Игрушка Тирана [Симона Роуз] (fb2) читать онлайн

Игрушка Тирана

Глава 1

— Как тебя зовут? — строго спрашивает командор.

— Лорелейя. — тихо отвечаю на вопрос.

— Раздевайся, Лорелейя. — холодным, как сталь, голосом приказал командор.

В смысле? Плащ у меня забрала прислуга в зале. Неужели он хочет, чтобы я сняла платье?

Я стою в дурачко костюме лесной нимфы посреди личных апартаментов командора Наварро — правая рука Императора. Дрожу от ужаса. Ослушаться его приказа, значит подписать себе смертный приговор.

Не понимаю, как он меня вообще заметил. Обычно высокопоставленные лица выбирают в любовницы приму. А командор хочет меня. Наша солистка меня со свету сживет за это. Я-то пою на третьих ролях в труппе.

Командор пристально смотрит на меня. Взгляд проголодавшегося зверя. Его хищные глаза блестят. Он вальяжно сидит в красном кресле, широко раздвинув ноги. За его спиной вижу огромную кровать. Она расправлена. Командор расстегивает пуговицы парадного мундира.

— Я жду. — как гром, гремит его голос.

Дура. Ну, конечно, он хочет, чтобы я разделась до нага и ублажила его на шелковых простынях. Дрожащими руками я развязываю мантию от концертного костюма. Аккуратно сворачиваю и ищу место, куда бы ее положить.

— Быстрее. — возмущенно приказывает он. — Не испытывай мое терпение, пташка. — он встаёт с кресла и тяжелой поступью идет ко мне. Сбрасывает мундир. Остается в белоснежной нижней рубашке, которая обтягивает его широкие мускулистые плечи и руки. Его движения медленные, но точные и резкие. Он выглядит так, будто сейчас разорвёт меня на части. Поговаривают, что он способен на такое. А некоторые девушки, побывавшие в его постели, исчезают.

В панике я пытаюсь расстегнуть молнию на спинке платья, но как назло она заедает. А хищник уже рядом. Он совсем близко. Он ухмыляется. Смотри на меня черными, как бескрайний космос, глазами. А в них пляшут огоньки похоти. Командор хватает меня за талию. Его огромные ручищи горячи, как раскаленное железо, а хватка крепка, как медвежий капкан. Он резко поворачивает меня спиной к себе. Дёргает молнию, и та звонко расстегивается. Он проводит ладонями по моей спине от поясницы до шеи. Я не вижу его лица, но и обернуться не решаюсь. Что мне делать дальше? Ждать? Сбросить платье? Стою, как прибитая к полу. Не шевелюсь. Наварро ещё раз проводит горячими ладонями по спине снизу вверх. Приятная дрожь бежит по телу.

— Расслабься. — хрипловатым голосом говорит командор на ушко. — Ты какая-то напряженная. — Он медленно гладит по спине. Запускает руки к груди, к бёдрам. Приятная теплота разливается по телу. Низ живота пульсирует, требуя утолить жажду. Но мне всё так же страшно.

Командор подходит вплотную, вжимая меня в стол. Давит твердым, как камень, членом. Я упираюсь в столешницу руками, чтобы не упасть, отчего хрустальный графин и бокалы звенят… Он хватает меня за волосы одной рукой, тянет немного на себя. Другой грубо и властно сжимает грудь. Наварро жарко целует шею, кусает, проводит горячим шершавым языком по ней. Сгребает длинными пальцами то одну грудь, то другую. Играет ими. С силой щипает соски, отчего я тихонько взвизгиваю и всхлипываю. Закатываю глаза от импульсов возбуждения, что проходят по всему телу, словно ток. Но мне это… даже нравится? Какое странное чувство. Мне совершенно не хочется, чтобы он останавливался. Но я не знаю, что делать.

Наварро спускает платье вниз. Оно мягко падает на пол. Я остаюсь в трусах и чулках. Командор поворачивает меня к себе лицом. Резко хватает за шею и привлекает к себе. Впивается поцелуем в губы. Нагло раздвигает языком рот, проникая внутрь. Наварро по-хозяйски шарит руками по моему телу.

— Зажимаешься, как девственница. — упрекает командор, оторвавшись от поцелуя.

— Но я никогда… Я не… — мямлю под нос.

— Что “не”? Девственница? — удивлённо спрашивает он. Я утвердительно киваю в ответ. — Странно. — произнёс командор.

Раздаётся громкий стук. Дверь распахивается. Из-за спины Наварро вижу трёх его солдат. Машинально скрещиваю руки на груди, чтобы прикрыться. Лицо заливается краской.

— В чем дело? — недовольно кричит командор и накидывает на меня мундир, прикрывая грудь и бедра.

— Простите, Ваша Светлость, Вы велели не тревожить, но дело срочное. — чеканит один из солдат. Все трое стоят смирно, напряженно. Их лица красные, на лбу испарина. Губы трясутся.

— Говори. — командует Наварро. — И закройте глаза.

— Мы его взяли. — солдаты покорно выполняют приказ, не задавая лишних вопросов.

— Кого? Почему я должен все вытягивать из вас клещами? — командор снова повысил голос. Солдаты стоят с закрытыми глазами и трясутся от страха не меньше меня.

— Крысу. Шпиона. Ваша Светлость.

— Ждите меня внизу. А теперь пшли вон! — рявкнул командор и солдаты, не открывая глаз, уходят из комнаты.

— Ляг в постель и жди меня. — Наварро обращается ко мне. Вожделенно проводит рукой по груди и уходит, хлопая дверью.

Глава 2

Он сказал "странно". Что это значит? У меня проблемы? Меня отправят на тяжелые шахты куда-нибудь на север? Нужно бежать. Одеваюсь обратно в платье. Накидываю мантию. Иду к двери. Провожу по ее шероховатой поверхности рукой в поисках ручки или замка. Ничего. Совсем. Даже кодовой панели или кнопки какой-нибудь нет. Обычное дверное полотно. От отчаяния бьют кулаками по ней, но раздается лишь глухой звук.

— Эй! — кричу в дверь. — Откройте дверь. — стучу, как можно сильнее, но ничего не происходит. — Мне нужно в туалет. — за спиной раздается короткий сигнал. Слышу, как мягко открывается дверь. И эта дверь ведет в ванную комнату, как и просила. Отлично.

Ладно. Тут ещё есть два окна. Я на втором этаже. Это знаю точно. Слезу или по карнизу, или трубе, или деревьям. Зря, что ли, всю жизнь танцами занималась.

Бросаюсь к окну. Обычное окно, собранное из четырех стекол. Тонкая металлическая рамка между ними. Но и здесь нет ни ручек, ни замков. Да что за дом такой?

— Откройте окно. — обращаюсь к дому, ванную же мне открыли. Но окна остались неподвижны. — Мне душно. Нужно больше воздуха.

Окна по-прежнему закрыты, но откуда-то сверху подул приятный, легкий ветерок.

Да я что в самом деле удумала? Бежать? Куда? Гвардия привезла меня сюда на машине. Понятия не имею, где нахожусь. Когда гвардейцы вломились в мою гримерку, я чуть не умерла от страха. Подумала, что кто-то написал на меня ложный донос. Тряслась всю дорогу. Мысленно просила у всех прощения. Даже стоя перед командором, не совсем понимала для чего меня к нему доставили. Интересно, много ли командор заплатил за меня директору?

В наше время если ты певица, актриса, танцовщица, то это означает, что ты еще и любовница высокопоставленного лица: военного, инженера, врача, учёного. Но обычно девушку спрашивают, хочет ли она этого. Мало кто отказывается, ведь за это неплохо платят. А ещё можно попасть в один из столичных театров или удачно выйти замуж за своих благодетелей. Но меня никто не спросил. Командор не спрашивает. Он либо утверждает, либо молча берет то, что хочет. О, прикосновения его рук… Никогда не испытывала подобного. Мурашки по телу бегут от одной мысли. Я не прочь расстаться с девственностью, но не с ним же… С этим… Жестоким. Циничным. Тиран! В мечтах моим первым мужчиной был человек ласковый, добрый и нежный, который с порога не скажет “раздевайся”. И не станет так грубо хватать за грудь. Хоть это и возбуждает, но можно было бы поласковее.

Если убегу, если даже предпринять попытку, Наварро меня если и не убьет, то точно накажет, выслав на тяжелые работы. Поговаривают, что ни одну его любовницу, после того, как он находил себе новую, никто никогда не видел. А одну из них, приму балета Лику, даже убил. Меня не радует перспектива ни стать пропавшей без вести, ни быть мертвой. Но кто обо мне вспомнит, забеспокоится? Директор театра быстро найдет мне замену. О родителях ничего не знаю. Тётя, моя опекунша, только и рада была сбагрить меня в театр. Что же, придётся смирно ждать своей участи.

Прыгаю на шикарную кровать прямо в платье. Ставлю под спину мягкие шелковые подушки, облокачиваюсь на них. Скрещиваю руки на груди. Ноги выпрямляю. Остается только ждать. Где-то в глубине комнаты на экране электронного камина горят поленья, на которых пляшут огоньки, как настоящие. И трещит камин, как настоящий.

Тяжело вздыхаю и спиной ощущаю, что я в комнате не одна. Такое чувство, будто вдоль позвоночника пробежала мерзкая сороконожка. Волосы встали дыбом. Я немного наклонилась вперед.

— Кто здесь? — направляю вопрос в темноту комнаты.

Резко, как шаровая молния, передо мной вырастает странный человек. На нем серый обтягивающий костюм, но не из ткани. Материал выглядит прочным, тяжелым. На нем красиво переливается сетка из шестиугольников.

Незнакомец среднего роста. Поджарого телосложения. Его лицо закрывает странный шлем. Или маска. Не знаю, что это. Не видела раньше такого. Лицо человека закрыто. На меня смотрят с десяток красно-фиолетовых глазков. Или это камеры? Непрошеный гость держит возле моего горла меч, сотканный из света. Клинок переливается от красного до фиолетового цвета.

От всепоглощающего ужаса громко сглатываю. Стараюсь не шевелиться.

— Где Наварро? — искусственным голосом спрашивает убийца. Да, у меня есть все основания полагать, что этот ряженый джедай пришел пустить крови. Он ближе подносит клинок к моему горлу. Кожей чувствую холод лезвия. По шее стекает капелька крови.

Глава 3

Чтоб их всех поглотила бездна. Не могли попасться раньше или позже? Прервали шикарный вечер с шикарной девицей. Да, ее директор не обманул, я действительно не жалею, что выбрал именно Лорелейю. Подумать только, невинная. Это очень странно при ее профессии и внешности. Она очень красива. Чувственна. Её упругая грудь в моих руках… М-м-м-м… Сдерживаю воспоминания. Ох, и завела же она меня. Так бы и трахал всю ночь.

Успокойся Наварро. Возьми себя в руки. Все-таки еду на допрос. Наконец-то эти никчемные олухи поймали шпиона, месяцами воровавшего информацию из императорской базы данных.

Сажусь в аэрокэб. Со мной начальник моей личной охраны Арчи и молодой солдат. Не знаю его имени. Да и ни к чему оно мне, пока соплежуй не отличится.

Мы движемся по специальному выделенному воздушному коридору. Кэб проносится мимо пентхаусов, крыш, шпилей.

Наконец-то приезжаем к главной тюрьме города — высокое крепкое здание больше похожее на древний замок. Спускаюсь на лифте на тринадцать этажей. Пара скучным процедур на идентификацию личности и я в мрачном помещение для допросов. В комнате нет окон, только входная дверь. Посредине стоит стул, на котором и сидит заключенный. Его тускло освещает светодиодный диск в потолке.

— Имя? — спрашиваю у тюремщика.

— Кинси, командор. — ответил тот.

— Кинси? Ну надо же. — удивляюсь я. — Да вы никак достойны похвалы. — обращаюсь к полицейским. — А я его и не узнал даже. Хорошо же вы его разукрасили.

Я подхожу ближе к человеку, сидящему на стуле. Его плечи опущены. Руки безвольно висят вдоль тела. Полголовы в крови. Одежда разодрана и испачкана. Заглядываю ему в лицо — сплошное месиво. На полу валяется несколько зубов. Хватаю его за волосы и поднимаю голову. Паренёк явно без сознания. Отвешиваю ему несколько пощёчин. Вор приходит в себя. Открывает правый глаз, ибо левый у него заплыл от побоев.

— Ну, здравствуй, крысеныш. — оскалившись, приветствую гостя. Тот с минуту осознав кто перед ним, начало истошно орать, будто призрака увидел. Встреть он привидение, так бы и не орал.

— Заткнись. — бью его по лицу ещё раз. — Скулишь, как баба. — Кинси замолкает, но все равно скулит и постанывает. — Говори, для кого ты крадешь информацию?

Но Кинси не отвечает, а лишь кашляет кровью мне в лицо.

— Вы не могли подождать с пытками? Как мне его теперь допрашивать? — недовольно спрашиваю.

— Командор, он отказывался говорить, даже когда мы достали из его головы это. — полицейский показывает мне крошечный слот под память и саму карту памяти. — Поэтому мы и позвали вас. Он не хочет говорить. — пожимает плечами полицейский.

Имплант, значит в голову поставил. Так и переносил ворованную информацию. Хм-м-м. Запрещенные для гражданских к использованию технологии.

— И что на ней? — обращаюсь ко всем присутствующим.

— Память повреждена, Ваша Светлость. — отчитывается один из полицейских.

— Вся? — гадёныш успел попортить информацию, но сомневаюсь, что ему удалось уничтожить всё. — Дайте ее сюда. Сам отнесу в лабораторию. — этим остолопам нельзя доверять такие вещи. — Кинси, — обращаюсь к парню, — где ты его взял, и кто тебе его поставил?

— Да пошел ты! Ты и твой ублюдочный братец Император. — парень огрызается. Он тяжело дышит, стонет от боли, кашляет и плюется кровью.

— Где дитя? — я надавливаю пальцем на здоровый глаз Кинси, отчего он истошно вопит. — Имя! Где вы его прячете? — я повышаю голос и сильнее вдавливаю глаз.

В следующую секунду Кинси стискивает челюсти. Раздается хруст. Парень бьется в конвульсиях. Я пытаюсь разжать его рот и вытащить таблетку, но слишком поздно — парень умирает.

— Цианид. Старо, как мир, но работает безотказно. — мое недовольство нарастает. — Вы нашли у него в башке имплант, но не разглядели самую обычную таблетку?! — перехожу на крик. От ярости глаза наливаются кровью. Зря я хвалил, они все те же недоумки. Вытащить меня из теплой постели, объятий сексуальной женщины, ради того, чтобы увидеть, как умрет самый известный и разыскиваемый шпион! Так себе зрелище. Этот кусок дерьма и гроша ломаного не стоит.

— Мы даже как-то не подумали, Ваша Светлость. — говорит тюремщик.

— Что ты там мямлишь?! Тело в морг на обследование. Залезть ему в каждую дырку, может, и найдете чего полезного. Идиоты. — разворачиваюсь и направляюсь к выходу. — Арчи и ты, как там тебя, — обращаюсь к молодому солдату, — едем домой. Чтоб вас всех. — кидаю взгляд на бездыханное тело шпиона и ухожу.

Сижу на заднем сидении аэрокэба. Кручу имплант в руках. Что же он украл? Или наоборот, принёс. Маленькая обнаженная пташка, что ждет меня в постели, поможет расслабиться, а там и ум прояснится. Придумаю, что делать со всем этим. Если мы ловим одного шпиона, на его место обязательно придет другой.

— Приехали, Ваша Светлость. — оповещает шофер. Двери кэба открываются.

Иду по аллее к дому. Ну уж больше за этот вечер ничего произойти не может. Меня ждет только упругая попка невинной девицы. Так и представляю ее трепещущее от возбуждение тело. Ее мягкие губы на моем члене, как он ласкает его языком и посасывает. И она только моя. Больше ничья.

Поднимаю глаза на окна спальни и вижу мелькающую тень. Стоп. А почему меня не встречают псы? Что-то не так. Бегом устремляюсь в дом.

Глава 4

— Где Наварро? — повторяет убийца.

— Не знаю. — пищу от страха. Сейчас мой взгляд сосредоточен только на острие клинка. — Он ушёл.

Мамочки, как же страшно. Командор Наварро, где же вы, когда так нужны. Пожалуйста, спасите меня. Обещаю сделать всё, что он захочет. До конца дней своих буду его ублажать. А если явится, то рухну на колени и примкну к его… к его… Стыдно представить. Помогите! Мысленно прощаюсь с жизнью.

— Куда?

— Не знаю. — чуть не плача отвечаю.

— Ты лжёшь, Лорелейя! — проскандировал искусственным голосом убийца.

Мистер Душегуб, ну, конечно же, я лгу. Нагло вру. Выбор-то у меня небольшой: помереть от руки киберубийцы или от руки командора. Если расскажу то, что слышала, Наварро меня убьет собственноручно. Причем делать он это будет медленно. А он непременно узнает, что я разболтала все. Врать не умею. Так что пусть лучше этот джедай меня прикончит. Он настроен решительно. Одно лишь резкое, но точно движение, и меня нет.

Стоп! Он меня по имени назвал? Откуда он знает?

— Кто вы? — тихо спрашиваю дрожащим голосом.

— Отойди от девушки. — спокойным, холодным тоном приказывает командор. Он стоит поодаль от убийцы.

Командор! Какое счастье. Я спасена.

Наёмник быстро меняет клинок — из меча тот превращается в кинжал. Мамочка родная! До такого даже в нашем театре не додумались бы.

Убийца разворачивается и кидает нож прямо в Наварро, но командор уворачивается. Нож втыкается в стену. Убийца вскидывает руку, и нож летит обратно к нему.

Пахнет жареным. Нужно прятаться, а я сижу на кровати, как вкопанная, с широко распахнутыми глазами.

Наварро бросается в бой, сбрасывая темно-зеленый мундир. Убийца снова меняет клинок, превращая его в жало, и начинает плясать вокруг командора. Пытается его уколоть, но Наварро уклоняется.

Несмотря на опасность и мою близость к драке, завороженно смотрю на командора. На его крепкие, мускулистые руки, ноги, как играют жилки на его лице. На лбу испарина, а в глазах ничего, кроме сосредоточенности и смелости. Его движения точные, верные, грациозные, как у тигра. Он не делает лишних выпадов. Поражаюсь, что командор не боится драться голыми руками против вооруженного мечом. Это ведь нечестный бой получается.

Убийца пытается вымотать Наварро, но получается все с точностью да наоборот — наемник пропускает удар и командор выбивает из его рук меч.

В это момент в комнату буквально кубарем влетает галдящая толпа солдат, охранников… У всех оружие в руках. И они совершенно ничего не делают полезного.

Убийца снова проделывает трюк с возвращением меча в руку, кидает его лезвием в окно. Окно плавится от центра, куда вошло острие клинка, расходится оранжево-желтым овалом по краям. Убийца прыгает через образовавшуюся дыру и скрывается.

— За ним. — запыхавшимся голосом приказывает Наварро. — Живо!

Часть людей уходят. Остается лишь двое из них.

— Лора. — зовет меня командор. — Как вы? — он подходит ко мне. Обхватывает теплыми ладонями лицо и смотрит в глаза.

— Хорошо. — еле шевелю языком.

— Что он сказал? — спрашивает командор.

— Он хотел знать, где вы.

— Что ты ему рассказала? — Наварро начинает злиться.

— Ничего. Ничего я не сказала. Сказала, что не знаю, где вы. — меня бросает в слезы. — Я ведь и правда не знала, где вы.

Ну,а то, что убийца знает мое имя, пожалуй, не расскажу. Это будет не в мою пользу.

— Ваша Светлость, позвольте вмешаться, но он оставил ее в живых. Это странно. — говорить начал седой мужчина в синей форме.

Правильно сделала, что не рассказала про имя. А то этот старикашка подливает масла в огонь. Кому поверит Наврро мне, девице на ночь, или своему верному солдату?

— Ты на что намекаешь, Арчи? — повышая голос, спрашивает командор.

— Возможно, девушка лжёт. Это подозрительно.

— Это наемный убийца. Он убивает только тех, кто прописан в контракте. Уж тебе ли не знать. — упрекает он своего подчиненного. — Лорелейю я встретил сегодня вечером в театре. Так что ее имени не может быть в контракте убийцы.

— Я боюсь, что история с актрисой повторится. Та тоже была певицей оперетты. — Арчи пожимает плечами. — Девушку надо… ну, вы понимаете… Устранить. Она всё видела.

Что? Устранить? Замечательно. Меня тут вообще быть не должно. Сами притащили, сами впутали в какой-то ужас, а теперь я им мешаю. Бесчеловечные твари!

— Вот именно, она свидетель. Её надо хорошенько охранять. — Наварро берет меня за руки и помогает встать. — Лучше скажи мне вот что. Ты начальник моей охраны. Как посторонний проник в комнату? Окна и двери закрыты, чтобы ни одна пташка не упорхнула. — Наварро посмотрел на меня. Его глаза блестели, а взгляд излучал неподдельный интерес и желание. Он поцеловал мои пальцы.

Главный по охране ловит ртом воздух. По его лицу видно, как мужчина пытается поймать мысль. Как оправдать себя, чтобы не устранили его.

— Пташка, да у тебя кровь. — командор касается пальцем раны на шее.

— Ничего. Пустяк. — закрываю ладонью шею.

Наварро подхватывает меня на руки и уносит из комнаты, кинув парочку указаний начальнику охраны. То есть бывшему начальнику охраны.

Глава 5

Наварро несёт меня на руках по длинному коридору. Мягкий ковёр под ногами глушит его тяжёлые шаги.

Я постепенно прихожу в себя от пережитого, но всё равно ещё хорошенько так трясёт.

Командор держит меня крепко. Сильно прижимает к широкой груди. Его запах сводит с ума. Я там наговорила всякого, когда убийца приставил меч к моему горлу. Теперь придётся выполнять. Надеюсь, всё пройдёт быстро и я вернусь в театр. Тем более завтра важная репетиция вечером, примерка новых костюмов и прочее. Забуду всё произошедшее, как дурной сон. Тяжело вздыхаю. Вдыхаю запах тела Наварро. Ах, какой мужчина!

Командор вносит меня в комнату мятного цвета. Кругом какие-то приборы, мониторы. Вдоль стены полупрозрачные, подсвеченные шкафчики. Посередине стоит кресло, похожее на кресло стоматолога. Не похоже на спальню. На камеру пыток тоже.

Командор кладёт меня на это кресло. Очень удобное и мягкое, кстати. Надевает мне на плечо широкий браслет. Ой, холодный. И щипет.

— Не шевелись. — говорит Наварро и жмет на мониторе кнопке. Браслет светится и выводит на свой экран какие-то числа, буквы. Я не сильна в медицине.

Тихо жужжа, у шеи появляется небольшой манипулятор с иголкой на конце. Сначала мне ставят укол в место пореза, а пото зашивают. Страшновато, но совершенно не больно. Манипулятор прячется в отсеке кресла.

— Как он попал в комнату? — нахмурившись, Наварро серьёзно задает вопрос. Вот знала бы я еще. Для меня тут половина приблуд чудо-чудное да диво-дивное. Взять хотя бы их огромные спальни и высокие потолки. Я-то живу в квартире-капсуле.

— Не знаю. Он просто появился передо мной. — браслет на плече заканчивает работу, пищит и выводит цифры на экран. Я хочу заглянуть. Задираю голову, но командор железной рукой хватает подбородок и направляет голову на себя.

— Телепорт ещё не изобрели. — язвительно говорит он.

Да кто его знает, может, и изобрели. О, Бескрайняя Вселенная! Я всего лишь актриса. Я ничего не знаю.

— Может, он там сидел всегда? — пытаюсь придумать хоть какой-то ответ. — Пришел с нами.

— Что он говорил?

— Только одну фразу: "Где Наварро". - говорю сбивчиво, спотыкаюсь, слова путаются. — В смысле, где вы. И голос такой ненастоящий. Не как у человека. Как у робота.

— Что-нибудь ещё? — хриплым голосом спрашивает командор.

— Он ещё мне не поверил, когда услышал мое "я не знаю". Сказал: " Ты лжёшь." — кое о чем умолчу. Хоть бы не догадался. Хоть бы не догадался.

— Хорошо. — коротко говорит. — Теперь отдыхай. — Наварро нажимает кнопки. Кресло начинает закрываться прозрачным щитом. — Завтра тяжёлый день.

Что это значит? Я в немилости? Мне тут спать? В этом белом гробу под стеклянной крышкой, как Белоснежка? Нет, я не хочу. "Господин Наварро, не оставляйте меня здесь" — умоляю командора. Но тот лишь смотрит. Его лицо непроницаемо. Не могу угадать, что он чувствует сейчас. Какие эмоции испытывает. И испытывает ли вообще. Чудовище. Бесчувственная скотина. Так и хочется крикнуть ему это в лицо. Страх и паника охватывает меня, как только капсула закрывается. Вот вот заплачу, глядя на командора. Что со мной будет? Где я проснусь. И проснусь ли вообще.

А откуда этот приятный запах хвои? Пахнет, как после дождя. Так свежо… И хорошо. Спокойно. Наварро… Он словно в тумане. Здесь все в тумане…

— Лора! Лора! — слышу знакомый голос. Мама? — Вот ты где, детка.

Я сижу посреди залитой солнцем лесной поляны. Собираю землянику в ярко-оранжевое ведерко.

— Лора, у меня для тебя кое-что есть. — мама смотрит на меня и загадочно улыбается. — Я сплела тебе венок из нарциссов.

Она кладет мне на голову, как корону, венок из прекрасных желтых цветов. Я смеюсь.

— Ты моя принцесса. — мама горячо целует меня в лоб. — Запомни, придет время, и этот цветок спасет нас.

***

Просыпаюсь, потому что выспалась. Никогда так хорошо не спала. Вытягиваю руки, чтобы сделать потягушки, но врезаюсь в купол капсулы. Ах, да. Совсем забыла. Я ж в хрустальном гробу. Только ни принца, ни семи гномов.

— Эй! Кто-нибудь. Выпустите меня. Пожалуйста. — смотрю на потолок, стены. Ищу глазами сама не знаю что. Интересно, здесь нет окон на улицу. Определить какой час невозможно. Скорее всего утро. Не могла же я проспать до обеда.

Ничего не происходит. Я по-прежнему заперта в капсуле. Толкаю её вверх. Пытаюсь как-то отодвинуть сначала влево, потом вправо. Безрезультатно. Со злости пинаю крышку. И, о чудо, она медленно открывается.

— Доброе утро. — говорит непонятно откуда взявшаяся женщина. Она весьма учтива. Опрятно одета в униформу мятного цвета. В тон этой комнаты. — Вы позволите? — она надевает мне на плечо браслет, что и Наварро ночью. Смотрит. Записывает показатели. Ничего мне не говорит. Только мило улыбается. — Вот и всё. Чистая одежда для вас. — за её спиной стоит стойка, на которой висит белоснежная одежда, а под ней такая же обувь. — Как будете готовы, нажмите эту кнопку. — женщина показывает на экран возле двери.

— Хорошо. Спасибо. А где Наварро? — у меня столько вопросов, готова засыпать эту медсестричку расспросами с ног до головы, но она ничего не отвечает и молча уходит.

Который час? Что за анализы они брали и куда медик их понесла? Что там в них? Где командор? Мне вообще-то на работу надо вернуться. Все эти мысли крутятся, пока переодеваюсь в новое. Белые брюки со стрелками. Белая полупрозрачная блузка с вкраплениями золотистых нитей. Поверх белый фрак с золотой оторочкой, стежками и пуговицами. Перчатки. Я на парад иду? Всё же лучше, чем платье концертной нимфы.

Как только нажимаю кнопку на панели, двери открываются. Меня встречают два суровых солдата в серой униформе.

— Следуйте за нами. — они говорят, как роботы. Бррр… Не по себе. Такое ощущение, что я в тюрьме или под следствием.

Они ведут меня по коридорам к лестнице на первый этаж. Солдатики маршируют, как запрограммированные. Один идет впереди, другой позади меня. Будто я убегу куда. Их стройный топот бьет по мозгам. Они приводят в просторную столовую. За длинным сервированным столом восседает командор. Солдаты отдают честь. Разворачиваются и уходят, стройным шагом. Всё по протоколу.

— Ты проснулась, пташка. — говорит Наварро. Я слышу в его голосе толику радости?! — Садись. Пообедай. У тебя на всё двадцать минут. — командор отрезает большой кусок от лосося и отпраявляет его в рот.

— Уже обед? — от удивления чуть ли не кричу.

— Я думал, ты вообще не очнешься.

— В смысле? Что это значит? — его слова заставляют нервничать.

— У тебя девятнадцать минут на обед, пташка.

Честно признаться, готова слона съесть. Сажусь за стол. Ко мне чинно подходит слуга. Медленно наливает ароматный суп. Предлагает кофе, блинчики, вафли, фрукты, рыбу. Соглашаюсь на всё. Подумать только! Настоящее мясо и рыба. Такая роскошь мало кому по карману. Я, как и многие, ем только синтетическое.

— А что значит, вы думали, что я вообще не очнусь?

— Клинок был отравлен. Одного пореза хватит, чтобы отравить человека. Как только яд попадает в кровь, начинается действие. Даже с антидотом мало кто выживает, а ты, смотрю, ведёшь себя как ни в чём не бывало.

Что? Клинок отравлен? Что ещё умеет этот ниндзя-джедай? Подумать только, на волосок от смерти и ничегошеньки не знать… Вот почему командор смотрел на меня каменным взглядом. Он почти похоронил меня тогда.

— Медсестра проверяла уровень яда?

— Да. Ничего нет. Антидот и твой сильный, живучий организм сделали своё дело.

— Как называется яд? — любопытствую ради поддержания беседы.

— dtx117. - отвечает Наварро. — Знакомо? — тут он рявкнул, будто допрашивает воришку. Я подпрыгиваю на месте.

— Нет. Никогда не слышала, командор.

— Вот и не надо. Эта информация тебе ничего не даст, да и ни к чему она. Доедай, мы через восемь минут выезжаем.

Командор вытирает салфеткой губы. Встает с места и направляется к двери.

— Господин командор Наварро! — срываюсь с места, роняя столовые приборы, бегу к нему. Касаюсь его плеча. Даже через мундир пальцами чувствую мощные мышцы. — Сегодня я должна вернуться на работу, в театр. Важная репетиция… — он смотрит на меня, как на мушку, как кобра на кролика. От этого не по себе. Запинаюсь, как дура. Первый раз на сцене выступать было не так страшно, как перед ним. — Примерка костюмов… — мямлю чуть слышно.

— Забудь об этом. — холодно отвечает он. — Ты уволена. — Смотрит на меня колючим взглядом и уходит.

Забыть? Уволена? Я не понимаю.

Глава 6

Я еду в отдельной капсуле поезда “Гиперпетля”. Хоть трубы, по которым движется поезд, прозрачные, из-за бешеной скорости трудно любоваться пейзажем. Остается только рассматривать стены и размышлять, что же значат слова командора “забудь” и “ты уволена”.

Как меня могут уволить с работы без моей же подписи, всех выплат да и вообще каких-либо разъяснений. Наварро тот еще нахал и беспредельщик. Пусть он и родной брат Императора, но это не даёт ему право творить беззаконие. Все же я нервничаю. Без понятия, куда меня везут и что будут со мной делать. Еще этот дурацкий поезд. Не люблю я сверхскоростные. В них сидишь, как в гробу.

На экране появляется приветливое женское лицо. Оно приглашает меня пройти в соседнюю капсулу к Наварро. К этому угрюмому наглецу. Я прохожу в открывшийся проход.

Командор сидит за небольшим столом. Взгляд Наварро устремлен в планшет, на котором он что-то внимательно изучает. Нервно перелистывает пальцем файлы.

Ну и зачем он меня позвал? Чтобы я тут стояла, как ваза? Он вообще слышит, что кто-то вошёл? Нахал! Красивый нахал… Густые черные брови. Массивный череп. Грубые, мужественные черты лица. Тонкая линия губ придает ему некий шарм. Широченные плечи. Могучая грудь… Как же ему идёт военная форма. Если забыть о его невыносимом, жестоком характере, то командор не такой уж и плохой.

— Сядь. — не отрываясь от работы, приказывает мне Наварро. Я послушно плюхаюсь на стул напротив него. — Ты знаешь этого человека? — командор показывает мне на проекции объемный портрет симпатичного юноши.

— Нет. Никогда его не видела раньше. — ну вот и допрос, начинаю волноваться. — Это он ночной убийца?

— Что ты знаешь о проекте “Нейромант”? — продолжает задавать вопросы, проигнорировав мой.

— Ничего. — командор несёт какой-то вздор.

— Не ври мне, Лорелейя. Это плохим кончится. — Наварро смотрит на меня исподлобья. Прожигает взглядом черных очей. Хочется спрятаться, но я ни в чем не виновата.

Командор встает с места. Он обходит меня и останавливается сзади.

— Я не вру. Всё, о чём вы сейчас спросили, для меня пустой звук. — хочу повернуться.

— Не оборачивайся. — холодно говорит он. — В базе данных ДНК нет информации о твоих родителях. Почему?

— Я не знаю. Но тетя же должна быть. Меня воспитала тетя. Родителей помню плохо. — Наварро дышит мне в спину. Он кладет тяжелую, горячую руку мне на плечо и слегка сжимает.

— Она тебе не родня. — эта новость гремит как гром среди ясного неба. — Ты тёмная лошадка, пташка. — на ухо шепчет командор. Шепчет с придыханием и вожделением.

— Что вы такое говорите? Мои родители Николь и Адам Смит. Они погибли в торговом центра, когда повстанцы устроили взрыа. Линда Смит моя тётя.

— Это всё ложь, пташка. — вкрадчиво говорит командор. — Нет никаких Смитов.

— Что вы со мной сделаете? — дрожу вся от страха.

Если по базе данных нельзя узнать, кто мои родители, то это очень плохо. Это значит, что их кто-то удалил. Тут не надо быть гением технологий. Такими темными делами занимаются преступники за деньги. Хакеры, повстанцы.

— Я честная девушка. Мне нет смысла прятаться. Я ведь даже на парад в честь дня рождения Императора хожу. — чуть не плача оправдываю себя.

— Скажи мне, честная девушка, что ты знаешь про дитя?

— Дитя? Какое ещё дитя? — растерянно спрашиваю.

— Дитя освобождения. — огрызаясь, уточняет командор, слегка сжимая шею.

— Ничего, ничего. — запинаясь, отвечаю. — Только то, о чём люди толкуют. Так, слухи и сплетни, но я в них не верю. — оправдываюсь перед ним, как школьница.

— И во что же ты не веришь? — не отстает Наварро, нависая надо мной своей мощной фигурой, от которой мороз по коже.

— Повстанцы уверяют, что у них есть ребёнок, что он имеет право на трон. Вот и всё. Вы мне верите?

— Успокойся пташка. — командор запускает руки под туго застегнутый фрак. Дыхание сперло от его прикосновений. Он пугает и соблазняет меня одновременно.

— Вы меня убьёте? — пищу, как мышка. Со щеки падает слезинка на белоснежные брюки, оставляя темное пятнышко на них.

Командор резко останавливается. Убирает руки. Резко разворачивает меня на стуле к себе. Приподнимает голову за подбородок.

— С чего ты взяла? — он буравит меня испытующим взглядом.

— Ну, ваши любовницы… Их никто не видел после того как… Ну-у-у. — не могу подобрать слова. Только идиот осмелиться высказывать командору обвинения прямо в лицо.

— Все они, получив от меня вознаграждение, по итогу удачно вышли замуж. С чего бы вдруг мне их убивать или наказывать? — недовольно спрашивает командор. — Они доставляли мне удовольствие. За такое благодарят, пташка, а не наказывают.

— А как же Лика? — ой! зачем спросила? я же не кошка с девятью жизнями.

— Лика захотела поиграть в революционерку и цареубийцу. А что мы делаем с предателями, а? Пташка? — командор повысил голос.

Смотрю в бездну его глаз, отчего голова начинает кружиться. Вот-вот сейчас упаду в водоворот его взгляда, бархатистого голоса крепких объятий. Упаду и утону.

— Кара за предательство — смерть! — он сказал эту фразу так, будто вынес приговор. — Не повторяй ее ошибок. Будь предана Императору. Веди себя со мной ласково и угождай во всем.

Он проводит большим пальцем по моим губам, а потом жадно впивается властным поцелуем. Он нагло раздвигает шершавым, горячим языком мой рот. Острым кончиком игриво дразнит. Меня бросает в жар. Я не умею целоваться. Застенчиво повторяю движения его языка. Наварро теперь покусывает то верхнюю, то нижнюю губу. Обдает горячим дыханием. Снова касается мягкими нежными губами, а потом опять агрессивно и нагло запускает язык.

Я чувствую, как от командора исходит страсть и похоть. Он крепко держит меня за затылок, прижимая к себе. Его поцелуи развратные, распутные и жаркие.

Сижу с закрытыми глаза, полностью отдавшись порочным желаниям командора. Теперь я у него в услужении не только потому, что он купил меня на одну ночь, но и потому что кто-то удалил данные моих родителей. Вряд ли Наварро верит моим словам, что я ничего не знаю. Придется быть послушной девочкой и никогда не отказывать командору в его пороках и распущенности.

Глава 7

Лорелейя

Если бы голосовой проводник не оповестил, что мы прибыли, командор сожрал бы меня. Жёстко и цинично лишил бы девственности прямо на столе, за которым несколько минут назад допрашивал меня.

Поправляю на себе одежду, которую Наварро сбил нетерпеливыми движениями. Фрак небрежно расстегнут, один край блузки выправлен, лента на воротнике развязана, шея и плечо оголены. Волосы тоже растрепаны. Как же командор обожает хватать меня за волосы. Прямо под самые корни. И держит так крепко, как бы не вырвал мне космы.

Если не ослышалась, мы выходим на станции “Солнечный сад”. Это же сад самого император. Неужели увижу собственными глазами это чудо?

Мы выходим. Ко мне приставлены двое в форме. Чувствую себя преступницей. Зачем мне конвой? Я не воровка, не убийца. Командор не говорит ни слова. Я лишь молча следую за ним, глядя по сторонам. От окружающего великолепия челюсть отвисает. Столько много редких цветов, деревьев, кустарников. Даже вон птица где-то поет в зеленых ветвях. И воздух здесь совсем другой. Чистый, свежий, прозрачный. Не то, что в городе.

Обычные граждане видят этот сад только на картинках. Сюда имеют доступ только приближенные Императора или те, кто отличился, например, спас Правителю жизнь.

— Господин Наварро, Ваша Светлость, — человек средних лет в серо-голубой одежде поклонился командору, — апартаменты для вас и вашей спутницы готовы. Император примет после захода солнца.

Этот человек настолько вежлив и учтив, что мне захотелось тоже поклониться ему, но это вроде как и не нужно. Я лишь улыбнулась, и он ответил тем же.

Дальше Наварро уходит в одну сторону, меня уводят в другую. Продолжаю пялиться по сторонам. Неприлично. Да и плевать. Кто может похвастаться тем, что побывал в императорских садах? Девки в труппе умрут от зависти. Но как вспомню, что мне за это великолепие придется сделать, становится стыдно и страшно. Его настойчивые домогательства. Жаркие прикосновения. Горячие, нетерпеливые поцелуи… Лицо горит. И не только.

Конвой оставляет меня одну в просторной комнате с видом на сад. Здесь окна во всю стену. Правильнее сказать сплошная стена стеклянная. Любуюсь великолепием сада. Пышной листвой, сочной зеленью. Слышу, как ветер шумит в ветвях. У меня дома в горшочке растет миниатюрная ива. На большее денег у меня нет. Кто будет за ней ухаживать, пока я здесь удовлетворяю разнузданные прихоти командора?

Но вот двери комнаты открываются. Не может быть! Император собственной персоной. Что ему тут надо? От неожиданности теряюсь. Лицо становится красным.

— Ваша Светлость. — кланяюсь ему, опускаю голову, глаза в пол. Жду, пока он разрешит посмотреть на него.

***

Командор Наварро

Такими темпами скоро членом прожгу себе штаны. Эта певичка, Лорелейя, имя-то какое, будит во мне самые низменные и порочные желания. Превращает в похотливого самца. Ещё и девственница. Но сегодня я это исправлю. Пока пусть морально готовиться.

— Слава Императору. — приветствую правителя.

— Брат! — Император идет ко мне, раскинув руки в стороны. — Как я рад, что ты здесь. — он обнимает меня.

— Нежности ни к чему. — резко разрываю объятия.

— Наварро все такой же бука и недотрога. — он игриво передразнивает меня, театрально надув губы.

— Зачем ты так срочно вызвал меня, Этельстан.

— Извини, что оторвал от срочных дел. Но у нас тут вор. — Этельстан выводит на экран информацию — отчёт о вторжении в базу данных и в Солнечный сад. — Не знаю, какую информацию они украли, а вот в саду не хватает цветов эухариса. Кто-то украл цветы.

— Вора мы нашли. Это Кинси. И он мёртв.

— Братец, ты не перестаешь меня удивлять. — Этельстан восхищенно смотрит на меня и чуть ли не хлопает в ладоши. — Что же он украл?

— Проект “Нейромант”.

— Это перенос сознания человека в виртуальную реальность? Оцифровка?

— Так точно.

— Но проект закрыт. Он же провальный. — недоумевает император. — Неосуществим.

— Верно.

— А кто крадет цветы из моего прекрасного сада? — Этельстан нахмурился.

— Ловить садовых крыс не моя работа. — резко отвечаю.

— Поймай его. — брат тычет пальцем мне в грудь и буравит меня взглядом.

— Если в твоем огороде пропадет цветочек, мир не рухнет.

Вот еще чего выдумал! Сторожить его ботву. Совсем мозги потекли. Издевается надо мной. Выяснять, кто ворует посевы, еще куда ни шло, но вот цветы… Ниже моего достоинства. Кража, порча, уничтожение, продажа на черном рынке любого растения карается законом. И так еле спасли растения. Хотя узнать, кто и как обошёл сложную защиту имперского сада, необходимо.

— Наварро, желание старшего брата — закон! — Этельстан топает ногой, как маленький, хотя он старше меня на пять лет.

— Хорошо. Уговорил. Но только потому, что кто-то искусно взломал защиту или злоупотребил служебным положением.

— Конечно, уговорил. Иначе бы я тебя заставил. Приступай прямо сейчас. — приказным тоном говорит он. — Это указывает тебе твой Император. — от игривости и братской любви ничего на осталось, только спесь, высокомерие и осознание безграничной власти.

— Слушаюсь, мой Император.

Что же, придется отложить горячее свидание с сексапильной Лорой на пару часов.

— Ах, да, Наварро. — Этельстан останавливает меня. — Что известно про дитя? Ты его нашёл?

— Нет. — угрюмо отвечаю. — Они хорошо его прячут.

— Братец, ты же помнишь, что должен убить его? Мы должны лишить повстанцев любой надежды на победу. Тем более у них такой козырь. Короче, как найдёшь дитя, сразу прикончи. — решительно говорит Этельстан.

— Как пожелаете, Ваша Светлость. — официально отвечаю ему.

Глава 8

Стою в оцепенении. Не решаюсь поднять голову и взглянуть на Императора.

— Посмотри на меня, Лорелейя. — говорит он ласково и сладко. Я поднимаю голову, смотрю на него, а у самой ресницы дрожат. — В жизни ты ещё красивее, чем на записи представления вашего посредственного театра. Даже ужасная униформа не делает тебя хуже. Наварро-мужлан знает толк в женщинах, но совершенно не умеет их одевать. — Император цокает языком и качает головой. Он легонько дотрагивается пальцами до моих пунцовых щёк. — Принести для моей гостьи наряды фавориток.

Не знаю к кому он обращается. Император продолжает говорить комплименты, а я молчу. Пока у меня что-то не спросят или не разрешат говорить, я должна молчать. Подумать только! Он смотрел мои выступления. Интересно, зачем ему это?

— Наварро вечно прячет от меня своих любовниц, но тут я его обхитрил. — Император хихикает и дотрагивается кончиком пальца до моего носа, будто играет с котенком.

А он даже не страшный. Совсем. Не такой суровый и грозный, как нам его рисуют. На массовых мероприятиях и обращениях к народу он очень серьёзный, собранный, немногословный. Не то что его брат, от которого мурашки по коже. Некоторые родители командором пугают своих детей. Ненормальные. Лучше уж бабайка, он хотя бы нереальный, в отличие от Наварро.

Хотела открыть рот, чтобы сказать, что я не совсем любовница для командора. Не знаю хорошо это или плохо. Вовремя осекаю себя и замолкаю, чтобы не разозлить неуважением Императора Этельстана.

— Давай присядем. — Император берет меня за руку и ведёт на софу, что стоит возле окна. — Как тебе мой сад, Лорелейя? — спрашивает он и нежно целует мою руку. Его мягкие губы касаются каждого пальчика. А вот и первый вопрос светской беседы, о которой я мало что знаю, но надо ответить.

— Он прекрасен, Ваша Светлость Император Этельстан. — а-а-а-! Какая дура! От волнения говорю всё подряд. Он целует мне руки, будто я его любимая. Его домогательства просто обезоруживают. Таю от его прикосновений и масленого взгляда.

— Очаровательно. — Император смеётся. — В саду очень много редких растений, некоторые даже не встретить в дикой среде, только у меня. Какие ваши любимые цветы? — Император пододвигается ближе. Обнимает рукой за плечо. — Скажите, и букет этих цветов тут же украсит вашу комнату. Женщинам просто необходимо дарить цветы.

— Желтые нарциссы, Ваша Светлость. — робко, с придыханием отвечаю.

Император немного отпрянул назад. Он вопросительно смотрит на меня. Я сказала что-то не то? Почему он недоумевает? Или он злится?

— Это очень и очень редкие цветы. Они не прижились на нашей планете. Их нет в моем саду. — огорченно отвечает он.

В его голосе досада. Я сказала то, чего не следовало. Но я же не знала. Император так распушил павлиний хвост, а я прошу то, чего у него нет. Это бьет по мужскому самолюбию.

— Где же ты видела эти цветы? — игриво спрашивает он и подсаживается близко. Император касается губами моей шеи, осыпая ее поцелуями, словно крыло колибри касается кожи. Так приятно. До дрожи и мурашек.

— Мама сплела мне венок. — шепчу, закрыв глаза.

Одно из немногих воспоминаний из детства о родителях. Мама кладет мне на голову венок из желтых нарциссов. Смеется. Называет принцессой.

— Ах, какая ты выдумщица, Лорелейя.

Этельстан целует меня в губы. Дразнит языком, будто пробует на вкус. Манит сладкими прикосновениями влажных губ. Его руки на талии. Он гладит по животу. Обводит ладонями округлую грудь. Он трогает так, будто это легкий весенний ветерок ласкает. Император совращает так, что ты и не замечаешь. Не можешь отказаться от сладострастия. Наварро не идёт ни в какое сравнение со своими грубыми, властными и жесткими приставаниями. И правда, мужлан, как сказал Император.

Но какими бы манящими ни были ласки Императора, это неправильно. Я не должна поддаваться, как какая-нибудь испорченная, падшая женщина. И я вроде как с командором. Он меня позорно купил, а я не смею отказать под страхом ссылки. Надо тактично отстраниться от Этельстана. Но как это сделать, не обидев самого Правителя?

— Прошу вас… Ваша Светлость… — невнятно лепечу себе под нос, а сама думаю, что ещё немного его губ, языка и дыхания на моем теле. Ещё чуть-чуть…

— Что такое цветочек? Тебе жарко? — игриво спрашивает он. А мне и вправду жарко от проявлений его желания. — Давай снимем этот безвкусный фрак.

Император расстегивает пуговицу за пуговкой. Смотрит прямо мне в глаза. Он откидывает борта фрака. Проводит изящными пальцами по груди.

— У тебя небольшая грудь. Мне нравится.

— Ваша Светлость, я не должна этого делать. — неловко бормочу, а сама выгибаю спину, когда Император сжимает тонкими пальцами грудь.

— Тебе не нравится моё гостеприимство? — обиженно спрашивает он.

Ничего себе у него гостеприимство!

— Я не это имела в виду. — оправдываюсь.

Наш диалог прерывают вошедшие слуги. Они внесли в комнату небольшой белый шкаф из матового стекла.

— Извините, что помешали. — сказал один из слуг.

— Пошли отсюда. — громкий голос командора раздался за спинами слуг. Они покорно уходят, не обратив внимания на грубость.

Наварро недовольно смотрит на нас. Да так, будто сейчас убьёт обоих. Он сжимает кулаки и челюсти так, что вены надуваются. Я слышу, как он пыхтит от злости, словно разъяренный бык на корриде.

Такая пикантная ситуация, как в анекдоте про мужа, внезапно вернувшегося из командировки.

— А, братец! А мы тут с твоей подругой обсуждаем цветы. — говорит Императора, практически лежа на мне.

Наварро делает глубокий вдох:

— Нужно поговорить о деле. — хриплым голосом говорит командор.

— О, ты поймал садового вора? — радостно восклицает Император.

— Не здесь, Этельстан.

— Мы встретимся сегодня за ужином, дорогая. — Император галантно целует мне руку и встает. Наварро пренебрежительно фыркает. — Выбери пока наряд. — Император показывает на шкаф, который только что внесли слуги.

Командор кидает на меня острый, как иголки, взгляд. Вместе с Этельстаном они уходят.

Глава 9

Наварро

— Так ты нашёл вора? — спрашивает брат.

— Да. — коротко отвечаю ему.

Мы идем не спеша по широкому коридору. Мои тяжелые шаги отдаются эхом в пустоте. За нами двое из личной охраны Императора.

— Так быстро? — удивляется Этельстан.

— Ты чем-то недоволен?

Стараюсь сохранять спокойствие и невозмутимость. Не показывать всю злость от увиденной картины. Мало ему своего гарема, напичканного самыми разнообразными девицами, так он пристает к моей.

— Говори уже. Или ты сердишься, что я слегка приласкал твою любовницу?

Ничего себе приласкал! Он почти из штанов вылез. Этельстан умеет прикидываться идиотом и дураком, когда боится, что я ему врежу.

— Садовник украл твои цветы для торговцев черного рынка. Вывез их под кучей мусора. Я направил людей, чтобы они взяли перекупщика. Уверен, что украденного у него уже нет.

— В любом случае состоится суд над садовником и всеми преступниками, что не чтят закон короны. — брат говорит пафосно, высоко задрав голову.

— Кстати, о преступниках. Очень необдуманно с твоей стороны, братец, заходить в комнату незнакомой женщины. — намекаю на событие, когда моя любовница пыталась убить его.

— Ты про балерину Лику?

— Да.

— Наварро, несмотря на тот случай, в котором, безусловно, виноват исключительно ты, ты все равно притащил девчонку во дворец.

Этельстан не упустит удобного случая упрекнуть меня в том, что я когда-то недоглядел за своей любовницей. Лика спуталась с повстанцами. Они промыли ей мозги. Надоумили, чтобы та убила Императора. Но что взять с человека, у которого, кроме как танцевать под дудку, нет ума. Я вовремя пресек её дерзкий план. Ни один волосок с головы брата не упал, но наслаждается моим промахом. Тыкает носом, как котенка в его же дерьмо.

— Наварро, ты неисправимый бабник. — Этельстан читает нотации назидательным тоном. — Женщины твоя слабость. Тебе нужно жениться на хорошей девушке из благополучной семьи. Докторе, инженере, учёной. Остепенись уже.

Ага, кто бы говорил. Сам себе не отказывает в женщинах, а бабник я. Хотя в чем-то он прав. Я раб похоти. Привожу во дворец девушку, у которой явно мутное прошлое. Желание обладать ею, касаться её тела и слышать, как она стонет, берёт верх над разумом. Мне предстоит выяснить, кто её родители и не связана ли с сопротивлением или террористами. Она такая милая, невинная, что не хочу верить в ее испорченность. Дам её возможность связи с внешним миром. Поставлю слежку. Посмотрим, с кем и о чем она общается.

— Она будет сидеть в комнате под охраной круглосуточно.

— Я пригласил ее на ужин. — только я открываю рот, как брат перебивает. — Это не обсуждается, Наварро. Моя безопасность твоя обязанность.

— Она моя. — я преграждаю путь брату. Стою к нему вплотную. Пристально смотрю в его глаза. — Даже не смей к ней яйца подкатывать.

— И что ты мне сделаешь? — Этельстан пытается делать вид, что ничуть не боится.

— Сожгу твой огород. — говорю сквозь зубы, а у самого уже глаза кровью налились от ревности.

— Ты не станешь. — растерянно тараторит брат. — Кстати, Лорелейя сказала, что в детстве у ее родителей были жёлтые нарциссы.

— Что? — не понимаю к чему он это говорит. Я ему угрожаю, а он опять про свою траву.

— Это очень и очень редкие цветы. Даже в моем саду их нет. — обиженно говорит он. — Выясни, лжёт она, придумала, или правда. Я хочу эти цветы! Хочу, чтобы они были только у меня! — капризно говорит брат.

А вот это интересно. Хорошая зацепка. Мне бы Лора такого не сказала, а у Этельстана язык подвешен. Хоть какая-то польза от него, от языка Этельстана.

— Жду тебя и Лорелейю на аперитив через полчаса. — Этельстан хитро улыбается и уходит, шурша царскими одеждами.

Вот ведь гадёныш. Знает, что полчаса с женщиной для меня мало. А в случае с девственницей нужно дольше возиться. Смаковать. Смотреть, как она извивается в изумлении. И во всем послушна. Будет делать только так, как я захочу. Полное подчинение. Лорелейя — игрушка моей страсти. Пусть Этельстан идёт в войд со своим ужином. Сегодня я ужинаю в своей постели крошкой Лорой. Послушаю, как звучит её сопрано оргазма.

Глава 10

Лорелейя

Кошмар! Стыд и позор. Почему я чувствую вину перед Наварро? Будто он мой муж, а я ему тут изменяю. Командор видит меня, всю распаленную, под Императором. Грудь почти оголена. Глаза и рот приоткрыты. Ещё бы немного и Этельстан взял бы меня на диване.

Наварро выглядел очень злым. На его лице читалась ярость, от которой я моментально пришла в себя. Чего теперь ожидать? Очень боязно. Скорее бы он пришёл и уж сказал бы, как поступит со мной. Ненавижу ожидание. Это такая мука! Неизвестность страшит и пугает.

Два брата недвусмысленно показывают, чего хотят от меня. Да что уж там, прямо говорят. Их двое, а я одна. Словно между молотом и наковальней. Один жесток и безжалостен, собственноручно расправится с любым. Другой повелевает армиями. Отказывать кому-то из них страшно. Оба обладают безграничной властью. Им не писан закон. Они выше его.

Император что-то говорил про ужин и про подобающий наряд к нему. Что ж, мне лучше быть послушной.

Прикасаюсь ладонью к панели шкафа, и в одно мгновенье все его стенки медленно, красиво сверкая, словно растворяются. Остаётся вешалка с платьями из тонкой и легкой ткани. Провожу по ним пальцами. Такой приятный, мягкий и гладкий материал. Беру первое попавшееся платье золотистого цвета. На свету оно переливается, словно смотришь на грани бриллианта. Интересно, за мной наблюдают? Я тут раздеваться собираюсь. Смотрю по сторонам в поисках чего-то, что похоже на камеру. Хотя это глупо. Камерой может быть и вон тот узор на изголовье кровати.

Снимаю с себя белый костюм. Надеваю платье через голову. Оно легко струится по моему телу, будто это вода. Так приятно и немного щекотно. Наряд по мне, но уж слишком откровенный. Глубокое декольте. Тоненькие, еле заметные, бретельки. Открытая спина. Ноги просвечивают через ткань низа платья. А лифчик придется снять — торчит из декольте. Ладно, поищу что-нибудь поскромнее, а то эти двое задерут меня за столом.

Примеряю одно, второе, третье… Да они все какие-то дико откровенные. Призывающие к постыдному соитию. Я даже так не оголяюсь на представлениях в театре. Тетя учила скромности в поведении, в помыслах и одежде. Мне стыдно выходить в одном из этих нарядов. Хочется прикрыть спину и грудь.

Так и стою в раздумьях в одном нижнем белье. Не могу же я выйти к ужину в вульгарном платье. Вот за что так Император со мной? Издевается! Воистину они родные братья с Наварро!

Плюхаюсь на мягкую кровать, закрыв лицо руками. И почему Этельстан считает, что я выдумала историю про нарциссы? Это чистой воды правда.

— Ты уже ждёшь меня, пташка? — хрипло говорит Наварро, стоя в дверях.

Вскакиваю от неожиданности и машинально закрываю грудь руками. Я не слышала, как он зашёл.

Наварро одним движением расстегивает все пуговицы мундира. Ступает тяжело. Смотрит хищником на меня. Проголодавшимся хищником. Глаза его блестят похотью, а лицо злое.

Командор словно заполняет собой все пространство вокруг. Я чувствую его каждым миллиметром кожи. Он будто окружает со всех сторон. От него не спрятаться. От этой мощной мужской энергии.

Наварро подходит ко мне. Толкает горячей ладонью в плечо. Падаю на кровать. Командор садится на меня сверху. Нависает надо мной огромной скалой. Такой горячий, раскаленный. Тяжелый, однако.

— Посмотрим, что ты умеешь.

Он наклоняется и впивается в губы жестким, как стрела, горячим поцелуем. Он не спрашивает, а властно берет своё.

Глава 11

Наварро грянул, как гром среди ясного неба. Я не готова к его приходу. Обложилась тут тряпками, как курица. Совсем потеряла голову от лести Императора и великолепия его дворца и сада. Забыла, по какой причине тут оказалась. И причина — похоть и распутство того, кто должен стоять на страже нравственности и целомудрия народа. А что в итоге? Этот здоровенный, под два метра ростом, мужик, от которого так и прет тестостероном, сидит на мне. Тычет, угрожая, в меня своим огромным членом. Чувствую его через штаны.

Наварро не понимает, что ли, как мне тяжело держать его на себе? Навалился и алчно целует губы, шею, грудь. Жадно сгребает длинными толстыми пальцами грудь. Кусает. Рычит. Мне тяжело дышать. Жарко и страшно.

— Мне нечем дышать. — с придыханием, еле слышно, шепчу командору на ухо. — Вы тяжёлый.

Наварро привстает и легким движением сбрасывает с себя рубашку, оголяя могучий торс. У него идеальное тело, достойное божества. Командор хватает меня и переворачивает на живот. Тяжелой ладонью несколько раз хлопает меня по заднице и ухмыляется, как охотник, загнавший добычи. Он совсем скоро насладится ею. А я смотрю в подушку и ничегошеньки не знаю, что там сзади происходит. Но хорошо чувствую его прикосновения. Грузное тело. Горячие дыхание на коже. Наварро играет, дразнит. Проводит острым кончиком языка по спине, оставляя влажную полоску. Он легонько дует на неё, отчего мурашки бегут по коже. Между ног сладострастно пульсирует. Закрываю глаза. Закусываю губу в томном ожидании. Ну же, господин! Ой! Я это вслух сказала?!

Наварро довольно усмехнулся. Еще раз жестко хлопает меня по заднице и ставит на четвереньки. Срывает с меня тонкое нижнее белье и кидает в сторону. За одну секунду он раздел меня. Вот это сноровка.

— Стой так, пташка. — хриплым голосом приказывает он.

Командор запускает два пальца мне между ног. Беспардонно вторгается в лоно. Властно и жёстко… Но так приятно. Тело содрогается. Миллиарды импульсов за секунду пронзают мозг. Я чувственно мычу и закусываю губу. Совершенно неконтролируемо, само собой как-то выходит, я двигаюсь бёдрами к пальцам командора. Сама насаживаюсь на них. Хочется быстрее, но Наварро будто хочет помучить меня. Он не дает мне вести. Он то высосывает пальцы, то запускает их обратно. Сначала неглубоко, но потом все дальше и дальше. Сильнее давит.

— Ты вся мокрая, пташка. — довольно шепчет Наварро на ушко, а сам продолжает шаловливые движения пальцами. — Ты вся течёшь. М-м-м-м… А теперь порадуй своего господина.

Командор предстает передо мной во всей красе — абсолютно обнаженный. Крепкие мускулистые ноги, руки, рельефный торс, широкие плечи. Он идеально сложен. Идеально ровный, длинный, широкий член направлен прямо мне в лицо. На розовой головке блестит капелька. Почему-то хочется ее слизать.

— Открой сладкий ротик. — говорит Наварро и обнимает ладонью мой затылок. Покорно выполняю его приказ. — Хорошая девочка. — он привлекает меня к себе, а потом засовывает мне в рот член. Он такой твёрдый, как камень. И горячий, как вулкан. — А теперь пососи.

Что? Что делать-то? Я ж никогда… Он такой большой, что занимает весь рот. Машинально пытаюсь вытолкнуть его языком, но командору это только нравится: он удовлетворенно мычит и гладит меня по голове. Он еще дальше просовывает член, почти в глотку. Снова толкаю языком, обвожу кончиком нежную головку. Наварро довольно рычит. Он двигает бедрами вперед-назад. Буквально трахает мой рот, вовлекая меня в эту порочную игру. Завожусь и впадаю в раж. Облизываю его ствол от корня до самого конца. Обнимаю губами и сосу, как леденец.

А у самой туман в голове. Пелена перед глазами. И огромный член во рту.

Но Наварро забирает вкусную игрушку.

— Молодец. — он водит членом мне по губам, пытаюсь поймать его, чтобы снова глубоко поцеловать. — А теперь ляг на спину и раздвинь ноги.

Привожу в исполнение его похабный приказ. Но вдруг комната наполняется красным светом. Раздражающий, громкий сигнал звучит отовсюду. Я пугаюсь. Вскакиваю, прижимаю колени к груди.

— Что это? — испуганно спрашиваю.

— Чтоб тебя… — свирепо кричит Наварро.

— Господин командор Наварро, на систему охраны дворца Императора совершено нападение. — говорит непонятно откуда взявшийся человек. Не пойму, мужчина или женщина. По голосу не угадаешь.

— Кто это? — смотрю на Наварро, который поспешно одевается.

— Быстро надень что-нибудь. — кидает колкую фразу в мою сторону, игнорируя мой вопрос о человеке в комнате.

— Господин Наварро, следуйте протоколу. Пройдите в императорское убежище. Вашу спутницу я отведу в общегостевую комнату.

— Лора идёт со мной.

— Но это противоречит протоколу безопасности господствующей семьи.

— Мне плевать! — злобно рычит командор. — Она идёт со мной, тупая ты строчка кода.

Наварро шагает по комнате, подбирая вещи. Он кидает в меня брюки и блузу от белого костюма. Спасибо, что не одно из этих шлюшьих платьев. Сам командор уже в штанах и рубашке.

— Я всего лишь виртуальный камердинер. Выполняю то, для чего предназначен. Меня невозможно оскорбить, господин. Ваша злость напрасна. — он говорит со всей учтивостью.

— Для программы ты слишком много болтаешь. — зашагивая в ботинки, говорит Наварро.

Понятно. Значит, этот тип вроде его слуги. Виртуального только. Выглядит, как настоящий, живой человек. Надеюсь, он не записывает все, что тут происходит, а то мало ли.

— Идём. — он грубо хватает меня за руку, стаскивает с кровати и тащит за собой.

Я в прямом смысле слова бегу за ним. На лету застегиваю блузку и ширинку на брюках. Командор, конечно, молодец, сам обутый, а мне не дал времени. Иду босая.

Он ведет меня не к двери, через которую я входила, а в ванную. В ванной, возле стены, где обычно висит зеркало, зияет пустота. Возле неё стоит камердинер.

— Прошу вас, девушка должна пойти со мной. — настойчиво требует виртуальный слуга и тянет ко мне руку.

— Будь ты из плоти и крови, я бы давно врезал по твоей наглой роже. Скройся!

— Сохраняйте спокойствие. Я лишь забочусь о вашей безопасности. Вдруг девушка представляет угрозу. — камердинер бормочет в спину командора, который уже его не слушает, а шагает в проход.

Наварро ведет меня вниз по винтовой лестнице. Здесь прохладно. Ступаю босыми ногами по ледяным ступеням. Дворец Императора, а утеплить полы, или хотя бы покрыть их ковром, пожадничали. Долго ещё нам идти? Пальцы задубели. Спросить у командора боюсь. Он злобно пыхтит. Идёт очень быстро, решительной поступью. Бесконечные извилистые коридоры, лестницы, двери… Звуки сирены стихают. Камердинера тоже не видно. И с чего он взял, что я могу стать угрозой? Хорошо, что Наварро не так легко смутить. Наконец входим в большую комнату, в центре которой на широкой софе в шелковых одеждах вальяжно развалился Этельстан. Он лежит на расшитых золотом и серебром подушках. В одной руке у него бокал, а в другой виноград. Увидев нас, он соскочил с места и кинулся нам навстречу с распростертыми объятиями.

— Наварро! Лорелейя! Какое счастье! С вами все в порядке. Вы не явились на ужин. — обиженно говорит император и укоризненно осматривает меня.

Становится неловко. В таком растрепанном виде перед правителем. Стараюсь поправить одежду. Заправляю блузку в брюки. Застегиваю манжеты. Вот ведь зараза! Грудь через ткань просвечивает. Перекидываю пряди волос, чтобы закрыть срам.

— У тебя не дворец, а бордель! — злобно рычит Наварро. — То цветы воруют из сада, теперь это!

— Не кричи, Наварро. — осек его брат. — Это все началось с твоим появлением. — Этельстан возвращается на софу и к напитку. Наварро грузно садится в кресло справа от брата. — Цветы украли ночью до твоего появления. Атака на систему безопасности совершенаа сейчас. А еще, братец, ты не сказал, что на тебя покушались. — Этельстан, прищурившись, пристально смотрит на брата.

— Покушение на меня не твое дело. — грубо отвечает Наварро. Он берет со стола бутылку и наливает в невысокий квадратный стакан с толстым дном.

Стою, как дура. Явно тут лишняя. Быть свидетелем семейной ссоры всегда неудобно.

— Лорелейя, садись. Чего стоишь. — ласково говорит Этельстан.

Он подзывает меня к себе на софу, похлопав по ней. Так только кошку зовут. Медленно идут к Императору. Наварро ревностно смотрит на меня. Опять сжимает скулы.

— Хорошо, что ты здесь. Развлечешь нас пением. — Этельстан предлагает мне бокал красного вина.

— Как пожелаете, Ваша Светлость. — соглашаюсь с ним и принимаю бокал из его рук.

Наварро продолжает сверлить меня взглядом. Следит, как снайпер за целью.

Выпиваю вино очень необычного вкуса для меня. Вернее оно непривычное. Не из дешевых сортов винограда, а дорогих и благородных. Но это ничуть не расслабляет. Двое мужчин вожделенно смотрят на меня. Они готовы накинуться на меня. Интересно, у Этельстана такой же большой член, как и у его брата? О чём я думаю?! Двадцать минут урока разврата от Наврро превратили меня в похотливую девку!

— Спой нам. — просит Император и рукой показывает мне встать псреди комнаты к ним лицом.

Что же им спеть? Думаю, песня во славу Императора и его империи подойдет. Её разучивают все студенты консерватории. Беру первые ноты. Наварро брезгливо фыркает. Наливает ещё. Стараюсь не волноваться и не думать о том, что сейчас идёт атака, пусть и на систему безопасности. А ещё под тяжелым взглядом Наварро трудно петь легко и вдохновенно. Он смотрит на меня, будто на врага.

— Достаточно! — разъярённо кричит командор, не дав начать даже второй куплет. — Идёшь со мной. — он хватает меня за руку и ведет к небольшой двери в углу.

— Куда это вы собрались? — задается вопросом Этельстан. Он преграждает нам путь.

— В спальню. Закончить то, что начали. — хриплым голосом отвечает командор.

— Ах вот как. С чего ты взял, что она будет твоей любовницей? — от такого наглого вопроса Этельстана Наварро даже опешил.

— Потому что я так решил. — тихо и спокойно, аж жутко становится, отвечает Наварро.

— Я тоже её хочу. — капризно говорит Император. — Я первый пойду с ней.

— Прочь с дороги. Я не собираюсь уступать.

— Тогда мы можем оттрахать ее вместе. — предлагает Этельстан. Он говорит так, будто булочки к званому обеду выбирает. Я вообще-то тут стою. Ау! Меня никто не забыл спросить? Охренели совсем. Хотят два члена в меня засунуть. Помогите…

Глава 12

— Я не собираюсь делить ее с тобой. И ни с кем другим. — грозно, сквозь зубы говорит Наварро. Воздух вокруг него становится горячим, даже раскаленым. Командор злобно дышит, как разъяренный бык. Сжимает кулаки.

— Кого бы ты хотела первым, Лора? — обращается ко мне Император. Ну неужели они вспомнили обо мне. Вот только что отвечать? Я хочу домой. Петь в опере. Поливать миниатюрную иву на подоконнике. По пятницам есть пирожные в кафетерии. Чтобы все было как всегда! Впадаю в панику и, как сумасшедшая, перевожу взгляд то на одного, то на другого.

— Она здесь ничего не решает. — Наварро не дает мне и рта раскрыть.

— Я твой Император и приказываю тебе отойти. — по-царски торжественно приказывает Этельстан, пафосно задирая голову.

— Как неблагородно пользоваться своим служебным положением. — командор цокает языком и мотает головой в знак осуждения. — Скажи еще, что на правах старшего брата.

— Разве нет? — хмыкает Этельстан.

— Нет. — почти рычит командор.

— Ну и как нам решить вопрос? Драться я с тобой не стану — это неравный бой. — гордо заявляет Этельстан.

Ха! Да Наварро расплющит заносчивого братца одной левой. Этельстан хитрец.

— Ты свалишь с дороги. — грубит ему Наварро.

— Сыграем в го. Победитель получает Лорелейю на всю ночь. — Этельстан доволен задумкой. Прямо светится от своей гениальности.

Я для них вещь? Хотя чему удивляюсь, женщины для них игрушки. Предмет хвастовства. Все равно что новый гоночный корабль.

Наварро в раздумьях. Скрипит зубами и хмурит брови. Ему придётся согласиться, иначе как решить спор, если никто не хочет уступать друг другу. Но всем известно, что наш Император лучший игрок в го.

— Хорошо. — соглашается Наварро.

Он садится в кресло. Этельстан изящно, с чувством собственного превосходства, садится напротив него. Между ними появляется прямоугольное поле для игры.

— Лора, сядь рядом с нами. — Этельстан рукой показывает на софу. — Принеси победу достойному.

Сажусь. Они начинают. Император ходит первым. Мне даже это на руку, что они решили разыграть меня, как кубок. Игра в го может длиться несколько часов. Наварро в ней не силён, а Император пьян. И никто не собирается сдаваться. Не удивлюсь, что они после окончания партии ещё и подерутся. Наблюдать за игрой очень скучно. Ну и кто победит? Хитрый лис Этельстан или свирепый лев Наварро?

Наблюдать за игрой очень скучно. У Наварро очень напряженное лицо. Он долго думает прежде чем сдвинуть камешек. Этельстан же ходит быстро, но при этом медленно и чинно подносит палец к камню. Все его жесты и телодвижения кричат о том, что победа за ним. Император расслаблен. Иногда он даже ухмыляется и отпускает издевки в сторону брата.

Я же сижу безмолвным наблюдателем, как и положено трофею.

— Сдавайся, Наварро. — ухмыляясь, говорит Император. — Тебе не победить.

Командор не обращает внимания на слова брата. Наварро делает ход, от которого Этельстан подпрыгивает на месте. Он не верит своим глазам. Наварро поставил брата в безвыходное положение. Этельстану остается только сдаться.

— Невозможно! — кричит Император. Его лицо становится красным от злости, а ноздри раздуваются, как у быка. От былой аристократической холодности не осталось и следа.

Он бьет рукой по проекции доски, и не будь она цифровой, то обязательно перевернулась бы, а камешки разлетелись бы, звеня, по полу.

Наварро же лишь слегка приподнял уголок губ. Он доволен победой. Теперь я его.

— Мы сыграем новую партию! — Император удаляет игру.

— Такого уговора не было. — хмуро говорит Наварро. Лора моя.

Командор жестко берет меня за руку и ведёт в спальню. Этельстан лишь беспомощно ловит ртом воздух, пуская слюни.

— Так нечестно. — кричит, как капризный ребёнок, Этельстан. И это наш правитель? — Сделаем, как раньше.

— Хммм… — Наварро задумался. — Хорошо.

Что как раньше? Мне кто-нибудь объяснит? Ничего подобного. Император довольно улыбается, а Наварро уводит меня в другую комнату. Он громко хлопает дверью и кидает меня на кровать. Командор без промедления снимает с себя одежду, после чего срывает с меня все, что ему мешает. Он, как дикий зверь. Всеразрушающий тайфун. Наварро нетерпелив и груб. Слишком долго он ждал этой минуты. Безо всяких прелюдий он ставит меня на четвереньки. Стальной ладонью шлепает меня по заднице. Ай! Больно же. Звонкий хлопок отдается эхом в комнате.

— Это тебе за то, что заигрывала с Этельстаном. — хрипло говорит Наварро. — Ты только для меня. Даешь только мне. Поняла? — грубо, угрожающе говорит он, держа руку на моей шее.

— Да. — сдавленно отвечаю.

Он грубо и жёстко входит в меня. Рывками и неистово всаживает член по самые яйца, как меч в ножны. Он крепко держит меня за бёдра огромными горячими руками. Вцепился мёртвой хваткой. Иногда он царапает паучьими пальцами кожу на ягодицах. Вся дрожу от страха и возбуждения. Наварро довольно рычит, как первобытное животное. Он все сильнее и сильнее долбит меня. Трахает жестко. Безжалостно. Властно. Мнёт грудь. Сжимает соски и оттягивает их вниз, делая мне больно и возбуждая ещё больше. Он умело балансирует на грани той боли, от которой надо избавляться, и той, что привносит остроту ощущений. Что-то есть в его развратном желании. Похотливости. Бесцеремонности. Он берет то, что хочет.

Наварро резко выходит из меня. Поворачивает меня к себе лицом и засовывает член в рот. Рукой крепко хватает за волосы у самых корней. Он Начинает двигаться, проталкивая член все дальше и дальше, почти в глотку. Набирает бешеный темп. Таранит мой рот, а потом горячо кончает так, что всё в рот не помещается, а вытекает прямо на грудь.

Наварро довольно смотрит на меня порочными глазами. Проводит пальцем по губе.

— У тебя пять минут на отдых. — беспристрастно говорит командор и удаляется в ванную.

Пять минут на отдых? Это ещё не всё? О, помоги мне, Вселенная! Я не выдержу еще одного забега. У него слишком огромный член. Мне нужно больше времени на отдых. Неделя минимум.

Лежу на кровати, уставившись в потолок. Тело бьет приятная, мелкая дрожь. Смотрю в потолок затуманенным взглядом. Ещё вчера я и предположить не могла, что так бывает. Наварро получил своё. То, за что он заплатил. Что теперь?

Дверь в комнату вдруг открывает. В арке появляется изящный силуэт Этельстана. От испуга неуклюже прикрываю голое тело покрывалом.

— Нет, не прячься. — Этельстан спешно подходит ко мне и протягивает руку. Он говорит ласково и мягко. — Дай я на тебя взгляну. — Он стягивает с меня покрывало, оголяя грудь, на которой ещё свежи следы похоти Наварро.

Этельстан любуется моей грудью, как ценной находкой.

— Ты такая красивая. — игриво, чуть ли не облизываясь, говорит он. — А Наварро такой мужлан! — в его голосе звучит досада. — Он совершенно не умеет обращаться с женщиной.

Очевидно, он имеет в виду сперму, которая стекает с груди.

Но что здесь делает Император? Командор здесь рядом, в ванной. В любую минуту он выйдет. Тем более, как я понимаю, он собирается отыметь меня ещё раз.

— Командор в ванной комнате. — тихо говорю и показываю пальцем на дверь.

— Ха-ха-ха. — смеётся Этельстан. — Милая глупышка. Это дверь в соседнюю комнату. Пойдём со мной. Я покажу, что значит быть любовницей Императора.

Глава 13

Этельстан заботливо надевает на меня свой шелковый халат и уводит из комнаты. Он ведёт в свои покои. Император говорит, что система безопасности восстановлена. Это был сбой после обновления. Непростительный сбой. Кого-то ждёт ссылка на Цереру. А что ждёт меня? Наварро знает, что его брат сейчас собирается сделать? Это и есть их "как раньше"? Сначала один брат, потом другой? Спасибо, что не двое сразу.

Покорно иду за Императором на ватных ногах. Ещё не отошла от ласк, если это можно так назвать, Наварро. Нас сопровождает целый отряд охранников в белоснежной форме.

Император держит меня за руку, как обычно держат официальную любовницу или жену. Он что-то мило курлыкает мне на ухо, слегка касаясь влажным кончиком языка мочки. Но и не забывает впиться сквозь шелк длинными изящными пальцами в нежные бедра. Нечаянно бросаю взгляд на его штаны, сквозь тонкую ткань которых ясно видно, что у Императора на меня серьёзные намерения. Хоть он и говорит всякие милости-шалости, но не трепетные чувства тому причина. Мне это лестно, а прикосновения приятны. Но грубые слова командора не выходят из головы. Ясное дело, братья не станут ссориться из-за какой девицы на одну ночь. Все шишки посыплются на меня. Но что я могу сделать? Мне нельзя отказывать ни тому, ни другому. Они ставят меня в безвыходное положение. Ненавижу. И не знаю кого из них двоих больше.

— После тебя, моя дорогая. — Этельстан приглашает пройти в только что открывшуюся арку.

Захожу в огромную комнату. Посередине стоит широкая кровать с балдахином. Неподалёку диван, усеянный подушками разной формы. Напротив него стол, наполненный яствами. Стены украшены растениями. Трогаю, чтобы убедиться, настоящие они или нет. Настоящие. Вдыхаю запах. Пахнет утром, когда обычно свежо, а под ногами роса. Комната освещена приятным мягким светом. Хотела бы я себе такую.

— Прими душ, дорогуша. — Император меряет меня взглядом.

Слева от меня открывается дверь в ванную комнату. Душ не помешает. Я вся липкая. Ещё чувствую на себе его запах.

— Побыстрее, дорогуша. — кричит с дивана Этельстан. — Не заставляй своего Императора ждать.

Ну конечно же! Как я могу. Не успела отойти от одной порки членом, как уже ждёт другая.

Только закрываю душевую кабинку, как на меня обрушивается со всех сторон самый настоящий дождь. Вода тёплая, как люблю. Так и стояла бы здесь весь день. Мне страшно выходить к нему. Тянет обратно к Наварро, хоть он и грубиян.

Вода выключается. Двери кабинки открываются. Пора. Они даже помыться спокойно не дадут. Чтоб вас всех черная дыра поглотила!

Заворачиваюсь в полотенце и выхожу в комнату.

— Подойди ко мне, крошка. — Этельстан сидит на диване ко мне спиной. Он игриво манит пальчиком, не оборачиваясь.

Встаю напротив него. Вот ведь!.. А он не из стеснительных. Сидит абсолютно голый. Да ещё и широко раздвинул ноги. Это чтобы лучше видеть его хозяйство? А оно у него ничего. Хотя что я знаю об этом. Отвожу стыдливо глаза.

— Можешь смотреть. — Этельстан плотоядно глядит на меня. — Тебе нравится? — он глазами показывает на член.

Несомненно, он красив. В смысле весь Этельстан. Да и член его тоже. Такой изящный, ровный, словно его ваяли лучшие мастера. Кожа Этельстана белая, как фарфор, а член слегка розоватый, как бутон розы. И совершенно нет волос.

— Да. — робко отвечаю на его вопрос.

— Скажи не словами, а губами. — намекает он. — Но сперва убери полотенце.

Скидываю полотенце. Встаю на колени перед сидящим Этельстаном. Провожу влажным языком по его члену — от самого основания до головки. Император стонет от удовольствия. Он кладёт мне на голову ладонь и слегка давит, намекая, чтобы я продолжала. Облизываю губы и накрываю ими нежную плоть, слизывая капельку.

Император довольно мычит. Он поднимает меня с колен и медленно усаживает на член. Начинает трахать долго, глубоко, наслаждаясь каждым моментом. Мое тело пробивает дрожь от пят до макушки. Вся дрожу и извиваюсь под Этельстаном, а он ещё больше кайфует, глядя на мои похотливые телодвижения. Его длинные пальцы приятно скользят по телу: от бёдер до груди и обратно. А его шелковые губы нежно касаются шеи, осыпая её поцелуями. Влажный язык проводит по животу от самого лона до ложбинки между грудей. Трепещу, как последний осенний лист в непогоду.

Он нахваливает мою растяжку, и потому имеет меня во всех мыслимых и немыслимых позах всю оставшуюся ночь. Император очень ласков, но настойчив. И никаких грубостей или порки. Этельстан раскладывает меня то на кровати, то на полу, закидывая мои ноги себе на плечи или придумывая очередную позу. Потом ставит к стене, как будто он полицейский, а я преступница, и он обыскивает меня. Этельстан томно дышит мне в ухо. От удовольствия не понимаю, где пол, а где потолок. Ноги ватные, а мысли запутались, словно в паутине. И снова Император перекладывает меня. Играет со мной, как с куклой. Изучает, как новый космический корабль. Исследует моё тело языком, губами, руками, членом. Ловит каждый мой вздох, стон, каждую дрожь, и повторяет движения, что вызывают их. Мне остается быть податливой и утопать в океане удовольствия.

Глава 14

Просыпаюсь одна в постели. Даже не помню, как уснула. Смотрю по сторонам. Никого. Значит, Император наигрался и ушёл. Не знаю, радоваться или нет. Натягиваю на себя одеяло, чтобы прикрыться. Одежды у меня нет. Чувствую себя беспомощным котенком. Надеюсь, больше никто не придет и не заберет меня в очередную спальню.

Решаю принять душ. Сейчас уж никто не потревожит. Буду там стоят до посинения.

Завернувшись в простынь, как мумия, ступаю босыми ногами по теплому полу к ванной комнате.

— Вы хорошо спали? — сзади раздается голос.

От неожиданности подпрыгиваю на месте и поворачиваюсь.

— Я вас напугал. Извините. Я всего лишь ваш помощник Ио. — улыбается он.

Ах, да. Вчера подобный вел нас в убежище, но этот выглядит по-другому. И что у них за привычка внезапно появляться?

— Если вас смущает пол, то вы можете поменять его в настройках.

Передо мной всплывает меню, из которого можно выбрать понравившийся облик помощника. Недолго думая выбираю симпатичную девушку. Прикасаюсь к скину и ву-аля! Вместо мужчины мне улыбается приятной наружности девчонка.

— Я в душ. Не беспокоить. — деловито говорю и хлопаю дверью.

Захожу в кабинку. Включаю прохладную воду. То, что нужно, чтобы взбодриться. Красота… Как же я за ночь устала. Все тело ноет, как после генеральной репетиции. Особенно между ног тянет. Пусть они меня отпустят. Молюсь всем богам сразу, ибо не выдержу этих двоих мужчин и их порочных игр. Они умудряются одновременно держать меня в страхе и возносить на вершину блаженства. С Императором и его семьёй шутки плохи. Если им что-то не понравится, меня быстренько определят куда надо. А они уже поделить меня не могут. Стою в раздумьях минут сорок, пока голос помощницы не просит пройти меня завтракать. Выхожу из кабинки, а она радостно подает мне халат и полотенце. Рядом с кабинкой стоят домашние туфли. Спасибо, не придется есть нагишом. Надеваю легкий, нежный шелковый халатик. Он так приятно касается тела. Складки красиво струятся. Даже потайные карманы есть. Здорово. На столе, возле дивана, на котором вчера восседал обнаженный Этельстан, стоит накрытое металлической крышкой блюдо. Свежие вафли, сливки, кофе, сок, фрукты… Мммм… с ума сойти, как вкусно пахнет. После ночного секс-марафона могу слона съесть. Усаживаюсь на диван в предвкушении.

— Приятного аппетита, мисс Лорелейя. — Ио снимает крышку с блюда, кладет ее рядом на столе. — Не буду вам мешать. — раскланявшись, помощница исчезает.

А я сижу, раскрыв рот. Рядом с горячим омлетом и рыбным стейком лежит желтый цветок нарцисса. Медленно беру его в руки. Провожу пальцем по стеблю, лепесткам. Вдыхаю его аромат. Да, настоящий. Неужели подарок Императора за прошедшую ночь? Но он сказал, что не обладает им. Выходит, достал. Но где? И так быстро. Это добрый знак.

Довольная собой, приступаю к трапезе. Цветок поставила в стакан из-под сока. Сок, конечно же, выпиваю.

— Ио. — обращаюсь к помощнице.

— Да, мисс.

— Император или командор отдавали какие-нибудь особые указания на мой счёт?

— Никаких особых указаний не было. — отвечает она. — Впрочем, спросите сами у командора Наварро. Он идёт сюда.

Что? Наварро? Нет! Впадаю в панику. Слышу, как за спиной открывается дверь. По телу пробежал холодок. Кожей чувствую его мощную, мрачную фигуру. Он надвигается, как грозовая туча. Хватаю цветок и сую его в карман халата.

— Лорелейя! — недовольно рычит командор.

Упс, мне конец.

Он так яростно ступает. Зло пыхтит. Бросает на меня взгляд-молнию. А бежать и прятаться некуда.

— Что это значит? — Наварро хрипит от злости.

Я лишь смотрю на него огромными, испуганными глазами.

— Я сказал тебе ждать пять минут. Какого черта ты в покоях любовницы Императора? — он кричит так, что стаканы на столике звякают.

— Он меня увёл. — тихо говорю, держа руку на кармане с цветком.

— Ты с ним трахалась? — Наварро за один шаг оказывается в опасной близости ко мне. Я слышу, как бьется пульс в его висках. — Ну, конечно же. — отвечает сам себе и нервно смеётся.

Наварро ведёт себя, как обманутый муж. Совсем офигели. Сами меня сюда притащили. Играют на меня в го. Что-то там делят. Пользуются мною, как хотят, а потом сцены устраивают. Погодите-ка, Наварро сорвался? Он же не контролирует свои эмоции.

— Ну, и кто из нас лучше? — спрашивает он, глядя мне прямо в глаза.

Ну и вопросики. Первая мысль была сказать "Наварро", но обойдётся. Не скажу такого никогда и ни за что.

— Это возмутительно! — протестую и отхожу на шаг назад от командора. — Я не стану отвечать на подобные вопросы. Мало того, что вы меня тут поочерёдно… — запинаюсь из-за воспоминаний. — Сами привезли… Да как можно одному из вас отказать? Вы и не спрашиваете особо.

И тут понимаю, что говорю лишнее. Почему нельзя сказать ему то, что он хочет услышать? Почему мне обязательно нужно упрямиться.

— Дерзишь, пташка? — язвительно спрашивает Наварро, хватая меня за плечо и приближаясь. — Ты милая, когда злишься. — он впивается жадным поцелуем мне в губы.

Грубый, страстный, жаркий поцелуй. Его прикосновения опьяняют и заводят. Поднимают лавину чувств и вызывают ураган эмоций. Его руки скользят по моему телу от груди к бедрам. О, нет. Цветок. Нельзя, чтобы он его почувствовал через тонкий шёлк. Он и так в ярости от того, что Этельстан увел меня этой ночью. Если узнает, что я принимаю от его старшего брата подарки, то съест с потрохами. И я ничего лучше не придумала, как залепить командору Наварро звонкую пощёчину. Теперь мне точно конец.

Он сразу же прекращает ласки. Немного отстраняется от меня.

— Ты забываешься, Лорелейя. Ты темная лошадка. Помнишь? Твоих родителей нет в базе данных. Твое положение шатко. И в моих силах решать, где ты сегодня будешь спать: в моей постели или в бараке на сырой земле. — Наварро пристально смотрит на меня. Так вот твой туз в рукаве. — Император об этом не знает. Пока что. — он делает ударение на последние слова.

Угрожает мне. Сволочь. Будто я виновата, что моих данных нет в базе.

— Ты будешь отказывать Этельстану. У тебя только один любовник — я. Поняла?

— Да. — соглашаюсь с ним. Будь моя воля, я всем откажу.

— Согласись, простое условие для твоей свободы. — Наварро поправляет одежду, приглаживает волосы.

— Вы меня отпускаете? — робко спрашиваю. Ведь он сказал слово "свобода".

— Нет. Ты будешь следовать всюду со мной. Я во дворец, и ты. Я в поле в палаточном лагере, и ты. Задача у тебя простая. Инструктаж был сегодня ночью.

Да уж, инструктаж. Странные у него представления. И свободу он странно понимает. Я же не смогу делать то, что захочу. Ходить, куда вздумается. Встречаться, с кем захочется. Ему плевать.

— Сегодня вечером будь готова. — он задерживает масляный взгляд на моей фигуре. Она хорошо просвечивает через тонкий халатик. Постояв так минуту, командор тяжелой походкой выходит из комнаты.

Уффф… Плюхаюсь на диван. Сердце так сильно бьется. Наварро умеет навести страху. Ладошки вспотели, а в горле пересохло. Допиваю остывший кофе.

Надо придумать, как наскучить командору, чтобы он побыстрее отправил меня восвояси. Но действовать надо осторожно, иначе можно попасть в беду. И эта мутная история с родителями. Будет здорово выяснить, в чем же дело.

Кручу в руках желтый цветок. Любуюсь им, как светом далекой и давно умершей звезды воспоминания из детства.

Ио спокойным голосом говорит, что Император идёт ко мне. Нужно подобающе одеться. Я даже не могу остаться наедине со своими мыслями.

Глава 15

— Лорелейя! — весело приветствует меня Этельстан. — Отлично выглядишь. — он осматривает мою фигуру с ног до головы.

На мне длинное полупрозрачное платье с глубоким декольте. Наряд превосходно подчеркивает прелести фигуры. Я вежливо, почти официально, здороваюсь с Императором.

— Как спалось? — игриво подмигивая,спрашивает он.

— Хорошо. Спасибо. — сухо отвечаю. Держусь от него на приличном расстоянии, чтобы Наварро не устроил скандал, что я близко стою к его брату. Ведь можно просмотреть запись комнаты через Ио, у командора есть доступ.

— Какая-то ты серьезная. — Этельстан делает замечание. Ну разумеется, я здесь, чтобы развлекать Их Светлостей, и не имею права на другие эмоции. Бесит. — Присядь. — он опять хлопает ладонью по дивану, призывая сесть рядом с ним. Сажусь напротив него в кресле.

— Я должна поблагодарить вас за подарок. — намеренно произношу фразу быстрее, чтобы Император не начал разговор первым. Показываю ему нарцисс. — Он напомнил мне о беспечном времени — детстве. Некоторое время я чувствовала себя беззаботно и легко.

— Я ничего тебе не дарил. — Этельстан удивлён. Его глаза округлились, только он увидел цветок. — Он настоящий? Откуда он у тебя? — он стреляет в меня вопросами, как пушка космоистребителя.

— Он лежал на блюде. Вот здесь. — показываю рукой на блестящую металлическую тарелку. — Он настоящий. Я уверена почти на все сто.

Протягиваю цветок Императору. Он аккуратно берет его и так же бережно рассматривает. Вдыхает его аромат, осторожно касается пальцами желтых лепестков и листков.

— Определенно он настоящий. Лорелейя, не знаю, кто тебе его принес, — Этельстан подозрительно смотрит на меня, — но я вынужден забрать это ценное растение.

Внимание Императора захвачено нарциссом. Этельстан даже не домогается до меня и не смотрит в мою сторону. Он молча встает, идёт к двери, неся цветок перед собой на вытянутой руке, а другой прикрывая его, будто здесь штормовой ветер.

— Лора, — повернувшись, обращается ко мне, — можешь позвонить своим родным или друзьям. Я даю тебе доступ.

Потеряв ко мне интерес, он уходит. Мне же лучше. Хотя о чем это я? Если цветок не от Императора, то от кого? Наварро? Вряд ли. Этот черствый, циничный мужлан не посчитает нужным оказать хоть какой-то знак внимания. Ну или спросил бы, нравится мне или нет. Да и он не такой человек, который дарит цветы девушке.

Становится не по себе. Сначала убийца, потом проблемы с личностью моих родителей, теперь неизвестно кто дарит мне редчайший вид цветов. И это в Императорском дворце! Что если ночная кибератака не обычный сбой, а серьезное нападение? Наварро верно говорит, я темная лошадка. Ох, не нравится мне всё это.

Позвоню тетушке Линде и задам ей парочку вопросов.

— Ио, соедини меня с Линдой. Сектор Сьорс. — обращаюсь к помощнице и сажусь на диван.

— Соединяю.

Передо мной мерцает цифровой силуэт. Что-то тетя долго не отвечает. Это на неё не похоже. Жду полминуты, минуту, две… Вдруг с ней что-нибудь случилось? Нет, ерунда. Она в душе или в магазине. Подожду ещё.

От скуки сползаю с дивана. Смотрю через ткань платья на пляшущий свет вызова.

— Лорелейя, привет, девочка моя. — тётя наконец-то отвечает.

Я вскакиваю. Выпрямляюсь.

— Тётя Линда, здравствуйте. Как ваши дела?

— Где ты? С тобой всё хорошо? — тётя обеспокоенно разглядывает меня и обстановку вокруг. Её глаза бегают по комнате, взгляд скользит по моей одежде. — Ты что, в борделе? — округлив глаза, восклицает тётя.

Немудрено, что она так думает. Платье и правда шлюшье. Но что ей ответить? В какой-то степени я в борделе. За последнюю ночь мною овладели двое мужчин. Один из них даже заплатил за меня, а второй взял просто потому, что таким, как он, не отказывают.

— Со мной всё хорошо, тётя. — пытаюсь успокоить её.

— Мне сказали, что ты уволилась из театра. — возмущенно говорит тётя. — Что это значит? Почему я узнаю об этом от других? — она все больше кудахчет. Будь я рядом, тётя бы отшлепала меня за такое.

— Так вышло.

— Ты кому-то продалась, да? Как обычные солистки-шлюшки? — тетя почти переходит на визг.

Странно слышать от неё нравоучения. Она как можно быстрее отдала меня в школу-интернат при консерватории. Настаивала, чтобы я выбилась в солистки местного театра, а потом и в столичный. Все прекрасно знают, что актрисы оперы, балета, театра, оперетты в итоге становятся любовницами, чем обеспечивают себе безбедную жизнь и старость. А теперь она меня отчитывает.

— Тетя Линда! — кричу на неё, отчего та от неожиданности замолкает. — Кто мои родители? — спрашиваю со всей серьезностью.

— Ну что за глупые вопросы! Кто, кто… Отец Адам…

— Мои настоящие родители. — перебиваю её.

— Я и говорю…

— Меня нет в базе ДНК. - снова перебиваю тетю. Она бледнеет, когда слышит мои слова.

— Не понимаю тебя. — тетушка взяла себя в руки и смогла хладнокровно ответить. — Проверь ещё раз. Ты дочь мой кузины Николь.

— Эту информацию дал мне сам командор Наварро. По твоему он лжец? Или шутит так?

Тетя Линда снова побледнела. Лоб покрылся испариной, а левый уголок губ нервно задергался.

— Откуда мне знать, Лора. Для меня ты всегда была племянницей. Я ничего не знаю. — её голос дрожит, а на глазах наворачиваются слёзы. — Прости. — тётя обрывает связь.

— Ио, набери ещё раз!

Она явно что-то знает. За что я должна ее прощать? Ио набирает тетю, но та будто пропала из сети, или её квартиру обесточило. И что всё это значит? Меня подкинули, но кто? Повстанцы, не желавшие своему дитя тяжелой жизни бунтовщиков? Преступники, кому ребенок только обуза в их криминальных делах?

Глава 16

— Лорелейя. — искусственный голос Ио прерывает мои беспокойные раздумья. — Его Светлость Этельстан ждёт с вами встречи в Солнечном саду. Следуйте за мной. — Ио поворачивается ко мне спиной.

Император назначил встречу? Что бы это могло значить? Следую за Ио. Я не могу отказаться от свидания. Наварро разозлится, когда узнает, что я встречаюсь с его братом. Но ведь ничего такого не будет. Я боюсь гнева командора. От одного воспоминания о нём мурашки по телу бегут. Радует только то, что увижу уникальный имперский сад.

Ио молча ведёт меня по лабиринтам коридоров. По пути я никого не встретила. Пустынный дворец. Лишь стены увешаны портретами Императора, генералов, картинами баталий. Так странно.

— Дальше идите одна. — сказала Ио возле распахнувшихся передо мной огромных кованых врат, ведущих в сад. Ио исчезла.

Я робко ступаю по вымощенной дорожке, сквозь которую пробивается ярко-зеленая трава. Здесь дышится легко. В воздухе витает свежесть и прохлада. Поднимаю голову вверх. Смотрю на убегающие в высь кроны деревьев. Касаюсь ствола сосны. Никогда раньше их не видела. Только на картинках. Дышу полной грудью. От чистейшего воздуха начинает болеть голова, но это не мешает мне скакать от одного дерева к другому, жадно рассматривать кустарники, вдыхать аромат цветов и зелени.

— Лорелейя…

Что? Кто-то зовёт меня по имени? Прислушиваюсь. Нет, это ветерок шелестит в листве.

— Лорелейя…

Вот снова. Женский голос шепчет. Стою на месте и всматриваюсь в зелень сада.

— Кто здесь? — спрашиваю у гущи сада.

— Лорелейя…

Как завороженная, иду туда, откуда доносятся звуки. Нет, чтобы позвать охрану, я смелая певичка брожу одна в саду. В имперском саду, а значит в самом безопасном месте в стране. Мне определённо нечего бояться. "Лорелейя…" — отчетливо слышу. Зовущий точно стоит за этой ивой у пруда. Обхожу дерево и замираю. Страх сквовывает настолько сильно, что не могу ни крикнуть, ни двинуться с места.

Человек в сером, переливающемся шестигранниками, костюме. На голове шлем. Среднего роста. Поджарый. Я помню его с той встречи в комнате Наварро. Что ему от меня нужно?

— Лорелейя, не бойся меня.

И это говорит человек в костюме убийцы. Но почему голос женский? В ночь покушения, я точно помню, его голос был искусственным, механическим, бесполым, если можно так сказать.

Продолжаю стоять, как вкопанная. Даже моргнуть не могу от ужаса. Позвать Ио?

— Лора. — убийца делает шаг ко мне навстречу и протягивает руку, сжатую в кулак.

— Не убивайте меня, пожалуйста. — это всё, что я смогла сказать. Зажмуриваю глаза. Скрещиваю руки на груди.

— Открой глаза. — ласково говорит человек. Его добрый, нежный голос никак не клеится с внешним видом ассасина.

Приоткрываю один глаз и вижу протянутую ко мне ладонь, на которой лежит бутон нарцисса. Осторожно касаюсь цветка, но он рассыпается, и лепестки улетают прочь. Это он, она, положила мне в завтрак цветок? Что за фокусы?

— Лора, я тебе не враг. — заверяет ассасин.

— Вы меня отравили той ночью!

— Я сделала это специально, потому что знала, что ты выживешь.

— Откуда? — удивлённо спрашиваю.

— Твоя кровь — антидот. Тебе не страшен любой яд.

— Мы знакомы? — осторожно интересуюсь.

— Да. Просто ты не помнишь. — отвечает она.

— Кто вы? Как? Когда? — в голове столько вопросов, что и не знаю, какой выбрать. Подумать только, я знаю убийцу!

— Лора, у нас мало времени. Скоро придёт Этельстан. Выслушай меня.

— Вы убийца. За одну эту встречу меня могут казнить.

Осознаю весь ужас происходящего. Разворачиваюсь и быстрым шагом, чуть ли не бегом, иду к выходу. Страх душит ледяными пальцами, сковывает дыхание. Сердце готово треснуть. Но убийца в мгновение ока встает передо мной, преграждая путь.

— Как ты это сделала? — сбивчиво спрашиваю.

Ассасин берет меня за плечи и прыгает в гущу деревьев вместе со мной. Ветки царапают лицо, рвут одежду.

— Детка, ты и так уже попалась.

Она в чём-то права. Наварро в любой момент может отдать меня под суд из-за отсутствия данных о моих родителях в базе ДНК. Если я не найду маму и папу и не докажу, что являюсь законопослушной гражданкой империи, то меня ждёт каторга.

— Помоги мне, и я расскажу все о твоих родителях. — ассасин говорит тихо. Она не отпускает мои плечи.

— С чего мне доверять вам? — смотрю на маску на её лице. Серое полотно с синей полосой на линии глаз. Очень трудно доверять человеку, чьего лица не видишь.

— Разве утреннего подарка недостаточно? Это значит, что я тебя не брошу. Я вытащу тебя отсюда. Избавлю от грязных домогательств императора и его брата-садиста.

А может быть мне нравятся домогательства Наварро? Хоть он и пугает меня. А вот император скользкий тип.

— Что вы хотите?

— Ты должна убить императора.

— Что? Нет! — отвечаю без колебаний. — Я не убийца. Как ты.

— Тебе не нужно в него стрелять или закалывать. Никакой крови. Ты отравишь Этельстана с помощью нарцисса, который ты получила сегодня утром.

— Я отказываюсь. — пытаюсь вырвать из цепких объятий ненормальной ассасинши. Императора она хочет убить. Моими руками. Ага, сейчас. — Сама убей. Чего тебе стоит? Сюда же проникла, вот и вперёд.

— Если откажешься, я солью нашу встречу. Тебя осудят и приведут смертный приговор в течение суток.

Вот дрянь! Шантажистка! Ставит меня в безвыходное положение. Сначала прикинулась добренькой, а теперь показала истинное лицо. За что мне это?

— Что решила? — спрашивает она.

— Лорелейя! Где ты, шалунишка! — игривым голосом зовет меня Этельстан.

Глава 17

Этельстан продолжает звать меня. Он медленно ходит среди цветов и заглядывает под кустарники, будто мы играем в прятки. Если он найдёт меня, обнимающуюся с ассасином, то непременно арестует. Стараюсь не дышать и не двигаться, чтобы не выдать себя. По вискам стекают капельки холодного пота.

— Ну, что решила? — спрашивает убийца.

— Почему ты не сделаешь то, о чём просишь меня, сейчас? Вот же он. Перед тобой. — говорю дрожащим голосом.

— Он должен умереть после бала. Не раньше. Выдави сок из стебля нарцисса в его напиток. Он станет ядовитым. Император умрёт через сутки от остановки сердца. Ты можешь выпить вместе с ним, чтобы он ничего не заподозрил. Император не воспринимает тебя всерьез. Яд тебе не причинит вреда.

— Нет, я не стану… — шепчу в ответ.

— В таком случае я тебя сдам командору. Сделаю тебя своей сообщницей в покушении на Наварро и систему безопасности дворца Императора. Командор убьёт тебя без суда и следствия. Твоя смерть будет мучительной. Он ведь известный садюга. А если ты сдохнешь, то никогда не увидишь своих родителей.

После этих слов ассасин выталкивает меня из кустов. Я падаю на жесткую дорожку, разбивая ладони и колени.

— Вот ты где! — радостно кричит Этельстан и подбегает ко мне. — Что ты тут делала? — он помогает мне подняться, аккуратно стряхивает листья с одежды, вытаскивает застрявшие в волосах веточки и сучки.

— Я… Я… — озираюсь по сторонам в поисках убийцы в сером костюме и пытаюсь придумать убедительную ложь для Императора. — Я так поражена вашим садом, — делаю реверанс, — что забралась в самую гущу, а вылезти не смогла. Запнулась и упала. — убедительно улыбаюсь, не даром я актриса.

— Оооо! — Император умилительно восклицает. — Но ты вся в царапинах и ссадинах. — Этельстан как бы невзначай лапает меня. Нужно залечить ранки и снять с тебя рваную одежду. — он спускает рукав, оголяя мое плечо. Гладит нежной ладонью, незаметно подбираясь к груди.

— Ваша Светлость… — краснея, шепчу и кладу свою руку на его, чтобы остановить ласки.

Император не теряется и привлекает меня к себе. Он нежно касается моих губ, проводит по ним влажным языком. Рукой забирается под шёлк платья, сжимает грудь, слегка мнёт её длинными пальцами. Его прикосновения обезоруживают. Я таю в его объятьях, а поджилки трясутся. Поцелуи становятся всё настойчивее, горячее. Он жадно и властно запускает руки под платье. Впивается в бедра и ягодицы. Этельстан распаляет меня всё сильнее и сильнее. Сопротивление бесполезно. Он достает член и бесцеремонно, будто так и должно быть, входит в меня. Мы синхронно томно вздыхаем. Придерживая меня за бедра, Император начинает неистово трахать меня. Ненасытно, разнузданно и жадно. Он обнимает губами грудь, облизывает сосок, кусает его. Приятные импульсы бегут по всему телу, вознося на вершину блаженства. Каждое его движение высекает из меня стоны наслаждения.

Этельстан вонзает в меня член до тех пор, пока обильно не кончает. Он одобрительно шлепает меня по бедру, застегивая штаны.

— Хорошо. — Император говорит сбивчиво, будто марафон пробежал. — Очень хорошо. Через семь дней ты сопровождаешь меня на балу.

После этих слов Этельстан уходит. Вот так просто повернулся спиной и ушёл, оставив меня одну. Еле стою на ватных ногах. Мелкая дрожь ещё пробивает тело, а грудь гудит от губ Императора. Между ног всё ещё пульсирует. Я одна посреди сада. В порванной одежде. С оголенной грудью и оттраханная. "Хорошо. Очень хорошо" — так он сказал. Это был такой тест? Брать меня эскортом на бал или нет? Чувствую себя использованной вещью, будто я и не живая вовсе. Этельстан отвратителен. Я думала, что Наварро мужлан и мудак, но старший брат отобрал у него это звание.

Глава 18

— Этельстан. — обращаюсь к брату, но тот абсолютно не реагирует. Его взгляд прикован к экрану. — Этельстан! Войд тебя подери! — кричу во все горло.

— Наварро, чего разорался? — он недовольно отвечает, продолжая смотреть в экран.

— На что ты так уставился?

Подхожу ближе к брату. Смотрю на данные монитора, к которому так прилип Этельстан. Какие-то показатели, формулы, цифры, графики. В этом я не очень силен, но ясно одно: брат изучает результаты исследований какого-то предмета.

— Наварро, эти исследования подтверждают, что цветок нарцисса настоящий. Его вырастили либо в саду в естественных условиях, либо в теплице, подобной моей. Одного не пойму — как и кому это удалось?

Этельстан показывает мне желтый цветок, помещенный в специальную колбу с нужным микроклиматом, чтобы нарцисс не завял в ближайший год. Поразительно. В империи есть только один такой. Он хранится в музее.

— Но вот это соединение лишние. Видишь? — Этельстан показывает на строчку в химической модели растения. — Я сравнил состав этого цветка с другим, взяв из базы данных. Они абсолютно идентичны, кроме этого. — брат снова тычет пальцем в экран. — В лаборатории ещё не выяснили, что это за соединение, — недовольно замечает он, — но я полагаю, что благодаря этому некто и смог взрастить столь чудесный цветок.

Генноизмененное растение? Здесь, во дворце? Это подозрительно и опасно.

— Откуда у тебя образец исчезнувшего растения?

— Мне его дала Лорелейя. — Этельстан странно на меня уставился.

— А у неё откуда?

От удивления у меня волосы на затылке зашевелились. Что еще выкинет эта девка? Выжила после смертельного отравления, никакой информации о ее родственниках, теперь редчайшими генноизменёнными растениями разбрасывается. Откуда она его взяла?

— Как сказала сама Лора, он лежал в ее завтраке на блюде под крышкой.

— Хмм… Ты ей веришь? — прищурившись, спрашиваю брата.

— Да. — не колеблясь, отвечает Этельстан.

Доверяет он ей. Дурак. Доверчивый император — мертвый император. Кто-то же положил его на блюдо.

— Держись от нее подальше. — предостерегаю брата.

— Прекрати ревновать, Наварро. Подумаешь, увёл у тебя любовницу из под носа. — Этельстан звонко хохочет.

— Она может представлять угрозу для тебя. — я говорю серьезно, сделав каменное лицо. Каким бы беспечным не был мой брат, как бы он не раздражал меня, пусть я во многом в корне не согласен с ним, он все же моя кровь.

— Перестань, братишка. Вот смотри. — Этельстан выводит на экран комнату Лоры. — Когда я разрешил ей сделать звонок, она связалась со своей тетей. — он включает запись их разговора.

— Значит, ты знаешь, что о ее родителях нет информации. — спрашиваю его после того, как мы прослушали запись. — И тебя это не смущает и не настораживает?

— Да она сама не знала, пока ты не сказал. Она невинная овечка. Отстань от девчонки. — брат машет рукой в мою сторону. — И от меня тоже.

Слишком много совпадений, связанных с ней. Её появление переворачивает всё с ног на голову. Даже во мне Лора будит давно забытые чувства. Они мешают мне думать. Я отмахиваюсь от мыслей об этой девице, как от надоедливых мух. От этого я ещё больше фантазирую о нас в одной постели. 

— Я намерен отправить Лорелею под арест. — выношу вердикт холодным, бесчувственным голосом.

Глава 19

Прикрывая руками оголённую грудь, захожу в свою комнату быстрой походкой, будто что-то украла, и прямиком бегу в душ. Скидываю с себя остатки одежды, включаю воду и сползаю по стенке вниз, обняв себя за плечи. Шум льющейся воды хоть немного заглушает мысли о том, что сделал Этельстан. Беру мочалку. Наливаю на неё гель для душа. Ещё и ещё. Гель уже стекает на пол, но мне все мало. Стараюсь отмыть каждый участок тела, особенно там, где меня касался мерзкий император. Как же противно. Тру мочалкой грудь до красноты. Тру и рыдаю. Как отмыться от этого? Чтобы не чувствовать его рук на своём теле? Не слышать его запаха. В один момент я возненавидела Императора. Ещё и ненормальная асассинша, требующая от меня убийства. Да разве я способна кому-то причинить вред? Она грозится подставить меня. Значит, у меня нет выбора? Если Император умрёт, как она заверила, от сердечного приступа, вызванного ядом, то никто и не заподозрит убийство. Тогда я встречусь с родителями? Невероятно. Но я не верю наёмнице. Хотя она знает обо мне больше, чем я сама. Придётся сделать то, что она просит. Значит, мне нужен цветок, который теперь у Этельстана. Голова раскалывается. Мысли путаются. Мозг не может нормально думать. Кровь пульсирует в висках, отдаваясь эхом по всей голове. Я влипла. Влипла… Влипла… Что делать? Я не хочу никого убивать, даже мерзавца Императора.

— Водные процедуры окончены. — Наварро резко отодвигает дверку душевой. Он грозно смотрит на меня, сверкая глазами. Его острый, как лезвие, взгляд говорит, что он не забавляться пришёл. — Выходи. Выключить воду. — командует он системе.

Вода перестает бежать. В комнате становится тихо. Наварро бросает в меня большим полотенцем. Он стоит, одетый в форму. Ноги на ширине плеч. Руки скрещены на груди. Смотрит. Не говорит ни слова. Я молча вытираюсь под его тяжелым взглядом, от которого хочется сквозь землю провалиться. Я что-то натворила? Ах, да. Точно. Меня же его старший братец трахнул в саду, не спросив разрешения, если что. Сейчас будет сцена ревности?

— В комнате на кровати лежит форма. Надевай. — приказывает командор. Он не сводит с меня глаз.

Выполняю его приказ. Не понимаю, что происходит, но с ним лучше не спорить. Натягиваю самые обычные брюки из грубой жёлтой ткани. Белая рубашка без украшений и излишеств. Такой же, как и брюки, грубый жёлтый жакет с двумя карманами. Это одежда не так красива, как та, что давал Наварро прежде.

— На выход. — грубо говорит командор.

Двери открываются. Передо мной стоят двое охранников. Один из них надевает на меня наручники.

— Что? Что это значит? — в панике обращаюсь к командору.

— Ты арестована. — спокойно отвечает он.

— За что? — плача спрашиваю.

Я же ничего не сделала… И не хочу ничего делать. Но командор молчит. Он прямо смотрит, как меня, рыдающую, уводит конвой.

— За что, Наварро? — кричу ему. — Наварро! — зову его по имени без всяких официальных обращений.

Коновой сажает меня в аэрокэб на заднее сиденье. У дверей нет стёкол. Куда меня везут — не знаю. Туго застёгнутые металлические наручники натирают тонкие запястья до синяков и крови. Солёные слезы падают на ранки. Щипет.

Не могла убийца сдать меня сейчас? Я ведь нужна ей ещё. Нас кто-то подслушал? А может, Наварро всё же что-то нашёл на меня, и это что-то не в мою пользу?

Сегодня ты блистаешь на сцене, а завтра тебя везут в тюрьму. Я рыдаю взахлёб. Обнимаю скованными руками колени и ложусь на жесткое сиденье. Мною играют сильные мира сего, и я ничего не могу с этим поделать.

— На выход. — говорит один из конвоиров и грубо стаскивает сонную меня с сиденья. Я неуклюже вываливаюсь из салона.

— Полегче. — слышится знакомый голос.

Усталыми, заплаканными глазами смотрю вокруг и ничего не могу понять. Это не похоже на тюрьму. Где я?

Глава 20

Это не похоже на тюрьму. Скорее отлично укрепленный бастион. Фасад огромного дома лишен каких-либо украшений и излишеств, которые так любит элита. Под ногами идеально ровно уложенный серый асфальт. Ни шума фонтанов, ни шелеста деревьев, ни пения птиц, только издалека доносится лай собак. Пугающая тишина. Лишь голубое небо и ярко-зеленый газон оттеняют хмурый особняк. Он похож на Наварро. Такой же молчаливый, крепкий, непробиваемый и скупой на эмоции.

От этого пейзажа мурашки по коже бегают. Устало перебираю ногами вслед за конвоирами. Они тащат меня в дом, к парадному входу. После дневного света в темноте холла ничего не вижу. Меня быстро ведут по коридорам. Не похоже, чтобы это были коридоры тюрьмы. Здесь чисто, свежо. Царит полумрак. На стенах висят древнейшие оружия, подсвеченные жёлтыми лампами. Здесь пахнет, как от коры деревьев в саду Императора. Странно.

Конвой снимает с меня наручники и заводит в комнату. Слышу, как они закрывают дверь. Стою одна посреди небольшой и скромно обставленной комнаты. Со мной уже такое было, когда я оказалась во дворце Императора. Хах, дежавю. Только эта комната келья по сравнению с королевскими покоями. Небольшая кровать возле стены. Жёсткая. И застелена она очень простой и грубоватой тканью. Рядом стол, на котором стоит кувшин с водой и пустой стакан, и стул. Стол самый обычный, без интерактивных кнопок и дисплеев. Напротив кровати узкий шкаф. Пустой. Нет никакого декора, даже коврика на полу, молчу о картинах и статуэтках. Хорошо, что здесь есть ванная комната. Но она настолько маленькая, что человек потолще меня в ней не развернётся. Ванна, унитаз, раковина и всё. Для кого эта комната?

Звенящая тишина давит на мозг. Смиренно жду, когда ко мне придёт командор или конвой, чтобы увести на разговор. Этого не происходит. Вечером один из охранников приносит ужин. Простой, но вкусный и сытный. Охранник ничего не говорит и даже не смотрит в мою сторону. Так продолжается уже третий день. Меня посещают только охранники, чтобы принести и унести еду. Они не отвечают на мои вопросы, ничего не говорят. Ведут себя, как роботы. Что это? Сколько я так проведу времени? Даже у самого отпетого преступника есть право знать, за что его осудили и на сколько лет. Я же торчу здесь в неведении третий день. В одиночестве и молчании. Это сущая пытка!

Чтобы скрасить своё одиночество, делаю разминку. Повторяю партии из танцев, хоть здесь и не развернёшься особо, но форму терять нельзя. По утрам и вечерам распеваю целые спектакли, иначе сойду с ума. Спасибо, что не выключают свет по времени, и вообще никак не следят за моим режимом дня. “Вселенная, дай мне сил всё это пережить” — мысленно обращаюсь в извечную Пустоту.

Прошло еще два дня изоляции, прежде чем конвой отвёл меня к Наварро.

— Я знаю, кто твои родители, Лора. — хриплым, усталым голосом сообщил командор.

Глава 21

— Я знаю, кто твои родители, Лора. — хриплым, усталым голосом сообщил командор.

Сердце бешено бьётся в груди от такой новости. По всему телу разливается тепло. От счастья улыбаюсь, забыв обо всем, что случилось со мной за последнее время. Хватаюсь за голову, не веря своим ушам.

— Они живы? — подбегаю ближе к сидящему в кресле Наварро. — Пожалуйста, скажите, что они живы.

Внутри себя молюсь всем богам и даю самые немыслимые обещания, лишь бы ответ на мой вопрос был "да".

Но командор хмурится, впрочем как и всегда. Он не спешит отвечать. Наварро сверлит меня недовольным взглядом.

— И да и нет. — гаркнул командор.

— Что это значит? — в недоумении делаю шаг назад. — Как это понимать?

— Сядь, пташка. — командор пинает ногой стул в мою сторону.

Аккуратно сажусь напротив него. Ноги вместе. Руки кладу на колени. Чувствую себя неуютно. Наварро говорит таким холодным тоном, что кажется, будто наступила зима. Каждый его выдох обдает тебя морозным ветром. Каждое сказанное слово, будто острая снежинка.

— Я расскажу тебе всё, что узнал за эти пять дней. — Наварро сложил пальцы в замок и подпер подбородок. — Взамен, ты будешь со мной честна.

Сам командор идёт со мной на сделку? Ты мне я тебе. Это необычно и очень интересно.

— Хорошо. — я соглашаюсь. Я буду с ним честной, если это мне не навредит, конечно же.

— Расскажи, что произошло в саду. — командор пытливо смотрит на меня. Не сводит глаз.

— Вы это о чём? — я нервно хихикнула. Он имеет в виду Этельстана или ассасина? Скользкая постановка вопроса.

— Не играй со мной! — кричит командор, от чего я вздрагиваю. — Сама прекрасно знаешь о чём. — Наварро немного понизил голос и сжал руку в кулак.

— Я не виновата. Этельстан сам полез ко мне. — начинаю оправдываться, ведь Наварро строго запретил мне заниматься сексом с его братом. — Если я откажу Императору, сами знаете, что будет. Я всего лишь ваша игрушка. — обиженно кидаю последнюю фразу в Наварро.

— Хм… Игрушка… — задумчиво протянул он. И похоже что не только моя и брата.

— Э-э-э… — впадаю в ступор, как зависший кибердворецкий.

— Ты хорошая актриса. — хвалит он. — Меня больше волнует не то, что Этельстан засунул в тебя свой член, а то, с кем ты разговаривала до этого.

Наварро встаёт с кресла и громко шагает в мою сторону. Он стоит напротив меня. Его огромная фигура возвышается надо мной, как статуя фараона в египетском храме. Жутковато. Жутковато и вместе с тем впечатляюще и завораживающе. Он касается кончиками пальцев моего подбородка, слегка приподнимая голову. Я смотрю на него снизу вверх. Вижу, как вздымается его могучая грудь. Слышу его тяжёлое дыхание. Чувствую его притягательный мужской запах.

— Не ври мне, пташка. Ты ведь не умеешь, а я хорошо вижу, когда человек лжёт. А за ложь нужно платить. — он шепчет мне на ухо, слегка касаясь губами мочки.

Он отпускает меня. Встает позади и кладёт тяжёлые, горячие руки мне на плечи.

Придётся ему всё рассказать? Но тогда я пропала. Я не успею придумать за считанные секунды правдоподобную ложь и рассказать её так, чтобы Наварро поверил.

— Говори. — командор сильно сжимает пальцами мне плечи.

Думай, девочка. Думай! Что Наварро любит? Этот похотливый пёс… ну конечно же, похотливый!

Осторожно кладу руки на его. Медленно и игриво глажу ладонями его руки, двигаясь вверх. Наварро молчит и не останавливает. Значит, можно продолжать. Нащупываю ширинку. Грубо хватаю через плотную ткань за его длинный, твёрдый член. Наварро запускает руки под мою одежду и властно сжимает грудь.

Он жадно хватает её огромными ручищами, мнёт, щипает за соски, заставляя меня возбуждаться.

Он дурманит мой рассудок. Я проваливаюсь в бездну похоти. Нельзя, мне нужно придумать для командора историю про сад. Его руки, прикосновения, горячий член в моих ладонях не дают сосредоточиться. Не могу думать, только желать.

Наварро одним движением с треском разрывает на мне одежду, оголяя грудь. Командор встает передо мной так, что его огромный прибор чуть ли не упирается мне в лицо. Наварро проводит пальцем по моим губам. Засовывает в рот средний палец и затем медленно вытаскивает. Влажным пальцем проводит по соскам и с силой зажимает их. Ай! Чувство, граничащее с болью и удовольствием.

Беру в рот член и начинаю сосать, облизывать, щекотать кончиком языка. В общем делать всё, чтобы командору нравилось. А ещё командору нравится жестко держать меня за волосы у самых корней, показывая свою власть.

Ну а пока ублажаю тирана ртом, надо придумать, что ему сказать. Всё отрицать? Прикинуться жертвой? Хотя я и так тут жертва, а не охотник.

Сама не знаю почему, но то, что я сейчас делаю, распаляет меня. Превращает в развратницу. Становится жарко. Между ног ноет и жаждет утоления похоти. Наварро будто чувствует это. Он, удовлетворенно рыча, как зверь, вынимает член. Поднимает меня со стула и толкает в кресло так, что я падаю в него на колени. Наварро сдергивает с меня штаны. Звонко бьёт ладонью сначала по левому бедру, потом по правому, при этом довольно урча и ухмыляясь. Всхлипываю от удовольствия. Вот гад. Очаровательный гад. Командор вонзает, как меч, в меня член и начинает быстро двигаться. Вцепилась в спинку кресла мертвой хваткой, а Наварро вцепился зубами в мою шею, как последнее похотливое животное. Он трахает меня всё сильнее и сильнее. Закатываю глаза от расходящегося дрожью по телу наслаждения. Мозг извергается вулканом удовольствия. Десять баллов из десяти по шкале Рихтера. Поджилки трясутся. Да, ещё, господин Наварро! Ещё сильнее! На пике драйва и блаженства командор кончает. Он выходит из меня. Сжимает бёдра пальцами. Проводит влажным языком мне между ног, от неожиданности ловлю ещё один импульс наслаждения, всхлипываю и кусаю губу.

— А теперь рассказывай. — раздаётся за моей спиной прерывистый, но серьёзный, голос командора.

Упс, а я ничего толком и не придумала.

Глава 22

Я стыдливо натягиваю штаны. В глаза командору не смотрю. Трясущимися руками прикрываю грудь рубашкой, вернее тем, что от неё оставил Наварро. Он смотрит на мой нелепый туалет, хватает за бёдра и вихрем усаживает к себе на колени. Я даже не поняла, как он успел сесть в кресло.

— Рассказывай. — повторяет командор. Он кладёт руку мне на ногу и крепко сжимает её пальцами.

Краснею в миг. Сердце бешено бьется. Смотрю прямо в глаза Наварро и не знаю, что сказать. В горле пересохло, а язык будто прилип к нёбу.

— Я помогу тебе, пташка. — хитро говорит Наварро, круговыми движениями поглаживая меня. — В саду, под ивой, ты встретила… — он разговаривает со мной, как с маленькой школьницей, которая забыла строчку из стихотворения.

— Это была женщина в сером костюме. — громко сглатываю слюну, чтобы промочить горло.

— Хорошо. Дальше что было? — Наварро продолжает гладить меня, будто хочет успокоить. Но я ни разу не спокойна. — Что она хотела?

— Спрашивала всякое. — увиливаю от ответа.

Наварро кладёт ладонь мне на грудь, где сердце, а оно так сильно бьёт, наверное его стук слышен в конце коридора за дверью.

— Что именно, пташка.

— Она хотела, чтобы я шпионила за вами и вашим братом. — выдаю только что придуманную ложь и громко выдыхаю. Командор продолжает туманить мне мозг своими ласками.

— И всего-то? — разочарованно фыркнул он.

— Да.

— А откуда цветок? — Командор запускает пальцы в волосы.

— В завтраке лежал.

— Ты знаешь, что его вырастили, добавив к его красоте ещё и способность быть ядовитым? — Наварро крепко сжал в кулаке волосы. Он мертвой хваткой держал мою голову так, что я четко смотрела в его глаза.

— Нет.

— Лжёшь, маленькая дрянь. — он сказал это нараспев, будто мы играем в какую-то странную игру, правила которой мне неизвестны.

— Я не…

— Она приказала тебе отравить Этельстана, выдавив из стебля этого чертового цветка ядовитого сока ему в бокал. — командор продолжает держать меня за волосы.

Чувствую его горячее дыхание на своём лице. Его глаза сверкают, как молнии, в мрачном небе перед грозой. Мне страшно.

— Если вы всё знаете, зачем спрашиваете?

— Чтобы посмотреть, что ты скажешь. Как будешь глупо врать. Притворяться. Унижаться, лишь бы спасти свой зад. — командор ухмыляется и жарко целует меня в губы. — Ты это сделаешь. — говорит он, оторвавшись от моих губ на секунду, а затем снова продолжил наглый, страстный поцелуй.

— Сделаю что? — спрашиваю командора, освободившись от его пылких ласк.

— Добавишь яд в бокал Этельстана. — как ни в чём ни бывало заявляет он. — Я позабочусь о том, чтобы нарцисс оказался у тебя.

Что это значит? Он власть решил захватить через братоубийство? Хотя технически это я убью императора, но по указке Наварро. И ассасинша о том же просила… Так стоп. Они оба просят об одном и том же, командор знает о моем разговоре в саду. Ассасин и Наварро одно лицо? Не может быть.

— Как вы узнали, что в саду я разговаривала с той женщиной?

— Потому что я позволил проникнуть ей, или ему, через систему охраны, чтобы посмотреть, что ей, или ему, нужно.

— "Ей или ему"? Это определённо женщина. Голос у неё женский.

— Я не дурак, Лора. Этот ассасин был в комнате в нашу первую ночь, и голос у него был отнюдь не женский. А ещё у этого гостя нет тела. Только разум.

Как же сложно. Мозг сейчас взорвётся.

— Господин Наварро, — пытаюсь встать с его коленок, но он с силой давит на меня вниз, не отпуская, — я не стану убийцей. — решительно заявляю ему.

— Что тебе предлагал ассасин в саду за убийство Императора?

— Я не собиралась этого делать.

— Мне повторить вопрос? — хмуро и строго спрашивает командор.

— Обещал отвезти к родителям. — грустно отвечаю и роняю голову на грудь.

— Хмм… — Наварро задумался.

— А если я этого не сделаю, то обещал выставить меня заговорщицей, предательницей Императора и всего народа.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать, но получается плохо. Утираю кулачком слезинку. Шмыгаю носом. Наварро тяжело вздыхает. Странная картина выходит: я сижу на коленях самого влиятельного человека в империи, плачу, а он в свою очередь не то снова совращает меня, не то соблазняет на преступление против Императора. Я понимаю, наш правитель властвует деспотично. В стране полицейских и военных больше, чем мирных жителей. Как Наварро спасёт меня от наказания за убийство Этельстана? Если вообще собирается спасать, а не арестует.

— Лорелейя, не надо плакать. — ласково говорит командор. Он легким движением смахивает слезу с моей щеки.

— Я не могу сделать то, о чём вы меня просите. — дрожащим голосом говорю ему.

— Всё будет хорошо. С тобой ничего плохого не случится. — он приподнимает за подбородок мою голову и смотрит прямо в глаза. — Даю слово. — твёрдо произносит он.

Командор Наварро известен тем, что слов на ветер не бросает. Если он что-то пообещает, то обязательно выполнит. Но стоит ли ему верить, если речь идёт о дворцовом перевороте?

— Вы не рассказали о моих родителях. Я хочу знать. — чётко и уверенно заявляю командору. — Что значит "они и живы, и не живы"? — хмурю брови и пытливо смотрю на Наварро.

Командор молча смотрит на меня. Он гладит волосы от макушки до самых кончиков. Видно, что не хочет говорить. Спустя минуту он всё же решается.

— Твой отец мёртв. — тяжело сообщает он. Я зажмуриваю глаза от горя. Внутри словно всё обрывается.

— Мать умерла от редкой неизлечимой генетической болезни. Но твой отец сумел перенести её сознание в киберпространство.

Последняя новость шокирует и парализует. Я не знаю, как относиться к этому. Теперь понятно, почему на мой вопрос, живы ли родители, он ответил "и да, и нет".

— Вы знаете, как умерла моя мама, но как умер отец, не сказали.

— Его исследовательскую лабораторию взорвали вместе со всеми сотрудниками.

— Но кто? Зачем? Их нашли?

— Повстанцы. Кто же ещё. — с уверенностью отвечает командор. — Я удовлетворил твоё любопытство?

— Ассасин в саду сказал, что отведёт меня к родителям. Кто-то из вас лжёт.

— Ты дерзкая штучка, раз смеешь обвинять меня во лжи! Только я способен защитить тебя от чего угодно, а ты продолжаешь сомневаться во мне и в моих словах.

Наварро аккуратно, но жёстко, скидывает меня с коленок. Он достаёт из сумки небольшой планшет. Включает проекцию на полкомнаты. Он показывает мне файл за файлом, подтверждающие слова Наварро. Он даже показал мне всю цепочку днк-расследования.

Но почему меня спрятали, почему отдали чужому человеку на воспитание и зачем было скрывать моё родство с этими людьми?

Глава 23

— Вам не сильно давит? — спрашивает меня Ио о бальном костюме, который больше похож на декорацию.

Я поправляю платье тяжелое платье, расшитое всеми возможными драгоценными камнями, нитями, блёстками.

— Платье ерунда, а вот эта штука у меня на голове очень сильно давит и тянет волосы. — жалуюсь в ответ.

— Я сейчас поправлю, Лорелейя. — отвечает Ио.

Ио заново кладёт украшение мне на голову. Оно ещё тяжелее, чем платье: нить из драгоценных камней лежит ровно вдоль пробора волос, а нити из благородных металлов, украшенные маленькими блестящими подвесками, нежно ниспадают на локоны.

Наряд и вправду очень красивый и очень дорогой. То сколько он стоит, хватит обычному человеку не на одну жизнь. Зачем Этельстану понадобилось так украшать меня? Я не его жена, не невеста и даже не официальная наложница.

Я волнуюсь. Волнуюсь даже не из-за того, что мне придётся выйти в высший свет империи, это плёвое дело для меня, ведь я актриса, а из-за приказа Наварро подсыпать яд Этельстану. Командор даже не будет против, если я проведу ночь с его братом. Очень странно, он же неистово ревнует меня. Только подумаю об этом, как руки начинается трясучка, коленки подкашивает.

— Вот так хорошо? — спрашивает Ио.

Я поворачиваюсь к зеркалу. Смотрю на себя такую красивую куклу, и даже не верится. Не верится, что это всё происходит со мной.

— Да, Ио, всё просто замечательно. — с улыбкой отвечаю и поворачиваюсь к ней лицом.

— Где ты была шесть дней подряд? — строгим, недовольным голосом спрашивает ассасинша в сером костюме. Она стоит на том месте, где стояла Ио.

— Как ты здесь оказалась? — вскрикиваю от неожиданности, вытаращив глаза и прикрыв рукой рот.

— Отвечай на вопрос. — напряжение в голосе незваного гостя всё нарастает.

— Не здесь. — отвечаю, обливаясь потом.

— Я знаю, что не здесь. Я искала тебя везде, где только могла. Что это за фокусы?

— Наварро забрал меня в какой-то странный дом. — набираюсь смелости и дерзко даю ответ ассасину. — Надо ли объяснять зачем он меня увёз отсюда? — намекаю на безудержные шестидневные плотские утехи; скрещиваю руки на груди и многозначительно поднимаю бровь.

— Ты пользовалась там компьютером, сетью в принципе? — ассасин немного осекается. Она в недоумении, непонятно почему.

— Нет, а что?

— Забудь. Сейчас главное твоё задание. Ты ведь помнишь, что ты должна сделать? — ассасин подходит ко мне вплотную так, что я могу рассмотреть мелкие запутанные дорожки на её костюме. Он выглядит так, будто соткан из света.

— Да, помню. — отвечаю, сглотнув слюну.

— Где нарцисс?

— Император мне его скоро принесёт. Так что проваливай. — грубо отвечаю гостьей. И откуда только во мне столько храбрости?

— Если он через сутки не умрёт, то умрёшь ты. — холодным, как могильный камень, голос произносит ассасин. — В муках, разумеется. — уточняет она.

Серая фигура ассасина начинает дрожать, бледнеть и постепенно рассеивается, а на её месте появляется Ио.

— Вот так хорошо? — как ни в чём ни бывало спрашивает помощница.

— Да. Всё хорошо. — притворно улыбаюсь ей.

— Где моя прекрасная спутница? — Этельстан врывается в комнату, как праздничный ураган. Император в прекрасном расположении духа. Сияет, как Солнце. — Ты бесподобна. — говорит мне Этельстан, манерно целуя руку. — А ты кыш отсюда. — говорит он Ио и презрительно машет ладонью.

Я с улыбкой принимаю все комплименты и ухаживания Императора. Слушаю его болтовню о предстоящем вечере. Все его слова сливаются в сплошной шум. У меня звенит в ушах, мучает тошнота. Этельстан даже не подозревает, что ему уготовано, что его смерти жаждет не только кучка повстанцев, но и родной брат. А оружием в этом грязном деле избрали меня. Как мне теперь смотреть Императору в глаза?

Если к Этельстану я испытываю жалость, то перед Наварро страх и вожделение одновременно. Мне стыдно за такие смешанные чувства, но командор подчиняет лишь одним словом, взглядом.

— А вот и главное украшение. — радостно говорит Этельстан, доставая из складок своего роскошного одеяния жёлтый цветок.

А вот и сосуд с ядом. Стебель нарцисса помещен в прозрачную колбу с тонкими стенками, одной из которой цветок крепится к одежде.

— Вот так. — Этельстан осторожно приколол к моему платью нарцисс.

Пожалуйста, пусть что-нибудь случится, и мне не придётся выполнять приказ командора. Ослушаться его тоже страшно, хотя я боюсь Наварро больше, чем того странного ассасина. Командор мне даже ничем не угрожал, и это меня страшит.

— Твой образ завершён. — торжественно сообщает мне Император. — На выход, моя дорогая.

Этельстан изящно берет меня за руку и в сопровождении двух охранников ведёт к бальному залу. Иду, как в бреду. Но не забываю мило улыбаться и коротко отвечать на вопросы Императора.

— Ты вся дрожишь, Лора. — заботливо замечает Этельстан. Он нежно гладит мою руку, пытаясь успокоить. — Со мной тебе нечего бояться. — заверяет он.

Мне-тоточно с тобой нечего бояться, а вот тебе… Ох, как подумаю о вечере, так плохо становится. Уж лучше мне провалиться на этом месте.

Наконец перед нами распахиваются двери бального зала. Играет торжественный имперский марш. Я вхожу вместе с самим Императором под руку. Это очень большая честь для меня. Все смотрят на нас. Слышу восхищенные возгласы. Гости, выстроившиеся в шеренгу по обе стороны от красной дорожки, тычут пальцем в меня. Их поражаю я или цветок на моей груди? Думаю, и то и другое. Раритетный цветок на платье неизвестной девицы, что идёт рядом с Императором — то ещё зрелище.

Этельстан ведёт к своему месту — огромному церемониальному трону, который используется только по праздникам. Этельстан сажает меня на первую ступень от трона — место официальной наложницы. Сам садиться на своё место и объявляет начало бала.

Дирижёр делает первый взмах палочкой. Оркестр начинает играть вальс. Гости разбиваются на пары, и открывают праздник танцем.

Глазами ищу Наварро в толпе танцующих, но не нахожу его нигде. Он не пришёл? Будь он хотя бы в одной комнате со мной, было бы легче. Я чувствую на себе чей-то тяжёлый взгляд, будто кто-то следит за мной. Когда оборачиваюсь, то никого подозрительного не вижу. Паранойя дурманит мне голову. Мне страшно представить, что будет со мной завтра. Если, конечно, я завтра проснусь.

— Лора, дорогуша, пора танцевать. — Этельстан прерывает мои унылые мысли и изящно подаёт мне руку.

Он торжественно ведет меня в толпу танцующих под музыку лучших исполнителей империи. Под тяжестью взглядов всех этих министров, их жён и прочей элиты страны хочется сквозь землю провалиться.

— Лора, дорогуша, знаешь, чего я сейчас хочу? — игриво говорит Этельстан, держа свою руку практически на моей заднице, а ведь мы танцуем, и рука должна быть намного выше.

— Чего, Ваша Светлость? — дрожащим голосом спрашиваю своего кавалера.

— Чтобы все эти напыщенные индюки убрались, и мы остались с тобой вдвоём. — он томно шепчет мне ухо.

Мне бы хотелось прямо противоположного. Чтобы этот вечер тянулся как можно дольше, или чтобы Этельстан не позвал меня в свои покои. Пусть хоть что-нибудь случится, что спасёт меня и его. Я смотрю на Императора, и плакать хочется. Грустно улыбаюсь в ответ.

— Почему моя красотка такая грустная? — цокает Этельстан.

— Я должна вам кое-что сказать. — робко говорю ему. — Кое в чём признаться. — набираюсь смелости если не сказать о готовящемся покушении, то хотя бы предостеречь, намекнуть.

— Говори. — Этельстан кружит меня в танце. После нескольких поворотов и пируэтов он ловит меня. Наши взгляды пересекаются.

— Я… — несмело начинаю.

— Я уведу у тебя Лорелейю. — громкий голос Наварро раздаётся за моей спиной.

— С какой это стати? — обиженно, надув губы, спрашивает Этельстан.

— Ваш танец окончен. Теперь моя очередь.

Наварро делает легкий поклон и предлагает мне руку. Этельстан, хмыкнув и гордо задрав голову, удаляется, оставляя меня один на один с заговорщиком. Как же вовремя подошёл командор, несмотря на то, что музыка ещё не кончилась, и танец продолжается. Неужели он подслушал нас и понял, что я хочу признаться?

Наварро заключает меня в свои объятья. Кладёт широкую, горячую ладонь мне на спину и сильно прижимает к себе, будто мы теперь одно целое. Наши тела, пусть и в одежде, соприкасаются. Становится жарко. Щёки вспыхивают, как пожар. Смотрю на командора туманным взглядом из-под опущенных ресниц. Он так близко. Он так желанно смотрит на меня.

Оказывается Наварро умеет не только раздавать команды, мучить и пытать людей, но ещё и виртуозно танцевать. Он даст фору любому танцору из моей труппы. Не зря же говорят, хочешь узнать каков мужчина в постели, станцуй с ним. Наварро двигается уверенно, все его движения идеально отточены. Вместе с тем его танец страстный, мощный, полный мужского начала. Так бы и кружилась с ним в пламенном вихре танца. А если закрыть глаза, то можно подумать, что мы не танцуем, а занимаемся любовью.

— Ты помнишь, что должна сделать сегодня вечером? — спрашивает командор, глядя прямо мне в глаза.

— Да. — грустно отвечаю.

— Достаточно трёх капель. Больше не имеет смысла.

— Да. — покорно говорю.

— Ничего не бойся. — он тихо говорит мне на ухо. — С тобой будет всё хорошо. — Наварро нежно целует меня в шею.

От его ласк кружится голова, а земля уходит из-под ног. Держи меня, Наварро! Не отпускай!

Забыв обо всем и вся, он крепко и горячо целует меня на глазах у всех.

— Тебе пора. — говорит командор, практически не отрываясь от моих губ. — Я приду за тобой.

Под последние аккорды мелодии он отпускает мою руку. Подходит Этельстан. Он что-то говорит, но я не слушаю. Мы с Наварро смотрит друг на друга, словно в последний раз. Сердце кровью обливается, а на глазах наворачиваются слёзы. Этельстан уводит меня в свою спальню.

Глава 24

— Наконец-то мы одни. — говорит Этельстан, яро набросившись на меня. — Я прощаю тебе твой побег с Наварро, так уж и быть. — он целует мои руки, влажным языком перебирает каждый пальчик.

Он прощает меня? Учитывая, что я тут вообще ни при чём. Как великодушно. Пытаюсь улизнуть из-под нависшего надо мной Императора.

— Что-то жарко. И пить хочется. — говорю я, освободившись от его домогательств.

— Сейчас нам принесут выпить. Иди ко мне, дорогуша.

Этельстан игриво подзывает меня к себе. Он расстегивает одежды, оголяя мускулистый торс.

— Очень душно. — подхожу к окну, делаю глубокий вдох, потому что мне и вправду нечем дышать от волнения.

Бал закончился, а я даже не смогла насладиться прекрасным вечером. Время пролетело очень быстро.

Как только принесут бутылку лучшего шампанского в империи, я буду должна отравить её содержимое. Проследить за тем, чтобы Этельстан выпил, сделал хотя бы пару глотков. Никто не узнает и не докажет, что я что-то подсыпала. В личных покоях Императора не ведётся ни запись, ни прослушка. Извне невозможно подглядеть.

Император что-то курлычет за моей спиной, но сонм мыслей заглушают его фривольные словечки.

— На что ты там уставилась? — Этельстан резко хватает меня за плечи. Я вздрагиваю от неожиданности. — Пойдём в постель. — он тянет меня за собой. — Вид из окна никуда от тебя не денется. Завтра посмотришь. — Этельстан говорит смеясь.

Я нехотя плетусь за ним, оттягивая момент. Но вот двери распахиваются. Слуга в белой униформе заходит на середину комнаты, толкая перед собой столик с напитками и яствами. Он оставляет его немного поодаль от кровати и молча уходит.

— Налей нам, дорогуша. — Этельстан разлегся на кровати, утопая в мягких шёлковых подушках.

Подхожу к столику. Встаю спиной к Императору, чтобы он не увидел, что я тут собираюсь сделать. Дрожащими руками открываю шампанское. Аккуратно наполняю бокалы, чтобы не было много пены.

— Чего ты там копаешься, Лорелейя. — поторапливает меня Этельстан.

Снимаю цветок с платья. Зажимаю стебель тремя пальцами и заношу его над бокалом. "Это ради моих родителей" — думаю про себя, зажмурившись. Но Наварро сказал, что оба они мертвы, есть только сознание моей матери, и то это похоже на байку, чем на правду. А ассасин сказала, что отведет меня к ним. Кто-то из них врет. В бездну! Они оба мне врут. Я не убийца. И не стану ею ни за что. Кладу цветок на столик. Делаю маленькие шаги к Этельстану, неся в каждой руке по наполненному шампанским бокалу. Натягиваю на лицо фальшивую улыбку и стараюсь не думать о том, что опять придётся кувыркаться с ним.

— Ты меня дразнишь, дорогуша. — Этельстан берёт из моих рук бокал. — За меня. — он произносит тост и залпом выпивает всё, что было в фужере. Я же делаю пару глотков для приличия. Смотрю на него пустым взглядом, но не забываю улыбаться.

— Станцуй для меня. — громко просит он, с грохотом поставив бокал на прикроватную тумбу.

Очень внезапная просьба. Хорошо, что он просит об этом. Снимаю неудобную обувь на высоком каблуке. Встаю в пятую позицию. Руки изящно подняты над головой.

— Нет, нет, нет! — протестует Этельстан и машет ладонью в знак несогласия. — Не надо этих высококультурных танцев. Я хочу стриптиз. — облизнув губы, медленно и вожделенно говорит Император. — Разденься, не торопясь, сексуально и развратно.

Этельстан хлопает в ладоши, начинает играть медленная музыка, как раз для стриптиза.

Похабное желание. Развратный танец. Хотя это не танец вовсе. В жилах забурлила злость и ярость. Сколько ещё он будет унижать меня? И так превратил в последнюю потаскуху, а теперь просит наплевать на свой талант, труд, и просто покривляться. Зря я не отравила его.

— Тебе два раза надо повторять? — недовольно спрашивает он.

— Нет, Ваша Светлость. — после этих слов начинаю извиваться, как змея. Скользить руками по бедрам, груди. Задирать юбку.

Этельстану нравится. Он даже пританцовывает, сидя на кровати. Его глаза похотливо блестят. Рот растянут в порочной улыбке. Он приговаривает: "Да, детка. Снимай уже это дурацкое платье". Идиот. Платье-то тяжеленное. В танце снять его нереально. Останавливаюсь, чтобы раздеться. Этельстан недовольно бурчит под нос. Пока я ковыряюсь с платьем, он идёт к столику, чтобы налить себе выпить. Император вдруг замолкает, теряет сознание и с шумом падает, увлекая за собой бутылки и закуски со стола.

Подбегаю к нему. Зову его по имени, но Этельстан не отзывается. Хлопаю по щекам. Тщетно. Прикладываю ухо к его груди, но не слышу сердцебиения или дыхания. Пульс тоже не могу нащупать. Я в панике. Что с ним? Я же ничего не делала. Да и яд должен был подействовать через несколько дней. Мне нужно уходить отсюда. Немедленно.

Подбираю туфли с пола и босиком быстро направляюсь к двери. Не успеваю нажать на панель, как открывается дверь. Проём собой закрывает брутальная фигура Наварро.

Глава 25

Наварро вталкивает меня обратно. Он осматривает комнату, останавливая свой взгляд на бездыханном Этельстане, лежащим среди осколков посуды и разбросанной еды.

Я, растерянная, стою, прислонившись спиной к стене, стараюсь не издавать ни звука. В молчаливом оцепенении наблюдаю за командором. Он ведь думает, что я сделала то, о чём он просил. Что ему сказать? Сознаться? Или сделать вид, что всё идёт по плану?

Наварро берёт на руки Этельстана и несёт его на кровать.

— Наварро, что вы делаете? — тихо спрашиваю командора, стоя у стенки. Но он не говорит мне ни слова. — Наварро, пожалуйста, не молчите. — чуть ли не молю его.

Мне не по себе. Вся дрожу от страха. Когда командор узнает, что я его ослушалась, точно прибьёт. Но зато я буду знать, что мои руки чисты.

Наварро аккуратно кладёт брата на шёлковую постель. Забирает со столика нарцисс и идёт ко мне.

— Пойдём. — он приобнимает меня за плечи и уводит из страшной комнаты.

— Куда мы идём? — шепчу ему.

— В твою комнату.

Мы идём по слабоосвещённым коридорам не спеша, будто прогуливаемся, будто сейчас на кровати не лежит без признаков жизни правитель империи. В горячих объятиях командора я немного согреваюсь. Его притягательный запах кружит голову.

— Мы не будем говорить о событиях этого вечера. Ты никому ничего не говоришь. Даже не намекаешь. — я киваю в знак согласия. — Ты будешь вести себя, как прежде. Я буду приходить к тебе. Ты же ведь хочешь, чтобы я приходил к тебе? — пытливо спрашивает Наварро, а у самого огонь пылает в глазах.

— Да. — я отвечаю немногословно, чтобы не выдать своего страстного желания. Он же ведь останется сегодня ночью со мной?

— Когда наёмник выйдет с тобой на связь, сообщишь мне.

— Хорошо. — грустно говорю.

— А теперь ложись спать. — Наварро останавливается напротив дверей в мою комнату. Открывает её. Сам не заходит, а только взглядом провожает меня.

Я прохожу в темноту апартаментов. Оборачиваюсь. Наварро стоит за порогом. Он не зайдёт? Почему он не заходит?

— Командор. — обращаюсь к нему. — Вы не поможете мне снять платье. Оно очень тяжелое. Одной мне не справиться.

Наварро бесшумно заходит в комнату, а ведь обычно он топает, как озлобленный лев.

Командор заходит ко мне сзади. Мягко кладёт руки мне на плечи, затем медленно проводит ладонями по спине вниз. Я стою, в ожидании затаив дыхание. По ощущениям Наварро будто что-то распутывает или чертит магический символ. Немного щекотно. Тихо улыбаюсь. После пары движений, от которых по всему телу побежали мурашки, платье с грохотом рухнуло на пол. Без платья я совершенно обнажённая.

Наварро прислоняется лицом к моей шее и вдыхает запах кожи. Он делает громкий томный выдох, полный желания.

— Ты ведь не оставишь меня? — спрашиваю его, запуская пальцы ему в волосы.

— Нет. Я всегда буду рядом. И где бы ты ни была, я приду за тобой и заберу. — командор сладко курлычет мне в ухо.

Он резко прижимает меня к себе, впиваясь горячим поцелуем в шею, слегка кусая её. Он жадно покрывает всё моё тело нетерпеливыми поцелуями. Я извиваюсь, как кошка, в его грубых руках. Командор поднимает меня на руки, крепко сжав в ладонях мои ягодицы, кидает на мягкую кровать. Он быстро раздевается, не отрывая от меня похотливого взгляда.

Его огромный каменный член направлен на меня, будто оружие. Да, используй его! Я, отбросив всю застенчивость, вожделенно раздвигаю ноги. Игривым взглядом приглашаю его войти. Наварро яростно хватает меня за ноги, подтягивает к себе. Я только и успеваю, что ахнуть. Командор закидывает мои ноги к себе на плечи. Кончиком языка облизывает ступни и пальцы.

Наварро грубо и властно вставляет в меня свой большой член. Всё, как мне нравится. Начинается дикий, неистовый, животный трах. Распущенное совокупление, от которого все праведники ослепли бы.

Ток оргазма пронизывает каждую клетку моего тела, взрываясь сверхновой в мозгу. В горле пересохло от стонов страсти. Видя моё удовольствие, Наварро не спешит. Он словно дразнит, играет со мной. Он отодрал меня, как последнюю сучку в подворотне, во всех позах прежде, чем кончил.

Он затрахал меня в прямом смысле слова. Я даже не помню, как и когда уснула. Помню лишь только, что заснула в приятной усталости.

Глава 26

Всё утро как на иголках. Я не выполнила кровавый приказ Наварро, а значит Этельстан не умрёт. Он не может умереть, ведь я его не травила. Хочу убедиться, что с Императором всё в порядке. Так мне станет спокойней. Нет ничего хуже неизвестности.

— Ио, я хочу увидеться с Императором.

— Вы не можете просить об аудиенции. — вежливо отвечает помощница. — Только сам Император решает, когда вы с ним встретитесь.

— Скажи хотя бы, где он. — с надеждой прошу её.

— Боюсь, и это вам знать не положено. — беспристрастным голосом говорит Ио.

В отчаянии сажусь на софу, обнимаю колени и упираюсь в них лбом.

— Но вам просили передать, что через три дня вас ждут в саду у пруда.

Внезапное сообщение Ио обдает меня холодом, будто на меня вылили ведро ледяной воды.

— Кто просил? — взволнованно спрашиваю, но Ио смотрит прямо перед собой стеклянным взглядом куда-то в пустоту. — Ио? Эй! — помощница не отзывается. Кажется, она зависла.

— Может быть, вы хотите кофе? — Ио вдруг быстро моргает, делает пару резких поворотов головой и задает мне совершенно обыденный вопрос, будто и не было того странного сообщения.

Ио наводит на меня ужас. В её цифровые мозги вторгаются уже второй раз.

Встаю с софы и быстрым шагом направляюсь к двери, но не могу её открыть. От досады бью кулаком по панели.

— Я хочу выйти отсюда. Открой дверь. — приказным тоном говорю ей.

— Простите, но у меня приказ командора Наварро вас не выпускать. Всё необходимое для вас есть в этой комнате.

Бездна тебя подери! Он ещё и решает, что мне нужно. Решает, куда и когда мне идти. Я запрета здесь, словно в психушке. Мне осточертели эти стены. Мерзавец. Ненавижу его!

— Тогда передай командору, что у меня для него очень срочное и важное сообщение.

— Хорошо. Ваше сообщение передано. Командор скоро будет.

— Чудно. Превосходно. — ехидно и нервно отвечаю.

— Вам что-нибудь ещё нужно?

— Нет. — грубо говорю, после чего Ио исчезает.

Тупой сгусток информации. Как она мне надоела.

Значит, командор скоро придёт. Чудненько. Переоденусь в самое откровенное платье. Соблазню его и выгоню из комнаты. Всё равно мне нечего терять. Когда Наварро узнает, что его брат будет жить, со мной случится страшное.

Не буду думать о грустном. Ио сказала, что есть всё для меня в этой комнате. Хорошо.

Натираю тело лучшим ароматическим маслом во всей империи. Распускаю волосы.

Из десятков нарядов в шкафу выбираю платье из тонкого полупрозрачного шёлка цвета холодного заката на Церере. Откровенное и глубокое декольте показывает мою грудь во всей красе. Сквозь длинную юбку платья виден силует. Приглушаю свет и картинно сажусь на софу, будто я на фотосессии или играю избалованную актрису.

Жду. Но Наварро не приходит. Час. Два. На третий час я осушаю бутылку белого сухого вина, закусывая сыром. На четвёртый решаю прилечь на кровати. Бесконечное ожидание и выпивка сморили меня. Я медленно проваливаюсь в сон. Мне снится Наварро. Он обнажён, а его кожа белая, как льды Энцелада. Сквозь бледность просвечивают зеленоватые вены. Наварро что-то говорит, но я не слышу. Он беззвучно открывает рот, как рыба. Но я понимаю, что ему больно, что он мучается. Он крепко хватает меня за руку… Я кричу от страха и просыпаюсь.

— Тише. Успокойся. — тихо говорит командор. — Это я.

— Мне приснился страшный сон. — тяжело дыша, говорю.

Хочу рассказать ему, что видела. Сама хаотично глажу его. Всматриваюсь в лицо, но из-за сумерек не могу точно ничего разглядеть.

— Это всего лишь кошмар, который ничего не значит. — успокаивает он меня и горячо целует в лоб.

Ну да, мужчины считают сновидения глупостью. А меня всё потряхивает от этой жути. Вся прыть соблазнить и отшить Наварро улетучилась. Хочется к нему прижаться. Обнять. Вдыхать аромат его кожи. Целовать его губы, нос, уши, глаза, шею. Чтобы всё вокруг исчезло, остались только мы.

— С тобой связались? — прерывает он мои переживания.

— Да. Сказали прийти через три дня к пруду, что в саду.

— И всё?

— И всё. — грустно выдыхаю я.

— Они связались с тобой через Ио?

— Да. — удивленно отвечаю. — Откуда ты узнал?

— Я не дурак, а мои люди не тупые ослы. Тот наёмник думает, что лучше всех. Но ты ничего не бойся, пташка, делай, что они говорят.

Наварро нежно целует меня в губы. Осторожно, но вместе с тем нетерпеливо. Это будоражит меня и заставляет трепетать сердце. Обнимаю командора за плечи, а ногами обхватываю за бёдра. Стягиваю с него рубашку, не прерывая страстного поцелуя. Жадно шарю руками по его горячему, могучему телу.

Командор без труда смахивает, словно пыль, с меня шёлковое платье, оставляя абсолютно обнажённой.

Глава 27

Уставшие, мы лежим в обнимку. В полумраке комнаты видны лишь наши силуэты. Но даже в сумраке я могу разглядеть лицо командора, в особенности как он пылко смотрит на меня. В его глазах сверкает страсть. Наварро, еле дотрагиваясь, мягко гладит подушечками пальцев мои бёдра. От каждого его прикосновения я томно вздыхаю. Сейчас я могу думать только о Наварро: его сильных руках, крепком мускулистом теле, твёрдом члене; как он властно владеет мною, как горячо дышит мне в шею.

Плотно прижатой ладонью провожу по его спине снизу вверх. Чувствую кончиками пальцев шрамы. Откуда они? Раньше их не было. Это точно. Почему не избавится от них? Сейчас куча мазей, которые избавляют от шрамов всех видов за пару часов. Хотя, возможно, он следует старой поговорке шрамы украшают мужчину. Знаю! Он настолько суров, что оставил их на память. От этой мысли тихонько хихикнула.

— Что тебя рассмешило? — хриплым голосом спрашивает командор.

— Ничего. — улыбаюсь в ответ. — Ты делаешь мне щекотно.

Наварро лишь озадаченно хмыкает в ответ, резко сгребает меня своими ручищами и кусает в шею, причиняя одновременно боль и наслаждение. Я пытаюсь вырваться, но Наварро крепко меня держит.

— Господин Наварро, — слышится голос помощника сквозь нашу возню и мои довольные визги, — для важное сообщение. Секретное.

Наварро прекращает пытать меня, в момент соскакивает с кровати, спешно подходит к панели связи. Командор внимательно прослушал сообщение, после чего небрежно бросил наушник к панели.

Наварро поворачивается и медленно идёт ко мне. Он мрачнее тучи. Его брови нахмурены, а губы поджаты.

— Этельстан умер. — холодно произнёс он и включил светильник возле кровати.

— Не поняла. — медленно произношу. — Что ты сказал?

Его слова прозвучали так быстро и непонятно, что я словно пропустила их мимо ушей, будто и не говорил он ничего.

— Что слышала, пташка. Император мёртв. — командор говорит мрачно, он пытливо смотрит на меня, будто чего-то ждёт. — Сердечный приступ.

Становится холодно. Я натягиваю плед под самый подбородок. Как такое могло случиться? Я ведь ничего не сделала. От смятения и ужаса волосы встают дыбом. Я отвернулась от командора и уставилась пустым взглядом в одну точку.

— Я добавил яд в бутылку, из которой вы оба пили. — Наварро ладонью повернул мою голову к себе, чтобы посмотреть в мои глаза, из которых лились слёзы. — Я знал, что ты не сможешь этого сделать. Ты ведь не убийца, пташка, а мне не привыкать. — успокаивает он меня.

— Ты чудовище и мерзавец! — кричу на него в истерике. — Братоубийца!

Я бью Наварро то кулаками, то ладонями в грудь, по лицу, по рукам, да куда попаду. Бью его и кричу. Проклинаю его. Сыплю самыми последними словами, а ему все равно. Мои удары для него всё равно что королёк бьется крылышками о могучий дуб.

Вскоре я, обессиленная, рухнула к нему на грудь и начала рыдать, будто мать родная умерла.

— Прекрати плакать, Лора. — Наварро обнимает меня и гладит по голове. — Всё не так плохо.

Да уж, твой брат умер от твоей же руки! Отрава была и в моём бокале. Наварро использовал меня для того, чтобы Этельстан ничего не заподозрил. Я же тоже пила из той бутылки. Как повезло мне и Наварро, что у меня иммунитет ко всем известным видам яда. Как удобно! Ублюдок! Ненавижу его! Да чтобы я ещё раз позволила ему прикоснуться ко мне… Ни за что.

Я резко и грубо разрываю объятья. Смотрю на него с ненавистью и злобой. Это удивило Наварро.

— Больше никогда не прикасайся ко мне. — яростно говорю ему. — Или я убью себя.

— Лора, я… — растерянно говорит Наварро и тянет ко мне руки.

— Ничего не хочу слышать. — я пячусь назад и закрываю уши, начинаю бормотать текст простенькой пьесы, в которой я играла в театре.

Командор отступает. Он даже не пытается хватать меня или насильно заставить слушать его. Он молча одевается и уходит из комнаты, оставляя меня одну со всем этим дерьмом, в которое он же меня и втянул.

Глава 28

В Империи объявлен траур. Спущены флаги. Закрыты театры, филармонии и прочие места, где можно расслабиться или предаться веселью. В школах и академиях отменяют занятия.

Сегодня состоится церемония похорон Этельстана.

Чувствую себя отвратительно, хоть и ни в чём не виновата. Наверное, потому что я знаю, кто убийца, но сделать ничего не могу. Мне никто не поверит, да и доказательств нет. Наварро забрал с собой ядовитый цветок. Мне остается только ненавидеть его.

Я сижу на балконе и чахну над завтраком. Осиливаю только стакан сока и чашку чая. Кусок в горло не лезет. Пренебрежительно отодвигаю оставшийся завтрак и иду к кровати. Ложусь в центре, свернувшись клубком. Закрываю глаза, пытаясь представить что-нибудь, что успокоит меня, но сразу же возникает образ Наварро, как он горячо обнимает меня. Прекрати же думать о нём, дура!

— Лорелейя, к вам господин Наварро. — вежливо оповещает Ио.

Лёгок на помине. Я продолжаю лежать на кровати, даже когда Наварро зашёл в комнату. Не обращаю на него внимания.

— Через час ты должна быть готова. — мрачный голос командора раздаётся за моей спиной. — Наденешь это.

Краем глазу вижу, как возле меня падает что-то чёрное, лёгкое, но объёмное. За ним последовали туфли.

— Ты должна присутствовать на похоронах. — командор продолжает говорить мне в спину.

Должна, должна… Как мне это надоело.

— Никуда я не пойду! — я резко вскакиваю с постели, беру в охапку траурный наряд и кидаю в Наварро.

Костюм, сшитый из легкого шёлка, органзы и газа, медленно опускается на пол в нескольких сантиметрах от меня, так и не долетев до Наварро. Командор смотрит на меня сурово и хладнокровно. Это меня бесит. Запускаю в него сначала одну туфлю, потом другую. От этой атаки Наварро закрывается руками.

Не замечаю, как он делает пару решительных шагов в мою сторону, хватает за руки и притягивает так близко к себе, что я слышу его сердцебиение.

— Успокойся. — шепчет он мне, глядя в глаза.

Я пытаюсь освободиться, но Наварро поднимает меня на ноги и железной хваткой обнимает. Сжимает так, что становится тяжело дышать. Он прильнул своими пухлыми, чувственными губами к моим, требуя поцелуя, но я отвернулась.

— Не будь такой жестокой. — шепчет Наварро и пытается вырвать у меня поцелуй. Я верчу головой, запрокидываю или наоборот опускаю вниз так, чтобы он не смог поцеловать. Если ему удастся прикоснуться к моим губам ещё раз, я не устою перед соблазном.

— Пусти! Мужлан!

— Неужели у тебя совсем нет чувств? — томно шепча, Наварро настойчиво целует шею, плечи, грудь. — Что же ты делаешь со мной, пташка.

Я продолжаю брыкаться, бью его локтями и разрываю объятья, будто это рабские цепи. Пока Наварро в небольшом замешательстве, отбегаю на безопасное расстояние от него.

— Я никуда не пойду! — поправляя утреннее платье, говорю командору.

— На балу ты сидела на месте его первой наложницы. Быть на его похоронах твоя обязанность. — Наварро пытается уговорить меня.

— Не заставишь. — хмыкаю в ответ и гордо поднимаю голову.

— Тогда тебя насильно оденут и приведут на церемонию. — грозно, как гром, говорит командор.

— Угрожаешь? — прищурившись, спрашиваю у него.

— Сделай это ради него. — грустно произносит Наварро. Он одёргивает пиджак и направляется к выходу.

— Он был лучше тебя! — кидаю нож лжи в спину уходящему командору. — Во всём. — уточняю, а то вдруг он не поймёт, о чём речь.

Наварро резко поворачивается. На его лице гримаса ярости. Он скрипит зубами, а на висках надуваются от злости вены. Я вздрагиваю. Его фигура в момент превратилась в устрашающего идола древних племён. Делаю несколько шагов назад, вытянув руку перед собой.

— Скоро ты всё поймёшь, пташка. — Наварро резко сменил гнев на милость. Его слова прозвучали грустно, но с надеждой в голосе.

Он смотрит на меня ещё одно мгновение и стремительно покидает комнату.

Глава 29

Дурацкое платье. Дурацкие похороны. Дурацкое всё! Хочется рухнуть на пол, обняв руками колени, и рыдать, как маленькая девочка. Проклинаю тот день, когда Наварро рассмотрел во мне что-то интересное для себя и велел прийти в его комнату.

Я настолько расстроена и взвинчена, что не могу надеть наряд.

— Лорелеяй, вам помочь? — спрашивает Ио.

— Скройся! — огрызаюсь в ответ, но Ио никуда не исчезает. — Идиотский искусственный интеллект. — бормочу под нос, натягивая чёрные чулки.

Резкими движениями надеваю строгое шёлковое белье без каки-либо излишеств. Накидываю длинное чёрное платье. Неужели траурный наряд не обтягивает тело, и в нём не просвечивается ни одно интимное место. Этельстан был бы недоволен. О, небеса, что я несу! Разве можно так думать об умершем? Это всё Наварро. Из-за него мои мысли не на месте. Разумом я его ненавижу за преступление, что он совершил. Чувства велят закрыть глаза на его темные дела и окунуться в омут страстей вместе с ним, не оглядываясь назад. Но так нельзя. Я так не могу. Это неправильно.

Справившись с нарядом, накладываю макияж пастельных тонов. Зачем только он? Всё равно лицо будет закрыто вуалью. Не похороны, а целый спектакль.

— Лорелеяй, сопровождение уже прибыло и ожидает вас за дверью. — говорит Ио.

— Сопровождение? — тревожно переспрашиваю её. — Кто они?

— Два гвардейца из личной охраны Наварро. — отчитывается Ио.

Странно. Наварро не предупреждал меня об этом. Стою в задумчивости.

— Нельзя заставлять ждать. — говорит Ио и без моей команды, самовольно, открывает двери.

Дожили. Прислуга командует. Хотя это всего лишь запрограммированная марионетка.

— Прощайте, Лора. — говорит мне Ио, как только я вышла за порог комнаты.

Я оборачиваюсь в недоумении. Ио смотрит на меня и как-то странно улыбается. Не отрывая взгляда, стою, уставившись на неё, пока дверь не закрылась. Жутко. Мороз по телу.

Накидываю на лицо вуаль и иду в сопровождении двух гвардейцев. Один идёт впереди, указывая дорогу, другой позади.

В голове роятся тревожные мысли. Почему Ио со мной попрощалась? Неужели опять кто-то перехватил над ней контроль, и это был не помощник, а кто-то другой?

— Куда мы идём? — спрашиваю у конвоя.

Знаю, глупый вопрос, но я им не доверяю. Вдруг они ведут меня не на церемонию.

— Наварро вам запретил говорить со мной?

Ни один из них не даёт ответа. Будто глухие.

Конвой выводит меня на взлётную площадку, где уже ожидает блестящий, чёрный аэрокэб. Запущенные двигатели издают лёгкий гул. От исходящих потоков воздуха подол платья немного приподнимается.

Гвардейцы усаживают меня в салон.

— Нам обязательно лететь вместе? — ехидно спрашиваю Наварро, сидящего напротив меня.

Увидев его, я моментально краснею. Мне стыдно за те слова, что сказала в последнюю нашу встречу. Извиняться не собираюсь. Демонстративно отворачиваюсь от него, рассматривая мелькающие в окне облака.

— А тебе обязательно быть такой стервой? — Наварро резким движением откидывает вуаль с моего лица и грубо зажимает мне щеки правой рукой. Я мотаю головой и бью его по рукам.

— Держите себя в руках, господин Наварро. — снова прячу лицо под вуалью и скрещиваю руки на коленях.

— Не тебе об этом говорить. — смеясь, говорит Наварро.

— Ты омерзителен! — сквозь зубы отвечаю.

Как он может смеяться в день похорон родного брата? Ах, да, забыла, он сам же его и прибил.

Наварро только улыбается. Смотрим на меня исподлобья, оперевшись головой на руку. От такого колючего и острого взгляда у меня мороз по коже. Я смотрю в пол, лишь изредка поглядываю на командора, чтобы проверить, пялится он на меня или нет. Наварро буравит меня таким странным взглядом, будто он чего-то ожидает от меня. Чего-то очень важного.

Мы летим в гробовом молчании. Слышно, как ресницы касаются вуали, когда моргаю.

Аэрокэб паркуется на площадке, вблизи которой находится Зал Прощаний.

Наварро выходит первым из салона. Галантно подает мне руку, но я демонстративно не подаю своей.

— Веди себя прилично. — Наварро резко дёргает меня за руку, прижимая к себе. — Без капризов и истеричных фокусов. — шипит он мне в ухо. — Или я накажу тебя сегодня ночью. — с придыханием говорит он.

Мы идём к Залу, где состоится траурная церемония. Затем вынесут тело Этельстана, чтобы процессия из знатных господ проводила его до склепа всех императоров.

Я иду справа от Наварро. Позади нас генералы, их жёны, политики, прочая элита и их охрана. У всех на лице абсолютное равнодушие. В компании бесчувственных людей мы входим в огромный пирамидальный зал. Навершие зала сделано из хрусталя, добытого на Церере. Свет, проходя через вершину, преломляется и наполняет зал великолепными оттенками. Блики играют на натертом до блеска полу, на каменных стенах. В центре, на пьедестале, лежит Этельстан. Его голова и ноги украшены редкими цветами, единственными в своём роде. Кто придумал эту иронию? Похоронить с императором уникальные растения, которые человечество уже никогда не увидит в живую.

Собравшиеся окружают пьедестал. Двери с хлопком закрываются, а значит все в сборе и пора начинать.

Главный макабр, человек по похоронным церемониям, идёт к Этельстану. Встаёт за кафедру, которая появилась из-под пола. Он машет руками, чтобы сделать последние приготовления.

Мне не по себе. Смотрю вверх, на ясное небо сквозь хрустальный потолок. Солнце так ярко светит сегодня, как будто ему всё равно. Вдруг мелькнула тень. Что это было? Птица? Тревога захватывает сердце, и оно бьётся так быстро, что сейчас выпрыгнет. Машинально сжимаю плечо Наварро.

— В чём дело? — спрашивает он слегка наклонившись ко мне.

— Что-то не так. — тихо и сбивчиво говорю.

— Что именно? — нахмурившись спрашивает командор.

Макабр уже читает прощальную речь своим скрипучим голосом, но я его не слышу. Оглядываюсь по сторонам. Такое ощущение, что кто-то рыщет вокруг.

— Лора, в чём дело? — он допытывается до меня, но я не могу и слова проронить.

Я смотрю в его глаза, потом на губы… В этот момент потолок звонко разбивается, обрушивая острые осколки прямо на тело Этельстана. Непонятный дым заполняет зал. Начинается паника. Люди кашляют, задыхаются и падают, не успев добежать до выхода.

Наварро одной рукой прикрыл себе рот, а другой обнял меня. Нагнувшись, чтобы не так скоро надышаться газом, мы идём к кафедре, возле которой безжизненно лежит макабр. В тумане мелькают силуэты. Полная неразбериха. Крики, мольбы о пощаде и звон клинков.

Наварро шатается, еле стоит на ногах и задыхается, а мне ничего. Только резкий запах газа щипет ноздри и глаза, отчего они слезятся.

Добравшись до пьедестала и кафедры, Наварро закрыл тело брата саркофагом, в котором его должны были отправить в склеп.

— Встань за кафедру и нажми на зеленую кнопку. — еле дыша, командует Наварро. — Ты окажешься под залом, дальше вызови Ио, она отведёт тебя в безопасное место.

— Без тебя я никуда не пойду! — кричу и тяну его с собой. Тяжёлый, зараза.

— Нет. — слова хрипло вырываются из его груди.

Через мгновение черный силует вонзает в спину Наварро нож. Командор из последних оборачивается и начинает драться с убийцей.

— Беги, глупая пташка…

Это последние слова, которые сказал мне командор. Жесткая рука тянет меня к себе. Надевает на меня пояс, а потом что-то дёргает меня вверх. Вижу под ногами весь зал. Люди в нём становятся все меньше и меньше, пока из-за тумана невозможно их разглядеть. А потом резко становится темно. Слышен только шум мотора. Где я?

Глава 30

Я, крепко пристегнутая, сижу на жестком сиденье в тесной кабине звездолёта. Мы уже преодолели атмосферу Земли, вышли на орбиту и готовимся к гиперпрыжку.

Кто напал на нас в Зале? Повстанцы? Для них такой поступок слишком дерзкий. Раньше они обходились терактами в торговых центрах да парках. Что с Наварро? Он жив? И кто эта женщина, сидящая рядом со мной? Она ловко управляет кораблём, и иногда мне кажется, что делает это она силой мысли. Её голос мне знаком. Такой же, как у ассасина, что впутал меня в это. Больше всего меня поражает то, что она очень похожа на меня.

Она ведёт себя так, будто меня здесь нет.

— Куда мы летим? — не выдержав неизвестности, спрашиваю её и пристально смотрю женщине в глаза. — Кто вы?

— Ты выполнила свою часть договора, а я свою.

Странная манера отвечать на вопросы. Выходит, это она связной, ассасин в сером кевларовом костюме, ну та, что ранила меня в первую ночь.

— Но вы сказали ждать у пруда через три дня.

— Планы изменились. — она отвечает, не глядя на меня. Панель управления и всякие показатели полёта занимают её больше, чем я. И что это за изменившиеся планы? Почему нельзя было забрать меня по-тихому? К чему насилие, да ещё и в траурный день. Ах, Наварро, я столько раз желала тебе смерти из-за того, что ты сделал, а сейчас сама не своя. Хочу, чтобы остался жив, даже если мы никогда больше не увидимся.

— Кто вы? — тихо переспрашиваю.

— Есть догадки? — отрицательно мотаю головой. — Не понимаешь, почему я похожа на тебя? — ехидно спрашивает она. — Детка, это не я похожа на тебя, а ты на меня.

— Что? — недоумевающе спрашиваю.

— Я твоя мать. — гордо заявляет она.

Мама? Но она же умерла. Наварро сказал и показал. Я протягиваю к ней руку. Касаюсь её лица, но ладонь проваливается сквозь него. Всё равно что дотронуться до солнечного луча. Что за происки войда?! Я безумно смотрю на свою ладонь.

— Не пугайся, детка, моё тело умерло давно, а разум жив в цифровом пространстве.

— Это невозможно! — восклицаю.

В это сложно поверить. Я почему-то не испытываю радости от встречи с матерью. Язык не поворачивается произнести слово "мама". Ещё бы! Она приставила ядовитый клинок к моему горлу, грубо обращалась со мной, заставила пойти на преступление! Шантажировала, в конце концов.

— Папе спасибо надо сказать. Это он разработал программу "Нейромант" по переносу сознания в сеть. Цифровое бессмертие. — мама ликующе заключила.

Помню, об этой программе меня спрашивал Наварро.

— А где папа?

— Погиб при взрыве в лаборатории.

Значит, Наварро не соврал.

— Мерзавец Наварро устроил взврыв, обвинив во всём повстанцев.

А вот тут показания расходятся. И кому верить? Наварро или женщине, что назвалась моей матерью?

— Приготовься к гиперпрыжку. Сейчас немного потрясет, но ты, главное, глубоко дыши.

— Куда мы летим?

— На базу повстанцев, разумеется. На астероид NH180.

Что? Нет, только не туда!

***

— Очнись уже! — голос кричит откуда-то из глубины. — Экая неженка. — кто-то хлещет меня по щекам.

Я стараюсь открыть глаза, но веки такие тяжёлые, словно не спала целую вечность.

— Она точно дочь Ирмы и Фрэнка? — задиристый голос явно принадлежит парню. — Какая-то она дохлая.

— Перестань, Гарри. — отвечает ему женщина. Тётя Линда? Это её голос. — Бедняжка столько пережила, а ты ехидничаешь! Принеси лучше чистой воды и включи воздуховод посильнее.

— Те-тя. — вяло говорю и тяну к ней руку.

Приоткрываю глаза. Да, это она. Тетя, которая мне не тётя.

— Гарри, шевелись! — рявкает на него Линда.

— Да иду, иду. — Гарри недовольно бормочет, но уходит.

Линда протирает мокрым платком мне лоб и виски.

— Ничего, сейчас тебе полегчает. — заботливо приговаривает Линда.

Медленно прихожу в себя. Не спеша осматриваю слабо освещенное помещение. Похоже на бункер. Лежанки, ящики и шкафы, уйма техники и ни одного окна.

— Многие по первой не переносят гиперпрыжок. Теряют сознание. Это Гарри всё выдерживает.

— Га-рри? — произношу тихо. Что за тип такой?

— Гарри, наш лучший пилот. Он немного заносчивый, но парень хороший. Вы подружитесь. — улыбаясь, говорит Линда.

Хочется ей возразить, но сил нет. Не сдался мне этот их лучший Гарри. Меня больше интересует враньей этой женщины, что всю жизнь меня воспитывала и прикидывалась роднёй. Наберусь сил и поговорю с ней и с матерью.

— Вот вода. — войдя в комнату, Гарри швыряет флягу прямо мне на ноги.

— Спасибо. — говорю ему, а он в ответ лишь фыркает, как ёж.

Делаю пару глотков. Вода странная на вкус, не такая, как дома.

— Гарри! Чего кидаешь, как псу? — Линда отчитывает его, как ребёнка. — Побудь с Лорой, мне нужно поговорить с Ирмой.

Линда встаёт и направляется к двери.

— Я пилот, а не нянька. — недовольно ворчит Гарри.

— Это приказ Ирмы! — кричит она на парня. — Покажешь ей тут всё. Ясно?

— Ясно. — еле шевеля губами, отвечает он.

Как только тётя скрылась за дверью, Гарри подошёл ко мне поближе, с любопытством рассматривая меня.

— А ты красивая. — заключает он. — Но глупая. — самодовольно прибавляет.

Чего?! Вот нахал!

— Ты меня совсем не знаешь, так как можешь называть человека глупым? — раздражённо спрашиваю его и делаю последний глоток из фляги.

— Ты певица или танцовщица там какая, а всем известно, что в артисты идут самые тупые, ни на что негодные в империи граждане. — Гарри говорит так, будто в его словах нет ничего обидного.

— Хам и нахал! — кидаю в него фляжку. — Вон отсюда!

— Э! Детка, — Гарри ловит фляжку, — тут тебе не дворец, а я не слуга. Ничего твоего здесь нет. Я уйду, когда захочу.

— Тогда я уйду! — громко заявляю. Встаю с дивана, если это так можно назвать, делаю шаг и почти падаю от головокружения, но заносчивый дурак ловит меня.

— Ну, и куда ты собралась? — Гарри расплывается в слащавой улыбке. Я чувствую, как он крепко вцепился пальцами в меня. — Ты вкусно пахнешь. — игриво говорит он.

— Пусти меня! — бью кулаком ему в грудь. — Иначе я всё расскажу…

— Кому? — Гарри, усмехаясь, перебивает меня. — Мамочке?

Гарри бесцеремонно вцепился поцелуем в мои губы. Он действует грубо, неуклюже и напористо. Я не отвечаю на его ласки, что его ещё больше заводит.

— Ну, давай. Чего тебе стоит. — Гарри шарит липкими пальцами под платьем, словно не знает, что полапать первым.

— Отпусти! — требовательно кричу ему в ухо.

— Какая у тебя приятная кожа. — похотливо пыхтит он.

Собрав все силёнки, я пинаю его ногой в грудь. От неожиданности Гарри кубарем улетает в стену, снеся по пути жестяную тумбу и уронив с неё всё.

— Эй, ты чего? — протяжно спрашивает Гарри. Он трет разбитый лоб, по которому стекает струйка алой крови.

— Я чего? — раздражённо кричу. — Какая муха тебя укусила, придурок?

— Ты просто такая красивая. — оправдывается он, шмыгая носом. — И платье такое… На астероиде нет таких шикарных девок.

— В Империи даже за попытку изнасилования секут плетью.

Я встаю, поправляю наряд и глаз не спускаю с этого недоумка. Похоже на то, что мужчины во всей вселенной одинаковые. Женщин красивых он не видит, а мне-то что?

— Ха, империя. — Гарри злорадно ухмыляется. — Звездец твоей империи. Забудь о ней и о её законах.

— Что за ерунду ты несёшь? Наварро законный наследник трона. Он не будет сидеть сложа руки. — я говорю яростно и гневно. Откуда только это во мне?

Гарри закатился раскатистым хохотом, забыв о разбитом лбе.

— Ты правда глупа. — сквозь смех говорит он. — Вернее наивна. Думаешь, твой Наварро прилетит сюда и заберёт тебя? Не смеши. — Гарри продолжает ухахатываться.

Не собираясь терпеть издевки этого придурка, за которого думает член, я выхожу из комнаты. Мама, или Ирма, ещё не решила, как её называть, должна мне всё объяснить.

Я иду прямо по тускло освещённому коридору, прислушиваясь, в надежде услышать знакомые голоса. Без понятия, куда идти.

Да, это не королевские хоромы и даже не закулисья театра. Больше похоже на бункер. Металлическая обшивкастен, потёртая краска на них, затхлый запах. Над головой шумят лопасти вентилятора.

За полчаса моих блужданий я никого не встретила, даже робота-уборщика. Роботы… Сознание матери находится в сети. Хорошо, попробую идти по кабелями, закрепленным на стенах. Чем ближе к серверу, тем их больше. Мне пришлось вернуться назад и зайти в пропущенный мною узкий проход. Я напрягаю слух. Где-то далеко раздаются два голоса.

— Нужно было сразу забрать Лору, как только ты её увидела в его спальне. Ты сильно рисковала, Ирма. Всё могло пойти прахом.

— Но всё получилось.

— Ты совсем не бережёшь свою девочку. — сетует Линда.

— Она должна доказать сопротивлению, что достойна править людьми! — Ирма повышает голос. — Что она способна действовать жёстко. Я создала "дитя освобождения", в которое верят люди. Лора размазня и рохля. В кого она только такая? — обидчиво сама у себя спрашивает Ирма. — Ей не достался ум Фрэнка, ни моя решительность и жесткость.

— Ирма, зря ты недооцениваешь Лору. Ты бы ни за что на свете не соблазнила такого мужчину, как Наварро. Он бы в тебя точно не влюбился. — насмешливо говорит Линда. — Мужиков мозги в женщинах не возбуждают.

— Помолчи! — шипит Ирма Линде. — Этот пёс убил Кинси. Нашего лучшего хакера. Вчера Джека.

— Он силён, безусловно. — говорит мама. — Так или иначе он не жилец.

— Вдруг он нашёл способ вылечиться? — беспокоится Линда.

— Невозможно! — злобно кричит мама. — Я единственная, кто знает схему лечения. И никто больше!

— Цветок у него. Образец крови твоей дочери тоже. Ты думаешь, что самая умная, что никто не догадается сложить два плюс два? — ехидно замечает Линда.

— У него нет на это времени. — парирует мама.

— Выпить сок нарцисса, а затем ввести в вену синтезированный антидот из крови Лоры — студент академии дойдёт до этого, дай ему яд и противоядие. А ещё он искал "Нейроманта", понимаешь Ирма?

— В таком случае ему нужно заявиться сюда лично. Он не найдёт нас. Прекрати паранойю, Линда. У меня от тебя голова болит.

— Нет у тебя ни головы, ни сердца!

— На что ты намекаешь?

Дальше я не слушаю пререканий Ирмы и Линды. Медленно сползаю по стене. Неимоверная тоска сдавливает грудь. Значит, Наварро неизлечимо болен. Вот почему те шрамы не зажили, а лекарство лежит у него под носом.

Если Наварро умрёт, то не останется наследника. В Империи начнётся дележка власти, гражданские войны. И в этом поучаствовала я. Меня использовала родная мать.

— Подслушивать нехорошо. — строго говорит непонятно откуда взявшаяся Ирма. — Разве ты не помнишь, как я тебя учила?

Глава 31

— Почему ты плакала? — спокойно спрашивает Ирма. — Что тебя так расстроило?

Я сижу на маленьком стуле в комнате, напичканной компьютерами, проводами, вентиляторами, по стенами витиевато бегут трубки охлаждения сервера.

Ирма, Линда и Гарри стоят напротив меня. Чувствую себя на допросе. Будто я своровала у соседа яблок, и сейчас меня будут отчитывать.

— Жалеет своего любовничка-ублюдка. — Гарри язвит.

— Заткнись, Гарри. — рявкает на него Ирма.

У меня и слово сказать не выходит. Так я зла на всех них! Особенно на мать.

— Почему ты меня бросила?! Почему заставила участвовать в перевороте, а не просто забрала меня?! — я истерично, со слезами на глазах, выпаливаю эти слова.

— Отдать тебе на воспитание дочь было ошибкой. — говорит Ирма Линде, не обращая внимания на моё состояние. — Мало того, что она истеричка, так ещё и на глаза Наварро попалась! Какая из неё теперь правительница?

Линда вжимает голову в плечи под натиском Ирмы.

— О чём вы говорите? — непонимающе спрашиваю и смотрю то на мать, то на тётю, то на Гарри.

— Мы представители знатного рода, у которого есть все права на трон. Ты мой единственный ребёнок. Тебе и управлять Империей, хотя я сомневаюсь в твоих способностях. — мать презрительно фыркает в мою сторону. — Оставьте нас. — Ирма просит всех выйти.

Когда мы остались наедине, то она всё рассказала.

Мой отец был учёным. Самым лучшим в империи. Он разрабатывал искусственный интеллект для разных нужд империи.

Мама — биолог. Она спасала растения, которым грозило вымирание. Создавала новые гибриды, чтобы наша планета снова зацвела.

Работая на императора и на страну, они тайно помогали повстанцам, в надежде вернуть себе власть.

За несколько лет до моего рождения, мама узнала, что смертельно больна. Она начала искать лекарство для себя, ведь у неё неограниченный доступ ко всей флоре планеты и лаборатории. Из года в год она испытывала на себе разные составы лекарств, но ничего не помогало. Тогда они с отцом решили, что нужен наследник. В итоге родилась я. У меня-то и был приятный бонус — невосприимчивость к ядам.

Кстати, отец тоже не сидел сложа руки. Было понятно, что мама не успеет создать лекарство. Отец со своей командой приступил к проекту "Нейромант". На это ему император дал кучу денег. Властителю понравилась идея цифрового бессмертия и перспектива править вечно.

Папа не был дураком и объявил свой проект провальным, продолжая работать над ним в подполье. У отца всё получилось. Сознание матери теперь живёт в киберпространстве. Тогда-то она и закончила лекарство от болезни, что убила её. Для этого нужно выпить сок ядовитового нарцисса, который она создала, а через четырнадцать часов ввести в вену дозу антидота, синтезированного из моей крови, иначе человек умрёт от сердечного приступа.

— Но почему ты не забрала меня с собой?

— Тебя нужно было спрятать. База повстанцев не место для маленькой девочки. — хладнокровно отвечает мать. — Если бы нас обнаружили, то убили бы всех. Даже тебя.

Этот меня всё равно не устраивает. Возьми она меня с собой, глядишь, и не выросла бы, как она сказала, истеричной, негодной в императрицы, девкой. Столько лжи! Столько презрения! Всё из-за жажды власти. Почему нельзя просто наслаждаться жизнью? К чему им бремя сильных мира сего?

— То, что ты заинтересовала Наварро, одновременно сыграло нам на руку, но и представляло опасность. — задумчиво, будто сама с собой, рассуждает Ирма. — Ты его любишь? — вдруг спрашивает она.

Этот вопрос вводит меня в ступор. Я замираю на месте. Кажется, что слёзы прекратили стекать по щеке.

— Эм… Я… — мямлю в ответ.

Вдруг всё вокруг начинает трясти, как при гиперпрыжке.

— Ирма! — кричит влетевший в комнату Гарри. — На нас напали.

— Кто? — обеспокоенно она обращается к нему.

— Имперский флот.

Предметы в комнате начинают хаотично двигаться. Меня приподнимает со стула, и я зависаю в воздухе. Гарри с силой поднимает с пола вверх и кидает в потолок.

— Гравитационный захват! — ошарашенно кричит Гарри. — Такое только у империи есть.

Наварро? Он нашёл меня! Но как?

— Невозможно! — на лице Ирмы кривое изумление, переходящее в осознание краха всего.

— Ирма, вы должны срочно линять отсюда. — говорит ей Гарри. — Если это Наварро, то нельзя, чтобы он добрался до "Нейроманта", иначе смысл сопротивления псу под хвост. — ноет он. — А ты думала, он за тобой пришёл? — фыркает он мне.

Так командору нужна эта программа… Вот я дура! Я пытаюсь зацепиться за предмет, но даже прикрученные сервера отрываются от стен. Меня и Гарри продалжает мотылять по комнате.

— Гарри, бери Лору, спрячьтесь в спасательном шаттле. — отвечает ему Ирма.

— Говорит имперский флот, командор Наварро. Сдавайтесь. Сложите оружие, и мы сохраним ваши жизни.

— Я тебя не брошу, Ирма. — чуть не плача, пищит лучший пилот повстанцев.

— Это приказ. — строго приказывает ему мама. — Если Лору убьют, или она попадёт в лапы Наварро, то всё пропало. Пока жива она, живо и сопротивление. — голографический образ матери сбоит, покрывается шумами и частично то пропадает, то появляется.

Преодолевая гравитационную нестабильность, Гарри протягивает мне руку.

Глава 32

— Меня называют садистом, тираном. Мною пугают непослушных детей. Самый законопослушный гражданин, услышав моё имя, вспомнит свои грешки. Но даже я не такое чудовище, как ты, Ирма. Додуматься подложить под меня родную дочь. Заставить её угрозами убить человека. Ну и дрянь же ты. — Наварро цедит сквозь зубы каждое слово. Он нетерпеливо потирает красные кулаки. Будь моя мать из плоти и крови, он бы точно врезал ей.

Я и Гарри стоим, закованные в наручники, в кабинете командора. Его люди перехватили нас, когда мы почти добрались до шаттла. И теперь вот я заключённая, или пленная, на имперском линкоре. Сознание матери захвачено и ограничено одним сервером. Все её сохраненные копии заражены вирусами и троянами. Ей некуда утечь по сети. Её голограмма мерцает посреди кабинета.

Наварро, одетый в черную военную форму, выглядит очень плохо и болезненно. Он тяжело дышит, а лицо испещрено незаживающими ранами и шрамами.

— Вы с Фрэнком думали, что самые умные. Это тебя и погубило. Я знал, что ты вломилась в систему безопасности дворца. Знал, что ты шпионила через Ио. Я позволил этому случится. Также я узнал о претензиях вашей семьи на трон. И теперь она моя. — ухмыляется Наварро, глядя в мою сторону.

— Не смей её трогать! — кричит мама. — Ты, отродье шлюхи!

— Поздно спохватилась. Ты проиграла, Ирма. Я победитель. Твоя дочь и "Нейромант" мои трофеи. Ты будешь жить в локальной сети, в полном одиночестве и тьме, и никогда не узнаешь, что я сделал с твоей дочерью.

Наварро не даёт возможности Ирме сказать последнее слово. Он отключает её голограмму.

— Этого за решётку. — командор кивает охранникам в сторону Гарри.

Двое людей уводят его под руки, но парень сопротивляется.

— Я убью тебя, сукин сын! — Гарри брызжет слюной. Упирается ногами в пол, но охрана силой тащит его к выходу. — Лора, прикончи эту козлину! Не верь ему! — оказавшись за дверью, Гарри продолжает орать до хрипоты. — Лора, я вернусь за тобой!

— Что с ним будет? — жалостливо спрашиваю у Наварро, который расстегивает наручники на моих тонких запястьях.

— Забудь о нём, пташка. — шепчет он мне. — Я соскучился по тебе. — он проводит шершавой ладонью по моей щеке, медленно опускаясь к шее и груди.

— Ты его убьёшь? — смотрю на него глазами, полными слёз.

— Лора, Лора. — досадно произносит он и мотает головой. — Ты готова пожалеть самую последнюю сволочь, даже государственного изменника.

Да, вот поэтому я и испытываю к Наварро сильные чувства, а он та ещё сволочь.

— У меня такие же права на это государство, как и у тебя. — дерзко заявляю командору.

— Верно, но твоя мать расшатала лодку хуже некуда. И, чтобы власть кого-то из нас была полностью легитимной, мы с тобой поженимся. Больше никаких повстанцев, терактов, убийств и жертв.

— Ни за что! — в ужасе вскрикиваю, отталкиваю от себя Наварро, но он крепко держит меня.

— Хочешь ты этого или нет, но свадьба состоится.

Он прижимает меня к себе. Горячо целует в губы, шепча всякие милости. Как устоять перед настойчивостью такого мужчины? Я прямо таю в его руках. С каждым прикосновением его губ всё больше теряю самообладание. Чувственность и похоть постепенно заглушают голос разума, словно луна, медленно затмевающая солнце. В сумерках страсти забываю о чести и достоинстве. Отдаюсь полностью тёмному и порочному человеку.

***

Сегодня день свадьбы. Я и Наварро станем мужем и женой. Наш союз положит конец междоусобицам. Довольны останутся все: и знать, и чиновники, и народ, и даже повстанцы. Все, кроме меня. Наварро не позволил моей матери наблюдать за церемонией, хотя я об этом просила вместо свадебного подарка. Тетю Линду он тоже не хочет миловать. Наварро отправил её на Цереру добывать лёд до конца своей жизни. Единственное, что ей разрешено, так это смотреть трансляцию торжества. Наварро сказал, что Линда должна благодарить его за то, что ей сохранили жизнь, а не казнили как изменницу.

Гарри пока что сидит в императорской тюрьме в ожидании приговора.

Радует, что в империи воцарился мир, но суд над повстанцами за тысячи унесенных ими жизней продолжится.

Вокруг меня суетится толпа слуг. Одни делают причёску, другие маникюр, третьи натирают мои ноги маслами. Где-то за спиной отпаривают свадебное платье на манекене. Меня о чём-то спрашивают, я коротко отвечаю "да" или "нет". Прислуга рассыпается передо мной в поклонах и чуть ли не в рот заглядывают.

— Лора! Красотка! — незваный гость врывается в мою комнату. — Только не падай в обморок.

— Этельстан… — по слогам произношу его имя, не верю своим глазам. — Ты жив? — удивлённо спрашиваю.

— Ну, конечно, жив, глупенькая. — он насмешливо фыркает в ответ, словно нет причин считать его мертвым.

Слуги даже не обращают на него внимания, продолжая заниматься дальше своими делами. Выходит, они знают, а я нет.

— Все вон! — он командует людям. — Кыш!

Слуги, кланяясь, нехотя уходят. Они считают, что не закончили все дела.

Я смотрю на Этельстана огромными от удивления глазами.

— Нас не так-то просто убить, детка. — деловито говорит он и садится рядом со мной на софу. — Наварро мне рассказал, что ты сделала. Вернее, чего не сделала.

Я пристально всматриваюсь в его лицо. Легонько касаюсь подушечками пальцев его щеки.

— Да, я из плоти и крови. Я живой и тёплый. — он по-доброму смеётся надо мной. — Меня никто не травил, а упал я тогда в спальне, потому что мертвецки напился. — Этельстан заливается смехом, словно рассказывает анекдоты. — Неужели ты правда подумала, что Наварро убьёт родного брата? — он вопросительно смотрит на меня.

Я лишь медленно киваю в ответ.

— Ну и репутация у него. — цокает Этельстан. — Да скади ты уже что-нибудь! — недовольно восклицает он и хлопает руками по бокам. — Не молчи, как рыба.

— Если бы я отравила напиток? Что тогда? К чему этот нелепый розыгрыш со смертью и фальшивыми похоронами?

— Нам нужно было наконец-то найти базу повстанцев и их главарей. Понимаешь?

— И забрать "Нейроманта"? Не так ли? — начинаю закипать, придя в себя и осознав весь цирк.

— Детка, Наварро болен. Он скоро умрёт. Ты привела его к спасению. — он ласково гладит меня по голове.

— Перейти в киберпространство? Стать кучкой сигналов? — возмущаюсь. — Его можно вылечить. Лекарство у вас есть. Не нужно умирать.

Я пересказываю Этельстану то, что услышала от матери на базе повстанцев. Пытаюсь убедить его уговорить Наварро на лечение, чтобы он остался со мной. Я не переживу, если и он станет таким же, как моя мать.

— Детка, сейчас ты должна надеть вон то платье и выйти замуж за моего брата. Какая же ты красивая! — он игриво смотрит на меня.

— Обещай, что поговоришь с Наварро.

— Ой, ну, конечно, поговорю. — улыбаясь отвечает Этельстан. — Можно тебя кое о чём попросить?

— Да. — с интересом соглашаюсь.

— Скоро ты станешь императрицей, и я не смогу вот так просто залезать тебе под юбку. Один прощальный поцелуй.

В смысле "вот так просто"? Всё-таки сможет, но не просто

— Разумеется. — великодушно соглашаюсь.

Мне не сложно. Всё-таки Этельстан уступает младшему брату и трон, и меня. Его поступок очень благороден, и потом для всех он мёртв. Утешительный поцелуй не навредит.

Этельстан обнимает ладонями моё лицо. Медленно приближается ко мне. Его улыбка плотоядно сверкает, а взгляд сияет безумием. Он прикасается своими губами к моим, крепко сжимает лицо руками. Его поцелуй жадный и грубый. Ненасытный и нахальный. Этельстан перебирает пальцами, обхватывая ими шею. Он медленно начинает сжимать её в кольцо. С каждым моим вздохом его хватка всё крепче. Я начинаю задыхаться.

— Что ты делаешь? — через силу прохрипела.

— То, что слабак Наварро должен был сделать с самого начала — прикончить тебя! — со всей яростью кричит Этельстан. Он брызжет слюной, а глаза наливаются кровью. — Ты охмурила его, дешёвая шлюха! Наварро влюбился в тебя и перестал думать головой. Я не отдам свой трон! Повстанцы не получат ничего, кроме смерти!

Этельстан будто бы наслаждается убийством. Смакует каждый мой вздох, хрип, каждую мою жалкую попытку освободиться. Смотрит с удовольствием, как угасает огонь в моих глазах. Он насмехается надо мной.

— Кошмарных тебе снов, дитя освобождения. — с сарказмом говорит Этельстан прежде, чем я закрыла глаза и погрузилась во тьму.

Глава 33

— Как ты себя чувствуешь? — сквозь купол кислородной капсулы спрашивает меня Наварро.

Я удовлетворительно киваю ему в ответ. Говорить пока ещё сложно — глотка болит.

Сквозь дрожащие ресницы я смотрю на статную фигуру Наварро в парадном военном костюме из благородного крапового сукна. Его лицо сегодня выглядит ещё более изможденным, чем вчера. Болезнь прогрессирует в геометрической прогрессии, пожирает его с каждым днём всё сильнее.

— Лора, прости меня. — виновато говорит он, положив ладонь на прозрачную стенку капсулы. Я прикладываю свою маленькую ладошку к его, но уже изнутри. — Я не думал, что Этельстан пойдёт на такое. — на его глазах наворачиваются слёзы, но командор сдерживает себя. — Я чуть не потерял тебя.

— Всё хорошо. — успокаиваю его, говоря изо всех сил. — Ты пришёл вовремя.

— Этого больше не повторится. Сейчас Этельстан сидит под стражей, а завтра его увезут в тюрьму на астероид.

— Жестоко. — коротко прошептала.

— За покушение на мою невесту я бы на месте раздавил ему череп, не будь мы братья. — сквозь зубы шипит Наварро.

— Этельстан сказал, что ты должен был убить меня. Почему ты этого не сделал?

— Разве непонятно, пташка?

В медотсек заходят медсестра и слуга, держащий в руках небольшую лаковую шкатулку. Сестра заходит в капсулу. Неспешно изучает мои показатели на приборах, что-то записывает в карту. Снимает с меня все датчики и капельницы. Не говоря ни слова, вводит в предплечье лекарство оранжевого цвета, после чего я выхожу из капсулы.

— Это тебе. — Наварро показывает на шкатулку в руках слуги. — Ожерелье нужно поменять, чтобы скрыть следы грязных лап моего брата на твоей шее.

Ласковая шкатулка медленно открывается. Передо мной предстает роскошное ожерелье-стойка из рубинов, изумрудов, сапфиров. Оно переливается всеми оттенками вселенной.

— Оно прекрасно. — восторженно говорю. Боль в горле проходит, голос постепенное возвращается — лекарство подействовало.

— Оно твоё. — говорит Наварро, застегивая увесистое украшение.

Камни настолько большие и яркие, что никто не заметит синяки на шее.

***

Церемония должна была начаться ещё час назад. Гости и вся страна с замиранием ждут, когда же появятся те, кто, отбросив все разногласия и эгоизм, соединит свои сердца и положит конец распрям и войне.

Простой народ видит в нашем браке спасение для себя. Они верят, что моя доброта смягчит чёрствое сердце Наварро и усмирит его вероломный характер.

Элита видит в таком союзе пользу. Со мной всё-таки пришло лекарство от смертельной болезни, и оно принадлежит моему имени. Вдобавок восстановленный цветок нарцисса и моя уникальная кровь, из которой собираются делать лекарства и противоядия.

О "Нейроманте" знает ограниченный круг лиц, можно даже сказать, что никто. Наварро ревносто бережёт эту информацию и мою мать, заключенную в некий куб, откуда она не сможет сбежать или связаться с миром, выйдя в сеть.

Вот наш кортеж прибыл к закрытой платформе, на которой пройдёт свадебная церемония.

Стоило мне коснуться ногой каменного пола, усыпанного лепестками роз, как толпа заликовала. Они скандируют "Лора! Лора! Лора!", кидают мне под ноги цветы. Какое расточительство! Наварро ведёт меня под руку к алтарю, у которого нас уже ждёт судья, одетый в праздничный небесно-голубой мундир с золотой оторочкой и погонами.

— Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями эпохального события в истории Империи. — судья начинает свою речь. — Два представителя знатных и почитаемых, но враждующих, родов решили отбросить предрассудки и неприязнь и соединить свои сердца по воле разума в законном браке.

Пока судья говорит, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на гостей. Они внимательно и сосредоточенно слушают речь. Их лица замерли в благоговейном ожидании, будто здесь женятся боги. Мне немного грустно из-за того, что с моей стороны лишь одна подруга по театру. Все остальные либо родственники Наварро, либо элита.

Подумать только! Ещё вчера ты неприметная артистка паршивого театра в забытом городке, а сегодня стоишь у алтаря в императорском зале.

— … Ибо вступать в брак нужно обдуманно и взвешенно. Императорский брак нерушим. Его нельзя расторгнуть. — гремит голос судьи на весь зал.

Уж не знаю почему, но в Империи не может развестись только император, а остальные граждане хоть каждый день. Из правил, конечно же, есть исключения. Например, если один из супругов выжил из ума, или кто-то оказался изменником государства.

— Согласен ли ты, Наварро, взять в законные жёны Лорелейю и жить с ней, и править с ней рука об руку, пока смерть не разлучит вас?

Начинаю волноваться. Мелкая дрожь бежит по всему телу. Одновременно хочется и плакать, и смеяться.

— Да. — не колеблясь, отвечает Наварро.

— Согласна ли ты, Лорелейя, взять в законные мужья Наварро и жить с ним, и править с ним рука об руку, пока смерть не разлучит вас?

— Да. — дрожащим голосом отвечаю.

— Поставьте здесь свои подписи.

К нам плавно подлетает кафедра с официальным документом. Наварро резким росчерком ставит подпись.

Ну вот, опять руки трясутся. Сейчас поставлю закорючку, и жизнь кардинально изменится. Мне страшно. Но почему?

Теперь мой черёд подписывать документ. Дрожащими руками заношу золотое перо над бумагой, но оно не оставляет за собой витиеватый след подписи. Что такое? "Нажми сильнее, пташка" — наклонившись, шепчет Наварро. И правда, переборов неуверенность и выдохнув, так же, как Наварро, быстро расписываюсь. Всё. Теперь мы муж и жена. Новые правители старой Империи.

Зал взрывается аплодисментами и возгласами радости. В небо летят сотни букетов и шляп.

Наварро сгребает меня в свои объятья и страстно целует.

Глава 34

— Наварро, зачем ты завязал мне глаза? Я же по звукам вокруг поняла, что мы на взлётном космодроме.

— Это чтобы тебя ничто не отвлекало. — Наварро придумывает самое нелепое объяснение.

Он не спеша ведёт меня по коридорам и секторам космодрома. Наварро так туго завязал мне глаза, что кожа под ней уже чешется. А ещё приказал надеть комбинезон, массивные ботинки с магнитными подошвами. Мы куда-то полетим?

— Теперь смотри. — Наварро снимает с глаз повязку. — Это твоё.

Передо мной стоит огромный серебристый звездолёт в форме слегка приплюснутой по бокам капли. На одной из плоских сторон овальное затонированное окно. По бортам красуются обтекаемой формы закрылки, похожие на лепестки лотоса. Свет красиво бликует на его гладкой, отполированной поверхности, обозначая изящные формы. Я не сильна в анатомии кораблей и не знаю, как и что называется. Несколько минут стою в восхищении, не зная что и сказать.

— Гоночный корабль "Рэйзорблэйд". - объясняет Наварро. — На двух пассажиров вместе с пилотом.

— Но я не умею пилотировать. — изумленно восклицаю. — Я даже наземный транспорт не вожу.

— Не переживай. Алекса тебя научит. Это не так сложно.

— Алекса? Кто это?

— Один из лучших пилотов истребителей. А гоночный корабль от истребителя отличается только отсутствием оружия.

Лучший пилот… Тут я невольно вспоминаю нахального Гарри, который до сих пор томится в дворцовой тюрьме.

— Прокатимся. — бодро говорит Наварро и идёт к кораблю. — Не стой столбом, идём.

Я, как во сне, иду к этому произведению искусства. Внутри него немного тесно, но приятно. Немного в глубине, ближе к лобовому окну, стоят два кресла — для пилота и штурмана. Всё-таки гоночная машина и не должна быть огромной.

— Как только научишься пилотировать, сможешь летать любоваться туманностями и квазарами. Полное жизнеобеспечение. Мониторинг состояния пилота. — Наварро чеканит каждое слово, как инструктор по вождению. — Автопилот. — он показывает на панели, как его включить. — Двигатель работает на минус-материи, так что заправка тебе никогда не понадобится.

Наварро нажимает кучу непонятных мне кнопок, отдаёт команды бортовому компьютеру. Он делает всё так быстро, что я не успеваю ничего запомнить. От волнения поджилки трясутся и руки потеют, а Наварро спокоен, как остывшая звезда.

— Куда полетим, пташка? — подмигнув мне, спрашивает.

— Не знаю. Туда, где красиво.

В следующую минуту корабль делает резкий рывок. Он летит настолько быстро и плавно, что я даже не потеряла сознание ни при выходе из атмосферы планеты, ни при гиперпрыжке.

Лобовое окно закрыто экраном, на котором показан маршрут полёта, данные о состоянии корабля и обстановки вокруг.

— Что это за место, 55 L? — читаю с экрана место назначения.

— Сейчас ты всё увидишь. Мы почти на месте.

— Планета 55 L. - оповещает бортовой компьютер.

— Разблокировать экран. — командует Наварро.

С лобового окна мгновенно пропадают цифры и графики. Тонировка тухнет. Моему взору предстает голубая планета по размерам напоминающая Землю. Просто планета приятного глазу цвета.

— И что в ней такого? — непонимающе спрашиваю, ведь я просила отвезти туда, где красиво. Планета не то, чтобы ужасная, но есть же туманности, звёзды, чёрные дыры на худой конец.

— Эта планета на треть состоит из алмазных пластов. И она тоже теперь твоя.

— Наварро, ты меня балуешь. — игриво говорю.

— Не расценивай это, как большой кусок бриллианта на кольце. — он резко становится серьёзным. — 55 L непригодна для жизни. Эта ресурсная планета твой капитал, вложение. Передаётся по наследству только твоей линии. А ещё твоя страховка, если со мной что-нибудь случится. — он вдруг помрачнел.

Холодный свет от голубой планеты падает на лицо Наварро, делая его зловещим.

— Что ты такое говоришь? — испуганно спрашиваю. — Всё будет хорошо. Лекарство от твоего недуга есть. — кладу свою руку на его. — Тебе холодно? Твои руки ледяные.

— Всё в порядке. — резко отвечает он и отдёргивает руку. — Летим домой.

Наварро молча переводит корабль в режим полёта, прокладывает путь обратно.

От его весёлого настроения не осталось и следа. В кабине повисла гнетущая тишина. Я кожей чувствую напряжение Наварро и не решаюсь с ним заговорить. Смотрю на него украдкой. Что я такого сказала или спросила? На его лбу и висках выступает испарина, а дыхание становится частым и тяжёлым. Что-то выглядит он не очень.

— Приготовиться к гиперпрыжку. — оповещает бортовой компьютер.

Я не успеваю ничего сказать Наварро, как ускорением нас вжимает в кресла.

— Критическое состояние пилота. Ввожу адреналин и нейростимуляторы. — голос бортового компьютера возвращает меня из бессознательного состояния. — Режим поддержания жизни активирован. — бортовик продолжает бубнить.

Наварро безжизненно сидит в кресле. На мои крики он не реагирует. Я беспомощно бью его по щекам в надежде, что это приведёт его в чувства, но всё тщетно. Дура, компьютер и так всё объяснил. Почему мужчины такие упрямые? Почему он не принял лекарство? Нужно быстрее попасть домой. Там есть всё необходимое. Так, как он показывал включать автопилот? Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Напрягаю извилины. Вспоминаю, куда Наварро нажимал, чтобы включить автопилот. Корабль, конечно, хорошо, но интерфейс придумал, какой-то извращенец. До автопилота добралась только через десяток всплывающих окон и подменю.

Держись, милый, мы скоро будем дома. Ведь мы на самом быстром звездолёте во вселенной.

Глава 35

Что же так долго? Ожидание и неизвестность хуже всего. Над закрытой дверью надоедливо горит красная лампа. Нервно хожу по коридору возле операционной, заламывая пальцы. Врачи уже пять часов что-то делают с Наварро. Никто оттуда не выходит и не заходит. Меня тоже не пускают. Если они возятся так долго, значит не всё потеряно, и шанс есть. В конце концов, Наварро станет первым, на ком испытают лекарство от болезни. Надеюсь, мой отец действительно был гением, и Наварро будет жить, а мы забудем это всё, как страшный сон.

Вдруг красный цвет лампы меняется на белый, двери распахиваются. Свита врачей и роботов-ассистентов сопровождают Наварро, лежащего на левитирующей капсуле. Капсула закрыта прозрачным куполом, на котором отображаются данные о его состоянии.

Я подбегаю к нему. Смотрю сквозь стекло капсулы. Наварро бледен, будто из него всю кровь высосали. Такое впечатление, что он даже не дышит.

— Что вы с ним сделали? — грозно кричу на врачей, показывая на бритую голову Наварро, сплошь утыканную шпильками.

— Ваше Императорское Величество. — со всей вежливостью обращается ко мне один из врачей. — Мы делаем то, что велел нам Император. — он берет меня за руки. — Успокойтесь, наберитесь терпения. Вам самой нужен отдых.

Доктор ласково гладит мои руки, в то время как капсула с Наварро уплывает всё дальше от меня. Врач при этом всеми возможными способами отвлекает меня.

— Прекратите это немедленно! — гневно кричу на него и вырываю свои руки из его. — Неслыханная дерзость!

Я резко бегу в ту сторону, куда ушла свита. За то время, что врач убаюкивал меня, они ушли довольно далеко. Вижу в конце коридора корпус одного из медроботов. Постепенно ускоряя шаг, перехожу на бег. Что за игры в догонялки? Почему я, императрица, должна бегать? От меня не должно быть секретов ни у кого из служащих здесь.

Догоняю Наварро, но слишком поздно. Прямо перед моим носом один из медиков закрывает дверь. Опять надоедливый красный свет лампы.

В смотровом окне вижу нечто странное. Закрываю глаза, считаю до трёх, снова открываю. Нет, безумная сцена никуда не исчезла, и мне не показалось. Параллельно друг друг на белоснежных кроватях, прикрытые по грудь белоснежной простынёй лежат Наварро. Их двое. Два абсолютно идентичных Наварро. Из врачей вижу только одного, остальные меддроны и роботы, а в углу висит рука-манипулятор. Между кроватями, на которых лежит по Наварро, стоит чёрный монолит. Что здесь происходит?

— Вам не стоит здесь присутствовать. — резкий и строгий голос заставляет обернуться.

— Кто вы такой? — тревожно спрашиваю незнакомого мужчину.

— Вам нужно отдохнуть и подготовиться. — загадочно объясняет он, проигнорировав мой вопрос.

— Вы не ответили. — настаиваю на своём.

Незнакомый мужчина одет в длинную черную рубашке на выпуск, в таких же черные штаны. Его модифицированные глаза придают ему неестественный видок, отчего становится жутко. Обычно удаляют здоровые глазные яблоки самые продвинутые программисты, фанаты своего дела. Этот ведёт себя так, словно не слышит меня.

— Отвечайте, кто вы и к чему я должна подготовиться? — спрашиваю его.

— К будущему.

В этот момент непонятно откуда взявшийся медробот делает инъекцию мне в бедро. Маленькая бесшумная мусорка!

Образ жуткого незнакомца расплывается, размазывается, словно краски на палитре, превращаясь в мутное пятно. Я медленно сползаю по стенке. Крепкие руки подхватывают меня. Всё, как в тумане. Я сплю и не сплю одновременно. Что мне вкололи? Наркотик? Не могу даже пошевелиться, но стало так спокойно. Хочется спать. Сейчас немного вздремну и потребую разъяснений. Только немного… Пять минут… 

***

Резкий укол пронзает моё плечо, отчего я моментально прихожу в себя.

Я в своей спальне. Вокруг никого. Кто уколол меня? Смотрю на плечо, которое болело, но нет и следа от инъекции. Мне это приснилось? Если да, то с какого момента начинался безумный сон? Наварро! Где он? Бегу к двери, забыв сменить сорочку на повседневное платье. Открываю дверь и сразу же врезаюсь в широкую могучую грудь. Поднимаю глаза. Наварро!

— Ты жив! С тобой всё в порядке! — радостно кричу и целую его в пухлые алые губы, в румяные, пышущие здоровьем, щёки.

— Ну, конечно же, жив, глупенькая. — улыбаясь и отвечая на мои поцелуи, говорит он.

Значит, тот странный мужик в черном, два Наварро и монолит — всё сон.

Наварро выглядит хорошо, даже лучше, чем в первый день нашей встречи. Он будто помолодел, стал выше, крепче. Нет ни шрамов, ни мелких морщинок. Черты лица симметричны, а волосы словно сотканы из чёрного шёлка самого космоса. Одним словом, он идеален. И да, то был сон, ведь у того Наварро не было шевелюры.

— Мне приснилось, что ты умираешь, что тебя увезли на эксперименты какие-то странные люди, роботы… — я тараторю и эмоционально размахиваю руками, веду Наварро обратно в спальню, чтобы нормально поговорить.

— Тебе не приснилось, пташка. — низким голосом сказал он, оборвав мою радость.

— Что? Что ты говоришь?

Я резко замираю на месте. Смотрю на него каменным взглядом, пытаясь понять, что он имеет в виду. Вот ведь он здесь. Из плоти и крови. Я держу его за крепкую руку, чувствую тепло его тела. Смотрю в его глаза. Его взгляд невозможно перепутать с другим.

— Моё тело умерло, но не разум. — гордо заявляет он.

— Я не понимаю… — шепчу и развожу руками.

— "Нейромант". - коротко прогремел его бас, раздавшись эхом в спальне.

Это слово сначала оглушает меня, выбивает из равновесия. Я не верю.

— Как ты мог? — от отчаяния и обиды я зарядила Наварро звонкую оплеуху. — Зачем? Ведь есть средство от твоей болезни! — кричу на него сквозь слезы.

— В бездну слабую плоть! — рявкнул Наварро. — Теперь меня ничто не ограничивает. — его глаза сверкнули холодным огоньком.

Кто он? Чьи губы я целовала? Чьи руки я держала? Становится не по себе. Мне ничего не приснилось. Тот второй Наварро — новое тело для него. Незнакомец в чёрном — программер, который перевёл его сознание в новое синтетическое тело.

— Ты только представь. — с горящим взглядом произносит он. — Больше нет боли. Твоё сознание не истлеет из-за несовершенства мозга. Ты не превратишься в дряхлую женщину, непомнящую, как ее зовут. — он держит меня за плечи, пристально глядя в глаза. — Вечная жизнь! Мы будем править вечно. С нашим безграничным опытом мы станем богами для всего человечества. — его голос звучит торжественно и восхищённо.

— Мы? — вкрадчиво спрашиваю. — Ты обезумел, как моя мать! Только пошёл дальше. Захотел безграничной власти? Жить вечно и смотреть, как умирают все, кого любишь?

— Я люблю только тебя, на остальных мне плевать, пусть сдохнут.

Я вырываюсь из объятий поддельного Наварро. Его прикосновения мне противны. Он пугает меня. Не за того человека я выходила замуж.

— Я не согласна. Я отказываюсь становиться такой… такой, как ты! — презрительно кидаю Наварро эту фразу, а у самой слёзы из глаз льются ручьём.

— Пташка, это не предложение, которое можно принять или отвергнуть.

— Ты сделаешь это со мной насильно? — ужас холодом пробирает меня с пят до самой макушки. — Против воли?

— У тебя есть время свыкнуться с этой мыслью, пока не родишь мне наследника. — категорично заявляет он.

Да ни за что я не лягу в постель с этим чудовищем! Не позволю прикоснуться к себе. Лучше сгинуть, чем стать безвольной марионеткой в руках тирана, возомнившего себя богом.

Мой отец злой гений, желавший спасти свою любимую. Он пошёл против природы, и теперь его дочь горько расплачивается за его преступление.

Глава 36

— Ты уверена?

— Да!

— Точно?

— Сколько раз повторять одно и то же? Достал.

— А то расплачешься на полпути. Уиии, — он говорит детским голосочком, потирает кулаком глаз, изображая плаксу, — хочу к своему любимому командорчику. Ох, — он томно вздыхает, — сделай это! Вые…

— Затухни, Гарри!

— Ой, у нашей примы-балерины прорезался голос. Быть в бегах, знаешь ли, нелегко. Однажды я не срал двое суток…

— Ты несносный, омерзительный дурак!

— Спасибо за комплимент. — Гарри расплывается в нахальной улыбке.

— Ты можешь заткнуться и не орать? Забыл, что ты так-то беглец. Хочешь, чтобы тебя спохватились раньше времени?

— Лора, ты же прилепила мне на физиономию маску, меняющую лицо, и теперь все, кто посмотрит камеры, подумают, что ты с Алексой.

Я обманом заполучила маску, сотканную из волокон астероидного хамелеона и живых организмов. Маска позволяет менять лицо на любое загруженное в её память. Угрозами я заставила новобранца отдать мне личное дело моего инструктора по полётам Алексы. Из этих файлов я и получила её объёмный портрет. У Гарри только её лицо, но не телосложение и не голос. Ни к чему привлекать лишнее внимание, а этот придурок орёт, будто мы идём по необитаемой планете, а не по битком набитыми людьми коридорам космодрома.

— Веди себя сдержанно. Ты привлекаешь внимание.

— Ой, да брось. Алекса на лицо так себе. — он скривился в гримасе. — Я бы ей не присунул.

— Да заглохни ты!

— Ваше Императорское Величество. — постовой взлетной полосы моего звездолёта в поклоне здоровается. — И ваш инструктор Алекса Пракс.

Ну, вот. Надеюсь, он не слышал нашей словесной перепалки. Сейчас мы быстро его пройдём. Сядем в корабль и улетим прочь от мужа-безумца. На этой планете меня ничего не держит.

Стараюсь быть спокойной. Держу себя в руках, чтобы не выдать волнения, а у самой коленки трясутся.

— Всё верно. — коротко и быстро отвечаю ему и пытаюсь пройти на полосу.

— Постойте. — он выкидывает передо мной руку, преграждая путь. — В журнале на сегодня нет записи тренировочного полёта.

— Ну, и что? Я хочу прогуляться по берегам Интерры. Алекса меня отвезёт. — придуманная ложь выглядит убедительно. Или нет? Мой голос немного дрожит.

— Но Алекса сегодня на испытаниях. — постовой парирует мой ответ.

Откуда он знает, где она? Тревога нарастает всё больше, натягивая нервы до предела. Пульс долбит по вискам.

— Да вот же она. — показываю на самозванку.

Гарри ничего не говорит. Придурок только подмигнул постовому. Не может он без дурацких ужимок.

— Я не обязана отчитываться ни перед кем. — внутреннее напряжение и страх попасться заставляют меня кричать и идти на таран. — Дорогу!

Я толкаю постового плечом и стремительным шагом иду к кораблю. Я несколько раз озираюсь назад, чтобы убедиться, что нас никто не преследует. Постовой смотрит нам вслед. Чего он пялится? Мороз по коже от него.

— Перестань оборачиваться. — догнав меня, сбивчиво говорит Гарри. — Иди медленнее. Ты выдашь нас!

— Я выдам? А кто в обличии Алексы подмигнул постовому, будто она портовая девка, а не военный пилот?

— А что мне надо было сделать? Сказать ему приве-э-э-т?

— Живо в кабину! — сквозь зубы цежу.

Мы с Гарри рассаживаемся по местам кабины корабля. Он на место пилота, я рядом. Алекса кое-чему меня научила, но самостоятельно пилотировать я не могу.

Гарри запускает корабль. Проверяет все системы на готовность и исправность. Бортовой компьютер отчитывается, что всё готово и мы можем взлетать. Сквозь туман паники вспоминаю, как прокладывать маршрут. Выбираю путь до Интерры. На самом деле мы полетим в другое место.

— Я "Рэйзорблэйд", — говорю диспетчеру взлётной полосы, — готова к взлёту.

То, что говорю я, а не мой пилот, может вызвать подозрение. Но ангар открывается без лишних вопросов. Вот он — путь к свободе! Безграничный космос. Я могу выбрать любую планету. Внутреннее ликование мгновенно выталкивает тревогу. Я чуть не плачу от счастья.

— У нас получилось! — хлопаю в ладоши и пытаюсь подпрыгивать на месте, но ремень не пускает. — Гарри, мы сделали это!

Я готова расцеловать засранца. Не зря я вытащила его из-за решётки. Только до сих пор не пойму, зачем Наварро держал его в дворцовой тюрьме.

— Не радуйся раньше времени, красотка.

— Что? Почему?

— Слишком гладко всё прошло. — он нахмурил брови.

— Гарри, — я рассмеялась, — я думала ты оптимист, а ты пессимист.

— Сама такая. — надув губы, отвечает он.

— Ты не знаешь кто такой пессимист?! — удивлённо спрашиваю.

— Ой, извините, вашебство! — Гарри опять изменил голос, передразнивая меня. — Школы и университеты мы не кончали. Я вырос на астероиде! — он раздражённо кричит на меня. — А читать и писать меня учила твоя мать.

— Извини, я не подумала. — виновато отвечаю, потупив взор. Мне даже стыдно.

— Кстати о твоей матери.

— Входящее сообщение. — голос компьютера прерывает нашу беседу. В наступившей тишине на экране мигает значок сообщения. — Входящее сообщение. — бортовик повторяет.

— Как думаешь, кто это? — опасливо спрашиваю.

Гарри ничего не отвечает. Он недовольно смотрит на меня.

— Мы же можем и не читать его. Так?

— Нет. Не можем. — резко отвечает Гарри и открывает сообщение.

— Говорит командир армады Алекса Пракс. Немедленно заглушите двигатель и приготовьтесь к гравитационному захвату.

— Что нам делать, Гарри… — чуть не плача говорю. — Он так быстро всё понял. — обречённо говорю и закрываю голову руками.

— Что одна овчарка сказала другой? — весело спрашивает у меня он.

— Что? — недоумеваю. Спрашиваю сквозь слёзы, что за очередной бред он несёт.

— Делаем ноги! — сам себе отвечает.

Гарри выводит на экран картинку расположения кораблей наших преследователей. Их пока что не так много, и они ещё нас не окружили. Это хорошо.

Гарри делает манёвр и ускоряется.

— Немедленно заглушите двигатель. — говорит Алекса по связи. — Иначе мы вышлем перехватчиков.

— Да пошла ты! — Гарри грязно ругается и обрубает связь. — Даже если они вышлют перехватчиков, стрелять не станут.

— Почему ты в этом уверен? — шмыгая носом спрашиваю у него.

— Ты ему живой нужна, бестолочь.

— Устанавливаю новое ПО. - бортовик бормочет и выводит на экран окно установки программы.

— Чего-о-о? — протяжно спрашивает Гарри. — Отмена.

— Отмена невозможна. — говорит бортовик.

— Я сказал отмена! — он кричит так, что слюни брызжут в разные стороны, зависая в кабине.

— Что это за программа? Гарри, что происходит?

Тут же компьютер оповещает об опасной близости двух кораблей-перехватчиков. Они хотят взять нас в пузырь, замкнув собой.

Неизвестное ПО, армада и вооруженные перехватчики на хвосте — всё это давит тяжёлым грузом на мозг. Я буквально выдавливаю, выжимаю идеи спасения, пока Гарри лавирует в пространстве, уходя от ловушек перехватчиков.

— Нам нужен гиперпрыжок, Гарри! Гиперпрыжок!! — в панике ору на него.

— Да? И куда он нас занесёт?

— Лора. Вернись немедленно, и я прощу тебя. — лицо Наваррозанимало весь экран корабля. — А ублюдок Гарри умрёт быстро. Обещаю.

— Откда здесь этот урод? — пищит Гарри. — Компьютер, заблокировать сообщения.

— Сообщения заблокированы. — спокойно отвечает бортовик.

— Ни за что!

— У тебя есть один шанс. Решайся сейчас.

— Что за дерьмо? Я же заблочил сообщения… — Гарри откровенно тупит. Даже я поняла, что Наварро проник в бортовой компьютер, через установленную программу.

— Лучше умереть. — мрачно отвечаю, глядя исподлобья на Наварро.

— Ты сделала свой выбор. — спокойно говорит он.

В следующую секунду корабль выходит из-под контроля. Его разворачивает в обратную сторону. Сознание Наварро, как вирус, захватило управление бортовиком. Он ведет нас прямо в пасть императорского крейсера. Всё пропало. Я считала себя умнее всех. Что бы Наварро ни сделал со мной, я хотя бы пыталась вырваться. А Гарри… Бедняга. Он же замучает его до смерти. Реанимирует и снова замучает!

— Ну уж нет! — яростно выкрикнул Гарри.

Его пальцы заплясали по кнопкам и панелям корабля. Он встает с кресла. Уходит куда-то вглубь кабины. Слышится щелчок. Свет меняется с холодного белого на теплый красный. "Переход в полный ручной режим" — оповещает бортовик.

— Ха-ха! — ликует Гарри. — Соси, командорушка! — обращается он к изображению Наварро на экране. — Красотка, берись за штурвал. Будешь помогать.

— Спятил? — я протестую, но выполняю просьбу. К такой внезапной практике полетов я не готова, но здесь вопрос жизни и смерти.

— У вас ничего не выйдет. — Наварро ещё в компьютере. Он видит и слышит всё, что происходит в кабине. — Лора, ты не умеешь пилотировать.

— Заткнись, восьмибитный. — нахально говорит ему Гарри.

Под чёткими указаниям Гарри нам удаётся вдвоём оторваться от армады, оставив позади перехватчиков. Наварро всё ещё здесь. Лазерный луч бьёт далеко, позволяя ему сидеть в нашем бортовике.

— Я найду тебя, Лора! Во что бы то ни стало! У меня есть на это целая вечность! — Наварро продолжает давить на меня. — Тебе не спрятаться. Хоть вселенная и большая, места для жизни в ней не так уж и много. — угрожает он. — Верни то, что украла. Она моя!

На последней фразе "Рэйзорблэйд" совершает гиперпрыжок, резко отсекая и голос Наварро, и его изображение на экране. Наступает тишина.

— Мы в безопасности? — осторожно спрашиваю у Гарри.

— Теперь да. Хрен они узнают, куда мы прыгнули.

Я облегчённо вздыхаю.

Стоп. Что значит "верни то, что украла. Она моя"? Ничего я крала. Шмотки мои ему точно не нужны. Я вопросительно смотрю на Гарри.

— Что? — он спрашивает, как будто не понимает ничего.

— Что "что"? Ты что-то украл?

— Нет. У меня не было времени ни на грабёж, ни на мародёрство. — с досадой в голосе отвечает он.

Врет и не краснеет. Знаю, что он обманывает, потому что я точно ничего не крала. Корабль подарен мне, да и зачем он Наварро? Он тысячу себе таких купит. Так что он говорит не о нём.

— Гарри! — повышаю на него голос и смотрю испепеляющим взглядом. — Гар-р-р-и?

— Не украл, а спас. Освободил.

Он шарит у себя в штанах. После недолгой возни достает переливающийся иссиня-черным куб и кидает мне в руки. Поймав, я ошарашенно смотрю то на куб, то на Гарри.

— Спасибо сказать не хочешь? Нет? Странно, что у тебя мозгов не хватило спереть запертую в этой коробке мать.

Вот сейчас не поняла. Он упрекает меня?

— Как тебе удалось? — изумлённо спрашиваю.

А главное зачем она? Моя мать спятила. Это же ждёт и Наварро — безумие.

— Потом расскажу, — бравируя, отвечает Гарри, — как прибудем на место.

— А куда мы летим?

— Знаю я одну планетку. — Гарри подмигивает мне.

Оглавление

Игрушка Тирана

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36