Случайно... Конец [Мими Джин Памфилофф] (fb2) читать онлайн

Книга 553082 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Мими Джина Памфилова Случайно… Конец (Случайно Твой — 5)

Переводчик: Natali_n

Редактор: inventia

Русифицированная обложка: inventia

Обращение Симил

Ну, что же, мои маленькие птенчики, должна сказать, что это путешествие было весёлым. Однако всему должен прийти конец, даже нам, божествам. И хотя я не знаю (да, знаю, лгу), куда нас приведёт последний этап нашего путешествия, есть несколько предположений. Хотите послушать?

Ну, конечно, да! Потому что я потрясающая, и вам нравится слушать всё, что я говорю:

а) Минки, мой единорог, находит свет Эарендиля и учится массово производить его, спасая планету с помощью зелёной энергии. (Она выходит замуж за Леголаса, у их детей заострённые уши и уни-клык);

б) клоуны со всего мира восстают из векового угнетения и, ведомые моей рукой, выводят богов своими ужасающими, неестественными улыбками;

в) я спасаю положение, выиграв подлую игру Hungry Hungry Hippos, тем самым восстанавливая веру во Вселенную и в силу богов;

г) мои глупые шутки, наконец, мне аукаются, и я отправляюсь на другую планету, населённую возмутительно крошечными, мохнатыми мужчинами с малюсенькими бубенцами.

Ну, вот и всё, мои человечки. Надеюсь, вам понравится. И помните, живём лишь раз!

Навсегда ваша, Симил. (Просто… Симил).

Пролог

Смерть пытается меня соблазнить.

Я всегда подозревала, что он придёт за мной после аварии, и теперь в этом нет никаких сомнений. И смерть — это не какое-то зловещее существо с окровавленной косой, чьё лицо скрыто чёрным плащом, его тонкие пальцы не торчат из манжеты широкого рукава, когда он приходит на ваш званый обед, и тычет на ваши тарелки, заявляя скрипучим как гравий голосом:

— Вы все мертвы. Это был консервированный лосось.

О нет. Это не ситком, и он не монстр.

Смерть — сексуальный бог — высокий, сложенный из крепких мышц. Его скулы — точёные произведения искусства, а полные чувственные губы созданы для чего угодно, кроме убийства. Как я уже говорила, сексуальный бог.

Откуда я знаю? Он наблюдал за мной, тихо прятался в тени и шептал на ухо, пока я спала, ела, работала или принимала душ.

Но на этот раз мы поменялись ролями.

Я иду за ним по коттеджу, выхожу на заднее крыльцо, а затем замечаю его большие следы на песке. Приседаю за высокой сухой травой, растущей на большой песчаной дюне, и грохочущие волны скрывают стук моего бьющегося сердца и тяжёлое дыхание. Я сильно потею, когда тропическое утреннее солнце пригревает спину, и замечаю, как мой преследователь плещется в океане. Он встаёт, и я едва могу дышать, смотря на него. Хотя он почти прозрачен, очертания его обнажённого тела блестят каплями океанской воды, в которых отражается солнце. Я никогда не видела мужчину прекраснее. Широчайшие плечи, мощные руки и ноги, навевающие мысли, а не высечен ли он, на самом деле, из камня или вылит из стали, или вылеплен… чёрт возьми. На этом парне нет ни дюйма, который не был бы сложен из мощных, смертоносных мышц. Ну, кроме волос. Хотя, невозможно разглядеть цвет, они красивые и густые, ниспадают ему на плечи. Я представляю, что у них тёплый оттенок каштана с красными и золотыми прядями — невероятно красивые, именно такие, какие должны быть у красивого мужчины.

Да, он бог, а не несущий смерть. И я не могу не спросить, почему он так сложен. И неужели, когда он придёт за мной, единственным утешением будет — видеть его прекрасное лицо. Не знаю, но я ещё не готова его увидеть. Я хочу жить. Хочу состариться. Влюбиться. Всего лишь раз, прежде чем истечёт моё время.

Но его я почему-то тоже хочу. Почему? Я сошла с ума?

Я изучаю каждую поэтическую деталь этого "мужчины", надеясь найти ответы. Но их нет. Ничто не спасёт меня от него.

Внезапно он вздёргивает подбородок и поворачивает голову в мою сторону. Он видит меня? Боже. Он идёт прямо на меня.

Я выскакиваю из укрытия и бросаюсь прочь. Знаю, что если доберусь до своего дома, сумею запереть дверь, но она его не остановит. Спрятаться от смерти негде, но я всё равно бегу. Я добираюсь до заднего крыльца и тянусь к двери, но поскальзываюсь. Дерьмо. Правда? Банановая кожура?

Я падаю на твёрдый цемент, ударяясь об острый край ступеньки, и не могу пошевелиться. Я чувствую лишь, как бьётся сердце, и как горят лёгкие.

— Чёрт возьми, женщина. Какого хрена ты всегда убегаешь от меня? — Его глубокий мелодичный голос окутывает, и мне нравится, как он успокаивает мою душу.

Я поднимаю голову и пытаюсь сфокусировать взгляд, но не выходит. От его влажных волос отражается несколько лучей утреннего солнца.

— Ты такой красивый, — хриплю я. — Но я не хочу умирать. Прошу, не забирай меня.

Я чувствую, тепло его руки, когда он кладёт её мне на щеку.

— Я пытаюсь спасти тебя, Эшли. Почему ты не даёшь?

Почему он так говорит? Почему лжёт мне? Сейчас это не имеет никакого значения, потому что я умираю. Тьма поглощает меня.

— Дерьмо! — Я поворачиваюсь на кровати и с глухим стуком падаю на пол.

"Твою мать! Почему мне постоянно снятся эти сны?"



Глава 1


Учебный лагерь. Седон, штат Аризона. Рядом с поместьем Кинича Ахау, бывшего Бога Солнца. 1 февраля

Раз, два, три, четыре, пять.

Лови невидимое божество.

Если закричит, не отпускать.

Просто ему Эшли дай и…

О, чёрт возьми, что рифмуется с божеством? Во-во? Шутовство? Кумовство?

— Сими-ил? Ты меня слушаешь? Симил! — Роберто Древний постучал костяшками по толстому стеклу камеры. — Ты не слышала, что я сказал, женщина?

Сидя на койке, Симил смотрела на очень большого и очень сердитого вампира, стоящего возле камеры и шевелил пальцами.

— Привет, Боб!

Тёмные глаза смертоносным взглядом смотрели в ответ. Или это похотливый взгляд? Может и то, и это? Точно! Это смертотливый взгляд! Мой любимый!

— Я искренне надеюсь, — сказал он, — что ты не замышляешь очередной побег. Это всё испортит.

Сбежать? Даже волшебная блоха — Минки, её единорог, ненавидела их — не могла сбежать из этой трёхэтажной подземной тюрьмы, построенной для содержания самых могущественных существ на свете: самих богов. Тупиковая ситуация. Что же…

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Потому что я твоя пара, — ответил он. — А ты — Богиня Подземного мира и не можешь не думать о плохих деяниях.

— Точно подмечено. — Она села и вздохнула, одёргивая подол воздушного розового платья. — Как дела?

— Я пришёл сказать, что первая задача выполнена. А теперь займёмся сексом. Жёстким, страстным, диким, бессмертным сексом.

— Сексом? Чего? И почему ты говоришь? Ты поклялся молчать, пока всё не закончится. Ещё ничего не закончилось. — Симил изобразила внезапный интерес к тюремной камере, накручивая на палец длинную прядь волос. Она знала, как это сводит его с ума, потому что он обожал её длинные рыжие волосы. Или её задницу? А может и то и другое?

"Слава богам, у меня на заднице нет волос. Тогда бы он никогда не отстал бы от меня".

В древних глазах Роберто блеснуло страстное желание.

— Я захватил в плен богов. Когда-то ты ставила на то, что это невозможно. На самом деле, я хочу услышать, как ты это скажешь. Скажи, что я офригителен. Потому что так и есть.

— Офигителен, — поправила она.

— Да. Такой, — согласился он.

Она просто таращилась.

— Сими-и-и-ил? — Роберто впился в неё взглядом, предупреждая, чтобы она не давила на него. — Скажи… это.

— Нет.

— Да или сегодня вечером никакой "Лодки любви".

Проклятье! Почему вампиры такие жестокие?

— Хорошо. — Она топнула ногой. — Скажу — ты лучший. Ты самый потрясающий вампир, который ходил по планете.

Роберто скрестил мощные руки на широкой груди.

— И-и-и-и?

Симил несдержанно фыркнула, как четырёхлетний ребёнок.

— И если апокалипсис будет остановлен, клянусь родить от тебя ребёнка. — Возможно. — И я сдержу обещание выйти за тебя. — Возможно.

Улыбаясь от уха до уха, он продемонстрировал ряд сверкающих белых клыков.

— И мы не провалимся, Симил. Так же, как ты склонна к разрушению, я склонен к победе. Никогда не сомневайся в этом.

Верно. Хотя Роберто вампир — истинный король и отец всех вампиров — он неумолимая сила добра. Ах да, и победитель. Этот проклятый мужчина никогда ни в чём не проигрывал. А она? Малоизвестный факт — Вселенная навязала ей участь вестника разрушения — то есть апокалипсиса — но это не означало, что она плохая. Правильно? Тысячи лет она боролась со своей природой, всегда поступая прямо противоположно тому, что диктовали инстинкты. Окей. Ничего хорошего из этого не вышло — через семь месяцев они все умрут. Но всё же она попыталась. И теперь Роберто настаивал, что, если они будут работать вместе, смогут всё изменить. Пф-ф… Ага, как же.

У них девяносто девять и девять-девять-девять-девять-девять-девять… девять десятых процентов вероятности провала. На самом деле, она была готова сдаться и веселиться, наслаждаясь последними месяцами существования.

Но она любила Роберто и действительно хотела сделать его счастливым. Для этого сурового, древнего, бывшего фараона принять участие в последней битве много значило.

Ладно, у неё были и другие причины, которые не стоит рассказывать вслух. Даже себе. В конце концов, она зло, и ей нельзя доверять.

— Ах, вот и мой первый шаг к победе. — Роберто мельком взглянул на вход в тюрьму. Один за другим солдаты-вампиры Роберто тащили бесчувственных божеств и их пар в ближайшие камеры со стеклянными стенами.

Почему? Ну, она говорила Роберто о своих видениях: Боги, в итоге, сошли с ума и стали воевать друг с другом. А потом — бум! Конец! Всё! Планета бай-бай.

Решение? Они отключили богов прямо посреди встречи, наполнив комнату безвредным, но мощным газом, сделанным специально для этого случая. Не такой уж плохой план, за исключением заточения богов в тюрьму, чтобы они не начали драться друг с другом. Это временно. Им нужно навсегда изменить траекторию божьего пути. Вот тут-то и приходит время для Маакса, Бога Истины.

Она надеялась на него. Или нет. Кто знает?

"Чёрт, мне нравится быть собой. Особенно сейчас".

— Ох, как они будут раздражены, когда проснутся. — Как весело!

Роберто небрежно, по-королевски отмахнулся.

— Меня не волнует, рассердятся ли твои братья и сёстры. Я хочу секса, как ты…

— Симил! Что всё это значит? — Глубокий голос Маакса прогремел у камеры.

"Ах! Точно по расписанию".

— Шоу начинается! — прошептала Симил себе под нос — Привет, Маакс, малыш! И прежде чем ты начнёшь строить из мухи слона… ты же не прячешь слона? Трудно сказать, потому что ты невидим.

Бедный парень. У него конфисковали смертную оболочку уйму лун назад в ходе порки божества (известного как наказание). Он пошёл против несколько божественных законов, в том числе неоднократно нарушал запрет на путешествия во времени. Всё по уважительным причинам, но, тем не менее, получил сомнительный титул Эль Гран Плохишэ.

— Симил! Почему ты предала нас? — Голос Маакса раздался слева от Роберто, за пределами камеры.

"Потому что твой мир скоро встряхнёт, и мне так понравиться на это смотреть".

— Есть очень хорошее объяснение. И я тоже в клетке! Так что это не я… — Симил прочистила горло.

— Ты именно там, где и должна быть, Симил, — прорычал Маакс — Отпусти остальных, или я отрежу мизинцы твоей паре. Ржавым ножом. Или измельчителем…

— Ой! Хорошо! Я поняла, доктор Франкен… Но я не могу их отпустить. — Она мило улыбнулась, надеясь выиграть очки.

— Я уже донёс Учбенам, тебе это не сойдёт с рук, — предупредил Маакс.

— Ха! Думаешь, мы этого не ожидали? — Роберто позаботился о том, чтобы ничто-ничто не могло помешать осуществлению этого плана. На самом деле, Симил стоит отдать ему должное — Роберто впечатлял сильнее, чем новая татуировка единорога на её заднице. — Как думаешь, почему мы собрали армию вампиров? Она тут за дверью.

— Ты лжёшь, — возразил Маакс. — Армия вампиров в обязательном отпуске в Диснейленде. Не могу поверить, что только что это сказал. Звучит чертовски нелепо.

Но это правда. В соответствии с древним законом, все вампиры были отправлены в обязательный годичный отпуск в честь недавнего уничтожения всех злых вампиров. Очевидно, они выбрали для этого отпуска самое счастливое место на земле. После тысяч лет борьбы со злом, кто бы так не сделал?

Конечно, никто не знал, что Роберто придумал этот нелепый "древний" закон, чтобы собрать вампиров в одном месте, не вызывая подозрений, только для того, чтобы снова разместить их здесь для сегодняшнего мероприятия.

— Что я могу сказать? Роберто — мужчина. И под мужчиной я имею в виду, что он действительно нечто. Потому что он не мужчина, а вампир — мой вампир. Я говорила тебе, как он трясёт мой мир? Говорила? А? — Симил ликовала.

Роберто с глухим стуком встал на колени и схватился за шею, пытаясь сделать вдох.

— Маакс! Нет! Отпусти его! — причитала Симил. — Чёрт побери, ты слишком смелое нудистское божество! Позволь объяснить.

Роберто хмыкнул, когда что-то ударило его по носу. Маакс кулаком вмазал? Кровь текла по лицу Роберто, пока тот морщился от боли.

— У тебя ровно три секунды, Симил, или я отрублю ему голову, — прорычал Маакс.

— Подожди! — взмолилась Симил. — Как ты перешёл от мизинцев к голове? Ты пропустил руки и почки. А мочки?

— Говори, сумасшедшая деваха!

Солдаты-вампиры Роберто собрались вокруг, но Симил махнула им стоять. Они знали, что должны повиноваться ей, несмотря на то, кто хозяин в доме.

— Хорошо, но тебе это не понравится. — Она хрустнула костяшками пальцев. — Правда в том, что примерно через семь месяцев боги уничтожат планету. Мы пойдём войной друг на друга. Я изо всех сил старалась всё изменить, но не удалось. Ужасно. Запереть нас — единственный способ убедиться, что этого не случиться.

Маакс отпустил Роберто, который сел, потирая шею и бормоча ругательства на родном египетском языке.

— Это какая-то ошибка, — сказал Маакс.

"Я не ошибаюсь".

"Ошибаешься. Только сегодня утром подожгла камеру, пытаясь приготовить жареный сыр из огнемёта".

Ладно… виновна.

— Брат, — начала она, — в течение тысяч лет я разбираюсь с этим апокалиптическим дерьмом, и знаю, когда Боги попадают в тупик, должны быть заключены в тюрьму до тех пор, пока всё не уляжется.

Долгая тишина не наполнила воздух. Потому что тишина не может наполнять воздух, так? Это было бы странно. Как говорят…

"Симил! Сосредоточься. Направь Маакса. У него есть работа".

— Посмотри на меня, Маакс, — сказала Симил. — Ты Бог Истины и чувствуешь запах лжи за милю.

Повисло долгое молчание.

— Честно, — проворчал Маакс, — трудно понять, когда ты говоришь правду. В тебе столько дерьма, что даже твоя аура коричневая.

Чёрт. Он может её видеть?

— Это потому, что я так долго лгала. Ложь накладывалась слоями, что даже, когда я говорю правду, не совсем уверена в этом. Но от этого жизнь веселее! Не думаешь? — пожав плечами, произнесла она.

— Нет.

Он прямо заноза в божественном заду.

— Ладно, ладно. Клянусь жизнью Роберто.

— Симил? Не искушай судьбу, — возразил Роберто.

Судьбу? Пф… Искушай её, сколько хочешь, ничего не изменится даже в заднице морской черепахи.

— Прекрасно, — проворчала Симил. — Клянусь собственной жизнью, на этот раз я говорю правду.

Земля загрохотала под ногами, и звук скрежещущего камня заполнил похожую на пещеру комнату. Все в тюрьме замерли на три долгих секунды.

— Что это, чёрт возьми, было? — спросил Маакс, когда включились аварийные огни, и пронзительно завыла сирена.

— Ох-хо. Это случилось гораздо раньше, чем я думала, — крикнула Симил, зажимая уши ладонями.

— Что случилось раньше? — закричал Маакс.

— Планета! Она очень гармонична с Вселенной и чувствует, что конец приближается. Она несчастна! — Симил указала на землю. — Согласно моим источникам, будет десять глобальных землетрясений, но все будут не катастрофические… кроме последнего, который будет сродни Суперкубку. После этого настанет полный звиздец. Города рухнут. Мы начнём войну. Наши союзники и люди примут чью-то сторону. Всё будет уничтожено.

— Это невозможно, — прокричал Маакс, сквозь шум.

— О нет. Нет ничего невозможного! Даже рак на горе свистнет! Начнётся такое дерьмо. — Визг сирены прекратился. — Ах! Так-то лучше. Что я там говорила? О да. Мы влипли.

— Симил, пожалуйста, скажи, что это шутка.

— Ладно. Я придумала часть про раков, но не остальное. Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось всех запереть?

Маакс пробормотал несколько некультурных слов, типа тех, что начинаются на "Х" и не подумайте, что это слово "хорошо".

— Если богов нужно запереть, чтобы предотвратить войну, тогда почему я на свободе? — спросил Маакс

А вот и самое сложное. Симил нужно убедить Маакса ещё раз нарушить священный закон о путешествия во времени. Это категорически запрещено, не говоря уже о том, что сложно и крайне рискованно. Однако Маакс уже тысячу раз нарушил правило, нажив неприятностей. Хотя его это не волновало. Плохой мальчик!

Конечно, у него была вполне веская причина для каждого нарушения, но это не означало, что последствий не было. Когда его поймали, изгнали и лишили сил. Так Маакс и остался без человеческой оболочки. Ага… бессильный и невидимый десять тысяч лет. Опять же, ему плевать, потому что плохие мальчики рулят! Но он снова нарушил закон (каков плохиш), чтобы спасти их сестру Иш Таб (как благородно), и, если им удастся остановить апокалипсис, его снова будут судить. На этот раз он будет погребён на вечность. Так грустно. С другой стороны, он всё равно погибнет, так что…

Симил прочистила горло и произнесла:

— У меня было другое видение. Считаю, что именно в этот момент, можно всё вернуть на круги своя.

— Ты действительно думаешь, что я в это поверю? — Маакс усмехнулся.

"Да! Нет, Может быть?"

— Ладно. Технически, ты можешь выглядеть, как задница бабуина. К тому же вонючая.

Смех Маакса был пронизан зловещим высокомерием и лёгким намёком на сарказм.

— Давай сделаем вид, что я тебе поверил, — сказал он. — Тогда почему у меня такое чувство, что ты собираешься попросить меня сделать что-то незаконное?

Симил захлопала в ладоши.

— Динь, динь, динь! Мне нужно, чтобы ты вернулся на несколько крохотных десятилетий назад, в 1993 год, нашёл цыпочку и убедился, что она не умрёт.

— Почему?

Ой. Это так сложно объяснить, придётся что-то придумать. Хм… в какую историю он поверит? Симил постучала пальцем по уголку рта.

— Ты готовишься солгать, — проговорил Маакс.

"Проклятье!"

Симил не умела лгать.

— Да. Но только так ты сделаешь то, что я хочу.

— Попробуй сказать правду, Симил, — прорычал Маакс.

"Но и в этом я отстой. Хорошо. Глубокий вдох. Продать историю. Стань историей. Вот так".

— В определённый момент будущего женщина станет нейтральной стороной, и снимет напряжение между нами. Если она умрёт, нейтральной стороны не будет. А какая вечеринка без Швейцарии? У них потрясающий сыр. Минки обожает выгрызать дырочки.

— Я не собираюсь рисковать своей задницей, чтобы спасти какую-то женщину только потому, что произошло небольшое землетрясение.

— Говорю тебе, Маакс, это апокалипсис. И… произошло два землетрясения, — весело сказала Симил, когда земля загрохотала, как голодный зверь. И снова в тюрьме сработали сирены.

— Фиолетово! — Проревел Маакс сквозь шум. — Я отказываюсь выполнять твои приказы. Это всегда приводит к неприятностям.

"Верно".

Маакс, на самом деле, много спорил в последнее время, но должен попытаться выполнить это последнее задание. Судя по последнему видению Симил, спасение женщины — их последний шанс вернуть всё на круги своя и избежать апокалипсиса, а помимо этого — единственный шанс Маакса обрести счастье.

Почему? Что же, он скоро узнает.

"Ладно, пора применить новую тактику — надавить на крайнюю похотливость".

Бедняге семьдесят тысяч лет, а он никогда не целовался. Что-то вроде Дрю Бэрримор, только два метра ростом. И невидимый. И голый. И парень. Хорошо. Ничего похожего на Дрю Бэрримор. Чёрт возьми, я не слышу собственных мыслей!

— Роберто! — крикнула Симил. — Пусть кто-нибудь выключит это дерьмо, или я начну превращать вампиров в насекомых! И не в кровопийц! А в жуков — паразитов!

Роберто подал знак одному из своих людей в будке охраны, чтобы тот выключил сирену, что тот и сделал, нажав кнопку на консоли.

— Спасибо, малыш. — Она послала воздушный поцелуй Роберто. — Маакс, я говорю правду. Ты должен вернуться и спасти эту красивую, сексапильную, страстную, молодую женщину, чтобы она могла исполнить своё предназначение. Ты ей нужен. Только ты можешь это сделать. И я спрошу, спасёшь ли ты её? И поторопись с ответом, потому что у Роберто вот-вот разорвётся тройной шов на штанах, если я не дам ему Сими-лакомство.

Роберто скрестил руки на груди и раздражённо кивнул.

— Она не выходила уже несколько месяцев. Я так возбуждён, что даже ты, Маакс, выглядишь соблазнительно.

Симил расхохоталась. Роберто пошутил. Не так-то просто для пяти тысячелетнего бывшего фараона-вампира.

— Хорошая шутка, дорогой. Я бы дала тебе пять, но это трудно сделать через стекло.

— Возможно, вместо этого мы займёмся сексом, — сухо заметил Роберто.

— Через стекло? — спросила она. Это было бы ещё труднее, но если он готов попробовать, то и она тоже.

— Я могу открыть твою камеру, Симил, — пояснил Роберто.

— Не так уж и странно, но хорошо. — Она подмигнула. — Как только Маакс соберётся с мыслями, — Симил раскинула руку в стороны, имитируя весы, — спасти горячую цыпочку и человечество или быть отстойным трусом и позволить нам всем умереть? Хм… решения, решения.

— Как именно умрёт эта жалкая смертная женщина и как мне её спасти? — спросил он. Жалкая? Эмоционально он амёба до мелового периода по сравнению с женщиной. — Понятия не имею и м-м-м… понятия не имею.

— Почему? Почему, не знаешь, чёрт подери?

— Это называется видениями, — прошептала она, — а не подробными инструкциями по предотвращению апокалиптических событий.

Даже если бы знала, не сказала. Это равнозначно разрушить вызов. Но не то, чтобы Маакс мог сопротивляться помощи своим братьям или кому-то ещё. Помощь другим — его Ахиллесова пята. А если добавить немного опасности, риска и нарушения правил, он будет счастливее, чем злой вампир с грузовиком мороженого.

— Чёрт возьми. Мне больше нечем заняться. — Маакс хмыкнул, как лох. "Ха! Так и знала! Простофиля". — Полагаю, скрижаль ещё у тебя? — спросил он. — Мне понадобятся обе, чтобы сгонять туда и обратно. — Она знала, что у Маакса уже есть одна скрижаль, которую он позаимствовал у того испанского вампирского инкуба, Антонио, с которым встречается их сестра Иш Таб. Что касается второй скрижали, Симил припрятала парочку для этого самого случая. Скрижали были размером с небольшие надгробия, толщиной в десяток сантиметров, и сделаны из чёрного нефрита — редкого материала, добываемого в пещерах под рекой Тлалок, мощной рекой энергии, которая бежала между миром людей и царством божеств.

Если вкратце, группа злых жрецов майя, известная как Мааскаб, много веков назад открыла сверхъестественный материал и научилась управлять с его помощью энергией, в основном тёмной энергией. Благодаря ей случались всевозможные чудеса, такие как притупление или нейтрализация силы божества или открытие порталов практически в любую точку Земли в любой момент времени.

"О! Нужно ещё раз заглянуть к динозаврам!"

"Серьёзно? Ты не усвоила урок? Бедные, бедные динозавры. Ты во всём виновата… Не плачь!"

Прочистив горло, Симил продолжила:

— Конечно, у меня есть скрижаль! Люди Роберто передадут её тебе. Ой! Маакс? — Приготовься к адскому путешествию, мой дорогой брат. Эсэсовец Эшли высадится на берег и заставит раздутое божественное эго нашего плохого мальчика хныкать как мальчишку.

— Да, Симил? — прорычал Макс.

— Что бы ты ни делал, не забирай, повторяю, не забирай женщину из её времени. Понял? Она должна оставаться там, где есть, и позволь ей стареть. Никаких исключений.

— Хочу узнать, почему? — спросил он.

— Нет, это ты знать не должен, но я всё равно скажу. Я в прекрасном настроении, — произнесла она, сделав глубокий и счастливый вздох. — Для того чтобы события развивались в верном русле и не дали нам начать войну, женщина должна оставаться в 1993 году. Живой. Любые короткие пути или дополнительные изменения в прошлом приведут к иному результату.

— Не понял.

— Другими словами, мы можем повлиять лишь на образ её жизни. Всё остальное должно оставаться постоянным, иначе ты создашь совершенно новое будущее — новую версию нашего испорченного будущего. И я не верю, что Вселенная бросит нам ещё одно видение вовремя, чтобы подправить курс. Считай, что это наше последнее танго на танцполе "О, Нет". Ферштейн?

— Ага, понял. Хотя мне плевать, где кончит эта женщина, — проворчал Маакс, направляясь к двери.

Ох. Скоро ему станет совсем не плевать. Очень, очень сильно. А пока…

— Роберто, детка, открой камеру и тащи свою задницу внутрь. Осталось всего несколько минут, прежде чем мои братья проснутся.



***
Поместье Кинич Ахау, бывшего бога Солнца. (В нескольких милях от тюрьмы)


Маакс мысленно повторял год, стоя в большой спальне просторного дома оформленного в юго-западном стиле и готовясь к путешествию назад во времени: 1993, 1993…

В голове вспыхивало подозрение. Неужели это действительно конец? И действительно ли спасение какой-то смертной женщины, умершей десятилетия назад — их последняя надежда? Или это просто очередное манипулирование Симил, которая вовремя вызвала нескольких подземных толчков? Он не знал.

С другой стороны…

"Придурок, нет другой стороны".

Кроме того, он, так или иначе, в заднице — дни сочтены. Маакс столько раз нарушал священные законы богов, что, если его снова подвергнут суду — если сумеет остановить апокалипсис — проведёт вечность в какой-нибудь проклятой гробнице. Если не удастся, что же — конец…

"Подожди. Что, чёрт возьми, я делаю? Адское пламя! В любом случае я облажался, так почему же мне не насладиться последними деньками в качестве свободного — хотя и невидимого — божества? Я мог бы позаниматься сёрфингом в Австралии или понырять у берегов Белиза. Или сразиться с большими белыми акулами в Южной Африке или сыграть в крестики-нолики с Минки. Но не-е-ет. Я бог, связанный с самой Вселенной. Раб своей проклятой чести и чёртовой потребности поступать правильно".

Именно по этой причине он и оказался в таком дурацком положении: никогда не отказывал в помощи. Даже своим чёртовым, неблагодарным, инфальтильным родственникам богам.

— Просто попроси Маакса. И он поможет. Он верный и благородный, — говорили они, зная, что он — Бог Истины.

Эти обязанности ещё включают правосудие и защиту. Он просто не мог отказать, даже когда это требовало нарушить несколько священных законов. Несколько тысяч раз.

Ладно, крошечная часть Маакса наслаждалась риском, но это не означало, что он хотел помогать всем и каждому. Он что, долбаный Супермен?

Нет, Маакс далеко не супергерой. Скорее всего, идиот. На самом деле, его потребность защищать остальных — и хранить мрачные тайны — единственная причина, почему он никогда не отступал, когда раздавались наказания. Он никогда не предаст одного из своих, чтобы спасти свою шкуру.

"Я безнадёжен, так что давай покончим с этим".

Он взглянул на две чёрные скрижали, лежащие на кровати, и слегка хрустнул шеей.

"Иди, спасай человека, Маакс, — горько усмехнулся он. — Останови апокалипсис, Маакс. Маакс, помоги нам…"

Он взял скрижаль и уставился на иероглифы, потирая мозолистыми кончиками пальцев углубления. Он знал, что означают эти символы, как и ключ к открытию портала по первому требованию. Его маленький секрет.

Он пробормотал ещё несколько ругательств и сунул скрижаль под мышку — это обратный билет. Затем сосредоточил мысли на скрижали, лежащей на полу: 1993, 1993…

Скрижаль начала вибрировать и шипеть. Звук оглушал.

"Сосредоточься, оставайся сосредоточенным".

Взгляд Маакса переместился на листок бумаги в руке, который всучил ему Роберто, прежде чем Маакс ушёл из тюрьмы. Маакс знал, что на нём написано место и имя. Он развернул листок: "Эшли Роузвуд. Тулум, Мексика".

— Эшли. — И Маакс шагнул вперёд.



Глава 2


1 февраля 1993 года. Тулум, Мексика

Ровно в семь утра Эшли Роузвуд достала из сумки ключи и открыла входную дверь своего причудливого маленького кафе.

На улице ещё было темно — нормально для этого времени года — но с восходом солнца, кофеиновые фанатики из эко-курорта по соседству начинают подтягиваться за дозой. Туристы со всего мира приезжали насладиться утренним видом в её пляжном заведении, где впереди — секция безделушек; сзади — соломенная крыша над внутренним двориком. А ещё регги или сальса, как правило, играющие фоном (хотя больше всего, во время уборки подходит Nirvana или Smashing Pumpkins) и песок, о котором можно только мечтать (туристы обычно приносили его на ногах). И это её маленький кусочек рая.

Эшли включила свет, положила ключи и быстро осмотрела шесть столов и стулья, а также полированную стойку, которая тянулась вдоль всего зала. Фернандо, которого она наняла три месяца назад, отлично справился с уборкой. Он местный парень, девятнадцати лет, учился на преподавателя английского языка. Эшли знала, что он немного влюблён в неё, но ей двадцать пять — гораздо старше, чтобы встречаться с девятнадцатилетним. Да, и вообще ей меньше всего нужен парень. Она жила одна. Заботилась о себе и кафе — единственное, что осталось у неё от родителей, и оно ей нравилось. Одиночество означало безопасность и что не придётся никого терять. Одиночество… хорошо.

Эшли накинула фартук поверх белой майки и шорт, открыла заднюю дверь внутреннего дворика, ведущую на пляж, и вытащила несколько столов и стульев на улицу. Затем глубоко вздохнула и посмотрела на океан, горизонт и первые лучи солнца, освещающие его. Шум волн и тишина в воздухе прямо перед тем, как солнце коснётся земли — её любимое время. Оно навевало воспоминания о том, как она вставала вместе с мамой и занималась йогой перед открытием. Но вместо внушающего благоговейный трепет покоя, который она обычно испытывала, появилось ноющее чувство, которое стало постоянным спутником с того дня, как она потеряла родителей.

"Смерть ещё не покончила со мной".

В последнее время эта мрачная мысль становилась всё навязчивее.

"Нет, Эшли. Не думай об этом".

Она вздохнула и вернулась внутрь, чтобы включить кассу и заварить кофе. Присев за барной стойкой, Эшли открыла небольшой холодильник.

— Проклятье.

Она забыла сказать Фернандо, что нужно нежирное молоко. Она посмотрела на часы. Он придёт с минуты на минуту и принесёт свежую выпечку. Вот он-то и заменит Эшли, пока она съездит в магазин в нескольких километрах от города.

Она включила кофемашину, засыпала свежих зёрен и помолилась, чтобы эта штука больше не выплюнула осадок на неё.

Колокольчик над входной дверью, брякнул.

— Привет, Фернандо. Угадай, что я забыла… — Эшли повернула голову, но там никого не было.

Она замерла.

Ей показалось? Она перевела взгляд на маленький покачивающийся колокольчик. Дерьмо. Эшли затаила дыхание. Окей, может, кто-то прошёл мимо и толкнул дверь, но не вошёл?

"Трусиха!"

Дверь распахнулась, и в кафе зашёл Фернандо, держа коробку с выпечкой. Его короткие каштановые волосы, как обычно, беспорядочно лежали на голове, но, по крайней мере, сегодня он в чистой футболке.

— Буэнос диас, Эшли, — сказал он сонным голосом.

Эшли мгновенно почувствовала себя спокойнее.

— Буэнос-диас. Эй, я забыла включить молоко в список. Не можешь присмотреть, пока я быстро сгоняю?

— Пур супуесто, шеф.

— Английский. Тебе нужно практиковаться в английском. — Фернандо никогда не станет учителем английского, если будет учиться, спустя рукава.

Он потянулся за фартуком, висевшим на крючке за кассой.

— Да, босс.

— Хороший мальчик. — Она подмигнула ему. Фернандо всегда был сварливым перед первой чашкой кофе, поэтому ей нужно поторопиться. Ни один клиент не захочет, чтобы утром его приветствовали с таким грустным лицом. — Я быстро.

Схватив сумочку, она направилась к практически новому Фольксваген жуку и взялась за ручку дверцы. Её до сих пор удивляло, что их производят в Мексике, точно так же, как и в семидесятые. Даже странный, липко-сладкий запах не изменился. Машина дешёвая, экономичная и легко ремонтировалась.

Она стала искать ключи, но вспомнила, что оставила их в кафе на стойке.

— Господи.

"Я сегодня всё забываю".

Она повернулась и врезалась прямо в стену. Только стены не было, лишь пустая парковка.

— Какого хрена?

— Привет, Эшли, — раздался низкий мужской голос.

Она взвизгнула.



***
Маакс уставился на истерично кричащую женщину. Он собирался сказать несколько успокаивающих слов, например: "Заткнись, чёрт возьми", но затем произошло нечто странное. Какого черта?.. Он споткнулся, но удержался. Маакс никогда не испытывал ничего столь необычного и мощного. Но что это было? Не больно, а совсем наоборот. Ощущение такое, будто ему на голову свалили мешок с грёбаным чудом.

Маакс ещё раз посмотрел на женщину, и опять возникло то чувство. У него перехватило дыхание. Как она делает это с ним? Как? Не было никакого логического объяснения, кроме…

Он потерял ход мыслей. Боги, она великолепна. Он отступил и уставился на Эшли. Это… Я?.. Он пускал слюни! Как голодная собака!

Странное ощущение эйфории снова охватило Маакса, едва не сбив с ног. Ничто за семьдесят тысяч лет его существования не могло помочь ему сформулировать это ощущение. Как будто эта женщина запрыгнула в его тело, впитала в себя каждую молекулу его света, а затем высосала все разумные мысли.

Пустота в груди, о существовании которой он и не подозревал, мгновенно успокоилась. Теперь там было тепло и сентиментально.

Центр тяжести сместился, заставив ноги нести его в сторону женщины, притягивая к ней, как падающую звезду.

"Вот дерьмо. Она моя пара?"

Он сделал ещё два шага. Нет, нет, Чёрт возьми, нет! Но как? И почему именно сейчас? Он никогда не просил Вселенную о паре. Не хотел её. Не хотел быть привязанным к какой-то… слабой смертной женщине, или любой другой женщине, если уж на то пошло. Где в этом логика? Проклятье, он одинокий волк — не отвечал ни перед кем и ни перед чем. И он невидим, ходил куда хотел, когда хотел. (Во всяком случае, пока). После того, как он предстанет перед судом за недавние многочисленные преступления, будет погребён очень, очень, очень… да, очень надолго! И теперь эта… женщина всё испортила! Собака женского рода! После этого он будет страдать и ему есть что терять!

И тут его осенила другая истина. Симил подставила его! Опять! Нужно убить её. И, твою мать, неужели эта женщина — Эшли — должна быть такой сексуальной? Адово пламя. Её красота превосходила любого божества. Загорелая, смуглая кожа, волосы, похожие на чёрные лакричные ленты, обрамляющие лицо и спускающиеся по спине, экзотические глаза, с каймой по краю, как у кошки. А губы… Полные, как раз такие, какие мужчина жаждет целовать…

"Возьми себя в руки, парень!"

Но, святые угодники, она такая горячая.

"Что ты собираешься делать? Почему бы для начала не спасти её, придурок?"

Правильно. Но прежде всего он должен заставить её перестать кричать.

— Эшли, я приказываю тебе перестать кричать.

Она округлила прекрасные карие глаза, и со всех ног бросилась к пыльной узкой дороге, которая шла вдоль берега. Будь всё проклято! Она убегает?

— Эшли, я приказываю тебе остановиться. Я не причиню тебе вреда… — Из ниоткуда появился большой серебристый автобус. — Нет!



Глава 3


— Симил, — взревел Маакс.

— Маакс, дорогой. — Симил одёрнула платье, и Роберто опустил руки. — Я не ожидала увидеть тебя так скоро! — Она хохотнула. — Понял? Увидеть? Чёрт, я такая юморная.

— Ты выполнили задание? — спросил Роберто. — Тебя не было всего минуту.

Маакс попытался заговорить, но кипевший внутри гнев и желание ударить что-нибудь мешали.

— Маакс? Ты ещё здесь? — Симил помахала руками в воздухе.

Маакс прочистил комок ярости, застрявший в горле.

— Ага, здесь.

— Что случилось? — спросила Симил, приложив ладони к стеклу.

Что случилось? Что случилось? У неё хватило наглости спросить, что случилось?

— Ты меня подставила, Симил! Вот что, чёрт возьми, случилось!

Симил начала грызть указательный палец.

— Маакс, — сказала она с преувеличенным южным акцентом, — почему мне кажется, что ты расстроен? И уверяю, не имею ни малейшего понятия, почему твои мужские булки подгорают, — сказала она, обмахивая лицо.

— Не мели чушь, Симил. Ты знала, кто она, и нарочно послала меня к ней! О чём ты, sanguine ad infernum[1], думала? — взревел он.

— Я тут подумала, — ответила Симил, — часики судьбы-то тикают, и самое время тебе встретиться со своей благоверной, со второй половинкой апельсина, с солодом в твоём виски, с "о" в твоём "О-о-о-ох, детка". И не смей говорить со мной по-латыни! Ненавижу латынь, она навевает воспоминания о времени, когда кучка ведьм бросила меня в котёл и сварила! С морковью и луком. Можешь в это поверить? Не все на вкус, как курица.

— Я убью тебя, Симил. — Во что она его втянула? Пара? Пара? Ему не нужна чёртова пара!

— Ну-ну, брат…

— Ты понимаешь, что меня зароют. На вечность! При условии, что мы выживем!

Симил вздохнула.

— Маакс, мне жаль, но женщину всё равно нужно спасти, и лишь ты можешь сделать это. Да и вообще, кто сказал, что ты так и так не встретил бы её? Она — твоя судьба… счастливая судьба. И ты прав, неизвестно выберемся ли мы из этого апокалипсиса живыми? Разве не хочешь испытать настоящую любовь хотя бы раз, прежде чем закончится твоё время?

Настоящая любовь? Быть парой — не настоящая любовь, а оковы и вселенская промывка мозгов.

— То есть, мне нужно вести себя, как жалкий влюблённый идиот, неспособный контролировать физические желания даже на людях? Нет, спасибо.

— Не знаю, чего тебе не так, — пропела Симил, подняла руки и зашевелила ими под джазовую музыку, звучащую только у неё в голове. — Это волшебство. Кроме того, если так не хочешь Эшли, всегда можешь попросить КакЕёТам стереть себя из твоей памяти.

КакЕёТам — их сестра, Богиня Забвения. На самом деле, это довольно-таки хорошая идея.

Роберто притянул Симил к себе.

— Ты так сексуальна, когда строишь планы, любовь моя. Я буду любить твоё тело, пока у тебя не закружится голова. — Они начали терзать друг друга руками и языками. Любовь — это так унизительно. Зачем она Мааксу?

— Ребята, — позвал Маакс.

Проигнорировав его, они со стоном опустились на землю. Маакс почувствовал, как по его бессмертной коже побежали мурашки.

— Ребята! — крикнул он.

Они остановились и ухмыльнулись ему.

— Мне нужно…

— Маакс, — сказала Симил. — Да, ты всё ещё должен спасти Эшли.

— Но…

— Ладно! — рявкнула она. — Прости, что познакомила тебя с единственной женщиной в мире, у которой есть хоть какой-то шанс сделать тебя счастливым. И возможно, не таким жестоким. И придурочным. Но что сделано, то сделано.

— Я убил её, — выпалил он.

Когда же пошло всё не так? Только что он находился рядом с ней, а в следующее мгновение она исчезла.

— Ты убил её? — Роберто подавил смешок.

— Я не хотел, — объяснил Маакс. — Безрассудная, сумасшедшая женщина выбежала перед автобусом. На дороге даже не было ни единой машины. И на часах семь утра, чёрт возьми. Она просто, — он испустил мучительный вздох, — побежала. — Симил расхохоталась. — Не смешно. — Возможно, эта женщина, на самом деле, не его пара. Возможно, Вселенная и Симил просто хотели пошутить над ним. Потому что он никогда не слышал, чтобы чья-то пара убегала в ужасе.

Но почему это раздражало?

Симил продолжала хихикать.

— Это чертовски смешно. Я послала тебя спасти Эшли, а ты убил её за какие-то… шестьдесят секунд? Отличная работа, Бак Роджерс. Бидди, бидди! — Симил толкнула Роберто локтем. — Понял, прикол? Бидди, бидди. Как тот маленький робот, который всегда создаёт проблемы. — Заметив холодный взгляд Роберто, она перестала смеяться. — Ой, неважно. Слушай, Маакс, рада, что ты вернулся и доложил о только что прекрасно проделанной работе. Но — и это "но" идёт со всей ненавистью моего ледяного, порочного сердца, — какого чёрта ты здесь делаешь? У нас уже было два землетрясения. Два! Верни свою задницу в 1993 год и исправь всё. Ты должен спасти её.

Хм-м-м, отличный вопрос, что он тут делает? Маакс оказался настолько потрясён произошедшим с Эшли, и совсем не знал, что делать. К счастью, автобус ехал быстро, и больно ей вряд ли было, но событие от этого не стало менее травматическим. Она умерла… убежала от него и умерла.

— Я ухожу, — проворчал он.

— Умничка! И в следующий раз, не мог бы ты вернуться через десять минут? Нам с Роберто нужно поиграть, — подмигнув, сказала она. — Две минуты. Сделайте это за две умопомрачительные минуты. — Роберто начал расстёгивать кожаные штаны.

Маакс поморщился. Какие бесстыдники! Они станут заниматься сексом в стеклянной камере, вокруг которой слоняются люди Роберто, а в соседних камерах сидят боги и их супруги, одурманенные наркотиками, но могут очнуться в любой момент?

— Как пожелаете. — Маакс взял скрижаль, а другая была в 1993 году, и направился в конференц-зал находящийся за тюрьмой. На этот раз он разыграет всё по-другому. Возможно, спасёт Эшли, не раскрывая своего присутствия. Совершенно инкогнито.

"Ты ничего не забыл?"

Твою ж мать, забыл. Ему придётся пересмотреть план. Нужно снова вернуться в прошлое и к Эшли. А значит, если не будет осторожен, может наткнуться на самого себя. Что допустить нельзя. Если он столкнётся с собой, находясь в одном и том же месте в одно и то же время, запуститься петля обратной связи, похожая на искусственный звук гитарного эха. И этот звук питается сам собой, создавая цепную реакцию мрачной, отвратительной, злой энергии, кружащую по земному шару и проливающую дождь ненависти и разрушения на протяжении веков.

Откуда ему знать? Спасибо Симил и динозаврам. О да. Люди верят, что эти гигантские зверипогибли, когда астероид упал на Землю, но это так далеко от истины. Все дело в Симил. В ней и в разрушительном любопытстве, каково вернуться в прошлое и прокатиться на велоцирапторе? Очевидно, эта мысль приходила ей в голову уже не раз, и Симил натыкалась на саму себя. Только когда боги начали испытывать сильные приступы припадков, за которыми последовали десятилетия амнезии и тяга к сладкому, тогда и поняли, что сделала Симил. Она не только уничтожила существ, кардинально изменив будущее, но и могла уничтожить всё человечество. С того дня путешествия во времени были запрещены — никаких исключений и для этого была чертовски веская причина.

А теперь? Мало того, что его прошлая версия существовала в 1993 году, фактически живя тогда, так теперь придёт ещё одна версия его самого.

Земля яростно загрохотала под ногами, заставив отшатнуться. Болтающиеся над головой лампы закачались. Неужели всё происходит на самом деле? Маакс почесал чересчур заросший подбородок. Очевидно, да. Отлично.

Может, если он вернётся на неделю раньше, решит эту проблему. Да. Это сработает.

А где гарантии, что в день его первого визита они не окажутся рядом с её кафе? Он что-нибудь придумает. Решение есть всегда. И сейчас тоже есть.

"Неужели ты настолько глуп и веришь, что твоя сестра, Богиня Забвения, действительно может заставить тебя забыть свою пару, если удастся выжить?"

КакЕёТам может заставить любого забыть что угодно.

Он вздохнул, надеясь, что прав. Вечное погребение и без того ужасно, а если ещё и тосковать по какой-то женщине… Для любого существа это больно и мучительно.



Глава 4


25 января 1993 г. Спасение Эшли, дубль два

Выходной… Выходной!

Эшли потянулась в тёплой постели, наслаждаясь мягкими, бархатистыми розовыми простынями. Утреннее солнце просачивалось сквозь тонкие белые занавески. В кои-то веки она встала после восхода и это просто райское наслаждение.

Конечно, мексиканские зимы довольно приятные по сравнению с большинством мест, но короткие дни и подъём до рассвета сказывались на настроении.

Перевернувшись на другой бок, Эшли посмотрела на часы — восемь утра. Взяв телефон с тумбочки, она уставилась на него.

"Нет, Эшли. Ты обещала. Фернандо может справиться. Это всего лишь кофе, а не операция на мозге".

Эшли глубоко вздохнула, зная, как сильно нуждалась в перерыве. У неё не было выходных больше года, и тот день не в счёт. Она лежала в постели с гриппом и попросту не открыла кафе.

К счастью, её приверженность к труду, не имела ничего общего с деньгами. Страховка родителей, покрывала основные расходы, но сохранить кафе было всё равно, что сохранить им жизнь.

В восемнадцать лет, она вместе со своими родителями приехала в Тулум на семейный отдых. Всю свою жизнь они прожили в Майями, и пляж всегда был частью их жизни — там они играли, проводили лето и занимались спортом. Но родители сразу же влюбились в деревенский шарм Тулума и девственные белые пляжи. Тогда и совершили немыслимый поступок — оставили высокооплачиваемую работу адвокатов, переехали в Тулум и открыли кафе. Кафе "Cielito Lindo" или "Небесный Свод". В том же году Эшли перевелась из колледжа в Мичиганский университет на факультет маркетинга, и при каждой возможности приезжала навестить их. Тогда кафе и стало ей вторым домом. Эшли планировала провести вместе с родителями лето после выпускного, а затем вернуться в Штаты, в Чикаго, где уже нашла работу. Это было три года назад. Три долгих года назад всё изменилось в мгновение ока. Её жизнь, будущее… всё.

Теперь Тулум стал ей домом. И так будет всегда.

Эшли выскользнула из постели и раздвинула занавески, оценивающе глядя на бирюзовые волны и белый песок. Нет, она никогда не уедет отсюда. Ни за что. Пора на пробежку.



***
Маакс пришёл в кафе Эшли и обнаружил, что у неё выходной. Похоже, многие постоянные посетители тоже были разочарованы этой новостью. Почти каждый проклятый мужчина, входивший в двери, спрашивал о ней. Маакс подавил проснувшуюся ревность.

"Ты идиот. Ты не хочешь её. Даже если хочешь, это всего лишь связь".

Маакс подождал, пока молодой человек, работающий за стойкой, не выйдет на улицу, чтобы подать капучино, проскользнул за барную стойку и, порывшись возле кассы, нашёл домашний адрес Эшли и номер её телефона на листе экстренных контактов. Бинго.

Маакс молча вышел за дверь и пошёл по, усаженной пальмами, пыльной, узкой дороге, тянувшейся на многие мили вдоль пляжа. Да, эта та дорога. Та, на которой Эшли умрёт примерно через неделю. Конечно, сегодня он всё изменит. Как только найдёт Эшли. Что не трудно. В этом крошечном пляжном сообществе не было ничего особенного, кроме нескольких маленьких…

— Наступает конец света! Покайтесь! Грядёт апокалипсис! Покайтесь!

Небольшой потрёпанный пикап с мегафоном, привязанным к крыше, мчался по грунтовой дороге с рёвом:

— Наступает конец света! Покайтесь! Грядёт апокалипсис! Покайтесь!

"Спасибо, придурки. Будто мне нужно напоминание".

Так, на чём он остановился? А! В этом крошечном посёлке ничего особенного нет, если не считать нескольких эко-курортов, где вместо отелей, маленькие хижины…

— Наступает конец света! Покайтесь! Грядёт апокалипсис! Покайтесь!

Пикап развернулся.

— Да, ладно! — крикнул Маакс. — Займусь я этим.

Ублюдки.

Скоро вместо отелей на пляже появятся небольшие частные дома отдыха. Как он узнал? Скажем так, его обманом заставили "помочь" Симил с очередным её маленьким планом, который привёл его к данному моменту. И тогда он не хотел участвовать, но теперь уже поздно.

Маакс почти дошёл до первого дома у дороги, когда заметил молодую женщину с кожей цвета кофе с молоком, одетую в крошечные шорты и ещё более крошечный топ, бегущую по пляжу. Эшли…

Тело опалило жаром, и не из-за палящих лучей утреннего солнца, которые падали на обнажённое тело, или из-за ароматного тропического воздуха, лишённого даже малейшего ветерка.

Полные груди Эшли подпрыгивали, а распущенные, длинные тёмные волосы развевались, пока она бежала по берегу. Маакс не мог не жаждать её. Даже против воли.

И он хотел.

"Погодите-ка. Нет, не хотел. Твою мать! Возьми себя в руки, парень. Ты не хочешь её. Тебе не нужна пара".

У него не было ни малейшего желания влипать в нелепую, глупую, трагическую любовную историю. Ромео и Джульетта. Ланселот и Гиневра. Тристан и Изольда — это сказки, написанные дураками для дураков, для людей, слабых и движимых непрактичностью. А он Бог. Сильный. Дерзкий. Преданный. И можно добавить, что очень практичный. Скорее всего, он не позволит себе страдать вечность только потому, что Вселенная жестокая сучка, решившая создать идеальную женщину. Единственная и специально созданная женщина, которая заставит его чувствовать себя полноценным. Та, которая доставит ему эйфорическое удовольствие, какое только может испытать мужчина…

"Идиот, ты себя погубишь".

Пока Эшли на пробежке, Маакс подумал, что это прекрасная возможность исследовать её дом. Если хочет защищать её, придётся изучить её окружение, распорядок и нужно помешать ей сесть в машину, за которой ему сложно будет уследить.

Он шёл по дороге, пока не наткнулся на дом с закрытой подъездной дорожкой и высокими оштукатуренными стенами. Он заглянул через решётку и увидел маленькую красную машину Эшли, припаркованную на гравийной дорожке. Пышный тропический сад скрывал большую часть бунгало в испанском стиле, а высокие пальмы затеняли крышу — очаровательный и уютный дом, но Мааксу не понравилось, что Эшли живёт в таком скромном жилище.

Она — его пара и заслуживает большой современный дом с…

"Твою мать. Она не твоя. Сопротивляйся желанию защитить и заботиться".

Зарычав на себя, он обошёл владения по небольшой тропинке, которая вела к пляжу, и нашёл чёрный вход во двор, стена которого упиралась в пляж без особой защиты от злоумышленников. Он перепрыгнул эту стену и попытался открыть заднюю дверь.

— Эта женщина просто напрашивается на неприятности. — Ему придётся поговорить с ней об этом позже. Если он вообще заговорит с ней.

Он вошёл на кухню и почувствовал восхитительный аромат — сладкий, цветочный и свежий. Эшли.

"Не обращай внимания на приятный аромат. Это просто химия. Физиологическая реакция. Ты слаб? Нет! Ты — Бог. Химия тебя не свалит".

Он осмотрел кухню в поисках очевидных опасностей. Сама комнатка весёленькая и опрятная с бело-синими столешницами, выложенными мексиканской плиткой. На маленьком деревянном столике в центре стояла миска с манго и папайей… ничего явно опасного.

Маакс направился в гостиную. Типичные для этих мест полы были выложены красновато-коричневой плиткой, а стены обделаны грубой штукатуркой. На кофейном столике стоял ярко-синий керамический кувшин, расписанный вручную, а рядом — небольшая кадушка с цветком и маленькая статуэтка майя — его сестра Акна, Богиня Плодородия. На статуэтке она изображена с огромным животом, и стиснув зубы, потому что готовилась к родам. Маакс мгновенно обнаружил, что представляет Эшли с большим животом, где его малыш…

"Вот же зараза! Не будет у тебя с ней детей. Тебя навек закопают в недра Земли. А если нет, то только потому, что наступит апокалипсис. Будущего у вас нет".

Обругав себя, он закончил осматривать гостиную. На стене висели красивые чёрно-белые фотографии руин Тулума. Он наклонился к одной из рамок, чтобы рассмотреть подпись. "Эшли Роузвуд". Она сама фотографировала.

Не зная почему, но представив, как она бродит по руинам с фотоаппаратом, он улыбнулся. Дальше висели потрясающие фотографии пляжа. Оказалось, она любит океан так же сильно, как и он.

Впрочем, это не важно. Именно. Всё это не важно. Миллионы людей любят океан. Она же не грёбаный единорог.

Пройдя по длинному коридору, он нашёл кабинет, в котором не было ничего интересного: письменный стол, стул, книжные полки, заполненные ужасными любовными романами. Следующая комната представляла собой пыльную гостевую с собственным закрытым патио.

Он толкнул последнюю дверь и увидел большую неубранную кровать. Сладкий тропический аромат Эшли наполнил воздух.

"Её спальня".

Он глубоко вздохнул. Волна похоти затопила пах, отчего его достоинство налилось кровью.

"Сколько тебе лет, чёрт возьми, парень? Ты — жалок".

Но он не мог замедлить возбуждение так же, как не мог сдержать чувство удовлетворения, которое испытал, не найдя следов мужчины.

Но почему женщина такой красоты, у которой множество поклонников, судя по тому, что видел в кафе, без мужчины?

"Возможно, она ждала тебя".

Эта мысль согревала. Но почему?

"Она не твоя. На самом деле, тебе стоит надеяться и молиться, чтобы Эшли двигалась дальше. Нашла мужчину, достойного её".

И будь проклята ревность, её стоит игнорировать

Маакс завершил осмотр дома — проверил ванную, прачечную, шкафы. Дом был чистым, ухоженным и не представлял очевидных опасностей, за исключением лёгкого доступа к пляжу. Придётся следить за тем, чтобы двери всегда были заперты.

Теперь к следующей задаче. Он схватил ключи от машины Эшли из глиняной чаши у входной двери, вышел на улицу, поднял капот и отсоединил провода от аккумулятора, что должно помешать Эшли какое-то время ездить за рулём. Она может добираться до работы пешком, а он следовать за ней по пятам, чтобы защитить.

"Да, только не приближаться".



***
Эшли тяжело дышала, а потное тело горело от жара, пока она потягивалась. Пробежка выдалась потрясающей, и теперь мышцы дрожали от напряжения. Эшли поднялась по крутой песчаной набережной к задней части дома, но когда собиралась войти в закрытый внутренний дворик, заметила на песке большие следы, исчезающие возле цементной плиты, в нескольких футах от задней двери, и замерла. Внутри кто-то был. Она вместе с соседями платила за охрану пляжа, но это не надёжная защита.

Эшли попятилась от двери и помчалась к береговой линии, чтобы лучше видеть пляж. "Вот он".

— Эй! Эй, сеньор Луис!

Она помахала невысокому пожилому мужчине в бермудах и с дубинкой в руках. Он помахал в ответ, и она указала на свой дом. Он сразу всё понял и бросился к заднему крыльцу, исчезая внутри дома. Луис вышел десять минут спустя.

— Никого. Там никого нет. Что случилось?

Она рассказала ему о следах, но Луис поклялся, что проверил каждый дюйм дома и никого не нашёл. Ничего не пропало. Ничего не вызывает беспокойства. Эшли поблагодарила его и вошла внутрь, но в момент, когда переступила порог, жуткое ощущение захватило тело и разум.

— Эй? Здесь есть кто-нибудь?

"Проклятье, Эш, Луис сказал, что внутри пусто".

Но что за странный запах? Хоть слабый, но она чувствовала сладкую экзотическую пряность. Это аромат не Луиса — от него пахло вчерашней текилой и протухшим океаном.

Она достала из кухонного ящика большой нож и на цыпочках прошла в гостиную. Хотя в доме полы из натуральной глиняной плитки (чтобы было прохладнее), остальное — яркое и уютное, с множеством окон и света, с забавными мексиканскими предметами ручной работы — маленькие глиняные статуэтки, гобелены ручной работы и вышитые вручную подушки с ярко-красными цветами. И все предметы стояли на своих местах. Абсолютно все.

Тихонько на цыпочках Эшли прошла по коридору, добравшись до спальни, резко толкнула дверь и протянула вперёд нож, быстро выдохнув от облегчения.

— Здесь никого нет. Идиотка.

"И почему я решила испортить этот чудесный день? Свой первый выходной за год".

Эшли мечтала принять душ, затем, надев любимое платье для отдыха, сварить яйца-пашот и съесть их с лепёшками-тортилья во внутреннем дворике, за книгой. Она заказала пять новых исторических любовных романов о здоровенных парнях в килтах, и ещё не открывала ни один.

Покачав головой, она положила нож на комод, сняла, пропитавшуюся потом, одежду и голая побежала по коридору в ванную. Но когда потянулась включить воду, услышала грохот. Повернувшись в сторону раковины, Эшли увидела, что в ней лежит флакон с духами.

"Забавно. Разве я не оставила духи на другой стороне раковины? Ты надумываешь. Хватит портить себе выходной!"

Эшли вернулась в кабинку и приняла самый долгий душ в жизни, тщательно побрив всё, что нужно, так как позже планировала поплавать. Выйдя, она завернулась в халат, прошла на кухню, где включила чайник и музыку — сальса всегда поднимала настроение — и поставила на плиту сковороду, чтобы разогреть лепёшки.

— Мой день. Это мой день, — пропела она под бодрую мелодию Селии Крус. — Ничто его не испортит. Ничего не будет… ой! — Она хлопнула себя по шее. Ощущение жжения распространилось по плечу и руке. Она посмотрела вниз, на дёргающуюся рядом с босой ногой, пчелу. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Она подскочила к холодильнику и порылась на верхней полке.

"Проклятье!"

Шприц! Где шприц, чёрт возьми? Лекарство не обязательно держать в прохладе, но Эшли всегда оставляла его там. Марибель, её уборщица, должно быть, убрала его.

— Нет… Нет… Нет… — Эшли бросилась к своей сумочке, которая лежала на кухонном столе, но когда открыла жёсткий пластиковый футляр с адреналиновым шприцем, тот оказался треснутым и пустым. Но как? Она проверяла эту чёртову штуку всего несколько дней назад.

Эшли схватилась за горло, когда начала хрипеть. Голова закружилась. Машина! В бардачке она держала запасную дозу адреналина.

Спотыкаясь, она прошла через гостиную и упала на колени всего в футе от входной двери. У неё всё получится. Она знала, что сможет.

— Чёрт возьми, женщина! — Райский мужской голос заполнил пространство. — Я оставил тебя одну всего на три минуты.

Она не могла понять, откуда исходит голос и кто говорит, но внезапно почувствовала благодарность за присутствие другого человека. Она указала на свою машину.

— Мне… нужен… укол, — сказала она, задыхаясь.

— Sanguine ad infernum! — проговорил голос.

Эшли почувствовала, как её подняли в воздух и вынесли наружу. У неё кружилась голова, воздуха в лёгких не хватало, но она пыталась сосредоточиться на его лице. Кто её несёт? И он только что говорил по-латыни? Она ненавидела латынь. Она звучит странно.

— Твою мать! — завопил низкий голос. — Где, чёрт возьми, я оставил ключи?

Её внезапно положили на гравий рядом с машиной. Камни согревали спину и голые икры. Неужели ей всё снится? Рядом никого не было. Вообще никого. Она увидела, как большой камень взлетел с края подъездной дорожки и врезался в окно её машины. Дверь со стороны водителя распахнулась.

"Я, должно быть, схожу с ума", — подумала она, прежде чем потерять сознание.



Глава 5


— Ты, должно быть, шутишь, Маакс! — рявкнула Симил. — Прошло сколько? Пятнадцать секунд?

Роберто убрал руки с талии Симил.

— Двенадцать секунд. Двенадцать. В чём именно проблема твоего брата?

Симил вздохнула.

— Прошу, не говори, что она снова умерла. Это уже не смешно, и что ждёт тебя? Как ты сможешь жить без моего смеха? А? Будет очень грустно.

Маакс прижал ладони к вискам и принялся расхаживать по комнате перед камерой Симил.

— Я оставил её одну на две минуты!

Он не думал, что несколько проклятых минут станут проблемой, но в момент, когда увидел, как Эшли раздевается, демонстрируя идеальные смуглые груди и розовые соски, упругую, гладкую попку и стройные, длинные ноги, понял, что никогда не видел женщины прекраснее. Он чуть не выдал себя, когда повернулся и членом задел флакон духов, уронив его в раковину.

"Господи, не могу же я весь день вот так, натыкаться членом на всё подряд".

Он же без одежды, — какой в ней смысл? Чтобы люди смотрели, как вещи летают? — поэтому, как только Эшли вышла из ванной, он решил разобраться с чёртовой эрекцией. Через две минуты он был готов взорваться, как молния, но услышал из гостиной странный звук.

— Что на этот раз? — скучающим тоном спросил Роберто. — Она упала со скалы, пытаясь убежать от тебя?

— Нет. Хренова пчела. Я дал ей лекарство, но было уже поздно. Она так и не очнулась. — Если бы не пришлось тратить время на то, чтобы разбить окно, он вероятно бы успел. Где, чёрт возьми, он оставил ключи от машины? — Черт возьми, Симил, — простонал Маакс. — Что ты мне не рассказала об этой женщине? — Он мог поклясться, что Вселенная хотела убить Эшли, что серьёзно злило. Теоретически Эшли принадлежала Мааксу, и его работа — защищать её. То есть Вселенная пытается забрать то, что теоретически принадлежало ему. Не то чтобы Маакс хотел Эшли. Но, тем не менее, какого хрена Вселенная отбирает то, что его? Да, он вряд ли будет с Эшли. В конце концов, он — бог и пара ему не нужна. Особенно когда судьба высечена на камне, а Маакс — человек чести и никогда не предал бы одного из своих братьев только для того, чтобы спасти себя. Хотя его вообще не должны были ставить в такое положение. Да и плевать. Он крут. Несгибаем. И сильнее всех.

Симил пожала плечами.

— Рассказывать особо нечего. Эшли умирает, я не могу сказать тебе, почему, потому что и сама не знаю, и если ты спасёшь её, она спасёт всех нас. Наш путь к миру. Ого! — Она толкнула Роберто локтем. — Я как поэт заговорила.

— Твой голос, — Роберто схватил её за подбородок и поцеловал долгим смачным поцелуем, — для меня всегда как поэзия.

Они снова принялись терзать друг друга, срывая одежду. О, милостивые боги, остановите их!

— Кхе-кхем. Мне очень неприятно прерывать вас, но я не могу спасти женщину, которой суждено умереть. — Не отрываясь от поцелуя, Симил махнула Мааксу уходить. — Симил! По твоим собственным словам, часы тикают! Ты должна рассказать всё, что знаешь, — потребовал он.

— Ей суждено жить! А теперь иди! Ты — божество. Вот и разберись!

Маакс пробурчал себе под нос ругательства и вернулся в конференц-зал. Что, чёрт возьми, происходит? Определённо что-то очень странное. И сколько раз он может возвращаться к Эшли и рисковать наткнуться на себя? Маакс всегда был осторожен, всегда старался избегать совпадений и старался не изменять будущее любым пагубным образом. И это очень давило на него.

Маакс глубоко вздохнул.

"Варианты. Просчитай варианты".

Ладно. Похоже, Эшли одно сплошное бедствие. Так что, возможно, Маакс мог бы отвезти её куда-нибудь в безопасное место с круглосуточной охраной. И медикаментами. И где нет машин. Или пчёл. Хм… может сработать. Он мог бы поручить Учбенам, присматривать за бизнесом и домом Эшли. Но, чёрт возьми, как убедить Эшли пойти с ним куда-нибудь? Он пугал её. Почему всё так сложно?

Он ещё немного пораскидывал мозгами, почёсывая растительность на подбородке.

"Я вернусь на неделю раньше её последней смерти и останусь рядом, охраняя Эшли каждую минуту. Заодно узнаю о ней больше. Затем в ночь перед тем, как она умрёт от укуса пчелы, покажусь и заберу её".

Но на этот раз он ни на мгновение не отойдёт от Эшли.



***
18 января 1993 г. Спасение Эшли, дубль три



Одетая в любимую жёлтую пижаму с утятами, Эшли потягивала горячий кофе и смотрела на календарь, приколотый к стене кухни. На нём изображён щенок лабрадора шоколадного окраса с бантиком на шее и сидящий в корзине. Она всегда хотела собаку, но из-за работы в кафе, приходилось бы на целый день оставлять бедное животное дома одного. Может, потом, когда жизнь станет спокойной рутиной, она заведёт пса. Именно на это она и надеялась. В последнее время она ощущала результат многолетней напряжённой жизни. Долгие рабочие дни, недосып и отсутствие физических упражнений, наконец, сказались, и она это понимала. Определённо пришло время перемен, и Эшли уже сделала первый шаг, наняв Фернандо, но этого недостаточно.

Чувство страха становилось сильнее с каждым днём. Должно быть, это стресс.

"Мне срочно нужен выходной".

А ещё эти сны — такие яркие, тревожные и дикие — с образом безликого мужчины, слишком эротичные, чтобы признаваться в этом. А потом кошмары, где смерть преследовала Эшли и наблюдала за ней. Её ужалила пчела, сбил автобус, она поскользнулась на банановой кожуре… список можно было продолжать. Каждый раз она просыпалась прямо перед гибелью, вся в поту, а сон казался таким реальным, что тело пульсировало от боли и покалывало от адреналина.

Вероятно, пора снова обратиться к терапевту, чтобы разобраться с терзавшим её чувством вины — Эшли так и не смирилась с тем, что лишь она выжила в аварии. Да она благодарна небесам, или Вселенной, или тем, кто присматривал за ней в тот день, за то, что ей дали ещё шанс, но это не означало, что она осталась без багажа. И работа по четырнадцать часов в день, семь дней в неделю не помогала.

Вот, решено: как только Фернандо освоится, она сократит рабочее время. Кто знает, может быть, она снова займётся фотографией. Но до тех пор, всё как обычно.

Она взглянула на часы.

— О, нет.

Ей нужно открыть кафе через десять минут. Эшли поспешила в спальню, сняла пижаму, надела розовую футболку, джинсовые шорты и свой любимый кожаный пояс с розовыми цветами. Надев сандалии, она бросилась в ванную. Когда включила свет, то сразу заметила мешки под глазами. Налитые кровью белки делали зеленовато-ореховый цвет радужки более похожим на печальный, тусклый хаки.

— Ты справишься, — сказала она себе и начала чистить зубы.

Какое-то движение в коридоре привлекло внимание. Она подпрыгнула. Твою мать. С зубной щёткой в руке она медленно выглянула через дверной проём ванной.

— Э-э-эй?

Порыв ветра пронёсся по дому. Дерьмо. Она не оставляла открытыми ни двери, ни окна. Внутри кто-то был.

"О боже. Нужно срочно найди оружие".

Она посмотрела на зубную щётку в руке.

"Что ты собираешься с ней делать? Дыхнуть на незваного гостя мятой?"

Она бросила щётку в раковину и выдвинула маленький ящик туалетного столика, где хранила ножницы.

С дрожащими руками Эшли прошла по коридору в гостиную.

— У меня… нож! Так что тебе лучше уйти.

"И это всё? Серьёзно?"

— И быстрее, — добавила она. Урод.

Она повторила ещё раз фразу по-испански и выглянула из-за угла, быстро осмотрев гостиную и прихожую. Входная дверь скрипнула, когда лёгкий ветерок толкнул её и полностью открыл. Странно. Сумочка лежала на маленькой деревянной скамейке ручной работы в прихожей. Почему кто-то вломился в дом, но оставил сумочку? Ключи от машины тоже лежали на месте. О нет. Кто бы ни был в доме, ему не нужны ценности. И что же тогда им нужно?

Эшли ахнула.

"Мне лучше убраться отсюда к чёртовой матери!"

Она бросилась к двери, схватив ключи и сумочку, подбежала к машине и села в неё. Но когда попробовала завести мотор, ничего не получилось.

— Ты должно быть шутишь! — Она попыталась ещё раз.

"О Боже. Хорошо. Думай, думай, думай".

Она могла бы открыть калитку и побежать за помощью, но дома соседей с закрытыми воротами и снаружи ещё темно. Может пройти целая вечность, прежде чем кто-то проснётся и впустит её. Многие в это время года даже не жили тут. Эшли могла бы попытаться найти Луиса, но он не патрулировал дорогу, а держался задних дворов, где вероятность взломов выше.

Ладно. Придётся пробежаться. Она обойдёт дом, пройдёт через сад и спустится к пляжу. Незваный гость даже не увидит её. Эшли схватила сумочку и сделала глубокий вдох, прежде чем открыть дверцу машины и побежать к левой стороне дома. Она притормозила прямо перед тем, как присесть в зоне отдыха под большой пальмой; ей не хотелось наткнуться на стулья или растения в горшках. Тихо дыша и стараясь не обращать внимания на колотящееся сердце, она осторожно обошла дерево.

— А-а-а-апчхи!

Она замерла.

Святые угодники. Неужели кто-то только что чихнул ей в затылок? Тьфу. И… Блин блинский.

— А-а-а-апчхи!

Она прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Взломщик шёл прямо за ней.



***
Проклятье. Маакс не мог поверить в это. Должно быть, у неё в саду росла плюмерия. У него аллергия на неё. Да, у божеств была аллергия. Например, хорошо известно, что у Баха, бога виноделия, непереносимость глютена, но его это не останавливало. Хотя этому тупому ублюдку даже есть не нужно. Ещё Акна, Богиня Плодородия, не могла есть моллюсков. А ещё не переносила чеснок, недоваренное мясо и всё острое. Смахивала на беременную человеческую женщину. Что касалось Маакса — у него аллергия на плюмерию.

— А-а-а-апчхи! — Божества всемогущие. Он замер и затаил дыхание, надеясь, что Эшли не убежит, иначе споткнётся о камень и сломает шею.

— Я не вижу тебя, но знаю, что ты здесь, — сказала она, тяжело вздыхая. — И что бы ты ни хотел, ты этого не получишь. Я скорее умру, чем позволю тебе изнасиловать меня.

"Изнасиловать?"

Чёрт подери!

— Я не собираюсь трогать тебя. Во всяком случае, не так. Но если убежишь…

Хотя у него отличное ночное видение, он с трудом различал Эшли в темноте, но видел, что она неподвижно сидела спиной к нему. Бедная женщина должна быть напугана.

"Ну, ты и придурок".

Маакс должен защищать Эшли, но вместо этого стал терроризировать. Или убивать. Или давал пчеле ужалить её, пока дрочил.

— А если я всё-таки побегу. Что сделаешь? — с вызовом спросила она.

— Ты ведь не хочешь делать себе больно? Несчастные случаи происходят постоянно. — О, чёрт. Это прозвучало как угроза.

— За что ты так со мной? Что я сделала? — с горечью спросила она.

Все шло наперекосяк.

— Я не хочу тебя обижать, просто поговорить.

— Чёрта с два. — Что-то твёрдое ударило его по голове, опустив на колени.



Глава 6


Эшли услышала громкий звук, когда лопата коснулась земли. Судя по глубокому стону незваного гостя и тому, как его тело ударилось о землю, она попала прямо в голову.

— Вот так! Никто не связывается с Эшли… Эшли… — Эшлинатор? Эшлиборг?.. Ой. Забудьте! — Никто меня не трогает!

Ладно. И что дальше? Ей нужно найти Луиса или позвонить в полицию. Если уедет, он очнётся и сбежит, а на другой день вернётся и воплотит в жизнь свою больную фантазию.

Пояс! Она сняла его и натянула между рук. Да он тонкий, но сделан из прочной кожи и идеально подойдёт для того, чтобы связать злоумышленнику руки.

Она присела, нащупывая руки незнакомца. Проклятье. Если бы только рассвело, но вокруг была кромешная тьма. Зима — отстой! Кончиками пальцев Эшли наткнулась на тёплую обнажённую, гладкую и плотную кожу. О, какие крепкие мускулы! Она скользнула южнее по стальному, перекаченному прессу — ого, это импланты? — замерев там, где должен быть пояс. Эшли отдёрнула руку. На этом парне не было одежды! Извращенец! Скорее связать его.

Она втянула свежий предрассветный воздух и снова потянулась к мужчине. Ладно. Плечо. О! Грудная мышца такая же упругая и накаченная. У извращенцев, вероятно, много свободного времени, чтобы ходить в спортзал.

"Держу пари, у него членство в круглосуточном извращитнесе! И не думай о странном покалывании в пальцах".

А как сложена его грудь! Как у греческого бога. Так, теперь она выглядит извращенкой. Или умственно-отсталой. В любом случае, всё это плохо.

Уже слишком поздно. Всепоглощающее любопытство овладело Эшли, и она начала шарить руками. Как он выглядит? Он извращенец-сталкер, поэтому его лицо должно было быть искажено и испещрено уродливыми шрамами. Верно?

Она наклонилась, стараясь разглядеть хоть какие-нибудь тени, но сад до сих пор погружён во тьму.

Эшли скользнула пальцами по лбу преступника и ниже, ожидая нащупать шишки, как у Клингонов или костлявые выступы, как у Лорда Ситхов (да, она смотрела слишком много фантастики). Однако обнаруженное далеко от грубого или межгалактического извращенского существа. Тёплые щёки, густая поросль щетины, прямой нос… Она сглотнула. Мягкие, полные губы. Эшли наклонилась ниже и приложила ухо прямо к губам. Его тёплое дыхание коснулось её щеки. Чёрт. От мужчины даже пахло приятно. Свежестью и чистотой, словно воздух в горах, но с оттенком чего-то ещё, чего хочется вдыхать снова и снова. Как домашний тыквенный хлеб с лёгким привкусом специй. Должно быть, какой-то извращённый ополаскиватель для рта. Листеренец со вкусом рождественских каникул! Но всё равно пахло очень хорошо.

"Да что с тобой такое? Этот парень только что вломился к тебе в дом, угрожал убить, а ты тут нюхаешь его и щупаешь торс? Ты ведь не такая идиотка, Эш?"

Но желание прикоснуться к нему было непреодолимым.

"А желание жить? Жить с ним? Прекрати. Возьми себя в руки, Эш!"

Так, его надо связать. Она скользнула ладонью по его руке — тоже накаченная — и нашла запястье. Сжав его, она оттянула преступника на несколько футов — чёрт, какой он тяжёлый, вероятно, он просто огромный! — к ближайшей пальме. Где завела его руки за ствол и связала запястья. Пальма толщиной с баскетбольный мяч, но крепкая, чтобы удержать преступника. Во всяком случае, на какое-то время.

Он громко застонал, и Эшли отступила, упав в садовое кресло. Дерьмо. Он приходил в себя! Парень снова застонал глубоким, пронзительным голосом, посылая взрывную волну дрожи по трепещущему телу Эшли, и вызвал у неё образы обнажённой женщины, катающейся по песку в объятиях сильного мужчины, чувствующей его тепло на своей коже.

Да, очередной сон, который Эшли неоднократно видела. Сон о безликом мужчине, который языком и руками ласкал её тело, в то время как доставлял ей удовольствие способами, возможными только… во сне — и с таким мужским, таким совершенным телом, что при каждом воспоминаний она вздрагивала.

Член такой большой и толстый, что она таяла от…

"Да, что с тобой? Иди за помощью!"

Точно.

Она вытянула руки и на ощупь направилась к пляжу, ища Луиса.

— Подожди, — раздался низкий голос. — Не оставляй меня здесь.

Ох, дерьмо. Он очнулся.

— Ты только что пытался убить меня!

Проклятье, если бы она только могла его видеть! Слишком страшно разговаривать с тем, кого не видишь. Она бы всё отдала за фонарик.

— Будь всё проклято, женщина, — прорычал он. — Я не пытался убить тебя. А пришёл ради защиты.

"Ага, как же".

— А я — Мэри. Ты не заметил моего маленького ягнёнка? На самом деле, он больше похож на гигантскую лопату, но не обманывайся.

— Думаешь, я шучу, — сказал он, — нет. Я пришёл спасти твою жизнь.

— Могу я поинтересоваться, от чего?

— Несомненно. Эшли, нельзя отрицать, что смерть небезразлична к тебе. — Вот же гадство. Откуда он знает? Парень добавил: — Разве ты не чувствовала это тягостное ощущение, что твоя жизнь вот-вот закончится? Может быть, тебе снилось это?

Кровь в жилах заледенела. Откуда ему известно? Эшли делилась этим лишь со своим терапевтом и считала крайне маловероятным, что доктор Эрнандес раскрывает самые сокровенные мысли своих пациентов извращенцам-преследователям, одержимым тренировками.

— Не знаю, в какую дурацкую игру ты играешь, но плевать, — сказала Эшли. — Расскажешь это полиции. Кстати, в Мексике взятка в пятьдесят песо может сделать твой срок хуже раз в двести, а я дам взятку в сотню.

Она на ощупь шла через сад к пляжу, где над горизонтом показались первые лучи солнца.

"Наконец-то!"

Она добралась до соседского дома, где Луис жил в крошечной гостевой хижине, и постучала в дверь.

— Луис! Луис! — Скорее всего, он спит. — Проснись!

Луис, шатаясь после сна, открыл дверь:

— Sí[2]?

Она объяснила, что поймала нарушителя, и Луис немедленно отправился за наручниками, дубинкой, перцовым баллончиком и фонариком.

— Я прослежу, чтобы крыса не сбежала. Оставайся здесь. Entiende[3]? — сказал он.

Конечно же, она останется тут! Эшли не собиралась приближаться к своему дому, пока не задержат извращенца-нудиста. Она кивнула и смотрела, как Луис направился к её дому, но прошло всего несколько минут, прежде чем он вернулся.

— Мисс Эшли! — Луис вытер вспотевший лоб и наклонился, чтобы отдышаться. — Там никого нет.

Что? Никого? Нет, он там. Должен быть.

— Я привязала его к дереву, — объяснила она.

Луис посмотрел на неё, как на сумасшедшую, а потом заверил, что не нашёл ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка, ни осла, никого, привязанного к пальме.

Как ему удалось сбежать? Мерзавец! Она бросилась к своему дому, а Луис за ней, но он оказался прав. Когда она добралась до своего сада, там никого не было. Эшли почесала затылок. Что теперь делать? Нарушитель сбежал. Что, если он вернётся?

— Думаю, пора завести собаку.



***
Вот же дерьмо собачье.

У Маакса пульсировала голова от сильной боли, напоминая о случае, когда на него наступил единорог Симил. Гигантская тварь считала себя болонкой, но весила, как слон.

И чем же сумасшедшая женщина его ударила? Мусоровозом? Не может быть простой лопатой.

Так или иначе, удар выбил из колеи, потому что Маакс не помнил, как освободился и пробрался в её дом. Но так и было. На самом деле, он добрался до её кровати, и теперь Эшли лежала рядом с ним и крепко спала. Как долго он был в отключке, и как, чёрт возьми, она заснула, не заметив в своей постели крупного мужчину?

"Потому что ты невидимый и умудрился отключиться на той стороне кровати, которой Эшли не пользуется".

Он осторожно шевельнулся, чтобы не потревожить Эшли. Но та перевернулась и закинула руку ему на грудь. Господи Боже. Маакс глубоко вздохнул.

— Ты так хорошо пахнешь, — пробормотала она.

Она разговаривает во сне? Ему показалось это милым.

— Что за одеколон? — спросила она.

Это его естественный запах. Все боги производили приятный ароматный коктейль из феромонов. Маакс предположил, что это природа придумала лёгкий способ обезоружить людей, чтобы те меньше волновались и понимали, что находятся в присутствии чего-то не совсем человеческого. По иронии судьбы, ему казалось, что аромат Эшли его успокаивает. Он никогда не чувствовал чего-то соблазнительнее: тропические цветы, смешанные с лёгким намёком на жареный перец чили из её кухни и свежий океанский бриз. Боги, запах такой же экзотический, как и женщина.

К тому же Эшли наслаждалась океаном с такой же страстью, как и он. Если бы он мог прожить всю жизнь на пляже, так и сделал бы. Воздух, тропический бриз, мягкий песок… не было ничего лучше, чем плавать в волнах или заниматься сёрфингом, когда появлялась такая возможность, хотя прошло уже очень много времени. Плохая идея заниматься сёрфингом, когда ты невидим. Одинокая доска для сёрфинга, высекающая волну сама по себе — немного странно.

Не слишком умно лежать рядом с Эшли, наслаждаться теплом её прикосновений, вдыхать запах её волос или позволить себе возбудиться. А он это и сделал. Идиот. Зачем? Чтобы напомнить себе, что упускает? Как только всё закончится — а это произойдёт потому, что он никогда не подводил — они оба двинутся дальше. Его отправят в какую-нибудь холодную могилу, вероятно, закопанную где-нибудь в глухом болоте, где его никто не найдёт в течение миллиона лет.

А Эшли… найдёт какого-нибудь милого мужчину, с которым проведёт отведённые ей дни. Или возможно с одним из братьев. В конце концов, Симил пророчествовала, что через двадцать лет Эшли будет способствовать миру между его братьями и сёстрами. А значит, она встретит их всех. И Эшли уловка, не говоря уже о том, что она единственный человек на планете, которому суждено спасти их всех. Как? Он не знал. Да у этой женщины свои, чертовски сексуальные атрибуты, но в остальном она казалась вполне нормальной. Тем не менее, будучи спасительницей планеты, она мгновенно получит статус знаменитости и массу внимания. Мужчины выстроятся в очередь длиной в квартал.

Маакс сжал кулаки, потом расслабился. Всё к лучшему. Потому что он не хотел её. Не сильно. И ему, конечно, не нужно отвлекаться; эту миссию он не мог позволить себе провалить.

Он вздохнул и Эшли вздрогнула. Маакс поднял голову, готовый выскочить из комнаты, если она проснётся, но заворожённо смотрел на пухлые губы и загорелую кожу; на тёмные ресницы, веером расходящиеся по векам глаз с кошачьим разрезом; на её дикую массу густых чёрных локонов. Он понятия не имел о происхождении Эшли, но ещё не существовало более соблазнительной женщины. Взглядом он скользнул по её маленькому атлетическому телу, прикрытому лишь лёгким белым сарафаном. Рядом с его большим телом Эшли казалась совсем миниатюрной.

Желание доминировать над ней, взять её прямо сейчас пронеслось по телу… или, возможно, ему понравится другое. Да, он бы наслаждался ощущением, как стройная Эшли садится на него и скачет верхом.

"Чёрт возьми. Хватит, похотливый ублюдок".

— Будь всё проклято, — прошипел он и быстро соскользнул с кровати, прежде чем сделал что-то, о чём потом пожалеет. Например, поцелует её. Или поиграет в "катерок"[4].

"Ты — распутник".

Ему нужно поплавать. Да, океанская вода охладит. Океан всегда помогал чувствовать себя лучше, словно дома.



***
Эшли распахнула глаза, когда порыв ветра пронёсся по дому. Она быстро села, осматривая комнату и прислушиваясь к любым звукам. В глубине души она боялась, что нарушитель вернётся. А он вернётся?

Она напряглась, продолжая слушать.

Ничего.

Возможно, ей это приснилось.

Она пригладила руками спутанные волосы. Сегодня утром в суматохе она позвонила Фернандо, чтобы он вместо неё открыл кафе. Затем, пока Луис разбирался с полицией, у неё закружилась голова от адреналина, и ей потребовалось время, чтобы успокоиться. Она забралась в постель и задремала, что глупо, учитывая ситуацию. Ей следовало быть настороже, точить кухонные ножи или собирать садовые инструменты. Хоть что-то.

"Что, если он вернётся, пока ты спишь? Ты идиотка, Эш".

Он не придёт в середине дня. И очень маловероятно, что вернётся сразу после того, как сбежал. Это логично. Однако ей нужно подумать о том, что делать сегодня вечером. Она не могла оставаться в доме одна.

"Ты не позволишь какому-то засранцу выгнать тебя из дома, Эш. Что, если они его никогда не поймают? Ты так и будешь где-то шарахаться?"

Нужно будет доплатить Луису, чтобы он временно внимательнее следил за её домом. И она начнёт расспрашивать, разводит ли кто-нибудь собак, чтобы взять щенка. А ещё заедет в хозяйственный магазин и купит дополнительную пару лопат.

"Если ублюдок приблизится ко мне, ещё раз вкусит ягнёнка Мэри!"

Слава богу, она оставила гигантскую лопату у пальмы.

Эшли выскользнула из постели и прошла по коридору через гостиную на кухню, чувствуя себя чертовски разбитой. Задняя дверь, ведущая на пляж, оказалась не заперта.

"Разве я не заперла её?"

Потом она снова почувствовала этот запах — сладкий и пряный, но не могла понять, какой именно. Откуда, он, чёрт возьми, взялся? Она принюхалась, возвращаясь в гостиную, и по телу побежали мурашки, когда запах с каждым шагом к спальне усиливался.

— Пресвятая дева Мария.

Эшли уставилась на гигантскую вмятину, оставшуюся на кровати рядом с тем местом, где она лежала. Она взяла подушку и вдохнула. Сильный аромат проник в систему. Какой волшебный запах… Так, стоп!

Её сердце забилось сильнее, и волна ледяного ужаса сотрясла тела. Сон. Этот запах из сна. Не в силах устоять на ногах, она села на кровать, обнимая подушку.

— Дерьмо. — В её доме побывал не мужчина. Приходила… смерть.

"Она, наконец, пришла за тобой, Эш. Как тебе и снилось".

Поразительно, но мрачная часть Эшли радовалась этому.



Глава 7


В момент, когда Маакс погрузился в прохладные, солёные волны, напряжение в груди и плотское влечение ослабли ровно настолько, чтобы вернулась способность мыслить. Он не знал, результат ли это встречи с парой, после столетий почти полной изоляции или бытия без тела, но странное ощущение глубоко внутри, казалось, увеличилось — странная боль, похожая на голод, который утолялся только в присутствии Эшли.

Он надеялся, что это пройдёт после завершения миссии, когда сестра сотрёт у него все воспоминания об Эшли. В конце концов, уничтожить прошлое… ну, по крайней мере, его прошлое, не совсем осуществимо, или лучше сказать, не то, чего он хотел. Проще говоря, если бы ему дали шанс повторить историю, он бы так и поступил. Как и сейчас. Он был бы здесь, пытался спасти Эшли и планету от надвигающейся гибели просто потому, что это правильно. А может, потому что крошечная частичка его души верила, что если следовать за совестью, то придёт к спасению.

Однажды.

Но сейчас он чувствовал себя довольным, зная, что каждое нарушение священных законов совершалось по достойной причине. Ради этого он стал изгоем и тем, о ком никто не говорит. Даже его имя стало символом его жертвы. "Маакс" с языка Майя буквально означало "Кто?" Уже так давно это его имя, что он иногдазабывал — когда-то у него было другое имя: Маат, что по-египетски означало "истина" или "справедливость". Они стали первой цивилизацией, которая приняла эту концепцию и назвала её в его честь. Конечно, Симил изменила исторические записи и сделала Маат женщиной.

"Правда должна быть женщиной, потому что мужчины лживые свиньи!" — заявила она.

Тогда он предположил, что это как-то связано с Роберто, но сейчас уже неважно. Теперь он Маакс — Бог… ничего. Невидимка.

Он вылез из воды и выжал солёную воду из длинных волос, затем взглянул на своё тело и заметил прилипшую плёнку из мелкого песка и соли.

— Чёрт.

Поэтому он обычно днём не плавал. И сейчас надеялся, что никто не увидит. Мгновенно почувствовав, что сильно ошибается, он осмотрелся.

— Проклятье. — Там в кустах, пряталась Эшли, её взъерошенная грива длинных чёрных волос развевалась на ветру. Эшли смотрела прямо на него. Она округлила кошачьи глаза, которые стали напоминать два орехово-зелёных пруда, прежде чем выскочила из своего укрытия и побежала. Будь всё проклято. С её невезением, она, вероятно, попадёт под грузовик с мороженым. Он должен поймать её и не дать пораниться. Он помчался за ней, мягкий тёплый песок мешал быстро передвигаться. Когда он поднялся на крутой берег, в поле зрения снова появилась Эшли. Она потянулась к задней двери и… всё далее происходящее было, как в замедленной съёмке — Эшли упала, громко стукнувшись головой.

— Да, мать твою. Только не снова! — Маакс бросился к ней и присел. Кровь быстро вытекла из раны на голове. — Проклятье, женщина. Какого чёрта ты всегда убегаешь от меня?

Он прижал руку к ране, чтобы замедлить кровотечение. Ему нужно отвезти Эшли в больницу. Чёрт! Придётся подсоединить аккумулятор в её машине и самому отвезти её туда.

— Ты такой красивый, — прохрипела она. — Но я передумала, не хочу умирать. Пожалуйста, не забирай меня.

Она протянула руку и коснулась его щеки. Волна тепла обрушилась на Маакса, перехватывая дыхание. Он не мог удержаться от желания почувствовать её ещё. Странно, но грызущий голод глубоко внутри начал одновременно подавляться и поглощать.

Маакс вытянул другую руку и погладил её по щеке.

— Я пытаюсь спасти тебя, Эшли. Почему ты не позволяешь?

Она слабо улыбнулась, прежде чем закрыть глаза. Ох, чёрт. Ох-х-х.



***
Эшли приоткрыла глаза и увидела ярко-белую комнату.

"Должно быть, я умерла. Что ж, по крайней мере, игра в кошки-мышки закончилась. Какое облегчение".

И если повезёт, она снова увидит родителей. Только надеялась, что они не расстроятся из-за её смерти.

Зрение начало проясняться, и Эшли посмотрела на плакат на стене, где говорилось о том, что кипячёная вода безопаснее для питья.

"Тупица. Ты в больнице".

Она осмотрела палату.

Ага, небольшая клиника, где обычно лечили туристам мелкие порезы и укусы медуз. И Господи Боже, как же болела голова. Эшли дотронулась до затылка и наткнулась на повязку, а на другой руке катетер с трубкой от капельницы.

"Что случилось? О, боже мой. Смерть".

Смерть приходил к ней. Затем, охваченная излишним любопытством, она отправилась искать его. Возможно, даже хотела положить конец этому фарсу. Когда Эшли увидела, как он плавает в океане, не смогла чётко разглядеть его, но он был таким красивым, таким абсолютно мужественным, что она чуть не упала в обморок. А она никогда не падала в обморок. За исключением случая, когда разбила голову о цемент. Но потом вспомнила, как Смерть так нежно коснулся её лица и говорил с ней. У него был лёгкий акцент, кажется, европейский, и он оказался самым гипнотическим, совершенно чувственным из всех, что ей доводилось слышать. Голос одновременно глубокий и гулкий, шелковистый и грубый, сексуальный и пугающий. Всё в одном. И напоминал голос человека, который преследовал её сегодня рано утром.

Дыхание перехватило. Да, именно его она ударила лопатой! Или ей всё приснилось? Нет, это происходило наяву. Она своими глазами видела эту высокую фигуру с каплями океанской воды. Она почувствовала его опьяняющий мужской аромат на своей подушке. Смерть реальна. Смерть преследовал её. Но она его не боялась. Смущает, правда? Почему он позволил ей жить?

Вошла медсестра, маленькая женщина с короткими тёмными волосами. На самом деле, Эшли узнала её — городок-то маленький — хотя имя вспомнить не могла.

— Ах. Вы очнулись, — сказала медсестра с сильным мексиканским акцентом.

— Как я сюда попала? — спросила Эшли.

— Я только пришла на смену, но вроде говорили, что кто-то оставил вас у входа. Никто не видел, кто. Вы помните, что случилось?

— Нет. То есть, да. Я поскользнулась у себя дома и ударилась головой. Но не знаю, как сюда попала.

Медсестра пожала плечами.

— Должно быть, сосед помог.

Хорошо, но почему бы тогда соседу не остаться? И, кроме того, её соседи не жили тут постоянно, а приезжали только на весенние каникулы и Рождество. Сейчас январь.

Тогда кто её принёс?

Эшли ахнула. Может?..

"Нет. Нет, даже не думай об этом!"

— Так, через минуту придёт доктор. У вас лёгкое сотрясение мозга и сильный порез. Он наложил семь швов. — Эшли инстинктивно потянулась к ноющей ране. — Не беспокойтесь, сеньорита Эшли. Мне пришлось сбрить небольшой участок волос. У вас их так много, что никто и не заметит.

Эшли потрогала повязку. Нет, она не боялась лишиться волос — они всегда были похожи на дикого кудрявого зверя с собственным разумом — но не понимала, что произошло.

— Забавно, сеньорита Эшли. — Женщина усмехнулась. — Думаю, как раз волосы и спасли вас, они выступили в роли подушки.

"Ладно, ладно, у меня много волос, я поняла".

Одна из бабушек Эшли родом с Гаити, а прадедушка был ирландцем. Она даже представить не могла, как было интересно этим двоим жить в мире, когда-то так ужасно разделённом. Её бабушка и мать тоже выходили замуж за мужчин с противоположного конца расового спектра. Дедушка был японцем, а отец — мексиканцем. Да, получился очень интересный генофонд. Эшли чувствовала себя женской версией аттракциона "Это маленький мир" в Диснейленде[5]. И едет в лодке она вместе со Смертью.

"Нет, не может быть".

"Да, именно так! Вот почему, как только ты сможешь сесть за руль, отправишься к Доктору Эрнандес".

Уже не в первый раз сны и буйное воображение Эшли проникали в реальность. В ночь перед трагической аварией, унёсшей жизни родителей, ей приснился гигантский бензовоз, врезавшийся в них. Вот почему она сидела на заднем сиденье с левой стороны машины, и именно поэтому осталась жива. После этого в голове Эшли всё перепуталось. Она знала, что это невозможно. Предчувствия — это строки в книгах или реплики в фильмах, а Эшли винила себя в смерти родителей. Если бы она рассказала им о сне, возможно, всё закончилось бы иначе. Но нет. И только потому, что чувствовала бы себя глупо. Гордость стоила ей жизни любимых.

Именно тогда у Эшли появились ужасные мрачные мысли о смерти. Нет, она не имела в виду самоубийство. Просто хотела поменяться местами. Ей хотелось убедить Смерть забрать её вместо них. Она месяцами была одержима этой мыслью и повторяла: "Забери меня вместо них". И эти слова крутились на задворках разума, как заезженная пластинка. И однажды она услышала ответ. Она наводила порядок в кафе перед открытием и остановилась, чтобы полюбоваться восходом солнца — в это время океан походил на безмятежное, тихое и спокойное озеро. И когда солнце показалось из-за горизонта, Эшли вспомнила, как все вокруг окрасилось в яркие оттенки оранжевого и розового. Именно тогда услышала голос родителей: "Он идёт за тобой". Странно, но это прозвучало не как предупреждение, а скорее как обещание спасения. Эшли знала, что ей нужна помощь.

Со временем доктор Эрнандес, местный психиатр, заставил Эшли взглянуть на вещи логично. "Предчувствие" оказалось не более чем совпадение, и Эшли не могла винить себя за то, что отвергла его как таковое. Но она не могла избавиться от ощущения, что обманула смерть, и ей начали сниться невообразимые сны. Мужчина, желающий её. Смерть охотится за ней. Иногда она даже видела своих родителей, которые кричали на неё за то, что она навещала их. Но ей всё равно нравилось их видеть.

Но это? Это не сон. Смерть оказалась реальной. Даже сейчас Эшли чувствовала его запах в воздухе и чувствовала, как его энергия гудит по комнате.

Что же теперь делать?

"Ты не боишься Смерти, Эшли".

На самом деле эта игра раздражала.

Медсестра ушла, и Эшли выпалила:

— Я знаю, что ты здесь. Я чувствую твой запах.

Она закрыла глаза и попыталась успокоить нервы, ожидая услышать соблазнительный мужской голос, который странно действовал на неё. Но в ответ тишина.

Эшли резко открыла глаза и огляделась.

— Язык проглотил? Окей. Хочу, чтобы ты знал — я считаю тебя больным ублюдком, и не могу дождаться, когда вернусь домой, чтобы ещё раз хорошенько ударить тебя. Но на этот раз буду бить по яйцам. Если они у тебя есть.

— Чёрт возьми, женщина, — раздался этот глубокий, манящий голос. Несмотря на все обстоятельства от тембра по коже побежали мурашки. А этот аромат? Он намного вкуснее, любого праздничного кекса. Почему у Смерти такой возвышенный голос и запах ангела обольщения? Это совсем несправедливо. — Что я тебе сделал? — потрясённо добавил он.

"Какая прелесть! Смерть играет роль "о, моя гордость так уязвлена"".

— Тебе действительно нужно, чтобы я ответила?..

В дверях появилась медсестра.

— Вы звали, сеньорита?

— Э-э… нет. Я просто… пела. — Для достоверности Эшли подвигала ногами из стороны в сторону под белой простыней. — La cucaracha. La cucaracha… ya no puedo caminar.

"Господи. Я свихнулась".

Выгнув бровь, медсестра пошла на выход, бросив по дороге:

— Доктор сейчас придёт.

В момент, когда закрылась дверь, из угла рядом с зелёным пластиковым стулом для посетителей донёсся глубокий смешок.

— Что смешного? — спросила Эшли.

"Не могу поверить, что разговариваю со Смертью".

— Ничего, — ответил он невинно. — Просто понравился выбор песни.

"Тьфу".

— Это первая песня, которая пришла в голову. Эй, может, перестанем болтать и покончим со всем?

Тишина.

— Эй? — рявкнула она. — Чего ты ждёшь?

Голос раздался совсем рядом:

— Не понимаю, о чём ты, — сказал он.

"Бесит!"

Смерть играла с ней.

— Сделай уже это, ладно?! — Она закрыла глаза и приготовилась к неизбежному.

— О чем, будь всё проклято, ты говоришь, женщина?

Она открыла один глаз и тут же снова его закрыла.

— Жду, когда ты возьмёшь меня.

— М-м-м… — протянул он. — Как бы мне ни нравилась эта идея, потому что ты очень красивая женщина, не думаю, что это подходящее место — кушетка слишком мала для мужчины моей комплекции.

— Ч-ч-что? — Эшли села, отругать его, но голова запульсировала от невыносимой боли, и она схватилась за затылок.

— Ложись обратно, — приказал голос. Эшли почувствовала две тёплые, нет, на самом деле, горячие ладони — одна на груди, а другая на затылке. Прикосновение обжигало.

Смерть коснулась её и ей… понравилось? Да, понравилось. Эшли нравился его запах и голос. Это почти невозможно объяснить, потому что она никогда не испытывала ничего подобного; быть рядом с ним пробуждало чувство… дома.

"Что со мной не так?"

Может, втайне она мечтала о смерти. Да! Должно быть так.

"Душа, вероятно, готова к переходу".

Он убрал руки, и Эшли мгновенно почувствовала себя лишённой всего. Она желала вновь пережить его прикосновение.

— Хорошо, — прошептала она. — Я готова. Не думала, что умереть так легко, но должна признаться, с тобой это приятно. Должно быть, всё дело в голосе.

— О чём ты говоришь, sanctum infernum? — спросил он хриплым голосом.

— Эй, мне только стало хорошо. Перестань быть такой занозой и убей уже меня. И почему ты иногда говоришь на латыни? Раздражающий язык. Из-за него ты напоминаешь колдуна.

Она почувствовала лёгкую боль в руке.

— Ты только что… шлёпнул меня? — спросила она.

— Да, именно так. И в следующий раз, когда заговоришь со мной таким тоном, женщина, я отшлёпаю тебя по голой заднице своей большой, чрезвычайно сильной рукой.

Смерть угрожал отшлёпать её? Какого чёрта?

— Только попробуй. И плевать, что ты Смерть. Никто не может отшлёпать взрослую женщину. Это так по-шовинистски и отстойно.

— Смерть? Я не Смерть.

— О, конечно. Как будто я поверю.

— Я не способен лгать. Не в моей природе.

Эшли расхохоталась, и это было очень больно.

— Не смейся надо мной, женщина. Я говорю правду. Зачем мне везти тебя в больницу, если хочу твоей смерти?

Хороший вопрос.

— Кх-м. Потому что ты больной ублюдок, который годами играет со мной, преследует во снах… Погоди. Ты привёз меня сюда?

— Именно. Ты хоть представляешь, как трудно мужчине моей комплекции управлять таким крошечным автомобилем? Во мне больше двух метров роста. Я едва влез за руль. А ещё, хочу настоятельно рекомендовать, парковать машину в тени. У меня ожоги на заднице.

Эшли моргнула. Какая нелепица. Должно быть, она всё выдумала.

— На… заднице?

— Ну да, — сказал он. — То, что ты меня не видишь, ещё не значит, что у меня нет задницы. И она чувствительная.

И чего он жалуется на задницу? Если только… Она засмеялась и потёрла лицо руками.

— Ой, какая пикантность. Меня преследует Смерть, которым оказался парень ростом больше двух метров с голосом ангела и с запахом свежего горного воздуха, смешанного с ароматом праздничной выпечки.

— Тебе нравится мой голос? — спросил он

Доктор вошёл в палату, напугав Эшли.

— Добрый день, Эшли. — Она знала Рубина, он же доктор Руис, потому что он постоянно заходил в кафе. Ему под сорок, худощав, и с очень обаятельной улыбкой. Уборщица Эшли также прибирала в его доме и обожала сплетничать обо всех женщинах, которые приносили домашнее печенье, кексы, позоле и пироги из кукурузной муки с мясом и специями. В городе не было ни одной женщины, которая не пыталась бы его соблазнить. Кроме Эшли, конечно. Какой смысл встречаться или влюбляться, когда над тобой нависла смерть? Это казалось непрактичным. Или нечестно по отношению к парню.

— Привет, Рубин, — поздоровалась Эшли.

— Эшли, как всегда рад тебя видеть. — Рубин склонился к ней и посветил фонариком в глаза. — Ты потеряла немного крови и получила сотрясение мозга. Всё не так плохо, но тебе лучше остаться здесь до конца дня. — Он проверил капельницу. — Кто-то можем отвезти тебя домой?

Эшли отрицательно покачала головой. Ай. Не надо делать так.

Рубин сверкнул улыбкой.

— Тогда после смены я с удовольствием тебя отвезу.

— Уверен?

— Я очень долго ждал момента, когда неуловимая Эшли Роузвуд окажется в моём полном распоряжении. — Он подмигнул.

Странно. Откровенно флиртовать совсем не похоже на доктора Руиса. Однажды — больше года назад — он пригласил Эшли на пробежку, но она вежливо отказалась, придумав какую-то отговорку. И на самом деле не придала этому особого значения. Рубин продолжал приходить пить кофе и читать газету. А так как он весьма замкнутый человек, не стал больше настаивать. Да и не изменило бы это ничего — Эшли не ходила на свидания. А сейчас он флиртовал по-крупному.

— Скоро вернусь, ещё раз проведать тебя, — сказал он. — Дай мне знать, если понадобится что-нибудь от боли, лёгкий массаж, пенная ванна при свечах, ключ от моего дома. Действие обезболивающего укола скоро начнёт проходить.

— Э-э-э…

— Всё хорошо?

Она разучилась говорить.

Рубин уставился на неё, ухмыляясь, как сам дьявол.

— Да, хорошо, — повторила она.

Доктор ушёл из палаты.

— Скользкому ублюдку скоро прилетит от моей ноги. Какой доктор пристаёт к своему пациенту? — произнёс глубокий голос так резко, что у Эшли заколотилось сердце.

— Извини?

— Ничего, — сказал он. — Нам с тобой нужно поговорить. С чего ты решила, что Смерть преследует тебя?

Этот разговор казался слишком нереальным.

— Я так больше не могу.

— Что не можешь? — Его голос наполнял палату и почему-то производил такой странный эффект, как будто шёл сквозь Эшли, и она слышала его всем телом, а не только ушами?

— Этого! — прошипела она. — Я не могу продолжать разговаривать с пустым воздухом.

— Конечно, можешь. У тебя отлично получается.

Забавно, этот человек или кто он там, говорил с наивностью ребёнка и властностью короля. Он довольно мил, но в то же время полное ничтожество. Это странное сочетание. Если Эшли на самом деле сошла с ума, то должна дать себе несколько очков за оригинальность

Она вздохнула.

— Возможно, — сказал он, — если я представлюсь, ты почувствуешь себя непринуждённо. Давай подружимся.

— А почему бы и нет?

— Отлично.

Она почувствовала, как кровать прогнулась. Вмятина на том месте, где он сел, была в форме… задницы?

— Ты, правда, голый? — спросила она.

— Да. Я же говорил? У тебя проблемы со слухом?

"Кретин".

— Но, полагаю, ты заслуживаешь объяснения, — добавил он.

"Мило".

— Я начну с объяснения, что я бог — древний бог. И тебе лучше прислушаться к каждому моему слову.

"Что?"

— Потому что я пришёл с единственной целью — спасти твою жизнь.

— Что? С чего это? — спросила она.

Она услышала тихий звук шороха щетины.

"Конечно, как он может бриться, если он невидимый?" — саркастически подумала она про себя.

— Не могу раскрыть всех подробностей, — сказал он, — потому что у меня их нет. Однако через двадцать лет ты сделаешь нечто очень важное для человечества — остановишь конец света, если выживешь. Поэтому я пришёл спасти тебя.

"И окончательно свести с ума. Милый, но сумасшедший кретин".

Она закрыла глаза. Это перебор.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Пытаюсь заснуть, чтобы снова проснуться, — объяснила она.

— Эшли, это очень серьёзно, уверяю. Иначе, зачем бы мне тратить на тебя своё время?

"Как пафосно".

— О, поверь. Я отношусь к этому серьёзно, — сказала она.

Она почувствовала его горячее дыхание на лице. Кровать прогнулась по обе стороны от головы. Он склонился над ней?

— Я не шучу, Эшли, — упрекнул он, и горячий, чувственный запах наполнил ноздри. — Перестань глупить и слушай внимательно, потому что нет ничего важнее, чем спасти тебя.

Одновременные взрывы раскалённых молний и ледяная дрожь пронеслись по телу Эшли. Она не знала почему, но захотела прикоснуться к нему, убедиться, что он настоящий. Возникало ощущение будто… прикоснуться к нему нужно больше, чем необходимость крови бежать по венам. Эшли чувствовала, что сердце может вырваться из груди, если она не найдёт доказательств того, что он действительно здесь. Она, затаив дыхание, потянулась к нему и натолкнулась ладонями на горячую плоть. Плоть мужчины. Она ахнула, когда её захлестнула волна непристойного желания. Эшли не могла отступить. Она положила руки ему на лицо и начала исследовать. Скульптурная челюсть, покрытая густой щетиной; острые скулы; мягкие густые брови. Она услышала, что он перестал дышать. Задержал дыхание? Чувствовал ли он такой же безудержный восторг? Боже. Это удивительно, ничего подобного Эшли не испытывала за всю жизнь. Она скользнула руками чуть выше ушей и запутала пальцы в мягких волосах, затем осторожно скользнула ниже, исследуя шелковистые пряди, пока не достигла кончиков, которые доходили ему до плеч. Кожа. О Боже. Ей хотелось коснуться каждого упругого дюйма.

— Кто ты? — прошептала она.

Он отстранился, оставив её держаться за воздух.

Эшли моргнула и вышла из транса. Неужели это была иллюзия?

"Нет. Пожалуйста, нет".

Она погибнет, если обнаружит, что это был лишь мираж.

— Не уходи, — взмолилась она. Она никогда никого ни о чём не просила.

— Я здесь. — Его голос звучал раздражённо и потрясённо.

— Пожалуйста, скажи, кто ты?



***
Маакс стоял, прижавшись спиной к стене, и смотрел на Эшли, которая протянула руки вперёд, будто звала его вернуться. Что случилось? Он не знал, но сейчас находился в состоянии, которое, по его мнению, люди называли "Какого хрена?" Потому что чертовски хорошо знал, ЛЮБОВЬ — всего лишь анаграмма боли, а сейчас он чувствовал любовь. Или это просто связь пар — мастерский способ заговора Вселенной?

В тот момент, когда Эшли коснулась его, внутренний свет вспыхнул с восторженной энергией, которая скручивалась и сливалась в единую нить света.

Мааксу хотелось окутаться этой нитью и питаться от неё. Затем нить просочилась сквозь кожу, в вены и закрутилась вокруг сердца, как удав, поймавший добычу. Нить начала затягиваться сквозь время и сквозь миры, пока не достигла земель мёртвых душ. Эшли. Эшли была там! Он видел, как нить яркого света привязалась к запястью Эшли. Он начал тянуть, напрягая каждую клеточку своего существа, чтобы вытащить её, как отчаявшийся человек, пытающийся спастись из ямы гадюк. Маакс в ужасе наблюдал, как его хватка ослабла, и нить выскользнула из руки. Он выкрикнул имя Эшли, но звук потонул в криках её агонии, когда она растворялась в луже порочных, голодных душ, питающихся её светом.

"И что мне, мать вашу, теперь делать?"

"И почему я так часто задаю себе вопросы, на которые так тяжело дать ответы? Это раздражает?"

Сердце Маакса забилось в тошнотворном ритме, и грудь расширилась от одного осторожного вдоха, который делает человек, когда собирается молиться о чуде. Что означало это видение? Да, Маакс понимал, его роль — спасти Эшли, но было кое-что ещё. Вселенная пыталась ему что-то сказать.

— Кто ты такой? — повторила она с нажимом.

Он почувствовал незнакомый комок сомнения в горле.

— Я твоя пара.

— Прости? — уточнила она.

Он прочистил горло.

— Ты моя… пара. Моя родственная душа, которую я уже знал. Но я не понимаю, почему Вселенная хочет убить тебя. И она не успокоится, пока не получит тебя.



***
Кое-что в жизни не имеет объяснения. И эта ситуация одна из таких. Потому что, когда незнакомый мужской голос произнёс эти слова, Эшли поняла, он сказал правду. Это всё равно, что выпить стакан холодной воды из горного ручья; ты узнаешь вкус чистоты, даже если не в состоянии описать или сформулировать его. Так вот ощущались его слова. Они не ложь, а… чистая правда.

— О Боже. — Она медленно села, потирая лоб. — Я всегда знала, что другая, но это уже слишком. — Её обняли тёплой рукой, и этот странный электрический ток снова потёк по телу. Эшли продолжала искать его глазами. — Почему я тебя не вижу? — спросила она. А потом вспомнила образ мужчины, выходящего из океана, очертания его безупречного мужского тела, сверкающего на солнце. На него определённо стоило посмотреть. О боже! Сновидения! Они были у неё с несчастного случая. Этот мужчина в её снах был безликим, но творил с телом такое, отчего Эшли чувствовала стыд, но в то же время восхитительную истому и удовлетворение. Он доставлял ей удовольствие всеми возможными способами, известными мужчине.

"Это он! Это мужчина из моих снов!"

— Это моё наказание за нарушение нескольких правил, — объяснил он без эмоций. — У меня отняли смертную оболочку. Но я не хочу обсуждать это сейчас. Я должен повидаться с братьями.

Что? Он уходит?

— Ты не можешь уйти.

По её щеке скользнула рука в нежной, но уверенной ласке.

— Я вернусь так быстро, как только смогу.

— Почему ты должен уходить?

— Потому что Вселенная ждёт любой возможности забрать тебя. Я должен выяснить почему.

Она смотрела, как открывается дверь.

— Подожди!

Но он ушёл. Она чувствовала его отсутствие. Эшли покачала головой — ай, больно — не в силах справиться с нахлынувшим шквалом эмоций. Мужчина настоящий. И он не Смерть, а невидимый бог. Он её родственная душа. А Вселенная хотела убить её. Этого не может быть.

"Мне нужны лекарства".

— Доктор Руиз?



Глава 8


Как старый капающий кран, тревожный голос в голове Маакса начал ныть, стоило только выйти из больницы.

"Возвращайся. Возвращайся к ней", — твердил он.

И хотя рациональная часть разума понимала, что это результат связи — связи, которую он всё же решил забыть после завершения миссии — тело не сдавалось и яростно протестовало.

Уходя от Эшли, он чувствовал себя так, словно его атомы были разорваны на части ломом. Не только это, но и путешествие в то время, когда Эшли больше не существовало, казалось путешествием в ад. В будущем она мертва. Он ещё не спас её.

"Спасибо за напоминание, придурок".

Да, на этот раз он не дал ей умереть. Но как насчёт следующего? И последующего? Вот в чём загадка. Когда он первоначально согласился на всё это, предположил, что спасение Эшли — разовое дело.

Люди всё время гибнут в авариях, тонут, падают с обрыва при поиске тайника с редкими дозаторами мисс Пигги Пэц. На самом деле, тогда со скалы упала Симил. Точно.

Дело в том, что он наивно полагал, будто спасение Эшли это просто вопрос того, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. После она сможет жить полноценной, здоровой и счастливой жизнью.

Теперь он понял, что это не так. Смерть будет приходить за ней снова и снова. Но зачем Вселенной это нужно? Чёрта с два она получит Эшли. Особенно если Эшли — ключ, чтобы его братья не развязали войну друг с другом. Но Маакс всё ещё не мог понять, как. Вот в чём загвоздка. К этому моменту он надеялся увидеть хоть какой-то намёк на разгадку её судьбы.

Маакс утёр лоб.

"Так и какой у нас план? Ты должен пойти к Симил и заставить её рассказать всё, что знает".

Она что-то скрывает. Видение имело какое-то отношение к царству мёртвых, а это территория Симил. Но какие рычаги воздействия он мог использовать?

"Ты что-нибудь придумаешь. Или может быть стоит попытаться думать, как Симил".

Что она будет делать?

"Найдёт слабость — то, чего ты желаешь больше всего и заставит прыгать через огненные обручи, пока ты не потеряешь рассудок и всякую надежду. Потом ещё немного помучает, поговорит с жуком или двумя, пройдётся по магазинам за бесполезным товаром для людей, и тогда ты получишь свой приз".

"У меня нет времени на это дерьмо. Предпочитаю угрожать ей".

Крепко стоя на босых ногах, он смотрел на скрижаль, сосредоточив мысли. Через секунду в песке открылась небольшая яма размером с люк. Портал.

Не желая оказаться рядом с Симил и Роберто, пока они трахаются, чтобы не пришлось вырывать себе глаза, он нацелил прибытие на несколько мгновений вперёд. И шагнул в портал, благополучно приземлившись в том же конференц-зале, из которого улетел на двадцать лет в будущее. Подошёл к тяжёлой металлической двери и приоткрыл её, прислушиваясь к любым признакам занятия любовью. Или в случае с Симил, звукам, напоминающую животную случку.

К счастью услышал крики, напоминающие тюремный бунт. К его неудовольствию фундамент вокруг начал дрожать и скрипеть. Ещё одно землетрясение. Интересно, какое по счёту?

Маакс вошёл в длинный, стерильный на вид коридор, выкрашенный в серую краску и освещённый флуоресцентными лампами, повернул за угол и сразу заметил Симил, которая сидела, скрестив ноги, на полу своей камеры и играла в пэдлбол[6]

Ближе к центру тюремного блока выстроилась шеренга вампиров, одетых в чёрные кожаные штаны и футболки — словно бессмертная футбольная команда — и все были настороже, готовясь к чему угодно.

"Кроме этого парня".

Маакс изогнул бровь.

Один из вампиров, блондин в конце, погладил пустое пространство воздуха рядом с собой.

— Ну-ну, Минки. Всё будет хорошо.

Единорог Симил. Как, чёрт возьми, он попал в тюрьму? Долбаный зверь размером с носорога.

К счастью его собратья сидели в стеклянных камерах, каждый в разном состоянии от "взбесился как чёрт" и, заканчивая "разнесу всё к чёртовой матери".

Маакс вынужден был признать, что, несмотря на опасную ситуацию и обратный отсчёт до гибели, видеть всех тринадцать богов в тюрьме, охраняемых грёбаными огромными вампирами, имело некоторую развлекательную ценность. Им даже удалось захватить печально известного магнита для девочек Зака Сими, Бакаба Севера (также известного как Икс Закал, изобретатель ткачества; Зет, Хранитель Чочков; и Куджу, юкагирского Бога — Духа Еды, его специальностью были сливочные соусы среди многих, многих других титулов и даров) и совсем недавно названного Богом Искушения.

Зак скрылся, потому что имел честь стать самым разыскиваемым богом. (Не в сексуальном смысле, а в смысле "ты в куче дерьма" за попытку украсть пару другого бога). Хотя для божеств было обычным делом иметь много даров и быть известными под многими-многими именами, в зависимости от культуры, "самый разыскиваемый" нежеланный титул. Даже Мааксу, который гордился тем, что его называют плохишом среди богов. Ублюдок заслуживает заключения. На самом деле, возможно, им всем будет полезно посидеть и подумать.

Да, он любил братьев, как человек может любить родных — хотя боги на самом деле не были родственниками — но все они так или иначе эксплуатировали Маакса, пользуясь его необходимостью добиться справедливости любой ценой. Например: было время, когда Камаштли, она же Фейт, заставила Маакса вернуться в Древнюю Грецию, чтобы украсть книгу Дельфийского оракула. Фейт годами использовала книгу, чтобы предсказывать будущее. Зачем? Секрет. Только она заставила его поклясться хранить его до могилы.

Пример второй: когда Симил попросила его выкрасть книгу у Фейт, чтобы отдать её какому-то Полубогу. Зачем? Очередной секрет.

Список манипуляций, обмана и игр бесконечен. И всё же Маакс не отворачивался от других богов — даже от этого лживой трусихи Фейт — когда те просили помощи. Даже когда его страдания становились невыносимыми.

Так что, да, несмотря на очевидное разрушение их мира, ему чертовски приятно было видеть их всех за решёткой. Жаль, что этот момент был испорчен его желанием вернуться к Эшли. И тем фактом, что Вселенная хотела её убить. Ну, да ладно.

— Месть всё равно переоценивается, — пробормотал он.

Все повернули головы в его сторону.

Кинич, бывший Бог Солнца, первым начал кричать.

— Маакс, освободи нас из этих камер! Немедленно!

Его длинные золотисто-каштановые волосы падали на лицо, пока он колотил по стеклу. Затем послышались крики Иш Таб, Ах-Килиза, Зака, Акны, Акана, Кьёка, Вотана и остальных, включая его сестру — той, чьё имя никто никогда не помнил. Отстойно быть богиней Забвения.

Да, кричали все, кроме Симил, которая, казалось, измученной от скуки. Внезапно она подняла пять пальцев.

— Землетрясение. Тик-так, мальчик-невидимка!

Маакс понял, что она говорила о пяти землетрясениях, и собирался что-то сказать, когда заметил ещё одного бога, не обращающего внимания на хаос: Чаама. Он в чёрном халате сидел на кровати. Рядом его пара Мэгги в светло-сером платье, напоминала рыбу-прилипалу, цепляющуюся за тонущий линкор.

Мэгги икнула и вытерла слёзы длинными чёрными волосами Чаама. Это очень тревожно.

"Спокойно, парень, тебе нужно вернуться к Эшли".

Что бы его ни беспокоило, это может подождать. Маакса вернул взгляд к Мэгги. С её широко раскрытыми карими глазами и веснушчатым носом аура невинности напоминала божество — ладно, его! — и невозможно отвернуться.

"Возможно. Ты можешь. Подумай об Эшли".

Он должен вскоре вновь с ней встретиться.

"Возможно, прикоснёшься к её шелковистым губам и ещё раз посмотришь на эту идеальную, подтянутую, округлую задницу или на великолепную, светло-коричневую грудь с розовыми маленькими сосками…"

Мэгги снова икнула и фыркнула между душераздирающими рыданиями.

"Чёрт! Чёрт! Чёрт!"

Маакс понимал, что не мог себе позволить отвлекаться, но его природа — гарантировать справедливый мир — влекла его прямо, как мотылька на огонь, как пчелу к мёду, как Симил к распродаже пиратских костюмов — Купи один, получи второй в подарок. (Она устроила какой-то идиотский праздник, связанный с пиратами. Откуда у божества есть время на такую легкомысленную хрень?)

— Брат? — Маакс приложил ладони к стеклу камеры Чаама, не обращая внимания на яростные голоса вокруг. — В чём дело?

Помимо грёбаного апокалипсиса.

Мэгги посмотрела на него мокрыми от слёз оленьими глазами.

— Маакс! Ты должен ему помочь. Пожалуйста, скажи ему! Скажи, что это не его вина!

Чаам даже не потрудился поднять поникшую голову. Его длинные волосы развевались, как флаг в знак поражения.

— Не защищай меня, Мэгги. Не стоит. Скажи вампирам, что ты отказалась от своей любви ко мне, чтобы они освободили тебя. Просто… иди к чёртовой матери, женщина.

— Как ты можешь так говорить? — На этот раз она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — После всего, через что мы прошли.

Это правда. Все знали, что эти двое прошли через свою долю боли и борьбы.

После встречи с Мэгги, единственной настоящей любовью, Чаам стал одержим тёмной энергией; совершил ряд отвратительных злодеяний; начал размножаться, как кролик, со случайными женщинами; затем убивать своих дочерей, чтобы использовать их в качестве апокалиптического биотоплива (да, как он и сказал, отвратительно). После чего был схвачен и заключён в тюрьму в реальном "храме судьбы".

Мэгги также была заключена в одну из скрижалей. Не внутри, а в том измерении, которое существовало между всем. Не очень. С тех пор Чаам выздоровел благодаря Мааксу и их сестре Иш Таб, но Чааму предстояло ещё со многим разобраться.

— Уходи! Прежде чем я убью тебя! — Чаам пришёл в ярость и снова погрузился в пучину отчаяния.

Мэгги на мгновение заколебалась, а затем обхватила руками сгорбленное тело Чаама, пока он рыдал. Святые времена былые! Маакс мысленно застонал. Боги не плачут. Никогда. Это тяжело вынести.

— Нет, малыш. — Мэгги расправила плечи. — Я не уйду. Мне плевать, что ты скажешь. Я видела, как ты страдаешь, — Мэгги указала на камеру Симил, — из-за этой злобной… злобной шлюхи! Я тебя не брошу! И не успокоюсь, пока не увижу, как она заплатит.

Маакс посмотрел на Симил, которая, казалось, смотрела на кого-то несуществующего, и одними губами произнёс:

— Какого чёрта?

Затем она пропела "суперархиэкстраультрамегаграндиозно" весело шлёпая по гребному мячу. Маакс застонал. У него не было времени на эту проклятую драму. Ему нужно справиться с кризисом.

— Чаам. Брат. Скажи, почему ты так расстроен, — попросил Маакс, уже подозревая, что знает ответ.

Чаам с сожалением покачал головой, слёзы катились по его щекам.

— Я убил их, своих дочерей. Я соблазнил их матерей. У меня родились дети. Потом я зарезал их. Я чудовище.

Мэгги ударила Чаама, мужчину вдвое крупнее, по плечу.

— Нет! Это дело рук Симил! Она заставила тебя это сделать.

— Нет! — возразил Чаам. — Если бы мне хватило сил, я бы смог ей противостоять. Я слабый и злой.

Мэгги посмотрела на Маакса, и на мгновение он задумался, видит ли она его. Но, конечно, она не могла.

— Пожалуйста, помоги ему, Маакс. Он доверяет тебе. Знает, что ты не умеешь лгать. Скажи, что это не его вина.

Маакс глубоко и успокоительно вздохнул. Ради таких моментов он и жил — наводить порядок, помогать другим, служить истине. Ага, теперь он чувствовал себя крутым. Конечно, он крутой парень. Кто ещё мог провернуть такое дерьмо? Никто.

Вот почему именно он спасёт мир. Ладно, Эшли могла бы, но он её защитник. А значит, он спасает мир.

— Это не твоя вина, брат, — сказал Маакс громко, чтобы слышали все. — Ты не зло. И не сделал ничего плохого.

Чаам резко вскинул голову.

— Что?

Ага, Маакс привлёк его внимание, потому что все знали, Маакс не лжёт. Никогда.

Маакс скрестил руки на груди, хотя никто не мог его видеть. Чертовски отстойно быть невидимым.

— Я уничтожил все злодеяния, брат. Твои дети живы и ты можешь наслаждаться счастливой и мирной жизнью с Мэгги, и так далее, не благодари, бла-бла-бла.

Симил вдруг вскочила и захлопала.

— Ура! Вручите этому мужчину награду! Ю-ху!

Чаам встал, пересёк камеру и посмотрел прямо на Маакса. Ну, на его ухо.

— Что всё это значит?

— Брат, — начал Маакс, — ради какого хрена по-твоему, я совершил все эти путешествия в прошлое? Чтобы доказать, что мою задницу невозможно превзойти? Я уже знаю это. — Чаам молча смотрел на него. — Как всегда, приятно с тобой побазарить, но мне нужно…

— Я не понимаю, — перебил его Чаам.

— Я спас каждого твоего ребёнка, — признался Маакс. — Никто не умер от твоей руки и большинство из них счастливо живут своей жизнью. А тех, кому я не смог найти безопасного дома, перенаправил дальше.

— Хочешь сказать… — голос Мэгги был наполнен эмоциями. — Эти женщины, Пиелы, не помнят, кто они?

Терпение Маакса иссякало с каждой секундой.

— Да.

Что? Он должен и это разъяснять? За восемьдесят или около того лет родилось около тысячи женщин от Чаама (называемых Пиелы), которых Маакс незаметно вырвал из лап смерти, переселив их до того, как судьба изменилась к худшему. Он помог всем, кроме двухсот, обрести новую жизнь, в безопасности от злых приспешников Чаама, Мааскаб. Эти двести оказались серьёзно травмированы, не оставив иного выбора, кроме как прибегнуть к помощи сестры, Богини Забвения. Теперь женщины находились в безопасности, жили на базе Учбен, где могли начать новую жизнь. Не идеальный конец их историй, но иногда идеальный невозможен.

Мэгги заплакала, а затем прыгнула на Чаама, обняв руками за шею, а ногами за талию.

— Я же тебе говорила, малыш. Говорила. Нам суждено быть счастливыми.

Чаам побледнел от изумления.

— Но почему? Зачем ты это сделал? — спросил он Маакса.

Мааксу потребовался эквивалент одного человеческого года, работая круглосуточно, чтобы выполнить эту задачу, но какого чёрта. Ему в принципе нечем было заняться.

— Потому что я единственный, у кого хватило мужества разобраться с этим. Зачем же ещё? — Хорошо. Может, ему тоже было не всё равно, но об этом никто не должен знать.

— И всё это время ты возвращался назад, — сказал Чаам. — Ты будешь наказан за нарушение наших законов.

— Правда? Хрен бы с ним. А теперь, если ты не против, — проворчал Маакс.

— Спасибо, Маакс. Спасибо, — сказала Мэгги.

Чаам впился взглядом в Симил.

— Ты не избавилась от меня, Симил. Мне ещё нужно свести с тобой счёты.

Роберто подошёл к камере Симил, встал лицом к Чааму и скрестил руки на груди.

— Только через мой труп.

— Это, мой друг-вампир, можно устроить.

Взгляд Чаама скользнул по лицам каждого стоящего на страже вампира.

Мэгги толкнула Чаама.

— Прекрати, высокомерное дитя-переросток? Ты не понимаешь, что произошло? Ты можешь забыть вину. Ты свободен и мы вроде бы вместе.

Чаам посмотрел на Мэгги и запустил пальцы ей в волосы цвета красного дерева.

— Да. Да. Конечно. Ты права.

— О, — добавил Маакс. — Брат? Прежде чем ты снова поблагодаришь меня, хотел бы отметить, что теперь ты гордый отец двухсот дочерей. Удачи, чёрт подери.

— Я всегда хотела иметь большую семью! — взвизгнула Мэгги.

Чаам на несколько мгновений застыл, но потом ухмыльнулся.

— И я.

Они начали смачно целоваться, и Мааксу вдруг захотелось, чтобы они стали невидимыми. Или чтобы в тюремной камере были тонированные стёкла, что угодно, чтобы скрыть то, чем эти двое намеревались заняться. Ну, что же. По крайней мере, они перестали разговаривать. Маакс мог снова сосредоточиться на собственном карнавале дерьма.

Мысли Маакса вернулись к видению. Эшли. М-м-м-м. Эшли. Боги, ну почему он не мог контролировать желание и похоть хоть на нескольких паршивых минут? Она словно завладела его разумом. И членом.

Маакс покосился на Симил, которая танцевала диско под песню, звучащую у неё в голове.

— Симил? — предупредил Маакс. — Нам нужно поговорить. Сейчас.

Она проигнорировала его. Он приблизился и постучал по стеклу. Удивительно, но Роберто отступил, хотя и оставался настороже.

"Отличная идея, придурок".

Маакс был не в настроении играть в игры Симил.

— Я знаю, что ты что-то скрываешь.

Она перестала танцевать и выгнула брови.

— Я ничего не скрываю! — Она прикрыла рот рукой и прошептала: — Если не считать новой татуировки единорога на заднице. Это сюрприз для Роберто.

Симил сделала паузу, чтобы удовлетворённо вздохнуть.

Мааксу это не понравилось.

— Расскажи, что ты знаешь об Эшли. И не валяй дурака, потому что ты явно меня обманула.

Симил указала на себя.

— Я? Что же, я, как известно, лгу. Но что сказать? Такова я. — Она начала подпрыгивать.

— Это не шутка, — прорычал Маакс. — Она умрёт, и я не смогу это остановить, если ты мне не поможешь.

— Сими-и-ил? Что происходит? — спросил Роберто, который подошёл к Мааксу. — Я тоже начинаю подозревать, что здесь происходит нечто большее, чем простая попытка остановить конец света.

Маакс был удивлён подозрительностью Роберто.

Взгляд Симил метался между полом и лицом Роберто.

— Ладно. Ты меня поймал. — Она вскинула руки.

— Говори, моя злая маленькая брюква, — подтолкнул её Роберто.

— Ну, — начала она, — у меня есть ещё одна причина для этой изоляции. Я подумала, что это отличная возможность для сеанса семейной терапии.

Роберто разозлился.

— И для этого ты всех заперла?

— Не-е-ет, ты их запер! Это была твоя идея. Хорошо. Возможно-о-о, я посеяла эту идею тебе в голову. Но! — Она подняла указательный палец. — Когда я сказала, что боги идут войной друг против друга и уничтожают планету, это была правда. Чего я не сказала, так того, что у нас огромное количество багажа. Пришло время отпустить всё и обрести покой. Я имею в виду, будем ли мы жить или умрём, было бы здорово разобраться. Ты так не думаешь?

— Я думаю, ты лжёшь, — раздражённо бросил Роберто.

— А где же веселье в правде? Эй, а плохиши тут ещё околачиваются? Минки злится от голода.

— В смысле? — Роберто приподнял бровь.

— В смысле, злится, потому что голодна. Ей нужно перекусить. Предпочтительно тем, у кого "рыбий хвост"[7].

— Симил! — рявкнул Маакс. — Прекрати и расскажи мне, что знаешь об Эшли. Почему Вселенная хочет её убить?

Бирюзовые глаза Симил озорно сверкнули, а губы скривились в широкой улыбке.

— Я уже говорила, что именно Эшли не даст нам сражаться друг с другом. Она станет посредником мира, если ты спасёшь её, и ей будет позволено жить своей жизнью в естественной среде обитания. Или, как мне нравится говорить в Эшлитании. Если нет… ну, по крайней мере, мы сможем насладиться временем, проведённым вместе.

— Это ещё не всё. Я знаю, что ты что-то скрываешь, — прямо сказал Маакс и посмотрел на Роберто, у которого на лице тоже было выражение человека, пытающегосяразгадать очень сложную головоломку. — Вселенная хочет её смерти. Почему?

Симил пожал плечами.

— Если бы у меня были ответы на все вопросы, думаешь, я была бы заперта здесь? Хорошо. Может быть, и да. Здесь уютно.

Маакс стукнул кулаками по стеклу.

— Прекрати валять дурака, Симил! У нас было пять землетрясений. Пять!

— Он прав, мой злой голубь, — согласился Роберто. — Ты должна рассказать ему всё, что знаешь.

Симил скрестила руки на груди и отвернулась.

— Хорошо.

Он сам по себе. В самом деле, а что тут нового? Так было всегда. Маакс сделал всё, что было в его силах, чтобы спасти шкуру каждого бога, и они отвернулись от него в трудную минуту.

Хватит. Больше он не станет никого спасать… кроме Эшли.

Теперь у него не было выбора, кроме как выяснить всё самостоятельно. В игре крылось нечто большее. Но что? Зачем Вселенной понадобилась голова Эшли?

"Ну, Вселенная её не получит. Эшли моя. И всегда будет моей".

Он мысленный замедлился; собственнические мысли ошеломили. Он уже хотел, чтобы Эшли лежала на спине в его постели, может быть и больше, но определился с тем, что не пойдёт по этому пути. Однако казалось, что с каждым мгновением искушение фантазировать о другой судьбе, с Эшли в ней, становилось всё сильнее.

Что же, он не собирался сдаваться и должен перестать позволять этому парному мусору затуманивать суждения. Его единственная задача — остановить апокалипсис.

Возможно, если он копнёт глубже и выяснит, какое чудо совершила Эшли, что сделало её особенной, узнает, почему Вселенная хотела её смерти. Они должны быть связаны.

— Я скоро вернусь, — произнёс Маакс.

— Подожди! Нет! Выпусти нас! — закричал его брат Кинич, очень похожий на него — длинные медово-каштановые волосы с золотыми прядями, сложенный как танк и убийственный взгляд бирюзовых глаз. — Если ты нас выпустишь, мы сможем снять проклятие. Сделать тебя снова видимым.

Маакс взглянул на Симил, та покачала головой и сказала:

— Нет, пока ты не спасёшь Эшли

Проклятье. Только единогласное голосование изменит его нынешнее состояние и вернёт силы. Симил задержит окончательное голосование.

— Запомни этот момент, Симил. — Макс вернулся в конференц-зал и приготовился к очередному путешествию в 1993 год.



Глава 9


Через два дня после выписки из больницы

Эшли сидела в гостиной, свернувшись калачиком с книгой и любимым малиновым чаем, изо всех сил стараясь сосредоточиться на истории. Обычно что-нибудь с продуваемым насквозь замком и тёплым килтом затягивало её, но не сегодня. Ни единого шанса. Её мысли были сосредоточены на таинственном мужчине. Почему он не вернулся? Кем он был на самом деле? Откуда взялся? Были ли другие? Где они жили? Что ели? Есть ли у них силы? И его слова, что она его пара, но Вселенная хочет её смерти? Как можно сказать такое… а потом уйти?

Или, может, ей всё привиделось? Рубин, или доктор Руис, сказал, что дал ей какое-то лекарство от боли. И частенько люди страдали галлюцинациями после травмы головы.

В животе Эшли плясали бабочки. Она не хотела, чтобы это было галлюцинацией. Желала, чтобы мужчина оказался реальным. И ощущения, которые он пробуждал, когда прикасался… Были волшебными.

"Волшебными? Ты в курсе, как глупо это звучит? Мы не поднимаем тему долбаных единорогов!"

Но как ещё можно это описать? Сексуально, восхитительно, блаженно? Ни одно из слов не могло сравниться с великолепием того, что произошло в больничной палате.

Из домофона у парадных ворот раздалось громкое жужжание. Эшли вскочила с дивана и выглянула в окно. Рубин

Она посмотрела на свою одежду, маленький жёлтый сарафан, и решила, что достаточно презентабельна, а затем нажала кнопку, открывающую главные ворота. После распахнула входную дверь и смотрела, как доктор идёт с коричневым бумажным пакетом в руке.

Рубин поджарый, симпатичный мужчина, но галлюцинация или нет, он не сравнится с…

"Парнем, которого ты даже не видишь? Ты понимаешь, что идёшь по очень тонкой грани безумия?"

— Я пришёл проведать тебя, — сказал Рубин, когда она закрыла за ним дверь.

— Очень заботливо с твоей стороны, но не стоило. Я оклемаюсь, обещаю. — Эшли вернулась на уютную белую кушетку. — У меня осталась лишь головная боль.

Рубин сел рядом, и запах свежей выпечки наполнил ноздри.

— Я принёс тебе вот это. Фернандо передаёт привет. — Ах. Фернандо держал крепость. Она заглянула в пакет и увидела любимое мексиканское печенье — ракушки. Они напоминали торчащие соски, обвалянные в сахаре. — Я зашёл выпить кофе и не нашёл тебя, — сказал Рубин с сильным акцентом, — поэтому решил зайти проверить.

— Очень заботливо с твоей стороны, но уверена, я поправлюсь. — Разве она уже не говорила этого?

Рубин придвинулся ближе и достал из кармана фонарик.

— Можно посмотреть?

Она пожала плечами.

— Конечно.

Рубин посветил ей в глаза.

— Всё очень даже неплохо. — И после он просто уставился на неё. — Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя самые красивые глаза? Они очень, очень необычного оттенка зелёного.

Опять пристаёт?

— Спасибо. Мама говорила, что у меня глаза бабушки. — Она отодвинулась всего на дюйм, и только тогда заметила. Запах в воздухе. Он здесь. О…

"Я не могу сказать "Боже", потому что это странно".

Ладно, он здесь! Эшли попыталась сдержать волнение. И лёгкое раздражение. Она хотела спросить, где, чёрт возьми, он был, или имеет ли хоть малейшее представление о том, через что она прошла, гадая, не сошла ли с ума. Вопросы придётся отложить, пока Рубин не уйдёт, что должно произойти как можно скорее.

Эшли притворно зевнула.

— Ну, спасибо, что заглянули, доктор Руиз.

Рубин усмехнулся.

— Теперь я доктор Руиз?

Эшли вежливо улыбнулась.

— Я почти не спала прошлой ночью. Наверное, стоит вздремнуть.

"Я зеваю! Видишь, как хочу спать?"

Рубин встал.

— Намёк понял, но не уйду, пока не согласишься поужинать у меня дома.

Она лишь хотела, чтобы он ушёл.

— Конечно. С удовольствием. Скажем, на следующей неделе?

Странная энергия вибрировала в воздухе. Волоски на руках встали дыбом.

— В субботу, — добавил он. — Я приготовлю своего фирменного цыплёнка в шоколадном соусе, — гордо заявил Рубин.

Ей было трудно поверить, что он может что-то приготовить. Она уже знала, что большую часть еды ему готовит экономка.

— Цыплёнок. Обожаю его. — Она улыбнулась и направилась прямо к двери. — Ещё раз спасибо, что заглянул.

Рубин чмокнул её в щеку.

— Конечно, если что-нибудь понадобится, обещаешь позвонить?

— Честно-честно. — Она мило улыбнулась, закрыла за ним дверь и прижалась к ней спиной, затаив дыхание. Затем выглянула в окно и наблюдала, как он исчезает за воротами.

— Проклятье! Я знаю, что ты тут, — рявкнула она.

Тишина.

— Почему тебя так долго не было? — спросила она.

Тишина.

Она покачала головой и пошла на кухню.

— Невероятно. Неважно, какого вида, все мужчины одинаковы.

Она продолжала свою невнятную тираду, хватая маленькую тарелку и наполняя стакан молоком, зная, что он наблюдает за ней. Она чувствовала его взгляд и эту странную, злобную вибрацию в воздухе. Почему он хочет так мучить её?

— Как будто меня волнует, что думает этот тупой невидимка. Он даже не носит нижнего белья. Какой парень будет ходить голым?..

— Моё состояние, — перебил он, — не сила. Я не могу сделать объекты невидимыми. Если я в одежде, людям страшнее.

Эшли повернула голову на голос.

— Я так и знала! Я знала, что ты тут. Кстати, слежка — совершенно невежливо.

— Ты хочешь этого мужчину? — спросил глубокий, соблазнительный мужской голос, полный раздражения.

Именно это он хотел узнать?

— Мило, — усмехнулась она и вышла во внутренний дворик, где села за крошечный столик, за которым часто любила читать или завтракать, любуясь жемчужными волнами. Она засыпала огромную горсть печенья в рот. Сахар сверху — её любимая часть. Внезапно кусок хлеба застрял у неё в горле. Она вскочила и попыталась откашляться, но воздух в лёгкие просто не проходил.

Она схватилась за горло.

— Чёрт бы побрал всё это, женщина! — Две большие руки обхватили её живот.

Один раз надавили.

Второй.

С третьей попытки кусочек вылетел у неё изо рта и приземлился на песок.

Эшли отпустили, и она наклонилась вперёд, чтобы перевести дыхание.

— Суп. Отныне ты будешь есть только суп, — прорычал он. — Слышишь?

Он был зол? Она чуть не умерла. Опять!

— О, боже мой. Я не могу этого вынести. — Она заковыляла на кухню в поисках стакана воды.

— Я забираю тебя отсюда, — сказал он, следуя за ней по пятам. — Куда-нибудь, где нет океанов, цементных двориков, пчёл и всего остального, что может быть смертельно опасным.

Эшли повернулась на звук голоса.

— Ты же не серьёзно.

— Почему, будь всё проклято?

— Ты, правда, считаешь, что Вселенная хочет моей смерти? — Логика этого противоречила всем истинам в этом мире, несмотря на жуткие доказательства.

— Как иначе объяснить, что ты умерла, по крайней мере, дважды с тех пор, как я нашёл тебя, и ещё дважды едва не погибла?

— Эй-эй-эй. Что? — Она поставила стакан на столешницу. — Что ты имеешь в виду, я умерла? Дважды?

Изначально Маакс не намеревался раскрывать эту лакомую информацию Эшли, но теперь не видел другого способа заставить её прислушаться, чтобы защитить. В конце концов, у него не было сил, поэтому убедить её невозможно.

Маакс откашлялся, желая, чтобы Эшли могла видеть его лицо; так было бы легче понять важность того, что собирался сказать.

— Через несколько дней тебя ужалит пчела на кухне, вовремя не успеешь получить лекарства и умрёшь. Через несколько дней после этого ты убежишь от меня и попадёшь под автобус.

Волосы Эшли упали на её милое и смущённое лицо.

— Я не понимаю. Хочешь сказать, что я умру дважды? В будущем? Такое невозможно.

— Конечно, возможно. Я не лгу.

Она резко вскинула голову и сосредоточилась на чём-то в его направлении. Боги, как бы он хотел, чтобы они встретились взглядами, и Эшли смогла бы увидеть, что у него внутри.

— И откуда ты это знаешь? — спросила она дрожащим голосом.

— Каждый раз, когда ты умираешь, я возвращаюсь к тебе на несколько дней раньше, когда ты ещё жива.

— О, ого. Благодарю. Весьма полезно.

— Я вижу, тебе весело. Однако уверяю, я говорю правду. Моя первая встреча с тобой состоится через десять дней. Тогда тебя собьёт автобус. Вторая встреча состоится примерно через три дня. Тогда мне не удастся спасти тебя от пчелы. А третий визит был несколько дней назад, когда ты ударила меня лопатой. Так что, как видишь, причин уйти сейчас полно. Я должен отвести тебя в безопасное место, пока твоя жизнь не встанет на путь, по которому суждено идти.

— Окей. — Эшли глубоко вздохнула и покачала головой. — Но я не уйду отсюда.

Гнев Маакса усилился. Зачем ей спорить?

— Потому что у тебя свидание с доктором?

— Ты шутишь, да? — фыркнула Эшли.

— Нет.

Она закатила глаза.

— Ладно, приятель, проехали.

— Меня зовут Маакс, а не приятель.

Она улыбнулась, словно старалась не рассмеяться.

— Маакс. Милое имя.

— Не совсем, но это история для другого дня. А сейчас, отвечай на мой вопрос.

— Послушай себя. Ты как робот. Неужели все боги такие чопорные? Господи, не могу поверить, что веду такой разговор.

— Я очень древний, Эшли. И просто не вижу необходимости добавлять выразительности в речь или интонации в голос. Это мало повлияет на ситуацию. Ситуация ужасная, а ты отказываешься воспринимать её всерьёз. Но уверяю, нет ничего серьёзнее. Я должен сохранить тебе жизнь, чтобы ты смогла исполнить своё предназначение, поэтому выкладывай, что ты скрываешь?

— Скрываю? Я? Например?

— Ты — ключ к тому, чтобы остановить апокалипсис. Для этого должна быть причина — твоя семейная история, особые способности, что-то ещё. И не лги, я всё узнаю.

Эшли закатила глаза.

— Неужели ты всерьёз веришь, что я могу остановить конец света? Это абсурд.

— Я больше не могу спорить.

— Ух ты. Да ты само очарование.

— Да. Я такой. Как и собственник. А теперь перестань уклоняться от ответа, женщина.

Она всплеснула руками.

— Послушай себя. Думаешь, я понимаю, о чём ты говоришь? Или что если бы я рассказала, где могу солгать? Ненавижу лжецов. Нечестность — удел трусов и преступников.

— И ты понятия не имеешь, почему Вселенная хочет убить тебя?

— О Боже! Нет!

Фантастика. Это похоже на попытку провести нефтяной танкер через лабиринт айсбергов с завязанными глазами. Ночью. В одиночку. Разливая текилу и прыгая на одной ноге.

— Тогда у меня нет выбора, кроме как отвезти тебя в безопасное место. Немедленно собирай вещи.

Она подавила смешок, а затем разочарованно вздохнула.

— С чего ты взял, что в другом месте безопаснее? Если достали мой номерок, то и будет.

Почему она не понимает? Вселенная функционировала не так. Выживает сильнейший. Сражаешься или погибаешь. Никто никому не помогает. Мир жесток и требовал железного характера, убеждённости и решимости. Без них тебя захватит воля большинства и потопит в конкурирующих планах.

— Если не хочешь бороться за существование, то этим займусь я. И не дам тебе действовать так беззаботно, — прорычал он.

— Ты супергерой, Маакс? Думаешь, можешь остановить вращение планеты, изменить порядок времён года, остановить время? — спросила она.

— Конечно. Я — божество. — Разве он уже не говорил этого? Что не так с этой женщиной? — Однако это не означает, что я не сталкиваюсь с изрядной долей проблем. Такова жизнь. Всегда будут осложнения. Например, мне нельзя встретиться с самим собой. Это было бы очень разрушительно для порядка Вселенной, и это ещё одна причина, почему нам нужно уйти.

Она схватила ручку с прилавка и поставила гигантский крестик на календаре со щенками.

— Тогда ладно.

— Зачем это? — Она хочет поиграть в крестики-нолики?

— Сегодня я всё узнала, — объяснила она. Хорошо. Потому что крестики-нолики — ахиллесова пята Маакса. Начав, он не может остановиться, пока не победит.

— На самом деле ты не всё узнала. Ты даже не дотронулась до поверхности моего мира, однако с этим придётся подождать. Мы должны уйти.

— Ты же не думаешь, что я просто соберусь и уйду? Кто присмотрит за кафе? Фернандо новенький, и не может управлять им в одиночку.

— Вот почему я не сразу вернулся к тебе. Я распорядился, чтобы за кафе и домом присматривали, пока тебя не будет.

— Кто? — с горечью спросила она.

— Мы называем их Учбен, — объяснил он. — Они наши союзники среди людей и управляют делами в этом мире.

Она рассмеялась и поставила ещё один крестик на календаре.

— Конечно. А почему нет?

Она издевалась над ним. И пробудила желание нарисовать круг на календаре.

— Тебе действительно трудно в это поверить?

— Я не могу позволить каким-то чужакам руководить моей жизнью, Маакс.

— Тогда мы заедем в кафе, и ты познакомишься с нашими самыми ценными Учбенами: Брутом и его людьми. И они больше не будут чужими. Я ещё договорился, чтобы Учбен отвёз нас в дом моего брата в Аризоне. Там самое безопасное место, известное мне. В нескольких километрах отсюда находится большой лагерь Учбен, и наша частная больница, подземный бункер и круглосуточная охрана.

Она нахмурилась и потёрла виски.

— Я никуда не поеду.

— Конечно, поедешь, я уже говорил. — У неё что, слух ослабел из-за травмы головы?

У неё перехватило дыхание.

— Я ни за что не сорвусь и не оставлю всё, что люблю, из-за твоей ошибочной веры, что когда-нибудь я спасу мир. Или потому, что ты мне так говоришь. Это мой дом!

— А я бог! И никогда не ошибаюсь. Моя работа — указывать тебе, что делать. — Смешная женщина. Неужели она не понимает порядка Вселенной?

— Я скажу это один и только один раз, — она подняла указательный палец вверх для выразительности, — мне плевать, даже если ты — папа Римский с волшебной палочкой, которая управляет единорогами. Мной ты не руководишь.

Раздражающая женщина!

Какое отношение Минки и правитель католиков имеют к этому? Он шагнул к Эшли, едва удерживаясь от желания встряхнуть её и отшлёпать.

— Ты — человек. Человек. Простой. Смертный. Наивный. Я — бог. Бессмертный. Древний. Мудрый.

— Ты осел. Вот кто ты. — Тлеющая ярость в её карих глазах заставила его отступить и проверить, нет ли лопат. Горизонт чист.

— Ты называешь меня ослом, а сама сопротивляешься мне и хочешь остаться в этой лачуге. Здесь даже нет кондиционера.

— Этот дом построен моими родителями. Я люблю эту лачугу!

— Это просто дом. Материальная вещь, которую можно заменить, как и любую другую. С другой стороны, твою жизнь заменить нельзя.

— Я не уйду!

Он вздохнул. Этот разговор шёл не по плану. Возможно, если Маакс объяснит своё превосходство, она поймёт, почему его план лучший.

— Эшли, прошу, можешь прекратить нести чушь?

— Наконец-то! Это я понимаю! Чушь. И в тебе её полно! — Она скрестила руки на груди и опёрлась на одну ногу, отчего выпятила другое бедро. Он не мог не заметить, как её дерзкий характер раздражал его. Огня в её карих глазах, вздымающейся груди и гневного румянца на щеках хватило, чтобы его член стал твёрже гранита.

"Твою мать".

Он отступил, не желая тыкать в Эшли чёртовой штукой.

Маакс уставился на пульсирующий член, хотя его и не видел.

"Серьёзно? Разве нельзя дождаться, пока не останемся где-нибудь наедине?"

Хотя Маакс не мог снова оставить Эшли, чтобы заняться собой. Боинг 747, набитый пираньями, мог обрушиться на её дом. Проклятье.

Ему нужно успокоить её. Нужно, чтобы она прекратила это раздражающее… стимулирующее поведение, чтобы Маакс не хотел перегнуть её через кухонный стол и трахнуть, словно безмозглое животное, одержимое похотью.

"Дыши, дыши, дыши. Ты не станешь думать о том, как запрыгнуть на неё словно похотливая собака. Ты хороший бог. И выше физических потребностей. Теперь бы убедить в этом стоящий член".

— Эшли, — сказал Маакс с наигранным спокойствием, — я просто хочу обеспечить оптимальные условия для тебя, чтобы ты жила. — Без неё мир обречён, она должна это понять.

— Выколи мне глаза.

— Извини?

— Выколи мне глаза, — повторила она.

"Чем? Не тем же, о чём я думаю?"

— Не хочешь уточнить?

— Я бы предпочла это, а не слушать, как со мной разговаривает твоя задница.

— Агрх… — Он божество. Не следует игнорировать или шутить с ним. Зачем оскорблять? — Ты меня не видишь, поэтому скажу — в этот самый момент я с крайней яростью смотрю на тебя. Ты дерзкая, неблагодарная и грубая. Хоть убей, я не могу, понять, почему Вселенная решила соединить нас. И вот что я скажу: твоё неблагодарное грубое отношение только подтверждает, что я принял правильное решение стереть из памяти все воспоминания о тебе сразу после спасения.

Эшли округлила глаза, а затем прищурилась.

— Что ты только что сказал, Каспер?

— Я не знаю, кто такой этот Каспер, но лучше бы заполучил пару в виде гниющей кучи коровьего навоза. Я планирую спасти тебя, а потом навсегда выкинуть из головы.

— Не могу не согласиться! Гниющая куча коровьего дерьма идеально подошла бы тебе!

— Нет, — уточнил он. — Лучше тебя. Гниющая куча навоза лучше тебя, потому что она не тратит время на глупые, иррациональные привязанности к домам, когда судьба всего мира висит на волоске.

"Не верю, что я только что это сказал. Идиот".

Гнев пропал из её глаз, заменившись болью, и его сердце мгновенно оттаяло, отпуская праведную ярость. Зачем он это сказал? Да, он хотел это сказать… вроде как. Женщина не была лишена потрясающих, привлекательных качеств — но это не означало, что он должен ранить её чувства. В конце концов, Эшли его пара. А он должен заставить её понять, насколько она особенная, и заставить её почувствовать себя обожаемой.

"Возможно, это ты кусок коровьего навоза, и тебе самое место в темнице".

"Заткнись, идиот".

Она потупила взгляд.

— Понимаю.

— Я хотел сказать, что…

— Не надо. — Она протянула руку. — Я поняла. Нет нужды объяснять. Ты победил. Я больше не могу сражаться. У меня нет сил.

Эшли раздраженно вздохнула и повернулась к спальне.

"Фантастическая работа, придурок".

— Эшли, ты должна меня выслушать…

— Он будет возражать? — Она остановилась спиной к нему

— Кто будет возражать?

— Твой брат? — печально спросила она. — Он будет возражать, если мы приедем?

Итак, она сдалась и увидела, что он прав. Победа! Он нажал паузу на круге победы своего эго и заметил кое-что странное. Забавно, победа больше похожа на поражение. Почему? Может, потому, что он выиграл спор за счёт её чувств? Он не совсем знал.

— В данный момент он и другие братья и сёстры заперты в нескольких сенотах далеко отсюда.

Она посмотрела на него через плечо.

— Хочу ли я знать, почему ты не освободишь их?

— Я с ними — та версия меня, которая существует в этом времени — но нас освободят примерно через девятнадцать лет. — Он усмехнулся. — По иронии судьбы через двадцать лет нас снова запрут, но уже в стеклянных тюремных камерах. Чувствую, это наша тема.

Эшли на мгновение смотрела на него, а затем покачала головой.

— Это долгая история, — объяснил Маакс, — но уверен, что в итоге всё получится.

"Возможно".

— Как скажешь. Я пойду собираться. — Она исчезла в спальне, раздражённо хлопнув дверью.



***
Ярость, смятение, отрицание и печаль бурлили в сердце Эшли, как взрывная бомба замедленного действия, готовая вот-вот взорваться. Неужели наступит конец света? Как? И почему он верил, что именно она остановит это? Совершенно нелепо! В ней не было ничего особенного, кроме того, что оказалась права насчёт смерти, которая её преследует. И что её сны вовсе не были сновидениями. Она действительно умерла. Или была на грани смерти. О боже. Это удручает.

Она опустилась на край неубранной постели, пытаясь ухватиться за неё. Больше всего её потрясло то, как её это ранило.

Это невидимое существо в гостиной сказало, что он терпеть её не может. А ещё сравнил с кучей навоза и даже сказал, что она намного ниже в пищевой цепочке. Какой придурок! Самонадеянный, напыщенный, исключительный идиот! И всё же какая-то глупая маленькая часть Эшли, на самом деле, чувствовала себя уязвлённой.

"Да! Уязвлённой".

Как ребёнок на детской площадке, которому симпатичный мальчик сказал, что у неё вши или дурно пахнет изо рта. Она поднесла руку к лицу и дыхнула, чтобы понюхать дыхание. По-прежнему пахло малиновым чаем.

Она усмехнулась. О боже!

"Ты лучше этого. Кого волнует, что он думает?"

"Вот именно. На самом деле, я рада, что он навсегда исчезнет из моей жизни, как только всё закончится".

Чувак невидимый и неандерталец, который ходит по планете со времён… ну, со времён неандертальцев! Хотя она чертовски хорошо знала, что он бог с божественным телом, что привело к следующему ряду сомнительные идеи. Её так и тянуло к нему. Неподдельно очарованная всем этим непостижимым беспорядком.

"Боги существуют. Боги действительно существуют".

— Боги действительно существуют, — повторила она вслух.

Кто бы мог подумать? Теперь у неё возникло так много новых вопросов. Не только о Мааксе, но и о других. Сколько им лет? Откуда они взялись? Неужели никто не может поговорить со Смертью и просто сказать ему или ей, отвалить? Неужели все боги мужского пола так же сексуальны и загадочны, как этот невидимый член клуба, шовинистическая свинья, извергающий тестостерон самец размером с танк в соседней комнате?

"Он не сексуален и не загадочен. И его запах не сводит с ума. И у тебя нет фантазий о том, как он забирается ночью к тебе в постель, прижимая тёплое, твёрдое тело…"

"Эшли! Прекрати!"

Но в течение трёх долгих лет ей снились эротические сны о безликом мужчине. То, как он прижимал её к себе, как они тёрлись друг о друга, вес его тела, движения между её бёдер его толстым, твёрдым…

"Что со мной?"

Но были ли эти сны предчувствиями?

Так стоп. Разве она только что не убедила себя, что он ниже её? Проклятье, парень только что показал своё истинное лицо… типа "показал" — но он негодяй! Так почему же разум пробудил в ней слабачку, которая решила потосковать?

"Странно".

Это было так на неё не похоже. Желание хотеть Маакса, несмотря на то, что не хотела его, было непреодолимым, будто кто-то другой управлял ею. Может, это как-то связано с этими сужеными, о чём он упоминал? Но тогда связь не может быть настолько сильной, правда?

Сердце Эшли снова бешено забилось. Он сказал, что собирается стереть её из памяти. Возможно, связь между ними нечто значительнее, чем едва уловимое, раздражающее влечение. Честно говоря, Эшли чувствовала себя странно с момента встречи с Мааксом.

Она чувствовала необычные покалывания. Может, когда он говорил "родственная душа", имел в виду истинное значение этого слова.

"У меня серьёзные неприятности".

Может, ей тоже попросить, чтобы его стёрли и её воспоминаний, когда всё закончится?

— Не факт, что это произойдёт очень скоро, — пробормотала она.



Глава 10


После странной, неудобной прогулки до кафе с претенциозным мужчиной-невидимкой — э-э-э, божеством — Эшли не знала, чего ожидать.

"Ещё больше странностей", — подумала она. Естественно. Чего же ещё? Вся эта ситуация была яблоком безумия, покрытым карамелью безумия. На палке безумия. Апокалипсис! Ага, как же. И ни за что на свете она не станет спасительницей планеты — она всего лишь держит кафе.

"Окей, но несколько дней назад ты бы сказала, что существование богов или что Смерть, преследующая тебя, — это безумие".

Могла ли быть хоть капля правды в словах Маакса?

Хорошо, что уже позднее утро и наплыв кофеиновых наркоманов должен закончиться. Не придётся беспокоиться о том, что будет очень-очень волноваться перед тонной клиентов. Мысль о группе солдат, управляющих её кафе и о том, что она оставит его на неопределённое время, не устраивала. Кафе — часть истории и заветная и оберегаемая реликвия её семьи.

Эшли подошла к первой небольшой полосе на прибрежной дороге, той, что огибала край эко-курорта по соседству с кафе, и заметила одну странность — толпу… из женщин. Прямо перед её кафе. Учитывая, что сейчас не сезон для туристов, несколько случайных людей, прогуливающихся по узкой грунтовой дороге нормально. Но толпа?.. В город приехала знаменитость? Может, Spin Doctors[8], Мит Лоуф[9]… Nirvana?

Она подошла ближе, понимая, что толпа, на самом деле, была очередью, текущей из её кафе на улицу. Эшли протиснулась через входную дверь мимо оживлённо болтающих женщин. Хм?

Команда из шести огромных, чертовски сексуальных, небритых мужчин в обрезанных джинсах и хорошо подогнанных футболках, убирали столы, мыли посуду и подметали пол. Женщины пускали слюнки, таращась и охая, пока ждали своей очереди заказать что-нибудь у самого крупного мужчины с коротко подстриженными каштановыми волосами и потрясающими зелёными глазами, стоящего за кассой рядом с Фернандо. Эшли никогда не видела так много сексуально голодных женщин и не видела столько людей в своём крошечном кафе.

Лишившись дара речи, Эшли смотрела на здоровенных мужчин. Белые фартуки с логотипом кафе — крошечным пушистым облачком с надписью "Небесный Свод" — больше походили на салфетки, наклеенные на их груди.

"Похоже, моё кафе захватили стриптизёры".

В любой момент мужчины могли начать танцевать, демонстрируя, что штаны у них держаться на липучках.

Фернандо поднял голову и увидел Эшли.

— Caray, Эшли. Где ты была?

Она прошла к кассе, но её остановила невысокая дама в неоново-оранжевом пляжном платье.

— Простите, но конец очереди там, сзади, — нахмурившись, произнесла она.

Эшли мельком взглянула на толпу свирепых женщин, которые выглядели так, словно могли вытащить её на улицу и избить шлёпанцами.

— Э-э-э… простите, дамы, — извиняющимся тоном произнесла Эшли. — Мне нужен вот этот парень. А большого оставлю там, где он есть. — Эшли ткнула пальцем в Фернандо. — Могу я поговорить с тобой на улице?

— Да, пожалуйста, — ответил он и быстро последовал за ней к заднему дворику.

Она знала, что Фернандо начнёт задавать всевозможные вопросы, но что она ответит? Об истине не могло быть и речи.

"Меня преследует Смерть. А надоедливый, надменный, грубый, красивый, сексуальный бог, который пахнет раем и совершенно невидим, был послан из будущего, чтобы не дать мне умереть и я могла спасти планету — не то чтобы я в это верила. О, и я, предположительно, его "пара", что бы это ни значило, но он считает меня ниже себя и планирует стереть из своей памяти. Это беспокоит. Не знаю почему. Я идиотка".

— Судя по всему, тебе лучше? — заметил Фернандо, догоняя её и шагая рядом.

Внезапно поднявшийся ветер, взъерошил кудри Эшли.

"О, хорошо. Может, тогда Фернандо не увидит паники в моих глазах".

— Да, лучше, — сказала она, пытаясь скрыть нервозность. — Но мне нужно уехать на некоторое время. По… семейным обстоятельствам.

Фернандо схватил её за локоть и остановил

— Эшли, у тебя неприятности? — прошептал он. — Кто эти люди? И почему у меня такое чувство, что они, на самом деле, не твои двоюродные братья.

Это они ему сказали?

— Они — дальние родственники. Я их почти не знаю.

— Почему они не разговаривают? — спросил он. — Один лишь — тот, что за кассой, Брут. Но остальные не говорят ни слова. Это странно.

Эшли почувствовала тычок в поясницу и вскрикнула.

"Маакс. Подлец!"

— Ты в порядке? — Фернандо с любопытством посмотрел на неё.

— Эм-м-м… да. Слюной подавилась и закашлялась, прости. — Она почувствовала, как кто-то слегка ущипнул её за ягодицу, заставив снова взвизгнуть. О, боже мой. Ну и придурок! Фернандо, вероятно, подумал, что у неё шарики за ролики заехали. Она снова закашлялась, пытаясь подражать своему визгу. — Прости, горло заточило. И это раздражает. — Потом она почувствовала то, отчего чуть не накинулась на Маакса с кулаками. Он положил руку ей на задницу. И не убрал. — Чёрт возьми! Больно-то как? — Эшли шлёпнула себя по заднице, якобы прибивая комара, и развернулась так, чтобы не было видно, как локтем ударила в грудь Маакса. Тот хрюкнул от удара, и Эшли сверкнула довольной улыбкой, прежде чем снова закашлялась, на этот раз глубоким голосом, чтобы замаскировать стон Маакса. — Проклятые насекомые! — сказала она. — Бесят, правда?

Фернандо вздрогнул.

— Ты уверена, что тебе лучше?

"Нет!"

— Мне нужно идти, Фернандо. — Она шагнула в сторону, но Маакс вновь положил руку ей на задницу. Он, правда, думает, что это смешно? — О! И не беспокойся о моих кузенах, — добавила она. — Они молчаливые, но совершенно безобидные. Я буду звонить каждый день, и проверять, как идут дела. Ладно?

— Ну… Хорошо. — Он бросил на неё ещё один взгляд, в котором явно было видно его мнение, что она в полном дерьме.

Она обняла его, и они направились обратно в кафе. Оказавшись внутри, самый высокий из мужчин остановился, и некоторое время смотрел, прежде чем растянул губы в улыбке.

— Эшли. Моя дорогая кузина. Передай от нас привет дяде Мааксу. Мы надеемся, что он выздоровеет.

Эшли неловко улыбнулась в ответ.

— Спасибо. Передам ему, Брут.

Она протолкнулась сквозь взволнованную толпу и направилась к выходу. Тут же подъехал чёрный внедорожник с тонированными стёклами и Маакс повёл её к нему. Их транспорт, предположила она. В этот момент тощий пожилой мужчина в поношенной соломенной шляпе и грязной рубашке встал между ней и машиной.

— Наступает конец света! Покайтесь сейчас.

Он сунул ей в лицо листовку.

"Приближается конец света. Покайтесь. Чёрт побери, спасибо".

— Э-э-э. Спасибо? — Она взяла листовку и подождала, пока мужчина отойдёт, чего он не сделал.

— Наступает конец света! Покайтесь, — повторил мужчина с диким выражением в глазах. Чего он хотел?

— Ладно, хватит, — выпалил Маакс. — Я понимаю, но ты определённо не помогаешь мне обрести уверенность.

Не видя говорящего, мужчина отшатнулся и упал на задницу.

— Маакс, — упрекнула Эшли.

— О. Он сам напросился. Поверь, — ответил Маакс, когда мужчина поспешил прочь, бросая отчаянные взгляды через плечо. — Да, беги! — рявкнул Маакс на убегающего. — Этот грёбаный мир не умрёт, пока я не скажу! Понял?

— Вау. Очень мило, Маакс, — проворчала она и запрыгнула в ожидающий внедорожник, чувствуя, как большое, раздражающее, прозрачное божество вновь щупает её задницу.

Как только дверь закрылась, она с громким шлепком ударила Маакса по руке.

Ай! — крикнул Маакс. — Какого чёрта?

Эшли потёрла ноющую ладонь.

— Никогда больше так не делай, извращенец!

— Что? У меня рука соскользнула.

— А, ну да. И соскользнула, когда я разговаривала с Фернандо? — возразила она.

— Я просто пытался привлечь твоё внимание, — проворчал он. — Ты слишком много времени проводила с этим мужчиной.

— Что? Минутку? — возразила Эшли.

— Сэр? — спросил водитель — очередной крупный мужчина, одетый в чёрный костюм и тёмные очки. На пассажирском сиденье сидел мужчина, похожий на его модного близнеца.

— Тимоти, ты забрал её вещи из дома? — спросил Маакс, игнорируя её вопрос.

— Да, сэр, — ответил водитель.

— А всё остальное готово?

— Как вы и приказывали, сэр.

— Хорошо. Поехали, — сказал Маакс.

Эшли не собиралась спускать его с крючка, ей не нравилось, что он пытается контролировать её.

— Маакс, ответь. Что значит слишком много времени?

— Это фигура речи, Эшли. Мои наблюдения не основывались на физическом времени, — пояснил он.

— Тогда что? — спросила она.

— Я просто не одобряю того, как он смотрит на тебя, — произнёс он после долгой паузы.

Он ревнует? К Фернандо? Серьёзно? Эта мысль одновременно возбуждала и раздражала. В любом случае, учитывая то, что он сказал ранее, его собственничество — чрезмерно лицемерное.

— Это не оправдание. Держи свои руки подальше от моей задницы.

— Моя задница, — парировал он.

— Что? — Она повернула голову на звук его голоса.

— Технически, ты моя пара. Это делает её моей.

Она закатила глаза. Как он смел! Сначала она слишком незначительна для него, а теперь принадлежит ему?

— Да неужели? — спросила она. — Тогда, следуя твоей логике, если ты моя пара, твоя рука принадлежит мне. И, как владелец твоей руки, я запрещаю ей касаться моей задницы. — Она помолчала. — Или… — Боги доставляют себе удовольствие? Ну, может, он и бог, но ещё и мужчина. — Запрещаю тянуться к сладкому столику, — сказала она самодовольно.

— Сладкому столику? — уточнил он.

Мужчины, сидевшие впереди, тихо засмеялись. Она не обратила на них внимания.

— Ну… ты понимаешь. — Она бросила взгляд вниз, на чёрное кожаное сиденье, где должен был находиться пах Маакса.

Маакс и мужчины расхохотались.

— Ты очень забавная. По-моему, это называется пенис. Разве ты не можешь сказать это слово?

Она прищурилась.

— Хорошо, я… Я… Я могу это сказать. Пенис. Вот. Я сказала!

Маакс продолжал смеяться.

— Сладкий столик, — вздохнул он с последним смешком.

Она шлёпнула его по руке.

— О, прекрати. Меня не так воспитывали.

— Хорошо. Но если говоришь о нём, называй своими именами — пенис, член, а не сладкий столик.

Мужчины очень громко рассмеялись.

Она недоверчиво ахнула.

— О, боже. — Он настолько самовлюблён. — Я уверена, что твоё древнее хозяйство больше похоже на корнишон или на ящерицу.

Снова послышался рёв с переднего сиденья.

— Неужели? — ответил он, затем схватил её за руку и положил прямо на свой пах.

— Господи. — Она отдёрнула руку от огромной спящей анаконды у него между ног. — Не стоит нам углубляться в эту тему.

— А вот и нет, — самодовольно возразил он. — Когда речь заходит о таких важных вещах, я хочу, чтобы ты не сомневалась в моём превосходстве. — Он наклонился и прошептал ей на ухо: — Во всех двадцати пяти сантиметрах

— Двадцать пять? — прошептала Эшли. Стоит признать, что это впечатляюще. Хотя она в этом не признается вслух. И не расскажет о мысленном образе, который внезапно возник в голове: они лежат голые в постели вместе, он медленно скользит между её ног. Прочь, похотливые мысли! Прочь!

— Какая жалость, — сказала она дрожащим голосом, полным фальшивой убеждённости, — ты жуткий и невидимый. Должно быть, неприятно, когда женщины кричат и убегают.

Мужчины перестали смеяться, и повисло долгое молчание.

— Ты, Эшли, единственная женщина, за которой я гонялся, — сказал он ледяным тоном.

Зачем он это сказал? Она единственная?

Эшли вдруг почувствовала, как внутри всё скрутилось. Будто она особенная.

"Погодите-ка! Он обращался с тобой как с грязью. Он тебе немного льстит, и ты готова наброситься на него?"

— Что же, — сказала она, — очень жаль, что ты никогда не поймаешь меня; я бегаю очень быстро. И для протокола, хоть у меня нет парня, почти уверена, что буду держаться подальше от любого, кто думает, что я хуже кучи дерьма.

Маакс снова замолчал на несколько секунд.

— Да. Это неуместно, и я сожалею, что сказал это. Но уверяю, это всего лишь попытка с моей стороны убедить себя прекратить… — Его голос затих.

— Прекратить что?

— Хотеть то, чего не могу поймать, — ответил он.

Мысли в голове Эшли пустились в головокружительный пляс, пока чёрный внедорожник мчался по шоссе в сторону аэропорта Канкуна. Она не могла отрицать, что слова Маакса сбили с толку. Она не хотела, чтобы он ей нравился, но ничего не могла с собой поделать; просто находила в нём что-то неотразимое, помимо тела. И его запах. А ещё голос. Ох! Он прямо-таки магнетический. Как такое возможно? Как она могла испытывать такие сильные чувства к властному, странному, нечеловеческому мужчине, которого только что встретила?

Странно, если не сказать больше. Особенно если учесть, что она эмоциональный айсберг, холодный, твёрдый и дрейфующий в море одиночества.

"Ладно, ты немного драматизируешь".

Да, точно. По правде говоря, ей, после потери родителей, чрезвычайно трудно привязаться к кому-то или чему-то, кроме воспоминаний. Даже сейчас, когда она спокойно сидела во внедорожнике, глядя в окно на густую листву джунглей, крошечное эмоциональное перетягивание каната вспыхнуло в сердце. Она не хотела покидать дом. И чувствовала себя так, словно её снова оторвали от родителей. Боже, чего бы она только ни сделала, чтобы увидеть их в последний раз. Возможно, если бы у неё была возможность попрощаться, она бы их отпустила. Эшли вздохнула и посмотрела в сторону Маакса. Чего бы она только не отдала, чтобы увидеть его лицо. Какие эмоции таились в его глазах? Равнодушие? Беспокойство? Похоть? Привязанность. Такие чувства исходили от таинственного мужчины, сидящего рядом с ней. Но ведь она не могла на самом деле чувствовать его эмоции, так? Она снова сосредоточилась на ощущении. Да, что-то определённо было. Она почти могла дотронуться до чувств. Очаровательно. Этот мужчина как сверхъестественная сила, притягивающая Эшли и завладевающая разумом.

Возможно, именно так они перешли от ненависти к раздражению… она не знала, на какой они сейчас стадии, но это точно не отвращение. А что-то среднее между раздражением и желанием. Сесть с ним в самолёт и улететь вдруг показалось приятным.

"Неужели я действительно ухожу? И я сяду в самолёт?"

Тревога вернулась.

— Маакс? — Она повернула к нему голову, жалея, что не видит его. Смотрел ли он на неё? В окно? На дорогу? Привыкнет ли она когда-нибудь быть с кем-то невидимым?

Он положил руку ей на ногу.

— Да?

Она не могла не заметить тепло, которое мгновенно послало чувственную дрожь по телу. Не помогает! Нужно абстрагироваться.

— Если Смерть охотится за мной, почему мы летим на самолёте? — спросила она.

— Это самый быстрый вид транспорта, — откровенно ответил он. Затем пробормотал что-то вроде: "не считая союз с вампирами в 1993 году".

— Прости? — переспросила она.

— Ничего.

— Ты что, не видел фильмы? — Она да, там, где крылья и двигатели самолёта пожирали монстры. А ещё те фильмы, где системы отказывали без видимой причины.

— Нет. Я не смотрю кино, — ответил Маакс. — Реальная жизнь достаточно увлекательна, однако я верю, что наш полёт на Су-80 пройдёт без драматических или киношных действий. Это самый безопасный турбовинтовой самолёт в мире и, кроме того, Смерть не преследует других пассажиров.

— Ты смотришь прямо на меня? — спросила она.

— Да.

Боже, эта невозможность видеть его действовала на нервы.

— Так ты хочешь сказать, что он хочет только меня?

— Смерть — это "оно", космическая сила, часть бесконечного стремления Вселенной к равновесию, а не "он". Но да. Оно хочет только тебя.

Спасибо за разъяснение.

— Объясни мне ещё раз, почему ты думаешь, что "оно" перестанет меня преследовать, если я улечу.

Он похлопал Эшли по ноге.

— Я не верю, что оно остановится, пока не найдёт другой способ восстановить равновесие. Таков путь Вселенной. Но, как я уже упоминал, дом моего брата находится рядом с довольно большим лагерем Учбенов — наших человеческих союзников. Мне больше повезёт с неограниченной поддержкой рядом. Кроме того, пребывание здесь увеличивает вероятность того, что я столкнусь с самим собой, чего следует избегать. Я предпочитаю не рисковать. Но уверяю, на этом самолёте ты в большей безопасности, чем…

Раздался громкий писк, и мужчина на пассажирском сиденье вытащил из кармана блейзера телефон.

— Да? — Он молча слушал. — Понятно. Спасибо. — И убрал телефон.

— Сэр, у нас проблема, — сказал он, не оборачиваясь.

— Какая? — спросил Маакс.

— Самолёт взорвался. Мы можем вызвать другой, но знаю, что вы хотели лететь именно на этой модели, а ближайшая стоит в Италии.

— Stercore equum. — Маакс глубоко вздохнул. — Что случилось?

— Кто-нибудь пострадал? — спросила Эшли. — И ты опять выругался по-латыни, Маакс?

— Мы не знаем, сэр, — ответил водитель Мааксу. — Но пилоты обедали. Никто не пострадал.

— Maledicta in deos! — прорычал он.

— Кончай с латынью! Ладно? — Она вцепилась руками в сиденье. — Это действительно начинает пугать. Я про смерть, а не в латынь. Она просто очень странная, и не помогает.

Эшли почувствовала, как Маакс тёплой, сильной ладонью накрыл её, вызвав восхитительную дрожь. Эшли охватило желание спрятать лицо у него на груди и закрыть глаза, но она сопротивлялась.

— Не волнуйся, Эшли, — сказал Маакс. — Я — божество. Мы привыкли к таким неудачным поворотам событий.

— Что это значит?

— Тимоти? Отвези нас в домик.

Водитель кивнул.

— Есть, сэр.

— Домик? — спросила Эшли.

— В двух часах езды к северу отсюда есть небольшой дом — уединённое место, и я узнал о нём только сегодня. Нет никаких шансов, что будущая версия меня случайно появится, и ты будешь в большей безопасности, чем у себя дома.

Из двигателя донёсся громкий треск, а затем из-под капота повалил дым.

— Cruentum stupri gehenna. Что ещё? — проворчал Маакс. Вновь странные ругательства!

— Сэр, двигатель перегрелся. Мы в пяти минутах от города, попробуем вернуться.

Она не видела Маакса, но представляла, как он круговыми движениями трёт виски.

— Видишь? — сказала она. — Именно это я и имела в виду. Если твои слова о Смерти, охотящейся за мной, правда, я не могу спрятаться. И если мне суждено умереть, я хочу быть в своём доме и в кафе, окружённая воспоминаниями о людях, которых любила. О. И если ты ещё раз выругаешься на латыни, я закричу.

— Ты очень странная женщина.

— Почему? — спросила она.

— Похоже, латынь оказывает на тебя большее влияние, чем смерть. Почему? — спросил он.

Она на мгновение задумалась, но десяти минут езды на машине не хватит для ответа. А ещё нужен терапевт. И, возможно, немного шоколадных углеводов, вина, хлеба и сыра.

— Не уверена. Я просто знаю, что бегать — глупо. Это ничего не решит.

Последовало долгое молчание.

— Пожалуйста! — взмолилась она. Этот план просто глуп. Маакс должен понять. Лишать Эшли всего, что она любила, ещё глупее.

— Полагаю, — проворчал он, — можно приказать мужчинам поставить знаки — коды, которые мог бы понять только я… и если бы другая версия меня натолкнулась на них, я бы знал, что нужно повернуть назад.

Эшли улыбнулась.

— Под "кодом" ты подразумеваешь латынь, да?

— Какого чёрта, женщина, ты имеешь против родного языка всех романских языков?

— Серьёзно? Неужели ты настолько стар?

— Прекрасно. Я стар, согласен. Что касается твоей просьбы вернуться домой, то из-за серьёзности ситуации, соглашусь только при одном условии.

— При каком? — спросила она.

— Ты должна слушаться меня, не споря.

Это очень трудная задача.

— Я тебя не знаю. И даже не уверена, что мы действительно ведём этот разговор, или что ты существуешь.

— Тимоти.

— Сэр? — спросил водитель.

— Я настоящий? — спросил Маакс.

— Да, сэр. Хотя формально вы изгнаны, и мы не должны помогать вам или разговаривать.

— Но я объяснил всю серьёзность ситуации, и, даже зная, кто я, ты помогаешь, — заметил Маакс.

— Да, сэр.

— И откуда ты знаешь, что мне можно доверять? — спросил Маакс.

— Ты — Бог Истины, — сказал водитель.

— Вот, Эшли! Доказательство того, что я настоящий, и Бог истины.

Бог истины? Вау. Впечатляюще. Она большая поклонница его работ. Честность важна. Но всё же… это странно.

Эшли застонала и ущипнула себя за переносицу.

— Но я едва знаю тебя.

— Тогда мы лучше узнаем друг друга, — возразил Маакс, прежде чем приказать Тимоти развернуться и медленно ехать по обочине.

Но что, если она снова умрёт? Приснится ли ей этот момент, как остальные? Хотя они ещё не произошли?

Infernum, всё так странно.

"Ох, великолепно! Теперь я говорю на латыни".

— Так уж случилось, — добавил Маакс, — что я не собираюсь выпускать тебя из виду, и нам хватит времени для разговоров. — Он сжал её руку. — Тимоти, пожалуйста, активируй план "Г".

— План "Г"? — спросила Эшли. — А что случилось с "В"?

— Он включал в себя поездку на мой частный остров в Греции. Хотя он патрулируется единорогом Симил и вполне безопасен, я сомневаюсь, что мы сможем доставить тебя туда в целости и сохранности.

— Единорог? Ты, должно быть, шутишь.

— Не шучу. Мой первый остров Симил — моя сестра — уничтожила. Этот не такой большой, как Атлантида, но всё равно, хорош.

"Атлантида? Она была реальной?"

— Ты говорил про единорога, но… Погоди, если Атлантида была твоим островом, разве это не значит, что ты… Как звали того греческого бога? Бога океана? — Мифология ахиллесова пята Эшли. Да, в этой части её мозга полно паутины.

— Как и другие божества, я известен под многими именами в зависимости от культуры. Однако полагаю, ты подразумеваешь Посейдона, — сухо ответил он. — Но я никогда не таскал с собой гигантскую вилку. Нелепость!

"Господи, мы не можем обсуждать это".

— У меня была грубая версия доски для сёрфинга, — добавил он. — И я не таскал эту штуку, как скипетр и не заставлял ею волны вздыматься. Я катался на волнах.

Сёрфинг, невидимый бог?

— Я слышала такое.

— Слышала? Потому что, уверяю, греческая версия меня и моих тринадцати братьев и сестёр не имеет никакого отношения к реальности. Это безумие. Вся эта затея с Олимпиадой — дело рук Симил.

О-о-о-о-кей.

— Симил? — уточнила Эшли.

— Моя сестра, — объяснил он. — Однако формально мы не родственники. У Божеств нет родителей, хотя я считаю её семьёй, часто удивляюсь, почему. Она совершенно безумна. Хочет как лучше, но не может удержаться от попытки взорвать планету.

Впервые в жизни Эшли вознесла благодарность за то, что была единственным ребёнком. С другой стороны, казалось забавным иметь такую большую семью. С силой. Бессмертную. С попытками взорвать планету. А может, и не забавно.

— Итак, если у тебя нет родителей, как ты был рождён? — спросила она.

— На самом деле, мы этого не знаем. Подобно людям, мы не помним своего рождения. Иногда вспоминаем небольшие фрагменты ранних лет. Став старше, мы всё больше и больше узнавали о том, кем и чем были. Но всё, что мы знаем, получено в результате тысячелетий проб и ошибок. Включая тот факт, что мы связаны с Вселенной и призваны служить человечеству вечно. Хотя у нас может и не быть вечности, если мы не решим, как сохранить тебе жизнь. — Он помолчал. — Уверена, что не знаешь, что должна делать?

— Я знаю лишь то, что космос ненавидит меня и хочет моей смерти.

— Ты не должна принимать это на свой счёт, — сказал он.

Не-е-е-е-ет! С какой стати ей принимать это на свой счёт?

— Мне повезло, — сказала она. — Я всегда старалась сосредоточиться на благодарности за то, что у меня есть. — И прямо сейчас она благодарна за место, которое можно было назвать домом. Место, наполненное воспоминаниями о семье и самое лучшее место, чтобы умереть, если уж на то пошло.

Ей хотелось, чтобы её смерть не означала конец света. Хотя она не верила в апокалипсис. Возможно когда-нибудь. Но через двадцать лет? А всё потому, что она чего-то не сделала?

— Нет, женщина, ты ошибаешься, — сказал он с убеждённостью. — Мы боремся за каждый шаг, за каждый миг, за каждый дюйм этого проклятого пути. Мы никогда не сдавались. И никогда не сдадимся. Самодовольство — это дьявол, если бы дьявол существовал. Но нет. Есть только Симил. И её единорог. А ещё очень могущественный вампир-фараон, который не заметил бы улыбки, даже если бы та укусила его за холодную бессмертную задницу.

— Ты только что сказал "вампир"?

— Я киваю.

Она была рада, что он обратил на это внимание.

— Окей, я поняла.

— Ты ошибаешься. Уверяю, ты только прикоснулась к поверхности.

Что он имел в виду? И хотела ли она вообще знать?

— Ах, — сказал он, — мы прибыли. Я расскажу больше, как только окажемся внутри.

— О, боже. Не могу дождаться.



Глава 11


Маакс ошибся. Сильно ошибся. И впервые. В конце концов, он бог. И чертовски великодушный. Но игнорировать связь с Эшли и сопутствующие желания и эмоции было невозможно. А осознание этого накатывало сильнее с каждой секундой. А теперь эта штука под названием логика, которой он гордился много тысячелетий, сдулась, как проколотая надувная лодка. И, казалось, не имело значения, сколько он повторял себе: ты не можешь быть с ней; тебя на вечность закопают; несправедливо по отношению к вам обоим преследовать своё желание — логика вылетала в трубу.

Проще говоря, он хотел Эшли. И сильно.

Раньше на пляже, когда она разговаривала с глупым мальчишкой Фернандо, который таскался за ней, как долбаный щенок, Маакс не мог удержаться от восхищения её чувственной красотой. То, как короткое белое хлопчатобумажное платье обтягивало её миниатюрную спортивную фигуру, и как эти крошечные бретельки подчёркивали нежную шею и загорелую кожу, заставило понять, насколько Эшли потрясающая. Она просто излучала красоту, которая могла заставить мужчину чувствовать себя счастливым каждый день существования.

Потом он заметил, как прекрасные карие глаза мерцали в солнечном свете, когда Эшли смотрела на Фернандо. Именно это и вызвало у него приступ ревности. Ему не нравилось, что другие мужчины смотрят на неё, и ему определённо не нравилось, что она на них смотрит.

Прощай, логика.

Эшли принадлежала ему. Чёрт возьми. Эта связь превращала его в незрелого, слабого ребёнка…

"Нет! Ты бог. Ты ничего и никого не боишься. Тебе никто и ничего не нужно. Ты никогда не поддашься слабости. Ты никогда не ошибаешься".

Сейчас, как никогда, ему нужно напомнить себе об этом, потому что ситуация значительно усложнилась. Хотя это его не волновало. Он победит. Однако в момент, когда пришло известие о взрыве самолёта, стало очевидно, что сила, намного могущественнее, чем он предполагал, полна решимости, помешать ему спасти Эшли.

"Оставайся сосредоточенным и всё будет хорошо. Но ты в таком дерьме!"

Маакс выругался. Его эмоции угрожали взять верх, а характер едва сдержан. Его член был в состоянии повышенной готовности каждые две минуты.

"Успокойся, чёрт возьми!"

Всё шло плохо. Впервые за всё время существования, Маакс начал беспокоиться, что может провалить задание. К сожалению, это дорого всем обойдётся.



***
Когда внедорожник въехал на подъездную дорожку, Эшли сразу же почувствовала себя Дороти, возвращающейся в Канзас. Конечно, её не было всего около часа, но… Нет места лучше дома, нет места лучше дома, нет места лучше дома. За исключением того, что некоторые вернулись с ней из страны Оз. Например, мистер Невидимка и его верная свора людей в чёрном.

"А ещё Смерть охотится за тобой. Не забывай об этом".

Нет, она знала, что в опасности, но коттедж в испанском стиле был маленьким кусочком рая. Эшли не могла представить, что может жить где-то ещё. И это хорошо, потому что…

— Ты не должна покидать свой дом, ни по какой причине, поняла, Эшли? Ни по какой причине. — Маакс открыл входную дверь (она распахнулась сама собой) и двое мужчин в костюмах из внедорожника немедленно вошли внутрь, чтобы осмотреть его. Эшли чувствовала себя президентом Страны Дураков.

— Но, — запротестовала она, — я должна ходить в кафе и…

Она почувствовала, как тёплое, сладкое дыхание Маакса овеяло лицо, когда он зарычал.

— Ни по какой причине.

— Всё чисто, мы будем снаружи. Остальные шестеро охранников будут здесь через пять минут. — Двое мужчин в костюмах вышли через парадную дверь, которую закрыли за собой.

— Ха! Поживём-увидим. — Очевидно, она не выиграет в этом споре. Хотя ей это и не нужно. Несмотря на все их слова, она будет жить своей жизнью, и не бояться смерти.

Эшли направилась на кухню, чтобы приготовить сэндвич и чай со льдом. Она открыла холодильник и начала доставать хлеб, сыр и ветчину.

— Нет. — Маакс выхватил еду и убрал обратно в холодильник. — Суп. Ты будешь есть суп. — Шкафы начали открываться и закрываться. — Где консервы?

— Ты бредишь, если думаешь, что я буду сидеть дома и есть суп. — Не тогда, когда красивый океан прямо за её порогом, а в холодильнике полно углеводов. Много утешительных углеводов!

— Это временно, женщина. Смирись с этим и перестань жаловаться.

— Насколько временно?

— На неделю или около того. — Маакс рылся в её шкафчиках. — Я вернусь в то время, откуда пришёл, и если ты будешь ещё жива, значит, мы преуспели.

— Шутишь? Ты действительно думаешь, что через неделю всё кончится?

Она услышала, как он поскрёб щетину.

— Признаюсь, я не понимаю, почему Вселенная желает твоей смерти. Никогда не видел ничего подобного, однако это не может продолжаться бесконечно. В этом мире нет ничего постоянного, кроме изменений и, в конце концов, Вселенная попытается уравновесить чаши весов каким-то другим способом. — Он помолчал и снова почесал подбородок. — К тому же, я никогда не проигрывал. Никогда. Ты выживешь.

Неужели он говорит это, чтобы утешить её? Как бы то ни было, ей это понравилось. Больше, чем следовало.

— Аргх. Суп в кладовке. — Она подошла, чтобы взять чёртову банку с обедом. Тяжело ступая, Маакс последовал за ней. Эшли казалось, что за ней по пятам следует невидимый сторожевой пёс. Очень, очень большой сторожевой пёс. Топ-топ-топ.

— Напомни, какого ты роста? — спросила она.

— Два метра десять сантиметров.

— Ядрёна кочерыжка. Ты огромный. — Она взяла с полки банку куриного супа.

Он усмехнулся.

— Я Бог. Мы известны категоричным совершенством своего тела. — Он сделал паузу. — И довольно… большим, как ты могла заметить.

Он опять об этом? Разве это имеет значение?

Учитывая либидо? Да. Но вот мозг работал с ним, собирая воедино кусочки того, что она знала о Мааксе, чтобы создать порочно восхитительного мужчину-картинку.

Часть первая: в тот раз, когда она ударила его лопатой, ощупала рельефные участки тела и пресса. Она вспомнила, как от этого покрылась испариной и захотела большего.

Часть вторая: очертания его тела, когда он вынырнул из океана. Внушающая благоговейный трепет крепость мускулов с невероятно широкими плечами и толстыми, громоздкими руками. Ням.

Часть третья: она дотронулась до змеи у него в паху. Без сомнения, его тело воплощение грубой, жёсткой мужественности. Боже. Великолепная картина мужчины в голове мгновенно вызвала реакцию, и, откровенно говоря, Эшли была благодарна за то, что Маакс не умеет читать мысли.

Все тело пульсировало непроизвольными покалываниями острой, чувственной страсти. Пот начал стекать по спине, и жар скапливался в самых интимных местах, в том числе внутри лифчика, под которым уже затвердели соски. Господи!

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой взбудораженной. Это безумие. В конце концов, она говорила о парне… ладно, о парне, который был невидим. Но, может, именно это её и заводило. Тайна. Интрига. Она знала о нём ровно столько, что держала разум на длинном-длинном поводке. Её разум создал ложный образ, основанный на фантазиях. Ах!

Вот.

"Я уверена, что он не так горяч, как я себе его навоображала".

Ей остаётся лишь развеять миф. Да, это немедленно погасит тлеющее пламя. Ну, это и возможно, очень, очень холодный душ.

Она достала из буфета стакан и наполнила его холодным чаем из холодильника.

— Хочешь? — предложила она Мааксу.

— Нет, спасибо. Я ем и пью только ради удовольствия.

Последнее слово он произнёс нарочно медленно, глубоким голосом. Удовольствие? Она залпом выпила весь стакан, надеясь, что холодная жидкость погасит обжигающе горячее пламя, которое он только что зажёг глубоко внутри. Она поставила стакан на стойку и повернулась.

— Маакс?

— Да? — Его голос раздался прямо перед ней, заставив подпрыгнуть.

— Нам придётся надеть на тебя колокольчик. — Она приложила ладонь к сердцу. Затем снова почувствовала его сладкое, горячее дыхание на своём лице.

— Зачем мне он? — спросил он низким, соблазнительно мужским голосом. — Тогда я не смогу шпионить за тобой.

Шпионить за ней? Мысль о том, что он наблюдает за ней, была странно эротичной.

— Э-э-э… сколько ты уже шпионил? — прошептала она.

Его дыхание коснулось её уха, и тепло тела проникло сквозь одежду. Он слишком близко.

— Столько же, сколько и ты за мной, мой маленький человечек. Око за око, — прошептал он в ответ. О, ужас! Он видел её обнажённой?

Её первой реакцией было разозлиться, но она обнаружила, что это чувство пересилило нарастающее глубоко внутри вожделение. Желание швырнуть его к стене, сжать ногами талию, и поцеловать с распутной страстью было невыносимо. Она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось раствориться в Мааксе. Эшли хотела знать, каково это — отдаться богу, мужчине настолько непомерно могущественному и запредельно мужественному, что он вполне мог бы воплотить в жизнь фантазии и эротические мечты, которые у Эшли были неоднократно.

Его колючая челюсть коснулась её щеки.

— М-м-м-м… Ты восхитительно пахнешь, — произнёс он. — Кажется, я не могу насытиться.

"Ой-ой. Сопротивляйся! Сопротивляйся, Эшли".

Должна… сопротивляться… сексуальному божеству… на кухне. Почему голос в её голове вдруг зазвучал так, словно капитан Кирк сражался с Горном?

"Так, спроси у него… что-нибудь".

Может, у него плохие зубы или уродливое лицо, как у Горна.

— Маакс? Как… как ты… к-хм, выглядишь?

Он тихо засмеялся.

— А почему ты спрашиваешь?

— П-п-п-просто, — солгала она.

— О-о-о, — произнёс он своим сладострастным глубоким голосом, — я думаю, что это неспроста.

Она почувствовала, как его мягкие, тёплые губы коснулись её рта, вызывая дрожь. О, боже. Он собирается её поцеловать? Она никогда не чувствовала ничего подобного. Его запах и голос… Эх, просто её мечта.

— Хочешь прикоснуться ко мне? — прошептал он. Прежде чем она успела ответить, он схватил её руку, встряхнув.

— Ты ведь не заставишь меня снова прикасаться к твоей пружинке?

Он вновь рассмеялся.

— Полагаю, ты имеешь в виду член. Нет, если только ты сама этого не захочешь. А теперь закрой глаза. — Он притянул её руку к своей щеке.

Короткий вздох со свистом вырвался изо рта Эшли. Прикосновение к нему возбуждало, изголодавшееся по сексу, тело. Она уже начала думать, что Маакс может быть каким-то наркотиком.

— Что ты чувствуешь? — спросил он. Шероховатость. Восхитительная шероховатость. Его угловатая челюсть была покрыта щетиной, и в голове добавилась деталь к идеальному образу мужчину. Затем он провёл её рукой по своему лбу и вниз по носу. Его острота заставила её вспомнить классические черты римской статуи. Затем Маакс поднёс кончики её пальцев к своим губам, мягкие и полные, а нижняя чуть полнее верхней. Ещё один кусочек мозаики. Он прекрасен. На самом деле, идеален.

Эшли вздохнула и опустила руку.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет.

— Тогда почему у тебя такой расстроенный вид?

"Проклятье. Потому что я хочу тебя. Очень хочу".

Она посмотрела себе под ноги.

— А. Понятно, — сказал он. — Я чувствую запах феромонов, исходящих от твоей кожи. Но тебе не нужно стыдиться своего желания.

— Что? — Она знала, что краснеет. — Я не… хочу тебя, — выплюнула она.

— Да, хочешь. У тебя бешено колотится сердце и крошечные капельки пота на лбу — другие предательские признаки.

О, Боже.

Она почувствовала, как две тёплые, сильные и большие руки схватили её за плечи. Дрожь поползла по возбуждённому телу.

— Уверяю, — прошептал он ей на ухо, — если бы ты могла видеть меня, то стала бы свидетелем моей реакции на тебя.

Реакция. Реакция. Он имел в виду, что возбуждён.

Она ничего не могла с собой поделать, но его слова усилили жгучую потребность, пульсирующую в теле, умоляющую, и кричащую, чтобы Эшли сделала что-то безумное. Он убрал её волосы в сторону и нежно поцеловал в ключицу. Эшли закрыла глаза и резко втянула воздух.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

— Потому что захотелось. И я знал, что тебе понравится.

Она не могла лгать, поэтому просто зажмурилась. Всё это — полное безумие. Проклятье! Она хотела его. И хотела так сильно, что было почти больно. И бессмысленно. Она может умереть… такое случалось уже дважды, трижды, если считать, что он пришёл, спасти её.

Накатила паника, имитирующая ощущение запертой машины, погружающейся на дно озера. Месяцы терапии, переживая случившееся с родителями, и признавая, что она избежала смерти, вылетели прямо в окно.

Господи, а ведь она так много работала! Она научилась принимать смерть, как часть жизни. Это краеугольный камень её рассудка. Принятие. С его помощью она научилась быть благодарной за каждый прожитый день. Когда придёт её время, она не будет бояться или чувствовать себя потерянной. Нет. Она будет готова. А теперь появился этот "мужчина" и заставил её хотеть, чего-то такого, что заставило бояться смерти. Проклятье. Почему? Он всё испортил.

— Эшли? — Его дыхание щекотало ей шею. — Помнишь, я сказал, что ты мне подходишь? Кажется, ты не понимаешь, что это на самом деле означает, кто ты на самом деле.

Она оттолкнула его.

— Стой! Просто остановись! Ладно? Я не хочу больше слышать ни слова.

— В чём дело? — спросил он.

— Тебе нужно уйти.

— Я не могу.

— А я не прошу, — рявкнула она.

— Я не веду переговоров. И никуда не уйду. Не раньше, чем узнаю, что ты жива и исполняешь свою роль в будущем. — Опять он про эту "таинственную судьбу". — А что касается меня, нас, — он сделал паузу, — не будет.

— Я обречена на одно: смерть. Ты признал это. — Она повернулась, чтобы уйти, но наткнулась на стену горячих, упругих мышц. Маакс схватил её за плечи.

— Я восхищаюсь твоим упрямством, — сказал он. — Поистине похвально. Однако я — бог. И живу уже семьдесят тысяч лет, плюс-минус тысячелетие, и знаю, когда прав. Я умею побеждать. Ты не умрёшь. Вселенная не отнимет тебя у меня.

Его собственнические слова поразили, как удар молнии. Она не могла сопротивляться желанию принадлежать ему, настоящему живому богу. Он взял её за подбородок и приподнял голову. Она знала, что он смотрит ей в глаза. Чувствовала это.

— Ты никогда не слышала о судьбе, женщина? Нет ничего сильнее. Это якорь в океане времени. Неподвижный. И ты моя.

Он прижал к её губам свои горячие, требовательные, наполненные мощной смесью убеждённости, высокомерия и желания. Не имело значения, что говорил разум; а вот тело, сердце и душа прыгнули в крошечный спасательный плот, который он только что предложил.

Её мышцы одновременно расслабились и напряглись от прикосновения, и Эшли открыла рот навстречу теплу его языка и губ.

Эшли скользнула руками по гладкой, точёной груди Маакса вверх, затем провела по плечам и запутала пальцы в мягких, густых прядях, притягивая Маакса к себе. Закрыв глаза, она мысленно видела каждую деталь этого великолепного мужчины, нарисованную в голове картину. Он само совершенство. Волны карамельно-каштановых волос с красно-золотыми бликами, переливающимися на солнце. Кожа цвета глубокого янтарно-медового оттенка, а глаза — как тропический океан, мерцающая бирюза, окружённая густой бахромой тёмно-коричневых ресниц. И его губы. Полные, вкусные, сочные.

Эшли прижала Маакса спиной к стене, наслаждаясь его твёрдым телом и мягкими изгибами. Она чувствовала, что сойдёт с ума, если не сделает что-нибудь со своей сдерживаемой похотью. Он превратил её в животное.

— Ты, правда, без одежды? — задыхаясь, спросила она между горячими, отчаянными поцелуями.

Вместо того чтобы ответить словами, он взял её руку, лежащую на восхитительной груди, и опустил вниз. Эшли крепко зажмурилась, не желая, чтобы невидимость мешала ей. Рельефный пресс, нежное углубление на животе, где оказался пупок, а затем лёгкая поросль волос. Неужели он действительно положит её руку туда, куда она думает? И надеялась?

Не прерывая диких, голодных поцелуев, она задела более густую поросль, а затем… Шлангус-длиннитикус. Эшли резко втянула воздух в момент, когда нащупала твёрдый, бархатистый, толстый член.

Маакс издал скрежещущий стон, из тех, что царапают женское сердце.

Эшли задрожала, когда поняла, что лишь частично обхватила его. Она скользнула по твёрдой линии его порочно большого члена и задумалась, когда же достигнет головки?

Маакс снова застонал, на этот раз хрипло, и она чуть не кончила. Как такое вообще возможно? Как будто звук его голоса проник внутрь и окутал её пульсирующую плоть. Это плохо. Она совершенно не контролировала себя, когда находилась рядом с Мааксом. Но сейчас так хорошо.

Она подалась к нему, поцелуи стали требовательнее и жаднее, пока она прижималась теснее. Эшли никогда не хотела заниматься этим с мужчиной, но ей хотелось доставить ему удовольствие, услышать, как он выкрикивает её имя.

Она прижала его член к своему животу, продолжая гладить его, в то время как их языки имитировали ритм тел, стремящихся к одной и той же восхитительной цели: заставить его кончить.

Да. Вот чего она хотела. Заставить Маакса слететь с катушек. Она хотела свести его с ума от похоти. Это было похоже на первобытный инстинкт.

Он потянулся к подолу её платья и быстро стянул белую струящуюся ткань через голову Эшли, оставив её в бледно-розовом лифчике и трусиках. Он расстегнул застёжку на лифчике и снял его. Она сразу же почувствовала его голодный взгляд на своей груди, прямо на затвердевших сосках, как будто он прикоснулся к ней своим разумом. Как он это делал?

— М-м-м-м. — Лишь это он сказал, но этим толкнул Эшли за точку контроля.

"Господи, измени планы".

Она хотела, чтобы он вошёл в неё. Хотела, чтобы он взял её прямо здесь, на кухне, впечатывая до потери сознания в стену. Ей хотелось почувствовать, как его толстый, налитый член проталкивается в её лоно. Хотела, чтобы он использовал её для своего удовольствия. Просто хотела Маакса. Всего его. Всего для себя.

"Я влипла".

Словно прочитав её мысли, Маакс развернул их и прижал Эшли спиной к стене. Затем схватил её трусики и прервал поцелуй. Она почувствовала, как он снова посмотрел на неё, возможно, наслаждаясь задачей снять последний барьер.

— Ты такая… красивая, Эшли. Самая красивая женщина, которую мне довелось видеть. Каждый дюйм, — он сделал глубокий вдох, — совершенство.

Её грудь была слишком большой, а бёдра — слишком узкими. Она всегда ненавидела это в своём теле, но на долю секунды увидела себя его глазами. Она действительно чувствовала себя совершенной, как богиня. Сексуальная, умная, красивая богиня.

Она улыбнулась, но не открыла глаз, зная, что ничего не увидит. Но он был там. Она чувствовала каждое пульсирующее колебание, каждый твёрдый дюйм. О да, этот мужчина тут.

Он медленно стянул её трусики до щиколоток, и она отбросила их, оставшись полностью обнажённой. Эшли хотела сказать, как сильно нуждалась в нём, чтобы он жёстко трахал её огромным членом, но Маакс не дал ей шанса, прижавшись губами к её, заглушая вздохи и стоны. Он приподнял её, и она обхватила его ногами.

— Я хочу тебя, Эшли, — прошептал он ей на ухо. — Думаю, я хотел тебя ещё до того, как встретил.

Она ответила, обняв его лицо ладонями и крепко поцеловав, вкладывая всё желание.

Умопомрачительное предвкушение захлестнуло Эшли, когда Маакс подхватил её под попку. Прервав поцелуй, она затаила дыхание, готовясь к его проникновению, и задохнулась от удовольствия, когда его толстая, горячая головка раздвинула нежные складки и начала медленно входить. Но удовольствия, которое она ожидала, не последовало. Вместо этого почувствовала… неприятные ощущения, словно раскалённое клеймо прижгли к её самому интимному месту.

Эшли вскрикнула, и Маакс тут же отступил, позволив ей опустить ноги. Она оттолкнула его и согнулась пополам.

— Что это было?

— Чёрт возьми, — произнёс Маакс, — я и забыл.

— Забыл о чём? — выдохнула она.

— Мы… — Он неловко замолчал, переводя дыхание, — физически несовместимы. — Он, должно быть, издевается над ней. Она боролась с желанием упасть в обморок. И никогда в жизни не было так больно, словно её на костёр кинули. — Божества несовместимы с людьми, — холодно закончил он.

Она резко вскинула голову. Нет, Эшли не могла видеть его, но он, чёрт возьми, мог видеть её, и она хотела, чтобы он знал, как она раздражена.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

— Я не шучу, — сказал он. — И мы не сможем заняться сексом без чёрного нефрита — особого материала, который притупляет мою энергию.

Его слова были похожи на ведро со льдом.

— Н-но разве ты не… — она не могла говорить нормально, — что мы… мы… пара? И-избранная вселенной?

Если он был так уверен, что они должны быть вместе, что это их судьба, то почему они не могут заниматься сексом? Это казалось, мягко говоря, нелогичным. Если только это не наказание за все плохие поступки. В том числе за то, что не спасла свою семью.

— Куда ты собралась, женщина? — спросил он. "Солги".

— К себе в комнату. И не беспокой меня. Мне нужно пространство.

Он не произнёс ни слова.



Глава 12


"Чёрт, чёрт, чёрт! О чём я только думал?"

Маакс стоял на кухне Эшли и бился лбом о стену. Что за чертовщина только что произошла? Он зашёл в дом Эшли, намереваясь откровенно, практично, по-взрослому обсудить, как собирается сохранить ей жизнь, но потом обнаружил, что его захватил запах её кожи и сияющий, чувственный жар тела.

Он даже поймал себя на том, что благодарен за связь, воображая, что у них может быть надежда. Он забыл все относящиеся к делу факты, которые могли уничтожить любые надежды на длительные отношения. Например, для начала, что у него нет будущего. Следовательно, у них не было будущего. И все же он хотел Эшли. По-настоящему хотел. Даже сказал, что она принадлежит ему. И, чёрт возьми, имел это в виду! Твою мать!

"Как будто проклятье просто подкралось и укусило меня за задницу. Я облажался! Да и по фиг!"

Он вошёл в гостиную и сел, уронив лицо на ладони. Его член болел, а яйца ныли до судорог. Разве божества не должны быть невосприимчивы к такому мучительному смертному дерьму?

Он застонал и откинулся на спинку.

"Возьми себя в руки и думай головой. Нет, придурок, другой головой".

Ладно. Он извинится за профессиональную неосторожность и объяснит, что это из-за связи. Затем объяснит невозможность их будущего, как пары и то, что она просто должна доверять ему. Кроме того, они не могли позволить себе отвлекаться от выполнения поставленной задачи.

Да, Эшли поймёт. Она создана для Бога Истины, и довольно хорошо справлялась с правдой. Она такая замечательная.

"Гр-р-р… Прекрати беспрестанные стоны по ней!"

Стояк не улучшал ситуацию.

И в последний раз, когда Маакс оставил Эшли одну, чтобы заняться своими делами, она умерла.

"Возможно, сначала я проверю, как она".

Он подошёл к её комнате и постучал.

— С тобой всё в порядке?

— Уходи! Мне нужно побыть одной! — закричала Эшли.

— Уверена, что не выйдешь из комнаты, и не поиграешь с чем-нибудь острым?

— Уходи!

Да. Она уверена.

Он вздохнул и побрёл в ванную. К счастью, у Эшли большой ассортимент ароматизированных лосьонов, которые пахли как она лавандой, сладко и женственно.

Он будет готов через несколько минут. Только помечтает о горячем, чувственном теле Эшли, прижимающемся к нему и умоляющем об удовольствии.

— Ага.

Две минуты спустя Маакс принял душ и привёл себя в порядок, пока Эшли успокаивалась в своей спальне. С ясной головой — да, да, он подразумевал обе — он был готов продолжить разговор и вернуть всё в нужное русло.

— Эшли, нам надо поговорить. — Он легонько постучал в дверь её спальни, но ответа не услышал.

Он постучал ещё раз. Тишина.

Он открыл дверь и обнаружил пустую комнату.

— Проклятье. — Его охватил ужас. Если с ней что-нибудь случится, потому что он снова… О, боги, он никогда себе этого не простит.

Слабый звук криков его людей привлёк внимание. Чёрт возьми. Он промчался по дому Эшли, к задней двери и вышел на пляж. Его пульс остановился на несколько наполненных ужасом мгновений. Его люди вытащили бездыханное тело Эшли из воды. Нет. Нет. Нет.

Он побежал вперёд так быстро, как только могли нести его ноги, отталкивая со своего пути мужчин. Оказавшись рядом с Эшли, он опустился на колени и притянул к себе её тело, убирая тёмные мокрые волосы с лица и всматриваясь в синее-синее лицо.

— Нет! — завопил он и положил её на спину, частично осознавая, что его люди наблюдают, как он начал делать искусственное дыхание. — Нет! — Он глубоко выдохнул воздух, наполняя её лёгкие. Затем несколько раз нажал на грудную клетку в области сердца, и вновь начал делать искусственное дыхание. — Дыши. Дыши. Дыши.

Зачем она пошла купаться? Одна! Почему? О боги, это он виноват.

Он приложил ухо к её груди, теперь облачённой в красный купальник, и удивился, как ей удалось проскользнуть мимо людей в таком ярком наряде. Он убьёт их всех. Каждого мужчину, кому было поручено позаботиться о её безопасности.

— Сэр? — Брут, который раньше был в кафе и командовал этой особой командой Учбенов, схватил Маакса за плечо. — Она умерла.

Маакс опустил голову, понимая, что Брут говорит правду, и в этот момент почувствовал, как что-то сломалось.

Молекулы его света отражались от силы. Казалось, будто каждый дюйм его существа отвергает Вселенную. Он чувствовал своё отторжение, гнев и злобу. Маакс не хотел служить или быть частью этого мира, если Эшли не будет. Боль становилась невыносимой.

В мгновение узы Вселенной разорвались и всё, что приковывало его к рабству, пропало. Осталась только его связь с Эшли. О, да. Теперь он видел всё с такой ясностью. Эшли стала такой же его частью, как и сердце. Больше не было разделения между их душами. И тогда…

— Она не может быть мертва. Только не снова. — Да, Маакс может вернуться назад во времени и начать всё сначала, но какая разница? Он не смог защитить её! Вновь потерпел неудачу.

— Я продолжу пытаться, — сказал Брут с раскаянием.

Маакс медленно встал, чувствуя, как тяжесть горя тянет его прозрачные кости в ад. Он поплёлся к дому, сдерживая крик полного отчаяния, который могли услышать во всём мире. Почему он не может спасти её? Почему не может уберечь? Не важно, что он предпримет? Вселенная — Смерть — была полна решимости добиться своего. Но почему? Чем он заслужил эти мучения? Что она сделала? Он понял, что пойдёт на всё, чтобы не потерять Эшли, не дать ей умереть, обеспечить безопасность. Всё что угодно? Да, чёрт возьми, что угодно.

Неожиданный кашель остановил его.

Он не смел ни дышать, ни издавать звука, боясь пропустить повторение того, что, как ему казалось, он услышал. Он зажмурился и поднял голову к небу.

"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет то, что я думаю".

Он повернулся, чувствуя, как мир медленно движется, считая до трёх, прежде чем открыть глаза.

Маакс упал на колени при виде яростного кашляющей Эшли. Воздух со свистом вырвался из лёгких, и Маакс уронил голову на руки.

"Спасибо. Спасибо. Спасибо".

Сняв с Эшли мокрый купальник и борясь с желаниями тела, Маакс уложил её в кровать и тихо вышел из комнаты. Он никогда не чувствовал столько надежды, столько власти над своей судьбой и беспокойство. Смерть Эшли каким-то образом разорвала его связь с Вселенной, тем самым позволив его душе полностью соединиться с её. Теперь он не знал, где кончается он и начинается она. Они единое целое.

Но что всё это значило? И что будет дальше? Ситуация не разрешилась. Эшли ещё находилась в опасности, а значит, часы продолжали тикать. Но она жива.

Он улыбнулся и пошёл на кухню. Когда она проснётся, он приготовит для неё. Суп, свежевыжатый сок, цветы, платиновую кредитку. Он будет потакать её прихотям, за исключением твёрдой пищи, особенно бананов. Или игры в пятнашки с автобусом. Или купания в океане. Или улей.

Помимо этого, он станет её баловать. Всем, чем может. Важно то, что она жива.

Маакс вошёл в кухню и увидел Брута, сидящего за маленьким столиком Эшли и потягивающего чай. Маакс хотел было поблагодарить Брута за то, что он сделал, но не успел. Брут заговорил, не отрывая глаз от кружки.

— Здесь больше, чем просто мы с тобой. Ты ведь понимаешь?

— Если ты говоришь о спасении Эшли, то, конечно; она — всё.

— Хорошо. Я рад, что ты это понимаешь. Потому что не можешь получить её, — холодно ответил Брут, не потрудившись оторвать взгляд от чашки.

Маакс остановился, как вкопанный.

— Что?

Брут посмотрел прямо на Маакса.

— Ты меня слышал. Ты не можешь быть с ней. Она слишком хороша и слишком важна для всех нас.

— Не уверен, что понимаю.

Брут встал и скрестил руки на груди. Как и большинство Учбен, Брут носил стандартную чёрную футболку, брюки-карго и ботинки. Его тёмные волосы были коротко по-военному подстрижены, но Маакс знал, что аккуратная внешность Брута не более чем иллюзия. Внутри этот мужчина был похож на вулкан смертоносной силы. Тонкая, как бритва, мембрана контроля — вот, что отделяло таких людей, как Брут, от убийства, разрушения и служению справедливости. Управляемый хаос. Это не означало, что Маакс боялся или ему плевать на то, что говорил этот человек. Эшли принадлежала ему, и никто не станет оспаривать это.

"Но действительно ли она твоя? Ты серьёзно решишь быть с ней?"

Он не знал. Единственное, что знал — он чертовски благодарен за то, что она ещё жива и что её смерть радикально изменила что-то глубоко внутри. Ему просто нужно немного времени разобраться.

— Что на тебя нашло?

Брут обошёл стол, рыча и сверля взглядом… плечо Маакса.

— Я спас ей жизнь, и готов продолжать, потому что это нужно миру.

Маакс усмехнулся. Брут наглотался океанской воды, спасая Эшли?

— Ты намекаешь на то, что я не хочу её спасти?

— Ты не можешь оставаться здесь. Мы все знаем правила путешествий во времени, и одна твоя версия уже существует.

Это правда. Маакс, принадлежащий к этому времени, был пойман в ловушку внутри сенота, но его не освободят ещё девятнадцать или около того лет. Уйма времени, чтобы что-то придумать. Однако были и будущие версии его, которые появятся всего через несколько дней. Ему просто нужно быть осторожным. Развесить несколько табличек для себя за пределами дома и кафе Эшли.

— Это не твоя забота, — сказал Маакс.

Брут сверкнул глазами.

— Ты заберёшь её в будущее?

— Не могу. Симил считает, что Эшли должна остаться здесь, чтобы исполнить судьбу и остановить апокалипсис.

"Секундочку".

Маакс не должен отвечать этому солдату.

— И просто уйдёшь, — возразил Брут. — А когда тогда собираешься обеспечить её безопасность?

— Почему ты решил, что я уйду?

Брут шагнул вперёд, явно готовый взорваться. Сумасшедший. Что он мог сделать Мааксу? Убить?

— Я хочу защитить её.

Что же, он тоже. Маакс просто понятия не имел, как это сделать. И что, чёрт возьми, нашло на Брута?

— Становись в очередь. — Маакс подкрался к сумасшедшему, который был всего на несколько дюймов ниже.

— Боишься попробовать что-то сложнее? — спросил Брут.

— Я — божество. И ничего не боюсь. Даже наготы.

— Тогда пусть женщина сама решает, кого она выберет своим опекуном. — Брут холодно улыбнулся.

— Она никогда не предпочтёт обезьяну-переростка богу.

Брут бросился вперёд.



Глава 13


Эшли проснулась с тяжёлой головной болью, а ворчание и рычание мужчин лишь мешало.

Она медленно села в постели.

— Господи. Что случилось?

Она смутно помнила, как её тело пылало, а потом эмоции взяли верх над разумом. Она хотела Маакса. Настолько, что чуть не занялась с ним сексом у себя на кухне. Но, когда он сказал, что они несовместимы, просто впала в шоковое состояние и вспылила. Почему? Она точно не знала. Возможно, обездоленному телу просто нужно было выпустить пар после получения столь неутешительных новостей.

А может, тут что-то другое. Возможно, её желание было на гораздо более глубоком уровне. Маакс был первым "человеком", с которым она позволила себе общаться после смерти родителей. После столь долгого одиночества он стал казаться витамином для истощённой души. Все в нём казалось таким вдохновляющим и правильным. Она представила, как они вдвоём лежат на пляже, смеются и целуются. Она видела себя через двадцать лет, просыпающейся рядом с ним.

Не с невидимкой, а с тем Мааксом, которого представила у себя в голове: густые волны каштановых волос с золотыми и карамельными прядями, восхитительная тёмная щетина и эти идеальные губы, загорелую кожу и накаченные мускулы.

Да, она видела каждую деталь этого мужчины, и почувствовала, другого слова не подберёшь, на что будет похожа их совместная жизнь. Это ощущение блаженства, быть влюблённым, чувствовать себя целым и благодарным за каждое мгновение.

Самая счастливая женщина на планете. Несколько мгновений она видела и чувствовала всё это, но потом всё испарилось.

Не в силах мыслить здраво, она накинула купальник и отправилась купаться. Океан всегда помогал ей увидеть всё в перспективе. Но не успела отплыть и пяти метров от берега, как на неё обрушилась огромная волна. Подводное течение увлекло Эшли на каменистое океанское дно. А когда она снова открыла глаза, над ней нависло лицо огромного человека, похожего на наёмника с тёмными коротко стрижеными волосами, и улыбающегося так, словно он выиграл какой-то приз.

Никогда в жизни она не чувствовала себя так странно. Тело гудело и покалывало, будто она отмокала в ванне, полной тёплой, наэлектризованной минеральной воды. Не больно и даже приятно. Ещё приятнее стало, когда Маакс подхватил её и крепко прижал к груди, благодаря Вселенную за то, что она позволила ей жить.

Да, она проживёт ещё день. Может быть. Но теперь хотела, чтобы у неё была куча дней. Она хотела жизнь с Мааксом. И не могла насытиться ни им, ни их связью.

Возня и ворчание продолжали эхом раздаваться в доме. Она накинула красный халат и, пошатываясь, направилась к месту беспорядков.

Когда она добралась до двери между кухней и гостиной, увидела того огромного мужчину, который спас её, прижатого к полу, а руками держал что-то невидимое.

— Что, чёрт возьми, происходит? — пробормотала она.

Мужчина замер и посмотрел на неё, а затем сбросил Маакса.

— Эшли, ты проснулась, — произнёс Маакс. — Тебе не следует вставать. Пожалуйста, вернись в кровать, и я принесу поесть.

— Нет. Я принесу. — Брут с трудом поднялся на ноги.

Маакс ответил:

— Только через мой труп.

Брут бросился на Маакса, но вместо того, чтобы атаковать, крепко обнял его. Эшли хотела прокомментировать ситуацию (Брут обнимает пустое пространство), но была ошеломлена и замолчала. В конце концов, Маакс был голым… Как это странно.

— Отвали от меня к чёртовой матери! — Маакс оттолкнул его. — Что на тебя нашло?

Брут выглядел так, словно его ударили по голове дубиной.

— Я, э-э-э-э… вообще-то, не знаю. Я чувствую себя… странно.

Собственно, она тоже. Затем Эшли почувствовала, как комнатазакружилась, и колени подогнулись. Она с грохотом приземлилась на маленький кофейный столик.

— Эшли!

Во рту появился привкус крови.

— Эшли? Проклятье, женщина. — Маакс погладил её по голове, а затем открыл рот. — Брут, принеси полотенце из кухни и лёд.

Мужчина быстро вернулся. Маакс приложил пластиковый пакет со льдом к её подбородку, а полотенце — ко рту.

Было чертовски больно.

— Оу-у-у-у.

— Дай, посмотрю. — Маакс на мгновение отодвинул полотенце и вздохнул. — Ты сломала зуб.

Великолепно. Как раз то, что ей нужно.

Маакс отнёс Эшли в постель и уложил. В этот краткий миг, держа её в своих объятиях, он понял, что не получится. Если он хочет сохранить ей жизнь, придётся предпринять что-то радикальное. Ему придётся пойти против инструкций Симил. А значит, пророчество не исполнится. Но если он ничего не сделает, она будет снова и снова умирать, и в этом случае пророчество всё равно будет недействительным. Да, он должен действовать, а значит сделать единственное, что мог: извлечь из этого максимум пользы.

Он улыбнулся Эшли и поцеловал её в макушку.

— Вернусь через минуту.

Он потащил по-идиотски ухмыляющегося Брута в коридор. Что с этим парнем? Он выглядел так, словно что-то употребил.

— Ей нужен дантист, — прошептал Маакс.

— В городе есть. Я пошлю за ним, — ответил Брут, слишком торопясь помочь.

— Ты не понимаешь, в чём сложность? — спросил Маакс.

Брут потёр подбородок.

— Я не фанат стоматологов, но даже для бессмертных чистые зубы и здоровые дёсны — часть жизни. Я уверен, что Эшли выживет.

— Нет, придурок. Им придётся использовать заморозку.

Брут выгнул бровь.

— Очередная катастрофа, ожидающая своего часа; я убеждён, что Смерть преследует Эшли.

— Смерть? Ты имеешь в виду Симил? — прошептал Брут.

— Нет, Смерть — не божество, а сила, которая поддерживает хрупкое равновесие в мире. Планета может выдерживать определённое количество жизней в один момент времени.

В глазах Брута сверкнула паника.

— Зачем Смерти нужна Эшли?

— Откуда, чёрт возьми, мне знать? Очевидно, что она в опасности, если мы не уберём шахматную фигуру с доски.

— В смысле? — спросил Брут.

— Эшли не может здесь оставаться. Я уведу её в будущее.

— Не ты ли говорил, что Симил дала конкретные инструкции оставить Эшли в её времени? Думаю, тебе следует оставить её здесь со мной. Я стану причёсывать ей волосы и красить ногти на ногах. Буду называть её Принцесса Пирожочек.

"Чего?"

— Брут, ты принимаешь какие-то лекарства? Может ты забыл выпить таблетку.

Это, конечно, бред — Брут бессмертен с даром брата Маакса Вотана, который выбрал его следующим в очереди на пост вождя Учбен. Солдат не только крепок, но и никогда не болел.

Брут перестал улыбаться.

— Э-э-э, не знаю, зачем я это сказал.

— И я не знаю, что с тобой происходит, но времени на шалость тревожно-милого альтер эго Брута, нет. Я должен вытащить Эшли, пока ещё что-нибудь не случилось.

— Симил же говорила, — возразил Брут, — что если заберёшь Эшли из её времени, то она не выполнит своё предназначение — остановить апокалипсис!

Да, но нужно найти другое решение. Ради всего святого, это не первое их апокалиптическое противостояние. Конечно, раньше они никогда так не приближались. Матушка-Земля отсчитывала землетрясения, будто это какая-то новогодняя вечеринка.

Маакс выпрямился. Неважно, он уже принял решение.

— Брут, я хочу, чтобы ты позаботился о том, чтобы Учбены присмотрели за домом, кафе и любым другим имуществом. К ней нужно относиться так же, как к одному из богов. Понимаешь? Мне нужна лучшая команда по управлению активами и инвестициям.

— Я могу защитить её. Оставь Эшли здесь со мной. — В глазах Брута мелькнуло разочарование.

Что нашло на этого мужчину? Как будто Брут стал одержим сумасшедшим, глупым мудаком.

— Брут, если у тебя чудесным образом развились чувства к ней, я могу только принести извинения. Я — её пара. Она никогда не захочет другого.

Маакс вернулся в спальню Эшли, Брут следовал за ним по пятам.

— Эшли, мы уходим. — Он сел рядом с ней на кровать, охваченный воспоминаниями о том, как видел её мёртвой. Да, он постарается всё сделать, как надо.

Всё ещё держа полотенце у лица, она спросила:

— Куфа идём??

— Ты в курсе, что Смерть преследует тебя, пытаясь восстановить равновесие, — произнёс он, но на самом деле не знал, чего хочет Смерть. Он никогда не видел, чтобы она так вцепилась в человека. Всё это было очень, очень странно.

— И фто? — уточнила она.

— И я уведу тебя в будущее. Могу только надеяться, что удаление тебя из этого времени побудит Смерть искать равновесия в другом месте.

— Фтой… хофешь фказать, что он убьёф кого-то ефё?

Да, Смерть, скорее всего, найдёт другого человека на её место. Но тут уж ничего не поделаешь.

— Кто-то другой, в конце концов, всё равно умрёт. Ты же, создана для того, чтобы жить. Всегда.

Всегда.

Да. Именно! Почему он не подумал об этом раньше?

"Потому что теперь твоя связь с Вселенной разорвана. Ты можешь поставить Эшли на первое место".

И он поставит. Впервые за всё время своего существования Маакс оправдывал свою репутацию плохиша не потому, что Вселенная заставляла, а потому, что эгоистично хотел чего-то: дать Эшли бессмертие.

В это время, в 1993 году, это было невозможно, потому что сеноты — порталы в царство богов — были заблокированы магией Мааскаб. (Долгая, долгая, долгая история). Но это маленькое недоразумение будет устранено, и сеноты через двадцать лет работают отлично, а значит, Маакс сможет забрать Эшли в свой мир. Мог дать ей бессмертный свет богов.

Ни дантиста, ни спонтанных укусов пчёл, ни утопления. Конечно, это означало, что ему придётся нарушить ещё два священных закона, но эй… живём лишь раз, чёрт подери, лишь раз.

Эшли напряглась

— В чём дело? — спросил он.

— Я не хочу, чтобы кто-то умирал за меня, — пробормотала она.

Ох, infernum. Почему она не понимает?

— Эшли, обещаю, твой уход не призовёт Смерть убивать кого-то ещё; она просто перейдёт к следующей цели, к человеку, чьё время всё равно пришло. Ты никого не спасёшь, если останешься здесь. Пожалуйста. Давай попробуем по-моему. — Она задумчиво посмотрела в окно. — Я хочу, чтобы ты жила, — добавил он. — Хочу дать тебе шанс познать счастье. — Даже если это всего на несколько коротких месяцев. — Долбаный апокалипсис. — Пожалуйста, поверь, это единственный выход. Если останешься здесь, не проживёшь и дня. Я чувствую это своими бессмертными костями. — Она вздохнула и кивнула. — Я рад, — сказал он, — что ты видишь логику. Нам пора идти.

— А как же мой фуб? — спросила она.

— Мы отреставрируем твой фуб… т. е. зуб, когда приедем, — ответил Маакс.

— Не фнаю. Уверен, что это бефопасно? Всё так фыфтро.

— Быстро? Нет. — Он взял её свободную руку и поцеловал костяшки. — Теперь я понимаю, что ждал тебя семьдесят тысяч лет. Это долго. — Только Боги знали, что Смерть приготовила ей в следующий раз. Бешеную черепаху? Кокос?

— Я не хочу уфодить, — сказала Эшли.

— Мне очень жаль, — сказал Маакс, — но остаться — не вариант. Мы уходим. Сейчас же.

— Ты слышал её, Маакс, — угроза Брута разрезала воздух, словно раскалённое лезвие. — Она не хочет идти с тобой.

— Не вмешивайся, Брут, — предупредил Маакс.

Эшли села, всё ещё прижимая полотенце ко рту.

— Почему? Он спас мою сызнь. Я ему доверяю. Я хочу услышать, что он скажет. — Она посмотрела прямо на Брута.

— Скажи ей правду, Маакс, — настаивал Брут. — Скажи, что произойдёт, если ты заберёшь её в будущее.

"Проклятый мужик. В чём его проблема?"

Маакс знал, что со всем разберётся. Позже, конечно. И слова Симил, что случится что-то плохое, не значат, что это правда. Симил лгала в половине случаев.

Нет, обычно она не лгала о пророчествах и тому подобном, но Маакс всегда следовал интуиции. Всегда делал то, что считал правильным, и верил, что Вселенная позаботится обо всём остальном. Пока всё шло хорошо.

"Серьёзно, мужик? Ты невидимка. Без сил. Изгой".

Ладно. К чёрту Вселенную. Это чистый эгоизм. Маакс хотел спасти Эшли, потому что так станет счастливым. Да, пусть его собратья хоть раз придумают, как спасти мир. Он был готов пожертвовать всем ради них и всех остальных. Хватит.

— Расскажи, — настаивал Брут, — что будет, если ты заберёшь её с собой.

Эшли выжидающе моргнула, переводя взгляд с Брута на… шею Маакса.

— А что будет?

Правда едва не сорвалась с губ Маакса, но тут что-то щёлкнуло. Что-то зловещее. Он никогда не лгал. Ни разу за всё существование. Говорить правду то, кто он. Даже после того, как его лишили силы, он никогда не пробовал лгать и не сомневался в ценности правды. Истина — говорить её, выставлять на свет, знать, когда он находится в её отсутствии — просто то, кто сам по себе Маакс. Но теперь всё висело на волоске. Если он не соврёт, Эшли останется и умрёт. А он просто не мог этого допустить. И вот теперь это искушение бросало ему вызов, словно ковбой с Дикого Запада, пробуждая желание потянуться за пистолетом. Хватит ли у Маакса смелости нажать на курок? Мог ли он солгать, тем самым пожертвовав собой, сутью того, кем был на самом деле, чтобы спасти Эшли?

Маакс откашлялся.

— Я не знаю, о чём говорит Брут.

Брут издал странный звук — нечто среднее между рычанием и вздохом.

— Не могу в это поверить. Ты лжёшь. Ты только что сказал, что Симил дала тебе строгие инструкции оставить её здесь.

— Маакс? Это пвавда? — спросила она.

Маакс сглотнул.

— Нет. Брут ошибается. Я ничего такого не говорил. — Ложь напоминала крошечный заусенец, застрявший в мозгу. Так легко было солгать. Слишком легко. Но он тут же понял, что никогда этого не забудет.

У Брута отвисла челюсть.

— Он… он лжёт. Я ни хрена в это не верю.

— Маакс не фпофобен фгать? — возразила Эшли.

Брут провёл рукой по тёмным коротким волосам.

— Ну… ну, да…

Эшли покачала головой.

— Не фнаю, фто происходит между вами, но…

— Эшли, — начал Маакс, — всё очень просто: ты умрёшь, если останешься здесь. Если пойдёшь со мной, я всё исправлю.

— А мой дом и кафе? — Она продолжала прижимать ко рту уголок полотенца.

— Всё будет ждать тебя… только мы вернёмся через двадцать лет. Брут обо всём позаботится. Да, Брут?

Брут выглядел так, словно его переехал автобус, гигантский автобус гноящейся лжи.

— Да, но…

— Ладно, — выпалила Эшли. — Пофли.

— Ты совершаешь ошибку, Эшли. Останься со мной. Я обеспечу тебе безопасность, — прорычал Брут.

— Не думаю, что кто-нибудь сможет спасти меня, если останусь. Я хочу пойти с Мааксом. Пвости.

Эго Маакса немного повысило уровень. Не танец с помпонами, а торжествующее приветствие воина. Эшли хотела быть с ним. Прекрасно. Что теперь? Нужно понять.

Проклятье. Какого чёрта он делает?

"Надеюсь, Симил ошибается в пророчестве".



Глава 14


Солнце садилось, и Эшли смотрела на плещущиеся сапфирово-синие волны, впервые в жизни чувствуя себя такой окаменевшей. Её беспокоило не путешествие в будущее на несколько десятилетий, хотя это, безусловно, лидер странностей, а спор между Брутом и Мааксом. Не помогало и чувство неловкости. Вероятно, в результате того, что он снова чуть не умерла.

Так почему же Маакс не предложил своё решение с самого начала? И если Брут работал на богов, то почему бросил вызов Мааксу?

Что-то не так. Особенно то, что Брут стал таким защитником. Выражение гнева на его лице, когда он выбежал из её дома, оставило ещё больше интриги. Что она сделала не так? И почему это её беспокоит? Возможно, потому, что Брут спас ей жизнь и это что-то значило. Как что-то значило и её спасение для Богов. Она слишком много об этом переживала.

— Ты готова, Эшли? — Тёплая шершавая рука Маакса накрыла её, отвлекая от тревожных размышлений. — Пойдём.

Он поставил её прямо под пальмой, которая стояла в нескольких ярдах от заднего крыльца.

— Ты должна встать прямо перед скрижалью, которую я здесь закопал.

Серьёзно? Он сказал "скрижаль"? Может, он поставил её рядом с единорогом своей сестры.

"Ну, можно сказать, мне повезло. По крайней мере, он не заводит DeLorean[10] и не даёт мне держать громоотвод".

— Хаяфо, — ответила она. Чёрт, у неё болел зуб. Она надеялась, что через двадцать лет в городе есть хороший дантист.

— Отлично. Я отведу тебя в наш сенот, который находится примерно в двухстах километрах отсюда. Надо быстро кое-куда заскочить.

Эй.

— Что? Я думала, мы будем здесь. — Через несколько десятилетий, но здесь. Это важно.

— Нет времени объяснять, но обещаю, что мы вернёмся к тебе домой после того, как я кое-что улажу.

У неё задрожали руки.

— Маакс, я не готова. Всего слифком много. Можем делать по фагу за раз?

Он пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. Возможно, вновь раздражающая латынь.

— Нет. Мне жаль, Эшли. Обычно, я бы стал вести себя как джентльмен, Ладно, может, и нет, и, наверное, настаивал бы. Что и собирается делать сейчас.

— Почему? — спросила она.

— Потому что я должен сделать кое-что важное, — сказал он мягким, успокаивающим голосом, затем нежно коснулся её щеки. — Тебе нечего бояться, обещаю.

Ну, раз он так говорит. Правда? В конце концов, этот парень — Бог Истины. Если он сказал: "Нечего бояться", значит, так и было.

Но тогда почему нутро сигнализирует об обратном?

— Пора идти. — Маакс решительно сжал её руку, посылая ударную волну дрожи по телу. Но, казалось, её ноги приросли к пляжу.

Прежде чем Эшли успела возразить, песок под ногами начал вибрировать. Впереди открылась тёмная трещина размером с люк. Эшли наклонилась вперёд и заглянула в вертикальную аэродинамическую трубу. На поверхности кружились обломки и песок, но внутри ничего не было. Только темнота.

Сильно дрожа, Эшли отступила.

— Может, это не такая уж хорошая идея?

— Мне очень жаль, моя дорогая Эшли, но сейчас не время для таких размышлений.

Маакс дёрнул Эшли за руку, отправляя вперёд, и она вскрикнула, когда сила портала захватила и втянула внутрь.

— А-а-а-а!

Вспышка света на мгновение ослепила, и потом Эшли стояла в джунглях на краю тёмно-зелёного водоёма. Солнечные лучи пробивались сквозь густую зелень, и множество невидимых птиц громко щебетали вокруг.

— Господи Иисусе. — Она резко развернулась. — И всё?

— Да. Всё, — произнёс глубокий сексуальный мужской голос рядом с ней. Она почувствовала, как грубые руки скользнули вниз по её. — Однако следующая часть путешествия будет не столь приятной. Задержи дыхание. — Маакс подхватил её на руки.

— Какого чёрта? Маакс!

— Извини, дорогая, но так надо. — Он бросился с ней в тёмную мутную воду.

Эшли проснулась на тёплой пушистой кровати в большой, залитой солнцем спальне и затаила дыхание, прислушиваясь, чтобы сориентироваться. Но колотящееся сердце громким барабаном стучало в ушах. Странное, неприятное чувство охватило тело, будто конечности спали и только сейчас вышли из фазы онемения и покалывания. Она медленно обвела взглядом комнату. Ни один предмет не выглядел знакомым. Ярко-красная картина с изображением какой-то доиспанской собаки висела на стене рядом с большим плоским предметом. Телевизор? Мебель — тумбочка, стол и стулья в углу, комод — в деревенском мексиканском стиле, который ей нравился, но тоже ей незнакома.

Она оглядела тело и с облегчением увидела, что на ней надето любимое белое хлопчатобумажное летнее платье. Хоть что-то знакомое! Но на шее у неё висело ожерелье с чёрным блестящим камнем.

Она осторожно села, гадая, не получила ли ещё одну травму головы. Пошевелила пальцами ног и втянула голову в плечи. Нет. Всё в порядке.

Эшли вновь принялась осматривать комнату и сразу же заметила живописные двери, ведущие на балкон с видом на океан. Кажется, на улице идеальный день. Она была в спа-салоне на берегу океана? Огромный букет свежей лаванды, стоявший на столе, несомненно, придавал этот запах. И как же она сюда попала? И куда именно "сюда"?

Она попыталась соскользнуть с кровати, но её резко вернули обратно.

— Ах, ты проснулась.

Она взвизгнула.

— Маакс? Ты чертовски напугал меня. — Она посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос, и заметила глубокую впадину от его тела рядом с собой на кровати.

Его знакомое, наэлектризованное прикосновение скользнуло по её животу и потянуло вниз.

— Мои извинения. — Он сладко поцеловал её в щеку. — Как ты себя чувствуешь?

Ну… вообще-то, прекрасно. Как будто она долго спала после пробежки по пляжу. И лёжа рядом с Мааксом, который ласкал её всем своим телом — несомненно обнажённым — произвело мгновенный эффект. Тот, который разжёг старые девчачьи части тела.

— Отдохнувшей. Только вот где мы? — Она не могла вспомнить… вообще ничего.

— Это твой дом.

Её дом? Она приподнялась на локтях.

— Что-то не похоже.

— Ах, да. Ну, по-видимому, твой маленький пляжный домик был уничтожен десять лет назад ураганом. Его перестроили. Этот дом был сделан из усиленных стальных балок, уходящих на тридцать футов в землю. Ты купила землю по бокам и построила что-то бесконечно грандиозное.

Её дом исчез? Она чувствовала себя огорчённой. Ей очень нравился её дом.

— Я потеряла дом? И купила землю?

— Ну, твой траст, управляемый Учбен, позволил купить. И да, твоего дома больше нет. Мне жаль. Но такова природа. Жестокая сука, — сказал он небрежно, словно она потеряла пару носков.

Но это не случайно. Это было… Разрушительно.

— Всё хорошо, Эшли? — Ладонь Маакса коснулась её щеки.

Она кивнула и снова села.

— Ага. Это просто… вау. Он действительно разрушен?

— Мы спасли твои вещи — во всяком случае, некоторые. Их отправили на хранение вглубь страны, где они будут в безопасности.

— Откуда ты всё это знаешь? — спросила она.

— Ты проспала около суток. Учбен, включая Брута, уже побывали здесь и рассказали мне обо всём.

— Брут? Он был здесь всё время, пока меня не было? Разве он не должен быть уже на пенсии?

Маакс усмехнулся.

— Возможно, я забыл упомянуть, что Брут — один из наших элитных солдат и бессмертен. Но нет, он присматривал за местом, и в последние годы у него было полно дел.

— О!

Как странно. Но, конечно, почему бы Бруту не быть бессмертным? Он работал на богов, и, конечно, это означало много опасных заданий; они не могли постоянно беспокоиться, что он умрёт. В этом был смысл. С другой стороны, жить вечно звучало… ну, как вечность.

"Кажется, я схожу с ума".

Особенно учитывая множество странностей, которые сопровождали её жизнь. Вечность этой странности может оказаться слишком большой.

— Ок. Ты уверен, что со мной всё в порядке? — Почему она не может вспомнить, что произошло? После того, как вошла в портал, всё остальное превратилось в гигантское пятно.

— Ты само совершенство, — ответил он. — Лучше не бывает. Только с домом случилась небольшая неприятность.

— О.

Нужно время, чтобы переварить услышанное. Почему-то Эшли казалось, что в будущем всё будет точно таким же, только, может быть, современнее. Двадцать лет — не такой уж большой срок. Правда?

— Тебе не нравится новый дом? Разве он не прекрасен? — спросил Маакс.

Что она могла сказать? Если остальная часть дома была так же хороша, как спальня, всё великолепно. Единственная проблема — это не её дом. И люди в этих краях могут принять её за звезду сериала или наркобарона, учитывая расточительность.

"Что ж, — сказала она себе, — ты жива, вот что важно".

И она с Мааксом.

— Не нужно было всё это делать, — сказала она с благодарностью.

— Конечно, нужно. Я хочу, чтобы тебе было удобно.

Его губы скользнули по её губам. Их тепло и необъяснимая близость растопили печаль и чувство утраты. Удивительно, Маакс одним простым прикосновением умел согревать, вызывать покалывание в теле и превращать Эшли в сексуальную маньячку. Жгучее желание провести с богом похотливые минуты сбило с толку. Эшли хотела найти утешение в этом мощном мужском теле — да, да, невидимом, но она точно знала, что там скрыто — и потеряться в эмоциях, которые пробуждал Маакс. Её не волновало, что это может ни к чему не привести. Как и в прошлый раз, когда они резвились, как бурундуки на кухне, тело жаждало его.

Прежде чем она смогла отреагировать на влечение, обнаружила, что стоит на ногах и её тянут в сторону ванной.

— В ней есть все удобства — сауна, гидромассажная ванна и бар с шампанским

Она посмотрела внутрь — там мог поместиться весь её прежний домик.

— Невероятно. Правда, но…

Маакс потянул Эшли в коридор. Высокие потолки с большими окнами наверху и белым кафельным полом, и каждый уголок был освещён ярким, солнечным светом. Маакс протащил Эшли через остальную часть нового дома, в котором было шесть комнат для гостей, пять ванных, кабинет, гигантская гостиная и кухня, как у шеф-повара.

Как он всё это спланировал?

— И ещё это… — Маакс открыл двойные двери, ведущие на новый пляжный дворик. Что за?.. Она чувствовала себя так, словно выиграла главный приз в шоу.

"Ого! Новое кострище и открытая кухня из нержавеющей стали, Эшли! Но подожди! Это ещё не всё! Мебель ручной работы! Бурные аплодисменты".

— Маакс. Это перебор

Он переборщил, превратив её милое, очаровательное тропическое бунгало в многомиллионный особняк. Не то чтобы она не была благодарна, но всё это слишком странно.

— Ради тебя не перебор, — Маакс притянул её к себе и положил горячую ладонь на затылок. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я пришла сюда не ради дома, — прошептала она. — А, потому что хотела жить.

"И, может, ради тебя".

— И будешь жить, ты будешь жить. Очень, очень долго — всегда, если я смогу помочь.

В голове всё замкнуло.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай досмотрим дом? — предложил он.

— Маакс? В чём дело? — Ого. Она вдруг вспомнила, как он бросил её в темно-зелёную лужу посреди джунглей. — Подожди! Что случилось в сеноте?

Маакс почесал отросшую щетину, и это звук заставил её насторожиться. Почему он так напряжённо обдумывает ответ?

— Пойдём внутрь, — наконец, произнёс он.

Она попыталась схватить его за руку или предплечье, но промахнулась.

— Нет. Скажи.

Маакс молчал. Он ещё здесь?

— Маакс? — Она подождала несколько мгновений.

— Да, — ответил он. — Я здесь.

— Что происходит?

Почему у неё такое плохое предчувствие?

Порыв ветра всколыхнул волосы и несколько прядей упали на лицо Эшли. Она убрала их и увидела океан. Её океан. По крайней мере, он не изменился. Она бы всё отдала за то, чтобы прямо сейчас искупаться и успокоить нервы.

— Всё просто, — холодно ответил Маакс. — Я забрал тебя в свой мир и наполнил нашим светом. Теперь ты бессмертная. Вот почему твои глаза теперь бирюзовые. Как и у меня.

Правда?

— Что? Прости? — Он только что сказал бессмертная?

Маакс схватил её руку и прижал к своей груди, где билось сердце.

— Я искренне сожалею, что не сказала тебе, но…

— Сожалеешь? Ты… сожалеешь? Маакс, нельзя так поступать, не предупредив.

— Чего это, — возразил он, — могу. Я — бог, и по определению это моё право. Мы — центр, и принимаем решения. Мы используем силы и дары от Вселенной и Создателя, чтобы защитить людей.

Он же не серьёзно? Или серьёзно?

— Ладно. Но это моя жизнь! Ты не имел права…

— Хочешь сказать, ты недовольна тем, что осталась в живых? — самодовольно спросил он.

Она закрыла рот. Проблема не в этом.

— Потому что, — добавил он, — я знаю, ты притворялась, что тебя устраивает понятие смерти, и видел правду. Ты пошла со мной, потому что хотела выжить. Я просто сделал шаг и даровал тебе бессмертие. — Он сделал паузу, давая ей время подумать.

Верно. Она действительно хотела жить. А Маакс дал ей великолепное представление о том, какой может быть жизнь, наполненная страстью к мужчине, невероятно сильному и сексуальному, что вызвал дрожь в коленях. И он никогда не умрёт. Никогда не состарится и не заболеет. Никогда не бросит её. Конечно, если она решит остаться с ним, что в данный момент вовсе не походило на билет в Страну Счастливого Будущего. Как он мог сделать её бессмертной, не обсудив это с ней? Как?

— Видишь, — продолжал Маакс, — ты сделала выбор, я просто дал тебе то, что ты хотела, — гордо заявил он. — И я вылечил твой зуб. — Тщеславный, самодовольный, сукин… — И я дал себе то, что хотел, даже то, в чём нуждался: тебя, — добавил он, — И твою безопасность.

Её ярость на мгновение стихла, но быстро вернулась. Одно дело — желание спасти Эшли, но обращаться с ней так, будто она… она… не ровня ему. Аргх…

— Пойду, прогуляюсь. — Она повернулась к пляжу. — И тебе лучше не идти за мной.

— Ты не должна быть одна, — возразил он.

Серьёзно?

— Знаешь, для божества ты не слишком умён. — Она развела руками. — Теперь я бессмертна, помнишь? И больше не нуждаюсь в твоей защите.

Ей никто не нужен. Потому что она выжила. Вот именно.

Эшли гневно шла по пляжу. Так много всего произошло и так быстро, что она не могла уложить всё это в голове. Вот гнев был настоящим, напоминающий брейк-данс осы в лобной доле. Пустота тоже казалась реальной. Эшли оставила дом, кафе… жизнь.

"На самом деле, у тебя не было жизни, так ведь?"

Может, и нет, но это была её жизнь. И она оставила всё, потому что Маакс убедил, что в будущем безопасно. Тогда почему она чувствовала себя в большей опасности, чем когда-то ещё?

"Потому что Маакс обманул тебя".

Как такое возможно? Разве он не Бог Истины?

"Он сделал тебя бессмертной, не сказав, а это значит лгать".

Лазейка!

"Это лазейка и нет оправдания тому, что я не спросила. Глупый бог!"

Пока Эшли шла по берегу, звук разбивающихся волн цвета драгоценных камней успокаивал. Внезапно что-то привлекло её внимание. Скорее даже что-то огромное.

— Ух ты.

Эшли развернулась на пятках и окинула взглядом пейзаж. Несколько новых эко-курортов, тонны пловцов, огромные дома — всё выглядело иначе. Теперь их стало больше. Куда делся её причудливый маленький мексиканский пляжный городок?

Сердце сжалось, когда ещё один заветный предмет просто испарился в прошлом, не оставив ничего, кроме воспоминаний. И что это за чертовщина? Эшли с отвращением посмотрела на двухэтажное строение, которое напоминало забегаловки "Chuck E". Сыр и Тарзан решили выпить текилы, переспали и в итоге появился незаконнорождённый ребёнок от их архитектурной любви. И выглядело это ужасно. Гигантские пластиковые пальмы с мигающими огнями, кричащие фрески джунглей и ярко-красные зонтики с мультяшным рисунком обезьяны с шестью банками пива и чашкой капучино бросались в глаза. От безумного количества сыра её затошнило. И это именно на этом самом месте было её кафе!

"Нет! Нет-нет-нет! "Капуццинно?" Ч-ч-что? Куда делся "Небесный Свод"?"

Несмотря на непреодолимую тошноту, Эшли направилась прямо к дверям.

Когда она вошла внутрь, в лицо ударил порыв прохладного воздуха, как и отвратительный декор, который был столь же "сыроват", как и фасад с чучелами обезьян и искусственными растениями, свисающими с потолка, верёвкой с качающимся манекеном Тарзана и внутренним водопадом.

Но потрясало больше всего — кроме места, которое оказалось в три раза больше — работа официантов. Топлесс-двойники Рикки Мартина с уймой накаченных мышц и рельефным прессом, одетые в шорты для сёрфинга, галстуки-бабочки и маленькие обезьяньи ушки, подавали кофе массе голодных, хихикающих женщин. Святая матерь обезьяньих стриптизёрш! Что они сделали с её кафе?

Здесь было полно туристов, в основном женщин, потягивающих пенистые молочные коктейли.

Эшли взглянула на меню на стене над регистрами. Сто пятьдесят песо? Господи, неужели к выпивке прилагается бесплатный танец на коленях и золотой браслет? Это возмутительно!

Это дело рук Фернандо? И где он? Спокойно. Может, кафе продали. Но Маакс сказал бы ей, так? Как рассказал о путешествии в боговилль?

Эшли прошла мимо короткой очереди и положила руки на стойку рядом с кассой.

— Извините, сэр. Фернандо здесь?

Молодой человек с короткими каштановыми волосами, полуголый и накаченный, в красном забрале обезьянки, с глупой ухмылкой глазел на неё.

— Привет. Как дела, мисс? — спросил он на английском языке.

Наверное, верно, что сотрудники стриптиз-кафе под названием "Капуццинно" разговаривали по-американски.

— Бывало и лучше. Спасибо. Он здесь?

Он продолжал улыбаться.

— Кто?

— Фернандо. — Что с этим парнем?

— Какой именно? У нас пять Фернандо, — ответил молодой человек.

— Пять? Пять? — Она на мгновение задумалась. Фернандо теперь на двадцать лет старше, так что… — Ну, этому Фернандо около тридцати девяти. Он работает здесь лет двадцать, наверное? — Если ещё работает.

Парень нахмурился.

— Серьёзно?

Эшли почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Ага. А что?

— Сеньор Фернандо умер десять лет назад, — произнёс он извиняющимся тоном. — Во время урагана. Его пятеро сыновей унаследовали кафе.

Проклятье.

— Что? Умер? — И он назвал пятерых своих сыновей в свою честь? Ладно, это странно. И слегка самовлюблённо. Но всё же, бедный Фернандо. — Уверен?

Молодой человек кивнул.

О нет. Она виновата. Если бы она осталась, он стал бы учителем, как и планировал.

"Так или иначе, тебя бы рядом не было".

Если бы она осталась, умерла бы.

Эшли приложила руку к сердцу.

— Умер. Он мёртв. — Она посмотрела на молодого человека. — Ты уверен? — снова спросила она.

— Да. Извини.

Эшли бросилась к задней двери, ведущей на пляж. Она побежала, а слёзы текли по лицу. Всё исчезло. Всё и вся.

"Я совершила ошибку, придя сюда". Большую ошибку.



Глава 15


Маакс вышагивал по выложенному плиткой полу гостиной, отчаянно желая последовать за Эшли, но уже много натворил — не только солгал о пророчестве — и лишь вопрос времени, когда она узнает, — но и скрыл свои истинные намерения: сделать её бессмертной. И если он последует за ней сейчас, она сочтёт его законченным шовинистическим ублюдком. Маакс не мог этого допустить. Не тогда, когда их дни вместе сочтены.

Хотя, как он полагал, так было всегда. Он нарушил так много законов, в том числе сделал Эшли бессмертной без разрешения богов, и вернулся в свой мир, из которого был изгнан — без сожаления, конечно, — но его, вероятно, приговорили бы к погребению на две вечности. А может, три. Единственное средство изменить судьбу — изменение богами законов об обязательном наказании.

Но для этого требовалось нечто почти невозможное: единогласное голосование. Вряд ли. Боги никогда ни в чём не соглашались единогласно.

"Ты всегда можешь шантажировать своих братьев".

Он нахмурился на такую забавную мысль.

Секреты, которые он хранил, могли уничтожить божество. А он никогда не предаст клятву и не причинит вреда своей семье, просто чтобы спасти свою шкуру. Сама мысль об этом вызывала отвращение. Он знал, какую судьбу принял, когда нарушил законы, и не стал бы выкручиваться за чужой счёт. Он не такой.

Конечно, если они не остановят апокалипсис, всё это будет неважно. Проклятье. Маакс вздохнул. Не существовало надежды, что у него есть будущее с Эшли. Что ж, по крайней мере, Эшли была вне опасности.

— Маакс. Где ты, чёрт возьми? — раздался глубокий, знакомый мужской голос со стороны кухни Эшли.

Ах, чёрт. Маакс молился, чтобы это не тот, о ком он думал, потому что надеялся, по крайней мере, провести несколько дней с Эшли.

Маакс молча на цыпочках подошёл ближе, чтобы взглянуть. Чертовски фантастично. Это Никколо Диконти, генерал армии вампиров и двое его солдат-вампиров, похожих на байкеров. Естественно! А чего он ожидал? Учбен знали, что Маакс прибыл в дом Эшли вместе с ней, а значит, все в курсе. Среди Учбен не было секретов.

— Я знаю, что он здесь, — прошептал один из стражей. — Я чувствую запах его раздутого эго.

— В устах вампира, — сказал Маакс, — я нахожу это замечание несколько забавным.

На губах Никколо мелькнула хитрая улыбка.

— А, Маакс. Вот оно моё любимое невидимое божество. — Европейский акцент Никколо придал его словам оттенок естественного сарказма. — Ты плохо выглядишь.

— Эта шутка такая же устаревшая, как твоя тысячелетняя итальянская задница. Кстати, только что звонили с блошиного рынка Симил и хотели бы, чтобы ты вернул их подделку от Армани.

— Это Хьюго Босс. Моя жена говорит, что от его костюмов моя задница выглядит на века моложе. Ты действительно считаешь меня старым? — Никколо повернулся, приподнял пиджак и показал Мааксу заднюю часть брюк.

О, боги. Он серьёзно.

— Чего ты хочешь, вампир? — спросил Маакс.

Длинные тёмные волосы Никколо, собранные в хвост, контрастировали с его светящимися глазами, цвет которых переливался от яблочно-зелёного до аквамаринового. Неужели он так рад, что приехал забрать его?

— Ты прекрасно знаешь, что я больше не вампир; впрочем, плевать, если ты предпочитаешь называть меня так. Мне очень нравятся вампиры.

История о том, как Никколо перестал быть вампиром, очень, очень длинная — не говоря уже о Симил, — но его жена и соправитель, Хелена, была новым вампиром.

— Повторяю, чего хочешь? — Маакс уже подозревал печальную правду.

Никколо поправил чёрный галстук, а затем понимающе кивнул своим людям и они вышли.

— Мы оба знаем, зачем я пришёл; боги — твои братья и мои союзники — требуют твоего немедленного заключения. И, как понимаю, тебе предстоит многое объяснить.

— Я все объясню, когда буду готов, Никколо. А пока скажи моим братьям и сёстрам, чтобы они… — Ох, как там говорит Симил? А, точно! — Отсосали!

Никколо рассмеялся.

— Обожаю эти современные фразы — отсоси, оттверкать, отыметь… carpe noctem

Маакс выгнул бровь, но Никколо этого не заметил.

— Я вижу, ты очень много изучаешь сленговых словарей.

И его братья и сёстры часто заходили на сайты таких словарей, изучая современные фразы.

— Жизнь бессмертного, — Никколо пожал плечами, — путешествие.

— Я рад, что ты смотришь на это именно так, потому что собираюсь послать тебя к чёрту. — Чёрт, если Мааксу повезёт, он помирится с Эшли, а, как известно, после ссоры секс гораздо лучше.

Никколо вздохнул.

— Я забираю тебя, Маакс. И девушку тоже. Нужно разрулить ситуацию.

Маакс покачал головой. Никколо никогда не пользовался разговорными фразами. Почему сейчас решил быть крутым?

"Неважно, чувак. Думай. Какие у тебя варианты?"

Он мог забрать Эшли и убежать, но его братья всё равно найдут его — через связь богов они чувствуют присутствие друг друга, если только не блокировать их. А у Маакса не было сил, так что он — лёгкая добыча.

Он мог сразиться с Никколо и вампирами, но без способностей не мог помешать вампирам, унести Эшли или себя.

По сути, ситуация безвыходная. Тем не менее, ему нравилась идея расколоть несколько черепов. Это борьба.

Маакс ударил Никколо прямо в челюсть, и тот полетел через кухню, врезаясь в шкафы. Затем тут же поднялся.

— Ай. За что, чёрт возьми, ты меня ударил?

Он потёр подбородок и надул губы. Да, надулся. Но по-мужски, как вампир.

— Как я уже сказал, — холодно объяснил Маакс, — ты нас не заберёшь. Скажи моим братьям, что я приду и отвечу за свои действия, когда буду готов.

Два вампира Никколо ворвались в комнату, готовясь к драке.

— Нет! — Никколо поднял руку. — Это между нас. Ждите снаружи.

— Нами. Правильно говорить "между нами", — возразил Маакс.

— Неважно.

Никколо подлетел к нему, сжав кулак, но Маакс отступил. Никколо врезался прямо в кухонный стол. Маакс засмеялся, думая, что Никколо потребуется мгновение собраться, но он сосредоточился на звуке голоса Маакса и прыгнул. Кулак угодил Мааксу прямо в скулу, повалив на пол. Перед глазами замерцали крошечные звёздочки.

— Сукин сын. — Маакс отшвырнул Никколо и вскочил. Никколо тоже вскочил с пола и встал, подняв кулаки.

— Я понимаю твоё положение, Маакс, — тяжело дыша, проговорил Никколо, — однако не могу пренебречь тем, что у меня есть супруга и дочь, которые погибнут, если апокалипсис не остановить. Так что чем скорее ты пойдёшь со мной, тем скорее мы всё проясним.

Отлично. Теперь Маакс чувствовал себя настоящим придурком.

— Никколо, сочувствую, но я не пойду.

— Тогда мы заберём девчонку. Тогда уверен, ты сам придёшь.

Кровь Маакса забурлила.

— Не смей её трогать, мать твою!

— Мы никогда не причиним ей вреда, Маакс, но опомнись. Конец близится с каждой секундой, и если ты лишил нас последней надежды на спасение…

— Ладно, я пойду с тобой, но мне нужны двадцать четыре часа.

Никколо задумчиво почесал подбородок.

— В противном случае, — добавил Маакс, — я буду продолжать сражаться. И ты должен спросить себя, сколькими своими костюмами и мужчинами ты готов пожертвовать всего лишь ради одного дня.

Никколо провёл рукой по тёмным волосам и выдохнул.

— Я могу дать тебе время до вечера. Четыре часа, и всё, Маакс. Потом мы отведём тебя к богам и разберёмся со всей этой чепушнёй.

Маакс съёжился. Жизненно необходимо лишить этого бывшего вампира возможности пользоваться словарём.

— Согласен, — сказал Маакс. — А теперь отвали.

Никколо опустил голову.

— Алоха, мой друг. — И вышел через заднюю дверь.

Отлично. И что теперь? У него четыре часа, чтобы разобраться с Эшли, в том числе, признаться в своей лжи. Но если он не подготовит сцену должным образом, она никогда не поймёт и не простит его. Он повернулся, чтобы начать убирать беспорядок, который они устроили, и ударился ногой о ножку кухонного стола.

— Ай! Matrem fututor. -

"Боги, я скучаю по одежде. Особенно по обуви".

Хотя, его ногам придётся долго-долго отдыхать, как только братья схватят его. Теперь, когда они знали, что он ослушался приказа Симил и забрал Эшли, они не проявят милосердия. Конечно, пророчество Симил не имело абсолютно никакого смысла. В прошлом невозможно было сохранить жизнь Эшли. Пророчество Симил оказалось бесполезным. Или обманом.

Но почему-то ему плевать. Будь у него возможность, он бы сделал это снова. Конечно, он хотел броситься к ногам Эшли, как гигантский слабоумный смертный и молить о пощаде. Не за то, что без разрешения сделал бессмертной, а за то, что был таким придурком. Но он ничего не мог поделать. В конце концов, он тот, кто есть — божество. Следовательно, придурок.

Какой смысл просить прощения, если:

а) он бог, и боги не просили прощения. (Да они кучка огромных мудаков);

б) ничто — ни гнев Эшли, ни неминуемое наказание — не могло бы вызвать сожаление за поступки. Он избавил её от непосредственной опасности.

Отлично. Поэтому опять — и что теперь?

Он потёр небритую челюсть. Чёрт, ему нужно побриться. Где единорог, когда он тебе так нужен?

Эшли ворвалась на кухню через заднюю дверь — её дерзко вздёрнутый носик, кошачьи глаза, из которых текли слёзы, и пухлые губы мгновенно делали его твёрже алмазного круга.

— Маакс! Маакс? — закричала она.

Он бросился к ней.

— Sanctum sanctorum cacas. Только не говори, что ты снова чуть не умерла.

— Опять латынь? Серьёзно? — Она вытерла слёзы с глаз, которые когда-то были великолепного орехового цвета, но теперь имели цвета богов — бирюзовые, совсем как у него.

"Небольшая цена", — подумал он.

— Забудь, — сказала она. — Просто отправь меня обратно. Немедленно! Мне всё равно, умру или нет, я не могу здесь оставаться.

— Нет, чёрт возьми!

Она округлила глаза.

— Что?

— Я не на латыни сказал, так что ты поняла. Нет!

Эшли знала, что она говорит дерзко, но кого это волновало? Это её жизнь, и она не хотела жить тут. Для неё ничего не осталось. Ничего, кроме долбаного "Капуццинно"!

— В смысле нет?

— Эшли. — Маакс погладил её по руке. — Понимаю, что здесь всё по-другому, но дай немного времени, уверен…

— "Капуццинно"? Моё кафе превратилось в буфет с причиндалами! Нет. Верни меня прямо сейчас, чтобы я могла всё вернуть. — Она нашла его руку и попыталась потянуть к двери.

— Эшли. — Он не сдвинулся с места. И, чёрт возьми, с его огромными размерами заставить его идти, всё равно, что сдвинуть пень пинцетом. Может, он боится щекотки. Она ткнула его под мышку и промахнулась.

— Что ты делаешь, женщина? — спросил он, когда она попыталась определить стратегическое место. Бинго! Она просунула руку ему под мышку и начала шевелить пальцами. — Эшли? Почему ты пристаёшь к моей подмышке? Хотя признаю, мне это нравится, поведение немного странное. — Не сработало. Она опустила руку. Ну, конечно! С чего богам бояться щекотки? Они слишком сильны для этого! — Эшли?

Она тихо зарычала.

— Ты должен отправить меня обратно.

— Я не хочу этого делать, а если бы и захотел, не могу. Скрижаль, которую я использую для доступа к порталу в это время, в настоящее время в Аризоне.

— Ты опять лжёшь, да?

— Почему ты начала рычать? — спросил он. — Ты ведь понимаешь, что это моя фишка?

— Не смей менять тему, лживый сукин сын.

— Возможно, я заслужил это, — ответил он, — но клянусь…

— Докажи. — Она указала на улицу, желая увидеть правду собственными глазами. Доверие — хрупкая вещь, и он сломал её.

— Хорошо, — проворчал он.

Они вышли наружу, к тому месту, где он закопал скрижаль двадцать лет назад. Маакс прорыл несколько футов и, конечно же, ничего.

— Уверен, скрижаль смыло в океан во время одного из многочисленных ураганов, — сказал он.

— Тогда отвези меня в Аризону. — Она не хотела оставаться здесь ни минуты.

— Твоя просьба абсолютно бессмысленна, а значит, ты либо всё мне рассказываешь, либо сошла с ума. А может пьяна.

— Я не пьяна. И не сошла с ума. — Слёзы вновь навернулись на глаза, и Эшли отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел её плачущей. Она сильнее этого. Хорошо. Нет, не сильнее, но ей очень, очень хотелось притвориться.

— Эшли, — начал Маакс ласковым, сочувственным голосом, — скажи мне, что тебя беспокоит.

— Этот дом, — шмыгнула она носом, — и кафе — всё, что осталось от родителей, Маакс. А теперь и этого нет. Такое чувство, что я снова потеряла семью. — Она повернулась к нему. — Почему ты не сказал, что всё изменится?

— Если бы знал, как много они значат для тебя, я бы объяснил, что через двадцать лет всё может измениться. Но я не привык о таком думать. Прожив десятки тысяч лет, я больше не привязываюсь к материальным вещам. Я их почти не замечаю. — Маакс погладил её по щеке, и по телу Эшли побежали мурашки. — Мне очень жаль. Я не понимал. — Он притянул её к себе иобнял. Это могло бы утешить, если бы не факт, что Маакс голый. Почему- то эти два факта не складывались.

Она отстранилась и вытерла слёзы. Маакс молчал несколько секунд, но она слышала слабый звук его щетины, которую он почесал. Когда этот человек побреется?

— Я отвезу тебя в Аризону при одном условии, — сказал он.

— При каком? — тихо спросила она.

— Ты пойдёшь со мной поплавать. И вновь провернёшь эти движениями пальцев. Окей. Это два условия, но пусть так. Я бог и это моя прерогатива.

Он что, с ума сошёл? Поплавать? В такое время? И он хотел, чтобы его щекотали?

— Чёрт. Нет, — сказала она, используя его же слова.

Он рассмеялся высокомерным, довольным смехом.

— Не понимаю, что тут смешного.

Маакс притянул её к себе и прижался тёплыми губами к её губам. Поцелуй мгновенно рассеял гнев. Его прикосновения, запах, бархатистые, сильные губы, скользящие по её губам, заставили забыть, почему она сердилась. Или волнуется. Или что он попросил её пощекотать.

"Погодите-ка!"

Она отстранилась и влепила ему пощёчину.

— Ай! Что за хренотень? — рявкнул он.

— Ты не можешь так целоваться! Это жульничество, — прошипела она.

Маакс рассмеялся этим своим глубоким, соблазнительным голосом.

— Возможно. Но могу ли я предположить, что наша связь так сильна, мой маленький кенгуру времени?

Кенгуру времени?

Что за?.. Он притянул её обратно — к своему обнажённому, накаченному телу — и завладел её ртом. Она сопротивлялась, но он продолжал. Проклятье, этот мужчина знал, что всего через несколько мгновений…

"О боги, он такой восхитительный. Не могу устоять".

Почему поцелуй с этим мужчиной, которого она не могла видеть, так влиял на неё? Он растопил любую искру сопротивления и беспокойства, любые опасения и страхи одним паршивым поцелуем.

Ладно, не паршивым. Этот поцелуй, без сомнения, самый восхитительный опыт в её жизни. Прикосновение Маакса похоже на прикосновение… бога?

Да, её бог. Весь её.

— Прошу, Эшли, — прошептал он между поцелуями.

Она провела руками по твёрдым выпуклостям его идеально очерченных грудных мышц, наслаждаясь ощущениями.

Всё в Мааксе было очень мужским. Он заставил Эшли чувствовать себя женственной и нежной, но в тоже время сильной и сексуальной. И этот мужчина так чертовски бесил! А ещё сбивал с толку. А ещё он — рай! И опасный. Да, он опасен для её души. Он из тех мужчин, которые могли ослепить женщину грубой мужественностью, контролем и решительностью. Но как он мог быть угрозой, если был центром её притяжения? Её домом.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты парадокс? — спросила она.

— Да, — ответил он. — Я бог. Это идёт вместе с собственничеством. Ты согласна на мои условия?

Она посмотрела себе под ноги. Ей не хотелось ссориться. Это было похоже на постоянную попытку плыть против течения. Боже, как у лосося это получалось? Потому что они плывут к любви, а не прочь от неё.

"Лосось — рыба, Эшли".

И плывёт к горячему сексу.

"Эшли, они рыбы, и не занимаются сексом".

Ну, как бы да. Проехали.

— Да, — наконец сказала она. — Но я же лосось.

— Прости?

— Просто поплавать — произнесла она. — Ничего большего.

Она представила, как Маакс улыбается и от этой улыбки замирало сердце. Если бы только она могла его видеть!

— Ты не возражаешь, если я сниму одежду? Я, оказывается, неравнодушен к купанию нагишом.

— Ха-ха, — рассмеялась Эшли. — Конечно. — Очаровательный ублюдок.

Час спустя Эшли вынырнула из прохладной бирюзово-зелёной воды, чувствуя себя более или менее, живой. Она заплыла дальше, чем когда-либо. Это всё из-за нового тела? Казалось, она совсем не устала. Она даже добралась до небольшой песчаной косы примерно в километре от берега, где много, много раз занималась дайвингом, но всегда добиралась туда на лодке. И да, коса ещё тут. Как и вчера, только вчера было двадцать лет назад. Затем, находясь посреди океана, она смотрела на гипнотические волны цвета драгоценных камней и великолепное поле вздымающихся облаков. Они ничем не отличались от тех, на которые она часами смотрела со своего крыльца.

"Нет, не всё, что ты любишь, исчезло", — подумала она. А когда плыла обратно, подумала, не слишком ли поспешно отреагировала. Возможно.

"Но почему я не могу отпустить прошлое? Почему?"

Она смотрела на вечернее небо, усеянное золотисто-белыми облаками, и наслаждалась тёплым песком под ногами. Последние лучи солнца прогнали дрожь, когда поднялся ветер.

— Отпустить не всегда легко, — прошептал Маакс ей на ухо, заворачивая её в полотенце.

Откуда он знает, о чём она думает?

Она посмотрела в ту сторону, где на песке виднелись отпечатки гигантских ног.

— А как именно люди отпускают?

— Я здесь, — сказал он из-за её спины.

Эшли быстро повернулась на соблазнительный, магнетизирующий звук его голоса.

— Ты напугал меня.

Затем её глаза увидели его, едва различимые очертания его идеальной фигуры — груда гигантских мышц, широкие, сильные плечи, точёные скулы и квадратную мужскую челюсть. Его лоб блестел от океанской воды, и Эшли ясно видела его очертания. Он был широким, но не слишком. И ресницы у него были длиннее и гуще, чем у любого мужчины. Его мокрые, влажные волосы свисали с плеч. Борода у него была небольшая и она могла сказать, что он не брился уже несколько недель. Она с усилием втянула воздух. Он выглядел таким грубым и диким. Такой мужественный. Во всяком случае, то, что она могла видеть. Разум сам заполнил недостающие части. Выражение лица Маакса стало чётким, и Эшли едва сдержала вздох. Он просто нереально красивый, но выражение его сильного лица было слегка измученным. Боги, он эффектен и архисложный, но выглядел… уязвимым. Будто заблудился и ждёт, что кто-то спасёт его. Полюбит его.

— Извини. Возможно, всё-таки пора надеть колокольчик, — сказал он.

Она рассмеялась, чтобы скрыть глубину нахлынувших эмоций. Всё не так, как казалось. Правда? Даже Маакс.

Эшли продолжала смотреть на огромного мужчину, стоящего перед ней и, казалось, что она впервые открыла глаза, наконец-то, увидев всё так, как оно на самом деле. Её прошлое. Его. Мир. Это был момент, изменивший жизнь. Эшли поняла, что существует будущее, с бесконечными, великолепными возможностями.

Недавние изменения в жизни стали тому доказательством. И ей нужно только осмелиться мечтать и надеяться, отпустить прошлое и открыть глаза, если хочет, чтобы жизнь изменилась к лучшему. Да. Она поспешила. Эшли хотела быть тут. С Мааксом. Её богом. Всё в нём казалось правильным. Теперь она это видела.

Итак, решено: она останется и попробует жить в новом доме с Мааксом. Она постарается обернуть всё положительное русло. Она вновь тихо рассмеялась, на этот раз, однако, искренне. Настоящая радость жизни.

— Тебе следует чаще смеяться, Эшли. У тебя прекрасный смех. — Его глубокий, сильный голос вырвал из раздумий. — Но опять же, всё в тебе захватывает дух. Я удачливое божество. Вселенная сделала правильный выбор.

Она закатила глаза и улыбнулась.

— Ладно, здоровяк. Можешь уже не льстить. Я хотела сказать…

— Ты считаешь, я тебе льщу? Ты не видишь того, что вижу я?

Если говорить о внешности, то она на удивление обычная. И уж конечно, не была богиня. Но это не имело значения, она та, кто есть.

— Думаю, что нет, но…

— Ты, Эшли, — он прижался к ней всем телом и коснулся губами её губ, — являешь собой миллионы лет эволюционного совершенства. Ты остроумная и наблюдательная, с ярой и решительной волей, словно конь-чемпион. Твоё тело — чёртово произведение искусства, машина обольщения, созданная для занятий любовью, с могущественным богом, естественно. Разумом и сердцем ты готова дарить без вопросов и осуждений. Твоя кожа, волосы и глаза — результат того, что миллионы лет люди выбирали то, что любили или, по крайней мере, желали. И почему ты видишь себя несовершенной? Ты самая прекрасная женщина, которую мне доводилось видеть.

— Ого, чертовски хорошая речь.

— Я говорю правду, Эшли, — добавил Маакс. — Ты была великолепной женщиной, а теперь великолепная бессмертная. Ты совершишь великие дела. Я чувствую это.

Как возможно, что он так много в ней видел?

— Спасибо. — Эшли отвела взгляд, чувствуя себя немного смущённой, потому что не привыкла, чтобы кто-то говорил ей такие слова. — За всё, — добавила она.

— Если действительно хочешь поблагодарить меня, — Маакс обнял её лицо тёплыми ладонями, — закрой глаза. Я хочу, чтобы ты кое-что почувствовала.

Если то, что упиралось ей в живот, уже чувствовала. И будь всё проклято, если она не хотела его. И всё, что к нему прилагается. По всему проклятому телу вспыхивали искры.

— Я хочу, чтобы ты открыла свой разум и почувствовала нашу связь.

Они могли так сделать? Интересно, но, честно говоря, тело жаждало другого рода связи. Может, им стоит зайти в дом, пока кто-то не заметил, как она беззастенчиво трётся телом о воздух? Или хуже! Они могут увидеть мерцающие очертания безумно соблазнительного, могущественного мужчины с очень, очень выпирающим пюпиндром.

— Пойдём в дом…

Он нежно поцеловал её, позволяя кончику горячего языка аккуратно скользнуть по изгибу губ.

— Расслабься, — приказал он хриплым голосом. — Я хочу, чтобы между нами не было секретов. Я хочу тебе сказать…

— Заткнись и поцелуй меня, — приказала она. — По-настоящему поцелуй.

— Но я должен…

— Живо!

Она встала на цыпочки и потянулась к его шее. Он наклонился, чтобы встретить её на полпути. Сначала он целовал её медленно, а потом его запах начал проникать в её лёгкие. Эшли захотела большего. Ещё больше его тепла, прикосновений, аромата — такого восхитительно сладкого и пряного, истинно мужского, что колени подгибались. А потом что-то ещё овладело её чувствами… не вкус и не звук, а странное ощущение. Будто она скользнула в сознание Маакса. Но не так, чтобы прочитать мысли. Она поняла, что находилась у него в сердце. Это опьяняющее и самое истинное ощущение, словно купаешься в тёплом свете, наполненном любовью. Она не знала точно, но и за тысячу лет не догадалась бы, что такая мощная связь между двумя живыми существами возможна.

Маакс притянул её ближе, прижимая к себе для более требовательных поцелуев.

— Я хочу тебя, Эшли. Сейчас.

О, слава богам. Она была готова начать умолять. Её тело напоминало гигантский бурлящий горшок с гормонами и похотью. Трепет и эротическая пульсация пронзили её. Особенно в самых интимных местах.

— А как насчёт того, что случилось в прошлый раз?

— Ах да. Хотя сейчас ты наполнена светом богов, всё ещё принадлежишь к миру смертных, а я нет. Впрочем, ожерелье обо всём позаботится.

Она посмотрела на кулон — большой блестящий чёрный камень, который казался странно лёгким. Она совсем забыла об этом.

— Где ты его взял?

— Учбены нашли его, как только мы прибыли.

— Серьёзно? — спросила она.

— Да.

Он подхватил её на руки и понёс внутрь. Через кухню и гостиную, вверх по лестнице и дальше по длинному коридору. Она заметила, что дом так и казался чужим, но не в плохом смысле. Теперь казался просто новым. Они с Мааксом могли бы начать здесь новую жизнь. Как бы странно это ни звучало, но именно этого она и хотела. Точно так же, как хотела его.

Он отнёс её в спальню и уложил на кровать.

— Эшли, — сказал он, — я хочу сказать, что быть с тобой… — Он затих.

— Что?

Она пыталась посмотреть ему в глаза, но не смогла. Увидела лишь воздух. Привыкнет ли она когда-нибудь к тому, чтобы не видеть его?

— Невероятно. Я не буду терять ни минуты.

Она чувствовала то же самое. И не могла поверить, в то, что делает это. Открыв сердце этому мужчине, возможность жить с ним, оставив позади прошлое. Всё произошло так быстро, но ей плевать. Быть с Мааксом казалось правильным. Да, верно, словно сон.

Горячими губами он скользнул вниз по её обнажённому животу, вызвав стон. Эшли напряглась в предвкушении. Маакс скользнул руками по её бёдрам, и она увидела, как он стягивает с неё купальник, опуская рот ниже. Потом ещё ниже. О боже. Он собирается…

Она ахнула от удовольствия и вцепилась в его влажные волосы, крепко зажмурившись.

Он провёл по низу её живота грубой тёплой рукой.

— Просто расслабься, Эшли.

Он собирается… О!

Его влажный, горячий язык проник внутрь её разгорячённого тела. Крошечная искра пронзила нежную плоть, скользнула в живот, а затем излучилась наружу. Каждая частичка тела Эшли горела чувственной болью, на которой сосредоточилось всё внимание. Она хотела почувствовать, как он скользит в неё… в её тело. Он прижался ртом прямо к пульсирующему клитору и энергично помассировал кончиком языка. О Боже, она никогда не чувствовала ничего такого порочного, такого приятного.

Мысленно она видела огромное тело Маакса, стоящего на коленях между её бёдер; то, как изгибались и бугрились его мышцы, когда он прижимал её к своему лицу. Единственное, что могло бы сделать этот момент ещё больше захватывающим — возможность видеть его. По-настоящему видеть. Хотя она осязала его, как и любого другого мужчину, которому действительно нравилось ублажать женщину.

Маакс издал хриплый, грубый стон и этого хватило, чтобы отправить её через край. О Боже! Она простонала его имя, в то время как он безжалостно прижимался к ней губами, продлевая удовольствие. Наконец, он отстранился и медленно, лениво поцеловал внутреннюю сторону бедра. Эшли удовлетворённо вздохнула.

— Я мечтал сделать это, Эшли, как мечтал и о том, что будет дальше.

И она могла только представить, как будет хорошо, когда он окажется в её теле. Как его тело будет тереться об её, и как огромный член медленно проталкивался внутрь, и будет ли

каждый дюйм тела смесью плотского блаженства и первобытной муки. И было бы гораздо лучше, смотр Эшли Мааксу в глаза.

— О, — сказала она, — почему я не подумала об этом раньше? — Она села. — Сделай мне одолжение?

— Разве я только что этого не сделал? — игриво спросил он.

— О да. И очень, очень хорошо. Но это будет ещё лучше. Обещаю.

— Я заинтригован.

— Хорошо. Подожди меня в ванной. Я приду через две минуты.

— Ванна? — спросил он.

— Только не набирай воду. Я сейчас приду.

Маакс никогда не был с женщиной. Никогда. И потребность взять её была парализующей. Конечно, на первый взгляд он казался способным контролировать себя, не торопясь с женщиной, которую любил. Но внутри Маакс… напоминал действующий вулкан. И он готов взорваться одним сейсмическим взрывом.

Куда, чёрт возьми, делась Эшли?

Маакс посмотрел на холодную ванну у себя под ногами. Ванна? Пустая ванна? Может быть, она испугалась, что его семяизвержение запачкает всё? Он усмехнулся. Ну, он же бог. Конечно, такое возможно. Но сейчас он обычный смертный мужчина, а не могучее божество.

Просто мучительно возбуждён, и с нетерпением ждёт своего первого раза. Где она? Он посмотрел на свою пульсирующую эрекцию.

— Даже не думай об этом. Ты не начнёшь вечеринку без неё.

Но зная, что теперь на ней ожерелье из чёрного нефрита и ничто не мешает ему погрузиться в её жар, заставив снова и снова стонать, делало ожидание ещё более пьянящим. Да, Маакс был пьян от похоти. Настолько, что совершенно забыл о неминуемой гибели, ожидавшей его.

— К-хм… — Эшли стояла в дверях, одетая в халат, и держала в руках кастрюлю. Ванная комната сразу же наполнилась запахом…

— Чёрт возьми, женщина, ты оставила меня здесь, страдать от посиневших яиц, а сама пошла перекусить?

В её бирюзовых глазах светилось озорство. Она сунула палец в кастрюлю с золотисто-коричневой сиропообразной жидкостью.

Затем вынула, облизнула палец, а потом губы.

— О да. А ты — десерт.

Sanctis infernus. Маакс крепко сжал член. Нет, нет, нет. Он вот-вот лопнет, а она ещё даже не прикоснулась к нему.

Эшли направилась к ванне.

— Ты стоишь?

— Д-д-да

"Теперь я заикаюсь? Боги, что эта женщина делает со мной".

— Отлично. — Она вскочила на плоский край ванны и потянулась вперёд, нащупывая макушку. — Повернись ко мне лицом.

Маакс сделал, как она просила.

— И что ты собираешься делать?

Она подняла кастрюлю над его головой.

— Я хочу тебя увидеть.

Она собирается вылить на него эту липкую жидкость? Фантастично.

— Согласен, — сказал он, — но только если ты сначала снимешь халат.

— Ты можешь получить всё, что захочешь, как только закончу.

— Всё, что угодно? — Он сглотнул.

— М-м-м-м… — Она улыбнулась.

— Хорошо, потому что, как только ты выльешь на меня эту смесь, я отнесу тебя на эту огромную кровать и затрахаю до потери сознания.

Она застыла, и на мгновение он подумал, не слишком ли откровенен. Ну, что сказать? Он ещё Бог Правды (плюс-минус одна-две маленькие лжи), и точно знал, чего хочет: Эшли. Потную, задыхающуюся, стонущую его имя, пока он вновь и вновь занимается с ней жёстким сексом.

— Тридцать, — медленно произнёс он тихим голосом, — самых твёрдых и толстых сантиметров, какие только можно найти.

— Мне показалось, ты говорил двадцать пять? — Ах, она помнит.

— Ты права. Но в полном возбуждении я не измерял. Я буду более чем счастлив, позволить тебе сделать это, если снимешь халат.

— Терпение, Маакс. Обещаю, тебе понравится.

Ему уже нравилось.

— Закрой глаза.

Эшли опрокинула кастрюлю с тёплой карамельной смесью, которую нашла в шкафу. Она пошла за шоколадом, но нашла мороженое и почему-то подумала, что Маакс не оценит холод, учитывая, куда она собиралась намазать смесь. Жидкость медленно стекала по голове, плечам и спине. Эшли поставила кастрюлю и начала медленно водить руками по телу Маакса, массируя плечи, а затем твёрдые, округлые, стальные грудные мышцы. Сладкая патока отлично действовала, прилипая к коже и придавая ей золотисто-коричневый оттенок. Эшли потянулась к лицу Маакса, нащупывая грубую щетину на его щеках, пока растирала тёплый, липкий сироп.

— Удивительно приятно, — сказал он.

"Да ты просто подожди".

Она спрыгнула с ванны и посмотрела на живую скульптуру. Её бог. Её гигантский карамельно-яблочный бог. Да. Теперь она могла видеть его. По-настоящему видеть. Эшли тихо вздохнула. Его лицо было воплощением совершенства, как она и представляла. Если бы только она могла заглянуть ему в глаза!

— Ты такой… красивый, Маакс. — Но это слов не подходило. Лучше сказать, божественно красив. Ей не терпелось увидеть остальное.

С нетерпеливым предвкушением она судорожно начала размазывать сироп по каждому дюйму его груди и рук. Каждый новое дюйм, который она открывала, рисовал картину гораздо восхитительнее, чем картинка, нарисованная её воображением.

— Наслаждаешься? — Он выгнул бровь и улыбнулся.

— О да. — И через несколько мгновений она планировала насладиться гораздо, гораздо большим. Особенно губами. Да, они выглядели так же великолепно, как и чувствовались. — Ты такой сексуальный. — Эшли скользнула руками чуть ниже. К той части, которую действительно ждала. Осторожно распределила смесь по каждому изгибу низа живота, колеблясь лишь мгновение, когда добралась до члена. Эшли опустила руку в кастрюлю, прежде чем потянуться к пульсирующей эрекции.

Маакс издал глубокий стон.

— Проклятье, женщина. Я не продержусь и секунды, если ты будешь так меня ласкать.

Её внутренности скрутило от напряжения, от которого она хотела избавиться с помощью Маакса. Посмотрев вниз, у неё чуть не перехватило дыхание. Он толще и длиннее, чем она представляла. Просто великолепно. И как бы распутно это ни звучало, она жаждала узнать, каково чувствовать его внутри. Правда ли то, что они говорили о больших мужчинах? Был ли секс лучше? Она была только с одним мужчиной, и это было ещё в колледже.

Она понимала, как необычно для двадцатипятилетней женщины иметь такой скудный послужной список мужчин, но всегда слишком легко привязывалась. Вот почему с годами она научилась быть осторожной, когда дело касалось сердца. После смерти родителей, осторожность превратилась в непробиваемую стену. Никто не сможет пройти, если она не захочет. Так было, пока не появился Маакс. Впервые за очень долгое время ей захотелось впустить кого-то. С ним она чувствовала себя в безопасности, и не только физически, но и эмоционально. Он никогда не обидит её, не обманет доверия. И он никогда не умрёт.

Впервые в жизни Эшли не чувствовала никаких преград. Эмоциональных или интимных. Эшли начала уверено поглаживать его, любуясь видом, но Маакс оттолкнул её руку.

— Нет. Я не шучу, Эшли. Я сейчас взорвусь, как ракета. — Да. Именно этого она и хотела. Эшли облизнула губы и отпустила его. Она опустилась на колени и начала слизывать восхитительное покрытие. — Проклятье, женщина. Не делай этого.

Она скользнула по нему губами и втянула в рот. Он энергичными короткими движениями начать толкать ей в рот. Его возбуждение, казалось, ещё больше заводило. Может ли женщина испытывать оргазм без интимных прикосновений? Потому что она чувствовала себя так, будто взорвётся, как ракета.

Она вбирала его в рот, перебирая пальцами яички, которые теперь начали сжиматься. Его первобытное ворчание и стоны только заставляли её двигаться быстрее.

— Эшли, ты должна остановиться. Я… Я…

Она ни за что не остановится. Это самый эротичный момент в её жизни. Наконец, Маакс издал гортанный мужской стон, и она почувствовала его вкус во рту. Она никогда не делала этого ни с одним мужчиной, но понимала, что теперь станет зависимой от него. Вкус его мужественности на языке, звук того, как он доходит до края. Всё это настолько эротично.

Член ещё несколько раз дёрнулся, и она посмотрела Мааксу в глаза. Она слышала его учащённое дыхание и видела, как вздымается его грудь.

— Я никогда… Проклятье, Эшли. Ты потрясающая. — Он быстро поднял её. Боже, он силён. — В кровать, живо, — сказал он.

— Не хотелось бы прерывать вас, но боюсь, придётся.

Эшли ахнула, когда из-за двери раздался глубокий незнакомый голос. У мужчины в костюме были тёмные волосы до плеч и бирюзовые глаза, такие же, как у неё. Он был почти такого же роста, как и Маакс.

— Проклятье, Никколо. Отвернись. — Маакс спокойно потянулся за полотенцем из стопки рядом с ванной.

Незнакомец выгнул тёмную бровь и вздохнул, поворачиваясь с нарочитой медлительностью.

— Похоже, вы занимаетесь тем, на что стоит посмотреть

— Пошёл на хрен, вампир. Ты рано, — проворчал Маакс.

Вампир? Эшли вцепилась в халат и прикрыла все видимые части тела.

Стоя спиной к двери, он ответил:

— Официально уже ночь и согласно нашему соглашению, я здесь, чтобы забрать тебя и женщину.

— Маакс, что происходит? Кто этот парень? — спросила Эшли.

Мужчина слабо помахал рукой.

— Генерал Никколо Диконти. Приятно познакомиться, мисс Розвуд.

— Не беспокойся, — сказал Маакс, явно раздражённый. — Он старый друг семьи. — Послышался лёгкий скрип, когда Маакс вышел из ванны. — Ты можешь подождать в гостиной, пока мы приведём себя в порядок, Никколо.

— Нет, не могу. Если уйду, вы, маленькие кролики, продолжите. И мне придётся ждать три или четыре часа. Я останусь здесь, в дверях. — Он бросил лукавый взгляд через плечо и улыбнулся.

— Я уверен, что Эшли хотела бы принять душ, — угрожающе произнёс Маакс. — А твоя жена Хелена одобрила бы твой вуайеризм?

— Буду внизу, — Никколо исчез.

— Давай, Эшли, примем душ. — Маакс обнял её и повёл к большой стеклянной кабинке.

— Прошу прощения? — Она отдёрнула руку, потому что была не в настроении для совместного купания; она просто хотела знать, что происходит.

Они отложили серьёзную дискуссию только потому, что похоть взяла верх; однако этот маленький момент слепой глупости прошёл.

— Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, кто этот человек, почему он здесь и почему я чувствую, что мы в беде.

Она смотрела, как Маакс открыл кабинку, включил воду и начал смывать карамельную плёнку с кожи.

— Эшли, я сделал много-много того, за что должен объясниться перед братьями и сёстрами. Тебе нечего бояться.

Не то чтобы она отпустила его куда-нибудь без себя, но что-то не сходилось.

— Тогда почему я не могу остаться? Почему он сказал, что за мной тоже пришёл? — спросила она. — Ты только что назвал этого парня вампиром?

Маакс раздраженно отмахнулся.

— Никколо когда-то был генералом армии королевы вампиров. Теперь он и его жена правят вампирами, хотя сам он больше не вампир.

— Ладно… — Мощная струя воды рикошетом отскочила от твёрдого тела Маакс и залила лицо.

— Слишком много нужно за раз принять, — признал он, — но ты хорошо справляешься. — Он говорил на октаву ниже. — Очень, очень хорошо. На самом деле, не думаю, что когда-то видел настолько талантливую женщину.

— Внизу нас ждёт мужчина, чтобы увезти, а ты намекаешь на то, что я хорошо справляюсь с твоим дружком? — Честно говоря, она не могла перестать думать об этом. Да что с ней такое?

— Его называют член, Эшли. И да, возможно, так оно и есть. Почему? Это оскорбительно? Мы же взрослые.

— Нет, я взрослая. Ты же древний. — Она остановилась, чтобы перевести дух. — Почему он здесь? Что ты сделал? Мы возвращаемся, верно?

Она смутно помнила, что Маакс, в больнице, когда они официально познакомились, говорил о том, что его нынешнее невидимое состояние — наказание. Он никогда не рассказывал за что, но у них не хватило времени, чтобы поговорить. Всё произошло так быстро.

Маакс выключил душ и вышел, вода стекала с него на пол. Судя по слабому контуру лица, он был огорчён.

— Я… Я… — Маакс потёр подбородок.

— Маакс! Шестьдесят секунд, — донёсся снизу голос Никколо.

— Чёрт возьми, — проворчал Маакс. — Я его задержу. Увидимся внизу. В шкафу найдёшь новую одежду и нижнее бельё.

О нет. Он не ускользнёт, не ответив на вопросы.

— Маакс, не смей уходить, не сказав… — Она моргнула и он исчез. Дорожка из маленьких лужиц подтверждала это.



Глава 16


Быстро приняв душ и порывшись в шкафу, — Боже, это действительно шкаф? — Эшли надела длинное эластичное красное платье, которое было немного тесновато на её вкус, но гораздо лучше, чем костюм баварца или гигантского плюшевого медведя, который она нашла (ей определённо нужно спросить об этом Маакса позже) и спустилась в гостиную.

Она чуть не споткнулась на последней ступеньке, но удержалась, схватившись за перила. Внизу четверо мужчин, все невероятно крупные, с бледной кожей и необычно тёмными глазами, одетые в кожаные штаны и слегка облегающие майки, сгрудились вокруг этого Никколо и тихо разговаривали. Они были похожи на парней, которые едят осиные гнёзда на завтрак. Или может быть ножи. Несмотря на то, что на улице почти тридцать градусов жары, Эшли задрожала в подобранных к платью красных сандалиях.

— Маакс? — Она отбросила с глаз несколько мокрых прядей.

Его голос донёсся с лестницы позади Эшли.

— Я здесь.

Она подпрыгнула.

— Я думала, ты ждёшь меня там.

Тишина.

— Ты только что пожал плечами? — уточнила она.

— Возможно, — застенчиво ответил он.

Она закатила глаза.

— Я просто пошёл проведать тебя, — объяснил он, — но нашёл это зрелище слишком заманчивым, чтобы отказаться. Кто знал, что смотреть, как женщина одевается, может быть так же сексуально, как смотреть, как она раздевается? Особенно когда она надевает чёрные атласные стринги и такой же бюстгальтер, подобранный самим божеством.

Все мужчины в комнате издали гортанные, голодные, звериные звуки. Хорошо-о-о.

Она покачала головой.

— Мы с тобой поговорим о границах. И кстати… — Она наклонилась к нему и прошептала: — Они… — Она с трудом заставила себя произнести эти слова.

Один из мужчин, худощавый, высокий и красивый, с короткими растрёпанными волосами и тёплыми карими глазами, указал на своё ухо.

— Мы вас слышим. Вампирский супер слух. А вы, должно быть, та самая Эшли. Польщён. — Он поклонился. — Не каждый день женщина убеждает божество показать всему человечеству средний палец. Как вы убедили Маакса сделать это?

— Что? — Она повернулась к Мааксу, во всяком случае, туда, где он стоял в последний раз. Ей действительно нужно надеть на него колокольчик. — О чём он говорит? — Дерьмо. — И они действительно вампиры? Пьют, — она сглотнула, — кровь?

Невидимая рука погладила её предплечья.

— Тебе нечего бояться, дорогая. Эти вампиры хорошие… полные придурки и ребячливые во всех отношениях, включая их пристрастие к драмам Netflix и настольному футболу, но хорошие. Они питаются только теми, у кого злые души.

Что, чёрт возьми, такое Netflix?

— Приятно слышать, Маакс, но, — прошептала она, — нам нужно поговорить. Почему этот вампир называет меня печально известной и добавляет что-то про пальцы? Почему у меня такое чувство, будто нас взяли в плен?

— Маакс, — начал Никколо, — нам действительно пора. Так что, пожалуйста, успокой своего человека.

Эй! Он говорил о ней, как о домашней собачонке.

— Простите, но я не припомню, чтобы проходила какая-то церемония, после который вы, пугающие здоровяки, стали моими телохранителями. И позвольте напомнить, что вы находитесь в моём доме. Хотя он не похож на мой дом, но мне сказали, что он мой. Так что можете чесать свои отростки, потому что я никуда не уйду, пока кто-нибудь не скажет мне, что, чёрт возьми, происходит.

Никколо и его люди просто стояли и смотрели, ухмыляясь, как легкомысленные дураки. Эти вампиры напоминают клоунов. Так жутко!

— Ладно. Вон! Все вы, странные, улыбающиеся мужчины, э-э-э, вампиры, хрен вас разберёшь, просто убирайтесь. — Эшли махнула на входную дверь.

— Джентльмены, я чувствую себя необъяснимо великодушным, давайте дадим им время поговорить. — Никколо взглянул на неё и поднял палец.

— Минуту, и не больше. У меня возникло внезапное желание написать любовное послание Хелене, прежде чем вернусь домой, и у меня уйдёт не больше пят минут. Я обещал дочери, что буду дома к началу "Май литл пони".

Что?

— О. Можно мне посмотреть? — спросил вампир с добрыми глазами.

— Конечно, Сентин. — Никколо пожал плечами и направился к двери — А потом будут Винкс.

Мужчины, э-э-э-э, вампиры, последовали за Никколо наружу.

— Мне очень нравится эта Эшли, — сказал один из них, — она чем-то напоминает Хелену.

— Да, — согласился Никколо. — Думаю, Эшли прекрасно поладит с остальными девочками. И от неё приятно пахнет. Чем-то очень сладким.

Кого он назвал милой? Она захлопнула за ними дверь и повернулась на громкий вздох.

— Маакс? Я дам тебе один шанс признаться. Но предупреждаю, если узнаю, что ты что-то утаил, никогда не сможешь вернуть моё доверие.

Земля яростно задрожала под их ногами, и Эшли отшатнулась.

— Дерьмо. Что это было?

— Знак. Конец близок.

Маакс уставился на Эшли, чувствуя, что его сердце может разбиться на миллион осколков, однако не из-за землетрясения, хотя это, конечно, отстой. Это ложь. Он хотел не обращать внимания на неприятное чувство, но, честно говоря, никогда не испытывал ничего подобного. Его душа казалась запятнанной. Долго ли он выдержит?

"Думай, парень. Ты же не собирался скрывать от неё правду. Просто солгал, чтобы привезти её сюда, чтобы спасти жизнь. Она поймёт. И простит тебя, когда узнает, что ты сделал это, заботясь о её благополучии. У тебя не было другого выбора".

Маакс тяжело вздохнул.

— Эшли, правда в том…

— Это было землетрясение номер восемь! Прости, бро! — Размытое пятно кожаных штанов пронеслось мимо и забрало Эшли.

— Черт возьми, Сентин. Ты грёбаный иди… — Он почувствовал, как холодная рука сжала его руку.

Только что он стоял в гостиной Эшли, готовый признаться, а в следующее мгновение оказался в тюрьме Учбен в центре подземелья, где его братья кричали из своих камер. Довольно-таки громко, он мог добавить. Некоторые бросали оскорбления друг другу и в сторону вампиров, стоящих на страже рядом с довольно большой группой Учбен. Это верно, Учбен — человеческие союзники богов, каждый из которых поклялся повиноваться, служить и защищать человечество и богов. О боже.

Стало намного интереснее. По какой-то причине Учбен теперь помогали пленить богов. Должно быть, Симил их убедила.

Маакс быстро оглядел хаотичную сцену перед собой и заметил свою прекрасную Эшли в красном платье, с дикой копной влажных кудрей, собранных в сексуальный маленький узел на затылке, стоящую рядом с Сентином. Она не выглядела испуганной, скорее ошеломлённой. Вероятно, из-за вида его собратьев за стеклом. Кто мог её винить? В конце концов, они довольно эксцентричны. Его брат Кьёк, например, носил серебристо-металлическую тогу и двухфутовый серебристо-бирюзовый головной убор с изображением переплетающихся змей. Кьёк ещё не выбрал официальный титул божества, например Бог гигантских Отвратительных головных уборов, потому что у него не было флагманской власти, но, тем не менее, у него было много даров. Один из которых — умение метать молнии, что он в данный момент и делал в стекло.

Затем их сестра, Колель кэб, Господствующая над пчёлами. Нельзя не заметить огромный живой улей на её голове. Естественно, пчёлы роились в её клетке, полностью заслоняя Колель. Ещё — Акна, богиня плодородия, такая могущественная, что даже камни не могли сопротивляться размножению в её присутствии (повальное увлечение Булыжник в картонной коробке в семидесятых стало её ошибкой). Акан, бог пьянства и вина, он же Бах, который сейчас лежал лицом вниз на полу рядом с бочонком с пивом, а шланг торчал изо рта. И Иш Таб, богиня счастья, когда-то известная как богиня самоубийц, потому что её дары создания счастья зависят от удаления злых мыслей и передачи их другому живому существу — обычно злому, больному или умирающему человеку — и её инкуб-вампир пара Антонио, он же испанский инкубир. Или вамкуб? Маакс не мог вспомнить. Ещё Камаштли, богиня охоты, также известная как Судьба, выглядящая, как светловолосая Чудо-женщина, с луком и стрелами; Чаам, бог мужского начала, мастер соблазнения, с характерными волнами чёрных волос длиной до груди, и его пара Мэгги; Вотан, Бог Смерти и Войны, он же Гай Сантьяго (слова не могли описать то, что переживают смертные женщины, когда смотрят на него) и его очаровательная беременная рыжеволосая пара Эмма; Зак, Бог искушений; Ах-Килиз, Бог Затмений, он же Ай. Ки.; и, наконец, что не менее важно, Кинич, бывший Бог Солнца, настоящий золотой мальчик, теперь вампир — долгая, долгая история — и муж своей беременной Пенелопы, нынешней хранительницы его солнечных сил и официального лидера Дома богов, хотя он и Пенелопа разделяли обязанности.

Да, бессмертный зоопарк. Но разве каждая семья — не собрание странных существ?

Никколо и один из его людей стояли рядом с Мааксом, толкая его. Маакс споткнулся, но не упал.

— Ты бы, мать твою, смотрел, где приземляешься, — прорычал Маакс.

Бирюзовые глаза Никколо блеснули, прежде чем он усмехнулся.

— Извини, я тебя не заметил.

Почему все думали, что его невидимость чертовски забавна? Нет. Невидимым быть хреново.

— Маакс! Плохой бог! Плохой! — Пронзительный голос Симил прорвался сквозь рёв других богов.

В тюрьме тут же воцарилась тишина.

Кинич, бывший Бог Солнца и воплощение всего солнечного, вплоть до кожи, волос и чертовски раздражающего альтруистического отношения, прижал ладони к стеклу. Его крупное тело затмевало миниатюрную брюнетку, Пенелопу.

— Маакс, где тебя черти носили? Выпусти нас отсюда прямо сейчас. Или да помогут боги…

— Не я держу тебя в плену, — рявкнул Маакс. — Тем не менее, держать всех в тюрьме действительно кажется логичным решением, хотя и временным. За исключением моего случая. Кстати, какая камера моя? — Маакс был готов столкнуться с последствиями своих действий.

— Думаешь, нам есть дело, где тебя запереть? — Симил закатила глаза и указала прямо на Эшли. — Как будто теперь это важно! У нас было восемь землетрясений. Восемь! Человеческие города вот-вот рассыплются, как карточные домики.

И почему бы тебе не попытаться объяснить, Маакс, какого чёрта здесь делает мисс 1993 год? Единственное, что я тебе говорила не делать, ты сделал! Теперь мы все в полной заднице. И уж точно не в сказочной оргии!

— Маакс. — Обиженное выражение лица Эшли пронзило его сердце. Что же, пора взглянуть в лицо проблеме.

Он не хотел, чтобы Эшли узнала ужасную правду. Он привёл её в будущее, сделав недействительным пророчество Симил о "лекарстве от апокалипсиса".

"Но Эшли ты нравишься; она поймёт".

Или ей будет в тысячу раз больнее.

Маакс откашлялся, и все взгляды устремились в его сторону.

— Прежде чем кто-нибудь вынесет приговор, я прошу выслушать меня.

Я понимаю, что Симил считает, что для того, чтобы остановить апокалипсис, я должен был оставить Эшли в 1993 году, и оказаться здесь через нормальный ход времени, но это было просто невозможно. Эшли не выжила бы, и я обязан был спасти её. Она моя пара.

Эшли протолкнулась через переполненную комнату на звук его голоса.

— Маакс? О чём ты говоришь? — Боль в её глазах была невыносимой.

Вся комната мгновенно погрузилась в тишину, все глаза были прикованы к Эшли.

Он сглотнул.

— Мне сказали, Эшли, что для того, чтобы твоё предназначение исполнилось и остановить апокалипсис, я не мог перенести тебя вперёд во времени. Твоя жизнь должна была протекать нормально, без путешествий во времени. Однако это самое глупое…

— Ты солгал мне! Мне? — Лицо Эшли побагровело от ярости. — Как ты мог? Я доверяла тебе!

— Маакс, — бирюзовые глаза Кинича сменили цвет с чёрного на спокойный пастельно-голубой. — Почему ты предал нас? Мы — твоя семья. Разве ты нас не любишь? Потому что мы любим тебя. — Ропот согласия вырвался у всех в тюрьме, включая взводы Учбен и солдат-вампиров. Выглядело как проклятый съезд любителей кожаных штанов.

Маакс проигнорировал неловкий, обидчивый вопрос Кинича и вместо этого сосредоточился на Эшли.

— Ты бы не выжила, Эшли. По какой-то причине Вселенная стремилась уничтожить тебя. Она сама рассказала мне об этом в видении. Но я всё исправил; ты бессмертна, дар, который я не смог дать тебе в 1993 году, потому что порталы были запечатаны в то время. Это долгая история, но это правда.

Симил цокнула языком.

— Ну вот! Ты был изгнан из мира богов. Но ты всё равно отправился туда и сделал Эшли бессмертной? Без нашего благословения? Маакс! Я в шоке. Плохой бог. Плохой!

Почему у Маакса возникло отчётливое ощущение, что Симил разыгрывает спектакль? Потому что она ужасная лгунья. Да, она что-то задумала. Возможно, пророчество было уловкой. Честно говоря, это его не удивило бы.

Эшли потупила взор.

— Это правда, что мы все умрём? И всё из-за меня?

— Я не верю, — сказал Маакс. — Я верю в…

— Да! Правда! — взвизгнула Симил. — После землетрясения номер десять боги начнут войну друг с другом. За семь месяцев мы полностью уничтожим планету.

Эшли бросила взгляд на Симил.

— Это, должно быть, твоя сестра.

— Эшли, не слушай её. Симил нельзя доверять, — сказал он.

— Правда? — Эшли ткнула его в грудь, — А тебе? Ты солгал мне. Солгал. И разве ты не Бог Истины? Разве ты неспособен на ложь?

— Если позволишь…

— Нет. — Она подняла руку. — Я не хочу больше ничего слышать. Стоило догадаться. Сама виновата, позволила тебе и твоей божественной страсти поглотить меня. Идиотка. — Она всплеснула руками. — Я подумала, что всё получиться, что мы сможем жить вместе. А теперь ты говоришь, что моё пребывание здесь — смертный приговор для всей планеты?

— Не совсем. Пророчества очень трудно толковать…

— Я хочу вернуться, — перебила его Эшли. — Не просто в свой дом, а и в моё время. Мы должны всё исправить!

Вернуться? Да, он сделал её бессмертной, но не была неуязвимой. Она больше похожа на вампира, который может жить вечно, пока её тело не уничтожат. Боги — единственные истинные бессмертные.

— Ты не можешь вернуться в своё время.

В конце концов, всё может быть хорошо. А может, и нет. Но зачем рисковать? Зачем? Они найдут другой способ остановить время. От Эшли исходил запах гнева. Да, он должен признать, что его это возбуждало.

"Проклятие, есть ли что-нибудь в этой женщине, что мне не нравится?"

— Ты сделал меня бессмертной, так? — Эшли посмотрела на Симил. — Теперь я в безопасности, верно?

Симил пожала плечами.

— Твоя догадка так же хороша, как и моя. Кроме пятниц. Я предполагаю, весь отстой происходит по пятницам. Потому что именно тогда у меня наступает счастливый час. Когда горячие крылышки и луковые кольца идут в подарок за пинту пива, это так отвлекает. Понимаешь, о чём я? — Вампиры и солдаты Учбен обменялись взглядами, а затем кивнули и пробормотали что-то в знак согласия. — Видишь, — усмехнулась Симил.

— Сегодня пятница, — заметил Кинич

— Упс, — весело сказал Симил, — похоже, магазин гаданий сегодня закрыт. Или нет. Я же просто догадалась.

— Эшли, — взмолился Маакс. — Не слушай Симил. Мы найдём способ всё исправить.

— Надеюсь, ты уверен в этом, брат, — возразил Кинич. — Потому что теперь пророчество не сбудется, и у нас почти не осталось времени. Ты рисковал жизнями всех, включая наших детей. Кстати, кто-нибудь может объяснить, почему у меня вдруг возникло желание написать песню о щенках и милых маленьких бурундучках?

— Вы все сошли с ума? — возразил Маакс. — Мы знаем, что Симил нельзя доверять. Чёрт возьми, она даже себе не доверяет. Спросите у Роберто.

Единственная привилегия быть невидимым — сбор информации. Маакс уже давно начал подозревать, что Симил что-то замышляет, и начал шпионить за ней. Конечно, он и вообразить не мог, что это будет шокирующая правда. Симил помогала врагам богов — злым жрецам майя, Мааскаб и злым вампирам, которых называли Обскурос. А ещё отравила Чаама тёмной энергией и использовала его для выполнения своих приказов. Снова и снова она замышляла невыразимые зверства. Но потом Маакс обнаружил кое-что ещё. В её катастрофическом безумии был какой-то странный космический метод.

Да, когда отступаешь, начинаешь понимать, что те, казалось бы, не связанные между собой злонамеренные события, которые она организовала, вовсе не случайны. Можно даже сказать, что Симил — инь и ян Вселенной. Добро, казалось, всегда расцветало из обломков. Но это не означало, что ей можно доверять.

Роберто скрестил руки на груди. Его тёмные глаза и угловатые черты лица соответствовали крутому характеру.

— Это правда. На самом деле Симил — вестник апокалипсиса.

У всех вырвался коллективный вздох.

Симил пожала плечами.

— Я сложное существо. Что могу сказать? — Она оглянулась и уставилась в пустойугол своей камеры. — Я же не с тобой разговариваю, близнец задницы.

— Эшли. — Маакс осторожно взял её за руку. — Я знаю, что ты расстроена, но хочу объяснить свои действия…

— Ты всех приговорил к смерти, — бросил Кинич. — Этому нет объяснения.

— А что мне оставалось делать? — прорычал Маакс. — Скажи, брат, ты бы бросили Пенелопу и вашего нерождённого ребёнка в горящий вулкан, если бы это означало спасение мира? — Он помолчал. — А как насчёт тебя, Никколо? Ты позволишь Хелене, матери твоего ребёнка, умереть ради блага человечества? Или будете бороться изо всех сил, чтобы найти другой способ остановить конец света?

Пары посмотрели друг на друга печальными взглядами.

— Ты прав, брат. — Кинич взял Пенелопу за руку. — Я бы не отказался от неё, а начал искать другой способ.

Его брат Вотан и сестра Иш Таб согласились. Да, они поняли.

— И я выбрал этот путь, — добавил Маакс. — Я на всё пойду ради Эшли. И буду бороться до последнего вздоха, чтобы не дать ей умереть, в том числе и в апокалипсисе. Чего я не понимаю, так это почему мои братья не будут сражаться на моей стороне, когда я пожертвовал всем, чтобы помогать вам.

— Он прав, — сказал Вотан, Бог Смерти и Войны. — Он самоотверженно подставил себя под удар. Снова. Мы любим тебя. На самом деле, я тоже чувствую желание написать песню. Но о тебе, нашем брате.

Можно подумать, что Вотан шутит, но нет. Что, чёрт возьми, на всех нашло? Должно быть, апокалиптическая атмосфера, витающая в воздухе, вскружила всем головы.

— Всё это замечательно. Я тронута, правда, — вспылила Эшли. — Но я не буду писать песен в твою честь, потому что не хочу иметь с тобой ничего общего, Маакс. Отвези меня домой. На этот раз я говорю серьёзно. Я была идиоткой, что доверилась тебе. И я не повторю эту ошибку.

Никогда в жизни Эшли не чувствовала себя такой преданной. Никогда. С её точки зрения, она отлично держала удары, учитывая обстоятельства, но это уже слишком. Как она могла остаться с Мааксом, зная, что он солгал ей?

Солгал. Конечно, она могла простить, когда он скрыл информацию и сделал её бессмертной без разрешения, но предполагала, что это никогда не повторится. И технически это не было ложью. Но это? Это хрестоматийное определение лжи, а вопиющую нечестность она терпеть не могла. Особенно от такого мужчины, как Маакс, который обладал такой сильной эмоциональной властью над ней. Особенно от мужчины, который утверждал, что стоит за правду. Это делало его особенной подделкой. Хуже всего, что из-за лжи она перенеслась во времени и запустила пророчество. Эшли не знала, что всё это значит. Или почему её пребывание в 1993 году остановило бы конец света. Но было ясно, что ситуация плохая.

Очень, очень плохая. И у них почти не оставалось времени. Почему он, чёрт возьми, не сказал ей? Твою же мать! Мир идёт к концу! Эшли схватилась за живот. Её сейчас стошнит. Что ей делать?

— Верни меня, — прохрипела она.

— Ты не серьёзно, Эшли, — возразил Маакс.

— Серьёзно. Забери меня обратно!

— Но мы не знаем, что произойдёт, — вставил он. — Смерть ещё может искать тебя.

— Я предпочла бы провести ещё один день своей любимой жизни и попытаться исправить весь беспорядок, чем провести ещё минуту с тобой, живя на основании лжи. Или что ещё хуже, жить с богом, который заявляет, что стоит на стороне истины, а сам плут.

Воздух в комнате стал разряженным. Как будто космос затаил дыхание.

Маакс попытался взять Эшли за руку, но она отдёрнула её.

Он тихо зарычал.

— Я понимаю, почему ты так думаешь; однако, если бы ты дала мне возможность…

— Что? Поговорить со мной, как с младенцем? Принять за меня судьбоносное решение? Я потеряла всё, Маакс. Всё. Сначала свою семью, а теперь ты забрал мою человечность, мой дом, не говоря уже о кафе, Маакс? А ты? Как будто Старбакс превратился в жигало и обрюхатил бабуина!

— Я допускаю, что команда Учбен, возможно, перешла границы. Однако их способность предсказывать потребительские тенденции безупречна. Твоё кафе вполне успешно. Теперь у тебя их больше сотни.

— Что? О боже, неужели ты думаешь, что это имеет какое-то значение? Мы все умрём! — У неё отвисла челюсть.

— Э-э, нет. Не совсем. Но ты сама об этом заговорила….

— Мне противно всё это. Я ненавижу то, что ты сделал из меня убийцу человеческой расы, хотя даже близко не понимаю, как это возможно. Но, тем не менее, я тебя ненавижу. И я ненавижу то, что за несколько часов ощутила вкус чертовски счастливой новой жизни; потом ты всё это растоптал. Но сейчас это не имеет значения, потому что я собираюсь всё исправить. Верни меня, — потребовала она.

Даже вампиры в центре комнаты выглядели неуютно.

— Эшли, ты расстроена. И, вероятно, в шоке. Но мы переживём. Все мы пройдём через это, если будем держаться вместе.

Он серьёзно?

— Маакс. Ты меня не слышал? Я хочу, чтобы ты вернул меня обратно.

— Я не могу сделать это. — Наступила пауза. — И не позволю тебе убежать, Эшли. Не от меня. Не из этого боя. Пора тебе повзрослеть и перестать быть эмоциональным отшельником, живущим в тени прошлого. Мы всё исправим. Сентин, отведи её, пожалуйста, в дом Кинича. Я буду там с минуты на минуту.

— Ты шутишь, что ли? — Он собирался запереть её против воли?

— Я бог, Эшли, и редко шучу, — сказал Маакс.

— Я богиня, и делаю это постоянно, — сказала Симил.

— Я много чего бы ни посоветовал тебе делать, — заметил Роберто. — Например, поджечь собственную тюремную камеру.

— Но это был одни из лучших моментов! — ответила Симил.

— Ты обращаешься со мной как со своей собственностью, Маакс, — прорычала Эшли. — Не смей!

— Сентин. Пожалуйста, отведи мою женщину. Эшли…

Сукин сын.

— Ты не тот, за кого я тебя принимала.

Сентин шагнул вперёд, и Эшли обнаружила, что стоит посреди очень большой спальни. Она развернулась

— Не могу в это поверить! Я ненавижу его.

Сентин рассмеялся.

— Боги, как известно, иногда бывают слишком властными, — сказал он с сильным итальянским акцентом. — Но они ничто по сравнению с вампирами. Кстати, ты сейчас не замужем? Я дотронулся до всей твоей человеческой вибрации. Она довольно страстная.

— Что? — Эшли уставилась на высокого худощавого вампира с тёмными растрёпанными волосами и мальчишеской улыбкой, которую ей хотелось стереть с его лица.

Он выгнул брови.

— Я очень хорошо готовлю, и прекрасно общаюсь с детьми. Спроси жену Никколо.

Эшли фыркнула. Эти люди невероятны.



Глава 17


Как только Эшли ушла, жаркие дебаты возобновились. Только это был не спор, а скорее неистовый поединок между богами, вампирами и Учбен по поводу того, что делать дальше. Что касается Маакса, он расхаживал по цементному полу камеры, пытаясь понять, что произошло. Как все могло пойти так плохо? Мало того, что апокалиптическая ситуация обострилась до повышенной боеготовности, что было плохо, но Эшли ненавидела его. Должно быть, это первый случай в мире пар.

"Ты сам напросился".

— Чёрт! — Он ударил кулаком по стеклу перед Симил. — Катись всё в ад!

Он должен всё исправить. Но как?

Симил, на которой теперь были розовые шорты и золотистая блузка с принтом розового единорога спереди, сидела на своей койке, скрестив ноги и нахмурившись.

— Ад — это вымышленное место. Если не считать очереди в ГИБДД, то да! С этим согласна.

За исключением дня, когда нужно нести полную чушь? Отметьте это в календаре. Девятнадцатое сентября.

Будь проклята Симил.

— Симил. Я хочу задать тебе вопрос, — начал Маакс. — И я предупреждаю, что следующие слова, которые сорвутся с твоих уст, должны быть правдой.

— Правдой. — Она фыркнула, полируя ногти о перед футболки. — О, я сегодня в ударе! Не буквально, а фигурально…

— Симил! — закричал он, затем посмотрел на одного из вампиров-охранников, хотя тот не знал, что Маакс смотрит на него. — Немедленно открой камеру. Я сверну ей шею.

— Нет. — Роберто шагнул к Мааксу.

— Боже. — Симил закатила глаза. — С каких это пор ты стал королём Пупи-Ду вечеринки, Маакс? Я пошутила.

С Маакса достаточно.

— Симил, помогите мне…

— Я уже знаю, о чём ты собираешься спросить — можем ли мы остановить апокалипсис? Нет. Может быть. Я не знаю.

Согласно моему последнему видению, Эшли живёт в это время, ей за сорок и именно в этом возрасте она останавливает апокалипсис, то есть она не прыгнула в портал, чтобы попасть сюда.

— Ладно. Хорошо. Теперь Эшли бессмертна. Так что же нам делать? — спросил Маакс.

— Эй! Я же говорила тебе не вводить никаких дополнительных переменных, потому что тогда мы не будем знать, что делать. Вуаля! Мы здесь. И толку от нас, как от девочек-подростков на выпускном вечере!

— Бессмыслица, — проворчал он. Симил сказала, что Эшли нужно нормально прожить свою жизнь. Но был абсолютно уверен, что Эшли не выжила бы.

— Хм… — Симил мотнула головой. — Да, возможно, мой сарказм устарел. Согласно очень надёжному источнику, Дневникам вампира, сегодня женщины более опытны, когда приходят на выпускной. — Она постучала пальцем по уголку губ. — Хм-м-м… Мне нужен новый язвительный образ. Бестолковый, как единорог в магазине скейтбордов…

— Симил. Сосредоточься. Ты уверена в том, что видела в своём видении? Я клянусь, что Эшли не прожила бы и дня, не вмешайся я, — прорычал Маакс

— Да, я рассказала о видении. Эшли было не двадцать лет, а намного старше. — Симил вздохнула с притворным сочувствием.

— Но теперь всё неважно. Ты привёл её сюда, сделал бессмертной… И всё изменил. И, да! Прежде чем спросишь, мы ещё находимся на пути разрушения. Это единственное, что я знаю наверняка. О! И вот оно.

Четыре долгие секунды здание тряслось. Стальные балки внутри стен стонали и скрипели.

— Номер девять, — отметила Симил, обращаясь к мертвенно-безмолвной комнате бессмертных.

— Твою мать. — Маакс почесал густую щетину на подбородке. — Должен быть другой способ всё исправить.

Симил встала и начала играть в телефон.

— Твоя догадка так же хороша, как и моя, за исключением пятниц…

— Симил, неужели ты не можешь быть серьёзной хотя бы мгновение? — проворчал он. — Особенно учитывая ситуацию?

— Нет. — Симил засунула телефон за пояс шорт.

— Что, во имя богов, ты делаешь, Симил? — Маакс нахмурился.

— Да, что ты делаешь? — спросил Роберто.

— Селфи своих интимных мест. Это называется приват. Вот, хочешь посмотреть? — Она подняла телефон.

— Нет! — Маакс отвернулся. — Да что с тобой такое, чёрт возьми?

— М-м-м-м… — простонал Роберто. — Мне нравится.

— Убери телефон или я побью тебя им. — Маакс был действительно близок к тому, чтобы потерять контроль.

— Вот! Ничего нет! — Она убрала телефон обратно в штаны и подняла пустые руки. — Итак, на чём мы остановились? — Симил ещё раз оглянулась через плечо на пустой угол камеры. — Вас никто не спрашивал, сумасшедшие идиоты! — Невероятно. Она невозможная.

— Симил, а что, если мы отправим Эшли обратно? — Не то чтобы он позволил бы это, но ответ на этот вопрос он должен знать.

Она подняла указательный палец.

— Ах! Интересная идея. Примет ли Вселенная Эшли в качестве подношения? Трагедия для нашего триумфа. Инь вместо ян. Дай подумать. Ты влюбился в неё, так что, если она умрёт, — пробормотала себе под нос Симил, — это будет настоящая романтическая трагедия в стиле старой школы. Как большой Ромео и маленькая Джул. — Симил похлопала себя по щеке. — Малышка Джул из "Сплетницы", да?

— Я не об этом, — сказал Маакс.

— О, хорошо. — Симил фыркнула. — Я как раз собиралась сказать… Я имею в виду, какой мудак предложил бы пожертвовать своей парой? — Симил пожала плечами. — Не знаю, что будет, если ты вернёшь её обратно.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты худший пророк в мире?

Симил закатила глаза.

— Мир ещё не умер, так что у меня есть время стать второй. — Её сотовый заверещал, как цыплёнок. — Придержи эту мысль. — Она подняла указательный палец и зарылась в шорты. Она нажала кнопку ответа и поднесла трубку к уху.

"Омерзительно", — подумал он, зная, где только что был телефон.

Симил повернулась к нему спиной и принялась расхаживать по крошечной камере.

— Угу. Ага. Угловой офис, да? С окна открывается вид на центр Лос-Анджелесе? — Пауза. — Ох. А подземная парковка? А детский сад в одном квартале? Я беру! — Она повернулась, сунула телефон обратно в штаны и счастливо вздохнула. — Так! На чём мы остановились?

— Ни на чём, — простонал Маакс.

— Ах да! Я советую тебе сосредоточиться на чувстве благодарности за то, что у тебя есть. И думай позитивно. По крайней мере, так ты не попадёшь под суд. Ты волен жить до конца света. Если только мы волшебным образом не найдём выхода из ситуации, тогда мы с тобой попали. Потому что мы непослушные. — Она улыбнулась и уставилась в пол. — Очень, очень непослушными. Да-да. Я должна быть наказана. Боги, обожаю быть собой. — Она замерла на несколько мгновений, содрогнулась, а затем взяла с кровати мяч для сквоша. — Именно поэтому я собираюсь наслаждаться оставшимся временем.

— Нет. Ты поможешь мне исправить беспорядок и остановить конец.

— Нет, — ответила Симил. — Я собираюсь устроить грандиозную вечеринку с громкими басами! Это будет сказочное прелюбодеяние.

— Ты же не серьёзно, — сказал он.

— Ты хоть представляешь, сколько раз я переживала этот судный день? Шесть тысяч семьсот два. Я увожу нас подальше от одной катастрофы, но обнаруживаю, что мы на пути к другой. Это апокалиптический "Замочи Крота". Пришло время сказать спасибо Вселенной, и отпраздновать ту жизнь, которая у нас осталась. И танцевать, танцевать, танцевать.

— Конечно, мы можем, — Роберто появился рядом с Мааксом, — если ты так хочешь, мой маленький апокалиптический леденец. Но ты не откажешь. Ты же любишь спасать мир. Это твоё любимое времяпрепровождение, помимо охоты на гаражную распродажу.

— Ага. Но не так сильно. Старею. Фактически, с этого момента я официально ухожу в отставку. — Она села на койку и начала печатать что-то в телефоне. — Смотри. Смотри! Я написала об этом в твиттере, так что всё официально! — Она подняла телефон. — А теперь о партийном объявлении.

— Ты не выйдешь из этой камеры, Симил. Потому что мы не сдадимся, — строго заявил Маакс. — Только не в этом мире. Только не с Эшли. И уж точно никаких вечеринок не будет.

Симил наклонила голову, подняла мобильник и постучала по экрану.

— Нет, если верить всемогущему твиту. Вечеринка начинается, детка. Вперёд!

— Только через мой невидимый труп.

— Все, кто выступает за то, чтобы отказаться от этой тщетной попытки остановить апокалипсис и насладиться оставшимся временем, поднимите руки!

— Мне плевать на голосование. — Маакс оглядел тюрьму. У всех были подняты руки, за исключением тех, у кого пары. — Нет. Э-э-э… Никто не уйдёт отсюда, пока мы не найдём решение. — Маакс терял терпение.

— Выпустите нас! Выпустите нас! Выпустите нас! — Песнопение началось с Симил, но быстро распространилось на других братьев Маакса. Вся тюрьма содрогнулась под ногами, когда в камере его сестры Иш Таб начал бушевать ураган (она невольно создавала плохую погоду, когда была расстроена).

Антонио вжался в угол камеры, безуспешно пытаясь успокоить Иш Таб. Остальные божества кричали или колотили по толстому стеклу.

Тем временем, пятьдесят или около того вампиров и Учбен, подобрались, готовясь к какому-то наступлению.

— Скажи, чтобы они успокоились, Симил! Сию же минуту! Или больше никаких визитов Минки! — взревел Роберто.

— Ты не посмеешь! — крикнула она в ответ. — Потому что я лишу тебя сими-лакомств! Навсегда! — Симил повернулась, наклонилась и принялась трясти задницей. — Больше ничего для тебя, Роберто!

— Симил. Остановись немедленно! — Маакс громко постучал по стеклу.

— Не-а! — Симил начала подпрыгивать и хлопать в ладоши. — Вечеринка. Вечеринка. Вечеринка.

Невероятно.

Маакс взглянул на Никколо и других солдат, которые готовились взорвать дымовые шашки. Он предположил, что ими они вырубают богов.

Весьма эффективно, да, но усыпление собратьев ничего не решит.

— Вечеринка, вечеринка, вечеринка!

Пение продолжалось.

Маакс глубоко вздохнул, пытаясь побороть ярость и найти рациональное решение, но это невозможно. Не в этот раз.

— Довольно! Надеюсь, вы все собираетесь жить, как загнанные звери, когда выйдете отсюда. — Мертвенно-бледный голос Маакса эхом отразился от цементных стен похожего на пещеру сооружения. — Потому что я обещаю, что не пощажу никого из команды Симил. Никого!

Может, у него и не было божественной силы, но он силён и невидим. Это привело всех в чувства. Из тринадцати камер его братья и сёстры смотрели широко раскрытыми бирюзовыми глазами. Это впервые, когда он видел их по-настоящему спокойными.

"Да. Так я и думал".

— Плевать, сколько раз придётся это повторять, но давайте проясним кое-что: этот грёбаный мир не погибнет, пока я, чёрт подери, не скажу, иначе.

— Эй! Ты украл моё слово дня! — проскулила Симил.

— Заткнись! — крикнул Маакс.

Симил скрестила руки на груди.

— Ты можешь кричать сколько угодно, но я знаю, что видела, Маакс. Я вижу, как мы сражаемся. Я вижу конец. Совершенно бессмысленно пытаться остановить его. Игра окончена! Вечеринка начинается!

— И кого именно ты видела сражающимся? — вспылил он.

— Ну, — Симил почесала уголок рта, — видение просто показывало кусочки и обрывки — что-то вроде вырезок из переписок. Джоэль — мой запасная пара на случай, если Роберто когда-нибудь погибнет. Такой сексуальный.

Роберто зарычал.

— Что ты видела, Симил? — нетерпеливо спросил Маакс.

— Ну. — Она похлопала себя по щеке. — Я видела, как вампиры сражаются с Учбен, и как боги с парами сражаются с богами без них. Мы же не случайно все оказались в тюрьме.

Симил ахнула с блеском в глазах, но не ответила.

— Сими-и-ил? — протянул в предупреждении Роберто.

Она скривилась.

— Ну, возможно.

— Чёрт побери, Симил! — закричал Маакс. — Хочешь сказать, что всё это время ты видела именно такой сценарий? Тот самый, который сама и создала? Ты когда-нибудь задумывалась о том, что сама начала апокалипсис, о, Предвестник Апокалипсиса?

Она пожала плечами.

— Упс?

Маакс опустил голову.

— Стоило о таком подумать. Роберто, освободи их всех.

Роберто выглядел подавленным.

— О, мой любимый гуппи разрушения, это правда? И я тебе помог?

Маакс взглянул на огромного древнего вампира и, честно говоря, ему стало жаль его. Женщины так чертовски сложны, он чувствовал его боль.

— Роберто, она Богиня Подземного мира, Предвестник Апокалипсиса. Даже когда она хочет поступить правильно, не может.

— Выпустите их, — подавленно приказал Роберто своим людям.

Мужчины быстро отпёрли камеры и отпустили богов и их пар, Эмму, Пенелопу, Мэгги и Антонио, которые сидели со своими любимыми.

Все, переглядываясь, собрались в центре тюремного блока.

Симил огляделась.

— Блин! Бессмыслица. Вы все свободны, и никаких перемен. Мы всё равно умрём!

Все всплеснули руками и забормотали.

— Откуда ты это знаешь? — Они всё равно не моги доверять её видениям.

— Мёртвые не лгут, — пробормотала она. Разве что двадцать девятого февраля. Но это не сегодня. Я проверила.

На этот раз Маакс увидел чистую правду в глазах Симил, и она была так же убита горем, как и все остальные. И хотя никто больше не заметил, Маакс увидел, как Симил осторожно провела рукой по низу живота. О, святые. Симил беременна? Этого просто не может быть. На сердце у Маакса стало тяжело, словно налилось свинцом. Но если она беременна, то почему так настойчиво выступает за то, чтобы устроить вечеринку и сдаться? Возможно, она вовсе не сдаётся. Цитирую: "Я сложное существо". Пыталась ли Симил по-своему бороться с концом? Да, она любила вечеринки, но больше всего на свете любила счастливый конец. Это её спасительная благодать. Даже после того, как сделала Чаама злым, она точно знала, как спасти его. И лично дала Мааксу список каждой умершей женщины, включая место, где их можно найти до смерти.

— Маакс, мне очень жаль. — Симил вздохнула. — Я действительно думала, что помогаю.

— Так что же нам теперь делать? — спросил Никколо у Роберто. Чертовски хороший вопрос. — Корабль идёт ко дну, и мы понятия не имеем, почему.

Маакс взглянул на измученное лицо Симил, и чутьё подсказало ему смириться. Каким-то образом добру всегда удавалось расцвести на обломках.

— Я предлагаю, — начал Маакс, — поступить, как любая семья, и отпраздновать благословение. Мы устраиваем вечеринку.

Симил улыбнулась.

— Мы будем веселиться, как в 1999 году! За исключением Эшли, которая пропустила тот год. — Симил посмотрела на Колель, также известную, как Бизз. — Тащи свою задницу в Уолт-март. Нам нужно украшение.

— Не могу поверить, что соглашаюсь на это. — Но даже Маакс знал, что иногда, когда всё кажется безнадёжным, нужно просто верить.

***
Сразу же после того, как Маакс заставил кокетливого, молодо выглядящего вампира увести Эшли, на неё снизошло озарение. Её преследовала Смерть, затем последовало путешествие во времени, обретение бессмертия, потеря дома, появление "Капуццинно", — гадость — вампиры, боги и теперь уже выдающийся апокалипсис, которого можно было бы избежать, если бы она не отправилась в будущее.

Но в этом-то и вся ирония. Теперь, когда у неё было время вздохнуть, она увидела правду, и в глубине души знала, что Маакс прав — она не прожила бы долго, останься в 1993 году. Её сны и почти смертельные ранения были тому доказательством.

Так что, возможно, Маакс действительно сделал единственное, что мог, ради её спасения. Эшли просто хотела, чтобы он сначала поговорил с ней, а не лгал, и что важнее, хотела, чтобы его решение путешествия в будущее не означал крушения всех надежд человечества.

"Глупый".

Тем не менее, Эшли была полна решимости, найти способ собраться и справиться с этим. Конечно, её версия "собраться" означала склеить себя, как кусочки батончика мюсли, сладким сиропом. Но так было до появления Маакса.

Он показал, каково это снова быть живой, не чувствовать себя, ну… склеенной сладким сиропом. Очередное прозрение — Эшли поняла, что физически выжила в той аварии много лет назад; однако душевно — нет. Да, она по-прежнему ходила, говорила и дышала, как живая, но это всё. Она полностью закрылась от мира. Как Маакс назвал её? Эмоциональный отшельник, живший в прошлом. Что ж, он прав. И она больше не хотела быть такой. Если мир действительно близился к концу, она хотела забыть чувство, будто победила своих демонов. Но как?

"Тебе нужно принять жизнь и воспользоваться новым шансом, который тебе дали, даже если на краткий миг".

Но это не означало, что она простила Маакса.

В дверь постучали.

Боже, все эти люди очень заботливые. Только за последние десять минут к ней семь раз приходили.

Эшли приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Мужчина с песочного цвета волосами, среднего роста и телосложения, одетый в кожаные штаны, смотрел на неё, улыбаясь от уха до уха и сверкая большими клыками. Очередной вампир?

— Да? — спросила она, пытаясь скрыть смущение.

— Просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Ага, — улыбнулась она. Как странно.

— И поинтересоваться, не нужно ли тебе чего? — спросил он

— Ох. Спасибо, но нет. Я в порядке, — ответила она.

Он вздрогнул. Очень странно.

— Тогда ладно. — Она начала закрывать дверь. — Приятно познакомиться…

— Женщины предпочитают цветы или шоколад? Я встретил женщину и хотел бы пригласить её на свидание, но не уверен, что она предпочтёт.

— Ух… Я не знаю. Может, просто спросить её? — Эшли попыталась закрыть дверь, но он просунул ногу в щель.

— Я могу переноситься, — сказал он.

— Хм. Круто.

— Если поможешь, я смогу достать тебе что угодно и откуда угодно, — добавил он. Становится ещё более странно.

— Это действительно великодушно, но я действительно не думаю, что могу. Удачи. — Она закрыла дверь и почесала затылок. В это время так нормально себя вести?

В дверь снова постучали. Она открыла её.

— Послушай, мне действительно не нужно… — В коридоре никого не было.

— Маакс?

Она ждала ответа. Если он и был там, то ничего не сказал. Затем Эшли заметила на полу открытку и прямоугольную коробку, завёрнутую в мерцающую красную бумагу. Она подняла её и закрыла дверь.

Открытка была приглашением на завтрашнюю вечеринку. Костюмированная вечеринка? В честь конца света?

"Водитель заедет за тобой в восемь часов. Надеюсь, тебе понравится платье. Навсегда твой, Маакс".

Эшли открыла коробку.

— Забавно, Маакс. Очень смешно.



Глава 18


Лимузин Эшли остановился позади длинного ряда других ярких автомобилей на красной дорожке, где стройные мужчины в накрахмаленных смокингах выстроились вдоль, а гигантские прожекторы пронзали ночное небо пустыни. Было похоже на роскошную премьеру голливудского фильма, пока она не заметила толпу, льющуюся внутрь — единороги, клоуны, джинны, короли и королевы — костюмы были вычурными и вызывающими.

Отлично. Я неподобающе одета.

Эшли поблагодарила своего водителя, когда швейцар открыл дверь, и она вошла в грандиозный бальный зал. Тускло освещённый салон пульсировал громкой музыкой и мигающими огнями. Гигантские шестиметровые золотые статуи нескольких богов стояли в каждом углу. Потолок представлял собой сияющее зрелище из тысяч сверкающих белых огней, расположенных в виде созвездий и… большеглазых единорогов? Должно быть, по меньшей мере, тысяча человек поднимала тосты, танцевала и смеялась.

Ошеломлённая, Эшли отступила и уставилась на, протекающую мимо реку… или фонтан людей. Да, мужчина, одетый в костюм фонтана — проточная вода била из макушки и лилась прямо в гигантский круглый таз, прошёл под руку с женщиной верхом на очень высоком… На самом деле, она не знала на чём, потому что там ничего не было.

— Привет, Эшли. Добро пожаловать на вечеринку "Конец света". Как тебе?

Эшли посмотрела на двух высоких женщин. На одной была золотая корона и короткое белое платье, на другой гигантский — и она имела в виду гигантский — улей на голове.

Эшли расхохоталась.

— О! Я поняла. Это причёска из пчелиного улья. А костюм истеричной… — Женщина-улей выглядела так, словно вот-вот протянет руку и вырвет Эшли брови. — Что? Что я такого сказала?

Женщина в белом прищурилась и сердито ткнула пальцем в грудь Эшли.

— Это не костюм, маленькая зара…

Она отдёрнула палец и посмотрела на хозяйку улья.

— Эй, хочешь написать стихотворение? Или, может быть, заплетём друг другу волосы?

— Да, давай. — Леди-Улей покачала маленькой головкой. Удивительно, но улей остался на месте.

— Пойдем, поищем Кинича и Вотана, — сказала женщина в белом. — У них длинные волосы. Может, они захотят присоединиться к нам. — Затем опять посмотрела на Эшли. — Что касается тебя… мы оставим твоё маленькое оскорбление без внимания. Но только на этот раз.

Что с этими двумя? И почему все так увлекаются поэзией, сочиняют песни и заплетают волосы?

Эшли схватили за руку.

— Эшли, — весело поздоровался Маакс. — Я вижу, ты познакомились с моими сёстрами Камаштли, она же Фейт, и Колель, Повелительница Пчёл, у которой на голове улей.

Эшли отдёрнула руку.

— Она тыкала в меня.

Маакс подался вперёд.

— Не обращай на них внимания. Они завидуют, потому что бледнеют в сравнении с твоей красотой.

И тут Эшли заметила нечто действительно странное. Шокирует, правда. Она разговаривала с Мааксом. Да, Маакс, реальный человек, которого могла видеть, стоящий прямо перед ней. Его кожа и волосы были выкрашены в золотой цвет. На нём были тёмные очки и белая тога.

Эшли видела, как мерцает каждая выпуклая мышца, когда он двигается. Он был великолепен. И огромный. В тот день в ванне он почему-то казался меньше, но стоя рядом с ним, она чувствовала себя игрушечным йорком перед питбулем. Только он был похож не на собаку, а на бога. Настоящего бога. Вкусного. Эти обнажённые, широкие, квадратные плечи, переходящие в узкую талию; толстые, сильные руки. Вздох. Он был совершенством. До каждого миллиметра. Съедобна ли эта золотая краска? Может, он покрасил и сладкий столик?

— Ты выглядишь, к-хм, потрясающе, — сказала она.

Он посмотрел на своё тело.

— Спасибо. На самом деле идея твоя. Я не могу перестать думать о твоём особом карамельном уходе за телом.

Карамель. Да. Она тоже не могла перестать думать об этом.

"Ты идиотка! Посмотри, как ты тоскуешь по нему. И оцениваешь".

А ещё в её голове вертелись грязные мысли о его губах и о том, как он целовал её. Или то, как она целовала его в ответ. Или когда становилась совершенно необузданной рядом с ним. Или когда доставляла ему удовольствие, а он стонал таким первобытным и мужественным голосом, что она чуть не кончила. Или то, как он двигался по её телу и…

— Эшли? Ты слышала меня? — спросил Маакс.

О, он что-то говорил, пока она падала с обрыва?

— Советую держаться подальше от этих моих сестёр. Или кого-нибудь из моих братьев, если на то пошло. — Он потёр лоб, от чего немного краски потекло. — Слава богам, теперь ты бессмертная. Бессмертная. Всё никак не могу поверить. Бессмертная. Бессмертная. — Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо: — Кстати, эта тога выглядит на тебе потрясающе. Возможно, мне придётся снять костюм, чтобы другие не приняли мою тогу за щенячью палатку. — Его запах, такой сладкий и притягательный, ошеломил. — А твои волосы, мне нравятся такие распущенные и дикие. — Он потёр прядь между пальцами, а затем провёл рукой по щеке Эшли. — Ты так прекрасна, Эшли.

Стоять рядом с ним, видеть его собственными глазами, слышать, как он шепчет соблазнительные слова, просто перегруз. Маакс — машина обольщения.

— Привет. Хорошо выглядишь, Маакс. — Низкий мужской голос раздался из-за спины Эшли.

Маакс бросил взгляд через плечо Эшли.

— Андрус. Томмазо. — Он опустил голову, ухмыляясь. — Забавные костюмы, джентльмены.

Эшли повернула голову, чтобы посмотреть, кто стоит позади, но когда заметила двух крупных мужчин в набедренных повязках, а почти голые тела и волосы покрыты засохшей грязью, она вскрикнула. Господи.

— Эшли, — усмехнулся Маакс. — Андрус и Томмазо одеты, как Мааскаб, злая секта жрецов майя.

Эшли изобразила полуулыбку. Без сомнения, другая половина была выражением отвращения. На обоих мужчинах были ожерелья из пластиковых пальцев, а на лицах — следы фальшивой крови.

— Смотри, Томмазо, — сказал Андрус. — Я говорил. Дамам не понравится, а значит, секса не светит. Это мой первый выходной за полгода. Знаешь, как трудно найти квалифицированных помощников, когда боги устраивают вечеринку?

Томмазо закатил глаза.

— Ты хнытик, Андрус. Успокойся, я видел пару Пиел за столиком с закусками, и они смотрели на наши скабби-стринги.

— Я не хнытик, а смертоносный убийца. — Андрус ткнул Томмазо кулаком в плечо.

— Ты чёртова няня, Андрус. А теперь заткнись, чёрт возьми, и пошли кого-нибудь охаживать. Между прочим… — Томмазо склонил голову набок и принял очень серьёзную позу. — Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя, парень? Не в гейском смысле, хотя в этом нет ничего плохого. А как брата. Чёрт, зачем я это сказал? — Томмазо взглянул на Маакса и Эшли. — Мне нужно выпить. Приятно было познакомиться, Эшли.

— Э-э-э… — Андрус выгнул брови и смотрел, как Томмазо убегает, прежде чем повернуться к Эшли. — Думаю, я пойду к нему. Спрошу, в чём дело Приятно познакомиться, Эшли… — Он затих, и смотрел на Эшли так, что стало неловко. Она взглянула на Маакса, затем снова на мужчину.

— Наслаждайся вечеринкой, Андрус, — сказал Маакс, вежливо прогоняя его.

Андрус покачал головой, выходя из задумчивости.

— Ага. Спасибо.

Он исчез в толпе.

— Это было интересно, — пробормотал Маакс.

Эшли снова обратила внимание на Маакса, который начал рассказывать какую-то историю о том, что Андрус безнадёжно влюблён в жену другого мужчины — того парня Никколо? — и стал няней его дочери. Честно говоря, она не слушала. Как могла?

Эшли вздыхала, глядя на выточенные мышцы, на рябь его частично обнажённого пресса, на толстые, сильные бёдра, выступающие из-под подола его почти слишком короткой тоги, которая напоминала о том, что было под ней. Сладкий стол! Она помнила, как прикасалась к нему, пробовала на вкус и наслаждалась. Она никогда не чувствовала себя такой свободной и раскованной с мужчиной. И никогда не чувствовала себя такого желания.

"Ты забыла о другой его прекрасной черте? Например, быть лжецом? Да, но ты можешь признать, что это было сделано не со злым умыслом".

— Привет, Маакс. — Две миниатюрные блондинки с блестящей кожей и в тонких белых пеньюарах похотливо улыбнулись ему. — Где ты прятался? Ты непослушный, непослушный мальчик, — сказал дерзким голосом та, что слева.

Эшли почувствовала желание ударить её.

Маакс натянуто улыбнулся.

— Здравствуйте, дамы, позвольте представить вам Эшли, мою пару. Правда, она сегодня прелестно выглядит?

Две красотки с пышной грудью посмотрели на Эшли.

— Это та смертная, которая бросила тебя? — спросила та, что справа. — На мой взгляд, слишком простая.

— Я слышала от вампиров, — сказала другая, — что она не могла доставить ему удовольствие, поэтому попыталась сбежать. Это правда, Маакс? Потому что мы знаем, как обращаться с богом.

"Я ударю их обеих! Прямо по их сиськам!"

— Дамы. — Маакс нахмурился. — Мы знаем, что это не соответствует действительности…

— Прости, — перебила его Эшли, сжав кулаки. — Кто вы такие, чёрт возьми?

— Позволь мне разобраться, Эшли, — вставил Маакс. — Ты ещё новичок.

Невероятно!

"Он невероятный", — с горечью подумала она. Она может справиться! Почему он настаивал на том, чтобы быть таким снисходительным? Эх!

— Я бросила его, — сказала Эшли, — потому что он лжец. И он весь ваш, дамы. — Эшли отвернулась и начала протискиваться сквозь толпу. — Я найду дамскую комнату.

"Не смогла доставить ему удовольствие?"

Неужели он сказал людям… Э-э-э, вампирам такое?

— Эшли! — позвал Маакс, но ей нужно было сбежать, прежде чем её снова затянет. Его голос, его запах, его присутствие действовали как гигантский усилитель эмоций. А эти две отвратительные… Какого черта они здесь забыли?

— Они сексуальные феи! — закричал Маакс. — Не нужно верить ни единому их слову!

Она продолжала идти.

— Сексуальные феи? — пробормотала она. Ну, просто замечательно! Сексуальные феи публично позорили её навыки в спальне, когда она приставала к Мааксу.

"Может, ты не готова к этому. Может, всего слишком много. Нет. Ты справишься. Просто вздохни".

Она спорила с тихими голосами в голове, призывающими бежать обратно в комнату. Или в 1993 год. Но она была полна решимости, оставить старые, эмоциональные отшельнические привычки и наслаждаться тем немногим, что осталось.

Она нашла дамскую комнату в углу переполненного зала и толкнула дверь.

— Сексуальные феи. Серьёзно?

Кому вообще доводилось слышать о таком странном виде существ? Вероятно, их придумал какой-то человек.

Эшли подошла к раковине и посмотрела на себя в зеркало.

— Ты не будешь плакать. Нет. Нет. Нет. Ты слышишь?

— Привет, Эшли. Приятно, наконец-то, познакомиться. Ты даже не представляешь, как долго мы ждали.

Эшли посмотрела в зеркало, но там никого не было. Она быстро обернулась и увидела блондинку с короткой стрижкой и брюнетку примерно её возраста. Они были одеты в чёрно-белые полосатые судейские костюмы, ожерелья со свистками и…

— Дерьмо! Это?..

— Крылья, — сказала миниатюрная блондинка и протянула руку. — Кстати, меня зовут Энн, а это моя коллега Джесс.

Эшли пожала Энн руку, но тут же отдёрнула, заметив странную дрожь. Кто они? Ти двое выглядели безобидно, как сёстры из женского общества Среднего Запада. Если не считать судейских костюмов и огромных белых пушистых крыльев, сверкающих, как люминесцентные бриллианты.

— Они…

— Настоящие? Да, — ответила брюнетка. — Но обсудим это позже. А сейчас нам нужно поболтать. И это очень важно. Можно даже сказать, что ты была рождена для этого. Великий момент! Так что время слушать. Поняла?

Эшли не была до конца уверена, что ведёт этот разговор. Может, она поскользнулась на полу по пути в туалет?

Она бросила взгляд через плечо на зеркало. Дерьмо! Там никого, кроме неё. Но когда она посмотрела прямо перед собой, обе женщины ясны, как день.

Какого чёрта?

— Вы не настоящие.

— Да, ладно, — протянула Энн, — к этому времени ты уже должна была притереться. Ты встречались с божествами, к тому же с невидимым богом, а ещё с вампирами, ты прошла сквозь время и встретила единорога Симил.

— Я встретила единорога? — Она не помнила, чтобы встречала единорога.

Блондинка, Энн, улыбнулась.

— Э-э… да. Минки прячется в твоей комнате с тех пор, как ты приехала. От апокалипсиса она нервничает. Ты не заметила?

Эшли покачала головой.

— Минки в основном безобидна, за исключением тех случаев, когда у неё хорошее настроение.

— Да?

"Хорошо. Вот теперь я точно сошла с ума".

Она повернулась, чтобы уйти, но столкнулась с третьей женщиной у двери. Она была чрезвычайно высокой, особенно по сравнению с Эшли. Однако эта женщина не была одета в судейский костюм, а в костюм кролика. Чёрные атласные короткие шорты, туфли на платформе, крошечная майка и розовые пушистые кроличьи ушки, которые соответствовали её гигантским пушистым крыльям. И зажжённая сигара.

— Кто ты? — спросила Эшли, надеясь и молясь, чтобы женщина не ответила: "Пасхальный кролик". Потому что, это будет последней каплей.

— Николь, — ответила Энн, стоявшая прямо за Эшли, вызывая дрожь.

— Наш босс, — добавила Джесс.

— Друзья зовут меня Ник. — Эшли с благоговением наблюдала, как кролик с сигарой, выпустил гигантский клуб дыма, образовавший сердце, которое испарилось в воздухе. — Привет.

— Но я… я… — К черту всё это бычье дерьмо, доживать свои дни в радости. — Я могу уйти, пожалуйста? — Она задумалась, сможет ли уговорить одного из вампиров открыть портал и вернуть её в 1993 год.

— Ты, — сказала Энн, — можешь идти, как только выслушаешь.

"Нет места лучше дома. Нет места лучше дома. О боже, помоги-и-и".

Леди-кролик выгнула бровь.

— Серьёзно? Ты пошла против нас?

Они могут слышать мои мысли?

Леди Кролик посмотрела на Энн и Джесс.

— Ух ты. Это и есть избранная? Слава богу, ей не нужно делать ничего сложного, иначе мы все наверняка отправились бы за покупками в новую Вселенную.

У Эшли отвисла челюсть. Затем она захлопнула рот, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, подождав мгновение, прежде чем снова посмотреть на дамочек. Проклятье. Они все ещё там!

— И она вернулась. Отлично. — Джесс сняла свисток, висевший на шее, и надела на Эшли. — Все, что тебе нужно сделать, это помнить, что когда начнутся неприятности, дуй в свисток — лишь раз мы сможем помочь. Ты должна остановить их. Поняла?

Нет.

— Дунуть в свисток и остановить их? — Кого? От чего? — Не могли бы вы быть немного конкретнее? Потому что мне бы очень хотелось знать, о чём, чёрт возьми, вы говорите.

Три женщины обменялись взглядами.

— Ты только что сказал а "чёрт" группе ангелов? — спросили они в унисон.

Эшли вздохнула. Почему всё должно быть так странно? Она провела руками по лицу.

— Мне нужно выбраться отсюда.

Может, она ударилась головой, выходя из лимузина.

— Нет, — ответила Энн. — Ты должна остаться.

— Дай ей уже пощёчину, — сказала Джесс. — Бах делает ликёрный коктейль, и на этот раз я не пропущу. Я слышала, что пламя высотой в тридцать сантиметров.

— Прекрасно. — Энн шагнула вперёд, а Эшли отступила. — Послушай, Эш. Я скажу кратко и мило. Когда-то, много тысяч лет назад, были созданы люди. И ангелы — привет, это мы, если тебе интересно — были созданы, чтобы следить за людьми. Творец слишком занят управлением космосом и всем остальным, поэтому ему нужна помощь. Фирштейн? Но через недолгое время Творец увидел, что мы не совсем подходим для этой работы. Не потому, что не справляемся, а потому, что люди несовершенные. Мы нет. В общем, мы перестали быть актуальными, потому что нам трудно общаться, мы не понимаем, а значит ущербные. Бла-бла-бла. Поэтому Творец решил восполнить этот пробел, создав ущербных, причудливых и порой прямо-таки ребяческих богов. Отличный план, но есть ещё одна проблема. Люди эволюционируют. Довольно быстро. А значит, боги быстро устаревают. Не в прямом смысле Я имею в виду, когда ты в последний раз видела памятник этим клоунам? Как бы то ни было, Творец решил сдаться, а мы бросили вызов. Мы видели в богах потенциал. Так что мы сделали ставку, решив доказать, что боги способны к эволюции, а Творец позволил бы нам сохранить планету. Перенесёмся в сегодняшний день. Некоторые из богов достигли прогресса, научились смирению, любви и разделению своей силы, но этого недостаточно. Они все должны доказать, что способны на реальные изменения или мы умрём; Творец собирается уничтожить весь террариум и начать всё сначала.

— Что? Уничтожить? Почему? Творец? — спрашивала Эшли, сдерживая шок.

— Ух ты. Как много вопросов, — заметила крольчиха… как её там звали?

— Зачем вы мне все это рассказываете? — пробормотала Эшли.

— Затем, — сказала Энн, — что иногда достаточно одного человека, чтобы переломить ситуацию. Одно простое действие. Простой жест, но сделанный из-за любви.

— Каждый океан начинается с капли воды, — добавила Джесс.

— Итак, сегодня вечером, — продолжала Энн, — когда придёт время, ты дунешь в свисток и сделаешь своё дело.

— А? — Эшли не совсем поняла.

— И забудешь, — Энн щёлкнула пальцами, — что у нас вообще был этот разговор, но ты вспомнишь, что должна сделать.

— Ладно. Я забуду. И запомню. Но вы действительно?..

Эшли замолчала, сто в туалете одна и смотря в зеркало.

"Что я здесь делаю? Мне нужно выпить!"

Эшли пошла на вечеринку, чтобы успокоить расшатанные нервы парой коктейлей. Она пробыла там всего четыре минуты и уже подверглась угрозам со стороны пчеловода, отбилась от соблазнительных комплиментов Маакса, была оскорблена сексуальными феями, а затем подверглась нападению… Хм-м-м.

Это странно.

"Не могу вспомнить. Что она собиралась делать? Найди супер-большую порцию мартини, и надеяться, что в ней не будет ничего потустороннего".

Простостарый, добрый алкоголь и всё… Проклятье. Она встала на цыпочки, пытаясь разглядеть бар. Ну вот! Длинная очередь собралась вокруг стойки, за которой стоял мужчина, одетый в костюм гигантской винной бочки с ремнями через каждое плечо. Она подошла и стала наблюдать, как он выстроил в ряд десять рюмок и начал наливать в них различные разноцветные жидкости, как на конвейере по сборке коктейлей. Десятую рюмку он поднёс ко рту и залпом выпил, пока люди наливали себе полные стаканы. Он повторил процесс ещё трижды, прежде чем Эшли двинулась вперёд. Мужчина, высокий и довольно симпатичный, хотя явно пьяный и отчаянно нуждающийся в расчёске, прекратил пить и посмотрел прямо на неё.

— Сейчас подойду, — сказал он и принялся наливать мартини, добавлять оливки и голубой сыр. Именно так, как ей нравилось.

— Откуда ты знаешь, что я хочу? — спросила она, когда он поставил огромный бокал с мартини прямо перед ней.

— Он Бах, Бог виноделья, — раздался мужской голос рядом с ней.

— Брут. О Боже. Привет.

— Давно не виделись. — Он обнял её, и не отпускал. Окей, здоровяк. Она высвободилась.

— На мой взгляд, несколько дней.

— Двадцать лет, — с сожалением произнёс Брут. — Двадцать долгих лет.

Бедняга. Нужно сменить тему.

— Итак, — Она оглянулась на бармена. — Он действительно бог алкоголя?

— Меня зовут Акан, — невнятно пробормотал бармен и подмигнул ей. У них есть божество для пчёл, почему бы не быть и для вина? А божество распродаж? Бекона и яиц? Они же важны, правда?

Эшли просто смотрела, как он взбивает очередную порцию напитков, а затем поджигает их. Вау.

— Нравится вечеринка? — спросил Брут.

— Это вечеринка в честь конца света, — ответила она. — Так что, не совсем уверена.

— Выпей, — невнятно произнёс Акан из-за стойки и снова подмигнул, прежде чем переключить внимание на следующего человека в очереди, мужчину с метровым серебристо-нефритовым головным убором со змеёй, поедающей кукурузу.

Эшли хотела прокомментировать, но потом заметила его бирюзовые глаза и длинные серебристые волосы, ниспадающие до лодыжек. Ещё одно божество. На самом деле, этого она помнила по тюрьме. Он метал молнии в камере. Эшли отступила на несколько шагов, выдернула оливку из огромного бокала с мартини и выпила. Вау. Это лучший мартини, который ей доводилось пробовать. Не говоря ни слова, божество из-за стойки поставило перед ней ещё бокал. Вау. Он знал, что ей нужно два? Вот это удивительные силы.

Она жадно потянулась к бокалу.

— Спасибо.

Мужчина покачал головой и налил ещё напитков, которые снова поджёг. На этот раз пламя достигло полметра в высоту. Толпа зааплодировала, а затем подхватила напитки.

— Он очень впечатляет, — сказала она Бруту, который, как она теперь поняла, был без костюма. — Ты работаешь?

Брут утвердительно кивнул.

— Кто-то же должен следить за порядком. Мои люди, как правило, сильно заводятся, когда игра доходит до финального раунда.

Эшли сделала второй глоток.

— Игра?

— Да. Это традиция. Ежегодные плей-офф Учбен. Мы пропустили прошлогодний. Слишком много всего происходило, и Симил была в самоволке, она обычно организует это мероприятие, а мы собираемся раз в год, празднуем и проводим товарищескую игру между двумя командами: смертные против бессмертных. Смертные всегда побеждают, потому что у них лучше рефлексы; это сводит Симил с ума.

— Ладно. Я бы сказала, что всё видела и слышала, но возникает чувство, что странностей добавиться. — Эшли начала оглядывать толпу, гадая, где Маакс. Нет, она не хотела говорить с ним, но просто хотелось посмотреть на него. Она ничего не могла с собой поделать. Он — сила природы. Неотразимый, сексуальный и такой сверхмужественный, что она не могла перестать хотеть его, хотя знала, что, в конце концов, он снова причинит ей боль.

Брут усмехнулся.

— Странность — подходящее слово. Вижу, ты начинаешь понимать, как устроен наш мир.

Эшли пожала плечами.

— Во всяком случае, то, что от него осталось.

— В жизни нет никаких гарантий, Эшли. Ты лучше всех знаешь это.

Она пожала плечами.

— Как ты можешь так спокойно относиться ко всему этому? Я смотрю на комнату, заполненную людьми, которые все умрут из-за меня.

— Нет, Эшли. Ты ни в чём не виновата.

Она на мгновение задумалась, но всё же пришла к тому же выводу: она виновата. Если бы только она могла остаться в 1993 году, и найти способ выжить.

Она посмотрела на группу женщин, стоящих рядом с ними, смеющихся и обнимающихся. Одна держала на руках очаровательную маленькую девочку, одетую как божья коровка с клыками. Сердце Эшли сжалось сильнее.

Брут положил ладонь ей на плечо.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но если спросишь их, они не станут тебя винить, так что и ты не должна.

— Жаль, что нет способа это исправить.

Брут глубоко вздохнул.

— Может, и есть. Но сегодня ты его не раскроешь. — Его сотовый запищал, и Брут вытащил его из кармана, чтобы прочитать сообщение. — Пора. Заключительный раунд. Я лучше пойду к столу, пока Симил кого-нибудь не обидела. Пойдём, можешь посмотреть.

Эшли оглянулась через плечо, чувствуя на себе взгляд Маакса, но из-за тусклого освещения и разношёрстной толпы было трудно разглядеть что-либо, кроме того, что находилось прямо перед ней. Она последовала за Брутом сквозь толпу, которая становилась всё плотнее, когда они приближались к голосу Симил.

— Правильно, сучки. Мы победим! Я не позволю миру умереть без этого грёбаного трофея. Он мой! — Хихиканье Симил перешло в странный вой.

Эшли посмотрела между Брутом и другим крупным мужчиной. Собравшиеся за столом, то ли засвистели, то ли зааплодировали. За столом Симил стояла напротив той злой светловолосой леди, что подходила к ней раньше. Фейт? Рядом с ней стоял пожилой джентльмен в костюме католического священника, а напротив — женщина примерно такого же роста, как Эшли, с длинными тёмными волосами, одетая как клоун.

— Погодите, — громко сказала Эшли, стараясь перекричать шум аплодисментов, — они играют?..

— В голодных Бегемотов[11], - закончил Брут.

Ладно. Да, взрослые люди и семидесяти тысячелетние существа столкнулись в игре Голодные бегемоты. Казалось немного неуместным, учитывая ужасную ситуацию, в которой они оказались. Но опять же, они на вечеринке, чтобы отпраздновать Армагеддон. Нагромождение неуместного, казалось, в порядке вещей.

— Последним плей-офф был "Бочонок обезьян". Каждый год игра разная, — сказал Маакс из-за спины Эшли…

О, отлично, как раз то, что нужно. Очередной глоток ароматного криптонита для разума. Её тело тут же отреагировало, нагревшись на пару десятых градусов. В некоторых местах жарче.

Маакс и Брут обменялись взглядами альфа-самцов, а затем кивнули друг другу.

— Тогда почему здесь так много охраны? — спросила Эшли.

— Симил относится к этому вполне серьёзно, — ответил Маакс. — Смертные побеждают каждый год, и не из-за недостатка усилий с нашей стороны. Похоже, по сравнению с людьми нам не хватает интуитивных способностей и зрительно-моторной координации. И конечно, нам не позволено использовать силы.

Симил стояла перед своей маленькой станцией, яростно щёлкая рычагом, пожирая пластмассовые шарики, подпрыгивающие в центре игры. — Да! Ещё два, и мы выиграем!

— Только через мой труп! — крикнул священник, который, по-видимому, так же серьёзно отнёсся к игре. — Важный человек на нашей стороне!

— Заткнись, Ксавьер. Ты не возьмёшь этот трофей! — рявкнула Фейт, шевеля бёдрами, пока пыталась захватить шарики пастью бегемота.

Эшли не могла поверить своим глазам. И снова ей захотелось сказать, что теперь, да, теперь она видела все странности, но понимала, что может всё стать ещё хуже.

Внезапно Симил указал на что-то на потолке.

— О Боже. Смотри!

Все подняли глаза, но Эшли не отвела взгляда. Не знала почему. Может, она до сих пор пребывала в шоковом состоянии от того, что настоящие живые боги играли священника и клоуна? Но её взгляд по-прежнему был прикован к Симил, которая в наглую щёлкнула дважды бегемотом, вскинула руки и начала кричать:

— Бум! Ловите! Победа наша! Боги, наконец, победили!

Фейт обежала стол и начала подпрыгивать вместе с Симил, и эти двое походили на сусликов.

В ярости священник стукнул кулаком по столу.

— Ты жульничала, Симил! Ты и твои фокусы. Ты схватила лишний мяч, когда никто не смотрел.

Бирюзовые глаза Симил загорелись.

— Прошу прощения. Мы победили честно.

— Чёрт тебя побери, Симил, — сказала женщина в клоунском костюме. — Мы требуем реванша.

— Нет. Мы победили. Смирись, — взвыла Фейт.

Все четверо закричали, и Эшли заметила, что толпа начала беспокоиться. Люди Брута приблизились к сражающейся четвёрке; казалось, Симил вот-вот ударит священника. Но вдруг тот ударил Симил по лицу. В комнате воцарилась ужасающая тишина.

Эшли почувствовала, что её тянут назад. Это Маакс забирал её.

— Сейчас начнётся кошмар.

Тот большой, страшный вампир, который охранял тюремную камеру Симил, встал между ней и священником.

— Никто не тронет мою женщину.

— Ты называешь эту лживую, вороватую шлюху женщиной?

— Я только что слышала, как этот священник назвал Симил шлюхой? — недоверчиво прошептала Эшли.

— Да, — ответил Маакс, — но на самом деле, он не священник. Он бывший священник и неравнодушен к ней, хотя притворяется, что ненавидит.

Ну, сейчас притворная ненависть перерастёт в настоящую.

Вампир наклонился и схватил мужчину за шею. Люди Брута быстро набросились на вампира, пытаясь растащить этих двоих, но, очевидно, множество вампиров в комнате не оценило, что кто-то прикоснётся к мужчине Симил.

Вампиры схватили солдат Брута и швырнули их через всю комнату, как крошечных тряпичных кукол. Очевидно, боги не оценили этого, потому что вмешались и напали на вампиров. Зрелище походило на реслинг бессмертных. Тела летали, кулаки метались так быстро, что она не видела ничего, кроме туманных полос.

— Уходи, Эшли. Беги! — приказал Маакс.

Эшли уже собиралась повиноваться, когда посмотрела на свою грудь.

— Что ж, попробовать стоит.

Она схватилась за свисток, но что-то большое врезалось в её тело, отбросив на добрых пятнадцать метров. Она приземлилась на спину с глухим стуком, не в состоянии втянуть воздух.

— Я же говорил! Смотри, куда переносишься! Я тебе на хрен оторву голову, Сентин! — услышала она рёв Маакса.

"Не могу дышать. Не могу дышать. О боги, не могу дышать".

Она не только не могла дышать, но и не могла пошевелиться.

— Маакс, — выдавила она с жалким всхлипом. — Маакс.

Но вокруг разразилась настоящая драка. Тела так быстро перелетали с одного конца в другой, что больше походили на падающие звезды. Хрюканье и крики перекрывали громкую танцевальную музыку.

Эшли подняла глаза и увидела нависшего над ней мужчину. Его длинные дреды, как занавес из чёрных змей, свисали вниз. Сначала она подумала, что это тот самый Андрус, но когда зажегся свет, она мельком увидела его лицо.

Глаза мужчины были кроваво-красными ямами, а лицо покрыто грязью или чем-то тёмным. Настоящая кровь? Запах гниющей плоти мгновенно наполнил обоняние и лёгкие, вызывая рвотный рефлекс.

"Святые судьи и ангельский кролик, спасите меня".

Откуда такие мысли?

Эшли закричала, но никто не обратил на неё внимания. Существо улыбнулось, и капля слюны потекла из его рта, попав на щеку.

"Фу. Фу. Фу".

Большое существо без особых усилий подняло её с пола за плечи, как будто она просто мокрая тряпка.

— Ты красивая. Ты подаришь мне много здоровых детей.

Голос чудовища звучал как странная симфония измученных душ, кричащих в агонии. Какого хрена?

Чудовище схватило её за шею большой твёрдой рукой и принялось гладить по щеке.

— Моя маленькая развратница.

Нет!

— Помогите!

Почему никто этого не замечает? Потому что они заняты дракой из-за игры в Голодных бегемотов! Идиоты!

Эшли вырывалась из ледяной хватки монстра, а он тем временем тащил её к двери.

— Нет. Отпусти меня! — Она вцепилась в его пальцы, но он только хохотал от радости.

— Во-первых, я собираюсь, — чудовище издало тошнотворное хлюпанье между словами, — съесть твои сочные ножки, чтобы ты не убежала.

Что? Ноги? О Боже! Она попыталась достать свисток, но монстр оторвал его и швырнул на пол.

— Ты слишком много шевелишься, — проворчал он. — Я не люблю ёрзающих людей. Плохо для спины.

Чудовище ударило её чем-то твёрдым по голове, и она упала на пол. Мерцающие лампы на потолке мгновенно потускнели, но когда зрение восстановилось, она пожалела об этом. Чудовище держало в руках большой чёрный мачете, поднял оружие в воздух и в этот момент, зная, что она вот-вот умрёт или, по крайней мере, потеряет "сочные ножки", хотела лишь Маакса. Увидеть его в последний раз. Эшли перевела взгляд на дерущихся бессмертных в поисках её бога, но то, что обнаружила, было слишком ужасно, чтобы вынести. Вампиры рвали горло Учбенам. Боги обезглавливали вампиров. Кровь, так много крови. Земля начала сотрясаться от сильных толчков. Десять. Номер десять.

— Маакс… — Она задохнулась, почувствовав, как лезвие опустилось на плоть.

Звук взрывов и крики проникли в сознание Эшли, взбодрив и немедленно отправив в панический ужас. Вот дерьмо! Чудовище! Она вскочила и развернулась, вытянув руки для защиты. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, ноги целы, и она была далеко от того чудища. А стоит в центре гигантского кинотеатра. Пусто, темно и жутко, как в аду. Звук крика снова привлёк внимание. Она взглянула на экран, ужаснувшись разыгравшемуся насилию. Это похоже на сцену из фильма "Спасти рядового Райана", только действие происходило в современном городе. Может, в Нью-Йорке? Мёртвые тела, окровавленные и расчленённые, лежали на грудах обломков. Здания рушились на людей, бегущих с маленькими детьми от того, что их преследовало. Эшли прижала руки ко рту. Что происходит?

— Мило, правда?

Эшли ахнула.

Миниатюрная блондинка в судейском костюме сидела рядом с Эшли.

— Кто ты, чёрт возьми?

— Я Энн, но…

— Где я? И откуда ты взялась?

Женщина закатила глаза. И тут Эшли заметила крылья женщины.

— А это…

— Крылья? Да. Но сейчас это не важно. — Она мотнула головой в сторону экрана. — Видишь фильм?

Эшли медленно кивнула.

— Это не кино, а проблеск будущего.

— Ого, мартини потрясающий!

Другая женщина, тоже с крыльями, появилась прямо из воздуха рядом с Энн. О, боже мой.

Брюнетка помахала рукой.

— Привет, Эшли. Господи, ты только что стоила мне пять капучино.

Эшли выгнула бровь.

— Прости?

— Я поспорила с Энн, что тебе не понадобится репетиция, но она оказалась права. Ты всё испортила.

Энн вздохнула.

— Я всегда права, Джесс. Смирись.

Эшли не знала, стоит ли ей бежать, падать в обморок или плакать. Может, всё вместе?

— Это правда, мой друг. — Брюнетка, Джесс, повернулась к Эшли. — Смотри. У тебя есть один шанс. Один. В противном случае, это, она указала на экран, где показывали, как молодому человека отрезали голову, и кровь брызнула в воздух, — это наше будущее.

Эшли ничего не понимала

— Ты должна бороться, Эшли. Сражайся изо всех сил. В тебе есть сила, способная переломить ход событий. Так что не порть всё. — Джесс щёлкнула пальцами. — О! И ты забудешь, что у нас вообще был этот разговор.

— Но я не понимаю. Я была на той вечеринке, и какой-то монстр схватил меня. Потом я очутилась тут…

— Мы и так нарушаем правила, вмешиваясь. Мы больше не сможем тебе помогать, иначе Творец скажет, что мы проиграли пари. Тогда игра окончена. Так что пришло время, выйти и сделать так, чтобы всё прошло, как надо.

— Но я не знаю, что?.. — Эшли моргнула и обнаружила, что лежит на полу, а над ней стоит дряхлое, ужасное чудовище, изо рта которого сочится слюна. Фу, фу, фу!

Она звала Маакса, но он где-то в океане спутанных, дерущихся тел. Она сама по себе.

А потом в голове промелькнуло то, что однажды сказал ей Маакс:

— Мы боремся за каждый шаг этого проклятого пути, за каждый проклятый миг, за каждый проклятый миллиметр. Мы никогда не сдаёмся. Никогда

Никогда не сдаёмся. — Все тело наполнилось силой из какого-то неведомого места глубоко внутри. — Отпусти меня, — прохрипела она.

Она впилась ногтями в палец монстра и тут же почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Пульсирующие огни замерцали на лице монстра. Эйфория. Вид у него был совершенно эйфорический.

— Эшли! — Сладкий-сладкий голос Маакса наполнил воздух. Он схватил чудовище, и оба мужчины упали на землю. Эшли наблюдала, как Маакс избивает монстра до потери сознания. Она отшатнулась, схватившись за горло. Маакс вскочил и бросился к Эшли. — О боги. — Тёплое, крепкое тело Маакса защитило Эшли. — Ты в порядке?

Она взглянула на существо. На его лице застыла гигантская ухмылка.

— Что это такое?

— Это был грёбаный Мааскаб. Как, черт возьми, он сюда попал? И почему, чёрт возьми, он так счастлив?

Бунт толпы продолжал бушевать вокруг. Пульсирующий ритм музыки и мигающие огни делали всё похожим на какой-то странный танец. Никто не заметил, что только что произошло.

— Прости, Эшли. Пожалуйста, прости за то, что я оставил тебя без защиты. — Маакс провёл рукой по её спине и прижал к своей обнажённой груди. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Она слегка отстранилась, чтобы коснуться шеи.

— Ага. Я в порядке.

— Слава богам, я сделал тебя бессмертной, — сказал он.

— Он сказал, что хочет съесть мои ноги. Не уверена, что это помогло бы.

Ещё одно тело пронеслось мимо, врезавшись в них. Внезапно образы этой сцены, превращающейся в кровавую баню, затопили разум. Предчувствие? Похожее на сон, который приснился ей перед смертью родителей? Она не знала, но, чёрт возьми, на этот раз она не собиралась сидеть, сложа руки и ничего не делать.

— Ради всех богов, — простонал Маакс. — Мне нужно остановить эту драку.

— Нет. Я должна остановить её. — Снова Эшли вспомнила свисток, и каким-то образом знала, что должна дунуть в него. Она развернулась, смотря на пол. Чудовище сорвало свисток с шеи, но далеко отбросить не могло.

— Что ты ищешь? — спросил Маакс.

Она мельком увидела цепь, торчащую из-под неподвижного тела монстра.

"Не будь трусихой".

Она наклонилась, вытащила свисток и помахала им в воздухе.

— Вот это.

— Свисток? — спросил Маакс, явно сомневаясь в её здравомыслии.

Эшли подула и снова почувствовала странное ощущение, пульсирующее по всему телу и излучающееся наружу. Все замерли, и музыка прекратилась. Внезапно вся толпа, божества, вампиры и солдаты Учбен, начала смеяться и поднимать тосты друг за друга, будто драки никогда и не было.

Эшли в шоке уставилась на проклятый свисток. Как она догадалась использовать его? И как, чёрт возьми, он сработал?

— Эшли, где ты его взяла? — удивлённо спросил Маакс.

Она пожала плечами.

— Не знаю.

— Разберёмся с этим позже. Кажется, на нас напали. — Маакс откашлялся. — Кто-нибудь заметил здесь моего друга? — крикнул он, но все были слишком заняты, развлекаясь.

Эшли снова свистнула, чтобы привлечь внимание.

— Эй!

Все устремили взгляды на Эшли, которая указала на пол.

Никого, кроме Брута, который проталкивался сквозь толпу, казалось это не потревожило.

— Чёрт. — Брут вытащил из-за пояса рацию и приказал всем Учбен занять свои посты. — Все, пожалуйста, пройдите в конец коридора к лифтам и лестнице. В подземном убежище вы будете в безопасности.

— Подожди! — Симил вышла вперёд. — Я не позволю, чтобы какой-то мелкий скаб лишил меня долгожданной победы.

— Симил, — возразил Маакс. — Это не важно. Мааскаб уже здесь. Мы должны увести гостей в безопасное место.

Она закатила глаза.

— Этот скаб — армия из одного человека, болван. Роберто и его вампиры уничтожили Мааскаб больше недели назад. Ты же не думал, что мы запрём всех богов и предоставим скабам свободу действий? Я, конечно, сумасшедшая, но не безумная.

Рядом с ней появился Роберто.

— Это правда. Мы гениальны, — сухо сказал он. — Лишь немногие ушли, но мы планировали поохотиться на них позже. Возможно на Пасху. Старшим вампирам наскучили яйца.

Толпа радостно зааплодировала. Эшли догадалась, что это из-за новостей об уничтожении Мааскаб, а не из-за их жутких пасхальных планов.

Симил поклонилась.

— Ещё будет время осыпать меня нелепыми похвалами и подарками. А сейчас вы все можете выразить свою благодарность, отдав мне трофей!

— Ты жульничала. — Человек в одежде священника вышел из толпы.

Эшли откашлялась.

— Я всё видела, и Симил не обманула. Я имею в виду, да, она заставила всех отвернуться, но она не схватила ни одного мяча.

Высокий вампир злорадствовал.

— В последние десять минут, ты хочешь сказать.

— Э… да. Конечно, — согласилась Эшли.

— Вот видишь! Я выиграла. Так говорит Эшли. — Симил показала священнику средний палец.

— Возможно, — возразил священник, — ты не крала мячей, но мгновенное отвлечение дало тебе преимущество. Ты всё же обманула.

Из толпы донеслось одобрительное бормотание.

Симил вздохнула.

— Ладно. Возможно, я действовала немного неспортивно, и уступлю. У нас будет матч-реванш. Кстати, кто-то ещё хочет исполнить танец, изображающий красоту весны? Или, может, написать цветистое хайку?

Несколько человек подняли руки.

Симил упала на пол, как мешок с мокрым цементом, совершенно без сознания. Её вампир упал на колени.

— Милая? Милая? — Он нежно похлопал её по щекам и приложил ухо к сердцу. — Симил? — Симил что-то проворчала и медленно открыла глаза. Вампир с облегчением улыбнулся. — Что случилось, любимая?

Симил села и потёрла виски.

— Не знаю.

Он помог Симил подняться.

— Пойдём, поищем, где тебе прилечь. — Вампир повёл шатающуюся Симил к выходу.

— Подожди. — Симил схватила его за руку, чтобы не упасть. — "Я"? — Она затаила дыхание и прислушалась. — "Я"? — Симил посмотрела на своего вампира. — О боже, Роберто, она ушла! Она ушла! Мы сделали это! Мы сделали. Мы остановили апокалипсис! — Она вскинула руки. — Победа, детка! Дважды за один день!

Симил начала исполнять странный танец с двумя пальцами в стиле диско.

— Ты её больше не видишь? Вообще? — спросил вампир.

— Что происходит, Маакс? — прошептала Эшли.

— Да, чтобы я знал, — ответил он, так же удивлённый, как и все остальные свидетели этого зрелища.

Симил повернулась ко всем.

— Все кончено! Все кончено!

Маакс шагнул вперёд.

— Симил?

— Апокалипсис не наступит! — пропела она. — Моё мёртвое "Я " из будущего наконец-то исчезло! Это значит, что мы все будем жить.

Маакс покачал головой

— Ты видела мёртвое "Я" из будущего? И апокалипсис закончился?

— Да! — Симил взволнованно захлопала в ладоши, подпрыгивая, как сумасшедший сверчок. — Вселенная действует таинственным образом, брат мой. Конечно, если бы я провела турнир в прошлом году по расписанию, мы, вероятно, могли бы избежать всего этого, но я забыла внести это событие в календарь — зависла на марафоне "Лодка любви". — Симил радостно вздохнула. — Но теперь в мире снова всё в порядке. И вы все можете родить детей, выйти замуж и прожить долгую, счастливую жизнь.

— О чём она говорит? — Эшли уставилась на Симил, как и все остальные.

— Понятия не имею, — ответил Маакс. — Симил, пожалуйста, скажи нам, что это не очередная твоя глупая шутка.

— Э-э-э… Я серьёзна, как стриптизёрша на шесте.

Все в комнате заворчали.

— Ты пытаешься сказать, — сказал Маакс, — что каждый из нас прошёл через ад и обратно, через месяцы мучений и сражений, жертв и тревог, только чтобы узнать, что это был поворотный момент?

Симил усмехнулась.

— Конечно. А почему бы и нет?

В зале раздались стоны и свист.

У Маакса был такой вид, словно он и в самом деле мог оторвать ей голову.

— Ты всё время знала, что ответ в этом? И ты солгала насчёт Эшли. Ты играла со мной.

Симил усмехнулась.

— Наверняка никто не знает. Но ты провёл лучшее время в жизни, и даже не пытайся отрицать это! — Зал наполнился ещё большим свистом, и праздничные закуски полетели в голову Симил. Она увёртывалась и пригибалась. — Что? Остановка апокалипсиса — это как оргазм или поиск распродажи. Вы не спорите, когда они случаются! Просто скажите: Спасибо, или, — она посмотрела прямо на Эшли и подмигнула, — спасибо, Эшли.

Неужели Симил говорит серьёзно? Положить конец этой ссоре было важным моментом для Эшли? Всё казалось таким… тривиальным.

Эшли посмотрела на Маакса.

— Неужели всё кончено? Вот так просто?

— Думаю, да, — осторожно произнёс Маакс. — Тем не менее, после всей этой драмы и страха, кажется, мы пропустили большую кровавую битву или почти промахнулись с атомной бомбой.

— Нет. Драма и страх полностью переоцениваются.

Она собиралась рассказать Мааксу о своём видении, но решила, что это не важно.

— Я полагаю, что всегда есть следующий апокалипсис, — сказал Маакс.

Эшли моргнула.

— Как часто они случаются?

— Довольно часто, если верить Симил. Но мы обычно не ощущаем его так катастрофично, — ответил он.

— О, боже. И я бессмертна, так что могу сделать это снова.

Бессмертна. Бессмертна. Нет. Всё ещё не ощущается реальным.

— Эй, дай пять, Эш! — Блондинка в костюме ангела-рефери протянула руку.

— Я тебя знаю? — спросила Эшли.

— Нет. Просто мимо проходила. — Она помахала, призывая Эшли дать пять.

— Ух. Хорошо. — Эшли подчинилась и женщина, усмехнувшись, исчезла в толпе.

— Это было странно. Я могу поклясться, что встречала её раньше, — сказала Эшли Мааксу, который просто пожал плечами.

— Нужно выпить, — невнятно произнёс Бах.

Толпа гудела от ликования, все обменивались объятиями и аплодисментами. За исключением Симил, Эшли мельком увидела, как её уносит вампир, пока они страстно целовались.

— Симил? — Глубокий голос Маакса прогремел через всю комнату. — Куда, чёрт возьми, ты собралась? Я ещё не закончил с тобой.

— Я тоже.

Один из братьев Маакса, очень крупный мужчина с длинными иссиня-чёрными волосами и плечами шириной с танк, выступил вперёд. Если бы взгляды могли убивать.

Вампир опустил её на землю и задвинул себе за спину.

— Отвали, Вотан. У меня здесь пятьсот вампиров.

Вотан, примерно такого же роста, как Маакс, был из тех божеств, которые заставляли человека дрожать, просто от взгляда.

— У меня десять тысяч Учбен на базе, в двух минутах отсюда.

О нет. Они снова будут драться? Это уже перебор!

— У меня армия в пятьдесят тысяч человек, которая может просеяться сюда за одну секунду, — возразил вампир, и в его тёмных глазах сверкала смертельная ярость.

— Проклятье. — Эшли разбила большой бокал мартини. — Довольно! Неужели нельзя хотя бы мгновение насладиться счастьем? Я считала, что приговорила всю планету к смерти. Затем какой-то мерзкий монстр попытался жениться на мне в стиле дробовика и захотел съесть мои ноги. Так что, если вы не возражаете, я хочу повеселиться. Драться запрещено. Никакого негатива. Просто вечеринка. Можем ли мы одну ночь провести так? Пожалуйста?

Раздалось коллективное бормотание согласия.

— Окей. — Маакс откашлялся. — Эшли права. Мы должны отпраздновать. А что касается Симил, уверен, она знает, что ей придётся ответить за свои преступления, и не собирается бежать. Да, Симил?

Симил кивнула из-за спины большого мужчины.

— Ага! Я приду и сварюсь. — Она фыркнула. — Понял? Сварюсь в крутую! — Никто не засмеялся. Симил пожала плечами. — Да. Я приведу Зака. Маакс не забудь сам прийти и прихвати Чаама. Вы тоже виновны!

— Что? — Эшли посмотрела на Маакса.

Маакс что-то пробормотал себе под нос.

— Утром я окажусь в тюрьме. А пока предлагаю всем поступить так, как попросила моя пара. Давайте праздновать. Апокалипсис закончился. Брут, убери скаба. Бах, возвращайся в бар. А ты, я забыл твоё имя, включай музыку.



Глава 19


— Ну что, пойдём?

Маакс протянул руку Эшли, надеясь и молясь, чтобы она согласилась. Он знал, что не имеет права надеяться на её прощение после всего, что сделал, но это не означало, что он не хотел, и не нуждался в этом. И сейчас, больше чем когда-либо, он хотел бы вернуться назад во времени и как-то наладить отношения с ней.

"Нет, дурак, ты поступил правильно. И доказательство стоит здесь перед тобой".

Да. Эшли жива. Жива и невредима. Апокалипсис закончился. Это всё, на что он мог надеяться и если окажется погребённым на вечность за неоднократное нарушение священных законов богов, то так тому и быть. Это небольшая цена за женщину, которую он любил.

Эшли уставилась на его руку, её бирюзовые глаза противоречиво мерцали.

— Пожалуйста, — сказал он. — Просто подари мне один вечер, и обещаю оставить тебя в покое.

— А на основании…

— Один вечер, — настаивал Маакс. — Несколько часов твоего времени, и я исчезну из твоей жизни навсегда.

Он произнёс эти слова и, хотя часть его была искренна, знал, что гораздо большая часть его сойдёт с ума без Эшли.

— Ты серьёзно? — спросила она.

Что мелькнуло в её глазах — разочарование или недоверие?

— Завтра меня посадят в тюрьму за многочисленные преступления. И хотя мне хотелось бы верить, что братья помилуют меня, очень сомневаюсь. Наказание обязательно, когда нарушаются законы, независимо от причины.

— Ой. — Эшли посмотрела себе под ноги. — На какой срок тебя посадят?

Он испытывал искушение солгать и защитить её чувства, но это казалось неправильным.

— О, знаешь, навсегда. Но давай сначала потанцуем. Тогда мы сможем разговаривать сколько угодно.

Она помедлила

— Я не могу находиться рядом с тобой, Маакс. То, что ты сделал….

— Это ведь ты сегодня объявила нам временное перемирие, так?

Она кивнула и изобразила улыбку.

— Ладно.

Она вложила свою руку в его, и он сразу же почувствовал то, что не мог полностью выразить простыми словами. Её прикосновение было похоже на возвращение домой, пробуждая чувство полноты, любви и благодарности. Маакс остро осознавал, что никогда не хотел отпускать Эшли. Он склонил голову и поцеловал её руку, наслаждаясь ощущением мягкой кожи на губах, прежде чем повёл её к танцполу в углу гигантского бального зала. Чрезмерно чувствительным слухом, он уловил шёпот из толпы. Учбены и вампиры, его братья и их пары, все говорили одно и то же:

— Он будет погребён навечно. Это несправедливо.

Нет, несправедливо. Но кто сказал, что жизнь вообще справедлива?

Танцевать с Мааксом было ошибкой, и Эшли поняла это в момент, когда взяла его за руку. Всё тело засветилось, как маяк. И сквозь муку дико смешанных чувств, сквозь туман пробилась глубокая ясность: она всё ещё хотела его. Да, даже после того, как он солгал. Или вёл себя как надменный, надутый неандерталец, который думал, что может добиться своего, просто говоря.

Но когда он прикасался к ней, Эшли много чего чувствовала.

"Тупица!"

Она? Или он?

Она не знала. Но когда Маакс обнял её и начал кружить в знойном ритме музыки — своего рода, сексуальный современный микс с мелодичным голосом и намёком на кантри — не могла не таять.

— Что это за музыка? — спросила она.

Маакс продолжал двигаться, прижимая её к себе.

— Не уверен. Но сегодня ди-джей моя сестра, Богиня Забвения. Всегда трудно определить песню.

— Ты ведь шутишь, правда? — Она посмотрела на статную женщину, стоящую в стеклянной кабине ди-джея с длинными золотистыми волосами, заплетёнными в косички, в белых высоких сапогах и в серебристо-металлическом микро мини с соответствующим верхом. Рядом с ней стоял молодой парень с синим искусственным ястребом, одетый в футболку с принтом "Club M-Brace".

— О чём? — спросил Маакс.

— Что твоя сестра, Богиня Забвения, ди-джей?

— О чём ты говоришь?

Эшли рассмеялась.

— Я поняла. Она заставляет всех забыть? Ты смешной.

— Я?

— Ты ведь шутишь, правда?

— О чём? — Маакс посмотрел на неё через тёмные очки.

— О твоей сестре, богине забвения. — Маакс всё ещё выглядел смущённым. — Ой, неважно.

Внезапно Эшли забыла, о чём говорила и впала в состояние блаженства. Прикосновение к Мааксу чертовски приятно. Видеть его ещё лучше.

— Итак, моя дорогая Эшли, теперь, когда в мире всё наладилось что планируешь делать всю оставшуюся жизнь?

Отличный вопрос.

— Я не совсем уверена, — сказала она. — Я ещё не успела всё обдумать.

До того, как вампиры перенесли их из её нового дома в Тулуме, она надеялась начать новую жизнь с Мааксом. Надеялась, что они будут жить долго и счастливо, освободившись от прошлого.

"Ю-пи. Удачи. Тебе будут сниться кошмары ещё лет сто. Особенно насчёт этого ужасного монстра".

Эшли так и не могла поверить, что всё это произошло.

Почему он выбрал её из всех присутствующих? Как ей удалось отбиться от него? Нужно внести это в список того, что необходимо выяснить.

— Теперь у тебя будет всё время в мире. Не говоря уже о том, что здесь множество людей, которые смогут помочь тебе на пути бессмертия.

Бессмертна. Бессмертна. Бессмертна. Не-а, не верится.

— Наверное, но я не могу оставаться здесь и жить за счёт твоего брата.

Маакс усмехнулся.

— Это не так.

— Наверное.

— Ты гость, Эшли, и можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Кинич ни в чём не нуждается. Как и у всех богов, ему хватает денег, чтобы купить небольшую страну, возможно, две. И ты тоже, если уж на то пошло.

Эшли знала, что у неё отвисла челюсть, как у полной дуры.

— Я не какая-нибудь благотворительная организация, Маакс. Ты не можешь дать мне денег.

Он снова рассмеялся.

— Дать? Дать тебе денег? Клянусь, моя дорогая Эшли, что деньги на твоё имя не имеют ко мне никакого отношения, за исключением того, что я попросил нашего лучшего инвестора из Учбен управлять твоим счётом. И поверь, он берёт довольно много. Ты ничего не получила от меня.

Эшли кивнула, пытаясь переварить услышанное.

— А насколько я богата?

— Не так богата, как я, у меня фора примерно в семьдесят тысяч лет.

— Ну, миллион долларов?

Он рассмеялся, глядя в потолок.

— О, моя дорогая Эшли, ты такая очаровательная.

Она хлопнула его по плечу.

— Не смейся надо мной!

— Я не смеюсь, а наслаждаюсь твоей невинностью, твоей прекрасной сладкой наивностью.

Эшли перестала двигаться.

— Маакс?

— Что? — Он посмотрел вниз, и теперь его очаровательная улыбка была ясно видна. Так, так очаровательно. И ошеломительно.

— Ты способен ответить на любой вопрос, не ведя себя как самодовольный мужлан?

— Мужлан? — Он рассмеялся.

— Да… мужлан.

Он потёр заросший щетиной подбородок.

— Мне кажется, меня так впервые называют. Я нахожу это умеренно оскорбительным, но оставлю без внимания, учитывая, что ты моя пара и я люблю тебя больше самой жизни.

Любит. Он сказал, что любит её больше жизни. Его слова поразили Эшли.

— Не надо, Маакс. — Она вырвалась из его тёплых, успокаивающих объятий.

Маакс потянулся к ней.

— Не надо чего? — прошептал он ей на ухо. — Не любить тебя?

Да, Нет, чёрт возьми. Может быть.

— Ты не имеешь права…

— Я имею на это полное право. Ты была рождена, быть моей. И ты хочешь лишить меня права говорить то, что я чувствую, говорить правду?

— Хочешь говорить правду, Маакс? Ты? — прошипела она. — Я слишком боюсь быть с тобой. Боюсь, что ты сделаешь мне больно.

— Я знаю, — ответил Маакс.

— Ты знаешь?

Он кивнул.

— Помнишь? Я чувствую твои эмоции. Мы связаны. Вероятно, поэтому мы становимся такими нестабильными, когда вместе. Но да, я чувствую твой страх передо мной. Перед всем. И не могу понять, как успокоить тебя.

— Успокоить? Ты действительно думаешь, что мне это нужно? — Она не могла ему поверить.

— Конечно. Я…

— Могу я вмешаться?

И она и Маакс прекратили танцевать и обратили внимание на мужчину, стоящего перед ними. Брут. Теперь на нём был смокинг, и с его коротко подстриженными тёмными волосами и крепким мускулистым телосложением он выглядел как мужчина, которого женщина оценила бы за простое усилие, хотя смокинг не входил в его зону комфорта.

— Конечно, Брут, с удовольствием.

Маакс прорычал.

— Не надо. — Она ущипнула его за руку.

— Ты только что ущипнула меня? — Маакс нахмурился.

— Да. А теперь уйди.

На мгновение воцарилось молчание, прежде чем Маакс опустил голову.

— Как хочешь. Я буду в мужской комнате снимать краску. От неё у меня всё чешется.

— Хорошо.

"Беспредел! Успокоить меня? Исправить? Спасти! Как насчёт уважения? Обращаться со мной как с равной?"

Маакс отступил и Брут подошёл.

Эшли изобразила улыбку.

— Ты ведь знаешь, что он убьёт тебя за это, да?

Брут пошевелил бровями.

— Оно того стоит. Кроме того, ты выглядела так, словно вот-вот взорвёшься. Подумал, что тебе может понадобиться минутка.

Неужели её настолько легко читать?

— Спасибо.

Следующие несколько минут Эшли танцевала с Брутом и старалась успокоиться. Опять проклятая неустойчивость. Маакс вызвал у неё химическую реакцию. Казалось, что страх или отрицательные эмоции усиливаются.

Песня почти закончилась, когда кто-то похлопал её по плечу.

— Могу я пригласить тебя? — Сентин смотрел на неё, будто она вкуснейшее лакомство.

— Эм-м-м, полагаю, да.

— Один танец. После этого она моя на следующие две песни, — рыкнул Брут.

Сентин рассмеялся, но не слишком радостно.

— Посмотрим.

Эшли взяла Сентина за руку, чувствуя себя немного неловко. Грубость между этими людьми была немного чересчур. Он оттащил её от свирепого Брута, который теперь стоял на краю танцпола.

— Понимаю, я новичок во всём этом, — сказала она, — но разве все мужчины такие?..

— Мужественные? — Он подмигнул. — Нет. Только я. Особенно в постели.

Оставшуюся часть песни она мысленно чесала в затылке. На последней ноте Брут уже тащил её прочь.

— Моя очередь.

Сентин протестующе хмыкнул, но Брут не обратил на него внимания.

С Эшли было почти достаточно. Действительно, что с этими парнями? Почему бессмертные такие варвары?

— Могу я пригасить тебя?

— И я!

Братья Маакса — пьяный бармен и тот, что в гигантском головном уборе — стояли перед ней, истекая слюной. Тот парень в костюме Мааскаб, Андрус, тоже вернулся. Что за чертовщина?

— Встаньте на хрен в очередь. — Брут быстро повернул её и улыбнулся.

Эшли перестал двигаться.

— Брут. Что происходит?

— Что? — Он пожал плечами.

— Почему все относятся ко мне, как к последнему кусочку мороженого? — Теперь она серьёзно напугана.

Брут улыбнулся.

— Потому что в тебе что-то есть, Эшли. Что-то чудесное.

Она отступила. Хорошо. Странно. Стая бешеных мужчин снова рядом.

— Чего вам надо? — прорычал Брут.

— Её. Мы хотим её, так что отойди.

— Ребята! Пожалуйста. Больше никаких драк. Остановитесь.

Смертоносный взгляд Брута смягчился.

— Она права. Извини. Сентин, ты должен потанцевать с ней.

— Нет. Нет, я должен извиниться; Я вёл себя грубо со всеми вами. Брут, тебе следует закончить танец с Эшли, затем Андрус, затем с Кьёк и затем Бах.

— Нет, — возразил Андрус. — Я пойду последним. Я настаиваю. Кроме того, я просто хотел попросить совета. Это может подождать.

Мужчины снова принялись спорить о том, кто будет последним. На чём эти парни сидят?

Эшли почувствовала, как её оттаскивают в момент, когда взметнулись кулаки.

— Маакс?

— Позволь мне вытащить тебя отсюда. — Маакс уже снял золотую краску. Как? Неужели он пробежал через автомойку?

— Что происходит? Почему они дерутся?

— Понятия не имею, — ответил он.

Она последовала за ним на стоянку.

— Куда мы идём?

— В гостиницу на вечер. Оттуда я сделаю несколько звонков и попытаюсь разобраться в этом вопросе, прежде чем мне придётся сдаться.

Отель? С ним?

— Э-э-э… Ни за что. — Она выдернула руку.

— Я мог бы отвезти тебя домой к Киничу, но подозреваю, что через час они будут у твоих дверей.

— Может, мне лучше вернуться домой, в Мексику, — предложила она.

— Как пожелаешь. Но не раньше утра.

Упрямый козёл.

— Хорошо, но ты не останешься со мной в комнате.

— Ты даже не будешь знать, что я там.

Эх.

Сорок минут спустя они подъехали к роскошному отелю в Седоне. Маакс никогда там не останавливался, но попросил совета у Пенелопы, своей невестки. Его план был прост. Возможно, у него не будет вечности, чтобы быть с Эшли, но он согласится на одну ночь. Одна ночь, проведённая в её объятиях. Нет, этого будет недостаточно, но если лишь это он может получить, будет довольствоваться малым.

Эшли выключила двигатель.

— Было весело. Я никогда не водила БМВ.

— Да. У Кинича целая коллекция машин, но я выбрал эту из-за тонированных стёкол, учитывая, что сам приехал на ней на вечеринку.

— Тонировка может пригодиться, когда человек невидим, — сказала она.

— Или выкрашен в золотой цвет.

Она усмехнулась. Чёрт, он обожал её улыбку.

Эшли погладила руль.

— И какой у нас план?

— Ты регистрируешься. Я сделаю несколько телефонных звонков и разберусь с этим. Я только жалею, что обязался сдаться завтра.

Она вздохнула.

— Как долго тебя не будет?

— Вечность. Как и говорил тебе раньше.

Она резко повернула голову к нему.

— Я думала, ты шутишь.

— Нет, — ответил он.

Красивое, нежное лицо Эшли приобрело бледный оттенок мокко.

— Что же ты сделал?

Он ответил не сразу.

— Я не хочу лгать или скрывать правду, поэтому просто скажу, что сделал то, что считал правильным.

— Они действительно собираются отослать тебя навсегда? — Эшли казалась искренне расстроенной, и он должен был признать, что это заставляло его чувствовать… нужным.

— Законы совершенно ясны и хотя единогласное голосование может изменить законы, я уверен, что моя сестра Фейт не пойдёт на такой шаг.

— Почему?

— Она сердится на нас. Это долгая история, которую я не хочу пересказывать.

Честно говоря, он жалел, что дал клятву хранить тайну сестры.

Искушение бросить её под автобус, и спасти свою задницу было слишком велико. Но он твёрдо решил не быть таким. Ему оставалось или соврать или нарушить обещание, подставить другого, и спасти себя? Это сделало бы его эгоистичным, жадным ублюдком.

Эшли посмотрела через ветровое стекло, её глаза наполнились слезами. Этого он надеялся избежать. На самом деле, он не думал об этом, но чтостанет с Эшли, когда его наказание будет вынесено? Её связь с ним помешает ей двигаться дальше.

"Да, я попрошу свою сестру удалить воспоминания Эшли обо мне. У неё будет шанс найти хоть какое-то подобие любви".

Хотя это и близко не подошло бы к той любви, которую они могли бы разделить. Что касается Маакса, то он уже решил, что не хочет забывать Эшли. И будет вечно лелеять воспоминания о ней. Он никогда не отпустит её, никогда не уйдёт. Он просто не хотел.

— Тебя усыпят? — спросила она.

— Нет. Я буду бодрствовать, но погребён и бессилен. Но это не твоя забота.

— Не моя забота, — повторила она шёпотом и ущипнула себя за переносицу. — Маакс, это ужасно. Почему ты мне не сказал?

— Честно говоря, это было не важно. Во всяком случае, для меня. Я знал, что это произойдёт ещё до того, как встретил тебя. Затем, полагаю, отвлёкся, спасая тебя и предотвращая апокалипсис, — он сделал паузу, — заставляя тебя простить меня за ложь.

Она вздохнула.

— Ты уверен? Я имею в виду, что должен быть способ изменить это.

— А ты не так уж стремишься избавиться от меня?

Она покачала головой.

— Думаю, что нет. Но… Господи, Маакс. Ты должен был сказать.

— Возможно. Но что бы это изменило?

Она пожала плечами.

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Эшли, разве ты ещё не поняла, что нет никаких гарантий? У нас есть этот момент, и только он. И сейчас я здесь с женщиной, которую люблю. Завтра будет ещё одно сражение. — Только вот он знал, что проиграет. Он вышел из машины и открыл перед Эшли дверцу со стороны водителя. — С тобой всё в порядке?

— Нет. Не совсем.

Она выскользнула из машины, вытянув вперёд длинные ноги. Ему нравилось, как она выглядит в крошечном белом платье-тоге. Она самая красивая женщина в мире. Каждый чёртов шелковистый загорелый дюйм её тела. Конечно, мужчины захотят драться из-за неё. Хотя тогда, на вечеринке, всё выглядело довольно экстремально. Он понятия не имел, что происходит. Маакс отступил и закрыл дверь, но вместо того, чтобы пройти в приёмную, она прислонилась к машине и сложила руки на груди.

— Этот план не сработает.

— Конечно, сработает; я заказал номер на твоё имя.

— Нет. Я имею в виду, что мы с тобой в одном номере.

— Почему? — спросил он.

— Потому что единственное, о чём я могу думать, это целовать тебя. Голой.

— Я вижу, на тебе ожерелье, которое я подарил, так что, думаю, это можно устроить.

Эшли покачала головой и вздохнула. Ну, конечно, он так и ответит. Мужчины. Но разве он не понял? Она не хотела желать его. Особенно сейчас. Он навсегда исчезнет из её жизни, и она серьёзно сомневалась, что когда-нибудь переживёт эту потерю. Если она переспит с ним, забыть его будет невозможно. Невозможно.

"Ты уже по колено увязла. Переспать с ним ничего не изменит. Это не поможет".

Ирония в том, что, как бы она ни была уязвлена его поступком, начинала понимать. Он спас её. И теперь Эшли понимала, что это жертва с его стороны. Он солгал, и это раздражало. Почему все должно так сложно? И душераздирающе?

— Ты уверен? Абсолютно уверен, что они тебя не отпустят?

— Вполне, — ответил он.

О боже, это ужасно. Как это могло случиться?

— Ты действительно любишь меня? — спросила она.

— Вполне.

Боги, она тоже любила его. И теперь его потеряет? Навсегда?

— Тогда я хочу провести с тобой одну ночь.

Она обнаружила, что прижата к боку чёрного седана на тёмной стоянке. Его тело было сплошным жаром и твёрдостью.

— Уверена? — прошептал Маакс ей на ухо.

Она положила ладони на его гладкую мускулистую грудь.

— Да.

Его губы накрыли её рот, и она почувствовала колючую шершавость его щетины, контрастирующую с шелковистостью губ. Маакс не торопился, целуя уголки её рта, нежно покусывая нижнюю губу, скользя языком по её. Но это совсем не годится. Она хотела обжигающей страсти. Зная, что на нём нет ни единой вещи, она скользнула руками вниз по его груди, наслаждаясь мышцам пресса, пока не добралась до добычи. Он был твёрд, как скала. Она прижалась к нему всем телом, нежно массируя. Маакс издал изысканный мужской стон, а затем сильнее прижал её к машине, телом удерживая её на месте. Его страстный поцелуй превратился в лихорадочное вожделение. Он тяжело дышал, а его тёплые руки скользнули ей под платье, сжимая бедра.

— Боги, Эшли, что ты со мной делаешь.

Нет. Что он с ней сделал! Она собиралась показать ему.

Она обняла его за шею, желая ощутить свою грудь на его груди. Она хотела чувствовать Маакса обнажённым телом. Он подхватил её под попку, и она обняла его ногами за талию. Она чувствовала, как его эрекция упирается в неё сквозь тонкую ткань трусиков. Эшли готова была кончить.

— Что за чертовщина? — раздался за её спиной странный голос.

— Проклятье, — выдохнула она. Это был охранник.

Маакс тут же опустил её ноги.

— Леди, я не знаю, что вы делали, но это было чертовски странно, и вам лучше уйти.

Охранник обогнул машину и подошёл к ней.

Эшли услышала, как Маакс тихонько хихикнул ей в ухо. О Боже, это, должно быть, самый неловкий момент в жизни. Какой-то парень заметил её в задранном платье, целующуюся с невидимкой.

— Это новый вид йоги. Я люблю заниматься йогой. — Она обняла себя и притворилась, будто целует воздух перед собой.

Маакс снова усмехнулся, но она не осмелилась ударить его.

— Без разницы, леди. — Охранник ждал.

Она неловко улыбнулась, прошла в приёмную и зарегистрировалась. Очевидно, Маакс заказал номер для новобрачных.

Как только у неё в руке оказался ключ, она направилась прямо в комнату. Эшли знала, что за ней внимательно следят; его голос витал в воздухе, гудя вокруг неё. Она вставила ключ-карту в замок и распахнула дверь. Маакс втолкнул её внутрь и захлопнул дверь. Она почувствовала его горячий рот на своём и его руки, быстро задравшие её платье. Он прижал её к стене, и в темноте её сознание заполнило все пустоты: как он выглядел, выражение его лица, жёсткая похоть в его глазах. Как будто она могла видеть его своими чувствами. Он обхватил её грудь через белый кружевной бюстгальтер без бретелек и с силой помассировал, прижимаясь. Эшли не могла больше ждать ни секунды. Слегка оттолкнув Маакса, она расстегнула лифчик и сбросила туфли. Маакс быстро спустил с неё трусики и снова прижал к стене. Она обняла его руками за шею, а ногами за талию.

— Ты готова? — спросил он хриплым голосом.

Она никогда ещё не была так готова.

— Да. Да. О Боже, да.

Он прижался к её входу, и одним резким движением толкнулся вперёд, скользнув глубоко внутрь. Его стон соответствовал её. Его размер и длина создавали эротическую смесь трения и давления. Эшли чувствовала каждый дюйм его тела, пульсирующий и подрагивающий.

— О боже, ты невероятен, — выдохнула она.

Он вышел и снова резко двинул бёдрами вперёд в животном ритме, целуя её рот, шею, ключицу.

— Я не могу больше сдерживаться — Его голос был грубым и чувственным.

Она должна признать, что мысль о том, что он уйдёт, одним рывком удержала её от падения через край. Она крепко сжала плечи Маакса и прижалась к нему всем телом, встречая его толчок за толчком. Затем почувствовала, как это произошло, как напряжение, скручивающееся в спираль, сконцентрировалось в одной точке в её сердцевине. Прежде чем она успела остановиться, он взорвался, выпуская сокрушительные волны порочных, эротических импульсов. Он подался вперёд, вонзаясь в неё так глубоко, как только позволяло её тело, вызвав ещё один бурный взрыв. Маакс издал громкий, гортанный стон, всё его тело было твёрдым как камень в течение нескольких мгновений, пока он изливался. Не отпуская Эшли и не выходя из тела, он отнёс её на кровать и подмял под себя, начав толкаться, скользя в неторопливом ритме между её бёдер, не показывая абсолютно никаких признаков усталости.

— Боги, Эшли, ты такая красивая, такая сексуальная.

Она накрыла его рот своим. Нет. Ей не хотелось разговаривать. Тогда ей, возможно, придётся признать факт, что быть с ним сейчас, возможно, самый восторженный, блаженный момент в жизни. Всё смешалось с той глубокой эмоциональной связью, о которой только и слышно в сказках.

"Вот дерьмо. Я очень, очень люблю его. Чёрт возьми!"

Она медленно выдохнула и запустила пальцы в его волосы.

"Потом будет время подумать, идиотка. Прямо сейчас, просто будь с ним".

Она перевернула его и оседлала. Единственное, чего не хватало в этот момент — возможности заглянуть ему в глаза. Если бы только она могла увидеть его по-настоящему.

— Держу пари, ты самый красивый мужчина на планете, — сказала она одобрительно. Она чувствовала его, как он стискивал её бёдра, побуждая шевелиться.

— Не так красив, как ты и сегодня вечером я собираюсь поклоняться каждому дюйму твоего тела снова и снова.

— Надеюсь, я смогу не отставать, — усмехнулась она.

Он снова перевернул её на спину и скользнул внутрь.

— Я никогда не был с другой женщиной, но семьдесят тысяч лет ожидания тебя стоили каждой минуты пытки, Эшли. Ты уже превзошла все ожидания.

Семьдесят тысяч лет? Ради неё?

Он крепко поцеловал её и глубоко толкнулся, снова воспламеняя.

На следующее утро Маакс взглянул на красивую обнажённую фигуру Эшли, прижатую к нему. Он не мог поверить, насколько они прекрасны вместе. То, как их тела двигались в унисон; как её мягкие вздохи говорили о том, что ей нравится и когда она готова к большему. То, как её мягкие руки прижимались к его плечам или заднице, когда она сильно этого хотела. Она, вероятно, ещё не осознала, что её бессмертное тело способно делать то, чего не может человеческая оболочка, например, проводить всю ночь с богом. Они занимались любовью пятнадцать раз, восемнадцать, если считать доведение её до оргазма языком. Двадцать, если считать те два раза, когда они принимали душ, и она скользила своими мягкими, сочными губами по его длине. И теперь, когда он почувствовал её вкус, её любовь к нему, знал, что ни за что не согласится отпустить Эшли. Он не мог смириться с мыслью о вечности без неё, а она — без него. Должен же быть какой-то выход.

"Ты знаешь, что должен делать".

Да. Он мог бы всё исправить для себя и Эшли. Может быть. Но это означало разоблачение тайны, которую поклялся хранить.

Да, нарушив обещание, предав сестру, он станет лжецом во второй раз за всю свою жизнь. Но пусть будет так. Речь шла уже не о спасении собственной задницы, а о спасении Эшли от неизмеримого горя. Потребовалась ночь, чтобы он понял правду.

Он тихо усмехнулся про себя и просиял, глядя на неё. И человек учит старого бога новому трюку.

Он быстро написал ей записку и положил на подушку рядом с ней.

— Я все исправлю, любовь моя. Я обещаю.

Поцеловав её в губы, он наслаждался их теплом.

— Я люблю тебя, Маакс, — пробормотала Эшли и перевернулась.

Он улыбнулся.

— И я люблю тебя.

Да, возможно, конца света удалось избежать, но всё должно было стать совсем плохо. Он не собирался сдаваться без боя.

Эшли яростно ворочалась во сне. Ей снилось, как Маакс падает в тёмную лужу. Снова и снова он кричал, умоляя спасти его. Она схватилась за груды верёвок, но они были слишком короткими или слишком слабыми, чтобы выдержать его вес.

— Эшли! Эшли! Помогите мне! — не переставая, кричал он.

— Нет! — Эшли открыла глаза, и села в пустой холодной постели.

— Маакс? — Воздух в комнате был лишён его восхитительного запаха и странной энергии, которая циркулировала вокруг, когда он рядом.

Эшли соскользнула с простыней и проверила огромную ванную, полный беспорядок от их безумного, дикого секса. Они развлекались на раковине, в душе, в ванне и на любой другой поверхности доступной им. Это была ночь, не похожая ни на какую другую, потому что Маакс зажёг в Эшли что-то мощное. Новое чувство страсти к жизни, то, о чём она никогда и не мечтала.

— Маакс? — Возможно, он вышел выпить кофе с пирожными. Она готова была поспорить, что здесь очень хорошее кафе, потому что он не мог уйти, не попрощавшись. Только не после вчерашнего. Не после того, как они, наконец, сошлись так, что у неё перехватило дыхание от одной только мысли об этом. Не после того, как они каким-то образом сумели направить всю эмоциональную напряжённость между ними в самое восторженное, греховное занятие любовью, которое можно было описать только как союз двух душ. Качественно новое.

На самом деле, она уже решила бороться за него. Да. Она поедет к его сумасшедшей сестре Симил. За свободу надо платить. В глубине души она знала, что решение существует, и не собиралась позволить Мааксу сдаться без боя.

— Маакс?

Она села на кровать, и осознание окатило её, как ушат холодной воды. Что, если он не пошёл пить кофе? Что, если он уже ушёл, чтобы сдаться, не попрощавшись? Неужели прошлая ночь была просто отчаянной попыткой мужчины посеять своё божественное семя?

Эшли накинула одежду, схватила сумочку и туфли и направилась к стоянке.

— Нет. Пожалуйста… нет. — Машина исчезла. Он ушёл, не сказав ни слова, и даже забрал машину.

"Как я могла сглупить?"



Глава 20


Когда-нибудь они оставят меня в покое. Эшли накрыла голову подушкой, чтобы заглушить голоса за дверью, но это мало помогло. Они чертовски громкие.

— Она уже говорила с кем-нибудь, Брут? — спросила женщина.

— Нет. И она не встанет с постели и не будет есть, — ответил Брут.

Женщина вздохнула.

— А чего ты ожидал? У неё сердце разбито. Проклятье, Гай! Что, чёрт возьми, с вами такое, народ?

— Мы не люди, — ответил мужской голос.

— Не начинай, — сказала она. — Ты знаешь, что я имела в виду. Это отстой. Нужно это исправить.

— Я не могу, любовь моя. — Глубокий мужской голос напомнил о Мааксе. — Наши законы выстроены так, чтобы избежать любой возможности лазеек. В противном случае, законы бессмысленны; мои братья слишком коварные и хитрые, чтобы не использовать это в своих интересах.

— Моя очередь стоять на страже! — с энтузиазмом произнёс другой мужчина. Это Сентин?

— Я только что заступил, — сказал Брут. — Твоя очередь вечером. Вали.

— А ты заставь…

— Мальчики! — ответила женщина. — Вы оба уйдёте; и ведёте себя, как сумасшедшие и я уверена, что последнее, что нужно бедной Эшли, это пара диких щенков, шебуршащих у ног.

— Но…

— Прочь! — скомандовала она. — Я позову, если что-то понадобиться. Бах, Кьёк, вас это тоже касается!

Какое странное у одного имя.

Другой низкий голос прогремел:

— Вы слышали Эмму, убирайтесь. Не заставляйте меня повторять.

Ворчание и рычание просочились в комнату.

— О, слава богам, — сказала женщина, — я думала, они никогда не уйдут. Что на них нашло?

— Хрен поймёшь, — ответил глубокий голос. — Но Эшли, похоже, притягивает как магнит каждого холостяка в радиусе десяти миль. К счастью, мы в пустыне, иначе нас бы одолели.

— Что-то не так, — сказала она. — Я чувствую.

И Эшли чувствовала, хотя едва могла дышать. Как жизнь может быть такой жестокой? Наконец-то, она нашла причину снова поверить в неё, но только для того, чтобы у неё всё отняли. Почему она так глупо и безрассудно влюбилась в Маакса? Почему? Она не могла пройти через это снова. После смерти родителей последовали годы ада, просто чтоб начать функционировать, как нормальный человек. Хотя по-настоящему так и не оправилась от потери. Но потом Маакс дал ей крошечный проблеск того, кем она когда-то была и жизни, наполненной любовью. И так же быстро проблеск исчез. Она не могла снова столкнуться с этой болью.

В дверь негромко постучали.

— Эшли?

— Уходи!

Ох! Если бы только она могла ускорить время. Эшли просто хотела убраться подальше от этого места. Но после инцидента в отеле с Мааксом поняла, что у неё нет ни документов, ни кредитных карт, ни денег. Она взяла такси до этого дома и заняла денег у одного из охранников. Затем попросила его разыскать бухгалтера, чтобы получить доступ к своим средствам, и она могла бы поблагодарить его или её за то чудо, которое они сотворили с её деньгами за последние двадцать лет. Сентин, конечно, рад был помочь. В любом случае, её новая жизнь должна начаться только к вечеру, но её уже не будет.

Дверь открылась.

— Привет, Эшли. Я знаю, что ты не хочешь никого видеть, но я Эмма.

Сколько людей тут?

— Ты бог, вампир или кто-то другой? — Эшли высунула голову из-под подушки, чтобы взглянуть.

Женщина улыбнулась и слегка помахала рукой.

— Привет.

У неё длинные рыжие волосы и ярко-бирюзовые глаза. На вид около двадцати пяти.

— Я другая… по большей части человек. О, и я совершила путешествие на другую сторону, не на сторону мертвецов, а на сторону богов, поэтому у нас одинаковые глаза. И мы связаны с богами; я с парнем с иссиня-чёрными волосами, Вотаном. Но теперь его зовут Гай.

Эшли пришлось признать, что она заинтригована, но из-за тяжёлых мыслей, не особо желала общаться.

— Не хочу показаться грубой, но что тебе от меня нужно?

— Ну, — протянула Эмма, — мне бы хотелось думать о нас как о сёстрах. И сестры помогают друг другу.

Почему все стараются быть такими милыми и полезными!

— Мне не нужна помощь. Я хочу побыть одной, — проворчала Эшли.

— Ах. Вижу, ты такая же упрямая, как я. — Эмма схватила её за руку и сжала. — Но мы с тобой практически семья, Эшли. И я не уйду, пока ты не расскажешь, что случилось.

— Если расскажу, ты уйдёшь?

— Да, — честно ответила Эмма.

— Ладно. Он использовал меня, Эмма. Использовал. Его запирают навечно, и он, наплевав на меня — свою пару, что бы это на самом деле ни значило, даже не спорит. У него не хватило порядочности попрощаться. Он просто оставил меня в отеле. Мне пришлось вызвать такси, чтобы вернуться сюда.

Эмма сморщила нос.

— Ауч. Уверена? Ну, я не очень хорошо знаю Маакса, но все говорят, что он самый преданный и благородный из всей

компании. Я не могу ничего плохого сказать о Гае, моём женихе, но он чертовски подлый.

— Я уезжаю сегодня, — пробормотала Эшли. — Если увидишь Маакса, прошу, передай…

Она собиралась сказать, что "он мудак", но почему-то ей это показалось так по-детски. Он сказал, что любит её, использовал на одну ночь, а затем исчез. Показывать, как сильно он причинил ей боль, бессмысленно.

— Неважно.

— Я бы хотела, чтобы ты передумала, — сказала Эмма. — Даже если с ним ничего не получится, мы бы хотели узнать тебя поближе. Теперь ты одна из нас.

И те сумасшедшие, что вертелись у двери?

— Нет. Я хочу побыть одна. Постараться забыть об этом.

— Я понимаю, но если передумаешь, я тут. — Эмма уже собралась уходить, но остановилась. — Я знаю, что трудно доверять совершенно незнакомому человеку, не говоря уже о том, чтобы подружиться с ним, но я бы всё отдала, чтобы кто-то помог мне ориентироваться в этом странном мире.

Мне было бы намного проще, включая принятие всего этого бессмертия.

Бессмертие. Бессмертие. Нет, так и не верится.

— Полагаю, стоит сказать, — добавила Эмма, — что как только всё с Мааксом утрясётся, хорошо или плохо, я буду рядом.

— Я ценю это, но не вернусь. Я хочу забыть всё. Маакса, богов и остальное, и просто двигаться дальше.

Да. Она собиралась убежать и спрятаться. Ну и что?

Эмма улыбнулась.

— У Вселенной есть способ всё изменить. Ты просто должна верить.

Верить. Верить. Вери-и-ить. Нет. Не верится.

— Удачи тебе, Эшли.

Удача. И в это не верится.

— Спасибо, Эмма.

В тот вечер Эшли не оглянулась, когда чёрная машина увезла её из странного дома. Она не знала, куда направляется.

Эшли не хотела возвращаться в свой дом; у неё не было ни настоящей семьи, ни друзей, но было приятно снова оказаться в полном одиночестве. Именно так, как любила. Не так сложно, больше не о ком беспокоиться, и… Эшли почувствовала, как невидимые нити тянут её обратно к Мааксу.

"Нет!"

Ладно, она уедет как можно дальше и будет надеяться, что это поможет. А если нет? Что, если связь между ними никогда не исчезнет? Она не сможет так жить. Эшли сдержала слёзы.

"О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Вселенная. Помоги мне выбраться отсюда".

В голове всплыли воспоминания о Мааксе. Как они впервые встретились, как она страдала от ужасных снов о смерти и как сильно скучала по своей семье. Но тогда были и другие сны. Страстные воспоминания о безликом мужчине, который занимался с ней любовью на пляже, который прикасался к ней, словно поклоняясь бесценному сокровищу. Теперь она знала, что этим человеком был Маакс. Он был прав, когда сказал, что их связь создана Вселенной. Теперь она это чувствовала. И думала, что всегда это знала, хотя не осознавала до последнего. Вот почему потеря Маакса ощущалась так, что её душа разрывается надвое.

"Я не могу этого вынести. Просто не могу".

Недалеко от аэропорта Феникса машина подъехала к светофору, и Эшли взглянула на телефонный столб, покрытый толстыми слоями разноцветных листовок. Её взор был прикован к большой и жирной букве "М". О боже. Вот он — ответ на её молитвы.

— Простите, сэр? — обратилась она к водителю. — Вы можете отвезти меня на Ист-Кэмелбэк-роуд?



***
Маакс расхаживал взад и вперёд по камере, удивляясь, почему Эшли не пришла к нему. Прошло уже больше суток, как он ушёл и сдался. Может, она слишком нервничает? Он не мог винить её. Хотя он не мог сказать Эшли, что должно произойти, и не хотел давать ей ложную надежду, он сделает всё возможное, чтобы изменить свою судьбу. И её. Он любил Эшли. Больше всего на свете. И теперь понял, что любить — значит не только спасти Эшли, но и спасти себя. Они должны быть вместе. И хотя это не стало откровением, он раньше не думал об этом. Возможно, это была дань возрасту, после семидесяти тысяч лет мужчина становится пресыщенным, но то, что он был с ней прошлой ночью, заставило понять, что он должен следовать своему собственному совету и бороться. Однажды он сказал, что самодовольство — это дьявол, и оказался прав. Но почему Эшли не пришла? Утром он оставил ей на подушке записку, в которой сообщал, что собирается сделать, и что её будет ждать машина. Он получил подтверждение от одного из охранников, что она благополучно прибыла к Киничу.

Как раз в этот момент мимо прошла Эмма, вероятно, направляясь к своей бабушке из Мааскаб, — долгая, долгая история — сидящей в соседнем тюремном блоке.

— Эмма!

— Маакс, привет!

На ней было розовый сарафан, а длинные рыжие волосы собраны в конский хвост. Она только начала проявляться и выглядела совершенно сияющей. Он мог только представить, как выглядела бы Эшли, если бы ему так повезло, что она носит его ребёнка.

— Ты не видела Эшли? — спросил он. — Прошёл уже день, а она так и не пришла.

Эмма слегка округлила глаза.

— Разве тебе никто не сказал?

Maledictus inferno.

— Что сказал?

— Она, вся в раздрае, ушла более часа назад. Я пыталась уговорить её остаться, но… — Эмма вздохнула. — Что, чёрт возьми, ты сделал, Маакс? Сердце этой девушки разлетелось на куски, как конфетти.

— Не понимаю, о чём ты.

— Вы, божества, никогда этого не понимаете, — ответила она.

— Эмма, я говорю правду. Я только и делал, что посылал ей письма, говорил, как сильно скучаю и люблю её.

Эмма на мгновение задумалась.

— Кому ты отдавал письма?

Маакс указал на одного из охранников, стоявшего в дверях.

— Тимоти.

— Тимоти? Кому ты передал письма Маакса? — спросила Эмма у охранника.

— Бруту, мэм. Он настаивал, чтобы все сообщения проходили через него.

Маакс почувствовал, как закипает его кровь.

"Я вырву ему веки за это!"

— А вот и отгадка, Маакс, но почему ты просто… — Эмма наклонилась и прошептала: — переспал с ней и бросил? послать за ней машину, Маакс. Серьёзно? Это даже не стильно. Честно говоря, я в шоке. Ты не похож на бабника. Я понимаю, тебе грозит безумно жёсткий приговор, но это не оправдание…

— Я не переспал и бросил, Эмма. Я оставил записку и послал за ней лимузин.

На лице Эммы застыло неловкое, болезненное выражение.

— О нет, Маакс. Эту записку она тоже не получила.

— Чёрт! Как это возможно? Я оставил её прямо на подушке рядом с ней. — Он ударил кулаком по стеклянной стене. — Проклятье!

— Успокойся, Маакс, я уверена, что мы найдём её, и ты сможешь все объяснить. — Она повернулась к Тимоти. — Можно мне твою рацию? — Тимоти протянул ей. — Эй, ребята, это Эмма. Мне нужен кто-то, чтобы найти Эшли.

Почти сразу же по радио раздался голос:

— Она здесь, с нами. Приехала к Киничу пять минут назад.

— Слава богам, она вернулась. Она, должно быть, поняла, что я бы так с ней не поступил.

— Эта богиня привела её, — раздался мужской голос по рации.

— Какая богиня? — спросила Эмма.

— Простите, мэм? — продолжил голос на другом конце провода.

— Ты сказал, что её привела богиня, — уточнила Эмма.

— Я? — переспросил мужчина.

Лицо Эммы побледнело.

— О нет. Э-э-э-э… Эшли в порядке?

— Мисс Розвуд, — ответил мужчина, — больше не помнит, кто она. Или что-то в этом роде.

Маакс почувствовал, как мир закружился.

— Спасибо, — сказала Эмма. — Я буду через десять минут. Пусть ждёт меня.

— Должно быть, произошла какая-то ошибка, — простонал Маакс.

— Я так не думаю. Она сказала, что хочет забыть тебя. Забыть о встрече с тобой. Думаю, она исполнила своё желание.



Глава 21


Эшли стояла в ванной, разглядывая в зеркале лицо незнакомки. Загорелая кожа и бирюзовые глаза показались знакомыми, но она не помнила их.

— Эшли! О боги! — В комнату ворвалась молодая рыжеволосая женщина, тоже с бирюзово-зелёными глазами.

— Кто ты? — спросила Эшли.

— Проклятье. — Рыжеволосая посмотрела на странную высокую даму с белокурыми косичками, которая привела её в этот дом. — Что случилось?

Блондинка пожала плечами.

— Я сидела в клубе M Brace, просматривая плейлист на вечер, когда она вошла, требуя, чтобы я заставила её забыть Маакса. Конечно, я знала, кто она такая и отказала, но потом она забыла и спросила снова. Потом ещё раз. — Она помолчала. — И ещё.

— Значит, ты стёрла ей память? Серьёзно? — спросила рыжая.

— Я знаю лучше. Недавно убитые горем люди совершенно иррациональны. Но она слетела с катушек и набросилась на меня. Небольшие вспышки чего-то вылетали из её ладоней и активировали мои силы. Это была непроизвольная реакция.

Рыжая широко раскрыла глаза.

— Из рук? Было больно?

Блондинка покачала головой.

— Мне было хорошо. Очень, очень хорошо.

— Понятия не имею, но у нас нет на это времени. — Рыжая закрыла лицо руками и застонала. — О боги, какой беспорядок. Ты можешь отменить это?

— Я Богиня Забвения, а не Восстановления Памяти.

— Эшли? — Рыжая посмотрела прямо на неё. — О чём ты только думала?

— Я — Эшли? — Честно говоря, она понятия не имела.

— Да! — Рыжая громко вздохнула. — Ох, Эшли. Что ты наделала?

— Честно говоря, не знаю. Значит, меня зовут Эшли? Действительно?



***
Накануне вечером Эмма подтвердила худшие опасения Маакса. Но как Эшли вообще нашла его сестру, как-её-там? Что за чертовщина. И если он когда-нибудь доберётся до Брута, оторвёт этому болвану руки. Что ж, Мааксу надоело это дерьмо, и сегодня он был готов к испытанию. Ему нужно быстро всё закончить и исправить ситуацию с Эшли, не говоря уже о том, чтобы исправить саму Эшли. Да, его свобода превыше всего, и что бы ни случилось, он добьётся изменения законов. И не собирался сдаваться без боя, даже если это означало предать кого-то, пусть даже себя.

Тимоти постучал по стеклу камеры Маакса.

— Готовы, сэр?

Маакс кивнул.

— Сэр?

А точно. Тимоти его не видел.

— Да, Тимоти. Готов.

Краткая прогулка и поездка на лифте из подземной тюрьмы привели Маакса ко Двору Богов. Все выглядело именно так, как можно себе представить: во главе зала, за длинным каменным столом на возвышении с неоклассическими римскими колоннами по обе стороны, стояли четырнадцать пустых мраморных тронов. Проход шёл по центру, между десятью рядами каменных скамеек, и единственный деревянный стул (для подсудимого) стоял впереди.

Маакс занял своё место, как Симил и Зак. Сегодня их тоже будут судить, и они сели позади него в первом ряду. Когда вошла Эшли, выглядевшая, как обычно восхитительно в простом чёрном платье, он почувствовал, как всё его существо засветилось. Такое облегчение видеть её лицо, знать, что она рядом, даже если она не помнит его. Он глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться; сегодня всё зависело от его слов.

Один из стражников Учбен объявил богов и все присутствующие встали.

Пенелопа, которая выглядела так, словно только что проглотила головной убор Бизз, заняла своё место в середине длинного стола рядом со своим мужем Киничем. На ней были простые джинсы и футболка, а тёмные волосы были заплетены в аккуратную косу. Кинич, который был стандартного роста божества, тоже был одет без излишеств в джинсы и футболку. Оба выглядели так, словно были недовольны своим присутствием. Кто мог их винить? Эти двое недавно пережили собственные потрясения. Они, наверное, хотели оказаться дома в постели, радуясь тому, что конец света всё-таки не наступит, и их ребёнок родится в жизни, наполненной вечной любовью.

Оставшиеся боги заняли свои места? и Пенелопа с тяжёлым вздохом включила айпад.

— Я открываю дело против божества, известного как Маакс, которого обвиняют в нарушении священных законов… чёрт возьми!

Она бросила стилус и сердито посмотрела на Кинича.

— Это чушь! Зачем? Мы все знаем, что Мааксу не место на суде.

Кинич взял её за руку.

— Дорогая, мы уже говорили об этом.

— Нет! Это я говорила утром. Ты меня игнорировал.

Кинич почесал затылок.

— Я просто пытался объяснить, что таковы наши законы. Я создал их, чтобы защитить людей от злоупотребления нами властью.

— О, понятно. Твоё гигантское раздутое мужское эго не хочет признать, что ты совершил ошибку, так?

Бирюзовые глаза Кинича стали черными.

— Н-н-нет, милая. Я просто…

— Ты просто что? Хочешь увидеть, как Маакс исчезнет навсегда? И всё потому, что он спас несколько тысяч женщин Пиел; пытался остановить апокалипсис; спас Эшли и сделал кучу других правильных вещей, например, убил инкуба, спас Иш Таб, застрявшую в портале; и боги знают, что ещё за бескорыстная чушь? Серьёзно? Кинич заскрежетал зубами.

— Наши законы…

— Законы-хремпоны! — рявкнула Пенелопа. — Мы их меняем!

— Но…

— Никаких "но", — перебила она. — Мы с тобой возглавляем Дом Богов; ты и я — муж и жена. — Она положила ладонь ему на щеку и с любовью посмотрела в глаза. — Разве ты не понял, малыш, что вместе мы способны на всё? Мы должны изменить мир. И пришло время богам эволюционировать.

Маакс улыбнулся. Пенелопа была послана богами. Такая умная женщина. И идеальная пара для его брата.

Фейт, одетая в крохотное платье с поясом и в белые сапоги, выглядя, как обычно, сопливой и чопорной, поднялась со своего места в конце стола.

— Что ж, чтобы изменить божественный закон, нужно единогласное решение, а моего ты не получишь. Наши законы прекрасно работали десятки тысяч лет, и я не вижу необходимости менять их просто потому, что это удобно.

"Как предсказуемо. Ну, поехали".

— Уверена, Фейт? — спросил Маакс.

Фейт взглянула на него или на стул, он не был уверен.

— Конечно.

— Ну, — начал он, — наши законы гласят, что их можно изменить только единогласным голосованием всех четырнадцати божеств. А ты ведь не настоящее божество.

Зал дружно ахнул, и Фейт побледнела

— Я… я понятия не имею, о ч-ч-чём ты г-г-г-говоришь, — заикаясь, ответила она, но глазки у неё забегали.

— Фейт? — произнесла Пенелопа. — О чём говорит Маакс?

Симил, сидящая за Мааксом, подняла руку.

— О! Я знаю! Позвольте мне. Дайте я скажу!

Пенелопа посмотрела на Симил, потом на Фейт.

— Фейт? — Но та смотрела в пол. — Хорошо, Симил, расскажи.

— Я? — Симил невинно округлила глаза. — Думаю, настала очередь Маакса говорить.

Пенелопа проворчала:

— Маакс? Что происходит?

— Не смей, Маакс! — рявкнула Фейт.

— Фейт — не божество, — сказал он. — Она фальшивка.



***
Эшли зачарованно наблюдала за разворачивающейся драмой. Рыжеволосая леди, Эмма, настояла, чтобы она пришла на этот суд. Зачем? Она не знала. На самом деле она многого не знала.

Но знала, что сошла с ума, потому что всё не по-настоящему. Люди, сидевшие в передней части комнаты, представляли собой сочетание сюрреалистического и прекрасного, причудливого и пугающего.

Мужчины, высокие, как баскетболисты, были просто прекрасны и сложены, как бронированные танки.

А женщины в десять раз красивее любой модели Victoria's Secret, но были одеты в самые разные наряды.

Зал суда был заполнен странным сборищем людей — крупные, красивые мужчины (многие в кожаных штанах), солдаты в чёрном, которые выглядели как наёмники, и несколько сотен женщин всех форм и размеров, стоящих в задней части. Но больше всего её поразило то, что все взгляды были прикованы к пустому стулу, который говорил. Должно быть, галлюцинации. И можно было бы предположить, что после такого её надолго закроют в комнате с мягкими стенами, но… Это больше напоминало рекламный ролик блендера, который она видела по телевизору сегодня утром. Но подождите! Это ещё не всё!

Такое "не всё", что становилось страшно

Эшли хотела этот стул.

И не в смысле, что она хотела его поставить в столовую или кухню. Нет. Она хотела этого, как женщина хочет мужчину. С момента, как он заговорил, она возбудилась, и странное безумие похоти затопило каждый дюйм тела.

"Если это последнее, что сделаю, я сяду на этот стул голой".

Да, что-то в голосе стула окутало Эшли чарами соблазна и искушением.

"Я наелась грибов. Если бы только могла вспомнить почему. Наркотики — так не круто. Мартини с другой стороны… Думаю, он мне нравятся".

Но, несмотря на это, она хотела этот проклятый стул.

Стул снова заговорил, и она затаила дыхание, как и все остальные в комнате, хотя подозревала, что не по той же причине.

— Фейт, — сказал стул, — была рождена божественным происхождением, как и все мы, но она не божество, только бессмертна.



***
Фейт ткнула в Маакса.

— Лжец!

Маакс рассмеялся.

— Фейт, сейчас твой шанс признаться. Я предлагаю тебе это сделать, возможно, суд сжалится над тобой.

Фейт прищурила сине-зелёные глаза.

— Понятия не имею, о чём ты, — невинно сказала она.

— Да будет так, — сказал он. — Фейт, она же Судьба не может видеть судьбу человека, направлять его к своей судьбе или создавать судьбу. У неё нет абсолютно никаких сил, и никогда не будет. Она все это время притворялась и всем лгала. — Это само по себе наказуемое преступление, учитывая, что с Фейт консультировалась по тысяче вопросов во время встреч на высшем уровне на протяжении тысячелетий. На её словах было принято много важных решений.

— Это ложь! — Фейт встала.

— Нет! Фейт — лживая корова, — захлопал в ладоши Симил. — Как ты думаешь, почему она мне так нравится?

— Заткнись, Симил! — рявкнула Фейт. — Ты сумасшедшая сука.

Пенелопа подняла руки.

— Ого. Фейт, это правда? У тебя нет никаких сил?

Фейт молчала, но Симил уже закусила удило, и начала болтать:

— Судя по моим источникам, Фейт — неполноценная. Тёмная лошадка. Вселенная отвергла её. Фактически, она не более могущественна или божественна, чем обычный старик, за исключением того, что будет жить вечно.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Пенелопа.

— Ну, друзья мои, это маленькая гнилая ягода черники и вскроется вскоре, когда я начну отвечать перед судом. Но если нужны доказательства, просто попроси Фейт продемонстрировать свой дар.

— Это ничего не доказывает! — закричала Фейт. — Кьёк ещё ждёт флагманского подарка. Зак только что нашёл свой. Отсутствие дара не означает, что я не божество.

— Значит, ты признаешь, что лгала? У тебя нет сил? — спросила Пенелопа.

— Я ничего не признаю. И позвольте напомнить, что здесь судят не меня. А Маакса! — фыркнула Фейт.

— Да, — согласилась Пенелопа, — но за нарушение закона, который устарел, несправедлив и должен быть изменён.

— Ну, тебе нужно четырнадцать голосов, чтобы изменить священный закон, — заметила Фейт, — и, как я вижу, ты их не получишь. Со мной или без меня.

Симил подняла руку.

— О-о! На этот вопрос у меня тоже есть ответ!

Пенелопа посмотрела на Симил с крайним опасением.

— Симил?

— Эшли — номер четырнадцать! — Симил дико захлопала.

Теперь Маакс растерялся.

— Симил, ты мне не помогаешь. На самом деле, я планировал использовать нашу политику, которая гласит, что любой закон, который будет признан невозможным выполнить или соблюсти, станет недействительным

Симил надулась.

— Но мой угол зрения намного интереснее! Давай! Рискни. Если моя возня по деревне "Убирайся к чёрту", не удовлетворит твой драматический вкус, тогда мы всегда сможем пойти на попятную. Ну же. Разве ты не хочешь услышать мои новости? А? А?

— Нет. Не совсем, — сказала Пенелопа.

У Маакса всё внутри свернулось. Что задумала Симил? Что имела в виду, говоря, что Эшли — четырнадцатый номер?

— Хорошо, Симил. Я поиграю. Поделись новостями.

— Скажи "пожалуйста"! — Симил упёрла руки в бока.

— Сими-и-ил! — зарычал Маакс.

— Ладно! Держи! — Симил прочистила горло. — Связь Маакса с Вселенной разорвана и его душа теперь полностью связана с Эшли. Два света, одна душа. И как мы все знаем по опыту, после такого, происходит очень много интересного, я когда-нибудь рассказывала о том времени, когда генерал Диконти переживал ПМС с Хеленой?

Симил хлопнула себя по колену, истерически смеясь.

— О боги! Он не знал, плакать ли ему или оттрахать её! — Она схватилась за живот. — Затем Кинич, который жил в теле Пенелопы. К слову о странностях! Затем Эмма и Вотан с их вулканическим слиянием разумов…

— Симил, хватит, — прервал её Маакс. — Переходи к делу.

Симил усмехнулась и её бирюзовые глаза заблестели.

— С момента, как Эшли встретила тебя, её свет начал притягивать твою силу. Теперь она официально стала Богиней Любви, как ей всегда было и суждено.

— Почему ты думаешь, что Эшли — Богиня Любви?

— Спросите вон у той мисс Незабудки. Эшли хорошенько её отшлёпала.

Все головы повернулись к Богине Забвения, которая была одета в короткое серебристо-металлическое платье без рукавов и белые сапоги танцовщиц, её светлые волосы в виде спиралей принцессы Леи закрывали уши.

— Да. Эшли ударила меня чем-то. Это было довольно приятно.

— Вот видишь! — Симил указала на него. Или на стул. Он не был уверен. — Она унаследовала твой дар любви. И как только научится правильно использовать силу — потому что мы все знаем, как легко любовь может выйти боком — ей суждено сделать много великих вещей для человечества. Лично я надеюсь, что она сможет превратить День святого Валентина в глобальный праздник. И переименует его в день плотских утех.

— Но у меня отняли силы, у меня их нет, — возразил Маакс.

Симил погрозила пальцем.

— У-у-у. Твои силы не были отняты. Мы просто их заблокировали, но они остались внутри тебя.

— Но я не Бог Любви, никогда им не был. Я — Бог Истины, — возразил Маакс.

— Серьёзно? — Симил улыбнулась. — Подумай хорошенько, Маакс. Неужели истина заставляла тебя снова и снова приходить нам на помощь? Или нарушить законы, чтобы помочь нам, а потом понести наказание? Неужели правда заставила тебя поклясться Фейт, хранить её ложь в секрете? Нет. Это из-за любви, Маакс, твоей любви к братьям и сёстрам. Истина просто ещё один способ выражения твоей любви. Быть честным, держать слово — всё это признаки любви. Как только ты потерял любовь, начал лгать, как дьявол.

— Как дьявол? Я лишь однажды солгал, — запротестовал он.

— И нарушил данное мне обещание! — рявкнула Фейт.

— Заткнись, Фейт, — бросила Пенелопа. — Или называть тебя Фальшивкой?

— Я не фальшивка, просто… — Она вздохнула и опустилась в кресло. — Просто не такая, как ты.

— Значит, это правда, — сказала Пенелопа.

— У меня были силы, — сказала Фейт, — в самом начале, но потом они исчезли. Не знаю почему, и не знаю, что сделала, — простонала она. — И вот вы, все вы, жаловались на свою жизнь, на то, как тяжело быть Богиней Самоубийства или Богом Смерти и Войны. Бла-бла-бла. Вы все — кучка испорченных гнилых божеств. У вас есть всё. У некоторых из вас даже друзья и дети. — Она указала на Эшли. — А теперь эта маленькая сучка обладает даром любви! Я вас всех ненавижу! Я желаю всем вам только смерти и страданий!

— Разве страдание не должно идти перед смертью? Очень тяжело страдать после смерти. — Вмешалась Симил.

— Симил! — закричал Маакс. — Замолчи!

Симил съёжилась в кресле, скрестив руки на груди.

— Я спасла твою задницу и это твоя благодарность?

Маакс повернулся к Эшли, которая выглядела так, словно в любой момент могла упасть в обморок.

— Эшли? Можешь ли ты сказать, правда ли это? У тебя мой дар?

Великолепные бирюзовые глаза Эшли, казалось, светились на фоне смуглой кожи и диких тёмных кудрей, ниспадающих на плечи.

— Я… не знаю. Ну, я не знала, что стулья могут говорить, не говоря уже о магической силе любви.

Маакс едва удержался от смеха.

— Ты думаешь, я — стул?

Эшли пожала плечами.

— А разве нет?

Он встал, подошёл к ней, а затем коснулся её руки. Эшли взвизгнула и вскочила, отползая назад.

— Что это было, чёрт возьми?

— Эшли, — сказала Пенелопа, — это Маакс. Он невидим.

Тяжело дыша, Эшли опустила голову и закрыла глаза. Прошло несколько мгновений молчания, пока все ждали её ответа. Действительно ли она обладала даром любви?

Тело Эшли затряслось, и она рассмеялась, глядя в небо.

— Ну, слава богу, что так. Я знаю, что поехала головой, но действительно волновалась, когда все говорили, что моя пара — стул.

Маакс мягко коснулся её руки.

— Нет, дорогая моя. Я не стул. Тупая задница — да, стул — нет. А ты для меня — всё.

Глаза Эшли метались из стороны в сторону. Очевидно, это её подавляло.

— Пенелопа, — сказал Маакс, — почему бы тебе не провести голосование сейчас, чтобы мы с Эшли могли уйти?

Пенелопа посмотрела на, сидящих вдоль стола, богов.

— Конечно. Как только Фальшивку уберут в камеру предварительного заключения.

Солдаты Учбен подошли к Фейт, и она тихо ушла. Возможно, Фейт устала прятаться. Возможно, замышляла месть. Кто знал? Но пришло время раскрыть правду. Маакс хранил её тайну тысячи лет. Всё потому, что он жалел и любил Фейт. Она — его семья, но пора смириться сосвоей судьбой и повзрослеть. Так же, как пришло время для него самого и других божеств. Но взрослеть трудно, когда всё преподносится тебе на блюдечке с голубой каёмочкой. Богам, включая его самого, нужна причина, чтобы развиваться, причина стать лучше. Его причиной была Эшли.

Пенелопа снова села и усмехнулась.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Начни с самого начала, Пенелопа, — ласково сказал Кинич и обнял её за плечи. — Мы должны изменить законы, как ты и сказала.

Она торжествующе просияла.

— Верно.

Пенелопа проголосовала за изменение правил, которые регулировали изменение их священных законов. Единогласное голосование всех четырнадцати богов больше не требовалось. Эшли четырнадцатым голосом одобрила это изменение. Затем отменили запрет на путешествия во времени, особенно для Маакса. Он станет их официальным проводником — Хранителем Путешествий во времени, хотя миссии нужно будет одобрять большинством голосов.

— И наконец, Маакс, — сказала Пенелопа, вставая и улыбаясь со слезами на глазах, — я хочу отменить все наказания, которые были наложены на тебя. Твои силы будут восстановлены, и ты снова станешь видимым. — Пенелопа посмотрела через стол. — Все за? — Боги единогласно подняли руки, с улыбкой на лицах. — Это большинство голосов. — Она заплакала и повернулась к Киничу.

Маакс торжествующе вздохнул. Воздух закрутился, и его тело наполнилось светом, силой и мощью. Наконец-то, всё кончилось. Он победил, и Эшли спасла его. Она всегда была ключом к успеху. Не существует несчастных случаев. Так и должно было случиться.



***
Эшли уставилась на стул, в голове крутилось множество вопросов. Во-первых, рядом с этим мужчиной она чувствовала себя в безопасности, как дома. И, как ни странно, её нисколько не беспокоило, что она ничего не помнит. Она чувствовала себя преисполненной любви. Кто он такой?

Воздух вокруг них зашевелился, и она ждала, когда мужчина появится.

Ничего.

— Почему мы тебя не видим? — спросила она.

— Я должен вернуться в сенот за новым телом. Ты пойдёшь со мной, Эшли?

Он что, шутит? Как бы странно это ни звучало, единственное, что удерживало её сейчас в здравом уме — он.

— Мы можем забрать с собой стул? Я вроде как привязалась к нему.

— Ух… конечно.

Невидимая рука потащила Эшли из шумного зала суда. Она не знала, куда они направляются, и ей было всё равно. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой. Вроде как.



Глава 22


Стоя перед Двором Богов под тёплым зимним солнцем, Эшли почувствовала облегчение. Эта сцена заставила задуматься, почему она сглупила и лишила себя памяти? Очевидно, ей нужны были способности, чтобы справиться со… всем этим, что бы это ни было. И богиня? Любви? Они, должно быть, сошли с ума. Маакс пытался объяснить про их мир, что силы живут внутри божества, но могут передаваться от одного к другому, если существа связаны. Он рассказал, как она изменила его жизнь и как они провели ночь вместе. Затем тысячу раз извинился за то, что бросил её в то утро. Хотя она не огорчилась, потому что для этого нужно помнить. Однако он сказал, что в момент, когда понял, что ему нужно сделать, это не могло ждать. Он оставил её, чтобы ускорить процесс, но никогда не предполагал, что она не найдёт его записку.

— Я люблю тебя, Эшли. И всё исправлю. Сколько бы времени это ни заняло. — Он запустил тёплые руки ей в волосы, и прижался к её губам в крепком поцелуе, вызывая эротические образы в сознании.

Это её воспоминания или его? Маакс объяснил, как их связь позволяет им чувствовать эмоции друг друга, как связывает их души навечно. Эшли обняла его за талию и наслаждалась теплом обнажённого тела. Она не могла поверить, что парень просто ходит без одежды. Насколько это круто?

Покашливание мужчины заставило Маакса внезапно прервать поцелуй.

— А, Сентин. Спасибо, что вызвался отвести нас в сенот, — сказал Маакс.

Мужчина был одет в тёмный костюм и выглядел так, словно только что сошёл с подиума. Эшли узнала в нём одного из мужчин, которые утром околачивались возле двери её спальни.

Сентин лучезарно улыбнулся ей.

— Значит, Богиня любви, да? Думаю, это объясняет, почему мы все так тянемся к тебе, но подозреваю, что ты мне нравишься, несмотря ни на что.

— Брось, вампир, она моя. — В голосе Маакса не было злости. Скорее, Маакс был очень доволен и уверен в себе.

Мужчина выглядел немного грустным. Бедняжка.

— Хотите мой стул? — Эшли казалось неправильным отказываться от него, но и оставить выглядело эгоистичным. В конце концов, она сама настоящее божество.

— Э-э… конечно. Спасибо. — Мужчина кивнул и посмотрел на пустое место рядом с ней. — Позаботься о ней как следует, Маакс.

— Всегда, — ответил Маакс.

— Ты готова, Эшли? — Сентин протянул руку. Не успела Эшли и глазом моргнуть, как обнаружила, что стоит посреди джунглей.

— Хорошо, — сказал Сентин. — Мы на месте. Вызывайте, если что-нибудь понадобится. — Красивый мужчина смахнул слезу и растворился в воздухе.

— Ух ты, — сказала Эшли. — Это потрясающе.

— Подожди, пока не увидишь вот это. — Маакс подвёл Эшли к краю большого тёмно-зелёного водоёма с крутыми обрывами и высотой около десяти футов. — Всё началось здесь. В этом самом сеноте. Она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть. Вода гудела со странной энергией. Эшли чувствовала её всем своим существом.

— Что началось?

— В этом сеноте мой брат Вотан, первым нашёл своё счастье, встретив пару. А теперь у нас будет своё.

— И что же случится дальше? — спросила она.

— Теперь я получу новое тело, и мы начинаем новую, счастливую жизнь вместе. Подожди здесь. — Он чмокнул её в губы и прыгнул в воду.

— Подожди! Куда ты? — Но он уже ушёл.

Эшли смотрела на воду, ожидая, что Маакс вынырнет, но прошло несколько минут — пять, десять, двадцать.

— Боже ты мой. — Она вышагивала по краю огромного сенота, кусая ноготь. Почему он не появился? Почему?

Она снова посмотрела через край. Может, что-то пошло не так? Может, он поранился?

— Маакс? Маакс?

Не было слышно ни звука, кроме крика туканов сверху. Ладно. Она могла бы пойти за помощью, но не знала, куда идти. Она не говорила по-испански или говорила? Она не знала. И они оказались в каких-то безумных мексиканских джунглях. Она повернулась и огляделась. Проклятье. Что ей теперь делать? Несколько пузырей воздуха всплыли на поверхность сенота, издавая странный булькающий звук. О нет. Что, если он там застрял?

— О, боги. — Она должна помочь ему.

Не задумываясь, она зажала нос и прыгнула. Её тело немедленно отреагировало сильной дрожью. Бр-р-р. Холодно. Холодно. Холодно. Она откинула мокрые пряди с лица и глубоко вдохнув, нырнула прямо в мутную воду. Через несколько футов солнечный свет померк. Воздух в лёгких сразу же стал насыщенным и тяжёлым. Ей нужен ещё один вдох. Она попыталась вынырнуть на поверхность, но ударилась головой о каменный потолок. Нет! Воздух в лёгких превратился в яд. Она потянулась и вцепилась в зазубренный камень, но оказалась в ловушке. Крик сорвался с губ, и вода хлынула в лёгкие. Эшли задыхалась и била камень, но это было бесполезно.

Она тонула.

Разум Эшли стал свободнее, как будто его манило в какое-то неведомое место комфорта и без боли.

"Я умерла? Так вот на что это похоже?"

Её тело или душа, она не знала, поднялись из воды. Словно воздушный шарик, она взмыла сквозь кроны деревьев в свежий февральский воздух, всё выше и выше, исчезая в большом пухлом облаке. Куда она собралась? Она не чувствовала страха или паники, наоборот, умиротворение. Затем лёгкий порыв тёплого воздуха окутал тело, и она обнаружила, что сидит на песке, глядя на бирюзовые волны.

— О, ради всего святого, Эшли, почему ты все время приходишь сюда? Мы же сказали тебе не возвращаться.

Эшли посмотрела на женщину с сильно загорелой кожей и длинными, густыми чёрными кудрями, очень похожими на её, стоящую рядом с мужчиной с короткими тёмно-каштановыми волосами. Оба были одеты в белые льняные костюмы, которые, казалось, струились по их телам.

— Я тебя знаю? — Эшли быстро встала.

Женщина и мужчина обменялись взглядами.

— Мы твои родители. И у тебя большие неприятности, юная леди.



***
Маакс выбрал именно этот сенот, потому что он самый мощный из порталов, когда дело доходило до создания человеческого тела. К сожалению, это также означало, что он получит новое тело. Не то чтобы он знал, но догадывался, что это похоже на удар о кирпичную стену со скоростью сто миль в час. Большинство божеств избегали этого сенота именно по этой причине. Небольшая плата, учитывая его срочное возвращение к Эшли. Ему нужно найти способ восстановить её память и сделать всё правильно. Завершив свою новую человеческую форму, сенот выплюнул Маакса в тёмную холодную воду. Он вынырнул на поверхность и заметил фигуру, плавающую лицом вниз. Эшли? Нет!

Он прыгнул к ней и тут же перевернул её на спину. Её лицо было голубоватого цвета, как и губы.

— Нет. Нет. Нет. — Обнимая Эшли, он ухватился за небольшой выступ и потянулся изо всех сил, но был слаб. Новое тело лишь через несколько часов полностью поглотит его свет. — Чёрт возьми, нет. — Она не может умереть! — Эшли! — Стараясь изо всех сил удержать её тело над водой, он положил её голову на сгиб руки и начал делать искусственное дыхание. — Проснись! Эшли! Проснись!

Ну, почему опять? Он дал ей свет богов, сделал бессмертной. Пока её тело не будет уничтожено, она будет жить вечно, как вампир. Что-то не так.

И тут он вспомнил: его силы вернулись! Да, он не только был Богом Истины или любви, но и обладал множеством других даров. Назовём несколько: способность знать, когда человек лжёт, управлять действиями людей голосом и исцелять больных, способность входить в чужое тело. Он редко делал это, было действительно тревожно входить в чужой разум но, возможно, он мог заставить сердце Эшли биться, а лёгкие снова дышать.

Он крепко зажмурился и почувствовал, как его сущность перемещается внутрь тела Эшли. Он ничего не чувствовал. Никаких признаков. Пустая оболочка. Он пожелал, чтобы она очнулась, и вскоре почувствовал, как её тело нагревается и дышит само по себе, но Эшли ещё не было. Куда делась её душа? Маакс вышел из её тела и уставился на красивое лицо.

— Пожалуйста, вернись, Эшли. Прошу.

Ответа не последовало. Ужас и отчаяние наполнили каждую молекулу его существа. Почему это происходит?

Разве он не заплатил долг Вселенной? За что его наказали?

— Эшли! Я приказываю тебе вернуться.

И снова ответа не последовало.

"Тогда я вернусь в прошлое и всё исправлю".

Да, он возьмёт другую скрижаль и найдёт способ остановить это. Даже если снова придётся бросить вызов братьям и сделать это без их разрешения.

— Я никогда не отпущу тебя, Эшли. Никогда.

Маакс перекинул миниатюрную фигурку Эшли через плечо и начал медленно подниматься из воды.



***
Эшли не могла поверить в безумную историю, которую услышала от этих людей, назвавшихся её родителями. Не то чтобы она им не верила, просто не помнила. Они продолжали объяснять, что независимо от того, верит ли в это она или кто-то другой, Вселенная всегда была рядом, прислушиваясь к самым сокровенным мыслям и намерениям каждого, помогая им формировать свою жизнь. Некоторые люди сосредотачивались на ненависти, страхе или на том, чего им не хватало и обнаруживали, что их жизнь наполнена гневом и конфликтами. Другие, сосредоточенные на любви и благодарности, находили свой мир наполненным радостью, даже если сталкивались с жизненными трагедиями. В случае с Эшли она сосредоточилась на своём чувстве потери.

Неужели нежелание Эшли отпустить родителей на самом деле навлекло на неё Смерть? Казалось нелепым, что тоска по ним, желание увидеть их снова могли сделать это. Но, по словам её родителей, Эшли умерла. На самом деле, много раз.

— Получается, я думала, что Смерть преследует меня, но причиной была я?

Странно.

— Теперь ты Богиня Любви, — объяснила мать. — Твоя любовь к нам была так сильна, что ты не могла отпустить её и двигаться дальше.

— Ясно, — сказала Эшли, кивая головой. — Тогда, возможно, потеря памяти была не такой уж плохой идеей.

Мать погладила её по руке.

— Возможно. Но если ты когда-нибудь захочешь её вернуть, попроси Маакса. Он сможет исцелить тебя. Просто ещё этого не понял.

— Серьёзно?

Ирония судьбы. Эшли была ключом к разгадке всех неприятностей, в которые попал Маакс в том зале суда. И теперь, когда к нему вернулись силы, он стал ключом к решению её проблемы? Вселенная работала загадочным образом.

— Да, — ответила мать. Эшли немного подумала. Кем бы она ни была, жила не очень счастливо и возможно, это её второй шанс. Скольким людям такой представлялся? Хм-м-м, возможно, это останется её маленькой тайной до поры до времени. — Что до нас, — продолжила её мать, — мы всегда будем здесь и присматривать за тобой. А ещё играть в покер. Ты знала, что мёртвые могут играть круглые сутки семь дней в неделю? Вчера я играла в Техасский Холдем с гладиатором, погибшим в 100 году до нашей эры. Очаровательно.

"Ла-а-а-адненько".

— Пора, — сказал отец, с преисполненным любовью взглядом. — Пора тебе, наша маленькая Эшли, вернуться, пока твоё божество не взорвалось. Ему интересно, где ты, и он ждал тебя очень долго.

Часть её хотела остаться и поболтать ещё, но Эшли знала, что они правы; пора идти. Она уже чувствовала притяжение. Куда? Она вернётся в реальный мир, мир живых. К Мааксу. Это другая часть истории, которая показалась ей невероятной; Маакса послали спасти её, научить снова жить, а она чуть не потеряла его. Дура!

Она крепко обняла родителей.

— До свидания, и спасибо.

— До встречи, — сказала мама. — Но не слишком скорой.

Эшли моргнула и почувствовала, как её тянет по тёмному туннелю. Шум в ушах сначала звучал как низкий гул, но потом перерос в оглушительный рёв. И это было не животное, а человек. Человек, проклинающий небеса и саму жизнь, поклявшийся сотворить со всеми ужасные вещи. Ощущение тела вернулось. Было одновременно тепло и холодно, и у неё сильно болела голова.

— Эй, ты не мог бы быть тише? — Ослепительный свет не давал открыть глаза.

Мужчина перестал кричать.

— Эшли? — прошептал он. — Ты… Ты вернулась?

— Ага. И это чертовски больно, — простонала она.

— Слава небесам! — Мужчина обнял её так крепко, что чуть не переломил пополам.

— Ну, ладно, здоровяк. — Эшли открыла глаза. Она лежала на подстилке из листьев, прижатая торсом к широкой голой груди Маакса. — Ты не поверишь, где я была. Мои родители были там и сказали, что я умираю, потому что хочу их видеть. А ещё сказали, что тебя послали помочь мне снова научиться жить.

Он широко улыбнулся, а в глазах появилась невыразимая радость.

— Сработало?

— О боги! — Она видела его! — Маакс? Это действительно ты?

Он положил тёплую ладонь ей на щёку.

— Да, моя дорогая Эшли. Это я.

Мужчина с длинными влажными прядями каштановых волос, глядящий ей в лицо, был воплощением божественной, греховной мужественности. Его смуглая кожа, полные губы, бирюзовые глаза с густыми коричневыми ресницами и сильный подбородок были такими чувственными и такими мужскими. Но не от этого перехватило дыхание. Всё дело было в том, как он смотрел на Эшли, и что она чувствовала. Быть поглощённой и любимой. Как будто в мире и в огне.

— Ты гораздо сексуальнее стула.

Он улыбнулся.

— Подожди, пока не увидишь остальное.

Маакс согревал её, целуя так страстно, что пронзал её насквозь и зажёг безумный, необузданный голод. Маакс подмял Эшли под себя на подстилку из листьев и принялся задирать платье. Она ахнула, когда почувствовала, как его рука скользнула между её ног и отодвинула трусики. Когда она почувствовала, как его твёрдый член раздвигает её плоть, непроизвольно впилась ногтями в плечи Маакса.

— О боги, да, — прошептала она ему на ухо.

Он замедлился на долю секунды только для того, чтобы посмотреть ей в глаза, когда одним жестоким чувственным толчком выбил воздух из её лёгких. Она чувствовала каждый дюйм огромного члена, скользящего глубоко внутрь. Ощущение было таким восхитительным и сладким, но грубым, как и поцелуи. И то, как Маакс держал её, заставляя почувствовать себя такой, такой, такой… его. Он вновь требовательно толкнулся. Потом ещё раз. И ещё. Каждое движение было неистовым и жёстким, неконтролируемым, но обдуманным. Ещё несколько секунд и она не сможет остановить неизбежное.

— О Боже, Маакс. Не останавливайся.

Он посмотрел ей в глаза и снова толкнулся.

— Я хочу смотреть на тебя, — он снова толкнулся, — кончи для меня.

Его слов хватило, чтобы подтолкнуть её к краю пропасти. Её тело напряглось, став неподвижным клубком пульсирующих, покалывающих нервов, а затем… она выкрикнула имя Маакса, когда он резко толкнулся, не отрывая дикого взгляда от её глаз. С каждым движением его бёдер она снова и снова взрывалась безжалостным потоком оргазмов, пока Маакс не издал гортанный стон.

Наконец, он замедлился и улыбнулся, запечатлев долгий, ленивый поцелуй на её губах.

— Это было потрясающе, — сказала она.

Он кивнул.

— Это лишь глоток того, чем ты будешь наслаждаться вечно.

"Повезло мне".

Он снова поцеловал её, неторопливо и нежно.

— Ты дрожишь. Давай отведём тебя домой. Я договорился, чтобы вертолёт подобрал нас у озера примерно в километре отсюда.

Она дрожала не от холода, а от жара его прикосновений.

— Больше никаких вампирских аттракционов?

Он нахмурился.

— Нет, не хочу, чтобы какие-то вампиры крутились рядом с моей будущей женой, если только она не помогает им преодолеть проблемы с обязательствами.

— Ты сказал "будущая жена"? Мы собираемся пожениться? Ты сделал мне предложение, и я согласилась? — Она честно не знала.

Он помог ей подняться.

— Да. Пока нет, но я сделаю это. И да, ты согласишься.

— Серьёзно? — поддразнила она. — Но я Богиня Любви. Не уверена, что действительно хочу связывать себя. — Она усмехнулась. — Нет, пока я не буду абсолютно уверена, что ты сможешь мне угодить. В конце концов, вечность, это долгое, долгое время, чтобы быть замужем за кем-то.

Его красивые пухлые губы изогнулись в коварной улыбке.

— М-м-м, я люблю вызовы.

Она посмотрела в его невероятно красивые глаза. Маакс на полметра выше, а тело представляло собой массу твёрдых, рельефных мускулов и мужского совершенства. Его лицо представляло собой экзотическое сочетание грубой мужественности и прекрасных черт, как будто он создан небесами. Он был огромен и великолепен. И…

— Я люблю тебя, Эшли. Если бы перестал существовать в этот самый момент, умер бы счастливым человеком.

Его признание было таким волнующим, и заставляла Эшли чувствовать себя самой любимой женщиной на планете.

Он нахмурился.

— Ты в порядке?

— О да. Даже лучше.

— Хорошо. Потому что я больше не собираюсь отпускать тебя.

— Серьёзно? — Она улыбнулась.

Он развернул её и обнял.

— Ты, Эшли, моя. И я ждал тебя целую вечность. — Он мягко толкнул её, и она упёрлась в ствол дерева. Он задрал её влажное платье выше бёдер и спустил трусики.

Она сдержала вздох, когда он потёрся толстым членом о её чувствительную сердцевину. Эшли мгновенно и захотела его снова. Каждая интимная мышца пульсировала от потребности в его проникновении. Нет, она не помнила своего прошлого, но ей казалось, что она всю жизнь ждала быть желанной таким раскованным способом.

— Возьми меня, — взмолилась она.

Маакс молча скользнул в её тело. Эшли вздрогнула от удовольствия, когда он начал толкаться в неё. Эшли знала, что в момент, когда он кончит, это будет самое невероятное освобождение.

— Сильнее, Маакс. Жёстче.

Она крепко обнимала его, пока он двигался с бешеной, дикой скоростью. Затем он застонал, устремившись к небу и начал пульсировать в ней, и в момент, когда он изливался жаром, она почувствовала странное ощущение. Это была не просто умопомрачительная физическая реакция, которая наполняла каждую мышцу тела восторженными взрывами, а похоже на то, что последняя часть, которой не хватало, наконец-то, встала на место. Связь не только между их телами и душами, но и нечто большее за пределами их обоих. Воздух со свистом вырвался из лёгких Эшли, когда он прижался к ней, дрожа после освобождения.

— Боги, что ты со мной делаешь, женщина? — произнёс он.

Эшли хотела поведать о своих чувствах, но слова застряли. Это было так великолепно. Будто сама жизнь только началась. О, боже мой. Она ахнула, когда в голове последний кусочек встал на место.

Маакс отстранился и снова поцеловал её, прижимая к дереву, обхватив ладонями и массируя грудь.

Эшли снова почувствовала, что он готов к следующему раунду.

— Подожди. — Она отстранилась, чтобы взглянуть в его безмятежные бирюзовые глаза.

— Да, любовь моя, в чём дело?

— Думаю, что я только что… забеременела.

Маакс напрягся, а затем отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Конечно. Я бог, который любит тебя. А ты Богиня Любви, которая любит меня. Ты действительно думала, что мы можем заниматься любовью и не приносить плодов?

"Хм-м-м… Хороший аргумент".

— Но чтобы быть уверенным, думаю, что буду заниматься с тобой любовью ещё несколько десятков раз. — Он посмотрел на небо. — По моим расчётам, у нас есть ещё час, прежде чем надо оказаться на месте встречи.

Эшли моргнула.

— Десять раз? За час? — Она сглотнула.

— Как я уже сказал, я бог. И был лишён твоего тела на семьдесят тысяч лет. — Он пожал плечами. — Тем более, я — мужчина.

Он сладко улыбнулся, растопив её сердце.

— В таком случае, — она обняла его за шею, — я рада помочь.



Эпилог 1


Стоя во главе стола, Пенелопа погладила свой беременный животик и посмотрела на Кинича, который спокойно сидел в кресле рядом. Как и другие десять божеств, сидящих рядом с ними, он не нервничал.

— Как вы все можете быть такими спокойными? — спросила она. Её переполняла радость за Маакса — справедливость восторжествовала — но она чертовски нервничала из-за оставшейся части судебного процесса. То, что произошло дальше, достигло кульминации намного дольше, чем она была жива. И результат изменил бы жизнь каждого. Как и многие женщины в этой истории, она была втянута в безумный, прекрасный, чудесный мир богов какими-то силами, существовавшими там во Вселенной. И хотя она всё ещё не понимала многих вещей, знала, что все они связаны. Кинич, когда-то Бог Солнца и всё ещё самый могущественный свет в её вселенной, теперь стал другим видом бессмертных. Вампиром. Она, благодаря какой-то очень странной цепи событий, унаследовала его силу и титул: Правитель Дома Богов.

В чём дело? Она связана с богами. То, что влияло на них, влияло и на неё и наоборот. И теперь она должна служить правосудию. Зак и Симил наворотили много всего ужасного. Будет нелегко.

Кинич, возможно, самый красивый мужчина на планете с золотистыми, медово-каштановыми волосами и фирменной божественной фигурой смотрел на неё.

— Ты справишься, жена моя. — Он наклонился и поцеловал её в живот. — Я люблю тебя, Пенелопа, и не могу дождаться, когда всё закончится, чтобы мы могли проводить дни, занимаясь любовью и готовясь к рождению нашего малыша.

Пенелопа растаяла.

Она повернулась к комнате, в которой царила суматоха.

"Пожалуйста, боже, дай мне сил".

Она постучала молотком по столу.

— Внимание всем, я призываю Зака, Бога Искушения, ответить за свои преступления.

Зак встал и двинулся к центру комнаты.

— Извини, — сказала она, — Эшли забрала стул, так что тебе придётся стоять.

Зак и глазом не моргнул.

— Давай покончим с этим дерьмом.

Пенелопа не знала, с чего начать. Зак предал её самым ужасным образом. Он знал, что обладает силой искушения, силой заставить человека хотеть чего-то, независимо от того, правильно это или нет. И с такой силой пришла великая ответственность, как и у всех богов. Но то, что сделал Зак, непростительно. В самый уязвимый момент, когда она была беременна и думала, что потеряла Кинича, Зак своими силами заставил её поверить, что у неё к нему чувства. Потом, когда Кинич стал вампиром, Зак заставил его жаждать её крови. Он думал, что она никогда не полюбит бывшего бога, вампира, который представлял угрозу для неё и её будущего ребёнка. Кретин.

Пенелопа постучала молотком по столу.

— Настоящим я открываю дело против Зака, Бога Искушения. Зак, тебя обвиняют в том, что ты использовал силы на другом божестве без разрешения — нарушение священного закона. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Кинич не дрогнул, но Пенелопа почувствовала, как гнев исходит от него. Она знала, что Кинич хочет его смерти. Самой настоящей смерти. Но убить божество невозможно. На самом деле, наказание было довольно ограниченным: изгнание, удаление человеческой оболочки, приостановление полномочий и заключение в тюрьму или погребение.

Бирюзовые глаза Зака остановились на Пенелопе, и она едва сдержалась, чтобы не съёжиться.

— Зак? — спросила Пенелопа. — Это твой шанс быть услышанным до того, как мы решим вопрос о наказании. Тебе нечего сказать?

Одетый в тёмно-синюю рубашку и синие джинсы, он расправил плечи. Его спутанные тёмные волосы падали на уши.

— У меня нет оправдания, Пенелопа. Я люблю тебя. И сделаю всё, чтобы защитить тебя.

Кровь Пенелопы вскипела.

— Ты… любишь меня? Любишь?! Этим ты называешь почти убийство меня и моего ребёнка, сукин ты сын?

Слова ничуть не повлияли на него.

— Ты имеешь право сердиться, — спокойно заявил Зак, — но мой брат тебя бросил. Он не один раз от тебя отвернулся. Ты заслуживаешь лучшего.

Она не могла поверить.

— Значит, ты использовал свои силы, чтобы получить то, что хотел?

— Я использовал их, да, но никогда на тебе. Я только сказал этому засранцу брату, чтобы он поддался искушениям, стал тем, кем и был — эгоистичным, кровожадным мудаком.

— Я убью тебя на хрен! — взорвался Кинич.

Солдаты Учбен, стоящие по периметру зала, быстро встали перед Заком, готовые к нападению Кинича.

Зак не сводил глаз с Пенелопы.

— Я никогда не использовал силы на тебе, Пенелопа. Ни разу. Твои чувства ко мне были настоящими. — Она не знала, что сказать, потому что чувствовала что-то к Заку, но точно не любовь. Ну, не в романтическом смысле. В самые трудные для неё минуты он был рядом, держал волосы, когда её рвало по утрам, обнимал, когда она чувствовала себя настолько разбитой, что не знала, сможет ли продолжать дышать. Кинич бросил её. Да, теперь она знала, почему и будь у неё такой же выбор, такая же ситуация, она поступила бы точно так же, как Кинич. Он променял свою божественность на победу в решающей битве против Мааскаб и освобождение брата. Но это не означало, что её сердце не разорвалось надвое.

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

— Он прав, Кинич. Ты ушёл, и я думала, что навсегда, а Зак был рядом со мной, с нами. — Она погладила живот.

Кинич кивнул, и она поняла, о чём он думает: виноват он на хрен. Он никогда не стал бы винить её, учитывая все поступки, которыми хотел оттолкнуть её.

— Но это не оправдывает использования его силы на мне, — тихо сказал Кинич. — Я мог бы убить тебя, Пенелопа.

Она кивнула. Нет, этому не было оправдания. Она утёрла глаза и посмотрела на Зака.

— Ты хочешь ещё что-нибудь сказать?

— Только то, что никогда не перестану любить тебя, Пенелопа. Ты действительно самая замечательная, сексуальная, страстная женщина, которую мне довелось встречать.

Кинич зарычал.

— И я искренне сожалею, что причинил тебе боль, — добавил он. — Но то, что я сделал, бледнеет в сравнении с болью, которую причинил тебе Кинич. И всё же ты простила его. И мне остаётся лишь надеяться, что и меня ты простишь.

Она кивнула, но не в знак согласия, а в знак того, что услышала его.

— Ты можешь вернуться на своё место, пока не придёт время для вынесения приговора.

Чёрт, это отстой. И станет только труднее.

Она глубоко вздохнула.

— Я зову Симил, Богиню Подземного мира.

Потребовался час и сорок пять минут, чтобы зачитать обвинения против Симил, которая, кстати, выглядела крайне довольной собой. Она всё время улыбалась, как сумасшедшая, одетая в ярко-красное платье для танго, которое подходило к ярко-рыжим волосам, распущенным и диким, как и её разум.

Обвинения варьировались от отвратительных до совершенно невероятных. Несправедливое заключение поколений клоунов — она ненавидела их неестественное состояние постоянного счастья. Кража DVD-дисков "Лодки Любви". Переключение тегов на гаражных распродажах. Управление такси без разрешения, незаконные гонки единорогов, замена конфет на суппозитории в доме престарелых, катание на морских черепах (поиск Несси), распыление пердежа на несколько древних египетских руин (в тот день она боролась с Роберто), создание вампиров, в том числе злых, помощь Мааскаб, заключение собратьев, изобретение спама, и… вымирание динозавров.

Сотни и тысячи смертей невинных людей вместе с миллионами существ.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание, Симил?

Зал ждал, затаив дыхание.

Симил пожала плечами.

— Тачдаун, детка!

Пенелопа надеялась совсем не на это.

— Серьёзно? Тачдаун. И всё?

— Что я могу сказать? Я как те парни, которые соскребают с шоссе трупы или чистят туалеты — делаю то, что должна. И делаю мир лучше. Не таким вонючим. Ну, ты понимаешь.

— Симил, это не оправдание. — Пенелопа всей душой надеялась, что всему есть какое-то логическое объяснение. Потому что, несмотря ни на что, ей нравилась эта сумасшедшая богиня. Однажды она спасла Пенелопе жизнь. Не говоря уже о матери.

Симил улыбнулась.

— Конечно, оправдание. Лишь у меня хватит сил, ума и храбрости сделать трудный выбор.

Невероятно-правдоподобно.

— Но люди погибли, Симил, пострадали из-за тебя. Ты сломала душу Чаама, использовала его, чтобы убить сотни женщин. Ты создала вампиров! И Мааскаб!

Симил подняла указательный палец.

— Поправка! Мааскаб создали вампиров. Один из этих ублюдочных жрецов вырвал моё сердце, чтобы спасти Роберто и сделать его бессмертным.

Комната ахнула.

Симил просияла.

— Ну, сердце отросло снова. И я хотела бы отметить, что жрец не создавал злых вампиров; он создал простых вампиров. Вампиры обладают такой же свободой воли, как и люди. Плохие яблоки — это результат индивидуального выбора. Или тусовок с Минки. Во всяком случае, их создание не моё преступление.

— А как насчёт помощи злым вампирам и Мааскаб? — возразила Пенелопа.

— Ах! Это правда! — ответила Симил. — Но посмотри на радость и жизнь, которые восстали из пепла. Мааскаб принесли нам тёмную магию, чёрный нефрит, который позволил нам физически быть с людьми, иметь детей, семьи! У нас есть Пиелы, результат "испорченности" Чаама, включая Эмму, любовь всей жизни нашего брата Вотана. Что касается вампиров, то они стали нашими друзьями, любовниками и служат нам постоянным напоминанием о том, что перемены возможны. Каждая катастрофа, смерть, вызов и трагедия, с которыми мы сталкивались, делали нас богаче, храбрее, мудрее. Благодаря этому некоторые смогли обрести вечную любовь. Так что, не сыграй я свою злую роль, мы бы сошли с ума и уничтожили планету.

— Надеюсь, ты понимаешь, — сказал Кинич, — что я говорю серьёзно. Бред сивой кобылы! Ты уже призналась, что не видишь будущего. Думаю, тебе повезло. Я считаю, ты стремилась уничтожить нас всех, терроризировала для собственного удовольствия, и именно по милости и милосердию Вселенной было восстановлено равновесие.

Симил отмахнулась от него.

— Ох! Ты не понимаешь? Такова моя роль. Вот кто я! Моя работа — все сжечь! Сжечь дотла. Так Вселенная может построить что-то новое. Я зима. Я Сэм. Я люблю зелёные яйца и ветчину.

Роберто подошёл к Симил.

— Она говорит правду, хотя не о зелёных яйцах. Однако я был свидетелем невидимой силы, которая заставляет её разрушать, даже когда намерения чисты. Я наблюдал за ней тысячи лет, как она отказывалась играть свою роль, старалась делать противоположное тому, что диктовали ей инстинкты. И это только ухудшило ситуацию, приблизило нас на шаг к уничтожению.

— Не понимаю. Откуда ты это знаешь? — спросила Пенелопа.

Симил вздохнула.

— Мёртвые существуют за пределами времени. Вы все пришли ко мне из будущего, которого больше не существует, и вы, я… все были мертвы. Моё собственное "я" пришло ко мне и стало постоянным спутником на тысячи лет, направляя и рассказывая, как всё закончилось, чтобы я могла попытаться изменить курс. По-видимому, эта конкретная версия меня была без Роберто, чрезвычайно порочной и действительно положила конец миру. Конечно, она видела ошибку — свидетельство моей доброй натуры. Она пришла мне на помощь, направила на другой путь.

— Она сейчас здесь? — спросила Пенелопа.

— Нет, ушла после вечеринки, — сказал Симил. — Но мне потребовалось найти истинное призвание. Я родилась не для того, чтобы создавать гармонию или мир, я гораздо лучше умею создавать хаос. Что, по иронии судьбы, создаёт гармонию и мир. Проклятье. Я действительно говорю, как сумасшедшая.

— Немного. Ты закончила? — спросила Пенелопа.

— Не совсем! Я хотела бы иметь возможность подчеркнуть всё хорошее, что произошло от моих действий.

Симил вытащила свиток, который, развернувшись, упал на пол и прокатился чуть больше метра перед ней.

— Готовы? Суперкубок и всё, что связано с фразой "Тачдаун, детка". Мааскаб, чёрный нефрит, пьяная ночь с Киничем, карлики… не говори. Эмма, Гай и их ребёнок. Вампиры, они же наши лучшие друзья. Давайте не будем забывать, что я назначила Никколо Диконти, самого милого, самого подлого вампира в мире, кроме Роберто, командовать армией вампиров вместе с его милой женой Хеленой. Учбены, они же наши другие лучшие друзья (моё зло сделало их необходимыми, и они действительно помогли нам справиться с человеческим населением, чтобы у нас был выходной). Иш Таб и Антонио: если бы я не спасла его отца, последнего инкуба, спрятав на моей тайной испанской вилле, Антонио никогда бы не родился. И давайте посмотрим правде в глаза, Иш Таб — хитрюшка и очень подходит ему. Ай! Не будем отвлекаться. Топ Рамен, кто-то должен был обеспечить питание для студентов. Туфли на платформе. Дискотека. Неваляшки. Мыльные оперы. Мохито. Жаргон. American Idol. Маленькие зонтики, которые кладут в напитки. Ладно, это идея Минки, но я придумала ту часть, где говорилось о важности защиты людей от вредных лучей солнца. Колесо и… — Она вздохнула. — Наше большое светлое будущее. — Симил поклонилась. — О! И я также хотела бы подчеркнуть, что послала Маакса в прошлое, чтобы спасти всех Пиел, которые сыграют очень важную роль в будущем (ш-ш-ш, это секрет), чтобы Чаам мог жить свободной и счастливой жизнью со своей парой, Мэгги.

— Ты закончила? — спросила Пенелопа.

Она подняла глаза к потолку.

— К-хм… Я хотела бы ещё раз подчеркнуть, что организовала гибель злых вампиров и приказала Роберто и его людям полностью уничтожить Мааскаб — всё это часть гениального плана. Не могли же мы, боги, сидеть взаперти, а плохие парни свободно разгуливать. Кроме того, Мааскаб служил своей цели. Теперь пришло время двигаться дальше и искать новые, блестящие, злые вызовы. Давай второй раунд! — Она немного потанцевала, потом резко остановилась, заметив, что никто не присоединился. — Прекрасно. Пусть будет так. Но, как видите, я искупила все грехи, и не оставила после себя ничего, кроме хорошего. Вроде того, как вы варите курицу, чтобы приготовить суп. Ты убираешь кости, кожу и жир, оставляя вкусный бульон и сочное мясо. Боги, я голодна. Должно быть, из-за ребёнка.

Роберто вдруг схватил её за плечи.

— Пожалуйста, скажи, что ты не шутишь, Симил.

Она ласково погладила его по щеке.

— Нет, мой милый фараон. Я сдержала обещание. Маленькая девочка. И маленький мальчик. И ещё один маленький мальчик. И девочка. — Она пожала плечами. — Я вроде как переборщила с заклинанием плодородия. Упс!

Роберто обнял её, и она искренне обрадовалась. Это почти заставило Пенелопу простить Симил. Она сумасшедшая, но сделала невозможное — создала новое будущее для всех. Она, вероятно, была единственной безумной, чтобы увидеть возможности и пойти на риск. И если она действительно была вынуждена творить зло, как они могли наказать её? Такова её роль. Но Симил опасна. Или нет?

Чёрт. Так запутанно.

Кинич поднялся.

— Симил, я скажу за всех нас — мы благодарны за каждое благословение в нашей жизни. — Он посмотрел прямо на Пенелопу. — Я не могу представить себе мир без наших пар и друзей, которые стали нам семьёй, и за каждый подарок, который ты помогла сделать. Исключая American Idol и спам. Но я согласен с Пенелопой; страдания, ложь и игры, в которые ты играла, больше, чем просто игра роли. Тебе понравилось смотреть, как мы бегаем по твоему лабиринту отчаяния. Ты упивалась нашими страданиями и наслаждалась болью. Я думаю, что ты могла бы достичь большего, не наслаждаясь этим. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Симил улыбнулась от уха до уха.

— Виновна, по всем пунктам обвинения!

— Скажи, что ты не это имеешь в виду, моя маленькая кисло-сладкая булочка. Скажи, что ты сожалеешь. — Роберто выглядел встревоженным. Впервые.

— Не могу, мой фараон-вампир. Я не жалею ни об одном мгновении. И не кажется ли тебе, учитывая, что я была обречена существовать, как мисс Симигеддон, должно же быть хоть крошечное утешение? — Она пожала плечами. — Мне нравится смотреть, как они изворачивались.

Пенелопа не знала, что делать. Все так сложно.

— Симил? У тебя есть ещё что сказать?

— Что бы ты ни решила, я прошу только одного: сжалься над моим единорогом, Минки. Она не собиралась убивать всех в том мужском стрип-клубе, но кожаные стринги её разозлили!

— Хорошо-о-о, вздохнула Пенелопа. — Я объявляю перерыв, чтобы мы могли вынести приговор.

— Пока-пока, — Симил помахала им. — Пошли, Роберто, мне надо пописать.

— Симил, — сказал Роберто, который следовал за ней по пятам, — почему ты так счастлива? Всё очень серьёзно. — Он резко остановился. — Подожди. Ты что-то задумала, да?

Она подмигнула.

— Ты никогда не узнаешь.



***
Пять часов спустя

Божества вошли в переполненный зал суда. Все мгновенно замолчали, когда боги заняли свои места. Пенелопа пережила самый тяжёлый день в жизни. Она хотела оставаться объективной, но, учитывая личную связь с обоими подсудимыми, было нелегко. Тем не менее, она пришла к пониманию, что вся ситуация — это сладость и горечь, трагедия и радость, преступление и добродетель.

"Прямо, как в жизни".

И точно так же, как в жизни, можно сосредоточиться на уродстве, которое, несомненно, крылось в некоторых божествах, или сосредоточиться на добре. В конце концов, что люди, что боги выбирали то, что хотели видеть, поэтому им потребовалось целых пять часов, чтобы прийти к решению.

— Зак и Симил, пожалуйста, встаньте перед нами для вынесения приговора.

Они вышли на середину зала.

Пенелопа с сожалением вздохнула.

— Зак, мы понимаем, что тобой управляли эмоции, и что любовь может заставить пойти на сумасшествие. Но твой обман и предательство брата и меня нельзя игнорировать. Я лишь надеюсь, что твоё наказание поможет понять, что любовь — не получение желаемого любой ценой, а отдача всего себя ради счастья другого. Любовь бескорыстна и жестока, но никогда не бывает эгоистичной и не оправдывает риска жизни невинного ребёнка. Зак, за твои преступления мы приговариваем тебя к изгнанию. Твои силы будут нейтрализованы, и ты будешь жить в человеческом мире, пока мы не увидим, что ты действительно познал смысл любви. — Зак смотрел прямо перед собой без малейшей реакции. Пенелопа ничуть не удивилась. Он слишком горд, чтобы показать слабость. — Симил, твои жестокие поступки и пренебрежение к чувствам других невыразимы. Но мы благодарны тебе за всё, что ты сделала. Я надеюсь, ты полностью осознаешь, насколько любезны мы были из-за этого. — Она остановилась на мгновение. — Таким образом, ты также лишаешься сил и приговорена жить в человеческом мире. — Пенелопа посмотрела на них обоих. — Похоже, вам обоим нужно научиться сопереживанию и бескорыстию. Вы останетесь в человеческом мире до тех пор, пока мы не почувствуем, что вы эволюционировали.

Симил фыркнула.

— Это может длиться вечно!

— Так тому и быть, — возразила Пенелопа. — У тебя есть талант помогать другим, находить себе пару. И Зак, тебе отчаянно нужно узнать из первых рук, что такое настоящая любовь. Так что, в дополнение к изгнанию, вы будете служить. Настоящим вы приговариваетесь помочь ста бессмертным — вашим братьям и сёстрам, нашим друзьям-вампирам, Пиел, любому бессмертному — найти свои вторые половинки. Мы надеемся, что на передовой вы осознаете, насколько неправильно поступали.

— Это просто смешно! — рявкнул Зак. — Я не стану играть роль грёбаного Купидона!

— Уберите его из зала суда, — приказала Пенелопа солдатам.

— Какая несправедливость! — закричал Симил с южным акцентом. — Я дала вам всем повод жить! Спасла этот проклятый мир! И этим вы мне отплатили? Я сейчас упаду в обморок. — Она прижала тыльную сторону ладони ко лбу.

Пенелопа посмотрела на Роберто.

— Я предлагаю тебе забрать мисс Скарлет О'Хам, пока мы не передумали. И Роберто? Поздравляю. Я рекомендую тебе найти очень, очень хорошую няню.

Роберто кивнул и поднял Симил, выглядя при этом совершенно спокойным, вероятно, потому, что у него не отобрали любовь всего его существования.

Симил извивалась и махала руками, устраивая грандиозное шоу. Из неё ужасная актриса.

— Это ещё не конец, пиндосы!

Зак, Симил, Роберто и его вампиры исчезли из зала суда.

— Вау. Это было напряжённо. И странно. — Пенелопа покачала головой.

Кинич обнял её.

— Ты молодец, любовь моя. И им будет от этого только лучше.

Но ей было больно видеть, как страдает Зак, даже после всего, что тот натворил. Однако пора двигаться дальше.

— Что касается Чаама, то после сегодняшних изменений, он освобождён от всех проступков. Он не пойдёт на суд. — Она посмотрела на Чаама и Мэгги. — Мы желаем вам только самого лучшего в вашей совместной жизни.

Мэгги и Чаам обнялись.

— Подожди, — произнесла Эмма, встав. — А как же моя бабушка?

Дерьмо. Они совсем забыли о бабушке Эммы. Её похитили Мааскаб, отравив магией мозг, и, в конечном итоге, она стала их лидером. Но еёсхватили и вылечили, как считали, но нечем было доказать, что тёмная энергия покинула организм. Пенелопа посмотрела на Эмму.

— Думаю, что лучше всего внимательно следить за ней. Двадцать четыре часов семь дней в неделю, пока мы не убедимся, что она больше никому не причинит вреда.

— Я хотел бы за ней наблюдать.

Все посмотрели на пожилого джентльмена в спортивном костюме.

— Разве это не бывший… Католический священник? — прошептала Пенелопа Киничу.

— Да, — ответил он.

— Отец Ксавьер, вы уверены? — спросила Эмма.

Он улыбнулся.

— Я больше не "отец", но да, уверен. Я проводил много времени с Габриэлой во время её выздоровления. Мы очень привязались друг к другу. — Он подмигнул.

Ага. Теперь всё ясно. Бывший священник влюблён в бывшего правителя армии Мааскаб.

Пенелопа пожала плечами.

— Конечно. Почему, чёрт возьми, нет?

Эпилог 2

Восемь месяцев спустя

Маакс открыл глаза и увидел, солнце сквозь стеклянные двери, ведущие на балкон Эшли. Над кроватью висела большая чёрно-белая фотография, на которой он, голый по пояс, стоял на пляже, держа на руках щенка лабрадора по кличке Посейдон.

Маакс улыбнулся и покачал головой. Эшли снова занялась фотографией и заставляла его позировать почти ежедневно. Он держал фрукты, занимался сёрфингом, стирал и готовил. Она сказала, что никогда не перестанет с трепетом смотреть его… и что он не стул. Да и неважно. Всё, что угодно, чтобы сделать её счастливой. Потому что именно это она и сделала для него.

Впервые в жизни он был счастлив.

Маакс перевёл взгляд на спящую Эшли, у которой округлился живот, и ласково погладил её, представляя красивого ребёнка. Его ребёнок. Его жена. Впервые за семьдесят тысяч лет он по-настоящему понял, что такое любовь. Эшли научила его этому.

Забавно, потребовалось лишиться сил и отдать Эшли, чтобы понять, что произошло. Конечно, Эшли многому его научила. После их воссоединения в сеноте Маакс начал делиться с ней своей историей, годами изоляции, миссиями, которые он выполнял, чтобы спасти неразрешимые ситуации (например, Чаам) и его нежеланием по-настоящему позволить кому-то стать частью его существования. А ещё рассказал о видении, которое было у него в день, когда она ударилась головой и о том, как нить света, соединявшая их, превратилась в спасательный круг для его души. Естественно, Эшли настаивала на том, что он спас её от желания умереть, но Маакс никогда не будет смотреть на это таким образом. Она спасла его от ада. И теперь, с её даром любви, она была полна решимости спасти других, включая еженедельные консультации для Зака и Симил, которые открыли в Лос-Анджелесе брачное агентство для бессмертных. Оба решили превратить это в бизнес и заработать немного денег, пока будут отбывать наказание. Эти двое были такими безнадёжными, но он любил Эшли ещё больше за то, что она пыталась им помочь.

— Маакс, — удовлетворённо вздохнула Эшли и перекатилась на бок к нему. — Я люблю тебя.

Он убрал с её лица волос.

— И я люблю тебя, Эшли.

— Хорошо. — Она прижалась ближе, уткнувшись лицом ему в грудь. — Потому что, — она мечтательно вздохнула, — у меня схватки.

— Что? — Он отстранился, и она открыла глаза. — Но прошло всего восемь месяцев.

— Все в порядке, милый. Это нормально для женщин, которые рожают бессмертных близнецов. Так сказал учбенский врач.

Маакс облегчённо вздохнул.

— Слава богу. Ты уверена, что с всё хорошо?

— Не сомневаюсь. — Она перевернулась и схватила телефон, чтобы написать сообщение.

— Кому ты пишешь? — спросил он.

Она поморщилась и потёрла живот.

— Провожатым.

Команда из четырёх вампиров, включая Сентина, мгновенно появилась в комнате.

— Твой чемодан, моя богиня? — спросил тощий, одетый в потрёпанную байкерскую куртку и кожаные штаны.

— Там — Она указала на шкаф.

Другой вампир, молодой блондин, поднял её с кровати.

— Моя богиня, палату в больнице Учбен подготовили. Ты готова к перемещению?

— Да. — Она схватила его за руку. — Вперёд.

— Эшли! — завопил Маакс. — Что происходит?

Она подмигнула.

— Я рожаю твоих детей, глупый. — Она посмотрела на стоявшего рядом с ней Сентина. — Шевелись, Сентин.

Второй вампир с чемоданом исчез в мгновение ока, а оставшийся четвёртый, невысокий мужчина с редкими каштановыми волосами, посмотрел на Маакса с полным разочарованием.

— Проклятье! Я хотел перенести её! Она обещала, что я перережу пуповину.

— Отведи меня к ней сейчас же! — прорычал Маакс.

— Хорошо. Но запомни, ты уже счастливый ублюдок, так что даже не думай вмешиваться в наше веселье.

Что не так с этими парнями?

— Отведи меня сейчас же, или я тебя кастрирую.

В мгновение ока Маакс оказался в большой, ярко освещённой больничной палате, рядом с Эшли. Она решила рожать в больнице Учбен, недалеко от поместья его брата в Аризоне, учитывая, что дети не люди, а врачи там имели многолетний опыт работы с бессмертными.

Кстати, о бессмертных. Какого дьявола? Со всех сторон послышались стоны и крики. Врачи и медсёстры сновали туда-сюда. Его брат Гай навис над страдающей от боли Эммой, растянувшейся на каталке, её рыжие волосы растрепались вокруг лица. Кинич стоял рядом с другой каталкой, сжимая руку кричащей Пенелопы.

Его сестра Иш Таб сидела, сгорбившись в кресле, а Антонио крепко держал её за плечи, приказывая дышать.

И последнее, но не менее важное: Симил кричала во всю глотку, когда Роберто пытался скормить ей лёд. Странно, на нём не было никакой одежды. А лицо было раскрашено, как у клоуна. Это тревожило. Но не так, как вой и мучительные стоны пяти женщин.

Маакс почувствовал, как у него подскочило давление, осознав, что значит сцена перед ним — детогеддон.

Ничто за все семьдесят тысяч лет существования не подготовило его к этому.

— Давайте устроим вас всех, — медсестра подвела Эшли к пустой каталке у стены.

— Эшли, милая, — спросил Маакс, — что происходит? Не хватает только…

— Шевелись! Она рожает! Убирайся к чёртовой матери с дороги! — Чаам втолкнул каталку в комнату.

— Твою мать. Не могу в это поверить. — Маакс потёр лицо. — Ладно. Теперь не хватает только вампира, единорога и клоуна.

— Кхе-кхем. — Сентин стоял в углу с видеокамерой. Затем указал на Роберто… На голого Роберто с клоунской физиономией

— Ладно, не хватает только единорога, — поправил он.

Сентин указал на окно.

— Минки снаружи. Роберто не хотел, чтобы она съела детей.

Маакс медленно кивнул.

— Хорошо-о-о.

Хелена ворвалась в дверь с паническим выражением на лице и Никколо на буксире.

— Нет. Только не говори мне, что ты тоже рожаешь. — Маакс скривился.

Хелена, молодая подтянутая блондинка с выгоревшими на солнце волосами, закатила глаза.

— Идиот. Мне ещё полгода до родов. Я здесь, чтобы помочь девочкам.

Никколо посмотрел на Хелену с неподдельной радостью.

— Неужели? У Мэтти будет сестра?

Хелена кивнула.

— И брат. У меня близнецы!

Никколо поцеловал Хелену, затем посмотрел на Маакса.

— Мужик! Ты готов? Быть отцом — десятое чудо света.

Маакс выгнул бровь.

— Вообще-то восьмое…

— Пора! — закричала Эшли.

Медсестра бросилась к ней.

— Давай отвезём тебя в родильное отделение.

О боги! Маакс станет отцом.

— Ты в порядке? — Никколо шлёпнул его по руке.

Маакс взглянул на раскрасневшуюся, но улыбающуюся Эшли. В её глазах светилась самая искренняя любовь, которую могла предложить Вселенная. И он проведёт с Эшли целую вечность.

— Готов.

КОНЕЦ!


Примечания

1

создание ада

(обратно)

2

Да(исп.)

(обратно)

3

Поняла (исп.)

(обратно)

4

уткнувшись лицом в женскую грудь, издавать звуки моторной лодки

(обратно)

5

Водная прогулка на лодке, расположенная в районе Fantasyland в различных тематических парках Диснея, охватывающая осмотр всего мира

(обратно)

6

разновидность игры в сквош

(обратно)

7

причёска популярная в 80-х, когда спереди и по бокам волосы короткие, а сзади длинные, "рыбий хвост" или "рыба-мул"

(обратно)

8

Американская музыкальная группа из Нью-Йорка, получившая известность в начале 1990-х годов благодаря синглам "Two Princes" и "Little Miss Can’t Be Wrong", которая достигла в чарте Billboard Hot 100 7-й и 17-й позиций соответственно.

(обратно)

9

Американский рок-певец, кино- и театральный актёр. Получил широкую известность после выхода успешного альбома Bat Out of Hell и нескольких песен к кинофильмам. В 1981 году изменил имя на Майкл.

(обратно)

10

DeLorean — всемирно известная "машина времени" из трилогии фильмов "Назад в будущее".

(обратно)

11

настольная игра для 2–4 игроков, выпускаемая компанией Hasbro под брендом её дочерней компании Milton Bradley.

(обратно)

Оглавление

  • Мими Джина Памфилова Случайно… Конец (Случайно Твой — 5)
  •   Обращение Симил
  •   Пролог
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   Эпилог 1
  •   Эпилог 2
  • *** Примечания ***