Праздники любви [Рафаэль Тигрис] (fb2) читать онлайн

Рафаэль Тигрис Праздники любви

То, что мой друг Эдуард от меня что то скрывает я понял сразу на перроне вокзала, когда мы бодро усаживались в скорый поезд Ереван- Москва.

– И охота вам трое суток трястись в поезде? – сетовал провожающий нас отец, – полетели бы красиво на самолёте. Три часа в полёте – и ты уже шагаешь по Москве.

– Отец пойми! Это наилучший способ ещё раз повторить и закрепить знания перед серьёзным экзаменом. Дома у нас это бы не вышло. Дома много отвлекающих моментов. А здесь мы в ограниченном купейном пространстве. Нет ни телика, ни кино. Сиди и зубри предмет.

– Ты тоже такого мнения, Эдик? – обратился отец к моему другу.

– Дядя Рафик! Вы уж поверьте, железная дорога заставит нас заниматься нормально. Тем более наше купе двуместное. Мы в нём одни будем ехать. Ничто и никто нам не помешает нормально заниматься.

Разговор происходил уже на территории уютного купе С/В вагона.

– Тут довольно чисто и тепло – отличные условия для подготовки к экзамену. Может вы и правы, черти полосатые. Еды у вас достаточно, чтобы не отвлекаться на походы в вагон-ресторан. А впрочем вы и не любители такого рода мероприятий и слава Богу.

В это время по радио объявили, что поезд отправляется через 5 минут и просьба к провожающим освободить вагоны.

– Ну давайте прощаться. Счастливого вам пути и удачи на экзаменах.

Отец пошёл к выходу, но скоро опять вернулся в сопровождении молодого парня с большой увесистой коробкой.

– Ребята! У этого парня брат-студент в Москве. Они всей семьёй набрали ему всякой новогодней снеди, в основном домашние консервы. Пусть он поместит ящик в вашем купе. Вещей у вас своих мало, так что место найдётся. А в Москве его брат вас встретит и заберёт груз прямо из купе. Так что не беспокойтесь, таскать вам тяжести не придётся.

– Кто придёт за посылкой?

– Мой брат Ваграм. Он учится на третьем курсе Плехановки. Я сейчас же сообщу ему номер вагона и купе, если вы конечно согласны.

– Не отказывайте. Это старая традиция посылать студентам и аспирантам в далёкую Москву посылки из дома. Так что не смейте её нарушать, – добавил строго отец.

– Ладно, передадим.

Поезд уже выехал за пределы армянской столицы и помчался по заснеженной Араратской равнине, когда в нашем купе появилась незнакомая мне девица.

Мой друг вскочил с места.

– Вот знакомься брат-Арут – это моя подруга Зара. Она едет с нами в Москву.

– Но у нас же двуместное купе, – воскликнул я в сердцах и сразу понял, что сказал впопыхах глупость.

– Правильно. У неё билет в 4 местном купе соседнего вагона, но ехать будет с нами.

Я знал, что у моего друга была зазноба неизвестного происхождения. Я их видел пару раз вместе, но не смог нормально разглядеть в зимнем пальто и при скудном вечернем освещении. Как говорила моя бабушка – автомобиль и невесту следует разглядывать при дневном свете, дабы не пропустить изъяны.

Теперь у меня появилась такая возможность. Сказать, что мой друг был бабником – это не сказать ничего. Сам он не располагал внешностью сердцееда. Низенький, плюгавый очкарик, однако абсолютно без комплексов неполноценности, брал девиц напором искромётного юмора и наглой уверенностью в том, что лучше него мужика на свете нет. И это срабатывало причём в большинстве случаев безотказно. Ни возраст, ни внешность для Эдика не были помехой. Ну разве что рост и крупные размеры – таких он усердно избегал.

Наша попутчица была не крупна и достаточно мила, чтобы брать её в длительное путешествие и быстро не устать от её присутствия. Но было в её взгляде что то хищническое, какое бывает у женщин, которые планируют взять от жизни по максимуму. Я знал, что она была из неблагополучной семьи. Отец выпивоха, мать гулящая и жили они в барачном районе, которые сейчас бы назвали фавелами. Но Зара знала цену своей внешности и считала, что достойна лучшей участи нежели её родители. После нескольких жизненных разочарований и абортов она встретила Эдика врача-аспиранта, и поехала любовь, закрутилась.

Тем временем равнинные пейзажи за окном сменились на холмистые. Поезд проехал 3 часа пути и мы приближались ко второму городу Армении Ленинакану, ныне Гюмри.

– Ну что мальчики? Давайте я накрою на стол. Небось проголодались? – совсем по-хозяйски подсуетилась Зара. – Идите мыть руки.

– Надеюсь ты смекнул, что ночевать тебе придётся в 4 местном купе вместо Зары? – сказал лукавым взглядом Эдик, моя руки в вагонном туалете.

– Догадался, конечно. Но тогда куда ты денешь Тамару, которая тебя будет встречать на вокзале в Москве? Ты же планировал жить у неё на квартире. Не думаю, что она согласится на любовь втроём.

– Тамару я даю тебе.

Это фраза меня просто ошеломила.

– А ты у меня спросил? Может я её не хочу. Зачем ты принимаешь вместо меня подобные решения?

– Арутюн! Ты должен мне помочь. Я же не виноват, что Зара за два дня дала своё согласие на поездку, когда всё было согласовано с Тамарой. Случилась накладка, и ты, как мой лучший друг, должен выручить. Я же тебе не предлагаю что то ужасное, а просто переспать с моей бывшей бабой.

– Ага! Ну конечно. Сперва гонишь из С\В купе, а потом подсовываешь свои сексуальные излишки, даже не потрудившись спросить, по сердцу мне такой расклад или нет?

– Ладно, ладно. Не преувеличивай. Ну переспишь ради друга с Тамарой. Что здесь страшного? Зато у тебя будет московская хата, домашние харчи и баба под боком каждую ночь.

С Тамарой, за которую Эдик меня так интенсивно сватал, мы познакомились летом этого года на Чёрном море, в посёлке Лазаревское. Тамара была из Москвы, лет этак на 5 старше нас. Была уже однажды замужем, но неудачно – муж оказался жутким выпивохой и наркушником. Пришлось расстаться. Тамара отдыхала вместе со своим 5 летним сынком, снимала комнату в частном секторе. Мы же жили в гостинице, единственной в этом посёлке и у нас в номере был душ с горячей водой. Вот этим душем мы и соблазняли девиц из частного сектора, которые имели возможность лишь ополоснуться под холодной водой пляжного душа. Естественно, помыть женские волосы с шампунем на пляже было невозможно, а по вечерам все шли на танцы и хотели выглядеть ухоженными и красивыми.

Нельзя сказать, что Тамара была страхолюдиной, наоборот, она мне даже нравилась. С ладной, компактной фигуркой, с миловидным лицом, пышными блондинистыми волосами. Ну единственное что меня отталкивало – это её груди, вернее их отсутствие. Грудь у неё была нулевая.

– Ладно. Предположим ты меня уговорил. А вдруг Тамара заартачится и не согласится? Ведь есть такой вариант.

– Не бойся, не заартачится.

– Ты так уверен в этом? Почему?

– Да потому что ты ей ещё летом приглянулся. Она даже как то сказала, что подойди к ней ты первым она бы сразу согласилась.

После таких слов мне больше нечем было возразить. Получалось точь в точь как в кинофильме «Кавказская пленница» – невеста согласна, родственники тоже, остаётся самая малость – согласие жениха.

– Ладно! Согласен. На что не пойдёшь ради друга, – вымолвил я, – но теперь не отвлекайся. Днём мы занимаемся. Не забывай, что мы едим в Москву на экзамен и не хватало чтобы мы его провалили.

– Конечно, конечно. Вот сейчас отобедаем и возьмёмся за дело.

Когда мы вернулись в купе, столик был накрыт всякой снедью которую обычно едят в поезде. Это – непременно варённая курица, лаваш, яйца вкрутую, вокзальный лимонад «Буратино», сыр чечил и пр.

После сытного обеда влюблённые начали ворковать и я, чтобы не мешать, вышел в коридор.

Пейзаж за окном резко сменился. Вместо заснеженного северного Ленинакана начали мелькать менее суровые места Армении – лесистые горы и незамёрзшая речка в овраге.

Скоро открылась дверь купе и высунувшаяся голова Эдика позвала меня на занятие. Занимаясь, мы проехали незаметно для нас Тбилиси, а глубокой ночью доехали до Чёрного моря.

К этому времени я уже перебрался в 4 местное купе и силился заснуть под мощный храп тамошних троих мужиков. Когда я понял, что это невозможно, то вышел в коридор. К этому времени поезд остановился на станции Сухуми, и в вагон повалили торговцы мандаринами. Фрукты из первых рук были очень дешёвыми и я накупил аж 3 баула свежих ароматных и главное очень сладких мандаринов.

Опорожнив один из баулов, я решил отнести остальное в С/В купе. Но не тут то было. Ещё на подходе оттуда послышались страстные стоны и оханья влюблённых.

«Там зверинец от храпа, здесь бурные сексуальные переживания, один я борюсь с бессонницей, поедая мандарины.

– Ну как тебе спалось в купе?

– Отлично, – ответил я, – сегодня твоя очередь, дорогой Эдуард, вкусить все прелести группового храпа. Ну, а я тихо улягусь напротив Зары и обещаю, что пальцем её не трону.

Эдик посмотрел на меня, как солдат на вошь.

– Если уж делаешь добро, то делай до конца.

– Да шучу, я шучу. Мне бы только пару часов тут выспаться, а ночью я намерен заниматься, раз уж спать не получается…

Москва нас встретила мерзкой хлюпкой погодой, которая бывает в декабре, когда не началась настоящая зима с обильными снегопадами и трескучими холодами. Мы прибыли на Курский вокзал строго по расписанию.

Хозяин коробки так и не появился и пришлось его поклажу самому выносить из вагона. Благо носильщики на перроне быстро помогли нам и мы зашагали в сторону стоянки такси.

– Эдичка! – послышался голос Тамары.

Она нас встретила в ладной дублёнке с роскошным капюшоном окаймлённым норковым мехом.

Увидев, прилипшую к Эдику Зару, Тамара тут же обо всём догадалась.

Я сочувственно подошёл к ней и сказал:

– Тамара, если не возражаешь, с этого момента я буду с тобой в паре?

– Нет конечно, Артюша, дорогой(она так меня называла ещё с лета). И добавила громко, чтобы услышали не только Эдик с Зарой, но и весь мир:

– Я давно мечтала о таком мужике как ты. На фига мне этот плюгавый очкарик.

Сказав так, Тамара выплеснула до конца свою женскую обиду на Эдика и, взяв меня под ручку, сказала:

– Давай забирай вещички, такси я специально не отпустила. Тут жуткая очерюга на таксомотор. Пока Эдик, не грусти.

Мы стали прощаться, и Эдик мне быстро прошептал:

– Ну вот видишь, как хорошо всё обошлось. Ладно, давай. Встретимся послезавтра на экзамене. Посылку непутёвого студента забери с собой. Будете с Тамарой варенье с чаем вкушать.

Такси мчалось по улицам Москвы, а мы с Тамарой сидели на заднем сиденье прижавшись друг к другу. Нам надо было как можно быстрее свыкнуться. Я сразу отметил, что зимняя Тамара выглядела намного привлекательней нежели летняя. Роскошная дублёнка и норковый капюшон делали своё дело, прикрывая её хрупкую фигурку, ну и самое главное нулевую грудь. Я невольно вздохнул вспомнив, что очень скоро мне придётся с ней встретиться. Лично я не представлял женщин с грудью меньше чем третий, мой любимый размер, которая полыхает при ходьбе, беге и прочих ситуациях. Ну да ладно, переживу.

– Где ты живёшь, Тамара?

– Раньше мы жили в двухкомнатной квартире на Мосфильмовской, но теперь поменяли с мамой на две однушки в спальных районах Москвы. Так что едем сейчас на улицу Инессы Арманд в Ясенево.

«Ого! – подумал я, – в быстро строящейся Москве уже так много улиц развелось, что им стали присваивать имена революционных любовниц».

( Авантюристка Инесса Арманд считалась соратницей Ленина, а на самом деле была любовницей вождя причём на глазах у Крупской).

– Отлично, – ободрил я её и потёр демонстративно ладони.

– Мишку я отправила до Нового года к маме, так что будем вдвоём жить- поживать.

Она открыла входную дверь и уютное тепло однушки сразу дыхнуло мне в лицо.

– Давай, Артюша, раздевайся и располагайся как дома. Небось устал с дороги?

– Я приму душ.

– Давай мойся, а я приготовлю ужин. Буду потчевать тебя чем Бог послал.

Мы пили Посольскую водку, закусывали вкусным окороком и российским сыром. Если и были между нами психологические преграды для физической близости то, они быстро рухнули. Теперь настала очередь принять душ Тамаре. Я терпеливо ждал её в мягкой просторной постели, под одеялом из верблюжьей шерсти.

«А бедный Эдик сейчас мыкается со своей кикиморой по гостиничным углам. А ведь весь этот комфорт был для него приготовлен.»

Думая таким образом, я и не заметил, как рядом проскользнуло нагое тело Тамары и прижалось ко мне. Первое, что я почувствовал на своём теле это твёрдые сосочки её грудей.

«Ого – подумал я, – и чего это я так комплексовал? Оказывается у маленьких грудей есть большое преимущество».

Подумав так, я протянул ладонь и стал круговыми движениями ласкать соски. Они ещё сильнее напряглись и вместе с ними напряглось тело Тамары. Вкусный ужин под водочку и тёплая постель сделали своё дело. Тамара вовсе раскрепостилась и стала руками блуждать по моему телу. Наткнувшись на торчащую как антенна достоинство, она нежно взяла её в ладонь и стала медленно поглаживать.

– Какой он горячий и могучий, – произнесла чувственно Тамара, -не возражаешь если я сяду верхом на него спиной к тебе?

Я молча согласился.

Тамара осторожно присела на мой детородный орган, медленно впуская в себя каждый его сантиметр. Затем скрестила ноги и стала так же медленно, смакуя каждое движения, вставать и опускаться. При этом было видно, как её половые губки подобно шторкам раздвигаются и вновь плотно охватывают ствол полового органа. Иногда он полностью исчезал в женской пучине, а моя чудесная партнёрша начинала дрожать и, зажмурив глаза, тихо стонать.

Я смотрел на это как очумелый. Более сексуальную картинку невозможно было представить. Тамара повернула голову ко мне и сказала:

– Ой, не смотри! Я же стесняюсь и не могу полностью расслабиться. Занимаешься сексом и видео просмотром порнухи одновременно.

– Не обижайся. Ничего не могу поделать. Картинка просто умопомрачительная. А оргазм я тебе этой ночью обещаю причём каскадный и самый дивный.

Между тем Тамара умудрилась ладонью прикрыть свои срамные места и стала ещё интенсивней погружать мой орган вовнутрь, задерживаясь и сладостно покачиваясь когда он по корень исчезал в ней. В такие моменты Тамара почему то щупала себя в области выше лобка, потом взяла мою руку и приложила туда же.

Давным – давно какой- то полупьяный дежурный хирург вырезал ей аппендицит, оставив на плоском животе отвратительный шрам от пупка до лобка. В этом месте и без того плоский живот Тамары при наличии рубца и вовсе истончался.

– Ну как? Что ты ощущаешь под пальцами? – спросила она восторженно и сама же ответила, – это головка твоего члена. Он настолько глубоко проник в меня, что кажется вот -вот высунется наружу. Лично я от этого ощущения схожу с ума. Ведь одно дело когда я ласкаю орган извне, но совсем иной кайф когда он пронзает меня насквозь и я его ощущаю снаружи. Ну признайся, что и ты прощупал свой орган под пальцами?

В какой – то момент я и правда нащупал под источённым рубцом некоторую твёрдость.

– Ну неужели ты не чувствуешь, как я ласкаю твой орган через свой живот?

В этот момент Тамара была просто восхитительна. Лицо её пылало от страсти, тело вздрагивало от напряжения, бёдра сводили судороги сладострастия. Она действительна приходила в восторг от нового сексуального ощущения, которое открыла сама для себя и, которое не описано ни в одном учебном пособии по сексу.

Я почувствовал, что волна оргазма вот – вот накроет меня и стал искусственно затягивать этот момент. Ведь Тамара ещё не достигла пика сексуального наслаждения. Вдруг она приподнялась, вынула из себя мой детородный орган и встала у кровати. Бёдра, задница и всё тело до пояса превратились в гусиную кожу. Даже груди с сосками от напряжения так выдвинулись вперёд, что начали претендовать на размер больше. Тамара продолжала держать мой орган в руках и внимательно его рассматривать.

– У тебя головка блестит. Признак скорого семяизвержения, – произнесла она тоном человека, который отлично информирован в тонкостях любовных утех, – Признавайся, давно любовью не занимался?

– Если честно – то давно. А ты?

– Хочешь верь, хочешь нет, но тоже давно. Мы тут больше минетами балуемся. Я же не каждого впущу в свою щёлку. Ну разве что таких стерильных докторов. А чтобы доктор не удовлетворился раньше меня, то давай мы первую порцию проминетим, а потом ты меня в каскад пустишь. Лады?

– Согласен, хотя мне доставляет большее удовольствие вливать сперму именно в женскую норку. Такой вариант считаю правильным потому что запрограммирован матушкой природой.

– Если делать потомство, товарищ доктор, то да, но это не единственное предназначение спермы. То чего я хочу оптимально добывается минетом.

Тамара нежно взяла мой детородный орган в ладонь, легонько помассировала круговыми движениями, затем стала язычком вибрировать по уздечке и только потом обхватила губами и медленно погрузила глубоко в рот. В одно мгновенье, и без того сильно возбуждённый орган, почти исчез в голове моей партнерши, но затем также медленно выполз наружу. Тамара сосредоточила язычок и губы на головке, умело облизывая его и со смаком посасывая. Не трудно догадаться, что я очень скоро, бурно и со стоном кончил.

Тамара терпеливо дождалась пока полностью закончилось семяизвержение и только после этого опорожнила содержимое рта в ладонь. Затем, оценив количество полученной спермы, стала ею размазывать лицо, затем шею и грудь.

– С сегодняшнего дня вся твоя сексуальная продукция принадлежит только мне. Самое полезное средство для женской кожи – это сперма добытая от любимого мужчины, – уверенно заявила Тамара.

После бурного оргазма я, обалдевший лежал на кровати, не в состоянии сказать, что либо членораздельное. По телу разлилась сладкая нега, и весь мир лежал у моих ног.

– Надо ещё по рюмашке пропустить, – вывела меня из оцепенения Тамара, – ночь сегодня намечается такая дивная.

Она оделась в полупрозрачный халат и повела меня на кухню.

– Слушай, Артюшка! А я кажется догадываюсь почему Эдик тебе меня подставил?

– И почему же?

– А потому что он хочет нас протестировать.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Он писал, что подцепил от меня какую -то инфекцию и даже прописал целый пакет лекарств. Ты разве не в курсе?

– После отпуска он сдавал какие- то анализы. Ответы пришли крайне противоречивые и мы так и не поняли, что с ним такое случилось?

– Не знаю, что у него там за проблемы, но у меня всё нормально и чистенько.

– Ну, а сегодня мы провели биологические анализы. Обменялись жидкостями без презервативов. А это самые достоверные пробы.

Меня опять потянуло на секс.

– У тебя в глазах тестостероновый блеск появился. Кто то мне обещал каскадный оргазм?

За ночь я кончил ещё 5 раз. То, как кончала Тамара просто неописуемо. Вообще женщины описывают свои оргазмы по разному, в зависимости от степени интенсивности и продолжительности. Хотя большинство отмечает факт ощущения отхождение сверху вниз потока тёплой жидкости, лично я так и не смог составить чёткую картину женского удовлетворения. Но то, что оно намного ярче, длиннее и разнообразней нежели примитивное мужское скоротечное семяизвержение, в этом нет никакого сомнения.

Эякуляция при совокуплении почти одинакова у всех самцов в животном мире и только женским оргазмом природа одарила представительниц рода людского. У прочих видов он больше ни у кого не бывает. Да что там оргазм! Сексом ради удовольствия среди животных, (помимо человека разумного, конечно) занимаются только два вида: карликовые обезьяны бонобо и дельфины. Для всех остальных – секс это средство сугубо для продолжения рода. Ну, а человек разумный настолько развил индустрию контрацепции, что стал заниматься сексом в основном ради утех и отодвинул функцию размножения далеко на задний план.

Мы испробовали все позиции. Каскады женского сексуального восторга шли один за другим, и каждый раз тело Тамары содрогалось конвульсиями, а из недр партнёрши вытекала тёплая жидкость высшего сладострастия. Именно поток из влагалища этой жидкости говорил о том что женский оргазм полноценно состоялся.

Вообще, как по разному устроены мужской и женский организмы. Женщина может без перерыва совокупляться бесчисленное количество раз с бесконечным количеством мужчин, тогда как мужчины после первой эякуляции для повторной эрекции должны взять определённую паузу. У женщин оргазмы намного ярче, чередуются один за другим и не ограничены во времени, у мужчин же это длится несколько секунд и прекращается с выбросом последней порции семени. Так что, как ни крути мужчины в половой жизни по сравнению с женщинами более ущербны.

Мы угомонились только под утро и крепко заснули в объятиях друг друга…

– Какое счастье, что Эдик нашёл себе новую зазнобу. Такого потрясающего секса как прошлой ночью у меня не было никогда, – откровенно призналась за завтраком Тамара.

– Да ладно тебе! Не преувеличивай. Просто у тебя давно не было нормальной близости.

– Не скромничай, мой дорогой Артюша. Ты отличный партнёр, который тонко чувствует партнершу, хорошо контролирует себя и умело ведёт к наивысшей точке наслаждения. Причём делает это так, чтобы оба участника полового акта одновременно достигали пика сладострастия. Вот это и есть высший пилотаж в сексе!

Говорила Тамара искренне и глаза её светились от женского счастья

– Я сегодня взяла отгул, так что весь день мы проведём вместе.

Я знал, что Тамара работала барменшей в гостинице «Космос». Это было очень престижное и хлебное место. Настолько хлебное, что она могла прилично содержать себя и сына, абсолютно не нуждаясь в мужской опеке.

– Слушай, а давай откроем посылку. Хозяин уже вряд ли найдётся так что вкусности внутри наши.

– Давай открывай. Тем более нам к чаю не помешало бы домашнего варенья.

Вооружившись ножом я пошёл вскрывать коробку. Там действительно были пол литровые банки с вареньем и конфитюрами. Но в самом углу коробки была 200 граммовая баночка, которые обычно используют для хранения детского питания. Соответствующие наклейки свидетельствовали именно об этом.

– Странно. Неужели у студента есть малые дети?

Я осторожно отвинтил крышку и увидел содержимое в виде мелкого белого порошка.

– Was is das?– перешёл я от изумления на немецкий язык.

– Господи! Это же наркота! – воскликнула подошедшая Тамара и попробовала порошок на вкус, – точно – это кокс.

– Откуда такая уверенность?

– Не забывай, что я бывшая жена наркушника и таких пакетов повидала великое множество. Перед нами 200 граммовая упаковка кокса.

Мы стояли и смотрели на находку словно молнией поражённые.

– Первым делом надо избавиться от него. Оставлять этот товар в твоей квартире опасно. За ним могут в любой момент нагрянуть.

– Кто нагрянет?

– Кто угодно из криминального мира. Товар этот имеет адресата. По каким- то причинам он до него не дошёл, и теперь его хозяин лихорадочно ищет эту дрянь.

– И ты думаешь, что он выйдет на нас?

– Конечно. И это вопрос времени. Давай, Тамара одевайся. Мы отвезём его в другое место.

– Куда?

– Решим по дороге. Одно ясно – ему здесь не место.

Спустя некоторое время, мы усевшись в такси, увозили опасную находку подальше от квартиры Тамары.

– На Курский вокзал поедим, шеф.

Тамара внимательно посмотрела на меня и мы без слов поняли друг друга.

Доехав до вокзала, я направился к камерам хранения и засунул в одну из ячеек упакованную в чёрную сумку нашу утреннюю находку.

– Запоминай номер ячейки и код.

– А сейчас куда? – спросила Тамара.

– В Плехановку. Поедем искать этого пресловутого студента по имени Ваграм.

– А не опасно? Мы же таким образом привлечём излишнее внимание.

– Может ты и права, но надо опередить события. Ваграм – адресат этой посылки. Вот пусть у него и болит голова за неё.

В Плехановке мы нашли нужный деканат и попросили дать адрес проживания студента с редким для Москвы именем Ваграм.

– Ваграм живёт в институтской общаге, – ответила нам секретарша декана, – но зря вы его ищете.

– Это почему же?

– Третьего дня он умер.

– Как умер! От чего?

Секретарша посмотрела на нас странным взглядом.

– А кем вы ему приходитесь?

– Да собственно никем. Просто его брат в Ереване попросил передать банку с вареньем.

– Ну варенье это съедите вы сами. Ваграму оно больше не понадобиться.

– Так отчего он умер? Убили или под машину попал?

– Хуже. Он погиб от передозы наркоты.

– Вот это оборот событий, – воскликнул я, когда мы вышли из здания Плехановки, – теперь у нас и адресата нету. Товар наш бесхозен.

– Ну почему бесхозен. Теперь мы его хозяева.

– Да. И как ты намерена с ним поступить?

– Пока не знаю. Вот отобедаем в том ирландском пабе, а после решим.

Но после сытного обеда с возлияниями ничего путного в голову не пришло, и после паба мы пошли в парфюмерный магазин, где я дал карт –бланш Тамаре, на энную подарочную сумму.

– Спасибо тебе Артюшка. Отличный ты мужчинка.

Это не совсем верно, что женщины любят ушами, а мужчины глазами. Лично я не согласен с этим изречением. Мужчины тоже любят ушами, особенно когда их хвалят партнёрши. Дамы! Хвалите мужиков и очень часто. Уверяю, от этого и вам польза перепадёт.

– Ну так что будем делать с товаром?

– А давай пошлём его сегодня на фиг. Сегодня будем наслаждаться жизнью полнокровно и стопудово. А вот завтра после экзамена вместе с Эдиком всё обмозгуем.

– Согласна, моя любовь.

Но расслабиться полностью не удавалось. То в метро на нас кто –то странно смотрел, то казалось, что кто то следит за нами. И даже зайдя в квартиру и, закрыв входную дверь на крепкий засов, всё казалось, что за нею кто то копошится. Даже секс не давал релакса. Во время него, на самом пике в подъезде раздался сильный шум и кто то стукнул в дверь. Тамара панически прижалась ко мне.

– Успокойся, глупышка. Это твои соседи новогоднюю ёлку притащили. Разве стоило из за такой ерунды прерывать чудное мгновение.

Но Тамара продолжала дрожать всем телом.

– Давай сегодня кончать минетом.

– Ну уж нет. Минет сексом не считается. Это всего лишь средство возбуждения сродни онанизму. Секс это когда вступают в интимный контакт половые органы и происходит обмен жидкостями.

Тамару учить не надо было. Пока я выговаривал эти слова, она уже устроилась сверху и тело её содрогалось от удовольствия.

Но ночью мы спали крепко. Сказывалась усталость от бурных вакханалий предыдущей ночи. Иногда Тамара вздрагивала от дурных кошмаров, но, нащупав рядом моё тело, успокаивалась.

Рано утром у меня, как и у всех мужчин, начинается тестостероновая активность. Достоинство встало дыбом и колом торчало из под одеяла – хоть стойку делай. Пришлось заглушить это утреннее наваждение в полусонной Тамаре, которая в таком состоянии, естественно, не способна была устраиваться сверху. Пришлось мне самому, по принципу «help your self» удовлетвориться в «положении миссионера». У женщин ведь наоборот – сексуальная активность по утрам, в отличии от мужчин, почти нулевая и это ещё одно противоречие, которым матушка-природа «одарила» нас.

Тамара, окончательно проснувшаяся после утреннего секса, не упустила возможности опять ублажить своё лицо и тело природной косметикой.

– Утренняя сперма – самая полезная, – деловито заявила она, выдавливая из своей щёлочки содержимое, предназначенное для продолжения рода людского, – хотя количество не такое как добытое минетом, но всё равно не пропадать же добру.

Мы с Эдиком отлично сдали экзамены на кандидатские минимумы и решили отметить это событие в баре гостиницы «Космос», где работала Тамара. В этом баре можно было относительно недорого поесть вдоволь чёрной икры, что мы и сделали. Плюс Тамара достала нам свежей осетрины холодного и горячего копчения и мы стали буквально объедаться.

– Ну что ты скажешь насчёт найденного кокса? – начал я разговор с Эдиком.

– А что тут говорить? Товар пока бесхозен. Но отправитель, если он действительно брат Ваграма, то должен появиться в Москве. Во-первых, чтобы забрать тело усопшего, во вторых чтобы позаботится о коксе. Эта наркота не может долго оставаться бесхозной.

– Ну и какова здесь наша роль?

– А никакая. Зачем нам насилу светиться и брать лишнюю головную боль?

– Но не может же товар вечно лежать в ячейке камеры хранения.

– Правильно. Его надо достать оттуда и слить в унитаз.

– Спустить в унитаз такие деньги! Ты с ума сошёл!

– А что ты предлагаешь? Продать местным барыгам, которые тебя тут же сдадут милиции? Мой тебе совет – уничтожить порошок и дело с концом.

– Так и сделаю – согласился я, – но брата Ваграма мне хочется увидеть в Москве.

– Зачем? Чтобы он начал тебя трясти про товар. И вообще – Новый год на носу, я предлагаю встретить его не в слякотной Москве, а слинять на юг, в Сочи например.

– Отличная идея. Тамара будет просто счастлива. Когда едем?

– Да хоть прямо завтра.

– Я тебе позвоню в номер с Курского вокзала.

– Хорошо. Номер не забыл? Буду завтра с утречка ждать твоего звонка.

Тамара кончила смену и мы поехали к ней домой.

– Ну и что вы решили с Эдиком?

– Решили слить кокс в унитаз от греха подальше.

– А вы представляете какое это бабло?

– Представляем. Но продать его местным барыгам – верный путь за решётку. Они ведь стопудово нас сдадут милиции.

Тамара задумалась.

– Ну зачем барыгам? Есть одна особа которая и товар примет и не настучит в милицию.

– И эта особа твой бывший муж, да? Конченный алкаш и наркушник.

– Ну вообще то он долго лечился, женился, имеет двух дочек. Короче другая личность.

– Ого! Значит причиной его грехопадения была ты?

– Слушай Артюша! Да ты же ревнуешь меня. Да, да в тебе заговорил мужчина- собственник. Не отнекивайся, я только рада этому. Ревнуешь – значит любишь.

– Ладно поступай как хочешь, но смотри – под статью нас не подведи.

– Артюшка. Эта упаковка кокса тянет на 30тыс зелёных и мы такое бабло намереваемся спустить в унитаз?

Я пожал плечами.

– Ну что, разрешаешь позвонить Горейко?

– Звони.

Через час в квартиру зашёл лысоватый мужчина средних лет с усталым морщинистым лицом. Он уважительно посмотрел на меня и протянул руку.

– Володя. Отец Мишки и бывший муж Тамары.

Запахло водкой.

– Муж, муж – объелся груш, – передразнила Тамара, – давай ближе к делу.

– А, ну давайте. Сколько там кокса вы говорите?

– 200 грамм точно будет.

– Если продать не спеша то можно и 25 косых гринов заработать, но вам надо поскорее. Тогда максимум двадцатка из коих мне как посреднику пять. Отличная сумма, Тамара. Купишь себе клёвую машину и ещё много чего в придачу.

– Ишь ты как распределил деньги. Не жирно тебе алкашу 5 косых, ведь не донесёшь до дому.

– Обижаешь Тамара. Я же теперь совсем другой. Ну иногда водочки выпью с парнями, но колоться – ни, ни.

– Ладно, меня это теперь мало волнует. Завтра принесёшь бабки тогда и поговорим.

– Строга ты с ним, – сказал я когда Володя ушёл.

– А иначе невозможно.

– Неужели до завтра достанет такую сумму?

– Конечно достанет. Для наркобаронов – это сущие копейки. Они с нашего кокса чуть ли не двойной навар будут иметь.

– Опасные мы игры с тобой затеяли Томочка.

– Не бойся, расслабься. Игра стоит свеч.

Владимир Горейко пришел на следующий день с самого утречка. Он достал деньги из сумки и начал раскладывать пачки зелёных на столе.

– Можете не пересчитывать. Всё точно, как в аптеке. Где кокс?

– К коксу надо ехать.

Втроём мы поехали на вокзал. Ранним утром в комнате с ячейками камер хранения практически никого не было. Это сейчас на каждом углу понатыканы камеры видеонаблюдений, но тогда, в совковые времена ничего такого быть не могло. Вся охрана была в виде лениво шагающего взад – вперёд одинокого милиционера и то не всегда. Я подошёл к нужной ячейке и открыл её.

–Вот твой кокс .

Володя, с опаской озираясь вокруг, открыл банку и пригубил порошок.

–Товар отличный. Молодцы! Не обманули.

– Ну раз так, тогда вали отсюда по-быстрому, – приказала Тамара.

– А где мой бонус? – взвыл бывший муж.

– Вот тебе 50 гринов – пиво заершишь с водягой. Давай, сверкай копытами пока милиция не засекла.

Услышав слово «милиция», Володя сунул баночку под пальто и сразу исчез.

Я с облегчением выдохнул, как будто гора упала с плеч.

– Ну видишь, как славно всё обернулось. «А ты Машка боялась». У нас в таких случаях говорят – и рыбку съесть и на хрен сесть.

– Эдик вчера предлагал встретить Новый год не в хмурой Москве, а поехать на юг.

– Чудесная идея! Молодец Эдичка!

– Ну тогда не будем медлить и пойдём к билетным кассам.

В то время, на бескрайних просторах СССР, между республиками не было ни границ, ни таможни и билеты на поезда продавались без наличия паспортов.

– Алло! Эдик. Я купил 4 билета на сегодняшний фирменный поезд в Адлер. Отправление через три с половиной часа.

– Молодец Арутюн! Встречаемся на Курском вокзале через 3 часа с вещичками.

По правде говоря мне не хотелось покидать уютную квартиру Тамары. Я бы тут встретил и Новый Год и 23 февраля и 8 марта. Но идея Эдика была принята на ура остальными членами кампании, и через 3 часа мы, заняв целое купе, на фирменном поезде «Москва – Адлер» мчались на юг.

– С баблом плохо получилось. Оно насквозь пропитано наркотой, -поделился я тревожными мыслями с Эдиком.

– Подойди к этой проблеме с иной стороны. Кто принёс эти деньги? Бывший муж Тамары. Никому неизвестно откуда он их достал. Происхождение этих денег недоказуемо, нет ни расписки, ни квитанции. Короче, Арутюн, не зацикливайся и расслабься. Мы сдали экзамены, мы без пяти минут кандидаты наук. Мы едим на юг с двумя очаровательными женщинами, чтобы потратить прорву бабла. Когда тебе судьба предоставит ещё такой случай?

– Ну не знаю. Может ты и прав.

В совковые времена самым крутым городом для приятного времяпровождения считался Сочи. Была зима, а значит не сезон, но зато намечался Новый Год и, если бы не секретарша директора армяночка, нас бы ни за какие деньги не устроили в самой шикарной гостинице города «Жемчужине». Причём в люксовых номерах с шикарным видом на море.

Днём мы гуляли по городу, кушали шашлыки с мангалов, которые были тут чуть ли не на каждом углу, ну а вечером смотрели красочное варьете в отеле. Здесь же и встретили Новый Год.

– Засиделись мы тут. Пора менять обстановку. Ты так не считаешь, брат Арут? После Нового года тут тоскливо стало.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Я предлагаю совершить морскую прогулку на комфортабельном теплоходе. Я тут давеча был в порту. Через 2 дня в Сочи прибывает теплоход «Грузия», направляющийся в Батуми. Я навёл справки – свободные каюты имеются.

– Батум? Гиблый портовый городишко. Что там нам делать?

– Делать там действительно нечего. Мы возьмём билет туда и обратно. Просто будет морская прогулка, подышим солёным воздухом и через пару дней вернёмся опять сюда.

Но не успели мы прийти к обоюдному согласию, как в комнату ворвалась Тамара вся в слезах.

– Они украли Мишку и теперь требуют свои деньги обратно! – огорошила она нас всех этой новостью, – я только что говорила с мамой. Мишку забрал Горейко и больше не вернул. Вместо этого позвонил и сказал, что его надули и вместо кокса продали сахарную пудру и теперь наркобароны угрожают расправиться с Мишкой, если мы не вернём послезавтра обратно всю сумму.

Тамара стала рыдать на моём плече.

– Но там же был кокс, мы его сами проверяли!

– Кокс был только сверху, – теперь уже Эдик огорошил нас.

– Как могло такое произойти и почему ты знаешь об этом?

– Очень просто. Когда ящик оказался у нас в купе, я начал рыться в нём и вместе с консервами нашёл эту баночку, попробовал содержимое на вкус и понял какую бомбу мы везём. Незаметно для вас на станции Ростов на Дону я купил сахарную пудру и подменил ею кокс.

– Но мы пробовали порошок. Это был действительно кокс.

– Правильно. Но только сверху, тонкий слой, а под ним обычная пудра.

– А куда ты подевал основное содержимое?

– Я слил эту дрянь в вагонный унитаз. Короче, живо собирайтесь. Мы сейчас же летим в Москву, надо срочно Мишку вызволять!

Уже сидя в летящем в Москву самолёте, Эдик произнёс:

– Сперва потрясём мужа Тамары. Все ниточки сходятся на нём.

– Знаешь, что меня удивляет? Почему они выкрали Мишку не сразу, а через неделю? На третий день после Нового года. Что им мешало это сделать на следующий день?

– Наверное нас искали и не найдя прибегли к крайним мерам.

– Искали так долго? Ведь уже в тот же день было ясно что нас в городе нет. Тут явно какая то нестыковочка. И причину её следует искать в муже Тамары. Как только приземлимся – женщины едут Тамаре домой, а мы нагрянем к этому наркушнику. Надеюсь Тамара знает адрес?

Дом, где проживал бывший муж Тамары располагался в другом спальном районе Москвы, на Юго-Западном.

– Видишь тех старушек на лавке? – спросил Эдик, – они похлеще любого справочного бюро. Их и надо осторожно потрясти. Ты давай, Арутюн, сбегай в гастроном купи 2 бутылки водки и конфет только помягче, чтобы старушки могли разжевать.

Я выполним указание друга. Мы подошли к старушкам. Те с любопытством стали нас сверлить глазами.

– Здравствуйте бабульки. Мы приехали издалека, к Вове Горейко. Он ведь в этом подъезде живёт?

– А с чего это вы к нему в гости пожаловали? На алкашей то не очень похожи.

– А что к нему только алкаши и ходят?

– Теперь то и алкаши не ходят. С тех пор как пропил он последнюю копейку уже и эти не ходят. Сидит он дома один как сыч.

– Нет не один он, – проговорилась вторая бабка, и стало ясно что она недоговорила самое важное.

– Да вы угощайтесь, – сказал Эдик и поднёс кулёк купленных мною конфет, – мы из далека приехали и с гостинцами.

Бабки стали жевать шоколадные мягкие конфеты и было видно, что остались довольны угощением.

– Так с кем он приходил давеча?

– Вроде сынок это был Мишка от первой жены. Мы даже удивились. С чего это Мишка к нему пожаловал?

– Ну может зашёл к отцу на часок.

– Вот как зашёл – мы все видели, а вот как ушёл нет, правда бабочки?

– Тут он остался, тут, не уходил никуда, – дружно заголосила скамейка, – и чего это сынку рядом с алкашом делать?

– Так он вроде лечился, женился, дочек нарожал.

Бабушки стали дружно с недовольными лицами отмахиваться.

– Горбатого могила исправит. Жена забрала дочек и съехала. Бросила его беспутного. А он думаете разве горевал, наоборот обрадовался и стал эту двушку на однушку менять, а разницу спустил на водку и на дозы.

– А какая разница ему осталась не знаете?

– Знаем, как не знать. Новые соседи, что придут через 2 недели поведали – аккурат 35 тысяч. Ой! Мы так рады, что эта пьянь болотная отсюда исчезнет.

Попрощавшись с супер осведомлёнными бабками мы вошли в подъезд.

– Теперь ты понял, мой дорогой Арутюн, откуда у него грины завелись? Часть наркушник уже успел пропить. Когда Тамара ему позвонила насчёт кокса он сразу смекнул вложить остальное бабло в кокс и перепродать с наваром прочим наркушникам. Но вот тут то и случился полный облом – вместо кокса в баночке оказалась пудра сахарная, которым посыпают эклеры. Алкоголик хитрожопый, но не знал, что мы хитрее его. Ну ничего, сейчас он у меня попляшет киднапер несчастный. Главное мы уже знаем, что Мишка тут и это самое важное.

Мы хотели постучаться в дверь, но она сама открылась. В столовой, посреди пустых бутылок сидел Вова Горейко. Видок его был таким каким бывает у людей которые уже долго находятся в ломке, как алкогольной, так и наркотической.

– Ну здравствуй Вова! Мы пришли к тебе в гости, – сказал Эдик, медленно доставая бутылку из кармана пальто.

Завидев полную бутылку, Вова как тигр бросился к ней. Но Эдик, ловко кинул её мне. Вова хотел было поменять вектор броска, но тут вмешался Эдик, и достал вторую бутылку.

С минуту алкоголик в суматохе стоял на месте поочерёдно переводя взгляд с одной бутылки на другую.

– Говори, где Мишка, мразь? Говори, а то сейчас на твоих глазах сломаем обе бутылки и дело с концом.

– Не надо, не ломайте, я всё скажу.

Он обессиленно сел на стул и громко заплакал.

Вот до чего может довести человека любая зависимость, будь то алкогольная или наркотическая. В данном случае налицо были обе. Был ведь нормальным мужиком, инженером, жена –красавица искусница во всём, сын прилежный парень. Живи, кайфуй. Неужто так мало удовольствий на свете: от вкусной еды, чистой постели, секса наконец. Так нет ведь – это всё коту под хвост – алкоголь, наркота намного предпочтительней. В результате чего человек превращается в животное и даже хуже.

– Мишка спит в соседней комнате. Я ему снотворное дал.

Я открыл дверь спальни и увидел спящего мальчика, свернувшегося калачиком. Я бережно его взял на руки и пошёл к выходу приговаривая:

– Ты не отец, ты нелюдь, ты изверг.

– Я не причинил ему зла. Мне нужно было чтобы Тамара вернула деньги вырученные от обмена квартир. Это мои деньги кровные.

– Зачем? Чтобы ты их тут же пропил? А деньги эти Тамара потратит на твоего сына с большей пользой. И чтобы больше ты её не досаждал, а то загремишь в колонию по статье похищение ребёнка лет этак на 10. Понял?

– Бутылки то хоть оставьте, – попросил Вова жалостливо.

– На нализывайся. Это весь смысл твой вонючей жизни.

Когда мы подошли к дому Тамары Мишка проснулся и встал на ноги. Он долго с опаской озирался на незнакомых дядь, но, увидев, очертания родного двора, успокоился и зашагал рядом.

– Мама! – бросился он в объятия ошеломлённой Тамары, когда та открыла дверь.

– Ну вот видите мои дорогие. Всё намного проще чем вы воображали. Никакая это не наркомафия. Муж алкаш-наркушник и все дела.

И мы в деталях всё рассказали опешившей Тамаре.

– Заодно и деньги получите – они твои и Мишки.

– Ну уж нет мои армянские друзья. Вместе мы кутили, вместе горевали, вместе из беды выходили, а значит и делёж будет поровну. Разделим всю сумму на три, по справедливости.

Сказано-сделано.

– Ну единственное что я никогда и ни с кем не поделю – это моего сладкого Артюшку.

– Ну эту ночь он весь твой, я не возражаю, но завтра улетаем домой и он вместе с нами, – произнёс строго Эдик и, увидев готовое к плачу лицо Тамары, добавил, – это не обсуждается.

– Лишаете меня простой бабьей радости.

– Какой?

– Просыпаться рядом с плечом любимого человека.

– Тамара! Мы были вместе дней 10. Встречали Новый год, жили в классной гостинице на юге страны. С завтрашнего дня начинаются обычные будни. Нас ждут в клиниках, тебя в баре – начинается каждодневная тягомотина- рутина способная испортить радужные впечатления от нашей встречи. Согласна со мной? А я лично обещаю – этим летом устроить такие же праздники любви.

Все сразу воспрянули духом, особенно Тамара.

– Ну тогда обещайте, чтобы летом эти праздники любви будут длится намного дольше нынешних.

– Обещаем.

– И чур хотя бы до лета не женить моего Артюшу.

– Ого! Это вопрос на засыпку. Пусть он сам и ответит. Говори Арут – естьли у тебя планы до лета связать себя узами брака?

– Что за глупые вопросы. Конечно нет.

– Ну почему глупые? Тебе уже 26, ты перспективный доктор, без пяти минут кандидат наук, по всем законам семейного кодекса армян тебе полагается завести семью.

– Только после вас, сударь.

– Короче, Тамара. До лета будь спокойна – он твой с потрохами. Но и ты обещай, что не заведёшь в ближайшем будущем ещё одного мужа алкаша. А то не видать тебе Арутюна, как своих ушей.

– Не сомневайтесь. Вторую такую глупость не сделаю.

– Ладно, народ. Мы с Зарой помчались в кассы покупать билеты, а вы поезжайте в ресторан «Столичный», что напротив Большого театра и забронируйте столик на четверых для прощального ужина.

Мы отвезли Мишку опять к бабке, а сами поехали в ресторан «Столичный» занимать столик на четверых.

Скоро к нам подтянулись Эдик с Зарой.

– Радуйся Тамара. Билетов назавтра не было. Смогли купить только на понедельник, слава Богу хоть на дневной рейс. Так что до понедельника Арутюн твой.

Я вспомнил, что Эдик боялся летать, страдал аэрофобией, ну а ночной полёт был для него вообще невозможен.

– Ура! – по детски обрадовалась моя партнёрша.

– Ну тогда сегодняшний ресторан не прощальный, но надо наши вечерние досуги заполнить чем-нибудь полезным. Сходить, например, в Большой театр. Кто из вас был в Большом театре?

– Я ходила туда давно, ещё школьницей.

– Я не была ни разу, – заявила Зара.

– И мне не доводилось, – добавил Эдик.

– Я тоже был однажды, ходил на «Хованщину». Просидел с полчаса и убёг. Скучно стало очень.

– Надо пойти либо на «Дон Кихота, либо «Лебединое озеро».

– Это самые востребованные у интуристов представления. Фиг достанешь билеты.

– А мы что не интурист? Короче – достать билеты возлагаем на тебя Арутюн.

– Это от чего же?

– Ты у нас хорошо знаешь иностранные языки, вот и притворишься завтра интуристом и купишь у оперной фарцы 4 билета, причём в партере. На бабки не скупись, они ведь есть.

– А сколько стоит билет на руках?

– Смотря как повезёт. От 50 до 100 зелёных. Если сторговаться, то можно 4 билета купить за 200. Ничего покупай, желательно на «Лебединое озеро».

– Артюшка! Ты завтра спи вдоволь, а я рано утром уеду, но тебе завтрак накрою, чтобы не голодал.

– Припозднишься?

– Раньше шести не жди.

– Я тогда поеду к Большому театру, билеты доставать.

– Вот и правильно. Только по сторонам не очень засматривайся своим тестостероновыми глазами.

– Не засмотрюсь, тем более весь тестостерон сейчас на тебя потрачу.

– Хорошо сказал, – томно произнесла Тамара и скинула халат.

Это сейчас в век интернета, ю-туба и смартфонов попасть в Большой театр не составляет особого труда, а в совковые времена, насладиться чудными постановками было большой проблемой. Например, балет «Лебединое озеро» по телику показывали очень редко. Почему то бессмертная музыка Чайковского, от которой с ума сходит весь просвещённый мир, звучала с советских экранов когда умирала какая-нибудь совковая или партийная шишка.

Днём у Большого театра было малолюдно и найти фарцу не составило особого труда.

– Шван лейк! Шван лейк! – взмолился я, завидев одного из них.

– Сколько штук?

Я показал 4 пальца и 2 стодолларовые купюры.

– Нормально, но меня сейчас всего лишь 2 билета. Дождёмся гидов интуриста. Они в это время приходят к кассам за групповыми билетами. Ты тут подожди в сторонке. Я всё устрою.

Я знал, что обычно гиды брали билеты на всю группу, но были в сговоре с кассиршами и брали побольше. Те в свою очередь делились прибылью с администрацией театра и далее шло бабло по списку вверх, как и было принято торговать дефицитом всюду в Советском Союзе. А так как дефицит был буквально на всё, даже на туалетную бумагу, то можно было срубить деньжат на любом товаре.

Я терпеливо ожидал в сторонке когда эта спекулятивная машина исправно заработает и выдаст мне нужные 4 билета.

Наконец фарца вернулась с билетами на руках.

Я протянул готовые 2 сотенные купюры.

– Но доллар. Д сейм мани ин рубли.

Ну вот и приехали. Откуда я тебе, дорогуша, рубли достану.

– Доллар из денджерос нау. Рубли.

Я понял, что уговаривать не имело смысла. Скорее всего у них недавно комитетчики устроили облаву, вот и пугливым стала вся спекулятивная вертикаль Большого театра.

Я спрятал деньги в карман и повернулся спиной. Это безотказный приём, которому меня научила ещё бабушка – если не сторговались, то показывай спину и имитируй резкий уход. Всё, сделка не состоялась. Тем более тебе терять нечего, найдёшь другого продавца, более покладистого, а у этого прибыль уплывает на глазах.

– Ну куда ты пошёл, мистер? Погоди. Не уходи, сейчас приду.

Фарца отошла в сторонку и скоро подошла с каким – то другим парнем, вероятно валютчиком.

– Деньги пусть не показывает, а просто опустит в карман моего пальто.

Я так и поступил. Валютчик исчез куда то, отчего заставил меня сильно поволноваться. 200 долларов не шутки. А я отдал первому встречному и теперь жду как бы не надули или того хуже – не нагрянули комитетчики, а это очень крупные неприятности, отмазаться будет ой как сложно. В результате получится, что безобидный поход в Большой театр, для нас обернётся большой бедой. Ведь посадят меня не за участие в спекуляции, а за валютные махинации, а это в то время было очень серьёзной статьёй, за которую могли бы и «вышку» дать. Короче – было чему волноваться, но слава Богу обошлось. Валютчик вернулся с кучей рублёвых денежных знаков, и скоро спекулятивная цепочка исправно заработала и выдала мне 4 вожделенных билета.

– Санди ивнинг.

– Шван лейк? Партер?

– Обижаешь, мусье. Разумеется Шван лейк. Конечно партер. Вот смотри, всё без дураков.

Фарца был прав: билеты на «Лебединое озеро были настоящие и места в самых первых рядах. Ну ещё бы – не хватало, чтобы за такие бешенные бабки всё не было в ажуре.

Задание на культурное мероприятие было выполнено и я уже был свободен как ветер. Я позвонил Эдику в гостиницу и обо всём доложил.

– Я еду в «Космос» к Тамаре в бар. Хочется сегодня икорно-балычную диету повторить. В Ереване мы этого лишены. Вы тоже туда приезжайте.

– Добро, ждите.

– Чтобы ты не шатался по Москве почём зря, я взяла отгулы до понедельника, – заявила Тамара, когда я доехал до её места работы.

– Молодец красавица. Но смотри, чтобы это тебе не вышло боком и не лишило бы места работы.

– Не выйдет. У нас заведующая такая же разведёнка как я и полностью мне сочувствует. А вот и она. Давай я вас познакомлю.

В бар вошла женщина бальзаковского возраста, с пышной высокой причёской, какие делают дамы, чтобы всячески привлечь мужское внимание. Одета она была в плотно облегающее чёрное платье, которое во всю подчёркивало её безудержно полнеющую фигуру.

– Мария Ивановна, – сказала она, протягивая руку, – я много наслышана о вас доктор и рада, что мы познакомились сегодня вживую. Мне известно, что вы сдали экзамен по специальности на отлично. Поздравляю!

– Спасибо Мария Ивановна.

– У меня к вам уйма вопросов медицинского толка, мы потом переговорим. А пока отобедайте и отдыхайте.

Она ушла, но успела исподтишка показать Тамаре большой палец.

– Она очень добрая женщина, но хворая. Ты уж ей обязательно помоги по части медицины.

– Ну конечно помогу. О чём разговор. Пускай посидит с нами, пообедает. Я приглашаю.

В то время медицины как частной лавочки не существовало, даже в Москве. Больные вынуждены были отстаивать огромные очереди в поликлиниках, а чтобы попасть на лечение в какую-нибудь нормальную клинику, тут уже не обходилось без знакомств и связей.

Скоро к нам присоединились ещё и Эдик с Зарой и мы устроили пышное застолье, где хватило место также и для Марии Ивановне.

Эдик принёс из своего запасника отборный армянский коньяк, все выпили и приятно захмелели.

– Говорят армяне мастера рассказывать смешные истории, – лукаво сказала Мария Ивановна.

– Ну это у нас Арутюн большой мастак. Давай Арутюн, расскажи байку про того японца.

– Давай Артюша. Мы тебя внимательно слушаем.

– Ну так вот, – начал я, – слушайте:

Приехал как то к нам в мед.центр один японец из фирмы "Алока" прибор чинить по гарантии. Нормальный такой японец – очень вежливый, волосы чёрные ёжиком на большой голове, очки на узеньких глазках. Говорить по- русски и тем более по-армянски ни бэ ни мэ, чуток на инглиш и всё. Про страну Армению знал самую малость – near the Turkey – и то наверное высмотрел в последний момент на гугл картах.

Сперва он внимательно схемы рассматривал, потом долго копался в приборе, но видимо не въехал. После чего сказал, что ему надо сконцентрироваться – попросил коврик и долго на нём сидел в позе «лотоса». К этому времени подошёл час обеденного перерыва, или ленча по-ихнему. Я было засуетился чтобы стол накрыли по всем правилам армянского гостеприимства, но он запротестовал и попросил всего одну порцию постного риса и стакан апельсинового сока. После перерыва опять возился, но приборчик опять не заработал. И так продолжалось ещё два дня – с утра копаемся в схемах, электронных кишках, затем опять поза «лотоса» и опять постный рис. Вечерами выгуливаться отказывался, заявив что должен искать решение проблемы в НЕТе и переписываться с коллегами.

На третий день мне надоела тупо следить за бесплодными инженерными мучениями, и я заявил, что с сегодняшнего дня мы будем жить в армянском режиме. Японец хотел было запротестовать, но я строго сказал, что тут нет ничего личного – это на благо общего дела. Он удивился изрядно, но уже не смел возражать.

И вот после очередных напрасных попыток реанимировать прибор я повёл его в хинкальную.

– Что это? – спросил он, увидев огромное блюдо с дымящимися хинкалями. На что я с гордостью ответил – кавказские равиоли. Японец принюхался и заявил что он этого не осилит, а если и съест пару штук то потом должен будет долго сидеть в позе «лотоса». Я ответил, что без соответствующих навыков ему это конечно не осилить даже, если сидеть полдня на голове. Тут нужна выучка, сказал я и начал показывать, как надо есть – «надкусываем топ хинкаля затем, смакуя высасываем из него горячий бульон, причём так чтобы ни одной капли не уронить на тарелку, а затем съедаем всё остальное».

Японец не выдержал моей аппетитной рожи, которая глотала хинкальки один за другим и, выпив армянского пивка, проглотил первый десяток хинкалей, причём сделал это с энтузиазмом человека, который в последний раз наедался в сиротском приюте. Я осторожно налил ему рюмочку 50 гр кизиловой водки(кизиловки менее 50 градусов просто не бывает по определению, ибо она в этом случае непригодна для питья) и предложил выпить за успех нашего дела. На его вопросительный взгляд я успокаивающе ответил – это всего лишь армянское саке. Он, убаюканный таким родным для японского уха словом, быстро опорожнил рюмку и тут же один за другим расправился со вторым десятком кавказских равиоли…

Когда мы вышли из хинкальной, нас было уже не узнать. Мой японец выглядел, как все нормальные люди, которые ещё раз убедились, что пиво без водки – это деньги на ветер.

– Отлично поели, – заявил он с поплывшей рожей. – но….

Я понял, что ему чего то не хватает.

Обычно после обильного застолья, многие хотят то о чём стесняются сказать вслух. Я знал что, японцы сексуальны, а иначе у них не был бы так развит институт гейш. Рассмотрев в глазах японца до боли знакомый тестостероновый блеск, я полушопотом произнёс слово «гейша», чем вызвал у него приступ гомерического смеха и потом я долго соображал угадал я его желание или нет.

– No heysha, – сказал он наконец, утирая слёзы, – I want cancer.

«Час от часу нелегче – подумал я – теперь поди догадайся чего он хочет. Гейшу то хоть можно было устроить, а тут какой то канцер ему подавай?»

Но тут японец почувствовав моё смущение решил прийти на помощь и добавил:

– Cancer from Sevan!

С меня как-будто огромный валун скатился. Так ты хочешь отведать севанских раков? Отлично! Нет ничего проще, моя голуба – пошли….

Когда он зашёл в свой отель, было уже далеко за полночь, и не беда что японец был уже в хлам, ведь выпили мы изрядно и раков он наелся до отвала. Вдобавок умудрился отведать армянской кюфты и потом долго и сосредоточенно записывал рецепт её приготовления. Естественно, что такие гастрономические эксцессы были беспределом для человека, который до этого сидел на одном постном рисе и потом переваривал его в позе «лотоса». Слава Богу, обошлось без «гейш», хотя после таких гастрономических извращений у японца вполне могли возникнуть сексуальные позывы. Но к моему счастью он едва держался на ногах и сразу же исчез в дверях отеля.

Как только в окне пробился лучик утреннего солнца, раздался телефонный звонок. Естественно это звонил поданный страны Восходящего Солнца. Он сразу же сказал, что у него две новости – одна хорошая, другая плохая, с какой начинать?

– Начни с плохой, – сказал я и сердце моё сжалось как перед атомной бомбардировкой.

– У меня было кишечное расстройство от чего я всю ночь бегал в туалет, – ответил японец.

Я с облегчением вздохнул. Ну ещё бы. Это тебе, товарищ самурай, не постный рис поштучно глотать палочками. После такой горы еды и выпивки хорошо, что поносом отделался. И это вовсе не плохая новость – это в порядке вещей, можно сказать норма жизни.

– Давай, говори хорошую новость, – произнёс я голосом человека, которому перенесли смертную казнь на неопределённый срок.

– Хорошая новость то, что когда я бегал ежечасно в туалет, то меня осенило как починить прибор.

Ну, молодец! Значит заработала у японца подкорка. А то кора мозга, сидящая на постном рисе и в позе «лотоса», ничего путного не соображала. А вот поел человек хинкалей, кюфты, канцеров из Севана, кизиловку заершил пивком – и сразу мозги исправно заработали, а с ними и наш приборчик.

Уже в аэропорту, увозя в своём багаже несколько бутылок тутового и кизилового «саке», он вдруг спросил:

– Harutyun! Is the kyufta bread?!!!

Нет, дорогуша. Чтобы познать все прелести армянской кухни однодневным гастрономическим походом тебе не обойтись. Ты давай приезжай сюда надолго, да поешь- попей вдоволь, да влюбись в армяночку, которая будет тебе каждый день прокладывать через желудок путь к сердцу. Глядишь и станешь продвинутым специалистом, а заодно и мясное блюдо кюфту не будешь с хлебом путать.

Все дружно смеялись над моим рассказом, особенно Мария Ивановна.

– Вечно с этими японцами такие казусы случаются.

– Нам как раз такой япошка и нужен. Завтра хотим с Зарой в магазине «Берёзка» отовариться, да там во всю комитетчики торчат, грозясь загребать любого местного кто с валютой сунется. А был бы интурист – купил бы всё для нас за наши деньги.

– Ой да! – воскликнула Зара, – я там для себя такое нижнее бельё разглядела!

– Будет тебе завтра и японец и нижнее бельё, – смеясь ответила Мария Ивановна.

– Тогда тост . Выпьем за нашу дорогую Марию Ивановну.

Между тем Мария Ивановна, позабыв про свои хвори, начала откровенно заигрывать Эдика. Эдик особо и не отбрыкивался – бабник ведь до мозга костей.

– Мой тост я выпью с тамадой на брудершафт! -воскликнула Мария Ивановна.

Со стороны это выглядело довольно комично – тщедушный очкарик и пышная дама, знойная женщина, мечта поэта, полезли целоваться, и после чего стали пожирать друг друга похотливыми взглядами.

И тут Мария Ивановна вспомнила, что у неё есть уйма вопросов на медицинскую тему.

– Пошли поищем японца для вас назавтра, а по дороге обсудим вопросы медицинского свойства, – Эдуард Арменович, вы готовы ответить на них?

– Всегда готов, – по-пионерски отсалютовал Эдик и добавил, – надеюсь вы отвезёте Зару в гостиницу. Я приеду позже. А ты Зара составь список покупок назавтра. Каталог в нашем номере. Только бы с япошкой договориться.

Лицо Зары сияло от предвкушения завтрашнего шопинга в «Берёзку».

– Японец чтобы был! – сделала она внушение уходящему Эдику.

– Будет не беспокойся. Будет вам назавтра большой жирный японец.

– Большое спасибо Мария Ивановна!

Мы благополучно довезли Зару до отеля, а сами поехали домой.

– Ну и кобелина же твой Эдик, – сказала Тамара, когда мы остались одни.

– Не мой, а твой.

– К счастью, он давно уже не мой.

– Доктор делает консультации больному. Что тут зазорного?

– И для этого им надо было обязательно уединиться, да? И ежу стало понятно, что эти консультации интимного характера. Мне девчата на рецепшн доложили, что предоставили этой сладкой парочке люкс-номер, который стоял до утра на брони.

– Ну и отлично. Эдик наконец то вкусит все прелести люксовой жизни после 3 звёздной гостиницы.

– Да, но ты забыл про Зару.

– Зара сама не своя от предвкушения завтрашнего шопинга. Эдик знает как её ублажить. Ну и в конце концов всё что он сегодня сделает с твоей шефиней то только ради тебя и пойдёт именно тебе на пользу.

– Ой! Только не надо мною прикрываться.

– Ну посуди сама. Устроила на виду у увядающей шефини праздник любви, забывая, что самая опасная вещь на свете это женская зависть.

– А чему ей завидовать. У неё поклонников до фига.

– Поклонники может и есть, только эта любовь показная, фасадная. А есть любовь другая и она намного слаще показухи. И оттого что слаще все стараются её поглубже упрятать от прочих завистливых глаз. Не думаю, что все поклонники Марии Ивановны вместе взятые смогут доставить ей такого удовольствия как это сделает наш умелый Эдик. Не мне тебе об этом говорить. Сама отлично знаешь.

– Ну и все Эдики на свете взятые вместе не доставят мне того умопомрачительного кайфа, который доставляет мне мой Артюшка.

Сказав так, Тамара стала быстро скидывать с себя и с меня одежду и повела в ванную.

– Сегодня мы начинаем секс с совместного душа. А заодно и помоемся.

Она взяла меня за руку, и мы нагие словно библейские Адам и Ева пошли в ванную.

– Слушай Артюшка! Что за густые кущи у тебя на лобке? Не порядок. Давай я тебя побрею и будет твой мальчик такой же гладкий, как моя девочка.

– Неужели это так важно для мужика? Может оставим всё как есть – натурально? Не вижу смысла брить.

– Смысл есть двойной. Во-первых гигиена. Будет чистенько и аккуратненько. В таких кущах недолго и манда вошку завести. А во- вторых – среди пышных волос твой орган теряется и смотрится намного меньше чем он есть на самом деле. Длинные волосы мне мешают, особенно во время минета. Так что давай, сейчас мы из твоего мохнатого барбоса сделаем красивого мальчика-пажа.

– Но чур не скоблить меня бритвой.

– Ну что ты! Я побрею тебя аккуратненько японской машинкой. Вот этой. Причём не наголо как моя писечка, а коротенько, под ёжика.

В руках Тамары зажужжала машинка. Она встала передо мной на колени, взяла в ладошку орган, слегка его помассировала от чего тот набух и вытянулся вперёд.

– Ну и ладненько. Так будет легче работать. Будет мой мальчик просто загляденье, но чур только для моих глаз, – резюмировала Тамара и принялась орудовать.

Она вертела мой орган направо, налево, вверх и вниз отчего он всё больше возбуждался и к концу стрижки торчал стопудово.

– Смотри как славненько получилось. Он стал намного выразительней.

Тамара смыла остриженные волосы, ополоснула душистым мылом и стала любоваться проделанной работой.

– Вот видишь какая я искусница. Мальчик твой стал просто душечкой, такой красивенький и чистенький. Мне за работу бонус полагается. В старину это было право первой ночи, а у меня право первого минета.

Тамара, зажмурив глаза, томно раскрыла рот и положила возбуждённый половой член на свой тёплый язык. Затем принялась его засасывать губами всё глубже и глубже. Было очевидно, что волосы на лобке больше не мешают ей сделать «глубокое горло».

– Ой, Артюшка! Минетить тебя теперь одно удовольствие.

Сказав так, она начала вибрировать язычком уздечку, а губами причмокивать головку. Я уже знал, что после этого семяизвержение неизбежно.

– Головка блестит! Сейчас косметика брызнет. Но на сей раз чур не в рот, чтобы не смешивать со слюной, а в чистый стакан.

Тамара вовремя вынула член изо рта и подставила стаканчик. Извергающееся семя заполнило его наполовину.

– Молодец, моя душа! А теперь давай наконец купаться.

Мы стали весело друг друга намыливать, попутно лаская и возбуждая себя в самых интимных местах.

– Смотри – твой остриженный мальчик опять колом торчит. Во мне страстное желание зудит сесть на него верхом. А ну марш в постель!

– Ох, хотя бы ты жил рядышком. Не обязательно в Москве. Ну хотя бы в 2-3 часовой досягаемости.

Тамара лежала возле меня абсолютно голая, без прикрас, покрытая гусиной кожей от только что разразившихся каскадных оргазмов.

– И приезжал бы к тебе раз в неделю в «колбасной» электричке? Нет дорогая моя. Этак я очень скоро стану твоей фасадной любовью, способная превратить праздник в унылую рутину. И потом особой разницы не вижу где сидеть эти 3 часа в электричке или в самолёте.

– Я готова прилетать к тебе каждую ночь.

– Неужели тебе охота столько летать?

– Охота ещё как! С тобой я улетаю не то что на небеса, а намного выше, в космос, где меня ждёт воистину космическое блаженство.

Сказано это было очень искренне.

Я погладил Тамару по волосам и почувствовал, что у неё текут слёзы из глаз.

– Ладно, не реви. Давай и мы завтра в «Берёзку» пойдём за фирменным бельём для тебя.

– На фига мне это бельё? Перед кем красоваться, если ты уезжаешь?

– Так у нас ещё 2 ночи впереди. Вот и покрасуешься.

– Ну тогда пошли, – воспрянула духом Тамара, доказывая ещё раз, что шмотье для баб фактор первостатейной важности, а для некоторых интимное бельё доставляет большее удовольствие чем сам секс.

На следующий день мы терпеливо ожидали в такси нашего японца, который уже полчаса барражировал по «Берёзке» со списками наших прелестниц.

Наконец он плюхнулся в такси с двумя увесистыми баулами.

– Девчата. Погодите, уедим подальше от любопытных глаз.

Такси быстро поехало, я рассчитался, японец-напрокат вышел и девчата принялись вскрывать баулы, ахать и охать, но это скорее была дань Богу дефицита нежели гению творца женского белья.

Уже дома Тамара примеряла на себе купленное, восторженно возникая передо мной и я был вынужден поддерживать её восторг пусть даже несколько искусственно и театрально, ибо лично я считаю, что нет ничего краше обнажённого тела любимой женщины и никакое бельё, будь оно самое фирменное и дорогое, не сделает её более желанной.

– А сейчас, внимание! Пляжный ансамбль мини-бикини 86.

Сказав так, Тамара вышла в потрясающем раздельном красном купальнике.

Я знал приблизительную цену этого шедевра от Шанель. Её создатели умудрились упрятать в минимальном количестве ткани, бретелек и верёвочек самые интимные женские места. Трусики, если их можно так назвать, едва скрывали женскую щёлочку, а сзади Т- образная верёвочка затягивалась по бокам и уходила между поп, оставляю обнажёнными соблазнительные ягодицы Тамары. А вот лифчик купальника смог удачно замаскировать нулевую грудь, а вместе с нею чудесные лиловые сосочки, которые при первом же прикосновении туго напрягались и выпячивались вперёд, стремясь своей сексапильностью нивелировать ущербность самих грудей.

– Шикарно смотришься, Томочка! Аж на пляж потянуло. Какой мощный эффект от купальника, который легко можно спрятать в ладошке ребёнка. Бёдра стали ещё более сексапильней и цвет подобран верно. Белый купальник не смог бы замаскировать маленькие грудки, а вот красный – придаёт им больший эффект.

– Ой ни говори! Грудь – это моё слабое место, впору силиконы вставлять. И не пойму от чего они такие маленькие получились, когда у мамы моей аж третий размер. И уж кормила я до года Мишку, и молоко текло в обилии. Думала станут хотя бы на размер больше. Ан нет, ещё больше сникли после кормления. Я же чувствую, что тебе они не нравятся. Ты же любишь когда грудь полыхает? Правда?

– Да ладно, не бери в голову. Я уже к ним привык. Размер и вправду маловат, зато сосочки великолепные, а про силикон забудь. Мне неохота синтетику мять. Уж лучше натура, но своя, нежели искусственные вкладки.

– Слушай! Объясни мне как доктор. От чего зависит размер грудей?

– Вопрос на засыпку. Факторов много, а конкретики нету. Тут играет роль и наследственная конституция, причём больше по отцовской линии нежели материнской. Эндокринология. Причём не столько половые гормоны сколько функция щитовидки. Короче – тёмный лес и что самое интересное – этот тот случай когда для кормления размер не имеет значения. Наоборот, большие дойки это ещё не гарантия обилия молока. После пару месяцев хилого кормления грудями 3 или 4 размеров бедные груднички переходят на искусственную кормёжку, тогда как маленькая грудь, ну типа твоей, может вдоволь насытить аж двоих грудничков.

Я подошёл сзади к Тамаре и нажал на кнопку фирменного лифа. Лиф упал на пол, обнажив ту часть на спине где недавно крепился. Почему то эта часть спины, где больше нету бретелек лифчика сильно меня заводит. Так называемые трусики снимать не имело смысла. Я просто отодвинул в сторону верёвочку между ягодицами и наклонил тело Тамары вперёд. Тут же из под ягодиц вывалились корольком половые губки. Щёлочка уже успела увлажниться, и когда я просунул туда пальцы, от избытка влаги половые губки благодарно зачавкали. Тамара впереди осталась одна, но явно не скучала. Доказательством тому был доносившийся спереди нежный стон.

Пора – решил я про себя, и начал медленно проталкивать свой орган во влажную щёлку Тамары. Она поняла, что для успешного и главное безболезненного проникновения, требуется её помощь. Просунув руку между бёдер, она взяла процесс в свои руки и стала направлять орган в нужном направлении, так что мне оставалось только слегка поддакивать вперёд. И вот уже миллиметр за миллиметром член стал погружаться в тёплое нутро моей партнёрши. Войдя до самого конца я начал осуществлять интенсивные толчки, но так чтобы не свалить хрупкое тело Тамары на пол.

Я знал, что положение «раком» или «собачкой» некоторым утончённым особам не по душе. Во – первых отсутствует контакт и визуализация с лицом любимого человека, во – вторых данная поза вызывает у женщин ощущение неравенства, когда тебя насаживают на член сзади, и ты превращается в некий сексуальный станок. И в третьих: иногда мужчина настолько увлекается, что порой зависает в теле женщины в качестве точки опоры, растягивая при этом переднюю стенку влагалища и, вызывая болезненные ощущения. Не трудно догадаться, что в таком положении партнёрше достичь пика сладострастия очень проблематично, тем более что контакт с её наружными половыми органами в этой позиции почти отсутствует, и потому некоторым женщинам приходится самим себя дополнительно возбуждать.

Но, если делать всё нежно и осторожно, плюс не хапать бёдра руками и не насаживать грубо на член, как на кол, вдобавок если просунуть руку и нежно поглаживать половые губы с клитором, то уверяю – удовольствие ваша партнёрша получит не меньше чем вы.

Я проделал именно так. Одной рукой я вибрировал клитор Тамары, а другой ласкал половые губки. В идеале вторая рука должна ласкать качающиеся в такт с фрикциями груди и соски, но в силу малых размеров грудей Тамары я счёл это малоэффективным и потому предпочёл сосредоточить обе руки на наружных половых органах, хотя, признаюсь, пару раз мне удалось прощупать её напряжённые сосочки.

В ответ я почувствовал, как новая порция влаги залилась во влагалище, отчего моему органу внутри стало намного уютней. Тамара вошла во вкус. Она пошла навстречу и стала поддакивать бёдрами назад, ведь женщины тоже любят быть активными. Очень скоро спереди раздался томный стон и долгожданный поток оргазмической жидкости устремился наружу навстречу безудержному семяизвержению, затопив так и не снятые с бёдер мини-трусики.

Тамара осторожно вынула член наружу и, получив свободу, живо повернулась ко мне, чтобы сжать в страстных объятиях.

Всё тело Тамары превратилось в гусиную кожу, лицо горело, руки дрожали, а по бёдрам стекало семя вперемежку с её влагой.

– Не уезжай, я умру без тебя.

Слёзы брызнули из её глаз.

– Томочка! Не умирай. Мы ещё доставим друг другу много счастливых моментов. Это ведь только начало.

– Обещай, что не забудешь меня!

– Обещаю. Я буду всегда прокручивать в мозгу наши дивные моменты!

Итак, подходило к концу наше путешествие. Оно было полно различными приключениями и неожиданными событиями. Выяснилось, что мы с Тамарой отличные партнёры. Мы испробовали множество поз и позиций, полноценно наслаждаясь свободой любви. В любви и сексе не может быть канонов и шаблонов, всё индивидуально для каждой пары. Никакие руководства и «камасутры» не заменят личного опыта. Множество позиций описываемых в учебниках по камасутре, все не естественные позы от которых не то что удовольствие, а травму можно получить – это всё чушь собачья. Повторяю ещё раз – всё очень индивидуально, и каждая пара методом проб и ошибок способна сотворить собственную камасутру. А для этого достаточно, чтобы любовь была свободна от предрассудков и комплексов, была бы такой какой её задумала для каждой пары матушка природа – естественной и потому прекрасной.

Вот и наступил печальный день расставания. В аэропорт помимо Тамары провожать приехала ещё и Мария Ивановна.

– В следующий приезд жить будете в отеле «Космос», – заявила она, – это я вам лично обещаю.

Тамара рыдала у меня на плече.

– Лучшего места, чем квартира Тамары для меня в Москве нету, – решил я подбодрить свою партнёршу.

– А ты останься. Я тебя пропишу и будем мы жить вместе душа в душу.

Это уже была серьёзная заява, и главное так неожиданно. Московская прописка была тогда, да и сейчас тоже, хрустальной мечтой многих граждан СССР. В Москве проживало много народу, но прописывали в неё не всех, и потому людей делили на москвичей, это которым повезло прописаться и на (нет не гостей столицы), как тогда называли брезгливо – «лимитой».

– Ладно, нам пора, пошли народ на посадку, – поставил конец стараниям Тамары Эдик.

– Артюшку оставьте! – в отчаянии завопила Тамара и изо всех сил вцепилась в моё плечо.

– Мы обязательно встретимся летом, – успокоил я её, так и не клюнув на московскую прописку.

– Я не выдержу до лета. Я прилечу к тебе раньше Слёзы обильно текли по её лицу. Я с трудом вырвался из её объятий и побежал на посадку.

– А мощно вы снюхались, – без тени зависти сказал Эдик, когда мы усаживались в салон самолёта, – ты мне вот что скажи. Ничего лишнего не подхватил?

– А что это я должен был подхватить от стерильной Тамары?

– Ну не знаю. У меня до сих пор там дискомфорт.

– Так это ты, балда, не от неё подхватил. Разве не помнишь, после отъезда Тамары ты ещё с двумя страхолюдками связался? Вот они тебя и наградили. Неужто забыл?

– Убей не припомню.

– А ты в следующий раз список составь. Бабник хренов.

Но Эдик уже не дослушал моего совета. Самолёт взвыл моторами и помчался на взлёт. Эдик в приступе азрофобии скукожился в кресле и только смог пробормотать:

– Непременно составлю, если до Еревана долечу.

Самолёт набрал высоту и взял курс на юг. Я закрыл глаза и стал прокручивать наши недавние с Тамарой сцены. Свежие воспоминания грели душу и возбуждали меня.

Я начал задаваться вопросом – была ли это любовь или мимолётная интрижка? Тот факт, что мы отлично поладили как сексуальная пара вовсе не значит, что это была настоящая любовь. Секс – это всего лишь половина отношений между мужчиной и женщиной. Не спорю, для мужчины физическая близость играет большую роль, но может стать ловушкой при поиске идеальной половины. Тамара в понимании кавказца – как спутница по жизни вариант очень сомнительный. Разведёнка с ребёнком, по образованию, а значит по интеллекту не ровня, как мать семейства, подходящий под наши стандарты, тоже очень спорный вариант. Однозначно, что в наших краях ей не прижиться: во-первых возраст уже не молодой, во вторых менталитет совсем другой.

Но теперь разберём другой сценарий – московский. Я переезжаю к ней. Московскую прописку мне прилюдно обещали – а это хрустальная мечта многих граждан СССР. Имея прописку, мне уже будет не трудно устроиться на работу по специальности. Я – москвич? Смогу ли я в возрасте 28 лет после нашего уютного южного города, где переезд с одного конца до другого занимает всего 30 минут, в котором 333 солнечных дней в году, с коротенькими зимами, с изобилием вкусных овощей и фруктов, жить в огромном чужом мегаполисе, с долгой, холодной зимой, когда рассветает в 11, а темнеет уже к 16 часам, минимум 2 часа тратить на дорогу из спального района на работу? К тому же я буду даже с вожделенной пропиской, однако, до конца жизни останусь инородцем с позорным ярлыком «понаехали», а может и похуже – «черножопый».

Захочет ли Тамара родить ещё одного ребёночка уже от меня – спорный вопрос? Москвички не склоны играть роль домашних клуш. Родят по молодости одного ребёнка и всё. Двоих, троих – это уже манера южан. Короче, крепкий брак наша пара ни в каких условиях не выдюжит. Рутина сломает её быстро. Другое дело коротенькие встречи – этакие праздники любви(считай секса).

Тем временем самолёт опустил нос, давая понять пассажирам, что полёт подходит к концу.

Наша «тушка» долго рыскала, отыскивая единственное ровное место в Армении – Араратскую долину, и вскоре библейская гора появилась с правого борта. Об этом известили восторженные крики (das ist fantastish) немецких туристов державших на взводе свои зеркалки. Самолёт выпустил шасси и начал круто заходить на ВПП ереванского аэропорта, построенную прямо среди густых зарослей виноградников.

– Проснитесь граф! Вас ждут великие дела! Вы уже дома. Кончились праздники. Начинаются будни.

Слова моя были обращены к подавленному аэрофобией Эдику, который всё 2 с половиной часа полёта сидел с закрытыми от страха глазами.

– Слава Богу! И на сей раз долетели живыми.