Истории о Фотике [Ириса Дидриса] (fb2) читать онлайн

Ириса Дидриса Истории о Фотике

История первая. Магазинная.

Витрина потихоньку пылилась. Пылинки залетали незаметно и оседали невидимой пудрой на стеклянных полках. Но он чувствовал каждую. Они будто обжигали его чёрный новенький корпус.

Когда очередная садилась на  плечо, он с содроганием вспоминал о верхней полке. Там покоились фотоаппараты из категории профессиональных. Очень важные персоны. Их большие тяжёлые тела выступали из-за впечатляющих табличек с ценой и таили пыльную проседь пролетевших дней. Иногда он слышал их сонное ворчание… "У Вас, уважаемый, линейка объективов совершенно скудная…", "…о чём Вы, милейший! Ваши 24 мегапикселей против моих 51?! Можно подумать…", "…какая дерзость заявлять мне о поворотном дисплее! В игрушки играться…".

Фотик же был из разряда универсальных. Для сомневающихся новичков. Для тех, кто хочет большего, но не знает, чего именно. Сосед Фотика по полке, такой же универсал, но другого бренда, любил говорить: "Это же казино, бемби!! Ты можешь сорвать Джекпот! Если ты обучишь своего салагу, то можешь прославиться на века! Первый помощник гения, а?! Звучит!". Звучит ещё как, думал Фотик. Скорей бы уже его купили! В конце концов, его цена была адекватной,  характеристики позволяли получить достойный результат, а бренд-родитель внушал уважение.

Провожая взглядом покупателей, Фотик гадал, кому он достанется.

Может тому долговязому? С тонкими нервными пальцами и ломким голосом. Или этой девице, растерянно поправляющей волосы? Или странному бородатому типу в сланцах? Больше всего Фотик боялся уверенных равнодушных лиц. Такие лица означали съёмку-констатацию. Быстро, на автомате, день изо дня. Без поиска света, цвета, композиции. Универсалы подходили для этого тоже. Но Фотик очень надеялся, что он всё-таки чуть больше, чем универсал. Производитель наделил его функциями, которые намекали на творчество. А творчество всегда мешает конвейеру. Но даже конвейер лучше очередного пустого дня, оседающего жгучей пылью…

История вторая. Волнительная.

Его купили! Фотик старался сдержать нервную дрожь, которая пробирала его до самой матрицы. Купили!

Очень хотелось радоваться. Не придётся больше считать пылинки.

Не придётся больше считать, сколько покупателей прошло мимо.

А то, что придётся делать, Фотик будет делать хорошо! Он себя знал. Новая жизнь! Приключение.

Разноцветные мыльницы с нижней полки хихикали и перешёптывались. "Глупенький…", "…ничего нового, как везде…", "… представляете, в первый же день вдребезги!.." Фотик тихонько проверил затвор. Он и без этих насмешниц чувствовал неладное.

Конечно, всё дело было в покупателе. Невысокого роста, белёсые ресницы, пухлые пальцы. Он спрашивал о цене, о характеристиках, о скидке… Ох, уж эта скидка! Когда перед Фотиком поставили жёлтый ценник, его начало тошнить от волнения… и стыда. С одной стороны, больше шансов, что купят. С другой стороны, что это значит?! Будущий хозяин может решить, что Фотик ущербный… с изъяном. Вот и этот, белёсый, выпытывал до последнего, почему скидка на довольно новую модель.

Но, в конце концов, купил.

Фотик лежал в коробке и думал. Что же не так? И вдруг понял! Белёсый не прикасался к нему. Совсем. Не примерился глазом, не оценил вес, не проверил хват. Всё это делал продавец, нахваливая характеристики Фотика. Коробка вдруг показалась неожиданно душной. Удушливо тесной. А ещё белёсый не разговаривал с Фотиком. Ни до, ни после покупки.

– Хороший хозяин всегда тебе радуется! – поучительно скрипел из своей затёртой кобуры ретро-фотоаппарат, который жил в витрине для украшения и считал своей миссией поучать молодёжь.

– А как же я пойму, что он мне рад? – молоденькая блестящая беззеркалка удивлённо смотрела на старика.

– Почувствуешь. Ты это почувствуешь всем своим существом! – ответил скрипуче и закашлялся. И замолчал. Надолго.

Этот диалог Фотик сейчас вспоминал, прокручивал внутри себя снова и снова. Выходит, что он, Фотик, не чувствовал белёсого. Не шло от него никакой такой радости. Неужели, конвейер? Нет, такого просто не могло с ним случится.

История третья. Удручающая.

Коробку разве что не швырнули на стол. Фотик почувствовал, как она даже немного проехала по гладкой поверхности. Нормально?! Кто так с фотокамерой обращается? Крышка с объектива возмущённо щёлкнула.

– Вот, держи! – раздался голос белёсого. Кто-то прикоснулся к коробке и завертел её в руках.

– Ой, ну зачем такой-то? – кто-то писклявый был явно раздражён, – нам простой был нужен! Как я буду работать с этими всеми наворотами? Что, нельзя было купить попроще?

– Попроще телефоном снимай,  – отрезал белёсый и уже лениво добавил, – привычка у меня такая, хороший товар брать по акции. А тут акция была… Да чего там сложного? Всё одно везде. Щёлк-щёлк! Тебе не на фотоконкурс снимать, верно?

– Вот именно! Я телефоном быстрее отсниму эти триста кондибоберов…

Дальше Фотик уже не слышал. Приступ холодного ужаса оглушил и ослепил его. Как такое могло с ним случится? Да, он не профессиональный. Но ведь он может снимать не хуже профессионального! Он способен на настоящее творчество! Ему никак, никак нельзя без этого! Всё это какая-то глупая ошибка! Вот сейчас писклявый возьмёт его и вернёт в магазин…

В магазин Фотика не вернули. Белёсый не разрешил. Писклявый долго и нудно возмущался. Даже пытался снимать. Иногда. Всё-таки "деньжища уплочены"… Когда писклявый открывал коробку, то первым делом всегда стонал.

– Не, ну я что, фотограф что ли?! Это же кубик-рубик какой-то! Тыща кнопок на один миллиметр!

Фотик в такие моменты стискивал кнопку включения питания так, что она еле срабатывала. А внутри всё нутро кричало: "Да, да! Я именно для фотографа!".

Телефон на этих фотоэкзекуциях всегда снисходительно щурился.

"Так-то, братец… Сам видишь, со мной всё просто. Всё понятно. А качество продукта на высоте! Сдаётся мне, прошло время фотокамер… Очевидные вещи, сам понимаешь".

Фотик ничего такого не видел и понимать не хотел. Но иногда ему хотелось сломаться. Так сильно, что его заклинивало и не отпускало. Время шло.

История четвёртая. Заморская.

– Совершенно новый фотоаппарат! Им почти не пользовались… Ну и что, что срок гарантии истёк! Поэтому и цена ниже, чем в магазине… Дешевле? Вы что, издеваетесь? Да за дешевле мне его проще себе оставить!

Фотик уже полчаса слушал препирательства Писклявого с каким-то загорелым парнем, которого, кажется, забавляла бесконечность торга. Его длинные хваткие пальцы уверенно вертели, взвешивали, нажимали. Фотик был мягко сказать ошеломлён. И даже не пикнул, когда Загорелый быстрым движением открутил объектив, а потом поставил его обратно. Похоже, что…

Последние три месяца Фотик безвылазно дремал в ящике стола. Писклявый почти ничего не снимал даже на телефон. Зато постоянно ругался с Белёсым и кому-то звонил. Фотик сперва прислушивался, понимая, что дело худо… Однако почему худо и у кого догадаться не мог. От бездеятельности его клонило в сон. Вот и сегодня, когда Писклявый  выдернул его из стола, Фотик был заспанным и вялым. Но сейчас сон, как рукой сняло! Какой сон, когда, кажется, меняется судьба…

Загорелый оказался хорошим парнем. Первое время Фотик настороженно следил за ним, пытаясь понять, что тот за тип.

– Нам повезло, малышка! – сказал Загорелый своей подружке, которая ждала его в машине в тот первый день, – реально новый аппарат! Этот писклявый балбес однако упёрся и ни сотни не сбросил. Ну да ладно! Зато теперь у нас будут классные фотки с Таиланда!

В Таиланде Фотик первое время настолько был хмельной от яркого солнца, жгучего ветра, ослепительного моря, что даже дурил с фокусировкой. Вокруг была феерия красок, света, теней! Загорелый много смеялся и целовал свою конопатую подружку. Её растрёпанные волосы, ямочки на щеках, её белозубая улыбка, её красный купальник… А ещё много закатов и рассветов, заморские фрукты, зелёные, лиловые, жёлтые… Небо в облаках, без облаков, с самолётами,  с листьями пальм…

Фотик жадно впитывал каждое новое мгновение, которое оставалось в нём. Порой он мысленно кричал Загорелому: "Смотри, смотри! Смешная шляпа на иностранке! Смотри, пухлая обезьяна! Смотри, слоновьи уши!" Очень скоро Фотик настолько наполнился Таиландом, любовью, смехом, счастьем, что даже Загорелый это заметил и пожалел, что не купил запасную карту памяти.

А Фотик не хотел пока новую карту памяти. Он хотел смаковать сохранённые мгновенья, пробовать их на вкус вновь и вновь, согреваться цветом и светом, чувствовать внутри себя жизнь!

История пятая. Денежная.

После Таиланда дни потекли неспешно и мирно. Дружеские встречи, семейные посиделки… За столом, у костра, с букетами, в обнимку, улыбки, поцелуи, подмигивания, шашлык… Уж сколько шашлыка было в Фотике, аж до изжоги! Но Фотик не жаловался. Ни в коем случае. Слишком живы были ещё воспоминания о тюремной жизни в офисном столе.

Да, режим Автомат. Да, знакомые лица и сюжеты. Но это жизнь! Фотик старался ценить её мгновения, старался снимать так, будто каждый день последний! Иногда втихушку добавлял яркости или насыщенности, сохранял симпатичный блик, прятал лишнюю деталь, добавлял резкости. Он слышал, как часто Загорелый довольно цокал языком, рассматривая фотографии на дисплее, и повторял: "Качество, качество какое!"

В такие моменты Фотик тихонько вздыхал. Ему хотелось обнять Загорелого от души, по-свойски, и рассказать, каким бывает настоящее качество. Но Загорелому было не до того. Он был просто хорошим парнем. Не Хозяином.

Загорелый спокойно мог отдать Фотика в руки нетрезвого друга или вообще чужого человека, если считал нужным. Когда такое случилось в первый раз, Фотик смертельно обиделся. Но потом как-то само отлегло… Да ещё родился малыш. Там уже всякий хватал Фотика, чтобы заснять маленькие ручки, маленькие ножки, пузыри и гуканья. Фотик порой и сам бы начал снимать этого нового голыша, будь у него руки и ноги. Так что, Загорелого Фотик простил. Но Хозяином его не считал.

Время продолжало бежать. Вроде бы ничего не менялось. Но что-то всё-таки изменилось. Фотик однажды заметил, что Загорелый уже вовсе не загорелый, а какой-то бледный и потеряный. Он сидел дома, стучал по клавишам, смотрел в монитор.

– Да он не видит ничего, я тебе говорю! – возмущённо гудел компьютер, – глаза внутрь смотрят, а не в меня. Фотик не спорил. Наблюдал. Слушал. Конопатая подружка потеряла свою улыбку. Малыш научился хмуриться. Гости забыли дорогу в дом. Что-то назревало.

Это что-то позвонило в дверь в один из вечеров. Открыли. Шаги. Нервные смешки и паузы. Фотик ощущал странную атмосферу взаимного недоверия. Ох уж, эти люди… боятся смотреть глубоко. Вдруг Фотик услышал, как Загорелый  начал рассказывать о нём так, как когда-то это делал продавец в магазине и Писклявый в офисе. Что происходит, чёрт побери?!

Телевизор в режиме слайд-шоу смущённо демонстрировал фотографии, которые снимал Фотик в Таиланде. Яркие, сочные, броские.

– Он вообще классный! Видите какие фото? Чёткие вообще! – Загорелый старался, но в голосе его звенели нотки, которые совсем не хотели убеждать. Конопатая подружка с малышом на руках делала вид, что снова научилась улыбаться.

– А чего продаёте-то?…

Загорелый посмотрел в стену. Обои вызывающе пялились в ответ всеми своими блёклыми цветочками.

– Деньги нужны, – наконец выдавил он.

Через десять минут Фотик покинул свой старый-новый дом. Такси удовлетворённо захлопнулось и мягко зашуршало под светом жёлтых фонарей.

История шестая. Сумасшедшая.

В такси было темно и тепло. И тихо. Фотик намеревался гневаться. Он пытался начать внутренний монолог о бездушности человеческой расы в целом и о безалаберности отдельных человеческих индивидов. Но не гневалось… Фотик даже удивился. По коробке что-то тихонько поскреблось, и он услышал шёпот: "Скоро домой приедем, не переживай. Я буду хорошим хозяином… Хозяйкой." "Сумасшедшая!" – горестно подумал Фотик.

Сумасшедшая привезла его в Дом и познакомила с компьютером по имени Кевин и телефоном по имени Фонка.

– Нормально, братан! Я тут тоже недавно, но ты имей ввиду, что так-то мы команда! Во мне Фотошоп, Лайтрум и прочая лабуда. Будь спок, мозги у меня, что надо! Хороший спец собирал. Обрабатывать буду всё, что отстреляешь. Мы так-то в фотошколу зачислены. Работы невпроворот! – басовито бубнил Кевин. Мозги, возможно, у него и в порядке, а вот с вентилятором явные проблемы. Фотик был настроен скептично. Новости про фотошколу насторожили.

– Это что же, Сумасшедшая совсем новичок? Никогда камеру не держала? – спросил он.

– Сам ты сумасшедший! – ответила Фонка, – Хозяйка может и новичок, зато она многое видит. Гляди! – Фонка мигнула сенсорным экраном и открыла папку с фотографиями. Фотик глядел и хмыкал. Скептически. Его уже на мякине не проведёшь. Вот так привяжешься, а потом опять полёт в неизвестность. Но фотографии у Фонки были интересные. Немного сумасшедшие, но интересные, да.

Весна за окном набирала цвет. Воздух сладкий и свежий, как берёзовый сок, захлёстывал Дом через открытые окна. Воробьи чирикали-причитали о том, как прекрасна жизнь, и дразнили дворовых котов. Шла вторая неделя пребывания Фотика в Доме. Он слушал, как гудит Кевин, и не знал куда себя деть от смущения.

– Не, ну так-то ты красавчик, братан… Реально тебе идёт этот ремень. Стиляга, как ни крути. Мне такой не прилепишь, конечно, я понимаю… У меня рабочий стол с обоями HD. Но ремень – отпад полный!

– Ага, ага! Ремень знатный! – Фонка понимающе хихикала. Она-то знала толк в украшениях. У неё самой было два чехла и тоже рабочий стол, как у Кевина, на котором она с маниакальной регулярностью меняла картинки.

Дело в том, что Фотику подарили ремень. Кожаный, с яркими цветнымм узорами. Волшебный, как пояснила новая владелица. И что уж скрывать, ремень Фотику понравился. Но он всё-равно старался делать вид равнодушный и независимый.

– Вот посмотрим сперва, как первый урок пройдёт, – пробурчал Фотик, глядя, как воробьи дерутся в луже, – а то вон вчера наснимали белиберды какой-то. Да ещё при свете старой лампы!

Кевин и Фонка переглянулись и заговорщицки улыбнулись друг другу. Кажется, команда и в самом деле начала складываться.

История седьмая. Выдержанная.

– Время, на которое затвор открывает доступ к проникновению света на матрицу, называется ВЫДЕРЖКА, – прозвучало в тишине. Фотик, Фонка и Кевин внимательно слушали, как Хозяйка читает материалы первого  урока в фотошколе.

– Не, ну так-то понятно всё, – удовлетворённо прогудел Кевин.

– Конечно, понятно! Легкотня! – фыркнул Фотик.

– Ой, какие все умные! А я вот ничего не поняла! – обиженно заявила Фонка.

– Аа-а-а… Это на каком языке написано?! Где расшифровка для особо талантливых?! – застонала Хозяйка. Вид у неё был не очень вдохновляющий. Схватившись за голову и вперив взгляд в монитор, она снова и снова читала определение ВЫДЕРЖКИ.

– Вот, вот! Глядите, умники! Никакой выдержки не хватает читать про вашу выдержку! – Фонка кипела от возмущения, – Нельзя, нельзя так с творческими, возвышенными личностями!

Фотик ошарашенно посмотрел на Кевина. Кевин сделал вид, что ослеп и оглох.

– Ну чего тут непонятного?! – Фотик старался говорить медленно и спокойно, – У меня есть глаз! Есть? Есть! Как иначе я буду видеть? Я его открываю периодически. Могу открыть надолго, а могу очень быстро. Если надолго открою, то увижу, как это дерево, например, дви-и-и-гается, кача-а-а-ется на ветру. А если очень быстро открою и тут же закрою, то успею увидеть только миг, во мне будет только доля секунды из жизни этого дерева, как-будто оно замерло и нет никакого ветра. Понятно?

– Понятно, – недовольно произнесла Фонка, – непонятно, выдержка тут причем.

– А выдержка как раз и обозначает, сколько времени я буду держать глаз открытым! Секунду или её дольку. Сколько времени я ВЫ-ДЕРЖ-у на это всё смотреть! Тьфу ты! Это ж элементарно!

Фонка упрямо хмыкнула, но ничего не сказала.

– Думаю, нужна практика, братан, – примиряюще пробубнил Кевин.

– Нужна практика! – громко сказала Хозяйка. И решительно посмотрела на Фотика.

Спустя несколько часов уставший, но довольный Фотик рассказывал друзьям, как прошёл практический урок на природе.

– Сперва она меня ослепила. Как, как… Выставила выдержку длиннючую, почти на секунду, а диафрагму оставила открытой. А на улице солнце вовсю! Я думал, у меня мозг сгорит дотла! Естесственно, в кадре всё белым-бело! Она смотрит в ужасе, думала, что я умер! Как давай причитать! А меня смех разобрал! Ха-ха! Ничего не вижу, а смешно… Ага, а потом, значит, она с перепугу диафрагму сузила до 12 и выдержку укоротила напрочь!! Ха-ха! И я, как крот в норе, луп-луп! И, естессно, чернота непроглядная на выходе! Она опять причитать! Ой, ну приключения! В конце концов что-то отсняли и даже без всякого автомата, на ручном режиме, представляете? Я думал, у меня ручной режим уже заржавел навечно!

Кевин и Фонка с удовольствием слушали рассказ Фотика и поддакивали, и хмыкали, и охали, и смеялись. И было всем как-то по-особенному хорошо. Так хорошо, как бывает в самом начале долгого и интересного пути.

История восьмая. Бокешечная.

Летняя жара легла на город толстым пыльным одеялом. Хотелось ей в отместку включить проливной дождь. С радужными брызгами, шумной пацанвой в мокрых труселях, с потоками воды по мостовой,  дрожащими каплями на траве и влажным запахом земли. Но дождь, как правило, не включается по первом желанию.  Поэтому в жару существуют прохладные тени, ледяной лимонад и мысли неспешные, тягучие, словно капли тёплого мёда…

Фотик задумчиво перебирал кадры с последней съёмки. Что-то было в них особое. Вроде бы простые сюжеты, простые люди, а наглядеться было невозможно. Фонка называла это волшебством. Кевин был убежден, что это признаки растущей креативности творческого гения. Фотик же просто смотрел и тихо радовался. Пусть хоть как это называется, главное что оно есть! Хорошие фотографии получались у них с Хозяйкой, хорошие!

– Эмм.. Ну, я не знаю! Он же старый! – Фонка удивлённо разглядывала новый облик Фотика, – тут даже царапины и краска облезла!

Кевин же был в восторге.

– Братан! Ты же, как Капитан Крюк! Нет! Ты, как капитан Флинт! Хо-хо! Я слышу ветер, рвущий паруса! Бутылку рома на бочку, салаги! Нас ждёт приключение!

Фотик смеялся и одновременно прислушивался к ощущениям. Вчера хозяйка принесла Домой новый подарок, легендарный советский объектив со своим собственным именем. Гелиос. Звучало так же таинственно, как Экскалибур. Объектив был потрёпан жизнью, как старый пиратский флаг, но Хозяйка радовалась, будто принесла домой сундук с сокровищами. Сегодня должны быть испытания его в деле. Фотик уже чувствовал, что получится что-то чудно́е… или чу́дное.

– Что-то меня подташнивает от этой круговерти, братан… Перебор с пятнами, по-моему, – Кевин рассматривал новые фотографии, снятые Фотиком вместе с Гелиосом.

– Иди погугли! Это же боке-е-е.., – с придыханием произнесла Фонка.

– Как красиво, как волшебно! – прошептала Хозяйка, любуясь новыми фотографиями на большом мониторе.

Фотик близоруко щурился и улыбался. Волшебная круговерть бликов, которую видел старый объектив, пришлась ему по душе. А ещё ведь с макрокольцами можно попробовать!

Лето, обжигающее и душное, порывисто ворвалось в распахнутые окна Дома и замерло вечерней тенью, залюбовавшись собою.

История девятая. Перезагрузочная.

Дождь колошматил по крышам и мостовой яростно, будто обидевшись, что никто не хочет пускать его в дом, никто не зовёт на горячий чай и добрые истории. Ветер, вечный товарищ дождя, пытался вытрясти из мокрых деревьев толику сочувствия. Но те только сутулили свои чёрные корявые спины и безмолвно теряли листья. Кажется, пришло время осени.

Фотик грустил. На прошлой неделе что-то случилось с Кевином. Просто перестал откликаться на кнопку включения. Это было страшно.

– Кевин! Ке-е-евин! – шептали испуганные Фотик и Фонка, но ответа не было.

Хозяйка охнула, схватила Фонку и начала кому-то звонить, писать сообщения. Её напряжённый голос звенел то возмущённо, то жалобно. На следующий день Кевина забрали. Чуть позже Фонка радостно сообщила, что Кевин вернётся, но нужно время. Тестирование, чистка, тестирование… Конечно, самое главное, что вернётся. Но без Кевина было не то. Он умел так залихватски развернуть цвет, добавить яркости, резкости, заблюрить, заштамповать мусор в кадре, умел по-особенному подчеркнуть что-то такое, чего иногда и сам Фотик не замечал в разгаре съёмки. Ещё Кевин мастерски мог систематизировать все фото-файлы, куда-то их скачивать, сливать, перекачивать, но в итоге всё было в сохранности и в порядке. Фотик неожиданно понял, как сильно он привязался к своему вечно гудящему товарищу. Он соскучился даже по этому дурацкому: "Братан!"

– Я так больше не могу! Устала! Перегрета! Моя память забита донельзя! Я же всего лишь маленький хорошенький телефон, – плакала Фонка, – если Кевин не вернётся в ближайшее время, я просто погибну от переизбытка приложений! Она ещё одну программу в меня вчера установила! Готовься, скоро будет здесь другая телефонка… Молодая, сильная, с оперативкой в 10 гигов… С новым большим экраном… А меня в утиль, в беспамятство, в прошлый век…

Фотик успокаивал Фонку, подбадривал, восхищался её выносливостью, но сам украдкой грустил.

Наконец,  Кевин вернулся.

– Друзья! Я рад вас видеть безмерно! Вы только послушайте мой нынешний интеллигентный звук! Я словно заново родился! Во мне новый изумительный вентилятор! А ещё из моего нутра ликвидированы три кило свалявшейся пыли! Да теперь сам Меркурий не угонится за мной! Эти парни меня славно починили! Воистину отпад!

Фотик облегченно вздохнул. Он был рад, что Кевину заменили только ветилятор. Всё-таки у сборных мозгов Кевина была особая харизма. Хозяйка тем временем открыла уже и Лайтрум и Фотошоп, и теперь каждый щелчок мыши сопровождался её радостными восклицаниями. Фонка расслаблялась на полке в режиме экономии энергии.

– Знаете, я поняла своё предназначение! – раздался вдруг её задумчивый голосок, – я, словно Бог, который спасает всех в последнюю минуту! Да, да! Маленький компактный красивый Бог! Но я совершенно не горжусь этим, мои хрупкие друзья. Я и впредь скромно буду нести свою миссию и спасать вас в трудные минуты вашей жизни!

Фотик и Кевин промычали что-то нечленораздельное, но постарались придать этому мычанию интонацию согласия и почтения.

– Перетрудилась! – объясняюще прошептал Фотик Кевину.

– Перезагрузка нам в помощь! – понимающе прошептал Кевин в ответ.

История десятая. Ревизионная.

– По-моему, мы обрастаем хламом, – Фонка решила провести инвентаризацию и перечисляла всё, что по её мнению можно было выбросить, – смотрите! Старое зеркало – раз! Оконная рама – два! Три метра полиэтилена – три! Старый табурет – четыре! А ещё кусок новогодней мишуры, бусы, десять древних бутыльков, цветная бумага, обёрточная бумага, какие-то разноцветные тряпки, перья, гирлянды, доски… Что это, я вас спрашиваю?! Мы превращаемся в лавку древностей!

– Это не хлам! Это волшебные прибамбасы для фотоэффектов! – Фотик знал, о чём говорил. На прошлой неделе они с Хозяйкой снимали макро с гирляндами, портрет с новогодней мишурой, натюрморт с пульверизатором. И всё, что, на первый взгляд, никак не было связано с фотографией, превращало обычные кадры во что-то неожиданное и чудно́е.

Когда первый раз Хозяйка заслонила объектив бусами, Фотик оторопел. Но сейчас уже с удовольствием ждал, что же ещё новенького можно попробовать.

– Ох, не знаю, не знаю, – Фонка продолжала ворчать, – такими темпами вы скоро на фотосессии сразу с новогодней елью будете ходить! Тут тебе и мишура, и гирлянды, и бусы!

– А что?! Ха-ха! Отличная идея, братан! И время подходящее! Никто даже не удивится! Новый год же скоро! – Кевин от души веселился.

Фотик не возражал. Ему нравились блики, пятна, странное боке, которые рождались казалось-бы ниоткуда. И он знал, что его друзья, так бурно бурчащие и хихикающие, также бурно будут восхищаться, когда увидят очередное волшебство на фотографиях.

По улицам большим пушистым зверем кружил снег. Пролетая мимо фонарей и окон, он золотил свой снежный хвост тёплым светом и загадочно мерцал. До Нового года было ещё далеко. Но что-то особенное уже чувствовалось в воздухе, в настроении. Будто осень, собирая чемодан, пакуя свои пёстрые платья, зачем-то напекла имбирного печенья и поставила на стол две кружки. Кто-то важный спешит в гости.  Но сначала придут снежинки и колючий ветер.

Хозяйка зашла в тёплый Дом и с удовольствием стянула шерстяные перчатки. Разве бывает плохая  погода, когда у тебя есть фотокамера? Пусть кто-то другой хандрит и пьёт противопростудное. Она зашуршала пакетом и вытащила из него засохший букет. Как вовремя она успела перехватить его у уборщицы.

– Сегодня снимаем макро!

История одиннадцатая. Кризисная.

– Всё не то-о-о… – протянула Хозяйка страдающим голосом. Она  просматривала свою страницу в Инстаграм с выражением вселенской скорби на лице.

– Я бесталанная бестолочь и безнадёжная заурядность! Ну почему у меня ничего не получается?!

Фотик недоуменно перебирал в памяти все последние съёмки и пытался понять происходящее. Фотографии были отличные. Но Хозяйка печалилась и уже неделю ничего не снимала. Ходила по дому хмурая, смотрела в окно долгим взглядом и вздыхала.

– Это творческий кризис! – зловещим шёпотом объяснила Фонка.

– А с чего это вдруг? – прошептал в ответ Фотик. Он чувствовал ответственность за Хозяйкино настроение. Ему казалось, что это он виноват, что фотографии стали казаться плохими.

– Творческий кризис – это состояние, в котором автор теряет способность создавать новые произведения или переживает творческий спад, – прогудел Кевин.

– Да, спад конкретный, – расстроено констатировал Фотик, – ничего не снимаем и не обрабатываем. Хоть караул кричи…

– А всё потому что она опять себя сравнивает! Да, да. С другими фотографами. Точно вам говорю. Вчера она целый час ходила по страницам известных фотографов. И решила, что она плохо фотографирует. Конечно, какие тут могут быть творческие идеи?

Похоже, диагноз Фонки был верным. Только что теперь с этим диагнозом делать? Фотик вертел в мыслях эти два страшных слова – "творческий кризис", и удивлялся. Он-то считал, что у них с Хозяйкой творческое развитие ого-го какое. Когда он сравнивал архивные фотографии и свежие, то видел большую разницу. Свежие фото были сложнее и интереснее. Они с Хозяйкой уже не были фотодошколятами. И тут на тебе! Кризис.

Надо было что-то делать. Творческий кризис заставлял грустить не только Хозяйку. Кевин спал, Фонка читала гороскопы и не вылезала из онлайн-гаданий, Фотика вообще чуть было не засунули в коробку. Дом тоже грустил. По ледяным полам гуляли сквозняки, а на подоконниках появилась чёрная пыль. Наконец, Фотик уговорил Фонку поискать в интернете какой-нибудь фотокурс.

– Ищи, ищи! Вот, тут! Видишь, тут может быть интересно! – Фотик вычитывал информацию о фотокурсах с таким напряжением, что даже Кевин проснулся.

– Да с чего ты решил, что она захочет?  У неё же творческий кризис! Она уже третью плитку шоколада доедает! – Фонка немного сердилась, что её отвлекли от светской хроники. Она как-раз читала про новое пальто Кейт Миддлтон, когда Фотика так некстати озарила идея с фотокурсом.

– Ты ей эту инфу как минимум три раза подсунь! Она тогда поймёт, что это судьба. А когда нырнёт в поток обучения, общее вдохновение её вылечит! Она же не может не снимать! Я знаю.

– Братан, идея отличная! Надо, надо расшевеливаться! Не кризисом единым сыт человек! Даёшь свободу новым шедеврам! Я в теме! Я тоже ей подкину инфу! Йоху, движуха! – Кевин удовлетворенно басил и даже включил Бранденбургский концерт  Баха.

Дом встрепенулся. На кухне закипел чайник и зазвенели чашки. Окна заискрились ледяными узорами. Вдохновение, в тёплой зимней шубе и мохнатой шапке, стояло на пустынной студёной улице, запрокинув голову  к звёздам, и улыбалось.

История двенадцатая. Морозная.

Фотик очень боялся конденсата. Давным-давно, ещё в магазине, от покупателей и продавцов он наслушался историй об этом ужасном явлении. Резкий перепад температур, тепло-холод-тепло, и вот! Вода внутри! Окисление мозга и конец! Фотик холодел от одной мысли о конденсате. Поэтому, когда Хозяйка сказала, что близится съёмка зимних улиц, он в ужасе начал считать дни и часы до этого события.

– Ой, ну что тут страшного? Не понимаю! – Фонка искренне не могла осмыслить переживаний друга, – Меня всё-время на мороз вытаскивают и ничего! Из тёплого кармана на мороз, с мороза в карман! Как ты можешь бояться такой ерунды? И это после того, как она горящей спичкой махала перед твоим объективом? Да после этого любой мороз просто семечки!

– Братан, не боись. Вчера я столько инфы наковырял про конденсат этот. Всё будет путём! Главное тебя из сумки не вытаскивать часа два-три после съёмки и рядом с батареей не класть. А! Ещё батарею с картой она вытащит и всё.

"И всё! И я умру! И никто даже не услышит, как окислится мой молодой мозг с истёкшим сроком гарантии!" – Фотик старался дышать глубоко и думать о приятном. К Новому году Хозяйка обещала подарить новый объектив. "Если я выживу, то даже без нового объектива буду снимать, как песню петь! Только бы выжить!".

– Сегодня -27С, зато ветра нет! – Хозяйка собиралась на съемку и надевала, надевала на себя слои одежды, превращаясь в капустный кочан. Фотик вздыхал. Ему тоже хотелось натянуть на себя и шарф, и шапку, и сапоги с шерстяной стелькой. Внутри сумки он старался закутаться в ремень, хотя и понимал всю бессмысленность этого мероприятия. Ох, случаются дни испытаний, от которых невозможно спрятаться.

– Не вешай нос, гардемарин! Мы этот конденсат феном высушим если что! – Кевин ободряюще гудел и подмигивал. Фонка приглушённо хихикала из кармана.

"По крайней мере, мне обещано увидеть изумительное боке", – успел подумать Фотик, прежде чем захлопнулась входная дверь.

Вечерняя улица сверкала. Снег только-только закончился, но ещё раздумывал, не повторить ли, не завертеть ли новую снежинистую карусель. Свет от фонарей, витрин, окон разноцветным калейдоскопом рассыпáлся по белому пушистому полотну и искрился бликами. Громкие и резкие городские звуки спрятала тишина, которая всегда падает на землю вместе со снегом.

– Бокешечный рай! – восхищённо выдохнула Хозяйка и время остановилось.

После возвращения со съёмки Фотик пролежал в коридоре не два, а четыре часа. Тепло потихоньку возвращалось в тело и, как ни странно, чувствовал себя Фотик отлично. Намного лучше, чем Хозяйка, которая налила в тазик почти что кипяток и пыталась в этом кипятке отогреть собственные ноги, попутно глотая обжигающий чай с малиновым вареньем. Когда антикондесатовый карантин закончился, когда у Хозяйки порозовели щёки, когда Кевин вывел на монитор новые фотографии, Фотик вдруг понял, что готов к новой морозной съёмке. Не так страшен конденсат, как его малюют. Особенно, в хорошей компании.

История тринадцатая. Неожиданная.

– Вот значит как… новая фотокамера… – Фотик не знал, что ещё тут можно сказать. Хозяйка приняла решение о приобретении новой фотокамеры. Кевин и Фонка скорбно молчали, как-будто Фотик приказал долго жить. Последнюю неделю они старались не подавать виду и всячески скрывали от Фотика то, что ведутся поиски нового фотоаппарата.

– И что за модель? Характеристики? Цена, в конце концов, – Фотик спрашивал отрывисто, чтобы не была заметна дрожь в голосе. Прожитые годы в Доме, с друзьями и Хозяйкой, проносились внутри ярким вихрем счастья. Сколько было радостей и печалей, побед и разочарований! Сколько кадров отснято! Прекрасных выразительных кадров! Пойманные мгновения жизни, в которой даже повторения уникальны. В последнее время Фотику даже начало казаться, что он не поспевает за вихрем событий. Фотокурсы, фотошколы, фотоклубы… Задания, квесты, конкурсы… Три новых объектива… Макрокольца, адаптеры, батареи, карты памяти… он обрастал обновками, как зажиточный купец. И вот… Новая фотокамера. Что это значит? Что он стал плох? Стар? Медлителен? Хотелось отвинтить объектив и надеть крышку-заглушку, чтобы никого не видеть и не слышать.

– Из новых будет. Но тоже, знаешь, не очень-то… Всё-таки цены кусаются, сам понимаешь. Беззеркалка. Маленькая, быстрая, яркая! Цветопередача аховая! Резкость на грани фантастики… аахгрхммм… – Кевин явно увлёкся восхвалением новой фотокамеры, но осёкся, когда Фонка чуть не прожгла его монитор своим взглядом.

– Да, ничего особенного, вот увидишь! Пусть только попробует задаваться! У нас тут всё-таки команда! Сплочённый коллектив! – Фонка старалась говорить убедительно. В глубине души она тоже боялась, что однажды станет для Хозяйки слишком старой, медлительной и беспамятной. Поэтому сейчас она подбадривала не только Фотика, но и себя.

Метель за окном завывала, что есть мочи. Снежинки, крошечными колючими ёжиками бились в оконное стекло. Но в Доме было тепло и уютно. Если не считать напряжённой атмосферы. Кевин вздохнул и включил новогодние песни. Фотик вздохнул тоже. В конце концов, он прожил в Доме замечательную жизнь. Лучшей доли он себе и пожелать не мог. А что там будет впереди, никто не знает. Может быть, всё будет хорошо.

– Знакомьтесь, друзья! Наш новый товарищ!.. Думаю, это девочка! – Хозяйка вытащила из коробки новенькую беззеркальную камеру известного бренда. Корпус казался особенно маленьким и изящным по сравнению с корпусом Фотика. Стильные детали, удобное меню, ещё нетронутый пальцем жк-экран. Новый фотоаппарат буквально ослеплял своей красотой. Даже Фонка замерла в восхищении.

– Вообще-то, я мальчик! То, что я следую мировым тенденциям, совсем не означает женственность! Меня зовут Фотик. Очень приятно, – новый товарищ был страшно смущён и возмущён одновременно. Не так он представлял себе знакомство с будущими коллегами. Вот как теперь с ними общаться? Чёрт бы побрал все эти щёгольские навороты!

– Добро пожаловать, Фотик! Меня тоже зовут Фотик и мне тоже очень приятно! – голос фото-собрата прозвучал спокойно и уверенно.

– Ого! Да ты не дрейфь, братишка! Мы так и поняли, who is who! Другой вопрос, что теперь делать с вашими одинаковыми именами?! Давайте, придумаем вам новые имена! Например, Кирилл и Мефодий, а? Хе-хе! Ну, ладно… другой вариант… Доктор Джекил и мистер Хайд?! Не, ну классно же! – Кевин вовсю веселился, а Фонка тоже давилась от смеха, предлагая свои варианты. Два Фотика краснели от смущения уже вдвоём, но тоже не могли сдержать улыбки.

Хозяйка заваривала на кухне чай и что-то напевала себе под нос. Она знала, что предновогодние метели обязательно приносят с собой чудеса.

История четырнадцатая. Образовательная.

– Конечно, это всё неверные настройки! Конечно, ты можешь лучше! Конечно, она же снимала на меня столько времени и теперь ей нужно привыкнуть к новому! Тебе вообще повезло, что она уже знает, что такое выдержка, – Фотик успокаивал нового друга, который чуть не плакал, рассматривая свои новые фотографии.

– Ой, продаст она меня, ой, продаст! Я не ты! У меня нет такого опыта! Контраст, контраст всё поглотил! Посмотри, это не контраст, это адская бездна!

– Да подправим мы контраст твой, братишка… Я ж тут не для красоты жужжу. Хотя я, конечно, красив… – Кевин деловито показывал, что можно сделать с контрастом в фоторедакторе и что вообще можно в нём делать.

– Как она тебя продаст, если совсем недавно купила!? Что за паникёрство, Фо-Фо?! – Фонка придумала для нового Фотика имя, которое нравилось только ей, и активно пыталась внедрить новинку в сознание друзей.

– Господи! К кому она обращается? Кто этот мифический Фо-Фо? Фотик, скажи ей, что здесь нет никакого Фо-Фо! Что это за наказание такое? За что? Ах, я знаю за что! За контраст! За этот бешеный контраст!

Гвалт стоял невообразимый. Фотик, стараясь не сорваться на смех, начал убеждать Фонку называть нового Фотика новым Фотиком. Потом попытался докричаться до Кевина, который продолжал воспевать хвалебную оду Фотошопу и Лайтруму. Потом опять принялся успокаивать нового Фотика, который был уже готов отправиться прямиком в ад, чтобы вернуть чертям их адский контраст с доплатой.

Дом подумал и подул на разгоряченную компанию сквозняком из открытой форточки. Поскорей бы уж Хозяйка пришла…

– Вот! Слушайте, что Википедия говорит! Кроп-фактор – условный коэффициент, отражающий изменение поля зрения объектива при его использовании с кадровым окном уменьшенного размера… так… что ещё тут… – Кевин увлеченно зачитывал новую информацию, – …так, бла-бла-бла… Вот! Слово «кроп-фактор» получило распространение одновременно с появлением гибридов, созданных из серийных зеркальных фотоаппаратов и цифровых приставок с ПЗС-матрицей. Такие устройства использовали стандартные плёночные объективы для съёмки на матрицы значительно меньших размеров. Матрицы уменьшенного размера до настоящего времени значительно дешевле полнокадровых и используются в цифровых зеркальных фотоаппаратах совместно с объективами, выпущенными для 35-мм фотоплёнки или разработанными позднее для кадра такого же размера. В результате при съёмке используется только центральная часть изображения, даваемого объективом, сужая его расчётное угловое поле!

– О-о-о-о! Началось! У меня аж корпус перегрелся, пока слушала! Опять информация для избранных! Всё! Включаю режим самолёта! Обсуждайте эту скукотень без меня! – Фонка демонстративно отключилась, оставив двух Фотиков и Кевина обсуждать кроп-фактор.

Новый Фотик пожалел, что у него нет такого режима, как у Фонки. Потому что он тоже не очень-то понял, что так усердно читал Кевин. Кевину же всё было понятно. Огорошив друзей Википедией, он уже увлеченно редактировал фотографии и забыл обо всём на свете.

Фотик посмотрел на удручённого нового Фотика. Ну что же, в роли учителя ему быть не впервой.

– Значит так. У тебя есть матрица. Твой мозг. Определенного размера. Верно? Верно. У тебя есть объектив. Тоже определенного размера. Правильно? Правильно. И вот, например, твой объектив широкоугольный. Ну, пусть будет 28 мм. Такой объектив видит широ-о-окую картинку. Но если мозги у тебя маленькие, то в них вся эта ширина не поместится. Вся эта расчудесная широкая картинка, которую видит объектив, обрежется твоими маленькими мозгами! И на выходе получится картинка, будто бы снятая на объектив обычный, не широкоугольный. Ну, как если бы был объектив с фокусным расстоянием 45 мм. Понятно?

– Понятно. Вообще-то, не такие уж и маленькие у меня мозги! – новый Фотик понял, что такое кроп-фактор, но не понял, есть ли претензии к его мозгам.

– Самые лучшие мозги у меня, братан! Тут уж без обид! – отозвался Кевин.

– Бесспорно, бесспорно, – великодушно отозвался Фотик и поглядел на Фонку. Что уж скрывать, режим самолёта ему бы тоже не помешал.

Ёлка ободряюще подмигивала гирляндами и искрила мишурой. Очень ей нравилось вот так стоять в углу и слушать этих забавных ребят. Хорошо, что она искусственная. В следующем году, после летней спячки, она узнает продолжения многих историй, которые только-только начинаются. Но это будет потом. А сейчас ёлка будет сиять новогодним настроением и слушать…

История пятнадцатая. Отпускная.

Метель брела по улицам городка, подвывая, как голодная волчица. Разрываемый ветром шлейф мелкого колючего снега хлестал по улицам, срываясь с крыш бледными плетями, забиваясь в каждую подворотню и неплотно закрытую дверь. В такую погоду обычно всё живое жмётся к теплым батареям, кутается и прячет нос во что-нибудь пушистое.

Фотик и Кевин глядели, как бьётся в окна ледяной песок, и мирно беседовали в тёплой темноте пустого Дома. Хозяйка уехала в отпуск, к морю, захватив с собою нового Фотика и Фонку.

– Чао, ребятки! Сильно не скучайте! Две недели пролетят, как один день! Я буду слать вам фотки! – Фонка деловито упаковалась в новый броский чехол, предварительно украсив дисплей изображением белоснежного пляжа с розовым шезлонгом.

Новый Фотик тоже был упакован в защитный чехол и выглядел, как турист со стажем. Он очень нервничал. С одной стороны, это было его первое море, а с другой стороны, он страшно переживал, что на море берут только его. Он, попеременно, то извинялся перед Фотиком, то задавал очередной вопрос о том, как не наглотаться воды, не поцарапаться, не запылиться и не разбиться.

Когда Фотик узнал, что в этот раз придётся остаться дома, то сперва маленько расстроился. Всё-таки, море… Но потом он вспомнил свой восторг от ярких заморских красок, посмотрел на нового Фотика и будто бы подарил ему свои радужные эмоции. Фотику захотелось, чтобы его новый друг тоже ощутил счастье от съёмки экзотических разностей. Потом будет весело сравнивать воспоминания. В конце концов, Фотик на море уже был, а вот Кевин, например, никогда не побывает. Если только Хозяйка не решит переехать…

И вот, проводив компанию отдыхающих, Фотик и Кевин болтали. Конечно, и о море тоже. Кевин смотрел фотографии, гулял по виртуальным улочкам городка, куда уехала Хозяйка, и слушал истории Фотика из прошлой жизни.

– В нашей витрине жил ретро-фотоаппарат. Старика посадили на бархатную подушку в целях украшения. Как же он любил поворчать! Так и слышу его трескучий голос… "Да что вы знаете о фотографии, цифровая молодёжь! Все эти ваши супер-пупер возможности… Тыща кадров в секунду! Гигабайты памяти. А что на выходе? Мусор! Мусор. Снимаете, не задумываясь о ценности мгновения. То ли дело, когда в ходу была плёнка. Эти волшебные рулончики карамельной плёнки! Когда было понимание о ценности каждого кадра… Мы думали, когда снимали! Ду-ма-ли! А не это ваше, тыр-тыр-тыр! Легкомысленные трещётки! А священный ритуал проявки? Что сейчас сравнится с этим? Эх… Целая эпоха канула в лету…"

– И что ты думаешь? Развеможно остановить прогресс? – Кевин задумчиво листал страницы статьи об истории фотографии. Дом тихо и спокойно дышал в глубокой дрёме.

– Ты знаешь, конечно, изменения неизбежны. Как иначе… Но иногда я представляю, что внутри меня та самая плёнка. И каждый кадр становится дорог. Каждый миг.

– А это силуэты на фоне моря! Профиль у моряка колоритнейший! Как я его ловил, вы бы знали! Из-за угла, как секретный агент!.. Да, здесь кот. Наглый, даже усом не повёл, не то, что моряк… Смотри, смотри! Видишь, как тень тут падает? Прям режет напополам!… Тут снова кот. Смешной, зараза… А тут све-е-ет! Какой же там свет, Фотик! Ну, да ты знаешь, кому я рассказываю… Опять кот. Как можно котов не снимать? Они ж прирождённые модели… ой, а тут смотри, смотри, старая лодка! Как я тут сфокусировался удачно, да? – новый Фотик взахлёб показывал фотографии с отпуска. Фотик и Кевин еле успевали рассмотреть одно фото, как тут же возникало новое.

– А ещё я чуть не покалечился, представляете?! У меня, можно сказать, боевое крещение было. И всё из-за ноги штатива! Потому что надо выставлять одну ногу штатива вперёд, в ту сторону, куда я смотрю, а две назад. Мы ж с Хозяйкой не знали, что, если наоборот сделать, то запросто можно запнуться за штатив. Еле успела меня подхватить. Чуть не случился у нас с ней двойной инфаркт! – новый Фотик был впечатлён происшествием со штативом не менее, чем всем остальным путешествием. Да и немудрено. Фотика даже замутило, когда он представил себя летящим со штативом на землю. Ладно, если песок. А если асфальт? Верная смерть.

– А ещё мы познакомились с Дроном! Вот это мощный чувак! Прям терминатор! Представляешь, если бы мы с тобой взлетели! Как птицы! – Фотик и Кевин восторженно цокали и удивлялись.

– Так, не хочу, не хочу о нём слышать! Он мне этим Дроном все уши в самолёте прожужал. А у меня тоже, между прочим, есть что показать, – Фонка не выдержала и тоже начала выкладывать свои снимки, – Да, да. Широкий угол, знаете ли! Пейзажи мне даются на ура! И даже летать для этого не надо! И посмотрите, как я схватила этот закат!..

В последний год мастерство Фонки заметно выросло. Она начала снимать на равных с двумя фото-собратами, а несколько её фотографий Хозяйка даже отправила на фотоконкурс. Особенно Фонка гордилась тем, что она не только снимала, но и сама делала обработку. Кевин по этому поводу скептически хмыкал, а иногда даже пускался в долгие дискуссии по вопросу ущербности мобильных приложений. На что, впрочем, всегда слышал безапелляционный совет Фонки о том, что надо искоренять в себе консервативно-узурпаторские замашки.

После возвращения Хозяйки из отпуска Дом встрепенулся, наполнился светом и звуками. Новогодняя ель возобновила ритуал ежевечернего мерцания, чайник усердно заваривал чаи, кухня радовала ароматами имбирного печенья и апельсиновых кексов. У друзей же теперь было столько тем для обсуждений, что хватило бы на всю зиму. А ведь и запланированные фотосъёмки никто не отменял. Жизнь снова закипела.

История шестнадцатая. Страшная-престрашная.

– В одном чёрном-чёрном городе, в одном чёрном-чёрном доме, в одной чёрной-чёрной комнате маленькая девочка с грязными липкими пальцами взяла фотокамеру и открутила объектив! А потом она заглянула в фотокамеру и начала тыкать своими грязными липкими пальцами в зеркало! – новый Фотик самым зловещим голосом завершил страшную историю и все вздрогнули. Даже Фонка и Кевин. Только ёлка подмигивала благодушно и расслабленно в тёплом полумраке Дома.

До Нового года оставалось всего несколько дней. Фотик и новый Фотик больше бездельничали, чем снимали, потому что Хозяйку поглотили праздничные хлопоты. В целях всеобщего развлечения, новый Фотик предложил организовать Вечер страшных историй. И вот, рассказывал друзьям страшные истории одну за другой.

"Ох, уж эта молодёжь… – думал про себя Фотик, – где только успел набраться этих ужасов?"

– Так, теперь ваша очередь! Давайте, расскажите что-нибудь тоже! – новый Фотик был явно доволен тем эффектом, который произвели его истории, и теперь втайне надеялся, что никто не сможет рассказать историю ещё более интересную и пугающую. Сам себе он давно уже присвоил титул лучшего рассказчика.

– Жил-был компьютер, – Кевин обвёл всех мрачным взглядом и продолжил, – однажды компьютер включился, но на мониторе появился не привычный рабочий стол. На мониторе загорелся синий экран! На синем фоне белыми символами было зашифровано послание, которое могут прочитать только Избранные. А все, кто не может прочитать, называют такой экран синим экраном смерти… Хозяин компьютера не был Избранным. Поэтому…

Кевин не стал продолжать, но все и так поняли, что дело кончилось худо.

Фонка откашлялась и начала свою страшилку.

– Одной девочке подарили новый красивый телефон. Девочка пошла гулять и взяла новый красивый телефон с собой. Когда она гуляла, она увидела чёрную-чёрную речку с чёрным-чёрным мостом. Она пошла на этом мост, чтобы сделать селфи. И когда она делала селфи, телефон вдруг выскользнул из её руки и упал в чёрную-чёрную воду. Больше девочка никогда его не видела.

– Брррр! Очень страшно. Очень! – новый Фотик был впечатлён. А ещё он вспомнил, как однажды Хозяйка фотографировала речку. И стояла она в этот момент на мосту.

Друзья мрачно смотрели друг на друга. Вдруг громко хлопнула подъездная дверь, а на кухне что-то тихо звякнуло.

– Если бы у меня были ноги, я дал бы дёру прям в окно, – нервно констатировал новый Фотик, – давайте заканчивать наш Вечер страшных историй.

– Погодите! Моя очередь рассказать историю, – Фотик загадочно улыбнулся. Все тихонечко вздохнули. Если Фотик расскажет ещё одну ужасную историю, то в оставшуюся ночь никто уже не сможет заснуть.

– Дело, как известно, было в одном чёрном-чёрном городе. Этот город был чёрным, потому что люди, которые в нём жили, не знали, что такое электричество, и уж тем более не знали, что такое электроника. Они никогда не видели ни компьютеров, ни телефонов, ни фотоаппаратов. Поэтому, когда солнце садилось за горизонт, люди в этом городе ложились спать. И никто-никто из них не смотрел в мониторы, дисплеи, экраны… Никто-никто не прикасался пальцами к клавиатуре и ни у кого никогда не было причин поблагодарить свой компьютер, или телефон, или фотоаппарат за верную службу…

– Ну, братан! Ты всех нас переплюнул! По сравнению с твоей историей синий экран смерти просто манна небесная! В каком же замечательном городе мы с вами живём! И вообще! Как же я рад вас всех видеть, ребятушки! – Кевин так расчувствовался, что включил Элвиса Пресли и запустил все фоторедакторы. Фонка начала рассылать новогодние поздравлялки всем контактам в телефонной книге, а новый Фотик сам себя лишил титула лучшего рассказчика и восхищенными глазами смотрел на Фотика.

Снова громко хлопнула дверь в подъезде, и снова звякнуло что-то на кухне. Но теперь никто уже не испугался. Вечер страшных историй подошёл к концу.

История семнадцатая. Чудесная.

– Да вы поглядите на его физиономию! Подозрительный тип, разрази меня гром! Он же головой потолок сейчас проткнёт, а улыбается, как девица на выданье, – Кевин говорил голосом детектива с пятидесятилетним стажем.

– Очень неповоротливый. Очень! Смахнул меня со стола в первые три минуты пребывания в Доме! Я просто в шоке! Хорошо, что на ковёр упала, – Фонка возмущалась с верхней полки шкафа, куда её поместила Хозяйка в целях безопасности.

– Вообще не понимаю, что он тут делает, если честно. У него ни фотоаппарата с собой, ни видеокамеры. Телефон из кармана не достаёт. Видимо, боится, что тот выдаст его дурные намерения. Проходимец какой-то, точно вам говорю! – новый Фотик тоже был недоволен и насторожён.

Фотик с любопытством рассматривал гостя, которого Хозяйка пригласила встречать Новый год. С раннего утра она колдовала на кухне. Настругала салатов один другого мудрёнее, запекла курицу с ананасами, состряпала торт таких размеров, что он не влез в холодильник. Дом сиял чистотой и гирляндами. Хозяйка тоже сияла в своём самом лучшем платье. И вот, теперь ещё и гость, высоченный улыбчивый парень, сиял, как начищенный самовар. А ещё гость время от времени похлопывал внутренний карман своего пиджака, будто проверяя на месте ли…

Фотик констатировал, что налицо признаки необратимых изменений. Новый год любит сюрпризы и волшебство. Порою они приходят даже без сопровождения в виде Деда Мороза и Снегурочки. Порою они приходят совсем не так, как их ждали. Но от этого даже интереснее.

– Да с чего ему такие почести! – Кевин был явно недоволен, что Хозяйка включила свою любимую музыку и выдвинула колонки ближе к краю стола. А музыка новогоднего настроения наполняла Дом и без Кевина. Часы медленно превращали вечер в ночь. В Новогоднюю ночь. Концентрат сказочного настроения и веры в чудеса. В эту ночь можно загадать желания и они непременно сбудутся. Так говорят знающие люди.

И Фотик пожелал. Пожелал больших-больших радостей! И маленьких радостят. Для всех-всех на свете! А ещё пожелал себе и своим друзьям в новом году, как и прежде, видеть этот удивительный мир глазами, наполненными любовью и счастьем!

– …Бом! Бом! Бом! – куранты торжественно огласили начало Нового года. Фотик улыбнулся. Он почувствовал всем сердцем, что его желание непременно сбудется.

Благодарности.

От всей души благодарю волшебного Учителя, создателя чудесной фотошколы, Елену Счастливую, которая подарила мне идею… вернее, Идею(!) написания Историй о Фотике. Историй, которые будут интересны чудаковатым и удивительным людям, счастливо живущим в стране под названием Фотография. Ученики фотошколы Елены Счастливой стали первыми читателями историй о Фотике, и благодаря их тёплым отзывам я набралась смелости для публикации моей первой книги. Елена, спасибо!

Благодарю тебя, читатель. На правах молодого и неопытного автора позволю себе вот так, по-свойски, пожелать тебе вдохновения, радости и волшебства! И буду верить, что моё пожелание непременно сбудется.

Благодарю Kristina Paukshtit, автора фотографии, которая была мною использована для создания обложки книги. Фотография скачана на сайте Canva.com.