Memento [Алексей Александрович Рябиков] (fb2) читать постранично

Так странно видеть в зеркале какого-то старика и задавать себе вопрос: "Разве не прекрасен мир в эпоху постиндастриала?". Боги, сколько лет прошло? И в какой момент все изменилось до неузнаваемости? Впрочем, всё это не так уж и важно. Для полунищего и полудряхлого наркомана-публициста я неплохо держусь. Наверное. Сейчас нужно найти в себе силы, чтобы встать и покормить кота. Уже и не видишь разницы между едой для животных и едой для людей. Производитель у них один, так что, видимо, и начинка у них тоже одна. Полный комплекс витаминов и минералов, всё что нужно для полноценного существования живых организмов. Хоть не биомассы, и на том спасибо. Хах. Моё родное Перово, как, в общем-то, и почти весь восток Москвы превратилось в гетто для "новых пролетариев" и доживающего свой век "белого мусора", людей типа меня. Если кто-то в годы моей молодости сказал мне, что я буду ностальгировать по древним, убогим хрущевкам, я бы рассмеялся ему в лицо. Однако от реальности не убежишь – "человейники" не принесли счастья в эти земли. Лишили район его души, что ли. Не знаю. А может у меня просто давно протекла кукуха и я не могу адекватно воспринимать реальность.

Я заварил себе поганый кофе и подошел к окну. Подняв решетку, я наблюдал, как дроны забирают еду в районном центре распределения заказов. Когда-то здесь был продуктовый магазин, а при Союзе – Универсам, где торговали просроченным кефиром, от которого старый бабкин кот сыграл в ящик раньше времени. Вот и не знаешь, что лучше.

От мыслей меня отвлек мой персидский кот:

– Мяу.

– Что такое? Хочешь выйти погулять на подоконник? Половить голубей? Нельзя, прости. Да и голубей-то давно уже никто не видел. Они все были истреблены как переносчики заразы лет 15 назад.

– Мяу.

– Я бы дал тебе конфету, но тех, что ты любишь нет. Могу дать какой-то органический батончик, все что нужно для большого мальчика.

– Мяу.

Кот понюхал батончик, своротил нос и ушел в дальнюю комнату по своим делам.

– Окей, приятель, иди отдыхай. А мне нужно собираться на ежедневный утренний укол.

Уже и не вспомнить, когда медикаментозную терапию для душевнобольных заменили на ежедневные инъекции героина. Вероятно, немногим позже легализации тяжелых наркотиков по всей Паневропейской Конфедерации. Что же, стоит признать, до такого действенного инструмента контроля и устранения неугодных не додумались даже самые одиозные тирании прошлого века. "Дивный, новый мир" стал реальностью. Все это предприятие, если вспомнить, преподносилось под соусом до сих пор невиданного гуманизма и шло оно бок о бок с закрытием тюрем по всему Старому Свету. Смысл жизни вчерашних зеков свели к пешим прогулкам за дозой на опорный пункт. Впрочем, у них большого выбора и не было. Вот и мне пора.

Я сидел, завязывал шнурки на ботинках, параллельно надиктовывая адрес и детали маршрута голосовому помощнику:

– Гражданин номер 5821, планируете ли вы отклоняться от маршрута во время своей поездки?

– У меня есть имя, тупая ты железяка. Нет, не планирую.

– Гражданин номер 5821, напоминаю, что в целях вашей личной безопасности, безопасности прочих граждан, а также предотващения террористических актов Вам настоятельно рекомендуется сообщать о всех возможных отклонениях в вашем маршруте.

– Куда уж мне отклоняться, помилуй! Нет, повторяю, отклонений не планируется.

– Гражданин номер 5821, в целях повышения комфортности и безопасности вашей поездки я настоятельно рекомендую вам вызвать беспилотное такси до пункта назначения.

– Большое спасибо, я хочу проехаться на метро.

– Хорошо. Ваш цифровой пропуск под номером МП30104 загружен в ваше мобильное устройство. Пункт назначения – Медицинский Опорный Пункт "Патриаршие Пруды". Приятной поездки! Напоминаю, что в случае корректировки ваших планов вы можете внести запрос на изменение маршрута через мобильное приложение.

– Да, да, пока.

Наконец, дверь разблокировалась. Я вышел на улицу и закурил. Сигареты, обычные сигареты с фильтром, надо сказать, являются роскошью в наше время. Их давно вытеснили различные электронные суррогаты. Я шел по району, затягиваясь сигаретой, и размышлял о том, выиграли ли мы, променяв нашу свободу на безопасность? Свободу передвижения, свободу труда, свободы совести, в конце концов. И о том, насколько это быстро произошло – каких-то 30 лет, может меньше. Но, возможно, время в иные эпохи идет гораздо быстрее и на глобальные преобразования требуются совсем малые отрезки времени? Может и так, я не знаю.

Я улыбнулся. В наушниках, также как и много-много десятилетий назад играет западная альтернатива девяностых-нулевых. Артефакты старой, уже умершей, эпохи.

Вот и метро. Робот-офицер на входе просканировал мой пропуск, турникеты открылись и спустился на платформу. Сев в поезд, я сделал музыку погромче