Игры ангелов. Книга 1. Рейнджеры [Марина Колесова] (fb2) читать онлайн

Глава 1

***

Осторожно выглянув из-за полуразвалившейся колонны, Элька внимательно оглядела сумрачный переулок. В обозримом пространстве никого видно не было.

Удовлетворенно хмыкнув, она решительно вышла из развалин, скрывающих её убежище. Шагнула на засыпанную каменными обломками неширокую мостовую.

Её высокие удобные армейские ботинки позволяли быстро передвигаться среди разбросанных бетонных осколков и куч битого кирпича без риска подвернуть ногу. Бетонное крошево неприятно поскрипывало под ногами, а ноздри раздражающее воздействие оказывали цементная пыль и гарь, висевшие по всему городу.

Элька поморщилась, начало пути всегда вызывало небольшое раздражение. Ничего, она скоро адаптируется и перестанет обращать внимание на подобные мелочи. Главное, встретить патруль как можно дальше отсюда. Третья подряд встреча в этом районе наверняка вызовет желание у коменданта округа тщательно обследовать весь квартал, и её убежище станет небезопасным.

Она практически дошла до перекрестка, когда услышала ироничное:

– Привет, сестрёнка! На обход территории собралась?

Резко отскочив в сторону, Элька обернулась. На выступе полуразрушенной стены стоял мускулистый брюнет, одетый подобно ей в форму патрульной службы без каких-либо знаков отличия. Понимая, что если бы он её не окликнул, ей бы вряд ли удалось его заметить, Элька недовольно нахмурилась:

– Что тебе надо от меня, Крис? Снова следишь за мной, чтобы самому никого не искать?

– Напротив, я разузнал об одном местечке, где можно славно порезвиться. Правда, идти туда далековато, и соответственно обратно топать тоже, поэтому предлагаю объединить усилия. Вместе сможем больше, чем поодиночке.

Элька, вскинув голову, уперлась взглядом в бездонно-голубые глаза брюнета:

– Ты столько раз прямо из моих рук забирал тех, кого я находила, что услышать подобное от тебя не ожидала.

– Неужели тебя это задевало? Ты что, соперничать со мной вздумала? – усмехнулся тот, коснувшись кончиками крепких, но в тоже время изящных пальцев короткого ежика своих волос на виске. – Неподобающе ведешь себя, сестрёнка. Мы ведь оба в одной команде, и то, что я иногда освобождал тебя от части работы, должно было восприниматься тобой исключительно с благодарностью, а ты, оказывается, обижалась. Не дело…

– Ладно, о благородный милорд. Вы сумели убедить меня в собственной непогрешимости и укорить в недостойном поведении. Каюсь, люблю самостоятельно доводить начатое до конца, поэтому особой радости по поводу подобного перехвата не испытываю. К тому же лишний раз вырваться из этого паскудного места, да ещё и не одной, невероятно приятно. Хотя, может, Вы сами этого уже и не ощущаете, милорд, но лично для меня это пока ещё очень ценно. А Вы каждый раз лишали меня столь долгожданной награды.

– Теперь тебе удалось пристыдить меня, сестрёнка, – Крис примирительно поднял руку. – Обещаю, в этот раз всех, кого выберешь, сама доставишь по назначению.

– Заманчивое предложение, – протянула она задумчиво. – Вытащил уже кого-то оттуда?

– Лишь одного, а достойных много…

– Хочешь намекнуть, что хватит не на одну ходку?

– Именно.

– Что ж, тогда согласна работать в связке. Рассказывай подробности, – её глаза разгорелись. – Где, что, как идем и каким путем отходим? Наверняка же продумал, раз моя помощь потребовалась. Иначе вместо разговоров со мной уже давно бы как челнок мотался в одиночку.

– Ты, как обычно, чрезвычайно проницательна, – рассмеялся он и, словно пантера, спрыгнув вниз легким и мягким прыжком, встал рядом. – В одной из зон появилась этапируемая группа, которую готовят для пересылки на урановый рудник. Их стерегут с повышенной бдительностью, я еле ушёл в прошлый раз, причем одного сопровождаемого так и не сумел уберечь. Так что без помощи твоего коменданта нам не обойтись.

– А ты наглец, Крис…

– Знаю. Но другого выхода нет. Ты, конечно же, могла бы и без меня справиться, но со мной тебе сподручнее будет. К тому же могу их хоть всех тебе для последней переброски оставить. Только ведь замаешься…

– Их настолько много??

– Человек десять-пятнадцать точно есть. У меня аж глаза разбежались, не знал, кого хватать.

– Ничего себе…

– Именно, сестрёнка. Так будешь коменданта обрабатывать?

– А сам не хочешь?

– Я лишь убить могу, а так каверзно морочить голову, чтобы подчинить своей воле, уволь, не моё амплуа. У меня всё прямо и жёстко.

– Убить и я могу, – Элька поморщилась. – Только не решит это ничего.

– Вот и я о том же. Это лишь для тебя работа, сестрёнка.

– Где пересыльные?

– В 21 блоке сорок третьей зоны.

– Это разве Северный округ?

– Восточный, но ты ведь легко можешь сделать своего коменданта комендантом сразу двух округов…

– Издеваешься?

– Да для тебя это дело пары дней, а то глядишь и за один управишься. К тому же когда на кону такая ставка. Да и я помогу всем, чем смогу.

– Хочешь напомнить, что цель оправдывает средства?

– Именно, сестрёнка.

– Ой, Крис, за такой прикуп я тоже отыграюсь… – в глазах Эльки заплясали лукавые огоньки, – при таком раскладе, на посылках у меня бегать будешь. И только попробуй хоть раз самостоятельность проявить!

– Да хоть денщиком при себе делай, всё стерплю, лишь канал переброски наладь.

– Пообещай, что не предпримешь ничего, что не одобрю!

– Пока эту операцию не закончим, всё лишь с твоего одобрения. Обещаю! – клятвенно поднял он вверх сведенные два пальца.

– Тогда нам надо поторопиться и добраться до центра к полуночи, – легко коснувшись его двух сведенных пальцев своими, рассмеялась та. – Люблю начинать представление с боем часов. Это добавляет некую пикантность. Пошли, и пока ты – ведущий.

***

Они шли, абсолютно не скрываясь, по центральным улицам, неторопливо, но твердо. Крис чуть впереди, она справа и на полкорпуса сзади. От их вида веяло такой уверенностью и силой, что редкие прохожие тут же шмыгали в ближайшие подворотни, а встречные патрули, не осмеливаясь ничего спросить, лишь вскидывали в приветственном жесте руки. И они почти синхронно вскидывали руки в ответ, но несколько ниже, что по неписаным законам обозначало иерархическую дистанцию, слыша позади едва различимый шепот: «Секретная служба Вермонта, не иначе. Как думаешь, какие чины? Судя по тому, как приветствовали, даже девка не ниже подполковника… Видел какой у неё взгляд? Да уж, не хотелось бы когда к такой на допрос попасть».

К контрольно-пропускному пункту центрального административного блока они подошли уже в сумерках. Охранник из будки осветил их фонариком:

– Пропуска!

Элька уперлась в него взглядом и подняла пустой бланк пропуска:

– Постоянный проход на два лица!

– Проходите, – не отрывая взгляда от освещенного лучом фонарика пустого бланка, проговорил тот и нажал кнопку, открывающую проход.

Пройдя несколько шагов по пустынному коридору, Элька повернулась к Крису и едва слышно выдохнула:

– А теперь за обслугу. И выходим во внутренний дворик второго корпуса.

– Понял, – тут же кивнул он и, немного ссутулившись и слегка втянув голову в плечи, перешёл на торопливый шаг.

Теперь их стало не отличить от снующего по блоку персонала.

Выйдя в озаренный лишь несколькими светящимися окнами полутемный двор, Элька прижала правую руку к бетонной стене и прикрыла глаза.

– Помочь? – шагнул к ней Крис.

Она молча протянула ему левую руку. Он тут же её подхватил и, зажав меж своих ладоней, прижал к груди. Некоторое время они не двигались и не произносили ни звука, застыв бок о бок, словно влюбленная парочка. Наконец Элька решительно тряхнула головой и отстранилась:

– Шестой этаж, третье окно справа от нас. Поможешь по стене добраться?

– Без вопросов. Вставай, – он выставил вперед сцепленные меж собой руки.

Элька, повернувшись вокруг своей оси, повела рукой, и плотное облако пыли заволокло весь колодец двора, окончательно скрыв из вида их и так едва различимые в ночном сумраке фигуры.

Приподняв её к карнизу первого этажа, Крис дождался, чтобы она, подтянувшись на руках, встала на него, после чего прижался к стене сам и словно паук полез вверх, цепляясь пальцами и носками ботинок за выщерблины бетона. Медленно дополз до карниза второго этажа, протянул руку, и рывком втащил на него Эльку. После чего пополз выше, чтобы очередным рывком втянуть её на следующий этаж.

Оказавшись на шестом, Элька чуть сжала его пальцы:

– Надеюсь, я не настолько нагрузила тебя, чтобы ты не смог некоторое время подежурить здесь, прикрывшись блоком?

– Без проблем. Хочешь уходить таким же путём?

– Не хотелось бы использовать потенциал без нужды…

– Резонно, хотя если у тебя с ним проблемы, я могу помочь, – он с улыбкой перехватил сжимающую его пальцы ладонь.

– Будет нужда, сообщу, – Элька раздраженно отдернула руку и, шагнув вдоль карниза, начала осторожно продвигаться к третьему по счету окну.

Подойдя ближе, она прижалась к бетонной стене и, представив её молекулярную решетку, прошла сквозь неё, лишний раз порадовавшись отсутствию армилата на отсталых планетах.

Оказавшись в достаточно большой, обставленной в классическом стиле спальне, Элька взглянула на часы, показывающие без одной минуты полночь, и решительным движением отдернула шторы, скрывающие окно. После чего, шагнув в сторону, села в кожаное кресло с высокой спинкой, стоящее неподалеку.

Лежащий на кровати пожилой мужчина сонно пошевелился, прислушиваясь к бою часов, потом, чуть приоткрыв глаза, удивлённо приподнял голову и недоверчиво потряс ею.

– Я не галлюцинация и от мотания головой не исчезаю, – иронично глядя на него, усмехнулась Элька.

– Кто ты? – сиплым от волнения голосом спросил он.

– А ты как думаешь, фельдмаршал?

Не отвечая ей ничего, он вскочил и, схватив с прикроватной тумбочки автоматический пистолет, разрядил в неё целую обойму.

На звук выстрелов в комнату вбежали два охранника и включили свет.

– Взять её! Немедленно! – палец хозяина спальни обличительно уперся в сторону вальяжно развалившейся в кресле Эльки, которая, как только распахнулась дверь и вспыхнул свет, прижала пальцы правой руки к виску, устанавливая блок на восприятие.

– Кого? – охранники недоуменно переводили взгляды с кресла на взволнованного седовласого мужчину с пистолетом в руках. – Здесь нет никого! Кого мы должны взять и в кого Вы стреляли, фельдмаршал?

– Ну как же… Вот она… в кресле… – растерянно пробормотал тот.

– Но в кресле никого нет, фельдмаршал. Вы лишь его спинку сплошь пулями изрешетили… Может Вам во сне что-то привиделось?

– Да вот же она, – отбросив пистолет, мужчина решительно шагнул в сторону Эльки, но она быстрым движением ноги дернула ковер у него под ногами, и он, не удержавшись, упал. К нему тут же бросились два охранника:

– Что с Вами, фельдмаршал? Вам плохо? – подхватив его под руки, они помогли ему подняться и усадили на край кровати. – Может воды? Или врача позвать?

– Да, врача позови, – мужчина поднял голову и долгим взглядом посмотрел на Эльку, которая тем временем забралась в кресло с ногами, а потом, обхватив руками колени, притянула их ближе к себе и замерла в такой позе.

Один из охранников поспешно вышел, а второй замер подле кровати.

– Говоришь, кресло пустое? – мужчина перевел взгляд с Эльки на него.

– Так точно, пустое, – отчеканил тот, повернувшись к креслу.

– А спинка вся разодрана пулями, и никакой крови нет?

– Так точно. Разодрана и никакой крови нет!

– Логично, – мужчина нервно сглотнул. – Вернее, ничего к чёрту нелогично! Ты должен её видеть!

– Что? Кровь? – охранник удивлённо посмотрел на него.

– Похоже, галлюцинация… – в растерянности обхватил руками голову тот.

– Я уже сказала, что не галлюцинация. Так что не надо на меня наговаривать, – тут же раздраженно отозвалась Элька.

– Ты слышал? – хозяин спальни резко поднял голову и в упор посмотрел на охранника.

– Что? То, что Вы говорили про галлюцинации?

– Нет, то, что говорила она!

– Кто?

– Ты хочешь сказать, что кроме моего голоса не слышал больше ничей?

– Да, фельдмаршал, – испуганно вытянулся перед ним тот.

В это время в дверь постучали, и когда фельдмаршал проговорил: «да, войдите», в комнату вошёл маленький лысый старичок с небольшим фибровым чемоданчиком.

– Доброй ночи, фельдмаршал. Чем могу быть полезен? – осторожно осведомился он, подходя ближе.

– Что находится вон в том кресле?

– Вон в том? – переспросил старичок, задумчиво почесав затылок. – Предполагаю, что пули, раз вся спинка у него изодрана…

– Так, – фельдмаршал резко встал, – вы мне больше не нужны! Все марш отсюда!

– Может, Вы всё же позволите осмотреть Вас? – старичок в смятении развел руками вместе с чемоданчиком.

– Вон!

В тоне фельдмаршала послышалась такая злость, что его спальню моментально покинули все, плотно закрыв за собой дверь.

Стараясь даже не смотреть в сторону кресла, фельдмаршал выключил свет, лёг в кровать и закрыл глаза.

– Если сейчас уснешь, то утром можешь и не проснуться, – тяжело вздохнув, негромко проговорила Элька.

– Кто ты? – фельдмаршал вновь резко сел на кровати и включил маленькое прикроватное бра.

– А какие у тебя мысли на сей счет?

– Бред ты шизофренический.

– Не угадал.

– Раз не угадал, сама скажи.

– Твой ангел-хранитель.

– Ты??? – фельдмаршал, чуть прищурившись, начал напряженно всматриваться в сумрак комнаты, пытаясь разглядеть её во всех подробностях.

Среднего роста, мускулистая и гибкая, с забранными в пучок русыми волосами и одетая в форму патрульной службы девушка явно плохо ассоциировалась у него с образом ангела.

– Именно, – кивнула Элька и едва заметно усмехнулась. – Хреновый, конечно, из меня ангел. Но, – она развела руками, – какой есть. Другого ты, извини, не заслужил.

– Ну и зачем ты сюда притащилась?

– Как грубо… – Элька поморщилась.

– Может, не особо деликатно, зато честно, – фельдмаршал раздраженно хмыкнул. – Мне ты и задаром не сдалась.

– Ладно, – она спустила ноги и решительно поднялась с кресла, – не испытываешь благодарности, за хранимую жизнь, и чёрт с тобой. Мухлевать ради тебя удовольствие небольшое. Так что прощай, фельдмаршал.

– Постой! О чём ты? Какой мухлеж? – он озадаченно нахмурился.

– Как какой? Обычный. Я же не вправе тебя о будущих опасностях предупреждать. Я смухлевать хотела, а теперь передумала. Сдохнешь завтра, туда и дорога. Катись к чёрту! Теперь тут его вотчина. Пусть развлекается, как хочет.

– Как ты можешь так говорить, если ты ангел?

– Я ненормальный ангел, все нормальные ангелы давным-давно оставили это проклятое место. Здесь остались лишь умалишённые, вроде меня, да и мне, пожалуй, пора валить отсюда. Прощай, фельдмаршал. Счастливо сгинуть в этом аду, который вы создали себе сами. Тебе осталось совсем немного, – она шагнула в сторону окна.

– Стой! Стой! Что я должен делать, чтобы ты осталась? Скажи, я сделаю.

– Для начала отключить амбиции и включить мозги.

– Сделал! – он шагнул к ней ближе и, преклонив колени, склонил голову. – Я благодарен тебе за то, что хранила мою жизнь.

– Впечатляет, – иронично хмыкнула Элька. – Ладно. Будем считать, я поверила в искренность твоей благодарности. Можешь встать и вновь сесть на кровать. То, что скажу, стоя вынести тяжеловато.

Фельдмаршал тяжело поднялся и опустился на край кровати:

– Говори.

– Твой потенциал близок к нулю… – вновь села в кресло она и, вытащив длинную изогнутую шпильку из причёски, стала вертеть в руках, – настолько близок, что если хоть сутки протянешь, я удивлюсь.

– Не понял.

– Что понимать… Любой выпад против тебя или малейшая твоя оплошность, и ты мертвец. Вплоть до того, что шёл, поскользнулся, ударился и всё… Или ел, подавился, задохнулся… А уж если кто решит в твою сторону пулю выпустить, то она даже свернет, чтобы сердце или мозг взорвать. Одним словом, твоё время на исходе, фельдмаршал.

– Ты пришла сообщить именно это? – нервно сглотнул тот.

– Нет, как уже сказала, я пришла смухлевать, – Элька положила шпильку на подлокотник кресла и прищелкнула в воздухе пальцами. – Ты можешь изменить свой потенциал, причем резко и намного…

– Как?

– Сделай коменданта северного округа, комендантом сразу двух округов: северного и восточного и надели чрезвычайными полномочиями.

– Ты сдурела? Как это может быть связано? – он подался вперед, сверля её недобрым взглядом. – Если это, конечно, не трюк, чтобы протолкнуть своего протеже.

– Как ты мне надоел… Грубый, ограниченный, тупой… Чёрт с тобой. Не делай ничего. Провалитесь вы все в тартарары со своими проблемами! Не стоите вы все не то что помощи, а даже жалости. Хуже тараканов…

Её лицо исказила брезгливость. Встав, она шагнула к стене и, прислонившись к ней спиной, стала медленно как бы вдавливаться в неё.

– Стой! – фельдмаршал метнулся к ней, но его руки схватили лишь воздух. Перед ним была лишь бетонная стена. И никакого намека, что только что тут кто-то стоял.

Прижав руки к голове, он потер пальцами виски.

– Дурь какая-то… и ведь вроде не пил…

Он шагнул к креслу и внимательно осмотрел изрешеченную пулями спинку. А потом взгляд его упал на подлокотник, вызвав тихий стон.

Поблескивая в неверном свете маленького бра, там лежала изящная длинная шпилька из серебристого металла с шестиконечной звездочкой в основании.

Взяв её в руки, фельдмаршал долго рассматривал изогнутые острые концы, которые при желании могли служить опасным оружием.

В это время за его спиной раздалось ироничное:

– Смотри, не уколись.

Вздрогнув как от удара, он резко обернулся.

У окна стояла его незваная гостья.

– Тебе лучше отдать её мне, – она властно протянула руку.

– Зачем вернулась?

– Испугалась, что умрешь именно из-за моей оплошности. Она ядовита. Отдай!

Взгляд девушки завораживал и сопротивляться ему было невозможно. Не отрывая от неё глаз, он протянул ей свою находку.

Осторожным движением забрав из его пальцев шпильку, она воткнула её обратно в прическу и вновь отступила к стене.

– Не уходи! Я сделаю то, что ты говорила, – хрипло выдохнул он, пытаясь схватить кисть её руки, но она раздраженно её отдернула.

– Считаешь, я должна быть благодарна тебе за это? Да мне вообще плевать, кто и где будет комендантом. Это ты для себя стараться будешь, а не для меня.

– Как это связано?

– Комендант северного округа обладает способностью к донорству… При таком раскладе он будет тебе обязан, и я смогу раскрутить его так, чтобы перебросить часть его энергетики в твою пользу. Но для этого мне надо, чтобы его никто не контролировал… Потому что процесс отбора энергетики непростой и адекватность его действий и поступков может вызвать у кого-то ненужные вопросы, и тогда ты лишишься его донорства…

– Зачем тебе это?

– Твоя смерть, это мой проигрыш, а проигрывать я не люблю, впрочем, так же как и ты, – она усмехнулась, и иронично подмигнула ему.

– Ты нравишься мне, – он уперся в неё напряженным взглядом.

– Ещё бы не нравилась… Сказать мне иное, было бы с твоей стороны крайне опрометчиво, – её губы капризно дрогнули.

– Когда мне надо подписать приказ?

– Чем раньше, тем лучше… А пока вот, возьми, – она сняла с шеи и протянула ему тонкую цепочку с серебристой звездочкой, точь-в-точь как на шпильке. – Надень на шею и не снимай!

– И что это даст? – беря в руки и вертя в пальцах маленькую звездочку, спросил он.

– Пока не повышу твой потенциал, поможет сохранить тебе жизнь. Так что если дорожишь ею, снимать не станешь, – усмехнулась она.

– И каким же образом ты это сделаешь? – не отрывая от него взгляда, поинтересовался фельдмаршал.

Но ответа не последовало. Он поднял глаза и не увидел никого.

Не выпуская из пальцев столь странным образом оказавшийся у него талисман, фельдмаршал шагнул к окну. За стеклом темнела ночь.

– Чертовщина прям какая-то, – раздраженно скривившись, он тяжело вздохнул. – Не тянешь ты на ангела, гостья дорогая… Хотя чем чёрт не шутит. В любом случае, надеть твой подарок следует, вряд ли это чему-то помешает… А вот подписывать приказ, я думаю, торопиться не стоит. Ты наверняка проявишь себя ещё, и вот тогда я сумею разобраться в деталях и понять, что к чему.

Тем временем Элька, пройдя по узкому карнизу к тому месту, где её ждал Крис, протянула ему руку:

– Помоги спуститься.

– Без проблем, – усмехнулся тот, после чего резким движением притянул к себе и, обняв сзади, спрыгнул вместе с ней.

От неожиданности у Эльки перехватило дыханье, и она инстинктивно дернулась, пытаясь вывернуться из объятий Криса, но тот не дал, ещё плотнее прижимая к себе. В воздухе послышался шелест его могучих крыльев, и они плавно опустились на землю.

Оказавшись на земле, Элька раздраженно сбросила захват его рук и, отпрянув в сторону, зло выдохнула: – Нашёл время выпендриваться.

– Я всего лишь исполнил твой приказ. Чем ты недовольна?

– Я имела в виду другой способ спуска.

– Извини, но я не читал твои мысли, поэтому мне не удалось догадаться, что ты имела в виду.

– Крис, зачем ты всё время подначиваешь меня? Хочешь доказать своё превосходство? Так я не спорю. Не спорю! Ты сильнее, умнее и могущественней! Успокойся уже!

– По-моему, нервничаешь как раз ты… – усмехнулся он, иронично глядя на неё.

– Да, я нервничаю. Потому что меня задевают и злят твои шутки, а также ирония в отношении моих способностей. Что плохого я тебе сделала, что ты постоянно стараешься побольнее уязвить меня?

– Это твои комплексы, сестрёнка. Я никоим образом не демонстрирую своё превосходство и уж тем более не стараюсь тебя уязвить. Тебе это лишь кажется. Ты видишь то, что желаешь видеть. А на самом деле всё не так.

– И как же позволь узнать, всё обстоит на самом деле?

– Я пришёл к тебе за помощью, потому что тебе дано то, что не дано мне. И я уважительно отношусь к этому. Именно поэтому предложил объединить наши усилия на благо общему делу и не понимаю, с чего ты решила демонстративно фыркать, когда я предлагаю помощь или помогаю.

– Извини, – Элька потупилась. – Это действительно мои комплексы. Я до сих пор сама себя считаю недостойной, и мне постоянно кажется, что другие считают также… и мне надо доказывать, что я не хуже остальных.

– Выше нос, сестрёнка. Ты не хуже и не надо это никому доказывать. Моя помощь это не способ принизить, а наоборот – знак уважения. А ирония – всего лишь попытка сделать это не слишком откровенным способом.

– Ой, Крис… – она вскинула на него большие выразительные глаза. – Я так благодарна тебе за эти слова. Ты так великодушен.

– Я не великодушен. Ты искренне поделилась тем, что на душе. Я ценю искренность и ответил тем же, вот и всё.

– Спасибо.

– И тебе того же, – улыбнулся он ей, затем, помолчав немного, тихо спросил: – Кстати, каковы успехи на поприще обработки фельдмаршала?

– До подписания нужного нам приказа он ещё не дозрел, но надел мой преобразователь с маяком. Так что завтра нам предстоит весёлый день. Будешь помогать мне наводить его на мысль, что он балансирует на грани смерти. Пара – тройка трюков, и думаю, мой комендант получит возможность поступать с пересыльными интересующего нас блока на своё усмотрение.

– Ты виртуоз своего дела.

– С удовольствием им бы не занималась… Претят мне подобные игры.

– Предпочитаешь убивать?

– Нет, убивать друг друга у них хорошо получается и без моего вмешательства. Так что предпочитаю находить тех, кого стоит забрать, и забирать…

– Несмотря на путь?

– Когда знаешь, что ждет в конце пути, сам путь не так и тяжел.

***

Фельдмаршал сдался быстро. Уже к вечеру следующего дня приказ об объединении двух округов под началом коменданта северного округа и наделении его неограниченными полномочиями был подписан.

Ночью того же дня Элька вновь появилась в его комнате.

– Я ждал тебя, – сразу поднялся ей на встречу фельдмаршал.

– А я не хотела идти… Мало того, что душа твоя в амнезию впала, так и мозги у тебя отключились, – скривилась она. – Со мной в такие игры не играют! Проверять он меня вздумал… Можешь отозвать свой приказ. Я не стану ради тебя раскручивать на донорство никого. Понял?

– Не понимаю, о чём ты говоришь. И вообще, зачем тогда пришла? Сообщить мне об отказе в своей помощи?

– Нет. Мою вещичку у тебя забрать. Мне не с руки, чтобы она и дальше на тебе оставалась. Не достоин ты её. Снимай! – она властно вытянула руку.

– Подожди, – он испуганно прижал руку к груди, прикрывая преобразователь. – Извини меня. Прости! Ты должна прощать. Ты же ангел.

– Я должна прощать, лишь если раскаяние искреннее, а не показуха, как у тебя. Так что хватит мне тут комедию ломать. Я хоть и уперто-упрямая, но дважды на одни и те же грабли не наступаю. Нет в твоей душе Божьей искры, угасла она, и раз возрождать ты её не намерен, то и жизнь твою хранить, затея, мало того, что жутко затратная для меня, так ещё и бестолковая. Душа без Божьей искры есть мусор никчемный и мне без надобности.

– А если я возрожу эту искру?

– Ты? Если ты даже ангела, что жизнь твою пустую столько времени хранил, проверять и испытывать вздумал… На что надеялся, дубина ты стоеросовая? Что я ещё и уговаривать тебя стану и пытаться что-то тебе доказать?

– Ты же не любишь проигрывать… Почему ты не хочешь дать мне ещё один шанс?

– Я уже проиграла, когда ты захотел дивиденды с моей заинтересованности в сохранении твоей жизни получить… Всё! Ты сам решил свою судьбу. Так что вещичку мою отдай, и пойду я.

– Прости! – он опустился на колени. – Клянусь, я стану исполнять всё, что только пожелаешь…

– Ты точно потерял последний разум… Что я могу желать? Для себя что-то? Так я не смертная, мне в этом мире нет надобности ни в чём…

– Я стану совершенствовать душу… Буду следовать всем твоим инструкциям, чтобы возродить в ней искру Божью.

– Ты? Куда тебе… Ты ведь в каждом поступке корысть ищешь… А так душу не совершенствуют.

– Я буду стараться. Дай мне шанс! Я искренне раскаиваюсь, что посмел сомневаться в твоих словах и желал испытать… Этого больше не повторится. Я осознал, каким был ослом. Прости!

– Я не люблю наступать на грабли! Не люблю! Так что не проси. Я уже пережила, что впустую потратила на тебя силы и все мои старания оказались тщетны… Обманулась в надеждах, конечно, но неудачи случаются у всех.

– Я всё исправлю!!! Слышишь? Я буду стараться! Боже, вразуми её! Ты не можешь не чувствовать, что я искренен сейчас и хочу всё исправить!

Элька демонстративно замерла, испытующе глядя на него:

– Я удивлена, ты вспомнил, кого молить надо о будущности души… Может, и правда, не всё пропало и угасло… – после чего недоверчиво качнула головой. – Не в моих это правилах, конечно, второй шанс давать, когда первый упущен, но, может, рискнуть…

– Я оправдаю твои надежды… я буду стараться… Клянусь! – фельдмаршал клятвенно прижал руки к груди.

– Ладно, – Элька решительно рубанула рукой воздух. – Уговорил. Поверю.

– Благодарю… – тут же с чувством выдохнул тот.

– Меня благодарить не надо. До утра лучше Бога благодари, что призрел тебя. И не смей меня искать или говорить обо мне с кем-то. И слежку за комендантом северо-восточного округа устанавливать не смей, если конечно, донорства его лишиться не хочешь…

– А душу как совершенствовать?

– Молитвы перед сном читай. Может, в мозгах просветление и настанет.

– А ещё что? Может храм, где построить?

– Храм в душе и голове должен быть, а всё остальное – тлен, – тут же презрительно скривилась Элька.

– Когда я ещё увижу тебя?

– Зачем тебе меня видеть?

– А вдруг я что-то не так делать буду или неправильно душу совершенствовать стану?

– Вести за руку по этому пути нельзя. Так что тебе самому стараться придётся, и наша новая встреча будет означать, что я всё-таки проиграла.

– Не понял…

– Не разорваться же мне? Я или донорской энергией тебя снабжаю или о грядущих неприятностях предупреждаю… Тут уж что-то одно. Так что постарайся заповедей Божеских не нарушать, чтобы донорской помощи не лишиться… Теперь понял?

– А как ты коменданта северо-западного округа на донорство мне раскрутить можешь, если ты ангел и вредить по определению не можешь?

– Любопытный ты… Ладно, скажу, иначе чувствую, опять корысть искать начнёшь… Поклялся он ни сил, ни жизни не пожалеть, если Бог призрит его чаяния, а в противном случае грозился постараться веру извести не только в своей душе, но и в душах всех ближних своих… Вот я и решила воспользоваться этим тебе во благо, и теперь заставлю его расплатиться и за слова необдуманные, и за желания не обуздываемые… Ох и развлекусь я с ним… – она недобро усмехнулась, а потом тихо добавила: – Но это только на пользу ему пойдет, чтобы умерил и запросы, и гордыню собственную. Так что никому не во вред поступлю.

– А если бы я сейчас тебя не уговорил начать это, ты бы не стала ему помогать и наказывать за гордыню и угрозы не стала бы?

– Ты вместо меня сам бы это сделал, отыгрываясь за мой отказ тебе помогать. И вы бы оба мучительно сдохли, что по сути, было бы справедливо…

– А ты жестока…

– Вам собственной жестокости хватает. Мне достаточно лишь перестать вмешиваться, чтобы вы все перегрызли друг друга, как скорпионы в банке. Так что не надо, фельдмаршал…

– Но в банке-то мы не по своей воле оказались.

– Вы по своей гордыне и глупости несусветной в ней оказались. Сначала её создали, а потом радостно в неё заползли…

– Не все её создавали, и не все в неё ползти хотели. А некоторые добросовестно заблуждались и верили, что не в банку ползут, а светлое будущее строят.

– Вот ради таких, я ещё и здесь. Не будь их, давно бы оставила это Богом забытое место… Ладно, хватит разглагольствований, пользы от них никакой. Лучше постарайся вспомнить о Боге и разжечь в душе его искру. Может, что путное из этого и получится, – она усмехнулась и, прижавшись к стене, растворилась в ней.

Фельдмаршал дернулся было за ней, но потом, вспомнив своё обещание, вновь преклонил колени и стал усердно благодарить Бога, что дал ему шанс всё исправить.

Глава 2

***

Доменик сидел в кресле и медленными глотками пил коньяк. Бутылка давно стояла у него в шкафу, сегодня он решил её открыть, ибо полученный им приказ об объединении под его руководством сразу двух округов и собственных неограниченных полномочиях застал его врасплох.

Было непонятно, что стоит за столь поспешным решением фельдмаршала, к которому не было ни малейших предпосылок. Навскидку можно было предположить, что либо фельдмаршалу понадобился стрелочник, на которого можно списать оплошности или собственные, или предыдущего коменданта, либо от него ждут каких-то услуг, не выполнить которые он не сможет, но которые выходят за рамки его должностных обязанностей и противоречат уставу, поэтому и «неограниченные полномочия». Неужели служба Вермонта заимела на него столь серьёзный компромат, что фельдмаршал, даже без разговора с ним, уверился в его беспрекословном повиновении? А может, в игру вмешалась Элеонора?

Но если это она, то почему не предупредила? Хотя когда и о чём она хоть раз его предупреждала? Лишь ставила в известность о своих требованиях… Даже когда намеревается в следующий раз прийти и то не говорит никогда… «Как сложится» – вот и весь ответ… Слова из неё лишнего не выжмешь… Даже о дочери и то ни полслова. Лишь улыбнется загадочно: «о ней теперь можешь не беспокоиться»…

Где-то теперь его девочка? Выздоровела? На своих ли ногах? Вспоминает ли о нём? И ведь не проверить никак, лишь верить Элеоноре. Хотя, будь она рядом, верил бы, не задумываясь, а вот когда её долго нет, то мысли такие в голову лезут, хоть на стены кидайся и волком вой…

Была бы его воля, всё бы отдал, лишь бы подле себя её навсегда удержать или хотя бы уверенным быть, что вернется обязательно… А то ведь не появляется уже больше двух недель… и даже приказ группе спецназа прочесать все районы, где её хоть раз видели, ничего не дал. Вот где её носит?

Доменик тяжело вздохнул, затем, откинувшись на спинку кресла, поднял глаза к окну и вздрогнул.

На подоконнике, забравшись с ногами, в своей излюбленной позе, подтянув колени к груди, сидела Элеонора.

– Ты? – он нервно сглотнул.

– Нет, не я, – хмыкнула она и недовольно поморщилась: – опять пьешь…

– Да я лишь пригубил, – он приподнял бутылку, показывая, что выпил меньше трети.

– Треть бутылки у тебя теперь считается: пригубил… Думаешь, это должно меня порадовать? – ироничная усмешка ещё больше исказила её губы.

– Моё новое назначение – твоя работа? – не отвечая на её сентенции, в свою очередь осведомился он.

– Какая разница? – она раздраженно повела плечом.

– Большая. Хочу знать, под чью дудку скакать придётся.

– А под чью бы предпочёл?

– Твоя больше нравится.

– Раз нравится, то под неё и скачи.

– Спасибо за разрешение, – хмыкнул Доменик, стараясь преодолеть желание шагнуть к ней, сгрести в охапку и, утащив в кровать, не отпускать до утра, поскольку давно уже знал: с Элеонорой без её желания такие выходки не проходят. Поэтому лишь нервно облизнул губы и, устремив на неё долгий взгляд, тихо проговорил:

– Я скучал без тебя…

– Знаю, – равнодушно откликнулась она.

– Всё дело в выпивке? – указал он на бутылку. – Ты разочарована?

– Да. Похоже, ты деградировал окончательно. Без стимуляторов уже жизни не мыслишь… Самому не противно?

– Элечка, клянусь, это впервые с того момента как мы расстались, я просто перенервничал сегодня, хотелось расслабиться… и хоть как-то заглушить мысли о том, что за подлянку фельдмаршал решил затеять со мной… ведь такие назначения без подоплеки не происходят.

– Тебе кажется, что с пьяных глаз легче разобраться в том, что послужило причиной?

– С пьяных глаз легче абстрагироваться от того, что ты, возможно, смертник.

– Вы все тут смертники, так что повода психовать и пугаться не вижу.

– Подобные мысли пугают ещё больше.

– Тогда допей бутылку и суй голову в петлю, чтобы не бояться уже ничего.

– Ты злая сегодня.

– Я не злая, я реалистично оцениваю действительность. Поэтому запомни: ещё раз увижу, что употребляешь спиртное, придушу сама. Понял?

– Ты возьмешь такой грех на душу? – он с нескрываемым удивлением смерил её оценивающим взглядом.

– Ты моими грехами голову себе не морочь, лучше своими озадачься. И если не хочешь в судорогах по полу кататься, бутылку в шкаф убери, – в её голосе послышался напор.

– Может, тогда лучше её вообще выкинуть?

– Поить коллег, при определенных обстоятельствах, дело полезное.

– Так кто же пить будет, когда тот, кто угощает, не пьет?

– Тот, кто знает, что он не пьет по объективной причине.

– Какой, например?

– Распусти слух, что пить тебе врачи категорически запретили.

– Хорошо, сделаю, – взяв бутылку, Доменик встал и, подойдя к бару в шкафу, поставил бутылку туда, после чего запер дверку и обернулся к ней. – Что ещё сделать, моя богиня?

– Я не богиня, – раздраженно поморщилась Элька, – и ты знаешь об этом.

– У нас принято так называть даже местных горячо любимых женщин, которых любят настолько, что почти боготворят, – Доменик, пьяно усмехнувшись, шагнул к ней ближе, – а тебе оно вообще-то вдвойне подходит…

– Это богохульство, – гримаса на лице Эльки стала ещё явственнее, – хотя, что от тебя ждать, ты же убежденный атеист…

– Я перестал им быть, когда встретил тебя… – вытянув руку, он осторожно коснулся волос на её виске. – Ты давно не говорила мне о Вики… Как она там?

Знавший, что разговоры о дочери всегда действуют на неё умиротворяющее, Доменик решил воспользоваться проверенным средством.

– Я сколько раз уже тебе говорила, что о ней теперь можно не беспокоиться, а? Ты мне что, не веришь?

Он не обманулся, хмурые складки на её лбу моментально разгладились, и губы тронула едва заметная улыбка, а взгляд потеплел. И хоть голос звучал по-прежнему немного отстраненно, прошлого раздражения в нём уже не было.

– Я верю, но так хочется хоть что-то о ней услышать… меня это поддерживает… – он просительно заглянул ей в глаза. – Она вспоминает обо мне?

– Она любит тебя.

– А ты? Ты меня любишь?

– Это глупый вопрос. Я люблю всех… и тебя в том числе, особенно когда ты не пьян.

– Элечка, а вот я люблю только тебя… Слышишь? Только тебя и никого больше! И я не могу без тебя… я умираю… не уходи больше, – он порывисто обнял её, а потом, стащив с подоконника, подхватил на руки и закружил по комнате, страстно шепча: – Люблю, люблю, люблю… не отпущу больше и никому не отдам… Чтобы уйти тебе придется меня убить или я сам и вправду голову в петлю суну.

Она в первый момент дернулась, намереваясь высвободиться, но потом, рассмеявшись, обвила его шею руками: – Ты сумасшедший, Доменик… Сумасшедший!

– Да! Ты свела меня с ума! Это ты сделала меня сумасшедшим. Я перестаю без тебя жить… я лишь существую…

– Ладно, заканчивай пьяный бред нести и опусти меня на пол. Проспишься, поговорим.

– Да я и сейчас могу трезво мыслить, – он осторожно поставил её на ноги и обнял за плечи, напряженно вглядываясь в глаза: – Пообещай, что не бросишь меня, и я всё, что угодно, для тебя сделаю. Клянусь! Тебе ведь что-то надо от меня, раз ты организовала мне новую должность. Так вот: я всё сделаю, только не уходи больше!

– Всё! Хватит! – она властно вскинула руку. – Терпеть не могу, когда мне начинают диктовать условия.

– Если уйдешь, я покончу с собой!

– На себя накладывают руки лишь глупцы, слабаки и трусы. Ты не из таких, так что прекращай шантажировать, всё равно не поверю, а если и впрямь на такое способен, то мне рядом с тобой делать нечего. Общение с самоубийцами, не моё амплуа…

– Ладно, твоя взяла, – он обреченно вздохнул, – согласен, как и прежде, жить в надежде на новую встречу…

– А разве это плохо? Встречи со мной тебя разочаровывают?

– Нет! Но они так редки…

– Чем реже встречи, тем острее чувства. Хотя в ближайшее время, видимо, придется малость притупить их, потому что я планирую бывать у тебя достаточно часто… мне действительно нужна твоя помощь.

– Да неужели, Элечка? Как же здорово! – он пылко прижал её к себе и вновь закружил по комнате. – Ты не представляешь, как я счастлив…

Остановившись рядом с кроватью, он осторожно опустил её на покрывало и, сев рядом, взял её правую руку и с нежностью стал целовать каждый пальчик.

Элеонора не противилась, и он понял, что выбрал правильную тактику поведения. С ней всегда надо было быть максимально деликатным. Чуть усилишь напор, и в лучшем случае сама применит силу и отшвырнет так, что с трудом встанешь, а в худшем просто растает прямо в твоих руках и надолго исчезнет.

Не выпуская её руки, Доменик свободной рукой подтянул с изголовья подушку и подложил ей под голову. Её губы тронула легкая благодарная улыбка, и она, утомленно прикрыв глаза, расслабленно замерла. Отпустив кисть её руки, он повернулся и, расшнуровав, стянул с неё тяжелые армейские ботинки и поставил рядом с кроватью.

– Устала? Может, поспишь?

Улыбка её стала шире.

– Заманчивое предложение… не откажусь, я и правда устала… – она грациозно потянулась, потом ловким движением левой руки вытащила шпильки из прически, и её длинные русые волосы шелковой волной рассыпались по подушке.

– Давай уберу, – Доменик протянул руку, намереваясь забрать шпильки.

– Это оружие, в них яд, – она едва заметно повела головой.

– Я аккуратно. Или ты не доверяешь мне?

– Доверяю… – осторожным движением она вложила в его подставленную ладонь шесть длинных шпилек с шестиконечными звездочками на основании.

Доменик поднялся и переложил их в небольшую вазочку для фруктов, стоящую на столе, затем достал из шкафа большой пушистый плед и, вернувшись к кровати, укрыл Элеонору.

– Спи, я буду рядом. Никто не потревожит твой покой, – тихо выдохнул ей в ухо.

– Благодарю, – прошептала она и, не открывая глаз, коснулась кончиками пальцев его щеки.

Он перехватил её руку, вновь прижался кней губами, после чего осторожно опустил и, поправив плед, вернулся к креслу, в котором сидел раньше. Некоторое время сидел, уткнув лицо в ладони опертых о колени рук, потом поднял глаза на Элеонору.

Она словно котенок, свернувшись клубочком под пледом, мирно спала. От всего её облика веяло такой домашностью и спокойствием, что на него разом нахлынули воспоминания и в груди тоскливо защемило.

Вот почему все женщины, которых он любит, постоянно уходят? Даже дочь, которая из-за болезни и отсутствия возможности двигаться самостоятельно была вроде бы обречена всю жизнь провести подле него, и та умудрилась его оставить…

Почему он опять должен возвращаться в пустой и холодный дом, где его не ждут? Чем он так прогневал небеса, что их посланница, отобрав последнее, что у него было, не хочет утешить, а лишь ещё больше рвет его и без того израненное сердце… Сразу вспомнилось, как он впервые увидел Элеонору.

У него тогда сорвалась инспекционная поездка, и он спешил домой в надежде порадовать дочь столь ранним возвращением. Когда же вошел к ней в комнату, увидел, что Вики держит на руках абсолютно незнакомая женщина в форме патрульной службы без каких-либо знаков отличия.

Не задумываясь, моментально выхватил пистолет и сбросил предохранитель.

От выстрела его удержал упреждающий окрик женщины: «Выстрелишь, я её уроню».

После чего она осторожно усадила Вики на кровать и только начала выпрямляться, как его дочь вцепилась в неё с воплем: «Не уходи! Он ничего плохого тебе не сделает! Он очень хороший! Я умоляю тебя, не уходи!», а потом обернулась к нему: «Папочка, убери пистолет, Эля очень хорошая! Не стреляй!». Доменик тогда ясно осознавал, что делает глупость, но тем не менее, убрал пистолет и тихо спросил:

– Что Вы хотите от меня?

Женщина удивленно вскинула брови:

– От Вас? Ничего.

– Тогда зачем Вы здесь?

– Чтобы помочь Вашей дочери.

– Вы врач? Медсестра? Социальный работник? – начал перебирать все возможные варианты Доменик, внутренне недоумевая, как женщина прошла мимо нескольких постов охраны и почему ему не доложили об этом.

– Нет, – она качнула головой.

– Она мой друг. Понимаешь? – вмешалась в разговор Вики, всё ещё крепко держа за руку незваную гостью. – Не обижай её!

– И не собирался, – усмехнулся Доменик. – Мне просто любопытно, кто твоя подруга и как здесь оказалась. И почему, прежде чем знакомиться с тобой, она не познакомилась со мной и не спросила моего разрешения, перед тем как прийти к нам в гости, – он перевел взгляд на женщину: – Так как Вы здесь оказались?

– Какая разница: как? Главное, что я пришла и намерена забрать Вашу дочь.

– Что?!! – Доменик вновь выхватил пистолет.

– Нет, папа!!! – голос Вики сорвался на визг, а из глаз потекли слезы.

– Успокойся! – женщина обернулась к ней и легонько тряхнула за плечо. – Ты же знаешь, что меня нельзя убить.

– Я не хочу, чтобы вы стали врагами! Не хочу! Так не должно быть! Это неправильно!

– Я обещаю тебе, мы не станем врагами. Я поговорю с твоим папой, и если он тебя не отпустит, просто уйду и всё… Главное успокойся и не плачь.

– Я боюсь… и я не хочу, чтобы ты уходила… и ещё… ещё… я хочу, в то место, о котором ты мне рассказывала… – всхлипывая, проговорила Вики, всё ещё крепко держа незнакомку за руку.

– Вики, прекрати истерику! Сейчас же! – с металлом в голосе произнес Доменик и шагнул к кровати дочери, одновременно убирая пистолет. – Я не собираюсь причинять твоей подруге никакого вреда, мне лишь надо поговорить с ней. Отпусти её, пожалуйста. Мы поговорим, и потом она вновь вернется к тебе.

– Хорошо, – дочурка, осев на кровати и испуганно сжавшись, тут же разжала руки.

Она вообще всегда была на редкость покладистой и спокойной девочкой, поэтому её истерика очень удивила Доменика.

– Всё будет хорошо, – он ободряюще улыбнулся ей и, повернувшись к незнакомке, сделал приглашающий жест в сторону двери: – Пойдемте в мой кабинет, поговорим.

Та кивнула и направилась к двери, а Вики тем временем просительно тронула его руку и, когда он к ней повернулся, едва слышно прошептала: – Она ангел, пап, не прогоняй её, пожалуйста.

Тогда он не поверил дочери, но разговор с Элеонорой и её неординарные способности быстро убедили его, в том, что перед ним не обычная женщина. А уж когда она, подхватив его малышку, шагнула из окна, и он, метнувшись следом, отчетливо разглядел в мутном мареве два огромных распростертых крыла за её спиной, последние сомненья у него отпали. Судьба действительно свела его с посланницей небес.

Доменик судорожно вздохнул, потом в раздражении потряс головой. Что-то он расслабился. Наверное, алкоголь даёт о себе знать. Вместо того, чтобы радоваться тому, что ближайшее время Элеонора будет с ним, впал в уныние и хандру. Его небесная гостья снова подле и нуждается в нём, а он вместо того, чтобы наслаждаться каждым мгновением её присутствия, печалится о том, что это вновь ненадолго и ей предстоит уйти. На редкость деструктивное поведение. Да, права она, надо завязывать с выпивкой, мерзко, когда не можешь полностью владеть своими чувствами.

Глава 3

***

На рассвете Элька в сопровождении Криса, подъехав на штабном джипе к 21 блоку сорок третьей зоны Восточного округа, вошла в караульное помещение пропускного пункта.

На руках у неё была бумага, подписанная Домеником, о задержке этапируемой группы, которую готовили для пересылки на урановый рудник, и предписание разрешающее ей личный осмотр всех пересыльных и отбор из них любого количества для проведения над ними секретных экспериментов.

Вызванный охранниками комендант блока долго читал бумаги, потом тяжело вздохнув, пробормотал: – Вот что ни день, то новые заморочки, – затем поднял глаза на Эльку: – Когда хотите осмотреть этапируемых?

Этот хмурый высокий майор, одетый в потрепанную гимнастерку и в наброшенный на плечи китель вызвал у неё опасения.

Решив предупредить его возможное противодействие, недобро нахмурилась, и в её глазах полыхнул мрачный огонь. После чего без всякого предупреждения с размаха ударила его кулаком в челюсть.

Комендант, явно не ожидавший от неё такого, еле удержался на ногах. Китель упал с его плеч. Схватившись одной рукой за подбородок, он, пошатываясь, ошалело уставился на неё, после чего нагнулся, поднимая китель другой рукой, и хрипло осведомился:

– В чём дело? Вы что себе позволяете?

– Ты как разговариваешь с полковником секретной службы, скотина? Мешать мне вздумал? Да я сегодня же на тебя рапорт напишу! Ты первый у меня под эксперимент и в расход пойдешь! – зло выдохнула она в ответ и, обернувшись к Крису, стоявшему за её спиной, продолжила, недобро кривя губы: – Совсем совесть потеряли эти тыловые крысы… Значит так: узнай его личный номер и срочно получи разрешение штаба на его допрос под мою ответственность! А когда разрешение получишь, мне доложи, я лично с этой скотиной разберусь, в связи с чем он мне мешать вздумал эксперименты государственной важности проводить… Я думаю, мне он расскажет обо всех своих тайных замыслах, я и не таких раскалывала…

– Будет исполнено, госпожа полковник! – тут же, вытянувшись, козырнул ей Крис, после чего шагнув к коменданту блока, бесцеремонным движением потянул цепочку на его шее и, вытащив личный жетон, сухо поинтересовался: – Номер двести сорок восемь пятьсот шестьдесят три? Я не ошибся?

– Извините… извините, госпожа полковник… я и не думал мешать, – моментально побледневший комендант блока, попытался чуть ближе подойти к Эльке, но Крис тут же схватил его за плечо и резким движением развернул к себе.

– Ты не расслышал вопрос, майор? Мне повторить?

– Не надо, господин… не знаю Вашего звания…

– Подполковник, – сухо проронил Крис.

– Не надо, господин подполковник секретной службы… это мой номер… всё правильно, Вы не ошиблись… только прошу… прошу не надо рапорт… я всё исправлю… обещаю… Этого больше не повторится. Я ничем мешать не стану. Всё будет так, как вы с госпожой полковником прикажите. Всё будет в лучшем виде. Клянусь!

– Меня просить бесполезно. Я получил приказ, – качнул головой Крис, по-прежнему крепко держа его за плечо и не давая повернуться в сторону Эльки.

– Я понял, – судорожно то ли всхлипнув, то ли вздохнув, потупился комендант блока, нервно сжимая в руках так и не надетый китель, после чего едва слышно проговорил: – Но, может, Вы позволите мне попросить госпожу полковника простить мне моё недостойное поведение и пообещать ей, что я всё исправлю?

Крис повернулся к Эльке:

– Госпожа полковник, майор хочет извиниться перед Вами и пообещать впредь никогда не мешать исполнению Вами заданий государственной важности. Выслушаете или тащить его в караулку, чтобы обеспечил мне связь со штабом?

– Никак он проникся мыслью, что мешать мне чревато для его здоровья?

– Похоже на то, госпожа полковник, – подобострастно отчеканил в ответ Крис.

– Ладно, – на её лице появилась гримаса брезгливости, – рискну поверить, что этот тыловой слизняк пытался это сделать лишь по собственному скудоумию, а не из-за желания вести антигосударственную деятельность. Уж больно время на него терять жаль… минут двадцать ответ штаба ждать, да и с ним не меньше пары часов уйдет… а потом ещё надо будет дожидаться пока штаб ему замену пришлёт… Сутки потеряем, не меньше, как пить дать. Так что шут с ним, пусть живет. Лишь объясни, что ещё один подобный фортель, и я разберусь с ним по всей строгости закона об антигосударственной деятельности.

– Слушаюсь, госпожа полковник! – Крис молодцевато прищелкнул каблуками своих армейских ботинок и, повернувшись к коменданту, притянул его ближе к себе за плечо и едва слышно выдохнул в ухо: – Тебе несказанно повезло, майор, ибо моя начальник большая любительница добиваться признательных показаний от кого угодно и по какому угодно поводу. На моей памяти она ещё ни разу не обломалась с этим. Поэтому постарайся не продолжить собственным именем её послужной список рассекреченных врагов государства.

Испуганно сжавшись, комендант блока часто-часто закивал:

– Да, господин подполковник. Я буду очень стараться, господин подполковник. Все ваши приказы… Вы увидите. Всё будет исполнено без промедлений.

– Тогда вперед! – Крис легонько подтолкнул его. – Иди показывай наш потенциальный расходный материал.

Шагая перед ними по узким коридорам блока, комендант то и дело оборачивался, сбивчиво продолжая оправдываться:

– Вы не думайте, что я хоть как-то препятствовать был намерен… Я ведь просто не знал, что это государственной важности задача, и что вы такие чины… ведь у вас же и знаков отличия никаких нет и в бумагах не указано… только «подателю сего» и всё… Вы уж извините меня… Вот если бы я погоны увидел, то разве бы я посмел так нерасторопно… А вы почему их не носите?

– Не твоё дело, майор. Меньше знаешь, дольше живешь, – беззлобно усмехнулся в ответ на его сентенции идущий следом за ним Крис, – и хватит разглагольствований. Не ровен час, госпожа полковник, – он кивком головы указал на чуть отставшую от них Эльку, – опять разозлится на твоё неуместное любопытство и захочет узнать с какой целью ты интересуешься выбранной ею формой одежды. Да и вообще лучше тебе забыть и наши звания, и наши лица, ибо секретная у нас миссия и наиболее осведомленных нам приходится ликвидировать.

– Так может, мне нельзя к вам по званиям обращаться? – испуганно втянув голову в плечи, майор даже остановился.

– Да, будет лучше, если будешь обращаться просто: госпожа и господин. И вообще поменьше по нашему поводу языком трепать, – согласно кивнул Крис и взмахнул рукой: – Не стой, майор, нам не с руки время терять. Давай, давай, вперед топай.

– Конечно-конечно… мы уже почти пришли. ещё один поворот и там карантинный зал номер три, где содержатся пересыльные этого этапа.

Карантинный зал номер три был огромным помещением с бетонным полом, стенами и низким потолком и по виду больше напоминал барак. Вдоль него шестью рядами стояли низенькие деревянные настилы, на которых сидели или лежали пересыльные. На ближайших двух к входу рядах женщины, на остальных четырех – мужчины. В общей сложности, как на глаз определила Элька, около шестисот человек. Все в тяжелых кандалах. Она неспешно пошла вдоль рядов, изредка указывая на кого-то из сидящих или лежавших рукой:

– Этот.

Комендант блока тут же поднимал пересыльного, спрашивал регистрационный номер, записывал его, а двое идущих позади него охранников тут же отводили того в сторону. Крис, идя сбоку от Эльки, практически не вмешивался, лишь изредка замечал:

– Вон тот ещё, по-моему, неплох.

И Элька тут же указывала на него коменданту:

– И того тоже.

Обойдя весь зал, она набрала четырнадцать мужчин и четырех женщин, после чего проронив: «Думаю, этих будет достаточно», направилась к выходу и тут её внимание привлекли несколько женщин достаточно странно сгрудившихся в дальнем углу барака. Элька уже проходила мимо них, и никто из них не привлек её внимание. Однако сейчас ей показалось странным, что женщины продолжали испуганно жаться в углу, когда она вместе с эскортом охранников отошла на значительное расстояние. Да и комендант как-то напрягся, как только она вновь повернулась в ту сторону.

– Кстати, что там у тебя? – в лоб спросила она его.

– Что Вы имеете в виду? – испуганно переспросил майор, и по его вытянувшемуся лицу, Элька поняла, что есть смысл поподробнее поинтересоваться происходящим в дальнем конце барака.

Ничего не отвечая она прошла туда и, в упор глядя на женщин, холодно отчеканила:

– Встать! Быстро!

Те неохотно поднялись.

– Два шага вперёд! – не меняя жесткой интонации, приказала Элька.

Испуганно переглядываясь, женщины шагнули ближе к ней, и её взору предстала лежащая за их спинами девочка лет двенадцати.

– Эта тут ещё откуда? – повернулась она к подошедшему майору.

– Она, понимаете, госпожа… это… она… дочь вот её, – он указал рукой на одну из женщин. Я понимаю, что должен был отделить, но девочка больна очень… ей одной не справиться и не выдержать отправку в лагерь для несовершеннолетних… я подумал, что лучше с матерью её оставить… так хоть какой-то шанс, что выживет она…

Шагнув к лежащей девочке, Элька нагнулась, рукой повернула голову и на неё взглянули огромные глаза полные слез. Элька выпрямилась и обернулась к Крису:

– Возьми её!

Тот уперся в неё непонимающим взглядом. В нём без слов читалось всё, но Элька решила не сдаваться и повысила голос:

– Я сказала: возьми её! Быстро!

Крис не стал спорить, молча подошел к девочке и подхватил на руки. Мать девочки, заплакав, шагнула к нему, умоляюще шепча:

– Я прошу, прошу, не забирайте её, дайте ей шанс…

Но повинуясь знаку коменданта блока, к той тут же подошли охранники и грубо отшвырнули в сторону, пригрозив использовать электрошокер в случае её неповиновения.

Под звуки её сдавленных рыданий Элька в сопровождении Криса и коменданта с охранниками прошли к выходу.

Там Элька ещё раз осмотрела всех отобранных ею и указала на троих:

– Этих мы заберем сейчас. С них сбить кандалы и подготовить для перевозки. Остальных в отдельное помещение и усиленно питать. Их мы заберем позже. Или я или он, – она указала на Криса. – Вопросы есть?

– Никак нет, госпожа. Всё сейчас будет исполнено. Не извольте беспокоиться. Сейчас всё сделают, как Вы приказали. Вас проводить к выходу?

– Нет, лучше проконтролируй выполнение моих указаний, – хмуро проронила Элька и направилась по уже пройденному ими маршруту.

Крис шёл следом с девочкой на руках. За всю дорогу он не проронил ни слова. Эльку это радовало, потому что если бы он начал задавать вопросы, ответить ему она вряд ли смогла.

Подойдя к джипу, на котором они приехали, Элька распахнула перед Крисом дверь переднего пассажирского сиденья, едва слышно проронив:

– Ты с ней здесь, я за рулем, остальные сзади.

– Это несусветная глупость, – так же тихо ответил он ей.

– Знаю, но ты обещал играть по моим правилам.

– Я не отказываюсь, а лишь констатирую, что ты своими руками создаешь дополнительные сложности на пустом месте. Ты всё сделала великолепно: отобрала самых нуждающихся, которым не дотянуть до возможной нашей следующей ходки. Учла, что я могу перебросить двоих, и тут нате Вам, подбираешь практически нулевую девчонку, жить которой не больше пары дней. Зачем? Хочешь дать ей возможность умереть в более комфортных условиях и согласна ради этого задержаться здесь до её кончины?

– Нет, у меня другие планы.

– Какие, позволь полюбопытствовать? Для неё, – сев в машину, Крис глазами указал на лежащую у него на руках в беспамятстве девочку, – даже я ничего не могу тут сделать.

Захлопнув за ним дверку, Элька села на место водителя и повернулась к нему:

– Тут и не надо. Пусть сделают там. Я тоже заберу двоих.

– Ты с ума сошла?

– Да вроде пока ещё нет… – повела она плечами в ответ.

– А мне кажется, что уже… Элеонора! – Крис перешел на угрожающий шепот. – Я не позволю тебе этого! Не позволю! Это самоубийство для тебя! Понимаешь?

– Ты обещал играть по моим правилам и не препятствовать в доставке тех, кого я выберу.

– Её нельзя выбирать. Нулевая она…Нулевая!

– Не совсем…

– У неё уровень даже до четвёрки не дотягивает! Ты мимо неё прошла и даже не заметила… тебя ведь вернула ситуация, а не её потенциал.

– Значит, на её стороне была именно случайная ситуация, которая, как ты наверняка знаешь, всегда проявление необходимости.

– Элеонора, это запрещено: возвращаться на базу с такими, – решил прибегнуть к последнему аргументу Крис.

– А я вернусь не с ней. Она будет лишь второй… так дополнительный бонус, низкоуровневый, конечно, но всё равно бонус.

– Эль, во-первых, это явная попытка обойти инструкцию, а во-вторых, ты не выдержишь, – голос Криса обрел просительную окраску. – Не надо ценой жизни пытаться доказать, что ты можешь то, на что не способна. Перестань комплексовать по абсолютно бестолковому поводу и пытаться доказать себе, что ты не хуже. Ты не хуже и так! Ты во многом даже лучше! Вот сейчас ты не выдержишь, и что? Погибнешь ты, выбранный тобою сопровождаемый, эта девочка, да ещё плюс те, которых мы сейчас отобрали, тоже скорее всего, потеряют шанс выбраться отсюда. Пожалуйста, не надо из-за глупых комплексов так рисковать. Не пристало так тебе поступать, сестрёнка, не пристало!

– Крис, я не могу её здесь оставить умирать… просто не могу… – Элька нервно прижала пальцы рук к вискам, – можешь считать меня закомплексованной, сумасшедшей, недостойной ничего, даже звания рейнджера, но я всё равно попробую её отсюда вытащить, и ты меня не остановишь! Поэтому даже не пытайся. Лучше помоги, чем можешь, и тогда возможно у меня появится шанс сделать с твоей помощью то, что невозможно для меня одной.

– Проклятье! – Крис скривился. – Вот ведь чувствовал, что нельзя связываться с бабой! Нельзя! Вы все руководствуетесь не логикой, а эмоциями! Ты не рейнджер, Элеонора, ты как была обычной бабой, так и осталась!

– Возможно, ты прав, Крис… – на Эльку накатила невообразимо мощная волна отрешенности, – скорее всего, прав на все сто. Я действительно баба, глупая, неразумная, эмоциональная, но раз уж ты со мной связался и хоть и немного, но всё же я помогла тебе, так теперь прояви себя как мужик и помоги мне в моём экзотичном, нелогичном, эмоциональном и глупом желании. Помоги вытащить девчонку. А потом можешь расплеваться и даже вынести на Совет вопрос о моём должностном несоответствии. Я всё подтвержу и отпираться не стану, если выживу, конечно.

– Именно: если выживешь! Ты дура, Элеонора! Как есть дура!

– Хорошо, пусть дура, – согласна кивнула она головой и уперлась взглядом в его ярко-голубые глаза. – Так поможешь?

– А что мне остается, если я как последний дурак, связал себя такими обещаниями?

– Какая славная из нас парочка вышла: дура и последний дурак. Романтично, однако, – её губы дрогнули в лукавой усмешке. – Ладно, Крис, не злись… Вот что ты теряешь в конце-то концов? Даже если я погибну, это же моё решение. Ты меня останавливал. К тебе никаких претензий. Твой послужной список не будет запятнан ни в каком случае.

– Идиотка! Думаешь, я о своём имидже пекусь? Да мне плевать на него! Я согласен приписать тебе своего сопровождаемого, лишь откажись от этой бредовой идеи!

– Это ты идиот, если думаешь, что я ради галочки в личном деле собралась туда тащить практически нулевую девчонку.

– А для чего, если пользы там от неё никакой?

– Для неё! Мне её жалко! Хочу дать ей шанс.

– Одно слово: дура-баба. Вот скажи, скажи мне: а кроме неё тебе больше никого здесь не жалко? Здесь больше нет никого достойного твоей жалости? Тебе всю планету не жалко, часом? Нет? А почему? Чем эта девчонка лучше сотен тысяч, даже миллионов других, таких же погибающих? Почему шанс ей, а не им?

– Потому что я встретила именно её, и могу дать шанс именно ей.

– А их ты не встречаешь ежедневно? Почему ты всегда проходила мимо?

В это время в окно машины постучали. Элька опустила стекло и указала стоящему коменданту блока на заднюю дверь машины:

– Туда их сажайте.

Комендант распахнул заднюю дверку, и охранники подвели двух мужчин и одну женщину со связанными за спиной руками, завязанными глазами и ртом, и усадили на заднее сиденье.

– Вы им случаем уши не заткнули? – иронично поинтересовалась Элька, наблюдая за действиями охранников.

– Нет, госпожа… – растерянно ответил комендант и поспешно добавил: – но можем быстро исправить это упущение.

– Не надо, время дорого. В другой раз, – усмехнулась Элька, внутренне радуясь, что дискуссию с Крисом при свидетелях они уже продолжить не смогут.

***

Взвизгнув колесами на крошеве битых кирпичей и бетонной пыли, джип остановился неподалеку от развалин, где было её убежище.

Крис молча вылез с девочкой на руках, Элька помогла выбраться из машины остальным. Потом, развязав им глаза и рты, повела по лабиринту развалин к своему убежищу. Крис шел следом.

Когда она, отодвинув в сторону скрывающий вход ржавый лист железа, отомкнула дверь и завела всех в небольшую комнату, Крис опустил девочку на пол и повернулся к ней:

– Так и не передумала?

– Нет.

– Тогда идешь первая и берешь его, – Крис указал на худенького мужчину, стоящего ближе к нему, – с ним тебе должно быть легче. И сразу на входе не выкладывайся и вперед не рвись. Береги силы. Я выйду минут через десять следом. Замаскирую тут всё и установлю блок на вход, а потом пойду. Ты к этому времени будешь должна преодолеть первый этап, на втором пространственный туннель шире, я тебя там нагоню и смогу тебе помочь вплоть до самого перехода, а вот на нем ты пропустишь меня вперед. Сразу следом за мной не торопись, подожди, чтобы пространственная возмущенность спала, но и не затягивай особо, а то запаса кислорода не хватит. Постарайся хотя бы до середины третьего этапа дотянуть, а там или я успею вернуться и тебя подхватить или кого-то из ребят пришлю. Всё ясно?

– Расклад поняла. Ты мастерски всё продумал. Спасибо.

– Тебе того же. И запомни: для тебя главное рассчитать силы так, чтобы не выложиться раньше времени и не слететь в барьерную грань прежде, чем мы успеем добраться до тебя. Потому что это, как ты понимаешь, полная деструктуризация без вариантов.

– Да не волнуйся, я не первый раз в переходе, так что всё путем будет, не переживай.

– Ладно. Будем надеяться, всё получится, – ободряюще подмигнул ей Крис и повернулся к связанным пленникам: – Значит так, ребята. У вас появился шанс вырваться из этого треклятого места и попасть в поистине райский уголок, но для этого вы должны первое: не мешать нам с ней – его палец уперся в Эльку, – вас туда доставить, а второе: не бояться. Ибо ваш страх будет нам мешать. Сможете или надо отключать ваше сознание?

– Вы кто? – ошалело глядя на них, тихо спросила женщина, в то время как мужчины, напряженно разглядывая их, молчали.

– Ангелы мы, ангелы, – улыбнулась ей Элька. – Так что бояться нас не надо, зла мы вам не причиним.

– Ангелы? – её глаза недоверчиво распахнулись. – Таких ангелов не бывает.

– Не совсем обычные, конечно, – развела в ответ руками Элька, – но другим тут у вас не выжить, так что не обессудьте, какие есть. Ещё вопросы будут?

– Но у ангелов крылья…

– У нас тоже имеются, только ходить с ними тут у вас не особо удобно. Грязно тут у вас, цементной пыли много, она на перья оседает и чистить их после этого сплошная морока, поэтому приходится здесь их убирать и активировать лишь при необходимости. Вот сейчас в переход зайдем и активируем.

– Вы шутите?

– Зачем мне с вами так шутить? Я на полном серьезе объясняю, почему сейчас мы без крыльев.

– Этого не может быть… – женщина интенсивно замотала головой.

– Эль, всё, закругляйся. Видишь ведь, не верит она тебе, да и в остальных сомнение вселила… Лететь с такими в полном сознании себе дороже, – раздраженно поморщившись, вмешался Крис. – Так что не теряй время. Давай открывай переход и отключай им всем сознание.

– Как скажешь, – Элька шагнула к стоящему в углу тубусу, напоминающему обломок трубы, нажав скрытую кнопку, откинула крышку, и перед ней возникла небольшая приборная панель.

В это время к ней шагнул худенький мужчина, на которого до этого указал Крис:

– Я верю вам и бояться не стану.

– Если Вы всё же испугаетесь, то угробите и себя, и мою напарницу, и вон ту девчушку в придачу, – кивнув в сторону лежащей на полу девочки, Крис приблизился к нему и положил руку на плечо. – Так что на Вашем месте я бы предпочел не рисковать.

Мужчина повернулся к нему:

– Во-первых, вряд ли даме будет удобнее тащить бесчувственное тело. Вернее даже два, учитывая, что девочка уже без сознания. А во-вторых, мы повидали здесь много, и я много раз уже смотрел смерти в глаза, так что заглянуть ещё раз и не испугаться не особенно для меня сложно. Так что гарантирую, что бояться не стану ни при каких обстоятельствах.

– Убедили, – улыбнувшись, кивнула ему Элька, – подойдите ближе ко мне.

И дождавшись, чтобы он приблизился, щелкнула тумблерами на приборной панели.

Рядом с ней, в углу моментально возникло голубоватое свечение в виде туннельного прохода, а двое стоящих поодаль от неё пленников без чувств повалились на пол.

Крис шагнул к оставшемуся стоять мужчине, развязал стянутые за спиной руки.

– Сбоку обхватите её за шею.

Мужчина тут же обнял Эльку, и Крис плотным кожаным ремнем стянул его запястья, потом, подхватив и поддерживая девочку, так же закрепил и её руки, после чего осторожно подтолкнул Эльку к входу мерцающего туннеля:

– В добрый путь, сестрёнка! С нами Бог!

– Истинно так, – привычно откликнулась она и нырнула в глубину туннеля.

Силовые линии тут же подхватили её, и она расправив крылья вошла в поток.

Мужчина прильнул к ней ближе и, пытаясь перекричать поток, отрывисто выдохнул:

– Что мне делать? Как Вам помочь?

– Ничего не делать, думать о хорошем, закрыв глаза, и ни о чём меня не спрашивать. Здесь тяжело разговаривать, – крикнула ему в ответ Элька, уже сожалея, что не отключила его сознание. Но тут он явно настроился на положительную волну, и ей сразу стало легче. Подумалось даже, что зря Крис так волновался за неё. Она без проблем справится.

Первый этап она преодолела хоть и за больший, чем обычно срок, но без особого напряжения. Однако после пройденного перехода сразу стало значительно тяжелее. Сопровождающие тянули вниз, и ей приходилось прилагать значительные усилия, чтобы не смещаться с середины тоннеля. Однако очень быстро её догнал Крис и с его помощью дело пошло гораздо лучше. Она даже и не заметила как они оказались у второго перехода.

Ободряющий жест Криса, и он молча скрылся в глубине третьего пространственно-временного тоннеля. Немного подождав на переходе, Элька устремилась следом за ним.

Силовое поле разом навалилось со всех сторон и стало трепать, Элька привычно старалась выровнять курс, чтобы уменьшить болтанку, но груз двоих сопровождаемых увеличивал инерцию, и она раз за разом все больше и больше срывалась с курса.

Траектория её движения всё больше походила на синусоиду, увеличивающую амплитуду разноса. Понимая, что если не справится, то их откинет к барьерной грани, она стала уменьшать скорость прохождения тоннеля, и тут же инерционное сопротивление навалилось с большей силой.

Каждый взмах крыльев стал даваться с большим трудом, к тому же начал сказываться недостаток кислорода. На лбу выступил пот, а в глазах стало темнеть. Но она упрямо взмах за взмахом продвигалась вперед,

Через какое-то время в глазах поплыли разноцветные круги, а потом и вовсе сознание стало меркнуть. Тут же роем пронеслись мысли, что переоценила свои силы и это скорее всего конец, и что жальче всего, что потянет за собой переправляемых… Сделав над собой невероятное усилие, она ещё пару раз взмахнула крыльями, чтобы уйти подальше от барьерной грани, после чего её сознание полностью отключилось.

Глава 4

***

Очнулась Элька от какого-то сладковато-дурманящего запаха. Перед глазами всё плыло в мутно-туманной и одновременно сияющей дымке.

Удивленно попробовала пошевелиться и не смогла.

– Очнулась? – раздалось откуда-то сбоку, и через мгновение над ней склонился смутный силуэт.

Поморгав, Элька постаралась сфокусировать зрение, но силуэт бликовал и расплывался. Так и не поняв, кто перед ней, она решила спросить о том, что беспокоило больше всего: сумели ли спасти тех, кого она переправляла. С трудом облизнув непослушные губы, она попыталась это сделать, но с них сорвалось лишь невнятное мычание.

– Пить хочешь? Сейчас…

Силуэт отклонился, чтобы уже через мгновение приблизиться вновь, поднося к её губам поильник. Прохладная чуть кисловатая жидкость потекла в рот.

Судорожно сглатывая струящуюся в рот жидкость, Элька почувствовала, как туманное марево перед глазами постепенно начинает проясняться, позволяя разглядеть и склонившегося над ней старшего инструктора, и окружающую обстановку санблока.

Стало понятно, почему попытка пошевелиться не принесла результата. Реанимационная капсула столь плотно охватывала тело, что это было абсолютно бесполезно.

Собравшись с силами, она чуть отвернула голову, отстраняясь от поильника, и хрипло выдохнула:

– Они выжили?

– Странный вопрос в твоём положении, – старший инструктор с усмешкой распрямился, отставляя поильник.

– Они выжили? – повторила она вопрос.

– Какая разница? На твоё положение их судьба не повлияет никоим образом.

– Мне плевать на моё положение. Я хочу знать: они выжили?

– Плевать? На редкость нецелесообразное поведение. Хотя, исходя из совершенного тобой, ты ведешь себя последовательно… ты последовательно продолжаешь вести себя абсолютно неконструктивно. Пожалуй, я буду ходатайствовать о твоей полной изоляции и принудительном коррекционном воздействии.

– Ходатайствуй о чём хочешь, лишь ответь на мой вопрос.

– И не подумаю… Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?

– Да уже без разницы, что конкретно… хотелось бы только знать, их я вытащить сумела или нет… – поняв, что отвечать он ей не намерен, Элька нервно сглотнула.

– С ними всё в порядке, Эль… Не переживай, – откуда-то из-за изголовья капсулы к ней шагнул Крис.

– С какого перепуга ты без разрешения в разговор встреваешь? Быстро вышел из блока, и чтобы больше я тебя тут не видел! – тут же обернулся к нему старший инструктор.

– Зачем ты так с ней, Алекс? Ей и так плохо… Ведь сам больше трех часов её реанимировал, а теперь с ней так… – чуть отступив, удивленно повел плечами Крис.

– А как мне ещё с ней надо?! – раздраженно рявкнул в ответ тот. – Ты понимаешь, что она мало того что нарушила все установки, так ещё упорствует и абсолютно никакого раскаяния не испытывает по поводу своего самовольства, которое только чудом не закончилось трагически?! Для тебя кстати тоже… это ещё Совета не было… Надеюсь, тебе на нём мозги тоже промоют и как минимум выговор ты огребешь за потакание её безответственности и разгильдяйству. Всё! Скройся с глаз моих!

– Он вообще не причем. Я его заставила. Он сделал всё, что мог, чтобы отговорить меня и запретить. Это лишь моя вина! Он помогал лишь из-за того, что я бы это сделала всё равно и без его помощи! – сбивчиво выдохнула Элька в ужасе, что Криса могут обвинить в её проступке.

– Какое горячее желание отстоять непричастность подельника… – губы старшего инструктора дрогнули в явно саркастической усмешке.

– Он не подельник! Это было лишь моё решение! Моё! Слышишь, Алекс?! Я одна виновата! Он ничего не нарушал. Со мной можешь делать, что хочешь, и как угодно развлекаться, а он не причем! И не смей его тянуть на Совет!

– Элеонора, ты вообще соображаешь, что говоришь, или у тебя после коматозного состояния ещё и мозговые нарушения начались? Я никого никуда тянуть по определению не могу! Его, кстати, туда вызовут в любом случае, хотя бы как свидетеля. И с тобой что-то делать мне совсем не в радость и не в развлечение. Я пытаюсь лишь в чувство тебя привести перед Советом, чтобы для тебя же, бестолковой, последствия минимизировать, идиотка ты эдакая… Тоже мне развлечение нашла: под свою ответственность сумасбродных идиоток в чувство приводить и к Совету готовить… Ты явно совсем умом тронулась… Ведь знал же, знал, что ничем хорошим не закончится присвоение тебе звания рейнджера, но возражать не стал, а зря… явно зря… Надо было ещё тогда отговорить Адмирала тебе его присуждать… или вообще до экзаменов тебя не допускать.

– Я была плохой ученицей, Алекс? – обескуражено прошептала она, напряжено вглядываясь в его лицо.

– Ты была очень хорошей ученицей, Элеонора, – на мгновение металл из его голоса пропал, и в нём послышалась если и не любовь, то явное благоволение, но уже на следующих словах металл зазвучал вновь: – Однако твоя упёртость, амбициозность и желание не следовать никаким инструкциям, кроме тех, которые нравятся тебе, сделали своё дело, это всего лишь счастливое стечение обстоятельств, что сначала Крис помог избежать тебе полной деструктуризации, а потом уже я смог реанимировать твоё тело.

– Извини, Алекс, что разочаровала тебя… – она отвела взгляд, – мне жаль, что так сложилось… но, похоже, это логическое завершение… я действительно не дотягиваю до звания рейнджера, хотя старалась… очень старалась, но видимо, что заложено природой изнутри, переделать всё же невозможно, – она нервно облизнула губы, – так что по большому счету ты зря меня реанимировал, мне было бы лучше всё же умереть…

– Ты соображаешь, что говоришь, Элеонора?! Вот как можно такое говорить? Вместо того чтобы с благодарностью воспринять дарованный шанс, ты заявляешь такое… – старший инструктор раздраженно поморщился. – Ладно, будем считать, что это последствия комы и кислородного голодания мозга… И чтобы ты получше могла восстановиться и порядок в голове и мыслях навести, подержу я тебя несколько дней в реанимационной капсуле под интенсивным воздействием. Глядишь, к концу недели мозги у тебя на место и встанут.

– Алекс, Адмирал, сказал, что соберет Совет как только она придет в себя, – так и не ушедший Крис, вновь приблизился к ним.

– Не когда придет в себя, а когда будет готова на нём доложить о своем безответственном поведении! А будет она готова не раньше, чем я так посчитаю! И вообще, Крис, я уже давно сказал, чтобы ты вышел вон. Ты почему ещё здесь?

– Алекс, пожалей ты её… Это же рехнуться можно столько времени в капсуле провести в полном сознании.

– Она девочка сильная, не рехнется, зато мозги себе хорошенько перетряхнет. И всё, хватит пререкаться, уходи, а то ещё дольше её так продержу.

– Иди, Крис, с Алексом спорить бесполезно, – Элька поймала его взгляд и лукаво подмигнула. – Я постараюсь не свихнуться. И да, спасибо, что вытащил, я уже и не надеялась.

– Тебе того же, сестрёнка. Держись, – он подмигнул ей в ответ, – главное, что ты жива.

***

Три следующих дня были для Эльки сущим кошмаром. Полная обездвиженность и невозможность воспринимать никакую информацию извне угнетала, но ещё больше угнетали те несколько часов в день, когда Алекс отключал аппаратуру и читал ей нудные лекции о том, что выполнение инструкций является непреложным в любых обстоятельствах и при любых ситуациях. Что это должно быть на подсознательном уровне и даже мысль о возможности их игнорирования недопустима по определению.

По опыту зная, что спор со старшим инструктором бесперспективен, Элька предпочитала все подобные лекции выслушивать молча. Лишь изредка на прямой вопрос типа: «Ты поняла?», она едва заметно кивала, или говорила, что всё приняла к сведению.

На четвертый день Алекс позволил ей встать и сообщил, что её ждут в зале Советов через два часа, в течение которых она может привести себя в порядок.

Войдя в предоставленную ей каюту, Элька первым делом отправилась в душ. Где стоя под горячими струями воды, мурлыкала себе под нос незатейливую песенку, поскольку настроение у неё было хорошим. Во-первых, обременительное заточение в реанимационной капсуле наконец-то закончилось. Во-вторых, сопровождаемых она хоть и не без трудностей, но доставила на базу. А в-третьих, вот что ей могут сделать? Объявить выговор и лишить отпуска? Так она и так в нём не была ни разу… Совсем запретить бывать на базе? Так это хоть и обидно, но тоже не особенно страшно, переживет как-нибудь… Одним словом, Элька мылась в душе и радовалась жизни, понимая, что подобное удовольствие ей теперь может представиться очень нескоро, если вообще представится когда-то.

Через два часа она, немного волнуясь, вошла в приемную зала Советов.

– Вас уже ждут, заходите, – вставшая секретарша тут же распахнула перед ней дверь.

Элька вошла и в растерянности замерла на пороге.

Из членов Совета в зале был только Адмирал, который, стоя у стола недалеко от входа, о чём-то беседовал с Алексом.

– Разрешите войти? – несмело осведомилась она.

– Заходи, заходи, – Адмирал поманил её рукой.

– Рейнджер Элеонора прибыла, – приблизившись к нему начала стандартно рапортовать она, но Адмирал не дослушал.

– Всё, расслабься и выдохни. С сегодняшнего дня ты не рейнджер и подобной субординацией можешь не озадачиваться.

– Как так? – непонимающе распахнула глаза Элька.

– А вот так, – с усмешкой качнул он головой. – Совет ещё два дня назад единогласно посчитал, что ситуация с тобой настолько очевидна, что твои пояснения в общем-то и не требуются, и вынес решение об отстранении тебя от работы вне базы. Будешь теперь здесь работать.

– Но я… я не согласна… – в замешательстве замотала она головой, – к тому же там для переброски целая группа готова, Крису одному не справиться…

– Об этом надо было раньше думать, а так, считай, что он тебя не вытащил, и о работе вне базы забудь.

– Но он же вытащил…

– Я разговаривал с ним, он вытаскивал тебя не для того, чтобы облегчить себе работу на месте. Так что теперь ему придется заканчивать переброску одному, раз ты такой фортель выкинула.

– Я не останусь здесь! Не останусь! Что мне тут делать?

– Да найдется тебе тут дело, не волнуйся. Для начала Алексу помогать будешь с новичками работать, а дальше посмотрим, может, звание инструктора получишь.

– Я не хочу быть инструктором!

– Элеонора, хватит! В данном случае твоё желание не играет никакой роли, – раздраженно поморщился Адмирал.

– Это как же вы мне звание дадите без моего желания?

– Тебе его пока и не предлагают. Пока тебе предлагают попробовать себя на этом поприще, – вмешался в разговор Алекс.

– А если я и пробовать не хочу?

– Вот это не обсуждается! – Адмирал в раздражении хлопнул ладонью по столу. – Всё! Это решение Совета, ты откомандирована в распоряжение Алекса. Это раз. А во-вторых, та девочка…

– Вики? – сразу осевшим голосом спросила Элька.

– Нет, не Вики, с той твоей протеже, насколько я знаю, всё замечательно, а эта… которую ты сюда доставила последней, кто с ней заниматься будет? Ей кроме тебя никто не поможет, поскольку с таким уровнем её на обучение не возьмет никто… Никто кроме тебя, насколько я понимаю. Я прав?

– Я не собиралась её учить.

– Тогда зачем её сюда притащила?

– Я хотела, чтобы её вылечили…

– То есть ты временно её сюда привести решила? Зачем? Смысл? Продлить на некоторое время ей жизнь там? И что ей это даст? Итог-то не изменится…

– Возможно… Но у неё появлялся шанс.

– Шанс на что? Повысить потенциал? Так повышай его здесь. Прикладывай силы и повышай, раз решила его дать.

– Я не умею учить и не хочу…

– Замечательно. Она с нулевой девочкойзаниматься не хочет, а вот кто-то другой захотеть должен.

– Могу вернуть её обратно…

– Я повторю вопрос: тогда в чём был смысл её пребывания здесь? Доставить лично себе удовольствие осознанием, что продлила, причем ненадолго и без всякого толка, жизнь одного из обреченных?

– Не знаю… может быть… – Элька в раздражении повела плечами, вопросы Адмирала ставили в тупик. Она никак не могла объяснить то накатившее на неё тогда чувство жалости и желания сделать хоть что-то и хоть как-то помочь…

– То есть ты признаешь, что поступила достаточно эгоистично и приняла ошибочное решение?

– Получается, что так…

– Прекрасно. Вот свои ошибки и будешь исправлять, занимаясь с ней. И пока не выведешь её на приемлемый уровень, с базы и шагу не сделаешь. Поскольку без тебя девочка такого уровня не имеет права тут находиться. Ясно тебе?

– Да, Адмирал, – Элька потупилась, а потом вскинула на него взгляд полный надежды: – а можно я с ней там, на месте заниматься буду? Крису будет сложно без меня переброску закончить… А так я смогу и ему помочь, и девочке тоже, и вернемся мы только, когда у неё потенциал окончательно повысится…

– Нет, нельзя! – в голосе Адмирала зазвучала ледяная непреклонность. – Ты не в том состоянии, чтобы покидать базу, поэтому и думать о подобном забудь. И вообще, как я уже сказал, это решение Совета, оно окончательное, обжалованию не подлежит. С этого момента ты в полном распоряжении Алекса. Он подберет для тебя и подходящую каюту, и круг твоих обязанностей обрисует. Всё. Идите.

– А если не пойду?

– Элеонора… вот чего ты добиваешься? – к ней шагнул Алекс и положил руку на плечо. – Неужели ты хочешь, чтобы Совет принял решение не только о твоём несоответствии, но и о полной дисквалификации и как следствие о принудительной изоляции? Пошли.

– Я смысла не вижу.

– Будет смысл, будет… – Алекс потянул её к выходу. – Сейчас хотя бы первую партию новичков протестируешь, войдешь во вкус, получишь звание инструктора и смысл появится, и всё нормализуется… Так что прекращай нарываться и пошли.

– Да из меня инструктор как из обезьяны танцовщица. Адмирал, – Элька повернулась к нему, – вот поверьте мне, это не моё.

– Попробуй для начала, а потом поговорим, – махнул рукой тот. – Всё. Идите.

– Да я это и без того знаю…

– Эля, – Алекс больно сжал её плечо, – хватит! Прекращай эти пререкания, а то ещё на неделю в реанимационный блок уложу. Всё! Пошли!

Поняв, что доказать ничего не сможет, Элька, понурившись, вышла вместе с Алексом из зала Совета.

***

Всю следующую неделю Элька без всякого энтузиазма помогала Алексу на занятиях с новичками и иногда приходила в блок, где теперь жила девочка Лера, которую она последней доставила на базу и которую теперь ей дали в ученицы.

Девочка была слабая, очень напуганная и потому внутренне зажатая до невозможности. Одно появление Эльки вводило её в состояние панического ступора.

Она вся испуганно сжималась и больше не двигалась, при этом казалось, что никаких слов она не слышит, а ласку так вообще воспринимает лишь покорно подчиняясь и с нетерпением ожидает её окончания. Когда Элька что-то спрашивала, то натыкалась на глухое молчание, а если продолжала упорствовать, то единственным ответом могли быть закапавшие из глаз Леры слезы.

Как пробиться сквозь стену её страха и начать хоть каким-то образом повышать её потенциал Элька даже вообразить не могла. Поэтому состояние депрессии день ото дня накрывало её всё больше и больше.

– Эля, что ты словно неживая? Так нельзя обучение проводить! Что с тобой? – задержав её после занятий, начал выговаривать Алекс.

– Я предупреждала, что обучение не моя стезя. Найди себе другого помощника. Я не гожусь для этого!

– Да любой годится, если мозги не станет себе забивать попытками доказать, что он прав, а все кругом в нём ошиблись. Очнись, Эля! Ни к чему хорошему твоё поведение тебя не приведёт. Единственное, чего ты добьешься, это то, что я психану, уложу тебя опять в реанимационный блок и проведу ещё один курс интенсивной терапии. Хочешь?

– Да укладывай. Мне уже всё равно… хоть терапия, хоть изоляция, хоть гильотина… смысла нет… не вижу я смысла. Понимаешь?

– Смысл увидеть хочешь? Ладно, будет тебе смысл… Смысл в том, чтобы научиться ценить то, что есть… Ты не ценишь, значит, пока не начнешь ценить, всего лишишься. С этой минуты ты под домашним арестом и пока не сообщишь мне, что начала ценить то, что имела, будешь сидеть в полной изоляции.

– А Лера?

– Что Лера? Подождет твоя Лера, пока у тебя в мозгах просветление настанет. У тебя и до этого занятия с ней по эффективности близки к нулю были, а в таком состоянии, как у тебя сейчас, от одного твоего вида у неё энурез будет начинаться, так что ваше общение с ней лучше прекратить, пока сама душевного спокойствия не обретешь, иначе оно даже явно отрицательно на неё воздействовать может. Так что сиди в одиночестве и думай. Как только додумаешься, хоть до чего-то стоящего, свяжись со мной, и я разрешу тебе вернуться к исполнению своих обязанностей.

– Решил устроить мне бессрочный отпуск в комфортных условиях? А если мне понравится так отдыхать всю жизнь?

– Да на здоровье! Только ты в таком безделье и недели не выдержишь, мне ли не знать… Вот если бы я тебя в изолятор поместил или ограничения какие-то наложил, то ты бы боролась и все силы бы приложила, чтобы не сдаваться как можно дольше, а так… да ты уже через пару дней от безделья взвоешь и будешь меня умолять разрешить тебе делать хоть что-то… Так что отдыхай, и получай удовольствие.

– А вот и не взвою… и умолять не стану, – Элька сердито поджала губы.

– Эль, вот кому ты сказки рассказываешь? Я знаю тебя как облупленную. Так что иди, девочка, и отдыхай вволю, пока не надоест.

– Не надоест! И не надейся! И учить я никого всё равно не буду. Я рейнджер, а не наставник. Даже если из меня получился плохой рейнджер, то это не значит, что из меня наставника делать надо… не могу я им быть. Не могу и всё… Да и как я могу учить, если сама неспособной оказалась? В лучшем случае меня можно демонстрировать как образец неудачника: вот посмотрите на неё и не поступайте так никогда, иначе ожидает вас подобная же печальная участь полной никчемности…

– Ах вот в чём дело… Эля, у тебя в голове полная подмена понятий… Я что, на твой взгляд тоже неудачник, раз сам не участвую в экспедициях, а лишь учу?

– Ты участвовал раньше, у тебя опыт ого-го какой… А я… я действительно лишь неудачница, и меня давно надо было безжалостно списать и всё…

– Так… – Алекс тяжело вздохнул и укоризненно качнул головой. – Всё оказалось несколько хуже, чем виделось на первый взгляд… Эля… Ты абсолютно неверно воспринимаешь ситуацию… Тебя не списали, тебе дали шанс развить свои способности в другом направлении, потому что ценят и не хотят терять… Ясно тебе это?

– Красиво, но это слабое утешение.

– Ты мне не веришь? – уперся он в неё удивленным взглядом.

– Я не верю себе… и в себе разочаровалась… Ты подобрал падаль и возишься с ней… это по меньшей мере нецелесообразно. Толку всё равно не будет.

– Значит, ты поставила себе целью доказать мне и Адмиралу, что мы с ним ошиблись в отношении тебя, и теперь готова жизнь положить, лишь бы нас с ним носом ткнуть… Достойное устремление, нечего сказать, – саркастически хмыкнул Алекс. – Ладно, насильно убеждать не стану… пока просто отдохни, посиди в комфортных условиях, подумай… Иногда это полезно бывает. А в конце недели я зайду к тебе, и тогда более конкретно поговорим.

***

Несколько дней домашнего ареста Эля провела в ничегонеделании и внутреннем оплакивании своего полного фиаско. Тяготило всё, даже абсолютный комфорт.

На пятый день наступило то, чего видимо и добивался Алекс. Внутренняя злость на себя и желание попробовать всё изменить переполнили её до предела. Поэтому когда в дверь постучали, она распахнула её с готовностью принять все условия Алекса, лишь бы он прервал столь опостылевшее ей домашнее заточение.

Однако на пороге стоял не Алекс, а Крис.

– Привет, сестрёнка. Можно войти?

– Вообще-то я под домашним арестом.

– Так я же тебя не пройтись по базе зову… В чём проблема? – удивленно осведомился он, замерев на пороге.

– Мне было велено сидеть в полной изоляции.

– Жаль, если так. А то я посоветоваться пришел, поскольку твой комендант, желая видимо вынудить тебя встретиться с ним, перебросил отобранную нами партию к себе в штаб. И их теперь охраняют там, как величайшую ценность мира… При этом он отдал приказ об их ликвидации в случае попытки вторжения в охраняемую зону. Так что забрать их теперь практически невозможно. Скажи, у тебя с ним никакого тайного пароля не было?

– Привет от дочки ему передай.

– Да передавал уже. Даже рисунки её ему отдал, но он лишь ещё больше разозлился и выгнал меня со словами, что если я только ещё раз попытаюсь забрать без тебя тех, кого отобрала ты, я получу их трупы. Одним словом, без тебя он их выдать отказывается…

– Вот засада, – Элька удрученно качнула головой. – А ты с Адмиралом разговаривал?

– Говорил, просил дать тебе разрешение хотя бы на разовую ходку. Обещал проследить и вернуть тебя в целости и сохранности, но он уперся и ни в какую. Решай, говорит, сам возникшие проблемы. А как их решить, если мы выходим из зоны контакта меньше чем через неделю?

– Выходим из зоны? Надолго?

– Насколько я понял, теперь этот объект будет полностью закрыт, мы снимаем с него защитное поле, и его самоликвидация становится вопросом ближайшего времени…

– И что, всех оттуда отзовут?

– Уже… у меня предписание через пять дней окончательно вернуться на базу.

– И что потом?

– Как всегда. На другой объект перебросят.

– Так… – она нервно облизнула губы, быстро прокручивая в голове, что можно предпринять в сложившейся ситуации. – Слушай, Крис, а ты когда туда вернуться планировал?

– До этого сразу после разговора с тобой собирался. Думал, может подскажешь какой ход хитрый, чтобы вынудить твоего коменданта выдать мне оставшихся… Однако похоже у тебя в запасе таких нет, поэтому теперь даже не знаю есть ли смысл вообще туда соваться… Если только так, по округе пробежаться на случай «вдруг кто подвернется напоследок»… правда, это настолько маловероятно, поскольку мы там с тобой всё очень хорошо прошерстили, что может вообще оставлю эту затею как неперспективную и заранее на другой объект переключусь… К тому же Адмирал мне это уже предлагал.

– Заранее предлагал? Крис, он что, совсем уже от всего там отказался?

– Похоже на то, Эль… Но этого и стоило ожидать… там, сама ведь знаешь, всё вообще без вариантов было… общий потенциал планеты уже давно ниже плинтуса, а потом с нашей помощью упал ещё больше, потому что активно вытаскивали всех, кого могли… Так что, сестрёнка, всё, игра окончена, и он намерен поставить точку, поскольку выловить там хоть что-то стоящее давно не резон, а на мелочь он не любит неэффективно и долго тратить ресурсы. Одним словом, наш с тобой задел был последней приличной по потенциалу группой, но раз забрать её до снятия защитного поля с планеты не представляется возможным, похоже ею придется пожертвовать.

– Не придется! Пошли, – Элька решительно шагнула навстречу Крису.

– Э! Стоп, сестрёнка! – он уперся ей в грудь ладонью. – Мы так не договаривались. Если Алекс на нашу встречу и разговор может закрыть глаза, то не рассчитывай, что он прикроет твоё отсутствие перед Адмиралом. Ты рискуешь. Адмирал не спустит тебе подобного самовольства.

– Не спустит и не надо. Пошли! – она попыталась отвести его руку.

– Я не выпущу тебя! – перехватив её руку, он рывком притянул к себе и обхватил за плечи.

– Крис, если ты боишься, что с тебя спросят за моё самовольство, так не бойся, не спросят. Это лишь моё решение, и ты абсолютно не причем! Пошли, – она вывернулась и отстранилась. – Не трусь.

– Я не трушу, я не хочу искалечить жизнь тебе, – Крис вновь притянул её ближе к себе.

– Крис, я её себе уже и так искалечила, поскольку нет у меня необходимых для рейнджера качеств, а быть не рейнджером я похоже не могу. Так что пошли. Иначе уйду одна. Вернее не одна, а с Лерой. Мне надо взять девочку с собой, Адмирал сказал, что без меня ей тут не место, так что я не имею права её оставить.

– И что ты одна сделаешь? Кого-то одного сюда доставишь из оставшихся девяти? А потом пойдешь под трибунал?

– Нет, я переправлю всех на одну из заброшенных планет альфа-группы, а потом скину тебе координаты, чтобы патруль всех забрал.

– Молодец… Девять переходов до альфа-группы и обратно… Ты знаешь что с тобой будет после них? К тому же они вряд ли смогут продержаться там до подлета нашего патруля.

– Продержатся, если я преобразую после доставки последнего свой потенциал в их защитное поле.

– Ты совсем свихнулась! Вот совсем! Считаешь, их жизни стоят твоей?

– Мне моя уже вряд ли пригодится, так почему бы не потратить её напоследок на благое дело?

– Ты мало того, что авантюристка, так ещё и манипулятор, не гнушающийся ультиматумами! Я вот сейчас вызову Алекса и всё ему про твои планы расскажу.

– И чего добьешься? Чтобы меня окончательно дисквалифицировали и изолировали? Ты настолько меня ненавидишь, что желаешь мне такой участи? Кстати, Алекс уже пообещал мне это и к этому в общем-то всё и идет… При таком раскладе, давай, вноси свою лепту. Добей меня, наплевав на своё обещание выполнять все мои распоряжения до конца переброски найденной группы.

– Ты невозможна, Элька! Невозможна! – Крис в раздражении отступил от неё, сжимая руку в кулак, а потом, немного подумав, разжал и решительно рубанул ей воздух. – Ладно, твоя взяла, пошли. Постараюсь прикрыть и как-то отмазать…

– А вот этого не надо. Это моё решение и примазываться к нему не смей!

– Ладно, потом разберемся, кто к кому примазался. Пошли, – он посторонился, пропуская её вперед.

Глава 5

***

Элька сидела в кабинете Доменика и маленькими глотками пила чай. Он сидел напротив и неотрывно смотрел на неё. В это время дверь открылась, и на пороге появился Крис.

– Я всех перебросил. До выхода из зоны не более часа, так что пошли, нам пора уходить.

– Я никуда не пойду, Крис, – Элька отрицательно качнула головой.

– Дело в нём? – небрежным кивком Крис указал на Доменика. – Так могу помочь тебе его перебросить тоже, а ты лишь Леру свою заберешь. Хотя и её могу помочь тебе доставить.

– Нет. Дело во мне. Не хочу в изолятор. Лучше провести остаток дней здесь, чем в нём.

– Эль, я выступлю на Совете в твою защиту, не трусь, пойдем.

– Нет, Крис. Это вопрос решённый, и не обсуждается. Передай от меня извинения Алексу и Адмиралу… Я сожалею, что не оправдала их надежд.

– Эль… – Крис замялся, – у меня приказ доставить тебя на базу в любом случае… Так что не упорствуй. Твоё добровольное возвращение посчитают смягчающим обстоятельством.

– Крис, ты, конечно же, сильней, но не считай меня совсем уж слабоумной. Я просчитала этот вариант, с самого начала просчитала… Поэтому во рту у меня как думаешь, что? По глазам вижу, догадался… правильно, капсула с ядом. А теперь скажи, тебя очень порадует мой труп на базе? Если да, то давай, дерзай, братишка, не смею мешать.

– Ты блефуешь.

– Проверь, – Элька с усмешкой демонстративно повела языком, перекатывая меж зубов небольшую капсулу.

– Эль, без барьера здесь всё закончится достаточно быстро…

– И что с того?

– Ты понимаешь, что то, что ты задумала, даже шанса на возрождение тебе не даёт: ни самоубийство твоё не даёт, ни твоя гибель тут, когда переход уже будет закрыт?

– Да, понимаю… Но к чему мне возрождение, если я так и осталась не пойми кем, несмотря на все усилия и меня, и Алекса… осталась ходячим недоразумением, у которого жалость и врожденный менталитет перевешивают не только всякую разумность, но и дисциплину… При таком раскладе я не переделаюсь и в следующей жизни, поэтому даже пытаться не стану. Всё, игра окончена, и я её проиграла. Так что оставь меня и дай насладиться тем недолгим временем, что мне отпустит Вселенная подле того, кому я небезразлична.

– Какая же ты упрямая… – Крис сокрушенно качнул головой.

– Так я о том речь и веду… Не место мне среди вас… другая я: упрямая, своевольная и не желающая никому безоговорочно подчиняться… не удалось мне обуздать свой характер и уже не удастся. Поэтому или оставь здесь или спровоцируй на самоубийство. Третьего варианта нет.

– Адмирал мне этого не простит…

– Всё обойдется, Крис. Он ценит таких как ты – раз. Разговор наш ты пишешь – два. Так что на Совете к тебе не может быть никаких претензий… правда и обещанного повышения тебе не дадут, но это ведь мелочи, и ты не из таких, чтобы ради этого мой труп им тащить.

– Откуда знаешь?

– Ты когда про возвращение говорить стал, руку на коммуникационный браслет положил. Я вначале подумала, парализатор активировать хочешь, и была готова без объяснений капсулу раскусить, но ты поступил более благородно, выслушав меня и дав возможность объяснить, что моя доставка на базу в данном случае является нецелесообразной.

– Это был приказ Адмирала, записать наш разговор, а про парализатор я даже не подумал, уверен был, что тебе нечего мне противопоставить. А про обещанное повышение, как догадалась?

– Про повышение ещё проще: когда ты завел речь о приказе в твоих глазах промелькнуло что-то… слово не подберу… но по сути тебе было не по себе от того, что моя доставка на базу пойдет тебе во благо.

– Эль, по большому счету дело не в повышении, я готов от него отказаться, я обязуюсь, даже клянусь, что выступлю в твою защиту, чего бы мне это не стоило, лишь согласись вернуться по доброй воле.

– Крис, даже если бы Адмирал дал мне гарантию, что изолятор мне не грозит, я бы и тогда не согласилась вернуться, поскольку нет смысла в моём возвращении, нет… Понимаешь? Не хочу быть обузой и экспонатом для обучающихся… Не хочу! Рейнджер из меня не получился, а не быть им я, похоже, не могу… Поэтому всё завершается очень логично и так, как и должно было завершиться.

– Мне жаль, что всё случилось именно так… Я чувствую себя виноватым.

– Твоей вины тут вообще никакой. Так что не терзай себя ложными обвинениями и иди. Времени у тебя в обрез.

– Эль… ты знаешь, – напряженно глядя на неё, хрипло выдохнул он, – я буду по тебе скучать, сестрёнка.

– Хорошо, если так. Значит, я буду жить, хотя бы в твоих воспоминаниях, – она лукаво ему подмигнула. – Иди!

– И вряд ли прощу себе, что не смог тебя уберечь…

– А вот это уже лишнее. Не надо, пообещай мне, что будешь вспоминать обо мне лишь с теплотой и легкой грустью, не надо никаких терзаний по моему поводу.

– Мне будет трудно выполнить подобное обещание…

– Ты даже не представляешь, насколько меня порадуешь им…

– Хорошо, тогда обещаю, – закусив губы, Крис клятвенно поднял два сведенных пальца вверх, а потом прошептав: – Прощай, сестрёнка, – поспешно вышел из кабинета.

После его ухода Доменик поднялся и шагнул к ней:

– Все действительно настолько плохо, и наша смерть дело ближайшего времени?

– Да не обязательно… – с усмешкой Элька взяла в руку чашку, отставленную на время разговора с Крисом. – С моими способностями мы можем, при хорошем раскладе, прожить тут не так уж и мало… Другое дело, что после смерти канем в небытие безвозвратно, но ты, насколько я знаю, подобную перспективу всегда считал единственно-возможной и безальтернативной. Так что не тебе горевать.

– Я не о себе… Мне за тебя страшно… Не хочу, чтобы ты умирала…

– А я и не собираюсь в ближайшее время.

– продолжение следует ☺

 ______________________________________________________________

   В оформлении обложки использовано изображение, созданное автором.