Воспоминания Противоречивой [Алиса Чеширская] (fb2) читать онлайн

***

Она всегда терпеть не могла зонты (по большей части они мешали и неумолимо раздражали, чем действительно помогали, особенно, если этому сопутствовал сильный ветер), а потому сидела прямо под ливнем на скамейке, угрюмая и нахохлившаяся как воробей. По лицу стекали не слёзы, но капли дождя очень походили на них. Нет, летний дождь она очень даже любила, а хмурое состояние было связано с последними событиями в её жизни.

Худенькая девчонка, в бандане поверх растрёпанных длинных чёрных как смоль волос, спортивной майке-алкоголичке с парой модных дырок на боку, классических брюках с идеальными стрелочками и кедах, украшенных заклепками и шипами. От правого надплечья вниз по лопатке расположилась огромная татуировка в виде паука. На внутренней стороне левого предплечья виднелась миниатюрная огненная саламандра (элементаль огня, принявший облик ящерки), весело сновавшая среди язычков красноватого и синеватого пламени.

Ей было всего 23 года, хотя выглядела ещё моложе – лет на 16-17. Она уже побывала замужем. И до сих пор пока ещё не разведена. Не сказать, что это был неприятный период в жизни. Скорее наоборот, очень задорный и полный приключений. Приключений совершенно неромантического характера.

Ну, что значит «замужем»? Не брак, а сплошная фикция – на потеху окружающим. Или, скорее, для тончайшего издевательства над ними. Муж, он же работодатель, он же друг, вечно склонный к тому, чтобы в любой момент рвануть с места, прийти в какую-нибудь школу, университет или другую организацию с магическим уклоном, устроиться там кем-нибудь работать или начать обучение в качестве студента, обнаружить какие-то подковёрные игры и… почти со стопроцентной уверенностью можно заявить, что это учреждение потом благополучно закроется. После всех его громогласных статей в журнале.

Она практически не участвовала в этих его развлечениях наравне с ним. Такое случалось редко. Чаще она занималась немного другим направлением. Но она обожала его статьи. Они были написаны взвешенным рассудительным языком, но, тем не менее, претендовали на скандал года, после которого вся магическая Вселенная будет долго колбаситься. В редакцию будут приходить письма с заговорами, запуками и проклятиями на долгую и мучительную смерть (споры сибирской язвы в конвертах ничто по сравнению с тем, что попадало к ним в руки), с оскорблениями и прочими вещами от недовольных магов. Ну что ж. Это всего лишь работа. Работа, ставшая его жизнью.

Сама она предпочитала совсем другую манеру – прибывала незаметно, поселялась почти невидимкой (не всегда!). Ходила, бродила по коридорам школ, всё замечала и записывала. Если потом эту школу и лихорадило после её статей, то только в положительном ключе. Чаще всё происходило в спокойном режиме. Она старалась писать то хорошее, что увидела там. Иногда обнаруживала несостыковки, но писала о них без претензий и намёков на скандал, хотя… Бывало! И у неё проскальзывали ничем не прикрытые саркастичные, хамские нотки, особенно, когда дело доходило до ознакомления со сводом правил организации. Зачастую он содержал фальшивые и противоречивые положения, которые почти никто не соблюдал, даже те, кто их составлял… особенно те, кто их составлял.

Она поднялась и пошла под непрекращающейся моросью в новую жизнь. А на скамейке остались магический паспорт и… несколько визиток, на которых было отпечатано готическим шрифтом: Журнал Гадкая Саламандра. Журналист: Противоречивая.

***

Где-то в море-океане, да на острове Буяне сильный ветер играл длинными черными волосами девушки, нагло и беспардонно меняя ей укладки. Подвизался парикмахером-стилистом работать на общественных началах.

– А если так? – нашептывал он ей на ухо, мерзко хихикая над получившимися на голове шипами а-ля Горшок с концерта Короля и Шута.

Но Противоречивой не было дела до ветра с его сальностями, она бдительно слушала рассказ русалки, которая возлежала на нижней, самой широкой, размером с односпальную кровать, ветви дуба и кокетливо болтала в воздухе изящной ножкой. Русалка была большой сплетницей (будни русалочьи не блещут разнообразием) и охотно делилась новостями с кем угодно, когда угодно и сколько угодно. Разумеется, за плату. Платой служили красивые ракушки. А рассказывала она о недавнем школьном событии, приключившемся с первокурсницей. Только-только обосновавшаяся в замке и не успевшая начать обучение, она получила наказание за нарушение школьных правил – работу в ангарах. Под магическим куполом, где они и располагались, во время отбывки на глазах у драконюха девочка была съедена самим Искристым. Драконом, то есть. Имя у дракона такое – Искристый. Противоречивая была знакома с ним не понаслышке, она ведь и сама когда-то жила на этом острове несколько лет. Что такое 5 лет для дракона – не плевок во времени даже. Им приходилось видеть множество поколений магов и чародеев на своём очень продолжительном «веку».

Современные волшебники использовали огромных ящериц чаще всего в своём своеобразном спорте – драконболе. Сама журналистка никогда не бывала даже в составе запасных на вечной скамеечке с летающей балалайкой, веником или пылесосом (русские маги чаще используют их для полёта, чем метлы, в отличие от англичан) под ногами. Не говоря уже о том, чтобы принимать живейшее участие в игре и летать вместе с командой под магическим куполом, которое окружало игровое поле. Почти каждая игра заканчивалась травмами, иногда смертями. Самое лучшее для игрока – это с самого начала быть проглоченным драконом противника. Они ведь глотают не жуя (за очень редким исключением, зависит от породы). По окончании игры тебя выковыряют с помощью не самой приятной процедуры – через принудительную рвоту. Рвоту дракона! А потом, считай, ты – знаменитость. Колонка в Магвостях «каково было в желудке рептилии тусануть на пару с бактрийской ведьмой, имеющей дурацкую привычку метать во всех иглы, заговоренные на умопомешательство» обеспечена. Один только заголовок на половину всей передовицы. Противоречивой же хватало участия в качестве болельщика: впечатлений было много. Особенно до сих пор свежи воспоминания о том, как драконы обеих команд нацелились на одного аппетитного игрока и при поимке самозабвенно пытались сообразить на двоих, забыв про взаимную неприязнь. Но в периодах между матчами и тренировками, драконы чаще всего находились в ангарах. За ними приглядывали драконюхи. Работа не сильно весёлая. Больше уборочно-уходовая. Перцу там подсыпать, чешую натереть. Подстилку сменить. Дерьмо убрать. Как же без этого?

Всё это рассказывала русалка с видом, будто Противоречивую знать не знает (ведьмочке в первые годы обучения, как и многим младшекурсникам доставались подобного рода наказания на нарушение правил), а объясняет совершенно новому человеку азы. Отрабатывала плату. Хитрила, стало быть. Периодически мельтешил у них обеих на глазах кот учёный, важно расхаживающий по золотой цепи, которая располагалась вокруг ствола дерева. Кот был не очень-то доволен, потому как еще до недавнего времени у этого дуба он был центром внимания многочисленных слушателей, а русалка, иждивенка такая, стала нарасхват здесь без году неделю. Кот бросал на девушек из разных рас слегка высокомерные взгляды, но так как ствол был широким, и ему приходилось довольно долго обходить по кругу, то на приличные промежутки времени Противоречивая и русалка, которую звали Милой, были избавлены от его стрел ревности и неодобрения (обсуждать сплетни, муа! Когда есть более интересные вещи: сказки и сказания, легенды или песнопения). Пусть скажет спасибо, что вообще посетители имеются, а то в век повышенной занятости большинству не интересны были его сказочки о давно минувших днях. История пятилетней давности уже мало кого интересовала, а уж про повествования от начала времён и говорить нечего. За исключением, конечно же, тех, кто стремился к огромной власти и могуществу. Те завсегда ради информации уши развешивали и знали, как подольститься к учёному коту и добыть знаний, которые он редко кому выдавал.

Мила потянулась, подмигнула коту-сказочнику в очередной раз выворачиваемому из-за ствола древа, перевернулась на живот и хитро посмотрела на Противоречивую, пухлой ручкой поддерживая свою симпатичную головку с сине-зелёными волосами, перемешанными с засохшими уже водорослями. Она остановилась на самом интригующем, по её мнению, месте и раздумывала, не содрать ли еще плату с журналистки. Двойную!

Конечно, по мнению Противоречивой, сплетни русалки – это не самый надежный источник информации, однако, когда необходимо было восстановить картину в целостности, то лучше всего было прибегать (в прямом и переносном смыслах) к самым разным информаторам. Искать то, что связывает воедино любые бредни любых магов, нежити и прочих-прочих. Кроме того, в этом гадюшнике накапать друг на друга если никто и не захочет, то всегда постараются вечно подглядывающие привидения вроде поручика Ржевского или вампирюки вроде Почти Чёрных штор. Вторые были большими любителями подглядывать чужие сны, а потом транслировать их всему Тибидохсу на своих полотнах как на лопухоидном телевизоре. Противоречивая знакома с этой «кухней» как никто. Да и вряд ли на этом острове кого-то чем-то можно удивить. Все уже когда-нибудь да происходило. Большинство новостей – просто повторение старых с лёгким налётом современной взбалмошности. Вот и сегодняшним «известием» стало, что юная колдунья впервые увидела такую огромную рептилию и никак не могла поверить, что видит натурального дракона и всё переспрашивала драконюха: «А точно он настоящий?». Чем и взбесила служивого. «Нет, искусственный», – заявил в ответ тот и «продемонстрировал» свои возможности по тому, как может при помощи кнопки открывать и закрывать пасть «искусственного» подопечного (просто Искристый как раз в это время зевал, так как собирался впадать в спячку). Он же предложил первокурснице проверить и просто сунуть голову в пасть животного – безопасно же. Ну, она и доверилась. Ну, и сунулась. Знамо дело, Искристый её тут же и проглотил. Только вопли и визг были слышны из утробы, когда дракон начинал зевать вновь.

Противоречивая только ухмылялась над данной вестью: это не школа волшебства – это самый настоящий дурдом, в котором каждый развлекается кто во что горазд, причем со смертельными штучками как с обычными спичками.

Ветру наконец-то надоело такое хамское игнорирование его заигрываний и он, издав особо громко неприличный звук в ухо журналистке, умчался искать себе другую жертву на острове Буяне. Ведь именно здесь и находился самый древний дуб на планете, на ветвях которого сейчас разлёживала Мила и расхаживал кот учёный. Ещё Пушкин в своё время писал свои сказки о дубе том. К слову, Александр Сергеевич чуть ли не единственный человек без магических способностей, удостоенный чести оказаться на острове, где жили и учились малолетние маги. А получали они знания в школе магии для трудновоспитуемых волшебников – Тибидохсе, которая располагалась здесь же на Буяне.

Дошедший до них в очередной раз кот-учёный, заметил, что разговор застопорился. Испытывая желание как-то завладеть вниманием, заговорщически наклонился к журналистке и заявил:

– Сутяжничество пышным цветом не только у лопухоидов цветет. Оно протянуло свои воистину отвратительные липкие лапы и в наш магический мир. Особенно после того как мы стали якшаться с Магфордом, впустили свору магвокатов Гурия Пуппера (ты не забыла ещё нашу местную знаменитость – Таню Гроттер, из-за которой разгорался тут весь сыр бор некоторое время назад?). Да будет вам известно, прекрасные девы, родители той девочки требовали компенсации. Цену задрали непомерную. Ладно, хоть не с драконюха и Тибидохса. Смешно и предположить-то даже – что взять с тех и других? Хотя руководство школы временно лишило шутника зарплаты. Во избежание. К самому Искристому претензии родители первокурсницы предъявили! Так-то!

Кот Баюн напоминал чем-то давнего друга Противоречивой – чеширского кота. Тот тоже услужливый и красиво разговаривает. Но имеет свойство исчезать невпопад. Этот же наоборот, скорее уболтает до смерти, чем свалит, не закончив разговора и не поставит свою жирную точку. На то он и Баюн. Тем более что желающих с каждым десятилетием всё меньше. В былые времена, почти в разбойничьи, когда он сидел не на этом дубе, а на железном столбе богами созданном, этот кошак неимоверно скучал, ибо лес его обходили стороной. А если кто и забредал, то исстрадавшийся по общению, он своей бесконечной болтовнёй погружал человека в сон. Говорят, даже съедал своих жертв. Рыдал над телом и собственными грёзами о возможности дальнейшего общения, но сжирал. Это потом богиня Ягге (не называть Бабой Ягой – не потерпит старушка такого прозвища из лопухоидных книжек) его облагородила, к себе прибрала, марафет навела. Манерам учить не стала, но жрать всех подряд отучила. Не все же люди целебные, кто-то ведь и ядовитый может оказаться. Долго они вместе на отшибе в лесу в избушке на курьих ножках жили, интриги с Бессмертником Кощеевым плели вокруг влюблённых молодых, да вот как-то очутились на острове Буяне, но эта история уже мало кому известная. Скорее всего связанная с той великой войной, о которой теперь уже мало кто помнит. Очень давно происходила. Теперь Ягге в магпункте Тибидохса работает: врачует. А кот по цепи разгуливает, ищет жертв для общения. Не смертельного теперь. Но если Ягге не справляется с лечением сна у некоторых школьников и древних магов вроде Медузии Горгоновой, то кота зовёт к себе на подмогу. Кого хочет заговорит и спать уложит. Кот-то.

– Ой, да легко отделались, – поскорее перехватила инициативу Мила, Баюн же с зашкаливающим достоинством удалился подальше от сплетен. – Драконюх подсунул им облинявшую чешую дракона, говорит, так радовались, простачки. Хотя на Лысой горе ее, наверное, можно втридорога толкнуть, – важно закивала Мила головой.

С той стороны дерева послышалось вежливое хмыканье, явно выражающее сомнение в том, что ей могут быть известны тонкости сбыта подобных вещей на чёрном рынке.

– Не сказать, что и по зарплате сильно убивался, – невозмутимо продолжила русалка, – которой лишился по решению руководства, зато оторвался на всю катушку, юморист. Скучно ж ему там, бедолаге. Каждый день одно и то же.

Она томно завздыхала, вспоминая драконюха. Противоречивая даже заподозрила некоторые романтические чувства между ними. Но! Не её ума это дело. А вот как сейчас свои волосы в порядок привести – это действительно задача на миллион дырок от бубликов, а то и миллион зелёных мозолей. Ветер их не только колышками поставил (как умудрился-то, она даже с помощью магии не могла что-либо сделать со своей тяжеленной копной: завить или сделать красивую укладку – это точно магия иного уровня), но и всяческих веточек, листочков умудрился туда нацеплять в полнейшем беспорядке.

– Зеркальце нужно? – заботливо уточнила русалка и протянула своё, избитое веками, но в очень красивой оправе.

– Надо сказать, что подход был осуществлён творческий, на тебе смотрится гармонично, – это уже вернулся Сказочник и уселся напротив журналистки, любуясь. Девушка пожалела, что Баюн не умеет улыбаться так же как Чешир. Соскучилась она по своему другу.

– Если под гармоничностью понимается подготовка ведьмы к шабашу в 19 веке, то тут я с тобой полностью согласна, – кивнула девушка, забирая протянутый каменный гребень, столь же древний как зеркало.

– А хочешь, я тебе сказочку поведаю, пока ты приводишь себя в свой привычный вид? – загадочно мяукнул кот, ни на что, впрочем, уже не надеясь.

– А хочу! – Противоречивая стала яростно расчёсываться, пока русалка ровно удерживала зеркальце одной рукой, а второй гладила меж ушами кота. От такого обращения тот тут же прибалдел и, простив русалке её иждивенство, начал вспоминать дела минувших дней, из тех, когда на земле царили люди, которые сами были как Боги…

***

Противоречивая задумчиво смотрела в потолок, опасно раскачиваясь на задних ножках деревянного резного стула (знававшего и более прекрасные времена), грозя свалиться в любой момент. Во рту у девчонки был кончик синего пера, которое она незаметно для себя покусывала. На коленях лежал пергамент. Определённо, этот лист должен был быть заполнен будущей статьёй, но сейчас он прямо-таки активно демонстрировал свою девственную пустоту. Отсутствие вдохновения у журналистки, если точнее.

– Проти! – гаркнули из соседнего кабинета (кабинета главного редактора). – А ну, барабашкой ко мне!

Противоречивая от неожиданности всё-таки завалилась назад и шваркнулась об пол. Неудивительно. Ведь чтобы vassago так рявкал, это неизвестно, что надо было умудриться совершить. До сих пор при всех её мозговыносящих штучках он лишь с деланным вздохом поправлял очочки. Для виду. Что взять с вечно юной журналистки? Да и взрослый он уже. Опытный. Мудрый.

От испуга она в таком положении вместе со злосчастным стулом и телепортировалась в кабинет главного редактора. И оказалась прямо на середине большущего стола, предназначенного для переговоров. Просчиталась. Такое бывает. Впопыхах.

Взрослый, мудрый и опытный vassago едва выбрался из-за своего рабочего места (внушительное пузико застряло, не желая покидать уютный мирок), страшно пучил глаза за стёклами очков и пытался заорать, но выходило только сиплое:

– Ты… ты… ты… Ууу, – кинул папкой в Противоречивую. – Статью. Живо.

«И чего распсиховался?» – подумала девушка, воробушком (и почти не кряхтя как утка от неудобства позы и боли) слетев со стола и открывая папку. В тот же миг чуть не подавилась собственным возмущением. Удивлением. Уже два месяца как в мире волшебников появилась новая школа волшебства и магии, а они ни сном, ни рылом о произошедшем. И не абы ведь какая. Не абы кем созданная. Противоречивая мельком глянула на покрасневшего донельзя мужа, жадно хватающего воздух ртом, и на всех скоростях помчалась собираться в дальнюю дорогу, забыв попрощаться и закрыть за собой дверь. Да и не принято было у магов подобное: захотел, пальцем щёлкнул – дверь открылась, захотел – закрылась.

…Через пару дней на стол к vassago легла стопка бумаг со статьёй:

«Итак, дамы и господа, маги, магессы и прочая маглочь. Стырено как всегда у Грызианы Припятской, надеюсь, что вы ещё не забыли про эту очаровательно мерзкую журналисточку? Мы находимся прямо у ворот нового мира – Аргемоны. Двух месяцев от роду, если точнее. Сказать, что сделано красиво, ничего не сказать. Скромно, но при этом очаровательно. Канул в лету тот неудобный дизайн и формат Хогвартса Сириуса, от которого создавалось прочное впечатление затасканного бардака. Свалки, короче говоря. Аргемона, это не новая школа, а целый новый мир, родившийся через трещинки в старой школе.

Мир Аргемоны составляют: Дома, Школа, Вуз, Кафедры, Заповедник, Запретный лес, СМИ, Отель, Таверна, Стадионы и прочая-прочая-прочая.

Герб Аргемоны состоит из трех разновеликих окружностей, одна в другой, и 20-ти лучиков, на которых изображены различные символы.

Дома Аргемоны: Кранног, Арцис, Пилвилинн. Да простят меня создатели Аргемоны за дальнейший копипаст.

Дом Кранног, красивый деревянный дом-остров словно сам по себе вырос на небольшом зеленом островке прямо посреди озера. Маги Дома Кранног: мудрые и проницательные, как сама Природа, они творят могущественную магию своими руками, им подвластны амулеты и талисманы, а также искусство начертания рун и священных знаков. Они чувствуют природу, как часть самих себя, дружат с травами, деревьями, животными и птицами. Их магия не самая быстрая, но самая действенная, ведь ее в буквальном смысле можно ощутить. Обладая особым родством со всем живым, маги природы имеют способности к целительству и эмпатии, они могут черпать силы из окружающего их мира и направлять в нужное русло.

Дом Арцис недаром имеет своим символом на гербе файерболл. Арцис – это жгучая, искрящаяся смесь огня и воздуха, полета и яркости, ветра и пламени, спокойствия и непредсказуемости. Таковы и маги, живущие в этом доме. Они легкие на подъем, жгучие на язык, вспыльчивые, как костер, и переменчивые, как ветер.

Символ дома Пилвилинн – ящерка, и это неслучайно, ведь она свободная, ловкая и юркая, соединяющая сон и явь, быль и небыль, успевающая побывать и тут и там. Она, как проводник между мирами, помогает нам воплотить фантазии и мысли в реальность, не заблудившись в них… Именно нам дано услышать природу, рассказать ее, перевести из невыразимого в слышимое, обратить из небытия в бытие. Приговором-заговором, танцем в такт, звонкой песней донести, сотворить. Это наша магия и наша жизнь, это творчество. Сотворить, соткать порой можно из ничего, из солнечных лучей, пойманных на балконе, из воздуха и ветра, сплести – из слов, из звуков, из шорохов и получить целый мир и маленькую сказку в придачу.

В школе Аргемоны ученик может выбрать для себя совершенно любой предмет для изучения. Принадлежность к определенному Дому никак не может ограничивать данный выбор. Обучение длится пять курсов. После второго сдается экзаменационный минимум ДИСК. После пятого же выпускной экзамен РИСК. По окончании школы выдается электронное свидетельство об окончании, которое является пропуском в ВУЗ. В высшее учебное заведение также могут поступить ученики других магических школ, но немного на других условиях, нежели ученики школы Аргемоны. В ВУЗе никак не обойтись без курсовых работ после каждого курса и дипломной работы на последнем году обучения. Специализация начинается с первого курса.

В школе существуют следующие кафедры: гуманитарных наук, естественных наук, изучения существ, исторических наук, магоискусств, а также прикладных наук.

Но не всё учиться: необходимо и развлекаться. Для этого в мире Аргемоны есть различные досуговые места и мероприятия.

Таверна «Спящий Дракон» для уставших и не только путников, где можно не только поесть, но и обсудить последние сплетни, потрепав при этом языком до крови.

Газета «Агора» для тех, кому мало учебников, чтобы сломать свои глаза. Либо слишком много учебников, чтобы заниматься чтением их вместо газеты. Надо сказать, что газета так же сильно отличается от Оракула, как и Аргемона от Хогвартса. По внешнему виду. Намного приятнее и опрятнее.

Для тех же, у кого еще не сильно болят уши от без устали трещащих преподавателей, есть радио Аргедон.

А в какой-то момент я наткнулась на игру «Алхимия», где было дано: земля, вода, воздух, огонь. Сначала я их множила, множила, пока до меня не дошло, как она работает. Надо смешивать различные вещи и открываются новые элементы. Всего их может быть открыто 562. Эта игра настолько меня увлекла, что я полдня перекладывала из колбочки в колбу, пока не вспомнила, зачем прибыла в этот мир. К 36 элементам мой мозг уже буквально вскипел, хотя его по колбочкам я не раскладывала. Кроме «Алхимии», есть еще игра «Зельеварение». В принцип ее работы я вникать не стала.

Проект «Самый умный» предполагает участие в викторинах, решении различного рода задач. Участие дает возможность занять место в рейтинге, а так же по окончании получить медаль. Для самых и не самых умных, отгрохана просто гигантская библиотека с художественной и учебной литературой.

В мире Аргемоны магу предлагаются следующие виды спорта: квиддич и драконбол. За отдельный вид спорта можно считать и Дуэльный клуб.

Академия Магических наук учреждена с целью организации и проведения исследований, направленных на получение новых знаний о законах природы, магического общества, обитателей магического мира и способствующих социальному, интеллектуальному и духовному развитию магического мира. Ну и само собой: развитие науки, повышение образования и тэдэ и тэпэ.

Деревня магов, Министерство Магии, Клуб Анимагов – наследие Хогвартса Сириуса. Но вот банк стал другим. Это уже не Гринготтс. Золотая монета – арум. Серебряная – сергент. Медная – медис.

На этом всё.»

***

Только что телепортировавшая из модного магазинчика на Лысой горе, Противоречивая ворвалась в здание, где располагалась редакция журнала «Гадкая Саламандра». Летучая мышь, сидевшая на голове девушки и вцепившаяся ей в прическу, нипочём не желала отстать и отправиться на специальный насест (для передвигающихся по воздуху почтальонов) на крыше, а потому в последние дни путешествовала с журналисткой абсолютно везде.

У мыши был строгий наказ от хозяйки – отнести приглашение на свадьбу и не давать покоя, пока известная парочка из знаменитого на весь магический мир журнала не почтит своим присутствием столь грандиозное событие. А то они вполне могут пропустить, упорхнув в какое-нибудь очередное путешествие с целью устроить где-нибудь скандал, забыв про данное обещание прийти на церемонию. Вероятность того, что парочка может навести шухер на самой свадьбе, никого не взволновала, по-видимому.

Перед зеркалом в кабинете главного редактора стоял vassago и что-то разглядывал на своём лице. Это был симпатичный мужчина в возрасте 47 лет, кругленький, с внушительным животиком. С очками на носу. И с небольшими залысинами на голове. В общем и целом, у него был забавный и одновременно важный вид. Сегодня он облачился в невесть откуда взявшийся у него костюм с бабочкой, который придавал ему ещё больше забавности.

– Ты чего всё ещё вертишься перед зеркалом? – возмутилась Проти. – Давно пора к Константину Милетскому и Лилии Батори отправляться! А то её почтальон меня скоро покусает.

Vassago поморщился при упоминании Лилии. Дело в том, что красивая и очень эпатажная ведьма-вампирша раньше периодически заглядывала в редакцию как внештатный журналист, и в эти редкие, но памятные моменты, была его дикой головной болью. Взрывная и очень громогласная, её было слышно за несколько километров. Он предпочитал тихое спокойствие в редакции. Противоречивая хоть и была шебутной (да и он сам таким же был, чего греха таить), но разговаривала не громко, и смеялась уравновешенно, не имея холерического темперамента и зашкаливающей гиперактивности Батори. Хватит им и без того буйных посетителей и подписчиков.

Vassago подошёл к девушке и оглядел с ног до головы. Первый раз он видел её в платье, да на высоченных каблуках. Всё чаще она выглядела как пацанка-оборванка. В действительности, он был ненамного её ниже. Однако каблуки и природная худоба прямо-таки вытягивали её рядом с его круглым обликом. И больше всего сейчас рядом с ней он напоминал колобка. Несмотря на то, что он главред и, в принципе, главный заводила в плане журнала, расследований и скандалов, теперь он кажется странным бесплатным дополнением к этой стройной длинноногой красотке двадцати одного года от роду.

– Пожалуйста, не будь собой, солнце, мы идём на приличное мероприятие, – она ласково щёлкнула по носу главного редактора и чуть загрустила.

Этот человек может не прикладывать никаких усилий, а вокруг него будут все беситься, желая порвать его в клочья. Ему достаточно было поправить очочки, слегка приподнять бровь, и задвинуть свою занудную речь. Занудную, невообразимо логичную и здравомыслящую. Выступление на одну минуту. Всё, заваруха обеспечена. Каждый хочет его убить. Речь-то может и занудная, и короткая, но полная аккуратных и метких наступаний на чужие мозоли. Довольно профессионального наступания. Сказывался многолетний опыт. Вспомнив это, она чмокнула его в нос с большой нежностью, отчего тот жизнерадостно подпрыгнул и разулыбался.

– Мы идём на приличное мероприятие, – повторила девушка и сжала его руку, чтобы телепортировать их обоих к месту свадьбы при помощи своего транспортного заклинания.

«Приличное мероприятие», – мысленно хмыкнул vassago. Он этих приличных мероприятий повидал в своей жизни немало, а вот Противоречивая идёт впервые. Ну что ж. Он может иногда спокойно побыть просто бесплатным дополнением – это его не тревожит. Может и не сведёт с ума тамошний народ. В конце-то концов, они не на задании, а просто развлекаться идут.

С лёгким хлопком свершилось перемещение. Красиво и опрятно одетые голубки (телепортации vassago обычно заканчивались очень встрёпанным и истерзанным видом) стояли в середине полянки для прибывающих. Летучая мышь наконец-то убралась с головы Противоречивой и улетела в направлении замка.

Мимо них с визгом пронёсся оборотень куда-то в сторону ближайшей замковой пристройки с воплем:

– ЛИЛИЯ!!!

– Это бывший хахаль её, – хихикнула юная журналистка, отводя мужа в сторону. – Совершенно пейзажный товарищ. Слава всем дохлым богам, я в тёмной подворотне с ним не сталкивалась, в отличие от той же Лили, но у неё хотя бы клыки есть.

Рядом происходило что-то невообразимое, кто-то телепортировался, кто-то бегал, кто-то орал, кто-то пел песни, не дожидаясь свадьбы, явно в уже наклюканном состоянии. «Тамошний» народ не нужно было сводить с ума. Он и так. Уже. Сам справился.

Противоречивая припустилась быстрым ходом в сторону шатра, у которого торчал жених – Константин Милетский. Директор Академии Огненного Дракона, на территории которой, собственно, и проводилось мероприятие: свадьба Константина и Лилии.

– Кажется, там здание шатается, – нерешительно пискнул главный редактор Гадкой Саламандры, помня о своей незаметной роли на сегодняшний вечер. Он висел на локте жены и старался не мешать ей в быстроте передвижений.

Только-только жених успел улыбнуться новоприбывшей парочке и сказать пару приветственных слов, как вдруг, откуда ни возьмись, появился странный тощий и очень бледный тип. Тип с прямо-таки гипнотическим взглядом. Девушка резво отвела зрак от его глаз. На всякий случай. Гости разные бывают. Особенно на свадьбе у вампирши из Трансильванских лесов и нормального российского мага. Vassago глаза мог не отводить – у него иммунитет ко всему. Он сам кого хочешь загипнотизирует. Ну, вышла же Противоречивая за него замуж. Это ли не показатель?

– Я Влад. Дядя невесты, – представился гипнотизёр, улыбаясь и обнажая подозрительно вытянутые глазные зубы. – Лилия в ближайшем здании, готовится к выходу. Все подружки невесты должны быть там. Пойдёмте.

Хоть vassago и не был ничьей подружкой, но отлепляться от жены не планировал. В этой суматохе лучше держать девицу под контролем, особенно когда по соседству Лилия. Разнесут ведь всё ненароком. Свадьбу испортят. Надо спасать свадьбу, это факт! Вон уже пристройка ходуном ходит. Кажется, туда бывший хахаль рванул. Оборотень который.

Дядя Влад поднялся по крыльцу, открыл дверь, за которой хоть глаз выколи, ничего не видать, и указал милостиво ручкой «мол, проходите». Противоречивую аж передёрнуло от того факта, что этот субъект будет обретаться где-то сзади. Утешало одно, что между ней и дядей Лилии находится vassago, который был куда аппетитнее её самой. Девушка на запредельных скоростях ломанулась вверх по лестнице, придерживая за руку муженька, с трудом поспевавшего за ней.

– Дорогая, беги чуть медленнее. Я устал.

На втором этаже у двери в комнату журналистка наконец смогла перевести дыхание. Чмокнула в лоб мужа и заглянула за его спину. Дядя Влад куда-то пропал. Зато увидела его таинственную улыбку, когда резко обернулась обратно к дверям.

«Чёрт бы побрал этих вампиров», – мысленно выругалась она.

– Невеста там. Рвёт и мечет. Платье потеряла, – ещё шире улыбнулся Дракула и нажал на ручку, отворяя проход.

Противоречивая решительно направилась в келью дабы незамедлительно взяться за решение возникшей проблемы, и чуть не получила по своему любопытному длинному носу тапком, который просвистел мимо с прямо-таки поразительной скоростью. Тапок перехватила другая подружка невесты. Но, тем не менее, пыл в решении проблемы у Противоречивой очень быстро угас. Тем временем, сзади на vassago напирала ещё одна подружка. Насколько хватало памяти, это была Яире Лав. Ту дамочку, что тапок поймала, Противоречивая вспомнить не могла. Да и не было в том смысла, потому как вышагивающая в шикарном халате с китайским мотивом беснующаяся вампирша требовала внимания, грозя покончить с собой и выпрыгнуть в окно или вообще свадьбу отменить. Второе звучало куда как более угрожающе, чем первое, учитывая некоторые особенности присущие всему вампирскому роду.

Противоречивая огляделась, но следов оборотня не обнаружила. Куда он делся? Но столкнулась с очень загадочным взглядом дяди Влада и быстро сообразила, что по поводу бывших хахалей можно не думать. Главное, найти платье и скорее увести Лилию к свадебному шатру, алтарю, а там пусть Костя разбирается.

Пока искали в комнате платье, а оказалось оно под кроватью, защищённое запуком от чужих рук (схватившая его было Яире, получила струю зелёной жижи в лицо), улетел уже второй тапок. Вниз. Прямо на дворника, проявляющего любопытство за происходящим. Подглядывал, если проще говоря, за длинными оголёнными ногами, которые будущая супруга Константина выставила в окно, восседая на подоконнике, в очередной раз угрожая выпасть, нисколько не смущаясь задравшемуся донельзя одеянию. Одновременно с метанием тапка, невеста обвиняющим тоном взывала к подружкам невесты. Противоречивой досталось за то, что она не позвала Лилию к себе на бракосочетание с vassago. В ответ та лишь развела руками в стороны, крыть было нечем: тогда девушки ещё не были даже знакомы. Действительно, не пригласила. Да и вообще всё так спонтанно было, не до гостей знаете ли.

Платье было всё-таки расколдовано. Платье было надето. Vassago в это время благополучно прятался за женой, воображая себе, что спина у неё широкая (дома их ещё ожидает разговор о широких спинах) и сосредоточенно, с превеликим волнением, грыз ноготь большого пальца. Не понравился он ему чем-то именно в тот момент, когда переодевалась Лиля, хотя она не стала прибегать к обычному для маглов методу, а просто взмахнула палочкой, и халат сменился на подвенечное платье (которое оказалось внезапно другим, не тем, что было обнаружено под кроватью). Дядя Влад с большим интересом рассматривал девчонок, которые не были вампирами, и разве что слюни не пускал. Ему тоже было не до чужих переодеваний. Но как только Лилия закончила, он удивительно проворно (как будто и не облизывался секунду назад, разглядывая роскошную Снежанну, вот и имя наконец-то вспомнилось!) подскочил к ней, поперёк туловища закинул её на своё плечо и понёс к выходу, молчаливо игнорируя негодующие вопли невесты, раздражённой тем, что ей не дали поправить причёску до конца. Зато на первом этаже прямо у двери он отпустил её, и дал ей возможность возвестить о себе любимой громким жестом: открыть дверь с ноги. Отчего по всей округе пронёсся громкий грохот. Ладно, хоть Лилии чудом не прилетело обратно этой же дверью, которая, возвращаясь от стены после удара об оную, не стала припоминать обидку по поводу столь омерзительно недостойного обращения. А то суровая ведьма может и сжечь вовсе. Зато гости мигом отвлеклись от бесед/воспоминаний ни о чём, и сосредоточились на том, что должно произойти.

Кажется, что свадьба спасена. Ур-ра! Все, кто на тот момент ещё были в комнате, перевели дух и зашагали следом на свежий воздух. Пора хлопать в ладоши и умиляться. Праздновать, короче говоря. Не все, правда, к этой минуте были способны на это. В ближайших от здания кустах слышался знакомый храп, явно принадлежащий одному из внештатников Гадкой Саламандры, который ненавидел свадебные церемонии, но тоже был приглашён, но уже в роли журналиста, а не гостя. В колонке новостей наверняка нечего будет написать про событие, либо, как всегда, придумает отсебятины. Но это уже совсем другая история.

Ладно-ладно, выдержка из будущего номера прилагается:

«…Культурно-массовое мероприятие не на один вечер. Это проходила не малогабаритная свадьба. Свадьба Константина Милетского и Лилии Батори. И я был там. В кустах сидел. На свадебку глядел. Мимо пары проходили. И просто гости гостей. Даже Проти и vassago быстро пробегали. А вернее: Проти пробегала и vassago чуть ли не силком тащила. Волочила. Был и дядя Влад. Вампир натуральный. Из кустов я видел, как он повел подружек невесты к зданию за шатром. Переживал, что живыми не выйдут, пока жевал прихваченные чипсы. Когда чипсы кончились – переживать уже не стал. Оказалось, что невеста платье потеряла. Свадебное. От чего ее клоны вылетали из окна в халатах. А сама она сидела на козырьке и покуривала нервно. А потом швырялась зажигалками и кричала на подружек. И туфлями с каблуками в подглядывающего дворника кидала. Но лишь платье нашлось под потолком, как Лиля вышла к народу с пинком. Распахивая массивную дверь. После чего бракосочетание все же состоялось. А потом и невесту украли в загробный мир. Как положено. Но я к тому моменту уже отвлекся. Натурально уснул. Ну не люблю я подобные масштабные сабантуи. Не ошибусь, если предположу, что и vassago с Проти сбежали при первой же возможности.

А празднество продолжалось еще и на второй день. И я там был, мёд-пиво пил, усов не бывало отродясь, всё в рот моментально попало, и опять я всё главное пропустил в ближайших самых удобных в моей жизни кустах.»

***

– Вы всё ещё пользуетесь обычным стиральным порошком? Тогда мы идём к вам! – продекламировала Противоречивая, забирая кусок пергамента. Пергамент протянул ей главный редактор, который только что выплыл из своего кабинета.

– Здесь сообщается, что по некоторым школам магии ходит таинственный товарищ. Товарищ, по слухам, аж из самой Святой Инквизиции. Доложи, что ты об этом знаешь?

– Есть, сэр! – девушка подпрыгнула со стула, смешно вытягиваясь в струнку перед vassago и козыряя. В последний момент принятия устойчивого положения она внезапно и смачно чихнула. И забрызгала при этом лицо мужа капельками слюны. И соплей, чего уж там. Персиваль, внештатный журналист, которая пришла в редакцию полчаса назад, чтобы сдать статьи для ближайшего номера, а сейчас находилась у окна, наблюдая за парочкой, тихонько хихикнула в кулак. Уморительнее всего выглядело лицо Противоречивой: улыбка замерла, перекосив большой рот, длинный нос забавно сморщился, взгляд невинной овечки сбежал куда-то вверх к потолку – разглядывать трещины в штукатурке. Пора бы обновить ремонтик в редакции, да-с!

Внутренне же Проти вся сжалась: вот всё время оказывается во всяких идиотских ситуациях. И сама попадает и других втягивает. Vassago слегка дёрнул бровями, невозмутимо вынул из кармана платочек, снял очочки, протёр сначала их, а затем и лицо. Вздохнул. Однако не стал уточнять, почему её зудильник опять показывает рекламу из мира лопухоидов вместо обычных магвостей. В этих шебутных ручонках что угодно может сломаться: даже магическая приблуда, не имеющая никакого отношения к лопухоидной электронике, а та так и вовсе вылетала на раз-два.

Противоречивая опустилась обратно на стул, слегка покрасневшая (всё дело в резком вставании после долгого сидячего положения, да-да) стала читать сообщение вслух, в основном для Персиваль:

– Недавно стены нашей Академии посетил сотрудник магической Инквизиции, естественно – инкогнито. Побродил белой тенью по этажам и коридорам, заглянул в некоторые аудитории… Что-то записывал в свою маленькую книжечку, что-то бормотал под нос, и постоянно хмурился. Некоторые студенты заметили странного обитателя Академии, но, видимо, не придали встрече значения, ибо – мало ли кто бродит по Академии. А он время не терял, все подмечал, всюду совал свой нос. А потом вынес свой вердикт, с которым каждый желающий может ознакомиться на страницах Аналитического Каталога Магических и Эзотерических заведений.

Противоречивая подняла взгляд от бумаги и стала отвечать на вопрос главного редактора:

– Ну, здесь всё просто, я уже выцепила актуальный каталог у одного хмыря, – она протянула его vassago и продолжила, – Автором является Антимаг. Собирает информацию на все источники магии, которые ему попадаются. На каждый из них составляется обзор с оценками по трём пунктам: качество предоставляемой информации, способ её донесения, сердце, с которым это делается. Все обзоры помещаются в какую-либо рубрику каталога инквизитора. Каждая рубрика делится по уровням: от хорошего до дна. Или наоборот. Та самая академия, о которой говорится в письме, – Противоречивая помахала затёртым пергаментом. – Даже оказалась на хорошем уровне, несмотря на то, что подверглась инквизиции в преддверии Вальпургиевой ночи. К пьянке же все готовились, к празднованию, не до того было. В каталоге есть к тому же рубрики «Лохотрон» и «Развод на деньги», что очень даже полезно. Советую начать читать обзоры со дна к хорошему. Производит большее впечатление. Да и про помойку почему-то смешнее у него получилось…

Vassago довольно похмыкал и, уже не слушая окончание речи, отправился в свой кабинет читать полученный экземпляр. Приятный вечерок назревает, однако, надо бы чаёк и печеньки из шкафа достать. Он любит юмористические хамские обзоры. Сам грешен. Сам такое же пишет. Но одно дело писать, а другое – читать.

– Берегитесь, теперь не только Гадкая Саламандра будет являться источником горькой критики, но и святая инквизиция прочешет вас на сопротивляемость упрёкам, – ехидно прокомментировала Персиваль, когда дверь за главредом закрылась.

Противоречивая в ответ рассмеялась:

– Эта фраза озаглавит мою будущую статью! Однако неприятно поразило, что кто-то всюду суётся, хотя до сих пор это была моя прерогатива. Хлеб отнимают! Обидно, понимаешь ли! И ходит, хмурится, под нос бормочет, в блокнотик записывает – пора собственный образ патентовать, а то развелось клонов незарегистрированных…

– Да брось ты, на ваш век хватит, учитывая, как самозабвенно вы этим занимаетесь. Никто столь долгое время не протянет, на какое хватило вас! – утешила её Персиваль, удобно располагаясь напротив в кресле. Она планировала внести кое-какие коррективы в статью, которуюнадобно будет разместить в юбилейном номере журнала ГС: 90-м по счёту. Сколько их ещё будет? Такое ощущение, что журнал вечен, как и эта поразительная парочка в нём. Ни к селу, ни к городу вспомнила Искристый мир, однажды повстречавшийся ей среди иных магических миров в путешествиях…

***

Вилиард заглянул в редакцию Veritas. Сунул нос, так вернее будет. И один глаз. Для того чтобы избежать возможных неприятных последствий. Ведьмочки бывало находились в самом плохом расположении духа. Кажется, тишина. Осмелел и зашёл внутрь.

Понятно. На месте оказалась лишь одна редакторша, она же журналистка, Противоречивая. Спит вредина аки младенец за столом, подложив картонную папочку под голову. Удивительно, что не проснулась при скрипе двери. Впрочем, так даже лучше. Она же хуже Змея Горыныча – запросто шарахнет со сна и только потом спросит для чего пожаловал. Протиснулся мимо неё. Аккуратно. Мееедленно. Продолжала спать и негромко похрапывать.

Что бы этакое учудить в отместку? Так-то он хотел проведать своё детище – редакцию журнала Veritas. А заодно поёрничать на тему того, как они его в последнем радиоэфире «Сплетни и бредни» обсмеяли, назвали девочкой, которая влюблена в vassago. Муа! Девочку он бы ещё стерпел. Но путаться с ненавистным vassago? Он им тут помогал: строил, ремонтировал, оформлял помещение для абсолютно нового журнала, не без задней мысли, конечно, а они вот так. Разумеется и Проти, и Лилия просто пошутили. Это же предельно ясно и слушателям их эфиров, ибо известно какие они обе юмористки, но! Теперь весь магомир над ним потешается. Смешно. Очень. Убил бы. Хотя нет. Планы на них пока. Грандиозные. Особенно на эту маленькую противную… Противоречивую.

– РОТА, ПОДЪЁМ!! – спонтанно гаркнул он у самого уха девчонки, сам не ожидавший подобного выкидона от себя.

Осталось только счастливо наблюдать за последующей картиной. Девушка подскочила, неловко махнула рукой. Снесла на пол и папочку (которая подушкой служила), и чернильницу, и перья. И куче бумаг мимоходом ещё досталось. Лихорадочно заметалась, попыталась принять стойку и козырнуть. Через пару мгновений взгляд немного сфокусировался и обнаружил Вилиарда. Застонав, она плюхнулась обратно на стул, который от испуга запищал всеми своими суставами, и положила голову снова, но уже на свои руки.

– Чё припёрся? – прогундосила неблагодарная девица и грустно шмыгнула носом явно подсвечивающим простудой.

– А где моё стабильное «здрасьте-подавитесь»? Чегой-то ты мать, раскисла-то совсем? – спрашивая, он вольготно устроился на кресле, нагло вытягивая ноги на обожаемом девчонками журнальном столике.

– Ко мне письмо с запуком пришло. Забыла блоки предварительно расставить. И вот. Гриппозничаю теперь.

Вилиард сочувствующе закивал. Заботливо не стал уточнять, что сам же и отправил это послание. Хохмы для. А нечего сплетни распускать. Правда, он не ожидал, что она блок-то забудет, с её-то предусмотрительностью въедливой. Тем приятнее вышло. Не. Он не изверг какой-нибудь. Перед уходом снимет запук. А сейчас важнее другое.

– Ты в курсе, что наша Лилия выходит замуж? – забросил он удочку.

Судя по поехавшим вверх бровям, она впервые об этом слышала. Вилиард злорадно про себя улыбнулся, с трудом удержав мышцы лица от излишнего дёрганья. Это ладно, так себе новость, не сегодня-завтра Батори сама бы всё рассказала, свадебное приглашение вручила, позвала бы платье и фату выбирать. То да сё, все эти девчачьи дела…

– Или вот ещё: vassago, говорят, ездил в горы и даже кое с кем там замутил.

Вот тут уже Противоречивая напряглась: сказал вроде бы совершенно спокойным будничным тоном, но ей явно почудились злорадные нотки в голосе. Не могли не почудиться. При её-то гиперчувствительности, пусть и временно сниженной из-за простуды: всё унюхает, зараза. Кому как не ей знать, что он всеми силами пытается восстановить её против vassago, чтобы отомстить вражине. За родную хату, семью, детей… Приукрасил, конечно.

Эльф, заметив напряжение и внезапно сузившиеся глаза, понял, что взял лишку с новостью. Да что там новость. Так – сплетня. Лживая брехня. Выеденного яйца не стоит на самом деле. А вот кара может последовать незамедлительная. И страшная. Низкий старт…

Дверь ещё не успела за ним захлопнуться, как ему в спину полетело мощнейшее боевое заклинание. На ходу выставил первый попавшийся блок, остановившись поспешно крутанулся, чтобы переместиться поскорее от психующей редакторши. Но заклинание всё-таки успело догнать и пробить защиту. Нос хрустнул, часть щеки пропороло огнём боли, брызнула кровь.

Очутился в каких-то лесах. Более всего похожи на эльфийские. Неужели к давно забытым родичам от испуга портанулся? Достал зеркальце и оглядел лицо. Похмыкал. Нос всё-таки сломала. Сместился чуть ли не на сантиметр влево. Одно легкое движение и кровь исчезла, а нос вернулся на место. Однако болеть будет долго. Теперь не стоит попадаться Противоречивой на глаза хотя бы пару недель. Хоть и отходчивая, но от греха подальше… Зато он не успел снять с неё насланный запук. Это слегка приподняло самооценку. И Вилиард жизнерадостно засвистел на весь лес, рискуя получить стрелу в бок от своих же сородичей. Эльфы не любят вторжения в их леса. Даже если вторгается кто-то из семьи. Особенно если родственник – нелюбимая белая ворона, позорящая всё славное племя.

***

Лилия зашла в редакцию и плюхнулась в свое любимое кресло перед магбуком. Левитировав к себе коробку с ликерными конфетками и чайник, она сложила ноги на столик и сладко зевнула. Но тут, как назло, запищал магскайп и на мониторе возникла красная и злобно пыхтящая Проти, разве что пар из ушей не валил.

– Что случилось? – Лилия посмотрела на девушку с интересом, и, усмехнувшись, уточнила. – Только не говори, что тебе дали квартиру в многоквартирном доме с кучей злобных старушек и неадекватных трясущихся алкоголиков. Первые вторых ругают и палками бьют, а вторые только «ай», «ой» говорить и могут в своё оправдание.

Проти, пыхтя и ругаясь на чем свет стоит на свой нефиганемагобук, не обратив на странные познания подружки из коммунальной жизни, потрясала своими кулаками, которые кто-то когда-то назвал «неубедительным аргументом»:

– Да ты ни в жисть не поверишь, что у меня произошло!

– Так что же стряслось-то? – удивлённо вскинула брови вампирша, невозмутимо продолжая поедать конфеты.

– Отправилась я, понимаешь ли, в командировочку. Вернее, на отдых. В обычный городской не магический мир. Отмечать Новый год собралась на квартирке своей. Уже и мишуру на себя повесила, и лампочки гирляндные вокруг шеи обмотала. Звезду к голове неизвестно как на ихний суперклей приклеила, чтобы держалась. Все же наряжают, ну и я решила нарядить. В общем, только думаю, что сейчас скажу: «Елочка гори!» и включу гирлянду в розетку. Ну, ты понимаешь? Чтобы горела! Даже шампанское приготовила, чтобы совсем приятно было. И тут!.. – далее шел мат, и даже не заборный.

Лилия подалась к монитору и тюкнулась об него носом:

– Что? Не загорелось?? Или весь дом спалила благодаря проводке, оставшейся без изменений со времен Советского Союза?

Проти буквально уже кричала:

– Представляешь, НЕТ! Звонок в дверь. Меня дернуло так, как будто у гирлянды провода оголенные были. За стенкой было слышно – соседи уже хорошие и явно будет весело, если они решили прийти мне на помощь в праздновании. Иду я вся такая нарядная к двери. С трудом ноги переставляю, их-то тоже обмотала. Гляжу в глазок. Бабулька там стоит. Вроде на Ягу из самых страшных магловских сказок похожа. Я спрашиваю: «Мол, чего бабусь тебе?». Она в ответ командует: «Дверь открой». Я в шоке! Двери открываю…

– И?? – рыжая ведьма даже съехала с кожаного кресла на пол. – Правда, Яга?

Противоречивая заорала еще пуще:

– Представляешь, НЕТ! Хуже! Тут пару дней назад мужики в доме начудили. Новую проводку проводили. На этаже нашем проводили у моей двери. Намусорили и грязь не убрали. Хотя я их и просила за собой прибрать. Так и остался мусор с моей стороны площадки. Бабулька сходу, даже «здрасьте» не сказала, давай верещать. Типа: «Что такое? Пора бы и убрать». Я ей объявляю: «Грязь не моя. А дежурит квартира нынче соседняя. Она и уберет.» Она мне: «Где тебя воспитали? Охота жить тебе в сарае? Охота жить тебе в грязи? Мне вот ходить мешает. Возьми и убери!». Я ей в ответ: «Я грязь в дом не таскаю, меня в эту грязь не заносит. Нисколько не мешает.». В итоге мне стало дурно, и я все же решила дверь захлопнуть на ее особо развоплистые вопли, вместо того чтобы ненароком не обмотать ее лампочками, а потом в розетку не врубить.

Лиля, вдохновлённо потирая ручки, довольно закивала головой:

– Эх, жаль, что не намотала. А я бы не лампочки, я бы кипятильник в одно место, и в розетку. Знаешь, раньше куриц на бутылке готовили. А тут бы – соседка. А ты чего это, стихами заговорила? – подозрительно прищурилась девушка. – Совсем она тебя заболтала?

– Да кто его знает. В общем, плохо мне. Только все нервы мне измотала. Что за народ? Про воспитание мне гнет! А сама как самый вежливый человек на свете, на меня кричать сходу начала. Но как воспитанный человек, пришла бы и спокойно попросила. Я тут же все бы и убрала. А то сделали из меня козла отпущения.

– Ну, есть такая категория людей, тем более, среди маглов, которой если не нахамишь, то день прошел зря. Ты знаешь, в следующий раз посоветуй ей… Нет! Ты ей скажи: «Мол, любезная, вы как-то бледноваты, глазки покраснели. Вам плохо? Может скорую? Или капелек?» И тихо так добавь, но не забудь, что это «тихо», должно быть прекрасно слышно: «для травли крыс». И на лицо самое заботливое выражение!

– Вот черт! Опять мне в дверь звонит. Сейчас найду ножик для более убедительной аргументации собственных слов, и открывать пойду! И я ей нахамлю! – Проти пропала из видимости магскайпа.

В ожидании Противоречивой Лилия услыхала шум и крики. Плюнув на конспирацию, ведьма телепортировала в квартиру и высунувшись в коридор, увидела дивную картину. Юная журналистка пыталась поднять на ноги толстенную старушенцию в цветастом платке, которая сидела на полу в луже чего-то красного.

– Ээ… любезные вы мои, – Лилия решила вмешаться в смертоубийство. – Что у вас тут за гвалт? А если милиция приедет? Проти, зачем ты так бедную бабушку? – тон у Лилии был ласковый, мед аж капал на кафель, а глаза хитрющие.

Противоречивая в полубезумной растерянности пробормотала:

– А я чего? Я ничего не делала. Представь себе: эта бабуська, видать, пока тебе я по магскайпу разливалась, за дверью там злобы набиралась. В дверь позвонила. Я открыла. Она вновь заорала и сока пакет в меня метнула. Я даже голову пригнула. Но пакет от меня срикошетил к ней обратно. Она ко мне шагнула, но на пакете вдруг поскользнулась, и на пол навернулась, и тут пакет ей под толстую, тяжёлую попу попался, оттуда и «кровища».

Ведьма осторожненько оттеснила ошалевшую Проти к комнате, а сама, брезгливо поморщившись, обошла «кровь» и вцепилась в бабульку. Конечно, хрупкая девушка вроде Лилии не смогла бы поднять эту тушу, но силы вампира помогли не просто поставить ту на ноги, но и слегка подбросить к потолку, что вызвало у бабульки совсем уж предынфарктный вид.

– Ну, вы как? Хорошо себя чувствуете? – ведьма отряхнула капли сока с рук и незаметно вытерла о бабульку. – Может, стоит отменить вызов катафалка? А то я как крики услыхала, решила их заранее вызвать… чтоб уж сразу на кладбище.

После этих слов, бабульку перекосило и она, бодро семеня ногами, и оставляя за собой «кровавые» следы на лестнице, убежала вверх, что-то бормоча себе под нос о невоспитанной молодежи и чертовых электриках.

Тут Проти лишь вздохнула, подождала пока в квартиру Лиля войдет, закрыла дверь и мысленно перекрестилась:

– Вот так живем мы в этом доме! Пойдем-ка выпьем, пока я еще не в коме. Встретим Новый Год, проводим старый год, который вот-вот пройдет!

Лилия выхватила из воздуха бутылку Абрау Дюрсо и пошла за Противоречивой в комнату:

– Давай выпьем, а эти, – она кивнула головой в сторону стены, за которой совершенно безобразно гуляли соседи, судя по воплям: у них дело шло к оргиям. – Пусть поспят.

И девушка щелкнула пальцами, от чего тут же стало тихо. И в полной тишине звонко тренькнули бокалы подруг.

– С новым 2011 годом!

***

Противоречивая вошла в класс уже полный учеников, ожидающих её. Несмотря на то, что она обычно никуда не опаздывала, здесь случился казус. Преподаватель нечистологии в данной школе магии внезапно пропал, а исчезновение заметили лишь недавно. Пока суть да дело (найти его так и не смогли ни по одному каналу связи), позвали на выручку единственно знакомого человека, сносно разбирающегося в этом предмете. Буквально у дверей кабинета руководство ей впихнуло в руки программу на день, попутно смахивая пот со лба и тяжело вздыхая.

Противоречивая на огромной скорости подошла к преподавательскому столу, на ходу пытаясь сделать сразу три вещи: поздороваться с учениками, просмотреть полученные листки и высвободиться из оков плаща:

– Всем привет! На сегодняшний день по предмету выступлю я. Как далее будут происходить события, пока не известно, так как ваш учитель испарился в неизвестном направлении, не оставив даже записки.

В среднем ряду хихикнул ученик, две девушки тоже улыбнулись. На что Противоречивая тут же вскинулась:

– Что именно тебя насмешило? – одновременно она попыталась подзеркалить парня (до неё донеслись слухи, что к пропаже явно причастен ученик), но уже в свои 15 лет он явно умел ставить неплохие блоки от любопытных. Это слегка настораживало, но ничего не доказывало.

– Вы всего на пару лет старше нас! – воскликнул он. Те же девочки хихикнули вторично, словно соглашаясь с его словами.

Противоречивая только хмыкнула: парень не покривил душой, она и в самом деле всегда выглядела моложе своего возраста.

Наконец-то ей удалось вырваться из лап приставучего плаща. Бросив его на стул, она уселась на стол, оглядывая класс. Вспомнив слова ученика, она вздохнула, поправила очки и ответила, не желая уточнять свой возраст (хоть и старше на 5 лет, но это не так чтобы существенно, да и как-то по-детски доказывать подростку что-то):

– Но вряд ли ты, или кто-то ещё в этом классе, сможет всем поведать информацию о мантикоре, верно?

Ученик продолжал задиристо на неё посматривать, но предпочёл более не высказываться.

Парень из левого ряда с первой парты вскинул руку:

– Но это существо считается вымершим, разве нет? Когда-то оно было очень и очень опасным, а теперь уже из ныне живущих вряд ли может рассказать о нём что-то кроме того, что написано в учебниках.

– Ты прав лишь отчасти. Ореол обитания данного существа и ранее был недостаточно широк, теперь же он невообразимо сузился. Да и маги всегда стремились жить ближе к лопухоидам, к цивилизациям, которые те создают. А цивилизации теперь располагаются уже в совсем иных широтах, нежели ранее: всё больше и больше людей устремляется в холодные края, там, где мантикора попросту не выживет. Потому сталкиваться особо не приходится. Разве что некоторым энтузиастам…

Кроме этого, ранее мантикору выводили для конкретных целей. Чаще военных. Как ты и сказал, это животное достаточно опасное, даже не каждый волшебник в силах с ним справиться. Благодаря своему мурлыкающему голосу она может усыплять. Благодаря сильному телу, когтям и огромным зубам – нападать и убивать. Благодаря скорпионьему жалу на хвосте – жалить и отравлять. Мантикора охотно ест человеческое мясо, но головы она оставляет. Раньше головы, оставшиеся от вражеских солдат, забирали для допроса некромантами. По крайней мере, так считается. Теперь же потребность в мантикорах исчезла (прогресс не дремлет и у магов) и популяция за несколько веков существенно сократилась.

– Итак, где живёт мантикора согласно сведениям из учебника? – обратилась Противоречивая к классу.

Руку поднял всё тот же парень из левого ряда. Противоречивая из кипы бумаг достала журнал и открыла его на нужной странице.

– Велес Тривоядько! – отчеканил он, не дожидаясь вопроса. – В учебниках говорится, что они жили в Персии. Некоторые авторы древности говорят о Греции, Италии, Индии.

Противоречивая кивала отвечающему, лихорадочно подсчитывая все ли ученики на месте, пытаясь попутно понять кто из них кем является, а по окончания обязательной процедуры продолжила за Велесом:

– На самом деле, я так понимаю, ты кроме учебника много прочитал и книг, которые были написаны лопухоидами. Пусть и глубоко в древности, но всё же. Многие из них грешили тем, что активно сочиняли и привирали. Современные авторы тоже не отстают в этом плане. Даже крылья пририсовали от избытка фантазии.

– Но ведь мы теперь не можем сказать, действительно ли у них были крылья или не было?

– Ну, я могла бы сказать, что крыльев у них никогда не было, ни перьевых, ни кожистых. И уж в этом я могу заверить точно, – Противоречивая на миг остановилась, улыбаясь своим мыслям. – Совсем недавно моя коллега по перу притащила в редакцию на руках необычного котёнка, который, как вы понимаете, оказался детёнышем мантикоры. Прежде чем я отправила её возвращать котёнка туда, откуда она его утащила (и да, она позаимствовала у индусов), я сделала несколько фотографий. После чего мы отправились с ней в путешествие, где мантикоры всё ещё живут. Их крайне мало, но всё-таки.

Противоречивая взмахом руки отправила на парту каждого ученика по фотографии, чтобы они могли разглядеть как следует. Некоторые ученики удивлённо-восторженно вздохнули, Велес же жадно впился взглядом в мантикору.

– Повторюсь, что многое в книгах лопухоидов приукрашено. Где-то рассказывается о теле кошки или льва с человеческим лицом, где-то пишут про зубы в три ряда или вообще частокол зубцов в горле подобных копью. Способность нападать и убивать целую армию в одиночку. Стрелять жалами из хвоста. Однако же, индусы без магических способностей толпой в десять человек с копьями наперевес заколют одну такую кошку в считанные минуты. Не смотря на множество оружий, которыми были награждены мантикоры, у неё полно уязвимых мест: голова, шея, туловище, лапы. Поэтому любой маг, прошедший обучение по Боевой магии, способен справиться с ним. Но всё же лучше не одному.

Как можно заметить, животное более всего походит на обычную большую кошку вроде леопарда. Только более лохматую что ли. По крайней мере, взрослые особи становятся намного косматее детёнышей. Цвет шерсти скорее ржавый, чем рыжий. Единственная видимая глазу особенность – это скорпионье жало вместо обычного хвоста.

– Но как Ваша коллега тогда справилась с котёнком, который может в любой момент смертельно ужалить, или она везде носит противоядия для всех случаев жизни? – удивилась девушка, сидящая прямо за Велесом. Диана, её звали Дианой.

Противоречивая усмехнулась:

– Ну, во-первых, она вампир, и ей любой яд нипочём. Может разгуливать практически везде. А во-вторых, она взяла его у племени индусов, которое с древности привыкло к необычным для других лопухоидов соседям. Небольшая популяция мантикор им не досаждает, хотя и бывают жертвы среди бродящих в одиночестве по тропическому лесу, в котором они и живут. Мантикоры живут и охотятся по одной. Судя по всему, к частому размножению не склонны и нередко бросают своих детёнышей совсем маленькими, когда они ещё беззащитны. Если брошенных находят индусы, то они проворачивают не совсем добрый трюк, бросают об землю котёнка задом и хвостом так, чтобы после повреждений хвоста, это животное не смогло бы пользоваться им как оружием. Тут Авиценна прав, но он же утверждал не про скорпионье жало, а про некие иглы, которыми мантикора способна стрелять во все стороны без перерыва. Однако, продолжу. Некоторых индусы утаскивают малышей к себе и выкармливают. Чуть подрастая, большинство подобных котят попросту сбегают в лес. Некоторые приручаются, привыкают к людям, живут в племени, помогают при охоте на крупную добычу, – последние слова она договаривала уже под звон колокола, который извещал о наступлении перемены.

Большинство ребят собрались и быстро оказались за дверью, Велес с Дианой и ещё парочка ребят задерживались. Но и они ушли, только Велес перед самой дверью обернувшись спросил:

– Вы ещё будете у нас вести этот предмет?

– Я не уверена в ответе, – улыбнулась Противоречивая, задумчиво потирая подбородок. – До свидания.

Дверь захлопнулась, и юная журналистка тире преподавательница, погружённая в свои мысли, осталась в тишине ждать следующий класс, которому нужно было рассказать про кикимор.

***

Перед Противоречивой, прямо на великолепном диване, закинув ноги на её офигенный и горячо любимый столик, сидел Вилиард. Вот вроде эльф, а ведёт себя как животное. Ноги на столик. На прекрасный столик. Эльф!

Не зря говорят: в семье не без урода. Этот представитель мало имел сходств со своими возвышенными и высокомерными собратьями, которые следовали жёсткому этикету. Они предпочитали не работать с ведьмами и магами, не говоря уж о том, чтобы каким-либо образом общаться с вампирами: эта вражда передается из поколения в поколение как священный обет. Вилиард разве что внешне походил на своих родичей, и, возможно, неуместным гонором, в остальном же вёл себя как человек и якшался с всякими сомнительными товарищами с Лысой горы, проворачивая мутные делишки. В том числе и с вампирами.

– Ну что, девчата, будем про vassago гадости писать? О том, что он устроил в гостевой редакции своей жёлтой газетёнки? Нужен полный разбор полётов и огромный скандал на передовице. «Vassago злобно машет метлой, прогоняя постоянных добрых друзей журнала!». «Vassago и Джим Вольтер – что связывает этих двух молодцев и почему главред со слюнями и соплями кидается защищать воришку?».

У Противоречивой от злости из ушей повалил пар. Недобрый знак. Определённо. Лилия Батори обеспокоенно перевела взгляд с эльфа на девушку. До неё донеслись слухи обо всём произошедшем, но эта тема ей была не интересна. Их журнал не должен превратиться в клоаку, как «Гадкая Саламандра», где все, кому не лень (читатели по большей части), устраивали склоки, заваливали редакцию письмами с заговорами и проклятиями на мучительную смерть. Некоторое время назад отношения Проти с vassago (главных заводил Гадкой Саламандры) дали большую трещину, из-за которой она, Лилия, и Противоречивая вместе и создали своё детище. Как бы противопоставив себя старому и привычному, желая создать уютный журнал без всего этого безобразия. Однако, из-за того же конфликта с мужем ожидать от подруги можно было что угодно. Могла бы и воспользоваться возможностью лишний раз совредничать и нарушить их миролюбивый мирок. Отомстить. Хотя.

Жуткая прямота, язык как помело, нежелание признавать любые авторитеты, полнейшее отсутствие какого-либо чувства субординации, она никогда и ни за что не будет лебезить перед кем-то, выслуживаться, подстраиваться. В этом была вся Противоречивая. Как она несколько лет проработала в Службе Безопасности Вечности с таким набором качеств одному Богу известно.

Хоть и помогал воздвигать редакцию их журнала «Veritas» Вилиард (да ладно, всю работу по строительству, отделке он взял на себя), но юной журналистке это не мешало периодически спускать на него всех собак. Вернее, собаку. С тремя головами. Называла его не иначе как «мой котёночек». Вонючего цербера котёночком. Просто – мяу.

– Ноги со стола убери, хмырь болотный! – раздражённо, с намёком на крайнее бешенство, выругалась Противоречивая. – Всего лишь очередная склока вокруг Гадкой Саламандры. Могу поспорить, что в который раз зачинщиками стали неадекватные посетители, а vassago просто прибегнул к крайним мерам. Не припомню ни единого раза, когда он на кого-либо нападал без веской причины.

Вилиард зажмурил глаза и сморщил нос, сделав вид, что оскорбился «хмырю болотному». В конце концов, он лесной! Лесной эльф, уж никак не болотный! Но ноги со столика убрал.

После всего, что произошло у этой самозабвенной знаменитой парочки, он был уверен, что ей захочется облить муженька последними помоями. Где-то просчитался, видимо. Ну, это ничего, это он исправит. Так или иначе, он с vassago поквитается за те скандальные статьи про его, Вилиарда, проекты. Главное – девчонку перетянуть на свою сторону и тот останется совсем один, против целого злобствующего магического мира. Да он уже сейчас фактически один, а задача Противоречивой – добить и vassago, и его жёлтый мерзкий журнал. Только она пока не знает об этой миссии. Он её ласково к ней направляет.

«Вот самоуверенный болван», – подумала девушка, в очередной раз ради поддержания формы обходя чужие блоки от подзеркаливания мыслей.

Эльф поднялся, подошёл к шкафчику, достал оттуда сосуд под названием «Омут памяти». В эту штуковину погружались воспоминания, чтобы потом иметь возможность их просмотреть заново без эмоций. Омут позволял находиться внутри самой сцены из прошлого, но стоять при этом как будто со стороны самого себя или того, кому эти воспоминания принадлежат. Это помогает понять, что же было пропущено на месте. Или узнать то, что видел другой.

Вилиард прикоснулся к виску, потянулся рукой к омуту, вытягивая нить воспоминаний. Стряхнул её прямо в чашу.

– Вот тебе моя память о происходящем, погляди, дорогая моя. Лично наблюдал. Твой муженёк не прав. Как всегда, тупое вяканье ни о чём. Поливание грязью хороших людей. Пора бы тебе напомнить, кто тебя поддержал в трудную минуту.

Противоречивая от этих слов скривилась, но в кои-то веки промолчала. Хоть Вилиард и участвовал тогда в их ссоре, но она сама совершила решающую глупость. Из-за этого vassago словно с цепи сорвался, называя её предательницей. Он ненавидел Вилиарда. Как дитя малое и обиженное, которое старше её самой в два с лишним раза, он разорвал с ней общение, даже упомянув в ГС мельком этот инцидент под влиянием злобы и обиды. Журналистка вздохнула и махнула рукой:

– Ладно, посмотрю.

Эльф разулыбался. Главное, чтобы поглядела, а там уже и решено. На этот раз vassago не отвертится. Он не прав. Как и всегда. Вилиард раскланялся и направился в сторону дверей редакции.

– Приятного просмотра, дамы! До выпуска нового номера! Уже предвкушаю…

Синхронно редакторши запустили в него кедой и туфлёй. Похоже, что авторитетов не только Проти не признавала. Прекрасно зная характер ведьм, Вилиард махнул рукой, и обувь, не долетев, шлёпнулась на пол, а он скоренько нырнул в спасительный проём, пока Лилия не запустила в него своим метким и плохо снимаемым сглазом или Противоречивая не нанесла мощный удар боевой магии, которыми так славилась.

Лилия повернулась к Противоречивой с хмурым видом:

– Ты ведь уже видела воспоминания Тома, что на стенде заявку оставлял на освещение деятельности Гадкой Саламандры, и действий vassago в частности? Сама же и пересказывала мне.

– Да, видела. Просто хотела, чтобы этот дуралей отстал и ноги, наконец, со стола убрал. А ещё лучше – сам убрался. Что бы там ни произошло, склочничать против пусть почти и бывшего, но мужа, я не буду. И сколько бы мне ни был обидны его поступки в последнее время, но, на мой взгляд, в том бардаке в гостевой журнала он был прав. Пришли на чужую территорию, стали нападать на гостя редакции. На одного человека десять разъярённых правдолюбцев магов-недоучек, науськанных своим директором-лохотронщиком. "Как вам не стыдно", да "нам вас жаль" – вот и весь их словарный запас. Знавала я таких «хороших» людей. Я бы и сама их всех поганой метлой прогнала и материлась бы ещё хлеще, чем муж. Слава всем дохлым богам, vassago никогда не стеснялся показаться плохим. За что вечно и огребает.

– Я так понимаю, что писать мы об этом не будем? – спросила Лилия у подруги, а дождавшись кивка, добавила, радостно прищёлкнув пальцами, – Ну и чудненько.

От её щелчка на девушек внезапно посыпались маленькие конфетки-шипучки, больно ударяя то по носу, то по глазу. Пришлось срочно отменять неосторожное волшебство. Хотя к неуклюжести чаще вторая журналистка была склонна.

***

Противоречивая сидела на скамеечке в парке родного города. Наслаждалась высоченными деревьями, одурманивающе пахнущими кустами и цветами. И при этом старательно ожидала какого-то сигнала свыше. Она чуяла, что грядут перемены в её жизни, и очень кардинальные. Само ощущение внутри напоминало нечто… Что-то вроде свободной птицы, готовой внезапно упорхнуть в дальние дали, где никто из знакомых уже ей никогда не встретится. Она испытывала пьянящее чувство многообещающей свободы и ждала знака. Только вот он всё никак не желал себя проявить. Поэтому девушка вертела головой, разглядывая прогуливающихся мимо неё граждан. Наблюдала. Не вытерпев, она встала и пошла прогуляться по аллее вместе с ними. Шла так, словно не прочь была взлететь без летательного волшебного инструмента – едва касаясь тротуара ногами. И тут небо, весь день активно демонстрирующее свою хмурость, вдруг решило излить всю накопившуюся печаль вниз. Часть прохожих как по команде раскрыла тёмные невзрачные зонты, другая поспешила укрыться под ветвями деревьев. Журналистка счастливо заулыбалась, раскинула руки в стороны и подставила лицо дождю. Вот он – знак! Свыше! И в этот, особо одухотворённый момент наиболее огромная капля вдруг влепилась ей прямёхонько в открытый глаз. Ведьмочка вздрогнула, выругалась и резво телепортировалась на полянку у Академии Огненного Дракона. Сухую и без дождевую. На другом конце света. Свобода, пожалуй, подождёт до следующего приступа вдохновения.

Однако здесь было куда как прохладнее. Закутавшись в длинный шелковый плащ, девушка отправилась по направлению к небольшой недавно отреставрированной крепости. У входа ее уже ждала Лилия Батори, потомственная ведьма и вампирша, обращённая самим Владом Цепешем в целях создания семьи. Однако, называла себя его племянницей. Видать, полюбовные взаимоотношения не сложились из-за темпераментов. Всё-таки этот древний вампир малость меланхоличное существо: всё в гробике полёживает, пока весь продвинутый мир давно и днем, и ночью обустраивает свой быт.

– Здравствуй, Лили. Бог знает, когда ты в последний раз заглядывала в редакцию. Надеюсь, Константин тебя хотя бы отпустит сделать следующий номер?

– Привет – привет. Проходи. Константин, отпустит, куда денется? – Лилия улыбнулась в ответ.

– Он просил навестить вас более официальным образом, так сказать, проведать и проверить, и написать статью в журнале. Как я вижу, помещения прекрасно отреставрировали. Кто колдовал над этим?

– Работу над замком провели Remea и Константин.

– Ну, что из нового покажешь? Я вижу, что герб новый появился, гимн тоже изменился?

– Да. Правда, я так надеюсь, что герб будет отредактирован. Ну, или, проще говоря, его немного поменяют.

– Кстати отметить, его надо бы сделать ближе к тому оформлению, что сделано сейчас, а то он словно теряется на фоне и проигрывает. Кто сейчас им занимается?

– Всеми работами по переработке у нас сейчас занимается наш ректор.

Противоречивая прихватила со стены рядом с дверями парочку анкет и молча сделала вывод, что пока что у них сохранён прошлый образец. Тем временем, любопытную девицу понесла нелёгкая в корпус с кабинетами.

– Хотелось бы провести этакую проверочку по вашим кабинетам. Ну, ты же знаешь мою страсть по проверке на плешивость. Жалобы имеются? Подозрения?

Лилия еле успела распахнуть двери, чтобы Проти не врезалась в них, вместе со своим рвением.

– Жалобы? Нет. Я бы, конечно, хотела их как-то упорядочить, но оставить оформление и дизайн, используемые самими преподавателями. Вот, например, у миссис Саар и Эль Демони, в кабинетах есть возможность сдавать домашки, когда они отсутствуют на месте.

Противоречивая все-таки зацепила плечом косяк, но не обратила на это внимания: синяком больше, синяком меньше. Ерунда, право слово.

– Да, упорядочение – это святое. Это обязательно! Но и дизайн! Некоторые кабинеты нежно и очень аккуратно обставлены, некоторые не совсем и их стоило бы доработать, – девушка наклонилась к уху Лилии и стала быстро шептать, чтобы преподаватели не услышали ее обычно громкого голоса. – Я вот лично сейчас могу сказать, что пара преподавателей не совсем чиста на руку.

Лилия сильно напряглась, узнавшая имена, собралась уже бежать и устраивать разборки. Но подруга удержала её за руку и повела на кухню, расположение которой уже знала после недавнего неофициального приглашения.

– Размазанный по стене крем ещё не убрали? Вчера весело время провели. У вас ведь выпускница первая появилась? Как отметили, не считая стряпанья торта? А то я быстро убежала.

– Пока еще не отмечали, у нас бал намечен на выходные, скорее всего. Пока идут лекции, к тому же, Хезер у нас преподает, вот и думаем, когда будем свободнее, так празднество и устроим.

Проти прочавкала остатками торта, который обнаружила в самой опасной близости со своим длинным носом:

– Я заметила, вы отстроили Учебный корпус – там хоть какие будут функции? Как всё функционирует?

– Нет, он не работает. Это только стены. Над ним пока трудимся и, думаю, что в самые ближайшие сроки, мы официально его откроем.

– А что там будет?

– Там будут кабинеты преподавателей. Лекции выложим на общий обзор, и конечно, кабинеты и аудитории для лекций в режиме реального времени и практических заданий. Там же будут проводиться экзамены, экстернат.

– Как это прекрасно, давненько пора было его обустроить. Поведай-ка мне, как же так у вас сложилось, что всего на двух факультетах учатся ученики?

– У нас зачисление идет по желанию. Видимо они самые популярные, – вампирша расхохоталась своим неподражаемым смехом. – Я вообще хочу предложить сократить количество факультетов, и сделать свободную зону.

– А я всегда выдвигала идею о том, что факультеты не нужны… это издержки прошлого века, когда люди группируются в небольшие (или большие) группировки и начинают противостоять другой группе людей. Хотя, неизбежно при отсутствии групп будет принцип «каждый за себя», что тоже не всегда приятно.

– А как же быть без гонки факультетов? Исчезнет цель и азарт. Все будут просто учиться. А так, у ребят есть стимул. Вместе взять кубок, стать лучшим студентом.

– Ну, лучшим студентом можно стать и без факультетов.

– Можно. Но не так приятно.

Журналистка не стала спорить, так как уже отвлеклась на другую тему, увидев последний номер школьного журнала на соседнем столе, весь обляпанный и захватанный:

– Вижу, есть четвертый выпуск? – пробежала взглядом по страницам. – Константин взял на себя эту ответственность? Раньше ведь была какая-то девушка в главных редакторах…

– К сожалению, она нас покинула. И ректор теперь сам занимается журналом. Может быть, если мы сможем авторизовать его, то я буду помогать Константину.

Противоречивая задумалась над куском торта, поглядела в пустую чашку и, вздыхая, спросила:

– Что еще новенького произошло или планируется у вас?

– Ойй… как же много всего еще намечается. В первую очередь, вспоминая неприятный инцидент с журналом, хотим усовершенствовать его и ограничить доступ. Создадим отдельных гостиные, города и РПГ корпуса. Кроме того, у нас уже несколько семестров практикуются лекции в режиме реального времени. Сначала они были пробные, а потом мы решили сделать преподавание только в реальном времени, но, многие преподаватели не располагают таким количеством свободного времени, поэтому у нас происходит некое разделение.

В этот момент на кухню зашел сам Константин, облаченный в джинсы и футболку от Валенто Рвани. Противоречивая, забавно мерцая своим носом с маленькой капелькой крема на самом кончике, в предвкушении воскликнула:

– Ничто не вечно под луной, каждый хочет кушать! Приветствую, Константин! У меня к тебе есть уточняющие вопросы!

Лилия, мгновенно придумала административные дела и убежала, цокая каблучками. Попросту смылась от подруги, обладающей удивительной способностью вытягивать даже самые потаённые секреты.

Ректор поприветствовал девушку и спросил, что её интересует.

– Что вообще нового намереваетесь делать и что уже удаётся осуществлять на данный момент, что хотелось бы просто исправить?

– Пока особо наполеоновских целей мы не ставим. Сначала просто «расчесать одной расческой» все помещения, всё-таки не всегда хорошо возвращаться в прошлое – я по поводу ремонта. Также думаем все-таки осуществить идею с Драгонвилем, развивать банковскую систему на территории Академии, открыть всякие магазины и места для отдыха. В будущем нам хотелось бы полностью автоматизировать Академию, но это именно в будущем. Пока и так жить можно, но лучше, конечно, с автоматизированным процессом обучения. Есть еще некоторые планы, но пока что это секрет.

Девушка недовольно заворчала:

– Да что это вы с Лилией такие неразговорчивые при обсуждении целей и прочего… а что скажешь насчет школы магии Октезион – по дизайну похожая на вашу академию?

– Эта школа магии, которую мы хотели построить при Академии. Но потом решили, что надо развиваться не вширь, а вглубь, и потому пока идею школы отложили на потом.

– Ясно, спасибо, Константин за беседу.

Противоречивая положила себе ещё кусок торта, хмурым взглядом провожая спину удаляющегося ректора. Попыталась подзеркалить. Блокировка мыслей стояла мощная. С вывешенной табличкой, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «от всяких любопытных девиц и тэ дэ».

– Зачем звали? Не понятно… Зато торт вкусный!

***

Лилия Батори вошла в редакцию и увидела там Противоречивую, которая сидела перед огромным зеркалом и, нажав на кончик носа, пальцем оттягивала его кверху, как будто увидела внутри своих ноздрей нечто воистину удивительное и доселе невиданное. Лилия фыркнула:

– Выковыряла самые доступные козявки и ищешь чем бы там ещё поживиться?

Противоречивая очень задумчивым голосом протянула:

– Сейчас выглядела в своем носу волосья… на шерсть похожи…

– Обшерстяешься ты! И начинаешь с носа. А что, зима скоро, – безумно захохотала вампирша, устраиваясь с удобствами за ближайшим столом в любимом кресле.

– Кстати о зиме. У нас очередная тема на носу для радиоэфира, – напомнила о работе Противоречивая, всё так же медленно растягивая слова, пытаясь подцепить волос, чтобы его выдрать. Ради эксперимента. Для чего-то ж они там растут?

– Да? И о чем же? А я себе шубу купила… Точнее, Костя купил, но он еще об этом не знает, – похмыкала Лилия, подключая микрофоны и занимая место напротив своего.

Противоречивая дёрнула волосинку, от испуга подскочила и заверещала от боли. Разозлившись на саму себя, она движением руки быстро заставила зеркало исчезнуть из помещения, уселась за свой микрофон и, не зная, что бы еще такого учудить, заорала в него:

– Раз, два! Проверка слуха! Раз-раз! Итак, в эфире "Сплетни и Бредни" и с вами мы: самые чокнутные, засплетневые и забредневые…

Лилия перехватила побыстрее микрофон и, тщательно вытерев его от слюней, поставила обратно на стол:

– Итак, наша любимая Проти поведала о том, что новая тема для сплетен и бреден появилась.

– Ко мне поступили интересные сведения, что наш vassago дорогой отправился в отпуск. В горы. Так сказать, покататься на лыжах, остудиться от невыносимой жары и пыли Москвы! – девушка довольно расцвела улыбкой. – Шикарно! И даже там он не смог устоять перед…

–… Искушением кому-то промыть мозги! – добавила Лилия, жизнерадостно качая головой.

– Да-да, мозги-то он попытался попромывать, только ему после этого попромывали зад пинательным рефлексом, – Противоречивая аж хрюкнула от удовольствия. – Но! Всё по порядку!

– Ну-ка, ну-ка… Неужели, он там встретил Йети? Предложил чай и далее всё по плану?

Противоречивая возмутилась:

– Не лезь вперед Протьки в пекло! Всё по порядку! Итак, наш любимый уцененный vassago отправился в горы, покататься на лыжах. Взял лыжу, взял вторую, взял палку-отснегооттолкалку, взял вторую такую же. А там в этих горах, он блудился в трёх ёлках! Он всё не мог понять, кто это впереди него бежит на лыжах и чьи следы у него прямо под ногами! Откуда ему было знать, что это он круги наворачивал вокруг ёлок!

Ведьма открыла свой магбук, который истошно заорал голосом Мэтью Беллами «I belong to you» и что-то прочитала с экрана:

– Кхе-кхе… Опа! – подняла она на Проти глаза. – А ты продолжение истории знаешь? Мне тут друг из гор написал… Видно, что про нашего vassago речь идёт!

– Разумеется, я знаю продолжение! И даже знаю неблагополучную оконцовку для кое-чьей задницы! Но, может быть, твой друг знает уж совсем тончайшие подробности??

– Вот именно: он знает! Пишет, что на днях к нему забрёл какой-то чувак на лыжах. Да не просто забрёл, а нагло въехал ему в зад… в спину, то есть.

– Так-так и что же там случилось далее? – живо заинтересовалась подробностями Противоречивая.

Лилия в ответ лишь ухмыльнулась:

– Что, что… Когда он вытащил Ваську из сугроба, куда машинально пнул, он уже синий был.

– Так что, выходит, Ваську глюкнуло, что он Йети встретил? Маразм крепчал?

– Нет, – нетерпеливо ткнула Противоречивую в бок. – Это Йети мне и пишет!

Девушка хрюкнула только уже, будучи недовольной от грубого обращения, и окончательно охренела от подробностей:

– Я, конечно, подозревала, что ты дама общительная, но что ты еще и общаешься свысокообразованными Йети, которые письма писать умеют, я впервые слышу!

– Не просто письма, а электронные! Ты что, думаешь, прогресс туда не дошел? Чем же снежные люди плохи? А? Я вот хотела всю их семью к нам пригласить на эфир, а ты! Ууу! Профессор Нечистологии, называется, – обиделась Лилия.

– А Йети к тебе приставал? – с хитренькой мордахой подкатила Проти к подруге.

– Он что, самоубийца что ли? Ты видела его женщину? Побьёт так, что о любых рыжих ведьмах на век забудет.

– Тоже верно… Ладно, это все не имеет значения! Сейчас важно то, что Васька впервые в жизни накололся с вымораживанием мозга другим… эээ… личностям! Вот, видимо, когда Йети его достал синенького из сугроба, он потащил его прямо к себе в пещерку… хммм… отпаивать чаем! В итоге нашего vassago чай не проканал… как он утверждает. Чай не верно заваренный, отчего вкус испорчен напрочь. Неправильные условия хранения, то сё…

– Ооо… Чай! Какой у него чай, – всхлипнула вампирша, уткнувшись в монитор. – Он не просто напился чаю, его торкнуло.

В этот момент Лилия повернула монитор с презабавнейшим фото к Противоречивой. На фото был изображен ошалевший от счастья vassago в обнимку со снежной бабой… транссексуалкой.

Противоречивая от увиденного подавилась воздухом (мысленно готовясь к официальному разводу):

– И вот примерно где-то в эти часы он начал парить мозги Йети! Сначала объяснял, почему тот неверно заваривал чай, и что баба – транссексуалка у него кривая и неправильная!

– Да ну? А Йети пишет, что vassago этой бабе отвешивал изысканные комплименты и предлагал ей поехать с ним в дальние края, прихватив прекрасного чаю с собой!

– Все они мужики двуличные – нам говорят одно, комплименты отвешивают, а в компании среди своих так и прет, так и прет самое интересное мнение их о нас…

– Вот-вот. Все они… Эх… Так ты не в курсе, но под конец, он вообще предложил ей выйти за него замуж?

Противоречивая за неимением ничего другого подходящего промолчала, озадаченно теребя мочку уха:

– Не у меня одной брачный период начался. Я вот всякие звуки издаю: мяукаю да хрюкаю. Интересно, а какие звуки vassago издаёт, когда у него брачный период? Монотонное завывание на тему «выходи за меня замуж – я тебе все мозги вынесууу»?

Лилия зашлась в полуистеричном хохоте:

– У меня вот точно брачный период. Но вроде я ничего такого не издаю. А Вася… Хм, – представила себе несчастную снежную бабу.

Противоречивая в ответ лишь поковыряла в носу большим пальцем ноги. Вампирша изумилась, вытаращив глаза до невероятных размеров:

– Ты пошла в школу акробатов?

– Это вынужденно. Вроде как ковырять прилюдно в носу рукой жутко не прилично уже. Не оригинально, знаешь ли. Люди не понимают подобных жестов не только в приличном обществе, но и среди алкоголиков бездомных. Там ещё более интеллигентные граждане попадаются, чем может представить себе всё высшее общество Англии.

– Ну да, ну да, – Лилия скептически огляделась. – Это точно.

И, покосившись на Проти, которая изогнувшись буквой «зю» чесала ухо, девушка тихонько, мелкими шажками, переместилась к выходу и сбежала, вспомнив о внезапных неотложных делах.

***

Прогуливался у редакции. Подумал – может зайти? Настроить, починить, сломать чего и … повеселить.

Сразу заходить не стал. Для начала просунул голову в щель между дверью и косяком. Аккуратно и медленно. Во избежание. Вдруг в плохом настроении. Не заметили. И даже не шевельнулись в направления движения воздуха. Что-то быстро строчили перьями на бумажках.

Решил, что надо их отвлечь. От дела. Зашел в кабинет двух редакторш. Не обратили внимания. Продолжали строчить. У Лилии чернилами был измазан весь нос. Будто не пером писала, а… им самым, да. У Протьки очки (от Крути Охренительного, крутые очочки делает, модные, как у бабушек) сползли даже дальше кончика ее длинной любопытной хлюпалки. И оказались где-то под ней. Грозя упасть на пол в любую минуту.

Собрался сказать что-нибудь веское. Значительное. По поводу их вида. Уже раскрыл было рот, чтобы съязвить. Но синхронным движением обе запустили в меня по баночке чернил. Не поймал ни одной.

Заставили писать статью. "Слово главного редактора" называется. Повышение, однако. Не претендовал на подобное никогда. Полчаса сидел и думал. Определился, что точно необходимо что-нибудь забавное, насыщенное. Внушительное. Да! Ничего конкретного придумать не смог.

Тихонько. Не вслух. Начал ругать двух редакторш, на чем свет стоит. Перед глазом угрожающе замаячило перо. Острым концом направленное мне прямо в зрачок. Кто бы мог подумать, что эта совершенно бестолковая на вид девица умеет читать мысли. Перо, а вместе с ним и его острый кончик, опасно придвинулось ближе. Эта Протька сказала, что все мои мысли написаны на моем добродушном и святом лице. Подошел к зеркалу. Проверил. Вроде ничего такого не обнаружил. Враки. Зато хотя бы перо от глаза убрали. Что радует. Заняли его делом. По прямому назначению использовали. Писательско-журнастко… писательско-журналиско… эээ, как-то так.

Сообразил заглянуть, что конкретно они там в срочном порядке катают. Может архиважное что-то? Подошел сзади. У Протьки на столе уже была готовая статья о магловских фильмах. Взял почитать. Мозг сломался от дикого напряга уже на первых трех абзацах. Слишком сильно написано. Даже для неё. Дальше читать не стал. Где-то у ее локтя волочился пергамент с обзором Академии Огненного Дракона. Выхватить не удалось. Третьей статьей, которой на данный момент она занималась, оказалась лекция по Нечистологии. Ну, с ней всё понятно. И с её больной головой тоже. Мало ей школы было, преподавания на эту тему, теперь вот статьи об этом пишет. В журнал! Да кому интересно читать об этом? Надо на потребу читателям писать. Испортят журнал ерундой всякой. Привыкли к манере vassago «что хочу, то и пишу».

Приблизился к Батори. Стал смотреть, что пишет она. Увидел перед ней статью про подарок. Жутко взволновался. Вытащил несколько листков. Ожидал увидеть что-то совершенно потрясающее… Разочаровался. Подарок был не мне. Да и так себе. Подарочек-то. Попытался заглянуть под ее нос. Посмотреть, что за статью она пишет сейчас. Не получилось. Сопелку от бумаги оторвать не удалось. Выудил тканевый платочек. Послюнявил. Чуток потёр шмыгалку. Не заметила. Потёр сильнее – чернила совершенно не желали оттираться. Не заметила. Надавил еще сильней. Получил локтем в живот. Хотел как лучше, а получил как всегда. Как всегда.

Вернулся к Протьке. Забрал очки. Визжала и подпрыгивала. Пока я, задрав руки вверх, протирал их мягкой салфеточкой. Сам не проконтролируешь, будет годами с замызганными ходить. И это с брендовыми-то. Стыдобища. Посадил очки обратно на её шнобель. Мигом уселась и спокойно продолжила писать. Ни слова благодарности…

Поправил за плечи, чтобы ровнее сидели. Попытался подвинуть стулья, на которых сидели в метре от стола. Чтобы спину не портили. Осанку берегли. Молчание. Безнадежное дело. Похоже, что они обе малость того. Одурели. От своей работы. Подумал: «Господи, куда я попал…» и вырулил из редакции, получив в спину еще баночку чернил. Кто кинул? Когда я обернулся проверить строгим взором неудавшегося папашки, обе увлечённо смотрели в свою писанину. Пару минут сурово взирал из дверного проёма на двух девчонок. Мысленно махнул на них рукой и отправился. По своим делам. А статью пусть сами пишут.

***

Лилия и Паулина сидели в редакции около старинного и жутко дорогого столика (подкуп одного высокопоставленного чиновника ранга Бессмертника Кощеева), и, чинно-мирно, оттопыривая мизинцы в сторону, пили мандариновый чай с листьями смородины. Чаёвничали. Сплетничали.

– А ты слышала, что Проти сожгла волшебные бани на Лысой горе? – лениво протянула вампирша.

Паулина подавилась чаем и сделала страшные глаза, выпучила, если проще говоря:

– Так это была она?! Ну, надо же! Как она умудрилась-то? Опять, небось, баловалась со спичками? Эх, говорила я ей, что спички Противоречивой не игрушки, но кто же меня слушает! Все же и так умные…

– Если бы спички… Она зачем-то приволокла с собой в бани ведро бензина. Говорит, – протянула руку за печеньем. – Что, просто домой его несла… Так вот, она решила подбавить парку… И перепутала ведра…

– Ну да, и, разумеется, все само собой загорелось… Сколько она разрушений принесла… Вон и микрофон после каждого эфира еле работает! Кстати, а где она сама сейчас? Небось, опять сеет смуту и хаос в народе?

– Ой, собиралась к кому-то на свадьбу… Страшно представить, что там буудет… – Лилия притворно закатила глаза.

Паулина с ужасом во взгляде отхлебнула чай и продолжила сплетничать:

– Со свадьбами всегда какая-нибудь история выходит… – вспомнила прошлый эфир. – Думаю, Атлантида после визита нашей Противоречивой и потонула. Хотя, вроде возраст не тот. Или у неё секрет молодости какой в наличии имеет место быть? А в качестве кого она на свадьбе будет? Не тамада ли случайно?

– Вроде нет, и не невеста… А Атлантида, – скромно уткнулась в свои ноготки с идеальным маникюром, – после меня потонула, секретик молодости у меня имеется… а еще, она тут постоянно калечится, надо бы все острые предметы из редакции унести.

Очки у Паулины поползли куда-то вниз, и она поспешила их поправить.

– Ладно. Надо будет потом этим заняться. Я ее на днях видела в редакции одного журнала, на нее шкафчик главного редактора упал. Знаешь, сколько было шума и взаимных упреков? Но наша Проти, конечно, всех сделала и под конец ссоры случаайно пнула шкафчик ногой…

– А ты уверенна, что случайно? Не похоже на нее, – почесала свой слегка курносый нос Лилия. – Зная ее, странно, что редакция устояла. Что она не подала в суд иск о покушении на убийство.

– Она в тот день была на редкость спокойна и уравновешена, – Паулина взяла в руки ручку и принялась ее крутить и вертеть. – А что, уже кого-то засудила?

– А ты не слышала? Тут, пару лет назад, была история, как Проти в магазин сходила. Магазин дорогущих ведьмаксессуаров. Там она запнулась об стойку, обрушила ее, сбила вторую, которая упала на витрину и разбила ту вдребезги. Когда охранники кинулись ее поднимать, она обоих нокаутировала, и еще потом засудила администрацию магазина за то, что они в неположенных местах ставят стойки и что у них звери, а не охрана… Да! Ещё и домогательство приплела!

Паулина выронила ручку из рук:

– Ну, надо же! Я о ее громких набегах мало что слышала. Тут недалеко, говорят, раньше была типография, и наша великая журналистка забежала туда переговорить о новом выпуске… Так уронила ведь два станка, испортила им всю краску и потребовала компенсацию у владельца типографии. Он, вроде, не согласился, и она облила его кефиром. Ну, там до суда, вроде не дошло, но думаю, Противоречивая всех бы засудила к чертовой бабушке.

– Ой, это мелочь, он после того кефира, скажу по секрету, испорченного, доолго не мог в себя прийти. А потом еще неделю у нас под дверью сидел и просил снять с него проклятье… Хотя, Проти до сих пор утверждает, что она на него ничего не насылала.

– Да, – Паулина наклонилась за ручкой и, разгибаясь, ударилась головой об жутко дорогой для обеих главвредин столик. – Ой! Кхе… Так, что у нас еще тут интересного с ней было? Точнее у вас, потому что мы-то тут люди новые, не местные, на минутку забежавшие. Биографию вашу знаем только по слухам. Кстати, насчет бань и пожара! Говорят, там парился весьма и весьма высокопоставленный дядечка, которого некая мафиозная группировка собиралась убить. Не знаешь, связана ли с этим Противоречивая, или это всё же было совершенно случайно?

– Гм, – Батори задумчиво покачала ногой, приложившись оной об столик. – Ну, прямо и не знаю. Ты меня слегка озадачила. Зная ее, все может быть… а что там за мафиози-то? Не лысогорские, случаем?

– Они самые! – энергично кивнула, растрепав всю прическу. – Главный там у них этот…как его, ну, хмырь с бубном…

– Топор! Ой, нет, он Проти до колик желудочных боится, так что, не думаю, что она причастна. Хотя… Он и клинья к ней подбивал когда-то, – крепко задумалась, – может… может, это не лысогорские, а пещерковские?

– Ну, там хмырь с бубном главный, – озадачено произнесла Паулина и налила еще чаю. – У кого из них он главный?

– А, это ты про его брата думаешь. Нет, он точно пещерковский. Лысогорские не такие кровожадные, чтоб Проти завербовать.

– Согласна! Что бы ее послать на дело надо быть просто кровожаднее некуда! – радостно подтвердила и одним глотком осушила всю чашку. – Что-то чаек у вас какой-то странный. Не Противоречивая ли принесла, случайно?

– Нет. Мой. Лично растила. У моего дяди Влада, в замке отличный зимний сад. А подруга выводит отличные растения. А что, что-то не так? Галлюцинации? Ну, – усмехнулась, – она говорила, что могут быть побочные действия.

– Ладно, замнем! – Паулина покраснела, потому что увидела, как на плечо собеседнице садится желтый дракончик.

– Хорошо, замнем, – улыбнулась сиреневой свинке, которая порхала вокруг головы гостьи. – А что еще интересного слышно?

– Так, я тут где-то записала… – принялась рыться в бумажках на столе. – А, вот! В одном интересном местечке, неподалеку от Марьиной рощи мне сообщили, что Противоречивая состояла в некоем родстве с Алиссией Демураж. Кстати, так же поговаривают, что одной из тех детишек, которые зажарили Черную Алиссию в печи и была наша многоуважаемая Проти. Так, еще есть данные о ее связи с сеньором… А, не, это все не про разрушительные способности.

– Ты серьезно?!! – Лилия поспешила поймать стремительно падающую челюсть.

– Угу. Во всяком случае, мой информатор сообщил мне именно это, подкрепляя это показаниями свидетелей, – важно кивнула желтому дракончику.

– Ясно, буду знать, – опасливо покосилась на метлу Проти в углу и нервно поелозила на стуле.

– Так-с… Еще у меня есть её обличительные фотографии, – словно не замечая нервного состояния Лилии, тихонько передала ей папку. – А вот как-то по основной теме больше ничего нет.

– Ты что, это же компромат на Проти! Ты представляешь, чем это нам может грозить?! – Лилия в ужасе посмотрела на собеседницу.

Гостья смущенно запихнула папочку в сумку:

– Ну, ладно, мне еще пригодится когда-нибудь. Так-так-так… Что там она еще недавно покрушила?

– Ну, микрофон, это уже не трагедия, у нас вон, – кивнула на шкаф, – штук сорок запасных есть. Так что, не страшно. А, в общем, вроде, больше ничего…

– Тогда предлагаю по-быстрому сваливать, а то я с такой вещью в сумке чувствую себя оччень не комфортно возле Протиной метлы!

– Ну, мне тоже бы домой. Тебя подбросить?

– Ага, если не затруднит, – Паулина с ужасом представила, что с ней будет, если в темном переулке ее встретит Противоречивая, когда у неё в сумке такая «бомба». Лилия протянула руку гостье редакции и прямым телепортом стартовала из редакции вместе с ней.

***

Томно вздыхая, в редакцию вошла почти счастливая Противоречивая. Брови Лилии Батори буквально взлетели вверх: светящаяся Проти – это большая редкость. Такая редкость, что обоснованно появляются подозрения в подмене личности, если только не…

– Опять в автобусе каталась?

– Не понимаю, почему все лопухоиды так не любят час пик и переполненные автобусы? Ну да, тесно. Зато сколько возможностей поприжиматься к окружающим. Сплошной интим!

– Вот из-за таких, как ты, и не любят, – буркнула вампирша, а через секунду расхохоталась, представив себе в подробностях юную ведьмочку, что прижимается к обычным гражданам со всей своей нереализованной затаённой нежностью: спинки наглаживает, головку на плечо укладывает, просто жмётся…

– Не понимаю я их, вечно чем-то недовольные: постоянно хмурые выражения лиц, насупленные брови, грустные полупустые глаза.

– Ну да, ну да, – хмыкнула Лилия, глядя на прямо-таки одухотворённую мордаху Противоречивой, которая обычно была образцом вечного недовольства, суровости или грусти, и почти всегда держала брови сведёнными у переносицы.

Определённо, сегодня девочку разобрало не по-детски. То ли вмешаться и помирить их с vassago, чтобы отстала от граждан, то ли не стоит. Вот уж кто злыдень и ворчун, так это он. Мистер Вселенская Ворчливость. Только это звание означает не победу в номинации, а его способность умудриться вместить в себя весь объём сварливости, что есть у каждого человека на планете. А, как известно, с кем поведёшься – от того и блох нахватаешься. То ли отваживать от автобусов в час пик, то ли наоборот, чаще катать ребёнка. Всё! Решено! Надо Противоречивую регулярно прогуливать в переполненном общественном транспорте. Глядишь, веселее станет. Да и ей, Лилии, самой бы не помешал лишний разок сей променад – только пользы дела для: судя по кратким рассказам, гражданам явно не хватает гипер-позитива и жизнерадостно-зловещего ведьминского хохота на весь салон. Лилия тоже завздыхала, вспомнив ни к селу, ни к городу своего бывшего – оборотня.

– Так, – рявкнула рыжая ведьма, пока они тут обе не увздыхались и сопли не пустили. – За работу!

– Где работа, – встрепенулась Противоречивая. – Какая работа?

***

Он стоял напротив её стола и разглядывал.

Противоречивая, уткнув свой длинный любопытный нос в пергамент, что-то строчила пером буквально на огромной скорости. Четверть километра в час, не меньше. Странно, что перо ещё не самовоспламенилось. Очки, по своему обыкновению, сползли куда-то в район под носом. Чёрные волосы, обычно спускавшиеся до середины спины красивым блестящим полотном, сбились чёрте как и куда. Одна прядь была заправлена за ухо, но, тем не менее, изогнувшись самым поразительным образом, нахально высовывалась из-за него вверх и вперед и укоризненно смотрела прямо на него, словно говоря: «Ну, и чего уставился?». (Если бы это были локоны Медузии Горгоновой, которые чаще походили на змей, укоряюще-говорящий облик прядки был бы куда как реалистичнее.) Ногти ядовито-зелёного цвета, за исключением средних – они были выкрашены в цвет фуксии. Средними пальцами девушка отбивала сглазы, запуки и заговоры, которые летели в неё от злобствующих посетителей редакции журнала «Гадкая Саламандра». В остальном же вроде не красотка, но вполне приятной наружности с какой-то отстранённо-нереализованной притягательностью.

Противоречивая удивлённо вскинула голову и, выгнув левую бровь под немыслимым углом, посмотрела на него.

– Чего ты вдруг распсиховался?

Зная её способность не замечать ничего вокруг, если это не входит в фокус её интереса «здесь и сейчас решаю своё дело, шло всё прочее лесом», даже удивительно, что она обнаружила его присутствие, да еще и почуяла состояние. Ну, что значит «распсиховался»? Он стоял достаточно спокойно, миролюбиво, и даже лицо было совершенно ровным. И мысли текли в своём обычном спокойном темпе, не взбудораженные очередным скандалом века. В общем, как и всегда. Но Проти знала и чувствовала его как никто.

– Давай поженимся! – ляпнул vassago то, что вертелось у него на языке последние минут пятнадцать.

И плевать на разницу в 26 лет. Вот весь мир магии обалдеет (в лучшем случае!). После всех перипетий, всех статей в их журнале, всех этих злобных выскочек из школ магий, которые так и норовили наслать какую-нибудь гадость ему в отместку. Ей доставалось всегда за компанию, потому что…

– Прямо сейчас или обождешь несколько минут, пока я допишу статью? – прервала она его размышления, не вдаваясь в ненужные вопросы и подробности на тему «А с чего вдруг? Да как будет проходить? Да где проведем? Кого позовём?». В этом вся она: то жить не даст спокойно, дотошно выспрашивая каждую мелочь, уточняя и перепроверяя, всё ли так она поняла, то идёт напролом выполнять инструкции, не задав ни единого вопроса.

Она вновь опустила нос в пергамент и продолжила писанину. Её с мысли сбивать нельзя, поэтому лучше уйти. Приготовиться, так сказать. Vassago слегка суетливо отправился в свой кабинет. Кабинет главного редактора то есть. Переодеваться в костюм. Галстук, галстук не забыть бы.

– Тот фиолетовый лучше, – буркнула противная девчонка вдогонку.

Чёрт, опять снесла все его блоки против подзеркаливания мыслей.

– Потому что слабенькие очень, опять экспериментировал, небось, шил-перешивал? Косячно сделано. Эксперименты – это явно не твоё: что те порталы, что блоки от подзеркаливания.

Он вздохнул и закрыл дверь за собой, пока не прилетело ещё какой-нибудь меткой и едкой критикой. Ну, нравилось ему ставить магические эксперименты. Нравилось! Заклинания перекраивать, стыковать различные сферы магии так, как никто не станет стыковать. Другое дело, что не всегда и не всё оказывалось стыкуемым в адекватной мере. Иногда ему приходилось ходить с опалёнными бровями. Хотя, в его случае это мало чего решало – его брови были почти бесцветными, а так хоть изюминка какая на лице появлялась.

Через пять минут костюм был надет, галстук (фиолетовый!) нашёл своё пристанище на груди, статья дописана, а шебутная или, вернее сказать, нервозная Противоречивая, не причесавшись и забыв нарядиться, оторвала новоявленного жениха от глубокомысленного созерцания в зеркале и очередных раздумий (вслух!) о Ковене магов и чародеев, созданного Вилиардом, схватила его в охапку и телепортировала на Лысую гору. Прямиком ко входу местечкового ЗАГСА. Vassago тут же переключился с ненавистного Вилиарда на выбор Противоречивой места для женитьбы. Продолжил ворчать, то есть:

– На самом деле, точку можно было выбрать и получше. В конце-то концов, у нас совершенно не обязательно делать это в стране происхождения, в отличие от русских лопухоидов. Подошла бы любая шарашка с данным уклоном, да хоть в той же Америке, например. Или любой ЗАГС лопухоидов был бы тоже неплох, хотя там надо подавать заявление за месяц, а на самом деле все полтора, вся эта бюрократическая круговерть… С другой стороны, можно влепить заклинанием дезориентации и проволочек бы не стало…

– Угомонись, солнце, уже прибыли, – с нежной улыбкой заявила девушка, распахивая дверь, – здесь не придётся ждать, швыряться заклинаниями, обслужат самым живейшим обра…

Было понятно, отчего юная журналистка внезапно потеряла дар речи. Лысая гора всегда славилась своим неадекватным подходом. Именно здесь располагалось большинство учреждений для русских магов. Когда-то в давнем прошлом Лысая гора считалась точкой сбора различных колдунов. Шабаши тут устраивались, если проще. Крестьяне обычно обходили это место стороной, хотя бывали и любопытные. Но уже скоро пройдёт целый век, как тут прочно обосновались разнообразные магазины по продаже чего угодно магического и волшебного, аптеки, бары и рестораны, радиостанция «Колдуйбаба», телевидение, всякие официальные лавочки, здесь были и частные дома всяких ведьм, некромагов и прочей швали. Так как гора была не так уж и велика, то все жили буквально друг у друга на головах. В некоторых заведениях почему-то работали мертвяки. Как китайцы в российских городах. Дёшево и сердито. И теперь один из них вцепился в руку Противоречивой. Не китаец, мертвяк!

– Пришли пожэниться? Ви по адресу, милая дэвушка! – он буквально втащил в помещение растерявшуюся журналистку, а следом и уцепившегося в её локоток главного редактора. – Именно здэсь тебя ждёт самый незабываемый день в твоей жизни. Ах, как ви красивы, – ухмыляясь почти беззубой кривой улыбкой, мертвяк самым наглым образом своими гниющими пальцами чиркнул по лицу девушки. Её аж перекосило.

Особенность мертвяков была в том, что с ними нельзя разговаривать, нельзя ничего брать из их рук, нельзя применять обычную боевую магию. Если же правила нарушить, то мертвяки лишали воли и забирали нерадивую жертву с собой в могилу. Обычно оставалось уповать на то, что рано или поздно им надоест твоё молчание и бездействие или ты сам сбежишь от них. И как специалист по нечисти, Противоречивая как никто знала эти правила. Но она так же и знала мощнейшее заклинание против мертвяков, однако, оно имело специфические побочные неприятные эффекты. Очень неприятные. И прямо сейчас в её голове бушевала борьба: использовать или нет. Мстительность явно склоняла чашу весов в сторону использования.

Только у некромагов была абсолютная сила перед мертвяками: высвобождать из мёртвой плоти застрявшее и зацепившееся за тело дыхание Жизни. Однако, некромагия – это вам не запуками в потасовке в баре налево и направо швыряться, тут долгие годы обучения с младенчества нужны. Плюс дар, переданный учителем – некромагом одному единственному ученику (реже паре-тройке, если дар очень сильный).

Vassago вздохнул и припечатал приставалу своим новоиспечённым заклинанием, от чего тот превратился в жалкую кучку костей и тряпок. Стык боевой магии и некромагии тоже даёт неплохие результаты. Вот тебе и косячные эксперименты. Заодно хоть проверил.

Из дальнего кабинета выглянула женщина невнятного возраста и обрадовано подскочила к ним. Дамочка внешне сильно напоминала собаку породы такса. Лопухоиды таких выводят. Не совсем ясно только с какой целью – едят их что ли? Собак-такс, а не конкретно эту женщину.

– Наконец-то! Руководство совсем сдурело на экономии. Этот хмырь целыми днями трындит, не затыкается, умника из себя корчит. И шарахнуть-то нельзя, от начальства и влетит. Черт бы их побрал этих кровососов, никакой заботы не дождешься… а тут, вроде как, и не виноватая, посетитель пришиб, – тарахтела она, провожая парочку к себе в кабинет.

Дождавшись, пока посетители зайдут и займут места, она поинтересовалась с какой целью они пришли. Получив ответ, достала соответствующие бланки из верхнего ящика стола и приступила к процессу. А если точнее: забубнила, залопотала себе что-то под нос, перебирая бумажки. Противоречивая уставилась в глаза vassago и сделала влюблённый взгляд, как и полагается моменту. Но после того как глаза от напряжения заболели, а со стороны ведьмы посыпался поток уточняющих вопросов, на которые надо было сосредоточенно и быстро давать ответы, перестала закатывать взор. Vassago стоял весь внимание и явно собирался задать кучу своих встречных вопросов в силу своего занудства. Не делал счастливый полуобморок во всяком случае. Когда от Таксы прозвучал вопрос «А не ели ли вы прошедшим вечером репу?», Противоречивая напряглась и начала подозревать, что над ними решили поиздеваться. Но фонтан вопросов неожиданно кончился, бланк оказался заполнен, работница прочистила горло мощным «кхе-кхе», насморочно шмыгнула носом и провозгласила:

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга!

Противоречивая от такой внезапной смены настроя растерялась: что значит поздравить друг друга? Про такое вроде речи не было. Праздник что ли какой? Всего лишь замужество. Повернулась к новоявленному мужу, деловито протянула ему руку для пожатия и заявила:

– Поздравляю!

Ведьма чуть не прослезилась, вероятнее всего от смеха, который пыталась прикрыть интенсивным кашлем, старательно закрываясь руками. Такса наколдовала полагающийся текст на свидетельстве о заключении брака, шлёпнула магической печатью и, довольная собой, передала его в руки vassago. Противоречивая тут же выхватила проверить: есть ли там отметка про репу. Нет, свидетельство оказалось до омерзения простеньким. Кто, где, когда. Даже пункта «зачем» нет. Vassago было начал задавать всё-таки свои вопросы, которые у него назрели в процессе, но Противоречивая под локоть быстро повела его в сторону выхода, вертя бумагу в руках так и эдак на предмет каких-то скрытых текстов.

Ведьма-такса смотрела уходящим вслед: они, словно забывшись, вовсю уже шагали к дверям, ведущим на улицу. Для чего про репу-то спросила? Бланки в типографии по соседству на первое апреля печатали, а там хохмачи те ещё сидят. Всего неделя прошла, не успела ещё озадачиться исправлением бланков, да и мертвяк под ногами путался, покою никакого не давал. Теперь-то уж она везде наведёт порядок, если доброе начальство не добавит ещё «помощников».

***

Здесь была потрясающая глубокая тишина. Темно-барахатный еловый лес мягко скрадывал движения зверей и птиц, словно поглощая их в собственной безмерной утробе. Изредка было слышно треньканье какой-то птахи. Ей явно нравилась тишина, но ещё больше нравилось нарушать её переливчатым счастливым звоном.

На самом краю леса вдруг образовался необычный сгусток, который иначе как магическим не назовешь. Он ярко полыхнул всеми цветами радуги, издавая потрескивание, похожее на электрическое, а спустя 10 секунд взорвался громким хлопком, выплёвывая из себя нечто: на траву прямо под ним плюхнулся огромный тёмный комок. Это нечто вдруг по-русски выругалось о чьих-то обкусанных ушах и распрямилось во весь рост, оказавшись худющей девицей лет 19.

Перекосившиеся очки на длинном носу, сморщившемуся от боли, взбаламученные, рассыпавшиеся по плечам ядовито-зелёные с фиолетовыми прядями волосы, на которых едва держалась чёрная бандана, грозясь свалиться под ноги в любой момент. Девушка была одета в полосатую майку-алкоголичку и классические широченные брюки, с тяжелой цепью на бедре. Вид же довершали раздолбанные чёрные кеды в заклепках и шипах, прятавшие под собой носки в разноцветную полоску.

– Чтоб я ещё раз воспользовалась очередной его самодельной хренью, которую он называет порталом. Самой надо было телепортироваться по стандартному заклинанию. Улетела за километр от места назначения, ладно хоть в дерево не врезалась, – разворчалась она, отряхиваясь и оглядываясь вокруг, в попытках осознать, в какой точке пространства очутилась.

Поймав падающую бандану, она снова её повязала, поправила очки, фыркнула, вздохнула, передёрнула плечами и отправилась прочь от леса с его беспардонно тарахтящей птицей. В сторону, где, как помнила, находился замок. Замок школы ВизарДар. Где только фантазия определяет границы реальности. Именно таким был девиз данного образовательного учреждения.

На самом деле, эта удивительная школа была хорошо знакома Противоречивой – именно так звали эту странную во всех отношениях девицу – несколько лет назад она жила в ней. Она никому не сознавалась, но дико скучала по ВизарДару, его переходам, по тогдашним обитателям. А с одним из тех жителей, кстати, он и сделал этот недопортал, она даже слегка поспособствовала закрытию данной школы. Это единственная магическая организация, которая закрылась после её статьи. Больше она подобного не допустит. Хотя vassago не раз говорил, что это глупость и там всё давно к этому шло и без их дражайшего участия, но Противоречивая всё равно испытывала чувство вины.

А сейчас она идёт туда, чтобы написать историю ВизарДара. Словно в оправдание. Она уже видит эту статью – будет грандиозной и большущей. На несколько страниц журнала "Гадкая Саламандра"…

Вздохнув в последний раз, девушка завершила путь, остановившись перед сиреневой дымкой, за которой прятался замок. Ни один обычный человек не заметил бы эту дымку, не увидел бы этой школы. Для него бы это выглядело пустырём. Только волшебники могли попасть туда. Замерев на мгновение от ностальгически щемящего чувства, а потом, внезапно решившись, шагнула навстречу заброшенной крепости. Навстречу своей памяти…

***

Он с удобством расположился на кухонном столе, подобрав ноги. С его комплекцией (всё-таки пузико, выросшее за два последних десятка лет, было очень внушительным) и размерами этого самого стола с ножками, норовящими надломиться в любой удобный момент, это был не самый умный вариант. Однако поза по-турецки на данной поверхности позволяла сохранять хоть какое-нибудь чувство собственного достоинства. Это точно было приятнее, чем получать мокрой половой тряпкой по свесившимся со стола ногам.

Колобком возвышаясь над столом, он с поразительной сосредоточенностью покусывал большой палец. Вместе с ногтем. На левой руке. Дело было увлекательное и грозило новыми рекордами в плане обгрызенности перед остальными пальцами и ногтями. Прямёхонько в это время в голове вырисовывалась потрясающая картина очередного скандала. С мерзкими подробностями статья, которую он разместит в очередном номере Гадкой Саламандры. До последнего ехидного словечка, до каждой запятой и точки. И всеобязательно, всенепременно необходимо будет приложить фотографии и аудиозаписи, подтверждающие скандальное великолепие…

Китеж-град. Данное, с позволения сказать, «магическое» заведение он давно заприметил и даже не обошёл своим въедливым вредным характером да оскорбительным тщательным метким словом. Руководство школы с самого начала его поступления в это заведение (он замаскировался под малолетнего студента) прицепилось к нему.

На самом деле, предварительно сам vassago полез на рожон и сделал всё, чтобы проверить руководство на вшивость – это его любимое дело. Дело всей жизни, если хотите. В школе было запрещено списывание. Когда он в домашнем задании цитировал слова самого преподавателя (Марфы) с указанием на источник, то работа почему-то была отклонена с необходимостью пересдачи, так как была якобы «списана».

Когда же на семинаре другого преподавателя другие ученики при ответе на вопрос совершенно спокойно зачитывали учебник вслух или точно так же повторяли слова самого преподавателя с лекции, то данный факт преподавателем считался нормой при оценивании ответа до высшего балла. Vassago тут же указал на некий двойной стандарт, на что Анна Мари вздохнула только, но промолчала. Когда ещё один ученик вновь зачитал из учебника и получил высший балл за ответ, vassago вновь указал на этот момент, преподаватель вновь не отреагировала. Но через сутки ему выслали требование прийти на административное совещание. В 12 ночи. Как будто это не школа волшебства для детей, а хрен знает что вообще. В 12 часов ночи! Совещание! Административное! С учеником!

Ладно, сей инцидент замяли (но он не забыл осветить его в Гадкой Саламандре, смакуя все тонкости и нюансы). Потом последовали тотальные угрозы (ну, он всегда умел очень быстро довести людей до точки кипения) о проведении магических воздействий на него родимого. Так же Марфа и Северус (управители Китеж-Града) были уличены в том, что заставляли детей стучать и крысятничать на других учеников. Потом они пообещали завести на него уголовное дело в самой обычной лопухоидной полиции за астральный труп невесть какого человека, невесть где лежащего и невесть как им убиенного. Теперь вот намерены наслать на него смертельное проклятье. Если учесть, что они до сих пор уверены, что ему нет и 20-ти, что он малолетний неразумный дурак, то… Китеж-град угрожает смертью ребенку! Сильно сказано. Для заголовка очередной статьи будет в самый раз!

Vassago отщипнул от пальца очередной смачный кусочек и критически оглядел полученное произведение искусства. Опять ведь Противоречивая измажет его тем ядрёным зельем против обгрызания ногтей, от которого ещё долго будет тошнить. Оторвав взгляд от созерцания пальца, он огляделся вокруг. А вокруг что-то происходило в этот момент. Он ведь только недавно вернулся из Китеж-Града (будь неладна эта тоталитарная секта с националистическим уклоном и промывкой мозгов юных идиотов, которые платят за практическую магию, которой там нет и в помине, уж он-то проверил), буквально на подъеме, предвкушая свой триумф, а тут Противоречивая потребовала от него не путаться под ногами. Вот она с ним как с собачонкой шелудивой. Опять со своей генеральной уборкой. Затеяла. И ведь в самый разгар попал. Полы, видите ли, моет, ползая с тряпкой по полу в интересной позе (швабры и веники не признаёт принципиально). Пришлось залезать на стол, чтобы не мешаться, а то ведь отметелит этой тряпкой и про позу её быстро забудешь. Можно подумать, что нельзя использовать магию для приборки, и уж с её-то офигенским владением магии, она бы тут навела порядок минут за десять, а вот ползает ведь. Любит прибираться, видите ли. В удовольствие. Ладно, пусть прибирается, пока стол не рухнул под его весом, он хоть полюбуется.

Однако его внезапно озарило, что кроме генеральной приборки происходит и нечто другое. Перестановка! Как и любой истинной женщине (хоть и прикидывалась пацанёнком, таская эти лопухоидные байкерские шмотки), её хлебом не корми, дай мебель попереставлять. Один раз он уже тихонечко телепортировался на свою кровать прямиком из редакции и вместо объятий одеяла вдруг оказался внутри собственного шкафа. Момент был неприятный. Напугал посередь ночи Противоречивую своим криком боли (спина же не железная), сам же и оказался виноват во всех бедах. Что взять с женщин, особенно с таких. Вот ведь электровеник. Если раз в три месяца не переставит чего-нибудь, считай уже исчезла из его жизни, а он и не заметил произошедшего.

Он и Противоречивая для удобства жили вместе в одной квартире. Ну не ночевать же в редакции? Как приятно и уютно прятаться от очередных жертв его статей на кухне в двухкомнатной квартире почти в самом центре обычной Москвы, да попивать вкусный чаёк с сушками и шоколадными печеньками, вместе посмеиваясь над очередными поворотами журнала. Обсуждая всех и вся в компании молодой девчонки.

– Да слезай ты уже с этого стола! Пока только из кухни не выходи. Я в комнатах вымою.

Vassago жизнерадостно засвистел и стал аккуратно спускать ноги – возраст же! и комплекция! надо быть осторожным! – уж теперь-то он за этим столиком статью напишет! Что будет, что будет – ух!

– Сначала пальцы тебе все перемажу, полпальца отгрыз себе опять! И это не предел, если ты засядешь строчить, – крикнула она из соседней комнаты.

Vassago на мгновение скуксился, но продолжил призывать к себе пергамент, перо и чернила, пристраивая к столу обалденно удобное для его спины креслице, которое минутой назад висело под потолком в ожидании своего часа Х («икс» или русское «хэ» трактует кто как хочет) …

***

Как Вы уже, наверное, поняли: у моей героини – Противоречивой – есть прототип. Как и у остальных героев. За ними стоят вполне реальные люди. Всё описываемые события происходили в действительности… но в виртуальной. Поясню.

Лет 20 назад в нашу жизнь ворвались книги про Гарри Поттера. Словно весь мир вдруг резко влюбился. Такое бывает. Наравне с этим были фанаты Толкиеновского мира, фанаты Тани Гроттер, Порри Гаттера и др. Все буквально болели магическим миром. И куда-то эту болезнь, эту влюблённость надо было реализовывать. И вот различные ребята стали создавать на просторах интернета сайты со школами магии. Там были кабинеты, там учились и обучали, много общались, играли в квиддич, драконбол и делали много чего другого.

Мне тоже была интересна эта виртуальная жизнь, но толком ни в одной школе я так и не прижилась. Зато отлично обосновалась в журнале «Гадкая Саламандра», писала статьи обо всех школах, в которых побывала и которыми заинтересовалась. Этот журнал до сих пор есть на просторах интернета, его можно найти без проблем. Но очень рекомендую обзавестись антивирусом. Мы строили его на «народ.ру». Где-то в 2013 году весь «народ» передали «Юкозу», все сайты обвесились рекламой, всё стало работать через пень колоду и больше мы не возвращались к журналу, закрыв его на громкой скандальной ноте. Теперь Касперский там видит вирусы.

Изначально в магическом мире РуНета, в частности, в Визардаре, я носила имя Гробыня Склепова (позаимствовано из книг про Таню Гроттер). Когда мне понадобилось писать «изобличающую» статью о Визардаре, я взяла другой ник, который вдруг удивительно прирос ко мне, ибо чётко передавал всю мою тогдашнюю жизнь и мышление – Противоречивая. Меня часто называли сокращённо Проти. Правда, мне это не сильно было по вкусу. Зато было удобно другим.

Vassago – тоже вполне реальный человек. И да, его никнейм всегда писался с маленькой буквы. Довольно удивительно и быстро мы с ним спелись и стали активничать в журнале, который на тот момент бросила его создательница Рита Скитер. Рита вообще, можно сказать, просто заложила основу, всё остальное поехало уже на vassago, а чуть позже – и на мне.

Кроме слаженности и общих интересов, у нас был и конфликт с ним, после которого мы с Лилией Батори и Вилиардом создали альтернативный журнал – Veritas (его адрес veritas.far.ru, к сожалению, на момент создания этой книги, он перестал работать, хотя умудрился очень долго просуществовать, два года назад мне удалось изъять из него некоторые статьи и доработать их). Этой ситуацией почему-то всем очень хотелось воспользоваться. Многие считали Гадкую Саламандру жёлтой газетой, и обрадовались, когда «самые талантливые журналистки» (по чести сказать, талантливы мы были только в страдании хренью, но никак не в журналистике) ушли оттуда, и хотели с нашей помощью нагадить ГС. Все знали о произошедшем конфликте. Но я бы не была Противоречивой, если бы меня можно было использовать против vassago.

Зубы все пообломали, ибо, несмотря на то, что моего друга vassago кто-то считал склочником, малолетним неадекватом, поливающем грязью хороших людей, я его таковым не считала. Так как общалась с ним очень много и могла предсказать его реакции: это практически беззлобный взрослый человек старше моего отца (да, в магомире было полно людей старше 30 лет!), которого надо было постараться вывести из себя. Он находил что-то, писал об этом, и умудрялся выбесить своими простыми истинами просто потрясающее количество людей. Зато очень интересно было читать то, что он написал. Многие с огромным интересом читали и ждали следующего выхода журнала, но мало кто в этом признавался, ибо понимали, что сапогом могут пройтись и по ним в следующий раз.

Отношения наших персонажей даже были подкреплены в виртуальном ЗАГСе. На самом деле я просто хотела написать статью про виртуальные церемонии заключения брака, а для прохождения всех этапов требовался второй человек.Где-то на просторах интернета имеется свидетельство о заключении брака. 9 апреля 2009 года. Чуть далее прилагается копия.

Герои в принципе могут походить на своего создателя, а могут не походить совершенно. Одно знаю точно, vassago и Лилия действительно списаны с тех, кто создавал этих персонажей: характером, внешностью. Моя Противоречивая тоже в принципе похожа на меня тогдашнюю. Только татуировок у меня нет, бандану никогда не носила, а волосы у меня всего лишь тёмно-русые и чаще заплетены в косы, а не распущены. Хотя образ, по большей части, мною не раскрывался тогда.

В 2009 году Алёна Ершова попыталась нарисовать моего персонажа как видела (на стульчике с блокнотом в руках). У меня тоже был рисунок. Он был срисован с одной тетради, на которой девушка очень сильно напоминала мне Противоречивую.

Некоторые из рассказов, те, где мы в полном угаре (радиоэфиры), были написаны тогда – в 2010 – 2011 годах. Многие из них мы писали совместно. В радиоэфирах участвовали Лилия и Паулина. Девчата смеялись, и я вместе с ними.

Всё остальное (а это большая часть) было написано с 2018-го по 2020-й год. Попытка вспомнить и описать всё то, что тогда весёлого или не очень происходило. То есть, выдуманного тут практически ничего нет. Или есть? :)

Всё происходило, только в виртуальной реальности. Я попыталась вшить это в якобы существующую другую реальность. Мира полного магии. И даже целых миров. Отдельных, огромных, словно планет, как в Слимпериаде. Насколько хорошо получилось судить вам. Разная стилистика и разный подход объясняются именно временным разрывом в написании рассказов, а также тем, что изначально это как книга не задумывалось :) Просто иногда брала и писала очередную историю.

Все истории до данного раздела располагаются в обратной последовательности: в начале самые поздние события, в конце самые ранние. Все последующие истории (после данного раздела) идут уже в обычной последовательности: от более ранних к более поздним, и являются уже событиями, произошедшими после того, как Гадкая Саламандра закрылась навсегда, а Противоречивая ушла из мира магии и отказалась от своего имени. Но в этих рассказах она всё равно будет упоминаться под привычным никнеймом. Для удобства.

Как-то так ;)

***

Тонкие бледные руки безжизненно обхватывали одеяло, которое то прятало горящее температурой тело, то безжалостно открывало. Девушка тяжело дышала. Температура была не столь уж высока, но в том славном промежутке, о котором немало сочинено ехидных женских замечаний. У мужика 37 и 2 или, упаси Господи, 37 и 8, а он готовится умирать, пока его жена при тех же показателях наводит порядок в доме. Из Противоречивой вряд ли бы получился хоть сколько-нибудь полноценный мужик, но она тоже уже готовилась испустить дух. Разве что не поскуливала. Если бы температура тела была на один градус выше, она бы тоже уже супчик приготовила.

Мятущийся ум панически пытался решить задачу: что такое нужно сделать чтобы тельце не окочурилось? То, что это тельце переживало и более тяжкие времена, никак на логику не влияло. Ум, находясь под воздействием вируса, просто отказывался мыслить здраво и деловито. Какая трезвость в таких условиях? Здесь вам не школа, когда пришёл к Ягге в магпункт и сдался на милость богине, у которой память болезнью не отшибло, и она прекрасно знает, чем можно вылечить несовершеннолетнего мага. Пока мозги больного заняты последовательным исполнением рекомендаций (то над картошкой подыши, то отвару выпей, то ещё чего), они успокаиваются и перестают думать о страшном. Не до того. А здесь, в мире лопухоидов, максимум на что можно рассчитывать – на деловое обслуживание в медицинской организации.

Она уже бывала в лопухоидных больницах в глубоком детстве. Болеть доводилось часто. Но, как водится у большинства людей, старая неприятная информация стирается с жёсткого диска, и ты легко налетаешь на те же самые грабли. Надеясь передоверить ответственность за собственную тушку врачам, она всё-таки набрала номер вызова скорой медицинской помощи. Со своими мятущимися мозгами она с трудом отвечала на вопросы по телефону. Такая куча уточнений: в гроб вгонят быстрее, чем вирус. Но самое славное ожидало её ещё впереди. Приехавшие через час (полный паники час) врачи ещё пуще забодали её вопросами. Словно в отместку за то, что их вызвали на столь несущественную температуру. Поняв, что она предпочитает всё же сдаться в больницу, они ушли на улицу дожидаться, пока она соберётся. Однако, желая спасти задницу, девушка благополучно забыла, что сама задница как раз-таки редко спасается. Именно ей больше всего и достаётся.

Суматошно собравшись и мысленно уже радуясь (оххх), Противоречивая спустилась вниз к белой машине с молчаливыми мигалками наверху. Рядом с машиной довольно докуривал сигарету медбрат. Он успел насладиться моментом, прежде чем загрузиться следом за больной в отсек для перевозки пассажиров. Словив дымное дыхание, она внезапно пожалела о своём решении. С утра совершенно пустой желудок и запах сигарет с болезненным восприятием – это плохо совместимые вещи. Она внезапно ощутила позыв прочистить желудок посредством выхода через горло самого желудка. Чего мелочиться? Сразу! Целиком!

После старта машины она вдруг припомнила кое-что интересное. Удивительную способность российского автопрома подскакивать даже на ровной дороге. Зато она смогла показать себя в высоте прыжка из положения сидя. Жаль, что рекорд побить трудно – для этого нужно сначала пробить головой потолок. Всю дорогу до больницы они с медбратом мило играли в игру "кого по машине мотать будет сильнее всего?" Она выигрывала во всех направлениях. Помогало отсутствие опыта и истощённое слабое тельце не способное хоть сколько-нибудь сопротивляться.

После того, как в двух больницах (и там, и там её старательно пытали одними и теми же вопросами) отказались принимать на себя лишний больной рот, да ещё и в выходной, её наконец-то привезли в больницу, в которой согласились взять на "постой". К тому времени она уже не чаяла просто прилечь и отдохнуть. После очередного часового допроса она наконец-то смогла улечься в кровать. Кровать оказалась со славным сюрпризом, обещающим ей незабываемую неделю. Сквозь два тонюсеньких матраца отлично ощущались деревянные доски в основании. Противоречивая была человеком непритязательным, могла бы и вообще на голом полу спать. Но! Как только она улеглась, пришла медсестра, жизнерадостно помахивая шприцом, наполненным лекарством. После которого Противоречивой от боли судорогой свело всю левую конечность. С такой болью было очень трудно расположиться на твёрдой кровати в позе "лежа на спине". В других позах же капельницу ей почему-то ставить не пожелали. Чуть позже квест усложнился: судорогой свело уже вторую ногу и лежать на досках стало ещё интереснее.

Сердобольные соседки по палате, испугавшись в половине одиннадцатого ночи больного вида новоприбывшей, подняли на уши персонал. Заявившийся суровый врач, недовольный тем, что его оторвали от явно очень важного дела, сурово выговаривал девчонке за её глупости, сурово задавал вопросы, буквально впечатывая свою жесткость в местах, где должен был стоять знак вопроса. Видя, что язык у пациентки заплетается из-за сильнейшей усталости в гонке по городу в больном состоянии и из-за того, что она просто желала поспать, он из большого человеколюбия назначил дополнительную капельницу. В 23 часа…

Через пару дней, почувствовав, наконец, облегчение, и пожелавшая живо взять ответственность за собственную тушку обратно, Противоречивая спросила у врача, когда можно будет выписаться? Странный был ответ: через неделю. То принимать не хотим, то нескоро ещё и выпустим. Как, день рождения через три дня? Тем более надо отлежаться, чтобы не было желания в день рождения гульнуть и тем самым недолечившееся тельце добить. Тем более оставим!

***

Противоречивая поцокала языком, потыкала пером в пергамент, благополучно порвав его от усердия, достойным лучшего применения.

– Ну что ж, давненько я не занималась этим делом! Много воды утекло с той поры, когда я освещала последние гадости магических миров. Аж слюна сейчас побежит от предвкушения наггадить ближнему. Тётя Проти совсем отётилась, пора стариной тряхнуть, вспомнить былое, – Противоречивая с трудом наковыряла в своей тёмной шевелюре светлый волос, потрясла им для убедительности и принялась строчить на листе:

«Здание редакции журнала «Гадкая саламандра» давно обклеено рекламными баннерами теперешнего владельца, чтоб ему неладно было. Не зданию, а владельцу. А дом стоит, ветшает хмуро. Многие школы магии, громко заявившие о себе в прошлом, стали затухать еще раньше, чем прекратился выпуск наших номеров.» – Противоречивая, оторвавшись от статьи на миг, начала загибать пальцы на левой руке, – «Это ж сколько лет-то прошло, тэк-с, крайний, сто одиннадцатый, номер (не считая за отдельный номер тот длинный опус на всю страницу, посвящённый очередному скандалу) вышел в марте 2013 года… 2014, 2015, 2016, 2017… 4,5 года. Празднуем, господа, подыхание кучи магических миров. Так скучно было, что я из них выпала года на 4, и не вспоминала ни про одну школу магии. Нет, вру, вспоминала периодически: лениво совала нос в некоторые, дабы убедиться, что с прожитым пора прощаться насовсем. Они уже история, причём, позабытая.

Не так давно мне вздумалось вновь посещать Вечность. Мои старые помещения давно исчезли за долговременным отсутствием меня родимой: что кабинет сотрудницы Службы Безопасности, что комната ученицы Сияющего факультета. Все куда-то… ммм… сбежали! Пришлось начинать всё заново. Так, пару раз за день в патруль выходила, если было не лень. Со скрипом поднималась в строчках Зала Славы. Ибо противников было мало и чаще столкновения происходили либо со слабым, что не давало опыта, либо с сильным, что … также не давало опыта.

И тут, вдруг, Вечность оживилась, в коридорах все забегали, высунув языки. Я, конечно, не больно-то обратила внимание на провокационный новый опрос у социолога: «Возродится ли Вечность?». Чего-то ответила, чего уж и не помню, и забыла, что опрос вообще был. А тут, а там… Короче!

13 августа 2017 года на доске объявлений появилась новость: «Серьезные изменения в патруле: больше шансов встретить равного противника человека или духа, больше стычек, больше духов вплоть до 80-го уровня!» Залежалые старички с Тёмного и Сумеречного факультетов внезапно забегали и запрыгали. Я-то надеялась, что они проснутся, когда я вместе со Светлыми продвину Свет хотя бы процентов на 40-50%. Сейчас положение не то чтобы хорошее: 2% Света и 98% Тьмы. И тут сообщение, которое всех словно по темечку приложило. Все ломанулись в патруль. Я тоже. Кстати сказать, действительно, сейчас куда как чаще происходит стычка, соответственно чаще результат, в том числе и победный. Я резко принялась набирать обороты, в какой-то момент урвав несколько тысяч опыта и подняв себя на одну строчку в Зале Славы выше. Обрадовалась, ага.

В какое-то мгновение там чего-то крякнулось, дёрнулось, и результаты, полученные за сутки, куда-то вдруг подевались. У всех. Чудненько. И как говорить после этого, что опыт нельзя пропить? И осталась тётя Проти на старой позиции. Впрочем, это не помешало вновь набирать обороты.

Ну, зато хоть посмеялась над свежим номером Вестника, вышедшим 14 августа. Юбилейный, между прочим, тридцатый! Главред (на то он и расшифровывается как «главная вредина») спихнул написание статей на новичка: пусть вырабатывает опыт. Зато смешной новичок. Я чуть не под столом валялась. Лет пять назад точно бы упала со стула. А сейчас я уже старая, умудренная, смеюсь с толком, с чувством, с расстановкой. Да ладно, так же ржу как лошадь. Собственно, что я хотела-то донести? Светлые, Сияющие, давайте живее в бой, пора бить Тьму. Пли… Бомби!!!»

***

В тонких длинных бледных пальцах она сжимала кружку с тыквенным соком. Противоречивая отпила глоток и поморщилась. Не потому, что горячий – ожоги ей были не страшны. Странный вкус – вот что. Почему Гурий Пуппер так его любит? Англичанин, что с него взять. В Магфорде (школа магии в Англии) этот напиток самый популярный. В русской же школе магии для трудновоспитуемых подростков Тибидохс подобное не наливалось. За радость было, если получишь не манно-кашенную или редечную скатерть-самобранку на свой стол. Всё полагалось на до омерзения брутальный случай. А случай зависел от одинаковых с лица обоих из ларца. Ведь именно они накрывали столы.

Мало кто знал эту её сторону жизни. Многим казалось, что она возникла буквально из ниоткуда, сразу заняв место правой руки главного редактора журнала «Гадкая Саламандра» vassago, не имея при этом особого таланта к писательству и какого-либо подходящего образования. Впрочем, со специальным образованием там у всех было не густо. Никто не знал о её прошлом. Но Противоречивую, как и любого человека, родили и вырастили люди. Она никому о них никогда не рассказывала. Впрочем, никто особенно и не интересовался. Она училась в обычной не магической школе несколько классов. А когда проснулись магические способности (влепила географичке хорошим сглазом, от которого та икала целую неделю, и долгое время ещё передвигалась боком, несмотря на отправленный отдел Магщества Продрыглых Магций для устранения последствий и зачистки памяти всех причастных к инциденту, кроме способной к магии ученицы, разумеется), отправилась в Тибидохс.

Везде было одинаково. И в школе, и в семье, и позже много где она не находила понимания и действительно близкого отношения кого-либо. Иногда ей казалась, что она с другой планеты, зачем-то оставлена здесь. Присматривать за людьми? Она всегда была очень и очень серьезной, и рассудительной не по возрасту. Она не была «ботаником», но ощущения были схожие. Только к заучкам хотя бы обращаются иногда вежливо, чтобы списать. Она бы тоже могла давать, но исходя из своих личных симпатий, а не из боязни, что побьют, если откажет.

Нет, явно её не отвергали, не отталкивали, не презирали. Но активно не понимали. В гости так уж и вовсе не звали – не самый лучший друг-собеседник. Всё, что люди не могут уразуметь – они сторонятся или пытаются записать в странное. «Странная» – это самая вежливая формулировка, которая использовалась по отношению к ней. Чокнутая, ненормальная. Что уж прямо такого в ней было? Она могла легко рассуждать совершенно об обычных вещах, но, когда это делалось вслух, люди реагировали одинаково – вертели пальцем у виска. Слишком серьёзно, слишком наивно, слишком непонятно? Что? Почему? Долго её никто не выдерживал, а многие откровенно избегали. Она даже начала думать, что может быть она излишне занудливая, голос неприятный, и поэтому люди не выносят?

Нет, дело было именно в мышлении. Люди: и маги, и не маги, создавали какие-то правила, следовали им. Условности. Они пронизывали абсолютно всё бытие человеческое. Но она не находила в них действительного смысла и нужды. Не видела собственной потребности в них. Могла следовать, но не понимала: для чего вся эта поверхностная муть? И взрослая понять не смогла. По крайней мере, внутренне к себе применить не получалось нипочём. Она могла поулыбаться на фотокамеру, как всегда требовала мать, кричащая, что она опять весь кадр испортит. Но зачем всё это фарисейство? Необходимость существования фотографий её удивляла даже больше, чем нужда улыбаться и делать для будущих поколений вид о том, как было классно. Хотя классно точно не было. И это поразительное цепляние за прошлое. Определённо, в правилах людских не было конкретного смысла. Вернее, был, но настолько убогий, что его точно не стоило возводить в такую степень важности. И для неё он точно никогда не смог бы стать важным в такой же степени.

Ей пришлось стать другой: веселой, легкомысленной и неглубокой. И только один человек видел, какая она на самом деле, но он был так далеко от неё. Она пыталась подстроиться под других людей, принимать правила, хотя бы часть. Ведь общения, понимания и принятия хочет любой человек. Спряталась среди не магического населения (в Тибидохсе их называли лопухоидами), нашла себе занятие по интересам далёкое от магии. И подумала, что, наконец, обрела близких людей, которые тоже в некоторых вещах мыслят сходным образом. Что они похожи, что они свои. Но и здесь не пошло. Разочарование ударило сильнее, чем она ожидала. Хотя уже допускала вероятность собственной ошибки: столько «своих» никогда и никому ещё не удавалось найти. Без очарования иллюзиями не будет и разочарования.

На самом деле, по её наблюдениям, люди сами не соображали, чего хотели. Сначала требовали, чтобы человек не был такой нахмуренной букой, а потом вдруг начинали требовать перестать быть таким беззаботным и относиться, наконец, к делу посерьезнее. Как будто весёлое поведение как-то противоречит серьёзным намерениям и делам. Они требовали честности и искренности, и при этом ждали, чтобы к ним относились с бОльшим пониманием к их состоянию. Будь честен, но не смей быть таковым, когда кому-то плохо. Они говорили «будь собой», но такую, как она одобрять не хотели. Они не принимали ни её, ни себя, ни весь окружающий мир. Они видели агрессию там, где она отсутствовала, потому что сами были агрессивны. Воспринимали весёлость и смешливость за ехидство и язвительность, считая, что она нарочно хочет кого-то унизить или оскорбить своими словами.

– Кого ты хочешь впечатлить? Их? Себя? Весь мир? Никто не оценит твоих порывов. Никто и никогда, – сказала она самой себе вслух, проглотив ещё пару глотков обжигающего сока и заглядывая в уже пустую кружку.

Бывшая журналистка откинулась на спинку стула и закинула ноги на стол, с угрюмостью разглядывая пальцы на ступнях. Кривоватые, словно склонившиеся друг к другу большие шляпки на тонких основаниях. Прямо как опята на пеньке. Она себя ощущала мухомором среди этих опят. Иногда до безобразия яркая, безбашенная. А главное, многие так и норовят пнуть, считая её дрянью, которая способна нарочно причинить вред. Словно она стремится в корзинку залезть к хорошим грибам и всенепременно омрачить чужой праздник жизни, а не растет тихонько в стороне на свой лад. И ведь даже родители не раз говорили, что она испортила им жизнь, отравила отдых, отпуск или ещё что-то в том же духе. Её неподчинение каким-то их внутренне-общественным порядкам корежило окружающих. Бесило. Раздражало. Они не могли с этим мириться. Потому что они-то без правил не могли вовсе. И упорно пытались переделать её, такую неудобную, такую неправильную…

***

Противоречивая выглянула из-за угла. Оочень осторожно. Медленно! Фух. Вроде никого. Хотя в коридорах Вечности в последнее время (вот хохма!) чаще всего было только это огромное и жирное – Никого. Духи изредка и вяло нападали, а то и вовсе она сама налетала из-за угла на кого-нибудь из Светлых. Нос к лобешнику – это очень больно. Для длинного, любопытного и неугомонного носа Проти в особенности. И обидно! Тут и не поглядишь, что в сущности-то это был лоб, фактически, своего. То есть человека со Светлого факультета, где учились рассудительные добряки, несущие благо своей занудливой речью. Она сама была на факультете Сияющих. Иначе их ещё называли «добро с кулаками». Не хотите нашего света? Так мы вам всунем его куда-нибудь вот этим вот копьём или щитом пригладим.

Кулаком в нос Светлому тоже влепить дабы лбом везде не светил – дело хорошее, доброе. Но после этого обычно начинался коридорный поединок. Это вам не махалово в трактире «Заворот кишок» на Лысой горе, где всякая пьянь забывает о своих магических кольцах, волшебных палочках и прочих атрибутах. Это магия! Правда, часто девушке после этого приходилось откупаться у Смерти, дабы вернуться в тело, с которым так неудачно распрощалась. Да и ощущение вчерашнего перепоя, длившегося несколько часов после воскрешения, тоже не самое приятное событие. После такого, сколь бы она ни была бы воинственной, а все же осторожность соблюдала. Да и нос жалко. Он длинный и красивый… был… когда-то. Противоречивая двинулась дальше вдоль стеночки, держась настороже. В патруле всё-таки.

В этих переходах она блуждала, когда была студенткой, сующей нос всюду и не дающей покоя ни ректору Хоттабычу, ни местному, практически вечному, стражу – Северусу. Здесь же она бродила, когда на ней были погоны, а она сама служила в СБ Вечности под началом всё того же Северуса. Нет, «СБ» это не «Сволочи и Бздельники», а «Служба Безопасности». Самая настоящая местечковая служба безопасности! Местечковая, но с очень длинными лапами на весь мир магии. Работенка явно мало ей подходила: с ее-то трепливым языком и напрочь отсутствующим чувством субординации. Зато, как работник с нужными и как нельзя кстати соответствующими должности талантами, очень высоко ценилась. Поэтому она как могла, сдерживала свои болтливые порывы. И даже получала повышения. Теперь уже не вспомнить до кого она тогда смогла дослужиться. Зато вроде бронзовую медальку «за боевые заслуги III степени» умудрилась отхватить.

Там же она подрабатывала внештатным журналистом. На самом деле, акулёнком пера она много где вкалывала, более всего в журнале «Гадкая Саламандра», в котором и прославилась на всю катушку. Она была известна всем, даже хмыри болотные здоровались при встрече. Разве что блохам не было никакого дела до неё, как, впрочем, и до всего остального. В ГС же она и написала статью о Вечности, и тогда о школе узнало куда как больше магов, волшебников, колдунов, некромагов. Хлынула тогда лавина людей и нелюдей с магическими способностями. А теперь вот она выгуливает свой многострадальный нос по коридорам, покрытым толстым слоем пыли. Столько времени прошло. Лет 11 никак?.. Слава – штука неверная, быстротечная, особенно для миров, за которыми некому фанатично присматривать. Управлять. За много лет она немало повидала взлётов различных школ магии и их быстрых и не очень угасаний.

Внезапно затрясся пол, беспардонно нарушая тишину и неторопливые ностальгические размышления далеко уже не юной и далеко уже не журналистки. Стены тоже словно решили, что стоять ровно им скучно и не интересно – надо бы потанцевать. На недоуменную Противоречивую из бокового перехода вылетела молодая особа, чуть-чуть не сшибив её. Алалина.

«Кажется, это на ее лоб я регулярно натыкалась» – решила продолжить степенные раздумья бывшая журналистка. Как будто для этого было самое подходящее время. Коридоры продолжали ходить ходуном. По полу пробежала трещина, стены стали крошиться, а с потолка начала быстро сыпаться штукатурка, прицельно приземляясь на носы девушек.

– Кажется, началось! – прохрипела от испуга Алалина, подбирая полы мантии в момент небольшой передышки после забега.

– Что именно? – удивилась Проти, до сих пор ошарашенная быстрой трансформацией: от тишины и спокойствия к крушению замка.

– Телепортируемся! – крикнула Светлая и схватила ученицу Сияющего за руку. Магическое кольцо выбросило двойную красную искру, и девушек вынесло из опасного места к границам мира Вечности.

– Ты разве не читала объявления на доске при входе? Хоттабыч объявил о консервации школы и окружающего пространства ещё пару недель назад, – отряхиваясь, пояснила завуч Тёмного отделения Тибидохса Алалина Рейн (вот такой вот парадокс – а в Вечности оказалась на Светлом факультете студенткой. В этой школе лояльно относились ко взрослым ученикам, так как правила существования кардинально отличались от иных мест).

– Да, припоминаю что-то такое, – Противоречивая вздохнула, наблюдая, как руины сначала превращаются в пыль, а следом и в полное ничто. Никого и Ничто … и Вечность канули в Никуда. Как это… логично! И немного грустно.

– Ну что ж, это всё, что осталось нам, – словно подзеркалив мысли Противоречивой, тоже вздохнула Алалина. – Приглашаю тебя к нам. Не забыла ещё, надеюсь, старый добрый остров Буян и нашу школу для трудновоспитуемых подростков? Чайку попьём, обсудим возможность преподавания тобой твоей любимой Нечистологии. Как раз нехватка персонала. Вакансия свободная.

– Попьём. Обсудим, – легко согласилась Противоречивая и позволила телепортировать себя на остров Буян. В море-океане который. Где Алатырь-камень бел горюч стоит.

***

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.

Ладно, с аптекой случился перебор: в ближайшей перспективе не было ни одной. Они предпочитали заполонять центральные улицы: буквально в каждом подъезде понатыканы. Но не здесь. Здесь отсутствовали даже небольшие магазины и ларьки. И таинственных заведений по продаже алкоголя в запретное время из-под полы тоже не замечено. Как ни удивительно.

Бессмысленный и тусклый свет.

В этом переулке на освещении, видимо, решили сэкономить – до следующего фонаря было очень далеко. А ближнему явно были до фонаря (следующего!) чужие женские страхи, рождаемые в темноте осенних улиц. У него были свои глобальные планы на обозримое будущее: погаснуть насовсем. Заслуженный отдых и всё такое. Он этого заслужил своей тяжкой ночной службой. А остальное ему было не важно.

Тишина. Здесь царила глубочайшая тишина, очень редко прерываемая отдалённым шорохом шин с соседних улиц. Такое ощущение, что она поспешно впитывала в себя все нечаянно доносившиеся сюда звуки. Чтобы здесь ничто не могло нарушить благословенного покоя.

Прямо на неё из полутьмы в слабый круг света внезапно выкатился мячик. Подозрительно пушистый. Вынырнула следом и хозяйка, суетливо и как-то рвано догоняя забавного шпица, который довольно улепётывал одному ему известным курсом. Женщину не было жаль, так как направление было более или менее прямое и не предполагало излишних кустов и неведомых тропинок. Пока что.

Противоречивая свернула в другой переулок, где было ещё темнее. Здесь коммунальные службы и вовсе не стали отвлекаться на ерунду вроде светильников. Подслеповато щурясь (слабые очки, которые ей было лень менять уже несколько лет, ну и темнота вдобавок, конечно, делали своё гряз…кхм, чёрное дело, да!), она вышагивала своим быстрым тяжёлым (по меткому определению одной ехидной торговки – солдатским) шагом по тротуару. Плитка под ногами большей частью лежала неровно: рытвины, выбоины и ухабы одна на другой. Они словно соревновались, кто из них лучше всего выпендрится и выиграет только им одним известный конкурс.

Неожиданно где-то в отдалении послышался звук, который напоминал вой вервольфа. Противоречивая даже испуганно дёрнулась, спешно припоминая фазу луны на сегодняшний день. Этого не хватало. Но тут же обругала саму себя: откуда взяться оборотню в этом городе обычных людей, где буквально воняет немагичностью и полным отсутствием «странностей». Вся раса перекидышей давным-давно живёт в своем Оборотневом мире и не покидает его. Большинство из них не используют магию и живут замкнуто, недолюбливая чужаков, в том числе и магов. Очень редко кто из них постоянно проживает в мирах чародеев, колдунов и волшебников. И уж тем более в этом провинциальном городе Земли им делать нечего. Хотя. Всякое могло случиться за долгое время. Чисто теоретически. Не только лопухоиды устраивают войны друг с другом и с собственной окружающей средой. Представители рода человеческого, наделённые магическими способностями, так же не отличались уживчивостью. И часто разворачивали свои замыслы по захвату нужных им миров.

Умрешь – начнешь опять сначала. (И куда задевались ещё две строчки любимого Блока?).

Редкие маги могут, да. Особенно в некоторых специализированных мирах, вроде Вечности – там для этого своеобразная система разработана. Пасть и тут же воскреснуть. Для них это из разряда «упал, отжался». Однако, при этом можно лишиться крупной суммы денег. Смертушка со своими бюрократическими заморочками так обдерёт на выходе, что проще заглянуть в казино с этими же монетами на пару часиков.

Впереди послышалось заполошное пыхтение. Интенсивностью напоминающее пыхтение маньяка. «Маньяк-убийца или сексуальный маньяк – это куда ближе к здешней действительности», – мысленно похмыкала девушка, быстро отходя после очередного испуга, навеянного таинственностью ночи, не зная то ли досадовать на то, что амулет с боевыми заклинаниями оставила дома (это в последние годы происходило довольно часто), то ли что. Через секунду она уловила тень на уровне колена. Тень рвалась с решимостью одержимца задохнуться на удерживающем шнурке. С поразительной невозмутимостью и зашкаливающим достоинством хозяин пса не желал повиснуть на поводке, и ни в какую не хотел позволить себя уволочь по земле своему четверолапому другу на огромных скоростях. Хотя пёс явно стремился продемонстрировать всю свою мощь, силу и прыть.

«Кто кого переборет?» – спросила себя Противоречивая, приближаясь к проспекту, на котором все было нормально с освещением, звуками и оживлённостью.

Аптека. Улица. Фонарь.

Вот и аптеку видно. Ну, не зазря же половину вечера вспоминать классика. Только вот у него это стихотворение значило совсем другое. Хотя, кто его знает, какую часть своей реальности он вкладывал в эти строчки.

***

Она вытянула перед собой пальцы, медленно сгибая и разгибая, и при этом словно слегка удивлённо их рассматривая. До паучьих ладоней Волан-де-Морта, этого дохлого английского цуцика, наводящего жуть на всю Британию, её рукам было конечно далеко. Но пальцы тоже были тонкие и поразительно длинные. Бледные с веточками сине-фиолетовых вен. В отличие от него, она не пользовалась волшебными палочками. В Тибидохсе учили передавать магическую энергию через кольцо, а чуть позже она перешла на амулеты. Правда и про кольцо не забывала.

Она вздохнула и посмотрела в окно. За ним виднелся в непосредственной близости вековой елово-сосновый лес. Тёмно-зелёный бархат, скрывающий тайну. Домик, в котором она сейчас находилась, полностью со всех сторон был окружён деревьями и защищён от чужих взглядов и доступа гигантской кучей заклинаний. Здесь она укрывалась, когда надоедало играть очередную роль, очередную жизнь…

Противоречивая мельком окинула скромную обстановку жилища, которое состояло из одной-единственной комнаты в 13 квадратов. Всё было по-спартански, ничего лишнего и ничего личного. Только медный котёл в центре портил, казалось бы, впечатление. Прямо под ним располагался волшебный костерок, который должен был разогреть помещение в самое ближайшее время. В котелке же булькало удивительным ароматом самодельное варево Противоречивой.

Девушка повторно вздохнула и взялась замерзшими руками за кружку с горячим чаем, по запаху более всего напоминавшим глинтвейн. Вино она почти никогда не пила, а вот пряности любила подсыпать в любой напиток. Здесь ей было действительно спокойно. Пока суматошный человек, с магическими способностями и без оных, старательно избегал самое себя среди толпы, затыкая уши различной музыкой или аудиокнигами, она таилась здесь. Среди тишины. В самом безмолвии.

Музыку она почти что ненавидела, городской шум переносила вообще с огромным трудом. Пока другие люди в тишине и пустоте выискивали собственные страхи, порождаемые безумием ума, она буквально ею наслаждалась. Это всё потому, что для других тишина была пустотой, нехваткой, недостатком, изъяном, показателем тотального голода, поводом гнаться за чем-то. Но не для неё. Безмолвие было полнее, чем что-либо вокруг, и могло наполнить любого до самых кончиков пальцев и самых дальних уголков души. Достаточно было лишь пожелать, и ты становился совершенным. Без перенасыщения. Просто наполненным абсолютным безэмоциональным счастьем.

В музыке не было того, что было в тишине. Вернее, в тишине было всего и достаточно, в то время как музыка напоминала сгусток эмоций, который попросту убивал её чувствительную натуру наповал, зачастую доводя до сильнейшей депрессии. Музыка напоминала для неё кучу поломанных ненужных вещей (огромный такой ворох), притащенных из кладовки совершенно чужого человека и брошенных посередь красивой, уютной, но в остальном пустой комнаты, которая принадлежала ей. Что делать с этой грудой в великолепном помещении, заполненном прекрасным светом – не ясно. Она лишь тревожит, наращивает беспокойство, заслоняет солнце. Появляется саднящее чувство лишнего. Эмоциями и установками словно заставляет жить по совершенно иным правилам. (Не по её правилам, и уж точно не по её внутренним ощущениям и представлениям.) В то время как суть самой жизни состоит не в нагромождении барахла, а вот в этой пустой комнате. Убери лишь часть, убери всё – комната останется при любом раскладе.

Любой шум, звук, чириканье птички буквально рождаются в тишине, в неё же возвращаются умирать. Так что даже не встает перед ней вопроса, что выбрать: конечно же тотальное молчание. Именно тишина даёт всё, и она же всё принимает обратно, растворяя в себе. В ней есть всё, хотя большинство уверено, что в ней нет вообще ничего и это надо исправить. Многие исправляют до полного помутнения рассудка: в комнату добавляют все больше и больше вещей и не понимают, что новая вещь не решит проблему предыдущей. Только выбросив всё из этой комнаты, оставшись в пустоте, она даст тебе абсолютно всё. Но к тому моменту ты поймёшь, что, по сути, особо ни в чём никогда и не нуждался, если только в избавлении от всего этого хлама. Хлама вещей или хлама музыкального – уже значения не имеет. Всё – суть одно.

***

ДРУГИЕ РАССКАЗЫ

***

Я замер на углу дома. В ожидании своей подруги. Не то чтоб мне это прямо нравилось. Как там у её любимого Блока было? Холод. Голод. Муть ночная. А, да ладно! Уж дело близится к полуночи, а её всё нет. Работа, ха! Знаю я её эту работу. Приходит вся такая усталая и при этом счастливая. Не, не поверю, что только работой она на работе занимается. Ещё и просит не встречать, за ней не заходить. Как это называется вообще?

Ругается. Говорит, что я её к каждому столбу ревную. Что значит к столбу? Я совсем дурак, по её мнению, что ли? Не сдались мне эти столбы. Когда твоя дама сердца свищет незнамо где, в темноте городской, а ты пытаешься её найти, или хотя бы у подъезда встретить… Конечно, от испуга любой столб в наших слабоосвещённых дворах покажется конкурентом. И пусть! И пусть, что очень стройным и чересчур прямым конкурентом. Когда от ревности глаза кровью налиты не до различий как-то. Тени, то, да сё. Бликует, знаете ли! Что, я должен запомнить, где каждый столб стоит?

Не, ну, умники, могут сколь душе угодно заливать, что ревность – это плохая штука. Понимали бы ещё что. Что это чувство собственничества! Что это мерило собственной неверности! Да-да, кому хотите рассказывайте об этом с гордым видом. Психологи развелись, мать вашу. Доморощенные. Те же психологи вам скажут, что на пустом месте ничего не возникает. И это я вам об этом говорю! Я тоже психолог. Тоже доморощенный!

Что значит, нет любви у ревнующего? Как это нет? Я ж люблю! Я ж забочусь! Я ж ревную! Это святейшее чувство, как вы не понимаете? Это ж ты всё сердце кому-то отдал, доверил (это же тяжело, не дай боже изваляют еще где сердце-то, доверенное тобою, твоё единственное и неповторимое), и при этом не можешь ни потиранить, ни поревновать, ни вопросы позадавать? Что за мерзкие намёки вы тут делаете? Ха! У ревности есть обоснование чёткое и ясное: ревнуем того, кто симпатичен и дорог. Что я должен делать, если её внимание вечно направлено в какую угодно сторону, но только не в мою? То тарелки в раковине, то еда на плите, то работа допоздна, то на унитазе с книжкой сидит по полчаса.

Муа! А как же я? Нет! Любви нет не у ревнующего, а у неё. Прячется она от меня везде. А зачем тогда меня выбрала в спутники жизни? Нет, определённо тут что-то не так. В следующий раз рядом сяду тоже с книжкой. Унитазу веселее будет. Такого он не видел ещё!

***

Она резко выделялась из толпы. И виной тому была не длинная красная куртка, такими не удивишь, не смотря на повсеместную любовь к чёрному цвету. И не смешная шапка с помпоном, я сама подобную ношу, придурковато высовывая язык при случае, словно желая кого-нибудь доконать своим видом. Рюкзак за плечами самый обычный, коричневый. Все её повадки – вот что резко и сразу бросалось в глаза.

Я стояла на остановке с дочкой. Она ещё в том возрасте, который умиляет граждан. Девушка в красной куртке, за которую зацепилось моё внимание, постоянно оглядывалась на дочку, очень таинственно, но открыто улыбаясь каждый раз при этом. Даже дамочки с навыком +100 к умилительности (по части детей) так не улыбаются, глядя на чужих детей, у них это скорее похоже на сдержанное сюсюканье не по делу. Поэтому реакции девушки сразу почувствовались как не стандартные. Её дальнейшие действия тоже. Лёгкая энергичность и какое-то ощущение свободы человека от мнения/взглядов/установок других людей. Она нестандартно двигалась, нестандартно разглядывала табличку автобуса, весело залезала внутрь красного гиганта, ползающего от Комсомольской площади в сторону улицы Ленина. Я от некоторого удивления даже запомнила маршрут – 3 автобус. Всё в ней буквально кричало «Я не такая!», хотя она и не стремилась это показать. Такая энергетика и такая свобода с ощущением легкого веселья/счастья очень редко наблюдается в нашем обществе. И чаще присуща людям, которых запихивают в психушку. С глаз долой из сердца вон неудачный результат эксперимента института под названием «общество».

Наша «цивилизация» тем и славится – способностью загнать каждого в стадо со стандартным поведением: зажатым и закрытым. Сейчас не только нельзя лишний раз ни к кому прикоснуться (упаси боже, взять и обнюхать кого-то), но даже лишний раз смотреть не принято на других людей. Вернее, не так. Не смотреть, а вглядываться нельзя. Взгляды убегают, скользят мимо или словно по обезличенной поверхности. Либо наглый взгляд с усмешкой, оставляющий липкое ощущение того, что человек самоутверждается таким образом. Зато уравниловка, зато норма. И не зря такие люди сливаются в общую массу, в серое пятно, даже если все наряжены как на маскарад. У них даже одна энергетика: серости и уныния. Энергетика однообразия. Энергетика бездействия, связанного с ощущением клетки, в которую их загнало общество. Ощущение штор на глазах. Эти люди могут быть очень наблюдательными, очень внимательными, запоминать абсолютно всё, но уравниловка делает своё дело. У всех вид «меня ничего не касается, мне на всех по барабану».

И среди такой серой массы таким девушкам появляться нельзя – заметят, схватят и утащат. Неприлично счастливая, неприлично свободная от общественной клетки. Те, кто заперт, не потерпят чужой свободы, загонят в клетку, пусть это будет больница, а не общественные нормы. Но всё равно, всеобязательно, всенепременно. Только вот физическая несвобода ничто по сравнению с несвободой психической. Иной отбывающий наказание в тюрьме или в больнице посвободнее будет, чем всё «цивилизованное» общество.

***

…Он парил в воздухе, мягко поигрывая своими ручками, то поднимался, то опускался вновь, плавно, легко и непринуждённо. Словно исполнял одному ему известный танец. Своим цветом напоминал бескрайнее прекрасное небо. Но было что-то не так, мой глаз цеплялся за него, как за ошибку в тексте, или как за полистирол в куче полипропилена…

Мне было холодно – ветер сегодня разгулялся. Руки замерзали. А гулять надо. Просто надо.

А ещё, оглядываясь на детской площадке, очень сильно хотелось прибраться в этом месте: снег почти весь растаял, и мусор, накопившийся за зиму, предстал моим глазам. Он не вызывает у меня беспокойства, но я люблю прибираться и распределять всё по своим местам – это мой дзен.

…И тут, словно почуяв мои внутренние метания, он изменил своё направление и зашуршал в нашу сторону, опустился и подлетел к ногам. Совершенно инстинктивно, не сговариваясь, я и дочка одновременно прижали его ногами к тротуару. Попался!..

Итак, участь последующих тридцати минут была предрешена: я подхватила небесно-голубой пакет и стала собирать весь увиденный мной мусор и очень быстро согрелась и прибалдела от любимого дела. Дочка с большущим удовольствием присоединилась. По-моему, ей надоела эта детская площадка за зиму. В следующий раз пойдём на другую и там приберёмся тоже. Хорошо бы и там попался какой-нибудь пакет. Единственная печаль, которая меня гложет на любимых субботниках – это то, что мы, по сути, перекладываем мусор из одного места в другое, добавляя к нему ещё и свои мешки, в которые это всё складируется. А пакет так и так летал бездомный ;).

***

Обычно для того чтобы заняться спортом, требуется некая сумма денег. Давайте посчитаем: абонемент в спортзал, бассейн, сопутствующая одежда и обувь, аксессуары. Это минимум. Так как я по жизни немного (мдюээээ) жмот, то вывалить круглую сумму денег за это всё, я совсем-совсем не готова. Тем более, что, как и многие люди, склонна закончить этап начинания занятий спортом уже на уровне покупок. Ну или попользоваться разок-другой, и, поняв, что не нравится, забросить целую кипу вещей и в без того набитый разным хламом шкаф.

Если вы живёте во многоквартирном доме (двухэтажный с лестницей тоже считается), вот вам бесплатный во всех отношениях совет: бегайте по лестнице! Так как по ним редко ходят граждане, то красиво одеваться нет смысла – хоть в домашней одежде и в раздолбанных кроссовках бегайте, главное трусцы не забыть. Особенно это касается современных высоток, где лестница спрятана от глаз людских, да глазков квартирных.

Это круче обычных уличных пробежек, гарантирую! На первой работе за полтора месяца побегушек на каблуках и в красивой юбочке с первого этажа на второй и третий, я потеряла 6 кг, хотя и до того толщиной не славилась. Ну может и от рабочего стресса, конечно. ;) Картинку добавляю, чтоб веселее бегалось.

***

Дорога в этом месте выкрашена в очаровательную полоску, именуемую не иначе как «зебра». Здесь нет привычного светофора, цивилизация больших городов сюдане пробралась. Лишь два знака, выставленных по обе стороны.

Уставшие после работы люди бредут с автобусной остановки. Другие же откровенно спешат домой. Но не только пешие. Те, кто на машине, тоже скорей-скорей хотят добраться до пункта назначения. Кто-то возможно не только после работы, но еще и в детском саду отстоял свою очередь, или успел сводить ребёнка на дополнительные занятия вечерние. Вполне вероятно, что ближе к дому ещё надо забежать в магазин, накупить кучу продуктов и отстоять ещё очередь. Устали.

Несмотря на то, что осень только началась, в 19 часов уже очень темно. Ощущение подступившей ночи нарастает. Хочется в уютную светлую и такую безопасную квартирку. Внимательность снижена, человечность позабыта. Цель. Необходимо достигнуть цели как можно скорее.

На пешеходном переходе не прекращается поток. Люди не хотят собраться большой толпой и разом дружно перейти. Нет. Они выстраиваются паровозиком и друг за дружной идут и идут. Кто-то бредет, а кто-то бежит, пытаясь догнать бредущего ещё издалека. Поток не кончается. А на дороге, с обеих сторон зебры, длинные очереди машин, ни одна из них не может прорваться, так как всё время кто-нибудь новый присоединяется к толпе идущих граждан…

Если поток поредел хотя бы с одной стороны, остановись, не беги, пережди. Осмотрись, погляди, как светят-бликуют фонари, как их свет отражается в лужицах или стеклах машин, домов. Дождись еще нескольких самых нетерпеливых пешеходов (а терпеливые и сами всё поймут – тоже постоят рядышком), за это время многие водители успеют проскочить, сделать рывок.

Пережидать лучше не у самого начала перехода, а чуть-чуть подальше от него, на тротуаре, чтобы водители не сомневались в твоём намерении.

Пусть, что на переходе право за пешеходом. Почему бы не подождать всего минутку-две? Они тоже спешат. У них, вероятно, ещё несколько таких вот пешеходных заторов. Им ещё парковку искать. Им еще пытаться влезть в неудобное узкое пространство между другими машинами и точно так же стоять в очереди в магазине…

***

Все те же места и тропы. Некоторые стали шире, некоторые заросли травой и кустами, какие-то оказались с удобным тротуаром вместо привычных ухабов и луж. А лес словно напирает всё больше, захватывая ненужное людям пространство, ведь населения здесь становится всё меньше, а машины используются всё чаще.

Примерно такие же тропы складываются в личностях/головах: меняются, углубляются или зарастают напрочь, как позабытый надежный ранее путь. Не по каждой тропе захочешь пройти. Одна вроде легка и приятна, на другой мерещатся всякие ужасы и боишься сойти с ума.

Сейчас возможностей для работы «над собой» до фига и больше. Век информации. Бери и пользуйся. Техники можно взять из книг Синельникова, Виилмы, Витале (Жизнь без ограничений), техника турбо-суслик (правда, работает не у всех и не у всех на всю катушку). Это те, что известны мне не понаслышке. А на самом деле их раз в -цать больше.

Но это «работа» всего лишь с личностью. Новая прикольная жвачка для неугомонного ума, которому надоело вошкаться со стандартными идеями. Сама я эти техники называю «помоги себе сам». Многие возлагают надежды и пытаются решить свои жизненные проблемы с их помощью или вовсе просветлиться. Я не исключение. Оглядываясь назад, я понимаю, что с личностью делать что-либо вообще бесполезно: если она больная и травмированная, то она таковой и останется, хотя и будет казаться заретушированной. И уж точно личностно/умом просветлиться не получится. Единственное, что удастся сделать – чуть лучше понять собственные психические процессы, стать более внимательным, но не более того. Не совсем понятно здесь все-таки в чем дело. Но предположу, что дело в том, где находится твоё внимание. Пока большинство людей сосредоточилось на собственной личности со всей ее ограниченностью, будет происходить хрень планетарных масштабов (что собственно и …): постоянные ограничения, клетки, травмы, боль и прочие прелести. Не без удовольствий, разумеется. Ведь за удовольствиями мы для того и бегаем, чтобы скомпенсировать боль и травмы. И вынуждены гонять по колесу как белки: боль – удовольствие – боль – удовольствие. Это называется страдать хренью, и мы по большей части все на неё обречены до момента Х: когда хрень надоедает. Совсем.

Все вышеуказанные техники всё-таки помогают, но не решить личностные проблемы, а скорее – раздвинуть рамки. Привычная клетка внезапно оказывается шире и больше, а то и вовсе кажется исчезнувшей. И личностные проблемы уже не кажутся такой катастрофой. Восприятие становится другим. Это значит, что у внимания появляется шанс оказаться за пределами личности, а личность как была, так и остается такой же – маленькой никчемушной иллюзией (в то время как раньше она казалась целой Вселенной). Но из-за расширившегося восприятия у человека, другим людям может казаться, что человек изменился. Да нет, просто некоторые личностные реакции не применяются за ненадобностью. На кой хрен тебе личностно реагировать, если ты уже знаком с чем-то бОльшим? Когда все личностные заскоки (как твои собственные, так и чужие) вызывают у тебя лишь смех.

«Возвраты» в суженную форму, в форму личности возможны, увы, игры ума могут легко затягивать обратно. Только действительно просветлившиеся граждане уже вряд ли поведутся (а их по пальцам перечесть можно), а остальным, всё что остаётся – это постоянный танец на граблях и cамообмане. Переживания, реакции снова и снова становятся личностными. Такими как раньше. Боль, травмы опять начинают казаться вселенскими. Но тут есть один положительный момент: ты уже в любой момент можешь просто бросать очередной стресс как ненужную тебе игрушку. Особенно, когда есть кому воздействовать на твои «мозги» и постоянно напоминать о том, кем ты на самом деле не являешься:

«Вот прикинь, ты за новую эру Земли живёшь 22-ую жизнь, ты 22 раза рождалась, 21 раз умирала, в течении этих 21 жизней ты много раз влюблялась, выходила замуж, рожала детей, болела, страдала, получала кучу всякого житейского опыта… Да тебе, по большому счёту, уже должно быть похрен на эту жизнь, на её тяготы и испытания, ибо ты это всё уже много раз проходила… И что тебе может мешать? Отсутствие некой личностной реализации? Да я тя умоляю, у тебя энтих вариантов реализации было как минимум 21. Да тебе ничо не может помешать насрать на все текущие убеждения, боль, проблемы, и пойти в реализацию нужного, необходимого…» (С) Александр Бороденчик.

И пока личность валяется словно скомканная ненужная разодранная бумажка, оставшаяся без возможностей реализации в интересной ей сфере, внимание, будучи сосредоточенным не только на личности, позволяет понять, что ничего собстна и не произошло. Вернее, происходит каждую минуту, каждую секунду бытия. Зацепишься ли ты за конкретную минуту, возвращаясь к ней постоянно или просто будешь проживать каждый момент Здесь и Сейчас – решать только тебе. А природа тебе в твоём выборе поможет, у неё особая энергетика. Время не лечит, оно вообще ничего не делает, ибо существует лишь у личности. Ты можешь всю жизнь страдать, занимаясь садомазохизмом, ты можешь пытаться решить проблемы при помощи методик по снятию эмоциональных зарядов, а можешь просто тупо бросить это всё…