10 ЖК. Десятая жизнь кошки [Сергей Овчинников] (fb2) читать онлайн
- 10 ЖК. Десятая жизнь кошки 527 Кб, 41с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Сергей Овчинников
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Сергей Овчинников 10 ЖК. Десятая жизнь кошки
«Кандидат наук и тот…»1Нас тогда без усмешек встречали Все цветы на дорогах земли.2
Он вошёл в дверь как-то боком в своих здоровенных аспирантских окулярах. В том смысле, что завёл их еще, когда свои минимумы сдавал. Мама подарила. Я с сомнением перевел взгляд на пиджак, подозрительно блестевший на локтях – одной рукой он обнимал что-то объемистое.
– Ну, здорово уже, однокашник! Как сам? В каком теперь звании? – Я раскрыл объятия. «Хорошо, что хоть сам футболку успел перекинуть поновее». – Да в том же кандидатском. – Игорь виновато глянул, опустил локоть, и я увидел пластиковый контейнер. – Дим, слушай, подержи кота недельку. Я к своим сорока с небольшим уже порядком отвык удивляться, а тут щеки будто сами надулись. – Вот ты даешь! Двадцать лет почти не виделись. Я-то раскатал: посидим, бухнём, повспоминаем. – Улыбался-то я вполне искренне, хотя, что с ним вспоминать – преподов да названия теорем?
И тут он неожиданно просиял, очки блеснули, и другой рукой достал откуда-то бутылку, смотревшуюся весьма прилично. – Блин, Игорёк! Выйди и зайди, как следует! – Я перехватил у него снаряд, бегло глянув на этикетку, и двинулся в кухню, соображая, что в наличии, и чего докупить пока не поздно.
Всех вспомнили. Пару человек помянули, не чокаясь. Игорь остался «в науке». Докторскую потихоньку собирает. Преподает, аспирантов тащит. Зовут вроде в частный сектор, но опасается – думает пока. Слушал я его и как-то кисло мне на душе делалось. – Нуу… А ты как? – Его подвижные глаза замерли за толстыми стеклами. Первый отстрелялся – моя очередь докладывать. – Я что, чему учили – произвожу код. В последнее время ещё и буквами стал баловаться. – Начал я свою нехитрую исповедь. – Буквы? – Мне показалось, или очки у него имели свойство подниматься вместе с бровями. – Ага, статейки пописываю для разных сайтов программерских. – И тебе за это платят? – Он совсем по-детски изумлялся, очки каждый раз подпрыгивали. – Прикинь! За код вообще-то платят всё лучше и лучше. Я ж теперь командами рулю уже, не джуниор какой-то. – И карикатурно задрал нос к кухонному абажуру. – Сениор, значит? – Игорь саркастически хмыкнул. – А за буквы? – Не бог весть что, но тоже копейка прилипает. Да и отдушина всё же. – Я его, конечно, обманул, но не сильно. Копирайтерские мои амбиции простирались гораздо шире айтишной тематики. – С буквами видишь, какая петрушка. Если взять тот же код, это само совершенство. По крайне мере, мой код. А буквы всегда должны что-то продавать. Вот если бы платили за сами буквы, но это уже совсем иное творчество… – Это как? – На этот раз очки не только прыгнули, но и вспотели – наверное, выдохнул неудачно. – Если помнишь ещё, есть такая, художественная литература. – Я широко улыбнулся, но не засмеялся – наоборот: внимательно следил за его реакцией. – Ой, нет! – Очки не шелохнулись. – Брось. Её же не читает никто. – Ты хотел сказать, что ты не читаешь. – Мне не понравилось такое однозначное пренебрежение, хотя я изо всех сил старался не показаться уязвленным. – Но ты прав, художкой не прокормиться. – Нуу… Ты только не обижайся. – Игорёк расплылся в улыбке и, по всему видать, готовился сказать какую-то пакость. – За собственно код тоже никто не платит, даже за такой совершенный как твой.
Я не стал спорить. «Ты уже прими сначала предложения, пока предлагают, и начни деньги зарабатывать нормальные, а потом поговорим, кому и за что платят, и сколько это стоит на самом деле».
Кота под конец он уже чуть не передумал оставлять. «Да вот в командировку опять, но если тебе неудобно…». Какие у него командировки? Ну, бог с ним, мне не жалко.
С котом, правда, у меня сразу не заладилось. Как только дверь за хозяином захлопнулась, он тут же занял позицию напротив неё под зеркалом. Я еще подумал: «Надо же какая преданность!» Мне простительно было ошибиться. У меня в доме с детства кроме рыбок никакой живности не обитало. Молока-то я ему предложил – «чиста, растопить лёд в отношениях». На кухне, значит, тарелку поставил. Он туда опасливо… Хм, или может важно проследовал. Молоко слизал в момент. «Мне бы такой язык!» И мигом обратно – шасть в прихожую. Короче, там я его и устроил.
А из головы почему-то не шёл тот – самый знаменитый. Действительно, если вы начнёте вбивать в поисковую строчку Гугл слово «кот», то в первой подсказке увидите фамилию этого господина. Он поставил над животным весьма жуткий эксперимент, пусть и мысленный. Хотя, быть может, это мой Гугл его на первое место ставит. Вы можете проверить.
Когда впервые услышал выражение, я и подумать не мог, что упоминается животное. Я не сомневался, что там код через Д. Вообще-то, это был обрывок разговора старшекурсников с соседнего факультета, а значит физиков. К физике интереса не было даже минимального, так что детали я выяснять не стал.
Оказывается, кот не может быть одновременно и живым и мертвым3. Вот ведь! А человек? Типа, ни жив, ни мертв? Мда. Не хотелось бы.
Я смотрел на кота Игоря и мне чудилась в происходящем некая загадка, а я, стало быть, на пороге её разрешения. Имя-то у него должно быть, по крайней мере. Почему он мне его не сказал? Ладно, пусть будет просто кот. Раньше жил здесь только код, а теперь ещё и кот.
Работать он мне не мешал, целыми днями дверь караулил. Каждый вход и выход для меня сопровождался натуральным стрессом. Я живо представлял себе, как отдаю Игорю пустую конуру… Одним словом, я не мог себе позволить по отношению к нему ещё и чувство вины. Наверное, уровень тоски тогда достиг бы запредельных значений.
А потом произошло неожиданное. Звоню Кристине. У настоящего джентльмена, а я себя таковым привык не то, чтобы считать, но, по крайней мере, называл не вслух. Так вот у настоящего джентльмена, не обременённого семейными обязательствами, может же быть несколько знакомых. То есть, таких, с которыми он уже преодолел скучноватые прелести конфетно-букетного… Вот буквально только что преодолел. Эх, если бы эти мгновения можно было продлевать, я согласился бы на любую почасовую. Чтобы в более зрелые стадии ни ногой! Ни шагу на пути к безутешному финалу. Брак-то я не рассматриваю в принципе, а убеждения сильней любой привязанности. Кристина была на тот момент бесспорный намбаван.
Звоню, значит: – Крис, привет. Чего-как? – Димулик, чао. – Узнала меня. – Да сегодня шеф нагрузил. Пахала, не разгибаясь. – Она привычно расхохоталась своими хрипловатыми колокольчиками.
«Нагрузил» и «пахала» могло означать, что у шефа случилось несколько встреч в один день, и «бедной Кристиночке» пришлось сварить несколько чашек кофе, то есть столько же раз нажать на кнопку капсульной кофемашинки.
– Так приезжай – отдохнёшь. Отдохнём, то есть. Я тоже сегодня уработался. – Ой, Дим, сегодня даже не знаю. – Она затянула, загнусавила, и я уже понял, что настоящую причину я не узнаю и, что также верно, Крис сегодня своим зажигательным смехом мою холостяцкую берлогу (боже, какой штамп) не согреет. – Ну что у тебя нового? – Она, тем не менее, прощаться не собиралась, а может, ей было неудобно «так сразу» – Что нового, что нового? – Я оглянулся по сторонам. Уборка, похоже, откладывалась на неопределенный срок. Взгляд наткнулся на кота. – У меня вот кот завёлся. – У тебя? Кот? – Она аж взвизгнула. Третьяков, ты меня разыгрываешь? – Да нет. Действительно кот. Приятель оставил подержать. – Я был абсолютно спокоен, не разделяя её возбуждения. Не могу сказать, что сильно расстроился отказом, но прикидывал, чем бы заняться – работать совсем не хотелось. – Ну, он рисковал, твой приятель! – Она опять засмеялась, а я затосковал. – Погоди-ка. – И она поставила меня на холд. На холде у неё играло: «О, эти сумасшедшие москвички»4, и я начал тихонько подпевать. Вот это олдóво так олдóво! По моим подсчетам Кристиночке в те годы было… Да не было её ещё тогда.
– Дим, слышишь? Алё! – Кристина снова ворвалась в трубку. – Я тебя обманула. Я сегодня свободна. Ща буду. Жди. – Трубка отключилась.
«Вот это интересно» Неужели я на пятом десятке начинаю понимать, для чего люди заводят котов.
«Или кот или я»5 Знают мыши, знают блохи, Что с котами шутки плохи, Пусть теперь узнают псы, Что сочтены у них часы.6
«Не может быть!» Я лихорадочно вспоминал подробности столь нежной любви Кристины к кошачьим, пытаясь одновременно побриться и хоть немного прибраться. Звонок в дверь все равно застал врасплох. Я открыл, но Кристину не увидел. Её миниатюрная фигурка полностью скрывалась за здоровенным пакетом кошачьего корма. Я чмокнул пакет, потом Крис и пригласил их войти.
– Ты, небось, даже еды нормальной животному не купил? – Кристина разматывала какое-то подобие шарфа – наверняка ультрамодное. Лето не баловало. – Угадала, да? – Мы с котиком, между прочим, неплохо проводим время. У меня отличное односолодовое молоко. – Я церемонно принял шарф, ответив на дебильную гримасу не менее идиотской ухмылкой. – Фермерское, если что. – А кроме молока, даме будет что-то предложено? – Кристина жеманно подломила запястье и замерла в ожидании особого приглашения.
Я сделал несколько энергичных сумбурно-круговых движений обеими руками на манер мосфильмовских мушкетеров, и дама соблаговолила проследовать. Кот уже каким-то ветром жмурился у неё на руках. «Когда успел?»
– Помимо молока могу предложить пузырики. – А они достаточно сухие? – Экстремально! Сам сушил. – Ну, хорошо. – Она прикрыла глаза. – И льдинку! – Упала на диван, приоткрыла один глаз и опять засмеялась, уже беззвучно. Зверюга мурчал у неё под мышкой.
В холодильнике поближе к полюсу холода – около морозилки, у меня всегда лежит бутылка просекко. В непредвиденных случаях она компенсирует даже «не успел побриться».
Мы выпили, и я потянул ее к себе. Кот, переместившийся к тому времени к ней на колени, заворчал. «Нормально. Этот подкидыш уже обладает моей девушкой … В то время, когда я только делаю безуспешные попытки». Попытка и впрямь оказалась неудачной, поскольку Крис решила выдать одну из своих коронок: – Погодите вы целоваться, гражданин. Сперва развлекли бы даму разговором. – И давай меня по рукам своими крохотными ладошками. Глаза на выкате, морда уткой. Попробовал отшутиться: – Да ладно, мож, потом? Но не прокатило. Эта вдруг завопит, как заполошная: – Аааа! Нет! Стоп! Я, уже чуя очередную сумасшедшую идею, про себя молю: «Только бы не переться никуда на ночь глядя». – Мне же кино насоветовали вот-такенское! Включай, пару серий успеем, там короткие. – Она разворачивается к телевизору, сгружает кота рядом на диван и начинает ему начесывать.
Я опять испытываю зависть к существу низшего порядка, но устроившемуся, очевидно, лучше. Крис оборачивается ко мне и с милой улыбкой помахивает пустым бокалом. Что мне оставалось? Кот занял почетное место по правую руку принцессы. Я был удручен. Фильм тоской сводил зубы. Я медленно съехал с дивана на ковёр и прислонился головой к колену Крис. Тут же почувствовал её холодные пальцы в своих редеющих волосах. «Удостоился. Ну, хоть так».
Дальше было два часа ада. Посмотрели мы конечно не две, а я уже потерял счёт этим сериям. И в каждой одно и то же: два старпера обсуждают всякую хрень – наркозависимость, похороны, простатит. Как это можно смотреть? Кристина при этом хохочет, то и дело наклоняясь ко мне: – Ну как тебе? – Видно, что ей прямо невозможно, как хорошо. – Да, прикольные старикашки. – Я изображаю уравновешенный восторг, т.е. растягиваю губы пошире и фиксирую. Моя улыбка на этот вечер.
Закончилась очередная серия, а вопроса не последовало. Я потряс колено, поднял глаза. Спит. Осторожно поднял её, даже не потревожив главного персонажа. Но он все равно вскочил. Потащил было в спальню, но тут она проснулась: – Подожди. Чем кончилось? Я в недоумении застыл. Признаться, что благополучно пропустил мимо глаз и ушей практически всё, начиная с восьмой минуты первой серии… Это означало бы испортить вечер бесповоротно. – Ну и рожа! – Крис звонко рассмеялась и скользнула своими холодными пальцами мне под рубашку. От неожиданности я издал нечто гортанное и чуть её не выронил.
Рухнули мы на тот же диван. Задышали, засопели, освобождая друг дружку от лишней одежды. Мельком бросил взгляд на кота. Тот кубарем скатился с дивана, но и не думал никуда валить. Он напряженно следил за каждым нашим движением.
Впервые в жизни я делал это под наблюдением. Не то, чтобы мне не понравилось – с Кристиной так вообще не бывает, но повторять в той же компании я бы не стал. Кота из кадра убрал бы, как минимум. Всё было на грани реальности в тот вечер: кот, фильм про старичков, под который я чуть было не заснул. А Крис, похоже, выспалась. То ли я поправился и стал больше, то ли она уменьшилась в размерах. Я обнимал и гладил её, и мне всё казалось: она теряется в моих огромных неуклюжих руках, истоньчается и тает прямо на глазах. При этом двигалась она так быстро и порывисто, что я никак не поспевал – она, казалось, всё время ускользала из моих объятий, буквально выкручиваясь и издавая звуки, от которых не только голова шла кругом, но всё вокруг заворачивалось гигантской воронкой.
Неподвижным оставался лишь наш безмолвный стражник. Его присутствие в темноте выдавали два внимательных пятнышка, тускло отсвечивающих жёлто-зелёным.
«Человек и кошка дни с трудом считают»7 Растерялся и исчез Растерялся и рассеялся Кто-то был здесь или нет Всё равно никто не вспомнит8
Наутро я к своему стыду проспал Кристину. Помню только возню в полусне. Опять я своими непомерными ластами что-то пытаюсь, но она привычно ускользает. Еле разлепил глаза к десяти. Она, понятно, уже давно растворилась, не оставив даже цифрового следа. Я сел на кровати, восстанавливая телеметрию. С некоторым недоумением посмотрел на руки. «Руки как руки.»
«Так, ладно. Сегодня никаких гостей. Сегодня Димастый нам покажет, как создаются алгоритмичские шедевры»
От Кристины, выходит, остался лишь кот. Так, стоп! Почему от Кристины? Кота же Игорь принес. Это его кот. И правда, почему? У меня реально произошло замещение. То ли Крис своим появлением и в судьбе кота сыграла поворотную роль? Не зря же он её так сразу полюбил. Я вспомнил его проницательные желто-зеленые огни в темноте. Надо пойти покормить, что ли. Впрочем, в прихожей уже стояли мои самые нарядные пиалы. Одна с кормом, другая с молоком. В тот момент я понял, что неслучайно Крис заняла место хозяина в моём сознании… То есть, я хотел сказать хозяина кота, в смысле, хозяйки. Да, она уже поглавней Игорька. А причем здесь Игорь? Он же доверил питомца мне. А ответственность, получается, взяла на себя она. ОНА! – Погоди-ка. – Это я, значит, себе. – Ты вообще-то за кого? За меня, т.е. за себя? Или за неё? Чёрт! Ответа не было. Как, впрочем, и ответственности. Я бы сказал: «За кота», но это тоже не правда. Знал бы Игорь, кому он животное доверил. Я задумался.
Первая мысль была про миски с кормом. В них я недавно мешал творог с какой-то сладкой белковой хренью из порошка. Я тогда пытался на низкоуглеводке подсушиться в экстремально жесткой форме. Довёл себя до полного психического изнеможения. На хлеб так вообще готов был набрасываться. Я машинально глянул в зеркало и буквально скорчился от боли. Моя приталенная майка-алкоголичка настолько красноречиво кричала, что сушка та не удалась, как будто я сам не знаю. Попробовал её натянуть, но лучше не стало. На Вин Дизеля я окончательно перестал смахивать, даже на постаревшего – в самом распоследнем «Форсаже».
Ладно, бог с ними, с мисками этими. Но где же сам кот? Я тут же вспомнил, как он караулил дверь. Неужели Крис его выпустила? Я сразу представил, как пыталась выйти, но не могла – кошак норовил выскочить следом и буквально пролезал между ног. Ей пришлось налить ему молока и отсыпать корма… Ладно, Димуль, ты только свои темки ей не приписывай.
В этот момент дверь туалета приоткрылась, и оттуда показалась уже знакомая мордочка. Хм, знакомая. Как это называется у котов? Выражение чего? Пусть будет: лица. У Кэрролла вроде коты улыбались даже9. Интересно, узнал бы я его на улице, отличил бы от других?
Кот не спеша приблизился к миске и стал лакать молоко. Я заглянул в туалет. В углу стоял поддон с кошачьей насыпкой, организованный Игорем. Я готов был поклясться, что он не тронут до сих пор. Запах, тем не менее, присутствовал. Я глянул в унитаз – фантастика. Всё равно не поверю, пока сам не увижу. Я автоматически нажал слив, но мысли уже переключились.
Ну что ж, коль скоро музу я сегодня проспал – живую музу, то есть, то ни в коем случае уже нельзя упустить музу творческую. И я надел счастливые треники. Дамского общества они по-любому не выдерживали. Точнее наоборот: это оно, общество, не выдержало бы их, если бы даже меня угораздило попробовать. Треники – мой самый надёжный триггер. Гарантия пресловутого ворклайф баланса. Проблемы трудоголиков мне к счастью неведомы. Но я слишком хорошо знаю, что жизненно важно фрилансерам или удаленщикам, как мне. Хотя бы изредка надо заставлять себя, сука, работать. Коленки у штанов оттянуты ровно настолько, что даже на тренировку в приличное место уже не надеть. Зато в них получался практически идеальный код. Может, я сразу настраивался нужным образом – не знаю, но то, что я писал в них, я крайне редко потом переписывал. Да и тексты получались заметно лучше. Откровенно говоря, меня не сильно заботили корни всей этой метафизики. Меня больше волновал практический результат, поэтому я просто надевал и садился работать.
Кот мой баланс не нарушал нисколько. Я не трогал его, он – меня. Мы с ним, можно сказать, уважали личное пространство друг друга. Послушайте, это же какой кайф! Когда твой, хм, партнер (вот ведь), человек или кот – уже не важно, трепетно относится к твоим границам… Меня, например, в ответ накрывает таким кромешным уважением, что я вот уже гашу монитор и бегу молока наливать. Это про кота, конечно. С людьми мне меньше везло. Я, понятно, подливал и подсыпал периодически, когда миски пустели. Заменил их все же пластиковыми одноразовыми. Но кот не обиделся. По крайней мере, виду не подал.
Игорь сказал, что вернётся через неделю. Кота должен был забрать в следующий вторник. Сегодня четверг. Но я же не считаю дни? Меня этот кот совсем не напрягает. Может даже напишу, того и гляди, текст про животных. Говорят, они неплохо продаются. До строительных, конечно, далеко, но надо же ассортимент расширять. Или можно вообще зоозащитникам в качестве самопродвижения – эти все равно не заплатят. «Так стоп! Какие тебе тексты о животных? У тебя интерфейсы для онлайн-школы неёб..ны – начать и кончить! И за них, кстати, заплачено. Иди уже работай!» И я иду.
В пятницу с утра выезжать никуда не хотелось совсем, тем более, на работу. Шефу присралось сделать перекличку живьём. Наверное, переживает, что многие из нас забывают, где лежат брюки – в камеру не видно. На некоторых они, наверное, уже плохо застегиваются. Шеф, по ходу, садист. Я предложил сделать распечатки модулей – чего уж, живьем так живьем. Он юмора не оценил, да я и не ждал. Тумблер погоды некстати переключили на жару – не могли до субботы подождать. Поехал, конечно, хоть и очень не хотел. Коту отсыпал с горкой – у нас рабочий день не любят быстро заканчивать. Как до офиса доберешься, на всех наваливаются воспоминания – у кого что не так работает – за всю прошлую фигню. Заказчики, может, и не помнят уже, но нам же не уняться. Разгрести за один день все равно не успеть, так что короткий день мне не светит. А в восемнадцать ноль ноль я аккуратно и незаметно исчезну.
Но сегодня, о счастье, офис оглушал тишиной. Выставка – моя спасительница. Весь трудовой коллектив (почти) в промо футболках заступил на раздачу буклетов в экспоцентре. Правильно, я считаю. Вместо того, чтобы бабки палить на целый полутораметровый стенд… «Наши ребята за ту же зарплату…»10 А у меня заслуженный ими короткий рабочий день. И я сегодня дома не нажму даже самой крохотной клавиши – разве что «Pause / Break», потому что я сегодня уже отработал. Я, блин, в офис приехал. А кто в офис приехал, тот уже молодец! И это то единственное, почему удаленка может по эффективности уделать офисных на раз. Но не уделывает. Потому что у нас, у удаленки, тоже есть, чем гордиться. Ну не работой же!
Так что, в три без малого я уже открывал дверь своей кибер пещеры, прикидывая, что надеть, куда поехать, кого позвать.
Не успел я повернуть ключ в замке, как дверная ручка сама прыгнула мне в руку. Я попятился. Серый комок метнулся в образовавшийся проём и исчез на лестнице. Мне бы пулей следом, но я почему-то зашёл в прихожую. Медленно. Посмотрел в комнатах и на кухне. Кого я там рассчитывал найти? В туалет даже заглянул.
Сомнений быть не могло. Кот. Кот, которого мне принес Игорь. Принёс и доверил… Доверил до своего возвращения… Кот, которого я теперь прое… Упустил, потому что я всё всегда упускаю!
Как упустил ту блатную должность в госконторе, где можно было бы уже не работать. Как тот стартап, в который меня же звали, а я носом крутил, мол «эти чмошники ничего не понимают». Теперь мне до этих «чмошников», как до Луны. А у судьбы для меня больше стартапов и должностей пока нет. Так даже и кота не сумел укараулить!
«И всё ж тебя я ищу по свету»11
Скажи, нам сколько пришлось скитаться Среди туманных миров скитаться Затем, чтоб мы, с тобою мы друг друга нашли?12
С этими или очень похожими мыслями и ещё с адским грохотом я таки-сбежал по лестнице во двор. Я, наверное, ждал, что меня опять окатит не по-июньски плотным летним зноём, в котором я почти плыл по дороге с работы. Но вместо него на меня дунуло откуда-то взявшимся ветерком, еще не прохладным, но уже и не знойным. Небо затягивало, хоть солнце пока пробивалось. Конечно, во дворе никого не было. Никого из котов. Людей-то хватало. Мамочки с колясками совершали свой бесконечный цикл. Интересно, у них дети когда-нибудь вырастают? Мамочки опасливо косились на детскую площадку. На ней группа нетрезвых, но крайне тихих бомжей что-то доедала и допивала. Лица их были печальны. Взгляды прятались у поверхности земли.
– Простите, вы кошку не видели? – Я? Кошку? Я же с ребенком! – У меня кошка убежала. Может, видели куда? – Нет, извините. – Девушка с очаровательно раскинувшейся во сне кудрявой малышкой продолжила свой круг, покачивая новенькую блестящую коляску.
Может, она рассердилась, что я могу разбудить девочку. Странно, у самой совершенно прямые волосы и намного темнее, чем у дочки. Наверное, она могла бы мне даже понравиться при других обстоятельствах. Но сейчас девушка показалась абсолютно несимпатичной.
– Кошку не видели? – Братуха, помоги, чем можешь! – Кошку? – Я отсыпал ему мелочь, что набралась в кармане. – Не, не видели. – Он кивком опросил остальных – те что-то сонно промычали. – Спасибо те.
Я для очистки совести обошел по периметру, методично заглядывая в темные углы, мусорные баки и соседние подъезды.
Когда я подходил обратно к своему, две мамочки, объединившись, уже теснили бомжующую братию с незаконно занятой детской территории. Они даже каким-то чудом заставили тех забрать с собой все неизбежные последствия их нехитрой жизнедеятельности. Ой, что-то слог у меня затуманивается, с ритма сбиваюсь. Расстроился, наверное, просто. Всё-таки, какие дисциплинированные бомжи встретились мне сегодня на детской площадке во дворе многоквартирного дома. Чёрт, какая же хрень с ключевыми фразами лезет мне сегодня в голову!
Я поднялся к себе и позвонил Кристине. Ну не Игорю же звонить! А после Игорька, Крис по праву самая близкая родственница пропавшего. Тьфу, чуть не подумал «усопшего»! Она сбросила звонок, и в обратку пиликнуло сообщение: – Димочка, не могу, с шефом срочно уезжаю, уже в Сапсане, целую, позвоню. – Запятые, понятно, мои.
Я, было, полез в холодильник за Просекко, но вспомнил, что не успел пополнить запас. Мир неожиданно разом оборачивался против меня, и кольцо уже начинало сжиматься. Имелась ещё одна заначка, но я изо всех сил сопротивлялся. Признавать, что всё настолько х..ёво, пока не хотелось. Посидев с минуту, подбирая синоним к слову лузер, но побольнее, я понял, что настроение таким макаром не поправить. Пришлось доставать из морозилки старинную, доакцизную, «Финляндию». Она мгновенно запотела. «Чёрт! А ведь настроение уже начинает улучшаться!»
Сообразив, что ординарными соленьями тут не обойтись, я ринулся на балкон. Там притаилась банка дарёных малосольных от самой Кристининой матушки. Я тогда ловко соскочил к дальневосточному заказчику в командировку – безболезненно избежал знакомства с родителями, трекнул по долине гейзеров, а по возвращении ещё и даров отхватил. Знакомство, стало быть, произошло опосредованно – через огурцы. А было или нет – каждая из сторон могла трактовать исходя из собственных предпочтений. Сейчас эти воспоминания тоже окрашивались в зеленовато-грустные тона, и думать об этом не хотелось.
Сервировав «тёщину» малосолочку, вспомнил, что правильные стопки тоже где-то в морозилке. По дороге к ним наткнулся на шмат сала. «Ух! Мир положительно меняет гнев на милость. Кто волшебник? Я – волшебник! А вот моя волшебная па…» Рука сама тянулась к телефону. Я крутанул список контактов, выбирая, с кем бы разделить горе и противоядие.
Кандидатуры женского пола, а их помимо сбежавшей Кристины насчитывалось всего две, я отбросил сразу. Ну, никак это совместное горевание не укладывалось в канву не оформившихся отношений.
«Бля, Третьяков, у тя друзей-то нет, что ли стоящих? Э-фрэнд-ин-нид13, тьфу ты, прости, Господи!» Ответ я знал. Уже довольно давно знал. Но сегодня я себя жалеть не собирался: – А может ты вообще гомик латентный? – Чего погнал-то? – А то! Друзей нет, девчонку мужским именем называешь. Крис – это же мужское имя, не? – Точняк, Крис – вообще один шанс из тысячи. Девушка, у которой в телефоне играет «Мегаполис». Помнить она ведь не может. «Крейзи бейби, но ясно что бейби попадаешь в карусель и стареешь стареешь стареешь»14 – А ты думал, кто ещё таким старпером способен заинтересоваться? Только такой же коллекционер древностей, как Кристина.
Строго говоря, друга набиралось всего два. Но это в теории. Если бы время повернуть вспять или, если бы не было досадных эпизодов, после которых вспять уже не повернуть.
Одному я уже как-то позвонил. Тогда как раз случились жесточайшие вилы с работой. Позвонил чисто посидеть, потрещать, посоветоваться. И он как-то сразу живо откликнулся. Я даже помню, на каком подъеме я был, пока его ждал. Друг мой рулил эйчаром в одной из госкорпораций. Я сидел в кафе, накатывал потихоньку и уже парил в мечтах о какой-никакой работёнке в той же конторе, ну или рядышком. Во мне плескалось к тому моменту граммов двести концентрированного осознания типа «вот для чего нужны настоящие друзья». И больше всего меня шпарило от того, с какой готовностью этот великий человек выразил желание помочь. В итоге он не приехал.
Звонил потом и долго извинялся, объясняя какими-то служебными отмазками. Я даже устал, помню, его уверять, что всё норм, и я не обижаюсь, и вообще. А я, кстати, и на самом деле не обиделся. Всё-таки позиция у него очень серьёзная. А тут этот большой человек так долго передо мной извиняется… А может я сам себя уговорил, что не обижаюсь, пока его заверял.
Второй. Тот мне позвонил сам. Не в этот раз – в другой, с работой к тому моменту уже наладилось. Он тогда только что узнал, что матери диагностировали рак в последней стадии. Он буквально рыдал в трубку. Так мне худо стало – я же тупо не представлял вообще, что ему сказать, чем поддержать. Больше всего хотелось исчезнуть, случайно оборвать звонок и незаметно для себя отключить телефон. Исчезать, впрочем, было уже поздно. Но ведь я же не стал ему врать, обнадеживать. Сразу прямо сказал, что занят, никак не могу приехать.
Да, по факту, выходит, все равно наврал.
Некоторое время я взвешивал, кому из этих двоих я могу после всего позвонить. Отложил телефон. Настроение стало явно сдавать назад. Запотевшая бутылка со стопкой обтекали многими тоненькими слезинками. Пока остатки настроения не улетучились совсем, я стиснул зубы, быстро хрустнул крышкой, сворачивая Чухонке голову. Налил ещё густую, толчками пульсирующую через прозрачную лейку в горлышке. Мгновенно выпил, резко запрокинув голову так, что хрустнуло уже в шейном отделе. Хлопнул стопкой об стол. Сразу же наполнил по новой и уставился прямо перед собой, ни на чём не фокусируясь.
«Мою фамилию кот не получит. Ни за что! Ни в действиях, ни в мыслях. Никаких адских экспериментов»15. «Да, боже мой, расслабься! Какие тебе эксперименты? Он от тебя уже сдернул. А больше всего тебя волнует: почему он удрал. Ему же здесь ничего не угрожало. Никаких сосудов с синильной кислотой»16. «А ты считаешь, что этого достаточно?»
– Ну что, Третьяков? – После третьей тормоза немного отпустило, и я обратился к себе уже вслух. – Нормально тебе? – Да вроде ничего. – Ну-ну. Долго еще собираешься строчить на заказ? Ты же понимаешь, что твой «несравненный» код на самом деле никакой уже не твой. Под ним другие реквизиты. А ты его на дошик променял. Настоящий автор тут никого не интересует – могила неизвестного солдата. Да и буквы твои тоже заказные, продающие. Продажные насквозь. Эти, может и к лучшему, что без авторства. Не так стыдно. Художки захотел? Буквы свои в вечности прописать? Ну что ж, это можно – пиши. Только сейчас вечность вечности рознь. Твою вряд ли кто вообще разглядит. Или ты, может, ещё заработать рассчитываешь?
Когда я вышел в магазин, уже стемнело. Голова трещала – от тяжелых мыслей, не иначе – надо в аптеку ещё зайти. Чудом удавалось ни о чём не думать. Я машинально шарил глазами по сторонам и вдруг остановился. Неожиданная мысль пронзила острым болевым спазмом где-то в районе третьего глаза: – Тебе, чё, до сих пор так важен этот кот?
По всему выходило, что мне надо было подумать о более насущных вещах. Посидев сам с собой с глазу на глаз, и употребив около литра в одно лицо, я ведь даже не напился. Зато многократно себя же распял и поимел в особо извращенной мазохистской манере.
По сравнению с этим вот всем кот и правда, мелочь. Но почему-то эта малость не давала мне покоя, заслоняла все другие варианты действовать. Блокировала, что ли. А может, и не было других вариантов – ну ведь и в самом деле, пущенную под откос жизнь в момент обратно на рельсы не поставишь, не вернешь. А с котом хоть что-то рациональное. Хотя и его тоже не найти ведь. Если только он сам не вздумает вернуться. Да и с чего бы ему ко мне возвращаться? К Игорю тогда уж. Ну, или к Кристине.
Я зашел в знакомый супермаркет. Привычным маршрутом накидал в телегу стандартный набор. От дошиков удержался с трудом (вкусные, зараза). Положил пару Просекко и, поколебавшись, литр «Белуги». Водка должна быть дорогой, иначе черный день на светлую сторону не затащить. Надеюсь, следующий не скоро. Темнота за окном меня слегка смущала, но я говорил себе, что моё «сегодня» уже не черного цвета, просто теперь вечер, ночь. Принятие – уже прогресс – меня так одна умная девушка научила. Я её тоже собирался кое-чему прекрасному научить, но она не согласилась. А что делать – об этом я завтра подумаю – на трезвую.
Но мне предстояло сегодня ещё раз убедиться в чудодейственной силе произведенного (мной?) волшебства. Ну а как ещё это назвать? Прямо перед подъездом, ровно посередине опустевшего двора, меня ждал он. Сидел и не собирался никуда убегать. Я замер. Потом стал медленно приближаться, не веря и ожидая, что вот-вот он опять сорвется и оставит меня одного в этом пыльном дворе. И он тоже. Страшно хотелось открыть хоть что-нибудь. В горле пересохло. Я уже стоял рядом с ним, и, о чудо! Он прильнул к моим стоптанным кроссовкам и потерся, будто стараясь нырнуть в широкую штанину старомодных клешеных джинсов. Я нагнулся и абсолютно естественно подхватил его свободной рукой под брюхо.
Дома мне стало буквально неловко за пластиковые контейнеры. Я быстро сунул их в мусорку, а коту вернул парадные миски. И он, словно неделю не ел, молниеносно их опустошил. Вот тогда у меня немного отлегло. Я мог спокойно ждать возвращения Игоря. И даже открыто смотреть ему в глаза – по крайней мере, в воображении. А ощущение уюта вернулось уже. Открыл пузырики, «Белугу» сунул в морозилку, перекрестя её мысленно, чтоб не пригодилась.
Набрал Кристину. «Что-то зачастил. Ещё подумает о себе много важного. Ну и пусть подумает. Вдруг она и правда для меня важнее, чем…» Выслушал автоответчик и лег спать. Однако, сон не шёл. Неожиданно обретенное спокойствие улетучилось. Я быстро переключился и нашёл, о чём снова беспокоиться. «Что это за неожиданная командировка? Врёт, нет? Шефа ейного я не видел ни разу. Что за человек? Семейный? А какая разница, что это меняет для меня? Мне важнее, что у нее с ним? Да что шеф! На нём светом клин, тьфу – наоборот. Питер же со всей страны фриков как магнитом пылесосит. Все странненькие эти – они там. Как раз для таких, как Кристиночка – падких на из ряд вон разный там аутстэндинг. Странно, что я об этом раньше не задумывался. Мало ли. Может я и в самом деле уже старый? «О, эти сумасшедшие москвички.»
Блюститель верности
А в наше время у любви, Времени совсем в обрез, Мы, как в море корабли, Разошлись – отдай конец.17
Проснулся я в субботу ни свет ни заря. Надо же! На работу бы так пробуждаться. Даже зарядку сделал. Вот как надо день начинать. Зауважал себя – уже чудо после вчерашнего, впрочем, начинаю привыкать к чудесам. Так, коту пожрать. И себя не забыть.
Крис продолжала сбрасывать звонки, и моё отчаяние становилось все больше злобным и мстительным. Я листал записную книжку в телефоне, а противный голос изнутри зудел: «Коту даже миски человеческие поставил, а человека можно запросто… променять на другую, да? Это же не предательство?»
Кот между тем вёл себя непривычно. Из-под дивана выцепил теннисный мячик («Где я, и где теннис. Неужели со мной это было?») и давай его гонять по квартире. Я уже вроде совсем совладал с внутренним чистосердечным раскаянием о не содеянном (пока). На экране телефона возникло имя Sveta, и с ней обстояло всё чётко. «Я же не виноват, что намба-ван из анэвэйлэбл эт зе моумент. Чёрт! Но в словаре не было никаких намба-ту. Ассоциативно напротив Светы у меня маячило «План Б» И буква Б мне здесь совсем не нравилась. Я не склонен был её как-то обидно для себя или Светы расшифровывать. Нет. Просто сюжет получался какой-то неприятненький. Ох уж это увлечение художественной прозой. Зачем мне эти мысли? Счастливее я от них точно не стану. Или может стану? Позже. И я нажал вызов.
Но не тут-то было! В следующую секунду мой навороченный, последней дорогущей модели, китайский смартфон летел в дальний угол комнаты, а я вместо него сжимал покрытый пылью теннисный мяч и тупо пялился на него в столбнячном ступоре.
Я нашарил глазами кота, но тот, видимо, быстрее сориентировался в пространстве. Его в пробежке лихо занесло на паркете. А все, потому что он увидел чудесную блестящую замену мячу. В этот момент я тоже стал соображать отчего-то быстрее и рванул. Но кот все-таки был на финише первым. Я цапнул пустое место, а кот наподдал так, что девайс влетел под диван. Ну и зверь скрылся сам в том же направлении, опасаясь неминуемой расплаты. Расправляться я с ним не собирался. Мне, конечно, было жалко аппарат, но жальче было, что вызов прошёл. А я не могу предстать во всей ораторской красе. Динамик у телефона довольно сильный и я даже услышал из-под дивана удивленный голос: – Привет, давно тебя неслышно. Я сунул голову, насколько влезла, под диван и крикнул: – Светик, привет! Мне немного неудобно говорить – телефон уронил. – Только не говори, что ты случайно мне набрал. – Она, похоже, готова была расхохотаться. Не самый плохой расклад.
Я вскочил и попытался отодвинуть диван. Но тот стоял плотно втиснутый в выемку в стене. Я, что есть силы, дернул его за подлокотник. Он поддался, и я отставил один край в сторону. Телефон светился на полу – вызов был всё ещё активен. Я нагнулся и в этот момент кот сделал невозможное – он топнул лапой по экрану и сбросил звонок.
Я смотрел на телефон, прикидывая, что дальше. Повторить набор – плевое дело. Не люблю холодных звонков (как и тех, кто их совершает). Но тут уже и абонент прогрет в некоторой степени. А палец не тянется. Кураж прошёл. «Тянется – не тянется – звони, давай – надо!» Корчу сам себе гримасы – ровно так же, как от плохого кино – будто стало неудобно за сценариста, убежал от экрана аж в прихожую и перед тем, как вернуться и уже все-таки выключить, стою и гримасничаю перед зеркалом.
И тут он зазвонил сам. А с него мне улыбалась, хитро прищурив один глаз, вы уже поняли кто. А я за эти дни успел понемногу и поревновать, и поненавидеть. Даже пару раз порывался начать воображаемый разговор с выяснением отношений, но оба раза трусил и откладывал до личной встречи или хотя бы до звонка. Может быть теперь?
Я нажал на зеленую кнопку и, продолжая смотреть на игривое фото, прокричал: – Алё, да! – Привет, солнце! Я возвращаюсь, ура! – Голос был веселый, может даже слишком. – Алё, кто говорит? Ничего не разобрать. – Я поискал глазами кота. Тот вплотную занялся мячиком – телефон его снова перестал интересовать. – Дима, алё! Ну, слышишь? – На том конце Кристина уже оттопырила губы – это ничего, пусть. – Перезвоните, вас не слышно. – Я говорю вбок и ещё дальше отодвигаю руку с телефоном.
Крис отключается. «Что, опять зассал поговорить?»
Я смотрю на кота – тот без отдыха носится с мячом. «Что же ты за фрукт такой? И куда вы изволили отлучаться по-срочному? Так что я себя чуть с землей не сровнял.»
Ладно, может и к лучшему… Сейчас Кристина перезвонит. Всё, надо обидки задвинуть и чтобы, как ни в чём… Допустим, я ничего не знаю. А я ведь ничего и не знаю. Мало ли, что я напридумывал, воображая себя конченным лузером. Вина не доказана, приговор не вынесен. И я стал напряженно ждать. Минут через десять я уже пожалел, что изображал глухого. А еще через минуту обиды стали с новой силой стучаться в свободный от основной работы головной мозг. Беда, короче. Хорошо, что она все-таки перезвонила – а то над «Белугой» уже всё очень сильно сгустилось.
– Привет. Это я. Я еду. – На заднем плане отчетливо стучали колеса. – Ну, здравствуй. Я скучал. Как ты? – Пошловато вышло, зато искренне и, вроде, даже уместно. – Я тоже. – Она шмыгнула носом. – Скоро буду.
«Один, Одна. Знаешь сколько раз Вспоминал тебя И ты была со мной»18
«А я – тот же самый»19
«Будьте же бдительны Все относительно, – Всё-всё.»20
Второй звонок прозвучал из такси. Я по третьему разу проходил с пылесосом, кот гасился под диваном. – Ну, ты где? – Я выключил завывание, и из-под дивана появилась любопытная мордочка. – Я ещё еду. – Она хихикнула. – Десятиминутная готовность. Гони всех в шею! – Выпила что ли? – Одного, пожалуй, оставлю – он мне дорог теперь – еле отыскал. – Бедненький. Ты хоть покормил его? – Мне показалось или она повторяется? Я буркнул на прощанье что-то утвердительное, но пошел проверить миски.
Наконец долгожданный звонок в дверь. Я сгребаю её в охапку. Она отзывается высокой жалобной нотой, и мне становится страшно, не слишком ли я стиснул эту невозможную хрупкость. Но хрупкость бывает обманчива. От Кристины вот жарит как от калорифера. Она буквально вибрирует в моих неуклюжих и загребущих. А может, мне это опять только кажется. Но и меня враз и с новой силой накрывает – я и правда соскучился невыносимо. Мне передается эта вибрация. Я рвусь и стремлюсь к ней – тянусь ощутить нежный трепет в ладонях.
– Ну вы руки-то не распускайте, пожилой человек. – Дыхание у неё сбивается. – Так сразу-то.
Отпускает дорожную сумку, обнимает меня одной рукой и откидывает голову, прикрывая глаза. Тут в прихожую вылетает теннисный мяч и за ним он. Я порву этого гада! Крис переводит взгляд на кота: – Третьяков! Я не поняла! – она отпихивает меня и бросается к коту.
Кот не из пугливых – продолжает игру. Сам её лапой норовит – чувствую родственную душу. Она, конечно, хватает его на руки, лезет с поцелуями – фу, опять это зооложество. На его месте, вообще-то, должен быть…
– Ти тякая миляха! – Трётся с ним носами – кошмар! – Дима! – Оппа, это уже мне. – Ты что, сам не видишь, что это другой? То есть, другая! Это вообще, блин, кошка! – И что? – Я пытаюсь связать произошедшее, где я мог проколоться. – Что, что! Включайся уже! Или ты только к честным девушкам в трусы слазить такой быстрый? Я уже готов её придушить. Этими же руками. Обеих! – Уверена? – Спрашиваю. – Уверена, что это она? – Пфф, ты чё? – Продолжает с ней сюсюкать.
А меня прям что-то зло взяло. Хотя на кого злиться кроме себя? Оттого, наверное, и забирало. – Может её вообще правильнее называть «они»? Да и сколько сейчас этих полов – чёрт ногу сломит. Ляпнул, не подумав. Скажи лучше честно: задеть хотел. У Крис уже случались приступы толерантности к представителям сложносочинённых гендерных групп. Так что я запросто рисковал лишиться не только предварительных… Не говоря уже о хэппиэндах. – Ладно, – говорю, – Бывает. Документы я у него… у нее не проверил, конечно. Мой косяк.
Но Кристина и не думала дуться. – Не переживай. Эта заводнее. Чаю-то нальешь? А лучше… – Она сперва закатывает, потом прикрывает глаза, и я отправляюсь к холодильнику.
А может, кошки ей нравились больше. Или конкретно эта пришлась ей по душе. Хотя и с номером первым у неё складывалось вполне гладко. Но с Муркой всё выглядело ярче. Тьфу ты, пропасть! Мне же в результате этих гендерных перестановок роль была уготована точно та же.
Я достаю бутылку. Так, что меня не устраивает? Из-за чего я завелся? Кот не тот – это понятно. Игорь, скорее всего, заметит подмену. Ну так что ж? Ситуация сводилась ко вчерашней, когда я неудачно открыл входную дверь и выпустил кота номер один. Яуже ждал, что на меня сейчас опять навалится вчерашний морок самобичевания и на всякий случай поправил «Белугу» в морозилке. Но на удивление мой внутренний небосклон был чист и ясен. Никакие депрессивные состояния не проникали и даже теней не отбрасывали.
Что ещё? Ко мне приехала девушка. Ко мне? Девушка? Это же отлично. Почему я так долго открываю? Надо бежать, надо спешить к ней! «Что, резковато тебе выдала? Так сам хорош – меньше тупить надо.» Вот, что мне нужно, – перезагрузка. Я снял с сушки пару бокалов и зашлепал в гостиную.
Кристина стояла у книжных полок, разглядывая корешки. Надо же! Может её тоже подменили? Я осторожно приблизился сзади с наполненным бокалом.
– Любимая! – Я увидел, как у её отражения в стекле книжной полки поднялась одна бровь. Я, сколько ни пробовал, на такую сложную мимику не был способен. Конечно, я мог сказать более привычное: «слыышь», но тогда бы бровь точно осталась на месте.
Я наклонился к самому её уху. Даже слегка коснулся губами. Ухо было теплым, пахло чем-то вкусным, и я перешёл на шёпот: – Ну типа эта, признаю, короче, что облажался. В общем, полнейшая безответственная скотина. Но в этом же никакого сюрприза. Правда, ведь? Да, да – кот не тот! Не та! Но я-то тот же самый. Я зде…
Она повернулась и не дала мне договорить. Она меня поцеловала. Не буду подробно, что было дальше, но как поцеловала! Ещё вчера после такого… Какая там водка? Вод-как надо бороться с депрессухой!
Потом я её тоже поцеловал и целовал много и ещё и не только. Она тихо стонала, кусая губы, и шептала: «Замолчи». А я всё пытался ей рассказать про вчерашнее. Рассказать поточнее, передать всю эту боль. Зачем? Эти пьяные рыдания – взрослого, но не повзрослевшего до ума мужика. Опять плакал уже сегодня, сейчас. И как-то особенно крепко она ко мне прижималась в этот раз. А потом, когда уже совсем перевели дух и замерли в блаженном оцепенении, она сказала вдруг: – Ты сегодня такой… Такой… Что с тобой произошло? И тут я совсем потерялся, обнял её и уткнулся носом куда-то в шею.
«Ууу-теее-кай!»21
Всё-таки ещё одна вещь не давала мне покоя. Я открыл глаза. Ночь была душной. За окном темноты почти не осталось. Хрен поймёшь эти июньские ночи – то ли сумерки, то ли светает. Крис спала беззвучно. Я задёрнул шторы, чтобы хоть ненадолго отсрочить рассвет. До будильника-то ещё добрых пара часов. Вещь, что не давала мне спать, с некоторых пор звалась Муркой. Никто об этом не знал кроме меня. Конечно никакая она не вещь, а ещё какое живое существо. И вот это и донимало меня. Из туалета я нетвердым шагом – в коридоре в отличие от спальни – хоть глаз коли – несправедливость. «Эх Мурка, ты мой Мурёночек. Мурка, ты мой котёночек.» Она спала, свернувшись на месте кота номер один, которое я так и оставил под зеркалом. Я распахнул входную дверь. Мурка повела ушами и открыла глаза. Открытая дверь не привлекла никакого внимания. Надо видимо другую песню поставить. Я аккуратно подхватил ее, поставил перед открытой дверью и пропел: «Уу-тее-каай». Быть может, она знала продолжение, но идти отказывалась – только приседала и напружинивалась, будто готовилась прыгнуть и ответить на хамство. – Да иди уже! Ты свободна. Я как честный, хоть и запутавшийся немного в кошачьих, человек, с некоторым опозданием хочу вручить тебе все символы свободы. Мне даже показалось, что при этих словах она посмотрела на меня чуть внимательнее. Однако, вместо ответа Мурка выгнула спину, прошла мимо моей ноги, слегка потёршись, и проследовала к своей миске.
Я немного постоял у распахнутой двери, чувствуя себя идиотом, но при исполнении. Потом пришло ещё одно сильное чувство: «спать». Я запер дверь и вернулся в кровать.
Неявка = дисквалификация?
Во вторник неожиданно наступило «не продохнуть». Причём сразу во всех смыслах. Температура лихо перепрыгнула через тридцать и догоняла по градусам моё нетренированное, но очень уставшее тело. Кондей пыхтел, не выключаясь. Выставка закончилась, и мне на загривок присели все и сразу. По крайней мере, мне так казалось. Я безостановочно исправлял старые косяки – и свои, и чужие. То и дело бегал под душ. Хорошо ещё, что не курю.
Очнулся я в среду утром. Когда понял, что проспал опять все будильники. Меня привычно прихватило тревожной лихорадкой «сейчас же начнутся звонки». Но в следующий миг я понял, почему проспал, и мне стало намного лучше. По стёклам монотонно барабанили мелкие капли, за окном хмурились натуральные сумерки, наконец, я почувствовал даже лёгкий озноб и вырубил кондиционер. Ну и телефон вдобавок молчал. Вот ради таких моментов, может, и стоит…
Я быстро соорудил себе кофе – чашечку побольше, чтобы как следует насладиться. Но тут тревожные мысли, которые быстро перегруппировались и снова перешли в наступление, настигли меня врасплох и ткнули прямо туда. Я чуть кофе не вернул, что успел употребить. – Игорь, сука!
Я же готовился, проговаривал перед зеркалом разные сценарии моего путанного объяснения. Были скрипты и вовсе без объяснения – пожестче, типа, «бери, что дают и не выделывайся – спасибо скажи». Но они мне не казались симпатичными. Разве что так, раззадориться – представить на миг себя агрессивным малым, способным на нечто сумасбродное (кстати ни малейшей идеи, что бы это могло быть). Ну какой я сумасброд – унылый айтишник, погрязший в самокопании. Даже не геймер, хотя в теории мог бы – времени жалко. Так что я решил держаться солидно, но не давить. Понятно, что обороняться сподручнее, наступая. Просто переходить в наступление на такого, как Игорёк – все равно что с бейсбольной битой к однокласснику, которому задолжал двадцать копеек за мороженое.
И вот после того, как я уже совершил над собой весь этот обряд структурированного гуманизма и продолжал планомерно уничтожать чудом сохранившиеся следы собственного достоинства… Владелец кота, хотя теперь – уже кошки, посмел не явиться.
Автоответчик по его номеру бормотал на механическом английском что-то типа «вне зоны доступа». Может и правда командировка?
Что, в сущности, для меня-меня-менялось в результате неявки? С Муркой отношения у нас складывались не хуже чем с номером первым. А точнее, даже лучше – с поправкой на полную лояльность месту пребывания и отсутствие попыток бегства. То есть, и стресса, и риска абсолютно никакого. Нарастала, понятно, тревога: «Когда это чмо уже, наконец, покажется?» Но надо признать, она не имела под собой никакой материальной основы даже в виде легкого дискомфорта. Ну а то, что договорились, а тут «опаньки» – что ж, подождём-поглядим, как товарищ будет выкручиваться. В глубине-то я не только фиксировал нулевой риск потерь, но в тайне предощущал неявное приобретение, а может даже выгоду от своего затянувшегося статуса.
Всё-таки я оставался вполне свободным индивидом. Однако, существовал один микроскопический нюанс. Совместное ведение хозяйства. Совместное, значит, с котом, пардон, с кошкой. Вот и в этом ракурсе я представал уже в новом качестве, как мне казалось. Я, что ли, обретал некие дополнительные точки опоры. По крайней мере, Крис на меня смотрела немного по-особенному теперь. Возможно, это только на неё так влияло. Хотя мне кажется, что проявлялась более общая сила и власть. Только нужна ли мне более общая? Тут уже, правда, всё становилось совсем сложно и топко.
«А здесь нечисто играют»22
К обеду дождь не прекратился. Работалось вяло и томно. Надо было чего-то уже съесть, но я оттягивал приём пищи. После него можно было запросто рубануться – спать хотелось с утра. В эту тягостную минуту, когда чувство голода начинало брать верх над слабеющим желанием сделать хоть что-то, позвонил клиент.
Если у вас есть собственные клиенты, и их достаточное количество, скорее всего, они имеют имена или названия. Хм, возможно, у ваших – клички, тьфу-тьфу-тьфу. Адвокат знакомый рассказывал. Ну а когда клиентов немного. То есть, совсем. Но при этом важен статус контакта. Что вот, дескать, действительно клиент. Не какой-то там работодатель очередной. При условии, что вы знаете разницу (как чувствую её я). Она, если коротко – в отношении. Работодатель – это человек, ну или группа лиц (по предварительному сговору, спасибо приятелю-адвокату), которому ты тупо и по жизни должен. С клиентом же отношения волшебным образом устанавливаются равноправные. Надо ли объяснять, что договор трудовой и договор оказания услуг – между ними бездна смыслов и состояний. Мне говорят, что я загоняюсь и сам вношу деструктив. А мир не так жесток – ага! Типа с работодателем тоже можно и нужно устанавливать равноправные отношения. И трудовой кодекс в помощь. Тем, кто так говорит, я обычно отвечаю, что они, видимо, до сих пор общались исключительно с «работодателями мечты», а их резюме, наверное, похожи на список Форбс. Мои же работодатели, как правило, делали меня крепче, в том смысле, что не убивали. За то я им и благодарен.
Так вот, с некоторых пор и я обзавелся Клиентом. Конечно, он был во многих отношениях любимым. И я не спешил увеличивать количество ему подобных по одной простой причине. Я наслаждался. Я смаковал и изучал каждый микронюанс новых отношений. Я готовился к масштабированию. Формировал продуктовую линейку, чтобы завлечь в свои сети множество таких же платежеспособных и понимающих, интеллигентных и тактичных. Мда, но всё время откладывал это масштабирование, эту грандиозную экспансию до той поры, когда буду полностью готов.
Клиента, вообще-то звали Олег. У него было несколько автосервисов, и я написал ему приложение – уже для его клиентов. Запись на ремонт, заказ запчастей и прочее. Сайт же теперь не круто. А понтов, понятно, охота! По мне, так не нужно ему это приложение – лишняя трата денег. Но с другой-то стороны прилавка находился я, а мне эти деньги оказались далеко не лишними. Одним словом, мы с Олегом чудесно поладили, а я ступил на новую для себя территорию частной практики.
Значит, позвонил Олег, именуемый далее Клиент (или наоборот): – Дмитрий? Привет! На обед пересечемся? У меня в команде пополнение. Познакомлю вас. – Олег, добрый день! Да конечно, давай. Что-то планируешь? – Заступил новый директор по разработке. У него свои идеи по приложению, редизайн там, интерфейсы и тэ пэ. – Понятно. Там же, часа в три?
Настроение у меня под стать погоде нахмурилось. Что это ещё за «директор по разработке»? В самом начале, помнится, он мне предлагал нечто подобное. Бред какой-то. Ну, ремонтируешь ты тачки, ну и ремонтируй. На хрена тебе эти прикладухи, а тут еще целый директор? «А ты, выходит, ревнуешь, Третьяков? Гляди, подтянет этот новый директор своих молодых и задорных. И лишишься ты единственного и неповторимого Олега.» Да уж.
Вообще, клиентская база, состоящая из одного клиента, как крайняя степень абсурда должна иметь математический термин. Хм, да. Но в голову почему-то приходил только мавзолей. Никакой математики, зато по сути верно. А главное понятно: сколько его ни масштабируй, клиентов больше не станет.
Не люблю кофейни. Сядешь если в какую-то из них работать, так кофе выпьешь столько, что потом неделю не уснуть. Да и денег потратишь. Мой формат – взять с собой и посидеть в более спокойном месте. Например, в библиотеке. Но желание клиента – закон, который он же и оплачивает. Посему я приехал заранее. Мне набодяжили две трети пивной кружки американо и доверху долили холодным молоком. До встречи – чуть больше часа – должно хватить. Мотивированно поработать мне удается редко, так что в эти минуты я счастлив – в какой-то степени.
Василий – так звали нового девелопмент лида – очень старался. Он был молод, румян от волнения и потел, несмотря на прохладу от дождя и кондиционера. Обильно перемежал человечьи слова английскими. Произносил их с лингафонным шиком. По контексту судя, не собирался никого он подтягивать. Всё, что он наговорил, к концу встречи я уже ожидал получить в качестве техзадания. Ну а когда выяснилось, что ТЗ пока нет, и мне надо его самому изобразить на основе услышанного – тут я совсем успокоился. Главное, что я собирался вынести из сегодняшнего разговора – то чувство, что я испытал после звонка Олега, пока еще не познакомился с Васей. Будто в следующую секунду мама выйдет из комнаты и погасит свет. Типа memento mori, ага. Неприятно, но ценно. Но главный сюрприз меня поджидал уже на выходе. И вот к нему я оказался абсолютно не готов.
Но надо по порядку. Сначала я увидел контейнер. Ну, эту, кошачью переноску, он же дом, он же спальня. Мерзкое, надо сказать, приспособление по отношению к заточённому в ней животному. Ну, так вот, он был точь в точь как мой, то есть тот, в котором Игорь принес мне номера первого. Такой же голубенький. Я на него среагировал словно тренированный фотоэлемент. Ну и тут же потерял бы интерес, если бы ровно над ним не маячила испуганно-растерянная физиономия моего приятеля. Игорь меня не заметил, а я сделал неожиданное. Повернулся к нему боком, шагнул назад и влево, скрывшись за какой-то полуколонной. На моё счастье интерьер в кофейне изобиловал объемными решениями. Сел опять за свободный столик и даже схватил меню на автопилоте.
Спрятавшись таким образом, я – вы уже догадались – достал телефон и позвонил ему –Игорю. Скажете: «робот»? Крис именно так бы и охарактеризовала: «Дим, ты чё, робот? Человек перед тобой – подойти не пробовал? Ещё телеграмму отбей!» Можно подумать, она когда-то в своей жизни пользовалась телеграфом. Телефон между тем сообщал прежнюю историю на иностранном языке.
Дурацкая, конечно, ситуация. Почему это мне вздумалось прятаться? Не я же его кинул – кстати, сколько дней назад он должен был вернуться? Вечер среды уже всё-таки. Может я что-то почувствовал или жаждал более сногсшибательного разоблачения? Да нет, всё проще. Я, как математик, обязан был проверить уникальность исхода. Вдруг это не Игорь? А как не состоявшийся юрист, хотел действовать наверняка. Ну а вариант подойти и поговорить – это уже для совсем отмороженных экстравертов. Я всё это довольно быстро обдумал, и меня сразу будто приколотило к стулу. И я даже сказал сам себе: «А ты ведь себя ведешь ну в точности как он. Нас там на кафедре системного программирования одинаково прошили всех что ли, системно и под гребенку? Или это кошачье влияние?»
Я отложил меню, решительно встал и направился в сторону, где я видел Игорька. Он сидел за столом, контейнер стоял у ног. А напротив него, я даже не поверил, – девушка. Светлые волосы, сама бледная. Худенькая, даже чересчур. Не мой типаж. Выглядела расстроенной. Он пытался успокаивать. Я не стал подходить – я поехал домой. Где-то у меня должен быть его адрес. Надо прекращать этот цирк (или зоопарк?) Сегодня же вечером отвезу ему… Мурку. Мне стало не по себе.
Взаимное и чистосердечное
До квартиры Игоря я добрался уже к восьми.
Вообще, что-то странное. Как домой вернулся, в такой рабочий раж вошёл. Не глядя на часы, с головой в трудовой подвиг. По основной работе висяки переделал. По ходу ТЗ Васе набросал – чистовик же не нужен – один хрен наисправляют – сами ещё в думках. Хотел уже, было, отправить – вовремя руку отдернул. «Рано, Костик!» Нельзя же, в самом деле, так свой труд интеллектуальный обесценивать.
Безмерно довольный собой стал собирать Муркины причиндалы. И тут мне как засвербило. И больше всего контейнер тот – другой, из головы не идёт. Что же, кот, выходит у него не один – или что это за хрень? Ладно, сегодня выясним. Мурка следила за моими хаотичными перемещениями. Мячом не играла. Чувствовала, может? Я тоже на нее посмотрел. Цепкий такой взгляд, внимательный. Никаких тебе улыбочек. Всё серьезно. Говорят, они не умеют. Хотя, когда она мне не дала позвонить Светке, я готов поспорить, она ухмылялась… Пусть и неумело.
Вспомнил, как они с Кристиной целовались, как я её освободить пытался. И мне, короче, совсем подурнело. А потом… Потом она не захотела лезть в эту небесного цвета темницу. Я бы тоже по доброй воле да за решетку – боже упаси! Но к Игорю я должен явиться и явиться с котом. Придумал я себе так. А если я себе чего придумал… Передумать – хуже суицида! Ну и я себя уговорил. Дескать, я её просто с собой беру. А отдавать не буду конечно. Как я её отдам? Это же мой Мурёнок. А у этого, похоже, коты и без нее водятся. Или, может, тот в кафе не его?
Мотая эти сопли по сотому разу, я позвонил в квартиру. Из-за двери спросили: – Кто? – Совесть твоя.
Дверь распахнулась, и я увидел своего приятеля. Есть люди, которые могут настолько сильно округлять глаза, что хочется подставить ладошки. Впрочем, у Игоря имелись очки, видимо, на подобный случай. В том, что он удивился, сомнений не возникло. Однако, я-то рассчитывал разглядеть хоть что-то, похожее на чувство вины. Но облом. Если даже он и чувствовал себя виноватым, удивился он явно сильнее. Да и то правда, такие глаза в пол не спрячешь, разве что вместе с очками выпрыгнут. – О, ты вернулся уже? Не смог дозвониться. – Я шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения. Он неловко посторонился – Дим, погоди. Я тебе сейчас…
Я торжественно вручил ему контейнер с Муркой. Сердце у меня прям сжалось. «Мурён, я тебя не оставлю этому!»
В квартире было тихо, только в ванной шумела вода. И я все так же решительно двинул в комнату. Вода в ванной стихла, кто-то пытался открыть дверь. Игорь влетел за мной в гостиную, затолкал стоявший голубой контейнер под стол. Я мысленно посочувствовал его обитателю. «Попробовал бы он с Муркой так».
– Димон, я тебя прошу, – он приблизился ко мне почти вплотную и зашипел, опять выкатив свои белки до отказа, – ничего не говори. Она сейчас уйдет уже. Я тебе все объясню.
В комнату вошла та светленькая из кафе. Нет, не вошла – прокралась, как мышка. Она, видимо, снова всплакнула, хотя может просто умылась. – Танюш! – Игорь вращал глазищами и улыбался на манер Хоакина Феникса в роли Джокера. – Ты представляешь?! Дима его нашел. – он торжественно поднял домик с Муркой. – Дима? – она неуверенно коснулась меня робким взглядом. «Нет, точно не мой типаж» – Да, кстати, познакомься. Мы вместе учились. – Очень приятно. – Она опять осмелилась посмотреть на меня. – Спасибо. А как вы..? – Рядом тут живу. – Зачем-то соврал я.
Почти кожей ощутил её угловатую неловкость и даже стал испытывать нечто подобное сам. Это надо почувствовать, чтобы понять, что некоммуникабельность материальна. Есть люди, её излучающие и генерирующие. Она как барьер, невидимый, но надежно укрывающий и защищающий от травматичного общения, но не только. Практически от любого. «Господи, как же сложно таким людям! А как сложно нам с такими людьми!»
– Игорь, ну я пойду? Меня мама уже в машине ждёт.
«Боже, какая прелесть! За ней мама приехала. Она конечно на вид помладше Игоря выглядит. Ну не на столько же! Если он сейчас попытается ей мою Мурку отдать, я буду возражать.»
Но гостья не выказала никаких намерений на счёт Мурки. Они церемонно попрощались, даже не поцеловавшись, и дверь захлопнулась
Я молча взял из рук Игоря контейнер с Муркой, поставил на пол, поколебался, не открыть ли дверцу, но решил не рисковать. Вместо этого я уселся за круглый стол посреди гостиной. Игорь замер в нерешительности: – Чай будешь? – Буду. – Есть коньяк.
Движением рук и бровей я дал понять, что вопрос явно лишний в отличие от самого коньяка. Появилась бутылка, рюмки, следом чашки. Вот уже и чайник закипел и тоже оказался на столе. И только хозяин всё суетился, не желая уже остановиться и занять место напротив. Ложки, салфетки… Вазочка с сахаром. Тростниковым.
– Сейчас ещё лимончик. Колбаску. – Игорь! – А? Что? – он на секунду замер. – Хорош бегать! Сядь! Он неохотно повиновался.
Теперь я просто сидел напротив него и смотрел перед собой, изредка фокусируясь у него на переносице. «Ума не приложу, что же ты мне сейчас поведаешь. Ведь поведаешь?» И Игорь начал свой рассказ.
– Девчонок на кафедре и вокруг всегда было в избытке. Но со служебными романтическими историями мне не везло. Я же не ловелас и не пикапер. Мне надо, чтобы отношения проросли, выкристализовались из обыденности. Чтобы двое мы, так сказать, безысходно почувствовали и осознали бы вдруг и разом, что мы избраны для чего-то большого и светлого. – Он похоже в какую-то знакомую колею вошёл, и я даже забеспокоился, увидев сектантский блеск в глазах. – Ой, Игорёк, ты не проповедуешь, часом? – Я поджал губы, подавив смешок, но он и бровью не повёл. – Нуу… Вот. Только-только начинало что-то завязываться, как всё выплывало наружу. Как будто сам не удержался и в инстаграмм выложил фото с первого свидания, а утром проснулся знаменитым. И в другой раз такой же сценарий. А потом, знаешь, люди на кафедре подолгу задерживаются. Текучка низкая. Ну и когда очередной роман в таком узком коллективе публикуется… Мой первый, хм, объект начал на меня странно поглядывать.
– И сколько же раз ты успел эту дистанцию проделать? – На втором споткнулся, на третий уже не решился. – А были кандидатуры? Он погримасничал, поерзал очками, но не ответил.
– А как зарекся, у меня долгое время вообще никого не было. В работу с головой ушёл. Защитился как раз в тот период. Сплошная польза. Ничто меня не отвлекало. А потом словно вспомнил. Будто чего-то важного в жизни недостаёт. Но на работе нельзя – зарок. А как по-другому – я и не знаю.
Игорь продемонстрировал своё обычное растерянно-испуганное выражение лица. «Интересно, у меня такое бывает? Вообще, не дай бог! Надо понаблюдать за собой.»
– Я себе казался подростком в детском бассейне. – Откровенничал Игорь. – Знаешь, будто пришел мальчик по абонементу в лягушатник плавать учиться. И он там всех на голову выше. Потому что в его возрасте уже полагается плавать уметь.
Внутри у меня будто лифт сорвался с троса, и я даже услышал удаляющийся крик пассажиров. Я прищурился. Взгляд съехал с переносицы. Я тщетно поискал у него в глазах ответа на возникший из ниоткуда вопрос: «Откуда ты, сука, знаешь про бассейн?» Но в глазах ничего для меня не оказалось, а он между тем продолжил.
– Я даже по привычке поискал в сети курсы. – Очки его подпрыгнули и сверкнули в свете лампы. Я не выдержал и гоготнул. – Нуу… Мне, веришь, было не до смеха. Я конкретно озадачился – в прямом смысле, поставил себе задачу. И давай этим личностным ростом заниматься, понимаешь, и в хвост и в гриву. Тренинги там, упражнения всякие бредовые. Голышом в ночи по городу домой пробирался с членом на лбу – нарисованным. В костюме бомжа на Трех вокзалах на телевизор бабки клянчил. Одним словом, из зоны комфорта вышел, думал, навсегда. – И как? Продвинулся? Игорь посмотрел на меня с недоверием. – Да о чём ты? Психика только разболталась. Как учёному мне от этого пользы мало, скорее вред. Сосредоточиться бывает сложно. – А ты вот прямо таким ученым-ученым себя видишь? – Нуу…, сомнения появились уже, да. Ну так вот, мы ушли от темы. – Он поправил очки. – К цели меня все эти тренинги не приближали.. – А цель-то какая была, напомни? – Жениться, какая! – Ни больше и ни меньше? – Да, но основательно. Не на первой же встречной. После ряда технологических испытаний. – Он мне подмигнул.
Мне подобная техническая терминология в отношении прекрасного пола откровенно говоря претит, поэтому подмигивание его меня даже задело. Хм, давно ли меня это стало задевать?
– Потом знающие люди посоветовали или прочитал где. Оказывается, подтягивать свои слабые стороны не обязательно. – Факультатив, значит? По желанию? – Я тихо ржал, практически трясся без звука. – Разрешили, выходит, тебе? – Смешно, да? – Он злобно «подпрыгнул» очками. – А меня сначала даже взбесило по-настоящему. Думаю: «Это что же получается, я зря хер на лбу малевал?»
И тут я заржал уже громко. А Игорь разошёлся.
– Денег-то, пока бомжевал, я нормально собрал. Не на телевизор, конечно, но телефон поменял. Айфон тогда себе купил подержанный на Авито. – Бляааа, в какой же жопе у нас всё-таки наука! – Это меня ни с того, ни с сего вдруг накрыло. – Кандидат физико-математических… – Технических. – Игорь поправил очки и меня заодно. – Ну ладно, технических, мать его, наук! Только таким образом… – Я осекся, поняв вдруг, что дальше совсем уже пусто, что смысл сказанного был ясен всем нам двоим, присутствующим в этой комнате, еще до того, как я раскрыл рот от возмущения. Я пошарил глазами по столу. Ухватился за бутылку коньяка. Наполнил рюмки и мы с ним махнули, молча и не чокаясь. Видимо, за науку. – Дальше. – Почувствовав прилив иссякших, было, сил, потребовал я.
– Я всё рассчитал. Название даже дал своему методу: «Использование слабого союзника». То есть, еще более слабого, чем я сам. Рекомендуется все-таки человек – младший брат, племянник, больной родственник, в конце концов, друг. Но в последнем случае возникает риск конкуренции. Союзник может обнаружить силу в ущерб ожидаемой слабости. Порой не по своей воле, а по недоразумению или причудливому стечению обстоятельств, а то и по непредсказуемой прихоти объекта. – Объекта? – Ну да в методике этим термином обозначается, собственно, объект чувств или по, крайне мере, объект предполагаемого коммуникативного воздействия. – Пипец, ты защищаться снова не планируешь? – Не по профилю, увы. Надо отрасль менять кардинально. Но мы отвлеклись.
Он продолжил. – Нуу, короче, в силу моих ограниченных способностей к коммуникации кот – лучший союзник. Конкурентом он может стать в самых экзотических случаях.
Тут я вспомнил нашу конкуренцию на диване с номером первым, и «способности к коммуникации» уже мои собственные начали казаться мне не такими уж развитыми. В общем, могу сказать, что захотел почитать его методичку. Зная Игоря, уверен, текст где-то имеется.
– И сколько же у тебя котов? – Ни одного. Ловлю на улице, сажаю в контейнер. Захожу к ветеринару посмотреть на предмет болячек неприятных, мол, «сбежал – вернулся – беспокоюсь». Потом прошу объект подержать кота пару дней. – И? – Нуу и обычно убегает в первый же день. Появляется чувство вины. И тогда уже можно вместе посидеть погоревать. Это, знаешь ли, очень сближает. Надо конечно приложить стараний. Рассказать о сокровенном. Выслушать встречные подробности… Интимные, подчас. Порадоваться вместе чему-то, соединиться, в общем, в широком спектре эмоциональных проявлений. Некоммуникабельность моя постепенно исчезает. Мы уже по факту как одно целое – можно поехать вместе выбрать нового питомца, но обычно до этого не доходит.
– Таня? – Именно так. – А под столом? – Пустой контейнер.
– Круто. Так уже все тетки в городе должны быть твоими. – Нуу… нет. Во-первых, ты преувеличиваешь производительность мою. – Он улыбнулся и сверкнул очками. – Ну и, во-вторых, я жду единственную. Меня вот эти твои «тетки», «чего-как» не очень привлекает. Может, у меня всего такого и не было в полный рост, но теперь юношеская страничка уже перевернута по-любому. В нашем возрасте на этой подростковой волне – такой себе серфинг.
Я непроизвольно распрямился. Хотелось поправить волосы и свериться с зеркалом, но ничего отражающего в зоне видимости не нашлось. Так что я только прокашлялся и спросил: – И какова же, собственно?.. – Цель? Да всё та же. – То есть, ты её не пересмотрел? Даже невзирая на оглушительный успех? – Да, Банальная семейная жизнь. Тихая, да. С человеком, которого… Которую я в полном смысле смогу назвать своей. Родной. Во всех смыслах. И внешние данные, как ты, наверное, уже понял, далеко не первый приоритет. Но пока не нашёл. Хотя…
– А если не сбежит? – Вероятность крайне низкая, но один раз действительно… – Он улыбнулся, вспоминая. – Да. Я даже забеспокоился, что номер телефона оставил с ошибкой. Не звонит и не звонит. Возвращаюсь, встречаемся – вручает мне кота. «А кот-то тот же самый?» – Чуть было с языка не сорвалось. Сделал даже глоток коньяка. Внеочередной. Но в глазах у меня вопрос читался отчетливо, и он продолжил: – Сидим, значит. Понимаю, что все темы для перспективного разговора у меня того. Ну не сидеть же совсем молча – я совершенно не подготовился к подобному повороту событий… Ну и… Рассказал ей всё, как есть.
– Что, всю методичку выложил?
– Нуу… Нет. Я сказал, что она мне очень понравилась, буквально, с момента, когда я её впервые увидел. Но я не знал, как подступиться, с чего начать знакомство… И придумал этот трюк с котом. – А она? – Она, конечно, не ожидала. – Он запнулся. – И отреагировала уже неожиданным для меня образом. – В смысле? – Я подался вперед. – Нуу… Мы поцеловались. Вернее, она меня поцеловала… Но знаешь как… Хоть я и не был инициатором… После такого, по моему мнению, полагается делать предложение.
– И ты сделал.
– Нет. – Он поправил очки. – Там сразу стало понятно, что это не мой вариант. – Эх! – Я налил себе и ему по глоточку. – У тебя, кстати, фото её не сохранилось? Он мотнул головой.
– Стоп, у меня пробел в методике. – Я решил, уточнять, так уточнять. – И где же ты её впервые увидел? Да и не только её. Не на улице же с котом подруливаешь? – Нуу… Это просто. Курсы, мастер-классы, тренинги опять же, но поспокойней. – Игорь улыбнулся и потёр лоб.
– Постой-ка. А мне ты кота на кой всучил? Или я тоже попадаю в категорию «объектов»? – Я опять гоготнул. – Только честно. Рассматриваешь меня на роль партнера по «тихой семейной жизни»? – Я изобразил в воздухе кавычки и наблюдал, как товарищ мой становится пунцовым. – Да просто хотелось посидеть, повспоминать…– Он с жаром бросился в объяснения. – А кот уже на автомате – проверенная технология развития отношений. Я по-другому не научился. – он виновато опустил глаза, и я разлил остатки коньяка.
Историю Мурки я ему выложил без лишнего драматизма. Уместился в одно предложение и с совсем чистой уже теперь совестью забрал её с собой – и Мурку и совесть.
Беру на вооружение
Я вернулся совсем затемно. Во дворе только одинокая тень с детской коляской. На автомате здороваюсь. – Нашли свою кошку? Присматриваюсь. Та «неприятная» мамочка. Девочка на этот раз не спит и не собирается, судя по задорному выражению. – Да, нашёл. – Выражение моего лица должно быть не менее счастливым, хоть мне и не видно. – Что, не засыпает? – Вот мы сейчас нагуляемся. Покушаем. И до утра дадим маме поспать. Да? – Она обращается вроде уже не ко мне, а к дочурке. Я улыбаюсь им, киваю и иду в дом. И вроде она мне уже чем-то даже симпатична, что ли.
А уже после Нового Года я вытащил из почтового ящика открытку. Почитал, поскрёб в затылке. «Позвонить, не позвонить?» И решился. – Крис, привет. Мурку не возьмёшь на пару дней? – Что-то мне это напоминает… – Да надо уехать ненадолго. – Чего это? – Друг на свадьбу приглашает. – Откуда это у тебя иногородние друзья? – Да это Игорь – я же тебе рассказывал, помнишь? С котом. Его невеста откуда-то с северов. Свадьба в Хантымансийске будет. – Таня? – О, ты помнишь. – И ты хочешь поехать, а Мурку мне оставить? – Крис. – Ну чего?
– На самом деле я хочу поехать с тобой. Это будет четырнадцатое февраля. Но я боюсь, что ты не захочешь переться в эту адскую стужу. Вот и несу всякую чушь. Мурку приплёл. В общем, я тебя приглашаю. Поехали, а?
На том конце минутное замешательство. И я практически вижу этот ехидный прищур:
– Третьяков, а ты не боишься, что я букет поймаю?
Вот думаю, что ей ответить.
24 августа 2021
Последние комментарии
2 часов 20 минут назад
18 часов 24 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
3 дней 9 часов назад
3 дней 14 часов назад