, как красная жидкость его наполняет, она гадала, почему же так сильно нервничает? Просто нужно пережить этот один раз и всё, верно? Её вид известен своей плодовитостью, а вот его… Лилит из-под ресниц посмотрела на Эсриана, который снял рубаху, обнажив борозды и шрамы от когда-то ужасных ран.

— Ой, — неосознанно произнесла она. Сколько таких ран нанёс её народ? Она надеялась, много.

— Мой отец мастерски владеет мечом, вернее, владел, — объяснил Эсриан, и Лилит поморщилась от ответа.

— Уверена, ты практиковал подобное на людях, которые не могут себя защитить, — прошипела Лилит и, осознав, что именно сказала, поняла, насколько глупо это прозвучало.

— Я делал всё, чтобы пережить отца, — резко ответил Эсриан. — Твой народ сражался упорно, но не так упорно, как пришлось нам, чтобы выжить, будучи детьми короля Орды. Лилит, сними платье и ложись со мной.

— Ты со своим народом уничтожил мой, а я теперь стала вашим призом.

— И какой же ты прекрасный приз, принцесса. Достойный короля.

Лилит покраснела, чувствуя, как жар заливает щеки, а затем Эсриан шагнул ближе, и она отскочила, ударившись спиной о каменную стену, которую восстановила собственными руками.

Эсриан усмехнулся. Медленно приблизился к Лилит и заключил её в клетку своих рук, преграждая путь к бегству. Он приблизил рот к её рту и медленно прикоснулся к её губам.

— Ты дрожишь. Я тебя пугаю, Лилит, или возбуждаю? — Эсриан прикусил её полную нижнюю губу, осторожно потянул и отпустил.

С губ Лилит сорвался тихий стон, когда незнакомое ощущение пронеслось по телу потоком искр, воспламеняя что-то раскалённое добела в животе.

— Мне не нравишься ты, мне не нравится кто ты, — рассеянно ответила она, поднимая губы для большего, желая понять, что же это за ощущение. — Я сделаю всё ради них, ради голодающих людей, которые уже страдают, и которым я иначе не могу помочь. Я помешаю твоему виду вторгнуться сюда и сделать с двором всё то, что вы сделали с этим.

— Благородно, ну глупо, — горячо выдохнул Эсриан. Аромат вина, смешанный с запахом мужчины вскружил голову Лилит чувствами, которые она не могла в себе вместить. Она ожидала, что возненавидит его, и всё же он казался таким безукоризненным, таким чертовски безукоризненным, и говорил все правильные вещи в тот самый момент, когда ей захотелось бросить ему аргумент.

— Твой отец так быстро бросил тебя нам, Королева Сумрака и Принцесса Ночного Двора. Рождённая и воспитанная чистокровными родителями, королева Дворов. И всё же я пришёл сюда и разыскал тебя, — пробормотал он, нежно целуя её в щеку. — Грёбаную девственницу, которая смотрит на меня так, словно я монстр, и ненавидит меня до глубины души, — добавил он. — И она — самое красивое создание, которое видели мои проклятые глаза. Ты не заслуживаешь страданий, поэтому сделай мне грёбаное одолжение. Мы можем налить ещё вина, и, выпив его, просто лечь спать.

— Что? — тихо и недоумённо спросила Лилит.

— Я говорю о том, что ты этого не хочешь, я тебя принуждать не собираюсь. Хоть я и ублюдок, но не до такой степени.

— Нет, ты доведёшь всё до конца, и когда будешь отчитываться перед королём, твои слова будут правдой. Я не рискну своим двором. Мы больше это не повторим, так что всё произойдёт сейчас и больше никогда. Ты сделаешь то, что должен, и немедленно! — От мысли о том, что Эсриан ей откажет и это скажется на народе, Лилит едва не накрыла паника.

— Боги, женщина, в чём дело? Ты меня не хочешь, но требуешь, чтобы я тебя трахнул. При этом ты презираешь меня и ненавидишь всё, за что я, чёрт возьми, выступаю. Хочешь этого? Тогда допивай вино, раздень свою маленькую нежную попку и сыграем в эту игру. Я дам тебе грёбаного монстра.

Лилит с трудом сглотнула из-за злости, которая горела в его глазах, освещая изнутри. Сила вспыхнула в комнате и скользнула по её телу, когда он увидел, как она поднесла дрожащий бокал ко рту и осушила одним глотком. Лилит поставила бокал перед собой, наблюдая, как Эсриан снова наполняет его, и повторяла действия снова и снова, пока не перестала дрожать от страха или собственного идиотизма.

Эсриан предложил ей выход, но что, если он такой же, как другие, и решит потом признаться, что они не исполнили клятвы? Лилит не могла рисковать, учитывая, с кем её нынешний муженёк связан. От неё так многое зависит для спасения народа.

Лилит своей силой зажгла в комнате свечи и погасила остальной свет, чтобы не позволить Эсриану увидеть, как румянец распространяется по её телу. Затем медленно потянулась дрожащими пальцами за спину, чтобы расстегнуть платье, но его руки легли поверх, останавливая её неуклюжую попытку раздеться.

Эсриан уверенно провёл пальцами по обнажённому плечу, а потом его горячий рот прошёлся по нему, следуя тем же опасным путём. Когда Эсриан поцелуями проложил себе путь к изгибу шеи, постепенно продвигаясь к уху, прежде чем прикусил мочку, потянув за неё, кожа Лилит покрылась мурашками, а с губ Эсриана сорвался низкий рык.

Пальцы Эсриана расстегнули молнию на платье, осторожно снимая его и позволяя ему упасть к ногам. Он оторвал от неё рот, развернул лицом к себе и скользнул руками вниз по её телу, останавливаясь на бёдрах. Эсриан наклонился к губам Лилит, завладевая ими в поцелуе, который послал ударную волну по телу. Лилит застонала, просовывая язык глубоко ему в рот, и подняла руки, обнимая за шею. Вкус вина и мужчины ударил в голову, из-за него подогнулись колени, но Эсриан удерживал её на плаву в море страсти, которая угрожала накрыть с головой. В последний раз, когда она целовалась, такого жара не испытывала. Поцелуи украдкой с Кейдом не действовали так на чувства. Он не вызывал ощущение, будто она плывёт по течению в шторм, срываясь с одной волны на другую. Эсриан приподнял Лилит, и она машинально обняла его ногами за талию. Он двинулся в сторону кровати.

В голове пронеслась всего одна мысль: он её враг. Так почему же она на него набросилась? Почему не хотела, чтобы он прерывал поцелуй?

Она потеряла такое родное самообладание. Вот в чём дело, так? Лилит почувствовала, как её опустили на кровать, а затем Эсриан поднялся на ноги и ловко стянул с себя штаны.

Дикарь, даже не приоделся на торжество. Ему, в отличие от неё, даже в голову это не пришло.

Сейчас Эсриан стоял перед ней голый и Лилит села на постели, наблюдая, как налитый член гордо покачивается перед ней. О, чёрт, эта штука — настоящий монстр. И теперь Лилит поняла фразу про "дам тебе монстра".

— Эм… — Лилит нерешительно подняла взгляд льдисто-голубых глаз и увидела, что в ответ на неё смотрят с вожделением зелёные глаза. Высший фейри, чёртов высший фейри… И она сама его ко всему этому подтолкнула.

— Нет, только не сейчас, — произнёс Эсриан, раздвигая её ноги и устраиваясь между ними. Он смотрел на её алебастровую плоть, белую, как первый выпавший снег, опустил руки, хватая её за бёдра, и уставился на стройное тело. Лилит походила на ветвь — тонкую, нежную ветвь, — а он — на массивный дуб, несгибаемый, в то время как её, с другой стороны, можно было легко сломать.

Крепкие мышцы живота Эсриана напряглись, когда он наклонился и принялся покрывать поцелуями её живот. Это опьяняло сильнее, чем вино, которое она выпила, чтобы успокоить нервы. Его рот, словно магически заколдованный Мерлин, ослабил щиты и скользнул мимо защиты.

Эсриан прокладывал дорожку вниз, пока не коснулся языком клитора, от чего Лилит выгнулась, схватила его за волосы и отстранила от себя, заливаясь румянцем и испытывая тревожное чувство.

— Что ты делаешь? — спросила она, и он изогнул губы в плутоватой ухмылке, а блеск в жутких глазах усилился. — Ты не можешь меня съесть. Я не еда.

— Ты так чертовски чиста, что барды могли бы сложить об этом баллады, — пробормотал он, прежде чем его рот снова опустился, не заботясь о том, что она дёрнула его за волосы, не желая быть укушенной… А затем его язык проник между её влажных складок, и все связные мысли покинули Лилит. Она громко застонала и раздвинула ноги шире, давая ему больше пространства для работы. Её тело гудело от электрического тока, который угрожал обрушить обломки замка на их головы.

Лилит никогда раньше не представляла себе наслаждение, не говоря уже об этом всепоглощающем блаженстве, которое доставлял рот Эсриана. В животе появился раскалённый добела шар энергии, и Лилит ослабила хватку на волосах Эсриана, который работал языком над её лоном, облизывая, пока она не разгорячилась до такой степени, что, казалось, сгорит и превратится в тлеющие угли. Эсриан, не отрывая рта от лона, вошёл в неё одним пальцем. Для Лилит это ощущалось инородным, неправильным. Она поёрзала, приспосабливаясь к этому ощущению. Эсриан добавил второй палец. Тело от жара покрылось испариной, а раскалённый добела шар внизу живота всё рос и рос, а потом там как будто что-то взорвалось, и Лилит вскрикнула.

Слёзы текли по её щекам, тело дрожало. Эсриан поднялся и вытер большими пальцами её слёзы и жадно завладел губами, избавляя от смущения из-за странной реакции тела. Лилит ощутила толчок и вскрикнула, когда Эсриан прижался к ней всем телом, прорвавшись сквозь преграду невинности.

Боль. Стук сердца отдавался в ушах. Эсриан замер, глядя в полные слёз глаза. Он наклонился и поцелуями стёр слёзы. Метки вспыхнули, бёдра качнулись вперёд, и боль сменилась незнакомой чужеродной наполненностью.

Лилит прижалась к телу Эсриана, обхватила его за плечи, когда он начал двигаться в равномерном ритме. Он заполнял её полностью, тело горело и ломило. Прошло всего несколько мгновений, Эсриан не мог отказать себе и снова нежно коснуться её губ, позволить Лилит владеть ситуацией.

Когда боль притупилась, Лилит перекатилась и оказалась сверху, глядя в голодные, светящиеся зелёным глаза мужа. Медленными движениями рук она плавно провела по мышцам его груди и живота, исследуя воина, и принялась двигать бёдрами в желании найти то удовольствие, которое ранее Эсриан доставил ей пальцами.

Эсриан обхватил её полные груди, с изумлением во взгляде изучая тело своей женщины, как будто не верил, что она настоящая. Потянувшись за очередным поцелуем, он приподнял бёдра, войдя в Лилит ещё глубже, срывая с губ стон боли.

Эсриан снова подмял Лилит под себя, завёл её колени вверх, почти прижал к плечам. Глубоко, он входил в неё так чертовски глубоко, что она чувствовала его у матки. Он опустил голову с рыжевато-каштановой копной, прочертил языком дорожку по одному набухшему соску, потом по второму. Затем втянул сосок в рот, покусывая его для максимального эффекта наслаждения и, не отпуская грудь голодным ртом, снова начал двигаться.

Он входил в её лоно, целовал груди, и этот раскалённый шар снова появился внизу живота Лилит. А затем Эсриан скользнул рукой между их телами и начал ласкать её клитор. И она не сопротивлялась вторжению, неуверенная переживёт ли масштабы созданного им шторма. Внезапно он дёрнулся и зарычал, а всё тело Лилит превратилось в бесконечный клубок содрогающейся жажды, от которой она заметно дрожала под огромным телом Эсриана.

— Боги, женщина, — выдохнул он, глядя на жаркий, спутанный, созданный им беспорядок. — Ты чертовски идеальна. И принадлежишь мне.

— Я не твоя, язычник, и с тобой всего лишь на год и один день, — прошептала Лилит и оттолкнула Эсриана, прокручивая в мыслях своё распутное поведение, от чего нарастало смущение.

Эти создания убили её мать, а сейчас она стонала во весь голос под одним из них, как распутная нимфа.

— Слезь с меня.

— Ты этого хотела, не я. — Эсриан скатился с неё и принялся быстро собирать вещи. Но он не надел собранную одежду. Бросив её в огонь, он оделся с помощью магии и исчез беспрепятственно из комнаты, оставив Лилит в постели бороться с сожалениями от произошедшего и подступившими слезами. Как могло произошедшее ей настолько понравиться? Ей казалось сложным целовать Кейда, а поцелуи Эсриана её поглотили, убрали нервозность, как бокал хорошего вина.

Один год и один день, и после этого она больше никогда его не увидит.

Лилит вознесла молитву к небесам, прося богинь позаботиться о том, чтобы, когда придёт время, ей было легко оторваться от язычника, с которым только что получила удовольствие.

Глава 7

Лилит потянулась в постели. Мышцы, о существовании которых она даже не подозревала, болели и горели, и принесли ненавистное воспоминание о прошлой ночи. Потребовалось больше обычного времени на то, чтобы встать. Лилит склонила голову набок и прислушалась. Тишина. Лилит улыбнулась. Может у неё биполярное расстройство, и она послала своего мужа высоко в горы.

Лилит проскользнула в ванную и надела мягкое белое длинное платье с разрезами до бёдер. Пристегнув оружие, она перекинула лук через плечо, прикрепила колчан со стрелами и поправила браслеты на руках. Не раздумывая больше ни секунды, она вышла из спальни и остановилась как вкопанная.

Там, где ещё вчера лежала груда щебня, теперь стояла стена, примыкающая к коридору. Лилит, перед тем, как отправиться по коридору к развилке, ведущей в три направления, сильно надавила на неё ладонью и отметила прочность.

Добравшись до развилки, Лилит повертела головой и решила вернуться тем же путём, которым сюда пришла. Какого чёрта? Она заблудилась в собственном грёбаном дворце. Здесь не было стен с момента нападения Орды.

После бесчисленных неправильных поворотов и бесконечных поисков она добралась до большой залы, откуда доносились смех и мужские голоса — и мужчин там было явно больше, чем прошлой ночью.

Лилит остановилась, прижалась к стене и прислушалась. Она услышала, как Эсриан обсуждает планы по благоустройству внешнего двора. Глаза наполнились злыми слезами, когда собственные планы относительно дворца вылетели в трубу. Её народ выстроил всё с нуля, сделал этот двор самым сильным и большим среди низших фейри, а её придурок муж сейчас фонтанировал идеями перестройки, будто владел этим местом. Да ни в коем, чёрт возьми, случае.

Лилит вошла в зал и, как только уставилась на сидящего на троне из кружащихся тёмных вихрей мужчину, болтовня вокруг стихла. Тело её мужа идеально вписывалось в обстановку, трон как будто был создан для него. Лилит подошла ближе, оглядывая мужчин, которые с любопытством смотрели на неё.

— Чёртов фейри, изрыгающий гномов, ты хоть думаешь, что делаешь, язычник? — потребовала она, и мужчины разразились смехом, который только разозлил сильнее. — Это мой дворец, моё королевство! Ты не можешь сначала уничтожить его, а затем переделать так, как тебе хочется!

— Лилит, это абсолютно такой же дворец, который стоял здесь до того, как наш отец превратил его в груду обломков. Полагаю, слова, которые ты ищешь, звучат как "спасибо, мой король". — Эсриан уставился на Лилит, ожидая её ответа.

— Один год и один день, а потом я стану королевой, а ты, языческий король, исчезнешь отсюда, — прошипела она, развернулась и вышла.

Лилит не могла проверить точное соответствие с тем дворцом, что здесь стоял раньше, ведь семья её нынешнего мужа украла эти воспоминания из её жизни.

— Что ж, поздравляю, она не упала в обморок на твой член и не раскланялась. Думаю, я всё-таки лучший любовник, — усмехнулся Тор.

— У неё больше перепадов настроения, чем у Алисы под кислотой в грёбаной Стране Чудес. То она холодная, то пылкая и страстная. На фоне Лилит Сиара просто чудесная женщина. Брак — грёбаный отстой. Как Райдеру, чёрт возьми, удаётся в нём так легко жить? — Эсриан застонал и потёр виски.

— Эм, неужели ты пропустил, как Синтия его избивала и сводила с ума? Всё сколько-нибудь стоящее не достаётся легко. Лилит — дикая кошка, так пообломай ей коготки. Заставь захотеть, чтобы мы здесь жили. Спроси, чего она хочет. Мы восстановили замок, но не можем заполнить его её народом. Мы не можем вернуть мёртвых и не можем ожидать, что эти создания легко нас простят. Уважение не даётся просто так, оно зарабатывается, — торжественно заявил Синджин.

— Я не понимаю женщин. В смысле я о том, что позволил Лилит сбежать. Я дал ей возможность не спать со мной, но она отказалась. Ей понравился процесс, а в момент, когда всё закончилось, она снова меня возненавидела. — Эсриан почесал затылок, уставившись на дверь, через которую убежала Лилит.

— Может, ты ей не особо-то и понравился? Я могу попробовать. В смысле, у неё красивое тело, а я поработал над навыками ухаживаний, — вмешался Кейлин. Эсриан медленно повернул голову и смерил его смертоносным взглядом. — Эй, а что в этом плохого? И если через несколько месяцев она родит маленького светловолосого задиру, то знайте, что папочка я. До тех пор никто ничего разумнее не сделает, верно?

Эсриан поднялся с трона, спустился и последовал за женщиной, которая, казалось, не восприимчива к его чарам. Он не из тех, кто умеет ухаживать. Эсриан даже не уверен, есть ли другой вариант, кроме желания и готовности, но Лилит ведь его жена.

Он прошёл по нескольким пустым коридорам и через ещё больше пустых комнат, прежде чем услышал это: звук стрел, рассекающих воздух, ударяющихся о мишень в отдалении. Оказавшись снаружи, Эсриан прислонился к стене, наблюдая, как Лилит каждый раз попадает в цель, каждая стрела пронзает следующую, пока Лилит выплёскивает гнев с каждым выстрелом. Посмотрите-ка, маленькая заноза с луком. Повезло, что она не затеяла с ними драку. Стрелы бы, возможно, и не убили, но дискомфорт бы принесли.

Эсриан склонил голову набок, прислушиваясь к тишине, и увидел, как Лилит сделала то же самое.

Плечи Лилит поникли, когда она отложила колчан и лук в сторону и посмотрела на высокие стены замка и перила. Выразительные глаза почти не скрывали гнева… или удовольствия, если уж на то пошло.

Её тело оказалось раем, в котором он затерялся, но вот боль? Чертовски увлекательная. Она не такая подавляющая, как у Синтии или Лены, а успокаивающая, будто возвращаешься домой. Эсриан скрестил руки на груди, наблюдая за, готовой к бою, Лилит. Обученная для войны, и всё же такая чертовски нежная и изящная, что нападающий не воспринял бы её всерьёз, что стало бы огромной грёбаной ошибкой. Судя по тому, как Лилит стояла, как держала лук, скорее всего она — самоучка в военном деле. Воины, обученные из-за необходимости выжить, самые опасные. Эсриана начали обучать военному ремеслу с момента, как он мог стоять на ногах, а Лилит тренировались сама, поэтому более сурового и беспощадного противника не найти.

Эсриан наблюдал за тем, как Лилит подошла к стене, скинула с ног обувь и начала карабкаться вверх. Какого чёрта? Она карабкалась по стене как человек с многовековой подготовкой. Отважные бессмертные не стали бы даже рисковать, взобраться просто голыми руками. Но Эсриан сейчас видел свою жену во всей грёбаной красе.

Достигнув вершины, она сорвала флаг и бросила вниз, наблюдая, как тот планирует к земле. Затем встретилась взглядом с Эсрианом и ухмыльнулась. Уверенность чертовски сексуальная, но уверенность вкупе с явным грёбаным вызовом?

Игра начинается, маленькая воительница.

Глава 8

Лара за ней наблюдала и Лилит это раздражало. Она барабанила пальцами по новому, созданному с помощью магии столу. Они с сестрой сидели в пустом зале, наполненном эхом мёртвых, и всё же в полной тишине. Лилит хотела сравнять замок с землёй, превратить в пыль. В прекрасные призрачные руины, отражающие состояние её души. Ведь новоиспечённый муженёк решил, что он здесь главный и имеет грёбаное право посадить свою задницу на трон.

В зал вошёл Синджин с дымящейся тарелкой еды.

— Дамы, вы голодны?

Лилит едва ли одарила его взглядом.

По словам Лары, до разрушения замок был именно таким, каким его восстановили. А значит, эти посланники Орды находились здесь, когда произошли трагические события. Перед нападением в замке сделали ремонт, и никому за пределами двора не разрешалось входить внутрь. А это значит, что Лилит трахалась с тем, кто нёс ответственность за убийство её семьи.

— Умираю с голоду. — Лара широко улыбнулась, когда перед ней поставили тарелку с едой.

— У меня нет аппетита. Пойду на охоту.

— У нас достаточно мяса, чтобы продержаться несколько дней, — осторожно заметил Синджин.

— Я не охочусь ради еды, — прошипела Лилит с сексуальной ухмылкой. — Я охочусь на монстров, что проникают на мои земли и забирают то, что им не принадлежит.

Лилит уставилась на Синджина с вызовом. От вида такой напряжённой сцены мужчины, вошедшие в зал, замерли на месте.

— И кто бы это мог быть? — спросил он.

— Кто-то достаточно глупый, чтобы, чёрт возьми, испытывать моё терпение, — холодно ответила Лилит, протискиваясь мимо, чтобы забрать лук и стрелы.

— Чёрт возьми, у тебя какая-то проблема? — спросил вставший перед ней Эсриан.

— Проблема? У меня их не было, пока ты не появился здесь и не испортил мне жизнь! Ты не имел права восстанавливать мой замок!

— Это и мой замок, пока я не решу иначе! — крикнул Эсриан в ответ, сжимая руки в кулаки.

— Не на тебя кричат мертвецы! Не ты слышишь тишину, понимая, что они ушли! Ведь они погибли, сражаясь с такими чудовищами, как ты. И всё это грёбаное напоминание о том, что мы проиграли, что твой народ уничтожил мой. Вы убивали женщин и детей, оставляя их трупы гнить здесь, как мусор. А знаешь ли ты, кому пришлось всё убирать? Нам, двум грёбаным детям, у которых ничего и никого не осталось. Поэтому, если ждёшь благодарностей, король язычников, закатай чёртову губу обратно!

Лилит рванула вперёд, но бросилась не к его талии, а в ноги, обняв их всем телом, и повалила Эсриана на пол. Вскочив, она уставилась на ошеломлённого поверженного гиганта. И через секунду растворилась во тьме, превращаясь в ночь и тени, чтобы покинуть зал в порыве гнева и горя. Приняв наполовину осязаемый облик в нескольких футах от Эсриана, она стояла, ожидая ответного нападения. И её глаза светились изнутри, напоминая, что она воспользовалась силой вне ночи и без защиты теней. Только самые сильные из низших фейри могли использовать силы без прямой связи с двором, а Лилит сильна. Она никогда не чувствовала себя более одинокой, чем в окружении Двора Ночи, затерянная в волне бесконечных людей, которые страдали, не имея возможности прекратить свою боль.

— Лилит, я тебе не враг. — Эсриан пристально посмотрел на жену, не дрогнув, когда собственная сила заполнила пространство. — Я не буду продолжать извиняться. Слова ничего не значат. Они ничто. Думаешь, ты единственная, кто из-за моего отца потерял людей? Блейн и драконы тоже потеряли много из своего народа, но он смог простить. Отец не спрашивал ни чьего разрешения, да и не важно. Твой двор не полностью исчез. Некоторым позволили сбежать. Некоторых мы спрятали, и они живы.

— Думаешь, я куплюсь на твою ложь? Я знаю, что мой народ мёртв, в ином случае я бы их ощущала. Чувствовала бы к ним зов.

— Тогда позволь нам их тебе показать. Всех. Пойдём с нами, и получишь доказательство. — Синджин шагнул ближе, сокращая расстояние между собой и Эсрианом.

— В глубине Скрытого Царства есть деревня. Заколдованная, чтобы защитить всех, кого мы спрятали. У нас не было планов по геноциду, поэтому, когда уничтожили драконов, мы предприняли попытку по защите людей. Лилит, это я восстановил твой замок. Это я находился здесь, когда произошло нападение, а не Эсриан. Он находился в другом месте, занимаясь устранением очередного беспорядка, учинённого отцом. На его руках нет крови твоего народа, иначе Райдер не выбрал бы его для брака с тобой.

— Я бы их почувствовала, но нет. Я наследница и продолжаю родословную.

— А что, если и я тоже? — вмешалась Лара и Лилит резко повернула голову в её сторону. — Если я кое-что скажу, обещаешь, что между нами ничего не изменится? Обещаешь?

— Лара, твой отец человек. Просто человеческий мужчина, который случайно забрёл в мамин сад.

— Мой отец изнасиловал нашу мать и бросил на лестнице этого самого замка. Монстр, который забрал плоть вместо невыплаченной десятины, — прошептала она. Лилит выдохнула, уставившись на Лару так, словно у той выросла вторая голова. — Он похитил её и несколько месяцев издевался, пока не добился выплаты, а когда закончил, бросил беременную и запятнанную на лестнице её отца. Я не говорила тебе, потому что, когда пришла ты, я больше не была одинокой. Я нашла тебя, а ты… ты их так ненавидела. Ты — моя сестра, моя кровь. Я считала, что потеряла всех, но появилась ты, и одиночество ушло. Поэтому я утаила, кто на самом деле. А потом мы начали убирать останки, которые я не могла вынести одна. Ты и я, Лилит. Только ты и я.

— Замолчи, — закричала Лилит. — Ничего не говори!

— Мне и не нужно, потому что ты знаешь, кто я.

— Нет! Нет! Ты не можешь быть одной из них!

— Но я всё ещё твоя сестра. Я всё та же девчонка, которая заплетала тебе косы по ночам и рассказывала истории о матери.

— Вот почему ты не могла отправиться ко Двору Ночи, — проговорила Лилит, прикрывая рот рукой, чтобы заглушить крик ярости. — И поэтому они прятали тебя здесь?

— Лишь здесь я находилась вне его досягаемости. А затем мой отец пришёл и уничтожил это место. И до твоего появления я была одна. Я не могла быть с мамой, потому что не умела скрывать своего наследия до Перехода.

— Боги, ты трахал свою сестру? — своим восклицанием Тор привлёк всеобщее внимание.

— Только я — дитя твоего отца. Лилит — нет, — объяснила Лара и потянулась к сестре, но та отшатнулась и начала превращаться в сумрак. — Лилит, прошу!

— Ты мне солгала! Обо всём!

— Я не могла сказать, кто я. Никому не могла сказать. — Лара повернулась и посмотрела туда, где теперь на стропилах стояла Лилит. Но затем исчезла в тёмном грозовом облаке и выскользнула из дворца в ночь.

— Ты одна из них. Вот почему выжила в нападении — Орда не убивает своих, особенно женщин.

— Я жива, потому что кто-то из Орды вытолкнул меня из окна в пруд за замком, защищая от Алазандера и его гнева. Иначе я бы умерла вместе с ними! Меня пощадили, потому что не все они хотели нашей смерти; некоторые поступали так, как тебе рассказывают. Ты не можешь жить дальше с призраками прошлого. Ты становишься таким же призраком, Лилит. Мы обе. День и ночь, мы сидим на руинах и пытаемся восстановить замок, но здесь лишь мы. Нет ни двора, ни людей. И любые наши действия ничего не исправят. Пусть они покажут нам, позволь отвезти к нашему народу, прошу!

Лилит превратилась в тень и выскользнула из замка, прячась от боли и горя. Замок грохотал и дрожал, когда она взорвалась в ночи, вдали от тех, кто пробудил боль предательства.

Её сестра — одна из них. Та, кто её обнимал ночью, шепча, что призрак замка простит их за то, что они двигались дальше, за то, что продолжали жить, хоть это и не жизнь. Да. Все они лжецы, чёртовы трусы и лжецы, которые говорили лишь то, что нужно для получения желаемого. Лилит покончила со всем этим.

Глава 9

Лилит вышла из облика тени в истинный на скалах на краю Залива Кошмаров. Её крик заглушили разбивающиеся о берег волны. Глаза жгли слёзы, солёные брызги от бушующих волн, отражающих, выбивающие из лёгких воздух, эмоции Лилит, окатывали тело. Высоко в небе грянул гром, когда Лилит подняла лицо навстречу моросящему дождю, который постепенно усилился, барабаня по всему, что имело сумасшествие оказаться без укрытия в шторм в Царстве Фейри. Холодные как лёд волосы липли к телу. Шторм из весенней мороси превратился в прекрасный хаос, ветер выл, посылая дождь маленьких ледяных шариков в бурные волны.

Как Лара могла всё это от неё скрыть? Неужели думала, что правда изменит чувства Лилит? Они с сестрой остались одни, вместе оплакивали мать и собственный народ.

По крайней мере, правда ответила на один вопрос, над которым Лилит временами размышляла в тишине. Как Ларе удалось спастись и выжить, когда всех уничтожили? Дело оказалось в том, что она одна из Орды, и они это поняли.

Предательство причиняло боль и оставило след, который заживёт ещё не скоро. Изменилось ли после правды отношение к сестре?

Нет, Лара её сестра, вот только доверять ей она теперь не сможет настолько безоговорочно, как прежде. Лилит проглотила очередной, рвущийся наружу крик, стирая с лица горячие, злые слёзы, исходящие от самой души.

Один год и один день. Год и день, и она сможет стереть эту боль и притвориться, что никогда её и не испытывала.

Эсриан оказался не таким, как Лилит ожидала, но и не тем, с кем хотелось бы связать жизнь. И она не собиралась оставаться с ним дольше необходимого.

Лилит лихорадочно обдумывала последствия того, что они сделали, и чем это могло закончиться. Она знала, что её отец хотел, чтобы у неё появился наследник, но чего хотел Эсриан? Что сама Лилит ожидала от этого получить? Так много вопросов и никаких ответов, которые можно найти здесь, на границе Двора Кошмаров. И ни одного врага, которого можно здесь встретить.

Лилит растворилась, превращаясь в тени, и направилась обратно во дворец, к тем, кто её предал.

Оказавшись внутри, замёрзшая и промокшая насквозь, Лилит устремилась вперёд, оставляя после себя воду, игнорируя взгляды мужчин, и остановилась перед Эсрианом и Синджином.

— Я отправлюсь с вами к якобы спасшимся людям, чтобы узнать наверняка действительно ли они из моего народа или же это ваша попытка вселить в меня ложное чувство вашей порядочности.

— Лилит… — печально прошептала Лара.

— Не надо сейчас со мной разговаривать, — хрипло перебила сестру Лилит сквозь эмоции, угрожающие задушить.

— Я по-прежнему остаюсь твоей сестрой!

— Так и есть. А ещё ты не доверяешь мне настолько, чтобы говорить правду. Ты не доверяла мне свои секреты, пока я изливала тебе свои. Я от тебя никогда ничего не скрывала, в том числе и секреты Двора Ночи, о чём теперь должна сообщить своему отцу. Я тебе, принцессе Орды, рассказывала секреты, раскрытие которых, если отец того пожелает, карается смертью. Поэтому, нет, не разговаривай со мной. Сейчас я отправлюсь спать, а утром мы сможем отправиться в путь, не опасаясь, что на нас нападёт Двор Кошмаров.

— Ты не обязана ничего говорить отцу! Тебя оставили здесь, со мной, и ты сама выбрала этот двор. Лилит, ты наследница двух дворов. Ты будешь ими править, а теперь рядом с тобой есть сильный муж, который способен тебе в этом помочь.

— Муж у меня будет один год и один день, после я планирую с ним больше никогда не видеться, как и с тобой, сестра.

Лилит развернулась, приподняла мокрую юбку, обнажив босые ноги и с тем небольшим количеством гордости, что ещё осталось, направилась прочь.

Лилит едва успела дойти до коридора, как её схватила чья-то рука и прижала к жёсткой стене. Злые зелёные глаза гигантского язычника пригвоздили её к месту.

— Это жестоко, даже для тебя. Лилит, ты уверена, что не Ледяная королева? — рявкнул Эсриан, упёршись руками в стену по бокам от головы жены. — Хм, не планируешь со мной видеться после окончания сделки, да? — закончил он ледяным тоном.

— Считаешь, что имеешь право голоса в том, что здесь происходит? Тогда у меня для тебя новости. Как только пройдёт отмеренное время, ты исчезнешь, а я? Я останусь грязной шлюхой, к которой никто не захочет прикасаться после того, как твои руки оставят свой след. Злополучная королева, которую продали, чтобы заплатить десятину, — Лилит беззвучно рассмеялась, заметив, как лицо Эсриана напряглось от гнева. — Такова правда нашего соглашения. Орду боятся, а женщин, которых они используют, тех, к кому прикасаются? Тех считают мусором, если не хуже. Ты считаешь себя героем в моей истории, но ты… ты злодей. Так скажи мне, принц Орды, что ты ожидаешь от всего этого получить?

— Я ещё не загадывал настолько далеко вперёд. Что ж, я ожидал найти здесь избалованную принцессу, которая на всё жалуется, но ты, за исключением небольших минусов, неплохая компания. Я планировалприехать сюда, забрать невесту и сделать оговорённое сделкой. Вместо этого нахожу самое прекрасное создание, которое только создал этот мир, и она, чёрт возьми, меня ненавидит. Грязная шлюха? Нет, никогда. Ты совершенная, невинная и горячая. Так что, если хочешь, то можешь жалеть себя, но твоя сестра? Моя сестра, и ей пришлось прятаться от тебя из-за той ненависти, которой ты позволяешь себя поглотить. Ты сидишь на грёбаной куче развалин и варишься в дерьме, которое не могла изменить, которое мы не могли изменить. Ты подумала о том, что она чувствовала, что пережила? Ты вошла в этот хаос, а она его пережила.

Лилит боролась с вызванными словами Эсриана слезами.

— Всё из-за того, кто она, и всё, что Ларе требовалось сделать — рассказать мне. Ложь поставила на карту мою жизнь, и даже ты не можешь усомниться в этом законе. Она лгала мне, собственной сестре, а ведь мы плакали вместе, скорбели по матери. Я рассказывала Ларе всё, доверяла настолько, что демонстрировала недостатки, рассказывала о слабостях, а она всё это время не доверяла мне настолько, чтобы рассказать о себе.

— И ты не можешь оставить это в прошлом, или всё потому, что Лару ты ненавидишь больше всего?

— Всё это слишком, — призналась она, поднырнув, освободившись из плена рук Эсриана, и устремившись дальше по коридору.

— Я не закончил, — резко прошипел он.

— Я замёрзла, поэтому, если планируешь закончить разговор, сделай это в спальне, — рявкнула Лилит в ответ, голос оказался тихим, потому что зубы начали стучать, когда холод в костях смешался с усталостью и изнеможением.

Лилит отмахнулась от мужа и в следующую секунду вскрикнула от неожиданности, когда её подняли сильными рукам над полом. А затем Эсриан прижал её к себе ещё крепче, мир закачался и закружился, и вот уже они оказались в её спальне. Лилит впилась в Эсриана пальцами, потому что комната не переставала вращаться. Она приоткрыла рот, чтобы заговорить, но что-то мягкое и радушное прильнуло к её губам.

— Не смей это делать! — прошипела она.

— Делать что? Просеиваться или тебя целовать? — Эсриан хрипло рассмеялся. — Лилит, мне не нужно любить тебя, чтобы трахать. Ты так мило реагируешь на грёбаного языческого короля, что это трудно игнорировать или забыть. Даже несмотря на то, что зовёшь меня язычником, наслаждалась тем, чем мы занимались прошлой ночью, даже если после всего об этом сожалела.

— Что ж… я над этим поработаю, — ответила Лилит, когда он осторожно поставил её на ноги, проигнорировав огромные круглые глаза, которые с большим удивлением смотрели на него.

Когда он отпускал её, Лилит почувствовала что-то твёрдое, что трудно проигнорировать. Сделав широкий шаг назад, она скользнула взглядом по телу Эсриана вниз, остановившись на том, что тёрлось о её живот, когда она опускалась.

— Мне… мне нужно уйти.

— Это твоя комната, — хрипло заметил Эсриан.

— А? Что? — хрипло произнесла Лилит, когда подняла взгляд к его лицу, наконец, осознав, что пялилась на очевидную эрекцию, которую его джинсы почти не скрывали.

— Это твоя комната, — повторил Эсриан, сексуальная улыбка приподняла уголки его губ. Зелёный цвет в глазах стал ярче и светился, когда голод стал очень очевидным. — Маленькая королева, ты дрожишь.

— Мне холодно, — солгала Лилит, потому что дрожала совсем не из-за мокрого холодного платья, облепившего её словно вторая кожа. Перед ней стоял мужественный, сильный парень, который знал её с точки зрения плотского опыта и, по-видимому, наслаждался тем, что она могла ему предложить. — Мне нужно принять ванну.

— Я к тебе присоединюсь, жена, — подразнил Эсриан, проведя медленно языком по полной нижней губе, наблюдая, как в глазах Лилит разгорается паника. — Позволь помочь, — продолжил он и щёлкнул пальцами. В то же мгновение лишь от силы мысли Эсриана Лилит осталась, в чём мать родила. Позади неё появилась ванна, об бортики которой она ударилась задней стороной коленей. Лилит начала медленно пятиться и вскрикнула, когда упала в тёплую воду, нагретую магией язычника, как и заполненная доверху ванна.

Разбрызгивая воду, Лилит приняла сидячее положение и зыркнула на мужа, который стоял рядом. Он уставился на её обнажённые груди, и сексуальное напряжение наполнило его глубокие изумрудные глаза.

Лилит тут же прикрыла себя руками, а на щеках вспыхнул яркий румянец. Она прикусила нижнюю губу и закрыла глаза от вида похоти, что таилась во взгляде Эсриана. Ей хотелось окатить его горячей водой, проклинать до самых врат подземного мира, но не сделала ни того, ни другого.

Когда послышался всплеск воды, Лилит приоткрыла глаза и едва не издала приглушённый вскрик, когда на уровне глаз появился член Эсриана. С такого расстояния эта штука оказалась больше, и вопреки здравому смыслу Лилит захотелось её потрогать, ощутить её тяжесть в руке. Лилит не была совсем уж невинной в сексе, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но не ожидала, что получит от произошедшего удовольствие. Во дворе отца она слышала множество раз ворчания и крики, чтобы ожидать боль от первого раза, но та быстро сменилась наслаждением.

— Моя королева-язычница, ты смотришь на него как на одно из Чудес света, которое никогда не исчезнет.

— Я не язычница, — прорычала Лилит, поднимая гневный взгляд к затуманенному взору Эсриана.

— Ты живёшь в развалинах замка, охотишься ради добычи еды, ведёшь себя как роскошная пещерная женщина. Если ты не язычная королева для моего язычного короля, то я не знаю что да как. Подвинь-ка свою задницу, если только не собираешься сидеть у меня на коленях, против чего я не возражаю. На самом деле, я предпочитаю этот вариант, с учётом того, что твой милый взгляд сделал с моим членом.

— Ты грубый и неотёсанный.

— А ты нет? Прошлой ночью ты оседлала мой член, так кем же тебя, Лилит, это делает?

— Отчаянной, ужасной предательницей короны, а ещё, с учётом того, что произошедшее мне понравилось, разрушенной.

— И почему же тебя это разрушило? Потому что секс тебе понравился? Ты фейри. Мы трахаемся, чтобы питаться, и потому что нам нравится. В этом нет ничего ужасного. Это делает тебя одной из нас.

— Я низшая фейри. Мы не питаемся половым сношением. Мы нуждаемся в средствах к существованию, и наш статус определяется характером законов и правил, которых придерживаемся. Тобой и твоим видом правят эмоции, потребность трахаться и уничтожать всё, к чему прикасаетесь. Ты не такой как я, и находить удовольствие с тобой противоречит тому, что низшая каста считает чистым. Если бы я возненавидела произошедшее, ненавидела тебя настолько, чтобы сделать это рутиной или обязанностью жены, всё было бы по-другому, — хрипло произнесла Лилит, горло сдавило от этих слов. — А вместо этого с тобой я получила удовольствие.

— А ты этого не хочешь? — наклонив голову, Эсриан забрался в ванну, наблюдая, как Лилит отодвигается как можно дальше, чтобы не прикасаться к нему.

— Нет, я хотела возненавидеть произошедшее между нами так же сильно, как ненавижу тебя.

— Ты меня не ненавидишь. Ты ненавидишь то, кем я являюсь. И это нормально. Большая часть мира ненавидит Орду. Это связано с тем, кто мы есть, и с тем, кем они нас считают. Чёрт, моя мама даже не из этого мира и её народ тоже нас ненавидит. Мы — существа из кошмаров, создания, что выпрыгивают в ночи, легенды, которыми ты и твой народ пугаете детей. Но это не значит, что мы являем собой то, кем вы нас считаете. — Эсриан пожал плечами, махнул рукой, и ванну наполнили лепестки ночных цветов, которые сияли, плавая на поверхности.

— Ты и твой народ забрали труп моей матери, повесили его на ворота крепости Орды, как предупреждение другим замкам о том, что случается, когда они забывают или не в состоянии заплатить десятину. Она провисела там до моего шестнадцатилетия, от её трупа остались только кости, которые, в конце концов, рухнули на землю, позабытые, перед вашими воротами. Тогда я её забрала и вернула домой, чтобы похоронить. Я её даже не помню, не знаю, какой она была. Я не помню свой народ, кем они были до того как превратились в пыль на полу этих развалин. И я оставалась среди трупов и пыли, подальше от дворовой политики и драмы. Я могла вернуться домой, взять с собой Лару в качестве служанки и обеспечить ей лучшую жизнь, но не желала её об этом просить. Просить притворяться кем-то, а не быть моей сестрой казалось неправильным. Ты хочешь знать, почему я ненавижу твой вид. Потому что для меня вы не легенды, которыми стращали детей. Вы — ужасы, о которых шепчутся по углам, претворяя всё в реальность для детей, чьи жизни разрушили, когда превратили Двор Сумрака во Двор Руин и Призраков, продолжающие меня преследовать.

— Я этого не делал, — ответил Эсриан, проигнорировав то, как Лилит напряглась, когда он притянул её, усадив верхом к себе на колени. — Выплата десятины происходит всегда в одно и то же время с тех пор, как начали появляться дворы. Если двор не сможет заплатить, король лишится жизни, чтобы другой представитель его рода мог обеспечить двор и своё правление. И так было ещё до того, как мой отец усадил свою грёбаную задницу на трон, и создано твоим народом. Мы не устанавливали правила как много или мало должны платить. Мы не устанавливали сумму, которую не способны заплатить Орде в качестве десятины. Это сделал твой народ, и сам себе устроил судьбу. Лилит, я несколько раз встречался с твоим дедушкой, и он был воином. Гордым, сильным и справедливым. Хотя, он облажался. Твой дед сказал другим дворам к нему присоединиться и чтобы освободиться от его гнёта, они рассказали моему отцу о его планах и наслали такую судьбу на этот двор.

— Это не может оказаться правдой, потому что кто в ясном уме стал бы связываться с Высшими фейри? Это самоубийство.

Эсриан выгнул бровь и, глядя на Лилит, медленно опустил голову и поцеловал место чуть выше ключицы.

— Жена, я голоден, — пробормотал он, приподнимая её за бёдра и располагая над своим членом. — Покормишь меня? — спросил он, зная, что Лилит понятия не имела, что её боль взывает к нему и, накатывая на неё мощными волнами, заманивает его в её разум.

Мать Эсриана была искательницей боли — демоном, который искал тех, кто страдал, и питался до тех пор, пока те не превращались просто в труп. Его сторона фейри приглушала призыв к убийству, позволяя оставлять в живых тех, от кого питался. Но Лилит… Лилит оказалась грёбаным буфетом с бесконечной едой.

— На самом деле у меня нет выбора, так? — прошептала она, не способная сдерживать стоны, когда Эсриан начал водить губами по чувствительной плоти.

— У тебя есть выбор. Можешь оставить меня голодным. Ты можешь отрицать то, что ты хочешь. — Он зарычал, когда её лоно потёрлось о затвердевшую шёлковую длину под горячей, ароматной водой, которая действовала на него, как какой-то афродизиак, доводя их обоих до такой степени, что потребность друг в друге ощущалась уже болезненно.

Лилит покачивала бёдрами, жевала нижнюю губу и осознала, что смотрит Эсриану прямо в глаза.

— Я могу выбирать? Выбираю оставить тебя, языческий король голодным, — прошипела она, поднимаясь и игнорируя то, что хватка на её бёдрах усилилась. Зарычав, Эсриан потянул её обратно, увлекая под воду, впиваясь губами в её губы под плавающими лепестками. И так же быстро, как сделал это, он исчез. Лилит поднялась из воды и оглядела пустую комнату. Встав на ноги, она в тишине комнаты выбралась из ванны. Одевшись ко сну, Лилит села на кровать и уставилась на пустую половину.

Что бы ни случилось, ей было ненавистно терять Лару, и всё же Лилит чувствовала её внизу, воссоединяющуюся со своей новообретённой семьёй так же уверенно, как чувствовала, как её сердце медленно разбивается на осколки. Уйти по собственному выбору легче, чем знать, что Лара выберет язычников и будет среди них. А почему бы и нет? Они могли дать ей всё, а Лилит могла предложить сестре только этот пустой дворец.

Свечи в комнате погасли, когда она, отказываясь и дальше жалеть себя, откинула голову на подушки.

Жизнь имела обыкновение выбивать почву у тебя из-под ног, и Лилит ничем не отличалась. Однако сегодня… сегодня её грёбаное основание пошатнулось и оставило её трястись на зыбкой почве. Лилит ощущала себя так, словно затерялась во Дворе Кошмаров и на неё напали.

Дверь открылась и Лилит села на постели, наблюдая, как в комнату вошёл Эсриан. Он был одет только в спортивные штаны, которые плотно облегали фигуру, почти не скрывая выпуклости, которой Лилит всего несколько минут назад касалась одним из своих самых интимных мест.

— Мне плевать, что ты планируешь оставить меня голодным, моя языческая королева, но я не покину твою постель. Тебе не придётся ко мне прикасаться. Чёрт, да ты можешь меня не хотеть, но я останусь здесь, и ты моя жена. Большинство мужчин даже долго раздумывать не будут о том, чтобы уйти за сексуальным удовольствием на сторону, но я не такой. Поэтому на ближайший год я твой, а ты моя, и мы честно будет исполнять обеты, данные перед Богами и Богинями. В общем, я тебя предупредил. Прикоснёшься к другому мужчине, и я превращу твою жизнь в ад, а его уничтожу. Можешь пообещать мне такой же исход, но я сомневаюсь, что тебя это вообще волнует.

— Эсриан, забирайся в постель. Я устала, а ты прервал мой сон.

— Никакого языческого короля? Прогресс.

— Никакого языческого короля. Всё, спи.

— У тебя умный маленький ротик и ты ведь об этом знаешь? — усмехнулся он.

— Мне так и говорили.

Глава 10

Лилит проснулась от ощущения тяжести на теле. К ней прижималось что-то горячее и тяжёлое, перекрывающее доступ кислорода к лёгким. Она толкнула вес, приоткрыла сонные глаза и увидела, что её удерживает огромный фейри.

Лилит приподнялась и посмотрела на мужчину, который показался сейчас даже больше, чем она считала. Он выглядел спокойным, почти… нормальным во сне. Лилит молча окинула взглядом жилистые мышцы и рельефный пресс, свидетельствовавший о силе. Затем вдохнула исходящий от него мужской запах. Не дав себе и секунды на размышления, она уткнулась носом в его грудь, вдыхая неповторимый аромат. Затем прижалась губами к плоти, медленно очерчивая контур, щекоча его волосами, и выдохнула, услышав тихий стон желания.

— Ты пристаёшь, пока я сплю? — Комнату наполнил сонный голос, и Лилит подняла виноватый взгляд на мужчину, которого томно, бессистемно и вопреки здравому смыслу изучала. — Нет, нет, продолжай. Я здесь для твоего удовольствия, жена. Возьми меня, я целиком твой.

— Я… я… чёрт, — простонала Лилит, поднимаясь на колени и глядя на весёлую ухмылку Эсриана, который сонным взглядом осматривал её просторную ночную рубашку. — Ты задавил меня во сне.

— Поэтому ты решила обнюхать меня и начать приставать? — Эсриан пожал плечами и заложил руки за голову в ленивой, расслабленной позе. — Что ж, звучит достоверно, ведь когда на меня кто-то давит телом, моя реакция — сначала обнюхать свою добычу, а потом уже сражаться. Важно иметь всю стратегическую информацию о своей дробилке, — продолжил он размышления.

— Ты надо мной смеёшься? — Лилит боролась с улыбкой, грозящей приподнять уголки губ. — В любом случае, готова признать, ты пахнешь… приятно. Не так, как другие мужчины, — добавила она гортанным, хриплым, будто бы не своим голосом.

— И много времени ты провела, обнюхивая других мужчин? Неудивительно, что ты предпочитаешь оставаться здесь. Какие пошли бы слухи, если бы королева ходила по округе и всех обнюхивала? — усмехнулся Эсриан.

Лилит закрыла раскрасневшееся лицо руками и покачала головой.

— Я никогда раньше никого не обнюхивала и не просыпалась ни с кем рядом, кроме своей сестры. А ещё я попробовала тебя на вкус, так что можешь и за это меня отчитать. — Лилит опустила руки, усмехнулась и с улыбкой посмотрела на мужа, который вдруг замер и уставился на неё, будто что-то не так. — Что?

— Ты чертовски красивая, а когда улыбаешься — просто ошеломительная, — признался Эсриан, продолжая смотреть на Лилит. Затем поднял руку и нежно погладил её по щеке, наблюдая, как улыбка с её губ пропадает.

— Спасибо, — смутилась она от его комплимента. Нечасто Лилит такое слышала, учитывая, что Ночной Двор заполняли белокурые красавицы со светлыми глазами, а она казалась тьмой при дворе людей, красиво сияющая под луной, которая питала её силой.

— И в этот момент ты говоришь мне, какой я чертовски красивый, — объяснил Эсриан, а глаза Лилит округлились, но она просто продолжила молча на него смотреть.

— Ты… — Лилит замолкла, громко сглотнула и нахмурилась.

— Ух ты, ну, ладно. Я знал, что не настолько привлекательный, как Кейлин или Тор, но чтобы всё было настолько плохо… — рассмеялся он.

— Ты грубый, что ощущается совсем по-другому, учитывая, что ты фейри. Ты пахнешь смешанными с огнём специями, и всё же в твоей генетике есть что-то ещё. Но нет, на тебя не так уж неприятно смотреть. На самом деле, король язычников, кажется, мне нравится твоя внешность, — добавила она с дерзкой улыбкой.

— Да? Вау, это наивысший комплимент от тебя, — рассмеялся Эсриан, а затем растворился в воздухе. Лилит уставилась на то место, где он только что был, и начала поворачиваться, когда Эсриан обрёл форму и толкнул её на кровать, завладев губами в жёстком поцелуе, который вырвал глубокий стон из лёгких.

Ночная рубашка исчезла вместе с одеждой Эсриана, и Лилит обхватила его ногами за талию, сдаваясь, когда его волшебные губы лишили способности мыслить, как будто Эсриан буквально высасывал через поцелуй её волю.

— Эсриан, — прошептала Лилит, когда он оторвался от её губ и уставился на свою жену, молчаливо спрашивая разрешения на продолжение.

И тут раздался стук в дверь. Эсриан зарычал и повернул голову в сторону, откуда доносился шум. Лилит покраснела и замерла, гадая, кто же к ним пожаловался, и как они объяснят текущее состояние возбуждения, если незваный гость войдёт и найдёт их в такой позе.

— Эсриан, открывай уже, ты, медлительный ублюдок, — крикнул Тор через толстую дверь. — У нас есть дела, и раздевание твоей жены в них не входит.

— Да заткнись ты уже, придурок, — рявкнул Эсриан. Его взгляд потеплел, когда он снова перевёл его на испуганное лицо Лилит. — Мы будем готовы через несколько минут.

— Помощь нужна? — В воздухе повисла неловкость вопроса.

— Торин, нет, ни мне, ни моей жене помощь не требуется, — прошипел себе под нос Эсриан и поцеловал Лилит в лоб. — Не обращай внимания. Он такой же язычник, как и я. Одевайся. Продолжим начатое позже.

— Не думаю, что это разумно, если только ты не хочешь ребёнка.

— Не имею ничего против детей. Эти маленькие монстрики, как правило, приятный сюрприз. У моего брата и его жены довольно умные тройняшки. Они уже умеют просеиваться, что для их возраста неожиданно. Но, возвращаясь к сути, я не против ребёнка, если ты забеременеешь, Лилит. И я буду рядом, чтобы наблюдать, как он растёт. Я не из тех, кто пренебрегает своими обязанностями.

— Один год и один день, — напомнила Лилит, — поэтому никаких детей.

Она поднялась с кровати и под пристальным взглядом мужа подошла к сундуку с одеждой. У неё имелось несколько облегающих платьев для путешествий, которые она сшила во время проживания в Ночном Дворе — необходимые вещи, чтобы процветать в одиночестве при своём собственном дворе.

— А что если ты уже беременна?

— Тогда мы с этим разберёмся, — решительно заявила Лилит.

Мысль о беременности ощущалась как ушат холодной воды. Знание того, что Эсриан собирался присутствовать в жизни ребёнка или участвовать в его воспитании отрезвляло.

Орда печально известна тем, что повсюду распространяла своё семя, размножалась и оставляла бедных матерей с мутировавшими детьми, которых ни одна каста не принимала при своём дворе. Нет, в ближайшее время у неё детей не будет. Если утверждения Эсриана правда, Лилит не хотела застрять с Ордой, дышащей ей в затылок. Широко известно, что эти тройняшки — ключ к тому, чтобы поставить нового короля Орды на колени, и как бы сильно она этого ни желала, ей ненавистна мысль о том, что для этого используются бедные крошки.

— Собирайся, — резко бросил он тоном, полным раздражения. Лилит закрыла глаза от его тяжёлого взгляда, который чувствовала на спине. — Мы отправляемся через десять минут.

Дверь за ним захлопнулась, и тяжесть на её груди наполнилась разочарованием и осторожностью. Не то чтобы Лилит хотела быть такой колючей, но ей трудно избавиться от боли и страха, неизвестности и последствий, которые оставит для неё пребывание с мужем.

Кейд не ответил, когда она предупредила его о том, что произойдёт, он даже не заговорил, прежде чем уйти, не оглядываясь, когда она остановилась, чтобы поговорить с ним перед тем, как броситься обратно к Ларе.

Лилит знала, что может произойти, если отец не соберёт десятину, и он её не собрал. Что бы она себе ни говорила, отец был эгоистичен, потакал своим желаниям и не заботился о том, кто платил за его поступки. Его народ голодал у ворот двора, и вместо того, чтобы поделиться тем, что имел, отец запретил им входить в безопасность, которую замок мог предложить.

Лилит знала, что Орда придёт и потребует оплату. Затем пошли слухи о том, что Летнему Двору предложили отдать одну дочь принцу Орды. Простой выход из ситуации, и Лилит знала, что если Орда его предложит, отец согласится. Единственная цель отца — сохранить трон, и хотя он любил своих детей, себя любил больше. И всё же Лилит убеждала себя, что с ней он так не поступит. Надежды не оправдались.

Поэтому Лилит предупредила Кейда, и как бы ни игнорировала факты, он не вернётся через год и один день, как и любой другой мужчина. Мужчины не хотели, чтобы женщины были запятнаны Ордой, и в низших дворах рассматривали их как испорченный, запятнанный товар.

Через десять минут Лилит была одет: на бёдрах висело оружие, за плечами — серебряный лук и такой же колчан со стрелами. Волосы она заплела в толстую тёмную косу и закрутила в пучок, закрепив шпильками с драгоценными камнями.

Когда Лилит вошла в залу, её встретила тишина. Эсриан обернулся, окинул взглядом её платье и хорошее вооружение, и направился к выходу, где стояли осёдланные, готовые к поездке лошади.

— Мы поскачем на лошадях до самых верхних земель. Оказавшись там, просеемся в Скрытое Царство, где находятся твои люди, — объяснил Синджин, по-видимому, он в этом мероприятии главный. — После этого, перед возвращением сюда, нужно будет сделать остановку в Гильдии.

— В Гильдии? — спросила Лара.

— Там мы перед возвращением сюда встретимся с королём и королевой, сообщим, что свадьба состоялась, и не возникло никаких проблем.

— Никаких проблем? Мне кажется, что у меня проблема с королём. Не уверена, что готова встретиться с ним и сообщить, что я его сестра, — призналась Лара и повернулась к Лилит, которая стала белой, как свежевыпавший снег.

Лилит посмотрела на Лару, и сердце подскочило к горлу. Мысль о том, что она может потерять сестру, ошеломляла. Это происходило. Не просто кошмар, а новая реальность. Лилит теряла единственного человека, который её безоговорочно любил, не заботясь о том, что в ней текла кровь двух дворов.

— Ну что, дамы, выдвигаемся в путь? — хлопнув в ладоши, взволнованно произнёс Кейлин, не осознавая напряжения между двумя сёстрами. Он медленно перевёл взгляд с одной девушки на другую и неловко почесал затылок. — Фейри отстой. Сестрёнка, быть из Орды не так уж и плохо.

Лилит резко выдохнула и, когда её накрыла суровая реальность, без раздумий рванула из залы, чтобы опорожнить желудок. Лара была Ордой. Она — сестра короля Орды. Сестра чудовища, который своим щедрым предложением решил судьбу Лилит. Она никогда в жизни не ощущала себя такой чертовски одинокой.

Глава 11

Солнце опустилось к вершинам гор, заливая верхние земли Царства Фейри тёплым сиянием. Лилит молчала. И не произнесла ни слова с тех пор, как выбежала из главного зала дворца и, к собственному ужасу, несколько раз вывернула содержимое желудка прямо на обутые в сапоги ноги Эсриана.

Эсриан дружески подшучивал над своими братьями, спорил о чём-то, чего Лилит не понимала. Лара ехала на лошади рядом и отвечала за сестру, когда мужчины задавали какие-нибудь вопросы. Она смеялась вместе с Ордой, рассказывала свою версию давно произошедшей битвы, и что-то, о чём до сих пор никогда не рассказывала Лилит. Всё ощущалось так, будто случившееся произошло с кем-то другим. Будто кто-то другой застрял в этом ужасе бесконечных мучений, продолжающем нить за нитью распускать её мир.

Лилит понимала, что должна быть благодарна за то, что они не похожи на своего отца. Но чем больше прояснилось деталей произошедшего, тем больше они толкали её за грань.

Она сидела на лошади, двигалась навстречу народу, который считала давным-давно мёртвым, и к грёбаному королю Орды. Кто бы мог подумать? Лилит мечтала о его смерти, воображала, как наносит смертельный удар, который никогда не сможет нанести, потому что внутри Короля Орды жил бессмертный зверь.

— Мы оставим лошадей здесь, — сообщил Эсриан, который ехал рядом с ней.

Лилит повернулась и посмотрела сквозь него на остальных, которые начали спешиваться. Перекинув ногу и обнажив бедро, она соскочила с лошади и встала неловко рядом.

Лилит ненавидела просеивание. Не быстроту или лёгкость этого способа передвижения, а тошноту и чувство неуверенности после обретения формы в месте назначения. Не говоря уже о том, что понятия не имела, где находится Скрытое Царство, и никогда даже не слышала о нём раньше.

Рядом с Лилит остановилась Лара. Они ждали, пока мужчины расседлают лошадей и, хлопнув их по крупу, заставят умчаться прочь. Несколько прядей Лилит выбились из причёски и развевались на холодном ветру. Сёстры стояли, ожидая, когда их переместят в неизвестность.

— Лилит, дыши, — сказала ей Лара и посмотрела на сестру глазами фейри, которые сейчас оказались трёхцветными: бирюзовые и льдисто-голубые оттенки, а в глубинах — бесконечные галактики. Её густые волосы теперь казались темнее, оттенки полуночи и шоколада боролись за доминирование. Метки пульсировали. Лилит отвернулась от сестры, скрывая предательские слёзы, которые так и грозили скатиться по щекам.

Лилит выпрямилась, когда к ней подошёл Эсриан и прикоснулся. От этого контакта по телу пробежала искра, скапливаясь теплом внизу живота. Глупый фейри и его глупое прикосновение.

Эсриан молчал с тех пор, как они покинули замок. Он даже промолчал, когда Лилит вывернуло скудным ужином на его сапоги. И до сих пор с ней не общался.

Они просеялись в полное ароматных цветов и журчащих ручьёв царство, очень похожее на то, что мгновение назад группа покинула. Они попали в маленький городок, по которому бродили люди с тёмными, как тени, заполняющие мир, волосами.

С бешено колотящимся сердцем Лилит улыбнулась, когда люди в городке повернулись в их сторону, с любопытством наблюдая за их приближением.

Глаза… Наполненные тёмными галактиками глаза, о которых слышала Лилит. Прекрасная темнота, заполняющая полуночные небеса и, когда ночь, подпитывающая их силы, брала верх, и тени становились насыщеннее.

— Как я уже говорил, не все из твоего двора погибли, и всё потому, что, когда пришёл наш отец, нам с братьями удалось их оттуда вытащить, — сказал рядом стоящий Синджин.

Лилит, пребывая в шоковом состоянии, молча кивнула и шагнула вглубь городка, наблюдая, как народ в красивой одежде играет. Их нынешнее положение в обществе казалось выше, чем любой двор мог позволить для своего народа. Люди смеялись и не боялись приближающихся членов Орды.

— Вы так быстро вернулись? — раздался неподалёку мелодичный женский голос, и Торин усмехнулся.

— Лилиана, я знал, что ты будешь скучать, — усмехнулся Торин, и тут раздался женский крик, от которого Лилит обнажила клинки. Но оказалось, что это Лара, которая с распростёртыми объятиями бежала к женщине.

— Мама! — крикнула она и бросилась в объятия ошеломлённой женщины.

Лилит подавила недоверчивый всхлип, наблюдая, как женщина расплакалась и начала вытирать капающие из глаз Лары слёзы. Женщина подняла льдисто-голубые глаза и посмотрела поверх Лары на Лилит. Та отступила и врезалась спиной во что-то твёрдое. Развернувшись, она увидела Эсриана, который моментально сложил два и два, поняв, кто сейчас обнимал Лару.

Чёрт возьми, как такое могло произойти.

— Лилит, о, моя малышка! — Женщина расплакалась и потянула Лару к сестре, которая стояла как истукан и будто проглотила язык. — Посмотри на себя. Такая красавица.

— Ты мертва! Мертва, чёрт возьми, — наполовину прошипела, наполовину прокричала Лилит, отталкивая от себя Эсриана.

— Нет. Я здесь.

Лилит дала женщине жёсткую пощёчину.

— Ты нас бросила. Я ждала, когда твой грёбаный труп свалится с ворот замка Орды, чтобы тебя похоронить! А ты жила здесь? Бросила нас и ушла? Чёрт возьми, да кто так поступает? Кто бросает своих детей?

— Лилит, я не могла вернуться. Я боялась, что Лара мертва. Я думала, что она мертва! Знала, что с тобой всё в порядке. Ты дочь своего отца, его наследница. Я не могла до тебя добраться. Я думала, что моя милая Лара среди убитых, с её дедушкой. А когда мне рассказали о спасённых людях, я отправилась сюда. Они во мне нуждались. Я Королева Сумрака, народ во мне нуждался.

— Я… Я в тебе нуждалась! Я нуждалась в матери, Лара нуждалась в матери. Я нашла её в одиночестве, грязной и потерянной. Лара понятия не имела, как охотиться, как выживать, но затем… — Лилит замолкла и повернулась к Ларе. — К тому времени ты ведь прошла Переход? Наверное, я казалась чертовски жалкой, — прошептала Лилит и тут её осенило. — Вот почему ты исчезала по ночам, считая, что я сплю. Ты кормилась. А я… Я бесчисленное количество часов охраняла еду, считая, что она в ней нуждается. А ты Высшая фейри, а я просто бесполезна. — Лилит вытерла текущие по щекам слёзы. — Верните меня во Двор Ночи.

— Ты и моя наследница, — тихо произнесла Лилиана. — Тебе не нужно возвращаться к отцу. Знаю, что силы нашего двора не так взывают к тебе. Но тени жаждут тебя заполучить, дочь, я это чувствую.

— Я отрекаюсь от твоего трона, — прошипела Лилит.

— Ты не можешь. Не можешь просто взять и отречься от престола. Народу нужен наследник, который будет его объединять. Без этого Двор Сумрака не сможет войти в ранг низших дворов, а Орда сейчас нуждается в нём как никогда. Мы не единственные выжившие. Тысячи подданных я отправила в леса. Лилит, грядёт война, и нужно, чтобы наследница оказалась на моей стороне.

— У тебя есть наследница. Твоя дочь. А я твоей наследницей больше не являюсь. Я Лилит, наследница Двора Ночи, и я отрекаюсь от твоего трона и твоей кровной линии.

— Лилит, так дело не пойдёт. Неужели отец тебя ничему не научил?

— Мой отец даже смотреть на меня не может! При взгляде на меня он видел тебя, поэтому долгое время я жила в чёртовой комнате, в которую запрещали всем входить, потому что я могла умереть и нуждалась в защите. Мою жизнь защищали, потому что, не дай бог, отец потеряет наследницу или ему придётся взглянуть на её лицо, напоминающее о призраках былых дней. Поэтому, что касается моего обучения? В мою комнату приходили незнакомцы, которые учили меня править. Они говорили, что в трудную минуту или после обмана наследница может уйти, отрёкшись от своей родословной, если те, кого она решила оставить, использовали обман против неё. А ты с Ларой меня обманула. Меня обманули и бросили. Я люблю вас обеих, но ради своего здравомыслия я от вас отрекаюсь. Лара заслуживает место твоей наследницы. Она достаточно сильна, а учитывая, что она ещё и фейри из Орды, то может противостоять чему угодно.

"В этом нет ничего эгоистичного", сказала себе Лилит. Она отказалась от кровной линии, чтобы удержать рядом с собой Лару. Чтобы удержать рядом с собой сестру. Тем самым она вынудила Лару остаться в нижнем дворе. Лилит запечатала кровную линию, защитила своих людей, и теперь Лара не могла её бросить.

"Лилит, я никогда не собиралась тебя бросать".

— Лара, уберись из моей чёртовой головы, — холодно предупредила Лилит.

— Ты моё сердце. Моя сестра по собственному выбору, не говоря уже о кровной линии. Ты нужна мне, очень сильно нужна. Мне не нужен титул!

— Нужен, потому что нести бремя двух дворов в одиночку — это слишком тяжело. Ей нужна наследница. Ты её наследница. Я не могу править двумя дворами, и, к тому же, собираюсь убить его за то, что использовал меня ради выплаты десятины. Понимаешь? Я собираюсь убить своего отца за то, что заплатил мной десятину, хотя и не должен был. Я собираюсь спасти себя от того, чего мне стоит рассказать тебе эти секреты, прежде чем предательство будет стоить мне жизни.

— Он… не мог… ты… о, нет, — произнесла Лилиана, рассматривая обступивших их людей. — Я должна была собрать десятину, заплатить за оба двора.

— Тебя там не было, ты нас не защищала, — сердито произнесла Лара, рассеянно поглаживая руку Лилит, чтобы успокоить гнев и ярость, которые горели в душе сестры.

Она заплатила за их смерть, за людей, которые сейчас наблюдали за ними. Вложила каждую унцию энергии в восстановление двора, о котором мир не заботился, а всё это время они находились здесь или где-то ещё, пока их наследница работала с утра до ночи, восстанавливая для них королевство. Всё ради призрака, который, как она верила, наблюдал за ней, наблюдал за ними. И вот они здесь, их тысячи и они живые.

Лилит самоотверженно платила десятину, зная, что отец, если бы захотел, мог бы её заплатить, тем временем позволяя второму двору медленно умирать с голоду. В нежном возрасте шестнадцати лет она забрала у крепости Орды труп, как считала, своей матери, привезла домой и устроила похороны, достойные королевы.

Бесконечные дни Лилит умоляла отца увидеть её, пока ей не стало всё равно, увидит ли он её вообще. Отец заводил любовниц, производил на свет детей, которыми хвастался, а своей наследнице запретил появляться в его зале, пока не настало время напомнить о себе.

Закон гласил, что у глав низших фейри должен быть наследник, когда приходит время выплачивать десятину, и отец дал всем понять, что у него есть дочь. Отец перечислил её обязанности, напомнил о том, что должно произойти, а затем разрешил уйти, пока не позовёт её снова. Его не волновало, что Лилит предпочла остаться в развалинах дворца, а не запертой в комнате.

— Лилит, чего ты хочешь? — спросил Эсриан, и она подняла на него взгляд льдисто-голубых глаз. Никто за всю её жизнь никогда не задавал такой вопрос.

— Я не хочу здесь оставаться.

Эсриан схватил её и на глазах Лары растворился в воздухе.

Глава 12

Они просеялись прямо к Гильдии, и Эсриан вздрогнул, когда мимо его головы что-то проплыло. Он повернулся, потянулся к Лилит, но она уже приготовилась к атаке, повернувшись в сторону угрозы. Она потянулась за спину, выхватила стрелу, наложила её на тетиву лука и выстрелила в демонов, которые столпились на краю защитного барьера.

Лилит идеально, искусно, одного за другим поражала противника. Вся сдерживаемая ярость оказалась направлена на демонов, которые один за другим падали под градом выпускаемых стрел.

— Боги, да она как Зельда, только симпатичнее, — послышался насмешливый женский голос. Эсриан вздрогнул от голоса Эри, а затем ощутил, что наружу, посмотреть, кто проник за барьер, вышли его братья, и уставились на женщину, которая в одиночку продолжала уничтожать приближающихся демонов.

— Лилит. Её зовут Лилит, и она моя невеста, — пояснил Эсриан.

— А ты ей нравишься? Потому что, в противном случае, учитывая её меткость, не хотела бы оказаться на твоём месте, приятель, — рассмеялась Эри, хлопнув в ладоши и пошевелив бровями.

— Эри, выдающееся наблюдение, — простонал Эсриан. — Не подкидывай ей слишком много идей, она может ими воспользоваться.

Лилит выдохнула и выпустила ещё одну стрелу в ночь, попадая демону прямо в глаз. Затем склонила голову набок, когда демон не рухнул, повернулась и замерла.

Эсриан проследил за её взглядом и вздрогнул от вида Райдера в зверином обличье.

— А это может оказаться забавным, — пробормотал он.

Рядом с Райдером появилась Синтия, бросила взгляд на стрелу, а затем посмотрела в распахнутые от ужаса глаза Лилит. Она тихо выдохнула, осознав, в чём проблема.

— Фейри, ты её пугаешь. Твой отец уничтожил её народ, поэтому перекинься, пока я не превратила тебя в лягушку или что-то смышлёное. Лилит, добро пожаловать. Я Синтия, а это Райдер, и тебе нужно опустить лук, — сказала Синтия, когда Лилит подняла оружие и прицелилась в Райдера.

— Грёбаная проблема? — спросил Зарук, спускаясь по лестнице и заметив напряжённую атмосферу. — Милая, выпустишь стрелу и ты труп.

— Лилит, это его не убьёт. — Эсриан встал перед ней. — Понимаю, последние часы оказались напряжёнными. Не каждый день узнаёшь, что твоя сестра и лучшая подруга произошли от Алазандера, или что твоя мёртвая мать не такая уж и мёртвая. Но этой стрелой его не убить. Он тебе не враг. Не тот, кому ты хочешь причинить боль.

— Это его не убьёт, но и удовольствия не доставит.

— Подожди, что ты сказал об Алазандере. Я одна это услышала? — спросила Синтия, но все её проигнорировали, хотя братья, раскрыв рот, смотрели на Эсриана.

— О, а она мне нравится. У неё стальные яйца, — рассмеялась Эри и когда тряхнула головой и указала на Лилит, её рыжие волосы взметнулись массой запутанных кудряшек. — Она получает приглашение на девичьи посиделки на этой неделе! Верно? Верно. Очень рада, что ты согласна.

— Эри, сейчас не время, — прошипела Синтия, отходя от Райдера.

— Питомец? — прорычал Райдер.

— Люблю тебя, но мне нужно заботиться о детях и всё такое, и я не уверена, что на этой неделе люблю тебя достаточно сильно, чтобы получить стрелу вместо тебя. Кроме того, она права, это тебя не убьёт.

В одну минуту Лилит держала лук со стрелой наизготове, а в следующее мгновение уже стояла всё в том же положении, но без оружия. Она моргнула, уставившись на короля Орды, который держал её лук, а его золотистые глаза искрились смехом.

— Королева Сумрака и Ночи, добро пожаловать в Гильдию Наёмников. Подозреваю, что могу тебе не нравиться, но ты меня не знаешь. Пожалуйста, подожди со своей ненавистью, пока я не дам для неё настоящую причину. Я могу стать твоим другом или же уничтожить тебя и решить проблему Эсриана с нежеланной невестой. Мне не нравится твой отец, как и любой другой мужчина, способный бросить собственную дочь Орде, чтобы не пришлось отрывать задницу и собирать двадцать процентов десятины, о которой я просил.

— Всего двадцать процентов? — Сердце Лилит бухнуло вниз.

— Я просил дать хоть что-то, а он предложил мне отдать тебя.

— Потому что, если бы ты меня забрал, отец мог тебя обвинить в разрушении двора и лишении его наследницы.

— По большей части, да. Он прямо очень жаждал от тебя избавиться, но мы не собираемся причинять тебе вред. Ты сядешь на его трон вместе с Эсрианом. К тому времени, ты можешь решить остаться с ним за неимением другого мужа или же снова выйти замуж за кого-то другого.

— Что? — недовольно воскликнул Эсриан. — Я её муж!

Райдер вопросительно выгнул бровь на Эсриана и пожал плечами.

— Сами с этим разбирайтесь. У меня слишком много дворов, с которыми приходится иметь дело.

— Кстати об этом. Помнишь женщину, которую мы пощадили, которая едва дышала и мы спустили её со стен Крепости? Она Королева Сумрака и, технически, всё ещё Королева Ночного Двора.

— Лилиана — Королева Двора Ночи? — уточнил Райдер и, не отпуская лук, сложил руки на груди.

— Долгая история.

— Твой отец изнасиловал мою мать, — холодно произнесла Лилит. — Моя сестра и твоя сестра тоже.

— Женщина, у Орды лишь один ребёнок женского пола.

— Ну, Зверь, теперь их две.

— Следи за языком. — В груди Райдера завибрировал рык.

— Или что, сдерёшь с меня кожу заживо и повесишь на своих стенах? На самом деле, сейчас я бы даже не сопротивлялась. И мне на самом деле не нравишься ни ты, ни твой народ. Вы берёте без спроса, убиваете, насилуете женщин и оставляете нам монстров, с которыми приходиться иметь дело. Ты знаешь, что происходит с низшими фейри, когда Орда приходит и их использует? Когда оставляет своих выродков? Или тебе вообще всё равно, потому что, как только они побывали в Орде, то превратились в грязный мусор, который больше никому не нужен. Их вышвыривают из дворов, у них нет ни крова, ни еды. Если они могут работать, то выживают, но чаще всего Орда забирает только самых красивых женщин, что означает, в конечном итоге они умирают в лесу или рожают своих ублюдков и за еду отдают их в качестве сторожевых собак или, что ещё хуже, как мишеней для стрельбы. Ларе повезло, что её пощадили. Ей повезло, что её нашла я, а не Орда, ведь она совсем на вас не похожа и неизвестно чем бы всё закончилось. Она — всё правильное в этом мире, всё хорошее. Так что, монстр, если хочешь содрать с меня шкуру, то давай, вперёд. Мне надоело, что мной помыкают и используют.

— Я тоже тебя люблю, сестра, — сказала Лара, от чего Лилит ссутулила плечи.

— Это твоя идея не жить здесь? Потому что здесь даже хуже, чем в наших развалинах, — пробормотала Лилит.

— Лилит, ты любима. Ты желанна, даже если твой отец в этом так и не смог признаться. Когда-то он тебя любил, больше жизни. Больше трона, — прошептала Лилиана в толпе.

— Мне не нужна любовь. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Нет, не этого ты хочешь. Ты же знаешь, что мы всё чувствуем. Мы с Ларой эмпаты, мы чувствуем твои потребности. Мы чувствуем, что ты считаешь, будто тебя предали. Ты пытаешься оттолкнуть нас, чтобы защитить Двор Сумрака от присоединения к войне. Мы уже в ней. Мы тренировались и готовы защитить Царство Фейри. Вот только во время битвы ты и твоя сестра будете держаться подальше от поля боя.

— Женщина, меня обучали убить его с момента, как я начала ходить! — прошипела Лилит.

— Райдер меня не насиловал. Он не убивал наш народ. Райдер нас спас, поклявшись, что то, что произошло с драконами, никогда не повторится снова. Без него именно мой труп ты бы в тот день забрала со стены крепости Орды. Без его вмешательства, наш народ стал бы просто историей в книге. Лилит, я знаю, как сложно всё отпустить. Я знаю, что ты планировала провести свою жизнь,защищая народ, но нужно перестроиться. Тебя поглощает это изнутри.

— Переключись на большие яйца, — усмехнулась Эри.

— Она нормальная? — спросила Лара, оглядывая Эри. — Родственница? — спросила она Синджина, который только усмехнулся.

— Думаю, она в некотором роде приёмная дочь. Эри приезжает сюда отдохнуть, когда Каллаган исцеляется от, боги знают чего, что она с ним делает. По большей части, она сумасшедшая, но ты учишься с этим мириться.

— Мой отец забрал тебя, и она нашла её? — спросил Райдер, и его золотистые глаза, казалось, видели Лару насквозь, что встревожило Лилит, и та подошла ближе, готовая защитить сестру.

— Он не причинит мне вреда. Он — кровь. Я могу её чувствовать, как и он. Я так же ощущаю братьев, когда они близко. Я не оставлю тебя, никогда. Ты меня спасла, даже если ты так не считаешь. В тот день я уже собиралась убить себя, но появилась ты. Я нашла достаточно железа, чтобы его выпить и покончить с собой, но ты подошла прямо ко мне и улыбнулась, и я знала, что всё будет хорошо. Лилит, я не такая сильная, как ты, и не могу править.

— Ты сильнее, чем думаешь, и они тебе не семья. Я твоя семья. Мне плевать, что ты чувствуешь или что они делают. Ты принадлежишь нам и нашему народу.

— Демоны подтягиваются. Может, зайдём внутрь и выпьем кофе? — предложила Синтия.

— Я сплю с Лилит, — рявкнул Эсриан.

— Что ж, чёртовы святые фейри, Эсриан, мы очень на это надеемся. Иначе тебе пришлось бы кое-что нам объяснить, братан, — ухмыльнулся Ристан, его серебристые глаза медленно осматривали маленькую женщину. — Проклятье, да она совсем крошка. Женился на ней и делаешь всё возможное, чтобы не сломать. Я больше не могу называть тебя Ральфом-разрушителем.

— Зайдём внутрь, пока не появился Люцифер в поисках Лукьяна и Лены, — проворчал Райдер. — На этой неделе он наведывался сюда уже пять раз. Я собираюсь натравить на него Эри.

— Оу, а он мне нравится. Он дерзкий, — усмехнулась Эри.

— Внутрь.

Глава 13

Лилит стояла в дальнем конце комнаты, подальше от созданий, которые болтали, не переживая, что она их слышит. Они казались… обыкновенными, и вели себя так, словно делали так множество раз. Лара рассмеялась над чем-то, что сказала Синтия, а затем они обе повернулись к ней. Лилит прищурилась в ответ, не волнуясь о том, нравится ли она богине или нет. Она пришла сюда не для того, чтобы заводить друзей или врагов, и ей хотелось вообще забыть, что когда-то этот день она прожила.

Её мать оказалась живой. Живой и здесь. Это ощущалось как предательство, будто Лилит не достойна, чтобы к ней возвращались. Всю свою жизнь она жила с осознанием того, что Лилиана принесла себя в жертву Орде, и это пробуждало нескончаемый гнев и жажду мести, которая ею двигала.

Теперь… теперь всё, во что Лилит когда-то верила, исказилось, и как бы она ни старалась это принять, ничего не укладывалось в голове.

Ларе понадобится двор. Достаточно сильный, чтобы принять и защитить от людей, которые попытаются отречься от неё из-за текущей в жилах крови. Двор Сумрака заставил бы любой из низших дворов сделать паузу, и, отказавшись от своего права по рождению требовать трон, Лилит одновременно защитила свою сестру, сумев также сделать так, чтобы Лара находилась рядом.

Взгляд Лары снова остановился на ней, как будто она почувствовала, в чём заключалась внутренняя борьба Лилит, и на её губах появилась печальная складка. Лара всегда обладала сверхъестественной способностью узнавать мысли или настроения Лилит, но ведь она эмпат? Она даже не мечтала, что это возможно, с тех пор, как поверила, что она ребёнок человеческого мужчины, а не внебрачный ребёнок Высшего фейри.

Лилит наблюдала, как Лара придвинулась ближе, устраиваясь у стены, к которой прислонилась Лилит, подальше от фейри в комнате. Её волосы разных тёмных оттенков поймали свет и замерцали, когда она обратила к сестре взгляд трёхцветных глаз.

— Знаю, ты думала, что защищаешь меня, но что насчёт тебя? Что насчёт твоей потребности? Лилит, Двор Сумрака — наш дом. Наш. Я это всё ещё я, просто другая. Ты приняла меня прежде, чем мне удалось всё объяснить, а когда поклялась, что уничтожишь любого члена Орды, которого встретишь, я решила не рассказывать, кем являюсь. Я так долго жила одна, так сильно боялась, что другим станет известно, кто я, и они расскажут об этом всему миру. Но пришла ты и просто улыбнулась, и тогда я поняла, что больше никогда не буду одна, я это почувствовала. В первую очередь мы сёстры и навсегда ими останемся. Если ты всё ещё хочешь отказаться от трона, я не стану тебя останавливать. Могу лишь попросить не делать этого ради меня, потому что ты сильнее, умнее и способна править нашим народом гораздо лучше меня. Твой отец сделал больно, и я знаю, что ты собираешься его убить… думаю, я поняла это раньше, чем ты приняла решение. Лилит, но он твой отец. Ты его любишь, и в данный момент, твоя боль говорит сама за себя. Твой гнев легендарен, но смешан с болью. Ты как электростанция, которая готова вот-вот взорваться, — тихо произнесла Лара и перевела взгляд на мать, которая наблюдала за ними с другого конца комнаты. — Сперва всё хорошо обдумай, и мне кажется, тебе стоит дать ей шанс объяснить всё так, как она видела произошедшее. Твой отец был ею одержим. Узнай он, что она жива, никогда бы её не отпустил. Королева никто без своего народа, а её мир — её народ. Сначала она ответственна за свой народ, а потом уже за свою семью.

— Лара, мне не нужно разжёвывать, что означает правление. Я знаю, почему она поступила так и ненавижу её не за это, потому что на её месте я сделала бы то же самое. Но все эти годы мы её оплакивали, мы потратили бесчисленные часы на строительство святилища в память о ней, отдавая долги, причитающиеся от её имени, а теперь она здесь, живая и беззаботно живущая без лишений. А как насчёт того, что пережили мы, восстанавливая двор? Чтобы вернуть его прежним? Вся моя жизнь прошла в намерении отомстить за неё, и вот она здесь, целая и невредимая. Сейчас я не знаю, что делать, как двигаться дальше. У меня больше нет цели.

— Лилит, ты наследница двух самых могущественных из низших дворов. Ты лидер народа ночи. Ты кормишь их, пока твой отец проводит время в роскошных апартаментах. Тебя выбрали наследницей не по праву рождения, а из-за любви, которую ты даёшь своему народу. И это то, что никто не может у тебя отнять. Теперь рядом с тобой он. — Лара кивнула в сторону идущего к ним Эсриана. — Используй его, посели страх в тех, кто угрожает Двору Ночи и почувствуй свою принадлежность. Они намереваются сместить твоего отца с трона, а значит, ты станешь королевой Двора Ночи. Будешь править, устранишь раздор между двором и народом, и сделаешь это место таким, каким хочешь, чтобы оно стало. Накормишь голодающих, позаботишься о слабых, потому что в тебе именно эти качества.

— Ты голодна или устала? — спросил, подошедший Эсриан.

— И то, и другое, но второе преобладает, — призналась Лилит.

— Наша комната уже готова.

Она покраснела, когда в комнате воцарилась тишина, и посмотрела на остальных, прежде чем позволила Эсриану увести её к лестнице, ведущей в другое крыло Гильдии. Несколько пролётов и минут спустя они вошли в комнату, похожую на гостиную, из которой шли выходы в разные направления.

— Мы пришли, — сказал он и взял своей огромной рукой её маленькую. Её ладошка утонула в его, но Эсриан был нежен. Прикосновение вызвало шок от осознания, сердцебиение участилось, ноги, словно вросли в пол. Лилит отреагировала на него, на эту ласку. — Сегодня произошло много того, что нужно принять.

— Я плохо с этим справляюсь, — призналась Лилит. Она была в ужасе, мир дал трещину, и она паниковала и всё отвергала. — Я всю свою жизнь верила, что она мертва. А она здесь, живёт в роскоши, пока наш народ страдает. А Лара… она в ней очень нуждалась. Ты понятия не имеешь, что в нашем мире значит Орда. Это клеймо, которое многие ненавидят. Люди их боятся, и реакция основана на этом.

— Но не ты? — хитро спросил Эсриан.

— Да, я ненавижу Орду, но не тех, кого они обидела. Они невинные жертвы, в большинстве случаев рождённые от насилия. Я могу признать, что не все так плохи или жестоки, как нам говорили.

Эсриан входил в это число. На самом деле, он обращался с ней нежно. Делал для неё то, что никто больше не делал. Эсриан вообще мог не заботиться о том, чего она хотела, но заботился. Он ощущал её потребность.

— Так что, я не так плох, да? — усмехнулся Эсриан, и Лилит высвободила ладонь из его руки, заставив остановиться и посмотреть Лилит в глаза.

— Сегодня, когда ты спросил, чего я хочу, я впервые услышала по отношению к себе этот вопрос. Впервые обо мне кто-то позаботился. Несомненно, Лара меня всегда любила, но именно я о ней проявляла заботу. Спасибо, — неловко пробормотала она. — И да, я не думаю, что ты уж так плох. Но ты из Орды, языческий король. Хотя, так как я больше не королева, ты теперь просто языческий принц.

— У меня нет эрекции на титулы, Лилит. А вот на тебя — да.

— Это почти… мило. Кажется. Ты думаешь, что довольно грубый, да? — Когда Эсриан просто улыбнулся, Лилит закатила глаза и позволила ему увлечь её дальше по коридору.

— Я не хорош в красноречие или в хождении вокруг да около. Я говорю, что думаю и думаю, что говорю. Предполагалось, что тебя легко завоевать и бросить, но у меня такое чувство, что этого не произойдёт. Многие люди и создания — отстойны, не спорю. Но не все в Орде чудовища и разрушители. Среди нас есть хорошие личности, и есть злодеи. Мы пытаемся всё исправить. Мы долгое время пытались это сделать, ещё до убийства нашего отца. Хочешь знать как он её спас. В тот день, когда всё произошло, мы добрались туда раньше отца. Райдер рассказал твоей матери о том, что грядёт, и что ей нужно делать. Он всё объяснил, и она знала, что собственный двор заплатит за то, что они сделали против Орды. Она помогла нам вытащить оттуда людей, но прежде чем мы смогли добраться до Лары — кстати, мы не имели чёртова понятия, что она наша родственница, — отец внезапно ударил по Двору Ночи. Она собралась броситься туда, чтобы защитить тебя. Ты и твоя сестра — весь её мир, но мы не могли остановить отца, и твоя мать предложила себя в качестве десятины, но отец оказался не таким снисходительным, чтобы взять её и со всем покончить. Он бил её. Алазандер бил её так сильно, что мы не верили, что она выжила. Поэтому Райдер доставил её сюда, к её народу, и оставил. Мы обезобразили труп, чтобы отец никогда не обнаружил разницы между ним и тем, что он сделал с твоей матерью, и повесили его на стену. Видишь ли, дело в том, что мы не сложили два и два и до сих пор не понимали, почему она собиралась бежать во Двор Ночи. Мы не знали, что ты её дочь, иначе могли бы исправить ошибку. Думаешь, ей легко далось решение остаться со своим народом, а не с тобой? Нет. Она снова и снова обдумывала это решение, но если бы вернулась, то её бы выследили гончие и притащили обратно к моему отцу. К тому времени, как Райдер убил нашего отца, прошло очень много лет, но не было никакой информации, выжила ли Лара после атак. А ты… Она знала, что ты жива и в порядке. Попробуй встать на её место и посмотреть на всё её глазами. Её народ в ней нуждался, а ты — нет. Она отправила людей за пределы царства, видимо, чтобы разузнать о тебе. А ещё, по-видимому, они вернулись и сказали, что ты чёртова воительница, которая выжила.

— Я понимаю её решения. Знаю, почему она так поступила, но как только король умер, как только угроза прошла, она должна была собрать народ и вернуться.

— Вернуться к чему? К груде развалин, долгу перед другими Дворами, которые хотят уничтожить Двор Сумрака? Она всегда планировала вернуться, но в довершение всего произошедшего и происходящего, теперь само Царство Фейри в опасности.

— Если я покормлю тебя, ты заткнёшься? — спросила Лилит, искоса поглядывая на Эсриана.

— Значит, чтобы затащить тебя в постель, нужно просто начать болтать? Что же ты раньше-то молчала? — усмехнулся он, без предупреждения подхватывая её на руки и бросаясь дальше по коридору.

— Отпусти меня, гигантский болван! Я разобьюсь, если бросишь меня с такой высоты, — закричала Лилит, крепко держась за него, сильно обхватив за шею.

— Боишься высоты? — рассмеялся Эсриан.

— Нет, я ничего не боюсь, — солгала она и опустила взгляд на его губы, которые оказались очень близко к её. Её овеяло свежим дыханием, и Лилит без задней мысли от нетерпения облизнулась.

— Ты моя погибель, — пробормотал Эсриан, когда его глаза проследили за её языком, и жар заполнил их изумрудные глубины.

Глава 14

Спальня оказалась роскошной, оформленной в мягких зелёных и кремовых тонах. Лилит с трудом сглотнула, смотря на большую кровать, но судя по огромному телу Эсриана, такая кровать необходима. Покрывала откинуты, а подушки отброшены в стороны, как будто кто-то предвидел, что им понадобится отдых.

— Я принёс еду, — сообщил Эсриан, почёсывая затылок и глядя на кровать. — После этого, можешь либо накормить меня, либо нет. Сегодня я не стану просить тебя об этом. Я мудак, но не до такой степени. Выбор за тобой, — проворчал он, ставя поднос с фруктами, мясом и сыром на маленький столик в углу. — Я не знал, чего ты хочешь или что нравится, поэтому взял всего понемногу.

— Всё хорошо, правда, — ответила Лилит, придвигаясь к нему и рассматривая еду. Затем взяла что-то красное, уставилась на это и сунула в рот, пока Эсриан наблюдал за ней широко раскрытыми глазами.

— Я и забыл, что ты не бывала за пределами Царства Фейри. Это была клубника, — усмехнулся он, когда она сняла с красных губ листок.

— Эту часть не едят, — объяснил он и очистил следующую ягоду от плодоножки. — Держи. — Он поднёс ягоду к губам Лилит, наблюдая, как она открыла их, чтобы принять его предложение. Затем сомкнула губы вокруг его пальца, когда проглотила ягоду, слизывая сок с пальца.

— Боги, женщина, — протянул Эсриан.

— Я сделала что-то не так? — Она нахмурилась, на что он улыбнулся, и в глазах отразилось веселье. — Я никогда ничего подобного не ела. Они… другие. — Она взяла вишню, сорвала стебель и откусила мякоть.

— Ой, — вскрикнула она, вытащила косточку и посмотрела на неё прежде, чем оглядеться в поисках мусорного ведра.

— Нужно съесть мякоть вокруг косточки, — объяснил Эсриан, прикрывая рот, когда она взяла банан.

— Подожди. — Он забрал у неё фрукт до того, как она успела откусить, не сняв кожуру. Очистив, он вернул ей банан и наблюдал, как она алыми губами обхватила его. — Думаю, тебе следует есть мясо, так безопаснее для моего рассудка.

Улыбнувшись, Лилит продолжила есть банан под пылающим взглядом Эсриана.

— Вкусно. Мне нравится, когда у меня полный рот. — Она пожала плечами, а Эсриан открыл и закрыл рот, прежде чем покачал головой.

— Ты дразнишься, — пробормотал он, подходя ближе и прижимаясь к ней. Лилит была крошечной по сравнению с ним, но наполнена страстью и дерзостью, что ему скорее нравилось. Он обнял её за тонкую талию. — Мне тоже нравится, когда у тебя полный рот.

— Не уверена, что это безопасно, — ответила она и посмотрела ему в глаза. — Я вижу еду, но вина нет?

— Не думал, что после такого дня ты его захочешь. — Он пожал плечами и кивнул на буфет. — Чтобы достать вино, мне придётся тебя отпустить, а я этого делать чертовски не хочу, — признался он, наклонился к её рту, нежно раздвигая губы и утягивая язык в танец хаотической страсти.

Он медленно скользнул рукой по изгибу её спины и оттянул голову за волосы, глубже завладевая ртом. Они оба застонали и звук, слившись воедино, наполнил тишину комнаты. Эсриан поднял Лилит, которая обняла его ногами за талию, отпустил волосы и подхватил под попку обеими рукам, идя к буфету. Лилит маленькими ручками обняла Эсриана за шею, теснее прижимая к себе, а сама вдавливалась в твёрдые мышцы его торса. Эсриан усадил её на стол, задрал юбку, чтобы обнажить бёдра, которые сжал, когда неохотно оторвался от её рта. Он протянул руку над её головой и достал два бокала, поставив их рядом, прежде чем открыть холодильник, чтобы достать вино.

Она подалась к нему, схватила за подол футболки и задрала её, когда он выпрямился. Нерешительно она попыталась раздеть Эсриана, но не смогла. Он поставил бутылку на стол и снял футболку, бросив её на пол. Лилит дрожащими пальцами коснулась упругих, жилистых мышц, которые умоляли о ласках и поцелуях. Она склонила голову, проведя пальцами по его прессу, прежде чем повторила тот же путь языком. Эсриан убрал волосы с её лица, наблюдая за ней. Затем выпрямился и склонился к её губам, опьяняя поцелуем.

Эсриан скользнул руками между ними, приподнимая Лилит, и потянулся к тонкому клочку материала, который отделял его от того, что принадлежало ему. Он разорвал поцелуй, прижавшись лбом ко лбу Лилит, пока она хватала ртом воздух.

— Через мгновение я уже не смогу остановиться, так что решайся, — хрипло потребовал Эсриан, когда она отстранилась, положив руку ему на щёку, прижимаясь сердцевиной к костяшкам его пальцев. — Если мы сделаем это, ты станешь моей. Я не откажусь от тебя. Ни сейчас, ни через грёбаный год. Понимаешь, Лилит? Я не жажду женщин, и никогда не спал ни с одной больше одного раза. Никогда. А вот тебя я чертовски жажду, и это сводит с ума. Твоя плоть, твой вкус, тени, которые ускользают из тебя, когда ты кончаешь… — хрипло прорычал он.

— Хорошо, просто уйми боль, Эсриан. Сейчас же, — прорычала она, настойчиво прижимая его губы к своим. — Заставь меня почувствовать тебя.

Её одежда исчезла вместе с его, и прежде чем Лилит поняла, что происходит, Эсриан поднял её и толкнулся в её лоно, заполняя и заставляя вскрикнуть от наполненности. Затем обхватил её за бёдра, приподнимая и успокаивая, пока она не расслабилась, шепча его имя, а страсть взяла верх, и желание поглотило.

Она настолько тугая, её тело прижималось к нему снова и снова, заставляя рычать от ощущения. Эсриан подошёл с Лилит к кровати и бросил её туда. Лилит подпрыгнула на матрасе, в то время как желание продолжало сотрясать тело. Эсриан опустился перед ней на колени, приподнял и поставил на четвереньки.

В момент, когда он вошёл в неё снова, она подалась назад, теснее прижимаясь. Он чувствовал каждый дюйм её тела, когда заполнял его, отмечая Лилит, как свою, а его метки начали пульсировать. Её начали кружиться в ответ, но они были едва уловимые, как тени, которые цеплялись за кожу, окутывая её тело каким-то туманом, который просачивался изнутри Лилит. Она шептала его имя, умоляя о большем, пока его тело врезалось в её тугое лоно.

Лилит была такой хрупкой, но обезумела от желания. Ему плевать, что она будет на рассвете с меткой, потому что ей тоже, судя по тому, как она встречала каждый его толчок, дрожа всем телом и задирая голову, чтобы сотрясти воздух криками.

— Боги, — прорычал он, когда она отправила его через край, увлекая за собой в пучину оргазма и заставляя дрожать от его силы. — Моя, — произнёс Эсриан, поворачиваясь на бок, но, не выходя из тела. Затем поднял ногу Лилит и начал ласкать клитор, готовя ко второму раунду. — Я могу сделать тебе чертовски больно и так, что каждый раз, когда ты завтра будешь вздрагивать, я буду знать, что ты вспоминаешь сегодняшний вечер.

— Можешь попытаться, язычник, но я поняла, что эта часть брака с тобой, мне нравится.

— Это вызов?

— Если он, то тебя это подтолкнёт к большему?

— Да, чёрт подери. — Он улыбнулся.

— Тогда, да.

Глава 15

Минули три дня, и никто не осмеливался их прерывать. Время шло, но оно не имело никакого значения, поскольку они узнавали друг друга, открывая то, о чём другой никогда никому не рассказывал.

На третий день постучала мать, и Лилит поняла, что хватит избегать её, учась доставлять удовольствие мужчине, с которым она связана на год, и который мог очень долго работать.

— Она не собирается уходить, — пробормотал Эсриан, рассеянно поглаживая бедро Лилит, затем наклонился, провёл губами по ягодице, а затем сильно шлёпнул её.

— Ай! — прорычала она, прежде чем перевернуться и оседлать Эсриана, широко ему улыбаясь. — Она нас услышит.

— Не думаю, что остался ещё кто-то, кто не слышал нас, Лилит. На самом деле, они, вероятно, поют мне похвалу; и вполне возможно, все слышали, как ты кричала о том, какой фантастический у меня член.

— Я не так громко кричала.

— Эм, хорошо. Если ты так думаешь. Помнишь, я дважды пытался встать с кровати, а ты всё умоляла меня о большем.

— Так, значит? — Она засмеялась, прижимаясь к его члену. — Это ты всё не перестаёшь возбуждаться.

— Никогда не имел с этим проблем. — Эсриан тоже рассмеялся, наблюдая за Лилит. Её боль медленно уходила, пока она пыталась её игнорировать. Эсриан жадно питался болью, прячась с Лилит в комнате. Лилит знала, что он питается её болью, но ей было всё равно. Она позволила ему забрать её. Не многих волновало, что демоны или даже полу демоны берут у них, а она наблюдала, как он кормится со смесью удивления. Лилит было любопытно увидеть и почувствовать, что происходит. Затем маленькая шалунья сделала последнее, чего он ожидал — вложила больше своих эмоций в связь.

— Нас вызывают, — проворчал он, переворачивая их и входя в её тело. Он перехватил её крик губами, и гортанно рассмеялся. — Король хочет, чтобы мы, чёрт подери, встали с постели и спустились, чтобы твоя мать перестала расхаживать и называть меня грёбаным язычников.

Лилит рассмеялась.

— Она же моя мать. Скажи королю, что мы придём сразу после того, как трахнемся. Если только он не хочет встретить нас в таком виде.

— Я бы предпочёл не видеть тебя в таком виде, — проворчал Райдер из дальнего угла комнаты, стоя лицом к стене. Эсриан усмехнулся и накрыл их одеялом, глядя на неё. — Твоей матери очень… не терпится убедиться, что Эсриан не убил тебя или что-нибудь хуже, — хрипло пробормотал он.

— Передай, что я иду, — ответила Лилит.

— Это мы все поняли, — с невозмутимым выражением лица сказал он. — А ещё нам стало известно, что на Короля Двора Ночи было совершено покушение. Он был тяжело ранен и призвал наследницу домой. Мы отправляемся во Двор Ночи в течение часа, будьте готовы.

— Подожди, мы? Ты идёшь с нами?

— Орда управляла и защищала низшую касту с момента, как договор вступил в силу. Покушение на его жизнь в его собственном дворе противоречит законам, и у меня нет иного выбора, кроме как ответить тем же. Десятина входит в часть договора. Особенно учитывая, под кем ты лежишь, и тот факт, что кое-что нельзя исправить, — указал он с печальным взглядом. — Я не позволю им отринуть твои притязания на трон теперь, когда ты, как говорят, запятнана. Возможно, они и подписали договор, но забыли о моей части соглашения.

— О какой? — спросила Лилит.

— Детей Орды в обязательном порядке нужно доставить к нам, чтобы они жили свободно, не подвергаясь обидам или жестокому обращению. Если то, что ты сказала, правда, и я предполагаю, что это связано с твоей готовностью передать право по рождению Ларе, тогда нужно напомнить о сделке. Если они решат это игнорировать, могут украсить мои подземелья и стать для меня пергаментом. Я понял, что мне его не хватает с тех пор, как отменил закон и освободил существ, которых мой отец держал для того, чтобы сдирать плоть и писать на ней.

— Это правда? Твой отец подписывал законы на пергаменте из плоти врагов? — Она с трудом сглотнула.

— Что бы ты о нём ни слышала, он поступал гораздо хуже. И за это я даже не могу начать искупление, да и не буду пытаться. Что я хочу и могу сделать, так это быть лучше него. Я могу быть справедливым и вести Орду силой. Это единственное обещание, которое я могу тебе дать, Лилит. Его же я дал твоей матери. Я не согласен с тем, что ты отвергаешь свой двор. Позже, когда твоя мать устанет править, мы вернёмся к этому вопросу. Я уверяю тебя, как мою и твою сестру, что её будут защищать. Её все будут любить и примут, а иные смогут покинуть Царство Фейри целиком или умереть. Им будет предоставлен выбор.

— Ты сделаешь это для неё? — спросила Лилит.

— Безусловно, как и для любых других внебрачных детей, которых произвёл на свет мой отец, а их, я уверен, много. Он не был добр, и по мере того, как будем углубляться в устранение разрушений, обнаружим многих других детей, которых он зачал и бросил. Но дело в настоящем, а не в прошлом. Что бы ни случилось тогда, это было тогда, и нас там больше нет. Мы — будущее, и мы решаем, что произойдёт сейчас.

— А моё дитя, если оно у нас появится за год и день? — Её слова прозвучали неуверенно, отчасти потому, что Лилит ещё не приняла решения. Она не была уверена, чего хочет, и хотя ей нравилось быть с Эсрианом, не была на сто процентов уверена, что хочет от него большего. Не говоря уже о том, что её ребёнок не смог бы взойти на трон, если бы Эсриан ушёл, или если бы Орда не поддержала.

— Лилит? — прорычал Эсриан.

— Не знаю, что ждёт нас в будущем, но если мы хотим зачать ребёнка, нужно быть уверенным, что он защищён от тех, кто не примет его короля.

— Они примут его или умрут. — Он усмехнулся.

— Я сделаю его королём, и любой, кому это не по нраву, получит варианты, которые я уже перечислил. — В тоне Райдера звучала уверенность короля, подкрепляющая слова. — А теперь одевайтесь, мы теряем время, а твой отец должен объявить тебя наследницей прежде, чем улетит из этого измерения в следующее. Не хочу, чтобы мне пришлось ломать грёбаные шеи, чтобы доказать свою точку зрения.

Райдер исчез, а Эсриан, ещё голый, сел и обратил на Лилит сердитый взгляд, в котором отразилась боль.

— Одевайся, — приказал он, не потрудившись магией помочь.

— Ты злишься? — спросила она, встав голая, игнорируя рубцы и синяки, которые Эсриан оставил за время, что они провели в постели.

— Ты права, я чертовски зол! Я сказал тебе три дня назад, что ты будешь моей. И всё же при первом же грёбаном шансе, который тебе представится, ты планируешь бросить меня. Ты просишь моего брата принять нашего сына, если он у нас будет, и… почему, Лилит? Потому что не хочешь, чтобы мой ребёнок сидел на твоём троне? Он плох для тебя? Ты познакомилась с нами, встретила короля, и всё же настолько застряла в своих убеждениях, что мы — монстры, что бросила бы нашего ребёнка при первой же возможности!

— Это… не…

— Одевайся! — крикнул он, захлопывая дверь у неё перед носом, когда ушёл из комнаты. Лилит переполняли его мучения и гнев, пока боль не пронзила её, будто он возвращал ей каждую унцию агонии, которую забрал. Лилит упала на колени, и сидела так, неуверенная в том, что, чёрт возьми, происходит. У неё бешено забилось сердце, и она почувствовала тошноту. Слёзы жгли глаза, затуманивая зрение. Тихий всхлип сорвался с губ, и Лилит не смогла прикрыть его тыльной стороной ладони. Проклятье, что с ней не так? Почему его гнев и неприятие заставили её почувствовать, что она умирает?

Лилит с трудом поднялась на ноги, держась за грудь, в которой сердце сжали тисками. С усилием она оделась и медленно вышла из комнаты, бросив последний взгляд на скомканные простыни, оставляя то, что появилось между ними в комнате.

Она дошла до коридоров в момент, когда там появилась Синтия. Королева Орды бросила взгляд на Лилит и перестала улыбаться.

— Ох, Господи Боже мой, — пробормотала она, разглядывая смятое платье и растрёпанные волосы.

Приятный ветерок коснулся Лилит, и она замерла, посмотрев на чёрное платье из богатого шёлка, который, казалось, был выдернут из тени, чтобы создать шедевр. Её волосы оказались заплетены в косу и скручены в пучок, оставив несколько локонов свисать свободно.

— Так намного лучше, — пробормотала Синтия себе под нос, прежде чем улыбнуться, и тяжёлый вес оружия почувствовался на спине и боках Лилит. — Постарайся не заколоть и не подстрелить ими моего мужа, он мне очень нравится. Райдер так просто не отделается от меня, особенно после того, как подарил сразу трёх младенцев.

— Хорошо, — согласилась Лилит, уставившись на Королеву Орды, которая выглядела почти как человек. — Ходят слухи, что ты несколько раз пыталась его убить?

— Лилит, первое правило обо мне — я не пытаюсь, а делаю.

— А то, что ты выгрызла глотку, правда?

— Вкус был отвратный, но оно того стоило. — Она пожала плечами.

— Нелегко забыть прошлое.

— Нет, но ты выжила. И ты — сильнее.

— Да.

— Тогда перестань переживать о прошлом и посмотри в будущее. Понимаю, твой двор пострадал сильнее всего, но то сделал не нынешний король Орды. И не ты несёшь ответственность за то, что твой народ пережил во время правления твоего отца. Вот почему в иерархии существуют правила. И поэтому при дворах низших фейри есть наследники.

— Да.

— Тогда почему ты винишь его?

— Он был там, — ответила Лилит. — Они все там были.

— Они не хотели быть там, и, судя по тому, что слышала, они вытаскивали людей, рискуя жизнями. Я видела, как он страдал за то, что его отец приказывал ему сделать. Они все облажались, но таков путь Орды. Они — сильнейшая каста во всём Царстве Фейри не потому, что играли по правилам, а потому, что сами их создали. Они в одиночку неустанно трудились, спасая Царство. Все остальные притворялись, что оно не гибнет, а они изо всех сил боролись, чтобы исцелить его. Это много говорит об их характере. Ты их плохо знаешь, Лилит. Теперь ты — наша семья, одна из нас.

— Не думаю, что буду такой дольше года, Королева Орды.

— Меня зовут Синтия, Богиня Фейри. И это означает всех фейри, Лилит, даже низших дворов. Предполагаю, что вы поссорились, но звуки из вашей спальни последние три дня, совсем не похожи на ссору. Это было началом чего-то хорошего и чистого. Найди это снова.

— Син, мы готовы, — сказал высокий блондин, подойдя и встав рядом с ними.

— Спасибо, Лахлан, — поблагодарила Синтия.

— Без проблем. Я пришёл посмотреть на ту, кто так разъярила Эсриана. Я почти уверен, что он только что уничтожил несколько демонов.

— Несколько? Он не так и злится.

— Несколько тысяч демонов, которые пришли сюда за пару недель. Эри стала его болельщицей, хотя почти уверен, он её не заметил. А она миленькая, да? — пробормотал он, коснувшись одного чёрного локона, ниспадающего ей на спину. — Изысканная. Зря отец отказал, когда ему предложили заплатить десятину дочерями. Идиот, — рассеянно сказал он.

— Не волнуйся, Лахлан, для тебя мы тоже выбрали невесту.

— Я в курсе. — Он хохотнул. Его глаза с тремя оттенками напомнили о море. — И почти заинтригован встречей с ней. Почти, а не готов. — Он улыбнулся, опустил руку и повернулся к Синтии. — Буду снаружи и провожу тебя к Райдеру, когда будешь готова.

— Он не называет тебя Королевой?

— Нет, никаких формальностей, только перед двором. Иногда, даже тогда нет. Это наш двор, и мы склонны управлять им так, как хотим.

Лилит смотрела в спину Синтии, уходящей по коридору, и подумала о том, что говорил Эсриан. Дело не в том, что она не хотела, чтобы её сын… их сын был королём; люди не захотели бы, и ей нужно было услышать, как его брат обещает защиту. Ей нужна уверенность, что ребёнок и его притязания поддержат и обеспечат безопасность.

— Скажи ему именно это, — бросила Синтия, оборачиваясь.

— Проклятье, ты читаешь мысли? — ахнула Лилит.

Синтия пожала плечами, а затем кивнула.

— Иногда, — объяснила она. — Я новичок в деле Богини, но кое-что из происходящего очень удобно. А вот другие довольно неприятны.

— Буду знать.

Глава 16

Они вошли во Двор Ночи как раз в момент, когда луна достигла обрыва. Лилит остановилась за воротами, кивнув стражникам, прежде чем подняла голову и уставилась на звёзды, которые ярко горели, будто чувствовали, что Двор нуждается в их свете.

Эсриан игнорировал её на протяжении всего пути в верхние земли, а затем Лахлан, один из его братьев, которого она узнала, просеял их оставшуюся часть пути. Эсриан не сказал ни слова, даже не посмотрел в её сторону, что она заметила.

— Ты пришла с ними? — прошептал один из стражников так, чтобы остальные уловили нерешительность, страх и отвращение в его тоне.

— Да, Лейн, я пришла с ними, теперь открой ворота и впусти нас. Это не просьба, — прошипела она в ответ, расправляя плечи и глядя ему прямо в глаза. Здесь она не Лилит, а Наследница Двора Ночи и Королева Двора Сумрака. Здесь она была ледяное создание, каким её воспитывали. — Если не хочешь увидеть, как выглядит твоё сердце вне тела, открой чёртовы ворота. Я больше не стану повторять.

— Как пожелаешь, Королева Сумрака, — ответил он, глядя поверх её головы на ждущую Орду.

Они одной большой группой вошли в центр двора, сопровождаемые испуганным шёпотом. Лилиана была вся в кружевах, а лицо скрыто от тех, кто мог бы её вспомнить.

Внутренняя часть замка была забита придворным советом и её сёстрами. Все стояли и смотрели на неё с чем-то холодным в глазах. Она наследница по праву, но любая из сестёр, если бы посмела, могла оспорить это. К счастью, они предпочитали, чтобы их нежили и баловали, а не драться и размахивать клинками.

— Все выйдите, кроме родни и совета. Позовите начальника стражи и всех отсутствующих чиновников, — объявила Лилит, направляясь к кровати, которая стояла в центре комнаты, и вокруг которой горели свечи, когда предсмертный хрип вырвался из лёгких её отца.

Она не дрогнула при приближении, не выказала страха, хотя сознание того, что он умирает, причиняло глубокую боль.

Лилит не ожидала, что будет так больно. Отец был эгоистичным ублюдком, но всё же её отцом. Леонидас поддерживал работу двора, и отбивался от попыток других дворов захватить его силой, хотя ни одна не увенчалась успехом. В отцовстве он провалился. Но с другой стороны, на это повлияли и другие факторы, превратившие жизнь Лилит в то, чем она была. Как только стражники вошли, Лилит встала у кровати, где умирал её отец.

— Кто защищал его? — спросила она, смотря на стражу, которые отвечали ей жестокими взглядами, полными ненависти. — Я задала вопрос. Отвечайте!

— Мы тебе не подчиняемся. Так как ты теперь опорочена, он выбрал нового наследника.

Лилит повернулась к говорившему члену совета и улыбнулась.

— Тогда приведите её, и я брошу ей вызов.

— Эта традиция устарела, — огрызнулся он.

— Что же, прошу, расскажите, как он дал понять, что выбрал новую наследницу?

— Он нам сказал, — солгал член совета.

— Его горло полоснули железным клинком, как же он мог говорить?

— Теперь я наследница, Лилит. Ты предала нас, — твёрдо заявила Ханна, стряхивая невидимую пушинку со своей юбки, не в силах посмотреть Лилит в глаза. — Следовательно, я новая королева Двора Ночи.

— Ханна, кто защищал отца? — спросила Лилит.

— Я. А убийца был из твоего двора, Королева Сумрака. Все знают, что Тени нельзя остановить.

— Как все знают, у меня не осталось двора. — Лилит хохотнула и посмотрела на стражника, точнее туда, куда он положил руку — на железный клинок.

Лилит почувствовала исходящий от оружия запах крови её родни.

— Тебе известно о силе, которой обладают наследники Двора Ночи?

— Ты можешь контролировать разум, владеешь силой Луны и ты сильнее и быстрее любого двора, кроме Двора Сумрака.

— Ты забываешь, что мы можем чувствовать запах, когда проливают нашу кровь определённым оружием или врагом. Кровь моего отца на твоём клинке, Уильям. — Лилит не стала дожидаться ответа. Вместо этого превратилась в тени и вошла сразу в трёх вооружённых стражников, разорвав их изнутри на куски. Раздались крики; кровь забрызгала стены вокруг, когда Лилит вновь приобрела осязаемый облик. — Кто-нибудь ещё помог свергнуть моего отца в моё отсутствие?

— Ты не можешь так делать! Я — избранная наследница! — прокричала Ханна, топнув ногой и уперев руки в бока.

— Ты, сучка, предательница, — возразила Лилит с шипением, прежде чем послать тени сдавить горло сестры. Медленно, очень медленно воздух покинул её лёгкие. Кровь полилась с губ, а глаза Ханны расширились от ужаса, когда тело обмякло. — Нападение на короля — это измена, и если кто-то помогал, прислушайтесь. Лишь раз я выдвину это предложение. Уходите. А если же останетесь и предадите меня, умрёте.

— Ты — испорчена! Он не согласился бы с тем, что ты годишься на роль нашей королевы! — крикнула Клодетт, старшая фейри, которая выглядела так, будто ей, по меньшей мере, несколько тысяч лет. — Они убили нашу королеву! Уничтожили целый двор, и оставили после себя маленьких ублюдков по всем землям низших фейри. Ты не годишься быть королевой. Не тогда, когда на тебе есть зараза или уже растёт в твоей утробе, — продолжила она кричать, но внезапно её голова наклонилась под странным углом. Лилит вымученно улыбнулась, когда труп женщины рухнул на пол.

— Я не испорчена. Они не убивали мою мать.

— Я собственными глазами видел, как это произошло! — крикнул Лариат, но не вышел вперёд.

— О, Лариат, — протянула моя мать, приподнимая кружевную вуаль. — Ты всегда был таким милым. Они не убили меня, нет. На самом деле, они спасли меня. Если бы не они, Алазандер убил бы меня. И мой любимый король не стал бы вмешиваться или умолять за меня. Это сделал ты. — С нежностью, которая вызвала тревогу, она прижала ладонь к покрытому шрамами лицу. Они хорошо знали друг друга, поэтому Лилит бросила на мать серьёзный взгляд. Сейчас не время для всего этого дерьма. Люди ахнули и бросились вперёд.

— Наша королева вернулась! Мы спасены!

Лилит почувствовала прикосновение и посмотрела вниз на своего отца, который широко раскрытыми глазами смотрел на её мать. Он переводил взгляд с неё на Лилит и обратно, а затем потянул Лилит, пока она не опустилась рядом с ним.

— М-м-м… — Он изо всех сил пытался выдавить слова из повреждённого горла. Синтия подошла ближе, и Леонидас округлил глаза, когда увидел исходящее от неё свечение. Синтия взяла Лилит за руку, а вторую прижала к ладони отца, и он заговорил в голове Лилит.

"Мама?.."

— Жива, — ответила Лилит вслух.

"Дочь моя, ты — моя наследница, моя душа. Лучшее во мне, — нежно произнёс он у неё в голове. Он моргнул, когда слёзы навернулись на глаза Лилит. Она утёрла их прежде, чем кто-то другой смог увидеть её слабость. — Ты меня слышишь?"

— Я слышу тебя, отец, — призналась она и посмотрела ему в глаза. — Синтия — Богиня Фейри, жена Короля Орды.

"Я хочу тебе признаться. Мне жаль. Прости, что меня поглотило горе. Прости, что не мог смотреть на тебя, не видя её и не испытывая боли. Мне следовало быть лучше, больше участвовать в твоей жизни. А я притворился, что двор остался прежним. Устраивал балы и отталкивал тех, кому мы нужны. Тебе придётся вернуть всё так, как было, заставить Двор Ночи стать вновь великим. Вернуть красоту в это место. И у тебя всё получится, потому что в тебе есть сила, и Богиня Луны обязательно тебя благословит".

— И мне жаль, что у тебя ничего не вышло, потому что ты был мне нужен. Были нужны оба родителя, а в тот день я потеряла вас обоих. Но это в прошлом, и я прощаю тебя. Прощаю вас обоих, — сказала она громко, чтобы её услышала мать.

Лилит отступила, когда мать подошла к отцу.

— Я отказываюсь от Двора Ночи и всех притязаний, которые могла иметь в пользу нашей дочери — твоей наследницы. Но не прощаю тебя за то, что ты пренебрегал ею и бросил на руинах. Она твоя наследница, луна в твоём небе и сильнее, чем ты когда-либо мог надеяться стать. Ты знал, что ей будет сложно принадлежать двум дворам, и теперь её нужно научить использовать силу твоего двора. Ты видел, как она убивала, защищая тебя? Она убила нападавших моей силой, а не твоей. Ты подвёл её, и умрёшь, зная это. Богиня нелегко простит тебя за то, что ты подвёл её. Я прощаю за то, что ты сделал со мной, и за то, что натворил в своём горе, но позволить нашей дочери отправиться в Королевство Орды, чтобы забрать то, что она считала моим трупом? Никогда. Она была ребёнком, Леонидас! Нашим ребёнком, рождённым от любви ярче луны и звёзд, которые ты так обожаешь, но существовала одна, без защиты, путешествовала через дворы своих врагов в земли Высших фейри; а это не смог бы сделать даже самый сильный из твоих воинов.

Он моргнул, и Лилит увидела, как его плечи задрожали от непролитых слёз. Она хотела защитить отца, но мать права. Кроме того, если бы она хотела поддержать отца, пришлось бы бросить вызов матери. Так что Лилит прикусила язык. Она уже ненавидела политику.

— Хватит, — заявила она. — Сегодня я стану королевой, так как король больше не может править. Подготовьте церемонию и откройте ворота в королевство.

— Люди голодают! Они могут что-то украсть или, что хуже, напасть. Придётся принять меры предосторожности, — возразил член совета.

— Я сказала открыть ворота; они голодают, потому что вы не помогали им. Поэтому мы впустим их и накормим. Пусть кухня готовит пир, и быстро. Что-нибудь лёгкое, и много, чтобы накормить целую касту фейри, — продолжила она.

— А король? Они потребуют его для церемонии. Даже если ты решишь не оставлять себе этого, а потом взять другого.

Лилит посмотрела на Эсриана, прислонившегося к задней стене. Он с весельем в изумрудных глубинах смотрел на Лилит, которая вернула взгляд к члену совета.

— Кейд предлагает себя, если ты станешь королевой. Он заинтересован в тебе, даже несмотря на произошедшее, и примет тебя.

— Начну беспокоиться об этом, когда мы окажемся там.

— Как пожелаешь, моя королева.

Глава 17

Лилит слушала, как шла церемония. Во время коронации было столько помпезного дерьма. Как только вручили скипетр, Лилит опустилась на колени, ожидая, когда ей на голове водрузят корону, все остальные, включая Орду, ставшую свидетелями событий, так же встали на колени. Лишь Райдер и Синтия стояли ровно, но они — члены королевской семьи Высших Фейри.

— Я даю Двору их Королеву, Лилит из Домов Ночи и Сумрака. Королева Ночного Двора и наследница Двора Сумрака, — сказала жрица, улыбаясь. — Кого ты выберешь, провозгласить своим королём?

— У меня уже есть король, — хрипло прошептала она. — Эсриан, принц Орды, рождённый сыном Алазандера, Короля-Убийцы, и брат правящего короля Орды Райдера, Короля-Зверя. Если он согласится править со мной, — закончила она, не поднимая глаз на случай, если тот отвергнет её притязания.

— Король-Зверь? — приглушённо прошептал Райдер.

— Звучит интересно, — пробормотала Синтия себе под нос.

— А онсогласен? — прошептал кто-то в аудитории, и Лилит покраснела от смущения. — Мне казалось, он отверг её.

— Меня не устраивает год и день, — прорычал Эсриан. — Я принимаю тебя и твоих людей, но не сроки.

— Король — это навсегда; вечность, пока смерть не заберёт тебя из этого мира, — прошептала жрица, будто пыталась скрыть замешательство от зрителей.

— Хочешь меня навечно? — спросил он, поднимая лицо Лилит за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. — А детей от меня?

— Они родят монстров, это безумие! — закричал кто-то из зрителей.

— Я бы заткнул тебя, прежде чем напомню, почему я — Король Орды, существо, — прошипел Райдер, и аудитория замолчала.

— Мои дети — твои дети, и их будет защищать Орда. Король Орды дал мне слово; любому, кто станет сомневаться в ребёнке, которого мы произведём на свет, будет предоставлена возможность принять моего ребёнка или покинуть Царство Фейри, чтобы войти в огонь, который горит в следующем царстве. Поэтому я спросила. Мне нужно знать, чтобы, когда я займу трон, ты будешь со мной, Эсриан. Ты принимаешь меня?

Она умоляла его взглядом, не в силах выразить словами то, что нужно, из-за того, что на них все смотрят. Слабости, которые кто-то продемонстрирует, будут использованы против него же. Она перегрызла бы глотку любому, кто попытался напасть на Эсриана, но отвергни он её, разбил бы сердце.

— Я принимаю тебя, Лилит. Как принимаю и двор, и людей. Я позабочусь о них, исправляя то, что учинил последний король, и я подарю тебе сильных сыновей, которые смогут защитить этот двор. Меня прикрывает Орда, которая так же будет защищать этот двор, как это было с момента, когда моему деду и Орде внесли десятину. Я принимаю тебя навсегда.

— Это же не свадьба, — прошипел Синджин из толпы. — Проклятье, целуй её уже, и давай накормим народ. Они голодают и начинают смотреть на нас, как на еду.

— Тогда всё готово. Представляю вам Короля и Королеву Двора Ночи. Орда и Двор Ночи приготовили пир, достойный королей. Присоединяйтесь к нам, выпьем за новый двор и новое правление.

Как только люди заторопились в большой зал, чтобы занять места, Лилит закусила губу под взглядом Эсриана.

— Ты выбрала меня, — сказал он.

— Мне нравится видеть тебя в своей постели. — Она пожала плечами и улыбнулась.

— Да?

— Я знаю, что ты не любишь меня, и не уверена, что мои чувства — это любовь. Ещё я знаю, что наследники дворов высших фейри женятся не по любви, а только по союзам и ради родословной. Но я хочу тебя, а твой уход оставил боль, которую я больше никогда не хочу чувствовать. Я хочу посмотреть, к чему всё приведёт; хочу узнать тебя и иметь шанс сделать всё правильно. Если не выйдет, ну, твой брат — Король Орды, так что выход будет. Разве не так ты сказал? Для протокола, я слышу каждый шёпот каждого двора. Я наследница Королевы Теней.

— Не знаю, как насчёт любви, но уверен, ты — моя. Мне больше никто не нужен, и хочу быть с тобой, в твоей постели, даже если я король-язычник.

— А я хочу, чтобы ты был со мной, король-язычник. Думаю, нам придётся позаимствовать титул твоего брата, — засмеялась она, пока они шли в зал, где пир шёл в полном разгаре.

Лилит остановилась на лестнице, глядя туда, где её мать и сестра прислуживали голодающим членам двора, а высшие лорды с ужасом наблюдали за ними.

Нереально стоять в коридоре, где Король Орды так давно избил её мать. А сейчас новый Король стоял рядом со своей королевой, которая разговаривала с детьми и взмахом руки ставила перед ними тарелки, наполненные едой. Она смотрела на своих людей, и их смех был заразителен.

— Ты станешь потрясающей королевой, в противном случае я первым скажу тебе, насколько ты отстойна, — заметил Эсриан со смешком и вложил свою руку в её.

— Иногда случается что-то плохое, но время стирает это, и становится легче.

— Сегодня ты потеряла родителя, но обрела другое — того, кто думает, что ты рассыпала по небу звезды и водрузила туда луну, пусть и с небольшим гневом, но для меня так и было.

— Кто научил тебя таким речам? — рассмеялась она, повернулась и взяла его за руки.

— Я видел, как Райдер пресмыкается, чтобы заполучить свою королеву, а когда ты хочешь кого-то так сильно, стоит пресмыкаться.

— Для тебя это станет настоящим приключением.

— Обещаю, не давать тебе расслабляться, жена.

— А я обещаю, что ты будешь счастлив и сыт, мой языческий король.

— Обещаешь? — потребовал он, прижимая её к себе.

— Обещаю.

КОНЕЦ КНИГИ

Оглавление

Амелия Хатчинс Удовольствие Демона (Элитная Стража — 3)

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17