Цветение [Люта Андреева] (fb2) читать постранично

Люта Андреева Цветение

Буква “р” западала и Омела с силой надавливала на кнопку, полная решимости превратить усталость пациента из “хонической” в “хроническую”. Тот нервно хватался за ворот рубашки, то и дело поправляя его и одергивая.

– Вам нужно сменить одежду. – Одержав победу над клавиатурой, девушка начала заполнять рецепт. – Когда цветок вырастает на ключице, застегивать ворот на все пуговицы – не лучшая идея.

– Да, я зн-наю. – Мужчина слегка заикался и Омеле это не нравилось.

– Это заикание у вас постоянное?

– Н-нет. Я когда нерв-вничаю за-за..

– Тогда я выпишу вам успокоительное. Не забывайте, каждая новая эмоция – это новый цветок. А за цветами нужно ухаживать. Берегите себя, пейте три литра воды в день и вот еще, витамины для холодного времени года.

– Сп-пасибо, доктор.

– Будьте здоровы.

Дверь за пациентом захлопнулась, оттеснив его в узкий больничный коридор. Омела позволила себе потянуться и распустить тугой пучок волос. Темные пряди мягкими волнами заструились по белому халату. Медсестра, женщина солидного возраста и тела, посмотрела на юного доктора с обожанием.

– Что, Омела Ивановна, опять к своему пойдете?

– Да, закончишь прием без меня?

И не дожидаясь ответа, девушка вспорхнула со стула, чмокнула соседку в щеку, и выскочила из кабинета. Когда медсестра попыталась стереть след от помады, она заметила, что в этом же месте появился нежный бутон ярко-голубого василька.

– Вот хулиганка! – Добродушно рассмеялась женщина и вызвала следующего пациента.

***

Омела, обогнав кряхтящий лифт, поднялась на пятый этаж и прошла в самую глубь коридора. Дверь без номера поддалась легко, и девушка вошла в залитую солнцем комнату.

– Здравствуйте.

Молодой мужчина поднялся с койки, пригладил взъерошенную пшеницу волос.

– Здравствуйте, Омела Ивановна.

– Антон, давайте просто по именам, хорошо? В конце концов, вы почти месяц здесь, мы общаемся каждый день. Как у вас дела сегодня?

– Вполне прилично. Но без изменений, если вы об этом.

– Давайте проведем осмотр. Раздевайтесь.

На его теле не было ни одного цветка. Вот уже месяц Омела приходила в палату без номера и в каждый визит внимательно осматривала тело пациента. Руки, ноги, спина, плечи, грудная клетка: абсолютная пустота. Тонкие пальцы девушки беспрепятственно скользили по коже и одновременно покрывались мелкими цветочками.

– Простите! – Омела поспешно спрятала руки за спину.

– Ваши эмоции выдают вас. – Антон поморщился. – Вы удивлены или вам меня жалко?

– Я удивлена. – Девушка присела на край больничной койки, позволив пациенту одеться. – Эти драиристы… Я никогда не спрашивала вас, но… зачем они это делали? Зачем рвали с вас цветы?

– Как и все фанатики, они свято верят в свою идею. Я пробыл у них достаточно долго, чтобы немного разобраться. Драиристы считают, что жизнь была бы лучше, не отражайся каждая наша эмоция цветком на теле.

– Но это же бред! Как мы могли бы понять тогда, кто плохой человек, а кто – хороший? Кто заслуживает общественного порицания, а кто – поощрения? Как бы мы понимали, что думает или чувствует человек перед нами?

– Ну, мы могли бы спросить его самого об этом, например.

– Спросить?

– Ну да. – Он рассмеялся. – Вам кажется это глупо?

– Это… странно. Зачем спрашивать кого-то о его чувствах? Ведь он может соврать.

– Да. Может. Если посчитает нужным.

В глубоких, как колодец, глазах обеспокоенно ожили темные воды. Антон нервно почесал шею, будто пытался нащупать что-то, затем сел очень близко к Омеле. Настолько, что ее руки покрылись мурашками чужого присутствия, а вслед за ними – маленькими белыми ромашками.

– Должен признать, это очень красиво.

– Мне пора.

Девушка поспешно встала. Последнюю неделю он вел себя странно, чем вызывал у нее неконтролируемое цветение. Омела никогда не стеснялась своих чувств, но здесь, рядом с этим странным человеком, ей вновь стало неловко за яркие проявления бурной личности. Ведь Антон больше не может вырастить на себе ни одного цветка. А следовательно, он не может испытать ни одной эмоции. Почему-то от этого ей становилось особенно обидно, и полные грусти колокольчики печально кивали головами на ее шее.

***

Дома Омела поспешно скинула неудобную одежду. Включила телевизор, поставила разогреваться замороженную еду из супермаркета. Зимой на девушку нападала хандра. Который год она обещала себе всё бросить и перебраться куда-нибудь на море, где не нужно будет носить зимнюю одежду, так больно прижимающую нежные бутоны; где климат для цветения благоприятнее – много дождей и солнца. Но раз за разом, после новогодних праздников и тяжелого января она говорила себе: что скоро весна – ее любимое время года. А уезжать весной или летом на юг бессмысленно из-за невыносимой жары, которая вредна для цветов не меньше холода. Вот и теперь, Омела опрыскивала из флакончика каждый лепесток, проверяла – все ли целы, когда,