Елей для крыс [Ваня Кирпичиков] (fb2) читать постранично

Первый квант времени

Женька существовал в мире так, словно никому не нужен был. Как будто все его обходили стороной и не замечали. Он глупо блуждал среди людей и надеялся, что к нему кто-либо подойдет и спросит о его нуждах. Но никто не обращал на него внимания. Никто. Так…случайные встречи…вопросы ни о чем…В конце концов Женька решил не обижаться на это – он просто узаконил подобный порядок. Утвердил его в своем бытии, сделал обыкновенным явлением. ”Это само устройство жизни таково!” – мистически шептал Женька, глядя на злые взгляды людей, окружавших его. ”Ненависть ко всему – как это великолепно! Одиночество – верх совершенства!” – пафосно подытоживал он, ковыряя в носу и размазывая содержимое по стене возле кровати. Своей любимой кровати. Где он тоскливо рассуждал о двух коварных и сводящих с ума вещах – обо всем и ни о чем.

Женькины убеждения настолько были монолитны, что их никто не мог поколебать. Да и некому было – кругом царил мрак. Обширный. Априорный. Успокаивающий. Задушевный мракобесный мирочек. Посему Женьке легко жилось здесь. Тягостных раздумий не было. Все шло своим чередом. В направлении населенного пункта под названием ”Никуда”. Там было светло и спокойно, благостно и по-домашнему тепло. “Насколько повсюду все приятно! Как прекрасна жизнь, наполненная злобой, эгоизмом, ложью! Слава Великому Творцу, чьи создания идеальны, чей миропорядок достоин поклонения!” – торжественно восклицал Женька, глядя в зеркало и видя там свое одухотворенное лицо. “Как же так ему удалось выстроить мир?! Его создание совершенно. Никаких мистификаций и блуда в мыслях. Всем все понятно – ненависть основополагающа и бездонна, зло – источник бытия, ларец счастья. Гений!” – не унимался Женька, плача от умиления. Слезы выталкивал из себя с нежностью и любовью к божеству.

Разбрызгивал их, как елей для крыс.

Но что-то изменилось – то ли елей закончился, то ли крысы с антикрысами аннигилировали.

Второй квант времени

Женька как-то внезапно, беспричинно перестал понимать, для чего он принимает пищу, для чего надо есть. Он с тревогой и даже со смехом наблюдал за собой, когда поглощал куски еды. “Зачем я в себя что-то заталкиваю? Кто определил мне, что и как я должен в себя помещать? Почему я в себя какие-то посторонние объекты заливаю?” – с недоумением и тупым выражением лица рассуждал Женька. Он подолгу рассматривал так называемую еду, копался в ней, пытаясь найти разгадку тайной субстанции, но ответы не появлялись. Женька понимал, что вмешивается в законы, установленные гением и что его вопросы полны хулы, но совладать с собой никак не мог – все также продолжал маяться и терзать себя вопросами. Редкие знакомые объясняли ему, что еда нужна для жизнедеятельности организма, для его работы. Но Женька им и себе устойчиво сопротивлялся. Ему непонятна была эта логическая связка. Она запредельна для понимания.

Положение дел с течением временем стало усугубляться. Простое стало сложным, непостижимым. Все явное превратилось в череду загадок и небылиц. Все обыденное трансформировалось в шараду и логический кавардак. Женька стал скептически относиться к окружающим предметам. Ему неясна была причина их нахождения в жилье. Он томился вопросами. Женьке объясняли назначение предметов, доказывали, но переубедить никак не могли – по его мнению, все предметы никчемны и бесполезны. ”Все нелепо. Тупо. Кругом вещи-объекты и все бессмысленно. А может …может и предметов нет! Откуда все? Почему все это существует? И чем я отличен от этих вещей-предметов? В чем разница?” – твердил он.

Понятие цвета предметов еще более раздражало Женьку. “Почему желтый цвет мне кажется желтым? Почему красный мне дан таким, каков он есть, а не иначе? Почему вообще существуют цвета предметов?” – сверлил себя он. Он трогал вещи-призраки, крутил их в руках. Надеялся, что таким образом проникнет в суть вещей. Но не рождалось ни одного ответа на простые вопросы. ”А кто-нибудь знает ответ?! И вообще…что такое ответ? Обладает ли он истиной? Никто ничего не знает. Никто!” – наотмашь лупил себя Женька философской плеткой.

В неистовстве и злобе ко всему он ходил из стороны в сторону по своей комнате. ”Почему у меня не возникало таких вопросов ранее? Как я был глуп! Смотреть на мир и не видеть, что все есть ложь и чей-то обман! Предметы…вещи…люди…пространство…откуда они?! Какова их суть? И почему я с ними? Какое отношение все окружающее имеет ко мне? Для чего все нужно? А если вдруг ничего нет? Может кругом сплошная бессмыслица? Есть ли в этом мире тот, кто мне откроет глаза…или закроет?” – паниковал Женька. Он как будто попал в чужое измерение. Генерировал вопрос за вопросом. Простые вопросы. Казалось, что он познает мир впервые, как ребенок. Поэтому все подвергал сомнению. Его все пугало. Своей первородной неизвестностью.

Женьку стали тревожить формы предметов. Особенно круглые. Ему казалось, что шары – это жуткие создания, воплощение незнакомой тьмы.