За Родину… [Сергей Витальевич Шакурин] (fb2) читать постранично

Сергей Шакурин За Родину…

Случилась как-то со мной одна история. Был я тогда ещё самым маленьким офицером, то есть мамлеем¹. В каком это году было, не скажу, но то что было, это точно. Даю слово офицера! Хотя, могу ли я его давать, с таким-то званием?

* * *

В общем, началось это с того, что хитрожопые пиндосы решили нам в очередной раз подосрать. Пользуясь нашим Великим Русским «неподкупным» умением продавать страну, взяли эти, повторюсь, хитрожопые пиндосы и, «уговорили» научников поплавать в наших водах. Как они сделали то, что сделали, остаётся загадкой, но… Не все спецслужбы оказывается спят, по крайней мере иногда просыпаются. И вот проснувшись как-то, наткнулись на отчёт о проделанной работе одного спецагента. А работа была проделана хорошая! Этот наш спецагент, работавший в Пиндося́ндии, выудил или раскопал одну информацию. Как именно? Да всё просто! Пользуясь тем, что пиндосы слабы на алкоголь, а водка, как известно, это международное средство общения, напоил нужного человека, и тот рассказал, что они делали в Российских водах. Эти суки, прошу прощение за бедность речи, воткнули в наше дно свой звезданутый флаг! Типа, это теперь наша территория!

Вот с этого пьяного разговора по душам, всё и закрутилось. И в этот момент на сцене появляюсь я со своим друганом.

Генералы спецслужбы ударили кулаками по столу, ну или махнули шашкой, этого я не видел, но им срочно понадобились водолазы. Ведь генералам нужны ордена! Я, конечно, люблю свою профессию и с удовольствием погружаюсь в разные воды нашей страны, но кто же мог подумать, что эта поездочка окажется для меня такой «весёлой».

В общем, звонят мне как-то вечером командиры и спрашивают: «Готов ли я выполнять боевую задачу?» А я ведь был пионером! Вытянувшись по стойке «смирно» (смешно, конечно это смотрелось: я дома в трусах с бутылкой пива в руке и по стойке «смирно»), ответил:

– Всегда готов!

Тогда я ещё не знал об одной особенности своего организма, но об этом позже.

Как оказалось, в этот момент в нашем подразделении было всего два водолаза – я и мой друган. Но в тот момент я даже не считал себя тем самым водолазом, так как уже три года занимался пихо́тной² ерундой, вместо того, чтобы не вылезать из воды. Не буду показывать пальцем, кто в этом виноват, но в основном «пингвин». Не спрашивайте почему. Военная тайна!

Мы, конечно, ныряли, так для себя форму поддерживали, но это было редко, в свои выходные, коих не так много в связи с дежурствами. Ладно, это всё лирика. Продолжу свою историю.

С того дня всё и завертелось. Оказывается, нам надо было идти в назначенную точку, на корабле. Если бы я тогда знал…

Вышли мы из базы в отличный солнечный день. Штиляка был полнейший. Разместившись у леера средней палубы с генералами, что пошли старшими в этом походе, я и мой друган радовались тому, что свершилось чудо и мы наконец-то… не, не на конец, и мы всё же займёмся своим любимым делом. Улыбки до ушей. Кайф полнейший!

Но счастье длилось не долго. Не прошло и двух дней, как я узнал о той особенности своего организма, которая злорадно поджидала момента.

На третьи сутки пути наш корабль вошёл в шторм. Хороший такой штормяка, 5 – 6 баллов.

В этот день я не ел и не пил, а зря… Моим любимым местом на корабле стал гальюн, где я из-за шторма раскорячился в виде паука изливавшего душу. Хотя первое изливание желудка я устроил прямо на палубе.

Кто же мог подумать, что у водолаза такая тяжёлая форма морской болезни. К вечеру, когда я мечтал быстрей бы сдохнуть, мне все же немного полегчало, и я спустился в каюту.

Мне повезло, когда нас расселяли на корабле, я попал в двухместную каюту с весёлым парнягой по имени Слава, но в этот момент он был далёк от веселья. Ужасный бадун мучил его ещё сильней, чем опера рыголетта в исполнении блювонтинни (то есть в моём исполнении). Он пытался меня поддерживать, но ему-то было тяжелей. Я-то проводил время, то загнувшись в гальюне, растопырив и уперев руки-ноги в углы, то горизонтально на шконя́ре³, а ему ещё приходилось вахтить⁴.

– Не переживай, я уже девять лет в морях, а тоже блюю, – сказал он ободряюще.

– Спасибо, Славян на добром слове, но я, наверное, побежал, – и я еле успел в своё любимое место – гальюн.

Весь день и до самого отбоя за мной следили и помогали друган с Михалычем, нашим доком (добрейшим души человеком, съевшем у боцмана Лёхи почти всё мороженое и изрядную долю конфет), хотя цвет лиц друзей был не намного краше.

Оторвусь от повествования и дам совет тому, кто собирается в море не на один день: «не забывайте есть, и пить, будет чем блевать».

Столько ужасно проведённых часов зависания над дыркой в которой плещется вода, даёт мне право давать советы. Чёртова тавтология!

Продолжим.

Примерно в час ночи, совершенно измученный и промокший насквозь холодным потом, я всё же уснул. А когда проснулся утром, корабль стоял, почти не