Агент Кэт [Агата Сешат] (fb2) читать онлайн

Агата Сешат Агент Кэт

1. План Джефферсона

=================================

Штаб-квартира Федерального Бюро Расследований

Офис Директора ФБР

Зал для брифингов

=================================

– Три года разработки! Три года, коллеги! Неделю назад сам президент жал руку агентам из команды Ковальского! Прямо на лужайке перед Белым Домом! А что мы имеем сегодня!? Неделя! Всего одна сраная неделя!!!

Заместитель директора Уэйн Джефферсон, второй человек в Бюро, негодует, кричит, и потрясает кулаком. Он остался за главного. Директор ФБР улетел в Вашингтон, на экстренную встречу в Овальном Кабинете.

Америка снова трещит по швам.

Какие-то фрики устроили в Нью-Йорке и Бостоне массовые шествия в поддержку «Госпожи Хельги». Полиция винтит и пакует этих мерзавцев. Все без исключения мировые службы новостей транслируют, как копы рвут из рук крикунов плакаты с фотографиями надменной дамы. Журналисты не стесняются в выражениях. Конгрессмены подливают масла в огонь, зарабатывая очки для следующих выборов. Лидеры республиканцев и демократов хором критикуют президента Кацмана. Симпатии леваков целиком на стороне Хельги Химмельарх. Оклахомские фермеры пробились через кордоны местных шерифов, и вывалили десятки тонн коровьего дерьма перед региональным офисом «Дайновы».

Всё идёт кувырком!

Джефферсон багровеет, словно рак. Расстегивает воротник. Обращается к агентам и главам отделов.

– Коллеги, мы сделали свою работу. Эта не вина Бюро. И не наша ответственность. Нас никто не сможет упрекнуть. Всех собак повесят на управление федеральных тюрем. Пенитенциарная система справлялась ровно неделю! Ровно неделю, мать её разтак!!!

***

Заместитель директора щелкает пультом проектора. На экране появляется запись с камер наблюдения из Спринг-Поинт. Картинка похожа на открытку времён Вьетнамской Войны. Над тюрьмой максимального уровня безопасности зависли вертолёты без опознавательных знаков.

Именно они осыпали администрацию федерального учреждения ракетами воздух-земля. Через минуту после удара, на крышу блока содержания высадился десант из бойцов в чёрных тактических масках. Вооружению штурмовиков позавидовали бы ребята из Дельты. Плазменные резаки. Лёгкие экзоскелеты. Портативные лазерные пушки. Тактические дроны и микромашины. Эти сукины дети разнесли Пятый Блок заведения в Спринг-Поинт за пару минут – и вытащили чёртову Хельгу Химмельарх.

Джефферсон снова клацает пультом.

Женщина в оранжевой тюремной робе идёт по крыше охваченного дымом здания. Её прикрывают громилы в городском камуфляже и тактических кевларовых масках. Перед заключённой опускается десантный лифт. Прежде чем взяться за трос, висящий под брюхом вертолёта – дама оглядывается. И показывает камерам средний палец. Кто-то успел слить эти кадры журналистам. Отличный материал для первой полосы.

– Весь штат внутри кордона из копов и бойцов национальной гвардии. У местных властей задница в огне. Правительство подключило к поимке преступников частные военные компании. Однако, эта шпана вне нашей компетенции. Ребята, завтра директор вернётся из Вашингтона. Но я знаю наверняка, чего потребует президент.

Заместитель директора тыкает пальцем в фигуру на экране проектора.

– Формируйте команды. Начинайте работу по доктору Химмельарх. Она вновь станет нашей целью номер один.

***

Через час после брифинга в кабинете Джефферсона состоялась еще одна встреча. Частная беседа без протокола. Разговор, не предназначенный для посторонних ушей.

Заместитель директора пригласил главу отделения национальной безопасности, Майка Доу, по прозвищу «Техасец». Джефферсон мог доверять лишь древнему сукиному сыну, отдавшему Бюро пятьдесят лет жизни.

Заместитель директора желает разобраться с кое-каким дерьмом. Но есть проблема – это дерьмо может утопить и его, и всю верхушку Бюро.

– Как сыновья, Майк?

– Младший гоняет мексиканцев на границе. Старший всё так же лижет жопу конгрессменам.

Техасец морщится, отхлебывает виски из квадратного стакана. И начинает старую песню.

– Потерянное поколение. Эти хренососы запретили гражданам держать в домах гранатомёты и винтовки особо крупного калибра. Тем временем, государство не в состоянии продержать в тюрьме какую-то бабу дольше недели. Мы будем делать одну и ту же работу дважды. Еще один верный знак, что Америка идёт на говно. В мои годы этой великой страной управляли настоящие патриоты. Да, коррупционнеров и продажных свиней хватало во все времена. Но даже они делали свою работу. А сегодня – везде и всюду некомпетентные слюнтяи. Чёртовы сопляки!

Джефферсон кивает. Берёт бутылку, наполняет опустевший стакан. А затем – бросает на стол жёлтую папку. На плотном картоне нет грифа «секретно». Эти материалы не принадлежат базам ФБР. Заместитель директора затеял новое расследование на свой страх и риск.

– Послушай, Майк. ЦРУ вопит о внешних врагах и террористах – всё, как обычно. Это полное дерьмо. Я уверен, штурм федеральной тюрьмы – затея корпоративных мудаков. Разумеется, я о «Дайнова Дайамикс».

Техасец поднимает руки, не желая слушать старого товарища. На то есть веские причины. Половина сенаторов лоббирует интересы крупнейшей американской корпорации. Копать под этих ребят – значит копать не только под конгресс, но и под самого президента Аарона Кацмана. Во время выборной компании «Дайнова» фаршировала Кацмана деньгами в обмен на договорённости, о которых знает лишь сам президент.

– Даже если ты прав – не хочу об этом знать. Как только мы посмотрим в сторону лучших друзей Кацмана – сенаторы просто-напросто отправят директора ФБР в отставку. И посадят в кресло очередную куклу из дерьма и серпантина. Но в нашем случае дело не закончится отставкой. Ты меня понимаешь? Мы станем козлами отпущения.

– Майк, ты закончил?

– Да, чёрт тебя возьми. Что у тебя есть?

– Всё в папке. Я обрисую ситуацию. Вертолёты приземлились через пятнадцать минут, на просеке в лесном массиве Уэст-Спрингс. Их сожгли. Сейчас аналитики занимаются спутниковой съемкой, пытаются что-то найти. Одну из машин отследили. Была куплена частным лицом два года назад. Подставные документы. Все машины оборудованы игрушками военных. Термобарические ракеты. Системы наведения и управления огнём. Пулемёты с гиростабилизацией. В команде, атаковавшей тюрьму, было две дюжины бойцов. Ты видел на записях их вооружение? Плюс пилоты вертолётов. Плюс координаторы операции. Всё прошло как по бумажке. Ребята из ЦРУ называют это блестящим примером экстракции, мать их ёб. Ты понимаешь к чему я клоню?

– Послушай, если это всё, что у тебя есть на спонсоров Кацмана – давай на этом и закончим.

– Майк, провернуть такую операцию на территории США может либо Пентагон, либо ЦРУ, либо «Дайнова». Не хочешь поставить десятку на одного из трёх? Я вижу лишь один вариант. Хельга Химмельарх зачем-то понадобилась корпоративным ублюдкам.

– И это всё? Славно. Пойду, позвоню генеральному прокурору.

– Перестань, Майк, это серьезно. Теперь о главном. Помнишь речь нашей подопечной во время суда? За первую минуту она раз пять назвала «Дайнову» сборищем преступников и хренососов. Критика корпораций – почтенное занятие в глазах граждан и журналистов. Они сделали Хельгу чёртовым Робином Гудом. Вот только это полное дерьмо. Это ширма, Майк. Доктор Хельга Химмельарх – аффилированное лицо «Дайновы». У меня есть данные, что её разработки финансировались корпорацией через третьих лиц и карманные фонды. Еще до того, как её объявили биотеррористом. Я чувствую, эти мудаки готовят что-то большое. И она нужна им не завтра, и не послезавтра – но сейчас. Нужна так сильно, что ублюдки идут на штурм федеральной тюрьмы.

– Ты выжил из ума. Окей. Ладно. И что ты предлагаешь?

– Они затеяли что-то масштабное, Майк. Что-то должно всплыть. Будем собирать информацию не поднимая пыли. Поймем, в каком направлении двигаться. Мы не будем запрашивать ресурсы у директора. Это станет твоей операцией. У тебя есть свободные агенты.

– Серьёзно? Худший план за всю историю ФБР!

Джефферсон знает— его старый товарищ уже согласился. Техасец не похож на жополизов с верхнего этажа главного офиса. Майк Доу – жесткий и умный старый пёс. Один из тех отчаянных ублюдков, что не боятся ловить действительно крупную рыбу.

Даже ценой своей репутации.

Даже ценой собственной головы.

2. Праздник после праздника

=================================

Апартаменты Кэтти Смит

Ровно семь утра.

=================================

Из будильника льётся мелодия Национального Гимна.

Звуки проникают сквозь пары алкоголя. Специальный агент Кэтти Смит с трудом открывает глаза. Недовольно стонет. Жмурится. Косится на светящиеся неоновые цифры. Долбанное утро рабочего дня!

Утро после единственного выходного за два месяца.

Ровно в час дня она должна быть в Бюро.

Техасец вызвал половину своих агентов на «встречу без протокола». Это означает лишь одно – старый ковбой будет распространяться о патриотизме и перечислять былые свершения. Затем расскажет, как повезло вчерашним кадетам из Квантико работать в ФБР. А после отправит перетряхивать архив. Или найдет такое же дурацкое занятие – лишь бы придать встрече хоть какой-то смысл.

Агент Смит тяжело вздыхает. Она всецело преданна работе. Но работа занимает всё её время. Всё без исключения. Защищать Америку от преступников и террористов – призвание избранных. Нет дела важней и почётней. Вот только, чёрт возьми, служение Дяде Сэму уничтожает все возможности для личной жизни!

Кэтти не заводила новые отношения целых два года. С тех самых пор, как покинула академию в Квантико. Увы, на амурные дела попросту нет времени. Да, она не раз ловила взгляды коллег на своей заднице. И не раз получала приглашения попить вместе кофе. Разумеется, Кэт даже не допускала мысль ответить на знаки внимания. Не хватало еще попасть под прицел отдела профессиональной дисциплины. Или, того хуже, прослыть на всё Бюро доступной девкой.

Она потягивается на смятых простынях. Зевает и мечтает о сорока часах крепкого сна. Зажмуривается, не желая видеть назойливые светящиеся цифры. Пытается перевернуться на другой бок – и что-то твёрдое упирается ей в ягодицу.

Кэт заводит руку за спину. Нащупывает мешающий предмет. Ладонь обхватывает толстый цилиндр. Кэтти снова тяжело вздыхает. Вот она, доля агента нацбеза – просыпаться в одной постели с Мистером Пинки.

Однако, вместо холодного пластика, она чувствует под пальцами что-то тёплое, и… и… и.... живое!!? Кэт вздрагивает. Негромко вскрикивает. Резко оборачивается.

От открывшегося зрелища комната плывёт перед глазами.

Прямо позади неё храпит огромный негр. А его массивный член прижимается к ягодицам младшего сотрудника отдела национальной безопасности!

***

Кэт изо всех сил зажмуривается, словно это может помочь. Закусывает губу. Судорожно втягивает воздух. Ошеломлённая красотка желает лишь одного – чтобы всё это оказалось сном!

Увы, надежды тщетны. На специального агента обрушиваются воспоминания о вчерашнем вечере. Вереница ярких образов, один непристойней другого. Жадные поцелуи. Мужские руки на талии. Тяжелое дыхание. Шлепки по заднице. И два чёрных ствола, работающих в унисон!

Сцены недавнего веселья всплывают над похмельным туманом. И моментально развеивают остатки сна.

Щеки загораются. Жар бьёт в лицо. Боясь пошевелиться, Кэт облизывает пересохшие губы – и чувствует вкус спермы. Высохшие брызги покрывают высокую и мощную грудь. Тем же коктейлем залит живот. Та же дрянь чувствуется на бёдрах.

Какой стыд!!!

Чёртов алкоголь!!!

Кажется, напиваться в единственный выходной – не такая уж и хорошая идея! Ужасная, дурацкая, бесконечно дерьмовая идея! Господи, как это могло произойти!!?

Уже зная, что увидит – Кэт переводит взгляд на противоположную сторону широкой кровати. На самом краю трахадрома, беззаботно дрыхнет второй чернозадый любовник. В комнате не хватает света – лишь огни города за окном и святящиеся табло будильника. Но Кэт прекрасно видит, как утренний стояк спящего мужчины поднимает смятое одеяло, образовывая что-то похожее на индейский вигвам.

Воздух пропитан потом. Запахом спермы. Парами алкоголя. Кэт опускает руку между бедер. Пальцы погружаются в тёплую влагу. Она тихо стонет от ужаса и стыда. Чёрт возьми, похоже, вечер удался. Из-за текилы и заботы чернозадых мудаков – она вырубилась прямо на их членах, даже не добравшись до душа! Её снова накрывает волной смущения, стыда, растерянности!

Кэт даже не помнит имена этих парней!

***

Прошлым вечером, в свой единственный выходной, Кэтти недурно проводила время. Валялась в кровати и смотрела слезливые мелодрамы.

Однако же, ближе к вечеру скучающую красотку перестало интересовать, с кем из поклонников юная мисс Добсон пойдет на свидание. Ей окончательно опротивело прозябание в полупустых, необжитых апартаментах. Нет ничего хуже, чем бездарно проводить единственный за два месяца выходной.

Она решила проветриться. Одела одно из «тех самых» платьев, открывающих спину и плечи. И отправилась в бар, что находится в пятистах метрах ниже по улице.

Кэт иногда заходила в «Фримаунт Джек». То ли желая напиться с тоски, то ли в тайне надеясь подцепить какого-нибудь красавчика. Внести каплю разнообразия в одинокий вечер. Вчера она пропустила несколько шотов. А после – развлекалась тем, что кидала на немногих трезвых парней многозначительные взгляды. Просто ради забавы. Без особого расчёта на ответные знаки внимания. Без всяких надежд на новые знакомства. Старая как мир игра. Зачем еще, чёрт возьми, ходить в бар приличной одинокой девушке?

На свою беду, она стрельнула глазами в сторону компании чёрных парней, веселящихся за столом в дальнем углу заведения. Один из них, тушуясь и улыбаясь во всю витрину, попросил разрешения её угостить. Кэтти согласилась – скорее из вежливости, чем из желания чего-то большего. Вместо того, чтобы ухлёстывать за красоткой – чернокожий ловелас пригласил её за стол с шумной компанией.

Разумеется, она отказалась. Но через пару шотов решила поддаться на уговоры и присоединиться к веселью. Агент ФБР оказалась в центре внимания пёстрого сборища гуляк и бездельников. Она смеялась над тупыми шутками. Отвечала на игривые взгляды и улыбки. Выпивка, ничего не значащие разговоры, комплименты от незнакомцев – что еще надо для хорошего вечера?

Ещё через несколько порций текилы, парочка наглецов подсела поближе. Температура под столом взлетела на несколько градусов. Мужская рука легла Кэт на бедро. Это не было дружеским похлопыванием. Ладонь осторожно двигалась выше и выше. А её нахальный обладатель рассчитывал то ли на раздвинутые бёдра, то ли на пощёчину.

Началась вечеринка совсем иного рода – и Кэт всё никак не могла решить, что с этим делать. Белозубые ублюдки позволяли себе лишнего. Их знаки внимания были неуместны. Глупы. Неприличны. До отвращения самонадеянны. Но всё же, возня под столом была куда занятнее вечерних мелодрам.

Замешательство красотки придало решимости чёртовым гангстерам. Через пару минут, рука нового знакомого оказалась под платьем. Губы его товарища почти касались шеи Кэт, нашептывая незатейливые комплименты категории «Б», – О Господи, ты такая роскошная белая цыпочка, о Господи, детка, как же ты хороша!

Нельзя сказать, что знаки внимания остались без дивидендов. Алкоголь и восторги настойчивых ловеласов настроили агента ФБР на нужный лад. В воздухе повеяло чем-то романтичным. Чем-то игривым. Захмелевшая и разгоряченная Кэт решилась на небольшое расследование. Опустила руку под стол. Коснулась ширинки одного их парней. Принялась медленно ощупывать джинсовую ткань, оценивая вооружение самонадеянного наглеца. Разумеется, это было частью затянувшейся шутки.

Увы, шутка зашла слишком далеко.

Похоже, вчера она предложила новым знакомым свалить из бара.

И оценить рисунок обоев над её кроватью.

***

Щеки Кэт горят от жгучего стыда. В голове пульсирует один-единственный вопрос – Господи, неужели она действительно приволокла в свои апартаменты сразу двух похотливых чёрных ублюдков!!?

Воспоминания о прошедшей ночи приводят в ужас. Всего через два часа после встречи – покрытые алой помадой губы жадно скользили по вздыбленным членам. Желая раздразнить парней, она млела и трахала себя пальцами, целуя торчащие перед лицом поршни. Слизывала смазку. Сравнивала их вкус – и принимала гостей. Кэтти вспоминает, как чёртовы ниггеры брали её с двух сторон, как она визжала и хрипела, требуя новых толчков и новых порций спермы! Она кончала снова и снова, впиваясь ногтями и зубами в проклятых мудаков, пока не вырубилась без сил!

Кэт краснеет ещё больше, чувствуя, как предательская волна тепла поднимается от бёдер к сердцу. Через секунду она понимает, что держит в руке тёплый ствол с сеткой надутых вен. И по какой-то странной причине не спешит убирать массивную чёрную торпеду подальше от задницы.

Ей следовало с визгом выпрыгнуть из кровати, и вытолкать гостей. Увы, момент упущен! Нахлынувшие воспоминания заставляют покрепче взяться за тёплый шланг. Проверить его твёрдость. Пальцы безотчётно двигаются по внушительному агрегату вчерашнего знакомого. Головка члена то и дело касается ложбинки между ягодиц. И от этих прикосновений сердце Кэтти бьётся сильней и сильней. Стыд борется с сумеречными желаниями – и борьба не занимает много времени.

Чёрт возьми, как зовут этого парня?

Джо?

Или Джеральд?

Проклятье, она даже не может вспомнить их имена!

Разумеется, она в ужасе от этого кошмара! И, тем более, в ужасе от самой себя! Если бы была возможность запрыгнуть в машину времени и всё исправить – она бы не медлила и секунды!

Но… какой смысл изображать рыдающую монашку, если всё уже случилось?

Когда еще выпадет случай почувствовать настоящий крепкий член вместо Мистера Пинки, сажающего батарейки всего за час работы?

Из постыдной пьяной затеи рождается прекрасный план. Алые губы растягиваются в неловкой, но хищной, чертовски хищной улыбке. Сейчас лишь семь утра. Если разбудить гостей, она успеет смыть запах мужчин задолго до брифинга в бюро.

***

Кэт справляется с врагами девичьего сердца ровно за три минуты. Затыкает голос стыда. Переступает неловкость. Разносит смущение в пух и прах. И начинает действовать.

Решительно сдёргивает простыню с лежащего на краю кровати гангстера!

Мощный член смотрит прямо в потолок, покачиваясь от громкого храпа владельца. Кэт переворачивается. Поднимается на четвереньки. И тянется к сокровищам Африки. Раскрасневшееся лицо оказывается над горячей ракетой. Кэтти плотоядно облизывается, опускается еще ниже. Проводит носом по чёрной коже. Вдыхает запах нового знакомого.

Желание затуманивает голову. Кэт медлит несколько секунд… и отчаивается вернуться туда, где существуют какие-то приличия! Закрывает глаза. Начинает покрывать грандиозный ствол поцелуями. Она заводится от близости крепкого члена. Над кроватью раздаются звонкие причмокивания. Одна лишь мысль звенит в голове красотки – «Боже, неужели это происходит на самом деле!? Какой кошмар!!!»

Пытаясь отвлечься от вечных вопросов, Агент Смит делает губы буквой «О» – и опускается ртом на нового друга. Ощущает вкус вчерашнего угощения. Жадно и нетерпеливо ласкает горячую плоть, выпускает дорожки слюны из уголков рта.

Низ живота сводит от желания. Не отрываясь от храпящего счастливца, Кэт подаётся задом навстречу мощному стволу второго кавалера. Прижимает багровую сливу к намокшим губам. Пытается принять гостя в разгорячённое влагалище. Розовые лепестки пропускают увесистый фаллос, женские соки закипают, с губ срывается громкий вздох. Красотка начинает работать бёдрами, ускоряясь с каждой секундой!

Не проходит и минуты, как её усилия вознаграждаются. Ниггер возвращается из страны снов.

– Детка… оу, детка, доброе утро… о, Господи, что ты делаешь, детка, дай поспать… твою же мать, у белых всё не как у людей… Господи, детка… о-о-о-о-о-о-о-о, Господи, детка! Ох, детка! Господь мой бог, детка… да, да, да, детка, да!!!

Едва разлепив веки, гость берётся за дело!

Тяжелая ладонь ложится на талию распалённой красотки. Член начинает двигаться без помощи пальцев. Кэт распалена до предела, но слишком смущена, чтобы повернуться к гостю и ответить на «доброе утро». Вместо приветствий, она направляет окаменевший бур. Качает задом навстречу нетерпеливым толчкам. Спальня наполняется хлюпаньем, чавканьем, возгласами «да, детка, да, Господи» и сладострастными стонами.

***

Мужские руки и крепкий поршень делают своё дело. Удовольствие растёт с каждым движением, с каждым вздохом, с каждым стоном!

Однако же, для полноты ощущений красотке недостаёт самой малости.

Ещё одной пары рук!

Ещё одного настойчивого члена!

Увы, второй гость не спешит присоединиться к празднику. Кэт усердно отсасывает черножопому лентяю – а бессовестный подлец лишь мычит сквозь сон, чередуя мычание с храпом. Это не может продолжаться вечно. Губы агента ФБР отрываются от чёрной плоти. Кэтти начинает будить спящего.

. – Просыпайся, как там тебя… эй, давай, просыпайся!

Услужливый и галантный чернозадый любовник, массирующий влагалище Кэт ударами раскалённой мачты, наваливается на красотку. Тянется к соплеменнику. Изо всех сил лупит товарища ладонью по животу! Лупит снова и снова! Вместе со звонкими шлепками, раздаются воззвания к чести и доблести Африки!

– Просыпайся, ниггер! Белой цыпочке мало! Очнись, ниггер! Просыпайся, сраный ниггер, ёб твою мать! Для ниггера есть работа!!! Белая цыпочка ждёт!!! За дело, ёбаный ниггер!!!

Любитель поспать начинает приходить в сознание. Открывает глаза – и тут же пытается выпрыгнуть из кровати! Мужчина дёргается! Его блестящий от влаги шланг звонко шлепает Кэт по лицу! Откуда-то снизу слышится возмущённый возглас, переходящий в протяжный и тяжёлый стон. Негр вращает глазами, испуганно озирается, и голосит на весь дом!

– Что? Что!!? Это облава!!? Облава!!?! Что происходит, бро!!? Легавые уже здесь!!?

– Тише, ниггер, тише! Успокойся, ёб твою мать! Здесь лишь я и белая цыпочка! Давай, ниггер, просыпайся уже! Ты думаешь помогать, ниггер!!?

Задыхающаяся от желания агент ФБР не обращает внимания на крики. Сейчас её мало интересуют тёмные делишки тёмных граждан. Ей нет дела до проблем этих мудаков с законом – зато есть дело до их членов. Не хватало ещё чтобы один из любовников выпрыгнул из кровати и выскочил в окно!

Следует найти нужные слова, объяснить, что всё в порядке. Но вместо того, чтобы увещевать перепуганного гангстера – Кэт тянется к его члену. Ладони ложатся на бронзовую задницу. Ногти впиваются в ягодицы, отрезая гостю путь к бегству.

Несколько смачных поцелуев в головку члена приводят паникёра в сознание. Кэт не без труда обхватывает губами огромный чёрный ствол. Судорожно качает бёдрами и сопит от возбуждения. Начинает жадно и настойчиво отсасывать, глядя снизу-вверх в глаза нового знакомого. Поняв, что кавалер передумал бежать, Кэтти выпускает окаменевшую плоть из плена горячих губ. Прижимается щекой к чёрному поршню. Медленно ведёт губами по раскалённой коже. Собирает языком влагу, двигаясь от яиц к головке. Взгляд красотки затуманен самой ненормальной, самой яростной похотью!

Романтическую идиллию нарушает очередная серия испуганных воплей.

– О, Господи! Бро, это же вчерашняя белая су… бро, смотри, на стене фото с копами! Целый ебаный стадион с копами! Бро, это хреново! Бро, она коп! Это коп, бро! Это хреновая затея, слышишь, бро, нас опять примут!!! Хреновая затея!!!

– Заткнись, ниггер! Просто заткнись! Не порти мне праздник! Вообще не открывай рот, пожалуйста, ниггер, ёб твою мать! Заткнись и двигай жопой!!!

***

Паникёр наконец-то переходит от разговоров к делу.

Чёрная карусель раскручивается и набирает обороты с каждой секундой. Мужские руки крепко берутся за талию. Быстрыми рывками помогают красотке насаживаться на член. Второй поршень настойчиво толкается во рту федерального агента, пульсирует на языке, взбивает в пену слюну. Разгорячённое тело содрогается от слаженной работы двух любовников. Массивные груди упруго вздрагивают в такт ударам, соски чиркают по простыням. Кэт сладострастно стонет, на её искаженном от похоти лице выступает испарина, на спине блестят капли пота.

Распалённая красотка ритмично покачивает бёдрами, нетерпеливо подмахивает навстречу любовнику. Неизвестно, что её заводит больше – растягивающий влагалище член, или предвкушение момента, когда щёки раздуются от напора кипящей спермы. Скорее всего, агент ФБР теряет голову от самого факта, что её трахает парочка чернозадых, чьих имён она даже не знает – и не хочет знать!

В затуманенной голове Кэт взрывается мысль настолько яркая, настолько возбуждающая, что от горячих судорог сводит бёдра.

Что бы сказали её коллеги, увидев, как неприступную и серьёзную профессионалку из отдела нацбезопастности накачивают спермой какие-то чернокожие ублюдки?

Джонни с седьмого этажа уже год пытается пригласить её на чашку кофе, получая отказ за отказом. Интересно, какое лицо было бы у этого засранца, если бы он узнал, чем кончился вчерашний поход в бар? Если бы услышал, как неприступная коллега хрипит и стонет, принимая чёрнозадых гангстеров? Как рычит от похоти и грызёт подушку? Если бы увидел, как агент Смит выплёвывала и растирала сперму по груди и окаменевшим соскам, дразня разгорячённых ублюдков!?

Чудовищные, дикие, непристойные мысли помогают достичь пика удовольствия!

В животе Кэт взрывается раскалённый шар. Девичьи соки брызжут на чёрные бёдра. Она задыхается, выпускает гостя изо рта! Падает грудью на кровать – и не может удержать сладострастный вопль! Вопль такой силы, что на этот раз оба её любовника пугаются, что соседи вызовут полицию! Она двигает задницей в бешеном темпе, кричит снова и снова! Кончает так ярко и мощно, что выпадает из реальности!

Кэт открывает глаза уже через минуту. Она приходит в себя от настойчивых толчков во влагалище. Она стонет, качает бёдрами, одаривает любовника благодарной улыбкой. Увы, лишь один из гостей имеет понятия о приличиях, и старается отплатить за гостеприимство. Второй гангстер не спешит следовать хорошему примеру. Сидящий перед лицом Кэтти чернозадый ублюдок снова начинает паниковать – хотя его массивный шланг всё ещё лежит на щеке агента ФБР.

– Белая цыпочка, ты в порядке? Ты в порядке, цыпочка? Бро, она в порядке? Бро, она же коп, бро, погляди на эти дипломы! Погляди на фотографии! Она коп, бро! Бро, пора сматывать удочки! Мы вляпаемся в очередное дерьмо, бро!!!

– Твою мать, хватить ныть, ниггер!!! Пожалуйста, ниггер, заткнись!!! Просто держи рот закрытым, ниггер!!! Не ной, ниггер, эта сучка в порядке!!!

В подтверждение этих слов, горячие губы неутомимой красотки вновь находят натруженный член.

Остатки стыдливости окончательно выветриваются из апартаментов агента ФБР. Она предельно ясно доносит свои игривые просьбы – если не сказать, требования. Кэт поднимает лицо к обладателю толстого члена. Глядя ему в глаза, томно и кокетливо облизывает чёрный шлаг. А после – начинает демонстративно тереться носом и щеками о напряженную влажную плоть. Увы, кавалер не понимает намёка – а дама слишком нетерпелива, чтобы дать ещё сотню подсказок. Задыхаясь от похоти, Кэт начинает изливать свои желания. Интересно, что бы сделалось с её коллегами, услышь они эти робкие и невинные речи?

– Слушай, сделай кое-что. Поводи, ну же, поводи им… не врубаешься? Ну, поводи им, идиот, ну какого хера… ты на самом деле не понимаешь?!! Поводи членом по моему лицу, тупой ублюдок, как там тебя!!! Да, так… ещё… омм… быстрее! И по губам! А теперь пошлёпай… ну же, пошлёпай! Не тормози, пошлёпай, я сказала! Да… да… да… аххмммм да… сильнее! Сильнее… ну сильнее же… сильнее, кретин! Да, так… так.. пожалуйста… еще сильнее, пожалуйста, хочу слышать, как твой член шлепает по моему лицу! Ну же! Давай же, мудак, делай, как я говорю!!!

Тёмные, страшные, зловещие желания захлёстывают агента ФБР.

Она страстно, неистово, безумно желает назвать ниггера ниггером!

Желает что есть силы прокричать – «Трахни меня в рот, ниггер! Войди мне в глотку, ниггер! Кончи мне в лицо, ниггер!».

И даже в самый романтический момент, размазывая по щекам сперму незнакомца – Кэтти остаётся профессионалом. Она не может забыть о моральном образе федерального агента. Она называет любовников ублюдками, кретинами, мудаками, – но слово на букву «Н» так и не срывается с её губ.

***

В кои-то веки утро рабочего дня агента Кэтти Смит началось с душевного человеческого общения. Словно в награду за бесконечную череду вечеров без компании, за одинокую постель, за вереницу пробуждений без мужских рук на заднице – стайка купидонов залетела в окно её жилища. Визитёры расплачивались за ночлег, изо всех сил стараясь угодить гостеприимной хозяйке.

В 8.00 гости подали завтрак – двойную порцию яиц, сосисок, и горячего протеинового коктейля.

В 8.30 развлекли тонизирующем массажем, шлепая членами по лицу, груди, и окаменевшим от возбуждения соскам.

В 9.00 новые друзья помогли с зарядкой для укрепления мышц малого таза, бёдер и ягодиц.

В 9.30 зарядка переросла в упражнения, требующие изрядной сноровки и координации. За полчаса Кэт побывала на подоконнике, на кухонном столе, на ковре, на стиральной машинке – и даже в воздухе, между разгорячённых чёрных тел.

В 10.00, боясь упасть в грязь лицом, борцы за честь Чёрной Америки давали волю пальцам и языкам, пробуя на вкус задницу, влагалище, груди и губы новой знакомой.

В 10.30 случилось страшное. Ненасытная красотка потребовала новых подвигов! Новых упражнений! Новых порций спермы! Всякая доблесть имеет свой предел, всякий усердный труд требует передышки – увы, к несчастью чёрных гангстеров, изголодавшаяся по мужскому вниманию фурия не желала даже слышать о фундаментальных правах человека!

И, наконец, в 11.00 – взгляд агента отдела национальной безопасности скользнул по прикроватным часам. Кэтти завизжала от ужаса – время веселья идёт слишком быстро, слишком незаметно! Она выпустила яйца из цепких пальцев. Спрыгнула с натруженного члена. И выставила новых знакомых за дверь, кинув вслед охапку одежды.

Нельзя сказать, что измочаленные, покусанные, исцарапанные, выжатые как лимон сыновья Африки были сильно раздосадованы таким исходом. Подобно несчастным предкам, освобожденным из рабства непримиримым Линкольном, они со слезами на глазах устремились навстречу Свободе! Навстречу воздуху, свету, солнцу, прекрасному новому дню!

Многострадальные афроамериканцы побежали вниз по улице, ликуя и дыша полной грудью. Они неслись во всю прыть, упиваясь чарующим запахом свободы! Свобода наполняла их кровь, их лёгкие, их сердца!

Оставив позади непосильные требования, покончив с изнурительными трудами, избавившись от гнёта белого эксплуататора – они стали свободными людьми!

Наконец-то свободными, как и полагается гражданам великой страны!

3. Худшие из худших

=================================

Где-то в лесах Миннесоты

Особо охраняемый исследовательский центр корпорации "Дайнова Дайнамикс"

=================================

Яркий свет неоновых ламп заливет подземную лабораторию. С потолка и стен спускаются каскады шлангов и проводов. Гудят высоковольтные линии, пляшут дуговые разряды над керамическими изоляторами.

Посреди зала, среди переплетения труб, словно яйца в гнезде заботливой наседки, возвышаются коконы из титана и прозрачного пластика. Название этого устройства знают лишь учёные и техники «Отдела 13», специалисты «Дайновы» с высшим уровнем допуска.

Биотэк.

Версия 666.

Величайший научный прорыв с момента изобретения огня, колеса и электричества. Шаг к звёздам – или прыжок на сковороду к Дьяволу. Ускоритель эволюции. Котёл с варевом из белков, аминокислот, наномашин и фрагментов ДНК. Реактивная искусственная матка. Верстак для переделки человеческой плоти. Дар человечеству от гениальной Хельги Химмельарх.

Гениальной, но имеющей свои планы на будущее нашего вида.

Директоров и главных акционеров «Дайнова Динамикс» интересует политическое влияние, захват рынков, биржевые индексы, места в сенате, лобби в ФБР, ЦРУ, Верховном Суде и Белом Доме. Карманное правительство. Карманный президент. Ничего нового, ничего выдающегося. Старые как мир амбиции тех, кто стоит у власти, и жаждет власти еще большей. Если государство не становится корпорацией – корпорация становится государством.

Желания госпожи Химмельарх простираются намного дальше.

Построить новый мир.

Исправить ошибки бога.

Создать нового и лучшего человека.

Вытащить Дьявола из пекла – и отшлёпать как следует!

Сменив тюремную робу на белый халат, Хельга Химмельарх поспешила к своему детищу. Она не появлялась в лаборатории с момента ареста. Но работа не останавливалась. Экспериментальные стенды, сервера и биореакторы из подземного комплекса под лесами Миннесоты – переместились в её голову. Могучий ум Хельги проводил эксперимент за экспериментом, опыт за опытом, руководствуясь предположениями и вероятностями вместо «твёрдых» данных.

Пришло время узнать, верны ли эти предположения.

Зеленый свет падает на лицо высокой брюнетки. Дуговые разряды отражаются в стёклах очков с розовой оправой.

Внутри прозрачных коконов пузырится зелёная слизь. Паутина из трубок обвивает фигуры из костей и плоти. Некоторые тела принадлежат людям – кислородные маски на расслабленных лицах, ноги, руки, задницы, гениталии. Грудные клетки размеренно вздымаются. Пальцы едва заметно дёргаются.

Но в большинстве коконов размещается нечто странное. Странное и страшное. Наборы из пульсирующих органов. Кишки, вены, системы из сросшихся сердец. Неестественно деформированные черепа. Странные амёбовидные фигуры похожие то ли на гигантского слизня, то ли на остатки дорожной аварии. Антропоморфные создания с неестественно развитыми челюстями и гипертрофированными членами. Кошмарные живые скульптуры из мускулов, костей, сухожилий, щупалец. Немигающие глаза пристально следящих за доктором сквозь чудовищное варево. Если бы перед сосудами оказался посторонний человек – персоналу «Отдела 13» пришлось бы убирать действительно огромную кучу дерьма.

Это кунсткамера. Гротескная, страшная, немыслимая коллекция.

Всего ужаснее – среди экспонатов нет ни одного мертвеца. В светящихся колбах бурлит жизнь. Хельга Химмельарх бросает органы, плоть и кости на гончарный круг. И лепит то, что кажется ей прекрасным – или, по крайней мере, занимательным.

Её питомцы в порядке. Материалы для новых поделок дергаются, шевелятся, пускают пузыри и скребут стекло. Хельга довольно улыбается – и щёлкает ухоженными пальцами.

К доктору тут же подскакивает один из ребят в белых халатах. Вездесущий Дик Спанкман, координатор проекта, глаза и уши директоров в «Отделе 13».

– Дикки, как дела на острове?

– Всё по протоколу, госпожа Хельга!

– Отлично.

Вместо того, чтобы заняться своей работой, Спанкман глядит в пол и мнётся с ноги на ногу. Руководитель «Отдела 13» вновь замечает представителя верхушки «Дайновы».

– В чём дело, Дикки?

– Госпожа Хельга, ваши… эти ваши трое подручных. Они необходимы на данном этапе? Следует ли нам их разыскать и… привлечь к работе? Вы ведь знаете, что директора готовы предоставить вам все мыслимые ресурсы… но я… но мы… но они, не одобряют участие в проекте этих персон.

Хельга бросает холодный взгляд поверх очков. Похоже, очередной болван не испытывает энтузиазма по поводу воссоединения её команды!

– Разумеется, необходимы. В поисках нет нужды. Они найдут меня сами. Или уже нашли. По прибытию моих ребят следует устроить что-то в духе банкета. Нет, лучше полноценную вечеринку с тортом. Займись этим.

Спанкман в курсе всего, что происходит в лаборатории и за её пределами. К несчастью для себя, он понятия не имеет о сути взаимоотношений между Хельгой Химмельарх и её подручными.

Этим сукиным детям нет никакого дела до амбиций «Дайновы». Каждый из них участвует в проекте по собственным соображениям. Но все они верят в госпожу Хельгу сильнее, чем лежащая на смертном орде монашка верит в Иисуса. Каждый из них считает себя апостолом нового Мессии. Из всех людей на свете, Доктор Химмельарх посвятила в свой великий план лишь эту троицу.

С её друзьями следует познакомиться поближе.

=================================

Джеймс Эллиот Уиллби

Бывший член Палаты Лордов

Специалист по связям и финансовый консультант доктора Хельги

=================================

– Внимание, господа. Мистер Джеймс! Ваш черёд!

Мужчина с тонкими усиками и аккуратным пробором замирает над мячом. Примеривается для удара. Джентльмену под пятьдесят лет – но его рука тверда и глаз верен. Клюшка для гольфа описывает стремительный полукруг. Раздаётся щелчок. Закручиваясь вправо, мяч отправляется прямиком на зеленое поле с флажком.

– Великолепный слайс, мистер Джеймс! Похоже, еще один удар – и партия ваша.

Раздаются негромкие аплодисменты. Джентльмен в белых брюках и клетчатом пуловере улыбается. Учтиво кланяется остальным игрокам. Все они похожи друг на друга – богатые пижоны, собравшиеся в закрытом для простых смертных Дорчестерском Клубе. Они хорошо проводят время. Виски, джин, болтовня о вложениях и инвестициях, обнаженные красотки в фонтанах с шампанским – и, разумеется, гольф! Извечная страсть власть имущих засранцев с берегов туманного Альбиона.

Гольф в Дорчестере – серьезное делом. Следуя Кодексу, толстые коты играют на деньги. Поле можно покинуть лишь для того, чтобы помочиться, сменить одежду, или уехать в реанимацию. Ставки невелики – по четверти миллиона фунтов за партию. Этой суммы хватает, чтобы отсеять выскочек и случайных людей.

Мужчина снова размахивается для удара.

И в этот момент – случается неслыханное!

По полю бежит человек, держит в руке мобильник, и вопит во всю глотку!

– Мистер Джеймс! Мистер Джеймс! Мистер Дже-е-е-е-е-еймс!!!

Джентльмены вопросительно взирают на Джеймса. Вопящим засранцем оказывается его водитель, китаец Ким.

– Джеймс, дорогой друг… что происходит? Серьёзно? Мобильник в Дорчестерском клубе?!! Как такое возможно?!!

– Примите мои извинения, джентльмены. Это какое-то недоразумение. Дайте мне минуту.

Нарушитель этикета быстро шагает навстречу крикуну. Не скрывая раздражения, вырывает трубку из его рук, прикладывает к уху. Разговор длится не дольше десяти секунд. А после случается нечто еще более странное.

Джеймс Эллиотт Уиллби разворачивается – и шагает к гольф-карам в дальнем конце зелёной лужайки.

Он собирается пропустить свой удар!!!

Он желает покинуть поле!!!

Мужчины вокруг мяча озадаченно переглядываются. Какого чёрта тут происходит? Началась ядерная война? Разверзлись небеса и Господь сошел на землю!? Как можно оставить поле во время игры? Возможно, что-то случилось, и соратник по клубу потерял разум от горя? Не сговариваясь, группа игроков срывается с места и догоняет удаляющуюся фигуру.

Не замедляя шаг, Джеймс оборачивается и весело подмигивает старым знакомым. Его лицо светится от счастья.

– Друзья мои, вынужден вас покинуть! Прекрасная новость – наш скучный мир ускорил вращение! Добрый совет – скупайте акции «Дайнова Дайнамикс». Не жалейте средств, господа. Знакомая птичка напела о скором росте. Хорошего дня!

– Джеймс, приди в себя! Джеймс!? Игра еще не окончена, что ты делаешь?! Что это за дерьмо!!?

Один из мужчин подскакивает к эсквайру. Хватает его за локоть. Джеймс Эллиотт Уиллби останавливается. И обращается к одноклубнику с той же радостной улыбкой.

– Тоби, ты в курсе, что отличает джентльмена от не-джентльмена? Джентльмен не хватает другого джентльмена своими ёбаными клешнями. Это неуместно. Особенно, когда тот спешит. Господь свидетель, Тоби, сегодня не твой день. Я всегда хотел это сделать. Завтра старый мир исчезнет – когда еще, если не сейчас?

Что-то странное мелькает в глазах мистера Уиллби. Что-то похожее на смесь радости и гнева. Раздаётся свист. Клюшка для гольфа описывает дугу – и со страшной силой входит в лицо незадачливого Тоби! С хрустом и треском, скула превращается в окровавленную впадину! Алые брызги достигают лиц и одежд почтенной компании. Игроки визжат от ужаса. А мистер Джеймс, всё так же счастливо улыбаясь, начинает с бешеной скоростью колотить клюшкой по голове упавшего.

Через пару секунд с Тоби покончено.

Убийца вынимает платок из нагрудного кармана. Стирает с клюшки кровавую кашицу. Разворачивается к онемевшим, трясущимся от ужасам одноклубникам – и пытается соблюсти приличия.

– Ещё раз приношу извинения за доставленные неудобства. Джентльмены, разрешите откланяться. Хорошего дня!

Джеймс Эллиотт Уиллби идёт к гольф-карам. Закидывает клюшку за сиденье. Садится за руль – и без всяких препятствий скрывается в воротах на дальнем конце поля.

=================================

Пако

Телохранитель и преданный поклонник доктора Хельги

=================================

В камерах старой тюрьмы Рио-Браво, на границе Техаса и Мексики, вечно воняет каким-то дерьмом. Кислый, удушливый запах. Пако ненавидит амбрэ, сотканное из пота, мочи и крысиного кала. Раньше с этим запахом не было проблем. Он дышал им с четырнадцати лет. Выходил на свободу, глазел на деревья, съедал пару тако, снимал шлюху. Наутро шел в церковь, молился Иисусу и святой Камилле Картахенской. Затем делал свои дела – и его задница вновь оказывалась за решеткой.

Запах тюрем стал невыносимым после встречи с госпожой Хельгой.

Пако наконец-то узнал, зачем он топчет землю.

День назад, прогуливаясь в тюремном дворе, он услышал, что кто-то разнес федеральное заведение в Спринг Поинте. И вытащил доктора Химмельарх. Похоже, яйцеголовые мудаки из «Дайновы» наконец-то поняли, что их игрушки бесполезны без госпожи Хельги.

Это было проблемой. Ведь сейчас она одна, среди бессердечных корпоративных ублюдков. Среди кретинов, не понимающих величия её замысла. Её великой роли в будущем всех людей! Совершенно одна, без Пако, без мистера Уиллби, без Ёбаной Свиньи!

Пако не смог заснуть. В сердце поселилась тревога. Если верхушка «Дайновы» узнает о настоящих планах госпожи Хельги – они попытаются ей навредить. Кто её защитит? Пришло время оставить гостеприимные стены с колючей проволокой.

Наутро, почистив зубы и помолившись, Пако подсаживается к своему сокамернику, Алехандро Риосу, загремевшему на десятку за вооруженный грабёж.

– Алехандро, помнишь наш уговор? Пришло время. За стенами появилось дело. И оно не терпит.

Сорокалетний мексиканец бледнеет, отшатывается от покрытого татуировками сокамерника. Его руки начинают трястись.

– Пако, я… погоди Пако, ты хочешь сказать… прямо сейчас?

– Да, Алехандро. Прямо сейчас.

– Но я не готов… я не готов, Пако… послушай, мы же…

– Заткнись и послушай ты. У нас естьуговор. Твоя племянница больна – госпожа Хельга её вылечит. Или воскресит, как Иисус воскресил Лазаря, если рак успел съесть внутренности. Твоя семья будет благоденствовать. И каждый из этих нищих крестьян будет знать, что дарованное благоденствие – наследие Алехандро Риоса.

– Погоди, погоди, Пако, но почему… почему прямо сейчас? Мне надо… помолиться. Подготовиться.

– Если ты решил съехать, блядский ссыкун, я сделаю всё сам. Я убью тебя прямо сейчас. Вырву из груди твоё сердце – и съем, пока оно не остыло.

Пако позволяет себе лишнего – Алехандро Риос никогда не был трусом. Его руки дрожат, но голова остаётся холодной. Он не верит, что Розита будет жить. Зато в остальном обещания сокамерника не похожи на религиозные фантазии. Простой выбор – деньги для семьи или плохой вариант. Риос берёт себя в руки. Если он и отправится на тот свет, то сделает это ради близких людей. Падре Освальдо назвал бы это «Микроподвигом Христа». Недурной вариант закончить барахтанье в дерьме под солнцем.

– Скажи, Пако, я умру?

– Не знаю, Алехандро. Я не буду тебе врать.

– Сделаем это. Но ты помолишься вместе со мною. Помолишься за то, чтобы я не умер.

– Конечно. Ты блядский засранец, Алехандро. Но ты человек чести. Если умрёшь – я буду просить святую Камиллу Катрахенскую, чтобы она хотя-бы по воскресеньем вытаскивала твой зад из пекла.

Пако знает толк в горьком тюремном юморе. Парни в тюремных робах склоняют головы. Берутся за руки, словно гаучос на воскресной службе, и начинают вполголоса молиться.

Последние слова отправляются к Иисусу. Пако снимает с коек простыни. Завешивает решетку. Трюк с постельным бельём означает лишь одно – сокамерники собрались трахнуться. Вот только ни Пако, ни Алехандро, не были замечены в любви к жопам друг-друга. Кто-то свистит из камеры напротив. Соседи по несчастью начинают шуметь.

– Не стесняйтесь, ребята! Давайте, нахлобучьте друг-друга! Потом расскажите, как прошло!

– Заткнись, ёбаный педик! Заткнись, пидор, или я тебя вскрою!

Пако лезет в складки матраса. Вытаскивает заточку. Обычный кусок стекла, обмотанный изолентой. Алехандро протягивает руку. Пако берёт предплечье товарища – и режет вдоль вен. Затем еще раз, и еще, и ещё!

Риос бледнеет, словно покойник, но лишь сильнее сжимает зубы. Из открытых вен бьют багровые струи.

Татуированый мексиканец наклонился к ранам. Впивается зубами в широкие разрезы. Начинает пить кровь, крепко держа руку товарища. Он грызёт запястье, как пёс грызёт кость. Алые потоки хлещут в лицо, заливают тюремную робу, бьют в грязный пол. Странное причастие длится всего минуту. Ботинки Алехандро Риоса едут по луже собственной крови. Он медленно оседает. Кровосос отрывается от алого фонтана. Вытирает губы. Сдергивает с шеи окровавленное полотенце. Скручивает ткань в жгут, затягивает выше локтя отключившегося сокамерника.

Заключенный в окровавленной робе подходит к решетке. Берётся за ржавые прутья. От усилия на лбу вздуваются вены. Несколько секунд – и дверные петли с треском отделяются от стальной рамы. Пако выглядывает в коридор. Бросает последний взгляд на Риоса, лежащего на грязном полу. Крестится, прикладывает к губам окровавленные пальцы.

И выходит из камеры.

=================================

Ёбаная Свинья

он же Лазерное Дильдо

он же Поросёнок

он же Подставка

он же Мазопик

он же Молчун

раб госпожи Хельги

=================================

Две шлюхи курят на дощатом крыльце старого дома, пытаясь не обращать внимания на вонь с болот. Над облезшей дверью покачивался флаг Конфедерации.

Они приезжают сюда каждые два-три дня. В самый первый раз явились вместе с громилами из заведения Мамы Оломбе. Потасканные красотки боялись, что клиент не заплатит. Или, того хуже, окажется безумным фриком. Луизиана знала многих маньяков, что отрезают людям головы, трахают трупы, а затем скармливают останки аллигаторам.

Дом нового клиента торчит на самом краю леса, в полумиле от заросшей дороги. Никто из девочек не поехал бы в эту дерьмовую дыру по своей воле, если бы не Мамочка. Старая негритянка дважды отдубасила непослушных сучек, прежде чем они соизволили отправиться на заработки.

Но сейчас Лу и Хуанита ей благодарны – жирный извращенец платит сотню баксов за день. За десять дней – штука на двоих. Не самые плохие деньги! Плюс дешевое пиво из кег в подвале, больше похожее на барсучью мочу, чем на алкоголь. Плюс дармовой консервированный суп.

Их предположения частично оправдались. Клиент оказался тем ещё фриком. Но фриком смирным. Во второй, третий, и последующие разы, они приезжали сюда вдвоем. В охране нет нужды. Они не знают как зовут хозяина покосившегося дома на болотах. И называют его Молчуном.

Ты еще жив, Молчун?

Молчун, ты там не умер?

Молчун, выбирайся из клетки – и принеси нам пива.

По началу, работать с этим жирным извращенцем было не просто. Девушки боялись, что он просто-напросто откинется – и на них повиснет что-то большее, чем штрафы за проституцию или срок за хранение наркоты. Однако же, этому парню было всё как с гуся вода. Похоже, Молчун занимался странной и дикой хернёй не год и не два. Этой свинье всё было мало.

Работа с огромным жирным ублюдком имеет свои плюсы. Лу и Хуаните не надо весь день принимать очередной член в рот, задницу или влагалище. Но были и минусы – иногда подруги на самом деле злятся на Молчуна, не понимая, чего он хочет. И в эти моменты ему достаётся сторицей.

Хуанита докуривает. Протягивает руку, чтобы щелчком отправить сигарету с крыльца. И останавливается, вспомнив, за что ей платят.

– Лу, идём работать. Молчун уже заждался, чтоб ему сдохнуть.

Потаскухи из тёмного подвала под гордым названием «Салон Мамы Оломбе» не горят желанием отрабатывать свои деньги. Профессиональная лень дешевой проститутки – лишь часть причины. Их клиент – далеко не самый симпатичный парень в округе. Он по всем статьям проигрывает ребятам со стоянки дальнобойщиков, пьяным рэднекам, и даже латиносам со стройки. Молчун странный. Странное и отвратительное существо.

Если бы у проституток в голове побывало что-то кроме дешевого бухла, дешевых наркотиков, и членов дешевых клиентов, они бы поняли – с толстяком происходит что-то странное. Еще более странное, чем дикие увлечения и уединённое существование на краю болот.

Лу и Хуанита резали, жгли, терзали плетками этот омерзительный ком из жира, мяса и дерьма. Совсем не так, как действует умелая и опытная садистка – луизианские шлюхи без всяких фантазий делали то, за что он платил. В ход шли ножи, иглы, газовые горелки, раскалённые железные прутья. В первый день впечатлительная Лу едва не зарыдала, увидев, как из разреза на жирной спине брызжет кровь. На третий день она смогла резать толстяка без всяких соплей. Через неделю это превратилось в рутину.

Разрезы исчезали за ночь. Следы от плети – через несколько часов. Ожоги и рубцы растворялись, оставляя лишь розовые пятна, напоминающие раздражение на заднице у младенца. А затем исчезали и они. Однако, это заботило шлюх гораздо меньше чем дармовая еда, выпивка, травка, и самое главное – ежедневная банкнота в сто баксов. Ещё один плюс в работе с Молчуном – гадкому фрику не надо было напоминать об оплате.

Шлюхи делают последний глоток спёртого болотного воздуха. И направляются к своим трудам. Затянутая москитной сеткой дверь громко хлопает. Тяжело вздыхая и морща носы, размалёванные красотки скрываются в душной тени.

Жилище Молчуна представляет собой что-то среднее между домом охотника, лавкой мясника, и декорациями для съемок садомазохистской порнографии. Высушенные головы аллигаторов на стенах. Старые плакаты Луизианского Охотничьего Общества. Фрагменты чучел животных. Полки и бесконечные ряды вешалок с плётками, блестящими железными членами, полицейскими шокерами, удавками, резиновыми дубинками, цепями, ремнями, клещами. И даже пилами, кастетами, ножами, дрелями и паяльными лампами. Словно какой-то шутник перемешал ассортимент секс-шопа с экспонатами выставки средневековых орудий пыток.

В углу тёмного помещения возвышается клетка из ржавых стальных прутьев. Из мебели – в клетки лишь собачья пластиковая миска, покрытая пятнами засохшего томатного супа. На миске выведено имя питомца: «Молчун».

На приваренной к полу металлической плите закреплена рама электрической лебёдки. Хромированный металл и ярко-жёлтый корпус электродвигателя контрастирует с выцветшими обоями, тусклыми лампами, и грязным дощатым полом. Трос лебёдки в палец толщиной уходит к потолочному блоку.

Посередине тёмной комнаты – главный экспонат странного и пугающего вернисажа.

В воздухе парит обнажённый гигант, раблезианский пропорций мешок с жиром и дерьмом.

Десятки тонких цепей с крюками оттягивают кожу на его спине. Он медленно покачивается в метре от пола, роняя капли крови и пота. Лицо толстяка скрывает тугая латексная маска с дырами для рта и глаз.

Одна из девок берёт пульт от лебёдки. Нажимает кнопку «вниз». Туша Молчуна опускается. Шлюха тушит сигарету о о его огромную жирную задницу. Из-под маски раздаётся довольное хрюканье.

В другом углу комнаты – ещё не задействованная красотка роется в ящиках с пластмассовыми членами, хромированными страпонами, плётками и ножами. Ищет, чем порадовать толстяка. Поиски не занимают много времени. Дуговые разряды пляшут на контакторах полицейского шокера в руках Лу. Через секунду – они вонзаются в грудь жирного фрика. Комната наполняется треском, искрами, вонью палёного мяса. Мерзкая, гнусная какофония. Еще более мерзкой её делает восторженное мычание подвешенного извращенца.

Хуанита морщится. За последние несколько дней, нечленораздельный визг этой свиньи успел надоесть. Она вспоминает о единственном способе его заглушить. Но вот незадача – ей лень запихивать латексный шарик на ремнях в слюнявое отверстие маски. Шлюха отходит от лебёдки. Втыкает в розетку вилку старого радиоприёмника. Сквозь треск и шипение пробиваются новости второй свежести.

....национальная гвардия продолжает операцию по поимке заключённых Сприг Поинта. С момента побега Хельги Химмельарх прошло более пятидесяти часов, однако, ФБР до сих пор воздерживается от заявлений. Все силы полиции штата брошены на поис…

Стены содрогаются от дикого, нечеловеческого рёва!

Висящий на крюках толстяк бьется как рыба, выброшенная на берег!

Тросы трещат, крюки рвут кожу, из жирных складок бьют алые ручейки! Шлюхи визжат от ужаса и носятся по комнате!

– Лу! Лу, это сердце или инсульт!!! Молчун, чтоб ты сдох, твою мать!!! Только попробуй откинуться, толстожопая свинья!!! Только попробуй, тупой ублюдок!!! Лу, опускай его, опускай!!!

Медицинский диагноз от Хуаниты неверен. Слова ведущего новостей произвели на Молчуна гораздо большее впечатление, чем набор стальных членов в заднице, удушение колючей проволокой, поджигание яиц пропановой горелкой, подвешивание за ноздри – и всё это вместе взятое. Он услышал единственное, что желал услышать за долгий, долгий, бесконечно долгий срок!

Конец веренице скучных, душных, безрадостных дней!

Конец бессмысленному прозябанию вдалеке от госпожи Хельги!

Подвешенное на лебёдке обнаженное тело исступлённо бъётся! Цепи звенят, крючья рвут кожу! Жирная туша шлёпается на пол, ломая несколько досок! И тут же быстро ползёт на четвереньках, гремя цепями и оставляя за собой дорожки крови! Комнату наполняет дружный визг перепуганных шлюх. Теперь им нет дела, хватил ли Молчуна инсульт – они думаю, что клиент съехал с катушек! Они боятся за свою жизнь!

Молчун оказывается между дамами и дверью! С разгона бьет плечом в комод. Не вставая с четверенек, выдергивет ящик. Запускает руку, что-то лихорадочно нашаривая. А затем ползёт прямо на кричащих потаскух, пыхтя и громко мыча, словно кошмарная окровавленная улитка!

Вереща и задыхаясь от ужаса, специалистки из «Салона Мадам Оломбе» бросаются в разные стороны! Не сговариваясь, оббегают мерзкую тушу – и вылетают тёмной комнаты, едва не стукнувшись лбами в дверях. Через несколько секунд звучит рёв мотора, визг шин, шум уезжающего пикапа.

Лазердильдо, он же Молчун, он же Мазопик, он же Подставка, он же Поросёнок, он же Ёбаная Свинья – разочарованно сопит. Разжимает кулак. На вспотевшей ладони лежит мятая стодолларовая банкнота.

Из кожаной маски выходит гневное хрюканье. Милые дамы покинули дом на болотах без оплаты – а ведь эти сто баксов были данью, частью ритуала. Без этой бумажки их работа не закончена. И это неправильно. Чертовски неправильно!

4-1. Суета на Блю-Драйв

=================================

Блю-Драйв

автомобильная трасса в черте города

=================================

Кэтти Смит желает лишь одного – провалиться сквозь землю.

И вовсе не от стыда за пьяный флирт, ночную суету и утреннюю гимнастику.

До брифинга на двадцатом этаже осталось меньше часа. Она опоздает. Опоздает впервые за всё время работы на федеральное правительство.

Опоздает на встречу с главой отдела национальной безопасности, самим Техасцем!

Пробка на Блю-Драйв двигается так же медленно, как и всегда. Здание офиса ФБР едва проступает из смога над нескончаемым потоком автомобилей. Чуда не произойдет.

Кэтти готова зарыдать от отчаяния. Или взвыть от злости на саму себя. Дело дойдет до записи в личном деле. До дисциплинарного взыскания. И, всего хуже, она снова увидит снисходительные взгляды старших агентов. Эти засранцы лишь полгода назад начали обращаться к ней «Агент Смит» вместо «Новичок».

Что делать!!?

Как быть!!?

Чем оправдать настолько серьёзное нарушение протокола? Интересно, устроит ли специалиста из отдела профессиональной дисциплины честный ответ? Что-то в духе – «Простите, сэр, я слишком увлеклась членами незнакомых чернозадых ублюдков. Да, сэр, было неплохо. Нет, сэр, этого больше не повторится!».

– Твою же мать! Твою мать, твою мать, твою мать!!!

Едва не рыдая, агент в сердцах лупить кулаком по приборной панели форда. Необходимо срочно что-то предпринять! Под угрозой её репутация в ФБР! Всё, ради чего она работала долгие годы! Призвание, ради которого Кэт рисковала получить пулю в задницу, жертвовала всем своим временем, и даже личной жизнью! Агент Смит стискивает зубы, пытаясь не поддаться панике!

Высшие силы приходят на помощь. Решение само обрушивается на голову.

В зеркале заднего вида мелькает пластиковый шлем. Круглые чёрные очки, широкие шорты, пёстрая гавайская рубаха. Какой-то хиппи беззаботно катит мимо пробки по узкой полосе для велосипедистов. Кэт испытывает озарение. У проблемы есть решение.

Да, это не самое лучшее решение.

И, мягко говоря, не самым правильное.

И уж точно, не самое достойное.

Но это решение, чёрт возьми!

В конце концов – агенты Бюро отдают все свои силы, работая днями и ночами ради безопасности американских граждан. Теперь пришел их черёд позаботиться о федералах!

К счастью для всех, машины в пробке ползут как улитки. Кэт жмёт на тормоза, резко берёт вправо, притирается к бордюру. Сзади раздаются сигналы. Агент берётся за ручку пассажирской двери – и толкает изо всех сил!

Беспечный ездок не успевает среагировать на внезапно возникшее препятствие. На полном ходу влетает в распахнутую дверь внедорожника! Его велосипед летит в одну сторону, а задница в разноцветных шортах – в другую!

Со скоростью молнии, Кэт выскакивает из машины, размахивая значком с эмблемой Бюро.

– Это ФБР! Всё в порядке, cэр!? Вот и отлично! Отлично, сэр! Это спецоперация ФБР!!! Я реквизирую ваш транспорт!!!

Значок грозно сверкает в лучах солнца. Попавший под каток федералов велосипедист вскакивает с асфальта. Но вместо того, чтобы как следует покричать о своих гражданских правах – почему-то спешит убраться. Бросает испуганный взгляд, подпрыгивает, разворачивается, бежит вниз по улице. Исчезает на ближайшем перекрёстке. Глядя на удаляющуюся гавайскую рубаху, Кэт чувствует, как с души падает камень. Чёрт возьми, он недурно бегает! Значит, с этим гражданином всё в порядке! Слава богу!

Агент Смит запрыгивает на реквизированный двухколёсный транспорт – и спешит на защиту Америки! Крутит педали, мчится сквозь пробку к серой громаде офиса ФБР!

То ли к сожалению, то ли к счастью – она видела пижона в гавайской рубахе не в последний раз.

***

Кэтти появляется в офисе Техасца на десять минут позже, чем этого требует протокол. Запыхавшаяся, разгорячённая, словно финалист Тур-де-Франс, она вбегает в зал для брифингов. Десятка два агентов отдела национальной безопасности уже успели примостить задницы в кресла!

Сердце Кэт уходит в пятки. Похоже, Техасец решил не начинать встречу, пока все не будут в сборе. Похоже, коллеги ждут лишь её. Стыд! Позор! Кошмар! Дикое проявление непрофессионализма! Кэт лихорадочно изобретая оправдания, одно убедительнее другого.

Однако, вопреки ожиданиям, в зале не раздаётся злобное шипение коллег. Несколько агентов приветствуют её кивком – и возвращаются к тихим разговорам. Здесь происходит что-то странное. Майк Доу никогда не заставлял себя ждать.

К агенту Смит подходит один из ребят в чёрных костюмах. Чёртов Джонни, вечно питающий надежды на рандеву за чашкой кофе. Не самый скучный парень. В другой жизни, в другое время, она могла бы ответить на его бесчисленные попытки. Но работа есть работа. Никаких отношений с коллегами. Есть лишь одно незыблемое правило – никаких амурных дел с федералами!

– Агент Смит, хорошо выглядите. Даже лучше, чем обычно. Как прошли выходные? Выглядите усталой, но… жизнерадостной? Утроили фитнесс-марафон? Знаете, я тоже стараюсь держать себя в форме. Пытаюсь выкроить хотя-бы часа три в неделю. Может быть, потренируемся вместе? В зале на втором этаже? Как вам моё предложение?

– Да. Именно. В кои-то веки получилось выделить выходные для спорта. Обожаю спорт.

Щёки Кэтти предательски розовеют. Секундное смущение – и укол удовольствия, рождённый свежими воспоминаниями. Агент Смит отворачивается, чтобы коллега не заметил блеск в её глазах.

– Джонни, где Техасец? Встреча еще не началась?

– Началась. Вызывает по одному. Сейчас там Фергюссон. Чёрт знает что. Ставлю пять баксов, старик решил лично перетрясти дерьмо каждого агента. Возможно, кто-то из ребят наделал дел. Как во время кризиса с «Неоновым Санчесом». А теперь шеф не хочет, чтобы об этом судачили в коридорах. Возможно, отдел внутренних расследований снова пытается поджечь нам волосы на заднице. Снова случилось какое-то дерьмо.

Это лучшая новость за последнее время. Страхам из-за опоздание не суждено сбыться. Радости агента Смит нет предела!

Она занимает свободное кресло в приемной, прямо напротив кабинета главы отдела национальной безопасности. Наконец-то есть минута, чтобы отдышаться после велозабега на Блю-Драйв.

Через полчаса из кабинета выходит агент Фергюссон. В ответ на вопросительные взгляды коллег, сухо бросает – «Личные задания». И спешит к своим занятиям. Ожидание затягивается. Минута тянется за минутой, час за часом. Не проходит и года, как секретарь Майка Доу выходит в приёмную, и оглашает имя агента Смит. Пришло время задушевных бесед.

Кэт вскакивает. Напускает серьёзно-обеспокоенный вид, прячет лицо за дежурной фбровской маской. И исчезает за дубовой дверью.

***

Вместо того, чтобы кивнуть на стул перед огромным столом – Майк Доу встаёт с собственного кресла. И протягивает Кэт руку.

– Еще один прекрасный день в ФБР. Еще один день на страже Америки. Приветствую, агент Смит.

– Сэр, так точно, сэр!!! Добрый день, сэр!!!

Кэтти отвечает на рукопожатие босса. Выпаливает ответ так громко и бодро, как только может. Она не подаёт виду, что нервничает. Но между лопаток пробегает тревожный холодок. Старик редко пожимает кому-то руку. Это не пустая формальность. Значит, сегодняшняя встреча – не просто часть обычной рутины. Ищейки из отдела внутренних расследований накопали очередное дерьмо на коллег? Или случилось что-то по настоящему серьёзное?

Не выпуская ладонь Кэт, Техасец рассыпается в похвалах.

– Агент Смит, вы с нами уже два года. От лица руководства ФБР – благодарю вас за службу. Вы – дисциплинированный, компетентный агент, всегда следующий протоколу. Даже во время кризиса с «Неоновым Санчесом» вы не позволяли себе лишнего. Заявляю официально – вы один из лучших новичков на моей памяти. А ведь мой зад в этом кресле не один десяток лет. Горжусь вами, без всяких преувеличений. Безупречна служба! Вы – будущее ФБР!

– Сэр, благодарю, сэр!!! Рада стараться, сэр!!!

Кэт улыбается и трясёт ладонь Техасца. Сбываются её худшие опасения. Похоже, глава нацбеза решил как следует подсластить пилюлю. Остаётся лишь гадать о размерах этой пилюли.

– К делу. Присаживайтесь.

На столе Майка Доу разложены картонные папки. На каждой – имя агента. Перед Кэт шлепается папка с её фамилией и инициалами.

– Мы работаем в сложное время, агент Смит. В сложное и непредсказуемое. Сегодня наша работа требует особого подхода, тонкого и точного. Сегодня все ресурсы ФБР подчинены главной цели – поимке биотеррориста номер один, Хельги Химмельарх. Но отдел национальной безопасности запускает параллельную операцию. Мы начинаем сбор информации по лицам и компаниям, аффилированным с «Дайнова Дайнамикс».

Кэт не верит своим ушам.

Похоже, «Дайнова» снова пользуется ФБР как службой собственной безопасности. Опять придётся искаит компромат на кого-то из сенаторов? Как можно заниматься таким дерьмом именно сейчас, когда неизвестные боевики громят федеральные тюрьмы и освобождают террористов!?

В этот раз, профессиональное чутьё подводит.

Агент Смит не может даже предположить, что Техасец начал копать под «Дайнову». Ведь это попросту немыслимо – всё равно как копать под Белый Дом.

Майк Доу открывает папку. Выкладывает на стол спутниковую фотографию. Комплекс роскошных зданий на узкой полосе песка между океаном и джунглями. Отели, пляжи, клубы, казино. Пирсы, прогулочные катера, гидросамолёты, океанические четырёхпалубные яхты. Тропический рай, затерянный в океане. Давным-давно Господь изгнал Адама и его подружку из этого славного места. Теперь Адам вернулся – в пляжных шлёпанцах и c полными чемоданами денег.

– Архипелаг Фуэго-Браво. В восьмидесятых годах острова были арендованы у правительства Кубы международной группой «Орфей Резортс». Пять лет назад, «Орфей» был куплен корпорацией «Дайнова». Формально, это всё еще территория Кубы. По факту, там нет представителей кубинских властей. Теперь это особая экономическая зона. И она управляются единолично «Дайновой». Очередная банановая республика, созданная корпорацией вне зоны действия конституции США, подальше от журналистов и инспекторов федерального казначейства.

Техасец кидает на стол еще один снимок. Песчаные косы. Стеклянные высотки. Снежно-белые отели с бассейнами и вертолётными площадками на крышах.

– Самый большой остров архипелага. Пятизвёздочный курорт «Кок-дель-Мар». Еще в девяностых «Орфей» создал что-то вроде клуба для толстосумов. Затем курорт перешёл к «Дайнове». Они затеяли большую стройку. Обеспечили беспрецедентные меры безопасности и конфиденциальности для своих гостей. С тех пор там побывала половина нашего правительства. Весёлое место.

Доу стучит пальцами по фотографии серых куполов. Бронеколпаки, торчащие из земли воздуховоды, антенны. Бетонные норы, ведущие прямо к взлётной полосе посреди джунглей.

– Северная часть острова. Муравейник на снимке – исследовательский центр «Дайновы». Якобы научная площадка фонда «Спасём Коралловые Острова». Это прикрытие – полнейшее дерьмо. У меня есть информация, что за последние три года, туда доставили биотехнологическое оборудование почти на миллиард долларов. Биореакторы, наноассемблеры, системы полной биологической очистки, модули контаминации. Не самые дешевые игрушки. Остров патрулируют катера службы безопасности «Дайновы». В глубине джунглей – пункт радиоэлектронного наблюдения. Они сканируют море и небо на сотни миль вокруг комплекса. Похожая система была у русских военных на Кубе. Видимо, спасение коралловых островов – приоритет номер один у этих сукиных детей.

– Теперь главное. Похоже, на острове собирается весёлая компания. Вот те, о ком мы знаем наверняка.

На стол ложится пачка фотографий. Техасец начинает раскладывать перед Кэт распечатки с выжимками из досье. Кэт узнаёт некоторые лица. Это международные преступники. Ребята из Большого Списка Интерпола.

– Борис Бадьянов по прозвищу Борис Блядц. Чёртов Борис собственной персоной. Русский торговец оружием и перспективными военными разработками. Хитрый, изворотливый, крайне опасный сукин сын. Моссад и МИ-6 несколько раз пытались его убрать. К сожалению, безрезультатно. Когда ребята из ЦРУ хотят позлить иностранных коллег, то спрашивают «Как здоровье у Бориса»? Интерпол обвиняет русских генералов в связях с этим парнем. В свою очередь, ООН обвиняет ЦРУ в пособничестве мерзавцу. По неподтверждённым данным, Борис Бадьянов пользовался поддержкой нашей разведки, снабжая оружием Колумбийских повстанцев. Та же схема во время войны в Заире против режима Мпонго. Та же история со свержением Аль-Файзуллы. Именно Борис продал ракетный комплекс «Молох 13» культу Белого Семени Христова. Именно он снабдил последователей Масуда Менглибека средствами борьбы с беспилотниками. Русские гаусс-пушки, которые этот ублюдок поставил в Лаос, сбили все спутники-шпионы над Тяньцзинским Треугольником.

– Мануэль Коста. Племянник главы Южноамериканского Картеля, Эстебана Косты. Того самого ублюдка, что наводнил улицы Майами «Неоновым Санчесом», синтетическим наркотиком нового поколения.

– Мадам Шао Шаньгуань. Прозвище – «Тень». Дипломат, представляющий интересы Великих Китайских Корпораций. Предположительно, вовлечена в торговлю людьми, органами и биокомпонентами. Имеет большое влияние в Триадах.

– Джеймс Эллиотт Уиллби. Финансист, подданный Великобритании. Владелец «Уиллби Групп». Учредитель бесчисленного количества фондов, чью деятельность запретили на территории США. Два года назад был обвинён в сотрудничестве с биотеррористкой Хельгой Химмельарх. Был оправдан Британским судом. Затем обвинён в давлении на судей – и снова оправдан.

– Господин Горо. Доверенное лицо «Ибушимы», специалист в области технологического и промышленного шпионажа. По неподтверждённым данным, он лично ликвидировал десяток японских и тайваньских бизнесменов, которые сопротивлялись «Тихоокеанскому Слиянию и Укрупнению». Самый настоящий хренов ниндзя.

Техасец собирает фотографии, складывает распечатки в папку. И протягивает агенту Смит.

– Это и есть ваше задание, Кэтти. Вы отправитесь на остров. Под личиной Катерины Альдау, наследницы аристократической семьи из Старого Света. Легенда будет разработана в ближайшее время.

– Ваша единственная миссия – сбор информации. Мы должны установить, что связывает всех этих людей. И что, чёрт возьми, готовится на острове. Зачем корпорация их пригласила? Это вечеринка бой-скаутов подальше от глаз мамочки? Или что-то большее?

– Понять роль «Дайновы» в происходящем – вот наша главная цель.

Кэт не верит услышанному. Ведь операция проходит за пределами территории США. Федералы не имеют полномочий соваться в песочницу ЦРУ, и наоборот. Хотя коллеги из разведки регулярно нарушают это правило. Судя по словам Техасца – это не совместная операция. И, самый главный вопрос – неужели ФБР действительно покушается на задницу «Дайновы»? Когда это директор Бюро успел отрастить настолько огромные яйца? Неужели порвался поводок, связывающий Белый Дом и Федеральное Бюро Расследований?

Для Техасца не составляет труда прочесть вопрос на удивлённом лице Кэт.

– Спрашивайте, агент Смит.

– Сэр, не поймите меня неправильно. Но… сэр, эта операция санкционирована Директором?

Во взгляде старика проноситься смесь одобрения и… сожаления. С одной стороны, Майк Доу горд за своего агента. Кэтти Смит не просто горячая красотка с замечательной задницей. Она задаёт правильные вопросы. Она вплотную приблизилась к пониманию ситуации. С другой стороны – теперь на его плечи упадёт еще один грех.

– Разумеется, агент Смит. Да, на острове будет кто-то от ЦРУ. Но Директору необходим собственный анализ ситуации. Это секретная операция. Как вы понимаете, мы выходим за пределы юрисдикции ФБР. Подобные назначения получили девять агентов. Кто-то отправится на Аляску, кто-то в Мексику. В случае огласки, Директор переложит всю ответственность на меня лично. Агентов это не коснётся. Репутация Бюро не должна пострадать. Поэтому – именно я вас инструктирую. И требую абсолютной секретности за дверями этого кабинета.

Техасец врёт не так часто, как остальные ребята с Верхнего Этажа.

Зато врёт так же убедительно.

Глава отдела национальной безопасности знает, чувствует – на самом верху что-то готовится. Угроза исходит от «Дайновы», запустившей щупальца в сердце и мозг государственного аппарата. Закрыть глаза на ситуацию – означает предать граждан Соединенных Штатов. Бездействие – это предательство Америки!

Майк Доу без колебаний нарушил протокол, субординацию, закон о спецслужбах, и договорённости с центральным разведывательным управлением. Он поставил под удар девятерых агентов. Агент Смит в их числе.

Сложное время требует сложных решений.

***

Кэт спускается с двадцатого этажа на бренную землю. Она парит над асфальтом от радости.

Личное задание от главы национальной безопастности! Это не просто трамплин для взлёта по карьерной лестнице – это её первое настоящее дело! Без куратора! Под прямым патронажем Техасца! Вот она, великая миссия!

Катерина Альдау!

Пять сраных звёзд!

Тропический курорт!

Европейская аристократия!

Это сон или явь, черт возьми?

Это происходит на самом деле!!?

Вылетев на стоянку, Кэт щёлкает сигналкой от внедорожника. Но сигнала не слышно. Кое-что убавляет её восторги. Её форд остался на трассе. Возможно, его уже уволокла дорожная служба. Вместо автомобиля – на парковочном месте стоит велосипед. На радостях, она совершенно забыла о происшествии посреди Блю-Драйв.

Прыжки со значком агента ФБР на шоссе – одна из «тех самых» дерьмовых историй, которые случаются с каждым агентом. Что, если владелец велосипеда подаст жалобу в управление? Что, если последует разбирательство? Или судебный иск? И это накануне её командировки на райские острова! Накануне её Великого Рывка по карьерной лестнице!

Необходимо срочно разгрести собственное дерьмо!

Кэтти Смит тяжело вздыхает. Разворачивается. И шагает обратно к лифту.

***

Она спускается в царство слабых токов, радиочастот и магнитных лент, что плесневеют аж с пятидесятых годов. Под серым зданием офиса ФБР – бесконечные подвалы, забитые мейнфреймами, серверными стойками, и прочей ерундой, о которой агент Смит не знает, и не хочет знать.

Здесь собирают данные, анализируют данные, и производят данные. Важная работа. Разумеется, не такая важная, как у полевого агента. Но тоже важная.

Незаметно для самой себя, Кэт поддаётся настроениям с верхних этажей. Парни с квадратными подбородками и большими пушками – соль земли. Криминалисты, особенно те, что работают с телами – фрики, психопаты и извращенцы. Аналитики – занимаются чёрт знает чем, кроме поиска ответов. Компьютерщики – оторванные от реальности гики, которые тупо просиживают зады, играя в рыцарей, волшебников и драконов.

Почти полчаса Кэт занимается тем, что согласовывает визит с Властелинами Подземелий.

После прений и угроз, к ней выходит знакомый аналитик из отдела информационных источников. Ник Петерсон, джентльмен самого скучного вида – недельная щетина, серый галстук, массивные очки в черепаховой оправе. Его лицо бледно, как мел. И даже бледнее. Кажется, он родился в этих подвалах – и никогда в жизни не высовывал нос из тёмной норы.

Через минуту – агент Смит стоит за спиной аналитика, и смотрит на экран.

– Ник, промотай вперёд. Примерно, на 10.40. Есть!

На мониторе возникает запись с камеры дорожного наблюдения. Размахивающий значком агент Смит, велосипедист и его железный конь. Аналитик нажимает на паузу. Перед агентом застывает чертовски, чертовски, чертовски дерьмовая картинка. В кадре – человек в пляжных шортах, летящий через дверь внедорожника.

– Только посмотрите на эту хрень. Хороший удар. Только посмотри, бриджи этого хиппи почти слетели с задницы. Что это было?

– Ник, это мой прокол. Мне показалось, что этот гражданин – один из подозреваемых в федеральном розыске. Я ошиблась. Со всеми бывает, ничего сверхъестественного.

– И ты конфисковала его велосипед?

– Кхм… послушай, это не то, чем выглядит. Это… это…

– Ага. Ты ведь не втягиваешь меня в очередную дерьмовую историю, агент Смит?

– Послушай, Ник… я с этим разбираюсь. Пожалуйста, распознай его.

Кадр приближается. Начинается обработка. Через несколько секунд на экране возникает перекошенное лицо и размётанные дреды велосипедиста. Так и есть, это чёртов хиппи. Аналитик стучит по клавиатуре. Запускается программа распознавания лиц. Еще через пять минут на экране появилось досье на убежавшего гражданина. Ник присвистывает.

– Саймон Прайс. Двадцать два года. Странный парень.

– В каком смысле – странный?

– Странно, что этот гражданин еще не побывал в тюрьме. Он вылетел из колледжа. Безработный. Проживает в Кедр-Грув, в самом криминальном районе города. Есть приводы за хранение наркотиков. Несколько задержаний. В последний раз арестован при попытке продать десять унций марихуаны в доме престарелых. Представляешь? Этот ублюдок толкал дурь старикам! Тянет на два года как минимум. По непонятной мне причине, судья ограничился общественными работами. Ставлю пять баксов – в следующий раз он загремит по полной. Это твой клиент.

– Ник, сделай распечатку.

– Нет.

– Никки, что значит – нет!? Я федеральный агент! Мне нужны его данные!!!

– Это как стриптиз – смотреть можно, трогать нельзя. Ты здесь без официального запроса. Иди к себе в офис, и распечатывай под своим доступом. Или записывай с экрана. Жду тебя после смены – у нас свидание.

– Даже не надейся. Спасибо, Никки. За мной должок.

Агент Смит вздыхает в очередной раз. Открывает блокнот, начинает записывать адрес. Похоже, мистер Прайс не из тех парней, что нанимают адвокатов, надеясь слупить с Бюро компенсацию.

Однако, необходимо в этом удостовериться.

И вернуть хозяину чёртов велосипед!

4-2. Долг и призвание

Через три часа после беседы на двадцатом этаже, Кэт забирает свой автомобиль. Запрыгивает за руль внедорожника. Следуя указаниям навигатора, направляется по адресу незадачливого велосипедиста.

В багажнике позвякивает железный конь мистера Прайса, если слово «мистер» возможно присоединить к патлатому засранцу. Без всяких сомнений, парень с дредами избрал ремесло уличного пушера. Он – один из вечно накуренных хиппи, что ошиваются пред студенческим кампусом, пытаясь сбыть несколько унций выращенной на заднем дворе марихуаны.

Агент Смит медленно катит по Кедр-Грув. Вглядывается в номера на обшарпанных стенах.

Улицы с одноэтажными домами и обветшалыми магазинами нельзя назвать трущобами. Ведь сюда всё еще приезжают копы. Но это не самое благополучное место в городе. Свет пробивается сквозь окна грязных коробок, разукрашенных граффити. Четверть домов пустует – там поселились сквоттеры, торчки и бездомные. Перед каждыми выборами, мэр без устали распаляется по поводу «рабочих мест» и «новых перспектив» для Кедр-Грув. Но вот беда, он не может найти дураков, что захотят вкладывать деньги в бизнес рядом с притонами наркоманов и пуэрториканской шпаной.

Виды за лобовым стеклом становятся всё более унылыми. Выбитые окна. Ржавые трейлеры. Опрокинутые заборы. Грязные тенты. Заросшие чертополохом газоны. Бродяги и оборванцы вокруг бочек с кострами. И, самое неприятное, никаких указателей с номерами домов.

***

Кэт тяжело вздыхает. Негромко ругается. Совершенно необходимо объясниться или договориться с пострадавшим хиппи. Её фокусы на Блю-Драйв не должны всплыть. Тем более, сейчас, накануне миссии!

Вот только, чёрт возьми, где берлога этого засранца?

Кэтти замечает парочку парней. И тормозит на перекрёстке. Пуэрториканцы одеты по местной моде – клетчатые рубахи, блестящие цепи, приспущенные штаны. Цветные косят под чёрных гангстеров из клипов MTV. Агент Смит решает навести справки о мистере Прайсе, пока окончательно не стемнело. Она не горит желанием общаться со шпаной – но ей не улыбается перспектива кататься до утра между домов с пустыми окнами.

Агент Смит опускает стекло двери внедорожника. Окликает парней. Смуглый бездельник тут же подскакивает к автомобилю. И засовывает голову в окно чуть-ли не по плечи.

– Que pasa, senorita? Чего желаешь купить, красотка?

Кэт морщится. Ругается про себя. Разумеется, эти мудаки банчат на перекрёстке травой или «Неоновым Санчесом». Куда смотрит полиция!?

– Нет, нет, нет! Я не за этим! Послушай, я кое-кого ищу. Ты знаешь Саймона Прайса? Он живёт в этом районе.

На лице пуэрториканца появляется кислая мина. Он качает головой, молча отходит от машины. Скрепя сердце, Кэт выуживает пару двадцаток. Протягивает банкноты через окно.

– Послушай, я училась с ним в колледже. Саймон исчез с радаров и обосновался в Кедр-Грув. Ты знаешь кого-то с таким именем?

К счастью для Кэт, деньги спасают ситуацию. Пуэрториканец принимает зеленые бумажки из рук агента ФБР.

– Саймон Прайс? Детка, я десять лет суечусь на этих ёбаных улицах. И впервые слышу о мистере Прайсе. Погоди, погоди, красотка, я тебе помогу. Эй, Эдуардо! Чикита ищет Саймона Прайса! Ты слышал это имя? Саймон Прайс!

Через мгновение в окне внедорожника Кэт торчат уже две бритых головы. Парни ни черта не знают, зато им страсть как хочется поболтать с милашкой в дорогой машине. Агент Смит суёт барыгам под нос телефон с фотографией пострадавшего велосипедиста.

– Homie, это же Длинный Пит! Мать его, это же Длинный Пит! Чикита, забудь об этом мудаке. Да, у него недурной товар. Но его дерьмо переоценено. Переоценено, понимаешь? Всё, что тебе нужно, уже здесь. У меня лучший товар в Кедр-Грув!

Выяснив, как добраться к дому Длинного Пита, КЭт с трудом выталкивает болтливые головы из окна автомобиля – и даёт по газам.

***

Через двадцать минут агент Смит стоит на крыльце обшарпанного жилища. Панельный домик на одну семью, какими в пятидесятых застроили всю субурбию. Не найдя звонка, она решительно стучит в дверь. Где-то в доме слышатся шаги. Но никто не спешит открывать. Кэт грохочет по двери кулаком.

– Мистер Прайс? Я слышу вас, мистер Прайс! Открывайте!

Шаги становятся громче, слышится нечленораздельное бормотание. Дверь приоткрывается на ладонь. Над цепочкой появляется помятое лицо с красными глазами. Из щели между дверью и притолокой валят клубы дыма.

– Какого… кхм… кхе… какого хера… подите… подите прочь, ёб вашу мать. Я… я сейчас занят…

– Мистер Саймон Прайс? Откройте, у меня к вам дело!

– Кто… какого… какой, мать его ёб, Прайс… а… точно… да, он тут… прости, дорогуша… так накурился, что забыл свою фамилию… да, я мистер Прайс… мистер, мать его ёб, твистер Прайс… собственной, мать её, персоной… вы же не из пожарной инспекции?

– Мистер Прайс, позвольте войти?

Следующие пять мину хозяин дома возится с дверной цепочкой. Наконец, дверь открывается. Агент нацбеза заходит в наполненное дымом помещение.

– Слушайте… да… я отключил пожарный датчик… ну, вы же в курсе, штрафы за ложные срабатывания, и вот опять… я как бы тут, кхм, кхем, работаю… просто дым, понимаете, всё в норме…

Похоже, этот засранец принял её за пожарного инспектора. Вот только тесное помещение заполнено дымом волшебной травы, а не горящего хлама. Прямо посередине жилища Длинного Пита стоит круглый стол. На столе возвышается громадный бонг, украшенный неоновой подсветкой и пластиковыми фигурами Святого Семейства. Власти штата разрешают хранение до двух унций марихуаны, запрещая её продажу. Однако, перед стеклянной колбой рассыпано столько дряни, что хватило бы накурить всю улицу.

***

– Мистер Прайс, меня зовут Кэтти Смит. Я сотрудник отдела национальной безопасности ФБР. Я с неофициальным визитом. Позвольте принести вам извинения за происшествие на Блю-Драйв. Ваш велосипед в машине. Двух сотен хватит, чтобы покрыть ремонт вашего транспорта и исчерпать этот досадный инцидент? Вы в порядке, мистер Прайс?

Агент Смит допускает ошибку. Большую ошибку. Она думает, что мистер Прайс в состоянии понять человеческую речь. Услышав слово «ФБР» – хозяин дома замирает, закрывает лицо ладонями, и пропускает всё остальное мимо ушей. Через десять секунд Длинный Пит выходит из ступора. И это не оборачивается ничем хорошим.

Он кричит, как раненная лань! Прыгает к столу! Хватает дымящийся бонг!

С грохотом и воплями несётся вглубь дома!

Кэт преследует вгашенного засранца!

Велосипедист и селекционер забегает в санузел, и, воя от ужаса, начинает заталкивать стеклянный бонг в унитаз! Идея скрыть улики всецело заполняет его одурманенную голову!

Дело не ладится – устройство для извлечения магического эфира из даров природы слишком громоздкое. Но это не останавливает Длинного Пита! Он пытается совершить невозможное, затолкать бонг в слив! Стекло трещит! Дым заполняет помещение! Из расколотого унитаза бьет вода! Вакханалия ужаса и отчаяния сопровождается истеричным воем хозяина дома!

– Мистер Прайс! Придите в себя! Я с неофициальным визитом, Мистер Прайс!!! ФБР не интересуют ваши делишки с марихуаной!!!

Схватив нового знакомого за плечи, Кэтти пытается оттащить его от унитаза. Но всё тщетно! Несчастный планокур вопит, что есть силы, мысля о последних днях на свободе. Насмотревшись полицейских сериалов, он думает лишь о том, чтобы скрыть улики от ФБР! Длинный Пит твердо знает, что Бюро бросило все силы и ресурсы на его поимку!

Поняв, что перекричать этого хиппи не получится, агент Смит идёт на крайнее меры. Она хватает за паклю на голове вопящего мистера Саймона, разворачивает его лицо, и пытается привести в чувство парой пощечин!

И это становится второй большой ошибкой.

Визжащий от ужаса засранец забывает об уничтожении улик. Решает пуститься в бега, скрыться от руки закона! Рвётся к выходу – и со страшным треском влетает головой в ребро открытой двери!

На лбу Длинного Пита появляется рассечение. Он закрывает глаза и медленно оседает на грязный кафель. В этот раз Кэт вскрикивает от ужаса.

***

– Сколько пальцев на руке? Сколько пальцев я показываю?

– Не надо кричать, не кричи, дорогуша… я всё прекрасно вижу. Здесь… двенадцать с половиной унций… нет, давай пересчитаем… пятнадцать унций… нет, почти фунт… вот, славно, целый фунт… видишь, я в норме…

Длинный Пит полулежит на изодранном диване, прижимая холодную бутылку с пивом к пластырю на лбу. Кэтти сидитрядом, на том же диване, витая на седьмом небе от радости. К счастью, всё обошлось. Десять минут назад ей казалось, что дело закончится силуэтом на полу, криминалистами, и бесконечными интервью с ребятами из отдела внутренних расследований. В худшем случае – из офиса прокурора.

Кэт знает, что следует вызвать неотложку – вдруг этот хиппи решит отдать концы посреди фразы?

Но, похоже, мозги мистера Прайса начали шалить задолго до встречи с дверью. Кэт надеется, что кутерьма закончится сама собой, И решает нарушить протокол в двадцатый раз за день. Решает воспользоваться гостеприимством мистера Прайса. Следует просто побыть рядом, просто удостовериться, что всё в порядке. Просто пережить и забыть «плохую» половину этого чёртового дня!

Через полчаса Длинный Пит ошибается всего на один палец.

Он оклемался после удара, и, самое главное – из его многострадальной головы выветрилась дежурная доза каннабиноидов.

Видя, что парень в халате поверх шортов обрёл способность к связной речи, Кэтти начинает прощупывать почву.

– Саймон… можно вас так называть? Вы помните, что случилось на Блю-Драйв? Я реквизировала ваш транспорт во время операции ФБР. К сожалению, вы скрылись… а я… а мы… наша команда агентов… преследовала террориста. Это секретная операция. Поэтому я здесь как частное лицо. И со мною двести баксов чтобы починить ваш велосипед. Понимаете, о чём я, мистер Прайс?

Ложь сама слетает с языка.

Она врёт несчастному торчку, почти дословно повторяя слова Техасца. Те же предпосылки. Те же конструкции. Те же обороты.

И те же самые оправдания. Ведь она заботится не о собственной карьере, но о безопасности всей Америки! Грядущая миссия слишком важна, чтобы позволить досадной случайности вставлять палки в колёса. Этот недалёкий парень будет рад деньгам. Вуаля – все в порядке, все довольны! Так или иначе, это похоже на хороший план.

Длинный Пит открывает бутылку. Делает глоток. И даёт ответ.

– Послушай, да всё в норме. Не парься, сестра, всё путём. Это знак! Сам космос говорит со мною. Понимаешь? Тогда, на Блю-Драйв, сам космос дал мне знак. Высшие силы обо мне позаботились.

– Вы о чём, Саймон? В каком смысле – «знак»?

– Да забей, это долгая история. А велосипед мне больше не понадобится. Я банчу только на этих сраных улицах. И здесь же закупаюсь жратвой. Отныне, ноги моей не будет за пределами этого ёбаного квартала. Отныне, все мои дела только в Кедр-Грув.

– Саймон, я никуда не спешу. Что значит «знак»?

– Ну, кхм… ну ладно. Эта история… она, как бы… ну… как бы про мою жизнь. Это долго объяснять.

– С удовольствием выслушаю.

Лучше бы Кэт покинула прокуренную халупу до того, как чёртов барыга, потребляющий большую часть своего товара, начал рассказ. Возможно, тогда день мог бы закончиться без новых приключений.

Длинный Пит скручивает косяк. Затягивается. Откидывается на диване. И начинает чесать языком.

– С чего бы начать… ладно. Это очень эзотерическая история… ну, о высших силах, врубаешься? Высшие силы, мать их ёб. Космос, понимаешь? Короче, слушай. Предков у меня нет. Когда я был пиздюком лет семи, меня забрала из приюта тётушка Рамона. Это её дом. Ну, а я ей типа почти как сын. Она растила марихуану на заднем дворе еще в семидесятых. Еще до того, как дурь разрешили для личного употребления. Когда у тётушки нашли рак, она принялась пыхать двадцать четыре часа в сутки. Пыхала днями напролёт. Говорила, что это типа как лекарство. Она оплатила моё обучение в колледже. У неё была заначка, еще со времён Вудстока. Тогда дурь разлеталась как горячие пирожки. И вот, на втором году я узнаю, что тётушку забирают в приют для стариков. Я бросил учебу и вернулся сюда, понимаешь? Я просто не мог спокойно сидеть в этом ебаном колледже. Вернулся домой, чтобы быть рядом с тётушкой.

Длинный Пит указывает дымящимся косяком на фотографию, что висит над старым комодом. Приятный парень рядом с пожилой мексиканкой в инвалидном кресле. Парочка держится за руки и счастливо улыбается в камеру. Это выглядит чертовски убедительно, словно открытка какого-нибудь благотворительного фонда.

– Ну и вот. Приезжаю в Кедр-Грув. Иду к тётушке в пансионат для стариков. И понимаю, что моя Рамона чахнет без травы. Понимаешь? Болезнь её убивает. Просто разносит к херам собачим. Ты видела, как развлекаются старые пердуны? Садятся в круг, и ждут, кто из них помрёт первым. Я начал таскать по три унции для Рамоны и её компашки. Сначала брал в долг у ниггеров на шестой улице. Затем принялся сам выращивать и толкать. А потом меня приняли. Судья попался понимающий, отправил на общественные работы. Год назад Рамона умерла. Она сейчас у Иисуса.

Кэт едва не пускает слезу от этой душещипательной истории. Пушер многозначительно указывает пальцем на потолок, показывая, куда отправилась добрая женщина. И продолжает рассказ.

– Теперь самое главное. Неделю назад снится мне тётушка Рамона. И говорит – Длинный Пит, как ты… нет, погоди, не так. Она говорит – Саймон Прайс! Я слежу за тобой с небес! И ты уже окончательно заебал своей безобразной жизнью! Мать твою ёб, Саймон Прайс! Ты закончишь в сточной канаве, мой мальчик! Или тебя пришьет за пару косяков какой-нибудь пуэрториканец. Завязывай с суетой на этих проклятых улицах! Найди работу, тупой пиздюк, ёб твою мать! Стань нормальным человеком, уважаемым гражданином. Например, дантистом.

Дешевый алкоголь и каннабиноиды помогли Длинному Питу попасть на горячую линию с Царствием Небесным. То ли сон, то ли галлюцинация – так или иначе, это произвело на парня сильное впечатление.

– Такие дела. Я не мог выбросить из головы это… ну это… ну… знамение. И думаю – возможно, я докурился? Просто-напросто окончательно дал ёбу? А вдруг это как в шоу, знаешь, где сучки из Лас-Вегаса вызывают духов умерших? Ты смотришь это дерьмо? Вдруг высшие силы… как бы… ну, блядь… ну… короче говоря, вдруг это не фуфло? Ты врубаешься? Вдруг это не фуфло? И я решил, знаешь, к херам всё это дерьмо. Что если Рамона действительно наблюдает с небес? И страдает из-за меня, вместо того, чтобы нормально тусоваться с Иисусом?

Кэт кивает, изображая заинтересованность. Её чертовски забавляет новоявленная религиозная доктрина, в которой безработные торчки мешают умершим хорошо проводить время в компании Спасителя. Она пытается не улыбаться, видя, что Длинный Пит говорит о важных для себя вещах. А травмированный визави всё болтает, болтает и болтает. К несчастью агента ФБР, он переходит к самой неприятной части истории.

– Неделю почти не накуривался. Купил этот сраный велосипед. Начал пробивать объявления о работе в «Спанк-Геральд». И дозвонился в «Тако Дьябло». Ну, знаешь, мексиканский фастфуд, где столько перца, что аж срать больно. Говорю – так и так, мне нужна работа. Ну, на кухне. Или зазывать людей. Или торговать тако и хот-догами. Что-то из этого дерьма для нормальных людей, понимаешь? Ну, приличная работа. Чувак на линии спрашивает, – бро, ты торчок? Я говорю, – нет, конечно же нет. А он отвечает, – бро, никаких проблем, мы берем нариков на половину ставки. Зато эти, ну, карьерные перспективы, мать их ёб. Сегодня ты торчок, а завтра менеджер, а послезавтра директор. Давай, ноги в руки, и дуй в нашу блеваловку. Ну, я сел на велик и поехал.

Кэт мрачнеет.

А вот это уже не так забавно.

Похоже, парень попал ей на глаза в поворотный момент жизни. В это трудно поверить, но чудеса случаются – этот увязший в криминале торчок собрался повернуть в правильную сторону. Агент Смит понимает, что история с реквизированным велосипедом гораздо больше и гаже, чем ей представляется. А речи Длинного Пита делают ситуацию только хуже. Хуже, хуже и хуже!

– И вот, еду я по Блю-Драйв, устраиваться на работу. И вдруг – херак! ФБР! Ёб твою мать! Я обосрался как морская свинка! В тот момент, летя через велик – я всё понял. Знаешь, как пелена упала с глаз. Это был настоящий сигнал Космоса. Настоящее послание высших сил. Оно гласит: «не выёбывайся». Не выёбывайся, Длинный Пит! Ты годами банчил дурью и не имел проблем. Но как только решил оставить мутки – на тебе, сучара! Это не твоё, сучара! Не выёбывайся, сучара! Космос дал мне ясный сигнал, понимаешь? Сигнал, чтобы я не вляпался в тему с блядскими тако. Мой дом здесь. Мой путь – банчить травой. У меня лучший товар на этих сраных улицах. У меня всё схвачено. Чтоб мне обделаться, если это не так. У тебя же нет диктофона? Ладно, давай, красотуля, затянись.

Счастливо улыбаясь, Длинный Пит протягивает косяк агенту ФБР.

Кэт бледнеет от ужаса. Она наконец-то понимает, что натворила. Понимание обрушивается на её плечи невыносимым грузом. Она едва не сломала этому парню шею. Затем, из-за её визита, этот болван едва не проломил череп. Но это только цветочки!

Из-за утренних забав с ниггерами, из-за опоздания, из-за её безответственных действий в пробке на Блю-Драйв – этот человек отказался от жизни нормального, приличного, законопослушного гражданина! Отверг свой единственный шанс! Вместо того, чтобы найти работу, завести семью, платить налоги, брать кредиты, голосовать на выборах – он решил до скончания века барахтаться в дерьме на грязных улицах Кедр-Грув!

По её вине, этот несчастный закончит с ножом в боку!

Или в камере федеральной тюрьмы – с членом в заднице!

Кэтти встречается глазами со старой мексиканкой на фотографии. Полный осуждения и разочарования взгляд тетушки Рамоны приковывает её к дивану.

Агент ФБР вспоминает о долге и призвании. Её долг – защищать Соединённые Штаты.

Её призвание – защищать граждан Америки. В том числе, защищать от самих себя. Разве не этим занимается Бюро?

Если не исправить ситуацию – это дерьмо останется на её совести до гробовой доски. Есть лишь один выход. Необходимо переубедить чертового болвана. Переубедить, во что бы то ни стало.

Необходимо вернуть Длинного Пита на верный путь, чего бы это ни стоило!

Нужен новый план!

4-3. Спасение Саймона Прайса

Кэт заканчивает с официальными речами.

Пытается натянуть маску искренней заботы.

Пытается вложить в свои слова максимум участия.

– Мистер Прайс! Саймон! Вы заблуждаетесь! Произошедшее на Блю-Драйв – всего лишь досадное совпадение. И это целиком моя вина. Вы сделали верный выбор. Верный, и, наверняка – самый важный в жизни! Ваша приёмная мать желала бы именно такого будущего. Я уверенна, вы добросердечный человек. У вас верные побуждения! Вы сможете стать законопослушным и уважаемым гражданином! Очнитесь же, Саймон! На этих улицах у вас лишь два варианта – тюрьма или приходское кладбище!

Длинный Пит сидит на диване. Выслушивает нотации. Пьёт пиво. Дымит косяком. Улыбается и кивает. Кэт исчерпывает запасы красноречия. Сверлит взглядом заблудшую овцу, ожидая «правильной» реакции и «правильного» ответа.

Окутанный дымом мистер Прайс прокашливается. Отхлёбывает из бутылки. И продолжает кивать с неизменной радостной улыбкой. Агент Смит приходит в ужас.

Это не работает!

Слова не помогают!

Чёртов безмозглый торчок!

Кэт отчаянно пытается достучаться. Добиться правильной рекации. Добиться понимания.

– Саймон, перестаньте дымить! Послушайте же! Я заявляю официально, как сотрудник нацбеза и агент ФБР – я не позволю вам пересрать всю жизнь из-за обычного дорожного инцидента! Вы слышите меня, мистер Прайс!!? Вам понятны мои слова, чёрт вас возьми!!?

– Да, да, конечно, красотуля. Всё путём, не волнуйся. Есть вещи… которые… ну… предрешены, понимаешь…

– Мистер Прайс, какого хрена вы несёте!? Хватит этой ернуды! Работа в блеваловке с тако… тьфу, чёрт возьми! Ваша работа в общепите – прекрасный старт. Саймон, это отличная возможность! Вы способны серьёзно отнестись?!

– Не кричи, я слышу, не кричи.... ну… понимаешь… есть вещи, которые… ну… не соответствуют одна другой. И они неизменны, что бы мы не фантазировали. Гляди, красотуля… вот, кошки не дружат с собаками. Красотки-полицейские на крутых тачках не западают на парней из трущоб. А парни из трущоб не подходят для того, чтобы работать там, где есть страховка и надо платить налоги. Не кипешуй, у меня всё схвачено… все в Кедр-Грув просто сцутся от счастья, едва унюхав товар Длинного Пита. Я не пропаду… всё путём, красотуля…

Философские упражнения на тему кошек и собак приводят Кэтти в ярость. На этого кретина не действуют увещевания и воззвания к разуму. Возможно, делу поможет пара хороших оплеух?

Неужели она окончательно и бесповоротно сбила этого дурня с правильного пути!?

Сбила с правильного пути в самом прямом смысле этого выражения!?

Неужели нет способа на него воздействовать!?

***

За секунду до того, как перейти от увещеваний к крикам и тумакам – Кэт озаряет. Она не пропускала занятия в Квантико. Она помнит лекции по теории коммуникаций. Следует прибегнуть к старому как мир трюку.

Сначала добиться согласия в малом.

Затем развить успех.

У неё появляется план, как изменить мнение обкуренного скептика. Следует начать с четвероногих врагов, засранцев из гетто и полицейских. Это должно сработать.

– Саймон, вы заблуждаетесь. Кошки часто дружат с собаками. А для симпатии между людьми нет преград. Не скажу за копов, но я, штатный сотрудник ФБР, нахожу вас весьма привлекательным молодым человеком. У вас правильные побуждения… и… если бы вы покончили с криминалом, нашли нормальную работу, уверенна, лучшего… кхм… лучшего кандидата для романтических отношений даже представить сложно.

Кэт вываливает порцию отборного вранья – и снова краснеет, в который раз за этот чёртов день.

Нет, это не отвратительная и безобразная манипуляция.

Да, это ложь. Но ложь во благо.

***

Длинный Пит задумывается. Косяк едва не вываливается из его пальцев. Минут через пять, смысл сказанного пробивается через завесу волшебного дыма. Он начинает хохотать, хлопать себя по бёдрам, складывается пополам, и едва не падает с дивана.

С трудом поборов приступ истерического хохота, он снова протягивает косяк агенту ФБР.

– Чёрт… красотуля, на, затянись… ты просто нечто. Ты это, как-нибудь еще заходи. Ну, просто поболтать. Отличная, отличная шутка. Тебе надо выступать с комедией. Я едва не обделался, чёрт… нет, это действительно смешно… не делай так больше, у меня живот сводит от смеха…

– Мистер Прайс! Саймон! Ваш смех оскорбителен! Вы… вы… задеваете мои чувства! Я совершенно серьёзно!!!

Ей стыдно, мучительно стыдно обманывать несчастного торчка. Но что, если этот трюк – та самая песчинка, которая склонит чашу весов в нужную сторону?

Скорее всего, облака конопляного дыма под потолком берлоги Длинного Пита начинают действовать на агента нацбеза. А возможно – она просто защищает своё враньё. Так или иначе, любое решение лучше, чем угрызения совести до конца времён.

Кэтти придвигается к Саймону. Их бёдра соприкасаются. Ладонь красотки ложится торчку на бедро. Агент Смит пытается подражать героиням любовных мелодрам, что идут по кабельному после девяти вечера. Смотрит барыге прямо в глаза. Старается вложить в речи максимум страсти и томления!

– Я верю в вас, Саймон! Вы привлекательный, умный… эмм… сексуальный? Да, именно так, сексуальный, добрый и одарённый молодой человек! Фух, это было непросто… Смотрите на меня, Саймон, не отвлекайтесь. Верю, чувствую, знаю – вы созданы для лучшего!

Увы, сказанного не вернуть.

Вместо того, чтобы немедленно запрыгнуть на велосипед и помчаться навстречу чёртовым тако, Длинный Пит впадает в очередную крайность. Наивный сукин сын принимает слова Кэт за чистую монету. Мало того – принимает слишком близко к сердцу. Безмозглый кретин решает поддержать мелодраматическую сцену.

Он закрывает глаза – и тянется к агенту нацбеза, сложив губы для поцелуя!

Кэтти замирает, лихорадочно соображая, как быть и что делать. Неужели получилось? Неужели она настолько убедительна? И какого хрена творит этот хиппи? Всё снова идёт наперекосяк! Это просто глупо, нелепо, смешно!

Вот только смех – худший ответ на романтические поползновения вгашенного засранца. Оттолкнуть этого кретина – значит, потерять всякую возможность достучаться, пробиться сквозь дурман и скептицизм. Взгляд агента ФБР скользит по фотографиям. Осуждающий и гневный взгляд тётушки Рамоны становится точкой невозвращения.

Если это поможет переубедить её пасынка – так тому и быть!

Кэтти закрывает глаза, чтобы не видеть копну дрэдов. Чистая совесть в обмен на ничего не значащий поцелуй – очередной отличный план.

Блестящие от алой помады губы агента нацбеза встречаются с искусанными губами наивного драг-дилера. Окутанные волшебным дымом, словно Кундри и Парсифаль в сцене соблазнения, герои целуются.

Но, чёрт возьми… это не похоже на вежливый жест!

Это не осторожные лобзания робких любовников!

Это вовсе не дружеский поцелуй!

***

Ложь и красота приводят к удивительной метаморфозе. Мямлящий укурок исчезает. Теперь на изодранном диване восседает страстный и настойчивый жиголо. Поняв, что на его улицу пришел праздник, Длинный Пит берёт быка за рога! Банк открыт – и он спешит обналичить все без исключения облигации!

Ладонь ложится на затылок агента ФБР. Пальцы зарываются в причёску. Другая рука дерзкого наглеца обхватывает талию – и красотка оказывается в объятиях драг-диллера.

Страстный поцелуй прерывается. На ошарашенную Кэт обрушиваются комплименты распоясавшегося засранца. Самое странное, самое дикое, его слова не кажутся Кэтти смешными, глупыми, или неуместными.

– О, дорогая, как же ты хороша! Я знал немало прекрасных женщин, но ты, великолепная сеньора – словно солнце, взошедшее над безжизненной пустыней моего истерзанного, разбитого, одинокого сердца! Дай же испить из бездонного фонтана твоей красоты! Позволь сорвать поцелуй с твоих алых губ!

Не дожидаясь ответа, кавалер жадно впивается в губы Кэт!!!

Длинный Пит почерпнул навыки обращения с прекрасным полом еще в детстве. Каждый вечер он сидел рядом с Рамоной перед телевизором. И смотрел бесконечные мексиканские мыльные оперы. Джентльмены в сомбреро умели производить впечатление на женщин. Год за годом, Длинный Пит усваивал их уроки.

Этот парень впитал хорошие манеры!

Он знает, как подобраться к женскому сердцу!

Знает, что говорить и что делать! Он действует решительно и технично, словно Эль Кортасар, мститель в маске из шестидесятых, что спасал красоток из лап злодеев целых четыре сотни серий!

***

Ошарашенная напором Длинного Пита, Кэт забывает о планах и стратегиях. Неожиданно для самой себя, она робко отвечает на жадные поцелуи. Кэтти зажмуривает глаза, чтобы образ кавалера не разрушил тонкую ткань романтического томления. Ещё пара секунд, ещё пара поцелуев – и этому наглецу хватит.

Но проходит минута.

Затем ещё одна

Диван начинает дымиться. Кэт млеет от жарких губ и настойчивых рук. То ли красотка играет роль – то ли роль завладела агентом нацбеза.

А Казанова из трущоб не собирается снижать градус страстей!

Длинный Пит покрывает белоснежную шею жадными, страстными, горячими поцелуями. В задымлённой комнате раздаётся то ли вздох, то ли стон, то ли вскрик. Волны пульсирующего удовольствия уносят Кэт на седьмое небо. Перед глазами плывут постеры с Бобом Марли и облака волшебного дыма. Сердце стучит словно молот, а бедра предательски сжимаются, требуя новых ласк и новых поцелуев.

Это неправильно!

Это зашло слишком далеко!

Это совершенно неприемлемо!

Сквозь тысячи «нет» пробивается яркая и опасная мысль – «твою мать, а он хорош!».

Кто бы мог подумать, что под личиной пушера из трущоб скрывается пылкий и настойчивый кавалер!

***

В форточку залетает Дьявол.

Наклоняется к уху Кэт.

Тихо нашептывает.

– День начался отлично. И закончится так же славно. В отличие от черзнозадых гангстеров, этому парню некуда бежать.

Ладонь Длинного Пита оказывается на груди Кэт. Пальцы сражаются с пуговицами, едва их не отрывая. Раздаётся треск ткани. Красотка хватает наглеца за запястье, отталкивая ладонь от мощных и упругих форм.

– Нет… нет, хватит… перестань… убери руки…

Слишком поздно для протестов!

Длинный Пит закрывает рот Кэтти яростным поцелуем, не оставляя попыток освободить бюст красотки из плена лишней одежды. Ткань снова трещит. Оторванная пуговица летит к потолку.

Жадные поцелуи, мужские руки на груди, страстные и настойчивые попытки её раздеть – заставляют Кэт забыть о цели этого представления! Не отпуская рук наглеца, разомлевшая красотка чередует стоны, томные вздохи и вялые протесты. Томные чувства берут верх, захлестывают сильней и сильней. Кэтти предвкушает момент, когда распоясавшийся засранец зароется лицом между её грудей. Она шепчет одно – но желает совсем, совсем другого.

– Нет… нет… прекрати… о, бо-о-оже… да… нет… да… о господи, нет, Саймон, перестань немедленно… да… нет же, нет, прекрати…

Разумеется, кавалер даже не думает заканчивать с поцелуями. Его энтузиазм заразителен. Кэт перестаёт думать о том, как выбраться из объятий. И как избежать скачек на члене.

Над ободранным диваном парят купидоны!

Последний бастион стыдливости разрушен, сожжен, и предан земле!

– Господи, кто бы мог подумать… ты такой беспардонный мудак… подожди… подожди, я сама…

Агент нацбеза не желает, чтобы в порыве срасти офисный костюм превратился в кучу рванья. Но ей не терпится перейти к главному блюду. Сорвать с нового знакомого шорты! Прикоснуться к члену! Оценить твердость! Попробовать на вкус! Долой промедления! Долой одежду! Мистер Прайс заслужил небольшое шоу!

Кэт отталкивает руки. Разрывает жаркие объятия. Поднимается с драных подушек. Встаёт в полный рост напротив Длинного Пита. Опускает ладони на его плечи – и толкает на спинку дивана.

Нетерпеливый засранец пытается вскочить и сцапать красотку – но она решительно пресекает эти вольности. И одаривает кавалера многообещающей улыбкой. Праздник только начался.

– Не распускайте руки, мистер Прайс. Где ваши манеры?

Дьявол подкрадывается к Кэт сзади. Решительно вводит два пальца во влагалище! Массирует красотку изнутри! Снова шепчет ей на ухо! Слова рогатого мерзавца падают на благодатную почву! Последние остатки смущения сгорают в адском пламени и превращаются в радиоактивный пепел!

Кэт смотрит на Длинного Пита сверху вниз. Её переполняет предвкушение – и самые игривые желания. Она сбрасывает верхнюю часть делового костюма. Медленно проводит ладонями по груди, дразня и без того распалённого кавалера. Наклоняется. Расстёгивает блузку прямо перед носом мужчины. Кэт знает, что она чертовски хороша. Знает, какое впечатление производит на парней – и наслаждается этим!

Взгляд Длинного Пита тонет в ложбинке между мощных грудей. Словно загипнотизированный, он забывает обо всем на свете. Лучшее зрелище, которое помнит старый дом на Кедр-Грув!

Кэтти поводит плечами – и блузка отправилась на спинку кресла. Заводит руки за спину. Раздаётся щелчок застёжки бюстгалтера. Перед лицом счастливца предстаёт великолепная массивная грудь. Пленительные сферы упруго покачаются. Крупные розовые соски едва не чиркают по щекам Длинного Пита.

Стыдливость забыта!

Нерешительность преодолена!

От приличий не осталось и следа!

Шепот Дьявола звучит громче и громче!

Распалённая красотка дразнит кавалера. Пальцы скользят по белой коже. Прикасаются к соскам. Ласкают их плавно и откровенно. Щёки пылают, затуманенные похотью глаза призывно блестят, сладострастная улыбка не покидает влажные губы.

Она слишком увлечена, чтобы понять весь ужас ситуации. Оказывается, утренних забав с чернозадыми гангстерами оказалось недостаточно. Это лишь пробудило аппетит. Лишь напомнило, как невесело засыпать в пустой постели, день за днём, месяц за месяцем. Кэтти старается наверстать упущенное – и пускается во все тяжкие! Показывает себя удачливому барыге! Упивается его жадным взглядом! Растворяется в эротическом напряжении невиданной силы!

Длинный Пит – всего лишь человек.

Кто сможет созерцать подобное – и бездействовать?

Он хватает тонкую талию. Вжимается лицом в соблазнительные формы. Покрывает бюст поцелуями, пробует соски на вкус. Руки забираются под юбку, скользят по бёдрам, сжимают упругие ягодицы. Кэтти нетерпеливо стонет, но берётся за длинные дрэды – и извлекает лицо пылкого любовника из плена тяжелых грудей.

Ей не терпится оседлать удачливого засранца. Проверить, на что способен чёртов Казанова. Но ещё больше, ей хочется удовлетворить любопытство. И как следует познакомиться с лучшей частью Длинного Пита.

– Нет.... нет, погоди же. Сперва я хочу… я хочу… взять твой член…

– Оу! Ого! Ты серьёзно!? Конечно, конечно… разумеется!

Изумлённый Дьявол отскакивает от Кэт и убирается в преисподнюю! Ему нечего здесь делать! Агент нацбеза справляется и без помощи врага рода человеческого!

***

Неизвестно, что за чертовщина происходит в голове разгорячённой красотки.

Возможно, она желает взбудоражить нового друга так сильно, что тот взорвётся от похоти, разнсёт осколками весь квартал, и освободит городскую землю для нового строительства.

Возможно, прежде чем перейти к основному блюду, начать скачки, и раствориться в омуте романтических затей хочет – утолить жажду аперитивом из горячей спермы.

Длинный Пит снова оказывается отброшенным на спинку дивана. Кэт опускается на колени, не переставая смотреть в глаза изумлённому парню. Ладони сотрудницы нацбеза ложатся на резинку шорт драг-диллера из трущоб. И нетерпеливо тянут вниз.

Кэт делает важное открытие – она наконец-то понимает, почему Саймона Прайса прозвали Длинным Питом.

Напряженный член пытается устоять под градом поцелуев. Язык агента нацбеза настойчиво исследует горячую плоть. Кэтти плывёт от удовольствия – и тёмных, странных, порочных желаний. Она никогда не произнесёт этого вслух, но стоять на коленях перед незнакомым мужчиной, чувствовать его жар, его желание, его трепет – чертовски возбуждает. Что-то неправильное, что-то извращенное льётся на мельницу удовольствия и растворяет преграды для наслаждения.

Влажные губы берут в плен раскалённую головку. Кэт закрывает глаза. Млеет от пульсаций на кончике языка. Начинает медленно принимать мужчину в рот, наслаждаясь его упругостью, жаром, вкусом – и самой ситуацией. Настойчивые ласки! Тяжелое дыхание! Нетерпеливые движения губ навстречу каменному члену!

Дьявол давно убрался по своим делам – но распалённая дама отдаётся странным, постыдным, безумным желаниям. Она стоит на коленях, течёт и млеет, отсасывая какому-то безработному мудаку. И больше всего на свете желает… о нет, похоже, это происходит на самом деле… о Господи, нет… она страстно желает, чтобы этот кретин активнее участвовал в процессе. Направлял её! Прижимал к члену! Это кошмар! Это наваждение! Это падение! Но непристойные мысли лишь усиливают наслаждение!

Блестящий от слюны и смазки член ненадолго оставляет губы с размазанной алой помадой. Раздаётся хриплый от возбуждения голос агента ФБР. Трепещущей красотке не так-то просто озвучить свои тайные желания. Но о них невозможно молчать – ибо они слишком, слишком сильны. Кэтти решается. И пытается найти нужные слова.

– Я хочу… ты не мог бы… не мог-бы чуть-чуть сильней… пожалуйста, немного жестче… ты понимаешь, о чем я.... можешь взять меня за волосы? Положить ладонь на затылок? Чёрт!!! Чёрт, чёрт, чёрт!!! Соображай быстрее, идиот!!! Я что, непонятно выражаюсь!!? Ну же, кретин!!! Оттрахай меня в рот!!! Прошу, сделай это!!!

Нельзя сказать, что сидящий на диване бездельник морально готов к чему-то подобному. Но призыв услышан – разве может джентльмен проигнорировать такую романтичную просьбу?

Мужские ладони берутся за растрёпанную причёску. Кэтти дрожит от предвкушения. Зажмуривается. Открывает рот. Драг-диллер решительно направляет лицо агента нацбеза навстречу новым заботам. Горячая плоть прижимается к языку, обжигая и распространяя запах мужчины.

Возбуждение достигает предела. Пульсирующая головка члена стирает помаду с губ – и Кэт окончательно теряет голову. Она желает сделать эту пикантную затею еще занимательнее – и её руки скользят вниз. Пальцы играют с напряженными сосками. Ладонь проникает между бёдер. Отодвигает полоску взмокшей ткани. Кэт без всяких прелюдий вонзает пальцы во влагалище. Быстро и настойчиво двигается. Нетерпеливо подмахивает тазом навстречу яростной ласке.

Мужская плоть взбивает слюну и смазку на языке Кэт!

Пытается войти целиком, заполнить её глотку, заполнить без остатка!

Драг-дилер размашисто вгоняет длинный шланг в рот сотрудницы нацбеза, держит её за волосы, помогает принимать гостя!

Снизу раздаются тяжелые, томные, громкие стоны. Они превращаются в клёкот, когда головка члена упирается в глотку. Но настойчивый кавалер всё двигается и двигается, пока его яйца не расплющиваются о влажный от слюны подбородок красотки.

Кэт мычит от похоти. Пытается дышать носом. Яростно работает пальцами во влагалище. Массирует себя изнутри. Содрогается от жгучих конвульсий. Заливает бёдра и пол горячими соками. Все планы, все заботы, все тревоги исчезают.

Все мысли оставляют агента ФБР.

Кроме одной – этот мудак трахает её в рот. Просто-напросто пользуется им!

Господи, какой-то безработный из трущоб прямо сейчас толкает член ей прямо в глотку!!!

Кэт не успевает насладится ужасными, ненормальными, совершенно дикими мыслями. Горячий ствол начинает пульсировать. Кавалер издаёт предсмертный крик. Щёки красотки раздуваются от чудовищного заряда спермы. Кэтти пытается удержать член в плену настойчивых губ, пытается принять каждую порцию горячего семени – и через пару секунд кончает с яростным нечеловеческим стоном!

***

В тот вечер Эрос как следует надрал зад Танатосу. Сомнения по поводу правильного пути были смяты и растерзаны настойчивыми губами агента нацбеза. Свершилась удивительная метаморфоза. Вихрь из алой помады, волшебного дыма и брызг спермы – выковал нового человека.

Длинный Пит превратился в Саймона Прайса.

Ангел спустился к несчастному засранцу. Схватил за член. И выдернул из пекла. Дух потерянного бездельника восстал из пепла – ибо он уверился в том, что Судьба выкидывает самые невероятные фокусы. Кошки дружат с собаками. Горячие красотки проникаются симпатией к засранцам из трущёб. Агенты ФБР набрасываются на члены укуренных мудаков.

Отныне, голос высших сил зазвучал громко и отчётливо. Одни и те же слова, снова и снова.

Невероятное – возможно!

Значит, и драг-дилер может найти лучший путь за стойкой в мексиканской блеваловке.

Мистер Прайс понял – его жопа не создана для тюрьмы. Лестница из пересоленных тако ведёт к дверям в новый и лучший мир!

5. Конго Омега

=================================

Вашингтон, Белый Дом

Овальный Кабинет

=================================

– Ты говоришь о рукотворном апокалипсисе! Это дерьмо дословно подходит под определение «терроризм»! Это немыслимо!!! Ты обезумел!!! Это государственная измена!!!

Президент Соединенных Штатов Америки, Аарон Кацман, просто не может поверить своим ушам. Он помнит начало этой беседы. Сорок лет назад, в Йельском Университете, футуролог и писатель Уго Мицкевич выступал с курсом лекцией. Ещё до того, как начал бесконечное путешествие по судам, пытаясь смыть обвинения в экстремизме и призывах к насилию.

Перед тем, как покинуть Штаты, Уго беседовал со студентами. Без камер и протокола, в кафе при университетском кампусе. Делился своими «главными и настоящими» идеями. Уго говорил о способах «перезагрузить» мир, оставив позади беды и проблемы, что копились десятилетиями. Это казалось исследованием будущего. Мысленным экспериментом. Страшной и гротескной фантазией. Среди его слушателей были Аарон Кацман и Кеннет Хейз.

Первый стал сорок восьмым президентом США.

Второй создал «Дайнову». Стал отцом Великой Американской Корпорации. Машинистом в локомотиве национальной экономики. И, похоже, свихнулся на старости лет.

– Джонсон!!!

Президент жмёт кнопку на брелоке с американским флагом. Через секунду дверь в Овальный Кабинет распахивается. На пороге появляются парни из секретной службы. И глава охраны президента, майор Джонсон.

– Немедленно задержите этого человека! И свяжите меня с генеральным прокурором! Выведите его и арестуйте! Если директора Хейза признают вменяемым – я выдвину обвинения в государственной измене!!!

Президент вопит на весь кабинет – а его собеседник спокойно сидит в кресле у стола с гербом. Качает головой с миной притворного сожаления. Точно родитель, который явился в супермаркет с невоспитанным отпрыском – а теперь оправдывается перед очередью за его плачь и крики. Джонсон топчется в дверях. И не спешит выполнять выполнять приказ президента США.

– Сэр, примите мои извинения, мистер президент. Вам необходимо выслушать мистера Кеннета. Сэр, разрешите идти.

Не дожидаясь ответа, Джонсон выходит. И закрывает за собой дверь.

***

Аарон чувствует, как яйца сжимаются в покрытые инеем горошины. Они контролируют даже охрану президента?

Да, он оказался в Белом Доме благодаря деньгам и усилиям «Дайновы». Да, он всегда прикрывал этих сукиных детей. Но он никогда не был их личной сучкой! Какого чёрта творят эти мудаки!? Это действительно измена! Это государственный переворот!!!

Ответом становится негромкий, лишенный всяких эмоций голос Кеннета. Директор похож на античного мудреца или библейского патриарха – высокий лоб, благородная седина на висках, окладистая борода. Вот только благообразный образ не вяжется с его речами.

– Успокойся, Аарон. Ты не станешь новым Кеннеди. И никто не заикнётся об импичменте. Ты здравомыслящий человек. И занимаешь пост по праву. Ты – один из немногих людей в истории Белого Дома, способных делать то, что необходимо. Ты стал у руля в трудные времена для Америки. Для всего мира. Выслушай меня, прежде чем поднимать шум.

Директор начинает монолог. За всю историю США, стены Овального Кабинета не слышали подобного кошмарного дерьма!

– Помнишь наши бесконечные споры в университете? Я называл врагами демократии социалистов, маоистов, троцкистов. Ты же утверждал, что демократия держится на промышленном капитализме. И главный враг промышленного капиталиста – капиталист финансовый. Славные дни. Дни нашей невинности, Аарон.

– Ты был прав. Мы треть века танцуем на мыльном пузыре. И членососы с Уолл-Стрит надувают его сильнее и сильнее. Пузырь лопнет ровно через год, когда Китай сделает юань новой мировой резервной валютой. Это неизбежно, Аарон. Никому не удастся отсидеться в пентхаузах. Великая Депрессия покажется раем земным.

– Мы на пороге новой технологической революции. Ты не представляешь, какими биотехнологиями владеет Дайнова. Мы накормим Америку, когда пахотные земли окончательно деградируют. Мы дадим стране новое топливо, когда добыча углеводородов из сланцевых пород потеряет смысл. Мы отправим современную медицину на свалку истории. Уже сегодня, мы способны излечить рак, остановить старение, продлить жизнь человека до сотен лет. Мы создадим принципиально новые формы жизни. Величайшее детище Дайновы – Биотэк. Инструмент Бога, без всякого преувеличения.

– Но перед тем, как одарить человечество новым знанием – необходимо покончить с исторической инерцией. Забыть о мыльных пузырях. Мировая экономика нуждается в едином регуляторе. Стране, в свою очередь, необходима эффективная модель государства. Новое знание бессмысленно без нового мироустройства – иначе оно создаст еще большую неопределённость. Еще больше предпосылок для бед и катастроф. Ещё больший хаос.

– Проект «Тайфун» приведёт к новому переделу мира. Это словно третья мировая война, но без ракет, танков, бомбардировщиков, и солдат на поле боя. Мы начнём её – и выиграем без единого выстрела. Нашими учёными создан принципиально новый носитель циталомегавирусной инфекции на основе штамма «Конго Омега». Искусственный шторм над Тихим Океаном – вот средство доставки. Россия, Китай, Индия – окажутся в каменном веке. Восточное побережье так же попадёт под удар. Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Ванкувер.

Аарон слушает, закрыв лицо руками. Его старый друг совершенно серьёзен. Он превратился в безумца худшего рода. Рационального, последовательно, взвешивающего решения.

Возможно, директор ФБР или кто-то из Старых Ветеранов всё еще верны стране. Пора обрезать пуповину, что связывает президента и корпорацию. Инсульт, сердечная недостаточность, несчастный случай. Кеннета Хейза необходимо ликвидировать. Просто-напросто ликвидировать, без всяких правовых процедур, судов, и шума в газетах.

Президент планирует убийство единоличного владельца Дайновы.

А директор Хейз выкладывает детали жуткого плана.

– Мы возложим ответственность на биотеррориста номер один – Хельгу Химмельарх. Доказательства её участия в работах над штаммом «Конго Омега» неоспоримы. Доктор Хельга – гениальный учёный. Прорыв в биотехнологиях достигнут исключительно благодаря её работам. Но мы пожертвуем этим ресурсом. Предьявим миру её голову. Она станет нашим Бин-Ладеном. Связать атаку с правительством США или корпорацией будет попросту невозможно.

– Когда начнётся эпидемия – Дайнова спасёт Соединенные Штаты. Мы объявим о создании вакцины. «Умное» лекарство, колония нано-машин, работающая в связке с медицинским чипом. Сделаем то, о чем правительство мечтает с девяностых годов. Чипируем граждан Америки. Протянем руку помощи людям всего мира – и сделаем с ними то же самое.

– Когда эпидемия парализует деятельность государства – ты, Аарон, передашь исключительные полномочия тем, кто сможет контролировать ситуацию. Сенатское большинство тебя поддержит. Дайнова возьмёт на себя функцию законодательной, исполнительной и судебной власти. Соединённые Штаты перейдут под прямое корпоративное управление. Когда на улицах появятся трупы, гражданам не будет дела до демократических процедур. Аарон Кацман войдет в историю как главный национальный герой США, принявший трудное решение для спасения страны и всего человечества. Ты – последний избранный президент Америки.

– Вирус будет полностью ликвидирован за полтора года. На территории США – гораздо раньше. Для борьбы с эпидемией, мы перераспределим ресурсы государства и частных компаний. Дайнова обеспечит граждан пищей и медицинской помощью. Позаботится о безопасности и благополучии. При этом, корпорация перестанет поддерживать долларовые транзакции. На базе медицинского чипа, мы создадим личный идентификатор для держателей новой цифровой валюты. Дайкоин – вот фундамент будущей экономики.

– Мы спишем мировой долг. Разорвём все мыслимые обязательства. Забудем об элитах Старого Света, стоящих за Федеральной Резервной Системой. Отчистим города от преступности и трущоб. Дадим работу выжившим. А затем – подарим миру Биотэк. Начнём новую технологическую революцию. Избавим людей от болезней, голода, бедности, и предпосылок для новых войн. Дадим человечеству новые великие амбиции. Новые глобальные цели. Мы создадим лучший мир, Аарон.

– А ты, мой друг, станешь вторым евреем после Иисуса, спасшим нас всех. Через пару поколений тебя назовут Аароном Спасителем.

Кеннет Хейз встаёт с кресла.

– Мы не злодеи, Аарон. Колеса истории увязли в дерьме. Нам выпала горькая доля – любой ценой вытолкнуть телегу из трясины. Сделать то, что необходимо для Америки. Для всего мира. Для будущего человечества. Это наша великая миссия и наш крест. Ты не понесёшь его в одиночку.

Директор подходит к ошеломленному президенту. Опускает ладонь ему на плечо, словно отец, наставляющий сына.

– Съездим в Вирджинию, на озеро. Как в старые времена. Я посвящу тебя в стратегию и детали. Познакомлю с главными лицами в проекте. И прошу, воздержись от необдуманных действий. На этом свете я боюсь лишь одного – начать проект без твоего участия.

6-1. Дискотека у Бориса

=================================

Карибское Море

Территориальные воды Белиза

Лагуна Ла-Пальма

=================================

Солнце достигает зенита. Дрожащее марево повисает над идеально-гладким зеркалом воды.

Лагуну сковывает мёртвый мёртвый штиль.

Над белоснежной стометровой яхтой медленно кружатся чайки. Птицы лениво покрикивают в такт звукам, летящим с верхней палубы.

На палубных досках стоит раскладной стул. На стуле восседет высокий мужчина в пляжных шортах и кипенно-белой панаме. Мускулистые руки и широкую спину украшают татуировки. Румяные девицы в кокошниках, лихие тройки лошадей, акулы, штурвалы, серп и молот, парусники, обнаженные милашки, скрещенные якоря, гордый и величественный профиль Владимира Ильича.

По загорелой коже бегут сентиментальные послания: «Балтийский Рыболовецкий Флот – с трудовым приветом!», «Миру-Мир», «Моё сердце в Приморске».

Рядом с портретом Ленина набит кудрявый гитарист, поднимающий тост. Он держит транспарант с жизнеутверждающим девизом – «Выпьем за любовь!». Правое плечо украшает след великой страсти – печальный образ красотки с подписью «Надюша».

Некоторые татуировки пересекают отметины от клинков и шрапнели. На боку, возле лопатки, над ключицей – виднеются затянутые раны от пулевых ранений. Мужественный подбородок, скулы, брови – украшают старые и новые шрамы. Бывалый моряк живёт весёлой жизнью.

На загорелой шее болтается шнурок со странным украшением, изящным серебряным свистком.

В руках мужчины извивается и рыдает баян. Музыкальный инструмент рождает печальные звуки, а сам татуированный музыкант старательно и сосредоточенно поёт, перебирая раскладку.

– Из-за острова на сте-е-е-ержень… кхм… гм… на простооо-о-о-ор речной волны… выплы… выплываа-а-а-а… выплываа-а-а-а-а… выплываа-а-а-а-аа… да ёб же твою мать! Кхм… кхм-кхе… так… секунду.

Баян извлекает душераздирающе-грустную ноту. Певец пытается нащупать звучание.

– Влы-влы-влы… влы-влы-влы… влы-влы-влы… вот, теперь нормально, теперь хорошо… твою мать, что за напасть, слова забыл… ага, вот, секунду. Момент, дамы. Так, ребята, давайте заново. Вы готовы, дорогие слушатели? Окей, начинаем. Выплыва-а-а-а-ают расписны-ы-ы-ые, Стеньки Ра-а-а-азина челны…

Вокруг исполнителя собрался экипаж яхты в полном составе: матросы, стюарды, повара, роскошные полуголые девицы. И охрана яхты, вытянувшиеся по струнке китайские наёмники.

Борис Бадьянов – а это именно он – самым бесчеловечным образом терзает команду «Надежды», устраивая на верхней палубе ежедневные концерты. Увы, он изобрёл лишь этот способ избежать тоски и вынужденного безделья.

Здесь же киснут от жары подручные русского торговца оружием. Всего два человека. Редкие мерзавцы, но профессионалы в своих областях.

***

О фальшборт опирается высокий и плотный кубинец с неизменной сигарой в зубах.

Правая рука Бориса – Марио Перес по-прозвищу «Мичман».

Бычья шея. Огромные кулаки. Широченные плечи. Он больше похож на гориллу в гавайской рубахе, чем на человека. Везде и всюду, егопринимают за обычного пустоголового головореза. Однако, многочисленные таланты кубинца простираются гораздо дальше стрельбы и мордобоя.

Бывший военный консультант попал в списки Интерпола из-за работы на кровавую хунту очередного колумбийского диктатора. Затем, за работу на его приемника. А после – на приемника его приемника.

Когда диктаторы в Колумбии закончились, Марио отправился продавать свои услуги в Африку. Он командовал боевиками, партизанами, отрядами самообороны, бандами чёрных мародёров, новоявленными эскадронами смерти, и прочими джентльменами, которые палят в других джентльменов.

Правительства менялась. Кровь заливала джунгли и пустыни. Головы летели с плеч. Войны следовали одна за другой – а Марио всё так же делал своё дело.

***

Рядом, под зонтом, потягивает минеральную воду худощавый джентельмен лет пятидесяти. Итальянец с щегольской эспаньолкой и аккуратным пробором. На нем безупречно-белый поварской китель. За поясом болтается полотенце. Судя по костюму – это корабельный кок.

Этот человек пользуется неподдельным уважением капитана и команды. Его имя знает каждый гурман, каждый ценитель экспериментальной кухни, каждый оперативник Интерпола.

Гвидо Феларатти.

Первый номер в команде Бориса Бадьянова.

Кок, шеф-повар, стратег, аналитик, и бухгалтер в одном лице.

Когда-то имя этого тихого интеллигентного человека гремело на весь Рим. Увы, его знаменитый ресторан «Минестра ди Моццо» так и не успел получить третью Мишленовскую Звезду. Гвидо отравил всю редакцию гастрономического журнала, имевшего наглость обозвать его кухню «претенциозной, помпезной, вторичной и лишённой всякой фантазии». Сеньор Феларатти бежал из солнечной Италии. И пустился во все тяжкие.

Гвидо – настоящий человек Возрождения. Если бы он не был шефом – то стал бы художником, скульптором или поэтом. Интеллектуал, эстет, изобретательный импровизатор. Творец, погрязший во зле.

Преступник, погруженный в Искусство!

***

Мужчины стойко переносят палящее солнце и пение Бориса. Они сговорились за спиной капитана – и создали наградной фонд. Приз достанется тому, кто выбросить баян за борт. Увы, днём Борис Бадьянов не расстаётся с инструментом. А ночью запирает расписанный хохломой аккордеон в своей каюте.

Взятые в круиз шлюхи экстра-класса изнывают от жары и бессильно виснут на парнях. Исполнитель бросает недовольный взгляд в сторону пляжных шляп и обнаженных бюстов.

– Дорогие дамы, хватит киснуть. Давайте, подпевайте! Три, четыре! Н-н-н-а-а-а-а-а передне-е-е-ем Стенька Ра-а-а-азин, обнявшись, сидит с княжно-о-о-ой… ну же, все вместе! Сиди-и-и-и-и-ит с княжно-о-о-о-ой! Вот, отлично получается! Веселее, дамы!!!

Мысленно проклиная всё на свете, красотки невпопад подпевают баянисту, повторяя и коверкая слова русской песни. Представление становится еще более невыносимым.

Русский делец отсиживается на яхте в спокойных водах Лагуны Ла Пальмы. Его утешают лишь женщины, музыка, выпивка – и игры с питомцем, запертым в трюме. К несчастью всей команды, «Надежда» не может поднять якорь и отбыть в «Кок-Дель-Мар» прямо сейчас.

Борис ждёт гостей.

Он не имеет возможности выйти на большую воду – в океане его круиз не продлится и часа. Но здесь, на мелководье, вблизи береговой линии, под прикрытием дип-сканеров и радиоэлектронных глушилок – он собирается устроить гостям тёплый приём. Здесь яхту не достанут торпеды или противокорабельные ракеты.

Этим сукиным детям придётся явиться лично.

=================================

В двенадцати милях от яхты Бориса

Капитанский мостик подводной лодки проекта «Фантом» королевских ВМС Великобритании

=================================

– Джейсон, мы ведём цель? Отлично. Торпеды к бою!

– Сэр, разрешите обратиться! Сэр, мой долг напомнить вам – аналитики из МИ-6 утверждают, что на яхте с большой вероятностью присутствует гражданский персонал.

– Мы не можем вечно находиться в территориальных водах Колумбии и рассматривать вероятности. Пора покончить с Борисом. Это хороший шанс. Старший помощник Джейсон, примите управление огнём.

– Сэр, Капитан! У нас сложности, сэр! Яхта на мелководье. Пост гидролокации утверждает, что из-за коралловых островов и рельефа песчаного дна – торпеды не достигнут цели. Там настоящий крысиный лабиринт. Непонятно, как яхта нашла путь к середине лагуны. Скорее всего, наш друг успел нанять местных лоцманов!

Капитан Мэтью Монтгомери снова испытывает странное чувство. Нечто похожее на уважение к хитрому русскому ублюдку. Старый охотник чувствует знакомый азарт. Борис – это не кабан, прущий напролом через цепь загонщиков. И не гепард, что надеется на когти и скорость. Он хитрый и расчётливый лис. И, хуже всего – лис терпеливый.

В глубине души, старый ветеран лодочной службы королевских ВМС рад, что Борис путает следы именно в Карибском Бассейне. В Атлантике или на Средиземноморье – за этим мерзавцем послали бы дрон с ракетами, а не подводников и морской спецназ.

Капитан Монтгомери мог бы достать лодку Бориса ракетами – но не под носом у янки. Воздушное пространство над Кубой, Доминиканой, Колумбией и Гватемалой прощупывают американские спутники и радары. Ликвидация с воздуха на заднем дворе США приведёт к скандалу между Вашингтоном и Лондоном.

Заносчивые янки из ЦРУ используют русского торговца оружием для тёмных делишек в бывших британских колониях. Наверняка, они прикрывают этого сукиного сына. Но старина Монтгомери положит конец их затяжному роману. И повесит над камином голову очередного трофея.

– Джейсон, всплываем. Готовьте бойцов и лодки.

– Сэр, разрешите уточнить! Сэр, возможно, хватит пары пловцов с магнитной миной?

В словах первого помощника есть смыл. Но в Монтгомери решает перестраховаться. Торпеда может испарить чёртову яхту, превратить в облако огня и раскалённого пара. А мина всего-навсего разнесёт в щепки. Этот сукин сын может выжить. Точно так, как раз за разом выживал в самых кровавых переделках.

– Нет. Только наша разведка трижды "ликвидировала" Бориса. И через пару лет – он снова засвечивался. Через сорок минут, как только сядет Солнце – ребята поплывут за его головой. Яхта не сможет быстро покинуть коралловый лес. Там нет пространства для полного хода. Ему придётся маневрировать. Пловцы и команды на глиссерах успеют добраться до цели. Мы должны быть уверенны – на этот раз работа выполнена.

– Сэр, так точно, сэр!

Капитан устало улыбается. Это была славная охота. Увы, всё хорошее заканчивается. В конце концов, Борис допустил ошибку. Он не предполагал, что британцы закончат дело абордажем. Что допустят прямой огневой контакт на территории иностранного государства. Так работают парни из МИ-6, наёмники, частные военные компании, но не королевские военно-морские силы.

Да, Бориса Бадьянова следует предать суду.

Посмотреть, как ЦРУ начнёт вертеть жопой, когда он запоёт.

Но в суд нельзя привести того, кто захвачен на территории чужой страны без согласования с её властями. Миссия не превратится в повод для нового международного скандала. Борис останется здесь. Найдет покой среди кораллов и экзотических рыб.

Лагуна Ла Пальма – красивое место.

Достойная могила для моряка.

=================================

Яхта "Надежда"

Пост радиоэлектронного наблюдения

=================================

Борис Блядц и Мичман склонились над приборной панелью. Изолированное помещение в трюме яхты больше похоже на аппаратную ракетного крейсера. Ряды мониторов, терминалы дип-сканеров, джойстики управления дронами. На трехмерной карте медленно двигаются мигающие точки. Над точками пляшут координаты и данные о скоростях.

Указательный палец Бориса следует за одной из целей. Гости на пороге. Пришло время дать радушный приём.

– Атака начнется через двадцать минут. Над водой три команды. Наверняка, лёгкие глиссеры. Не больше четырёх человек в каждом. Твою мать. Их слишком мало. Вот же бляди! Значит, лодки для отвода глаз. Остальные – под водой. Марио, ты на пушке. Прикажи ребятам, чтобы следили за бортами. Эти суки нападут из-под воды.

Громила в пёстрой рубахе спешит к выходу. Но Бориса посещает очередная светлая идея. Он окликивает подручного.

– Врубай дискотеку! Пусть хренососы на субмарине думают, что у нас вечеринка. Врубай на полную катушку!

Борис неотрывно следит за бегом данных. Нажимает несколько кнопок. Над палубой "Нажеджы" взмывает рой стальных пчёл. Разработка китайских товарищей, поисковый комплекс «Тысяча Глаз Императора Чжоу». Обычные дроны визуального наблюдения. Лис пытался разглядеть, где скрывается охотник.

Преследователя нельзя засечь радарами. Его маскировка скармливает дип-сканерам ложные данные. Гидроаккустика бесполезна – подводную лодку не слышно, вместо винтов, «Фантом» приводился в движение бесшумными водомётными турбинами. Но сейчас лодка на мелководье. "Принц Джордж" всплыл для выхода бойцов морского спецназа.

Если субмарина на шноркельной глубине – её можно увидеть.

Монтгомери где-то рядом.

И он не должен остаться без гостинца.

***

Пока Борис ищет старого знакомого, на палубе начинается веселье.

Из пола выдвигаются шесты для стриптиза. В воздухе повисают диско-шары с сотнями маленьких зеркал. Из-под настила струятся струятся клубы фиолетового театрального дыма. Небо над яхтой окрашивается светом сценических огней, яркими бликами, разноцветными лазерами. Раздаётся бодрая мелодия – и над водной гладью взлетает пронзительный голос, усиленный сотнями динамиков.

– Ват из лав?

– Бейби донт хёрт ми…

– Донт хёрт ми…

– Но моар!

– Бейби донт хёрт ми, донт хёрт ми…

– Но моар!

– Ват из лав?

– Иее-е-е-е-хе-е-е-ее!!!

Великолепный бронзовый дьявол является прямиком из девяностых, и фарширует ночь неистовыми порциями жара!

После ежедневных бенефисов Бориса, после затей с баяном – это настоящая манна небесная!

Изголодавшиеся по веселью шлюхи выскакивают из кают, высыпают на палубу – и начинают отплясывать, как в последний раз. Марио мечется по палубе, пытаясь загнать обратно веселящуюся публику!

– Девочки, здесь опасно! Здесь опасно, мать вашу! Немедленно свалите в каюты!

– Да-да, детка! Детка, ты тако-о-о-о-ой опасный парень! Да, котик, о-о-о-очень опасный! Потанцуй с нами, Марио! Ну же! Давай, детка! Подвигай бёдрами! Ии-и-и-и-и-и-иха! Эй, бармен, открывай шампанское!!! Вы готовы к веселью, мальчики?!! Ииии-ха-а-а-аа!!! Вууу-ху-у-у-у!!!

– Ват из лав?

– Хватит скакать, угомонитесь, чёртовы сучки!!!

– Бейби донт хёрт ми, донт хёрт ми…

– Ребята, уберите их с палубы!!!

– Но моар!

В клубах фиолетового дыма и вспышках лазера, головорезы начинают гоняться за веселящимися милашками. Увы, красотки уверенны, что это одна из «тех самых» круизных вечеринок. Простой и знакомый сценарий – пляски, ролевые игры в пиратов, догонялки, фонтаны спермы. Радостно визжа и кидая на громил игривые взгляды, они носятся по палубе, пританцовывают, трясут задницами, и не обращают внимания на ругань и проклятия.

Марио в отчаянии закрывает лицо руками.

Ёбаный Борис!

Десять минут до атаки!

За каким чёртом он устроил этот бардак!!?

Матерясь на бегу, Мичман спешит к своему любимому аттракциону. Выуживает из кармана пульт. Клацает на кнопку. Слышится жужжание сервомоторов. Доски разъезжаются в стороны. Над верхней палубой поднимается машина, способная внести в дискотеку еще больше веселья.

Громадная турель, комплекс заградительного огня, спарка из четырёх скорострельных автопушек с азотным охлаждением. К ствольным коробкам прилегают конвейеры с боеприпасами, уходящие куда-то в трюм. Свет пляшет на снарядах, размером с банан.

Мичман одевает шлем стрелка. Берёт гашетку. Вертит головой. Пушка приходит в движение, стволы орудия следуют за взглядом. Марио переключил визор в режим ночного видения – и начинает искать цели.

Он нащупывает лодки в самый разгар вечеринки. Зенитка изрыгает потоки разрывных пилюль. Отплясывающие на палубе девицы восторженно вопят, принимая стрельбу за очередную порцию спецэффектов. Поток крупнокалиберных пуль разрывает глиссеры и лёгкие моторки, вбивает дымящиеся обломки в толщу воды. Увы, подарки достаются лишь нескольким пассажирам. Остальные успевают уйти под воду – и продолжают путь к яхте, держась за буксировочные торпеды.

Пока экипаж и пассажиры «Надежды» развлекаются на передней палубе – на задней палубе начинается вечеринка совсем иного рода.

Раздаётся тихий плеск.

Наёмники Бориса падают с аккуратными отверстиями в черепах.

Над чёрным зеркалом взлетают крюки с нейлоновыми тросами. Вцепляются в дерево и металл, прямо напротив двери на камбуз.

По борту яхты поднимаются тёмные силуэты.

6-2. Сталь, свинец, сырный соус

=================================

Яхта "Надежда"

Камбуз

=================================

Гвидо Феларатти, корабельный кок и бухгалтер Бориса, держит в руке пистолет. Но не как ковбой из вестерна. Он держит пушку двумя пальцами за ствол, точно дохлую крысу или протухшую сардину.

Вертит. Рассматривает. Кривит губы, брезгливо морщит нос.

– Вот так безвкусица. Что за несуразное устройство? О, Мария, почему я родился в этот нелепый и бездуховный век? Какой же свиньёй надо быть, чтобы стрелять в людей из этого глупого, пошлого, тусклого куска железа?

Борис настоял, чтобы Гвидо взял оружие.

Не желая нового спора, повар принял пушку из рук босса.

Однако же – Бориса здесь нет. Гвидо аккуратно опускает пистолет на пол. И задвигает под холодильный шкаф носком лакированной туфли. В этот самый момент – сквозь грохочущую музыку пробиваются крики, вопли, и раскатистые очереди. Шеф Феларатти расплывается в весёлой задорной улыбке, словно владелец пиццерии перед первым клиентом. Подскакивает к плите. Снимает крышку с кастрюли. Начинает быстро помешивать ароматное булькающее варево.

Гости уже на пороге. Дверь камбуза вылетает от мощного удара.

В кухню влетают бойцы в аквалангах. Стволы с глушителями упираются повару в лицо. Гвидо складывает руки в молитвенном жесте – и начинает причитать.

– Не стреляйте!!! Не стреляйте, господа!!! Я стюард!!! Обычный наёмный стюард!!! Меня держат здесь силой!!! О, Санта Мария, благодарю тебя, Пресвятая Дева!!! Спасите меня!!! Спасите от этого русского бандита!!! О, мои храбрые спасители!!!!

Бойцы переглядываются. Один из пловцов хватает повара за грудки – и приступает к допросу.

– Где Борис!? Он на танцполе!? Ты знаешь, где он!? Где Борис Блядц!? Где его каюта!!?

– Борис… Борис… ах, Санта Мария! Ах, где же этот омерзительный бандит!? В каюте, разумеется! Сначала налево! Затем направо! Нет, прошу прощения, сначала направо, потом налево… прошу, господа, прошу ради всего святого, перестаньте меня трясти!

Бойцы из специальной лодочной службы допускают ошибку. И опускают стволы. А затем совершают ошибку ещё большую – снимают маски аквалангов. Гвидо ждал этого момента. Он заканчивает с робкими жестами, криками и жалобами.

Итальянец приосанивается. Поправляет поварской колпак. И начинает гастрономическую презентацию.

– Секунду, господа. Попрошу внимания! Пикантное сырное фондю из бофорта, раклета, и великолепного терпкого масо-фюрли урожая восемьдесят девятого года. Непревзойденный плотный и манящий аромат с таинственной нотой мускатного ореха. Беллиссимо! Просто беллисимо! Отведайте, господа!

Смысл сказанного не успевает дойти до аквалангистов.

В мгновение ока Гвидо хватает ручку кастрюли на огне – и изящным жестом выплескивает содержимое в лица визитёров!

Кипящее варево летит прямо в глаза засранцам, имеющим наглость врываться на кухню знаменитого шефа с пушками наперевес!

Лица боевых пловцов превращаются в бурлящее варево из расплавленного сыра! Автоматные очереди разносят стопки фарфоровых тарелок! Кошмарный вопль боли и ужаса вырывается из перекошенных ртов!

Однако, это лишь аперитив. Не давая гостям спокойно насладиться ароматом Италии, повар спешит подать главное блюдо – «Страдания и смерть под красным тосканским соусом».

Сеньор Феларатти хватает с магнитной подвески тяжелый поварской нож. Повар бросается на ослеплённых, шокированных, кричащих бойцов королевской лодочной службы. Лезвие исчезает в вихре блестящей стали, ароматной сырной корочки, отрезанных ушей, пальцев и носов.

Невероятно быстрый взмах – и трясший его нахал пятится, выпуская алые пузыри из разрезанного горла. Доля секунды – и на пол летит штурмовая винтовка с отрубленной кистью на рукояти. Неуловимое движение – и широкое лезвие рассекает лицо на две половины, вместе с глазами и преносицей.

Гвидо вовсе не специалист по рукопашному бою. И не мастер очередного тайного воинского искусства. Зато он знает, с какой стороны браться за острый поварской инструмент. Ещё до того, как пуститься в бега – сеньор Феларатти пытался передать это знание. Его знаменитая книга «Тонкая Нарезка: Престол Гастрономического Восторга» выдержала целых три переиздания.

***

Окровавленные тела падают на пол камбуза. Их головы превратились в месиво из расплавленного сыра и кровоточащих разрезов. Лишь один боец сумел избежать шинковки. Его пушка на полу, вместе с парой отрубленных пальцев. Но раны не останавливают кадрового военного. Он идёт в рукопашную!

Хватает повара за горло уцелевшей рукой. Прижимает к стене. Окровавленная беспалая ладонь сжимает запястье кока. Боец пытается вырвать нож из рук гостеприимного итальянца.

Лакированные туфли отрываются от пола. Гвидо задыхается. Скрежещет зубами, закатывает покрасневшие глаза. Но при этом – его рука лихорадочно шарит по кухонному столу. Наконец, гастрономическое светило нащупывает нужный инструмент. Ручной трехсотваттный миксер для взбивания крема.

Сражаться с поваром на его кухне – чертовски плохая затея!

Венчики миксера погружаются в глаза атакующего!

Визг мощного электромотора закладывает уши!

Кухню заполняет истошный крик, переходящий в бульканье и влажное хлюпанье. Гвидо Феларатти никогда не экономит на кухонной утвари – машинка справляется с человеческими мозгами так же хорошо, как и с плотным сливочным кремом. Алый фонтан бьёт в потолок камбуза. Фартук и белоснежный поварской колпак покрываются тёплой кашей из крови и мозгов. Гвидо выпускает рукоять миксера. Ещё одно обезображенное тело плюхается в лужу крови.

Повар выдвигает ящик шкафа. Берёт салфетку. Вытирает лицо. Отдышавшись, по обыкновению начинает брюзжать и жаловаться на судьбу.

– Санта Мария, какой кавардак… право, какое несчастье, какое недоразумение…

Повар наклоняется к залитому кровью телу. Отщипывает кусочек затвердевшего сырного фондю с лица мертвеца. И отправляет себе в рот.

– Позвольте снять пробу, уважаемый гость… хм… хм… ммм. О нет, только не это… о, Господи! О, Господи, нет! Мало соли!!! О, Санта Мария! Какой стыд! Какой же позор! Но… но… но позвольте, позвольте, дорогие гости… это не моя вина. Вы слишком рано явились к столу. Несвоевременность – вечная проблема нетерпеливого гурмана.

Неслыханное для повара злодеяние!

Этот мерзавец пытается успокоить совесть – и взвалить на гостей вину за недосоленную стряпню!

Шеф Феларатти вытирает поварской инструмент. Недовольно ворчит, разглядывая зазубрины на лезвии. Сбрасывает окровавленные одежды. Облачается в новый белоснежный китель и хрустящий накрахмаленный фартук. Повар не изменяет привычкам.

Итальянец бросает последний укоризненный взгляд на мертвецов в багровой луже. Берёт со стойки широкий мясницкий тесак. И покидает камбуз.

=================================

Яхта "Надежда"

Верхняя палуба

=================================

Не проходит и года, как веселящиеся красотки понимают – вежливые просьбы убраться в каюты имеют веское, чертовски веское основание. Люди Бориса прижались к бортами, расстреливая магазины в чёрную воду. Тем же занимается Марио. Турель крутится как юла, фаршируя пространство вокруг яхты разрывными пулями. Увы, стрельба вслепую лишь замедляет нападающих.

Из-под воды взлетают дымовые трассы. Над зениткой гремят взрывы гранат. В воздухе свистят сотни оперённых игл. Марио скатывается с надстройки, держась за окровавленную щёку. Легкая контузия не останавливает бывшего военного. Яйца этого парня отлиты из стали.

Кубинец выхватывает из кобуры огромный Десерт Игл!

Точным выстрелом сносит голову в плавательной маске, показавшуюся над бортом!

Падает на одно колено – и палит в небо! Бам! Бам-бам-бам!!!

Одна из пуль попадает в цель. Задевает гранату, летящую над палубой – и отбрасывает назад, в воду. Такой фокус может провернуть лишь Мичман. Он только что предотвратил сокращение популяции корабельных шлюх в три раза.

– Дамы, пожалуйста, все вниз!!! Вниз, ёб вашу мать!!!

Верещащие девицы вопят и бегут с палубы! Лавина из обнаженных грудей и задниц сбивает Мичмана с ног! Несколько перепуганных красоток шлепаются прямо на его голову, вцепляются в пёструю рубаху, повисают на шее!

– Что это за дерьмо, Марио!!? Детка-а-а-а-ааа, что это за дерьмо-о-о-о-о-о??!

Кубинец вскакивает. Сгребает в охапку несколько милашек – и закидывает их за барную стойку.

– Дамы, не высовываетесь!!! Только не высовывайтесь, сучки, ради Иисуса!!!

Марио скрежещет зубами от боли и злости. Он наконец-то понимает, к чему эта затея с дискотекой. Патрон был уверен, что мудаки из королевских ВМФ не начнут стрельбу, заметив гражданских. Ошибка. Большая ошибка. Сукины дети не пытаются отыскать и вытащить задницу босса. Они просто-напросто зачищают яхту!

Палуба «Надежды» превращается в филиал преисподней. Громыхающая музыка, пляска сценических огней, раскатистые очереди из автоматического оружия. К театральному дыму добавляется дым от разрывов противопехотных гранат.

То тут, то там, над бортом появляются аквалангисты в прорезиненных костюмах. И заливают окрестности свинцом. Бойцы королевской лодочной службы пытаются пробиться к дверям надстройки. Резиновые ласты хлюпают по крови. Под ногами катаются разорванные шрапнелью тела. Визг, рёв, проклятья – и оглушительные раскаты выстрелов!

Защитники падают под дождём из пуль. Стальные дротики из подводных автоматов прошивают кости и плоть!

Нападающие разлетаются на части, словно новогодние хлопушки, поймав порцию дроби или вереницу маслин из крупнокалиберной штурмовой винтовки!

Вплотную к борту, кровавая вакханалия перерастает в рукопашную. В ход идут кортики, пневматические гарпуны, зазубренные клинки китайских наёмников. Потоки крови льются с бортов «Надежды» окрашивая воды лагуны в алый цвет!

Наёмники Бориса изо всех сил отрабатывают свои деньги. Но бой развивается не в пользу команды "Надежды". Они сражаются с профессионалами, кадровыми военными, а не с сомалийскими пиратами или шанхайской шпаной. Англичане добиваются огневого превосходства. Зачищают пространство перед надстройкой. Теперь никто не помешает прибытию подкрепления.

Вопя и отстреливаясь, люди Бориса забиваются в люки и двери.

– Отступаем, вашу мать! На нижнюю палубу, ребята! Внимание на левый борт, сукины дети!!! Весь огонь на левый борт!!!

Мичман командует боевиками – и успевает отправлять громил в аквалангах за борт. Не переставая стрелять, кубинец выдёргивает из кармана рацию. Пытается перекричать грохот выстрелов.

– Борис!!! Нас давят!!! Патрон, нас давят!!! Этих скотов слишком много!!!

Струя свинца разносит рацию в руке кубинца. Осколки пластика летят за борт вместе с пальцами. Мичман кричит от боли. Прижимает окровавленную ладонь к пёстрой рубахе. Опускается на палубу, поднимает пушку убитого наёмника. Держа автомат одной рукой – палит в сторону левого борта. Но оттуда всё валит и валит бесконечный поток сукиных детей в ластах и чёрных прорезиненных костюмах.

Марио без проблем справляется с болью. Привычное дело в его ремесле. Кубинца занимает лишь одна мысль – какого чёрта делает патрон, когда его ребята захлёбываются кровью!?

=================================

Яхта "Надежда"

Пост радиоэлектронного наблюдения

=================================

Борис Бадьянов пытается не обращать внимания на раскаты выстрелов. Это непросто. Но сейчас – его главная задача здесь, среди мигающих лампочек и сверхчувствительной электроники. Вцепившись побелевшими пальцами в спинку кресла, он напряженно вглядывается в мониторы. Секунды тянуться долго, бесконечно долго.

Там, наверху, умирают его люди. Но он ждёт. Снова ждёт.

Ждёт своего часа – и готовит ответный удар.

Наконец, раздаётся тихий писк. Сердце Бориса ускоряет бег. На мониторе появляется изображение в инфракрасном диапазоне. Продолговатое пятно, всего в двадцати метрах от поверхности. Борис запускает обработку картинки. Разглядывает массивный сигарообразный контур. Рули? Увы, нет. Это плавники.

Мёртвый кит.

Матерясь и проклиная всё на свете, торговец оружием снова тянется к пульту управления дронами. Липкая патока из проклятых секунд снова наполняет мироздание.

Кровь стучит в висках. Пальцы Бориса подрагивают.

Он не может ошибиться.

Только не в этот раз.

План хорош. Если уйти от охотника невозможно – следует его выманить. И ударить всеми силами. План хорош настолько, насколько может быть хорош единственно-возможный план.

Борис снова считает секунды. Он чувствует, как уменьшается каюта. Как сдвигаются стены. Если он ошибся – это конец. Словно в ответ на его мысли – гудит интерком. Раздаётся и тут-же прерывается крик Мичмана. Шум боя приближается.

Бориса прошибает холодный пот.

Парни из ВМФ дают жару всем подряд?

Старый пёс Монтгомери решился на грязную работу!?

Торговец оружием слишком долго дразнил гусей. Если он допустил ошибку – это конец для всех. Сукины дети с подлодки не пощадят даже гражданских. Он отправится на дно. И утянет за собой весь экипаж «Надежды». Даже стюарды, даже шлюхи получат пулу в лоб.

На лице Бориса выступает испарина. К горлу подкатывает ком. Не дыша и не мигая, он пристально вглядывается в мониторы.

Снова писк системы наблюдения. Снова пляска ломаных линий вокруг едва-заметного силуэта. Что-то мутное. Что-то расплывчатое, бесформенное… и прямая длинная нить, тянущаяся к поверхности.

Это перископ или шноркель!

Это фантом! Монтгомери в шести милях от яхты!

Ждёт, когда старый друг закинет подарок в почтовый ящик!

Где-то над морской гладью, микро-дроны рассредоточиваются над затаившейся лодкой. Ежесекундно фиксируют глубину, скорость и точные координаты. Фантом попался в сети.

Борис переводит дыхание. Бьет по столу кулаком, облегчённо материться. Дело за малым – смести мусор с палубы. Стрельба может помешать запуску «Пингвина». Интерком снова щелкает. Борис связывается с сеньором Феларатти.

– Гвидо, где вы?

– Бонжоно, патрон! На нижней палубе. Наверху уже закончили?

– Еще нет. Гвидо, я нашел блядскую субмарину! Слышите!? Вы нужны на посту управления огнём! Как только затихнет стрельба – запускайте «Пингвина». Как слышите, шеф?

– Борис, это устройство стоит тридцать миллионов… Как ваш бухгалтер, я рекомен…

– Гвидо! Мы на войне, друг мой! Сделайте это. Вы не потеряли пистолет?

– Нет, конечно же нет… право, что за странный вопрос?

– Славно! Конец связи.

***

Борис наконец-то отыскал своего визави – но тот нашел русского дельца гораздо, гораздо раньше. И сделал всё, чтобы захватить инициативу. С палубы доносится раскатистый треск автоматных очередей, крики наёмников, шум, гам и грохот. Звуки боя становятся всё ближе и ближе.

Не уставая ругаться сквозь зубы, русский торговец оружием засовывает рацию за пояс. Хватает штурмовую винтовку. Несётся к надстройке. Похоже, гости успели изгадить вечеринку – визжа и рыдая, навстречу Борису выбегают несколько полуголых девиц.

– Там пираты!!! Пираты, Бори-и-и-и-и-ис!!! Настоящие пираты!!! Это ни капли не сексуально!!! Совсем, совсем не весело!!! Совсем не сексуально, Бори-и-и-и-и-ис!!!

– Девочки, спокойно, всё под контролем. Всё в порядке!

Увы, дела страшно далеки от «всё в порядке».

Борис бежит навстречу грохоту и крикам. Через несколько секунд – он видит широкую спину в гавайской рубашке. Марио и пара китайских наёмников держат проход, отстреливаясь из-за тяжелой двери.

– Доложить обстановку!

– Босс!!! Наконец-то, босс! Ситуация – полное дерьмо! Их слишком много. Сукины дети всё лезут и лезут. Выпускайте Толстого! Пришло время, босс!!!

Вместо ответа, Борис отодвигает кубинца. Осторожно выглядывает из-за двери. Ему открывается настоящая бойня. От борта до борта в лужах крови откисают изрешеченные тела. Секунда – и по стальной двери барабанит свинцовый дождь. Борис отскакивает от прохода. Выплёвывает крепкое русское слово. Британский морской спецназ контролирует верхнюю палубу. Скорее всего, рулевая рубка уже захвачена. Экипаж загнан на нижние палубы. Как только нападающие пробьются к дверям и люкам – сюда полетят гранаты со шрапнелью.

– Босс, не время медлить! Выпускайте своего монстра. Толстой – наш единственный шанс!!!

Капитан "Надежды" знает, что кубинец прав.

Но от этого не становится легче.

***

Борис срывает с шеи серебряный свисток. Сжимает в кулаке.

Если палубу не расчистить – британские пловцы просто-напросто изрешетят пусковую установку. Помешают отправить посылку старому знакомому. И тогда – все жертвы окажутся напрасными. Фантом сможет их преследовать. Монтгомери победит.

Слишком дерьмовая ситуация, чтобы анализировать вероятности и строить планы. Встать из-за стола не получится. Придётся доигрывать партию теми картами, которые есть. Придётся швырнуть на сукно последний козырь.

Борис решается. Раздаётся шипение рации.

– Гвидо! Вы приняли пост?

– Да, патрон! Лодка как на ладони!

– Готовьте “пингвина”. Я выпущу Толстого.

– Но… но… вы уверенны, Патрон?

– Других вариантов нет. Толстой – наш последний шанс. Или мы – или они.

– Санта Мария! Но… я вас понимаю. Значит, его час пробил. Патрон, я поддерживаю ваше решение. Надеюсь, всё закончится быстро. Надеюсь, вы с ним справитесь. Крепитесь, друг мой.

– Благодарю, Гвидо. Следите за эфиром. Атакуйте без команды, как только стихнет стрельба. Конец связи.

Оружейный барон прикладывает свисток к губам. Изо всех сил дует в серебряную игрушку. Однако, Марио и остатки наёмников не слышат свиста. Ультразвуковой сигнал не предназначен для человеческих ушей.

Его принимает пассажир яхты, путешествующий в трюме. В клетке с толстыми стальными прутьями.

Принимает – и пробуждается.

6-3. Клыки и ракеты

Яхта содрогается от удара.

Под палубой раздаётся металлический лязг.

Сквозь скрежет раздираемого металла – пробивается чудовищный, леденящий душу рёв!

Китайские наёмники испуганно переглядываются. Жмутся к стенам. Вцепляются в оружие побелевшими пальцами. Мичман чувствует, как его стальные яйца теряют в весе. Даже этот бесстрашный мужчина, избравший ремеслом войну и кровопролитие, чувствует самый настоящий ужас. Первобытный, неконтролируемый ужас, живущий в генетической памяти.

Кошмарный рёв из-под палубы – голос бога пещерных людей.

Знамение неминуемой смерти.

Из всей команды “Надежды” – лишь Борис Бадьянов не показывает признаков страха. Он спокоен и сосредоточен. Звучат отрывистые команды.

– Атакуем сразу, как только Толстой закончит работу. Самое главное – не приближайтесь к нему. Не попадитесь под удар. Я смогу его успокоить. Сбросим в воду этих сукиных детей! Соберитесь, ребята!

Борис не успевает договорить – как верхнюю палубу разрывает страшным ударом. В воду летят обломки палубной доски, пластика и металла. Из пробоины в самом центре сцены поднимается гора мускулов, шерсти, клыков, когтей, и ошеломляющего рёва.

На липком от крови танцполе начинает выступление главный участник праздника.

Питомец Бориса Бадьянова – громадный тактический медведь.

Кровожадный супер-хищник по кличке Толстой.

***

Британцы встречают монстра свинцом и шрапнелью.

Пули вырывают куски мяса и шерсти. Воздух заполняет кровавая взвесь. Но плотный огонь не останавливает чудовище. На свою беду, боевые пловцы не вооружились базуками или противослоновыми ружьями пятидесятого калибра.

Вихрь из зубов и когтей проносится по палубе. Гигантский зверь сминает бойцов специальной лодочной службы. Тела в чёрных плавательных костюмах разлетаются как кегли. Над палубой летят оторванные головы, конечности, искорёженные штурмовые винтовки, бесформенные багровые ошметки.

Ряды нападающих тают под ударами окровавленных когтей. Черепа хрустят в громадных челюстях. Гирлянды из потрохов летят в воду. Бравые вояки из королевских ВМС превращаются в бесформенные фигуры из резины, разорванной плоти, и выпущенных потрохов.

Над полем боя нет валькирий.

Жатву собирает не война – но голод, безудержная звериная ярость.

Сквозь рёв и крики умирающих, пробивается клич Бориса.

– Вперед! В атаку! Мочи сукиных детей!!!

Уцелевшие наёмники лезут из дверей и люков. Палят из всех стволов. Вносят свою лепту в кровавый ад, разверзшийся на палубе. Борис хватает автомат. Выскакивает из укрытия, поливает свинцом окрестности.

И застаёт душераздирающий финал кровавой драмы.

Несколько аквалангистов отступают к борту, фаршируя его питомца очередями девятимиллиметровых пилюль. Медведь идёт на группу вояк. Идёт медленно, неотвратимо, как сама смерть. Позади остаются тёмные полосы дымящейся крови. Громадные челюсти встречаются с лицами и конечностями. Последний уцелевший британец замечает капитана “Надежды”. В его крике звенит отчаяние и ненависть!

– Будь ты проклят! Будь ты проклят, Борис! Умри, мерзавец! Будь ты проклят!!!

В руках аквалангиста блестит чека. Но он не успевает швырнуть гранату.

Огромный медведь бросается на защиту хозяина. Забыв о ранах и увечьях, с душераздирающим рёвом прыгает на человека с гранатой. Складывает его пополам. Отрывает руку. Превращает голову в плоский окровавленный блин. Пробивает леер – и летит в воду вместе с растерзанным телом!

Раздаётся взрыв.

Над водой поднимается багровый столб.

На палубу проливается дождь из кровавого фарша.

***

Все нападающие мертвы. Всё закончилось. Но не для Бориса Бадьянова.

Страшное предчувствие обрушивается на оружейного барона. Он знает, что заплатил цену, которую боялся заплатить. Борис отшвыривает автомат. Скользя по липкому от крови настилу, бежит к пролому в борту.

– Толстой? Толстой!? Медведь за бортом! Толстой!? Шлюпку на воду! Вытащите моего медведя немедленно, мать вашу! Медведь за бортом, сукины дети!!!

Он переваливается через борт. И видит, как в тёмной воде расплывается багровое пятно. Кровавый водоворот медленно затягивает клочки шерсти и оторванное медвежье ухо. Сердце Бориса останавливается. Он теряет голову от горя. Замолчав и побледнев, капитан "Надежды" лезет через борт. Он собирается нырнуть в кровавую кашу – и вытащить трёхтонного друга!

Кубинец понимает, что Борис не в себе. Марио бежит к капитану, крича что есть силы.

– Держите босса! Держите босса! Не дайте ему прыгнуть в воду!!!

Несколько наёмников подскакивает к Борису. Китайцы наваливаются, хватают русского дельца за руки и за ноги. Тот краснеет от ярости, пытается драться с собственными подчинёнными, и кричит так громко, как только может.

– Суки!!! Суки!!! Не-е-е-е-е-ет!!! Отпустите, суки, это приказ!!! Не-е-е-ет!!! Медведь за бортом!!! Поднимите его немедленно, суки-и-и-и-и-и-и рва-а-а-а-ааные-е-е-е!!! Медведь за борто-о-о-о-о-омм!!!

– Он мёртв! Он мёртв, Борис! Успокойся, Борис! Приди в себя, босс! Толстого уже не вернуть! Медведь мёртв!

Слова Кубинца достигают Бориса.

Стискивают сердце ледяными клещами.

Торговец оружием обмякает. Бессильно опускается на колени.

Вместе с питомцем умерла его связь с далёкой Родиной. С бескрайними лесами и полями. С соловьиными трелями и желудёвыми падями. С далёкой и волшебной страной – увы, навсегда утраченной. Разбитое сердце морехода осталось на пристани туманного балтийского порта. Вместе с силуэтами рыболовецких сейнеров. Вместе с образом милой, милой, бесконечно милой Надюши.

Судьба вырвала Бориса из объятий любимой женщины. Разрушила тихую и счастливую жизнь рыбака. Бросила его навстречу терниям и жерновам. Но только сейчас прервалась нить, связывающая Бориса с прошлым. С другой жизнью. С другим миром.

Несколько лет назад торговец оружием добыл необычный товар. Очередную чудовищную разработку оборонных НИИ из закрытого города «ЖМУДЬ-13». Двухмесячного тактического десантного медведя.

Русские учёные нашли останки древнего супер-хищника в сибирской вечной мерзлоте. Скопировали его ДНК – и воскресили гигантских ископаемых монстров. Военные запустили программу по увеличению интеллектуального и физического потенциала кошмарных созданий. Во время «Баянгольского Конфликта» – эти яростные твари наводили ужас на китайских боевиков в Синьцзян-Уйгурских горах. Главным козырем «живого оружия» была способность тактических медведей впадать в тактическую спячку. Это снимало проблемы с содержанием и позволяло десантировать хищников во время военных операций.

Китайцы и индусы предлагали хорошие деньги за секретную русскую биотехнологию. Но Борис привязался к медвежонку. Он таскал питомца за собой по всему миру, даже когда тот превратился в трёхтонное чудовище. Из всей команды русского торговца оружием – лишь чуткий к движениям человеческой души Гвидо Феларатти понимал эту связь.

Медведь был для Бориса другом и проводником.

Проводником к заповеднику в собственном сердце.

– Они убили моего медведя… нее-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-еет!!!

Вопль Бориса разносится над Лагуной Ла Пальмой. Стоя на коленях в луже крови, он запрокидывает лицо к небу, рыдая, матерясь, и проклиная всё на свете. Он сделал то, что должно. Уплатил цену за жизнь экипажа и собственную голову.

Принес в жертву единственного друга – и это разорвало на части его русскую душу.

=================================

В двенадцати милях от яхты Бориса

Капитанский мостик подводной лодки проекта «Фантом» королевских ВМС Великобритании

=================================

Подводная лодка затаилась на перископной глубине. Ждёт. Наблюдает. Фиксирует инфракрасными визорами пламя выстрелов и едва различимую суету на палубе «Надежды». Капитан Монтгомери не отрывается от монитора визуального наблюдения. На тёмно-зелёном поле вспыхивают и гаснут белые пятна.

Старый морской волк не подаёт виду – но его грызёт странное, сумеречное, тяжелое чувство. Тревога за исход миссии и судьбу бойцов смешивается с интуитивным ощущением опасности. Просоленный британец твёрдо знает – русский делец не сможет одержать верх над боевыми пловцами, элитой Специальной Лодочной Службы. Это совершенно исключено. Это единственное, в чём можно не сомневаться.

Но гадкое, тёмное чувство не покидает капитана. В самом сердце лагуны, над лабиринтом кораллового леса – держит оборону не кто-нибудь, а чёртов Борис. С этим парнем нельзя быть в чём-то уверенным на сто процентов. Нельзя расслабляться, пока голова мерзавца не окажется в холодильнике.

Наконец, мельтешение ярких пятен прекращается. Картинка на мониторе застывает. Раздаётся радостный голос первого помощника.

– Сэр, пост визуального наблюдения подтверждает завершение огневого контакта!

– Отлично. Ждём сигнал.

– Так точно, сэр!

Монтгомери смахивает со лба холодный пот. Яхта зачищена. Всё кончилось. Его люди вот-вот дадут световой сигнал. Секунда идёт за секундой – но красные сигнальные ракеты так и не взлетают над чёртовой «Надеждой».

Тишину на мостике нарушает шипение интеркома.

– Сэр, пост гидроаккустики, лейтенант Мак-Карти! Разрешите доложить, сэр! Они прогревают двигатели! Секунду… есть звук винтов! Сэр, яхта двигается! Идёт самым малым ходом!

– В каком смысле – двигается!? Какого чёрта!!? Что там происходит!!?

– Сэр, от команды пловцов до сих пор нет сигнала, сэр! Разрешите выйти из режима радиомолчания, сэр! Разрешите сеанс связи с майором Доусоном, сэр!!?

– Отставить. Держим полную маскировку.

Зелёный экран перед Монтгомери вспыхивает на долю секунды. В небе над яхтой вырастает тонкий росчерк. Он выдыхает. Облегчённо вытирает лоб. И в следующую секунду чувствует, как в глотке растёт холодный ком. Он перестаёт понимать, что здесь происходит. Это не сигнальная ракета.

Это тепловой след от реактивной струи!

– Сэр, запуск лёгкой противокорабельной ракеты! Тепловые сигнатуры опознаны. Второе или третье поколение. Общая масса не более трёх сотен фунтов. Контакт через девять секунд!

– Восемь! Семь! Шесть!

– Сэр, контакт с поверхностью в одной морской миле от «Фантома». Нулевая угроза, сэр!

– Пять! Четыре! Три!

Первый помощник ведёт отсчёт. За эти секунды – сотни мыслей проносятся в голове капитана Монтгомери. Он чувствует абсурдность происходящего. Похоже, Борис сумел его отыскать. Но как? Ладно, это несущественно. Главный вопрос – что происходит? Зачем он запустил ракету перед тем, как получить пулю в лоб? Что это? Бессмысленный, отчаянный акт мести? Но ведь «Фантом» притаился на шноркельной глубине. Даже если залп лёгких ракет ударит прямо над лодкой – в этом нет никакого смысла. Его посудину достанет лишь противолодочная торпеда, вакуумная мина или чёртов ядерный заряд!

Монтгомери пытается анализировать ситуацию. Но ему попросту не с чем работать. В голове пульсируют вопросы, на которых нет ответа. Что задумал проклятый хитрожопый русский? Борис избавляется от улик? Что-то прячет? Оставляет послание? Теребит американские радары? И почему, чёрт возьми, группа захвата до сих пор не сигнализировала о завершении миссии!!?

– Два!

– Внимание, приготовится, возможна ударная волна!

– Один!

– Подтверждаю контакт с поверхностью!

***

Ничего не происходит.

Нет удара. Нет вибрации. Никаких следов далёкого взрыва. Нет сообщения с поста гидролокации. Вопрошающий взгляд капитана встречается с таким-же растерянным взглядом первого помощника. Где-то в радиусе морской мили от лодки – в воду просто-напросто шлёпнулась трехсотфунтовая железка? Что это было!?

В рубке раздаётся недоумевающий голос одного из офицеров.

– Сэр! Разрешите доложить, сэр! Похоже, это имитация ракетной атаки! Предположительно, Борис пытается дезор… аааар-р-р-г-х-х-х! Ааааааааррргх!!! Мои глаза-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Мостик оказывается внутри ослепительно-белого шара!

Мониторы взрываются, обдавая офицеров водопадом искр и жжёного пластика!

Пульты управления вспыхивают, выплёвывают клубы белого дыма! Запах жжёной изоляции выбивает воздух из лёгких! Трассы проводов в долю секунды раскаляются добела! Изоляция стекает с медных нитей! Дуговые разряды пляшут по кителям – и к запаху изоляции добавляется вонь жжёного мяса! Ошеломлённый Монтгомери летит на пол, прижав ладони к голове!

Через секунду лодка погружается в тишину и темноту. Ни воя сирен. Ни аварийных огней. Ничего, кроме криков, стонов, клубов чёрного дыма и отблесков пламени над расплавленной электроникой. Капитан слышит отрывистыекоманды первого помощника.

– Задраить отсеки!!! Изолировать мостик и двигательный отсек!!! Доложить, где пробоина!!!

Наконец, Монтгомери понимает, что за подарок отправил проклятый Борис Блядц.

– Отставить! Первый помощник, отставить изоляцию отсеков! Нас не пробили. Это электромагнитный импульс. Мы лишились электроники! Откуда у этого мерзавца… к чёрту! Джейсон! Экстренное всплытие! Немедленно всплываем на баллонах!!!

– Сэр, так точно, сэр! Но сэр… разрешите обратиться, сэр! Мы полностью демаскированы, сэр! Мы в чужих территориальных водах, сэр!

– Выполнять! Пусть этим занимается Лондон, чёрт его возьми! Всплываем! Всплываем и тушим пожар! Джейсон, выполнять!

Первый помощник что-то говорит. Но единственное, что слышит Монтгомери – скрежет собственных зубов. Это не просто провал миссии. Это худший из вариантов. Наверняка, электромагнитный импульс невероятной силы засекли станции наблюдения долбаных янки. Максимум через час, над лодкой зависнут вертолёты ВМС США.

У него есть около тридцати минут, чтобы наладить связь с Лондоном и получить инструкции. Дипломаты и сукины дети из внешней разведки должны придумать убедительную историю. Должны объяснить, какого дьявола британские подводники делают в территориальных водах суверенного государства на заднем дворе Америки.

Нет нужды сомневаться – проклятые янки раздуют очередной международный скандал!

***

Тогда, среди дыма, огня, и скрежета зубовного, Монтгомери понял две вещи.

Первая. Он вчистую проиграл этот раунд.

Вторая. Отныне, дело всей его жизни – достать проклятого русского мерзавца.

Теперь это личное дело. Позор от провала необходимо смыть. И он будет смыт лишь кровью. Отныне, дело чести ветерана лодочной службы королевских ВМС – найти Бориса. И засунуть его голову в холодильник.

7-1. Свадебное прикрытие

=================================

Штаб-квартира Федерального Бюро Расследований

Специальный центр специальной подготовки специалистов

=================================

– Mon Dieu! Нет! Нет! Нет! Снова неверно!!! Это не те щипцы!!!

– Секунду… дайте подумать… вот эти?

– Нет! Нет, нет и ещё раз нет!!! Эти щипцы – для мороженого, а не для омаров!!! Господь Вседержитель!!! Это инструмент продавца мороженого, а не столовый прибор!!! Милая моя, вы держите щипцы для шариков треклятого мороженого, будь оно проклято!!! И будь я проклят вместе с ним!!! Почему я неспособен хоть чему-то вас научить!!? Невыносимо, совершенно невыносимо!!!

– Но, мсье Жан, они же совершенно одинаковые… какого хрена… простите. Давайте еще раз.

***

Агент Кэтти Смит готовится к миссии под прямым патронажем Техасца. Работа над легендой Катерины Альдау идёт полным ходом. Синтетическая личность получает прошлое, обрастает привычками, обретает навыки. Увы, в Квантико нет специального курса «как сойти за наследницу европейской аристократической семьи». Однако, специалисты из офиса планирования ресурсов справились с этой проблемой.

Для нужд ФБР нашелся консультант – метрдотель Жан Дюво. Сварливый шестидесятилетний лягушатник и главная достопримечательность ресторана «Ньют Д’Амор». Всю свою жизнь блистательный сын Франции трудился в шикарных заведениях, где ланч стоит больше месячного жалования Кэт, а столики на вечер забронированы на год вперёд. Техасец предположил, что мэтр Жан сможет привить агенту представление о вычурных повадках чопорной аристократии Старого Света.

Учеба продвигалась по плану – в первый же день француз совершенно отчаялся. На второй день «специального тренинга» агент Смит спросила, правой или левой рукой прилично трясти тюбик с кетчупом – и мсье Жан без всяких преувеличений возненавидел и агента, и ФБР, и саму Америку.

К несчастью для ученика и учителя, будучи человеком ответственным, настойчивым и последовательным, мэтр изо всех сил пытался исполнить взятые обязательства.

***

– Какого чёрта? Какого чёрта вы сейчас делаете, юное создание!?

– Простите… что не так в этот раз!?

– Какого черта здесь происходит!!? Что с вашими глазами!!? Что это вы делаете!!?

– Вы о чём, мсье Жан!?

– За каким проклятым дьяволом вы смотрите на моё лицо? Что вы пытаетесь обнаружить? Я официант! Я проклятый официант!!! Взгляните-ка на меня ещё раз!!! Я подхожу к столику в белом кителе, с меню и салфеткой на предплечье!!! Разве вам не понятно, какого дьявола я здесь делаю!!? Я официант, понимаете!!? Официант, будь проклята эта затея!!! Смотрите сквозь меня, понимаете!!?Сквозь меня, как будто бы меня здесь нет!!!

– Что… как это… в каком смысле, нет!?

– В прямом! Вы – крайне богатая молодая женщина! Понимаете это? Вы – аристократка! Поймите уже, я для вас не существую, чёрт вас возьми!!! Я – обслуга!!! Немедленно смотрите сквозь меня!!! Сквозь меня!!! Неужели этот так трудно, смотреть сквозь меня!!?

– Простите, мсье Жан… сейчас… вот так?

– Нет!!!

– Гм, хм… так?

– Нет!!! Сквозь меня!!! Вы понимаете, что означает слово «свкозь»!!? Просто представьте, что я стеклянный!!! Прозрачный!!!

– Я понимаю… понимаю… теперь получается?

– Нет!

– А теперь?

– Нет!

– А сейчас?

– Нет!!! Это решительно никуда не годится!!! Нет! Нет! Не-е-е-е-ет… нет… ох, Гоподь… ох, ох, merde… прошу, дайте мне секунду… о-о-о-ох…

Отчаяние француза достигает предела – и престарелый мэтра едва не получает инфаркт! Он трясётся, качается, падает на стул. Дрожащей рукой выхватывает платок, прикладывает ко лбу. Бессильно закатывает глаза – и начинает хватать воздух побелевшими губами. Кэт понимает, что программа её подготовки вот-вот лишится важнейшего специалиста.

– Что с вами!? Мсьё Жан!? Сердце!? Врача!!! Врача!!! Держитесь, мсьё Жан!!!

– Всё в порядке, всё в порядке… успокойтесь, милочка, дайте мне минуту…

***

Проходит не одна минута, прежде чем специалист по аристократическим повадкам возвращается в строй. Его руки дрожат. Его голос ослабел. Но мсье Жан не тот человек, что пасует перед трудностями.

Он тяжело вздыхает. Бросает на американку взгляд, полный сожаления. Дела плохи, из рук вон плохи. Мэтр Жан решает попробовать новый подход. Рассказать одну из «тех-самых» историй. Возможно, умеющий слушать – да услышит?

– Дорогая моя, будьте снисходительны к моим слабостям. Кажется, я пару раз повысил на вас голос. Но знайте – я желаю вам лишь добра. Теперь послушайте. И будьте внимательны к моим словам.

– Мир элит Старого Света – не выскочек, но настоящих богачей и аристократов, унаследовавших имя и капитал – живёт по своим законам. Свои ритуалы, привычки, свой свод приличий. Жизнь на виду и жизнь в тени. Но в любой стране, в любой культуре – аристократия одинакова в одном. В отношении к прислуге. Я расскажу вам историю, милочка. Надеюсь, это скабрезное повествование будет вам полезно.

– Почти полвека назад, я зарабатывал на хлеб работой портье в великолепном «Гранд Оак Клаб». Я бы желал рассказать больше об этом заведении в самом сердце Нормандии. О блеске и роскоши под гербами с лилиями и коронами. Но, боюсь, моя дорогая, эти образы пронесутся мимо ваших очаровательных ушей. Предупреждаю – я не буду называть имён, ибо таков мой долг. Итак, слушайте. Однажды, в тёмную дождливую ночь… ладно, моя дорогая, обойдемся без декораций. Перейду сразу к сути.

– Во время ночного дежурства – я услышал крик. Громкий, истошный крик, переходящий в отчаянный, нечеловеческий вой! Звуки неслись со второго этажа. Я взбежал по лестнице, твёрдо зная, что с кем-то из гостей приключилось несчастье. Сердце моё остановилось от ужаса, ибо подобное – самая настоящая катастрофа для любого отеля! Звуки неслись из тринадцатого номера, усиливаясь с каждой секундой. Леденящий душу вой! То яростный, то едва слышимый, то переходящий в предсмертный хрип! Дрожащими руками я сорвал ключ со связки. Открыл замок – и вбежал в номер!

– Увы, дорогая Кэтти, тогда мне было лишь семнадцать лет. Тогда я был напуганным… и… позвольте подобрать верное слово… неискушённым молодым человеком. К своему несчастью, я превратился в свидетеля странной, но красочной, и, я бы сказал, гротескной картины. Я увидел графа… назовём его графом Джоном. Графа Джона из Олдбриджа. Настоящего представителя той самой старой аристократии. Славного потомка храбрых норманнов, когда-то завоевавших туманный Альбион, великолепного, достойного джентльмена из высшего света.

– Граф Джон стоял на четвереньках и выл во всю глотку. Позади него находился второй участник этого действа. Огромный, волосатый, пузатый мужчина с роскошными усами и бородой. А его член просто-напросто разносил в пух и прах задницу графа Джона! Он яростно содомировал нашего гостя в самой непристойной и экстравагантной манере! И при этом – что есть силы колотил несчастного ракеткой для пинг-понга по ягодицам! Комната закружилась перед моими глазами – и я услышал собственный крик! Крик ужаса и ярости! Я схватил вешалку – и ринулся на этого мерзавца! Я был готов отдать жизнь за честь нашего гостя!

– Что случилось дальше? Не прекращая своего занятия, бородатый толстяк просто-напросто показал мне пальцем на дверь. А граф Джон всё так же грыз подушку, выл и вращал глазами. И, наконец, ко мне пришло понимание! Увы, это случилось поздно, слишком поздно! Я развернулся – и ринулся из номера, словно за мною гнался сам Дьявол!

– Сейчас это кажется дрянной шуткой, скабрёзной комедией. Но тогда, моя дорогая, я желал лишь одного – исчезнуть! Провалиться сквозь землю!!! Умереть!!! У меня случилось что-то вроде нервического припадка. Я заперся в комнате прислуги. Я плакал и дрожал в ожидании Страшного Суда. Я ждал, когда граф Джон выпустит член из задницы и сойдет со своего ложа. И воздаст за моё вторжение! Растерзает и меня, и весь наш отель!

– Я просидел несколько часов, забившись в тёмный угол. Пока меня не обнаружил старший портье, семидесятилетний Мак-Гиллиам, заставший ещё Георга Пятого. Старик взял меня за ухо – и спросил, отчего я бездельничаю. Отчаявшись и распрощавшись с жизнью, я вывалил на него эту историю. И тогда – случилось странное. Он рассмеялся. И заявил, что граф Джон попросту меня не заметил. Это оказалось правдой. Он смотрел прямо на меня – но никого не видел! Понимаете, моя дорогая? Вот что такое настоящая аристократия. Подумайте над этим, агент.

Разумеется, Кэт ни на секунду не поверила в историю о «Невидимом Портье». Она кивала с понимающим видом лишь затем, чтобы старый француз не переключился на упражнения со столовыми приборами.

Однако же, рассказывая о происшествии в старом нормандском отеле – мэтр Жан был честен. Предельно честен. Если в эту историю и вкралась неточность – следует винить его память, но не воображение.

***

Ценой новых седин и нечеловеческих усилий, мэтр Жан сумел привить агенту базовые понятия об аристократических манерах. Агент Смит обзавелась целым ворохом архиважных навыков. Перестала путаться в столовых приборах. И научилась оттопыривать мизинец, держа чашку кофе.

Пока Кэт боролась с желанием прострелить ногу желчному и визгливому французу – подготовка миссии приближается к финальной стадии. Техасец и Джефферсон день за днём занимаются оценкой рисков и поиском белых пятен в легенде Катарины Альдау. Наконец, боссы ФБР изобретают способ отправить свою протеже на остров.

План имеет все шансы на успех. Идея проста – как и любая отличная идея. Новоявленная аристократка должна принять участие в благотворительном аукционе, где билеты в «Кок-Дель-Мар» вынесут на золотом блюде в качестве главного лота. Предполагается спустить чёртову кучу денег налогоплательщиков, выиграть торги – и получить заветный билет из рук организатора.

Вместе с тем, план вызывает опасения. Организатор мероприятия и главный аукционист – недоброй памяти Джеймс Элиот Уиллби собственной персоной. Британский финансист, успевший изрядно наследить. Сборы от торгов будут направленны в недавно учрежденный «Мемориальный Фонд Тоби Мак-Гровера». Мероприятие пройдёт в Сан-Рикардо, подальше от посторонних глаз. Так называется один из островов архипелага Фуэго Браво, расположенный всего в нескольких морских милях от «Кок-Дель-Мар».

Вокруг смерти виновника вечеринки ходят дурные слухи.

По официальной версии следствия, наследник семьи Мак-Гроверов погиб в автокатастрофе по дороге из Дорчестерского гольф-клуба. Его Ламборджини угодил под дорожный каток – и несчастный молодой человек превратился в начинку блинчика из алюминия и углепластика.

Однако, с берегов туманного Альбиона неслись дурные слухи. В Лондонских курительных комнатах болтали о том, что мистер Уиллби собственноручно отправил несчастного Тоби к праотцам.

Разумеется, в подобное невозможно поверить.

***

Кэт торчит в своём офисе. Перебирает бумаги. Пытается отвлечься от невесёлых мыслей. До аукциона в Сан-Рикардо целая неделя. Программа подготовки закончена. Все инструкции получены. Все сценарии проработаны. Остаётся лишь ждать своего звёздного часа.

«Ваши последние тихие деньки, агент Смит. Используйте это время, чтобы привести в порядок личные дела», – вот что заявил Техасец на очередном инструктаже. Кэтти старается не придавать значения последней части напутствия. Наверняка, босс не имел в виду… непоправимого. Однако, его слова посеяли семена тревоги.

За этим последовало еще одно тревожное событие. Кэт обнаружила, что у неё попросту нет личных дел, которые следует «приводить в порядок». Кавалеры, поклонники, друзья, подруги и приятели – увы, всей этой роскошью обладают лишь девицы из вечерних мелодрам.

Невеселые раздумья прерывает писк телефона. На экране высвечиваются инициалы Ника Петерсона, аналитика из отдела информационных источников. Его послание по-деловому кратко. И лишено всяких недомолвок.

«За тобой должок, агент. Свободна завтра вечером?»

Кэтти закатывает глаза к потолку. Вот так засранец! Похоже, чёртов гик не оставил надежду устроить личную жизнь! Вот же самонадеянный сукин сын! Офис заполняет громкое и яростное клацанье по телефону.

«Без шансов!»

«Есть дело. В 20.00 жду тебя на стоянке.»

«Ник, заканчивай. Это чёртов харрасмент, мать твою!»

«До вечера. Расскажу при встрече.»

Остаток дня агент Смит представляет, как спускает айтишника с лестницы. Он с грохотом катится через двадцать этажей. Закатывается в подвал – и исчезает в хитросплетении проводов, терминалов и мониторов.

Да, Ник прав – за агентом есть должок. Но Кэтти не собирается с этим что-то делать.

***

Час тянется за часом. Наконец, приходит время объясниться с четырёхглазым романтиком. Кэт закрывает офис. Направляется к к лифту. Выходит на стоянку – и сразу же замечает гика, возомнившего себя покорителем дамских сердец. Надвинув на глаза кепку с надписью «ФБР», Ник прохлаждается, прислонившись к её внедорожнику. Кэт заготовила речь, целую отповедь для наглеца – но его вальяжный образ заставляет вспыхнуть от гнева! Это уже слишком!

Чёртов харрасмент!

Чертов харрасмент как он есть!

Без всяких приветствий, маневров и реверансов, агент бросается на компьютерщика.

– Какого хрена!? Какого хрена, Ник!!?

– Послушай, это не то, о чём ты думаешь!

– Никки, умерь свой пыл, чёртов Казанова! Это попросту неуместно! Мы ведь это уже обсудили!

– Успокойся, я не о свидании… вернее, о свидании, но… слушай, мне необходимо прикрытие. Ты ведь уладила дела с тем хиппи?

Щеки Кэт предательски вспыхивают. Пару дней назад она как следует уладила дела с Длинным Питом. Улаживала дела всю ночь напролёт, снова и снова. Поутру – уладила дела ещё пару раз. Кэтти постаралась закрепить результат – и, напоследок, уладила дела в своём внедорожнике, рядом с мексиканской забегаловкой, куда отвезла будущего продавца тако. Так или иначе – дела были улажены на славу.

– Да, всё в порядке. Велосипедист не пострадал. Ты действительно помог, но…

– Я прикрыл тебя. Сейчас прикрытие требуется мне. Мне попросту не к кому идти с этим дерьмом. Могу рассчитывать лишь на тебя. Личное и весьма деликатное дело.

– Во что ты вляпался? Наркотики? Ты влез в долги? Тебя кто-то шантажирует? Погоди… только не говори, что у тебя в багажнике труп сбитой шлюхи. Или… или… задушенной шлюхи? Ни слова больше, не хочу об этом знать. Я не буду тебя покрывать! Даже не открывай рот, я не собираюсь в этом участвовать, слышишь!?

– Всё гораздо серьёзней. И гораздо хуже. Дело в моей кузине. Моя двоюродная сестра… чёрт возьми, как бы объяснить…

Кэт наконец-то замечает загнанный взгляд Ника, тёмные мешки под глазами. Агент понимает – дело не в романтических устремлениях. Трудно поверить, но это не очередная попытка парней из офиса ФБР пристроить свой член. У коллеги действительно что-то стряслось.

– Ладно. Повторяю ещё раз – если ты замешан в криминале, я тебя сдам. Я слишком дорожу этой работой. Подумай дважды, прежде чем говорить. Ладно. Что случилось?

– Завтра моя кузина выходит замуж.

– И? В чем проблема?

– Понимаешь, я в сложном положении. На свадьбу приехала родня из Оклахомы. Разумеется, я приглашен. И в этот раз не отвертеться. Там будет чёртов дядюшка Бенджамин. Старый ублюдок поклялся вычеркнуть меня из завещания, если к тридцати годам я, дословно, «не остепенюсь и не найду себе приличную христианку». Только представь – поклялся на библии, в присутствии семейного нотариуса! Поэтому, мне необходимо прикрытие. Отнесись серьёзно, окей? Ты должна поехать со мною на эту треклятую свадьбу. И сыграть роль моей будущей супруги.

– Что за бредятину ты несёшь? Худший подкат за всю историю ФБР! Сукин ты сын! Я на секунду подумала, что действительно случилось что-то серьёзное. Иди ты к чёрту!

– Кэт, просто выслушай! Не знаю, что ты вообразила – но это серьёзное дело. Речь о наследстве. Дядя Бен – богатый человек, чёртов кукурузный латифундист. Знаю точно, выживший из ума старик оставит меня без гроша. Ты должна меня прикрыть, агент. Я представлю тебя дядюшке. Скажешь – дескать, мы три года как обручены. Затея на пару часов. Пощебечешь с моими кузинам, выпьешь шампанского, оценишь свадебный торт. И свалишь с долбанного праздника любви. Ничего личного. Никаких вольностей. Всего два часа – и мы квиты.

Слова отчаявшегося компьютерщика похожи на правду.

Агент Смит чувствует облегчение – похоже, коллега не покушается на Великое Табу под названием «никаких амурных дел с федералами».

Однако, в то же время Кэт ощущает мерзкий укол со стороны самолюбия. Вместо того, чтобы напялить рыцарский шлем, погнаться за недостижимым, совершить сверхусилие, отдать ей должное, швырнуть на стол своё сердце – этот аферист просто-напросто желает денег какого-то оклахомского деревенщины!

Кэт пытается скрыть досаду и разочарование. Впервые обращается к аналитику без криков и ругани.

– Ага. Окей. Понятно. И почему ты пришел ко мне? Обратись с этой мошеннической схемой к какой-нибудь своей подруге.

– Потому что ты чертовски хороша. Потому что так велит моё сердце. Потому что у тебя лучшая задница на двадцатом этаже. Потому что я десять раз за день отдрачиваю на твоё досье.

– Что-о-о-о!!?

– А какого Дьявола ты хочешь услышать? Что за дурацкий вопрос? У меня нет никаких подруг! Откуда им взяться!? В метро Вашингтона опознали одного из людей Масуда Менглибека!!! В Пенсильвании обнаружили компоненты био-оружия!!! Садомазохисты из Детройта основали культ Госпожи Хельги и начали отстрел граждан!!! Я – старший аналитик!!! Я пялюсь в монитор шестнадцать часов в сутки!!! После того, как заснул за рулём – сплю в головном офисе!!! Сплю в ёбаном подвале!!! Ем, сру и существую там же!!! Я принадлежу ФБР!!! Я – собственность Бюро!!! Я – ёбаный раб!!! Сраный ёбаный раб!!! Завтра – мой единственный выходной за миллион лет!!! Какие подруги?!! Какая у меня может быть личная жизнь, агент!!?

– Тише, тише, не кипятись! Я… кхм… всё это понятно…да, мы все защищаем демократию… несем вахту на страже граждан и государства, но…

– Послушай, агент – ты в деле? Помоги мне. Это важно. Веришь или нет – я могу рассчитывать лишь на тебя. Помоги мне с этим дерьмом!

***

Возможно, Кэт наконец-то поняла – невежливо игнорировать древнее как мир правило «услуга за услугу».

Возможно, увидела в отчаявшемся коллеге родственную душу, отдающую всё свое время служению Америке.

Так или иначе – она согласилась поучаствовать в афере Ника Петерсона.

Пришел день и час. Кэт истолковала слова о «приличной христианке» самым верным образом – приличная христианка должна выглядеть роскошно! Алое платье для походов по барам, сногсшибательное декольте, шестидюймовые каблуки – всё ради того, чтобы произвести впечатление на дядюшку Петерсона и остальных оклахомских деревенщин.

Ровно в шесть вечера под окнами апартаментов слышится рёв мотора. Кэтти спускается на крыльцо – и её взору предстаёт кадиллак отвратительного кремово-розового цвета. Рядом топчется кавалер, выглядящий под стать тачке. Бирюзовый костюм обжигает сетчатку. Громадные зеркальные очки сверкают на всю улицу. Кэт хватается за дверную притолоку, чтобы не упасть от удивления.

Без всяких сомнений, перед ней гик из подземелий главного офиса. Вот только компьютерщик не похож сам на себя. Кто-то изобрел машину времени, и отправил его в семидесятые. Вместо вечной щетины – аккуратная бородка а-ля Джордж Майкл. Вместо стоптанных кроссовок – зелёные туфли из крокодиловой кожи с безобразными золочёными пряжками. Вместо аккуратного пробора – дикого вида кок, нависающий над лицом, словно козырёк. И он… и он… блестит!?

– Ник, это что такое? Что это, твою дивизию? Неужели это бриолин? Где ты взял бриолин, чёрт тебя возьми? Что это за маскарад?

– Спасибо, ты тоже шикарно выглядишь. Садись.

– Какого хрена ты так вырядился? Это твоё авто? Серьёзно? Ты ездишь на этом Элвис-мобиле!!?

– Нет, разумеется. Взял напрокат. Поехали, опоздаем на церемонию.

***

Вместо того, чтобы осыпать комплиментами спутницу, или, по крайней мере, затеять разговор ни о чём – Ник рулит молча. Им овладевает тревога. Тревога, знакомая каждому студенту, что собирается предстать перед строгим экзаменатором.

Дорога занимает меньше часа. Наконец, коллеги оказываются на перекрёстке в двух шагах от Базин-Чёрч. Из парка за старой церковью несётся развесёлая кантри-музыка. Кто-то терзает банджо. Кто-то яростно пиликает на контрабасе. Кто-то рвёт глотку, безбожно растягивая гласные, а между куплетами дует в губную гармошку. Петерсоны привезли с собой Петерсенвилль. Их вечеринка в самом разгаре.

Ник убавляет скорость, собирается с духом. В его голосе слышны тревожные нотки.

– Кэт, небольшая просьба – не распространяйся о том, что ты из Бюро. Пожалуйста, просто сделай, как я прошу. Скажи, что ты медсестра. Старики обожают медсестёр.

– Это ещё почему?

– Видишь ли, дядюшка и остальная моя родня – не знают о том, что я федерал. Все думают, я владелец студии звукозаписи.

– Стоп, стоп, стоп! Что это за фокусы? Что ты недоговариваешь?

– Как бы тебе объяснить… моя семья не в ладах с федеральным правительством. Обвинения в сокрытии налогов. Больше дюжины судов. Дядюшка Бенджамин – тот ещё сукин сын. Старый Петерсон придерживается крайних либертарианских взглядов. Крайних – даже для Петерсонов! Всю жизнь грызётся с государством за каждый цент.

– Так я и знала! Знала, что в этой затее что-то нечисто. Но почему студия звукозаписи? Без обид, в этом наряде ты похож на сутенёра, а не на продюсера. К чему такая конспирация?

– Дурацкая история. В пятнадцать лет я взломал базу офиса прокурора, базу местного полицейского участка, и до кучи – базу соседней пиццерии. Попал под прицел Бюро. Вместо обвинения, мне предложили работу. Я покинул Оклахому. Работал на ФБР как консультант. Затем, как штатный сотрудник. Как-то поехал к родне – и ляпнул о своих занятиях первое, что пришло в голову. Так я стал успешным парнем в звукозаписывающем бизнесе. Легенда не должна рухнуть сегодня, понимаешь? Если старый чёрт узнает, что я работаю на федералов – его просто-напросто хватит удар.

– Ого! Оказывается, ты тот ещё засранец. Ладно, как знаешь.

Кадиллак тормозит перед церковью. К звукам музыки добавляется шум и гам. За невысокой изгородью видны белые шатры, невысокая сцена, длинные столы, украшенные гирляндами цветов. Семейка из Оклахомы устроила торжество с провинциальным шиком – и веселье в самом разгаре. Гости с розами в петлицах. Скачущие и вопящие дети. Разодетые в пух и прах дамы. Безумные шляпки, грандиозные букеты, реки шампанского.

Ник паркуется, выскакивает, распахивает дверь для спутницы. Кэт обречённо вздыхает. Берёт коллегу под локоть – и шагает навстречу громыхающей вечеринке.

7-2. Волшебное банджо

Суета в парке возле церкви больше походит на вакханалию, чем на степенное и размеренное торжество.

Из-под увитых гирляндами кипарисов несутся взрывы хохота и звон бокалов. Кэт и её спутника обступает пёстрая толпа оклахомских родственников. Тётушки, кузины, знакомые и дальние знакомые знакомых.

Здесь все свои. Подогретые алкоголем деревенщины не стесняются в проявлениях любви к блудному сыну.

– Никки! Никки, иди сюда, малец! Ребята, глядите-ка! Это же малыш Никки! Помните, я рассказывал, как этот бандит катался на овце? Проскакал на овце три чёртовых квартала! И тогда я понял – из пацана выйдет толк! Из него получится настоящий Петерсон – не чета вам, рохли! Оседлал овцу в шесть лет! Вот он, настоящий мужик! Берите пример, сопляки! Эх вы, садовые подкалоши! Никки, скорей обними дедушку, чёртов овечий ковбой!

– Господи Иисусе! О, Господи-и-и-и-и Ии-и-и-исусе! Боже ты мой!!! Посмотрите, как он вымахал! Ник, ты меня помнишь!? Это же я, твоя любимая тётушка Донна! О Господи-и-и-и-и И-и-и-исусе! Неужели не помнишь!? Погоди, погоди! Ты же помнишь, как объелся кукурузой на ярмарке? И обделался прямо на пороге родительского дома? Господь и Святое Семейство, Никки, как же ты обделался! Наложил как десять взрослых мужиков, я в жизни столько дерьма не видела! Обгадился так, что с крыльца текло в три ручья! Как в тебя столько влезло? Вспомнил!? Я мыла тебя этими самыми руками! Ах ты, маленький поросёнок! Еле отмыла твою поросячью задницу! Господи Иисусе, как же ты вырос! Посмотрите на него! Как же ты вымахал! Посмотрите на этого милого говносранчика! Господи, как же я рада тебя видеть!

– Ах ты, очаровательный подлец! Ах ты, грандиозный мерзавец! Где ты познакомился с такой красоткой!? Ах ты, счастливый говнюк! Обращаюсь к вам, будущая миссис Петерсон – зачем вы связались с этим распрекрасным засранцем!? Чем вы думали!? Когда свадьба!? Никки, если ты не сделаешь меня шафером – я начищу твою тупую рожу! Клянусь Иисусом Христом!!! Разнесу в пух и прах, будь ты неладен, чертов великолепный ублюдок!!!

Воссоединившийся с семьёй компьютерщик смущенно улыбается. Морщится от историй из безоблачного детства. Целуется с бесчисленными тётушками. Трясёт руки людям из далёкого, далёкого прошлого.

Кэтти ничего не остаётся, как участвовать в карнавале семейных ценностей, вакханалии объятий, ярмарке рукопожатий и поцелуев. Агент смущается не меньше коллеги, но, странное дело – даже не думает о том, чтобы поскорей убраться с вечеринки.

Беззаботная публика кажется смешной, несуразной, нелепой – но Кэт почти что завидует людям с юга Великой Равнины. Они ведут тихую размеренную жизнь в кругу семьи, друзей и соседей. Устраивают вечеринки. Просиживают задницы в барах. Женятся и выходят замуж. Трахаются как кролики. Катают детей в колясках. Возятся с внуками. И умирают в своих кроватях, в окружении любящих людей. Самое главное – никогда, никогда не остаются один на один с занятием, что сжирает всё время и все силы. День за днём, год за годом, они существуют лишь для себя и своих близких.

Служение Америке – достойнейшее из дел, предмет гордости гражданина и патриота. Увы, приходится мириться и с оборотной стороной медали. Среди пьяных объятий, смеха и глупых речей, Кэт обнаруживает целую кучу милых и сентиментальных вещей, которых она лишена. К счастью, рядом находится лекарство от невесёлых раздумий – бесконечные горки из бокалов с шампанским.

Газированный алкоголь и всеобщее веселье действуют на Кэт так, как и должны действовать на приличных одиноких девиц. Ей начинает казаться, что гик из таинственных подземелий под главным офисом Бюро выглядит не так уж плохо в диком наряде сутенёра эпохи диско. Возможно, дело в освещении. Возможно – в хриплом голосе бородатого певца, что теребит струны банджо со сверхсветовой скоростью.

Кэт притоптывает в такт старой песни песня с юга: фермерская дочь покидает отеческий дом, влюбившись в законченного негодяя, гангстера и грабителя банков. Парочка скачет к мексиканской границе. Останавливается на ночлег посреди прерии. Объятия и поцелуи под вой койотов. Любовники молоды и прекрасны. Пара куплетов – и они уже трахаются в таинственном свете луны!

Они трахаются и скачут!

Трахаются и скачут!

Скачут и трахаются!

Скачут, скачут, скачут!

Трахаются, трахаются, трахаются!

Трахаются и скачут снова, снова, и снова!

А затем, когда слушатель пускается в пляс, не в силах противостоять мелодии – начинают скакать и трахаться с новой силой! Скачут и трахаются быстрей и быстрей! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Для влюблённых исчезает весь мир – они лишь трахаются и скачут!

Рэднек-виртуоз и его волшебное банджо обрушивает на гостей яростное торнадо из траханья и скачек!

Вырывает из реальности – и отправляет в далёкий край траханья и скачек, словно девчонку из Канзаса!

Вот она, песня из самого сердца! Славная, пронзительная, честная, старая как мир история о настоящей любви!

О любви щебечут воробьи, носясь под кронами кипарисов!

О любви болтают тётушки в невообразимых ярко-зелёных шляпках!

О любви кричат дети, давясь пирожными и обливаясь лимонадом!

О любви визжат бокалы, букеты, розовые ленты и шоколадные фигуры на вершине громадного свадебного торта!

Пышная красотка под фатой невесты сочится любовью изо всех пор! А её счастливый избранник, будущий Петерсон – дымится, раскаляется, трескается от любви!

***

Незаметно для самой себя, Кэт теряет спутника из виду. И оказывается возле сцены. Не выпуская из рук бутылку шампанского, она отплясывает с пожилыми джентльменами в ковбойских шляпах. Кто бы мог подумать, что свадьба рэднеков станет лучшей вечеринкой со времён учёбы в Квантико!

В самый разгар веселья, Ник снова появляется на горизонте. Его голос с трудом пробивается сквозь бесконечный поток траханья и скачек.

– Вот ты где! Кэт, ты ещё не накидалась? Идём, познакомлю тебя с дядюшкой.

Агент Смит повисает на руке коллеги. Парочка направляется к дальнему концу бесконечного праздничного стола.

Через сотню шагов перед ними наконец-то предстаёт патриарх семьи Петерсонов. Старик с кустистыми бровями и седой бородкой, похожий на полковника Сандерса. Вокруг пожилого джентльмена веселятся дети гостей и родственников. Кто-то из карапузов палит в старика из пластмассового револьвера. Кто-то скакачет на его трости с серебряным орлом на рукояти.

Дядюшка Бенжамин сидит в кресле-каталке – а за его спиной маячат две красотки с бесконечными ногами, медсёстры модельной внешности. Дамы в белых халатах не дают старику умереть и испортить вечеринку. В руках у одной початая бутылка виски. Другая держит поднос с квадратным стаканом. Они громко спорят с пациентом.

– Бенджамин, вам противопоказан алкоголь! Собрались получить удар на свадьбе, старый проказник? Вам уже хватит!

– Дорогуша, смилуйся. Ведь сегодня веселье. Ну же, дорогуша, самую малость, в честь праздника. Давай же, мой ангел, в последний раз!

Медсестра хмурится, качает головой и наливает виски на треть стакана. Судя по полупустой бутылке, этот разговор происходит каждые двадцать минут. Старик пьет янтарную жидкость словно воду. Довольно крякает в усы. И продолжает умиляться проделкам детворы.

Гик из Бюро решительно подходит к дядюшке – и бросается в бой.

– Дядя Бен! Рад вас видеть в крепком здравии!

– Это ты, Никки? Никки, вот так сюрприз! Праздник удался, если даже такой засранец решил вспомнить о семье! Бог ты мой, Никки, в кои-то веки!

– Кхм… разумеется. Не могу же я пропустить свадьбу кузины. Хочу представить вам свою невесту. Кэтти Смит… из семьи Смитов из Омахи. Кэтти, это наш могучий старик, мэр Петерсонвилля. Легендарный мистер Бенджамин Петерсон собственной персоной.

– Добрый вечер, дорогуша! Как славно! Как же славно! Мальчик мой, ну же, иди сюда! Обними старика!

Кэт улыбается старику, и эта улыбка выходит совершенно искренней. Её захлёстывает радость – похоже, миссия увенчалась успехом! В невинном обмане нет ничего криминального. Всё идёт как по маслу – вот он, блудный сын, обнимающий любящего старика! Вон оно, счастливое воссоединение! Радостный и помятый Ник выбирается из объятий Бенджамина. Украдкой подмигивает спутнице. Невозможно и представить, что тучи вот-вот затянут голубое небо. Что удар молнии поджарит задницы коллег до хрустящей корочки.

– Никки, сынок… а чем это от тебя пахнет?

– Дядюшка?

Мистер Бенджамин осуждающе качает головой. А потом обращается к одной из медсестёр.

– Дорогуша, чувствуешь этот запах? Мне ведь не почудилось. Чувствуешь запах?

– Что за запах, Бенждамин? Вам дурно? А ведь я предупреждала – вам не следовало пить!

– Ну же, принюхайся, дорогуша. Здесь воняет федералами!!!

***

Улыбка застывает на лице Кэт.

Ник замирает с открытым ртом.

Потрясая иссохшим кулаком, старик обрушивается на своего родственника.

– Сынок, купи хороший одеколон! От тебя за версту несёт федеральным правительством! Лучше бы от тебя несло дерьмом, лживый засранец! Как тебе не стыдно!? Где твоя совесть!? Разве ты не Петерсон!!?

Дети вокруг старого чёрта оставляют свои занятия. Осуждающе смотрят на охотника за наследством.

– Никки, как же так!? Двести лет назад Петерсоны грабили банки – а сегодня правительство грабит Петерсонов! Петерсонвилль – вот наше отечество! Вот наша страна! Семья – вот единственное убежище от гангстеров в Белом Доме! Как ты мог перейти на их сторону!? Как ты можешь работать на ФБР!!?

Кэтти пятится, желая провалиться сквозь землю. Легенда трещит по швам. Старик всё знет! Знает всё и даже больше! Компьютерщик беспомощно открывает и закрывает рот, словно рыба, выброшенная на берег. А дядюшка Бенджамин льёт на его голову струи яда и кипящей смолы.

– Ответь что-нибудь, сынок! Зачем ты тут? Рвешь жопу ради завещания? Это я могу понять. Почтенное дело! Но скажи-ка – нет ли у тебя жучка в заднице? Ведь ты федерал! Федерал, бессовестный сопляк! Сколько жучков прокуроры из Вашингтона затолкали в твой тощий зад? Что они хотят услышать? Ну-ка, сынок, доверься старику!

Бенджамин трясёт кулаком и изрыгает проклятия. Дамы в белых халатах кидают неодобрительные взгляды. Дети хором кричат «Буууууу! Фуууууу!» – и показывают пальцами на раскрытого федерала.

Ник краснеет, закипает, раскаляется.

Каждое обвинение дядюшки пробрасывает угля в его топку.

Это не может продолжаться вечно. Он отыскивает нужные слова для почтенного родственника.

– Иди-ка ты к Дьяволу, безмозглый старый черт! Джек Петерсон остался на нормандском берегу – разве его серебряная звезда не висит в твоём доме!? Томми погиб в Нью-Йорке, когда тушил башни! Разве они не служили своей стране!? Я делаю то же самое, чёрт тебя раздери! Я занимаюсь тем же самым! Катись в пекло, вместе со своим завещанием! Катись ты в пекло!!!

– Ах ты, молокосос! Вот значит как? Так ты отрастил яйца? Так ты теперь мужик? Эй, Питти, малыш, дай этому парню водяной пистолет – пускай с ним побегает. Пускай поиграет в мужика! Ах ты, сукин сын! Ах ты, сопляк!!! Ах ты, хренов герой, спаситель Америки!!! Только поглядите, как он вырядился! Лживый ублюдок! Погоди… погоди-ка Никки, а красотка рядом с тобой – тоже часть маскарада? Чтоб мне сдохнуть, если это не так! Эх ты, несчастный дурак!!!

– Трахни себя, дядюшка!!! Просто трахни себя!!!

Никки вываливает то единственное, что подходит ситуации. Краснеет ещё сильней. Хватает коллегу за руку. И несётся к воротам парка, прочь от потоков старческой ругани и укоризненных взглядов. Патриарх семьи Петерсонов приподнимается в каталке. И кричит вослед нерадивому родственнику.

– Давай, трусливый засранец! Убегай со свадьбы собственной кузины! Давай, разбей ей сердце, бессовестный дерьмоголовый мерзавец!!!

И в этот самый момент – удар колокола, торжественный и грозный, заглушает голос старика. Растерянная и ошеломленная Кэт вцепляется в руку спутника, рефлекторно поднимает взор к небу. Удары колокола следуют один за другим! К семейной драме добавляются спецэффекты библейского размаха: над кипарисами взлетают стаи кричащих птиц, посуда звенит, шампанское выплёскивается из бокалов. Страшные, сумеречные знамения скорой и неотвратимой кары небесной! Словно сам Господь собрался обрушить гнев на блудного сына семьи Петересонов и его соратницу во грехе!

***

В парке раздаётся свист, улюлюканье, аплодисменты. Колокол с церковной башни возвещает о начале церемонии. Музыка смолкает. Утирая лбы и поправляя шляпы, гости и хозяева вечеринки спешат к воротам храма.

Кэт ощущает себя крайне неловко после знакомства с почтенным оклахомским либертарианцем. Неловкость разбавлена сожалением – похоже, для неё вечеринка закончилась. Чертовски, чертовски досадно!

В кои-то веки она недурно проводила время – музыка, шампанское, пляски и погружение в семейные ценности. Ей хотелось задержаться, побыть здесь еще чуть-чуть. И дело не в реактивном банджо. И не в «Шато Лербо» по триста баксов за бутылку.

Агент Смит рассчитывала на свой кусок свадебного торта. Вот-вот произойдет самое главное! Кто, в здравом уме, откажется поглядеть на церемонию бракосочетания? Самая малость, и тогда – вечер можно будет назвать удавшимся.

Недолго думая, Кэти повисает на локте спутника.

– Стой, да погоди же!

– В задницу! В задницу дряхлого мудака! Вот же мерзавец! Вот же старый сукин сын! Скорей бы тебя чёрт прибрал! Ладно, ладно… недурная попытка. Прими мои извинения – тебе пришлось наблюдать за этим водевилем. Спасибо, агент. Кажется, ты понравилась тётушкам и старым ковбоям. Мы квиты. Поехали отсюда.

– Никки, а ведь старик прав. Ты действительно бессердечный засранец. Засранец, каких мало! Неужели это всё? Ты здесь ради кузины? Или ради денег мистера Бенджамина? Если бы с моей церемонии свалил кто-то из приглашенных родственников – я бы отстрелила яйца этому ублюдку. Это худшее, что можно сделать! Ты потерял связь с реальностью, долбанный гик! Разворачиваемся, Никки! Разворачиваемся, чтоб тебя!

– Чёрт возьми! Хватит, хватит, я понял твою мысль. Ладно, чёрт подери… вот же дерьмо… вот же срань господня!

Парочка шагает к вратам храма. Несмотря на отвратительную сцену семейного воссоединения, несмотря на ругань, крики и суету, у Кэт прекрасное настроение. Её нет дела до стычки Петерсонов. Зато есть дело до окружающего торжества.

Кэтти вспоминает приёмы в Бюро. Стыдно признавать, но вечеринки федералов проигрывают по всем статям. Скучные чиновники, яппи с кислой рожей, серые пиджаки с верхних этажей. Рукопожатия, бесцветные разговоры, вымученные шутки, дежурные улыбки. Привычная для агента Смит публика боится как следует надраться или сболтнуть лишнего – и тоска лезет из всех дверей и окон. Но здесь всё по-другому!

На карнавале любви не хватает самой малости. Восхищённых и голодных взглядов. Тихого шепота. Прикосновения губ к шее. Настойчивых ладоней на талии. Ещё лучше, на заднице! К досаде Кэт, никто из деревенщин не собирается помогать с этой проблемой. Никто не предлагает ей выпить. Никто не заходит дальше кивков и улыбок. Чёртовы оклахомские ковбои ведут себя как джентльмены – ведь она явилась со спутником.

Прикрытие работает – но работает против агента!

Кэтти косится на охотника за дядюшкиным наследством. Интересно, на что способен этот парень? И насколько он… одарён природой?

В этот момент – над головой разодетого в пух и прах компьютерщика появляется огромная вывеска с сотнями ярких лампочек. Светящаяся надпись гласит – «Нет, нет, и ещё раз нет!!! Никаких амурных дел с федералами!!!»

Красотка вздыхает, отворачивается от спутника.

Она не слышит тихих шагов.

Не замечает нового гостя вечеринки.

Потирая руки, в тени кипарисов крадётся Дьявол.

***

Храм полон гостей. Коллеги устраиваются на самой дальней скамье, в десятке метров от выхода. Возле алтаря начинается представление. Пожилой священник отрывает библию и начинает своё дело.

Клятвы и кольца.

Решительное «да!».

Робкое «я согласна…».

И, наконец, долгий, жаркий поцелуй!

Своды содрогаются от грохота оваций! Не обращая внимания на восторженный топот и свист, влюблённые не могут оторваться друг от друга! Поцелуй длится вечно! Это чудесно! Прекрасно! Просто божественно! Так прекрасно, что у агента Смит перехватывает дыхание от восторга – и сводит зубы от желания немедленно схватиться за крепкий член!

Дьявол топчется у порога, не решаясь войти в церковь. У него есть оборудование для подобных случаев. Дьявол расчехляет излучатель греха, выставляет нужную частоту, включает охлаждение, тыкает длинным ногтем в кнопку «пуск» – и направляет розовый лазер прямо на Кэтти Смит!

Случается страшное! Она на секунду забывает о нерушимом правиле на счёт коллег. Прижимается плечом к спутнику, надеясь, что тот заглянет в вырез платья. Или положит ладонь на бедро. Или зароется пальцами в причёску… и прямо здесь, прямо сейчас… опустит её лицо к своей ширинке! Дикие мысли захлёстывают красотку! Она поднимает глаза к сводам храма, и еле слышно шепчет – «о, Господи, пусть это случится! Пусть его член войдет целиком, просто-напросто упрётся в глотку! Всего на чуть-чуть, всего на несколько секунд, пока гости смотрят в сторону алтаря!».

Дьявол здесь не один.

Эрос вытаскивает Кольт 1911. Передёргивает затвор. Подскакивает к машине, выбивает стекло. Хватает Разум за шиворот – и вышвыривает из тачки. Теперь у руля этот неуёмный купидон!

Ничего странного, ничего противоестественного. Под куполом старого храма слишком много любви. Кто смог бы противостоять этой яростной и таинственной энергии?

***

Ерзая на церковной скамье, агент Смит отдаётся мыслям столь же приятным, сколь и неуместным. Церемония идёт своим чередом, а её взгляд рассеяно путешествует по росписями на потолке храма.

Новоявленные супруги спускаются с помоста и следуют через восторженную толпу. Молодые девицы и дамы в летах с визгом мчатся вон из церкви, готовясь ловить букет. Пышная, святящаяся от радости невеста поравнивается с федералами. Заметив Ника, расплывается в улыбке, машет ему белой перчаткой. Компьютерщик вскакивает и показывает кузине большой палец.

В самом хвосте процессии, длинноногие красотки в белых халатах катят мистера Бенджамина. Заметив Ника и его даму, старик кривится, но молчит, и демонстративно отворачивается.

Через несколько минут церковьпустеет. Церемония не заняла много времени – гостям не терпится вернуться к пляскам и выпивке. Дело сделано, пришло время утереть нос Дьяволу!

Кэти поворачивается к спутнику, охваченная то ли смущением, то ли предвкушением. Заметил ли парень в диком сутенёрском наряде её невинные знаки внимания? Выдала ли она свои мимолётные, но такие сильные желания? Архиважные вопросы не терпят отлагательств – и Агент Смит решает прощупать почву.

– Как тебе церемония?

– Было неплохо.

– Отлично выглядишь в этом наряде. Кто бы мог подумать. Без всяких шуток, тебе идёт. Эй, парень из семидесятых, не собираешься взорвать танцпол?

– Ага. Ты тоже шикарно выглядишь.

Ответ звучит без всякого энтузиазма. Похоже, компьютерщика больше заботит недавняя склока, чем сидящая рядом красотка. Кэт с трудом подавляет желание съездить коллеге в ухо. И заходит с другой стороны.

– Послушай, давно хочу спросить. Почему твоя семья не устроила свадьбу в Омахе? В этом вашем Петерсонвиле? Зачем ехать в такую даль? Странный выбор – старая церковь на окраине. Тут даже нет парковки для гостей. Почему здесь?

– Ты слышала песню? «Скачут и трахаются»? Конечно слышала. Я видел, как ты отплясывала. Эта песня – самый настоящий гимн моей семьи. Двести лет назад на свете жил гангстер – Патлатый Билли. Как-то он устроил заварушку в городке возле границы. Выкрал содержимое сейфа в местном банке. И до кучи – похитил сердце дочери мэра. Вот о чём эта песня. Только на деле всё было не так. Шерифы и наёмные громилы гнались за любовниками до самой границы. Шли за ними след в след. Знаешь, кого они догнали? Мексиканского пацана на лошади Патлатого Билла. С ещё одной лошадкой на привязи. Он рассказал, что гринго заплатил ему за перегон краденых лошадей.

– Это не выдумка? И где же любовники из песни?!

– Билли всех обманул. Сукин сын даже не собирался в Мексику. Он сбрил бороду, постригся, причесался, вырядился коммивояжёром – и уехал на поезде. Вместе с Энн Бейкер. Так её звали. Через неделю любовники оказались в этом городе. Прямо с вокзала они отправились сюда, в эту самую церковь. И поженились. Придумали себе новую фамилию. В церковной книге записано – Энни и Билли, чета Петерсонов. Здесь, в этом храме, Петерсоны появились из ниоткуда. Гангстер, красотка, и саквояж с украденными долларами – вот история моей семьи.

Это уже слишком!

К поцелуям у алтаря добавляется чертовски романтическая история, перегревая и без того перегретое сердце агента Смит!

Только последний болван может не заметить, что реактор достиг критической точки. И этот болван здесь, рядом, на этой самой скамье. Всего досаднее, он говорит совсем не те слова, которые Кэт желает услышать.

– Я такой же лжец. Такой же мудак, как и все Петерсоны. Только глупее. Их ложь всегда приносила дивиденды – я же просто сраный лжец.

– Да забудь ты о мистере Бенджамине. Да, не получилось. Да, старик всё знал. И что с того? Жизнь продолжается.

– Ты не понимаешь. Я не об этом. Полгода назад я написал заявление. Еще неделя – и расквитаюсь с Бюро. Мне надоело слушать, как отцы болтают с детьми. Надоело смотреть, как люди жрут хлопья, срут и трахаются.

– Господи, Никки! Кто болтает и трахается? О чем ты?

– Знаешь о проекте «Бехолдер»? У тебя есть допуск? Мы создали искусственный интеллект для оценки потенциальных угроз. Звучит как хорошая затея. А на деле – это система тотального наблюдения. Без ордера. Без санкции прокурора. Мы везде. Телевизоры, приставки, дроны, ноутбуки, смартфоны, системы навигации. Даже видеокамеры личных автомобилей. Даже сигнализация в загородных домах.

Ник выуживает из кармана мобильник, и, в доказательство своих слов, стучит пальцем по камере.

– Мы подтёрли задницу Конституцией! Мы лезем в частную жизнь граждан! Мы плюём на права и свободы! Всё, что старый мудак говорит о федеральном правительстве – чистая правда! Я наконец-то решился уйти. С меня хватит, понимаешь? При этом, вру Бенджамину о служении Америке. Вру тебе, что всё ещё в команде. Я хочу вернуться домой. Прожить свой век в Оклахоме. В задницу! В задницу всё это! Вставай, поехали с чёртовой вечерники!

***

В другое время агент Смит почувствовала бы сожаление – коллега спёкся.

Увы, не каждый способен быть щитом и мечом Америки.

Не каждый способен отдать всего себя во имя великой страны.

Но сейчас, в этот самый момент – Кэт слышит громкий треск! Гранитная скрижаль с надписью «никаких шашней с федералами» взрывается, раскалывается на тысячу осколков, обращается в прах и пепел!

С этим парнем не придётся встречаться взглядами на проходной! Конечно, Никки засранец – но не из тех засранцев, что оставшуюся неделю буду бегать по главному офису и трубить о своих подвигах!

Ей нет дела до зловещих правительственных планов. Проблемы Ника с собственной совестью интересуют агента Смит ещё меньше. Ведь этот вечер пенится от любви! Этот храм пропитан любовью! Любовь лезет в ноздри и ворует дыхание! Наковальня любви полыхает ярким пламенем, а молот бьет в самое сердце! Небеса разверзлись! Мир погрузился в розовый пар! Человек слаб – и на свете нет способа противиться этим волшебным эманациям!

В окно церкви заглядывает Дьявол. Ехидно хихикает. И переключается на другие проекты.

Заботы можно оставить на голозадого купидона.

Эрос справляется без посторонней помощи.

7-3. Трепет и треск

Агентом Смит овладевает одно лишь желание – скакать и трахаться!

Однако, эту мысль ещё предстоит донести. Ведь нельзя просто-напросто стянуть с джентльмена брюки. На помощь приходит сын Франции. Кэт вспоминает рассказ мэтра Жака о настоящих аристократах и их забавах. Она смотрит коллеге прямо в глаза. И задаёт главный вопрос вечера.

– Ник, можно спросить о личном?

– Без проблем.

– Никки, ты голубой? У тебя есть бойфренд? У вас серьёзные отношения?

– Что? Какой ещё, в задницу, бойфренд!!? Я не из этих! Ты надралась? Что за херню ты несёшь!!?

– Успокойся, успокойся. Но ведь… не пойми неправильно… за весь вечер ты не посмотрел на меня как… ну… знаешь… чёрт! Ты ведь понимаешь, о чём я? Понимаешь, сукин сын? Значит, я для тебя лишь прикрытие? Всё ради представления!!? Серьёзно, мистер Петерсон!!? Серьёзно, мать твою!!? Ах ты, засранец!!!

– Нет, нет, не подумай ничего такого… ты шикарная женщина, я весь вечер только и думаю о… твоей задн… в смысле, только и думаю о том, как ты шикарно выглядишь… погоди, погоди… секунду. Погоди, ты это о чём? Агент, что это значит? Что ты хочешь услышать? Погоди, ты заигрываешь со мною?

– Разумеется, нет! Так ты украдкой пялился на мой зад? Да ты настоящий романтик!

– Ты отлично смотришься со спины. Вот что я хотел сказать.

– Ник, только послушай себя! Ладно, ладно… так тебе осталась лишь всего одна неделя? Знаешь, через пару дней я отправляюсь на миссию. Чёрт, хотела сказать – в другое отделение. Буду работать поближе к Канаде. Послушай, Никки… не хочешь устроить прощальную вечеринку в честь расставания с главным офисом?

– Конечно, разумеется. Я только за. Поехали, выпьем.

– Господи, ты такой кретин. Я имею в виду, устроить вечеринку… прямо сейчас. Прямо здесь. Не слишком сложно выражаюсь? Ну же, начинай соображать, компьютерный гений. Я о вечеринке для двоих. Понимаешь, о чём я?

Кэтти всё ещё не может порвать цепи приличий, и выпалить что-то в духе – «Немедленно овладей мною, тупица! Овладей сию же секунду!». Всё, что возможно сказать – уже сказано. Остаётся лишь объяснить на пальцах. Кэтти молча указывает в дальний угол церкви. Там, в таинственном полумраке, возвышается короб из чёрного морёного дуба.

Хранилище тайн.

Машина для утилизации грехов.

Укрытие от посторонних взглядов.

Кабинка для исповеди – древнее устройство, созданное как раз для таких случаев.

Агент Смит встаёт со скамьи. Игриво подмигивает нерасторопному коллеге. Покачивая задницей, направляется к огромному шкафу с фигурами ангелов. Открывает дверь. Бросает через плечо многообещающий взгляд. И заходит внутрь.

В деревянном пенале тесно. У стены короткая скамья. Напротив – решетка с крестообразными отверстиями, перегородка между исповедником и клиентом Римской Церкви. Кэт представляет, как распорядится доступным пространством. Мурашки бегут у красотки между лопаток. Дыхание учащается. Взгляд затуманивается.

О, предвкушение, истома, трепет!

О, сладостное томление, вечный спутник девичьего сердца!

Среди ангелов и золотых лучей, в пропитанных ладаном сумерках, ей остаётся лишь ждать. Ждать и надеяться, что кавалеру хватило не слишком тонких намёков.

Надежды сбываются – ибо свадебная магия ещё не успела выветриться из храма.

Через тридцать секунд агент Смит слышит шаги за дверью исповедальни. Хищно улыбнувшись, спускает с плеч бретельки платья. Обнажает роскошный бюст. Алая ткань собирается под массивной грудью. Уберечь платье от фонтанов спермы – вот первая и последняя благоразумная идея за весь вечер.

Кэт трепещет от предвкушения. Она страшно желает совершить что-нибудь новое и неправильное. Пробовать коллегу на вкус! Просто-напросто проглотить его член! Трахнуться в самой дикой манере, самым непристойным образом!

Судьба наконец-то улыбается оклахомскому беглецу. Едва он открывает дубовую дверцу – из темноты показываются женские руки. Без лишних церемоний хватают за отвороты пиджака. Одним рывком затаскивают в тесную кабинку. Ник едва не вылетает из своих крокодиловых туфлей. И оказывается в таинственном полумраке, нос к носу с разгорячённой красоткой.

– Агент Смит, знаешь, я… оу… ого… секунду, это что, твоя грудь!?

– Заткнись, Никки. Просто заткнись и поцелуй меня, идиот!

***

Эрос ломает церковные скамейки. Тащит деревяшки к исповедальне. Кидает спичку. Раздувает пламя.

Кэт прижимается бюстом к пёстрой сутенёрской рубахе, впивается в губы коллеги жадным поцелуем. Её ждёт волшебное открытие – Ник Петерсон не забыл свой член рядом с проводами и терминалами.

Он всё ещё человек!

Человек из плоти и крови!

Мужские ладони ложатся на упругую задницу. Пальцы решительно сжимают круглые ягодицы. Ник даёт волю рукам, Кэтти плывёт от удовольствия. Их поцелуй такой же страстный и жаркий, как у парочки возле алтаря! Но совсем, совсем не долгий!

Вечер слишком затянулся. Эрос слишком долго давил педаль. Агенту Смит мало поцелуев и прикосновений. Ей хочется сделать что-то дикое, порочное, непристойное! Решиться непросто, но свадебная магия придаёт силы. Кэт разрывает поцелуй. Приближает губы к уху коллеги. Задыхаясь от возбуждения, пытается направить вечеринку в нужное русло. Раздаётся тихий шепот – и от этих слов в церкви срабатывает пожарная сигнализация.

– Никки, ты хочешь… хочешь мой рот? Хочешь сделать это прямо сейчас? Ты когда-нибудь представлял, как я тебе отсасываю? Ну же, похотливый мудак, признайся? Ты ведь думал об этом? Хочешь, чтобы я взяла твой член? Хочешь меня так поиметь? Войти по самые яйца? Хочешь оттрахать в рот? Кончить прямо в глотку, чтобы я проглотила твою сперму… о, Боже, какой же ты тормоз! Ну же, скажи это! Давай, говори, тупой засранец! Ты ведь хочешь, прямо сейчас!!?

Разумеется, джентльмен не может оскорбить даму отказом. В темноте раздаётся приглушенное «Да! Да! Да!».

Но Кэтти уже ничего не слышит. Не дожидаясь ответа, прижимается спиной к стене исповедальни. И сползает куда-то вниз. Через секунду она уже на корточках. Девичьи пальцы нетерпеливо возятся с ширинкой. Сама ситуация возбуждает и будоражит Кэт сверх всякой меры. Представлял ли чертов гик, что услышит от неё нечто подобное? Наверняка, он думает о ней что-то грязное! Что-то бесконечно непристойное! Агент Смит краснеет, но не перестаёт возиться с ремнём и пуговицами. Свадебный торт, служба и шампанская сделали своё дело – дама упивается дикими желаниями, и ещё боле дикими мыслями!

Брюки падают на пол. Каменные соски втыкаются в мужские бёдра. Кэт нетрепливо обхватывает член. Ласкает пальцами, трётся щекой о напряженный ствол. Покрывает яйца страстными, жадными поцелуями. Мужская ладонь зарывается в причёску – и Кэт издаёт довольный стон! Именно так! То, что надо!

К бесконечному восторгу Кэт, счастливец в сутенёрском костюме понял выражение «оттрахать в рот» в буквальном смысле. Бёдра мужчины начинают двигаться. Руки без особых церемоний направляют лицо красотки. Одеревеневшая головка члена упирается в щёку, толкается в губы, размазывает помаду.

В это прекрасное романтическое мгновение, Кэт думает лишь об одном – «Господи, почему мне это нравится настолько сильно? Что со мной не так? Боже, это неправильно!!! Неправильно и ненормально! Совершенно ненормально! Что этот мудак творит!? Господи, только бы этот кретин не останавливался!!!».

***

Не переставая задаваться архиважными вопросами, Кэт подаётся навстречу члену. Головка двигается по губам и щекам, оставляет следы пахучей влаги. Прикосновения горячей плоти уносят Кэт прямиком на банкет к Дьяволу. Аперитив в её вкусе – распаленная красотка наслаждается жаром и запахом мужчины, оттягивая знакомство с главным блюдом.

Страстные игры длятся не дольше минуты. Ник приближается на несколько сантиметров – и затылок Кэтти упирается в деревянную панель. Пространства для манёвров не остаётся. Влажные губы впускают нетерпеливого гостя. Кэт плотно обхватывает горячий ствол, теряя голову от вкуса смазки и пульсаций на языке. И в ту же секунду издаёт то-ли всхлип, то ли стон! Без всяких прелюдий, распалённый кавалер начинает двигать задницей, пытаясь заполнить всё доступное пространство!

Это упражнение нельзя назвать медленным или томным!

Компьютерщик слишком долго просидел в подвале. Теперь он спешит восстановить связь с самой жизнью. Ник двигается быстрее и быстрее, настойчивее и настойчивее, почти вынимая член из гостеприимных губ – и загоняя с новой силой!

Температура в исповедальне поднимается до миллиона градусов. Ладонь Кэт опускается по складкам измятого алого платья, проникает между бёдер, начинает быстро скользить. Смесь из слюны и смазки капает на обнаженную грудь. Соски чиркают о мужские бёдра. Свадебная магия делает своё дело.

Кэтти теряет связь с реальностью. Отдаётся самой тёмной похоти. Пытаясь дать выход этому чувству, она обхватывает задницу Ника, впивается ногтями в ягодицы – и изо всех сил дёргает на себя. Нос уперся в лобок. Яйца звонко шлёпают о подбородк. Раскалённая головка члена входит в горло. Увы, джентльмен слишком долго сидел в подвале без женского общества. Всего пара минут – и Никки стонет, закатывает глаза, зажимает рот ладонью, чтобы не завопить от счастья на всю церковь! Щёки Кэт раздуваются от грандиозного заряда семени!

Агент Смит была готова к фокусам такого рода. Однако, компьютерщик показывает себя с хорошей стороны – угощения намного больше, чем она может принять. Член пульсирует на языке, плотные струи спермы врываются из уголков рта, текут по подбородку, заливают обнаженный бюст. Не выпуская мужчину из плена настойчивых губ, Кэт жадно пьет из фонтана любви, наслаждается вкусом, жаром, запахом – а её кавалер шарит руками по стенам исповедальни, судорожно ищет опору.

Запах секса наполняет церковь, парк, город, и половину штата.

– Иисусе… Господи Иисусе… Господи, Кэтти… тебе это нравится ещё больше, чем мне… кто бы мог подумать… ты просто… ты просто… ты просто великолепно отсасываешь… пардон, я хотел сказать… я в том смысле… ты просто великолепна, ну… сама по себе, несмотря на отсос… о, Господи!

В голове Ника гул и звон. Он изо всех сил пытается сделать соответствующий случаю комплимент. Но слова с трудом складываются в предложения.

Ответом на его ослабевший голос становится негромкое причмокивание. Губы Кэт собирают сперму с члена. Красотку чертовски увлекает это занятие. Не желая прерываться на разговоры, она одобрительно похлопывает коллегу ладонью по бедру. Наконец, снизу доносится возбужденный шепот.

– Тебе понравилось? Я хочу ещё. Хочу устроить скачки, как в той песне… хочу оседлать тебя, слышишь? Никки, ты в норме?

– В норме? Да-да… я в норме… ты… ты… Господи… мне надо отдышаться… Господи, у меня задница онемела… это что-то…

– Никки, ты такой похотливый ублюдок, кто бы мог подумать… Хочешь, я поцелую его… снова возьму твой член? Ну же, Ник, скажи, чтобы я отсосала! Хочу услышать, как ты это говоришь! Скажи немедленно, мать твою!

***

Мир за пределами исповедальни исчезает.

Растворяется в хлюпающих звуках, тихих стонах и жарком дыхании.

Через несколько минут кавалер готов для Grand Finale праздника любви.

Как это ни странно, достоинство аналитика наконец-то покидает губы агента.

Ник падает на короткую скамью. Кэт разворачивается к мужчине спиной. Приподнимает платье. Сдвигает в сторону полоску вымокшей ткани. И, дрожа от похоти, опускается на покрытый помадой ствол. Из её губ выходит тихий стон. Кэт вцепляется в решетку исповедальни. Начинает нетерпеливо работать бёдрами. С тихими стонами жадно принимает разгорячённую плоть.

После нескольких плавных движений, Кэт изо всех сил стискивает зубы, боясь выдать себя криком. Чувство наполненности, жаркие толчки во влагалище, стискивающие грудь ладони, мужские губы на шее – уносят прочь от грешной земли. Мощные ягодицы обрушиваются на окаменевший член, исповедальню наполняют приглушенные стоны.

Кэтти седлает Комету Наслаждения!

Вылетает за пределы Туманности Поцелуев!

Отправляется в путешествие к далёким Розовым Звёздам!

Агент Смит утрачивает контроль. Задница красотки со страшной силой обрушивается на бёдра коллеги. От мощных и ритмичных ударов – кабинка для исповедей подскакивает до самого потолка!

Никки дышит в затылок, целует девичью шею, мнёт и сжимает восхитительную грудь. Зарывается пальцами между раскалённых бедер, настойчиво терзает клитор. Наконец, на его верхнем этаже происходит замыкание. Он стискивает бюст коллеги, и принимается изо всех сил работать членом, едва не подскакивая на скамье!

Теперь конструкция из морёного дуба не только подпрыгивает, но и крутится вокруг своей оси!

Дьявол снова в деле! Дьявол вращает исповедальню, провозглашая триумф адских сил! Шум и грохот! Стоны и всхлипы! Удары плоти о плоть!

Увы, яростные скачки не могут продолжаться вечно. Кэт выгибается в пароксизме наслаждения! Закусывает губу, заливает бёдра любовника кипящими соками. Никки изо всех сил держит распалённую милашку за талию, не давая соскочить с члена. Кэт кончает, исступлённо двигается, и снова кончает!

– Тише! Тише, слышишь? Тише!!!

Мужская ладонь закрывает красотке рот. Зубы Кэтти вцепляются в пальцы, прокусывают до крови. Красотка мычит и бьётся от очередного взрыва сладострастных спазмов!

– Тихо! Слышишь? Ты это слышишь!!?

Само-собой, бьющаяся на члене фурия ничего не слышит. Она слишком увлечена путешествием сквозь высшие сферы бытия. Но Ника достигают звуки из-за дубовой дверцы. Отчётливые, громкие звуки.

Чьи-то шаги.

Кто-то топчется в полуметре от их убежища.

У аналитика не остаётся времени, чтобы испугаться. Раздаётся скрип двери.

Лучи света на краткий миг пробиваются сквозь перегородку, освещают мужскую ладонь на высокой груди, покачивающиеся бедра, приоткрытый в сладостной муке рот красотки.

Кто-то двигается за деревянной решеткой.

Кто-то заходит в исповедальню. Занимает место священника.

У Ника добавляется несколько седых волос. Но Кэт всё так же прыгает на его члене, не обращая внимания на тревожные звуки. Даже трубы Страшного Суда не заставят её прекратить скачки!

***

И грянул гром!

Исповедальню заполняет голос!

Голос негодующий и разъярённый!

Грозный и мощный голос человека, привыкшего говорить перед паствой!

– Я чувствую запах греха!!!

Ник замирает, затихает, теряет способность двигаться, дышать, и мыслить. Словно кролик перед удавом, он не понимает, как быть и что делать. Всё пространство наполнено жаром, адом, хлюпающими звуками и стонами красотки.

– Я чувствую запах гре-е-е-х-а-а-а!!! Петерсоны!!! Вы снова за своё, Петерсоны?!!

За стенкой раздаётся стук! Дубовый шкаф содрогается! Дерево трещит!

– Да обрушится на вас кара небесная!!! Когда, когда это закончится?!! Когда Дьявол изойдет в Петерсонвиль вместе с вами?!! Одно и то же, год за годом!!! Когда ваше чёртово семейство закончит с совокуплениями в исповедальне?!! Вон из храма!!! Вон из храма!!!

Страшный удар превращает решетку исповедальни в облако дубовой щепы. В дыру падает свет, освещая сцену, достойную пера Бокаччо и кисти Фон Байроса.

Из пролома высовывается пожилой священник, проводивший церемонию!

В руке блестит огромное распятье!

Лицо святого отца пылает гневом!

Ошеломленный Ник кричит от ужаса! Крик сливается со сладострастным стоном Кэт! Её бедра настойчиво скользят, принимая член кавалера! От этих яростных движений, мощная грудь подпрыгивает прямо перед носом святого отца! Это зрелище становится последней каплей!

Священник размахивается крестом, словно кистенем – и обрушивает символ веры на голову Ника!

Позолоченный Иисус с треском крошит дерево в сантиметре от уха компьютерщика!

Исповедальню заполнил гневный вой почтенного патера!

– Петерсоны!!! Ах вы, порченое семя!!! Ах вы, сраное бедствие египетское!!! Вон из храма!!! Вон из храма!!! Вон из храма!!!

***

Ник – тихий парень. Компьютерщик. Аналитик. Гик. Но всё же – он сотрудник Бюро.

Он способен делать то, что следует делать.

Джентльмен хватает даму за талию. Стягивает вымокшее платье на её бедра. Накидывает сутенерский пиджак на обнаженные плечи. Взваливает красотку на плечо, словно жадный до чужих жен викинг. И выскакивает из исповедальни, придерживая свободной рукой собственные брюки. Несётся к дверям, едва не теряя штаны!

Несётся с такой немыслимой скоростью, что ветер задувает свечи. Через долю секунды он уже на парковке. Держится за сердце одной рукой, придерживает задницу коллеги другой.

Но воздаяние ищет грешника!

Разъярённые крики святого отца стремительно приближаются!

– Чёртовы Петерсоны!!! Я воздам тебе за грехи, мерзавец!!! Я надеру твой тощий зад!!! Стой, сукин сын!!!

Ник забрасывает Кэт на сиденье Элвис-мобиля. Щёлкает ключом зажигания. Изо всех сил лупит по газам. Шины оставляют на асфальте дымящуюся полосу. В зеркале заднего вида – стремительно удаляется бегущий за машиной пастор. Святой отец плетёт сеть проклятий, призывает кары небесные, размахивает огромным крестом!

Аккомпанементом к дикой картине становятся аплодисменты, свист и улюлюканье толпы оклахомских деревенщин. Над всем этим бедламом несётся яростное бренчание банждо, бесконечный поток траханья и скачек.

Под витражами старого храма, бородатый певец в сотый раз исполняет гимн семьи Петерсонов.

=================================

В двух кварталах от старой церкви

Номер отеля

=================================

Мистер Бенждамин сидит в каталке, закатывает глаза, прижимает к лицу дыхательную маску. Он всем своим видом показывает, что вот-вот отправится к праотцам. Разумеется, старик не собирается отдавать Господу душу сию же секунду. Этот театр предназначен для визитёра.

Перед мэром Петерсонвилля расхаживает отец Майлз. Священник мечет громы и молнии.

– Это снова произошло! Каждый раз свадьба Петерсонов – самое настоящее испытание. Каждый раз – словно Престол Дьявола поднимается из преисподней! Вы напиваетесь и горланите скабрезные песни прямо под стенами моего храма. Ладно, я могу это принять! Целый день прихожане боятся даже приблизиться к церкви. Ладно, и с этим я смиряюсь!

Разгневанный священник прерывается. Указывает пальцем на нос старика.

– Бенждамин, хватит! Убери это дерьмо от лица! Хватит ломать комедию, ты всех нас переживёшь!

Старик снова закатывает глаза к небу, но убирает маску. Они знают друг друга слишком долго. Этот разговор происходит не в первый, и даже не в десятый раз. Священник продолжает срывать гроздья гнева и метать их в старика.

– Каждый раз, обручая браком кого-то из твоей семьи – я готовлюсь к самой настоящей чёртовой вакханалии. Господь свидетель, завтра я повешу замок на исповедальню! Я потерял счёт, сколько раз вытаскивал оттуда Петерсонов. Это не может продолжаться вечно! Ты слышишь меня, старый гангстер? Тебе не стыдно за свою молодежь!? Разве ты не должен их вразумить!?

– Конечно, конечно, отец Майлз. Займусь этим сразу по приезду в Петерсонвиль.

– Не ври мне, Бенджамин. По-твоему, это смешно? Клянусь всеми святыми, я откажусь заниматься твоими похоронами, старый ты греховодник!

– Только не это! Только не это, старый друг. Дай мне секунду.

Кряхтя и хрустя костяшками, Бенждамин вынимает чековую книжку. Достаёт бланк, пишет сумму, ставит размашистую подпись. Протягивает чек священнику. Тот принимает бумажку, считает ноли, удовлетворённо хмыкает.

– Ладно, Бенджамин. Как говорила Картахенская Дева – «мы те, кто мы есть». В следующий раз добавь штук тридцать сверху. Надо обновить изгородь вокруг парка, пока она не рухнула от ваших плясок. Распорядись об этом в завещании, если решишь отправиться к Господу до очередной свадьбы.

– Разумеется. Не беспокойся на этот счёт. Церемония была прекрасной!

Священник машет рукой. И направляется к выходу. Перед самой дверью, Бенджамин окликает старого друга.

– Отец Майлз! Кто попался на этот раз?

– Не встречал раньше этого засранца. Погоди! Это тот парень, что скандалил с тобой на весь парк. Что вы не поделили? Точно, он и его спутница. Бюст у неё замечательный. Да простит меня Господь, просто замечательный. Передай этому сукиному сыну, чтобы даже не показывался на пороге моей церкви.

Отец Майлз закрывает за собой дверь. Бенджамин хмурится. Стучит костяшками по столу. Морщит лоб. Несколько минут о чём-то раздумывает, то кривясь, то улыбаясь. Затем хлопает себя по коленям – и начинает хохотать. Старик смеётся, пока кашель не стискивает горло. Отдышавшись, тянется к телефону. И набирает номер семейного нотариуса.

– Алло? Кто это? Дайте мне Гольдбаума! Это ты, Гольдбаум?

– Шалом, Бенждамин! Кто еще будет слушать твоё брюзжание, древний скупердяй? Ещё барахтаешься?

– Абрам, помнишь Никки, моего племянника? Помнишь того федерала?

– Разумеется. Такое несчастье, Бенждамин, такой позор… ой вей, как я тебе сочувствую…

– Ладно, ладно. Верни его в список.

– Что? Он же работает на правительство! У тебя горячка? Ты простудился, Бенжамин? Погоди, ты пьян? Позвони, как проспишься.

– Я серьёзно. Верни его в завещание. Поставь в середину списка, чтобы парень не зазнавался.

– Без проблем, раз ты выжил из ума. Завтра буду с бумагами. Ответь своему нотариусу – что случилось? Зачем вспомнил о неблагодарном мальчишке? Ты опять мутишь воду? Опять задумал какую-то аферу, старый мошенник?

– Знаешь, Абрам, этот парень в порядке. Федерал или нет – он в порядке. Этот сукин сын всё ещё Петерсон. Самый настоящий чёртов Петерсон!

8. Сценарий Спанкмана

=================================

Вашингтон

Штаб-квартира корпорации «Дайнова»

=================================

Дик Спанкман, глава «Отдела 13», взлетает над грешной землёй.

Скоростной лифт мчит его на самый верх Вашингтонской Иглы. Так журналисты прозвали главную штаб-квартиру «Дайновы».

Тень башни падает на крышу Белого Дома.

И на её шпиле нет американского флага.

Невидимая паутина спускается с конструкций из стали. Опутывает шеи конгрессменов, языки федеральных судей, руки директоров спецслужб. Для старого мира башня была всего лишь символом. Демонстрацией намерений, заявлением о возможностях. Открыткой, кричащей о величии. Памятником амбициям, высотой в полтора километра. Скоро вирус "Конго Омега" начнёт жатву – и тогда, башня станет осью, вокруг которой вращается весь мир.

На трёхсотом этаже, над пеленой облаков, Спанкмана принимает создатель и главный держатель акций «Дайновы». Самый влиятельный человек в Соединённых Штатах – и, возможно, на всей планете.

Для визита есть веская причина. Руководитель «Отдела 13» встревожен, точно кролик, услышавший шипение змеи. Он не обладает даром предвидения. Но точно знает – сценарий, в котором доктор Хельга воссоединяется со своими подручными – угроза для всего проекта.

Угроза для него лично.

Эта троица гораздо важнее, чем расследование ФБР, отсутствие энтузиазма у президента Кацмана, и недопонимания с первыми лицами в стране.

***

Спанкман напуган. И спешит поделиться страхами. Само собой, он явился не с пустыми руками. Разумеется, у него есть план.

Он приступает к делу сразу после рукопожатия, не желая попусту тратить время директора Хейза.

– Мистер Кеннет, при всём уважении, вы должны пересмотреть роль, отведенную подручным Хельги Химмельарх. Мы близки к завершающей стадии проекта. Верные ей люди превратятся в источник проблем. Мы не до конца понимаем их возможности. Значит, проблемы могут возникнуть за пределами нашей способности влиять на ситуацию. Я более чем уверен, если они окажутся внутри проекта – это чрезвычайно осложнит изоляцию доктора Хельги.

– В лучшем случае – нам будет нечего представить публике. Мы не сможем дать нации злого гения, террориста номер один. В худшем – корпорация будет дискредитирована. Моя протеже слишком много знает. Если она решит выступить против нас, если мы не сможем её ликвидировать – это приведёт "Дайнову" к самым катастрофическим последствиям.

Спанкман в кои-то веки называет вещи своими именами. Лишь затем, чтобы донести опасения предельно ясно.

Кеннет хмурится. Первоначальный план предполагает убрать всех разом. И людей, и улики, и сам «Отдел 13» вместе с игрушками Хельги. Ничего не должно связать корпорацию и эпидемию. Планируется просто-напросто взорвать лабораторию под лесами Миннесоты. Пропечь как следует почву и скалы. Стерилизовать площадь в сотню квадратных миль. И выдать зачистку за инцидент на химическом производстве.

– Риски слишком велики. И не поддаются анализу. Мы должны действовать уже сегодня, уже сейчас. Необходимо сбросить со счетов подручных доктора Химмельарх. И сделать это так, чтобы Хельга не смогла предположить наше вмешательство. Жизненно необходимо, чтобы она продолжала работу над Биотэком вплоть до самого Часа Икс. Технология слишком сложна. Метод всё еще интуитивен. Прежде чем лишиться нашего главного интеллектуального ресурса – мы должны получить от Хельги всё, что возможно получить.

Кенет Хейз закрывает глаза. Морщины на лбу владельца «Дайновы» разглаживаются. Спанкман понимает – верное решение будет принято. Камень падает с его плеч. Наконец, директор Хейз даёт ответ.

– Я поддерживаю вашу инициативу. Как вы это сделаете?

– У меня готов сценарий для Джеймса Эллиота Уиллби. Наши люди в ЦРУ предоставили съемку с разведывательного спутника. По неизвестной мне причине, мистер Уиллби собственноручно убил наследника семьи Мак-Гроверов. Забил клюшкой для гольфа. Ирония в том, что убийца проводит благотворительный аукцион в память об убитом. Снимки из космоса не оставляют сомнений в его причастности. Мы передадим эти материалы клану Мак-Гроверов. Как только они узнают правду о смерти Тоби Мак-Гровера – мистер Уиллби не проживёт и дня.

– Действуйте. Что с толстяком и мексиканцем?

– Неизвестно, где они в данный момент. И у нас нет времени на поиски. Необходимо ваше содействие, мистер Кеннет. Необходим доступ к ресурсам ФБР. С помощью «Бехолдера» – мы найдём их за пару часов. Найдем и ликвидируем.

Кеннет Хейз медленно поднимается. Спанкман вскакивает с кресла для посетителей. Хейз подходит к высокому панорамному окну.

– Директор ФБР пойдет нам навстречу. Вы начнёте уже завтра.

Его палец указывает на едва-различимую точку, где-то далеко внизу, под пеленой свинцовых облаков.

– Взгляните, Спанкман. Это Белый Дом. Я рад, что вы можете разделить со мною этот вид. Искренне рад, что хоть чья-то голова в корпорации не набита дерьмом. Только не зазнавайтесь, молодой человек.

Спанкман смеется приятным голосом. Приличный, выверенный смех. Не слишком громко, но и не слишком тихо. Это не должно выглядеть как услужливое хихиканье клерка. Директор не любит театральные проявления. Отеческая улыбка Хейза становится наградой за его труды.

Через несколько минут скоростной лифт возвращает Спанкмана обратно – к проблемам, заботам, привычной суете. Он думает о своём месте в корпорации. О своем месте в новом мире. И эти мысли чертовски воодушевляют.

***

Пока Спанкман отдаётся фантазиям, директор Хейз думает о Хельге.

Пусть она и гений – наивно предполагать, что отец корпорации не знает всего, что происходит внутри главного проекта «Дайновы».

Дика Спанкмана.ожидает сюрприз. Последняя вечеринка в его жизни. Доктор Химмельарх готовит старое-доброе убийство.

Мистер Хейз не собирается ей препятствовать. Да, неприятно лишаться компетентного и амбициозного сотрудника. Дикки – человек на своём месте. Важный член команды. В конце-концов, просто хороший парень.

Но Хельга уже создала замену для Дика Спанкмана. Вырастила нового главу «Отдела 13» в баке с зелёной слизью. Этот человек, это существо – гораздо важнее для проекта. И несоизмеримо полезней для всей Америки.

9-1. Старые друзья

=================================

Рио-де-Помбре

Провинциальный город на границе США и Мексики

=================================

Высокий татуированный мексиканец вытряхивает из пачки последнюю сигарету.

«Дайнова Деликадос» – дешевое синтетическое курево, меньше всего напоминающее табак. Старая шутка из тюрем по обе стороны границы: если собрался пронести контрабанду в заднице, выбирай «Деликадос» – эти сигареты уже воняют дерьмом.

Мужчина чиркает спичками. Затягивается. Облокачивается о сетчатый забор. Наблюдает за вознёй людей и машин.

Парни в касках и оранжевых жилетах суетятся вокруг шеренги бетономешалок. Готовятся заливать очередной слой фундамента. Где-то работает копр, земля содрогается от ритмичных ударов. Вокруг стройки вырос целый город из вагончиков, ангаров и кранов. Над сетчатой изгородью возвышается щит с красноречивой надписью: «Дайнова Дайнамикс – Ваш лучший и единственный друг!».

Раньше здесь был пустырь. Через пару месяцев появится очередной супермаркет. Очередная синяя коробка без конца и края. Вечный бизнес чёртовых гринго. Мужчина кривится от досады. Недокуренная сигарета летит сквозь проволочную сетку.

Два года назад он сделал тайник в сотне шагов от трассы, на этом самом месте. Упакованная в целлофан сумка. Джентльменский набор человека его занятий. Фальшивые водительские права. Пять штук долларов мелкими купюрами. Пара одноразовых телефонов. Кольт с затёртыми номерами. Увы, пока он кормил клопов в тюрьме Рио-Браво – заначка оказалась под слоем бетона и арматуры. Очередная хреновая история в его копилке с хреновыми историями.

Мексиканец негромко матерится. Натягивает капюшон. Шагает прочь от стройки. Везёт как покойнику – иначе и не скажешь.

***

– Мадам, постойте. Одну секунду, сеньора! Скажите, где в вашем городе телефонный автомат? Обошел два квартала. Ни одной будки с телефонной книгой.

– Сынок, ты откуда взялся? Ты не местный?

– Да, сеньора. Приехал два дня назад. Работаю на стройке.

– Как вы осточертели своим грохотом! Как вы осточертели, сукины дети! Семь лет назад мы с мужем закопали Рыжего Томаса на том пустыре. Этот кот был частью семьи! А вы строите торговый центр на его костях!

– Простите, сеньора. Простите, ради всех святых. Я вас так понимаю, сеньора. Так вы не подскажите?

– На седьмой улице, возле автобусной станции. Кажется, там был старый таксофон. Если ещё работает. Сынок, ты плохо выглядишь. Ты не болен? Как тебя зовут, сынок?

– Пако, сеньора. Не беспокойтесь за меня. Я в порядке. Просто мало сплю. Работаю в две смены.

Пожилая женщина скептически рассматривает парня. Латаные джинсы, потёртая бейсболка, поношенное худи. Изнеможенное лицо, слишком бледное для мексиканца. Мешки под глазами. Ясный, но усталый взгляд. Он не похож на торчка или бездомного – обычный работяга, покинувший дом ради хлеба насущного. Из таких бедолаг сраные толстосумы вытряхивают всю душу. Наверняка, этот несчастный катает тачку от зари до зари. Или таскает строительный мусор? Сердобольная дама тяжело вздыхает. Запускает ладонь в сумочку, шарит – и протягивает парню пятидолларовую банкноту.

– Возьми, Пакито. Купи себе пару хот-догов. Возьми, не стесняйся. Не дай этим свиньям выжать из себя все соки.

– Благодарю, сеньора. Благодарю от всей души. Да хранит вас святая Камилла Картахенская.

Пожилая дама отмахивается, и направляется по своим делам. Её лицо расплывается в улыбке. Доброе дело каждый день – так учит евангелист с седьмого канала. Надо же! Такой приятный парень, пусть и мексиканец.

Пако засовывает деньги в карман. Он стоит и смотрит вслед доброй сеньоре. Как и она – Пако искренне улыбается. Госпожа Хельга права. Права почти во всём.

Человечество должно принять её дары.

Мир заслуживает спасения.

***

Через полчаса Пако входит в здание старого автобусного вокзала. Первое, что бросается в глаза – стенд с фотографиями разыскиваемых преступников. Там есть и его портрет. Снимок двухлетней давности. Улыбающийся во всю витрину громила, бритый мексиканец с квадратной челюстью. За информацию о беглеце управление шерифов обещает всего-навсего три штуки. Вряд ли они кому-то достанутся. Парень с фото меньше всего похож на Пако.

Он изменился. Он голодал целых два года. Этот голод невозможно усмирить тюремной баландой, дерьмовым куревом, косяком или дозой «Неонового Санчеса».

Два года в тюрьме Рио Браво стали настоящим испытанием – и настоящим подвигом.

Каждую минуту каждого дня Пако слышал, как бьётся сердце сокамерника. Чувствовал, как по венам Риоса бежит кровь. За решетками, за рядами колючей проволоки – шептал океан. Бескрайний океан горячей крови. Шептал и звал окунуться, насытиться, утонуть в багровой жиже.

Он пытался заглушить зов словами молитв. Пытался снова и снова, пока Иисус не ответил. И Пако поверил в свои силы. Поверил, что сможет одержать верх над зверем. Если бы Хельге не грозила беда – он бы остался в вонючей камере до скончания века. Отличный план: просто-напросто дождаться, когда голод его прикончит. Разрушит мозг, кости и плоть – но не сможет поглотить бессмертную душу.

Пако облизывает сухие губы. Он вспоминает, как Риоса покидала жизнь.

Господь свидетель, он не наслаждается этим!

Господь свидетель!

Словно в ответ на его мысли – слышится негромкий смех. Тёмные пятна проступают сквозь облупившуюся краску на стенах автобусной станции. Горячая жижа течёт по грязному полу, подхватывает окурки и пластиковые стаканы. Раздался звук приближающихся шагов. Топот, гул в ушах, звонкий плеск.

Дьявол вышел на утреннюю пробежку. И его малиновые кроссовки подняли облако брызг над лужей дымящейся крови. Пако закрывает глаза, чтобы не видеть мерзкую улыбку рогатого засранца в спортивном костюме. Увы, тот же фокус нельзя провернуть с ушами. Дьявол говорит внутри головы.

– Как ты, дружок? Недурные хотдоги у парня возле фонтана. Погоди, так ты всё еще голоден? Вот так новость!

Тихо матерясь и поминая всех святых, Пако надвигает на глаза бейсболку. Дьявол пытается скормить ему очередной ёбаный бутерброд из наваждения и искушения. Камилла Картахенская учила, как отказаться от стряпни врага рода человеческого. Проверенный способ – спрятаться за спиной Иисуса.

Если Иисуса нет поблизости – не стоит отчаиваться. Значит, он слишком занят. Ведь у Спасителя миллионы таких же потерянных сукиных детей. Бери с него пример – и тоже займись делом. Дельный совет от святой матроны.

***

Пако крестится, желая испортить Дьяволу настроение. И шагает в другой конец зала, к покрытой граффити кабинке. Древний телефон всё ещё работает. Он набирает номер. После долгого молчания раздаётся визгливый голос с азиатским акцентом.

– Прачечная Вонга! У нас перерыв!!!

Пако бормочет заученную формулу.

– Носки, носки, панталоны, носки, подтяжки, носки, носовые платки, шесть, шесть, девять, семь, один, девять.

– Что вам надо? Это розыгрыш, вашу мать?!! Отъебись, шутник! Иди на хер! Идите вы все на хер!!!

Азиат на дальнем конце провода бросает трубку. Раздаётся гудок – но Пако не спешит отходить от телефона. Он вслушивается в монотонный писк. Наконец, раздаётся щелчок. Сэмплированный голос читает послание от Джеймса Эллиотта Уиллби.

– Запись. Четвёртое Мая. Если слышите это сообщение – вы уже в курсе новостей. Не высовывайтесь. Это касается тебя, мой громадный друг. Не высовывайся! Я готовлю почву для нашего воссоединения. Ждите инструкций. Связь десятого Июня.

Пако вешает трубку. Направляется к выходу. С сердца падает камень – мистер Уиллби начал действовать. Скоро он окажется рядом с Хельгой. Сможет к ней прикоснуться – и рассказать, что одолел зверя. Иисус сильнее вирусов и наномашин.

Одновременно с предвкушением, Пако чувствует тревогу. Целых две недели до следующего звонка. «Громадный друг» – это о Ёбаной Свинье. Мистер Уиллби не зря волнуется.

Сможет ли чёртов толстяк спокойно сидеть на заднице, зная, что госпожа Хельга снова ведёт дела с ублюдками из «Дайновы»? Две недели – слишком долгий срок. Что сейчас творится в голове Лазерного Дильдо? Безумный мешок с дерьмом способен выкинуть любой фокус. Пако надеется, что тушу соратника не придётся вытаскивать из очередного морга. С дерьмоголовым извращенцем вечно происходит одна и та же история.

Пако изучает расписание автобусов. Он знает, чем занять время до встречи с Хельгой. Следует забрать деньги. И выполнить свою часть сделки с Алехандро Риосом.

***

Путь в Нуэво-Камарго занимает почти весь день. Пако трясётся на заднем сидении ветхого автобуса, рядом с изнывающими от пыли и жары пуэрториканцами. Шумная компания запаслась упаковками дешевого пива. Они сосут тёплое пойло. Болтают, хохочут. На каждой остановке бегают к дверям через весь автобус. Пако улыбается, наблюдая за беззаботными ублюдками. За два года в Рио-Браво он отвык от смеха и пустых разговоров. Отвык от самой жизни. Кто-то рассказывает анекдоты, древние, глупые истории про солдата и жену священника – и Пако смеётся вместе со всеми.

Через несколько часов весёлая компания вытряхивается из автобуса.

Свободное место занимает Дьявол.

Пристраивает зад на драном сидении рядом с Пако.

Подмигивает попутчику – и заводит знакомую песню.

Пако знает: выйдя из клетки, он встретится с искушением, которому нет названия. Он боится этого, но готов к драке за свою душу. Вот только Дьявол слишком сильно желет поквитаться со старым знакомым – и усаживает перед ним смуглую девчонку.

Пако не может заснуть. Не может оторвать взгляд от обнаженной шеи. Он чувствует запах. Сквозь пыль, пот, вонь дерьма и бензина, струится неземной аромат юной сеньориты. Девчонка пахнет как ангел. Пако слышит, как пульсирует её маленькое сердце. Дьявол знает своё дело. Пако хочет эту девчонку до боли в висках – но не так, как мужчина желаетженщину. Он хочет проглотить её. Просто-напросто съесть, проглотить целиком, как голодный бродяга проглатывает бургер.

Он пялился на шею сеньориты слишком долго. Разумеется, она почувствовала взгляд.

Девчонка оборачивается – и смущенная улыбка выдёргивает душу Пако из колодца, заполненного кровавым фаршем. Теперь он желает оказаться как можно дальше. Желает перестать чувствовать её пульс, её тепло, её дыхание. Он наклоняется в кресле – и выдаёт порцию отборного дерьма.

– Эй, красотка, послушай… я только что освободился. Ты слишком хороша, сеньорита. А я годами дрочил на парней в оранжевых комбинезонах. Сделай милость, пересядь, или мой хер пробьет спинку кресла.

Девчонка вспыхивает, вскакивает – но не решается дать наглецу пощечину. Через секунду стройная фигурка исчезает в тёмном салоне автобуса. Пако облегчённо вздыхает И тут же слышит голос попутчика.

– Это вопрос времени, Пакито. Не занимайся ерундой, старый друг. Просто вопрос времени.

Дьявол не сказал ничего нового.

***

Нуэво-Камарго встречает беглеца жарой и столбами пыли. Сквозь грязное окно автобуса виднеется памятник на привокзальной площади. Над раскалённым маревом чернеет колонна, увенчанная бронзовой каравеллой.

Город на берегу Мексиканского Залива основали потомки сукиных детей, приплывших вместе с отчаянным испанцем. Век за веком, местные горячие головы не устают рассказывать, что и в их венах течёт кровь Кортеса.

Монумент с каравеллой – славный и древний символ, путевой камень времён Треугольной Торговли. Но сегодня никому нет дела до кофе и сахарного тростника. Нашелся товар гораздо более выгодный. «Неоновый Санчес». Лучшая на свете микстура от грусти и печали. Прививка от меланхолии. Средство от апатии. Спасение для пресыщенных жизнью. Коктейль из наномашин, в пух и прах разносящий душу и разум.

Сегодня через Нуэво-Камарго проходят тонны наркотиков пятого поколения. Семь лет назад, в самом начале «Кризиса с Неоновым Санчесом», городом безраздельно владел Мичоаканский Картель. Властям пришлось внести пару поправок в законы штата и призвать Национальную Гвардию. Лишь тогда получилось разгромить армию головорезов, прикрывающую траффик наркотиков.

Однако, и по сей день, город на границе Техаса и Тамаулипаса остаётся главной остановкой на пути «Неонового Санчеса» из Южной Америки в США.

Нуэво-Камарго – шлюз для прямого трансфера от лабораторий картеля к барыгам восточного побережья. Туннели под границей, дроны, миниатюрные субмарины, тайники в фурах и рефрижераторах. Наркотрафик растёт с каждым годом. Федералы и копы смогли уменьшить присутствие картеля по эту сторону границы. Парням из Мичиокана пришлось сотрудничать с бесчисленными местными бандами. В том числе, с «Лос Кадос» – бывшей семьёй Пако. Именно к ним он и направляется.

Пришло время платить по долгам. Пришло время забрать своё у вчерашних братьев.

***

Через час Пако бредёт по улице Генерала Асьенды. Еще через пять минут – видит позеленевшую медную крышу над высоким забором. Вилла семнадцатого века, настоящая крепость в колониальном стиле. За два года мало что изменилось – разве что, на парковке прибавилось несколько дорогих тачек. Пако провёл немало веселых дней в особняке с видом на залив. Давным-давно, ещё в прошлой жизни, штаб-квартира «Лос Кадос» была и его домом.

Пако решает дождаться вечера. Визит во время сиесты – самый настоящий дурной тон. Покупает на последние монеты бутылку воды. Падает на скамью в тени мохнатых пальм. И наблюдает за домом.

Через пару часов под терракотовым забором останавливается патрульная машина. Парочка копов направляется к дверям возле въезда. К ним выходит парень в шортах и цветастой рубахе. Пако замечает браслет на щиколотке этого пижона – однако, копы не спешат его обыскивать или проверять кровь на наркоту. И даже не собираются заходить внутрь. Они трутся перед входом и треплются как старые знакомые. Через пару минут закидывают задницы в машину – и убираются. Старые друзья Пако наконец-то нашли общий язык с полицией.

После Большой Зачистки – город превратился в тихое место. Никакой стрельбы. Никаких мёртвых копов. Никаких трупов в заливе. Вашингтон заявил о полной и окончательной победе в войне с наркотрафиком. Президент Аарон Кацман выполнил обещание, данное избирателям.

Боссы картеля меньше всего на свете желают разочаровывать федеральное правительство. Мичоаканские дельцы перестали полагаться на свинец. Чиновники, гангстеры и ребята в мундирах стали лучшими друзьями. Их дружба обходится картелю гораздо дороже, чем содержание целой армии. Ничего не поделать – в каждом бизнесе свои издержки.

***

Расплавленное солнце ныряет в залив. В окнах виллы зажигается свет. Из-за высокой терракотовой стены несётся громкая музыка.

Мексиканец в пыльной одежде отрывает зад от скамьи. Пако улыбается – «Лос Кадос» остались верны себе. Ни дня без долбанной вечеринки. Через минуту он подходит к дверям. Ему навстречу выходит парень с браслетом на щиколотке. Похоже, старые друзья повесили камеры не только для того, чтобы асьенда выглядела солиднее.

Вместо приветствия, охранник выдаёт целую инструкцию для дорогого гостя.

– Мать твою, амиго, какого хера ты здесь топчешься? Лоренцо не торгует на пороге своего дома, ёбаный ты нарик. Пиздуй на шестую улицу, там банчат на каждом перекрёстке. Ты меня понимаешь, амиго? На шестую улицу!

Пако слишком похож на бродягу или торчка, забредшего в приличный квартал. Не дожидаясь ответа, парень в пёстрой рубахе берёт визитёра под локоть, пытается спровадить с крыльца.

– Я пришел к Лоренцо. Он здесь? Убери грабли, homie. Я из «Лос-Кадос». Вышел только вчера.

– Взгляни на меня, амиго? Ты пьян или вгашен? Какого хрена ты несёшь?

– Ты очень невежлив, друг мой. Набери босса. Скажи – Пако Эскудеро явился засвидетельствовать почтение. Ты ведь слышал это имя? Сделай, как я говорю.

Охранник с браслетом на щиколотке останавливается. На его лице отражается напряженная работа мысли. Разумеется, он слышал о сеньоре Эскудеро. Вот только бродяга в пыльном тряпья совсем не похож на того, чьё имя называет. Одно не сходится с другим. Ребята из «Лос-Кадос» встречают своих братьев у ворот тюрем. Люди из семьи не появляются под дверью, словно побитые псы. Однако, сраный бомж говорит слишком спокойно, слишком уверенно – словно его слова имеют вес.

– Как скажешь, амиго. Посмотри в камеру.

Пако сбрасывает капюшон, поднимает лицо к мерцающей красной точке. Его новый знакомый треплется с кем-то по телефону. Затем указывает гостю на открытую дверь. Пако входит. И оказывается нос к носу с парочкой громил. Похоже, его слова услышаны.

Дверь с грохотом закрывается, отрезая путь к бегству. Никто не светит пушками, никто не говорит лишнего – но расслабленная рожа пижона в цветастой рубахе внезапно становится серьёзной, как у монашки, пойманной в кладовой с вином для причастия.

– Идем. Лоренцо здесь. Ему не терпится поговорить.

***

Несколько шагов – и Пако оказывается в прошлом. Тот же запах барбекю и марихуаны. Та же музыка. Те же сонные шлюхи в бассейне. Вереница напоминаний о беззаботных и бессмысленных днях.

В Рио-Браво он вспоминал лишь время, проведенное с Хельгой. Но сейчас, на пороге своего дома, сеньор Эскудеро погружается в коллекцию открыток с ностальгическими картинками. Стрельба, клятвы, обещания, жесты, позы. Вечеринки, аресты, сухие рукопожатия, фальшивые улыбки адвокатов. Залоги, оплаченные килограммами мятых пятидолларовых бумажек. Суета на улицах. Встречи с дельцами из Мичиокана. Объятия и поцелуи наивных сучек, мечтающих купить лучшую жизнь на деньги картеля. День за днём, год за годом, он просто плыл по течению. Плыл навстречу очередной сделке, очередной пуле, очередному сроку. А потом встретил Хельгу Химмельарх.

– Homie, ты в порядке? Хера ты заснул? Шевелись.

Голос громилы прерывает сентиментальные воспоминания. Он указывает на лестницу с помпезными золочёными перилами. В этом нет нужды, Пако отлично помнит, где находится его бывший «офис».

Та же тяжелая дубовая дверь на третьем этаже.

Те же плакаты с милашками из старых выпусков «плейбоя».

Тот же Панчо Вилья на потемневшей картине, подарок от бывших хозяев виллы.

И тот же Лоренцо Диас собственной персоной. Разжиревший сукин кот с неизменной сеткой для волос на жидкой шевелюре. Отец-основатель «Лос Кадос», деловой партнер, лучший друг и названный брат Пако.

***

Парень в цветастой рубахе подходит к бродяге, начал шуршать детектором жучков по пыльной одежде. Пако терпеливо ждёт. Годы назад, он сам распорядился начинать каждый разговор в «офисе» с этого незатейливого ритуала.

– Он чист, босс.

Лорецо показывает на паркет перед огромным столом. Не дожидаясь, пока визитёр подойдет, начинает беседу.

– Как тебя зовут? Ты говорил о сеньоре Эскудеро. Что ты знаешь? Как он умер? Давай друг, поделись со мною. Клянусь Девой Картахенской, если у тебя есть информация – ты не уйдешь с пустыми карманами.

– Сеньор Эскудеро в городе. Здесь, в Нуэво-Камарго.

– Ты явился тратить моё время, ёбаный нарик? О чём ты?

– Именно так. Он в городе. Прямо здесь. Прямо перед тобой, сраный ты любитель мамочкиного пирога.

– Что?! Какого хера ты мелешь?! Ребята, мать вашу, какого дьявола вы притащили этого вгашеного пидора? Он понимает, с кем говорит? Эй, Хосе, ну-ка въеби ему!

– Разве не узнаешь меня, чёртов жирный боров? Так-то ты встречаешь своего брата?

Сеньор Диас застывает, уставившись на визитёра. Вскакивает из-за стола, подходит к гостю. Не сводя взгляда с лица, протягивает руки. Щупает грязную куртку, пытаясь понять, кто перед ним, человек – или диббук, призрак, бесплотный дух.

Лоренцо едва не упирается носом в нос Пако. Он потеет, словно свинья. На лице хозяина виллы выражение религиозного ужаса. Словно в комнату зашел Иисус, желая показать свои раны парням из «Лос Кадос». Он узнал визитёра. Впалые щеки, тени под глазами, обтянутые кожей скулы, потрескавшиеся губы – но тот же взгляд. Тот же чёртов взгляд.

– Ты… ты… ах ты, ёбаный чёрт… это ты, Пакито? Так ты жив? Ты жив, грязный мудила?!! Какого хера… ёб твою мать, это действительно ты?!!

***

Пако сидит на диване. В его руке хрустальный стакан с текилой. Рядом мнётся троица громил, не особо понимая, что здесь происходит. Все они слышали о сеньоре Эскудеро – и все они твёрдо знают, что тот отправился к праотцам после Большой Зачистки.

Их босс рядом с гостем, на том же диване. Лоренцо Диас трясёт плечо старого товарища, всё еще не веря в воскрешение из мёртвых.

– Мы похоронили тебя, чёртов ублюдок. Я похоронил тебя. Когда ты исчез – кто-то начал болтал, что ты обрёл Бога. Кто-то – что ты нашел женщину. Втрескался, как сопляк. И решил оставить своих людей, своих братьев. Но я всегда знал, Пако Эскудеро – плоть от плоти «Лос Кадос». Мы построили этот бизнес вместе, потом и кровью. Я твёрдо знал, что ты умер. Но ты здесь! Прямо здесь, хоть и похож на кусок высушенного дерьма! Какого ёбаного Дьявола, Пакито?!! Почему ты не связался с нами раньше?!!

– Слухи не врут. Я нашел женщину. Затем попал в тюрьму. И встретил там Иисуса.

– Пако, Пакито, что ты несешь?! Святая Камилла, что ты несёшь? Какую ещё тюрьму? Из какой тюрьмы нельзя послать весточку? Ты что, оказался в Гуантанамо? Да какого же чёрта? Ведь ты сраный гангстер, а не террорист! Только посмотри на себя… ага… так вот оно что, мать твою… ёбаные гринго тебя пытали?!! Что они с тобой сделали, Пако?!!

Разговор не клеится. Лоренцо не понимает, какого черта здесь происходит. Старый друг отвечает на бесчисленные вопросы – но ответы не могут быть правдой. Из «Лос Кадос» не уходят. Братьев нельзя просто-напросто оставить, словно шлюху в номере мотеля. Его партнёр убивал людей за попытку выйди из дела – как он может выйди из дела сам?

Наконец, Пако устаёт повторять одни и те же слова. Он в который раз пытается объяснить, зачем появился на пороге старой виллы.

– Друг мой, выслушай. Я действительно ушел из бизнеса. Всё это твоё. Раньше мы были сучками на побегушках у картеля. Теперь ты партнёр ребят из Мичиокана. Ты – король Нуэво-Камарго. Я вижу, чего достигли «Лос Кадос». Я рад и горд за тебя.

Пако говорит правду. Говорит без всяких реверансов и недомолвок. Да, он знает, чем ответит Лоренцо. Знает, как поступит бывший партнёр. К несчастью, Пако слишком долго прохлаждался вдали от мира. Слишком долго молился Иисусу и выслушивал ехидные шутки Дьявола. Что-то из этого заставило уверовать в лучший путь для всех. Он на самом деле верит, что сможет убедить старого друга. Верит, что этот день закончится рукопожатием, а не кровавой баней.

Не давая Диасу вставить и слово, Пако переходит к главному.

– Мне нужны деньги, Лоренцо. Достойный человек отдал за меня жизнь. Я в долгу перед его семьёй. Не знаю и не хочу знать, сколько стоит наш бизнес сегодня. Мне нужен кэш, а не доля. Всего-навсего пятьсот штук. Этого хватит, чтобы оплатить долг.

Лоренцо вскакивает с дивана словно ужаленный. Он услышал то, что гость пытался сказать битый час. Мясистое лицо краснеет от гнева. Но голос патрона «Лос Кадос» спокоен. Впервые за вечер, он обращается к бывшему партнёру без криков и ругани.

– Так ты здесь не для того, чтобы воссоединиться с семьёй? Мы не будем праздновать твоё возвращение? Я верно тебя понял, Пакито?

– Да. Я вышел, Лоренцо. И я хочу забрать своё.

– Держите его, ребята! Держите этого пидора!!! Хайме, неси плёнку!!!

Стакан с текилой летит на пол. Раздаётся звон разбитого стекла. Головорезы хватают гостя за шиворот, за руки, за волосы. Его задница слетает с дивана. Пако оказывается на коленях. Холодный ствол револьвера прижимается к щеке.

Парень в цветной рубахе раскатывает перед гостем рулон чёрного целлофана.

Лоренцо Диас не собирается лишний раз платить за чистку ковров – даже по случаю встречи с лучшим другом.

9-2. Эль Кортасар

Хозяину старого особняка есть, что сказать. Сказать не гостю, с Пако уже покончено – но своим людям.

Пусть они увидят и услышат.

Пусть об этом начнут болтать на улицах.

Каждый из «Лос Кадос» должен знать: предай семью – и будут последствия. Без разницы, кто ты – бегунок, уличный пушер, водитель, или названный брат первого человека в бизнесе. Работа босса состоит в том, чтобы периодически напоминать о столпах, на которых стоит «Лос-Кадос».

– Пако Эскудеро был достойным человеком. Достойным, слышишь меня?! Я оплакал и похоронил своего друга! Своего брата! Ты – его тень. Ты – никто. Зачем ты явился, дерьмоголовый ублюдок?! На что ты рассчитывал?! Ты просто разбил мне сердце, ёбаный хреносос! Пако давным-давно мёртв – и я не позволю опорочить его память!

– Прекрасная речь, босс! Мочить его?

– Погоди, Эрнесто. Дай ему минуту. Наш гость не зря проделал путь. Ну же, дерьма кусок, хочешь что-то сказать?

Пако выпрямляется. Начинает говорить. Сеньор Диас понимает – старый знакомый просто-напросто спятил. Ибо в его взгляде нет страха. Грязный бродяга не боится умереть. Он свихнулся – в этом нет сомнений.

– Лоренцо… прости меня. Прости меня, ради Иисуса. Я знаю тебя и знаю правила. Но прошу, отыщи силу меня простить. Отдай мне деньги. Дай мне уйти. Прошу тебя, Лоренцо. Я не хочу твоей смерти. Я не хочу убивать твоих людей. Дьявол желает подтолкнуть меня к греху – и потому, толкает к греху тебя. Это его промысел, его ремесло. Ты понимаешь, Лоренцо? Прости меня. И дай мне уйти, ради всех святы…

Кулак Диаса врезается в скулу гостя. Тот откидывается на руки громил, сплёвывает кровь на чёрную плёнку. Лоренцо ощущает что-то вроде облегчения – похоже, его друг действительно сошел с ума. Или прикидывается безумцем. Лучше поверить в то, что Пако Эскудеро свихнулся. Иначе мысль о предательстве не даст спокойно спать. Будет сжирать сердце день за днём, год за годом.

– Так ты нашел Бога? Хорошо, Пакито. Это хорошая новость. Хочешь помолиться напоследок? Давай, с этим нет проблем. Помолись за себя и за меня.

Пако закрывает глаза. Начинает бормотать, делая вид, что обращается к Иисусу. Он понимает Лоренцо. В своё время, будь он на месте патрона «Лос Кадос» – сделал бы то же самое. Завернул беглеца в моток медной проволоки. И отправил на подводную экскурсию у берегов Мексиканского Залива. Способ, которому научили дельцы из Мичиокана. Хороший способ. Тело распухает, делится на равные порции – и каждой акуле достаётся свой кусок.

Дельцы по обе стороны границы не похожи на хищных рыб. Они верят, что смогут проглотить всё – и даже больше.

***

– Снова и снова, вокруг да около. Слова, слова, слова! Пустая трата времени. Разве за этим ты выбрался из клетки? Он не слышит тебя. Он делает то, что должен делать. Тебя мучает ностальгия? Ещё немного дружеских бесед? Еще немного слов? Тебе придётся их убить, приятель. Чего ты ждешь? Разве у тебя нет других забот?

Пако не знает, что ответить. Не знает, как возразить Дьяволу. Тот стоит за спиной хозяина особняка. Держит дымящуюся сигару. Дьявол затягивается. Выпускает идеально-круглое кольцо дыма. Стряхивает пепел на ковёр. И указывает на сердце Лоренцо Диаса.

Иногда рогатый парень бывает прав.

Гораздо чаще, чем хотелось бы доброму христианину.

***

Пако всегда желал знать – убьет ли его выстрел в голову? Выстрел в упор? Смогут ли мозги забраться обратно в черепную коробку?

Он не разбирается в физиологии. Тем более, в генетике. Не имеет понятия о мутагенах, ревиталайзерах и Трансильванских абердау-фрагментах. Зато верит в чудеса, совершенные доктором Хельгой. Сейчас не время проверять, как работают её дары. Как далеко простираются его способности. Пако знает лишь о собственной нечеловеческой силе, скорости и живучести. И, разумеется, о голоде. К несчастью, первое не существует без второго. К несчастью Лоренцо и его людей.

Бродяга с немыслимой скоростью убирает голову от револьверного ствола!

Не вставая с колен – хватает руку с пушкой!

Раздаётся дикий, безумный крик. Громила вопит нечеловеческим голосом. Его глаза стекленеют от болевого шока – а рука отделяется от тела. Плечо превращается в месиво из мяса, лоскутов кожи и разорванных сухожилий. Фонтан горячей крови обдаёт Пако с головы до ног.

Пако вскакивает, держа оторванную руку словно биту для крикета!

Стоящий рядом головорез открывает рот, то ли собираясь закричать, то ли не в силах справиться с удивлением. Неразличимое движение – и кости его черепа издают громкий треск. Осколки зубов застревают в костяшках мексиканца. Нос громилы проваливается в череп, между скул открывается зияющий провал. Фарш из багровых пузырей ползёт из того, что секунду назад называлось человеческим лицом. Ещё одно тело падает на пол, захлёбываясь собственной кровью.

Последний прихвостень Лоренцо, парень в цветной рубахе, оказывается проворнее товарищей по несчастью. Он пытается бежать. Пытается просто-напросто убраться из облака кровавых брызг. Хорошие инстинкты – но недостаточно хорошие, чтобы избежать угощения на фестивале багрового пунша.

Залитый кровью гость подскакивает, размахивается – и бьёт оторванной рукой, словно подающий бейсболист! Вот только на поле не увидеть подачи настолько быстрой!

Удар приходится точно в затылок. Мерзкий, мясистый звук – и хруст лопающегося черепа! Несчастный гангстер пролетает несколько метров, крутится в воздухе, заливает пол и потолок кашей из мозгов! С грохотом прилипает к стене – и медленно сползает, словно воробей, разбившийся о стекло.

Лоренцо не успевает понять, что произошло. Чёртов Пако Эскудеро почему-то поднялся с колен. А его люди превратились в комья зубной пасты красного цвета. Ладонь босса «Лос Кадос» тянется к поясу. Но инкрустированный перламутром кольт не успевает покинуть кобуру.

Последнее, что слышит сеньор Диас – голос бывшего партнёра по бизнесу.

– Эта твоя вина. Ты сам толкнул меня на грех. Это только твоя вина, Лоренцо!

Рука входит в тело, словно крупнокалиберная пуля. Пробивает рёбра и плоть. Пако стискивает бьющееся сердце. Вырывает из груди Лоренцо Диоса. Подносит к губам – и высасывает его, точно так, как ребёнок высасывает переспевшую сливу. Вгрызается в тёплый ком. Сжирает его полностью, без остатка.

Дьявол отворачивается, чтобы не смущать приятеля довольной улыбкой. Выуживает новую сигару. Отрезает кончик длинным ногтем. Дьявол не собирается отвлекать подопечного дурацкими шутками или аплодисментами. У него есть, что сказать. Но всему своё время.

***

Сейф за портретом Паньчо Вильи не поддаётся. Хорошая сталь, нечета ржавым решёткам старой тюрьмы. Залитый кровью мексиканец пытается изо всех сил. Двери хранилища скрипят, хрустят, но не открываются.

Но Пако не может уйти с пустыми руками. Ведь грех уже совершен. Смерь Диаса и его людей не должна стать напрасной. Если не вскрыть сейф, если не достать деньги – как он отдаст долг парню, умершему на грязном полу камеры в Рио-Браво? Как спасёт Розиту?

Он знает способ порвать сталь.

Способ перевернуть весь мир вверх дном.

Пако вынимает сердце пижона в цветастой рубахе. Пробивает дыру в груди мертвеца с оторванной челюстью. Их души покинули руины плоти – но кровь еще не успела свернуться. Лишившийся руки головорез вырубился от болевого шока, не успев умереть от эмболии или кровопотери. Вкус его сердца становится самым… нет, не приятным, нет…

Пако принимает их плоть и кровь. Принимает их сердца.

Впервые за долгие годы, его руки перестают трястись. К нему возвращаются звуки и запахи мира. Он чувствует, как из сада доносится аромат бугенвиллей и гортензий. Годами он мог слышать лишь удары пульса сокамерника, охранников и ребят в тюремном дворе. А теперь слышит звонкий смех детей, что играют во дворе соседнего дома.

У всего есть цена. Иисус отдал жизнь во имя спасения всех и каждого. А он отдал жизни барыг из Нуэво-Камарго за жизнь Розиты. Похоже на хорошую сделку. Вот только его бессмертная душа стала частью этой сделки. По окровавленным щекам мексиканца текут слёзы. Но он не перестаёт глотать тёплое мясо.

Пако грызёт мертвецов – а Дьявол не затыкается.

– Этого не хватит! Не хватит! Не хватит!!!

– Ты обманешь старуху с косой. Ты поможешь Розите. Но как ты спасёшь Хельгу, если не вернешь силу? Как станешь частью её великого плана? Как защитишь от корпоративных ублюдков? Как сразишься с её врагами?

– Этого мало! Этого недостаточно!!!

– Открой дверь. Спустись с лестницы. У ворот стоит человек с дробовиком. В бассейне плещутся шлюхи. Несколько мудил из «Лос Кадос» суетятся возле решетки с барбекю. В доме через дорогу – мужчина трахает супругу, усадив на стиральную машинку. Их дети неподалёку, возятся на траве с куклами.

– Стоит только подняться, стоит только протянуть руку – и сердца этих людей сами упадут на тарелку!

– Сожри их! Выпей их кровь! Сожри их всех!!!

Стоит уступить – и Дьявол захочет большего. Пако отрывается от трапезы. Начинает кричать, пытаясь заглушить шепот старого приятеля.

– Заткнись! Заткнись, рогатый пидор! Замолчи, ёбаный искуситель! Господи, помоги! Господи Иисусе, верую во единого Бога, отца всемогущего, творца неба и земли, видимого всего и невидимого! И во единого Господа… сына Божия единородного, от отца рожденного прежде всех веков…

Покрытый кровью мексиканец поднимается над растерзанным трупом, рыдая и захлёбываясь словами молитвы. Дьявол не затыкается. Он говорит, говорит, и говорит – но не мешает делу.

Сейф вылетает из стены, оставляя дыру с кусками искорёженной арматуры. Через секунду – на окровавленный ковёр летят пачки банкнот и тугие брикеты с «Неоновым Санчесом».

***

Прошло три дня. Истощённый бродяга исчез, словно его и не было. Остался на втором этаже роскошной виллы в Нуэво-Камарго. Спрятался под фрагментами растерзанных тел. Растворился в луже крови.

Его место занял мужчина в дорогом белом костюме. Мужчина с щегольским шейным платком. Пако не знал, как завязывать узел – его научил заботливый продавец в магазине для толстосумов. Шёлк закрыл тюремные татуировки на шее. Чёрные очки спрятали лицо от камер. Достойный сеньор с достойными намерениями – и спортивной сумкой, набитой деньгами.

Пако разоделся в пух и прах не просто так. Он желал произвести хорошее впечатление на врачей из Мемориального Госпиталя Ларедо.

Поговаривали, что белоснежное двадцатиэтажное здание построено на деньги картеля. Что больница – часть соглашения между торговцами «Неоновым Санчесом» и властями штата. На мозаике перед главным входом, художник изобразил врачей, сражающихся с мрачной фигурой в чёрном рубище. Наивная аллегория смерти и спасения. Лицо одного из докторов один в один походило на лицо Эстебана Косты, бессменного босса Великого Южноамериканского Картеля.

Розита была здесь, в этом самом здании. В палате отделения для раковых больных.

Пако даже не пересчитал пачки банкнот из сейфа Лоренцо. Он чувствовал, как ремень сумки давит на плечо – и знал, что денег хватит. Осталось убедить добрых лекарей принять дар, не задавая лишних вопросов. И употребить часть дара для спасения племянницы Риоса.

***

Впервые за многие годы Пако видит кокетливую женскую улыбку. Девчонка в белом халате помогает отыскать имя Розиты в длинном списке пациентов. Медсестра привыкла к букетам цветов и горюющим родственникам. Она беззаботно щебечет. Бросает игривые взгляды. Предлагает проводить визитёра к плате.

Мексиканец касается пальцев медсестры. Смуглая девчонка не спешит убирать руку. Сердца барыг из «Лос-Кадос» пошли ему на пользу. Маска умирающего от жажды исчезла. Тёмные провалы под глазами разгладились. Тени покинули лицо.

Пако болтает с новой знакомой. Он не собирается встречаться с племянницей Риоса. Он знает, что болезнь растоптала образ юной милашки из рассказов сокамерника. Нет нужды превращаться в свидетеля этой метаморфозы. Виляя задницей, медсестра ведёт Пако к главе ракового отделения.

Разговор занимает не дольше трёх минут. Визитёр представляется другом семьи. Требует сделать всё, что нужно сделать – и выкладывает на стол перетянутые резинками пачки банкнот. Да, госпожа Хельга может вырвать Розиту из лап смерти. Но как скоро удастся это провернуть? Есть еще один способ сдержать слово, данное в вонючем каменном мешке. Избавление от страданий и смерти можно купить. До последней минуты это кажется хорошим планом.

Вместо того, чтобы смести деньги в ящик стола – доктор, усталый старый кубинец, молча встаёт. И опускает руку на плечо визитёру. Жест утешения. Жест, с которым говорят о принятии неизбежного.

– Это не поможет. В медицинском смысле, Розита уже мертва.

Сеньор Эскудеро собирается ответить древней формулой про лживый язык и отрезанные яйца.

Но видит сострадание в глазах доктора. Самое настоящее ёбаное сострадание. Старик не собирается водить его за нос. Не обещает того, чего не в силах дать. Это заслуживает уважения. Вот только не делает известие менее дерьмовым. Пако складывает деньги обратно в сумку. Оставляет на столе пару пачек.

– Благодарю, сеньор. Помолитесь рядом с ней, если верите в высшие силы.

Пако следует его совету. Что ещё остаётся?

***

Через несколько минут он шагает мимо бесконечного ряда коек, разделенных пластиковыми ширмами. Царство покоя. Царство молчания. Лишь тихие шаги медсестры и едва-слышимый писк приборов.

Он узнаёт Розиту, даже не посмотрев на больничную бирку. Почти детское лицо под дыхательной маской. Опутанные трубками и проводами руки. Странное, неправильное, немыслимое сочетание молодости и угасания, красоты и смерти.

Вот о чём говорила Хельга.

Вот с чем она желает сразиться.

Пако верит, доктор Хельга Химмельарх – самый настоящий мессия. Господь дал этой женщине великий ум. Её руками, Господь создал машину для великих дел. Она победит болезни, голод, страдания, старость, и саму смерть. Она создаст нового и лучшего человека. Это должно свершиться. Это произойдёт.

Но здесь, сейчас, рядом с койкой умирающей девчонки, он может лишь молиться. Пако ставит сумку с деньгами на пол. Крестится. Складывает ладони. Закрывает глаза.

Иисус не отвечает.

Дьявол потеет в спортзале, оставив приятеля наедине с самим собой.

В темноте, в тишине, размышляя о Боге и долге – Пако вспоминает имя.

Эль Кортасар.

Так звали мстителя в маске из старых сериалов. У его семьи не было телевизора. Зато, истории о похождениях Эль Кортасара печатали в субботней газете, рядом с рекламой табака и подтяжек. Его дед выходил на крыльцо, закуривал, и читал эти истории вслух, хмурясь и потрясая кулаком в воздухе, изображая героев и злодеев. А соседская ребятня то заливалась хохотом, то замирала с открытым ртом, не представляя, как мститель выберется из очередной переделки.

Эль Кортасар ловит Ночного Всадника. Связывает мерзавца. И кидает на порог тюрьмы. Но вместо награды – получает пулю в спину. Коварные гринго освобождают Ночного Всадника.

Той же ночью крестьяне везут тело Кортасара к ведьме. Разумеется, она посылает просителей к Дьяволу. Но те падают на колени, и рассказывают о добрых делах покойника. Мольбы людей растапливают сердце Брухи Долорес. Она режет своё запястье – и кровь льётся в почерневший рот защитника бедняков.

Эль Кортасар воскресает. И надирает задницы продажным гринго. В следующую субботу он снова преследует Ночного Всадника, словно и не лежал в пыли на городской площади.

Наивная история. Но в ней есть кое-что ценное – ведь это история про шанс для мертвеца.

Пако выглядывает в коридор. Берёт одноразовый шприц. Немного повозившись, попадает иглой в вену на своём предплечье. Берёт собственную кровь. В капельнице над койкой умирающей девчонки расплывается багровое пятно.

Глупый поступок ради успокоения совести. Пако даже не думал, что это сработает.

10. Бехолдер

=================================

Апартаменты Кэтти Смит

Три часа дня

=================================

Кэтти приходит в сознание. Просыпается в собственной кровати – одетая, помятая, со свинцовой тяжестью в голове после свадебных возлияний. С трудом разлепляет глаза. Жмурится от яркого дневного света. Страдальчески стонет. Морщится от паров вчерашнего шампанского. Вздрагивает. Приподнимается над подушкой. Бросает испуганный взгляд на постель.

Слава богу, день начинается без черных гангстеров под боком и прочих сюрпризов того же рода.

Кэт сбрасывает туфли. Избавляется от мятого платья в тёмных пятнах. И забирается в горячую ванну, прихватив бутылку с вином и пустой бокал.

Подобный распорядок – что-то новое для агента ФБР. Больше походит на образ жизни её легенды. Наверняка, просыпаться после обеда и тут-же прикладываться к бутылке – привычное дело для Катерины Альдау. Чем ещё заниматься богемной девице, стереотипной молодой аристократке, что родилась с золотой ложкой во рту? Однако, агент Смит не репетирует новую роль. Она просто-напросто пытается прийти в себя.

Увы, Кэт была слишком взбудоражена, чтобы похмеляться и расслабляться остаток дня. Её занимают два архиважных вопроса.

Вопрос первый: как она оказалась в собственных апартаментах?

Ответ лежит на поверхности. И становится источником некоторой неловкости. Называя вещи своими именами – источником жгучего, адского, невероятного стыда! Пузырьки шампанского и звон свадебных колоколов сделали своё черное дело. После вакханалии в старой церкви, коллега отвёз её домой в полубессознательном состоянии. Похоже, доставив фальшивую невесту, компьютерный гик тут же смылся. Чёрт возьми! Она даже сейчас называет этого засранца «коллегой»! Какой стыд! Чёртов Никки! Чёртовы Петерсоны! Будь они неладны со своими песнями, плясками, ковбойскими шляпами и дурацкими историями!!!

Вопрос второй и главный: что творится с её жизнью?

Как она докатилась до всего этого?!!

Недели, и даже месяцы – никаких происшествий на личном фронте. Никаких амурных приключений. У неё не было даже бойфренда, воздыхателя, поклонника! Ничего из этого! Кэтти не искала любви и удовольствий, она целиком и полностью отдавалась работе в Бюро. Пожиратель батареек Мистер Пинки, романы с одинаковыми названиями в мягкой обложке, вечерние мелодрамы – вот и вся романтика. Да, иногда это огорчало. Но Кэтти Смит никогда не пропускала сигнал светофора, размышляя на тему «Где же мой сраный принц? Где этот распрекрасный ублюдок из счастливой сказки?». Её устраивало положение дел.

Неделю назад произошло что-то страшное! Или прекрасное? Кэт еще не определилась с выводами. Так или иначе – Дьявол появился на пороге с тележкой мужиков всех цветов и расцветок! И толкнул одинокую красотку в вихрь жарких поцелуев, крепких рук и тяжелых вздохов! Утащил в сумеречный край вздыбленных членов, неистовых толчков и водопадов кипящей спермы!

Самое дикое, самое неправильное, самое постыдное, что все её новые знакомые – приличные и даже блистательные кавалеры, один лучше другого.

Чернозадые гангстеры!

Драг-дилеры из гетто!

Всего хуже – коллега из Главного Офиса, пусть и готовый повернуться к Америке задом! А ведь на этот счёт существуют правила! Сколько раз она давала себе зарок держать ловеласов из Бюро на расстоянии выстрела!

***

Агент Смит пускает пузыри в ванне. Отдаётся терзаниям, метаниям, и размышлениям.

Дьявол сбрасывает спортивный костюм. Забирается в мыльную воду. Льнёт к красотке. Засовывает ладонь между бедер. Шепчет о любви, об ускользающем времени и о невинных земных удовольствиях. В конце концов, этот процесс достигает критической точки. Кэт растворяется в совершенно неуместных фантазиях. Было бы неплохо, если бы из облака мыльной пены выпрыгнул ниггер с членом наперевес. Или Длинный Пит, с гитарой и в сомбреро. Ещё лучше – выпрыгни они вместе!

О, нет!

Только не снова!

Только не эти мысли!

Мыльная пена льётся через край. Бокал падает в воду. Кэтти пытается разогнать жаркие воспоминания хорошей порцией ругательств.

– Вот же чертовщина! Какого же хрена!? Какого хрена!!?

Вместо ответа высших сил – раздаётся настойчивое гудение. Кэт тянется к мобильнику. Страдальчески закатывает глаза. Разумеется, это Ник Петерсон!

Кэтти в который раз выплёвывает крепкое слово. Как и всякий джентльмен, чёртов Петерсон не может задать даме жару – и просто-напросто исчезнуть, свалить из города, провалиться в пекло! Словно этого мало, оторванный от реальности компьютерщик делает всё неправильно. Вместо того, чтобы постучать в дверь с букетом и обручальным кольцом – чёрствый болван не придумал ничего лучше, как прислать очередное смс.

«Есть дело. Должен кое-что сказать. Это срочно. Буду у тебя в 20.00»

Никаких комплиментов. Никаких идиотских смайликов с сердечками. Никаких вопросов о том, желает ли она его видеть! Экая самоуверенность! Он даже не предлагает встретиться за чашкой кофе на нейтральной территории!

Кэт тяжело вздыхает. Разумеется, нельзя требовать от парня из подвалов Бюро слишком многого. Всё безмозглые гики на одной волне! По крайней мере, ничто человеческое ему не чуждо – блудный сын семьи Петерсенов решил к ней подкатить. Похоже, засранец из тех парней, что питают надежды на продолжение после… после… как бы отыскать подходящее слово? Ведь член в глотке нельзя назвать обычным знаком внимания!

Она снова тяжело вздыхает. Пальцы Кэт бегают по экрану.

«Даже не вздумай тут появляться!»

Нет, слишком импульсивно. Ведь она не какая-то взбалмошная девица.

«Я занята»

Нет, слишком холодно. Слишком неприветливо. И даже невежливо.

«Меня не будет. Уехала к кузине»

Какая, мать её, кузина? Разве у неё есть кузина? Нет, снова не то!

На экране мобильника появляется исчезает с десяток вариантов. У агента Смит нет проблем с тем, чтобы изобрести предлог, тактично отказать, или без всяких затей ответить «нет». Кэтти никак не может определиться с главным – желает ли она видеть этого засранца?

Воспоминания о затеях в церкви нельзя назвать неприятными. Где-то глубоко в сердце живёт надежда на очередной праздник жизни, очередную безудержную вакханалию! Однако же, стены не трясутся от звона свадебных колоколов, никто не терзает струны банджо, никто не жонглирует бутылками шампанского. Свадебная магия выветрилась из этого мира. И освободившееся пространство занял скептицизм по поводу кувырканий с коллегами.

Наконец, Кэт решает, что джентльмен должен объясниться. Стоит лишний раз удостовериться в том, что амурные приключения не станут темой номер один у сплетников из Главного Офиса ФБР.

Палец ненадолго задерживается над кнопкой мобильника.

«Ок»

На щеках Кэтти вспыхивает предательский румянец. Разумеется, она не строит планы на лучшую часть Ника Петерсона. Исключение из правил не отменяет правило. Однако же, до вечера остаётся время для новых раздумий, метаний и терзаний. Для нового сражения между сердцем и разумом. И для новых козней Дьявола.

***

Кэт откладывает в долгий ящик вопрос «как быть с коллегой?».

И переключилась на вопрос иного рода. Вечный вопрос любой приличной дамы – «в чём его встретить?».

Вопрос самый обычный – но он даёт пищу для размышлений на долгие часы. Кэтти вспоминает заветы мсье Жака: «Если дама принимает джентльмена у себя, её внешний вид обязан соответствовать ситуации и намерениям сторон».

Но как быть, если намерения неопределённы и расплывчаты? Что делать, когда ситуация – самый настоящий коктейль из неловкости, дискомфорта, пусть и приправленный щепоткой надежды? Надежды на… нечто такое же расплывчатое и неопределённое?

Деловой костюм неуместен. Верчение платье совершенно неуместно. Спортивный костюм выглядит слишком легкомысленно. Шорты c розовыми зайцами и футболка с надписью ФБР? Нет, в конце концов, это же не пижамная вечеринка!

Наконец, не без помощи Дьявола, она принимает решение. На лице Кэт появляется коварная улыбка. Она желает проверить, как далеко заходят планы самонадеянного компьютерщика. Кэтти захлопывает гардероб, и облачается в шелковый халат на голое тело. Пусть визитёр думает, что она только что вылезла из ванны.

Остаток вечера агент Смит проводит перед зеркалом. Ищет оптимальное расстояние между полами халата в области бюста. Этому подлецу не должен открыться слишком фривольный вид. Однако, ей необходим оперативный простор для кокетливых жестов!

***

Трель дверного звонка раздаётся ровно без пяти восемь.

На пороге предстаёт джентльмен, меньше всего похожий на героя-любовника. Ровно в полночь, Элвис-мобиль превратился в тыкву. А жиголо в сутенёрском наряде – в замученного клерка. Серый пиджак, такой же невзрачный галстук мышиного цвета, и неизменный бэджик аналитического отдела. Самое дикое – в руках визитёра нет букета!

Не веря собственным глазам, Кэтти выглядывает в коридор, ожидая увидеть грузчиков с огромной цветочной корзиной. Её надежды терпят крах.

– Добрый вечер, агент. Шикарно выглядишь.

– Спасибо. Какого хрена ты без букета? Серьёзно? Серьёзно, мистер Петерсон? Окей. Ладно. Заходи.

Этот засранец кое-что упускает. Но в одном он прав – агент Смит действительно шикарно выглядит. Красотка встречает гостя с мокрыми волосами и в шёлковом халате. Будто плескалась в ванне, забыв о скором визите. Сейчас Агент нацбеза похожа на роковую красотку из фильмов для ночного сеанса. На героиню лент в духе «Жара в Майами: Пиццамэн наносит удар», «Доставщик Пиццы снова в деле», и даже «Пришествие Особого Соуса".

Аналитик входит. Не дожидаясь приглашения, падает на диван. Он бледен и встревожен. Чертовски встревожен. Взгляд рассеяно бегает по стенам, пальцы теребят галстук, словно компьютерщика одолел нервный тик. Наконец, мистер Петерсон подаёт голос.

– Кэт, я должен кое-что тебе сказать… проклятье… даже не представляю, с чего начать… даже не знаю, следует ли об этом говорить… но я должен, понимаешь! Я должен что-то сделать!!!

– Секунду, Никки.

Агент Смит довольно улыбается. Этому сухарю непросто даются романтические признания. Какая прелесть! Она выходит из комнаты – и возвращается со стаканом виски.

– Держи. Ну же, Никки. Расслабься и выкладывай.

Ромео делает хороший глоток. Собирается с силами. И вместо трелей на тему вечной любви – начинает говорить о работе.

– Случилось кое-какое дерьмо. Полнейшее дерьмо. Сегодня, в десять часов, глава кибер-отдела ФБР приказал мне организовать доступ к системе «Бехолдер» для частных лиц. Для сотрудников «Дайновы»! Только представь – к нам приехала целая делегация корпоративных ублюдков. Просто как снег на голову! Сраные гражданские без доступа к государственной тайне! Ты можешь себе представить!?

– Я отказался что-то делать без официальной директивы, без письменного приказа. Это слишком серьёзно. Подтирать жопу конституцией и следить за гражданами – привилегия федералов. В системе тут же появился приказ с подписью моего босса. Что мне оставалось делать? Ты слышишь? Что оставалось делать?!!

– Мне пришлось им содействовать. Я кое-что выяснил – сукины дети ищут двоих мужчин. Мексиканец и громадный толстый садомазохист. Мексиканец всплывает в полицейских базах. Толстяк нигде не засветился. Меня не допустили к полной выборке. Но я уверен, «Бехолдер» их отыскал. Ты представляешь? Происходит полное дерьмо… что за дела у «Дайновы» к этим двоим? Чёрт возьми! Сегодня кибер-отдел официально лишился девственности. Отныне – мы сучки корпорации! Мы снова подтёрлись Конституцией!

Услышав слово «Конституция», агент Смит решает спустить коллегу с лестницы. А еще лучше – вышвырнуть из окна. Рассказ о мутных делишках корпораций и спецслужб – совсем не те речи, что приличная девушка ждет от кавалера после дегустации его члена.

Однако, это лишь часть истории. Никки опустошает стакан – и продолжает.

– Теперь главное. Как только эти засранцы убрались – у нас произошел сбой. Из системы исчезли все последние директивы. В том числе – приказ директора кибер-отдела. Просто-напросто исчез, понимаешь? Это хреново выглядит. Если эта история всплывёт – я не прикрою свой зад распоряжением босса. Приказа больше нет! Это не просто нарушение протокола! Это сраное федеральное преступление!!!

– А теперь вишенка на торте из дерьма. Меня лишили доступа. Отдел внутреннего аудита аннулировал доступы всему отделу. Дескать, необходимо разобраться со сбоем. Вот только этим должны заниматься техники, ребята из моей команды, а не бюрократы из аудита! Что-то происходит. В Главном Офисе происходит что-то серьёзное! А я ведь вот-вот должен был свинтить со службы! Если начнется расследование – я первый попаду под удар! Слушай, Кэт… кажется, меня подставили!!! Я в дерьме по уши!!!

Ник бросает отчаявшийся взгляд на коллегу. И закрывает лицо руками, словно герой античной драмы. Через секунду он заканчивает с патетическими жестами. Лезет в карман. Выуживает небольшой блестящий прямоугольник.

Защищённое хранилище данных!

От вида пластиковой безделушки, к раздражению и негодованию Кэтти добавляется самая настоящая тревога. Вместо цветов и признаний – чёртов Петерсон притащил кучу проблем. Прикатил сраныйбезобразный ком из проблем!

В подтверждение её мыслей, гость потрясает флешкой.

– Если я попаду в суд… если со мною что-то случится – здесь вся информация о том, как корпорация получила доступ к Бехолдеру. Мы даём напрокат машину для тотального слежения! Напрокат, словно сраный велосипед! Этого хватит, чтобы начать расследование! В Бюро должен остаться кто-то с чистой задницей!

– Хватит, чёрт возьми! Хватит, Никки! Ты же не притащил сюда материалы с государственной тайной?!! Во что ты меня втягиваешь?!!

– Нет, нет… только мой отчёт о произошедшем.

– И почему ты несешь это ко мне!? Обратись в отдел внутренних расследований!

– Ты не понимаешь? Ты действительно не понимаешь, агент Смит?! Все связаны! Все связаны со всеми! А ты… ты… ты не похожа на этих ублюдков… ты… эмм… ээ… как бы это сказать… эээ… слишком… эээ… ты слишком хороша, чтобы быть заодно с коррумпированными сукиными детьми… к тому же, ты не так давно в Бюро… я хотел сказать… ээммм… кхм… кажется, ты настоящий патриот… настоящий патриот Америки, вот о чём я…

– Что ты несёшь!? Спасибо за комплимент, Никки, мать твою! Просто замолчи!!!

***

У Кэтти есть лишь одно правильное решение – спустить Ника Петерсона с лестницы, вместе с флэш-картой, проблемами, и рассказами о тёмных делах в самом сердце Бюро.

Однако, Кэт медлит. И не потому, что желание успело вырасти в симпатию, а симпатия – в желание ещё большее. Планы на член оклахомского ковбоя не успели оформиться и кристаллизоваться.

Она всего лишь пытается вразумить коллегу, дабы тот не наговорил лишнего. И, того хуже, не натворил дел. Кажется, он просто не понимает, как всё устроено.

– Перестань себя накручивать, Никки. Это политика. Лоббисты, конгрессмены, корпорации, толстые коты, чиновники из Белого Дома, парни из спецслужб – все оказывают друг-другу услуги. Всё это – очередная услуга, а не заговор против демократии. Ничего нового. Наверняка, Дайнова ищет компромат на конкурентов. Или на партнёров. Обычная подковёрная возня. Возможно, из лабораторий в очередной раз что-то сбежало, как было в Далласе. Но это не наша забота. Не наш уровень, понимаешь? Ты аналитик. Я обычный оперативник. А корпоративные мудаки – лучшие друзья президента. Наверняка, это услуга для кого-то из его кабинета. Возможно – для самого Кацмана. Успокойся, Никки. Не лезь в это дело. Просто держись подальше.

– Да, да… ты права. Я повторяю себе то же самое. Только возьми чёртову флэшку. Если всё вскроется – я попаду под удар. Мой отчёт должен всплыть, если со мной что-то случится. Понимаешь, к чему я? Пусть это всплывёт. Даже если придётся слить журналистам.

Правильные слова. Верные решения. Однако же, агентом Смит овладевает странное чувство. Странное, дрянное, и даже дерьмовое.

Её посылают на остров, где Дайнова что-то затевает. В обход всех правил, она собирается пастись на лужайке ЦРУ. Но как быть с делишками корпорации здесь, в зоне их юрисдикции? Прямо в главном офисе Бюро?

Техасцу следует об этом узнать.

Но разве есть хотя-бы малая вероятность, что он не знает?

– Никки, соберись. И поменьше вспоминай дядюшкины рассказы. Система не может быть настолько гнилой.

Эти слова не для гостя. Но для самой себя. Кэт знает – Дайнова похитила Статую Свободы. Заменила Стальную Леди на фигуру из картона и папье-маше. Заключила в подземельях под Вашингтонской Башней. Сковала, связала, задрала подол. И взялась за кнут.

Остаётся лишь делать свою работу. И думать, что Техасец на самом деле копает под этих ублюдков.

***

Бутылка виски перекочевала на стол. Стаканы то и дело наполняются янтарной жидкостью. Ник в сотый раз рассказывает о недавних злоключениях. Костерит руководство Бюро. Проклинает корпорации. Пускается в рассуждения на тему Закона, Свободы, Конституции, Государства, и тому подобных высоких материй.

Джентльмен из подвалов ФБР не спешит отрывать зад от дивана.

Бессовестный коллега пользуется гостеприимством, злоупотребляет терпением – и даже не думает переключаться на серенады.

Кэт поддерживает беседу. Кивает. Поддакивает. Прикладывается к стакану. И ждёт, когда же этот засранец перейдет к главной теме вечера. Гость неустанно чешет языком – но среди его построений нет слов о любви.

После часа переливаний из пустого в порожнее, на смену фрустрации приходит самый настоящий гнев. Кэтти мечется между двумя желаниями: выставить болтливого засранца – или швырнуть в кровать.

Наконец, чаша терпения переполняется!

Кэт рассчитывала на комплименты и признания. Она ждала, что гость начнёт глазеть на стиснутый халатом бюст. Она надеялась, что у кавалера хватит решимости положить ладонь на её бедро. Что за безобразное отношение? Что за бестолковый ублюдок? Ник Петерсон – самая настоящая чёрствая свинья!

Время вежливости прошло. Стакан с грохотом опускается на стол. Хозяйка начинает выпроваживать гостя.

– Никки, тебе пора!

– Что… но, я…

– Я услышала достаточно. Так и быть, возьму твою сраную флешку. Но тебе уже пора, Никки! Сегодня – мой последний выходной. Собираюсь лечь пораньше. Нет, нет, нет, погоди-ка! Собираюсь прошвырнуться по соседним барам. Наладить личную жизнь, если ты понимаешь, о чём я!

– Но… я думал… я думал, ты рада меня видеть… окей, окей… ладно, спасибо… нет проблем… спасибо за выпивку…

Гость мямлит с самым рассеянным видом. Поднимается. И направляется в прихожую, застёгивая на ходу дурацкий серый пиджак.

***

Агент Смит ошеломлённо протирает глаза.

Нет, ей не показалось!

Мерзавец действительно собирается на выход!

Красотку пронзает озарение. Неужели коллеге просто не к кому пойти со своими проблемами? Неужели он не рассчитывает на продолжение? Да как такое может быть? Неужели гость не планирует затолкать ей член в глотку – и трахать, пока соседей снизу не зальёт потоп из слюны и спермы? Ах ты, безмозглый ублюдок! Есть ли у тебя душа?! Есть ли у тебя сердце!!?

Хозяйка дома вскакивает – и возмущённо кричит на гостя.

– Куда это ты собрался, тупая деревенщина!?

– Что? Ты ведь…

– Ничего не хочешь мне сказать? Какого хрена ведешь себя так, будто между нами ничего не было!? Не хочешь объясниться, мудила!!?

– Так я… так мы… ты ведь была пьяна. Кажется, ты была просто в стельку. Да и я тоже. Такое бывает между взрослыми людьми. Я и не думал, что ты такая горячая штучка… прости, не хотел задеть, просто я… ну… как бы.... в конце концов, это нормально. Мы ведь взрослые люди. Ладно, ладно, уже иду… спасибо, что согласилась взять флешку. Это очень важно. Корпорация попирает Конституцию, а ФБР снова бездей…

– Ах ты, бездушный сукин сын!!!

Покраснев и сжав кулаки Кэт испепеляет гика взглядом.

Она разрывается между двумя желаниями: спустить коллегу с лестницы – или проверить, на месте ли яйца этого мямли. Сцена не успевает затянуться. На свою беду, смущённый и покрасневший Ник делает шаг к двери. Это становится точкой невозвращения. Добыча ускользает из силков – и в разъярённой фурии торжествует охотничий инстинкт.

Обида превращается в наковальню!

Желание – в кузнечный молот!

Удар и звон! Звон и новый удар! Остатки приличий испаряются в снопе ярких искр! Над миром поднимается горящий меч, отлитый из одиноких ночей! Кошмарное, бесчеловечное, смертоносное оружие, закалённое в жаре девичьего сердца!

***

Кэт идёт на гостя. Её пальцы возятся с поясом халата. Её голос звучит почти спокойно. И это не предвещает ничего хорошего.

– Так тебе не понравилось? Смотри мне в глаза, подлый говнюк! Так тебе не понравилось!?

– О чём ты… нет же, я был просто на седьмом небе… лучший секс в моей жизни… я до сих пор не верю, что ты…

– Вот и отлично! Вот и славно! Иди-ка сюда, хренов ковбой!!!

Агент Смит приближается к растерянному компьютерщику. Пояс падает. Халат распахивается. Джентльмену предстаёт лучшее в мире зрелище. Ладони красотки касаются отворотов серого пиджака, крепко берутся за ткань. Ценой титанического интеллектуального усилия, компьютерщик восстанавливает связь с реальностью. Он наконец-то понимает, что на уме у горячей красотки. Мистер Петерсон закрывает глаза, тянется к губам Кэт, рассчитывая на поцелуй.

Засранец неверно оценивает ситуацию.

Рывок – и он летит вверх тормашками, теряя обувь!

Мощный, быстрый, яростный бросок через бедро – и гость шлепается на спину, прямо на диван!

Агент Смит не пропускала занятия по дзюдо в Квантико. Компьютерщик вскрикивает от неожиданности. Пытается отличить пол от потолка. Он не понимает, какого чёрта происходит – и Кэтти спешит дать подсказку

– Что ты делаешь!? Что ты де… мфмыфмф…

Возглас растворяется вместе со светом. Агент Смит запрыгивает на гостя. Доля секунды – и мощный зад обрушивается на лицо кавалера, не оставляя путей для отступления или бегства. Раздаётся стон, затем приглушенный крик. Пальцы Ника инстинктивно впиваются в упругие ягодицы!

Надежды на вечер признаний пошли прахом. Осталась лишь надежда на ночь любви.

Никаких томных взглядов!

Никаких робких прикосновений!

Разъярённая фурия желает получить своё!

***

Оседлав коллегу в позе шестьдесят-девять, Кэт лихорадочно расстёгивает его ремень. Ёрзая и дрожа от ярости, она рвёт ткань. Пуговицы отрываются от ширинки, дружно щёлкают о потолок. Откуда-то снизу слышится сдавле нное мычание. Неразборчивые звуки переходят во влажное хлюпанье.

Джентльмен из Оклахомы не зря просиживает зад рядом с компьютерами и магнитными лентами. Иногда он соображает весьма быстро. Придавленный роскошной задницей, Ник Петерсон решает, что коллега испытывает к нему некоторую симпатию. Препятствовать порывам девичей души было бы невежливо – мужские руки сминают белоснежные полушария. Губы прижимаются к нежной коже.

Над городом поднимается башня из разгорячённой плоти – и её тень накрывает Кэт! Во тьме, во мраке – она нащупывает путеводную нить. Отыскивает тропинку к Розовому Вокзалу. Билеты куплены и сказаны слова прощаний. Гудя и грохоча, Паровоз Сладострастия несётся сквозь леса и поля, пробивает тоннели в горных хребтах, срывает крыши домов, испаряет реки и озёра! Дьявол запрыгивает в последний вагон, визжа от восторга! Взмыленные кочегары швыряют уголь в топку, заставляя трещать старый диван! О, неистовые гудки! О, жар и трепет! О, знамения Судного Дня, языки пламени и клубы пара!!!

– Да… да… да, так… поработай языком… ох, Никки… оу… оу… не там, идиот… что ты делаешь, мерзкий похотливый ублюдок… ты просто больной, больной извращенец… о нет… нет же… ладно, кретин, попробуй мою задницу… да, вот так… глубже, да, ещё… ещё… ещё!!!

Поощряя кавалера стонами и настойчивыми требованиями, Кэт судорожно качает бёдрами. С каждым движением, нос кавалера втыкается прямо в зад. На лицо падает водопад кипящих женских соков. Мистер Петерсон родился под счастливой звездой – второй раз подряд он оказывается в нужном месте в нужное время. Ему остаётся лишь сопеть, задыхаться, мять упругие ягодицы, и пробовать на вкус неприступную красотку из ведомства Техасца.

На долю секунды в голове Кэтти возникает извечный вопрос – «Господи, что же я делаю? Неужели опять? Неужели снова с этим мудаком!!?».

И тут же исчезает от захватывающего зрелища – прямо перед носом, из серых брюк выскакивает напряженный член.

Разъярённая, распалённая дама издаёт торжествующий стон. Жадно облизывается. Закрывает глаза. Без всяких прелюдий и реверансов, берёт лучшую часть коллеги в плен жарких губ! Млея от запаха мужчины, теряя разум от пульсаций на языке, Кэт ритмично качает головой, впуская гостя глубже и глубже. Ей нет дела до искусных ласк, нежных фокусов, и прочих развлечений. Агент нацбеза просто-напросто трахает коллегу ртом. Трахает энергично и настойчиво, желая проглотить его достоинство! Проглотить без остатка!

Из-под упругой задницы слышится прерывистое сопение. Компьютерщик покорно принимает судьбу. И устремляется навстречу таинственному свету Венеры. Ладони стискивают ягодицы. Язык отправляется в путешествие между разгорячёнными холмами – и вторгается в истекающий соками колодец. Кавалер старательно делает своё дело. Движения языка заставляют петь девичье сердце. Кэтти млеет и растворяется в удовольствии. Однако же, с каждой секундой взбудораженная красотка желает большего.

Её поглощают желания, которые легче исполнить, чем озвучить вслух!

Воспоминания о чернозадых ублюдках слишком свежи!

Кэт никогда бы не призналась в чём-то подобном – но сейчас ей не хватает ещё одного окаменевшего ствола! Ещё одной пары рук! Она желает почувствовать наполненность, отдаться нетерпеливым толчкам – но не собирается выпускать любовника изо рта! Разгорячённая бестия борется между желанием оседлать член коллеги и желанием высосать его до потери пульса! Ах, почему нельзя получить всё и сразу? Ах, этот мучительный, мучительный, мучительный выбор!!!

Блестящие губы ненадолго оставляют добычу. Вместе с водопадом из слюны и смазки, Кэт выплёвывает настойчивые просьбы, одну фривольнее другой.

– Никки, засунь мне пальцы… трахни меня пальцами, сделай это… сразу туда и туда… ну же… ты ведь… понимаешь, о чём я? Давай же, Никки…

– Мффмыф!!! Мфмыф!!!

– Что?!! Ну же, быстрее, мать твою, сделай так!!! Пожалуйста, чёртов ковбой!!!

– Фмым-м-м-м-ммыф…

Вместо яростных проникновений, вместо неистовых толчков, Кэтти чувствует, как язык теряет темп. Пытаясь разобрать слова кавалера, разгорячённая фурия на краткий миг отрывает ягодицы от его лица. В ту же секунду раздаётся слабый голос компьютерщика. Вместо комплиментов, вместо скабрезных признаний, вместо шепота «дай мне свой зад, грязная похотливая сучка» – Кэт слышит самые настоящие мольбы.

– Я не могу дышать… я не могу дышать… я не могмффф…

Слова, слова, слова!

Слова вместо дела!

Кэтти издаёт разочарованный стон – и упругие полушария снова обрушиваются на щёки счастливца. Без всякой пощады, она яростно качает задницей. Вбивает многострадальную голову Ника Петесона в недра дивана. Вбивает глубже и глубже!

***

Последний день перед миссией закончился милой сердцу любовной суетой.

Крики похоти.

Крики испуга.

Попытки привести в чувство полузадушенного коллегу.

Пощёчины. Суета с аптечкой. Салфетки с нашатырным спиртом.

Радостные объятия и благодарности для Иисуса. Неискренние извинения.

Робкие прикосновения. Менее робкие прикосновения. Настойчивые прикосновения.

Неосторожные, травмирующие прикосновения. Снова стоны. Снова крики. И, наконец, страстные поцелуи! Жаркие объятия! Яростные совокупления! Брызги спермы на разгорячённой коже, губах, занавесках, потолке и обоях!

Вместе с членом Ника Петерсона, в голову Кэт пришла воодушевляющая мысль – похоже, у неё наконец-то появился бойфренд. Похоже, личная жизнь налаживается.

Засыпая на плече измочаленного любовника, Кэтти ощутила странную тоску. То ли укол тревоги, то ли шепот сожаления. Завтра она покинет серое здание на Родео-Драйв. Превратится в Катерину Альдау. И отправиться на миссию. Как скоро она вернётся? И будет ли этот засранец её ждать? Кажется, искра проскочила между одинокими сердцами. Так почему их связь должна закончиться, не успев начаться?

Смог бы блудный сын семьи Петерсонов превратиться в нечто большее, чем крепкий член, оказавшийся в нужное время в нужном месте?

Смогла бы Кэт отыскать сокровища, спрятанные в сердце бестолкового гика?

Если бы у них была ещё одна неделя, чтобы найти ответы!

Хотя бы один день!

Но из застенков под башней Дайновы – сама Свобода взывает к справедливости и мести. Корпоративные преступники насилуют Демократию. Америка нуждается в защите.

За последнюю неделю агент Смит многое о себе узнала. Многое из этого тревожит. Со многим предстоит разобраться.

Лишь в одном она уверенна на тысячу процентов – зов долга в миллион раз сильнее зова плоти, души и сердца!

11. Охота на толстяка

=================================

Луизиана

Придорожная закусочная

=================================

– Запись. Четвёртое Мая. Если слышите это сообщение – вы уже в курсе новостей. Не высовывайтесь. Это касается тебя, мой громадный друг. Не высовывайся! Я готовлю почву для нашего воссоединения. Ждите инструкций. Связь десятого Июня.

***

Пухлая ладонь сжимает трубку древнего таксофона. Пластик с треском разлетается.

Стаканы в баре звенят от оглушительного восторженного хрюканья.

Постояльцы заведения на обочине федеральной трассы – байкеры и дальнобойщики. Приятная публика, повидавшая немало дерьма в путешествиях по Америке. До сих пор они лишь бросали на гостя насмешливые и любопытные взгляды.

Все были уверенны, что огромная туша в чёрной латексной маске – перебравший рестлер. Борец луча либре, артист мексиканского цирка, что гастролирует от штата к штату. Мало ли кто зайдет пропустить стаканчик в бар, затерянный среди асфальтового серпантина и Луизианских болот?

Но когда уши закладывает мерзкий поросячий визг – всё меняется. Здесь ведут беседы и цедят пиво приличные люди. Нехорошо, если каждый проезжий фрик будет шуметь и суетиться. Кое-кому следует привить хорошие манеры.

Парень в жилетке байк-клуба отрывает зад от барного стула. Под одобрительное гудение товарищей, поднимает с биллиардного стола кий. Хлопая деревянным стержнем по мотоциклетной перчатке, преграждает толстяку путь к выходу.

– Эй, жирный гомик, ты ошибся адресом. Какого хера ты тут устраа-а-а-а-а-ааргбмххмхм…

Фраза заканчивается нечленораздельным бульканьем. Хреновая затея. Путаться под ногами у приятелей Хельги Химмельарх – не самый лучший способ выглядеть крутым.

Огромная ладонь врезается байкеру в лицо!

Толстые пальцы сжимаются, погружаются в мягкие ткани, ломают кости. Крутой парень оказывается в воздухе, ковбойские сапоги болтаются в полуметре от пола. Через секунду – окровавленное тело летит на ближайший столик. Ошеломлённые едоки орут от ужаса. Посреди бара бьет фонтан из крови, разбитых кофейных чашек, и кусков яблочного пирога.

К несчастью для самого себя – кто-то из компании байкеров не намочил штаны. Раздаётся металлический щелчок. Блестит лезвие выкидного ножа. Обладатель самых больших яиц в окрестностях, бородатый мужик в майке с американским флагом, бросается на толстяка!

– Это тебе от Техасских Ястребов, ублюдок!!!

Лезвие по рукоять входит в жирную шею. Из латексной маски выходит недоуменное хрюканье. Не обращая внимания на нож, толстяк хватает нападающего за куртку, поднимает, словно ребёнка – и швыряет в окно! Раздаётся оглушительный звон. На гостей бара обрушивается дождь из битого стёкла.

Словно кабан-секач, толстяк несётся к выходу из заведения. Дверь вылетает вместе с петлями. Гора из мяса и жира шагает к стонущему бедняге, что покинул заведение способом из старых вестернов.

Последнее, что видит несчастный – как на его лицо опускается безразмерный грязный ботинок. Голова лопается, словно переспевший томат. Асфальт украшает причудливый багровый росчерк. Визжа и толкаясь, громилы в байкерских жилетках спешат убраться подальше.

Сопя, кряхтя и похрюкивая, гигант втискивается в свою тачку – старый фургон мороженщика, покрытый пылью и грязью. Ржавые борта покрыты рисунками принцесс и весёлых зверюшек из диснеевских мультфильмов.

Раздаётся рёв мотора.

Выпустив облако чёрного дыма, обшарпанный фургон выруливает на федеральную трассу.

***

В телефонном послании для коллег по Великому Делу, мистер Уиллби дал Мазопику отдельные инструкции. Простое дело – ждать. Ждать и не высовывать нос из луизианских болот. Увы, радость от скорой встречи с госпожой Хельгой перевернула остатки мебели на верхнем этаже толстяка.

Ёбаная Свинья засветился через три минуты после того, как повесил трубку. Ему не помогли фальшивые номера и латексная маска.

Бехолдер связал все нити. Камеры мобильников. Визуальный сканер банкомата перед злополучным баром. Камеры федеральной дорожной службы. Регистраторы автомобилей на пути ржавого фургона.

План Спанкмана сработал.

Дайнова отыскала «Третий Номер» из команды Хельги.

***

– Твою мать, вот так месиво. Кажется, бедолага попал под каток. Питти, опроси свидетелей. И скажи в баре, чтобы сделали ещё кофе. Мне две ложки сахара. Рамирез, достань тент для криминалистов. Дождь собирается.

Шериф хмурится, цедит кофе из пластикового стаканчика, и разглядывает труп с раздавленной головой. Кровь смешивается с дождевой водой. Перед дверями бара расплывается огромная багровая клякса.

Настроение – хуже некуда. Всего год до пенсии – и вот тебе, двойное убийство! Почему бы преступнику не проехать десяток миль на север? Почему бы не устроить разборки с байкерами поближе к Новому Орлеану, за пределами зоны его юрисдикции?

Старый коп хлебает горячую чёрную жижу и раздраженно шевелит усами. Один из парней в фуражках подходит к шерифу.

– Сэр, как вам местное пойло?

– Та же дрянь, что и в участке. Ладно, ребята. Одевайте дождевики. Здесь был фургон нашего знакомого. Помните парня, который застрял в турникете строительного магазина? Рамирез, помнишь идиота в маске из секс-шопа? Такого трудно не заметить. Съездим на болота. Проверим домик охотничьего клуба. Возьмём сукиного сына тёплым, если он ещё не смысля. Так… секунду. Поглядите-ка. Кого это чёрт принёс?

На парковку перед баром влетает чёрный внедорожник с номерами федералов. Из машины выскакивают парни в пиджаках мышиного цвета. Несутся к группе копов. Один из штатских выхватывает удостоверение, и чуть ли не прижимает к носу шерифа.

– Федеральный агент Сэм Роач! Особая ситуация! Сэр, это особая ситуация! Немедленно ознакомьтесь с распоряжением ЦКЗ!

Старый коп принимает бумаги. Переводит взгляд на дорогу. Из-за поворота показывается ещё один чёрный джип. И ещё один. А за ними – колонна военных грузовиков.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит?

– Мы в эпицентре зоны возможного биологического заражения. Остальная информация засекречена. Власти штата уже осведомлены. Вот инструкции для полиции. Сформируйте кордоны в указанных точках. Перекройте трассы. Копы соседних округов занимаются тем же. Никто не въезжает – никто не выезжает. Освободите территорию, теперь это юрисдикция ФБР. Спасибо за сотрудничество, шериф.

– Секунду, агент… Рамирез, сходи в бар. Наполни термос.

Шериф выуживает очки. Подносит к носу бумагу с печатями федеральных властей. Затем поворачивается к подчинённым.

– Хорошие новости, ребята. Всё это дерьмо – не наша забота.

***

Как только полиция и свидетели убрались с места преступления, парни в штатском отключили камеры в баре и на придорожных столбах. Затянули брезентом окна. Запустили генераторы помех, электромагнитные и температурные сканеры. Установили наблюдательные посты. Создали кордон внутри кордона. И только после этого, военные грузовики заехали на парковку.

Вместо специалистов ЦКЗ в костюмах биозащиты – из машин вылезли обвешанные пушками штурмовики. Лёгкие экзоскелеты. Кевларовые тактические маски. Гранатомёты и кассеты с микро-ракетами. Униформа без опознавательных знаков. Те же игрушки, что использовались во время побега Хельги Химмельарх из федеральной тюрьмы.

Те же самые люди.

Разгромленный бар превратился в оперативный штаб. Из грузовиков вынули длинные пластиковые ящики. Техники засуетились вокруг дронов, заряжая ракеты воздух-земля и проверяя системы управления огнём. Над лесом взлетела стайка беспилотников. Через пару минут, на экранах операторов показался дом на болотах.

Тепловизоры нащупали ком из плоти и жира.

Толстяк и не думал скрываться.

Парни с пушками взялись за дело. Часть бойцов погрузилась обратно в грузовики, направилась к съезду с федеральной трассы. Часть оседлала квадроциклы – и углубилась в лес. Простой и прямолинейный план. Окружить цель. Атаковать с воздуха. Запустить в укрытие противника несколько ракет. Убедиться, что цель уничтожена. Доставить труп или фрагменты биоматериалов команде Дика Спанкмана. Ничего нового. Ничего сложного.

В плане был лишь один изъян.

Спанкман кое-что упустил. Хельга дала толстяку несколько кличек. «Подставка», «Мазопик», «Ёбаная Свинья», «Поросёнок», «Лазердильдо». Подходящие прозвища для съехавшего мазохиста. Кроме последнего – глупого и странного.

Руководителю «Отдела Тринадцать» предстояло узнать, что означает «Лазерное Дильдо».

***

Капли дождя прибивают туман к земле. Свет фар скользит по кривым стволам и лужам болотной жижи. Проржавевший фургон останавливается у дверей ветхого дома. Толстяк вылезает из кабины. Чешет шею грязными пальцами. На месте ножевой раны остался лишь розовый рубец. Крыльцо скрипит. Гигант вытирает ботинки о влажные доски. Вместе с грязью, на землю падает человеческий зуб.

Толстяк замирает, уставившись на сувенир из придорожного бара.

Ёбаная Свинья наконец-то понимает, что облажался.

Понимает, что за ним придут.

Из-под маски раздаётся тяжелое сопение. Толстяк стоит под дождём без звука и движения, словно восковая статуя. Он думает о госпоже Хельге. О времени, проведенном с доктором Химмельарх. О её обещании.

Мазопик удручённо хрюкает. Разворачивается спиной к своему жилищу. Шагает к болоту. Лезет в тёплое месиво из воды, грязи и водорослей. Опускается на четвереньки. Погружается с головой в мутную жижу. Шарит руками в липком иле. Ползает кругами. Пытается нащупать посылку из тех времён, когда Хельга была рядом.

Наконец, пальцы касаются железа. Тяжело шагая, Ёбаная Свинья выбирается из болота. В руке позвякивает толстая цепь. Толстяк наматывает на кулак ржавые звенья. Начинает тянуть. Хрипит от усилий, проваливается грязь, скользит, падает, и снова тянет.

Через минуту – на твёрдой земле оказывается железный ящик, обросший тиной.

Еще пара минут – и Мазопик сбрасывает ношу возле стены с плётками, щипцами, пилами, железными членами и полицейскими дубинками. Снимает со стены дрель. Высверливает клёпки на ржавой коробке. В ход идёт лом. Затем – заплывшие жиром пальцы. Хрустя и скрежеща, ящик открывается.

Ёбаная Свинья с трудом дотягивается до собственного затылка. Рвёт и стягивает латексную маску. Время поделок из секс-шопа закончилось. Пора надеть своё настоящее лицо. Лицо из кевлара.

Толстяк запускает руку в ящик. Выуживает баллистическую маску. Почти такую же, как у бойцов из безымянного штурмового отряда «Дайновы». Лишь два отличия – никаких фиксирующих ремней. И ряды сквозных отверстий в металле. Ёбаная Свинья роется в жестяных банках. Находит нужный крепёж. Меняет сверло на крестовину. Снова раздалось жужжание дрели. По грязной майке течёт кровь. Алые брызги покрывают пол. Винты и шурупы входят в кости лица. Прижимают металл к коже.

Сопя и похрюкивая, Мазопик протирает глаза. Не теряя времени, снова наклоняется над ящиком. Достаёт батареи и блестящие баллоны. Вытаскивает свёрток из пузырчатого пластика. Бережно распаковывает свою старую подругу.

Ах, нежная Розалия!

Прекрасная леди из углеволокна, титана, синтетических кристаллов и дейтерий-тритиевых компонентов!

Слишком дорогая, чтобы тебя воспроизвести!

Слишком прекрасная, чтобы тебя забыть!

«Нежная Розалия» – кодовое имя, данное отделом перспективных разработок Пентагона. Оружие будущего. Носимая противотанковая, противовоздушная, и противокорабельная система. Сверхмощная лазерная пушка с ядерной накачкой. Разработка «Группы Батлера». Первая и единственная любовь Рика Батлера. Главное дело его прошлой жизни.

Забытой, странной и страшной жизни.

Ненастоящей, бессмысленной жизни.

Эта жизнь закончилась, когда Рик Батлер встретил доктора Хельгу. И превратился в Ёбаную Свинью.

Толстяк проводит пальцами по блестящему титану. Вставляет батареи. Активирует защиту камеры распада. Подсоединяет баллоны охладителя. Опускает пушку на пол. Накрывает железным ящиком. Усаживается сверху. И растворяется в воспоминаниях.

***

Рик Батлер с отличием выпустился из Массачусетского Технологического Университета. Работы в области физики высоких энергий сделали ему имя. «Дайнова» схватилась с «Зонтраксом», пытаясь заполучить молодого учёного.

Дядя Сэм поставил точку в соперничестве корпораций. Пентагон взял Батлера под крыло. Оставаясь публичным учёным, он отдал семь лет жизни разработкам нового вооружения. Батлер женился. Купил дом. Завёл собаку.

Всё закончилось, когда открылись его увлечения. За фасадом блестящего ученого скрывался патологический мазохист. В прессе всплыли фотографии из заблёванного притона. Большая часть снимков была замазана по соображениям цензуры. Статья называлась: «Пентагон тратит деньги налогоплательщиков на вихревое турбо-клизмование и азиатских проституток». Батлер предстал общественности во всей красе.

Бесцеремонное вторжение в частную жизнь. Скандал. Развод. Отказ в финансировании «Группы Батлера». Новый глава проекта «Нежная Розалия». Приказ боссов из Пентагона сдать дела.

В один далеко не прекрасный день, Рик Батлер решил поставить точку в длинной череде бед и разочарований. Собрался пустить пулю себе в висок. Господь свидетель, он бы решился на самоубийство – если бы не звонок от Хельги Химмельарх. Это произошло ещё до судов. Ещё до того, как прозвучало слово «биотеррорист».

Они встретились в ресторане «Ньют де Амор». Посетители многозначительно переглядывались, наблюдая, как знаменитый биотехнолог ужинает с «Извращенцем из Пентагона». Несколько напыщенных засранцев демонстративно покинули заведение. Хельга лишь улыбалась. Они беседовали о погоде. О науке. О ничего не значащих вещах. Беседовали, как старые друзья. В конце ужина, доктор Химмельарх преподнесла Батлеру подарок. Нарядную коробочку с розовым бантом и такими же розовыми сердечками. И сказала открыть сюрприз ровно через две недели.

Рик считал часы и минуты. Он чувствовал странную, иррациональную надежду.

Он знал, что случится нечто… прекрасное и удивительное. Забыв о самоубийстве, забыв о бедах и лишениях, он днями пялился на коробку с подарком. Он дрожал от предвкушения – но так и не решился ослушаться. Наконец, пришел день и час. В коробке была латексная маска и визитка Хельги. На обороте – GPS координаты, дата и время.

Разумеется, Рик сделал всё, что требовалось сделать. Он нашел место. Приехал в два часа ночи. Припарковал машину под железнодорожным мостом в районе порта. Одел маску. И начал ждать. Хельга появилась через полчаса. На ней был жёлтый дождевик и огромные чёрные очки.

Той ночью мистер Батлер услышал лишь четыре слова.

– На четвереньки, ёбаная свинья.

Он подчинился. Доктор Химмельарх села ему на спину – точно так, как дети в Центральном Парке садятся на пони. Хельга молча шлепнула Рика по заднице. И он пополз. Пополз на четвереньках вверх по улице, на свет фонарей, рыдая от полноты ощущений. Редкие прохожие шарахались, автомобили останавливались, раздавались вспышки телефонных камер – а он всё полз и полз. Через квартал, он заполз на парковку. Упал на заднее сидение автомобиля Хельги. И прорыдал до утра, держась за член.

Доктор Химмельарх посвятила Рика в свой великий план. Рассказала о новом мире. Мире, где возможны страдания, о которых он даже не помышлял.

Хельга пообещала, что став Ёбаной Свиньёй – он умрёт за неё сотни раз.

И ради неё – сотни раз воскреснет.

Само-собой, мистер Батлер пришел в восторг от этого предложения. Он нашел способ украсть у Дяди Сэма собственные разработки. Он провёл два месяца в лаборатории Хельги. Внутри машины, которая забрала его кости, плоть и кровь. И дала взамен нечто новое и удивительное. Он раздулся, как переспелая тыква. Он утратил разум. Забыл собственное имя. Зато его душа расправила крылья.

Теперь он мог погрузиться в ад, в области нечеловеческих страданий – и вернуться назад, чтобы отыскать страданий ещё больших.

***

– Все на местах. Первый, как слышно? Все на местах. Тепловые сигнатуры без изменений. Цель внутри.

– Принято. Запускайте ракеты.

В воздухе повисают дымовые трассы. Старый охотничий домик тает внутри огненного шара. Взрывная волна расшвыривает фрагменты конструкций, поднимает болотную жижу, выдавливает стёкла старого фургона.

– Подтверждаю попадание. Готовьте транспорт. Группа Зета идёт за телом. Группа Сигма обеспечивает прикрытие. Парни, будьте осторожны. Огонь без команды. Не забывайте, цель – биомодифицированный организм. Выдвигаемся.

Из леса выходят тёмные фигуры, держа автоматические винтовки по горизонту. Медленно шагая, окружают дымящуюся груду из фрагментов крыши и стен. Когда до разрушенного дома остаётся пятьдесят метров – штурмовики обнаруживают цель. На камерах бойцов и экранах операторов появляется хозяин дома.

Посреди развалин, словно индейка на праздничном столе, дымится и сочится кровью огромный труп. Лицо скрывает закопчённая тактическая маска. Под сгоревшей одеждой зияют осколочные раны. Хрустящая корочка покрывает всё тело, распространяя аромат сгоревшего барбекю. В наушниках бойцов звучат отрывистые команды.

– Цель обнаружена. Джейсон, Пауль – убедиться, что он мёртв. Группа Сигма – готовьте кран и лебёдку. Группа Зета – оставаться на местах. Всё внимание на цели!

По обугленной горе из жира прыгают ярко-красные точки. Пара штурмовиков пробираются к цели, перешагивают через искорёженные балки. Бойцы замирают в метре от Ёбаной Свиньи. Один из них выуживает медицинский сканнер – и медленно подносит к шее поджаренного толстяка.

– Сердцебиение отсутствует! Дыхание отсутствует! Он мёртв, подтверждаю уничтожение!

– Принято! Вытаскиваем труп, погружаем и сворачиваемся. Выполнять!

– Командир! Сканнер регистрирует пульс!!! Что происхо…

Кожа с шипением отрывается от горячего металла! Гора прожаренной плоти бросается на штурмовика! Радиоэфир заполняет кошмарный, нечеловеческий рёв! Рука с медицинским сканером отделяется от тела, летит в грязь, вращается и разбрызгивая алые струи! За рукой летит оторванная голова в сплющенном кевларовом шлеме!

Второй штурмовик разворачивается, пытается бежать – и в ту же секунду, страшный удар в спину ломает его пополам! Искорёженное тело пролетает несколько метров, приземляется под ноги шеренге бойцов с пушками!

Потоки свинца одновременно бьют из дюжины стволов!

Кошмарный обугленный монстр исчезает в алом облаке, не успев сделать и шага. Не переставая палить, шумовики пятятся, отступают от разрушенного дома. Увы, сегодня не их день. Над развалинами вырастает столб кровоточащей плоти. Из дыма и багровой взвеси показывается тактическая маска, искорёженная противопехотными пулями. В залитых кровью руках блестит странный предмет, похожий то ли на пылесос, то ли на базуку.

На долю секунды, тени людей и деревьев исчезают в ослепительной вспышке. Рубиновый луч проходит сквозь плоть, кости, металл и кевларовые бронежилеты. Бойцы группы «Зета» попадают в объятья «Нежной Розалии» – и дружно отправляются на планёрку к праотцам. Раздаётся треск падающих деревьев. Тела рассыпаются на части. В грязь летят фрагменты автоматических винтовок. Дёргающиеся конечности. Дымящиеся кишки.

Ёбаная Свинья выбирается из развалин, оставляя за собой комья мяса и лужи крови. Выкручивает регуляторы мощности на максимум. Пытаясь нащупать противника – начинает валить лес!

Шнур из чистой энергии разрезает дождь и туман. Кипятит вонючие болота. Прорубает широкие просеки. Превращает дороги в завалы из позеленевших стволов.

Фокусы с рубиновыми лучами смотрятся крайне эффектно – но стрельба вслепую не приносит результатов. Уцелевшие бойцы «Дайновы» прижимаются к земле. Шифрованный радиоэфир снова заполняют отрывистые команды. Парни в чёрных масках не поддаются панике, они готовы к сюрпризам. Они профессионалы своего дела. И они захватили свои игрушки.

Истерзанная туша оказывается в перекрестии оптического прицела. Снайперская винтовка особо крупного калибра выплёвывает огненное облако. Болванка из обеднённого урана прошивает толстяка навылет. Вместо живота Ёбаной Свиньи появляется широкий колодец с булькающим пюре из фарша и костяной крошки.

«Нежная Розалия» плюхается в лужу.

Толстяк качается. Пытается закрыть огромную дыру ладонью, засунуть обратно вывалившиеся потроха. Делает несколько шагов. Заливает окрестности реками крови. Обречённо хрюкает – и падает рядом со своей первой любовью.

***

Военные грузовики миновали полицейские кордоны. Печати ЦКЗ снова замаячили перед носами местных копов. Никто даже не думал проверять груз или препираться с ребятами в штатском.

Под слоями брезента, в пластиковых бочках, словно сардины в банке, теснились куски порубленных тел. Месиво из человеческой плоти, разрезанного кевлара и искорёженных автоматических винтовок. Останки команды «Зета».

Парни в камуфляже забрали трупы товарищей – но даже не попытались скрыть следы побоища. Слишком сыро, чтобы устроить лесной пожар. Здесь могла помочь термобарическая ракета или грузовик старого-доброго динамита. Но есть ли смысл привлекать внимание? Корпорация найдет понимание с чиновниками. Кордон продержится как минимум неделю. Специалисты из команды зачистки успеют процедить болотную грязь. Найти каждую гильзу. Залить траву химикатами. Даже если федеральные власти заинтересуются полем боя – на сбор и изучение улик потребуется куча времени.

Но уже через пару месяцев – весь мир будет занят делами куда более важными. Биотеррорист номер один, Хельга Химмельарх, выпустит джина из бутылки. Вирус «Конго Омега» начнёт кровавую жатву.

Головорезы «Дайновы» делали всё правильно.

Но они снова допустили ошибку.

Удостоверившись, что подручный доктора Хельги наконец-то умер – его труп затолкали в цинковый ящик. И затащили лебёдкой в грузовик. Они не заметили, как затягиваются пулевые отверстия. Как на месте обугленных ран появляются розовые рубцы. Они не увидели, как толстые пальцы ощупывают гроб изнутри.

У Ёбаной Свиньи был план. Отличный план. Составить компанию ребятам в тактических масках. Прокатиться вместе с ними.

Рано или поздно – дорога приведёт к Хельге.

12. Ночной полёт

Легенда Катерины Альдау разрабатывалась в узком кругу. Меньше всего на свете Техасец желал допустить утечку внутри Бюро. По этой причине, к делу не привлекли все доступные ресурсы, весь грандиозный аппарат ФБР.

Подготовка миссии близилась к завершению. Однако, в плане остался изъян.

Команда Техасца не нашла способ ввести агента Смит в блистательную тусовку на райских островах. В таких случаях необходим кто-то изнутри. Кто-то известный и всем знакомый. Персона, способная отрекомендовать новичка, представить стороны перед рукопожатием.

На выручку пришел почтенный мэтр, неутомимый и строгий наставник Кэт. Пять минут раздумий, десять часов историй о былых делах, несколько звонков – и мозаика получила последний кусочек.

Жан Дюво лично связался с владельцем одной из столичных галерей. Внучка галериста крутила шашни с художником-авангардистом Персивалем Россом, которого весь бомонд звал не иначе, как «Перси». По какой-то странной причине, мазня этого сукиного сына росла в цене изо дня в день. Одни критики говорили, что мистер Росс – халиф на час, переоцененный выскочка. Другие утверждали, что он новый Поллок, а дикие пёстрые полотна – лучшая из возможных инвестиций.

Так или иначе, его картину «Переуплотнение Розового» собирались продать на мемориальном аукционе в Сан-Рикардо. На том же аукционе, где одним из лотов были заветные билеты в Кок-дель-Мар.

Перси собирался засветиться на мероприятии. И это стало возможностью для внедрения федерального агента.

Благотворительный фонд одной из столичных галерей получил щедрое пожертвование от семьи Альдау. Мэтр Жан блестяще справился с ролью сводника. Его рассказ о молодой и богатой ценительнице абстрактного импрессионизма произвел впечатление. Почувствовав запах денег, дельцы от искусства принялись ковать железо, пока горячо.

В тот же день наследница вымышленного богатого семейства получила приглашение лететь на аукцион вместе с Персивалем Россом и его подругой.

Неизвестно, был ли сам Перси в восторге от этой идеи. Но кто такой художник, чтобы противиться воле продавца размалёванных холстов и досок?

***

Высшие силы благоволят агенту Смит. Последний день на американской земле не проходит перед телевизором с опостылевшими мелодрамами. Последними воспоминаниями о доме становятся влажные простыни, искусанные подушки, мужские ладони на заднице, охи, ахи, томные вздохи, и крики «Да, Господи, да!». Ник Петерсон снова и снова показывает себя с лучшей стороны.

Увы, любовники не попрощались как следует. Получив своё, Кэт падает в объятия Морфея. Проспав пару часов, она приходит в сознание – и отдаётся занятию, несовместимому с беседами. Удачливому кавалеру остаётся лишь стонать, сопеть, зарываться пальцами в пышную шевелюру ненасытной красотки, и благодарить судьбу.

Последний вздох. Последний стон. Последний салют из кипящей спермы. На живот измочаленному аналитику падают ключи от апартаментов. Наученная горьким опытом, Кэтти находит в себе силу оторваться от ковбоя из Оклахомы. Бросает на ходу лишь пару фраз – и мчится спасать Америку.

– Спрячь флешку за зеркалом. Выруби электричество перед уходом.

– И забудь про историю с Бехолдером. Не суй туда нос!

– Скоро увидимся, Никки!

Шум воды из душевой заглушает ответ джентльмена. Кэт не призналась бы даже самой себе – но ей хочется думать, что вдогонку звучат слова обещаний. И даже клятв. Что-то мелодраматическое. Что-то сообразное моменту. Что-то в духе – «я буду ждать тебя вечно, моя любовь!!!».

Между коллегами из Бюро проскочила искра. Запах озона еще не успел выветриться. Ник Петерсон – хороший парень. Пусть и ведёт себя как последний кретин в самые романтические моменты.

Ночью Кэтти почти поверила, что ей нравится иметь дело с хорошими парнями. С первыми лучами солнца эта уверенность пошатнулась. Но не исчезла без следа.

***

Ровно в семь утра – агент Смит взъезжает на парковку перед серым зданием офиса ФБР.

Пришел день и час великой миссии. Инструктаж у Техасца занимает десять минут. Директор отдела национальной безопасности приготовил две новости.

Новость первая – хорошая, распрекрасная, и даже сногсшибательная. Техасец торжественно вручает своей протеже именную карту «Юнайтед Бэнк оф Невис». Три сотни тысяч долларов и наказ «не стесняться пускать пыль в глаза, если это поддержит легенду». Кэт разглядывает золотые пальмы на чёрном пластике, и с трудом подавляет желание ущипнуть себя, дабы рассеять чары волшебного сна.

Немыслимое дело! Дядя Сэм оплатил отпуск, который невозможно представить даже в самых смелых фантазиях! Мало того, Техасец дал зелёный свет фонтанам с шампанским, трюфелям, шелковым простыням, затеям с рулеткой, покеру, баккаре, и чем там ещё занимаются толстосумы днями напролёт?

Вторая новость касается «Плана Б».

Техасец рассматривает«плохой сценарий». Поясняет, как действовать в случае раскрытия и провала миссии. Все рекомендации сводятся к одному – защитить информацию о том, что Бюро копает под «Дайнову». И держаться подальше от ЦРУ, дабы не спровоцировать трения между спецслужбами.

Кэт делает правильный вывод из речей Техасца – «Плана Б» нет и в помине. Никаких секретных убежищ. Никаких специальных дипломатических каналов. Никаких команд экстракции, вертолётов и лодок с морпехами. В случае проблем – Катерине Альдау полагается обратиться в консульство США, как и любому самому обычному гражданину, попавшему в передрягу.

Плохая новость не успела превратится в источник тревоги. Все мысли агента Смит крутятся вокруг двух главных вопросов. Как с шиком пустить на ветер деньги налогоплательщиков? И, разумеется, как защитить Демократию от корпоративных мерзавцев?

В полдень – лимузин с чёрными стёклами увозит Катерину Альдау в аэропорт.

***

На взлётной полосе ждёт серебристый «Эксельсиор Бичмастер» – семиместный джет, вип-чартер компании «Дон Фарацци». Хороший вариант для путешественника, чей кошелёк недостаточно толст, чтобы позволить личный самолёт. И чьё желание блеснуть слишком велико, чтобы лететь бизнес-классом.

Компания-перевозчик имеет весьма скользкую репутацию. Раз в полгода двухмоторные лошадки вывозят очередную сомнительную личность из-под носа федеральных маршалов – и начинался новый скандал.

Поговаривают, что «Дон Фарацци» принадлежит то ли картелям, то ли триадам, то ли итальянской мафии. Ходят слухи, что первые лица из администрации президента Кацмана резвились на борту с мулатками. Из их затей получилось недурное кино – вот причина, по которой ФБР ещё не прижало чёртовых авиаторов.

Говорят многое – но серебряные птицы продолжают летать над Тихим Океаном. Услуги «Дона Фарацци» пользуются любовью у тусовщиков, богатых маменькиных сынков, и ребят с Уолл-Стрит. Компания гарантирует отличный сервис. Приключение начинается с первой ступеньки трапа, а слухи и криминальные байки лишь придают ему остроты.

***

Кэт выходит из здания терминала. Направляется к фигурам у самолёта.

Её не покидает чувство тревоги. Как пройдут первые минуты в роли Катерины Альдау? Как быть и что делать? Каким будет первое впечатление? Успела ли она чему-то научиться у желчного и крикливого француза? Рой вопросов. Ворох сомнений. Сердце Кэт взволнованно стучит, холодок предательски щекочет между лопаток. Но она решительно шагает по взлётной полосе. Вперёд, навстречу предназначению! Вперёд, навстречу судьбе!

Возле серебристого джета прохлаждается пёстрая компания. Двое мужчин и дама в пёстром летнем платье. Агент Смит видит китайца в синей форме пилота. Золотая кокарда на его фуражке отсвечивает на весь аэропорт.

Рядом переминается с ноги на ногу мистер Персиваль Росс – он же Перси, он же новый Де Кунинг, Поллок, Рихтер, и чёрт знает, кто ещё.

Несмотря на щегольские белые бриджи и дорогие часы, художник похож на пьянчугу или торчка, выползшего из канавы в поисках новой дозы. Мешки под глазами. Шмыгающий красный нос. Растерянный затуманенный взгляд. Перси выглядит так, словно его вытащили из постели, наспех одели, и в следующую секунду волшебным образом закинули на взлётную полосу.

На локте творца висит пышная молодая дама. И не сводит с художника взгляд, полный обожания. Знойная, черноглазая, полногрудая милашка. Наследница прославленной династии знатоков и покровителей искусства. Лора Бройдфункель, невеста Персиваля Росса.

В конце семнадцатого века флорентийский еврей Шломо Бройдфункель подделывал полотна малых голландцев, утрехтских кавараджистов, и даже замахивался на Веласкеса. Тем же ремеслом промышляли его дети, внуки и правнуки. В пятидесятых годах Бройдфункели избавились от клейма аферистов и фальсификаторов. Превратились в меценатов, критиков, галеристов. Начали создавать новое искусство для нового времени. Внучка арт-дилера и подающий надежды творец – вот что называется удачным альянсом.

Кэт изучила досье на эту парочку. Ничего противозаконного. Ничего странного. Счастливая молодая пара. Обычные состоятельные обыватели. Но в двадцати шагах от самолёта, Кэт чувствует, как холодеют ладони.

Она лихорадочно вспоминает нотации старого француза. Кто кого должен приветствовать первым?! Что делать?! Наверняка, на этот счёт есть целый свод правил! Кэтти воображает ритуал из старых английских фильмов: реверансы, рукопожатия, полупоклоны, и прочая чепуха. Внучка толстосума, китаец и заспанный хлыщ – её первое испытание. Первая проверка легенды на прочность!

Раздумья прерывает звонкий голос Лоры Бройдфункель. Прекрасный еврейский ангел спускается с еврейских небес – и протягивает руку помощи.

– Прекрасно выглядите, госпожа Альдау! Добро пожаловать на борт, моя дорогая! Как же славно, что вы выкроили время для путешествия! Сан-Рикардо – это нечто! Знакомьтесь, это мой Перси! Ну же, Перси, не стой столбом! А это наш пилот, командор Ким!

Перси корчит раздраженно-удивлённую мину, словно и не ожидал встречи.

Китаец учтиво кланяется.

Агент Смит не успевает открыть рот. Расторопная дама хватает её под локоть. И, не переставая тараторить, увлекает внутрь самолёта.

***

Дебют Катарины Альдау состоялся.

Всё страхи остались позади. Всё оказалось проще простого.

Лора щебечет без пауз и перерывов – рассказы о путешествиях, свадебных планах, тусовках, выставочных залах. Обычное дело. Ничего не значащая болтовня. Кэт улыбается и поддакивает. Перси молчит и пялится в иллюминатор.

На столе между кожаными креслами оказывается бутылка шампанского. Бокалы наполняются. Стекло звякает о стекло. Корпус самолёта вибрирует, раздаётся ровный гул двигателей. Разметка взлётной полосы приходит в движение. Минута – и огни города над заливом сливаются в мерцающее пятно.

Кэтти вполуха слушает болтовню Лоры. Вместо возбуждения, азарта, радости – ею овладевает странное, щемящее чувство. Не тоска, не грусть, но меланхоличное томление от пузырьков шампанского и вида за стеклом иллюминатора.

Будет ли этот мудак Никки её ждать?

Нравиться ли ей в тупом компьютерщике хоть что-то, кроме члена? Как же её угораздило пойти против собственных принципов – и трахнуться с коллегой? Трахнуться аж дважды? Наверняка, это сигнал из самого сердца. Сигнал о большой и настоящей любви!

Интересно, Длинный Пит ещё не вылетел с работы?

О, Господи, нет! Нет, только не эти воспоминания! Немедленно взять себя в руки и переключиться на Никки! Вон из головы, чёртов Длинный Пит! Поди прочь, патлатый бездельник! Немедленно покинь туманные надежды! Ник Петерсон – вот приличный законопослушный гражданин из состоятельной семьи! Вот подходящий герой для романтических переживаний над вечерним городом!

В каждом великом путешествии, на каждой важной миссии – важно думать, что тебя кто-то ждёт. Что по возвращению будет, кому позвонить. Годится ли хренов ковбой на эту роль? Вот же срань Господня! О чём она только думает? К Дьяволу всё это! Необходимо сосредоточиться на деле!

Агент Смит машет ладонью, отгоняя неуместные мысли. Её собеседница принимает это за жест нетерпения. Бутылка оказывается над бокалом. Кэт бормочет слова благодарности.

И встречается взглядом с Персивалем Россом.

***

Впервые с начала знакомства – художник смотрит на Кэтти.

Смотрит пристально, испытующе, напряженно, словно ожидает ответ на незаданный вопрос. Что-то грызёт беспокойного джентльмена. Что-то не даёт наслаждаться полётом, шампанским, и обществом прекрасных женщин.

Наконец, он выпаливает свой вопрос. Вопрос сложный, важный – и даже судьбоносный.

– Мисс Альдау, Катерина, скажите… и, прошу вас, будьте со мной честны. Что вы думаете о вчерашней статье Паццио Сарто?

Агент Смит замирает, не донеся бокал до губ.

Всё шло слишком хорошо. Слишком гладко.

Она позволила себе расслабиться.

И вот он – гром с ясного неба!

Кто этот треклятый Паццио? И о чём его статья? Какой-нибудь пижон из богемной тусовки? Критик? Обозреватель? Художник? Журналист? Искусствовед? Почему у Катерины Альдау должно быть мнение по поводу его писанины? Единственный вариант – напустить туману, дабы не блеснуть невежеством. Следует импровизировать. Кэтти мастерски скрывает растерянность и даёт развёрнутый ответ.

– Ах, этот Сарто! Как обычно, он в своём репертуаре. Не могу сказать, что подпишусь под каждым его словом. Но, по большему счёту, его мысли не лишены рационального зерна.

Кэт выпаливает своё заключение так уверенно, как только может.

И в ту же секунду понимает – что-то идёт не так.

Произошло что-то нехорошее!

***

Лора кидает на агента шокированный взгляд. Хлопает ресницами, излучает гнев и изумление. С художником происходит странная метаморфоза. Он сжимается. Закрывает глаза. Бледнеет. Его губы кривятся, как у ребенка перед рыданиями. Персиваль лезет во внутренний карман пиджака. В дрожащей руке оказывается скомканный газетный лист. Раздаётся встревоженный крик его невесты.

– Нет, Перси! Нет! Слышишь меня?! Перестань, Перси! Хватит! Только не здесь и не сейчас!!!

– Лора, дай мне секунду… вы только послушайте… только послушайте…

Перси медленно разворачивает лист. Принимается читать взволнованным голосом, словно речь идёт о его смертном приговоре.

– Из всех бездарных креатур Бройдфункелей, этих аферистов, этих беспардонных дельцов, этих змей, обвивших стан искусства… да, он так и выражается, обвивших стан… вот же проклятый итальянский гомик… простите, дамы.

– Вот что подлец пишет дальше. Лишь одному выскочке удалось создать нечто настолько вторичное, настолько омерзительное, настолько… ладно, пропустим это…

– Новая, с позволения сказать, картина Персиваля Росса под претенциозным и глупым названием «Переуплотнение Розового» – лишенное смелости и страсти пятно диареи, поганая проплешина на стоптанном ковре импрессионизма… так, и это пропустим!

– Третьесортный выскочка – это он обо мне, разумеется… этот третьесортный выскочка возомнил себя твор… будь ты неладен, Сарто!!! Будь ты проклят, мерзкий завистливый итальяшка!!! Этот третьесортный выскочка возомнил себя творцом, обмакнув кисть в… нет, я не могу это читать… вот же сукин сын! Вот же подонок! Вот же свинья!

– Но он прав! Он прав! И только вы, Катарина, имеете смелость сказать мне правду! Подтвердить то, что я и без вас знаю! Этот проклятый макаронник Сарто прав! Тысячу раз прав! Я занимаюсь дерьмом!!! И сам я – дерьмо!!! Самое настоящее дерьмо!!! Будь всё проклято!!!

Перси мнёт лист. С воплем отчаяния, швыряет через весь салон. Обхватывает голову руками. Трясётся в безмолвных рыданиях. Лора старается утешить жениха.

– Перси, ты гений! Ты гений, мой дорогой! Твои полотна идут по двести тысяч! Перестань, котик, это отличный ценник для молодого художника! Не бери в голову слова мерзкого итальяшки! Это нам на руку! Помни – всё пиар, кроме некролога! "Переуплотнение Розового" наверняка уйдёт за полмиллиона! Хватит плакать, котик! Ну же, котик, возьми себя в руки!

– Хватит с меня этого розового скотства!!! Всю жизнь я мечтал рисовать тигров и птиц!!! Будь проклята розовая мазня!!! Лишённое смелости и страсти пятно диареи!!! Вот она, правда, правда в каждом слове!!! Я хочу выйти!!! Дайте мне выйти с этого лживого самолёта, будь он проклят!!! Прочь!!! Прочь отсюда!!!

Художник пытается вскочить. Лора бросается жениху на шею, вереща и выкрикивая «Перестань, котик! Ты гений, котик!».

Кэтти вжимается в кресло. Сердце холодеет от ужаса! Совершенно точно, Персиваль Росс психически нестабилен. Кажется, это неотъемлемая черта настоящего творца. Она подкинула монетку – и поставила не на ту сторону. И вот результат: ситуация хуже некуда.

О протекции этой парочки можно забыть.

Провал в первый же час миссии.

Катастрофа на пустом месте!

***

Словно криков и проклятий мало – в творящийся бедлам добавляется новый яркий штрих. Лора Бройдфункель стучит по кнопке связи с кабиной пилота.

– Ким! Четверть унции! Немедленно!!!

Через секунду в салоне появляется китаец. В руках у командора длинный пластиковый поднос. На подносе возвышается кучка светящегося порошка.

Гостинец из солнечного Мечиокана.

Десерт от Эстебана Косты.

«Неоновый Санчес»!

Кэт ахает! Оправдались самые дурные слухи о компании «Дон Фарацци»!

Самолёт в воздушном пространстве США. Значит, эти мерзавцы совершают федеральное преступление. Перевозят наркотики на борту. Без разницы, тянут через границу или угощают пассажиров. Следует арестовать всю развесёлую компашку! Но эти грязные делишки – забота УБН. Ей остаётся лишь наблюдать. И действовать в рамках легенды.

В тусклом свете желтых светильников творится что-то странное. Что-то очень странное. По какой-то немыслимой причине, художник не спешит нырять в светящийся песок.

– Перси! Ну же, хватит истерик! Это поможет! Вдохни-ка, Перси!

– Нет!!! Убери от меня проклятое розовое дерьмо!!! Мне надо на воздух!!!

– Вдыхай, Перси! Давай сюда свой нос, чёрт тебя возьми!

– Нет!!! Нет!!! Не-е-е-е-е-ет!!!

От уговоров Лора переходит к насилию. Хватает с подноса щепоть порошка, заталкивает мексиканский десерт в лицо жениху. Перед Кэт разворачивается дикая, безумная сцена. Крики. Сопли. Проклятия. Облака ядовитой пудры.

Истеричный джентльмен не унимается. Его презрение к себе и своему ремеслу достигает критической точки. Что-то щёлкает в голове у отчаявшегося импрессиониста. Вместо того, чтобы по обыкновению напудрить ноздри и отправиться в нирвану – Перси желает сделать незапланированную остановку. И прогуляться по облакам.

Дело принимает дурной оборот. Кэт с ужасом понимает – эта возня не закончится ничем хорошим! Ей придётся вырубить художника, иначе сладкая парочка разнесёт весь самолёт! Но как быть с прикрытием!?

***

Пока агент Смит взвешивает «за» и «против», невеста художника решается на крайние меры.

Раздаётся треск рвущегося платья. Перси моментально затыкается. Кэт немеет от удивления. Им открывается волшебное зрелище. Зрелище, после которого не жаль умереть.

Словно древняя танцовщица, словно Саломея из библейской легенды, Лора поднимает поднос с магическим порошком над обнаженной грудью. Тонкая струйка искрящейся пудры разбивается об упругие сферы. Таинственное мерцающее облако окутывает силуэт женщины.

У Кэт моментально пересыхает во рту. Персиваль таращит глаза, словно посетитель цирка, загипнотизированный фокусником.

Контуры кресел исчезают. Салон самолёта растворяется в неоновой дымке. Мексиканская отрава соединяется с ночным небом, с авиационным топливом, с магией еврейского Бога, с дыханием, с кровью и плотью. Раздаётся голос Лоры – в нём ничего не осталось от беззаботного щебета или испуганных криков. Голос идёт из самого центра вселенной. Что-то древнее, тёмное, трансцендентальное – трубит в золотой рог, заставляет вибрировать кости и внутренности. Что-то скребёт каменные скрижали. И скрежет резонирует с биением сердца. Оглушенная, ошеломлённая Кэт разбирает слова. Эти слова становятся откровением.

– Перси. Иди ко мне, котик. Нюхни немедленно.

Художник шагает навстречу волшебному свету. Падает на колени. Обхватывает задницу невесты. Зарывается лицом в роскошный бюст. И преданно сопит, втягивая ноздрями потоки огня и дыма.

Кэтти вцепляется в подлокотники. Зажмуривается изо всех сил. Сквозь головокружение, сквозь поток удивительных образов, несётся одна единственная мысль – «Неужели я вдохнула эту дрянь?! Неужели и мне досталось!!?».

Словно в ответ, пульсирующие неоновые облака расступаются.

Из дыры в небесах медленно вытекает Жан Дюво. Почтенный француз качает головой, грозит пальцем. Кэт слышит его поучающий голос.

– Мир элит… настоящих богачей и аристократов… живёт по своим законам… свои ритуалы, привычки, свой свод приличий… жизнь на виду и жизнь в тени. Моя дорогая, я желаю вам лишь добра. Жизнь в тени полна самого странного веселья.

***

Агент Смит провела в волшебной стране несколько секунд. Или несколько тысяч лет. Чудовищный ком из звуков и образов исчез так же внезапно, как и появился. Наваждение рассевается – но к гулу двигателей добавляется странный шум. Фырканье, мокрое хлюпанье, тяжелое сопение.

Кэт открывает глаза.

И тут-же снова зажмуривается, краснея до кончиков ушей.

За неровным строем бутылок шампанского, стонет обнаженная по пояс Лора. Над полосой смятой и разорванной ткани – массивная грудь покачивается в такт тяжелому дыханию. Плечи дрожат от эротического напряжения невиданной силы. Искрящиеся кристаллы покрывают бюст, сверкают на алых сосках, губах, щёках, ресницах и локонах. Одна рука Лоры скрывается под столом. Другая ласкает грудь прямо перед Кэтти – настойчиво, жадно, без малейшего стеснения!

Нет никакого сомнения – дело в наркотике. Чёртов мексиканский экспресс умчал Лору из лабиринта приличий. Кэт желает просто-напросто убраться подальше! Уткнуться в иллюминатор до конца полёта! Оставить любовников с их затеями!

Кэтти сжимает подлокотники, но не успевает встать. Её настигает страшная мысль. Она наконец-то вспоминает о Перси!

Куда подевался этот сукин сын?

Неужели отправился искать вдохновения?

Неужели выскочил из самолёта с зонтом вместо парашюта!!?

Агент Смит пытается покинуть кресло. Но её колено встречается с чем-то упругим и тёплым. Кэт едва не вскрикивает от неожиданности. Заглядывает под стол.

Колено упирается в голый мужской зад!

Под столом расположился Персиваль Росс собственной персоной. Без штанов. И на четвереньках. Его ладони сжимают лодыжки Лоры. Голова скрывается между крутых бёдер. Задрав подол летнего платья, вцепившись в растрёпанную шевелюру, разгорячённая милашка направляет жениха. Художник поднимает свои акции с невиданным усердием. Из-под стола идёт жар, несутся самые неприличные звуки, громкие и настойчивые, словно Дьявол открыл там филиал чёртовой мельницы!

Смущенная и ошарашенная Кэт не находит себе места! Час назад попутчики казались вполне приличными людьми. Метаморфоза произошла слишком быстро. Истерики, наркотики, и через секунду – эта парочка уже трахается, словно кролики! Трахается, забыв обо всём на свете!

С каждой секундой неловкая ситуация делается ещё более неловкой. Баталия под столом идёт не на жизнь, а на смерть! Перси и его тяжёлая артиллерия атакуют взбудораженную даму. Не переставая сладострастно стонать, она скользит задом по кожаному креслу, пытаясь окружить пушки и эскадроны. Праздник любви, бесстыдства и мексиканской отравы набирает обороты. Самолёт пронзает мембрану, отделяющую ночное небо от области эротических снов! Погружается в пространство алых щёк и томных вздохов!

Кэтти пытается отвести взгляд, не смотреть на пышущие зноем округлости. Но глаза сами возвращаются к неоновым кристаллам и каплям пота, к ритмичному покачиванию роскошной груди, к влажным губам, к дрожи и трепету. И упускает момент для побега.

Лора издаёт судорожный всхлип. Придвигается к столу. Обнаженный бюст сбивает хрустальные бокалы. Молниеносная движение – и разомлевшая милашка хватает Кэт за запястье! Прижимает ладонь новой знакомой к своей груди! Жажда удовольствий достигла критической точки – и смыла остатки приличий! У Кэт снова перехватило дыхание. Она желает лишь одного – убраться подальше! Катапультироваться! Провалиться от смущения и неловкости!

Романтические устремления агента Смит не распространяются на женщин – однако же, горячее зрелище не оставило бы равнодушной даже престарелую монашку. Кэт замирает, словно соляной столб, чувствуя, как упругая сфера ритмично покачивается под её ладонью!

И в этот момент – она вспоминает науку мэтра Жака.

В голове взрывается новая и странная мысль. Не может быть, чтобы присыпка из Неонового Санчеса и разнузданная оргия была нормой для треклятого бомонда!

Но будет ли невежливо проигнорировать этот… приглашающий жест?

Как это соотносится с этикетом, приличиями и всеми остальными неуловимыми и архиважными материями? Что делать и как быть?!

И, самое главное – как вся эта чертовщина скажется на легенде Катарины Альдау?! Перси едва не выскочил в иллюминатор из-за необдуманных действий. Не нанесёт ли она очередной удар, отказавшись подержаться за грудь новой знакомой?! Чего ещё ожидать от безумной парочки?!! Агент Смит не собирается неделями взвешивать «за» и «против». Решение лежит на поверхности!

Секунда – и она начинает оценивать вес и упругость бюста новой знакомой. Ладонь прижимается к нежной коже, пальцы берутся за окаменевшие соски. Отбросив неловкость, Кэт решительно массирует прекрасные формы. Ответом становится полный блаженства взгляд Лоры. Взгляд расфокусированный, но страстный, томный, манящий!

***

Вкусы Кэт всегда крутились вокруг мужских рук, широких спин, волевых подбородков, шарообразных бицепсов и крепких членов. Её предпочтения фундаментальны и нерушимы. Даже в колледже – она держалась подальше от невинных экспериментов в женском общежитии. Однако же, с каждым новым стоном, её сильнее и сильнее увлекает знакомство с лучшими частями разомлевшей невесты.

В иллюминатор заглядывает Дьявол. Прижимает рожу к стеклу. Подмигивает пассажирам. Делает неприличные жесты языком.

Несмотря на утренние скачки с Ником Петерсоном, без пяти минут бойфрендом, Кэт чувствует предательские тёплые волны внизу живота. Жар усиливается с каждой секундой. Дёргает за ниточки. Заставляет дрожать пальцы. Несколько робких прикосновений – и она отыскивает путь сквозь минное поле неловкости. Совершенно точно, Кэтти Смит никогда, никогда, никогда не устроила бы что-то подобное! Но разве это относится к Катерине Альдау? Легенда – вот способ преодолеть стыд и пуститься во все тяжкие!

Сердце Кэт бьется в унисон с хлюпаньем из-под стола. Уже обе её руки исследуют и ласкают грудь новой знакомой. Лора закатывает глаза, возносится на седьмое небо, растворяется в потоках эротического наслаждения. Перси царствует под столом. Яростно отдаётся единственному занятию, что может отвлечь от критики и терзаний.

***

Неизвестно, чем бы закончились страстные игры, если бы не очередная прихоть Лоры Бройдфункель.

Она на краткий миг выныривает из омута дурмана и желания. Подаётся бюстом навстречу Кэт, едва не забираясь на стол. Её кулак бьет по копке связи с кабиной пилота. Нетерпеливый вопль закладывает уши.

– Командор Ким! Ещё унцию!!!

В салоне проявляется китаец в синей лётной униформе. В его руках – знакомый поднос. Он вежливо кланяется смущённой Кэт. Отвешивает такой-же поклон в сторону обнаженной груди. Зачерпывает пригоршню «Неонового Санчеса» – и швыряет порцию мексиканской пудры прямо в лицо Лоры!

Романтические устремления агента Смит исчезают за долю секунды!

Федеральное преступление – вот то единственное, что может отвлечь от чувственных затей!

Это уже слишком! Наркотики – это плохо! Плохо! Ах, как плохо! Очень плохо! Очень, очень плохо, чёрт возьми! К разнузданной оргии следует добавить взвод копов из УБН, с наручниками и постановлением об аресте!

Агент Смит оставляет любовников с их затеями – и рвётся прочь из облака светящихся кристаллов!

Остаток полёта Кэт проводит в соседнем кресле, пытаясь не смотреть на бюст Лоры и задницу Персиваля Росса.

Её терзают самые тревожные мысли. Какое впечатление она произвела на взбалмошную парочку? Осталась ли возможность использовать выжившего из ума импрессиониста, чтобы влиться в тусовку на райских островах? Чем закончится их знакомство? Провалился ли первый этап миссии?

Наконец, сквозь стёкла иллюминаторов пробиваются огни ночного города.

Аэропорт Сан-Рикардо принимает гостей.

13-1. Аукцион

Даже в золотой век флибустьеров, остров Сан-Рикардо жил в согласии с девизом монахов-бенедиктинцев.

«Молись и работай».

В восьмидесятые девиз изменился.

«Дешевая травка. Дорогие шлюхи».

Сан-Рикардо – самый большой остров архипелага Фуэго-Браво. Курорт в свободной экономической зоне, где индустрия гостеприимства обходится без американских и кубинских законов. Но здесь нет и не может быть проблем с преступностью. Оставь бумажник на столе уличного кафе – через полчаса администратор принесёт его под дверь номера, фантазируя о размере чаевых. На острове нет трущоб, уличных пушеров и тёмных подворотен. Местные копы похожи на пляжных качков – они разгуливают в шортах и фотографируются с туристами. Ничто не помешает веселиться и тратить деньги.

Инфраструктура острова мало чем отличается от любого другого тропического курорта. Гостиницы, концертные залы, поля для гольфа, бесчисленные казино, рестораны, канабис-кафе, стрип-клубы. И разумеется, великолепные песчаные пляжи.

Один из главных аттракционов – смотровые трубы на маяке. Любопытный турист может разглядеть белоснежные здания. На тёмно-синем полотне лежит «Кок-Дель-Мар». Таинственный закрытый клуб, куда заказана дорога простым смертным. Острова разделяют несколько морских миль. Если бы не катера службы безопасности «Дайновы» – туда бы непременно высадился десант из журналистов, накуренных тусовщиков и любопытных туристов.

На острове нет исторических памятников, кроме старого форта, нескольких домов в испанском колониальном стиле, и якоря на городской площади. Экскурсоводы утверждают, что кусок позеленевший стали когда-то болтался под клюзом одного из кораблей Франсуа Олонье. Рассказам не стоит верить – на каждом острове от Нассау до Тринидада есть такой же якорь. И такая же история о бесстрашном и кровожадном морском волке.

В отличие от остальных островов карибского бассейна, здесь нет местной легенды о зарытых пиратских сокровищах.

Зато, есть прекрасная легенда о любви к ближнему.

***

Испанцы назвали остров в честь святого Рикардо, по прозвищу «Танцующий Святой».

История гласит, что один из отцов-бенедиктинцев был чертовски хорош собой. Его храм осаждали почтенные матроны, жёны торговцев и капитанов, нищие креолки и даже портовые девки. Они собирались у врат задолго до мессы, сгорая от нетерпения и бросая друг на друга ревнивые взгляды.

Истовый служитель церкви с честью нёс Слово Господне. Был умён, добродетелен, красноречив, искушен в богословии и мирских делах. Однако же, его мужественный образ с каждым днём отдалял островитянок от высших материй. И бросал в пучину фантазий, томлений, сердечных привязанностей, неистовых плотских страстей!

После нескольких месяцев томных вздохов, страстных взглядов, и самых разнузданных признаний в исповедальне – Рикардо поклялся, что будет вести мессу в закрытом шлеме. Ибо, как говорил Ремидий Варагинский – «Паства достанется Дьяволу, если красота человека затмит красоту Бога». Скромный священник не пожелал тратиться на шлем, подобающий духовному лидеру. Рикардо собственноручно изготовил бругиньот из жестяного ведра. Увы, он так и не успел блеснуть в облачении прекрасного рыцаря.

В середине шестнадцатого века на остров обрушился чудовищный ураган. Большая часть зданий превратилась в руины. Не устоял и недавно построенный католический храм. Над городом повис стон и плач.

На третий день после бедствия – отец Рикардо появился в порту. Заключил несколько сделок, купил чёрных носильщиков, нанял судовых врачей. И направился в самую бедную часть города.

Священник не ограничился молитвами. Он раздавал еду, ром, и чистую воду. Платил врачевателям и корабельным плотникам. Его негры волокли из порта доски, верёвки, тюки с парусиной. На месте разрушенных улиц появились убежища от пыли и зноя. Так продолжалось целый месяц. Неизвестно, скольких спас и скольким помог добрый пастырь. Но вскоре, городская беднота назвала отца Рикардо святым.

Весть о щедрости церкви достигла Испании.

Близкий к кардиналу Алермо священник прибыл на остров. И допросил Рикардо. Ведь у местной миссии не было и дублона – откуда же взялись деньги, чтобы опустошить трюмы торговцев?

Ответ отца Рикардо был прост – «я танцевал для состоятельных дам».

Разумеется, дело не могло быть лишь в танцах. Но кто усомнится в добродетелях этого достойнейшего из служителей? Благодаря его талантам – на руины пролился дождь из монет.

Неизвестно, как закончилась история добросердечного священника. Одни утверждают, что он вернулся в Испанию и закончил годы в монастыре. Другие – что отдал сердце горячей креолке, и встретил старость в Белизе, в окружении любящих детей и внуков.

Что из этого правда? Что вымысел? Факты забылись. Детали обросли фантастическими подробностями. Нет нужды сомневаться лишь в одном: местные жители по сей день называют сыновей в честь святого Рикардо.

В семнадцатом веке его именем назвали и сам остров.

***

Кэтти закрывает брошюру из аэропорта. Минуту назад герб Сан-Рикардо вызывал лишь недоумение и смех. Только подумать, на геральдическом щите изображён пляшущий обнаженный мужчина в шлеме, с крестом в руке, и, словно этого мало – с выдающимся мужским достоинством!

Но сейчас образ святого вызывает искреннее уважение. И даже некоторое томление. Романтические легенды имеют власть над женским сердцем – на несколько минут Кэтти забывает об оргии над облаками.

Едва «Эксельсиор Бичмастер» коснулся земли – Кэт выбежала на взлётную полосу, пытаясь избавиться от неоновых паров и диких образов. Китайский пилот с большим трудом выпроводил Лору и Перси из самолёта. Совместными усилиями, художника и его невесту оторвали друг от друга и погрузили в такси. Их доставили в отель в полубессознательном состоянии.

***

Время близится к вечеру. Аукцион начнётся через три часа. Из номера треклятого авангардиста и его подруги не доносится и звука.

Кэт ждёт спутников в полной боевой готовности – чёрное вечернее платье, высокий каблук, сдержанная косметика. Изысканное сочетание шика и траура. Всё в строгом соответствии с наукой старого француза. Аукцион, пусть и мемориальный – прекрасный повод, чтобы засветиться и блеснуть.

Тревога растёт с каждой минутой. Снова тот же вопрос – как быть и что делать? Растормошить эту парочку? Постучать в дверь их номера? Совершенно точно, они не в состоянии представить публике Катерину Альдау. Едва ли человеческое существо способно двигаться, мыслить и говорить после затей с «Неоновым Санчесом».

Кэтти бросает взволнованный взгляд в сторону часов. Миссия началась крайне неудачно. Кажется, ей придется действовать самой. Придётся рассчитывая лишь на инстинкты и интуицию. А ведь несколько часов назад и то и другое не помогло в вопросах художественной критики!

Тревожные мысли прерывает долгожданный звук шагов. И тихий стук в дверь.

***

На пороге покачивается Персиваль Росс.

Художник выглядит совершенно безобразно, совершенно по-свински. Измятый пиджак. Трясущиеся руки. Багровые глаза. Сизый нос. Мешки под глазами доходят почти до колен. Словно оживший плакат из учебки в Квантико, изображающий наркомана, что сидит на мексиканской пудре.

Каким-то волшебным образом несчастный авангардист сохранил способность говорить. Но слова даются с большим трудом.

– Катерина… вы… уже собрались? Почему в номере такой яркий свет? Прикажите портье выкрутить лампы. Вот же дерьмо… вот же проклятье… я не чувствую лица… представьте себе, онемело и лицо, и задница. Простите за лишние подробности. У вас нет таблеток от мигрени? Ладно… ладно… едем. Время не ждёт…

– Что с вами? И где ваша спутница? Лора в порядке?!

– Катерина… разве вы не знаете, что со мной? Я рисую дерьмо, вот что со мной! «Переуплотнение Розового» – дерьмовейшая картина нашего века. Ещё хуже, чем «Вечерний натюрморт с мёртвым попугаем» Кима Ченга. Ещё гаже, чем «Милые Щёчки Игривых Венер» Хельмута Шульца, этого фашистского ублюдка, этого пронырливого усатого говнюка, этого напыщенного хренососа…

Не заходя в номер, Перси прислоняется к стене. Корчит страдальческое лицо. Извлекает из себя названия картин, о существовании которых агент Смит и понятия не имеет. Через минуту рассказ о достижениях искусства превращается в кашу из ругани и нечленораздельных звуков.

– Персиваль! Полно вам! Не будьте так строги к себе и коллегам по ремеслу.

– Эти сукины дети мне не коллеги! Нет, Катарина, мы не коллеги… я… они же… как вам объяснить… они же сраные ублюдки! Сраные мошенники, ещё большие мошенники, чем я и Лора!

– Прошу вас, Перси! Где ваша невеста?

– Она не поедет. Лору слишком утомил перелёт. Не беспокойтесь, я лично представлю вас публике… этим толстосумам, этим тупым пижонам, этим говнюкам… представлю в лучшем виде. Слишком сильно дрожат руки. Гораздо сильней, чем обычно. Из-за погоды, не иначе. Пардон, я потерял мобильник. Катерина, сделайте одолжение, позвоните на ресепшн, пусть пришлют лимузин. Проклятье… ох, нет… вот же свинство… мне нужна туалетная бумага и горячее полотенце…

***

Путь к аукционному дому проходит в тишине. Перси не пытается затеять светскую беседу. Художник лежит на сидении с закрытыми глазами, бормочет о дерьме и картинах.

Кэт нервничает и отдаётся тревожным предчувствиям. Как пройдет встреча с богемной публикой? Что в голове у истеричного и непредсказуемого спутника? Сможет ли он держать себя в рамках приличий – или всё опять полетит в тар-тарары?

Машина паркуется возле квадратного здания из стекла и стали. Перед Кэт предстаёт огромный плакат. На фасаде красуется тридцатиметровый портрет виновника торжества. Покойный Тоби улыбается, светится радостью. Образ юного щёголя в нежно-голубом костюме контрастирует с траурной лентой и огромными чёрными буквами.

=================================

Благотворительный аукцион мемориального фонда имени Тоби Мак-Гровера

Устроитель: с любовью и бесконечной скорбью, консорциум «Уиллби Груп»

=================================

Аналитики из Бюро посвятили Кэт в новости из Лондона. Кто-то из Дорчестерского гольф-клуба пустил слух, что история про несчастный случай писана вилами по воде. Поговаривали, что финансист Джеймс Элиотт Уиллби своими руками отправил Тоби на встречу с шотландскими предками. Тот самый Уиллби, что недавно мотался по британским судам, отрицая связь с биотеррористом номер один, Хельгой Химмельарх.

За этим джентльменом тянется не один хвост. Его досье пестрит обвинениями в финансовых преступлениях на международном уровне. Бизнес старины Джеймса давным-давно попал в прицел федералов. Однако, размотать клубок не так-то просто. Путая следы в оффшорах, подставных компаниях и надувных фондах, компания «Уиллби Груп» всё ещё владеет активами на сотни миллионов долларов. А сейчас, по какой-то причине – сам мистер Джеймс Эллиот Уиллби отдаёт дань памяти несчастному Тоби Мак-Гроверу.

***

Водитель выскакивает из лимузина. Распахивает двери. Кэт ждёт, пока Перси соизволит оторвать зад от кресла. Но тот в сомнамбулическом состоянии. Замешкавшись на долю секунды, агент Смит без всяких церемоний берёт Перси под локоть, вытаскивает из автомобиля. Решительно шагает ко входу в аукционный дом, увлекая за собой помятого художника.

За прозрачными стеклянными дверями ждёт сюрприз. Проход в зал перекрывают рамки металлодетекторов, рядом гудит скан-машина. Здесь же торчат охранники, похожие на парней из секретной службы. Странные, избыточные меры безопасности – это всего-навсего аукцион, а не встреча первых лиц в государстве!

После небольшой заминки, агент Смит и её спутник наконец-то достигают зала. Мемориальная церемония в разгаре – однако, им открывается не самая печальная картина. Столы для фуршета. Бодрая джазовая мелодия. Чёрные блёстки. Чёрные бабочки. Чёрные повязки на рукавах. Чёрные хризантемы на пиджаках чернокожих музыкантов. И толпа гостей, которые веселятся и напиваются, отдавая дань памяти Тоби Мак-Гроверу.

Кэт делает шаг к пирамиде хрустальных бокалов. В этот момент – со сцены раздаётся звук включаемого микрофона. Музыка моментально стихает. Зал заполняет мужской голос, приятный поставленный баритон.

– Господа! Поприветствуем Персиваля Росса! Прошу, господа! Примите мою сердечную благодарность, ибо вы нашли время разделить нашу безграничную скорбь! Ваш вклад в благотворительный аукцион неоценим! Не пытайтесь спрятаться в баре, мой скромный друг, сейчас я к вам присоединюсь! Аплодисменты, господа! Аплодисменты гению, создавшему «Переуплотнение Розового»! Аплодисменты мистеру Россу и его очаровательной спутнице!

Зал взрывается аплодисментами. Перси страдальчески морщит нос. Кэтти розовеет, но не теряется. Отвечает улыбками на оценивающие взгляды. Мужчина во фраке сходит со сцены.

Кэт вздрагивает, узнав джентльмена в блестящем старомодном цилиндре.

Ведущий на вечеринке – сам Джеймс Элиотт Уиллби.

Преступник, разыскиваемый ФБР. Неуловимый делец, который со дня на день окажется в верхней части списка Интерпола. Подельник Хельги Химмельарх. И, если слухи не врут – кровожадный психопат. Кэт наконец-то понимает, почему здесь столько охраны. Похоже, сын туманного Альбиона готов устроить небольшую войну, если Дядя Сэм пошлёт взвод коммандос за его задницей.

Фальшивая улыбка застывает на губах Кэтти. А мистер Уиллби театрально распахивает объятия!

– Мистер Росс! Дорогой мой Персиваль! Едва ли возможно выразить словами, как я рад нашей встрече! Какое счастье лицезреть ваше феноменальное полотно! «Переуплотнение Розового» – настоящий прорыв! Чистый, рафинированный восторг! А сейчас, дорогой мой – прошу простить! Разрешите представиться вашей спутнице. Джеймс! Зовите меня просто Джеймс!

Не успев договорить, мистер Уиллби едва не падает на одно колено. Хватает ладонь Кэт – и начинает покрывать поцелуями.

– Катерина Альдау… рада знакомству.

Агент Смит отлично подготовлена к миссии. Но Джеймсу удаётся её смутить. Он показывает парочку новых трюков. Галантный сукин сын мастерски нарушает личное пространство. Звук поцелуев эхом разлетается по залу. Наконец, не выпуская дамской руки, он выпрямляется. И переходит к светской беседе.

– Какое несчастье, что наше знакомство состоялась в таких обстоятельствах. Тоби был мне как сын. Больше, чем сын! Ах, Катерина! Лишь ваша красота заставляет моё сердце на краткий миг всплыть над бездонными водами скорби!

Джеймс Эллиот Уиллби источает комплименты. Не выпускает ладонь Кэт. Не забывает сыпать дифирамбами в адрес покойника. Через пару минут он извиняется – и отправляется к гостям. Кэт остаётся в смятении. Её щеки горят, на губах блуждает растерянная улыбка. Кто бы мог подумать, что настолько галантные и обходительные джентльмены на самом деле существуют!

Она бросает взгляд на удаляющийся цилиндр. И направляется к Перси, стараясь отогнать глупые и совершенно неуместные мысли.

***

Величайший из творцов современности пытается пробраться к бару, надраться, и избежать любого общения. Но агент Смит не даёт сбыться его планам. Она недурно справляется. Не отпуская локоть художника, Кэт блистает перед публикой. Ничего сложного. Главное – избегать тем, связанных с авангардизмом, импрессионизмом, и прочими —измами того же рода.

Музыка и беседы стихают за час до полуночи. Часть гостей закончила с выпивкой и скорбными речами. Отправилась в отели, пентхаузы, и каюты на яхтах. Зал для банкетов пустеет. Оставшиеся гости занимают места в зале для торгов. Не больше тридцати дам и джентльменов, включая пару охранников в зале, Перси, агента Смит, и самого аукциониста – мистера Уиллби.

Не теряя времени, он занимает место на сцене. Включает микрофон.

– Господа! Позвольте приступить к официальной части! Как вы уже знаете, мною учреждён благотворительный фонд имени Тоби Мак-Гровера. Благотворительность – вот лучший способ сохранить добрую память об этом выдающемся молодом человеке!

Джеймс Элиотт Уиллби выдерживает паузу, демонстрируя крайнюю степень скорби. Нажимает кнопку пульта. Над сценой с лотами поднимается занавес.

Лот первый – древняя сабля на прозрачной подставке. Золотые ножны усыпаны драгоценными камнями. Похоже, в своё время этот клинок болтался на поясе какого-нибудь короля или султана.

Лот второй – «Переуплотнение Розового». Кэт наконец-то имеет счастье полюбоваться на творение своего спутника. Полотно метр на метр. Холст стискивает тяжелая позолоченная рама. На холсте три розовых кляксы. В зале раздаются хлопки и восторженный шепот.

– Итак, господа! Сегодня в программе три лота. Первые два – выдающиеся произведения искусства, древнего и новейшего!

– Парадная сабля диктатора Аль-Файзуллы. Двенадцатый век, национальное сокровище Египта, прямиком из Каирского Музея!

– Картина гениального Персиваля Росса «Переуплотнение Розового»! Сам художник оказал нам честь присутствием! Держу пари, стоимость полотна оправдает его самые смелые надежды!

– Последний лот – десять билетов в «Кок-Дель-Мар»! Великолепные пляжи, безупречный сервис, абсолютная конфиденциальность – и бесценная возможность для новых знакомств! Приступим к торгам! Господа, первая ставка… секунду… мои извинения! Всё в порядке! Спокойствие, господа, небольшая техническая накладка!

В зале мигает свет. А затем – вырубается полностью. Микрофон отключается. Через пять секунд – на стенах вспыхивают зеленые эвакуационные огни. У выхода слышится шум. Кэтти оборачивается, пытаясь разглядеть, что происходит.

В ту же секунду уши закладывает крик ужаса и боли!

Несколько гостей выпускают из рук номерки. Покидают кресла. И устраивают возню у входа. Двое фиксируют дверные ручки широкими стяжками. В руках остальных блестят ножи из прозрачного пластика.

Такой же прозрачный нож торчит в глазнице охранника. Другого охранника держат под руки – и бьют клинками. Голова несчастного запрокинута. Под подбородком – широкая улыбка. Алые струи бьют из разрубленного горла. Капли крови летят на лица вопящих гостей. Тёплые брызги достигают сцены.

Кэт с ужасом понимает – эти джентльмены ликвидируют охрану!!!

И запирают зал для торгов!!!

13-2. Ножи для мистера Уиллби

Напротив дверей расползается лужа крови. Один из гостей вырывает пистолет из кобуры мёртвого охранника. И направляет ствол на мистера Уиллби!

Рефлексы не подводят агента Смит. Она хватает Перси за шиворот, падает вместе с ним в проход между креслами. Прижимает авангардиста к паркету, дабы тот не вылез под пули.

Сквозь крики и шум пробивается вопль, полный ярости!

– Всем сидеть!!! Сидеть на месте, сукины дети!!! Вам ничего не грозит!!! Уиллби!!! Джеймс Эллиот Уиллби!!! Грязный педераст!!! Ты убил Тоби!!! Ты насрал в душу Мак-Гроверам этим дешевым фарсом!!! Все увидят фото со спутника!!! Смотрите на сцену!!! Все смотрите на сцену!!! Здесь свершается казнь подлого убийцы!!! Сдохни, мерзавец!!!

Залитые кровью пальцы жмут на спуск. И ещё раз. И снова.

Вместо грохота выстрелов раздаётся громкий писк. Кэт успевает разглядеть пушку. Крупнокалиберный автоматический пистолет ZR-100. Разработка «Дайновы» для собственных бригадкорпоративной безопасности. Из этой игрушки может выстрелить лишь её владелец. Или злоумышленник, который вырезал чип из ладони владельца и скопировал отпечатки пальцев.

Через секунду стрелок понимает, что придётся обойтись без свинцовых вливаний. И тут же снова вопит на весь зал.

– Режьте его, парни!!! Выпустим потроха этой свинье!!!

Кэт выглядывает в просвет между креслами, пытается оценить обстановку. Пятеро человек с ножами. Металлодетекторы не обнаружили оружие из пластика или композитов. Возможно, в зале есть их сообщники. Свет вырубился. Но запасной генератор не включился. Кто-то снаружи взломал или отключил системы безопасности? В здании куча охраны. Но дверь в аукционный зал заблокирована изнутри.

Как скоро охрана поймёт, что творится? Как скоро придёт на помощь? Наверняка, сейчас их отвлекают снаружи. Кэтти выуживает мобильник – нет сигнала! Где-то рядом радиочастотный джэммер. Нападающие плохо разбираются в новейших пушках – но они не похожи на любителей.

Кто эти люди? Спецслужбы? Наёмники? Террористы?

Судя по акценту, крикам и ругани – шотландцы из клана Мак-Гроверов. Родственники покойного Тобби. Это не операция Интерпола. И не разборки конкурентов!

Это чёртова вендетта!!!

***

Размахивая ножами и опрокидывая кресла, убийцы прорываются к мистеру Уиллби. Тот мечется по сцене, как загнанный заяц. Увы, все пути к бегству отрезаны любителями хаггиса. Джентльмен заканчивает носиться из угла в угол. Снимает цилиндр. Затем фрак. Обматывает ткань вокруг предплечья. Делает шаг к стойке с произведениями искусства.

Древняя сабля покидает золочёные ножны!

Старина Джеймс с рёвом бросается навстречу шотландцам!

Сын туманного Альбиона умеет обращаться не только с клюшками для гольфа!

Один из убийц запрыгивает на сцену – и его лицо тут же пересекает яркая алая линия. Кости и ткани расходятся в стороны, словно дольки апельсина. Пуская кровавые пузыри, он летит под ноги своим товарищам!

Крича и ругаясь на чём свет стоит, нападающие начинают танцевать вокруг жертвы. Уиллби ловит удары ножей намотанной на руку тканью – и отвечает яростными выпадами! Сабля со свистом рассекает воздух, рисует круги и зигзаги!

Один из убийц слишком долго размышляет. Поток стали проносится сквозь его руку! Раздаётся вопль ярости и боли. Прозрачный клинок со звоном падет, раненный отскакивает – и врезается в своего товарища! Мистер Уиллби не теряет времени даром. Лихое уханье! Лихой кавалерийский удар сверху вниз! Ещё одно тело выпускает фонтан крови из разрубленной головы!

Кэт наблюдает за резнёй, становится свидетелем жуткой метаморфозы. Лицо хозяина вечеринки искажает гримаса удовольствия. Пытаясь достать мстителей клинком, аукционист заливается диким, безумным хохотом. Кто-то любит женские округлости. Кто-то – крепкие мужские задницы. А у этого джентльмена случается эрекция от трещащих черепов, окровавленных лиц, выпущенных потрохов и предсмертных воплей!

***

Шотландцы кое-что поняли, лишившись двоих товарищей. Теперь они пытаются окружить фехтовальщика. Раздёргивают его длинными ударами. То ли старине Джеймсу не везёт, то ли он теряет контроль, наслаждаясь кровопусканием – свалка идёт по плохому сценарию.

Нападающие фланкируют англичанина по всем правилам военной науки!

Трое громил бросаются на жертву одновременно!

Молниеносный выпад – и сабля встречает ближайшего головореза! Клинок проходит насквозь! Уиллби пытается оттолкнуть хрипящего шотландца, выдернуть меч из окровавленной груди!

Теперь двое против одного! Теперь шансы джентльмена выше прежнего! Но в мире кровавых затей всё решают доли секунды!

Пластиковый нож входит хозяину вечеринки в бок!

Уиллби выпускает клинок. По-приятельски хватает шотландца за загривок. Сворачивает набок его голову – и вгрызается в шею, словно бешеный бульдог! Волна крови окатывает дерущихся! Громила отпрыгивает, исступлённо кричит, зажимает ладонью разорванную артерию. Сквозь пальцы лезут алые пузыри. В воздухе повисает облако из капель крови.

Последний уцелевший убийца бьет ножом, целясь врагу в лицо. Уиллби выплёвывает кровавую кашу нападающему в глаза – и чудом уворачивается! Лезвие проходит в сантиметре от его носа! Мститель из клана Мак-Гроверов с рёвом хватает британца за волосы. Они летят на пол!

Начинается старая-добрая забава – возня в луже горячей крови!

Грузный шотландец наваливается на врага. Цель близка и план прост – достать ножом глаза чёртового англичанина! Уиллби хрипит, пытается отвести руку с клинком. Силы неравны, острый пластик медленно, но уверенно приближается к лицу старины Джеймса!

***

Кэт с ужасом наблюдает повторение сражения при Хомильдон-Хилле. И понимает совершено отчетливо – миссия провалится через несколько секунд. Вместе со смертью мистера Уиллби.

Аукцион не состоялся.

Есть лишь один способ попасть в «Кок-Дель-Мар» – договориться с джентльменом, у которого из бока торчит нож!

– Перси, не высовывайся! Лезь под кресло!!!

Агент Смит отпускает шевелюру художника. Она думает об Америке, о Демократии, о растерзанной и изнасилованной Свободе! Эти мысли предают решимости!

Кэтти собирает волю в кулак – и вносит свою лепту в суету среди трупов и багрового пюре.

Запрыгивает на сцену.

Хватает шедевр Персиваля Росса.

И обрушивает картину шотландцу на голову!

Холст с треском рвётся! Перекошенное от ярости лицо вылезает прямо из «Переуплотнения Розового»!

Мститель дергается, пытается избавиться от абстрактного искусства – и в ту же секунду его взгляд стекленеет. Мистер Уиллби пользуется неожиданной художественной презентацией. Он хватается за лезвие, рассекая пальцы до кости. И вонзает в шею громиле то, что смог отломать от прозрачного ножа.

Рот убийцы медленно открывается. Из глотки бьет кровь. Багровые потоки смешиваются с розовой краской.

***

Через пару минут раздаётся грохот. Дверь срывается с петель. В зал врываются ребята в униформе. Бледный как полотно джентльмен поднимает голову. Косится на крутых парней в черных очках и с пушками наперевес. На его боку расплывается кровавое пятно. Слышится тихий шёпот.

– С-с-с-с-укины дети… Простите, я не должен ругаться при дамах…

– Держитесь, Джеймс! Держитесь, прошу вас!

Кэт так и не поняла, кого имел в виду мистер Уиллби – шотландских мстителей или собственную охрану.

***

То, что произошло после – шокировало Кэт гораздо сильнее, чем заменившая торги резня.

На побоище прибыло местное полицейское начальство. Затем – высшие чины из администрации Сан-Рикардо вместе с целым полком юристов и адвокатов. Они говорили с гостями, пока парни в гражданском заворачивали трупы в пластиковые мешки. Через час после кровавой бани – в воздухе запахло химией. Команда уборщиков начала скоблить полы и мыть стены.

Никакого сбора улик.

Никакой полицейской суеты на улице.

Никакого судмедэксперта, фотографа, или детектива.

Происходящее не укладывалось в голове. Власти острова решили скрыть кровавую баню, дабы не подпортить репутацию самого безопасного курорта на Фуэго-Браво. Агенту Смит потребовалась вся сила воли, чтобы удержать язык за зубами и не обрушиться на местных. Она помнила о миссии.

Трясущиеся гости покидали здание. Все они – состоятельные люди. Что им пообещали за молчание? Здесь требуется что-то посерьёзней, чем месячный абонемент в спа.

***

Перси ведёт себя странно.

То трясётся от шока, то расплывается в счастливой улыбке. По какой-то причине, уничтожение шедевра стало для художника источником чистого восторга. Он снова и снова повторяет – «Лора будет в ярости, Лора будет в ярости, все Бройдфункели будут терять дерьмо от ярости». И смотрит на Кэт с таким одобрением, с такой благодарностью, что она уверяется – Перси окончательно съехал.

Неверный вывод.

Впервые за долгие годы, Персиваль Росс почувствовал, как лопнули звенья незримой цепи. Увидев лужи крови и изорванный холст – он пережил прозрение.

Он узнал, как скоротечна человеческая жизнь.

Он понял, как быть со своей жизнью и своим ремеслом.

Никакой мазни. Никакого дерьма. Никакого «Неонового Санчеса».

Отныне – он посвятит себя настоящему искусству. Предмету, о котором мечтал всю жизнь – но не решался придать форму пленительным образам. Не решался взяться за кисть. Отныне только мулатки, зелёная листва джунглей, змеи, тигры и попугаи!

Пусть узколобые снобы от него отвернуться. Пусть закроются двери галерей. Пусть новые работы украсят кабаки в Тихуане. Он лишится денег – зато обретёт мир в сердце.

Лора поймёт. Должна понять, если испытывает к нему хоть что-то, кроме веры в талант художника.

***

Перси беседует с чинушами. И отправляется в отель, не выказывая признаков тревоги или беспокойства.

Кэт ждёт, когда подойдет её очередь для обработки. Так и случается. Словно джин из бутылки, рядом возникает чиновник в костюме мышиного цвета. Мужчина не называет департамент. И даже не представляется. Его голос вежливый – но твёрдый.

– Госпожа Альдау?

– Собственной персоной. Вы действительно собираетесь по-тихому разгрести это дерьмо? Кажется, у вас получается. Знаете, всё это нанесло мне непоправимую душевную травму. В последнее время задумываюсь о покупке яхты. Понимаете, о чём я?

Чиновник не обращает внимания на гневные взгляды.

– Госпожа Альдау, мистер Уиллби просит вас уделить ему время. Он в послеоперационной палате. Частная клиника на Палм-Роу. Прошу вас. Машина ждёт.

Подозрительный тип. Ночная поездка неизвестно куда. Неизвестно с кем. Но речь идёт о единственном шансе попасть в «Кок-Дель-Мар». Следует пойти на это – или отказаться от миссии. Какое решение может выбрать настоящий федерал?

Дорога не занимает много времени.

***

Пациент недурно выглядит для человека, получившего нож под рёбра. Лихого рубаку прооперировали, зашили, перелили кровь и накачали ревиталайзерами. Возле его койки толпятся копы, местные чиновники, юристы, директора из «Уиллби Груп». Очнувшись после наркоза – мистер Уиллби плотно занялся, говоря языком бизнеса, «компенсацией и урегулированием».

На экстренном совещании председательствует пожилая медсестра. Жестом римского сенатора, она даёт команду «всем заткнуться». Прижимает кислородную маску к лицу Уиллби. Тот делал несколько глотков – и совещание продолжается.

Доставивший Кэт тип протискивается сквозь толпу. Наклоняется к джентльмену. Шепчет на ухо. Старина Джеймс приподнимает голову. Кивает Кэтти, словно старый знакомый. И обращается к окружающим.

– Господа… прошу меня извинить… дайте нам пару минут.

Мужчины покидают кабинет, следуя мимо Кэт. Понимающие взгляды, сдержанные приветствия, вежливые жесты. Один из серых пиджаков аккуратно пожимает ей руку.

– Не волнуйтесь за Джеймса, мы сделаем всё возможное! Всё возможное!

Щёки Кэт вспыхивают. Кажется, её приняли за любовницу Уиллби.

***

Дверь закрывается. В палате повисает тишина, нарушаемая лишь писком медицинской техники. Кэт готовится к словам благодарности, к очередной порции восторгов и комплиментов. Она ошибается. Джеймс Эллиот Уиллби начинает с главной темы.

– Кто вы, Катерина?

Кэт холодеет от ужаса! Что это значит? Неужели в ФБР произошла утечка?! Она раскрыта?! Знает ли мистер Уиллби ответ на свой вопрос?!!

Она встречается с тяжёлым, испытывающим взглядом англичанина.

Знает! Наверняка знает! Это её просчёт! Она не позаботилась о слезах и позах при виде трупов и луж крови!? Неужели этого хватило, чтобы Уиллби сделал выводы – и начал копать!!?

– Не бойтесь, Катерина. Откройтесь мне.

Агент Смит лихорадочно перебирает варианты. Не стоит делать непонимающий вид – Уиллби может плохо отреагировать на игры и ложь. Выход лишь один. Полуправда! Полуправда или провал!

– Джеймс, я работаю на частную организацию.

– Общество Семи Архатов? Группа Форберга? Зонтракс? Общество Асторха? Лондонская Ложа? Сайго? Орден Белого Семени Христова? Кто-то из Тихоокеанского Сектора?

Кэт старается не показывать удивления. За время работы в ФБР, она не слышала и половины этих названий. У неё слишком низкий уровень допуска? Это банды или тайные общества? Так или иначе, вопросы не кончатся ничем хорошим. Необходимо изменить ход беседы. Необходимо атаковать!

– Это не имеет значения. Вы слишком наблюдательны, Джеймс. Похоже, я себя раскрыла… увлёкшись спасением вашей задницы!

– Вы правы, Катерина. Простите мою назойливость. Я ваш должник. Буду счастлив способствовать любым вашим начинаниям. Позвольте задать вопрос – какая у вас цель?

Пришло время требовать заветный билет в «Кок-Дель-Мар». Но чем подкрепить это требование? На изобретение причин нет времени. Едва ли Уиллби поверит, что она желает позагорать на местных пляжах. В этот момент – Кэт вспоминает брифинг у Техасца. Вспоминает досье на международного преступника, самого главного сукиного сына на планете. Это может сработать!

– Джеймс, вы мне симпатичны. Не вижу смысла вас обманывать. Мои интересы не пересекаются с вашими. Я собиралась поторговаться за приглашение на вечеринку «Дайновы». Мне необходимо попасть в «Кок-Дель-Мар». Мне нужен билет. Моя цель – Борис Бадьянов!

Впервые с начала беседы, с лица Уиллби исчезает непроницаемая вежливая мина. В его взгляде мелькает что-то похожее на возбуждение. Он хватает пластиковую маску. Делает несколько глубоких вздохов. А после – приступает к речам и вежливым жестам.

– Так вы охотник за головами? Агент-ликвидатор? Наёмный убийца? Как же славно! Я не сомневаюсь в ваших способностях. Но будет лучше, если миссия закончится здесь и сейчас. При всём уважении, я откажу. Для вашего же блага. Борис – слишком скользкая рыба. Его пытались убрать спецслужбы пяти стран. Он опасен и непредсказуем. Русского мерзавца нельзя просчитать. Вы молоды, ваш путь только начался. И я не позволю ему закончиться так рано.

В третий раз за вечер – Кэт приходит в ужас. Понимание достигнуто. Вот только дурацкая отеческая забота испортит всё дело!

– Джеймс, вы заблуждаетесь. Я не киллер! Мой интерес к Борису Бадьянову – исключительно деловой!

– Катерина, благодарю за визит. Я взвешу… все «за» и «против»…

Речи утомляют мистера Уиллби. Он нажимает кнопку на подлокотнике. Дверь моментально открывается. Медсестра бесцеремонно отодвигает Кэт, начинает фокусы с кислородной маской. Агенту Смит остаётся лишь сверлить взглядом старину Джеймса.

Под негодующее бурчание медсестры, пиджаки и галстуки заполняют помещение. Раздосадованная Кэт протискивается в коридор. Её встречает знакомый чиновник.

– Госпожа Альдау, я отвезу вас.

Всю дорогу в отель из головы Кэт не выходят последние слова Уиллби. Он действительно ещё не принял решение? Или из вежливости не желает говорить «нет» дважды?

Чёртов англичанин и его манеры!

13-3. Пляж святого Рикардо

=================================

Отель «Боно эль Понобоно»

Номер Катерины Альдау

=================================

На следующее утро Перси и его невеста завтракали с Кэт. Художник держал рот на замке, был свеж и неожиданно приветлив. Лора беззаботно щебетала. Наверняка, леди Бройдфункель даже не подозревала о ночных событиях.

Они провели за столом не больше получаса. А после – погрузились в самолёт и убрались с острова.

Прошел день.

И ещё один день.

Кэт не выходила из номера. Она пыталась анализировать ситуацию. Прокручивала в голове варианты. Снова и снова возвращалась к единственному сценарию – глазеть на море и ждать вестей от мистера Уиллби.

Но как быть, если ожидание затянется? Вернуться в Штаты? Сообщить Техасцу, что не смогла даже приблизиться к острову? Не говоря уже о погружении в тёмные дела «Дайновы»?

Терзания.

Сомнения.

Неумолимый бег времени.

Мерзкое ощущение бессилия и неопределённости.

Вот что значит свободное плавание. Вот что такое миссия без «Плана Б».

***

Пытаясь убить время, Кэт звонит портье. Бой приносит свежую газету.

На первой полосе красуется Джеймс Элиотт Уиллби. Англичанин снова в цилиндре. И снова улыбается во все тридцать два зуба. Рядом – счастливый Перси с такой же неестественной улыбкой. Аукционист и художник позируют на фоне недавно уничтоженной картины. Вот только на холсте нет и царапинки.

Кэт проверяет дату. «Сан-Рикардо Геральд», утренний выпуск. Не понимая, что происходит, она просматривает статью.

***

…картину Персиваля Росса приобрёл коллекционер, пожелавший остаться анонимным. Работа ушла за рекордную сумму для подающего надежды авангардиста – два миллиона долларов. В данный момент аукционный дом компании «Уиллби Груп» закрыт на подготовку выставки фарфора династии Мин. Гости Сан-Рикардо смогут полюбоваться на птиц и драконов уже сегодняшним вечером. Прекрасная возможность соприкоснуться с древностями. И хотя бы на час отвлечься от бесконечного фестиваля мокрых маек. Погода обещает быть влажнее, чем…

***

Агент Смит удивлённо присвистывает. Уиллби в больнице. Перси не выходил из номера до самого отлёта. Фотография – мастерская фальшивка. Художнику заткнули рот деньгами. Власти Сан-Рикардо умеют заметать дерьмо под ковёр. Вот же коррумпированные засранцы! Что ещё скрывает этот райский остров!?!

Кэт в сердцах мнёт газету, швыряет в стену!

«Ресорт Кок-Дель-Мар» – всего в нескольких морских милях. Должен быть способ туда попасть! План номер один – пробраться на яхту к кому-то из гостей! План номер два – добыть акваланг. И устроить высадку на песчаный берег в духе боевиков из шестидесятых! План номер три – найти способ выбить чёртов билет из Джеймса Эллиота Уиллби! В конце концов, он весьма привлекательный импозантный мужчина… о нет, только не этот вариант… о чём она вообще думает?!

Кэт зажмуривается. Падает на простыни. Испускает тяжелый вздох. Нет, нет, и ещё раз нет! Кажется, это снова происходит!

Не может быть, чтобы её на самом деле заводили плохие парни!

Это уже слишком! Уиллби не похож на чёрных гангстеров и ловеласа из гетто. Он международный преступник. Хладнокровный убийца. Более того – под непроницаемой вежливой маской скрывается самый настоящий психопат! Она помнит, как джентльмен хохотал от удовольствия, выпуская кишки шотландским мстителям!

Тогда, в самый разгар кровавой резни – она действовала как федерал. Оценивала обстановку. Прикрывала спутника. Искала способ повлиять на ситуацию. Ведь агент Смит – профессионал. Профессионал без всяких оговорок. Годы в Квантико и Бюро не прошли даром!

Но сейчас, она вспоминает блеск клинка и хищную улыбку мистера Уиллби. Кэтти смотрит в потолок, а её мысли устремляются в плохом направлении. Плохом и неправильном. Едва ли выпущенные потроха могут настроить женское сердце на романтический лад. Зато сам образ победителя в неравном бою – будоражит кровь, провоцирует самые плотные, самые жаркие, самые неистовые томления!

Кэтти закусывает губу. Её пальцы касаются груди. Медленно двигаются по халату. О, звон клинков и яростные взгляды! Рука опускается к бёдрам, навстречу разгорающемуся огню. О, волевые подбородки и мужественные жесты!

Из влажных губ врывается страдальческий стон – нет!

Нет!

Нет!!!

Нет!!?

Необходимо выкинуть из головы саблю, фрак и цилиндр! Думать о Никки! Думать о Никки! Немедленно думать о Никки! О Никки, о черных членах, о Длинном Пите – о чём угодно, лишь-бы справиться с наваждением!!!

Романтические томления прерывает осторожный стук в дверь.

***

Кэт вскакивает в самых растрёпанных чувствах. Кого принёс Дьявол? Кто-то из работников отеля? На секунду, её посещает очередная безумная мысль – швырнуть портье на смятые простыни. Выяснить, тянет ли местный сервис на пять звёзд. Всё из-за кровожадного англичанина, будь он неладен! Всё из-за чёртового Уиллби и его гусарских фокусов!

– Доставка для госпожи Альдау!

Бой получает купюру. Дверь захлопывается. Букет летит на кровать. Задыхаясь от нетерпения, Кэт рвёт плотную надушенную бумагу.

Есть!

Вот оно!

Записка от Джеймса Эллиота Уиллби!!!

***

Дорогая Катерина!

К сожалению… 

***

Пальцы Кэт предательски вздрагивают. Проклятый мерзавец решил подсластить отказ букетом?

Она глубоко вдыхает.

И продолжает чтение.

***

…к сожалению, не имею возможности лично представить Вас русскому дельцу. Через три дня «Кок-Дель-Мар» начнёт принимать гостей. Ваш визит согласован. Администрация острова свяжется с Вами и организует доставку.

Примите скромный подарок от меня лично. В своё время, Вам откроется его ценность. 

Удачного отдыха!

P.S. Прошу, держите сувенир при себе.

P.P.S. Помните: Борис умён и опасен.

целую Вашу руку миллион раз, трепещу от восхищения, молю высшие силы о новой встрече, Ваш преданный друг и поклонник, Джеймс Эллиот Уиллби.

***

Кэт бросает в жар. Свершилось. Дороги назад нет.

Через три дня она наконец-то займётся делом!

Секунду назад остров казался весьма гадким местом. Фальшивкой. Сумеречным краем, где ширма из нарядных фасадов скрывает кровавые преступления. Но теперь – солнце выходит из-за туч! Пятизвёздочный номер наполняется светом и головокружением! Кэтти хватает букет, вдыхает аромат роз. Чёртов Уиллби!

Наконец, среди обрывков конверта, она замечает обещанный сувенир. Почти невесомый прямоугольник из белого пластика, не больше сантиметра в длину. На матовой поверхности чернеют едва-различимые буквы – «Зебаот-15».

Агент Смит разглядывает пластиковую штуковину. Жучок? Спутниковый поинт-модуль? Хранилище данных? Что за глупость? Неужели Уиллби думает, что она будет таскаться с этой штукой в кармане? Кэт подходит к окну. Поднимает странный прямоугольник к свету. Лучи солнца проходят сквозь пластик, словно через мутное стекло. Внутри ничего нет? Это радиочастотный ключ? Или обычный брелок?

Кэтти опускает подарок на прикроватный столик. Возможно, мистер Уиллби обладает чисто английским чувством юмора. А его подарок – часть шутки, понятной лишь жителям Туманного Альбиона. Ещё будет время подумать.

А сейчас – прочь из отеля! Следует проветрить голову. Вышвырнуть мысли о «преданном друге и поклоннике». В конце концов, потратить деньги налогоплательщиков!

Вперёд, навстречу барам и пляжам!

***

Агент Смит проводит небольшое расследование. Расспрашивает портье о городских пляжах. Банкнота в десять баксов делает своё дело. Она получает все ответы.

В городе проходит фестиваль мокрых маек. Пляжи забиты туристами и накуренными тусовщиками. Однако же, дорогому гостю можно доверить тайну. В часе езды, за чертой города – бухта, укрытая скалами. Семь миль песка. Жемчужина острова. Тихое место – пляж святого Рикардо.

Портье вызывает такси.

Уже через час – облачённая в купальник агент Смит шагает навстречу прибою.

Перед ней предстаёт бесконечная песчаная гряда. Открытый пляжный бар с парой посетителей. Лежаки. Зонтики. Стилизованные под хижины папуасов душевые кабинки. И, где-то далеко, парочки отдыхающих. Никакой суеты и громкой музыки. Недалеко от кромки воды возвышается деревянная статуя. Танцующий святой в неизменном шлеме. Скульптор постарался на славу – мускулы и филейные места отца Рикардо вырезаны с особой тщательностью. Действительно прекрасное место. Работнику отеля перепадёт еще одна десятка.

Ещё через два часа Кэт смывает морскую соль. И направляется к бару. Увы, там нет одиноких красавцев, мечтающих завязать беседу о погоде. Она выпивает пару коктейлей. Берёт с собой еще один – и устраивается на деревянном лежаке.

Дело идёт к вечеру. Кэт разглядывает мускулистую деревянную задницу святого Рикардо. Время выбросить из головы все тревоги. Время пить. Смотреть на море. И наслаждаться моментом. В этот прекрасный день не хватает самой малости. Мужских рук на талии – и неуловимых романтических флуктуаций в воздухе. Слава богу, на свежем воздухе призрак мистера Уиллби досаждает не так сильно.

Кэт прикрывает глаза. И, разомлев от вечернего солнца, отдаётся томным фантазиям. Было бы славно выкопать волшебную лампу из руин песочного замка. Потри – и оттуда выскочит парочка страстных и умелых джинов. Джинов с огромными синими членами. Кэтти тянет коктейль и улыбается своим мыслям.

Ей не следовало думать о чём-то подобном.

Над морской рябью поднимается трезубец. Затем – дыхательная трубка. Затем – плавательная маска из ярко-красного латекса.

Отплёвываясь и снимая с рогов морскую капусту, на берег выбирается Дьявол.

***

– Мэм?

Кэт чуть было не вскрикивает от неожиданности и в долю секунды покидает край романтических томлений.

Рядом с её зонтиком стоит коп, меньше всего напоминающий стража порядка. Пляжные шорты. Расстегнутая цветастая рубаха. На поясе – рация и блестящий значок местного полицейского департамента.

– Мэм, прошу прощения. Вы нарушаете административные правила. Пожалуйста, воздержитесь от нарушений в следующий визит на пляж. Хорошего вечера, мэм.

– Какие правила? О чём вы?

Вместо ответа, коп указывает на деревянное изваяние святого Рикардо. В руке статуи табличка, похожая на дорожный знак. Зачёркнутый купальник. Агент Смит недоумевает. Что за чертовщина? Это пляж для нудистов? Или для любителей загорать топлесc? Разве для второго не подходят обычные пляжи!?

Словно читая её мысли, коп поясняет.

– Некоторые туристы приезжают с семьями. Полное и частичное оголение или запрещено, или входит в рекомендацию. Свои правила для каждого пляжа, мэм. Отнеситесь с пониманием.

Кэт пытается вообразить семейную пару, которая потащит своих отпрысков на остров, где косяк стоит три доллара, а афиши стрип-клубов мелькают на каждом перекрёстке. Затем переводит взгляд на литой торс копа. Интересно, есть ли на этом острове пончики?

Правила правилами – но всё же, каков нахал! Похоже, служитель закона рассчитывает на лучшее зрелище в своей жизни. Экий самонадеянный мерзавец!

Кэт собирается высказать джентльмену в шортах всё, что она думает о местной полиции. Однако же, в её голову лезут странные мысли. А на губах появляется не менее странная улыбка.

Правила есть правила. Пусть дежурный безразличный взгляд этого наглеца засияет восторгом. Всего лишь ничего не значащая шалость. Разумеется, Кэтти Смит не позволила бы себе таких фокусов – но разве Катерина Альдау не законопослушная дама?

– Разумеется, офицер.

Не отводя взгляда от мужчины, Кэт ставит бокал с коктейлем на лежак. Предвкушая водопад из комплиментов, игриво подмигивает копу. Застёжка с щелчком расстёгивается. Верх купальника падает на песок. Горячий ветер встречается с пленительными формами. Дьявол пялится на роскошную грудь – и трогает свой член, забыв снять ласты. Кэтти расправляет плечи, обхватывает руками талию, словно модель на обложке «Плейбоя». На губах красотки играет озорная улыбка.

– Теперь всё в порядке?

Вместо того, чтобы вытаращить глаза и подпрыгнуть от счастья – коп деликатно отводит глаза.

– Спасибо за сотрудничество, мэм.

Беспардонный засранец отворачивается – и пытается продолжить обход зонтиков и пустых лежаков.

Кэтти чувствует, как на смену игривому настроению приходит гнев. Это немыслимо! Это неприменимо! Это возмутительно! Где подобающие ситуации джентльменские проявления? Где восторги? Где комплименты? Неужели мерзавец из Пляжного Патруля собирается испоганить ей вечер?! Этому не бывать!

Кэт решительно подходит к блюстителю закона. Останавливается в паре шагов. Испепеляет офицера яростным взглядом. Проводит ладонью по налитым сферам. Окаменевшие соски двигаются между пальцев, мощная грудь упруго покачивается. Невыносимо прекрасное зрелище, от которого член копа должен разорвать пляжные шорты!

– Прекрасно выглядите, мэм. Хорошего вечера.

Алкоголь, вечный помощник горячих сердец, и мужественные очертания святого Рикардо – придают Кэт решимости. Кипя от гнева, она желает добиться от служителя порядка нормальной человеческой реакции. Что за дерьмо происходит в этом насквозь фальшивом городе? Она не собирается смотреть на удаляющуюся спину, после того, как отсвечивала бюстом!

– Офицер! Стойте, офицер! Мне требуется ваша помощь!

– Да, мэм?

Полицейский сохраняет вежливое протокольное выражение. Местных копов с первого дня службы учат не пялиться на бюсты и задницы гостей острова. Подлец в шортах всеми силами избегает зрительного контакта с грудью красотки. И эта удивительная суперспособность толкает Кэт на преступление! Она готова напасть на офицера при исполнении!

– Помогите мне с кремом для загара. Ну же, офицер! Мне ведь не придётся просить дважды?

Тюбик из пляжной сумки летит прямо в копа. Не меняясь в лице, он машинально ловит снаряд. Демонстрируя целый набор изящных поз, Кэт опускается грудью на лежак. И хлопает себя по плечу, не отводя взгляд от служителя порядка.

Если чертов болван повернётся спиной – она пойдет на преступление! На оскорбление словом и действием! Засранцу не стоило выходить на смену без оружия!

***

Возможно, страж порядка пугается угрожающих интонаций в голосе дамы. Возможно, решает проявить дежурную вежливость. Так или иначе, он принимает верное решение.

Коп разворачивается. Шагает к лежаку. Склоняется над кипящей от гнева красоткой. Возится с тюбиком. Его лицо скрывает всё та же вежливая маска, всё та же постылая протокольная мина.

Кэтти торжествующе улыбается, когда прохладные капли приземляются ей на спину. Мужские ладони начинают растирать маслянистую субстанцию. Сильные пальцы. Плавные ласки. Дьявол разбегается, падает животом на песок, проезжает несколько метров – и оказывается прямо под шезлонгом. К жару тропического солнца добавляется жар из преисподней. Тень от пляжного зонта совсем не помогает. Зной уплотняется! Чресла лижут языки адского пламени! Гневные и игривые порывы сплетаются в горячий ком!

Кэт издаёт тихий кокетливый стон. Разумеется, лишь для того, чтобы понаблюдать за реакцией офицера. И этот момент, понимает – коп вот-вот справится с порученной задачей. Осталось несколько секунд притираний и прикосновений!

Неужели на этом всё!?

Неужели пляжный сукин сын вернётся к патрулированию!?

Будь ты неладен, остров лжецов, лицемеров, и пустоголовых мужланов с полицейским значком!!!

В голове агента Смит бьётся одна лишь мысль – “Сукин сын не должен остаться безнаказанным! Пусть коп позволит себе какой-нибудь фривольный жест! И она тут же поставит мерзавца на место! Отплатит за лживое безразличие и показную вежливость! Протащит засранца сквозь тернии и жернова!”.

Кэт приподнимает голову. Оборачивается. Кидает на копа многозначительный игривый взгляд. Пытается вложить в голос побольше томления.

– А теперь чуть ниже. Ниже поясницы.

– Простите, мэм?

– Теперь мой зад. И побольше средства от загара.

– Но…

– Никаких «но», офицер.

– Кхм… конечно, извините. Конечно, мэм.

Мужские ладони ложатся на крепкие ягодицы. Пальцы двигаются по упругим сферам. Дьявол просовывает нос между досками лежака и щекочет бёдра. Кэтти чувствует, как под грудью и животом раскаляется дерево. Влажные губы покидает очередной стон – и это не совсем кокетство. Чёртики пляшут в глазах Кэт. Её умоляющий взгляд устремляется к статуе Танцующего Святого.

О, святой Рикардо!

Вразуми и направь болвана в пляжных шортах!

Пусть он позволит себе лишнего!

Пусть сдвинет в сторону полоску бикини!

Всего через двадцать минут после знакомства с полицией Сан-Рикардо, агент Смит поглощена новым расследованием. Она желает знать, где кончаются протоколы и правила.

Кэт закусывает губу. Заливается краской. Однако же, находит в себе силы преодолеть стыд и неловкость. Приподнимает зад. И решительно раздвигает бёдра. Ягодицы покачиваются навстречу мужским рукам. Жаркий пот и прохладный крем капают на расплавленный песок. Красотка поглажена архиважными вопросами. Неужели сукин сын не ответит на приглашающий жест? Не заметит дрожь, трепет, влагу и жаркое дыхание? Неужели его сердце не колыхнётся?!

Терзания, метания, сопение Дьявола, мужские руки на заднице – растворяют Кэт в удовольствии и предвкушении. Предвкушении настойчивых ласк, жарких поцелуев и неистовых толчков. Ожидания тянется, но ладони не отрываются от ягодиц. По какой-то неведомой причине, коп не бросается на неё с членом наперевес! Это совершенно невыносимо! Совершенно неприемлемо! Разомлевшая красотка жаждет действия!

Наконец, к эротическому томлению добавляется изрядная порция гнева. Кэт устаёт ждать, когда коп поступит так, как обязан поступить любой порядочный мужчина. Она приподнимается на локтях. Одаривает кавалера яростным взглядом. И, борясь с желанием ударить офицера, переворачивается на спину. Решительно хватает мужское запястье! Прижимает ладонь к своей груди!

– Ну же… крем… для загара… пожалуйста, продолжайте, офицер!

***

Коп при исполнении. Его закалили годы, проведённые среди лежаков и пляжных зонтиков. Он помнит полицейский устав. Меньше всего на свете он желает неприятностей. Что ещё взбредёт в голову распалённой одинокой даме?

Юристы из «Полицейского Департамента Сан-Рикардо» каждую неделю рассказывают, как действует на женщин морской закат. Неизвестно, чем могут закончиться романтические затеи с гостями острова. Об этом помнит каждый страж порядка в шортах и цветастой рубахе.

Но всё же – он человек!

Человек из плоти и крови!

Человек, а не машина для втирания крема!

Клетка из правил даёт трещину! И начинает с грохотом разваливаться!

Коп склоняется над изнывающей красоткой. Сильные мужские руки накрывают бюст, массируют бесподобные упругие формы. Дрожа от нетерпения, пальцы разгорячённой дамы снова накрывают ладонь удачливого кавалера. И направляют вниз, к животу, к последней детали купальника.

В этот раз сигнал понят и принят.

Рука полицейского оказывается между бёдер. Пальцы забираются под ткань. Прижимаются к пульсирующей плоти. Ныряют в раскалённые потоки. Исследуют плавильную печь изнутри. Над пляжем повисают сладострастный стоны.

Кэт выгибается, хватает воздух, бросает благодарные взгляды на статую святого Рикардо.

Не переставая ласкать шикарный бюст и массировать даму изнутри – полицейский наконец-то забывает о предписаниях. И решает познакомиться с обладательницей потрясающих форм.

– Мэм, разрешите представиться, Луис Дарси. Рад знакомству, мэм. Разрешите узнать ваше имя?

– Кэтти… Катери… неважно! Продолжайте, офицер… просто продолжай, хватит болтать, дай мне пальцы глубже…

– Так точно, мэм!

– И… сними эти… чёртовы шорты! Ооо, Господи, да… нет, не останавливайся, я сама!

Не переставая качать бёдрами навстречу руке нового знакомого, Кэт приподнимается. Вцепляется в задницу копа – и тянет на себя! Задыхаясь от нетерпения, судорожно расстёгивает ремень! Хватает главную деталь униформы, решительно тянет шорты вниз, вместе с бельём!

Полицейский значок летит на песок – а массивная каменная башня обрушивается на лицо Кэт! Опьянённая похотью фурия прижимается щекой к горячей плоти. Вдыхает запах мужчины, пробует его жар и крепость. Эти ощущения вышвыривают из головы Кэт последние остатки здравомыслия.

Когти впиваются в ягодицы копа!

Жадный рот хватает добычу!

Кэтти закрывает глаза, отдаётся жару, морскому ветру, и неистовой, животной страсти! Не отвлекаясь на ласки и игры, начинает исполнять «фокус со шпагой»! Она действует настойчиво, решительно, не оставляя ошеломлённому копу и шанса справиться с мучительным напором жадных губ!

Пляжный полицейский успел натерпеться от распалённой бестии. Слишком много прекрасных образов! Слишком много везения для одного человека! Несколько секунд – и из уголков губ бьют раскалённые белые струи! Водопады семени обрушиваются на массивную грудь! Не выпуская кавалера изо рта, Кэт издаёт громкий сладострастный стон!

Что за чудесный вечер! Волшебный закат, горячий песок, величественный силуэт Танцующего Святого – и толстый член незнакомца, бьющийся на языке! Трепет, жар, кипящая сперма и судорожные глотки!

Как тебе такое, мистер Уиллби!?

Что ты о себе возомнил, чопорный щёголь, двуличный мошенник, бесподобный рубака!?

Прочь, прочь, прочь из таинственных областей женской души! Стань в один строй с чернозадыми ублюдками и Длинным Питом! Спрячься в Шкафу Воспоминаний и запрись изнутри!

***

Пляжный лежак продержался ровно пять минут. Дерево захрустело и разлетелось под крепкой задницей копа, не выдержав двоих человек.

Второй лежак оказался покрепче. Однако же, и он дал слабину в самый романтический момент. Бешеные скачки – и ещё одна груда досок и щепок. Забыв обо всём на свете, жаркая красотка и её новый знакомый наслаждались друг другом, беспощадно уничтожая городскую собственность.

Лишь одно недоразумение отвлекало Кэт от плавных движений на окаменевшем поршне – безлюдный пляж оказался не таким уж и безлюдным. На горизонте виднелись отдыхающие парочки. В двух сотнях шагов прогуливались девицы в купальниках и соломенных шляпах. Ветер доносил обрывки разговоров и музыку из бара.

На краткие мгновения, Кэтти восстанавливала связь с реальностью. И приходила в ужас! Наверняка, кто-то увидел, как она глотала сперму, вцепившись в задницу полицейского! Как руки мужчины стискивали роскошные груди! Как её бёдра обрушивались на мощный член!

Щёки краснели.

Движения замедлялись.

Скрип лежаков становился чуть тише.

Но в минуты замешательства – рядом оказывался Дьявол. Бурлящая лавина чувственных наслаждений подхватывала страхи. И уносила в море.

В самый разгар веселья случилась ещё одна неприятность. После бесконечных извержений, страж порядка начал сдавать позиции. Но Кэт даже не собиралась заканчивать вечеринку. Любовники прервались на недолгую беседу. Разгорячённая красотка решилась поделиться самыми тёмными желаниями. Такое не говорят на первом или десятом свидании. Такие откровения – лишь для незнакомцев, что ненадолго задерживаются под пляжными зонтами – и тут же исчезают среди пальм и песков.

Робкие намёки. Непонимающие взгляды. Менее робкие намёки. Удивлённые жесты. Намёки перешли в настойчивые требования. И, наконец, коп поднимает с песка рацию.

– Код тринацать-тринадцать! Повторяю, тринадцать-тринадцать! Приём? Офицер Донован, южная часть пляжа! Тринацать-тринадцать! Принято? Донни, поспеши и прихвати пару коктейлей! Это не учебная тревога! Как понял? Ещё раз, это не учебная тревога! Это на самом деле тринадцать-тринадцать!

Подмога близка!

Кэтти награждает кавалера звонким поцелуем в натруженный член, плотоядно улыбается, и трепещет от предвкушения.

Через пару минут перед Кэт предстают ещё одни шорты. Над шортами – чёрные полицейские очки, мужественный подбородок и роскошные густые усы. Совсем не её типаж. Но вечер слишком томен. А шепот Дьявола слишком громок.

Знакомство не занимает много времени. Приветливые улыбки. Звон бокалов. Мужские руки на груди и бёдрах. Томные вздохи. Замутнённые похотью взгляды. Следы от поцелуев на шее и плечах. Красотка теряет голову. Опускается между мужчинами. Самозабвенно отсасывает, бросая томные взгляды поверх членов. Сравнивает джентльменов на вкус. Пальцы зарываются в пышные волосы. Ещё одна пара рук обхватывает талию. Ненасытная фурия рычит под ударами раскалённых поршней, над песком разносятся яростные стоны!

Остаток вечера Кэтти теряет ощущение времени и пространства, отдаваясь жарким ласкам, чувству наполненности, кипящим потокам мужского семени. Удачливые засранцы изо всех сил пытаются впечатлить туристку, дабы не разочаровать Танцующего Святого. Дабы не посрамить «Полицейский Департамент Сан-Рикардо».

Вот они, настоящие мужчины, готовые прикрыть друг друга всегда и везде.

Без разницы – в шортах, в синей или чёрной униформе – защитники правопорядка крепко стоят плечом к плечу. Вместе принимают пули. Вместе делят мимолётные радости.

Вот он, легендарный esprit de corps!

Вот он, сам дух полиции, дух взаимопомощи и нерушимого братства!

***

Далеко за полночь, патрульная машина с выключенными мигалками останавливается перед отелем. Изнемогающая от усталости дама прощается с кавалерами. Парни записывают свои номера, жонглируют визитками с пальмами и звёздами. Но Кэтти знает – весь следующий день пройдет в метаниях, раскаяниях, и попытках заглушить пожар стыда алкоголем. Копы спешат на стражу Закона и Порядка. Кэт спешит в душ.

Начинается старая песня. Это совсем на неё не похоже! Только подумать, это на самом деле случилось!

Она сушит волосы. И не узнаёт отражение в зеркале. Куда делись вечно напряженные брови? Где собранное, бесстрастное, непроницаемое выражение профессионала из ФБР?

В зеркале её лицо. Но лицо новое и странное. Расслабленное и томное. Розовый румянец. Чувственные губы. Странные огоньки в глазах.

Лицо Катерины Альдау.

Кэт вздрагивает. Тревожное открытие – как и Уиллби, она носит маску.

14. Создатель королей

=================================

Территориальные воды Кубы

Яхта «Надежда»

=================================

– Борис, вы не сможете вечно топить горе в алкоголе. При всём уважении, как ваш преданный друг, как ваш коллега, я настаиваю – прекратите пить!!!

Гвидо Феларатти битый час пытается вытащить капитана «Надежды» из-за барной стойки. Тактично, вежливо, но настойчиво. Скоро на горизонте появится «Кок-дель-Мар». Скоро они узнают, зачем отец-основатель «Дайновы» пригласил самых разыскиваемых людей на планете.

– Патрон, проспитесь! Проспитесь, друг мой! Завтра мы достигнем острова. Вы не должны предстать в таком виде. Немедленно отправляйтесь в каюту – и ложитесь спать! Марио, забери у него бутылку! Вперёд, Марио, без лишних церемоний!

Оружейный барон молчит. Хмурится. Соглашается. Но тут же пускает пьяную слезу. Изо всех сил лупит кулаком по мраморной столешнице. И снова присасывается к бутылке.

Из всей команды – лишь итальянец понимает, как сильно героическая смерь медведя ударила по Борису. Он знает, как велика боль друга и партнёра по бизнесу. Знает – но ничем не может помочь.

***

Спасение от Зелёного Змея приходит с неожиданной стороны. Итальянца посещает светлая идея. Повар вскакивает, хлопает изрешеченной дверью. Бродит по яхте, заглядывает на склады, стучит в каюты наёмников, трясёт механиков, расспрашивает стюардов и шлюх. Наконец, находит искомое у палубного матроса. Платит моряку сотню баксов. И кое-что одалживает.

Через час Гвидо снова предстаёт перед Борисом. Вместе с находкой и заготовленной речью.

– Шеф! Я знаю, как облегчить вашу боль. Послушайте, патрон – на свете есть лишь три источника трансцендентального утешения. Господь. Время. Искусство. Вы не верите в Бога, мой друг. И у нас нет времени, чтобы пить и горевать. Остаётся призвать на помощь Искусство!

Повар выдерживает паузу, делает патетический жест, и продолжает.

– Вся ваша судьба, все ваши потери, все ваши победы – набиты на вашей крепкой шкуре. На спине, между осьминогом и Лениным, найдется место для медведя. Давайте создадиммонумент нашему мохнатому другу. Отдадим ему должное, и двинемся дальше! Глядите-ка, что я принёс!

Мутный взгляд Бориса останавливается на машинке для рисования якорей и обнаженных красоток. В руках Гвидо блестит лазерный татуировальный станок. Впервые за несколько дней, во взгляде отчаявшегося русского дельца проскальзывает работа мысли.

– Гвидо, почему же… почему мы раньше не додумались набить Толстого… секунду… погодите… вы знаете, как с этим обращаться? Не поймите меня неправильно, но… вы умеете рисовать?

– Разумеется! Как вам не стыдно, патрон!? Ещё бы я не умел! Всё будет в лучшем виде! Сделаю в русском стиле! В прекрасном русском стиле, мой дорогой Борис! Ну-ка, поворачивайтесь спиной!

***

Талантливый человек талантлив во всём.

Повар управляется с машинкой так же ловко, как и с кулинарным шприцем. Ему не мешают алкогольные пары, качка, и заглядывающий через плечо Марио. Рука итальянца тверда. Форма точна. Штрих ровен.

Однако, в крови Гвидо Феларатти слишком много Италии. Его руку направляет Рафаэль, Тициан, Мазаччо и дель Пьомбо. Обещания по поводу русского стиля не оправдываются. Рядом с красотками, осьминогами и рыболовецкими шхунами, появляется новый образ.

Медведь в терновом венке мученически закатывает глаза, словно святая Екатерина Александрийская. Его нимб окружен звёздами, ангелами, и летающими чашами с мёдом.

Мохнатые лапы принимают горящий крест из рук Иисуса Христа.

Палец Спасителя указывает на окровавленный британский флаг в пасти зверя.

Между Иисусом и медведем – итальянец изобразил самого Бориса Блядца. Капитан «Надежды» стоит на коленях в позе скорбящего грешника, опечалено склонив голову и сложив руки в молитвенном жесте.

***

Гвидо подносит зеркало.

Разглядев дикую и помпезную аллегорию на своей спине, Борис моментально трезвеет.

Он морщится – но молчит. Много лет назад Борис Бадьянов усвоил ценный урок. Гвидо Фелларати – профессионал своего дела, надежный товарищ и приятнейший человек. Пока дело не доходит до критики его стряпни или художественных концепций.

План итальянца удаётся. Капитан переключается от терзаний к делу. Шатаясь и распространяя пары алкоголя, Борис отправляется в свою каюту. И через десять часов – снова принимает вахту. В этот раз, без бутылки и пьяных слёз.

Борис обсуждает дела с Гвидо и Марио. Руководит ремонтом судна. Договаривался с китайскими наёмниками. Обсуждает выплаты и компенсации за убитых товарищей. Утешает растрёпанных пассажирок, которые до сих пор рыдают, вспоминая злополучную дискотеку. Час идёт за часом. Морские мили исчезают за кормой.

Наконец, радар засекает лёгкие суда. Дип-сканнеры опознают патрульные катера «Дайновы». Вскоре – из-за горизонта выплывают пальмы и песчаные пляжи. На волнах покачивались прогулочные лодки, гигантские океанические яхты и частные гидросамолёты.

В «Ресорт Кок-дель-Мар» прибыли почти все гости.

***

Яхта Бориса Блядца отправляется в порт Сан-Рикардо. Вместе с наёмниками, шлюхами, и остальным персоналом. Местные власти не задают вопросы о следах шрапнели в надстройке. Невежливо докучать гостям. Тем более – гостям «Дайновы».

К борту яхты подходит катер с эмблемой корпорации. Через двадцать минут, последние гости оказываются на острове. Из всего экипажа, на берег «Кок-дель-Мар» сходят лишь три человека. Марио, Гвидо, и Борис Бадьянов.

Как и все приглашенные, они безоружны. Привычное дело для повара. Но источник недовольства для кубинца. Марио до сих пор считает, что всё происходящее – очередная западня коварных янки.

В двух сотнях метров от полосы прибоя – зеркальный купол. Огромный конференц-зал. Тёплый ветер полощет флаги с эмблемами «Дайновы». Перед стеклянными дверями – зонтики, банкетные столы, улыбающиеся официанты в белоснежных кителях, цветочные гирлянды, ледяные скульптуры, композиции из фруктов и пальмовых листьев. Весёлый фуршет под открытым небом. Однако, в воздухе сквозит напряжение.

Борис встречает многих людей, которых знает.

И которых желал бы не знать.

В своё время, Гвидо Феларатти отравил племянника мадам Шао Шаньгуань супом из потрохов рыбы Фугу. Она сдержанно приветствует русского дельца, даже не глядя в сторону повара. Рядом прохаживается Мануэль Коста. Мексиканец мечет яростные взгляды – и отдаётся фантазиям о том, как лично перегрызёт Борису глотку. В толпе блестит наголо выбритая голова Господина Горо. Правая рука шпиона «Ибушимы» осталось в Сомали, её место занял автопротез из карбона и титана. Вряд ли Горо позабыл, как ловко Марио управляется с тесаком.

Здесь многие знают друг друга. Помнят старые обиды и разногласия. Помнят сюрпризы со свинцом, напалмом, тетрадотоксином. Вот причина, по которой администрация «Кок-дель-Мар» оставила гостей без пушек.

На песчаном берегу райского острова собрались боссы картелей, главы преступных синдикатов, эмиссары запрещённых культов, посланники африканских и южно-американских диктаторов. Гавайские рубашки, военный камуфляж, галстуки и строгие пиджаки, чалмы и бороды.

Преступники, за чьи головы назначены баснословные награды. Дельцы теневых рынков. Продавцы и покупатели человеческих жизней.

Держатели облигаций Костяного Банка.

Деловые партнеры старухи с косой.

***

Гости удерживаются в рамках приличий. Рукопожатия, многообещающие взгляды, звон хрусталя, негромкие разговоры. Наконец, двери конференц-зала открываются. Приглашенные рассаживаются вокруг сцены с голографическим проектором.

Свет гаснет.

В центре зала возникла огромная проекция Кеннета Хейза.

Десятиметровая голограмма оглядывает присутствующих сверху вниз, словно титан из греческих мифов. Не утомляя гостей приветствиями, отец-основатель «Дайновы» начинает с главного.

– Господа, мы стоим на пороге величайшей катастрофы в истории человечества. Все ресурсы корпорации «Дайнова» направленны на то, чтобы смягчить её последствия.

– ЦРУ обнаружило лаборатории, где ведётся разработка био-оружия нового поколения. Мексика. Танзания. Таиланд. Филиппины. Китай. Новая Зеландия. Польша. Марокко. Террористическая сеть Хельги Химмельарх опутала всю планету. Она готовит атаку невиданных масштабов. Атаку на всё человечество. Скоро информация станет достоянием общественности. Скоро власти забьют тревогу.

– Вирус на базе штамма «Конго Омега» – невероятно эффективное биотехнологическое оружие, опережающие любые военные разработки. Исследовав масштаб происходящего, я ответственно заявляю – несмотря на усилия спецслужб, вирус будет выпущен. Это произойдет в ближайшее время. Умрут миллиарды людей. Мировая экономика рухнет. Национальные правительства исчезнут. Границы государств останутся лишь на бумаге. Вот причина, по которой вы здесь. У вас будет возможность противостоять надвигающемуся кошмару.

Голограмма Кеннета Хейза протягивает руку. Над ладонью взлетает трёхмерное изображение кейсов из полированного металла. Крышки открываются. Внутри – ёмкости с ядовито-зелёной жижей и защищенные хранилища данных.

– В каждом контейнере – описание технологии и материалы для производства миллиона доз экспериментальной вакцины «Зебаот-10». На сегодняшний день – это единственная возможность противостоять вирусу.

– Вы энергичные и предприимчивые люди. Вы живёте по собственным правилам, переступая нормы морали и законы общества. Вы примите мой дар. Вы спасёте тех, кого пожелаете спасти. Вы создадите новые центры силы. В мире будущего нет места Ротшильдам или Кохам. Вы создадите общества, независимые от финансовых королей Старого Света.

– Есть лишь одно условие. В этом зале тридцать два человека. Вы должны самостоятельно избрать троих, кому достанется вакцина. Вам предстоит договориться. Пожать руки. Создать правила. Заключить союзы. Разделить власть и ответственность. Вы превратитесь в деловых партнёров Америки и «Дайновы» – или встретите пришествие нового мира вместе с остальным человечеством.

– Через десять дней в эти двери должны войти трое представителей. Трое людей, которые устраивают вас всех. Каждый представитель получит по контейнеру с вакциной.

– Если вы прибегнете к силовому варианту решения – сделайте так, чтобы это не затронуло остальных гостей острова. Не дайте мне повод усомниться в вашей цивилизованности. «Ресорт Кок-дель-Мар» к вашим услугам, господа!

Голограмма исчезает. В зале повисает молчание. Затем раздаётся шёпот, гомон, звук двигающихся кресел. Публика не спешит срываться с мест. Гостям непросто осмыслить новости. Кто-то думает о барышах. Кто-то пытался оценить перспективы. Кто-то радуется возможности свести счёты.

Они не сомневаются в словах главного акционера «Дайновы». Кеннет Хейз – слишком крупная фигура на экономической и политической шахматной доске. Да, без всяких сомнений – он вообразил себя Мессией. Но угроза реальна.

Директор Хейз не стал бы тратить время и ресурсы корпорации, приглашая теневых деятелей, чтобы поупражняться в невесёлых шутках на тему рукотворного апокалипсиса.

***

Марио прохаживается между кресел, приветствует коллег по ремеслу, демонстративно разглядывает гостей. Но не спешит встречаться взглядом с мексиканцами. Он знает – дипломатические маневры рядом с этими ублюдками могут закончиться потасовкой.

Гвидо и Борис делятся соображениями.

– Патрон, неужели это правда?!

– В такое непросто поверить. Но поверить придётся. Так или иначе, мы в деле. Как вы думаете, Марио сможет восстановить отношения с господином Горо? Ведь он отрезал японцу руку – а мог бы отрезать голову. Наверняка, это можно трактовать как крайне дружественный жест. Чёрт возьми! Вам, мой друг, не стоило травить китаёзу из семьи Шаньгуань!

– Увы, патрон. Что сделано, то сделано. Думаете, резня начнётся уже сегодня?

– Скорее нет, чем да. Все возьмут паузу. Сукины дети начнут искать союзников. Сбиваться в команды. Японцы договорятся с Культом Белого Семени Христова. У них прочные деловые связи. Триады пообещают доступ на рынок дельцами из Тяньцзинского Треугольника. Не думаю, что нас ждёт сценарий «все против всех». Главное, чтобы Коста сдержал свои порывы. Гвидо, извинитесь перед мадам Шао Шаньгуань. Это необходимо сделать. Дайте ей любые обещания. Любые гарантии. Триады не должны ударить нам в спину.

– Борис, вы плохо знаете эту даму! Будет проще отравить китайскую делегацию в полном составе!

– Действуйте по обстоятельствам. Займитесь центральной Азией.

Итальянец вздыхает. Кивает. И наблюдает, как в глазах босса разгорается знакомый азарт. Русский делец возвращается из краёв, где горе питается алкогольными парами. Могучий ум снова работает. Снова нащупывает нити и рычаги.

Прикрыв рот ладонью, Борис Блядц наклоняется к уху повара.

– Гвидо, нам нужен план, как получить все три чемодана!

=================================

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА

=================================

Оглавление

1. План Джефферсона

2. Праздник после праздника

3. Худшие из худших

4-1. Суета на Блю-Драйв

4-2. Долг и призвание

4-3. Спасение Саймона Прайса

5. Конго Омега

6-1. Дискотека у Бориса

6-2. Сталь, свинец, сырный соус

6-3. Клыки и ракеты

7-1. Свадебное прикрытие

7-2. Волшебное банджо

7-3. Трепет и треск

8. Сценарий Спанкмана

9-1. Старые друзья

9-2. Эль Кортасар

10. Бехолдер

11. Охота на толстяка

12. Ночной полёт

13-1. Аукцион

13-2. Ножи для мистера Уиллби

13-3. Пляж святого Рикардо

14. Создатель королей