Благими намерениями [Таня Ли Платт] (fb2) читать онлайн

Благими намерениями

Глава 1

— К чертям все, Миа! Он… он просто гребаный мудак, подруга, — едва ли веря до конца в собственные слова, выдохнула я в телефон, который с секунды на секунду ускользнет из расстояния между щекой и ухом, и, подхватив практически падающий пакет с покупками, остановилась у почтовых ящиков.

Подъезд меня встретил теплом, отчего щеки начали невыносимо пылать. Дождь, который пошел вопреки прогнозу погоды, пропитал толстовку и капюшон и противно скапывал на лицо. Погода словно страдала вместе со мной, в очередной раз намекая, как все плохо. Справиться со всем этим одновременно у меня не получалось.

— Грейс, тебе нужно поскорее съехать и начать все заново! — вторила подруга из динамика сотового. — Я вообще не понимаю, зачем ты туда возвращаешься.

— Я же говорила тебе, Миа, — вздохнула я, устанавливая пакет с покупками на подоконник рядом со стеной, где висели почтовые ящики, — мне некуда идти, здесь все мои вещи. Кроме того, сегодня Тайлер в ночную смену.

— Мудак… — буркнула подруга.

— Мудак, — вздохнула я и рассмеялась. — Все еще не могу привыкнуть к его новому имени.

Я стянула капюшон, отряхивая себя от влаги, и, немного расстегнув замок на кофте, словно вдохнула воздух полной грудью, поток которого не мог преодолеть тесную толстовку. Телефон наконец-то был уверенно зажат ладошкой одной руки, пока вторая шарила в кармане в поисках связки ключей.

— Ты всегда можешь остановиться у меня, Грейси! Я не понимаю…

— Себастиан не будет в восторге, если на диване за стенкой кто-то будет слушать ваше громкое секс-рандеву.

— Брось, Себастиан тебя любит! — воодушевленно пропела подруга.

Я открыла почтовый ящик, доставая оттуда пачку корреспонденции: счета, опять счета и снова счета. О, Господи, Тайлер же заверил меня, что все оплатил. И почему меня это волнует?

— Грейс, ты еще здесь? — вернул меня в реальность голос из динамика.

— Ой, да, прости, просто тут целая кипа счетов, которые Тайлер уже якобы оплатил, — рассмеялась я. — Наверное, знаешь, меня это уже не волнует! Если я тяну его на дно, тогда пусть сам разбирается со своими счетами!

— Вот и правильно! — поддержала меня Миа. — Тогда, может, ну его, и к нам?

— Спасибо, подруга, но я все-таки пойду, сделаю себе прощальный ужин, соберу свои вещи и закажу перевозку, — сгребая в охапку пакет с продуктами, в который я запихнула еще и корреспонденцию, улыбнулась я. — Еще, быть может, пока он на работе, порежу его гребаные трусы, которые он так любит, и… не знаю, может, еще найду, чем ему насолить.

— Быть может, мы все-таки сожжем его квартиру? — Миа спросила это таким тоном, словно действительно думала, что я соглашусь.

— Нет, Миа, — рассмеялась я, как обычно, туша в подруге «маньяка-пироманта».

— Главное, что я предложила, — хихикнула Миа. — Ты слишком добра к нему!

— Я знаю, милая. Развлекитесь там с Себастианом!

— Как всегда! — мгновенно ответила подруга и, попрощавшись, отключилась.

Я, наверное, не хотела верить в то, что подруга права. Мне уже не следовало возвращаться к Тайлеру домой, но в последние четыре года это был и мой дом, в котором находилась мебель, обшитая мною на заказ, все мои вещи, в том числе и занавески, ради покупки которых я выстояла огромнейшую очередь. Я любила его… люблю… или это привычка? Я не могу понять, что все-таки сделала не так. И чем заслужила такую участь. Прислонившись к стенке, я закрыла глаза, вспоминая:

«Красивый ресторан. Свечи. Мы в такие редко ходили, так как столики здесь нужно резервировать заранее, а счета начинаются с четырехзначных чисел. Но сегодня Тайлер пригласил меня сюда. И вот наступил вечер, и я, вся такая красивая, в новом платье, купленном несколько часов назад, на котором даже не срезана бирка, потому что я не уверена, смогу ли позволить себе оставить столь дорогую тряпку, сижу в одиночестве, смотрю на свечи и пью уже третий по счету бокал вина. Официант боится подходить ко мне, так как в глазах у меня стоят слезы. Я уже и не надеюсь, что Тайлер придёт. Но ранее, когда он сказал, куда приглашает меня на ужин, я подумала, что он одумался. Что все наконец-то наладится, и что наши отношения опять станут прежними. Я так хотела услышать от него, что со всеми интрижками покончено, и что ему нужна только я. Я уже представляла, как он встает на одно колено, достает пусть и маленькое, но изящное колечко и предлагает мне выйти за него замуж. И когда Тайлер влетел в ресторан, я опять почувствовала готовность все ему простить, представляя, как он будет извиняться, но… Тайлер опустился на стул, а не на одно колено, и, не раздеваясь, бросил мне сухое «привет».

Официант тут же подсуетился:

— Вино, сэр?

— Нет, спасибо, я ненадолго, — быстро ответил Тайлер, тем самым вгоняя меня в ступор.

— Что-то случилось? — задыхаясь, спросила я.

— Нет, просто я нашел в себе силы определиться, Грейс. И Кармен ждет меня в кофейне напротив…

— Кармен? — всхлипнула я.

— Понимаешь, нам надо расстаться, ты мой тупик, и ты тянешь меня на дно, — скупо и без толики сожаления на одном дыхании произнес он.

— Расстаться? — не веря в происходящее, повторила я его слова.

— Постарайся забрать свои вещи в ближайшие дни, а еще лучше, если ты съедешь завтра или даже сегодня…

— Стоп! — выкрикнула я, привлекая к себе внимание окружающих и удивленный взгляд Тайлера. — Хватит! Я больше ничего не хочу знать!

Бросив салфетку на стол, я залпом осушила бокал вина.

— Грейс, пожалуйста, давай без представления, ты меня позоришь, — Тайлер огляделся на шушукающихся постояльцев. — Мы же можем расстаться мирно? Не чужие ведь друг другу люди.

В голове гудел рой мыслей. Наорать на него. Облить вином. Насадить ему на голову ближайший вазон. «Ты меня позоришь!» простучало в висках. Нет, я однозначно опозорю себя, если поступлю как последняя истеричка. У меня было все, что я только могла пожелать, и я променяла размеренную жизнь на это? Тихо, девочка, он этого не стоит! Или… стоит?! Только не реви. Вдох. Выдох. Успокойся. Все делается ведь к лучшему? Все ведь будет хорошо? Ведь будет, правда?

— Грейс? — донесся до меня голос Тайлера, который и вырвал меня из моих мыслей.

— По-моему, тебя уже заждались, — глотая подкатившую волной тошноты обиду, выдохнула я.

Он сказал что-то еще про ключи, а потом улыбнулся и ушел, но я совершенно ничего не слышала. Мне хотелось спрятаться в каком-то панцире от всего мира, и я организовала его в своей голове. Руки дрожали, а в горле пересохло. Четыре года. Четыре гребаных года я была этому козлу горничной, служанкой, кухаркой и секс-игрушкой в одной чертовой позе бревна в одном лице… И все, что я заслужила, это быть брошенной в ресторане, ужин в котором стоит половину моей зарплаты? Это низко даже для Тайлера. Но нет! Я не буду плакать… не буду…

Я пришла в себя, когда меня позвал официант, понимая, что слезы градом стекают по моим щекам, а я сама панически мотаю головой из стороны в сторону.

— Мисс, мне очень жаль, — тихо произнес мужчина, наливая мне вино. Вовремя, черт возьми! Я подняла на него зареванное лицо. Не считая музыки, в зале царила полная тишина, и все посетители прямо или краем глаза пялились на меня.

— По мне так заметно? — хлюпнула носом я, поднося бокал к губам. Сладкое розовое вино с солеными слезами обволакивало и обжигало горло. Я не знаю, сколько стоит бутылка этого наслаждения, и, возможно, в свете последних событий, чтобы оплатить счет, мне придется несколько смен мыть здесь посуду, но я ужасно хотела пить, и… это вино так прекрасно заходило.

— Нет, мисс. Просто это было довольно громко.

— Отлично. Большего унижения в жизни я еще не испытывала, — доставая из кошелька купюры, пробормотала я.

— Не сочтите за дерзость, но, по-моему, он мудак, — словно делясь со мной тайной, шепотом произнес официант, мужчина лет сорока, чем вызвал у меня смешок.

— Наверное, вы правы, — улыбнувшись и вытерев слезы, произнесла я».

Отогнав вчерашнее воспоминание, я вернулась в реальность. Завтра начнется новая жизнь. Или… судя по звукам, уже сегодня. Этого, черт подери, не может быть! Нет-нет-нет! Тайлер должен быть на работе, это точно. Я знаю его график. Но эти неоднозначные звуки, что доносились прямо из… жилища, вогнали меня в чертов ступор. Я практически до боли сжала ключи от квартиры в ладони, и меня словно передернуло. Это не сон и не чертова шутка, и я реально слышу стоны не из соседской квартиры, а из своей. Хотя это уже не мое жилье. Толкнув чертову дверь, я отчетливо услышала теперь уже не приглушенные стоны. И легкое постукивание то ли от шлепков, то ли от ударов ножки кровати, которую Тайлер так и не починил, об пол. Господи, только не говори мне, что этот мудак привел сюда свою швабру еще до того, как я забрала свои вещи!

С каждым моим шагом эти непонятные звуки только нарастали в децибелах, подтверждая мои догадки и практически рисуя у меня в голове замысловатые картины, и когда я вошла в чертову спальню…

— О, Господи, — вырвалось у меня.

Я не заслужила такого. Но если я подожгу их вместе со своими любимыми простынями, меня, боюсь, не оправдают. Или оправдают, если я спишу все на состояние аффекта?

— Грейс? — выпалил Тайлер, отрываясь от этой мадам и подтягивая простынь, чтобы прикрыться, тем самым заставляя дамочку упасть и не оставляя ей возможности скрыть наготу.

— Грейс? — непонимающе повторила она, прикрываясь подушками и перемещая взгляд туда-сюда.

А я стояла и просто смотрела на все происходящее, словно забыв, как говорить, а потому первым, что я выпалила, было:

— Это мои простыни!

— Что? — непонял Тайлер и переглянулся с этой дамочкой, носящей одежду явно размера на два больше, чем я.

— Это мои простыни, мудак! — заорала я и вытянула руку. — Отдавай их!

— Это что, шутка? — со сбитым дыханием, ничего не понимая, спросил он.

Я же, казалось, рычала, и чтобы их двоих хорошенько не отделать, мне нужно было чем-нибудь себя занять. Конечно, после увиденного я не хотела и ни за что не собиралась дотрагиваться до постельного белья, и просто отвернулась. Онемевшие до этого руки автоматически разжались. Это гребаное нечто! Не слушая возмущения за своей спиной, я поняла, что Миа была права. Бросив на пол пакет с продуктами, я вытащила из шкафа чемодан и принялась скидывать туда свои вещи, не заботясь о том, насколько они помнутся. Но спустя несколько любимых топов и волн обиды меня переключило. С какого это перепуга я должна спешить? Да, по документам это квартира Тайлера, но я здесь не никто! Все соседи давно думают, что мы женаты. Я четыре года вкладывала в это место свою душу. Пусть это ему и его мымре будет неудобно. Я, в отличие от них, хотя бы одета.

— Ой, прости, — улыбнулась я, застегнув чемодан, и провела рукой по комоду, на котором стояло несколько фигурок корабликов, которых Тайлер так любил собирать и которые отправились на пол.

— Дура, что ты делаешь? — заорал он, но меньше все мне хотелось его слышать и слушать, и я продолжила свое дело, абстрагируясь от их присутствия.

Бросив взгляд через плечо, я ухмыльнулась. Тайлер все еще стоял в простынях, а его губы шевелились, явно обращаясь ко мне, но я реально пропускала его слова мимо ушей, не слыша ни звука. Мымра же наполовину облачилась в красное белье. А Тайлера, помнится, раздражал красный цвет…

Я снова вернулась к шкафу. Забрать личное и самое необходимое. Остальное пусть выбросит или пустит на тряпки. У меня начинается новая жизнь, и тянуть в нее груз прошлого я не собираюсь. В сумку отправился ноутбук, документы, украшения и одежда. Любимая одежда, которую не стыдно надеть в люди, а не то, на что вечно намекал мне Тайлер: бесформенные футболки и старомодные свитера. Это я, пожалуй, оставлю им.

— Грейс, какого черта ты здесь забыла?

— Грейс, оставь свои ключи!

— Грейс…

— Грейс…

— Грейс…

Вероятно, поняв, что я не слышу или не хочу его слышать, все мои дальнейшие манипуляции со стороны этой парочки стали сопровождаться молчанием.

Развернувшись на пятках, я направилась к выходу, улыбнувшись на прощание и довольствуясь своей реакцией и тем, что не раскисла. Слез не было, и осталась только лишь странная злость, от которой хотелось улыбаться. На столике в коридоре красовался розовый клатч. Явно не мой. По дороге к выходу захватив также лежащие там, на своем месте, телефон и документы Тайлера, а заодно сумочку этой сучки, захлопнув за собой дверь, я хотела было достать ключ из замочной скважины, но передумала. Пусть посидят там, порадуются друг другу. А чтобы им не помогли наши соседи, я слегка провернула ключ и надавила, и немного лопнувшее, когда-то открывающее эту чертову дверь приспособление разделилось на две части: одна осталась у меня в руке, а другая намертво застряла в замочной скважине.

Мне не верится, что все это происходит со мной именно сейчас, в то лето, которое должно было стать волшебным, тогда, когда после Дня Независимости, который уже на этой неделе, мы могли бы уехать куда-нибудь на выходные, чтобы побыть только вдвоем. Но нет, разбивая меня на мелкие осколки, все к чертям просто рухнуло. Вероятно, это не случайно, просто я не хотела ничего замечать, не хотела верить до последнего, а точнее до тех пор, пока меня не ткнули носом. Все произошло гораздо раньше. По общепринятым меркам Тайлер никогда не был идеальным, хотя для меня он таковым, наверное, и являлся, но еще полгода назад на его телефон начали поступать сообщения странного содержания, которые я, будучи примерной и, как оказалось, ненужной девушкой, просто игнорировала. Помню, это была неделя перед Рождеством, и все вокруг об этом только напоминало. Даже погода содействовала сказке вокруг, что в нашей части планеты крайняя редкость. На улице было так красиво. Снег, огромными хлопьями медленно падающий с неба. Иллюминация в витринах магазинов. Новогодняя музыка. Запах корицы. Влюбленные парочки, которые, кутаясь в огромные вязаные шарфы и твидовые пальто, обнимаясь, бродили по стемневшим улочкам, выбирая подарки и наслаждаясь атмосферой. У всех было свое волшебство, но мой же Санта, похоже, решил потереть свою волшебную палочку о нового эльфа, ведь именно тогда он впервые отказался от близости и, получив очередное сообщение, куда-то резко умчался. Теперь-то я знаю, куда конкретно. Гребаный кобель.

Спустя полтора часа я стояла под дверью подруги в раздумьях, звонить или нет. Рука затекла от напряжения, в котором я ее держала, вытянув указательный палец в дюйме от дверного звонка. Я прекрасно понимала, что она сейчас занята, и ей нет до меня и дела, но мне некуда было идти. И мысли о мотеле появились в голове слишком поздно и лишь тогда, когда я увидела подругу. В этом городе я осталась одна.

Дрожащей рукой я нажала на звонок.

— Ты кого-то ждешь, крошка? — донеслось из-за двери.

— Нет, — ответила Миа, после открыв дверь и уставившись на меня.

— Миа, — рыдая, бросилась я на шею подруги. Весь океан бушующих во мне эмоций вырвался из берегов моего надуманного спокойствия, которое я соблюдала всю дорогу. Я не могла говорить и лишь задыхалась, пока слезы огромными каплями стекали по моим щекам.

— Тихо, Грейс, что произошло? — пыталась вразумить меня Миа, но у нее ничего не получалось.

— Крошка? — на пороге появился Себастиан, на ходу натягивая рубашку. Он уставился на меня, как на умалишенную.

— Милый, поставь, пожалуйста, чайник, — обнимая и успокаивающе водя рукой по моей спине, сказала Миа. — Давай, раздевайся и рассказывай.

Даже забыв позаботиться о своих вещах, так и оставшихся лежать в коридоре, я стянула с себя промокшую верхнюю одежду и забилась в угол на кухонном диванчике.

— Он… и эта дрянь… на моих простынях… — вытирая слезы, сказала я.

— Лекарство, — поставив передо мной бутылку джина, ухмыльнулся Себастиан и наполнил стакан. — Я так понимаю, наше рандеву отменяется, поэтому, пока вы не раскисли друг возле друга, предлагаю вам собраться, привести себя в порядок, и встретимся в клубе через часа два.

Себастиан посмотрел на часы.

— Ну, а пока я оставлю вас наедине, чтобы вы провели ваши девчачьи разговоры, или как это там называется? — блондин мило достал из холодильника упаковку с мороженым, которую поставил рядом с бутылкой алкоголя, и, чмокнув подругу в щеку, принялся кому-то быстро печатать сообщение.

Я же спрятала лицо в ладонях, потому что мне было очень стыдно. Стыдно за то, что я прервала романтический вечер подруги; за то, что реву тут, как белуга, на глазах у парня; за то, что была такой законченной дурой, не слышала подругу и до последнего верила в этого гребаного мудака.

— Думаю, это хорошая идея, — улыбнулась Миа и подмигнула Себастиану.

Парень помахал своим сотовым, надел часы и, прочитав присланное сообщение, улыбнулся.

— Два часа. Жду вас в Логове Дьявола.

Натянув куртку, Себастиан смачно поцеловал Миа в ее маленькие пухлые губки и покинул квартиру. Подруга тот час же налила мне целый стакан отвратительного горького напитка и, заставляя меня его пить, выудила из меня всю историю сегодняшнего вечера, в которую я дополнительными сносками добавила все, что накипело во мне за эти несколько лет, и подробные мысли о том, что я думаю о Тайлере и что бы с ним сделала.

Грусть сменялась смехом с каждым сделанным глотком. Алкоголь однозначно делал свое дело, избавляя мой мозг от насущных проблем. И спустя сорок минут я уже была готова ехать в любой бар, лишь бы продолжать веселье, понимая, что если лягу спать, то всю ночь проведу в слезах. Как бы я не пыталась убедить себя в том, что я сильная, жалость к себе преодолевала любые доводы.

Глава 2

Спустя два часа неконтролируемого поглощения алкоголя и неудержимого потока из моих слез и ее жалости Миа уговорила меня одеть платье, и мы оказались в нескольких метрах от входа в обозначенное Себастианом место, дресс-коду которого я явно не соответствовала. Будучи трезвой, я, наверное, никогда бы сюда не пришла. Это была второсортная забегаловка, которую и клубом-то сложно назвать. Вход находится не у дороги, как заведено в нормальных заведениях, а в подворотне. Огромная чертовски пошлая неоновая вывеска с маленькими рожками над словами «Логово Дьявола» больше пугала, чем привлекала. И еще эти странные мужчины у входа, и вон та женщина у столба, кажется, легкого поведения, и…

— Ты серьезно, Миа? Разве сюда ходят нормальные люди?

— Тебе понравится, я обещаю, — ловко перебирая пальчиками по экрану телефона, хихикнула подруга. — Пошли!

— Не-ет, я, пожалуй…

— Пошли-пошли, нас уже ждут!

Спрятав телефон, Миа подхватила меня за руку, таща ко входу, около которого, как и в нормальных клубах, стояла охрана. Что-то шепнув здоровяку на ухо, мы проскользнули внутрь в атмосферу тепла и… приятного запаха. Клянусь, я думала, что здесь, судя по названию, будут какие-то готы или байкеры в кожаных куртках, но внутри оказалось довольно-таки прилично, а среди посетителей наблюдалось очень много молодежи.

— Это странно, — прошептала я, но подруга уловила это краем уха и улыбнулась.

Не отпуская мою ладонь, Миа все тянула меня куда-то вглубь, пока, спотыкаясь, я пыталась поспевать за ней и одновременно разглядывать интерьер. Стены из красного кирпича были щедро увешаны тонкими неоновыми лампами. Столики и маленькие диванчики вокруг них утопали в полумраке. Даже танцпол был слабо освещен, и, клянусь, там явно кто-то не просто танцевал, пытаясь скрыться в массе посетителей. Что же, возможно, и мне сегодня не помешает парочка «веселых» таблеток от местного дилера.

Черт, что я на хрен несу? Неужели из-за чертового мудака, которого я люблю, я превращусь в наркоманку?

Миа снова дернула меня, потянув за руку, тем самым отвлекая от мыслей в голове, и потянула туда, где можно было невооруженным взглядом рассмотреть хоть что-то. Единственным действительно светлым островком здесь была барная стойка, за которой суетились парень и девушка в черных футболках с красными логотипами. Стульев возле них не было, зато официанты ловко подхватывали бокалы с готовыми напитками, стаканы и рюмочки и разносили их по столикам. Бутылки, что стояли на полках позади барменов, отражались в огромном зеркале, создавая иллюзию практически бесконечного запаса.

Тем временем Миа не сдавалась, таща меня все дальше и дальше. Мы остановились у дальней стены со странными ширмами из бусинок, и, что-то бормоча под нос, подруга водила пальцем, словно считая. Чертыхнувшись, на мгновение она опустила палец, но очень быстро возобновила свои действия.

— Нам сюда, — повернувшись ко мне, она улыбнулась и потянула меня за третью от нас ширму.

Импровизированная шторка задребезжала, неприятно ударив по лицу, когда я входила внутрь. Рука Миа пропала, и когда я пришла в себя в довольно неплохом освещении, которое ранее не заметила через занавес, то увидела, как подруга уже висит на шее у блондина, именуемого ее парнем. Напротив сладкой парочки, словно галантный джентльмен, встречающий даму, поднялся смуглый статный парень. Черная футболка с длинным рукавом обтягивала его накаченные руки, и моему взгляду предстали легкая щетина, белоснежная улыбка и короткие черные волосы.

— Грейс, это Эйден, — прижимая к себе свою крошку, улыбнулся Себастиан. — Я подумал, что тебе захочется развлечься. Должен был быть еще Пол, чтобы у тебя был выбор, но его задержали на работе.

Парни переглянулись и рассмеялись, завлекая в мир позитива и Миа. Я же осталась стоять, непонимающе открыв рот. Мне что, привели «парня на вечер»?

— Что? — пытаясь понять происходящее, застыла я. — Себастиан, ты же не гребаная сваха…

— Друг, а ты не говорил, что она выражается, — расхохотался Эйден, опускаясь на диван.

— Еще дерусь и не готовлю завтраки, — прищурилась я.

— Не слушай ее, она готовит отличные завтраки. Сочные жареные сосиски с парой яиц ее коронное блюдо, — приложив руку ребром ладони к своему лицу, словно прошептала Эйдену Миа, будто я не должна была слышать ее импровизированный секрет. Да, черт возьми, я готовила гребаные завтраки Тайлеру, себе и, похоже, его мымре тоже, которая приходила к нему на работу, чтобы удовлетворить свои грязные и отвратительные сексуальные фантазии, но почему-то любые слова, слетающие с уст моей подруги, звучали гребано пошло, а про завтраки и тем более. И вообще…

Меньше всего мне сейчас нужен новый парень. Но заботит это, похоже, лишь одну меня.

Эйден закурил и, закинув ногу на ногу, развалился на диване, не забыв взять стакан с чем-то темным. Честно признаться, посмотрела я на него оценивающе. Последние несколько лет я жила в коконе, который просто-таки уничтожал мои умственные способности, и только сейчас, вдыхая полной грудью, я начала это понимать, не забывая каждый раз тыкать себя носом в это дерьмо. Я потеряла друзей, потому что всегда спешила домой; доверие коллег, потому что в голове у меня был только Тайлер; фигуру, потому что ему нравились приличные формы. Господи, неужели я была так слепа? Но я же… любила его! И… люблю?

Мысль о том, что я больше ему не нужна, и что у него есть другая, снова заставила меня оторопеть.

К горлу подступил ком, а глаза наполнились слезами. Все это так несправедливо. Почему я? За что он так со мной? Я же делала все, чего Тайлер только желал, и неважно, днем или ночью. Но все это просто мгновенно рухнуло, заваливая меня огромным весом руин наших, на мой взгляд, идеальных отношений. И вот я здесь, в этом странном месте, чувствую, как в глазах слегка двоится от дикого пойла, которым меня накачала подруга еще дома, и откровенно прожигаю глазами довольно симпатичного парня, который ожидает от меня… о, Господи, нет! Я же приличная девушка! Ведь приличная?

— Может, все-таки присядешь рядом со мной? Или попросить принести тебе отдельный стул? — хихикнул Эйден, разливая по бокалам игристую жидкость. Где, черт подери, моя сосредоточенность? И когда здесь появилась бутылка шампанского?

— Эйден, дружище, — посмотрел на парня Себастиан после того, как Миа легко зарядила ему локтем по ребрам, — у Грейс очень сильное душевное потрясение, и ей нужна наша поддержка.

— Грейс, у Эйдена своеобразный характер, — улыбнулась моя подруга, но ее внимание было больше сосредоточено на ее парне, с которым, судя по глазам, она планировала продолжить то, на чем я их перебила. — Но когда ты пообщаешься с ним…

— Он превратится в фею? — покосилась на подругу я, сама не понимая, откуда в моем голосе столько желчи.

— Что? — переглянулись парни.

— Давайте уже выпьем за знакомство, — разрядила обстановку Миа, покосившись на меня, словно стыдя за не в тему брошенную фразу, и я не могла не согласиться с подругой. Сейчас единственным вариантом заглушить душевную боль и, вероятно, закрыть мой грязный, вырвавшийся на свободу рот, была выпивка. Мне некуда и уж тем более не к кому идти. Если эти голубки уже выбрались из квартиры, то половина моих вещей усилиями новой мымры Тайлера, скорее всего, сейчас отправляется на свалку. У меня нет работы, потому что мой босс посчитал, что в заботах о своем парне я провожу слишком много времени. И вообще складывается впечатление, что это гребаный конец. Интересно, если я заплачу администратору этого бара те несколько сотен, что у меня остались, позволят ли мне переночевать здесь до завтра? Потому что именно завтра мне нужно придумать чертовски много решений окруживших меня гребаных проблем.

— За все новое, Миа! — подхватила бокал и первенство ораторства я, чем привлекла к себе внимание парней, и, как только прохладная жидкость коснулась моих губ, жадно принялась пить сладкий напиток так, словно изнемогала от жажды, а пересохшее горло жгло, требуя быть орошенным любой жидкостью, какой бы она не была. И лишь когда последняя капля шампанского отправилась в меня, а я, убрав бокал от губ, вытерла тыльной стороной ладошки остатки игристого вина со рта, то только тогда заметила, как на меня смотрят все присутствующие. Нужно ли было комментировать? Думаю, нет. Слова были излишни как для окружающих, так и для меня самой.

Сделав несколько шагов, я опустилась на диван рядом с Эйденом, который курил, медленно попивая шампанское, наклонилась к нему и взяла сигарету из его пальцев. Вероятно, это выглядело отвратительно, а не сексуально, как я себе предполагала, но, черт возьми, после стольких лет монашеской жизни это все, на что я способна. Вероятнее всего, после таких моих действий он вряд ли захочет продолжения, и таким образом я смогу убиваться своим горем и дальше.

— Можно? — улыбнулась я, поднося сигарету к губам. Эйден просто наблюдал за мной без какого-либо ответа, но на его лице играла легкая ухмылка, и только сейчас я заметила, как темны его глаза. Карие, я бы даже сказала, черные, они прожигали меня, словно глаза демона из худшего кошмара или… лучшей сексуальной фантазии. Да-да, это же «Логово Дьявола», и если Миа действительно вызвала мне парня «на час», то вполне вероятно, что он и есть тот самый Дьявол, работающий здесь. Моя подруга только так могла сделать мне такой подарок, ведь Тайлера она любила меньше, чем хомяков, а этих тварей она, к слову, на дух не переносит.

— Грейс, но ты же не куришь, — поспешила с комментарием Миа, но не успела. Чересчур глубоко затянувшись, я едва справлялась с диким, разрывающим меня изнутри кашлем, от которого, казалось, было больно, и, черт возьми, все-таки не смогла справиться. Громкий удушливый грохот вырвался из моего рта, выворачивая мои легкие и заставляя меня согнуться пополам. Себастиан хихикнул, за что получил втык от своей девушки.

— Чего уж там, — откашлялась я, — нужно же что-то менять!

— Я покажу, — горячая рука Эйдена легла на мою ладонь, и когда наши взгляды встретились, меня передернуло. — Просто доверься мне.

Он говорил это так легко и непринужденно, что мне показалось, что мы знакомы целую вечность. На его лице не было ни тени улыбки, только странная заинтересованность. У меня уже начинала кружиться голова. Миа ловко подсунула мне очередной бокал с шампанским, который я осушила так же быстро, как и первый, и, казалось, я выпила еще один прежде, чем Эйден начал что-то говорить.

— Представь, что это твой любовник, которого ты очень давно желала, — сильные мужские руки сжимали тлеющую сигарету моими пальцами, и он вглядывался в жар на кончике тлеющего табака, — ты ведь не будешь брать все и сразу, не так ли, Грейс? Просто поднеси ее к губам и сделай небольшой вдох, чтобы осталось место воздуху, но и хватило для того, чтобы насладиться. Затем задержи дыхание всего лишь на мгновение… позволь этому распирающему тебя изнутри чувству заполнить каждую клеточку легких, а затем выдохни все до последней капли, опустошая себя, чтобы захотелось это снова почувствовать.

Его слова, практически шепот мне на ухо заставили мои гребаные трусики промокнуть насквозь. Да что со мной происходит, черт подери? За то время, что мы с Тайлером жили вместе, у меня никогда не возникало такой реакции на простые слова и легкое прикосновение к ладошкам. Быть может, я больна? Или это все алкоголь?

— Миа, идем в дамскую комнату. Мне, кажется, плохо.

Отстранившись от Тайлера… Эйдена! Его зовут Эйден! Отодвинувшись от Эйдена, я бросила в пепельницу дымящуюся сигарету и, схватив подругу под руку, потянула ее прочь, искренне надеясь на то, что на том странном диване не осталось мокрого пятна.

— Что происходит? Грейс? — Миа пыталась поспевать за мной, пока я убегала все дальше, не желая останавливаться, и при этом едва не подвернула ногу, когда каблук соскочил на странном пороге между залами.

— Мне просто нужно уйти, Миа, — ответила я, понимая, что едва удерживаю прямую траекторию движения, и ища выход глазами.

— Куда? Зачем? — не унималась подруга и, что было сил, дернув за руку, заставила меня остановиться. — Грейс, успокойся!

Мы застыли на краю танцпола, и, чтобы не мешать людям в их передвижениях, подруга потянула меня в сторону. Открыв тяжелую черную дверь, Миа толкнула меня внутрь и последовала за мной. Мы действительно оказались в дамской комнате. Подруга задвинула засов, отделяя нас от всего мира.

— А теперь выкладывай, что происходит, — сложив руки на груди, Миа пыталась выглядеть грозной, но ей это не удавалось.

— Я… не знаю, — оперлась спиной о холодный кафель я. — Просто он… его слова… и руки… ох…

— Детка, Эйден на всех так действует, — расхохоталась Миа, — это нормально, такова его работа.

Что? Работа? Я уставилась на подругу. Значит, она все-таки сделала это, и я была права?

— Ты привела мне парня из эскорт-услуг?

Миа застыла с каменным лицом, обдумывая прозвучавшие слова.

— Эскорт? Что? Нет, я бы с тобой так никогда не поступила…

— Миа! — потребовала правду я.

— Ну ладно, я хотела так поступить, но Эйден это идея Себастиана. Я же говорила, что он тебя любит и беспокоится о тебе, — пролепетала подруга.

— То есть ты хочешь сказать, что Себастиан заказал мне гребаного проститута? — я практически проорала последнее слово, искренне надеясь, что это не так, потому что это, мать его, будет последняя гребаная точка моего жалкого существования.

— Нет! Грейс, он психолог! Эйден просто умеет находить подход к людям, — Миа сложила руки на груди и слегка нахмурила брови. — И, между прочим, он хороший парень! Эйден работает штатным психологом для пожарных из пятьсот первого и полицейских из девяносто восьмого участков.

— Психолог? — теперь нахмурила брови уже я, пытаясь понять, правда ли это или очередная уловка. — Я так плоха, да?

— Нет, — Миа подошла и обняла меня. — Поэтому я и не хотела говорить тебе о его профессии.

— Но он горяч, — обнимая подругу, пробубнила я.

— Есть немного, — рассмеялась Миа.

— Миа, он завел меня одними прикосновениями. Представь, что будет дальше…

— Тайлер, наверное, плохо старался, — буркнула подруга.

— Тайлер вообще не старался, — с досадой произнесла я.

— Тогда что тебя сдерживает? — Миа отстранилась и посмотрела мне в глаза. — Оторвись на полную катушку! Вам же не жениться… хотя, тебе на заметку, Эйден завидный жених.

— Миа!

— Что? Я же желаю тебе настоящего счастья, где тебя будут любить ровно в той же степени, что и ты!

Я не знаю, оказались ли слова Миа тем самым рычагом влияния, или, быть может, все дело было в бокалах с выпивкой, которые я вливала в себя один за другим, но вечер понемногу стал приобретать краски. Я практически забыла Тайлера, отдавшись в объятия Эйдена, который, к слову, очень приятно пах. А я, между прочим, давно забыла, что такое аромат парфюма, а не гребаного «олд спайс». Спустя некоторое время я даже начала понимать их с Себастианом шутки… ну, или думала, что начала понимать, потому что в каждом очередном стакане я явно себе не отказывала. Тем не менее, мы действительно веселились. Пили странные для меня напитки и танцевали. Затем разговаривали о разном, об учебе и о жизни. Так, без важного и подробностей, просто о легких незапоминающихся деталях.

И когда ребята удалились за очередной добавкой, так как Миа возжелала странный заморский коктейль, подруга подсела ко мне на диванчик и, забравшись на него с ногами, посмотрела на меня.

— У тебя есть его номер? — заговорщически проговорила подруга.

— Кого?

— Тайлера, глупышка! — подпрыгнула Миа, снова напоминая мне о старых ранах, о которых я только начала забывать.

— Да… есть. Зачем?

— Удаляй! У тебя новая жизнь!

— Но…

Я попыталась запротестовать, но подруга, ловко выхватив у меня телефон, проделала все необходимые манипуляции. Я не хотела удалять номер Тайлера, потому что в глубине души, наверное, хотела верить, что утром он одумается, позвонит мне и попросит вернуться, раскаиваясь в том, какой он гребаный мудак, и что в дальнейшем мы будем жить долго и счастливо. И дело было не в цифрах, ведь его номер я знала наизусть, а в самом факте наличия контакта в телефонной книжке. Но у Миа на этот счет были свои планы.

— Сейчас ты наберешься и будешь ему звонить? Ну, уж нет! Максимум только в такси, но никак не ему, — улыбнулась Миа, отдавая мне телефон и обновляя нашу выпивку, которая, казалось, уже заполнила меня под завязку.

— И никакой мести? — умоляюще посмотрела на подругу я. Правда, до конца я еще не знала, не будет ли месть моим мостиком к попытке вернуть Тайлера в мою жизнь, но мою подругу эта тема однозначно цепляла.

— Мести? — коварно потерла ручки Миа. — Я придумала! Черт, набирай его номер обратно.

Что? Вот прямо сейчас? Нет, месть должна сблизить нас, а не разругать насовсем. Но Миа все напирала, тыкая пальцем в сторону моего телефона.

— Я не помню, — осушая стакан, пробубнила я.

— Врешь! Ты знаешь его номер наизусть, — не уступала подруга. — Знаешь!

— Знаю, — я неуверенно посмотрела на телефон и нехотя бессознательно набрала цифру за цифрой, оттягивая момент «х», зная, что Миа явно придумает то, что мне в какой-то момент не понравится, если вообще понравится хотя бы частично, но в какой-то момент стресс и количество выпитого начали брать свое, и все начало путаться не только перед глазами, но и в голове, и я уже не была уверена в правильности этого номера. — Нет, Миа, я не могу. Я не помню.

Сбросив набранные цифры, я крепко сжала телефон ладошками и виновато посмотрела на подругу, словно разбила ее любимую вазу, ошибочно думая, что для Миа будет достаточно такого отказа. Но это же, мать ее, Миа «Молотилка» Купер, которая еще с нашей общей школьной скамьи добивалась желаемого словом и чертовым кулаком, а ее дар убеждения заставлял половину старшей школы трепетать в страхе перед низкорослой брюнеткой, которую любой качок из футбольной команды мог взять под мышку, как чихуахуа, и пойти гулять.

— Набирай! — наступала она.

Я набрала цифры, но телефон все еще держала в руках.

— Но я все равно не уверена. Зачем тебе это? Что ты хочешь делать? Думаю, наговорить ему глупостей далеко не лучшая идея… — пробубнила я, за что получила шлепок по рукам.

— Дай сюда, — отняла у меня сотовый подруга. — Я видела этот номер, а у меня хорошая память. И здесь не три, а восемь!

Я забрала сотовый обратно и, уставившись в яркий экран, изучала чертовы цифры, будучи уверенной в обратном.

— Нет, все-таки три, — настаивала я на своем, ну, а Миа на своем.

— Уверена? Тебе лучше знать, Грейс, — сдалась подруга. — Это же твой бывший!

— Уверена, — выдохнула я и, прищурившись, прожгла Миа взглядом с «благодарностью» за то, что она напомнила мне о том, почему мы вообще здесь. — Что дальше?

— Пиши смс, что беременна. Что хотела рассказать ему об этом еще в ресторане и что не имеешь права скрывать правду. Скажи, что тебе ничего не нужно, только чтобы он знал, что ему и его мымре придется платить тебе алименты!

Миа произносила каждое слово, довольно откинувшись на диване и употребляя свой напиток с таким выражением лица, словно получала чертов оргазм, а я-то знаю, как она выглядит в такие моменты, так как однажды невольно стала свидетельницей их с Себастианом пикантной сцены в туалете гребаного общественного заведения под названием «кафе», и если я хотела избежать полного повиновения этой умалишенной крошке, мне нужно было срочно что-то предпринять, но я ни хрена не соображала.

— Ты серьезно? — уставилась я на нее, ожидая, что Миа вот-вот рассмеется, но она просто махнула пальчиком.

— Вполне! Пиши.

И я писала. Затем стирала. И снова писала. Исправляла. И сколько длилась эта чертова пытка, я не знала, но, кажется, из-за потерянного счета времени даже начала трезветь и заказала новую порцию выпивки, чтобы это пережить.

В итоге сообщение стало выглядеть так:

«Я беременна, гребаный мудак. Так что тебе и твоей подружке все равно придется давать деньги на памперсы нашему ребеночку! С Днем независимости!»

— Отправляй, — кивнула подруга и протянула мне уже наполненный бокал.

Глава 3

И как же я поступила? Ослушаться Миа Купер я не посмела.

Сделав глоток, я нажала на кнопку отправки, выключила сотовый и, спрятав его в карман, пошла танцевать с подругой. В итоге к концу нашего зависания в этом месте, которое начало мне даже нравиться, я была изрядно пьяна, научилась курить, вдоволь обнялась с Эйденом, который, кажется, не понарошку был не против и… по-прежнему не имела понятия, где ночевать. Но, похоже, Миа хорошенько подговорила Себастиана, который в свою очередь подговорил Эйдена удовлетворить бедную пьяную Грейси, которую предали так же, как хозяева, бросившие вшивого котенка. Собственно, так я себя и чувствовала, особенно когда Эйден настаивал на том, что вызовет нам такси и отвезет меня в ближайший мотель, снимет мне номер, а уже после поедет домой. Забота как она есть. Я отнекивалась, как могла, ведь и сама все еще была в состоянии снять номер, да и Миа без особого энтузиазма со стороны Себастиана зазывала меня ехать к ним. Но разве я могла испортить рандеву этому секс-маньяку, который и так ненавидел меня из-за того, что я перебила ему и Миа их вечернюю порцию радости? Притом, что, к слову, я уже не впервые срывала этой безумной сладкой парочке их сексуальные планы. Ну, уж нет. Я еще некоторое время продолжала гнуть свою линию о том, что справлюсь сама, но Эйден оказался довольно настойчив. Толкнув меня внутрь в приехавшее такси, он ловко назвал адрес, и когда мы подъехали, я увидела не мотель, а высокий белый забор. Он привез меня к себе домой, аргументируя это тем, что я высплюсь на нормальной кровати и сэкономлю пару сотен долларов, а уже завтра на свежую голову отправлюсь к подруге, где и буду решать, что мне делать дальше. Мысли о том, откуда у штатного психолога деньги на такой дом, меня не посещали, а вот предвкушение нормальной кровати заставило улыбнуться. Да, но прав Эйден оказался далеко не во всем. Этой ночью я явно не выспалась. Мистер Психолог делал со мной такие вещи, которые я себе и представить не могла, потому что не знала, что так, черт возьми, вообще можно. Быть может, это все мое пьяное тело и разгоряченная фантазия, которую я сдерживала где-то глубоко внутри себя много лет, но я не знала, что мое тело способно принимать такие позы, и больше того, мне хотелось давать этому мужчине такое же количество страсти, что дарил мне он. По сравнению с этой ночью мой сексуальный мир с Тайлером просто нельзя было назвать сексуальным.

А сейчас я сижу вся покрытая краской из-за того, что мне, черт подери, стыдно из-за того, что здесь происходило несколько часов назад. От того, что в памяти вспыхивают картинки, где он меня… или я его… или я ему… а как он мне… и… о, черт, кажется, мне становится плохо. Спасибо тебе, Господи, что Эйден все еще умиротворенно посапывает на другой стороне кровати, едва прикрывшись серым одеялом, и одна его рука, вероятно, свисает к полу, а лицо обращено к окну, а не в мою сторону, от чего становится немного легче. Я старалась совсем на него не смотреть, потому что желание снова пройтись языком по его рельефной спине было слишком велико, но мне это слабо удавалось. Этот мужчина показал мне другую сторону чертовой медали, но, с другой стороны, не сделал мою жизнь легче. Теперь я не просто брошенная идиотка…

«Шлюха. Грязная извращенная шлюха, которой понравилось то, что с ней вытворяли», — кричало мое подсознание. И разве я могу отрицать это, когда, слегка повысив градус, тут же кинулась в постель к первому встречному, пусть этот встречный и был чертовски убедительным и горячим? И чем я лучше Тайлера? Мне нет оправдания!

Оглянувшись, я попыталась понять, как мне выбираться из сложившейся ситуации. Кое-как собрав свои вещи, я как можно тише выбралась не только из комнаты, но и из дома, облачаясь в одежду на ходу. Мой сотовый предательски сдох, хотя я прекрасно помню, что просто отключила его, и, чтобы хоть как-то привести телефон в порядок, я направилась в ближайшую кофейню, вывеска которой выглядывала из-за угла. Грязная и растрепанная, я сбежала из помещения, где меня никто не увидел бы, и теперь сидела, забившись в угол, за самым дальним столиком, пытаясь избавиться от паранойи, что все на меня пялятся. Кофе немного освежил мозги, а предоставленное заведением зарядное устройство оживили мой телефон. Расплатившись, я покинула кофейню и поймала такси, но как только села в салон, в котором не так уж и приятно пахло, поняла, что не знаю, куда ехать.

— Куда, мисс? — без особого энтузиазма отозвался индус лет тридцати. Он скучно подпирал голову, ожидая от меня реплики с адресом назначения, но я сидела, как вкопанная.

— Мисс? — повторил он.

— Езжайте пока прямо, —обреченно выдохнула я, но, тем не менее, водитель медленно повел машину среди утреннего потока машин.

В моей сумочке было несколько сотен долларов, ключи от квартиры Тайлера вместе с комплектом, в котором один из ключей был сломан, и, вспомнив о том, что мудак и его мисс мымра все еще могут торчать в квартире, невольно засмеялась, привлекая внимание водителя, и сотовый, который после включения продемонстрировал странные сообщения и десятки непринятых звонков с неизвестного номера. В голову ударили мысли о том, какое сообщение я вчера отправила своему бывшему, и теперь все эти текстовые просьбы объясниться показались мне вполне логичными. Но желания общаться с этим моральным уродом у меня абсолютно не было. Моя чертова жизнь разрушилась из-за него, и все, на что я сейчас способна, это жалеть себя. И ненавидеть Миа. Но никак не подтверждать или опровергать информацию о своей лживой беременности. Пусть подождет, если они еще не вскрыли замок, так как даже спасатели ему не помогут, ведь, уходя, я сгребла все документы, и он не сможет подтвердить собственность на квартиру, чтобы дать им добро срезать дверь с петель или выломать ее. Да и тем более подождет, если уже выбрался из квартиры.

Ловко перебирая сенсорные клавиши, я нашла в списке контактов имя подруги и, слушая длинные гудки, стала ждать ответа.

— Грейс? С тобой все хорошо? Что-то случилось? Ты где? — затараторила подруга, шикнув на своего парня, который, услышав мое имя, что-то быстро заговорил. Ее голос был нисколько не сонный, хотя в это время Миа еще любит понежиться в кровати, а нотки волнения скорее твердили о том, что случилось что-то у нее, а не у меня. Тем не менее, я как-то не предала этому значения, ведь если бы это было действительно так, она бы сразу рассказала о случившемся. У Миа Купер нет предохранителя, который в отдельных ситуациях бережет людям нервы.

— Я тебя ненавижу, — выплюнула я, покосившись на водителя, который, казалось, был занят своими делами, но, я уверена, прекрасно слышал каждое мое слово через приоткрытую плексигласовую перегородку.

— Ненавидишь? Ты где? Эйден тебя обыскался, — взволновано продолжила Миа под очередные неразличимые для меня реплики Себастиана.

— Эйден? Вот именно Эйден!

— Он тебя обидел? — зло вырвалось у Миа.

Я замолкла. Обидел? О да, еще как! Несколько раз за ночь. Теперь я чувствую себя не просто шлюхой, а униженной шлюхой, вспоминая, в каких позах он делал это со мной сегодня ночью, и понимая, что с большой вероятностью обо всем этом уже прекрасно наслышана не только моя подруга, но и ее бойфренд.

— Миа, я гребаная грязная шлюха, — на глаза навернулись слезы. — Это все из-за тебя! Я бы никогда…

— Послушай, приезжай ко мне…

— Я не поеду к тебе, — завелась я, и от моего возгласа водитель бросил на меня упрекающий взгляд сквозь зеркало заднего вида.

— Нет, поедешь! — настойчиво произнесла Миа. — Немедленно, Грейс Паркер!

И это, пожалуй, было логическим решением, ведь все мои вещи были в квартире у Миа, а мне, как минимум, было жизненно необходимо облачиться во что-то более повседневное и не такое вызывающее, и, черт подери, свежее. Нехотя назвав водителю адрес дома подруги, спустя двадцать минут я оказалась возле ее входной двери. Слезы успели высохнуть, а злость хлестала через край. Это моя чертова жизнь, и я не могу позволить ей развалиться даже из-за одной спонтанной связи. Я женщина, и у меня есть потребности, будем называть это так. Мне не платили, я не платила, все это произошло по обоюдному согласию, поэтому здесь нет ничего неправильного, отвратительного и уж тем более постыдного.

— И долго ты еще будешь здесь стоять? — сложив руки на груди, Миа застыла в дверном проеме, распахнув дверь перед моим носом, словно чувствуя мое присутствие через слой металла и древесины.

— Пока не перестану тебя ненавидеть, — буркнула я, проходя внутрь, и, стянув с себя куртку и ботинки, проследовала на кухню, откуда доносился аромат кофе и коричных кексов, которые в канун Рождественских праздников Миа выпекала едва ли не каждый день, что было не редкостью и в любой другой день года, потому что Себастиан настолько их облюбовал, что поглощал практически в неисчислимом количестве.

— Грейс, секс-терапия — это лучшее, что могли придумать в наше время, — последовала за мной подруга, сложив руки на груди и говоря это вполне спокойным тоном, словно мы обсуждаем всего лишь список покупок на ужин. Я знала, что у Миа нет переключателя, который контролирует грани ее приличия, но подсунуть меня парню или парня мне было низко даже для нее.

— Так вот какой он психолог, — кивнула я, откусывая кусок еще горячей выпечки, удобно разместившись на небольшом диванчике. — С парнями он тоже это делает?

— А вот это уже обидно, — раздался голос Эйдена, и я едва не подавилась, поворачиваясь к источнику чертового неудобства. Он застыл на пороге в кухне, мило улыбаясь. Его лицо было свежим, волосы уложены, а вязаный свитер цвета слоновой кости подчеркивал смуглую кожу. Синие джинсы облегали накаченные ноги, а единственным веселым элементом его гардероба были красные носки с изображение пряничных человечков. Он был красив, и это факт. С легкой изюминкой и очень притягательной улыбкой, я понимала, что вчера не оценила его в полную силу. Тем не менее, на его фоне я выглядела, как болотный человек, даже если бы и была одета в самое дорогое платье от кутюр. Мне на пользу явно бы пошел душ и свежая одежда.

— Я… Миа?! — посмотрела я на подругу, которая, хихикая, продолжила готовить кофе. Чашек было четыре. На столике передо мной стояло четыре гребаных чашки и четыре не менее гребаных тарелки для кексов. Значит, не хватало только Себастиана, чтобы он своими еще более откровенными и пошлыми шуточками вогнал меня в краску или довел до сердечного приступа на фоне стыда, если такое вообще возможно.

— Мы волновались. Если не учитывать то, что девушки от меня так никогда не убегали, я действительно испугался, когда тебя не оказалось рядом, и Миа сказала, что у нее тебя тоже нет.

Вероятно, чтобы не стеснять меня, Эйден опустился в кресло напротив, позволив занять место на диване моей подруге, и говорил спокойным, словно гипнотизирующим меня голосом. Нет, это однозначно какой-то прием, чтобы забраться мне в голову.

— Не думаю, что я та девушка, о которой сложилось впечатление «та, которую нужно искать», — пробормотала я, заедая стыд и еще кучу навалившихся на меня эмоций кексом. — Да, и мои проблемы — это мои проблемы. Так что не стоило ехать сюда ради меня.

— На самом деле мы неплохо провели время, и я не против повторить, — бросил Эйден так, словно обсуждал футбольный мяч, а не то, что он делал прошлой ночью, — но здесь я не только ради тебя.

— Себастиан, — кивнула Миа и села возле меня, поставив на стол две чашки с ароматным напитком, сменяя пустые наполненными.

— Да, Себастиан, — кивком подтвердил Эйден и подошел к столешнице, где наполнил из чайника еще две чашки, а затем вернулся и снова занял свое место напротив меня. — Сейчас мы выпьем кофе и поедем на очень важную встречу, которую запланировали уже очень и очень давно.

Я сделала еще один глоток, и на душе стало тоскливо. Да, пусть, быть может, сейчас я и не хотела смотреть в глаза Эйдену, но это ощущение заботы и то, как он сказал, что не против повторить, дало мне надежду на что-то большее. А сейчас не было ничего и этой надежды в том числе. Захотелось снова напиться, лишь бы не чувствовать этой боли и не стоять перед выбором, что делать дальше. Нужно позвонить маме, она однозначно будет рада тому, что я рассталась с Тайлером. Допив свой кофе, я спряталась в гостевой комнате, куда, подсуетившись, Миа чуть ранее засунула мой чемодан, и, скрутившись калачиком, вжалась в холодную постель, лишь бы избежать этих взглядов Эйдена и не видеть Себастиана. И когда я наконец-то собралась с силами, то приняла душ, в котором наревелась от души, привела себя в порядок, понимая, что захватила с собой не так уж и много одежды, забралась к подруге под плед на диван, так как парни уже ушли, и, одним глазом пересматривая вторую часть «Назад в будущее», решилась набрать маме.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — лопая мороженное, произнесла Миа, даже не отрываясь от телевизора. Она улыбнулась, словно что-то знала, и слегка толкнула меня ногой под пледом.

Мы остались дома одни, но откровенного разговора так и не последовало. Миа впервые в жизни не вытягивала из меня подробностей прошедшей ночи, а я и не спешила ничего говорить. Просто пыталась собраться с мыслями, ведь мне нужно где-то жить, и это «где-то» тоже нужно найти, да еще и очень быстро. Проблема только в том, что я ограничена чертовыми финансами, и того, что у меня осталось, вряд ли хватит на что-то сносное. Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, я не просто потеряла парня, которому отдала лучшие годы своей жизни. Я обрела квартиру и деньги… если все это, конечно, не сошло на нет. Мама всегда называла Тайлера брачным аферистом, желая, чтобы я порвала с ним, и даже грозила мне лишением наследства и квартиры, которую она купила мне в тихом районе этого города, едва однажды услышала, как Тайлер говорит, как распорядится этим жильем и где и какой ремонт сделает. И в этом не было ничего такого, ведь мы собирались жить там вместе. И хотя Тайлер, еще не зная, что меня поставили перед выбором, он или жилье, твердил о том, что квартирка могла бы быть и получше, за неимением ничего это был хороший вариант. Тихий спальный район, многоэтажный дом, минимальный ремонт, сделанный отцом, и мебель, которую выбрала мама. Там было уютно. Мои родители не нефтяные магнаты, но кое-какие сбережения у них были. Этих сбережений хватило на яркий старт, но всегда оставался выбор: Тайлер или наследство. Для меня же выбор был очевиден. Помнится, я даже какое-то время не общалась с родителями и даже пропустила отцовский день рождения, потому что Тайлер очень разозлился из-за того, что я ничего не могла сделать с квартирой, пока он был рядом, а до того успел построить на нее грандиозные планы. Только сейчас я понимаю, какой же дурой была.

— Быть может, — вздохнула я.

— Тогда позвони. Она все поймет. На то она и мама, — тепло улыбнулась подруга, посмотрев на меня.

— Ты, наверное, права, — опустила я глаза в экран сотового, который достала с кармана.

Миа была права. Моя мама очень добрая женщина, пусть и сменившая пять мужей прежде, чем вернуться обратно к папе, поняв, что он ее истинная любовь. Тем не менее, набирая номер, я все еще сомневалась, ведь не знала, что сказать и с чего начать. Я осталась ни с чем, а моя первая чистая любовь оказалась с душком, и, как в случае мамы и папы, обратно мы вряд ли сойдемся. Настроившись на то, что будь что будет, я нажала на кнопку вызова. Длинные гудки очень быстро сменились родным голосом.

— Да, доченька, — ласково произнесла мама, словно мы разговаривали вчера или час назад, и между нами не существовало той пропасти, что образовалась за четыре года. Новая волна боли снова охватила меня. Я так давно не видела маму. Мне все не хватало времени, а Тайлер не хотел меня отпускать, ведь ему некому было приготовить покушать. Я практически забыла, как выглядел отчий дом. А сейчас я, как паршивая собачонка, поджав хвост, бегу к той двери, которую сама же для себя и закрыла.

— Мам, мне так плохо, — проскулила я.

— Грейс? Милая? Ты здорова? Что-то случилось? — голос мамы резко сменился на строгий и тревожный, и я попыталась быстро исправить ситуацию.

— Мам, со мной все хорошо, просто… просто я не знаю, что делать. Мне некуда идти. Тайлер меня бросил и… выставил из квартиры!

— Где ты сейчас, Грейс? Ты на улице? — закидывала меня вопросами мама.

— Нет, я у Миа. Но…

— Ох, Грейс, это было так предсказуемо, — с облегчением вздохнула мама, а на фоне звякнула духовка. Наверное, мама готовила отцу обед, ведь он должен прийти с минуты на минуту, учитывая то, что на часах перевалило за три.

Я всегда хотела таких отношений, как у моих родителей. Искренних и верных. Я прекрасно понимала, что и у них были свои трудности и нестыковки, но я никогда не была этому свидетелем. При мне мама и папа никогда не ругались, не решали спорные вопросы, из-за которых один из них мог выйти из себя, и не жаловались на проблемы. Даже тогда, когда мама заболела, отец каждый день ухаживал за ней и делал все необходимое, чтобы они чувствовала, словно ничего не изменилось. В болезни и здравии…, как говорится. Они были друг для друга всем миром, и я могла наслаждаться этой идиллией все время… пока из-за чертового Тайлера не перестала посещать дом.

К горлу подошел ком, и, выпрямившись, я села, пытаясь понять, нервы ли это, или из-за стресса меня сейчас действительно вырвет.

— Ты еще здесь, дочка? — взволнованно обратилась ко мне мама, и я услышала голос отца на заднем плане.

— Это папа там? Передай ему, что я соскучилась, — улыбнулась я.

— Чарли, это Грейс, она бросила Тайлера и передает тебе привет, — восторженно пропела мама.

— Мам, это он меня…

— Пожалуй, это нужно отпраздновать, — захлопал в ладоши папа. — Думаю, в таком случае подарок ко Дню независимости для нашей независимой девочки можно преподнести и раньше.

— Подарок? Мам? Я ничего не понимаю, — пытаясь разобраться в потоке слов, я посмотрела на Миа, которая всеми силами пыталась делать вид, что не слушает меня, но слегка заметная ухмылка выдала подругу.

— Ты знала, — прошипела я в сторону этой мелкой предательницы.

— Что-о? — протянула она и бросила в меня маленькой подушечкой с бахромой.

— Мам, ты знала, ведь так? Поэтому ты так спокойно отреагировала на новость, — вокруг меня одни лжецы! Этот мир просто-таки против меня.

— Конечно же, знала, милая, — мило сказала мама, и могу поспорить, она улыбалась. — Дочка, тебе есть, где жить. Квартира, которую мы с папой тебе купили, все еще ждет свою хозяйку. Мы, конечно, хотели преподнести тебе этот подарок на День рождения с условием, что ты ни за что не перепишешь ее на Тайлера и не продашь, чтобы выручить деньги, которые этот лоботряс однозначно у тебя бы отобрал, но сейчас, когда в твоей жизни произошли такие чудесные перемены, ты можешь смело начинать жизнь с чистого листа.

— Это так странно, — пробормотала я.

— Грейс, ключи от квартиры у Миа, и она с радостью отвезет тебя туда сегодня. Если ты захочешь, конечно.

— У меня нет слов, мам. Это действительно очень хорошая новость среди всех тех, которые свалились на мою голову… особенно в последние дни.

— Тогда беги обживаться, ведь я чувствую, что тебе предстоит изрядная уборка, а я пойду накормлю твоего отца, чтобы на очередной слежке его не выдало урчащее пузо, — рассмеялась мама. — И, Грейс, не волнуйся из-за Тайлера. Я понимаю, тебе сейчас очень больно и… ты, вероятно, переживаешь, но у тебя еще появится человек, от которого в твоем животе по-настоящему запляшут бабочки, а не будут ползать только гусеницы.

— Наверное, — выдохнула я, и перед глазами почему-то возник Эйден в пижамных штанах, делающий апельсиновый фреш, пока я собираю ему сэндвич.

— Люблю тебя, — пропела мама. — И папа передает, что любит.

— Я… позвоню. И я… вас так люблю. И скучаю…

— И мы по тебе, доченька.

Отложив сотовый, я покосилась на подругу. Улыбаясь, Миа сунула ложку мороженого себе в рот, аккуратно выбралась из-под пледа и, лавируя между мебелью, направилась к шкафу. Некоторое время порывшись там, она обернулась ко мне. На ее лице сияла довольная улыбка, а на пальчике висела пара желтых ключей. Ключей от моего будущего.

Я всегда знала, что за чередой неудач последует везение, и сейчас убедилась в этом на себе. Отобрав у меня Тайлера, судьба преподнесла мне место, где, скрывшись от всего мира, я смогу забиться в дальний угол и рыдать, оплакивая наши несостоявшиеся отношения. И пусть сейчас я пытаюсь казаться сильной, но я действительно не знаю, как смогу настроиться жить без него и как в будущем снова смогу кому-то довериться. Четыре года — это немалый срок, а для меня это время, когда стоило только жить, веселиться, отрываться, строить будущее и карьеру. В итоге я ничего не достигла, а все остальное потеряла. И я не знаю, как вернуть себе хоть что-то из того, к чему я так стремилась…

— И когда мы поедем? — привлекая мое внимание, звякнула ключами Миа.

— Ты чертова предательница, — сощурившись, посмотрела на нее я, получив в ответ лишь улыбку.

— Нет. Я всего лишь хранительница ключей, — подмигнула мне она и бросила ключи. — Иди собирай свои вещи, а я отвезу тебя в твой новый дом, чтобы ты не тратила деньги на такси, крошка.

Глава 4

Эти несколько дней моей жизни стали воистину переломными. Я что-то потеряла, а что-то обрела. Были слезы и горечь разочарований, но также присутствовало и счастье. Хотя я все еще злюсь на Тайлера, я благодарна ему за то, что моя жизнь приобрела такой поворот. Все вокруг меня то и дело вздыхают с облегчением, едва узнавая то, что мы с Тайлером больше не вместе. Босс вернул мне мое прежнее место, и я готова приступить к своим обязанностям после праздников. Я ведь, черт подери, люблю свою работу, и возможность заниматься любимым делом только поднимает настроение. Я помирилась с родителями. От этого на душе так тепло. Мы договорились встретиться в середине июля и просто поужинать или сделать ребрышки-гриль, который так вкусно готовит папа на своем крутом компактном гриле, за которым он охотился практически полгода, а затем еще и выстоял длиннющую очередь. Думаю, это лучшее, что могло произойти этим летом. Только сейчас, когда наши отношения возвращаются в прежнее русло, я понимаю, насколько мне не хватало душевного общения с мамой и колких шуточек отца. Теперь у меня есть свое жилье, и я ни от кого не завишу и никому не подчиняюсь. Больше нет чертового режима «крошка, хватит читать эти дурацкие книги, мне завтра рано вставать, и не забудь навести будильник на половину девятого» и «Грейси, неужели сегодня это весь ужин?». Нет «половины гребаного девятого», хотя для нормальных людей утро начинается в шесть, и вечного разговора о том, что нам нужно еще больше денег, но зачем я хожу на работу, если там так мало платят. Я вообще не понимаю, как могла жить в искусственном коконе с ограниченным количеством кислорода. Я не была свободна. А сейчас вольна делать все, что захочу, пусть тоска по Тайлеру, практически убивая, и съедает меня.

Оглядевшись, я посмотрела на то, что вот уже несколько дней как мое. Небольшая квартира, половина мебели в которой все еще обтянута пленкой, тем не менее, выглядит уютно. Большие окна пропускают много света, и я уже представляю, как, кутаясь в одеяло, которое сшила моя мама из именных футболок колледжей, смогу сидеть на диване, пить горячее какао и смотреть на то, как красиво кружится снег при приближении Рождества. Пожалуй, было бы неплохо приобрести елку. Успею ли я с учетом того, что до новогодних праздников еще больше полугода? Думаю, что да! Потому что Тайлера, который был противником разноцветных огоньков, праздничной мишуры и всех мелочей в этом роде, уже нет рядом…

Неужели, черт подери, я сейчас сижу и вздыхаю с облегчением? Неужели мне не вспомнить ничего хорошего из того, что происходило у нас двоих? Как бы я не старалась переворошить воспоминания о прошлом, у меня ничего не получалось. Мы не ездили в отпуска, мы не ходили в приличные заведения, у нас не было автомобиля, а стопка счетов по высоте порой доходила до одного уровня с моим годовым запасом журналов «Космополитен». Я просто готовила, убирала, и… делала вид, что получаю удовольствие. Я либо слепая, либо чертова дура… либо одно другому не мешает.

Решив перекусить и собраться по магазинам, ведь мне еще предстояло прикупить подарок для Миа, которая не переносит любых праздников без сюрпризов, пусть это и обычный День Независимости, для Себастиана, который не зря живет с Миа, и для Эйдена, который усилиями моих коварных друзей, вероятнее всего, будет завтра на ужине, а я не смогу смотреть в его глаза, когда буду вручать разноцветные свертки ребятам, я поднялась с дивана и направилась на кухню. Если быть откровенной хотя бы с собой, Эйден был мил, не пытался напомнить мне о той «о, Господи» ночи и даже делал вид, что флиртует со мной без малейшего намека на секс. Миа настаивает на шансе для него, но я не готова. Я хочу надышаться вдоволь.

Наверное…

Телефон снова не умолкал. Мысль о том, что по дороге в торговый центр нужно заехать в салон сотовой связи и изменить номер, в который раз незаметно прокралась в мою голову. Я уставилась на синий экран. Неизвестный номер. Тайлер. Снова. Да сколько можно? Пора с этим что-то делать.

— Хватит мне названивать! — зло рявкнула в трубку я.

— Я думал, что с тобой что-то случилось, Грейси, — раздался приторный голос Тайлера, и, кажется, я закатила глаза. Раньше, когда я была слепа и глупа, я бы, вероятно, растаяла, но в голове тут же всплыла картинка его и этой мымры с пятым размером на моих простынях, а к горлу подкатил ком отвращения. Как мужчина, Тайлер для меня больше не существует. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. И пусть я странно легко переключилась с одного мужчины на другого, но я, черт подери, благодарна Эйдену за то, что своими оральными навыками он не дал мне во всех смыслах этого слова упасть в депрессию и заставил открыть глаза.

— Не твоими усилиями, Тайлер, — буркнула я, яростно намазывая майонез на хлеб. — Чего тебе?

— Я волновался, — говнюк! Ему явно что-то надо, и это никак не связано с волнением. Неужели он посмел позвонить мне, чтобы попросить… денег? Вероятнее всего, да. Потому что в ином случае он уже давно припомнил бы мне сломанный в замке ключ.

— Обо мне? — едва не рассмеялась я, снова желая вспомнить все хорошее, что между нами было.

— Ну, мы же не чужие люди… и…

И тут мне в голову опять ударили воспоминания о содержании того злосчастного сообщения. «Я беременна…» Ах, так вот почему ты звонишь, мудак! Вероятно, хочешь разведать обстановку и сменить изначальные нервы и злость на милость, думая, что тебе, как обычно, все сойдет с рук. Ну, ничего, я тебе устрою встряску!

— Тайлер, ты выставил меня из дома в канун праздников, о каком волнении и родстве ты говоришь? Прошу, забудь мой номер и живи со своей… да неважно, как ее зовут!

— Я не могу вот так просто все бросить, — начал он. — Ты кое-что забыла…

Я быстро начала перебирать в голове вещи, которые остались в доме моего бывшего. Ничего важного, ради чего он бы звонил, или я бы вернулась, на ум не приходило. Все ценное однозначно было со мной, причем и его ценности тоже, только он об этом не знает.

— Я не могу найти свои документы, ты не помнишь, куда их засунула?

— Нет, не помню, — буркнула я, яростно откусывая кусок хлеба, и, едва сдерживая злорадную улыбку, посмотрела на папку с документами, которую прихватила тогда с собой, и которая лежала в стопке бумаг. — Это все?

— И еще… — продолжил он. — Мне звонили из банка. Нужно внести платеж и…

— Тайлер, ты что, сошел с ума? — заорала я, едва не подавившись чем-то похожим на бутерброд. — У меня нет денег, чтобы одолжить тебе, да если бы и были…

— Одолжить? — рассмеялся он. — Грейси, ты не так поняла. Мне не нужно ничего одалживать. Я хочу, чтобы ты пошла и внесла этот чертов платеж, чтобы мне больше не звонили и не угрожали спустить мое жилье с молотка, иначе…

— Послушай ты, гребаный мудак, меня не волнует, что с тобой сделают кредиторы, или во что ты там ввязался! Это твой долг, который ты брал на скачки… и, вероятно, не лошадиные. Все документы оформлены на тебя, а не на меня. Весь спрос с тебя, а значит, и платить тебе! Тебя в моей жизни больше нет. Меня в твоей — тоже. И, знаешь, относительно того сообщения…

— Какого сообщения? — попытался вклиниться в поток моих слов Тайлер, но я ему не позволила.

— Того сообщения, что пришло тебе совсем недавно. Я не передумаю и обдеру тебя до последних гребаных трусов! А если ты не перестанешь мне звонить, то в полиции обязательно придумают, как выписать ордер на твое имя. Ты ведь помнишь, у моего папы в полиции есть хорошие знакомые, а тебя он не любил! Поэтому всего тебе хорошего, говнюк!

Нажав на кнопку отбоя, я отбросила телефон и, запрыгнув на столешницу, пыталась отдышаться. После этого разговора я была настолько измучена, словно пробежала пятимильный кросс на соревнованиях. Неужели это все взаправду? Я просто не верила своим ушам, что Тайлер решил, словно я буду и дальше оплачивать все его азартные игры. Ну, уж нет! Теперь у него есть другая подружка, пусть она и заботится о нем.

Тем не менее, я едва сдерживалась, чтобы не сорваться в очередном приступе истерики, захлебываясь собственными слезами. Есть перехотелось. Злость во мне хлестала через край. Руки дрожали так, словно это был какой-то странный тик.

Собрав после себя остатки еды, я прибралась на кухне, выпила стакан сока, чтобы слегка охладиться, и пошла собираться. Нужно идти в магазин. Это может помочь мне отвлечься. Но едва я успела принять душ и облачиться в свое любимое совсем легкое красное платье с различными полосками-орнаментами, как подскочила от дикого грохота в дверь на том самом месте, где стояла. Первой мыслью было кинуться на кухню за сотовым, чтобы набрать службу спасения, ведь если это Тайлер или кредиторы, которых он, вероятнее всего, натравил на меня, то мне с большей вероятностью не поздоровится.

Грохот повторился, а я тем временем пыталась прокрутить в голове, кто может прийти ко мне в гости. Адрес этой квартиры знает только Миа, мама с папой и… Тайлер. А больше и некому. Пытаясь не поддаваться панике и обдумывая пути отхода, я уже чувствовала испарину на лбу, а за спиной холодную стену и чертову безысходность, когда за следующими гулкими ударами последовал странный, но чертовски притягательный голос.

— Грейс Паркер, откройте дверь, это полиция!

— Полиция? — прошептала я сама себе, судорожно сжимая телефон дрожащими руками. Какого черта от меня нужно копам? Страх тотчас же испарился, сменившись непониманием, и, вытянув спину, я зашагала к двери.

— Грейс Паркер, открывайте дверь, немедленно!

Посмотрев в глазок, я увидела только полицейский жетон, прижатый к двери. Самого обладателя столь волшебного голоса заметно не было. Стук повторился. Положив ладонь на дверную ручку, я замерла.

— Вы точно из полиции? — спросила я, стараясь говорить уверенно, но недавний испуг был, черт возьми, заметен. — Потому что такой значок можно купить за углом за три бакса.

— Детектив Лиам Вуд, девяносто восьмой участок, номер жетона один три…

Вряд ли липовый коп начал бы диктовать мне номер своего жетона, что немного сгладило ситуацию, намекая на то, что этого незваного гостя подослал явно не Тайлер.

Я распахнула дверь. Парень, не мужчина, стоящий по ту сторону порога, пошатнулся, едва удержав значок в своих руках, и отстранился, более не упираясь рукой в дверь. Я уставилась на вещицу, пристально всматриваясь в детали. Вроде бы подлинный. В свое время отец часто возил меня с собой на работу, когда со мной было некому посидеть, и, чтобы скоротать время, я брала значки у него и других офицеров и переводила их грифельным карандашом на бумагу. Я видела десятки значков и с уверенностью смогу отличить настоящий от подделки, купленной у входа в метро за три бакса. Но… этот парень был совсем не похож на копа, пусть, должна признать, его значок и являлся настоящим. Кажется, я пялилась на него, открыв рот. Большие черные ботинки, шнурки от которых неконтролируемо доставали до пола, создавая огромную вероятность споткнуться и свернуть себе шею, широковатые синие джинсы со следами потертостей, словно их либо слишком давно носили, да и брали не по размеру, или они были куплены в том модном бутике на третьем этаже торгового центра в самом сердце города. Я нагло скользнула глазами вверх. Белая рубашка торчала из-под края кожаной куртки и была хорошо видна на груди, ведь верхняя одежда на этом парне держалась только благодаря рукавам и одной кнопке внизу. А когда я посмотрела на его лицо, то ахнула и, боюсь, сделала это вслух. Он был чертовски красив и безупречен. Четкие линии лица, волевой подбородок, легкая щетина, острый нос, нахальная улыбка на губах и изумрудно-зеленые глаза. Спрятав жетон, он запустил пятерню в волосы, сметая капли воды, которые чуть раньше, вероятно, были дождем, начало которого я так и не заметила, ведь тогда приготовила бы зонт, и, не дожидаясь моей гостеприимности, прошел мимо меня в квартиру, даже не удостоив честью снять свои гребаные ботинки. Я поспешила прикрыть дверь от глаз любознательной соседки и, повернувшись к нему, уже хотела было что-то спросить, как он меня опередил, наглым образом уставившись на меня, на мои коленки, до которых едва доставало платье, и… на огромный вырез. Он меня что, оценивает?

— Ах, так вот ты какая, Грейс Паркер, — ухмыльнулся он.

— И что это должно означать? — уставилась на него я, чувствуя себя по-настоящему неловко в своем собственном доме, но лишь наткнулась на очередной смешок с его стороны.

— Лапуля, а ты знаешь, что нельзя скрываться от правосудия? — он обходил мою квартиру, оглядываясь и проводя пальцем по мебели, затянутой в пленку, и по рамкам с фотографиями… «Лапуля»? Что?! В голову снова закралась мысль о том, что он никакой не офицер, а маньяк, подосланный Тайлером, и эти пленки, которыми укрыта мебель, пригодятся ему в его грязном деле, когда он начнет расчленять мое тело или же пытать меня, но все, что мне оставалось делать, это просто держать себя в руках, которые я поспешила сложить на груди в странном, но комфортном для себя жесте.

— А вы, простите, я не услышала, по какому поводу? Быть может, у вас есть ордер, офицер?

Сложенные на груди руки говорили о том, что я приняла оборонительную позу, что не осталось незамеченным моим гостем. Он ухмыльнулся и, сев на край подлокотника дивана, сложил руки на коленях, и посмотрел на меня.

— Детектив, — ухмыльнулся он. — К способности портить чужие жизни нужно добавить еще и глухоту?

— Что, простите? Вы хамите мне в моем собственном доме? Какого хрена? — сделала шаг к нему я. — Покажите мне чертов ордер!

— Ордер? — расхохотался он. — Милая, после того, что ты сделала, я ради интереса и эксперимента готов запереть тебя на семьдесят два часа до выяснения обстоятельств или личности.

Я застыла с выражением «какого хрена ты плетешь, красавчик?» на своем лице. Этот парень, чертовски симпатичный с любого гребаного ракурса, нес какой-то бред, да и чувствовал себя в моей квартире, как дома. Я искренне надеюсь, что на это у него есть веская причина, потому что у меня нет желания мириться с таким отношением к себе, и совсем нет времени, так как мне все еще нужно купить подарки и успеть на ужин к Миа.

Мой же гость смотрел на меня, словно выжидая.

— Что? Послушайте, офицер…

— Детектив! — рявкнул он.

Интересно, чем обусловлена такая его реакция на название должности? Неужели своим кричащим внешним видом и корочкой он компенсирует другое свое достоинство или, точнее сказать, недостаток? Я слегка хихикнула.

— Детектив как вас там! Я прекрасно знаю свои права, поэтому или говорите, что я сделала, или выметайтесь отсюда! На сегодня с меня хватит неуравновешенных парней! — уверенно тыкая пальцем в его сторону, наступала я. Если сейчас он не уберет отсюда свою сексуальную задницу, я вызову еще копов, которые, вероятнее всего, будут вести себя более цивилизованно!

— О, пожалуйста, заставь меня выйти, — рассмеялся он и добавил строгим голосом, — чтобы я смог пришить тебе нападение на служителя закона и сопротивление при аресте!

Он выпрямился в полный рост, сделав шаг ко мне. Теперь мы сравнялись, стоя в полуметре друг от друга, прожигали взаимно огромные дыры в телах друг друга и выжидали. Но, черт возьми, у меня нет времени играть в молчанку!

— Послушай…те, ДЕТЕКТИВ, ворвавшийся в мою квартиру в своих сраных грязных ботинках, с которых мне на пол уже натекло столько воды, что ковер, похоже, придется выбросить, — собрав всю свою злость, накопившуюся после разговора с Тайлером, и направив ее на этого парня, я наступала на него все дальше и дальше, уверенно сокращая расстояние между нами, — или говори, что я сделала, или иди к черту!

— Что ты сделала… я тебе покажу, что ты сделала, — ухмыльнулся он и достал что-то из кармана. На мгновение перед глазами блеснул его табельный пистолет, но сразу после передо мной крепко зажатым в сильной мужской ладони предстал его сотовый. А на экране… сообщение.

«… беременна…!»

Сообщение, которое я отправила Тайлеру. Разве такое может быть? Или именно поэтому Тайлер ничего не сказал? Не потому, что ему нужно одолжение, а потому, что он ничего об этом не знал? Это что, черт подери, взаправду? Я отправила столь пикантное сообщение какому-то левому парню, который теперь пришел ко мне за объяснениями? Нет, ну, я точно убью Миа!

Я пятилась назад, даже не замечая этого, а мой гость все продолжал наступать.

— Как…

— Вот и мне интересно, «как», — съязвил детектив, словно показывая свое превосходство тем, что он выше меня на добрую голову и вдвое шире в плечах. — А теперь, милая Грейс Паркер, рассказывай, когда же я успел сделать тебе такой милый подарочек ко Дню Независимости? И какой у тебя срок? Мне вот интересно, когда на свет должен появиться НАШ малыш!

— Я… я… как… этого не может быть…

Я хотела пятиться назад, но все, что получилось, это только сильнее вжаться в эту чертову холодную стену. Этого однозначно не может быть. Я хорошо помню номер Тайлера. Восемь… три… нет! Три… восемь… Нет! Нет! Нет!

— Нет, — выдохнула я.

— Да, — кивнул парень, явно забавляясь над всей ситуацией или моей реакцией.

— Я не делала этого, — повертела головой я.

— О, это твой номер, крошка! — посмотрев на экран, а потом снова на меня, бросил мой нежданный гость, вжимая меня в стену еще больше, спрятав телефон в карман и уткнувшись руками в стену по обе стороны от моей головы, тем самым словно заключая меня в ловушку.

— Я имею в виду, да, это мое сообщение, но я высылала его не вам… не тебе… Оно предназначалось моему парню… моему бывшему парню…

— Ну, я уже и сам это понял… что не мне, потому что тебя я вижу, черт подери, впервые в жизни, но мы можем это исправить. Только признайся, тебя подговорил Сэт? — блеснул белоснежными зубами Вуд, но я уже чувствовала, как снова отдаюсь во власть истерики и жалости. Тело начало содрогаться от немого плача, и, заламывая руки, уже практически не сдерживая накатившую истерику, я говорила все, как на гребаном допросе, который, собственно, и происходил сейчас у меня дома.

— Я не знаю никого по имени Сэт… просто… он, он бросил меня, а после всего, что я для него сделала, это несправедливо, и я просто хотела пошутить, — мне практически стало нечем дышать.

— Злая шутка, крошка.

— Он заслужил, — топнула ножкой я.

— Не думаю, что кто-то заслуживает быть так жестоко обманутым. Тем не менее, из-за твоей нелепой шутки я оказался в… — на мгновение застыв, он рассмеялся прежде, чем продолжил говорить, — я оказался в твоем положении… в очень неудобном положении… меня бросила невеста!

От неожиданности того, насколько громко парень бросил последнюю фразу, я подскочила на месте. Тело заявившегося ко мне детектива практически всем своим весом вжимало меня в холодную стену, заставляя дрожать. А еще самобичевание, куда же без него. Я не просто неудачница, черт подери. Я не просто порчу свою гребаную жизнь. Еще я порчу ее окружающим. Не считая того, что детектив Вуд ведет себя слишком наглым образом, я прекрасно понимаю, что именно в этой его проблеме виновата я, ну, или Миа, с которой я еще об этом, черт подери, поговорю, но исправлять все это придется мне.

— Послушай…

— Лиам, — выдохнул он мне в лицо, напоминая свое имя, и сладковатый мятный воздух окутал мое практически пришедшее в норму сознание. Я смотрела в зеленые глаза, в которых утопала, и, наверное, даже завидовала его невесте, которая отхватила себе столь лакомый кусок. Вероятнее всего, мое извращенное сознание, не видевшее мужчин в последние четыре года, кричало мне о том, что передо мной стоит гребаный красавчик, и, вероятно, увидев его на улице, я бы однозначно влюбилась в его смазливое личико, но, скорее всего, только до того момента, пока он не открыл бы свой рот. Интересно, со своей возлюбленной он тоже так себя ведет?

Вдохнув полной грудью, я поняла, что пришла пора менять положение вещей. И да, я хотела бросить что-то типа «Прости… те, Лиам, что доставила вам неудобства…», но, черт подери, это он ворвался ко мне в дом, и я не обязана быть с ним любезной. Если он не может разобраться со своей гребаной невестой, которая после всего лишь одного сообщения взяла и разорвала помолвку, значит, мистер Детектив не такой уж и невинный!

— Лиам. Вот и познакомились. Предлагаю выпить кофе, — выбираясь из-под его натиска, проскулила я и поспешила на кухню. Я не хотела себе признаваться, но после той ночи с Эйденом я по-другому начала смотреть на мужчин. Я начала смотреть на них, как на, черт возьми, мужчин, а не как на просто средство достижения цели вроде «мистер, достаньте мне во-он ту пачку с хлопьями, потому что я слишком низкая». И вот при виде очередного красавчика где-то там, в чертовски неудобном месте снова начинается гребаная течь, из-за которой я двигаюсь, как гребаная утка, и надеюсь на то, что эта походка никак не замечена моим нежданным гостем. Благо, на мне плотное платье, и если я сяду, то ничего видно не будет, но что, черт возьми, со мной происходит? Я, вероятно, больна, и мне действительно нужен психолог, чтобы снять это чертово напряжение. Какая нормальная женщина заводится при одном только… о, черт… Этот голос, ухмылка… и я, прижатая к стене, едва дышу и задыхаюсь от сладкого мускусного парфюма…

— Твою… — задыхаюсь я, отгоняя ненужные мысли. Нет, я не стала нимфоманкой. Но… я больна? Я однозначно больна!

— Ты что-то сказала? — непонимающе уставился на меня парень, стянув с себя куртку. Его накаченное тело отчетливо отдавало рельефами даже сквозь рубашку. Как его вообще угораздило оказаться в полиции? В стриптиз-клубе от него, вероятно, было бы больше пользы. Грязная девочка во мне ликовала. Отыметь такого красавчика после приватного танца или потрогать его за упругие ягодицы… о, Господи, я размышляю о нем, как о мясе? Это все влияние Миа. Или нет? Я точно больна! Но ведь какая у него наследственность…

— Да, — громко сглотнула я. — Кофе?

— И три ложки сахара.

— А ты сама скромность.

— Думаю, ты мне задолжала, — подмигнул мне он.

Пока закипал чайник, я колдовала над чашками и, залив ароматный напиток, протянула одну чашку парню. Лиаму. Лиаму Вуду. Вроде так он говорил, что его зовут. Вуд. Знакомая фамилия. Я однозначно ее где-то уже слышала. Но вот где? А еще я хотела от него побыстрее отвязаться, но на ум не приходило ни единой идеи.

— Поговорим о деле? — вырвал меня из моих мыслей парень. Той злости и задиристости уже в нем не было, только странная боль в глазах. Я оторвала взгляд от окна, за которым начался ливень, и посмотрела на собеседника, уже порядком успокоившись и придя в себя.

Не знаю, какое из этих выражений его лица настоящее, а какое нет, но, тем не менее, я опустилась в кресло напротив, желая верить в то, что сейчас он искренен, и отпила еще один глоток горячего кофе, соглашаясь с ним в том, что пора обговорить эту проблему, потому что время поджимает.

Вообще я могла бы просто вызвать 911, выпереть его из своего дома, а не угощать тут дорогущим кофе, купленным Миа на мои деньги, или вообще терпеть все это. Но, вероятно, мне было скучно, а он просто скрашивал мое одиночество и скрытое внутри искреннее нежелание идти на чертов ужин. Но пропустить это действо, значит, разозлить подругу, и в таком случае обида станет уже второстепенной проблемой. Поэтому мне нужно разрулить то, что происходит сейчас, чтобы вечером разрулить то, что, возможно, случится со мной и Эйденом.

— Да. Послушай, я, честно, не хотела тебя ни с кем ссорить и уж тем более с твоей невестой. Можешь ей передать, что все это просто злая шутка судьбы, и ты невинен, как младенец, а сообщение было адресовано не тебе…

— Именно поэтому я и здесь, — не дав мне договорить, воскликнул Лиам. — Эмма не верит мне и даже слушать меня не хочет. Ты просто обязана поехать со мной и все ей рассказать!

— Стоп! Я тебе ничем не обязана, дорогуша, — практически простонала я. — Если твоя собственная невеста не верит тебе на слово, это твои проблемы. Понимаешь? Твои, не мои!

— Поверь, я могу сделать это и твоими проблемами, — наклонившись ко мне, прошипел он и, достав наручники, положил их на стол между нами.

— Брось, вот только не надо играть тут в грязного копа. Тебе нечего мне предъявить. Кроме того, что я один раз напилась и ошиблась номером, у меня нет никаких проступков, даже штрафов за парковку, — закатила глаза я, не забыв добавить еще одну вещь, — мой отец — полицейский, так что я знаю все ваши штучки. Я сбегала от него на дискотеку, когда мне было шестнадцать, и, поверь, он даже не догадывался.

Лиам немного поменялся в лице, стараясь, конечно, этого не показывать, но я заметила и даже не сдержала улыбку. Быть может, я и была слепа в отношении Тайлера, но в остальном я, черт подери, не глупа и не собираюсь идти на поводу этого красавчика.

— Я все равно могу сделать твою жизнь адской, — прищурившись, посмотрел на меня он.

— Это будет справедливо, ведь твою я такой уже сделала, — рассмеялась я, пряча улыбку за чашкой ароматного напитка.

— Очень смешно. Ладно, — он отпил кофе, накрыл рукой наручники, стягивая их со стола, и снова посмотрел на меня, — тогда я просто тебя попрошу: пожалуйста, поедем со мной, расскажешь свою душещипательную историю Эмме и забудешь обо мне раз и навсегда.

Хотя я и не была настроена куда-то ехать, исправлять гребаное дерьмо мне все равно придется, поэтому если сейчас я пойду за подарками, а поедем, куда там надо, мы с утра, то, вероятно, справимся быстро, и к ужину я еще успею к Миа, рассказать ей о том, что запоминание цифр совсем не ее конек.

— Хорошо. Мы можем сделать это сразу после…

— Ну, уж нет! Гр…

— Грейс!

— Что?

— Меня зовут Грейс!

— Хорошо, Грейс, — вздохнул он, переплетя пальцы на сложенных на столе руках, — но мы должны ехать прямо сейчас. Если я не смогу переубедить ее до Дня независимости, Эмма улетит к себе на родину, оставив меня и окончательно отменив свадьбу, на которую уже потрачено целых полмиллиона! Ты ведь не хочешь платить мне неустойку?

— Полмиллиона? — закашлявшись, яедва не подавилась глотком кофе, который от услышанной мною суммы тотчас же попросился обратно, чтобы лицезреть вместе со мной лицо этого симпатичного вруна. — Откуда у простого копа полмиллиона на гребаную свадьбу?

— Это длинная история, — снова прищурился он, слегка упираясь локтями в край стола и наклоняясь ко мне. — И это не твоего чертового ума дело, лапуля.

— Похоже, теперь и моего, — едва сдерживая улыбку, произнесла я.

И правда, эта ситуация теперь касается нас всех, включая меня. Но все равно, откуда у него такие деньги? Или… черт подери, меня осенило… это не его деньги, а ее, этой Эммы. Вот это да, браки по расчету что, еще в силе? Вероятно, он нашел себе какую-нибудь папину дочку, у которой и папа не простой, раз выделил столько бабла на свадьбу своей принцессы, и, вероятно, если мистер Лиам не сделает мисс Эмму счастливой, подарив ей фамилию «Вуд», этому самому Вуду кое-что да оторвут.

Я рассмеялась.

— Что смешного? — рявкнул он, но я просто попыталась убрать улыбку и покачала головой.

— Лиам, так тебя зовут, тебя точно не Тайлер подослал? Требовать деньги так в его стиле, — прищурившись, посмотрела на этого красавчика я.

— Что? Нет! Я не знаю никакого Тайлера. Просто до праздника мы должны все ей рассказать…

— Мы и расскажем, но не сегодня и уж тем более не сейчас, — поднялась я, убирая чашку в мойку, и, повернувшись к нему лицом, оперлась о столешницу, сложив руки на груди, думая, как бы побыстрее избавиться от нежданного гостя.

— Нет, черт подери, сегодня! — поднимаясь, зло прогромыхал он.

— Знаешь, что, парень, у меня вообще-то есть свои планы, которые не терпят отлагательств, — прошипела я.

— Какие гребаные планы, если у тебя даже парня нет? — рявкнул он.

— Это тебя вообще не касается, как и то, что у меня есть чертов парень, которому я сейчас позвоню, и который…

— Ох, какая ты у нас любвеобильная! Быть может, тебя не зря бросил твой, как его там, Тайлер, если ты так быстро нашла ему замену? — рассмеялся Лиам. — То папочке грозишься позвонить, то какому-то парню…

— Знаешь, что…

— Что?

— Я поделюсь с тобой своими флюидами любвеобильности и уверена, ты не менее быстро найдешь замену своей дражайшей Эммы…

Клянусь, я хотела испепелить его на этом самом месте или запустить в него любым предметом из кухонной утвари, лишь бы он заткнулся, и мне было бы плевать на то, что он мог расценить это, как нападение на офицера. Он вообще не имел права так говорить, что-то требовать или приказывать мне куда-то ехать. Это действительно его проблемы, ведь, как я поняла, варианта с ошибкой номером никто даже не рассматривал, что делало эти отношения в корне гнилыми. Но… как я убедилась на себе, любовь бывает, черт возьми, слепа, и не мне их судить. В голову на мгновение даже вернулась мысль, точнее размышление о том, вернулась ли бы я к Тайлеру, если бы он сейчас стоял за дверью и снова обещал мне все то, о чем я так много слышала в последние четыре года. Но нас наглым образом прервал телефон моего нового знакомого, и я воспользовалась возможностью, чтобы наконец-то добраться до своего сотового, сумочки и плаща, в котором собиралась пойти и купить чертовы подарки, ну, или хотя бы вызвать помощь. Тем не менее, взволнованный вид, побелевшая кожа и расширенные зрачки детектива свидетельствовали о его некотором шоке, и я даже позволила себе застыть в дверном проеме на кухню и стать свидетельницей его монолога в телефон.

— Я… не дома, Эмма, я… я у Грейс… той девушки, что… Она не беременна! Что? Нет, Эмма. Я не заставил ее сделать гребаный аборт! Что? Нет! Любимая, послушай… ты все не так поняла. Любимая, давай… просто… поговор… поговорим… Что? Ты у меня? Нет, пожалуйста, дождись меня, и мы поговор… Эмма, любимая! Двадцать минут…

Опустив голову, он вздохнул и спрятал телефон в карман. Похоже, с ней он другой, но это не позволяет ему хамить и угрожать другим.

И вообще могу ли я в своем жизненном положении позволить себе немного позлорадствовать? Ведь, как показала практика, некоторые разрывы приводят к вполне хорошим последствиям.

— Вижу, вы уже поговорили, — хихикнула я. — Поэтому прошу покинуть мое скромное жилище, детектив!

— Ну, уж нет, лапуля, — шипя, повернулся ко мне он. Его глаза налились кровью, а руки практически сжались в кулаки. Клянусь, на мгновение в моих жилах даже остыла кровь. — Я сейчас еду исправлять то, что натворила ты, и молись Богам, чтобы мне это удалось, иначе… иначе я сделаю твою жизнь чертовски адской! Я тебе обещаю!

Лиам яростно натянул на себя куртку, одним рывком застегнул замок и, отсалютовав мне, практически вылетел из моей квартиры, оставляя меня наедине с мыслями и гребаным послевкусием его присутствия.

Какого черта это было? Неужели вселенная настолько меня ненавидит, что, кроме собственных душевных терзаний, я должна переживать еще и чужие?

Вероятно, с меня достаточно.

Вздохнув, я достала из корзины с зонтами свой любимый красный зонт-трость и, поправив сумочку, вышла из дома.

Глава 5

Несмотря на то, что на улице было довольно прохладно, и шел противный мелкий дождь, людей вокруг было хоть отбавляй. Яркие, веселые, с большими пакетами и разноцветными свертками, все они суетились и куда-то спешили. Таксист, который меня вез, вероятно, не учел того, что центр города уже начали готовить к празднику, и что проезд там затруднен, и в итоге я просидела в душной машине лишние двадцать минут, наблюдая, как везде развешивают флаги и цветы и готовят пиротехническое действо ко всеобщему национальному празднику. Такая же толкучка, только на этот раз из людей была и во всех магазинах. Но думаю, что мне повезло купить все, что нужно, и даже бутылочку любимого джина Себастиана, чтобы снимать стресс в этот вечер, который, я уверена, у меня непременно будет.

И едва я села за столик в кофейне, которая располагалась на третьем этаже торгового центра, чтобы просто отдохнуть и попить кофе, как мой сотовый тут же начал трезвонить.

— Да, Миа, — как-то устало вздохнула я, благодарно улыбнувшись официанту, принесшему мне напиток.

— Грейс, ты где? — с подозрением произнесла подруга.

— Я в торговом центре. Что-то докупить на ужин? — спросила я, ведь зачастую такой тон и данный вопрос от моей подруги говорили о том, что ей не хватает жизненно важной специи, чтобы запечь праздничную индейку именно так, как надо. Я даже поспешила потянуться за сумочкой, чтобы достать блокнот, в котором смогу записать нужную вещь, как Миа опередила меня фразой, которую я и близко не ждала.

— Как хорошо, что я вовремя. Грейс, не забудь подарок Эйдену, — взволнованно затараторила подруга. — Ты же помнишь, да, что я и его пригласила на ужин?

— Миа, хватит искать мне парня и сводить меня с мистером психологом, — рассмеялась я, тем не менее, взглянув на упакованный в прозрачную пластиковую коробку, украшенную большим, даже отчасти смешным бантом, галстук в цветах американского флага. Конечно, я не забыла купить подарок Эйдену. Можно сказать, этот парень занимает все мои мысли большую часть времени, когда я пытаюсь расслабиться, и, конечно, я помню, как маниакальна Миа в своих намерениях, в которых я и Эйден явно идем вместе к алтарю. Кроме того, я осознанно собираюсь на ужин к Миа, а значит, мне придется чтить их с Себастианом странные правила.

— Грейс, я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, когда мы начнем обмениваться подарками, — пропела подруга. — Зная тебя, я, конечно, купила кое-что про запас, но…

— Миа, — вскрикнула я, явно привлекая внимание покосившихся на меня посетителей кофейни, — я купила подарок. Не надо!

Миа рассмеялась, и, облегченно выдохнув, я тоже. Зная подругу, она явно прикупила что-то с сексуальным подтекстом, а это мне сейчас явно не нужно. Ну, то есть я, наверное, не против повторить свое секс-рандеву с Эйденом, но мысль о том, что все это началось не на очень хорошей ноте, меня явно не радовала.

— Вот и отлично, подружка, — захлопала в ладоши Миа и прокричала что-то явно непредназначенное для моих ушей «Себастиан, Грейс купила подарок Эйдену. Значит, ту коробку мы оставляем себе», — тогда жду тебя… уже совсем скоро.

— Миа, я просто допью кофе и вызову себе такси, — улыбнулась я.

Конечно, я хотела рассказать Миа о происшествии двумя часами ранее, но решила пока оставить все как есть, а наш серьезный разговор провести уже с глазу на глаз. Но улыбка, украшающая мое лицо, пока я разговаривала с подругой, очень быстро исчезла, когда я оторвала телефон от уха и уставилась на экран. Мне пришло сообщение. С незнакомого номера. Или уже знакомого, просто не сохраненного в телефонной книжке. Точнее с того самого номера, который не давал мне покоя вот уже пару дней. Лиам. Это был однозначно Лиам Вуд.

«Ну что, лапуля, считай, что тебе чертовски не повезло!»

Практически зарычав, я выключила сотовый и, спрятав его в сумочку, отправилась к Миа.

Эти пробки действительно казались бесконечными. Радовало только то, что чертов дождь закончился, и что единственное, что я намочила, идя к подруге, это ноги. Эйдена еще не было. Себастиан колдовал над каким-то странным новым напитком для вечера в гостиной, а мы с подругой находились на кухне, пока та украшала индейку. Да, сегодня еще не праздник, но Миа… она такая, и эта традиция собираться заранее присутствует в нашей жизни уже очень много лет.

Тем не менее, пока мы наедине, нам нужно поговорить.

— Знаешь, все дорогу сюда я тебя ненавидела, — бросила я, потягивая авторский мега алкогольный праздничный пунш в исполнении Себастиана. Миа посмотрела на меня, замерев с тарелкой в руках. — Но все хорошо, я понимаю, ты хотела, как лучше, но…

— Получилось, как всегда? — Миа посмотрела на меня со странным сожалением. — Тайлер тебя достает? Может, я все-таки попрошу Себастиана дать ему по голове?

— И Тайлер тоже, но дело не в этом…

Я вздохнула так, словно у меня на душе была неподъемная ноша, и, вероятно, так оно и было, ведь происходящее все больше затягивало меня в какой-то странный омут испорченной жизни и недопонимания. И я хотела выбраться, что-то изменить, но вместо этого просто снова напивалась в стельку.

— А в чем? — перебила меня подруга, и мне стало как-то не по себе. Ведь, если на то пошло, Миа реально ни в чем не виновата. Подруга видела, в каком состоянии я была, когда, разбитая вдребезги, появилась на ее пороге, и хотела лишь отвлечь меня. Остальное я сделала сама. Никто не заставлял меня идти в тот чертов бар и пить чертовски много алкоголя, и отправлять ту чертову смску… Это моя жизнь, и последствия мне придется разгребать самой. И, вероятно, нужно будет начать с того мудака, который сегодня заявился ко мне домой с претензиями. Вероятно, когда я сделаю это хорошее дело, то моя карма очистится, и, возможно, я даже смогу начать жизнь с чистого листа, ни от кого не прячась и ни от кого не завися.

Я подняла голову на подругу. Та просто стояла молча и в ожидании ответа на свой вопрос смотрела на меня, крепко прижимая к себе все ту же тарелку. Я вздохнула, залпом опрокинула в себя стакан с алкогольным напитком, опустошая его до дна и зная наперед, что последствия могут быть не очень приятными, и хотела открыть рот, чтобы ответить подруге, как в дверях появился Себастиан.

— Девочки, — раскинув руки в стороны, он опирался на откосы кухонных дверей, улыбнувшись мне, а затем плотоядно посмотрев на Миа, на что та засияла в ответ, наконец-то выходя из чертового ступора, в который я ее загнала, — вот вы где!

— Пупсик, — пролепетала Миа, бросаясь блондину на шею и впиваясь в его губы смачным сочным поцелуем, от созерцания которого мне резко захотелось отвернуться, ведь странная неловкость тотчас заполонила мое сознание.

Складывалось впечатление, что они не виделись целую вечность, хотя я и знала, что это не так, потому как, придя пару часов назад в этот дом, я ясно видела, что его хозяин был на месте. Но теперь весь его вид говорил об обратном: влажные волосы легкими локонами липли ко лбу, а на куртке были следы дождя.

— Кхм, — прокашлялся Эйден, появившись позади Себастиана, стягивая с себя кожаную куртку, на которой в свете ламп заблестели прозрачные капельки. — Я знаю, друг, ты бы хотел начать эту вечеринку с обратной стороны, но я, черт подери, чертовски голоден после нашей с тобой поездки.

— Поездки? — посмотрела я на подругу, на что та лишь пожала плечами.

Я стала такой рассеянной, даже не заметив, когда же Себастиан успел нас бросить и вернуться обратно.

— Наглец, — расхохотался Себастиан, выпуская Миа из объятий.

— Ну, вот не надо, ты сам обещал мне горячую еду, — оскалился Эйден, и его взгляд наконец-то остановился на мне, и вся эта мальчишеская игривость тут же пропала, являя мне милого, чуть перекаченного парня в черной рубашке. — Привет, Грейс.

— Оставь свои влюбленные взгляды на потом, мой голодный мальчик, — выталкивая с кухни, Миа похлопала его по груди, — иди мой руки и садись за стол!

— Да, мамочка, — рассмеялся Эйден, и вскоре я действительно услышала гул воды в ванной, что вызвало у меня улыбку, явно замеченную подругой.

— Ты, — ткнув в Себастиана пальчиком, все не прекращала командовать Миа, — тебя это тоже касается! Мой руки и доставай из духовки чертову индейку, а то мне кажется, что она весит целую тонну.

— А что будешь делать ты, моя сладкая девочка? — стянув куртку и закатав рукава, улыбнулся Себастиан.

— Как что? Праздновать, конечно. Завтра же день Независимости, а мы с Грейс ведь независимые девушки! Правда, Грейс? — захлопала ресницами Миа, призывая меня следовать за ней.

— Правда, — поднимаясь, хихикнула я. — И что еще будут делать независимые девочки?

— Пить! — отсалютовала Миа, наполняя мой стакан, и улыбнулась, сунув в руки Себастиану кухонное полотенце.

Что я могу сказать? Моя подруга умела превращать дождливые скучные вечера в яркие праздники. Ее квартира была похожа на агитационный пост какого-нибудь сенатора во время избирательной кампании. Вокруг висели разноцветные патриотические флаги, воздушные шарики с национальной тематикой, голубая и белая блестящая мишура. Если бы меня попросили назвать маниакально настроенного патриота нашей страны, Миа бы однозначно лучше всех подошла на эту роль.

Она всегда так делала: праздновала праздники заранее, отбросив все суеверия куда подальше.

«А какой прок с праздника, если на следующий день с жутким похмельем ты должен идти на работу, Грейс?»

Миа повторяла мне это каждый раз, когда я спрашивала, пока до меня не дошло. И, черт подери, подруга была права. Если мы и набирались до чертиков, влипая в разные приключения, то следующий день, непосредственно праздничный, со спокойной душой могли просто провести на диване, поглощая мороженое и аспирин.

Но День Независимости был для Миа особенным. Помню, это было лето после второго курса колледжа, и мы с подругой вызвались остаться в кампусе, чтобы проводить экскурсии поступающим. Точнее это было наше дневное прикрытие, потому как тогда моя подруга была чертовски влюблена в одного смазливого брюнета под именем Ноа, который по непонятным и до сих пор неизвестным мне причинам в тот июль тоже остался в колледже. Это был День независимости. Как всегда, яркий и патриотичный для Миа. На кампусе была вечеринка, и подруга надеялась провести ее с чертовым Ноа и плавно перевести хороший вечер в горячую ночь, но этот парень, будь он неладен, решил проверить себя на бессмертие. Когда вечеринка была в самом разгаре, а Миа нигде не могла найти своего, как она считала, парня, подруга решила подняться в его комнату, где застала его примерно в такой же позе, как я Тайлера. Только вот он был не с пышногрудой девицей, а со своим соседом по «философии», бросив ей фразу, что «это же колледж, детка, ты что, думала у нас с тобой это на всю жизнь?». Но суть не в печальном опыте личных отношений моей подруги, а в ее патриотизме. Не знаю, где, но в тот вечер она достала чертово снотворное, подмешала его в спиртное и напоила им Ноа…

Утром следующего дня он проснулся на лужайке перед кампусом, голый, хотя нет, в носках. Но это еще не все. Спина Ноа была разрисована краской в цвета нашей страны, а из его зада торчал гребаный флаг. Не знаю, как Миа это провернула, да и не хочу знать, но этого парня запомнили все, как и он запомнил Миа.

Но, несмотря на веселые воспоминания и приятную теплую атмосферу, у меня из головы все никак не выходил Лиам Вуд, и я пыталась утопить мысли о нем в алкогольном пунше. Но чем больше я пила, тем больше думала. Чем больше думала, тем больше меня грызла чертова совесть, напоминая мне о том, что я не законченная сука, а идиотка, готовая отдать последнее ради блага другого человека, например, такого как Тайлер.

— Грейс, все хорошо? — Миа села рядом со мной на диван и обняла меня.

— Нет, наверное, — улыбнулась я, глотая странный ком из обиды и слез, подкативших к горлу.

К счастью, мы с подругой остались наедине. Парни пошли делать кофе, ведь уже приближалась пора ехать на площадь, чтобы наблюдать за подготовкой праздничного салюта, но я более чем уверена, что мое унылое состояние было чертовски заметно всем присутствующим.

— Ты хотела мне что-то сказать…

Подруга погладила меня по руке, показывая свою поддержку, и улыбнулась.

— Это смешно, Миа. Я не знаю, как об этом говорить…

— Это Эйден, да? — выпалила она очередную догадку.

— Что? Нет, — расхохоталась я. — Помнишь то чертово сообщение? Это злая шутка гребаной судьбы, но парень, которому я ее отправила, а он нисколько не Тайлер, чертов коп, который заявился ко мне домой, утверждая, что я сорвала ему свадьбу стоимостью в полмиллиона долларов и теперь обязана ехать к его благоверной, чтобы поведать о банальном чертовом недоразумении…

— Нужно было… — начала Миа, но тут же, задумавшись, запнулась.

— Что? Вызвать копов? — бросила я, и мы вместе зашлись в приступе смеха. — Я испугалась, когда он ворвался ко мне домой, но, знаешь, даже ввиду всей его злобы и эгоистичности я сопереживаю ему и произошедшей ситуации, в которой виновата лишь я одна.

— И что ты будешь делать? Я… я помогу. Ты только скажи…

— Ну, подруга, ты уже прилично мне помогла, — продолжила смеяться я, толкнув Миа в плечо, на что та надула губки. — Миа, это шутка, все хорошо. Просто… мне нужно отдохнуть.

— Ты не поедешь с нами смотреть подготовку праздничного салюта? — словно обиженный ребенок, проскулила подруга. — Уверена, что в полночь кто-то да начнет праздновать.

— Нет, милая, — ответила я ей правду, понимая, что не имею ни малейшего желания развлекаться. Я морально истощена, а алкоголь, который вовсю гуляет по моим венам, вместо передачи заряда бодрости для совершения безумных поступков меня угнетает и расслабляет. Я уже практически представляю, как приду домой, приму душ и, забравшись под одеяло, усну как минимум на двенадцать часов, чтобы прийти в себя.

— Попей хотя бы кофе, а потом я вызову тебе такси, — заботливо произнесла Миа, посмотрев на парней, входивших в комнату с ароматным напитком на подносе.

— Ты не обидишься?

— Не-а. Если будет происходить что-то интересное, я запишу все на камеру, и после мы все посмотрим. Я даже оставлю кусок праздничного торта ради такого события.

— Два куска торта, — сделала замечание я и улыбнулась Эйдену, который протянул мне чашку.

***

Такси остановилось за углом моего дома. Пробки практически повсюду, и мне будет быстрее пройтись, чем полчаса ждать, пока машина доедет до нужного места.

— Сегодня ты была крайне молчаливой, — тихо сказал Эйден, и я поняла, что, сидя за столом, за весь вечер действительно не поддержала ни единый диалог и бросила в его сторону всего-то несколько скупых улыбок. Мистер психолог пытается забраться мне под кожу?

— Я просто очень сильно устала…

— Хочешь, чтобы я тебя проводил? — спросил Эйден, но в его тоне не было ни ноток ожидания, ни скрытого подтекста, а только забота. Это странно.

Впервые за весь вечер я наконец-то нормально посмотрела на него, улыбнулась и заправила за ухо прядь волос. Он милый и заботливый, и такой настоящий, словно все это происходит не со мной. Ничего не требует, просто держится рядом, словно знает, когда я в этом нуждаюсь. И, вероятно, это все его профессия… но он, и правда, такой. Возле Миа такой необходимый ей брат. Возле Себастиана ребенок, который со своим другом готов поколотить обычной палкой того хулигана с соседней улицы, который достает его младшую сестренку. Со мной же он совсем другой.

— Прости, Эйден, — провела рукой по своему лицу я, — я бы очень хотела, но больше тебя в моей квартире я хочу отдохнуть. Сегодня кое-что случилось, и мне нужно побыть одной.

— Тогда….

— Да, — кивнула я и, оплетая руки вокруг его шеи, впилась поцелуем в мягкие сладкие губы. Казалось, он даже улыбнулся, углубляя его, пока его сильные руки притягивали меня ближе. Это было странное животное влечение, которое не угасало, но… черт подери, перед глазами стоял все тот же гребаный Лиам Вуд, который, вероятно, не может целовать свою благоверную так же страстно, как целует меня мистер психолог.

— Знаешь, это больше похоже на предложение подняться к тебе, а не на отказ, — рассмеялся Эйден, отстраняясь, пока я смотрела на него и облизывала свои губы. Его рука потянулась к внутреннему карману куртки, откуда он и выудил маленький сверток с огромнейшим бантом. — Пока не забыл…

— Черт возьми, — заорала я, понимая, что предназначавшийся ему подарок остался у Миа.

— Все нормально. Миа сказала, что твой подарок в целости и сохранности ожидает меня у них дома, а вот твой я просто был обязан взять с собой, — он протянул мне сверток, — надеюсь, тебе понравится. Миа любит сексуальный подтекст в подарках, так что, думаю, я угадал с настроением.

— О, я бы предположила, что там фаллоимитатор в цветах флага, ведь это так в стиле Миа, но коробка слишком маленькая…

— Надеюсь, тебе понравится, — хихикнул Эйден, снова притягивая меня к себе и целуя в губы.

Я покинула машину, крепко прижимая к себе подарок и все еще впитывая эти странные флюиды, и уже поднималась на свою лестничную площадку, шаря рукой по карманам, как вдруг застыла на месте. Усталость как рукой сняло. Жалость к произошедшему тоже. Осталась только злость от созерцания очередной проблемы, которая явно доведет меня до истерики и не даст мне спокойно поспать. Под моей дверью, устроившись на гребаном полу, сидел Лиам Вуд и что-то яростно строчил в своем чертовом телефоне.

— Какого черта ты тут забыл? — рявкнула я, доставая ключи. — Снова!

— Явилась? — вздохнул он, посмотрев на меня. — А я тут тебе на отключенный телефон сообщения пишу, надеясь, что ты жива-здорова.

Прищуренный взгляд и полный яда голос сказали мне о том, что без моей помощи помириться со своей благоверной мистеру детективу не удалось, и свадьба года по-прежнему на грани срыва.

— Это угроза? — выплюнув эту фразу, я, наконец, открыла замок и толкнула дверь вперед.

— Нет. Мне просто интересно, как тебе живется с мыслью о том, что ты испортила жизнь сразу двум людям, а сама в это время празднуешь, — съязвил он. — И носишь подарочки от своего воображаемого Тайлера.

— Ты ничего не знаешь…

— Мне и не нужно. Теперь я сам по себе. Как и ты. Пора заводить кошку.

— Заводи собаку, от нее больше пользы, — шагнула я в квартиру. — Ее можно натравить на непрошеных гостей.

- Очень смешно, — поднялся на ноги мой гость, спрятав телефон в карман, но так и не переступив порог моего дома. Что-то изменилось? Несмотря на хамские фразы, у мистера Вуда появились манеры?

— Так и будешь там стоять? — уставилась на него я, стягивая с себя пальто.

— Приглашаешь меня войти? — удивленно уставился на меня он, чертовски мило изогнув бровь и запустив пятерню в свои беспорядочные бронзовые волосы. Этот жест… он был особенным и пробрал меня до мурашек по коже. Или это был просто алкоголь, и приглашать незнакомого мужчину к себе домой было не самым разумным решением в моей жизни, но мне было плевать. Я хотела просто отдохнуть, а он, вероятно, так просто не отвяжется. Поэтому да, сейчас это был наиболее рациональный вариант развития событий.

— А что еще предложишь мне делать? Вызвать полицию? — рявкнула я и, зайдя на кухню, услышала, как закрылась входная дверь.

Глава 6

Что мне делать? Что мне, черт подери, делать?

Обреченно вздохнув, я нависла на вытянутых руках над столом на кухне. Моя жизнь течет не в то русло. Казалось, все было вроде бы так хорошо… у меня был дом, в котором, как я думала и хотела верить, меня ждал любимый человек, было странное чувство уверенности… а сейчас… Я запуталась и не знаю, как выбраться из этого болота, в котором уже увязла с головой, в итоге понимая, что все это была лишь иллюзия, и на самом деле у меня не было ровным счетом ничего.

Желудок заурчал, и лишь когда странная ноющая боль словно привела меня в сознание, я поняла, что, находясь у Миа, так и не притронулась к еде, а организм, наполненный алкоголем, просил о пище. Думаю, сейчас это будет правильное решение, и я очень надеюсь, что еда задержится во мне дольше, чем на прошлое Рождество, когда я увлеклась выпивкой на голодный желудок.

Но сейчас… я была словно окрыленная и совсем не похожая на ту странную девочку. Похоже, мне пора признать, что перемены произошли не только в моей жизни, но и со мной самой.

Достав свой сотовый, я поспешила его включить, игнорируя извещения о пропущенных звонках и сообщениях, и зашагала в гостиную. Сегодня Лиам Вуд был не таким, как в прошлый свой визит, и вместо того, чтобы чувствовать себя хозяином положения в моей квартире, просто мирно сидел в кресле и что-то листал в своем телефоне. Его вид говорил о том, что детективу неудобно находиться в моих покоях, и это странным образом меня беспокоило, хотя, с другой стороны, все складывалось так, как словно и должно быть, а мое сознание захватывало чувство дежавю. Встряхнув головой, я упала на диван и, включив телевизор, по которому шел какой-то боевик на тему очередного захвата Белого дома, краем глаза посмотрела на своего гостя.

— Не знаю, как ты, а я хочу есть, — бросила я, набирая телефон пиццерии за углом.

Лиам Вуд на мгновение напрягся, а затем принялся усерднее листать свой телефон, слегка заерзав в кресле. Чисто теоретически он голоден не меньше моего, ведь если верить его словам, то у моего порога парень провел немало времени. Хотя то, почему он не свалил к себе домой, черт подери, странно. Неужели он такой же недалекий, как и я, и жил у своей подружки, веря в истинную любовь до гроба? Хотя… чего уж там, хоть я и не хочу в этом признаваться даже себе, не говоря уже о ком-то еще, часть меня до сих пор любит Тайлера и готова его принять, и я ничего не могу с этим поделать. Любовь сводит нас с ума и оставляет без крыши над головой.

— Пиццерия у Тони, какую вкусность желаете? — раздалось из динамика, вырывая меня из моих размышлений сладким мужским голосом. Если бы я не знала, что хозяин все время сам принимает заказы, и что ему уже под шестьдесят, то пригласи меня паренек на свидание таким тоном, я бы тотчас согласилась. Было в нем что-то завораживающее… наверное, именно поэтому это заведение пользовалось таким спросом. Странная магия и… чертовски вкусная пицца прямо из печи на дровах.

— Здравствуйте, мне, пожалуйста, две пиццы: с анчоусами, салями и двойным сыром, — пролепетала я, думая о том, что даже если мой молчаливый гость захочет есть, то на двоих этого произведения кулинарного искусства нам точно хватит.

— Без анчоусов, — донеслось до моих ушей так тихо, что, я бы сказала, это прозвучало где-то по ту сторону телефона, но движение на соседнем кресле переубедило меня в этом. Я посмотрела на Лиама, который в свою очередь смотрел на меня.

— Знаете, я передумала, — не отрывая взгляда от Лиама, произнесла я, — давайте две с салями.

Продиктовав адрес, я поблагодарила мужчину за принятый заказ и обещание доставить мою еду в течение получаса или в противном случае отдать ее бесплатно и уставилась в телевизор. Но разве я могла просто сидеть, когда во мне бушевали пятьдесят последствий гуляющего по крови «пунша Себастиана»? Нет, конечно. Так что жалость в голове быстро сменилась на сарказм и обратно.

— Вот мне интересно, ты это все еще ты?

Сложив руки на груди и закинув ноги на столик перед диваном, я пыталась не смотреть на парня, сидящего рядом. Но краем глаза я все же прекрасно видела, что он делает, как нахмурились его брови, и как он, отложив телефон, повернулся ко мне, наконец-то удостоив меня порцией своего внимания.

— В каком смысле, лапуля?

О, злость в голосе? Я вторгаюсь в его личное пространство на моей гребаной территории?

— Ну, я в том смысле, что мудак-детектив, который ворвался ко мне ранее, и терзающий себя блондин вроде как разные личности, но все еще в одном чертовом лице Лиама Вуда. Если у тебя раздвоение личности, у меня есть отличный психолог…

— Это все объясняет, — рассмеялся Лиам, слегка расслабившись, чем привлек мое внимание, заставив посмотреть на него.

— Да? Что именно?

— Твое поведение, — с подтекстом ответил он, заиграв чертовыми бровями и проведя пятерней по своим волосам, которые, вероятно, были влажными ранее, а сейчас подсохли и торчали в разные стороны. — Похоже, психолог неплохо тебя обрабатывает.

— Да что ты себе позволяешь! — заорала я, опустив ноги на пол и сев ровно. Возможно, я хотела вылить на него все свое негодование и парочку отборных матов, но звонок в дверь заставил меня просто закрыть рот и пойти открывать чертову дверь. Это была доставка, что не могло не радовать, ведь, едва учуяв божественный аромат еды, желудок снова заурчал.

— Еда, — сухо бросила я, опускаясь на диван и поджав под себя ноги.

— Ты могла бы что-то приготовить, но, видимо, твой конек алкогольное пристрастие, Грейс? — хихикнул Лиам.

— Очень смешно, мужлан, который не снимает свою гребаную куртку уже полчаса, — съязвила я и толкнула одну коробку по столу в его сторону.

— Ты хочешь, чтобы я разделся? Так быстро? Я люблю эту куртку, — снова заиграл бровями Вуд, отрывая кусок пиццы и засовывая ее себе в чертов рот. Его, похоже, это забавляло. Хотя нет, я поняла. Это все чертов план, чтобы свести меня с ума, а потом делать со мной все, что угодно, раз я добровольно не согласилась с ним ехать к его благоверной.

— Да, черт подери, снимай ее, потому что она меня бесит! — рявкнула я и принялась жевать.

Не знаю, что меня больше раздражало: то, что он снова начинает чувствовать себя хозяином положения, или то, что мама научила меня снимать верхнюю одежду сразу по приходу домой, которая на улице собирает кучу пыли и микробов, а его, похоже, нет.

— Интересно, — пробормотал Лиам.

И тут настигла тишина. Она длилась совсем недолго, быть может, секунд тридцать или чуточку больше, но этого времени мне хватило, чтобы остыть и начать жалеть его снова. Почему-то мне хотелось верить, что он примерный детектив и ни капельки не мудак, и что просто так совпали звезды, и что, если я и поеду с ним к его странной невесте, она не выльет мне на голову кастрюлю кипятка, а поверит в мои слова, и что все будет хорошо и у него, и у меня. Но это же гребаная реальность, а в таком спокойном космосе есть черные дыры, мусор и пираты…

— Где у тебя салфетки? — сладкий, слегка глухой голос снова вырвал меня из транса. И, о, черт, Лиам был таким милым. Он сидел и пытался что-то произнести с полным ртом, а его щеки были слегка раздуты от еды, словно у хомячка. У меня когда-то был хомяк, который обладал вот такими вот милыми щечками, когда ел… нет, когда поглощал пищу, потому что, пока я жую только второй кусок из восьми, у Лиама в коробке их остается лишь два.

— На кухне, у плиты целый моток, — кивнула я в сторону прохода на кухню. — И захвати содовую в холодильнике. Пожалуйста.

Просто поднявшись, Лиам зашагал мимо меня на кухню, где спустя мгновение зажег свет, а я снова уставилась в телевизор. На самом деле все это было странным и даже чуточку страшным. Мы друг другу не друзья, не любовники и вообще никто, ведь я его и знать толком не знаю, а он сидит в моем кресле, ест пиццу за мой счет и сразу нашел выключатель на моей кухне. А сейчас что-то там делает, видимо, достает стаканы из шкафа и воду из холодильника или вообще ставит там миллион жучков, чтобы шпионить за мной, а потом превратить мою жизнь в ад, ведь его жизнь я, похоже, таковой и сделала, раз такой паренек торчит здесь со мной.

— Лапуля, у тебя что, День рождения? — донеслось до меня с кухни вслед за очередной порцией шума и звона стекла.

— Нет, — рявкнула я, ведь по факту это нисколечко не его дело, когда у меня День дождения, до которого, к слову, еще целых два месяца. И вообще, с чего вдруг у него возник такой вопрос? Может, это из-за цветов, которые притащила Миа, чтобы «вдохнуть красок в твое серое существование»?

— Странно, — приближался голос, — такие подарки просто «в честь субботы» не делают!

— Подарки? О чем ты вообще, Вуд? — раздраженно выпалила я и отправила себе в рот кусочек аппетитного салями, который оторвала от пиццы, имея слабость не просто ее кусать, а разрывать на кусочки.

— Вуд? Серьезно? Это прогресс, ты уже обращаешься ко мне, как к полноценной человеческой особи, — захохотал он, а когда появился в поле моего зрения, то я буквально онемела, чувствуя, как кусок салями вываливается из моего рта прямо на мое платье, из которого я так и не переоделась в домашнюю одежду из-за моего неожиданного гостя.

— Что это такое? — вытирая рот и подхватывая куски пищи, заорала я.

В руках Лиама Вуда было… белье. Очень откровенное, очень странное, очень… в цветах флага. И меня очень быстро настигла мысль о том, что это за одежда, и откуда она взялась в моей квартире, учитывая то, что сама себе я бы такое ни за что в жизни не купила. Это подарок Эйдена на День независимости, по всем критериям удовлетворяющий запросы Миа. И это, мать его, не дело Лиама Вуда.

— Не знаю. Это твой дом, а это лежало в коробке на кухне с милым бантиком. Честно, я думал, что там кексы. В такой коробке моя мать все время приносит домой кексы.

— Послушай, — я поднялась, отряхиваясь и с трудом проглотив кусок теста, который словно прирос к моему рту, — это все не твоего ума дело! Мне нет дела ни до кексов, ни до твоей матери! Это мой дом. Мой! И если на кухне лежит эта хрень, то пусть она там и остается…

Я чувствовала, как странная злость, что захватывает меня, сменяется обидой и накатывающей волной истерики. Все это неправильно! Ведь это взаправду моя квартира, мне давно не пятнадцать, и мне не должно быть стыдно, даже если бы здесь существовала какая-то бдсм-комната, а в мойке на кухне лежали дилдо и пара анальных пробок. А это просто белье. Обычное, пусть и слегка странное, которое мне подарил… а кто он мне? Кем мне приходится Эйден? Парень? Друг по горизонтальным танцам? Психолог с привилегиями?

Да, похоже, стадия «Грейс, да ты пьяна и хочешь веселья» плавно переросла в стадию «Миа, кажется, я хочу позвонить своему бывшему, и нет, я пока еще не реву»!

— Постельное белье в ящике под диваном. Где кухня, ты уже знаешь. И поставь чертов будильник на гребаное утро, чтобы мы не проспали поездку к твоей благоверной, — сухо бросила я и, развернувшись, направилась в спальню, оставляя Лиама наедине с собой.

— Эй, ты чего? — донеслось мне в спину. — Паркер… Грейс?!

— Спокойной ночи… Лиам! — выдохнула я, закрывая дверь и оставляя нас по разные стороны деревянной преграды.

Клянусь, я чувствовала, как он еще некоторое время стоял у двери, но ничего так и не сказал.

Я действительно не понимала, почему это произошло именно со мной. Но чем быстрее я лягу спать и переживу завтрашний день, тем быстрее все это закончится, и Лиам Вуд исчезнет из моей жизни.

Приняв душ, чтобы отключиться от самобичевания и мыслей, я просто укрылась с головой и, как бы это не было странно для меня, отключилась, даже несмотря на то, что я все время слишком тяжело засыпала, особенно в пустой кровати, и несмотря на то, что я все еще отчетливо слышала фильм, который продолжал смотреть мой гость.

Когда я открыла глаза, на улице все еще было темно. Не знаю, проспала я пять минут или пять часов. Состояние дезориентации и подавленности поспешило захватить меня полностью. Горло жгло, а дикая жажда сводила с ума. Воздух был отвратительно тяжелым, таким, словно из комнаты высосали весь кислород. Было чертовски душно. Я была вся мокрой от пота, простыни липли к телу, а в горле пересохло, словно в пустыне. Пересилив слабость, которой было сковано мое тело, я поднялась и распахнула окно в надежде получить порцию свежего воздуха, но лицо обдуло жаром и тяжелой влагой. Термометр показывал двадцать восемь градусов по Цельсию. Это была словно странная шутка. У нас даже летним днем иногда нет такой температуры, а тут ночь и гребаный ад.

Часы показывали без четырех минут час, а это означало, что провести во сне мне удалось от силы часа полтора. Но эти перемены в воздухе… Похоже, предупреждение о циклоне и жаре начало действовать немного раньше спрогнозированного. Тем не менее, я хочу пить, а вода по злому року судьбы на кухне, в холодильнике, путь в которую лежит через гостиную, где, судя по тишине, уже, вероятно, спит мой гость.

Поправив пижамные шортики и майку, я прислушалась, застыв возле двери. Телевизор молчал, что могло свидетельствовать о том, что я, вероятно, проскользну на кухню незамеченной. Но когда я покинула свою комнату, то Лиама Вуда на своем диване не обнаружила. Признаюсь, первой мыслью пришло желание облегченно вздохнуть, надеясь, что он свалил куда подальше, но когда я приблизилась к кухне, то услышала приглушенный голос за прикрытой дверью.

Мне даже на мгновение стало стыдно, и я решила показать себя, но интерес возобладал над здравым рассудком.

— Знаю. Как мама? Скажи ей, что все будет хорошо, но я не смогу провести праздник с вами. Это как-то даже слишком странно, не находишь? Впервые в этот день я буду не дома, — Лиам вздохнул, последовала тишина, а затем звук стакана, что соприкоснулся с поверхностью стола. — Да, я думаю, что все решится. Пап, ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить этот брак и твою компанию. Нет, пап, оно того стоит.

На последней фразе его голос прозвучал громче обычного, но затем наступила тишина. Вероятно, он слушал того, кто был на том конце провода. Отца. Который, вероятно, говорил ему что-то по делу или вправлял мозги, или… не знаю. Причем здесь брак и компания? Он что, какой-то альфонс? В памяти всплыла та баснословная цифра, которая, по его словам, пошла на приготовления к торжеству, и развитие событий в сторону «Лиама-мошенника» уже не казалось мне таким уж и невозможным. Но… это ведь не так? Мудак, да. Странный тип, с не менее странными переменами настроения, которые я все еще списываю на раздвоение личности или детскую травму, да. Красавчик, с манией величия, да. Детектив… и, видимо, знающий свое дело, если в свои годы уже достиг такого звания. Даже несмотря на то, что он так беспардонно ворвался ко мне домой, у меня не возникло никакого отрицательного мнения. Значит, тут все дело в девушке, в Эмме? Ему все-таки нужны ее деньги?

«Грейс, да разве тебе не должно быть все равно, каким бы боком это не касалось Лиама Вуда?»

— Ты… ты не потеряешь дело всей своей жизни… — снова нарушил тишину голос Лиама, но с меня достаточно. Я хочу пить, и мой путь лежит на кухню, и лучшее, что я могу сделать, это прокашляться, чтобы предупредить его о том, что иду, и не выставить себя любопытной курицей. Хотя с чего бы вдруг это меня волнует? Это мой дом!

Сделав шаг от двери, я потянулась, громко зевая, а затем прокашлялась, шагая вперед. Лиам сидел на кухне, наконец-то стянув с себя эту чертову куртку и оставшись в джинсах и белой рубашке, которая была застегнута всего лишь на пару пуговиц. Едва завидев меня, Лиам прищурился, крепче сжимая сотовый у уха.

— Да, детка, я тебе завтра перезвоню, — ухмыльнулся Вуд, нажимая на кнопку отбоя, и положил телефон перед собой. — Решила почтить меня своим вниманием?

— Это мой дом, забыл? — уставилась я на него, рассматривающего мою пижаму с изображениями кексов, и, достав бутылку воды из холодильника, принялась жадно пить.

— Да, твой, — кивнул он. — И, знаешь, в таком доме неплохо было бы иметь климат-контроль, чтобы можно было нормально заснуть, когда на улице такая температура.

Какого черта он делает? Изображает, что разговаривал с подружкой, словно я этого не слышала. Ну ладно, он думает, что не слышала, но разве такие приемы еще действуют? Или он забыл, что я не его друг, и что именно я буду мирить его с невестой?

— Если бы ты меньше разговаривал по ночам с «детками» по телефону, вероятно, твоя благоверная доверяла бы тебе больше, — произнесла я, сделав несколько жадных глотков холодной жидкости, отчего по телу прошла дрожь.

— Это… что? И вообще это не твое…

— Да-да, мистер детектив, это совсем не мое дело, но все же есть ли смысл мне ехать с тобой и пресмыкаться там перед этой Эммой, если она реально может посчитать меня твоей подружкой? — ну, давай, чертов Вуд, скажи, что ты разговаривал с отцом, и я просто замолчу.

— Просто сделай то, что от тебя требуется, и все, — бросил Лиам, и, все еще не отрывая от него глаз, я заметила, как в свете лампы по его шее медленно скатилась бусинка пота.

— Послушай, у меня здесь нет мужской одежды или чего-то такого, — сменила тему я, ведь, кроме накаленной обстановки, нас начинала еще раздражать и жара, — но я могу тебе дать лишнюю простынь, и ты просто разденешься и укроешься ею…

Хотя, если так подумать, мне интересно было бы посмотреть на то, какой он… без одежды. Вероятно, смуглый, накаченный, с четкими очертаниями кубиков пресса и упругими ягодицами… И, возможно, я даже не найду простынь…

— Эй! — бросил Лиам, странным образом оказавшись рядом со мной.

— Что?

— Ты словно зависла, с тобой все в порядке? — его горячие ладони схватили меня за лицо. Это было странно. До этого момента Лиам меня не касался и за исключением нашей первой встречи даже не приближался, а сейчас он, такой влажный, совсем рядом со мной, источает странную энергию и тонкий сладковатый аромат, и его кожа такая мягкая, а касания чертовски нежные, несмотря на сильные руки. — Я не откажусь от запасной простыни, эта жара…

— Она невыносима, — промямлила я, выбираясь из его плена с диким желанием удрать куда-подальше, потому что если я еще раз посмотрю в его глаза с такого близкого расстояния, то, кажется, пропаду.

class='book'> Глава 7 Вероятно, я сошла с ума.

Нет, серьезно, здоровые головой люди так себя не ведут.

Раз я все еще торчу в своей запертой изнутри на неблагонадежный замок комнате, хотя солнце уже давным-давно показалось из-за горизонта, это может судить только о моем явно ненормальном душевном состоянии.

У меня нет объяснений происходящему. Это парень… он… Лиам…

Да что, черт подери, со мной происходит? Он злой и грубый, пусть и капельку симпатичный мужлан… из-за которого я не спала целую ночь. Хотя не должна была спать от чертовой аномальной жары, которая словно играла со мной злую шутку, и с каждым вдохом адски горячего воздуха напоминала мне о том, как вчера в свете ламп капельки пота скатывались по рельефам загорелого мужского тела.

От стука в дверь я подскочила на кровати. И, к слову, за это утро этот звук уже звучал не впервые. Лиам проснулся давно, об этом говорили работающий телевизор, грохот кухонной утвари и его громкие шаги. Вероятно, он снова чувствовал себя хозяином в моем доме, в отличие от меня, поджавшей ноги под себя и спрятавшейся в своей комнате, как маленькая девочка.

— Грейс, я знаю, что ты не спишь, поэтому выходи. А даже если и спишь, то пора проснуться, потому что еще пять минут, и я буду будить тебя лично. У нас нет времени, нужно ехать!

Произнеся последнюю фразу, Лиам удалился от моей двери, а я немного протрезвела. Мне нельзя думать о нем, как о парне. У Лиама Вуда есть невеста, с которой он по не касающимся меня причинам, но я не имею никакого морально права разлучать их во второй раз. И вообще с чего вдруг я думаю об этом? Я-то знаю его совсем недолго, эти дни можно пересчитать по пальцам, поэтому он… Он, может быть, совсем не в моем вкусе, с плохими манерами, с имеющимся у него раздвоением личности и дикой манией разбрасывать чертовы носки и вещи по всему дому. Но, к моему горькому разочарованию, когда я вышла из комнаты, я не обнаружила ничего из того, что ожидала увидеть. Диван был убран. Простыни и плед оказались аккуратно сложены и лежали на кресле маленькой стопкой. Нигде не было видно ни вещей, ни носков, а Лиам предстал передо мной в полностью приличном состоянии, что было отчасти странно, так как единственный душ в этой квартире примыкал только к моей комнате. Это означало, что Лиам Вуд приводил себя в порядок явно не в этом месте, а сейчас находился на кухне и ставил завтрак на стол. Он… он был какой-то странный или… он просто симпатичен в любом виде?

— С Днем Независимости, Грейс Паркер, — ухмыльнулся Лиам, когда я опустилась на стул, зайдя на кухню. — Надеюсь, ты не против моего самоуправства?

— Да чего уж там, валяй, — буркнула я. — Мне уже нечего терять…

— А мне, если ты помнишь, есть, поэтому, пожалуйста, ешь свой завтрак, и едем, — Лиам практически порхал по моей кухне, в то время как я едва дышала. Видимо, окрыленный ожиданием чего-то хорошего, он просто не мог удержаться. Именно поэтому он был таким обходительным, а спустя минуту передо мной появилась тарелка с блинами и чашка ароматного холодного кофе с молоком.

— Не знала, что ты умеешь готовить. Надеюсь, это съедобно? Ведь я тебе нужна живой, если ты…

— Очень смешно, — бросил он, усаживаясь на стул напротив.

Мы поменялись местами: теперь он сидел там, где вчера сидела я, и командовал «парадом».

— Ладно, так уж и быть. Я виновата, и я все исправлю, но пообещай, что после этого я не увижу ни тебя, ни твою Эмму и вообще никого, с кем ты состоишь в каких-либо отношениях, договорились? Считай, что я в программе защиты свидетелей от тебя, детектив Вуд, — как-то зло произнесла я и принялась пить на удивление безумной вкусный напиток.

— Это делается по-другому, — улыбнулся он, но вся эта доброта, которую сегодня излучал Лиам, откровенно меня бесила. Не знаю, почему, но мне хотелось, и так было бы даже лучше, чтобы передо мной так и оставался злой мудак Вуд, который оскорблял меня и пытался задеть за живое, а не домашний милый Лиам.

— Неважно. Главное суть, детектив, — прищурилась я.

Улыбка на его лице слегка померкла, и он принялся пить свой напиток. Мы просидели в тишине несколько минут, и едва Лиам открыл рот, дабы что-то произнести, как мой сотовый, лежавший на столешнице и, вероятно, оставленный мною здесь вчера, и в котором мистер детектив, скорее всего, уже мог успеть полазить, начал вдруг звонить.

На экране мельтешило имя Эйдена, и я хотела бы вздохнуть с облегчением, ведь он мое спасение из данной ситуации и тишины, но на деле все иначе. Я не хотела рассказывать Лиаму о Эйдене и ровно также не хотела говорить Эйдену об Лиаме и сложившейся с ним ситуации. И от этого мне становилось еще хуже. Я чувствовала себя какой-то грязной шлюхой, которая ради неизвестных ей интересов играет на два фронта. Ведь по факту Эйден хорош, и я могла бы с легкостью называть его своим парнем. И дело даже не в том, что я еще не отпустила Тайлера, который навсегда останется частичкой меня. Просто что-то вставало поперек горла, когда я хотела делиться нашими отношениями вслух. Это был… секс? О, черт возьми, отменный секс. И общение… он же психолог. Но в остальном… я не знаю. Сколько бы раз я не закрывала глаза и не пыталась представить меня и Эйдена у алтаря, из моего внутреннего телевизора словно выдернули все антенны, оставив вместо картинки только помехи. А по версии Миа это, к слову, был первый и самый верный способ проверить парня на совместимость. Так у нее было с Себастианом. И пусть настоящая свадьба у этих двоих еще впереди, но они родственные души, и это видно издалека. А я… я понимаю, что даже с Тайлером не представляла себя у алтаря, просто не хотела признаваться в этом даже себе и уж тем более Миа, но вот Лиам… Можно только представлять, как ему пойдет черный классический фрак и белая рубашка. И никаких галстуков и бабочек, только идеально накрахмаленный воротник, который он словно забудет застегнуть до конца, оставив свободными две пуговицы. На рукавах запонки. Серебряные. Возможно, даже с инициалами или первой буквой его фамилии…

— Ты ответишь? — вырвал меня голос Лиама из моей маленькой фантазии, и, наконец-то нажав на кнопку, я поднесла телефон к уху.

— Привет, — попыталась улыбнуться я, но это получилось не очень.

— Хэй, красавица, с праздником, — мило произнес Эйден. — Какие планы на аномально жаркий день? Предлагаю запастись льдом, мороженым и холодным вермутом и посмотреть какое-нибудь жуткое кино.

— Я… я бы с радостью, но…

— Но ты меня избегаешь? — и Эйден был отчасти прав, но дело было совсем не в этом.

— Нет, о, Боже, конечно, нет, Эйден, — вырвалось из моих уст его имя, отчего Лиам тотчас же переключил все свое внимание на меня.

— Тогда придумай что-нибудь убедительное, девочка, потому что я только что отобрал последний килограмм клубничного мороженого у пятилетнего мальчика, который, к слову, пошел жаловаться своему отцу, — рассмеялся мой психолог, и я отчасти поверила его истории, потому как на фоне были отчетливо различимы звуки супермаркета.

— Я еду к родителям. Поэтому и не говорила тебе, так как не смогу даже предложить тебе отправиться со мной и не знаю, вернусь ли к вечеру…

— О, Грейс, родители важнее всего. Езжай. Или, быть может, тебя отвезти? Потому что в транспорте без кондиционера сегодня можно и умереть, и я не шучу.

Забота. Это было так странно, но в этом и был весь Эйден. Он заботился обо мне. В каждом своем слове, действии или даже взгляде.

— Спасибо, но папа приедет за мной или пришлет машину. Но если я успею к салюту…

— Не волнуйся и хорошо проведи время, и… хорошей тебе поездки, милая.

К горлу подошел ком. Я не смогла ответить Эйдену и минимальным количество взаимности, и от этого я чувствовала себя еще отвратительнее. Хотела ли я сейчас сказать что-то вроде «он не заслуживает меня»? Может быть. Но я трезво понимала, что это мое персональное испытание. Браки строятся на доверии, понимании, поддержке и терпении. И пришло время научиться мне этому у Эйдена. Он ценит меня, и это главное.

Я отложила телефон. Лиам все еще прожигал меня своим взглядом, отчего дикое желание запустить в него сотовым едва не перевесило здравый смысл.

— Что? — практически рявкнула я.

— Едешь к родителям? — прищурился он. — Ложь не лучший способ…

— Не надо, ладно?

От громкого соприкосновения чашки и стола мне стало не по себе. Но Лиам, черт его бы побрал, не имеет права лезть в мою жизнь и давать мне какие бы то ни было советы. Мы поедем к его Эмме, и пусть катится от меня куда подальше, и, возможно, я действительно успею вернуться и посмотреть красочный праздничный салют в объятиях парня, которому нужна.

— Но…

Лиам запнулся, и мне хотелось бы верить, что он думает о том, куда сует свой чертов любопытный нос. Но все, чего оказалась достойна Грейс Паркер, это нахальной кривоватой улыбочки.

Я же завелась. И, поднимаясь, едва не опрокинула кофе.

— Не надо! Я не могу ему сказать, что еду, черт знает куда, с незнакомым мне парнем, который ночевал у меня дома…

— Значит, он, твой парень, все-таки реален? — словно мы говорили о погоде, как ни в чем не бывало, спросил Лиам, продолжая лезть в мою личную жизнь.

— Я понимаю, что, быть может, я не такая и красивая, как твоя Эмма, но, знаешь, я тоже заслуживаю счастья…

— Я не это имел в виду, — буркнул Лиам, и эта дурацкая ухмылка наконец-то пропала с его лица.

— А мне кажется, что именно это!

Бросив последнюю фразу, я направилась к выходу из кухни, чтобы просто убраться подальше отсюда, остыть и переодеться. Но Лиам не унимался, что заставило меня застыть в проходе.

— Нет, лапуля! НЕ это, черт подери. Ты красивая, и ты заслуживаешь счастья. Просто я думал, что после всего, что он тебе сделал, ты ни за что не будешь снова вместе с ним!

И хотя я не видела, но прекрасно услышала, как Лиам поднялся вслед за мной. Но… он думает, что я разговаривала с Тайлером? У детектива плохо с головой или с памятью? И вообще как его взяли в копы, если он не замечает мелочей, хотя, по факту, должен?

Но смысл мне его в чем-то винить? У Лиама сейчас полно своих проблем и заморочек.

— Этот парень мне не делал ничего, кроме того, что поддержал меня в трудную минуту, и вообще… мы едем или нет? — бросила я, повернувшись и оказавшись на критически близком расстоянии от Лиама, что практически сбило меня с толку.

— Едем, — ухмыльнулся он, но я застыла, как гребаный солевой столб. Его зеленые глаза пристально разглядывали меня, в то время как я старалась не дышать, потому что боялась, что если вдохну слишком много воздуха, то моя грудная клетка соприкоснется с его, и я… я не знаю! Что я тогда сделаю, черт подери? Заключу его в объятия? Наброшусь с поцелуем на его сладкие губы? Но в честь чего это все? Почему мне в голову лезут эти странные мысли? Нет, я явно больна. Пора заканчивать с этой хренью!

— Мне нужно переодеться, — сделав шаг назад, наконец-то нормально вдохнула я, на что получила в ответ легкую кривоватую ухмылку.

— Надевай что-то легкое. Сегодня будет аномальная жара.

Глава 8

Эта чертова жара однозначно сводила с ума. И не только меня, но и людей вокруг. По сводкам новостей такой аномально высокой температуры не наблюдалось в нашем городе более пятидесяти лет. Это и не странно, если учитывать движение тектонических плит, тающие ледники и смену климата. Но что тогда произошло сегодня? И почему в такой важный для многих американцев день с температурой воздуха происходит такое? Быть может, это знак? Или последствия того, что еще вчера в атмосферу земли прямо над Нью-Йорком вошел инопланетный корабль, а Уилл Смит настолько занят съемками в Алладине, что забыл о том, что именно он в «Дне Независимости» спасал нас всех от смерти? Как бы там ни было, воспоминания о моих любимых фильмах ситуацию, вероятно, все же не спасут. Я изнемогаю от жары в этом чертовом едва остающемся на ходу черном седане, пока мы стоим в чертовой пробке на шоссе в пятидесяти милях от города по пути к загородному дому бабушки Эммы, которая почему-то предпочла жить у черта на рогах, а не в приличном пригороде «Большого Яблока».

— Пожалуйста, выключи эту отвратительную музыку, которую слушал еще дедушка моего дедушки, и сделай кондиционер посильнее, — едва говорю я, потому что от неимоверной духоты в машине у меня першит в горле и, кажется, начинает двоиться в глазах. Такое ощущение, что именно сегодня все договорились прокатиться на машине именно в том направлении, в каком нужно нам, хотя по факту все должно быть наоборот, потому что праздник в городе, а не за его пределами.

— Эй, это Биттлз, — покосился на меня Лиам и в унисон другим людям, не желающим торчать в пробке, несколько раз нажал на сигнал автомобиля, а затем повернул рычаг термостата охлаждающего машину устройства до предела, — и это, лапуля, максимум.

— Для человека, чья свадьба стоит полмиллиона, у тебя просто отвратительная тачка, — бросила я, улыбаясь в душе, потому что Лиам практически зарычал, и это было чертовски мило. Его пятерня скользнула по волосам, которые были слегка влажными. Ноздри раздулись, а губы задрожали. Почему-то злиться ему сегодня не удавалось, и он вряд ли бы скрывал свои эмоции, потому как мы все, торчащие на этой дороге, были на чертовом взводе.

— Ты всегда можешь снять с себя то, что на тебе одето, — ухмыльнулся Лиам, удерживая зверя, желающего послать меня, куда подальше, в руках, и, снова дважды яростно нажав на сигнал, облокотившись на руль, подпер голову, и посмотрел на меня. О, это было издевательство с его стороны, потому что мне не было куда раздеваться. Мой топик и шорты и так легко могли бы сойти за белье.

— Боюсь, твоя Эмма не поймет нас правильно, если объясняться с ней приедет полураздетая девка, — показательно расстегнув пуговицу на шортах, улыбнулась я, вникая в эти чертовы игры под руководством детектива Вуда. Это может быть забавно и, возможно, даже скрасит наше ожидание, пока поток машин не рассосется. Лиам прокашлялся, но, клянусь, если бы машина перед нами не тронулась, я была бы готова издеваться над своим спутником и дальше.

Оказалось, впереди была авария, и из-за этого движение было затруднено. Два барана не поделили полосу и просто стояли, бодаясь прямо посреди трассы, несмотря на то, что автомобили с обеих сторон не пострадали. В такие моменты я искренне радовалась, что не являюсь обладательницей такого транспортного средства, потому что чертовски солидарна с отцом, который каждый раз, когда мы садимся в его машину, утверждает, что бояться нужно не того, как водишь ты, а того, как водят другие. И хотя Лиам неплохо справлялся с обязанностями водителя, я все равно не была в восторге от того, что находилась в чертовом автомобиле.

До озера еще около ста пятидесяти миль, и это учитывая то, что мы проехали уже более сотни. Это озеро, Сенека, находится практически на границе штата, в Богом забытом, но красивом, по словам Лиама, месте. Правда, слушать об этом я особо не хотела, и Вуд, к моему удивлению, не рассказывал об этом, и после того, как мы остановились на заправке, чтобы взять несколько бутылок воды и пару батончиков, потому что ничего съедобного взять с собой мы просто не додумались, мне даже удалось вздремнуть.

Сон был ярким и реалистичным. Мне снилась большая светлая церковь с деревянными скамейками и разноцветными витражами. Мне снились гости, много гостей и мои родители практически у алтаря. Все в белых цветах и лентах. Играла странная старинная музыка, а запах ладана, клянусь, был словно настоящий, будто я ощущала его кончиком языка. Все улыбались и смотрели на меня, пока я шла вперед и смотрела на букет из белых пионов, который держала в одной руке, и подол белого неимоверно воздушного платья в другой. А впереди… у алтаря стоял… Лиам, который, взяв мою ладонь в свою теплую руку, дернул меня… и еще раз…

— Грейс? — позвал он, теребя меня так, что я едва удерживалась на ногах.

Когда я открыла глаза, понимая, что звал меня детектив никак не сладким голосом у алтаря, а выражался грубоватым тоном наяву, у меня сложилось впечатление, что я напилась, и по мне проехались катком. Спина затекла. Виски пульсировали. Лиам матерился. Машину дергало. Что, черт возьми, происходит? Я осмотрелась. Мы были… черт знает где. Вокруг была дорога и практически пустыня.

— Что происходит? — прохрипела я, когда машина дернулась еще раз, а затем остановилась. И только я хотела повторить свой вопрос, как из-под капота повалил дым. — Твою мать, мы горим?!

Я судорожно принялась дергать ручку двери, чтобы вырваться наружу, но у меня ничего не получилось, и я в недоумении посмотрела на водителя, которого сложившаяся ситуация, похоже, не вводила в такую панику, как меня. Но, как бы там ни было, умирать сегодня я не собиралась, даже если это нужно сделать ради высшей цели.

— Успокойся, никто не горит, — рявкнул Лиам, распахивая свою дверь и пуская внутрь поток горячего воздуха. Когда он открыл капот, оттуда повалил просто-таки столб дыма.

Я словно чувствовала, что все это не к добру. Как можно вообще ездить на такой рухляди в такую даль? Тем не менее, до дома слишком далеко, чтобы идти пешком, поэтому я надеюсь, что Лиам либо починит это корыто, либо нас подберут добрые люди и доставят до ближайшего места, где есть кондиционер и желательно душ.

Окончательно придя в себя, я сделала несколько глотов воды, которая заканчивалась слишком быстро, и вышла на солнцепек. По злому року судьбы мы стояли на асфальте, который практически плавился под моими ногами, когда от температуры за бортом на капоте чертовой тачки, вероятно, можно было бы жарить яйца, если бы они у нас были. Но если детектив заставит меня торчать под этим солнцем, на обед на капоте его корыта я пожарю его орешки!

— И что тут у нас? — сложив руки на груди, я подошла к Лиаму, который тыльной стороной ладони вытирал пот со лба.

— Ничего хорошего, лапуля, — бросил он и выпрямился.

— И как это понимать? — продолжила давить я, желая услышать то, что он, черт подери, шутит.

— Так и понимать. От этой жары моя машина перегрелась…

— Ну, так сделай что-нибудь. Охлади ее, у нас есть вода, — не унималась я.

— Лучшее, что я могу сделать, это вызвать эвакуатор, — покосился на меня Лиам и, действительно подойдя к своему сидению, выудил из машины сотовый.

Но это, вероятно, злая шутка? Мы ехали сюда, черт знает сколько, и, вероятно, столько же до нас будет добираться и эвакуатор. И, судя по тому, как Лиам морщит нос, я чертовски права.

— Я не хочу этого знать! — подняла в защитном жесте руки я.

— Эвакуатор будет не раньше, чем через восемь часов, и неважно, откуда он будет ехать. Из-за жары у ребят очень много работы, и вызовы они принимают в режиме живой очереди, и то, что они приедут так быстро, только благодаря тому, что я…

— Быстро? Вуд, ты, вероятно, шутишь? — заорала я. — Ты предлагаешь мне торчать под гребаным солнцем минимум восемь часов?

— У нас нет выбора…

— Есть! Выбор есть! Мы можем вызвать такси или попросить проезжающих мимо людей нас подобрать, — пролепетала я, чувствуя, как меня захватывает истерика. Я очень плохо переношу жару. У нас нет еды, и вода практически на исходе …

— Грейс, успокойся, — жарким потоком ментолового воздуха произнес Лиам, оказавшись критически близко ко мне и схватив меня за плечи. Но его прикосновения не сделали ситуацию лучше. Они только выводят меня из себя, и я уже склоняюсь к тому, что это не у Лиама раздвоение личности с его перепадами настроения, а у меня.

— Я… я не могу, — ответила я, болтая головой из стороны в сторону, словно она мне чужая.

— Все. Будет. Хорошо, — медленно, но с непоколебимой уверенностью произнес Лиам, такой, что мне, и правда, захотелось ему поверить. Мне хотелось чувствовать эту заботу и понимать, что я не одна, и что мне не нужно искать выход, а можно просто кому-то довериться. Именно так! Я хотела довериться Лиаму Вуду. Хотела доверять ему. Верить. Даже несмотря на то, что в глубине души изначально испытывала не самые лучшие чувства.

Он ворвался в мою жизнь. Изменил ее и меня. За каких-то три дня! Детектив Лиам Вуд разрушал мою жизнь, как ураган, оставляя после себя смятение и руины. И… я не хотела, чтобы он ушел из моей жизни, потому что… не знаю, почему-то рядом с этим парнем я чувствовала себя необычайно живой и настоящей.

— Давай мы сначала затолкаем машину вон под то дерево, — медленно и аккуратно сказал Лиам, словно боясь меня спугнуть.

— Зачем? Солнце скоро повернется, и…

— Нет, лапуля, солнце к закату будет двигаться вон туда, а значит, тень от этого едва похожего на живое дерева и того непонятного камня будет только расти, поэтому мы хотя бы не будем находиться под прямыми лучами, — затараторил Лиам, размахивая руками.

— Ладно, бойскаут, я все поняла, медалей у тебя не занимать, — рассмеялась я.

И Лиам Вуд действительно оказался прав. Затолкав машину на небольшой кусок дороги, скрытый от прямых солнечных лучей, я явно почувствовала себя лучше. И хотя жара была неимоверная, и чтобы скоротать часы, за которые по этой дороге не проехала ни одна машина, мне пришлось обливаться водой и мечтать о том, как я сниму одежду и приму холодный душ, Лиам не потерял времени зря. Он снял с себя обременяющую ткань и остался в одних пляжных голубых шортах на голое тело. Это, скажу, было хорошим вариантом для него, но не для меня, потому что тело детектива Вуда оказалось еще лучше, чем я себе представляла. Такое ощущение, что он проводил в спортзале все сознательное время, а его тело было измазано маслом. И все потому, что бронзовый загар, на который обычному копу явно не хватило бы времени и чертовой смекалки, был идеально ровным, а из-за пота, выступившего от высоких температур, каждый изгиб, каждая мышца и каждый, о, Господи, кубик пресса просто-таки сиял и практически просил его облизать.

Я сходила с ума.

И практически задохнулась, когда Лиам вылил половину бутылки воды себе на голову, позволяя жидкости стекать и по телу, и, запустив две руки в волосы, убрал их назад. Это было чертовски горячо, и в итоге он стал еще более привлекательным.

— Я хочу есть, — уставившись на свои колени, проскулила я.

Солнце уже практически приблизилось к горизонту, но эвакуатора все не было не видно, а игры в города и фрукты уже надоели. Запасы воды и еды у нас были на нуле. Измученные от жары, которая наконец-то начала спадать, мы сидели в машине, разложив кресла. Прошло больше восьми часов, но за нами так никто и не спешил. Мой телефон предательски сел, а у Лиама держался из последних сил, и самое интересное это то, что никто из нас не взял с собой чертово зарядное устройство. Наверное, потому, что ни один из нас не думал о таком исходе событий. Теперь, вероятно, и Миа, и мама всполошатся, а я однозначно не успею к праздничному салюту.

— Вот, держи, — Лиам протянул мне небольшую шелестящую пачку.

— Я… спасибо, — не ожидая, промямлила я и неуверенно взяла еду. Это были орешки. Фисташки. Соленые. Вероятно, это не самое верное решение в такой ситуации, но от голода мой желудок скрутило до такой боли, что я была согласна на любую еду.

— Знаешь, — протянул Лиам, закинув руки за голову, развалившись обратно на разложенном водительском кресле и повернув лицо в мою сторону, — я, наверное, хотел бы извиниться за то, что тогда ворвался так к тебе домой.

— Ты сейчас серьезно? — уставилась на него я.

— Почему бы и нет, — пожал плечами он и улыбнулся. — Считай, что за время нашего пребывания здесь я многое переосмыслил.

— О, брось, мы тут не навечно, и ты не обязан…

— Но все же я хочу, — не отрывая от меня своих глаз, продолжил Лиам.

Это сбивало с толку? Неужели у детектива Вуда хватило мозгов на странный изощренный план? Или… или это все взаправду?

— Ну ладно, — жуя орешки, ответила я, — извинения приняты.

— А ты? Ты не хочешь извиниться? — сквозь улыбку пропел Лиам, не скрывая ухмылки на своем лице. Но, черт возьми, неужели он думает, что я буду извиняться? Нет, не буду! Хочу? Может быть. Но это лишь ответная реакция на его слова. Я не обязана извиняться за то, что он не заслужил доверия своей девушки. Как и не обязана извиняться за то, что Тайлер довел меня до того, что я отправила это сообщение.

Я смотрела на Лиама, который выжидающе сверлил меня взглядом. Но эта улыбка говорила о том, что все, что происходит, вероятно, просто странная игра, словно гляделки, в которые мы играли с Миа, когда не могли определиться, чья очередь что-то делать.

— Я? Нет!

Без каких-либо эмоций я просто закинула в рот очередную порцию, состоящую из пары орешков, которые очень быстро заканчивались, и только тогда наконец-то улыбнулась.

— А могла бы! — прищурился Лиам.

— Могла бы, но не хочу, — продолжая жевать, ответила я.

Да и разве извинения, сделанные не по своей воле, засчитываться в кармический список? Очень в этом сомневаюсь. Поэтому этот разговор не приведет нас ни к чему, кроме тупика. И, вероятно, каждый останется при своем мнении, и я надеюсь, что мы не поругаемся, потому что остаться здесь в этом Богом забытом месте без транспорта и еды я просто не смогу.

— Но ты виновата. Ты и это сообщение! — Лиам немного напрягся, но я не могла понять, что у него на уме. Он так мастерски менял свои эмоции и выражение лица, что я не поспевала за ним. И, похоже, лучший способ выйти из ситуации это придерживаться своих мыслей, не меняя курса. По крайней мере, пока.

— Да, но извиняться все равно не стану.

Я снова в рот закинула пару орешков. Еще порция, и больше еды у нас не останется.

Повисла тишина.

— Мне интересно, что такого сделал тот парень, что ты решила с ним так обойтись? Пустил на фарш твоего кокер-спаниеля?

— Ты хочешь душевно поговорить? — рассмеялась я и, смяв пустую пачку в ладошке, не боясь гнева защитников природы, выбросила ее в открытое окно, а затем повернулась к своему компаньону по несчастью. — Потому что еще парочка сочетаний в одном предложении слов фарш и кокер-спаниель, и зоозащитники будут очень рады провести с тобой беседу.

— Очень смешно, если учитывать то, что ты только что выбросила в окно упаковку, которая будет разлагаться не одно столетие, но… все же?

Лиам мило улыбался, пристально всматриваясь в мои глаза. Я действительно не знаю, что здесь, черт подери, происходит, потому что я искренне сомневаюсь, что парню, чья свадьба вот-вот сорвется, интересно, какой подвиг моего бывшего подтолкнул меня к таким кардинальным мерам вроде того сообщения. Но вот мы здесь, посреди дороги, покрытие которой, кажется, расплавилось от жары, от скуки задаем друг другу явно неуместные вопросы.

— Тебе это, и правда, интересно? — прищурилась я, всеми силами своего нутра ища подвох. Но ничего не происходило. Лиам просто улыбнулся и, кивнув, бросил:

— Да.

И что я должна делать? Высказать все как на духу? Но кто тогда окажется идиотом? Я, потому что верила и ждала? Или я, потому что не видела, что что-то пошло не так?

— Он мне изменил.

Я выплеснула из себя три коротких слова, взамен ожидая поток эмоций. Но, вероятно, это было не то, что могло удивить детектива, и тем самым подтвердило мои догадки о том, что наш мальчик Лиам явно не святой и парочку юбок в своем арсенале, скрытом от Эммы, явно имел.

Вероятно, все, что я заслужила, это был сухой монотонный плевок мне в лицо.

— И все? — без какой-либо эмоции произнес Вуд, но мне этого хватило.

— И все?! Этого мало? — практически взорвалась я, чувствуя, как во мне начинает извергаться вулкан эмоций и злости против явно мужской солидарности, в которую тут решил поиграть детектив. Наверное, как и каждая девушка, я считала, что недостойна измены, и Тайлер всецело виноват, потому как это он дурачил меня, а не наоборот. И своими репликами Лиам только подтверждает мои догадки. У мужчин мозг устроен по-другому, и женщинам этого не понять.

— Нет, и не прими на свой счет, но, возможно, на то у него были свои причины?

Заканчивая предложение, Лиам на мгновение запнулся и лишь после закончил говорить.

Вот именно «причины». И у Тайлера их не было. Я беспрекословно делала все, что он желал, и, похоже, это и стало нашей проблемой. «Полностью ручная девочка» перестала устраивать этого тигра, потому что ему стало скучно, а я своей «домашностью» тянула его на гребаное дно. Ладно, быть может. Я не идеальная, мать его, жена! Но разве у Лиама Вуда есть моральное право тыкать меня во что-то носом?

— Ты его защищаешь? — или он думает, что я так, черт возьми, плоха? Неужели все так и есть? Ну, уж нет.

Фыркнув, я сложила руки на груди и, поерзав в кресле, уставилась вперед, туда, где солнце садилось красным кругом, оставляя нас в темноте и полном неведении. Салон машины заполнила глухая и давящая на мозг тишина.

Меня посетило чувство дежавю. Я уже была в такой ситуации. Маленькая глупая Грейс… недостойная крутого парня овца! Миа бы позабавилась. Мне было пятнадцать, когда я оказалась в подобных обстоятельствах. Я сидела на переднем пассажирском сидении старого пикапа, принадлежащего отцу Сэма, и выслушивала, какая же я недостойная. Это были мои первые отношения с парнем, и закончились они не просто фиаско, а тем, что я хранила «неприкасаемость» еще очень много лет, не желая доверять людям, пока не встретила молодого, очаровательного и немного старше меня Тайлера, история с которым закончилась не лучше. Что ж, быть может, это, и правда, во мне все дело? Или это какая-то кармическая реакция на то, что я не подобрала котенка из картонной коробки у дома?

Как бы там ни было, я ничего не хочу слушать. У меня есть гордость, и я не намерена ронять ее на пол.

Краем глаза я заметила, как Вуд все еще смотрит на меня, а его губы медленно преобразовываются в улыбку.

— Нет, просто пытаюсь тебя понять. Я же коп, — развел руками Лиам, но своей ответной реакции сдержать я не могла.

— Тем не менее, ты хочешь, чтобы я сейчас признала что-то вроде того, что была настолько его недостойна, что ему пришлось мне изменять? Это смешно! — прищурившись, я посмотрела на детектива, крепче переплетая руки на груди.

— Лапуля, есть факт, действие и последствие. Что-то к этому привело, и что-то с этого мы имеем, — сказал Лиам, а я поняла, что он, возможно, чертовски прав. Во всем, кроме одного. Я не заставляла Тайлера совать его гребаный член в недра той девки.

— Он не любил меня. Думаю, тебе этого будет достаточно.

— А ты его?

Этот вопрос застал меня врасплох.

Я ненавидела Тайлера настолько, насколько мне позволяло мое воспитание, и, признаться, грань, которая отделяла меня от кастрации этого мудака, была невероятно тонка, но, тем не менее, сколько бы списков «за и против» наших отношения я не составляла, этот парень занимал в моих мыслях слишком много места. Да, он был козлом для всех, кто со мной общался, но для меня он был красивым, милым и обходительным. Я закрывала глаза на то, что он промышлял незаконными делами в своем гараже, и отдавала ему последнее, что имела. Я любила его. И не только в прошедшем времени.

К горлу подошел ком, а желание плакать стало таким сильным, что то, что я неистово кусала себе нижнюю губу, кажется, явно не осталось незамеченным Лиамом.

— Я? Я его люблю… до сих пор… наверное. Знаешь, просто становится как-то не по себе, когда однажды тебя вышвыривают, как ненужную вещь, потому что появилась новая игрушка с гребаным силиконом в сиськах. Я ради него… о, Боже. И, представляешь, он еще смеет мне звонить и требовать деньги.

— Вот почему ты думала, что я пришел от…

— От Тайлера, — закончила предложение за Лиама я и вытерла чертовы слезы, которые отказались удерживаться внутри меня.

— Да, от Тайлера, — кивнул Вуд, и его рука дернулась в направлении моего лица, вероятно, чтобы убрать капельки жидкости с моих щек, но я чертовски быстро справилась с этим сама, и он просто включил свет в салоне машины, словно желая увидеть мои слезы. — Думаю, у меня есть идея. По приезду домой сбрось мне данные на этого умника, а я проведу с ним профилактическую беседу.

— Не знаю, стоит ли его трогать, — развела руками я и, чувствуя странный холод, хотя на улице все еще стояла жара, пусть и под покровом темноты, обняла себя покрепче.

— А второй? Тот, который тебе звонил?

Вопросы Вуда становились все более назойливыми и ударяли по самому больному. Я не могла навести порядок в своей жизни, а он, словно чувствуя это, специально пытался копнуть поглубже. Коп, что с него взять? Он даже был схож с моим отцом. Чарли всегда вынюхивал подробности даже там, где их определенно нет. Эх, сложись все по-другому, они бы подружились. А пока… просто дурацкие вопросы, на которые мне нужно отвечать, потому что в противном случае Лиам не отстанет.

Набрав больше воздуха, я перевела взгляд на своего собеседника.

— Здесь все сложно.

— Нет, лапуля, — рассмеялся Вуд. — Сложно у меня и Эммы, а у тебя просто недопонимание.

— Учитывая то, что ты ради нее делаешь, «сложно» это последнее определение, которое я бы придумала, — сухо произнесла я и потянулась за бутылкой с водой. Остатки жидкости полились в мое пересохшее горло, глуша остальные не особо приличные слова, которые я, вероятно, хотела бы произнести, чтобы описать всю ситуацию с моей точки зрения. Но Вуд слишком быстро реабилитировался, выкладывая все как на духу, хотя я не просила об этом, пусть мне и было дико интересно.

— Я делаю это не ради нее, а ради отца. Семья Эммы очень влиятельна, и отец Эммы, мистер Стоун, очень давно хотел заполучить бизнес отца. Папа держался на плаву, как мог, но огромная корпорация поглотила отцовскую фирму, как акула мелкую рыбешку. С косточками, не подавившись.

— То есть ты хочешь сказать, что этот брак обычный фарс?

Я уставилась на Лиама с открытым ртом, едва не подавившись водой, которую пила. Все совсем не так, как я предполагала, и что, теперь мистер мудак у нас принц на серой развалюхе? Сомневаюсь, что все дело только в этом. Богатые девочки только от скуки выбирают бедных мальчиков, о чем, глядя на детектива, и не скажешь. Пусть я не видела его кошелек или банковский счет, но то, как он одевается, как ведет себя и говорит, доказывает то, что он выходец не из среднестатистической семьи. Обычный коп не позволит себе такую одежду и такие манеры, это я знаю не понаслышке, ведь выросла в семье наследственных копов и, вероятно, повторила бы участь мужской половины родового дерева Паркер, будь у меня пенис. Но сомневаюсь, что на тряпки деньги возлюбленному подкинула Эмма.

— Брак — да. Отношения нет.

— И как это понимать?

— Это…

— Сложно, да, я уже слышала.

- Сложно, — наконец-то вздохнул Лиам, и в его глазах появилась грусть. — Я ведь, если так подумать, люблю Эмму. Наверное. Она милая и заботливая. Мы знакомы еще со школы, и уже тогда между нами что-то было. Потом мы вместе поехали учиться, она ради забавы, я, потому что чувствовал, что это то, что мне нужно, чтобы найти свое место в этом мире. Тогда мы и начали встречаться.

— Это очень мило, — уставилась я на парня, который сейчас смотрел мимо меня пустым мечтательным взглядом и улыбался. Это было, черт побери, действительно мило.

— Да, знаешь, она тоже посчитала это милым. Тогда было Рождество, а в полицейской академии как раз проходила вечеринка, и мы встретились под веткой омелы…

— Ну, все оказалось не так уж и сказочно, — бросила я, в душе, вероятно, завидуя этой Эмме, у которой под боком была сказка, которую она упустила.

— А ты злая, тебе говорили? — прищурился Лиам, но и это выглядело привлекательно. Меня, черт возьми, пугало то, что практически все в этом парне меня привлекало.

— Говорили, — буркнула я и, поправив волосы, заерзала в кресле, пытаясь найти позу поудобнее. — Ну, так что там дальше? Когда рухнула ваша сказка?

— Как ни странно, в тот самый момент, под омелой в проходе гостиной парня по имени Майк, — вздохнул Вуд. — Мы тогда начали встречаться, впервые поцеловались, но именно тогда я впервые и почувствовал влияние ее отца. Перед Эммой встал выбор: финансовое отделение в одном из университетов Лиги Плюща или закрытый пансионат в Британии…

— Дай-ка подумать, что выбрала богатенькая девочка.

— Мы посоветовались, и она выбрала то, что ей нужнее. Лигу Плюща. И возникни у меня еще раз такая ситуация, я бы ничего не изменил…

— Послушай, Лиам, это все, конечно, мило, Ромео и Джульетта, любовь до гроба или до тех пор, пока вы не разъехались, но, видимо, ты делал чертовски веселые вещи, пока ваши отношения стояли на паузе, — съязвила я, не узнавая саму себя в тоне и предложении. Черт, Грейс, похоже, пришло время держать рот на замке, иначе ты договоришься до чего-то не особо хорошего.

Лиам нахмурился и сел ровно. Он смотрел на меня секунд тридцать, словно ждал, пока я самовоспламенюсь.

— Знаешь, ты первая, кому я вообще это говорю. Да, я не хранил верность Эмме, потому что мы встречались очень редко, а у меня были чертовы потребности, и не мне о них тебе говорить, если вспомнить, какие подарки тебе преподносит твой «не парень», — Лиам изобразил пальцами кавычки. — И у Эммы тоже были парни и довольно бурная студенческая жизнь, но я не припоминаю ей каждый член, щекотавший ее вагину, и, о, Боги, надеюсь, что только ее. У меня вообще складывается впечатление, что она использовала меня только ради компании отца, потому что после колледжа она изменилась.

— Да, милый, она почувствовала жизнь и папины деньги, которые она, вероятно, сможет заполучить целиком, если пойдет к нему работать, — Лиам посмотрел на меня круглыми от удивления глазами, а значит, я попала в чертову точку. — Или нет, она… уже работает. А ты…

— Обычный коп, — буркнул Лиам.

— Внешне ты не похож на парня с зарплатой госслужащего…

— И ты туда же? Почему так сложно принять, что человек может зарабатывать гребаные деньги не только на месте основной работы, потому что ему хочется достойно жить? Между прочим, я подрабатываю частным сыщиком, и бабульки, разыскивающие своих драгоценных кошечек, платят вполне прилично.

— Кошечек? — уставилась на него я, и спустя пятнадцать секунд тишины салон автомобиля заполнил наш дикий смех. — Детектив Лиам Вуд, спаситель кошечек.

— Прекрати, — смеясь, пригрозил мне пальцем он, но я не могла остановиться, хохоча до такого состояния, что мой живот уже начал болеть.

— И не подумаю, — ответила я. — Ты точно возвращаешь им только кошечек? Или оказываешь еще и дополнительные услуги не только для кошечек, но и для… кисок?

— Это не смешно, — продолжал хохотать Лиам.

— Теперь я поняла, почему у тебя здесь стоит фигурка чертового кота, — смеясь, я указала пальцем на пушистого игрушечного котенка, стоящего на приборной панели и кивающего в такт езды головой, но едва я прикоснулась к ней пальцами, как чертова кошачья голова осталась у меня в руках.

— Эй, ты поломала котенка, — бросился на меня Лиам, — отдай!

Пальцы Лиама Вуда очень ловко впились в кожу на моих ребрах, вызывая у меня дикие приступы смеха из-за отборной щекотки. Не знаю, в какой момент голова чертового кота вывалилась у меня из рук, пока я ерзала под детективом, прижатая им к креслу пассажирского сидения его машины, и старалась не задохнуться от его действий. Так же, как и не знаю, в какой момент аромат его парфюма заполонил мои легкие, его лицо оказалось критически рядом, а горячее сбитое дыхание заставило мои трусики промокнуть. Прилипшие к его лбу бронзовые волосы и выступившие на коже капельки пота говорили о том, что и ему тоже жарко. Но вот от жары ли?

— Я… — выдохнул Лиам, упираясь рукой в кресло поблизости от моего тела, и мне даже на мгновение показалось (или, быть может, я просто хотела, чтобы так произошло), что он наклоняется ко мне, позволяя каждому новому потоку своего дыхания обволакивать мое сознание все больше и больше. Но так было ровно до тех пор, пока пучок света не показался из-за поворота, направляясь в нашем направлении.

— Это… это за нами, — облизав пересохшие губы, что не осталось незамеченным Лиамом, произнесла я и всмотрелась в темноту мимо него.

Он, как мне показалось, тяжело вздохнул, провел рукой по влажным волосам и, сев ровно на своем месте буквально на несколько секунд, покинул салон автомобиля, чтобы встретить эвакуатор.

Глава 9

Это невозможно. Я схожу с ума. Дура. Какая же я гребаная дура. Как я вообще могу позволять себе думать что-то такое о парне, с которым едва знакома? Нормальные и адекватные люди так не делают. И осознание того, что эта мысль посещает меня уже не впервые, только подтверждает причины моего самобичевания.

Я не хочу разбираться со своей жизнью. Единственное мое желание заключается в том, чтобы этот кошмар поскорее закончился, и я смогла вернуться в свою квартиру, позвонить Миа, которая для лечения душевных ран, как обычно, принесет с собой бутылку хорошего виски, а затем потянет меня в клуб, где найдет на свою милую пятую точку порцию приключений, из которых нас придется вытаскивать Себастиану, опять думающему, что я виновата во всех земных грехах, но ровно до тех пор, пока подруга не заберется на него сверху. Но я все еще здесь, в этой странной и практически пустой, за исключением тех двух дальнобойщиков, ночной забегаловке, поглощаю уже третий стакан колы со льдом, так и не притронувшись к ароматному пирогу, которому мой желудок был бы очень рад. Если честно, я бы пошла искать какой-нибудь мотель с кроватью и выспалась, но в округе ничего нет, а мое состояние приближается к тому, что я, вероятно, так и засну, сидя за столом, подперев подбородок ладонью. Эвакуатор притащил нас на окраину какого-то населенного пункта, но ребята, с которыми всю дорогу сюда ворковал Лиам, оставив меня одну в своей машине, пообещали ему починить чертово корыто до утра. Ну, что же, уже утро. Рассвет, если быть точнее. Но Лиам все еще торчит там, в огромном проходе гаража «Алан и сыновья», и, размахивая руками, вероятно, о чем-то рассказывает.

— Мисс, может, вам кофе? — донеслось до меня, но я отреагировала не сразу.

— Что? — я резко подняла глаза на женщину, годившуюся мне в матери, которая поправила свой чистый и выглаженный передник, одетый поверх бордового платья, что являлось здесь униформой, и заправила блокнот за тонкий пояс.

— Может, вам кофе? Это взбодрит…

— Можно… — я посмотрела на бирку с именем, нашитую на платье чуть выше левой груди — можно, Люси, я просто немного здесь вздремну? Всего пять минут. Я… я понимаю, это против правил, но меня ждет еще один тяжелый день, и…

— И когда вы надумаете, то позовете меня, и я налью вам кофе, — мило и заботливо улыбнулась она, оставляя меня наедине с собой.

Клянусь, я едва закрыла глаза и даже не успела положить голову на стол,как звук колокольчиков над входной дверью, прозвучавший так неожиданно и резко, заставил меня встрепенуться. Сильно улыбаясь, Лиам несся к столику, за которым я сидела, хотя мгновение назад он был через дорогу, куда я и всматривалась сейчас, пытаясь понять, не сошла ли с ума. Но нет, все было правдой, а, судя по наручным часам, проспала я больше часа.

— Готова ехать дальше, лапуля? — бросил Лиам, обнажая в широкой улыбке свои белоснежные зубы и плюхаясь на диван напротив.

— Тебе честно ответить? — проворчала я, растирая затекшую шею.

— Брось, Грейс, неужели тебе не весело? Это же праздничное приключение, — практически захлопал в ладоши Лиам, но меня, в отличие от него, эта ситуация не забавляла, а раздражала. Я просто хотела убраться подальше отсюда и, что самое главное, побыстрее, а он и вовсе перестал походить на парня, ворвавшегося ко мне домой, и стал словно наслаждаться всем этим.

— Очень смешно, — поднимаясь, бросила я. — Пожалуйста, возьми нам с собой парочку кофе вон у той милой женщины и жди меня в машине.

— А ты куда? — вслед за мной поднялся Лиам.

— В уборную. Или ты возражаешь? — прошипела я, на что Лиам в защитном жесте поднял свои руки.

Развернувшись на каблуках, я зашагала прочь, понимая, что он не виноват, и что я просто срываю на него всю свою злость, но удержаться от своего плохого настроения я никак не могла.

Мне кажется, я слишком зациклилась и на Лиаме Вуде, и на обиде на судьбу, что у меня нет таких отношений. Поэтому, покончив с этим побыстрее, я абстрагируюсь от всего и смогу наконец-то жить… нет, как прежде, не пойдет. Я смогу жить достойно, черт подери.

Плеснув в лицо холодной воды, чтобы проснуться и слегка освежиться, я наконец-то направилась в машину, в которой Лиам уже меня ждал.

— Можем ехать, если ты не передумал, ковбой, — отмахнулась я и, пристегнув ремень безопасности, потянулась за кофе.

— Откуда в тебе столько… злости? Еще же только утро, — бросил Лиам, и, когда он провернул ключ в замке зажигания, машина наконец-то тронулась с места.

— Вот именно что утро, которое я должна была провести не здесь и не с тобой. И уж точно не налаживая твою личную жизнь, — уставившись на дорогу, чеканила каждое слово я, — так что, пожалуйста, детектив Лиам Вуд, номер значка «достаю на заказ киски», сделай все возможное, чтобы до конца этого сраного дня я все же оказалась дома.

— Сделаю все от меня зависящее, мэм! — отсалютовал Лиам, стерев чертову ухмылку со своего лица, и, крепко сжав руль, уставился на дорогу, вжимая педаль газа в пол, что было не самым лучшим решением, учитывая, по какой не особо ровной дороге мы ехали. Но эти кочки и серпантины очень хорошо влияли на меня, перебив даже действие кофе, так как я практически сразу провалилась в сон. Но ничего не было. Снов не было. Только странная и вытягивающая из меня силы пустота и страх. В последний раз я чувствовала себя так, когда узнала, что Тайлер мне изменяет. Я была разбита и не знала, что делать дальше. Но сейчас все было по-другому, все, что от меня требовалось, это рассказать девушке о том, что ее парень не такой уж и плохой, хотя вчера, если бы не эвакуатор, мы бы… что, черт подери, «мы бы»? Это все только в моей больной голове, и не более того. Это только меня влечет к Лиаму Вуду, а не наоборот. Это у меня проблемы, и я создаю их другим. Поэтому я просто сделаю то, что нужно, и… отправлюсь домой.

Открыв глаза, я зевнула и осмотрелась. Это было… превосходно. От видов вокруг у меня просто перехватило дух. Я никогда не путешествовала и только сейчас начинала понимать, сколько же, черт возьми, потеряла. Дорога, вилявшая крутыми поворотами, была словно в плену высоченных старых сосен, которые, несмотря на палящее солнце, что так и норовило пробиться сквозь толстые кроны, давали нам чувство защищенности и прохлады.

— Ты… ты не говорил, что здесь так красиво, — выдохнула я, посмотрев на Лиама. И только сейчас, при отличной видимости смогла увидеть круги под его глазами, легкую щетину, парочку милых морщинок и усталость на лице. В отличие от меня, он не спал даже полчаса, разбираясь с машиной, а затем, сев за руль, продолжил наш путь. И в первую очередь это было опасно. — Может, мы где-нибудь остановимся?

— Зачем? — Лиам бросил на меня непонимающий взгляд, ведь все это прозвучало, как отсрочка встречи, хотя и не было так.

— Тебе нужно отдохнуть, — констатировала факт я, но Лиам только громко рассмеялся.

— Брось, это не первая бессонная ночь в моей жизни, кроме того, — он махнул на дорогу, когда мы проехали очередной поворот, — мы практически приехали.

— Думаешь, она станет нас слушать? — спросила я, разглядывая большой деревянный коттедж, к которому мы стремительно приближались.

— Сейчас проверим, — улыбнулся Вуд и, подмигнув мне, начал плавно скидывать скорость, подкатывая к дому, позволяя щебню хрустеть под колесами.

— Обнадеживающе звучит, — рявкнула я, и, клянусь, когда машина остановилась, я заметила в окне коттеджа фигуру, которая выглянула на улицу, а затем сразу же спряталась за занавеской.

И едва Лиам успел покинуть салон автомобиля, на ступеньках перед домом появилась пожилая женщина в длинном желтом платье. Эта дама не походила на обычную деревенскую бабушку, в ней было достаточно шарма и холода. Седые волосы собраны в плотный пучок-ракушку. Платье словно из последней коллекции какого-нибудь дома моды. Жемчужное ожерелье на шее, и жемчуг в ушах.

— Тебе не стоило приезжать, Лиам, — сложив руки на груди, женщина сравнялась ростом с Вудом, что меня впечатлило, ведь детектив был достаточно высок.

— Это наши с Эммой дела, миссис Стоун, — серьезно и сухо произнес Лиам.

Ох, это раздвоение личности. За последние сутки тона «детектива» я не слышала. Лиам Вуд всю дорогу был иным, но сейчас, когда он говорит таким тоном, а по моему телу пробегают импульсы тока, я вспоминаю голос, с которым он пришел ко мне в первый раз.

Но хочу ли я искать подвох в происходящем? Я уже не знаю, потому что иногда то, что мы придумываем, слишком сильно поглощает нас.

— О, брось, мальчик! Ваши дела были вашими, пока Эмма не приехала ко мне вся в слезах…

— У Эммы отменная фантазия, вы это знаете, поэтому я хочу прояснить некоторые моменты, — наступал Лиам. — Но с ней. Не с вами.

— И думать забудь!

Ну, что же, может быть, это сложно назвать правильным решением, но пора прекращать этот бесконечный спор между этими двумя. Вдохнув глубже, я вышла из машины и направилась к спорящим людям. Женщина в желтом платье сразу же увидела меня, а ее взгляд точно нельзя было назвать дружелюбным. И, вероятно, она хотела что-то сказать, но молча перевела взгляд на Лиама, который, похоже, тоже был не в восторге, что я не дождалась какого-нибудь тайного сигнала и взяла инициативу в свои руки, и перебила их странный разговор.

— Я понимаю, что вам есть о чем друг с другом поговорить, — сказала я, подняв руки в защитном жесте и подойдя к ступенькам, ведущим на крыльцо, но так и не решилась подняться ни на одну из них, — но давайте я расскажу все вашей Эмме, а дальше разбирайтесь сами.

— Ты… ты привез с собой одну из своих потаскух? — на крыльцо вылетела Эмма, резко отворив дверь, которая с грохотом ударилась об стенку.

— Что, прости? — непонимающе уставился на нее детектив.

— Да как ты посмел, Лиам Вуд! Ненавижу тебя…

Да и я смотрела с неким непониманием, пока меня не начала захлестывать обида. Красавица брюнетка, ростом на голову ниже Лиама, с ровной спиной и точеной талией, застыла прямо напротив меня между парнем и женщиной в желтом платье. Вероятно, за такими женщинами парни и едут на край света и делают все, чтобы потом не потерять. И сейчас она, поправив длинные блестящие локоны, прожигает меня взглядом каждый раз, когда не смотрит на Вуда. Хотя чего я ожидала? Приема и ужина? Не знаю, какая там предыстория у этих двоих, но я пришла сюда помочь им исправить то, что они сами не хотят налаживать, и не позволю себя оскорблять, тем более что я не виновата.

— Потаскух? Она это серьезно, Лиам? — переспросила я, оставляя его меж двух огней.

Хотя огней, наверное, было три, ведь миссис Стоун пусть и молчала, но своим присутствием явно давила на детектива.

— И какая это из всех? Та, что с герпесом, или та, что беременна? — все не унималась брюнетка.

— Да что ты такое несешь, Эмма? — Лиам сделал шаг к ней, но она отступила.

— Пытаюсь понять, на кой черт ты вообще сюда приперся. Я думала, что нормально объяснила тебе, что ничего не хочу знать о девицах, в которых побывал твой член, — тыкала в сторону Лиама Эмма, но, во-первых, меня это не касалось, а во-вторых, эта сцена это последнее, что мне хочется лицезреть.

— Это, черт подери, отвратительно, — привлекая к себе внимание, вмешалась я.

— Зверушкам голоса никто не давал, — бросила Эмма, и это прозвучало, как пощечина. Что она себе позволяет? Если у нее есть богатый папочка, это еще не значит, что она может вести себя так с чужими людьми, да и вообще с кем-нибудь на этой чертовой планете.

— Послушай, дамочка, я приехала сюда не выслушивать что-то в свой адрес… — начала я, но снова была нагло перебита королевой гребаной ситуации. И как вообще Лиам терпит эту суку? И он еще хотел на ней жениться? Или это мне высшие силы показывают еще один пример того, что любовь, черт подери, зла?

— А знаешь что, милочка, — сделав пару шагов по ступенькам вниз, Эмма поравнялась со мной и взмахнула рукой, на которой был гребаный маникюр дикой кошки, — Лиам может смело везти тебя обратно.

— Эмма…

Лиам спустился к нам и явно хотел положить руку ей на плечо, но парню это не удалось.

Фурия слишком резко повернулась к нему, практически выплюнув еще одну «милую» фразу ему в лицо.

— Понял? Можешь валить. Все кончено, козел!

Став свидетелем этой сцены, я заново начала переосмысливать свою жизнь. Вероятно, у меня с Тайлером все еще было хорошо, но у каждого свое болото, и я не знаю, есть ли смысл это сравнивать. Тем не менее, я хочу домой и надеюсь, что Лиам хотя бы укажет мне на место, где можно поймать такси. Или хотя бы скажет адрес, куда это такси вызывать, потому что мой телефон, который я, к счастью, успела зарядить в той забегаловке, наотрез отказывается определять мое местоположение и вообще ловить чертову сотовую сеть.

Эмма о чем-то спорила с этой женщиной. Мне же просто стало жаль Лиама. Почему они не могут просто поговорить? Тихо и спокойно. Нормально. Хотя, снова вспоминая себя… разве я говорила спокойно с Тайлером? Нет. Но и такой сцены я не устраивала.

— А она у тебя милая, — бросила я, застыв возле Лиама, который, потупив взгляд, направленный в землю, запустил пальцы в волосы и тяжело вздохнул. Он подпер собой машину, или это машина не дала ему упасть, но ситуация явно вышла из-под контроля и приняла совсем не тот оборот, на который я подсознательно рассчитывала. Да, грязная часть во мне хотела такого исхода, где я утешу Лиама в каком-нибудь красивом укромном уголке этой местности, но все же, если бы все произошло, как «Лиам, я так рада тебя видеть, и мы будем вместе до гроба», я была бы… рада за них двоих. Если честно, я все же представляла, как эта Эмма бросится на шею своему Лиаму, и они сольются воедино в страстном поцелуе, а я поеду домой на такси за счет детектива. Но не тут-то было…

— Послушай, Лиам… — едва я успела это произнести, как взгляд Вуда переменился, он весь напрягся и уставился куда-то в сторону открытого гаража на три автомобиля.

— Постой-ка, — бросил он, выпрямляясь и шагая обратно в направлении дома, и догоняя Эмму, которая как раз застыла на крыльце, — Эмма!

Брюнетка вздрогнула, и, похоже, я буду свидетелем второго акта их персонального спектакля, но события опять пошли не так, как я себе представляла.

— Я знаю этот взгляд, Эмма! И этот твой тон! — Лиам был словно не в себе и, лишь когда сровнялся со своей подружкой, ухмыльнулся. — Кто он?

— Что? — прозвучало одновременно от меня и его девушки, только вот я произнесла это одними губами, а Эмма слишком громко.

— Кто еще есть в доме? — наступал Лиам.

— Я и бабушка, и вообще, Вуд, это не твое дело! — ответила Эмма, держа оборону.

— А третья машина чья? Вероятно, не такой уж я и виновник твоих бед, Эмма, — тон Лиама был сухой и злобный, он походил на мужа-ревнивца, который застал в своем доме любовника красавицы-жены, но это был не его дом, и если еще какой-то мужчина и находился в доме, касалось ли это детектива?

— Что? Ты бредишь, — бросила Эмма и уже хотела войти в дом, как Лиам схватил ее за руку чуть выше локтя.

— Все, я вызываю полицию, — произнесла бабушка, доставая сотовый, вероятно, не зная или позабыв то, что виновник происшествия и сам коп, а я лично знаю не одну такую ситуацию, когда коп прикрывал копа, совершившего преступление. Так что, вероятно, может быть и так, что Лиам достанет свой табельный «ствол», вышибет мозги сначала даме в возрасте, затем даме помладше, после примется за теоретического мужика в доме, а в итоге закончит мной, как свидетелем всего произошедшего. Ну, а потом вложит пистолет в руку Эммы и поведает слезливую историю о том, как его невеста не выдержала своего бытия…

— Не стоит, — вырывая меня из моих «творческих» мыслей, снова ухмыльнулся Лиам, слегка приподняв низ футболки, показывая блестящий полицейский значок, прикрепленный на поясе штанов. — Ну, так кто еще в доме?

— Уже ничего не исправить, Лиам, — вырвав руку, более спокойно выдохнула Эмма. Я бы даже сказала, что «победоносно». На ее лице уже не было страха, злобы или ненависти, только довольная ядовитая ухмылка. Она уже победила, хотя я пока и не знала, в чем именно.

— Для кого? Для моего отца? Ну, уж нет, если соглашение нарушила ты…

— Еще бы, — расхохоталась она. — Это ты изменил мне, милый. С ней! И лишь после этого…

— Послушай, Эмма, неважно, что ты сейчас скажешь, вся правда в том, что ты слишком сильно веришь в то, что придумывает тебе твое больное воображение. Я не спал с Грейс. И нет, она не беременна и никогда не была, по крайней мере, от меня, и я специально уговорил незнакомого мне человека приехать и доказать это тебе и, если потребуется, адвокатам тоже, чтобы сохранить бизнес моего отца, но я вижу, что вы с папочкой уже давным-давно все решили…

— И что ты сделаешь? — захохотала Эмма. — Тебе конец. Как и фирме твоего отца. Этому союзу не бывать! Знаешь, я до последнего не верила, что ты что-то выкинешь, и даже действительно купила свадебное платье.

— Я верил тебе. И любил, — Лиам поник. Его голос тихо сходил на «нет», как, вероятно, и надежда что-то исправить. Детектив Вуд был разбит, точнее разбивался вдребезги на моих глазах, не ожидая от любимой на протяжении многих лет девушки такого удара ножом в спину. Это действительно было очень отвратительно, но я ничего не могла сделать, кроме как наблюдать. — Я надеялся, что мы… ты и я, как когда-то…

— Потому что ты, каким идиотом в детстве был, таким и остался! Здесь нет ничего личного, только бизнес, Вуд, — Эмма стояла словно победительница, и, похоже, так оно и было, пусть я и не знала всех подробностей. — У меня есть доказательство, нарушающее подписанное твоей рукой соглашение, которое теперь расторгнуто, и, думаю, адвокату оно подойдет. Скажи спасибо своей псевдо беременной не от тебя подружке, она очень сильно упростила мне жизнь! А теперь прости, меня ждет Виктор и частный самолет во Францию, где не такая гребаная жара.

Глава 10

Мы ехали в полнейшей тишине, не знаю, наверное, несколько часов, пока не остановились у той самой закусочной, в которой я дремала, пока Лиам решал вопросы с автомобилем еще сегодня утром. Дорога в обратном направлении по временным рамкам совсем не вписывалась в мое понимание, ведь я не сомкнула глаз ни на секунду не только потому, что не хотела, но и из-за сотового, который звонил, не умолкая. Звук вибрирующего устройства, вероятно, раздражал не только меня, но и Лиама, который то и дело бросал на меня косые взгляды каждый раз, когда я сбрасывала очередной вызов от Миа или Эйдена, или родителей, но даже это не выудило из детектива и слова.

— Ты хочешь отдохнуть? — спросила я, но слишком нелепо прозвучавшее предложение было проигнорировано моим собеседником.

Достав кошелек из кармана куртки, Лиам протянул мне две сотни.

— Пожалуйста, купи нам какой-нибудь еды и ответь, наконец-то, на чертов звонок.

Последние слова прозвучали чрезвычайно грубо и, я бы даже сказала, на повышенных тонах, но я ни в чем не могла его винить. Ситуация, сложившаяся в его жизни, не была идеальным исходом нашей поездки, пусть я и не понимала до конца, о каких соглашениях они говорили. Но я, черт подери, намерена выяснить это, ведь, как оказывается, во всем виновата я, и собака зарыта намного глубже, чем я могла себе представить. Одно шуточное сообщение не просто не упростило мое существование, но и поломало не одну судьбу. И да, я чувствую за это ответственность.

Ничего не сказав и просто взяв деньги, я выбралась из машины, наслаждаясь легкими дуновениями ветра, который, в отличие от вчерашнего дня, был прохладнее и приятнее. Жара уходила, и это давало мне некую надежду на то что мы не заглохнем снова в какой-нибудь глуши.

— Можно мне, пожалуйста, два сэндвича с индейкой и два с тунцом, — промямлила я, читая не такое уж и разнообразное меню на черной доске прямо позади официантки, стоявшей за барной стойкой, и явно не зная, что предпочитает Лиам, — два пирога с яблоками и два кофе. И, пожалуйста, упакуйте все это с собой.

Девушка пробила что-то у себя на кассе, улыбнулась мне и, попросив подождать, вероятно, удалилась на кухню, чтобы передать мой заказ. Я тем временем забралась на стул возле барной стойки и, достав сотовый, посмотрела в окно. Развалившись в машине с открытой дверцей, Лиам откинул сидение, курил и говорил с кем-то по телефону. Вероятно, послать меня за едой было предлогом, чтобы кому-то позвонить. И мне, к слову, тоже не мешает.

— Девочка, если с тобой ничего не случилось, и ты просто игнорировала мои звонки, думаю, ты знаешь, что тебя ожидает, — протараторила Миа в динамик, намекая мне на то, что я последняя задница. Но, вероятно, мне стоит волноваться даже не об этом.

— Я все тебе объясню, Миа, — выдохнула я в телефон, — ведь нам предстоит о многом подумать.

— Подумать? — рассмеялась подруга. — Грейс, тебя что, вовлекли в секту?

— Что? Ты о чем? — не сразу поняла я Миа, которая ловко переключилась с тона грозной мамаши на тон подружки-алкоголички, и наконец-то полностью оторвала свое внимание от Лиама, который в это самое время потирал переносицу, все еще разговаривая по сотовому.

— «О многом подумать»… Я тебе устрою мозговой штурм. Вот увидишь, — не унималась Купер. — Ты где? И только не ври, что у родителей, ведь у них тебя явно нет.

— Миа! Только не говори, что ты… — запнулась я, понимая, почему родители звонили столько раз, и, ненадолго закрыв глаза, вдохнула полной грудью. — Ты чертова задница, Миа Купер!

Говорить, что мои родители, в частности отец, уже собрали опергруппу на мои поиски, вероятно, меньшее из моих проблем. Подруга, которая все это время, в отличие от меня, оказывается, поддерживала отношения с моими родными, видимо, и сейчас не забыла позвонить, если вообще не приехала туда с куском праздничного торта, но меня там, увы, не оказалось, и никто даже не был в курсе, что я туда собиралась. Согласна, это мой просчет, ведь эту неуравновешенную девочку явно было нужно предупредить о моих планах на этот день. Похоже, самостоятельность не наилучшая моя черта после отношений с Тайлером, ведь каждый раз при удобном случае меня пытаются проверить и убедиться, что я не голодна, не страдаю по «чертовому козлу» и не думаю его возвращать. Так что да, Миа последний человек на этой планете, от которого мне стоит скрывать аспекты своей жизни, если в итоге я не хочу разгребать чертовы последствия.

— Я? Это ты всем наврала! Я волновалась, — протараторила Миа, и я услышала, как рядом с ней кто-то жует чипсы. Надеюсь, я в который раз не перебила их рандеву? — Твой телефон был недоступен почти целые сутки. Что еще я должна была думать?

— Явно не то, о чем ты подумала, — рассмеялась я. — Оставь свои извращенные мечты при себе.

— Хэй, Себастиан все слышит! — возмутилась Миа под томный шепот Себастиана об очередной порции их ролевых игр, но мне и так не нужно было это говорить. Столь громкое жевание ковбоя возле динамика говорило либо о том, что он находится где-то слишком близко к уху Миа, чего она бы явно не допустила, ведь еда в их секс играх это дикое табу, или о том, что, вероятнее всего, подруга включила громкую связь. Кн иг о ед . нет

— Ну, надо было еще весь район созвать на наш с тобой разговор, — закатила глаза я.

— Грейс… — осторожно начала Миа после короткой паузы и без каких-либо ноток смеха в своем голосе. — Ты… ты с Тайлером?

— Что? — закричала я, привлекая внимание тех немногих, кто здесь ел. — Ты что, белены объелась?

— Скажи честно, я не… осужу, я просто волнуюсь…

Голос Миа был тихим и заботливым, а каждое слово взвешенным, словно она спрашивала наркоманку, не пустила ли та снова дозу по вене. Но здесь я была чиста вот уже который день. Лиам… в мысленном пространстве он заполонил меня полностью. Сначала я ненавидела его. Потом ненависть переросла в желание. А сейчас… сейчас это сожаление и жалость. Я хочу, чтобы он был счастлив, хочу, чтобы он излечился от этого предательства. Хочу быть той, кто позаботится о нем. Это словно эффект Флоренс Найтингейл, где я должна быть с ним, заботиться о нем и вылечить его болезнь, медленно влюбляясь. И я понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с этим поделать.

— Я не с Тайлером, Миа, — набрав полную грудь, сухо ответила я.

— Но ты с парнем, потому что только это могло заставить тебя соврать Эйдену, — не унималась подруга.

— Да, я с парнем, но и это не то, что ты думаешь. Миа, я все же поехала с Лиамом к его подружке исправлять наше сообщение, но все оказалось намного хуже и необратимее. Мы с тобой таких дел натворили, — подпирая голову рукой, простонала я.

— Скажи, где ты, и мы с Себастианом заберем тебя, — ласково сказала Миа, словно забота обо мне была ее единственной миссией на этой планете.

— Если тачка этого чувака не сломается снова, к вечеру я буду дома, и мы обо всем поговорим. И, вероятно, нам понадобится не одна упаковка мороженого и бутылка отменного алкоголя. Только… ни слова Эйдену. Договорились?

— Договорились, — выдохнула Миа. — И позвони родителям.

— Ненавижу тебя, — прошипела я и отключила звонок.

Но найти номер мамы в телефонной книжке я так и не успела. Мой заказ, упакованный в огромный бумажный пакет, и два стаканчика кофе уже стояли передо мной, производя раздирающие мой желудок ароматы. Бросив деньги, я сунула телефон в карман, сгребла сдачу и еду и направилась к Лиаму. Едва завидев меня на выходе, он тотчас отключил телефон и принял исходное сидячее положение.

— Вкусно пахнет, — улыбнулся он, когда я села в машину. Это была его первая эмоция с тех пор, как мы покинули домик бабушки Стоун, и я надеюсь, что он не пытается убедить меня, что все в порядке. Хотя ничего в порядке, и я это прекрасно понимаю.

— Не знала, ешь ты индейку или тунец… — сказала я, сунув ему сдачу и доставая еду из пакета.

— Я не перебираю еду, которая не состоит из анчоусов, если ты об этом, — ответил Лиам, разворачивая один сэндвич и отправляя большую его часть себе в рот.

— Ну и ладно, деньги все равно твои, — рассмеялась я.

Наплевав на все правила безопасности, Лиам Вуд даже и не подумал сначала поесть, а уже потом ехать, и, удерживая еду одной рукой, второй он ловко рулил по дороге. Я же была его штурманом, подавая ему то кофе, то очередной сэндвич, то кусочки пирога смешной одноразовой вилкой, заботливо положенной официанткой в пакет. Это все было очень мило, и если бы я не знала, что произошло раньше, мы бы с легкостью походили на путешествующую влюбленную парочку.

И только я снова начала думать не в том направлении, как мой сотовый принялся звонить. Имя отца на экране телефона не сулило ничего хорошего, но мне некуда деваться. Я вздохнула.

— Кто звонит? — бегло посмотрел на меня Лиам и вернул внимание дороге, так как обратно мы ехали явно не с дозволенной скоростью, указанной на знаках. — Твой «не» парень?

— Папа. У которого для своего «не» парня я якобы нахожусь, — съязвила я, ведь Лиам был не вправе снова начинать разговор об отношениях, пусть я и испортила его личную жизнь, а его тон вообще вывел меня из себя. Да что не так с этим парнем, и почему его так нервирует то, что у меня кто-то есть? Из-за того, что его жизнь рухнула?

— Тогда, может быть, стоит ответить? — уже серьезно произнес Вуд.

— Может быть, — выдохнула я, понимая, что он прав, и поднесла трубку к уху. — Привет, папуль.

— Грейс, почему ты не берешь трубку? Мы с мамой не находим себе места, — как обычно строгий голос отца на первом предложении плавно перетек в ласковый и заботливый вопрос «все ли со мной хорошо».

— У меня сел телефон, и… — подсознательно все еще чувствуя давление строгого отца, промямлила я.

— Миа сказала, что ты поехала к нам. Ты на полпути? Где ты? Я сейчас же приеду…

— Пап, ты же знаешь Миа. Она опять все не так поняла, и я ехала не к вам, — выдохнула я. — Все хорошо. И я уже еду домой.

— Едешь? С кем? — снова стал приказным голос отца.

— Со своим знакомым, — тихо произнесла я, и Лиам бросил на меня непонимающий взгляд. Так и хотелось сказать «да, я не рассказывала родителям о тебе», но я просто снова была маленькой девочкой, которую отец отчитывал за плохое поведение. Так было всегда. Папа не был плохим, и я очень сильно любила его, но Чарли-коп слишком часто берет верх над Чарли-отцом, пусть мне уже давно и стукнуло восемнадцать. Наверное, если бы я снова пошла с этой проблемой к мозгоправу, диагноз бы не изменился. Я привыкла к тому, что мой отец строг, когда дело касается парней, и после Тайлера я не вправе его винить, ведь в какой-то момент все действительно пошло не так.

— Грейс, все твои знакомые…

— Пап, я не маленькая! — перебила я отца, слегка повысив тон, но он не желал униматься.

— Да, вот только твоя соседка сказала, что у твоей квартиры ошивался странный тип, похожий на наркомана, — бросил отец, и я едва не подавилась, услышав сравнение и лишь начиная понимать, откуда растут ноги у всемирной паники, — его Тайлер подослал?! Если ты боишься говорить…

— Пап, он не… кхм… наркоман, — бросила я и посмотрела на Лиама, который уставился на меня и спустя секунду зашелся смехом. — Я в порядке и безопасности. Лиам… он полицейский.

— Дочка, говори правду, во что ты вляпалась…

— Пап, он мой друг, которому была нужна помощь с подарком для… невесты, — соединяла я ложь и правду под любопытными взглядами своего компаньона в этом странном путешествии.

— Ты рядом с ним? Включи громкую связь…

И я, чувствуя, как заливаюсь румянцем, повиновалась воле отца. Наверное, именно поэтому я так редко и общаюсь с папой. Полицейского в нем больше, чем семьянина, да и командует он, не позволяя увиливать от его желаний. Вот и сейчас я словно снова в старшей школе, где папа коп пришел надавать за свою дочурку, краснею и хочу забраться под кресло или вообще исчезнуть из тачки. Взрослая женщина, но все еще ребенок для своего папы.

— Сынок, — серьезно начал Чарли.

— Да, сер, — едва сдерживая смех, бросил Лиам.

— Номер твоего жетона.

— Папа, — заорала я.

— Грейс, я не с тобой разговариваю, — строго ответил Чарли. — Номер твоего жетона.

— Детектив Лиам Вуд, сэр. Номер жетона 0085692.

— Ну, что же, детектив Лиам Вуд. Через десять минут я буду знать, как звали твою первую собаку, так что не советую обижать мою дочь, если ты заморочил ей голову, и тебя подослал Тайлер.

— Могу я сказать, сэр? — деловито спросил Лиам, хотя его лицо сияло от улыбки. Эта ситуация явно веселила Вуда.

— Говори, — отчеканил Чарли.

— При всем уважении, сэр, у меня никогда не было собаки, — бросил Лиам, и лишь когда я перехватила телефон и выключила громкую связь, Лиам рассмеялся.

Так было всегда. Точнее каждый раз, когда я общалась с отцом. Он единственный человек, кого я боялась в этой жизни и с кем разорвала всякую связь, ослушавшись и выбрав Тайлера. И хотя он был всегда добр ко мне, его семейное умиротворение заканчивалось каждый раз, когда я приводила домой парня. Тогда он включал злого строгого копа, отпугивающего всех моих ухажеров и считающего свое поведение нормой. Мне кажется, что даже если я все же выйду замуж, Чарли сначала устроит моему жениху девять полицейских кругов ада, начиная с допроса на детекторе лжи.

— Не думал, что ты всерьез дочь полицейского, — смеялся Лиам.

— Разве? — состроила гримасу я. — А ты не говорил о каком-либо соглашении. Я думала, у вас все было построено на обоюдной любви.

— Ну, тебя это не касается, — резко переменился в лице Лиам. — Тебе лишь стоит знать, что на твоей совести испоганенные жизни десятков людей, включая мою.

— Это… несправедливо, — проскулила я, желая не быть услышанной, но Лиам услышал каждую букву.

— А как ты хотела? За свои поступки надо отвечать.

Я, казалось, задохнулась. Это все, и правда, было моей виной, но какое моральное право он имеет меня в чем-то упрекать? Так сложились жизненные обстоятельства, и если все было настолько серьезно, то чертово соглашение должно было учесть такой незначительный фактор, как сообщение, которое ошиблось номером. А теперь все грехи на мне? Да я сделала все, чтобы их исправить. Поехала с ним, пожертвовав своей личной жизнью, пыталась уговорить подружку, которая навалила на меня с три короба оскорблений, обманула родителей. Да, я, черт подери, виновата. Но ровно в той же степени, что и он.

И я уже практически залилась слезами, представляя, как практически на ходу, пока Лиам будет со всей силы жать на тормоза, покидаю машину, и к горлу комом подошла злость.

— Останови машину! — сухо бросила я и инстинктивно вытерла глаза, удостоверяясь, что не плачу, и что слез нет.

— Что?

— Останови. Чертову. Машину. Вуд. — зло отчеканила я.

- И не подумаю, — отмахнулся Лиам, виляя на очередном повороте, который вывел нас на прямую дорогу, ведущую к городу. Мы были очень близко к дому, и я не могла этому не радоваться. Совсем скоро это все, надеюсь, закончится.

— Я выскочу прямо сейчас, и тогда мои травмы будут на твоей совести, — прошипела я, хватаясь рукой за дверную ручку.

— Не заставляй тебя привязывать, — рявкнул Лиам. — Еще несколько десятков миль, и ты больше никогда меня не увидишь.

Глава 11

— Это все несправедливо, — проскулила я, шмыгнув носом, и потянулась за очередной салфеткой, которая вскоре отправится к горе остальных скомканных бумажных изделий, нелепо валяющихся на полу. Миа лишь вздохнула и, снова наполнив мой уже в который раз опустевший стакан отменным вином, отрезала, и переместила на мою тарелку огромный кусок черничного торта.

Со Дня независимости прошла уже практически целая неделя, а все, на что я была способна, это сидеть дома, наедать огромную задницу и в который раз напоминать себе, что я почему-то источник всех человеческих проблем. Вот взять, например, даже Миа. Вместо того, чтобы сидеть дома и готовиться к помолвке, которая оказалась вполне реальной после предложения Себастиана под праздничными салютами, на которое я, к слову, не явилась чем расстроила подругу, она торчит тут со мной, вторит, что все будет в порядке, и отбивается от входящих звонков на моем сотовом. И мне даже не кажется странным то, как Себастиан лояльно к этому относится. Эту доброту я принимаю, как должное, глуша чувство вины алкоголем.

— Детка, все образумится, — тихо и заботливо прошептала Миа, усаживаясь удобнее, поджав под себя ноги. Подруга отпила немного из своего стакана и вздохнула.

— Знаешь, мне уже плохо в это верится, — тихо произнесла я, запивая слова вином. — Все, к чему я прикасаюсь, за что берусь, все рушится. Нет, это я разрушаю все. И знаешь что, Миа, я намерена это исправить.

— Грейс, ситуация с Лиамом это просто… ну, так сложились обстоятельства, и ты ни в чем не виновата.

Быть может, в чем-то подруга и права, но не целиком, если смотреть на ситуацию. Был мотив, и теперь есть последствия, и жаждущему крови и зрелищ пострадавшему от этого народу будет откровенно плевать на то, что подвигло меня на действия. Таково человечество, и мне этого не изменить. Я нажимала на кнопку.

— Но это именно чертово сообщение запустило механизм…

— Да, но послушай… с твоих слов эта Эмма вообще никакая не жертва, и она нашла бы способ провернуть свою затею, просто ты…

Миа пыталась выгородить меня или убедить, что все хорошо, что в действительности было не так, но это не помогало. Я бы могла плюнуть на это, переступить и жить дальше, не думая о хаме-красавчике, который, выкинув меня за два квартала от дома, настолько резко нажал на педаль газа, что от скрипа резины я, казалось, подскочила, но чувство вины съедало меня изнутри настолько сильно, что мне хотелось кричать.

Но я лишь завертела головой в отрицании, удерживая во рту алкоголь, пока язык не начало щипать, и лишь после этого вздохнула.

— Я упростила ей жизнь.

Отставив стакан и тарелку с тортом, я поднялась. Количество выпитого давало о себе знать легкой тошнотой и головокружением. Я потянула рукава своего домашнего реглана, словно кутаясь в попытке себя согреть. Я была жалкой. И… кажется, я влюбилась. Только вот теперь все это неважно, потому что я последний человек, которого Лиам захочет видеть, а его семья и подавно.

Я вообще последний человек, кого кто-то захочет видеть, кроме Тайлера, который всегда будет мне рад, пока у меня есть деньги. Но мир не сходится на мне, и я просто обязана думать и заботиться хотя бы о тех людях, которые мне дороги. Например, о своей подруге, которая слишком много думает обо мне.

— Миа, езжай домой… — простонала я, не желая смотреть на подругу, но все же повернулась к ней лицом.

— Ты меня прогоняешь? — запинаясь, Миа поднялась с дивана, встав передо мной в полный рост.

— Нет, — судорожно завертела головой я, — просто в другом месте ты нужнее.

— Грейс, Себастиан…

— Вот именно, Миа. Ты нужна Себастиану. Он твой… черт, — я рассмеялась и провела рукой по волосам, — не могу привыкнуть к этому слову «жених».

— Он…

— Понимает, да, но, пожалуйста, Миа… езжай к нему.

Подруга, казалось, обиделась. И, вероятно, я бы тоже неверно поняла, если бы меня просто-таки выгоняли из дома, но это было верным решением. Мои проблемы это, черт подери, мои проблемы, и я не хочу вешать их на свою подругу. Я хочу, чтобы она наслаждалась этим странным сладким периодом подготовки к своей безумной свадьбе, когда мы пойдем выбирать платье, Миа, как обычно, будет очень долго думать о том, какие цветы ей купить для декорации арки, и возьмет два вида торта, потому что с одним она не определится. Так должны пройти ближайшие полгода ровно до Дня святого Валентина, на которой и назначено торжество. Я же использую это время для того, чтобы начать все заново.

— Миа, — я настигла подругу, когда та, застегнув свои босоножки, будучи полностью собранной, положила руку на дверную ручку. Мои слова заставили ее улыбнуться, но я видела, как ей больно внутри. — Послушай, я просто приду в себя. Быть может, завтра или к концу недели, и тогда мы пойдем выбирать тебе самое прекрасное свадебное платье на этой планете. Мне просто нужно смириться и переступить все это, и тогда я буду полностью в твоем распоряжении.

***

Я не помню, как закрыла за Миа дверь и как уснула. Но проспала я прилично. Уже был практически полдень, а я только открыла глаза. Внутри витало странное умиротворение, которое высасывало все силы. Ни головной боли, ни тошноты, просто огромная черная дыра где-то в районе сердца.

Воздух казался странно спертым, и я поспешила открыть окно, чтобы вдохнуть порцию отменного кислорода прежде, чем принять душ и убрать последствия нашего с Миа вечера. Парочка тостов с беконом и огромная чашка черного кофе добавила мне сил и, казалось, настроения, пока я не включила телевизор, где по местному телевидению как раз говорили об активах небольшой траулерной компании «Вуд-транспорт». И это стало чертовым рычагом влияния на меня. Я не могу все так оставить. Именно поэтому спустя пару часов я стояла на пятнадцатом этаже перед огромной стеклянной дверью, ведущей в то самое место, которое я, наверное, отдала в руки Эммы.

— Мисс, я могу вам чем-то помочь? — мило произнесла девушка за столом, похожим на стойку ресепшна, отложив ручку и журнал, в котором что-то писала. Возле нее была стопка писем и корреспонденции, а позади парочка коробок с различными папками. Неужели она уже собирает вещи? Ведь, если так подумать, компанию не просто потерял владелец, но и, вероятнее всего, работники также потеряли место своего трудоустройства. Сомневаюсь, что тот, кто отобрал бизнес у отца Лиама, будет слишком сильно заботиться о простых рабочих.

— Да, — неуверенно покачнулась я, — мне нужен мистер Вуд.

— Вам назначено? — поинтересовалась она, потянувшись к другому журналу, но едва я отрицательно завертела головой, лишь снова мило улыбнулась. — Простите, но сегодня мистер Вуд никого не принимает. Оставьте ваш номер телефона, я запишу…

— Скажите ему, что это очень срочно. Пожалуйста, — настойчиво произнесла я, ища в мыслях рычаг, который позволит мне прорваться внутрь. — У меня есть информация касательно… Эммы… мисс Стоун.

Девушка переменилась в лице, но очень быстро вернула улыбку и приветливость, что было как минимум странно, учитывая ее положение на грани увольнения, если она находилась в курсе ситуации. Но это все же показывало ее профессионализм, и этому я могла только позавидовать, учитывая то, что мой отпуск за свой счет уже плавно перетек в прогулы. Потянувшись за телефонной трубкой, вероятно, позвонив в кабинет главного в этом месте, она велела мне подождать несколько минут прежде, чем поднялась со своего места, представ передо мной в темно-сером классическом брючном костюме, и провела до огромной черной двери с серой ручкой. Табличка гласила, что это и есть кабинет главы компании.

Лишь кивнув, девушка удалилась, оставляя меня стоять, словно вкопанной перед дверью и выбором, что делать дальше. Но разве я была вправе отступать, если уже проделала такой путь сюда, что сделать последнюю попытку хоть что-то исправить? Нет. Поэтому все, что мне осталось сделать, это собрать волю в кулак и, схватившись за ручку, которая, казалось, обожгла меня своим холодом, отворить последнюю преграду.

Но не это я ожидала увидеть.

В огромном светлом помещении, обставленном темной мебелью и десятками фигурок яхт, корабликов и мини-штурвалов, встретил меня совсем не хозяин.

Когда я вошла в кабинет, за столом сидел… Лиам.

— Что ты здесь забыла, лапуля?

Его голос был сухим и холодным, таким, каким говорил Лиам, когда впервые вошел в мой дом. Эта его игра в раздвоение личности снова была активной, ведь тогда, в машине, когда мы ждали эвакуатор, он был совсем другим. Детектив ухмыльнулся и деловито сложил руки у себя на животе.

— Мне нужен не ты, а твой отец.

Я сделала шаг, пытаясь говорить уверенно, и да, говорила, черт подери, потому что у меня есть гордость и достоинство, и я пришла, чтобы помочь или что-то исправить. Но ему, тем не менее, пора принять то, что он не властелин мира и не имеет права так смотреть или говорить с другими людьми, и неважно, что они ему сделали.

— И зачем это? — хихикнул он, слегка поддавшись вперед, наблюдая за мной, словно хищник, за тем, как я двигаюсь и сажусь в кресло для гостей прямо напротив него.

— Чтобы поговорить…

Я пыталась показать уверенность в своих действиях своей позой, удобно развалившись в кресле, при этом удерживая спину и закинув ногу на ногу. Так различные светские львицы и самодостаточные дамочки всегда делают в сериалах. Надеюсь, в моем исполнении это не выглядит смешно.

— И какова тема разговора? Хочешь… купить яхту? Или что-то переправить? — съязвил Лиам и подобно мне оттолкнулся от стола, разваливаясь в огромном коричневом кресле. — Боюсь, ты слегка опоздала. Мы уже не занимаемся новыми делами. Можешь обратиться к нашим конкурентам. Стоун. Они берут дороже, но обещают отменный сервис.

— Хватит язвить, Лиам, — не выдержала я, — и хватит быть таким придурком. Я пришла помочь.

Его глаза округлились, хотя я и сама не ожидала от себя выражений в сторону детектива полиции, но едва Вуд-младший открыл рот, чтобы что-то сказать, его отвлек шум позади меня. Дверь отворилась, впуская в помещение поток воздуха и приятный голос.

— Нет, эти грузы доставят вовремя… — в кабинет зашло двое мужчин. — Лиам?

— Да, отец?

Я поднялась.

Передо мной стоял красивый для своих лет статный мужчина с папкой в одной руке и сотовым в другой. Он улыбнулся странной отцовской теплой улыбкой и, попрощавшись с собеседником на линии, переключил все внимание на нас.

— А кто твоя гостья?

— Грейс Паркер, — ответила я, подумав, что мы с Лиамом не настолько близки, что ему нужно меня представлять, пока детектив наигранно закатил глаза, поднимаясь, чтобы, вероятно, уступить место отцу.

— Та самая, из-за которой у нас отняли все? — зло прогромыхал блондин, вошедший за отцом Лиама и появившийся в поле моего зрения только после того, как я назвала свое имя.

Ну, что ж, значит, мне не нужно объяснять, что я сделала, и можно приступать прямо к делу, почему я здесь.

— Послушайте, я все понимаю, но я сделаю все, что нужно. Дам показания, найму адвоката. У меня есть немного денег…

— Это не поможет, крошка. Ты уже изрядно постаралась…

— Лукас! — сурово, но твердо произнес мужчина, перебив парня после того, как тот перебил меня.

— Что? Разве это не так? Из-за нее я потерял свое, мать его, будущее, — посмотрел блондин на отца Лиама, указывая пальцем в мою сторону. От этого жеста мне стало как-то не по себе, но могу ли я его винить? — Как я скажу Джен, что ей придется жить с чертовым банкротом?! Или что мне, скорее всего, придется ее отпустить, потому что я не вправе мучить любимую женщину отсутствием денег?

— Похоже, пора сделать перерыв на кофе, сын, — мужчина похлопал его по плечу, что вызвало у меня неподдельное удивление, которое заметил детектив. У Лиама есть брат? Он никогда не говорил об этом. Хотя с чего бы вдруг он должен был делиться такими подробностями? Да и они совсем не похожи друг на друга ни внешне, ни стилемодежды. — Лиам, думаю, ты тоже хочешь кофе.

— Думаю, нет, — прищурившись, детектив посмотрел на меня.

— Ну, тогда ты возьмешь одно малиновое латте в кофейне напротив для своей матери, которая приедет сюда уже совсем скоро, — голос мужчины был странно спокойным. Почему он… не ненавидит меня, как все остальные в этом помещении? Это все его воспитание, да? Даже Лиам… всем своим видом он дает понять, как я ему неприятна, хоть мы и провели достаточно времени вместе без всякого конфликта. Но сейчас он такой же, как в последние минуты нашего путешествия. Грубый, холодный и отстраненный.

— Думаю, ты прав, — недовольно вздохнул Лиам, поднимаясь и стягивая со спинки кресла свою куртку, и, проходя мимо, посмотрел на меня так, что мне захотелось провалиться под землю.

Они с Лукасом покинули кабинет, пока я пыталась найти сходство между ними, но попытки не принесли никаких результатов. Парни были совсем разными… во всем, начиная с телосложения и заканчивая цветом волос. Это было так странно.

И лишь когда мужчина, сев в свое огромное кресло за письменным столом, прокашлялся, я вернула свое внимание к нему и подошла обратно к столу, но на этот раз настолько близко, насколько могла.

— Мистер Вуд, — уверенно начала я, ведь целью моего визита было расставить все точки. И теперь, когда мы остались наедине, я думаю, что могу наконец-то выплеснуть все то, что меня мучает.

— Дениел, милая. Меня зовут Дениел, и ты можешь присесть, — он указал на кресло, в которое я опустилась, словно будучи под гипнозом, и о котором ранее забыла. Этот мужчина в темно-сером костюме странно на меня влиял. Его доброты было слишком много по отношению к человеку, который отнял у него все.

— Мистер Вуд… Дениел, послушайте, я понимаю, что вы все, включая ваших сыновей, ненавидите меня, — я бросила беглый взгляд на дверь, но очень быстро вернула внимание к своему собеседнику. — Думаю, излишне вам рассказывать о том, что послужило моим мотивом отослать то роковое сообщение, которое затронуло вас, перевернув ваши жизни. Но я клянусь вам и могу сделать то же самое перед адвокатом и даже в суде под присягой, что не делала этого специально, и оно никогда не касалось ни Лиама, ни кого-либо еще из вашей семьи. Это все просто злая шутка судьбы, ошибка, и… мой отец… Он хороший детектив. Если Эмма все подстроила, он накопает доказательств, и вы вернете свою фирму или оспорите…

— Грейс, верно? — я кивнула, когда Дениел остановил меня практически в тот момент, когда в моих легких закончился воздух, и, вероятно, даже воспользовался моментом, когда я делала вдох. — Я не буду ничего оспаривать. Поэтому можешь не беспокоиться о произошедшем и забыть все, как страшный сон. Ты ни в чем не виновата. А Лиам… со временем он остынет, тут дело не в тебе, а в его отношении к Эмме.

— Но почему? — застыла я, совсем не предав значения словам об Лиаме и не задумываясь, зачем Дениел вообще об этом упомянул. Здесь все намного серьезнее, и с большой вероятностью эта фирма еще не была бы потеряна, и Вуд-старший не похож на человека, который готов так просто сдаться.

- Понимаешь, есть вещи, которые неизбежны. Эта компания досталась мне от моего отца, а ему от его отца, — Дениел развел руками прежде, чем сложил их в знакомом жесте. — Когда-то это было прибыльным делом, благодаря которому моя семья заслужила свою достойную ячейку в этом обществе, но сейчас, в это непростое время, пусть я и не хочу этого признать, такое стечение обстоятельств даже лучше, чем могло бы быть. Я получу компенсацию, и этого хватит, чтобы мои сыновья если и не начали свое дело, то хотя бы не нуждались ни в чем какое-то время, пока не встанут на ноги. Лиам… он никогда и не хотел этого. У него свой путь. С Лукасом сложнее, но он сильный, и я помогу ему встать на ноги так, чтобы им гордились его дети даже без этой фирмы, которая бы утянула его на дно.

— Почему вы не сказали им?

— Они знают, Грейс. Просто считают, что борьба — это лучший выход. Я же уже стар для этого бессмысленного сражения. Поэтому просто забудь все это, и, — он посмотрел на часы, — думаю, тебе пора.

— Я… я… — поднялась я, крепко сжимая сумочку в руках, словно для равновесия, или словно она была моим спасительным якорем, — в любом случае мне очень жаль, что я оказалась к этому причастна.

Прислонившись к холодной стеклянной стене узкого, как мне теперь казалось, лифта, я пыталась отдышаться и прийти в себя, ведь кабинет я покинула практически в бессознательном состоянии. Встреча прошла вообще не так, как я ожидала, и, вероятно, это должно меня успокоить, и да, я, кажется, уже не чувствую своей вины, но мне… наверное, жаль Лиама. Не из-за фирмы, а из-за того, что все получилось именно так, что таким образом он узнал о Эмма и ее истинном отношении к нему. Детектив Вуд любил… любит, не знаю, как правильно думать о его чувствах, которые у него определенно были и даже, вероятно, по-прежнему есть, а значит, чтобы оправиться от всего этого, ему явно придется что-то в себе переломить.

И мне, наверное, тоже… ведь Лиам переломил что-то во мне, и именно из-за него я здесь.

— Знаешь, тебе не стоило сюда приходить, — раздался голос Лиама, едва я вышла на улицу.

Крепко сжимая стакан с кофе навынос, вероятно, тем самым малиновым латте, который он должен был купить для матери, он оттолкнулся от стены, двигаясь в моем направлении, но я не остановилась, шагая дальше.

— Знаешь, ты просто мудак, — сымитировала его выражение лица я, когда Лиам меня настиг. — Ты втянул меня в ваши странные игры «хочу-не хочу компанию», а я ведь волновалась… по-настоящему.

— Отец все тебе рассказал? — слегка удивился он и практически пробормотал себе под нос что-то типа «хотя от него этого стоило ожидать».

— А вообще должен был ты, — рявкнула я и от резкого рывка едва не потеряла равновесие, и не упала. Цепко впившись в мою руку, Лиам остановил меня, повернув лицом к себе. И да, он был красив. Зол, но, тем не менее, чертовски красив. Я все еще смотрела на него, как на мужчину всей моей жизни, который подобно моему сну будет встречать меня у алтаря, несмотря ни на что. Но своими действиями и словами Лиам разрушает все быстрее, чем строит.

— Я ничего тебе не должен, как и ты не должна была вмешиваться во все это, — практически в лицо выдохнул мне он.

— Это чертова случайность. Сколько еще раз я должна это сказать, как и то, что мне жаль, чтобы до тебя наконец-то дошло? — пыталась отстраниться я от столь близкого контакта.

— То, что тебе жаль, не меняет сути того, что Эмма…

— Послушай, Лиам, — вырвала руку из его хватки я, думая о том, что если там останется синяк, то я реально пойду и сниму побои, чтобы выписать запретный ордер. — Твои гнилые отношения с Эммой меня не касаются, как и то, что она воспользовалась этим сообщением. Это исключительно ваши проблемы, и если бы не смс-ка, то она бы нашла другую причину или, в конце концов, придумала бы ее, — Миа была права, и теперь я понимала все слова подруги и могла цитировать их в свою пользу. — Из вас двоих, похоже, любил только ты, и это, повторюсь, не мои проблемы. Твой отец велел об этом забыть, и я воспользуюсь этим советом, потому как он глава этой сраной фирмы, а не ты или твой переросток-брат.

— Ты будешь слушать моего отца? — голос Лиама опять сменился в тоне, заставляя меня злиться еще больше, ведь передо мной снова стоял милашка Вуд, а не мудак детектив.

— Своего не послушала, связываясь с мудаками, поэтому попробую послушать хотя бы твоего, — ответила я и, заприметив желтую машину с шашечкой, махнула рукой. — Такси!

— Грейс, постой, — Лиам снова попытался остановить меня касанием, но я ловко вывернулась.

— Чего тебе еще? Ты же сам сказал, что мы больше не увидимся, — рявкнула я, перебросив сумочку на другое плечо, и открыла дверь остановившейся машины, которая доставит меня домой подальше отсюда и от Лиама в частности.

— Я… за мной должок. Скажи, как зовут твоего бывшего. Я ведь обещал устроить ему профилактическую беседу, — запустил пятерню в волосы Лиам прежде, чем схватил дверь, не дав мне закрыть ее до конца.

— Просто… забудь, хорошо? Меня нет в твоей жизни, и меня больше не мучают угрызения совести. Прощай, Лиам!

Глава 12

Начать все сначала означает забыть все старое, сжечь мосты и расставить точки. Наверное. Но это намного сложнее, чем представляется в мыслях и планах. И да, я убедилась в этом на себе. Страдать и переживать из-за мужиков так в моем стиле. Находить неподходящих. Пускать их в свою жизнь и в свое сердце ради того, чтобы потом получить очередную порцию боли и мук. Отдавать им свои лучшие годы и тонны нервных клеток, взамен получая… ничего.

Почему-то мне так хотелось оставить это фото на видном месте, где мы с Тайлером запечатлены где-то спустя неделю после начала наших отношений, еще такие влюбленные, не отягощенные проблемами и не съеденные совместной жизнью. По крайней мере, я такая, а он… мне просто хочется видеть в нем хоть немного хорошего, а не жаждущего наживы человека. Как я уже поняла, часть меня будет всегда предана Тайлеру. Быть может, из-за привычки, быть может, из-за какой-то странной извращенной любви. Но это просто воспоминания, и Тайлера больше нет в моей жизни, да и не будет. Может, это немного низко и неправильно, но я рассказала все отцу, не выдержав этих бесконечных пустых звонков и требований, чтобы я отдала какой-то призрачный долг, и после этого назойливые звонки и странные письма, которые я начала находить в своем почтовом ящике, сразу же прекратились. Наверное, в тот день, когда меня впервые никто не побеспокоил, я вздохнула спокойно. Тогда же я и прекратила думать об Лиаме. Или старалась убедить себя, что прекратила. Я просто пыталась сразу переключаться на что-то другое, менять тему, говорить себе, что скоро станет легче. Но не становилось. Я просто… привыкала к новой жизни. Как-то я призналась Миа, что он снился мне несколько раз, и лишь после того, как я вылила ей душу в одну из наших пижамных ночевок, пока Себастиан был в отъезде, мне действительно стало намного легче, и вот тогда все прекратилось. Казалось, я проснулась другой. Свободной. Сильной. Принадлежащей мыслями и телом только себе одной.

— Грейс, ты какая-то отстраненная, — выйдя из душа, улыбнулся Эйден, обнимая меня за плечи.

— Разве? — попыталась отмахнуться или оттянуть неизбежное я, но я уже все для себя решила. Он слишком хороший парень, чтобы держать его на привязи, кормить надеждами и обещать совместное будущее. И пока я не определюсь, я не хочу, чтобы он терпел мои перепады настроения, вечера одиночества и ночные кошмары, которые в последнее время мучают меня больше обычного.

— Что происходит? — он повесил полотенце себе на шею и сел на диван по соседству. Милый. Открытый. Честный и… пока еще мой. Вероятно, мистер психолог уже давно все понял и, наверное, даже принял, что мы не будем вместе до конца наших дней, но он был рядом со мной, давал понять, что я кому-то нужна, и от этого мне действительно становилось легче.

— Нам нужно поговорить, Эйден. Ты хороший парень, но…

— Но не слишком хороший для тебя, — закончил за меня он, потянув из-под пледа мои ступни к себе на колени и принявшись их массировать, все еще не убрав эту сексуальную ухмылку со своего лица.

— Нет, все совсем не так, просто… я не знаю, я не могу так, — я вытянула из его горячих ладоней свои ступни и села ровно, пытаясь смотреть прямо в его глаза, ведь была уверена в своих словах. — Нам безумно хорошо вместе, но я не хочу дарить тебе ложную надежду.

— Я поборюсь за твою любовь, Грейс.

— Дело вовсе не в этом. Мне просто нужно переступить через прошлое и начать все с чистого листа, — рассмеялась я. — Я даже уволилась, представляешь? Не хочу, чтобы мне хоть что-то напоминало о прошлом. Просто с нуля. Ты… ты, наверное, не поймешь, и, пожалуйста, прости меня…

— Простить? Грейс, больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива, и лишь после этого, чтобы у нас с тобой все сложилось, но в отношениях участвуют двое…

— Пожалуйста, Эйден, только не включай в себе профессионала… Прошу, будь просто Эйденом. Злись, кричи, скажи, что я дала тебе ложную надежду, но только не говори мне о том, что я ни в чем не виновата. Я запуталась, и ты стал моим лучиком света в этой кромешной тьме, но теперь… я… кажется…

— Все хорошо, Грейс, — заключил меня в объятия он, отчего меня начало тошнить. От доброты, которую излучал Эйден, и незаслуженной поддержки.

***

Это был самый волшебный день Валентина из всех, которые мне довелось пережить. Даже несмотря на то, что я была без пары, я, наверное, являлась второй самой счастливой девушкой в огромном вычурном зале, где играла громкая музыка, и все веселились. Почему второй? Да потому, что первой была Миа, ведь это был ее день, день свадьбы моей лучшей подруги, день, когда она стала Миа «примерной женой» Беннет. И сейчас, упав на диван и наконец-то сняв эти неудобные, но так подходящие к выбранному Миа наряду туфли, я улыбалась, как идиотка, вспоминая сегодняшние события и желая добраться до огромнейшего куска праздничного торта, который сейчас находился в белой картонной коробке, лежащей передо мной на столе. Уверена, в упаковке с моим именем покоится двойная, а то и тройная порция сладостей, ведь подруга, зная мое пристрастие к такой выпечке, заранее позаботилась об этом. И я бы даже сразу же поблагодарила ее за это или опубликовала фото дорогущего торта в Инстаграм, но, будучи слишком увлеченной торжеством, я оставила свой телефон в том месте, откуда заберу его еще не скоро. Я забыла его в машине Эйдена, который подвез меня домой, не желая и слова слушать о том, что я доберусь на такси.

Стук в дверь отвлек меня. О, легок на помине. Вероятно, это Эйден. Скорее всего, моя потеря, забытая в машине, уже была найдена, а Саманта уверена в том, что любые забытые вещи нужно отдавать сразу же, потому что впоследствии они потеряются. Ах, да, сладкая пассия мистера психолога. Они такая милая пара, и я очень счастлива, что мы с Эйденом остались друзьями настолько, насколько это возможно, и он встретил Саманту, милую рыжеволосую девушку, которая, к слову, только что закончила полицейскую академию, и на которую я налетела, в спешке покидая кабинет Эйдена. Думаю, что, вдохновившись сегодняшним торжеством, и их свадьба уже не за горами, хотя Миа четко дала понять, что пожениться они смогут либо до тех пор, пока моя подруга не забеременела, либо когда она уже родит Себастиану парочку детей, потому что на свадьбе она хочет пить шампанское, а не сок.

Стук повторился, и я направилась к двери, улыбаясь и пританцовывая, ведь музыка практически звучала в моей голове, но едва отворила дверь, задохнулась.

На пороге стоял Лиам, в той самой кожаной куртке, засунув руки в карманы. Его волосы были припорошены снегом, как и плечи, и от температуры в помещении снег превращался в сверкающие капельки воды. Лиам ухмыльнулся, оставляя меня в еще большем замешательстве. Я не видела его полгода, и он не имеет права вот так являться ко мне. Но почему я не могу сказать ему об этом? Почему внутри меня что-то переворачивается, руки, которые я сжимаю в кулаки, дрожат и чертовски потеют, а в голове всплывают картинки тех моментов, когда он не вел себя, как мудак, когда откровенно рассказывал мне о себе, и когда его губы практически подарили мне блаженный поцелуй. Вероятно, очень вероятно, что он сейчас не с Эммой, и мне не должно быть стыдно за желание снова побыть слабохарактерной дурой. Схватить его за холодную куртку, от соприкосновения с которой по телу пройдет озноб, затянуть в квартиру, чтобы он, не ожидая этого, слегка зацепился за порог и подхватил меня за талию, прижимая к себе всем разгоряченным телом, отчего я задрожу еще сильнее прежде, чем осознаю, что он прижимает меня и к стене и, ничего не говоря, смотрит мне в глаза, давая понять, что он здесь не по делу, не из-за Эммы, не из-за чего-то другого и только лишь из-за меня. Потому что он все время думал о том, что я его чертова судьба. И лишь после паузы и зрительного контакта он просто подхватывает меня, еще сильнее вжимая в стену, пока его холодные ладони поднимаются по моим ногам все выше и выше, игнорируя подол платья, который подчиняется его рукам и также поднимается вверх, стискивают кожу на моих бедрах практически до боли, а сам Лиам, не спрашивая разрешения, набрасывается на меня с диким необузданным желанием и самым страстным поцелуем на свете.

Но вместо этого я просто пытаюсь держать себя в руках.

— Вероятно, вы ошиблись адресом, детектив Вуд, — сухо бросила я, чувствуя, как в горле все пересохло. — Мы уже во всем разобрались, и вам больше незачем сюда приходить.

— Ты не брала трубку, и я волновался, — покачнувшись, он, как и когда-то, просто вошел в мою квартиру, но, в отличие от прошлого раза, застыл в прихожей возле меня. Странная энергия, я бы даже сказала, притяжение повисло между нами, и я поспешила отступить на шаг назад.

— Это звучит странно, ты не находишь? — закрывая входную дверь, сложила руки на груди я.

— Что именно? — словно действительно не понимая, спросил Лиам. Но мы не были ни друзьями, ни старыми знакомыми, которые могли вот так просто стоять и говорить. Мы были никем и попрощались не на самой лучшей ноте. И я не собираюсь снова приглашать его на чай и пускать в свою жизнь, которая едва начала налаживаться после тяжелого старта с чистого листа.

— То, что ты почему-то звонил мне. И еще больше то, что ты волновался, — сухо ответила я, еле сдерживая себя и все-таки не сдержав, но эмоции пошли совсем не в то русло. — Зачем ты здесь, Лиам?

— Я пришел к тебе, Грейс, — мягко произнес Лиам, делая шаг в мою сторону, но я снова отступила, понимая, что пространства для этого осталось не так уж и много.

— Ты не вовремя, — обнимая себя, я пыталась дать ему понять, чтобы он уходил, пока я снова не потеряла себя и не наделала глупостей. Я не могу больше быть слабой и зависеть от мужчин, которые используют меня. Я… я больше этого не выдержу. Это все слишком больно и слишком уничтожающе.

— Ты… не одна? — он посмотрел мимо меня, и мне показалось, или выражение его лица, и правда, наполнилось чистым недоумением и разочарованием?

— Одна. Не в этом дело, — повременив с ответом несколько секунд, я взвесила все за и против, всерьез рассматривая вариант того, что, быть может, соврать было бы лучшим решением, и тогда бы Лиам точно ушел, но я… Я не хотела, чтобы он уходил, но и не хотела, чтобы он остался. Или не могла попросить его остаться. Все это сводит меня с ума. — Зачем ты пришел? Прошло полгода, и… я не понимаю, Лиам.

— Мне нужно было кое с чем разобраться, — ответил он спокойным тоном на мой выброс негатива, стараясь быть милым и даже улыбаться, но я после каждого его слова почему-то заводилась только больше, накручивала себя и злилась. В глубине души я, наверное, понимала, что детектив Лиам Вуд действительно имел право пропасть на некоторое время, чтобы расставить приоритеты и точки, но от осознания этого мне не становилось менее обидно.

— И как? Разобрался? — рявкнула я.

— Да.

— Я рада за тебя, но это не дает тебе права вот так приходить ко мне домой. И мне все это неинтересно. Ты просто мог прислать мне письмо…

— Или сообщение, — рассмеялся он, и, признаюсь, во мне это тоже вызвало улыбку, но я очень быстро вернула лицу исходное эмоциональное положение, — но боюсь, ты бы могла счесть его… шуткой.

— Очень смешно, — съязвила я и посмотрела на дверь. — Тебе пора, Лиам.

— Даже не предложишь мне согреться твоим любимым фруктовым чаем? — снова улыбнулся он, и от того, что он помнит, как я пью чай, мне стало не по себе, а слова задушили горло, но так получилось само собой.

— Нет. Сегодня был тяжелый день, и я… хочу отдохнуть, — я прошла мимо него, задержав дыхание, чтобы снова не почувствовать его странно притягивающий парфюм, и, сжав, казалось, до боли дверную ручку, открыла дверь, без слов указывая Вуду, куда ему следует отправляться.

— Нам нужно поговорить, Грейс, — Лиам критически близко застыл возле меня и посмотрел в мои глаза, словно гипнотизируя.

— Нам не о чем говорить, Лиам, — выдохнула я.

Он поник, опустил голову и развернулся, делая безмолвный шаг за порог, пока я, закрыв глаза и до боли кусая губы, задыхалась от желания, чтобы он, развернувшись на пятках, послал к чертям все мои слова, правила и принципы, захлопнул изнутри эту чертову входную дверь, подхватил меня на руки и заткнул мои гребаные «правильные решения» своим поцелуем, от которого бы закружилась голова. Мимо меня словно возникло дуновение ветра, будто сквозняк, и едва я открыла глаза, как увидела Лиама совсем рядом, и его холодные ладони сжали мое лицо.

— Тогда мы не будем говорить, Грейс, — прошептал он мне в губы, отталкивая от двери, которая захлопнулась, вероятно, усилием его ноги. — Я слишком долго сдерживал себя в желании сделать это.

— Сделать… что? — уставилась на него я, но ни одного слова в ответ не услышала. Только действия. Поцелуй. Идеальный. Страстный. Горячий. От которого перехватило дыхание, и закружилась голова. Такой, какой я представляла в той картинке, стоя у алтаря, который будет означать, что не все потеряно, что мы принадлежим друг другу, что мы… любим друг друга до такого состояния,

что сердце пропускает удары. И пусть я слабо верила в это, но происходящее не было видением, все происходило взаправду, и, запустив пальцы во влажные волосы Лиама, я прижалась к нему всем телом, вдыхая его аромат, который после нашего прощания еще очень долго чудился мне на улице исходящим от других мужчин.

Оглавление

Благими намерениями

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12