Западня для Людоеда [Алекс Фед] (fb2) читать онлайн

Западня для Людоеда

Пролог

Пугливый закричал и резко отскочил, запутался в складках длинных одеяний и потерял равновесие, перейдя на душераздирающий визг, суча ногами и руками в попытке отодвинуться подальше.

Шум вызывал агонию, и я скорчился от приступа нестерпимой боли, со всей силы сжав нечто круглое и твердое. Маленькие светящиеся диски, как тот, что я забрал у Пугливого, были на груди у всех присутствующих, притягивая и побуждая прикоснуться.

Что это?

Ладонь свело судорогой и обожгло холодом. А сквозь вопли Пугливого пробился совсем другой звук, которого быть не могло в камере, из изоляционного стекла, не пропускающего вибрацию.

Этот звук был страшней пытки и прекрасней чистейшего удовольствия.

Скорбь и радость. Терзание и восторг.

Жизнь. Чужая жизнь.

***

Он поправил съехавшую на глаза шляпу из соломы и с удвоенной силой принялся выдергивать сорняки. Он старается, несмотря на палящее солнце и невыносимую жару, распугавшую даже насекомых. Он знает, что Волат доволен, когда клумбы опрятны и совершенны, поэтому будет продолжать усердно трудиться. Он улыбнулся, как всегда, думая о брате.

Вечером он забрал все инструменты, вернулся в рабочую хижину, наспех поел и лег спать, чтобы с самого утра снова приступить к работе. День за днем, цикл за циклом.

Он тщательно ухаживал за домом и скрупулёзно следил за порядком в саду Владыки, рассчитывая на хоть какой-то знак внимания. Раньше Волат изредка удостаивал его недовольным взглядом или мимолетный жестом, отсылая прочь или указывая на плохо сделанную работу.

И это было приятно.

Он был согласен на что угодно, только не безразличное пренебрежение, как к остальным отвергнутым. Но его давно перестали замечать, словно его больше не существует.

Он с остервенением вырвал вялый росток, посмевший осквернить клумбу, когда до его ушей долетел трепещущий отзвук, похожий на ветер в зарослях тростника.

Что это?

Вот снова! Только в этот раз громче, ярче. Неистово.

Он выронил растение и задрожал всем телом, оглядываясь в поисках источника.

Это не похоже на пение птиц. Ни на что не похоже.

Он медленно двинулся в сторону дома Владыки, откуда лился этот дивный неслыханный ранее звук.

Тон сменился. Низкий и протяжный, как звериный вой, но не имеющий с ним ничего общего.

Он бесшумно ступал по земле, едва дыша, а в груди так сильно сжалось, что стало почти больно.

Один звук плавно сменял другой, заполняя всю площадку перед беседкой. Переборы поднимались до вершин, замирая на самом пике, а потом стремительно падали в бездонную пропасть, раздаваясь словно из самых недр земли. Тут было все — древняя твердь гор, стремительный бег воды и легкость воздуха.

В центре беседки покачивалась седьмая женка брата, и эта небывалая благодать разливалась от нее.

Немыслимая магия!

Еще никогда он не внимал столь всеобъемлющему и неудержимому потоку. Сбитый с толку, он летел, растворяясь в этой сверхсиле без остатка. Его трясло вместе с невесомой вибрацией на акцентах и в конце длинных протяжных звуков, исходивших от девушки.

Отступник, позабывший все, кроме желания усердно трудиться, остро ощутил, как его сердце бьется в такт и в ритме со всем миром. Жгучие слезы бежали вниз, а глаза сами собой закрылись. В этот миг все перевернулось, вдохнув заново давно отобранную жизнь. Не в силах совладать с собственным телом, он опустился на землю и прикоснулся к ней ладонями в поисках поддержки и опоры.

Заметив движение, девушка испугалась и замолчала. Она резким движением схватила со скамейки вуаль, чтобы прикрыть лицо, но сразу отложила ее обратно, сообразив, что перед ней всего лишь отвергнутый.

— Йды вдэ, — произнесла она недовольно и повторила приказ уйти жестами, гордо вскинув голову и тряхнув бесстыдно распущенными светлыми волосами.

Он вздрогнул и, словно очнувшись от долгого мертвого сна, быстро заморгал. В одно мгновение исчезла та самая нить, указавшая путь из пустоты и призвавшая надежду.

— Пожалуйста, еще раз, — попросил он, еле вспомнив, как пользоваться собственными пальцами, и благоговейно поклонился. — Мне очень нужно…нужно…

— Кто ты? — спросила девушка и приблизилась, всматриваясь в загорелое лицо незваного слушателя.

— Отступник, госпожа. Это мой выбор и моя вина.

Он вновь ощущал себя полнейшим ничтожеством. Момент был упущен. Его переживания погасли, вновь осталась только лишенная эмоций безвольная оболочка.

— Ты не великан, — на лице девушки промелькнуло облегчение.

— Я вещь.

— Ты не чудовище. Это все, что имеет значение.

«У нее красивые глаза. Цвета неба и полны грусти», — эта мысль поразила его, и он поспешно отвернулся, ведь отвергнутые не имеют права смотреть на женщин великанов.

— Имя?

— Айола. Фиолетовая.

— Я имела в виду твое имя.

— У меня его нет. Но меня иногда называют Убродом.

— Что это значит?

— Это отвратительный снег, надругавшийся над землей.

— А мне нравится снег. Как тебя звали раньше?

— Дейон.

— Идем, Дейон! — Айола схватила его за руку и потянула за собой к беседке.

— Куда? — растерялся он, от неожиданного рывка.

Маленькая теплая ладонь мягко и требовательно касалась его кожи там, где заканчивался рукав рубахи, посылая волну мурашек по всему телу и приводя в ужас от неведомых ранее ощущений. Отвергнутые трогали друг друга только для наказания.

— Мне спевать?

Айола отпустила его в центре беседки, а сама остановилась у противоположного входа перед лестницей.

— Спевать? — непонимающе переспросил Дейон, пробуя на вкус ее слова и потирая то место на запястье, где совсем недавно были ее пальцы.

— В неживом языке великанов нет подобного понятия. У людей есть для этого слово, — показала руками она и продолжила вслух. — Песнь.

— Песнь, — промолвил он, повторяя, затем попросил жестами. — Ты сделаешь для меня?

— Для себя. Только это напоминает о том, что я все еще жива.

Сделав глубокий вдох, Айола запела.

***

Мне тоже когда-то «спевали». Замелькали образы и картинки из прошлого.

Смех. Зеркала. Красивая женщина в белом.

Кто она?

Где она?

Судя по красно-желтым движущимся пятнам света, в помещении, помимо него, сейчас здесь было только четверо мужчин. И никаких женщин.

Пугливый продолжал верещать и брыкаться. Мягкий и Огромный занимали собой почти все пространство и творили сковывающую магию. А Ломаный прижался к стене, чтобы не путаться у них под ногами. Он тоже всегда боится, но не паникует.

Дверь внезапно распахнулась, впуская незнакомца. Он подскочил к Пугливому и плотно закрыл ему рот рукой. Мои мучители всегда приходят на тридцатую ночь. Их вибрации мне хорошо знакомы, но этого человека я чувствую впервые.

Вот это сила!

— Тихо, — прошипел Сильный на ухо Пугливому, отпуская.

— Он должен быть без сознания, пока я наношу знаки, — попробовал оправдаться тот. — А сейчас схватил Печать и чуть не придушил меня.

— Используй жесты, — шепотом ответил Сильный, вытерев свою руку об одежду Пугливого.

— Хватит обниматься. Император долго ждать не будет, — проворчал Огромный, даже не стараясь говорить тише. — Свен, забери Печать!

Голоса продолжали вызывать вспышки боли. Но все кардинально поменялось. Волны шли вдоль позвоночника к рукам и ногам, а потом обратно, выкручивая, ломая, но больше не лишая сознания. Речь оставалась невыносимой, только она приобрела хоть какую-то внятность. Это будоражило сильней привычных мучений.

Мягкий осторожно дотронулся до моей руки, чтобы разжать непослушные искалеченные пальцы и забрать Печать. Его зовут Свен, и его прикосновения всегда осторожные и аккуратные. Вот и сейчас Мягкий Свен погладил очередной палец, успокаивая, прежде чем попытаться его выпрямить.

— Сколько можно возиться? — во весь голос сердился Огромный.

— Спазм не дает ослабить хватку, — нараспев произнес Свен, не отнимая рук, занятых растиранием моих непослушных онемевших пальцев. Голос Мягкого был терпимым, в отличие от хриплого и полного злобы рычания Огромного.

— Ломай.

— Сциор, не смей…

— Ничего. Ему давно не нужны пальцы.

— Замолчи, ты мешаешь.

Огромный подошел вплотную ко мне, порождая внутри смесь ужаса и ярости. Названый Сциором всегда наслаждается моими страданиями, постоянно говорит и может даже ударить. А я, несмотря на всю свою мощь, всегда так беспомощен и вымотан, чтобы дать отпор. Каждый раз хочется забиться в самый темный тихий угол и дрожать, дрожать, дрожать… пока резонанс в собственном теле не стабилизируется, избавившись от страха и неконтролируемой злобы.

Резонанс? В памяти всплыли какие-то формулы, постепенно обретающие значение.

Свен, наконец, разжал мои пальцы и забрал Печать, которую тут же схватил Пугливый, не удержавшись от невольного вскрика:

— Фи, тут его кровь!

— Не смей брать чужое! — процедил Сциор сквозь зубы и наступил своей огромной ногой на тонкую кисть.

Многочисленные травмы поглощали силу на восстановление, поэтому вскрик получился слабым, но этого хватило на короткую волну магии. Огромный расхохотался, глядя, как остальные скорчились от боли, и нанес второй удар, перебивая кости.

— Сциор, ты с ума сошел?! — Сильный справился с первоначальным потрясением и оттолкнул Огромного от меня.

— Релдон, не ввязывайся, пока не разберешься.

Руку жгло тысячами игл, а разум продолжал метаться, перескакивая от одной мысли к другой, разговаривая с самим собой. Этот поток оказался настолько мощным, что переживания тела отступили на второй план, высвобождая то, что целое десятилетие таилось в глубинах моей измученной оболочки.

Глава 1 — Серый и красный

Ранняя весна радовала погодой. Серое небо ливнем слилось в единое целое с такой же серой землей, заставляя имперцев прекратить штурм Лысого Холма. Пока с неба льет как из ведра, можно не опасаться наступления. Противник ни за что не бросится в бой без магии.

Сначала имперцев усмиряли снегопады, теперь — дождь, а скоро начнутся туманы. Когда воздух наполнится водяной взвесью, препятствующей распространению любой вибрации, можно рассчитывать на долгую спасительную передышку. А пока приходится из последних сил противостоять напору неприятеля.

Верховный Главнокомандующий Вертийской Королевской Армии, бросил стремена и спрыгнул с громадного коня неопределенного цвета. Из-за дождя защитные знаки так сильно смазались, что выбившееся из сил животное казалось радужным. Краска запачкала тартан и легкие боевые доспехи всадника. Чавкающая масса липла толстым слоем к обуви и напоминала противную клейкую кашу, которой в последнее время приходилось питаться из-за нехватки припасов.

— Сколько? — спросил рыцарь у мгновенно подбежавшего к нему оруженосца.

— Тридцать шесть смертельно и девяносто три не смогут некоторое время вернуться на поле боя, сэр Артур, — ответил совсем юный прыщавый мальчишка и принял у него поводья.

— Проклятые стервятники! — прорычал Артур, сдернув шлем с головы и подставляя лицо под колючие струи дождя вперемешку со снегом. — Как долго мы будем мокнуть?

— Со слов Верховного Магистра, лить будет не менее пяти дней. То сильней, то слабей, но дождь будет продолжительным.

— Хорошо. Их маги ничего не смогут, а наши немного отдохнут. Закончишь с Агатом и можешь быть свободен, Сэм.

— Спасибо, сэр Артур. Только это еще не все. Вас ожидает герцог Орейн. Он просил сообщить, что это срочно. — проговорил Сэм, указывая рукой на самый большой шатер с хлопающим на ветру стягом с изображением королевских львов. Чуть ниже трепалось знамя поменьше с личным гербом Артура — черным медведем на красном фоне. Возле входа выстроились солдаты Орейна в зеленых тартанах в коричневую клетку.

— Нет ничего более срочного, чем собственные люди. Запоми это раз и навсегда. Так что Олень пождет, пока я проверю раненых.

— Верховный Магистр тоже там и предвидел, что вы решите задержаться. Он…Он сказал: «Снимай Шатуна хоть с коня, хоть с девки. Пусть немедленно тащит свой железный зад в командный шатер, пока я не начал дурить», — пропищал Сэм, и его лицо пошло красными пятнами от смущения. — Извините, сэр Артур. Верховный Магистр приказал передать вам это дословно, а я не могу его ослушаться.

— Не можешь. Ведь он Верховный Магистр, — вздохнул он и отдал Сэму шлем. — Придется идти, пока он действительно не вздумал «дурить».

Артур чуть ли не бегом направился к командному шатру, вылинявшему настолько, что местами на ткани уже отсутствовал защитный узор, пропуская внутрь влагу и сквозняк. Откинув мокрую полу, он осторожно заглянул, ожидая увидеть что угодно, но только не то что Верховный Магистр и герцог Орейн мирно сидят друг напротив друга, потягивая верт.

— Вы неправы, сэр Зандр. Сентория измождена не меньше. Думаю, это указывает на их готовность к очередному перемирию. Оно было бы как нельзя кстати, ведь нужно подготовиться к посеву… — говорил Ховер Орейн, облаченный в зеленый тартан в крупную коричневую клетку, как у его охраны. Доспех на нем был дорогим, из нескольких металлов и явно не побывавшим ни в одном сражении. Ни пятнышка, ни царапинки — хоть сейчас на парад.

Верховный Магистр Зандр Роктав делал вид, что с интересом слушает. Он принадлежал к одному из древнейших магических кланов Вертиса, о каждом его представителе ходили такие неправдоподобные слухи, что были весьма похожи на правду. Но выглядел он так, будто только что вылез из самой грязной лужи, а его истерзанными доспехами пользовались все его славные предки еще со времен войны с великанами.

— А вот и герцог Тонгил! Не обижайся, но мы начали без тебя, — с облегчением воскликнул Зандр и широко улыбнулся, салютуя стаканом.

Артур расслабился, радуясь, что они не успели друг друга поубивать, и даже не придётся их разнимать. Но тут он заметил в серо-зеленых глазах друга не только привычную ненависть к Орейну, но и беспокойство. А когда Верховный Магистр нервничает, дело дрянь.

— Я как раз рассказывал сэру Ховеру, как ты решил контратаковать под дождем. Сенторийцы не ожидали, что мы способны на такое безумие и пойдем в наступление. Они чудом отделались только Лысым Холмом. Это было так потрясающе, я чуть не умер. Зато мы впечатлили их настолько, что Бизон попросил о переговорах. Прошу, сэр Ховер, передайте послание.

Орейн протянул небольшой тубус, испещренный черно-золотыми узорами и с двумя магическими печатями на крышке. Если его попытаться взломать, а не открыть специальными ключами, то содержимое будет уничтожено, как и любопытстсвующий.

Зандр откинул крышку с массивного перстня, единственного на его руке, вставил в паз и повернул. Раздались быстрые размеренные щелчки. Как только прозвучит десятый, магия придет в действие, поэтому Артур поторопился провести такие же манипуляции со своим кольцом для корреспонденции.

Внутри оказалось короткое письмо, в котором Король сообщал о том, что Сенторийская Империя просит о срочных переговорах, а также о том, что Император готов озвучить свои условия для достижения мира и посылает своих уполномоченных представителей для диалога.

Артуру в это мало верилось. С чего бы Людоед решил прекратить многовековую войну между Севером и Югом? Вот и Король сомневался, подозревая имперцев в том, что они что-то задумали.

— Сенторийцы должны прибыть в Лионкор в целости и сохранности. Вы обеспечите их безопасность. Это приказ Его Величества. А я здесь чтобы лично удостовериться, что никто из вертийцев при этом не пострадает, — напоследок сказал Орейн с таким гордым видом, что Артур чуть не подавился последним глотком верта.

Стоило Ховеру удалиться, как Зандр, клевавший носом все это время, встрепенулся.

— Значит, мы должны встретить имперцев и проводить? — усмехнулся Верховный Магистр и бодро заговорил. — Я готов устроить им незабываемую прогулку на ближайшее кладбище. Как и этому напыщенному Оленю. Удостовериться он должен, видите ли! Хоть раз бы удостоверился во время боя, а то только и знает, как свой зад отсиживать во дворце, якобы охраняя столицу.

— Вот и прекрасный повод поговорить с Королем о том, что Олень специально не пускает своих людей дальше Внешнего Кольца. И когда нас тут всех перебьют, у него не будет выбора, кроме как с потрохами сдать Лармад и Лионкор. Его клан один на один будет бессилен перед имперцами, а у нас каждый солдат на счету.

Артур отцепил заколку с медведем, скрепляющую черно-красный тартан, бережно сложил его, а потом принялся за доспех. Оруженосца он звать не стал — сам управится. Боевые доспехи легко снять без посторонней помощи. Переодевшись в сухое, он налил себе еще верта, чтобы согреться.

Зандр неподвижно сидел в кресле. Руки расслаблены, дыхание медленное и ровное, но глаза подрагивают под веками с длинными светлыми ресницами — значит, еще не спит.

— Стерх, я от тебя сейчас отстану, только задам один вопрос. Давно хочу спросить, но каждый раз забываю.

В армии Вертиса принято давать прозвища даже среди высших офицерских чинов. Герцога Тонгила прозвали Шатуном за крутой нрав, черного медведя на фамильном гербе и могучую комплекцию. А Зандр Роктав получил свое за сходство с журавлём на его гербе. Как стерх, он был очень высок и худощав. Светлые, почти белые, длинные волосы собраны в хвост, а красивое лицо пересекает глубокий шрам от правого глаза до уголка рта. В истории его появления был замешан предыдущий герцог Орейн, отец Ховера. Поэтому неудивительно, что Верховный Магистр прилагал все усилия, чтобы не наговорить лишнего ради долгожданного вызова на дуэль. Поединки на время войны были строго запрещены, поэтому Стерх терпел присутствие ненавистного ему Оленя и старался вести себя вежливо, хотя давалось это ему нелегко.

— Ну, задавай, раз вспомнил, — Зандр сладко потянулся и зевнул.

— За что ты так не жалуешь Оленя?

— Орейны — гнилая семейка. Они мерзавцы и лицемеры, — он развел руками, словно это само собой разумеющийся факт. — А Ховер — воплощение всего самого худшего в оленьем клане.

— Тогда чего ты полез к Оленихе? — не удержался от вопроса Артур.

— Так его мачеха из Бобров, — подмигнул Зандр. — Меня всегда бесил Ховер-старший, а теперь выводит из себя своим вибрационным фоном младший. Вот скажи, какая основная причина человеческой злобы? Когда он начинает злиться больше всего?

— Когда испытывает страх.

— Я чувствую неудержимый страх и раздутое эго в каждом ударе сердца Оленя.

— И чего же он тогда боится?

— Не знаю. Но сегодня он был озлоблен, как никогда.

— И на что это похоже?

— Это сложно объяснить обычному человеку, но я попробую, — Зандр замолчал ненадолго, обдумывая свои следующие слова. — Настоящий страх не поддается контролю. Он похож на одержимость. Тот, кто злится, боится что-то потерять и не способен этим пожертвовать. Он готов на любую подлость, чтобы сохранить или скрыть это. Поэтому трусость и ненависть идут рука в руку. А смелость, это не отсутствие боязни, а понимание, что есть что-то более важное. Тогда страх уходит в сторону. Человек не трясется все время, когда ему нечего скрывать. Он спокоен при отсутствии реальной опасности в текущем моменте. Как ты или я, например.

— Ну, сегодня ты заставил меня по-настоящему испугаться, друг мой. Фактически без магии отбросить целую имперскую сотку до прихода подмоги…Я думал ты погиб.

— Я тоже. Но надо было дать вам преимущество. Потому я загнал коня и чуть не загнал себя, отражая огонь, пока вы не перегруппируетесь. — Зандр зевнул во весь рот. — Потом я осознал, что закончить свою славную жизнь в такой грязище и в окружении имперцев не в моем стиле. Пришлось импровизировать.

— Твои импровизации когда-нибудь плохо кончатся, — произнес Артур, но уставший маг уже спал, не расслышав его слов.

Он всегда поражался способности Зандра засыпать мгновенно в любой позе и при любых обстоятельствах. Ему же требовалась постель и хоть какое-то подобие комфорта, чтобы погрузиться в сон, каким бы измотанным Артур бы себя не ощущал.

Командный шатер находился почти на поле боя в отдалении от офицерских квартир и бараков, а также не был предназначен для отдыха. Но сил не осталось куда-то еще идти или ехать, поэтому Артур решил последовать примеру посапывающего Зандра, устроив себе место поудобнее, чем просто жесткое кресло.

В шатре имелись длинные столы с всевозможными картами, схемами, магическими устройствами и макет местности с фигурками войск, несколько стульев и многочисленные сундуки, наполненные бумагами и механизмами. В углу был шлем с землей, из которой едва пробивалось чахлое растение.

— Как поживаешь, Горец? — привычно бросил Артур и нагнулся, вглядываясь в жалкие побеги серо-зеленого цвета. — Выглядишь прекрасно.

Поздней осенью он обнаружил этот редкий горный эдельвейс рядом с шатром и не хотел, чтобы его уничтожили близкие заморозки. Артур бережно выкопал цветок и поместил в один из собственных шлемов за неимением горшка. А когда встал вопрос об уходе, то стало понятно, что без магии не обойтись. Зандр сначала посмеялся, но затем развел вокруг растения чуть ли не фортификационные укрепления и дал ему имя Горец, заявив, что он олицетворяет северян, ведущих борьбу за существование. С тех пор Верховный Магистр каждый день навещал и ухаживал за ним, чтобы капризный питомец не завял окончательно. Когда Горец выпустил новый лист, то радости Артура и Зандра не было предела. Они отметили это важное событие с особенным размахом, так как уже пару месяцев не было повода выпить — на поле боя дела шли неважно, а до ближайших праздников было еще далеко.

Артур улегся на придвинутых друг к другу сундуках, застелив сверху своим тартаном, чтобы соорудить хоть какое-то подобие постели, и быстро задремал. Сквозь сон он почувствовал, как что-то село на лоб и начало ползать по лицу. Крошечные лапки дразнили и неприятно щекотали нос, перебрались на одну щеку, а потом на другую. Усталость не давала вынырнуть из дремы, поэтому он только лениво отмахивался и переворачивался с одного бока на другой в надежде, что назойливое насекомое отстанет. Но оно упорно возвращалось.

Когда он проснулся, насекомое давно прекратило его донимать, но благодаря этой мелкой твари отдых был безнадежно испорчен. Спина болела из-за того, что пришлось ворочаться на неудобной жесткой поверхности, а голова была тяжелой и гудела. Проклиная всех членистоногих, даже раков, Артур потер глаза, встал и потянулся до хруста, сделал несколько махов руками и ногами, разминая затекшие конечности, и похлопал себя по щекам.

Зандра в шатре не оказалось. Снаружи все было тихо — только привычное лязганье оружия, тяжелые шаги солдат и гул разговоров. Лагерь бодрствовал, хотя рассвет едва-едва забрезжил.

Артур оделся, взял Горца, прикрыв его своим красно-черным тэмом, выбрался из шатра, осмотрелся вокруг и кивнул замершим у входа охранникам.

— Прикорнуть решили? — проворчал он с подозрением.

— Никак нет, сэр Артур! — мигом отозвались оба солдата растерянно.

— Тогда почему не приветствуете командира, как следует?

— Просим прощения!

Оба синхронно стукнули себя кулаком по нагруднику в том месте, где находится сердце, и застыли, вытянувшись в струнку.

— Так-то лучше. Вольно.

На горизонте постепенно разгоралось солнце, наполняя мир светом и цветом. Розовые всполохи смотрелись особенно ярко по сравнению с серыми склонами и грязью вокруг. Артур с удовольствием полюбовался бы этим зрелищем, если бы его люди не вели себя подозрительно. При встрече с ним, они не вытягивались по стойке смирно и не прикладывали кулаки к сердцу, как обычно, а застывали или вообще спотыкались. Последней каплей стал оступившийся и растянувшийся в луже Сэм, который мгновенно вскочил и начал что-то мямлить, не отрывая испуганного взгляда от лица Артура.

— Да, что с вами со всеми происходит? Хватит таращиться, словно на лбу у меня что-то написано!

— Так и есть, сэр, — пролепетал Сэм.

— Стерх!!! — в догадке взревел Артур так громко, что оруженосец рефлекторно подался назад и чуть снова не грохнулся в жидкую грязь.

— Я здесь, Шатун. Не нужно вопить на весь Вертис, — раздался спокойный голос спиной. — Сэмюэль, возьмите головные уборы сэра Артура и берегите скрытое в них, как зеницу ока, только подальше отсюда.

Оруженосец схватил Горца и тут же заторопился убраться, заткнув одно ухо, чтобы не слышать брань, которая вот-вот должна была разразиться. Но Артур поперхнулся, забыв обо всем. Зандр вел в поводу великолепного гнедого скакуна. Негодование сразу ушло на второй план, вытесненное искренним восхищением. Таких совершенных лошадей не было даже в королевских конюшнях.

— Что ты со мной сделал? — спросил Артур и погладил гнедого по лоснящейся шкуре.

— Ничего. Только нанес знаки для облегчения дыхания, чтобы шатер не развалился от твоего громоподобного храпа. Шатун, если бы ты умывался с утра, как подобает воспитанным людям, то не опозорился бы на весь лагерь. И немедленно прекрати пачкать мою новую лошадь. Ты портишь защиту.

Артур только сейчас обратил внимание, что его руки оставляют на шее гнедого синие следы поверх узоров, выполненных водостойкой краской с добавлением воска.

— Какая новая лошадь? Стерх, ты в себе? Это же чистокровный хест Оленя.

— Теперь мой. Ты не думай, Каштана я у него выиграл.

— Как тебе удалось заставить его сесть за карты? С тобой же никто в трезвом уме не свяжется, — удивился Артур, зная, что обыграть мага Гипноза, видящего людей насквозь, просто невозможно.

— Во-первых, к тому моменту Олень уже изрядно набрался, Во-вторых, это были кости. А в-третьих, я ему не оставил выбора. Либо поединок, либо игра. Он выбрал жизнь, а я — лошадь. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Мой конь погиб на Лысом Холме, так что не ехать же мне на запасной кляче и позориться перед имперцами.

С этими словами Зандр взлетел в седло и пустил гнедого рысью к выстраивающемуся отряду сопровождения. Помощник Верховного Магистра с несколькими сумками и огромным рюкзаком, набитым магическим оборудованием, уже ждал его на своей коренастой кобыле. На крупе у нее виднелись знаки силы, добавляющие животному выносливости.

— Ваша лошадь, сэр Артур, — сообщил вернувшийся Сэм, придерживая вороного огромных размеров. Жеребец по сравнению с изящным чистокровным херстом смотрелся угловатым и массивным, с тяжелой головой и слишком широкой грудью, но это был верный боевой товарищ, который прошел не один бой с имперцами.

— Спасибо, Сэм. Ты сам его отмыл? — Артур похлопал коня по шее и почесал между ноздрями.

— Да, я чистил Агата от восковой краски всю ночь.

— Отличная работа.

Сэм лучился самодовольством, поэтому упрекать в том, что лучше бы он выспался, Артур не стал. От похвалы оруженосец расплылся в счастливой улыбке.

Как же он все-таки молод. Совсем мальчишка. А уже пришлось видеть кровь и ужасы войны. Все северяне рано проходили боевое крещение, быстро расставаясь с детской наивностью и иллюзиями. Но не Сэм. Он пока не очерствел и продолжал радоваться мелочам, будучи открытым миру и людям. Передав Агата хозяину он вприпрыжку подскочил к своей лошади и проворно забрался на нее, занимая свое место в строю.

Колонна во главе с Верховным Магистром и Главнокомандующим Вертийской Армии выехала, не дожидаясь гонца, доставившего приказ Короля. Люди Оленя забеспокоились, но не пустились следом без своего предводителя.

Возле самой границы отряд остановился, дожидаясь делегацию сенторийцев. Зандр тем временем перепроверил знаки и обереги, затем поставил еще по парочке знаков на доспехи рыцарям.

Имперцы появились с большим опозданием. Их оказалось не более десятка. И, судя по единственному серому плащу среди красных, с ними был только один маг. Мантия предводителя сливалась с окружающим пейзажем, делая почти невидимым, но не для Верховного Магистра, который мгновенно узнал его.

— Крыс, — прорычал Зандр, выхватывая маятник и раскручивая его. — Почему Олень не сообщил, что придется сопровождать это ничтожество? Сенторийцам некого больше послать? Или это очередной способ поиздеваться над нами?

— Стерх, только давай без глупостей, — предостерегающе начал Артур, но был остановлен резким взмахом руки.

— С собой я совладаю. Но при имперцах больше ни слова, Шатун, как только я остановлю маятник. А теперь мне нужно время, чтобы поставить дополнительную защиту на всех, а то Крыс крючками обвешает — не соскребу.

Группу имперцев возглавлял Брон. Тот самый Брон, которого каждый вертиец и вертийка мечтают прикончить собственными руками. Среднего роста, черноволосый, с круглым лицом и мягкими чертами лица, на котором выделяется только длинный нос. Что может быть страшного в этом мужчине, что его именем пугают непослушных детей? Но несмотря на добродушный вид, слава этого убийцы и психопата давно гремит на весь материк, опережая известность самого Бизона, правой рукой которого он и является. Только кривая улыбка выдавала его затаенную дикость. Косая, похожая на оскал и делающая Брона похожим на крысу.

Сенториец самодовольно ухмыльнулся и приветственно махнул рукой, заметив, как перекосило от ярости его будущих спутников. Северянам придется охранять ненавистного гонца ценой собственной жизни, пока он не возвратится невредимым в свой лагерь.

Зандр, ругаясь себе под нос, не только нанес на руках и шее Артура магические символы, но и нацепил два амулета от магии Гипноза. То же самое он проделал с Сэмом и со всеми остальными. Имперцы на почтительном расстоянии наблюдали за приготовлениями северян, ожидая разрешения приблизиться и пересечь Вертийскую границу.

Кроме положенного обмена вежливыми приветствиями, северяне почти не проронили ни слова. Дождь вперемешку со снегом не прекращался, и всю дорогу Брон бросал ироничные комментарии по этому поводу. Изредка он то напевал, то бубнил что-то невразумительное и скалился. А потом принялся ныть, что Север ему никогда не нравился, и если бы на то была его воля, то он бы никогда не покидал прекрасную столицу Сентории — оплот настоящей цивилизации, где есть развлечения на любой вкус.

У Артура отчаянно чесались кулаки начистить длинноносую крысиную рожу, а Зандр не раз явно хотел немедленно послать Брона обратно в Сенторию через его же собственные органы нелицеприятного назначения, чтобы не совался туда, куда не приглашали. Брон оценил их выдержку, когда, наконец, они добрались до Лармада.

Имперцам не предложили отдохнуть или освежиться с дороги, сразу пригласив к Королю. Пустить змею к себе вынудили обстоятельства, но это не значит, что пригревать ее нужно надолго.

— Хваленое гостеприимство Севера не распространяется на Юг, — проговорил Брон и осклабился. — Мы надолго не задержимся, чтобы не вводить вас в искушение.

— Очень верное решение, мессер Брон. Очень верное. Не стоит заигрывать с судьбой, это кончится плачевно, — холодно парировал Зандр, бросив на имперца уничижающий взгляд.

— Это касается и вас, мессер Роктав.

— Безусловно. Поэтому я знаю, когда нужно остановиться.

— Прошу следовать за нами, мессере, — прервал беседу Артур.

Малочисленная южная делегация заняла свои места и в сопровождении теперь уже двух отрядов северян направилась в Лионкор к Королю. Ехать в абсолютной тишине было скучно, но обсуждать что-то в присутствии имперцев никто не осмелился, а те не стремились завести разговор с врагами.

По прибытии во дворец Брон, наплевав на инструкции, приблизился к Зандру вплотную, скривился и прорычал:

— Отличная защита, Зандр. Но когда-нибудь я все равно попробую тебя на вкус, — Брон облизал тонкие губы, смотря на Магистра снизу вверх, и продолжил. — Я откушу от тебя самый большой кусок и буду смотреть твоими глазами во тьму, пока ты корчишься в агонии.

Брон замолчал и мгновенно прошел в Тронный Зал без приглашения, специально, чтобы последнее слово оставалось за ним.

— Я сожру тебя раньше, Крыс, — услышал Артур ответ Верховного Магистра.

Глава 2 — Предложение Императора

— Чего еще хочет Людоед?!

— Вашу дочь, — повторил Брон, противно ухмыляясь.

— А он не подавится?! — Король Вертиса выпрямился во весь свой немалый рост и крепко сжал кулаки, что заставило имперского посланника непроизвольно податься назад.

Еще ни разу Леонис II не позволял своему гневу прорываться наружу прилюдно, но объявление условий мира с Сенторийской Империей заставили его потерять самообладание. Бледная Королева застыла на своем троне безжизненной статуей, в ее взгляде читался ужас и неверие.

Высокие светловолосые северяне отличались от имперцев-южан, как день и ночь. Сенторийцы, разодетые в шелка и вычурные узорные доспехи, на их фоне были похожи на экзотических хрупких бабочек, по чистой случайности залетевших в негостеприимный край отвесных скал и холодных ветров.

— Мессер Брон, убирайтесь отсюда обратно в Сенторию. И передайте ультиматум вашему командованию. Мы требуем, чтобы войска Империи немедленно покинули мои земли, и ни один сенторийский солдат не смел своим присутствием осквернять земли Вертиса! — Король перешел на имперский и постарался в каждое слово вложить как можно больше презрения и ненависти, которые ощущал по отношению ко всем южанам.

— Император рассмотрит ваши требования, Ваше Величество. И не сомневаюсь, компромисс по данному вопросу будет достигнут в кратчайшие сроки, — Брон снова по-крысиному ощерился.

В переводе это значило, что Людоеду глубоко плевать на все, что сказал Король.

Брон потерял интерес к происходящему, повернул голову в сторону, и начал как ни в чем не бывало всматриваться в дальние колонны. Когда он снова повернулся к трону, Артур краем глаза уловил движение за одной из них. Мелькнула знакомая светловолосая голова и тут же скрылась. Он двинулся вдоль стены, чтобы незаметно подобраться к наблюдателю сзади.

Тоненькая девчонка прижималась к колонне и то и дело выглядывала, чтобы рассмотреть представителей делегации имперцев, которые ожидали, чем для них закончится аудиенция. Все, кроме их носатого предводителя, явно нервничали и чувствовали себя не в своей тарелке. А Брон улыбался и откровенно пялился на Королеву, будто присутствие Короля для него ничего не значит.

— Передайте Дейону Десятому, что принцесса Кирана не станет его женой. И Клеймор он тоже не получит. Наш меч и наш трон никогда не достанутся Людоеду! — продолжал тем временем Леонис свою тираду.

— Вам не положено тут находиться, Ваше Высочество, — сказал Артур, и девочка вздрогнув, мгновенно повернулась к нему.

— Дядя Артур, тс-с-с! — округлив глаза прошептала она и для убедительности приложила палец к губам. — Аж уши разболелись. Между прочим, речь о моем будущем, поэтому мне тут самое место.

Принцесса всегда отличалась любопытством и часто проскальзывала в Тронный Зал во время приемов, тайком наблюдая за происходящим. Когда ей удавалось оставаться незамеченной, наполняло Киру гордостью за собственную ловкость, поэтому Артур никогда ее не выдавал. Сейчас ей не стоило быть здесь, но в ее словах была доля правды. Поэтому он подошел ближе и встал так, чтобы ей было удобно подсматривать, но ее при этом никто бы не заметил.

— Знаю, что пожалею об этом, — Артур постарался говорить тише, зная, как ей неприятны громкие звуки.

— Спасибо.

Сенторийцы не стали больше занимать время Короля и спешно удалились в отведенные для них покои, чтобы после непродолжительного отдыха в фактически тюремных условиях их сопроводили обратно к границе.

Леонис некоторое время постоял у трона, буравя взглядом спины имперцев, пока они не скрылись за массивными дверями Тронного Зала. Если бы взглядом можно было убивать, то у сенторийской делегации были бы серьезные проблемы.

Тронный Зал быстро опустел. Остались только Артур с Кирой, несколько солдат и наводящие порядок слуги.

— Крыс меня не впечатлил. Обычный южанин, только носатый и зубастый. Он же совсем не страшный. Как и все остальные имперцы, особенно маги, — изрекла Кира с неподдельным разочарованием в голосе, словно ее смертельно обидели. — Неужели, Людоед такой же хилый коротышка?

— Без сомнения, — расхохотался Артур и раскрыл объятия, а в уголках его глаз, светящихся радостью, собрались морщинки. — Я по тебе очень скучал, цыпленок.

— А ты привез мне подарок? — спросила Кира и крепко обняла его в ответ.

— Твой отец вызвал меня с границы столь поспешно, что я не успел приготовить что-то особенное.

— Но ты же обещал! — она ткнула его пальчиком в металлический нагрудник с рельефным оскалившимся гербовым львом Вертиса.

— Я всегда держу слово. Я сказал, что не было ничего особенного. Но нельзя из-за такого пустяка оставлять любимую племянницу совсем без подарка.

Жестом фокусника Артур вытащил нежный слабый цветок, корни которого были бережно обмотаны влажной тряпочкой.

— Ммм, больное растение? — ничуть не расстроилась Кира, но забавно наморщила носик, продолжая улыбаться.

— Это лапа льва или горный эдельвейс. Один из самых редких видов. И он так выглядит, когда здоров. Его имя Горец. Если повезет, и он приживется, то в дворцовой оранжерее будет такое чудо.

Белые войлочные лепестки и листья смотрелись трогательно и нелепо в одно и то же время, словно паук набросил на них свою паутину, чтобы хоть как-то согреть хрупкие цветы.

— И, правда, этот Горец очень похож на лапу, — она деликатно дотронулась до мохнатых лепестков. — Но это подарок для мамы. Ей точно понравится.

— Я рад. Королеве угодить сложней, чем тебе.

— Но тогда в другой раз привези мне два подарка!

— Три.

Принцесса звонко рассмеялась, взяла у него цветок и повертела в руках. Когда она снова подняла на него свои ясные небесно-голубые глаза, то уже не улыбалась.

— Я не хочу замуж за Людоеда, — беспомощно прошептала она.

Артур погладил племянницу по светлым волосам, заплетенным в две косички, растрепавшиеся за день.

— Не бойся, малышка. Никто не отдаст тебя этому чудовищу, — впервые Артур ей солгал и понадеялся, что из-за неопытности и еще пока не сильно развитого магического дара она этого не поймет. Он не мог поделится своим замыслом с принцессой, глядя в ее открытое и такое невинное лицо.

Кира кивнула и крепко обняла его за шею, а потом чмокнула в грязную щеку с трехдневной щетиной и поморщилась:

— Колючий какой! Побрейся перед встречей с тетей Агнетт, а то поцарапаешь ее, когда будешь целовать.

— Так, все! Указания будете давать своему мужу, Ваше Высочество, — сурово проговорил Артур, краснея от воспоминания, когда Кира застукала его с тогда только будущей женой в саду. Семилетняя принцесса была крайне возмущена его техникой поцелуев и потратила много времени на объяснения, как это делается правильно — как в сказке, красиво и нежно чмокать друг друга в щеку или губы, а не кусаться. Причем делала она это при Королеве.

Кира заразительно засмеялась и побежала к выходу из зала, высоко придерживая юбку, подол которой уже где-то зацепила и порвала. Под ним виднелись штаны.

— А я прослежу, чтобы он их выполнял, — добавил Артур и подмигнул остановившейся чтобы ему помахать принцессе, которая конечно же услышала его последние слова.

Герцогам не положено расхаживать по дворцу в дорожной грязи. Артуру хотелось помыться и переодеться, перед тем, как предстать перед Королем, но из-за приказа явиться немедленно без отлагательств об этом не могло быть и речи.

В поисках Короля герцог Торгил прошел Парадную Часть дворца и спустился ниже в более древнее крыло. Леонис наверняка заперся в своем кабинете или в личной магической лаборатории, чтобы успокоиться вдали от прислуги и охраны, которым не стоит видеть своего правителя в беспокойном состоянии. Король оказался в кабинете. Оттуда доносились его возмущенные ругательства.

Артур постучал в дверь и дождался разрешения войти.

— Леон, почему ты отпускаешь Крыса и остальных сенторийцев? — вместо приветствия спросил он.

— Политика, Шатун. Я так от нее устал.

— Надо немного подержать их в темнице, — предложил Артур. — Они бы там освежились. Глядишь, бы и думать начали. Как говорится, голову надо держать в холоде.

— Тогда Людоеда стоило бы заморозить.

Король рассмеялся и обнял Артура, похлопав широкой ладонью по мощной спине. Наедине или в кругу семьи они обходились без церемоний, оставляя их для официальных мероприятий.

— Я боюсь, что только что совершил самую страшную ошибку. И это дорого всем нам обойдется, — Леонис сел и уронил голову на руки. Хорошо, что с Шатуном притворяться и держать лицо не нужно.

— Итак, мы наконец начинаем войну с Империей? — серьезно спросил Артур и сел напротив.

— Видимо, да. Я перегнул палку, и она сломалась.

— Надо было кинуть ее в топку и сжечь еще раньше, — с набитым ртом проговорил Артур, добравшийся до тарелки с фруктами. — Извини, я не ел с утра, так торопился сюда, чтобы не прибить проклятого Крыса. При нем кусок в горло не лез.

Леонис готов был простить ему и не такое, поэтому только кивнул и продолжил:

— Невыполнение требований Императора фактически является объявлением войны. Я не могу думать трезво, когда постоянно взбешен. Поэтому ты мне нужен, вернее, твой стратегический гений и дружеский совет, хоть я и опасаюсь в такой момент оставлять границу без главнокомандующего. Так что ты не сможешь задержаться в Лионкоре. Тебе придется сразу вернуться к границам, как только решим, что со всем этим делать.

— А я только рассчитывал провести время с Агнетт, пока она не родила.

— Твоя жена мне это простит. Если не мне, то своей сестре.

— Королеве она простит все что угодно, — усмехнулся Артур, закидывая в рот очередную виноградину.

Нормально поесть у него не получилось, так как все главы кланов прибыли по первому зову Короля и уже ждали в Бобровом Зале. Помещение было хорошо защищёно от внешнего мира и от магии — как раз для важных совещаний. Глубоко в толще горной породы им предстояло решить свои разногласия и объединить свои усилия перед давним врагом. Многие семьи имеют давние претензии друг к другу, но все это не важно, когда всем грозит серьезная опасность.

— Какие еще требования они предъявляли? — поинтересовался Ховер Орейн, не успевший своевременно прибыть на переговоры.Он сверлил гневным взглядом Верховного Магистра, который делал вид, что он тут вообще ни причем.

— Отдать им Клеймор после того, как принцесса станет женой Людоеда, — ответил Леонис, еле сдерживая всепоглощающую ярость, которая вот-вот грозилась вновь прорваться наружу.

Все начали говорить и перекрикивать друг друга. Это не возбранялось, так как только в этой комнате не имело значения, какой у тебя статус — все имеют право быть услышанными и высказать свое мнение без опасений. Но не одновременно.

Герцог Орейн на миг растерялся и не сразу постучал деревянным молотком, призывая говорить по очереди. Он недавно унаследовал титул герцога после смерти отца, поэтому еще плохо ориентировался в том, как стоит себя вести на Совете куратору.

— Верховный Магистр Роктав, вам слово, — буквально выплюнул Ховер, поправляя складку своего и так идеально чистого и красиво задрапированного тартана.

По традиции сначала имели право высказаться маги, поэтому первое слово всегда давалось им, затем шел Главнокомандующий Армией, а дальше — по старшинству. И только Король — вне очереди.

Зандр встал, выдержав театральную паузу. Могло показаться, что он спал в одежде и только проснулся. Растрепанный, небритый, помятый. Его зеленый тартан в белую клетку был небрежно перекинут через спинку стула. Гербовая брошь в виде журавля лежала на столе. И Артур подозревал, что сейчас выглядит не лучше. Хороши Верховный Магистр и Главнокомандующий Армией!

— Принцесса — барышня у нас видная, но требовать Меч — это перебор. Они в Империи в конец обнаглели… — энергично начал Зандр.

— Всесвет! Стерх ты… — Артур по привычке обратился к нему не по имени и вынужден был поправить себя. — Сэр Зандр, можешь хоть сейчас прекратить паясничать! Мы обсуждаем серьезные вещи.

— Сэр Артур, я абсолютно серьезен. Людоеду не найти лучшей партии, чем Кирана с ее магическим потенциалом уровня магистра, так как она самая перспективная кандидатура на продолжение императорского рода. Рано или поздно они бы все равно попытались заключить этот брак. Просто сенторийцы поторопились лет на пять, — Роктав выразительно поднял брови и продолжил красноречиво жестикулировать длинными руками, словно крыльями. — Но требовать в качестве приданого Клеймор, когда Король и Королева в самом расцвете сил и все еще пытаются зачать наследника, которому можно передать Меч…

— Зандр, пожалуйста! — Король перебил Верховного Магистра. — В твоих словах есть правда, но попробуй обойтись без обсуждения моей личной жизни.

— Но это же самое интересное! — ухмыльнулся он. — И с тобой я еще не дрался.

Артур и Леонис шумно вздохнули, закатив глаза.

— Зандр Роктав, вы не Верховный Магистр, а шут гороховый! Даже погремушки есть, — шепеляво проворчал седовласый старик. — Куда только катится это поколение.

Кто-то хохотнул, и многие, особенно молодые, заулыбались.

— Ладно. Посмеялись и хватит. Просто надоело пялиться на ваши унылые рожи. А теперь действительно серьезно, — мгновенно преобразился Зандр, как только обстановка разрядилась. — Клеймор отдавать нельзя. Даже если Кирана станет женой Людоеда и даже если у нее не появятся братья или сестры. Этот Меч — единственное, что все эти годы усмиряло Сенторию. Без него Вертис перестанет существовать. Только он удержал Мясника и Бешеного от серьезного натиска. Если Дейон Пятый и Седьмой тогда испугались выступить против Клеймора, то и Десятого останавливает только этот страх. Сенторийцы не дураки, как бы нам этого не хотелось, и прекрасно понимают положение вещей. Вертис давно слаб и не сравнится с мощью Империи, которая никогда толком не пыталась с нами расправиться. И причина этого кроется в Клейморе.

Присутствующие задумались над словами Верховного Магистра. Несколько веков назад, когда один из Императоров хотел завоевать Вертис, что-то произошло. И это связывают именно с появлением Клеймора — старинного магического комплекта, состоявшего из меча-двуручника и специальных перчаток, чтобы его удержать. Тогда Мясник дошел почти до столицы, но затем резко развернул войска, отойдя обратно к границам, и больше никогда их не нарушал.

— Ты действительно думаешь, что Клеймор способен справиться с Вибрантом? — спросил Король в воцарившейся тишине.

— Клеймор бесспорно является сдерживающим фактором. Его точная сила до сих пор не известна, но не одно поколение королей считало, что он может одолеть Вибрант. Про Убийцу Великанов мы знаем только из легенд. Древний Меч, возможно, не такой мощный, как в них говорится, поэтому императоры опасаются связываться с Клеймором. Помимо этого, наш посол в Сентории очень нелестно отзывается о нынешнем Императоре. Сэр Роберт утверждает, что он ленив, не выходит к людям и живет отшельником в своем дворце…

— Мы все знакомы с донесениями посла, — перебил герцог Орейн. — Император ведь всегда носит маску? Может, он вообще мертв, а трон занял самозванец!

— А мы и не заметили? Надо же! — с сарказмом проговорил Верховный Магистр. — Каждый год в Империи проходит Ритуал Призыва, на котором Император демонстрируется Вибрант, периодически используя его силу для показательных казней. Только потомок Победителя может прикасаться к мечу. Это вам, надеюсь, известно? Есть конечно очень небольшой шанс, что это не Дейон Десятый, но тогда он Одиннадцатый. Что не существенно. В отличие от вашей глупости. Было бы простительно, если бы вы ею не делились на каждом шагу, сэр Ховер. Куратору не пристало распространять сплетни, в противном случае, следует укоротить ему чересчур длинный язык.

— Роктав, как вы смеете! — зашипел на него покрасневший герцог Орейн.

— Ну, с вами я так и не дрался, только с вашим отцом.

— И он наградил вас шрамом. И с вас стоит спросить за жульничество и конокрадство!

Неподдельная радость на лице Зандра противоречила его следующим словам и холодному тону:

— Вашу лошадь я выиграл честно. Вам следует научиться проигрывать достойно. Готов преподать пару уроков…

— Зандр Роктав, Ховер Орейн! Хватит! Поединки запрещены до конца войны, и даже перемирие не является поводом нарушать мой приказ, — строго призвал к порядку Король, пока эти двое не успели договориться о дуэли прямо тут. — Слово передается Главнокомандующему Армии Вертиса.

Верховный Магистр сел на место, но, судя по злобно косящемуся на него Орейну, этот разговор не был окончен.

— У меня есть план. Только очень прошу, сначала выслушать его до конца, а потом кричать, — сказал Артур, выравниваясь во весь рост, чтобы взять слово.

Как он и предполагал, кричали все разом и долго. Только Зандр задумчиво вертел в руках свою брошь.

Когда представители кланов разошлись, Артур чувствовал себя таким уставшим, словно снова пришлось отбивать Лысый Холм. В Бобровом Зале осталось всего двое, кроме него. Герцог Алпин и Зандр. Последний жонглировал разноцветными круглыми шарами, пока слуги сервировали скромный по королевским меркам обед, состоящий в основном из холодных закусок, Это на случай, если обсуждение снова затянется надолго, и они успеют проголодаться. Ярко-синий шар стукнул валяющего дурака Магистра по пальцам и угодил прямо в соусник.

— Криворукий мальчишка! — проскрипел старик в ослепительно белом тартане в черно-красную перекрестную полоску, на котором теперь красовались зеленые пятна соуса.

— Вы правы, сэр Алэйсдер, мне нужно больше тренироваться. Прошу прощения, — Магистр достал шар из соусника и вытер о тартан старика.

— Роктав, что ты себе позволяешь?! — вскричал тот и попытался ударить Зандра по руке, но не успел.

— Он все равно уже грязный.

Алэйсдер начал подниматься и снимать перчатку с правой руки. Несмотря на возраст, герцог Алпин был все еще крепким и быстрым. Он занимал пост Главнокомандующего Королевской Армией до Артура и пользовался безоговорочным уважением практически у всех северян. В том числе у Верховного Магистра, который выставил руки перед собой и примирительно заговорил:

— Не горячитесь, сэр Алэйсдер. Я все сейчас уберу. Просто легче сделать это один раз, — с этими словами Зандр достал металлический брусок, который в его руках засветился синим, схватил край некогда белоснежного тартана и провел пару раз над тканью.

— Вот и все.

— На нем исчезли полосы, балбес, — обреченно вздохнул герцог Алпин и сел на место. — Сразу бы сказал, что хочешь опробовать свое очередное творение.

— Но так совсем не интересно, сэр Алэйсдер. А когда я спрашиваю, никто не соглашается. Словно в чем-то может быть подвох.

Постоянные подначки, шуточки и тот факт, что Стерх не пропускал ни одной симпатичной юбки, особенно замужней, не способствовали ничему хорошему. Репутация у него была конечно еще та, но он был гением, и должность Верховного Магистра получил не за свои проделки и язвительность. Все маги Гипноза были либо слегка, либо совсем не в себе, поэтому ему прощались любые безумства.

— Придется доработать эту штуку. Но у меня еще есть кое-то с собой, — Зандр повертел брусок в руках и засунул обратно в карман.

Вскоре на столе появился маятник из четырех вращающихся колец с двумя противовесами. Магистр любовно погладил его, как кошку, активируя, и Артур не заметил, как провалился в сон. Проснулся он в одно мгновение, чувствуя себя превосходно отдохнувшим.

Леонис, Алэйсдер и Зандр увлечённо обсуждали возможности использования открытых сверхдлинных волн в бою.

— Как спалось?

— Отлично. Спасибо, Стерх. Если бы ты меня не усыпил, я бы просто упал замертво в самый неподходящий момент.

— Эффект от получасового гипносна не продлится долго, ведь тело не может так быстро восстанавливать силы. Поэтому мой тебе совет, Шатун. Выспись, как только представится возможность.

— Высплюсь после смерти, — попытался пошутить Артур.

— В кое-то веки я полностью согласен со Стерхом, — не поддержал его Король. — Тебе нужно больше думать о себе, Шатун, а не о смерти.

— Обещаю, что буду соблюдать здоровый режим, как только выйду на заслуженную пенсию. А теперь к делу. Я отправлюсь с Кирой в Сенторию и доберусь до Людоеда прежде, чем он доберется до нее или своего меча-убийцы. Никто не будет ожидать этого. А притащив Дейона в Вертис, мы потребуем, чтобы он оставил Север в покое.

— И убьем, — добавил Зандр, а потом поправился, когда три изумленных пары глаз уставились на него. — Или убьем, если будет выпендриваться.

Разговор был долгим и тяжелым. Король, два герцога и Магистр то спорили до хрипоты, то соглашались друг с другом моментально. В одном они сошлись с самого начала — план Артура может сработать. Фактор внезапности будет на их стороне. Оставалось понять, кто заменит Артура на границе.

— Не лучше ли доверить это молодому герцогу Орейну или Бойду?

— Нет, сэр Алэйсдер. Не все готовы забыть давние межклановые претензии и споры. А Орейн и Бойд могут начать руководствоваться своими интересами в силу молодости и амбиций. Поэтому нужен ваш авторитет и мудрость. Вас уважают и за вами охотно пойдут все кланы, зная, что вы не станете тянуть тартан на себя.

— А как же Зандр?

Воцарилось гробовое молчание, через мгновение взорвавшееся хохотом всех четырех присутствующих.

— Это самое смешное, что я когда-либо слышал! — вытирая выступившие слезы, пробормотал Король.

— Я могу справиться только с магами, так как они признают мое превосходство, сэр Алэйсдер, но главы кланов не станут меня даже слушать, — развел руками Зандр. — Некоторые из них лишились отцов или старших сыновей и братьев в поединке со мной.

— Зато теперь во главе этих кланов не разбалованные старшие сынки, грызущиеся друг с другом за самую жирную кость, — усмехнулся Король, по чьей просьбе в свое время пришлось зачищать клановую верхушку, когда он взошел на трон в совсем юном возрасте и почти не имел влияния среди озабоченной только своим положением и жаждой власти знати.

— Жаль, что с поголовьем оленей так и не удалось разобраться. Там один другого гаже.

— Стерх, не трогай Ховера, хотя бы пока у него не появится прямой наследник. Это мой приказ. Мне не нужно новых внутриклановых расколов.

— Понял, Ваше Величество. Пока не появится наследник. Принципиально, чтобы он был от него? — елейным тоном поинтересовался Зандр, вызвав новый приступ хохота у присутствующих.

— Да хоть от Людоеда. Хотя нет. От кого угодно, но не от него, пожалуй, — отсмеявшись ответил Король.

Глава 3 — Перед разлукой

Блестящий клинок переливался в лучах проникающего сквозь окно утреннего света. Для двуручника Клеймор был маловат и тонковат, но для магических устройств размеры не всегда важны. Простые ножны, ничем не украшенные, лежали рядом.

— Красивый, — Кира с любопытством разглядывала величаюшую реликвию Севера. — Никогда не видела его голым.

Артур хмыкнул и подмигнул ей.

— Только не трогай ни в коем случае.

— Знаю, — она повернула голову и наклонилась, чтобы лицо было параллельно лежащему на поверхности мечу. — А почему он тупой у ручки? Забыли заточить или решили не напрягаться?

— Это называется рикассо. Благодаря ему можно использовать технику полумеча, взявшись рукой за этот участок клинка и совершать колющие удары.

— Как копьем, да?

— Да, верно, — изумился Артур ее сообразительности.

— А дужки почему выгнуты обратно?

— Крестовина направлена вниз неспроста. Это позволяет захватить и выдернуть из рук противника любое длинное оружие.

— Но зачем, если это магический меч, а не простой? — загорелись глаза у принцессы. Так происходило всегда, когда она сталкивалась с чем-то запутанным или нелогичным.

— Хороший вопрос. Но я не знаю, честно говоря. А ты Стерх?

— Увы. Даже не задумывался об этом. Но могу предположить, что помимо Клеймора и Вибранта существовало другое подобное оружие. Поэтому во времена великанов сражения вполне могли происходить на магических мечах. Мы мало что знаем о прошлом.

— Кира, тебе пора на урок, — Король подхватил дочь, которая тут же рассмеялась и чмокнула его в щеку. — А нам с твоим дядей и Магистром надо поговорить по-мужски.

— Только не деритесь! Это не понравится маме и тете Агнетт.

Мужчинам было не до веселья, но она смогла вызвать у них улыбку. Король проводил дочь до дверей и обнял, пообещав, что потом они поедут кататься на лошадях.

— Готов, Шатун? — спросил Леонис, вернувшись к столу.

— Да. Давай их сюда.

— Не дам. Их может снять только тот, кто надел.

— Если ты не хочешь, чтобы магия в них закончилась в самый неподходящий момент, то придется их зарядить, — развел длинными руками Зандр.

Верховный Магистр стянул перчатки с Короля, сел, закрыл глаза и… кажется, заснул.

— Стерх, ты спишь? — через довольно продолжительное время поинтересовался Шатун, всматриваясь в бледное лицо Зандра.

Они с Леонисом уже успели обсудить бой за Лысый Холм, Крыса и Людоеда и даже будущего ребенка Агнетт.

— Нет, это всегда так долго, — ответил Король и сменил тему. — Шатун, ты ведь знаком с нашим послом в Сентории?

— Нет, не имел чести.

— Презанятный старик. Очень красиво пишет, поэтому люблю перед сном читать его донесения, — хохотнул Зандр, потягиваясь.

— Вот и познакомитесь. Роберт Стригидай присоединится к вам на границе. Он хорошо знаком с нравами Империи, поэтому прислушивайся к нему. Все же южане очень сильно отличаются от нас, — посоветовал Леонис. — К нему уже выехал гонец с инструкциями и требованиями. Он передаст их Людоеду, выиграв немного времени, чтобы мы могли обучить Киру всему необходимому, в том числе магии.

— Чего вы на меня так смотрите? — сразу почувствовал подвох Зандр.

— Не облажайся, Стерх! — пробасил Артур громко.

— Я буду прекрасным наставником. У меня талант!

Король рассмеялся и вытянул руку, чтобы забрать перчатки, но Зандр даже не подумал их отдавать и произнес:

— Подставляй лапу, Шатун.

Зандр аккуратно натянул первую перчатку ему на руку, а затем — вторую.

— Мои ладони в два раза больше твоих, Леон. А сидят, как вторая кожа, — Артур поднес руки к глазам и пристально рассматривал тонкое гибкое плетение нескольких видов металла, совсем не ощутимого на коже.

— Теперь попробуй взять Клеймор, — напряженно сказал Леонис и отошел на шаг.

— Погоди. Вот. Стерх, передай Агнетт, если… сам понимаешь, — он достал смятое письмо и отдал его Зандру.

— Это не понадобится, — попытался успокоить его Король, а Магистр забрал записку и кивнул.

Артур на мгновение замер перед лежащим мечом, затем решительно протянул руку и схватил его за рукоять, поднимая вверх.

Ничего не произошло. Ни грома, ни молний. Свет от солнца едва пробивался в широкое окно сквозь тучи, и только запахло дымом — Зандр подставил под пламя свечи ставшее ненужным письмо.

— Чего уставился, Шатун? Клади его в обратно и выдвигайся. Крыс ждет не дождется, чтобы его выпроводили из Лионкора.

— Получается, мы не сможем проводить дядю Артура, так как с ним будут эти несносные южане? — огорченно промолвила Кира, заглядывая в щель едва приоткрытой двери.

Мужчины вздрогнули от неожиданности и с одинаковым удивлением на лицах синхронно повернулись на ее голос. Принцесса могла поклясться, что впервые никто из них действительно не уловил, что она наблюдала за ними.

Как только сенторийская делегация покинула дворец, в Вертисе объявили десятидневный траур, что невероятно возмутило Киру. Ведь она была жива и здорова, а ее уже оплакивали как во дворце, так и за его пределами. Такое повышенное внимание и грустные взгляды в ее сторону, перешёптывания и всхлипы раздражали, отвлекая от действительно важных дел. Теперь никак не удавалось сбежать в порт или лес, а также пробраться в Тронный Зал или Бобровый, чтобы разузнать, что планируют взрослые. Отец был постоянно занят и больше не брал ее на ежедневную конную прогулку. Зато занятия по этикету и вышиванию, которые она терпеть не могла, были отложены на неопределенное время.

Кира была чутким ребенком, поэтому общее настроение вскоре передалось ей. И при попытке заговорить про Империю и про требования Людоеда, ее либо перебивали мужчины, стараясь побыстрей сменить тему, либо начинали рыдать женщины, поэтому продолжать было бессмысленно.

Когда о ней, наконец, вспомнили, волнение достигло своего пика. Поэтому когда Король рассказал Кире о плане Артура пробраться в Запретный Город, похитить Императора и потребовать заключить мир на своих условиях, ее радости не было предела. Многие этот план не одобряли, и его обсуждение каждый раз заканчивалось горячими спорами.

Как выбраться из императорского дворца, о котором ничего не известно?

Как похитить самого могущественного мага и вынудить его согласиться на их условия?

Как заставить его держать слово и не атаковать Вертис после того, как Людоед вернется в Риу?

Слишком много трудностей и неопределенности.

К восторгу принцессы ее начали учить совершенно потрясающим, невероятным и интересным вещам. Тем, что были ранее под строжайшим запретом. Например, взламывать охранные темпорали, бесшумно двигаться и драться. Времени было очень мало, но Кира была очень способной ученицей. И заинтересованной.

Верховный Маг был очень ею доволен, придумывая для каждого занятия что-то новое и увлекательное. К тому же ей нравилось ощущение, что от нее так много зависит. Теперь все внимание принадлежит ей. Хотя нельзя сказать, что раньше ей его не хватало. Просто чувствовать себя значимой среди взрослых было просто упоительно. Особенно, когда мама и фрейлины перестали плакать.

Единственное, что принцессе не очень нравилось, это учить сенторийский язык. Она владела им плохо, часто сбегая с уроков. Ей было не по нраву странное произношение с множеством гласных в нос и проглатыванием окончаний, как будто захлебываешься. Получается не разговор, а шутовские кривляния.

К ее ужасу, с ней стали общаться только на имперском, чтобы было легче адаптироваться. Сначала получалось не очень, но в какой-то момент Кира почувствовала, что уже не испытывает трудностей в подборе слов и выражений. Речь принцессы в скором времени стала плавной и уверенной настолько, что Сенто перестал казаться несуразным, постепенно обретая некое уникальное очарование. Свойственные ему метафоричность и аллегоричность, открыли Кире ту особенную выразительность, которой не достает прямолинейному и грубоватому родному языку.

Принцессе казалось, что раз уж ей покорился Сенто, то все будет также легко и увлекательно в Империи. Пока ее не принялись знакомить с другими сторонами взрослой жизни, а также секретам эффективной лжи, манипуляций и притворства. Такие бесчестные практики претили северянам по духу. Они воспитывались приверженцами строгих моральных устоев и с малолетства должны быть порядочными и благородными. Искренность и честь превозносились и ценились, а лицемерие, фальшь и коварство порицались.

В Сентории все было с точностью наоборот. Как объяснял Зандр, южане ненадежны и лживы, поэтому в их вероломном обществе выживали только лукавые и двуличные. Откровенно лгать было тошно. Получалось у Киры скверно, поэтому на занятиях они сосредоточились на том, чтобы сбивать разговор в сторону, утаивать часть информации и использовать двусмысленные формулировки в ответах, чтобы было нелегко уличить ее в обмане. Также Верховный Магистр посоветовал не признаваться в том, насколько хорошо Кира владеет имперским. Это позволит ей иметь некоторое преимущество перед собеседником.

Но не все были довольны тем, как идет подготовка к путешествию. Королева долгое время вообще отказывалась отпускать принцессу к имперцам даже на время. Она была не согласна с тем, чему учат ее единственное драгоценное чадо, и никак не могла сдержать слез при виде дочери. Чтобы вырваться из крепких материнских объятий, Кире приходилось молить о пощаде.

— Мне не страшно, мама. Со мной будет дядя Артур. Он никогда не позволит меня обидеть, — в который раз принцесса успокаивала мать. — Тем более, папа даст ему с собой Клеймор. С ним дядя Артур будет непобедим.

Королева думала только о том, что не сталь делает кого-то непобедимым, а Кира о том, как не выдать себя — ведь ей не терпелось отправиться в Сенторию и увидеть чужую землю собственными глазами. Там ее ждет грандиозное приключение!

Дамы после обеда собрались в Облачном Зале, где обычно они проводили время за вышиванием и сплетнями. Отсюда открывался прекрасный вид на Зимний Сад. Особо капризные растения были расставлены вдоль одной из стен. Кира заметила, что Горцу тек и не подобрали горшок, опасаясь, что он не привыкнет к нему, зато поместили на почетное место в первом ряду прямо в шлеме дяди Артура.

На очень высоком потолке была изображена фреска с затянутым пушистыми облаками пронзительно голубым небом. Солнечный свет падал из огромного окна и создавал иллюзию настоящего небосвода, окрашивая его на закате в оранжевый и розовый.

Кто-то попытался заговорить о погоде. Королева была заметно напряжена, и после пары фраз оборвала разговор на полуслове. Фрейлины переглядывались, но больше не проронили ни звука, а воцарившееся молчание нестерпимо давило на всех присутствующих.

Кира испытывала замешательство, не зная, что ей делать в такой ситуации, но сидеть и разглядывать притихших взрослых, ощущая их волнение, а в отдельных случая панику, было неприятно.

— Мама, пожалуйста, скажи что-нибудь? — прошептала принцесса неуверенно. — Я же все чувствую…

— Извини, солнышко. Зандр говорил, что твои способности к Гипнозу растут, — вымученно улыбнулась мать. — Знаю, какой это может приносить дискомфорт, когда еще не в полной мере можешь отгородиться от чужих переживаний. Оставьте нас, пожалуйста. Я хочу поговорить с дочерью наедине.

Придворные дамы и слуги поспешно двинулись к выходу. Кира отметила, что они испытывали облегчение, потому что не придется присутствовать при сложном разговоре. Когда дверь захлопнулась, Королева встала, присела на диванчик рядом с дочерью и крепко обняла ее.

— Мам, — протестующе протянула принцесса. — Ну, сколько можно?!

— Ничего не могу с собой поделать, солнышко. Я смотрю на тебя. Такую смелую и сильную. И скоро ты уедешь, неизвестно на сколько. Никто даже среди друзей тебя не сможет утешить на чужбине так, как это сделала бы мать. Я хочу чтобы ты помнила мою ласку, когда окажешься в Сентории.

— Мамочка! — принцесса крепко обняла Королеву в ответ.

— Люблю тебя, солнышко, — мать поцеловала ее в лоб и погладила по голове. — Где бы ты ни оказалась, кто бы тебя не окружал, помни, что моя любовь всегда с тобой, дитя мое.

Они долго сидели в объятиях друг друга, обсуждая все и ничего, просто наслаждаясь моментом и смеясь над забавными историями. В этот момент ничего не существовало вокруг, кроме них. Кира умиротворенно улыбалась и рассказывала о том, что раньше она думала, что небо синее потому, что оно сделано из хрусталя и отражает море Празас. А зимой оно покрывалось льдом и снегом, поэтому все становилось белым-бело. А в пустыне небо желтое из-за песка, как на картине в Заячьем Зале.

— Ты уже такая большая, — со вздохом Королева отстранила от себя дочь и посмотрела ей в глаза такого же небесно-голубого цвета, как и ее. — Но для матери ребенок навсегда остается малышом, даже если у него самого будут уже взрослые дети. Как только у тебя появится кроха, ты поймешь, что я имею в виду. Твой мир больше никогда не будет прежним, и ты будешь молиться, чтобы твой малыш рос как можно медленней. Как жаль, что за временем не угнаться и не остановить. Поэтому я так волнуюсь за тебя.

— Как говорит папа, все матери одинаковые, но ты самая радеющая, — прыснула Кира, но Королева оставалась серьёзной.

— Папа тоже беспокоится, но он мужчина и должен идти вразрез со своим сердцем к более значимым целям. А удел матери опекать свое дитя. Император страшный человек. Его не зря считают чудовищем, поэтому я так переживаю за тебя. К нему в гарем попадали красивейшие женщины со всех уголков Империи. Среди них были как рабыни с захваченных земель, так и сенторийские аристократки, но ни одна не смогла подарить ему наследника. Никто не знает об их дальнейшей судьбе.

— Не хочу детей от него. Зачем мне маленькие людоедики? — принцесса отвела взгляд.

— Возможно, что у тебя не будет выбора. Дети не виноваты в преступлениях отцов. Все рождаются, как чистый лист, и что на нем будет написано будет зависеть только от самого человека. Мы сами пишем свою историю, но многое зависит от обстоятельств. Судьба иногда очень жестока и требует невозможного. Как бы я желала поехать вместо тебя, чтобы у нее даже не было шанса навредить тебе.

— Ты меня пугаешь.

— Ты должна быть готовой к самому худшему, солнышко, — глаза матери при этом подозрительно увлажнились. — Поэтому я бы хотела обсудить с тобой очень деликатную и неудобную тему, откуда берутся дети.

— Ты сама рассказывала, что их приносят альбатросы! Я конечно догадываюсь, что это выдумки для детей. Тетя Агнетт сейчас носит малыша в животе, поэтому птицы тут ни причем.

— Я сказала тебе неправду. Извини. Ты тогда была слишком мала. Но ты же наверняка слышала про мужское семя?

— То есть мужчина берет это семя и сажает женщине в живот? Нам для этого нужен пупок, да? — осенило Киру внезапной догадкой.

— Не совсем, — не выдержала Королева и улыбнулась. — Это связь с мамой. Когда малыш еще в ее животе, он крошечный, беспомощный и привязан к ней пупочком, чтобы есть и дышать вместе с ней. А когда он готов, то при появлении на свет эта связь обрезается, чтобы он мог развиваться самостоятельно. Но вернемся к самому началу. Странно, что твои друзья-мальчишки не рассказали тебе ничего.

Конечно матери было известно о том, что дочь водится не только со сверстниками из других кланов, когда они приезжают с родителями, но также с детьми работников Лионкора. Кира даже выходила в город за пределы дворца в сопровождении своих друзей. Несколько раз ее забирал дядя Артур и приводил домой. Но он обещал не говорить маме! Отпираться было бесполезно. Но ее, кажется, не ругали.

— Они несли всякий вздор. Про собачек там всяких…мама?!

У Королевы так вытянулось лицо, что было непонятно, она сейчас пытается не расплакаться или не рассмеяться в голос. Она приложила ладонь ко рту, чтобы не обидеть дочь своей реакцией, но смех прорвался все равно. Кира разинула рот от шока.

— Извини, солнышко. Это конечно не смешно, но ты такое чудо у меня!

— Нет. Ну, это же фе, — прошептала Кира, скривившись. — И ты с папой меня тоже?! Нет, не отвечай. Фе!

— Вынуждена тебя огорчить, дитя мое. Что касается размножения, то человек недалеко ушел от собачек, — развела руками Королева. — Спрашивай. Вижу, что тебе нетерпится что-то узнать.

— И попами люди тоже друг к другу приклеиваются? — совсем тихо уточнила Кира.

— Фу, нет. Тут нам больше повезло, чем собачкам, — еле справилась с собой Королева, чтобы снова не расхохотаться, и продолжила использовать предложенную дочерью аналогию. — Но, как и они, люди делятся на девочек и мальчиков, у которых имеются некоторые физиологические различия.

Кира конечно знала, чем мужчины отличаются от женщин. Но осознание, для чего именно это нужно, пришло только сейчас. Это было пугающе и волнительно одновременно. Мама принесла небольшую книгу с древними мифами про божеств и духов, которых почитали до Всесвета. Их обнаженные статуи до сих пор украшали дворец и столицу. На уроках истории принцессе рассказывали про языческих богов, но истории из книги отличались от описания учителей, как день и ночь. Иллюстрации тоже оказались более откровенными, чем на сохранившихся картинах и фресках. А подробности появления многочисленных божественных отпрысков и полубогов, не отвечали на вопросы, а наоборот, способствовали возникновению новых.

Поначалу все это было увлекательно и вызывало трепет, пока дело не дошло до обратной стороны запретной темы. Насилии.

Когда предводитель съел свою беременную первую жену, а потом украл и взял силой земную царицу, Кире стало не по себе.

— Мам, а как это совращать? — недоумевала и хмурилась принцесса. — О чем тут вообще речь?!

— Ох, это будет гораздо трудней, чем я ожидала, — приглушенно пробормотала Королева. — Когда мужчина и женщина любят друг друга и становятся единым целым при этом, то им открывается невероятное блаженство. Но это не всегда происходит таким образом. Иногда приходится смиряться с превосходящей силой и не сопротивляться неизбежному. Если преодолеть себя и подчиниться, то будут не такие страшные мучения.

— Так ты об этом хотела со мной поговорить на самом деле, а не о появлении детей?! — догадалась Кира и отложила ставшую противной книжку подальше от себя. Она слушала и запоминала, но предпочла бы, чтобы некоторые тайны оставались таковыми навсегда.

Конечно предполагалось, что до супружеского долга не дойдет. Но у ее матери были свои причины разъяснить все это Кире. Вдруг что-то пойдет не так.

Принцесса спорила, доказывая, что ей не придется ни о чем беспокоиться. Дядя Артур быстро сразит всех врагов при помощи Клеймора, и они вместе с поверженным Людоедом возвратятся в Вертис. Переубедить ее в этом было невозможно, ведь упрямством она пошла в отца. Но главное, что она теперь знает, что такой вариант развития событий в целом возможен.

— Наши мужчины думают слишком прямолинейно и не допускают никогда мысли о поражении. А как известно, если хочешь позабавить судьбу — тщательно все спланируй, — отвечала Королева.

Потрясающе мудрая женщина.

Глава 4 — Врата Смерти

— Сэр Артур, сзади Красные. Много, — Сэм не смог скрыть беспокойства, но, по крайней мере, ума говорить тихо ему хватило.

Шатун обернулся, насколько позволял тяжёлый рыцарский шлем. За ними пристроилась внушительная группа имперских гвардейцев в своих знаменитых алых накидках.

— А Серые?

— Не меньше десятка.

Имперские маги в традиционных темно-серых одеяниях своим мрачным видом напрочь портили впечатление праздника.

— Какой радушный прием. Мало было той троицы, что ведет нас от самой границы.

Артуру стало не по себе. Собственных магов с ними было только двое, и далеко не самых сильных. От боевого оружия тоже пришлось отказаться. За исключением Клеймора, с которым он не расстался бы ни при каких обстоятельствах. Но магический меч сейчас бесполезно болтался в специальных ножнах на спине.

— Они не доверяют нам, — отозвался ближайший всадник без доспехов в черно-сером тартане, что резко выделяло его на фоне вооруженных рыцарей.

— И правильно делают, — послышалось в ответ хмыканье из шлема.

— А я не доверяю им. Поэтому, сэр Артур, очень прошу, постарайтесь говорить тише и не упоминать ничего значимого.

— Если бы это было так просто, сэр Роберт. О важных вещах я не болтаю, а вот с тишиной дела обстоят гораздо хуже.

Командный голос Артура не зря слыл одной из легенд Севера, как и его взрывной темперамент.

Несмотря на прохладный ветер, по лицу градом струился пот. Стекающие капельки на висках противно щекотали. Тяжелое влажное дыхание оседало на решетке шлема, нервируя еще больше. Артур ненавидел полный рыцарский доспех, предпочитая более легкие варианты, удобные в битве. Но они тут с политической миссией, поэтому было важно произвести впечатление на поганых имперцев-южан, и вся свита была при полном параде. Разноцветные клетчатые тартаны, образовывали сложные композиции из складок, элегантно дополняя начищенные до блеска доспехи.

— Ура! — слышалось со всех сторон, и на брусчатку летели весенние крокусы, нарциссы и тюльпаны самых разных оттенков. Он поймал огненный цветок с изрезанными краями и поднес к забралу. Удивительный сорт, у них в Вертисе такие не росли. Надо бы прихватить для Королевы пару луковиц в знак признательности за помощь с разъяренной беременной женой, которая не хотела отпускать его в самое сердце враждебной Империи.

Вокруг царило шумное веселье. До рассвета было далеко, а на Большую Дорогу, вероятно, вышла вся столица. Горожане распевали песни, размахивая руками, и высоко подпрыгивали, вытягивая шеи в наивной надежде мельком увидеть принцессу. Артур он не разделял восторга толпы, поэтому строго-настрого запретил ей высовываться из кареты без специального сигнала, но не сомневался, что пару раз видел крохотную щель между занавесками.

— Встречайте. Цирк приехал.

— Сэр Артур, сочувствую. Роль вам досталась незавидная. Политика — это театр с неблагодарными зрителями. И только без искусного руководителя она превращается балаган, — Роберт Стригидай, напротив, широко улыбался и в знак приветствия изредка подносил ладонь к тэму. Северный национальный головной убор, украшенный белым помпоном и гербовой брошью с перьями, подчеркивал его благородную седину. Несмотря на это, назвать его стариком язык не поворачивался.

— У меня иное призвание, сэр Роберт. Ради роли в этой комедии пришлось бросить свой театр. Имперцы до сих пор стоят у нашей границы, и их некому оттуда выбить.

— Главное в политике — видеть только то, что выгодно, и игнорировать обратное. На войне приходится рассматривать все.

Кто-то попытался подскочить к карете, но тут же, как подкошенный, упал на землю. Раздались крики и плач, люди бросились в сторону от тела, которое уже оттаскивали проворные гвардейцы.

— Магия? — тихо спросил у спутника Артур. Тот нахмурил густые белые брови и напряженно кивнул в ответ.

Сопровождающие их имперские маги в серых одеяниях выехали вперед. Больше никто не посмел подступиться, соблюдая дистанцию, иногда даже делая шаг назад при приближении кареты.

Проезжая насквозь Зеленый Город с его величественными особняками и дворцами сенторийской аристократии, робко жмущимися друг к другу из-за нехватки места и дороговизны земли в столице, они приближались к Запретному Городу. На одном из пяти холмов Риу отряду северян открылся вид на Врата Смерти. У Артура на миг перехватило дыхание. Он оказался не готов к такому. И не он один.

Невообразимой высоты стена, затянутая полупрозрачной утренней дымкой, пронзала небо. Она казалась гигантской нарисованной декорацией над пестрым лоскутным одеялом города-муравейника. В этом величественном и мрачном сооружении не было и намека на красоту. Ровная отвесная скала из идеально гладких темно-серых глыб гранита меньше всего походила на творение рук человека. Стена служила напоминанием о великом триумфе воздвигшего ее Первого Императора. Веками поэты и трубадуры воспевали ее мощь и невероятные размеры. Но впервые на памяти Артура они не только не приукрасили факты, а, наоборот, преуменьшили.

— Слышал, что у Победителя было преогромное эго, но до этого момента не представлял насколько. Сэр Роберт, он действительно создал стену, чтобы подразнить великанов?

— Риу основали после того, как они все были уничтожены. Не думаю, что их праху было какое-то дело до возведения этого безобразия.

— Тогда зачем было так напрягаться? — недоумевал Артур.

— Официальная версия гласит, что это напоминание о том, что пережили люди при великанах. Некоторые считают, что Победитель готовился к их возвращению. Но в эти сказки о Втором Пришествии даже сами Чающие уже не верят.

Первый Император. Победитель. Он избавил мир от великанов, чьи статуи в натуральную величину были выполнены из белого холтийского мрамора. Сгорбленные коленопреклоненные фигуры не вызывали страха. Было сложно поверить, что когда-то эти существа наводили ужас на все человечество и пытались стереть с лица земли все разумные расы мира. Не вышло. И благодарить за это нужно Дейона I Победителя. Будь он проклят! Это была заслуга многих, но сенториец присвоил все лавры себе. Именно поэтому имперцы мнят себя избранными и чуть не лопаются от чванства.

— Не удивлюсь, что он просто решил покрасоваться и заодно поставить на место тех, кто был не согласен с его лидерством, — Артур хотел было сплюнуть на землю от нахлынувшего отвращения, но вовремя вспомнил про шлем.

Хорошенько все рассмотреть никак не получалось, сколько бы он не щурился, проклиная слишком узкую прорезь для глаз. Вдобавок, зачесался нос. Артур, нервно сглотнул, задрав голову. Он с десяти лет возвышался над всеми почти на целую голову, а сейчас он ощущал себя букашкой перед единственным входом в резиденцию…уже десятого по счету Императора, которого, в отличие от славного предка, в народе прозвали Людоедом.

На границе охранной магии Запретного Города по телу пошли мурашки от сильнейшей вибрации. Пульсация в висках отзывалась головной болью и тяжестью в конечностях. Натянув поводья, герцог дал знак остановиться. Кто-то позади выругался, пытаясь справиться со своей лошадью.

Агат начал с силой бить копытом, желая вырвать повод у всадника и ускакать назад на безопасное расстояние от Врат Смерти, сияющих желтым барьером защитной магии. Артур опытной рукой пресек его попытки взбрыкнуть.

Лошади и люди замерли в ожидании.

— Соберись, Шатун, — сказал он себе, снова одергивая пританцовывающего скакуна, чутко улавливающего эмоции всадника. Давно он так не нервничал.

Красные никуда не делись. Но теперь их стало еще больше. Процессия застыла без движения, только плащи слегка трепетали на ветру.

— Сэр Роберт, что дальше? — Артур попытался задать вопрос как можно тише, но его рокочущий голос был слышен, наверное, даже за стеной. Особенно в воцарившейся пронзительной тишине.

— Не смогу вам ответить на этот вопрос, сэр Артур. Я посол Вертиса в Сентории почти три десятилетия, но никогда не был в Императорском Дворце. Я говорил вам об этом. Так что хоть в старости увижу, что там внутри. Хотя не удивлюсь, если Император уже передумал, и нам не откроют. Тогда придется возвращаться в Вертис вместе с принцессой и готовиться к войне.

Неожиданно желтоватый свет сменился на ослепительно-белый и замерцал, привлекая внимание всей процессии. Красные тут же разметались по сторонам. В одной точке сияние стало еще ярче, а пульсация — быстрей, волнами расходясь в разные стороны. Сочетание низкого треска и высокого свиста вызывали рвотные позывы, поэтому Артур снял шлем.

Артур дернулся. Появился человек, буквально выйдя из стены. Мужчина в светло-сером многослойном одеянии с рукавами до пят приблизился и снял серебряную маску. Сенториец оказался смугл и темноволос, как любой типичный южанин, но высокий рост выдавал в нем полукровку.

Все инстинкты кричали о том, что незнакомец крайне опасен. Об этом также свидетельствовали чрезмерная уверенность чужака и холодный — слишком холодный — взгляд темных глубоко посаженных глаз. А главное, Артур сразу отметил, обволакивающее мерцание силового поля, выдававшее в приближающемся мужчине сильного мага.

Роберт ловко спрыгнул с коня, элегантно оперся на свою трость и немедленно склонился в глубоком церемониальном поклоне, подавая пример остальным сделать то же самое. Рыцари конечно не смогли бы также прогнуться, чтобы показать наивысшую степень почтения, поэтому синхронно чуть склонились, гремя доспехами и одновременно придерживая лошадей.

— Приветствую вас в Сенторийской Империи от имени нашего Императорского Величества Дейона X Великого и Большого Имперского Совета, герцог Тонгил и мессер Стригидай. Очень рад оказанной мне чести лично встретить Ее Высочество Принцессу Королевства Вертиса Кирану Белизу Скимен.

После некоторой паузы, слегка прищурившись, словно пытаясь кого-то рассмотреть, южанин сухо продолжил:

— Теперь прошу передать мне Ее Высочество и возвратиться обратно в город. Мои люди проводят вас в мой дворец, где вы с удовольствием будете приняты в качестве дорогих гостей.

Они снова оказалась в плотном кольце гвардейцев. Роберт нахмурился и, подойдя вплотную к смертельной световой границе, тихо поинтересовался:

— Экселант Вим…я…я не совсем вас понимаю. Релдон, что происходит?

Человек в сером улыбнулся в ответ на неофициальный тон. Посол сегодня не в лучшей форме, раз начал действовать импульсивно и воспользовался своим неформальным правом обратиться к нему по имени.

— Приказом Императора Врата Смерти закрыты для всех, кроме обитателей Запретного Города. Исключение будет сделано только для будущей Императрицы. Вам придется расстаться с ней сейчас, доверив мне, и проследовать в мою резиденцию. Таковы правила…Роберт.

В монотонной речи мага проскользнула пауза, когда он произнес имя посла.

— Но…

Роберт вздрогнул, не заметив подошедшего Артура. Он, двигался удивительно бесшумно даже в доспехах.

— Это не обсуждается, — Релдон скрестил руки на груди, чуть подобрав непомерно длинные рукава. — Герцог Тонгил, позвольте выразить свое восхищение вашей отваге и стратегическому гению. Должен признать, вы выпили у Сентории много крови.

— Но недостаточно, чтобы вы оставили Вертис в покое, — Артур ответил грубее, чем рассчитывал.

Роберт тяжко вздохнул и хотел было что-то сказать, но Релдон не дал ему это сделать, продолжив чуть громче.

— О вашем дипломатическом таланте я тоже наслышан и только что лично в нем убедился. На этом давайте покончим с обменом любезностями. Вы и ваши люди должны были доставить Кирану Белизу к ее будущему мужу. Задача выполнена.

Но Артур никогда не сдавался так просто. Он сунул надоевший шлем подскочившему оруженосцу и в раздражении дернул головой в попытке отбросить назад со лба липкие от пота волосы.

— Мы не можем оставить Ее Высочество один на один с чужаками в незнакомом месте. Она совсем ребенок.

Артур двинулся в сторону серого силуэта, но в недоумении уставился в глаза миниатюрной металлической совы на набалдашнике трости, внезапно преградившей путь. Роберт легонько стукнул по нагруднику, чтобы он сделал шаг назад.

— Экселант Вим, прошу прощения за нашу реакцию и резкие слова. Это говорят долгая дорога и усталость. Дайте нам немного времени прийти в себя, — промолвил Роберт и отвел возмущенного Артура на несколько шагов от невозмутимого Релдона. Посол понизил тон и нажал на кнопку темпораля, блокирующего распространение звука:

— Сэр Артур, это один из прокураторов Императора. Если он требует отдать ему Кирану, то нам придется сделать это без возражений. Тут мы бессильны.

— Не позволю! Нельзя оставить ее без поддержки. Я поклялся Королю и Королеве защищать ее ценой жизни!

Артур машинально потянулся к наплечным креплениям за Клеймором, запоздало вспомнив, что ему не хватит длины рук, чтобы выхватить меч из-за спины. Сияние вокруг Релдона мгновенно ярко полыхнуло, предупреждая об опасности. Шатун опустил руку.

— Приведите принцессу, мессер Стригидай, либо я заберу ее сам. Я не могу ждать, пока все успокоятся. Даю слово, ее никто не обидит, если она будет вести себя как подобает. Но вас в Запретный Город не впустят.

Прокуратор смотрел только на Роберта, который в этот миг выглядел постаревшим на несколько десятков лет, так как знал, что выхода нет. Иначе пойдут прахом все усилия прекратить войну между Вертисом и Сенторией. Слову Релдона, в отличие от остальных имперцев, можно верить — он еще сохранял какое-то подобие чести, поэтому посол старался иметь дело только с ним.

Роберт сочувственно посмотрел на Артура.

— Мы сделаем так, как сказано, иначе Вертису конец. У нас нет выбора!

— Послушайте мессера Стригидая, герцог. Он опытный дипломат и разбирается в тонкостях политики.

Артур тяжело вздохнул и закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Он резко развернулся и зашагал к карете. Северяне до этого момента, кажется, даже не дышали, не упуская из виду все прибывающих красных и готовясь к возможной атаке. Он замер на миг у кареты, еще раз вздохнул и постучал по позолоченному боку. Внутри пару раз тявкнуло.

— Ваше Высочество…

Голос дрогнул, будто в горле стоял ком. Откашлявшись, Артур снова позвал и открыл дверцу, помогая выбраться из нее Кире.

Хрупкая фигурка принцессы представляла резкий контраст на фоне рыцаря. Она была напугана, но старалась не подавать виду. Глаза цвета чистого неба в солнечный день были широко распахнуты, в остальном ее внешность была довольно посредственной и по-детски милой. Вцепившись в руку своего дяди, Кира уставилась на окружающих ее мужчин и Врата за ними.

Артур хотел схватить ее и умчаться на Край Света. Но это — смертельный приговор для Вертиса. Поэтому он только опустился на одно колено и заключил племянницу в объятия, затем, старательно сдерживая голос, прошептал:

— Ничего не бойся. Королевские Львы придут за тобой, — Артур посмотрел ей прямо в глаза и дотронулся ладонью до королевского герба с двумя львами, вышитого у нее на предплечье. — Я приду за тобой.

Артур вырос вместе с Леонисом, они не раз спасали друг другу жизнь на поле боя и были ближе братьев. Потому Кира не просто дочь сюзерена, друга и любимая племянница. Он в ней души не чаял и мечтал, чтобы у него появилась дочь, похожая на нее.

Рыцари беспомощно наблюдали как их главнокомандующий подводит принцессу к магической границе, за которой с хмурым видом стоял Релдон.

— Ей точно двенадцать? Она выглядит совсем ребенком, — недовольно изрек прокуратор.

— Она и есть ребенок, Экселант Вим.

Релдон немного помолчал, пристальным взглядом оценивая принцессу, затем обратился к ней:

— Ваше Высочество, приветствую вас в Сенторийской Империи. Не могу выразить словами, как я рад вашему приезду и возможности сопровождать вас в Запретный Город.

Ее ноги пока плохо слушались из-за многодневного путешествия в трясущемся экипаже. Кира неуклюже сделала церемониальный поклон, что не прибавило радости прокуратору, судя по его кислой физиономии.

Заметив, как перекосило Артура, Роберт перехватил трость, приготовившись. Шатун, казалось, был на волоске от того, чтобы броситься на мага, потянувшегося к принцессе.

— Сэр Артур, вам плохо? В таком случае, вам незамедлительно стоит отправиться в мою резиденцию и отдохнуть, — сказал Релдон, и напряжение достигло пика. Казалось, что скоро между мужчинами начнут полыхать молнии, а воздух вот-вот раздавит их под своей тяжестью.

Тоненький голосок Киры заставил всех опомниться:

— Благодарю вас за заботу о моих людях, Экселант…

— Вим, Ваше Высочество.

— Экселант Вим. Они с радостью принимают ваше приглашение. Так, сэр Артур?

— Конечно, Ваше Высочество.

Роберт слегка расслабился. Драки не будет. Кира быстро сориентировалась и перехватила инициативу в разговоре с прокуратором, пока ее дядя не наломал дров.

— Вы упомянули, что в Запретный Город не допускаются посторонние, но я слышала, что даже обычные горожане могут прийти на площадь и увидеть Императора.

— Это происходит только в день Ритуала Призыва, Ваше высочество. Он кстати состоится через пару месяцев. А так Его Величество предпочитает уединение, чтобы ничего не тревожило его и не мешало наслаждаться жизнью.

— Благодарю за разъяснения, экселант Вим. Мы, к сожалению, слишком мало осведомлены о традициях и правилах в Империи. Но вскоре все изменится. Надеюсь, наши народы станут ближе, и мы многое узнаем друг о друге.

Испытывая заслуженную гордость, Роберту было больно видеть, как это прекрасное дитя оказалось втянуто во взрослые опасные игры. Если бы только у них было чуть больше времени на обучение премудростям дипломатии и искусства управления собеседником. Хотя политика не место для детей, какими бы одарёнными они не были.

Релдон вытянул золотой медальон на цепочке, прикоснулся им ко лбу принцессы и убрал обратно.

— А теперь, Ваше Высочество, пожалуйста, возьмите меня за руку, чтобы я провел вас сквозь Врата.

Кира посмотрела на Артура, и тот нехотя кивнул. Она с опаской протянула ручонку прокуратору. Пульсирующее голубое сияние перекинулось на принцессу, и Релдон потянул ее к себе через магический свет.

Никто из сопровождающих не сдвинулся с места, пока человек в сером фактически силой тащил принцессу к стене. Она обернулась, словно только в это мгновение осознав, что остается совсем одна. Кира не кричала и не вырывалась, только c отчаянием смотрела на Артура и пыталась не отставать от крепко держащего ее незнакомца. Сияние сменилось с голубого на желтое, как только они исчезли в стене.

— Да кому он теперь нужен, — Артур схватил у подошедшего оруженосца шлем и отбросил подальше. Тот с лязгом покатился по мостовой, разбрасывая по дороге клочья ломающегося плюмажа.

Отряд еще долго оставался на месте. Могучие боевые кони переминались с ноги на ногу, а рыцари настороженно всматривались вперед, привстав на стременах.

Красные терпеливо ожидали на небольшом расстоянии.

— Пора уходить, — голос Роберта охрип от морозной свежести этого ужасного для них утра. Посол за тридцать лет в Империи отвык от холодов и впервые оказался в безвыходной ситуации. Он понуро уставился на широкую спину Артура, не находя слов и не имея представления, что делать дальше.

Прохладный сильный ветер, редко гуляющий на юге, трепал знамена и плащи, разносил сломанные разноцветные перья все дальше, а солнце все еще пряталось за горизонтом. В карете жалобно скулил подобранный в пути щенок. Позади играла веселая музыка и слышались радостные крики столичных жителей. Все с радостью встречали вертийскую принцессу и ее свиту, но никто не стал приближаться к Запретному Городу. Любого нарушителя границы, еле различимой по желтоватому свету, отбрасываемому стеной, ждет мучительная агония и смерть. Любопытство того не стоит, поэтому даже появление будущей Императрицы не смогло побороть инстинкт самосохранения горожан, предпочитающих держаться подальше от опасности расстаться с жизнью.

Артур невидящим взглядом пялился в стену, не веря, что смог отпустить Киру одну в логово чудовища.

Тщательная подготовка насмарку, и о плане можно забыть.

Чтобы не услышали имперцы, он произнес одними губами:

— И как мы теперь похитим Людоеда?

Глава 5 — Запретный Город

Воспоминания первого дня в Империи смутными пятнами осели в памяти Киры. Мокрый нос щенка, прогнавшего сон в самую рань. Шум и народ на улицах. Поражающие воображение Врата Смерти и сумбурное прощание. Маленькая дверь в гигантской стене и жесткая рука прокуратора разделили ее мир на до и после.

Стена Запретного Города оказалась огромным зданием с узкими переходами и множеством небольших помещений. Везде сновали люди в красном, синем, и сером. Они смотрели только на прокуратора и молча прикладывали руку ко лбу, тут же возвращаясь к своим делам, будто каждый день сюда толпами водили принцесс.

Суета выбивала из колеи, мешая сосредоточиться, а из головы, казалось, вылетело все, чему ее учили. Кира перепугалась и оказалась не готовой к тому, что останется без защиты в абсолютно непривычной обстановке.

Когда они вышли из стены, Релдон отпустил ее руку, а Кира остолбенела. Впереди раскинулась невероятных размеров площадь — настоящее мраморное море с чешуей фигурных плит округлой формы. А далее простирался действительно целый город. Покатые черепичные крыши из серо-голубой глины выстроились рядами, выглядывая друг за другом и сливаясь с сизой дымкой вдали так, что не определить, где же они заканчиваются.

Тут их ожидало несколько повозок без колес, которые в Империи были довольно распространены и назывались паланкинами. Вместо лошадей их собирались везти люди в черных одеждах и масках, стоявшие между длинными шестами сзади и спереди. Около полусотни солдат в красных доспехах выстроились по обе стороны для сопровождения. Несколько магов в темно-серых струящихся одеяниях поприветствовали прокуратора.

Релдон помог принцессе забраться внутрь самого большого паланкина, но не присоединился к ней. Тут было просторно, но неудобно, похоже на переносную кровать с множеством подушек разнообразной формы и балдахином из тончайшего белого шелка. Сквозь ткань едва-едва угадывались силуэты проплывающих мимо зданий. Кира расправила сбившуюся юбку и тартан, вытянув ноги в мягких кожаных сапожках, которые уже начали натирать.

В Лионкоре Тронный Зал для приема гостей расположен таким образом, чтобы свести их перемещения по королевскому дворцу к минимуму. В распоряжении посетителей были только внешние здания, построенные после победы над великанами, а непосредственно в толщу Пика Неба посторонние не допускались. В Запретном Городе система разделения территории кардинально отличалась. Носилки преодолевали площадь за площадью, здание за зданием и павильон за павильоном насквозь, что было лишено всякой логики. Поездка длилась целую вечность.

Когда Релдон помог ей выбраться, то солнце уже стояло высоко в небе, на котором не было ни облачка. Чтобы спастись от жары, Кира запахнула полы черно-белого тартана с золотыми перекрестными полосами.

Они остановились возле изогнутого полукругом узорного мостика из цельного куска ослепительно-белого мрамора. Он напоминал прекрасную снежинку, одна половина которой оказалась в воде, но не таяла.

Ярко-оранжевые рыбины с белыми пятнами, или наоборот, белые с оранжевыми, лениво плыли вверх по течению неглубокого канала с прозрачной водой. Здесь был проложен контур настолько сильных защитных вибраций, что кружилась голова, закладывало уши, а зрение расфокусировалось. Релдон поддержал Киру за локоть, чтобы она не задерживалась на мосту. Растерянная и сбитая с толку, принцесса предприняла робкую попытку уговорить его пропустить ее сопровождающих, но он проигнорировал ее слова.

На другой стороне их ожидали носильщики и охрана. Процессия направилась в стоящее на высоченном фундаменте здание, отличающееся вытянутой крышей и резными защитными колоннами перед входом, к которому вела длинная лестница. Кира удивилась тому, насколько плавно несли ее паланкин, что она даже не почувствовала уклона.

Замерев у дверей фантастических размеров, принцесса подумала, что никогда не сможет привыкнуть к масштабам Запретного Города. Тут запросто могли бы жить великаны.

Последующие усилия принцессы убедить Релдона вызвать хотя бы ее дядю также не увенчались успехом. Когда ее голос задрожал от негодования и обиды, Кира поняла, что пора менять тактику. Жалкие попытки манипулировать также не сработали. Прокуратор ограничивался парой слов или сухим повторением того, что она больше никогда не покинет этих стен и не увидит никого из прошлого окружения.

Раз вызвать жалость не получилось, Кира светским тоном стала интересоваться порядками в Запретном Городе, явно удивив прокуратора умением владеть собой. Вскоре Релдон перестал отвечать односложно, и его объяснения стали более подробными и развернутыми.

Послушной куклой Кира следовала за неприветливым провожатым по коридорам и галереям императорского дворца, не имеющего ничего общего с Линкором, который был похож на конюшню, по сравнению с этим чрезмерным великолепием.

Размеры некоторых залов ошеломляли. И под стать им было все, что попадалось на пути — гигантские картины, фрески и мозаики, исполинские статуи и скульптуры, зеркала до потолка и вазы в человеческий рост, громадные люстры и необъятные ковры.

Шел прокуратор неторопливо, держался прямо, чересчур прямо, и почти не размахивал руками при ходьбе, едва-едва покачивая ими, в отличие от обычных людей. Из-за этого у Релдона был такой заносчивый вид, словно, это он тут был Императором.

Внезапно он резко повернулся к принцессе, резко махнул рукой перед ее глазами и остановил маятник. До этого момента Кира не замечала, что прокуратор использовал магию. На темпорали, которыми пользуется Верховный магистр это не было похоже, так как полностью блокировало возможность оценивать обстановку.

— Я прошу прощения, что пришлось применить силу, Ваше Высочество. Но я не мог позволить вам потерять сознание, либо совершить другой необдуманный или нежелательный поступок из-за того, что все происходит таким образом, как происходит. Вы хорошо держитесь и неплохо справляетесь с Гипнозом, иначе бы не смогли связно говорить под моим воздействием. Прошу вас не поддаваться панике и при Императоре. Теперь я никак не смогу вам помочь, к сожалению, так как Дейон не потерпит чужую магию в своем присутствии. И не смейте плакать или смеяться при нем. Никаких сильных эмоций. Если вы не в лучшей форме, то лучше представиться будущему мужу позже, после некоторой подготовки.

Кира пришла в себя в полной мере, чтобы оценить предложения Релдона и настоять на встрече с Людоедом именно сейчас, чем после так называемой подготовки, которая точно не пойдет ей на пользу. Готовность будет включать в себя либо магическое воздействие, либо другие средства, вплоть до одурманивания. А ей как никогда необходимо сохранять трезвый рассудок. Прокуратор удовлетворился ее решительностью и продолжил:

— После объявления вы пройдете в зал первой, а я за вами. Вы должны проследовать по ковровой дорожке до золотых столбиков с крыльями и опуститься на колени. Не смотрите Императору в глаза, не плачьте, не улыбайтесь, не говорите — вообще не двигайтесь, если это возможно. Он в любом случае почувствует вас и ваше настроение. Вы поняли, что от вас требуется?

Кира, задыхаясь от нахлынувшего волнения и подавив желание упасть и расплакаться, кивнула. Релдон встал за ее спиной.

Двери распахнулись, и впереди развернулась огромная надпись на белом шелке: «Ее Высочество принцесса Королевства Вертис Кирана Белиза Скимен». Рядом через мгновение появилось сообщение шрифтом поменьше: «Прокуратор Запада Релдон Вим».

Имена каждого присутствующего были написаны вертикально на огромных белоснежных шелковых отрезах золотой краской, зафиксированных почти у самого потолка. Их перекидывали через перила вниз, чтобы они разворачивались в полном размере и свисали до окончания приема.

Кира вздрогнула от слабого прикосновения — Релдон явно не собирался ждать, когда она сможет прийти в себя и соизволит пройти, чтобы столкнуться лицом к лицу с самим Людоедом.

Каждый шаг может стать последним.

Принцесса еле держалась на ногах от усталости после долгой дороги, забыв, как дышать и моргать. В решающий миг заметив упомянутые в инструкции столбики с крыльями, она пребольно плюхнулась на колени и склонила голову, чтобы не смотреть на Императора, сидящего в десяти шагах. Надолго ее не хватило. Сердце норовило выскочить, но любопытство пересилило, поэтому Кира все равно подглядела.

Страх мгновенно улетучился, и почему-то стало смешно. Было что-то очень комичное в том, что по сравнению с таким внушительным троном, Людоед смотрелся весьма плачевно. Роста он был невысокого. Плечи узкие, кисти тонкие, лодыжки щуплые. Будущий муж оказался заморышем в золотых доспехах, которыми пытались добавить мужественности его фигуре. Кубики на животе, рельефные мускулы на руках и груди, торчащие пластины на плечах не спасали положение. Попытка придать его образу величавости искусственным путем выглядела просто убого. Дядя Артур или отец сломали бы Императора пополам одним мизинцем! Релдон не зря предупредил, чтобы она не смеялась, а хотелось расхохотаться в голос, когда Кира украдкой бросила еще пару взглядов на величайшего и ужаснейшего мага в мире.

Дейон носил причудливую золотую маску, больше похожую на шлем с пластинами до самой шеи. Кира размышляла о том, что он не только жалкий, но еще и некрасивый, раз решил скрывать от всех лицо. Перспектива выйти замуж за урода должна была испугать, но стало только смешней. Пришлось закусить губу и опустить голову как можно ниже, чтобы никто не заметил улыбку.

Люди в зале молчали, передавали друг другу бумажки и изредка показывали что-то руками, размахивая ими чуть менее сильно, чем когда они с друзьями играли в игру, где нужно объяснять друг другу слова жестами. Только при этом никто не забавлялся, а шелковые одежды почти не издавали шороха.

Кира терпеливо ждала, что будущий муж и повелитель обратиться к ней, раз не стал убивать, как ее предостерегали. Ну, или хотя бы скажет, что делать дальше. Вскоре закрались подозрения, что о ее существовании просто-напросто забыли. Колени ныли, плечи дрожали, живот урчал от голода. Стало не до веселья, так как ужасно захотелось спать. Принцесса боялась зажмуриться или моргать, чтобы невольно не провалиться в сон.

Очнулась Кира из-за того, что стало невероятно громко — десятки голосов начали говорить одновременно, не стесняясь, даже перекрикивая друг друга. Она вскинула голову, забывшись, и уже хотела опустить взгляд, но заметила, что Император куда-то исчез, а трон пуст. Видимо, такое оживление было вызвано тем, что Людоед удалился.

Релдон протянул руку и помог принцессе подняться:

— Прошу проследовать за мной, Ваше Величество. Нужно проверить ваш потенциал. Затем я проведу вас в ваши покои. Важные знакомства подождут.

Он провел Киру в соседнее помещение и помог встать на небольшой круглый постамент прибора для определения вибрационной силы мага. Боковые округлые задвижки фактически заперли ее, как в клетке.

— Активируйте темпораль, Ваше Величество.

Кира прикоснулась к металлической пластине с отпечатком руки. Ее магический импульс через платформу передался всему темпоралю, приводя его в движение. Дуги начали вращаться в противоположных направлениях. Сначала медленно, потом скорость возрастала с каждой секундой, пока они не слились в размытое пятно, в котором едва угадывался силуэт принцессы. Такая быстрота движений и яркость сияния свидетельствовали о выдающихся способностях. В Лионкоре тоже было такое устройство, поэтому ничего нового Кира про себя не узнала. Зато прокуратор остался доволен проверкой.

Снова — лабиринт помпезных залов, комнат и галерей, а также масса пояснений от Релдона, которые Кира была уже не в состоянии запоминать. Оставалось только вежливо улыбаться и кивать, терпеть боль в натертых сапогами ногах и мечтать, чтобы провожатый споткнулся.

Релдон сухим тоном сообщил, что они перешли в другое здание, которое отведено для императорского гарема. Принцесса позволила себе немного расслабиться, осознав, что, во-первых, тут еще есть другие женщины, поэтому ее могут и не тронуть. А во-вторых, все прошло гладко. Убивать ее не собирались и, возможно, скоро накормят.

Прокуратор привел ее в отвратительно-розовую богато обставленную комнату с бесчисленным количеством толстощеких, пузатых детишек с золотыми крылышками. Они были везде и в самых неожиданных местах — вылеплены и нарисованы в окружении неживых ярко-малиновых роз и белых котят. Кира что-то говорила, при этом чувствуя, что несет полную чушь о великолепии обстановки, но остановиться уже не могла. Она бы уделила больше внимания приторно-отвратительному оформлению, если бы от этого не отвлекали выстроившиеся в ряд женщины…на коленях.

Прислуга в Империи носила черное. В том числе в Запретном Городе. Обычные слуги, женщины и мужчины, были одеты в одинаковые обтягивающие кофты и брюки, а сверху — длинные жилеты с коротким рукавом, подвязываемые широким поясом так, что получалось короткое платье-туника. На голове — специальный платок, полностью закрывающий волосы и шею. Только по маскам разного цвета можно было определить пол слуг, и за какой частью Запретного Города они закреплены. В покоях принцессы были только женские лица, выкрашенные в желтый.

Релдон не представил Киру — все прекрасно знали, кто она и зачем появилась. Принцесса улыбнулась и попыталась заговорить, но прокуратор прервал ее и протянул ей стопку карточек.

— Очень красиво, спасибо. Что это? — Кира развязала ленту и в недоумении просмотрела несколько верхних рисунков. В маленькой стопочке было только самое необходимое — кровать, еда, вода и другие простые иллюстрации.

— Жизнь в Запретном Городе отличается от порядков, принятых на Севере. Здесь действует полный запрет на разговоры для всех, кроме тех, кто находится в радиусе действия Печати Прокуратора. Прислуга даже в этом случае не имеет права обращаться друг к другу или реагировать на устные просьбы, в том числе прокураторов. Если вам что-то понадобится, Ваше Высочество, то просто найдите соответствующую картинку и покажите кому угодно из слуг.

— Но если мне захочется то, чего нет на рисунках? — недоумение принцессы сменилось откровенным ужасом. В этот момент на ее лице отразился такое отчаянье, что голос Релдона зазвучал гораздо мягче, утешающе.

— В крайнем случае, вы всегда можете обратиться ко мне. Но только по делу. Понимаете, Ваше Величество, Император по целому ряду причин не терпит лишнюю вибрацию. У вас ведь тоже повышенное акустическое восприятие, поэтому вы не понаслышке знаете, насколько бывают утомительны звуковые волны. Запрет на разговоры действует и для наиболее приближенных придворных. Даже прокураторы стараются не нарушать покой Императора, несмотря на имеющиеся у нас Печати.

Кира не догадывалась, что Релдон умолчал о том, что отсутствие возможности что-либо обсудить в стенах Запретного Города практически исключает возможность интриг и заговоров. Слуги и охранники чередовались, появляясь только на сутки через сотню дней. И так на всех местах во дворце. Каждый год менялась общая последовательность. Прислуга готовилась с детства, воспитываясь в страхе и благоговении. Все были глухи и немы. Нет нужды рисковать, если можно с самого начала избавиться от болтающих раздражителей, способных лишний раз разозлить Дейона.

— Я заметила, что у всех тут закрыты лица. И у вас есть маска. Это тоже как-то связано с покоем Его Императорского Величества? — хотела выяснить свои подозрения Кира, но прокуратор ушел от вопроса.

— После свадьбы вам тоже придется носить маску, похожую на ту, что вы видели у Императора.

— Всегда?

— Вынужден вас огорчить, Ваше Высочество. Но мне пора. А вы должны отдохнуть с дороги, — с этими словами Релдон вышел и оставил ее на попечение прислуги.

Кира не помнит, чем закончился тот день. Единственное, что врезалось в память и с тех пор не покидало ее, так это ощущение чужого присутствия и пристального надзора.

Предчувствия ее не обманули. Он следил за каждым ее шагом, словом и вздохом.

Глава 6 — Неожиданная поддержка

Артур до самого вечера оставался возле Врат Смерти, требуя его впустить, но не пересекая опасную границу. Он обвинял посла в некомпетентности, так как Роберт не предусмотрел, что их могут не пустить, забрав только принцессу. В конце концов герцог взорвался и отказался слушать какие-либо доводы посла, сотрясая своим криком всю округу, наплевав на всякую секретность. Старик не остался в долгу и жестко отчитал его прямо перед всеми, а потом гордо удалился в свою резиденцию. Все это время красные и серые терпеливо ожидали, когда же вертийцы соизволят разойтись.

Днем из Врат Смерти появился сам Командант Гарнизона. Полюбовавшись на хмурые лица северян, он обменялся парой фраз со своими людьми и вернулся в Запретный Город. Через некоторое время после его ухода к ним вышли красные с водой и едой. Один из них на чистейшем вертийском повторил приглашение Релдона на случай, если они не поняли в первый раз. Артур снова отказался, а еда и напитки остались нетронутыми.

С наступлением следующего утра они, наконец, перестали нервировать имперцев и проследовали во дворец Релдона. Следовало расположиться в посольстве, но Артур понимал, что наговорил лишнего Роберту и теперь не дождется помощи от Старого Сыча, как обозвал его в сердцах.

Релдон выделил для гостей целое крыло в своем дворце. Внешне здание сильно отличалось от соседних. Оно было песчаного цвета с небесно-голубой крышей и лишено всякой симметрии. Преобладали округлые и плавные линии, вместо острых углов. Высокую неприступную стену заменяла кованая ограда, за которой был разбит фруктовый сад с извилистыми дорожками. Решетка в виде переплётных растений имела защиту, сопоставимую с Вратами Смерти, поэтому Релдон мог не беспокоиться, что кому-то взбредет в голову проникнуть в его дворец.

Здесь было на удивление просторно и светло. Вытянутые окна и арки с витражами окрашивали все в приятные цвета. Обстановка отличалась изысканностью и необычными изогнутыми формами. Богатый декор не был вычурным, копируя природные и растительные орнаменты. Рассматривать детали было сплошным удовольствием.

Артур ловил себя на том, что ему приятно находиться во дворце. Он совсем не так себе представлял жилище прокуратора, который мог бы себе позволить любую роскошь. Релдон, как Магистр Гипноза, как никто знал, как добиться ощущения комфорта, безопасности и покоя, поэтому основательно поработал над своим жилищем. Все было продумано до мелочей, идеально подобрано и на своем месте. Подобное Артур испытывал только в Гнезде Журавля — родовом замке Зандра. Там тоже все было подчинено какому-то особому недоступному обычному человеку балансу, благодаря которому чувствуешь умиротворение и безмятежность.

Имперцы не беспокоили их, но бдительно охраняли остальные помещения и входы с выходами. Не было никаких сомнений, что гостей прослушивают и докладывают хозяину обо всех разговорах и перемещениях. Планировать что-либо в таких условиях было невозможно, но это не повод сидеть сложа руки.

На десятый день Артур взял с собой пару северян и до вечера шатался по Риу, пытаясь разведать обстановку. Красная свита даже не скрывалась, следуя за ними в некотором отдалении. По возвращении никто не задавал вопросов, но солдаты Первой Гвардии провожали вертийев напряженными взглядами. Стало понятно, что избавиться от слежки им не дадут. Но попробовать стоило.

На рассвете северяне дружно отправились на оживленный рынок, где сразу же разделились. На всех наблюдателей не хватило, поэтому кто-то из гвардейцев заторопился за подмогой. За Артуром увязались двое в неизменной красной форме с масками. Толстенький недомерок и худющая жердь представляли собой почти комическое зрелище. Красный хвост никак не удавалось сбросить, сколько бы Артур не блуждал. Повезло ему возле рыбных рядов, где началась давка за утренний улов.

Переодевшись в приготовленные заранее лохмотья, Артур решился на прогулку вдоль стен Запретного Города. Вернее, пытался хоть что-то вынюхать на безопасном расстоянии от магической границы. Но он не учел, что слоняющиеся оборванцы не вписываются в привычную обстановку столицы Сентории, которая, в отличие от Лармада, разделена на четкие зоны.

Запретный Город с императорским дворцом.

Зеленый Город, где живет знать.

Железный, который занят магами и механиками.

Кирпичный Город ремесленников и гильдий.

Самый большой и старинный Каменный Город.

И, наконец, Нижний Город, где обитает всякое отребье, редко забредающее далеко от своих кварталов, ведь стража сурово наказывает за это.

— Эй, что ты тут забыл!

Артур бельмом выделялся на фоне ухоженных газонов и белых стен. Пытаясь оторваться от стражников быстрым шагом, он понимал, что со своим огромным ростом и исключительной убогостью наряда затеряться в толпе нереально.

— Ты, бродяга! Стой, кому говорят!

Двое красных в медных масках тут же оказались рядом с Артуром. Те самые из Первой Гвардии. Кажется, он окончательно влип.

— Он наш, — один из гвардейцев приветственно поднял дубинку с маятниковым усилителем, а другие тут же потеряли интерес к происходящему.

Прийти на помощь некому — вокруг сплошь имперцы. Дело приобрело совсем скверный оборот. Посол рассказывал, что с Первой Гвардией лучше не связываться. Среди гвардейцев часто встречались не очень сильные маги, которые могли использовать простейшие маятники в случае необходимости. Поэтому Первым полагались убойные дубинки с усилением, что обеспечивало раздробленные кости в одно прикосновение. Даже слабый удар по определенным точкам на теле мог стоить жизни практически мгновенно — либо от повреждений, либо от болевого шока. Невзрачная палка в их руках была опасней меча, кроме конечно Клеймора, которым настало время воспользоваться.

— Пошел отсюда, великаново отродье! — с легким северным акцентом проговорил один из Первых.

Артур аж споткнулся от знакомого голоса, убирая руку от рукояти Клеймора, и заговорил самым тихим шепотом, на который был способен:

— Гигантские портки, Стерх, ты спятил?!

Так и есть. Это был Верховный Магистр собственной персоной и его вездесущий механик — коротышка Боб с веселым нравом под стать своему румяному круглому лицу с крупным носом и открытым взглядом. Сколько ему лет, было непонятно, но он служил механиком еще у отца Зандра, а после его смерти — у сына.

Магистр, не меняя тона и чуть покрутив дубинку, продолжил:

— Молчи и двигай, падаль. Не вынуждай пачкать об тебя орудие!

Артур со смиренным видом под конвоем одетых в красную форму своих, свернул в немноголюдный переулок. Зандр спрятал гвардейский жезл в специальный чехол на поясе и рассмеялся.

— Видел бы ты свою рожу, Шатун!

— Стерх, когда-нибудь я тебя прибью. Вот увидишь!

— Встань в очередь, дружище. Только учти — ей нет конца.

Зандра многие мечтали видеть мертвым, но мало кто решался это осуществить, так как мечом и магией он владел превосходно.

— И как давно ты в Риу?

— Я приехал с вами одновременно.

— И почему не сказал? — возмутился Артур.

— Никому не должно быть это известно. А за тобой тянулся хвост от самого Вертиса, поэтому вскоре о моем присутствии судачила бы вся Империя.

— Разумно.

— Это идея Королевы. Будь моя воля, я бы ворвался вихрем с фанфарами и музыкой, совершив фатальную ошибку. Кто же знал, что вы окажетесь в таком незавидном положении.

— Вы где вы раздобыли красные тряпки? — спросил Тонгил, оглянувшись на Боба. Одежда на механике, если присмотреться, была с чужого плеча. Форма одновременно висела на нем и не застегивалась. Только медная маска пришлась впору.

— Одолжили у двух весьма любезных гвардейцев, что тебя пасли. Нужно поискать третьего, чтобы переодеть тебя.

Подходящего размера для Артура не нашлось. По сравнению с ним все красные были мелкими и тощими. В итоге троица направилась в Кирпичный Город, где они раздобыли у наемников подходящие вещи, а также разузнали о северянах в Риу.

Не обошлось без Гипноза. При помощи него получать информацию было гораздо легче, чем слоняться по городу, не зная, с чего начать. Это не удивительно. Зандр мог разговорить даже мертвеца. И тот этого сам не заметит.

Для мага, владеющего мастерством Гипноза, получить нужные сведения не составляло никакого труда. Артур не раз видел, как Зандр за считанные секунды околдовывал и получал ответы на любые вопросы. Таких, как он, опасались, и не зря. Маги Гипноза могли не только выведывать секреты, но и управлять сознанием, заставляя людей забывать, действовать против воли, верить в то, чего не было.

Получив всю интересующую информацию, Артуру захотелось наведаться и поболтать с местными вертийцами. Он удивился, как много соотечественников или их потомков проживает в столице Империи.

День за днем вертийцы покидали дворец Вима. Зандр в назначенном месте отводил гвардейцам глаза, меняя Артура местами с Бобом. Приходилось при помощи магии решать проблему разницы в росте, но за широкими спинами северян, заподозрить подмену было сложно. Красные следовали за шумной компанией в ближайший кабак, непременно со скверным освещением, где она весь день пила и играла в карты.

В это время Артур в компании Зандра разыскивал всех, кто так или иначе мог бы быть связан с Запретным Городом. Поставщики, механики, высокопоставленные чиновники и аристократы — они допрашивали всех, до кого удавалось добраться. Но тщетно. Никто ничего толком не знал.

Тогда Артур предложил заняться прокураторами. Вернее, их окружением. Решили начать с Касселя Мигга. Его называли в народе Комаром. Такой же мелкий и гнусный, а также руководить Канцелярией Расправы. Сами сенторийцы были недовольны тем, что вместо того, чтобы охранять граждан, расправщики только и делали, что выискивали грязное белье у всех подряд. Часто находя его даже у самых честных, потому не давая никому спать спокойно по ночам. Шпионы и информаторы, снабжающие сведениями Комара, могли оказаться полезными. Они знали ценность информации и относились к ней внимательно, запоминая каждую подозрительную мелочь, на которую обычно никто не обратил бы внимания.

За несколько дней общения с расправщиками они разузнали об Империи больше, чем за всю жизнь. Особенно о ее теневой стороне. От этих сведений волосы дыбом становились. Они столкнулись с таким количеством грязи, что вертийцам оставалось только удивляться, насколько хорошо они ранее думали о ненавистных врагах. Взяточничество, воровство не только в мелких, но и крупных размерах — среди чиновников и знати, незаконная работорговля и заказные убийства. В этой стране продавалось все, нужно только назвать цену.

Если Полоз постепенно вычищал ряды чиновников, которые злоупотребляли своим положением, то в армии хищения давно стали сущим бедствием. Неудивительно, что при всей своей мощи, имперцы никак не могли собраться, чтобы зажать вертийцев в угол и решить все окончательно. Оказалось, например, что периодически южанам перепадает только половина обоза, а вторая исчезает в неизвестном направлении, а в эту зиму они остались практически без теплой формы и лошадей. Только жалование платили исправно, иначе Бизона давно бы порвали в клочья собственные солдаты, а так они готовы ради него умирать. Но какой прок от денег, если в момент голода невозможно купить на них даже еды? Артур этого решительно не понимал.

Через некоторое время имперцы начали что-то подозревать, поэтому к ним присоединилась парочка магов. Артуру пришлось приостановить свои вылазки и послушно отыгрывать роль варвара, пустившегося во все тяжкие в столице.

Зандр нашел способ пробраться во дворец под видом посольского служащего с посланием от Роберта. Он активировал глушитель, чтобы их не могли подслушать. На подобные фокусы никто ничего не скажет, так как посол всегда ревностно относится к информационной тайне, но обойти пробовали несколько раз. Если бы имперцы имели дело с обычным магом, а не Верховным Магистром, то у них бы получилось. С Зандром у них не было шансов подслушать их разговор.

— Мне посчастливилось получить наводку на информатора Комара. Это оказался такой пренеприятный, но полезный тип, который так и просился, чтобы его прикончили за жадность, — с нетерпением поведал Зандр. — Я поверхностно воздействовал на него, ничего особенного, пока не почувствовал в нем нарушения баланса. В итоге этот язык оказался поставщиком не пикантных сведений, а живого товара. — Пока я мягко выуживал нужную информацию и вешал крючки, он как-то неудачно пошутил насчет моих пристрастий, так что я решил не церемониться и копнуть поглубже. Этот идиот думал, что его от гипноза защитит какая-то дурацкая погремушка.

Маг может зафиксировать взгляд человека маятником даже на большом расстоянии, и воздействие происходит скрыто, без конкретных указаний. На объект ставятся крючки, которые под действием определенных обстоятельств приводят к тому, что он действует и говорит то, что нужно гипнотизеру, даже не подозревая про это.

Многие боятся потерять волю, поэтому почти у всех есть специальные амулеты. Но мало кто догадывается, что от настоящего мастера защищаться почти бесполезно. Мощные обереги очень дороги и встречаются крайне редко, а те, что используют повсеместно, как правило, имеют вибрационные резонансы — дыры в колебаниях, которые можно пробить.

— И тогда обнаружил множество следов воздействия на память. Так как ее не стерли до конца, я восстановил заблокированные куски, узнав, что он поставляет детей всяким извращенцам, как Комар. После этого я нечаянно стер его разум, — беспечный тон Зандра резко сменился на хладнокровную ярость. — Аж три раза. Я торопился. И транс вообще — грубая техника.

Зандр всегда сначала делает, а потом думает. Артура это напрягает, так как он, наоборот, сначала все планирует, а потом четко все реализует. Однажды он видел, как Верховный Магистр стирал предателя. Зандр поместил основание маятника на уровне лба гипнотизируемого напротив переносицы, и тихим голосом с резким вибрато опустошал его мысли. Медленно, монотонно, лишая человека возможности думать вообще. Это произошло и с осведомителем.

— Когда из-за постоянно текущих изо рта слюней он стал бесполезен, пришлось притвориться торговцем людьми и взять под гипноз почти всю верхушку Черных Поваров, — Зандр снова заговорил с насмешкой. — Так что теперь у меня есть собственная банда. И если все надоест, смогу увлекательно провести старость, когда оставлю пост Верховного Мага.

Артур усмехнулся и махнул рукой, чтобы друг не отвлекался от сути.

— Пора поболтать лично с Комаром, Шатун. Так что тебе придется обратиться к Роберту за помощью.

Глава 7 — Малый совет

Хряк. Фазан. Бизон. Комар. И он сам — Полоз. Эти прозвища они заслужили, в отличие от тех имен, которые им дали при рождении.

Свое Релдону было по вкусу.

Полоз. Змей — символ мудрости. Хотя удостоился он его за хитрость и любовь к интригам. Что-то змеиное присутствовало и в его внешности — худое жилистое тело, которое он старался поддерживать в хорошей форме, нетипично высокий для синторийца рост, проницательный взгляд и вечная невозмутимость. Он никогда не суетился, не торопился — всегда сосредоточенный, решительный и готовый к атаке. Ему нравилось высокое положение прокуратора и управлять Западной Провинцией — самой спокойной во всей Империи, благодаря его твердой руке.

— Посол Короля Леониса сегодня снова передал официальное прошение на посещение Запретного Города.

— Может ему еще организовать обзорную экскурсию с посещением покоев Императора? — пробурчал Хряк, который всегда начинал сердиться, когда долго не ел. Свена прозвали так не только из-за созвучного со свиньей имени. В дополнение к этому он был лысый и настолько жирный, что едва помещался в одном из пяти огромных золотых кресел — одинаковых для всех членов Малого Совета.

Для прокуратора Севера долгие совещания были настоящей пыткой. Шел второй час, его всегда красное лицо с толстыми щеками пошло бордовыми пятнами. Пот пропитал роскошную серебристую мантию. Свен то и дело поглаживал жиденькую бороденку с вплетёнными в нее ленточками, тер свои маленькие, глубоко посаженные глазки или ковырялся в мясистом носу. Его привычка постоянно чесаться и трогать лицо до крайности раздражала Релдона, поэтому он никогда не пожимал ему руку. К тому же ладони у Хряка всегда были мокрыми и липкими.

— И бал для всех желающих! — радостно подхватил Нинон Баз и рассмеялся своей очень остроумной шутке, только по его мнению.

Хихикающий Фазан был противен абсолютно всем остальным присутствующим, а не только Полозу. Релдон также никогда не пожимал жеманному Прокуратору Юга руку, как и Свену. И снова из-за брезгливости, но по другой причине — никогда не знаешь, кого лапали конечности Фазана до этого. Он не пропускал ни одного смазливого мальчишки даже в Запретном Городе. Обилие аксессуаров и косметики с искусственными мушками для маскировки следов постыдной болезни не делалиего привлекательней. Наоборот, нелепые украшения, корсеты, фактуры и вышивки на классическом одеянии прокуратора выглядели нелепо, придавая ему сходство скорее с глупым индюком, чем с грациозным фазаном. Никакого вкуса, как и мозгов.

— Я примчался с границы не для того, чтобы терять время на всякую ерунду, — проворчал Бизон. — Вместо обсуждения всяких глупостей пора передать войскам приказ Совета. Они давно готовы пойти в атаку. Армия не может долго ждать, это ее деморализует. Также могут появиться разведчики или наблюдатели, которым мы еще не отвели глаза.

Сциор Суг всегда слишком упрям, надменен и скор на выводы, чтобы кого-то хотя бы дослушать. Он Магистр Войны, поэтому превращает даже мирную жизнь в поле битвы и плевать хотел на все остальное. Бизоном его прозвали еще в первый год службы в армии оруженосцем. Резкие черты лица, словно высеченные из камня, среднего роста, широкоплеч и неимоверно силен. Хотя без магии тут не обошлось — человеческое тело не может быть настолько мускулистым и ловким. Слишком силен, слишком опасен. Так что руки лучше вообще не подавать, даже не показывать, а то оторвет по самое плечо. Поэтому Полоз предпочитал держаться от Сциора на почтительном расстоянии. Он был из народа, рос без родителей, но имел незаурядные магические способности и амбиции. Суг невообразимо быстро поднялся по служебной лестнице и при поддержке армии возглавил Центральный округ и Совет. Главного Прокуратора, или просто Главного, стоило опасаться. И не только потому, что за ним стояли военные. Он был умен и расчетлив, но слишком агрессивен. Его боялись и ненавидели, но ничего не могли противопоставить. С ним всегда приходилось считаться…даже Релдону.

— Решение не может быть принято без голосов всех членов Совета, Сциор. Иначе, оно будет незаконным, — в который раз пришлось повторить Релдону. Но он не отказал себе в удовольствии, зная, что Бизона это жутко бесит.

— Всесвет! Хватит упрямиться! Кассель снова опаздывает, но ты прекрасно знаешь, результат его выбора. Незачем заставлять меня протирать обивку этого кресла лишний раз.

Кассель Мигг отсутствовал. Он был самым незначительным из членов Совета, хотя и занимал должность Прокуратора Востока, а также руководил Канцелярией Расправы. Самый слабый из них, всегда поддерживал Бизона, рассчитывая на защиту. Он не был способен навести порядок в подвластной ему Восточной Провинции, которая постоянно бунтовала, и пытался удержать там власть постоянными казнями и пытками. За этот садизм, гнусный характер и жалкий вид он и заслужил свое прозвище — Комар. Жидкие волосенки, крошечный рост, горб на спине, одна нога чуть короче другой, длинный нос, огромная голова для таких детских плеч и серьезные проблемы с психикой. Настоящий выродок. Такому пожимать руку просто позорно.

— Тем не менее, мы не можем вынести данный вопрос о прекращении перемирия и возобновлении военного положения на Большой Совет без решения Малого в полном составе, — Релдон продолжал стоять на своем. Он тоже мог упираться до последнего, как Сциор, когда необходимо.

— Сциор, не стоит создавать опасных прецедентов, — сказал Свен, теребил ленточку в своей бороде. — Иначе отсутствие кого-то из прокураторов может повлечь за собой нежелательные последствия и принятие решений, которые кому-то из нас придутся не по нраву.

Намек попал прямо в цель. Сциору — Магистру Войны, командующему войсками Сентории, чаще всего приходилось покидать Риу. Полоз прекрасно знал, что Бизон не станет развивать тему, так как это — либо уговоры, либо скандал, что ниже его достоинства. Поэтому сейчас его гнева бояться не стоит, но проконтролировать, чтобы армия не стала действовать преждевременно придется. Бизон в любой момент может инициировать нападение раньше официального приказа Совета. А вот Комару придется испытать весь гнев Главного за свое отсутствие на сегодняшнем собрании. Маленькая месть за то, что Кассель скрылся после провала слежки за северянами — ничтожная плата за потерю возможности шпионить за ними тайно. Релдон был доволен своей крошечной интригой. Ведь сам он не сможет в достойном объеме наказать Комара из-за протекции Бизона, а вот последний точно это сделает с лихвой.

Малый Совет, включающий только пятерых избранных прокураторов, должен состоять из самых достойнейших и сильнейших представителей магической элиты. Но минимум двое из них — самые мерзкие из всех возможных кандидатов. Каждый разными способами добился такого высокого положения, но исключительно незаконно.

Релдон Вим был старшим в древнем магическом роду, фактически унаследовав должность после смерти отца.

Семья Свена Гриса была самым многочисленным торговым кланом, много лет назад подмявшим под себя весь Большой Совет. Был только вопрос времени, когда один из них, правильно используя несметное состояние и связи, будет восседать в Малом.

Нинон Баз, благодаря изворотливости и сильным покровителям, карабкался наверх. Сейчас он заручился поддержкой и защитой своих позиций у Бизона, но не забыл своих ранних благодетелей, пытаясь по мере возможности продвигать их интересы.

Кассель Мигг был самым беспринципным и не брезговал идти кровавым путем, пользуясь случаем устранять конкурентов или тех, кто ему мешал.

Сциора Суга вознесла армия. Фазан и Комар решили объединиться с ним для укрепления своих позиций, а фактически Главный подмял их под себя, совсем лишив самостоятельности в принятии решений.

— Полно. Я только вернулся с одного поля боя не для того, чтобы попасть на другое, — Главный Прокуратор скрестил руки и откинулся на спинку кресла, всем видом давая понять, что происходящее его теперь не касается, и он хочет, чтобы заседание Малого Совета закончилось быстрей. Бизон не любит напрасно тратить время.

Неожиданно появилась кошка. Не обычная мурлыка, а препротивное лысое создание с розовой кожей, непропорционально огромными ушами и топорщившимися во все стороны курчавыми усищами. Только огромные зеленые глаза были красивыми. Кошка подошла к Хряку и низким утробным голосом стала чего-то требовать.

— Брысь, — промолвил Свен. Его ласковый тон противоречил сказанному, поэтому кошка запрыгнула к толстяку на колени и довольно заурчала.

Дальнейшее обсуждение было скучным и обыденным. Прокураторы решали текущие задачи, в отсутствие Комара пытаясь разобраться со всем, что не требовало совместного решения.

В последние годы Релдон всегда находился в Императорском дворце, почти не появляясь в своем. Именно он следил за порядком в столице и в Запретном Городе, а не Главный Прокуратор. Тот вечно был занят войной. Остальные прокураторы — другими развлечениями. Поэтому хлопоты по женитьбе Императора целиком и полностью легли на плечи экселанта Вима. Конечно этот вопрос не могли обойти стороной на Малом Совете.

— Император уже виделся с принцессой? — спросил Бизон.

— Только когда она приехала. Он не проявляет к ней никакого интереса. Как и ко всему остальному, — ответил Свен, глядя спящую кошку по кожаным складкам. — Но она сильная девочка.

Кирана казалась гораздо младше своих лет — еще даже не подросток. Юное личико пока не утратило детской округлости. Совсем худенькая. Ножки-ручки-прутики. Беззащитный неуклюжий цыпленок. Но как бы беззащитно и трогательно не выглядела принцесса, судьба выбрала ее для важной миссии. И он проследит, чтобы все прошло так, как задумано.

На церемонии представления Император, не удостоив невесту взглядом, изволил удалиться. Просто встал, подал знак, что уходит, продемонстрировав беспрецедентное неуважение к своей будущей жене, так долго ожидавшей на коленях, когда он ее удостоит вниманием. Релдон в какой-то мере пожалел, что Роберт при этом не присутствовал. Старого посла удар бы хватил из-за вопиющего нарушения дипломатического этикета. Но принцесса осталась невозмутима. Ему самому пришлось проводить проверку ее магического потенциала. Только тогда Релдон заметил, что принцессу всю трясет. Но несмотря на дрожь, она великолепно держалась как во время процедуры, так и после. Он почувствовал облегчение, что шпионы оказались правы насчет нее. Было бы досадно вложить столько усилий, чтобы заполучить Кирану, продолжив при этом не самую выгодную Империи войну, если бы в девчонке была только средняя или слабая вибрация.

— Прекрасно. Императрицу мы получили, с наследником мы как-нибудь разберемся, осталось забрать меч у Короля, — подытожил Сциор.

Релдон промолчал. Если его догадки верны, то не у Короля, а у Артура Тонгила. Но знать об этом остальным не стоит.

Люди Полоза докладывали, что герцог Тонгил никогда не снимает кожаных перчаток. Он в них спит и ест, а по уверениям одной из служанок, даже моется. Это навело его на мысль, что под ними могут быть совсем другие. Те, которые нужно скрывать ото всех. Как и меч в простых ножнах за спиной, с которым Тонгил также не расстается ни на мгновение. Конечно это может быть странной причудой северянина. На своем веку Релдон встречал и не такое. Но проверить стоило в любом случае. Поэтому он приказал глаз не спускать с сэра Артура, но ни в коем случае не вмешиваться, дабы ненароком не спровоцировать. Если вертийцы притащили Клеймор в Риу, то это может обернуться либо катастрофой для всех, если они надумают им воспользоваться, либо личной победой Релдона, когда он его заполучит.

Шпионили за Артуром несколькими группами. Открыто, демонстративно, но не приближаясь. И незаметно, постоянно меняясь. Следить при помощи магии было невозможно. Что-то блокировало все попытки. И это тоже говорило в пользу того, что Клеймор в столице. Несколько раз его людям приходилось избавляться от расправщиков Комара, который проявил активность, тоже сев на хвост северянам. Релдон не ожидал от него такой инициативы, потому не был рад внезапному исчезновению. Как бы Кассель Мигг не затеял свою игру и не сорвал все планы. С другой стороны, есть девчонка, которую можно использовать, чтобы надавить на северян.

При воспоминании о принцессе, Релдон слегка нахмурился. Он никак не мог угадать, о чем она думает. Обычно ему хватало совсем немного времени, чтобы разобраться в человеке и начать его читать, как открытую книгу. Его тревожила какая-то неопытная малолетка.

Сначала странная девчонка, оторванная от всего, что было ей дорого, преспокойно восхищалась золотыми потолками и лепниной. Особенно птенцами Всесвета — упитанными крылатыми детьми, символизирующими солнечные лучи и чистоту. Прокуратор терпеть их не мог. В Запретном Городе его раздражало почти все. Он всей душой ненавидел показную роскошь и нагромождение стилей. Они давили на него и мешали сосредоточиться, за день утомляя так, что каждый вечер заканчивался головной болью.

И когда Релдон уверился в том, что принцесса самая обычная пустоголовая девчонка, она сумела его удивить. Один разговор перевернул все с ног на голову.

— Вам, наверное, очень тяжело приходится, экселант Вим, постоянно находиться в таких условиях, — сказала Кирана совершенно внезапно, оторвавшись от созерцания золотого фонтана. — Я постараюсь не доставлять лишних хлопот лично вам. Вы оказались очень добры и внимательны ко мне. Для меня это многое значит.

Принцесса говорила абсолютно искренне. На это указывала ее ровная пульсация и отсутствие колебаний, возникающих, когда человек говорит неправду.

Когда она слегка привыкла к нему, то стала немного открываться. Кирана оказалась умна, рассудительна не по годам и быстро приспосабливалась. С ней приходилось быть на чеку. А ведь в какой-то момент он даже испугался, что будущая Императрица слаба разумом. Хорошо, что это оказалось не так. Больше детей Всесвета он ненавидит только глупых детей.

Прогоняя мысли о том, что ему просто приятна ее компания, Релдон виделся с ней каждый день, уверяя себя, что это на пользу делу. Слишком многое поставлено на карту. Империю ждут изменения, и только от него будет зависеть, насколько благоприятные.

У Релдона все было под контролем.

Днем.

Но он не догадывался, как принцесса проводит ночи.

Глава 8 — Внезапное столкновение

Первые дни Кира ждала, что за ней кто-то придет. Даже Мессер Стригидай. Но даже через десять дней не объявилось никого из ее прошлой жизни.

Как в страшном сне, принцесса шла туда, куда ее вели, делала то, что говорили. Внешне безмятежна и расслаблена, а внутри раздираема всепоглощающим ужасом и нестерпимым напряжением. Страх и печаль почти лишили ее воли.

Дни сменялись один за другим, сливаясь в бесконечный серый туман. Поддерживать разговор правильными вопросами и обдуманными ответами, а также проявить участливую вежливость, как учили мама и Роберт, оказалось в разы утомительней, чем раньше.

Принцесса, как все в Запретном Городе, носила маску, хотя та не прятала от посторонних ее лицо — только душу. А в одиночестве, оставаясь с кошмаром наяву, Кира захлебывалась от горьких рыданий, пока никто не видит, долго всматриваясь в далекие огни столицы Империи.

Как там дядя Артур?

Чем он сейчас занят?

Он бы никогда не сложил руки, особенно если ему пришлось бы выбираться в одиночку из этого лабиринта.

Нужно что-то сделать, но с чего начать?

Пальцы сами водили по раме, отмечая неровности и шероховатости старого дерева. Но в одном месте поверхность была слишком гладкой и такой приятной на ощупь. Сделать кружок, потом — углубление, и наградой станет кусочек бархата в прямоугольной выемке. За много дней ее руки выучили этот маршрут наизусть. Маленький щелчок и спрятанный в раме охранный темпораль слегка выдвигается вверх. Понадобилось четыре дня на его настройку, чтобы можно было выбраться наружу. Столько же понадобилось для того, чтобы настроить другое окно на вход.

Когда ее наспех учили дома работать с такими штуками, редко приходилось сталкиваться со столь сложными конструкциями, в которых было бы несколько маятниковых резонаторов, настроенных на определенную частоту колебаний с тем или иным магическим свойством.

Выглядел оконный темпораль очень красиво и был гораздо меньше, чем все, которые она когда-либо видела. Его создавал настоящий мастер. Три вращающихся в разные стороны кольца с продетыми в них «бусинами» разного размера из разных камней, которые во время вращений, перекручивались вокруг своей оси, создавая неповторимые волны магии.

Вся ночь ушла на то, чтобы разобраться, за какое именно отвечает каждый из элементов и в схеме их колебаний, а потом придумать, как перенастроить амплитуду запирающего резонатора, чтобы открыть окно, а охранного — чтобы не остановить вращение, а то он начнет трубить на весь дворец.

Слишком медленно, но она справилась.

С широкого подоконника легко можно добраться до карниза, а по нему чуть ниже — на балкон Серебряного зала, где пришлось разобраться с другим темпоралем. Это помещение мало используется, и часовые в него не заходят. Оттуда можно незаметно проскользнуть в Зеркальную галерею, соединяющую личные покои принцессы и Парадные залы.

Нужно ступать очень тихо, чтобы прислуга и стража не услышали, а также внимательно следить, чтобы не угодить под действие какого-нибудь магического устройства, которых тут бесконечное множество. Некоторые настолько старые, что давно не работают.

Сегодня Кире удалось преодолеть новый рубеж. Так далеко она забирается впервые. Сердце готово вырваться из груди от волнения, ведь она снова на границе неведомого, когда не знаешь, в каком направлении теперь двигаться и какие ловушки ждут впереди.

По ночам еще прохладно, поэтому босые ноги мерзнут, а шелковое бельё совсем не греет. Вечерами служанки забирают всю одежду, кроме той, в которой она спит, что доставляет определенные неудобства.

Замерев за бездушными железными доспехами, украшающими галерею, она ждет, пока пройдут двое охранников — это обычные стражники, патрулирующие коридоры, чтобы слуги не шастали, куда не следует. Воров тут не может быть, так как постороннему не пробраться в Запретный Город, а прислуге не выбраться наружу. Поэтому солдаты в красном не опасны. Дальше должны быть маги в темно-сером и звуко-световые контуры темпоралей, которые преодолеть гораздо сложней.

Все помещения были настолько помпезно отделаны и богато обставлены, что сливались в одно причудливое ослепительно-пестрое полотно. Спросить направление не у кого, поэтому немного привыкнув к обстановке, Кира смогла запоминать комнаты.

Когда ее обучали, никто не думал, что ей придется рассчитывать только на себя.

Но все изменилось, как только у нее появился друг.

Обычно Релдон сопровождал ее к завтраку, но в этот день принцесса оказалась предоставлена сама себе. В такие моменты из-за недостатка общения остается либо плакать, либо говорить с самой собой. Слезы давно кончились, поэтому оставалось второе. Сначала она боялась быть наказанной за ненужные разговоры без важной причины. Ведь Релдон предупредил, что Императору это не нравится и может его разозлить. Но стража не спешила схватить, прокураторы не обрушивали на нее свой праведный гнев, а будущий муж не считал нужным явиться для расправы над бормочущей себе под нос нарушительницей его покоя.

Погода стояла жаркая и солнечная. Столица задыхалась под властью южной духоты и сухости. Кире так не хватало свежего ветра. Прогуливаясь по внутреннему саду, принцесса показала слугам карточку «Выйти вон», так как другой не было, чтобы приказать им держаться на расстоянии. Кира вспомнила веселую песенку про двух глупых петухов, дерущихся за внимание прекрасной курицы. Слова в не были презабавные а мотив легким и надоедливым, поэтому кухарка целыми днями напевала ее, ощипывая птиц.

— Цып, цып. Полетели! Цып, цып. Неужели… — тихонько вытягивала Кира самую высокую ноту. — не нужна тебе моя любовь?

Иногда она вспоминала разные песни, но чаще всего представляла родителей и делилась своими наблюдениями и переживаниями, не затрагивая ничего действительно важного.

— Я очень по вам соскучилась, — прервав пение сказала Кира воображаемым родителям. — И по Лармаду. Сейчас дома только-только распускается горечавка, а тут уже отцвела сирень и каштаны.

Она прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, вдыхая аромат цветов.

— В здешнем саду огромное количество роз. Они всех оттенков, которые только могут быть — желтые, красные, оранжевые, розовые и даже зеленые. Но больше всего белых. Весь дворец утопает в них. Наверное, Императору они нравятся. Но для меня запах слишком сладкий, поэтому из своей комнаты я прошу убирать вазы с огромными букетами. Но каждый день их продолжают приносить. Странно, что при этом клумбы не пустеют.

Кира перехватила поудобнее книгу, которую взяла с собой, чтобы почитать в тени на скамейке под липами, и стала разглядывать небо.

— Еще тут много странных вещей. Например, самых разнообразных темпоралей. Некоторые совершенно глупые, например, вон та большая железная птица, издающая душераздирающие крики.

— Это стальной ястреб, отпугивающий голубей. Вынужденная мера, чтобы отгонять городских паразитов, заполонивших весь Риу.

Кира вскочила от неожиданности и повернулась к заговорившему с ней незнакомцу.

— Добрый день, эээ… извините меня, но я, кажется, забыла ваше имя. Мне так неловко.

— Экселант Грис, Ваше Высочество. Увы, у прокураторов всегда много дел, поэтому мы с вами так толком и не пообщались ни разу. Вы позволите?

Толстяк с лысой кошкой на руках подошел к скамейке и с облегчением умостился рядом, как только Кира подвинулась на самый край. Он отдышался и, достав кружевной носовой платок, вытер капли у себя на лбу и большие уши подозрительно щурящей зеленые глаза кошке.

— Мы с вами уже виделись, когда вы только прибыли. После этого я, к сожалению, не имел возможности продолжить знакомство, так как почти не появлялся в Запретном Городе. Но я не против наверстать упущенное.

Голос собеседника был глубоким и красивым, а речь плавной и ритмичной, словно он привык публично выступать, что не вязалось с такой непривлекательной внешностью.

— А это Брысь.

Кошка выскользнула у него из рук, приблизилась к Кире и деловито начала ее обнюхивать.

— Очень приятно, экселант Грис. Ммммм…и Брысь.

— И мне, Кирана. Вы ведь позволите вас так называть?

— Да, конечно.

Вряд ли у нее есть выбор. Хотя мужчина не казался опасным, Киру напрягало одно его присутствие.

— Бедная Брысь, чем она больна? — сочувственно сказала Кира и протянула руку, и кошка об ее потерлась.

Прокуратор не удержался от смеха, слегка покачнувшись.

— С ней все в полном порядке, Кирана. Это такая порода.

— Ясно. Значит, ей не так жарко, как ее меховым собратьям.

Это утверждение вызвало еще один приступ смеха у толстяка. Кира не смогла не улыбнуться, настолько его веселье было заразительным.

— Кроме птицы я еще я видела на подоконниках небольших лягушек, которые иногда квакают.

— Они с гекконами защищают от назойливых насекомых.

Брысь не дала себя погладить, устремившись куда-то в розовые кусты.

— А что это за странные темпорали вдоль стен? Как пауки? Давно хотела поинтересоваться.

— Это охранники. Только они спят.

— Работы для них во дворце нет в любом случае.

— Это верно, — рассмеялся Свен. — А вы наблюдательны.

— Вы отлично говорите на вертийском, экселант Грис, — перешла Кира на имперский.

— Я из династии торговцев. У нас принято знать несколько языков.

— Вас можно принять за северянина, если не видеть. Хотела бы я, чтобы мой сенто был также хорош. Но избавиться от акцента мне никак не удается.

— У вас есть время научиться, Кирана.

— Я как раз попросила экселанта Вима найти мне что-то легкое для чтения, — Кира выразительно продемонстрировала обложку книги. — Видимо, он не совсем правильно меня понял. Сказки для детей оказались элементарными даже для меня.

— Во дворце Императора вы вряд ли сможете найти соответствующую литературу. Даже не представляю, откуда Релдон извлек эту книгу. В Запретном Городе в ходу только научные, исторические или юридические тексты. Уверен, что смогу найти для вас что-то подходящее в своей библиотеке.

— Это было бы замечательно!

Читать на имперском она ненавидела. Просто непостижимо, зачем писать восемь букв, чтобы читалось только четыре, и то не так, как написано? Пришлось изображать энтузиазм. На что только не пойдешь со скуки.

Прокуратор загадочно подмигнул ей, блеснув глазами. Конечно он уловил, что никакого восторга Кира не испытывает. Снисходительно простив эту маленькую ложь, он вытащил из кармана шкатулку из золота с цветной эмалью и драгоценными камнями. Изящно изогнутую, как луковица, крышку венчала миниатюрная девушка, застывшая в танце.

— Какая потрясающая! — невольно ахнула принцесса.

Кира засияла, настороженность исчезла. Перед толстяком предстал восхищённый ребенок.

— Cейчас таких не делают, — довольно хмыкнул он. — Жаль, что других интересует только устройство старинных темпоралей. Когда к ним попадают такие редкие вещицы, они разбирают их на части, чтобы понять, как это сделано, или продать отдельно камни, металл и детали.

— Мне кажется, нельзя осквернять такую красоту столь прагматичным подходом.

Кира придвинулась ближе и умоляюще смотрела не него.

— Можно? Можно ее подержать, экселант Грис?

— Да, конечно.

Она аккуратно взяла круглую коробочку в ладошки и попыталась приподнять крышечку, а прокуратор широко улыбнулся.

— Она не открывается.

— Почему же? Вот тут, видите, заводное кольцо? Только повернуть его можно исключительно магией. Только даже для меня в ключе слишком причудливый резонанс. Опасаюсь испортить такую прекрасную вещицу грубым линейным вмешательством. Поэтому я решил показать темпораль Дейону. Если повезет, то он согласится открыть.

— Как вы думаете, экселант Грис, что там может быть? — проигнорировала упоминание о будущем муже принцесса.

— Это похоже на музыкальную шкатулку. У меня уже есть несколько подобных. Только какие свойства у ее мелодий, я не знаю. Одна, например, моментально усыпляет, а другая заставляет быстро пьянеть даже от воды.

— От воды? Но зачем подобное кому-то нужно?

— Это гордость моей коллекции. Вы даже представить себе не можете, насколько это практичная вещь.

Кира вертела коробочку в руках, провела пальцем по металлическому плетению в виде плюща и поднесла к глазам, внимательно изучая филигранные узоры.

Вернулась Брысь, но не пошла к Свену, а принялась ластиться к принцессе. Она потерлась о ее ноги, а потом запрыгнула на руки и громко заурчала.

— Вы ей понравились. Обычно она терпеть не может людей.

— Она мне тоже понравилась, — улыбнулась Кира и, наконец, погладила кошку по мягкой шкурке.

— Чтож, Кирана. Благодарю за уделенное мне время. Надеюсь, вам было также приятно, как и мне. К сожалению, вам пора.

Прокуратор жестом позвал сопровождающих ее слуг и кивнул в сторону колоннады, где появились люди. Принцесса заметила светло-серые одеяния еще одного прокуратора, множество стражников и слуг, которые несли на каких-то странных носилках нечто бело-золотое. Спустя мгновение она разглядела, что это был Император собственной персоной. Дейон вальяжно растекся по переносному креслу, больше похожем на кушетку, свесив руку. Как только процессия миновала колоннаду, Кира была ослеплена лучами солнца, отразившимися от золотой маски.

— Кирана…

— О. Да, конечно. Спасибо вам огромное, экселант Грис.

Принцесса поспешно вернула шкатулку и протестующую кошку прокуратору, встала и поклонилась, лучезарно улыбнувшись. Толстяк и Брысь ей показались приятной компанией, а вот от Императора хотелось сбежать на край света.

— До встречи, дитя. Следуйте за вашим лакеем, пожалуйста, он покажет вам дорогу через восточный вход.

Шествие, возглавляемое неизвестным прокуратором, уже достигло центральной аллеи с величественными липами.

Неприятное ощущение разливалось по всему телу, словно кто-то пытается на нее воздействовать магией. Она бросила взгляд на лавочку, где остался сидеть прокуратор с кошкой. Императора остановили рядом со толстяком, но его маска была повернута к ней. Она споткнулась и чуть не упала, но это заставило только прибавить скорость, сорвавшись практически на бег настолько, насколько позволяло неудобное платье с рукавами до пола и узким подолом, из-за которого приходилось семенить. Сопровождавши ее слуги отстали, не ожидая, что она так проворно умчится прочь.

Принцесса вбежала в ближайшую распахнутую дверь, за которой оказалась Зеркальная Галерея. В этой части дворца она еще не была. Бесконечный коридор словно полый кристалл, на тысячах граней которого под самыми разными углами отражалась запыхавшаяся Кира, был великолепен, но мерзкое ощущение преследования продолжало гнать ее вперед.

Внезапно на пути появилась преграда. Кира растянулась на полу и хотела сразу вскочить, но встать не получилось. Послышался треск разрываемой ткани — она наступила одновременно на подол и рукав, снова упав, не удержав равновесие, и пребольно ударившись локтем об отполированный до нестерпимого зеркального блеска черный мрамор.

— Ох. Ай! Аспида тебе в кровать и розу в зад! — вскрикнула она, наступив на второй рукав и ударившись тем же локтем второй раз.

Глава 9 — Неукротимый ибекс

В одежде на имперский манер Артур был похож на наемника. Могучий северянин с серыми проницательными глазами и пшеничными волосами сильно выделялся на фоне невысоких и темных сенторийцев. Поэтому для встречи с послом он выбрал трактир «Неукротимый ибекс». Владелец заведения — полукровка, и здесь подавали неплохой северный эль. Так что ничего удивительного в том, что вертийцы часто сюда заглядывают пропустить кружку-другую, не было. Приглашая Роберта, Артур не рассчитывал, что посол так быстро откликнется на его просьбу.

— Добрый вечер. Какое сомнительное место для встречи, — вместо приветствия проговорил Роберт, подойдя к дальнему столику в самом темном углу. — Должен сказать, что с момента нашей последней встречи, вы несколько осунулись.

Посол льстил. На Артура было страшно смотреть. Заросший, с многодневной щетиной и темными кругами под глазами, словно он давно не видел ничего, кроме стакана.

— Здравствуй, Сыч, — Артур пытался сказать это тихо, но голос снова подвел.

— Старый хрыч, вы имели в виду. Можете не стесняться. Я на правду не обижаюсь, — видно было, что эти слова все же задели посла.

— Нет, Сыч. Я именно это и имел в виду. У нас военных принято давать прозвища. А у тебя герб с совой и трость эта. Я не хотел, чтобы это тогда так прозвучало.

Роберт его разглядывал, словно оценивая, можно ли доверять этому человеку после устроенной у Врат Смерти безобразной сцены.

— Я не давал разрешения меня так называть и переходить на «ты», сэр Артур. Но так и быть, я, пожалуй, присоединюсь к вашей милой компании.

— Конечно, мессер Стригидай, мне жаль, — вздохнул Артур с виноватым видом. — Присаживайтесь.

Роберт отодвинул тяжелый деревянный стул и сел напротив.

— Весело проводите время? Только не утруждайте себя ложью. Мне известно, что вы, сэр Артур, каждый день покидаете дворец экселанта Вима, но к чему этот маскарад? Вы и ваши друзья сильно рискуете. За мной, наверняка, следят.

Верховный Магистр с механиком были в оранжевом, который носят ремесленники из Кирпичного Города. Этот цвет блондинам не к лицу, но в Сентории нет выбора, что носить. Белый — Императору, серый — магу, а черный — слуге. И только нищие смешивают цвета лохмотьев, как придется. Зандр повернулся таким образом, чтобы посол не смог разглядеть его знаменитый шрам. Он бросил на Артура выразительный взгляд — мол, ты заварил эту кашу, тебе и расхлебывать.

— Я готов к драке.

Артур, как всегда, был слишком громким, привлекая внимание местной публики, состоявшей из опустившихся пьяниц и подозрительных головорезов.

— А я слишком стар для незапланированных физических нагрузок, поэтому не стоит так шуметь.

— Мне бы не помешало взбодриться, а то застоялся. Так и форму потерять можно.

Артур поднял голову, всматриваясь в толпу в поиске кандидатов для разминки среди возможных преследователей, но никого похожего на имперских солдат либо магов не обнаружил.

— В другом месте и в другое время. Я даже сам вам найду на ком потренироваться. А пока, сэр Артур, не представите мне своих…новых друзей?

— Нет, им уже пора.

— Да, пожалуй, мы пойдем, — с явным облегчением произнес Зандр, резво вскакивая на ноги. — Благодарим за компанию, сэр Артур. Мессер Стригидай.

Второй не произнес ни слова, устремившись за долговязым.

— Такие вежливые и трезвые, — удивился Роберт. — Это вербовка? Если вы затеяли нечто опасное…

— Я хоть что-то пытаюсь сделать, — в голосе Тонгила послышался упрек.

Роберт не стал говорить, что уже дюжину дней мечется по столице Сентории, не спит ночами и выискивает крупицы сведений о принцессе, пока Артур просто выискивает что-то на дне бутылки.

— Отрадно видеть, сэр Артур, что вы перестали следовать по пути саморазрушающего уныния. Но я тоже не сижу сложа руки. В силу возраста мне за вами не угнаться, а Посольство вы не жалуете частыми визитами.

— Прекращайте. В возрасте есть свои преимущества. Например, приходится реже стыдиться за глупые слова. У меня тяжелый характер, и я бываю невыносим. Мне жаль, я вел себя, как последний болван, и хотел бы взять свои слова обратно. Но брошенный камень, есть брошенный камень.

Роберт молчал, но в конце концов принял извинения, заметив интерес к их персонам. Нужно переходить к делу и покинуть трактир до драки. Несвежий вид рыцаря сейчас был ему на руку, а посол поступил неразумно, не переодевшись во что-то более скромное.

— Посчастливилось что-то выяснить у наших соотечественников? — поинтересовался посол.

— У тех двоих? Они полезные ребята, но они нужны для действий, а информация есть у вас.

— Лесть оставьте на потом. Хотя вы делаете успехи в светской беседе.

— Вы хороший учитель.

— Это уже перебор. Лучше избегать таких прямых фраз. Итак, у вас уже созрел план?

— Нет, пока только какие-то обрывки, которые не хотят складываться в единую картину. Я пытался достать схему Запретного Города или найти, кого можно подкупить из прислуги. И представляете?

— Представляю, сэр Артур. Вы не нашли никого, кто бы был там. Не удивительно. Я тоже. Причем за все проведенные в Риу годы. Должен отметить, что я не жалел средств все эти годы.

— Но как такое может быть?!

Посол пожал плечами, а Артур продолжил:

— Вокруг этого проклятого места ходят какие-то безумные слухи. Будто там ожившие мертвецы вместо прислуги, а Город — гигантский некрополь. Или слуг набирают из детей-сирот и лишают языка и глаз. То же самое еще про девственниц и даже девственников. Еще какая-то чушь про лестницу в небо, где живут только избранные Божественным Императором. Сэр Роберт, они все несут какой-то бред. При том, что прокураторы имеют собственные дворцы. Нормальные! С прислугой, садами и стражей. Во всяком случае, Релдон Вим имеет. Другие дворцы я не проверял лично, но там хоть кто-то был и может поведать об этом. Чего нельзя сказать про Запретный Город. Я понимаю, что это тупик. Стену не перелезть. Последний раз пытались при Кровавом. Многотысячную толпу вооруженных бунтовщиков за секунду словно сожрали и выплюнули. Слабых мест нет, все перепроверили тысячи раз до нас. Подкоп невозможен. Врата — единственный вход и выход, который невозможно открыть без личной печати Императора. А Людоед настолько обленился, что Бизон даже армией командует за него.

Как только Артур сделал паузу, чтобы осушить кружку, посол воспользовался моментом поделиться некоторыми догадками:

— Не знаю, откуда эти сведения, но слухи и сплетни не просто так рождаются. Я за десятки лет наслушался этих сказок предостаточно. Император — никакое не Божество. И не бессмертный. Бешеного не стало лет десять назад. Это очевидно, ведь Людоед сильно отличается по росту и телосложению. Но может быть и такое, что Императору приходится скрывать серьезную болезнь. Тогда ясно, зачем так срочно понадобилась принцесса. Мои источники из окружения Главного прокуратора сообщают, что он в особенности настаивает на необходимости появления наследника в кратчайшие сроки.

— Без разницы, на чем настаивает Бизон. У меня с ним особые отношения, которые мы потом обязательно выясним на поле боя. А речь сейчас не о нем. Обитатели Запретного Города заперты от всего внешнего мира. Нужно выманить их или отвлечь. Только так мы сможем забрать Киру и вернуться домой.

Артур подал знак двумя пальцами смазливой служанке, чтобы принесла еще пару кружек.

— Спасибо, я не пью.

— Я себе.

Роберт бросил на него удивленный взгляд, но ничего не сказал.

Девушка с тяжелым подносом, на котором стояло пять здоровенных кружек c пенной горкой, улыбалась, подходя к их столу.

— Но я просил только два, — ошарашенно пробормотал Шатун, когда она поставила ему уже третью кружку.

— Показывая пять? — в глазах Роберта зажглись искорки веселья.

— Пять?!

— По-имперски это пять, — старик показал указательный и средний пальцы.

Девушка строила глазки и медленно наклонялась, демонстрируя свою доступную женственность, в надежде, что ей перепадет монетка или жаркая ночь.

— Всесвет, все тут не как у людей, — Артур не стал разочаровывать официантку возвратом части напитков, а отсчитал необходимое количество монет и отдал ей.

Роберт не удержался и, перехватив трость другой рукой, незаметно ущипнул прелестницу за округлый зад так, чтобы она подумала на герцога. Тот незамедлительно получил от нее долгий томный взгляд и чувственную улыбку. Пришлось подождать, пока девица займется другими посетителями, чтобы продолжить.

Роберт сделал глоток для вида, но дешевый эль оказался удивительно хорош, поэтому оставил одну кружку у себя.

— С нынешним Императором что-то не так. Он пренебрегает всеми обязанностями, не участвует в сражениях и появляется на публике только во время Ритуала Призыва. Раньше он проводился ежегодно в день летнего солнцестояния. Потом на несколько лет его отменили, а Император пропал. Общественность забеспокоилась, а некоторые провинции периодически бунтуют до сих пор. Пришлось возобновить Ритуал, и снова каждый год Дейон при всех достает меч из камня и демонстрирует свою магическую силу. Мы могли бы…

Артур закатил глаза, не выдержав:

— Хотите явиться на этот дурацкий Ритуал?

— Кирана будет там. Это возможность…

— Сыграть в ящик. Если предпримем что-то во время Ритуала, то нас казнят на месте. А всего лишь увидеть ее недостаточно.

— Артур, что вы от меня хотите? Давайте короче.

— Беспорядки.

— А?

— Сами просили короче, — с улыбкой поддел Артур. — Нам нужно переполошить всю столицу. Совет, маги и весь гарнизон будут всецело поглощены организацией Ритуала. Если начнутся волнения — это прекрасный шанс занять их на время.

— Тогда мы точно сыграем в ящик. Только долго и пребольно.

Они сидели до самой темноты, нервируя девицу тем, что ничего больше не заказывали и не торопились снять ее на ночь.

— Наших привлекать не стоит. Не тот размах. В Сентории предостаточно своих проблем. Восточная и Южная провинции, банды, нищие, беженцы, мусорщики. Система прогнила очень давно. Поставив на глубинную ненависть угнетенных и недовольных, можно обыграть имперцев на их же территории. Дать толчок в нужном направлении и устроить грандиозный переполох. Поэтому мне нужна ваша мудрая голова. Я должен узнать в деталях обо всех разладах и конфликтах в Риу. Надеюсь, у вас есть местечко, где нас никто не подслушает?

— В Посольстве есть презанятный закуток на лестнице с мощнейшей защитой. Осталось в наследство от предыдущих владельцев особняка. Сам Император ничего не услышит.

— А что-то, более укромное.

— Всесвет. Что вы уже натворили?

— Только собираемся, — Артур залпом допил эль и с силой поставил кружку на стол. — Сэр Роберт, нам пора, или точно случится драка!

Он вскочил и, локтями расталкивая посетителей, стал пробираться к выходу, забыв о своем высоком титуле и обязательных правилах приличия, которые идут с ним в комплекте. Конечно такого здоровяка окончательно не одолеют несколько бокалов горячительного, а вот десяток отморозков, провожающих их недоброжелательными взглядами, вполне могут.

Оказавшись на свежем воздухе, Артур пропустил Роберта вперед, чтобы прикрыть старику спину при необходимости. Как опытный воин, он сразу уловил, что скоро у них появится компания. Причем не самая приятная.

Роберт прибавил ходу, но не успели они повернуть за угол, как нагрянули незваные гости. Только уже навстречу.

Артур конечно сильный боец, но даже ему не справиться с целой двадцаткой противников обычным оружием, а использовать Клеймор сейчас неразумно. Он не мешкая, выхватил из ножен простой короткий меч уверенной рукой и сделал молниеносную подсечку первому нападавшему, а пока тот падал на мостовую, рассек горло второму. Затем он мониеносно развернулся и скользящим ударом ранил третьего в руку, ногой выбил воздух из легких пытающемуся встать первому, от удара повалившемуся обратно на камни. Это немного охладило пыл следующим противникам.

У Роберта была только трость. Он дипломат, а не воин. Его оружие — язык и бумага. Проку от них в реальной драке никакого. Когда Артур бросился на преследователей, Посол удачно подставил подножку какому-то детине с топором и рванул в сторону переулка в надежде позвать стражников.

Но не успел.

Из-за угла показались вооруженные люди. Старик резко остановился и развернулся. На него несся тот самый здоровяк с топором, которого он сбил ранее. Роберт, глупо взмахнув руками от резкой остановки, еле увернулся и резко ударил набалдашником трости в основание шеи противника. Потеряв равновесие, тот перекатился и снова вскочил на ноги, занеся свое грозное оружие для атаки. Посол приготовился защищаться до последнего вздоха, но внезапно топор выпал из ослабевшей руки, а его хозяин повалился замертво c ножом в спине.

— Сладких снов.

Это было сказано на вертийском!

Новые действующие лица, которых он принял за головорезов, оказались северянами. Вблизи уже можно было разглядеть светлые волосы. Как вовремя!

Артур проткнул насквозь очередного противника, когда остальных разделила между собой подмога. Для нескольких опытных бойцов даже многочисленная шайка бандитов не представляла особой опасности, поэтому вертийцы расправились с нападавшими за считанные мгновения.

— Так и знал, что тебя нельзя оставлять без присмотра, Шатун.

Долговязый блондин с тонким шрамом, один из тех двоих, что были в «Неукротимом ибексе», приблизился к послу и протянул руку.

— Зандр Роктав, к вашим услугам. Рад, наконец, познакомиться с вами, сэр Роберт.

— Верховный Магистр? Взаимно. Вы заметно подросли с момента нашей последней встречи. Как вы тут оказались?

Роберт видел знаменитого Стерха совсем мальчишкой, но много о нем слышал и был когда-то близким другом его деду. Теперь он был обязан Зандру жизнью. Он постарался вложить всю свою признательность в крепкое рукопожатие. Магистр Гипноза должен это почувствовать.

— Ну, я же не мог пропустить такое веселье? По крайней мере, так решил Король.

— Он вас отпустил?

— Ненадолго. В наше отсутствие Вертис слаб, как никогда. Но Его Величество после вашей депеши незамедлительно послал меня в Риу. Он очень хорошо о вас отзывается и передает свою благодарность, — Зандр улыбался, но тут же бросился куда-то. Двигался он стремительно, и оказавшись возле одного из нападавших, без зазрения совести свернул ему шею.

— Оставь его допросить! — бросил Артур с опозданием.

— Поздно, Шатун.

Зандр закончил обыскивать тело и резко изменился в лице. Что-то блеснуло у него в руке.

— Знаете, что это такое, сэр Роберт? — с этими словами он подкинул железку, и посол ловко ее поймал в воздухе.

— Это жетон расправщика. Они следили за мной или за вами?

— От тех, что вели меня, мы избавились чуть раньше, — Артур нахмурился, рассматривая серебряный знак агентов особой внутренней службы Империи, подчиняющейся только прокураторам.

— Они могли бы арестовать нас в любой момент, а не ходить по пятам, — Роберт был сбит с толку. — Что могло побудить Совет нарушить все договоренности? Канцелярией Расправы руководит Кассель Мигг. И это не самый умный из прокураторов. Взаимоотношения между ними очень натянуты, но чтобы Релдон…

— Влюбом случае возвращаться во дворец к Полозу нельзя, ведь мы прикончили целую толпу агентов, — довольным тоном проговорил Артур, который был сыт по горло лицемерным гостеприимством Релдона.

— Если имперцы решили избавиться от нас, то выбрали для этого очень глупый и ненадежный способ. Мы еще ничего толком не успели придумать или сделать.

— Успели. Мы поймали Комара.

Серо-зеленые глаза Стерха светились от еле сдерживаемого веселья, а на лице сияла лукавая ухмылка.

Глава 10 — Сон Императора

Прошел еще один Лунный Цикл с тех пор, как принцесса поселилась во дворце. С ее появлением на одну проблему у Релдона стало больше. Даже на две, так как теперь северяне перестали появляться в его дворце и вообще как сквозь землю провалились.

Сегодняшний Малый Совет Прокураторов снова был в неполном составе. Комар не явился, поэтому голосование опять откладывалось. Релдона бы устроил такой вариант, в котором Кассель Мигг не появится уже никогда. Но надо ему в этом помочь.

Не стоило доверять Комару управление Канцелярией Расправы. Он решил выслужиться и не спускать с вертийцев глаз, за что и поплатился. Трупы расправщиков на улицах столицы плохо скажутся на репутации прокураторов. Исчезновение северян не сулит ничего хорошего, так как теперь нет возможности следить за планированием проникновения в Запретный Город и за перемещениями Клеймора. Комар напортачил и последовал дурному примеру, решив укрыться от гнева Бизона.

Сверх того, слуги снова принесли неутешительные новости, которые испортили настроение. Этой ночью Кровавые Луны у девчонки опять не наступили. Она слишком мала для зачатия.

От действительно важных размышлений Релдона отвлекло хихиканье Фазана, который воспользовался паузой и сообщил о том, что ночью ушел под землю участок Нового Парка в Каменном Городе.

— Как и в прошлый раз при разломе произошёл выброс магии. Это не рынок, поэтому погибла только пара зевак, которым вздумалось прогуляться утра пораньше.

Фазана всегда привлекали тайны подземного города под столицей. Но он трус, поэтому сам никогда туда не совался, предпочитая нанимать отчаянных искателей приключений или наживы, которые доставали ему артефакты и другие сувениры, если им везло настолько, чтобы остаться в живых.

— Воды там пока нет, но почти все завалило. И магические ловушки срабатывают сразу, как только приблизишься к провалу. Я уже велел никого не подпускать и закрыть Парк для посещений, но какие-то смельчаки все равно пытались пролезть, пришлось приставить магов. Теперь с любопытствующими проблем нет, — Фазан в конце выдал одну из своих знаковых ужимок, от которых Релдона разве что не тошнило.

— Я вышлю туда свою группу, хотя вряд ли что-то еще осталось, — Бизон нахмурился с досадой. Опоздал. Наемники точно ничего не оставили. Совсем скоро яма заполнится водой и станет очередным неиссякаемым болотом, которое, сколько ни пытайся, осушить не получится.

— Что-то удалось обнаружить? — Хряку было действительно интересно. Он, в отличие от присутствующих, искал не столько древнюю магию, сколько предметы истории и произведения искусства в свою обширную коллекцию.

— Это неглубокий провал, только на первый уровень. Поэтому ничего важного, так, пара разбитых кувшинов и всякие куски хлама. Могу уступить по дружбе.

О жадности Фазана ходили легенды, но даже этот жмот понимал, что ценности в этих находках нет никакой. Первый уровень Подземного Города был самым близким к поверхности, и самым безопасным. Когда-то там жили самые бедные обитатели Эпохи Великанов.

Много веков назад Сенто был небольшим королевством, населенным теми, кто отчаянно стремился выжить под землей в неравной борьбе с великанами. Город под землей — гигантский лабиринт, на самых нижних ярусах которого жили маги, знать того времени и король. Защиту ставили хоть и давно, но рассчитывали на вторжение великанов, поэтому ловушки были настолько мощные, как магические, так и механические, что лезть ниже — чистой воды самоубийство. Хотя изредка находятся желающие.

Релдон первым делом послал своих людей все проверить, поэтому Фазан не знал, что отыскалось там и кое-что ценное. Старинный музыкальный темпораль. Релдону он был не нужен, а вот Хряк очень обрадовался маленькой изящной шкатулке с хорошо сохранившейся эмалью и крошечной золотой танцовщицей на крышке.

Релдон не разделял страсти к загадкам древних, так как чаще всего они таили в себе опасность. Но больше всего его раздражало то, что старинный пещерный комплекс не позволял проводить масштабных работ под землей, поэтому система канализации в Риу была одной из худших в Империи, так как безнадежно устарела. Без карты подземелий и хоть какого-то понимания того, как там все построено и какая магия действует, копать и проводить любые подземные работы угрожало жизни не только самим работникам, но и столице в целом.

В один прекрасный момент все может поглотить земля, лишившись магии, которая за тысячи лет без обновления просто закончится. Релдон с содроганием ждал этого момента и в каждом новом провале видел знак приближения неминуемой катастрофы. Из года в год частота их появления только увеличивалась.

Еще сотню лет назад никто и подумать не мог, чтобы посреди города возникла дыра, ведущая в шахту Подземного Города. Теперь они появляются чуть ли не каждый месяц. А когда начнут рушиться нижние ярусы, от Риу ничего не останется.

Релдон не сомневался, что это как-то связано с Императором. Почему его магии больше недостаточно, чтобы держать подземелья запечатанными? Если задуматься, то его магии не хватает и на Запретный Город, но об этом мало кто догадывается. Дейон X ни разу не обновил ни один темпораль во дворце. Все работает еще на магии его отца.

Сентории нужны перемены и новая сила. Релдон очень надеялся, что, с появлением Кираны что-то изменится.

— А что с принцессой? — поинтересовался Бизон, быстро потеряв всякий интерес к дырам в земле и их содержимому.

— Кирана оказалась не совсем такой, как мы ожидали. Она совсем маленькая и пока не способна выполнить отведенную ей роль.

— Возраст не влияет на способность угождать мужу по ночам. Касселю такое не мешает, например. Напротив, очень даже… — гадко улыбнулся Фазан, снова привлекая внимание к отсутствующему Комару, известному собравшимся здесь своей извращенной страстью к малолетним детям.

— Он влияет на возможность появления ребенка. Наследника не будет, пока Кирана не войдет в возраст зачатия. Кровавых лун у нее еще не было, поэтому придется ждать, — язвительно парировал Релдон и сам себе удивился. Почему он встал на ее защиту? Она вела себя почти безупречно, но это не повод для симпатии.

Если бы только Император был таким же покладистым. Но ситуация с ним стала слишком нестабильной, поэтому наследник был необходим как можно скорей.

— Тогда предлагаю обсудить главную проблему. Что будем делать с Императором?

— Я к нему не пойду! И не просите. — пискнул Фазан. — Я занят поисками Касселя.

«Стараниями Фазана, Комара вообще никогда не найдут,» — подумал про себя Релдон.

— Мне нужно подготовиться к отъезду, а не держать Дейона за ручку, — сказал Бизон, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

— Сегодня я проведу с ним ночь, — спокойно произнес Хряк и протер вспотевшую лысину.

Ни шелеста, ни шепота ветра. Все звуки с улицы затягивали тройные темпорали поглощения на окнах и комнатные виброотражатели. Вязкая тишина обволакивала, позволяя расслышать биение собственного сердца и бег крови по телу. Релдон прошел в соседнюю комнату, и ощущения ослабли, но не прекратились полностью. Стоит закрыть дверь, тогда мертвый полог отпустит из своего плена. Если бы не нужно было наблюдать за спящим, то он бы так и сделал, чтобы только прекратился напряженный стук пульса в ушах.

Появился лакей в особой черной ливрее. Все слуги при Императоре были с невероятной тщательностью подобраны и проверены временем. Без лица и без имени, только с червленой маской и индивидуальным номером на повязке.

Полоз махнул рукой в плавном жесте, а потом двумя пальцами прикоснулся к губам. Восьмой незамедлительно принес графин и два стакана. Янтарный напиток перетек в стакан без единого всплеска. Прокуратор очень ценил умение слуг делать все бесшумно, словно они бесплотные призраки, то возникающие, то растворяющиеся по команде.

Он задумчиво смотрел на стакан, согревая его в ладонях. Вдохнув терпкий аромат, сделал глоток и с наслаждением откинулся на мягкую спинку, всматриваясь в огромную кровать с балдахином в соседнем помещении. Белое в сочетании с золотом разгоняли восприятие ночи, но он и не спать сюда пришел, а следить за покоем Императора. При Дейоне полагалось находиться хотя бы одному из прокураторов. Неважно, бодрствует он или спит. Сегодня была очередь Релдона.

— Ваше нездоровье, — прошипел Релдон и осушил бокал до дна.

Прокуратор ненавидел роль няньки. Он бросил полный презрения взгляд на мирно вздымающуюся грудь спящего. Сегодня снова понадобилось изрядное количество дурман-порошка, чтобы сон, наконец, пришел к беспокойному Императору. Доза толченого стержня черных маков каждый раз увеличивалась, но иначе Дейон суетился и не мог заснуть.

Где же Свен? Уже почти полночь, а он всегда приходит раньше.

Дверь неслышно отворилась, впуская ночные шорохи в императорские покои, куда следом грациозно вплыл Прокуратор Севера. Как ему удавалось двигаться с такой плавностью при таких необъятных габаритах, для Релдона всегда было загадкой. Свен в своем серебристом одеянии перетекал, словно живая ртуть. Большая круглая капля расплавленного металла. Когда-нибудь он разгадает этот секрет. Если наберет вес с возрастом.

— Брысь! — шикнул Релдон, но она уже выбежала из комнаты, просочившись в приоткрытую щель. — Глупое животное.

— Она вернется.

— Вот именно. И притащит какую-нибудь пакость.

Релдон наполнил второй стакан и пересел с кушетки в кресло, в котором толстый прокуратор бы не поместился, чтобы грузная фигура могла комфортно расположиться.

— Скучал? — лучезарно улыбнулся Свен, хитро сверкая маленькими черными глазками.

— Не по тебе, — Релдон не удержался от беззлобной шпильки, протягивая стакан с теплой шарой собеседнику.

— А я вот рад тебя видеть, — довольно пробормотал тот, плюхнувшись на его место.

Как только Дейона одолевает сон, правила можно игнорировать. Сейчас Император накачан дурманом так, что не очнется, даже если вокруг его кровати соберется играть марш Главный Военный Оркестр Сентории в полном составе.

Они проверяли.

Это была одновременно самая дичайшая выходка и удачный эксперимент. В ту ночь дежурил Нинон. Он тогда так перепугался, что несколько дней заикался и до сих пор отказывается входить в императорские покои.

Релдон и Свен давно понимали друг друга с полуслова, объединенные общими интересами и целями. Соперничать друг с другом в условиях жёсткой конкуренции и борьбы за каждый кусок влияния среди прокураторов они не могли себе позволить. Поэтому, чтобы сохранять хоть какой-то паритет и стабильность, пришлось объединить усилия, иначе бы их вытеснили всякие «комары» и «фазаны». Хотя дружбой назвать их отношения нельзя, оба нуждались друг в друге.

За дверью раздалось возмущенное мяуканье. Кошки — единственные существа в мире, к которым магические законы неприменимы. Только кошачье мяуканье может просочиться сквозь столько поглащающих вибрацию слоев. Релдон молча поднялся и впустил Брысь, которая просочилась в щель и розоватой тенью заскользила по комнате.

— Сегодня имел премилый диалог с будущей Императрицей. Прелестный ребенок, и она покорила Брысь.

— Не слишком к ней привязывайся, Свен.

— Ты такой собственник, Релдон!

— Что?

— Почему ты не позволяешь маленькой принцессе дружить с кем-то, кроме тебя?

— Мы не умеем дружить.

— Ты безнадежен, друг мой.

— Свен, прекращай.

Ироничный толстяк всеми силами пытался заставить собеседника испытывать неловкость. Недюжинный ум этого человека вызывал уважение. Но Релдон терпеть не мог, когда к нему начинали лезть в душу, в существовании которой он сам иногда сомневался.

— Пока я был занят своим здоровьем и организацией сборов, то не имел возможности узнать ее поближе. А ты даже не сообщил, что девочка такая очаровательная и живая.

— Это не имеет значения.

— Напротив! Она ведь заставила тебя расхохотаться. Аспид! В саду все было слышно. Я даже не знал, что ты умеешь, между прочим.

Релдон отвернулся, скрывая почти-усмешку.

— Розу в зад, — фыркнул Свен. — Возможно, у нее получится хоть как-то расшевелить Дейона. В последнее время он совсем потерял интерес к жизни.

— Не сильно на это рассчитывай. Он такой же ненормальный, как его отец.

— Еще слишком рано, чтобы делать выводы. В детстве он был прелестным ребенком, жаль ты этого не застал. Он и сейчас иногда оживляется.

— Ты показал ему шкатулку? И что?

Свен причмокнул, отпивая из стакана, пожевал губами, и полностью изменился в лице.

— Это необычайный артефакт, так что еще раз тебе спасибо. Но ничего. Даже не взглянул. Поэтому верну тебе твои же слова, Релдон. Не слишком привязывайся к своей новой игрушке.

— Она не… Ладно, думай, что хочешь, — он покачал головой, словно отгоняя от себя эти неприятные слова, чтобы они не успели посеять сомнения, и сменил тему. — Мои люди не обнаружили следов Комара. Либо он пожелал исчезнуть сам, либо, скажем так, не без помощи мощной магии.

Свен не выглядел взволнованным тем фактом, что один из прокураторов как сквозь землю провалился.

Это уже не первый раз. Тогда Комару пришлось спасаться от гнева Бизона из-за глупой стратегической ошибки. Недооценив масштаб беспорядков на Востоке, пришлось перебрасывать значительные силы от границ Вертиса, где часть армии увязла до сих пор. Тогда имперцы потеряли свое преимущество, и Бизон не смог одержать легкую победу, на которую рассчитывал. Отношения между ним и Комаром были натянутыми, но вполне мирными. Бизон страшен в гневе, он быстро закипает и быстро остывает, иначе он может потерять большинство голосов. Ввести самому замену Комару ему в этот раз никто не позволит. Поэтому хватило пары недель, чтобы все утихло. Но теперь Кассель Мигг так легко не отделается.

— Нам конечно выгоднее, чтобы его не нашли. Если Комар не объявится к Большому Совету, то у нас будет шанс ввести Роуга или Лоренса вместо него, — продолжил свои размышления Свен.

— Я назначу Мидса временно исполнять обязанности Канцлера Расправы с сегодняшнего дня, чтобы расправщики привыкали к новому руководству.

— Толковый мальчик, он справится. А после можно начать чистку.

Релдон хотел было возразить, что Ингер его ровесник, но не дал Свену снова заманить себя в ловушку слов, вместо этого задав самый главный вопрос:

— Надеюсь, ты отдал своим людям такой же приказ, какой получили мои?

Как только стало известно, что Комар исчез, Релдон обозначил, что тот не должен вернуться живым. Поэтому поисками пропавшего прокуратора занимались наиболее доверенные лица, специализирующиеся на очень деликатных заданиях.

— Мог бы не спрашивать. Тем более при Дейоне.

Свен опустошил стакан, но не спешил ставить его на столик. Для этого пришлось бы наклониться, а с таким пузом это проблематично. Толстяк просто протянул его Релдону, чтобы тот налил еще.

— Ты прекрасно знаешь, что он все равно в курсе всего, что тут происходит, — ответил он, плеснув Свену и себе еще молочно-янтарной жидкости.

— За Касселя он не вступится. Я не об этом переживаю. Хорошо бы второго миньона Сциор тоже…не досчитался. Его развлечения уже не могут оставаться незамеченными. Следы срамных болезней не скрыть даже магией. Это уже переходит все границы.

— На лицо стремительная потеря магических сил. Фазан скоро сам уйдет, если захочет дожить до того, как его одолеет болезнь.

— Согласен, Нинон долго не протянет. Поэтому нельзя, чтобы Сциор успел ввести ему замену.

— Не успеет. Я прослежу за этим.

Остаток времени они сидели молча, наслаждаясь столь редким моментом покоя, пока Император спит. Свен почесал толстые губы, обдумывая, как сказать то, что беспокоило его уже некоторое время.

— Релдон, ты сидишь тут как узник. Так и свихнуться можно. Тебе нужно иногда выбираться из Запретного Города.

— Завтра и начну. Нужно проверить, что оставили северяне после себя.

Релдон оставил Императора на Свена и решил, что на сегодня с него хватит государственных хлопот. Ложиться так рано он не привык, поэтому можно было отвлечься и снова понаблюдать за Кираной.

Глава 11 — Новые знакомства

Кира злилась на себя и на Релдона. Но больше все равно на него, потому что было обидно.

— Попробуй увидеть черного ворона безлунной ночью! — возмущалась она в сердцах из-за того, что серебристое одеяние и маска прокуратора скрыли его присутствие в Зеркальной Галерее. Теперь прокуратор знает, что Кира совсем не так покорна, как кажется.

Во-первых, она очень неграциозно шлепнулась на пол. Во-вторых, пребольно ударилась частями тела, которые неприлично упоминать при любых обстоятельствах. В-третьих, во всеуслышание грязно выругалась, упоминая те самые части тела. И наконец, все произошло практически в присутствии самого Людоеда, так как двери в сад были распахнуты настежь.

Как только Кира поняла, что натворила, она вскочила, несмотря на боль и тихо-тихо рассыпалась в извинениях, баюкая ушибленную руку и зажмурившись от боли. То, что это был Релдон, легко было догадаться по его росту и телосложению, хотя лицо было скрыто под маской. Прокуратор закашлялся от сильного удара в грудь, а когда заговорил, его голос звучал, как обычно, абсолютно бесстрастно.

— Вам не следует находиться в этой части дворца, Ваше Высочество. Прошу вас немедленно вернуться на свою половину. Молча, — его было едва слышно.

Мужчина поднял треугольник, висевший у него на длинной цепочке и ударил по нему указательным пальцем. Звука не последовало, но из всех дверей высыпали гвардейцы.

— О вас там позаботится прислуга, Кирана, — глухо произнес Релдон и тут же направился в сад стремительной, но при этом абсолютно бесшумной поступью.

Красные взяли перепуганную принцессу в плотное кольцо и оставили только у двери ее комнат, где Кира дала волю слезам. Вскоре появились слуги, поэтому пришлось спешно вытирать лицо и глотать всхлипы. Ее быстро привели в подобающий невесте Императора вид, и впустили кого-то из магов в темно-сером одеянии и железной маске. Она выставила перед собой руки, так как была уверена, что он пришел с ней разобраться. Но вместо этого, мужчина молча закатал ее рукав, достал коробочку с разноцветными красками и кисть, начертил узоры на ее локте и послал импульс, активируя целящую магию. Пока Кира соображала, что сейчас произошло, он молча все собрал и вышел.

— Спасибо, — одними губами проговорила она, все еще не веря, что ее никто не обидел. Видимо, это произойдет чуть позже, решила принцесса, когда слуги оставили ее в одиночестве, заперев дверь с другой стороны.

C бешено колотящимся сердцем, Кира сидела в своих покоях, напряженно вслушиваясь в тишину, которую посмела так неосторожно нарушить. Она и сама ненавидела громкие звуки, которые часто приносили дискомфорт для ее чересчур чувствительного слуха, поэтому прекрасно понимала Людоеда.

— Извините меня, пожалуйста, Ваше Императорское Величество. Я не хотела кричать, и теперь мне очень стыдно за неподобающее поведение, — прошептала Кира, комкая в руках подол верхнего платья и чувствуя себя совершенно по-дурацки, разговаривая с воздухом. — Тем более, если моя оплошность причинила вам неудобства. Это точно не входило в мои планы. Я понимаю всю важность соблюдения тишины, поэтому постараюсь загладить свою вину перед вами, как только представится возможность. Я по себе знаю, какая это мука, когда вокруг слишком шумно. У северян кровь горячая, поэтому мы пылкие и громкие. Говорим немного, но на эмоции не скупимся. Мне тяжко приходилось дома в Лионкоре, где голоса отражаются от каменных сводов и летят дальше по коридорам и переходам. Иногда голова просто раскалывалась от этой какофонии.

С одной стороны, Кира извинялась, а с другой, очень надеялась, что слух у Людоеда не настолько обострен, чтобы слышать произносимую ею чепуху сквозь стены, которые поглощают шум. В Запретном Городе, в отличие от Лионкора, любой звук гасился толстыми перекрытиями и специальными темпоралями, поэтому меры, предпринимаемые прокураторами, казались чрезмерными.

Наказания за громкую брань не последовало ни в тот день, ни на следующий. Релдон не появлялся несколько дней. Раньше он присоединялся к принцессе за обедом, но сейчас она ела в одиночестве, несмотря на большое количество слуг, ухаживающих за ней. Черные фигуры проворно сновали по богато украшенному обеденному залу с длинным столом, накрытым на большое количество гостей. Их движения Кире сначала казались хаотичными, но наблюдая за ними каждый день, она заметила некоторую закономерность. Это было похоже на танец. Странный, мрачный и непреодолимый. Все двигались по своей строго определенной траектории. О чем также свидетельствовали едва различимые полосы на паркете из светлого, почти белого дерева с сероватыми прожилками.

Во главе стола находился стул Императора, но тот еще ни разу не почтил столовую своим присутствием. Релдон как-то обмолвился, что Дейон всегда принимает пищу в своих комнатах. Но на случай, если вдруг у него возникнет желание выйти, слуги каждый день накрывают на стол во всех залах, в том числе и Большом Обеденном.

Крайнее расточительство. Кира впервые видела такое количество еды. Столы ломились от яств и деликатесов, рассчитанных на целый пир!

А куда это все потом девалось?

Возможно, оставшаяся еда доставалась слугам?

Одни блюда сменялись другими, но толком поесть принцессе никак не удавалось. Все было слишком острым или соленым, со своеобразными южными подливками и приправами, которые ей категорически не нравились.

Простой и традиционной еды, к которой Кира привыкла дома, не было. Даже кусочки сыра поливали то каким-то сладким соусом, то посыпали чем-то цветным и едко пахнущим. Десерты были приторными и липкими, а запивать это все предполагалось множеством крепких вин и настоек, которые ей были противны. Фрукты и овощи также таили в себе опасность. Огурцы и помидоры непременно подавались подслащенными, сколько бы принцесса не просила их посолить или вообще подать целиком. Так хотелось попробовать ароматный ананас, его всегда портили красным либо черным перцем. И это только из того, что ей было известно. А для гастрономических просьб не было карточек.

— Нет, не…надо приправ, — безнадежно мямлила она и вздыхала. — Ладно, спасибо.

Каждый прием пищи становился настоящим испытанием. Как бы красиво не выглядело блюдо, Кира никогда не знала, чего от него ждать — сладости или горечи, остроты или экзотичного привкуса.

Сегодня слуг было больше, чем обычно. Кира поняла почему, когда в зал вошли, переговариваясь, незнакомые ей мужчины в светло-серых одеяниях. Она вцепилась в спинку стула и попыталась спрятаться, рассматривая вошедших.

Прокураторы. Оба без масок.

Первый был излишне мускулистый для обычного человека, широкоплечий с крупной головой и мутными запавшими глазами. Было в нем что-то звериное и свирепое. От него хотелось бежать, как от опасного хищника.

— Хватит трястись. Ты мне пока нужен в Совете, — хрипло сказал здоровяк. — Трис еще не готов.

— А если меня ликвидируют до твоего возвращения? — обиженно протянул его спутник. — Уверен, что это Релдон вывел Касселя из игры. Изворотливый змей давно метит на твое место.

Этот двигался манерно и со странной пластикой, он был одет также в серебристое, но с множеством украшений, вышивки, бантов и лент. Понять женщина это или мужчина с первого взгляда было сложно. Он вертел на пальце маятник. Но магической вибрации от него не исходило. Раскручивает, не посылая импульса? Но зачем? Так не делает ни один уважающий себя маг. Маятники — не игрушки!

— Релдон не идиот, чтобы так подставляться.

— Он не способен хорошо заметать следы. Не доказать вообще ничего. Мы даже не поняли, как убрали Зорга и Мета. А теперь никаких следов Касселя…

— Прекрати, Нинон! — прорычал верзила и грубо схватил женоподобного за руку.

Маятник сорвался и отлетел прямо Кире под ноги, а его хозяин по-девчачьи вскрикнул.

Никто из слуг не решался поднять вещь прокуратора, поэтому это сделала принцесса. Повисла неловкая пауза, как только мужчины ее заметили, а она не решалась заговорить первой.

Нинон отвел глаза, избегая встречаться с ней взглядом.

— Вы позволите, Ваше Высочество?

Кира передала здоровяку маятник. Ей было жаль хрупкую вещь изумительно тонкой работы. Стеклянная колбочка с песком разбилась, и цветные песчинки микроскопическими звёздочками выделялись на светлом дереве.

— Она гораздо прелестнее, чем я ожидал, Сциор! — жеманно хихикнул Нинон.

Киру сложно было назвать красивой, и она об этом знала. Несмотря на то, что мама и папа всегда называли ее красавицей. Она была очень худой и угловатой. В платье и с высокой взрослой прической она выглядела просто нелепо, а в штанах похожа на мальчишку.

Поэтому слова Нинона ее очень удивили. Это ведь явно не комплемент?

— Только на твой непонятный вкус, — названный Сциором протянул маятник обратно хозяину, но тот его брезгливо оставил на краю стола.

Справившись с оцепенением, Кира отошла от стула и сделала церемониальный поклон, приветствуя прокураторов. Выпрямившись, она нерешительно замерла в ожидании, когда они ей представятся. По имперскому этикету женщине не положено начинать разговор с мужчиной, даже если ее титул выше.

— Добрый день, Ваше Высочество. Мое имя Сциор Суг, Главный Прокуратор Сенторийской Империи. А это Прокуратор Юга, Нинон Баз.

— К вашим услугам, принцесса Кирана. Позвольте вашу драгоценную ручку.

Очень хотелось не позволять. Она моментально прониклась отвращением к этому человеку, который так недобросовестно относится к магии, но воспитание и страх требовали делать так, как должно. Терпеть, не вызвать подозрений, быть тихой и незаметной, послушной и кроткой, чтобы они не поняли, какая Кира на самом деле и каковы ее планы. Принцесса, чувствуя чужие мокрые губы, оставившие влажный след на руке, повторяла про себя эти слова, которые ей внушал отец каждый день перед отъездом.

— Просим прощения, за то, что не смогли познакомиться и выразить свое почтение и восхищение вами ранее. К сожалению, государственные дела отнимают слишком много времени и сил.

Нинон подвел ее к столу и придвинул стул, приглашая разделить с ними эту трапезу, хотя Кира уже пообедала. Отказываться нельзя.

Эти мужчины были гораздо многословнее Релдона и задавали Кире один вопрос за другим. Отвечать приходилось сдержанно, учтиво, тщательно подбирая фразы и скрывая эмоции. Она то и дело поглядывала в окно, проверяя, на месте ли Император. А то, не дай Всесвет, ему тоже захочется к ним присоединиться.

— А правда, что у вас мужчины ходят в юбках и с голым торсом? — Нинон спрятал ухмылку в кружевной салфетке. — И не носят при этом белья?

На языке вертелась только грубость, но это было неприемлемо. Вместо этого Кира скрыла неловкость, сделав вид, что не слишком хорошо говорит по-имперски и вспоминает некоторые слова.

— Не совсем, экселант Баз. У нас существует традиция носить тартан. Это такие клетчатые пледы, которые можно повязывать и закреплять различными способами — поверх одежды и даже доспехов.

Слуги забирали уже четвертую перемену блюд, время тянулось бесконечно, а принцессу все не отпускали. Она немного поковырялась в тарелке, как всегда, испытывая досаду и легкое чувство голода, которое тут же испарилось при виде на подставках с подогревом блюд из мясных подлив с сильным ароматом специй. Захотелось чихнуть, но она сдержалась. На глаза навернулись слезы. Невозможно было смотреть на эту темную булькающую массу, не то что пробовать. Еще ни разу ей не удалось уйти из столовой по-настоящему сытой. Этот раз не станет исключением.

Сциор сделал какой-то знак рукой, к нему мгновенно приблизился один из двух лакеев, стоявший за спинкой стула. Далее его руки сделали еще несколько жестов, скрещивая-сжимая пальцы, похлопав ладонью и будто что-то помешивая. Слуга почтительно поклонился и вышел.

Через некоторое время в столовую вкатили столик на колёсиках, на котором возвышался позолоченный темпораль, от которого шел пар и приятный пряный запах. Он был пузатый, с ручками-завитушками и изящным краником. Рядом стояли кувшинчики и наборы мисочек, наполненные джемами, сухофруктами и орехами.

Пока в небольшие чашечки наливали крепкий чай, предлагая добавить в него то молоко, то — что-то незнакомое, принцессе снова захотелось есть. Она отрицательно качала головой на все, что ей протягивали слуги. Когда ее оставили в покое, Кира наконец смогла придвинуть к себе несколько крошечных мисочек с привычными ей вкусностями, среди которых были мясистые финики и сушеные абрикосы.

— Вы просто обязаны научить меня этому фокусу, экселант Суг.

Принцесса даже позволила себе улыбнуться Сциору, ведь благодаря его просьбе все это принесли. На это здоровяк только хмыкнул и сделал еще пару жестов. Перед ней появилось блюдо с булочками. Обычными пшеничными булочками! Без крокоса, кумина, муската, перца или незнакомых ей, но уже надоевших пряностей.

Кира была готова расплакаться от счастья и еще раз одарить этого человека искренней улыбкой в знак благодарности, но внезапно спохватилась. Как мало ей оказалось нужно для того, чтобы забыть все предыдущие наставления. Поэтому Сциору досталась только робкая полуулыбка и опущенные невинные глазки.

Главный Прокуратор махнул рукой, лакей отодвинул его стул, чтобы он мог подняться.

— Ваше Высочество, благодарю, что остались пообедать с нами. Нам редко выпадает шанс провести время в такой приятной компании за непринужденной беседой. Надеюсь, мы вас не утомили.

Сциор был сама галантность. Он грациозно поклонился, несмотря на внушительную комплекцию. Нинон также расплылся в благодарностях и снова захихикал, когда его Главный Прокуратор продолжил:

— Нам пора. Сегодня нас ожидает еще множество важных дел, иначе мы бы с удовольствием показали бы вам павильоны.

Кира поблагодарила их с ответной вежливостью и вздохнула с облегчением, когда мужчины удалились.

— Оставьте, пожалуйста, — хотела она остановить слугу, который повернулся спиной и собрался унести хлеб. — Постойте же!

Прихватить ужин, спрятав тайком булку в длинном рукаве, не получилось. Пока не явился Релдон или Император собственной персоной, Кира решила быстрей направиться к себе. Но перед этим стоило проверить одну внезапную догадку.

Проходя мимо края столика, который еще не увезли обратно на кухню, принцесса словно нечаянно смахнула одну из чашек. Та с громким звуком разбилась в дребезги. Ни один из приставленных к ней лакеев, шедший впереди даже не вздрогнул и не повернулся, пока один из слуг не остановился, жестом показывая на осколки на полу другим.

— Так вы все глухие! — воскликнула Кира довольно громко.

— Но не я, — Раздался чей-то шепот на грани слышимости.

Глава 12 — Алая черта

— Стерх, я так и знал, что ты выдашь какой-нибудь фортель! — Артур был в ярости. — Если бы это было возможно, я бы непременно выбил твою страсть к бесконечным безумствам. Прав был Алэйсдер. Ты шут балаганный, а не Верховный Маг!

В их схватке побитым выйдет точно не Зандр, поэтому Артуру ничего не оставалось, как выпускать пар громкими словами, сдерживая благородные порывы воспитать беспечного друга, живущего одним днем и не задумывающегося о последствиях своих эскапад.

— Мы же договаривались за ним проследить, поймать на горячем и шантажировать при помощи Роберта, чтобы попасть в Запретный Город, — продолжал орать герцог. — Ты зачем его так отделал?! Это же один из прокураторов! Вот из-за таких, как ты все планы попадают великану в зад! Даже самые прекрасные, простые и эффективные! Надо было тебя выпустить один на один против Людоеда, тот бы взмолился о пощаде!

Кассель с безнадежной ненавистью и ужасом смотрел на неадекватных похитителей, осознавая, что уже обречен. Он попался, и теперь его прихлопнут, как назойливое насекомое, которым прокуратора называют за спиной.

Выдержка Роберту тоже изменила. Посол в ошеломлении смотрел то на помятого Прокуратора Востока, то на пылающего праведным гневом герцога. А Зандр с безмятежным видом держал на ладони пирамидку-глушилку, чтобы крики Артура не перебудили всю округу. Казалось, он совершенно не осознавал всю трагичность происходящего — они мертвецы и Вертису конец, если этот связанный человек окажется на свободе.

— Сэр Зандр, вы ведь понимаете, что с этого момента назад дороги нет? — попытался достучаться до мага Роберт. — Тут уже не поможет никакая дипломатия.

— Она и раньше не особо помогала, мессер Стригидай. И я не мог не воспользоваться таким удобным случаем.

— Пожалуй, мне придется взять свои слова обратно, что я рад нашему знакомству.

— Вы не первый, кто разочаровался во мне так быстро.

Артур уже просто выкрикивал что-то нечленораздельное — про мать и весь род журавлей и дятлов, про Киру, безнадежно застрявшую в Запретном Городе, про конец Вертиса и чуть ли не всего мира. Досталось и прокураторам с Людоедом.

— Возмутительно!

Зандр интерпретировал Роберта по-своему:

— Не принимайте близко к сердцу, мессер Стригидай. Артур, когда сильно перенервничает, начинает голосить пока не сорвет голос. Я предлагал ему успокоительный амулет, но он отказывается.

— Я бы не отказался. Мне тоже крайне сложно не наброситься на вас с кулаками сейчас.

Роберт конечно слышал про выходки Верховного Магистра при королевском дворе, но никак не ожидал, что он окажется настолько со странностями.

— Вот, пожалуйста, — свободной рукой Зандр достал медальон, послал импульс и передал послу. — Когда человек доходит до предела из-за перенапряжения, просто необходимо куда-то его направить, пока оно не разорвало изнутри. С этим поможет совладать хорошая драка, а лучше красивая женщина. Если же нет ни того, ни другого, то успокоитель сомнительная, но замена.

Роберту стало лучше. Он и не подозревал, в каком изнеможении морально и физически находился все это время. Безмятежность и умиротворенность накрыли его.

— Вы часто сами пользуетесь таким?

— Нет. В исключительных случаях, как сейчас. Иначе бы бесился не хуже него, — Зандр кивнул на друга, прислонившегося к стене и дышащего, словно загнанная лошадь.

— Сэр Артур! — позвал Роберт. — Вы должны попробовать успокоитель. Это потрясающая вещь.

— Этот дятел сведет меня в могилу, — тихо сказал тот, обхватив голову руками. — Я просто уже боюсь его штук. Дайте мне еще немного времени.

Послышалось шарканье и появился бородатый упитанный мужичок — владелец гостиницы, под которой находился этот подвал для хранения контрабанды. Он принес корзину с колбасами и сыром, а также несколькими буханками ароматного свежего хлеба. Поставив ношу на стол трактирщик чуть поклонился и глянул на связанного коротышку:

— Я ничего не видел.

Затем достал что-то из кармана и передал послу.

— Мессер Стригидай, держите ключ от второго склада. За той крайней бочкой спрятана еще одна дверь. Остальные ваши люди прибыли, и им понадобится больше места.

— Благодарю, Отиз. Я вам очень обязан.

— Нет-нет. Что вы. Я в неоплатном долгу перед вами за жизнь моего старшего сына. Я рад, что могу быть вам полезен. Одежду доставят завтра, тогда вы сможете выйти и затеряться в городе.

Артур начал снова расхаживать по комнате. Он любил двигаться в моменты раздумий. Но теперь не очень получалось. Помещение было слишком тесным, в него чудом набилось почти двадцать здоровенных мужчин. Остальные северяне сидели за стенкой.

На этот подвал указал Роберт, у которого было несколько укромных тайников и пристанищ на самые различные случаи. Как он признался сам— всяко бывает в дипломатической практике. Иногда нужно кого-то скрыть и вывезти, иногда «разговорить» или «спрятать» бывших собеседников после душевных «бесед». Так что не так прост и мил был старик, как Артуру представлялось до этого.

Как только бородач удалился, Роберт поинтересовался у Зандра:

— Как все-таки вам удалось подобраться к Касселю Миггу? Я не мог выйти хотя бы на языка, а тут целый прокуратор!

— Оказалось, что этот красавчик предпочитает весьма специфические развлечения. Вы ведь знали об этом, мессер Стригидай?

— Молва про вкусы Прокуратора Востока ходит давно. Но если бы были хоть какие-то доказательства, то его не спас бы ни статус, ни должность, ни поддержка Бизона, ни сам Всесвет. Только Кассель ни разу не попадался. До вашего появления.

— Мне фартит на всякую дрянь.

— Не назвал бы это везением, сэр Зандр. Но если вам так нравится…

Верховный Магистр постарался набрать побольше воздуха в легкие, чтобы что-то ответить, но вместо этого расхохотался.

— Вы меня уели, мессер Стригидай.

По мнению посла, Зандр срочно нуждался в уроках словесности, даже больше, чем Артур, в случае которого крепкое словцо и уличные обороты были понятны — он хотя бы военный, привыкший иметь дело с солдатами. Но он и подумать не мог, что Верховный Магистр, не меньше времени провел на границе.

— Комар переосторожничал, — через некоторое время начал рассказ Зандр. — Он никогда не оставляет свидетелей, стирая им память, и пренебрегает личной охраной, чтобы не использовать на них магию, иначе кто-то бы рано или поздно заподозрил неладное. А солдат постоянно проверяют. Но ошибаются все. Главное, оказаться рядом, когда это произойдет. Я подгадал нужное время и нужное место, но роль отыграл плохо, ведь я никогда никого не продавал до этого. И ничего вообще в принципе. К тому же Комар оказался отменно защищен от воздействия. Он быстро разобрался, что перед ним еще один Мастер Гипноза. Затем сложил два и два, поняв кто я такой, и хотел удрать. Но, в отличие от работорговли и усыпления бдительности, со скручиванием этого гада у меня проблем не возникло. И если бы вы не были на грани срыва, я бы все рассказал раньше.

— Но это вы нас сами к этому подтолкнули, — покачал головой посол.

— Нехорошо получилось, извините, — Зандр поморщился. — Артур слишком эмоционален и постоянно сдерживает себя. Иногда с ним становится просто невозможно находиться рядом. Как сейчас. Поэтому пришлось немного добавить магии. Ему нужна была вспышка, чтобы перестать резонировать. Уплотняющаяся вибрация накапливается в теле, подобно воде, стекающей с гор в озеро с дамбой. Если воду не выпускать или заморозить, то дамба не выдержит, только последствия будут хуже. А вас просто немного задело моим воздействием. Это не со зла.

— Но как вы обошли мой подавитель? — удивился посол.

— Совсем забыл, — Зандр порылся в кармане, достал круглый медальон в виде сверкающего глаза в треугольнике, перезарядил его и с улыбкой протянул потрясенному владельцу. — Очень мощный подавитель, пришлось позаимствовать на время. Хотелось посмотреть, что вы собой представляете на самом деле.

— Удовлетворили свое любопытство?

— Более чем, мессер Стригидай. Более чем.

Роберт спрятал обратно под воротник подавитель и плотно застегнул все пуговицы. Он не ожидал, что его защиту кто-то банально сможет незаметно снять. Если это смог сделать Верховный Магистр, то сможет и любой карманник. Зандр забрал успокоители и спрятал их в рюкзак механика, перед этим хорошенько встряхнув, чтобы избавить от остатков магической энергии.

— Я только одного не понимаю, зачем доводить всех до Белого Порога? — спросил Роберт. — Вы ведь Верховный Магистр, а значит, последовательный человек, но заставляете сомневаться в этом. Извините за бестактный вопрос, но мне очень интересно, так как часто имею дело с магами Гипноза в силу профессии.

— Я не сержусь, мессер Стригидай. Вы ведь должны знать, как на нас действует мастерство Гипноза? — Зандр сощурился, не спуская глаз со старика. Почувствовать эмоции сквозь подавитель или воздействовать на его обладателя он уже не мог.

— Вы не похожи на бесчувственный камень, — фыркнул Роберт.

— О, нет. Мы чувствуем. Чересчур много. Остро. Одновременно. Но не всегда можем до конца понять, кому принадлежат переживания. Это так муторно и тошно. Часто доставляет чуть ли не физическую боль. Когда же эмоции окружающих накаляются до предела, их проще отделить от собственных. Легче всего вызвать ужас, боль или гнев. Поэтому мы провоцируем людей на сильные эмоции, чтобы сбросить их внутреннее напряжение и колебания. Тогда становится достаточно комфортно в их присутствии. У каждого мага Гипноза свои предпочтения. Я, например, люблю посмеяться над тем, что другим не кажется смешным. Резкий контраст работает безотказно.

— По-моему, вы просто зависите от эйфории, которую получает тело и мозг человека на пике сильнейших эмоций. Как в момент риска для жизни страх творит чудеса. Это сгубило не одного воина и сродни привыканию к сильнодействующим дурманам. Поправьте, если я не прав сэр Зандр.

— Вы проницательны, но не настолько, мессер Стригидай. Это одно из проявлений. Но самое частое, к сожалению. Если не умеешь контролировать себя и окружающих, то только в моменты чужого эмиционирования будет казаться, что в тебе есть хоть какие-то чувства. Это будоражит так сильно, что можно потерять разум. А маги Гипноза слишком восприимчивы к таким вещам.

— Звучит довольно печально. Каждая сила имеет свои ограничения и неудобства, поэтому я никогда не завидовал магам.

— Не жалейте меня. Я держу себя в железных тисках. Магистром Гипноза без этого не становятся, ломаясь в самом начале или выбирая другие направления.

— Стерх, тебя послушать, так в пору пожалеть, — устало пророкотал Артур. Он больше не кричал, но злость все еще прорывалась наружу. — Как тебе удается меня доводить, ума не приложу. Но ты прав, я бы все равно скоро сорвался.

Кассель мелко дрожал от холода и страха, конвульсивно подергиваясь. Со лба капали крупные капли пота, из глаз текли слезы. Скулу украшал внушительный кровоподтек. Раздетый, тощий, с кожей землистого цвета и кляпом во рту он выглядел беспомощно жалким. Но меры предосторожности не были лишними, так как ониимели дело с одним из опаснейших верховных магов Империи. Одежда прокуратора была тщательно проверена и лежала кучей у его ног.

— Пришло время для серьезного разговора, — Зандр жестко посмотрел на связанного. — Прошу всех удалиться в соседнее помещение. Мессер Стригидай, останьтесь, пожалуйста. Вы можете понадобиться для ведения переговоров…назовем это так.

Механик раскладывал инструменты, которые Магистр вытаскивал из рюкзака. Имея колоссальный опыт и собственные уникальные разработки, Боб мог бы открыть собственную мастерскую и разбогатеть, но предпочел оставаться со Верховным Магистром. Тот часто пренебрегал лучшими условиями и комфортом, так как предпочитал импровизацию в магических ритуалах и редко проводил их в лаборатории.

Пока рыцари молча покидали помещение, Артур брезгливо поморщился, глядя на тощую скрюченную фигуру, и приблизился к Комару, который начал поскуливать.

— Стерх, а ты его точно не стер ненароком? Кто бы мог подумать, что Прокуратор Востока такой трус.

— Я бы на твоем месте не подходил к нему близко, Артур. На нем стоят два блокирующих темпораля и гасящие знаки, но не стоит терять бдительности. Комар стал прокуратором не за красивые глаза.

Когда Артур и Боб вышли, Верховный Магистр тихо замычал на одной ноте, слегка настукивая пальцами быстрый мотив. Посол равнодушно посмотрел на уже бьющегося в истерике прокуратора, взял шаткий ненадежный стул и сел напротив него. Дипломатия — дипломатией, но на эти пляски вокруг да около у них не осталось времени. Придется вести разговор не так изящно и элегантно, как он привык.

— Экселант Мигг, прошу прощения, что обстоятельства вынудили нас к такому странному способу с вами встретиться. Если бы Совет позволил нам сопровождать с принцессу, то это бы произошло во дворце и как положено вежливым представителям цивилизованных стран. Увы, ваша сторона повела себя крайне возмутительно.

Роберт говорил спокойным ровным тоном, как с перепуганным животным.

— Мы до сих пор не получили никаких вестей о том, как чувствует себя Ее Высочество, и как с ней обращаются в Запретном Городе. Поэтому у нас есть несколько вопросов, на которые, я очень надеюсь, вы ответите добровольно.

Комар пискнул и, наконец, перевел взгляд на говорившего. Посол, завладев вниманием пленника, продолжил уже чуть жестче, растягивая некоторые гласные и выделяя шипящие, начав акустическое воздействие. Он хоть и слабый маг, но голосом владел превосходно.

— Мы, как видите, готовы идти до конца в наших намерениях, поэтому вам придется заговорить так или иначе.

Зандр вытащил кляп.

— Что вам от меня нужно?! — почти выкрикнул Комар и дернулся от резкого звука собственного голоса. — Вы же знаете, Стригидай… вы долго… вы посол и жили в Империи… я не тот, кто вам нужен…ничем не могу…никак.

Голос пленника дрожал и срывался, как будто ему было нечем дышать.

— Я ничего не решаю…не решаю…не я.

Его похитители обменялись удивленными взглядами.

— Тогда нам придется просто избавиться от вас, экселант Мигг, как от свидетеля, — Роберт был подготовлен. Чтобы затуманить Комара намеком на безопасность, сначала необходимо как можно сильней запугать это ничтожество, которому точно не хотелось после транса превратиться в идиота, который ходит под себя.

Прокуратор расплакался, а потом сильно закашлялся. Внезапно с глухим хлопком сверкнуло, а Зандр рванул влево и выругался. Продолжить Роберт не смог, так как что-то сбило его с ног. Он на миг ослеп, в ушах стоял звон и пробивались звуки какой-то возни. Когда он пришел в себя, Верховный Магистр, гулко напевая какой-то мотив грудным голосом, собирал конструкцию из железных трубок и каменных шариков. Вокруг лежали обломки одного из темпоралей. А Комар жмурился и мотал головой, что-то громко бормоча.

Зандр щелкнул по верхнему шарику и маятник ожил, приводя в действие остальные. Он выпрямился, схватил перевернутый стул и со всей силы швырнул в раскачивающегося в медленном ритме и светящегося тревожным оранжевым светом прокуратора. Деревянные ножки полетели в стороны, а пленник потерял сознание. Магическое противодействие прекратилось.

— Так и знал, что придуривается, гнус мерзотный! — Зандр зашел за бочку, распахнул дверь и кого-то окликнул. Затем подобрал ножку стула, вставил ее в здоровенную щель в полу и достал какие-то веревочки-палочки, а также цветные бусины разной формы. Подбежал Боб и начал вытаскивать из необъятного рюкзака причудливые детали и звенья.

— Кассель Мигг претворялся? — посол никак не мог открыть глаза, голова кружилась, а в ушах стоял свист.

— Да. Хорошо, что нанесенная на кожу блокировка частично погасила удар. Силен, урод, — не унимался Зандр, нанизывая на два торчащих конца что-то колюче-красное, затем продел нить через зеленый кубик, который механик зафиксировал на деревянной ножке.

Артур помог Роберту подняться с пола, и он о стоном облокотился на широкоплечего рыцаря. Магистр и его помощник пробили в деревяшке дырку, вставили в нее металлическую трубочку и подвесили на самодельный темпораль цветные камушки, шестеренки и пружинки, перебирая содержимое карманов битком набитых сумок.

— Я второй раз обязан вам жизнью, сэр Зандр, но очень прошу в следующий раз быть аккуратней. Подобная акробатика не по мне.

— Учту на будущее, что вы любитель нежностей.

Посол хотел было возмутиться неподобающим высказыванием Верховного Магистра, который ему, между прочим, в сыновья годится. Но тот всецело был поглощен своим странным неказистым творением. Зандр внимательно осматривал и поправлял что-то тут и там, кивая головой в слышимый только ему такт. Все бусинки равномерно двигались, вращались, подергиваясь и подпрыгивая. Затем он достал из кармана маятник, нацепил на него две металлические нити с разноцветными колечками, резко поднялся и шало улыбнулся.

— Ну что, продолжим беседу с нашим красавчиком?

Глава 13 — Ночные визиты

На двери замерцал огонек: три коротких интервала, еще короткий, два длинных, три длинных, короткий и снова три длинных. Кто-то ожидает, чтобы его впустили. Релдон отложил очередной отчет и активировал темпораль, открывая дверь. Посетитель на миг замер у входа, снимая металлическую маску.

Ингер Мидс — командант Гарнизона, отвечающий за порядок в столице. Когда он снимал серую форму с красной перевязью, узнать его в толпе было практически невозможно. Северяне не зря нарекли его Палочником. И Релдон поражался точности данного прозвища. Среднего роста, с короткими слегка вьющимися темными волосами и невыразительным лицом с глазами неопределенного серо-коричневого цвета Ингер не запоминался даже при постоянном общении. Релдон частенько ловил себя на том, что не может воспроизвести в памяти черты лица команданта, когда его нет рядом. Они расплывались, растекаясь водой сквозь пальцы, оставляя только ощущение и смутный образ серой формы и отливающей темным серебром маски.

— Экселант Вим, позволите войти? — голос звучал бесцветно, полностью соответствуя внешности Палочника.

— Позволяю, Мидс.

С этим посетителем можно не церемонится и говорить прямо. Релдон когда-то потратил уйму сил и средств, чтобы протащить на внезапно освободившееся по его же вине место команданта своего человека. И ни разу об этом не пожалел. Ингер был прекраснейшим исполнителем, который делает все чисто и быстро без лишних вопросов.

— Итак. Куда же запропастились мои дорогие гости?

— Экселант, у меня пока нет ответа на этот вопрос, к сожалению. Но я отправил еще людей на поиски северян. Все вещи осмотрели и провели тщательный анализ изъятых компонентов и материалов, только не нашли никаких зацепок.

Если Ингер говорит, что все проверили, то в тщательности расследования не приходилось сомневаться. Он досконально изучит каждый компонент, отпечаток и даже намек на запах в поисках следов. Если они есть, то командант их обнаружит.

— Допросили тех, кто видел их последними?

— Да, экселант, в том числе магически. Есть основания подозревать, что неизвестные вертийцы, с которыми встречался герцог Тонгил в Кирпичном Городе, могут что-то знать. Нескольких из них мы уже разыскали и привели в Гарнизон, не привлекая внимания к арестам. Пришлось торопиться, чтобы не исчезли.

— Расшифровали найденные черновики писем?

— Вам уже доложили?

— Управляющий не смог их точно перевести. Получался какой-то романтический бред.

— Это наброски писем Артура Тонгила к жене. Копии с переводом я захватил для вас, экселант, а также отчет о том, что успели узнать за это время.

С этими словами Ингер передал прокуратору объемную папку с печатью-темпоралем. Релдон надавил на пластинку, и она с громким щелчком отскочила, предоставляя доступ к документам. Если бы кто-то посторонний завладел ими и попытался открыть, то бумаги бы в считанные мгновения истлели, безусловно, с рукой любопытствующего.

Релдон некоторое время просматривал отчет, а коммандант стоял и ожидал дальнейших указаний.

— Мидс, тебя это не настораживает?

— Простите, но что именно, экселант?

— Все. За все время в Риу ни Стригидай, ни Тонгил не передали Леонису ни одной весточки, а тут написано на пару томов. И никаких других документов. Даже Посольство Вертиса вычищено до блеска, включая фундамент. Испарились даже слуги и охрана.

— Экселант, мы делаем все возможное.

— Делайте еще больше. Они это готовили не один день.

На лицо Ингера набежала тень. Он более десяти лет работает на Релдона, и не опасается, что тот может выйти из себя, как другие прокураторы. Просто командант обязан справляться с возложенной на него ответственностью. Для него было это было делом принципа, поступиться которым он просто не мог. Релдон очень долго внушал Ингеру эту мысль, так что она стала неотъемлемой частью его сознания.

— Удели особое внимание северянам и полукровкам в Кирпичном и Нижнем Городе, Мидс. Где-то есть тот, кто обладает нужной информацией.

— Ремесленников и торговцев уже трясут. За механиками присматриваем. На случай, если кто-то из вертийцев объявится у своих соотечественников.

— Они не могли затаиться среди бедноты?

— Не думаю, экселант. Столичные нищие абы кого к себе не пускают.

— А вот Комар мог бы. О нем по-прежнему нет новостей.

Ингер знал, чей он человек, поэтому бесстрастно пропустил неуважительный тон Релдона в адрес другого прокуратора.

— В Нижнем Городе полно притонов и нор, экселант. Если Прокуратор Востока где-то там, мы его быстро отыщем.

— И сразу спрячьте получше до моих особых указаний.

— Я вас понял, экселант. Спрячем так, словно его и не существовало. Будут ли еще какие-нибудь распоряжения?

— Подключи расправщиков, но исключительно к поискам северян и полукровок. Пусть отвлекутся от розысков Комара и в то же время не предаются праздности в его отсутствие.

Релдон открыл массивный шкаф возле стола и достал большую металлическую шкатулку. Красивые узоры, складывались в сложный геометрический узор, который от прикосновения прокуратора дрогнул и разошелся в стороны. Грани выступивших частей стали поворачиваться вокруг своей оси, а из щелей проступило зеленоватое сияние. Части шкатулки прекратили движение. Она словно увеличилась в 2 раза. Полоз аккуратно извлек металлический диск и направил в него импульс. От магии серебристый жетон ожил, на поверхности появились слабосветящиеся голубым линии и с тихим скрипом пришли в движение внутренние шестеренки.

— Временно ты возглавишь Канцелярию Расправы по моему указу. Используй все доступные ресурсы и всю сеть информаторов. С Тонгилом не контактировать, только наблюдать.

— Благодарю за оказанную честь, экселант.

— Выдели из своих людей троих наиболее перспективных для разведки и переведи сейчас же в основные подразделения Канцелярии. Места для них освобождены. Пускай осваиваются и готовятся к уборке.

Прокуратор не удержался и хмыкнул. Ингер был достаточно сильным магом, заслуживающим пост Канцлера больше Комара. Захватить управление отдельным подразделением шпионов Релдон пытался сразу, как был избран в Малый Совет, ведь это переход к запредельному уровню власти в Империи. И пока нет Бизона, это решение оспорить некому. Было бы замечательно, если командант Риу задержится во главе Канцелярии, а его заместитель возглавит Гарнизон. И дело не только в том, что они были полностью преданными Релдону людьми. Это опытные и умные руководители, которые смогут блестяще выполнять свою работу.

— Можешь быть свободен, Мидс.

Командант вышел и только тогда вошел слуга с подносом и поставил перед прокуратором его любимый травяной чай и несколько блюдечек со сладостями, к которым Релдон никогда не прикасался. Комната наполнилась запахом горьковатых смол и пряностей. Захотелось сесть поудобнее в кресло и наслаждаться покоем.

Боль немедленно напомнила о себе усиливающимися спазмами, стискивая обручем голову. Сегодня Релдон никак не мог сосредоточиться, так как все мысли перескакивали с одной на другую — с девчонки на Императора, с Бизона на проблемы Сентории и обратно. Чрезмерное трудолюбие и сдержанность погубят его, так как Релдон постоянно пренебрегал собственным комфортом и отдыхом, ведь он не Комар и, тем более, не Фазан.

— Ты слишком много работаешь.

Прокуратор сначала уловил легкий запах сандала, а потом повернулся к обладательнице приятного голоса с легкой хрипотцой.

— Это моя прихоть, — небрежно ответил Релдон.

Он никогда не чувствует ее приближения, но и не демонстрирует, что опасается этого.

Мара Таш. Его главное оружие, которое он часто и охотно пускал в действие.

На вид девушке было около тридцати, но определить возраст у ее народа всегда сложно. Гибкая, тоненькая, с длинными прямыми волосами иссиня-черного цвета, сейчас убранными в высокий хвост, и тонкими чертами лица. Раскосые черные глаза, высокие скулы, маленький рот и аккуратный носик с легкой горбинкой. Ее экзотическая внешность могла бы пользоваться бешеным успехом в увеселительных заведениях Риу, если бы Релдон не выкупил Мару около пятнадцати лет назад. Тогда он распознал в ней редкий дар подавления вибраций, тренировал и развивал его, создавая идеального солдата против магов.

— Что тебе удалось узнать о Комаре?

— Прокуратора Востока последний раз видели полтора Лунных Цикла назад. Я думаю, что он мертв.

— Лучше бы ты оказалась права, тогда обошлись бы без грязной работы. Что еще ты узнала?

Релдон откинулся на спинку и расстегнул верхнюю пуговицу. Это был сигнал, что Мара может дальше действовать, как захочет. Она облизала губы и улыбнулась, подходя ближе. Совсем близко.

— Его ищут все службы и личные шпионы каждого из прокураторов, а также наемники других стран. Откуда-то поползли слухи, что Комар пропал, и теперь каждый мечтает его заполучить.

— Расскажи мне то, чего я не знаю, Мара.

Голос Релдона был сухим, а взгляд жестким. Не совсем та реакция, на которую рассчитывает женщина, сидя на коленях мужчины и снимая с него одежду. Но Мара давно с ним знакома и этот тон ее не обманет. Она прекрасно чувствовала, что в данный момент она ему нужна. Очень.

— Месяц назад нашли труп парня. Его убили. Это был Шлепок, довольно известный в узких кругах любителей детского мяса тип. Он как раз снабжал экселанта Мигга живым товаром.

— Ты видела тело? — пробормотал Релдон, прикусывая нежную кожу и оставляя дополнительную метку у рабского ошейника, который и так свидетельствует о том, что она его собственность.

— Да, я распорядилась мне его достать. Жутко воняет! — она смешно сморщила аккуратный носик и продолжила уже серьезным тоном. — Но никаких зацепок, кроме того, что он был под гипнозом. Связана ли эта смерть с исчезновением Комара, неясно. Он мог попытаться избавиться от своего поставщика, если тот ему чем-то не угодил.

— Откуда брался товар?

— Детское мяско Шлепок выкупал в основном у родителей-пьяниц или шлюх. Иногда воровал.

— Он действовал в одиночку?

Мара слезла с его колен сбросила куртку и расшнуровала платье, не позволяя Релдону помогать, зная, как он любит самостоятельно возиться со шнуровкой. Она специально пришла в неуместном для убийцы корсете, какие носят богатые аристократки, хотя всегда предпочитала практичность.

— Конечно нет. Он был членом Черной Кухни. У них половина головорезов так или иначе задействована в нелегальной работорговле. Сеть очень обширная, с множеством каналов и связных. Они специализируются на изготовлении дури, поэтому и зовутся поварами. В свободное время промышляют различным живым товаром. От детей и шлюх, до уродов для балаганов.

Оставшись в одной рубашке, она позволила себя притянуть для долгого поцелуя. Дыхание Релдона стало прерывистым от страсти, в горле словно пересохло.

— Комар и Фазан часто пользуются услугами…этих сомнительных кулинаров. Я давно пытаюсь избавить от них Риу.

— От названной парочки прокураторов или от поваров? — не удержалась от шутки Мара, слегка отталкивая его, чтобы освободиться от остатков своего туалета.

— От всех, — в тон ей ответил Релдон, запуская пальцы в разметавшиеся по плечам волосы девушки. Они приводили его в восторг своей гладкостью и чуть терпким ароматом сандалового дерева, поэтому прокуратор позволял Маре не стричь их коротко, как полагалось рабыням.

Она избавила его от ставшей ненужной одежды, смахнула бумаги со стола и теперь сидела на деревянной поверхности, широко расставив стройные ноги, чтобы можно было насладиться прекрасным видом на ее наготу.

— И конечно не только Шлепок знал о том, кому предназначался товар, — Релдон продолжал обсуждение, поддерживая ее игру и стараясь не показать, что готов сорваться в любую секунду.

— Пришлось изрядно поработать над зачисткой.

— Ты молодец, — сдержанно похвалил он, но при этом с силой сжал ее бедра, чтобы Мара уже не смогла вырваться. Хотя она и не собиралась.

— Я знаю. Ты будешь вдвойне рад, что мессер Парт стал поклонником их стряпни.

Пора заканчивать затянувшуюся прелюдию, но у нее на это было свое мнение. Как всегда.

— Что?!

Его возглас был вызван неожиданно ощутимым укусом в плечо, а не новостью. Мара соблазнительно улыбнулась, без малейших признаков вины в черных глазах.

— Я не сказала, что Парт им является. Но сегодня Канцелярия придет именно к этому выводу, и у тебя появится повод его прижать, наконец. У Бизона останется только двое кандидатов в Малый Совет.

— Твоя методы меня восхищают, и не только они.

Релдон повалил ее на стол, и дальше оба забыли про разговоры.

Документы валялись хаотично на полу, перемешавшись, как и одежда любовников. В какой-то момент на столе стало неудобно и пришлось переместиться на кушетку. Релдон вздохнул и провел рукой по бедру лежащей рядом с ним женщины. Желания в этом движении уже не было, только ощущение собственности.

Мара ненавидела, когда из объятого страстью мужчины он снова превращался в бездушного прокуратора. Иногда она хотела верить, что это была всего лишь маска. Но они оба знали, что именно таков и есть настоящий Полоз. Без эмоций, без привязанности. Сейчас Релдон снова начнет говорить о делах, как будто ничего не было, несмотря на то, что они лежат обнаженные в объятиях друг друга.

— Что насчет Тонгила и его людей?

— Комар пропал после попытки избавиться от них. Кажется, неудачной. Видимо, струсил. Ты ведь специально приказал мне следовать за герцогом Тонгилом. Я видела у него магический меч. Это ведь тот самый Клеймор?

Значит, Релдон не ошибся тогда у Врат Смерти, обратив внимание на руки Тонгила. Он приказал Маре подобраться к Артуру как можно ближе, чтобы проверить, а также лишить перчатки Клеймора энергии хотя бы частично. Ей это удалось, раз северянин не смог им ни разу воспользоваться. Иначе уже бы состоялся штурм Запретного Города.

— Да, тот самый. Ни для какого другого не нужны перчатки.

— Я терлась достаточно близко и долго, чтобы вытягивать энергию из них, пока северяне не сбежали. Я упустила их у Синих Врат. И старина Ингер зря лезет вон аж из трех кож. Они покинули Риу. Отряд видели на Северном Тракте несколько свидетелей. Скорей всего, горные львы направились домой, после покушения, чтобы не искушать судьбу и попросить Короля перезарядить перчатки.

— А два механика, с которыми Тонгил постоянно встречался?

— Они не из гильдии. Никто их не знает. Думаю, это кто-то из шпионов посла. Стригидай за много лет оброс целой сетью своих информаторов, а Комар ему это позволил. Этот дурак совсем распустил Канцелярию.

— Комар калека, а не идиот. Он тоже догадался, что за железяку Тонгил притащил в столицу, и попытался ее захватить.

Релдон потянулся. Натянул брюки и взял успевший остыть чай со стола, удивившись тому, что они его не опрокинули.

— Пока помоги Мидсу и займись Комаром, — он прищурился и делал паузу. — После того, как я с ним побеседую по душам, подарю тебе.

— Какой ты добрый и щедрый, — улыбнулась Мара, накинув куртку.

— Хорошее настроение, — он пожал плечами и дернул за шнур, вызывая прислугу, чтобы убрать устроенный ими беспорядок.

Разговор был окончен. Мара ушла до прихода слуг. Словно растворилась. Только едва уловимый аромат сандала напоминал о том, что она была с ним совсем недавно.

Теперь, когда Релдон спустил своих псов на Комара, он лично может приступить к устранению следующего слабого звена. Видит Всесвет, Фазан заслужил это не меньше Комара. А там он доберется и до Бизона, если этого не сделает вернувшийся Тонгил.

Глава 14 — Таинственный Шепот

Видимо, ответ был шуткой кого-то из слуг. В то, что кто-то из них мог говорить на вертийском, верилось с трудом. Но Кира с надеждой вглядывалась в холодные маски еще некоторое время, ожидая, сама не зная чего.

В тот день с ней больше никто не заговорил. Как и на следующий. И через день. Прокураторы тоже были сильно заняты и не тревожили ее. Днем принцесса бесцельно бродила по той части Запретного Города, где ей было дозволено. А ночью старалась выбраться туда, где не дозволено.

— Скука смертная. Где хоть кто-нибудь? — проворчала Кира и пнула гладкий камешек, чудом оказавшийся на мраморном полу. Он весело пару раз весело подпрыгнул и ударился о стенку. Мелькнул гладкий розовый зад. Брысь налетела на остановившийся камушек и сбила его лапой, начав задорно катать по всему залу.

Светильники тревожно отозвались красным, оповещая о том, что творится что-то неладное. Появилась стража и замерла в нерешительности у нескольких входов в зал. Красные и Кира наблюдали за кошкой, не решаясь как-то остановить заигравшееся животное. Брысь же с упоением носилась по скользкому полу, и ее ничуть не смущали все эти зрители. Внезапно камушек залетел за каминную решетку. Лапа не пролезла, кошка обиделась и громко возмущенно мяукнула. Второй раз — протяжней и еще требовательней.

От одной из красных групп отделился стражник в доспехах с более сложным узором, чем у остальных и серой повязкой. Видимо, командир. Он подошел к камину, достал камушек и очень медленно с осторожностью положил прямо перед сидящей кошкой. Она и не подумала принять дар, а резко бросилась на руку в красных перчатках, с неистовым бешенством кусая и царапая всеми четырьмя лапами. Если бы не защита, то она бы порвала кожу в лоскуты. Но Брысь быстро надоело новое развлечение. Она отпрыгнула от красного и по траектории пьяного в хлам горного козла унеслась из зала. Стражники быстро разошлись. Командир поднял камушек и положил в карман прежде чем выйти вслед за ними.

Ночью Кира со смехом вспомнила этот случай. Если бы не компания охраны, то это действительно было бы забавно. Она захотела встать и пошевелилась, когда четко расслышала тот самый тихий голос:

— Нет.

Она натянула одеяло до подбородка в ужасе вглядываясь в темноту.

— Кто здесь?!

— Лежи.

— Что вам нужно?

Кира нащупала на столике рядом с кроватью шар-ночник, встряхнула его, чтобы он засветился мягким желтым светом, и стала озираться по сторонам.

— Покажитесь. Или я вызову охрану.

Кроме нее в комнате никого не было.

Шепот пропал. Принцесса в одиночестве слонялась по Запретному Городу. Ей было тоскливо и грустно, что единственный собеседник перестал с ней разговаривать. Кира села на лавочку с книгой, которую ей кто-то оставил в гостиной на столике. Это уже были не сказки, а легенды про подвиги Первого Императора.

— Глупость какая-то. Эта версия еще хуже, чем в наших книгах. Не понимаю, зачем было запечатывать Фосс? Мы, например, прекрасно живем в Лионкоре еще со времен великанов.

— Живете?

— Объявился, наконец, — хмыкнула Кира. — Да, живем внутри Пика Неба. Это самая большая вершина Львиных Гор. Королевская крепость называется Лионкором. Она вырублена внутри, и многое осталось еще со времен войны с великанами. Столица называется Лармад, но это уже город, который находится на склонах, а не в горной породе.

Прошли стражники, поэтому принцесса подождала, когда они скроются за поворотом.

— Ты знаешь, почему Победитель запечатал Фосс?

— Зло.

— В смысле? — не поняла она.

— Внутри.

— Какое?

Кира затаила дыхание, ведь сейчас она узнает настоящую тайну Империи о древнем запечатанном зле в подземельях старинного города-лабиринта.

— Не знаю.

Несмотря на такой ответ, Кира рассмеялась. Конечно, а чего она еще ожидала? Что ей вручат ответы на все вопросы и ключи от всех секретов — на блюдечке?

— Ладно, мне пора.

Принцесса хотела остаться и поболтать, но прямо перед обедом в эту часть сада приходит Император со своей свитой. Вернее его сюда приносят. Именно на ее любимую лавочку, единственную, которая находится постоянно в тени. Вообще сидеть в саду было практически негде, поэтому неудивительно, что это было единственное комфортное место, где можно было почитать. А во дворце слишком темно и неуютно.

Кира отошла на приличное расстояние, сняла матерчатые туфельки и села на мягкую прохладную траву у раскидистого дуба. Толстый шершавый ствол приятно массировал спину, а листва шелестела высоко над ней, задерживая лучи раскаленного солнца. Она перелистнула очередную страницу и вздрогнула от внезапного прикосновения к голым пяткам.

— Ай!

Брысь снова тыкнулась мокрым носом и пощекотала ее кудрявыми усами. Кира рассмеялась и поджала ноги. Тогда кошка подошла и взгромоздилась на ее живот, усевшись прямо на раскрытую книгу, и громко мяукнула. Принцесса с опаской погладила ее между непропорционально огромных ушей. Раздалось довольное урчание.

— Нет!

— Что?

— Моя!

Шепот звучал недовольно.

— Что случилось?

— Ты!

— Это еще почему? — спросила Кира с подозрением.

— Прогони!

— И не подумаю, — упрямо сказала она и почесала Брысь шею.

— Моя! — повторил Шепот сердито.

— Ах так. То есть ни с кем больше дружить нельзя, кроме тебя?

— Да.

— Тогда не буду и с тобой! Я принадлежу только себе. Ни ты, ни Император меня никогда не получите!

Кира спихнула Брысь, резко встала и направилась в свои покои. На глаза наворачивались слезы обиды и досады. Шепот снова напомнил о том, что она совсем одинока и среди врагов.

— Стой, — взмолился он, словно поняв, что совершил ошибку. — Не иди.

— Я только и делаю, что слушаю прокураторов, подчиняюсь дурацким правилам, а скоро стану послушной женой Императора. Не смей еще ты мне приказывать!

Остаток дня принцесса просидела у себя с книгой. Даже не вышла на ужин. Слуги накрыли ей в гостиной, но Кира практически не притронулась к еде. Настроение было отвратительным. Ночью принцесса долго ворочалась, а сон никак не шел. За дверью раздалось мяуканье и царапанье. Кто-то открыл дверь, впуская в комнату Брысь, и снова запер. В тусклом свете ночника ее глаза горели двумя злобными фонариками.

— Что ты тут делаешь?

— Хорошо?

— Нет, — сказала Кира и спрятала руки под одеяло, на всякий случай. — И как же тебя прогнать так, чтобы не звать при этом?

— Лежи, — отозвался Шепот.

— Лежу. Брысь ты! — шикнула она в полной уверенности, что с ней говорит кошка.

— Нет. Аспид.

— Ты Аспид?

— Нет.

— Кто ты? — Кира уже ничего не понимала.

— Молчи.

— Оставь меня в покое, пожалуйста.

— Нет.

— Я пытаюсь спать, не видишь?

— Нет.

Кошка деловито покопошилась в ногах, вылизывая свое розовое тельце в мягких складочках, а потом свернулась калачиком. Принцесса оставила ночник светиться и лежала без движения, чтобы не тревожить Брысь, пока сама не заснула.

Пришлось на время прекратить свои вылазки по ночам, так как Киру стал донимать Шепот. Она не собиралась доверять ни назойливому незнакомцу, ни Брысь, которая повадилась спать в ее комнате, но и поделать с ними ничего не могла.

Сознание уже почти уплыло за кромку реальности, когда резкое «иди» заставило ее подскочить. Кошка возмущенно мяукнула и убежала.

— Да сколько же можно?!

— Иди.

— Куда?

— Иди.

— Ты издеваешься?

— Нет. Иди.

— Да, чего ты пристал?

Но он не унимался и все время твердил только «иди» и «иди». Спать было невозможно, поэтому Кира сдалась и пошла. Она в ярости вскочила и зарычала.

— Всесвет! Учти, я встану, найду тебя и дам вам обоим с Брысь по голому заду! Только найду крапиву или иву.

— Иди.

Кира его не нашла, но наслаждалась ночными вылазками. Они хоть как-то отвлекали от тоски по дому и страха. Каждый раз она ставила себе новую цель и старалась выбирать путь, которым она еще не ходила, используя подсказки Шепота.

— Два.

Значит, впереди — пара стражников. Нужно спрятаться. Оглянувшись, Кира заметила кушетку, за которой можно затаиться. Пригнувшись, она осторожно выглянула. Мимо прошли солдаты в неизменной красной форме.

Хорошо, что во дворце, в отличие от замка ее отца, не было сторожевых псов, а Брысь до ее прогулок не было никакого дела. Король Леонис любил животных и охоту, поэтому у них было много как гончих, так и собак для охраны.

— Иди.

— Спасибо!

Шепот оказался очень полезен. Иногда он предупреждал, если идет стража или Кира поворачивает не туда. Несколько раз он подсказывал количество темпоралей, которые нужно было отключить, что спасало ее от того, чтобы быть обнаруженной, так как некоторые механизмы были хитро спрятаны. Без него она бы не смогла зайти так далеко.

У Киры не было амулетов, которые подавляют вибрацию тела, поэтому обнаружить ее мог даже самый слабенький маг-недоучка. Но кроме прокураторов и Императора, почти все обитатели Запретного Города были обычными людьми, а контроль за перемещениями осуществлялся темпоралями, которыми был напичкан каждый закоулок Запретного Города. Некоторые из них вписывали информацию о тех, кто куда проходил, какие двери открывались и сколько времени кто-то пробыл в комнате. Но никто их не проверял. Если постоянно это делать, то не хватит нескольких лет — слишком много магических конструкций самого разного вида, размера и назначения. Половина из них вообще не работала. И казалось, что никто не будет запускать выдохшиеся устройства, так как в них больше нет необходимости. А была ли она вообще?

— Туда.

Принцесса кралась по длинному коридору, который каждый раз ее манил все сильнее. Стража тут почему-то всегда отсутствовала. На нее смотрели только пустые глазницы прекрасных белых статуй из мрамора.

В конце виднелась массивная дубовая дверь с вырезанными сюжетами из легенд. Колесницы с резвыми лошадьми, казалось, вот-вот оживут и помчатся по длинной галерее.

— Туда, — снова мягко прошелестел Шепот.

Девочка стояла и завороженно рассматривала сделанные искусным мастером фигуры людей и животных. Все было вырезано с такой тщательностью и вниманием к деталям, что аж дух захватывало. От двери исходил еле уловимый свет и низкий гул, а фигуры плавно двигались под действием скрытого механизма.

Какой огромный темпораль. Вся дверь! Стоило подойти ближе или коснуться — произойдет что-то удивительное. Что-то страшное. С такими древними артефактами, созданными подлинными мастерами, шутки плохи. Зандр бы точно разобрался с этой невероятной дверью. Ее наставник обожал сложные задачи и головоломки, придумывая иногда самые неожиданные способы решения.

Несколько ночей Кира простояла, всматриваясь-вслушиваясь, пытаясь понять, где же спрятаны блоки, стопоры или маховики этого магического механизма. Ей не хватало опыта, чтобы разобраться в сложном переплетении всех деталей, не говоря уже о том, чтобы почувствовать каждый поток вибрации и перенаправить его. Бесполезно. Если она попробует, ее просто разорвет на части мощная виброволна.

— Тут.

— Я не знаю как. Прости.

Принцесса не могла всю ночь торчать под дверью без возможности ее открыть. Поэтому она решила пойти влево от этого коридора, так как там она еще не была. Она бросила последний взгляд на движущиеся фигуры и развернулась, чтобы уйти.

— Стой.

Шаг.

— Нет.

Шаг.

— Нет.

Шаг.

— Нет.

— Замолчи! — с досадой прошептала Кира. Она только теряет время, приходя сюда. — Мне надоело слушать бесконечные «нет» каждый раз, когда я возвращаюсь. Я ухожу!

Выскользнув в бальный зал, девочка побежала до противоположной двери, а там пробралась знакомым маршрутом в свою комнату. Ей было стыдно за то, что она сказала, повернув назад.

Кира уже заснула и не расслышала обиженное:

— Дура.

Шепот перестал отвечать. Умирая от скуки и жары, перепробовав все, Кира даже опустилась до лести, а к ночи — до угроз.

— Все, надоело! Тогда я тоже не скажу больше ни слова!

Ее хватило на пару часов. Уязвленное самолюбие не перевесит одиночество. Тяжелей всего было оставаться наедине с темнотой в спальне. Кира ждала хотя бы Брысь, но кошка тоже не спешила навестить ее. Слезы хлынули внезапно.

— Пожалуйста, — просипела она в подушку.

— Сказала!

— Ты вернулся! — Кира подняла голову и улыбнулась. — Ты меня простил?

— Неудача.

— Что?

— Проиграла.

Кира радость испарилась, как только до ее дошел смысл его слов.

— Для тебя это всего-лишь игра? — сейчас она напомнила себе мать, которая только тоном голоса или взглядом умела застыдить даже Верховного Магистра. — Лучше бы ты продолжал молчать, чем так разочаровать.

— Почему?

— Ты прекрасно знаешь, что мне не с кем разговаривать, кроме тебя. Если бы я могла выбирать, то я бы предпочла кого-то другого, уж поверь. Но ты единственный во всем этом светом забытом Запретном Городе, поэтому выбирать мне не приходится. Я каждый раз жду твоего появления и радуюсь даже не понимая, о чем ты говоришь. Когда тебя нет, я остаюсь совсем одна. Ты хоть понимаешь, как мне страшно и одиноко?

— Знаю.

— Тогда почему ты продолжаешь играть со мной? Нельзя так издеваться над теми, кто зависит от тебя. Это очень жестоко.

— Не злой.

— Теперь я не уверена в этом. Ты мучаешь меня тишиной каждый раз, если тебе что-то не нравится. И делаешь это самым ужасным для меня способом.

— Не злой.

— Ты намеренно причинил мне боль. И уже не единожды. Добрые люди так не поступают, верно?

— Не злой. Скажи.

— Я ведь могу поступить также. Ты об этом не подумал?

— Нет!

— Я тоже могу тебя игнорировать, оставить в одиночестве.

— Не надо!

— Или ты думаешь, я нарушаю все правила только ради собственного удовольствия и не поняла, что тебе также одиноко, как мне?

— Пожалуйста!

Шепот терзал и умолял, без умолку повторяя:

— Пожалуйста…

— Пожалуйста…

— Пожалуйста…

Принцесса с трудом заснула под монотонное «пожалуйста», оно преследовало ее весь сон и все равно разбудило среди ночи. Кира чувствовала себя совсем разбитой.

— Достал, — сдалась она со стоном. — Пошел прочь!

— Пожалуйста…

— Уходи! Дай поспать!

— Аспид.

— Муфлон упертый!

— Кто, Аспид?

— Ты! Как же я устала c тобой бороться.

— Муфлон?

— Баран горный. Мелкий и с гадким характером. Ты неблагонадежный трус!

— Какой?

— Не-бла-го-на-деж-ный и надоедливый, который даже не соизволит показаться на глаза!

Глава 15 — Признания прокуратора

То, что дальше вытворял Зандр, было за гранью понимания присутствующих. Они впервые наблюдали за жестким гипнозом да еще в полевых условиях при помощи собранных на месте устройств, а не в лаборатории. Если после вмешательства у Комара останутся хотя бы зачатки разума, ему крупно повезет.

Прокуратор бездумно пялился куда-то внутрь себя, хотя его взгляд был направлен на вращающийся темпораль-волчок на металлической пластинке с красным песком. Рассекая воздух со свистом, тот вырисовывал перекрещивающиеся геометрические узоры. Верховный Магистр одной рукой крутил два металлических шара, издающих мелодичный перезвон, а другой ритмично выписывал восьмерки маятником.

— Не смотрите на волчок, а то придется вас откачивать, — обратился Зандр к Роберту и Артуру. — Боб выдай им подавители и затычки для ушей от верхнего регистра, чтобы они слышали все откровения нашего дорогого прокуратора, но не разоткровенничались сами.

Не смотреть было крайне сложно, пришлось отвернуться, чтобы не зафиксироваться боковым зрением. Боб сдвинул вниз сначала синие стекла на окулярах, а потом черные, подкрутил винт сбоку, регулируя отдаленность от глаз, и расплылся в добродушной улыбке, протягивая по паре Артуру и Роберту.

Роберт разглядывал потолок, окрасившийся в сине-фиолетовый. Благодаря окулярам стало видно то, что обычному взгляду недоступно. Вибрация артефактов и самого мага, отражаясь от стен и их тел, разноцветными потоками сливалась в маятнике, от которого исходили ярко-белые волны, поглощаемые немигающим зафиксированным взглядом Комара. Даже с мерами предосторожности было сложно сосредоточиться и не увязнуть в отзывающихся пульсацией в собственном теле колебаниях.

Зандр обожал работать в полевых условиях, не один год оттачивая приемы и чувствительность к внешним факторам и их влиянию на объекты. Другие маги завидовали его возможностям, не без основания считая гением, но не представляя, сколько времени и сил он потратил для достижения такого уровня мастерства. Верховный Магистр не спешил раскрывать свои секреты и распространяться о ежедневных многочасовых тренировках. Это был его особенный повод для гордости, о котором он когда-то поведал только Артуру. Они тогда были в изрядном хмеле, иначе бы Зандр никогда не поделился чем-то настолько сокровенном даже с самым близким другом. Но избыток алкоголя на магов Гипноза действует не хуже самого Гипноза на беззащитный разум. Поэтому несмотря на странность происходящего и собранные из подручных средств темпорали, Артур был уверен, что отсутствие более мощного оборудования не повлияет на качество воздействия.

Зандр начал насвистывать рваный мотив, пока глаза Комара не закатились. Выждав положенное время, чтобы разум пленника потерял возможность сопротивления, Магистр дал сигнал Роберту, чтобы тот приступил к первому кругу вопросов.

— Ваше полное имя? — поставленным голосом спросил Роберт, вкладывая в него слабый импульс.

— Кассель Мигг, Прокуратор Востока, — тут же отозвался Комар.

Для начала — только легкие вопросы. Монотонный голос, напевный свист, перезвон шаров и шуршание маятника. Артур отчаянно боролся с сонливостью. Если сознание уплывет, то под Гипнозом окажется не только Комар. Старику сопротивляться легче, ведь он сам маг, а герцогу приходилось вслушиваться и не терять нить и ритм разговора. Постепенно ответы пленника обрастали подробностями.

— Вы узнаете это место?

— Мы в подвале неизвестного мне дома в Риу. Но похоже на Кирпичный Город.

Комар верно определил место. Они действительно были в той части Риу, где находились фабрики и рабочие кварталы ремесленников. Практически все здания были из красного кирпича, за что район и получил свое название. Надо было выбрать что-то менее узнаваемое, так как разум пленника цеплялся за знакомые образы до конца, не позволяя вломиться внутрь без помех. И это могло навести на след тех, кто будет копошиться в сознании прокуратора после вмешательства.

Комар захрипел и тряхнул головой в последней попытке отбить чужую вибрацию. Зандр поморщился, но не прервал темп, гася его выпад. Прокуратор упустил свой единственный шанс, пока не перешли на второй круг вопросов, на котором уже обратной дороги нет — либо все рассказать, либо превратиться в овощ.

Не теряя концентрации, Зандр взял на тон выше, а Роберт перешел ко второму кругу вопросов, добавляя отвлеченные темы и чувства для более развернутых ответов. В каждом предыдущем ответе нужно искать крючок для следующего вопроса, а не задавать их, как вздумается. Если потеряется нить, то придется начинать все сначала. Поэтому вопросы всегда идут по кругу.

Посол спрашивал, а Комар бубнил, уставившись на волчок.

— В Запретный город можно войти через Врата Смерти. Для входа нужна Печать Прокуратора, либо ее оттиск.

Мастер Гипноза всегда действует терпеливо, хотя эти понятия, казалось, не применимы к Верховному Магистру. Работал Зандр с завидным хладнокровием и сосредоточенностью. Видели бы его сейчас при королевском дворе — твердый взгляд, напряженная спина, никаких лишних движений. Куда делся разгильдяй, который раздражает всех саркастичными комментариями, резкими жестами и постоянной болтовней?

— У кого есть Печать Прокуратора?

— У всех членов Малого Совета и Команданта Гарнизона.

— Как они ее используют?

— Они ставят ею отметку на теле с количеством необходимых пересечений Врат Смерти.

— Отметка дает право передвигаться по всему Запретному Городу?

— Нет, только к Залу Большого Совета и входу в него. Для других помещений нужно ставить отдельные отметки, иначе сработают внутренние контуры охранных механизмов и ловушек. Но это не относится к прокураторам. Они могут посещать все помещения дворца, кроме кабинета Императора.

— Как часто обновляются отметки для прохода?

— Раз в сутки. Все прислуга и стража меняются каждый день для всех участков по четкому расписанию, которое повторяется только раз в год. Охрана следит, чтобы слуги делали только то, что необходимо, не ходили, куда не надо, чтобы не умереть, не общались между собой или с Императором. Они нужны только для виду, особой необходимости в охране внутри дворца нет. Механизмы в Запретном Городеслишком мощные, чтобы их могла преодолеть даже армия.

— Какие именно механизмы?

— Они разделены на связанные друг с другом группы или контуры. В первую входит основной вал и маятниковая конструкция стены…

Слушать все технические детали, в которых Артур ничего не понимал, и одновременно сопротивляться погружению в транс было уже невмоготу. Он с силой сжимал кулаки, пытаясь вернуть четкость мышления. Роберт тоже начал поддаваться, поэтому перехватил трость и впился ладонью в набалдашник в виде совы, чтобы клюв уколол в самый центр.

Комар тем временем продолжал монотонно рассказывать, как устроены охранные темпорали Запретного Города.

— Последний контур работает на оповещение. Это небольшие шаговые конструкции с улитками-конусами, которые может заряжать не только Император, но и любой из прокураторов…

Артур уже с трудом улавливал логику произносимого Комаром, в отличие от Роберта, который был предельно сконцентрирован на разговоре с пленником. Он уже поведал, как функционируют врата и стена, где больше всего темпоралей. Но и слабых мест в стене, по его словам, не было. Тогда старик решился проверить поведанную ему некогда информацию, за которую ему пришлось выложить кругленькую сумму и обеспечить информатора новым местом жительства.

— Ходит слух, что Император Дейон V Завоеватель при перестраивании Запретного Города завалил все выходящие на поверхность туннели Фосса, но оставил один из Запретного Города. Это правда?

— Правда, это не слухи. Существует единственный проход из его личного кабинета куда-то в Каменный Город.

Ни для кого не было секретом, что Завоеватель в начале своего правления пытался править мягкой рукой, но после нескольких покушений, стал одержим манией преследования. Он казнил направо и налево при малейшем подозрении в измене. Именно он запретил входить в Запретный Город, полностью все перестроил, а также ввел порядки, которые сохраняются по сию пору.

Роберт схватился за эту мысль и попробовал раскрутить ее дальше.

— Этот туннель и кабинет, что о них известно?

— Еще до победы над великанами под Риу был подземный город Фосс. Это был необъятный лабиринт с множеством переходов разных эпох и на множестве уровней. Жители долго не хотели подниматься на поверхность, поэтому Второй Император приказал уничтожить подземелья, оставив только несколько для личного пользования. Но через пару веков Дейон V приказал заблокировать и их, а также оставить одни Главные Врата. Все артефакты были перенесены во дворец в специальное хранилище, которое он сделал своим личным Кабинетом.

— Что собой представляет Кабинет Императора?

— Это мне точно не известно. Все рабочие, механики и строители были убиты, как только он был закончен. Я знаю только, где находится дверь. Но туда нет хода никому, кроме Императора или в его сопровождении.

Роберт выругался про себя, так как немного не так построил вопрос. Теперь придется задавать еще несколько дополнительных, чтобы Комара еще раз вывести на секретный туннель. Он сосредоточился на том, как работали рабочие, пока не подвел тему на то, что нужно.

— Остался только один переход в Каменный Город на случай, если Императору понадобится в тайне покинуть Запретный Город. Остальные были завалены. Несколько очень приближенных магов были заняты в этом проекте. Без них простые рабочие не смогли бы все сделать так, как хотел Император.

— Известно что-то о тех магах?

— Да, это Джарвис Дусс и Кельвин Суг. Но Император наложил мощные чары и гипнотические блоки, стерев им память об этом, иначе бы вся столица до сих пор судачила о секретном тоннеле.

Артур тут же решил, что перероет весь Каменный Город и найдет входы во старинные подземелья, даже если придется заглядывать во все дома и подвалы. И начать стоит как раз с тех, в котором жили упомянутые маги.

— Где находятся дома Джарвиса Дусса и Кельвина Суга?

— Джарвис Дусс жил в Железном Городе на Литейной улице в Доме с Кукушкой. Сейчас он пустует, так как наследников у него не оказалось. Дом перешел к Императору и до сих пор не был пожалован в собственность кому-то другому. Старый дом Кельвина Суга также находится в Железном Городе в конце Осевой улицы, прям перед дворцовым парком Главного Прокуратора. Это огромный дом в виде шестеренки. Часть занимает сестра Суга, а другую она сдает каким-то магам-студиозусам и механикам.

Роберт долго выпытывал детали про старых магов, но Комар ничего толком не знал. Артур успел снова заскучать, пока не услышал ответ на следующий вопрос:

— Главный рассказывал, что он посещал кабинет два раза с Императором Дейоном IX Беспощадным.

— Кто рассказывал?!

— Сциор Суг. Главный Прокуратор. В народе его называют Бизоном. Я его боюсь.

— Великановы портки! Не могу больше! — Металлический шар выпал из руки Зандра прямо ему на ногу. Маятник сбился с ритма, и Гипноз прервался.

Комар потерял сознание и завалился на бок. Магистр, застыл в нелепой позе и встретился с Артуром взглядом, читая его мысли:

— Не смотри на меня так. С Комаром мне просто повезло, так как он идиот и слабак. А с Магистром Войны я не справлюсь!

— Ты же любишь риск, — буркнул Шатун, недовольный тем, что его мысли так просто разгадали.

Зандр решил не давать ему развивать эту тему, подводя вслух итоги беседы с Комаром:

— Значит, Второй Дейон всех выгнал из подземелий, присвоив их себе. Пятый полностью заблокировал, но оставил себе погребок. А что сделал Шестой?

— Я запутался во всех этих Дейонах. Кто вообще додумался давать всем Императорам одинаковые имена?! — в сердцах воскликнул Артур.

— Должна быть веская причина, чтобы навсегда оставить Подземный Город, наполненный магией и техникой. Не поверю, что только ради своей прихоти или из-за желания подарить людям свободу мира на поверхности, — утомленным голосом ответил Зандр. — Что-то испугало самих Императоров настолько, чтобы отказаться от всего и скрыть под землей навеки.

— Не думаю, что важны причины. Хотя обнаружить в туннеле нечто, что прогнало самого Мясника или Завоевателя, не хотелось бы, — послу некомфортно было думать, что под землей может таиться что-то настолько ужасное.

— Что бы это ни было, хоть отродье самих Великанов, за столько веков оно точно сдохло и превратилось в прах, — послышалось ворчание Артура, который помогал Бобу хорошенько связать Комара и разложить инструменты, пока Магистр отдыхает перед обновлением защиты и магических оков на пленнике.

— Допустим, мы найдем вход в Фосс, — проговорил устало Зандр и надавил пальцами переносицу. — Но пройти по лабиринту, напичканному ловушками и неизвестной магией, та еще задача.

— Согласен, — кивнул Роберт. — Но у меня есть, кого спросить. Недавно мне пришлось выступать защитником интересов наших мастеров, нанятых для работы над Фонтаном мира на Главной Рыночной площади. До того как работы были завершены, случился провал, открывший в системе коммуникаций вход в Подземный Город. Строителям не заплатили, поэтому случился скандал. Дело удалось урегулировать только с вмешательством Релдона. Рабочие имели доступ к туннелям целый день, пока его не затопило.

— Роберт, вы потрясающий!

— Сэр Зандр, забудьте про искусство комплиментов. Это не ваше.

— Но вы, правда, непревзойдённый… — подхватил Артур.

— Сэр Артур, вы в этом еще хуже Верховного Магистра, — перебил Роберт.

— Ладно. Итак. Мы попробуем расчистить провал и… — Артур явно воодушевился, уже размышляя о том, как проникнуть в подземелья.

— Повторюсь, его давно затопило, — теперь посол не дал договорить ему, продолжив. — Но зато Фонтан Мира сделан по карте основных туннелей первого уровня подземного лабиринта. По крайней мере, так утверждается в легенде о его происхождении.

— Это же всего лишь темпораль по очистке воды?

— Именно. Это старейший питьевой фонтан. Вы его не могли не запомнить. В центре статуя Победителя с непропорционально короткими ногами, а от нее в разные стороны отходят каналы. Фонтан до сих пор не запустили после реставрации, так как работы не были закончены. Если у меня будут его чертежи и схемы коммуникаций, я смогу их сравнить и проанализировать, есть ли этом архитектурном уродстве какой-то смысл. Это лучше, чем вслепую угадывать путь.

— В Риу ведь есть Главный Архив, как у нас в Вертисе? — решил уточнить Артур.

— Такого нет. Но есть Инженерная Библиотека. Если где-то и может быть схема Фонтана, то точно там. А планы городских коммуникаций и провалов найдутся у строителей.

— Кто готов со мной наведаться в Инженерку? — тут же поинтересовался Зандр.

— Сейчас? — не понял Артур.

— Зачем ждать утра, чтобы пойти в гости?

Глава 16 — Новый игрок

Пошел третий месяц пребывания принцессы в Запретном Городе, и слуги снова доложили, что у нее не было Кровавых Лун. А Императора невозможно уговорить с ней увидеться. В добавок в последнее время он отказался выходить из своих покоев хотя бы в сад. Свен донимал жалобами, что не может покинуть Запретный Город, так как должен безвылазно сидеть у постели Дейона. И только последнее Релдона вполне устраивало. Больше всего ему не нравилось бездарно терять драгоценные часы на возню с Императором.

Воспользовавшись тайным ходом, чтобы проверить Кирану, Релдон ушам своим не поверил, когда она начала возмущаться и выставлять его. Называя трусом и муфлоном, она смутила его неожиданным яростным натиском. Так отчитывают нашкодившую ребятню, а не взрослых опытных мужчин.

Девчонка уловила его магический фон? Как ей это удалось, если на нем был мощный темпораль скрытия вибрации и Печать Прокуратора? Релдон растерялся и не придумал ничего лучшего, как тихо уйти, пока принцесса не догадалась, кто именно следит за ней. Некоторое время он намерено избегал ее общества. Но это не могло продолжаться долго, и желание разобраться в этой непростой девчонке не покидало его.

Погода стояла отвратительная с самого утра. Дул сильный ветер, дополненный мелким дождем. Релдон обнаружил принцессу в Зимнем Саду. Она была чем-то расстроена, устремив задумчивый взгляд в одно из огромных окон на внутренний двор.

— Добрый день, Ваше Величество.

Вздрогнув, она быстро повернулась.

— Очень рада вас видеть, экселант Вим. Вас давно не было видно.

— Решил составить вам компанию и предложить увлекательную экскурсию. Я как раз провожу ряд опытов и подумал, что вас это может заинтересовать. В такую погоду вам приходится, наверное, маяться от скуки? Я ведь угадал?

— Я с удовольствием понаблюдаю, спасибо вам большое! Надеюсь, я не отнимаю ваше время. У вас столько дел, в отличие от меня.

— Дела подождут, — улыбнулся он и предложил свою руку. — Если у вас нет других планов, то мы могли бы попробовать прямо сейчас.

Предложение прокуратора вызывало радостное возбуждение от возможности совершенно официально поучаствовать в чем-то выбивающемся из привычного распорядка, поэтому она согласилась. Глаза девочки сияли от любопытства. Он усмехнулся про себя. Как легко заставить ее настроение измениться — все дети любят магию.

Кира дни напролет мается от скуки, но Релдон понятия не имел, что по ночам, когда он оставляет ее в покое, творится нечто невообразимое и из ряда вон выходящее.

Они прошли в центральное крыло, где принцессе было запрещено появляться, так как тут располагались комнаты Императора и прокураторов. В одном из переходов находилась галерея с портретами всех императоров. Лучшие художники своего времени создавали свои шедевры, и затем навсегда оставались в плену этих стен.

Провожатый кратко рассказывал интересные истории про каждого из императоров, опуская ненужные детали, например, почему вот этого прозвали Бешеным. Принцесса остановилась у последнего портрета тяжелой раме, на котором был изображен Дейон IX Суровый. Привлекательный молодой мужчина был запечатлен в полный рост, как и его предки. Но было что-то тревожное в глубине его глаз, в напряженной позе и уставшем виде.

— А где портрет его Императорского Величества Дейона X? — спросила она, не отводя взгляда от отца нынешнего Императора.

Релдон не сразу нашелся что ответить.

— Хм. По традиции императоров изображают после того, как достигнут двадцатилетнего возраста.

— А сколько тогда Дейону лет?

Прокуратор попался в ловушку, но в этот раз не растерялся.

— Какому из? В любом случае я не вправе разглашать эту информацию, Ваше Величество.

Она не спросила то, что немым вопросом повисло в воздухе. Нет. Она знала, что он не ответит. Поэтому к следующему Релдон оказался не совсем готов.

— Но вы сами-то знаете?

— Догадываюсь, — признался он после паузы, удивляясь собственной откровенности. — Только пусть сказанное останется между нами. Вы же умеете хранить секреты?

Между ними повисла неловкое молчание. Надо было сразу прекратить этот разговор.

— Прошу меня простить, экселант Вим. Не хотела ставить вас в неловкое положение. Я не должна была задавать такие неуклюжие вопросы.

Ничего неуклюжего в них не было, и оба это понимали, но решили не развивать щекотливую тему дальше. Принцесса послушно последовала за прокуратором, не пытаясь еще что-то выяснить.

Они пришли в кабинет, где все пространство занимали шкафы c книгами и полки с артефактами. Релдон помог ей присесть на жесткий старомодный стул и улыбнулся.

— Приступим. Я обещал избавить вас от скуки. Постараюсь не разочаровать.

Он не выполнил обещание. Но его цель была в другом. Не развеселить ее глупыми магическими трюками для детей, которые он ей демонстрировал для отвлечения внимания, а проверить.

Кира пыталась выразить свое восхищение его фокусами. Она отлично претворялась. Кто-то научил ее скрывать поверхностные эмоции от магов Гипноза. Ей бы удалось и сейчас обмануть Релдона, если бы не темпораль у нее за спиной, светящийся тусклым белым светом.

— Вы уже привыкли к жизни в Запретном Городе? — спросил прокуратор, как только заметил, что принцесса немного расслабилась.

— Буду откровенна, это очень нелегко мне дается, экселант Вим. Мне еще так далеко до необходимого идеала и оправданий возложенных на меня надежд и ожиданий. Тем не менее я стремлюсь узнать как можно больше обо всем, что может быть полезно в данных обстоятельствах.

Это была правда, сообщил темпораль продолжая ровно светиться. Если бы она соврала, он бы погас. Во время разговора свет не прервался ни разу, даже не мигнул. Но ничего нового девочка Релдону не сообщила. Она была искренней, хоть и не до конца давала волю своим чувствам.

И конечно он знал, что белый цвет не означает абсолютную правду. Запретный Город, или как его иногда называли Белый Город, несмотря на чистоту мрамора и сияние, погряз во лжи. Она покрывает все площади и павильоны, витает в воздухе и держит в холодных тисках каждого обитателя императорского дворца. Поэтому главное, что во время ответов принцессы свет не изменил свой оттенок на красный — злости или страха. Это немного успокоило. Кирана оказалась именно такой, какой он предполагал — прямолинейной, осторожной и умной. С таким материалом можно работать, и тогда у девчонки есть шанс на будущее. Конечно при условии, что она сделает правильный выбор.

Когда Релдону пришлось оставить Кирану, он почувствовал укол сожаления, неожиданно признаваясь самому себе, что проведенное в ее компании время оставило приятный след в однообразной ежедневной рутине.

Ознакомившись со всеми срочными и не очень донесениями, Релдон вызвал Ингера, чтобы узнать подробности по проблеме, которую нельзя отображать в переписке. Командант явился незамедлительно, словно стоял под дверью и ожидал приглашения.

— Экселант Мигг узнал про то, что меч Короля прибыл с вертийцами в столицу, — Ингер подтвердил сведения от Мары. — По всей видимости, засада на герцога Тонгила была спланирована с целью завладеть мечом. Местонахождение северян устанавливается. Совершенно точно, они не отправились обратно в Вертис, а остались в столице. Их видели сегодня в Кирпичном Городе, но дальше след затерялся. Описания переданы информаторам и наблюдателям. Мы их найдем.

Значит, Комар вынюхал, что магический меч у Артура Тонгила и решил проявить инициативу. Глупость в его духе. Если бы Релдон знал, что легендарное оружие в столице, то постарался бы перекрыть Канцелярии воздух и не спускал бы глаз с Касселя, дожидаясь правильного момента. Или подготавливая его.

— Предупредите людей, чтобы ни в коем случае не пытались схватить вертийцев, Мидс. Герцог с легкостью справится с большим количеством противников, если в перчатках осталось хоть немного энергии. Сколько людей вы не возьмете, их будет мало. Когда обнаружите Тонгила, передайте, что я хочу с ним поговорить.

— Что делать, если он откажется?

— Напомните, что самый убедительный аргумент сейчас у нас в Запретном Городе, куда он не сможет попасть даже с сотней магических мечей. Если он хочет увидеть принцессу Кирану, то ему придется согласиться.

На следующий день Релдону пришлось оставить на время Запретный Город. Некоторое дела и разговоры лучше вести там, где у стен не может быть лишних ушей и глаз. Поэтому он направился в свой дворец и был неприятно удивлен огромному серому чудищу, которое с оглушительным лаем мчалось по коридорам его прекрасного дома, нарушая всю гармонию. Косматое нечто неслось к нему с самыми дружелюбными намерениями, определил прокуратор, прежде чем ударить в него волной магии и остановить. Собака резко затормозила и жалобно заскулила, переворачиваясь на спину и подставляя беззащитный живот. Она признавала превосходство человека. А тот застыл, с недоумением рассматривая животное.

— Экселант Вим, мы вас очень ждали, — вышел на встречу управляющий.

Обычно невозмутимый Ролл заметно волновался, переводя тревожный взгляд с собаки на вернувшегося в свой дворец прокуратора, и не знал, с чего ему начать.

— Это что? — подсказал Релдон.

— Моль.

— Я про это, Ролл, — указал прокуратор на собаку.

— Собака, экселант Вим.

И прежде чем, Релдон успел ответить, Ролл начал тараторить:

— Его привезли с собой северяне, экселант. Они куда-то запропастились, а собаку оставили. Я писал вам насчет указаний, так как не знаю, что с ней делать. Мы же не можем от нее просто избавиться.

— Он. Это пес.

— Пес, он, — глупо повторил управляющий. — Его зовут Моль. И он еще совсем щенок, хотя выглядит внушительно. Он очень-очень умен, хотя конечно же нуждается в воспитании и…

— Все с тобой ясно, Ролл. Собаку нужно держать на привязи. И найми дрессировщика. Я не потерплю у себя невоспитанное животное.

— Конечно, экселант Вим, как прикажете, — обрадовался управляющий. И не только. Релдон выхватил взглядом у встречающих еще несколько улыбок.

Оставив собаку на попечении слуг, прокуратор без замедления проследовал в свой кабинет. Лакей распахнул перед ним дверь, пропуская внутрь помещения с задёрнутыми наглухо шторами.

Его уже ждали.

Северянин средних лет в имперской одежде повернул голову, поднялся и сдержанно поприветствовал вошедшего прокуратора. Они виделись крайне редко и в основном только по официальным поводам, чтобы не привлекать внимания к информатору, который обычно передавал сведения через проверенных посредников.

— Экселант Вим, мне нужно было срочно с вами увидеться.

— Настолько срочно, что ты пошел на риск себя раскрыть, Орм?

— Да, экселант. И боюсь, что меня уже раскрыли, — проговорил тот и сел обратно. — Роберт Стригидай забрал всех вертийцев из нашего Посольства, кроме меня. Когда я проснулся, то всех уже и след простыл. Не было ни записки, ни каких-либо указаний или инструкций. Я уверен, что посол догадался, что я работаю на вас.

— Я это знаю. Старик уже полгода передает через тебя дезинформацию, Орм.

Северянин нахмурился и отвел взгляд, явно не ожидав такого поворота событий.

— Это все, что ты хотел мне сообщить?

— Нет. Не только это, экселант. Но вам, наверное, это уже тоже известно. Верховный Магистр прибыл в столицу.

— До этого момента не было. Рассказывай, откуда такая информация?

Теперь была очередь Релдона хмуриться. Орм поведал, что пару раз видел двоих неизвестных северян в форме гвардейцев у Посольства. У него есть поглотитель, который своему шпиону передал Релдон, поэтому отвести глаза ему не получилось. Сомнений быть не могло, что один из этих двоих — Бобин Сеок, механик Верховного Магистра, который всюду его сопровождает. Орм был достаточно хорошо знаком с Бобом, чтобы никогда его ни с кем не перепутать, ведь его сестра пять лет назад вышла замуж за этого полукровку назло всей родне и потом умерла родами.

Договорились, что Орм отправится домой и продолжит шпионить, если Роберт Стригидай не успел донести Королю о том, что тот продался Империи. У Релдона были свои люди в Вертисе, но лишние наблюдатели никогда не помешают.

Прокуратор вернулся в Запретный Город в отвратительном настроении тем же вечером. Он даже не может позволить себе расслабиться и отдохнуть пару дней в собственном дома, если полученные сведения верны. В игру вступили новые правила и новый игрок. Присутствие Верховного Магистра в Риу может все испортить.

Манипулировать Леонисом не имеет смысла. Придется воспользоваться его дочерью против Зандра Роктава и Артура Тонгила. Релдон был уверен, что не Король заряжал перчатки для Клеймора, который теперь представляет реальную угрозу. Но хотя бы можно не опасаться, что Бизон завладеет главным оружием Вертиса и сможет использовать его в своих целях. У Главного Прокуратора свои планы на Королевство, и Релдон уже много лет препятствует их осуществлению. Сейчас наступил переломный момент, который решит все.

Пока Бизон отсутствует, его коалиция будет устранена. Места его миньонов — Прокураторов Юга и Востока займут более достойные кандидаты, чем те, которые во всем поддерживают Главного Прокуратора, не справляясь с управлением вверенными им территориями. А Император сделает то, что от него потребуется. Гарантией станет тот самый меч, который веками сдерживал наступление Сентории на Север и так своевременно прибыл в Риу.

Осталось понять, где сейчас вертийцы и отобрать оружие у герцога Тонгила, не дав ему воспользоваться его смертоносной силой. С Королем можно договориться, когда с его подданными будет покончено. Опять же используя безотказный аргумент в виде принцессы Кираны.

Только расправиться с Верховным Магистром гораздо сложней. Зандр Роктав совершенно непредсказуемый. Расклад резко поменялся не в пользу Релдона, хотя у него на руках остался главный козырь, которым придется воспользоваться, чтобы одержать победу.

Мара.

Убийце магов необходимо убрать Роктава с пути как можно скорей и снять перчатки с Тонгила.

Глава 17 — Инженерная Библиотека

В Инженерную Библиотеку пошли Роберт и Зандр. Двое механиков, один из которых — немощный старик, привлекут меньше внимания даже без магии. Им легче пройти и обмануть патрули, которые не пропускают ни одного северянина без досмотра, для этого посол достал все необходимые документы.

Роберт, облаченный в синий цвет, действительно производил впечатление умудрённого опытом механика. Он слегка изменил походку, чуть сутулясь, словно всю жизнь носил за плечами тяжелый рюкзак. Но, несмотря на все предусмотренные приготовления, Зандр дал ему брелок с темпоралем, рассеивающим внимание и еще несколько, предназначения которых были старику неизвестны. Боб вытащил почти все содержимое рюкзака и набил его камнями, но в последний момент сжалился над Робертом, и засунул туда только пару скомканных тартанов.

Они неспешно направились к Железному Городу, который всегда вызывает неподдельный интерес у любого, кто живет или оказывается в Риу. Тут располагались две самые важные гильдии — магов и механиков, дома которых соседствовали с Высшей Школой Магии, Механикумом, исследовательскими центрами и лабораториями, а также многочисленными магическими лавками и магазинами, где можно было купить все, что пожелаешь. Ночью улицы были залиты разноцветным светом темпоралей. От бледно-желтого — охранной магии, до фиолетового — для капризных растений.

Когда Зандр впервые увидел Железный Город, то долго не мог сдвинуться с места, пораженный таким разнообразием и доступностью темпоралей, инструментов и деталей. Неконтролируемое желание ко всему прикоснуться, разобрать и снова собрать, купить или украсть, вновь нахлынуло на него с огромной силой.

Слабые способности Роберта к магии не позволяли рассмотреть и половины, его глаза не воспринимали весь спектр цветов и света, но он также находился под впечатлением.

— Невероятно! — восторженно разглядывал посол разноцветные световые надписи, указатели и знаки. — Это очень красиво. Я даже не знаю названий этих цветов. И разве черный может светиться?

— Это магия. Конечно может, — улыбнулся Зандр. Иногда чужие эмоции были приятны.

— Никогда не подозревал, что все эти годы был лишен такой красоты. Я не поклонник магии, как вы заметили. Из-за посредственных способностей меня нельзя считать серьезным противником. Это напрягает. Поэтому я стараюсь не расставаться с поглотителем.

Магический блок работал в обе стороны. Он не давал воздействовать на носителя, но и не позволял воспользоваться собственной магией. Маги не ощущают никакой вибрации в радиусе действия поглотителя, и это всегда служит сигналом для проверки, поэтому Роберт неохотно оставил свой темпораль Артуру. Стоили такие устройства целое состояние и передавались из поколения в поколение, так как сейчас их делать просто не умели. Технологию придумал сам Победитель. Со временем умения были утеряны. По легенде для производства поглотителей требовалась кровь антиволна. Но никто не мог проверить, так как обладателей этого уникального дара тоже уже не встречалось. Об этом позаботился Мясник, захватив Успон, но запретив при этом обращать его народ в рабов. Зандр, в отличие от других магов, относился к поглотителям спокойно. В их семье был один старенький темпораль, который без видимых причин переставал действовать буквально через минуту. Но даже этой минуты иногда хватало, чтобы отдохнуть от постоянной вибрации вокруг.

Роберт и Зандр вышли к площади, на которой висел в воздухе и вращался металлический шар. Внутри он пульсировал, как человеческое сердце. Мягкий свет от него то затухал, то разгорался ярче и менял цвета.

Одинокий маг в сером поднялся на несколько ступенек и прикоснулся на мгновение к остановившейся сфере, а затем спустился и продолжил свой путь.

— Что это?

— Хранилище магической энергии, которому каждый проходящий мимо маг обязан пожертвовать импульс. Отсюда она распределяется по улицам и заряжает общественные темпорали. Удобнее, чем у нас, когда мне, как Верховному Магистру, приходится вместе с моими людьми объезжать весь город и заряжать каждое устройство по отдельности. Вернусь, поставлю такой же. А лучше заберу этот.

— Этот?

— Да, потребую у Людоеда, когда он окажется у нас.

Инженерная Библиотека находилась в комплексе Механикума, соединенного с Магистериумом длинной двухэтажной галереей. В ее окнах горел свет, и было видно множество людей, переходящих из одного здания в другое.

— Не сюда, — Зандр дернул Роберта, который уже начал подниматься по ступенькам, за полу плаща. — Главный ход хорошо охраняется. Наши пропуски не пройдут проверку. У меня есть знакомый, он нас впустит.

Они обошли массивное здание, которое было почти полностью обшито металлом со встроенными темпоралями, системами наблюдения и измерения. Большие и маленькие, они светились и тикали, шипели и звенели, измеряя все от температуры до силы ветра.

Подойдя к одним из множества одинаковых врат, они встали у небольшой боковой двери в них. Зандр достал тонкую трубочку и дотронулся ею до металлической поверхности, на которой тут же высветился набор из цифр от нуля до девяти. Этой же трубочкой он набрал длинный номер и убрал ее обратно в карман.

Ничего.

Только Роберт хотел задать вопрос, как дверь с лязгом распахнулась, выпуская нечто живое. Оно, увидев их, резко остановилось и оказалось невысокой южанкой с копной длинных кучерявых волос и в скромном рабочем платье. Она стояла и рассматривала их своими дивными черными глазами в обрамлении густых ресниц.

— Ты? Вы?

— Добрый вечер, — поздоровался посол и подмигнул прелестной девушке. — Меня зовут Робин, мессира…

— Т..Толв, — запнулась она. — Но вы зовите меня Натала, Робин. Мне так привычней.

— Это мой отец, — вступил в игру Зандр и выдавил улыбку.

— Не ожидала… — рассмеялась она, глядя на Верховного Магистра.

— Отец только что прибыл из Гарда, так что я показываю ему город, — продолжил он.

— О, так вы из провинции, — тут же оценила девушка.

— Добрался, наконец, до нашей столицы, — улыбнулся Роберт как можно шире, говоря с сильным деревенским акцентом и похлопав Зандра по спине. — Вот приехал навестить сына.

— И первым делом ко мне? Подождали бы до утра, получили бы пропуск…

— Книги моя жизнь. Я двадцать лет слежу за архивом Гарда. У нас ведь есть уникальные летописи Петима.

И никому не нужные. Петим был дрянным сказителем, написавшим всего две сказки, которые наполовину переписал из фольклора.

— Так вы библиотекарь, Робин? — усмехнулась Натала. — Как интересно.

В ее голосе просквозило разочарование, но она взяла Роктава за руку. Тот со смущением посмотрел на посла, который ответил понимающим взглядом.

— Поэтому я и привел его сюда. Давно мечтал показать отцу Инженерку и ее собрание.

— А давайте я вас проведу! — радостно предложила она и потянула Магистра внутрь, посол последовал за парочкой.

Она провела их прямо в главный читальный зал. Несколько механиков, обложенных книгами, сидели за длинными столами и вчитывались в рукописи под яркими зелеными лампами.

— Натала! — прошипел толстый носатый мужчина и подошел ближе, чтобы не сильно шуметь. — Что это такое?

— Мы попросили ее нас проводить. Мессер… как я могу к вам обращаться? — со всей доброжелательностью обратился к подошедшему Роберт.

— Главный дежурный по Зеленому Залу, Тит. Чем могу быть вам полезен, мессере?

— Мы искали материалы о городских объектах.

— Натала, займись делом. Ты работаешь во вторую смену, так что твое время еще не вышло, — вспомнил про девушку Тит, и ей ничего не оставалось, как быстро вернуться к уборке оставленных на столах книг и рукописей, расставляя их по местам. — Могу я посмотреть ваши пропуски, мессере?

Дежурный покрутил две серебристых пластинки, подтверждающих статус механиков, и провел по ним считывающим темпоралем. Устройство отреагировало с опозданием, но это его удовлетворило. Он вернул пропуски вертийцам.

— Какие чертежи вас интересуют, мессере? — теперь Тит был сама любезность.

— Мы ищем схемы Фонтана Мира. Для проекта по его восстановлению, — быстро нашелся Зандр.

— Эту рухлядь уже не оживить. Все в Синем Зале. Пойдемте, я вас провожу.

Дежурный оставил их возле огромного стеллажа, с картами, схемами и чертежами, но ничего похожего на то, что они искали.

— Тут только нереализованные проекты, сэр Зандр, — просмотрев материалы сообщил Роберт. — Причем учебные.

— И у меня. Предлагаю поискать на других стеллажах.

— Вон они! — раздался крик вернувшегося Тита. Только компанию ему составляли две серых фигуры в масках. — Они точно северяне. И у них подозрительные пропуски. Слишком новенькие, без следов окисления, хотя получены давно.

Роберт и Зандр пригнулись, скрывшись за массивным столом. Магистр уже держал наготове маятник.

— Расправщик третьей группы Ков и расправщик шестой группы Лем. Приказом Императора велено доставить в Канцелярию Расправы и допросить всех вертийцев и полукровок в Риу. Вставайте медленно, держите руки так, чтобы мы их видели.

Голос был молодым и звонким. Роберт приложил палец ко рту, а другой рукой указал на себя, чтобы Зандр молчал и доверил ему переговоры с некстати явившимися магами из Канцелярии.

— Очень вы нас напугали, мессере. Не бейте, просим вас, мы сейчас встанем, — промямлил старик, добившись еще большей выразительности деревенского акцента в своей речи.

Посол и Верховный Магистр медленно выпрямились в полный рост, держа руки на весу. Зандр перекинул маятник на тыльную сторону ладони так, чтобы цепочка спускалась вдоль руки и расправщикам его не было видно.

— Представьтесь.

— Робин Хоп из Гарда, — подобострастно проговорил старик, смиренно опустив взгляд в пол. — А это сын мой старший, Зан.

— Пусть сам за себя отвечает.

Роберт, чуть шмыгнув носом, продолжил, несмотря на веление распращика:

— Пожалуйста, мессере. Я всего лишь библиотекарь-полукровка из глухой деревни, пожелавший хоть раз увидеть Инженерку перед смертью. Прошу вас. Мы ничего не сделали.

Сейчас посол походил на древнего трясущегося деда, который вот-вот обделается при виде имперских магов. Зандр был уверен, что Роберта занесло, и он переигрывает.

Один из серых достал наручи. Вот это уже было плохо. Как только он решительно начал приближаться, Роберт начал задыхаться и схватился за сердце. Глаза выпучены, рот перекошен. Он упал на пол, конвульсивно содрогаясь всем телом.

— Отец! — вскричал Зандр и упал рудом на колени, делая вид, что расстегивает ему воротник, незаметно посылая импульс прямо на сердце посла и мысленно прося к него прощения за последствия. — Кто-нибудь, помогите!

— Всесвет! У старика приступ! — почувствовал молодой расправщик неровный ритм сердцебиения и отшатнулся.

— Мессере, среди вас есть лекарь?! — вскрикнула Ната, отстраняя расправщика и подбегая к хрипящему послу, дергающему руками и ногами.

— Нет, — испуганно ответил сенторийский маг.

— Ему срочно нужна помощь, иначе он умрет! — из огромных глаз девушки потекли слезы.

— Мессира, отойдите, — подал голос второй расправщик. — Мы должны их доставить в Канцелярию и допросить.

В данных обстоятельствах это прозвучало абсурдно и жалко.

— Он же умирает! — всхлипнул Роктав. — Сделайте что-нибудь!

— Мы боевые маги. У нас нет такой подготовки, только раны и…

— Пожалуйста. Тут неподалеку есть лекарь, я его приведу, — Ната крепко сжала кулаки и переводила заплаканные глаза с одного на другого.

— Мы не можем, мессира, — с жалостью проговорил то ли Ков, то ли Лем.

Девушка бросилась ему на грудь и разрыдалась, прижимаясь тесней.

— Умоляю вас.

Слезы — главное оружие женщин. И особенно безотказно оно действует на неопытных юнцов.

— Лем, помоги его перетащить, а вы, мессира, поторопитесь и приведите лекаря! — сдался расправщик.

Девушка немедленно побежала за помощью. Зандр хлопотал над Робертом, которого переносили серые, заламывая руки и издавая скорбные стоны. Натала вернулась очень быстро, за ней еле поспевал какой-то мужчина. Полукровка.

— Стоять! — мгновенно среагировали расправщики.

— Лекарь. Это лекарь!

— Моя лицензия врача, мессере, — спокойным голосом проговорил лекарь, демонстрируя руку с магической татуировкой в виде змеи над чашей.

Его проверили и пропустили к больному, который уже начал синеть. Натала вытолкала растерянных расправщиков, чтобы не мешали работать. Они сняли маски, оказавшись, еще зелеными юнцами. Лекарь строго-настрого запретил им входить. И как только серые вышли. Зандр зашел мужчине за спину и достал маятник, чтобы усыпить.

— Спрячьте это, пока никто не увидел, — прошептал лекарь, поворачиваясь и держа на ладони пирамидку-темпораль, заглушающую звуки. — Отличное направленное воздействие на сердечный ритм кстати, через пару мгновений все будет в норме. Зря вы сунулись в город. Сегодня ужесточили контроли и проверяют всех подряд.

— Спасибо, дорогой друг, — Роберт сел на кровати. — И тебе Натала.

— Позвольте представиться, Палар Толв. А это моя дочь, — улыбнулся лекарь. — А вы, должно быть, сам Верховный Магистр Зандр Роктав. Очень приятно.

— Вы знакомы с сэром Робертом? — маг смешался и засунул маятник в карман.

— Да. И теперь мне стыдно смотреть мессеру Стригидаю в глаза, — буркнула девушка.

— Натала, прекратите. У вас прекрасные глаза, не смейте их прятать, — отмахнулся посол.

— Я ей всегда это говорю, — поддержал Толв.

Зандр ответ взгляд, не зная, что делать и говорить дальше. Он весело провел время с девушкой, дал ей надежду на повторную встречу, которой не должно было случиться. В итоге все обернулось самым неожиданным образом.

— Благодарю за помощь, Ната…ла, — только и смог из себя выдавить Зандр.

— Вам я бы не стала помогать, Магистр, — холодно произнесла девушка. — Благодарите мессера Стригидая.

— Как нам теперь отсюда выбраться? — спросил Роберт, отвлекая разозленную девушку на себя. — Вы с отцом теперь в опасности, ведь вас видели расправщики.

— Тогда настала пора воспользоваться вашим предложением переехать на Север. Я их отвлеку, а вы выбирайтесь через окно. Встретимся возле нашей лечебницы, — сказала Натала и похлопала себя по щекам так, что они покраснели. — Надеюсь, Верховному Магистру хватит умения снять защиту.

Зандр занялся охранным темпоралем. Как только он закончил и распахнул окно, Ната с силой растерла нос и заревела в голос, выскальзывая за дверь:

— Мессере! Вы за все ответите! Я буду жаловаться на возмутительное превышение полномочий! Уважаемому человеку стало плохо, а вы просто стояли и смотрели! Магов теперь так плохо готовят к службе, что они ничего не умеют?

Под крики и тихие жалостливые оправдания расправщиков, мужчины выбрались через окно на улицу. По дороге лекарь кратко поведал свою историю. Зандр добился его внезапной откровенности мягким воздействием и узнал, как из-за подлости имперских властей Палар лишился старшего сына, а Ната — мужа и ребенка. Его младший сын Лори потерял руку и рассудок, когда посмел встать на защиту брата. И в конце концов они все оказались на улице. Тогда Роберт им очень помог, поэтому он ни о чем не жалеет и всегда готов рискнуть своей жизнью ради друга.

Ната добралась до лечебницы одновременно с ними. Она была не одна. С ней пришел молодой высокий парень с пустым взглядом и без руки. Стало ясно, почему их семья подверглась таким испытаниям. Они оказались полукровками.

— Это мой младший сын, Лори, — этими словами Палар только подтвердил ставший очевидным факт.

— Натала, можно тебя на минутку, — спросил Зандр, пропуская остальных внутрь.

— Ну?

— Извини. Я не думал…Понимаешь…

— Всесвет! Хватит мямлить, Роктав. Свои извинения можешь скормить великанам. Ты жалеешь только о том, что мы снова встретились.

— Я не знал, что ты одна из нас. По тебе ведь совсем не скажешь.

В Нате ничего не выдавало присутствия северной крови. Оливковая кожа, большие карие глаза, густые черные локоны. Небольшого роста, изящная и грациозная. Он никак не ожидал, что она может оказаться полукровкой.

— Свои. Чужие. У тебя очень странное представление о морали, Роктав.

— Я не знаю, что такое мораль, но я знаю, что такое совесть. Теперь я должен на тебе жениться.

— Я сама повелась на твой треп и зла, так как рассчитывала на продолжение. Но мне понравился несуществующий человек, а ты мне противен. Твое предложение просто оскорбительно для меня. И если тебе от этого будет легче, то я не полукровка. Я была женой старшего сына Палара и осталась его дочерью, после смерти Валена. Поэтому сделай одолжение, перестань ставить меня в неловкое положение из-за одной ночи, которая была ошибкой.

Ната прервалась и сунула Зандру свернутые в трубочку бумаги, которые он до этого не заметил.

— Вот, это чертежи, которые вы искали. Тит специально повел вас не к тому стеллажу. И сделай одолжение, Роктав, как только представится возможность, исчезни из моей жизни и никогда больше не появляйся.

Глава 18 — Старые кости

Кира ужинала в одиночестве. В этот раз ее привычный распорядок нарушил Свен. Он вплыл в столовую бесшумно и осмотрелся, будто что-то искал. Прокуратор заметил принцессу на противоположном конце длинного стола, и его лоснящееся лицо расплылось в широкой улыбке, словно искал он именно ее…и нашел.

— Добрый вечер, Кирана. Наконец, меня ждет приятная компания. Это как ничто способствует хорошему пищеварению! — воскликнул он присаживаясь напротив.

Кира поприветствовала прокуратора, не скрывая своей радости. После долгого одиночества она была бы рада даже обществу Крыса.

— А где же ваша кошка?

— О, Брысь не моя. И сейчас она должна спать, как полагается хорошей кошке, — рассмеялся толстяк.

— Я думала, что они ночные создания, — блеснула знанием Кира.

— Обычные, безусловно. Но Брысь вообще не укладывается ни в какие рамки.

Они говорили о всякой ерунде, и Свен научил ее некоторым жестам. И теперь Кира могла показать слугам «без специй», «пшеничный хлеб» и еще несколько полезных знаков. Хотя за несколько месяцев в Запретном Городе принцесса успела привыкнуть к пряному вкусу пищи и даже выделить для себя несколько любимых блюд.

Этой ночью Шепот посоветовал выйти пораньше и повел Киру через зимний сад. Здесь было свежо и сыро. Она вздохнула и поежилась от сквозняка, подошла к открытой двери и осторожно заглянула в следующее помещение. Это оказался огромный бальный зал.

Хрустальные люстры поблескивали во мраке, отражая лунный свет. В трех огромных каминах поместилось бы по целому дяде Артуру в полный рост. Причем в центральном — аж верхом на лошади. При мысли о нем Кира грустно улыбнулась и притормозила, рассматривая узор на паркете.

— Беги, — поторопил Шепот.

Нужно было пересечь зал как можно быстрей. Тут почти не было мебели и негде скрыться, а стражники скоро вернутся.

Кира сделала, как ей велели, стараясь не шуметь. У следующей двери она остановилась и оглянулась, сзади уже виднелись силуэты охранников. Принцесса скользнула в следующую комнату и встала за дверной косяк, высматривая куда бы спрятаться. Вся мебель была слишком маленькой. Только стулья рядами, несколько миниатюрных столиков и музыкальные инструменты у стены. Если попытаться пройти в следующую дверь, то ее заметят.

— Угол.

— Не вижу, — промолвила она в панике, не понимая, чего хочет от нее Шепот.

— Угол.

Кира подбежала к ближнему углу зала и стала его рассматривать в поисках подсказки.

— Нет.

Тогда она подбежала к противоположному.

— Да.

Приблизившись, принцесса различилана тканевых обоях еле заметный шов — потайной проход! Осталось разгадать, как его открыть.

Затаив дыхание, она ощупывала стену, в надежде найти запирающий темпораль. Не выходит! Но тут Кира уловила, как что-то тихо тикает справа от нее.

Замок находился не у самой двери, а где-то рядом. Она прислушалась, определяя, откуда идет звук. Вот же он на каминной полке! Нужно действовать быстрей — уже слышны тихий лязг оружия и тяжелые шаги входящих в зал стражников. Еще несколько шагов и они ее заметят.

Темпораль оказался обычным конусным механизмом, основанием которого является главная шестеренка, а на нее спирально навита цепь. Один ее конец зацеплен за центр, а другой — за внешнюю поверхность пружинного барабана. При придании нужного стимула ключом или магическим импульсом пружина должна развернуться, и натяжение уменьшится. Одновременно с этим уменьшится усилие, требуемое для поворота конуса, отпирающего замок. Если импульс будет неправильным, пружина натянется сильней, чем это необходимо, и начнет издавать противное визжание.

Кира надавила на крошечную статуэтку в виде золотой шишки и послала магическую волну в узел темпораля, где сходятся все его колебания, сбивая их, и резко повернула. Вибрация сомкнулась и перешла на дверной рычаг, который тут же с глухим щелчком повернул отпирающий механизм. Дверь приоткрылась, и принцесса мгновенно проскользнула в нее, оставив крошечную щель, не решаясь закрыть полностью, чтобы не оказаться в ловушке.

Кира смотрела, как стражники медленно прошли мимо. Как только они пропали из вида, она судорожно выдохнула. Оказывается, она не дышала все это время.

— Иди.

Принцесса хотела выйти из укрытия, но Шепот ее остановил:

— Нет. Внутрь.

Она всмотрелась во мрак. Невозможно передвигаться, когда ничего не видно. Тут понадобится свеча или темпораль для освещения. А ночник остался в спальне.

— Мне нужен светильник.

— Музыка.

— А?

— Дерево. Музыка. Струны. Смотри, — он плохо говорил на вертийском, но по-имперски выходило еще хуже, так как это был язык гласных и проглатываемых окончаний.

Кира подскочила к музыкальным инструментам и осмотрелась. На столиках ничего не было.

— Струны. Дерево. Быстро!

И тут она нашла. На одном из инструментов с длинным грифом висел крошечный подсвечивающий струны темпораль. Кира аккуратно вытащила из него круглый светильник и вернулась к потайной двери.

— Ты мне поможешь выбраться, если я заблужусь? — робко спросила принцесса темноту у входа в тоннель.

— Да, — раздался едва уловимый ответ.

— Спасибо! — прошептала Кира, активировав шарик.

Светильник мало чем помог, почти не разгоняя темноту. Зато стало видно пол под ногами. Это хотя бы минимизирует риск споткнуться и сломать себе шею.

— Плати, — прозвучало, как гром среди ясного неба.

— Что? — с недоумением спросила принцесса.

— За помощь.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы я платила за твою помощь?! — в ее тоне просквозило искреннее возмущение.

— Да.

Кира никак не могла подобрать слова от обиды. Справившись с потрясением, она вынуждена была согласиться:

— Ладно. В принципе ты прав. Я не имею права безвозмездно пользоваться тобой. Но мне нечем тебе заплатить. У меня нет денег. Ничего нет. И тебе это прекрасно известно.

— Не так.

— Снова все не так? Тогда что ты имеешь в виду?

— Расскажи.

Шепот замолчал. Она тоже. Затем он раздался вновь, чеканя слова, как ритмическую отбивку:

— Про дом и людей.

— Ты хочешь узнать про Вертис?

— Да.

— Это небольшая плата, — задумчиво произнесла она. — Зачем тебе это?

— Пожалуйста.

— Хорошо. Наверное, ты тоже скучаешь по дому. Тогда я конечно расскажу! — радостно согласилась Кира на его условия, ныряя в темный проход.

Она опустила светящийся шар пониже и медленно двинулась вперед, одной рукой ведя вдоль стены.

Тайные проходы не охранялись. Это было без надобности, так как все было напичкано незаметными ловушками и темпоралями. На опаленные крысиные кости Кира наткнулась в первом же ответвлении, но не обратила внимания, так как оно вело в ту сторону, куда ей не надо. Второй раз пришлось быть внимательней. Все могло бы закончиться плохо, если бы не Шепот.

— Стой!

Участок, усыпанный маленькими трупиками, перед которым она замерла, едва светился голубоватым светом. Это было бы легче заметить, если погасить сферу. Дальше прохода не было.

— Вверх.

Рычаг еле выдавался вперед. Кира опустила его, и путь стал свободен. Петляя и преодолевая ловушку за ловушкой, она пожалела о том, что сунулась сюда. Принцесса окончательно запуталась, куда она шла и не смогла бы найти обратную дорогу. Страх и неуверенность постепенно нарастали, но она пока не решилась озвучить свои сомнения Шепоту.

— Тут.

— Что тут? — нервно сглотнула она, осматривая каменные стены, пол и даже потолок пока не увидела крошечный выступ с ручкой из дерева. Еще одна дверь — это выход! Со щелчком она приоткрылась, и она наконец вышла из лабиринта.

Кира стояла посреди той самой мраморной галереи с деревянной дверью в конце, из-за которой в прошлый раз они с Шепотом поссорились. Страх сменился злостью.

— Ты снова меня сюда привел?! Мы же договаривались!

— Нет.

Они конечно ни о чем не договаривались, но от этого было не менее обидно. Проделать такой долгий и опасный путь, чтобы снова оказаться возле этой дурацкой двери! Кира вернулась в спальню привычным маршрутом.

Утром она не стала дуться на Шепот. Пришлось принять, как данность, что он раз за разом будет вести ее исключительно туда, пока она его не перехитрит.

— Ты тут? — робко прошептала она днем в саду.

— Да.

— О чем бы ты хотел услышать?

Ответом ей было молчание.

— Молчишь. Тогда я расскажу о своем лучшем друге, если ты не против?

— Я?

— Раз мы с тобой ни разу не виделись, ты пока не мой лучший друг, извини, — усмехнулась Кира, промолчав, что он ей вообще не друг. У нее нет и может быть друзей в Империи.

— Нет.

— Ты меня видел?

— Не я.

— А это не считается.

— Жаль.

— Итак. У меня в Лионкоре есть лучший друг. Хотя правильней говорить «был». Его звали Колль. И сначала мы были заклятыми врагами.

— Как?!

Кира прямо представила себе, как Шепот шокирован. Обычно он ее не перебивал.

— Вот так. Колль — сын главного печника…растопщика… Не знаю этого слова на имперском. В общем, его отец — мастер Света и отвечает за поддержание тепла во дворце и за все отопительные темпорали. Колль тоже сильный маг и точно пойдет по стопам отца.

Кира села на лавочку и закрыла глаза, представляя лицо друга.

— И?!

— Я отвлеклась, прости. Мы с ним враждовали. Ведь я девчонка, да еще принцесса, но все равно хотела играть с мальчишками. А он меня всегда задирал и старался не допускать в их компанию. То гадость скажет, то за косы дернет, или вообще толкнет.

— Злой! — возмутился Шепот.

— Был злым, но я его проучила. Сначала дралась с ним. Но Колль был старше и сильней, поэтому у меня никогда не получалось его победить, сколько я не старалась. А потом нас увидел Верховный Магистр. Он нас не разнял. А затем отчитал именно меня, ведь он видел, что я первая попыталась ударить. Колль обзывался, но не бил меня, пока я не полезла драться. Я расплакалась, это было так обидно.

— Что?

— Понимаешь, ведь сэр Зандр догадался, что я не дружить хочу, а ищу повод подраться, чтобы победить нахального мальчишку. Сейчас я понимаю, что вела себя глупо.

— Дальше.

Шепот был самым благодарным и внимательным слушателем.

— Сэр Зандр дождался, когда я успокоюсь и дал мне самый неожиданный совет. Такого я не ожидала. И ты тоже ни за что не догадаешься!

— Какой?!

— Он сказал, чтобы в следующий раз, когда Колль решит меня чем-то обидеть, молча подойти к нему и просто дать пощечину. Не сильную, но хлесткую и унизительную. Потом развернуться и спокойно уйти. Сэр Зандр даже потренировал меня, представляешь?!

— Нет…Дальше?

— Я всю ночь представляла, как бью Колля по щекам. И всех своих врагов. Днем я его специально искала, но нигде не могла найти. Через несколько дней он сам добрался до меня и начал дразнить. И я поступила, как мне посоветовали. Дала ему пощечину и ушла, не оглядываясь. Мальчишки потом рассказали, что Колль расплакался и убежал. Я ликовала. На следующий день Колль подошел и пригласил играть в мяч. Хотя я думала, что он меня ударит. Так мы и подружились. Он стал меня защищать и бить тех, кто меня обижал. Хотя такие быстро кончились.

— Ты злая.

— Иногда приходится быть злым. Согласен? — рассмеялась Кира.

— Нет.

Каждую ночь они болтали в ожидании, когда Запретный Город погрузится в глубокий сон. Кира вспоминала о доме, о прошлой жизни и людях, которые ее окружали. Шепот требовал все больше воспоминаний, а потом вел ее темными путями по Запретному Городу. Неизменно приводя к той самой двери.

— Да пойми ты, я не могу ее открыть! — Кира от досады даже топнула ногой, жалея, что не может ударить ею по двери, к которой уже испытывала нечто, сродни лютой ненависти.

— Не открыть.

— Так и я о том же, — прозвучало все еще недовольно, но уже без злости. Невозможно спорить, когда с тобой соглашаются.

— Да. Не открыть.

И тут Киру осенило! Всесвет, какая же она глупая!

— Что-то другое нужно?

— Да. Камень. Человек.

— Сюда? — она отошла на шаг вправо.

— Да.

— Еще вправо?

— Да.

— Куда дальше?

— Еще.

Но дальше идти было некуда.

— Тут стена.

— Вправо. Камень. Человек.

— Повернуть? Так?

— Да.

Перед ней возвышалась мраморная статуя голого мужчины. Прямо на уровне глаз было то, что на севере у обнаженных фигур прикрыто складками ткани.

— Срамота какая, — Кира попыталась скрыть свое смущение негодованием. — Хоть бы тряпочку сделали.

Нагота статуи почему-то взволновала ее. Кире показывали все, вот абсолютно все, на гравюрах и картинах, но тогда она не испытывала ничего подобного. Сейчас было весьма любопытно, но как-то особенно неудобно в присутствии наблюдателя, хоть и невидимого.

— Что теперь? — деловито поинтересовалась она.

— Нога.

— О, вижу!

Принцесса озадаченно смотрела на пусковой механизм темпораля, ловко замаскированного под мизинец.

— Это опасно?

— Не бойся.

— Не боюсь, а опасаюсь.

— Период один-три.

Кира надавила и послала слабый импульс. Спустя пару мгновений по статуе прошла дрожь, и раздался противный скрежет. Она отскочила, озираясь в ожидании стражников. Что они действительно все глухие, она сомневалась. Тем временем сбоку на мраморе появилась трещина и начала расширяться.

Резко распахнувшись, статуя обнажила свою суть. В статуе был замурован человек!

Принцесса закричала и побежала в свои покои, почти забыв об осторожности. Шепот преследовал ее всю дорогу, умоляя вернуться.

— Дура, — сказал он, когда она скользнула под одеяло и свернулась в дрожащий комок.

Несколько ночей Кира совсем не высыпалась. Стоило смежить веки, как ей виделись проваленные глазницы черепа и шалая улыбка смерти, а тошнотворный запах словно въелся в кожу и волосы, вызывая рвотные позывы.

Она пыталась игнорировать Шепот, но тот настойчиво вел ее к несчастному мертвецу самыми различными путями.

— Ну, сколько можно?!

— Вернись.

— Нет.

Настала его очередь выслушивать бесконечные «нет».

— Туда нужно.

— Нет! Я не хочу!

— Туда.

— Нет!

— Пожалуйста.

— Нет! Мне это не нужно!

— Мне нужно. Помоги.

Принцесса остановилась.

— Что?

— Помоги.

— Тебе?

— Да. Пожалуйста.

— Тогда ты выведешь меня из Запретного Города?

— Да.

Кира снова открыла статую и почти без содрогания посмотрела на ее содержимое. Удивительно, насколько быстро она преодолела ужас от пережитого. Видения и кошмары со скелетами уже прошли, а брезгливость осталась, как и жалость с сочувствием к этому несчастному. Кто бы это ни был, но мертв он уже давно. Почти истлевшая ссохшаяся плоть кусками обтягивает то, что некогда было лицом. Богатые одежды покрыты в толстым слоем пыли, как и маска у ног мертвеца — невозможно понять, какого они были цвета изначально.

— Это твои кости?

— Нет.

— О. Прости. Я подумала, что ты дух этого человека, поэтому так настойчиво ведешь сюда. У нас верят, что если тело не было похоронено надлежащим образом, то и душа не может обрести покой. Вот я и подумала…

— Я жив.

— Очень рада за тебя. Тогда зачем тебе эти кости?

— Рука. Возьми.

— А мне рука на что?

Кира посмотрела на ладони мертвеца, одна из которых была пуста, а другая сжата в кулак. В прорехах что-то блестело.

— Быстро. Закроется.

— Гадость, — она скривилась от омерзения, разжимая ломающиеся хрупкие кости. — Что это?

— Ключ.

— От этой двери?

— Нет.

— Тогда от какой?

— От моей.

Глава 19 — Дом с Кукушкой

Роберт весь день провозился с чертежами Фонтана Мира и схемами города, пытаясь для начала систематизировать и перевести старые документы, а потом сопоставить их с новыми из Посольства.

Подошел Артур и поставил перед ним тарелку с сыром и хлебом.

— Только не на бумаги!

— Вы возитесь с ними, как с любимыми детьми, сэр Роберт. Складываете, раскладываете, накладываете друг на друга, разве что не укладываете спать.

— Самое ценное — это не деньги, а знания. И бумага их хранитель.

К вечеру посол уже плохо отличал буквы от цифр, но нашел несколько представляющих интерес фактов.

— В этих документах сказано, что Дейон V Мясник решил провести реконструкцию системы подачи и отвода воды, — сказал он и продемонстрировал Зандру небольшую стопку сшитых желтоватых листов. — Для этого Император нанял гениального механика Джарвиса Дусса. В те годы он был самым признанным мастером и его мастерская считалась лучшей в Сентории. Почти все крупные государственные заказы выполнял именно он. Но после смерти Мясника Дусс исчез, как и вся его семья. Мастерская закрылась, не закончив последний заказ. И Фонтан Мира не могут довести до ума до сих пор.

— Снова всплывает имя Дусса. Это неспроста, — промолвил Зандр. — Если Комар прав, то этот гений перестраивал и Кабинет Императора.

— Знаменитая мастерская Дуссов находилась в их фамильном доме на Литейной. Доме с Кукушкой. Это местная достопримечательность. Хотя он давно заброшен и наверняка разграблен.

— Все равно нужно нанести визит славному семейству.

Дождавшись наступления темноты, Верховный Магистр с механиком отправились в Железный Город. Вернувшись аж под утро, Зандр выглядел уставшим и едва держался на ногах.

— Мы не заходили внутрь, потому что охранная магия действует до сих пор, — сообщил он. — Ее периметр не нарушен. Мне понадобится постоянный доступ к дому Дусса и оборудование, чтобы отключить защиту.

— Как быстро ты сможешь это сделать? — поинтересовался Артур.

— Я уже разобрал все потоки и задействованные механизмы. Кто-то постарался и навертел удивительно сложную систему, запечатав здание намертво. Импульс понадобился очень мощный, но любая магия со временем выдыхается. Ее ставил настоящий мастер, но быстро и временно. Разблокировка самого дома потребует времени и сил. По дороге мы еще успели заглянуть в пару мастерских за недостающими деталями.

— И к очередной вдовушке приятной наружности? — поддел Артур, конечно же припоминая историю с Натой.

— Это зависть в твоем голосе, друг мой? Не стоило связывать себя узами брака, и мог бы тоже развеяться. Хотя некоторым это не мешает.

— Стерх, мне плевать с кем ты проводишь время, если это не угрожает нашим планам.

— Так ты беспокоишься обо мне? Я тронут. А ведь в прошлый раз нас это очень выручило.

— Благодаря Роберту. Без шуток. Не хочу, чтобы ты попался на такой ерунде.

— Все под контролем, Шатун. Я больше не оступлюсь, — Зандр произнес это настолько серьёзным тоном, что в его слова действительно верилось.

Но только верить и знать — разные вещи.

— Прекращай меня обрабатывать, Стерх!

— Привычка. Извини.

Пока Верховный Магистр отсыпался, Артур и Роберт выбрались за недостающими инструментами в Кирпичный Город. Этот район был вотчиной гильдий и торговцев, имея четкое разделение на кварталы. В одном находились кузнецы, рядом — ювелиры, в следующем — гончары и многие другие.

Посол уверенно повел к кованой вывеске с подковами. Зайдя внутрь, они чуть не задохнулись от жара. К входу тут же подошел хозяин в кожаном фартуке на голое тело.

— Добрый день. Чем могу быть полезна? Мой муж утром ответил на все вопросы, — прозвучал мелодичный женский голос.

Артур подавился ответом и закашлялся, вытаращившись на широкоплечую, но не лишённую при этом привлекательности женщину. Его спутник снял медную маску, и его тут же узнали.

— Сэр Роберт. Не ожидала, но очень рада нашей встрече!

— Я тоже рад вас снова видеть, Ирэна. Позвольте представить герцога Тонгила.

Артур снял маску и пожал ей руку. Ладони у нее оказались шершавыми и горячими, рукопожатие крепким, а взгляд открытым.

— Как поживает ваш муж?

— Тома вызвали в Канцелярию, сэр Роберт. Мне пришлось его подменить, — на ее лице промелькнула тень. — Наша популярность у расправщиков и гвардейцев растет с каждым днем. Проверяют всех вертийцев и полукровок.

— Мне жаль, если мы доставили вам неудобства? — наконец, обрел дар речи Артур.

— Пустяки! В прошлый раз было много хуже. Сейчас Том на хорошем счету у Большого Совета. Недавно нам сделали крупный заказ из Запретного Города, поэтому не будут задерживать моего мужа надолго.

— Настолько крупный, что пришлось взяться за работу вам?

— Представьте себе, сэр Артур. А я люблю свое дело и не уступаю своему мужу в мастерстве.

— Не хотел вас обидеть, Ирэна.

Она рассмеялась и махнула рукой.

— Полно. Я знаю, что произвожу незаурядное впечатление. Но у вас дело к Тому, не так ли?

— Мы торопимся и зашли отдать вот это. Все инструкции он найдет внутри.

Посол вытащил сложенный лист бумаги и передал женщине-кузнецу. Это был список инструментов, составленный Верховным Магистром. Вечером это оборудование должно быть у них, иначе посещение Дома с Кукушкой придется отложить.

— Я бы не втягивал вас, если бы мог.

— Мы бы обиделись, если бы вы втянули кого-то другого, сэр Роберт. После всего, что нам пришлось вытерпеть тогда. Можете рассчитывать на нас.

— Могу я тоже попросить вас об одолжении, Ирэна?

— Конечно, сэр Артур.

— Это письмо для моей жены. Не могли бы вы передать его на верфи капитану судна «Северное Сияние»?

— О, хорошо, — немного смутилась Ирэна, принимая конверт и засовывая его в нагрудный карман.

Быстро распрощавшись, она вывела их через внутренний двор. Меры предосторожности не были лишними, хотя красные не обращали внимания на двух гвардейцев. Из Кирпичного Города они направились в Речпорт в Нижнем Городе, где Артур передал еще несколько записок, прежде чем идти в Дом с Кукушкой.

— Интересная кузня. Чем хозяева вам задолжали? — поинтересовался он у Роберта, когда они свернули на пустынную узкую улочку.

— Ничем. Пока вы там на границе воевали, у нас были свои битвы. Каждая схватка отражалась на полукровках. Империя любит жестко отыгрываться на беззащитных.

— Их преследуют? Но они же Вертиса даже в глаза не видели!

— Северной крови очень сложно тут выжить на Юге. Я сам оказывался на волосок не раз.

— Почему тогда не вернулись?

— Потому что Риу стал моим домом. Сентория сильно отличается от Вертиса, но здесь есть и свои плюсы.

— Ясно.

Артур нахмурился, словно ему ничего не было ясно, но он пытается на ходу разобраться в сложной задаче.

— Почему об этом неизвестно?

— Король знает. Многим полукровкам он предлагает свою поддержку и покровительство, но не все готовы уехать.

— Кто, как и вы, забыли родное гнездо.

— Я не забыл, а свил себе новое. Моя вторая жена была полукровкой. Я встретил ее в Риу. Этот город подарил мне счастье. И сами имперцы не дикие звери, готовые разорвать на части любого северянина. Им не чужда политика, поэтому тонкая грань равновесия ни разу не была нарушена. Мы как чирей, от которого нужно быстро избавиться, но это опасно. Они не могут идти на прямое столкновение из страха перед гневом Леониса. Не могли раньше, во всяком случае. Я помогал тем, которых несправедливо обвиняли, пытаясь подставить, оболгать и отправить на плаху. Если Вертис падет, то никому из нас ни тут, ни там не видать пощады. Королевства, поглощенные Сенторией, и то, что стало с их народами — яркий пример беспощадности имперцев.

Как только получили инструменты, к Дому с Кукушкой отправился небольшой отряд. Шли группами по двое через разные концы города. Артур, свернув на Литейную, сразу заприметил нужное строение. Массивный угловатый особняк за запертыми воротами немного терялся за бурьяном в человеческий рост. Он был сложен из серого камня, как и соседние, но покрыт то ли черным налетом, то ли копотью. Окна заперты плотными ставнями с темными пятнами мха или плесени. Высокая башня со шпилем пронзала небо. Остатки штандарта на вершине бурыми клочьями трепетали на ветру. А огромные часы с покрытыми ржавчиной стрелками и облезшим циферблатом, несмотря ни на что, продолжали контролировать время.

— Защиту с садовой калитки я снял еще вчера, так что пройдем через нее, — Зандр замычал, раскрутил маятник и начал отводить глаза прохожим, пока они проскальзывали в чащу за забором.

Дом пустовал около двух веков, так что неудивительно, что парк одичал, превратившись в дремучий лес с буреломом. Хотя кое-где попадались липы и даже кусты сирени. Они прошли во двор, где пришлось пробираться сквозь бурьян и колючие заросли, захватившие бесхозную землю. Артур получил веткой по лицу и выругался. Дальше он шел, стараясь защитить лицо, и не зря — еще два раза гибкие сучья хлестали его по рукам. Наконец они подошли к террасе.

— Вы все оставайтесь здесь, пока мы разберемся с дверью, — скомандовал Верховный Магистр и поднялся с механиком по облупившимся ступеням.

На крыльце они сначала разложили части механизмов, камешки, шнурки, шестеренки и трубочки. Затем Зандр собрал сложную пирамидальную конструкцию, куда в центр был подвешен один из цветных кристаллических маятников, а потом привязал к ручкам дверей неописуемый комок из всяческих бусинок-шестеренок-колечек. Вокруг механика валялось еще много всяких деталей, которые он протягивал магу, выкладывающему дорожку из металлических пластинок.

Артур ничего не понимал в магии, но любил наблюдать за занятным процессом. Его всегда поражало, как это работает. Внезапно что-то стукнуло, треснуло, и раздались оглушительные вопли на всю округу. Все рыцари вытащили мечи и приняли боевые стойки в ожидании противника.

— Чего переполошились. Это Кукушка, будь она неладна. — Зандр сотрясался от смеха, не забывая постукивать по разным частям своей безумной конструкции. — Привыкайте, ее концерты проходят каждый час.

— На месте соседей я бы ее взорвал. Неужели, они в состоянии терпеть это каждый день? — Артур спрятал меч обратно в ножны, насчитав ровно 10 «ку-ку».

— Они бы избавились от нее с превеликим удовольствием, если бы не надежная защищита. Я уверен, что Кукушка является центром магии, на которой все держится, — Зандр оттянул струну, увешанную различными бусинками. Раздалось «бздрень» и осталось ровно гудеть на одной ноте.

Резко побледневший маг продолжал ходить вокруг «дорожки», на которой добавились красочные узоры, настукивая веселенький мотив и мычать не в такт. Несовпадение ритма резало уши.

Долгое время ничего не происходило. Птица еще несколько раз медленно со скрипом выехала из своего укрытия, и на всю улицу раздались ее утробные завывания.

Интересно, сколько еще Зандр и Боб будут возиться?

Вертийцы сидели в высокой траве, так как стоять уже не было сил. Скоро рассвет, а Верховный Магистр все танцует вокруг своего импровизированного устройства. Начало клонить в сон.

Внезапно Верховный Магистр камнем рухнул на крыльцо. Артур и сопровождающие в мгновение ока взлетели по ступенькам, обнажая мечи на ходу, и застыли в нерешительности, не обнаружив врага.

Маг хохотал, лежа на спине и вытирая слезы.

— Извини, Шатун, не удержался, — между всхлипами пробормотал Зандр. — Вы там сопели так, что мне стало завидно.

— Ты придурок, Стерх. Я бы тебя ударил, но ты выглядишь так жутко, словно тебя всю ночь колотили, и ты пытаешься притвориться, что сейчас не рухнул без сил.

— Cнятие защиты отняло много энергии. Так бывает, — слабым голосом проговорил Зандр.

На его лбу выступила испарина, дыхание было поверхностным и частым, а руки тряслись. Он хотел отодвинуться, чтобы рыцари могли пройти, но подняться не смог, покачнулся, начиная съезжать вниз. Артур открыл дверь, а Сэм и еще один солдат подхватили его и занесли внутрь. Боб остался на улице разбирать конструкцию.

— Я же не барышня, таскать меня на себе.

— Для барышни вы слишком тяжелый, Магистр.

— Спасибо, Сэм. Толстым меня еще никто не называл.

— Извините. Я не… — дальше Зандр не слушал, так как мгновенно заснул.

Его дотащили до ближайшей кушетки, которая оказалась для долговязого северянина слишком короткой. Ближайший стул незамедлительно оказался под ногами спящего. Артур не хотел идти внутрь без мага, но Зандра не смогла бы разбудить вся сенторийская армия. Оставив с ним одного из рыцарей, герцог решил немного осмотреться, но заходить только в открытые двери в сопровождении Роберта.

Зандр говорил, что защита была исправна, и в дом никто не заходил почти двести лет. Но все было раскидано, переломано и перевернуто вверх дном, словно что-то искали, так как ценные вещи были разбросаны под толстенным слоем пыли, а не украдены.

Оставляя отпечатки сапог на полу, Артур и Роберт прошли в просторный зал, где обнаружили настоящее побоище. Запах стоял отвратительный, хотя тела почти не были тронуты тленом. Человек десять, а может и больше, были просто разорваны на части. Руки и ноги лежали отдельно от голов с искаженными в муке лицами. Тут были и женщины, и дети — несколько маленьких головок валялись вперемешку с остальными частями тела и сломанной мебелью.

Артуру часто приходилось сталкиваться со смертью, но такое он видел впервые. Посол застыл, прижав руку ко рту.

— Бойня. Это была бойня, — в ужасе прошептал появившийся оруженосец, еле сдерживая рвотные позывы.

— Иди вниз к Магистру, Сэм.

— Но сэр Артур!

— Зандру может понадобиться помощь, а им уже ничем не поможешь, и нападать они не спешат, так что тебе тут делать нечего.

Он не осмелился ослушаться приказа. Артур осторожно ступал, пытаясь посчитать количество погибших и думая о своей семье. По всей комнате были разбросаны останки когда-то живых людей, одежда порвана на куски — бархат, шелк и простая ткань платьев прислуги. Все они встретили смерть одинаково. Он насчитал девятнадцать человек. И четверо детей.

— Какие же твари это сделали? — подал голос Роберт.

— Император, — прошептал Зандр, осматривая помещение. Он был еще очень слаб, поэтому Сэм поддерживал его под локоть. — Это магия Вибранта. Клинок действует на тело жертвы таким образом, что ее разрывает от его вибрации на части за одно мгновение.

— Это чудовищно!

— И против него нет защиты.

— Зачем Императору лично уничтожать обитателей дома? Почему не пощадить хотя бы детей?

— Не знаю.

— Он что-то искал, поэтому тут такой погром, — промолвил Артур, рассматривая ближе то, что осталось от людей.

— Зачем тогда запечатывать дом? — спросил Роберт, отводя взгляд от лысой головки младенца.

— Чтобы продолжить поиски позже. Он торопился, поэтому действовал быстро и небрежно, думая, что скоро вернется. Но не вернулся.

— Теперь я понимаю, почему защита была такой мощной, но с таким количеством дыр, разбалансирующих систему, что позволило ее взломать, — прошептал Зандр, медленно проходя в центр комнаты. — Император не нашел, что искал, но продолжить не смог.

— Если Император способен на такое со своим мечом, почему он до сих пор играет с нами в войну?

— Расправа неминуема, Шатун. Вертису не выстоять против такой силы. Людоеда недостаточно похитить и заставить выполнять наши требования, нам придется его убить, поэтому Леонис дал тебе Клеймор.

Глава 20 — Нежелательные затруднения

Хряк ожидал его в саду. Увидев Полоза, он переложил спящую Брысь себе на колени и похлопал по мягкому ложу пухлой ладонью, приглашая присоединиться к нему. Но слуги уже спешили с плетеным креслом, столиком и зонтом, а также закусками, фруктами и охлажденным вином.

Релдон не любил прогулки по саду, предпочитая прохладу дворца. Свен же, наоборот, готов был часами созерцать цветение роз, обволакивающих все своим приторно-сладким ароматом.

— На границе что-то готовится. Сциор подтягивает обозы и запросил подкрепление, — взволнованно начал толстяк. — Нам нужен Меч. Я предоставил тебе всех своих людей…

— Они не очень расторопны, — Релдон поморщился от яркого солнца и прикрыл глаза рукой. — И никак не могут отобрать любимую погремушку вертийцев. Даже найти его не могут.

— Пора задействовать дополнительные силы, — проговорил Свен, впившись в него строгим взглядом.

— Я не готов довериться им настолько, чтобы поведать о том, что северяне притащили с собой бесценную реликвию, из-за которой мы все перегрызем друг другу глотки.

— Я говорю о твоем карманном антиволне. Да, я знаю о ней.

— Ее я задействовал первой, Свен, — зло прошипел Полоз, и Хряк проглотил свою следующую фразу.

Брысь проснулась и решила использовать момент, когда оба прокуратора в задумчивости замолчали, чтобы перебраться на колени к Релдону. Он не позволил, поэтому она с остервенением принялась тереться о его ноги.

— У кого окажется Меч, тот будет решать судьбу не только Малого Совета, а всей Империи, — промолвил Свен. — Без Меча Вертис не выстоит. Сциор там камня на камне не оставит и сравняет Лармад с землей. Как только он поймет, что искал не в том месте, то вернется в Риу, и устроит переворот. Поэтому, Релдон, я имею право на некоторые сомнения.

— Я тебя понимаю, Свен. И мне бы хотелось рассчитывать на твою поддержку. С ней гораздо проще.

— У нас давно общий на двоих плот, несущийся по бурлящим водам с тех пор, как я ввел тебя в Совет. Если грести в разные стороны, то опрокинемся и нас потопят обоих. Возможно, стоит заручиться поддержкой Кираны? Из нее получится прекрасный союзник. Мне не нравится уготованная ей роль. Она могла бы утихомирить своего дядю и вразумить отца, как только мы устраним Сциора.

Удивительно, как быстро Хряк проникся симпатией к девчонке. Он никак не хотел соглашаться с планами Полоза на нее.

— Исключено. Принцессе не по плечу такой груз. А Тонгил спит и видит, как Империя падет, и готов этому всячески поспособствовать. Я хорошо изучил его характер за эти годы из донесений. Меч он не отдаст и из чистого упрямства пойдет на Дейона. Тогда от столицы вообще ничего не останется, спасать будет нечего и некого.

Хряк отхлебнул и поднял бокал вверх, задумчиво разглядывая блики на переливающемся от солнца напитке.

— По-моему, мы снова совершаем ошибку. История нас ничему не научила.

Полоз терпеть не мог, когда он начинал ворошить прошлое на уныло-философский лад.

— Раз уж ты сам заговорил об этом… То я в этом не принимал никакого участия, а ворочал судебные бумажки. Благодаря которым поднялся так высоко, извлекая пользу из чужих просчетов. Это я к тому, что я как раз учусь на чужих ошибках, стараясь не совершать собственных.

На это толстяку возразить было нечего. За всю свою карьеру Полоз не совершил ни одного промаха, ловко избавляясь от противников и манипулируя союзниками.

Релдон встал, желая как можно скорей скрыться от палящего солнца. Тень от зонта, который держал над ним слуга под номером двадцать девять, не помогала. Одеяние прокуратора не пропускало жар, но дышать раскаленным сухим воздухом было выше его сил.

— Мать Дейона была исключительной женщиной. Все могло обернуться совсем иначе, если бы мы с Альмондом предложили ей сотрудничество, а не Сциор.

— Нужно было избавиться от нее как только представится шанс. Анора была гордячкой с отвратительным характером, а Бешеный — еще хуже. Так что не удивительно, что сын унаследовал дурные черты обоих родителей в полном объеме, а Кан гниет в могиле.

— Здесь я с тобой не соглашусь. Альмонд Кан был лучшим из нас. Только благодаря ему, Империя тогда не была раздроблена на части.

Как правило, меланхоличное настроение Хряка улетучивалось в мгновение, стоило только перевести тему. Но не сегодня. Полоз никогда не видел всегда ироничного толстяка в таком подавленном состоянии. При этом, смягчить резкие слова он даже не подумал:

— Зато его сгубила глупая женщина, которую никто ни во что не ставил.

— Кроме Императора. Он любил ее, несмотря ни на что.

— Это не любовь. Он был одержим, а Анора его презирала. Нет ничего опаснее женщины, объятой ненавистью. Поэтому ничего хорошего с ее участием и не могло у вас получиться.

— Иногда одна попытка решает все. Мы даже не рассматривали возможность предложить ей иной путь.

— Кирана тоже будет мстить за свою семью и Вертис. Сомневаюсь, что она даже толику уважения проявит к Дейону. Когда-нибудь она с удовольствием всадит нож не только в его спину, но и нам, если мы это позволим. А сожалеть о прошлом уже поздно. Пора либо не мешать мне, либо отстраняться от дел.

— Ты не можешь контролировать все.

— Поэтому я хочу, чтобы ты взял на себя Императора, пока я разбираюсь с Сугом, Тонгилом и остальными. Просто, как всегда, предоставь все самое сложное мне.

Хряк давно бы мог заполучить власть в Империи, если бы этого захотел. Но для него все это было слишком обременительно. К своему положению прокуратора он относился как к вынужденной необходимости, но временной. К сожалению, ставшей слишком постоянной. Он бы предпочел наслаждаться жизнью и получать от нее удовольствие, чем заниматься государственными делами. Но Свен понимал, что с таким положением вещей, ему это не светит. Империя держится на волоске, когда она рухнет, ни о каких удовольствиях не будет и речи. Поэтому в свое время он предпочел найти молодого амбиционного союзника, готового к действию, и которому впоследствии он был бы готов отдать бразды правления. С его ресурсами и своим блестящим умом Полоз стремительно ворвался в Малый Совет, став Бизону и его прихлебателям угрозой номер один и отвратив неминуемую расправу от оставшегося в одиночестве Хряка после смерти Кана.

Релдон был благодарен Свену за все, что тот для него сделал, но в некоторых вопросах их мнения расходились. В том числе на судьбу принцессы, за которой он зорко следил без ее ведома. И днем и ночью.

Кирана каждый вечер рассказывала истории о своей прошлой жизни в Вертисе, пока не засыпала. Он приходил и слушал.

Можно было бы прекратить ночные визиты, но зачем? Это и шпионажем-то не назовешь, раз она сама столь любезно предоставляет информацию. К тому же он уже начал забывать вертийский и нуждался в практике.

Из повествования принцессы про ее лучшего друга, прокуратор в очередной раз убедился, что она не изнеженная и избалованная девица, а решительная и волевая личность. С течением времени она может представлять опасность. Кирана играла свою роль прекрасно, претворяясь беспомощной и слабой, но Релдон вычислял и не таких. Безусловно ее мужество и вызывало у него уважение, но он не готов вложить будущее Сентории в ее руки.

Не дослушав до конца историю о том, как Кирана с Коллем сбежали на морскую рыбалку, прокуратор направился в свой кабинет. Ему должны были прийти письма с границы и дипломатические отчеты. Затем нужно раздавать дальнейшие указания. А мысли то и дело возвращались к принцессе.

Не покидали они его и днем, когда Командант, исполняющий обязанности Канцлера, сообщил, что в Канцелярию доставили очередную партию северян и полукровок для допроса. Некоторых по второму разу. Прокуратор решил теперь лично поучаствовать в разговоре, поэтому ненадолго покинул Запретный Город.

— Экселант Вим, мы вызвали всех без применения силы и расспрашиваем с максимально возможной вежливостью в данных обстоятельствах. Как вы и приказывали. Пока никто из опрошенных не контактировал с вертийцами, которых мы разыскиваем, но есть несколько подозрений. Мы пригласили на повторное свидетельствование семерых, — после обмена приветствиями отчитался Ингер.

— Благодарю Мидс, так и продолжайте. Никаких силовых методов без крайней необходимости. Мне не нужны конфликты в столице, или чтобы Суг из-за этого пронюхал, чем мы тут занимаемся, и вернулся.

Комплекс Канцелярии располагался рядом с Запретным Городом, полукругом отгораживая его от остальной части столицы, словно щитом. Дополнительной охраной служил широкий канал с перекинутым через него мостом, помимо оборонительных темпоралей и ловушек вдоль более высокой набережной со стороны разделенного надвое здания.

Оказаться здесь боялись все без исключения жители Империи. Не важно, какой у тебя статус, в этих стенах ты — преступник априори. Ведь в Канцелярию так просто не попадают, а после этого, как правило, не выходят.

Ингер и Релдон прошли в зал, где по одному предстояло допросить приглашенных, которые могли что-то знать о местонахождении герцога Тонгила и его людей. Но, к сожалению, прокуратора ждало разочарование. Двое полукровок получили лишь письма, которые они охотно передали расправщикам ранее.

— Ведите последнего, Мидс, — распорядился Релдон, завершив блокировку памяти у предыдущего северянина. Теперь тот не вспомнит, чем, а главное, кем интересовались у него расправщики. И конечно о присутствии при этом самого Прокуратора Запада. — А этот может быть свободен.

— Томас Трюд, кузнец, — представился вошедший, здоровенный детина, рядом с которым четверо присутствующих выглядели щуплыми хиляками, даже высокий Полоз.

— Присаживайтесь, Томас, — промолвил прокуратор, указывая на стул в центре помещения.

— Экселант Вим, честь для меня лицезреть ваш лик! — подобострастно откликнулся кузнец, низко поклонился и сел.

Релдон отметил, что в отличие от остальных, этот полукровка достойно держится, скрывая свой страх и беспокойство. Светлые глаза непонятного оттенка, то ли зеленовато-серого, то ли желтоватого, смотрели прямо и открыто. Сердцебиение сильное, с ровными мощными волнами, только чуть ускоренное из-за волнения. Кузнец оказался магом. Неожиданно.

— Расслабьтесь, мессер Трюд, мы хотим только поговорить с вами, — улыбнулся Релдон, слегка раскручивая маятник, чтобы собеседник последовал его словам.

Ритм сердца замедлился, пульс тоже. Мастер не стал сопротивляться воздействию более сильного Магистра. Очень верное решение.

— Прошу разденьтесь, мессер Трюд.

Кузнеца еще раз проверили на предмет защитных темпоралей и маятников, на случай, если он не все оставил охране. Томас поступил благоразумно, избавившись от всего ранее. А вот три татуировки необходимо было заблокировать перед разговором. Этим занялся Магистр Света Фернан Данге, которого Релдон знал с детства и собирался ввести в должность Прокуратора Востока в самое ближайшее время, если Комар не объявится. Он всецело доверял Данге, поэтому попросил присоединиться сегодня к нему для беседы с северянами.

Как только нательные знаки были полностью перекрыты рассеивающими их вибрацию символами, Ингер приступил к установке считывающих устройств. Как только он закончил, Релдон активировал своим импульсом темпораль Правды, приложив ладонь к круглой выемке. Машина пришла в движение, издавая мерное гудение вперемешку с так называемым белым шумом и обволакивая пульсирующим светом фигуры прокуратора и допрашиваемого, разум которого теперь как раскрытая книга. Без чувств, без эмоций, только с набором информации и фактов, нужно только открыть правильную страницу.

Начался первый круг вопросов.

— Назовите ваше полное имя.

— Томас Трюд.

Когда с кузнецом закончили, он еще некоторое время не мог прийти в себя. Все же прокуратор слишком долго копался в его памяти, а потом слишком резким вмешательством стирал из-за собственной усталости. Продолжалось это так долго, что Томас даже обмочился. Сейчас он не отдавал себе отчета и не осознавал, где он находится и зачем. Несколько расправщиков с трудом переместили тяжелого мускулистого северянина в соседнюю комнату приходить в себя. Томас не сможет вспомнить сегодняшний день. Более того, никто и никогда не сможет помочь ему это сделать.

— Релдон, ты в порядке? — поинтересовался подошедший Фернан.

— Да. Верни пока татуировки кузнецу, — тихо отозвался он. — Мне нужно побыть одному.

Вибрация присутствующих обрушилась на него мощным потоком, как только Полоз разорвал связь с допрашиваемым. Магу Гипноза всегда нужно время, чтобы снизить чувствительность к другим и отделить от себя, поэтому прокуратор всех прогнал и около двадцати минут просидел в абсолютной тишине и темноте наедине с собой в непроницаемом для внешнего мира зале.

Восстановив собственный баланс, Релдон приказал усилить патрулирование в городе, а также ужесточить меры по отношению к северянам, ограничив их перемещения только в рамках специальных пропусков. Для того, чтобы это не вызвало лишних подозрений, он распорядился задерживать всех полукровок, включая рабов и освобожденных, а также заняться бандами и нищими. Бизону уже известно, что Комара нет до сих пор, так пусть решит, что Полоз занят поисками его миньона.

Томас не сообщил ничего интересного, кроме того, что он хорошо знаком с послом Вертиса. Кузнец пересказал несколько их последних разговоров с Робертом Стригидаем, но это не дало им никаких зацепок, кроме того, что старик может попробовать обратиться к Трюду за помощью.

Полоз вернулся в Запретный Город под ночь вымотанный и голодный. Он мечтал об отдыхе и был готов немедленно отправиться на покой, но его перехватил внезапно заявившийся в его покои Хряк.

— Я тебя искал. У нас проблемы, — буркнул толстяк и вышел, не оглядываясь.

Релдон позволил себе выругаться вслух и последовал за плавно текущей грузной фигурой впереди, направляясь в покоиИмператора.

В спальне Дейона было темно и царил хаос. Насколько это возможно, если учесть, что из мебели в ней была только одна огромная кровать. Подушки валялись на полу. Простыня съехала и была разорвана. Столбик кровати сломан пополам. Одеяло вообще отсутствовало, как и сам Император.

— Куда он делся? — в ужасе прошептал Релдон.

Глава 21 — Время на исходе

Кира никак не могла найти, куда спрятать найденный у мертвеца ключ. Очистив его от пыли и остатков плоти, стало ясно, что это не что иное, как Печать Прокуратора. Кольцо в виде дракона, кусающего себя за хвост, было выполнено из необычного легкого металла серебристого цвета, а все винты и шестеренки — из золота. Глаза ящера горели рубинами, а на стальной шейке были изумруды и камни, которые она не смогла опознать. Ключ складывался пополам, и его можно легко подвесить как маятник. Но держать при себе медальон нельзя — он с мощнейшим поглотителем, который тут же обнаружат прокураторы, если захотят использовать на ней магию. А они делали это довольно часто, в частности Релдон. Зато ночью ей больше не страшны никакие ловушки!

Вот только в комнатах принцессы нигде не было места для надежного тайника. Они каждый день подвергались тщательнейшей уборке. Как-то Свен обмолвился, что даже шелковые простыни снимают и сжигают каждый день. Поэтому она не придумала ничего лучше, чем спрятать Печать в саду следующим утром, умоляя Всесвет не встретиться ни с кем из прокураторов до этого момента. Днем ее тоже никто не беспокоил. А перед ужином она забрала Печать и перепрятала в спальне, чтобы ночью испытать ее.

— Так нечестно. Я тебе уже все-все про себя рассказала. Теперь твоя очередь.

— Сказать.

Пауза.

— Плохо говорить.

— Ты бы слышал мой имперский полгода назад. Вот где точно плохо.

— Говорить. Это плохо.

— Ну, меня пока не наказали, — усмехнулась Кира.

— Ключ. Не накажут.

Полная луна заливала мягким светом все вокруг. Окно было распахнуто настежь, и принцесса сидела на подоконнике, болтая ногами и наслаждаясь видом.

— Если ты подскажешь, где находится твоя дверь, то я ее открою, и мы сможем нормально поболтать. Я ведь могу теперь ставить Печать.

— Потом.

— Гораздо приятней разговаривать, когда видишь собеседника. И не так утомительно, как магически. Как ты это делаешь, хотела бы я знать?!

— Потом.

— Все всегда потом, — ничуть не расстроилась Кира, уже привыкнув к таким ответам. — Ты прям как мои родители.

— Расскажи.

— Ладно. Но про семью больше не хочу, а то я скучаю…

— Горы.

— Горы? О, они прекрасны. Такие огромные, что больше любого города и выше луны, — Кира подняла руки, загородив ими серебристый диск. — А тут все так плоско.

Она прикрыла веки, вызывая в памяти знакомые образы.

— Острые вершины горят алым на закате. Погода меняется стремительно. Жара может смениться пронизывающим ветром в мгновение. Спасает только тартан.

— Юбка?

Кира помотала головой.

— Нет хуже оскорбления, чем тартан назвать юбкой. Вообще это плед из плотной шерсти. И его необязательно оборачивать…как юбку. Можно носить по-разному, даже как плащ. Каждый клан имеет свой узор. Но всегда в клетку из линий разной ширины и цветов, так как она греет в холод и спасает от жары даже без стороннего импульса. Этой магии больше двух тысяч лет! И чем сложней узор, тем более знатный род.

Принцесса снова вспомнила родителей, в ее голосе послышалась тоска:

— У нас, — дыхание сбилось, — У Короля…черно-желтый в четыре тонкие полосы и с одной широкой белой. У Тонгилов красно-черный в две широкие и одну узкую. Так сразу понятно, кто перед тобой и откуда. Это как у вас с цветами для платьев слуг, стражи и прокураторов. Очень удобно.

Она рассмеялась. Настроение мгновенное изменилось, как только она вспомнила забавную историю.

— И да, летом, мужчины повязывают тартан в виде юбки и не носят белья. Иногда такие конфузы случаются! Например, когда злобная графиня Мавер устроила праздник в своем замке в попытке привлечь жениха своим богатством. Она заставила слуг отполировать полы из черного камня до зеркального блеска. Наши мужчины не растерялись, лихо отплясывали и веселились, не подавая виду. Но был такой скандал! Все стали говорить, что она выбирает будущего мужа по размеру…гм…ну, ты понял. Меня там конечно не было, но все над ней смеялись! Так ей и надо. Она очень плохо обращается с прислугой. Отец много раз заставлял ее платить штрафы и даже принял к нам в замок несколько девушек из ее деревни, так как уродина-графиня их бы просто покалечила из зависти.

Больше предаваться воспоминаниями не хотелось, но и обижать молчанием Шепот тоже не стоило.

— Я думаю, все уже спят. Завтра расскажу тебе про наше озеро, в котором обитает древнее чудовище!

— Рано.

— Ничего подобного, у меня же есть Печать! — отмахнулась она и встала, выбираясь наружу.

У одного из выступов Кира натянула брюки и мягкую шерстяную обувь оленевода. Кожаные тапочки она стащила у экспоната национального костюма степного народа и спрятала в нишу. Они были ей немного велики, но так гораздо удобней и теплее, чем в одной ночной рубашке. Благодарить за них также нужно Шепот. Он провел ее почти через весь дворец, так как она уже начала кашлять и сильно мерзла каждую ночь. А в Запретном Городе, несмотря на жару, всегда было прохладно, благодаря полам с встроенными охлаждающими темпоралями.

Спустившись на другой этаж, она нырнула под массивное кресло, пропуская стражников. Как только они удалились, она выскользнула из убежища и подошла к камину, облицованному изразцами изумительной работы. Разобрав внутренний открывающий темпораль секретной двери и проверив внешний на каминной полке, Кира достала прихваченный из спальни шар-ночник. С помощью одной из лент для волос она зафиксировала дверь так, чтобы та не открывалась, но при этом оставалась крошечная щель. С мягким шорохом она ступила в темноту.

Принцесса слегка встряхнула шар и одновременно послала импульс, чтобы он дал немного света, а затем бесшумно последовала вглубь узкого прохода. Длинный коридор с множеством ответвлений был мрачным и пыльным — тут никогда не убирались. Удивительно, но темпоралей не было, как и указателей. В других тоннелях было иначе. Кира решила двигаться все время направо, чтобы не потерять направление. Она шла по внутренним переходам, спрятанным между стен в помещениях и залах. Иногда приходилось подниматься по ступеням или, наоборот, спускаться. Часто встречались другие секретные двери или маленькие окошки.

Нужно будет проверить стены в выделенных ей комнатах. Наверняка, там тоже есть незаметный вход. Тогда можно будет пользоваться тайным лабиринтом, а не лезть через окна.

Внезапно послышалось мычание и тихие шорохи. Что-то глухо стукнуло. Кира замерла и прижалась к каменной кладке, хотя увидеть ее из комнаты никто бы не смог. Что-то происходило за стеной. Кто-то рассмеялся. Любопытство перевесило и она стала продвигаться дальше, стараясь обнаружить смотрительное окошко. Такое оказалось недалеко, но выходило в соседнее помещение, в котором никого не было.

Тогда Кира нашла потайную дверь и вышла, надеясь открыть ход в соседнюю систему лабиринта, но не успела. Она еле успела скрыться за портьерой, когда Шепот произнес:

— Прячься.

Кто-то с шумом ввалился в комнату, упав на пол. Затем вошел мужчина в длинном одеянии, снял маску и запер дверь. Девочка видела только темные силуэты. Она замерла за плотной шторой, не решаясь сдвинуться и посмотреть, что происходит.

— Ну, куда же ты, мой хороший?

Этот голос! Эти интонации невозможно спутать — один из прокураторов. Тот самый, который выбеливает лицо и чернит брови, из-за чего похож на уродливую даму. Больше всего в нем напрягал взгляд. Глаза слишком большие для мужчины, всегда бегают и на выкате, словно он их специально выпучивает.

— Ах, все время забываю, что вы ничего не слышите. Как это неудобно! — манерно протянул он и приблизился к лежащему на полу.

Мычание, пыхтение, шлепок…еще один и еще. Что-то с громким стуком отскочило от стены и приземлилось рядом. Железная маска. Кажется, женоподобный решил проучить кого-то из слуг.

Стон. Вскрик. Снова и снова.

Какая должна быть провинность, чтобы так долго кого-то наказывать? Принцесса, наконец, решилась выглянуть из-за портьеры, никак не ожидая, что ее взору откроется такая зверская сцена.

Ей объясняли, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, в том числе мальчишки на примере отцовских собак. Узнав об этом, отец посмеялся, но все равно приказал организовать воспитательную порку крапивой ее друзьям. Тогда это казалось забавным. Но сейчас перед ней происходило нечто отвратительное.

Обнаженный мужчина был полностью покрыт светящимися магическими узорами и символами. Он силой удерживал совсем молодого плачущего парня с искаженным в страдании лицом. Руки жертвы скребли по поверхности пола. Внезапно насильник изогнулся и громко завыл, отшвырнув за волосы от себя всхлипывающего слугу на пол. Мужчина встал посреди комнаты, оглашая своими криками все помещение, а рисунки на его теле ярко светились и пульсировали. Казалось он ревет от невыносимой боли. Перекошенное лицо было полностью покрыто магическими узорами и сияло.

Кира в шоке замерла за портьерой. Она стояла там до самого рассвета, кусая губы и не чувствуя соленый вкус слез, бегущих по щекам. Так она и стояла, пока не вмешался Шепот.

— Уходи.

Принцесса тряхнула головой.

— Надо идти.

Трясущимися руками она отодвинула ткань и обвела взглядом комнату. Никого. Кира выскочила на балкон, перебралась на соседний и помчалась в свою спальню. Оказавшись в кровати, она завернулась в одеяло, как в кокон, словно спасаясь от всех чудовищ это мира. И сама того не ожидая, провалилась в глубокий сон.

Кира застонала, когда служанки вошли в ее спальню и начали отодвигать шторы, впуская яркий дневной свет. Она потянулась и недовольно воззрилась на них.

Только молчание и безжизненные маски. День за днем. Невыносимо! Сегодня принцесса чувствовала себя особенно скверно. Хотелось расплакаться и остаться в кровати. Но ей уже несли платья на выбор, чтобы помочь одеться, а Релдон ждал в Зеленом Зале на завтрак, который они в последнее время проводят в компании друг друга.

Кира с неохотой оторвала голову от подушки, перевернулась, скидывая одеяло, и услышала множественный вздох. Она впервые удостоилась такой бурной реакции прислуги на свое пробуждение. Некоторые из слуг, кто стоял возле кровати начали махать другим, чтобы те подошли.

— Что случилось? — спросила Кира с удивлением.

Но ответа, как всегда, не последовало.

Служанки засуетились, приближаясь разом к ней и быстро жестикулируя между собой. Кира спрыгнула с высокого ложа с тяжелым бархатным балдахином, которое она покидала каждую ночь, и первым делом проверила ноги. Вдруг она попалась из-за грязных ступней, и это вызвало столько оживления. Чьи-то заботливые руки набросили ей на плечи халат. И тут она увидела то, что послужило причиной переполоха. Принцесса в ужасе смотрела на несколько маленьких пятнышек крови на белоснежных шелковых простынях, которые как раз снимали с кровати.

Ей при подготовке к путешествию в Сенторию объяснили не только таинство рождения, но и связанное с ним появление Кровавых Лун, когда девочка становится девушкой, готовой впустить в себя жизнь.

Сегодня ночью состоялось ее перерождение. Если раньше Кире это представлялось чем-то весьма абсурдным и далеким, то, столкнувшись с действительностью, весь кошмар ее дальнейшей судьбы свалился на нее разом. Она в панике думала о будущем замужестве, еле справляясь с терзающим удушьем.

С ней будут делать такие невыносимые вещи! Конечно ее не хотели огорчать, поэтому не сказали всей правды. О том, насколько это будет больно, какие мужчины уродливые без одежды и как это унизительно. Но она сама вчера все видела, застукав Фазана со слугой. Воспоминания Киры все вертелись вокруг событий ночи, каждая деталь врезалась в память с невиданной силой.

И зачем она сунулась туда?!

Зачем всегда идет на поводу у своего любопытства?!

Лучше умереть, чем позволить Императору прикоснуться к себе!

Эти размышления прервало появление Релдона. Он что-то ей говорил. Кажется, поздравления, но принцесса еле сдерживалась, чтобы не кричать на него в ярости. Все было как в густом тумане и происходило не с ней.

— Ваше Высочество, прошу прощения за грубое вторжение в столь ранний час, но мне нужно лично убедиться, что прислуга не ошиблась.

Тело отказывалось ей повиноваться, воздуха не хватало.

— Вам плохо?

Релдон оказался совсем рядом и хотел ее поддержать.

— Убедились? — прохрипела она, резко отскочила, запахнув сильнее халат и не желая, чтобы он к ней прикасался.

— В чем?

— Что они не ошиблись?

— Да. Извините. Я слышал, что в эти дни женщины особенно чувствительны и требуют деликатного обращения. Может вам нужен врач или обезболивающее?

Как только Кира заметила, что его лицо утратило привычное пустое выражение, сменившись чем-то вроде тревоги, она смогла немного выровнять дыхание.

— Нет, — это все, что ей удавалось выдохнуть в своем нынешнем состоянии.

Прокуратор подошел к низкому столику, поставил на него небольшую резную коробочку и открыл ее. Створки упали, внутри оказался сложенный темпораль довольно простой сборки, которую называли «метроном». Релдон собрал конструкцию из трех трубочек, поднял створки и вставил ее в специальный паз. Как только он послал импульс, темпораль ожил, с легкими щелчками вращаясь в причудливом танце. Кира не сдвинулась с места, вокруг суетилась прислуга, застилая кровать свежим бельем.

— Это поможет вам расслабиться и отдохнуть. Я распоряжусь, чтобы принесли еще несколько полезных устройств. Это поможет комфортнее пережить новые для вас ощущения. Приятного отдыха.

В дверях Релдон обернулся и искренне ей улыбнулся, что немного всколыхнуло ее и заставило опомниться.

— Спасибо, экселант Вим.

— Все будет хорошо, Ваше Высочество. Я постараюсь, чтобы с вами все было в порядке.

Не дождавшись ответа, прокуратор стремительно вышел, а Кира опустилась на кушетку, чудом оказавшуюся рядом. Силы покинули ее разом, ноги подгибались, а сознание путалось. Слабость и дрожь накатывали волнами в такт размеренным щелчкам механизма, оставленного Релдоном. Служанки помогли ей переодеться и заботливо уложили в кровать. Принцесса сама не заметила, как провалилась в беспокойный сон.

Когда она окончательно проснулась, солнце уже село. Брысь прижималась к ней теплым боком и урчала.

— Лежи, — Шепот незамедлительно появился, чтобы предостеречь ее от пробуждения.

Кире не хотелось никого видеть. А в комнате, помимо Релдона, был кто-то еще. Она опасалась, что среди них окажется тот женоподобный. Но его голоса она не слышала. Зато заговорил кто-то незнакомый.

— Здоровье Ее Высочества оставляет желать лучшего. У нее легкая простуда и явные проблемы со сном. Конечно это лечится довольно быстро. Но есть одна серьезная проблема. Принцесса очень худенькая и неокрепшая, что совсем не годится для вынашивания ребенка.

— Придется решить эту проблему чуть позже. Ваша задача поставить ее на ноги к завтрашней свадьбе, — безжалостно отрезал Релдон.

— Так скоро? — Кира не удержалась от вскрика.

— О, нет.

Она с ненавистью смотрела на Релдона. Он же обещал ей помочь!

— Как только вы сможете встать, Ваше Величество.

Ей тут же захотелось сломать себе обе ноги, а лучше Релдону, желательно в нескольких местах.

Глава 22 — Ценная находка

Вертийцы перебрались в Дом с Кукушкой сразу, как удостоверились, что в нем безопасно. Первым делом разобрали комнату, где была бойня. Принесли несколько кушеток и аккуратно сложили на них части тел, пытаясь определить, кому они принадлежали. После этого помещение закрыли и в него не заходили, чтобы не тревожить мертвых. Затем Зандр запечатал калитку и вход со стороны сада магией и поставил несколько охранных темпоралей, выдав каждому маленький медальон-пропуск.

В подвале обнаружилась прекрасная магическая лаборатория с камерой, сделанной из многослойного стекла специальной закалки для поглощения любых вибраций и колебаний. Она обычно использовалась для чистоты и безопасности экспериментов с магией, но сейчас идеально подошла для удержания пленника-мага. Верховный Магистр еще раз погрузил Комара в глубокий гипноз, но существенных результатов это не принесло. Помимо лаборатории в доме обнаружилось множество тайников с ценностями и разряженными артефактами, старыми документами и схемами, но ничего про Запретный Город или туннель.

— Сэр, Артур, Кассель Мигг обгадился и требует его отпустить, — Сэм отчитался, как только кончилась его смена.

— Значит, пусть сидит в собственном дерьме, — сказал герцог и кивнул молодому оруженосцу на только что испеченные лепешки. — Надо перестать его кормить. Тогда не будет чем гадить.

Сэм схватил одну лепешку с подгоревшим до хруста боком, завернул в нее кусок сыра и вышел.

— Давайте сменим тему, господа рыцари, — покачал головой Роберт. — А то вы мне не только аппетит испортите, но и желание готовить.

Спорить с ним никто не захотел. Старик единственный из них, кто сносно готовил. Когда он попробовал солдатской стряпни, то поставил ультиматум — никто, кроме него, даже близко не подходит к обязанностям по кухне.

Сэм набросился на еду с аппетитом. На время воцарилась тишина. Хотя, когда в доме находится двадцать мужчин одновременно, это просто невозможно. Кто-то храпел этажом выше, кто-то ходил по скрипучей лестнице, кто-то затачивал оружие с протяжным скрипом.

Внезапно по всему дому раздалось раскатистое басовитое «Ку-ку, ку-ку, ку-ку», от чего половина солдат потянулась за оружием, храп прекратился, Сэм подавился, а Роберт вскочил на ноги, опрокинув стул.

Этот ритуал повторялся каждый час, взбадривая всех утробными криками древнего механизма, которые внутри дома были намного громче, чем снаружи.

— Взорвать бы образину, — который раз предложил Артур. — Но соседи заметят.

— И будут только рады, — усмехнулся Зандр и продолжил. — Вот уберемся отсюда и взорвем. Устроим фейерверк прям из пасти этого проклятого механического чудовища. У нас его теперь много.

— Хватит мечтать, Стерх, лучше подумай, что будем делать с Комаром?

— Закопаем, — буркнул тот в ответ с самым мрачным видом.

— У меня есть идея получше. Ты точно оценишь мою практичность.

— Это вряд ли. Вся столица его ищет. Ни шагу не ступить, чтобы не угодить в лапы серых либо красных. Настоящая охота. Даже не думал, что по малышу будут так скучать.

Риу кишел расправщиками и гвардейцами. Тут и там устраивались облавы. Контролировали даже механиков и солдат. Ранее Зандр отрастил бороду для маскировки, хотя терпеть не мог лишнюю растительность на лице, а волосы, брови и ресницы он перекрасил в угольно-черный, став похожим на полукровку с причудливой родословной. Но теперь даже это не спасало от проверки.

— Только имперцы, как всегда, пренебрегают женщинами, — промолвил Роберт.

— В смысле? Они предпочитают друг с другом…

— Верховный Магистр, что за ерунда вам в голову лезет?

— Не ему одному, — скривился герцог.

— Всесвет. С кем я связался, — вздохнул посол и начал объяснять. — В Сентории, если вы заметили, не воспринимают всерьез женщин, в отличие от Вертиса. Они лишены уважения и всяческих прав, находясь в чуть лучшем положении, чем рабы и мусорщики. Поэтому я попросил некоторых знакомых дам посодействовать и передать ваши последние письма, сэр Артур.

— А что в них, не расскажете?

— Нет, Стерх, не проси. Это на крайний случай, если придется быстро убираться из Риу.

— Вы двое секретничаете, и я чувствую себя обделенным. У нас случай будет только крайний, поэтому все надо заранее спланировать. Мы будем спасаться бегством, а не тихо уходить. Или ты мне не доверяешь, Шатун?

Зандр выразительно посмотрел на Артура, который спокойно выдержал его взгляд.

— Сейчас я никому не доверяю. Роберт отличная мишень для гипноза, как и остальные. Меня защищает Клеймор. А ты конечно справишься с любым магом, но может произойти что угодно. И я понятия не имею, что уходит с легкой руки нашего дорогого посла.

— Воспользовался вашим советом и готовлюсь к «чему угодно». А насчет гипноза. Против него у меня есть это, — старик приподнял трость с серебряной совой.

— Я знаю, что ваша палочка полна сюрпризов. Только вряд ли ее позволят взять с собой на допрос, — ответил на это Магистр с набитым ртом.

— Зато перчатки невозможно снять без моего согласия.

— Это ты так думаешь, Шаутн. Я знаю способ. И другие до него могут додуматься. Так что признавайтесь, что задумали.

— Не заставляйте нас врать, сэр Зандр, — ответил посол.

— О, нет. Я могу просто заставить говорить правду при помощи магии. Сначала отберу волшебную палочку…

— Стерх, хватит. Ты этого не сделаешь. Когда придет пора, каждый получит четкие инструкции, как действовать. А пока нам есть чем заняться, — Артур положил на тарелку недоеденную лепешку и громко позвал, — Сэм!

Оруженосец примчался мгновенно и промычал что-то неразборчиво, дожевывая последний кусок. Весьма большой.

— Сходи на второй этаж в женскую половину. Слева будет гардеробная комната. Выбери платья самого большого размера и неси сюда.

— Как фкафете, фэр Афуг!

— Что ты задумал, Шатун?

— Что-то в твоем стиле, дружище, — рассмеялся Артур, глядя на собеседников с одинаково недоуменным выражением лиц. — Мы переоденемся в женщин!

Зандр подавился и долго не мог откашляться, пока Сэм несколько раз бегал за одеждой и возвращался обратно. Вскоре перед ними возвышалась разноцветная гора. Шелк за все годы не выцвел и даже не помялся. Роберт быстро все перебрал, отложив наименее старомодные фасоны и подобающие цвета, похожие на те, что сейчас носят в Риу.

Артуру конечно ничего не подошло. За женщину его не мог бы принять даже слепой. Из Сэма получилась очень привлекательная девушка-полукровка, а Верховный Магистр наотрез отказался переодеваться. Через несколько часов он сдался на уговоры, иначе оруженосцу, не знающему имперского, пришлось бы одному бродить по Риу.

Роберт попытался скрыть смех, отвернувшись, а Артур громко расхохотался при виде бородатого друга в женском платье. Как только Зандр избавился от растительности на лице и нанес грим, то почти перестал вызывать приступы смеха, если бы не его кислющая мина.

— Если кто-то поведает об этом хоть одной живой душе, то я сотру вас подчистую. И всех с кем вы решите поделиться якобы забавной историей. А остальных оприходую прямо сейчас, если не прекратят ржать, как кони! — взревел он и захлопнул дверь перед любопытными северянами в соседней комнате.

Верховный Магистр проявил чудеса выдумки и изворотливости, когда под видом вдовы с дочерью отправился снимать комнаты на Осевой улице у сестры Главного Прокуратора. Вскоре Зандр втерся в доверие к ней, всем ее слугам и постояльцам, не без помощи гипнотического воздействия. Улов оказался небогатый — несколько пикантных секретов постояльцев и хозяйки дома, а также пара нарушений, за которые можно попасть в тюрьму.

— Заказ на двадцать рулонов белой ткани готов. Завтра их развезут по адресам вместе с записками, — сообщил Зандр когда вернулся в Дом с Кукушкой. — Не смотри на меня с таким подозрением, Шатун, я не читал, что там написано, хотя очень хотел. Я также обшарил все хозяйское крыло и то, что осталось от лаборатории, но ничего интересного не обнаружил. Только пару старых схем и дневник одного из архитекторов Фонтана Мира.

— И где они? — Артур почесал раздражающий своей колючестью подбородок.

Верховный Магистр извлек из длинного рукава свернутые в трубочку листы, а потом со вздохом, полным страдания, запустил руку в корсаж, вытаскивая оттуда небольшую книжку.

Воспоминания о постройке Фонтана занимали всего несколько страниц, но там сообщалось, что его расположили над центральной площадью Фосса. Именно там в подземном городе располагался главный ключ, который обеспечивал всех водой.

Роберт принес тубус с чертежами и картами из Инженерки, извлек их и разложил на самом большом столе в некогда обеденном зале.

— Главная площадь подземного города должна быть тут. Так? — Артур ткнул пальцем в чашу Фонтана Мира.

— Да, верно. Вы же там еще не были? — поинтересовался Роберт.

— Нет. Я правильно понимаю, что наложив эту карту и схему фонтана, мы будем знать приблизительное направление и расположение основных туннелей?

— Есть большая вероятность этого. Я попробую сделать несколько наложений.

Посол бережно свернул листы и перевязал веревкой.

— Кстати! — промолвил Зандр и ткнул в направлении друга большим куском лепешки, которую где-то успел раздобыть. — Я передал твои письма гончарам из наших. Я так понимаю, это все тоже для Агнетт? Надеюсь, ткани тоже для нее?

— А говорил, что не прочел, — Артур покачал головой и шало улыбнулся. — Я же не могу вернуться с пустыми руками.

— Да, нам караван понадобится, судя по той сумме, которую я передал за заказ. Но ты прав, Агнетт заслуживает масштабных извинений, ты ее бросил одну на сносях. Не удивлюсь, если она потребует признать брак недействительным.

— Сэр Артур, вы подали мне отличную идею для подарка! Сэр Зандр, у меня к вам тогда будет просьба.

— Для вас, сэр Роберт что угодно.

— Вы когда-нибудь бывали в местном цирке?

Артур согнулся пополам от хохота, глядя на ошеломлённую физиономию Верховного Магистра, который все еще пребывал в лиловом платье и высокой прической.

— И вы туда же?!

— Нет-нет. Прошу прощения. Вы меня неправильно поняли. Мне нужно передать письмо моим друзьям.

Вдруг гулкий скрип пролетел по всему дому и раздалось громоподобное протяжное «Куууууууууууу!» А под конец звук тянулся уже басом с заметным замедлением.

Троица в столовой замерла. Что-то грохнулось над ними, потом покатилось, где-то тренькнуло. Сэм с наливающимся синяком на лбу осторожно заглянул в столовую, за ним толпились остальные.

— Что вы сделали? — вскричал Артур. — Я же велел ничего не трогать!

— Это не мы! — пискнул оруженосец.

— У механизма закончилась магическая энергия, — веселился уже Зандр, оценив комичность ситуации, затем мгновенно стал предельно серьезен. — Нужно ее обновить. Поставленный Императором блок снят и защита выдохлась. Если кто-то догадается, то у нас будут гости и большие неприятности.

— Как не вовремя, — пробормотал Артур с растущим предчувствием беды.

Зандр и Боб направились куда-то вглубь дома. Остальные увязались следом. Маг быстро поднялся на верхний этаж, заткнув длинную юбку за пояс, чтобы не мешала, открыл люк в потолке и вытянул из него узкую ветхую лестницу. Ловко поднявшись на чердак, он присвистнул, пропуская механика, высунувшегося из люка.

— Вот это бардак.

Роберт не стал подниматься, так как старая лестница под Артуром предательски треснула, а Сэм не посмел лезть без прямого указания и не решался спросить. Они так и остались топтаться под люком.

Зандр, Боб и Артур стояли на крошечном свободном пятачке и осматривали битком набитый хламом чердак. Чего тут только не было — почти сгнившие веники, тюки со старьем, стопки крошащихся от времени и изъеденных крысами книг, трупы и кости голубей с бесконечными следами их жизнедеятельности, старая мебель и ветошь, а также здоровенный улей, который гудел и кишел, что было совсем уж неприятно.

— Шатун, сделай что-нибудь.

— Стерх, хоть на моем гербе и медведь, если меня укусит пчела я не смогу дышать и умру без целителя.

— Тогда вали отсюда.

Зандр выругался сквозь зубы, когда послышался громкий треск и грохот падающего тела. Лестница не выдержала.

Стараясь не делать резких движений, Магистр начал крохотными шажками продвигаться ближе к улью. Под ногами хрустели голубиные кости и перья, пчелы садились на одежду. Он мотнул головой, прогоняя бойкую пчелу, норовившую влететь в глаз, и начал издавать утробные горловые звуки. Они то нарастали, то стихали. Казалось, что он извлекает из себя сразу две или три низких рычащих ноты одновременно. Подойдя вплотную к серо-коричневому живому кому, он закрыл глаза и усилил голосовую вибрацию, кругообразно раскачиваясь на месте. Весь рой слетелся к улью и через некоторое время стало отчетливо слышно, как пчелы начинают повторять ритм, издаваемый магом, своим жужжанием.

— Что происходит? — послышался голос Роберта.

— Он поет по-пчелиному.

Сэм с пунцовыми от смущения щеками, стоя на плечах герцога, заглядывал на чердак.

Через некоторое время Зандр закончил. Улей затих.

— Все, можете подниматься. Я убедил пчел, что на улице разгар зимы и пора впадать в спячку.

Боб притащил садовую лестницу, которая еще не развалилась от старости, и Артур поднялся наверх.

— Стерх, у тебя…

— Знаю!

Зандр был раздражен, ведь его успели несколько раз укусить. Левый глаз заплыл и дико болел, наверное, жало осталось в коже, но этим он займется позже.

— Я посмотрю, что с кукушкой. Боб, позаботься, чтобы тут была расчищена площадка для работы.

С этими словами он с хрустом полез через завалы и птичьи кости к видневшемуся в глубине чердака здоровенному механизму.

Артур еле сдерживал желание рассмеяться в голос, настолько нелепо выглядел всегда опрятный и щеголеватый Зандр. Рыцарь пожевал губу, пряча улыбку, и опустил голову, чтобы, не дай Всесвет, маг это заметил. Тогда он обратил внимание, что нога слегка провалилась и застряла, так как доски пола от птичьих экскрементов, времени и влаги прогнили. Внизу виднелись белесо-коричневые пятна, похожие на ветхую бумагу. Аккуратно потянув ближайший кусок, Артур чуть не прокусил щеку от изумления.

— Сэм!

От этого окрика подпрыгнули, наверное, все, кто находился в доме. Иногда он забывал, насколько у него громкий голос.

— Ты можешь вопить вместо кукушки, Шатун. Разницу никто не заметит, — проворчал копающийся в завалах маг.

— Да, сэр, я тут! — оруженосец появился в одно мгновение. Глаза горят жаждой деятельности и желанием проявить себя. Прекрасно.

— Разбери этот курятник. Тут тайник под полом. Все, что обнаружишь и тащи вниз, — затем он снова повысил голос. — Стерх, ты уверен, что тут безопасно?

— Не ори. Магия кончилась, можем ковыряться сколько угодно, если ты криком не разбудишь пчел, — послышалось в недрах хаоса.

Артур спустился по лестнице, желая поскорей убраться с вонючего чердака. Вытащенный лист он прихватил с собой, чтобы рассмотреть при нормальном освещении.

— О, Роберт, не поможешь мне, — он показал послу свою находку. — Ты же привык иметь дело с документами? Есть идеи, как очистить это?

— В чем это он?

— Догадайся.

— От вас с Магистром не приходится ждать ничего приятного. Давай, посмотрю.

Передав послу бумагу, Артур с чистой совестью отправился спать.

Посол не первый раз имел дело с документами, в том числе старинными, которые были в отвратительном состоянии. Применив все свои знания и найдя в лаборатории все необходимое, посол подготовил состав и перелил его в большой таз, поставил камень в центр и поместил туда решетку. Аккуратно щипцами перехватил лист и опустил в емкость отмокать. Когда прошло положенное время, он достал лист и положил на белый шелк разрезанного платья, некогда принадлежащего хозяйке дома, а сверху прикрыл еще одним куском ткани. Через некоторое время на ней начал проявляться рисунок и текст. Дыхание Роберта перехватило и он чуть не свалился с табурета, увидев старинный герб Сенто. Документ принадлежал тому времени, когда Империя еще была одним из девяти королевств.

— Это же чертежи Клеймора!

Глава 23 — Императорская свадьба

— Ваше Высочество, вам нужно выпить это, — целитель-маг третий день настойчиво пичкал ее какими-то отварами и зельями, сокрушаясь почему они так плохо работают. Конечно, он не знал, что она по-тихому все выплевывает в щель между матрасом и деревянным основанием кровати. Слуги все равно не скажут, а Брысь и подавно.

— Довольно, мессер Акцил. Благодарю вас. Вашей пациентке намного лучше.

— Но, экселант Вим…

— Оставьте нас. Я вас позову, когда вы снова понадобитесь.

Доброжелательный жилистый мужчина в темно-серой одежде мага и с торчащими в стороны седыми волосами тепло попрощался с принцессой и вышел, даже не собрав свои инструменты.

Релдон подвинул массивное кресло к кровати и сел, сцепив кончики пальцев и прожигая ее пронзительным всепонимающим взглядом.

— Ваше Высочество, я вижу, что вы не в настроении. И не хотите меня видеть. Но я не буду долго утомлять вас своим присутствием.

Он откинулся на спинку и продолжил:

— Признаюсь откровенно. Вы мне нравитесь, Кирана. Надеюсь, вы не против, наконец, перейти к менее формальному обращению?

Она кивнула, но не ответила.

— Благодарю. Так вот. Мне мало кто в этой жизни нравится. Но вы стали небольшим исключением. Не сразу конечно. И надолго ли, я не знаю. Но хочу, чтобы это продлилось некоторое время. При этом, несмотря на всю мою симпатию к вам, я никогда не променяю долг и благополучие Империи на что-то другое. Если наши цели будут совпадать, то и нравиться вы мне будете ровно до того момента, как нашим дорогам будет суждено разойтись. Вам в будущем также не советую руководствоваться чем-то иным.

— Не понимаю.

— Зато я вас понимаю прекрасно. Вы не желаете выходить замуж и всячески препятствуете своему выздоровлению. Я бы на вашем месте поступил также. Или даже хуже. Но это временная мера. Ваша судьба определена, и вы не сможете убежать от нее.

— Почему?

— Вы ведь знаете, какие последствия будут, если что-то произойдет не так? Я не угрожаю, только напоминаю. Ведь я не в силах повлиять на это. Люди предают. Ошибаются. А долг остается. Поэтому вы обязаны сделать то, что от вас требуется. И с гордостью исполнить свое предназначение.

— Я помню о своем долге. Но он настиг меня слишком быстро.

— Искренне вам сочувствую. Только скоро станет еще сложней, когда вам придется иметь дело с Императором. Я не чудовище и не рад тому, через что вам придется пройти. Но вы не первая и последняя женщина, которая жертвует своим личным счастьем во благо. Вы дочь Короля. По рождению у вас нет права на такие вещи. Ваша жизнь вам не принадлежит. И чем раньше вы научитесь с этим не только мириться, но и использовать, тем для вас лучше. Чуть позже я посвящу вас в детали. Пока прошу не замыкаться в себе и не отталкивать мою руку помощи.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарила Кира.

— Не благодарите. Это не ради вас. Хотя если бы вы не оказались такой, какая вы есть, то я бы бросил бы вас в самое пекло без колебаний. Империи по сути нужен только сосуд для будущего наследника. А мне кажется, вы достойны большей роли.

— И какой она будет теперь?

— Я уверен, что из вас бы получился достойный символ Империи. Ваш светлый образ смог бы сплотить ее и укрепить. Как вы успели заметить, Дейон совершенно не интересуется собственным государством. Его бояться по привычке, но на страхе далеко не уедешь. Нужна идеология и философия, общие цели и стремления. Поэтому реального авторитета у вашего будущего мужа нет. Этим пользуются те, для кого власть — это способ удовлетворять свои прихоти и желания, а не долг и ответственность. Мне не помешает союзник, с которым я смогу изменить ситуацию. И вы можете встать рядом и сместить весы в мою сторону. Я не требую ответа сейчас. Просто обдумайте хорошенько мои слова.

Уже у самых дверей он внезапно остановился.

— Ах, да. Совсем забыл. Возьмите и наденьте вот это.

Релдон протянул ей круглый медальон-темпораль очень тонкой работы. На крышке были изображены две наложенные друг на друга человеческих фигуры с разведёнными в стороны руками и ногами. Одна была вписана в круг, а другая — в квадрат. Принцесса бы оценила древний артефакт, если у нее были на это силы.

— Это увеличит физические параметры вашего тела. Это вам очень пригодится сегодня, Кирана.

— Погодите. Можно в качестве исключения сегодня воспользоваться успокоителем? Я не уверена, что смогу справиться с волнением во время церемонии.

— Боюсь, что вам придется. Глушилки его нейтрализуют, в отличие от медальона, который я вам дал. Но я тогда скажу Акцилу заварить вам что-нибудь из трав.

— Спасибо.

Прокуратор оставил принцессу в самых противоречивых чувствах, готовиться к предстоящему торжеству. Она со всей серьезностью отнеслась к его словам. Если предлагают союзничество, то лучше этим воспользоваться, чем довольно быстро закончить свои дни после рождения сына. О Релдоне мессер Стригидай отзывался как о единственном из прокураторов, который держит свое слово и обещаниями просто так не разбрасывается.

Но готова ли она окунуться в эти взрослые игры, что в любой момент может стоить ей головы?

— И как все изменит двенадцатилетняя девчонка в огромной Империи? Это же абсурд! Не слишком много они от меня хотят?

— Нет.

Кира знала, что в Сентории прокураторы давно разобщены, аристократы и гильдии пытаются перетягивать власть на себя. Только становиться марионеткой совсем не хотелось. Но, кажется, выбора у нее нет?

— То есть, ты считаешь, что объединившись с Релдоном у меня есть шанс?

— Нет. Не Аспид.

— Тогда не понимаю.

— Со мной.

— Не смеши меня. Ты бесплотный голос, запертый неизвестно где даже тебе, — поддела она его.

— Дура, — не остался в долгу Шепот.

— А ты слишком высокого мнения о себе. Ай, Брысь!

Кошка укусила гладящую ее мягкий живот руку, спрыгнула с колен и убежала, когда слуги в распахнувшуюся дверь занесли целую золотую гору.

Одевали невесту мучительно долго. Платье было сшито из дорогого золотого глазета — разновидности плотной ткани из расплющенной золотой проволочки, по которой была выполнена обильная вышивка нитью также из золота. Но этим все не ограничивалось. Сверху на платье взгромоздили еще более тяжелую накидку с мехом горностая и огромным имперским гербом, выполненную также из глазета.

Это оказались самые настоящие латы! Только когда она чуть не сломалась под весом своего венчального наряда, Кира поняла, зачем Релдон передал ей медальон для выносливости и силы. Она тут же надела его на шею и послала импульс. Раздалось размеренное тиканье в такт ее сердцебиению, металл потеплел. Стало так легко, словно на ней надето не больше собственного веса, а воздушный шелк.

Затем ей пришлось пережить долгое ожидание в огромном зале, пока прокураторы лениво приветствовали гостей, которые занимали свои места в строго определенном порядке на трибунах. С каждого места был отличный вид на возвышение, где в скором времени появится Император, и на его невесту, стоящую около ступеней.

Одинокая поникшая фигурка Киры в многослойных тяжелых одеждах у тронных ступеней вызвала бы приступ жалости у любого. Но не у жестоких имперцев. Она слышала шутки и комментарии в свой адрес.

Людей было много. Шуршание одежд, шаги тяжелых каблуков по паркету, и тихие человеческие голоса оглушали. Принцесса даже не представляла, насколько привыкла к тишине во Запретном Городе. Хотелось заткнуть уши и приказать всем немедленно замолчать.

Около платформы для трона мелькнул блестящий розовый хвост.

— Как же я понимаю Императора. Это же невыносимо, — прошептала Кира и прикрыла уши.

— Не бойся, все будет хорошо.

Это что-то новенькое. Шепот выдал самую длинную фразу из всего, что она слышала от него ранее.

— Тебе легко говорить. Это не тебе выходить замуж, — она старалась не шевелить губами и говорить как можно тише.

— Я буду с тобой.

Ничего себе! Он так разговорился. Это действительно немного отвлекло от невеселых мыслей.

— Я ценю это. Без тебя мне было бы совсем плохо. Ты когда-нибудь видел Императора? Я имею в виду без маски.

— Да.

— Он ее носит, потому что действительно такой… — она замялась, подбирая нужное слово, — …непривлекательный.

— Да.

— И зачем только спросила? — снова расстроилась она и сразу поникла. Представились маленькие уродливые дети, которым придется носить крошечные золотые маски и скрывать свою ущербность, как их отцу. От этой мысли стало тошно.

Шепот тоже замолчал.

Кира была рада, что на церемонии не будет ее соотечественников. Так лучше. Присутствие северян точно бы закончилось кровопролитием. А они даже половины правды не знали. Для всех очевидно, что ни одна женщина не будет счастлива с Людоедом.

Свадьба Императора не проводилась несколько веков, в этом не было необходимости. Такая уступка была сделана только в отношении принцессы Кираны. Не могли же они объявить Королю Леонису, что в срочном порядке забирают его единственную дочь в наложницы. Но все равно никто не будет ее вести к алтарю и торжественно передавать жениху. Никакого романтического вздора.

Если бы Сентория одержала победу, то во всем этом фарсе вообще не было бы никакой необходимости. Но невеста была нужна срочно, и меры были крайними. Пришлось пообещать мир и процветание обеим странам в обмен на брак. Принцесса Вертиса оказалась самой потенциально приемлемой кандидаткой по всем параметрам на роль матери для нового Императора.

— Ты еще тут? — спохватилась Кира. Ей не хотелось в такой момент оставаться совсем одной.

— Да.

— И будешь до самого конца?

— Буду с тобой.

Кира чуть не расплакалась от облегчения. Она заметила, что Релдон вновь пристально на нее смотрит, неужели заметил? Нет, отвел взгляд. А что если это он?

— Ты где-то рядом? — она завертела головой, озираясь по сторонам.

— Да. Всегда.

— Я бы хотела тебя увидеть.

— Ты видела.

— А я думала ты заперт, — снова предприняла попытку поддеть его.

— Да.

— Тогда как отдать тебе ключ?

— Ключ для тебя.

— Зачем?

— Отпустить.

— О.

Развить тему не удалось. Релдон, Свен и Нинон подошли к принцессе и встали позади нее. Заиграла музыка. Голоса смолкли. Началась церемония бракосочетания.

Из открытого люка медленно поднялась платформа с троном, на котором неподвижно восседал Император в великолепных белых шелках, расшитых золотом. На лице, как всегда, маска, полностью скрывающая лицо. Руки в белых перчатках. Все присутствующие опустились на одно колено и опустили глаза в пол. Как только тронполностью выехал, прокураторы поднялись с колен.

Релдон повернул голову, чтобы посмотреть Кирану, которая должна бы благодаря магии барабанов с восхищением взирать на будущего супруга. Ничего подобного. Кира дрожала от страха и была бледна настолько, что походила на труп. Также на нее слабо действовали все успокоительные настои Акцила. А ведь она получила тройную дозу!

Только более сильный вибрационный поток, чем собственный, может воздействовать на мага. Поэтому прокураторам, некоторым присутствующим магам высокого уровня, а также принцессе и ее будущему мужу, в отличие от остальных гостей, барабаны создавали только шумный фон, никак не влияя на сознание.

— Пора, — Полоз прошептал Кире на ухо, давая понять, что ей пора подняться по ступенькам к Императору.

Восемь лакеев несли тяжелый подол платья невесты, в который были вшиты держатели. Медленно и чинно она поднималась к трону, возле которого стоял Свен с белой бархатной подушечкой с золотым стилетом. Именно Хряку выпала сомнительная честь проводить церемонию. К нему Император относился с наибольшим расположением. Если бы его место занял Релдон или, тем более, Нинон, возникли бы проблемы.

Музыка стихла, а барабанная дробь стала волнообразной и гулкой. Свен вытянул руки вверх, продемонстрировав изящное ритуальное оружие всем присутствующим, и начал произносить речь на старо-имперском. Он взял подушку и протянул ее Императору, который прикоснулся кончиками пальцев к стилету, заряжая темпораль своей магией.

Началась вторая часть — брачные обеты. На самом деле все, касающееся жениха было беспардонно выкинуто. Остались только обязанности жены. Кира приносила клятву верности своему мужу, с каждым словом теряя право на собственную жизнь и обещая обеспечить его наследником. Все это впитывал в себя древний стилет.

Принцесса будет связана кровью с данными обещаниями до самой смерти или пока ее не освободит Император лично. А он вообще не скажет ни единого слова. Все будут только рады этому факту. Мало ли, что ему придет в голову. Любая фраза может стать последним, что услышат все присутствующие. Гости нервничали, так как желали остаться в живых после церемонии.

Кира стояла совсем близко и вглядывалась в строгую золотую маску. Можно было схватить стилет и попробовать нанести удар. Но момент был упущен. Свен резко провёл острым лезвием по нежной коже. Потекла кровь. Перехватив руку невесты, он занёс ее, сжав в кулак, над запястьем Императора. Струйка крови потекла по протянутой руке и обручальному браслету.

Дейон сидел неподвижно довольно продолжительное время, потом медленно снял окровавленный золотой обруч и одел на руку Киры. Она дрожала всем телом. Кровь ещё капала, когда браслет плотно сжался на ее запястье. Пальцы в белой перчатке на мгновение коснулись ее кожи. Раздался треск. Принцесса поморщилась от внезапной боли, вызванной волной магии. В абсолютной тишине звук был оглушительным, словно удар грома. Теперь уже ее муж, резко одернул руку от девушки и прижал к своей груди.

В глазах Свена промелькнул ужас, но он быстро сменился ликованием. Принцесса стала императрицей.

Церемония венчания завершилась. Маску ее уже муж так и не снял, молча удалившись. Трон скрылся тем же способом, которым появился ранее. Кира не имела ничего против, если дальше их общение этим и ограничится. Особенно по ночам.

Хряк бережно взял ее руку под локоть, вскинул вверх крошечную окровавленную ладошку, демонстрируя свадебный браслет, и провозгласил на весь зал:

— Да здравствует Императрица Кирана!

— Да здравствует Императрица Кирана! — подхватили, наконец, гости, встав с колен.

Не было больше никаких торжественных мероприятий, поцелуев и танцев, как это принято на Севере. В Вертисе даже деревенские гуляли свадьбу три-четыре дня. А жених с невестой обязаны участвовать во всех играх. Только ночью оставаясь наедине, а утром снова продолжать вовсю веселиться с гостями.

Как только церемония закончилась, Киру отвели в новые покои, вымыли, облачили в длинную шелковую рубашку и накинули на плечи плотный парчовый халат с золотым шитьем. Затем принесли легкий ужин, к которому она не смогла притронуться.

— Ты тут?

— Да.

— Когда ты сможешь меня…отпустить?

— Потом.

— Мне очень нужно сейчас.

— Скоро.

— Я боюсь, потом будет поздно, — попробовала она надавить.

— Не бойся.

Кира не боялась. Ее ощущения были уже намного сильней страха.

— Ты это уже говорил. И ты обещал, что будешь со мной все время.

— Да.

— А ты можешь…ну, не все время… только не смотреть ночью, — Кира промямлила это и покраснела до корней волос.

Ей оказалось очень важно, чтобы за ними с Императором никто не наблюдал, когда придется исполнять супружеский долг. Хватит того, что все знают.

— Не смотрю. Чувствую.

— Не чувствовать тогда. Пожалуйста…

Прервал стук в дверь. Опять Релдон.

На улице царила тьма и спокойствие, ничто не нарушало тишину момента, кроме тяжелого дыхания Киры, которой предстоит главное испытание всей жизни.

— Пора, Ваше Императорское Величество, — голос прокуратора снова звучал сухо и безжизненно, подчеркнув ее новый статус.

— Конечно, экселант Вим, — она также сделала вид, что до этого ничего не произошло.

Он распахнул перед ней тяжелую дверь.

Глава 24 — Лишнее беспокоство

— Я без Сциора не пойду на это, — верещал Фазан.

— Хочешь мирно пережить ночь, не пойдешь, а побежишь, — отрезал Релдон. — Сегодня свадьба, и лишние проблемы нам ни к чему. Поэтому ты немедленно возьмешь свои инструменты и обновишь ему знаки.

— Нет. Ты не смеешь на меня давить и заставлять, — с неуверенностью проговорил миньон Бизона, оставшийся на время без опоры.

— Тогда Император заставит или убьет, и нас рядом не будет. Как тебе такой выбор?

Фазан сглотнул, трясясь всем телом и импульсивно размазывая белый грим на своих щеках. Кожа под ними была в темных пятнах.

— Я не справлюсь с ним в одиночку. Вы же знаете, — взмолился он — Свен, пожалуйста.

— Мы не идиоты, Нинон, оставлять тебя с ним наедине. Мы справимся втроем.

Еще одна неприятная обязанность Малого Совета в полном составе. Только сегодня не будет ни Бизона, ни Комара. От последнего никогда нет толку, а вот Главный Прокуратор и магистр Смерти был необходим для успешного завершения всех процедур и гарантии безопасности участников процесса.

Фазан нервничал, его руки тряслись, зато так быстро он никогда в своей жизни не работал. По крайней мере, Релдон не видел, чтобы он так скоро управился с нанесением магических знаков. Наполняясь вибрацией, они загорались золотым светом и впитывались в кожу пленника. Тот был на удивление заторможен и пассивен. Словно парализован. Когда они вошли, он лишь невысоко поднял руку будто в приветствии, а затем безвольно уронил ее обратно.

Такая безучастность настораживала. Релдон с сомнением его осмотрел, но не нашел ничего подозрительного. Поэтому, как только со знаками передачи силы было покончено, он занялся подготовкой бракосочетания Императора, так как гости уже начали прибывать.

Обряд венчания состоялся в самом большом Зеркальном Зале в присутствии почти всего Большого Совета, за исключением нескольких высокопоставленных генералов с главнокомандующим армией. Магистр Войны и Главный Прокуратор Сциор Суг пребывал в Вертисе, стягивая туда все больше сил. А Прокуратор Востока Кассель Мигг спрятался так хорошо, что до сих пор о нем не было никаких новостей. Для его же блага Комару не стоит больше никогда возвращаться.

Все прошло, как планировалось. Ждали лишь завершения Кровавых Лун у невесты. Согласно имперскому обычаю, перед обрядом необходимо предоставить доказательства того, что невеста готова и сможет выполнить свои обязательства перед будущим мужем. Поэтому простыню с несколькими красными пятнышками выставили у самого входа в зал в тяжелой золотой раме. Там же была приготовлена вторая рама со стеклом, которая пока пустовала. Ее должны заполнить этой же ночью.

Собравшиеся занимали свои места. Нинон уже справился с дневным потрясением, напитался чужой дармовой силой, поэтому был доволен и расслаблен. А Хряк пришел последним. Он выглядел неважно и что-то дожевывал.

— Как там наша невеста? — поинтересовался толстяк с набитым ртом.

— Недовольна.

— Не удивительно. Я бы тоже не хотел замуж, — хохотнул он.

— Тебя бы никто и не взял.

— Релдон, ты злой.

— Я реалист. И злой, да.

— Я, между прочим, был счастливо женат.

— Все три раза?

— Да. Представь себе.

— Не хочу.

— Поэтому я считаю, что девочка заслужила лучшего, — не стал ходить вокруг-да около Свен. — Если ее просто использовать, то она не полюбит Империю, и ты не вырастишь сильную Императрицу, которая сможет воспитать правильного наследника. Я жалею, что предложил тебе этот план. Это большая ответственность для ребенка?

— Надо было думать раньше. Ее кандидатуру ты представил на рассмотрение в Совет. И теперь этот ребенок выходит замуж за чудовище. Чья это ответственность?

Хряку нечего было на это возразить. А когда забили барабаны, стало не до этого. Когда церемония прошла, прокураторы вернулись к этому разговору.

— Сентория нуждается в твердой руке и общим знаменателе, что объединит ее, наконец. Первое обеспечим мы с тобой и новый состав Малого Совета, а вторым может стать Императрица. Ей достаточно быть прекрасным символом, который будут обожать, как аристократы, так и бедняки. Наши инициативы не популярны, ибо мы у всех, как кость поперек горла. Что не делай — все мало и плохо. Низы почти готовы штурмовать Запретный Город. Только дай им повод. А ее будут обожать. Народ любит не ум и опыт, а слезы, блеск и фокусы, — высказывал Релдон то, что целый день терзало его. — Только жертва, вызывающая жалость даже у последнего нищего, может остановить его неистовую ярость. От нее требуются только правильные слова, в нужное время и в нужном месте, благотворительность и присутствие на важных городских мероприятиях.

— И справиться с Дейоном. Он вполне ясно выразил свое отношение к этому браку, я до сих пор ничего не слышу, а только читаю по губам.

— Ему-то жаловаться не на что, кроме собственной головы, Свен. Пусть еще немного потерпит и останется без нее.

Релдон был в мрачном расположении духа. Он не выспался и устал, так как Император ночью преподнес им неприятный сюрприз. Дейон снял маску и вышел из своих комнат. Когда Хряк попытался уговорить его вернуться в свои покои, то получил сильную дозу вибрации. Император даже не подумал контролировать разрушительное воздействие своей магии. Он конечно в момент одумался и вернулся в спальню, но вред был уже нанесен. Немногих выживших слуг и солдат, ставших свидетелями его приступа тревоги, пришлось убить. Полоз, увешанный поглотителями и рассеивателями, чудом отделался только свистом в ушах. Хряку повезло меньше, так как он оказался ближе. Его барабанные перепонки были повреждены, несмотря на защитные наушники, и сердечный ритм не приходил в норму до самого утра.

— Ты его презираешь, — не вопрос, а утверждение.

— Есть за что, — парировал Релдон.

Свен на это грустно улыбнулся, встал и подошел к окну. Полоз не стал нарушать паузу и подтверждать очевидное, ожидая продолжения. Он маг Гипноза и сразу почувствовал резкую перемену в настроении собеседника.

— Ты не застал его мальчишкой, — глубокий голос Хряка сейчас звучал глухо. — А я знал его с раннего детства. Мой любимый ученик, без преувеличения.

Раньше толстяк никогда не упоминал об этом. Релдон молчал, чтобы не спугнуть разоткровенничавшегося собеседника.

— Гениальный ребенок. Блестящий ум. Он освоил всю теорию магии Звука за каких-то два года и никогда не расставался с книгами. Они были его друзьями и игрушками. Его не интересовали обычные для детей развлечения. Всегда такой наивный, спокойный и собранный, только любопытный сверх меры. К Дейону невозможно было относится как к ребенку. Только как к равному. И ты не представляешь, какую гордость испытывает наставник, когда его ученик перерастает его уровень. Я не сомневался в его исключительности и в том, что Сентория при его правлении достигнет былого величия. Я ждал и надеялся до последнего. Это бесполезно. Тот невероятный мальчик умер вместе со своей матерью.

— Ты ведь был знаком с его отцом?

— Да. Я стал прокуратором при нем. Мы были друзьями. Во всяком случае, я именно так и считал. Поэтому оплакивать их больше некому, кроме меня. Но я устал.

— Я рад, что ты, наконец, избавишься от своей ностальгической привязанности и сможешь полноценно участвовать в будущем Империи. Мне пора, — промолвил Релдон и поднялся. Не стоит мешать толстяку предаваться отложенной скорби. Свен даже не обернулся, когда он вышел.

У Полоза еще есть дело на сегодня. Ему не нравилась возложенная на него миссия, но ничего не поделаешь. Пора сопроводить Кирану к ее мужу. И дальше надеяться только на чудо.

Релдон постучал и вошел, отметив, что она держится уверенно и спокойно, учитывая обстоятельства. Нужно было начать с чего-то нейтрального. Но почему-то, глядя на ее бледное лицо с затравленным взглядом, он ощутил укол совести.

— Вы прекрасно выглядите, Ваше Императорское Величество, — польстил он ей, скрывая свой дискомфорт. — Сейчас вы пройдете в спальню к вашему мужу. Дейон вас ждет. Ни в коем случае не разговаривайте…

— Не беспокойтесь обо мне. Я помню ваши слова и очень признательна, что вы меня не бросаете в этот момент в полном одиночестве. Вы были правы. Рано или поздно, мне придется принять свое предназначение. И если есть возможность внести вклад и сделать что-то полезное, то я воспользуюсь шансом.

Релдон кивнул в ответ на ее речь, но слова Кирана ему не дала.

— Вы были честны со мной, поэтому я буду откровенна с вами в ответ. У меня нет доверия ни к вам, ни к кому-либо другому. Вот только выбирать мне не приходится. Не располагая всей информацией, я не могу поддержать вас или кого-то другого. Нельзя слепо идти каким-то путем, не зная реальной цели.

— Я понимаю, — он ее перебил. — Думаю, позже мы обсудим все условия нашего сотрудничества и ваше дальнейшее место в этой системе.

— Если необходимо ее изменить, то нужно понимать, в какую сторону двигаться. Поэтому я жду, что вы меня сориентируете.

— Безусловно. Думаю, с вами будет приятно иметь дело, Кирана.

— Пока не могу ответить тем же, — с легкой улыбкой ответила она. — Вы должны быть более открытым, Релдон.

— Мне жаль, что все происходит таким образом. Была бы моя воля…и если бы не обстоятельства. Прошу простить меня за сбивчивый тон, я не привык прямо говорить с людьми, — он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Я бы предложил вам дружбу, только это непозволительно. Поэтому я хочу приободрить вас хотя бы обещанием. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша жизнь в Запретном Городе не была настолько ужасной, как это вам предвидится.

На этом месте сопротивление Киры рухнуло, и в ее глазах начали собираться слезы. Релдон понимал, что благодаря своей искренности она сумела пробиться и задеть его за живое. Он ничего не мог с собой поделать, так как это было не преднамеренно ни с ее, ни с его стороны.

— Если вам что-то понадобится, пожалуйста, обращайтесь ко мне, — сказал он. — Вы просили книги? Я достану их. И когда-нибудь покажу Риу. Это самый прекрасный город, вы его полюбите. Вы только переживите это. Как только вы понесете, вы обретете свободу. Как и Сентория.

Он смотрел на одинокую горькую слезу, прочертившую влажную дорожку по бледной щеке, не решаясь говорить дальше.

— Благодарю вас… — совсем тихо промолвила Кира. — Я знаю, что меня ждет. Я постараюсь…

— Как только все закончится, просто оденьтесь и выйдите из спальни, — промолвил он и умолк. — Остальное мы со Свеном возьмем на себя.

Релдон не стал уточнять, что за «остальное». Она вздохнула и обняла себя руками, чтобы банально не поддаться искушению зарыдать в голос.

— Дайте мне минуту прийти в себя, пожалуйста. Какой муж будет рад красному носу и опухшему лицу у невесты?

Шутка не была смешной, но зато очень жизненной. Это ее взбодрило. Не следует демонстрировать Дейону и остальным, насколько она несчастна.

Прокуратор проводил Кирану до дверей в императорскую спальню на случай, если в последний момент она передумает. Но девчонка и глазом не моргнула, когда он открыл перед ней двери в покои Императора.

Релдон все больше поражался ее мужеству. Чистому и абсолютному. Его так не хватает Маре, в разуме которой все время происходит подмена твёрдости духа злостью или безрассудной решимостью. Если бы не это, то он бы уже давно пустил ее в Кабинет Императора и завладел бы скрытыми в нем тайнами. Но прокуратор не отваживался, опасаясь, что с его антиволном может произойти что-то ужасное, как когда-то с Дейоном и его отцом. Единственное, что было известно о той ночи, когда погибли родители нынешнего Императора, что произошло это именно в этой злополучной комнате. И с тех пор туда никто не заходил.

Когда Кирана забеременеет, то сможет открыть Кабинет Императора, не опасаясь ни магических, ни механических ловушек. А Релдон подождет. Он умеет ждать. И не придется рисковать единственным антиволном в его распоряжении.

Свен уже привычно расположился на своей обожаемой кушетке. На ней он провел больше ночей, чем в собственной кровати.

— Жаль, что дверь закрыта, — посетовал толстяк, наглаживая бороденку.

— Нет уж, избавь меня от подобного зрелища…

— И меня. Но ничего не слышно. Вдруг, Киране понадобится помощь.

— Как бы она не понадобилась Дейону, — фыркнул Релдон, присаживаясь в кресло.

— Она долго. Скоро начнётся дождь.

— Ещё немного. Она справится.

Прокураторы сидели в полумраке, погрузившись в собственные мысли. Отвлекла их Брысь, громко потребовав, чтобы ее немедленно впустили к Императору. Получив вместо желаемого маленькой подушкой по пухлому розовому заду, она подбежала к Релдону и начала остервенело тереться о его ноги. Вскоре он не выдержал и пересел в другое кресло. Это не помогло, Брысь и не думала оставлять его в покое. Свен забавлялся, глядя на них.

Несмотря на всю неприязнь Полоза к кошке, он ее ни разу не обидел. Если не считать брошенной подушки. Обычно он спокойно и с деланным равнодушием переносил ее приставания, словно ничего не происходило.

— Да сколько можно? — вздохнул Релдон и отстранил Брысь ногой. Попытался во всяком случае. Она изогнулась с гибкостью змеи и начала обхаживать вторую ногу прокуратора.

— Дейон ненавидит дождь, — обеспокоенно промолвил Свен, как только первые капли коснулись земли. — Надо немедленно уводить Кирану. Если от нее что-то осталось.

— Ты прав. Даже если они там уже во всю убивают друг друга, сидя здесь мы никогда об этом не узнаем. — Релдон вскочил, нацепил наушники и окуляры, а затем направился к двери.

— Погоди, — Свен заканчивал ставить на себя защиту, приближаясь к двери. — Приготовь маятник.

Мог бы этого не говорить. Полоз уже раскрутил один и держал второй наготове, на случай, если понадобиться вмешаться. Дейону он не доверял. Никто не имел ни малейшего понятия, как может отреагировать Император на кого-то постороннего в своей спальне. Новых людей он не переносит, а с Кираной даже не соизволил провести хоть какое-то время перед свадьбой.

— Открывай, — скомандовал Релдон.

Хряк бесшумно опустил ручку и потянул дверь на себя, приоткрывая.

Спальня Императора плохо проветривалась, так как была полностью изолирована от внешнего мира. Здесь не было окон или вентиляционных шахт. В образовавшуюся щель устремился жаркий влажный воздух и запахи. Прокураторы еле сдерживались, чтобы не закашляться. Вонь немытого тела, старой пыли и ароматных масел смешались в отталкивающий смрад.

— Что происходит?! — воскликнул Релдон, всматриваясь в полумрак. — Он плачет?

Глава 25 — Секрет Джарвиса Дусса

Зандр и Боб перебирали механизм кукушки до наступления темноты, а Роберт внизу сортировал и очищал погребенные под крысами, голубями и плодами их жизнедеятельности документы.

С крыши по всему дому разносились надрывные свисты, хрипы и барабанный бой. Вертийцы не могли спать и есть. От какофонии их тошнило. Как объяснил Верховный Магистр, он настраивает частоту. Но с него станется просто над всеми издеваться таким чудным способом.

Хотя Артур сомневался, что кому-то под силу на полном серьезе несколько часов к ряду заниматься подобной ерундой. Он сунулся в люк на чердак, что-то бзденькнуло и отлетело, блеснув у самого носа. Поймав небольшую металлическую загогулину в воздухе, он приблизился к пыхтящему механику. Боб зажимал ногой здоровенную пружину, оттягивая одной рукой рассохшуюся и потрескавшуюся от времени резинку, а другой не давал упасть креплению шестерни.

— Помощь не нужна? — Артур зажал крепление и показал Бобу чуть не угодивший в лицо снаряд. Механик ловко перехватил загогулину, вставил в паз, прокрутил и закрепил основание шестерни с концом пружины.

— Мы справляемся, — откуда-то из недр Кукушки послышался голос Зандра.

— Безусловно. А здесь есть хоть что-то, что вы еще не доломали?

Механик шало улыбнулся, явно подражая Верховному Магистру, и покачал головой. Вокруг царил полный разгром. Ранее тоже был бардак, но к нему добавились устилающие пол железки и части механизма, доски, камни и мусор.

— Орать дурниной на всю округу она больше не сможет. Я все же не Император с безграничным диапазоном. Но ее будет слышно примерно на половину улицы.

— Это лучше, чем ничего.

Магистр вылез из открытого люка в самом значимом месте у любой уважающей себя птицы и обвел взглядом результаты долгого труда. Множество оригинальных деталей валялось на полу, их заменили издающие перезвон трубочки на веревках, трещотки и колокольчики.

— Выглядит не очень надежно, но я в этом не разбираюсь.

— У каждого мага свой диапазон и тональность, с которыми приходится считаться, — пустился в объяснения Зандр. — Настраивать все части темпораля точно под себя крайне сложно. Для этого выстраивается целая система сложного потока взаимодействующих частот с собственным импульсом. Иногда требуются годы на создание рабочей конструкции. У меня в распоряжении оказалось чуть меньше времени.

— То есть, это вот все тут только для того, чтобы ты мог просто запустить эту штуку?

— Грубо говоря, да. Универсальные темпорали, работающие на вибро-колебаниях любого мага и которым подходит любой импульс, создавались когда-то древними мастерами, обладавшими огромным магическим потенциалом. Кукушка именно такой механизм. Если бы она не сломалась, мне бы не пришлось ничего имитировать. Но перетерся тросик и основные шестеренки. Пришлось выстраивать поверх новый контур. Несмотря на все свои таланты и достижения, мой максимально доступный уровень — индивидуальный подход и кустарная калибрация конструкций под себя.

Он преуменьшил свои заслуги. Такие мастера, как Зандр, которые владели основами механики для создания или изменения определенных свойств маятниковых конструкций, были крайне редки. Для этого нужен незаурядный ум, знания, способности и сила. Каждое новое поколение из-за постоянных конфликтов и конкуренции стремительно теряло знания и наработки, а маги вырождались. Стараясь поддерживать уровень силы, многие магические семьи следили за чистотой рода, не позволяя себе мезальянсы с более слабыми магами или теми, кто лишен выраженных способностей. Но это незначительно задерживало деградацию магов с каждым поколением. Причем это никак не влияло на рождение ребенка с даром, сколько бы ученых не пытались доказать обратное.

— Скоро увидим результат, — с этими словами Зандр похлопал Боба по спине и начал спускаться с чердака.

Механик пожал плечами на немой вопрос Артура и направился к лестнице. Ничего не оставалось как довериться этим двоим.

В хозяйском кабинете Роберт корпел над бумагами, бережно раскладывая их пинцетом по емкостям. Несмотря на имперский герб старого образца, записи носили личный характер. Листы были в отвратительном состоянии, и некоторые восстановлению не подлежали. Этот факт опечалил посла больше, чем бороться с пометом голубей и крыс.

— Тут есть интересные заметки насчет магии. Магистра они должны заинтересовать, — старик побрызгал чем-то на очередную страницу и положил ее на пол, полностью покрытый сохнущими бумагами и кусками шелка. — Например, у Императора была маска для сдерживания силы во сне, так как от его храпа окружающие теряли сознание и слух. По описанию она очень похожа на ту, что носит Людоед. Еще Дусс разрабатывал движущиеся кареты без лошадей! Это потрясающе! Какие замысловатые темпорали!

— Да-да! Стерх обязательно этим заинтересуется. Есть там что-то про Запретный или Подземный Город? — поинтересовался Артур, остановившись в проходе, чтобы не наступить на ценные записи.

— Не-Город. Так тут называют подземелья.

— На вертийском звучит нелепо.

— Иногда тексты слишком размыты, и не все можно прочесть. Я нашел только два упоминания Кабинета Императора. И оба раза Дусс пишет о том, что лично посещал его с Императором. Нужно подождать, пока состав подсохнет, чтобы надписи проявились четче, — Роберт обработал последний лист, тяжело поднялся и потянулся. — А пока я собираюсь перекусить. Составите мне компанию?

— Конечно!

Они присоединились к вертийцам в столовой. Те сидели за столом, затаив дыхание, с замиранием сердца ожидая момента, когда оживет Кукушка. Что-то бухнуло, противно заскрипело и несколько раз раздалось гундосое «ку-ку» с вопросительной интонацией, словно птица была не уверена, что именно это следует говорить. Опять бухнуло, треснуло и воцарилась тишина.

Механическая тварь теперь была в разы тише. Но хотя бы слышно в соседних домах. Рыцари улыбались и похлопывали друг друга по плечам.

— Кто бы раньше сказал, что я так буду радоваться Кукушке, — с восторгом произнес Сэм, счастливо улыбаясь. — Вызвал бы на дуэль немедленно!

Только Зандр и Боб сидели с недовольным видом, рассчитывая на более впечатляющий результат.

Обсуждение дневника Дусса затянулось. Верховный Магистр заснул прямо на стуле, когда Роберт перешел к историям о Риу и таинственном Лабиринте под ним. Тихий монотонный рассказ вгонял в сонливость, но Артур еще держался.

— Не-Город — это не что иное, как старинный подземный город Фосс. Поначалу это была система нор, которые за годы уходили все глубже в недра земли, образовав настоящий город. Люди часто подвергались нападениям великанов, поэтому там было множество ловушек, рассчитанных на то, чтобы остановить их. Теперь, когда старинные магические капканы оказываются на поверхности, последствия самые непредсказуемые. В провалах Риу исчезают жители, подземные реки выплескиваются наружу, а ямы иногда поглощают целые улицы. Система канализации и стоков в столице одна из самых устаревших в Сентории. Нельзя без последствий рыть и прокладывать коммуникации из-за опасности все обрушить и вскрыть очередной туннель Не-Города.

— Рассказываете тут какие-то ужасы, сэр Роберт, — зевнул Зандр. — Из-за этого снится всякая муть.

— Мы собираемся идти в Не-Город. Это будет не увеселительная прогулка. Я помню, как пару лет назад после очередного провала при работах над очисткой канала от магического выброса погибли все, включая жителей окрестных домов. Стены домов их не спасли. В месте провала до сих пор огромная яма, с которой не смогли ничего сделать. Хотя пытались много раз. Она поглотила всю воду бывшего канала, землю и камни, которыми ее пытались засыпать — хватило бы на десять таких. Систему подачи воды пришлось отключать, так как она затапливала близлежащие окрестности. Весь Парк Гармонии размыло. Для осушения вырыли пруды. И, видимо, близко к поверхности проходили нижние ярусы Не-Города. Они обвалились, затянув несколько улиц. Теперь на том месте Рябое озеро. Решили оставить все, как есть, чтобы не причинить больше ущерба. Но мне пора. Необходимо переворачивать листы.

Роберт отправился в кабинет и буквально сгинул там на несколько дней. Сэм носил наверх еду и укрывал засыпающего прямо за столом старика. Кроме дневника Дусса, посол разбирал чертежи и схемы в поисках зацепки, заняв коридор и две соседние комнаты. Он сделал множество наложений картосхем фонтана на карты города, чтобы понять, где проходят верхние ярусы Не-Города, и какой из проходов может вести в кабинет Императора, но ничего не совпадало. Нанесение на карту всех провалов, о которых ему известно, не дало результата.

Артур и Зандр тем временем занялись обследованием Фонтана Мира. Каменный Город — самая старая часть Риу, названная так из-за серого камня, из которого сложены здания и стена, окружавшая весь район. Это огромный лабиринт улиц и запутанных переходов. Аристократия давно переселилась в Зеленый Город, оставив его чиновникам, купцам и мелким дворянам, которые часто снимают комнаты в старинных домах богатых лордов.

Несмотря на то, что солнце только взошло, рынок был битком набит народом.

— И как тут затеряться среди этих коротышек? — проворчал Артур, возвышаясь над всеми, кто был на площади.

Верховный Магистр был не намного ниже, поэтому они вдвоем торчали, как смотровые башни, посреди бескрайнего ровного поля.

— Без магии? Никак, — подытожил Зандр, достал пару миниатюрных золотых колокольчиков и поменял их язычки на прозрачные бусины с круглыми пупырышками. Потом проделал похожую процедуру с другой парой, только в этот раз бусины были квадратными. Затем — зелеными капельками и фиолетовыми бесформенными комками. Нанизав все колокольчики на веревочку в определенном повторяющемся порядке, он протянул одно из получившихся творений другу.

— Стерх, что мне делать с этим украшением?

— Закрепи на запястье. Это поможет слиться с толпой. Твой рост перестанет иметь значение для прохожих. Только избегай серых, они в два счета почуят магию.

При ходьбе темпораль издавал едва уловимую мелодичную трель. Но вертийцы все равно привлекали к себе внимание, как потенциальные покупатели. Торговцы настойчиво приставали к ним, нахваливая свой товар. Пришлось купить какие-то мелочи. Они расспрашивали продавцов, делая вид, что заинтересованы товаром. На древней старухе, которая пыталась впарить уже подунывшие вонючие цветы, Зандр использовал легкий гипноз. Это было необязательно. Некоторые охотно сплетничают без магического воздействия. Таковой оказалась и торговка.

— Тама яма глубоченная. Места тьму занимает, да вода заливает по дождям, и лужу ничем не свести, вот и заколотили. Давеча возле нее пауканы дежурили, но потом потеряли страсть к этому. Наспех прибрали, потом кинули, — поведала она, как только ее спросили, не в этой ли лавке продают клинья. — А клинья в другой стороне, мессере. Вам тудой вниз, потом вправо, где всякие детальки продают да железки.

Магистр дал ей мелкую монету и пошел в указанном направлении мимо Фонтана Мира. До пролома это был основной источник чистой воды всего города. Теперь в нем стояла зеленая жижа с застарелым мусором.

— Пауканы? — спросил Артур, наморщив нос от сильного запаха тухлых яиц.

— Это они так магов называют из-за серых одежд.

— Я только половину понял из того, что она оттарабанила. До чего же противный язык!

Появился Сэм в скромном женском платье, а с ним незнакомый мужчина, представившийся Уилтоном.

— Сэр Роберт вас рекомендовал.

— Да-да. Ваш…ваша…я прочел записку, — на вертийском пробормотал русый здоровяк с чудовищным имперским акцентом.

Полукровка когда-то возглавлял одну из бригад при последней попытке реставрировать Фонтан Мира. Он провел их вниз через низкий павильон в некотором отдалении от основного каскада. Далее они попали в помещение распределяющего механизма, частично провалившегося вниз. Осмотрев длинную узкую дыру стало ясно, что в нее не пролезть.

— Отсюда есть два туннеля, но я не вижу, где они могут проходить…

— Стерх, ты смотришь карту вверх тормашками. Дай сюда.

— Картография не моя сильная сторона. — он с облегчением протянул Артуру схемы.

— Мы пробовали спуститься, чтобы поднять оборудование и часть упавшей конструкции, но там все затоплено. Те, кто погружался…не выплыли, — сообщил провожатый.

— Судя по схеме, как раз под этими домами пролегает один из переходов. Прошу мессер Уилтон, посмотрите. Проходят ли тут коммуникационные туннели или скважины?

— Тут и тут. Везде стоит вода. В остальных я не был. Но, зуб даю, там дело обстоит также.

— Оставьте зубы себе. Насколько сильно затопило? — вмешался Зандр.

— Даже погреба в домах. Фундаменты зданий до Просторной улицы давно гниют от влажности. Все стоит на болоте.

— Если мы не научимся дышать под водой, то эта система туннелей недоступна, — с досадой промолвил Артур.

— Такого темпораля еще не изобрели, — развел руками Верховный Магистр. — Пусть Роберт копает дальше.

И старик копал. Только картина никак не желала складываться, пока один из листов не привел его в состояние крайнего возбуждения. Рассвет еще только забрезжил, как вошел сонный Артур. Он тоже всю ночь не спал, составляя очередные записки.

— Тут теперь раз в десять больше писем! — удивился Роберт, принимая увесистую пачку бумаг.

— По вашему совету, я решил писать любовницам и любовникам, а также членам местного Цирка. Хорошие ребята, кстати.

— Ложные записки?

— Да, пустышки. Большинство из них. Еще мне нужно чтобы одно послание вы передали лично.

Старик забрал желтоватый конверт и повертел в руках, в поисках надписи с адресатом.

— Для кого он?

— Для главы мусорщиков. Вы с ним знакомы?

— Я о нем слышал и располагаю некоторыми любопытными сведениями. Но мне ни разу не приходилось иметь с ним дела. Мусорщики очень специфический народ и могут не пойти на контакт.

Роберт раскрутил трость посередине и, свернув трубочкой конверт, засунул его в тайник. Артур не удивился. После того как из верхней части старик выхватывал кинжал, а из другой вытаскивал деньги, он не сомневался, что в этой палке скрыто множество секретов. Теперь к ним добавился еще один.

— Попробую наладить с ними диалог.

— Нам есть что им предложить, — Артур зевнул и потянулся, громко хрустнув суставами и удовлетворенно улыбнувшись. — Вот теперь можно и поспать.

— Погоди! — вскричал посол, схватив его за рукав и останавливая.

— Прекрасно. Что же тебя так взволновало, что ты, наконец, забыл про противное выканье?

— Извините, сэр Артур…

— Слов назад не затолкать, Роберт. Что ты выяснил?

— Это не просто рукопись. Дусс был особым приближенным механиком к Дейону Пятому. Они были близкими друзьями, и Джарвис участвовал во многих исследованиях и разработках Императора.

— Я давно понял, что ты не просто так ковыряешься в грязи, забыв про Фонтан Мира. Но давай сразу к делу без долгих вступлений.

— После завершения строительства, Дусс рассорился с Мясником. Он сделал одну вещь, разгневавшую Императора. Я считаю, что именно это привело к тому, что вся семья гениального механика была уничтожена в ходе ее поисков.

— Что это за вещь?

— Клеймор.

Глава 26 — Ночь без сна

Кира дрожала в ознобе, хотя в спальне Императора было запредельно душно. Ее ноги подгибались, руки были холодными и неподъёмными, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Она сделала первый шаг и огляделась.

В круглом помещении царил полумрак. В центре стояла невероятного размера кровать, тоже круглая, с золотым балдахином в виде шатра. Плотная ткань представляла собой самый настоящий темпораль с переплетением магических узоров.

Больше в помещении не было ничего. Никакой мебели, статуй, декоративных украшений или ваз. Только исполинских размеров ложе и пушистый ковер под ногами. Люстр не было, как и ночников. Мягкий свет исходил от самих стен, а также лился с потолка, благодаря фрескам с изображениями известных исторических сюжетов. На одной Кира узнала изгнание Дейона I, на другой — поход через Ледяные Пики. Тут были и другие: убийство Владыки Великанов, создание легендарного меча Вибранта, Война Девяти Королевств и воцарение Первого Императора, казнь Непокорных и истребление магических народов.

Каждое изображение было как живое, с обилием деталей зашифрованных знаков. Рисовал настоящий Мастер Света. Сейчас такой уровень недостижим. Каждое световое и цветовое вибрато выполнено с соблюдением всех правил Композиции, Баланса и Золотого Сечения для достижения сильного эффекта умиротворения и чувства безопасности. Любой кусок фрески, благодаря идеальному художественному ритму, являлся неподдельным шедевром магического искусства. В некоторых других залах дворца ощущалась эта же рука, но только в единичных изображениях с определенным эффектом. А здесь каждый штрих был выполнен с такой филигранной точностью и энергией, словно автор оставлял кусок своей души и дара в каждом их них.

Несмотря на обилие батальных сцен, комната казалась комфортной. Дыхание перехватывало от такой великолепной работы художника-мага. На миг она даже забыла, как оказалась в этой комнате и зачем. Хотелось разглядывать вечно, отмечать мельчайшие подробности и растворяться в них. Кира оторвалась от созерцания и неспешно приблизилась вплотную к краю высокого ложа с мягкими перинами. Только тогда она сумела разглядеть очертания тела под белой простыней.

Император полусидел, опираясь на несколько подушек. Простыня была натянута до самого подбородка, так что из нее торчала только золотая маска. Даже в такой момент Дейон не собирался открывать свое лицо.

Кира выдавила из себя улыбку, но получилась гримаса боли. Он не шелохнулся, когда она подошла еще ближе и положила руку на прохладный шелк. Остался неподвижен, когда она избавилась от халата, скинув его на пол. И не отреагировал, когда взобралась на кровать. Она не решилась двинуться дальше и завернулась в одно из тонких одеял. После чего, прикрываясь им, стянула длинную шелковую рубашку.

Конец. На большее она уже не способна. Ей никак не совладать с собой, не придвинуться ближе и не прикоснуться к мужу.

Готовясь к худшему, принцесса свернулась в дрожащий комочек в ожидании, что вот-вот Император придвинется, и тогда она испытает на себе все те ужасные вещи, о которых ей рассказывали.

Ее бросили!

Бросили абсолютно одну!

Прямо в лапы чудовища!

Кира всхлипнула и в ужасе зажала рот рукой. Она задыхалась, кусая ладонь в попытке справиться с паникой и не издавать звуков. Только это не помогало. Хлынули слезы, а плечи задрожали. Рыдания и страдальческие стоны прорвались сквозь сомкнутые в спазме связки. Чтобы одеяло не соскользнуло, она вцепилась в него второй рукой так, что побелели костяшки пальцев. Голова раскалывалась, в глаза будто насыпали песка, а нос распух и больше не пропускал воздух. Приходилось нервно заглатывать глоточки воздуха между приступами беззвучного крика. Она потеряла счет времени, захлебываясь болезненным плачем.

Физические страдания были ничем, по сравнению с мучительным ожиданием. Хотелось либо проснуться и оказаться дома, либо быстро умереть, чтобы скорей это все закончилось.

Неожиданно раздался долгий раскатистый звук, который ни с чем не спутаешь. В виски словно молотком ударили, но Кира скинула одеяло с головы и уставилась на Императора в полнейшем недоумении, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся перед красными от слез глазами силуэте.

Полулежащий в неудобной позе Дейон, слегка сползший с горы подушек, еще раз всхрапнул на противоположном конце огромной кровати, а затем послышалось невнятное бульканье. Она пялилась на него с совсем не по-императорски открытым ртом, пока внезапно тишину не нарушил хриплый голос:

— Что происходит?! — удивленно спросил Релдон. — Он плачет?

— Нет, спит, — раздался мелодичный голос Свена в ответ. — Кирана, вам стоит уйти.

Прокураторы скрылись за дверью, чтобы дать ей собраться. Она наспех набросила халат, запахнула его полы настолько плотно, что слегка порвала ткань в подмышках, закутавшись буквально в два слоя. Мягкие матерчатые туфельки она оставила у кровати, со всех ног помчавшись к выходу.

В соседнем помещении ее встретили служанки. Они облачили Императрицу в просторную накидку и подали согревающий чай, что подарило некоторое ощущение уверенности в том, что самое страшное осталось позади. Две фигуры в серебристых одеяниях почтительно отвернулись, давая ей возможность прийти в себя. Кире было все равно. Она была не в том состоянии, чтобы оценить их тактичность.

Ужас сменился решительной яростью. И осталось только два варианта на выбор — либо свобода, либо смерть. Этой ночью ей суждено либо выбраться, либо сгинуть, потому что оставаться в Запретном Городе нельзя. В своих покоях Кира дождалась, когда выйдут слуги, вылезла через окно и добралась до тайника. Ничего лучше, чем оставить одежду и Печать Прокуратора в одной из каменных ваз, украшавших фасад, не нашлось.

Дождя она не замечала, до тех пор пока чуть не сорвалась. Нога соскользнула с мокрого парапета, и она вцепилась в вазу. Та оказалась не закреплена и зашаталась, в конце концов опрокинувшись. Кира успела ухватиться за край ниши, чтобы не слететь вниз.

Она оцепенела, наблюдая за тем, как медленно, очень медленно отдаляясь и лениво переворачиваясь, ваза достигла земли и с ужасающим грохотом разлетелась на крупные осколки и каменную крошку, активируя защитную магию.

Кругом полыхало и орало, отдавая вибрацией вдоль всей стены. Ярко-алые лучи, направленные вверх, рыскали по фасаду. Как солнечные зайчики. Смертоносные солнечные зайчики от увеличительного стекла, которым мальчишки поджигали муравейники. Только это были огромные зайцы цвета крови, которые сожгут ее. Когда лучи ее обнаружат — лишь вопрос времени.

— Беги! — скомандовал Шепот, выводя ее из оцепенения.

Кира заторопилась по парапету обратно в здание, а внизу уже начала собираться охрана.

— Прячься!

Красные суетились внизу, активировав звуковые пушки и щиты, проверяя сад.

— Пригнись!

Она без раздумий сделала, как он велел. Луч проскользнул в опасной близости от ее плеча и двинулся дальше.

— Ползи.

Машинально перебирая ногами и руками, она проворно преодолела несколько ниш, оказавшись у заветного окна.

— Ай! — вскрикнула она, когда на спину шмякнулось что-то мягкое, а рядом шлёпнулось второе. Парочкаголубей расплатилась жизнью за ночлег в Запретном Городе.

Принцесса успела влететь внутрь до того, как лучи собрались в том месте, где она только что была, отреагировав на звук.

— Экселант, там открытое окно! — послышалось внизу.

— Ингер, чего вы стоите? Проверьте немедленно, — жеманный голос сочился недовольством и презрением. — Не мне же бегать туда-сюда!

Страха не осталось в помине. Но рационально соображать было сложно. Кира знала, что этом зале был вход в один из тайных переходов. Но она не могла вспомнить, как он открывался, поэтому шарила руками по стенам, надеясь нащупать замок или рычаг.

— За шторой, — пришел на помощь Шепот.

Он имел ввиду огромный старинный гобелен, который успела подточить моль, пока ценный шедевр не обработали специальным зловонным составом, который отгонял не только насекомых — сюда не забредали ни стражники, ни слуги.

— Спасибо.

Кира скользнула за край и нажала на вдавленную часть замыкающего темпораля, посылая импульс. Получилось только с четвертой попытки. Механизм пришел в действие, открывая потайную дверь в соседней стене.

— Свет.

Туннель встретил кромешной темнотой. Она споткнулась и упала, больно ударившись коленкой.

— Свет?

Светильник у нее был с собой, но она не спешила его использовать, неторопливо продвигаясь на ощупь.

— Свет в кармане.

— Не могу.

Кира была не в том состоянии, чтобы контролировать импульс. В моменты сильных эмоциональных потрясений использовать магию либо не получится, либо чревато негативными последствиями и может привести к самым непредсказуемыми результатам. На данный момент у нее просто иссякли силы даже на самое слабое воздействие. Было сложно войти в резонанс с замком, чтобы тайный ход открылся, на светильник ее уже не хватило.

— К себе. Надо быстро.

Кира бегом бросилась к переходу, ведущему в ее спальню. Она достаточно хорошо его помнила, чтобы ориентироваться в темноте. Но ей только так казалось. Вышла она в совершенно неожиданном месте, прямо у входа в спальню Императора. Секретная дверь за ее спиной закрылась. Теперь чтобы вернуться назад, необходимо пересечь всю комнату и активировать запирающий темпораль.

— Сейчас! — резко бросил Шепот.

Принцесса побежала к противоположной стене, но краем глаза, заметила несколько красных пятен на полу и остановилась.

Стражники.

Но почему они без сознания?

— Уходи! — Шепот снова выдернул ее из оцепенения.

Кира подбежала к темпоралю, чтобы открыть потайной ход. Внезапно дверь в покои Императора распахнулась, оттуда послышались громкие голоса прокураторов. Свен и Релдон стояли спиной, раскручивая маятники.

Творилось нечто ужасное.

— Дейон, не надо! — воскликнул Хряк и упал на колени.

В следующее мгновение ей стало дурно, видимость пропала, а тело конвульсивно дернулось от дошедшей виброволны. Все завершилось так же неожиданно, как началось, только накатила тошнота и слабость.

— Спасибо, — тяжело прохрипел Свен, поднимаясь на ноги.

— Иди же! — Шепот звучал так громко, что его уже смело можно было назвать криком.

Дальше Кира добралась до своей спальни, как во сне. Магия Императора оглушила и опустошила ее, едва коснувшись. Необузданная мощь!

Она шаталась была готова вот-вот потерять сознание, поэтому сунулиа одежду, Печать Прокуратора и светильник в первые попавшиеся доспехи у выхода из тайного хода. Если эти вещи обнаружат, то у нее будут крупные неприятности, но перепрятать их уже некуда.

До самого рассвета, принцесса неподвижно лежала и смотрела в потолок не в силах ни пошевелиться, ни уснуть. Утром пришли служанки с платьями. Она не встала. Пришел Акцил и заставил ее выпить какой-то отвар, поставив заодно пару темпоралей, которые немного приободрили ее. Но неестественное приподнятое настроение было омрачено глубоким отчаянием, которое не смогли бы развеять навязанные из вне поверхностные эмоции. Киру умыли, одели, уложили волосы и сопроводили на завтрак.

В столовой уже был Релдон. Как обычно, спокойный и сосредоточенный. Но темные круги под глазами, свидетельствовали о том, что ночь выдалась бессонной не только для нее.

— Ваше Величество. У меня к вам серьезный разговор, — прокуратор держался подчеркнуто холодно, усиливая тревогу. Похоже, он узнал, что переполох был вызван ее вчерашней попыткой сбежать.

— И вам доброе утро, экселант Вим, — безжизненно проговорила она и присела в церемониальном поклоне. — Обещаю выслушать вас предельно внимательно.

Учителя хороших манер, а также шпионы Короля, обучавшие принцессу в Вертисе, гордились бы ее успехами в Риу. С нехорошими предчувствиями она выпрямилась и внутренне приготовилась к неизбежному.

— Мне это неприятно не меньше, чем вам, Кирана. Наблюдателей не было, поэтому я обязан уточнить некоторые моменты, касающиеся выполнения супружеского долга.

— Я деласделала все, что могла, — Кира все же сорвалась, но только от облечения, что речь пойдет не о ночных похождениях, и начала оправдываться. — Но он…

— Я знаю. Просто этого мало, — он понимающе кивнул.

— О чем вы?

— Дейону требуется особенное внимание. Как вы догадались, жизненное не вызывает в нем большого интереса. Вам нужно его разбудить.

— Не понимаю.

Кира была совершенно точно уверена, что все попытки разбудить мужа увенчаются такой же катастрофой, которую ей пришлось вчера наблюдать.

— Это не удивительно. Вы еще совсем неопытны, — пробормотал Релдон куда-то в сторону.

Мысли прокуратора витали неизвестно где. Он напряжённо мешал ложечкой вареное яйцо всмятку, пока желтое содержимое не потекло по растрескавшимся стенкам.

— Я уже не ребенок… — спустя какое-то время проговорила она, даже не притронувшись к еде.

— Речь не об этом. Уверен, ваши знания весьма ограниченны в том, что касается взаимоотношений мужчины и женщины.

— Я знаю, что происходит…мне объясняли.

— В этой области вам еще многому придется научиться, — Релдон перебил ее.

Принцесса со злостью посмотрела на него.

— По-моему, тут все понятно. Просто ждешь, когда… Ну, как собаки… Да вы сами все знаете!

Она осознала, что только что ляпнула, покраснела и замолчала.

— Если бы с людьми все было также просто, — прокуратор покачал головой. — Мы не животные. Поэтому недостаточно ждать, когда все случится. Физическое взаимодействие между людьми не ограничивается одним только…проникновением. Важны прикосновения, ласки, поцелуи. Вы же знаете про них. А собаки не целуются.

Ей очень не нравилось, куда он ведет разговор. Этот безжалостный человек заговорил о самых отвратительных вещах, которые она слышала за всю свою хоть и непродолжительную жизнь. Его тошнотворный монолог длился бесконечно долгое время. На лице Киры застыло пустое выражение лица. Релдон в какой-то момент забеспокоился, не переусердствовал ли он с деталями, и даже начал извиняться.

— Кирана, — уже несколько раз он позвал ее по имени.

— Я услышала вас, — она сидела в той же позе, сосредоточенно смотря прямо перед собой, будто что-то обдумывая. — Мне нужно все осмыслить. Я не обещаю, что сделаю что-то этой же ночью. Вы сами сказали, что женщины должны учиться постепенно. И если моему мужу не понравится, то необходимость в дальнейших попытках прекратится ввиду моей смерти. Сейчас мне необходимо принять ситуацию и убедить себя, что такой исход мне нравится меньше, чем стать полноценной супругой Дейона и вынашивать его наследника. Поэтому я бы хотела побыть в одиночестве. Благодарю.

Релдон хотел что-то ответить, но она остановила его резким взмахом руки, вспомнив, как этот жест в исполнении матери действовал на присутствующих. Удивительно, но на прокураторе он тоже сработал!

Весь день она размышляла над его словами и даже Шепот не смог отвлечь ее от этого невеселого занятия. Придется делать так, как велели. Кира испытала на себе лишь крупицу силы Императора. Без сомнения он сотрет в порошок сначала ее, а потом Вертис, если она не угодит ему как жена.

Вечером служанки, как обычно, помогли ей принять ванну и одеться в ночную сорочку, накинув сверху длинный халат. Релдон проводил ее до спальни Дейона и пропустил внутрь. Прокуратор не сказал ни слова и избегал смотреть на нее. Кира также сохраняла молчание, повинуясь судьбе и идя на заклание.

Дверь закрылась. Весь мир Киры сжался до этой комнаты и кровати в центре. Как советовал Релдон, она встала перед Императором, развязала пояс и скинула халат, а потом ночную рубашку, позволяя себя рассмотреть. И тут же распустила волосы, чтобы они волнами рассыпались по плечам, чтобы хоть как-то прикрыть тело.

Только в руке осталась заколка — длинная спица. Острая, опасная. Как и ее отчаянный план, согласно которому, Кира собралась усыпитт бдительность Дейона своей покорностью, а потом ударить. Лучше бить в шею, но золотая маска скрывала ее. Поэтому придется добраться до самого сердца.

Она медленно приблизилась к ложу, не отрывая взгляда от фигуры под тонким одеялом, и залезла на кровать. Только тут Киру настигла нерешительность и понимание, что она делает.

Уже поздно. Это как с противным лекарством, проглотить один раз легче, чем мучится и бороться с лекарем.

Она осторожно села на колени Императора. Поцелуев не будет. Они бесполезны. Все равно на Дейоне была маска. Кира замерла и подалась вперед, чтобы развязать ленты на рубашке мужа. Взявшись за первую, она услышала Шепот, который буквально прокричал ей в ухо:

— Нет!

Кира дернулась. От его присутствия стало совсем противно.

— Не трогай…

Император в это время замотал головой, выражая протест.

— …меня!

Она мгновенно отскочила от него, бросив заколку, сдернула одеяло и прикрылась.

— Так это ты?! — громко воскликнула она.

Дейон медленно кивнул.

— Не кричи. Спи спокойно.

Глава 27 — Незваный гость

Осмотрев Фонтан Мира и окрестности, Зандр и Артур убедились, что здесь ловить нечего. Воды было столько, что несчастные жители нескольких прилегающих к площади улиц, пытаясь спасти свои дома, в складчину соорудили водоотвод. Они выиграли время, но не битву. По огромному желобу, занимавшему почти всю дорогу, бежал бурный грязный поток до самой набережной одного из каналов. Но земля под ногами продолжала чавкать и прилипать к подошвам, подвалы стояли затопленными, а корни деревьев давно прогнили. Но даже в них воздух оставался тяжелым от запаха разложения и испарений. Идеальные условия для плесени, обильно покрывавшей все возможные поверхности, кроме редких домов, хозяевам которых хватало на оплату магических услуг. Уилтон жил в одном из таких. А рядом примостилось нечто несуразное. Артур обвел взглядом унылую наполовину засосанную в жидкую грязь постройку. К покрытой слизью стене жалась покосившаяся табличка с едва различимой надписью «продается». Покупателей-дураков за много лет так и не нашлось. Любому было ясно, что вода была здесь единственным полноправным хозяином и своего отдавать не намерена.

Возвращались к Дому с Кукушкой в приподнятом настроении, перебрасываясь забавными шутками и подтрунивая друг над другом.

— Что на этот раз ты хочешь для Агнетт?

Перед уходом Артур обратился к Уилтону с просьбой передать письмо жене и небольшой сверток, что не ускользнуло от внимания его любопытного друга.

— Фейерверк. И много опилок.

— Шатун, она выставит тебя вон! — прыснул Зандр.

— Она обрадуется любому подарку, ведь она меня любит, — сверкнул глазами Артур, на его губах играла мечтательная улыбка. — Очень.

— Святая женщина. Я бы выгнал.

— Стерх, ты не женщина. И уж точно не святой.

— Воистину!

— Зато как расстроился старина Уилтон, увидев тебя, а не Сандру!

— Даже не смей продолжать! — Верховный Магистр скорчил рожу и передернул плечами под громкий хохот. Внезапно он изменился в лице и резко вскинул руку, останавливая Артура.

— Шатун, слышишь?

— Это ведь не кукушка?

Со стороны дома раздался вопль. Затем ещё один. И ещё — выше и протяжней. Без лишних раздумий они бросились бегом к террасе.

Выскочил Сэм — весь в крови. Он слетел по ступенькам и распластался у них под ногами. Артур, ловко подхватил своего оруженосца, оттаскивая на безопасное расстояние.

— Кажется, у нас гости! — проронил Магистр, раскручивая маятник и поднимаясь на террасу.

Внутри дома доносились звуки борьбы и ударов металла о металл. Артур нагнал его у входа, выхватил Клеймор, отбросив ножны чтобы не мешались, и вошел следом. Они наткнулись на первое тело сразу за дверью. Зандр попытался нащупать у лежащего пульс и покачал головой на напряженно-вопросительный взгляд друга. Снизу раздался сильный удар и быстрые шаги. Они устремились на звук. Перед лестницей обнаружились еще тела.

— Шатун, стой. Там может быть засада. Мы не знаем, сколько их. Полагаться только на Клеймор не стоит.

— Тогда ты первый.

Зандр достал из кармана несколько разноцветных кубиков и сцепил фиолетовый и желтый друг с другом, затем резко повернул их в противоположные стороны и закинул подальше в проход. Слабый писк на одной ноте с каждым мгновением становился громче.

— Сейчас закрой уши.

Артур последовал совету, хотя Клеймор должен защищать от магии. Взвизгнуло и полыхнуло.

— Вперед! — скомандовал Зандр и тут же нырнул в узкий коридор в лабораторию.

Он повторил свою комбинацию с кубиками, а также начал ритмично раскручивать маятник. Виброудар должен был сбить с ног всех присутствующих. Но в помещении не обнаружилось никого, кроме лежащих без сознания рыцарей, прокуратора и хрупкой девушкой. Она пыталась одновременно удобнее перехватить обмякшего Комара, нелепо мотающего головой, и перерезать ему горло длинным кинжалом.

У них были свои планы на пленника, поэтому Зандр среагировал мгновенно. Он качнулся вперед, чуть изменив траекторию маятника для оглушительной волны, чтобы дезориентировать убийцу.

Ничего не произошло.

Только Комар потерял сознание и упал безвольной тряпкой, лишившись опоры, когда девушка взмыла в высоком прыжке, уходя от следующей атаки мага. Она метнула свой кинжал, и он вошел в бедро нападавшего по самую рукоять. Боль помешала блокировать следующий удар — локтем в лицо.

Добить противника она не успела, так как на нее устремился Артур. Ему почти удалось задеть убийцу, но она толкнула на него Зандра. Пришлось выпустить меч, чтобы не проткнуть летящего прямо на клинок друга. Клеймор выпал.

Девушка ловко перекатилась и в мгновение ока снова была на ногах. В ее руках оказались два длинных ножа. Удары последовали незамедлительно. Пришлось отступать, принимая их перчатками.

Она была невероятно быстра. Никогда Артур не встречал никого, кто бы двигался с такой скоростью и гибкостью. При этом в бою он никогда не мешкал, двигаясь с удивительной быстротой. Уйдя в глухую оборону, он дожидался удобного момента. Но она не допускала ошибок, не открывалась, не давала возможности контратаковать. Убийца превосходила его в бою. Немного, но этого хватит, чтобы умереть. Рано или поздно, она сломает его защиту, если ее не перехитрить.

Артур резко перегруппировался, уклоняясь сильнее, чем нужно, и жертвуя своим плечом. Боль обожгла всю левую сторону. В тот же миг он выпустил потайные лезвия из перчаток, вонзая их в ладонь девушки, и отбил целящийся в висок кинжал с такой силой, что он отлетел и ударился об стену, а кисть хрустнула. Убийца вскрикнула и попыталась ударить ногой, что было ужасной ошибкой. Она открылась, позволяя полоснуть себя по незащищенному животу.

Должен был последовать смертельный удар, но раненый Зандр перехватил руку Артура. Девушка воспользовалась заминкой и ловко увернулась, пытаясь сбежать, но герцог настиг ее второй раз, метнув стул прямо в спину. Она упала, потеряв сознание.

С убийцей разобрались. Только пока все были поглощены схваткой, они упустили из вида Комара. Коротышка завладел маятником, сбил вертийцев с ног потоком магии и устремился наверх. Послышалась возня и шорох, словно кто-то пытается рисовать стилетом по стеклу.

— Шатун, эта паскуда нас запечатывает, — прорычал-простонал Зандр, поднимаясь с пола и зажимая кровоточащую рану.

— Потом догоним, когда ты будешь в состоянии снять барьер. Сиди смирно или умрешь от потери крови. Она задела артерию. Так что, сейчас самое время тебе проявить чудеса магического исцеления.

Верховный Магистр заурчал, начав лечение, но разразился потоком отборной брани, когда Артур затянул тугой жгут на его ноге, унимая кровотечение. Зандр нажимал на теле определенные точки и посылал в них импульсы. Откуда-то из груди мага исходило рваное клокотание. Только это не помогало. Над верхней губой у мага побелело, глаза стали закатываться.

— Убери женщину за стекло, — едва слышно пробормотал он не на шутку встревоженному Артуру, который немедленно сделал, как ему велели.

С другой стороны двери в лабораторию кто-то ломился, и она не выдержала. По ступенькам вкатился диван из красного дерева. Появился Роберт в сопровождении других северян. Сэм баюкал руку на повязке.

— Хвала Всесвету! Вы целы!

— Спорное утверждение, — кивнул Артур на Верховного Магистра, который снова приобрел по-человечески нормальный цвет и не хрипел, а тарахтел, как огромный кот, и продолжал нажимать на энергетические точки на своем теле.

Этот странный массаж продолжался долгое время, пока Зандр не уснул. Когда Артур снимал жгут, чтобы друг не лишился ноги от гангрены, кровь уже не текла. Но двигать раненого не стали, а только укрыли его одеялом и подложили подушку под голову.

— А что делать прокуратором? — поинтересовался Роберт.

— Ты видел, куда он ушел?

— Заперся в Кукушке.

— Пусть сидит. Из здания ему не выйти. Стерх хорошо запер дом для чужаков, а знаки есть только у своих.

— А если Кассель решит пойти напролом?

— То напорется, наконец, на Клеймор.

Всю ночь у Зандра была лихорадка, а утром он пришел в сознание и потребовал плотный завтрак. И, как любой выздоравливающий мужчина, начал капризничать и интересоваться самочувствием девушки. Что сильно удивило Артура. Он хотел добить убийцу, но ему не позволил Роберт, а теперь еще и Верховный Магистр принялся защищать ее.

Похоронить товарищей достойно на чужой земле было невозможно. В Риу точно заметят, если северяне отправят покойников на горящих плотах по реке. Поэтому их последним пристанищем станет сад у Дома с Кукушкой.

Несколько рыцарей вынесли мертвых, накрыв тартанами. Сэм, чей нос и щеки были красные, хотя на улице было жарко, сообщил, что все готово. Артур подошел к ближайшему убитому и прикоснулся к рукояти лежащего сверху меча.

— Покойся с миром, брат мой. Теперь ты станешь частью Всесвета, — одними губами прошептал он и перешел к следующему. Он всегда с тяжелым сердцем переносил подобные моменты, ощущая вину и ответственность за смерть своих людей. Когда с погребением было завершено, Артур еще долго не заходил в дом.

Убийца была в камере. Ей на скорую руку перевязали раны, но не более.

— Вот дрянь! Никого к ней не впускать и не кормить. Будет прекрасно, если ее не найдут, и гадина сгниет в этой клетке.

— Артур, полно. Она же дама! — только вошедший Роберт строго посмотрел на рыцаря, который забыл о воспитании и полагающемся благородстве по отношению к женщинам.

— Во-первых, эта дама — никакая не дама, а профессиональная убийца. Во-вторых, она убила пятерых моих парней и девятерых ранила. А также чуть не прикончила нашего единственного мага, который, видимо, сильно ударился головой и перестал соображать, воспылав к ней неземной страстью!

Артур аккуратно пощупал свежую повязку на плече. То, что его сумели задеть, бесило в особенности.

— Что? — брови старика взлетели вверх.

— Отнюдь, сэр Роберт. Эта хрупкая женщина — очень опасна. Она антиволн, — в голосе Зандра проступило неподдельное восхищение. — Кто бы мог подумать, что в Сентории есть такое сокровище!

— Что я говорил! — зло бросил Артур.

— Такие, как она, подавляют вибрации, определяя колебания каждого звена и придавая им зеркальные импульсы, чтобы остановить их. Магия на нее не действует и почуять ее невозможно. Поэтому она смогла легко преодолеть защиту и устроить тут резню. Нам повезло, что она просто не знала, что придется иметь дело со столькими противниками.

— И кому скажи, что половину отряда одолела девчонка, которая на две головы ниже Сэма… Позорище, — продолжал недовольно бубнить герцог.

Через пару дней Зандр восстановил силы и уже возился с Сэмом. Он вращал небольшой круглый темпораль на цепочке над телом оруженосца. Рана на боку была не очень глубокой, но в нее попала инфекция, и началось заражение. Если не принять меры, то все может обернуться бедой. Поэтому он тоже не разделял восторга Верховного Магистра, восторгавшегося убийцей.

— Впервые вижу такую оригинальную внешность. Очень необычная для Империи.

— Стерх, сделай уже ей предложение и прекращай эти слащавые комплименты, — Артур уже кипел от негодования.

— Убивать носителя самого редкого дара — это преступление против мира!

— А убивать хороших вертийских парней?

Оба замолчали.

На столе стояло несколько крошечных пузырьков с мутной жидкостью. Сэм поднял один из них и взболтал.

— Сэр Зандр, а что это такое?

— Это аконитум, — Магистр выхватил у него бутылочку и поставил на стол. — Один из сильнейших ядов, очень редкий, не оставляет у жертвы никаких следов и не портится с годами.

— Зачем он тебе? — забеспокоился Артур. — Яд — оружие женщин и подлецов.

— Нашел у нашей гостьи, — пожал плечами Зандр и продолжил накладывать швы на раны оруженосца. — Пригодится.

— Гадость. Я бы никогда не опустился до применения чего-то подобного.

— Не все тут такие щепетильно-благородные, как ты, дружище.

Роберт подошел вплотную к стеклянной камере, где вместо Касселя теперь лежала без сознания связанная черноволосая девушка. Ее длинная коса растрепалась, черная одежда была помята и в пыли, а на острой скуле расцветал багровый синяк.

— Ох! Дитя степей, что же ты забыла в этой имперской клоаке? Редко кого из кочевников можно увидеть в этих краях.

— Сэр Роберт, так вы знаете, откуда она? — заинтересовался Зандр.

— Из Успона. Некогда сильного государства на Востоке от Сенто. Сейчас это — дикие и вымершие земли. Дейон Завоеватель даже не потрудился вторгнуться туда. Он вызвал мощные подземные толчки, а потом — нашествие саранчи и голод. Те, кто выжил, не стали почему-то рабами. Их преследовали и уничтожали везде и всюду.

— Я слышал об этом. Мясник как-то наслал сильнейшую засуху, спалив половину степей. Не представляю, насколько мощная для этого нужна магия. Я еле на ногах стою после лечения себя и нескольких человек.

— Когда-то Успон славился своими тканями и мастерами. Многое Сентория переняла от них.

— Присвоила, — поправил Артур посла.

Убийца очнулась и села, откинув волосы назад. Пока она была без сознания, ее обыскали и раздели. Куртку, бриджи и сапоги сняли, оставив только белье и нижнюю рубашку. Правильно и сделали, так как в многочисленных тайниках и карманах было припрятано немало неприятных сюрпризов. Начиная от метательных кинжалов, заканчивая металлической леской для удушения. Ей также связали ноги и руки, хитро зафиксировав их друг с другом, чтобы было невозможно высвободиться. Но не для нее. Веревки давно лежали на полу, а взгляд девушки горел злобой.

— Чего она так уставилась?

— Влюбилась в меня, а ты ее запер. Вот она и недовольна, — усмехнулся Зандр.

— Она тебя чуть не убила, горе-любовник. Ты можешь ее разговорить? Нужно узнать, как она нас нашла и что ей нужно?

— Увы, антиволн нейтрализует любую вибрацию, поэтому я не могу ее даже лечить.

— Такими темпами, Стерх, твое сокровище умрет, как обычный человек без магической помощи, — нашел, наконец, чем поддеть его Артур.

— Не мое, а Сентории.

— Хоть самого Императора. Она как-то вышла на нас. Ты плохо зачистил следы, когда притащил Комара.

— Он еще не пытался вылезти? — тихо проговорил Магистр от усталости, снова затратив значительную часть магической энергии на раненых.

— Нет. Кто остался на ногах, стерегут его, — Артур постучал костяшками пальцев по стеклу.

— Сэр Зандр, а вы справитесь с прокуратором еще раз? — озабоченно спросил Роберт.

— Справлюсь. Комар вымотан и изможден, да еще с подавителями магии.

Посол застыл у открытой двери с тарелкой, на которой были несколько лепешек и сыр. Во второй руке он держал большую кружку с водой. За ним наготове стояли рыцари с оружием.

— Степь запомнит нашу встречу, — поздоровался Роберт традиционным приветствием на успо.

— Степь мертва, — хрипло проговорила пленница на сенто. — Что вам нужно?

— Это вам нужно поесть.

— Оставьте и проваливайте.

— Я делаю это по собственной воле, — сказал он и смело вошел внутрь.

— Вы глупец.

— А вы слишком слабы, чтобы встать. Поэтому не принимаете ничего, что мы оставляем у входа.

— Наблюдательный глупец, — пробормотала убийца, чуть расслабившись. Не имеет смысла строить из себя опасного противника, если тебя раскусили.

— Я предпочитаю, чтобы меня назвали Робертом. Но такая красотка может звать меня, как ей захочется.

Она рассмеялась, но резко оборвала себя, поморщившись от боли.

— Я тебя не убью пока. Хотя могу задушить голыми руками.

— Премного благодарен.

Старик поставил рядом с девушкой еду так, чтобы она могла дотянуться, но уходить не спешил.

— Тут прохладно, возьмите, — он снял с себя тартан и накинул ей на плечи. — Я также принес вам бинты и огненную воду, чтобы промыть раны.

— Спасибо, — шокировано прошептала она.

— Релдон мне рассказывал о вас.

— О том, что я глупец?

— Напротив, — на ее губах появился намек на улыбку. — Но у вас слишком много слабых мест для дипломата. Сострадание, например.

— Это не слабость. Наоборот. Оно открывает гораздо больше возможностей, чем жестокость.

Она отвернулась и встретилась взглядом с Артуром. Он подошел к двери, всем видом показывая, что готов при малейшем намеке на опасность для Роберта броситься внутрь в любую секунду. Девушка отсалютовала ему кружкой, поддразнивая.

— Мара. Моё имя Мара Таш, мессер Стригидай.

— Рад знакомству, — улыбнулся посол, выходя из стеклянной камеры, ставшей тюрьмой для Антиволна.

Глава 28 — Ссора

Шепот притворялся все это время.

Подлый негодяй и предатель!

Киру предупреждали, что имперцам веры нет, а она поддалась слабости и доверилась ему.

И кому? Самому Людоеду!

Он намерено унизил ее, играл и забавлялся, пользуясь ее глупостью и наивностью.

Досаде не было предела. Он надругался над ней, растоптав остатки доверия и детских иллюзий, которые несмотря ни на что все еще теплились где-то внутри.

Любой плевок в душу отравляет ее часть, а что делать, когда окатили с головы до ног? Вот и она не представляла.

Кира плотней завернулась в одеяло, села на самый край кровати и уставилась в упор на мужа, подражая матери. Одним негодующим взглядом Королева могла кого угодно заставить испытывать чувство вины и смущения. Молчать, смотреть с укоризной и очень редко и медленно моргать оказалось нелегко, а в исполнении принцессы выглядело нелепо. Но момент был настолько неловким, что ничего другого на ум не пришло.

Людоед застыл. Руки по швам, ноги ровно — не отдыхает, а стоит по стойке смирно.

Кира сверлила взглядом его неподвижную фигуру целую вечность. За это время она успела сменить позу не менее десяти раз. То нога затекла, то рукам неудобно, то спину ломит, то пятка чешется. А этот истукан как в камень превратился. Может, даже заснул — не разберешь, ведь на нем была маска.

Почему Дейон до сих пор скрывает лицо? Не может же он быть настолько уродливым?

— И что дальше, Ваше Величество? — не выдержала она и спросила совсем другое.

Император пожал плечами. Сейчас на них не было металлических пластин и накладок, скрывающих, насколько они узкие. Как у девчонки. Только Людоеду физическая сила ни к чему, когда одним словом он способен одолеть любого. Прошлой ночью Киру от его вибрации защитила Печать Прокуратора, иначе бы ее бездыханное тело лежало среди тех сраженных наповал гвардейцев. Сейчас она уязвима и беспомощна, ведь медальон остался в тайнике.

— Меня же казнят, если…если ничего не получится.

— Да.

— Замечательно. Высплюсь, наконец.

— Спи сейчас.

— Серьезно?! Тут, с тобой… С вами, Ваше Величество?

— Дейон.

Кира замолчала. Обращаться к нему по имени она не собиралась. И вообще разговаривать. Тем более спать с Людоедом в одной постели. Но не прошло и десятка минут, как она нарушила собственную клятву. Бодрствовать вторую ночь подряд оказалось ей не под силу, поэтому принцесса в мгновение заснула под сопение и шорохи Императора, который ворочался с боку на бок, пытаясь устроиться поудобней. Когда она проснулась, то кровать уже опустела. Только откинутое покрывало и упавшая подушка свидетельствовали о том, что кто-то ранее был рядом.

Прокураторы ожидали ее снаружи. При этом Свен выглядел довольным, даже радостным. Он широко улыбался и много говорил. Этого оказалось достаточно, чтобы недовольство Киры перешло в бессильную ярость. Внутри все кипело и клокотало, только даже с Шепотом она теперь не может поделиться своими переживаниями. Больше они не разговаривали.

Ночь за ночью она приходила к своему мужу, не раздеваясь ложилась на другой конец кровати, а утром просыпалась в одиночестве и уходила. Вторые Кровавые Луны снова застали ее врасплох. Когда боль отступила, принцесса бесцельно бродила по саду или открытым для нее павильонам Запретного Города в полном молчании. Один раз Дейон сделал попытку что-то сказать, но оборвал себя на полуслове, и больше его Шепот ее не тревожил. А затем ее снова отвели в круглую спальню.

— Кира злая, — внезапно услышала она Шепот среди ночи.

Сон как рукой сняло. Того, что было далее, она сама не ожидала от себя. К такому повороту не был готов и сам Император.

— Я? Кого из нас двоих называют Людоедом? И после этого я злая? Да, как ты смеешь? Ты бесчувственное прогнившее насквозь полено, которое от пламени только чадит, потому не способно дарить тепло.

Когда-то Верховный Магистр дал такое определение герцогине Орейн. Император своей холодностью напомнил принцессе эту надменную курицу. Олениха всегда держалась напряженно прямо, будто проглотила посох герцога Алпина. Так тоже как-то выразился Зандр Роктав в ее адрес.

— Я считала тебя своим другом и была уверена, что тебе нужна моя помощь. Если бы не это, то я бы сбежала из Запретного Города в ту же ночь, когда заполучила Печать Прокуратора.

Когда слишком многое накопилось в душе, невозможно сдержаться. Принцессу что-то будто толкало к краю пропасти. Все равно после такого оскорбления, нанесенного Императору, никому не жить, поэтому она припомнила ему все, что было и не было. Добавив, на всякий случай, что сама додумала. Хотя говорила она тихо и спокойно, помня о сверхчувствительности Дейона к звукам.

Кира ожидала любой подлости, но он дал ей договорить и не наказал, только медленно двигал головой из стороны в сторону, словно все отрицая. Такое равнодушие к тому, что она самым наглым образом нарушила правила, раззадорило еще сильней. Страх и неизвестность, вкупе с абсолютным непониманием происходящего, лишили ее способности рационально думать. Принцесса, как загнанная в угол крыса, бросилась на более крупного противника, стараясь задеть своими упреками и зная, что он прекрасно все слышит, где бы она не находилась.

Словно пытаясь проверить, насколько хватит Дейона и как далеко он позволит ей зайти, она после завтрака начала по второму кругу. А после обеда — по третьему. Одновременно ей не терпелось убедиться, что он чудовище, заставить его причинить ей боль. Такое поведение было ожидаемым и позволило бы снова хоть как-то разобраться в происходящем. Мир бы вновь стал привычным, понятным и очевидным.

Только Император предпочел отмалчиваться, пока супруга закатывала ему сцены. Когда Кира наконец перестала его проклинать, он решился заговорить, выбрав самый неудобный момент — прекрасный принц сражался с чудовищем, чтобы спасти прекрасную длинноволосую принцессу из башни.

— Прости.

— Что?

Книга выпала из рук.

— Прости.

— Нет, — решительно проговорила Кира, поднимая «Сказочные истории Вилле Гримса».

— Прости.

— Такое не прощается, Ваше Величество.

Она перечитывала абзац двадцать раз, но из-за нескончаемого «прости» не могла уловить смысл. В раздражении откинув от себя книгу, она прорычала «Всесвет» и вскочила.

— Не надо. Не злая.

— Не подлизывайся, это не поможет.

Кира устремила взор в небо, чтобы унять гнев, и тут же рассмеялась. Тихое хихиканье переросло в откровенный веселый заливистый смех. Она аж расплакалась, только теперь от радости и облегчения.

— Прости. Не буду, — медленно и неуверенно пробормотал Шепот.

— Конечно! Как я раньше этого не поняла! — ликовала принцесса. — Да, ты мне вообще ничего не сделаешь! Так ведь?

— Нет.

— О, портки великана и исподнее! Ты хоть понимаешь, что я чуть не умерла от ужаса.

— Я страшный.

— Как скажешь.

Она вновь раз расхохоталась.

— Но не хочу убить.

— Спасибо.

— Есть другие.

Кира поперхнулась.

— Прокураторы? — прошептала она, озираясь.

Тревога возвратилась с удвоенной силой.

— Да, — подтвердил он ее подозрения.

Ну, хотя бы Людоед не собирается ее убивать. Вот только доверять всецело все равно нельзя. Вдруг он намерено прикидывается, заманивает, затягивает, потому что не хочет, чтобы она объединилась с Релдоном против него.

— Тогда ты должен мне помочь. А пока хочешь я тебе почитаю сказку про принцессу в высокой башне?

— Нет. Про барса и снег.

— Так ты знаешь легенды Севера?

— Учил язык.

Вскоре Дейон опять расспрашивал ее обо всем на свете, и они общались как ни в чем ни бывало. Только теперь Кира старалась выведать у него больше сведений о нем самом и не подпускать к себе слишком близко.

— Почему в Запретном Городе столько разряженных темпоралей и контуров?

— Не даю магию.

— Почему?

— Не хочу.

— Как же так? Ты же тут хозяин и самый могущественный маг. Ты должен исполнять свои обязанности Императора.

— Нельзя. Опасно.

— Почему?

— Слишком много.

— Это очень плохо. У меня тоже случались неприятности из-за переизбытка вибрации. То Марк описался, то Моль на три дня заснула…

— Моль?

— Собака, которую я привезла в Риу. А почему ты не говоришь нормально?

— Говорить плохо.

— Так говорил бы на Сенто, а не на вертийском. Чужой язык неудобен.

— Нельзя. Опасно.

— Ясно. Нельзя, так нельзя. А ты не хочешь снять маску? Я выдержу, если ты некрасивый. Это в мужчине не главное.

— Нет.

— Почему?

— Не видеть.

— Не видеть?! А это зачем? — переспросила она в недоумении.

— Не хочу. Ярко.

— Как у меня со звуками?

— Да.

— Ты воспринимаешь все слишком остро. Звук, свет, колебания предметов. Понятно, почему ты все время просишь тебе что-то описать. Думаю, если бы ты увидел снег в солнечный день, то мог бы ослепнуть.

— Снег?

— Его не бывает в Сентории. По сути это застывшая от холода вода. Но так чудесно. Только представь, все вокруг в бесконечной белой шубе до самого горизонта, которая на солнце вспыхивает мерцающим сиянием множества крошечных бриллиантиков.

Принцесса улыбнулась своим воспоминаниям.

— Из снега мы строим крепости и дворцы. Я имею в виду детей. Дворец отца из камня конечно. Так вот потом мы устраиваем битвы, лепим снежки. После снежного сражения всегда возвращаемся мокрые, и нас ругают, так как можно заболеть. Но это очень смешно. Особенно, когда делимся на вертийцев и сенторийцев. Никто не хочет играть за южан, и мы часто спорим, кто кем будет.

— Почему?

— Ну, потому что они никогда не выигрывают.

— Почему?

— Они… Вы наши враги. И никто не хочет, чтобы вы победили. Поэтому даже когда приходится брать на себя роль противника, то нужно поддаваться и в итоге проиграть.

— Не честно.

— Согласна. Только жизнь еще хуже. Мы многих потеряли в войне с Сенторией. Поэтому мы играем в мечту, где враг будет повержен в любом случае. И не будет проигравших. А потом, когда все закончится, можно стянуть на кухне пирог и отметить вместе нашу победу.

— Мы не враги.

— До недавнего времени были. И думаю, многие по привычке продолжают так думать. Многовековое противостояние так просто не забывается. Даже когда бились не лицом к лицу. Наемники, грязные ловушки, стычки и грабежи. Нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.

Кира с осторожностью рассказывала ему про войну, опасаясь, что Дейону это также неприятно, как и ей. Но больше всего ей не хотелось слышать, как он поддерживает свою Империю, а не Вертис. Поэтому она старалась избегать рассказов о наиболее жестких битвах и столкновениях.

Она чудесно провела время, болтая с Императором. Прокураторы были заняты. На ужине никто не появился, хотя она ждала, что Император хотя бы в этот раз к ней присоединится. А присутствие слуг не позволяло закончить забавную историю про ее дядю Артура, который проиграл пари Верховному Магистру и должен был три дня работать на кухне.

— Окно. Смотри, — скомандовал Дейон.

Кира встала из-за стола. Она не сразу заметила движение внизу. Двое красных тащили на себе кого-то полураздетого, грязного и жалкого.

— Что происходит? — прошептала она и почти прижалась лбом к стеклу.

Он молчал. Тишина затянулась. Только когда она пришла в спальню, Император вновь заговорил.

— Он вернулся.

— Кто?

— Пятый.

Обычно он всегда полулежал на подушках, но сейчас сидел прямо. Неестественно прямо. И был очень напряжен.

— Где ключ?

— Он надежно спрятан.

— Возьми.

— Не могу! Там прокураторы. И слуги. Они же меня моют и вообще. Не твое дело.

— Возьми завтра.

Он откинулся назад, собираясь спать, но Кира не желала останавливаться, ее невероятно бесила постоянная неизвестность. Она подошла почти вплотную и встала, нависая над ним.

— Хватит изъясняться загадками. Мне нужны нормальные объяснения прямо сейчас.

Тогда ее муж сделал резкое движение, как будто хотел коснуться, из-за чего она инстинктивно отскочила, готовая к бегству в любой момент.

— Иди сюда, — он шумно выдохнул.

— Что тебе теперь от меня надо?! — с недоверием спросила она, отходя еще дальше.

— Кровь.

Кира рванула к стене и стала искать рычаг темпораля, чтобы открыть дверь.

— Стой!

Доигралась. Она ведь догадывалась, что Людоед просто выжидает момент и усыпляет ее бдительность.

Ей рассказывали, что Дейон IX, отец нынешнего Императора, был прозван Бешеным не просто так. В один прекрасный день сошел с ума то ли от собственного могущества, то ли от образа жизни и окружения. Сначала его захватила паранойя, а потом он начал творить совершеннейшие зверства, выходя за рамки возможной жестокости. Другой предок ее мужа, Мясник, за одну ночь уничтожил несколько сотен человек. Без суда и следствия. А потом их семьи. Никто точно не знал, что потом произошло с ним. Он исчез. А теперь и этот Дейон мог запросто повредиться головой, ведь не зря его прозвали Людоедом!

— Не смей меня есть! — пискнула Кира и нырнула вниз, прячась за спинку кровати, чтобы он ее не видел.

— Тихо!

— Я так и знала, что ты прикидывался человечным!

Задыхаясь, принцесса металась по комнате вокруг круглого ложа, на котором восседал Император, не делая попыток ее догнать. Она ощупывала стены. Двери не было видно, как и какого-то рычага, который бы ее активировал.

— Молчи!

— Я знаю, какую боль может приносить громкий звук. Так что я буду кричать!

— Уже кричишь.

— Я хочу уйти! Выпусти меня немедленно!

— ХВАТИТ!

Тело насквозь прошибла боль, и Кира потеряла сознание. Очнувшись на холодном полу, она почувствовала вкус крови и поползла. Волны всеохватывающей паники несли ее в неизвестном направлении.

— Мои львы придут за мной, — со злостью прохрипела она. — Мой дядя Артур заставит тебя пожалеть об этом, чудовище.

Нервы Киры, наконец, не выдержали, и она провалилась в спасительное беспамятство.

— Дура.

Глава 29 — Время действовать

За окном шелестел ветер, стучась ветками одичавшей яблони в недавно треснувшее окно. Дом с Кукушкой умирал, несмотря на магию Верховного Магистра. Угасание быстро и неизбежно наверстывало отнятое у него силой время. Оно чувствовалось в пыли, захватывающей каждый уголок, во влаге, собирающейся в углублениях и пропитывающей поверхности. Стены покрывались сеточкой мелких трещин, которые объединялись и образовывали трещины побольше. Но они уйдут раньше, чем дом закончит свои дни.

Роберт сгреб бумаги, тихо прошел мимо уснувшего в кресле Верховного Магистра и, забыв о больных коленях, заторопился вниз по скрипучей лестнице. На последней он споткнулся о выпирающую доску и выпустил из рук бумаги со своими расшифровками.

— Сэр Артур, вы-то мне и нужны. Ох, извини. Забыл, что мы перешли на «ты», — с виноватой улыбкой проговорил старик.

— Неудивительно. Тело человека устроено таким образом, что раз в сутки ему необходим сон. Роберт, и тебе тоже.

— После смерти высплюсь. Но ты обязан взглянуть на это! — он слегка потряс парочкой пожелтевших от времени листов, которые у него остались.

— Я не очень силен в обычном имперском, не говоря уже о еще каких-то его разновидностях.

Артур наклонился и помог собрать разлетевшиеся бумаги.

— Пройдемся по саду? — предложил Роберт, принимая у него листы.

Солнце еще не до конца зашло, пылая огненным росчерком на горизонте. Закаты в ясную погоду редко зрелищные, но сегодня небо затянуто облаками, которые окрасились в огненно-розовый. Листья деревьев в саду приятно шелестели. Где-то совсем рядом заливался соловей. Картина была бы умиротворяющей, если бы не свежие могилы, в которых теперь покоились тела погибших товарищей.

— Надеюсь, это стоило того, чтобы забыть о возрасте и бегом примчаться сюда, чудом не сломав по дороге ноги или шею? — проговорил Артур, не отрывая взгляда от ровных холмиков еще сырой земли.

— Думаю, тебя очень заинтересует то, что я обнаружил в записях ДжарвисаДусса. Сейчас найду, погоди.

Роберт засуетился и поднес лист близко к глазам, пытаясь уловить ускользающие и расплывающиеся буквы. Очки остались наверху, а без них ему был плохо виден убористый и неровный шрифт. Он что-то промычал, несколько раз сказал «ага» и, наконец, выдохнул торжествующее «вот», перед тем, как начать читать вслух:

— «Свист в ушах от не проходит уже второй день. Обычные люди не способны уловить этот звук, а я оглушен и опустошен. Перчатки слишком быстро вытянули весь запас энергии. И я не уверен, что в бою будет достаточно времени, чтобы успеть за импульсом Дейона. Его магия противоестественна. Частота вибрации почти не поглощается препятствиями, распространяясь как на короткую, так и на длинную дистанцию».

— Погоди. О ком это? — перебил Артур.

— Речь идет о магических способностях Мясника, — Роберт понизил голос и огляделся. — Постарайся говорить тише.

— Я доверяю своим людям.

— Я тоже. Но помимо одного гостя, могут быть и другие.

— Так что не так с вибрацией Мясника?

— К сожалению, этого Дусс не раскрывает. В тексте дается только описание оказываемого эффекта. Вот тут, — посол сосредоточился на следующем листе. — «Сегодня Дейон вошел в резонанс с первой партией подопытных. Один участник эксперимента продержался достаточно долго, чтобы поделиться своими ощущениями перед смертью. Несчастный говорил, что сначала возникает ощущение усталости, потом безразличия. Затем без видимой причины он испытал безграничный ужас. Ему казалось, что у него осталось только два варианта на выбор: либо умереть от страха, либо убивать. Это объясняет, почему заключенные напали друг на друга. При этом болевые ощущения были столь сильны, что у многих произошла утрата способности рационально мыслить. Дальнейшие опыты показали, что, чуть корректируя диапазон в ту или иную сторону, Дейон способен вызвать либо экстаз, либо панику». Далее следуют чудовищные описания других опытов. Например, Мясник доводил людей до такого ужаса, что у них не выдерживало сердце. Или сводил с ума нестерпимым физическим удовольствием одним только импульсом.

— Получается, Вибрант, Императору не нужен? — задумчиво протянул Артур.

— Про нынешнего я не могу ничего сказать. А вот Мяснику механизмы были без надобности. В том числе меч, способный убивать великанов.

— Роберт, даже я знаю, что любая волна идет изнутри тела мага сквозь темпораль, как через проводник. Устройство ее преобразовывает и соединяет с объектом воздействия. Это всем известный принцип. Маг не может использовать собственное тело для прямого воздействия. Голос не в счет. Звук хоть и оказывает влияние, но является вспомогательным звеном, работая только в паре с маятником.

— Мясник неизвестным образом преодолел это ограничение.

— Человек-темпораль? Невозможно.

— Вряд ли он человек, Артур.

— Что же он такое? Великан?

Перед стариком внезапно оказался не привычный грубый вояка, а жесткий командир, прекрасно разбирающийся во всем, что касается магии.

— Это глупо, но других догадок у меня нет, — покачал головой Роберт.

Артур сорвал травинку и начал ее грызть, рассматривая небо и пушисто-белые облака, закрывшие палящее солнце. О чем он думал в этот момент, было очевидно.

— Ересь. Это сказки.

— Вибрант менее страшное оружие, чем возможность без каких-либо механизмов использовать магию. Если помнишь, то именно этим славились великаны. Они презирали людей за их беспомощность и необходимость в механизмах, упиваясь своим всесилием. Ведь им не были нужны никакие устройства, чтобы сводить с ума, насылать нестерпимую боль и мучения. Легенды и сказания именно так описывают воздействие их магии.

— Как показала история, великаны оказались не такими уж могущественными.

— Они были слишком ленивыми и даже не обратили внимания на то, что наши предки научились подчинять магию механизмами. Если бы они приложили больше усилий в искоренении человечества, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Между ними, кстати, никогда не было распрей, а люди не могут этим похвастаться.

— Хорошо, я тебя понял. А в записях есть что-нибудь про туннель в Запретный Город?

— Да, но тебе это не понравится. Дусс предал Мясника не из-за ненависти или подлости. Он пишет о каком-то Проклятье Великанов, которое нужно навсегда запечатать в туннелях Не-Города. Императоры его скрывают, поэтому были завалены все входы в подземелья лично Победителем.

— Подытожим. Дусс дружил с Мясником, но от страха перед его силой создал оружие, способное справиться с ней. Император узнал об этом, пришел в ярость и, расквитавшись со всей семьей Дусса, исчез. А Клеймор каким-то образом оказался в Вертисе. Вот вам и неизвестная реликвия. Орудие предательства, подумать только! — в конце концов расхохотался Артур. — Что дальше?

— Это все, — ответил Роберт.

— Как все? — голос собеседника звучал разочарованно. — Должно быть.

— Увы, мне жаль тебя расстраивать, Артур. Но пока я расшифровал только десятую часть дневника. Или даже меньше.

— Продолжай во что бы то ни стало. Эта техника решила бы все наши проблемы. Мы могли бы играть с Сенторией на равных, понимаешь? Как только Стерх проснется, посоветуйся с ним и…

— Я понимаю твой восторг и сначала подумал также, — посол слегка повысил голос. — Но я опытный и мудрый старик, поэтому никому не открою того, что узнал из дневника. Это слишком опасные знания. Дусс был гениальным механиком. Такие, как он, живут магией наряду с магистрами. Поклоняются ей. Но сила Мясника привела его в ужас. Если Зандр овладеет ею, это может его изменить. Одного Императора достаточно. Сможет ли мир выдержать второго?

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь? — вскинулся Артур.

— Я старый перестраховщик. И доверяю тебе. Если со мной что-то случится, то ты или Леонис сможете воспользоваться этими сведениями правильно. Насчет сэра Зандра я не слишком уверен.

— Я верю Стерху, как себе, Роберт.

— Тогда, когда ты ему все расскажешь. Это будет твоя ответственность. Я на себя такое бремя не возьму, — заявил посол и улыбнулся.

— Взваливать на чужие плечи груз обязательств — основная прерогатива политики, — вздохнул Артур, — Ведь потом можно винить другого и использовать его в своих интересах.

— Очень четкое определение сути дипломатии. Только в этом случае, у меня нет собственного интереса. Я стар и становлюсь беспомощным и жалким. Скоро мне придется уйти, а все уже рушится. Вскоре действовать придется тем, кто останется.

— Ты еще не настолько стар. Не стоит сбрасывать себя со счетов.

Роберт хрипло рассмеялся. На его глаза навернулись слезы, которые он вытер, достав белоснежный носовой платок из кармана.

— Спасибо, Артур. Но когда твои колени будут также чувствовать перемены погоды, тогда ты меня вспомнишь. Я многое повидал, достаточно пожил и ни о чем не жалею. Амбиции давно являются для меня чем-то пустым и неважным. Потому, я бы предпочел не сообщать об этом Верховному Магистру. Сэр Зандр безусловно заслуживает доверия, но он увлекающаяся и несколько подверженная эмоциям натура, что нехарактерно для мага Гипноза. Нельзя быть точно уверенным в том, что он будет дальше делать с подобными знаниями.

— Стерх амбициозен и горяч. Сегодня из-за своей страсти ко всему неизвестному и необычному он не дал разобраться с убийцей. Важней наших жизней оказалась магическая редкость, прикончившая половину отряда. И это нужно забыть, ведь нам явилось чудо во плоти. Ладно. Мне неприятно говорить на эту тему.

Стало ясно, что разговор окончен.

— Я понимаю. Это были хорошие ребята, — Роберт крепко сжал его плечо, затем направился к дому.

— Были, — прошептал герцог и приложил кулак к груди, отдавая честь. — И я клянусь, что их убийца не избежит возмездия. И сам Верховный Магистр не сможет этому помешать.

В тот же вечер Артур передал записки с описанием плана и роли каждого в нем. Перечитав и запомнив все детали, Роберт сжег письмо и несколько раз выругался, хотя давно не позволял себе ничего подобного. Это был рискованный и слишком сырой план, что сильно беспокоило не только посла, но и Верховного Магистра.

Зандр спорил до хрипоты, но в итоге согласился и теперь обрабатывал гипнозом всех, кто может пригодиться. Он похудел и зарос щетиной, под глазами залегли тени, но его это ничуть не волновало, в отличие от раны, которая неохотно затягивалась, несмотря на магию.

Когда пришло время разобраться с Комаром, облюбовавшим Кукушку, Верховный Магистр запретил кому-либо подниматься на верхние этажи. Его и механика не было всю ночь. Артур заметно нервничал.

Утром Боб буквально дотащил на себе изможденного Зандра. Тот висел безвольной куклой на его плече. Пара рыцарей аккуратно забрала Магистра и положила на ближайшую кушетку.

— С ним все в порядке? — озабоченно спросил Роберт, отвлекаясь от готовки.

Механик кивнул и поднял руку, сжав в кулак с оттопыренным большим пальцем. У посла отлегло от сердца. Им удалось!

— Я добрался до него, но выжат до дна, — простонал Зандр, прикрыв рукой глаза от света, который вызывал резь в глазах.

— Скоро в перчатках закончится магическая энергия, — напомнил Артур и поднял ладони вверх, демонстрируя тусклый свет темпораля.

— Денек терпит, Шатун. Я поставил на нашего красавца обманные крючки. Завтра поставлю блок на признание тебя и Сэма.

— Он будет готов до Ритуала Призыва?

— Всем кажется, что магия — это легко. Но тело нуждается в отдыхе, особенно от постоянной смены резонанса.

— Мы не можем позволить себе отдых, Стерх. Ты помнишь, что Кира стала женой Людоеда? Она еще маленькая девочка и совсем одна.

— Я все сделаю, Шатун. Закончу с пленником и заряжу перчатки к Ритуалу. Только дай мне совсем капельку восстановить силы. Иначе все закончится моей комой, а ты останешься без магической поддержки и без Клеймора.

Артур извинился, и они с Зандром продолжили обсуждение деталей плана.

Роберт не отрываясь от чтения записей Дусса в поисках сведений о Не-Городе, прошел в столовую, чтобы взять что-то перекусить. Он тщательно анализировал текст, сопоставляя с легендами, намеками в истории, картой, чертежами и тем, что знал, чтобы найти путь в Кабинет Императора, несмотря на то Артур после их разговора принял решение попасть в Запретный Город по-другому.

В столовой царило оживление. Вертийцы что-то эмоционально обсуждали. Северяне довольно холодный народ, особенно солдаты. А сейчас они с восторгом что-то расхваливали, но не лошадей и оружие.

— Какой же он красивый, — с восхищением прошептал Сэм. — Где вы его достали, сэр Роберт?

На столе лежал большой шитый шелковой нитью флаг Вертиса. Не просто крашеная ткань со схематичными львами, а такой, как на картинах — оскаленные звери вызывали трепет и пробуждали чувство гордости, в отличие от солнечного символа Сентории.

— Он висел в главной посольской приемной. Чтобы его достать, пришлось потрудиться. Я хотел достать большой — тот, что развевается на шпиле. Но его сняли и кинули в камин имперские солдаты, обыскивающие посольство. Этот не тронули только потому, что я предчувствовал, что любой миг может обернуться моим арестом и спрятал флаг в тайнике. На случай нашего возвращения, в здании дежурят только несколько гвардейцев и маг, который неосторожно распоряжается казенным имуществом. А мне об этом известно.

— Так вы его шантажировали? — ахнул оруженосец.

— Конечно я его шантажировал.

— Но это же против чести!

— Обкрадывать собственную страну тоже против чести. Нам нужен был флаг, мы его получили. В политике не важно, каким способом достигнут результат. Главное, что он тот, который необходим.

— Но если методы нечестные?

— В большинстве случаев они всегда нечестные, просто это скрывается и преподносится совсем иначе, чтобы никто не догадался об истинных причинах и схемах.

— Что вы намерены с ним делать?

— Позлить имперцев и дать знать принцессе, что мы скоро придем за ней.

Артур закрепил красный плащ и проверил, хорошо ли прокрасились волосы и брови. Ресницы тоже пришлось чернить, поэтому глаза покраснели, но в остальном он был похож на обычного полукровку. Таких в гвардейцах мало, но они есть, иначе бы их маскарад не удался. Сэм в это время пытался отмыть шею от черных разводов.

— Во время Ритуала Призыва на Главную Дворцовую Площадь пустят всех желающих чтобы они могли поглазеть, как Людоед вытаскивает меч из камня и зажигает его. Досмотр тщательный, но для нас будет организован проход.

— Стерх, задача наблюдателей только смотреть, не привлекая внимания, — на всякий случай повторил Артур.

— Я не буду буянить, обещаю.

— Надеюсь, что это применимо и к тебе, Артур, — сказал Роберт, уже переодетый в платье лавочника.

— Не имею привычки терять голову в битве. Мы будем вдвоем с Сэмом среди целой армии гвардейцев. Если они заметят, что в их ряды затесался враг, нам уже не выбраться. Надеюсь, вы запомнили все детали плана?

— Да. Но мне он не нравится.

— Он никому не нравится, — поддержал старика Зандр и протянул другу Печать Прокуратора, отобранную у Комара. — Время пошло.

Артур подставил ладони, чтобы маг надел на него перчатки от Клеймора, а потом натянул поверх них кожаные, чтобы скрыть исходящий от темпоралей свет.

Боб в синей форме ходил по комнатам и собирал то тут, то там оставленные приборы и детали. Несколько дней подряд они работали, как проклятые, поэтому на уборку за собой не было времени. Механик упаковал все в рюкзак, аккуратно расфасовав по отделениям и кармашкам.

— Роберт, это на случай, если у меня ничего не получится, — Артур достал один единственный конверт, незапечатанный. — Сожги, как только прочтешь. Тут описан дальнейший план. И не попадись, чтобы его не смогли узнать.

— Будь осторожен.

— Ты же знаешь, не буду, — со злой улыбкой он натянул шлем и ушел в сопровождении Сэма.

— Сэр Роберт, не скучайте, но нам тоже пора, — с улыбкой проговорил Зандр, указав на сверток в руках Боба. — Наш флаг сам себя не повесит.

— Могу я поинтересоваться, как вы собираетесь это сделать?

— Не переживайте. Я даже близко не подойду к площади, хотя очень хочется собственными глазами увидеть Ритуал Призыва. У меня есть на примете парочка ребят из Черных Поваров, которая с удовольствием выполнит мою просьбу.

— У нас почти не осталось денег, вряд ли вы сможете им достаточно заплатить.

— У меня другие методы убеждения. Они более действенные, чем золото.

Роберт видел, что Магистр еле держался на ногах, но промолчал, мысленно желая им всем удачи.

Глава 30 — Возвращение Комара

Ритуал Призыва — главный праздник для жителей Империи и головная боль для прокураторов.

Для Релдона в особенности.

Раз в году Император выходит к народу для демонстрации своей силы и легендарного меча — убийцы великанов. Поглазеть на это действо собирается невиданная толпа, она стекается со всех уголков необъятной Сентории, набивается под завязку во все трактиры и гостиницы, заполоняет нищие кварталы. Кто-то потакает своему любопытству, другой ищет повод повеселиться за императорский счет и угоститься дармовым вином, иной жаждет чуда и исцеления, а кому-то больше нечем похвастаться в жизни.

Прокураторам в течение нескольких дней необходимо обеспечить порядок и безопасность, в первую очередь для самих зрителей, а не только организацию торжественной части. Нужно следить за происходящим не только в Запретном Городе, когда откроются Врата Смерти, впуская на Главную Площадь сотни тысяч людей, но и во всей столице.

Бизон в этот раз отсутствует. Комар и так был бесполезен. Нинон не подходит к Императору и на пушечный выстрел, как и к любому серьезному делу. А Свен возьмет на себя Дейона.

Остальное достается Релдону.

Он подошел к секретеру в углу кабинета, и открыл инкрустированную перламутром дверцу шкафчика, в недрах которого скрывались бутылочки всех форм и размеров. Выбрав крошечный пузырек с простой пробкой, он поднес его к светильнику, рассматривая темно-синее содержимое. Прокуратор открыл и вдохнул терпкий аромат содержимого, прежде чем опустошить залпом. Этого слабого состава хватит лишь на несколько часов сна, но больше он сегодня не может себе позволить.

Сон Релдона отличался особой чуткостью, несмотря на частое злоупотребление сонным составом. Он долго засыпал и быстро просыпался от малейшего шороха, не в состоянии снова забыться. Не прошло и пары часов, как его отдых был прерван бурным потоком брани и проклятий.

И какому идиоту приспичило нарушать тишину Запретного Города?

В такое-то время?!

Только мертвому…

Массы приписывают Релдону неоправданную холодность и жестокость. И если в первом все убедились давно, то повода для второго он пока не давал. Однако, сейчас он как никогда готов явить эту часть личности миру.

Сонный корень продолжал свое действие поэтому в голове клубился туман, а в глазах от вспыхнувших светильников заплясали яркие пятна. Кое-как поднявшись с кровати и сфокусировав зрение, Релдон только успел накинуть на себя халат, как двери в его спальню распахнулись.

На пороге появился Комар собственной персоной. Он бранился на Ингера Мидса, брызгая слюной и размахивая руками. Узнать его было почти невозможно — отвратительное разноцветное тряпье вместо нормальной одежды, борода и отросшие сальные патлы торчат во все стороны, красные воспаленные глаза и бросающаяся в глаза нездоровая худоба.

Релдон не обрадовался, что приказ тащить блудного прокуратора к нему, как только тот появится, будет исполнен настолько буквально. Раздражение на все и всех грозило выплеснуться через край.

— Мигг, успокойся и перестань стряхивать блох на мой ковер.

— Кишки Великана! Что эта собака себе позволяет?! — коротышка попытался приблизиться, но Ингер перегородил ему путь. — Убери своего пса, Релдон. Чего он в меня вцепился?

— Мигг, я повторяю последний раз. Уймись немедленно. Пока Мидс не исполнил второй приказ, — произнес Полоз ледяным тоном.

— Какой?

— Прикончить тебя и спрятать твои вонючие останки так, чтобы их никогда не обнаружили даже лучшие ищейки Империи.

— Ты в конец…ай! — вырвавшийся было Комар упал навзничь от ощутимого тычка гвардейским жезлом. На боку через дырку в лохмотьях было видно, как начала выступать и расплываться гематома на коже.

Прыти у коротышки поубавилось, а лицо перекосила гримаса боли. Он остался лежать на полу, оставляя грязные пятна на светлом пушистом ковре.

— Я знаю, что ты давно хочешь от меня избавиться. И вот твой шанс. Но! У меня есть ценная информация! — сквозь сомкнутые зубы вымолвил Комар, превозмогая боль.

— Не переживай, сначала я все узнаю, а потом избавлюсь от тебя, — Релдон брызнул на шелковый платок пару капель ароматического масла и разложил инструменты для дознания. — Ну и вонь. Ты бы хоть помылся перед тем, как возвращаться в приличное общество.

— У тебя не выйдет. Надо мной поработал магистр гипноза. Ты либо сотрёшь меня, либо вытаскивание сведений займет так много времени, что ты упустишь вертийцев и никогда не узнаешь их планов. Я в кое-то веки могу быть тебе полезен.

Релдон с досадой поморщился. Горбун говорил правду, это показывал активированный темпораль, а также его сердцебиение и пульс. Оба понимали, что, если они придут к соглашению, то никакого убийства не будет. По крайней мере сейчас. Несмотря на суровость и бесчувственную натуру, Полоз всегда держит слово, если нельзя как-то хитро обойти условия договоренностей.

— Пожалуйста, ты не пожалеешь!

Вообще Релдон жалел, что не ликвидировал его намного раньше.

— Если ты сообщишь что-то значимое, то я оставлю тебя в живых.

— По рукам! — проговорил коротышка, приподнимаясь на ковре. — А я обещаю не мстить.

Этому заверению нельзя верить. Злопамятность Касселя была известна, наверное, каждому в Империи и за ее пределами. Он первым делом приложит все усилия, чтобы расквитаться за унижение не только с Полозом, но и с Мидсом. И со всеми, кто мог стать свидетелем.

— И я никому не скажу! Даже Бизону.

Скажет, если не поставить блокировку. Но тогда будет сам виноват, дергаясь в мучительных конвульсиях.

— Я прослежу, чтобы именно так и было, — ответил Релдон с ухмылкой, на миг отняв надушенный платок от лица, чтобы Комар ее видел.

Коротышка сник. Ему сотрут память. Да так, что никто не сможет восстановить уничтоженный кусок. Полоз всегда найдет способ вывернуться.

— Не смей вставать. Все равно этот ковер теперь только сжечь, — с этими словами Релдон дал знак Ингеру приблизиться к столу и послал импульс в темпораль-трапецию с несколькими маятниками на длинных трубках. Устройство зашуршало, и по его поверхности пошли волны сверху вниз и обратно.

Прокуратор откинул верхнюю крышку, обнажая внутренний механизм. Подкрутил завод и настроил маховики на нужную частоту. После чего закрыл, положил сверху каменный диск и насыпал на него красного песка. Именно этот цвет оказывает влияние на ритмы тела человека. Аккуратно поместив темпораль в центре диска, маг активировал устройство импульсом. Бегунок начал вращение, на песке стала вырисовываться паутина узоров. Маятники летали вокруг по сложным траекториям в миллиметре друг от друга.

Командант неотрывно следил за появляющимися линиями, а Релдон монотонно гудел в темпораль-гармонику, стирая ему память. Воздействие было поверхностным, пока память не успела закрепиться.

Прокуратор часто перестраховывался и пользовался этим приемом, чтобы удостовериться, что даже преданные ему люди не смогут никому поведать о чем-то, не предназначенном для чужих ушей. Тем самым они сами будут в относительной безопасности. Скрючившись на полу, Комар закрыл руками уши и смежил с силой веки. Как только Релдон завершил ритуал, он знаком отпустил Команданта. Тот покорно вышел нетвердой походкой, еще не придя в себя от воздействия.

— А теперь, Мигг, я тебя внимательно слушаю.

— Леонис передал меч с перчатками герцогу Тонгилу, и комплект теперь в Риу. Я хотел их забрать. Не себе, ты же понимаешь. У меня были четкие распоряжения от Главного Прокуратора на подобный случай. Но я рискнул, хотя должен был немедленно сообщить о местонахождении комплекта Сциору, чтобы он вернулся и забрал его лично. Только я попал в плен к северянам.

— Так вот где ты все это время пропадал, — рассмеялся Релдон. — Продолжай.

— Ты должен был догадаться, что Сциор жаждет получить меч и свергнуть Дейона. Поэтому он постоянно торчит в этом проклятом Вертисе. Ему надоело играть вторую роль в Империи. Он ведь давно мечтает возглавить ее. А тебе и Свену уготована печальная участь. Но без меча ему не одолеть.

— Про Суга и так все известно. Меня больше интересуют вертийцы. В перчатках уже закончилась магия?

— Нет. С ними сильный маг. Не ниже магистерского уровня. Он запросто играл моими воспоминаниями, легко раскрутив и раскрыв, хотя я отчаянно сопротивлялся.

— Как он выглядел.

— Ну, белобрысый вертиец. Высокий и худой. Постоянно смеется. На лице — шрам, — на миг Комар замолчал и слегка нахмурился, что-то вытаскивая из недр памяти. — С ним механик-толстячок. Из подручных средств эти двое собирали действенные темпорали почти без потери вибрации. Маг обездвижил и спеленал меня, как младенца, конструкцией из простых перекрестных резонаторов и карманного маятника. Я даже пискнуть не успел.

— Роктав? — удивился Релдон. — Только его мне не хватало. Это очень…очень плохая новость. Магистров в Вертисе всего трое, включая Короля. Значит, Леонис не только отдал меч, но и послал своего сильнейшего мага на помощь дочери. Серьезный противник, у тебя не было шансов.

Простая констатация факта. Кассель всегда чувствовал обиду, когда ему напоминали его о недостаточном уровне магической силы, чтобы действительно являться Магистром, а не только считаться таковым. В Сентории было только с десяток магов такого высокого уровня. И трое из них — из числа прокураторов. Все прекрасно знали, что Комар и Фазан находились не на своих местах.

— И что скандально известный Стерх намерен вытворять на Ритуале Призыва?

— Я не знаю, — обреченно вздохнул горбун. — Но они долго готовились.

— Думай. Напряги свою дырявую память, — злость все же прорвалась наружу, превратив голос в шипение.

Кассель старался. Он вспоминал все детали, какие мог, перескакивая, когда что-то ускользало, и сбивчиво продолжая рассказ каждый раз, когда снова всплывали обрывки произошедшего.

Релдон выслушал, не перебивая. С сознанием Комара знатно поработали. Безусловно, это сделал сам Роктав, наставив на горбуна немыслимое количество крючков и блоков.

И где же Мара, когда она так нужна?! Только ей под силу очистить эту мразь так, чтобы не задеть никакой важной струны сознания и не стереть его.

— Вставай.

— Релдон, мы же договорились! Пожалуйста! Я покажу, где меня держали, но тебе понадобится много людей.

— Мигг, прекрати ныть. Мне нужно проверить крючки, а потом ты лично меня туда сопроводишь.

Дрожащий коротышка потянулся к Полозу. Он с отвращением отстранился и открыл дверь в соседнее помещение.

— Ты впереди. И не смей ни к чему прикасаться.

За дверью была отлично оснащенная магическая лаборатория, в которой царил идеальный порядок.

— Ничего себе, Релдон, — Комар присвистнул, оценив оборудование. — У меня даже во дворце нет таких игрушек!

— Заходи в круг.

На полу была фигура, расчерченная множеством красных линий, пересекающихся в центре. Она облегчала выведение всех телесных вибраций, благодаря чему их можно было увидеть. Если на Комаре есть крючки, то лишние узлы колебаний будут заметны.

Горбун полностью разделся, лег в круг и развел руки и ноги в стороны, параллельно четырем самым толстым линиям на полу. Физиономия у него была жутко недовольная.

— Мне не доставляет удовольствия твой жалкий вид, мне плевать, — Релдон хмыкнул и вытащил окуляры и несколько линз разной толщины. — Придется тебе перетерпеть, раз ты попался по собственной глупости. Так что прекрати оскорбляться на пустом месте, чтобы не искажать вибрацию больше допустимого.

— Тут холодно. Если меня начнет знобить, будут помехи.

Полоз проигнорировал сказанное, вставил первые линзы и настроил фокус прибора, наводя на лежащего в кругу.

— Всегда было интересно, как в таком теле, как у тебя, рождается магия. Насколько я вижу, то это происходит вопреки всему. С сердцем тебе повезло. Если бы не твое увечье, то ты бы мог стать Магистром Войны. Прекрасный ритм.

— Релдон, я не подопытная мышь…

— Ты сейчас то, чем я тебе скажу быть, Мигг. Заткнись и не сбивай резонансы.

Полоз долго рассматривал горбуна. Обнаружить крючки ему не удавалось. Это было затруднено тем, что из-за особенностей строения тела горбуна, внутренние вибрации Комара пересекались во многих местах сами по себе, а также было несколько довольно плотных узлов. Понять, так это было изначально или это работа Магистра Гипноза было невозможно.

— Не сомневаюсь, что половины дряни на тебе не было изначально. Но трогать я ничего не буду, так как у тебя все в организме перемешано. Уберу что-то исконное и остановлю сердце. Надо было тебя раньше просмотреть, тогда бы сейчас знал, что лишнее, а что твое по праву рождения. Одевайся.

Релдон снял прибор и разобрал его, аккуратно положив все на место. И, пока Комар натягивал одежду, достал из тумбочки массивный наручень, подкрутил винт и протянул уже одетому прокуратору.

— Будешь пока носить ограничитель.

— Но…

— Не собираюсь переживать о том, когда проснется что-то из твоих новых паразитов. Так что ты будешь под присмотром, чтобы я знал, когда это произойдет.

Комар подчинился. Во-первых, он бы сам наслаждался, попади конкурент в подобную ситуацию, во-вторых, был бы куда жестче. С выражением полного безразличия Релдон застегнул наручи и послал импульс. Механизм с легким щелчком начал работать, поглощая потоки магии носителя.

— Стража будет тебя сопровождать везде. Если ты решишь покинуть Запретный Город, то ты знаешь, какое будет наказание. Если сообщишь что-то Сциору, то я никогда не сниму ограничитель и буду стирать по одному году жизни в день. Мы поняли друг друга?

— Да. Я все понял, — бросил Комар, потирая тяжелые браслеты на запястьях.

Релдон вызвал слуг с нижних этажей, чтобы помогли вернувшемуся прокуратору отмыться, и приставил к нему пару гвардейцев. Остался последний вопрос:

— Где вертийцы, Мигг?

— Что?

— Где вертийцы, Мигг?

— В Кирпичном Городе. Они остановились в «Неукротимом ибексе», — заторможенно пробормотал Комар, словно в оцепенении.

Это была неправда.

Зато незаметно активировался крючок, поставленный Релдоном и один из блоков Роктава. Скоро пойдет цепная реакция, и от воспоминаний горбуна, в котором развернется битва двух Магистров Гипноза, останутся только дыры. А пока Комар еще пригодится.

Глава 31 — Происшествие

Роберт был тщательно загримирован под мусорщика. Это позволяло без проблем посещать почти любые районы Риу, став невидимкой для стражи и других жителей.

Мусорщики были отдельной группой населения столицы, которая населяла свалку за стеной Нижнего Города. Их презирали как нищие, так и все остальные социальные слои. Если кто-то становился обитателем Ямы, то выбраться из нее было невозможно. Самый невероятный подъем, который мог случиться с изгоями — это стать мусорщиком. Только эта должность передается по наследству и наиболее уважаема среди отбросов дна Империи. Они занимались самой грязной работой в Риу, прочищая канализацию и туалеты, убирая трупы животных и мусор. Мусорщикам принадлежало полное право на мусор, который они собирали и свозили в Яму со всей столицы.

Но появляться в дневное время или на праздник им было строжайше запрещено, в том числе на Ритуале. Они не могли заходить в таверны и мастерские, а также пить из общественных фонтанов или набирать воду. Совершая покупки, приходилось оставлять деньги у входа и ждать, когда принесут товар. Чаще всего, не дожидаясь.

Роберт беспрепятственно прошел почти сквозь всю столицу, оставляя новые послания, и не заходя внутрь зданий. Записки со знаками на обрывках ткани или выкинутой бумаги часто использовали и сами мусорщики, поэтому его действия не вызывали никаких подозрений. Только это были не сообщения о плановом вывозе мусора или чистке канализации, а специальные шифры для тех, кто еще остался и может действовать.

Посол приблизился к входу кузни и постучал специальным молоточком для мусорщиков у двери. К дверным ручкам и звонкам они тоже не могли прикасаться.

— У нас уже вывезли мусор, — послышался сонный женский голос из открывшегося смотрового окошка. — Если вы с заказом, то они временно не принимаются.

— Ирэна, откройте.

Дверь распахнулась, на пороге появилась встревоженная хозяйка. Бледная и осунувшаяся, она всплеснула руками:

— Это вы, сэр Роберт?! Уходите немедленно! Красные наблюдают за домом!

За ее спиной повеяло прохладой. Меха и печи стояли без дела несколько дней.

Ох, заметили, — она быстро втащила посла внутрь и захлопнула дверь. — Сюда, живо.

— Как они узнали?

— Они не знают. Ловят наугад и прочесывают весь Кирпичный Город.

Ирэна провела его к незаметной маленькой двери черного хода. В прошлый раз они тоже уходили этим путем.

— Но мне нужен Том и остальные.

— Сейчас ни одному северянину не ступить и шагу без красного или серого хвоста. Общину разогнали, а всех ее лидеров закинули в Канцелярию и не выпускают.

— И вашего мужа?

Женщина сделала судорожный вздох перед тем, как продолжить:

— И его. Почти всех наших мужчин, за исключением нескольких совсем дряхлых стариков и инвалидов. Все ваши письма и указания пришлось передавать мне. Кара и Меган помогли. Хорошо, что имперцы ни во что не ставят женщин, вообще не замечая наше существование.

— Тогда продолжайте не выделяться, чтобы они и впредь оставались в неведении. Это последняя записка для вас с Томом.

Он протянул ей смятый конверт.

— Спасибо, сэр Роберт. Вам пора. Затаитесь, пока имперцы не успокоятся.

Ирэна не успела прикрыть за ним дверь, как раздался грохот и крики.

— Именем Его Императорского Величества Дейона Десятого! Всем выйти наружу по одному. В вашем доме сейчас будет проведен обыск всех помещений. Ключи и отпиратели передать ответственному за ваш дом гвардейцу.

Его пропустили, даже не осмотрев. Мусорщиков не трогали воры, их обходили стороной солдаты и маги. Но если случилось нарушить порядок, то с ними никто не разбирался, убивая на месте.

Роберт добрался до Нижнего Города. Нищие и бандиты более терпимы к мусорщикам, а также тут почти никогда не встретить никого из стражи. Он прошел мимо зловонного канала и зашел в ветхое, но большое, здание на углу. Грязные женщины и их плачущие дети, немощные старики и нездоровые на вид мужчины выстроились в очередь в единственное место, где им могут оказать помощь. Посол под недовольными взглядами вошел в зал, где принимали больных.

— Все доктора заняты. Дождитесь очере…Ох, мессер Стригидай, вас почти не узнать! — бойкого вида парень-полукровка в опрятной одежде выскочил ему навстречу и тут же поклонился.

— Здравствуй, Бо. Мне срочно нужен Палар и остальные.

— Пора?

— Пора.

— Сейчас всех соберу, мессер Стригидай!

В лечебнице, которая содержалась на его собственные средства и помогала всем желающим, Роберт не задержался. Он ограничился нескольким записками и поспешил дальше. В них он был уверен. Когда-то он спас их и вытащил с самого дна, обучил, предоставил работу и будущее. Он посетил еще несколько подобных мест, где никто не станет задавать лишних вопросов и выполнит любую его просьбу. Хотя помогал он им не из корысти и никогда не думал, что придет за долгом.

Скоро полдень, до этого времени ему нужно вернуться, так как к этому времени на улицах Риу не должно быть ни одного мусорщика без специального разрешения и повозки.

Старик вымотался окончательно, но осталось наведаться еще кое-куда, прежде чем возвратиться в Дом с Кукушкой.

На границе между Кирпичным и Каменным Городом стояло одно примечательное строение. Как и все здания этого района Риу, оно было сложено из красного кирпича, но больше походило на уменьшенную копию дворцов Зеленого Города. Земля в Риу дорогая, но хозяин разбил сад с небольшим неказистым прудиком.

Туда-то ему и надо.

Роберт подошел к охране, которая его пропустила. Со стороны это должно было смотреться дико. В довольно богатый дом впустили мусорщика почти среди бела дня. Но такое бывало часто. Соседние улицы были скуплены владельцем и сдавались в аренду своим же людям, поэтому все закрывали глаза на происходящее.

Внутри микро-дворец оказался такой же безвкусный, как и снаружи. Сюда стащили все, что могло иметь намек на достаток. Только мебель была из разных гарнитуров и не гармонировала ни с оформлением комнат, ни с огромным количеством как довольно дорогих, так и дешевых аксессуаров.

В одной из комнат, как на троне, восседал коренастый мужичок в разноцветных шелковых одеждах и ковырялся в носу, пока не заметил, кто именно к нему приближается.

— Стригидай? Не вкупляю, заясни-ка, что за закос?

— Приветствую, Подкова. Только в таком виде меня бы сюда пропустили.

— Голова. Токма когти рвать тебе надо, а не рядиться в одного из моих и создавать напряги.

— У вас не будет никаких проблем из-за маскарада. Даю слово.

— Не гони порожняк. Тебя пасут и пауки, и стервятники.

— Вы обдумали мое предложение? — перебил его Стригидай серьезным тоном.

— Я не буду впрягаться за ваших, — сморщился Подкова и помахал, подзывая своих головорезов, чтобы те выперли наглеца.

— Вам же хуже. Не торопитесь с ответом, пока не услышите всех условий, — посол даже глазом не повел.

— Оставьте нас, — совсем иначе проговорил мужчина на троне. — Посмотрим, стоит ли твое предложение моего времени, Роберт.

— Не мне судить, Рахул. Его Величество Леонис готов предоставить вам не только титул тана, но и владения подальше от имперской границы. Вы давно желаете приобрести статус и положение, но, как мусорщику, даже главному, в Сентории этого не добиться. Несмотря на все богатства и власть, ваше место в иерархии навсегда будет ниже самого последнего нищего. Тут вы обречены, а Король готов дать вам и вашим потомкам будущее.

— И никаких дополнительных условий?

— Нет. Полная легализация статуса и состояния.

— Тогда, мессер Стригидай, чем именно я могу быть полезным Королю Вертиса?

— Вы не ознакомились с моими письмами? Я передал два послания, — Роберт позволил лёгкому удивлению проскользнуть в голосе.

— Однако, не все вам обо мне известно, — усмехнулся Рахул. — Мусорщикам грамота ни к чему. Буквы несут лишь зло и разочарование, поэтому в них обличают правила.

— И договоры. Как вы проверите, что подписали нужный?

— Их всегда можно разорвать.

Посол не стал разубеждать главу мусорщиков. Разговор и передача инструкций не отняли много времени, так как Роберта ждали в другом месте и на вежливые расшаркивания и дипломатические игры уже не оставалось времени. Он объяснил, где и что подготовили для мусорщиков, чтобы они забрали и доставили все по нужным адресам. Напоследок пришлось пригрозить отменой всех договоренностей, если люди Рахула все растащат, а не перевезут. Это гарантировало, что хотя бы половина попадет по требованию.

Следующая встреча походила на самой окраине Каменного Города в сквере, разбитом в честь победы над Датхосом. Место имело дурную репутацию. Здесь находился самый первый провал в Не-Город. Его часто называли Прудом Самоубийц.

Роберт и его собеседник стояли в тени огромного дуба, скрываемые от посторонних глаз высоким густым кустарником у единственной проходящей рядом тропинки.

— Мара. Мара Таш, — повторил посол.

— Я никогда не слышал о ней, мессер Стригидай. Вы уверены?

— Чистокровная успонка, даже не полукровка, Нару.

Мужчина стоял в низко надвинутом капюшоне, который скрывал его верхнюю половину лица. Эта мера не была лишней. Он тоже был чистокровным. Кровь Степи была настолько сильна, что проявляется через много поколений. Все полукровки даже в пятом поколении были раскосыми и черноволосыми, с высокими скулами и тонкой костью. Но только у истинных Детей Степи глаза были черны настолько, что зрачок сливался с радужкой, полностью поглощая свет. От этого непроницаемого взгляда по коже выступают мурашки первобытного суеверного страха, непонятно откуда взявшегося, но сохранившегося в памяти с далеких времен, когда антиволны не были такой уж редкостью.

— Мы готовы ее принять и оказать поддержку, — голос у него был глухой, а губы почти не шевелились, словно он опасался, что может наглотаться песка, который постоянно взметается степными ветрами.

— Благодарю.

— Не стоит. Это наша обязанность. В благодарность Дети Степи готовы оказать любую услугу, — Нару протянул ему серую гладкую гальку с высеченной в ней тамгой.

— Просто придерживайтесь плана и не рискуйте. Север никогда не расплачивался чужой кровью. Пусть так и останется.

Связи решают все. Тот, кто считает, что добро забывается, выбирает не тех людей, которым его можно оказывать. Те, у кого осталось достоинство и честь, которые не смогут уничтожить самые жестокие испытания и условия, они никогда не забудут. Вынужденные прозябать в нищете, быть рабами и игрушками в руках Имперцев, захваченные народы не только Успона, но всех остальных королевств, не смирились до конца с тем, что Сентория безнаказанно уничтожила их дома. Пока жива надежда и жажда мести, они не покорятся до конца.

Роберт на это и рассчитывал, когда обратился к остаткам покоренных народов. Леонис всегда их поддерживал и предоставлял убежище в Вертисе, а посол тайно организовывал переселение. Его уважают за это и готовы теперь поддержать северян — последний оплот сопротивления против имперской агрессии.

Плуор, Утхинес, Датхос, Лусвар, Эстринес, Грасу, Рентан и Успон. Теперь это лишь названия, вписанные в историю мира, которая рано или поздно забудется. Если они не дадут отпора все вместе, как когда-то сообща — великанам, то Вертис тоже будет предан забвению, и больше ничто не сдержит захватчиков.

Весь день Верховный Магистр не спускался, что насторожило посла. Но к вечеру маг объявился в прекрасном настроении и с лучезарной улыбкой.

— Я голоден, как десяток медведей-шатунов! — Зандр сладко зевнул, прикрыв рукой рот и потянулся. — Что у нас осталось?

Провизии было немного, приходилось экономить. Но маг не жаловался, с аппетитом налегая на сушеное мясо и сыр с черствыми лепешками.

Внезапно пол завибрировал и качнулся. Кухонная утварь и люди начали падать. Зандр смачно выругался, ударившись пятой точкой и прикусив больно губу. По его подбородку стекла струйка крови, лепешка упала рядом.

— Что происходит? Кукушка?

— Нет, это что-то друго…оооооо…

Магистр плюхнулся вниз. Дом сильно накренился вертикально, по полу побежала огромная трещина и перекинулась на стены, разветвляясь и захватывая все вокруг. Все вокруг падало и переворачивалось. Сотрясаясь от основания до крыши, здание раскололось на две части, одна из которых с оглушительным грохотом ушла под землю.

Когда все стихло, вокруг продолжали падать куски стен и потолка, а в воздухе витал плотный слой пыли. Где-то раздавались крики боли и просьбы о помощи.

Первым пришел в себя Зандр, вскочив на ноги, но тут же пошатнулся, схватившись за рассеченную голову.

— Сэр Роберт, Боб, как вы? — сквозь кашель прохрипел он.

— Живой, — просипел посол, поднимаясь и откашливаясь.

Механик высунул из-под массивного стола кулак с оттопыренным большим пальцем.

Люди медленно приходили в себя, поднимаясь с пола и спускаясь с уцелевшей части дома вниз. Крики вдалеке продолжались.

— Что произошло? — откашлялся Роберт, пытаясь подойти к стоящему у самого края Зандр.

— Провал, — глухо промолвил тот. — Оставайтесь на месте и не двигайтесь.

Из туннеля показалась механическая…лапа в полтора человеческих роста. Затем вторая. Третья. Четвертая, вынося на поверхность гладкое металлическое нечто. Больше всего это было похоже на паука. Абсолютно симметричного, без передней или задней части. Брюхо светилось тусклым белым цветом, что означало, что он почти разрядился. Двигалась тварь быстрыми рваными движениями. Уловив что-то в саду, она сделала молниеносный прыжок. Кто-то из раненых солдат закричал.Через секунду крик оборвался бульканьем, и в темную дыру полетело тело.

— Стоять! — крикнул Зандр, но не успел.

Один из рыцарей с криком бросился на паука. И тот среагировал на новое движение, прыгая вперед, но врезался в преграду. Невидимый барьер ярко блеснул, и погасшая тварь свалилась в провал. Защита Кукушки все еще функционировала, но оставаться тут уже нельзя.

— Скорей собирайтесь и уходим. Брать только самое необходимое, — отдавал распоряжения Верховный Магистр, растеряв всю свою веселость.

— Но план? Артур велел ждать тут.

— Не до плана уже. Пора убираться отсюда немедленно.

— У меня есть еще несколько надежных убежищ, куда мы бы могли…

— Нужно как можно быстрей отправить туда раненых.

Зандр оставил двоих солдат, чтобы помочь собрать вещи и нести их, поручив остальным немедленно отправится в новое убежище. Роберт объяснил им как его найти и передал записку, если возникнут трудности с хозяином.

Роберт всегда носил рукопись Дусса с собой, а вот карты и схемы остались в разрушенном доме, кроме нескольких не очень четких и старых.

— Что с Марой. Вы ее нашли? — побеспокоился посол.

— Нет, лабораторию затянуло в провал с частью моего оборудования. Как и антиволна, — сообщая это, Магистр не выглядел опечаленным.

Глава 32 — Императрица Сентории

Киру привел в чувство болезненный укол в ногу. Недостаточно ощутимый, чтобы заставить ее подняться, но его хватило, чтобы разбудить сознание. Голова гудела, словно над ней бил огромный невидимый колокол, а тело не слушалось. Мир колыхался на огромных волнах и закручивался, не позволяя вынырнуть или вздохнуть.

Раздался громкий хруст, затем — лязганье и хлопанье ткани.

— Жива, — заметил Шепот.

Император!

Принцесса сразу же вспомнила, где, а главное, с кем находится. Она подскочила и застонала, рухнув обратно на пол. Ноги подкашивались и не слушались, как на мокром льду.

— Д-да, — вынуждена была согласиться она, внимательно осматривая себя. — Простите, Ваше Величество, я немного не в себе.

— Просто Дейон. Не в себе много, — онпоерзал на горе подушек.

— Хорошо, просто Дейон. Вы правы. Но мне страшно, очень страшно, понимаете…просто Дейон. В такие моменты я поддаюсь своему чересчур бурному воображению…

Если бы только она могла приказать остановиться собственным мыслям и фантазиям, что терзают ее самыми ужасными вариантами развития событий. Увы, с собственной головой совладать сложней всего, как говорил Верховный Магистр.

— Не бойся.

— Ну, вы же Людоед. В смысле Император. Всесвет. Чушь какая-то… Нет, стоп, — ей удалось, наконец, сделать глубокий вдох и перевести дух. — Просто Дейон. Я хотела сказать, что вас все боятся. И я боюсь.

— Страшный. А ты дура, — в этот момент она могла поклясться, что ее муж обиделся.

Кажется, Императору не нравится, что он у всех вызывает страх? Только он сам виноват, потому что ничего толком не объясняет. И образ этот, полный мрачной таинственности.

Хотя она тоже хороша — ведет себя, как неуравновешенная истеричка. И теперь стыдно даже не перед навязанным мужем, а перед всеми наставниками и родителями.

Беглый осмотр подтвердил, что Дейон не воспользовался беспомощностью жены, пока она была в обмороке. Тогда Кира проверила рукав и обомлела.

Он забрал ее оружие!

Пронести нож она бы не смогла, поэтому пришлось сообразить кое-что другое. Она захватила палочку в саду и украдкой заточила ее, вырезав незамысловатый узор, преобразовывающий дерево таким образом, что оно становится таким же прочным как металл. Этому приему ее научил Зандр, чтобы в случае необходимости у нее было какое-то подобие оружия. Хотя бы из невзрачного прутика.

— Чего вы от меня хотите? — спросила Кира, гордо вскинув голову.

— Кровь. Надо.

Кира уцепилась за край кровати и тяжело поднялась, думая про себя: «А мне надо стать вдовой. И как можно скорей!».

Она оставила себе одну подушку, а остальные положила между ними на манер стены. На всякий случай. Если что-то пойдет не так, то она огреет Дейона одной из них. Это не остановит его, но может выбить из колеи и заставить потерять концентрацию. Пока он будет ее восстанавливать, можно убежать либо нанести удар.

Дядя Артур утверждал, что потребуется нескольких секунд, чтобы справиться с дезориентированным магом. Главное, сбить его с толку. Кира была уверена, что Императора никто не был по голове подушкой, поэтому удивление в этом случае ему обеспечено. А вот как развить свое преимущество, она не знала, поэтому решила попытаться заговорить ему зубы.

— Итак. Вы хотите моей крови? — тихо спросила она, когда с баррикадами было покончено.

— Нет. Надо.

— Вы ее всю выпьете?

— Надо мало, — уточнил он.

— Ну, это меняет дело, — в ее голосе прорезался плохо сдерживаемый сарказм. — Понемногу можно брать, пока не кончится.

«А может он один из кровопийц и он носит маску потому, что у него три глаза, огромные острые зубы и когти?» — как молнией поразила Киру догадка.

То что Император после смерти стал жертвой потусторонней сущности и получил ее силу — самое простое и логичное объяснение его невероятной мощи!

Она выглянула из-за мягкой стены, чтобы хорошенько осмотреть мужа на признаки одержимости, но вместо этого заметила розовую кучу на белой ткани. Куча громко тарахтела и колыхалась. Затем из нее вытянулась вверх когтистая лапа. Это Брысь нагло улеглась на Дейона и вылизывалась.

— Значит, не кровопийца, — Кира даже немного разочаровалась.

Удивительно устроен разум человека. Он способен малейшую деталь возвысить до небес или закопать глубоко в землю. Сэр Зандр объяснял Кире, как использовать эту способность в свою пользу, но теория очень сильно отличается от практики. В ней отсутствуют эмоции. Их контролировать учатся годами. А у нее было всего несколько месяцев.

— Кто?

— Я приняла вас за духа в чужом теле, который жаждет крови. Но кошки не выносят их, поэтому я допустила ошибку.

— Ноне вайталерн, — ответил он по-имперски.

Сенто звучал просто убийственно смешно безмолвной речью. Это очень странный язык, где половина букв не произносится, а вторая — искажается в зависимости от множества факторов. Сейчас в ее голове они прозвучали все, как при написании.

У Киры вырвался тихий смешок.

— Прошу прощения. Это нервное, — она подавила желание захихикать, быстро пересказывая известные ей факты из мифологии. — Вейталы являются злобными сущностями, вселяющимися в оказавшихся на пороге смерти людей. Они пьют человеческую кровь, чтобы продлить свое пребывание в реальном мире. А когда тело носителя разрушается, они возвращаются обратно в Бездну Хаоса. Я рада, что вы не один из них. Но тогда зачем вам моя кровь?

Возникла пауза. Кира терпеливо ждала ответа, всматриваясь в неподвижный силуэт Императора с копошащейся на нем кошкой. Брысь самозабвенно мяла его грудь лапами и довольно урчала.

— Эй? — позвала она спустя некоторое время.

— Пачкать ткань. Бельё.

— Зачем? — его ответ привел Киру в самый настоящий ступор.

— Отстать.

— Простите. Не буду мешать вам спать.

— Не ты. Первый раз надо кровь.

— О…портки великана! — громче нужного произнесла Кира и тут же прикрыла рот руками.

Император с шумом выдохнул.

— Простите, пожалуйста, — с раскаянием произнесла она одними губами. — Я не специально.

Какая же она глупая! Ей объясняли, что в первый раз с мужчиной девушке не только больно, но еще должна появиться кровь.

— Так вы меня и мою кровь не хотите? — уточнила она, чтобы убедиться, что правильно его поняла.

— Нет.

Ответ одновременно обрадовал и немного раздосадовал. Жаль, конечно, что она не красавица, но в данных обстоятельствах, это безусловно прекрасно.

— А что вам тогда вообще нужно?

— Покой.

— О. Хорошо, я согласна. Покой в обмен на мою кровь.

От сердца отлегло. Император не будет ничего с ней делать — ни есть, ни чего похуже. Он не снимает одежду и не открывает лицо. Это было похоже на что угодно, но не на то, что он собирался приступить к супружеским обязанностям.

Релдон упоминал, что Дейон равнодушен ко всему. Возможно, поэтому прокураторам срочно нужен был наследник, пока он еще способен быть с женщиной. Но они опоздали. И разбираться в этом не ее забота. Киру устраивало, если ее тоже оставят в покое.

— Мне нужно что-то острое.

— Это, — Император медленно поднял руку с ее заточенной веточкой.

Кира придвинулась, протянула руку и надавила на острый край палочки. Сил не хватало довести дело до конца. Пришлось усилить нажим, только боль сдержала ее, и кожа не поддалась.

Дейон с неожиданной ловкостью перехватил ее руку и резко дернул, подставляя ладонь под теплую алую струйку. Брысь метнулась куда-то в сторону. Кира не успела испугаться, так быстро все произошло.

— Кровать, — скомандовал он, разжимая захват.

Второй раз повторять не было необходимости. Пока он пытался устроиться удобнее на своих подушках, запустив руку куда-то под покрывало, она испачкала простынь. Кровь свернулась слишком быстро, поэтому она несколько раз сжала палец, пытаясь выдавить побольше.

— Себя.

— Не смотрите, — смущенно прошептала она.

Он демонстративно отвернулся всем корпусом.

Плюнув на окровавленный палец, Кира провела по внутренней стороне бедра и улеглась на своей половине кровати, укрывшись одеялом с головой. Заснула она сразу, как только прикоснулась головой к подушке, под мерное сопение своего мужа-заговорщика, размышляя о том, как поведут себя прокураторы, когда увидят это с утра.

Релдон вообще не подал вида, а Свен был вежлив не более обычного. Они поприветствовали ее за завтраком и куда-то исчезли. Кира даже заподозрила, что они не заметили кровь на простынях. Но ее сомнения развеял уродливый прокуратор-коротышка, который в тот день впервые появился в Запретном Городе. Она подозревала, что это именно его ночью притащили на себе гвардейцы.

Когда Роберт Стригидай охарактеризовал Касселя Мигга, как отвратительнейшее из живых существ, что когда-либо носила земля, принцесса рассмеялась в полной уверенности, что старик шутил.

Не шутил.

Прокуратор Востока был гнусным и мерзким не из-за своей отталкивающей внешности, а из-за того, что за ней скрывалось. За уродливым фасадом была такая же уродливая душа.

Северяне прозвали его Комаром. Он был самым настоящим кровопийцей, по капле отравляющим настроение двойственными намеками, сальным взглядом и похабной ухмылкой. Но хуже всего были его навязчивые прикосновения. Он делал вид, что это невзначай, но Кира не была настолько наивной, чтобы не понимать истинное положение вещей.

При первой встрече он задержал ее руку в своей и долго не выпускал, припав к ней слюнявыми губами. Было влажно и противно. В Сентории принято приветствовать дам, прикладываясь к их ручкам, но мимолетно, не касаясь губами.

Комар сделал комплимент ее гладкой нежной коже, отметив также ее алебастровую белизну. Хорошо, что для поцелуя подавалась правая рука. Ведь на левой алел вчерашний порез.

Этот скверный тип приобнял ее за плечи, отодвигая стул, чтобы она села рядом с ним. Пришлось несколько раз вежливо отказаться и прекратить трапезу до ее окончания, так как он выводил ее своими гадкими речами, стреляя глазками.

— Прекрасная ночь выдалась сегодня, не так ли, Ваше Величество? — подмигнул Кассель. — Ночь воссоединения. А сегодняшняя будет еще восхитительней. Вы готовы к двум подряд незабываемым ночам?

— Боюсь, что нет, экселант Мигг. Незабываемым может быть что-то в единственном экземпляре. Если нет, то это уже обыденное повторение.

— Я вас понимаю.

«А я вас нет», — думала Кира, ковыряя вилкой очередное блюдо.

Кусок в горло не лез, когда напротив сидел Комар и усмехался, слизывая соус с ложки, что ей к вечеру нужно набраться сил, иначе она слишком быстро заснет, не успев в полной мере насладиться пребыванием в Запретном Городе. А когда Кира, забывшись из-за почти бессонной ночи, чуть зевнула, коротышка лающе рассмеялся и заявил, что теперь ей придется отдыхать днем для того, чтобы угождать супругу.

— Тяга к прекрасному и неповторимому похожа на безумие.

«Вы точно ненормальный», — почти вырвалось у нее.

— Когда готов сгореть дотла в том пламени, которое разжигает страсть…к жизни, — продолжал он декламировать какой-то бессвязный бред с двояким подтекстом. — Вам знакома эта жажда также, как мне. Вы тоже чувствуете это великое нетерпение по ночам, которое разрывает на части распаленное нутро?

«Я чувствую жажду увидеть твои разорванные внутренности и поджечь их», — воображение тут же нарисовало эту картину в голове.

Жаль, что он был прокуратором и ему нельзя было дать пощечину. Хуже всего было то, что недомерок не стеснялся присутствия слуг и гвардейцев, которые не обращали на его неподобающее поведение никакого внимания.

— Уходи, — раздался Шепот Императора.

Кира сбилась с шага и завертела головой в поисках мужа. Из-за угла вышел Комар.

— Беги, — скомандовал Дейон.

Она бросилась в соседний зал и открыла дверь тайный проход. В нескольких шагах от входа было смотровое окно. Ну, не окно конечно, а маленькая замаскированная дырочка для глаз.

Комар, переваливаясь и припадая на правую ногу, торопливо пересекал зал. До Киры донеслось его недовольное бурчание.

— Быстрая мерзавка. Не принцесса, а кобылица.

За прокуратором следовали двое гвардейцев, которые весь день не отходили от него ни на шаг.

— Можно, — сообщил Дейон, когда они отошли достаточно далеко.

Но вместо того, чтобы покинуть укрытие, она пробралась тайными переходами до своей спальни и не выходила оттуда до вечера, болтая с Императором.

— Вам ведь не нравится экселант Мигг?

— Нет. Плохой.

— Тогда почему вы его терпите и не прогоняете?

— Устал.

— Прошу прощения, Дейон, но не похоже, что вы перенапрягаетесь. Вы ведь совершенно не интересуетесь делами в столице. Даже тем, что творится у вас под самым носом!

— Очень устал.

— Судя по всему, у вас то, что называется «черная тоска». Полная апатия и безучастность ко всему окружающему. Даже помыться нет ни сил, ни желания, несмотря на то, что все чешется. От этого недуга есть лекарство.

— Нет.

— Есть. Только в вашем случае оно не поможет. Вы не сможете обратиться к магу Гипноза, чтобы он своим воздействием перекрыл ваше нежелание жить. Вы сильней всех, кого я встречала, ваша ответная вибрация раздавит любого. А проточной воды понадобится…целое море. Не меньше Празаса.

— Да. Устал.

— Тогда мне вас жаль.

После расслабляющей ванны с ароматическими маслами, Кира готовилась отправиться к мужу. Прокуратор вошел и снял свою серебряную маску. На его губах играла улыбка. Не широкая и радостная, а почти неуловимая, словно он никогда этого раньше не делал.

— Вы удивительная, Кирана, — проговорил он. — Вам удалось то, чего мы пытались добиться несколько лет. После сегодняшней ночи Его Величество был на удивление бодр и даже…вы сами все увидите. Это исключительно ваша заслуга. Признаюсь, в отличие от Свена, до этого дня я не верил, что у вас хоть что-то может получиться. Я впервые рад, что ошибся.

— Вы рано радуетесь, экселант Вим.

Ее щеки загорелись от смущения.

— Вам не за что краснеть. Запомните это раз и навсегда. Что бы не происходило между мужчиной и женщиной наедине, этого никогда не стоит стыдиться.

У нее чуть не вырвалось признание, что прошлая ночь была обманом. Пусть думает, что она стесняется, поэтому у нее такой частый пульс, чем то, что Кира так и не привыкла лгать в лицо собеседнику. Она понадеялась, что глубже смотреть он не станет.

— Мне нужно вам кое-то отдать, — в его голос вернулась холодность.

Релдон жестом подозвал слуг, которые внесли богато украшенную шкатулку. Он откинул крышку, и Кира невольно ахнула и подалась назад.

На бархатной подушке лежала золотая маска — копия ее лица. Только неживая, бездушная, страшная.

— Теперь вы Императрица, Кирана. Завтра состоится Ритуал Призыва, где вы появитесь перед вашим народом вместе с Императором.

Ей пришлось нацепить на себя эту гадость и пройти так через весь дворец. Теперь охрана и слуги падали ниц, когда ее видели.

Да, императорские маски из золота. Но по факту, ничем не отличается от тех, что закрывают лица прислуги.

Дейона в спальне еще не было. Кира со злостью сорвала и отбросила от себя маску, та ударилась о пол и немного погнулась. Императрица подняла ее, посмотрела в прорези глазниц и со всей силы швырнула о стену, рассмеявшись тихо и с горечью. А потом она громко расхохоталась. Неистово, взахлеб, выплескивая всю накопленную ярость и печаль.

Когда появился Император, она окончательно обессилела и равнодушно рассматривала потолок. Он умостился на своей половине и недовольно засопел.

— Да? — пробормотала она, совершенно не желая разговаривать. Но игнорировать его нельзя.

— Чистый.

И правда. Кира не могла в это поверить и придвинулась принюхиваясь. От него приятно пахло чем-то травянисто-свежим, а не мускусно-кисловатым, как обычно.

— Спасибо, — удивленно прошептала она.

Глава 33 — Гибель Дома с Кукушкой

Северян в «Неукротимом ибексе» не было. Вернее, были, но не те, которые были нужны Релдону. Задержав там, всех, кто контактировал с герцогом Тодгилом и мессером Стригидаем, выяснилось много интересного. Эти двое передавали множество записок, часть из которых попала в руки прокуратора. Из того бреда, который там написан, было ничего не понятно. Если это и был шифр, то взломать его пока не удалось. Аресты и допросы продолжались, так как цепочка оказалась чересчур длинной. После полукровок и представителей других народов, дело дошло до нищих и банд.

Терпение прокуратора лопнуло. Ему на Ритуале Призыва не нужно лишнего шума, поэтому он лично решил побеседовать с подозреваемыми. И ничего путного не добился.

Когда Релдону доложили, что появился новый провал в Каменном Городе, он как раз выходил из павильона номер два, или Внутреннего Штаба, подвалах которого проводились дознания и держали заключенных до казни. Он накинул серебристо-серый плащ, вскочил на коня, и подал знак двигаться сопровождающему отряду гвардейцев, а также десятку магов с механиками.

Еще на въезде в Каменный Город были слышны крики. Навстречу, тускло сверкнув металлическим телом, выскочила темная тварь. Приплюснутое тело, восемь гибких ног и нечеловеческая скорость. Прокуратор уже встречал таких, только крепко спящих вдоль внутренних стен Запретного Города.

— Всесвет, что это?! — вскричал идущий впереди гвардеец и остался без головы.

— Великаний з…

Лошадь второго упала, подминая под себя всадника.

Началась свалка.

Релдон резко натянул поводья и приказал перегруппировываться, тем временем темпораль расправился еще с несколькими солдатами. Конь прокуратора споткнулся, и он вылетел из седла, больно ударившись плечом. Гладкий металл блеснул совсем рядом.

Время остановилось.

Как и сама тварь.

Они застыли друг напротив друга, а вокруг суетились люди, не зная, что предпринять. Серые раскручивали маятники, но не торопились пускать в ход магию, боясь задеть прокуратора.

Теперь, когда темпораль замер, было видно, как прекрасно и искусно выполнен корпус и…ноги, щупальца, лапы? От его брюха исходило слабое белое свечение и низкий раскатистый гул.

— Ну, привет, творение Первого Императора, — тихо промолвил Релдон и протянул руку.

Тварь дала к себе прикоснуться.

— Спи, — плавно постучав по металлу указательным пальцем три раза, прошептал прокуратор.

Свет погас, щупальца наполовину втянулись в корпус.

— Экселант Вим? — осмелился приблизиться один из магов.

Древний темпораль не среагировал.

— Все в порядке. Подготовьте это к транспортировке в Запретный Город.

— Мне очень жаль, экселант. Ваша лошадь… — молодой гвардеец опустил голову, даже не пытаясь подвести его захромавшего коня и подавая поводья своего.

Релдону было все равно. Он ликовал.

Наконец, из провала появилось что-то стоящее!

Стражей полно в Запретном Городе, но они в плачевном состоянии, и запустить их уже невозможно. Этот экземпляр мало того что сохранился, так он до сих пор функционировал!

Он задумчиво погладил сквозь одежду сложный темпораль и Печать Прокуратора.

Таких медальонов было девять, и сделал их лично Первый Император для своих союзников — королей, плечом к плечу сражавшихся с великанами. Именно благодаря печатям, им не были опасны его творения, и они имели доступ ко всем помещениям Запретного Города…кроме Кабинета.

Экселант Вим, сюда! — взволнованный окрик серого вернул Релдона к реальности, и он поспешил посмотреть, в чем дело.

Это был самый большой провал из всех, что он видел. Масштабы разрушения поражали. Трещина пересекала Литейную поперек, несколько зданий обрушились прямо в туннель, а известную достопримечательность — Дом с Кукушкой разорвало пополам. Одна часть, в которой непосредственно и находилась знаменитая механическая птица, пока устояла.

Тела местных жителей в неестественных позах лежали на мостовой в кружевах собственной крови, текущей тонкими ручейками между старыми дорожными камнями.

Кто-то стонал.

— Экселант Вим, — позвал тощий маг, стоя у самого края. — В туннель уже поступает вода.

— Тут еще один! — раздалось со стороны оставшейся половины Дома с Кукушкой. — Но он не двигается.

Релдон подошел ближе и осмотрел второго охранника подземелий. Видимых повреждений не было, но он полностью раскрыт и конечности не втянуты, значит его чем-то шарахнули.

И тут он заметил то, от чего его на миг сковал ужас.

В зияющей дыре подвала в камере поглощения била в стекло женщина.

Его женщина.

Как она оказалась в этой дыре?!

— Мара?! — он резко поднялся и устремился вниз, чуть не совершив последнюю в своей жизни ошибку.

Границы дома были надежно защищены барьером. Видимо, на одну из них и напоролась тварь. В последний миг прокуратор чудом заметил слабый отблеск и остановился.

Релдон созвал своих людей и приказал оцепить весь район, затем оказать помощь пострадавшим. Проверив резонансную частоту барьера переносным маятником, он отметил высочайшее мастерство, с которым тот был установлен. Ритм вибраций был многоуровневым, что усложняло его нейтрализацию.

— Экселант Вим, мы упустим драгоценное время и туннель будет затоплен, — кротко сообщил все тот же тощий маг.

— Тогда поторопитесь и немедленно достаньте ее оттуда, — отрезал он и вернулся к прерванному занятию, замедляя вращение маятника для достижения равновесия со следующим слоем.

Больше смельчаков, готовых его отвлечь, не нашлось.

Ловушек оказалось не так много. Большая часть комплексных систем была повреждена и сгинула при разрушении дома. Но некоторые хитрые мышеловки заставили изрядно попотеть. Одна западня с колокольчиками оказалась настолько неожиданной, что угодил в нее один из высших магов.

— У кого-то было много времени на подготовку развлечений для гостей, — Релдон был взбешен.

Наконец, он добрался до стеклянной камеры, которая, как все подобные, была заперта не сложной магией, а механическим замком очень надежной конструкции. Магия тут бессильна. Стекло поглотит вибрацию. Механики, привыкшие иметь дело с тонкими магическими механизмами, не были готовы к такому повороту событий. Пришлось отправить за кузнецом и резчиком.

Мара очнулась и что-то сказала. Но закаленное стекло не пропускало даже акустическую вибрацию без импульса. Релдон покачал головой, дав понять, что ничего не слышит. Тогда девушка придвинулась к прозрачной стенке своей тюрьмы, обдала ее теплым дыханием и на запотевшей поверхности вывела перевернутое «К». Стерла и написала так, чтобы ему было понятно «Кас…сель». Потом по слогам следующее слово.

— Мигг предатель? — Релдон подавил смешок и кивнул. — О, да. Я знаю.

Но она продолжила выводить, но не закончив, покачнулась и упала.

— Мара? — он резко хлопнул ладонью по стеклу.

Она осталась лежать без движения.

Когда замок удалось вскрыть, вода почти доходила до колен. Он ворвался в камеру и вынес так и не пришедшую в сознание Мару из провала. Вскоре воды стало по пояс, поэтому люди спешно выбирались наружу. Релдон приказал им обыскать оставшуюся часть Дома с Кукушкой, а сам отправился в Запретный Город, забрав обессилевшего антиволна с собой.

Акцил занимался Марой, а прокуратор ждал новостей от тех, кто остался разбираться с провалом. Просто сидеть и ждать, как и сидеть без дела, он не привык, поэтому вскоре перед ним образовалась внушительная стопка финансовых отчетов для проверки.

Появился Ингер Мидс, поэтому пришлось отложить чтение очередного унылого доноса о присвоении средств, выделенных из казны на ремонт Фонтана Мира, который вряд ли уже когда-либо воскреснет.

— Экселант Вим. Мы нашли неоспоримые свидетельства того, что все это время вертийцы скрывались в Доме с Кукушкой.

— Кого-то из них удалось взять живым?

Он-то не сомневался, что темпораль-охранник расправился со всеми северянами, но все равно спросил.

— Мы опоздали. Они успели покинуть убежище…

Командант, вернувшийся к исполнению своих обязанностей из Канцелярии, в которой снова заправлял Кассель, вздрогнул не столько от резкого стука, сколько от быстрого движения руки. Релдон потер ушибленный кулак, прежде чем ответить.

— Есть какие-то зацепки, куда они направились? — в голосе прокуратора, как всегда, не было и намека на эмоции.

— Мои люди все проверяют. Они уходили быстро, поэтому не смогли собраться. Осталась лаборатория, а также часть оружия, припасов и какие-то документы. Все бумаги переданы в Канцелярию. Над ними уже работают. Вызваны переводчики и следователи по особым делам. Мы делаем все возможное, экселант.

— Осмотрели окрестности?

— Да. И патрули выставлены по всему району. Если ночью не объявятся, то двойной наряд обойдет Каменный Город. Затем устроим облаву, если вертийцы затаились. На Ритуал Призыва не будут допускаться вертийцы и полукровки. Мы не дадим им смешаться с толпой и перехватим у Золотых Врат. Нужно только ваше разрешение.

— Оно у тебя есть. Заблокируйте им все выходы из Риу. Они должны объявиться.

Релдон привык доверять своей интуиции, которая его никогда не подводила.

Если вертийцы все еще в Риу, то они точно попытаются испортить Ритуал Призыва.

Он не сомневался в этом, как и в том, что скоро их поймает. Ничего хорошего это им не сулит, особенно Верховному Магистру.

Мара до сих пор не пришла в себя, поэтому поводу он испытывал особенное нетерпение и ярость. Прокуратора что-то смущало, но он не мог объяснить что именно.

— Экселан Вим, прошу прощения… — осторожно начал Ингер, косясь в сторону.

— Да, Мидс?

— Могу я поинтересоваться?..

— Интересуйся.

— Что это? — почти равнодушно спросил командант.

Надо отдать должное спокойствию Ингера, у которого ни один мускул на лице не дрогнул, когда Релдон появился в сопровождении активированного Спрута. Охранный темпораль сейчас стоял прямо посередине комнаты.

— Это моя новая зверушка, Мидс. Отличная охранная порода.

— Должен отметить ее исключительный экстерьер. Напоминает тех, что ржавеют в саду. Можно погладить?

— Только если не жаль рук.

— Тогда оставлю свое любопытство при себе.

Дверь засветилась красным, подавая сигнал, что за ней ожидают гвардейцы. Релдон дал знак лакею впустить их. Вошедшие занесли два ящика, набитых каким-то хламом.

— Экселант Вим, вы просили осмотреть находки из Дома с Кукушкой, — сообщил вошедший с красными маг. — Это магические конструкции неизвестной конфигурации. Я ничего подобного ранее не видел. Может быть, вам знакома подобная техника? Остальное систематизируют во Втором Павильоне, — Мидс взял один из ящиков и поставил перед ним на свободное место на столе.

Все терпеливо ожидали, когда задумчивый прокуратор закончит перебирать содержимое первого ящика. Комендант и серый помогли ему разобрать его и разложить на полу детали и механические элементы, весьма отдаленно напоминающие остатки темпоралей в привычном их виде.

— Какое-то отсталое варварское искусство. Никакого изящества, — пробормотал Релдон, внимательно осматривая веселенькую погремушку, из которой что только не торчало. — Только северяне все еще практикуют такие приемы. Экселант Грис лучше меня разбирается в подобной технике, позовите его.

Один из гвардейцев тут же отправился выполнять поручение, пока второй ожидал, когда у него заберут ящик.

— Спрут, вторая дверь справа. Иди туда, — скомандовал Полоз, и темпораль послушно выдвинул щупальца-ноги. — Оставьте это тут.

Солдат боязливо приблизился, очень медленно опустил свою ношу рядом с проснувшимся охранным монстром и попятился к выходу.

Полностью развернувшийся Спрут направился в соседнюю комнату, не забыв напоследок закрыть за собой дверь. Ингер с любопытством проводил это ужасающее и чудесное устройство взглядом.

Входная дверь снова засветилась, но теперь серебристым.

— Приветствую, Релдон. Думал, тебя обрадует новость, что Император продолжает пребывать в хорошем настроении, — Свен с лоснящейся от довольства физиономией величаво вплыл в кабинет, даже не обратив внимания на вытянувшегося в струнку команданта.

— Можете быть свободны, Мидс. Но я жду результат.

— Я приложу все усилия, экселант Вим.

Как только он удалился, толстяк плюхнулся в кресло и почесал за ухом. Релдон молчаливо перебирал части механизмов.

— Хороший мальчик, но осторожный, — одобрительно крякнул Свен. — «Приложить все усилия» не значит исполнить немедленно. Жаль, что не задержался в Канцелярии надолго.

— Зато результативно. Заместитель канцлера арестован, а на его месте наш человек. Как и в трех отделениях из четырех. Их главы уже начали зачистку кадров, которую Комар даже не заметит, потому что он в моих руках.

— Тогда расправщики у нас в кармане, — Свен наклонился и потрогал конструкцию из висящих ленточек, бусин, камешков и пружинок. — Неплохо. Старая Школа.

— Я тебя для этого и позвал. Ты можешь подсказать, для чего эта вся дикость?

— Релдон, это не «дикость», а настоящее мастерство! — оскорбленно сказал толстяк, бережно проводя по подвешенным маятникам на палочке. — Мы привыкли полагаться на механизмы, забыв природу магии. А ведь для нее не нужны все эти сложные темпорали, когда из подручных средств можно собрать любое устройство, если знать, как это все работает и взаимодействует. Именно поэтому творения Императоров были такими уникальными, так как они чувствовали и знали суть механики. Душу вибрации.

— Я понял, что ты восхищен. Забирай свои новые безделушки. Только потом объясни, что они все делают. Это может подсказать, что задумали вертийцы.

— Так это от северян? Я слышал, что у них еще живы традиции, а теперь убедился в этом. С Верховным Магистром я не знаком, но всегда хотел поболтать.

Толстяк с пыхтением и трепетом сложил обратно в ящики все детали, что вытащил Релдон и вызвал слуг, чтобы они доставили это к нему в кабинет.

— А что насчет паукоподбного темпораля. Мне доложили, что ты оживил одного. Как ты смог это сделать? — сказал Свен, примостившись на диване и расставляя фигуры для игры в Шатранж. — Мы ведь что только не пробовали ранее…

— Он не из наших, а из пролома. Один из сохранившихся охранников Не-Города.

Релдону очень не хотелось рассказывать. Но на прямой вопрос хоть и не близкого друга, но соратника, он не мог не ответить.

— И творение Победителя тебя не убило?! — аж подпрыгнул на месте его собеседник, чуть не сбив все фигуры, которые закончил расставлять на черно-белой доске.

— Тебя бы тоже не тронуло.

— Но почему?

— Печать Прокуратора.

— А, пропуск. Первый Император был глупцом, безоговорочно доверяя своим приспешникам и создавая для них печати. Его потомки поплатились за это жизнью.

Глава 34 — Нижний Город

Раненые были устроены в надежных руках. Зандр отдыхал, набираясь сил после целительства. Через несколько дней раненые отправятся домой самыми разными путями.

Роберт бережно развернул дневник Джарвиса Дусса примерно на середине и погрузился в разбор неровного почерка. Листы теперь были переплетены в кожу, скреплены друг с другом сверху и переложены тонким обработанным шелком чтобы не слипались. Рядом он положил свою записную книжку для заметок и примечаний к переводу, на случай, если возникнут сомнения в правильности перевода.

Иногда Дусс пускался в пространные рассуждения о природе магии. Вот и сейчас он критиковал магов за то, что они недооценивают влияние звуковых волн от стекла. Возможно, Верховному Магистру это было бы интересно, а посол техническими особенностями не интересовался, но продолжал скрупулёзно пробираться сквозь это лирическое отступление.

Заметка про звукоизвлечение из стекла закончилась также внезапно, как началась. Почерк слегка изменился — автор взял другое перо. Роберт замер и дрожащей рукой прикоснулся к рисунку на картинке внизу страницы.

Четыре точки, соединённые линиями в виде кривой птичьей лапки.

Четыре невзрачные точки, которые меняют все!

— Сэр Роберт. Я стучал, но вы не слышали. Прошу прощения, что отвлекаю, — промолвил Палар Толв, заглядывая в приоткрытую дверь и протискиваясь внутрь, будто она не открывалась шире. — Девочек соберут у доков.

— А салюты?

— Все готово.

— А вы готовы?

Вечером лекарь разделится с семьей. Его дети отправятся в Вертис, а он останется с тяжелоранеными, которых пока нельзя перевозить. Всех остальных, кто раньше работал в лечебнице и ухаживал за больными уже отправили через Понсу в Вертис.

— Мы…

— Роктав! — раздался голос Наталы.

Дверь с размаху ударилась в стену, и Палар еле успел отскочить.

— Ой. Простите, — смущенно пробормотала она. — Я думала здесь Магистр. Он увел Лори, и я нигде не могу их найти.

— Мне тоже нужен Зандр, — сказал Роберт, поднялся и свернул записи, забирая их с собой. — Причем немедленно. Предлагаю поискать вместе.

Ни в отведенной комнатке, ни на кухне его не оказалось. Лори обнаружился в помещении, служившем кухней. Он сидел в темноте и смотрел в стену.

— Вот ты где, мой хороший. Нам пора, — улыбнулась Натала и коснулась его руки.

На ее слова и прикосновение он не отреагировал. А Роберт продолжил поиски Зандра.

— Я тоже не встречался сегодня с Магистром, — отчитался Бо, перетаскивающий вещи.

Парень остался помогать Паларику и принимать больных горожан Нижнего Города. Он наотрез отказывался покидать Риу. Не только потому, что он сенториец и вся его семья тогда останется без кормильца, но и потому что был влюблён. Просить возлюбленную убежать в неизвестность он не решился. Роберт предложил ему некоторую сумму, чтобы Бо смог начать новую жизнь, но он тоже отказался. Ведь северянам нужно ещё благополучно добраться домой и договориться, чтобы как можно больше их соотечественников и полукровок смогли перебраться в Вертис.

Вечером во время проводов Натала попрощалась с отцом и расплакалась.

— Так он и не появился, — с горечью прошептала она, забираясь внутрь старой крытой кареты.

Зандр наблюдал за ними из ниши на другом конце улицы. Когда они скрылись за поворотом, он вышел из своего укрытия и направился к лечебнице.

Каждый день, проведенный рядом, напоминал ему о том, как подло он поступил. И ему нечем гордиться. Сейчас он снова повел себя малодушно. Но ему некогда отвлекаться на собственные проблемы. Слишком многое стоит на кону, а он ни о чем и ни о ком думать не может, кроме Наты. Потом он ее найдет. Обязательно найдет и загладит свою вину.

— Я ждал вас, — сказал Роберт входящему Магистру. — Кажется, я понял, как проникнуть в Не-Город.

Они поднялись наверх. В комнате стояло несколько убранных коек в два ряда, на которых раньше спали раненые вертийцы. Сейчас они были на пути домой.

Посол присел за небольшой стол у окна и начал разворачивать записи.

— Вот смотрите, сэр Зандр. Это рисунок Дусса, где он отмечает туннели и слабые места в них, которые могут уйти под землю, так как расположены слишком близко к поверхности. Там находились выходы из Не-Города, которые Первый Император приказал замуровать и укрепить, но время не щадит ничего.

Роберт указал пальцем на те самые точки, которые подсказали ему все ответы. А затем он развернул старую карту, где цветом разметил увеличенную схему в виде кривой птичьей лапки.

— А это карта, где отмечены самые значительные провалы. Это Дом с Кукушкой. Вот это Фонтан. Тут Парк. Линии — это туннели.

— Вижу, что они пересекаются в Запретном Городе. Получается, именно там находится Кабинет Императора?

— Я в этом уверен.

— А что это за точка? — поинтересовался Зандр и указал на ярко-красную снежинку.

— Городская тюрьма в Кирпичном Городе.

Магистра почесал затылок и громко расхохотался.

— Так меня наконец арестуют!

— Не вас одного. Мы должны получить административное наказание, чтобы попасть в тюрьму. Оно должно быть для этого достаточно серьезным, но неопасным, чтобы нас не убили или не доставили к Расправщикам, — объяснял часом позднее Роберт, передавая свертки с одеждой.

— Почему мы просто не используем магию? — полюбопытствовал Зандр, рассматривая разноцветное тряпье.

— Тюрьма хорошо защищена от проникновения и вокруг постоянно много стражников и людей. Возиться, как с Домом с Кукушкой, никто не позволит. Нас тут же схватят, но отправят к расправщикам, а не внутрь. Я не знаю, можно ли будет воспользоваться приемами гипноза. Но на месте вам будет видней, поэтому действуйте по обстоятельствам.

Механик и Верховный Магистр переоделись в пестрое отрепье, перепачкали лица и руки сажей и землей.

— Отрыжка великана, меня сейчас стошнит, — пробормотал Зандр и аккуратно смочил кусок ткани, словно это был, кружевной платок, в протоке с нечистотами. После чего промокнул свою одежду и сильно поморщился.

Данную процедуру он повторил несколько раз, сопровождая ее громкими жалобами и стонами. Это бы продолжалось бесконечно долго, если бы сзади не подошёл Роберт и не вылил ему на спину целое ведро стоящих рядом помоев.

— Недостоверно. Нужно чуть больше, чем пара капель, сэр Зандр.

Уже в достаточной мере перепачканный и воняющий Боб согнулся, сотрясаясь в беззвучном хохоте.

Магистр повернулся к послу с таким выражением лица, словно готов убить Роберта, причём утопив в тех самых зловонных нечистотах.

Только посла не было.

Вместо него стоял дряхлый старик в лохмотьях и воняющий ещё хуже самого Магистра. Он мгновенно забыл, что намеревался сделать, вытаращившись на незнакомца.

— Роберт Стригидай? Это вы? — тихо уточнил Зандр, не веря, что возможно такое преображение.

Боб давился смехом, отвернувшись и прислонившись к стене.

— А вы ждёте кого-то другого? — промолвил попрошайка полным достоинства голосом Роберта. — Хватит прохлаждаться, мессере, а то пропустим Ритуал Призыва.

На Главную Площадь бедняков не пускали. Появление трех грязных нищих, выпрашивающих милостыню у собравшихся, тут же привлекло внимание стражи. Вишенкой на торте стала тут же возникшая потасовка между ними и какими-то субъектами бандитской наружности. Всех схватили и отправили в Городскую Тюрьму еще до начала мероприятий и бросили в битком набитые камеры, не выясняя личностей. Солдатам следовало вернуться на свои посты для того, чтобы забрать очередных нарушителей покоя, которых в этот день было предостаточно.

Дверь задрожала. Вибрация длилась пару мгновений, после чего приоткрылось маленькое окошко с решеткой.

— Подъем, — прозвучало на вертийском. — Глаза только не открывайте.

Раздалось звяканье связки ключей и щелчок поворота ключа. Посол поднялся, а его сокамерники, привлеченные шумом, сели на койках и внимательно следили за дверью, которая распахнулась, впуская нестерпимо яркий свет.

Все в камере, кроме Роберта, на миг ослепли. Его дернули за руку, поднимая, и выталкивая из помещения. Боб закрыл дверь до того, как кто-то еще придет в себя.

— Все в порядке? — спросил Зандр, восстанавливая магическую защиту камеры.

— Да, конечно. Провел время с пользой и немного поспал.

Рядом с дверью, свернувшись калачиком, лежали два стражника. В центре коридора стояла потренькивающая конструкция, напоминающая шалашик.

— Мертвы? — кивнул посол на тела.

— Я им спел колыбельную. Всем. До завтра будут видеть приятные сны и ничего не вспомнят. Это отняло кучу сил, но зато радиус действия большой. Поспешим, нам еще надо забрать инструменты.

У них отобрали все, кроме того, что было в карманах. Именно в тот момент Зандр оценил идею притвориться нищими. Стражники побрезговали к ним прикасаться, поэтому не обыскали. Сумку механика подкинули одному из тех, кто влез в драку. Все решили, что попрошайка ее украл, поэтому конфисковали, а его посадили отдельно, чтобы допросили расправщики.

Пройдя по длинному коридору с камерами под землей, они спустились на первый этаж, где располагался кабинет главного надзирателя. Перед дверью Магистр соорудил еще один шалашик. Надзиратель крепко заснул, повалившись на стол, несмотря на амулеты защиты. Механик забрал свою сумку, и они пошли обшаривать здание тюрьмы.

— Боб, посвети хорошенько сюда, — попросил Зандр.

Механик поднял шар выше, чтобы свет залил весь коридор, а главное — стену с нарисованной кукушкой. Она засияла ярко-фиолетовым и была немного похожа на ту, что была в доме Джарвиса Дусса.

Понадобилось достаточно много бесценного времени, чтобы обнаружить рисунок. Его не было видно при обычном свете, но Магистр решил проверить тюрьму на наличие скрытых вибраций, перестроив шар. И тогда им повезло.

— Вы сможете ее открыть?

— Придется, сэр Роберт. Иначе все просто бессмысленно.

Зандр поcтучал маленьким молоточком со встроенным маятником по каждому кирпичу стены с кукушкой. Затем он попросил Боба достать из рюкзака несколько деталей, которые он собрал вместе в виде полусферы с болтающимися висюльками.

— Держи так, — Магистр прислонил полусферу тупым концом к стене, а механик подошел и взялся за нее, удерживая на том же месте.

Зандр зарычал на одной ноте, полой стеклянной трубочкой ударил по устройству, которое тут же ожило. Висюльки с разными бусинками на концах начали совершатькруговые движения. Он поочередно дотрагивался стеклянным прутиком до каждой из них, меняя их темп. Постепенно темпораль стал разгораться, пока не стал ярко-оранжевым.

— Все, Боб, я запомнил комбинацию. Можешь убирать.

Магистр нанизано на каждый палец по несколько колец самой странной формы, приложил руку к стене и послал импульс. Кирпичи пришли в движение, издавая монотонный рокот, и открылся проход.

— Сэр Роберт, просыпайтесь, — проговорил Зандр довольным, но уставшим голосом задремавшему послу. — Добро пожаловать в Не-Город!

На веревках, взятых на тюремном складе, они спустились в глубокую шахту, где Магистр зажег несколько шаров-светильников, передав один послу. Тот еще на поверхности прикинул маршрут, но в подземелье растерялся. Туннель должен был быть коротким, судя по карте, но поражал своими габаритами.

— Сэр Роберт, в какую нам сторону?

Под ногами был мусор, полусгнившие доски, лужи и крошево, а также два параллельных металлических шеста, уходящих вглубь туннеля. Ни зданий, ни темпоралей. Виднелись какие-то знаки и символы. Даже дыхание маленькой процессии звучало громоподобно в пронзительной тишине этого таинственного места.

— Туда, — неуверенно указал Роберт, сверяясь с картой.

— Хорошо, держитесь позади меня. Боб ты рядом.

Не успели они сделать пару шагов, как что-то щелкнуло.

— Вперед! — крикнул Зандр, и шар в его руке полыхнул на полную.

За ними пролетела тяжелая дверь, подняв тучу брызг в образовавшейся внизу луже, распугав крыс, которые тут же пустились наутек. Заперто.

— Нам ее не поднять, — высказал очевидное Магистр, подергав металл и пригасив светильник.

— Тогда назад путь отрезан.

Одного единственного паука, как те, что напали на них при обвале Дома с Кукушкой, Зандр обезвредил поглощающим магию темпоралем. Несмотря на то, что тварь была почти разряжена, диск поглотителя взорвался, чуть не оставив его без руки.

— Ничего себе. Боб у нас есть еще?

Механик кивнул и показал две руки с пятью оттопыренными пальцами. Что-то удовлетворенно промычав, Верховный Магистр продолжил вести отряд.

На второго монстра тратиться не пришлось — грудой ржавого металла он лежал посреди прохода. Рядом громоздились кучами давно потерявшие магическую энергию пауки, внутри которых копошились полчища крыс — истинных хозяев Не-Города.

Впереди показалась невзрачная деревянная дверь. Самая простая, если не брать в расчет, что она была сделана из монолитного капового дерева.

— Стойте тут, я пока проверю, — с этими словами Зандр решительно двинулся вперед.

Он взялся за ручку и открыл дверь.

— Ничего не понимаю. Тут совсем не заперто.

Не успел он закончить фразу, как послышался стук закрывающихся проходов, а потом стены содрогнулись, схлопываясь. Ловушка была без магии.

Роберт стоял достаточно близко, поэтому Зандр успел его схватить и затащить внутрь. А Боб остался по ту сторону, где земля слой за слоем уходила вниз.

— Что я наделал? — сокрушенно прошептал Магистр и отпустил посла, упав на колени.

— Сэр Зандр, посмотрите на меня, — посол тряс за плечи мага, пребывающего в шоковом состоянии. — Зандр!

Тот, наконец, встретился с ним взглядом.

— Ты не виноват, Зандр, ты… спас меня.

Роберту повезло, что он был близко к двери. Он в неверии пялился на заваленный проход.

— Виноват! Я расслабился. Все моя самонадеянность. Я давно уверился, что со мной ничего не может произойти. Ведь я Магистр. И удача всегда была на моей стороне, понимаешь?

— Нет.

— Я мог подождать и не открывать ее. Я ведь мог. Это в жизни я раздолбай, но всегда работаю осторожно. Но сейчас почему-то…

Дрожащий и убитый горев Магистр буквально выдавливал из себя слова, вцепившись в старика, который некоторое время не прерывал.

— Если ты будешь тут ныть, мы никогда не выберемся, — бросил Роберт и со всей силы ударил его по лицу.

— Спасибо, — прошептал Зандр и отстранился. — Порядок.

Не был он в порядке. Лицо белее снега, глаза пусты, а губы плотно сжаты.

— Извини за эту отвратительную сцену. Не время для самобичевания. Не здесь и не сейчас.

— Не стоит стыдиться проявления человечности, — проговорил посол. — Ты впервые теряешь товарища?

— Нет. И я не стыжусь. Неужели ты не понял? — Зандр поднялся, обхватил себя руками, но тон его был спокойным. — Что если Людоед поймет, что мы пробираемся в Запретный Город? Тогда я всех убил. Убил Артура, Сэма и Кирану…Вертис!

— Надеюсь, он занят Ритуалом Призыва и не заметит.

За следующей дверью их ждала покореженная длинная комната из металла, занимавшая весь тоннель.

— Ты видел нечто подобное ранее?

— Даже в книгах не встречал. А ты? — отозвался Зандр, с опаской поглядывая на непонятный объект.

— Увы. Но теперь я просто обязан выжить, чтобы поведать о здешних тайнах потомкам.

Пришлось пройти ее насквозь. Везде были двери, в том числе, по бокам. На полу лежали обрывки ветоши и какие-то железяки.

— Роберт, мне кажется, или воды становится больше?

— Не кажется, — ответил тот, приподнимая последний светильник и рассматривая пол под ногами.

Вскоре пришлось идти по щиколотку в воде, то и дело спотыкаясь о мусор и доски.

Когда они вышли в длинный зал, неожиданней всего оказалось то, что он был намного выше туннеля, который уходил дальше. На стенах отлично сохранилась цветная мозаика. Мощные колонны устремились под потолок, поддерживая своды, а весь пол был усеян останками пауков и других механизмов, сваленных в огромные кучи.

Вода добралась до пола, находящегося на возвышении. Как только она перелилась, раздался вой и замигали оранжево-красные огни. Железные двери пришли в движение во всех концах, отрезая переходы. Повезло, что один из них, ведущий наверх, заблокировал разрядившийся паук.

Необходимо было лезть наверх. В разных концах помещения находились лестницы вверх и вниз. Несколько ответвлений было по бокам.

В следующем зале, богато украшенном лепниной и плесенью, была целая вереница железных комнат, как те, что они видели в туннеле, только в лучшей сохранности. Они снова спустились к длинным шестам на полу.

— Эти металлические комнаты похожи на темпорали. Они как-то двигались по этим прутьям, — нарушил молчание Зандр.

— Хотел бы я на это посмотреть.

Красный зал встретил незваных гостей ярким светом и открытыми переходами. Тут они некоторое время блуждали кругами, не понимая, где выход. Запасы магических поглотителей почти иссякли.

Роберт пытался прочесть надписи и указатели, но большую часть слов он не знал. Это была более старая версия сенто, чем даже та, которая ему была известна. Тогда они решили идти к поверхности, возможно, им удастся найти выход где-то около Запретного Города.

Посол успел пожалеть, что сунулся сюда, и не сомневался, что его спутник чувствует себя также. Вряд ли им суждено выбраться живыми из лабиринта. Чертежи фонтана остались у Боба, и они напрочь перестали ориентироваться, слепо следуя интуиции и наугад.

Выбрав самую высокую лестницу, они начали подъём. Оказавшись в небольшом тупиковом зале с низкими потолками, они наткнулись на кованую стремянку. Такие обычно имеются в лабораториях или библиотеках.

— Как она тут оказалась? — удивился Зандр, залез наверх в открытый проход в потолке, оказавшись в туннеле, радикально отличающимся от тех, в которых им удалось побывать до этого.

Во-первых, потому что он был сложен из красного кирпича. Во-вторых, его размер был небольшим, а потолок очень низким. Магистру пришлось пригибаться, чтобы не биться головой.

— Не похоже на коммуникации, — Роберт притронулся к довольно свежей кирпичной кладке, по сравнению с серым камнем других подземелий. — Кирпичам не более трех сотен лет.

— Похоже, мы обнаружили туннель в Запретный Город, — в голосе Зандра проскользнули радостные нотки. — Направления только два. Выбирай, куда идем.

Обе стороны заканчивались одинаковой бесконечной тьмой. Поэтому решили так, чтобы не меняться местами в чересчур тесном пространстве. Магистр пошел впереди.

Ощущение времени совсем покинуло их, вместо него прочно обосновалась усталость. Ноги ныли, голова раскалывалась, горло горело от вдыхаемой вековой пыли. Не заметив, что Зандр остановился, посол впечатался в его спину и чуть не упал.

— Что случилось? — проскрипел Роберт.

Впереди была каповая дверь. Как та, за которой сгинул механик со всем оборудованием. На лице Магистра промелькнула тень, он тоже вспомнил про обвал.

— Пока отдыхай. Нужно разобраться с защитой, — сказал Зандр и принялся доставать из карманов оставшиеся инструменты.

Роберт не стал наблюдать за процессом, моментально заснув. Проснулся он от того, что его трясли за плечо. Сощурившись, он увидел гору кирпичей и покрытое толстым слоем пыли лицо своего спутника. А в стене была здоровенная дыра.

— Ты что, разобрал полстены?! — изумился посол.

— Это разумная предосторожность. Легче вытащить темпораль и переставить кирпичи. Устройство будет думать, что это стена, а мы бы пройдем за ней, оставаясь незамеченными, — вытираяся тем, что когда-то было носовым платком, промолвил Зандр. — Но есть одна проблема. Как только откроется дверь, мы либо проскочим… либо погибнем.

— Пути назад уже нет.

— Тогда вперед. За Короля и Королеву!

— За Короля и Королеву!

Глава 35 — Ритуал Призыва

Следующая встреча Киры с гадким коротышкой произошла перед самым выходом на Главную Площадь, где вот-вот начнется Ритуал Призыва. Комар прошел сквозь строй охраны и снующих слуг, схватил ее руку и снова надолго впился в нежную кожу запястья мокрыми губами. После чего расплылся в двусмысленных комплиментах по поводу неземной красоты Императрицы.

— Ваше Величество, я ваш раб навеки, — осклабился он, когда она наконец вырвала свою руку. — Нам непременно стоит познакомиться поближе. Желательно наедине. Вы не пожалеете, так как мы замечательно поладим, ведь мы теперь союзники. А когда нас свяжет общая тайна…

Он перестал нести околесицу только тогда, когда в павильон вошел Релдон, чтобы вывести Киру из дворца и проводить до места на центральной трибуне. Место Императрицы — рядом с Императором.

Врата Смерти были закрыты, сквозь них уже пробивались радостные крики и возбужденные голоса. Кира семенила за высоким прокуратором и изо всех сил щурилась, боясь расплакаться под маской. На постамент с троном, больше похожим на необъятную кушетку, было больно смотреть. Яркие солнечные лучи, играя, отражались от золотых поверхностей и ослепляли людей. Поэтому на площади было два «солнца»: настоящее светило, припекающее сверху, и императорская трибуна.

Как только она заняла свое место, Врата Смерти дрогнули и их створки медленно поплыли в стороны, открывая взору собравшейся толпы явление Императора.

Гулко забормотали барабаны, а затем трубы издали низкий протяжный стон, подавляя мысли и желания, сомнения и страхи, оставляя в голове сначала пустоту, а потом беспричинное восхищение происходящим.

Упоенность накрывала волнами в такт барабанной дроби, похожей на музыку невероятного по силе ливня, в котором каждая капля рождает неповторимую музыку, сливаясь в дивный вибропоток. Она никогда не чувствовала себя настолько умиротворенно. Народ ощущал это даже сильней, теряя всякую волю и способность мыслить.

Кира не заметила, как и когда появился Дейон. Он смотрелся роскошно величаво в парадном платье с богатым золотым шитьем и белым шелковым плащом, развевающимся на ветру.

Он некоторое время стоял неподвижно, сияя золотом одежд в лучах закатного солнца. Затем он раскинул руки без перчаток и обвел ими пространство вокруг себя, приветствуя всех собравшихся и подавая знак начала Ритуала Призыва.

Воздействие простого жеста Императора оказалось настолько мощным, что, сопротивление приносило физическую боль. Несмотря на все усилия не поддаваться всеобщему безумию и наличие Печати Прокуратора, которая должна снизить эффект, Кире ничего не оставалось, как отпустить свое сознание.

Ритм слегка изменился, стало больше трубного гула, наращивая осознание своей ничтожности по сравнению с божественным Императором, великолепнейшим из людей. Тогда перед Дейоном с грохотом начал расходиться пол. Затем выдвинулась внушительных размеров глыба с воткнутым в нее мечом, рукоять которого поднялась ровно до уровня рук Императора, чтобы ему было удобно его вытаскивать.

Огромный камень был грязно-коричневого цвета с рыжими потеками и словно оплавлен или обточен водой. Безобразный на фоне великолепной площади и дворца, золота и шелка, как язва на белой девичьей коже.

Вибрант был погружен в глыбу по самую рукоять. Божество в золотой маске и меч всеубица — два главных символа имперской мощи сегодня будут продемонстрированные всем, чтобы никто не забывал, кто тут повелевает и по какому праву.

Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо алым. Дейон медленно взялся за рукоять сначала одной, а потом второй рукой и неторопливо потянул меч на себя. Как только Вибрант полностью освободился из каменного плена, он вспыхнул ярким золотым огнем и стал вибрировать со странным звуком, низким, как раскаты грома, но переходящим в высокий свист за гранью слышимости.

Тело и разум Киры больше ей не принадлежали, казалось она умерла. Все живое замерло. Все перестало существовать, кроме свиста в ушах и всепоглощающего ужаса.

Легендарный Убийца Великанов.

Самое смертоносное оружие во всем мире.

И самое неказистое из тех, что она когда-либо видела.

Это зрелище слегка отрезвило Киру, но публику повергло в дикий экстаз — люди рвали на себе одежду, падали ниц и плакали, протягивая на вытянутых руках цветы или крошечных детей, словно предлагая их в дар Людоеду.

Барабаны и трубы надрывались из последних сил, пытаясь заглушить чувством ложного счастья рев меча, от которого становилось дурно и накатывал приступ паники. Тем временем Император высоко поднял меч и повернулся, демонстрируя его всему присутствующему, бьющемуся в агонии.

На центральную трибуну вывели несколько десятков человек в грязных одеждах и кандалах. Повернувшись, Император опустил меч, держа рукоять на уровне груди и прислонив лезвие острым краем к середине маски. Двое из приговоренных потеряли сознание, а остальные забились в конвульсиях.

Дейон неподвижно стоял в одной позе, а потом резко развернулся и силой вогнал меч обратно в глыбу, которая скрылась под землей.

Пелена спала.

Небо разорвалось боем и криком барабанов, принося долгожданное облегчение.

Кира плакала на своем месте, невидящими глазами смотря прямо перед собой — туда, где должен стоять ее муж. Все расплывалось, и она пропустила тот момент, когда он удалился.

Мелкая дрожь сотрясала все тело. Она была настолько выбита из колеи, что совсем чуть-чуть и не заметила бы самого важного. Что было значительней всего происходящего и ее плачевного состояния.

За Вратами Смерти прямо в центре Главной Площади среди приходящих в себя людей развевался флаг Вертиса!

Такой крошечный по сравнению с пестрой толпой, но это был он!

Гордые черные звери на золотом фоне.

— Мои Львы… — одними губами прошептала Кира, не веря собственным глазам, когда ее обзор преградила фигура в сером.

— Вы что-то сказали, Ваше Величество? — в голосе Релдона слышалась забота, он протянул ей свою длинную руку. — Позвольте вам помочь.

Она приняла его помощь, так как сама никогда бы не смогла подняться. Стоя и держа за руку Релдона, Кира пыталась мельком еще раз увидеть штандарт со львами, а рядом, возможно, и дядю Артура. Но ни флага, ни герцога там не было.

Девочка некоторое время не двигалась с места, и прокуратор ее не торопил.

— Не торопитесь, Кирана, — прокуратор мягко поддержал ее за локоть. — Я знаю, какое впечатление производит Ритуал Призыва, когда присутствуешь на нем впервые. Мне самому приходилось быть в толпе и терять сознание. Конечно, я тогда был лишь студиозусом, но такое забыть невозможно.

Это не было шоком от Ритуала, нет, просто Кира пыталась за неподвижностью не выдать своего ликования и радости.

Ведь это были ее Львы!

— Если желаете, я могу позвать носильщиков…

Единственное, чего она в данным момент желала, чтобы это все не оказалось просто видением из-за испытанного потрясения.

Ужинала она в компании Комара. Он был в серебристой маске и сидел молча на противоположном конце стола.

Кира уткнулась в свою тарелку.

— Ваше Высочество, — прозвучал рядом шепот на вертийском.

Это не Дейон.

Его Шепот звучит совсем иначе.

— Ваше Высочество.

Она оглядела зал. Никого, кроме слуг, стража и прокуратора, который подошел совсем близко.

Требовалось встать и поприветствовать Комара, но он ей не нравился, поэтому она оставалась сидеть, делая вид, что не замечает его. И дело не в его некрасивой внешности, а в грубостях и насмешках, которыми он так легко разбрасывался. Кира была только рада избавиться от докучливого собеседника.

— П-с. Принцесса, посмотрите на меня.

Девочка с раздражением отложила вилку, так как этот недомерок посмел к ней прикоснуться. Но слова возмущения так и застряли в горле, когда он слегка сдвинул маску, а там расплылась в улыбке знакомая веснушчатая физиономия.

— Сэмюэль?! — она вытаращила глаза на оруженосца. — Но как?

— Т-c-c. Тише, все потом, а то нас услышат, — он вернул маску на место. — Мы пришли за вами.

— Мы?

Кира повернула голову и обратила внимание на очень высокого и широкоплечего гвардейца, который сопровождал прокуратора.

— Дядя Артур?

— Да, мы здесь вдвоем. Вы сможете ночью пробраться к Зеркальной Галерее? В Запретном Городе такие жесткие порядки, нас дальше не пропустят.

— Смогу.

— Каждый вечер мы будем ждать вас там и при первой же возможности выведем отсюда.

— Мои Львы, — расплылась в легкой полуулыбке Кира, провожая взглядом удаляющиеся фигуры.

Она не сразу вспомнила, о том, что ночи она проводит с мужем. Когда за ней пришел Релдон, пришлось спуститься с небес.

— Одну минуту, пожалуйста.

Кира прошла в приемную, где как раз никого не было, и вытащила из тайника в доспехах Печать Прокуратора, заодно прихватив книгу и сделав вид, что именно она и была целью.

— Спасибо большое. Я ее прочла, и мне очень понравилось.

— Так быстро?

— Я быстро все осваиваю и скоро буду знать сенто лучше вертийского.

Она с улыбкой протянула тяжелый фолиант прокуратору, немного сожалея, что не может взять сказки с собой.

— Я вам кое-что принес, — Релдон извлек из кармана какой-то фиал с мутной жидкостью. — По словам доктора, это поможет быстрей…обзавестись ребенком,

Он быстро поставил пузырек перед ней на столик и отошел на пару шагов, скрестив руки. Не говоря ни слова, Кира медленно его взяла, открыла пробку и очень аккуратно выпила. Также неторопливо она вернула фиал ему.

— Понимаю, вам это неприятно. Но чем раньше мы покончим с этим, тем лучше для всех, — словно оправдывался он.

Она холодно кивнула и встала, прошла мимо него. В спальне, как всегда, ждал Дейон полусидя на подушках.

— Ключ? — тут же спросил он.

— Извини. Я забыла, — Кира приняла самый раскаивающийся вид. — Завтра обязательно принесу.

Она не смогла себе объяснить, почему не отдала ключ, но четко понимала, что не готова доверить ему жизни своих людей.

— Жаль.

— Хочешь, я что-нибудь расскажу? — в ее голосе просквозило раскаяние.

— Нет.

— Тогда, может, ты расскажешь, как выйти отсюда?

— Нет.

— Но…

— Не проси.

Он сгорбился и отвернулся от нее.

Кира решила, что как только Дейон заснет, она сама попробует открыть дверь, а потом оставит ему Печать.

Она лежала без движения и прислушивалась к его дыханию. Сначала оно было хриплым и прерывистым, и как только Император затих, она соскользнула с кровати и подошла к стене.

Обойдя все несколько раз по кругу в поисках замочной скважины или механизма, она в отчаянье воскликнула:

— Ну, куда же он вставляется?

Кира сидела на кровати и плакала, сжимая Печать Прокуратора. Ей не выбраться отсюда без помощи Дейона, который беспокойно вертелся рядом.

Внезапно появилась полоска света и также быстро пропала.

Мяукнуло. И на кровать запрыгнула Брысь. Она подошла к Императору и завертелась, устраиваясь поудобнее. Он взял ее и пристроил у себя на груди. Спустя мгновение оба крепко спали. Брысь громко урчала, Дейон сладко похрапывал.

А Кира спрыгнула и подошла к тому месту, откуда появилась кошка. Один из великанов, который вот-вот будет повержен Первым Императором, словно живой, смотрел прямо на нее. Она провела по его красивому носу, чуть нажав на выемке ноздри в спрятанный темпораль.

Импульс прошел через Печать Прокуратора. Замок со щелчком открылся, а она замерла в нерешительности, судорожно придумывая оправдания. Если кто-то окажется снаружи, то придется сказать, что захотела в туалет. Делать это в присутствии Дейона нельзя, ведь его это не очень обрадует! Великолепно!

Внезапно дверь полностью распахнулась, Киру схватили и заткнули ей рот, грубо вытаскивая из комнаты.

— И чего это вам не спится, Ваше Императорское Величество?! — дурной запах изо рта, знакомые гадкие интонации. Мерзавец!

— Ммммм…мфффф…

— Обещаю, вы не пожалеете, если пройдете со мной? — гадко осклабился тот на ее жалкие попытки освободиться.

Она рванулась из захвата, но мужчина был намного сильнее.

— Вообще я знал, что он вам не пара. Он ведь, скажем так, пресный. А вам нужен кто-то более искусный.

Кира пыталась брыкаться, но Комар крепко ее удерживал.

— Кто-то, кто сможет оценить…Ай!

Кире удалось задеть его по колену, и горбун упал, навалившись всем своим весом на нее. Прокуратор ослабил на миг хватку и этого хватило, чтобы она его еще раз лягнула, выбив воздух из легких, и закричала.

— Истеричка! Ты погубишь нас всех! — Комар снова заткнул ей рот рукой, которую она тут же укусила. Он выругался и схватил ее за волосы, пребольно ударив головой об пол.

В ушах свистело, темные круги плыли перед глазами. Кричать она не могла, только стонать от сильной боли. Коротышка сгреб ее в охапку и куда-то потащил. Ничего хорошего это не сулило.

Кира пришла в себя в Зеркальной Галерее от мощного баритона прокуратора-толстяка, который в гневе выглядел довольно грозно. С ним была парочка серых.

— Стоять!

— Все из-за тебя, овца! — Комар добавил еще несколько ругательств и опустил Киру на пол у колонны.

Свен решил растянуть удовольствие и поглумиться над поражением ненавистного ему соперника. Сначала он бросил в бой магов, но предположить не мог, что Комар будет драться как безумный. Горбун оказался сильней, чем можно было предположить. Серые явно ему уступали.

— Да ты не Комар, ты крыс, загнанный в угол. Жаль, нельзя будить Дейона, а то бы я смог хоть покричать вдоволь.

Больше тянуть нельзя, и Хряк пошел в атаку. Он зафиксировал колечко карманного темпораля на указательном пальце, откинул крышечку и завел механизм, резко захлопнул створку и отпустил, разматывая цепочку.

Перебирая пальцами для нужной амплитуды вращений, Хряк посылал мощные магические импульсы, порождая волны силы, сбивающие с ног. Комар не смог удержать равновесие и рухнул, придавленный мощным воздействием. Как и двое магов. У них из носа и ушей хлынула кровь — атакующая магия Свена не оставила шансов его людям остаться в живых.

Комар был знаком со стилем и вибрацией Хряка, поэтому успел закрыться. Он получил не смертельную дозу виброудара, но подняться не мог. Когда гул стих, горбун рухнул на колени и локти, хватая ртом воздух и сплевывая кровь. Его маятник разбился от удара о мрамор, оставив в нем небольшие трещинки. Металлические части брызнули во все стороны.

Свену оставалось только приблизится и добить безоружного противника. Толстяк сменил амплитуду движений кисти, плавно раскачивая маятник перед собой. Теперь, когда темп вращений обездвижил Комара, можно нанести решающий удар.

Которого не последовало.

Раздался треск, и что-то длинное отскочило от Свена, глаза которого закатились перед тем, как его грузное тело с глухим ударом рухнуло.

Над распростертыми на полу прокураторами стоял Император собственной персоной. В руке у него был деревянный обломок, который он тут же отшвырнул.

Ни о чем не думая, принцесса бросилась к нежданному спасителю. Дейон отшатнулся от схватившей его Киры. Она упала, услышав громкий голос Шатуна, сотрясший весь Запретный Город.

— Отпусти ее немедленно! — проорал здоровенный гвардеец отбросил бронзовую маску.

Глава 36 — Опасная игра

Традиция Ритуала Призыва началась еще во времена Дейона I, который впервые на площади казнил Вибрантом последнего Великана. Его сын ввел использование меча для показательных казней в традицию и часто пускал его в действие в мирное время. За пару веков Ритуал стал неотъемлемой частью жизни Сентории, как ненавязчивое напоминание, кто всеми повелевает и почему.

На памяти Релдона ни разу праздник не обошелся без происшествий, несмотря на тотальный контроль и принятые меры по усилению безопасности.

Когда он еще не стал прокуратором, недовольные новыми налогами, введенными Бизоном на содержание скотины, выпустили на улицах Риу стадо разъяренных быков с защитными амулетами. Животных ловили несколько часов, за это время они успели растоптать нескольких горожан и стражников.

В другой раз была попытка пронести взрывающиеся темпорали на Главную Площадь, чтобы убить Императора или кого-нибудь из прокураторов. Впервые в заговоре тогда приняли участие самые обычные горожане. Они никак не могли подобраться ближе, поэтому устройства взорвались прямо в толпе. Пришлось замять этот случай большими выплатами семьям погибших, или тем, кто ими прикидывался, а также объявить общенациональный траур.

Потом было наводнение, пожар в Кирпичном Городе и погромы в Нижнем.

Пять лет назад неприятности пришли, откуда не ждали — Император решил отказаться от участия, что стоило жизни нескольким слугам и одному прокуратору, место которого занял Комар. В итоге Ритуал все равно был проведен, но последствия тех событий до сих пор влияют на все, что происходит в Запретном Городе.

Релдон не сомневался, что и в этот раз его ждет неприятный сюрприз. И оказался, как всегда, прав. Прокуратор бросил взгляд на дорогую золотистую ткань с двумя искусно вышитыми черными львами, доставленную ему сразу по окончании торжественной части.

— Найди же их наконец, — коротко и зло он бросил Ингеру. — Взрой всю столицу, если нужно.

Закончив с командантом, Релдон возвратился в лабораторию, где терпеливо ожидал спящий Спрут. Вот уже который час он пытался привязать темпораль к себе, чтобы тот не слушался других прокураторов. Только Всесвету известно, что может сделать тот же Фазан, если завладеет подобным устройством. Пока Спрут не признает только одного хозяина, нельзя допускать, чтобы кто-то с Печатью Прокуратора оказался рядом.

После очередной неудачи прокуратор сверился с инструкцией и не нашел никакой ошибки. Разозлившись, он оставил это занятие и вернулся из лаборатории в кабинет. Прокуратор снял документ из большой стопки отчетов за год по вверенной ему территории. Урожай был богатым, план по добыче руды перевыполнен на четверть — везде четкий порядок и рост прибыли. Если бы в других провинциях было бы также.

Юг в этом году снова потерял большую часть всходов из-за сильной засухи и старой ирригационной системы, Восток все еще бунтует, лишаясь населения с пугающей быстротой.

Центр, Запад и Север вновь будут кормить убыточные регионы. А все потому что Комар и Фазан ничего не понимают в управлении, но очень любят власть. Они никогда не согласятся поставить на местах тех, кого порекомендовал бы Релдон, или применить что-то из его советов. Прикрываясь Бизоном, эти двое раздирают Империю, сами не догадываясь, насколько сильно это ударяет по всеобщему благополучию и спокойствию. Как только Юг с самым большим количеством населения по примеру самого малочисленного Востока заполыхает, забыв про страх и риск — тогда у Сентории будут серьезные проблемы.

А еще есть армия. Огромная прожорливая толпа, умеющая только убивать. Дисциплина будет держаться до тех пор, пока им дают цель и жалование. Солдат нельзя натравливать на своих для уничтожения недовольных. После себя они оставят тлен, разруху и еще большую ненависть к власти. Нужен сильный враг и поскорей. Тогда можно даже дыры в бюджете закрыть за счет завоеванных земель и богатств.

Оставалась проверить чуть больше половины и можно сыграть в Шатранж со Свеном. Но тот пришел раньше, чем закончилась стопка непроверенных документов. Толстяк плюхнулся на кушетку и придвинул столик вплотную к пузу, рассматривая фигуры, оставшиеся с прошлого вечера и подцепляя пирожное с блюда со сладостями, которое тут же поставил перед ним слуга.

Релдон поморщился и с еле сдерживаемой агрессией спросил:

— Твои люди следили за центром Главной Площади. Они уверены, что среди схваченных нет никого из северян или полукровок?

— Нет. Флаг принесли какие-то кулинары. Только ты бы видел их рожи. Бандиты-бандитами!

— Черные Повара?

— Да, точно. Всех на входе обыскивали, но ткань под одеждой не считается опасной.

— Их уже допросили?

— Конечно. Сейчас эта четверка сидит и пускает слюни. Им кто-то хорошенько промыл мозги, чтобы мы не смогли ничего узнать. Ну, и внушил им необходимость пронести королевский штандарт.

— Верховный Магистр, Свен. Хотя от Роктава я ожидал чего-то посерьезней.

— След вертийцев ведет к Черным Кулинарам…вот ведь прилипло! Черным Поварам и похищению Касселя. Возможно, ход с флагом был лишь отвлекающим маневром.

— Возможно. Но для чего?

Полоз хищно улыбнулся. Он любил когда ему противостоит сильный соперник. Такое случается крайне редко, поэтому от поимки северян он рассчитывает получить больше удовольствие.

Свен глянул на воодушевившегося собеседника и, облизнув толстые пальцы в патоке, продолжил:

— В любом случае, мои люди полностью в твоем распоряжении. Но их тоже недостаточно. Я даже не предполагал, насколько Сциор обескровил столицу, забрав почти всю армию в Вертис, — толстяк снова облизнул пальцы, вызвав очередной полный раздражения взгляд у Релдона. — А что за безобразная драка у Восточных Ворот?

— Досадная мелочь — очередной инцидент между нищими и мусорщиками.

— Что не поделили в этот раз? — хмыкнул Релдон, присаживаясь за игровой столик для Шатранжа.

— Место в очереди за подарками для оказавшихся в трудной ситуации. Хлеб, сыр и несколько монет. Но сцепились, как волки с собаками. Зачинщиков уже отправили в Кирпичный Бастион. Отсидятся в тюрьме, подумают, возможно, даже выйдут живыми. Хотя надо было казнить.

— Сегодня только Император решает, кому жить, а кому умереть. А он даже приговоренных отморозков и убийц не тронул. Что с ними делать будем, кстати?

— Все равно казним. Только завтра. А что с Императором?

— Дейон в хорошем расположении духа.

— С чего ты взял? Научился заглядывать под маску? Или он соизволил с тобой заговорить? — Релдон был так сильно раздражен видом довольного толстяка, поэтому даже не пытался сдерживаться и с удовольствием изливал яд.

— Нет, написал, — не обращая внимания на его дурной тон, расплылся в улыбке Свен, передвинув одну из своих фигур.

— Очень смешно, — Релдон сделал ход и выжидающе посмотрел на многозначительно замолчавшего собеседника, а потом воскликнул в неподдельном изумлении. — Не может быть!

— Нет конечно, — рассмеялся Свен приятным раскатистым смехом, сотрясаясь всеми складками, а на его глазах выступили слезы. — Ну-ну. Он просто впервые спокойно отправился в свои покои, поел и даже переоделся, не доставив никаких хлопот.

— И это, по-твоему, свидетельствует о позитивном настрое?

— Ритуал Призыва бередит в нем старые раны. Но сегодня никаких проблем. Удивительно даже, все остались живы.

— Он теряет силу стремительней, чем мы думали. Вот и все.

Внесли чай и новую порцию сладостей, на которые тут же набросился Свен, пока противник задумался, не в силах сконцентрироваться на партии.

— Внимательней, ты оставишь без защиты своего фарзина, — цокнул языком толстяк, и Релдон благодарно кивнул за подсказку. — Ты обещал показать мне работающего стража из Нижнего Города.

— Только если ты одержишь победу.

В следующий миг Свен лишился одной из своих белых пияд.

— Релдон, это подлый ход. Но вернемся к Дейону. Мне даже не пришлось его успокаивать. Ты же знаешь, как он вечером неспокоен. Но мы умиротворенно посидели в саду.

— Думаешь, это влияние Императрицы?

— Хитро, но больше тебе меня не обмануть, — толстяк переместил фигурку коня на несколько клеток назад, чтобы он не стал следующей жертвой черных. — Не буду тебе больше подсказывать.

В этот раз под угрозой оказался рух черных, поэтому Релдону пришлось пожертвовать одной из пияд.

— Я решил снова предложить Дейону осмотреть шкатулку, которую ты мне отдал.

— И?

— Он ее взял и очень долго вертел, но не открыл, — тяжело вздохнул Свен и задумался, но, передвинув вперед коня на прежнее место, продолжил. — И не намекнул, как это сделать. Хотя я уверен, что он догадался, как это сделать. А ведь эта малютка могла принадлежать самому Победителю. Это невероятно. Придется отдать ее в Историческое общество, заодно пусть отреставрируют покрытие. Оно в нескольких местах треснуло, что портит всю красоту.

Релдон разбирался в искусстве, но, будучи человеком с сугубо прагматичным взглядом на вещи, не видел в нем практической пользы. Он терпел разговоры о прекрасном, зная, насколько всем этим восхищался собеседник и что того не заткнуть, когда он начинал восхвалять очередную статую и картину.

— Надеюсь, когда-нибудь я, наконец, смогу услышать что-то из той эпохи, — Свен быстро прожевал последнее печенье. — Я уверен это акустический темпораль. Но, кажется, я уже повторяюсь.

— Поражаюсь тебе, — пробормотал Релдон, одновременно обдумывая свой следующий ход. — Ты ее нахваливаешь, как собственное дитя.

— Так и есть, — охотно подтвердил тот. — Мне приятно заботится о забытых веками крошках. Они без этого зачахнут.

Свен хмыкнул и схватил, наконец, надоедливого черного руха.

— Релдон, ведь без искусства невозможно движения вперед. Мы потому и застряли, так как не помним и не понимаем того, что было сделано до нас. Потеряв связь с той культурой, мы остались у разбитого корыта, пытаясь заново изобрести колесо и бездумно копируя известные нам приемы. Мне не изобретаем ничего нового именно потому, что не знаем основ и глубин. Мы барахтаемся на поверхности, так как мы стерли самое главное из нашей жизни. Нам известно, что нужно использовать красный для воздействия на тело и фиолетовый для разума, но почему? Почему так важен черный квадрат? Для чего законы музыки были построены вокруг гармонии консонанса?

Толстяк увлекся, забрал несколько черных фигур и хитро мигнул маленькими глазками.

— Я не вижу тут ничего мистического. В результате колебания тел, например, струны, металлической пластины, бумажного листа, всего в принципе, возникают колебания воздушной среды, волнообразно распространяясь во все стороны. Они и возбуждают наше сознание ощущением звука. Он может быть приятным или отталкивающим, а также по-разному воздействовать на нас. И все.

— Но почему, Релдон? Почему слишком короткие рваные волны вызывают тошноту? Мы знаем их эффект, но понятия не имеем о конкретных причинах. Это наше ограничение. Я уверен, что сила Императора не в том, что он как-то особенно физически от нас отличается, а в том, что ему известен этот секрет. А мы зациклились на механике. Ответы есть в системе знаков и символов того времени. Нужно только научиться их читать.

— Как говорится: «Не ищите следы древних, но ищите то, что искали они».

— Цитата из Хроник?

Релдон усмехнулся и покачал головой, передвинув фарзина на другой край доски.

— Нет, это Летмин.

— Вот уж не думал, что ты знаком с творчеством современных романистов.

— Я полон сюрпризов. Пат.

— Не видать мне твоего Спрута.

Толстяк как-то сразу обмяк и пальцем прижал фигурку шаха к доске, соглашаясь со своим поражением не только в игре, но и в споре, который продолжать больше не хотелось. Свен облизал сладкие пальцы другой руки, прекрасно зная, какой эффект это производит на педантичного собеседника.

— Не надо было тебе помогать. Ты вот никогда не отплатишь тем же за проявленное благородство.

— Необходимо при любом случае пользоваться оплошностью оппонента, а не вытаскивать его из лужи, в которую он сам себя посадил, — будто оправдываясь ответил Релдон и прикрылся кружкой с чаем, которой захотелось запустить Свену в лоб.

— Иногда мне искренне тебя жаль, друг мой. Но потом я вспоминаю, что ты даже не осознаешь, насколько ущербен магистр Гипноза, переставший являться человеком в полном смысле. Нет чувств, как таковых желаний. Убеждать тебя в чем-либо вообще бесполезно, если это не касается расчета.

— Вот и не стоит. Сэкономишь время и силы. Императора ты, надеюсь, не мучаешь своими речами. А то тогда мне понятно, почему больше ничего в этой жизни не представляет для него интереса. Если секрет всего ему известен, то и смысла нет в этой жизни.

— Тайны сущего тут ни причем. Жизнь должна быть наполнена привязанностью, чувствами и маленькими удовольствиями. Дейон начинает высыпаться, и у него прекрасный аппетит. Не помню, когда такое было, — внимательно вглядываясь в глаза собеседника, толстяк изменил тон. — В конце концов, женское тепло всегда приятно мужчине. Особенно, когда она сама не против…

После этих слов раздражение мгновенно вернулось чуть ли не в утроенном размере. Релдону не нравилось, куда клонит Свен, но эта злость была на себя. Императрица вела себя безупречно и, несмотря ни на что, была всегда приветлива. Дружбой нельзя это назвать, и сегодняшняя ночь может нарушить хрупкое равновесие их взаимоотношений. Если его план — запланированное предательство, пойдёт не так, то он никогда не сможет смотреть ей в глаза.

— Нам необходим результат, поэтому не вижу смысла обсуждать процесс, — промолвил Релдон более резко, чем того желал.

— Понял, понял. Больше не буду, — Свен небрежно приложил пухлую ладонь к сердцу в притворном раскаянии. — Но я не слепой. Ты привязался к девчонке. Не хочу тебе напоминать, что ее ожидает.

— Я не забыл. А привязался — слишком громко сказано. Согласись, что ее невозможно хотя бы не уважать за недетское мужество и стойкость.

— Тут я с тобой абсолютно согласен. Хоть бы десятую часть всего этого Касселю и Нинону, — толстяк при этом так забавно вздохнул, что уголки губ собеседника произвольно поползли вверх. — Я серьезно, между прочим. Что ты намереваешься делать с Касселем? И почему ты позволяешь ему находиться рядом с Кираной? Как бы не замахнулся на то, что ему не по зубам.

— Об этом можешь не переживать, я обо всем позабочусь. Пока пусть думает, что все в порядке. Но, чтобы ты знал, у моих людей — приказ убить его в случае необходимости.

— Пока он не предаст Императора.

— И когда это случится?

— Уверен, что уже этой ночью.

— Ты расчетливый интриган. Я бы мог и не спрашивать.

— Спрут в моей лаборатории. Как раз есть время тебе его продемонстрировать. Заодно подскажешь, что я делаю не так.

— Не можешь привязать к себе?

— Никак.

— Это может сделать только Дейон.

— И как его заставить?

— Никак, — повторил за ним Свен, идеально копируя интонацию Релдона.

О новом провале сообщили едва закончился осмотр Спрута. В этот раз под землю ушла почти вся улица, включая тюрьму, куда отправили участников драки во время Ритуала Призыва. Теперь он не сомневался, что за этим стоят вертийцы.

— Я к тюрьме, а на тебе Мигг и Баз.

— Заберу у них Печати и глаз с них не спущу. Только ты принеси мне такую же игрушку, — вдогонку бросил ему Свен, указывая на послушно семенящего к выходу Спрута.

Релдон инструктировал магов, пока механики разбирали оборудование. Провал еще не затопило, но это вопрос времени. Очень незначительного времени.

Осветительные шары давали яркий свет, и работа шла слаженно и четко. Прокуратор несколько раз сверился с разбором колебаний и проверил все компенсационные формулы, что заняло некоторое время. Спрут ни на шаг не отставал от него.

Все готово, экселант, — бодро сообщил лысый механик, главный в их группе, он подал список силы импульсов для каждой ступени.

— Приступим, — это был сигнал к действию.

Конструкция противолна была тонко настроена на подавления вибрации барьера. Колебания каждого звена были определены и учтены, пружины установлены таким образом, чтобы запустить на каждом уровне зеркальные колебания и остановить подачу магии в связанных между собой охранных темпоралях.

— По моему сигналу, — обвел взглядом задействованных магов Релдон и дал команду.

Для того чтобы защита не преподнесла неожиданных сюрпризов, важно остановить все разом. Иначе возможны всплески или узлы, приводящие к неприятным последствиям, а иногда активирующим дополнительные атакующие волны. По остаткам тюрьмы прошла разноцветная рябь, и с легким хлопком барьер исчез.

Релдон послал гвардейцев проверить, так как там могли быть ловушки. И снова оказался прав. Один из солдат задел натянутую струну. Раздалось стонущее «бздрунг», и он с товарищем упали, как подкошенные.

— Восхитительно, — помассировав пальцами виски прошипел прокуратора. — Мы здесь надолго.

Большая часть комплексных систем была повреждена и сгинула при разрушении. Но некоторые хитрые мышеловки заставили изрядно попотеть. Одна западня с колокольчиками оказалась настолько неожиданной, что угодил в нее один из высших магов.

— Релдон был в бешенстве. Мара могла бы нейтрализовать все магические ловушки просто пройдя через них, а ему приходилось отвоевывать метр за метром. И пока она спит в его покоях, он застрял буквально в дыре, в самый разгар интриги против миньонов Бизона.

Совсем скоро, согласно его плану, Комар нападет на Императора. Свен должен прикончить предателя так, чтобы это не сделал Дейон, который обязательно перестарается. А затем они расправятся с Фазаном.

Внезапно по земле прошла дрожь, послышались дальне громовые раскаты. Люди испуганно приседали и оглядывались в поисках опасности, но она была не здесь.

— Всесвет в великаньем чреве, чтопроисходит? — прошептал Релдон и застыл, устремив взгляд в сторону Запретного Города.

Башня Ветра, которую всегда хорошо видно за гигантской стеной, ушла вниз. Взметнулось вверх облако пыли. Следующей упала Башня Сумрака.

Прокуратор подбежал к спящему темпоралю, прикоснулся и скомандовал:

— Вставай, Спрут.

На гладкой поверхности выступили переплетенные геометрические узоры, а брюхо засияло тусклым белым светом.

Плевать на провал и возможные сокровища, когда в Запретном Городе без него все пошло наперекосяк. Релдон с удивлением отметил, что данном случае больше всего он беспокоился за Императрицу. Она наиболее уязвима, а потерять ее сейчас будет непростительно. Он с тревогой мчался по ночному городу, не ожидая, что маги будут за ним успевать.

— Все за мной! — скомандовал Релдон и грубо послал вперед коня, который поднялся на свечку, а затем пустился по лабиринту улиц в бешеном галопе.

Лошадь уже хрипела и пускала пену изо рта. Еще немного и прокуратор просто загонит коня, хотя животное не виновато, что не приспособлено к таким нагрузкам. Его захромавший Такт, один из самых быстрых скакунов императорской конюшни, остался навсегда в Каменном Городе. И приходится довольствоваться тем, что есть. Хоть бы оно выдержало эту гонку.

Преодолев мост через канал и оказавшись возле осушенного рва, Релдон дал знак часовым опустить мост. Ожидание выводило из себя. За это время его догнали отставшие маги. Вместе они перелетели на другую сторону, въезжая во Врата Смерти.

Здесь тоже пришлось терять драгоценное время. Нанести печать сопровождающим и дождаться, когда откроют проход. Оказавшись в Запретном Городе Релдон не помчался сразу к Императору, а вызвал к себе Ингера. Для начала нужно оценить обстановку и подготовиться к поимке нарушителей.

Гвардейцы и маги группами принялись обыскивать дворец. Одновременно со всех входов хлынули люди в красном и сером. Один из отрядов сопровождал Релдона, который не теряя времени, решил направиться к покоям Дейона. Спрут был рядом, на случай, если безобразие устроено не поединком Хряка с Комаром, а обрядившимися, наконец, вертийцами. Теперь прокуратору есть что поставить против герцога Тонгила.

Глава 37 — Схватка

— Нет.

Артур не слышал безмолвный шепот. Его лицо было перекошено от ярости. Он встал в стойку, выхватил Клеймор правой рукой, а левой расстегнул гвардейский плащ и скинул, чтобы не мешал.

— Стой.

— Все в порядке, он мне помог, — проговорила Кира, поднявшись, и загородила Дейона собой.

— Император только что вырубил жир…упитанного прокуратора, — раздался голос Сэма, который в одежде и маске Комара указывал на лежащего без сознания Свена. — Они дрались с нашим тощ…худым.

— Это из-за меня, — добавила Кира.

— Бедлам, а не Империя. Вам за отечество не стыдно? — прогремел Артур на отвратительном сенто, не опуская меч. — Плевать! Ваше Величество, замрите, продолжайте молчать и держите руки на виду. Сэм, следи за теми, кто на полу. Кто шелохнется — добивай без раздумий.

— Но…

— Без раздумий!

Артур переступил через тела магов и приблизился к Кире, на всякий случай, держа Клеймор наготове.

— Все хорошо. Это недоразумение, которое мы мирно уладим, — тихо прошептала она, обращаясь замершему за спиной Дейону. — Не убивай их, пожалуйста.

— Не убью.

— Спасибо.

Подойдя вплотную, Артур сгреб Киру в объятия одной рукой, второй продолжая направлять меч на Императора.

— Дейон пойдет с нами? — спросила она куда-то в плечо дяди. — Как вы хотели?

— Да, придется…

Слова потонули в жутком грохоте. Стены тряслись, по ним пошли трещины, а с потолка сыпались камни и лепнина. Пол накренился, и они потеряли равновесие. Император упал, взмахнув руками, и его длинные рукава взметнулись крыльями. Несколько зеркал лопнуло, осыпав их серебряным дождем. Сэм не попал под осколки. Артур прикрыл Киру.

На Дейона сверху упал крупный обломок. Он сел и обнял голову в маске. А на его шелковом одеянии проступили красные пятна от порезов. Материал оказался не обработан магически.

Это выглядело так по-человечески что Артур усмехнулся. Это напомнило ему о бурной молодости. Когда-то он получил по шлему, после чего не мог его снять, а в ушах шумело так, словно он в эпицентре бури. После этого он ненавидел полный доспех.

Пол и стены перестали трястись. Как только все стихло, коридор заполнил гул шагов и лязг оружия. В Зеркальной Галерее внезапно стало тесно, когда не менее трех десятков гвардейцев, вооруженных магическими дубинками, выстроившись по три в ряд, заняли весь проход. К выходу будет нелегко пробиться.

— Что за переполох? — взвизгнул Фазан, расталкивая красных и протискиваясь вперед.

Он вытаращил в изумлении свои накрашенные глаза, увидев сидящего на полу Императора, Киру, обнимающую стражника с мечом, тела прокураторов и магов, а также двух Комаров — одного без сознания, а второго совсем рядом.

Сэм подскочил к Артуру, развернувшемуся таким образом, чтобы следить за новой угрозой, одновременно не спуская глаз с Людоеда.

— Держитесь за мной, — Артур отпустил Киру и покрепче сжал рукоять Клеймора.

— Вы кто вообще такие?! — завопил Фазан, теряя самообладание. — Это Запретный Город! Немедленно опустите оружие!

Но его проигнорировали. Тогда прокуратор дал знак атаковать.

Клеймор вонзился в доспехи гвардейца, дерзнувшего напасть первым. Клинок вошел в тело, как нагретый нож в масло. Рука другого была отсечена с невероятной легкостью. Красный рухнул, едва вскрикнув. Прочнейшие магические дубинки кромсались не хуже обычной моркови.

Отдачи и сопротивления для этого оружия не существовало, как и чужой магии. Фазан раскрутил маятник, пытаясь сбить атаку, но волны отражались от стремительного мечника, словно он был сделан из поглощающего стекла. За считанные секунды двое были мертвы и шестеро корчились под ногами.

Несколько гвардейцев зашли Артуру за спину. Сэм отбросил маску, выудил из складок серебристого одеяния меч и с криком кинулся в бой. Ему было сложней, его оружие едва держало удары усиленных дубинок сразу двоих соперников.

— Дейон, останови их! — умоляюще попросила Кира и большим обломком попала по одному из гвардейцев, бьющегося с Сэмом.

Оруженосец споткнулся о торчащий кусок мрамора, и удар дубинки пришелся на его открывшееся бедро. Если бы не зашита одежд прокуратора, это был бы его последний миг. Боль обожгла всю ногу и полкорпуса. Сэм еле отбил следующую атаку, но вскоре его оружие выбили из рук.

Император подполз к Свену и достал что-то у толстяка из кармана.

Тем временем рядом с принцессой приземлилась чья-то голова, а затем упало тело ее владельца. Капли крови и красный плащ зависли перед глазами, Кира закричала, впервые столкнувшись со смертью так близко. Разум отказывался верить в происходящее.

Хватит! — прозвучал Шепот, и кто-то дернул полу ее ночного платья. — Возьми.

Дейон разжал ладонь в громоздкой золотой перчатке. Блеснула знакомая старинная шкатулка с танцовщицей. Кира схватила старинный темпораль и посмотрела на него расширенными от ужаса глазами.

— Что мне с этим делать? — непонимающе спросила она.

— Винт. Два оборота направо. Пять обратно. Рычаг вверх. Надавить. Дай мне. Мой импульс.

Она быстро исполнила указания и вернула ему шкатулку. Темпораль ожил.

Танцовщица отделилась от крышки и развела гибкие тонкие ручки в стороны. Сбоку начали приподниматься стенки, отрываясь от основания. Лиловые лучи пробивались из-под ажурного плетения. Звуки, непохожие ни на один инструмент в мире, сливались в мелодию, ритм которой стал нарастать с каждым мгновением — очередным па изящной фигурки в коротеньком белом платьице, открывающем стройные подвижные ножки.

— Кидай туда, — указал он в самую гущу драки.

Она со всей силы кинула шкатулку, целясь в лоб Фазана, который прикрывался красными и наступал на ее дядю, раскручивая маятник. Только музыкальный темпораль ударился об одного из стражников и упал на пол, полностью раскрываясь.

И на полную заиграл веселенький мотивчик.

Это было настолько неожиданно, что нападавший на Сэма солдат оступился и сам насадился на его меч.

Другой стражник странно себя повел. Вместо того чтобы сделать замах дубинкой, он придвинул ее к груди и грациозно развернулся вокруг своей оси. Либо это сбило с толку Артура, либо нет, но он отскочил назад и уперев руку в бок, начал выкидывать ноги вперед. Сэм выделывал нечто похожее.

— Они…танцуют?! — вскрикнула Кира, чувствуя, как руки сами взлетели вверх и начали делать волну.

— Бежим.

Дейон схватил ее за руку, уводя из Зеркальной Галереи, которую полностью заполнила жизнерадостная музыка и мужчины в причудливом танцевальном поединке.

Кто-то прыгал, двое кружились в объятиях, Фазан, позабыв обо всем на свете с закрытыми глазами вилял бедрами и крутил маятником над головой.

— Дядя! — в отчаянии крикнула Кира, бросая взгляд на самого крупного мужчину в красном, который еще и прыгал выше всех.

— Я догоню! — раздался ответный крик Артура в тот момент, когда он делал колесо.

Император тянул ее за собой.

— Куда?!

— Туда.

Конечно! Могла бы и не спрашивать.

Мрачные статуи по обе стороны, задорные пляски за спиной, и впереди — та самая дверь, возле которой принцесса простояла не одну ночь из-за постоянных «Туда».

Император шел неторопливо. Словно не было никакой схватки между двумя его приближенными советниками, горы трупов и танцующих северян с гвардейцами позади.

Дейон невозмутимо подошел к двери и прикоснулся. Сияние окрасило дерево золотом, словно дверь была высечена из куска солнца. Понятно, почему эту дверь невозможно открыть. Для этого нужен просто нечеловечески мощный импульс.

Резные фигуры пришли в движение. Ветки деревьев колыхались будто от ветра и лошади пустились вскачь. Кира залюбовалась игрой переливов на чешуе недовольно бьющего хвостом дракона, гигантского по сравнению с другими животными. Он широко открывал пасть, становясь похожим на сотканную из света зевающую Брысь.

Император взялся за ручку и потянул вниз. Дверь стремительно распахнулась, чуть не сбив его принцессу с ног и ударившись об стену.

— Кирана?! — голос Стерха эхом пронесся по длинному коридору.

— Сэр Зандр?! — воскликнула Кира и с радостью бросилась в объятия учителя.

— Вы кто? — золотая маска ничего не выражала, но Шепот прозвучал весьма удивленно.

— Прошу прощения за неожиданность, Ваше Императорское Величество. Надеюсь, приятную, несмотря на такие странные обстоятельства.

Верховный Магистр сразу сообразил, кто перед ним, и тут же подался вперед. Золотая маска чуть наклонилась, что, видимо, означало, что Дейон проявляет заинтересованность.

— Мы не знакомы, так что позвольте представиться. Мое имя Зандр Роктав, я Верховный Магистр Его Величества Короля Леониса Второго…

Но он не договорил и на последнем шаге вместо церемониального поклона сделал резкий выпад вперед со всей силой приложив Императора об дверь. Дейон успел выставить вперед руку. Послышался хруст. Кира взвизгнула.

Все застыли в ожидании, неизвестно чего.

— Это оказалось так просто! Подумать только! — опомнился Магистр. Выглядел он до крайности удивленным своим поступком.

— Зандр, ты… — Роберт осекся, так как при детях и дамах никогда не ругался.

— Импровизировал, — отрезал тот, обхватывая поудобнее обмякшее тело в бело-золотых одеждах, и не давая Людоеду упасть. Белый шелк быстро пропитывался алой кровью.

***

Релдон прошел насквозь весь Дворец, проверив первым делом спальню Императора. Она была пуста. В других помещениях тоже никого не было. В том числе прокураторов. Кругом только, как грозные красные муравьи, шныряли гвардейцы.

План казался таким совершенным, но привел к катастрофе. Если Дейону приспичило вмешаться, то удивительно, что рухнули всего две башни. Пропавших теперь нужно искать под завалами. Слуги уже принялись их расчищать, но придется вызвать инженеров…

— Тихо! Всем остановиться и замолчать! — приказал Релдон и остановился.

Люди застыли, кто где был, стараясь даже не дышать и передавая знак не создавать шума.

Где-то вдалеке орала Брысь.

«Вот кто достанет любого даже в Бездне Хаоса» — подумал он и пошел на раздосадованные вопли кошки. Спрут поплелся следом.

Брысь в очередной оказалась в ловушке. Ее излюбленные тайники — темные места и дыры. Она с превеликим удовольствием забирается внутрь старинных доспехов, часто опрокидывая их, из-за чего в Запретном Городе по ночам часто раздается ужасный грохот. И когда кошка не может выбраться, то начинает орать и выть. Ее душераздирающие вопли не раз будили обитателей Запретного Города. Чтобы такого не происходило, внутри помещений все доспехи, вазы и пушки заклеены или заварены. Но неугомонная розовая тварь все равно норовит залезть куда не следует и навести суматоху.

Высвободив кошку из плена коварного шлема, забрало которого открывалось вверх, Релдон вытащил оттуда сапоги и одежду, служивших ей постелью. А Брысь еще пару раз мяукнула и деловито направилась в обратную сторону от разрушенных башен.

Прокуратор уловил едва различимую жизнерадостную мелодию и чьи-то возгласы.

Магия звука?!

Бой?!

— Мидс, всех магов в Зеркальную Галерею немедленно! Гвардейцам держаться в стороне, — скомандовал Релдон своим людям, вернувшись к провалу.

Музыка звучала громче, но ее перекрывал нещадный топот и дикий ор.

Да, что тут… — начал он, на ходу доставая маятник, и поскользнулся на паркете, резко затормозив, чтобы не попасть в зону поражения. Ее граница светилась бледно-розовым маревом. Спрут остановился рядом, ожидая команды.

— Свен?

Хряк и Комар лежали без сознания. Причем толстяк на ногах коротышки. Рядом извивался под музыку плачущий Фазан и отплясывал целый отряд гвардейцев, один из которых, самый здоровенный, выделывая немыслимые па, тащил подальше от темпораля…дергающегося Комара?!

Второго Комара?!

Преодолев границу действия темпораля оба рухнули на колени. Капюшон амбала слетел, и под ним обнаружились светлые волосы.

Вертийцы!

— Тонгил! — перекрикивая музыку и топот, позвал через всю Галерею Релдон.

Артур не остановился, он торопливо поднял фальшивого прокуратора на ноги и рванул с ним в следующий проход.

— Схватить их! — скомандовал Спруту Полоз и помчался в обход, чтобы не присоединиться к танцующим, нескольких из которых сбил темпораль-паук, погнавшись за северянами напролом.

***

В коридор влетели Артур, пытающийся содрать доспехи, которые мешали бежать и Сэм в неудобных длинных одеждах прокуратора. Они со всех ног неслись к двери, а за ними выскочил знакомый послу и Стерху по подземельям металлический паук. Чудовище в длинном прыжке насквозь пробило грудь оруженосца, отбросив его в конец коридора.

Зандр мгновенно одной рукой втащил Киру внутрь Кабинета, фактически швырнув ее в Роберта. Тот еле успел поймать принцессу так, чтобы не упасть вместе с ней. Другой рукой Магистр крепко перехватил Императора на манер щита и пригнулся, готовый к обороне.

Артур в последнюю секунду ушел от подсечки одной из конечностей чудовища, рукой в перчатке отбил выпад второй и в мгновение перехватил Клеймор, принимая боевую стойку. Монстр не дал ему передышки и снова атаковал.

Перекатившись с разворотом рыцарь ударил вверх коротким рубящим ударом чтобы не открыться, при этом очень удачно отрубая одну из лап Спрута. Артур увернулся от попытки задеть его, проскочив под брюхом взмывшей в прыжке твари, приземлившейся с грохотом прямо на одну из мраморных статуй.

Релдон выскочил из прохода, споткнулся о распростертое тело лже-Комара, и тут же укрылся за статуей, так как в него чуть не врезался темпораль-осьминог на полной скорости.

От удара обломки мрамора разлетелись в разные стороны, в том числе досталось и прокуратору. Лоб был рассечен, и кровь заливала глаза. Он вылез из укрытия и потянулся за маятником, пошатываясь и пытаясь оценить обстановку.

— Тонгил! — крикнул Релдон, раскручивая сложный маятник по спирали и доставая из кармана второй.

Артур его проигнорировал, парируя удары Спрута, стараясь принять их на острие, чтобы отсечь ему лапы. Но тварь не лезла на рожон, словно осознав, что Клеймор режет любой металл как масло. Рыцарь был сосредоточен только на опасном противнике, почти потеряв из виду, что происходит вокруг.

Зандр, наблюдая за схваткой человека и монстра, отпустил Дейона, и тот сполз, привалившись к косяку распахнутой двери Кабинета.

Релдон раскрутил маятник и послал мощную волну колебаний, от которой должно было тряхнуть так, чтобы северянин потерял сознание. А Спрут как раз запустил щупальце сверху…

— Шатун, ложись! — раздался крик Зандра и Артур тут же бросился на пол.

Поток вибрации прокуратора наткнулся на сильное противодействие, и его сбил с ног откат. Маятник выпал. В ушах звенело, а взгляд не хотел фокусироваться.

Спрут отлетел в сторону. Он сильно ударился о статую, которая тут же рухнула. Оттуда кто-то вывалился, по мраморному полу разлетелись кости, отвлекая темпораль. Это позволило Артуру быстро вскочить на ноги и поднять меч. Но он не успел переместиться назад, прикрывая спину, и монстр воспользовался этим.

Твари нет дела до того, где перед, а где зад, что невыгодно человеку, которому приходится вертеться. Артур был очень быстр, но паук тоже. Клеймор мягко вошел в корпус, а одна из лап чудовища в руку, которая его держала.

Резкий поворот, треск и рывок.

Спрут упал камнем и уже не вскочил, подминая под себя оторванную руку противника.

Артур не издал ни звука, его сразу накрыло черное безмолвие. Зандр немедленно бросился к раненому товарищу, чтобы затащить его в Кабинет Императора.

А Клеймор, выпавший из разжавшихся пальцев, отлетел к ногам в белом и золотом.

— Дейон, не смей! — взревел Релдон, но его крик потонул в чудовищном рёве магической волны.

Глава 38 — Кабинет Императора

Зандр вложил все усилия в один мощный направленный выпад, и его отчаянная атака слилась с магическим всплеском от прикосновения Людоеда к Клеймору.

Умноженная в десятки раз волна сбила присутствующих с ног. Защита Релдона не выдержала, и он крепко приложился о статую, потеряв сознание. Сам Дейон ввалился в Кабинет, распластался на полу и выронил меч. Клеймор оставил глубокую борозду на каменном полу, отлетев на несколько метров.

Несмотря на грандиозное давление во всех членах и напряжение, Зандр подхватил раненого Артура и втащил внутрь. Как раз вовремя: дверь Кабинета Императора захлопнулась, отрезая их от остального мира.

— Роберт, немедленно уведи Киру! — вскричал Верховный Магистр, выхватил кинжал из-за пояса, сдернул плащ с лежащего Людоеда и начал резать ткань на полосы.

— О, Всесвет! Артур! — простонал Роберт и заслонил собой происходящее от взгляда принцессы. — Пойдемте, Ваше Высочество.

— Нет! Дядя Артур! Я хочу быть с ним, — возразила она и попыталась проскочить, но сильные руки не дали вырваться.

Он опустился перед ней на колени и встретил ее взгляд, полный ужаса и муки.

— Не стоит. Вы ему ничем сейчас не поможете. И не нужно мешать Магистру.

— Сэр Роберт, счет идет на секунды. И сэру Зандру может понадобиться моя помощь…

— Он нас позовет. Обязательно. А сейчас не будем его отвлекать от спасения нашего дорогого Артура.

Он отвел ее подальше, к симпатичному диванчику у стеллажа с заспиртованными растениями. Кира хотела что-то сказать, но отчаянно заикалась. А когда он попытался ее чуть обнять, то не дала к себе прикоснуться. Роберт принес плед и накрыл ее плечи, погладил по растрепанным волосам и поспешил к раненому. Это все, что он мог сейчас для нее сделать.

Кира подобрала колени и, уткнувшись в них подбородком, мелко дрожала и всхлипывала. Вскоре она притихла, уставившись в одну точку, избегая смотреть на распростертое тело мужа и Артура.

Когда кровь была остановлена с помощью перевязок и целящей магии, у Магистра кончились последние силы.

— Какой же он бугай! — простонал Зандр и рухнул на пол, раскинув руки в стороны.

Они обходились без пищи уже двое суток, поэтому Роберт чувствовал себя не лучше. Но он все равно помог перетащить Артура с холодного пола на стол. Затем нашел несколько подушек, одну из которых отдал Магистру, а вторую подложил под голову раненого и укрыл гвардейским плащом, избавив от доспехов. Только потом он подумал о себе и сел на холодный пол, с трудом вытягивая натруженные ноги. Он не додумался взять что-то для себя.

— А что с Императором? — запоздало поинтересовался Роберт, разминая колено, которое особенно его беспокоило после нагрузок.

— Покойник. Видел, как его шандарахнуло? — безжизненным голосом пробормотал Зандр, уткнувшись в подушку.

— Ты проверил?

— Зачем? Его прошило насквозь. Окажись я на волосок правее, меня бы самого хлопнуло.

— У Дейона есть оружие помощнее Клеймора…

Роберт не сомневался, что Император почил. После такого не выживают. Легенда мертва.

Они ни разу не встретились за почти три десятка лет, что он был послом в Сентории, сколько бы он не добивался аудиенции. А теперь поздно. Ему бы хотелось побеседовать с Людоедом.

Только из разговора можно до конца понять, что собой представляет собеседник на самом деле. Немногие могут прочесть человека, особенно когда он лжет или играет. Роберт умел это делать, как никто. За много лет ему приходилось иметь дело со столькими людьми, начиная от мусорщиков, заканчивая прокураторами. Для него не было разницы, кто перед ним — нищий или аристократ. В первую очередь каждый — это тайна, в которую нужно проникнуть. Он научился распознавать малейшие знаки и мелочи, подбирая ключ почти ко всем с первого раза.

Релдон поначалу избегал его, но вскоре сам искал повод обсудить социальные вопросы и проблемы. Сциор после первого же знакомства любил поспорить и пофилософствовать. А со Свеном они играли в шатранж и в политику.

Но Роберт заигрался. Благодаря ему идея о свадьбе принцессы и Императора стала реальной. Ведь ее никто не воспринимал всерьез. Сначала брошенное мельком слово, намеки на магический потенциал Кираны, желание добиться мира между Севером и Югом. И вот к чему это все привело.

Когда он водил за нос прокураторов, чтобы добиться собственных целей, то представить не мог, что в Вертисе эти безумные мысли будут подхвачены соплеменниками. Ему бы никогда в голову не пришло, что Король согласиться отправить дочь и Клеймор в Сенторию. Поэтому, узнав, что Леонис решился на это, Роберт попытался его сначала отговорить, затем вразумить, и, наконец, проследить, чтобы все не закончилось катастрофой.

Теперь он был уверен, что именно этим все и закончится.

Никакая тяжесть на сердце и сожаления не могут повернуть время вспять, даже когда других желаний не осталось. Время беспощадно расправляется с теми, кто совершает непростительные ошибки. И за них приходится отвечать всем.

Дейон лежал на животе, лицом вниз, и не подавал признаков жизни. Роберт подобрался к распростертому на полу телу и с опаской дотронулся спины, чтобы перевернуть его лицом вверх. Людоед едва заметно вздрогнул.

— Жив.

— Роберт, отойди-ка, пожалуйста! — скомандовал мигом вскочивший Зандр.

Когда Роберт, вяло пошатываясь, отошел, Магистр кинул в Дейона подушкой. Бросок был меткий, прямо в голову.

— Да, ладно?! Шевелится великанье отродье. Пора добивать…

Мертв Император или нет. Это неважно. Война, которую они пытались остановить, будет. Главное, не допустить, чтобы победителем вышла Сентория. Хотя тут речь может идти только о том, чтобы минимизировать потери со стороны Вертиса. И его полномочия на этом кончились. Договариваться больше не с кем. Послы не нужны, когда нет больше шансов на мир.

Зандр взмыл по витой лестнице, углубившись в одной из ниш с оборудованием. Что-то разбилось, потом упало. Все сопровождалось отборной бранью.

Роберт хотел сделать замечание, так как нельзя выражаться при Кире, но заметил, что ее сморил сон. Она спала сидя, так и не сменив позу, в которой он ее оставил.

— Бедное дитя, — прошептал он и накинул поверх легкого пледа свою куртку. Сам он устроился в соседнем кресле и крепко уснул под шум наверху.

Сквозь дрему он слышал, как Зандр спустился и описывал круги вокруг Императора. Он возился и дергал то тут, то там. Затем раскручивал маятник и гундел. Лязгнуло, заскрежетало. Неизвестно что пошло не так, но он смачно ругнулся и что-то пнул.

— Что? — судорожно вынырнул из сна Роберт.

— Не снимается. Надо что-то с этим делать. К Людоеду возвращается сознание, и он скоро очухается.

— Что ты предлагаешь?

— Чтобы его убить, нужно его обезглавить либо вырезать сердце. Тебе какой вариант предпочтительней?

— Меня оба устраивают.

— А мне — первый. Хотелось бы посмотреть, что такого особенного в его сердце. Стучит, как у обычного человека, а рождается феноменальный импульс, — Зандр был явно озадачен. — Чтобы до него добраться, необходимо избавиться от маски. Она закрывает шею и грудь. Очень странный механизм. То ли поглотитель, то ли консолидатор. Только, кажется, нет ни капли магии. И не снять никак.

Магистр был отвратительно бодр и полон энергии. Но это маска, еще лживей, чем на Императоре. Пытаясь действием заглушить боль, легко загнать себя до смерти. Зандр из тех людей, кого нужно останавливать от бурной деятельности первыми, пока он не погубил себя окончательно. Магам необходимо восстановить силы, иначе не выдержит сердце. Тогда можно распрощаться и с Артуром, и с возможностью спастись, не говоря уже о Дейоне, который рано или поздно очнется.

— Зандр, послушай совет мудрого старика. Оставь голову и сердце Императора на месте. Используй аконитум. Я знаю, что яд у тебя с собой? Это его усыпит, а не убьет. А сам отдохни хотя бы часок. Не нужен тут второй умирающий. Я один не управлюсь.

— Спасибо тебе, Роберт. Я иногда увлекаюсь.

Зандр увлекался всегда. Он поднял голову Дейона и со всей силы ударил ею об пол.

— Не смей двигаться, ибексов кизяк, а то вообще на кусочки порежу. И никто не соберет.

С этими словами он поднялся на верхний этаж и раздобыл инъекционную иглу. Затем набрал полный стеклянный цилиндрик туманно-серой жидкости, обнажил белую кожу тонкого предплечья и глубоко воткнул иглу в синюю нить вены. Людоед забился и захрипел.

— Тройная доза, Зандр? Не замечал за тобой излишней жестокости даже к Касселю Миггу.

— Людоед не Комар. Даже Клеймор не справился. Если легенды не врут, он будет жив-живехонек. И нас переживёт. А вот оказаться рядом, когда этот монстр очнется, я точно не хочу.

Верховный Магистр поднял Императора с пола и буквально кинул в дальнее кресло.

— Задохлик какой. Не кормят они его что ли? — бросил он и нахмурился.

— Южане тонкие, но прочные. Они только кажутся слабыми.

— Нет, просто их больше, и зубы у них острей, — хмыкнул Зандр. — Но у нас шкура толстая. Пусть еще попробуют прокусить.

Роберт было ответил, что если надо, то не только прокусят, но съедят вместе с костями… но провалился в сон.

Ему снился кошмар. Сенторицы пожирали северян. Враги убивали всех на родных улицах, потрошили и готовили из мяса вертийцев различные блюда, раздавая их бесплатно нищим и мусорщикам, подавая на стол в домах аристократов и самому Императору. Роберт осознавал, что это всего лишь сновидение. И ужасней всего было то, что из-за собственного голода он скоро будет готов бросится на жаркое из северянина наяву. Желудок свело болезненным спазмом.

Со стороны двери раздавались глухие удары и скрежет, сменяясь тихими шлепками. Беспорядочные звуки мешали полноценному отдыху.

Роберт то и дело просыпался, тер красные глаза и обшаривал взглядом помещение в поисках прорвавшихся к ним гвардейцев. Толком не выспавшись, он не двигался и парил между сновидением и явью. Утомленный разум желал забыться, но тревога не позволяла глубоко нырнуть в негу спокойствия.

Чей-то жалобный стон окатил страхом с ног до головы, заставив окончательно проснуться. Роберт не сразу понял, что его так испугало. Застонали вновь. Это был тот самый душераздирающий звук, на который способен только умирающий.

Он встал и подошел к Артуру, который метался в лихорадке. Обескровленное лицо такое серое, словно из мрамора. И такое же холодное. Осторожно приподняв голову раненого, Роберт неторопливо напоил его, отрешенно глядя на стекающие по синеватым потрескавшимся губам капли. Смерть от жажды им не грозит, но голод вскоре возьмет свое.

Воды было достаточно, благодаря фонтанам-ручейкам, которые брали начало в стене, водопадиками сбегая вниз из круглых чаш-ракушек, обегая по краю круглого зала и сливаясь в единый поток, уходящий вниз, в пол. Журчание приятно успокаивало и освежало сухой южный воздух.

Солнце припекало, окрашивая помещение в яркие цвета сквозь витраж купола. По полу и стеллажам танцевали и извивались синие и оранжевые лучи. Дразнящие и жаркие. Назойливые, как мухи весной. Глупые, сонные, медлительные.

Роберт насчитал девять этажей. Девять этажей сокровищ и тайн. Книги, образцы и оборудование на любой вкус. Огромное количество магических и обычных механизмов было аккуратно рассортировано, подписано и расставлено в витринах. Здесь можно провести всю жизнь. Ее хотелось тут провести.

Он подошел к рядом с массивным столом, который, видимо, был основным рабочим для Императора. Хватая наугад одну книгу за другой, он бегло просматривал их в поисках чего-то похожего на дневник и возвращал на место. Личных записей не было, только описания магических опытов и исследований.

Роберт уже хотел вернуться к облюбованному им креслу, как рядом что-то прошуршало и…надрывно пискнуло.

— Зандр. Зандр, проснись.

— Что такое?! — промычал тот сквозь сон.

— Тут крысы!

— Подумаешь. Их тут полчища, — сказав это чуть не плача, Магистр свернулся клубочком в кресле, изогнув свое длинное тело немыслимым образом. — Если боишься, залезь на стол к Артуру. Там достаточно высоко.

— Зандр…

— Отстань, пока я не заставил… — буркнул он в свой локоть, не желая покидать нагретое место.

— Вставай! — рявкнул Роберт, ткнув тростью в мягкий уязвимый бок.

— Да что тебе от меня надо?!

— Сам посмотри, — он указал в направлении Императора.

— Что это?!

Возле Дейона в ряд лежал по меньшей мере десяток сереньких шерстяных комочков. Трупики крыс были разложены так, ровно, словно их выкладывали по линейке.

Зандр засуетился, вытаскивая маятник, и начал осторожно подбираться к креслу, на котором грудой бело-золотого тряпья лежал Людоед. А сверху на нем примостился урчащий розовый ком, недовольно таращившийся огромными зелеными глазищами.

— Ну, и харя, — скривился он. — Как он тебя приманил? На кошек магия не действует.

Как только Магистр сделал еще пару шагов, лысая тварь, противно мяукнув, спрыгнула и забилась под кресло. Он схватил оказавшийся неподалеку ветхий посох, старше самого Запретного Города, встал на карачки и попытался им выгнать ее из укрытия. Но она перехитрила человека, выскочив с другой стороны, и скрылась где-то наверху, наградив его напоследок глубокой царапиной.

— Сбежала страхолюдина, — недовольно протянул Зандр, потирая кровавую полоску на руке, глянул на трупики грызунов и ткнул в один посохом. — Всесвет, хоть бы никто не узнал…

— Я не имею привычки распускать язык, — хмыкнул Роберт, поднимая крысу за длинный розовый хвост.

***

— Фу, чем так воняет? — сморщила нос Кира и потянулась, разминая затёкшие конечности.

— Обедом, Ваше Высочество, — жизнерадостно ответил посол и вытащил из горелки зажаристую нанизанную на штырь картофелину c четырьмя торчащими палочками-лапками и спиралькой хвоста.

— А можно…

— Нет, — отрезал Зандр. — Придется есть это, раз блюдо получше убежало.

— Ладно, — уныло согласилась она. — Выживать так выживать. Спасибо.

Мужчины ошеломленно переглянулись, когда она равнодушно принялась грызть сухое мясо.

Кира взяла вторую крыску и безбоязненно подошла к Императору. Она попыталась заглянуть под маску. Что было невозможно, учитывая глухую конструкцию. Вид при этом у нее был отстраненный и задумчивый.

— Вот так будет гораздо удобней, — изрекла она, отдав ему свою подушку, которая от старости уже должна была истлеть, но пока как-то держалась в этом мире.

Затем приблизилась к Артуру и коснулась его щеки.

— Ему можно помочь?

Она это спрашивала не первый раз. Но Зандр все время уходил от ответа.

— Мечом размахивать так, как прежде, уже не получится… — неуверенно проговорил он.

— Ты уверен?

— Я столько влил в него магии…

— Правда?! — воскликнула Кира. — Где?

— Ваше Высочество? — заволновались Магистр и посол.

— Идем! — распорядилась она и сунула подрумяненного грызуна на палочке Роберту, побежав наверх.

— Зандр, что происходит?!

На этот вопрос Магистр только пожал плечами и бросился за ней.

— Сюда? Теперь сюда? — бормотала она, подбегая от одного стеллажа к другому. — Здесь?

Кира стояла возле здоровенного сундука, обитого металлом, и гладила его рукой. Дерево было гладким, отполированным, без магических знаков. Но внутри могло оказаться что-то опасное.

— Это оно? — тихо прошептала она. — Спасибо.

— Что это? — с подозрением спросил Зандр. — Не прикасайтесь…

— Его нужно открыть, — она перебила его и на мгновение замолчала, будто прислушиваясь. — Перед тем, как посылать импульс, надо повернуть тут.

Кира нажала на корпус, и со щелчком выскочила ручка, которую она два раза провернула.

— Верь мне. Все будет хорошо, — она волновалась, в ее глазах стояли слезы, но было видно насколько ей это важно. — Пожалуйста.

— Хорошо. Я верю.

Зандр распахнул деревянный ящик настежь.

Внутри на бархатной подложке лежала механическая…рука. Она была похожа на причудливый доспех, частично имитирующий обвитые переплетением золота и серебра кости человека. В Металлической паутине виднелись и другие части конструкции из темного сплава в ажурных разводах. Такие же были хорошо видны на лезвии Клеймора, когда он не светился. А пальцы были невероятно похожи на перчатки, словно их делал один и тот же мастер.

— Великаний з…нос! — с благоговением прошептал он и прикоснулся к самому совершенному темпоралю, после Клеймора, который видел в своей жизни. — Потрясающе.

Зандр позвал на помощь Роберта, пытаясь спустить большой продолговатый ящик из темного дерева. Пришлось послу, который не успел ничего толком съесть, подняться к ним.

Этим дело не ограничилось. Магистр заставил перетаскать гору оборудования. После этого Роберту не только уже не хотелось есть, но вообще жить. О чем он запыхаясь сообщил, прислонив тяжеленную металлическую пластину к стене.

Кира протянула ему палочку с двумя здоровенными пасюками.

— О, благодарю, Ваше Величество. Очень своевременно.

— Мне нужно место, — мягко сказал Зандр и отстранил их от Артура. — И все мое внимание.

— Только помоги ему, — Кира не стала спорить, как сделала бы это раньше. Она покорно отошла, что-то бормоча себе под нос.

— На последнем этаже опасно! — предупредил Магистр и сосредоточился на предстоящей задаче, доставая острый тесак, предназначенный для резки металла.

— Я займусь ужином, — побледневший Роберт тоже предпочел убраться подальше.

Кошка больше не появилась, словно понимая, что может разделить судьбу крыс, на которых была объявлена охота. Зандр сделал магическую ловушку-загон, в который они сбегались, но переусердствовал. В какой-то момент грызунов стало так много, что они кишели в несколько рядов, а поток новых не уменьшался. Тогда маг убрал часть конструкции, оставив только ту, которая не позволяла крысам сбежать.

Зандр вколол Дейону еще одну дозу яда и иного часов до глубокой ночи занимался Артуром. Кира пыталась расшевелить Императора, пока Роберт не сообщил ей, что его опять усыпили.

— Он не сказал. А чем?

— Я не уверен…

— Сэр Роберт? Чем?

— Аконитум.

— Аконитум причиняет невероятную боль. Я читала в… книгах.

— Книги не врут.

— Это неправильно.

— Так надо.

Кира бросила на него взгляд изподлобья и ушла на диван.

Оставив Зандру немного мяса, Роберт, наконец, заснул. В этот раз сон был глубоким и без кошмаров.

***

Проснулся он от характерных звуков движущихся металлических механизмов.

— Ты проспал почти два дня, — Магистр подошел и с заботой сжал его плечо. — Ты как себя чувствуешь?

— Все в полном порядке. Кажется, вечность не спал, — Роберт улыбнулся, отметив, что действительно прекрасно отдохнул. — Надо будет поблагодарить Кирану…

— Стерх, у меня не сгибается средний палец. Если это твоя очередная шутка… — Артур осекся.

— Разрабатывай дальше, — сухо отрезал тот, бросив на друга недовольный взгляд.

Осунувшийся Артур уже сидел на массивном стуле за тем самым столом, где он провел лежа несколько дней, и сгибал и разгибал кулак на новой руке.

— Добрый вечер, Роберт, — он сделал попытку улыбнуться, но его лицо было сейчас на это не способно. — Наконец-то, мы выспались.

Император все еще лежал на импровизированном ложе, а принцессы нигде не было видно.

Она присоединилась к мужчинам чуть позже. На их приветствия Кира только кивнула, молча набрала пучок мертвых грызунов, с которых еще капала кровь, и занялась их разделыванием.

— Она такая все время, — тихо ответил Зандр на вопросительный взгляд Роберта. — Отрешенная и молчаливая. Перед ней полная чудес лаборатория, а она предпочитает рассматривать потолок и свежевать крыс.

— Кира ничего не рассказывает. Обняла меня только, когда очнулся. А сейчас ведет себя так, словно мы чужие, — сокрушенно пробасил Артур, отвернувшись, чтобы пришлушить голос.

— Она изменилась, — заметил Роберт. — Это больше не тот веселый беззаботный ребенок, которого мы помним. На душевные раны нужно больше времени.

— И я знаю, кого в этом винить, — глаза Артура метали молнии.

Хорошо, что причина его злости все еще была без сознания, иначе бы так легко не отделалась. Проходя мимо, он не удержался и незаметно наступил Дейону на ногу. Его щеки залила краска: гнев сменился чувством жгучего стыда и презрения к себе.

— Нет, все же никакая ненависть не стоит того, чтобы опускаться до уровня имперских мразей. Вот очнешься, тогда поговории по-мужски, — поморщился Артур, при этом его механическая рука самопроизвольно сжалась в кулак, а средний палец так и остался оттопыренным. — Все равно, ты больше не жилец.

Глава 39 — Вопросы без ответов

Хряк развалился на необъятном ложе. Его голова была перевязана, на кожу нанесены целящие знаки. Вокруг пострадавшего суетилась прислуга. У изголовья шуршал расслабляющий темпораль, меняя цвета. Фиолетовый, синий, зеленый. И обратно.

Дверь распахнулась. Всклокоченный Релдон застыл у порога. На мантии — пятна крови и пыли, рукав оторван. Как только ему доложили, что Свен пришел в себя, он незамедлительно направился лично удостовериться, что с толстяком все в порядке.

— Свинства кладовая! — он слегка повысил голос, чего за ним никогда не водилось, маскируя тем самым волнение. — Как ты умудрился не справиться с Миггом и недоглядеть Императора?

Слуги разминали заплывшее тело прокуратора, который тут же приказал им удалиться. Даже у глухих есть если не уши, то глаза.

— Чего кричишь? Ты мог представить, что Дейон ввяжется во все это? Я нет! — как только прислуга вышла, Свен ответил возмущенному собеседнику, вызывающе подняв указательный палец. — Но я предупреждал, что угроза Киране может вывести его из равновесия.

— Да он никогда там не был, чтобы выводить!

Но упрек заслуженный.

Релдон недооценил девчонку и ее влияние на Дейона. Если бы он не провозился так долго у Дома с Кукушкой, то вертийцы сидели бы в темнице и меч был бы у него, как и все содержимое Кабинета Императора.

— Этот просчет мне дорого обойдется, — потирая ушибленное плечо, бросил он, усаживаясь в кресло. — Но ты прав. Кто бы мог подумать, что Кирана за столь короткое время окрутит самое бесчувственное создание во всем Шерлахе…

— После тебя, конечно, — примирительным тоном промолвил Свен, на что Релдон криво ухмыльнулся.

Хряк хоть и магистр Звука, но мог бы достичь небывалых высот в Гипнозе, которым владел на высоте. Поэтому он с легкостью считывал все, что творится на душе у Релдона, несмотря на всю его скрытность и холодность.

Свен попробовал дотянуться до засахаренных фруктов и застонал, откидываясь обратно на подушки.

Это неуклюжее движение вызвало еще одну ухмылку. Релдон встал и подал блюдо с лакомствами вечно голодному прокуратору.

— Касселя основательно обработали, — в перерывах между активным жеванием прилипающих к зубам цукатов промолвил толстяк и сделал паузу, закинув следующий приторно-сладкий кусочек.

— Мало того, что он напал на Кирану, так еще и дрался, как отродье великана, — продолжил он, облизав сладкие пальцы, — Мы ожидали, что он поведет себя неестественно, но не настолько. Неизвестно, чем бы все кончилось, не вмешайся Дейон.

— Роктав не изменял сознание Миггу. Это я усилил влечение к детям, чтобы он не мог сдерживаться рядом с Императрицей, — признался Релдон и поморщился от боли в ранах, поменяв положение ног.

Комара было недостаточно просто устранить. Его нужно было опозорить, чтобы тень легла на Бизона. Это бы дискредитировало Главного Прокуратора в глазах знати, и тем самым лишило реального влияния на выбор следующего прокуратора Востока. И в этом гамбите значительная роль отводилась Киране. Ее было необходимо было ввести в активную политическую игру, одновременно заручившись поддержкой спасенной от насильника Императрицы.

— Помимо моих, на Касселе были крючки-паразиты на память и внимание. Например, он не знает, что парочка гвардейцев, которые его привели, не те, за кого себя выдавали. Более того, мальчишка успешно притворялся Миггом несколько дней.

— Какой мальчишка? — воскликнул Хряк.

— Выряженный в прокуратора вертиец. Он мертв. Но несколько дней шастал по Запретному Городу, как по родным горам, вместе с Тонгилом. Бараны-стражники ни разу их не остановили. А все эти несуразные маски. Пафос и древнее мракобесие. Ладно Император, но остальным они ни к чему.

— Сциор не согласится. Его бесят люди.

— Это его проблемы. Я распорядился избавиться от масок с этогодня. Возможно, кто-то из вертийцев еще остался во дворце.

— Значит, пока я подметал пол, явился герцог Тонгил собственной персоной, и сейчас он с Кираной, а также Дейоном в Кабинете…

— И с мечом… — мстительно добавил Релдон, специально дождавшись, когда Свен засунет в рот очередную, пропитанную приторным сиропом гадость.

— Всесвет! — закашлялся толстяк и глотнул сладкий чай. — Вот чтоб вас!

— Надеюсь, что оттуда никто не выберется, — пробормотал Релдон, отрешенно глядя на мучения энергично вскочившего собеседника, чтобы налить воды.

Если Свен встал, то больше симулирует, чем чувствует себя действительно плохо. Он противник активных движений даже, когда все превосходно.

Толстяк жестами распорядился принести ужин слуге и вернулся на кровать.

— Они не смогут сидеть там вечно, — прохрипел он, опустошив стакан до дна. — А с Дейона станется умереть из-за собственного упрямства, тем более ему все равно — Сентория, Вертис или Кало.

— Или он выйдет и устроит нам «Изгнание Великанов» во всей красе. Вмешался же он в твой с Миггом поединок, — за этими бесстрастными словами скрывалась буря эмоций.

Толстяк только вздохнул:

— Ты считаешь, что он пойдет против нас?

— Император был полезен только в сдерживании амбиций Суга. Я давно не жду, что он поднимет Риу. Мне предпочтительней его смерть, чем наша.

— Релдон, не стоит отказываться от Дейона раньше времени.

— Свен, ты спятил продолжать в него верить? Ты действительно думаешь, тут можно что-то уладить? Мы же говорим о Людоеде! Он без присмотра гробит всех без разбору…

— Не брызгай ядом. Дейон не по собственному желанию это делает.

— А если оно у него, наконец, появится?

— Тогда будем готовиться к худшему, — подытожил Свен и накинулся на еду, принесенную прислугой. — Шкатулка осталась? Можно взглянуть?

— Ты уже насмотрелся, моя очередь.

— Я бы хотел ее получить обратно когда-нибудь.

— Безусловно. У меня нет привычки отбирать собственные подарки.

Релдону кусок в горло не лез, но он заставил себя съесть немного мяса и овощей, так как день предстоял еще долгий. К тому же его ждет очнувшаяся Мара. С ней предстоит долгий и нелегкий разговор.

Как только слуги убрали остатки еды и посуду, зашел командант, держа красный плащ-накидку и маску в руках. Ингер поклонился, избегая смотреть прокураторам в глаза.

— Экселант Вим, экселант Грис. Я готов понести любое наказание за сегодняшнюю ночь, — с этими словами, сказанными ровным тоном, он положил форму перед ними и поклонился еще раз.

— Мидс, наказание я вам назначу, — спокойно сказал Релдон. — Но отставку не приму.

— Я не справился и готов нести ответственность, — Ингер смотрел прямо и смело, принимая свою судьбу.

— Все понесут. Но сейчас ты мне нужен. Так что прими подобающий команданту вид и займись делом. Я рассчитываю на результат уже этим вечером.

— Ваше слово закон, экселант Вим!

Перед тем как покинуть комнату Ингер схватил красный плащ и снова поклонился, вспомнив о втором прокураторе.

— С чего такое милосердие? — буркнул Свен, как только дверь за командантом закрылась.

— Все облажались. Если я буду казнить за вчерашнее, то придется начать с себя. Но без наказания никто не останется.

— В том числе ты? — фыркнул толстяк.

— Именно мне иметь дело с Сугом, когда он вернется. А твое участие лучше скрыть.

— Извини. Судил по себе, как всегда.

Они замолчали, думая каждый о своем.

Круглое лоснящееся лицо Свена, обычно расслабленное и мягкое, осунулось. Между бровями пролегла глубокая складка, а уголки губ опустились вниз, придавая ему жесткий и угрюмый вид.

Релдон был бледен, но бесстрастное выражение лица никуда не делось. Он рассматривал узоры на балдахине, словно там был написан очень важный текст, который непременно следует расшифровать и открыть таким образом тайну световых лучей. На самом деле он ничего перед собой не замечал, прокручивая события прошедшей ночи вновь и вновь, отмечая ошибки и упущенные возможности.

Было досадно, что путь к Кабинету Императора отныне закрыт. Он столько лет мечтал туда пробраться. Даже эта дурацкая свадьба была нужна не столько для продолжения императорского рода, сколько для того, чтобы заполучить доступ к его тайнам. Приказ забаррикадировать дверь был отдан незамедлительно, стоило ей закрыться.

Полоз еще не восстановил силы, Хряк был ранен, Комар ждал своей незавидной участи в тюрьме, Фазан был абсолютно бесполезен и вымотан многочасовым танцем, поэтому пришлось ставить щиты не прокураторам, а десятке самых сильных магов Сентории, двое из которых были Магистрами. На ловушки их уже не хватило, поэтому Релдон распорядился разнести коридор и проломить стену в соседний зал, чтобы полностью завалить проход. Как бы ни был силен Император, но никакая магия не способна разрушать камни достаточно быстро.

Убедившись, кто из Кабинета никто не сможет выбраться обратно в Запретный Город, Релдон поспешил к Маре. Он оттягивал встречу с подопечной до последнего, но избежать ее совсем не получится. Релдон предоставил ей слишком вольные условия и много самостоятельности, и с этим нудно что-то делать. Пора поставить убийцу на место, так как он теряет над ней контроль.

— Я не просила возиться со мной! — она была зла на него и на себя, понимая, что провалила задание.

Релдон бы предпочел, чтобы Мара просто согласилась с ним, как это было раньше. Молча. Но она все же решила проявить характер. Он прикидывался невозмутимым, хотя хотелось ее ударить, чтобы она прекратила кричать.

— Ты мой агент. Достаточно значимый, чтобы потратить время.

— Я знаю свою цену, — попыталась она огрызнуться. — Тебе необязательно было лично заниматься моим спасением.

— Твоя цена — 24 золотых, — хладнокровно напомнил он, чем лишил ее дара речи. — И я сам решаю, как поступать со своим имуществом.

Релдон с удовлетворением отметил, как Мара замерла посреди комнаты с растерянным видом, понимая, что ответить ей на это нечего. Он осадил ее и напомнил, где ее место, чтобы она прекратила заниматься самообманом и чувствовать себя особенной.

Между ними не может быть настоящей близости. Нужно покончить иллюзиями, пока она не внушила себе еще больше. Мара просто принадлежит ему и ей придется еще долго отрабатывать свой долг. Сегодня он снова вырос. И будет расти всегда. Релдон проследит, чтобы она никогда не смогла стать свободной. Антиволн — слишком опасен без жесточайшего контроля и подчинения.

Когда он вышел, то услышал неистовый визг и как что-то разбилось. Потом еще и еще.

Ему все равно.

Двое гвардейцев приблизились и поклонились, ожидая знака.

— Вслух. И маски долой, — тяжело вздохнул прокуратор. — Это приказ Его Величества.

Солдаты стянули маски. Смущенно переминаясь, один из них тихо заговорил:

— Экселант Вим, мессер вице-командант просил вас найти и сообщить, что привели подозреваемых в Гарнизон.

— Передайте экселанту Грису, что нам пора.

Здание Гарнизона располагалось полукругом сразу у Врат Смерти, и каждый посетитель Запретного Города сначала должен пересечь его через тройную арку. Фасад был украшен разноцветными изразцами с сюрпризом. Любой нападающий был бы обескуражен прочностью стен и убойной силой ответной вибрации.

Релдон и Свен рассматривали связанных пленников. Некоторые при аресте оказали сопротивление, поэтому на них красовались многочисленные синяки и ссадины.

Были тут и женщины. Сенторийки.

— А эти тут что делают? — с удивлением поинтересовался толстяк.

— Они непременно сами об этом поведают, экселант Грис. Но есть основания предполагать, что они встречались с Верховным Магистром, — отозвался вице-командант Келтон Драх.

Темноволосый и чуть выше среднего роста, он выделялся настолько красивыми чертами лица, что Фазан каждый раз в его присутствии трепетал, как влюбленная девица. Несмотря на смазливую внешность, Келтон Драх был безжалостен даже к женщинам и детям. Если бы его магический уровень был достаточно высоким для магистра Гипноза, то он, как младший потомок древнего аристократического рода, мог бы в будущем претендовать на место в Малом Совете. Но трезво оценив свои перспективы, он выбрал военную карьеру, добравшись за пятнадцать лет почти до верхушки, пока Релдон не переманил его на гражданскую службу во внутреннюю охрану, лишив Бизона очень ценного кадра.

— А у Верховного Магистра есть вкус, — протянул Свен, который в любой ситуации оставался ценителем всего прекрасного.

— Пожалуйста. Я не знала, кто он, — в отчаянии воскликнула одна из красоток и разрыдалась, приложив скованные руки к пышной груди, которая вот-вот вывалится из тесного корсажа.

— Ну, конечно, — фыркнула вторая.

Келтон с улыбкой приблизился к ним и приподнял лицо плачущей за подбородок. С его эффектной внешностью не надо обладать высоким магическим уровнем, чтобы воздействовать на других. Особенно на женщин. Девушка мгновенно забыла о слезах, во все глаза уставившись на вице-команданта.

— Вы готовы изложить все сами или вам понадобится моя помощь? — вкрадчиво проговорил он, лаская большим пальцем шелковистую кожу.

— Я вам все расскажу, — сглотнула она.

— Тогда пройдемте, мессера. Снимите наручи.

Вице-командант с очаровательной улыбкой подал заплаканной девушке руку и провел в ближайший кабинет для допросов.

Женщин допросили первыми. Это конечно не принесло существенных результатов. Одна из них оказалась неплохим магом-самоучкой и сопротивлялась до последнего. Расправщику, который с ней работал, пришлось потрудиться. Не обладая достаточным опытом, он переусердствовал и стер ее. Обычно такие потом отправлялись на улицу и находили пристанище в публичных домах на самом дне, но Свен пожелал забрать девушку себе. Она все еще была потрясающе красива, несмотря на отрешенно-глупое выражение лица и струйку слюны, бегущей по подбородку.

Затем были ремесленники. Гвардейцы, недолго думая, пошли на крайние меры и притащили всех северян и полукровок столицы. Некоторые встречались с Артуром и Робертом, принимая для них корреспонденцию, но не располагали больше никакими сведениями. Многие и без воздействия делились отсутствием информации, что сразу подтверждалось магически. Но Келтон не был бы таким хорошим вице-командантом, если бы все равно не докопался до сути, используя все имеющиеся ресурсы Гарнизона и Канцелярии.

— Проверяя одну из наводок, которая сначала казалась совершенно незначительной, удалось установить, что письма передавались по цепочке далее, а не курьерам или вертийцам, возвращающимся домой. Пытаясь поймать одну из таких записок, мне пришлось проверить более десятка случайных сенторийцев, никак не связанных с герцогом Тонгилом, мессером Стригидаем или Магистром Роктавом. От многих свидетелей из них остались только телесные оболочки без собственного сознания. Пока не понятно, экселант Вим, зачем им понадобилось все так запутывать.

— Именно для этого, Драх. Чтобы мы, как идиоты, гадали и не могли догадаться.

На красивом лице Келтона не читалось даже намека на что-то иное, кроме скуки и пренебрежения.

Интересно, это магия Гипноза сделала его таким, или он с детства был ограниченным в чувствительности?

Релдон вообще сомневался, что Драх человек, так как в холодности и бессердечии вице-командант обогнал даже его самого. Ему редко доводилось видеть кого-то настолько отгородившегося от эмоций. Даже он все время сохранял баланс, так как для эффективного воздействия во время воздействия Гипнозом необходимо заставлять себя испытывать сходные ощущения с объектом.

— Дайте знать, если узнаете что-то стоящее. Можете не церемониться, — напоследок бросил Релдон и вернулся во дворец.

И никто не церемонился. Ни с северянами, ни с представителями покоренных народов, ни даже с сенторийцами.

Релдон полулежал в своем кабинете, стараясь не нагружать раненую ногу. Акцил разрисовал ее обезболивающими знаками, поэтому боль слегка отступила. На полное выздоровление нужна хотя бы пара дней покоя, которых у него в запасе не было.

— Выяснили, что было в заказе от кузнеца Тома? — спросил он вернувшегося с очередным докладом Келтона.

— Пастушьи свистки, экселант Вим. Но затем их доставили Черным Поварам. Командант Мидс уже разбирается с их верхушкой.

Прокуратор мысленно выругался. Надо было сразу покончить с этой бандой. Еще одно упущение.

— Зачем им свистки в таком количестве?

— Они мало что помнят, так как действовали под гипнозом. Но все свистки они раздали нищим и бродягам.

— А украденные со склада фейерверки для сегодняшней ночи?

— Какую-то часть нашли в Доме с Кукушкой. Где остальное, пытаемся установить. Все виновные солдаты, спекулировавшие запасами, приговорены к смерти. Но это еще не все. В логове Поваров в большом чане обнаружены следы гашеной извести. И я не знаю, для какой магии это нужно. А вы?

— Доставьте образцы в Главную Лабораторию Запретного Города. Пусть Мидс этим тоже займется.

Проверка подтвердила, что это остатки обыкновенной гашеной водой извести. Зачем она шайке бандитов или вертийцам, Релдон не догадывался, а повторный допрос всех задействованных лиц ничего не дал. Половина из них с пустотой в глазах сидела без движения в переполненных камерах. Вскоре для задержанных не осталось места в темницах, поэтому командант распорядился вывозить в Нижний Город тех, кого стерли.

— И главное, экселант Вим. Башни были взорваны при помощи пороха, а потом случился провал. Или одновременно.

— Что за бред, Драх?! Вы уверены? — в голосе прокуратора проскользнуло неподдельное волнение.

Опилки, порох и фейерверк — это даже звучало угрожающе.

— Все пробы это подтвердили, экселант Вим.

— Как они смогли достать столько селитры и серы?

— Герцог Тонгил хорошо разбирается в таких вещах. Артиллерия — его самое сильное место.

— Но как он смог пронести нужное количество пороха в Запретный Город и заложить незаметно? — спросил Свен и почесал взмокший лоб.

— Башни давно пустуют, экселант Грис, — сказал Ингер, в этот раз присоединившийся к своему заместителю. — Дозор обходит их только снаружи. А порох они оформили как поставку для гвардии. Я лично принял бочонки, но не придал этому значения, ведь перед отъездом поступил приказ от экселанта Суга возместить запасы, которые были взяты из Запретного Города на нужды армии.

— А почему Сциор не взял необходимое количество с военных складов? Там же пороха предостаточно, — недоумевал Свен.

— Его и оттуда весь забрали, экселант Грис.

В кабинете повисло тяжелое молчание.

— Но зачем ему столько? — с неподдельным изумлением озвучил толстяк общую мысль.

— По-моему, это очевидно, — мрачно ответил Релдон и встал с кушетки. — Я предоставляю Мидсу чрезвычайные полномочия. Пусть перетрясет всю столицу до возврщения Суга и найдет Роктава. Нам нужно все спихнуть на вертийцев. Мидс, это приказ и назначение.

Релдон дохромал до стола и достал особый темпораль из золота. Амулет-знак в виде головы дракона позволял владельцу от имени Императора действовать на любое свое усмотрение, даже обходя законы и правила. Печать Вседозволенности, как называл ее Релдон. Теперь командант будет по статусу почти равен прокуратору.

— А вы, Драх, приступайте немедленно. Чтобы к утру Баз был как можно дальше от Запретного Города.

— А что прикажете делать с экселантом Миггом?

— Это уже не ваша забота.

— Где сейчас Кассель? — как только Келтон и Ингер вышли, поинтересовался Свен.

— Там, где его больше никто не найдет.

Глава 40 — Круг предателей

Противник с трудом увернулся и зарычал от бессильной ярости, а через мгновение рухнул на землю, сраженный одним мощным ударом в висок. После такого он, вряд ли, когда-либо встанет.

Очередной соперник не заставил себя долго жать. Здоровяк со сломанным носом решил атаковать с разбегу, полагаясь на грубую силу.

Тонкие губы Сциора растянулись в улыбке, совершенно исчезнув, делая его рот похожим на кривой разрез. Он всегда так улыбался на поле боя. И противнику это не сулило ничего хорошего. Мощные кулаки Главного Прокуратора сжались и врезались в человеческую плоть.

Рассыпавшиеся зубы. Брызги крови. И мучительные стоны, прерванные ударом колена по шее.

Хруст и тишина.

Сциор немного отступил, не обращая внимания на тело под ногами. Он выпрямился во весь рост, раскинул руки в стороны и обвел взглядом толпу. Люди кричали и аплодировали победителю, своему предводителю и в данный момент почти божеству. Все, кроме десятка безоружных в одних штанах, несмотря на морозное утро. Они стояли отдельно, бросая затравленные взгляды в круг и на бывших товарищей по оружию, желающих им смерти.

— Кто следующий, мессере? — прохрипел Сциор, с презрением разглядывая притихших полуодетых мужчин. — Кто из вас, подонков, еще хочет жить?

В их лицах читалось лишь отчаянье, страх и злость, а также желание перенестись как можно дальше от этого места. Где не будет никого из соотечественников и разошедшегося прокуратора.

— Кто из вас готов понести заслуженное наказание за предательство? Или заслужить мое прощение? — продолжал вещать Сциор и усмехаться.

— Я принимаю ваш вызов, экселант Суг, — громко отозвался молодой парень, заступая за красную линию.

— Замечательно. Хоть кто-то из вас еще помнит о субординации.

Солдаты замолчали в предвкушении крови.

Сциор устраивовал бои один на один без магии и оружия для всех нарушителей военной присяги. Каждый из них имел возможность уйти, достаточно было выстоять лишь две минуты. Вот только никто еще не покидал круг живым. Он никого не отпускал. Это не было поединком, хотя было обставлено именно таким образом. Это было демонстративным убийством. Показательной казнью для тех, кто решился пойти против Главного Прокуратора и Императора. У дезертиров и мародеров не было ни малейшего шанса. А Сциор просто пользовался случаем пустить в ход кулаки. Это позволяло выпустить пар и дать волю своему гневу и ярости, которые могут помешать трезво мыслить на поле боя, если их не ослаблять время от времени.

Глубокопосаженные глаза Сциора следили за соперником, медленно входящим в круг. Оценивали. Поджарый, но не очень мускулистый. Высокий и гибкий. На теле — множество татуировок для выносливости и для усиления ударов. Взгляд спокойный и сосредоточенный. Такой может оказаться как никудышным бойцом, который разукрасил себя, чтобы просто красоваться перед другими, так и опасным противником.

Парень не торопился, он знал, на что способен его бывший командир, и понимал, что пощады не будет. Поэтому он не бросился сразу в бой, а медленно стал двигаться вбок, пытаясь выиграть время.

Две минуты — это много или мало?

Один миг. И целая вечность.

Сциор атаковал, но противник ловко увернулся, отскочив к противоположному концу круга. Второй бросок тоже не достиг цели. Кулак встретился только с воздухом там, где мгновение назад была голова изворотливого и быстрого соперника.

— Дивно. Надоело однообразие, хотя я никогда не любил играть за квача, — проговорил прокуратор и ринулся вперед.

Красные делали ставки и галдели. Маги в сером были более сдержаны, но некоторые из них все же не могли удержаться от разочарованных возгласов, когда жертва убегала от очередного натиска прокуратора. Все ставили на то, какой удар окажется решающим.

Когда, Сциор, наконец, зажал соперника, тот попробовал отбиться от надвигающейся смерти. Он ударил правой, попав в каменную стену, затем левой — с тем же успехом. Закусив губу от боли он попытался выполнить подсечку, но Сциор уже провел захват. Тогда жертва пошла на отчаянный прием и укусила прокуратора за ухо.

Сциор вскрикнул и перебросил противника в центр круга. Парень вскочил, замотав головой и принимая боевую стойку. Он дрожал от злости, не от страха, и теперь был готов пойти до конца.

Бойцы начали кружить друг напротив друга.

По шее Сциора текла кровь, перечеркивая алыми полосами защитные и усиливающие узоры на его мускулистом теле. Он больше не улыбался, когда атаковал.

Настигнув соперника, Сциор взял его в захват, развернув спиной, чтобы не заработать второй укус. Парень сопротивлялся изо всех сил, не давая себя перебросить. Ему удалось высвободить левую руку и ударить по глазам Сциора, заставляя расцепить хватку. Пытаясь воспользоваться преимуществом, он ударил в самое незащищенное место прокуратора.

Удар коленом в пах всегда приводит к тому, что голова противника наклоняется вперед, а его подбородок оказывается в удобной для атаки позиции.

Только Сциор разгадал хитрые намерения, молниеносно схватил соперника за волосы и нанес сокрушительный удар в лицо. А в заключение — удар ребром ладони по тыльной стороне шеи…

Но не завершил его, так как две минуты прошло, о чем возместил громкий свист времяреза.

Бойцы застыли.

Сциор с занесенным в воздухе кулаком сжал челюсть, еще больше оттянув голову жертвы назад, затем отпустил, фактически швырнув противника лицом в грязь.

Наступила гробовая тишина. Люди вокруг забыли про ставки, про плохую погоду и зачем они вообще пришли в Вертис. На их глазах случилось невероятное. И теперь никто не понимал, что делать.

— Имя? — размазывая кровь с груди, поинтересовался прокуратор у вскочившего с земли соперника.

— Генр Люше, эксенлант Суг, — тяжело дыша ответил парень, шатаясь и держась за раскалывающуюся от боли голову.

— Генр Люше, ты рассчитаться за прошлую никчемную жизнь дезертира и труса. Не переведи новую также бездарно.

В абсолютной тишине глухой вкрадчивый голос Сциора звучал величественно и возвышенно, что сильно контрастировало с его внешним видом. Тугие мышцы перекатываются под кожей, демонстрируя его отличную физическую форму, которой мог бы позавидовать любой профессиональный боец. Он был похож на дикого варвара, в одних штанах, а голый торс и лицо покрыты грязью и кровью.

— Тебе выдадут одежду и десять сентаров, после чего ты покинешь лагерь. Но путь в Империю тебе закрыт. Ты ее предал, поэтому никогда не вернешься. В противном случае, тебя ждет Бездна, которой ты сегодня не достался.

— Благодарю вас за милосердие, экселант Суг, и за мое второе рождение, — дрогнувшим голосом проговорил Генр и рухнул на колени.

— Уведите его, — приказал Сциор. — Мне пора разделаться с оставшимися шакалами.

Больше прокуратор ни с кем не играл, не позволял тянуть время, зажимал в угол и выбивал дух одним смертоносным ударом. Его холодная ярость будоражила и заставляла зрителей пятиться подальше от круга. Только Брон приблизился к самому краю с кривой ухмылкой на губах и лихорадочно блестящими глазами. Он никогда не упустит шанса разделить чужие эмоции. Особенно такие яркие.

Как только последний противник оказался повержен, Сциор задержал взгляд на недостижимой высоте затянутого облаками Пика Неба. Сквозь влажную дымку едва просматривались башни королевского замка Лионкор, или в переводе на сенторийский «Львиное Сердце». Он махнул в приветствии, словно Леонис мог его видеть, и провел рукой по мокрой коже. Холод и ветер прокуратору не страшны. Несколько знаков отлично справлялись с ними. Но от непривычного горного воздуха часто кружилась голова и двоилось в глазах. Особенно после активных нагрузок. Север был ему слишком чужим. Поэтому стоил того, чтобы уничтожить. Как и все, что его бесит.

Сциор схватил протянутую солдатом ткань и вытер чужую кровь, бросив испачканный отрез в лужу под ногами. Пока убирали тела, некоторые принялись расходиться.

— Не понимаю я вашего увлечения, экселант Суг, — протянул Брон. — Зачем же самому пачкать руки? Эта падаль не заслужила настолько благородной кончины.

Упомянутая падаль стояла чуть поодаль, принимая похвалу и поздравления от солдат. Люше улыбался и отвечал на рукопожатия с радостным смехом. Ему принесли плащ и одежду, мех с разбавленным вином и сумку с запасом еды на пару дней.

— Люше, конечно, выстоял, но сама грязь не станет чище, сколько ее не отмывай. Так и кулаками не извлечешь подлость из мерзавца.

— Любая магия требует времени, экселант Суг. Кулак быстрей и надёжней. А еще лучше острый клинок…

— Бывают исключения.

— Даже среди славных граждан Империи… — выразительная пауза. — Встречаются настоящие скоты. Вы правы.

— И эти скоты рождены нашей землей, поэтому имеют право принять благородную смерть или отстоять свою жизнь. Как это сделал мессер Люше.

— Экселант Суг, разрешите доложить! — отвлек собеседников солдат.

— Докладывайте.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но прибыл гонец из Сентории и герцог Орейн. Жду вашего распоряжения, кого принять первым.

— Сначала Империя, потом остальное. Брон, позаботься о Люше. Проводи его подальше от лагеря, Брон. И пусть только посмеет вернуться в Сенторию… — прохрипел Бизон и зашагал прочь.

— Я прослежу о том, чтобы мессер Люше не захотел возвращаться ни при каких обстоятельствах, — осклабился Крыс и чуть поклонился удаляющемуся Главному Прокуратору, и тихо добавил. — Уж я прослежу, чтобы он не смог больше никого предать. В конце концов, ему обещали только жизнь.

Крепостная стена была в отличном состоянии, ее восстановили после осады этого приграничного замка, в отличие от построек. Бизон прошел сквозь ряд деревянных построек, в которых квартировали офицеры, к большому срубу в шатровом стиле. Этот огромный дом он занимает уже не один год. Когда-то его сложили пленные вертийцы из вековых кедров, росших у подножья холма. Раненый барон трудился наравне со всеми и скончался спустя пару дней, так и не дождавшись выкупа от родственников, а его владениями вот уже более десятка лет пользуются южане.

Обстановку внутри нельзя было назвать роскошной с точки зрения любого имперца, но любой вояка будет в восхищении от развешенного и расставленного везде оружия — личной коллекции Бизона, а также охотничьих трофеев. Медведи, кабаны, горные львы, рыси и волки скалились и выпускали когти, словно хотели броситься и разорвать любого вошедшего. Зайцы, тетеревы, белки и куропатки на фоне разъяренных хищников терялись, изредка застенчиво высовываясь из их тени.

Искусственные глаза животных и стоящих на посту солдат пристально следили за посетителем, который ходил по залу то и дело касаясь тех или иных экспонатов. Гонцом оказался неприметный мужичок с залысинами и густыми бровями, если бы не его разноцветная одежда. Он походил на нищего, вот только ткань и крой были дорогими, руки украшены перстнями с крупными драгоценными камнями, а на шее переливалась массивная золотая цепь.

Неизвестный упал на колени и уткнулся лбом в каменный пол, пробормотав что-то вроде короткой молитвы и расцеловал ноги Главного Прокуратора.

— Как мусорщик очутился на Севере? Не отвечай, мне не интересно, — хмыкнул Бизон. — От кого? Отвечай.

— От себя, экселант Суг. Рахулом меня кличут, — ответил мужичок и снова поклонился.

— Странное имя, — прищурился Бизон и упер сапог в голову собеседника. — Прекращай придуриваться и хватит слюнявить мои сапоги.

— Мне и смотреть на вас непозволительно, экселант Суг, — промолвил Рахул уже другим тоном, выпрямился и отряхнулся. — Я хоть и глава мусорщиков, но место свое знаю. И правила уважаю. К вам бы не сунулся просто так. У меня есть сведения, которые вам будут, наверняка, интересны и полезны…

Бизон сел в обитое бархатом кресло и скрестил руки на обнаженной груди.

— Это мне решать. Слушаю.

— Северяне планируют пробраться в Запретный Город…

— Стоп. Всем выйти, — махнул ручищей прокуратор, и его охрана вышла.

— Теперь с самого начала, мусорщик.

Рахул едва заметно поморщился на такое обращение, но рассказал все, что знал о происходящем в Риу и о своих договоренностях с вертийским послом.

Коренастый мусорщик располагал действительно важными сведениями.

Релдон и Свен вывели из игры обоих миньонов и шпионскую сеть Сциора. У него уже некоторое время были подозрения, что получаемая информация не соответствовала действительности. Теперь понятно почему.

Когда вернулся Брон, Рахул как раз зповедал все, что знал.

— Экселант Суг, вы звали?

— Да, Брон. Как там Люше?

— Живее всех живых, — отчитался с довольным видом тот, умолчав, что поупражнялся над беднягой и оставил наедине с безумием. Бизон бы этого не одобрил.

— Отлично, а теперь займись-ка мессером мусорщиком. Нездоровый интерес к чужим вещам нельзя оставлять безнаказанным.

— Экселант Суг? — нервно сглотнул Рахул. — Я ничего не взял.

— Но трогал.

Брон мигом раскрутил маятник и начал тянуть сознание мусорщика грубым воздействием. Слуги засуетились, вытирая клинки, к которым прикасался незнакомец.

— Приятного вечера. Меня ожидает еще один предатель, — Сциор равнодушно глянул на распростертого на полу человека в слезах и вышел из зала.

Главный Прокуратор не торопился. Сначала умылся и переоделся после боя, а потом направился в кабинет, где ожидал другой посетитель.

В комнате царил идеальный порядок, как и во всем доме. Книги, карты, и конечно огромное количество оружия — все аккуратно сложено по местам. Центре комнаты стоял массивный стол и стулья. Здесь проводятся совещания с офицерами, но документы никогда не остаются на виду, поэтому можно не опасаться, что гость увидит нечто важное. А если попытается заглянуть, куда не следует, то магией и защитой Бизон в данном случае не пренебрегал. Это ведь не чучела и сталь — это благополучие Империи.

— Экселант Суг, очень снова встретиться с вами.

Несмотря на попытку выдать себя за пастуха, Сциор сразу узнал говорившего.

— Оставьте, мессер Орейн. По лицу вижу, не рады. Это обоюдно. Вам не следовало лично приезжать лично.

— К сожалению, доверить эти сведения кому-то другому нельзя.

— Слушаю, — бросил прокуратор.

— Леонис передал Клеймор сэру Артуру. Соответственно, меч сейчас в Сентории.

Глава 41 — Договор с врагом

— Шатун, ну, сколько можно? Меч тебя уничтожит без второй перчатки.

— Стерх, пусти. У меня теперь есть целая рука, — Артур продемонстрировал металлическую конечность, которая подчиняясь его воле, наконец, полностью сжалась в кулак. Прям перед лицом Зандра, который встал на его пути.

— Она не поможет, так как контур вибраций не совпадёт, — вздохнул тот, не торопясь убраться в сторону.

— Так исправь это!

— Мне жаль разочаровывать тебя. Я здесь бессилен.

— Но ты сотворил это! — Артур постучал здоровой рукой по замене.

— Я только подготовил твое тело для этой штуки и зарядил ее, не более. Такие технологии запредельны для меня.

— Я не оставлю Клеймор здесь!

— Хочешь сдохнуть, останавливать не буду, — раздраженно парировал Зандр и отходя задел его левое плечо. И выругался, так как напоролся на не менее жесткую преграду, как если бы решил толкнуть металлическое.

Кира тихо произнесла за спиной Артура:

— Не надо. Даже если это твое желание, не делай того, о чем жалеть потом другим.

Он и не заметил, как она подошла. Принцесса стала передвигаться настолько бесшумно, что ее появление всегда становилось полной неожиданностью.

— Цыпленок, нам нужен этот меч. Всему Вертису! Это единственное оружие, которое может сравниться с Вибрантом.

— Это всего лишь меч. Тем более, с нами Дейон.

— Все равно Клеймор не должен попасть в руки имперцев.

— Без обеих перчаток никто не сможет к нему прикоснуться, так?

— Да. Но…

— Оставим меч здесь. Потом вернемся за мечом и заберем вторую перчатку. Никто не унесет его отсюда.

— Хорошо, малышка.

— Пообещай, что прекратишь попытки взять Клеймор.

Артур молчал.

— Ну? — надавила Кира.

— Ладно, обещаю.

— Почему Людоед не приходит в себя? — спросил Артур, буравя недовольным взглядом Людоеда.

— Аконитум, — отозвался Зандр с охапкой каких-то железяк. — Яд для Императора является всего-навсего сильным снотворным.

— Великолепно, не давай ему просыпаться.

— А как же «яд — оружие женщин и подлецов?»

— Но для него это ведь снотворное, — пожал плечами Артур. — Кира упоминала, что он плохо спит. Пусть отсыпается.

— Только без Императора мы не выйдем, — присоединился к ним Роберт.

— Людоед открыл дверь без заклинаний, просто прикоснувшись к ней. Мы приложим его ладонь к двери и потащим с собой, — тут же предложил Зандр.

— И мы тут же попадем в объятия разгневанных прокураторов, которые наверняка с нетерпением ожидают нас по ту сторону, — ответил на это Артур с досадой.

Клеймор остался лежать возле двери. Никто к нему так и не прикоснулся.

Артур вызвался свежевать крыс на ужин, привыкая и осваивая управление металлической рукой. Больше было похоже, что он играется, передвигая грызунов с места на место, дергая их за разные части и отпуская. Когда дело дошло до ножа, непослушные пальцы то плохо гнулись, выпуская рукоять, то нажим был слишком сильным.

Наблюдая за его действиями, Роберт и Зандр морщились, а Кира ушла наверх и не спускалась. В итоге ужинал Артур в одиночестве, а остальные улеглись спать.

В тишине раздавались свистящие звуки движения механической руки, сопровождаемые тихим сопением. Артур остановился прислушавшись. Ему показалось, что он что-то слышал.

Возможно, какая-то отважная крыса сумела выбраться из загона.

Он продолжил свое занятие.

Вот снова.

Рука замерла, но опять ничего.

Послышался тихий шепот Киры:

— Ты не понимаешь, им это не понравится…

— О чем ты? — очень стараясь не разбудить спящих, спросил Артур племянницу.

— Ой. Это не тебе.

— А кому? — опешил он, с ужасом думая, что она уже общается с крысами.

— Обещаешь, не делать из карлика великана и не кричать на меня?

— Вам достаточно приказать, Ваше Высочество, — пошутил он, совсем не ожидая, что она воспримет его слова на полном серьезе.

— Ясно. Тогда без моего приказа ничего не делать, — велела Кира твердо и властно. — Какой же ты громкий, дядя. Пойдем, пусть остальные спят.

Артур проглотил все, что хотел сказать и пошел за ней. Кира отвела его наверх, в одну из полукруглых ниш для чтения, где никто их не сможет услышать. Здесь можно не только говорить, но даже кричать во весь голос.

Она послала импульс в светильник. Яркий искусственный свет заставил на миг зажмуриться.

Разговор предстоит не из легких, это было понятно по тому, как принцесса вцепилась в собственные колени и кусала губы в нерешительности.

Артур опустился в одно из больших кресел, как и все в кабинете, обитых белым шелком.

“На ткани точно останутся пятна”, — подумал он и отругал себя за несвоевременные и совершенно неважные мысли. Затем отметил, что чешется шея, но не шелохнулся.

— Я знаю, как нам отсюда выбраться, — в конце концов произнесла она.

— Так чего же ты сразу не сказала! — вскрикнул он с облечением, но потом замолчал в замешательстве.

Кира продолжала сидеть понурившись.

Это было не все.

— Солнышко…

Он часто называл ее так в Вертисе. Она и была тогда похожа на солнышко и цыплёнка — всегда яркая и веселая. А теперь замкнутая и молчаливая.

— Ты можешь рассказать мне что угодно. Не закрывайся от меня, — успокаивающе прошептал Артур, встал и присел рядом с ней. — Что бы с тобой не произошло, в этом нет твоей вины.

— Я знаю, — вскинула она голову. — Но мне страшно.

— Я всегда рядом и люблю тебя, как прежде. Я всегда на твоей стороне…

Артур не успел договорить, как Кира бросилась к нему в объятия.

Некоторое время они сидели молча. Он боялся испортить момент, поэтому просто водил своей настоящей рукой по ее мягким волосам.

— Он готов помочь нам уйти, — нарушила молчание она, отстраняясь.

— Кто?

— Дейон. Это я с ним говорила только что.

Рука остановилась, и Артур слегка ее отстранил от себя, заглядывая в глаза. Они были влажными.

— Ты обещал… — умоляюще попросила она.

— Цыпленок, ты уверена, что… это не ловушка, — он конечно постарался придать тону ласки, но получилось не очень.

— Он мне помогал все время. И дверь сюда открыл тоже он. Пожалуйста, верь мне, если не желаешь верить ему.

— Верить Людоеду? — недоверчиво хмыкнул он.

— Вам он ведь ничего плохого не сделал, — твердо произнесла она. — Как и мне.

После этих слов у Артура аж от сердца отлегло. Пожалуй, тогда Императора можно прибить не прямо сейчас, а чуть позже. В чем бы ни была причина ее холодности, с ней не сделали того, чего он так боялся.

Дальше беседа не задалась, как Артур не старался. Он задавал вопросы, шутил, вспоминал прошлое. Но Кира была встревожена, несколько раз начинала что-то говорить и прерывалась на середине.

— Цыпленок, я не понимаю тебя. Что с тобой происходит? Тебе точно не причинили вреда? — наконец, в лоб спросил Артур. — Тебя не узнать.

— Это вы изменились, и я вас не узнаю, — пробормотала она. — Пора спать. Завтра я все расскажу.

Кира оставила его в одиночестве и спустилась вниз, а он еще долго сидел и обдумывал ее последние слова. Заснул он прямо там, пока его не разбудил громкий голос:

— Шатун?! Я тебя всюду ищу, а тут, оказываешься, храпишь. Это ты отлично придумал! — расхохотался Зандр.

За завтраком Кира объявила, что разговаривает с Императором, и полдня ушло на бурную реакцию Верховного Магистра. Затем она сделала вид, что никого рядом нет, кроме Артура, обращаясь исключительно к нему.

— Дейон сказал…

— Ты его теперь даже по имени зовешь?! — влез Зандр.

— И как мне еще называть собственного мужа? Людоедом? — не выдержала Кира.

В какой момент все вышло из-под контроля, никто не успел уловить. Магистр и принцесса спорили почти час. Он манипулировал, пытался ее запугать, а под конец сорвался на крик, но и она не осталась в долгу, раздражая Зандра своим упрямством.

Артур с трудом боролся с собственным гневом и желанием вспылить, пока не убедился на наглядном примере друга, насколько это выглядит глупо со стороны. Зандр рвал и метал. Роберт тоже был недоволен, но демонстрировал это со всем тактом и дипломатической вежливостью, на которую был способен, имея дело с представителем правящей монархии. У них не было никакой идеи, как выбраться из Кабинета Императора. Но так они останутся тут навечно, а Кира предлагала хоть какой-то план.

***

— Под нами находится камера с подъемником, который доставит нас на поверхность, для этого Дейону нужно только призвать Вибрант, — передала она то, что ей сообщил Император.

— Нет! — резко бросил Зандр. — Это ловушка!

— Стерх, посмотри на него. Ты правда думаешь, что он что-то может нам сейчас сделать? — Артур подошел к Дейону и потряс его. Тот как-то слабо повел рукой, но больше не двинулся. — А к мечу мы его не подпустим.

— Не надо, не делай так больше. Ему нехорошо, — предостерегла Кира дядю.

— Не стоит о нем беспокоиться, — отмахнулся Зандр. — Император всесильный маг, и скоро совсем оклемается. Чтобы этого не произошло, он получит еще одну дозу снотворного. От разговорчивости.

— Снотворное нужно для сна, а не издеваться! — не выдержала она и повысила голос.

— Но…

— Стерх, довольно! — осадил его Артур.

В последние дни герцог не узнавал не только племянницу, но и своего ближайшего друга. Кира была права. Верховный Магистр изменился. Зандр перестал дурачиться при каждом удобном случае. Он больше не шутил и не улыбался. Его тон стал едким и саркастичным, а взгляд колючим с затаенной злобой.

— Дейон поможет вывести нас через подземелья. Но есть одно условие. Никакого аконитума. Или он не сможет указать дорогу.

— Нет. Он объясняет дорогу, затем я ввожу ему дозу яда, и только после этого мы проходим через подземелья. Это мое условие.

— Я знакома с ним уже несколько месяцев. За это время Дейон мне только помогал и ни разу не навредил, — спокойно парировала она. — А прокураторов он сам не очень жалует, так как они заставляют его делать неприятные ему вещи.

— Я так больше не могу! — вскричал Магистр. — Шатун, скажи ты ей!

— Стерх, Людоед действительно ей помогал. Я видел это собственными глазами. Кира могла бы тебе просто приказать, но просит тебя, как друга и наставника.

— Лучше поостеречься на случай, если что-то случится.

— Ушам своим не верю. Верховный Магистр Зандр Роктав призывающий к осторожности! Кто ты, и куда дел моего друга? — решил подтрунить над ним Артур.

— Он умер десять дней назад. То есть, я единственный против?

— Не совсем, — отозвался Роберт. — Только я бы предпочел не умереть в этой дыре. Если для этого необходимо воспользоваться помощью Императора, то я готов попробовать.

— И ты туда же? Я понимаю Шатун готов умереть с воинской честью и славой…

— Я как раз хотел бы обойтись без героической смерти или любой другой, — поправил друга Артур.

— Ваше Высочество, прислушайтесь к опытному старику. Магистр прав, Императору ничего не стоит привести нас к своим людям, — уговаривал посол. — Из Кабинета он не сможет передать никаких указаний. Сенторийцы не успеют подготовиться.

Кира молчала. Она всегда выглядела отстраненно, когда приходилось прислушиваться к Шепоту.

— Дейон согласен.

Зандр торжествующе улыбнулся, явно восприняв это как свою маленькую победу над упрямой девчонкой.

— Чего Людоед хочет взамен? — спросил Артур, ожидая подвоха.

— Хочу прекратить этот ор! — взмолился Шепот.

— Печати Прокуратора, которые сейчас у нас, и чтобы его оставили в покое.

— Ну, покой я ему гарантирую, — усмехнулся Зандр.

***

Отрисовывать Карту доверили Роберту. Кира давала инструкции, а он наносил все на бумагу. Продвигалось медленно, так как не всегда она могла объяснить, что Император имел в виду. Был потрачен не один лист, прежде чем был отображен весь путь.

Магистр метался, как смерч, и разорял Кабинет, собирая все самое ценное, но достаточно компактное, в объемную сумку. Остальное он безжалостно раскидывал и ломал, чтобы не досталось прокураторам.

— Я бы хотел забрать все, но увы. Это преступление — губить такие сокровища, — проговорил он с явным сожалением. — Жаль, что нельзя хорошенько изучить все. Я ведь в большинстве случаев даже не знаю, что это за штуки.

— Но вы ведь граф и рыцарь, а рыцарям не положено… — предпринял попытку вразумить его Роберт.

— Многое. Например, ночевать в подвале, пытать и строить заговоры, — отвернулся Зандр от пытающегося отобрать у него сумку посла. — Зато им положено помогать ближним и уважать опыт.

— Как вы изящно напомнили мне о возрасте.

— Меня тоже немного училидипломатии в свое время.

Артур же его не пытался остановить. Разбушевавшегося Магистра Гипноза сможет успокоить только он сам. А Кира поначалу извинялась перед Императором, но вскоре почему-то перестала тревожиться на творящийся беспредел.

Зандр сжал губы в тонкую нитку и, кивнув самому себе, тяжело вздохнул, осматривая помещение цепким взглядом.

— Кира, что ты делаешь? — спросил Артур, только сейчас заметивший, что она стянула с Людоеда перчатку, положив ему на ладонь Печать Прокуратора.

— Я же обещала, — прошептала она.

— Свою я отдам не раньше, чем мы выберемся отсюда, — ответил он, перехватил ее и легонько отстранил.

Людоед продолжал спокойно лежать.

— Дейон готов подождать, — улыбнулась она, забирая золотой медальон.

Нахмурившись, Артур ее отпустил и окликнул Зандра:

— Стерх, займись уже делом. Я знаю, ты слушаешь. Нам пора уходить.

— Спасибо, — произнесла Кира в никуда и взяла небольшой темпораль с витрины. — Кстати, Дейон говорит, что ему все равно, что вы сделаете с Кабинетом, хоть сожгите. Он им вообще не пользуется.

— Как скажете, — фыркнул Зандр, вытаскивая деревянный ящик из пазов. Перекинув все содержимое на стол, он старательно начал перебирать всякие мелкие вещицы и детали, откидывая то, что может пригодиться в сторону, а что нет — на пол.

— Не переживай, сэр Зандр не такой ворчун обычно, — обратилась Кира к Дейону. — Он веселый и добрый на самом деле. Просто у него нервный срыв, и он еще не доверяет тебе. Вот увидишь, он тебе обязательно понравится.

— Нет, уж. Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.

— Я не буду это передавать! — Кира с возмущением посмотрела на Императора.

— Мне все равно, что там Людоед про меня думает, — с вызовом произнес Зандр.

— Дейон просил тебе передать — он думает, что ты дурак, — сллбщила Кира невинным тоном, притворяясь, что она вообще ни причем.

Глава 42 — Беспорядки в столице

В солнечную погоду Запретный Город переливается словно гигантский мираж, а ночью возвышается призраком над столицей. Для кого-то попасть сюда — все равно, что достигнуть звезд. Считается, что кусок звезды наделяет невероятной, божественной мощью. Но Империи пора оставить надежды на сверхъестественные силы. Император — посланник богов не удержал собственную страну.

Где он, когда она гниет заживо и пожирает сама себя?

Нельзя верить звездам, они исчезнут с рассветом.

Релдон задернул плотные шторы, ограждаясь от обманчивого света, окрасившего стены дворца в голубой, и от золотых крыш с мерцающей чешуей черепицы.

Прокуратору не до созерцания. Враг сплел путину, которую нужно либо распутать, либо разорвать. Лучше второе. Но это невозможно пока он не сложит все куски мозаики воедино.

Он перечитал доклады и отчеты о самых подозрительных происшествиях в Риу, расчертил схему, заполнив поля имеющимися фактами, и остановился на возможных последствиях.

Если фейерверки и порох были понятными и опасными знаками, то что могло быть общего у опилок, ткани, извести и других совершенно безумных заказов северян?

Релдон сверлил взглядом получившийся расклад, пока не появился Келтон в новеньком мундире команданта. Он занял в эту должность вместо Ингера, который теперь официально руководит Канцелярией.

Когда-то Релдон столкнулся с нелегким выбором, кого взять себе в помощники вместо Ингера, которому пришло время поступить на службу после обучения. Среди выпускников особенно выделялся Брон. Амбициозный, талантливый и готовый на все, чтобы попасть к самому молодому прокуратору. Все было решено, пока из-за повышенного внимания Фазана не пришлось присмотреться к совершенно неподходящей кандидатуре — выходцу из обедневших аристократов с весьма посредственными способностями. Релдон был уверен, что совершает ошибку, когда обоих, не рассчитывая, что слабый новичок справится с его требованиями. Но за ослепительно красивым личиком скрывался целеустремленный характер, исключительная исполнительность, сообразительность и уникальный подход ко всему, за что приходилось браться. Келтон организовывал других, добиваясь от них необходимого в любые сроки. Люди шли за ним и выполняли все, чего он требовал.

Брону было не понять, что такого особенного в выскочке, который был не на своем месте и стал претендовать на его. И в конце концов он попытался выжить конкурента, но угодил в собственную ловушку. Келтон раскрыл заговор против себя и представил полный комплект доказательств, что именно Брон передавал информацию Бизону.

Тогда-то у Релдона и появились виды на столь перспективного союзника, раз люди готовы содействовать и угождать Келтону. Всех не заставишь чтить представителей закона даже при помощи магии. То ли дело привлекательность и обаяние. Их обладателю охотнее доверяют и прощают многое. Умение управлять людьми и преданность Келтона позволили ему сделать великолепную карьеру. В качестве команданта он сможет заставить жителей столицы гордиться тем, что их охраняет Императорская Гвардия. С определенной помощью.

Вышло даже лучше, чем предполагалось, даже с учетом того, что Брон так и не простил наставника, переметнувшись к Бизону.

— Драх, вы быстро.

— Мы потеряли след, — принес плохую новость Келтон с полным безразличием. — Экселант Баз удирал так проворно, что даже не захватил с собой багаж и эскорт. Не похоже, что он как-то связан с северянами. Но я распорядился перепроверить его личную резиденцию и покои в Запретном Городе, а также опросить слуг. Но я здесь не для того, чтобы отчитываться о неудачах и еще незавершенной работе. Мне хотелось бы получить ваше разрешение на беседу со свидетельницей?

— Тебе не нужно для этого мое разрешение.

— Речь идет об особой свидетельнице. Той, что в смежных комнатах с вашими покоями, экселант Вим.

— Я с ней поговорю.

— Могу я присутствовать? — и бровью не повел Келтон.

— Идем.

Беспорядок в комнате, где была заперта Мара, устранили. Релдон отметил, что расписные синие вазы были заменены на хрустальные, на столике с ничего нет, как и на каминной полке.

Халат Мара накинуть не пожелала, оставшись в тонкой шелковой рубашке, которая практически ничего не скрывала. Она откинула длинные густые волосы назад и села напротив Релдона.

На Келтона это не произвело никакого впечатления. Конечно, по сравнению с ним она просто жаба. В который раз убедившись, что тут ее женские чары безуспешны, Мара закинула ногу на ногу и скрестила руки. Прокуратор кивнул, и командант разложил небольшой прибор и аксессуары к нему.

— Вы мне не доверяете, экселант Вим? — насмешливо приподняла тонкую бровь Мара.

— Я никому не доверяю, — сказал Релдон и передал ей браслет, соединенный со считывающим устройством.

— Вы же знаете, что на меня прямая магия не подействует, — улыбнулась краешками губ она и подставила руку.

— Этот приглядник не магический и видит даже таких, как ты.

Устройство считывало пульс через браслет, а также дыхание — специальным экраном, который держал Келтон, и даже моргание. Во время разговора бегунок чертил кривую роста частоты пульса, хотя ни разу не преодолел красную отметку. Глупо было надеяться, что только на основании одного параметра приглядник сможет показать четкий результат. Он был капризным и неточным, но мог уловить хоть что-то у антиволна.

Пульс Мары был ровный, но быстрый, указывая на то, что она в целом раздражена, но ничего не утаивает и не скрывает.

— Кстати, поздравляю с назначением, Келтон. Очень рада за тебя, — все же солгала она, и бегунок резко взметнулся за красную черту.

Мара широко улыбнулась, довольная собой. Релдон остановил допрос.

— Мне гораздо лучше. Я могу попробовать открыть Кабинет, — тихо предложила она.

У них был этот разговор один единственный раз, после чего они к нему не возвращались. Тогда он ей запретил приближаться к Кабинету Императора.

В этот раз он почти согласился…

Раздались хлопки и раскатистый грохот, словно выстрелы из пушек. Комнату осветила красная вспышка, затем сразу еще одна — только зеленая.

Релдон вскочил, поморщившись от боли в ноге. Он уже развернулся, чтобы отдать дальнейшие распоряжения, как его взгляд зацепился за что-то в окне. Перед прокуратором раскинулся вид практически на весь город, на одной из площадей которого расцветали яркие цветы ответного салюта.

— Кровь гиганта! Это что такое?! — вскрикнули за дверью.

Главная Площадь полыхала желто-оранжевым. Медленно и величаво из-под земли выплыл Вибрант в языках пламени, бушевавшем под платформой.

— Скорей тяните воду! — разносился вокруг усиленный голос Свена.

Приблизиться к мечу в камне не удавалось из-за сильного жара и нахлынувшей дурноты. Так всегда происходило со всеми окружающими, когда скала оказывалась на поверхности. Пришлось бить в барабаны и ставить поглотители, чтобы минимизировать воздействие на тех, кто пытался потушить пожар.

Релдон, рискуя сгореть заживо, подобрался почти к самому краю, подгоняя людей. Но пока организовывали подачу воды, подъемный механизм расплавился, и кусок скалы с торчащей в ней мечом рухнул вниз. Проем медленно закрылся, перекрывая, как понадеялся Полоз, доступ воздуха, что должно погасить огонь. Пожар закончился, но в небе продолжало стоять марево, несмотря на глубокую ночь.

Свен не мог передвигаться самостоятельно от усталости. Для его грузного тела, не привыкшего к нагрузкам, это было чересчур. Слуги торопливо несли паланкин, чтобы забрать Прокуратора Севера во дворец. Толстяк остановил носильщиков.

— Релдон, — позвал он. — У меня нехорошие предчувствия. За стенами Запретного Города творится неладное. Я улавливаю шум, несмотря на подавители. Ты чувствуешь это?

Что-то и в самом деле происходило на улицах. Вспышки окрашивали небо в разные цвета, а в общем фоне ощущалась чужеродная тревожность.

— Да. И от Мидса последние пару часов не было доклада, — нахмурился Релдон.

— Разрешите проверить, экселант Вим? — спросил подошедший Келтон, выглядевший так, словно был на приеме, а не на пожарище. На его новенькой красной форме не было ни единого пятнышка.

— Проверяйте.

— Командант, — из паланкина раздался голос Свена. — Возьмите моих людей. Всех, кроме обязательного состава резиденции.

— Слушаюсь, экселант Грис, — с этими словами Келтон приблизился за личной печатью Хряка, с которой он сможет распоряжаться личными солдатами Прокуратора Севера.

Командант с зеленой отметкой на лбу спрыгнул со ступеньки и сдержанно поклонился, устремившись исполнять приказ.

***

Горький черный дым мешал обзору и сковывал легкие. Свист в ушах перемешался с криками. Взрывы пороха и фейерверков прекратились, обломки фонтана разлетелись по всей рыночной площади, а из земли били мощные струи воды, растекаясь бурлящими ручейками по улицам.

Увидев сквозь удушливую пелену белый силуэт Ингер погнался за ним, приказав остальным не отставать и не терять друг друга из виду. Кто-то свистнул.

— Там! — донеслось сзади.

Ингер обернулся и увидел фигуру в белом с другой стороны площади. Она помахала и скрылась за углом. Резко развернув коней солдаты устремились туда. Сбоку сверкнуло золотом, и прогремел мощный взрыв, осколки устремились во все стороны, распугивая и калеча незащищенных лошадей.

— Куда он делся? — сквозь ржание и хрипы прокричал Ингер.

— Ваше благородие, вон они! — выбежал бродяга и ткнул пальцем в противоположном направлении.

Мелькнул белый плащ и светлые волосы.

Свист не прекращался.

— Канцлер Мидс, простите, я не должен… — в ужасе прошептал один из солдат. — Но почему мы гонимся за Его Величеством?

— О чем вы? — не понял Ингер.

В конце улицы показался силуэт в золотой маске.

— Этого не может быть! — он не мог поверить собственным глазам. — Император?!

Канцлер осадил коня, а Дейон резко развернулся и нырнул в узкий переулок.

— Ваше Императорское Величество, стойте! На улицах опасно! — подъехал он туда, где только что был Император, и остановился, так как всаднику не пролезть в тесный проход. — Вы двое, за ним! Только не прикасайтесь, просто следуйте за ним.

Солдаты устремились в переулок, а Ингер галопом помчался к выходу из него, чтобы успеть перехватить Дейона… который оттуда не вышел.

— Где Император?

— Мы его потеряли, канцлер Мидс, — двое красных переглянулись.

— Да прекрати ты свистеть! — вскричал Мидс и направил коня на свистуна. Тот поспешно скрылся в доме и высунулся в окно, не переставая дуть в свисток.

— На крыше! — крикнул кто-то.

Наверху, перепрыгивая с одной крыши на другую, бежал… Император. А из-за угла вышла Императрица.

— Что за… Что ты видишь? — обратился Мидс к ближайшему гвардейцу.

— Его Величество.

— А там?

— Эм… — неуверенно замялся тот. — Кажется, это Ее Величество. Простите, канцлер Мидс.

Рядом с ними взорвались залпы салюта. Лошади встали на дыбы, проход заволокло дымом. Сквозь пелену на их отряд налетели всадники. Рассмотрев красные плащи, командант приказал всем успокоиться. Из-за плохой видимости и шума было сложно сориентироваться.

— Все стоять. Кто главный?

К нему приблизился маг в сером с отметкой Мастера Звука.

— Канцлер Мидс. Извините, не заметил вас, так как этот непрекращающийся свист меня напрочь дезориентировал.

Оказалось, что этот отряд гвардейцев также преследует Императора и Императрицу. Кое-где раздавались громкие хлопки, и в воздух взлетал сноп искр или разноцветный салют. И сновапротивный свист со всех сторон.

— Да они издеваются! — прорычал Ингер.

— Все прям ополчились против нас, — проронил кто-то из солдат.

— Неудивительно. Мы столько лет взращивали в них ненависть, — раздался хриплый голос Релдона.

— Экселант Вим? — всмотрелся сквозь дымовую завесу Ингер. К ним приближался отряд во главе с прокуратором.

Первые доклады Релдон получил через час после ухода Драха. И они его не обрадовали. Пришлось будить Свена, чтобы срочно самому отправиться в город.

— Столкновения с горожанами? — Хряк успел переодеться и был облачен в длинную ночную рубашку, об которую вытирал вспотевшие ладони. — Ничего не понимаю.

— Мне снова придется оставить Запретный Город на тебя.

— Дейон вернулся?

— Императора видели у Фонтана Мира. Он был в золотой маске и белых одеждах. И вместе с Императрицей призывал народ восстать против тирании прокураторов, которые заставляют народ страдать.

— Дейон?! — воскликнул Свен. — Не верю!

— Вот мне и нужно удостовериться лично.

Не теряя времени, оставив Хряка за главного, Релдон помчался в сошедший с ума город и наткнулся на отряд Ингера, изо всех сил пытающегося утихомирить бунтовщиков и прекратить беспорядки.

— Мидс, отлавливайте всех в белых одеждах и доставляйте в Запретный Город.

— Всех? Но ведь Император…

— Это самозванцы. Чем раньше мы их всех запрем, тем меньше шансов у кого-то сойти занастоящего, — Релдон был само спокойствие.

— Самозванцы, значит. Можно применять силу?

— Нужно. Но в пределах разумного. И смотрите по сторонам, остальные вертийцы еще в городе.

— Я вас понял, экселант Вим. Они никуда не денутся. Перекрыты все врата.

Из-за угла вынырнула девчонка в белом и, увидев солдат, хотела броситься обратно, но путь ей преградил еще один гвардейский отряд.

— Ведите ее сюда! — скомандовал прокуратор.

Девица была тощей и грязной, сверху накинут кусок ткани с прорезью для головы и затянут простым шнурком на талии. Волосы выбелены до неестественного цвета.

Обычная бродяжка. С грязным угреватым лицом и крупным носом. Как можно принять ее за Императрицу?!

— Известковая вода для осветления волос. Тонгилу нужно, чтобы мы отвлеклись на подделку, принимая крашеных за вертийцев, — задумчиво протянул Релдон, когда ее подвели ближе.

— И что прикажете делать с ней теперь?

— Девчонку — в камеру. Переловите всех, а потом побеседуем.

Кто-то вскрикнул от боли и выругался.

— Извините, — смущенно пробормотал гвардеец и указал на схваченную блондинку. — Она меня пнула.

Отряды разделились, прочесывая Каменный Город, и сошлись у Стирального канала.

— Мы поймали дюжину ряженых. Если мы настолько часто будем производить задержания, то скоро не останется людей, чтобы держать построение, экселант Вим, — тут же доложил Ингер.

— Да и тюрьмы не бездонные.

Снова кто-то засвистел. Из-за поворота вылетел Келтон, развернул хлыст и пришпорил коня. Жалобно пискнуло, булькнуло и застонало.

— Командант Драх, немедленно прекратите, — распорядился Ингер. — Не стоит поддаваться эмоциям. Свист раздражает, но он сейчас не имеет значения.

— Экселант Вим, Канцлер Мидс, — Келтон склонил голову в уважительном жесте и продолжил. — Я заметил, что пастуший свисток раздается только тогда, когда мы сворачиваем на какую-либо улицу. Уверен, что таким образом горожане предупреждают друг друга о наших перемещениях.

— Похоже, ты прав, — Релдон прислушался и на миг задумался. — Нужно передать это всем группам. Свистунов пусть отлавливают в Красную тюрьму. С ними потом тоже побеседуем.

— Уже, экселант Вим, — бросил Келтон и дал знак своему отряду двигаться на соседнюю улицу.

Но сколько бы они не ловили девиц в белом или свистунов, появлялись все новые и новые. Жители словно обезумели и устроили маскарад. Они доставили в тюрьму несколько десятков Императриц и буйных Императоров под конвоем. Камеры были переполнены. Только людей в белых одеждах и золотых масках, свистунов и бунтовщиков казалось, становилось все больше. Они кричали и атаковали группами. Не организованно, хаотично.

Снова взмыли в воздух разряды салюта, но гвардейцы и расправщики уже привыкли к этому. По улицам неслись гонцы, передавая сообщения между отрядами. Прокуратора сопровождал Драх по параллельной улице, а также пара магов и два десятка гвардейцев, поэтому Ингер направился прочесывать Кирпичный Город, где намеревался встретиться с остальными отрядами, движущимися от краев столицы к ее центру, наводя порядок.

— Вы слепые? — орал маг на гвардейцев.

Те только что вытащили труп из реки, весьма несвежий, но в белых одеждах.

— Тело распухло, поэтому понять, кто это, уже невозможно, — оправдывался один из них.

— Посмотрите на голову! Он же седой как лунь! Только время потеряли!

Отряд прокуратора наткнулся на целую группу танцующих императриц, которые при виде солдат подняли юбки и с визгом рванули врассыпную, сверкая обнаженными лодыжками. На встречу им выехала колонна команданта.

— Мальчики, мы ведь можем договориться? — одна из самозванок улыбнулась и послала воздушный поцелуй. Остальные тоже не остались в долгу, начав призывно себя гладить. Ближайшая успела обнажить обвислую грудь.

— Проститутки? — удивленно пробормотал Релдон, рассматривая развратных девиц не первой свежести с железными кольцами в ушах, оказавшихся в окружении солдат. Шлюхам положено носить сережки — узкие кольца диаметром с крупное яблоко. И чем дороже металл, тем выше классом продажная женщина. Наложницы Императора носили золото, содержанки аристократов — серебро, а простые шлюхи — железо.

— Они из «Сказочного Терема», экселант Вим, и одна из «Голубятни», — невозмутимо сообщил Келтон. — Это публичные дома в Нижнем Городе.

— И откуда ты знаешь? — с подозрением спросил Релдон, не ожидавший, что его протеже не только посещает злачные места в кварталах нищих, но и помнит проституток оттуда. Еще не хватало, чтобы Келтон подцепил какую-нибудь болезнь, что точно не пойдет на пользу его планам. Искать продажной любви на самом низу не престало уровню команданта, которого должна уважать вся столица.

— Приходилось проводить там несколько задержаний, — успокоил Келтон и послал хлыстомвиброволну в очередного свистуна, сбивая с ног и вышибая сознание. — Связываться с местными девочками я бы не стал. Тем более, у меня скоро состоится помолвка.

— И кто же эта счастливица?

— Пока не знаю, но не сомневаюсь, что у вас уже есть на примете подходящая партия, достойная команданта столицы.

Глава 43 — Вниз и наверх

Артур прислонил Печать Прокуратора ко лбу Зандра, досчитал медленно до десяти и отнял ее. Кожа под медальоном налилась кровью, поставив четкую отметину. Но вскоре она исчезнет без следа. Останется только магический след.

— Вскрой и сожги, — сказал он Зандру на ухо и передал свернутую записку.

— А?

— Он все слышит, — кивнул Артур на Императора.

— Шатун, ты меня поражаешь. Я бы не додумался.

Прочитав написанное, Зандр черканул что-то на обратной стороне и передал бумажку обратно. Артур только кивнул и бросил листок в горелку.

Посол получил другую записку и не стал обсуждать ее содержимое, только угрюмо рассматривал ее довольно продолжительное время.

— Роберт?

— Я понял, Артур. Просто мне нужно немного времени чтобы еще принять.

— Извини.

— Тебе не жаль, поэтому не извиняйся, — проворчал старик, сгорбившись, и нахмурился.

— Я прошу прощения не за то, что тебе придется сделать. А за то, что не испытываю по этому поводу ни малейшего раскаяния.

— О чем это вы? — поинтересовалась Кира.

— О политике, Ваше Высочество, — попытался улыбнуться Роберт. — О самом грязном из занятий.

— Все готовы! — пробасил Артур и подхватил металлической рукой Императора, как перышко.

У основания витой лестницы в стене находилась золотая пластина с вдавленным отпечатком ладони— вход в Нижний Город. Пластина вошла внутрь и ярко засветилась, как только Людоед прислонил к ней руку. Вернее, Артур сделал это за него.

Заскрипели тяжелые поворотные механизмы, пол со звездой в центре начал расходиться — каждый луч медленно уезжал к краю окружности, втягиваясь внутрь.

Клеймор, жалобно позвякивая, провалился в образовавшуюся дыру. Артур мысленно попрощался с великим клинком и первым ступил на открывшиеся крутые ступени, стараясь не выронить свою драгоценную ношу. Стены были заставлены книгами и артефактами, попадались ниши и боковые проходы, но вертийцы не задерживались, так как им следовало спуститься до самого конца.

— Зандр, не медли, — позвал Роберт, когда Верховный Магистр отстал.

— Он догонит, — голос Шатуна потонул в грохоте. Вспыхнуло красным и зеленым.

Когда Зандр их нагнал, вовсю чувствовался запах дыма, а за спиной весело плясали отблески желто-оранжевого пламени.

— Пожар?! Но зачем?! — вскрикнула Кира.

— Теперь мы все сгорим, включая Людоеда, если внизу нас ждет ловушка, — Магистру пришлось кричать, чтобы она его услышала.

— Дейон был прав. Ты дурак.

— Это мой план, цыпленок, — отозвался Артур, передавая ей кусок мокрой ткани.

— Тогда ты тоже, — сердито промолвила она и закашлялась.

Они бежали вниз, обгоняя пламя. С каждой ступенькой путь становился опасней. Сверху падали горящие книги и обломки. Пелена смога густела, затрудняя дыхание, но к этому прибавились головокружение и дурнота.

Принцесса упала первой и расплакалась. Ощущения были похожи на то, что она испытывала во время Ритуала Призыва, только намного мощней.

— Всесвет, что происходит?! — Магистр держался за стену и дрожал.

— Кира, поднимайся, — Артур единственный был на ногах, не испытывая никаких затруднений. Он подхватил племянницу, по не успел помочь Роберту.

— Кажется, я сейчас умру, — пробормотал Зандр, и его стошнило.

— Да что с вами со всеми происходит?! — недоумевал Артур.

— Это закончится, как только камень с Вибрантом поднимется, — прошептала Кира, всхлипнув и прижимаясь к нему.

Мимо них, устремившись вверх, медленно двигалась-росла скала, увенчанная блестящим в лунном свете мечом.

Артуру он показался грубым и неказистым, по сравнению с Клеймором. Возможно, это объяснялось большой разницей во времени создания. Как у многих древних мечей, у легендарного оружия Первого Императора был нелепый вид дурно сбалансированной железки.

Зандр этого уже не видел, так как потерял сознание и сполз по стене на ступени, рядом ничком лежал Роберт.

Артур стоял, поддерживая дрожащую Киру и безвольное тело Императора.

Как только витражные створки сомкнулись, Зандр с шумным вздохом очнулся и тут же поднялся, помогая Роберту.

— Нужно торопиться, — Кира резко пришла в себя и продолжила спуск, вырвавшись из рук Артура.

Посол и магистр, поддерживая друг друга, шли следом за принцессой. Артур был последним, готовый броситься на помощь, если кто-то из них упадет.

Оказавшись в самом низу, Зандр выдал каждому по светящемуся шару. Огонь подбирался ближе, ревел и гнался. Они бросились вглубь подземного лабиринта.

— Великаны? — прошептал сквозь мокрую ткань Роберт, утирая слезы.

— То, что от них осталось, — прокашлял Зандр.

Около десятка гигантских доспехов лежали рядами на каменных плитах, виднелись невероятного размера контейнеры в самом дальнем конце зала. Далее, насколько это было видно, плотными рядами всюду громоздились гигантские предметы быта.

— Склад оружия? — спросила принцесса.

— Больше похоже на музей, — с отвращением отозвался Магистр и подтолкнул ее, чтобы не мешкала.

Кира удивилась ощущению повтора. Впереди виднелась дверь, очень похожая на ту, перед которой она стояла ночами во дворце.

Прислонив руку Императора, тело которого так и было перекинуто через плечо Шатуна, Зандр приготовился атаковать врагов, которые могут ожидать по ту сторону.

Но маленький отряд встретила только темнота.

Магистр первым вышел и разжег световой шар на полную мощность, освещая огромное помещениесо сводчатыми потолками и мраморными колоннами.

— Никого. Закрывай.

Дверь захлопнулась, отрезая от них неистовое пламя. Они пытались отдышаться и откашляться. Даже Дейон глухо шипел под маской.

Воздух был прохладным, но таким сухим и спертым, словно они находились в пустыне. Тут и там виднелись фасады зданий, выполненных в едином стиле, при этом отличных друг от друга. Вокруг были разбросаны вещи и утварь, лежали погибшие деревья и почти истлевшие останки животных, покорёженные механизмы и непонятные конструкции, словно город покидали в большой спешке. Иногда попадались уходящие в разные стороны туннели, гораздо больше тех, в которых уже довелось бродить послу и Стерху. Крыс не было, как и воды. Даже пыль неохотно оседала на покинутый город.

— Это тот самый Фосс? — тихо спросила Кира, но ее голос, подхваченный эхом улетел под самый свод и в каждый проход.

— Что такое Фосс? — шепот Роктава прозвучал не столь громко.

— Так назывался древний город под землей, когда в нем еще жили люди.

— Кстати. Спроси у Людоеда, почему их заставили уйти.

— Дейон не знает. И он все слышит и понимает.

— Рад за него, — злобно прошипел Магистр, споткнувшись о какую-то железку.

Они прошли к перекрестку десятка тоннелей, и Кира, выбрав один из них, уверенно повела их дальше, петляя и запутывая.

Перед ними появился очередной огромный зал. Стены замигали разными оттенками света. Здесь было больше зданий, примыкающих одно к другому, на которых еще оставались следы разноцветной краски. В центре находился фонтан, который до сих пор работал. Струи били с разными интервалами, словно в причудливом танце, а по бокам стояли изумительные мраморные девушки, наготу которых прикрывали небольшие отрезы летящей ткани.

— Воду можно пить, — сообщила Кира и зачерпнула полные ладони кристально-чистой живительной влаги.

Утолив жажду, они двинулись дальше. Через некоторое время им повстречалась первая лестница наверх. Они поднялись, и на другом уровне лабиринта все выглядело уже совсем иначе. Потолки меньше, здания ниже и проще, а также гораздо больше туннелей во все стороны.

— Муравейник, — высказал общее мнение Роберт. — Только мертвый.

Следующий этаж Фосса встретил их домами в разном стиле. Некоторые похожи на выдумку безумца — в виде яйца или головы лошади. То тут, то там попадались полянки светящихся грибов и неизвестных растений. Их путники предпочитали обходить стороной.

Они дошли до главной лестницы. Она была грандиозная — размером с целую площадь, с гладкимипролетами и остатками лебедок, видимо, для транспортировки, а по центру располагались беседки и кованые лавочки без сидений, так как дерево давно сгнило.

На следующих двух или трех уровнях они не задержались, так как лестница шла через них насквозь. Потом стали появляться магические ловушки. Границы их срабатывания слегка светились, обозначая опасность. Печати обеспечивали свободный проход сквозь механические капканы и сети.

Когда они поднялись еще выше, Роктав и Роберт вздрогнули, приметив знакомые силуэты на восьми лапах, приближающиеся с большой скоростью. В паре метров металлические чудовищаостановились и сложившись в гладкие металлические глыбы на ножках, не причинив никому из них никакого вреда.

За одним из поворотов на полу появились блестящие в свете шаров параллельные линии. Тут уже во всю резвились полчища крыс в кучах мусора и лужах.

— Ненавижу, — пробормотал Зандр и пнул одного особенно наглого и здоровенного пасюка, попытавшегося прокусить его сапог.

— Они отвечают тебе взаимностью, — усмехнулся Артур.

— Теперь сюда, — показала направление Кира. — Только нужно приложить руку Дейона, чтобы открыть.

Найти, куда прикладывать ладонь Императора, в этот раз оказалось непросто. Они обшарили все стены вокруг, пока не наткнулись на кровавый отпечаток. Как он только не стерся за все это время?

— Твою же…

Артур был не единственным, кто выругался, увидев то, что скрывалось в проходе. Даже Роберт был шокирован отвратительным видом стен, потолка, колонн и пола. Они были полностью выложены из человеческих костей.

— Всесвет, сколько же их тут?

Они были везде — сверху и снизу. Старательно и симметрично организованные, образуя замысловатые узоры и орнаменты. Отряд проходил мимо колонн из черепов, арок из бедренных костей и пилястр из позвонков. Их были тысячи, сотни тысяч. Черепа скалились и, казалось, проклинали путников, а они шли, стараясь не вдыхать прах давно умерших обитателей древнего склепа.

Артур почувствовал, как Кира крепко взялась за его здоровую руку. Так они и продвигались через царившую много веков смерть, дрожа всем телом — кто от омерзения, а кто от печали. Туннели разветвлялись и петляли, уходили вверх и вниз. И все из древних останков.

Абсолютно внезапным было появление просторного зала из обычного серого камня. Мраморные статуи, одновременно печальные и прекрасные оплакивали тех, кто навеки упокоился в массивных гробницах. Помимо усыпальниц, по центру стояли каменные гробы. Скелетов больше не было, пахло сыростью и пылью. Все с облегчением вздохнули, миновав покои смерти.

Еще более неожиданно было встретить живые цветы на одном из гробов. Недавно срезанные гвоздики, еще не успели завянуть и горели алым на сером камне. Своды огласили детские крики, и невесть откуда взявшиеся мальчишки в разноцветных лохмотьях бросились врассыпную.

Выход из склепа был ничем не примечательным, кроме старых покосившихся врат, у которых их уже ожидали люди с лопатами и вилами наперевес. Опознав в них людей, а не металлических чудовищ, они тут же опустили свои инструменты и отвели взгляд. Один из мальчишек выглянул из-за спины взрослого и тут же получил от него подзатыльник.

— Шнобель, не смей зырить на мессере, — шепотом рявкнул на ребенка жилистый, грязный мужик, согнувшись в поклоне.

— Мусорщики? — прохрипел Артур, щурясь от яркого солнца. — Это кладбище?

— Они ухаживают за могилами, — как само собой разумеющееся ответил Роберт, проходя мимо. — Мы на старом военном кладбище в центре Нижнего Города.

— Это не входило в мой план, — Артур крепче перехватил Императора и решительно потопал к ограде. — Надо достать лошадей.

Они вышли с кладбища и выменяли свои куртки и плащи на лохмотья у первых же попавшихся попрошаек.

В районе нищих творился полный хаос. Все куда-то мчались и кричали. В одну из улиц, по которой двигались вертийцы, свернул патруль. Раздался звук пастушьего свистка — этот звук слышалсяотовсюду, где-то ближе, где-то дальше.

— Запомните, где раздается свист или колокольчик, там солдаты или маги, — объяснил Артур, нырнув в закоулок.

Так, избегая патрулей, которые носились по всему Риу, они достигли Кирпичного Города, где у неприглядной таверны посол отвязал двух кляч, запряженных в повозку с мусором.

— Роберт, а если кто-то заметит? — подскочил к нему Зандр.

— Это для нас.

— Что?!

— Я оставил инструкции одному из членов Черных Поваров, которого ты обработал. Он передал их далее по цепочке, купив для нас мусоровозку.

— Ты доверился головорезам? А если бы они этого не сделали?

— То еще в десяти местах, ждали бы другие варианты, — отозвался Артур.

— Ясно. О чем еще вы меня не предупредили?

— Сейчас мы разделимся, — c этими словами Артур передал Императора Зандру, и тот вколол ему новую дозу аконитума. — До встречи в Вертисе.

— А, что будет с Дейоном? — спросила принцесса.

— Ты знаешь, что должно произойти, Кира, — твердо ответил Артур и осторожно взял ее за руку.

— Но он же нас вывел, как обещал, — воскликнула она.

— Ты никогда не станешь свободной, — он постучал по ее брачному браслету. — Ты привязана к нему.

Кира опустила глаза на тонкое запястье с золотым темпоралем, сжав кулаки.

— Мне очень жаль, солнышко, — сочувственно произнес Артур.

— Должен быть другой выход! — заупрямилась она.

— Только если Людоед сам тебя освободит, но он почему-то этого не сделал, хотя у него было предостаточно времени.

Принцесса стояла молча, пытаясь скрыть слезы.

— Он это сделает, — глухо прошептала она сквозь зубы. — Когда мы снова встретимся в Вертисе, я его попрошу об этом. Дейон хочет покоя, так что не обижайте его.

— Кира, ты не…

— Это мой муж и это мой приказ, — твердо произнесла Кира, вскинув голову. — Вы доставите его в Вертис, и там мы со всем разберемся, в том числе с нашим фарсовым браком.

— Я понял, Ваше Высочество, — Зандр приложил руку к сердцу, выдержав ее недоверчивый взгляд.

— Спасибо! — прошептала она.

— До встречи, Ваше Высочество, — попрощался Роберт, забираясь в повозку.

Кира ушла в таверну, даже не оглянувшись на них. Артур скрылся сразу за ней, пожелав хорошей дороги. На этом их пути расходятся.

Зандр правил мусоровозкой, натянув капюшон до самого носа. Рядом сидел Роберт в лохмотьях и пытался запомнить инструкции, а Дейон в беспамятстве лежал на дне повозки, засыпанный вонючим мусором и отходами. Они сворачивали, как только слышали колокольчики либо свист, держа путь к городской свалке. Там их должны ждать свежие лошади, одежда и новая легенда.

— Кира? — удивленно прошептал Зандр и уже хотел хлестнуть лошадей и догнать маленькую светловолосую фигурку, которую держал гвардеец. Другой красный пытался завалить здоровенного северянина.

— Стой. Это не она, — окликнул Роберт. — По городу бегает около сотни таких. Мы с Артуром все организовали, чтобы усложнить задачу для погони.

Когда они проезжали мимо вырывающейся копии принцессы, Магистр отметил, что вблизи девчонка в белых одеждах совсем не похожа на Киру. Платье простое, из парусины, а ее спутник был просто каким-то беззубым амбалом с темной кожей и то ли парике, то ли с высветленными известью волосами.

Далее им попалось еще несколько таких парочек. За одной из них гнались красные. Приняв как можно более беспечный вид, чтобы на них не обратили внимания, Зандр прижал мусоровозку ближе к стене, пропуская всадников. Девочка и мужчина забежали за угол. Прогремел взрыв, люди рассыпались в разные стороны.

— Не могу поверить, что Артур решился использовать детей.

— Не только он. Я перед этим отправил несколько отрядов с лже-Императорами по трем дорогам в Вертис. Еще две дюжины бродит по столице. И как я понял из письма, Артур тоже запустил множество ложных следов.

Зандр хмыкнул и молча продолжил управлять клячами.

Они спокойно доехали до свалки, именуемой Ямой, где образовалась небольшая очередь из мусоровозов. На самом верху высокой облупленной стены сидел маленький темнокожий мальчонка и, болтая ногами, самозабвенно дул в пастуший свисток, приводя в бешенство всех вокруг.

— Че приросли? — cмачно сплюнув на землю, гаркнул Роберт.

— Шманают стервятники, — ответил один из убирающихся возле стены. — Облава. Где-то кинули, теперь шукают.

— Че упало, то наше, — расхохотался посол.

Довольно часто в отходах города оказывалось добро, которое стоило немалых денег. Все тщательно сортировалось и потом продавалось другим на черном рынке через банды, которые не гнушались иметь дело с отбросами. Деньги не пахнут, как говорили они. Это был свой мир и свои законы, поэтому мусорщики не любили, когда их быт нарушался. И каждого своего знали в лицо.

— Свеженькие? — заинтересовался общительный мусорщик.

— Та не. Брат с хворью, и я занял свободное, — на ходу придумал легенду Роберт.

— Брешешь, холеный, — осклабился щербатым ртом тот. — Грабли какие белые. И сами породистые.

Зандр готовился атаковать, пока старик отвлекает на себя внимание, но тут мусорщик подошел ближе и прошептал:

— Фуфлыга кукарекал, что вести тройник.

— Пароль? — спросил Роберт.

— Левы.

— Третий лежит в мусоре.

— Тогда выгребайтесь, пока клюквы не сметили, — щербатый подошел к следующей кляче, дал подзатыльник косматому деду и показал его соседу неприличный жест.

Как по сигналу подъехали другие мусорщики, закрыв их повозку. Щербатый быстро внушил что-то таким же лохмотникам и кинул в надоевшего оборванца-свистуна огрызком, пока магистр и посол незаметно под прикрытием лошадей и повозок достали Императора.

— Сюдой. Я Злыдарь, — представился их провожатый и махнул рукой в сторону кучи, перевалившейся за ограду.

За их спинами началась свара. Мусорщики орали и кидались объедками. Набежала толпаголодранцев и стала им отвечать. Во все стороны летели ошметки и слышались яростные вопли. Подоспели гвардейцы и замешкались, так как им не очень-то хотелось усмирять дурнопахнущих драчунов.

Вертийцы проскочили в прикрытую хламом дыру в стене и оказались на городской свалке. Даже стража не наведывалась сюда, так как то, что оказывалось в Яме, навсегда оставалось в Яме.

Здесь жили люди. В домах из мусора, среди крыс и бродячих собак. Им не было никакого дела до идущих мимо, каждый ковырялся в своей куче целым семейством.

Злыдарь провел их к самому краю переработанной куче гниющего мусора, из которого уже давно выбрали все, что можно, и не один раз. Даже крысы брезговали сюда соваться.

— Мощага, Злыдарь, — прокартавили из-за насыпи всякой строительной рухляди с пестрыми потеками.

— Хана вам, холодники, — хохотнул их проводник, доставая большой ржавый нож.

За его спиной появилась шестерка оборванцев с дубинками.

— Свежатина, — булькнул щербатый и расхохотался.

— Подержи-ка, — поморщился Зандр и пихнул Императора на землю, сунув тяжеленную сумку с артефактами Роберту.

Глава 44 — Осложнения

Отодвинув каменную плиту, Артур вытащил из тайника сверток с одеждой для Киры: пара удобных замшевых сапожек с острыми носами, короткий расшитый бисером жилет, полосатые шаровары, плотная туника с разрезами по бокам и огромный платок, который женщины народов Пустыни Тар наматывают вокруг головы и закрывают нижнюю половину лица.

Во втором тайнике лежала просторнаякофта в черно-белую полоску и брюки до колен для Артура. Такая одежда на полукровке не будет вызывать подозрений. Так выглядит практически весь экипаж любого торгового судна Империи. Поэтому ничего удивительного, если матрос-телохранитель будет сопровождать госпожу по столице.

Они переодевались на заднем дворе ремесленного дома, где делали восковые свечи. Никого из рабочих почему-то не оказалось, двери и ставни были плотно закрыты. Артур сложил свою одежду и еле протолкнул в освободившееся место в тайнике. Ячеек вдоль стены было более десятка, здесь хранили слитые излишки спирта для перепродажи.

Кира переоделась и теперь выглядела как дочь тарского купца. Темные окуляры завершили образ. Их, вряд ли, остановят, но стоило перестраховаться и дождаться отвлекающего фактора.

— Сейчас пойдем, только… — начал Артур, но его прервал появившийся Император собственной персоной.

Людоед перебирал ногами, спотыкаясь и виляя. До Киры он не добежал, растянулся на земле, выругался и встал на четвереньки. Его золотая маска раскололась на две половинки, одна из которых долетела до ног Киры. Она ее подняла, та крошилась по краям разлома.

— Опилки? Ты не Дейон, — промолвила она и отшатнулась от незнакомца, явно нетрезвого и воняющего немытым телом.

— Я несравненный Базил — глава театральной труппы «Лиса и Кот», — выплюнул он и расхохотался, поднимаясь на ноги. — И сегодня я Император!

— А это кто? — указала она на показавшуюся «Императрицу» просто необъятных размеров.

Артуру потребовалось некоторое время, чтобы найтись с ответом:

— Императрица. Одна из нескольких десятков, которые отвлекают гвардейцев.

Такая отвлечет любого. Женщина в белом бежала, высоко подпрыгивая и расставив руки, а ее огромная грудь колыхалась из стороны в сторону.

— Лисса, ты где?! — позвал актер.

— Я тут, дорогой! — воскликнула та мелодичным поставленным голосом и влетела в объятия пьяного коллеги.

— Где наша оплата? — промямлил Базил.

— Мы все организовали, — обернулась к ним женщина.

— Тут, в укромном месте вы найдете вторую половину. И мы в расчете, — постучал по одной из плит Артур, и взял Киру за руку. — Пойдем.

Но про них уже забыли. Все внимание этих несуразных двоих было теперь сосредоточено на указанном тайнике.

На выходе из свечного цеха они увидели отряд из десятка красных, преследовавший женщину и мужчину в белых шелках и золотой маске. Гвардейцы с гоготом пронеслись мимо и угодили прямиком в ловушку за поворотом, куда свернули лже-Император и его спутница.

Раздался взрыв, разметав пятерку солдат и обрушив часть стены. Из-за угла вышли вооруженные палками горожане. Вела их пара в белом.

— Бежим, — рявкнул Артур и припустил, поддерживая Киру за локоть.

Позади слышались крики и грохот. Но они, не останавливаясь мчались вперед, сквозь Кирпичный Город. Их путь лежал в Каменную Пристань, где Киру ждал корабль. Артур свернул,едва заслышав пастуший свиток, чтобы разминуться с очередным патрулем. Впереди мелькнула и скрылась фигура в белом, за ней следом промчались красные.

Как только они приблизились квратам в Каменный Город, возникло первое препятствие. Врата были заперты. Двое гвардейцев никого не впускали и не выпускали, а недовольная толпа выкрикивала «Откройте немедленно!» и грозила им палками, лопатами и кулаками, не решаясь, впрочем, перейти в наступление.

— Кира, подожди меня тут. Я скажу, когда выходить.

Артур поднял оставленный у порога глиняный оберег в виде глазастого кактуса с человеческими руками и направился в самую гущу собравшихся. Разношерстная толпа не обращала внимания на рослого незнакомца, приходилось слегка расталкивать руками ремесленников, рабочих, полукровок и сенторийцев, пробираясь вперед.

— Нам нужно домой! — раздался могучий бас Артура у них над головой. — Какое право вы имеете держать нас тут?!

— У нас тоже есть права! — подхватили собравшиеся.

Теперь они расступались, уступая дорогу. Он прошел в первые ряды и продолжил:

— Хватит держать нас в загоне будто скот!

— Именем его Императорского Величества Дейона Десятого все врата столицы перекрыты для входа и выхода… — попытался вразумить его гвардеец, но голос Артура был намного сильней.

— Нас ждут наши семьи! Немедленно пропустите нас!

— Именем… — неуверенный ответ потонул в возмущенных криках.

— Почему вы стоите тут и мешаете нам пройти, когда в городе творится Всесвет знает что. Вы должны это остановить, а не нас!

— Да!

— Надоел этот беспредел! — заорал кто-то рядом и кинул первый камень, только пока что к ногам красных.

— Раз вы не можете нас защитить, то мы защитим себя сами! — провозгласил Артур и мощным броском отправил горшок с кактусом в имперского солдата, угодив точно в грудь.

Конечно, гвардейцу подобный снаряд не мог причинить существенного вреда, поэтому он, даже не отряхнувшись от раскрошенной земли, ринулся наказать нарушителя и получил металлической рукой по шлему.

Как только красный рухнул, как подкошенный, к ногам Артура, толпа взревела, превратившись в неконтролируемый поток ярости и хаоса. Второй солдат попытался сдержать людей магической дубинкой. Ему удалось сломать руки нескольким нападавшим, но в конце концов они его взяли количеством. Люди начали штурмовать врата.

Артур стоял поодаль, наблюдая, за происходящим и подбадривая вновь прибывших, стягивающихся со всех близлежащих улиц:

— Это наш дом! — орал он во всю мощь лёгких. — Это наш город!

— Это наш дом! — скандировала прибывающая толпа. — Убирайтесь из нашего города!

Когда возле врат негде было и яблоку упасть их, наконец, открыли, чтобы утихомирить людей. Вот только другая пара гвардейцев никак не ожидала, что их ожидает живая лавина остервенелой злобы, сметающая все на своем пути.

Волна за волной люди бросались вперед. Артур прижался к стене, чтобы его не растоптали.

— Сюда! — позвал он Киру, когда напор схлынул.

Принцесса выбежала из своего укрытия, и вместе они устремились за толпой, держась на безопасном расстоянии.

У Железной Площади образовался затор. Несколько сотен собравшихся внимали речам неизвестного оратора. Это был кто-то из механиков, облаченный в видавшую виды синюю мантию. Он убеждал выступить против нынешней тирании имперских чиновников и Императора. Около десятка его коллег раздавали гвардейские дубинки, неизвестно как попавшие к ним в руки.

— Мы заслуживаем быть услышанными! — заявил механик и поднял вверх кулак. — Нас не считают за равных.

— Да! — отвечала безумная толпа.

— Тирания сегодня закончится!

— Долой тиранов!

— Нас гораздо больше! — продолжал он.

— Мы покажем им!

— Они не смогут заткнуть всех!

— Заткнем их! — подхватили другие.

— Заткнем их!

— Заткнем их!

Удивительно, что двое магов воздействовали на собравшихся, раскручивая маятники. Мальчишки-студенты разжигали пламя в глазах людей, вытаскивая из них подлинные чувства, забитые, но не забытые: недовольство законами и ситуацией в стране, страх перед будущим при нынешней власти и всепоглощающую ненависть.

Власть может годами промывать мозги, запугивать и скрывать правду, но для истинных переживаний хватит одной маленькой искры, чтобы перерасти в пожар, как бы их ни подавляли ранее любыми средствами. Этим студентам не пришлось долго ломать барьеры или вливать много энергии в магию, чтобы люди пришли в неистовство. Рано или поздно это бы произошло, так как никто из собравшихся не был доволен нынешним положением вещей и не имел никакого уважения к Императору и его прихлебателем. Их считали ничтожествами и не держали за людей, но теперь они готовы доказать, что это не так.

— Нас обязаны выслушать или умереть! — припечатал выступающий механик.

Артур и Кира свернули в переулок, прошли несколько сотен метров и столкнулись с похожей картиной. Механики настраивали и вооружали толпу. Крики собравшихся сливались в неистовый многоголосый рев:

— Очистим наш город от мразей!

— Освободим наш дом!

— Власть народу!

Опасаясь взбешенных людей, вертийцы бросились обратно. Принцесса вскрикнула, когда они вылетели прямо к следующей группе, вооружённой кувшинами с порохом и зажигательной смесью, мечами и ножами. Основная масса в этот раз представляла собой отъявленных головорезов, а не рабочих, мастеров и механиков. Бандиты двигались молча, с мрачными и тревожными взглядами. Артуру было хорошо известно подобное выражение лиц и целеустремлённость. Так идут убивать.

— Что происходит? — прошептала Кира, обращаясь к нему, пока они продвигались в потоке со всеми.

— Нечто непредвиденное и ужасное, — ответил он и потащил ее к краю бурлящего потока. — Скоро станет слишком жарко, нам нужно успеть до того, как имперцы перебьют друг друга.

Проскользнув на безлюдную улицу, они со всех ног побежали к Каменной Пристани.

Прогремели взрывы, кое-где бушевали пожары и слышались звуки борьбы, но Артур подстегивал Киру двигаться быстрей и не обращать внимания ни на что.

В одном из четырех главных портов Империи пока было спокойно, хотя моряки первыми ввязывались в любую драку с красными, чаще всего выступая ее зачинщиками. Они использовали любой повод, чтобы размять кулаки. Поэтому в царящая вокруг тишина, которую нарушали лишь мерно бьющиеся о суда волны и скрип снастей и такелажа, была просто парадоксальна.

Через пару мгновений стало понятно почему. В порту было почти безлюдно. Видимо, морякам не потребовалось много времени, чтобы ринуться в город и размяться как следует за счет горожан и гвардейцев.

Артур и Кира прошли к двухмачтовому паруснику, на котором шла активная деятельность. Несмотря ни на что матросы готовили корабль к отплытию. Помощник капитана стоял на берегу и давал распоряжения, что сначала грузить в лодки. Он был полукровкой с длинными русыми волосами, выбивающимися из-под шляпы, и ярко-рыжей бородой.

— Мы договаривались только насчет девчонки, — сказал он, когда Артур назвал ему пароль «два черногривых льва».

— Все верно. Она поплывет с вами. Это половина платы. Остальную часть передаст по прибытию в Грасу ее отец.

Рыжебородый не забрал кошель, скрестив руки на груди.

— Сразу всю сумму или пусть добирается, как хочет.

— У меня нет таких денег. Но вы все получите, доставив ее домой.

— Где гарантия, что там будет остальная часть?

— Будет.

— Тогда придется заплатить больше за ожидание и риски.

— Если вам не нравятся условия, то мы найдем к кому еще обратиться, — спокойно сказала Кира, открывая лицо и умудряясь со своего маленького роста смотреть на крепкого мужчину сверху вниз. — Думаю, желающих будет предостаточно.

Ее волосы наспех выкрасили в грязно-коричневый цвет, из-за чего ее легко было принять за полукровку. Но контрабандисту на самом деле было все равно, вертийка она или корова, лишь бы быстрей отчалить, пока не рассеялся утренний туман. И не появились солдаты.

— С характером. Сразу видно дочь купца, — по-новому взглянул на нее рыжебородый и обратился к Артуру. — А ты не из тех ли северян, из-за которых весь Риу стоит на ушах?

— Конечно нет, — фыркнула принцесса. — Но я его с собой все равно не беру. Мне не нужны неприятности за вывоз полукровки. Только нам необходимо забрать моих служанок. Они северянки и прибудут чуть позже…

— Об этом не может быть и речи, — отрезал помощник капитана.

Принцесса испытывая жгучую неприязнь к обладателю скрипучего голоса и была недовольна планом с самого начала. Артур долго ее уговаривал, обещая, что ей больше не придется быть вдали от дома. Но корабль контрабандистов должен доставить ее только до соседнего королевства вместо того, чтобы отправиться в Вертис. Кире не хотелось вновь оставаться в одиночестве без защиты верных людей. Но все дороги были перекрыты, поэтому единственный возможный путь убраться из Сентории — морем.

— Ищут солдат Вертийской Армии, а не детей, — настаивала она. — Я бы вообще предпочла никуда не уезжать и продолжить обучение в Гимназии. Но отец хочет, чтобы я вернулась в Грасу, пока все не успокоится.

— Ладно, хотя женщины на корабле — плохая примета. Но эти козявки будут не в счет, если мне заплатят втрое больше по прибытию, — хохотнул контрабандист.

— Договорились, — протянула ладонь Кира, не сомневаясь, что вертийский посол в Грасу оплатит все расходы.

Рыжебородый пожал ей руку и вернулся к раздаче указаний матросам и грузчикам, которые укладывали провизию в одну из лодок.

Артур передал ей письмо и приобнял обычной рукой. Принцесса уткнулась ему в грудь лицом, еле сдерживая слезы. Она с трудом оторвалась от него, когда ее окликнули. Лодка быстро доставила Киру к небольшой старой посудине, качавшейся на волнах, пока он стоял на берегу и всматривался в густую пелену над водой.

— Хм. Лютый? — осторожно позвал кто-то со спины.

— Смотря кто его спрашивает, — откликнулся Артур и встретился взглядом с громилой в одеждемеханика с чужого плеча.

— Я Грач, от Мокрого. Он прислал вам девочек, — выплюнул тот, показывая свое презрение к мерзкому извращенцу. Но клиент хорошо платит, а значит, получит заказ.

— Показывай, — с ненавистью выдавил Артур, в свою очередь, испытывая острое желание прикончить работорговца на месте.

Их было десять. Затравленных девочек, ровесниц Киры.

Один из главарей Черных Поваров по кличке Мокрый был жестко обработан Зандром, поэтому, когда Артур прислал ему просьбу предоставить детей, тот выполнил ее с завидным усердием, отобрав не просто девочек, а именно северянок. Светловолосых и тоненьких, согласно его заказу. Как они попали в руки к продавцам живого товара, он обязательно выяснит, а сейчас необходимосделать вид, что его это не волнует.

Уходя Грач назвал его детотрахом и сплюнул на землю. Смотря в след удаляющемуся бандиту, Артур дал обещание обязательно поквитаться с Поварами за этих несчастных детей.

— Я вам не причиню вреда, — мягко проговорил он, присев на корточки, чтобы оказаться на одном уровне и не пугать своим гигантским ростом. — Я верну вас домой.

Конечно они были слишком запуганы, чтобы верить ему или ослушаться, поэтому покорно следовали за ним от корабля к кораблю, которые держали курс в Вертис. Отправив каждую из них, как обещал, домой, он не открыл, что доберутся, скорей всего, не все. Но некоторым повезет, если их корабль не нагонят сенторийцы, и они будут встречены его другом, который позаботится о попавших в беду в Империи вертийках.

Сам Артур, отдав свой обручальный браслет, поплыл на торговом судне до Плуора. Там он сможет притвориться наемником и наняться на судно до Вертиса. Он надеялся, что Роберт и Зандрблагополучно доберутся домой по земле, не зная, что его тщательно продуманный и организованныйплан отступления давно вышел из-под контроля. И то, с чем они с Кирой столкнулись на улицах Риу, было только началом.

Глава 45 — Разоблачение Императора

Зандр никогда не судил людей по происхождению, но только по заслугам. Любой бродяга может оказаться доблестным малым, а представитель благородных кровей — мерзавцем. С мусорщиками он никогда раньше не сталкивался, но ему конечно же доводилось слышать о них.

Они славились не только своей всеядностью, но и двуличностью в купе с безнравственностью. У них не было понятий чести и совести, напрочь отсутствовало уважение к кому-либо, а в узде их держал только страх и нежелание сильно напрягаться. На своей территории они были полноправными хозяевами. Поэтому обман и вероломность, особенно среди своих, для них были самым привычным делом.

Глядя на тощих грязных мужчин, стекающихся сейчас, как крысы на объедки, приходилось признать правоту некоторых представлений о мусорщиках. Их собралось более полусотни или около того. И все — с исключительно враждебными намерениями. Они старались взять вертийцев в кольцо, понимая, что такое количество противников им вдвоем просто не одолеть.

Верховный Магистр не так себе представлял благородную смерть в бою. Только не в зловонной куче от руки мусорщиков. Он криво ухмыльнулся, вскинул руку и раскрутил маятник по восьмерке. Роберт пригнулся, чтобы не путаться под ногами и не попасть под удар.

— Магик! — успел вскрикнуть картавый и упал на колени, выплескивая содержимое желудка.

Остальные последовали его примеру, а также Роберт. Его скрутило и начало выворачивать. Император без поддержки упал в зловонную лужу. Белый шелк мгновенно пропитался коричнево-серой жижей, от одного вида которой Зандра замутило. Он помянул срамные части тела матерей всех имперцев, откуда лучше бы те никогда не вылазили, и попытался поднять Роберта и Дейона. Ему это удалось только с третьей попытки. Перехватив поудобнее безвольное тело и тело, сотрясаемое сильными спазмами и рвотными позывами, Магистр как можно быстрей побрел от шайки мусорщиков, пока те не пришли в себя.

Только оказавшись за развалами, Зандр понял, что потерял сумку, которую так усердно набивал бесценными сокровищами в Кабинете Императора. Он долго и упоенно ругался, но не решился вернуться за ней обратно. Во-первых, мусорщики уже должны оклематься, а, во-вторых, он забыл дорогу среди этих абсолютно одинаковых отвратительных куч из отходов жизнедеятельности целого города. И, в-третьих, Роберт еле перебирал ногами, вися у Магистра на одном плече, а Император мертвым грузом — на другом. Зандр был достаточно физически развит, но только Артуру было бы под силу тащить на себе двоих вместе с тяжеленной сумкой, битком набитой темпоралями.

— Что это было? — прохрипел Роберт.

— Рассчитал волну на поедателей крыс, — с трудом проговорил Зандр и остановился немного отдышаться. — Извини. Забыл учесть, что тебя тоже накроет.

— Ты невероятно хороший маг, — нервно засмеялся посол и закашлялся.

Территория Ямы оказалась просто необъятной. Когда они набрели на целое озеро сточных вод, то замерли в омерзении. Женщины стирали разноцветные тряпки и купали детей, а на противоположном берегу разлагалось какое-то парнокопытное. И не одно.

Погони не было. Ни солдат, ни мусорщиков. Последние и так ни за что не будут связываться с магом. Но Зандр продвигался неторопливо и раскручивал маятник, чтобы местные их не запоминали.

К вечеру стало понятно, что они с Робертом ходят кругами. Решив, ориентироваться по солнцу, так как оно садилось по направлению к реке и покинутому в спешке городу, они брели в противоположном направлении, не зная точно, куда в итоге выйдут.

Мусорные кучи стали единым ковром полусгнившего хлама, закончившимся внезапно и резко у кромки соснового леса. Среди деревьев пахло свежестью и хвоей, но не было ничего видно. Зандр обнаружил в кармане световой шар, которым обычно пользовался в дороге для чтения, и разжег его. Тусклого света едва хватало на то, чтобы различать препятствия под ногами.

Некоторое время они шли в гору. Прислушиваясь к ночным шорохам. Позади слышались далекие раскаты грома. Когда они остановились на вершине холма, то стало ясно, что это не собирающаяся гроза.

Риу полыхал.

Оранжевое марево стояло над столицей.

Крупных очагов было несколько. Особенно впечатляющим был пожар в Кирпичном Городе, охватив почти его половину. А вокруг виднелись возгорания поменьше.

— Так им и надо, — проворчал Зандр.

— Не стоит так говорить, там живут и хорошие люди, — изрек на это Роберт.

— Зато мы можем отдохнуть. У них там такое веселье, что им не до нас.

Оба валились с ног от усталости, поэтому решили сделать привал прямо на холме, откуда открывался отличный вид на окрестности в любую сторону. При этом деревья их скрывали от чужих глаз. Но костер не разводили, опасаясь все же привлечь кого-нибудь на свет или дым.

Роберт сразу заснул, расстелив плащ и свалив верхние лохмотья подальше, а Зандр поставил пару маятников от животных и любопытных людей. Магов эти конструкции не остановят, а вот каких-нибудь деревенских собирателей хвороста или ягод заставят обойти это место.

Теперь осталось только одно незаконченное дело.

Оно издало слабый стон и пошевелилось, судя по шуршанию травы.

Зандр зажег световой шар, но не сильно, чтобы не побеспокоить уснувшего старика, и приблизился к светлому пятну на земле.

Дейон начал приходить в себя.

— Быстро же ты оклемался, — с досадой прошептал Зандр, возвышаясь над Императором.

Рука конвульсивно вздрогнула, и послышался еще один едва слышный стон.

Голова Зандра налилась пульсирующей болью.

— Ого. Не успел очнуться, а уже огрызаешься. Так дело не пойдет, — с этими словами он ухватил Людоеда и потащил подальше от Роберта.

— Стой, — он отчетливо услышал Шепот и вздрогнул, выпустив ноги Императора.

Он очень устал, но утром может быть уже поздно.

Зандр зарычал и продолжил тащить несопротивляющегося Дейона за ближайшие деревья. Магистр примостил слабое тело Людоеда к толстому дереву и, оторвав широкую полоску ткани от своего грязного плаща, на всякий случай связал тонкие руки.

Яд остался в утерянной на свалке сумке. Короткий меч Зандр всегда носил с собой, так как магия не всегда столь быстра, как старый добрый клинок. И сейчас было особенно противно, ведь предстояло использовать его для убийства безоружного хотя и очень опасного врага.

Он зафиксировал Людоеда приемом, который когда-то ему показал Артур, поставив колено на спину лежащего и перехватив руку в болевом захвате. Тот что-то тихо промычал, уткнувшись во влажную от росы траву, и попытался перевернуться, но слабость не позволяла двигаться в полную силу.

Император до сих пор был в исключительном белом шелке с золотым шитьем, только ткань уже походила на дурнопахнущую грязную дерюгу. Руки в металлических перчатках из пластинок-чешуек до самых локтей. И конечно маска, настолько прилегающая к лицу и телу, что нельзя повернуть голову.

«Ему же приходится разворачиваться всем корпусом.» — подумал про себя Зандр и продолжил осмотр в поисках замка или подсказки, как открывается это приспособление.

— Должно быть, это самая неудобная вещь на свете, — пробубнил он, раскладывая все, что может пригодиться для работы, и продолжил торжественно. — Сейчас мы посмотрим, Ваше Императорское Величество, на вашу божественную красоту, которую вы так тщательно скрываете от простых смертных.

— Не надо! — умолял Шепот.

— Мне самому тошно, но так надо, — сквозь зубы процедил Верховный Магистр.

— Пожалуйста!

— Раз уж ты снизошел до общения со мной, то ответь-ка на пару вопросов, а? Почему нельзя было просто оставить Вертис в покое? Чего такого не хватает богатой и плодородной Империи, что есть у маленького холодного королевства, где сплошные камни и снег? И стоит ли это стольких судеб и человеческих жизней? Подумай хорошенько над ответом, пока я снимаю с тебя эту дрянь.

Зандр пробормотал пару крепких ругательств, сломав ноготь до крови, и, наконец, обнаружил замок. Запирающая система состояла из 2-х частей. Первую может открыть только маг, а вторая — исключительно механическая.

Без противолна магистр также никогда не обходился и носил его в разобранном виде во внутреннем кармане. Обычно он использует темпораль для нейтрализации чужого воздействия на ком-то. Но сейчас устройство, наконец, понадобится для своего прямого назначения.

Зандр запустил устройство на подавление внешней вибрации. Непримечательный груз, закрепленный на шнуре с пружиной, определяет колебания каждого звена и запускает зеркальное подавление колебания, чтобы остановить его. Пришлось долго повозиться с каждым резонатором отдельно, тщательно выверяя частоту и настраивая противолн на нее.

Погода была прохладная, но Магистр покрылся испариной от напряжения. По лбу текли капли пота. Пальцы покалывало.

Когда замок перестал пульсировать, Зандр выдохнул с облегчением. Все приходилось делать одной рукой, так как другой он держал оживившегося Императора, надумавшего сопротивляться.

— Хватит.

— Жить захотелось? А как же покой? — прошипел Зандр и усилил нажим. — Лежи и не дергайся.

— Дурак!

Далее необходимо открыть крышку и заняться механическим замком. Но и тут все оказалось непросто. Ключа у него не было, придется подбирать отмычку. Предстояло вскрыть механический цилиндрический замок. Это удивило больше всего. Не цифровой или сложный, а самый обычный цилиндрический замок.

Зандр несколько месяцев назад в Вертисе лично нашел вора, который давал Кире уроки по взлому. На них он сам почерпнул некоторое представление о премудростях этого дела. Чтобы повернуть барабан, он сначала вставил в отверстие самую широкую из выдвижных частей отмычки и надавил слегка вбок, оставляя доступ к скважине. Сложив тонкий металлический штырек пополам, онаккуратно ввел его и начал шарить внутри в поисках главного цилиндрика, на котором удерживается барабан. Нащупав что-то похожее, Магистр сдвинул его на нужную высоту. Барабан совсем немного повернулся, но этого хватило, чтобы поднятый цилиндрик не опустился. Теперь основная нагрузка приходится на другой, поэтому пришлось повторить ту же процедуру со следующим.

Дейон не унимался. Он не двигался, но засыпал Зандра отрывками фраз и ругательств, некоторые из которых явно подслушал у вертийцев.

Сдвинув вверх все цилиндрики, Верховный Магистр вытащил выскочившую заглушку и повернул ключ. С финальным щелчком в маске появились линии разрыва, которые были настолько плотными, что при закрытом замке понять, где ее половинки, было невозможно. Зандр слегка потянул свободной рукой за край, раздвигая. Створки подались легко, а Император затих и всхлипнул.

— Всесвет, я не могу так, — удивился сам себе Зандр, вытащив короткий меч, но не решаясь нанести удар.

— Пожалуйста.

— Я не опущусь до того, чтобы бить в спину, — в его голосе послышались нотки раскаяния. — Это только вы, южане, на такое способны.

Он слез с Людоеда, не отпуская его руку и, зафиксировав вторую. Он бережно перевернул Дейона на спину, теперь проявляя толику уважения к пленнику, которого собирается убить.

— Смерти надо смотреть в глаза, Ваше Императорское Величество, — твердо промолвил Зандр. — Примите ее, как это принято у северян. С гордостью и без страха.

Маска все еще криво держалась на лице Императора, не оставшись на земле.

— Хорошо.

— Странно, — Верховный Магистр потянул, но не смог ее снять, тогда он поднял ее вверх и потерял дар речи. Оружие выпало у него из рук, а все возможные ругательства просто вылетели из головы.

***

Роберт проснулся, чувствуя себя абсолютно разбитым и ощущая боль в груди. С тяжким стоном он разлепил тяжелые веки. Рассвет едва забрезжил, трава покрылась крупными каплями росы, а в воздухе клубился туман.

— Отдал бы год жизни за теплую ванну с чашкой чая.

Старик сел и потянулся, хрустнув суставами. Горло саднило. Верховного Магистра рядом не оказалось, как и Императора. Пелена сна окончательно спала, и Роберт вскочил озираясь. На его зов никто не откликнулся, и где-то в глубине стал подниматься страх. Но тут он заметил вдалеке размытый силуэт.

— Зандр?

Магистр выглядел очень плохо. Осунувшийся, бледный. Взгляд потухший, направленный в одну точку, под глазами темные круги, а правая рука в крови.

— Что произошло? И где Дейон? — не на шутку взволновался посол.

Наконец, Зандр отреагировал, вздрогнув и скривившись, как от удара.

— Роберт, во что мы на самом деле ввязались? — охрипшим голосом спросил он, неловко махнул рукой за спину.

Старик резко развернулся и во все глаза уставился на прислоненного к дереву Дейона.

Перед ним был безусый мальчишка чуть постарше Киры. Худой, бритый на лысо. Лицо неравномерно землисто-черного цвета и частично залито уже спекшейся кровью от повязки на глазах. Присмотревшись, он понял, что странный цвет кожи — от обилия татуировок.

— Вы что, дрались?

— Не успели толком, — угрюмо проговорил Зандр. — Но я пытался.

— Тогда почему он весь в крови?

— Потому что он никакое не божество, — мрачно усмехнулся в ответ Магистр, но осекся.

— Объясни.

— Он пленник. Посмотри на него. Эти символы на коже — это блокирующие магию знаки.

— Я думал татуировки наносят только обычным людям.

Роберт с опаской подошел к Дейону, который тут же слегка повел головой в его сторону.

— Да. Но это потому что у магов такое вмешательство сильно искажает собственную вибрацию. Например, этими знаками можно не только исключить возможность прямого магического вмешательства извне, но и полностью перекрыть доступ к внутренней магии. При этом, человек лишен способности воспринимать колебания, в том числе, видеть и слышать.

— Но у него невозможно рассмотреть даже цвет кожи!

— Думаю, не только его голова и шея полностью ими покрыты, но и все тело. А так как оно регенерирует с большой скоростью, то их приходится постоянно обновлять. Но не все сразу, чтобы не выцвели одновременно. Поэтому, как видишь, есть более светлые участки.

— Поэтому ты решил, что он узник?

— Нет. Поэтому, — наконец, поднял на него воспаленные от недосыпа глаза Зандр и потянулся, чтобы поднять золотую маску, валявшуюся рядом.

Пришла очередь Роберта разразиться потоком брани. Вышедшему из себя послу своими на диво заковыристыми выражениями удалось вызвать у Магистра нечто, сродни зависти.

Тем временем Зандр специально держал маску внутренней стороной, демонстрируя два окровавленных штыря толщиной с палец, которые совсем недавно были глубоко в глазах Императора.

Глава 46 — Укрощение бури

Бандитами становятся не от хорошей жизни, ведь ничто не притупляет голод так, как жажда. Жажда наживы. А нажиться можно только на сытых. Поэтому Черные Повара принимались за «готовку» исключительно, если это им сулило хороший навар. Конфиденциальность, надежность, организованность, хладнокровие и цинизм — главные ингредиенты их успеха. Клиент мог не сомневаться, что нет лучшего способа заколоть конкурента, чем нанять мясника из банды. Заказчики с особыми вкусами обращались к ним, чтобы насытить разгоревшийся аппетит и получить добавку в любой момент. И конечно же каждому бандиту не терпелось насолить Императору, законникам и солдатам, отравляющим их и так непростую жизнь. Поэтому сказалось не только магическое воздействие, которому подверглась верхушка, но и недовольство властью и собственным положением у рядовых членов банды, которые считали, что именно это толкнуло их на кривую дорожку.

Об этом в душе мечтал каждый второй сенториец, но не каждый отваживался высказать подобные мысли вслух, не то, что осуществить. Страх — надежный сдерживающий фактор для необдуманных порывов. Но не важнейший. Главный — это отсутствие поддержки. Ведь с ней любое безумие будет реализовано, только бы нашлись дураки-исполнители.

А заказ — есть заказ. Особенно, когда не накладывают никаких ограничений на его исполнение. Остается лишь заварить кашу так, чтобы получили на орехи другие. Потому Черные Повара принялись за дело с заметным рвением и старанием. И для начала требовалось отвлечь внимание от основного блюда.

В Нижнем Городе и Кирпичном питьевые фонтаны перестали давать воду. Вместо нее полилось пойло из разбавленного дешевого спирта и некачественного эля. За несколько часов толпа напилась так, что многие, лежали без сознания. Среди них были мужчины, женщины, молодые и старые, попадались даже дети.

Далее на сцену вышли артисты. Им помогали нелегальные маги — слишком слабые для Магистериума, но не желающие идти в армию или Красную Гвардию, поэтому готовые мстить всем за нереализованные амбиции.

Под одобрение веселящихся вовсю циркачей и театралов, осмелившихся бросить вызов самому Императору, нищие решили, что они ничем не хуже. Бродяг и попрошаек снабдили белой и золотой краской, а также пастушьими свистками, и они встали на баррикады, требуя справедливости. В чем она заключалась и кому предназначалась, они сами не знали. Им было все равно.

Среди лжеимператоров кто только не попадался. От бродяг до представителей высшей знати. Последних заключали под стражу, как обычных нарушителей. Они быстро теряли отвагу и запал, а оптиматы упирались и требовали освободить их немедленно, жалуясь, что их обманом затащили к фонтанам на костюмированную вечеринку.

К середине ночи набралась еще целая дюжина оптиматов, которые мало соображая от выпитого, решили разнообразить вечер охотой на самозванцев, устраивая им самосуд. Благородные мужи притихли, только когда выяснилось, что вместо награды за героизм им может грозить не просто штраф, а изгнание за нарушение законов Сентории или вообще смертная казнь за покушение на Императора.

Когда же начал выветриваться хмель, разозленные жители Нижнего Города, превратились в легкую добычу. Теперь они спасались бегством завидев красных либо серых, скидывали испачканные белые одежды и пытались смыть с лиц золотую краску. Многие плакали и сдавались добровольно. Но некоторые продолжали упорно сопротивляться.

Очередной бегун по крышам с изяществом сделал сальто прям над головами красных и серых. Ингер раскрутил маятник и, пока человек в белой тунике не успел удалиться на большое расстояние, припечатал его магией. Нога подкосилась и акробат покатился по откосу, а потом полетел вниз. Золотая маска из прессованных опилок слетела и отскочила от каменной мостовой, разбившись на части.

Как только двое солдат приблизились к раненому, чтобы забрать его, на них обрушился град камней и палок. Выскочили беловолосые карлики в белых туниках в сопровождении настоящего гиганта, который тут же замахал своими ручищами и, выпучив глаза, орал. Лжепринцессы попытались оттащить бегуна, когда солдатам пришли на помощь всадники из отряда прокуратора.

Невменяемого гиганта Логана из местного цирка пришлось успокаивать троим расправщикам магией. Он несколько раз разрывал металлические цепи, а сковывающих темпоралей у гвардейцев уже не оставалось. Его обмотали веревками и тканью, нанеся на нее дурманящие символы, чтобы доставить самого высокого человека в мире в подвалы Канцелярии.

— Активизировались моряки и всякий сброд. Первые просто напиваются и дерутся. А бандиты жгут дома в Кирпичном Городе, предварительно забирая все ценное, и продвигаются к торговым кварталам, чтобы поживиться там, — доложил Ингер, останавливая коня рядом с прокуратором.

Черные Повара были недолго довольны результатом. Работа оказалась выполнена нечисто. Они разбудили спящий вулкан и потоки лавы теперь грозили выжечь весь Риу вместе с ними.

Бандиты из других банд помельче и понаглей не могли не воспользоваться шансом грабить и насиловать безнаказанно. Отморозки всей столицы тоже вышли на улицы. С отнюдь не мирными намерениями. Поначалу никто не мешал разорять и разбойничать, так как гвардейцы и расправщики были заняты погоней за самозванцами, усмирением разошедшихся бедняков и восстановлением порядка. И тогда Черные Повара занялись тем, чем давно следовало. Устранением конкурентов. По улицам потекли реки крови.

— Мародеров в тюрьмы не вести. Наказание для них должно быть наглядным и мгновенным. Всем наносить знак предателя и обездвиживать до смерти, — принял Релдон жесткое решение. — Нужно напомнить, кто тут хозяин.

— Как прикажете, экселант Вим. Я немедленно передам необходимые инструкции всем расправщикам и лично прослежу за исполнением.

Но сделать этого канцлер не успел, так как на Литейной Улице появилась внушительная группа людей. Синие плащи, оранжевые рубахи. Явно не нищие.

— А это уже серьезно, Мидс, — бросил Релдон и закрыл глаза, прислушиваясь к толпе.

— Чувствую. Они готовы сражаться, а не помогать.

— Бить собственных механиков и рабочих нельзя. Как бы они ни напрашивались.

Примчался ординарец при Келтоне. Его знак на нагруднике едва горел и нуждался в энергии, но никому нет дела до таких мелочей, когда каждая капля магии на счету.

— Канцлер Мидс, срочные… Прошу прощения, экселант Вим, — поклонился гонец, заметив прокуратора.

— К делу и кратко, — перебил Релдон, пока солдат не разразился длинным официальным приветствием.

— У Магистериума собираются механики и рабочие. Их уже более десяти тысяч. В том направлении движется еще, минимум, шесть больших групп. Точное количество назвать сложно, ведь к ним присоединяются все новые и новые люди.

Дело приняло самый скверный оборот из всех возможных.

— Бунтовщики действуют слажено и организованно. Они забрали со складов гасители, оглушающие снаряды и силовые дубинки, — продолжал ординарец, — А также заблокировали Механикум и запечатали лаборатории, оставив магов без темпоралей и оружия.

— Только маятниками не повоюешь, конечно, — бросил прокуратор. — Что делают маги?

— Студентов и преподавателей эвакуировать поздно, поэтому они запечатались в Магистериуме. Оптиматы сидят по дворцам и молчат в ожидании указаний сверху.

— Магистериум может выдержать не один день осады, пусть тянут время и не пускают никого внутрь. Передай команданту Драху, чтобы он принял командование личным составом экселанта Гриса. Они тебя сопроводят обратно.

Релдон дал указание людям Свена отправиться на помощь Келтону и оставил почти всю личную охрану с Ингером.

— Мидс, объявляй перегруппировку. Берите в кольцо группы, что идут от плавилен и гоните их на Главную Площадь. Я открою Врата Смерти. Остальных будет легче выманивать из Магистериума, как только их товарищи окажутся в Запретном Городе. Отрядам оптиматов необходимо перекрыть сквозные проходы и улицы, чтобы заставить бунтовщиков идти прямиком к Запретному Городу, и следить, чтобы они не разбежались. На провокации не вестись и не вступать в драку. Если дело дойдет до прямого столкновения, будет много крови со всех сторон.

Сигнальные ракеты взмыли в небо, освещая разноцветными огнями город и передавая вибросигналы с новыми указаниями для расправщиков, гвардейцев и личных солдат оптиматов.

По возвращению в Запретный Город Релдона ждал сюрприз. Около сотни человек лежали у Врат Смерти в самых неестественных позах, умерев при нарушении охранной границы. Около половины из них были в белых накидках и с перепачканными краской лицами.

Как только он зашел внутрь Запретного Города, Свен засеменил навстречу с самым взволнованным выражением.

— Релдон, что за безумие творится на улицах? Почему люди кидаются на Врата Смерти?

— Горожане решили устроить гуляния, Свен. Вернее, жители Нижнего Города. Тонгил нанял артистов на роль Императора и Императрицы. Нищим организовали бесплатную выпивку и подогрев гневными речами о несправедливости жизни в трущобах и о том, что они могут поменять власть.

— И из-за такой ерунды они помешались до самоубийства? — с сомнением спросил толстяк.

— Да, как видишь, это сработало. С пьяницами мы почти управились, но возникла новая проблема.

Релдон рассказал о том, что механики и рабочие подняли восстание. Они заблокировали Механикум и организованными группами наступают на Магистериум, чтобы захватить и заставить выполнять их требования.

— Дождались, — протянул Свен. — Предупреждали ведь Сциора, что все чем-то подобным закончится, если не менять условия для них.

Но Главный Прокуратор мало того, что все годы игнорировал шаткое положение магов и блокировал все инициативы, так еще и обескровил столицу, забрав солдат даже из резерва и вычистив склады. Что не забрал он, то сейчас оказалось в руках бунтовщиков.

— Уже поздно. Либо мы принимаем меры прямо сейчас, либо нас растопчут. У нас нет достаточного количества людей и оружия. А бунтующих много.

— Насколько много?

— Хватит, чтобы натворить бед. Ведь это не воры и попрошайки, а механики и рабочие. Фундамент нашего общества.

Прокураторы совещались до утра, каким образом можно урегулировать все малой кровью. Использовать темпорали управления большим скоплением людей, которые установлены на Главной Площади, казалось самым очевидным решением. Но это не решит проблему, а только отсрочит расправу. Когда грязная рана слишком глубока, и давно пошло заражение, не поможет ни ее промывание, ни выдавливание гноя, нужно лечение всего организма.

Нужен переворот.

Нужно будущее.

Они прошли на Главную Площадь, и Релдон открыл Врата Смерти, а Свен отключил защиту перед ними. Прокураторы устроились прямо на императорской трибуне с черными пятнами и оплавленными краями после пожарища. Запах гари стал уже привычен и не вызывал тошноты.

Взрывы в столице прекратились, стену никто не штурмовал, но это не означало, что беспорядки закончились. Работы у пожарных расчетов было много, а людей катастрофически не хватало. Жители столицы присоединялись к тушению и самостоятельно поддерживали порядок. Как могли. На самосуды придется закрыть глаза, иначе необходимо перебить полгорода, если он не сгорит к тому времени.

Сине-оранжевая река хлынула на Главную Площадь стремительно и все равно внезапно. Релдон удивился тому, как много в Риу механиков и рабочих. Одно дело видеть цифры в документах, и совсем другое видеть эти цифры реальными людьми.

Это было внушительно. Колоссальная сила.

И она либо встанет на его сторону, либо уничтожит.

Маги звука знали свое дело. Чуть касаясь мембран, барабанщики начали едва слышно, чтобы толпа не успела опомниться, и чтобы первичные ритмы утонули в людском топоте и криках. Маги света настроили фонари на спокойный теплый тон, не слепящий, как ранее, а приглушенный, комфортный и позволяющий хорошо видеть трибуны.

Люди успокоились достаточно, чтобы слышать, но требовать от них восторженного экстаза или веры не посмели.

— Приветствую вас, граждане Сенторийской Империи, и прошу вашего внимания, — заговорил Свен усиленным голосом c доброжелательными интонациями. — Очень жаль, что собрались мы здесь не праздновать, как обычно, а по причинам, которые вызывают у нас всех тревогу не один год. Нам нужны перемены. И теперь они придут, потому что Императора больше нет…

Народ от этой новости взревел, несмотря на все воздействие. Многотысячная толпа ликовала. Отсутствие Дейона означает победу. Их теперь никто не остановит, даже прокураторы.

— Совместно с вами…

Продолжить не дали. Крики стали громче, перебивая барабаны, вновь разжигая ярость.

— А для этого нам нужно договориться…

— Договаривайся со своим жирным задом, — заорал кто-то и кинул первый камень к трибуне.

Другие не заставили себя ждать. Снаряды не долетали, но люди с азартом старались попасть в массивную мишень.

— Граждане! Посмотрите на себя со стороны! Так мы ни к чему не придем, — попытался вразумить людей Свен. — Мы ведь не хотим кровопролития!

— А мы хотим! — ревело в ответ.

— Мы хотим, чтобы ты убрался навсегда!

— Гони прокураторов!

— Людоеда нет, бей их!

— Заберем себе власть! — вышел вперед грузный старик со знаком главы Гильдии Механиков.

— Бери, Долш, если осмелишься, — глядя прямо ему в глаза проговорил Релдон и начал спускаться с трибуны.

С каждым шагом прокуратора барабаны становились все громче, а голоса все тише.

— Хватит бить! — отрезал он, как только оказался у подножия лестницы, поднял руки вверх, призывая к тишине, а также демонстрируя, что маятника у него нет.

Бой смолк, затихли и люди.

— Так что же? Тебе нужна власть? — проговорил Релдон, стоя напротив Долша и глядя тому в глаза. — Забирай. Но сможешь ли ты ее удержать?

Глава Гильдии Механиков отвел взгляд и промолчал.

— Или, может, ты? — обратился прокуратор к другому руководителю Гильдии, который также, как его коллега, рассматривал землю под ногами.

— Механики всегда лижут жопу магам, вот и сейчас зассали, — выплюнул сквозь шикарные рыжие усы полукровка-рабочий в оранжевом. — Почему мы должны это терпеть?

— Надоело! — поддержал его кучерявый здоровяк.

— Нас все равно гораздо больше синих, красных и серых!

— С Императором и без, никому никогда не было до нас дела! — припечатал усатый.

Возмущенный ропот прошел по рядам, и Релдон направился вперед. Люди расступались, пропуская его.

— Тебя зовут Майл Сидо, — остановился прокуратор перед усатым. — Ты семь лет возглавляешь цех огранки и закалки кварцевых линз. Когда выносилось предложение премировать вашу группу за новый способ закалки и выделить производственные мощности, Главный Прокуратор посчитал это незначительным достижением. Оно бесполезно для армии, поэтому он отклонил его. Технологию выкупил я, расширив стекольную мануфактуру моей семьи. И сейчас, вряд ли, найдется одна лаборатория без сидолинз.

Релдон перешел к кучерявому.

— А ты Вьеро Лиду. Тебя два года назад приговорили к лишению руки за воровство с производства. Но приговор не был исполнен, его заменили штрафом, который тебе придется выплачивать еще три года. Ты узнал, что твой напарник перепродает материал, но не сообщил об этом, а он тебя подставил, свалив всю вину на тебя.

Он ткнул в рядом стоящего рабочего, который молчал, и тот дернулся:

— Тром Вадье. Работаешь в металлообработке и создаешь механические скульптуры. Пока без особых успехов, но, возможно, в будущем ты создашь шедевр. Я не любитель подобного искусства, но экселант Грис пристально следит за вашим объединением «Внеклассических художников формы».

— Диро Мист, — кивнул прокуратор на паренька в оранжевом. — Сын Лайсо Миста, год назад погибшего на строительной площадке. Ему отказали в пенсии, но при повторномобращении вдова и семеро сыновей получили не только полную сумму, но и компенсацию. А двух старших отправили в подмастерье со стипендией и полным пансионом.

— Извините, брата недавно исключили, — пробормотал молодой рабочий и попятился.

— Этого я не знал, — бросил Релдон и уже выбрал следующего, мигом побледневшего. — Серг Раст. Бросил работу и пишет анонимные критические заметки в «Вестнике рабочего», но его выгораживает руководство и не исключает из гильдии.

— Экселант Вим, я… — сглотнул Раст.

— Я не во всем могу согласиться, но многие вещи вы пишете правильно.

Вокруг Релдона образовалось пустое пространство — люди отошли, освободив достаточно просторный круг.

— Вы все еще сомневаетесь, что мы вас не замечаем и нам нет до вас никакого дела? — спросил он, обозревая первые ряды. — Или мне продолжать?

Молчание и опущенные взгляды.

— А теперь вы внимательно выслушаете экселанта Гриса, так как ему тоже есть что сказать.

Глава 47 — Сквозь лес и реку

— Зандр, что происходит?

— Татуировки быстро выцветают, к Дейону возвращается сила, — задумчиво ответил тот. — И удержать он ее не может.

— Так научи его, — ответил Роберт, потирая ноющие виски. Он выглядел не лучшим образом, а ощущал себя и вовсе старой развалиной.

В Доме с кукушкой Императора он забыл, что такое нормальный отдых, и до сих пор толком ни разу не выспался. А когда Император начал восстанавливать силы, это принесло новые проблемы. Лошади нервничали и быстро уставали, но сменных не достать.

— Его разум должен быть готов к этому. А он как ребенок.

— Тогда он сведет меня в могилу, — вздохнул Роберт. — И затем тебя.

— Болезнь, — безмолвно отозвался Дейон.

На Зандра чужая магия действовала не так сильно, доставляя некоторый дискомфорт. Но лишь потому, что собственная вибрация пока могла противостоять этому потоку. Но как только Император полностью восстановится, Магистру тоже придется нелегко.

Магией Верховный Магистр приманил пару зайцев на ужин. Ничего у них с собой не было, поэтому Роберт набрал душистых трав и чуть подкоптил тушки перед жаркой, чтобы хоть как-то облагородить пресный вкус мяса.

— Держи, — промолвил Роберт, протягивая Дейону большой кусок зайчатины.

— Мясо нельзя, — покачал головой Император.

— Точно не хочешь?

— Нет.

— Тебе не помешает хорошенько поесть, путь предстоит долгий, а ту не ел уже несколько дней, — по-отечески продолжал хлопотать старик.

— Мясо больно.

— Роберт, он, кажется, травоядный, — усмехнулся Зандр, принимаясь за вторую ножку.

— Не ест мясо? Значит, не голодный.

— Нельзя.

Но и на следующий день он не пожелал становиться хищником, сколько бы его не уговаривали.

Перед привалом Роберт углубился в лес, а затем принес какой-то здоровенный лист и протянул Дейону, сидящему на краю поляны, подальше от небольшого костерка. Огонь сдерживали, чтобы дым не привлекал людей, а свет и жар не раздражали Императора.

— Ешь.

Зандр прыснул и выронил собранный хворост.

— Я собрал тебе немного земляники, хотя она еще не совсем спелая.

— Я думал ты его лопухом хочешь накормить.

— Это едят?

— Да. Это растение ем даже я, — с улыбкой сказал Зандр, подбрасывая ветки в огонь.

Дейон осторожно взял двумя пальчикам крохотную розовую горошинку и покатал на ладони. Поднес ко рту. И не попал. Только с пятой попытки у него получилось. Он закрыл рот руками и перестал дышать. Посол медленно опустил лопух с ягодами и отошел на приличное расстояние.

— Эй? — тихо позвал Зандр.

— Это… Оно… Люблю! — потянулся он за следующей ягодкой, поднял ее и покрутил пальцами прежде, чем положить в рот.

— Роберт, ему нравится твое подношение, расслабься.

Трапеза растянулась на полночи.

Тупая пульсирующая боль в висках не шла ни в какое сравнение с тем, что началось, как только Дейон начал воспринимать свет.

— Ярко!

— Так ведь солнце за облаками?! — удивился Зандр, а идущий радом с ним Император опустился на землю, закрывая руками глаза.

Магистр не знал, что делать. Он отдал Дейону свои универсальные окуляры, поставив самые темные линзы, разнообразив его и без того нелепый наряд, состоящий из плотных рыбацких брюк, широкополой шляпы и остатков шелковых одеяний уже неопределенного цвета. Только это не очень помогло. Император метался и закрывался от солнца, словно его жгло заживо. И с каждым днем это пламя разгоралось сильней. Пришлось идти по ночам, а день пережидать в как можно более темном и тихом месте.

Со светом, вроде, справились, но оставались звуки.

— Громко!

— Всесвет, я больше не могу, — вымолвил Роберт, и его ноги подкосились от воздействия болезненной вибрации.

— Дейон, хватит! — Зандр подскочил к старику и, подхватив, бережно опустил на землю. — Возьми себя в руки!

— Тихо! Пожалуйста, — Император снова закрыл уши ладонями и всхлипнул.

— Нет, так продолжаться не может, — строго произнес Верховный Магистр, приближаясь к нему и дрожа от остатков всплеска чужой магии. — Не вертись. Подумаешь, звуки леса и животных…

Он схватил Дейона, зафиксировал его голову и заорал тому в ухо так, что даже Роберт подскочил от испуга.

— А ЭТО ГОЛОС ЧЕЛОВЕКА!!! — и затем уже не так громко добавил одеревеневшему в его захвате Императору. — И тебе нужно научиться с этим жить, так что привыкай, парень!

Зандр ушел с тропы, а когда вернулся, Дейон продолжал сибеть в той же позе.

— Он не умер? — осторожно поинтересовался Роберт слабым голосом.

Только сильный рваный пульс, который ощутил под рукой Магистр, свидетельствовал, что все в порядке. Он подышал в кулак, оторвал, покатал и засунул что-то оглушенному Императору в уши.

— Но пока пусть будет так. Воск приглушит шум, — хмыкнул Зандр и протянул ладонь. — Ну, как?

— Спасибо, — ответил Дейон, но принял помощь и не поднялся.

Весь остаток дня он пролежал без движения, свернувшись в дрожащий комок, не пожелав ни воды, ни скромного ужина.

Вечером Роберт проснулся от болезненного спазма, который так внезапно начался и завершился, что казался отголоском прерванного неприятного сна.

Сдерживать Императора оказалось непосильной задачей. С каждым днем ее сложность увеличивалась. Любое воздействие у него выходило из-под контроля, из-за чего он очень расстраивался и переживал. Когда Дейон нечаянно задел их потоком волн, вызвав обильное кровотечение из носа и прикончив лошадь под ним, он совсем опечалился.

Они остановились у реки, и Зандр скинул грязную одежду и попытался искупаться. Воды было по пояс, не более, но она оказалась ледяная. Он выскочил на берег, ругаясь на чем свет стоит.

— Зачем ты ее достал? — удивился он, заметив приблизившегося Дейона с золотой маской в руках.

— Надень.

— Не мой фасон, — отмахнулся Верховный Магистр, пиная ни в чем не повинную рубашку.

— Мне.

— Зачем?

— Не хочу убивать.

— А ты уже убивал? — вкрадчивым тоном поинтересовался он к Императора.

— Да.

— Сколько?

— Много. Не специально, — оправдывался собеседник. — Не хотел. Так получилось.

Со вздохом Дейон плюхнулся на песок, положив маску к его ногам.

— Чудовище.

— Где? Я не вижу чудовища.

— Я.

— Ты не чудовище. Ты глупый мальчишка, которому не повезло родиться настолько могущественным, что это опасно для окружающих. Тебя вырастили, как цветок в теплице, совершенно неприспособленным к окружающему миру. Но при этом ты ленив, чтобы учиться контролировать свою силу.

— Не могу.

— Этот намордник не лучшая альтернатива, — Зандр схватил маску и помахал перед его носом. — Все люди прошли долгий путь, привыкая с детства к различной пище, звукам, запахам и цветам. Все мы осваивали и подстраивались под окружающий нас мир. Кира тоже не любит громкие звуки, и в детстве она из-за этого долго сторонилась людей. Особенно своих сверстников, так как все дети очень шумные. Но ей хотелось с ними играть и хотелось найти друзей, поэтому она старалась привыкнуть. Заставляла себя, через боль и неудачи. И у нее все получилось.

Дейон обхватил себя руками.

— Сейчас ударит, — пробормотал Роберт, пятясь назад и морщась от боли.

— Прекрати немед…

Верховный Магистр прервал свою тираду на полуслове и уставился на Императора во все глаза.

— Что?

— Так надо, Ваше Величество, — прошептал Зандр, сгреб его в охапку и закинул в холодную воду.

— Пусть остынет, — пристально следил за барахтающимся Дейоном.

Перестав тонуть, Император сел в воде, доходящей ему до груди, и пытался ее, кажется, отталкивать от себя. От него шел едва заметный пар, распространясь дальше.

— Прекрасно! — воскликнул Зандр, пробуя воду ногой. — Роберт, не знаю, как ты, а я пошел мыться. Ненавижу вонять.

— Смотри не сварись, — бросил тот, привязывая лошадей.

Но обошлось. Даже одежду постирал.

— Вот мы и нашли на тебя управу, — довольно промычал Магистр.

— Больно!

— Ну, неужели, привыкать к миру больней, чем к штырям в глазах?

Он мог поклясться, что Дейон рассматривал его очень внимательно сквозь непроницаемые окуляры.

— Нет, — тихо ответил парень спустя какое-то время ломающимся голосом, зато вслух.

— Тогда терпи и учись.

— Если не смогу? — проскрежетал он еле понятно, так как его голосовые связки не привыкли работать по назначению.

— Тогда я тебя убью. Как тебе такая мотивация?

— Лучше учи.

— Уже учу, — промолвил Зандр и брызнул ему в лицо водой.

Несколько дней подряд они шли вдоль реки, и как только у Дейона случался очередной приступ, его швыряли в реку. Хорошенько отмокнув, он выбирался, и они продолжали путь. Попробовали идти днем, используя ту же схему.

— У тебя получилось! Ни единого виброудара за весь день, — прошептал Роберт. — Объясни, как тебе это удалось?

— Проточная вода отнимает магию, так как в ней все вибрации действуют совсем иначе.

— Это не объяснение.

— Это и не панацея, а лишь временный способ сбросить его энергию в другую материю, чтобы нас не зашибло. Его нужно попробовать расшевелить.

Роберт сначала не догадался, что Зандр имел в виду под этим. Но пришел в ужас, когда тот заставил Дейона идти за ними прямо в воде по колено. Они преодолели мизерное расстояние, так как Император постоянно падал в изнеможении. Сдался Роберт.

— Это издевательство, Зандр. Хватит!

— Да, мне хватит.

— Это расплата за убитую лошадь, — отрезал Верховный Магистр. — А «хватит» будет тогда, когда я скажу.

Удивительно, Дейон полз, но не сдавался до самой ночи.

— Какой же он упорный, я бы тебя убил, — удивился Роберт. — А он спит без задних ног!

— Я между прочим тоже хочу, — сонным голосом пробубнил Зандр.

— Надо было прокураторам заставлять Дейона трудиться, как ты, или бегать, а не носить на носилках.

— Они использовали травмы как ограничитель. Это действует безотказно, в отличие от физических упражнений и внешних факторов. Его тело привыкает к воде, скоро привыкнет и к нагрузкам. Надеюсь, к тому моменту я придумаю что-нибудь еще.

— Почему?

— Ты же не отстанешь? — прорычал он в ответ, но продолжил, хоть и недовольно. — Вся материя, живая и не живая, состоит из «сжатых» колебаний. Все в мире вибрирует, даже если это недоступно нашим чувствам. Каждый камень, каждое живое существо, воздух и свет — все имеет определенную гармонию. Полученные волны приводят объект воздействия в резонанс. Например, если мы поставим рядом два камертона и ударим по одному из них, то второй откликнется на внешнюю силу и тоже начнет вибрировать. Но если объект будет в движении, то оно может компенсировать переданные ему колебания. В теле человека вибрацию можно стабилизировать напряжением или сокращением определенных мышц. Так что я просто избавил Дейона от лишней физической энергии, которая приводит его к внутреннему диссонансу. У него не осталось сил, как и у меня, поэтому давай спать.

Вскоре, почувствовав приближение приступа или усиления вибрации Дейон сам стремился к воде.

— Можно туда? — спросил он во время привала.

— Да, иди конечно, — изумился Зандр в который раз, так как не привык, чтобы у него постоянно просили разрешения. — Только спрашивать лучше нормально, чтобы тренировать связки.

— Мо…на т…да? — частично глотая гласные, проговорил Император, не причинив никакого вреда тем, кто его слышал.

Он оказался неимоверно любознательным, старательным и при этом удивительно покладистым. Детская жажда исследования незнакомого мира в сочетании с абсолютным послушанием. Самое невероятное сочетание для всемогущего Императора-божества.

Неуклюже потопав к песчаному берегу, он остановился и присел, разглядывая, что-то в воде. Солнце продолжало днем немного беспокоить, но только когда было очень ярко. Вот и сейчас блики солнца играли на поверхности.

Резко прекратив созерцание, парень зачерпнул воду и жадно начал пить, не обращая внимания, что она проливается на одежду. Координация у него была ужасной. Сказывались ограничения в движении. Руками он еще не очень хорошо владел, не имея возможности ими управлять долгое время, и теперь наверстывая упущенное. Любое увечье ослабляет мага, тем более, когда травмированы руки, поэтому пальцы ему ампутировали с завидным постоянством.

Дейон замер. Такие резкие перемены в нем происходили часто. Словно думать и двигаться одновременно он не умеет. Зандр забеспокоился и приблизился. Император оттаял и опустил руку, что-то доставая из воды.

— Дейон, что там такое?

Он развернулся и показал. Мокрая пчела дергает крылышками на ладони.

Роберту стало интересно, и он тоже подошел. Дейон протянул насекомое, словно предлагая дар и нахмурился.

— Это кто?

— Это пчела, — Роберт непроизвольно улыбнулся.

— Мед? — с кошмарной дикцией из-за непослушных губ и языка произнес Император.

— Да. Пчелы дают…стой! Не надо ее есть! — посол аж подпрыгнул, так как он почти положил насекомое в рот.

— Пчел не едят, а мед они делают в ульях — своих пчелиных домах, которые специально выстраивают на деревьях, — Роберт поспешил объяснить неразумному большому ребенку, что к чему.

— Пускай бы ел. Всяко же лучше, чем корешки да ягоды без конца, — с усмешкой проговорил Зандр.

— Она бы его ужалила, — старик разозлился. Он вообще постоянно защищал Дейона, словно тот был его собственным, пусть и недоразвитым, но любимым ребенком.

— Он все равно набьет себе все возможные шишки. Ты не можешь опекать его как наседка.

— C кем я спорю. У тебя нет совести. Он же не знает ничего, так как всю жизнь провел в изоляции.

Пока Дейон переводил взгляд с одного на другого, не зная, что делать дальше, пчела высохла и взлетела. Он проводил ее взглядом и снова уткнулся в воду, высматривая новую добычу, пока его спутники заканчивали с приготовлением стоянки.

Мужчины продолжали беззлобно препираться, а Император был поглощен знакомством с обитателями лесного озера. Послышался плеск, и оба снова обратили внимание на парня, который возился в воде, пытаясь что-то поймать, и был уже весь мокрый с ног до головы.

— Это надолго.

— За ним нужен глаз да глаз.

— Неудивительно, что его держали связанным.

Это было сказано тихим шепотом, чтобы услышал только Зандр, но Император дернулся, как от удара, и с плеском рухнул в воду, не удержав равновесие.

— Не буду. Пожалуйста, — откашливаясь, он быстро вылез из воды и встал ровно, ожидая наказания.

— Успокойся, никто тебя больше не собирается заковывать. Дай мне минуту и я покажу, как можно магией ловить рыбу, — добавив голосу мягкости, ответил Зандр перепуганному мальчишке.

Роберт тяжело вздохнул:

— Пора уже научиться следить за своим языком, Зандр.

— Я не виноват, что он такой зашуганный.

Пока посол занимался разведением костра и галетами, эти двое зашли по пояс в воду. Следовало добыть ужин. Верховный Магистр запустил маятник, предварительно подвесив к нему дополнительный груз синего цвета и несколько трубочек.

— Нет, не трогай, — поспешно сказал Зандр.

— Но рыба! — Дейон ткнул пальцем в воду.

— Да, это окунь… или не окунь.

Магистр, не прерывая действие вибрации, достал рыбину свободной рукой. Она словно застыла, не пытаясь вырваться, только открывала-закрывала рот и пучила глаза.

— Передай Роберту.

Император был в восторге, когда ему отдали серебристо-серого скользкого окуня. Он прижал его, как дитя, и, издавая непонятное гулкое мычание, отнес к костру. Когда он вернулся к Зандру, у того в руках уже была вторая рыбина, но вместо того, чтобы отдать ее Дейону, маг протянул ему маятник.

— На, попробуй сам.

Парень так резко схватил шнурок в кулак и опустил в воду, вместо того, чтобы полоскать кончик, как это делал Зандр, что потерял равновесие. Внезапно от свалившегося в воду Дейона поднялась мощная волна, чуть не сбившая с ног Верховного Магистра, наблюдавшего за процессом. Река слегка вышла из берегов, а подбежавший Роберт остановился с беспокойством всматриваясь, не оглушил ли Император своего наставника.

— Мфффф! — вскрикнул Дейон вслед за послышавшимся влажным шлепком и снова свалился в воду, подняв тучу брызг только теперь без магических последствий.

Как только он снова вскочил здоровенная серебристая рыбина со всей силы врезалась в него, снова опрокидывая. Удары влажных скользких тварей посыпались на несчастного парня отовсюду. Он неуклюже отбивался и снова валился, пытался бежать и уворачиваться. Но водные обитатели не отставали. Упав на траву, он встал на колени и пополз от сыплющегося на него дождя из рыб. Маленькие и большие, они выскакивали из воды, пытаясь настичь его, под заразительный хохот наставника, наблюдавшего позорное бегство горе-рыбака.

Роберт тоже не смог удержаться от смеха. Дейон из-за дерева выдавил что-то похожее на «рыба-жуть» и снова скрылся, вызывая новые приступы веселья у мужчин, подбиравших наиболее крупных рыбин.

— Нас ждет настоящий пир, спасибо! — Зандр хлопнул его по спине у костра, зная, как он не любит чужих прикосновений. Но все прошло гладко.

Рыба Дейону понравилась. Он не жаловался, с удовольствием уплетая сытный ужин, а затем быстро уснул, сладко посапывая.

Как и предсказывал Верховный Магистр, через несколько дней Император спокойно брел за лошадьми даже в воде. Роберт предложил заставить его бежать, но это почему-то оказалось недопустимым и унизительным.

День выдался пасмурным, но не было похоже, что собирается лить. Река давно осталась позади. Они ехали по узкой лесной тропинке, так как почти достигли границы.

— Будет сильный дождь, — сказал Дейон, бредущий по траве чуть в стороне, и широко зевнул.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулся Роберт.

— Чувствую.

— Мои ноги тоже чувствуют. Это не магия, это — старость, — крякнул он в ответ и закашлялся.

Зандр громко рассмеялся, поэтому не расслышал, что Император сказал дальше:

— Плохо. Очень.

Глава 48 — Проклятье великанов

Как только Главная Площадь опустела, в Риу стало спокойно. Редкие отчаянные головы пытались прорваться в бедные кварталы и затеряться в трущобах, но гвардейцы действовали быстро и слаженно, заманивая их в ловушки и загоняя как дичь.

Из тюрем и подвалов Канцелярии стали доставлять партиями задержанных. Ряженые в белые лохмотья, бандиты, горожане, решившие, что им все дозволено и протрезвевшие оптиматы.

Вывели очередную группу и поставили в ряд. Релдон и Свен наблюдали, как маги работали с испуганными людьми, применяя гипноз и выбирая тех, кого можно попытаться еще раскрутить на информацию. Остальных казнили тут же, либо высылали на каторжные работы.

— Я не видел, кто раздавал маски, их просто привезли в ящиках и предлагали всем желающим…

— Все брали, и я взял…

— Это все она! Я не виноват!

Не один день понадобится, чтобы проверить всех нарушителей и бунтовщиков. У каждого были свои причины и отговорки. Они ничего толком не знали, поэтому многим быстро выносился коллективный приговор, после чего он сразу же приводился в исполнение.

Когда удавалось узнать имя или описание кого-то из цепочки организаторов, то к ним отправлялись расправщики и гвардейцы с ордером, доставляя прямиком в ласковые руки Канцелярии Расправы. Но ниточки все время обрывались.

— Что с кукольником, Мидс? — устало поинтересовался Релдон, заранее догадываясь про ответ.

— Тоже записка, экселант. Деньги передали вперед и указали, куда доставить готовый заказ. Адресов было много, по каждому уже работаем.

Некоторым переодетым заплатили копейки, передав одежду, и сказав, что они должны выйти на улицы после салюта. Детям раздали свистки и объяснили, что дуть в них нужно при виде гвардейцев в красном или магов в сером. Для них это стало игрой, от которой они получали массу удовольствия, ожидая, что в конце их сытно накормят, как обещали.

Детей Полоз приказал не трогать и отпустить, отконвоировав обратно в Нижний Город.

— Герцог Тонгил действовал он через своих, — заметил Ингер. — При допросе, выяснилось, что их просто втянули без ведома, и Главнокомандующий Армией Вертиса, славящийся своим благородством, их всех подставил. Для чего понадобились все эти заказы они не имели понятия, выполняя личную просьбу герцога. Поэтому казнить их в принципе не за что.

— Все равно приговор им будет вынесен, — прокуратор нахмурился и холодно продолжил. — Предательство требует высшей меры наказания. И не важно, если пособник даже не догадывался о своем участии.

— Вы уверены? Есть еще Роберт Стригидай. И это совсем другое дело. Его связи обширны и не ограничиваются северянами. Ему помогали даже представители сенторийской знати, прекрасно осознавая последствия.

— Все отправятся на плаху. Кто-то должен ответить так, чтобы у других возникло желание думать в другой раз прежде, чем предать Империю.

С Черными Поварами пришлось изрядно повозиться. Многие члены банды, не располагая никакими полезными сведениями, не раскалывались и не сдавали свою верхушку, которая оказалась обработана так, что при малейшем вмешательстве пускала слюни и больше ни на что не годилась.

Кошка просочилась в комнату допросов с вошедшим Свеном и требовательно замяукала.

— Они вложили в это всю казну братства и по своим каналам передали инструкции исполнителям. Поэтому все приобрело такой большой размах.

— Давно надо было покончить с этим сбродом, — Релдон уже не пытался скрыть раздражение. — Брысь!

Она решила, что ее зовут, подошла к Релдону и стала тереться о его ноги, хрипло мяукая.

— Тогда на их место придут другие. Если и избавляться от осиного гнезда, то уничтожать нужно весь Нижний Город, — добавил Хряк, растративший все благодушие и лень.

— Брысь отсюда, глупое создание, — проворчал Релдон и легонько отпихнул кошку от себя ногой. — Кто ей дал такое дурацкое имя?

— Ты. Если бы ты постоянно не прогонял ее, то она бы привыкла к другому, — Свен похлопал рядом с собой по кушетке. — Брысь, киса, иди ко мне. Не лезь к злому ядовитому змею.

Но кошка продолжала самозабвенно требовать ласки именно от Релдона и громко мурлыкать.

— Сегодня ты ей не мил. Заведу собаку, они хотя бы верны одному хозяину.

— Кошки высокомерны, но снисходительны, а собаки чересчур угодливы, — рассмеялся Свен.

— Зато свиньи чувствуют себя с людьми на равных, — не удержался от ехидства Релдон.

— За их замечательное сало, им простительно все на свете! — ничуть не обиделся на намек Хряк.

— Тебе бы только поесть, — буркнул Релдон и схватил Брысь, быстро усадив ее на колени собеседнику. — Зато теперь ничего не мешает избавиться от этой назойливой твари.

— Ты этого не сделаешь. Когда Дейон вернется, то будет страдать по ней, — улыбнулся Свен, поглаживая довольную кошку.

— Если он еще не умер и умудрится вернуться, то я дам ему предостаточно поводов для страданий и так.

Очередная партия лже-дейонов привлекла внимание прокураторов.

— Стой. Приведи мне этого, — толстый палец оторвался от розовой бархатистой шкурки.

— Вы уверены, экселант Грис? Это помешанный из ждущих Второго Пришествия.

Брысь огласила зал возмущенным воплем и встрепенулась, запустив длинные острые когти в мягкое теплое колено.

— Зато одет, как настоящий Император, — поморщился Свен и почесал ее за ухом.

Всклокоченный старик действительно выделялся на фоне остальных богатством вышивки и качеством кроя одеяния, которое было уже грязным и в некоторых местах изодранным. Он вертел головой и тянулся руками до вставшего напротив прокуратора.

— Где ты взял эту одежду? — спросил Релдон.

— Черный Мор грядет!

— Говори сейчас же!

— Вечная смерть уже в городе! — не обратил на него внимания сумасшедший, дико озираясь бегающими из стороны в сторону глазами.

Помешанному было все равно кто перед ним. Он не унимался и кричал о конце света даже, когда Релдон достал маятник и попытался использовать магию.

— Они выпустили Проклятье Великанов! Черный мор убьет всех нас! — продолжал хохотать безумный старик, не поддаваясь воздействию.

***

В это же время в Яме мусорщики, игнорируя происходящие изменения и не догадываясь, что судьба приготовила сюрприз и самому дну сенторийского общества, приступали к ежедневной рутине.

— Шнобель, шары открывай, — морщинистый, как вяленый финик, мужчина в разноцветных лохмотьях грубо пнул лежащего на тряпье тощего носатого мальчишку и хлопнул себя по грязной шее, отгоняя укусившую его блоху. — Ты ж подлая гнусь!

— Батя, — тихо отозвался мальчик ломающимся голосом. — Можно остаться? Ломает меня.

— Не дуркуй, Шнобель! — разозлился отец и замахнулся тяжелой сумкой из плотной синей кожи, какую обычно носят механики. — Вот сдохнешь, тогда валяйся. Нам жир привалил! Наша точка теперь в Зеленом Городе вместо откинувшегося Горба. Нечего магиков против шерсти гладить — порешили его хоровод! Теперь коллектор нам вылизывать возле чучела Победителя, а там даже кругляши водятся и шкварки новые кидают. Это не жмуровы кроватки мести да протирать! Перестанешь по могильнику бестолково носиться.

Возле памятника было желанное место для любого мусорщика, и тут уже кто первым займет территорию, тот и получит все добытое в собранном мусоре.

— Там кстати дырка сыскалась, — пробормотал мальчишка и сжал массивную переносицу, пытаясь прогнать тупую боль, поселившуюся в глазах и голове несколько дней назад.

— Где?

— В могильнике.

— Что за дырка? — тут же заинтересовался отец, пристроив найденную сумку с магическим барахлом, в котором он ничего не понимал, в тайнике под своей лежанкой. — В Не-Город?

— Та не, бать! Там стена рухнула в схрон под землю. Малышня сунулась и мы за ними.

— Антик какой или ржавчина были?

— Не, только костей немерено и крыс. Те как полезут…

— Не трынди, балабол! — мужчина пнул куцую лежанку Шнобеля, а потом подошел к куче тряпья в другом углу и и поворошил ногой, пытаясь откопать спящего. — Эй, харе кемарить, Чувырло!

— Я Свисток! — раздался в ответ бодрый детский голос от подранного в нескольких местах полога, который служил дверью в жилище мусорщиков, и затем — оглушительный свист.

— Крантец, кончай музицировать! — в худенького чумазого ребенка полетел сапог, но тот ожидал чего-то подобного и мигом убежал.

— Я Свисток, а не Крантец! — послышалось снаружи.

Сапог был добротный, из плотной кожи и хорошо держал форму. Но без пары. Мужчине он был впору, поэтому он хотел найти второй и пока его не выбрасывал. Пришлось выйти и забрать.

Пока отец не запустил в него этим же сапогом или не начал его бить ногами, Шнобель решил, что лучше подняться. Все тело болело, к горлу подступала тошнота. Он закашлялся.

— Бахаешь, удавчик намотай, — отец кинул ему длинный кусок ткани уже непонятного цвета, который Шнобель накрутил вокруг шеи в несколько слоев, продолжая сильно кашлять.

На улице мать орала на самопровозглашенного Свистка, чтобы прекратил изводить всех и дурачиться, а то отберет его игрушку. Или позовет гвардейцев, чтобы они его забрали, как и всех таких свистунов. Мусорщиков красные не тронут, чтобы не запачкаться, поэтому Чувырло продолжал забавляться.

Шнобель с отцом вылезли из землянки и проверили щетки, тряпки и другие инструменты, закидывая их в телегу с парой пустых сумок для того, что богачи считают мусором. К поясу прицепили по кружке. Из общественных фонтанов им пить запрещалось, но часто украдкой можно подбираться и набирать чистую воду в свою посуду.

При свете стало заметно, что сын очень бледен, несмотря на темную кожу, но мужчине было все равно. Ему нужны руки, а второй ребенок был еще слишком мал, чтобы работать в городе, поэтому пусть помогает матери сортировать мусор.

— Что с большим? — поинтересовалась мать, едва взглянув на сына и продолжив разбирать кучу объедков перед собой, в поисках чего-то годного на ужин.

— Мерзнет, — осклабился мусорщик и ткнул Шнобеля, чтобы поторапливался.

— Слови Чувырло, перебирать.

— Сама лови, или будет голодным.

Младший уродился жутко непоседливым, болтливым и назойливым — сущее наказание не только для родителей, а для всех обитателей Ямы. Шнобель не сомневался, что рано или поздно Чувырло точно прибьет кто-то из мусорщиков за его озорные выходки, а этого бы очень не хотелось. Иногда он делает действительно смешные штуки.

— Мое! — орал пятилетка и отчаянно размахивал кипой бумаг, убегая от других детей и кидаясь в них попадающимся под руку мусором потяжелей.

— Чувырло! — позвал Шнобель. — Сюда давай!

Тот мигом примчался, надеясь на защиту старшего брата.

— Я Свисток! — тряхнул он непокорными тугими кудряшками и широко улыбнулся. Не хватало двух передних зубов.

— Придержи жало. Свистком будешь, если не накосячишь сегодня, — дал ему легкий подзатыльник Шнобель. Не подзатыльник даже, а по волосам провел.

— Да-да-да-да-да! — широко улыбнулся тот и чуть ущипнул брата в ответ за предплечье, мгновенно изменившись в лице. — Горячо.

— Хворать не впервой. А что у тебя?

— Мое! — Чувырло отпрыгнул, показал ему язык, свернутый трубочкой, и со всей силой прижал пожелтевшие листы к груди. — Это все мое!

— Да, подавись, — махнул рукой и закашлялся Шнобель, забираясь в мусоровозку, которая тут же тронулась.

Снова раздался свист. Он закатил глаза и пригрозил кулаком Чувырлу, который на здоровенной куче мусора изо всех сил дул в пастуший свисток и размахивал бумагами, провожая их с отцом.

У ворот стояли гвардейцы. Их теперь по всему городу было много. Всех проверяли, кроме мусорщиков, которым все равно при какой власти убирать мусор. Даже если придет новое правительство, меньше гадить от этого не станут.

Чувырло залез на стену и опять истошно начал дуть в пастуший свисток. Один из солдат запустил в него камнем, и он с визгом убежал подальше, сверкая голыми пятками.

— Каждый день приходит, зараза. Поймаю, уши надеру.

— Побрезгуешь или подхватишь какую-нибудь гадость, — фыркнул его товарищ, и они громко заржали.

— Валите, воняет, сил нет, — зажал нос красный, пропуская их повозку.

Работы в засорившемся коллекторе оказалось много, а вот добра, как ожидал мусорщик — мало. Объедки, грязь и никаких монет. Он с досадой плюнул и отвесил подзатыльник сыну, который еле перебирал ногами.

— Че колупаешься там? Вертаться пора! Уже светило ползет.

Из Зеленого Города с наступлением зари следовало уйти, так как богачи не любили, когда в их прекрасные виды на клумбы и статуи врывается что-то портящее картину.

Отец снова хотел его ударить, так как Шнобель едва переставлял ноги и уже зажмурился, предчувствуя, как на него опускается тяжелая рука. Но вместо этого мусорщик придвинул к себе сына и положил ладонь на его лоб.

— Дурной огонь, — озабоченно промолвил мужчина и потащил его к фонтану. — Лакай, пока никого.

Пока Шнобель пил, его отец набрал воды в плотный кожаный сосуд, воровато озираясь, чтобы их никто не заметил.

Им предстояло убирать улицы в Каменном Городе. После пожара можно было неплохо нажиться. Но вместо этого отец направил повозку обратно в Яму. Гвардейцы заставили их вывалить все и перерыть все, что они везли, на случай, если мусорщикам вздумается прихватить что-то действительно ценное, и тогда им светила судьба всех мародеров. Демонстрация хлама и объедков сопровождалась смехом, саркастичными шутками и гримасами отвращения. Привыкшие к подобному мусорщики равнодушно перекладывали содержимое мусоровозки.

Оказавшись за пологом того, что Шнобель привык называть норой, его отец усадил его на лежанку и развел огонь. Вылил воду из питьевого фонтана в металлический чан без одной ручки и поставил греться на собранной из чего попало горелке.

— Сымай шкварки, Шнобель, — велел отец.

— На что? — слабо отозвался тот, дрожа в сильном ознобе.

— Штопать тебя надо. Нечисть смыть, да гнусь погонять.

Шнобель первым делом стянул с себя кусок ткани, заменяющий ему шарф. Потом приступил к остальным лохмотьям. Руки от слабости плохо слушались, а пальцы едва гнулись.

— Че за шняга? — отец подошел и, схватив сына, вывел того на яркий солнечный свет.

На шее у мальчишки был огромный волдырь размером с кулак. Подмышками обнаружилась еще пара… побольше.

Глава 49 — На распутье

Они продвигались вдоль реки, избегая основных трактов, на которых могли быть сенторийские солдаты. О татуировках на теле Дейона напоминали похожие на синяки пятна. Речь его значительно улучшилась, особенно дикция, как и координация. Хотя бегать или прыгать у него все равно получалось нескладно. Он часами шел за лошадьми, а потом с удовольствием часами плескался или носился вокруг лагеря, собирая хворост и таская все, что приглянулось. Только энергии к вечеру у него все равно оставалось с избытком, поэтому каждый день из собранных в лесу материалов Верховный Магистр выстраивал вокруг Императора конструкцию для ускорения поглощения и перенаправления магии в реку. Это приносило хорошие результаты, ведь за десяток последний дней пути не было ни одного приступа.

— Давай-ка сегодня ты поспишь прямо в воде, — промолвил Зандр, задумчиво разглядывая темпораль в руке. — У нас осталось четыре дня, и река сделает крутой поворот на восток, а нам нужно на запад. Мой поглотитель не справится с твоей магией.

— Я справлюсь. Боль идет, — ответил Дейон и затем уточнил. — Уходит.

— Это я заметил, поэтому и предлагаю попробовать…

— Уходит много лун, — помотал головой он, перебивая. — Потом пришла Кира и вы.

— Почему не сказал раньше?

Император пожал плечами.

— Не понимал. Сейчас понял.

Зандр пытался быть суровым наставником, но, как и с Кирой, то и дело выбивался из роли. Он оказался прирожденным учителем и мог часами говорить о принципах магии и ее особенностях. Роберту самому было интересно слушать.

— Все вокруг — это совокупность волн, так как колеблется все. От мельчайших частиц пыли, до гор. Обычный человек выделяет и ощущает очень узкий диапазон колебаний, маги чуть шире. Про тебя и говорить нечего.

Император сидел в центре круга из пошатывающихся маятников и внимательно слушал.

— Воздействие магии всегда обоюдно. Оно затрагивает не только объект, но и самого мага. Поэтому внешние вибрации на тебя так действуют. Твоя слабость в твоей силе.

Верховный Магистр подошел, поправил один из привязанных камушков, и продолжил говорить:

— Когда на организм начинают искусственно воздействовать внешние вибрации, колебания тела попадают с ними в резонанс, и амплитуда микросудорог увеличивается в десятки или сотни раз. Маг способен на краткий миг приводить свое внутреннее состояние в резонирующее, создавая направленный импульс. Как только он преодолевает пределы тела, все приходит в норму. Обычный человек не может контролировать даже собственные колебания и ощущать большинство из их. У магов тоже разный диапазон чувствительности и воздействия, поэтому для быстрого достижения резонанса и нужны маятники.

— И темпорали, — пробормотал Дейон.

— И они. Хотя по сути это те же маятники, только посложней. Северная школа магии сильно отличается от Имперской. Мы делаем основной упор на преобразование самого потока, а не на механизмы. Поэтому я могу самостоятельно собирать темпорали из подручных средств и изменять их свойства. Это требует большей концентрации, так как недостаточно послать один импульс в готовый механизм, и все заработает. Когда создаешь сложную конструкцию приходится передавать разную вибрацию в определенные части. А дальше они уже будут взаимодействовать друг с другом.

Зандр замолчал и нахмурился.

— Роберт, у тебя что-то горит.

Посол настолько отвлекся и пережарил один бок у приманенной магией рыбины. Он взял нож и начал соскребать черную корку, прислушиваясь к лекции, но и не забывая теперь про ужин.

— Колебания энергии рождают вибрацию. Это сигнал, который маг посылает во вне. Его сила и направление зависят от частоты, которая определяет амплитуду и длину волны. У тебя вибрация не настроена, а частота либо слишком короткая, либо наоборот. Определить я не могу, так как она вне моего диапазона. Но для того, чтобы ограничивать неконтролируемые выбросы магии, есть одно занимательное упражнение. Думаю, не случится ничего страшного, если мы попробуем.

Верховный Магистр присел на корточки перед первым маятником из связанных прутиков и запустил его импульсом. Император дернулся, как всегда, когда рядом с ним творилась чужая магия.

— Теперь ты попробуй послать один единственный импульс вот в это звено с Куриным Богом, — Зандр указал на камень с дыркой. — Чтобы оно через остальные вошло в резонанс с тем, что я запустил, не меняя его.

— Не получится.

— А ты попробуй.

— Он изменится. Тут ошибка. Нужен другой. Красный, — проговорил Дейон и указал на маятник с розовым цветком.

— И кто кого еще учит? — хмыкнул Роберт.

Император схватывал все на лету. Только его интерес сосредоточился на механике, а не на владении вибрацией. Он получал от процесса сбора комбинаций из подручных материалов какое-то особенное удовольствие, уделяя этому почти все время даже не ходу.

— Сколько раз тебе говорить, что это не конструктор, — устало пробормотал Верховный Магистр, когда они расположились на привал.

— Не конструктор. Это магия! — Дейон ткнул пальцем в свое новое творение из деревянных бусин, веток, камушков, пластин и трубочек, напоминающее луковицу или каплю.

— Давай сюда свою «магию». Я сам запущу, а то, не дай Всесвет, Роберт даже с поглотителем замерзнет или будет чесаться, пока не искупается.

— Ось на каждые три градуса, ритм три четверти с тональностью… — затараторил Император, сунув ему в руки конструкцию и напев довольно сложную мелодию приятным тихим голосом.

Зандр во все глаза уставился на хрупкого нескладного подростка, не имеющего представления, как нормально передать импульс, но утверждающего, что собрал сложный универсальный темпораль.

Дейон оскалился.

— Над улыбкой тебе нужно работать усерднее, ибо это унылое зрелище, — отвлеченно пробормотал он, повертел каплю, перевернул, рассматривая низ.

— Не понимаю. Ладно, попробую.

Он взял ноты, которые напел Дейон, постучал пальцем не точно по центру, а смещаясь вбок по покатому боку темпораля и одновременно послал импульс.

Луковица ожила, распускаясь в виде экзотического цветка, лепестки которого засветились розовым мерцанием в такт постукиванию. Это было красиво.

— Булки великана!

Сказать, что он был ошарашен, это ничего не сказать. Магистр потерял дар речи и только завороженно рассматривал чудо в своих руках.

— А что он делает? — осторожно поинтересовался Роберт, прижимая покрепче поглотитель. На всякий случай.

— Эм. Не знаю, — Зандр бросил выразительный взгляд на создателя цветка и вопросительно приподнял брови. — И?

— Пчелы, — тут же ответил Император, указав куда-то вверх.

И тут они услышали.

К ним приближался рой жужжащих насекомых.

И не один. Тысячи. Десятки тысяч.

Зандр отбросил от себя темпораль и отбежал подальше, выкрикивая проклятья.

— Не принимай на свой счет. Он плохо ладит с пчелами, — сквозь смех прокричал посол, который также решил отойти на безопасное расстояние, хоть и не так поспешно.

Поляна, на которой остался лежать удивительный цветок гудела миллионами насекомых до самого утра. Но даже, когда они улетели, так как магия в темпорале кончилась, Зандр не решился пойти забрать его. Пришлось Роберту искать, куда тот его закинул.

— В следующий раз заранее предупреждай, для чего предназначены твои штуки, договорились? Должен признать, что баланс у твоего устройства исключительный. А ты даже не знаешь что это такое, — сокрушался он. — Баланс — это идеальные условия для правильной работы темпоралей. Чем более сбалансированы колебания и компенсация внешних факторов, которые могут оказать влияние, тем мощней направленное воздействие. И мне кажется, я понял, в чем твоя особенность. Та музыкальная шкатулка, про которую рассказывать Артур, заставившая всех танцевать? Готов поспорить, ее тоже делал кто-то из Императоров?

Дейон утвердительно кивнул.

— Сейчас постараюсь тебе объяснить, чтобы ты тоже понял и не делал устройства бездумно, ведь их могут использовать другие.

Он взял палочку и стал чертить на земле схемы, рассказывая принципы действия колебаний разных типов.

— У магов темпораль выступает в роли инструмента, который минимизирует погрешность из-за внешних условий. На вибрации влияет множество факторов, включая температуру, влажность, шум, плотность, находящиеся вокруг предметы или состав воздуха и встречные колебания. Любые волны от тела расходятся во все стороны, преломляются, поглощаются или сильно искажаются, поэтому прямой импульс на объект воздействия имеет минимальный эффект. Маг не может просчитывать все необходимые условия в данный конкретный момент для минимизации погрешностей.

— Ты не можешь напрямую?

— Не могу. Мне приходится использовать маятник, который в состоянии резонации компенсирует в определенных рамках окружающие колебания. Это заставляет вибрацию действовать правильно, при этом подстраиваясь к изменениям условий так, что возрастает сила воздействия. Чем идеальнее баланс темпораля, тем выше точность и сила воздействия. Но для тебя это не имеет значения.

— Почему?

Роберт с тяжелым сердцемприслушивался к их разговору. Ведь у него, возможно, имелись все ответы, которые помогли бы Дейону подчинить собственную силу. Но рукопись Императора осталась в мусорной куче.

— Твоя вибрация не поддается искажениям. Это чистый поток импульса, как в твоих темпоралях. Идеальный баланс. Поэтому они получаются такими мощными. Это принципиально другой уровень магии. Волны, исходящие от тебя, находятся в ином диапазоне, который почти не меняется от внешних факторов, если вообще меняется. И он не деформируется с течением времени. Или ему для этого требуется слишком много времени. Это можно только попытаться проверить. Вот поэтому твои устройства работают без искажений, а твой импульс усиливает влияние волн от обычных конструкций без настройки. Человек-темпораль, вот что ты такое, друг мой! — торжественно провозгласил Зандр и задумался.

Император молчал, вытаращившись в окулярах на наставника, открывая и закрывая рот.

— Что? — отвлекся от размышлений Магистр, обратив внимание на странное поведение ученика.

— Друг, — тихо пробормотал Дейон, приблизившись к нему и уткнувшись ему в грудь.

— Да-да, конечно, — смущенно промолвил Зандр и неловко похлопал его по спине, зная, как тот не любит чужих прикосновений. — Но это не повод лезть с объятиями. Эй, только не плачь!

— Не плачу, — произнес Император и отстранился с настоящей широкой улыбкой.

Они отошли от реки и добрались без приключений к границе у подножия гор. Сквозь кусты была хорошо видна долина, через которую пролегала главная дорога. По ней в сторону Королевства двигались имперские солдаты.

— Пока мы тащились по лесу, Сентория вторглась в Вертис, — прорычал сквозь зубы Зандр и крепко ругнулся.

Недалеко раздалось конное ржание, и они различили приближающийся стук копыт.

— Нас заметили!

— Мне можно… — неуверенно начал Дейон.

— Убить всех, включая нас? Отличная идея, но не в этот раз, — мягко перебил его Верховный Магистр и вскочил на лошадь. — Я их задержу. Роберт, доставь Дейона в Лармад к Королю. Встретимся там!

Их не преследовали, они держались на приличном расстоянии от основной дороги, пока это возможно, чтобы не попадаться сенторийцам, пока они не выехали к первому вертийскому поселению.

Последний раз Роберт проезжал тут без малого десять лет назад. За это время мало что изменилось, кроме сожженной имперцами деревушки, где путники всегда могли остановиться и отдохнуть перед тем, как начать восхождение в горы.

Наводящие тоску почерневшие развалены с поднимающимся черным дымком — все, что осталось от этих живописных мест с уютными домиками в окружении обширных пастбищ и садов, теперь вытоптанных и разоренных армией захватчиков.

Одинокая лошадь, оставшаяся без хозяина, пришлась кстати, так как конь под Робертом начал уставать от двойной ноши. К вечеру они едва разминулись с красными.

— Ты бы мог…

— Убить? — спросил Император.

— Тебя учили дипломатии?

— Убить так, чтобы не заметили?

— «Искусство войн». Явно учили.

— Не буду убивать, — заявил он и гордо поднял голову, упрямо сжав губы.

Дейона заметно трясло.

— Не надо вообще никого убивать, — тяжело вздохнул Роберт и мягко добавил, чтобы успокоить. — Только остановить, ведь ты их Император.

— Они меня не знают.

— Разумеется, — он уже пожалел, что заговорил об этом, и чуть с лошади не упал, когда Дейон заговорил дальше:

— Если схватят. Убей, пожалуйста. Не смогу снова жить так.

— Увы, мне нечем, — пришлось разочаровать собеседника. — Со мной только трость с кинжалом, который тебе не сильно навредит.

— Нужен Зандр. И тебе тоже.

Больше Император не сказал ни слова, уверенно пустив коня кентером. Невозможно было поверить, что только полторы декады назад он впервые, по его словам, увидел лошадь, а за сегодняшний день научился управляться с ней не хуже самого посла.

— Туда! — Дейон свернул в чащу.

— Эй, ты куда? — вскрикнул Роберт и помчался следом.

На тропинке их было двое. Мальчишки в оборванной одежде, заляпанной кровью. Один был совсем мал, а второму не больше Дейона. Старший достал большой нож, завел резким движением за спину младшего и ощерился:

— Кто вы такие?

— Все хорошо. Мы свои, — ровным тоном на вертийском произнес Роберт, слезая с коня и демонстрируя пустые руки. — Меня зовут Роберт Стригидай, а это Девон.

Он специально выбрал для спутника привычное северное имя.

— Кэл Вирой, — представился парень и убрал нож. — А это мой младший брат — Нотт.

— Он маг? — с надеждой в голосе спросил мальчишка, выглядывая из-за спины Кэла.

— Ученик, — ответил Император и поправил темные окуляры, но с лошади не слез.

— Вы не ранены? — Роберт приблизился и передал им мех с водой.

— Мы в порядке.

— Как вы оказались в лесу?

Младший разревелся. А Кэл, и сам едва сдерживая слезы, обнял Нотта и рассказал, что их дом сожгли, убив родителей, им с братом едва удалось сбежать.

— Отец охотник, часто берет нас с собой, чтобы обучить ходить на зверя и ставить ловушки. А еще за травами. Мы проверяли силки, когда имперцы пришли в деревню. Отец бросился домой, где осталась мать с сестрой.

Стерший все же не сдержался, и, вцепившись в плечи брата, заплакал.

Уже темнело, поэтому лагерь разбили у протекавшего рядом ручья. Костер разводить не стали, только расстелили одеяла. Роберт отдал свой тартан детям, хотя никак не мог согреться даже днем, чувствуя, что это скажется на самочувствии, усугубив терзающий его кашель. Утром, проснувшись, он с приятным удивлением обнаружил, что дышать стало легче. Дейон сидел рядом и держал руку у него на лбу.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь лечить.

— Спасибо.

— Плохо получается. Мало времени.

Император не отнимал руку до тех пор, пока Роберт не поднялся, заметив, что дети тоже проснулись.

— Кэл, ты сказал, что знаешь тропы? — спросил он, зажмурившись от накатившей слабости.

Главная дорога, петляющая серпантином вдоль гор и долин, была занята сенторийскими войсками, уже хлынувшими в Вертис. Но для таких случаев всегда существуют тропы, более опасные и короткие, известные только тем, кто вырос в горах.

— Да, отец меня брал с собой в те края на медведя.

При упоминании родителя Кэл сразу сник и сильно прикусил губу, чтобы снова не расплакаться.

— Ты сможешь провести нас в Лармад?

— Могу до Львиного Зева. У нас тетка рядом с предгорьем живет.

— Девон, ты не против, если с тобой поедет Нотт? — спросил Роберт, который точно не смог бы выдержать длительную прогулку пешком, если придется обоих мальчишек посадить на свою лошадь.

— Хорошо. Эти двое будут идти, то потеряем время, — на вертийском без акцента, но со странным построением предложений, ответил Дейон и улыбнулся, подавая руку младшему.

Кэл оказался хорошим проводником, и через два дня они достигли подножья Клыков Льва — горного хребта, за которым раскинулась долина Лармада. Тут находилось несколько поселений, в одном из которых они отыскали тетку ребят. В небольшой деревеньке на десяток домов о солдатах не слышали, поэтому их появление и история мальчишек вызвали настоящий переполох.

Их дядька Пит, оказавшийся скорняком, отлично знал дорогу в столицу, куда часто возил меха на продажу, и согласился сопроводить их в благодарность за то, что доставили осиротевших племянников в целости и сохранности.

В деревне Роберту впервые за много дней удалось нормально поесть и выспаться в теплой постели. В дорогу им собрали козий сыр, вяленое мясо, лепешки, а также сушеные фрукты, которыми Дейон набил все карманы и украдкой уплетал за обе щеки. Роберт предупредил его, что утром могут быть неожиданные последствия, только они наступили гораздо раньше. Поэтому Император конечно же не выспался и теперь клевал носом в седле, а вяленые сливы кинул поросятам.

Когда они прошли первую гряду, показались Облачный Столп и Пик Неба. Две огромные горные вершины, даже летом покрытые снегом, одна из которых почти всегда была закрыта облаками, за что и получила свое название.

Дейон терзал Роберта вопросами и восторгался вслух увиденным. Если первое он делал постоянно, то второе для него было совсем не характерно. Буквально с каждым часом его вертийский становился все лучше. Пит оказался проницательней своих племянников, бросая косые взгляды на Императора.

— Вы-то вертиец, мессер Стригидай, а ваш спутник откуда? — осторожно поинтересовался скорняк, чтобы его услышал только посол.

— Полукровка, — мгновенно нашелся с ответом все слышащий Дейон. — Мать с севера. А отец — имперский подлец.

Пит расхохотался, мигом проникнувшись симпатией к спутнику и с удовольствием взяв на себя инициативу «по обучению сего славного отрока культуре и традициям его матери». Легенды и мифы вперемешку с реальными историями так и лились из проводника. Роберт был рад передохнуть от неуемного любопытства Дейона и предаваться собственным раздумьям, планируя, что и как он расскажет Королю.

Над деревьями сверкнуло.

— Какая яркая зарница! — воскликнул Пит и натянул поводья, чтобы разнервничавшаяся лошадь не понесла.

— Это не гроза, — бросил Император и пришпорил коня.

Над кронами деревьев одна за одной проносились необыкновенно яркие вспышки. Выехав из леса на опушку, провожатый резко остановил коня и не удержался от гневного возгласа.

Лармад заволокло густым дымом, а замок-крепость Лионкор находился в осаде.

— Мы опоздали, — прошептал Дейон, сжимая виски ладонями.

— Нет! Мы не могли опоздать! — не веря своим глазам, воскликнул Роберт, спрыгивая на землю и вглядываясь в далекие зарницы от боевой магии, разбивающейся о защиту Верховного Магистериата. — Не могли!

Земля содрогалась и стонала от свирепого рокота войны, и они были не в силах этому помешать.

Глава 50 — Север в огне

Протяжный металлический вскрик идиофона воспарил в небо над флагами и свето-гипнотическими щитами, достигнув самой вершины Пика Неба. За ним взмыли звенящие сибы и со стоном подавились.

— Слишком холодно, экселант Суг. Губы примерзают, — промолвил седовласый маг, отняв от рта трубу и выпуская клубочки пара на морозе.

Весеннее солнце обмануло. Оно играло на отполированных поверхностях малых и больших, похожих на улиток, труб, отражалось и ослепляло, но не грело ни капельки.

— Тогда обойдемся без соновоксов. Всех на барабаны. Глушите эти проклятые мюзетты!

У Главного прокуратора несуразные мешки с трубками, которые вертийцы сжимали под мышкой, одним своим видом провоцировали тошноту. Но глаза красных подозрительно блестели, словно надрывные стенания северных волынок выворачивали душу и обнажали самые незащищенные части, вызывая страх и неуверенность у обычных солдат.

Механики засуетились, выкатывая огромные темпаномы, задающие темп, и устанавливая для магов Звука тамборы — барабаны поменьше, отвечающие за основной ритмический рисунок. С первыми ударами разноцветных колотушек мембраны с магическими узорами заговорили, а затем обрушили свой гнев на вертийцев.

Да пощадит Всесвет разум всех, кто играет на темпаномах!

От рева барабанов заложило уши и по спине пробежали мурашки даже у сенторийцев, не успевших вовремя воспользоваться защитой от собственных магов.

— Наконец-то! — одобрил Сциор и улыбнулся, отдавая следующий приказ. — Наступление бей!

Ритм сменился на волнообразный, накатывающий, влекущий вперед, толкающий в спину.

Волынки визжали, захлебываясь мощью ответной вибрации врага.

Сердце сжалось от сладостного предвкушения и азарта. Кровь пульсировала в такт колебаниям, заряжая энергией и яростью.

Пора атаковать.

Но прокуратор медлил, наслаждаясь и растворяясь в текущем над землей бите. Затем он повел затекшими от напряжения плечами, закрыл забрало и обнажил меч, посылая импульс в магический клинок, который тут же засиял алым.

— В атаку! — скомандовал он тихо, и знаменосец активировал знамя, в миг ставшее вторым солнцем. Замелькали сигнальные флажки, и волна-убийца хлынула на укрепления.

Защита выдержала первый виброудар, но у северян не было шансов. Им пришлось отступать от границы вглубь Вертиса, сдавая позицию за позицией, рубеж за рубежом, укрепление за укреплением.

Сциор всю жизнь готовился к этому прорыву. Ни один Император не смог этого добиться. А он просто обязан остаться в истории тем самым великим полководцем, кому покорился несгибаемый Север. А потом он заполучит и Клеймор, став непобедимым, и возродит величие несокрушимой Сенторийской Империи, которая должна была с самого начала достаться ему, а не младшему брату!

В течение нескольких дней имперцы захватили контроль над всем нижним Лармадом, а также заняли Внешнее Кольцо и большую часть колец Заката и Полуночи, подбираясь к вершине, где расположены районы богатой аристократии и королевский замок, отрезая их от снабжения.

Запасов укреплений Лионкора и Магистрата хватит на несколько месяцев, но столько Сциор ждать не намерен. Ему не нужна долгая осада, ему нужна быстрая победа, пока Клеймор не вернулся к Королю. Если Леонис снова завладеет мечом, то о своих планах можно забыть. Опять придется хитрить, договариваться, идти на уступки только всю оставшуюся жизнь. А Сциору надоело чувствовать себя в чужих глазах жалким выскочкой и ловить полные презрения взгляды знати. Больше он этого не потерпит!

Прокуратор закончил смотр войск. Он не любил многочисленность и неповоротливость, но сейчас ему необходимо укрепить совиновностью силы, чтобы сделать последний рывок. Поэтому он подтянул еще двух генералов с Востока, и сегодня прибыло значительное подкрепление с обозом.

Сциор решился на безумие и повел армию на штурм Кольца Полудня глубокой ночью. Без солнца он останется практически без магии Света, но и противник будет вынужден обходиться только Звуком, Смертью и Гипнозом.

Барабаны и трубы молчали. И когда обороняющиеся рассчитывали хоть немного восстановить силы, имперцы применили флейты смерти — стрелы с магическими наконечниками, издававшими душераздирающие вопли в радиусе сотни метров при втыкании в любую поверхность.

Понадобилось колоссальное количество энергии, чтобы зарядить более трех тысяч таких стрел. Но планировалось это не один день. Поэтому когда флейты дождем сыпались на обороняющихся, противолны, подавлявшие вражескую вибрацию, не справились, то и дело выходя из строя и открывая бреши в обороне.

Вертийские маги и механики выбивались из сил. На некоторое время за стенами воцарился хаос. А сенторийцы тем временем укрепились на позициях и могли не опасаться контратаки растерянного и ослабленного противника.

Оставалось только закрепить успех, чтобы прорваться в где находились столичные дома и замки богатых аристократов. В Роговой Крепости герцогов Орейнов, защищавшей Врата Зари, готовились к атаке противника. Это последняя преграда на пути южан и самая неприступная, кроме Лионкора.

Самое главное оружие Сциор приберег напоследок.

Он ласково погладил металлическую трубу, размером с его руку по локоть. Потрясающе ровная поверхность была до предела гладкая, даже нежная — без малейших царапин или шероховатостей, за исключением небольшой щели посередине.

— Я думал, что экселанты Вим и Грис наложили вето на использование тяжелых орудий в конфликте с Вертисом, — заметил Брон.

— Да, было дело. Работают они только от импульса Мастера Войны или Императора, так что при всем желании, они не смогут ими воспользоваться. А я единственный Мастер Войны в Малом Совете, поэтому формально они принадлежат мне, и только я имею право ими распоряжаться.

Прокуратор настроил полемоскоп и занялся изучением стены и Врат Полудня.

— Готовьте базу, — хрипло скомандовал он, убирая подзорный темпораль, и несколько солдат выкатили металлическую платформу с подвижными креплениями.

Четверо с трудом подняли трубу и поместили ее в специальные пазы на платформе.

— Все. Я сам наведу, — он начал рычажками корректировать угол наклона, поглаживая прохладный металл. — Брон, уводи людей из зоны поражения.

Сциор достал цепочку с Печатью Прокуратора, вставил в щель на трубе, повернул до щелчка и резко выдернул. Из гладких боков выдвинулись короткие крылья, а в хвосте появились пластины. Из конца, направленного вверх показалась голова дракона. Вдоль металлической поверхности спиралью раскручивались цветные линии, складываясь в чешуйчатый узор и древние символы.

— Ты мой прекрасный дракон, — устало прошептал Сциор и одернул руку от ожившего темпораля.

Он еще немного подкорректировал положение устройства рычагами, отошел к активатору, поместил Печать Прокуратора в аналогичную щель и повернул. В этот раз медальон остался внутри, а Сциор тяжело облокотился на поручни платформы для запуска.

Дракон сорвался в небо без единого звука, оставляя за собой тусклый шлейф. Замерев высоко над землей, он засиял нестерпимо яркой звездой, а затем в мгновение небо разорвалось истошным ревом и все поглотила кромешная тьма.

Через несколько часов вновь выглянул серп луны и замерцала россыпь крошечных далеких звезд.

С их появлением открылись Врата Полудня.

Ховер Орейн выполнил свою задачу. Как только рассеялась темнота, поглотившая Полуденное Кольцо, он и его люди прошли сквозь всю территорию, усеянную бездыханными телами, и впустили имперцев.

Заходя в дом, где устроился на отдых Сциор, северянин нервно кусал тонкие губы и был настолько бледен, что казался почти покойником.

— Что это было, экселант Суг? — после приветствия спросил Ховер.

— Это Темный Дракон. Одна из удачнейших разработок Императора, — усмехнулся прокуратор. — Рад, что вы все равно исполнили нашу договоренность после того, чему стали свидетелем.

Сциор пребывал в отличном расположении духа. Он давно мечтал испробовать Темного Дракона в бою и теперь наслаждался тем, что его желание сбылось. Все пути в Лионкор перекрыты, Король отрезан от помощи, а его армия понесла сокрушительные потери.

— Не находишь, что нам пора перейти на «ты»? — продолжил он. — Отлично. Но для тебя я по-прежнему экселант Суг.

— А если бы я не открыл вам Врата Полудня?

— То Кольцо Зари сейчас бы выглядело также.

— Но женщины и дети… старики. Почему? — сглотнул вертиец и запахнул полы тартана, словно пытаясь защититься.

— Ховер-Ховер. Ты смотришь только под одним углом. Ведь наши союзники со своими семьями, только благодаря моему предупреждению, находятся в безопасности, как мы договаривались. Со старой аристократией слишком много хлопот, поэтому чем меньше их останется, тем лучше. А простые горожане всегда попадают под руку, поэтому жертв не избежать. И твоим людям пора прекратить бездельничать.

— Но я думал, что все кончится… — голос собеседника дрогнул, в нем проскочили панические нотки, подняв тембр на несколько тонов.

— Это только начало, — резко оборвал Сциор собеседника.

— Но вы же предлагаете мне убивать своих?

— Запомни раз и навсегда. Ты теперь сенториец, Ховер. Империя превыше всего! Так что я приказываю убивать врагов нашего государства. Но чем больше вертийцев ты уговоришь перейти на мою сторону, тем больше у них шансов на выживание.

Сциор буравил взглядом новоиспеченного имперца, на лице которого читалась нешуточная борьба между страхом и самым настоящим ужасом. И не нужно обладать способностями к Гипнозу, чтобы это заметить.

— Как прикажете, экселант Суг.

Ужас победил.

— Теперь свободен, — бросил прокуратор и развернулся к северянину спиной, демонстрируя таким образом, что разговор окончен.

Ховер вылетел из комнаты и на выходе из дома чуть не столкнулся с одним из механиков, обслуживающим Брона. Тот застыл в дверях и даже не думал уступить дорогу вертийцу, пусть и герцогу.

— Ну? — осведомился сенториец с раздражением.

— Прошу прощения, — смешался Ховер, отходя в сторону.

Как только северянин вышел на улицу, послышались тихие смешки и ворчание красных.

— Он, между прочим, герцог, — напомнил кто-то из солдат.

— Изменники теряют право на вежливость, — отмахнулся механик.

— И на жизнь. Но этот пока нам нужен, так что помалкивайте, — неожиданно появившийся Брон жестким тоном пресек обсуждение.

— Господин, я забылся. Извините! — чуть не плача взмолился механик, разом растеряв всю свою смелость.

Он низко поклонился и дрожащими руками вынул стеклянный шар из внутреннего кармана теплой куртки. За стеклом был воздух и песок. Но не только.

— Я принес ваше драгоценное растение, как вы просили, — дрожащим голосом прошептал он.

Брону бережно забрал сферу и направился вглубь особняка, в котором расквартировался.

В отличие от других магов и офицеров, он никогда не брал с собой личных вещей, кроме самого необходимого. Остальные везли не только инструменты и оружие, но также слуг, множество утвари, продуктов для собственного стола и даже мебель. Но Брон всегда обходился казённым имуществом и тем, что находилось на квартирах, несмотря на свое богатство. Прислуживали ему только двое механиков, а из персональных вещей он позволял себе лишь скромный набор посуды, постельное белье, одежду и кусочек родного дома.

Он открутил верхнюю половину прозрачного футляра и пипеткой вылил несколько капель воды на пузатенький колючий шарик.

Каждый раз покидая столицу, Брон отрывал отросток от огромного многовекового кактуса, растущего в его саду, насыпал пригоршню земли и вез с собой. А возвращаясь, высаживал подросший побег неподалеку от родителя.

— Такими темпами ты скоро не будешь тут помещаться. Потерпи, еще немного и мы вернемся домой, Суккулент.

***

Несмотря на отчаянное сопротивление врагу, остатки армии Вертиса не могли сдержать неистовый натиск противника, в добавок герцог Орейн со своими людьми и еще несколько сильных кланов оказались перебежчиками, окончательно склонив чашу весов не в пользу Короля.

Леонис сражался наравне со своими магами и солдатами. Но что может сделать Магистр Света против двух Магистров Войны, один из которых когда-то был одним из его преданных людей.

Король послал импульс в световую установку, которая с жужжанием раскрылась, как распустившийся сияющий цветок, принимая на себя последний удар виброволны. По корпусу пошла одна из многих трещин и один из «лепестков» повис.

— Берегитесь! — вскрикнул один из подскочивших солдат, сбивая с ног Леониса.

С вибрирующих стен сыпалось крошево. Спасший Короля парень был обычным человеком и не выжил. Леонис поднялся, пошатываясь, в ушах свистело. Кто-то из магов уже заменил установку на новую и ровный полукруглый световой щит защищал от ударов врага.

— Ваше Величество! Ваше Величество!

Глаза верного мага были расширены от ужаса. Он схватил Короля за плечи.

— Нужно поставить дополнительные… — пробормотал Леонис едва слышно.

— Не говорите и не двигайтесь, сир.

— Где Родерик?

— Мертв.

— А…

Его подхватили чьи-то сильные руки не давая упасть.

— Его Величество ранен! На помощь!

— Уведите Короля!

— Уведите Короля!

***

Имперские солдаты были расквартированы в богатых кварталах, поэтому удержать их от грабежей и насилия практически невозможно. Сциор понимал, что если упустит время, то упустит армию, поэтому торопился. Перед ним лежали схемы Лармада и подробные планы еще не захваченных колец с многочисленными пометками. Он взял лист бумаги и начал писать, дав знак вошедшему Брону подождать.

— Мне нужно, чтобы ты передал Леонису требование о немедленной сдаче Вертиса, — прокуратор посыпал бумагу песком, чтобы не расплылись чернила, и встряхнул. — Второе и последнее.

— Что-то потребуется передать на словах?

— Да. Если указанные требования не будут выполнены в течение двух дней, то я вновь воспользуюсь Темным Драконом.

Сциор не сомневался, что Король откажется сложить корону и присоединить Вертис к Сентории. Но тогда у него будет повод размазать северян по полной. Азарт Мастера Войны только начал распаляться.

Он склонился над картой Ветиса и отметил несколько мостов, которые намеревался сломать, чтобы к раненому Королю не смогли присоединиться остатки вертийской армии.

— Но у нас больше нет, ведь второй неисправен.

— Откуда ты это знаешь? — удивился прокуратор.

— В хрониках Первого Императора есть упоминание об их создании. Победитель сделал три штуки. Первый прототип оказался с дефектом запуска. Из двух рабочих экземпляров один потратили на Грасу, а мы израсходовали второго. Больше никто и никогда не собирал Темных Драконов.

— Безобразие. Сведения про секретное оружие доступно каждому.

— Экселант Суг, при всем уважении к вам… но я ведь не каждый.

— Передай, что мы используем второго Темного Дракона через два дня, если наши условия не будут выполнены.

— Так как вам удалось исправить второй? — решил уточнить магистр Гипноза.

— Нет конечно. Только вот Леонис об этом не знает.

Передав все требования — письменные и устные, Брон немедленно отправился к Сциору. Он достал маленькую пирамидку из металлических трубочек, поставил ее на ладонь и передал импульс, активируя маятник внутри. Звуки исчезли. Глушилка не позволяла слышать, что происходит внутри радиуса ее действия, но и препятствовала проникновению внешнего шума.

— Экселант Суг, Роберт Стригидай прибыл в Лармад…

— Уверен? Северяне все на одно лицо.

— Абсолютно. Я его видел раньше несколько раз. С ним еще спутник, о котором вы предупреждали. Я оставил двоих следить за ними.

— Выжили, значит. Немедленно собери магистров и все поглотители, что у нас есть. Если Лев не боится Темного Дракона, то у меня для него нашлось кое-что получше.

Глава 51 — Конец пути

— Дейон, не останавливайся! — крикнул Роберт.

Но Император не сдвинулся с места, вцепившись в поводья, поэтому ему пришлось возвращаться.

— Ну, же!

— Там много огня и боли, — тихо промолвил тот.

— Сейчас везде много огня и боли. И будет еще больше, если мы это не остановим!

— Я не смогу.

— Никто не должен сражаться в одиночку. Победить можно только вместе, — ответил мягко Роберт и сжал его плечо. — Тебе трудно, я понимаю…

— Мы не сможем, — настаивал спутник.

— А это уже не тебе решать. Я иду с тобой или без тебя. Можешь остаться тут, а я приведу подмогу.

— Тебя не брошу. Ты нездоров и плохо думаешь.

К ночи они добрались в долину Внешнего Кольца. Изредка попадались патрули, караульные отряды и разведчики, но в остальном этот район был необычайно опустевшим. Торговцы, лавочники и ремесленники покидали дома в спешке, унося только самое ценное, порой этим была только жизнь, либо запирались в надежде переждать. Следов боя не было, и враг не тронул оставленные жилища и склады, выставив возле последних охрану и продвигаясь дальше без задержки.

Раньше жизнь на этих извилистых улочках начинала кипеть с первыми петухами и бурлила до наступления темноты. В флехтверковых домах-коробочках на два-три этажа проживали большими семьями. На первом этаже, собранном как правило из камня, держали скотину либо мастерскую, пекарню или таверну с кухней. На верхних располагались жилые комнаты. Иногда среди белых стен, исчерченных узорами деревянных балок, попадались выкрашенные в желтый и зеленый, что ничуть не снижало их великолепных качеств сохранять тепло и хорошее настроение обитателей в любую погоду.

— Красиво придумали, — не удержался от восхищения Дейон, когда они остановились на отдых в одном из пустых зданий. — Тут гостей утешают, а там угнетали.

— Ты не был в городских домах Риу или на южном побережье, — устало отозвался Роберт. — В ремесленных и торговых кварталах царит настроение воодушевления и вдохновения за счет малых форм и ярких стен. Сельская местность тоже имеет особую атмосферу жизнерадостности и безмятежности.

— Тебе нравится Империя? — удивился Дейон.

— Я провел в Сентории больше времени, чем на родине, и успел познакомиться с югом поближе. Тебе не мешает узнать свою землю лучше. Она этого заслуживает. Любой стране есть чем гордиться и что следует скрывать, боясь позора.

Роберт не могу уснуть, но не мог и подняться. Ослабевшее тело не желало двигаться, а разум цеплялся за сознание. За вкрики снаружи, за дальний гул и порывы ветра, скрип и шуршание мышей, даже собственное тяжелое дыхание и барабаном отзывающийся в висках пульс. Пока он не провалился в беспамятство.

Где-то истошно завыла собака. Радом зашуршало, на лоб опустилось что-то холодное.

— Дейон?

— Плохо, — отозвался Император из темноты, словно борясь со всхлипами.

— Ничего. Доберемся до Лионкора, и все наладится, — попытался его ободрить Роберт. — Вот увидишь. Мы справимся.

Они оставили лошадей на рынке в конюшне с манежем. Неколько десятков лошадей с жеребятами на продажу все еще находились в стойлах в ожидании возвращения людей. Несмотря на отсутствие торговцев для них продолжалась автоматическая подача воды и овса.

Роберт и Дейон свернули на широкую улицу, освещенную только парой костров на дороге. Тут стояли здания только из камня с красочными торговыми вывесками. Они казались относительно целыми, но если всматриваться, то становилось заметно, что сюда наведались мародеры. Некоторые окна разбиты, а двери сломаны. На мостовой валяются вещи и мебель.

Несколько раз им попадались группы пьяных северян или ослушавшихся приказа сенторийцев или наемников, слоняющихся по столице в поисках того, чем или кем поживиться прежде чем убраться подальше от армии Бизона и возмездия.

На одной из улиц они наткнулись на парочку южан, которые куда-то тащили изо всех сил сопротивляющуюся девушку. Она кричала и пыталась вырваться, получая все новые и новые удары от хохочущих мужчин. Ее усилия дать отпор только распаляли мучителей.

— Да ладно тебе, тварь, ты пока сама не понимаешь своего счастья, — осклабился один из них, схватив ее за волосы, за что получил кровавый плевок прям в лицо.

— Ах, ты сучка белобрысая! Я покажу тебе, как с такими поступают настоящие мужики!

Роберт перехватил трость посередине и направился к ним. Дейон достал световой шар, оставшийся от Зандра и вышел следом.

— Вряд ли сенторийское дерьмо ей придется по нраву, — внезапно громко произнес Император.

— Что за? Откуда такая борзота?

— Постой, он, кажется, маг, — опомнился второй и бросил девушку на землю.

— Закрой глаза, — прошептал Дейон, который ждал момента, когда она окажется отвернута от него, и послал импульс, вскинув руку со светильником вверх.

Полыхнуло на невероятную мощность. Стекло в его руке треснуло и угасло. Под ноги посыпались осколки, а по руке заструилась теплая влага.

Даже с закрытыми веками Роберта почти ослепило. Перед глазами плясали яркие пятна. По его щекам и у нападавших текли слезы от вспышки. Только у них — кровавые. Он спохватился и подскочил к вопящим имперцам, занося трость. Первый удостоился сильным ударом металлической совой по голове, а второй успел перехватить оружие, но тут же получил ногой в лицо.

— Извини, — сказал Дейон виноватым тоном, вытащил из сумки мех с водой и протянул ему мех. — Это для глаз.

— Спасибо. Ты сделал все правильно.

Как только он умыл лицо, стало действительно легче.

Девушка стонала и пыталась отползти, шаря перед собой руками. Роберт отцепил тартан, присел перед ней на корточки и накинул его на обнаженные плечи.

— Позвольте вам помочь, — тихо произнес он. — Сейчас на улицах небезопасно. Вам есть куда идти?

Она задыхалась, не в состоянии что-либо произнести.

Император брызнул на девушку водой, она распахнула глаза и застыла в ошеломлении.

— Сэр Роберт?

— Мы знакомы, дитя?

— Это я, Леда.

— Малышка Леда! — Роберт обрадованно улыбнулся и с трудом помог ей подняться. — Я тебя не узнал. Мы сопроводим тебя к матери.

Буквально на соседней улице они остановились возле небольшого дома, который упирался прямо в скалу. Посол легонько постучал пальцем по диску из металла.

Массивная дубовая дверь отворилась и оттуда выскочила дородная старуха в простом сером тартане в тонкую клетку.

— Сэр Роберт?! Как? Когда? — закудахтала она и бросилась к нему на грудь. — О, Всесвет, тут такое творится! Такое!

— Филипп с тобой?

— Нет, нет. Он с Микой в вашем особняке. Леда должна была вернуться, но… Леда!

Женщина заметила девушку, повисшую на Императоре. Он был меньше ее на голову и все еще не набрал вес, поэтому вздохнул с облегчением, когда его избавили от тяжелой ноши.

Хозяйка провела их внутрь. Там было тепло и темно. Лампы не зажигали, чтобы снаружи не видели свет. Это могло привлечь к их невзрачному жилищу непрошеных гостей. За второй дверью был большой зал с открытой кухней, огромным столом и высокими балочными потолками. Больше ничего.

За следующей дверью скрывался истинный дом, выдолбленный в скале, а не просто пристройка из дерева и глины. Старинное здание оказалось настоящей крепостью, скрытой под каменными сводами. Ступени вели вниз в общий зал поменьше, где собралось не меньше двух десятков людей. Несколько семей с беспокойством всматривались в лица вновь прибывших.

— Это же Стригидай! — пробасил кто-то, выбираясь из дальнего угла.

Собравшиеся расслабились и вернулись к своим делам, как только Роберта и Дейона провели к столу, а Леду напоили успокаивающим отваром и отвели в ее комнату. Мужчины готовили оружие, женщины утешали детей. Каменные стены отражали голоса и плачь, причиняя Императору страдание, но он только прикрыл руками уши и тяжело облокотился на спинку стула.

— Уже десять дней они тут хозяйничают, сэр Роберт, — рассказывал здоровенный северянин в сине-коричневом тартане. — И уходить не собираются. Наши-то все прячутся в ожидании, когда подойдет армия с границы. Вот тогда мы им устроим! И вы оставайтесь. Еды мало, так как за зиму поели, но до конца Лунного Цикла хватит…

— Не могу. Нам нужно к Королю как можно скорей.

— Мы вас проводим.

— Нет, не стоит. Красные не дадут пройти целой группе, поэтому ждите подкрепления. А мы воспользуемся Тропой Смерти.

— Так она действительно существует? — удивился собеседник.

— Вот и проверим, — невесело улыбнулся Роберт.

В один из вечером в лесу Зандр ему поведал, где она находится и как правильно по ней идти. Тропа Смерти начиналась Щита Гиганта, плоского камня, который чудом держится над обрывом и не падает в море. Часто приходится идти только по вбитым кольям. Лестница чересчур крута и узка, не на всех участках есть возможность использовать страховку. На подъём уйдет не один день, а мест для отдыха там нет.

***

Они ушли под покровом ночи и к утру добрались до Кольца Заката, где располагались особняки старинных и уважаемых фамилий. Некоторые строения были разрушены и часть стены обвалилась в результате вражеского штурма.

— О, нет! — в отчаянии вскрикнул Роберт, бросаясь вперед. — Мика!

Императору ничего не оставалось, как последовать за ним. Посол, забыв обо всем, бежал к величественному горящему особняку. Окна лопнули, из них вырывались языки пламени. В соседних домах тоже было неспокойно. Слышались крики и грохот, вокруг суетились люди.

— Мика, где Филипп! — кричал Роберт и неистово тряс лежащую на земле женщину.

Та молчала, ее широкораспахнутые глаза не мигая смотрели на звезды, а волосы и земля под головой уже были алыми от крови.

Осознав, что Мика мертва, старик кинулся в огонь.

— Филипп!

— Его там нет, — промолвил Дейон нагнав его и схватив за полу тартана, пытаясь удержать.

— Пусти! Филипп!

Император, не привыкший к физическим нагрузкам, не одолел обезумевшего от горя отца. Роберт с легкостью его оторвал от себя, как репей от одежды, после чего снова рванул вперед.

— Что тут у нас?!

Пока Роберт кидался на пламя, пытаясь проникнуть в дом, к ним приблизилась троица мужчин, двое из них были вооружены мощными самострелами.

— Без фокусов, маг, — один из арбалетчиков, заросший густой светлой бородой детина, целился в Дейона. — Руки держи так, чтобы я их видел.

— Вы же северяне? — изумленно прошептал Император.

— А ты нет, — плюнул в его сторону бородатый.

— И что? Мы тоже кушать хотим, — хохотнул рыжий мальчишка ломающимся голосом. — К тому же одежки у вас красивые.

Он кивнул на посла в дорогой хоть и истрепанной одежде. Черный бархатный камзол с серебряной вышивкой, дорогой тартан со сложным переплетением нитей и магической защитой, соответственно, представляли собой желанную добычу для разбойников.

— Так забирайте их, но оставьте нас в покое, — попросил опомнившийся Роберт, судорожно хватая ртом воздух.

— Кидайте сумки.

Пожар бушевал, пожирая дом, а они стояли под прицелом мародеров, пока те перетряхивали их вещи. Жар нарастал, почти обжигая спины. Роберт еле держался на ногах и задыхался, схватившись за левую сторону груди и сотрясаясь от мелкой дрожи.

Колени старика подкосились, и он беспомощно осел на землю.

— Не смей! — прикрикнул второй арбалетчик, как только Дейон хотел подхватить упавшего старика.

К нему приблизился бородатый и зарядил кулаком в живот:

— Куда собрался, сопля великана? — прошипел мародер.

— Моему другу плохо. Он болен, и его сердце вот-вот остановится, — взмолился Император, поднимая руки вверх. — Прошу, нужно ему помочь.

— Когда мы закончим, можете хоть целоваться. А сейчас выворачивай карманы, медленно.

— Да это имперские скоты! — вскрикнул рыжий, вытаскивая из сумки Роберта некогда белые шелковые одежды сенторийского кроя и потряхивая ими. — Хотели притвориться нашими!

Из другой сумки выпала золотая маска. И на миг воцарилась гробовая тишина.

— Стреляй! — со злостью прошипел бородатый громила второму арбалетчику и сам тоже спустил тетиву.

Дейон не успел увернуться, но арбалетный болт был намного быстрей. Грудь разорвалась болью, а мир разом померк. И он закричал, вкладывая весь остаток жизненных сил в это последнее отчаянное воздействие, перед тем, как провалиться в беспробудную тьму.

Позднее он не почувствовал, как его несколько раз пнули, а потом перевернули и силой выдернули из живота застрявший болт, разрывая внутренности.

— Снаряжением в такое время не разбрасываются, — недовольно пробурчали над распростертым на земле телом.

Но спасительное беспамятство длилось недолго. Невозможно даже сделать вздох или пошевелиться. Звуки доносились словно издалека, несмотря на то, что он не в маске. Глаза не открывались, но это было не нужно, потоки волн привычно проходили сквозь тело стремительно и неотвратимо, до мелочей передавая все, что происходит.

Рядом лежат тела. Но важен только бездыханный старик, стук сердца которого больше не ощущается. От этого еще больней.

Разум растворялся в этой боли. Невыносимая мука нарастала, заменяя чувства и сознание. Прямо как когда в его камеру заходили прокураторы, чтобы лишить сил. Рядом кто-то возился и сопел. Похоже на Пугливого, но не он. И не Ломаный. Не было тот и Мягкого или Сильного.

Только Огромный. Самый ненавистный и жестокий из всех.

Его магию обнаружили и пришли за ним.

Страх наравне с болью вновь затопил его сущность без остатка. Только обрывки происходящего осколками впивались в сознание.

— Потроха великана! Имперцы!

— Стоять!

Стук копыт, возня и жалобные стоны.

Грохот рухнувшего дома, и огонь, добравшийся до неподвижного тела того, кто был ему другом.

Чавкающая под сапогами солдат и копытами лошадей грязь.

И убийственно знакомый сиплый голос Огромного:

— Погуляли, Ваше Императорское Величество, и хватит. Вот чего тебе не сиделось в Запретном Городе, великаново отродье?

Глава 52 — Поединок чести

Капитан уверенно вел «Ирбиса» вдоль негостеприимного берега с отвесными скалами, которые препятствовали чужакам заплывать с западной стороны. Только те, кому хорошо знакомы подводные течения и камни, хитрые встречные ветры и потоки, осмелился бы подойти на судне к неприметной, затерянной в горах бухте. Вокруг летали и голосили упитанные чайки, приветствуя возвращение Артура на родину.

Это путешествие отняло много сил у контрабандистов, которые от встречных судов узнали, что в порты вертийцам заходить и пополнять трюмы провизией нельзя, а Север кишит имперцами. Вода была почти на исходе, последние сухари и соленая рыба закончились еще вчера. Угрюмые, голодные, они напряженно всматривались в белое молоко, затянувшее берег, но менять курс уже было поздно.

Команда и капитан сначала с опаской отнеслись к подозрительному пассажиру, но он был своим, что заставило уважать его скрытность и не лезть с ненужными вопросами после неутешительных новостей о вторжении Сентории в Вертис.

Моряки не горели желанием становиться рабами, поэтому долго решали, что же предпринять. Единственным выходом было бы пиратство. Еще более рискованное дело, чем контрабанда. Некоторые переживали за семьи и друзей, но в контрабандисты, как правило, шли люди отчаянные и необремененные обязательствами, в отличие от Артура. Ему предложили присоединиться к пиратскому братству и отправься на Остров Плачущего Великана. Но он отказался, так как его ждет беременная жена. Капитан вернул ему венчальный браслет. Хотя если бы он знал, кто перед ним, то даже не взял бы плату.

Бросив чуть в отдалении от привычного места якорь, капитан распорядился нескольким матросам проверить берег. Артур вызвался их сопровождать. И ни у кого не вызвала подозрений его просьба. И было понятно, что на корабль он уже не вернется.

В паре часов от бухты начиналась Тропа Смерти. Узкими ступенями, выдолбленные в отвесном склоне Пика Неба до Кольца Зари контрабандисты пользовались давно. Ни одна армия по нему не проберется в Лармад, а собственных контрабандистов лучше контролировать, так как другой путь они найдут всегда, поэтому Король и Верховный Магистр оставляли им эту лазейку.

К удивлению Артура в осажденную столицу, кроме него самого, собирались пройти еще двое отчаянных смельчаков с «Ирбиса» в надежде примкнуть к армии, сделать там карьеру и покончить с контрабандой. Но обнаружив, что Лармад захвачен, а раненый Король с Королевой должны быть казнены на Площади Звезд следующим днем, они поспешили вернуться на корабль.

Лионкор облюбовали захватчики. В замке Роктавов, «Журавлином гнезде», хозяйничал Крыс. А в замок Тонгилов было не пройти из-за последствий Темного Дракона. Артур не имел понятия, что стало с Агнетт и Этаном, с его кланом и армией.

Снова он оказался в безвыходной ситуации, только в разы хуже, чем в Риу. Если бы Клеймор вернулся в Вертис, то имперцам пришлось бы убраться восвояси. Но меч остался в Кабинете Императора, погибшем в пожаре.

Артур направлялся к Площади Звезд вместе со всеми северянами, которых сенторийцы фактически загоняли туда, чтобы подданные увидели смерть своего бывшего правителя от руки нового хозяина. Женщин и детей насильно вытаскивали из жилищ и заталкивали в толпу. Среди красных плащей мелькали серые. Маги, следящие за тем, чтобы никто не сопротивлялся, не церемонились и вовсю использовали магию Гипноза и звука.

Площадь Звезд была поделена на квадратные сектора магическими разделителями разных цветов. Людей, как овец, заставляли набиваться туда. А те, кто пересекал барьер, чтобы выйти, расплачивался болевым шоком и сильными ожогами. Мастера Звука использовали магические барабаны, чтобы утопить площадь в страхе и отчаянии.

Император собственной персоной в золотой маске восседал на огромном троне, которого тут отродясь не было. Притащили с собой что ли? Южанам лишь бы пустить пыль в глаза. Хотя на самом деле Людоед — ничтожество, без своих фокусов.

Вертийские предатели выстроились дополнительной стеной перед трибунами и постаментом для казни. Среди них Артур увидел своего незаконнорожденного сына. Этан кусал губы в кровь, а его за плечи держал старый знакомый — сэр Миллир. Можно не переживать. Он не даст молодому горячему парню наделать глупостей, как прямо сейчас собирается сделать его отец.

Артур медленно продвигался вперед среди хмурых или плачущих горожан. Достигнув границы он остановился в ожидании.

Пришло время проверить новую конечность. Магическую энергию металлическая рука расходовала экономно. Несмотря на то, что прошло достаточно много времени с тех пор, как они со Зандром разошлись, уровень заряда еще держался на высшей отметке.

Барабанная дробь плотным потоком накрыла всю площадь, но с Печатью Императора не страшна ни она, ни барьеры, ни магия серых. Опасаться стоило только Бизона, но на Главного Прокуратора у Артура были особенные планы.

Сциор стоял справа от Императора. На лице — самодовольная ухмылка, а на лысой голове — небольшая плоская шапочка, чтобы северное солнце не пекло в эту безобразную голову. Его серебристый костюм украшали металлические вставки — ненужная деталь только для создания впечатления доспеха, так как он располагал древним артефактом защиты, разработанным самим Победителем для главнокомандующего армией.

Имперцы вскинули правые руки, славя Людоеда, когда под конвоем вывезли Короля и Королеву. Раненый Леонис выглядел очень плохо, а его жена с видом, полным совершенного достоинства, поддерживала бледного и осунувшегося мужа.

Пора.

Артур вышел за барьер. Серые переполошились, но их магия не причиняла ему никакого вреда.

— Людоед, я вызываю тебя на поединок чести! — во всю мощь своего громогласного голоса закричал он.

— Шатун, нет! — воскликнул Леонис, но его загородили серые и накрыли магическим куполом, который помимо охранной функции не пропускал звуки.

— Как Магистр Войны я принимаю твой вызов вместо Его Императорского Величества, Тонгил, — холодно бросил Сциор, выходя вперед. Над его одеждой росчерками с легкой рябью засияла магическая защита, повторяя контуры тела.

— Для тебя, ничтожество, я сэр Артур или герцог Тонгил. А ты, Людоед, что? Струсил, слабак? И решил отделаться своим прихлебателем? — рассмеялся Артур, специально прилюдно нанося непростительное оскорбление Императору. — Ты тупица, если думаешь, что сможешь удержать Север.

— Закрой пасть, Тонгил, — прорычал Бизон, вытаскивая маятник. — Сейчас из нее пойдет кровавая пена.

Сциор атаковал с места, но Артур выставил вперед металлическую руку, скрытую до этого складками красно-черного тартана, и отбил ладонью виброудар Магистра Войны. Несколько солдат вскрикнули, упав на землю. Некрасивое лицо лысого прокуратора скривилось в гримасе гнева, но глаза стали настороженными.

— Кажется, я догадываюсь, где ты взял эту штуку, — прорычал Сциор перед новой атакой. — Ты мерзкий вор, Тонгил?!

Артур несколько раз подряд отбил смерть, нацеленную на него, в имперских солдат, а серые плотным кольцом окружали участников дуэли и выставляли щиты.

Людоед безучастливо наблюдал за происходящим. Золотая маска сверкала в лучах яркого, но холодного солнца.

Барабаны смолкли, и северяне за барьером громко поносили Императора, прокураторов и всех сенторийцев разом.

Орейны и предатели из других кланов смешались, так как Этан Веспа, вдохновленный появлением отца, наконец, вырвался из хватки сэра Миллира, бросаясь на врагов и подавая пример не удержавшему его старику и остальным.

Началась свара.

Король и Королева пытались рассмотреть что-то сквозь купола на площади творилось Великаны пойми что.

Вертийские маги сняли часть барьеров и разъяренная толпа северян хлынула на имперцев. Старики и женщины, сравняв численный перевес южан, отчаянно сражались за свое будущее. Сенторийцы смешались и начали отступать, пока их главнокомандующий был занят боем с опасным противником, который даже не был магом.

Теперь они дрались на мечах. Клинок прокуратора не мог сравниться ни с Клеймором, ни с Вибрантом, но он был магическим. Артур лучше владел мечом, чем Бизон, но у него был самый обыкновенный клинок, не способный бы принять на себя удар магического оружия. Поэтому пришлось отбиваться металлической рукой, держа меч в левой для атаки.

Сделав обманный финт, Артур провел удар и лишился половины клинка. Но он намерено продлил атаку, перехватив обрубок в правую руку и проскользнув сбоку от лезвия в попытке всадить его Бизону в шею. Световой доспех раскрошил остатки его обыкновенного меча в пыль, но ничего не сделал механической руке, которой Артур нанес противнику скользящий удар в грудь. Доспех выдержал. Рука тоже. Но Сциор упал.

— Серый Корпус, ко мне! Берите Тонгила! — приказал имперским магам прокуратор, тут же вскочив на ноги и отступая.

— Ты подлая тварь, Бизон. Я повешу твою голову в качестве охотничьего трофея на стену! — пророкотал Артур, перенаправляя очередную виброволну Сциора в него самого и тесня его к трибуне с невозмутимым Людоедом, пытаясь нарастить свое преимущество и сократить дистанцию.

Два десятка серых пробиралась сквозь побоище к дуэлянтам, на ходу уничтожая противников, в том числе, ударяя в спины.

Со всех сторон в Артура полетела смерть. Он отбивался, как мог, но их было слишком много. Его сбило с ног, и он упал на колени. По лицу текло что-то теплое. Сциор ревел и в бешеном темпе вращал маятник.

— Не убивать! — орал прокуратор и метал виброволны. — Взять живым!

Артур пытался подняться на ноги и одновременно оказывать сопротивление, но периодически его сильно прикладывала об землю очередная не отбитая виброволна.

Он потерял сознание.

Северяне были не в лучшем положении. Против хорошо вооруженных обученных солдат и магов у них не было шансов.

Битва в одно мгновение превратилась в кровавое побоище.

А Император равнодушно наблюдал за своей армией, которая на его глазах вырезала, как скот, обычных горожан захваченного им города.

Когда Артур пришел в себя, то все было кончено. Площадь Звезд утонула в крови, став Алой. Короля и Королеву Вертиса казнили в тот же день в назидание немногочисленным выжившим в бойне с имперцами.

— Вы сняли с него все? — сквозь туман послышался хриплый голос.

— Да, все темпорали и всю одежду, проверили желудок и кишечник. Я не знаю, что блокирует магию гипноза, экселант Суг, — проговорил Крыс. Он долго пытался, но все же признал свое бессилие, чем был явно расстроен.

— Этот темпораль — сложное устройство. Видимо, в ней есть функция блокировки воздействия на хозяина, как у Печати Прокуратора. Попробуй действовать грубо.

Но это не особенно помогло, рука надежно защищала пленника от воздействия чужой вибрации. Тогда имперцы решили прибегнуть к побоям. Его, Артура Тонгила, могучего Шатуна, которого легче убить, чем сломить, избивали дубинками и кулаками, пытали долго и упоенно. Пытались снять темпораль, но тот прочно сросся с телом, связав металлические части с некогда поврежденными сосудами, нервами и мышцами.

— Где Меч, Тонгил? — сотый раз спрашивал разъяренный Бизон.

Артур уже не помнил, сколько раз ему задавали этот вопрос, но отвечал всегда примерно одинаково.

— Я тебе его затолкаю в зад, Бизон, чтобы вышел через глотку. Тогда узнаешь.

— Где Кассель? Откуда у тебя его Печать?

— Он потерял, а я нашел.

— Не расстраивай меня, Тонгил, иначе пожалеешь об этом.

— Ты убил мою семью и моего Короля. Больше тебе нечего отнять у меня.

— Достоинство и честь. Я отниму и их.

— Подавишься, Бизон.

— Экселант Суг, Тонгил.

— Сэр, Артур, скотина!

Надо отдать должное упорству имперцев, они очень старались выбить любыми способами из него информацию о Клейморе. Но и тут его новая конечность проявила себя неожиданным образом, не только блокируя магическое воздействие, а также исцеляя своего носителя в течение нескольких дней даже от самых тяжелых переломов.

После очередного допроса Артур лежал на полу в камере. Камень приятно холодил пылающую кожу. Он закрыл глаза в надежде поспать перед следующим визитом экзекуторов, а темпораль уже начал восстанавливать его тело. Жаль, что повлиять на это Артур не мог. Он бы предпочел смерть в бою бесконечным мучениям.

— Шатун?!

В камере было темно, но кто-то был совсем рядом.

Явились. Причем раньше обычного. Наверное, решили применить какой-нибудь новый способ, пока он не регенерировал в достаточной мере, чтобы выдержать очередной раунд допросов.

— Шатун!

— Сэр Артур…

— Медвежий зад! Шатун, это же я. Небрит, конечно, но вполне узнаваем, в отличие от тебя.

Артур резко приподнялся и вскрикнул от боли.

— Стерх? Ты мне снишься?

— Нет, я снюсь этим ребятам, — прошептал тот, открывая решетку камеры. — Так что говори тише, а то разбудишь.

Глаза Артура привыкли к темноте и он разглядел спящих охранников.

— Что с Робертом?

— Мы разминулись, и я не знаю, что произошло. Мне многое нужно тебе рассказать.

Верховный Магистр поправил темпорали и передал Артуру сверток.

— Снова эти красные шмотки, — пробурчал он, натягивая принесенную одежду и обувь.

Роктав был в серой мантии и в маске. В отличие от Полоза, Бизон не отменил их ношение, хотя сам почти всегда обходился без своей даже в Запретном Городе.

— Хватит брюзжать. Выберемся и переоденешься хоть в Императора.

Артур замер, сжав кулаки.

— Он с Бизоном… они казнили Леониса и уничтожили половину Лармада, Стерх! Какого елдака ты его не прикончил?!

— Не смог.

— Что значит «не смог»? И ты так спокойно это мне говоришь? — прорычал Артур, заподозрив неладное.

— Да. Так как я не чувствую себя виноватым. Дейон ничего не решает, он сам пленник. Прокураторы его калечат снова и снова, чтобы он не мог воспользоваться магией. Шатун, мне стало банально жаль мальчишку.

— Мальчишку? Ты шутишь? Пожалуйста, Стерх, пусть это будет только шутка. Самая дрянная из твоих шуточек.

— Если бы, — серьезно ответил Зандр и вздохнул. — Ты себе даже не представляешь, насколько я сейчас серьезен. Когда выберемся, я тебе все расскажу. Или ты хочешь задержаться, чтобы я рассказывал это в теплой компании Бизона?

— Как только выберемся, я тебя единственной голой рукой придушу.

— Но пообещай, что сначала выслушаешь.

— Хорошо.

Их пропустили стражники на выходе, ничего не спросив. В одном из залов сидели красные и что-то обсуждали. Даже прислушиваться не пришлось, чтобы разобрать, о чем они увлеченно говорили.

— Этот Орейн — подлец и идиот. А предателей нигде не жалуют.

— Экселант Суг долго терпеть перебежчика не будет. Все знают, как он расправляется с ними.

— Орейн должен был позаботиться о своей безопасности получше, зная, что не все северяне еще схвачены или убиты.

— Но кто раскидал всю его охрану?

— Говорят, тела даже с крыши снимали.

— Вранье!

Взрыв хохота.

— Магистр Измены!

Взрыв хохота.

— Видел его изуродованную рожу?

— Нет, но хочу посмотреть!

Взрыв хохота.

— Если он выживет, при встрече я сам плюну ему вслед.

— Не ты один.

— Тогда он утонет.

Взрыв хохота.

Кто-то добрался до Ховера Орейна. И не сложно догадаться, кто это может быть. У Зандра давно руки чесались, а только сейчас представился весомый повод.

Артур молил небо, чтобы Олень не выжил. С мстительным удовлетворением от того, что возмездие частично настигло предателя, он молчал, хотя желал разузнать подробности. Когда они два раза меняли одежду и лошадей. Когда спускались Тропой Смерти. И когда солнце окрасило горизонт в алый.

— Это ведь ты разобрался с Ховером? — наконец, спросил он у Верховного Магистра, когда ни одна живая душа не смогла бы их услышать.

— Да.

И все. Короткое «да». Он надеялся на продолжение, но его не было. Обычно словоохотливый друг почему-то не собирался посвящать в подробности.

— Почему не добил?

— Не успел, — сердито ответил Зандр. — Потому не хочу обсуждать.

— Помешали?

— Да. Рядом крутились имперцы с Крысом и быстро примчались на шум. Но свое Олень получил. Вышло даже лучше, чем если бы я его прикончил.

— Что ты с ним сделал?

— Слегка подправил анатомию. Олень орал, как свинья.

— Мы до этой рогатой свиньи еще доберемся…

— Борова, — поправил его Зандр и только сейчас позволил себе улыбку, злую, жестокую. — Борова с клеймом позора.

— Они все заплатят кровью, — холодно бросил Артур, прощаясь с тем, что было когда-либо дорого и с прошлым, которого не вернуть.

Пик Неба пылал в лучах утреннего солнца.

Рассвет и новый день.

День, когда он снова начал жить.

Жить только ради мести.

Глава 53 — Черный мор

Полоска лунного света едва пробивалась сквозь дыру в пологе из старого обветшалого ковра, служившего дверью.

— Ма! Ну, ма! — жалобно завывал Чувырло и тряс лежащую под кучей тряпья женщину за холодное плечо.

С каждым толчком ее торчащая из-под разноцветных тряпок рука с крупной овальной родинкой безвольно колыхалась. Кожа отдавала фиолетовым и была такой же холодной, как выдавшаяся ночь. Отца не было слишком давно. Он ушел несколько дней назад и не вернулся, а больная мать не отзывалась на плач голодного перепуганного ребенка.

— Ма-а-а! — голос надорвался, и Чувырло прижался мокрым от слез и пота лицом к остывшему телу.

Прохлада на мгновение принесла облегчение, но вскоре жар разгорелся вновь. Голова раскалывалась, на шее и в паху пульсировали болью шишки, а во рту было противно.

Сначала он завидовал, что у брата побелел язык, а шея распухла. Хотелось, чтобы его язык тоже стал белым, тогда бы он дразнился и показывал его всем с особенным удовольствием. Но когда это произошло, то не принесло радости, оставив только желание прогнать затхлый вкус и хоть на миг избавиться от болезненной сухости.

Шнобель и мать слегли с разницей в пару дней. Затем заболел отец. Их тела покрылись наростами и черными язвами, которые так сильно напугали мать, что она выгнала Чувырло на улицу и не пускала домой. А он приносил им еду и воду, пока куда-то не запропастился Шнобель с отцом.

Свернувшись калачиком на лежанке рядом с матерью, он взял ее безвольную руку и положил так, словно она его обнимает. На коже прощупывалось несколько больших бугорков, которые он обводил пальцем, пока не провалился в беспокойный сон.

Ему снилась ее улыбка и объятья. Только в глазах была боль и страдание. Он не мог вспомнить, были ли они там всегда или только когда она заболела.

Она никогда не жаловалась. Ни после потери ребенка из-за тяжелой работы, ни когда отец ее бил. Она была тихой и нежной, прижимала их с братом к теплому боку и рассказывала красивые истории, гладя по голове, пока они не заснут. Иногда она находила в мусоре игрушки и другие забавные вещицы, прятала от всех свои драгоценные находки и приносила им с братом. Так однажды она дала им по коричневую плитку, назвав “конфетой”, разломала ее пополам и сказала немедленно съесть, пока никто не видит и не сможет отобрать. Чувырло свою потерял, стараясь спрятать как можно дальше, и Шнобель поделился своей. Этот чудесный вкус он не мог забыть с тех пор. Это стало лучшим воспоминанием в его жизни. Он обращался к нему всегда, когда было плохо или грустно. Но сейчас воспаленный разум забыл все.

Внезапно полог открылся и стало светло. Чувырло схватили, стащили с лежанки и выволокли наружу, где собралась галдящая толпа.

— Бей хворь! — кричали темные рты на множестве красных от света факелов лицах.

Он узнал нескольких соседей и знакомых среди толпы, попытался заговорить, но его заставили замолчать резким ударом.

— Бей проклятых!

Кто-то рядом сопротивлялся, но вскоре затих, забиваемый палками. Так поступали со всеми, кто был достаточно силен, чтобы попытаться вырваться.

Чувырло дернулся, его сильно стукнули по голове и потащили. Слабость не давала двигаться, но страх заставлял цепляться за сознание, хотя в глазах рябило и плыло. Множество ног сопровождало его, громко ступая и иногда нанося удары.

Больных мертвых и живых в сознании и без тащили к могильнику. Увидев гору тел, Чувырло закричал и забился. Сюда было строго-настрого запрещено заходить. И если кто-то забредал, то мог быть съеден останками, которые ждали на дне котлована.

Его подняли над краем и скинули в кучу. Сверху навалились чужие тела. Не все из них были мертвы. Некоторые едва дышали, что-то мычали нечленораздельное и слегка шевелили конечностями. На многих виднелись черные отметины язв.

Показалась знакомая рука с родинкой. Чувырло вылез из-под одной тяжести, как на него опрокинулась следующая. Он звал мать и пытался дотянуться до ее руки. Едва его пальцы коснулись ее, гора трупов покатилась вниз. И он потерял ее из виду.

Высвободившись, он полез вверх, чтобы найти мать, но все новые и новые мертвецы преграждали путь. Обессиленный он рухнул на чье-то дурно пахнущее тело и не мог больше пошевелиться, но не прекращал звать маму. Одними губами, беззвучно.

Внизу скользили тени. Жалобные стоны слышались ото всюду. Некоторые больные выбирались из кучи, становясь жертвами таких же несчастных, у которых еще оставались силы, чтобы попытаться выжить за счет других.

Несколько раз в пропасть скидывали все новые и новые тела. И когда они почти достигли вершины, это прекратилось. Никто больше не приходил, только останки изредка выбирали труп посвежей или нападали друг на друга, чтобы на короткий срок продлить агонию.

Слабый вскрик и глухой удар всколыхнули тишину. Вот и еще одна жизнь превратилась в источник для останков.

Чувырло открыл глаза и всмотрелся в темное небо в густых чернильных тучах над головой и красными росчерками. Он не знал сколько так пролежал, рассвет это или закат. Губы потрескались, а во рту совсем пересохло. Он повернул голову и замер в ужасе, уставившись на копошившихся совсем рядом останков.

Они терзали умершую женщину, кусая ее руки и ноги. Они были голыми, перепачканы кровью и с язвами по всему телу. Оба едва двигались, шатаясь и дрожа. Скоро хворь расправиться с ними.

Третий был чуть в стороне и приближался медленно, но уверенно. У него не было признаков болезни. Он повернул голову и вздрогнул, встретившись с перепуганным взглядом Чувырла. Двое других его тоже обнаружили и двинулись в его сторону.

— О, свежак! — воскликнули над ним и несильно пнули. — Шевелится.

Третий оскалился, ударил первого останка, сбив с ног, и прыгнул на второго. Они откатились вниз. Чувырло спохватился и начал вылезать из-под придавившего его мертвеца. Когда ему это удалось, третий уже расправился с противниками и возвращался. В глазах останка горела такая безумная жажда, что ноги сами сорвались с места, а в руках появилась сила карабкаться вверх.

Почти на самом верху его настигли и дернули вниз. Чувырло брыкался и кричал, но его настойчиво тянули. Внезапно хватка ослабла, и он рванул вперед, спасаясь от преследования.

Гора тел дошла почти до края обрыва, откуда их скидывали. Никого вокруг не было, поэтому Чувырло беспрепятственно вылез и только тогда позволил себе оглянуться, а потом и перевести дух, так как за ним не гнались. Внизу была свара. Около десятка останков, едва волоча ноги, дралась друг с другом, уже забыв про его существование. Он не стал задерживаться и ждать, чем закончится схватка, а побрел в сторону дома в надежде, что отец уже вернулся.

Их жилища не было. Все, что у них было, разворовали и растащили. Остались только вбитые колья, на которые была натянута ткань и держались доски, а также темная яма костра, обложенная камнями, у того места, где когда-то был вход.

Глаза вновь наполнились слезами. Но предаваться горю ему не позволили, мимо проходящий мусорщик узнал его, закричал и хотел схватить. Тогда Чувырло побежал, даже не подозревая, что в нем еще осталось так много сил. Он петлял среди мусорных куч, не разбирая дороги и давно оторвавшись от преследования.

То тут, то там попадались едва живые больные либо уже мертвые, лежащие прямо на земле. Никто уже не отправлял и не носил их в Могильник. Он бежал не останавливаясь, пока не споткнулся о лежащее прямо на дорожке тело и не упал, больно ударившись коленом и ободрав руки.

Чувырло распростерся на земле и никак не мог заставить себя подняться. Оставалось совсем немного до укромного местечка, которое Шнобель соорудил, чтобы уходить из дома и прятаться в те дни, когда у отца плохое настроение. Об этом секретном убежище никто не знал, даже мать.

Он пролежал весь день не шелохнувшись. Несколько любопытных крыс приблизились настолько, что он ощущал их усы и влажные принюхивающиеся носы. Но они быстро убегали прочь, чувствуя, что человек еще дышит, а значит, опасен. Вокруг хватало других, неопасных. А к ночи зарядил сильный дождь.

Настырные капли бились о кожу, проникали под одежду, щекотали лицо грязными ручейками на земле. Чувырло закашлялся, когда вода попала в нос. Перевернулся жадно хватая пересохшим ртом тугие струи с неба. Через некоторое время он сел и подставил ладони. Он собирал воду и жадно глотал, пытаясь утолить жажду, но ему это никак не удавалось. Стало плохо, его рвало горьким, но он все равно пил и пил.

Как он оказался в убежище, Чувырло не помнит. Но когда он в следующий раз открыл глаза, то увидел рисунок гобелена, который ему когда-то очень нравился. Сейчас ничего в душе не колыхнулось при виде вышитых сочных яблок с красными боками, розовых персиков и гроздьев винограда.

Тайное укрытие находилось между очень старыми и высокими кучами мусора. Им было не меньше нескольких десятков лет, поэтому тут точно выбрали все самое ценное и никому не было дела до этого хлама даже по меркам мусорщиков. Шнобель все продумал, так как иногда приходилось скрываться от гнева отца не один день. Поэтому тут был запас еды и ведро для сбора дождевой воды, наполнившееся прошлой ночью.

Он нашел в тайнике от крыс несколько рисовых лепешек, приготовленных матерью много дней назад. Получилось съесть не больше двух кусочков, а потом просто провалиться в сон без сновидений. Несколько дней пролетело незаметно. Чувырло не выходил наружу. Он метался в бреду, изредка приходя в себя, через силу запихивал в себя по немногую от размоченных в дождевой воде лепешек и снова засыпал.

Ему стало лучше очень резко. Просто в один из дней он проснулся и осознал, что голоден, как великан, а в глазах больше не двоится. Хотя яркий свет ослеплял после долгого сна. Чувырло доел все лепешки и внимательно осмотрел убежище, найдя еще один тайник, о котором ему было до этого неизвестно. Среди собранных в нем “сокровищ” он нашел главное — свой блестящий пастуший свисток. Так вот где он был все это время. Шнобель спрятал его и не хотел отдавать. Там же была сумка со всякими игрушками и листами бумаги, которые брат тоже отобрал у него.

Чувырло вцепился в свисток и сумку, не зная, что делать дальше. Из оцепенения его вывел запах дыма и громкие крики. Он поглубже забился в угол, чтобы его чуть что не сразу не обнаружили даже заглянув внутрь.

Шум не смолкал, а дым усиливался. Он закашлялся, и только когда дышать стало невыносимо тяжело, Чувырло выглянул наружу и обомлел.

Было светло как днем от яростного пламени. Мусорные кучи поглощал огонь. Между ними бегали люди, пытаясь спастись, но по периметру их сдерживал светящийся барьер. Отступать было некуда — везде бушевало пламя.

Жар дошел и до его убежища. Соседняя куча вспыхнула свечкой. Хлам и мусор загорались стремительно и ярко, распространяясь с удивительной скоростью. Не успел Чувырло опомниться, как принялась ветошь у подножья кучи, на которой он располагался.

Схватив первое, что попалось под руку, он сбежал вниз и кинулся подальше от пламени, которое наступало по пятам. Сумка была слишком большой, лямка низкой и тащить ее было неудобно, она задевала землю и била по бедрам и коленям. Но это все, что у него осталось. Все, за что сейчас он мог зацепиться в творящемся вокруг хаосе.

Мусорщики, крысы и бродячие собаки суетились в поисках выхода из огненной ловушки. Но глухая стена барьера не выпускала ни одно живое существо за пределы Ямы. Он столкнулся с взявшимся из ниоткуда взрослым. От удара оба упали. Только мужчина быстро поднялся и побежал дальше, а из Чувырла вышибло дух. Он судорожно вздохнул и поперхнулся дымом.

Из-за плотной серой завесы не было ничего видно, поэтому он почти на ощупь двигался, как ему казалось, к выходу из Ямы в лес.

Земля перед ногами внезапно кончилась, и он кубарем полетел вниз.

По мертвым телам.

Он вновь оказался в могильнике.

Впереди были останки, а позади огонь.

Чувырло вскочил несмотря на боль в боку и ушибленную руку и осмотрелся. Рядом никого не было, и он поковылял подальше от огня и дыма. Через некоторое время он удивился, что плечо больше не чувствует тяжести, и все внутри похолодело.

— Баул! — прошептал он в панике и оглянулся.

Дым оседал, опускаясь на дно могильника. Но это не остановило Чувырло. Он развернулся, возвращаясь за потерей. Едва не потеряв сознание, он обнаружил сумку недалеко от тел, поднял ее и крепко прижал к груди, смотря как в огне исчезает Яма. Его дом и единственный мир, который он знал.

Пламя было совсем рядом. Дым поменял цвет с серого, на оранжевый. Как только Чувырло развернулся, то увидел темный силуэт движущего к нему человека. Останок схватил его, не давая убежать.

— Стой! — прохрипел знакомый голос, поднимая его на руки. — Не туда.

— Тата?! — вскричал он, прижимаясь к узкой обнаженной груди с черными пятнами.

Слезы сами собой лились из глаз, пока отец нес его на руках подальше от опасности.

Они прошли вдоль ровных столбиков могил старинного военного кладбища, где дым немного отступал, и оказались у красивых крохотных домиков с красивыми плачущими женщинами из камня. У одного из этих домиков отец его отпустил на землю.

— Сюдой, — сказал он и дернул за руку, указывая на небольшую щель внутрь одного из домиков и закидывая внутрь его сумку. — Лезь.

Чувырло еле протиснулся внутрь, и дыра начала закрываться, отрезая отца и свет.

— Тата! Тата! — кричал он что есть силы в полной темноте и в абсолютном одиночестве.

Глава 54 — Пора очищения

Длинная галерея наполнилась звуками хрустально-чистого нежного голоса, выводящего сложнейшую мелодию. Тихие переливы перешли в исключительное вибрато длинной ноты на крещендо. Внезапно в игру вступил второй голос — сильный мужской баритон легко подхватил партию дуэта.

Релдон замедлил темп, а через несколько шагов замер заслушавшись.

Женский голос вернулся, и оба исполнителя начали петь, казалось бы, совершенно разные мелодии, которые страстно сливались воедино и образовывали совершенную гармонию.

По телу пошли мурашки, но как бы ни была прекрасна музыка, Релдон прошел в следующий зал и принялся ждать.

Тот появился через пару мгновений. На толстых щеках — румянец, глаза возбужденно блестят, а на лице — блаженство. Конечно же почувствовал.

— Рад тебя видеть. Чего не решился присоединиться к нам? — проговорил Свен с добродушной улыбкой.

— Не хотел срывать вам все веселье, — отозвался он довольно прохладно, хотя отголоски удовольствия все еще прошивали тело насквозь.

— Понятно, ты по делу, — вздохнул толстяк и махнул рукой. — Тогда я не рад.

— Мне магия голоса дается хуже, чем твоим ученикам, — попытался смягчить тон Релдон, следуя за Свеном в его кабинет.

— Она не ученица, а ты просто мало тренируешься.

— Я ее точно раньше слышал, вот подумал, что она одна из твоих птичек.

Слуги проворно распахивали двери перед прокураторами.

Кабинет менее всего походил на рабочее помещение. В центре огромной комнаты находилось круглое углубление, засыпанное подушками, а с краю и на стеклянном трехэтажном крутящемся столе в центре прислуга выставляла многочисленные закуски и напитки.

Свен спустился по ступенькам и приземлился на обитую бархатной тканью мягкую поверхность и начал раскладывать разноцветные подушки с кисточками, устраиваясь удобней. Релдон сел напротив, наоборот, отодвинув подушки подальше.

— Это несравненная прима Винной Сцены, чье невероятное колоратурное сопрано известно на весь Риу, — проворковал толстяк и покрутил стол, добираясь до любимой толмы из виноградных листьев. — Но тебе все равно. Помню, ты был на выступлении один раз и ушел с середины, оставив вместо себя Ингера, которым я кстати воспользовался, чтобы передать Аделаиде цветы.

— Сваха, — бросил Релдон.

— Мальчик был расстроен смертью жены, ему нужно было отвлечься. Так я вас познакомлю?

— Я не расстроен, меня отвлекать не надо.

— А по тебе не скажешь. Мне беспокоиться? Хотя я уже начал.

Лакей в набедренной повязке и с сеточкой из золотых цепочек наполнил бокалы прокураторов фиолетовым вином и отошел на два шага назад за звуконепроницаемый барьер.

Можно было начать серьезный разговор, но Релдон медлил, с наслаждением вдыхая чуть терпкий с легкой горчинкой аромат лавандового вина.

— Как давно ты был в городе? — спросил он после первого глотка. — По-настоящему, я имею в виду. Бродил по его улицам и просто наблюдал за его жизнью?

Свен задумался и почесал нос, а потом ухо. Взял еще один рулетик и обмакнул в тутовый биекмес, прежде чем закинуть его в рот.

— Не помню. Возможно, никогда, — наконец, признался толстяк и слизнул капли густого сиропа с пальцев.

Релдону кусок в горло не лез. Он возил еду по тарелке с отсутствующим видом. Свен жалобно на него поглядывал, уплетая все, до чего мог дотянуться, пока не выдержал:

— Релдон!

— Когда я был ребенком, и отец приезжал в Риу, то он всегда брал меня с собой. На верфи, в рабочие кварталы, торговые ряды и один раз даже к мусорщикам в Яму. Я восторгался энергией и силой Риу. Я впитывал ритм городской ритм, мечтая слиться с его дыханием. Наш Вимер хоть и считался производственным центром, а также в два раза больше, но он не идет ни в какое сравнение с величием и мощью Риу — истинным сердцем Империи. Ее душой. Здесь строили самые красивые дворцы и дома, создавали самые невероятные темпорали и механизмы, машины и гигантские корабли. Так когда все успело так обмельчать?

— С взрослением мир болезненно усыхает, — тихо отозвался Свен, больше не притронувшийся ни к одному блюду. — А в старости превращается в труху.

Релдон схватил свою тарелку и запустил ею в стену.

— Да ты уже почти мертв!

Свен перестал жевать, во все глаза уставившись на него. А он взял соседнюю тарелку и стал накладывать в нее овощей и мяса как ни в чем ни бывало. За туманной пеленой звукового полога слуги наводили порядок.

— Главным богатством Риу всегда были люди, — продолжил Релдон прерванную речь. — Великие люди, сообща строящие великий мир. Будущее для всех. Они охотно отдавали всю свою энергию, заряжали ею все вокруг, а город забирал, возвращая обратно. У них была душа, которой они делились c городом, наполняя его жизнью и придавая смысл всему вокруг. Их глаза и сердца горели. У них были стремления, цели и идеалы. Мне хотелось за ними идти, быть частью нашей всеобщей идеи и помогать реализовывать наши общие цели. Даже последний нищий гордился тем, что является частью чего-то большего. Теперь же глаза людей пусты, а намеренья алчны. Они не готовы давать. Они хотят только брать, причем за счет других. От их былого величия не осталось и следа. И эта пустота ведет только к уничтожению.

Релдон вздохнул и повернулся к Свену, который обеспокоенно всматривался в его лицо, высоко задрав голову.

— Сентория утопает в грязи все глубже. Ее необходимо очистить, но это невозможно сделать в одиночку. Понимаешь?

— Понятно, что ничего не понятно, что я тут могу поделать.

— У нас гниет вся Империя. А ты решил бессмысленно тратить время на музыку.

— Релдон, я провел больше половины жизни в Запретном Городе и устал от власти. Мы добились, наконец, чего хотели. У тебя моя полная поддержка, и вскоре ты введешь новых прокураторов, которые, наконец, займутся серьезным делом. А я просто уйду на покой, как полагается мне по возрасту. Я проведу остаток дней в окружении прекрасных вещей и людей моей коллекции и умру счастливым человеком.

Релдон расхохотался.

— Ты чего? — Свен растерянно хлопал маленькими глазками, не ожидая такой странной реакции от него.

— Нельзя быть счастливым в хаосе, переполненном ненавистью и жаждой разрушения. Обычным людям давно наплевать на Императора, на прокураторов и магов. Их сотни тысяч, миллионы. Вскоре они набросятся друг на друга, и даже мы не остановим эту бушующую массу. Аристократы избавляются от давних соперников и вспоминают былые обиды. Банды со своими главарями делят территории, нищие просто бьют всех, чтобы выжить и поживиться, ремесленники и рабочие бунтуют, и к этому раскладу скоро присоединятся мусорщики.

— Это отребье и людьми-то нельзя считать.

— Болезнь быстрей всего распространяется именно в их рядах. Мусорщикам больше нечего терять и они выползают на улицы, игнорируя приказы и карантин. Пока мы возились с магами и механиками, были убиты Роклены и Торпы, разграблен и сожжен Птичий Вал. Никто не убирает город, за несколько дней мы буквально тонем в отходах и нечистотах. Улицы в грязи и везде полчища крыс и тараканов. Нищие и мусорщики бесчинствуют. Они грабят, насилуют, требуют прав и привилегий, при этом мрут прямо на улицах Риу. Они обрушили дальний акведук, подающий воду в Двор Чудес и еще несколько кварталов Не-Города. Мы уже никого не хватаем и не сажаем в темницу — убиваем на месте. Но на место одного приходят двое. И ожидаемо, нам не хватает людей.

— Они совсем забыли свое место? — возмутился толстяк.

— Наоборот, они поняли, что могут требовать, и что нам придется с ними считаться, — невесело хмыкнул Релдон. — Мне придется утопить Риу в крови. Иначе Восток и Юг воспользуются любым предлогом и уничтожат Империю. Ты действительно думаешь, что сможешь просто довольствоваться заслуженным отдыхом?

Некоторое время они сидели в тишине, и конце концов Свен нарушил молчание:

— Полагаю, выбора у меня не остается.

Через несколько дней толстяк вернулся в Запретный Город. Ремонтные работы шли полным ходом, но не везде.

В клумбах императорского сада мерцали осколки зеркал, белели мраморные лица, руки и ноги некогда прекрасных статуй, кирпичи раздавили большую часть хрупких растений. Кругом был разбросан мусор и остатки внутренних темпоралей. Арка второго этажа скалилась ступеньками частично уцелевшей винтовой лестницы, а крыша провалилась внутрь.

Темная дверь осталась нетронутой в своем совершенстве. Фигуры лошадей и людей даже не покрылись пылью, как и стена, за которой находился Кабинет Императора. Пробраться в него не получилось ни с этой стороны, ни через купол на Главной Площади.

Два прокуратора медленно прогуливались по изуродованному саду, не обращая внимания на безобразную обстановку. Новости из Вертиса были куда хуже разгромленного внутреннего двора.

Релдон был облачен в форму с легкими доспехами и накидкой, вышитой серебром, в отличие от Свена в привычных длинных одеяниях прокуратора. В шелковой мантии всегда есть риск наступить на полы или рукава, а сегодня ничто не должно мешать движению.

— Император жив. Он присоединился к Сугу, — пересказывал он толстяку последние известия от северных информаторов. — Раненый Леонис сдался с условиями, что война будет прекращена и его подданные будут в безопасности в качестве граждан Сентории, а не рабов. Но Меч никто не видел.

— Дейон не воспользовался Вибрантом, когда ему представилась такая возможность. Я уверен, что с собой они его тоже не взяли, — высказался Свен. — Он разумней, чем ты думал.

— Мы говорим об одном и том же Людоеде? О том самом чудовище, которое мы сдерживали почти десять лет?

— Он не всегда был таким. Когда ты появился в Запретном Городе, Дейон уже получил силу и никак не мог с ней справиться.

— Зато успел поубивать своих наставников.

— Кроме меня, — будничным тоном сказал толстяк и сдвинул кустистые брови домиком, глядя на любимые розы под обрушившейся стеной.

— Ты его учил? — удивился Релдон. — Я не знал.

— Ну да. Ему преподавали лучшие маги и механики. Дейона все обожали, но со смертью отца его как подменили. Я уже и не надеялся, что это безумие когда-либо отступит. А буквально за пару недель, после приезда Кираны, он обратился ко мне, чтобы я научил его вертийскому.

— В смысле?

— Дейон феноменально быстро освоил невербальное общение. Он оказался очень способным в акустической магии. Вот я и подумал, что из этого может что-то получиться хорошее,

Релдон сжал кулаки до хруста.

— Релдон, тебе плохо? — выдал Свен, как только заметил, что его чуть ли не трясет от бешенства.

— Экселант Вим! — отвлек прокураторов Келтон Драх в сопровождении красных. — Гвардия готова выступать.

В Яме царил хаос. Из-за магического воздействия люди метались в панике, полностью дезориентировавшись в пространстве. Мастера Звука при помощи маятников с глухими треугольными темпоралями посылали короткие виброудары, которые добавляясь к имеющимся двум частотам установок, добивали попадающихся на пути мусорщиков на месте. Остальные маги искали детей.

Релдон послал импульс в очередную акустическую установку, полностью замкнув периметр. Теперь из Ямы никому не выбраться, кроме магов. Гвардейцы остались для охраны темпоралей, представляющих собой шестиугольные щиты, подвешенные на подвижной стойке. Они издавали резкий свист и шелест, который вызывает резкую головную боль, потерю слуха и зрения, а также чувство необъяснимого неконтролируемого страха.

Верещалки редко использовали в военных действиях, так как их нужно попарно выстраивать друг напротив друга, чтобы направить две безобидных волны из разных установок, которые при пересечении дают лиловый свет и становятся опасными для человека. Радиус действия у них ограничен для боя, но в городе они отлично себя зарекомендовали против демонстрантов, обращая их в бегство и заменяя баррикады.

— Первая группа, за мной. Мидс, ты ведешь вторую. Драх, прикрываешь с третьей, — Релдон раскрутил маятник и пересек лиловую стену света. Остальные последовали за ним.

К вечеру обыск Ямы был завершен. Группа гвардейцев сопровождала вереницу маленьких пёстрых фигурок. Кто-то из детей шел спокойно, а кто-то пытался вырваться. Чумазые, растрепанные. Смрад стоял невыносимый.

— Ай! — вскричал один из солдат, так как его укусил тощий темнокожий пацаненок, который тут же бросился бежать и свистеть в пастуший свисток. Его поймал Келтон, спрыгнув с коня, дал несильный подзатыльник и толкнул обратно в группу.

— За сопротивление пощады не ждите, — холодно пригрозил он маленьким мусорщикам и запрыгнул обратно в седло.

Чуть в стороне за ними наблюдали расправщики и прокуратор.

— Экселант Вим, что делать со всеми этим мусором? — отнял от лица надушенный платок и поинтересовался Ингер.

— Это дети, канцлер Мидс, а не мусор. Грязные, вонючие, но дети.

— Какое наказание запланировано для целого выводка мусорщиков, эксенлант Вим? — задал вопрос подъехавший к ним Келтон.

Это можно было бы счесть наглостью с его стороны, если бы не столь пресное выражение лица Драха, которому зловоние будто не доставляло никаких неудобств, в отличие от скуки.

— Дети не в ответе за проступки отцов, командант Драх. Иначе бы вы тоже остались рядовым гвардейцем.

— А вы не опасаетесь, что они захотят отомстить за этих самых отцов, экселант Вим? — спросил новоиспеченный канцлер Расправы.

— Мы избавляем их от позорной судьбы и клейма мусорщика. Хотя желающие отомстить всегда найдутся, — Релдон очень старался держать лицо и не морщиться в отвращении, хотя от вони даже глаза слезились. — Вы всех внимательно осмотрели?

— Да, экселант Вим. У этих детей нет признаков болезни.

— Позволите спросить? — не унимался Ингер.

— Позволяю, командант Мидс.

— Если они не займут место, полагающееся им по рождению, то что вы собираетесь с ними делать?

Это было уже дерзостью, но Релдон сам позволил задать вопрос.

— Для начала помыть, а потом отдать на воспитание тех, кто не болен. Запретному Городу, например, давно нужна подходящая прислуга.

— А остальные?

— Их все равно погубит болезнь. Если бы они сидели и не разносили Черный Мор, то я бы еще подумал. Но они не заслуживают спасения.

Келтон же равнодушно слушал беседу бывшего начальника и прокуратора и наблюдал за красными, загружающими детей в повозки. Лошади медленно их везли прочь от врат, которые прозвали Голубиными. Птицы, как и мусорщики, были хозяевами этого места. Но больше здесь не будет ни тех, ни других.

— Пора окончательно избавиться от Ямы, командант Драх. Можете выжигать.

Глава 55 — Отречение

Многодневный переход был скучным и невыносимо долгим. Раз в день после обеда Кире и двум другим девочкам позволялось выходить на палубу, чтобы подышать свежим воздухом.

Моряки бросали на их троицу недовольные взгляды, а иногда даже позволяли себе ворчать под нос. Но за перевозку Киры и еще двух светловолосых девочек хорошо заплатили, поэтому контрабандисты терпели присутствие женщин на корабле, стараясь не приближаться к ним без крайней необходимости.

Солнце безжалостно слепило, отражаясь от ленивопокачивающейся бирюзы. Позвякивали снасти и шуршали паруса на слабом ветру. Рядом с бортом показалась стая резвящихся дельфинов.

Высокая и громкая Кенна тыкала пальцем в движущиеся темные силуэты и восторженно взвизгивала, когда они выныривали из воды. Кроткая и медлительная Майра вцепилась в фальшборт, борясь с приступами морской болезни.

Кира часто видела дельфинов в северных водах Празаса. Они приплывали туда с детенышами каждую весну. Поэтому она равнодушно скользнула взглядом по появляющимся и исчезающим в глубине изящным созданиям, а затем отошла под узкую полоску тени от ближайшего паруса.

Чуть в стороне стоял загорелый мальчишка, которому было велено следить, чтобы пассажирки не шастали, где вздумается, и не мешались под ногами. Когда их прогулка закончилась, он махнул рукой, чтобы северянки спустились, и проводил их до двери в небольшую каюту, которую они делили на троих. Через некоторое время он постучал и занес скудный обед и немного пресной воды. В этот раз им достались лишь старые сухари и немного солонины. Девочки были голодны и быстро разобрали кружки и еду.

Кира предпочитала держаться обособлено, поэтому отошла в угол, села на пол и, с трудом разломив большой ломоть, обмакнула половинку в воду, чтобы размочить. Даже крысы были вкусней, чем влажная безвкусная серая масса, в которой иногда попадались песчинки или того хуже…

— Личинки, фу! Я не буду это есть! — возмутилась Кенна, надув губки, и кинула свой кусок черствого хлеба обратно в миску, принимаясь за солонину. Хотя мясо перед этим промыли, оно все равно было очень соленым и жестким, но хотя бы без насекомых.

— Тогда могу я забрать твой сухарь? — тут же поинтересовалась Кира.

— Забирай, если тебе нравится такая гадость.

Когда юнга пришел забрать посуду, Кенна потребовала принести ей чего-то другого, но он просто развернулся и ушел. А на ужин снова принес черствого хлеба и еще меньше мяса, чем днем.

Кира не стала есть сухарь, который ей достался от Кенны. А также она на всякий случай припрятала с ужина в своей небольшой сумке немного солонины, предварительно подсушив ее. Из разговоров она уловила, что запасы на судне подходили к концу, а зайти в ближайший порт не получится из-за какой-то болезни. Корабли оставляли на десять дней стоять в бухте и не давали людям высаживаться на берег. Поэтому капитан принял решение идти дальше. И она радовалась этому, так как ей не терпелось скорей оказаться в Грасу и пересесть на следующее домой судно.

Через пару дней погода испортилась, и девочек совсем перестали выпускать из каюты. Майре было очень плохо из-за того, что корабль мотало из стороны в сторону.

— Да сколько можно скулить?! — упрекала Кенна несчастную соседку по каюте в том, что ей мешают спать стоны и всхлипы. В этот момент судно сильно качнуло, она упала с койки и сильно ударилась о деревянную перегородку.

— Проклятье! Так и знала, что тот подозрительный бугай бросил нас на произвол судьбы. Мы просто пойдем ко дну вместе с этим корытом, и никто никогда о нас не вспомнит. Тем более какой-то лживый бродяга! — маскируя страх злостью, роптала категоричная Кенна, для которой существовало только черное и белое.

Кире ничего не оставалось, кроме как вмешаться. Эти девочки были не только ее приятельницами по несчастью, но и ее подданными, о которых она обязана заботиться и нести ответственность, как принцесса Вертиса.

— Шторм не такой сильный, как кажется, поэтому не стоит так переживать. И Артур никогда бы не бросил нас. Ему можно верить.

Кенна повернулась на спокойный и уверенный голос, а Майра даже перестала хныкать.

— Так вы с ним знакомы?

— Он мой дядя.

— Тогда ты знаешь, зачем мы ему нужны?

— Я не могу рассказать, — печально проговорила Кира, пряча глаза в понимании, как это выглядит с ее стороны. — Но вам ничего не угрожает. О вас позаботятся и пристроят в хорошие места.

— И чем же мы обязаны? — усмехнулась Кенна.

— Ничем.

— Вранье. Нас либо продадут в рабство. Если повезет, то официальное. Либо случиться что-то похуже. Поэтому я намерена отсюда сбежать, как только представиться возможность. Вы со мной?

— Пожалуйста, верьте мне, — подняла голову Кира и посмотрела прямо в глаза недоверчивой собеседнице.

— Почему это я должна тебе верить? Ты в таком же положении, как я.

— Когда мы прибудем в Вертис, я устрою вас во дворец. Вам больше не придется переживать за свои жизни.

— Это вряд ли. Я встречала множество детей с богатой фантазией, но ты даже их переплюнула, — рассмеялась Кенна, но без какой-либо злобы. — Правда, Майра?

— Наверное, — раздался слабый шепот.

— Вот. Так что нам надо бежать!

— Я не вру, — твердо произнесла Кира, поднимаясь.

Она достала из сумки светильник и разожгла его.

— Так ты маг?! — ахнула Кенна.

— Да, и я принцесса Вертиса.

— Ты принцесса Кирана? — благоговейно прошептала Майра, мигом забыв про качку и тошноту. Она никогда не видела особ королевских кровей, но обычно они были одеты иначе, чем простые бедные.

— И Императрица Сентории. Меня насильно выдали замуж за Дейона Десятого. Вот брачный наруч и ключ от Запретного Города, если сомневаетесь, — Кира подняла рукав, обнажив золотой браслет с императорским гербом, и продемонстрировала висевшую на шее Печать Прокуратора.

Рассказ о том, кто она и как попала на борт корабля, произвел на девочек сильное впечатление. Они жадно слушали не перебивая, но под конец Кенна не выдержала:

— Тебя выкрали и отправили домой? Но зачем? Как можно было отказаться от целой Империи, чтобы в компании двух оборванок уплывать от роскоши и богатства? Или Вертисе лучше, чем в Сентории?

— Вертис мой дом. Наш дом.

— Я никогда не была на Севере, — улыбнулась Майра. — И у меня никогда не было дома.

Уснули они только под утро, когда утих шторм.

Через несколько дней они зашли в порт небольшого городка, где капитан избавился от части грузов и пополнил запасы для дальнейшего плавания. А днем за пассажирками никто не пришел, чтобы проводить на палубу, и не принес завтрак. Вдобавок дверь заперли с другой стороны и приставили охрану.

Кира напряженно вслушивалась в приближающийся плеск весел и обрывки разговоров сидящих в шлюпке матросов, возвращающихся на корабль из порта.

Новости привели ее в ужас. Север захвачен, ее родители в плену, а вертийцев угоняют в рабство. Капитан начал строить планы на живой груз, рассуждая с первым помощником, как выгоднее продать товар в Тильде.

Нужно бежать как можно скорей пока они не отплыли и не сменили курс.

— Но ты же обещала, что нас там встретят, и все будет хорошо! — возмутилась нарушенным планам на красивую сытую жизнь Кенна, тряхнув короткой челкой.

— Команда все время это обсуждает. Так это или нет, сейчас не важно, ведь нас собираются продать! А ты сама хотела бежать.

— Но как? — спросила заплаканная Майра.

— Капитан планирует завтра забрать вторую партию воды. Я усыплю охранников, и мы заберемся в шлюпку, пока ее не подняли. В порту что-нибудь придумаем, как только доберемся до берега.

Перед трудным испытанием нужно было отдохнуть. Несмотря на напряжение, шум и суматоху на корабле, Киру быстро сморил сон. Внезапно она почувствовала чужие прикосновения и резко открыла глаза.

— Т-с-с, все хорошо, ты просто раскрылась, — прошептала Кенна и плотнее укутала ее в тонкое одеяло, сверху накрыв своим.

Принцесса, и правда, очень замерзла и была благодарна за такую заботу. Как только она снова задремала, ее разбудили возмущенные крики и громкий стук.

— Я похищенная северянами Императрица Сентории Кирана! — требовала Кенна. — Вы должны немедленно доставить меня обратно в Риу к Императору Дейону Десятому, моему мужу!

Капитан лично принял самопровозглашенную Императрицу, которую тут же выпустили из каюты и доставили к нему.

Сквозь перегородки было слышно, как она пересказывает ему часть истории, где ее похитили, а также показывает доказательства…

— Вот ключ от Запретного Города, сделанный самим Победителем!

Кира проверила шею. Печать Прокуратора отсутствовала. Внутри все закипело, а на глаза навернулись непрошеные слезы, но так и не пролились. Ярость не позволила этому случиться. Она прокусила губу до крови, достала маятник и медальон, увеличивающий силу, и бросилась на растерянную Майру, прижимая ее к полу и связывая руки.

Магия Гипноза сама рвалась из нее, когда она раскручивала маятник и посылала в него импульс за импульсом, торопясь завершить воздействие до того, как кому-то приспичит наведаться в самый неподходящий момент. Майра следила за движением темпораля, и ее взгляд быстро терял осмысленность.

Тем временем Кенна не терпящим возражений тоном приказывала доставить ее в Империю, где команду ждет щедрое вознаграждение и помилование за прежние темные контрабандистские делишки.

— А другие девочки? — поинтересовался капитан. — Есть среди них еще особы голубых кровей?

— Нет, там только отребье, — с презрением в голосе ответила Кенна. — Можете их забрать в рабство, когда вас наградят и дадут титул.

— Тогда снимаемся с якоря!

Майра сверлила взглядом стенку и не двигалась. Только дыхание выдавало в ней жизнь. Еще чуть-чуть и она никогда бы не смогла сама глотать или сдерживать естественные потребности. Это был результат незначительной ошибки в расчетах частоты колебаний.

Гипноз не терпит суматохи и спешки. К нему нужно подходить рассудительно и хладнокровно, а Кира была не в том состоянии. Сначала все шло гладко, она мягко подправляла воспоминания о том, что произошло на корабле контрабандистов, и заставляла сомневаться в том, что Майра слышала и видела. Стирая четкость у событий и накладывая другие эмоции, чтобы сбить с толку. Когда осталась позади самая сложная часть, она сорвалась и тут же сбилась, перестаравшись с вложением страха. Теперь стоит Майре заволноваться или испугаться, ее захватывала с головой сильнейшая паника.

Кира дрожала, свернувшись на полу калачиком. Она перестаралась, стерев слишком много чужих воспоминаний, но не жалела об этом. Если они вернутся в Империю, то никто, кроме Кенны не сможет рассказать о ней правду. Осталось позаботиться, чтобы этого не произошло.

Корабль не теряя времени вышел из порта на всех парусах. Капитан предоставил самозванной Императрице собственную каюту и накормил вкусным ужином, а на следующее утро ее не было слышно. Это обрадовало, так как Кира не была уверена, что сможет успешно подправить память предательнице, не стерев ее совсем.

Кира не знала, что случилось с Кенной, но ее признаков не было до конца плавания, пока они не прибыли в Тильд. Она заметила у капитана Печать Прокуратора, когда он спустился к ним в каюту и объяснил, что их с Майрой ждет судьба рабынь. Он особенно подчеркнул, что они должны быть покорными. Иначе он их накажет, как третью, которая была с ними ранее.

Продать живой товар стремились как можно быстрей, чтобы он не потерял товарный вид и не съедал много ресурсов. Поэтому на следующий же день обеих вертийских девочек привели на аукцион, где перекупщики покупали и перепродавали людей.

— Светловолосые женщины ценятся дорого, а такие молоденькие вообще на вес золота! — расхваливал их капитан.

— Сентория захватила Вертис. Так что скоро этого белобрысого золота будет навалом, — отвечал ему грубый голос. — Кажется, эта дефектная.

Майра, все время бездумно пялилась на свои ноги.

— Нет, нет. Она просто очень напугана, — ответила за нее Кира на имперском.

— Она также хорошо говорит на сенторийском, как ты?

— Да, — соврала она не глядя.

— Отлично. Тогда дам семь золотых за обеих.

— Десять.

— Им еще учиться и учиться, прежде чем из них получатся толковые рабы. Готов дать надбавку за то, что владеют языком. Восемь, не больше.

— По рукам.

Перекупщиком оказался полукровка средних лет с вытянутым лицом, очень длинным крючковатым носом и маленьким недоразвитым подбородком. У него явно имелись как сенторийские, так и плуорские корни. Дорогой костюм был сшит из шелка, но на западный манер, а шаровары заправлены в начищенные до блеска сапоги с длинными загнутыми носами. Перекупщик выбрал еще несколько рабов, после чего подошел к распорядителю их оформить.

— Все, я закончил. Можете распродавать остальных. А моих доставите, как обычно, на «Победителя». Судно стоит у третьего причала.

— Конечно, мессер Мич, — раскланялся распорядитель.

Кире очень повезло, что ее выбрал поставщик рабов для сенторийской знати. В Империи официальное рабство было обычным делом. Любые народы, которые она захватывала, теряли независимость и обзаводились хозяевами. Торговцы были почитаемыми и уважаемыми людьми, делающими деньги на других людях без зазрения совести. По отношению к рабам действовали свои законы и правила, которые не мог нарушить, в том числе и хозяин. Но это касалось только тех, у кому был присвоен официальный статус. Многие другие женщины, в отличие от Киры с Майрой, попадут не в самые лучшие руки или вообще на черный рынок, поэтому их спешно раздевали и выставляли обнаженными для других покупателей.

И снова корабль. И снова Сентория. Только теперь она не принцесса и не Императрица, а рабыня.

— Как твое имя, девочка? — окликнул ее Мич.

— Кенна, — без колебаний отозвалась Кира и низко поклонилась, как это делала прислуга в Запретном Городе.

— А дальше?

— Просто Кенна. У меня нет семьи и нет имени клана.

Эпилог

Мара открыла дверь в темницу Запретного Города, беспрепятственно преодолев все магические и немагические замки. В камере, скрючившись, сидел Комар.

— Ты пришла за мной? — дрожащим пробормотал прошептал он, рассматривая стройную девушку. — Я слышал сплетни о тебе, убийца магов.

В его лихорадочно блестевших глазах был только ужас, без ненависти или презрения, а щека подергивалась.

— Мне есть что предложить тебе в обмен на свою жизнь. Пожалуйста, — подобострастно взмолился бывший прокуратор, когда она достала длинный изогнутый нож.

— Мне нужна только твоя кровь, — равнодушно ответила Мара.

— Как насчет информации. Невероятно важной тайны, которую я готов тебе открыть. Главной тайны Империи.

— Я знаю, что Император подделка, Мигг. И знаю это очень давно.

— Знаешь ли ты тогда, что магия Императора не его собственная? Она ворованная!

— О чем это ты? — ей стало любопытно, но не настолько, чтобы отпускать своего главного врага. Она столько лет мечтала свести с ним счеты, а он даже не догадывается о причине ее ненависти.

— Я тебе все расскажу, но ты должна меня отпустить, — елейным голосом сказал Комар.

— Нет, тебе я не должна ничего, Мигг. Есть только один человек, перед которым я в долгу, и это не ты. Но я готова выслушать твою исповедь.

Захлебываясь он поведал все, что знал об особенностях магии Императора.

— Теперь отпусти меня, — взмолился он.

— Интересный рассказ, Мигг, но это не исповедь.

— Но я все тебе рассказал, — всхлипнул Комар и отполз, насколько позволяла цепь со сдерживающими магию наручами.

— А я тебе нет. Время отвечать за свои грехи, подонок.

— Не понимаю, почему? Я не опасен Релдону. Ему нет смысла меня убивать. Пожалуйста. Я уйду и никогда не вернусь. Клянусь. Никогда.

— Таким ты мне нравишься больше, — сказала Мара и подошла ближе в полоску света, чтобы он хорошенько рассмотрел ее лицо. — Но неужели ты меня не узнаешь?

Он нервно мотнул головой в отрицательном жесте и заскулил.

— Ты купил моих маленьких сестер пятнадцать лет назад, а я была уже слишком стара для тебя. Я нашла их тела через два года. У мусорщиков.

Комар заверещал, осознав, что пощады не будет.

Мара наслаждалась каждым мгновением, когда теплая кровь из его перерезанного горла стекала по ее рукам. Звук его упавшего на грязный пол тела был музыкой в ее ушах. Она, наконец, отдала свой долг сестрам. Остался тот, что не вернешь никогда.

— Мне расправиться с экселантом Базом? — много позже спросила она, лежа в объятиях Релдона.

— Не стоит.

— А что с ним делать?

— Отпустить. Пусть продолжает мешаться у Суга и Дейона под ногами, — проговорил он, встал и подал Маре одежду. Это был знак, что пора уходить.

— Это правда, что Мигг сказал про Императора?

— Да. Поэтому мне нужен антиволн.

Мара не стала злиться на то, что Релдон ее выставил в ночь, ведь сегодня он позволил ее мести, наконец, осуществиться. Она хотела разделить с ним радость этого события, но вот только удовлетворение не пришло.

Ничего не изменилось. Все та же пустота и холод. Ничто, поглотившее душу.

Карета остановилась во дворе резиденции Вима, и Мара, не дожидаясь лакея, отворила дверцу и вышла, быстрым шагом направившись в дом. Слуги привыкли к ее внезапным появлениям. Они приветствовали ее, словно хозяйку, низко кланяясь и выслушивая указания.

Она распорядилась подготовить горячую ванну и прошла в свои покои чтобы переодеться, но застыла у входа — в будуаре ждал посетитель.

— Кто ты и как сюда проник? — прошипела Мара, доставая нож.

— Степь запомнит нашу встречу, дитя, — проговорил незнакомец, скидывая капюшон и открывая круглое лицо с широкими скулами.

Он был невысок и слишком стар, чтобы представлять опасность.

Ее раскосые глаза, полные тьмы, встретились с такими же непроницаемо-черными.

— Антиволн? — удивленно прошептала Мара и опустила руку с оружием.

— Как и вы. Мое имя Нару, и я один из последних представителей нашего народа. Почти истребленного народа из-за нашей удивительной особенности, — промолвил он, и его тонкие губы растянулись в улыбке. — Вас было нелегко найти, Мара.

— Откуда тебе про меня известно?

— Мессер Стригидай просил позаботиться о вас.

— Старик ввел тебя в заблуждение. Мне не нужна помощь.

— Как скажешь, дитя. Но позволь показать кое что, — с этими словами он плавно вскинул руку и раскрыл ладонь.

— Откуда у вас Печать Прокуратора? У кого вы ее отобрали?

— Это одна из девяти печатей, девочка. Она не всегда принадлежала Детям Степи, но была передана по доброй воле королем Успона, который дал нашему народу прибежище, когда отовсюду нас гнали и уничтожали по приказу Дейона Потрошителя. Мы веками страдали и не понимали почему, но в медальоне заключен ответ на этот вопрос. Прикосновение откроет правду. А после этого уже вам решать, куда дальше пойдут наши дороги — вместе или порознь.

— Бросай, — распорядилась Мара, переложив нож в левую руку.

— Какая недоверчивая, — расхохотался Нару и бросил ей Печать, которую она ловко схватила на лету.

— Нужно окропить Зверя кровью, чтобы он открыл свою тайну.

Мара провела по острию и прислонила окровавленный палец к голове змея на медальоне… растворяясь в далеком прошлом.

***

Посланник Небес казался чужим, неестественным и враждебным. Пламя освещало обнаженную фигуру, распростертую на его грязно-коричневой поверхности, и ярко-алую кровь, струйки которой медленно впитывались внутрь камня. Алтарь с жертвой находился в самом центре огромного песчаного кратера, выделявшегося отвратительным пятном на фоне густого леса. Словно язва на теле природы. Вокруг кольцами были выложены расписанные узорами исполинские глыбы, стоящие на манер врат по кругу. Они задерживали губительные вибрации Посланника Небес. Ни травинки не росло рядом, ни один мотылек не решился прилететь на свет от костра.

У самого края обрыва стояли великаны, отбрасывая длинные тени и избегая приближаться к камню, возле которого застыли призванные. Не всем из них предстоит стать магами. Посланник Небес утолит свою жажду и выберет, кто из них этого заслуживает.

«Посланник отказал тебе. Ты не достоин его благословения.» — показал жестами самый высокий из великанов.

Молодой черноволосый паренек расплакался, ведь это был третий раз подряд, когда он получал отказ. Одной рукой прижимая к груди окровавленное древко копья, а другой отчаянно жестикулируя, он взмолился: «Я попробую еще раз, и он обязательно засветится, Владыка!»

Но тот только равнодушно отмахнулся: «Нет».

Несостоявшийся великан, размазывая чужую кровь по лицу, обреченно сгорбившись, прошел к краю обрыва. Положенное место для отвергнутых — таких же неудачников и трусов, жертвы которых отказывался принимать Посланник Небес. Он не дарует силу тем, кто запятнал свой дух страхом. Всем дается лишь три попытки. И если кто-то не успел за это время очиститься от скверны, то он больше непригоден и навсегда лишается возможности жить полноценной жизнью из-за своих недостойных великана мыслей и желаний.

Владыка, бросил взгляд, полный презрения на новоявленного отвергнутого, расплакавшегося в голос, и подал знак заткнуть рот посмевшему нарушить Священную Тишину. Недостойному связали рот тряпкой, которая не смогла полностью заглушить его безнадежное отчаянье.

Рука Владыки взметнулась вверх, вытянув пляшущую тень через весь кратер и сообщая, что пора вести следующую жертву. Оставшиеся призванные подошли к загону с людьми.

— Нет, пожалуйста! — кричать не было сил, потому человек еле шептал разбитыми в кровь губами и пытался закрыть собой испуганную женщину.

Другие люди молча сидели на мелком цветном песке в ожидании своей печальной участи. Они знали, что просить бесполезно, как и надеяться на милосердие.

Спасти их могло только чудо.

— Пощадите ее и ребенка, — взмолился мужчина и попытался поцеловать ноги одного из мальчишек. Призванные оказались в растерянности, они ждали знака от Владыки, что им делать дальше.

Владыка, даже не взглянув на смельчака, отдал приказ: «Берите ее».

Призванные приблизились к ослабленному мужчине и разомкнули его руки, мягко отстраняя и забирая женщину. Она не могла сопротивляться, только прижимать руки к животу, где почти созрела новая жизнь. Все силы вытягивал проклятый камень, наполняя взамен сокрушительной болью. Безвольное тело было легким и податливым, когда ее несли к алтарю.

— Возьмите меня вместо нее, — молил человек, отчаянно пытаясь ползти вперед, несмотря на начертанную границу, лишающую сил. — Моя магия намного сильней.

Его черед тоже придет. Такая жертва обязана понравиться Посланнику Небес, и он не сможет отказать. Поэтому Владыка оставил этого человека для другого призванного. Особенного.

Женщину разложили на холодном камне. Один из призванных всхлипнул, взяв в руки копье. Ему предстояло лишить ее жизни, и тем самым стать мужчиной и обрести наконец магию. Парень медлил, занеся оружие над беззащитной жертвой, щеки которой были мокрыми от слез.

— Я запомню твои глаза, — прохрипел призванный и, резко замахнувшись, вонзил копье прямо в сердце, а затем упал на колени. Живот и горло скрутило в тугой ком преображения, и его стошнило.

Защитник женщины сумел подняться на четвереньки, но тут же рухнул обратно на песок, сотрясаясь в конвульсиях.

Камень впитал кровь очередной жертвы и ослепительно вспыхнул, потянувшись разноцветными лучами к призванному, тело которого начало втягивать их в себя, увеличиваясь в размерах в несколько раз.

И тогда новорожденный великан услышал свой первый магический зов: «Ты, наконец, пробудился. Посланник Небес даровал тебе могущество.»

Содрогающегося от болевых спазмов парня, оттащили к краю кратера отвергнутые, где он смог бы прийти в себя под присмотром других великанов.

Владыка выдержал паузу и в очередной раз отдал приказ.

Теперь был выбран тот самый мужчина, который не смог защитить беременную. Когда его разложили на камне, он не плакал, но его взгляд был полон ненависти. Это все, на что хватало его сил. И на слабый шепот:

— Будь ты проклят, чудовище. Ты познаешь, что такое горе, потеряв все, как и я. А твои потомки…

Призванный не дал ему договорить, проткнув сердце человека острым копьем, тело которого не сдавалось, начав биться в агонии. Посланник Небес принял эту жертву еще до того, как в ней угасла последняя искра жизни, наполняя магией нового великана.

В голове раздался магический зов: «Сегодня ты пробудился. Посланник Небес даровал тебе могущество.»

Волат еле держался чтобы не рухнуть на землю, впервые ощущая все вибрации вокруг, что показалось слишком острым для сознания новорожденного мага. Поэтому он не услышал резкий вскрик, который привлек внимание Владыки. Заметив чью-то тень за одной из глыб с оранжево-зеленой пиктограммой птицы и змея, он приказал великанам: «Проверьте, здесь кто-то лишний!» — и поморщившись от предавшейся ему боли, поддержал дрожащего новичка, чтобы тот не упал.

А затем Владыка добавил только для него: «Я тобой горжусь, Волат».

— Спасибо, отец, — Волат попытался вызвать зов, как учили, но произнес это вслух и впервые почувствовал непреодолимое отвращение к звукам собственного голоса из-за тошнотворной вибрации, буквально раздирающей тело изнутри.

Магия стала его сутью. А вместе с ней и боль. Посланник Небес даровал ему силу и теперь гнал прочь от себя до следующего Призыва. Бывший призванный, превозмогая чудовищную боль, не дожидаясь помощи отвергнутых, поднялся и на нетвердых ногах самостоятельно отошел к краю кратера.

***

— Это невозможно! — вскричала Мара, отбрасывая от себя Печать Прокуратора, и уставилась на стоящего рядом Нару, который продолжал улыбаться. — Невозможно!

— Нас хотели лишить памяти, но Степь все помнит. Мы те, кому принадлежат эти земли. Мы должны пробудить Посланника Небес и вернуть их себе. Теперь ты все знаешь, дитя, и поведешь нас!

Мара расплакалась, ощущая, как внутри нее трепещет голодная жадная пустота. Только теперь она знала, чем ее заполнить.

Оглавление

Пролог

Глава 1 — Серый и красный

Глава 2 — Предложение Императора

Глава 3 — Перед разлукой

Глава 4 — Врата Смерти

Глава 5 — Запретный Город

Глава 6 — Неожиданная поддержка

Глава 7 — Малый совет

Глава 8 — Внезапное столкновение

Глава 9 — Неукротимый ибекс

Глава 10 — Сон Императора

Глава 11 — Новые знакомства

Глава 12 — Алая черта

Глава 13 — Ночные визиты

Глава 14 — Таинственный Шепот

Глава 15 — Признания прокуратора

Глава 16 — Новый игрок

Глава 17 — Инженерная Библиотека

Глава 18 — Старые кости

Глава 19 — Дом с Кукушкой

Глава 20 — Нежелательные затруднения

Глава 21 — Время на исходе

Глава 22 — Ценная находка

Глава 23 — Императорская свадьба

Глава 24 — Лишнее беспокоство

Глава 25 — Секрет Джарвиса Дусса

Глава 26 — Ночь без сна

Глава 27 — Незваный гость

Глава 28 — Ссора

Глава 29 — Время действовать

Глава 30 — Возвращение Комара

Глава 31 — Происшествие

Глава 32 — Императрица Сентории

Глава 33 — Гибель Дома с Кукушкой

Глава 34 — Нижний Город

Глава 35 — Ритуал Призыва

Глава 36 — Опасная игра

Глава 37 — Схватка

Глава 38 — Кабинет Императора

Глава 39 — Вопросы без ответов

Глава 40 — Круг предателей

Глава 41 — Договор с врагом

Глава 42 — Беспорядки в столице

Глава 43 — Вниз и наверх

Глава 44 — Осложнения

Глава 45 — Разоблачение Императора

Глава 46 — Укрощение бури

Глава 47 — Сквозь лес и реку

Глава 48 — Проклятье великанов

Глава 49 — На распутье

Глава 50 — Север в огне

Глава 51 — Конец пути

Глава 52 — Поединок чести

Глава 53 — Черный мор

Глава 54 — Пора очищения

Глава 55 — Отречение

Эпилог