Астроном [Илай Колесников] (fb2) читать онлайн

Илай Колесников Астроном

Глава 1.

Как-то незаметно для него самого на дворе наступил месяц март. Коты, всю зиму добросовестно согревавшие своих хозяев, вдруг все до единого превратились в бездомных и начали сновать туда-сюда по окрестностям. Но ему, если честно, было все равно. Что до котов, что до замечательной мартовской капели или первых весенних рассветов, ему не было никакого дела. Впрочем, до рассвета ему как раз было дело, причем самое настоящее. Еще бы! Ведь именно на рассвете можно разглядеть в телескоп, да и простым обывательским взглядом и Юпитер, И Сатурн, и Луну… Бывает, в жизни вдруг начинает непреодолимо везти. Так ты случайно наступишь башмаком в грубую лужу, а она, как Красное море, расступится пред ликом твоих ног, и ты абсолютно не промочишь ботинок. Так вот, знай, если на рассвете, где-то в марте, или просто по весне, ты заметил Меркурий, тебе посетила как раз такая лужа удачи. Нереально сложно. Да куда там! Проще постоянно соблюдать все дела в порядке, держать слово и вовремя вставать на выходных. Ухх, жизнь моя-жестянка!

Главный герой не имел настоящего имени. Хотя, нет, конечно, в детстве его называли Максимкой или Сашкой, но в последнее время он удалился от этого всего, так, что позабыл свое имя вовсе. Астроном. Его звали Астроном. Астрономом его звали реки и камни, планеты и звезды, белая известь и космическая пыль… Впрочем, все те, кто имел счастие с ним работать. И еще булочница. Она, хоть и была простой булочницей, но, как и любой другой человек, умела находить лучший выход. Так, прознав, что в этой местности, совершенно отдаленно от цивилизации, живет молодой человек, она начала продавать ему мясо и молоко. А Астроном этим пользовался.

***

А теперь давайте чуть-чуть поиграем. Как вы представляете себе Астронома? Он сизый, с красными, к цвету Марса, волосами, с белыми, как свет Венеры поутру, скалистыми зубками? Или, напротив, закоренелый, захудалый мужичок не от мира сего, в триста сантиметров росту? Знаете, в чем наша основная проблема? Мы часто намеренно заставляем себя забыть, как это-представить. Конечно, ведь на дворе двадцать первый век, мир байтов и фактов. Но вот только когда дело в действительности доходит до того, что нам нужно что-то представить, мы, по привычке утверждая: «Это малозначительно. Нам нужны утверждения», пролетаем мимо самого важного, мимо самой жизни. Так мы не можем представить и то, что обогатило бы нашу жизнь, сделало ее более яркой и счастливой. Зачем, ведь малозначительно! Вам нужно сосредоточиться, подпрыгнуть пять раз на левой пятке и представить того Астронома, который будет являться главным героем этой книги.

Теперь, скорее всего, вы начали представлять, потому что стали заинтересованы. И какой же он? Каков этот Астроном, который так тщательно протирает стёклышко своего телескопа на небольшом предгорье? Дом его, кстати, стоит там же, на холме, на хохолке, откуда открывается замечательный вид на мартовские сосны. Теперь начинается второй этап: вы нашли основное «Зачем?", и следует лишь выбрать: «Как?». Есть два варианта: либо выстраивать ассоциацию чисто логически, как будто используя основные правила сложения, либо отдаться воле куража и придумать что-то, что действительно подходит под мой запрос. Впрочем, неважно. Неважно хотя бы потому, что любой подход будет правильным. Более того, самым правильным в этой ситуации будет сравнить два данных подхода и на их основе придумать третий. Но главное-продолжать сравнивать. Качественно работать до конца. Надеюсь, что сейчас вы уже представили Астронома, и это получился довольно четкий, смекалистый человечишко.

После такого и я сам представляю Астронома. Он-существо лет двадцати-тридцати, светло-синего цвета. В его одежде преобладают цвета звезд и других космических объектов. Говорят, что оттенки и тона не имеют значения. Только не здесь. Шляпа цвета Солнца плавно переходила в в широченные брюки черного, с крапинками Луны. Виднелась также фиолетовая бабочка, которая, как будто к Маленькому Принцу, прилетела к Астроному, чтобы его согревать. Его никто толком не видел, а потому самое главное-центр фигуры, какого цвета был его фрак, или пиджачишко, не знали, не могли знать. Зато знали другое: Астроном имел очень приятное, мультяшно-взрослое выражение лица и острые шипы на голове, как у Фиксиков. Он носил очки на тонких дужках и темно-красный носовой платок в одном из карманов. Довольно интересная, в общем, личность. Описывать ее можно еще долго, но, пожалуй, не будем. Так за один раз ты не съешь ведро даже самой спелой клубники. Те, кто сейчас подумал, что съест, вы-прожорливые проныры. Просто пора научиться быть честными перед собой и жить в меру.

Астроном часто не спал по ночам, ведя совиный или тараканий образ жизни. Чтобы поймать особенно редкую звезду, как и бабочку, нужно быть отменным прошмындяем. А в поведении любого прошмындяя есть что-то от таракана, или от еврея из анекдотов. Недаром тараканам такие большие усы-чтобы смущать всех, кто их увидел. А еще-чтобы легче было играть на гитаре. Вы думаете, для чего им запасные струны?! Так вот, и смысл жизни Астронома был в общем-то в том, чтобы наблюдать звезды. Конечно, наблюдать звезды-это нарицательное понятие. И у каждого из нас есть свои звезды. Но он жил в картинном мире, в мире, где у каждого его соображения был лишь один советчик-его любимое дело. И еще носки с овечками, которые он однажды назвал носками-советчиками, и понесло-ось. Если сейчас задавать вопрос: «Чему мы можем научиться у Астронома?», то однозначно-профессионализму. Подумать только! С каким усердием он трудится над богом поставленной и богом забытой задачей: каждый день перечерчивать картину звездного неба к себе в чертеж, чтобы сохранилась настоящая картина мира, если вдруг потомки потеряют прочие карты.

В его жизни, тем не менее, было достаточно много радостей. Возможно, даже больше, чем у обычного, суетного человека. Астроном любил пить чай с зачерствевшими сухарями. Он специально покупал у булочницы свежие сухари и досушивал их у себя на ветру на террасе. По ночам он часто, отходя на минутку от своего телескопа, делал небольшой укус и долго смаковал полученное вкусовое явление. Чтобы забраться в его дом, вам надо было, во-первых, отыскать посреди зеленой, но перегруженной машинами московской области совершенно необитаемое местечко напротив седьмого по величине озера, после пять километров пройти по первозданному лесу, вскарабкаться на холм, передохнуть, и только потом убедиться, что это невозможно, потому что двери у дома главного героя просто отсутствуют. Ну конечно! Зачем Астроному двери? Ему хватает и люков. Он выходит вечером в люк, на закате, когда только-только появлятются Сириус и Возничий, а уходит обратно спать, когда первые лучи Солнца освещают Земной шар. Сам дом, да и большая, даже очень, по меркам моксовских дач, терраска, сделаны из обычных пород лиственного дерева. Скорее всего, это липовый сруб, но, вполне возможно, что или дубовый, или ясеневый. В нем часто встречаются заусенцы и много вымышленной дороговизны. Астроном и сам не знает, что это за дом, что за дерево, потому что набрел сюда однажды, совершенно случайно и так же совершенно случайно остался здесь жить.

Удивительно, но в небе над его головой вообще не летали самолеты. Возможно, это и правда было магическое место, или шум их двигателей просто не долетал сквозь атмосферу счастья и добра. Ясно лишь одно: Астроном настолько был доволен своей жизнью, делал все столь качесвтенно и отдавал делу действительно всего себя, что с ним непременно что-то должно было случиться. Нет, ничего личного. Просто судьба так всегда поступает. Она, как суровый учитель, постоянно вызывает гипотетически умного студента к доске.

Глава 2.

Это было второе марта. На дворе уже давно зеленела травка, светило солнышко, лужи, оттаявшие от льдистых оков, сейчас полной грудью вдыхали воздух жизни и, казалось, тоже наслаждались утренними звездами. Сегодня, почему-то, больше всего их привлекал Арктур. Это небольшая звезда то ли в западной, то ли в северной части неба, которая в одиночку по утрам освещает поляну перед домом Астронома. Так бывает и в жизни: Венера, появившаяся только-только под утро, как молодая, но довольно яркая звезда, и и плеяда гигантов, профессионалов своего дела-сборище в поясе Ориона, уже потихоньку остсветили свое или сияют не в полную силу, и только один-одинешенек, находится такой человек, как Арктур, и с не меньшим профессионализмом продолжает работу за остальных. Именно он-Арктур, вдохновляет всех на великие подвиги. Именно наш Астроном сумел вдохновить женщину-молочницу на развитие её не такого уж и прибыльного бизнеса. А дело было вот как:

Сегодня, второго марта, на рассвете, она только-только подходила к деревушке, на самом краю которой жил Астроном, и напевала себе под нос какую-то песенку. «Вертись-вертись моё колесо, та-та-та-та-танана-на-на, отдавай мой гость мне моё коль-цо, а не хо-о-о-чешь, если-себе возьми! Отдавай мой друг мне мо-ё коль-цо, а не хо-о-чешь, если себе возь-ми! Нан, нарананан, надран-нанранан-тата-тата-тата-рата…» В ее тележке пахло сразу и хлебом, и булочками, и местным, натуральным козьим сыром, и всё это выглядело так мило, так прекрасно, что, казалось, будто ты очутился в Швейцарии. Надо также отметить, что продавщица не была самой обычной, которую только можно найти в московской области. Она, в отличие от других, имела свой, хорошо развитый вкус. Она и копила, и экономила, и умела одеться, если и не со стилем, то с залихватской изюминкой, так, что все, проходящие мимо неё, улыбались. У молочницы по имени Изабелла была давняя традиция: каждую неделю она откладывала часть своих доходов и шла на ярмарку, чтобы покупать украшения для тележки. Всего два дня назад она наконец-то приобрела новые, резные колёса. Теперь повозка выглядела еще лучше, как карета. Повозка у Изабеллы, на самом деле, была самая обыкновенная, как у мороженщика за углом. Но представьте такую повозку с колесами из-под кареты! Вот это зрелище! Это выглядит, словно покупать для своего давно обжитого дома уютную мебель. Это выглядит опрятно и красиво. Изабелла сегодня была в хорошем настроении. Ну, конечно! А почему бы ей быть в плохом, если дело спорится? Она была в таком положении духа, глядя на Арктур, одиноко висящий на уже светающем в утренних полутонах небе, в каком бывает человек, что абсолютно точно наслаждается жизнью, но при этом не впал еще в зону комфорта. В таком состоянии нам на ум и приходят самые гениальные, добрые идеи.

Оказалось, что за Арктуром в это мирное время наблюдает не она одна. Астроном почему-то засиделся допоздна, и только когда на часах стало показывать без двадцати восемь, засобирался спать. Напоследок он решил окинуть взглядом бездонное, светлое небо, в послединй раз на сегодня полюбоваться на заставляющий себя уважать Арктур. Случилось так, что он зацепил свой телескоп, отмахиваясь от странной и чересчур навязчивой мартовской мошкары, которая уже проснулась с рассветом. В этот самый момент по дороге, как раз где-то на расстоянии в километр, шла Изабелла. Астроном давно питал к ней нежные чувства, и это не удивительно, ведь Изабелла-единственный человек, которого он видел всю свою сознательную жизнь. Ведь надо же на кого-то нам изливать накопившуюся сердечную энергию. Так Астроном, увидев в телескоп эту милую женщину, невольно дернулся. В этот самый момент Изабелла, по закону судьбы ли, или подлости, взглянула на него сквозь первые, проглядывающие из-за леса лучи Солнца, и ужаснулась. Астроном, казалось, вот-вот упадет. Он опасно повис на одном, тоненьком волоске жизни, зацепившись капюшоном за ножку телескопа, а всеми остальными частями тела болтаясь в нагревающемся с рассвветом воздухе, и Изабелле казалось: с минуты на минуту разобьется и упадет. Наверное, Астроном и сам так думал. И, вот ведь, инетересная история, вот ведь, интересный факт, что у любого, даже максимально собранного человека случается в жизни ситуация, когда он выставляет себя дураком.

Конечно, Астроном не упал, не разбился, но это событие заставило и его, и Изабеллу в корне поменять свои жизненные принципы. Во-первых, вдруг Астроном понял, что вся его жизнь и держится в действительности на таком волоске, на коем буквально пару минут назад держалась его судьба на крыше. Астроном вдруг отчетливо понял, что, умри он сейчас, упади он со своей крыши, единственным человеком, который, быть может, о нем поплачет-будет даже не молочница, нет, а молодая медсестра в морге. Вряд ли молочница, повидавшая в своей жизни и не такое, будет проливать слёзы из-за обычной смерти. В конце концов, ведь, кто знает, может быть, смерть человека-это лишь окончание его жизненного цикла, но не жизни. Конечно, Изабелла пожалеет о его несчастной и глупой смерти, возможно, она даже раз в месяц будет ходить, и по выходным приносить конфетки «Звездочка» к его сердцу. Но, нет, плакать она о нем не будет. Она не такой породы человек, чтобы портить себе самой и всем в округе настроение из-за того, что ничего не случилось, жизнь случилась. А Астроному сейчас, по закону подлости, хотелось, чтобы с ним повозились, как с ребеночком, пожалели.

Удивление и вдохновение Изабеллы, переданное ей этим событием, было не меньших масштабов, чем просветление Астронома. Она, находившаяся сейчас в таком бодром, при этом состродающем состоянии духа, переводила буквально все на положительный лад жизни. Увидев, как Астроном все же поднялся из своего невыгодного положения, оправился от непередаваемого ужаса и снова принялся управлять телескопом, скорее по привычке, чем от необходимости, она решила к нему сегодня не заходить, не тревожить и дать собраться с мыслями. Но она задумалась о другом: выходило, что вся полезность обществу, за которую так рьяно заступался Астроном, с его смертью бы оказалась лишь маленьким наследием, о котором никто, кроме неё, без желания и не узнал бы. Изабелла всегда уважала Астронома, её вдохновлял волшебный образ, ореол этого человека. По утрам, часто проходя мимо Семенского леса, она спешила подойти именно к последнему дому в этой деревеньке и понаблюдать за его строением. Она считала, что должна в полной мере использовать тот потенциал, который через неё Астроном передавал человечеству. Она считала, что, раз он готов умереть за человечество, вот так, совершенно один, сидя на забытой людьми крышей, то именно она первая должна начать жить сегодняшним днем, чтобы его подвиги не пропали даром. Вряд ли бы он обрадовался, узнай, что ни одна его звездная карта не сделала мир лучше. Катя свою маленькую тележку, которая уже заметно полегчала всего после часа прогулки, Изабелла решила, что должна печь хлеб еще вкуснее, помогать еще большему количеству нуждающихся людей, если Астроном косвенно этого хочет. Еще она решила, что, несмотря на его странности, ей даже порою нравится этот человек. Но за густым паром солнечных воспоминаний о своем детстве Изабелла как-то забыла дальше развить эту мысль. Ну, еще не вечер.

Мораль же в том, что любое, почти любое обстоятельство в нашей жизни может повернуть все вспять, причем придать жизни как положительный, так и отрицательный характер. Никогда еще ни один взрослый и уважающий себя человек хотя бы однажды не падал на плитку вечности. Ни одни еще взрослый человек не прожил свою жизнь, не побывав при этом в нелепой ситуации. Так значит, нет нам с вами смысла опасаться подобных ситуаций, нет смысла и строить из себя нарочито важного, вскромленного воробья. Лучше, наоборот, навсегда изогнать из себя взрослого и жить уж лучше так, как Изабелла: оптимистично и с верой в хорошее. Не чураясь никого и постоянно желая помочь нуждающимся. Общительно и с уважением к себе и другим людям.

Глава 3.

Витеиватой речью в это время тянулись душевные диалоги Астронома. Его внутренний мир покачнулся после того как он чуть было не упал с крыши. К тому же, как назло, именно в это трудное время на него свалилась ещё одна напасть-на центральную часть России нашел циклон, и все, сверху донизу замело шутовским снегом. Обычно такая погода, напротив, было для Астронома временем великих праздников, каникул, ведь даже тяжело работающие люди должны когда-то отдыхать, чтобы не зациклиться и не переутомиться. Но это было обычно. Теперь, когда само мироздание Астронома покачнулось, когда спины всех его трёх китов оказались исполосованны временем и тучами липкого снега, ему, как никогда раньше, было просто необходимо с головой погрузиться в работу, чтобы успокоиться. Ему было необходимо погрузиться в работу хотя бы для того, чтобы еще раз убедиться: именно эта работа-его самая любимая работа, и именно это действие-самое правильное действие в его жизни.

По видимому, судьба хотела, чтобы было иначе. Похоже, правильно выражение: верь в лучшее, но надейся на худшее. Ведь именно в критических ситуациях человек осознает своё предназначение, в критических ситуациях набиваются главные шишки жизни. И это правильно-именно в критических ситуациях человек испытывает самые серьезные, сильные и правдивые эмоции. Если бы он набивал шишки вне проблем, он бы просто их не заметил и не запомнил. А потому главный урок на сегодня, я повторюсь ещё раз: верь в лучшее, но расчитывай на худшее и на наиболее плохой вариант. В первую очередь это закалит тебя морально и сделает более стойким. Ты научишься в минимальной степени зависеть от обстоятельств, лишь от своего желания. Второй урок на сегодня заключается в осознании. Мы часто задаемся вопросом: «Что определяет человеческий успех?» В роли ответа на этот вопрос в воздухе витают разные пушинки-мысли. Одни говорят, что гением не становятся, а рождаются. Вторые, что чтобы достигнуть успеха, нужно с раннего дества научиться правильно мыслить, уже с самого начала развиваться в том направлении, которое вас интересует. Они говорят, что в дестве лишь единицы в полной мере осознают, чего хотят. Именно потому успешными и становятся единицы. Истина в том, что абсолютно всеми поступками управляет желание. От желания зависит, насколько добрым ты будешь по отношению к родителям. От желания зависело и то, какие у тебя были оценки в школе. Без желания нельзя выучить ни один язык и подружиться ни с одним человеком. Велика сила желания. Даже главная формулировка осознанной жизни, которая гласит: «продолжай работать», и та в своём фундаменте несёт именно количество желания, необходимого для успеха. Истина состоит в том, что успеха добивается человек, который, сто раз упав, несёт в себе великое желание попробовать еще разочек. Многие люди говорят, что сила в постоянстве. Их речи гласят: «Лишь постоянно поддерживая нужную вам полезную привычку, вы сможете добиться результата». Но все они имеют в виду одну и ту же простую истину: ты достигнешь результата, только если будешь желать его достигнуть. Что значит постоянство? Постоянное, непрерывное желание добиться результата на протяжении долгих попыток. И любая невыполненная цель имеет право на существование лишь потому что человек сам выбирает-желать ему или не желать. Социализм в СССР прекратил своё существование лишь потому что большая часть населения перестала его желать. В свою очередь, это произошло, потому что люди забыли идею социалистических ценностей и переиначили то, что со времен Владимира Ильича Ленина передавалось из уст в уста с целью улучшить социальное положение граждан.

***

С этого дня Астроном начал глубоко задумываться над своим будущим. И, как это обычно бывает с каждым, кто встал на новый, светлый путь, сегодня и Астроному сопутствовала удача. Он ведь никогда не любил снег. Но, понимая, что нужно что-то менять, что нужно начинать с чего-то, хотя бы самого малого, Астроном принял мужественное решение: с этого дня он начинал любить снег. И, чем больше снега, тем для него лучше. А в этот праздничный, воскресный день было чрезвычайно много снега. Февраль, как и любой, уважающий себя последний месяц зимы, недаром злился. Ведь прошла, уже, столь быстро прошла его пора! Хотя… С чего мы вообще взяли, что он злился? Быть может, он, напротив, с открытой душой, со всей добротой сердца прощался с каждым деревцем, с каждым человеком и кустиком, желая в последний раз порадовать их бунтарством снежного плена. Ведь конец-это всегда начало чего-то нового. Я считаю, что февраль вовсе не злится, а лишь по-отечески поёт колыбельную молодому марту, мерно покачивая его в такт позёмке. Февраль в моём представлении-добрый, немного полноватый старец с длинной-предлинной бородой.

«Я зашёл не туда»,-подумал вдруг про себя Астроном. Несмотря на то, что делом его рук являлась коллосальная, уму непостижимая работа, он вдруг решил, что этого пока мало. Так человек, проживший половину своей жизни на окрание города, при переезде очень тепло прощается со старой квартиркой. «Относись к себе, как к государству»,-думает про себя Астроном. «Вводи собственные законы, находи плюсы и минусы, подмечай выгодные возможности и развивай те отрасли, которые тебе нравится развивать. Да, это так. И ты вправе делать всё, что ты хочешь. Но знай лишь одно: государства в мире-это аналог почти всех возможных государств. Поэтому используй свои знания о мировой истории. Помни, что ни одна старна не считается успешной, если у неё плохо развито здравоохранение или экономика». Астроном же начал с того, что решил найти себе друзей. Зачастую мы делаем подсознательный выбор. Ведь в мире столько разных возможностей, чтобы наполнить ту или иную отрасль событиями, столько разных предложений! Но выбираем мы всё же те, что знакомы нам. Так и Астроном решил перво-наперво подружиться с Изабеллой, хотя бы потому что у него не было причин не попробовать подружиться с ней. В воздухе витал аромат наступления восьмого марта. Хоть он и был в буквальном смысле отшельником и не ведал ничего о городских новостях, но календарь вёл отменно. Со скурпулёзной, присущей только астрономам точностью, он каждый день, ровно в полночь переворачивал календарь над своей кроватью. А потому точно знал, через сколько дней наступит Восьмое марта. Астроном решил подготовить Изабелле подарок к этому дню. «Ну, так и познакомимся»,-решил, громко выдохнув полной грудью, Астроном. Отчего-то сейчас он был так уверен в том, что у него всё получится, что даже и не думал об обратном. И правильно делал, дорогие друзья! Ведь всё, буквально всё в этом мире-следствие сильного человеческого желания. И если только ты пожелаешь познакомиться с Изабеллой, то так или иначе сумеешь познакомиться с ней. Это закон природы. Он работает даже более точно, чем закон сохранеия энергии в физике. Физические законы могут не работать в экстренных ситуациях. Философские законы на то и философские, чтобы работать всегда. Говоря математическим языком, они обтекаемы.

Глава 4.

Рассудив так, он впервые за долгое время пошёл на прогулку. Дело было уже на закате, и всюду, даже в лесной чаще, светило приятное, мягкое мартовское солнце. «Хорошо, приятно жить на Руси!»-рассуждал Астроном, время от времени подбивая очередную растаявшую копну снега своей калошиной.

***

Куда он сейчас идёт, Астроном не знает и сам. Во всяком случае, ему просто нравится факт того, что он идёт. Ему просто нравится, как мерно, в такт шуму ветвей на хвойных деревьях, покачивается капюшон на его куртке. Похоже, за долгое-долгое время он наконец-то нашёл, чем ему заниматься. Конечно, назавтра он встанет и с чистой душой, с чистого листа продолжит важное дело. Но сейчас, впервые за долгое время, размечтавшись, впечатлившись жизнью и теми законами, которые действуют даже в вакууме, он смог уделить время себе.

Астроном довольно долго шёл по лесу. Пожухшие, прошлогодние листья, выглянувшие еще совсем недавно из-под снега, то и дело попадались ему на пути. «Хороша природа в зимнем лесу!»-думал непринужденно этот малый. Астроном шёл и размышлял над тем, что надо что-то срочно менять в своей жизни. Это уже казалось ненормальным. Он вроде только что решил, что же именно будет делать, но, как человек с шизофренией, снова, буквально через минуту, судорожно думал над ситуацией. Интересно, конечно, как порою себя ведёт человеческое сознание. Наверное, именно потому что мы такие странные, ни один другой вид не смог подобраться на вершину царствования. Они просто слишком рациональны, чтобы поступить так. Это человек, огого, какой, и постоянно ищет, где бы влипнуть в приключения. Другое дело-акула. Поела, поспала, попила… Глядишь, и жизнь потихоньку закончится!

***

Астроном шёл уже не по лесу, а по какому-то интересному, неизвестному ему раньше, непонятному полю. В его жизни будто на мгновение, на день приостановилось время. Прошло уже точно два, нет, три часа, а Cолнце, несмотря на март, до сих пор не село. Это был словно яркий знак Астроному, что он находится на правильном пути.

Удача сопутствует человеку только в начале. Все дело в том, что удача находит нас, когда мы делаем что-то новое. Наверняка, секрет успеха в том, чтобы, не нарушая своих ценностей, каждый день начинать что-то новое. Как Астроном, пошёл сейчас, непонятно куда, в поле. Высоко в небе полетели грачи. «Наверное, перелетные птицы возвращаются домой с юга»,-думал тогда Астроном.

Он и правда любил природу. По-другому не объяснить чувства, которые он испытывал, глядя на высокие пики сосен. Приятное, разливающееся в сердце тепло, как от горячего чая, налитого из термоса посреди лесистого дня. Возможно, он смог бы стать лесником. Возможно, он бы смог на своём велосипеде каждый раз рано поутру привозить лошадям сено. Но ведь ему все ещё очень интересно наблюдать за звёздами! А, может быть, следует совмещать эти два занятия? Так бы он сумел тратить в два раза больше внутренней энергии, а, следовательно, и быть в два раза счастливее.

Ещё Астроном, сидя сейчас посреди голого, мартовского поля, вдруг понял, что непременно должен выяснить, что ему нужно. Ведь смысл иначе жить и над чем-то работать? Работать следует над тем, что тебе нужно. Работать над тем, что тебя сделает счастливым. Работать, зачастую, надо над чем-то одним. Как горный снег всю зиму накапливает свои запасы, избегая иных препятствий. Конечно, так же важно и продолжать работать.

***

Он проснулся около часа назад. Он долго сидел и не мог понять, что происходит, что вдруг веселого произошло с его жизнью, что ему стало так хорошо. Похоже, он просто повзрослел. Многие люди говорят, что никогда не поздно начать. Но это значит, что никогда не поздно и повзрослеть. Ведь именно взрослея, мы набираемся того опыта, который после управляет нашей жизнью. Мы набираемся опыта, когда совершаем ошибки. Чем больше ошибок мы совершим, тем взрослее станем. Чем больше мы совершаем нового в нашей жизни, тем чаще кажется нам, что жизнь-самородок. Чем больше мы общаемся, тем чаще верим, что полностью отдаём себя на благо миру. Конечно, если мы и правда общаемся, чтобы помочь человеку.

Только представьте себе, как нас всех путают календари! О, я просто в шоке! «У вас завтра на пять намечено собрание». Да плевал я на ваше собрание! У меня закат всего лишь спустя два-три часа, а вы мне рассказываете про своё собрание. Не хочу я, не хочу больше измерять время календарями. Ведь время-не робот. Его следует измерять в соотношении солнечного света и излучаемого тепла, но никак не в часах и минутах. И это-главное людское заблуждение. Главная людская оговорка. На самом деле день-это много. Если только измерять его не в часах и секундах, а в мгновениях, следующих одно за другим, сменяющих одно другое на протяжении нашей деятельности.

Астроном решил, что никогда больше не будет возвращаться.

Глава 5.

И вся наша жизнь пройдет, не успеешь ты и оглянуться. Что, если в мире нет божества? Не нужно испытывать ни перед кем светлых чувств, не нужно иметь каких-то обязанностей. Но и на небо в разы грустнее смотреть в таком случае. Ведь, вне зависимости оттого, насколько много опыта и разума у человека, он все ещё будет дрожать перед смертью. Это закон природы, которого не избежать и не обойти. Зато в таком случае человеку лишь следует жить сегодняшним днём. Возможно, задавать вопросы по типу: «Что мне нужно сделать, чтобы наслаждаться жизнью в данный момент?»

Астроному все ещё надо было пойти в путешествие. Но уроком нашей книги является не только факт, что нужно прислушиваться к самому себе, но ещё и нечто большее, нечто более мудрое. К примеру, что всегда следует выбирать взаимодействие. Может быть, Астроному не хватало общения. Но он встал этим обычным, мартовским, серым утром, когда Солнца ещё не было видно на горизонте, да и не могло быть видно, и пошёл к Изабелле. Точнее, он отправился на ее поиски, ведь земля настолько разрослась в современном мире, что сложно найти какого бы то ни было человека, просто идя вперёд.

Он встал и пошёл, умывшись дождевой водой, набравшейся за ночь в его темной шляпе. Вода после долго стекала по его туманистому лицу. Кочки, то и дело попадавшиеся на пути, только радовали его посвежевшие за ночь ступни. Он уже давно выбросил обувь, и теперь каждая соринка, каждая снежинка, каждая бабочка, попадавшаяся ему на дороге, только радовала его. Он не знал, любит ли он действительно Изабеллу, но что-то ему подсказывало, что да. Но он так же понимал, что любит путешествовать. А, скорее всего, это два несовместимых занятия. Редкая женщина в мире сможет жить, наслаждаясь кочевой жизнью. В этом и есть одно из главных отличий между человеком прошлого и нынешнего времени. Мы перестали быть кочевым народом. Он шёл, и скоро уже должен был дойти к своей родимой деревушке.

***

Но поговорим о моей мотивации. Я не знаю, ради чего я пишу книгу, кроме того, что четко осознаю: мне нужно ее писать. Как солнцу нужно время от времени светить, чтобы выплескивать накопившуюся энергию. Если говорить о четкой установке, которая нужна в любом долгосрочном деле, то моя установка звучит так: «Я вижу мир по своему. Это мой оригинальный способ познавать мир». Я знаю, что мне становится в разы лучше, если я пишу хотя бы несколько строчек в день.

И если ты ощущаешь скуку, это значит, что ты мало взаимодействуешь с жизнью в данный момент. Ты просто не выходишь из зоны комфорта. Как только ты почувствуешь, что не можешь спокойно вздохнуть без волнения, а твои уши горят так, будто ты их недавно отморозил, только тогда поймёшь: ты на правильном пути. В такой момент твой мозг перестанет считать рациональными переживания о скуке. Он будет переживать уже о другом, к примеру, о том, как плохо ты умеешь танцевать или петь. Кстати, попробуйте потанцевать на досуге. Очень бодрит.

***

Когда Астроном дошёл до своей деревушки, небо внезапно затянуло копнами влаги, дождя и вечера. Весь сегодняшний день он провёл в дороге. Так в дороге проводят своё время люди, которые долго решаются на новый поступок. Изабелла нутром ощущала, что в ее жизни следует ожидать перемен. Она даже догадывалась, что перемены эти связаны все больше с Астрономом, и если не с его судьбой, то с уроками, полученными от его судьбы. Она специально почти весь день гуляла по этой красивой деревне, светящейся в первых лучах весеннего Солнца. Она не объяснила это ничем особенным, она не хотела это себе чем-то объяснять. Погода хорошая. Деревня красивая. Вот и всё.

Астроном же не мог разобраться в себе. Он то настигал родимый дом, то, напротив, уходил от него подальше, да так и петлял кругами. Он подумал: «что, если Изабелла обо всем догадалась и теперь сидит в его доме и ожидает его там?» К тому же, неожиданно для него, на мансарде горел свет. Возможно, это он сам забыл его выключить. А, быть может, то и вправду была Изабелла. Но Астроном все же поднялся наверх и сумел найти в себе силы, чтобы взойти на мансарду. Что нужно сделать всем нам, чтобы заставить себя начать что-то новое? Ничего, скажу я вам. Вы сами до этого дорастете. Вам просто станет столь скучно, что вы скорее окунётесь во что-то неизведанное, чем продолжите вот так вот, без дела гулять. Многие говорят, что лень-двигатель прогресса. Возможно. Я считаю, что реальный двигатель прогресса-скука. Часто человек именно от скуки решается на самые безбашенные, но при этом правильные действия. Но часто наши ожидания избыточны. Часто может быть так, что ты полностью настроишься на развитие, а на верху все же никого не окажется. Вот и будешь сидеть один, в ночи, и размышлять над тем, как жить дальше.

Человек нуждается в человеке хотя бы для того, чтобы было, кому поддержать. Близкие люди склонны поддерживать друг друга в любом случае, даже если видят, что их человек в корне неправ. Пожалуй, это и есть главная функция, которую, несмотря ни на что, должен выполнять человек, находясь в близких социальных отношениях с другим человеком. Несмотря ни на что, несмотря ни на какую жизненную ситуацию, человеку следует помнить одно: не оскорби своего друга. И пусть хоть все божества мира сойдутся на пике горных вершин, именуемых жизнью, вы должны помнить эту установку. Также можете пользоваться правилом:

1. Что мне мешает наслаждаться жизнью в данный момент? 2. Что мне нужно, чтобы наслаждаться жизнью в данный момент? 3. Что мне нужно сделать, чтобы наслаждаться жизнью в данный момент?

Задавая эти вопросы в трудной жизненной ситуации, вы сделаете менее тревожной и более осмысленной свою жизнь.

Глава 6.

С этими мыслями он и застал на придорожье человека, походящего чем-то, возможно, самим счастьем, на Изабеллу. Но она лежала на обочине, как будто ей было душевно очень плохо, или случился сердечный приступ. Да у Астронома и самого от такой картины чуть не случился сердечный приступ! Как будто бы жизнь подсказывала ему, что не стоит начинать новую страницу своей жизни с любовного романа. Но часто мы ослушиваемся саму жизнь, словно строгого учителя, вставшего у нас на пути к мечте, на этой дороге. А, возможно, наша судьба не столь всемогуща, как мы ее величаем. Возможно, наши дела в наших руках. Или судьбы и вовсе не существует. Так или иначе, Астроном робко, довольно осторожно подошёл к Изабелле, положив книгу, которую он читал ранее, на мягкую траву несбывшихся надежд. Впервые за долгое время его руки оказались в поистине свободном состоянии, а ведь именно в этот момент он не знал, он и не мог представить, что делать со своими руками. «А это она даже на меня не смотрит! Это она меня ещё не видит!»-подумал Астроном. И мы часто преуменьшаем свои возможности, говоря о том, что что-то невыполнимо и очень трудно. Возможно, это и правда так. Но первые шаги самые тяжелые. Метафора нашей жизни-геометрическая прогрессия. Самое правильное решение-подобрать такой знаменатель, который сможет день ото дня в разы улучшать положение дел. И быть уверенным. Люди часто грешат этим в своей повседневной жизни. Они часто грешат неуверенностью.

И что ему делать? Искусственное дыхание рот в рот? Что ж, не самый плохой способ для первого поцелуя. Но и не самый хороший. Побрызгать на неё водой, освящённой красотой этой мглистой московской ночи? Попытаться найти для начала пульс? Но вроде она и сама потихоньку оживает… И это самый главный урок сегодняшней главы: если это твой человек, жизнь сама подскажет, что тебе делать. Порою человек, кажется, сам не свой, и ходит, как будто напрочь сражённый жизнью. Но стоит лишь случиться тому, что его радует, как у него сразу же поднимется бодрость духа.

Глава 7.

Он проснулся на следующий день в полной растерянности. Спать ему больше не хотелось. А если говорить о повседневных делах, за которые волей-неволей берется любой человек, проснувшись, то мы и подавно запугаем Астронома. Он еле-еле заставил себя подойти к кофеварке и сделать кружечку отменного шоколадного кофе. Пока кофе варился, ноги сами понесли Астронома к окну. В его доме было мало окон, а те из них, что всё же присутствовали, выходили на абсолюнто глухую, никем не просматриваемую территорию на заднем дворе. Но и в этом, как и во всем в жизни, были свои плюсы. Если ты живешь где-то далеко-далеко, в Сибири, или в городке московской области, и не ведаешь ничего, вообще ничего, то именнно ты в первую очередь-потенциальный ценитель жизни. Чем меньше у человека возможностей, тем более он фокусируется на каждой из них. Из окна Астронома можно было увидеть сразу три ёлки. И, о Господи, какое это было бы разнообразие для смиренного человека. Вы помните, как в детстве, возможно, давно-давно, вы ехали первым осенним днём из школы, на улице было хмуро, сыро, и вы сидели около окна в автобусе, такой маленький, в таком большом, скалистом сидениии, ваши ноги находились рядом с батареей, по которой из бака в двигатель тек горячий бензин. Вы сидели и были немного уставшими. Вы чувствовали, к тому же, такую приятную тяжесть в ногах, как если бы недавно исходили пол-Стокгольма. И вот, вы просто сидите, и начинаете играть в догонялки с капельками, которые стекают по окну. Вы пропускаете вниз одну, вторую, и небо будто сжаливается над вами и наконец спускает целый рой капелек, чтобы вам не было слишком скучно. Вы не видите, чего там-за окном, мелькают лишь пожухшие к осени фонари и фары, да взлетает, наверное, где-то в небесах, не ведая серых красок, новый самолет. Именно такое, поистине детское смирение испытывал сейчас Астроном, глядя из своего окна на начинающийся неподалеку лес, будто на своё разочарованное бытие. Так иногда человек, только-только ставший поваром, разочаровывается, видя, как на самом деле получаются все самые красивые торты. На дворе уже был конец марта. Проталины, видневшиеся и тут, и там, открывали самые таинственные места лесистой подстилки. Ведь именно там, где в первую очередь растаяла трава, наблюдалось, наверное, что-то необычное, уникальное, что должно было развить человека. Быть может, в будущем именно там, на месте этих проталин, человечество обнаружит новые источники энергии. Энергии чувства. Ведь, глядя на них, любой человек по весне чувствует что-то светлое. И даже Астроном, глядя на эти места, бьюсь об заклад, вспоминает детство. Кофе уже давно сварился, и машина живительно пищала, силясь напомнить Астроному о своем существовании. Но тщетно. Так и Астронома в детстве мало когда слушали. А ведь, что, действительно так сложно взять и пойти гулять в парк, если ваш семилетний ребенок этого хочет? Даром, что шесть утра и на вечер запланировано празднование Нового года. Ведь этим вы угнетаете права человека! Разве так сложно сделать ради своего ребёнка мелочи, которые в миг поднимут ему настроение? С другой стороны, и вправду, чем меньше возможностей мы имеем, тем больше видим в каждой из них. Мне кажется, у человека, который серьезно болен и лежит в палате, в это время самые серьезные и обширные планы на жизнь.

***

Кофе был на удивление вкусным и даже с клубничным вареньем, корицей, имбирем. Так у человека, у которого отсутствуют ожидания от жизни, но что при этом продолжает работать над собой, день норовит преподнести приятный сюрприз каждую секунду, так и Астроному сейчас понравился ничем не примечательный вкус кофе. Но он был ещё далеко до просветления. На самом деле, насколько мы близки к цели, не знаем даже мы сами, дорогие друзья, даже мы сами. А потому, наверное, нет смысла подгонять её всеми фибрами души и расстраиваться, если чего-то не получилось. В первую очередь надо совладать с собой. Как мы знаем, кофе-тонизирующий напиток. И если в вашей кружке не было намешано с десяток ложек молока, вы определенно взбодритесь.

Вот и Астроном, даже не ведая пару минут назад о том, что в жизни могут быть порывы, когда человеку хочется непременно встать и пойти, сейчас стремительно бежал, чуть ли ни летел одеваться. На удивление, второй раз за сегодня, чего не случалось с ним довольно давно, он посмотрел в окно. Там облака образовывали очень красивые просветы. Они были столь перистыми, мягкими, словно в темноте чьей-то не очень яркой жизни вдруг наступил тусклый осенний свет. Он посмотрел на облака и после продолжил своё шествие. Надо заметить, что Астроном впервые за долгое время перестал спать днём. Он ведь перестал и наблюдать звезды ночью. Так любое стермительное действие в нашей жизни связано с другим действием. Любое, даже самое невзрачное движение может вызвать улучшения. А с высоты самой жизни, с высоты вечности и её долгих лет это совсем неважно. Это как сравнивать водопад и ручей, снег и воду. Астроном вышел из дома и направился по следам ветра, наблюдать за нивами жизни и боготворить их путь. Астроном не был сейчас бессознательным человеком, о, нет. Он был довольно сознателен, и даже более сознателен для того, чтобы казаться таким же, как все. В его сознание лишь закралась маленькая ошибка. Он до сих пор любил птиц, летающих в его небе, и до сих пор жалел почти каждого человека, который находился в непростых обстоятельствах. Но он был расстроен положением дел с Изабеллой, что словно навсегда растворилась из его жизни. А мы знаем, как даже самые добрые, чуткие мамы могут терять контроль над собой, если что-то случится с их сыном. И Астроном шел, куда глаза глядят, и потихоньку выходил на обочину автострады. Он, пожалуй, и не замечал этого, лишь шел, напевая себе под нос старую детскую песенку, мечтая о главном и вспоминая молодость. Шапка его сейчас была надета набекрень, а куртка, порою волочась по земле, как бы показывала, что она не приходится Астроному в пору. И дело не в том, что у Астронома не было денег, чтобы купить себе куртку подобающего размера. Но он так принизился, в своих собсвтенных глазах, что даже куртка, и та стала огромной. На протяжении всей обочины росли ёлки. Постепенно они сменялись чем-то более юным. Не настолько южным и юным, чтобы казаться секвойей, но уже настолько, чтобы выглядеть, как первосортная береза или дуб. Постепенно Астроном подходил к центру. О, ему, конечно, было ещё так далеко до центра, как только бывает человеку далеко до его поставленной цели, когда он, впрочем, уже прошёл данную ему половину пути. Но прогресс растет не по стандартным графикам. И всегда, абсолютно всегда первые шаги-самые тяжёлые. Вы можете больше никогда не испытывать настолько плохих эмоций, какие испытывали в самом начале. Впрочем, если это ваша жизнь вас чему-то учит, то может быть и наоборот.

Он шел по дороге жизни, как по тропе войны. Он воевал с самим собой, не зная даже толком, где находится вражеская подстанция. К вечеру он дошел до Москвы, но это была далеко не та Москва, о которой мы привыкли думать. О, нет, то не была Москва, украшающая свои дома миллионами праздных сказок, дорогих автомобилей, людей в хороших костюмах. Астроном дошёл до поселка. Не очень бедного, но и не очень богатого, а так, типичного посёлка в средней полосе России. Между тремя домами там находился довольно красивый парк. Тоже весь в проталинах, но будто в проталинах посветлее, поярче, на порядок лучше. Да и Солнце светило в этих краях пуще прежнего. И всю дорогу, пока Астроном шел до Москвы, в затылок ему светили стареющие, с каждой секундой все больше хмурящиеся тучи. Именно когда он дошел до этого, ранее неприметногопоселка, в небесах выглянуло закатное Солнце. Ощущение было такое, что Солнце уже село, но день Астронома не успел дойти даже до середины, и, несмотря на все предпосылки того, что в этом парке, должно быть, будет хороший вечер, вечер для Астронома выдался плохим. Наверное, потому что ему было завидно. Он завидовал всему: Солнцу, людям, идущим спокойно из одного магазина в другой, перебирающим своими лапками, даже реке, которая текла незаметно, но при этом так величесвтенно, ни на кого не обращая внимания. Он долго сновал по парку туда-сюда, и намотал, наверное, кругов десять или двадцать, и Солнце за это время уже давно село, а в небесах появились первые звезды, некоторые планеты, в том числе красноватый Марс, видневшийся сквозь камыши речки. Конечно, Астроном чересчур утомился. Переход в тридцать километров за день и для подготовленного человека считается немалой нагрузкой, а для такого, как он, обывателя, это и вовсе целый кошмар. Совсем немудрено, что ему захотелось спать. Он и залез на дерево, находящееся неподалеку от речки. В общем-то, почти на её берегу, разве что немного выше. С дерева открывался прекрасный вид. Во-первых, с высоты птичьего полета было не перечесть, сколько разной сухой травы торчит то здесь, то там, вылезает прямо из земной поверхности. Также летало много птичек. Но Астроному, злому, натрудившемуся за день, все это было по барабану. Его удивляла зеркальная гладь воды. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Она отражала насковзь его, казалось ему, несуразную душу и трепала об этом всем в округе. Недовльный собой, он закрыл глаза, и это было пока что самое грамотное решение за сегодня. Не даром говорят: «Утро вечера мудренее», или: «Меньше знаешь-крепче спишь».

***

Два ребенка катаются на велосипедах. Один, в красной шапочке, мальчик лет шести-семи. Он едет аккуратно и старается не разбрызгивать воду из поалевших в закат луж. Вторая-девочка, ровесница того, что в красной шапке. Она, напротив, летит так, что брызги разлетаются по всей округе. И не дай бог какой-нибудь человек пройдет сейчас по этому парку. И вот они едут, мальчик и девочка, символы самой жизни, любви, благополучия и детства, и видят: впереди сужается дорожка. Их велосипеды поравнялись, но проехать первым должен кто-то один. Мальчик представляет себя кавалером, рыцарем, и уступает. Он резко бьет по тормозам и накреняет свой велосипед перпендикулярно земной поверхности. Конечно, его выкидывает из седла, и он летит носом прямо в холодную, грязную землю. Девочка пролетает мимо и смеётся. Как поступил мальчик-хорошо или плохо? Решать не девочке, не его родителям, но только ему самому. Важно лишь то, как мы даём оценку своим поступкам. Больше не важен факт реакции на действие, скорее реакции на реакцию. Не стоит об этом забывать.

Глава 8.

Он проснулся, и, как это бывает в фильмах, сразу понял, что к чему, и что ему всё время мешало. Время. Всё дело, как оказалось, было во времени. Так всегда бывает с историей. Человечество не может в данный момент предугадать, каков будет исход события, но уже потом, когда оно произойдет, все поголовно станут заявлять, что это было очевидно. Сначала мы не умели думать. Когда научились думать, стали развивать навыки прямохождения, а потом и устной осознанной речи. Дальше было ещё много чего: оседлый образ жизни, пшеница, письменность, язык математики, религия капитализма. И вот, в один из промежутков, между пшеницей и математикой, человечество изобрело много разных помощников, чтобы было легче жить. Один из таких-время. Ещё древние египтяне, если не майя, пользовались солнечными часами и процветали. Во времени нет ничего плохого, но в век, когда технологии развились до небывалых размеров, слишком уж много факторов существует вокруг нас, и все они имеют особенность раздражать. Мы постоянно недосыпаем, потому что ученые установили, сколько часов времени требуется для сна. Мы постоянно опаздываем, потому что ориентируемся не по рациональным признакам, вроде положения Солнца на горизонте, а по времени. И постоянно тревожимся. Дойдя то точки невозврата, мы можем выбрать миллионы разных путей, миллионы решений,-одно из них выбрал и Астроном. Во-первых, он и так жил в деревне с видом на проталины из окна; во-вторых, он мало с кем общался, а поговорить со звездным небом можно было и без часов. В конце концов, надо делать сразу и не откладывать, если ты чувствуешь, что хочется что-то сделать. Чтобы потом не было поздно, невыносимо горько. Астроном так и поступил. Единственные часы, которые до этого были в его доме, и те находились на его собственной руке. Он ведь проснулся на речке, и в его лицо светил помолодевший за ночь круг довольного, рыжего Солнца. На левом боку светила, распускалась вербочка. Астроном и сам сейчас, не сказать, чтобы из-за чего-то грустил. Редко к нам во сне приходят решения. Но иногда всё же приходят. Тогда на будщие месяц-два сон становится самым обожаемым гостем в доме. Но Астроном не мог просто взять и выбросить часы в дивную речку. Это были наследственные часы, которые перешли к нему ещё от его дедушки. А дедушка, между прочим, мог стать астрономом большой важности, как Николай Коперник. Не то чтобы Астроном верил в предания, но жалко было бы обрывать старания близкого человека. Поэтому он решил их закопать. Но прежде ему надо было окнчательно проснуться и слезть с дерева, что тоже, вообще говоря, не было легкой задачей.

Но многое в жизни кажется нам сложным лишь благодаря иллюзиям. Не стоит ничего бояться, ведь вы не рискуете по-крупному. Так и Астроном удачно слез с дерева, даже не зацепившись. Его уверенности позавидовал бы любой скалолаз, да и просто целеустремленный человек-тоже. Он шел сейчас мимо речки, и навстречу ему попадались первые, совсем ещё сонные, мартовские жучки и мухи. Зима выдалась долгая, длинная, и, несмотря на наглые действия Солнца, не собиралась никуда уходить. Это было в какой-то мере прекрасно. Так прекрасно принимать себя человеку, имеющему пороки и страхи, недостатки и особенности. Сложно признать, что вы чего-то боитесь, или у вас к чему-то тяга, но зато, как прекрасно после! И Будда вряд ли когда-то признавал время. В горах, да и среди низменностей, оно вообще не нужно. Вряд ли Будда признавал и хлопоты вместе с усердиями.

Восточная религия учит, что нужно безоговорочно принимать ту эмоцию, которая тобой овладевает, и тогда всё станет на свои места. Порочный круг желаний закроется, просто потому что вы не станете больше ничего желать. Если вами сейчас овладевает смущение-не пытайтесь от него избавиться, пусть. И смущение-неотъемлемая часть жизни, если только оно происходит с вами! И Астроном брел, по уши завязши в камышах, горчичных травах, возможно, перезимовавших колосьях дикой пшеницы. Его сейчас сложно было сравнить с человеком, который присутсвовал в этой новелле ещё пару дней назад. Он изменился, а точнее поймал то невесомое состояние духа, когда хочется творить. Он был на коне сейчас, и он вырывался к финишу, на последних километрах сумев обойти главного своего соперника-время. Его мысли не были заняты насущными проблемами. С самого утра в его ушах стоял такой ясный птичьий звон, что было просто красиво идти и его слушать. Ведь человек, считающий, что его можно назвать просветленным, не ведает ничего о земной тоске. Его мысли витают где-то высоко, где с каждым днем на сантиметр или два вырастают кроны деревьев. Он идет и просто наблюдает за облаками. Они довольно клубистые в ясное, чуть противоречивое утро. «Где-то там, наверное, в глубине неба, в самом его сердце, взлетают самолеты»,-думает про себя Астроном. Самолеты-единственные спутники его жизни, которые, как Луна Землю, непременно сопровождают его каждый раз, когда он стоит у телесокпа ночью. Пусть и не видно их. Вряд ли на Земле ещё можно найти место, где удобно жить и при этом нет вертикрылых друзей, норовящих, как маленькие озорные дети, закрыть вам обзор на звезды. Но Астроном нашел, даже не ища, и в этом его уникальность. И я бы хотел гулять так часами, как это делает сейчас Астроном. Я вообще считаю, что человечество зря стало жить в домах, построенных собсвтенноручно. Чего плохого в том, что ты бегаешь по прерии или по опушке в поисках свежих ягод? А чего хорошего в том, что ты живешь в душной коробке, где не видно неба и ещё приходится день ото дня протирать пыль? Безусловно, поселившись в домах, мы со временем приручили и всех животных. А тех, кого не смогли приручить, отбросили от себя так далеко, насколько это было необходимо. Если же возвратиться к гипотезе о времени, то, не ведая времени, вы успеваете даже больше, и это лично мною установленный факт. Вы успеваете больше потому что думаете рационально. Вы начинаете планировать более осознанно. Откинув время, вы откинули и фактор следующего дня рождения, к которому обязались выполнить обещание. Вы видите свой день рождения как череду рассветов и закатов. Именно время, а, точнее, его отсутствие, объясняет так же, почему следует жить сегодняшинм днем. Попросту потому что больше нет момента, до которого можно тянуть. Если раньше вы могли дать себе обещание уйти с нелюбимой работы в двадцать пять, тридцать, сорок семь лет, то теперь в миг эти обещания перестали нести смысл. Если вам по душе мысль уйти с нелюбимой работы, чего тянуть? А ежели на то есть причины, зачем ставить себя между выбором. Подобным обещанием вы лишь говорите, что вам нужно около трехсот дней, чтобы принять взвешенное решение. А это не так. Зачастую для того, чтобы принять взвешенное решение, хватает недели. Отсутсвие времени так же помогает концентрироваться на сути вещей, как отстуствие скорости дает четкий физический смысл движения. Время, безусловно, нужно в точных науках, но наша повседневная жизнь-не наука. И не стоит об этом забывать.

***

Он нашел какой-то пригорок и решил, что больше нет смысла затягивать. Даром, что в руках не было лопаты, а в сознании хотя бы примерного ощущения, где он находится. Решил-так решил. И Солнце поднялось в самый зенит, и всё живое радовалось его немому присутствию. Из земли, которую стал копать Астроном, стали выползать первые червячки, сулившие, наверное, плодородную почву будущей жизни Астроному. Он копал немало, но и не сильно заботился о том, чтобы ямка получилась аккуратной. Нет, зачем. Старания-стараниями, но дедушка бы никогда не расстоился, если бы смог помочь людям. Астроном был почти уверен, что часы не попадут в грязные руки, потому что рядом находилась церковь, блестящая своими смиренными куполами. Ямку он прорыл недалеко от беседки, белоснежной беседочки, где, возможно, миллионы влюбленных пар уже заключили союз души и сердца. Астронома не сильно беспокоила судьба часов ещё и потому что дело происходило в парке, какой-то очень красивой, хоть и не известной ему доселе усадьбе. Вход туда был платный, и вряд ли бы вор стал платить за вход, такая возможность попросту отпадала. Дело спорилось. Казалось, сама земля всеми фибрами своей еле живой души была за то, чтобы у Астронома всё получилось. И у него начинало получаться. Закопав дедушкины часы, он сбросил последний груз ответственности за прошлое со своих и так натрудившихся плеч, теперь став абсолютно свободным. Облака на небе, с которыми он уже успел породниться за полную разных полей и болот сегодняшнюю прогулку, исчезли. Будто они сопроводили Астронома до финального пункта назначения, и дальше он мог смело идти и сам, навстречу новым открытиям. Если бы вы попали сейчас в этот парк, прошли бы чуть чуть дальше места, где расположена сама усадьба, то легко бы заметили, что и сам Астроном не против побыть одному. Говорят, что физический труд помогает человеку выплеснуть накопившиеся эмоции. Не только плохие, если уж мы стараемся жить, как завещал Будда. Вот и Астроном, впервые за долгое время решил побежать. Он не бегал со времен своего детства, с того самого момента, как не смог убежать от соседского кота. Кот был настолько толстым и старым, что поражение в забеге сильно ранило Астронома. Он будто понял, что спорт больше не для него. Но у человека всегда есть право на душевное исцеление. У нас всегда есть возможность начать всё с начала. Астроном решил, что с этого момента посвятит хотя бы малый кусочек своей жизни спорту. В здоровом теле-здоровый дух. Именно так говорил по утрам его дедушка. А следовало бы отдать дань уважения дедушке, если уж ты утерял его часы. И Астроном стал, как не в себе, бегать по этому парку и выделывать на чуть подмерзшей, скользкой дороге пируэты.

***

Представьте себе, что вы в Кении. Где-то там, неподалеку, быть может, в другом городе, или в другой стране, ссоседней с вашей Кенией, расположен водопад. Он такой чистый, прохладный, а вам жарко, немного тревожно и боязно за всю теперешнюю жизнь. Не поскупитесь потратить деньги на билет, дайте себе обещание: вы сегодня же на закате пойдете в автобусное депо и купите билет туда и обртано к водопаду. Как только вы прибудете, сразу же окунитесь в озеро, что образуется за счет этого водопада у его подножия. Вы не станете вылезать из озера, а будете лишь купаться и наслаждаться жизнью, пока к вам не придет осознание, что жизнь коротка, и через пять, возможно, шесть тысяч закатов и рассветов вас не станет. Дайте себе это обещание.

Глава 9.

Первобытные люди никогда не были настолько зацикленными на вещах, которых не существует, как мы. Ни один ещё первобытный человек не впадал в депрессию потому что к сроку не были сделаны детали. Ни один ещё первобтыный человек не раздумывал: делать ему ту или иную вещь или не делать-он просто шел, делал и пробовал. Да, конечно, первобытные люди также не наслаждались Солнцем, тучами, облаками, как это делаем мы. Но, быть может, это излишне? Как равносильная замена положительным эмоциям, как если бы вы поменяли море на бассейн. Да, можно, удобнее и полезнее. Но от этого и не легче. Путем своего развития мы как потеряли, так и приобрели чрезвычайно много вещей. Со времен становления научной технической революции, со времен осознания человечеством факта, что оно невежественно, изменения от поколения к поколению передаются тем быстрее, чем больше времени уже прошло. Следующее поколение, мои дети, вчитываясь в эти строки, толком и не поймут, что я хотел сказать. Мои внуки не смогут даже прочитать того, что здесь написано. А, между тем, давно установлен факт, что количество счастья не зависит от уровня развития, от уровня дохода и ещё от чего-то там. Более того, чем образованнее, богаче, сильнее мы, тем ещё больше нам надо. Чтобы остановить этот порочный круг, в котором, лишь появившись на свет, человек обязывает ещё уйму других людей, нужно в принципе перестать желать. Следует перестать желать не только материальных вещей, но даже более хорошего настроения, стабильного жизнеощущения, овевания гармонией вашего лица. Это не мои слова. Это слова Будды. Не то чтобы первобытные люди соблюдали все эти правила, но они были ближе к их соблюдению. Да, причина была иной, ведь они не могли утонченно чувствовать. Но это не отменяет факта, что они были при этом более счастливы. Так давайте с максимально четкой видимостью, которую только можно создать, восстановим картину жизни первобытного человека, чтобы на его примере понять, что можно исключить из наших дней без относительного вреда для здоровья, чтобы стать счастливее. Ну, во-первых, время. И мы с вами уже обсудили этот вопрос.

Глава 10.

Адам и Ева вряд ли вообще когда-то существовали. Тем паче. Но их день, безусловно, не был настолько полон забот и тревог, как это имеет место быть с нашим днём. И притча про первобытных людей, которая была запланирована в данной главе, как и все, хоть сколечко дорогое человеку, пошло не по плану. Возможно, потому что Адам и Ева вряд ли существовали. Возможно, и потому что мы можем встретить их лик даже здесь, в сегодняшнем дне, и необязательно куда-то всматриваться, что-то придумывать. Быть может, именно в вашей старенькой, ушлой пятиэтажке, вон там, под чердаком, и живёт первозданный Адам, который, как птица счастья, радуется каждому новому солнечному лучу. Быть может, именно к вам на работу завтра придёт первозданная Ева, и уже вам решать, принимать ее или нет. И дело не в том, что она будет плохо работать. Нет, у прежних людей, наших предков, было много меньше тревог, но скорее в том, что вам на глаза попадётся голая истина: вы больше не пуп Земли. Так бывает, когда плывешь по течению реки в своей, уже обжитой лодке, а тут, вдруг, слева подлетает проходимец и даже не пытается задеть, хотя ты и подготовил уже сотню-другую колкостей. А хотелось бы, ведь уже сейчас ясно видно, как вёсла этого проходимца стремительно уплывают вверх, вверх по течению реки жизни. Вам решать, сможете ли вы избавиться от тревог. Но прежде всего вам решать вам и будете ли вы в мгновение ока поставлены с небес на землю. Готовы ли вы стремительно встать и вылить на себя сразу весь ушат воды, любезно подготовленный с утра возле вашей кровати? А если на дне ушата ещё и нерастаявший лёд? Что словно взбодрит вас вдвойне, дав ещё и пощечину. Если готовы, приступайте. Я и есть такой Адам. Я есть и такая Ева.

***

Представьте себе, как вы встаёте с кровати. Вы делаете это аккуратно, стремясь не задеть ни единой души, не оскорбить и секунды времени. Перво-наперво представьте, что каждая секунда дня, которая будет песчинкой апреля уходить в вечность-часть последнего дня вашей жизни. И вот, вы встаёте и выливаете на себя ушат воды. Вы родились. Ведь и детям, когда они только рождаются, приходится далеко не сладко. Все говорят о муках мам, но чего только стоят крики ребёнка! Как будто он что-то знает и попал явно не в лучший свет. Именно потому день надо начинать с тяжелой задачи. Это посвящение. Вторые роды. А потом будут и третьи, и четвёртые. Только это уже и другая жизнь. А вы все таки не младенцы. Так зачем, только проснувшись, сразу огорчаться пейзажу нового дня? Зачем сразу плакать? В роддоме все, не исключая главного врача, любят детей. Другое дело, что говорят, будто безразличие-последняя стадия слез. Но и спокойные люди не плачут. Так что не стоит.

Вылив ушат воды, вы начинаете жить один на один с миром. Вами правят самые светлые чувства. Вы делаете только то, что считаете достойным дела последнего дня. Именно потому ещё ни один роман не имел небрежно написанную концовку. Вы, словно карандаш, который поставили на паперть стоящих, что не сдаётся, не опускает лапы под гнетом времени. Вы просто чувствуете, как чувствует листик на осеннем ветру, как чувствует себя среди звездной ночи совершенно один домик в деревне.

***

У вас возник вопрос: «Но чем мне заниматься в последний день жизни? А если мне захотелось магазин ограбить?» И вот, просыпается глава разума. Если вы проживаете последний день жизни, то волей-неволей уснете вечером, а значит погибните. Так стоит ли совершать плохие деяния перед таким важным событием, как собственная смерть? Потому и говорят, что добрые дела-самые лучшие, что молчание серебро, а осень-золото. В конце концов, потому что Конфуций, Будда, и ещё много светлых, мудрых людей не грабили магазинов и при этом отлично жили. Что-то, да значат такие подробности. Зато любой приверженец восточной культуры вам скажет, что человек может стать мастером лишь тогда, когда выберет верстак и начнёт на нем работать. Чтобы овладеть мечом в совершенстве, надо всю жизнь учиться овладевать мечом и при этом разговаривать с меченосцами. Вам нужно выбрать одно-два своих дела, в которых вы хороши. И день тратить на это. Еще тратить день на добрые дела. Ещё на то, чтобы каждую жизнь совершать что-то новое. Секрет прост, и я вам уже рассказал все хитрости. Но давайте помечтаем, посмакуем в деталях, как все выглядит, какой гармонией нам предстоит обзавестись, лишь первые лучи Солнца пойдут вспять на грани времени. Если думать так, то наверняка именно ваш день, только что начатый, ваш день станет одним днем из романа жизни самого просветленного человека. Вот у меня, например, сейчас остается лишь один день, и, о, нет для меня большей радости, чем сидеть, глядя на предутреннее, чистейшее и полное самолетов небо, и писать. Я не идеален. У меня много иллюзий. За моей спиной не стоит никакого результата. Но ведь и не должно! Я только родился! Есть на свете бабочки-однодневки. Они рождаются, проживают один день и умирают. На следующий день рождаются новые. Так может, у нас просто больше подобных дней, таких жизненных циклов в одном дне?! Просто у нас есть память, и мы помним, что происходит с наступлением вечера, а что нет. Ведь даже рефлексы-память.

И я сижу и смотрю на мир глазами ежа, и пишу эти строчки как никогда обдуманно. Ведь теперь абсолютно ясно, что качество важнее количества. Что же до богов, то, выходит, люди уже давно стали теми богами, коими намеревались быть. Они всегда думали, что боги-нечто большее, что не ложится спать по ночам и поворачивает реки вспять. Современный человек и есть бог. Лишь все то, что выглядело в глазах Жюль Верна, Пушкина, да кого угодно, романтичным, сейчас перестало цениться. Телепортироваться-вот о чем всегда мечтали люди. Существуют сверхзвуковые самолеты, которые доставят вас в любую точку мира меньше чем за полдня. Раньше от Москвы до области шли целые сутки. Возможность других измерений-люди верили и в это. Что ж, появились миллионы гаджетов, где можно вызвать подсознание другого человека на связь и передать ему информацию, не используя живого контакта. Да много чего еще. Даже эти строки на своем ноутбуке, честно говоря, я пишу лишь с помощью силы мысли. Я только знаю, как это механически работает. А в остальном я не хуже средневекового колдуна, который отплясывает чечетку пальцев: заклинания, на клавиатуре, после чего на мерцающем неизведанным экране появляется текст. Это же верх совершенства! Куда еще стремиться человеку? Но он стремится дальше и дальше, не желая и признавать, что что-то можно исправить. Не так поступает наш Адам. И точно не так-Ева. Береза, что стоит, изогнувшись, наблюдая, как и я, за самолетами, пролетающими мимо, живет совершенно не так. Она более спокойна и размерена, для нее не существует разницы между плохим и хорошим, эмоциями, между положительным и отрицательным. Для нее вообще не существует эмоций. Есть только жизнь, а эмоции, как погода за окном, для разнообразия. Адам бы пошел, к примеру, за ананасом на рынок на другом конце города. Адам бы много куда пошел, но вряд ли бы сидел с лицом зевающего тюленя, как я, печатая с утра эту книгу. Адам и Ева, например, никогда бы не поскупились пойти и поиграть. Ведь это-неотъемлемая часть жизни: игра, она присутствует во всех взаимоотношениях, начиная от любви и заканчивая допросом. На допросе с человеком играют, как играет смелый индус на флейте, призывая змей разойтись. Не лишним было бы научиться быть ребенком, научиться играть. Ведь взрослый-это лишь новый уровень. Чтобы стать взрослым, надо научиться быть ребенком, только и всего.

И мой вам главный совет насчет жизни единственным днем: не бояться романтизма. Как вы себе представляете идеальный день прямо сейчас, так и живите. Вы говорите, что в этот день с самого своего рождения писали бы и писали, занимались бы только этим, а после пошли погулять в поле неподалеку, чтобы съесть там ананас, и делайте так. Быть может, у вас не получится писать полдня без остановки. Скорее всего вас кто-то отвлечет, тут же, сразу же, и в этом заключается вся соль. Но вы все равно находите моменты, возможности, выкручивайтесь и заменяйте одно другим. Быть может, вы-глава семейства, и не выходит пойти в чистое поле, потому что дети уже спят и за ними надо следить. Берите коляску, выходите на балкон, заказывайте ананас вместе с пиццей. Лавируйте. Васко да Гама никогда бы не сделал того, что он сделал, не умей он лавировать и обходить подводные камни.

И, раз уж я-Адам, то, как истинный монумент ходячей силы, я уделяю время спорту. Так скульптуры древнегреческих исполнителей всегда пышут блеском былых речей, скульпторы, которые сами имеют недюжинную силу. Но перво-наперво я бы обратил внимание на человеческую память. Пожив какое-то время так, словно каждый день рождаетесь заново, вы заметите, что, чем меньше помнишь о прошлом, тем спокойнее. Выходит, что абсолютное спокойствие можно обрести, лишь полностью утратив свою память. Она вам и не нужна в количестве, в котором вы ее используете, забивая неинтересными фактами.

Шерлок Холмс говорит: «Земля круглая. Зачем мне эта информация?» Зачем нам вся та информация об обидах и ссорах, которую мы держим в своей голове? Если обида была чересчур большой, а ссора эмоциональной, то есть угроза для жизни. Вы помните эту информацию для того, чтобы вас не подкараулили ночью. Но это единственное объяснение, а таких случаев меньшинство. В остальном, освободив свою память от лишних ящиков, мы дадим простор свежему воздуху. Еще лучше будет, если открыть окно и проветрить помещение. Исполнена счастья жизнь такого Адама.

Глава 11.

Проветрить помещение, значит выкинуть из головы мифы, в которые каждый из нас верит, и отказаться от иллюзий, которые мешают нам здраво воспринимать реальность. Вспомните, как вы сидите в школе, и вас вызывают к доске. Вы идете, раз уж вызвали, что-то решаете, что-то оставляете на совести предыдущего учителя, который вас не научил, и возвращаетесь обратно на место. Пожалуй, каждый, уже после, со своего места, начинает оценивать свой почерк у доски. У кого-то он был ровным, у других-не очень. Все, у кого он был не очень, по крайней мере, не идеален, имеют иллюзию, что пишут правильно, стоя у доски. А еще верят в миф, что должны аккуратно писать у доски. Много разных доводов у людей, которые верят в этот миф, но главный из них: могут снизить оценку. Оценка, в следующую очередь, миф еще более крупного размера. Крупнее, чем оценка, миф о том, что существует школа. Просто много-много чуть менее первобытных, чем раньше, людей, собираются и преподают. Полезное дело. Но ни дресс-кода, ни правил, ни звонков на урок без поддержки кодекса школы не существует. А кодекс школы-очередной миф, придуманный государством, тоже мифом. Такие дела, дорогие друзья. И время, если вы помните, тоже миф. Так что я хочу сказать, говоря подобными фразами? Ну, во-первых, что книга, в представлении, в каком вы держите ее на руках или читаете в электроном виде, тоже миф. Мы с вами сейчас просто говорим. Лишь я больше говорю, а вы слушаете. Но и вы можете мне ответить, ведь придумали уже давно телепатию в виде телефонов. Я просто передаю свой опыт, а вы слушаете. Общество капитализма создало иллюзию, что вы меня слушаете, потому что я этого достоин из-за публикации. То есть издательство, очередной миф, со своим кодексом, одобрило меня и поэтому вы меня читаете. Это верно только отчасти. Ведь издательство одобрило меня не из-за моего текста, как оно само теперь думает, а из-за того, что я ем елку по дороге домой, ношу шапку набекрень и иногда бываю чересчур глуп или стеснителен. Скорее уж издательство одобрило не меня, а моих родителей, ведь именно они послужили основным рычагом влияния на меня. Опять же, не воспитанием, что тоже миф, хотя и меньший, чем государство или школа, но генами. Вот генетика, это не миф, а чистые факты. Потому что непосредственно связана с жизнью и эволюцией. А математика, к сожалению, не является мифом лишь до того момента, пока нужна другой науке. Математика ради математики-миф. Числа были придуманы человеком для упрощения жизни. Копаться в примерах подобно калькулятору, без цели, конечно, хорошая закалка для мозга. Да и только. Математики и сами утверждают, что предмет их знаний не является самостоятельной наукой, скорее неожиданные открытия математиков могут применяться в других сферах. Я согласен, что полезна арифметика. Да и это не обязательно. Ведь арифметикой, простейшими подсчетами, пользовались для передачи точного количества денег, а деньги-тоже миф. Деньги полезны, но полезны, как и школа, а не как самостоятельное явление. Скорее уж деньги-потенциальная энергия. Такой же вид потенциальной энергии есть и внутри нас, это наши чувства.

Смысла жизни не существует, хотя бы потому что словосочетание «смысл жизни» создано из набора чередующихся звуков, которые были придуманы для облегчения коммуникации. То есть звуки-тоже миф, но более необходимый, чем математика. Без звуков было бы тяжело, но смысл жизни может быть и не смыслом жизни, а, например, «коровой апрелевской». А почему нет? Смысл жизни-это высшая цель, которая начала волновать человека после того, как он стал умнее. После того, как в его памяти осталось нечто большее, чем рефлексы. А все, что не угрожает нашей жизни или непосредственно не предотвращает этой угрозы, не должно и существовать. Слова мы придумали для снятия угрозы, например, чтобы передать, что «там-у-реки-лев», но сейчас используем абсолютно не по назначению. Просто в жизни все держится в балансе. И как только человечество изобретает что-то новое, оно использует изобретение и в плохую, и в хорошую сторону. И сумма остается равной нулю. Но в целом смысл жизни заключается лишь в том, чтобы просто жить. Чтобы лучше жилось, нужно меньше тревожиться. Это факт, а не миф. Чтобы меньше тревожиться, нужно исключить из своей жизни как можно больше мифов. Сделать так называемое проветривание помещения.

***

В прошлой главе мы говорили о жизни сегодняшним днем. Нужно выделить пару основных действий, из тех, что вам нравится делать больше всего. Отказ от мифов поможет мыслить шире и лучше понять себя. Конечно, ведь в тишине всегда думается лучше. А именно огромный фон, и ничто кроме этого, не считая редких случаев, не дают нам мифы. Человечество не так уж и далеко ушло от того, что называет первобытностью. Если рассматривать всю нашу жизнь, как пещеру, где единственная задача-выживать и развиваться, то жить становится намного проще. Никаких обязательств. Разве что почтение родителей и помощь им. А всей морали нас научит развитие. Именно совершенствуясь, человек придумал мораль. Но не решая задачки по математике, не исписывая кипы тетрадей в желании написать эссе. Это лишь одно из проявлений развития. И как счастье можно испытывать разными путями, денежными ли, безденежными ли, так и с развитием.

Ваше домашнее задание: найти пять главных мифов своей жизни, первые, что придут на ум, и перестать верить в них. Не доверяете мне и моей теории? Ваша правда. Мне, если честно, все равно. Потом начнете. Просто для интереса попробуйте, ведь делать новое всегда очень весело. Это вам запомнится. Вы знали, что свиньи-очень любопытные животные? А, если задуматься, для свиней счастье состоит в том, чтобы откопать желудь. Трюфель. Почему иначе именно свиньи откапывают трюфели, а не кто-то другой? Вот и человек не так уж и далек от свиньи. Он тоже способен дни напролет проводить на улице, лазать по деревьям и есть орехи, как это делали наши предки. «Как чувствовать себя счастливее?» Конечно, это вопрос не на одну книгу, не на одного человека, не на одно тысячелетие. Но когда мы делаем что-то новое, когда в нашей жизни происходит что-то неотрицательно новое, всегда это оборачивается положительными эмоциями. Неотрицательное-все то, что не угрожает ни вашей жизни, ни жизни близких. Вот унесло у вас зонтик. Вы прошли под дождем, проглотили случайно капельку и придумали гениальную теорию. Все гениальные теории придумываются или с бухты-барахты, или после тяжелых дум во время упадка настроения.

***

Что же до нашего Астронома, то он вполне хорошо проводил время. Кормил сейчас уточек на пригорке. Подумывал, не взять ли ему билеты и уехать ли в Минск, адреса, номера оставив. Он бы начал свой цикл здесь, и закончил, как тот, в Рязани. Небо красное сделав сном, тучи майские сделав былью. Он готов целовать песок, по какому всю жизнь ходил он. С мягким плеском несутся вдаль листья талые, степь раздвинув. В небе тучкой одной январь тихо бьется в любви тине. В общем, сидел на пригорке и совершеннейшим образом радовался жизни. Там и правда было, чему порадоваться, ведь на берегу напротив виднелись фонари, просвечивающие ярко, прямо, сквозь кипу еще не раскрывшейся к апрелю листвы, еще не выросшего к лету дерева. Времени с момента, как мы оставили Астронома на волю ветров и поля, прошло немало. И он успел уже съесть заготовленный ему ананас жизни, заев его дурианом. Астроном успел нагулять зверский аппетит к самой жизни, потребовав теперь от своей эквилибристики нереальной собранности, чтобы закончить месяц на доброй ноге. Говоря проще, Астроном еще не до конца перестал верить в месяцы, также хотел попробовать что-нибудь новенькое. Скитаться в полях, как оказалось после, тоже может надоесть. И вот, он решил проверить себя в фотографии. Для того, чтобы взять фотоаппарат, надо было либо возвращаться домой, чего Астроном ой, как не хотел делать, либо покупать новый. Но на новый надо был еще заработать денег, ведь в кармане у него, как у настоящего Тарзана, Маугли, не было ни рубля, в таких поспешных намерениях он покинул свой дом. Зато была у Астронома одна идейка в его голове, освеженной синим московским ветром. Астроном любил также, конечно, чуть меньше, чем звезды, наблюдать за вагонами метро. Это нормально. Кто-то, как я, любит летать на самолетах. Или созерцать их полет. Кто-то обожает плавать. А кто-то, как Астроном, при звуках флейты теряет волю. Для него флейтой является запах метро и звук уходящих вдаль вагонов. Это, кстати, снова показывает, что человек всегда любит что-то новое. И вот, Астроном начал собираться.

Глава 12.

Он прибыл к станции метро. Конечно, то был еще не центр, так, только Южное Бутово, но это, напротив, делало его жизнь светлее и позитивнее, как если бы ты наступил в болото обеими ногами, но при этом очень любил наступать в болота. Астроному надо было попасть сейчас в центр, но он не хотел так скоро уходить со станции. Дело не в том, что он слишком соскучился по станциям, скорее, станции метро в Южном Бутово были чересчур красивыми. Это было наземное метро, а, так как Астроном добирался до сюда чуть ли не полдня, несмотря на то, что даже пешком идти было от силы два, три часа, то сейчас лишь вставало Солнце. Не то чтобы Астроном хотел задерживаться, задерживать нас с вами, но, с другой стороны, ему некуда было спешить, не о чем тревожиться и он всеми фибрами души желал побродить под ночным звездным небом. Ведь тягу к звездам у Астронома все равно было не отнять. И он исполнил свою мечту, начав жить в соответствии с правилом: «Что мне нужно, чтобы наслаждаться жизнью в данный момент?» Каждый раз, когда ему становилось скучно, грустно, боязно или просто не по себе, он сначала делал небольшую пробежку, а после вслух задавал этот вопрос. Он лишь заметил, что хотел бы пожить в деревне, ведь там небес поалее рать. Следующей его мыслью было то, что люди в деревне живут лучше, чем в городе, потому что больше работают. И миф о свежем воздухе как-то сразу развеялся. Дело не в свежем воздухе вовсе, а в том, что люди на свежем воздухе работают лучше, сильнее, интенсивнее, чем сидя в офисе. Ведь это факты, и я думаю, что все со мной согласятся. Научившись быть честным перед самим собой, вы научитесь быть честным всегда, и это пойдёт вам на пользу.

***

Стоя сейчас на платформе, возвышавшейся, пожалуй, метров на пять над землей, он думал лишь о том, как важно принять себя. Он сейчас думал, что главный минус целей, их главное несоответствие c действительностью как раз и состоит в том, что сначала тебе нужно отказаться от себя, чтобы захотеть чего-то большего и в итоге получить это. Глядя на Солнце, абсолютно розовое в его новых очках жизни, Астроном очаровывался. И пусть хоть все фотографии мира ему не удадутся, жизнь и без них прекрасна, хотя бы оттого, что коротка. На самом деле, иронично, что вещь, призванная каждый раз помогать нам, делать так, чтобы мы не забыли чего-то важное-память, как раз и служит причиной любого страха. Живя сегодняшним днём, вы перестанете обращать внимание на память. И пусть это будет тем фактором икс, которого не хватало для счастья человеку. Как не хватало для спокойствия каждому из нас отсутствия времени, как не могли справиться мы без гаджетов, а после удалились из всех соц-сетей. И, стоя так на платформе, пропуская уже третий поезд к ряду, Астроном, словно герой мультфильма, начинал пожевывать елочку. Близость к природе, стремление лучше понять ее сердце и правильнее перенять опыт-так объяснял саму себе это Астроном. К тому же, хорошая замена жвачке. И, провожая один за другим поезда, Астроном, казалось, словно какой-то злодей-гигант, фибрами своей души пожирал весь воздух, расположенный на станции. Так ему много надо было, чтобы мыслить и так сильно он хотел дышать, просто дышать весной и столицей. Ему нужно было много воздуха, чтобы лучше понять себя. Астроном сейчас стоял и думал над тем, что действительно достойно стать его хобби. А что-и основным занятием. В данный момент у него возникла дилемма относительно постоянства, а вследствие и смысла всей его жизни. Ведь, очевидно, что в той игре, которая нам нравится, мы хотим победить. А что, если победить за свою недолгую карьеру так и не получится? На этом месте мне следует сказать мудрость востока: не ешь больше, чем нужно твоему желудку, и не убивай животных больше, чем нужно тебе для пропитания твоего. В роли желудка служит один день. Тогда и о деньгах можно сказать, что в день денег тебе нужно не больше, чем чтобы пропитать себя и иметь еще чуть-чуть, чтобы покататься на колесе обозрения. И правда, куда-больше? Ведь, чем больше ты получаешь денег, тем больше работать тебе приходится. И восемь часов из шестнадцати (ровно половину), ты тратишь не на то. Если зарабатывать много денег, то, работая по чуть-чуть, в меру, максимум пять часов в день, и при этом утром, когда тебе никто не мешает. Желательно в лесу, среди пения птиц или окруженному повсюду звуками моря. И потому абсолютно неважно, как много времени ты тратил на спорт вчера, и каких ты уже достиг результатов. Результаты тебе сейчас все равно не важны, ведь, будь ты хоть самый толстый толстяк в мире, это твой последний день и тебе следует прожить его подобающе. А вчера не существует, ведь все, что хранится в памяти и непосредственно не влияет на сохранение жизни, хранится там лишь для интереса. Так значит, не намного важнее получать удовольствие от работы, чем результат, а единственно важно. А деньги, мне кажется, всегда можно заработать. В конце концов, государство обеспечивает людей социальными пособиями. Именно правильный выбор сегодня, в каждую секунду времени-лучший вклад в завтра и завтрашний день. И если памяти, как таковой, не существует, а эмоции не играют абсолютной роли, лишь бы были, то день, в общем-то, можно потратить на что угодно. В том числе и на рабочий день в восемь часов, если вам охота или того просят душа и жизненные обстоятельства. И если вы поставили себе цель выучить английский и спустя много дней так и не продвинулись в его изучении, вы все равно имеете полное право на то, чтобы пытаться снова. Если вам это нравится, почему бы и нет. Быть может, вам нравится именно начинать учить английский, а не полностью знать его. Впрочем, постоянно начиная, в один прекрасный день вы начнете, а в другой уже будете полностью его знать. И если Астроном забросил теперь звездные карты, скажите мне, кто его может осудить? Если человек десятки дней не видел человека и делал вид, что не хочет с ним разговаривать, не знает больше и тем, на которые с ним можно поговорить, абсолютно ничего не запрещает ему в прекрасный апрельский день только и мечтать о разговоре с этим человеком.

***

Астроном нашел на дороге сто рублей, и это явно было хорошим знаком. Но на сто рублей не построишь ни капитализм, ни барабанную фабрику. Зато можно купить мороженое на эти деньги, и весь мир в одночасье покажется весел и сказочно красив. Купить мороженое-не значить любить мороженое и вовсе не уметь без него прожить, но скорее просто попробовать новое. Когда я говорю о новых вещах, я не предлагаю сжечь свою машину. Но вот сменить ее, когда в этом нет надобности, но хочется, можно. Хотя я бы вообще не советовал покупать машину, пока у вас не появится в ней острая необходимость. Машина, безусловно, дает много возможностей. К примеру, отправиться в автопутешествие. Но также она вас привязывает к месту, как не привязывает ничто на свете. Ее еще надо и мыть. Представляете? Впрочем, довольно приятно в летний вечерок прокатиться по городу под палящим Солнцем на своем авто до автомойки, а там два часа постоять, проболтав с автолюбителями.

***

И чтобы найти себя, надо научиться прислушиваться. И чтобы понять кого-либо, надо хотя бы пытаться понять. Астроном смог узнать, что любит фотографию и звуки метро, потому что исключил из своей жизни все источники шума, что мешали ему до этого. Так человек ближе к лету встает в разы раньше, потому что за окном светит солнце. Он как бы убрал из своей головы иллюзию, что не стоит вставать раньше рассвета, ведь она перестала существовать. И Астроном наконец-то спустился в подземное, настоящее, большое московское метро. Он ехал уже около получаса, и та приятная истома, некий мандраж, который случается с каждым, кто спустя долгое время снова взялся за любимое дело, уже прошла. Осталась только четкая, непоколебимая уверенность, что он на правильном пути. А еще Астроном просто был счастлив. И можно жить разными теориями. Но теории-дело тонкое, и, как говорит Достоевский, не всегда правильное. Чего только стоит теория Раскольникова? Но вот когда я, к примеру, подхожу к плите и начинаю готовить, пусть за минуту до этого хоть весь свет клином сошелся на неприятности, это перестает меня волновать, и я буквально начинаю есть свежую айву жизни. Так и у Астронома-он просто мог бы, наверное, как думал он сам, ездить часами в этой повозке под названием электропоезд, словно горный шахтер в очень усовершенствованной, навороченной шахте. Он и не знал толком, что его тут привлекало, да и откуда ему было знать! Когда человек неосознанно делает выбор, это одно уже прямо означает, что, делай он выбор осознанно, все пошло бы по-другому и было не так хорошо. Что же до денег, то Астроном не чурался и самой грязной работы. Выходя на одной из центральных станций, он наткнулся на уборщика, совсем еще юного парня, лет семнадцати от силы, очень уставшего и желающего, наверное, отдохнуть. Астроному нужны были деньги, но нужна была так же и карма над головой. Не то чтобы он верил в высшие силы, с его-то пониманием мифов, но просто любому человеку, сделавшему хоть мало-мальски доброе дело, сразу становится хорошо. Не отбирать же деньги у юноши, который себя изнашивает, только чтобы их достать! И Астроном решил помочь Ване, а его звали Ваней, и убраться. Тем более у левого спуска кто-то уже, несмотря на апрель, изрядно наследил. Но жизнь часто находит нас в моменты, когда мы красивы и сильны. Вот и сейчас Астронома заприметил какой-то начальник, и, глядя на его стремительные, пускай и не очень правильные старания, сразу все понял. Психология-та единственная, стоящая черта, которая в итоге иотличает простого человека от достигшего высот в жизни. В общем, спустя всего полчаса, Астроном на метро курьером разъезжал по городу, а за спиной в его рюкзаке томно пахли разные аппетитные булочки.

Глава 13.

И вот, сейчас он снова ехал в вагоне московского метро. Ехав так, глядя на первых, сонных еще пассажиров, ведь время было довольно раннее, спелое, в какое бычно по апрелю в Москве встает Солнце, Астроном понимал истинную силу постоянства. Ведь если не верить в мифы, то не будет ограничений по дедлайну. Не будет такого, что вы не делаете нравящуюся вам вещь только потому что сейчас в пору делать что-то другое. Что должно по всей логике принести более нужный, быть может, более верный результат. Среди пассажиров, скрашивающих жизнь Астронома, была одна маленькая, не совсем еще женщина, но уже и не подросток, а так, студентка первого курса. Пожалуй, самое важное в жизни, глядя на нее, думал Астроном, это из всего получать пользу. Делать так, чтобы стакан был наполовину полон, а самое, пусть даже самое трагичное происшествие, в итоге оставляло улыбку на лице. Чтобы, пусть хоть все пойдет не по плану, ты все равно продолжал осознавать, что после совершишь прогулку по миру, улыбаясь и смеясь.

***

Астроном сейчас вспоминал звуки прошлого. Как он ходил кругом речки в непонятном, маленьком, но до боли красивом городке. В его голове после стольких скитаний, после стольких, оказывается, вовсе не напрасных лет жизни, загорелась наконец праведная соловьиная песня. И отчего-то стало так тепло, так прекрасно просто сидеть рядом с абсолютно неизвестными ему людьми и изучать их глаза, мысленно догадываясь об их проблемах, что он вовсе не хотел выходить на следующей остановке. Но это была та приятная истома, та прекрасная дилемма, согласно которой любой выбор оказался бы правильным. Это как в споре между двумя людьми, смотрящими с разных сторон на шестерку. А ещё я понял, что абсолютно не играет разницы город и место образования. Ты можешь думать, что обделён чем-то, и поэтому живешь неполной жизнью, но на самом деле это не так. Это глубочайшее заблуждение, которое, впрочем, и подстрекает тебя на последующее умственное развитие.

Что же до памяти, которая так и норовит прервать ношу жизни, при условии, что вы стараетесь жить каждый день, как саму жизнь, то все просто. И здесь работает то же железное правило, что помогает нам достигать результата. Если вы чувствуете, что ничего не получается, то все же продолжайте делать. Ведь получится, ей богу, получится!

Что, если память, это дежавю из прошлой жизни? И вам решать, тратить ли весь свой день, всю свою жизнь на отголоски прошлого. Не стоит себя обманывать, они и правда существуют. Иначе бы вас давно посадили в дурдом. Но дело лишь в том, что с наступлением вечера вы точно умрете. После, с утра, переродитесь, как феникс, но это будет уже совершенно другая история. А чтобы лучше понимать, на что тратить свой день, и как вообще выглядит эта трата, советую вам поджечь листок бумаги а после чуть-чуть потушить, чтобы тлел. Он будет тлеть с минуту. Так и наша жизнь стлеет за миг. Успейте им насладиться и успейте понять, что нет ничего плохого в смерти. Ведь дальше будет следующая жизнь, как бы парадоксально это ни звучало. Возможно, не существует Бога. Но душа вполне может существовать. Не знали же до какого-то времени учёные, что можно расщеплять элементы до атомов…

И не знаем о многом ещё мы. И не узнаём. Так жизнь в лесу мало отличается от жизни в хоромах. Это все ещё жизнь. И не увидеть нам бессмертия в славных лучах счастья от этого факта. Не видя мифов, ты ясно видишь конец своей жизни. Ставя конец своей жизни в конец своего дня, на достаточно близкое расстояние, ты начинаешь понимать, что первичен не результат, а действие. Первичен и сюжет в книге, а не рассуждения о теориях, которых, вдобавок, не существует.

***

Прошло некоторое время. Астроному понравилось работать курьером, хоть он и не собирался оставаться здесь надолго. Ему нравилось все новое, чем и отличает человека обычного от человека, не верящего в мифы, его собственное сознание. Он, конечно, спустя четырнадцать заходов Солнца, обзавёлся суммой, необходимой для покупки фотоаппарата. Но теперь отчего-то не спешил. Он себе сказал, что сменит работу, как только произойдёт какой-нибудь из ряда вон выходящий случай. Но случая не происходило, и Астроном просто наслаждался жизнью во всех ее проявлениях, просто читал стихи и радовался восходу.

***

Замедляясь, падает ввысь коса немого костра в небе. Он думает, не пора ли ему начать вставать с рассветом, как это в лучшие времена делали люди по всему миру. Это было третьим пунктом в его расчетах относительно постоянных изменений. Фотоаппарат, метро, и вот теперь вставать с рассветом. Некоторые бы сказали, что Астроному сейчас не хватает только любви и дружбы. Впрочем, хватает. Он любит природу и дружит с ней. А ещё у него есть Изабелла. Но об этом позже. Как созревает виноград лишь ближе к августу, хотя лето начинается ещё с июня. Так и в жизни. Прежде чем добиться чего-то, надо хорошо постараться. Но живя по настоящему, вы не будете хотеть ничего добиться. Вам просто будет приятно делать то, что вам нравится делать. И Астроному нравилось развозить заказы, ведь он мог в это время думать над разными событиями своей жизни, размышлять, анализировать и придумывать теории, которых, пусть, и не существует.

Возвращаясь же к той девочке, которая и не девочка, и не женщина, а что-то молодое, переходное, как весна в апреле, Астроном вдруг понял, что не бывает в жизни недостатков. Могут быть вещи, приводящие к одним результатам, а могут-и к другим, но у природы нет плохой погоды, а у людей, вот, нет недостатков. Ведь слово недостаток происходит от слова достаток. А о каких достатках может идти речь? Достаток в жизни один: наслаждение самой жизнью. Если вы желаете что-то сделать, но это не получается, это не недостаток. Это жизнь. В конце концов у вас это все равно получится. Вам следовало бы наслаждаться тем, что вы проживаете жизнь. Жизнь, в которой многое может идти совсем не по плану. Но если человек твой, он вернётся к тебе. И если то дело, которое ты хочешь сделать, действительно твоё-ты и к нему вернёшься. Если ты поступил не на ту работу, не торопись все бросать.

Возможно, это именно та работа, которую ты всегда тайно желал видеть в своей жизни. И быть Солнцем.

Видели ли вы когда-нибудь с утра батюшку, идущего поклониться солнцу? Ведь нет в это время человека счастливее! По крайней мере, нет в это время более доброго и приветливого человека. Представьте, что вы-такое Солнце. Нет более доброго и приветливого человека, чем Астроном, когда он, не скупясь на почести, всеми известными и неизвестными ему словами благословляет звездное небо на горизонте, когда, словно кошка, заботящаяся о своих котятах, подходит к каждому по отдельности котёнку и трепещет его загривок. Астроном настолько устал в последнее время от того, что нужно продолжать работать, что, оставив все свои звёздные карты за февраль-март, совершенно забыл о картине неба. Сейчас он смотрел на Марс, опустившийся рядом с Луной, и лишь тихо лелеял мечту о том, что когда-нибудь попадёт на эту планету. Он смотрел на Марс и понимал, что не может определить ни единой звезды на небе без своих книг и приборов. Но он продолжать любить звёзды, ведь от этого они ему не казались менее значимыми и интересными. Астроном сейчас хотел спать, и поэтому он в последний раз, словно чем-то невесомым, наслаждался жизнью.

Глава 14.

В жизни сложно предугадать, что будет ждать нас через два или три дня. Конечно, есть закономерности, которые в большинстве случаев работают, но не всегда и не везде. Например, человек может жить, как живет, и только-только случайно, неумело нарастить обороты, как в его жизни произойдёт подъем за счет появления другого человека. Но стоит понимать, что так же быстро, как и пришёл, этот человек может уйти из вашей жизни. Он ведь вам ничем не обязан. Скорее обязаны ему вы, но и это глупость. Итак, у Астронома в жизни сейчас случился как раз такой подъем. Работодатель предложил ему именно то, чего ему сейчас не доставало в жизни. И все его дела сразу наладились. Я это пишу сейчас, чтобы вы осознавали, что жизнь всегда зависит только от вас. Но вот это счастье, данное свыше, счастье, что может называться только удачей, может быстро закончится. Я это пишу сейчас, чтобы вы не сломались, как только сломается счастье. А так, у Астронома все будет хорошо. И все у него будет хорошо, потому что эта книга как раз о том, как все сделать, чтобы все было хорошо. Истинное спокойствие чувствует человек, отказавшийся от всех мифов и почувствовавший постоянство. Если возвращаться к мифам, то единственной, разве что, сложной вещью на пути к успеху будут пробы игнорировать свои иллюзии, иллюзии насчет того, что мы с вами на самом деле не живем одним днем. Надо просто понимать, что перерождение идет от заката до рассвета, вне зависимости от того, верим мы в него или нет. Это как закон сохранения энергии или любой другой закон. Ведь это в первую очередь закон, понимаете? А еще два самых больших, толстых и неповоротливых мифа-это будущее и прошлое. Вы когда-нибудь видели прошлое? Да, с появлением новых технологий его можно заметить, например, в действии смартфонов, в фотокарточках, но вот будущее пока что никто не видел. Впрочем, в этом и состоит главная особенность будущего. О нем можно лишь предполагать, но располагать им воистину проблематично. Так значит, перед современным человеком стоит задача освоить будущее, и именно этот шаг станет покорением следующей ступени развития? Вполне возможно, вполне, вполне возможно. Но еще одно важное улучшение, мне кажется, которое бы способствовало человеческому развитию, это понимание себя. Больше даже принятие себя, нежели чем понимание. Это обязательно что-то такое, что, как апрельский ясный меч жизни, разрезает все ваши устоявшиеся понятия напополам и оставляет только лучшую половину. Только представьте, что было бы на Земле, если бы все люди научились-таки быть спокойными! И я не говорю о каком-то смирении, нет, хотя это и будет следующая стадия, ступень развития. Но просто о банальном спокойствии, когда вы знаете, что вам нужно, знаете, как это получить, и идете по жизни, смеясь в лицо опасностям и трудностям. Хотя, между прочим, смеяться в лицо нехорошо.

***

Астроном же уже чувствовал и постоянство, и уверенность в завтрашнем дне, ведь завтрашний день-это ничто иное, как день сегодняшний, но все еще он понимал, что ему чего-то не хватало. Наверное это то назойливое чувство, которое по вечерам чересчур уж романтичным людям не дает спокойно жить и заставляет писать стихи, а менее романтичным просто предлагает завести котика. И я сейчас говорю о понятиях любви и дружбы. На самом деле, раз уж мы начали, любовь и дружба сами по себе-тоже мифы. Ведь нельзя воспринимать эти чувства в той степени, в какой они преподносятся в светском обществе или просто обществе. Нельзя, нельзя. Чтобы любить, не обязательно любить мужчину или женщину. Можно любить природу, и этого будет достаточно. Не обязательно любить в корыстях целях. Можно любить своих родителей и своих учителей, которые, опять, могут быть совсем не учителями в школе. Не обязательно дружить со своим сверстником и проводить дружеские встречи в компании исполинских, но поистине лосиных поступков. Нет, я вовсе не говорю, что от такого вида досуга надо отказываться, больше того, зачастую именно такой досуг как раз и приводит в чувство наши расшалившиеся, но затухающие нейроны, словно дефибриллятор. Но дружба может быть и другой. Ты можешь дружить даже с кошкой. А Астроному не хватало хотя бы какого-то вида дружбы, по крайней мере, какого-то вида любви. И он уже подсознательно призывал в свою жизнь людей, которые могли бы исправить положение дел. Первым под руку не попался никто лучше, чем голубь. Породистый, жирный, важный, гулять для которого было больше показателем статуса, чем необходимым для хорошей жизни фактором. Но зачастую именно те, кто нам случайно попадаются под руку, и слывут самыми верными, самыми хорошими товарищами. Не могу сказать, что это знаки вселенной или сил свыше, потому что это было бы, конечно, неправильно, но что-то все же есть в этих первых попавшихся, первых встречных людях.

Довольно наивны женщины, решающие выйти замуж за первого встречного. Они что, думают, что так их сразу и возьмут? Но вот голубь нашел своего верного друга, а Астроном резко нашел Венеру на звёздном небе, которая обернулась птицей и прилетела к нему на крыльях космического ветра. Дело складывалось так, что жирный, на седьмом небе от счастья с непривычки, голубь, вдруг, взлетев, врезался в объектив камеры Астронома, снимающего в этот момент Подольск с высоты птичьего полета. Зато теперь мы в действительности знаем, что означает высота птичьего полета. Астроном просто получил выходной, первый за долгое время, и решил проветриться за городом. Но, как известно, за городом находится не поле, не лес, а лишь другой город, только уже чуть поменьше. Такова особенность современного мира, вне зависимости от того, одобряете ли вы это или нет. Не то чтобы Астроному не давали выходных, просто он считал, что его работа и так-сплошной отдых и не хотел переживать по поводу досуга. Наверное, потому и притупились его чувства. Ему нужна была встряска, даже несмотря на то, что эта глава о спокойствии, и он получил встряску, глядя в объектив своей камеры на летающего совсем неподалеку белого голубя. Удивительно и полный парадокс, но порою такое беспокойное взаимоотношение, как дружба или любовь, требующее постоянного взаимодействия с человеком, постоянного всплеска как позитивных, так и негативных эмоций, может дать гораздо больше душевного спокойствия, чем отсутствие связей с человеком. Ведь чем с большим количеством людей мы общаемся, тем легче нам общаться. А даже человеку, полностью отказавшемуся от общения, все равно придётся вступать в диалог. И он будет хуже пуганной лошади. Впрочем, может быть, это как раз и нормально, может, знания, полученные им наедине с самим собой и дадут как раз ту почву для размышлений, которая лучше всякой практики научит его говорению. Но так бывает достаточно редко. И вот, Астроном гуляет по Подольску. Не то чтобы ему так понравился именно этот город из той сотни-другой городов, которые с почетом называют себя городами московской области, просто что-то тянуло его ездить на электричках ли, в поездах в незнакомых направлениях. Однажды пятничным вечером он сел на Курском вокзале на электричку, отправляющуюся куда-то далеко-далеко, но привлекающую больше другим, тем, что внутри слишком уж много было народу. У Астронома тогда еще не было никакого голубя, даже и в помине. Вот и тянуло его к людям, как апрельскую кошку тянет к людям из-за того, что нечего есть. Портфель, его зелененький, ставший уже родным, Астроном уже пару часов, как сдал кому-то на базе доставки, где начинают свой рабочий день почти все пешие курьеры. Так как это был его первый мини-отпуск, как бы выходной сравнительно с тем, что он уже вот недели две как работал, не покладая рук, ему была выдана и первая, за исключением предварительной, получка. Так что Астроном наконец-то позволил себе купить камеру. А, купив камеру, он захотел сразу же ее опробовать. Астроном решил, что поедет, куда глаза глядят, найдет ближайшее поле и ляжет там, как ложатся, наверное, профессиональные фотографы и ищут время, и станет ждать безоблачной погоды, чтобы сделать снимки звездного неба. Но Астроном так и не дошел до поля. Быть может, причиной тому стал голубь. И ведь он уже ходил в самом начале книги в поле, и даже хотел там остаться, чтобы жить, но не сумел. Поле здесь-что-то большее, чем просто поле с прошлогодними травами и звездами утра: метафора безоблачной, спокойной жизни. Такое поле-словно сон человека, стремящегося не спать всю ночь, но засыпающего под утро. Голубь-талисман такого человека, талисман, который не дает ему заснуть. Быть может, человеку было бы и хорошо заснуть и выспаться. Но голубь-тоже выход. А от одной ночи без сна ничего не будет. К тому же, в жизни человека все идет не так, как он себе воображает. Вспомните свой последний уверенный шаг в мечтах, который если и не крахом, то и не безоговорочной победой обернулся в действительности. Поэтому и поле, и ту Австралию, которую мы себе представляем в своих грезах, в реальной жизни заменит нечто менее просторное, обширное, постижимое нашему уму. Но это не значит, что нам будет хуже. Просто для достижения Австралии понадобятся, безусловно, такие большие и зачастую ненужные ресурсы, что организму не станет больше хотеться получить финальную цель. И какой-нибудь Греции будет вполне достаточно для того, чтобы наслаждаться видами моря. Вот и Астроному стало вполне достаточно полянки возле церкви, хотя и очень красивой полянки, чтобы наслаждаться видами жизни и слушать пение птиц, ну, а еще и сердечко своего голубя. Голубь, даром, что чересчур откормленный и обычно ленивый, похоже, тоже сильно обрадовался встрече с новым человеком, и теперь его было совершенно не остановить. Он носился туда-сюда по территории церкви, как носятся только самые чистые, самые светлые дети, познавая мир. А все люди в душе, безусловно, дети. Это уже точно установленный факт. И, может быть, взрослые и будут хотеть, чтобы с ними обращались, как со взрослыми, все равно, каждый раз, слыша «Вы», они, я уверен, ощущают светлую грусть. Так комар, видя, что наступила ночь, наверное, немного жалеет о скоротечности жизни. Астроном все-таки поймал все звезды в объектив своей жизни. Так человек, заливший фундамент дома, уже больше не беспокоится о вопросе существования этого дома. Да и о чем волноваться, если фундамент уже залит. Все остальное можно строить и перестраивать, пока не получится идеальный замок или храм. Храм жизни.

***

Ведь если бы не было дежавю, воспоминаний, не было бы и с чем сравнивать. А все познается в сравнении. Даже самые, на первый взгляд, обусловленные вещи. Я люблю день и умею его чувствовать. И если вы хотите делать так же, просто следуйте указаниям Астронома, и все, я уверен, получится.

Глава 15.

Застав-таки картину звездного, хоть и не совсем теплого, но все же неимоверно красивого, подольского неба, они, засмеявшись, так и уснули. Астроном в обнимку со своим фотоаппаратом и кучкой мягких, но неожиданно гениальных идей, а голубь-просто, по-пролетарски, найдя какую-то церковную кормушку, примостившись среди может и не таких белых перьями, но зато и не грязных сердцем голубей. Когда поутру проснулись, в небе, светясь мириадами бликов, пели воробушки и, казалось, даже сами маленькие, перистые облака, затмевая сознание Астронома. И если верить, что каждый день-новая жизнь, то, просыпаясь именно так, под открытым небом, на территории храма, будешь меньше всего подвергаться иллюзиям относительно прошлого. Ведь чего-чего, а прошлого точно не существует. Будущее-это то же самое, что настоящее, но в розовых очках, а вот прошлое-яма. Именно потому грустно нам лишь в тот момент, когда мы грустим. И тяжелее всего в момент, когда мы что-то пробуем. Когда в будущем мы перестанем грустить, станем счастливы. Сейчас, становясь грустными, мы в это не верим. Мы думаем, что, побывав один день грустными, весь день мы наделяем вопросом. Это огромное заблуждение. Как только вы перестанете быть грустными, вы забудете, что такое грустить. В детстве я с пренебрежением относился к рыбке Дори, которая постоянно все забывала. Сейчас я ей даже завидую. Так завидует морю человек, не имеющий ног и возможности купаться. Даром, что все когда-то проходит, пресыщается. Даром, что пройдет и это. Человек так живет, и ему постоянно нужно чувствовать, ведь иначе, зачем жить, без чувств? Он чувствует зависть. Интересно, что также человек может чувствовать и любовь, и спокойствие, и праздность. Мы выбрали роль в своей жизни, и придерживаемся ее. Придерживаемся не потому что она нам нравится, а потому что надо жить. Даже свое самое любимое мы определяем искусственно. Так человек может заставить себя любить. Или враждовать против человеческой общины, если он любит свою общину, хочет в ней оставаться. Мы сами от себя не скрываем, что умеем искусственно преображать одни чувства в другие. Так значит, когда мы грустим, или даже находимся в депрессии, мы лишь хотим чувствовать, что полностью, безвозвратно потеряли контроль над собой. И если я пишу, что с мысли о жизни одним днем сбивают дежавю, не на самом деле дежавю сбивают людей, но люди хотят верить в это, чтобы в теории был какой-то конфликт. Потому что подсознание, наверное, считает, что если есть у теории конфликт с жизнью, она как минимум не мертва и может принести свои плоды. И сменить в жизни одно поведение на другое легко, ведь поведение абсолютно не играет роли. Так мультфильм прорисован до таких мелочей, что видно, как шелестит трава или колышутся волосы левой пряди. Выбирай любое поведение, сударь. Так человек, зашедший в компьютерную игру, может выбрать любого персонажа, хотя некоторые, особо популярные или известные, уже заняты. Другой человек объезжает пробку по дороге, чуть более длинной, но зато свободной. Он вроде того, кто смеется по жизни и умеет наслаждаться даже самыми нелепыми вещами. Это человек, который, быть может, отрицает удобства и счастье.

 ***

После рассвета из церкви вышел батюшка. Он увидел Астронома и его голубя, прилетевшего обратно из голубятни, выспавшихся, довольных, добрых, и ничего не сказал. Он лишь тихо улыбался, а после, подойдя ближе, промолвил вдруг: «Здрасте-здрасте-е!» в ответ на тихие, спокойные приветствия путников. Батюшка, было, хотел пройти мимо и не мешать двум хорошим друзьям, но тут Астроном, осознав, как страстно желает знакомиться с людьми, как сильно желает наблюдать в своей жизни уйму нового, первым встал, напугав залежавшегося на солнышке голубя, и вступил в разговор с батюшкой.

–Вы не могли бы быть так добры и принять участие в моем обучении? Дело в том, что я только недавно понял, как люблю фотографировать, и вот, теперь хочу наверстать годы упущенных сил. Я хочу сделать и вашу фотографию. Можно?

И батюшка наклонился, улыбнулся как-то залихватски и вообще очень необычно, словно Иван Васильевич из советского кинофильма. Ведь у него была такая же борода. Длинная, немного угловатая, словно он никогда и не чувствовал себя лишним в этом мире. Конечно, батюшка разрешил. Ведь он тоже знал, да и кому еще, как не ему, было знать, что в жизни самое прекрасное-это новое, только если оно имеет неотрицательную окраску.

***

Спустя некоторое время разговорились. Больше говорил, на удивление, батюшка. На удивление, потому что обычно мудрые люди говорят меньше, чем слушают. А вообще, плохи те люди, что видят, как человек смущен, как бы он хотел начать разговор, но не может, и не помогают ему в этом. Они ходят с чересчур уж умным видом, словно показывая, что все мы-кто не они, очень и очень отстаем в развитии. И батюшка говорил о смирении. Так говорит о смирении человек, с которым уже все понятно. Который если и почувствует вдруг когда-нибудь в своей жизни себя плохо, то это будет уже точно мимолетное чувство, пошедшее ему на благо. И сила потому состоит в смирении, говорил батюшка, что нет большей радости, чем чувствовать. Но если ты вдруг считаешь, что повелевающие люди более сильны, что ж, ты прав. Но лишь отчасти. А все потому что эти люди-словно сверхсильные существа, боги, не знающие, как управлять собою. А разве есть польза от самолета, не умеющего летать? Вы скажете, что умеете, все-таки, летать на самолете, и что я преувеличиваю, но ведь и летать-понятие относительное. Вы можете уметь летать, но лететь при этом никогда не научитесь. Примерно об этом я говорю, примерно это я имею в виду, когда повествую о смирении. Научившись быть смиренным, возможно, вы и не научитесь летать. Но у вас всегда будет ключ к тому, чтобы лететь, лететь безоговорочно. Я не скажу, что, став смиренными, вы вместе с этим сразу научитесь самым необычным долинам жизни, но поясню, что ничто другое не поможет вам быть более спокойными. А если вы думаете, что смирение-это глупость, у вас есть иллюзия насчет смирения. Быть может, вы понимаете смирение, как намеренный, нарочитый отказ от благ. Ни коим образом. Смирение-это лишь подчеркивание того, что у вас есть. Фокус на сегодняшнем дне, на том, что завтрашнего дня если и существует, то вас он не волнует от слова совсем.

***

Когда солнце стояло в зените, батюшка тоже перешел в финальную часть своего разговора. Он спросил Астронома про маленькие радости его жизни, в то время, как голубь, казалось, фибрами всей души уже показывал, как ему наскучили эти беседы. И я не буду сейчас называть маленькие радости Астронома, хотя бы по той причине, что я их все уже так или иначе назвал. Гораздо важнее, чтобы вы обратили внимание на свои маленькие радости. Потому что их осознанное выделение-первый шаг к постоянству, смирению и спокойствию. Смирение-это осознанное понимание своих радостей, их выполнение, убежденность, что если за весь день вы выполните только эти действия, безусловно, приводящие к вашим радостям, то вам больше не нужно будет ничего, чтобы стать счастливым. Зачастую таких радостей одна, две. Реже-три, потому что смирение-это в первую очередь сравнение себя с зимним лесом. Когда в лесу холодно, пусто, везде сугробы и только мороз, именно тогда открываются голые факты и оголенная правда. И вряд ли вы найдете много чего в этом лесу. Зачастую-только одну-две радости. Для меня это-писать и готовить. Если половину своего дня я потрачу на то, чтобы готовить, а вторую на то, чтобы писать, и при этом буду иметь крышу над головой, то буду счастлив. Для Астронома это, например, путешествовать и запечатлеть на камеру звезды. Для всех это разные действия, только все люди, считающие себя смиренными, сходятся в одном: им не нужно много для того, чтобы быть счастливыми. Зачастую им вообще не нужно ничего, ведь они отрицают счастье. Ведь и положительные эмоции-это только эмоции. В их понимании радуется тело, а не душа. Я не знаю, есть ли душа и может ли она радоваться, но, погуляв по зимнему лесу, редко когда хотя бы на часик-другой не станешь полностью спокойным.

***

На Астронома и его голубя в этот день напала такая размеренность, такая чаша, полная спокойствия, зонтик от дождя, покрывающий полностью от всех бед и невзгод, что они вовсе не хотели уходить из церкви. Выходило, что они были здесь уже без двадцати вторые сутки. Все потому что собирался садиться закат. И самое последнее, как считал сейчас просветлённый мозг Астронома, действие, лекарство от всех проблем, это возвращение к осознанию, что все мы-то, что мы едим. Поэтому вы, конечно, можете есть, что угодно, в том числе и бургеры, пряники, печенья, чипсы. Но вряд ли тогда вы станете просветлёнными и сможете мыслить непредвзято. Тогда и не обижайтесь, что вас будут называть тефтелькой, а характер ваш будет, как у бургера. Ненасытный и злой. Вот я был бы лучше всего бананом или голубикой. По праздникам-творогом. Можно верить или не верить в светлое влияние церкви, но Астроном вместе с голубем настолько посветлели в порыве своих чувств, что не могли уже и мыслить по-другому, кроме как в философском ключе. Голубь стал аристократически поднимать левую лапку, впрочем, может он и всегда так делал. Белый все-таки.

Глава 16.

Было в этом нечто необычное, немного странное. В жизни ничто не бывает так гладко. Настрой Астронома изменился в лучшую сторону. Так вышло, что батюшка, сам того не ведая, дал ему обширную пищу для размышлений. И никогда не поздно заново все начать. Смирение-не всегда лучший вариант. Но иногда он может стать лучшим. Быть может, лишь переходным, не постоянным, но приводящим к чему-то стоящему. Чаще всего смирение приводит к совершенствованию, и это хорошо понял Астроном.

***

Это было около года назад, и я стал настойчиво замечать, как моя жизнь катится под откос. Мне казалось, что у меня нет светлого будущего, ведь все, что я делал тогда, это учил уроки, ходил в секцию по настольному теннису и сидел в интернете. Сам я считал, что жизнь моя походила на захламленную, уже несколько недель не обитаемую помойку. Постепенно я приходил к той развилке, которая заставила бы меня в конце концов сделать выбор. Я преувеличивал, но нельзя судить человека, загнанного в угол, медведя, попавшего в беду. Не преувеличивай я тогда, я бы не был здесь и сейчас. Ведь все, что существует, справедливо. Я сделал достойный выбор на этой развилке. Я решил кардинально сократить ту часть дня, что из раза в раз тратилась на гаджеты. Так в моей жизни освободилась большая часть времени. Я ее еще ничем, вообще ничем не заполнил, да и не пробовал в принципе заполнять. В моей жизни появилась тонкая, пронзительная тишина, до боли непереносимая, непроницаемая, какая, как я объяснял сам, могла бы звучать только в зимнем лесу. «Зима… Хороша печаль в зимнем лесу, когда ни души вокруг на сотни километров. Первозданный снег, словно настил из невоплощённых мечтаний, покрывало из несбывшихся надежд… Приятно ходить по такому снегу, если умеешь справиться с отчаянием, набежавшим внезапно, как полярная ночь, и длящимся столь же долго. Но зима не для слабых духом. Лишь если ты выдержишь это отчаяние, перенесёшь этот щемящий холод, то ледяная пустыня покажет тебе, как надо любить жизнь. Но не переживай, облако. В конце концов ты–всего лишь душа. Разве душе может наскучит жизнь?» После я понял, что, походив немного по этому лесу, надо наполнить свою жизнь уже снова, чем-то новым, приятным, дорогим сердцу, органическим.

Астроному пришло в голову, что не стоит, конечно, всегда жить в смирении. Если ты будешь всегда смиренным, то перестанешь ощущать, что вообще значит им быть. Смирение, я бы сказал, это личная гигиена. Не следует жить в душе и ванной. Но раз в день, согласитесь, вам и самим приятно будет посетить душ. Что же до смирения, тут лишь другие сроки. Не нужно делать себя смиренным каждый день. Если на время ввести несуществующее, мифическое понятие недели, то смирение можно проводить раз в неделю, скажем, по воскресеньям. Не делать ничего существенного весь выходной день, а лишь размышлять над действием первого порядка. Для меня действие первого порядка-это два самых важных действия, которым я готов посвятить всю жизнь. Писать и сочинять стихи. И в понедельник я буду заниматься лишь этим, этим в основной степени. Во вторник я введу сюда еще и уроки, второе действие, ведь работа над образованием всегда довольно приятна и необходима человеку, как и каждодневные движения. Конечно, без пробежки можно и обойтись. Но в будущем, вполне вероятно, это повлияет на ваше здоровье. Уже в среду, в таком случае, я введу еще и занятия спортом. С четверга я заговорю по-английски. В пятницу-наконец-таки вспомню, что значит готовить. В субботу я весь день буду жить и просто разговаривать с людьми, при этом, конечно, и готовя, и занимаясь спортом, и изучая уроки на английском, продолжая писать. В воскресенье я вновь не буду ничего делать. Но с днями недели это звучит не так, да и повсюду нужна стабильность, чтобы добиться настоящего результата. Идея в другом: я предлагаю проводить вам такие чистки время от времени, по собственным ощущениям. Когда уже совсем невтерпеж будет считать себя мусоркой. Или просто забавы ради, для эксперимента. Но идея заключается лишь в том, что в один прекрасный день, проснувшись, вы должны выделить действие первого порядка, действие, которое вы считаете главными в своей жизни. И всю следующую неделю, просыпаясь, считать, что у вас есть только один день, все еще один день в жизни, и посвящать его весь этому действию. Это может быть и не день, лишь пятнадцать минут. Главное, чтобы это были осознанные пятнадцать минут действия первого порядка. Потом, отыскав время для первой ценности, постепенно внедрять вторую. И так на протяжении месяца, пока вы не внедрите все главные ценности в свою жизнь. А их не будет слишком много. Три-четыре штуки. Точно уложитесь в месяц. Или, например, для вас уже ваша ценность-работа. И вы уже сумели сделать ее постоянной в своей жизни. Тогда это действие надо будет лишь закрепить. Точно так же, как время от времени всем нам нужно повторять основные правила жизни или выученный материал. В таком случае вы можете отвести на работу чуть меньше недели. На повторение всегда требуется меньше времени, чем на первое знакомство с материалом. Именно потому важно и образование. Человек, учившийся исключительно на двойки, но все же учившийся, будет иметь больше возможностей понять школьную тему в будущем, когда он определится с нужной ему темой, чем тот, кто решил не ходить в школу в старших классах. Я лишь говорю, как есть. Я и сам не всегда хочу делать необходимое, но когда все же делаю, понимаю, какая в этом была польза. Говоря по-французски, Астроном сейчас решил сделать как раз вот такую ревизию. И он сейчас решил, проснувшись, выйти наконец из церкви и отправиться дальше в путь. Ведь почти всегда именно дальняя, лучше-бесцельная дорога-прекрасная почва для размышлений. Наверное, так устроен человек. Когда он видит, что куда-то перемещается, всегда понимает, хочет понимать, что все у него идёт на добрый лад.

***

Не обязательно проводить день разгрузки и вообще ничего не делать. Нет, вы можете делать, и, даже больше того, когда уже что-то делаешь, легче думается. Но суть в размеренности. Как с работой. Вы можете работать хоть семь дней в неделю, но во вторник, когда вы проснулись в последний день своей жизни и увидели на календаре вторник, вы посвятите основную часть своего дня размышлениям. Если сейчас вы прочитали строки и встали перед дилеммой: продолжать вам работать или именно сегодня выделить день под выходной, не переживайте. Если и возникла дилемма, то обе идеи, ее образующие, неправильны. Потому что в мире не существует конфликтов. Это люди их создают. Можно и продолжать усердно работать, и параллельно обдумывать. Так будет даже лучше, ведь день у вас, между прочим, один. И не стоит оттягивать, а если хочешь получить все и сразу, используй правило «И, и». Я хочу и то, и это. И могу себе это позволить. Наверное, один из самых важных плюсов жизни одним днём заключается как раз в том, что нет никакой необходимости оттягивать. Ни завтрашний день, ни вчерашняя жизнь не играют большого значения. Ведь вы здесь и сейчас, и у вас уже не будет другой жизни. Прошли те детские времена, когда ожидали вы ее появления. Представьте лишь, что к вечеру и правда умрете. Ради профилактики. И от этого стройте все планы на сегодня. Если не можете представить, то поверьте в это. А там-будь что будет. Ведь это, если честно, только метафора. Метафора для того, чтобы суметь поместить все свои желания в один день. Метафора для того, чтобы определить самое главное. Мне кажется, что даже если у вас за окном вечереет, а надо ещё успеть подготовиться к важному бизнес-проекту и сходить на прогулку с сыном, плавно начав, можно успеть это сделать. А секрет продуктивности заключается больше в том, чтобы начать, а уже после в том, чтобы начать раньше. Начать раньше, я бы сказал, это уже последний этап, когда мы все оттачиваем. А ещё не следует перелагать ответственность. Как раз поэтому не следует. Как раз потому что день у вас один, и с переложением ответственности ничего не изменится. А вам действительно нужно, чтобы многое поменялось. Так о чем я хочу, чтобы вы задумались? В самых общих чертах этой главы лишь прошу, задумайтесь о том, что является главными действиями в вашей жизни, главными ценностями, а после-ещё немного, как совместить эти ценности с теми делами, которые у вас уже есть!

***

И много куда может завести жизнь человека, который начал свой путь. И много куда может завести путь человека, который едет параллельно главной дороге. Он движется так же, но с меньшей скоростью. Вы тоже можете столкнуться с проблемой, о которою сейчас долгое время бьется лбом Астроном. Вы можете грустить оттого, что постоянно продолжаете работать, но не выходит. Что-то срывается, нет четкого прогресса, нет уже и того желания, что было раньше. Нет и той внешней мотивации, которая была по осени, когда все увядало, а вы начинали разбег. Теперь все, наоборот, цветёт, а вы еще на прежнем месте. Сидите в поезде, глядя в окно, на заходящее, тёплое, уже апрельское солнце, и вспоминаете про свои обещания, что давали под Новый год, и что уже были не выполнены. Потому что ушёл прогресс, был выброшен, забыт под былью времени. Ничего страшного. В конце концов, придёт в жизни и новая осень, и вы в конце концов придёте к осознанному состоянию, когда хочется рвать и метать все вокруг и вставать с постели в четыре часа ночи. Это закон природы, всегда возвращается человек к тому, что в глубине его души является его ценностью. Чем дольше он к ней идёт, тем крепче будет его вера после. Не пришло ещё время. Не торопитесь.

Он смотрел в потолок, но не так, как это по обычаю делают двоечники, сидя за задней партой, высчитывая, плюнуть им туда, или не стоит, но больше со спокойствием, с тем непоколебимым спокойствием, что внушает каждому, его посетившему, мыс горы Прикистулен. Поезд уезжал вдаль, к морю, прямо с подольской железной станции. Нет, конечно, сначала Астроному надо было добраться до Курского вокзала вместе со своим голубем. Но разве имеет хоть какое-то значение такая поистине маленькая остановка, поистине маленькое отклонение от пути? Точно так же не имеет никакого значения одна ваша ошибка, если вы вдруг оступились, если вам случилось вдруг отказаться ли от своих целей, предать на время жизненные установки или даже ценности… Не имеет значения, даже если это уже десятый последний раз за недавнее время. Конечно, имеет, но не до такой степени, как вы привыкли думать. Как не до такой вовсе степени имеет значение один проступок, один хороший ли, или плохой день, одна бессонная ночь. Дело даже не в этом. Тут, словно с питанием. Вы можете питаться чем угодно-это ваш выбор. Но если вы сядете на диету, то она должна вам нравиться. Она должна компенсировать те значения, те параметры счастья, по которым раньше вам шел прирост дофамина от сладкой и вкусной еды. Так и здесь. Прерывая какое-нибудь нужное для вас действие не совсем нужным, но приятным, вы не делаете ничего плохого. Напротив, вы лишь показываете себе, и это хорошо, что надо бы построить график своей жизни иначе. Чтобы те действия, те ценности, которые вы сейчас считаете наилучшими, были и вправду любимы, приятны, хороши. Нет особого смысла выполнять в свой последний день жизни то, что доставляет вам секундное удовольствие. Это и есть ваша жизнь, ребята! Ее следовало бы посвятить чему-то более высокому.

Глава 17.

Астроном уезжал куда-то очень далеко, сидя в приятных, мягких креслах поезда жизни и попивая кокосовое молоко. За окном садилось солнце. Подольское, апрельское, оно, наверное, вовсе не походило на то прекрасное, мирское солнце юга, какое видит счастливчик-крымчанин каждый день. Как и видит любую другую иллюзию тот человек, которому завидует другой, человек, что эту иллюзию на самом-то деле и придумал. Быть может, крымчанин только и мечтает о том, чтобы жить в столице. Да и вообще, мечты-сугубо личностные показатели. Мечту не измеришь ни в чем, не поймешь до конца даже, действительная она или вымышленная. Мечту сложно воспринимать всерьез, потому что в мечте лежит картинка чужой жизни, пускай даже и вашей жизни, но из прошлого. Гораздо лучше просто идти и делать что-то, а уже в процессе действия приближать к себе картинки вашей мечты. Так, например, решил Астроном, когда отправился в это путешествие. Он просто шел по тропе, протоптанной, как одна из самых презентабельных улиц Подольска, и вдруг набрел на вокзал. В один момент ему стало так стремительно жалко голубя, пронзаемого тысячами капель апрельского, уже почти майского, обильного дождя, что он решил стать благодетелем. Астроном больше не был курьером, а деньги заплатили сразу же, в этот день, и не было у него больше места на Земле, где можно было бы или спать, или есть, и быть кому-то обязанным. А церковные служители настолько добры, что никогда не привязываются, а лишь пронзительно кивают головой в такт, означая, что все, что им от вас если и нужно, то заключается лишь в наставлении с их стороны и понимании этого наставления с вашей.

А жизнь все равно прекрасна. Абсолютно неважно, как развивается она сейчас, неважно то, что будет, быть может, значить победа в будущем. Астроном не смог долго сидеть без дела в поезде. Он встал и отправился наблюдать картину весенней бури, пройдя потихоньку в последний вагон, наслаждаясь там видами живописной московской природы. Ведь совсем скоро, относительно скоро, зацветут яркими, летними красками все деревья в округе. Кроме тех, которые уже зацвели. Астроному, как человеку, который увлекается фотографией, было бы очень интересно запечатлеть процесс цветения. Так интересно бывает посмотреть на свою жизнь со стороны. Именно таким взглядом для Астронома была возможность фотографировать. А еще-способом улетать каждый раз куда-то далеко, для того, чтобы попадать в различные приключенческие истории. Ведь, когда он нажимал на затвор, казалось, все беды его проходили и начиналась безмятежная, независимая от человеческих потребностей жизнь. Когда он нажимал на затвор, ему казалось, что любая, пусть даже не много значащая мелочь пахнет сейчас морем. Ему казалось, что вся жизнь его пахнет морем, когда спустя пару дней после покупки билетов его белый, ручной голубь вдруг начал кричать подобно морской чайке.

***

В Крыму и правда было веселее, жизнь текла, как из рога изобилия. В воздухе летали различные мухи, осы, шмели. На прилавках давно уже торговали персиками, клубникой, еще чем-то, возможно, заморскими, привезенными для привлечения туристов, папайями. Но на этом удобства заканчивались. Можно еще было, конечно, сидеть на фигурной лавочке на променаде и вкушать запахи подводных долин, сотен метров пространства, но сейчас променад был закрыт-недавно на Крым обрушился небывалых размеров шторм и повредил буквально все на своем пути, в том числе и городские сооружения. Но колесо обозрения, возможно, потому что было в центре города, возможно, потому что было колесом и имело возможность крутиться, как водяная мельница, уцелело. Астроном решил с него и начать осмотр достопримечательностей. По дороге делал большое количество фотографий. Не знаю, как это связано, но с приближением к югу качество его пленки как будто улучшалось, на крайний случай, просто в свете далеких горных вершин все выглядело более приятно, осознанно, обустроено и оптимистично.

***

Приехал-таки. Поселился у одного своего друга. Оказывается, если подумать, то у тебя найдется и уйма друзей и возможность делать все, что бы ты ни захотел делать, да и вообще, уйма возможностей. Так оно и работает. Надо лишь стараться и получать удовольствие. Надо лишь соответствовать своим способностям. В одинпрекрасный момент произойдет нечто. Я не пишу, что произойдет сверхпрекрасное, какое бы то ни было, событие, но в один весенний момент вы просто поймаете волну счастья, и жизнь вам покажется приятна и чрезвычайно хороша.

***

–Пойдем, Голубь. Нас ожидает хоть и не долгий путь, но все же дорога к жизни. Можно поторопиться.

Голубем звали нового проводника Астронома. Нет, тот, подольский голубь еще сидел у него на спине и продолжал радовать своими мягкими лапками, но Астроному нужен был человек, который приведет его в горы. Астроном и в Крым-то ехал, оказывается, только ради того, чтобы слазить на эту гору. Она была у моря, и там можно было, наверное, сделать уйму снимков. Уйму хороших снимков. А что еще нужно от жизни? Вчера Астроном понял, что, сколько бы ты ни старался отыскать правду, в повседневных ли действиях, или целенаправленно, сидя у моря и считая дни, ты все равно ее не найдешь. Безусловно, выделишь для себя самое главное на пару месяцев вперед, но снова разочаруешься. Жизнь тем и красна, что в ней нет абсолютной правды. Иначе кучка ученых вывела бы алгоритм идеальной жизни, и все бы давно следовали ему. А Астроном хотел фотографировать, и это было его главным делом. Но и главное дело день ото дня может меняться. И они с Голубем пошли. Вышли из какого-то маленького, прибрежного городка еще утром. Астроном специально не стал искать легких путей. Дойти до горы пару километров мог любой. Дойти до горы через весь день длинной дороги мог тоже любой, действительно желающий, но в мире иллюзий Астронома это было почетнее. Они шли, и Голубь потихоньку рассказывал Астроному истории. Перво-наперво он поведал в деталях, как раньше прекрасно, очень громко пели птицы в этом лесу. Но после приехали туристы, и птицы, хоть и продолжают теперь петь, делают это на публику. Они ведь поважнели и понимают, что от их пения зависит репутация целого курорта. Они договорились с местной администрацией. Ну а что? Приятно ведь для кого-то чего-то значить. Но вместе с тем, как птицы договорились исполнять песни в лесу, у жителей, таких, как Голубь, немного первобытных, немного не таких, как все, любящих природу и просыпаться с первым лучиком солнца, пропала возможность пораньше, этак часа в три утра, летом, вставать и слушать их переливистые песни птиц. Пропала, потому что птицы теперь не поют без публики. Пропала, потому что птицы теперь поют для любого человека, словно для публики. Так однажды Адам и Ева поняли, что они голые, и сшили себе платья. Голубь рассказывал вдоль долгой дороги Астроному, что жизнь меняется и что не стоит, конечно, еще отчаиваться, но стоит уже, наверное, пробовать что-то новое, чтобы догонять времяисчисление и становиться мудрее. И Голубь сейчас не рассказывал ничего, что могло бы повлиять на сюжет этой книги, и в то же время каждое слово, сорвавшееся с его уст, должно напоминать нам о том, что жизнь и есть такой сюжет. Каждое его слово по крупинкам меняет реку и ее течение.

Голубь походил на человека, у которого можно было много чему научиться. Он выглядел, словно цыган, подросток еще, и излучал столько же тепла, южного загара и живости. По сравнению с ним Астроном казался скучен, хоть и слыл художником. Но ошибкой Астронома ю было сравнение. Это было и ошибкой Голубя, но с ним и так все понятно. Ведь, как птиц заразили чопорностью туристы, так и Голубю создали такие обстоятельства, в условиях которых он мог только сравнивать. Не будешь сравнивать себя с соседом-от тебя уйдут клиенты. Может, у него выбор помидоров больше. Но вся сила и суть жизни в том, что даже два таких, на первый взгляд пропащих человека, могут изменить друг друга в лучшую сторону. Вся сила жизни в этом. Еще Голубь рассказывал, как по молодости влюбился, сильно-сильно, и уже не знал, что ему делать с этим чувством, ведь оно было невзаимно. Он описывал в красках, как только может описать южный человек, свои старания, и даже как он хотел забросить бизнес-одна лавочка на местном рынке, которая приносила ему доход. Однажды Голубь хотел украсть, в лучших кавказских традициях, свою возлюбленную и отвезти к дальнему морю. Это было однажды. Он купил коня, меч, деревянный, правда, выстругал, и все было готово. Но тут он встретил старца, которого благодарит до сих пор, и который ему объяснил, как мог, все тонкости любви в этой жизни. Одни люди говорили, что старик поступил плохо. Лучше бы юноша сам все изведал и пришел к своим выводам. Лучше бы, чтобы он действительно украл девушку? Его бы посадили. Иногда стоит делать поправки на критические ситуации. А иногда и на то, что любая ситуация в нашей жизни может стать критической. Голубь рассказал, что с тех пор лучше другого понимает влюбленность. Влюбленность, ведь это опьянение. Человеку нужна причина продолжения рода, вот в природе и возникает влюбленность-период, когда ты не видишь недостатков в выбранном партнере. После влюбленность проходит. Любовь-это химическая реакция. Мужчина нуждается в женщине не для любви, а потому что ему нужен человек, который закроет все его основные потребности: чтобы кто-то о нем заботился, готовил ему завтрак, говорил, что он-идеален. Можно обходиться и без любви. Говорить, что вы идеальны вам могут ваши друзья, а готовить завтрак повара в ресторане. Но жить, так жить. Любовь-лишь один из самых доступных и простых способов получить необходимые эмоции. «И с тех пор я не перестал влюбляться и любить-говорил Голубь-лишь прекратил думать, что любовь есть высшее качество. Я прекратил принимать поспешные решения во время влюбленностей. Но ведь есть у меня как-то жена и две маленькие девочки?»

Глава 18.

Так, тихо и спокойно, в плавных заповедях жизни, в разговорах обо всем и ни о чем дошли до горы. Точнее говоря до ее подножия. Дошли и на этом решили сделать привал на сегодня. Не потому что было сложно еще два часа плутать и добираться наверх, но потому что так решили и ничто не могло им в этом помешать. Ведь жизнь-то одна, и порою самые глупые решения, встающие поперёк с нашими планами, и оказываются самыми прекрасными. Произошло ли что-то необычное с ними в этот раз? Нет, но иногда же происходит с людьми. Вот они и решили попытать удачу. Не произошло-ну и ладно. Зато, пользуясь случаем, ребята развели костер на самом берегу скалистого моря, и сейчас сидели и ели манго, которых Голубь с собой в дорогу взял целую корзину, потому что уже не раз ходил этим маршрутом и устал от запеченной на огне курицы с картошкой. Справа виднелась гора, и сложно было бы ее не заметить любому, кто сел на место Астронома. К сожалению, он ее не замечал и был всем доволен. Другая гора, что слева, служила для него детской колыбелькой. Она придавала ему ощущение той надежности и опоры, ощущение которой придает любому подростку его светлое будущее. Вдали море было очень черное. Такое майское, по-настоящему майское море могло предвещать только одно: вскоре пучиной будет поглощен апрель, и только завтра, с рассветом, на берег неловко, как что-то неважное, море выбросит его маленький спасательный круг. Как зимняя шапка в конце апреля, убираемая подальше в самые закрома квартиры… А небо, между тем, было то звездное, то, значит, в бурых, поистине бурых облаках. Они казались очень низкими, как будто живыми оттого, что были чересчур фактурны и грозны. Они казались настоящими кавказскими облаками. Всё тут, и даже Астроном в зеркальном отражении морской воды, казалось кавказским. А что уж говорить про голубя у него на плече! Пират, да и только!

***

Последней басней Голубя, которую услышал Астроном перед сном, было повествование о его жизненном пути, о том, что Голубь никогда не жалеет о священном блаженстве, которое чувствует всякий человек, когда пьет крымское вино. Астроному все это так понравилось, что, хотя бы чисто гипотетически, в Крыму стало одним жителем больше.

На рассвете им не составило труда добраться до вершины горы. Вместе с подъемом солнца Астроном почувствовал непреодолимое влечение расцеловать каждый клочок земли. Ему даже вспомнилась песня: «Вижу тени наискосок, рыжий берег с полоской ила; я готов целовать песок, по которому ты ходи-ила». А все потому что снова случилось чудо: настал новый день. И уж что-что в жизни, а это никогда не перестает радовать. Вчера, засыпая, Астроном был недоволен и хмур, ведь в его дне все прошло не так, как он хотел, да и было много того, о чем ему еще надо было подумать, он скептически относился к вере в то, что с утра все может быть хорошо. Не может стать все хорошо у человека, который ради того ничего не сделал, а только поспал! Оказывается, может. И сейчас в поступках Астронома, в его мыслях я, безусловно, описываю собственные мысли и поступки. Вчера у меня выдался неважный день. Я слабо верил в то, что сегодня станет лучше. Но, несмотря ни на что, стало. Я проснулся пару минут назад и первым делом начал писать. Мне чрезвычайно нравится, что в моей жизни есть дисциплина. Сейчас у меня есть только сегодняшний день и желание, непреодолимое желание развиваться и следовать своим целям. Я выхожу на старт и отбрасываю все воспоминания о прошлом, ведь это не важно, ведь все это можно поправить сейчас. Дело не в том, что в прошлом, в прошлых жизнях, мы совершали плохие, глупые или стыдные для нас поступки, а в том, что сегодня мы не исправляем их последствия. Вы понимаете, ведь это даже хорошо, что мы совершали такие поступки в прошлых жизнях. Хорошо хотя бы потому, что у нас остались воспоминания. А что может быть лучше, чем воспоминания! Только жить сегодняшним часом, моментом, днем. И, мысля так, Астроном в один миг стал ощущать истинное превосходство над всеми, даже над уверенным и по-южному загорелым Голубем, а все потому что, похоже, окончательно определился с делом своей жизни. Астроном шел на гору походкой человека, которому стало лениво думать, что в его жизни что-то может пойти не так. Он понял: с этого момента все в его жизни будет идти только так, и не иначе, оттого, что он понял-наступило наконец лето. Астроном шел на гору, держа одну руку в кармане брюк, второй размеренно разбалтывая на ходу, в такт, наверное, помолодевшим к утру волнам моря, и в целом имел вид и особенно глаза человека, который, как почти все актеры театра, преподносит себя обществу мыслителем. Голубю эта перемена понравилась, конечно, меньше, чем Астроному. Голубь был опытнее его раза в два, да и это не удивительно, и потому лишь немного загрустил, ведь на сегодня потерял дружбу. Их только-только завязавшаяся беседа, и он это понимал, была прервана, конечно, во благо Астроному, ведь парень, еще недавно видевший в своей жизни лишь телескоп, развивался, рос не по дням, а по часам; но Голубь осознавал так же и то, что это всего лишь один день в жизни мира, всего лишь маленькая ступень развития человечества, заключенная в Астрономе. Одним словом, Голубь понимал, что все это-такая мирская суета, а хочется, как и всегда, лишь, как в старых советских кинофильмах, хорошей дружбы! И правда, человеку, чтобы быть счастливее, нужно иметь хорошего друга, отменное здоровье и пару любимых занятий, в которых он заинтересован. Конечно, это сказано с преувеличением, но в целом это действительно так. Добравшись до горы, первым делом развели небольшой костер, чтобы погреть на нем предполуденный чайник с водой, заварить зеленый чай, заботливо припасенный Голубем для таких случаев. Конечно и сели, и заварили. Пока, сидя по-турецки, с погодой, почти как в Турции, пили чай, Голубь снова делился опытом. В Астрономе происходила жизненная перемена, и оттого, что он нашел свое дело, и оттого, что за долгие годы прервал, наконец, свое живое существование. Он больше не видел в речах мудрых только мудрость. Он видел там также огромное количество манипуляций. На пользу ли они ему шли? Это другой вопрос. Зачастую люди, желая сделать нам что-то на пользу, приходят к тому, что делают это все таки во вред; человеку, и так было во все времена, чтобы осознать что-либо, нужно прийти к этому самому. Астроном видел в речах Голубя манипуляции. Возможно, желание самоутвердиться, хоть это и было странно для такого мудрого человека. С другой стороны, в этом нет ничего странного. Ведь это сама жизнь, и ты признаешь свое невежество, необразованность, если начинаешь, как только начинаешь строить образы идеальных людей. В таком случае ты любо влюблен, либо еще мальчик. Ни то, ни другое не плохо, лишь, как лакмусовая бумажка, показывает, как много тебе еще предстоит пройти. Но Астроном, в силу некоего спокойствия, исходившего от него с того момента, как он приобрел фотоаппарат, слушал и не перебивал Голубя. В конце концов, человек хотел сделать хорошее Астроному, да и стоит ли вообще обижаться на слова! Ведь это просто звуки, и люди их сами наделили социальным значением. Так же как деньги-только бумажка, наделенная в данную историческую эпоху данным значением, так и все слова, и все ритуалы и все обряды. Они созданы на пользу всем нам, так значит, как только они перестают излучать пользу, можно выкинуть их из головы и начинать жизнью жуировать, по-новому, как июнь. В конце концов, у Астронома в жизни были и другие радости. И Астроном сидел сейчас на вершине горы, его взору представал немного мглистый полдень, Солнце, светящее так, что, казалось, оно что-то знает и в соотвествии с этими его тайными знаниями вся жизнь проходит мимо Астронома. Но секрет в том, что мы и правда всегда можем сделать выбор. Мы можем сделать выбор даже относительно того, не повернуть ли время вспять и не вернуться ли в день прошлый, прыгнув на самолет и улетев куда-то в Америку. Мы всегда можем сделать выбор. Но Астроном об этом еще не знал, А Голубь ему говорил как раз подобные вещи. Жаль, что тот не слушал. Но ничего, это тоже его возможность и его право, разве что это показывает, что все в жизни может пойти нам как во вред, так и на пользу. Так значит, нет смысла кого-либо обвинять в своих результатах. Нет смысла и бездействовать. Бывает, порой, чрезвычайно тяжело чего-либо достигнуть, вот как Астроному в начале нашей книги, когда было не понятно даже, с чего начинать. Но все же начал с чего-то Астроном, и жизнь его от этого превратилась в весеннюю сказку. А начинать или нет, что ж, это был только его выбор. Это было только его видение ситуации и вряд ли вообще в жизни есть такие моменты, когда мы не можем самостоятельно сделать выбор. Это противоречит всем законам физики. И всему, что там дальше следует, подавно. Выпив по кружечке-другой чая они распрощались с Голубем, ведь у каждого из них своя дорога. И это просто взрослая уверенность-знать, что какие-то гарантии могут сбыться, какие-то-нет, знать, что в жизни у нас вообще нет гарантий и ни к кому не привязываться. А если уж и привязались, понимать, что это был исключительно ваш выбор и вам теперь расхлебывать его последствия. «И сколько будешь думать-не станешь прав»,-мыслил Астроном, направляясь к новым горизонтам своей жизни. Он думал так, но делал то, что казалось ему сейчас правильным. И делать в соответсвии с этим изречением любое дело-вот истинное благородство по отношению к себе в жизни. И Астроном сейчас, в одиночестве, все же сделал ту единственную вещь, которую, будь я его учителем, ожидал бы непременно увидеть, как показатель, что все в его жизни будет хорошо. А именно: проводив Голубя взглядом до оврага, сел сам на краю горы, и, глядя вниз, болтая ножками, переводя иногда взгляд туда, вперед, к бескрайним просторам моря, понимал, что уже многое, очень многое сделал для улучшения своей жизни. Я не учитель Астронома, дорогие друзья, но я ваш учитель, поэтому мне бы очень хотелось, чтобы каждый из вас понимал, что уже очень и очень много сделал. Мне бы хотелось, чтобы ни один из вас ни о чем не жалел. Ведь не о чем в действительности жалеть в нашей жизни. Она лишь полна сказок и возможностей, хотя и содержит на себе железные прутья, на которые можно запросто наколоться. Впрочем, это будет только Ваш выбор, дорогие друзья. Так выбирайте правильно.

Глава 19.Астроном решил, что сейчас, когда само майское небо стало к нему совершенно добро, пора действовать и ловить момент. Голубь на его плече уже давно, кажется, заснул, и в данный момент наблюдал седьмой сон, поэтому Астроном полез за камерой неспеша, боясь шевельнуть себя и разбудить тем самым товарища. Но с чем боролся-на то и напоролся. И в дальнейшем, вспоминая именно об этом событии, все мы будем говорить, что ему очень повезло, чрезвычайно повезло, как не везет ни одному человеку в жизни, что он в рубашке, похоже, уже родился. А все дело в том, что, когда Астроном полез за фотоаппаратом в свой рюкзак, лежащий неподалеку, камень, подточенный, вероятно, временем, полуденным Солнцем и иногда чуть скептическими, его собственными, циничными мыслями, обвалился. Астроном, понятное дело, полетел вниз со скалы, прямо на голые и недружелюбные камни. Высота тут, надо сказать, была небольшая, и некоторые люди даже специально падали с тридцати, сорока метров, прыгали в море и при этом выживали. Но надо ведь делать скидку на то, что это были тренированные, давно уже попрощавшиеся со своей жизнью люди; да и прыгали они в более безопасных местах. Не здесь, где камню было уже некуда упасть, потому что все и так было завалено камнями. Астроному повезло, ведь он упал в воду. Голубь, конечно, взлетел в самый последний момент и успел спастись, а после след его был уже никому не виден, а вот Астроном сильно ушибся. Он остался в живых, но довольно сильно себя покалечил, в итоге еще и потерял сознание, оказавшись выброшенным на берег в ночи, под тихий гул костров, звезд и треск диких лесных животных. Его подобрал после кто-то, похоже, сам управленец жизни. Как еще объяснить такую удачу? Подобрал и отвел в больницу, где Астроном пролежал чуть ли не полгода, вспоминая свои приключения все же с улыбкой, а после, когда поокрепла спина, с такой же улыбкой листая фотографии на своем компьютере. Врачи долго не верили в то, что Астроном сможет выжить и снова стать обычным человеком: ходить, писать, плакать. Его из комы только выводили около месяца. Но в итоге вывели-Астроном выжил и все наладилось, пускай не сразу, пускай для этого понадобилось время, не самое короткое время. Но все в итоге наладилось. И Астроном заново родился. Это было уже его второе по счету рождение. Так рождается человек, только недавно отошедший от тяжелой болезни. Так рождается человек, который только недавно нашел себя в жизни. Но как рождается человек, нашедший себя и при этом еще и отошедший от болезни? Он рождается превосходно, чувствует себя чрезвычайно хорошо! Какой урок вынес Астроном из своего падения? Или, как часто бывает в таких случаях, когда ждешь, сильно-сильно ждешь, чтобы что-то случилось, то ничего не случается? И такое тоже бывает. Но в этот раз все же случилось, и Астроном вдруг понял, спустя долгие, тяжелые, больничные и самые одинокие ночи, что жизнь, как ни странно, несмотря на все наши иллюзии о том, что мы обязательно что-то должны жизни, не заканчивается, если ей ничего не давать, но может закончиться даже в том случае, если дать ей все сразу. Жизнь не зависит от нас, и мы-не центр вселенной и далеко не центр всей своей жизни. Мы-наблюдатели. А значит, нам позволено многое. Насколько многое? Зависит от каждого из нас.

А еще Астроному не давала покоя мысль, что все, что бы мы ни делали, зависит от нашего выбора. Не от обстоятельств, не от того, насколько серьёзны намерения других людей, в меньшей степени от нашей компетенции, но чрезвычайно, насколько только возможно сильно, от нашего выбора. Задаваясь в очередной раз вопросом, почему у вас не все в жизни сейчас складывается так гладко, как вы бы того хотели, примите сначала всю ответственность на себя. Осознайте, что все у вас в жизни складывается не гладко потому и только потому, что вы это так сложили. Осознайте это и посмакуйте получше эту идею. А после будет радость. Все потому что, начни вы сейчас предпринимать действия, родись вы заново, осознавая, что никогда не поздно, вы за исчисляемый срок сумеете построить свою вселенную. Этот срок не будет маленьким. Невозможно строить плохую жизнь много лет, а после за год все сломать и воссоздать новое и прекрасное. Лет за пять, может, шесть, вы построите то, чего действительно хотели, если возьметесь за это. Это немаленький срок, при условии, что всегда хочется сейчас и поскорее, но достаточно одного момента счастливой, полностью вами построенной и правильной жизни, чтобы, не таясь, в счастье, умереть. Я предлагаю снова, чем, мне думается, и будут полезны в итоге мои книги, начать и вам строить такую жизнь. И мне вместе с вами. Мы не будем делать никаких грандиозных шагов. Всего по чуть-чуть. Просто, друзья, давайте составим небольшой график того, чего бы вы хотели иметь в своей жизни. Я говорю: «График», а не список, потому что список-слабое отражение действительности. Гораздо лучше смотреть на график и ощущать все места, где он прерывается или переворачивается вниз и вверх.

Перво-наперво нарисуйте график свой жизни, возьмите карандаш, линейку и листок, и нарисуйте тот график функции, которой был бы похож на идеальную, в ваших представлениях, жизнь. Отметьте на нем все значимые точки значимыми желаниями, которые вы хотите получить от жизни. Это может быть домик в горах в Швейцарии, свой личный водитель в черном пиджаке, количество посещаемых из года в год стран, что угодно. Просто пофантазируйте. Но сколько бы мы ни думали, в итоге все равно не придем к идеальному решению. Это облегчит процесс принятия ответсвенности на себя. Просто в данный момент у вас жизнь сложилась так, что вам приятнее всего будет построить этот график и начать новый путь к осмысленной жизни. Но это только ваш выбор. Так мы выбираем, когда нам ложиться спать.

А теперь вы должны написать, что нужно сделать за год, чтобы добиться тех желаний, которых вы всей душой хотите добиться. Если вы опасаетесь, что придумали не самые лучшие желания, то ничего, лучше вы все равно не придумаете сейчас. Главное-начать, а потом подредактируете. В итоге все они так или иначе связаны с вашими потребностями. Далее напишите, что надо сделать для этого за месяц, за неделю, за день. Вывешивайте план на дверь и потихоньку делаете. Секрет в постоянстве. Секрет в том, чтобы не завышать свои цели, чтобы вы и вправду успевали делать то, что запланировали. Чтобы имели отдых на выходных. Если он вам, конечно, нужен. Но, как показывает практика, нужен. Если вы правильно определили, что вам нужно и честно выполняете свои действия, то и результата вы добьетесь соответствующего. Тут сложно будет ошибиться. Но это будет только ваш, запомните, выбор.

***

Астронома выпустили из больницы, и он стал снова налаживать контакты с миром. Да, непростым, ничуть не обогатившимся или обернувшимся иначе в его отсутствие миром. Это была симферопольская городская больница, и проводил свое время Астроном в Крыму, на самом юге. Что может быть лучше, чем выйти октябрьским теплым вечером куда-нибудь к берегу и гулять, гулять там, наслаждаясь тем, что можешь гулять, воспринимая, как приятность, злые морские волны, бьющие в лицо, вереницу осенних листьев, то и дело попадающихся на пути и мешающих даже думать?! И о чем мог думать в этот момент Астроном, как не о своем прошлом, сопоставляя его со своим будущим? И чего только могло ему хотеться сейчас от жизни.. Наверное, смирение-это показатель твоей любви к жизни. Чем меньше ты смиренен, чем меньше тебе нравится то, что происходит с твоей жизнью, тем ближе ты к огорчению и полной потери связи с миром, возможно, тем ближе ты к тому, чтобы заболеть. Но Астроному это сейчас не грозило. Он мало наслаждался жизнью, когда сидел на горе, и теперь надолго запомнит этот урок. О чем сейчас мог думать Астроном? Он и не думал. Он желал, наверное, узнать, что сталось с его птицей, где сейчас Голубь. Хотел узнать, что сталось и с его домом в Москве. Хотел продолжать фотографировать. Ведь в этом заключалось одно из главных дел в его жизни. Хотел вспомнить, каково это-кататься на метро. Хотел чувствовать жизнь и не быть в то же время слишком чувствительным. Да что уж тут. У него были самые обычные человеческие желания. Хотел повидаться с Изабеллой, хотя в глубине души понимал, что вряд ли та страстно ждет этой встречи. Но надо было потихоньку разгребать завалы жизни, и он начал. Возможно, Астроном был не самым замотивированным человеком в мире, но он был человеком, и это даже красивее. Это даже лучше. Он был простым человеком, и история его жизни, как и история жизни любого другого, полностью заслуживает того, чтобы ее описали. В этом настоящий шарм жизни. В ее необъятности и в то же время во всеобъемлющем понимании. И даже в том, что никогда и ничто не сможет в точности идти по плану. Астроному надо было что-то делать, и он решил отправляться домой. Перед тем, как уехать, он еще раз навестил гору. Уже давно были поставлены ограждения на том самом месте, где он упал. Но вовсе не потому что упал он, а оттого, что гору попросту стали возделывать, облагораживать, и по проекту там должны были стоять теперь заграждения. Мало что значит один человек в жизни мира и общества. Но и в этом плюс. Да, впрочем, плюс во всем. А еще, если ты понял, что ничего не работает, и ты, как ни пробовал оставаться счастливым, не можешь-у тебя на это просто не хватает сил, смени окружение. Не стоит переезжать из города в деревню, хотя и это на время сработает. Но смени свой круг общения, картины вокруг себя так, чтобы был стимул, куда стремиться, сколько зарабатывать, как проводить свой досуг. Смени свое окружение на то, которое лучше тебя. Смени, и тебе самому станет лучше. Зачастую ты несчастлив оттого и только оттого, что засиделся на одном месте. Сменив свое окружение, ты сделаешь что-то новое в своей жизни, тебе станет интересно, а после ты еще и улучшишь, и разовьешь себя. Почти всегда появление в более сильном, чем ты, с моральной или физической точки зрения, коллективе делает и тебя сильнее. Даже если тебе кажется, что все потеряно, то потеряно, все же, не все. Как бы то ни было, у тебя сейчас больше, чем ноль. А с нулем ты рождался. Так значит, тебе нужны новые, хорошие проводники в твоем собственном лице, как те, которыми в детстве для тебя были родители. И все наладится.

Глава 20.

«Начинай размашисто, и, авось, пойдет. Чудо невозможное, может быть, случится». Такими строками начинался новый, полный тревог, день Астронома. В нашей жизни вряд ли есть недостатки. Только преимущества. А ещё в ней нет никаких гарантий. Анализируя после, почему так произошло, почему умудрился он упасть со скалы именно в тот момент, когда все, казалось, стало налаживаться в его жизни, Астроном пришел к выводу, что это лишь дело случая. Другого выхода ему не оставалось. Ведь два главных греха человеческих, как писал Лев Толстой, это суеверие и праздность. Чтобы не быть суеверным, Астроном отбросил все иные варианты, не связанные с волей случая. Чтобы не быть праздным, решил не тянуть более и отправиться в Москву. Ему больше нечего было делать в Крыму, ведь даже голубь его покинул. Разыскать же Голубя, путеводителя, ему так и не удалось, хоть он и довольно долго обхаживал различных охранников и официантов-однажды по дорогое Голубь ему сказал, что следует, наверное, завязывать с исконно-природной жизнью и прибиваться к людям. Но тщетно. Оно и к лучшему. И все в нашей жизни к лучшему. И все в жизни можно пробовать, было бы желание. Ведь в жизни нет гарантий, но это еще не означает, что, за какой бы результат вы ни взялись, вы оплошаете. Ни в коем случае. Просто надежда идет каждый раз на себя и ни на кого более. Так человек, идущий охотиться на медведя, вряд ли будет обвинять медведя в том, что тот захочет его съесть. Так и человек, появившийся на свет, не должен быть в обиде на этот свет, если на жизненном пути ему будут попадаться десятки, тысячи маршрутов смерти. И Астроном решил в последний раз перед отъездом, ведь уже и билеты были куплены, прогуляться по так полюбившейся ему в последние осенние дни набережной. Набережная эта не представляла собой ничего особенного. Если вы были когда-то в российском курортном городке, то понимаете, о чем идет речь. Просто километр насыпи, возделанной, укрепленной вдоль моря, заботливо обставленной всевозможными заборчиками, скульптурами, желанием казаться дорогим и недоступным, белым цветом… А человеческому организму больше-то и не нужно для счастья. «Чтобы было куда пойти»,-писал Федор Достоевский. «Чтобы было, где посмотреть закат»,-пишу я. И жизнь, оказывается, чрезвычайно проста в своем великолепии. Но, о, как редко мы это замечаем. Заметив это однажды, пару лет назад, сейчас я лишь время от времени верю в красоту момента, а не просто пытаюсь себя заставить верить в то, что это так. Но жизнь все равно прекрасна. И даже этим. Да и счастье-лишь птица, которая посещает нас. Когда-то она нас должна и не посещать. Все сходится. А Астроном просто гулял и гулял по набережной. Человеку достаточно, оказывается, всматриваться вдаль и видеть там кусочки времени, планов и, быть может, воспоминаний. И вовсе не обязательно ему, как это показывает пример Астронома, иметь чрезвычайные по своей важности знакомства, гениальные идеи в голове. Нет, о, нет, оказывается, что веры в жизнь будет достаточно. А все гениальные планы, которые так или иначе всплывают, лишь мешают полноценно жить. Хотя, конечно, зачастую и помогают. Но и мешают. Так всегда. Но жизнь течет. Невозможно просто так сидеть на лавочке, уже битый час наблюдая за кленовыми листьями, гоняемыми на просторном морском ветру в запахе малины, собранной, вестимо, тут же, недавно, и поданной самому себе с любовью и уважением, которое мало где еще подсмотришь. Что-то обязательно должно произойти. И в этом тоже секрет жизни. И каждый раз происходит что-то новое. Потому-то мы и не перестаем уставать видеть и что-то новое в жизни, строить высочайшие планы. Потому-то мы и живем. Да и сложно было бы не жить нам, детям Солнца.

И вот, доедая очередной кулечек малины, запивая все это дело местной, пусть и газированной, водой, Астроном решил-таки не сидеть в одиночестве. Очень странно в это время было слышать, что ты сидишь на набережной один. Ведь на дворе ещё стоял конец бархатного сезона, и вряд ли ни один, хотя бы самый ушлый турист, не захотел бы посетить в это время променад, разделив его с Астрономом. А, между тем, никого не было. Конечно, быть может, все дело в том, что погода именно сегодня казалась на удивление дурна, но что нам погода! Так и вся жизнь пройдет, стань мы слепо следовать повелениям погоды. Если так посмотреть, то туманы и облака-ничто иное, как наши проблемы. Ведь это скорее наши проблемы, что мы не видим Солнца, чем Солнца, которое своими лучами все еще касается нас. А если сказать вам, что сегодня-ваш последний день на Земле, вы тоже будете прятаться от погоды? Так и просидите остаток своей жизни дома, в компании четырех стен? Ладно, быть может, у вас свой особняк и пруд с карпами на территории. Но не все ли равно? Дикая, живая и бьющая ключом улица-это абсолютно другое! Как не понять! И, рассуждая так, Астроном решил на время оставить свою малину, свою газированную воду и пойти напоследок искупаться. К тому же, долгое уже время хотел он научиться плавать, сидя у себя там, в доме в Трехсосновке и наблюдая в телескоп, с какой точностью и непоколебимостью мимо него пролетает жизнь. А тут-вот, оказывается, сколько возможностей! Жуть! И почему бы ими не воспользоваться. Он отбросил все стремления, которые когда-либо его посещали, и стал раздеваться. Ветер хлестал нещадно в ту минуту, когда Астроном спускался с пирса на пляж. Кусок набежавшей волны здорово окатил его, и вряд ли осталось после этого события хоть одно сколько-нибудь сухое место на его теле. Но и это его не остановило. Ведь все наши результаты-результаты нашего выбора. «И зачем снимать теперь одежду?-решил Астроном-если она все равно уже мокрая. Так пойду, что, впервой что ли?» Подбадривая себя подобным образом и не давая холоду проникнуть во все фибры его души, Астроном стал заходить в море. Сначала с левой, нерабочей ноги, потом за ней, уже не так решительно, как прежде, передвигая правую. Но ведь было, на самом-то деле, впервой. Ему было впервой почти все в этой жизни. И кто мог сейчас с ясностью гарантировать, что прямо на этом месте в море не окажется острой консервной банки или разбитой бутылки, брошенной незнакомцем? Но в жизни нет гарантий. Это был лишь авантюрный выбор Астронома, и он оправдался. Ничего не случилось плохого с ним за время этой вылазки. Никакая акула и думать не хотела выбираться плавать в такое свирепое время. А вот Астроном собрался. Поначалу у него ничего не получалось. Он бился то с одной стороны, то с другой, пытаясь одновременно пересилить прибой и не стать, утонув, жертвой пучины. Он пробовал неумело, то по-собачьи, то еще как, грести, и постоянно, не проходило и секунды, стремительно шел ко дну. За плотной завесой кучево-дождевых облаков не было видно расположения Солнца, но почему-то Астроном догадывался, что уже вечереет. Ну и пусть вечереет себе. Именно так, именно тогда почует он наконец настоящее единение с природой. Все равно поезд завтра. Да, хоть и с утра, но завтра. А много еще чего можно сделать за ночь, если не проспать будильник. Например, даже, дойти пешком до вокзала.

***

Интересно, как в человеческой голове меняются убеждения. Не происходит ничего особенного, но вдруг, вдохновившись книгой Джека Лондона, «Мартин Иден», засыпая уже, один мужчина решает, что будет тоже, хоть бы ему для этого потребовалось дважды по одиннадцать лет, писать, пока не станет известен. Решает, что будет тоже вставать ни свет ни заря и работать над собой часов по семь-восемь, в то время, как весь остальной мир еще спит, и ему не будет преградой ощущение, что все пролетает мимо него, потому что на самом деле никто никуда не пролетает. Все так, как есть, и так, как надо. И никто даже и не мог бы никуда пролететь. Ведь пролет жизни мимо-и это еще жизнь. И вот, интересно, как всемеро увеличив количество часов, в которые он будет писать, мужчина вдруг понимает, до чего просто жить. Вдруг становится совершенно очевидно, что он добьется всего, было бы только желание, капелька мотивации, и лунный май на дворе. На самом деле все, конечно, не так радостно. Но что поделать, когда ты начинаешь новое, и весь мир кажется тебе чистым, как бриллиант, а ты в нем порхаешь слабой песчинкой времени.

Уже серьезно смеркалось. Небо шкварчало так, будто было сковородкой, на которой готовят сырники. Свою предвечернюю песню начинали местные птички в роще недалеко от берега. И пусть начинают. Коль просыпается все живое, пусть и просыпается все лишь сейчас, только к окончанию дня, то и Астроном будет продолжать делать свое дело, пока не станет хоть сколько-нибудь походить на сносного пловца. На променад к этому времени начали выходить уже первые, вечерние туристы, словно люд, что зажигает после зари все фонари, как в прошлом, но на самом деле просто разные, простые ребята, прилетевшие из Москвы и предутреннему времени предпочитавшие послезакатное. Все они дивились силе духа и непоколебимости того, безусловно спортсмена, похоже, профессионального пловца, который, несмотря на дождь и непогоду продолжал тренировать свои навыки. Попивая свои сладкие, холодные коктейли, облокотившись на перила и с видом тихого присвиста глядя вниз, все они немного завидовали Астроному. А ему в то время казалось, что он-самый нелепый, неуклюжий человек на Земле.

Что нет пловца хуже, чем он, и человека, менее координированного. Но он продолжал работать, в какой-то мере смиряясь. Понимая, что скорее всего он забросит это свое увлечение плаванием в будущем, еще лучше-заболеет и снова сляжет на койку, только уже в Севастополе-чего тянуть, и никогда к нему так и не вернется, как ни хотелось бы, постоянство и уверенность, Астроном все равно продолжал пробовать, ведь в этом и есть вкус жизни. У нас ведь перед жизнью нет никаких обязательств. Только те, что мы сами придумали. Правы люди, которые предлагают перестать планировать за ненадобностью этого действа. Правы люди, которые предлагают не читать никаких книг-треннингов, потому что гораздо лучше самому на вкус пробовать жизнь. Правы и в то же время неправы. Если эти тренинги помогают лучше укрепиться в философском подходе к жизни, а планы-взять от жизни больше и все то, чего нам действительно хочется.

Глава 21.

Спустя некоторое время, когда уже сосны из рощи неподалеку от моря перестали гнуться от вечернего, несущего в себе страх и ужас, ветра, и первые вечерние туристы допили свои коктейли, сладкие, как майское утро, разошлись, кто-куда, на набережной появился новый посетитель. То был Голубь. Так совпало, что он все же ушел работать на сушу, в город, и теперь-таки работал, вдоволь наслаждаясь розовыми искорками спелой жизни. Ему предстояла смена в ночном клубе. Он устроился туда вышибалой за неимением большего. Клуб находился вовсе не далеко от моря, настолько недалеко, что некоторые, особенно подвыпившие посетители сбегали туда купаться. Кто-то засыпал неподалеку от пляжа. Голубь, перед тем, как начать смену, тоже окунулся пару раз. Это был его неотъемлемый ритуал, и если мог он, по его собственному мнению, в жизни сделать что-то себе на пользу, то это было как раз то самое, малое. И вот, Астроном, весь изможденный, изведенный борьбой со стихией и своим поражением, заприметил Голубя. Он так устал, что это не вызвало у него положительных эмоций. Он просто воскликнул немного тише, чем стоило бы: «О!» и молча подал свою руку, казалось, уже ставшую самим морем. Молча, потому что ни о чем не жалел. Молча, потому что была в его голосе, хоть и молчавшем сейчас, некая обида на Голубя, за то что он ни разу не навестил его в больнице, просто за то что в тот раз все так трагично закончилось. А Голубь оставался, напротив, таким же, как прежде, веселым и компанейским. Голубь сразу сообразил, что к чему, и попросил Астронома собирать свои вещи, потому что он-Голубь, знает одно такое, совершенное место, куда остальным путь заказан и где можно в то же время неплохо поесть. Не выпить, а именно поесть, хоть Крым по осени и славится именно своим вином, а не, к примеру, шницелями. Астроном и сейчас не ответил. Больше даже не потому что не хотелось ему отвечать, а скорее потому, что, как человек, набегавший километров десять по морозу, не в состоянии промолвить несколько слов без того, чтобы не свернуть себе челюсть, так и он после плавания. Вместо слов Астроном предложил Голубю оставшуюся малину, но воду не предлагал, хотя бы уже по той причине, что выпил ее сам несколько минут назад, с удивлением подмечая, что купание в море-занятие, вызывающее сильную жажду. А еще Астроном понял, сидя уже в теплой, обогретой к вечеру веранде местного ресторанчика, что, чтобы наслаждаться жизнью, нужно научиться преодолевать свои страхи. Не самый яркий тому пример-боязнь перемен или боязнь плавать. Но более чем достаточный для того, чтобы объяснить, что люди часто, слишком часто, вместо того, чтобы подойти к любимому, хоть и незнакомому доселе человеку и сказать, что они его любят, все же не подходят и продолжают сетовать на саму жизнь. А взрослая жизнь, и Астроном начинал это понимать в свои не совсем молодые годы, как раз и есть осознание, что никаких гарантий не существует. Взрослая жизнь как раз и есть такой показатель, говорящий, что настоящая уверенность-осознание, что ты можешь ошибиться сейчас или попасть в точку, и в действительности это не будет играть большой роли. Ведь, ошибись ты, в следующий раз станешь искать уже другие пути подхода, а ежели попал в точку, так станешь продолжать начатое.

«На самом деле-рассуждал чуть погодя Астроном, сидя рядом с Голубем на этой верандочке-дело даже не в том, что, начав бороться со своими страхами, ты привнесешь в свою жизнь все самое стоящее, но больше в том, что лишь в борьбе ты почувствуешь настоящий вкус жизни». Я говорил в прошлой главе, что не было бы особого смысла в постоянном счастье, ведь тогда бы не смог человек почувствовать, когда ему хорошо, а когда плохо. Но нет также смысла и в постоянном бессилии. Смысл есть лишь в борьбе, или хотя бы в борьбе, ведь так объясняет нам самим наше животное происхождение.

***

И много еще чего в этот раз было обсуждено между Астрономом и Голубем. Голубь решил взять выходной на эту ночь, даром, что могли выгнать с работы. Порой в жизни есть вещи поважнее, чем работа, и более, гораздо более приятные, чем выдворение пьяных, забытых жизнью людей из бара на скользкую от дождя плитку. Они разговорились так, как только может разговориться один очень хорошо понимающий жизнь человек, видавший виды, с тем, кто так же сильно хочет начать ее понимать. Они разговорились не сразу, как и подобает истинным исполинам жизни. Ведь сразу могут разговориться только мужчина и женщина, любящие друг друга, после долгой разлуки, братья и сестры, решившие что одного из них уже нет в живых, да и всё. А исполины жизни всегда имеют свой намеченный, хоть пусть и не самый удобный путь, и им нужно некоторое время, чтобы переменить маршрут. Осмотреть карту. Перво-наперво они пошли на ту гору, с которой у Астронома были связаны не самые приятные воспоминания. «Во-первых-объяснял Голубь-для того, чтобы их убрать, воспоминания. Во-вторых оттого, что с горы чрезвычайно здорово будет видно звезды в сегодняшнюю, хоть и не самую богатую, не августовскую, но хотя бы частями напоминавшую августовскую ночь. Ночь, в которую раньше дети выходили тайком из домов, чтобы забраться в какой-нибудь старый вагон на востоке города, на заброшенной железнодорожной станции, и смотреть, смотреть вверх, на ковш ли Медведицы, или куда еще, но чтобы наслаждаться самой возможностью наслаждаться, и при этом еще что-то видеть. В-третьих, потому что еще его семья, к которой Голубь обещал сводить Астронома чуть позже, как они проснутся, наверное, только готовилась ко сну». Да, впрочем, мало ли будет причин у двух исполинов для того, чтобы всю ночь проболтаться в объятиях дикой природы, словно друзья-армейцы перед тем, как отправиться в дембель. Тем более, что так призывно и даже местами похотливо в небе торчала Луна. И пусть не целая Луна, а еще только ее маленький серпик, но на то и дана нам жизнь, чтобы наслаждаться буквально каждой колкости мира, вдыхать в себя пряный, безусловно пряный аромат почти любого его изъяна. Они шли сейчас за телескопом. Не было у них телескопа, а в Крыму не придумали еще такую возможность-брать телескоп, когда тебе вздумается, где-нибудь в горах, напрокат, и использовать его всю ночь напролёт, пока не засветит в первых лучах персиков Солнце. Пока не гаркнет с утра первая ворона, не будет прочтен кем-нибудь далеко-далеко в горах Сочи первый за сегодня стих Булата Окуджавы. Не будет пролита первая чаша с медом, не укусит первого человека на своем пути шмель изобилия. Не предстанет сияние достигнутой мечты в свете более темном, чем ожидалось. Впрочем, пока не случится все, что так или иначе случается с людьми каждый день и что они, во благо ли, или напротив, себе не замечают. А до того момента,как все это случится, можно исчислять, насколько честен хотя бы перед собою был человек, когда обещал делать вещь непрерывно, всю ночь. Ведь и терпение в китайской науке определяется так же. Испытуемого сажают в пещеру с эхом, где в это время беспрерывно капает талая вода, и ждут, как быстро он станет молить пощады. Так и у нас. Всегда существует лишь один день на то, чтобы исполнить все свои самые сокровенные желания. Насколько хватит вам терпения исполнять их безоговорочно, сидеть смиренно в этой пещере и ждать?

***

Но вы себе еще скажете спасибо за все это. Как гласит одна мудрая истина: в конце жизни мы вряд ли будем сожалеть о том, что сделали, скорее о том, чего не сделали, о чем не сказали. И уж точно Астроном и Голубь не станут жалеть о том, что войдет в историю их жизни, как самое запоминающееся приключение. Даже более запоминающееся, чем происходившее с ними, к примеру, в лагере, когда всю ночь напролет не спали, кого-то мазали зубной пастой, от кого-то убегали, считая, что это был воспитатель, проигрывали свои косы в карты и выигрывали себе не менее примечательные усы, сделанные, казалось, что тушью. Проигрывая на желание исполнить петуха перед рассветом, выигрывая целую тарелку свежих фруктов из столовой, первый поцелуй… А именно со всем этим только и можно сравнить ту замечательно-приятную картину, происходившую с ними ночью. Они нашли-таки телескоп, правда не совсем там, где ожидали. Не в их немного неизвестном, самом что ни на есть обычном городке, а расположившемся неподалеку ялтинском замке-Ласточкино Гнездо, где проницательные туристы уже задумались о возможности наблюдать звезды. И дело даже не в том, что в эту октябрьскую ночь лучше всего на небе видна Венера, и даже не в том, что Марс, Юпитер, Сатурн тоже выстроились в ряд, образуя парад планет, но скорее в том, что процесс уговора абхазца-водителя маршрутки, непонятно как оказавшегося в Крыму, а не в Адлере, например, в ночи, среди сосновой чащи, был делом стоящим. После этот абхазец довозил их, уже сам воодушевившись идеей ночных гонок, после они попали и даже в сами ночные гонки. Но все это все же не сравнится с облегчением, какое испытываешь, когда что-то, пусть и ожидаемое, но ожидаемое чересчур, чтобы случиться просто так, все же случается. Так чувствовали себя Астроном и Голубь, проводя, наверное, уже второй час к ряду у телескопа и наслаждаясь разными видами нашей галактики: и красивыми, и не очень, и ясными, как божий день, и еще, по словам Астронома, совсем неизведанными. Так чувствовали они себя, потому что понимали-какие-то шестеренки, какие-то механизмы внутри них сработали и прокрутились так сильно, столь плавно, как бывает только у гоночных автомобилей, что теперь любое действие, проведенное вместе, каким бы глупым и незначительным оно ни казалось, все равно будет станет продолжением и без того уже веселого вечера. Так, знаете ли, радуются люди, которые долго не знали, что им делать, в итоге все же придумали, добавив немного риска к тому, о чем идет речь, и эти действия в итоге принесли им именно тот результат, на который они рассчитывали. Так думают эти люди.

Глава 22.

Интересно, что, чтобы написать книгу, вовсе не нужно мириада дней, что маячат сразу перед сознанием человека, проинформированного о том, что скоро будет писаться книга. Если тратить на главу по одному часу, книгу вполне можно написать в три дня. И прав был Джек Лондон, намекая, что Мартин Иден клепал рассказы один за другим, даром, что их не принимали. Все равно ведь клепал. Все равно ведь в итоге приняли. А то, что он чрезвычайно боялся, имеется в виду, что не примут, это нормально. Тревоги-неотъемлемая часть нашей жизни. Благодаря тревогам мы, можно сказать, и живем. Это словно наши рецепторы. Нервные окончания. Не будь тревог, не знали бы мы наверняка, сколько часов будет длиться действие, и то, как нам лучше поступить, чтобы не произошло опасности, но чтобы в итоге было достигнуто улучшение. Много чего мы бы потеряли, не будь тревог в нашей жизни. Размышляя по аналогии с счастьем и борьбой, мы потеряли бы ощущение спокойства, которое испытываем часто, лишь день подходит к концу, и мы выходим на балкон, чтобы испить вечернюю кружку чая. В конце концов, даже чтобы наслаждаться жизнью, следует преодолевать свои страхи. А что, как не тревоги, лучше всякого нам подскажут, где начинаются они? Тревоги-лишь мысль, придуманная нашим сознанием. Зачастую тревоги-ложная интерпретация действия. В прошлом вы подбрасывали монетку, а вас в темечко клюнула ворона, да так, что шрам остался. Теперь вы выросли и считаете, что любая ворона, как только увидит монетку, сразу захочет вас клюнуть. Или, вот еще как: вы будете постоянно опасаться любых птиц, тем более, ворон, потому что воспоминание в голове возведется в неисчислимо большую степень. Вы будете панически бояться ворон или летать на самолетах. У каждого свое. Быть может, кому-то будет панически неприятно что-то нюхать. Например, кипящее масло. Тоже бывают случаи. Это все-наши тревоги. Неотъемлемая часть нашей жизни, которая, хоть и делает ее хуже, в это же время и улучшает.

***

Встает логичный вопрос: «Как бы избавиться от этих тревог?» Что ж, этим мы здесь и займемся. В первую очередь нужно понимать, что в жизни нет никаких гарантий. И, познакомившись с семьей Голубя, Астроном, хоть и думал, что уедет в Москву веселым, напротив, уезжал в плохом настроении. Почему так вышло, вряд ли объяснит даже он сам, но вышло, и это факт, и теперь он снова сидел у окна, один, в вагоне, увозящем его назад, туда, где ночи холоднее, улицы менее пестрые и нет никакого моря. И, тем не менее, это был его осознанный выбор. Люди часто выбирают не там, где лучше, но где сложнее. Это их право, их путь. Такова наша жизнь, ребята. Астроному сейчас было уже не двадцать лет. Далеко не двадцать лет. Конечно, вряд ли он чувствовал себя столь паршиво. Но как-то все же он себя чувствовал. Я упоминаю возраст, чтобы все, даже самые мудрые из вас, понимали: возраст-понятие относительное. И если вам уже много, с вашей точки зрения, лет, не переживайте. Найти себя можно и в сорок, и в пятьдесят. Впервые начать заниматься своим делом. Агата Кристи написала свой первый роман лишь в зрелости. Стивен Кинг продолжительное время работал уборщиком в школе. Кто знает, может именно вам предстоит продолжить эту тенденцию? Продолжайте работать. Лучшим ответом на совершенно любую ситуацию в нашем мире является действие. Не знаете, как начать дорогу к своей мечте-начните с прочтения книги об успехе. Когда ты думаешь, что жизни остается меняться только в худшую сторону, в сознании ли кого-то из людей вокруг, или в вашем собственном сознании, происходит переворот, и вы вдруг понимаете, что есть еще один выход из ситуации. Астроном понимал, что две главные проблемы, мучившие его сейчас-это деньги и огромное количество свободного времени, которое так и давит на него сверху, давит, давит, и скоро уже раздавит, непременно, если не прекратить это сейчас же. Астроном решил, что ему необходимо устроится официантом или барменом в вагоне-ресторане поезда, чтобы не сойти с ума. Сказано-сделано. Хоть и не все так просто было в душе Астронома, чтобы пойти и сделать что бы то ни было, как только эта идея пришла ему в голову. Но он плавно, постепенно двигался к решению проблемы и, придя наконец к решению, спустя полчаса грузной походкой отправился на разведку. Его не хотели принимать. Конечно, его услуги давно уже были не нужны в коллективе, который сложился, сформировался, как формируются обычно ледники-на протяжении десятков миллионов лет. Но для того на свете и нужны хорошие люди, для того на свете и есть доброта. Астроному предложили работать на полставки. Ведь, конечно, вряд ли бы он был здесь лишним, да и вряд ли вообще может быть лишним человек в мире, полном разнообразия. Но именно сейчас, здесь, нашлась одна уже не молодая, но еще в том возрасте, когда некоторые про нее говорят: «Ягодка», женщина, уговорившая своих подруг взять Астронома на работу. Деньги Астроном, конечно, с этой поездки получит не самые большие, но это ведь и не самое важное. Деньги вообще не самое важное, хоть их заработок и дает человеку возможности. Деньги-это возможности, с этим Астроном давно уже определился. А немного возможностей-это всегда лучше, чем ничего. Конечно, много возможностей-лучше, но, что уж, ничего не попишешь. Сначала надо браться за то, что есть. И проблема человека, который часто чувствует тревожность, заключается в смирении. Так люди огня часто обходят стороной смирение, видя в нем лишь отрицательную часть. Но у всего, у всякой монеты есть две стороны. И горе тем, кто об этом запамятовал. Но не запамятовал Астроном. Тишина вагона, тишина его последних лет жизни и правильные, а, самое важное, долгосрочные решения помогли ему восстановить в памяти важные вещи. Вот почему есть люди, которым сложно подойти к человеку. Люди боятся отказа. Это логично и странно в одно и то же время. Казалось бы, зачем бояться отказа? Но все же боятся. Быть может, и правильно делают, но лишь в своей системе координат. Люди боятся отказа только потому что не готовы сделать то, что превратило бы отказ в соглашение. Вы просите себе работу, как сейчас Астроном. Вам отказывают. Это значит, что вы не подходите по неким параметрам. Если вы измените в себе эти параметры, то вам дадут добро. Вам не дают отказа не потому что по своей природе гражданин Астроном, например, не может работать официантом, потому что все люди мира панически боятся Астронома в роли официанта. Нет, вполне лояльно относятся все люди мира к Астроному в виде официанта или бармена, а некоторые даже с симпатией. Просто, быть может, вы не умеете разносить стаканы, сомневаетесь, когда идете, и от этого у вас лицо, как у мамонта, и поэтому вы не подходите. Может быть так. Но ведь сомнения, скорее всего, через некоторое время пропадут сами собой. И вы научитесь разносить стаканы. Просто вам не хочется сделать что-то для того, чтобы вас приняли. Вы похожи на человека у автобусной остановки зимой, когда уже долго не было рейса, который подходит к людям и спрашивает: «Ну, что, нет еще автобуса?» Только не в компетенции человека сделать так, чтобы автобус был. Но в вашей компетенции изменить положение дел, чтобы ресторан принял вас на работу, а вы все еще играете в разведчика, предпринимающего различные действия, тихо, чтобы не изменить порядок дел. И даже если этот поезд вам отказал наотрез, хотя такое бывает очень редко, вы всегда можете сойти с него и сесть на новый, попытав счастья там. Ведь работа-это не вещь, которая вас привязывает, а в первую очередь вещь, которая окрыляет вас и освобождает вам руки. Думается мне, стать писателем так же сложно, как и устроиться на работу-абсолютно не сложно, хоть и трудоемко. Было бы желание. Попробуйте хотя бы отправить свои рукописи на проверку, а не ждать нисхождения. Шедевра не будет ровно до того момента, пока вы сами не начнете шаг за шагом проверять, что нужно жизни от вас, чтобы получился шедевр. Это касается также и меня. Почему уже прошло больше полугода, как я пишу, а я не отправил издателям еще ни одной своей рукописи? Чего я жду? Или так сложно выделить час на выходных для того, чтобы этим заняться? Не сложнее, чем попросить о работе в вагоне-ресторане поезда. И все же я этого не делаю. Так значит, на сегодня задача: начать редактировать свою первую книгу «Честность», написать синопсис и наконец-то отправить редакцию. А там-будь что будет. Не так уж и плохи, в конце концов, мои книги, чтобы у них не было даже шанса заинтересовать человека. Ведь, если вы уже дочитали до сюда, значит, вам интересно. В одном я уверен-я буду продолжать работать, хоть бы и дважды по одиннадцать лет, прежде чем будет издана наконец моя первая книга. Я буду, и в этом меня никто не поколебит. ЧТо же до Астронома, то он, даром, что получил за свою работу гроши, чувствует себя намного лучше. Настолько лучше может чувствовать себя лишь человек, который только что сделал чрезвычайно правильную вещь, но пока что только смутно об этом догадывается. И, уж, конечно, в сознании такого человека не убавилось тревог оттого, что он сделал всего лишь одно правильное действие. Астроном стоял за барной стойкой и чувствовал себя некомфортно. До чрезвычайности некомфортно. Но это ему нравилось. Поезду ехать было еще целую ночь, а после еще полдня, и в представлении Астронома это были лучшая ночь и следующие полдня в его жизни. Одним действием, работой барменом, он улучшил сразу все стоящие показатели жизни. Сюда относится и благосостояние, и дружба, и любовь, потому что к любви его приближала дорога домой, и здоровье, потому что здесь он словно перестал чувствовать себя уныло, да и хобби, потому что с появлением работы фотография в его жизни отходила на второй план. Мысля так, легко достичь результатов. И Астроном начинал мыслить так.

Глава 23.

Что-то необычное должно было случиться в этой кутерьме событий, нахлынувших, хоть и незаметно, на Астронома. И случилось. Оказалось, что поезд ехал не в Москву, как он предполагал изначально, а, напротив, из Москвы, причем так далеко от Москвы, что оттуда порой и не возвращаются. Поезд ехал из Крыма в Абхазию. Почему Астронома пустили по другому билету? Это небольшая иллюстрация того, как всем вокруг нет дела до промахов нашей жизни. Если кто-то вступает с нами вступает в контакт, он, скорее всего, будет даже не прочь помочь нам, не то что перестать терроризировать. Разве не помогли Астроному другие люди устроиться на работу? У Астронома теперь была новая проблема-он мало с кем дружил. Он это отчетливо понял в один момент, когда, разговаривая женщинами, принявшими его на работу, не нашелся вовсе, о чем с ними говорить, даже и не хотел особенно говорить с ними. Он понял, что, как у человека, долго лежавшего на кровати, постепенно, за ненадобностью, забываются такие функции, как ходьба гуськом, быстрый бег, так и у него атрофировались познания в области общения. Впрочем, в этом случае Астроном хотя бы понимал, что проблема не в нем, а в выборе, и уже находил средства для того, чтобы ее решить. Рассуждая так, прикидывая, что скоро поезд прибудет в Абхазию, и даже сильно не сопротивляясь этому, а скорее предвкушая, что еще такое преподнесет ему жизнь, Астроном понял, что хорошее есть в любом человеке. Уж не знаю, почему ему понадобилась не одна тележка времени, чтобы осознать это, но если понадобилась, то так действительно следовало. Если взглянуть, как в кинофильме, на жизнь любого человека, с легкостью можно определить, как много плохого он успел сделать. Почти с такой же уверенностью можно утверждать, сколько добрых поступков он совершил. Здесь даже не нужно ничего особенного. Просто маленькое, абсолютно ни на что не влияющее действие может подсказать, что человек хорош. Вот какая-то бабушка, про которую даже и не скажешь вовсе, что она хороша, идет, после того, как накричала на своих внуков, и совершенно безвозмездно во дворе убирает весь мусор, который накидали дети. Так даже самый опасный преступник порой совершает доброе дело. И все мы совершаем такие дела, просто потому что нуждаемся в доброте. Астроном понял это лишь сейчас, на рубеже своей зрелости, и эта мысль, не давая ему покоя, постоянно, с каждой секундой, делала более светлой его жизнь.

***

Когда поезд прибыл в Абхазию, когда Астроном подивился красоте пальм, гор, южных людей и южного Солнца, то наконец понял, что в жизни не стоит бояться ошибок. Волков бояться-в лес не ходить. Избитая фраза, значение которой, впрочем, как и значения всех избитых фраз, уже позабыли люди. А зря. Ведь, не ошибаясь, мы не почувствуем вкуса поражений, не зная вкуса поражений, вряд ли мы почувствуем вкус побед, вряд ли мы сумеем его отличить в тот момент, когда это будет важно. А это точно будет необходимо, но мы, увы, не почувствуем. Не начав ошибаться, вряд ли мы начнем делать. А именно начать делать несмотря ни на что-вот совет, который играет главную роль в нашей жизни. Не планы и тактики, не высочайшая продуктивность, вызванная, тем не менее, непонятно чем, а совет просто вставать и делать. Впрочем, понятно, что этот совет не будет играть большой роли, если мы станем делать день, два, заряженные позитивом речей, а после снова забросим; конечно, так оно не сработает. Нам и не надо. Почему бы сейчас, начиная делать что-то снова, даже если уже давно пытаетесь, не дать себе обещание, что это-последний раз, и на этот раз все точно получится?

Астроном получил свои пятьсот рублей, нажитые с чаевых, горячо распрощался с дамочками, и спокойный, абсолютно свободный, отправился в навесную тень жаркого города. У него на душе сейчас было прекрасно. Он чувствовал себя, как человек, в детстве боявшийся насекомых, но сейчас, думая, что повзрослел, открывший настежь летним утром окно балкона и запустив две мухи, три комара и даже осу. Конечно, были в душе Астронома неполадки, но и пусть. Его сегодня начало исключительно забавлять ощущение прихода идеи в каждый новый момент. Нет смысла быть перфекционистом, потому что жизнь всех людей на Земле проходит именно в неудачах. В постоянных неудачах. Следует больше наслаждаться процессом работы, нежели чем достижением результата. Следует обращать больше внимания на то, что у тебя уже есть, наслаждаться тем непоколебимым, что имеешь. А каждый из нас имеет возможность либо трогать мир руками, либо чувствовать его, видеть, или, на худой конец, хотя бы представлять, каков он в действительности. На худой конец-это то, что могут делать все без исключения. И вот, запустив как минимум две, теперь уже две осы на свой балкон, хоть и прогнав после этого мух, комаров и мошек, Астроном сейчас, понимая, что ошибаться-нормально, больше всего хотел снова сесть на поезд до Москвы. Теперь уже до Москвы. Но для этого, а еще для того, чтобы прокормить свой желудок, чтобы купить новый объектив для своей камеры, ему нужны были деньги. Он и не думал унывать, печально глядя на все, что происходит вокруг него и рассуждая, что жизнь, словно лист весны, проходит мимо. Напротив, он действовал живо, подходил к жизни, как к игре, к приключению, к танцу! А ведь в танце не бывает дисгармонии! Потому что дисгармония относительно наших мечт и есть то, что нас сильнее всего напрягает в жизни. Астроному нужно было лишь немного денег. Для того, чтобы еще насладиться жизнью и, пусть даже старостью, если кому-то так угодно. Но какая разница в том, как ты обзовешь отмеренный тебе промежуток времени? По-моему вся жизнь, которую тебе суждено прожить, следует называть молодостью. А старостью-время, когда тебя не станет. «Старость-не радость», говорят люди. Так они лишь заявляют, что им перестала нравиться жизнь. Перестала нравиться жизнь-они видят в ней мало смысла, меньше борются и, соответсвенно, умирают. В конце концов, вторая, и даже третья молодости тоже существуют. А Астроному нужно всего лишь подзаработать. Заработать-действие, которое каждый из нас может выполнять, не задумываясь. В этот раз он решил не нарушать старых традиций. Для начала пошел в пиццерию, затем, чтобы узнать, нет ли у них вакансий курьера, и заодно поесть на те пятьсот рублей, которые у него остались. Пицца была вкусной, возможно, как раз потому вакансий и не оказалось. Что ж, Астроном не сильно расстроился. Ведь все, что ни случается в нашей жизни, только к лучшему. Астроном понял, что это знак и что он должен пойти, чтобы заняться чем-то новым, чем-то, более приближенным к его целям и реальности. Делая в этот момент очередной снимок, Астроном вдруг собрал пазл. Что уж и говорить об ощущениях, посетивших его в данный момент! Сок, да и только! Вспомните, что вы чувствовали в детстве, когда наконец-то собрали пазл? Здорово вы себя чувствовали, скажу я вам. Так и Астроном. Он лишь понял, что следует найти какое бы то ни было, любое, модельное агенство, фотостудию, да пусть хоть киностудию, ведь он годится так же и на роль режиссера. Найти и начать там работать. Силы у него есть, это он уже давно понял. Так почему бы не пойти и не начать свой жизненный путь там прямо сейчас, назло всем обстоятельствам? Сказано-сделано. Спустя пару часов он и правда дошел до студии в центре города, зашел внутрь, вспоминая уроки прошлого. Пока он договаривался с главным менеджером, который на удивление и на счастье оказался на месте именно в этот день, то думал вовсе не о том, возьмут его или не возьмут-прокручивал в голове разговор с официантками из поезда, как он умолял их принять его и они наконец согласились. Не приняли бы его здесь-Астроном сделал лишь две вещи. Спросил почему и отправился в одно из других мест, совершенствуясь. В конце концов он бы вырос настолько, чтобы его приняли. Любую вещь в мире можно решить с помощью вопроса: «Почему?». Ничто не монументально. Наверное, заметив именно такой поворот событий в голове Астронома, менеджер не стал отправлять его восвояси. Он как бы прочитал мысленно, что агент, фотоагент, хоть еще и не имеет опыта работы, уже настроил свое сознание на тот уровень, который необходим в их агенстве для успешного существования. Еще когда он заходил в здание, день казался ему оконченным и полным сумерек. Сейчас же, после его принятия на работу, все переменилось. Честно говоря, настолько, что он еще успел пройти первый пробный урок. Астроному организовали фотосессию с одной абхазской, начинающей моделью, и он, впрочем, как и модель, сдал ее на ура. Был и еще один плюс у этой работы: ведь, фотографируя женщин, Астроном мог бы встретить здесь и свою любовь. Впрочем, его сердце было совсем в другом месте.

Глава 24.

Когда приехал домой, была уже та пора осени, в которую даже Пушкин, при всей своей любви к талым, совсем зимним листьям, что по цвету, словно весенние, выкопанные из под снега, не был счастлив и рад. Так вовсе не счастлив и точно не рад любой, кто имеет внутренний конфликт в своём сердце. Интересно, что большинство взрослых чувствует, но не ощущает в себе такой конфликт. Оно и понятно. Лишь меньшая часть из них становится в итоге успешными. В жизни надо, вообще, знать две вещи:

твоё сознание все преувеличивает.

что бы ни случилось, когда-то это пройдёт, а лучший способ избежать печали-сесть за работу.

Плохо, когда человека не поддерживают его самые близкие люди. Но ещё хуже, когда вообще нет близких людей. Всегда следует искать хорошую сторону. А самый главный источник успеха и постоянства-сила воли. Если ты дашь себе установку, что не добьёшься чего-либо, чего ты очень сильно желаешь, если не сможешь четко следовать своему графику, ты никогда и не станешь следовать ему. Это, конечно, ещё не значит, что ты не добьёшься успеха. Но с большей вероятностью, чем в случае, когда ты все же начнёшь. Обычно у людей, что находятся на подъеме, там же и настроение. Но не всегда. Так и весь секрет жизни в том, что никогда и ничего не будет идти четко по плану. Впрочем, даже в этом случае можно наблюдать жизнь и наслаждаться ею. Ведь железно, на самом-то деле, правило, что, когда ты просто ждешь и сохраняешь позитивный настрой в жизни, что-то меняется в лучшую сторону. Даже не спрашивайте, как, ведь этого вам не объяснит никто, просто именно так это и работает. Даже находясь в плохом настроении, и, чаще всего находясь именно в нем, есть шансы заметить атмосферу необычайной приятности, свежести, просто понаблюдать за тем, как красивы облака, порадоваться этому. Так же заход в тупик-это всегда лишь возможность посмотреть на ситуацию c другой стороны и найти, быть может, даже более правильное решение. Если у вас никак не получается достигнуть не то что результата-хотя бы слаженной работы над ним; постоянно кажется, что, то ли место не то, то ли день, то ли возраст, то возьмите, и, наплевав на все свои планы, отправьтесь в путешествие. Так, чтобы развеяться, но на самом деле то сама жизнь вам подкидывает отпуск. Ничего мистического. Просто совпадает момент, когда и она подкидывает вам эту возможность, и вы в то же время ищите что-то вроде того. Вся мистика в совпадении. В этом и вся сила, вся красота жизни. Ах… Вы отправляетесь в поездку и понимаете вдруг, что у вас душа лежит к поездкам, что вам не нужно в жизни больше ничего кроме того, чтобы куда-то ездить, ездить с семьей и исследовать что-то новое. Как пелось в одной песне: «Ты можешь делать, что хочешь, топить за то, за что хочешь, пить, что захочешь, ведь в полночь куранты бьют!» Они сотрут все, исчезнут проблемы и вчерашний день. Останутся историей. И сколько таких историй у нас может быть в жизни! Почему бы не написать об этом семейную книгу? Возвращаясь на Землю, в последний уже, наверное, раз в этой книге к теме философии, ошибок и работы над собой, хочу отметить одно: вспомните свой самый сильный страх. После дайте обязательство, что если не станете следовать своей цели, будете вынуждены испытать его. Каждый раз, выполняя свою цель, делайте что-то приятное. Ешьте маленький кусочек шоколада. Так вы достигнете всего, чего бы ни захотели. Лишь захотите, лишь свяжите себя обязательством выполнить то, что вам ценой жизни не хотелось выполнять. Не сдавайтесь.

Не сдавался и Астроном. Конечно, он даже не знал сейчас, что ему делать. Впрочем, как и всегда. И все же, за время действия нашей книги, он научился извлекать из этого больше пользы. Даром, что все такой же. Гораздо важнее не то, какие мы, а то, сколько пользы мы из этого извлекаем. Гораздо важнее. Так важнее бывает найти себя в жизни, а не закончить институт. Важнее бывает провести мгновения, ничего не значащие, ничтожные мгновения с семьей, чем продолжать работать над своими целями. Важнее найти красоту в грязи своего, родного, зимнего леса, или даже не найти, а воссоздать, чем искать ее на другом краю земли и попадать на все, уже готовое. Важнее жить сейчас, жить сегодняшним моментом и оставаться на плаву. Важнее любить, чем ненавидеть. Важнее иметь возможность получить хоть какое-то образование, чем закончить Оксфорд. В мире столько разных, намного более важных, чем успех, вещей, что человечеству иногда абсолютно не следует ни грустить, ни получать негативных эмоций. Хотя и погрустить иногда тоже важно. И это нормально. Важнее жить и учиться у тех учителей, которые есть, а не которые когда-то выучили наимудрейших людей мира. Всегда важнее то, как живете свою жизнь вы, а не то, какой идеальной она кажется у других. И даже не потому что у других она кажется идеальной. Просто вместо того, чтобы смотреть на чужую жизнь, легче начать улучшать свою. Залезть за платяной шкаф, по горло в паутине-важнее. В мире вообще так много всего важного и неважного, да и просто, столько много всего, что ни один человек не может сказать, что знает уже все о мире. И в то же время гораздо важнее, чтобы у кого-то время от времени появлялась такая убежденность. Просто ради того, чтобы другие люди ее рассеивали. Важнее любить своей, искренней и неумелой любовью. Гораздо важнее те свидания в тишине, на которых вы думали вовсе не о чем-то великом, а о том, что уходит электричка и задавались вопросом: «Любовь ли это вообще?» Гораздо важнее то неполноценное, свое, настоящее, некрасивое, скоротечное, ведь это и есть жизнь. Важнее, потому что другого уже не будет. И это не плохо, вовсе не плохо то, что не будет уже другого. Это нормально. Порою в жизни важнее просто чувствовать, чем чувствовать добро или зло, положительные или отрицательные эмоции. Зачастую просто чувствовать важнее, ведь в итоге не важно то, что ты чувствуешь. Все наши чувства-это одинаково жизнь. Астроном шел пешком, снова пешком, от самого Курского вокзала к своей деревне, и даром, что приехал на рассвете. Он много чего уже запланировал сделать после того, как приехал. Перво-наперво он хотел придти домой и приготовить наконец на новом гриле, который ему подарили незадолго до восемнадцатилетия, марокканский бургер. Почему именно его, да и почему на гриле? До конца не известно, но, наверное, для того, чтобы показать всем, от малого до великого читателя, что наши возможности всегда лежат у нас перед носом. Одна книга, которую вы даже сознательно себе купили, но еще не открыли, быть может, именно она изменит все от а до я в вашем сознании. Быть может, именно она послужит фундаментом долгосрочных изменений. Быть может, именно готовка станет новым хобби Астронома, прибавившись к фотографии, наблюдению за звездами и катанию на поездах. Быть может, именно сейчас, когда рубеж его жизни был уже пройден, скорее всего пройден, он нашел наконец то самое важное дело всей своей жизни, дело, что всегда искал и все не находил. А марокканский потому что очень уж он хотел теперь, наладив свои дела, а это главная вещь, которой он научился за время своего путешествия, посетить Марокко. Почему? У человека всегда разные мечты, которые зависят от многого. Но жизнь так или иначе направляет нас. Она дает нам возможности, и, когда случается магия, когда мы замечаем их в нужный момент, получаются столь разные, гениальные, всегда интересные планы.

***

Понаблюдав за звездами сполна, посвятив этому все ночь, как иногда мама с сыном посвящают ночи напролет чтению книжек, оттого, что им это просто нравится и что они этого давно уже не делали, Астроном впервые встречал восход с радостью, как повод к очередному приключению, виднеющемуся на его пути. И даже если это приключение начнется не сейчас, оно начнется. И чем больше будет время между концом прошлого приключения и началом следующего, тем ярче будет следующее приключение. Таков закон. Лишая себя чего-то, мы только с большим вожделением набрасываемся на это потом. Смысл в том, что мы все равно на это набрасываемся. Все еще будет. Встретив Изабеллу на ее прежнем месте-утреннем обходе, Астроном снова, как будто знал, что так все и будет, оделся и отправился вниз. Снова, как и в тот день, когда спас ее. Он ждал появления этой девушки, как другой ждёт появления Венеры на осеннем небе. Как первую утреннюю звезду. И он знал, как к ней подступиться. Он понимал, что не будет ничего приятнее потом, в будущем, чем вспоминать вместе о том, как они не могли встретиться. В конце концов, если не знаешь, как, то не подходи. И в этом заключается вся соль жизни. Часто, смотря на детей, которые учатся ходить и грузно падают, или на тонну пластмассы в море, можно подумать, что жизнь несовершенна. Но она совершена. Лишь наше, тоже совершенное, извилистое сознание воспринимает это так. И Астроном, и Изабелла, обмениваясь словами, взявшись за руки, смело направлялись вдаль, разносить молоко по деревне.. В конце утреннего обхода они сели под березой, на перерыв, чтобы поговорить о чувствах, но Астроном заснул на самом интересном месте. Зато потом они наговорились сполна. А Изабелла всегда удивлялась спокойствию и невозмутимости Астронома.