Ужин вдвоём, на одного [Игорь Владимирович Красовский] (fb2) читать онлайн

Игорь Красовский Ужин вдвоём, на одного

Сидя в тенистом дворе пятиэтажки, где моя тётя сняла квартиру, но при этом сама там не жила, а переехала к своему мужу Артуру, мы обсуждали, как нам казалось, гениальный план обогащения.

– Да всё нормально, прокатит, пацаны,– оживленно жестикулируя руками, убеждал нас Алик, – У меня отец через неделю на КАМАЗе в Москву дыни повезёт и меня с собой берёт. Я всё запрячу в кузов так, что ни одна собака не найдёт, а сверху ещё перцем посыплю, чтобы не унюхала.

– А в Москве, что? – скептично спросил Серёга.

– Что, что?! Там у меня двоюродный брат на рынке работает, он с такими людьми связан, что офигеешь.

– А если нас повяжут? Нам же тогда точно капец будет! Это не залетным ботву впарить, а ещё, если в Москве спалят, тогда московские менты за дело возьмутся, и прощай тёплый Туркестнан, – здравствуй холодная Сибирь, – вертя зажжённую сигарету, высказался Димон.

– Если этой не попадемся, всё будет отлично, – сказал Серёга.

Он показал подбородком в сторону красных жигулей пятой модели, которые остановилась возле первого подъезда. Из автомобиля появилась сама Ольга Григорьевна Мор, майор милиции и начальник отдела по борьбе с наркотиками. Она довольно недавно появилась в нашем городе, но уже стала кошмаром всех плановых, да и простых пацанов. Не было человека, которого бы она не расколола, ходили слухи, что она применяла пытки и добивалась признания самыми изощрёнными способами. Боялись её как огня, мастер спорта по дзюдо она ещё плюс ко всему вела секцию каратэ для своих. На вид ей было немного за тридцать, крупного спортивного телосложения, высокая ростом, с черной как смоль косой, которую она закручивала каралькой на голове. Она уверено вышла из жигулей в милицейской форме, в черных чулках и с толстой кожаной папкой под мышкой и, посмотрев на нас, исчезла в подъезде.

– Блин, пацаны, мне кажется, она уже нас спалила, – немного испуганно сказал Димон.

Мы рассмеялись.

– Ну, ты, Димон, ссыкун, – закатываясь со смеху, сказал Алик.

– Ничего я не ссыкун, я же сказал, поеду, значит поеду.

– Вот и отлично, – сказал Серега и, тыкнув меня локтем в бок, спросил, – Ну, а ты как?

– Что как? Я как всегда с вами, куда же я друзей брошу, – ответил я хоть и без особого энтузиазма.

– Короче, двинем за Кургалинку в сторону Алтынкума, – оживленно начал описывать план действий Алик.

Но я его уже не слушал, я мечтал, как приеду после каникул в свой технарь с кучей денег, куплю себе джинсы, книги и магнитофон.

Вечером, как стемнело, мы встретились за стройплощадкой, Серега и Димон были на мотоциклах, а мы с Аликом сели сзади, и двинулись вглубь казахской степи. Фары мотоциклов освещали дорогу, которую то и дело перебегали тушканчики и маленькие степные лисы. У Кургалинки мы остановились и, перетащив мотоциклы через речку, поехали дальше в сторону Алтынкумов . Вскоре мы достигли нужного нам места и погасили фары, сделали перекур, чтобы дать глазам окончательно привыкнуть к темноте. Бескрайное поле анашы окружало нас со всех сторон. Мы принялись собирать её липкую смолу. В тишине ночи это занятие нас расслабило, уже было собрано досточное количество, и когда мы уже было собрались назад, Алик предложил сделать ещё ходку.

И неожиданно со всех сторон нас осветили фары милицейских УАЗиков.

– Менты ! – крикнул Димон и тут же оказался на мотоцикле.

На ходу к нему запрыгнул Алик. Серёга тоже побежал до своего мотоцикла, завел, лихо запрыгнув на него, и поехал в мою строну, но яркий свет фар ослепил его и он свернул в другую сторону. Я рванул за Серегой, но когда уже почти догнал, споткнулся и упал в какую-то яму. УАЗики с мигалками рванули за ними, я лежал в канаве и затаился, распластавшись на земле и слышал, как бешено стучит мое сердце. Рев моторов удалялся. Дождавшись, когда наступила тишина, я осторожно выбрался из своего укрытия и огляделся, убедился, что в округе никого нет. Надо как-то выбираться отсюда. До рассвета было еще далеко. Я подумал, что нужно было избавиться от гашиша на руках и, определив направление, не спеша, опасаясь вновь споткнуться, пошел в сторону дома. Вскоре я добрел до древней, как мы ее называли, миноретки. На самом деле это было что-то вроде склепа на восточный манер. Я забрался туда и, очистив руки от масти, закурил, хотелось спать, но было страшно, отовсюду слышались какие-то звуки и тихое чавканье, казалось вот-вот какой-нибудь хищник или того хуже сила нечистая появится по мою душу. Но все же усталость взяла свое, и глаза начали слипаться, как неожиданный яркий свет фонарика в лицо прогнал разом смахнул сон.

– Вот ты где!

Это была она, Ольга Григорьевна Мор. Уж лучше бы шакалы или мертвецы из минареток повылазили, но только не она, подумал я. Но деваться было некуда, от неё я бы не убежал, она посадила меня в свою красную пятерку и повезла в отдел. Я, покорившись судьбе, сидел на заднем сиденье, и думал, что же меня теперь ждет, как расстроится тетя.

– Я тебя раньше не видела, откуда взялся такой глазастенький? – спросила она, глядя на дорогу.

– Да я местный, просто в техникуме учусь, вот на каникулы приехал. Тёть, отпусти меня, – на всякий случай попросил я, вдруг сжалится.

– Еще раз тётей назовешь, руку сломаю. Понял?

– Понял, – вздыхая, ответил я.

– Ольга Григорьевна, для тебя я пока так.

– Ольга Григорьевна, отпусти, пожалуйста, – опять надеясь на чудо, взмолился я.

– Нет. Не отпущу. Уж больно ты на вид вкусный, как я посмотрю, – она остановила машину возле отделения милиции и, схватив меня за чуб, добавила, – я с детства таких люблю, только вот вы меня нет, то ростом велика, то слишком сурова, то лесом от меня пахнет. Всё вам мальчишкам не так. Вылезай!

***

Меня закрыли в камере одиночке.

– Так,– сказала Ольга Григорьевна дежурному. Не дай бог с этого хоть один волосок упадет! Я вас самих …

– Так точно, товарищ майор!

– Что точно? – переспросила она.

– Вы нас самих того, – ответил дежурный с явным трепетом в голосе.

Она подошла к моей камере посмотрела в окошко и, обращаясь ко мне, сказала:

– Не отпущу.

Мне снилось, как меня судят и отправляют в Сибирь валить лес. Неожиданно в лесу я натыкаюсь на избушку на курьих ножках. Захожу в избу, а там, как положено, Баба Яга сидит такая большая и уродливая, кончик длинного крючковатого носа, на котором красовалась огромная бородавка, чуть ли не касался выпирающего подбородка. Увидев меня, она чрезвычайно обрадовалась, облизнулась и скрипучим голосом сказала:

– Хоть мяска человечьего поем, а то всё грибы да трава!

Я хотел убежать, но дверь в избушке волшебным образом исчезла. А у Бабы Яги уже котёл кипит, и вот поймала она меня, уже в котел собралась бросить, но что-то остановилась, посмотрела и хитро так улыбнулась, обнажив неровные желтые зубы, приблизила свое безобразное лицо, собравшись что-то сказать, но сон был прерван дежурным.

– Вставай! Спать что ли сюда привезли? Давай за мной.

Меня завели в кабинет, за столом сидела Ольга Григорьевна и что-то писала. Дежурный вышел, закрыв за собой дверь.

– Рассказывай, с кем анашу собирать ездил?

– Да ни с кем, один я был, – уверенно ответил я.

– Значит факт того, что анашу собирал, не отрицаешь?

«Началось», – подумал я. Все эти милицейские штучки, что не скажи, – всё против меня будет.

– Значит, с кем был, не скажешь?

– Один я был – ответил я, представляя как, она начнет меня сейчас пытать.

– Один, говоришь,– с ухмылкой сказала майор, перебирая бумажки, – а вот Абасов, Акулов и Сергей Пак говорят, что это ты их подбил на сборы наркотического вещества с целью продажи, то есть распространения. Понимаешь, чем пахнет?

Ольга Григорьевна встала из-за стола и пересела на стул напротив меня, закинув нога на ногу.

– Срок большой грозит, вся молодость пройдет, да и зона покалечит тебя, так что можно сказать, жизнь прошла,– сочувственно сказала она, положив свою тяжелую руку на моё колено.

У меня от описанной ею перспективы навернулись слезы.

– Щас платок дам.

Ольга Григорьевна встала, нагнувшись через стол, отодвинула ящик и начала в нем искать платок. Я увидел такое, что мой мозг и то, что находится гораздо ниже, закипело в момент. Короткая серая милицейская юбка задралась и оголила практически всё. Кроме пояса для чулок и самих чулок больше ничего не было. Моему взору предстала картина, которую я мог лицезреть лишь на черно-белых запрещённых копиях порно-журналов. Она мучительно долго не могла найти то, что искала. Не смотря на стресс у меня на неё встал, и никакие брюки не могли скрыть этого.

– Нет что-то платка, – сказала она, поправляя юбку и явно понимая, что я все видел, и добавила, – жарко здесь…

Она посмотрела в область моего паха и, улыбнувшись, вытерла мои слёзы краем своей рубашки.

– Что вам стоит отпустить меня, Ольга Григорьевна? Ну, сглупил я, больше не буду, честное слово…

– Я же сказала, что не отпущу, значит – не отпущу. Но пожалеть могу.

Она расстегнула пуговку на своей белой рубашке, которая с трудом удерживала её грудь, и, казалось, что остальные пуговицы вот-вот оторвутся, освобождая её.

– Пожалейте, – я посмотрел на неё с надеждой в глазах.

– А мне, что с этого будет?

– Ну, денег у меня нет …

– А мне любви охота, любви твоей.

Она схватила меня ладонью за пах. Я уже подумал, можно, конечно, попробовать, но она выше меня на две головы, да и как это вообще, и возраст. А ещё все узнают про роман со взрослой женщиной, пересуды пойдут.

– Любви большой со свадьбой, и всё такое, – словно читая мои мысли, добавила она, глядя в мои глаза и ещё крепче сжимая ладонь.

– Ольга Григорьевна, мне ведь только шестнадцать вот-вот стукнуло, да и мелкий я для вас.

– А я люблю таких, – она резко схватила меня за горло и, злобно посмотрев в мои глаза, продолжила, – ты главное согласись, а об остальном я сама позабочусь. А там доживем до твоего совершеннолетия, если не разлюблю.

Когда я уже начал задыхаться её рука ослабила хватку. Ольга Григорьевна убрала руку с моей шеи и дала попить, то ли сок, то ли лимонад без газа, по вкусу и цвету похожего на пепси. Я вернул пустой стакан, чувствуя, как меня плавно накрывает волна полного пофигизма.

– Короче, тебе три дня на сборы, идти недалеко, подъезд и номер квартиры моей знаешь.

Я в ответ только хлопал глазами, в которых было туманно, и глупо улыбался.

Она набрала номер на телефоне.

– Дежурный!

Через некоторое время появился запыхавшийся сержант.

– Этого на выход. Хотя нет, отвезите его домой, он живет в том же доме, что и я.

– Так точно, товарищ майор.

Уже дома я начал приходить в себя, возвращалась способность трезво мыслить. Хотелось спать, но стоило закрыть глаза, как я видел задранную юбку Ольги Григорьевны и я начинал возбуждаться. В дверь остервенело стучали, открыв её, я увидел тройку мои друзей.

– Чё, отпустила? – спросил Серёга.

– Вроде как,– с сомнением в голосе ответил я.

– А нам сказала, что по полной впаяет, если ты не согласишься на её предложение, – сказал Димон.

Он выглянул в окно, словно хотел убедиться, что за ними не было слежки.

– Какое предложение? – я переспросил.

– Откуда нам знать? Она сказала, ты сам знаешь, – сказал Алик.

– А что вы меня сдали? – с обидой в голосе я спросил у своих друзей.

В ответ Серёга, а с ним и Димон подняли свои футболки. Их тела были сплошь покрыты синяками.

– Я не буду показывать свое синее место,– добавил Алик.

– Она всю ночь на нас удары из каратэ отрабатывала.

– Ладно, пацаны, понимаю, – сказал я,– пойдёмте, чаю хоть попьем.

– Ну, что ты согласишься? – тараторил нетерпеливый Алик.

– Да вы что, с ума сошли? У меня учеба! Нет, не могу я на это пойти. Раз отпустили, значит, ничего у них особого на нас нет,– сказал я.

Друзья молчали.

– Может, конечно, и так,– добавил Димон.

– Короче, забейте, ничего не будет.

Мы начали рассказывать друг другу о пережитом, хотя некоторые подробности я все же скрыл, я не стал рассказывать про задранную юбку Ольги Григорьевны, и о её предложении. Вскоре мы уже смеялись над ситуацией. И сидя в баре «Тюлпан», который напротив дома, делились приключениями со знакомыми. В этот вечер мы были героями, все хотели с нами пообщаться.

***

– Да что вечно кто-то колотит в двери? – возмущался я, открывая глаза. На часах было час дня, стук продолжался.

Я думал, это друзья мои вновь явились, и в одних трусах поплелся открывать дверь. Но на пороге стояли мать Сереги, Бабушка Димки и отец Алика. Сперва из того шума, что они издавали, я ничего не понял, но потом Галина Николаевна, бабушка Димки, мне всё разъяснила.

– Утром приехали, сказали, вещи пусть собирает, что долго, говорят, вам внука не видать, и увезли, – плача рассказывала Галина Николаевна, – Я в отдел, и уже в кабинете нам вот троим, значит, и Ольга Григорьевна говорит: «Либо он, то есть ты, делает, как она сказала, либо они по полной срок мотать будут, и ещё за побег добавят».

– Какой побег?– удивлённо спросил я.

– Она их, видите ли, официально не отпускала, – сказала Галина Николаевна и расплакалась.

– Слушай, я тебя очень прошу,– вмешался отец Алика, – сделай, как та женщина просит, я тебе свою машину отдам, очень тебя прошу!

– Я, я тебе денег дам, – запричитала мать Сереги.

– Да ничего мне не надо от вас. Но я не хочу, вы, понимаете, не хочу. Да что же это такое, я что управу на неё не найду! – искренне возмутился я,– у меня свои люди в милиции найдутся.

– Делай что хочешь, только, чтобы отпустили сына моего, – взмолился Абасов старший.

– Я сейчас разберусь, вот только оденусь и разберусь. Думаю, скоро их отпустят.

Выпроводив ревущих и стонущих родственников друзей, я быстро оделся и отправился к Артуру, мужу мой тёти. Они меня внимательно выслушали, пришлось рассказать всё так, как есть, от тёти скрывать что-либо не было смысла, она могла читать по моим глазам.

– Ты же, надеюсь, понимаешь, что попался на преступлении и довольно серьёзном притуплении. Если ты требуешь по закону, то тогда придется и вам всем отвечать по всей его строгости. А против Мор я пойти не могу, да что я, сам Туманов, начальник милиции против неё не пойдёт. У неё такие покровители там наверху, что нам тут и не снилось, она родственница самого министра, – сказал Артур.

– Знаешь, сам виноват,– вступила в разговор тётя,– я с тобой уже давно справиться не могу, катишься явно по наклонной. Я думаю, тебе повезло, что встретилась такая женщина, она быстро воспитает и человека из тебя сделает.

– Да она старше меня!

– Ничего страшного, к тому же она красивая, я видела её. Все лучше чем тюрьма.

– Я думаю, что тебе ещё завидовать будут,– добавил Артур.

Да, помощи я не получил, либо бежать, и друзьям хана, либо – сдаваться.

На меня напала злость, и я направился прямо в отдел.

– Мне к Ольге Григорьевне, – сказал я и смело зашагал к её кабинету.

Ладно, ладно сейчас я ей покажу, расскажу, что нельзя так давить и унижать людей. Я ворвался в её кабинет без стука и, закрыв за собой дверь, чтобы не мешали мне все высказать. Майор стояла возле стола и удивлено смотрела на меня. Но вместо того, чтобы сказать все то, что было запланировано, я подошел к ней, развернул к себе спиной и задрал ей юбку. Не оказывая сопротивления, она словно этого и ждала, нагнулась, подав таз назад. Я вошел в неё и словно животное яростно пытался таким образом убить её. Когда всё закончилось, я пришел в себя и, застегивая брюки, осознал, что наделал, я испугался того, что натворил. Ольга Григорьевна, одернула юбку, убрала с лица упавшую прядь волос и сказала:

– Теперь у тебя только два пути: либо я тебя к прокурору за изнасилование, либо ты меня в ЗАГС.

– ЗАГС,– ответил я обречённо.

– Отлично, сладкий мой. Значит так. Выходку эту прощаю. Я не люблю, когда не я руковожу процессом, хотя, признаюсь, ты меня приятно удивил. Однако в дальнейшем не стоит повторять что-то в таком духе, договорились?

– Хорошо, – смущенно согласился я.

Она налила в стакан напиток, тот же, что пробовал в прошлый раз, я и поинтересовался, что это.

– Это чай на травах секретных, сама делаю. Ладно, пожалуй, тебе пора, мне надо работать, вечером встретимся.

Во дворе меня ждали пацаны. Они были безумно рады, что их освободили, и по этому поводу было решено выпить. Мы направились в «Тюльпан», там купили коньяк и пепси-колу и, усевшись в углу бара пацаны начали рассказывать, как им тяжело пришлось. Я слушал и молчал, я думал об Ольге Григорьевне, её глазах, шее и прочих достоинствах. Уже ближе к вечеру мы вернулись во двор пятиэтажки, где я жил, и курили, к нам подсели Ленка с Оксанкой, Димон травил пошлые анекдоты. К первому подъезду подъехала красная пятерка, из нее вышла Ольга Григорьевна и поманила меня пальцем. Я на автомате соскочил с лавочки и побежал, взял ее сумку и последовал следом за ней в подъезд под сочувствующие и одновременно завистливые взгляды пацанов и удивленные девчонок.

– Сегодня разговаривала с твоей тётей, она не против того, что ты будешь у меня жить, – сказала Ольга Григорьевна, выкладывая продукты из сумки.

А я смотрел на неё и чувствовал, что возбуждаюсь, удивляясь тому, что испытываю все симптомы влюбленности к этой взрослой женщине. Она, словно читая мои мысли, сказала:

– Потерпи, сладенький, сейчас поужинаем, помою тебя, и все у тебя будет.

На ужин был салат и вареный картофель.

– Хочу тебе сказать, что ты больше не ешь мяса. Оно вредно влияет на качество мышечной ткани, делая её грубой, – сказала она, наливая мне своего травяного чая.

Затем она отправила меня в ванну, в которую накидала душистых трав. Их густой запах одурманил, словно я накурился самого отборного плана. Ольга Григорьевна мыла меня тщательно и очень аккуратно, словно готовила к чему-то особенному. Что было дальше, не сохранилось в моей памяти, лишь только одна картина: я лежу на кровати, Ольга Григорьевна сверху с распущенными волосами, её груди то вздымаются, то плавно опускаются вниз, ее волчий взгляд… и покусывания меня до боли…

***

Я открыл глаза, была глубокая ночь. Ольга Григорьевна стояла напротив меня в темноте абсолютно голая и гребнем расчесывала свои волосы. Её глаза при этом словно были вывернуты наизнанку. У меня не возникло чувство страха, хотя по логике, конечно, я должен был испугаться, но мой разум среагировал на это, как на само собой разумеющийся факт. Я спокойно закрыл глаза и заснул. Проснулся, когда Ольги Григорьевны не было уже дома. На столе стоял завтрак и стакан чая, который я тут же выпил. Но есть не стал, мне хотелось Ольгу Григорьевну, я скучал по ней. «Мне надо попасть к ней на работу», – подумал я. Но дверь оказалась заперта. С тоски я ходил по двухкомнатной квартире из угла в угол, словно запертый в клетке зверь. Я обратил внимание, что мебель и обстановка в квартире была современная, но телевизора не было, а в спальне стоял, совершенно не вписывающийся в интерьер старый огромный деревянный сундук с увесистым амбарным замком. Невыносимые ломки от тоски не прекращались, я страдал физически, казалось, что меня разрывают на части, выворачивая суставы и сжимая внутренности. Я закрыл глаза, предо мной возник её образ, я наслаждался и любовался им, и постепенно заметил, что несколько ослабли мои мучения. Зазвонил телефон, я поспешил поднять трубку.

– Привет, сладенький, – услышал я голос Ольги Григорьевны.

– Привет! Ты скоро? Я не могу без тебя, я жутко скучаю…

– Да ты ж моя котлетка, скоро приеду.

Она спросила, не хочу ли я ещё чего-нибудь, например, сигарет или вкусненького. Я поймал себя на том, что даже не курил сегодня, в голове была лишь она.

– Только тебя хочу, – ответил я.

Она засмеялась и положила трубку.

Услышав звук, открываемого замка, я побежал к двери. Ольга Григорьевна не успела войти, как я её обнял, уткнувшись лицом в её грудь, и сразу стало мне хорошо и спокойно. Она подождала некоторое время.

– Ну, сладкий мой, дай мне себя в порядок привести.

***

Я открыл глаза, Ольга Григорьевна стояла напротив и медленно расчесывала волосы своим гребнем, с которым никогда не расставалась. Полная луна освещала её прекрасное нагое тело. Я заворожено смотрел на движения ее руки, на то, как искрится в лунном свете ее кожа, и уже хотел встать и подойти к ней, чтобы поцеловать её необыкновенно красивый живот, как она чудным способом намотала часть волос на гребень и исчезла. Я потер глаза и встряхнул головой, решил, что мне почудилось. Пошел посмотреть, не в зале ли она, но её не было там как не было, и на кухне и ванной. Я вернулся в спальню, а Ольга Григорьевна лежит в постели.

– Ты что потерял, мой сладкий?

– Так ты исчезла, намотав на этот гребень волос?

Я хотел взять его с тумбочки, но она тут же схватила меня за руку.

– Запомни, это очень дорогая для меня вещь. Можешь его брать только тогда, когда я лично даю тебе его в руки.

Я согласился, хотя по спине пробежал холодок, и стало не по себе. Ольга Григорьевна принесла мне чай.

***

Я смотрел, как Ольга Григорьевна ведет тренировку по дзюдо, с легкостью раскидывая здоровенных мужиков. Мне совершенно не нравился шумный спортзал и запах пота царивший в нём, но так я мог хоть видеть её, и не было так мучительно тоскливо. Жизнь вошла в какое-то особое русло. Мне было всё пофиг, лишь бы она была рядом, впрочем, окружающим тоже было пофиг до меня. Никто не обращал внимания на наш странный союз, а моя жизнь была лишь ожиданием Ольги с работы и секс. В тот день Ольга разбудила меня перед уходом на работу и велела сходить на базар к безногому Ахмету, чтобы он наточил ножи и топорик для мяса.

– Зачем нам топорик для мяса, если всё одно его не едим?– удивлено спросил я.

– Я люблю, когда всё готово заранее. Вдруг я на ужин захочу котлет нажарить, в жизни всякие повороты бывают,– и она, поцеловав меня, быстро удалилась.

Ножи и топорик я отнес к Ахмету, и к вечеру они остро наточенные лежали на кухне. Ольга пришла с работы пораньше, видимо собиралась действительно сама готовить ужин. Она приняла ванну и, выйдя из неё обнаженной, села напротив трюмо.

– Расчеши меня, мой сладкий,– попросила Ольга, протягивая мне гребень.

Это было после секса моим любимым занятием, я мог расчесывать её длинные густые волосы часами, впадая в особое состояние, где не было ни меня, ни Ольги, а был лишь гребень и её волосы.

Вдруг резкий удар, вылетела входная дверь, я лежу на полу.

– Руки, руки ей держи, – слышу я охрипший крик.

Тут я вижу, как Ольга буквально в воздухе бьёт ногой мужика в лицо, и его лицо перекосило от вывернутой скулы. Один из них засмотрелся на своего товарища и прозевал момент, когда Ольга оказалась у него за спиной. Цепкими сильными руками она схватила его голову и резким движением повернула назад с отчётливо слышимым хрустом, он обмяк и сполз вниз. Раздался выстрел, но пуля не попала в цель, зато разбилось зеркало на трюмо. Ольга схватила длинный, похожий на саблю осколок зеркала и вонзила его в глаз стрелявшего с такой силой, что он вылез с другой стороны. Следующий выстрел был более меткий, она была ранена в плечо и, поскользнувшись в луже крови, упала. Спустя мгновение в комнату вломилось наверно с дюжину вооруженных людей. Три здоровых амбала заламывали Ольге руки, а четвертый заткнул ей рот в тот момент, когда она хотела что-то мне сказать.

Среди них был Артур, он подбежал ко мне и, поднимая с пола, начал успокаивать.

– Все нормально, это из КГБ спецотдел. Главное, – ты живой, и мы успели.

Все превратилось в длинный кошмарный сон, и хотя у меня не было никаких эмоций, всё же я был в ступоре из всей этой кутерьмы. Ольгу куда-то увели, тот самый старый сундук открыли, взломав замок, оттуда достали всякие непонятные вещи, потом несколько черепов, банку с глазами и сушеные части человеческих тел.

– Случайно выяснили, никакая она не Ольга Григорьевна. Ольгу Григорьевну Мор нашли закопанной в лесу, эта тварь убила её, чтобы завладеть документами и присвоить себе личность. КГБисты к себе на работу её хотели взять, уж больно хороша в работе была, а когда начали документы пробивать, и тут на тебе, нестыковка. Дальше – больше. Оказывается, её давно ищут, она серийница – людоед. Специализируется на молодых парнишках, одурманивает, а потом съедает.

Тут подошел человек в штатском и хотел осмотреть или спросить меня о чем-то, но появилась тётя Герда вся в слезах и с причитаниями увела домой. Там я обнаружил, что руки капает кровь, это я так сильно сжал гребень, что острые зубья вонзились в ладонь. Всё, что сейчас творилось, хотя и было из ряда вон выходящим, всё же каким-то образом обходило мою психику. Я с аппетитом поел и лег спать. С утра заявились мои друзья. Весть о том, что поймали серийную людоедку облетела весь город .

– Блин, она в натуре, говорят, тебя схавать хотела!– практически кричал Алик.

– Да нет вроде, – спокойно отвечал я.

– Да что нет вроде?! – даже возмутился Димон, – у неё, говорят, уже все готово было, чтобы тебя завалить, и мясорубка наготове стояла.

– Она бы из него сто пудово мантов налепила бы,– заключил Серёга, выпустив удерживаемый им дым, и закашлялся.

У меня закружилась голова, и я упал в обморок. Очнулся я уже на диване в доме у Артура, куда притащили меня мои товарищи. Все тело ломало, болело всё, болели даже мои волосы и ногти, в этот момент я хотел лишь одного, Ольгиного чаю. Я попросил тётю, чтобы она с помощью Артура достала мне его. Она, конечно, передала мою просьбу Артуру, но чая я так и не увидел, меня отвезли в больницу, по дороге я вновь отключился. Сознание вернулось, когда тётя сидела рядом у моей больничной койки и гладила руку, за её спиной стоял Артур.

– Давно я здесь? – спросил я.

Мне показалось, что я потратил на этот вопрос все свои силы.

–Третий день, – ответила тётя.

– Она поила тебя наркотическим веществом с кучей каких-то трав и прочей ерунды, – добавил Артур.

До меня начало доходить всё, словно пелена сошла с глаз, и мой разум освободился от чего-то такого, что держало его в определенных рамках. Неужели Ольга Григорьевна хотела меня съесть? И как я с ней вообще умудрился? Она не только выше меня, но старше на столько лет.

– Ты зачем меня ей отдала? – спросил я тётю.

Она заплакала.

– Я думала, так будет лучше, я не знаю почему, но просто так думала, была уверенность, что так надо, – вытирая слезы, ответила она.

Несмотря на весь пережитый мною кошмар, я не перестал скучать по Ольге Григорьевне или кто она там на самом деле, её образ не покидал меня. Я часто крутил в руках её гребень, думая и мечтая о ней. Я поймал себя на том, что, скорее всего, я люблю эту женщину. Стоя как-то вечером на крыльце с Артуром и пуская сигаретный дым, я обратился к нему с просьбой, чтобы он помог мне увидится с Ольгой.

– Что с ума сошел? Она ведь ненормальная, мало ли, что ей в голову взбредёт.

– Ничего не взбредёт, просто помоги мне её увидеть. Очень тебя прошу.

Он нечего не ответил, лишь щелчком выкинул окурок и ушёл в дом. Через пару дней Артур подошел ко мне.

– Через три дня её этапируют в Москву, завтра в КПЗ мои кореша дежурят, может, ночью устрою тебе свиданку.

На следующий день ближе к полуночи мы приехали с Артуром в отдел и спустились в подвал, где и был КПЗ.

– КГБисты все уехали? – спросил Артур у дежурного.

– Да, давно уже, у них сегодня сабантуй по поводу того, что ценность такую задержали. Слышал, что её в секретный институт отвезут для опытов.

– Завязывай болтать, лучше, как договаривались, отведи пацана к ней.

– Хорошо, но если что, я не причем, все на тебе.

– Лады, лады.

Я зашел в камеру. В углу сидела, опустив голову, Ольга Григорьевна, вид ее был замученный, растрепанные волосы и бледное лицо, выдавали, что здесь ей порядком досталось. Она подняла глаза, увидев меня, улыбнулась.

– Смотри-ка, сладкий мой пришел, не побоялся.

– Я пришел сказать, что я люблю тебя.

На её лице отразилось удивление, она встала и с высоты своего роста внимательно меня разглядывала.

– Странно, странно зелье уже давно должно перестать работать, – сказал она, обращаясь больше к себе, чем ко мне.

– И еще хочу тебя попросить… перед тем, как меня съесть, пожалуйста, убей меня так, чтобы не было больно.

– Хм. Ладно, я постараюсь.

Я вытащил из кармана гребень и передал в её руки.

– Да ты ж мой любимый! – радостно сказала она, – знаешь, я тебя не съем, потому что я нашла в тебе того, кто ответил на мои чувства. Раньше я влюбляла в себя с помощью зелья, но его действие никогда не длится так долго, как мне хотелось. Перед тем, как его эффект заканчивался, чтобы не расставаться с любимым и быть с ним всегда, я его съедала. Тебя я есть не буду, хотя и всегда буду хотеть, в этом, наверное, вся сила любви: не есть того, кто любит тебя в ответ.

В деверь постучали, давая сигнал, что время свидания подошло к концу.

– Можно, я тебя хоть на вкус запомню? – спросила она.

Я утвердительно кивнул. Она подошла ко мне и поцеловала, и в самом разгаре страстного поцелуя укусила меня за нижнюю губу, и я почувствовал, как кровь заструилась из образовавшейся раны. Она жадно поглощала мою кровь, а я также жадно трогал её тело.

Уходя, я спросил:

– А как зовут тебя по-настоящему?

Она подошла и шепнула на ухо:

– Меня зовут Яга.

***

До поезда оставалось всего несколько минут, мы с тётей стояли на вокзале. Она давала мне последние напутствия и прочую нравоучительную лабуду, в смысл которой вряд ли верила сама. Прибежал запыхавшийся Артур.

– Фух, боялся что не успею! Ну, давай дружище, будь молодцом, учись там, не шали особо. В истории с сомнительными женщинами не впутывайся,– он засмеялся и добавил, – кстати, а твоя-то исчезла.

– Как исчезла?– удивлённо спросила тётя.

– Да вот так, прямо из камеры в Москве и исчезла.

«Заработал таки гребень», – подумал я, уже залезая в вагон.

Иногда среди ночи я открываю глаза и вижу, как Яга стоит напротив меня и расчесывает свои волосы, потом она улыбается, облизывает верхнюю губу и исчезает.

15.06. 2021 Игорь Красовский