История семи земель [Сергей Петрович Мельников] (fb2) читать онлайн

Своим любимым детям посвящаю.

Глава 1 Поляне

Было то давным-давно, когда на Руси только появлялись волшебные сказки. Когда в лесу ещё жил леший, а в реке водяной и русалки. Каждую избу от злых духов охранял домовой. Тогда знал каждый, что без острого меча, оберега, или заклинания, в далёкий путь ходить опасно. Всюду может поджидать коварное чудище. А чудовищам, как всем известно, творить зло, да людей изводить – это любимая забава. Поэтому в каждом племени славянском, были защитники богатыри. В нужный час, вставали они на защиту своего народа.

Жил тогда на Руси Великий князь О́рий. Мудрый правитель земли полян. И были у него дети. Молодой княжич Кий – удалец и искусный мечник. Добрый сердцем, и отважный духом. Ещё красавица дочь Ле́ля. Завидная невеста, чья красота радовала глаз.

Как всегда, по весне, Орий собирал большой турнир. Хотелось бы смельчакам получить княжескую дочь за победу, да пол княжества в придачу. Но приз был немного скромнее. В этом году, победитель возглавит дружину и станет во главе войска. Со всего княжества съезжались витязи померяться силами. Возле дворца разворачивалась ярмарка. Земля прогревалась тёплым солнцем, и просыпались муравьи; прилетали птицы, и распускались цветы. Дух праздника летал в воздухе.

Сегодня день был очень тёплым. Даже самые ленивые коты просыпались от жарких лучей и прятались в клумбы. Одетая в белое платье, Леля весело шагала по улицам города. В руках она несла глиняный кувшин. Брату будет приятно испить студёной медовой воды из погреба. С раннего утра, упражняясь с оружием, Кий наверно успел умориться.

Уступив дорогу, стражник у ворот отошёл и учтиво поклонился. Военный двор был полон шума и стуков об дерево. Воины бились деревянными мечами, дабы не покалечить друг друга. Где находился молодой князь, было не трудно найти. Соперники вокруг него то и дело менялись, создавая там суету. Никто не хотел долго получать дубиной. Упав, отлетев, или потеряв палку, витязи отходили в сторону и искали себе пару послабее. Кий изворачивался, отскакивал, подлезал под тренировочный клинок и атаковал.

– Ну всё, хватит на сегодня! Один день до боёв остался. Всем отдыхать и ничего не делать! Чтобы на турнире были сильны как кони! Мне нужна достойная замена! – громко повелел Ратибор, воевода Великого князя.

– Здравствуй, милый братец. Здравствуй, дядя Ратибор, – поклонилась Леля, подойдя.

Молодые парни прятали взгляды, но всё же глазели на молодую княжну. С венком цветов на голове, с бело-русой косой, девушка забирала покой любого юноши. С её большими голубыми глазами лучше и вовсе не встречаться. Тот час потеряешь голову и сердце. Нет, не Кий её отрубит от ревности. И сердце не он вырвет. Ну вы сами понимаете.

– Здравствуй, сестрица родная.

– Здравствуй, Леля.

Поздоровались воины.

– Места уж все заняты, соперники записаны. Ты опоздала, приходи биться через год, – улыбнулся Ратибор.

– Она пришла собрать щиты и отнести их в кузницу. Биться ей некогда, – отшутился за сестру Кий.

– Возьмите лучше мой кувшин и испейте до дна. Щит я ни один поднять не смогу. Но водицу обратно нести не хочу. Уж очень она тяжела.

– Сейчас мы поможем тебе! Это тебя добрым ветром принесло, – потянул свои мощные руки за напитком Ратибор.

Хоть и много лет пожил на свете этот богатырь, пусть его морщины и седина никого не обманывают. Силой он до сих пор мог потягаться с медведем. Ополовинив кувшин, учитель передал его ученику. Вытирая белые усы, довольный воевода похвалил медовую:

– Спасибо, дочка, водичка у тебя слаще, чем моя жена пироги печёт.

– На здоровье, дядюшка Ратибор. Батюшка за брата моего спрашивал. Скоро ли окончатся учения?

– Главные испытания ещё впереди. И наш Кий к ним готов. Всё никак турнира не дождётся.

– Ничего, солнце сядет, ночь пройдёт. Поутру добуду я себе славу! – тряхнул князь у груди кувшином.

Леля и Ратибор рассмеялись над прытью молодого воина. Кий нахмурил брови. Он вовсе не обиделся, просто не любил, когда над ним смеются.

– Не гневайся юный княжич. Настоящие друзья смеются не над тобой, а вместе с тобой, – ласково похлопал Кия по спине бывалый воин.

* * *

Дворец находился неподалёку. В широких покоях со множеством окон, за длинным столом восседал великий князь Орий. Поддувал свежий ветерок. В высоких потолках и длинных коридорах всегда так. Сквозняки любят гулять в замках и крепостях. Но в тёплое время года – это совсем не плохо. Дверь отворилась. В светлицу вошли Кий и Леля.

– Здравствуй, отец, – поклонились до самого пола любящие дети.

– Кий, Леля, идите я вас обниму, – встал из-за стола князь. – Садитесь со мной за стол, нам нужно поговорить.

Как сын, так и дочь, они оба любили отца. Просто находиться с правителем всегда немного не по себе. Даже если он раньше носил тебя на руках и позволял всякие шалости.

– Чувствуешь ли ты в себе силу, Кий? Готов ли ты биться на турнире с могучими воинами?

– Да, отец. Я справлюсь с любым силачом. Победа будет за мной.

– Хорошо, что ты веришь в себя. Перед боем это очень важно. Не был ли Ратибор слишком мягок, или суров?

– Нет. Его наука пришлась мне по душе. Деревянным мечом я владею лучше всех. Поскорее бы со стальным себя проверить как следует.

– Скоро, сынок. Уже скоро.

Орий улыбнулся. Кий очень походил на него. Смотря на сына, он вспоминал себя в былые времена.

– Леля, доченька моя, – обратился князь к молодой княжне, – ты стала уже совсем взрослой. Готова ли ты стать женою достойного витязя?

От неожиданности, девушка лишь открыла широко глаза. Сказать слово ей мешало вмиг пересохшее горло.

* * *

На городских стенах загудели трубы. У ворот стояли крепкие мужики и толстыми палками били в барабаны. Музыка гремела на всё округу. Торжества открытия турнира начинались. В крепостной город въезжали воины со всех краёв. Собравшаяся толпа приветствовала участников. Девушки дарили цветы витязям на конях. Правда потом краснели, отбегая к подружкам. Была среди них и Леля. Она знала, что отец соберёт всех вечером на пир. Но уж очень ей хотелось посмотреть всё самой. Никак не выделяясь из прочих девиц, ни платьем, ни украшениями, ни головным убором, она стояла вместе со всеми. Узнать и разглядеть её красоту в тысячи лиц было бы сложно.

– Леля, цветы-то твои гляди повянут! – звонко смеялись подружки. – Или ты решила их себе оставить?

Княжна ничего не отвечала. Только улыбалась своими красивыми розовыми губками.

– Смотрите какой едет! – осторожно показывала пальчиком на витязя одна из девушек.

– Где? Этот что ли, с кривым мечом? – шутили и хохотали озорницы.

– Лучше вон туда гляньте! Конь в крапинку! Ретивый, под молодцем прямо танцует. Наверно из-за моря.

– А на того поглядите! Ну и щёки наел, то же мне рыцарь!

– Хороши щёчки. Эй, Лови цветочек! Береги тебя Перун, воин! – кинула парню букетик из полевых цветов одна из красавиц.

– Ты чего? Этому? – возмутились подружки.

– Да, этому. Не хуже ваших принцев будет!

– Эх, проезжал бы тут Кий, – глубоко вздохнула и положила голову на плечо соседке девица с длинной косой.

– Да уж, – хором мечтательно протянули остальные.

За воинами следовали знатные вельможи и богатеи. Вместо боевых коней под ними важно ступали породистые скакуны. В дорогих нарядах, с начёсанными гривами и пышными хвостами. Сидя верхом, бояре, старые купцы и прочие, держали кубки и разные фрукты. Попивая и пожёвывая, они лениво оглядывали улицы и сбежавшихся поглазеть людей. Один из них ехал на чёрном жеребце. Одетый во всё красное от плаща до сапог, он был не похож на тех, кто его окружал. Уже не молодой, с белой проседью, богато одетый, он постоянно высматривал кого-то в толпе. Вдруг его глаза нашли Лелю. Девушка конечно глядела куда-то в сторону и хихикала с подружками. Свои цветы она так никому и не подарила.

Трудно сказать, что заставило Лелю обернуться назад: мошка, кружащая у щеки; может чей-то смех; или всхрап проходящей лошади. Но её взгляд остановился на нём. Всадник в красном ехал прямиком к молодой княжне. Всё ближе и ближе, пока не пересёк широкую улицу. И останавливаться он не собирался. Леля всё так же, смотрела в глаза незнакомцу. Медленно протянув руку, она отдала ему свой букет. Плавно закрывая глаза и вдыхая запах нектара, наездник скрылся в потоке проезжающих гостей.

Мир снова наполнился звуками города. Что сейчас произошло? Кто был этот таинственный человек? Спросить бы у кого-нибудь. Да только подружки всё болтали и дурачились. И кажется никто из них вообще ничего не заметил.

* * *

Тем же вечером начался пир. Великий князь Орий встречал приезжих во дворце. Столы стояли огромным полукругом, заставленные всяческими блюдами. Было там всё, что только душе угодно. Рыба жареная, солёная, запечённая, копчёная. Баранина, говядина, утка, индейка, курица и дикая птица. Караваи, пироги, булки, пряники. Овощей не перечесть, а напитков так и вовсе. Во главе этой праздничной горы восседал правитель полян. Слева от него жена-княгиня. За спиной его, за троном, стоял верный воевода Ратибор. А справа Кий и Леля. Гремела музыка. Бренчали балалайки, гусли, били бубны, дудели дудочки и свирели. Плясали скоморохи, жонглёры подбрасывали факелы.

Орий встал. Музыка вмиг стихла, артисты отступили, а шумные разговоры прекратились.

– Приветствую вас, гости мои! Завтра начнётся долгожданный турнир. Лучшие воины сойдутся в поединке. Но схватка будет не на смерть, а на жизнь! Каждый должен помнить об этом. Сильнейший возьмёт палицу дружины и возглавит войско полян. А пока ешьте, пейте и веселитесь!

Хозяин дворца опустился на трон. Народ радостно заголосил. Витязи повставали и высоко подняли большие железные кружки. Ударяя ими, и расплёскивая на стол крупные капли. Веселье продолжилось с новой силой.

– А ты, доченька, жениха себе завтра выберешь, – сказал это князь уже потихоньку. – Поглядишь на всех, подумаешь. Чтобы всем тебе по нраву пришёлся. Ну а дальше я своё слово княжеское молвлю. Хотя… Наверно одного выбора твоего будет достаточно. Любой хотел бы себе такую невесту.

Леля улыбнулась и немного покраснела. Тут она вспомнила про того молчаливого незнакомца. Невольно девица стала искать его за столами, среди сидящих. Как же! Вот он! Сидит вдали и тоже смотрит прямо на неё. Только красавица решилась спросить отца, как гость встал пошёл к выходу из зала.

– Кий, а не знаешь ли ты витязя на чёрном коне и в красных одеждах? Он приехал сегодня вместе с гостями.

– Это который с зелёными глазами и золотыми волосами?

– Нет. У него… – задумалась девушка, – он годами нас постарше.

– Такой огромный, как стог сена? – перебирал брат своих соперников.

– Да нет же, – мило улыбнулась сестра, – у него седины есть в волосах.

– Не красив и не силён. Куда твои глаза глядели? – пошутил Кий.

– Да ну тебя, – отмахнулась Леля. – Просто интересно, кто такой?

– Батюшка, я пойду погуляю на воздух, – обратился молодой князь к отцу. Наскучило ему сидеть, ничего не делая. – Да и отдыхать скоро пора. Завтра мне биться предстоит.

– Иди сын. Набирайся сил, – одобрительно кивнул Орий.

– Я тоже пойду, – встала из-за стола Леля.

* * *

На темнеющем дворе было довольно тихо. Почти все стражники стояли у ворот в палаты, или охраняли пир. Кий отходил всё дальше, и звуки праздника оставались позади. Длинный дом воинов, колодец, дальше за ним кузница. Зевая, князь услышал свист. Красивая мелодия лилась словно ручеёк. Кто же это мог быть? Не уж-то кто-то из гостей тоже решил прогуляться перед сном? Эти вопросы князь задавал себе шутя. Он знал этот свист с детства.

Звук прилетал из соколятника. Небольшая изба располагалась возле оружейной. В ней жили хищные птицы. Орий любил выезжать с такими на охоту. Отпустишь одного сокола, и он тут же погонится за добычей. В небе ему нет равных.

Кий отворил дверь. В первой комнате оказалось пусто. Только совки, стол, разные мётлы, кожаные перчатки, капюшоны и прочие вещи для ухода за птицами. Свистели во второй комнате. Туда и направился князь. Лишь захлопнулась вторая дверь, мелодия прервалась. На низкой табуретке сидел молодой парень. Широко раскрыв свои большие глаза, он удивлённо таращился на князя. Глазели на нежданного пришельца сейчас и все соколы.

– Здравия вам, – отчего-то поприветствовал Кий сразу всех. И свистуна, и пучеглазых охотников.

– Здорова, – не вставая широко улыбнулся парень.

Одет он был скромно. Простые штаны, рубаха, да поношенные сапожки. В темно-русых волосах застряло несколько перьев.

– Всё свистишь? – спросил Кий, смотря в веселые круглые глаза.

– Я же птичий артист, сам знаешь.

– Рад тебя видеть, Горшок!

– И я тебя, княжа! Наскучил пир, решил ко мне заглянуть?

Кий заулыбался и кивнул в ответ. Быть серьёзным ему жуть как надоело. А тут он почувствовал какую-то лёгкость. Дружить с хохмачом и весельчаком Горшком всегда было здорово. Он был его старым другом. Ну если так можно сказать про молодых ребят.

– А соколам ты всегда песни насвистываешь?

– Да я вообще всем умею, – развёл в стороны ладони Горшок. – Хоть соколам, хоть воробьям. Поэтому и отправила меня мама на соколятник, князю нашему служить. «Чего – говорит – на заборе сидеть, да свистеть за зря!» Вот теперь тут сижу, крылатых богатырей кормлю, да развлекаю. А у тебя небось завтра тоже дела богатырские? – обратил весельчак взор на меч князя.

– Я буду сражаться на турнире, – кивнул Кий. – А ты?

– Да нет, – покрутил старым каблуком по полу Горшок. – не интересно мне там.

– Каждому свой удел, – учтиво согласился князь. Каждый ищет славу по себе. Воинам – меч, крестьянам – плуг, кузнецу – молот.

– А охотникам на чудищ – лес! – продолжил друг, хлопнув себя по коленям. – Пойдём чего покажу.

Встав со скрипучей табуретки, птичник прокурлыкал несколько раз по-звериному. Соколы от того нахохлились, вжали головы и закрыли глаза. Подняв с пола подсвечник, Горшок вышел. За ним и Кий, в первую комнату с полками и всякой всячиной.

– Ну что, готов? – спросил заклинатель птиц.

– К чему? – не понял князь.

– А вот! Это ты видал? – поднёс свечу к стенке Горшок.

Прибитая гвоздём, у брёвен висела ни то тряпка, ни то дырявый мешочек. Из него, со всех сторон торчала солома.

– Что это? Кусок чучела с Масленицы остался? Или ты куклу пошить пытался? – пригляделся Кий.

– Почти угадал, – опять улыбнулся весельчак. – Это рука пугала!

– И что? Зачем она тебе?

– Как? Ты не слыхал про пугала прошлогодних?

– Слыхал, народ поговаривал. Мужики с бабами урожай собрали, а пугала не убрали. В поле стоять оставили. А те на них обиделись, ночью ожили и в лес убежали.

– Ага, всё так!

– Да. Только байки всё это. Страшилки.

– А вот и нет. Кто видел эти байки, потом три ночи байки не ложатся, – начал рассказывать Горшок. – Пошёл я как-то пропавшего сокола в лес искать. Пока нашёл, уж почти совсем стемнело. Иду себе по тропинке, темень повсюду. Вдруг слышу улюлюкает кто-то, напугать меня хочет. То сверху ухнет, то из-за деревьев. Пока я головою по сторонам вертел – не заметил, как прямо с веток на меня пугало летит! Повезло, что второе из кустов на меня выскочило. Отпрыгнув назад, я на землю упал. А в то место, где я стоял, со всего размаху острый кол вонзился! Ну тот, на котором эти страшилы стоят в огородах.

Кий знал, что его приятель обманывать не станет. Может конечно преувеличить, или приукрасить. Но вот так открыто сочинять не будет. Не ему уж точно.

– А дальше что?

– А дальше страшилище как крутанётся, да щепками в меня из культи своей как запустит! Хорошо, что промахнулась бестолочь. Колышки в землю так и воткнулись! Не стал я дожидаться пока страшилище ещё раз стрельнет. Отрубил руку мигом. Не понравилось это пугалу, завертелось оно как волчок. А второе тоже на меня полетело!

Это было самое интересное, что князь слышал за последние несколько недель. Тренировки с мечом тоже занятие не скучное. С Ратибором вообще не заскучаешь. Но тут целое приключение. Горшок продолжал:

– Приник я к земле, чтобы меня не зашибли. Поднял лапу эту соломенную и дал дёру. Вот прибил себе на стену. Трофей.

– Скажи, Горшок, а далеко ли в лес идти до того места? – скромно спросил Кий.

– Ура! Я так и знал! Конечно не далеко, – обрадовался весельчак. – Вот победишь чудище, так не будет тебе равных на турнире.

* * *

А тем временем, во дворце продолжалось гулянье. Как говорится, шёл пир на весь мир. Музыканты играли без остановки, а гости плясали без передыху. Одной Лели было не до праздника. Не могла она выкинуть из головы того странного человека. Искать его в зале, или в коридорах, она конечно же не собиралась. Не пристало порядочной девице бегать за кем-то. Даже за тем, кто поселился в её мыслях. Поэтому умница и красавица княжна ушла в свою светлицу. Затворив ставни и потушив все свечи, Леля спокойно засыпала в постели.

«Тук», «тук», «тук» – послышался тихий стук в дверь. С братом, отцом и матерью она только что попрощалась. Чужих стражники бы не пропустили. Тогда кто же пришёл в этот час ночной?

– Кто там? – тихо спросила девица.

– Это я, – только и ответил приятный мужской голос.

Забилось сердце, замерло дыхание. Леля сразу узнала его. Никогда не слышала, а сразу поняла. Неужели это происходит по-настоящему! Словно сон какой-то.

– Кто ты? – отчего-то ещё тише прошептала девушка.

– Меня зовут Товал. Открой мне дверь.

– Ещё чего. Зачем ты пришёл?

– Отдать тебе цветы, что ты мне подарила.

– Зачем? – растерялась княжна. Всё казалось очень странным.

– Чтобы ты сохранила их до нашей свадьбы. Я хочу твоей руки. Открой же, Леля.

– Страшно мне. Не хочу я тебя пускать.

– Как только ты возьмёшь букет, я уйду, – ласково поманил голос.

Что уж творилось в голове девицы нам не ведомо. Никогда бы она разговаривать не стала с незнакомыми людьми. А двери открывать тем более. Но в тот раз всё случилось иначе.

Скрипнул засов. На пороге стоял тот самый человек в красном. Не говоря ни слова, он взял Лелю за руку и вложил в ладонь букетик. Развернувшись, таинственный Товал скрылся во мраке.

* * *

– Горшок.

– Чего?

– Я у тебя не спрашивал никогда: от чего у тебя имя такое необычное?

– Мама говорила, что в горшке меня нашла.

– Что правда? – удивился князь. За столько лет, причуды его друга не заканчивались. Всегда находилось что-нибудь ещё.

– Ну кого в капусте находят, кого в огороде. Сам знаешь. А меня вот из горшка, на кухне достали, – широко улыбнулся и раскрыл глаза парень.

Ночь стояла светлая. Идти по лесу было легко даже быстрым шагом. Тем более, что обоим друзьям хотелось побыстрее повстречать хотя бы одно пугало. Или попасть в своё первое приключение.

– Послушай, а чего мы днём в лес не пошли? – споткнулся Кий об корень, торчащий из земли.

– Кого же мы тогда повстречали бы? – возмутился Горшок. – Ауку разве что.

– Хочешь сказать, пугала днём спят?

– Конечно. А вот как солнце сядет – совсем другое дело.

– У-у! – раздалось в кустах.

Приятели выхватили мечи. Но, услышав такое же уханье немного подальше, а потом ещё дальше, успокоились. Сова, ничего такого.

– Ты первый меч вытащил, – по-доброму усмехнулся Горшок.

– Угу, должен ведь я тебя защищать, – улыбнулся Кий и взялся за ножны.

Но вложить туда клинок он не успел. Громкое уханье разлетелось со всех сторон сразу. Только не птичье. Звуки скорее напоминали ветер в толстой трубе. Желтым светом загорелись круглые шары в ветках. Огни были неяркие, слегка мигающие. Только фонарям здесь взяться неоткуда. Не пугайтесь пугал детки, их всех на ночь запирают в клетки.

– То, что они щепками стреляют, это тоже правда? – стал Кий в боевую стойку.

– Ага, – ответил Горшок, считая врагов. Но через секунду тоже спросил: – А ты мне что не поверил тогда?!

– Поверил! Просто не думал, что всё прям так!

– Всё прямо так и есть, княжа! – кинул палку в лесную чащу хохмач.

– Уухххх! – сорвалось первое пугало с ветки и полетело прямо на Кия.

Растрёпанный дряхлый кафтан на нём смотрелся как крылья. Остальные страшилы шелестели в верхушках деревьев и прыгали между стволов. Развернувшись в воздухе, соломенное чучело махнуло острой палкой. Князь отбил удар, как его учил воевода. Одним движением молодец укоротил противника почти надвое. Кошмарище упало на землю. Затем несколько раз неуклюже отпрыгнуло. Движения напоминали кучу тряпок на ветру. Добить его не дали остальные страшилы, бросившиеся в атаку. Скакали они будто зайцы. Каждый раз проносясь мимо наших героев, царапали и били их своими колючими лапами.

– Спина к спине! – скомандовал Кий Горшку.

Тот махал мечом во все стороны, то попадая, то промахиваясь, то получая удар за ударом. Прогулка в поисках забавы, обернулась настоящей битвой. Видать нужно было сперва вспомнить, что поля на Руси велики. И двумя пугалами совсем бы не обошлось. Так и вышло, больше дюжины соломенных оборванцев лупили по витязям, непрерывно улюлюкая. Однако наши храбрецы тоже не лыком шиты. Спустя несколько минут боя, уже гораздо меньше светящихся рож злобно смотрело на парней.

Отбиваться в дружине гораздо легче. Даже если вся твоя дружина – один верный приятель. Так, прикрывая друг друга, Кий с Горшком порубили почти половину страшил. А их одежда уже подошла бы какому-нибудь пугалу. Хотя всё шло неплохо. Исцарапанные, ободранные, они бились славно.

Видать почуяли это и страшилищи. Взметнув вверх, подобно куклам на верёвках, они принялись осыпать наших друзей щепками.

– Бежим! – оторвал, нечаянно, Горшок рукав рубахи князю. В рубахе той ему и так уже не ходить.

Жуть как не хотелось Кию отступать. Но отбивать острые палочки у него получалось плоховато. Под дождём из режущих обрубков бежали молодцы по тропе. Ухая и размахивая рваными нарядами, пугала летели за ними.

– Сюда!

– Нет, давай сюда!

– Куда ты!

– Это не та тропа!

– Стой!

Первым упал Горшок. Не успев остановиться, через него грохнулся Кий. Но не землица встретила князя своей прохладной твердью. Под ними лежал кто-то живой и мягкий.

– Ну-ка встань с меня живо! – прогремел властный мужской голос.

Пересилив желание зарубить на всякий случай, Кий резко встал. Поднялся уже и Горшок.

– Кто ты? – спросил запыхавшийся князь.

Перед ними стоял старец. На сколько древний, судить можно было лишь по бороде до самой земли. Одежды, волос, лица – было совсем не видать в темноте.

– Да помолчите вы хоть немного! – стукнул старик посохом по земле.

Чародей ли он был, или волшебник, но приятели всё же умолкли. Хоть и пугала их почти уже догнали.

– Негодное сгинь!

Ладное останься!

Годное приди!

Неладное наладься!

Проговорил громко незнакомец. Точнее сказать, наверно его услышал весь лес. Уши, скорее всего, огородным чучелам не пришивают. Однако слова эти, долетели и до них. С треском древесины и ткани, страшилища разорвались на куски прямо в воздухе. Вниз попадали их оторванные части.

– За криками вашими, моих слов не разобрать, – строго поругал ребят старик. – Эти летающие мешки должны были ещё раньше рассыпаться.

– Низкий наш тебе поклон старче, – достали ладонями до самой земли приятели.

– На вот держи огниво, – протянул Кию руку ночной спаситель. – И идём за мной.

Кто это такой – было пока что не ясно. Но то, что не простой дед на тропе попался нашим друзьям, уже стало понятно.

– Пали вот здесь, потом покажу где ещё, – указал незнакомец посохом куда-то. Командовал он уверенно, властно и поучительно.

Чиркнули искры от кремешков, и сухая солома зажглась ярким пламенем. Видимо та самая, которой были набиты злые пугала. В свете огня, перед приятелями стоял волхв. Белый балахон с вышитыми жёлтыми рунами, обереги на шее и запястьях, резной посох. Это был Сванар. Он должен был прийти на турнир, как почётный гость. Его очень ждал Орий.

– Теперь берите палки. Вон там, – ещё указал пальцем старик в другое место. – А за ними тряпки. Всё надобно сжечь.

Посреди леса полыхало кострище из остатков соломенных страшил. Кий с Горшком молчали, как провинившиеся дети.

– Ну? Чего носы повесили? Шли ночью лесом, и не ждали что чудища нападут? – сурово спросил Сванар.

– Мы к ним сами напросились, – честно ответил князь.

– Это похвально. Чудищ бить – дело достойное богатырей, – подобрел на секунду голос волхва. – Но о злыднях этих ведать надо! Книги читать, уметь зелья варить, заклинания помнить! Одной сталью с ними не справиться!

– Не серчай, Сванар, – попросил князь.

– Меня вы значит знаете. А вы кто такие будите?

– Меня зовут Кий, сын Великого князя Ория.

– А я Горшок – охотник на чудовищ.

– Я видел вас, когда в воду глядел. Знал, что скоро повстречаю. Но не ждал, что вы мне на голову свалитесь. Я иду во дворец. И вам дорогу тоже покажу. Это не в той стороне, куда вы бежали.

* * *

На следующий день наступило утро. На княжеском дворе поставили множество лавок в несколько этажей. Это напоминало театр. Только вместо сцены – вытоптанная площадь. Мест для всех не хватало, поэтому куча народу толпилась возле ограды – между самой низкой лавкой и ареной для боёв. Всюду висели знамёна полян. На самом верху стоял трон. Орий радостно встречал сына. Это означало, что волхв ничего не рассказал о лесных приключениях. А он-то как раз и сидел рядом, всматриваясь в Кия пытливым взглядом.

– Доброе утро, Кий, – взял княжича ладонями отец и поцеловал в голову. – Пора занять место среди воинов. Будь смелым во славу родных богов.

– Да, отец, – не поднимал не выспавшихся глаз ночной герой.

– Это Сванар. Хранитель Сварожьего круга. Я рассказывал о нём вам с Лелей. В этом году он почтил нас и принял приглашение.

– Здравия тебе, мудрый Сванар, – поклонился молодой князь.

– Бейся славно, светлый Кий. Никто тебя не испугает.

Через ряды зрителей, стараясь никому не наступить на ногу, шла Леля. Приветствуя сидящих и особого гостя, она присела возле матери.

Спускаясь по сбитым ступеням, Кий подумал, шутя:

– Лицо у сестры какое-то уж больно уставшее. Не сражалась ли она с чудищами как я?

* * *

Начался турнир. Трубадуры загудели в трубы, барабанщики забили в барабаны. На арену по очереди выходили воины. Бились они по двое. Один на один. Каждый из них одевал тяжёлые доспехи. Двигаться в таких было очень трудно. Зато можно быть уверенным, что никто не разрубит тебя напополам. Даже самым сильным ударом, самого огромного меча. Однорукий, безглазый, или еле живой победитель, Великому князю не пригодиться. Грохот стоял как на колокольни. Нет, скорее, как в кузнице. Или будто безумные кузницы разбивали молотами колокола. Так примерно можно описать это бойню.

Проигравшие снимали броню: щит, шлем, латы, нагрудники, налокотники, железные перчатки, стальные штаны, наколенники и чугунные сапоги. На теле каждого сияли ало-чёрные синяки. Не обходилось и без переломов рук и ног. Таких бойцов заматывали лекари. А знахари применяли целебные мази и отпаивали травами.

Бой делился на три раза. За временем следил ведущий турнира. Длинный жилистый дедок, с узкой козлячьей бородой, одетый во всё чёрное. Перед ним, на столике, стояли песочные часы.

– Э-хэ-хээээй!!! Веселей, княжа! Последний бой остался! – кричал знакомый голос из шумящей толпы.

Кий попытался встать на носочки, чтобы выглянуть из-за ходящих туда-сюда лекарей и выбывших. Еле получилось. Тяжесть железного панциря придавливала к земле. Пришлось разглядывать людей за оградой среди мелькающих рядом лиц. Ещё и мешала смятая щель шлема.

О, это же Горшок! Хохмач стоял и подпрыгивал на месте, хлопая в ладоши над головой. Кий лишь помахал ему у лба. Поднять руку выше мешали широкие латы. Звук трубы. Пора выходить.

Против князя остался конечно же самый здоровенный детина. Тяжеленный щит, закрывающий от шеи до земли, казался при нём не таким уж и большим. Великан из сказки, одним словом.

Поединок и первый забой начинался на мечах. Под конец турнира, сил у витязей уже не так-то много. Поэтому принялись они молотить друг другу по щитам. Ударил, закрылся. Получил по щиту, ударил сам. Так бились они, пока огромный жирдяй не рубанул по ногам. Кий бросил щит и изо всех сил подпрыгнул над лезвием. Не встретив цель, от неожиданности, противника развернуло. Не теряя ни секунды, князь атаковал. Наскоки сыпались один за другим. Отскакивая от брони, меч тут же возвращался и врезался вновь. Но здоровяка спас звук трубы. Это означало, что надо менять оружие.

Подбежали два молодца, забрали мечи и вручили булавы. Каждая имела среднюю ручку, три короткие цепи и три круглых колючих набалдашника. Один из ребят поднял щит и вручил его Кию. Опять раздался грохот бьющейся стали. Укрываться пришлось пуще прежнего. Меч можно отбить мечом, или увернуться. Но с булавой немного сложнее. Шипастые наконечники могут за щит залететь. Да и цепи вместе летят шире, чем лезвие клинка. Однако биться этим жуть как не удобно. Кий всегда больше любил мечи. Булавой же просто бил так, как только мог. А мог он очень сильно. После одного из ударов, булава князя разбилась. Точнее порвались звенья, и три железных ёжика разлетелись в стороны. Толпа зрителей загудела. Последний бой турнира нравился всем. Громиле тоже понравилось, что Кий остался без оружия.

– Ха-ха-ха-ха-ха! – пробубнил радостный смех из-под шлема.

Детина пёр напролом. Ничего не боясь, он медленно, со всей силы размахивался для атаки. Отскакивать и уклоняться князю не получалось. Доспехи были тяжелы. Щит уже еле выдерживал натиск. Сдаваться нельзя. Ещё немного и придётся туго.

Второй раз загудели трубы. На арене опять появились молодцы. На этот раз они вручили воинам палицы. Тяжёлые железные дубины. На конце торчала здоровенная пятиугольная головешка. Началась третья схватка. Кий сразу же отшвырнул поломанный щит. Взявшись за палицу двумя руками, он начал атаку. Хоть это оружие и весило больше всех, князь махал им без остановки.

– Эту железяку он тоже разбить решил? – подумал Горшок, глядя на друга.

Не ожидая такой смелости, силач сперва только защищался. Удары Кия обрушивались, не переставая. Наконец толстяк решился. Убрав щит, он рубанул по верху. Шлем этого не выдержит. Пригнуться в панцире не удастся. Кий это знал. Присев на одно колено, он пропустил палицу над головой. Встав, из последних сил князь хотел атаковать. Но здоровяк махнул в обратную сторону. Мощный удар пришёлся в грудь. Сделав несколько шагов назад, наш герой всё же не свалился. Ему удалось устоять. Дышать стало трудно.

Жирдяй пошёл, ускоряя шаг. Но Кий был быстрее. Ударив навстречу, он выбил палицу из руки громилы. Тому ничего не осталось, как побыстрее закрыться щитом. Откуда взялась такая могучесть – неведомо. Но сын Ория начал долбить своей палицей, как дровосек. Все атаки сверху вниз. Детина упал на землю. Ещё несколько раз, и его щит раскололся пополам.

Всё, хватит. Кий отбросил оружие. Хвала Перуну! Славный бой окончился победой.

* * *

Вечером начался пир. Закрывался турнир не менее праздно, чем его открытие. Правда теперь веселье гремело не во дворце, а прямо во дворе. И прийти туда мог всяк желающий.

Радости Ория не было предела. Рядом с ним сидел не просто его сын. А победитель, с венком на голове. Самый сильный воин на земле полян. Радовалась и княгиня мать, и воевода Ратибор, и волхв Сванар. Пировал и Горшок. Но сидеть ему быстро надоело. Пустился он в пляс со скоморохами. И что бы те не вытворяли, всё наш весельчак мог за ними повторить: и колесом ходить, и на руках танцевать, и прыгать через голову.

Да не было на том пиру только Лели. Весь турнир сидела она мрачнее тучи. А после простилась со всеми и ушла в свои покои.

* * *

Как вы и заметили, девица-красавица княжна занедужила. Да не просто. Обессилила, есть не хотела и всё ей не в радость стало. Улыбка её светлая пропала, и глаза голубые погрустнели.

С самого утра позвала матушка бабок-целительниц. Отпаивали они Лелю травами: настоями, отварами. Крутились около неё и умничали. Наконец решили бабки княжну спать уложить. Время обеденное, лекарств выпита бочка, пускай приляжет на часок родимая.

Тут-то всё и выяснилось. Не может Леля спать. Хоть и смыкает она свои веки, но сон так и убегает проч. Поняли это знахарки. Беда такая – Ночною хворью зовётся. Ничего они поделать не смогли. Попричитали немного, пожалели, да ушли восвояси. Князь Орий собрал совет, чтобы думу думать. И вот, над лежащей Лелей стоял он сам, Кий, Сванар и Ратибор.

– Скажи мне доченька, что с тобой приключилось? – спросил князь добрым голосом, но немного с подозрением.

– Прости меня батюшка, не того я полюбить хотела, тебя не спросив, – растягивала слова княжна тихим голосом.

– Кто тебя обидел, скажи?

– Его имя Товал.

– Кто такой? Купец, воин, князь? – выпытывал отец.

– Он колдун. Чего тут гадать, Великий князь, – ответил за девушку Сванар.

– Вышлем воинов по дорогам, нагоним злодея! – предложил Ратибор.

– С колдунами армиями не воюют, – не согласился волхв.

– Расскажи, как всё было, прошу тебя? – погладил лоб дочери Орий.

– Я подарила ему цветы на улице. Сама не знаю почему. Потом дверь ему отворила, хоть и не хотела. А потом уснуть не смогла. И на следующую ночь тоже. Нет мне покоя, – закрыла глаза Леля.

– Как я и думал, плохо это, – нахмурил брови хранитель капища.

– Ответь, мудрый Сванар, как понять, что это колдун? – спросил молчаливый Кий.

– Это тот, кто всегда врёт. Исполнять чуждую волю не желаешь, а всё равно это делаешь. Вот так его и узнаешь.

– Как же одолеть такое ненастье, коли копьями побить нельзя, – помрачнел Ратибор.

– Ночную хворь изловить надо. Сама она никогда от девицы не отстанет.

– Как это сделать? Помоги, Сванар, я буду век тебе обязан, – с надеждой посмотрел на волхва Орий.

– Справиться с ней не так-то просто. Сила меча здесь не поможет. Это испытание ночными кошмарами. И кто не выстоит перед ними, на того проклятье и накинется.

– Я готов! Отец, разреши мне за сестру постоять, – твёрдо сказал Кий.

Великий князь опустил голову. Дать позволение на такую битву он не торопился. Ведь враг – не могучий воин, не чудище лесное и не вражеская орда. Поменять жизнь сына на жизнь дочери – нелёгкий выбор.

– Не кручинься, Орий. Если не выйдет, я за ним его друга Горшка отправлю. Тот согласится даже ради забавы. А за Кия и того вернее.

* * *

Хоть и с грузом на сердце и печалью на устах, всё же дал согласие отец. И в тот вечер спать он даже не собирался. Всё равно не смог бы. Хоть и не было на нём заклятья злого.

В тот же час, во дворцовой кухне, Сванар выгонял кухарей проч. Ни взашей и ни пинками конечно. Стоило ему войти, и всех как ветром сдуло, только лишь он произнёс:

– Дайте мне печь добрую. Для проклятой силы зелье варить буду.

Вот никого и не осталось средь печей, столов, посуды, да коробов с мукой и овощами. Выбежали все повара в двери, оставив ножи, поварёшки и кипящие котлы.

– Бери-ка, князь, ухват и снимай похлёбку с печи. Ставь на огонь чистый котелок, да плесни туда водицы мёртвой из колодца. Дальше я за дело возьмусь.

Кий поспешил всё исполнить так, как велел волхв. Взял он длинную палку с железной рогаткой на конце, подцепил чан и отставил на соседний стол. Схватил ведро, сбегал во двор к колодцу и принёс воды. Что же теперь будет делать старец? Колдовать что ли?

Сванар открыл свою тряпичную сумку и достал оттуда стеклянный пузырёк. Заколдованная вода, отвар, или кровь чудища. Что там было налито – не понять. Но было жуть как интересно. Голубая жидкость блестела на свету. Откупорив деревянную пробку, волхв аккуратно обронил одну каплю в котёл. Затем крепко закрыл баночку и бережно убрал на самое дно сумки. Потом он добавил какие-то травы. Кажется, Волчье лыко и Зверобой. Немного всё это перемешав, ведающий присел на лавку.

– Как закипит – значит зелье сварилось, – опирался на свой посох Сванар. – Налей себе немного в бутыль, а остальное вылей к свиньям.

– Этим я должен напоить сестрицу? – понял Кий, что молчать во время готовки не обязательно.

– Нет. Зелье вариться для тебя.

– И когда я его отведаю, то смогу Ночную хворь изловить?

– Сможешь. Только Ночная хворь живёт не в нашем мире. Увидишь ты её только во сне.

– Нужно выпить отвар и лечь спать? – сел на другую лавку, напротив волхва князь.

– Так-то так, – сделался голос Сванара непривычно добрым. – Только зелье действует не вечно. Пей его перед тем, как идти соберёшься.

– Куда? – Не понял Кий.

– В комнату княжны. Только иди тихо, эта беда покой любит. Коли нашумишь – спугнёшь бестию. Зайдёшь и сразу спать ложись, да поскорее. А дальше держись, княжич, плохих снов ты в жизни ещё не видал.

– А потом что?

– Лови гадину и проучи как следует! Храни тебя боги.

Посидев ещё немного, Кий и Сванар услышали бульканье. Зелье было готово.

* * *

Бывает, что в жизни приходится есть всякую гадость. Особенно это часто заставляют делать взрослые, когда ты ещё маленький. И говорят, что это очень полезно. Ладно уж, может оно и так. Но пить разную мерзость обычно никто вас не просит. Только если заболеешь. Сами же мы, любим кушать и пить только вкуснятину. И ни за что, добровольно, никакую жижу в рот себе не вольём. Так думал и Кий, когда одним большим глотком проглотил зелье Сванара.

Не знал бы он того, кто дал ему этот напиток, то сразу бы подумал, что его хотят отравить. Никогда ещё такой дряни на языке у князя не бывало. Зажмурив глаза, он терпеливо ждал, когда мерзкий вкус хоть немного пройдёт. Ладно, волхв говорил, что самое главное угощение ещё впереди.

Во дворце всегда соблюдали порядок. Но тогда было особенно тихо. Ступая по лестнице, почти без звука, Кий подумал:

– Вот те на, дожился, крадусь в своём же доме словно вор. Ну, держись Хворь ночная.

Комната Лели была не заперта. Служанкам велели оставить двери открытыми. И самим до утра сюда носа не совать. Да наверно и не захотела бы ни одна того делать. Даже самая любопытная. Боялись все. Стражники и те, в коридор шагнуть не решались. Из темноты смотрели они так на князя, будто съедят его сейчас. Страшненько им.

Княжна лежала на спине. Она явно не спала, но и не отдыхала. Постоянно вздыхая и отворачивая голову, то в одну, то в другую сторону, Леля не могла уснуть. Третья ночь мучений. Силы её покидали.

Кий лёг на ковёр и закрыл глаза. Ему вспомнился один ночной стишок. Когда он был маленьким, чтобы уснуть, нужно было повторял про себя магические слова:

– Весь усыпанный травой

Великан спит под горой.

Эту гору, как подушку

Прижимает головой.

На поляне у дороги

Он лежит, раскинув ноги.

Не тверда ему земля.

Великан тот это я.

Маленький деревянный медвежонок – любимая игрушка в детстве Кия. Трудно вспомнить как его звали. Спросить бы у отца, или матери. Вот он шагает среди травинок. Не сам конечно. Кий ведёт его своей рукой, подложив руку под голову.

– Шагай скорее, косолапыч, булки быстро остывают! – лепил из песка куличики Горшок.

– Как я его сразу тут не заметил, – подумал княжич. – Что за странная одежда на нём? И зачем ему меч?

Почему они играются с песком в комнате? И как могла трава прорасти прямо из пола? Это ещё не самое странное, что он увидел. Рядом, в этой уличной палате спала Леля. Вдруг из-под её кровати высунулась детская голова. Белые спутанные волосы торчали неопрятно. Справа свисала одна растрёпанная коса. С виду девочке было не больше четырёх лет.

– Горшок, кто это?

Но друга рядом уже не оказалось. Словно хохмач исчез. Кий всё понял, он был во сне. В очень странном, но пока нестрашном. Белокурая неряха вылезла почти по пояс, держа в руке соломинку. Стоило ей слегка пощекотать пятку княжны, как та открыла веки и улетучилась, как пар. Хихикнув, девчонка опять спряталась под койку. Кий быстро подошёл, наклонился и заглянул вниз. Проказница сидела на попе и грызла ноготь.

– Кто ты? – спросил негромко князь, чтобы не испугать ребёнка.

Вместо ответа, шалунья сперва удивлённо уставилась на него своими серыми глазками. Потом прищурилась, задрала губы к носу и гневно крикнула:

– Ты что меня видишь?!!

– Да, – честно сказал Кий, – ты мне тоже снишься?

– Я вообще никому сниться не могу! И видеть меня никому нельзя! Уходи!

– Я ищу Ночную хворь. Поги мне её найти.

Слегка насторожено девочка отползла назад. Что-то тихо пробормотав, она скользнула наружу. Кий тоже поднял голову. Сонная Леля опять появилась на кровати. В этот миг шкодница подпрыгнула на месте и громко скрипнула половицей. Мучительно отвернув голову, сестра вновь пропала из виду. Тут-то Кию стало ещё яснее с кем он дело имеет, и что тут происходит. Правда от этого легче пока не становилось.

– Зачем ты сестру мою терзаешь? – сделался строгим голос князя.

– Не твоё то дело! – показала язык Ночная хворь. – просыпайся отсюда!

С её словами, откуда-то издалека, выбежали большущие гуси. Шипя и расставляя крылья, они погнались за Кием. Да-да, именно погнались. Сделавшись маленьким мальчиком, Кий испугался. Этих задир он знал с детства. Иногда они приходили к нему во сне и пытались защипать рыбьими зубцами в клюве. Но ни разу у них не получалось. Сон уходил быстрее, чем злые гуси могли бегать. А проснуться сейчас – означало оставить Лелю лежать в страданиях. Кий знал это, поэтому присел на корточки и стал ждать. Приближаясь, гуси становились меньше. Уж ни такими ужасными они выглядели. А когда они подходили к ногам, то их вообще захотелось пожалеть. Что княжич и сделал, погладив всех по серым крыльям.

Не понравилось это Хвори ночной. Разозлилась она ещё сильнее. Ударив себя по грязным коленкам, заставила она гусей кусаться. Но это уже было не страшно. Схватил князь одну птицу за шею, да как кинет её прямо в девчонку. Завизжала та, заплясала на одном месте.

– Ах ты так!!! – голосила девка. – Ну я тебе дам!!!

Расползлась земля под Кием, провалилась пропасть под ногами. А внизу виднелась дорога широкая, чтоб разбиться об неё. Полетел наш герой камнем. Дух захватило, вспотели ладони, закололись ступни. Но летать, на счастье, Кий во сне давно умел. Вздохнул он посильнее, задержал воздух, напряг легонько грудь и повис в небе. Эх полетать бы сейчас. Но надо лететь обратно за облака, в комнату к сестре. Пора проучить бессонную злодейку.

Не успел немного отважный брат. Едва возникнув в своей ложе, Леля исчезла снова. Не давала покоя и не отставала от княжны Ночная хворь. Залаяла по-собачьи неряха, прямо у головы несчастной девицы. Но потешиться этим не смогла задира. Из бездонной ямы выпорхнул Кий.

– Вот пристал! Проснись уже соня ленивая!!! – ругалась шкодница.

Налетели вороны и ну клевать ночного странника. Больно не было, но проснуться от того можно в два счёта. Отмахиваться тяжко, кружат чёрные каркуши быстрее настоящих. Тогда представил себе князь меч калёный в руке. Во сне это легко. Для тех, кто умеет там управляться. Сталрубить он воровское семя налево и направо. Много их налетело. И всё прибывало, и прибывало. Не проснуться бы. Смеётся Хворь, радостно ей.

Бросил Кий клинок, опустил смело руки. Не страшны ему вороны. Схватил он беловолосую напасть и давай качать на руках.

– Тихо-тихо, тишина.

Закрывай скорей глаза.

Ни то к нам ведьмак придёт,

Кто не спит, тех заберёт.

Как ему это в голову пришло, но девчонка заревела будто лялька. Много же раз пришлось это пропеть, ой как много, пока Ночная хворь не взмолилась:

– Не губи, пощади. Засыпаю. Я на городскую стену к дозорным сбегу. Буду им спать не давать по ночам. А от княжны отстану навсегда.

– Говори зачем колдун сестрицу мою изводит! – продолжал князь укачивать девчонку.

– Силами он так набирается. Молодеет и дела свои творит нечистые.

– Показывай, где живёт душегубец!

Конечно же не начала Хворь ночная пальцем водить по карте. Рассказывать сколько вёрст на запад, а сколько на восток, она тоже не стала. Земля сама поползла под ногами. Потом совсем побежала до тропы, затем по дороге, через лес, по болоту, сквозь лесное болото и в горы. А там, средь высей, по зелёным лугам мир прилетел к высокой белой башне. Теперь и вовсе всё вокруг закружилось, и Кия с ночницей понесло вверх по широким кирпичам в круглых стенах.

Вот она вершина крепостницы! С неё наверно весь белый свет видать. Но Кий лишь увидел, как открылся жёлтый глаз огромного чудища, что лежало на крыше. Резко прижав к груди маленькую грязнулю, князь прильнул к ней щекой.

Всё пропало тот же час. Наступила кромешная тьма. Ни звуков, ни движений, ни стало ничего. Нет Кий не погиб и не пропал. Правда где он очутился, он сам ещё не понял. Первое, что он почувствовал, это прохладу на лбу и в волосах на затылке. Это холодный пот, остужаемый утренним ветерком. Заломило шею и лопатки. Проспать всю ночь на спине, да на полу, не слишком мягко. Хоть бы даже и на ковре.

Князь открыл глаза. Потолок, стены, это палата Лели. А вот и она сама. Лежит на боку и сладко спит.

– Только бы это не сон во сне, – прошептал ночной странник.

Кий сделал вдох, затем задержал дыхание, слегка напряг живот и… Нет, дорогой читатель, не получилось у него подняться в воздух. Немного постояв у кровати сестры, а потом ещё чуток, любящий брат убедился, что сон её крепок и безмятежен. Получилось. Время меч точить, да к чародею Товалу в гости собираться.

– А сначала расскажу всё Горшку, – подумал с улыбкой наш герой.

* * *

Была бы Леля молодцем, можно было бы сказать, что спала она сном богатырским. Ни петухи её разбудить не смогли, ни певчие птицы, что летали у окна. Князь Орий отправил стражников отдыхать. А сам сидел в коридоре и никому там ходить не разрешал. Хотя спать хотелось радостному отцу не меньше дозорных. Уже ближе к вечеру, когда Кий всё успел рассказать Горшку, проснулась молодая княжна. Появился на ней и прежний румянец, и милая улыбка.

Однако не все дела ещё закончены. Поход на колдуна – дело опасное. Опять собрался совет: Князь полян, Ратибор, Сванар и Кий. Был с ними в этот раз и Горшок, которого с собой привёл наш победитель страшных снов.

– Стало быть Ночная хворь дорогу к чародею показала? – сидел за столом со всеми Ратибор.

– Да, идти нужно на юг в горы, – Кивнул Кий.

– Тогда собирай дружину и выдвигайтесь. Теперь ты у нас ты воевода, – слегка улыбнулся старый вояка.

– Расскажи про чудище на вершине башни, княжич, – приготовился внимательно слушать суровый волхв.

– Чудовище сидело на лапах, как курица на насесте. Только ни на курицу, ни на другую птицу оно не похоже. Скорее на тварь камышовую, или на гадину болотную.

– Чешуя на теле виднелась, или перья?

– Чешуя скорее, коричневая такая.

– А когти длинные, или короткие?

– Не разглядел, дядя Сванар.

– А хвост как у змеи, или как у ящера?

– Не помню, прости мудрый хранитель, – опечалился князь.

– Позволь мне спросить старче, – вклинился Горшок. – Вспомни-ка, княжа, крылья у отродия имелись? – деловито уточнил приятель.

– Точно! На спине два чёрных крыла торчало, – вспомнил Кий.

– Так. А головы не три ли было? Если так, то плохи дела, – важно почесал подбородок весельчак.

– Нет, одна, – чуть призадумался Кий. – Но большая, с красным гребнем и здоровенным клювом посреди морды.

Волхв отчего-то нахмурился, смотря на Горшка. Взгляд его сделался тяжёлым. Но хохмач будто того не замечал. Откинулся на спинку стула и стал тихонько насвистывать знакомую мелодию.

– Что скажешь, Сванар? Что за монстр охраняет башню? – задал вопрос Орий.

– Василиск, коли я в этом понимать могу, – отвечал старец, не спуская глаз с Горшка.

– Значит нужны тугие луки и калёные стрелы? – предложил Ратибор.

– Да. И самый большой арбалет на колёсах. По́рок, стало быть.

– Он поможет чешую змея пробить? – обрадовался Горшок.

– Нет, так будет известно, кого василиск убьёт первым. Эта тварь бестолковая, полетит сперва туда, где силы больше почует. У вас будет время ловушку придумать.

– Как же это орудие отряд потащит через леса, болота и горы? – скрестил на груди руки Орий.

– Армиями, в доспехах и на конях, с колдунами и чудищами не воюют. Что уж там до могучего арбалета, – сдобрил голос Сванар.

– Да будет так, – поспешил поднять правую ладонь правитель полян. Ему совсем не хотелось делать наоборот. Отправлять в поход одного сына, без дружины и без совета волхва – князю даже не приходило в голову.

Порок выстрогали оружейные мастера в тот же вечер. Отлили огромные стрелы кузницы. Приделали колёса столяры. Кони подкованы, оружие собрано. Спят воины перед дорогой дальнею.

* * *

Сколько дней шли витязи дружной братией – никто уж не помнит. Отряд был не мал и не велик. По дорогам идти конечно легко и быстро, через лес сложнее, по болоту тяжко, а сквозь лесное болото – хоть лешего с водяным зови на помощь. Путь обременял порок. Хоть и катился он на колёсах, и волочили его лошади, не везде доводилось проехать. Не редко брались за него молодцы и переносили руками. Велика ноша, но сила богатырская течет в жилах наших.

Наконец показались те самые горы, что Кий видел во сне. Красоты неописуемой раскинулись луга перед глазами. Цветов полным-полно вокруг, а трава стелется низкая, как зелёный ковёр. Даже ступать боевым сапогом на такую прелесть неохота. Упасть бы спиной на это широкое покрывало и смотреть в синее небо. Будто и не на войну они пришли, а дивные цветы собирать и играть в догонялки.

Мечты и детские грёзы исчезли вмиг, когда между гор завиднелась высокая белая башня. Большущие гранитные кирпичи опоясывали её по кругу. Словно гигантский берёзовый пень, стояла она посреди просторного луга. Хотя и лугом это назвать уже нельзя. Отчего-то всё живое, что росло рядом, засохло. Солнце светило везде одинаково. Не могло оно высушить всю растительность, в одном месте, каким-то одним злым лучиком.

Отряд оскалился сталью. Шедшие по краям достали копья, остальные вставили в луки стрелы.

– Заряжай снаряд, – приказал Кий.

План был прост. Как только вылетит василиск – пускать в выродка мощной стрелой. Если повезёт – смерть нечисти. Ну не улыбнётся удача, так отведает металла. Чудище увидит опасность и сразу туда полетит. Тогда все отбегают подальше, замыкают орудие в круг и не жалеют снярядов.

Князь встал за готовый порок и направил прицел на крышу башни. Пронзительный скрежет вылетел со стороны обители колдуна и пробежал эхом по горам. Представьте, что тяжёлая железная калитка сильно заржавела. Её никто сто лет не открывал, и на петли годами лил дождь. Так вот сейчас в неё кто-то ломиться со всей силы и тянет на себя. Такой скрип поднимался в небо. А вместе с ним и василиск. Чудище не могло ни шипеть, ни кукарекать, ни квакать. Мерзкое создание. Говорят, что эти полузмеи полуптицы рождаются из яйца чёрного петуха, высиженного жабой в навозе. Как такое вообще случиться может само по себе? Или кому хватает безумия нарочно делать такие гадости?

Возвысившись над башней, василиск завис под небом. Коричневая чешуя блестела на солнце, чёрные крылья тяжело били по воздуху. Всматриваясь в людей, монстр собирался склевать всех, кто пришёл к его хозяину. Опять протяжный вопль, вперемешку с трением железяк. Чудище набирало скорость. Каждому из дружины хотелось поторопить князя. Всем не терпелось попытать счастье одним выстрелом. Кий ждал пока враг подлетит поближе. Змеиная птица уходила то верх, то вниз. Её взмахов не хватало, чтобы лететь ровно. Ещё бы, в роду орлов-то нет.

Выстрел. С замиранием сердца смотрели воины вслед уносящейся пики. Подобно воробью, подбитому из рогатки, крылатое отродие дёрнулось в воздухе. Дальше оно уже летело как камень и грохнулось об землю, недалеко от отряда.

Радостные крики взорвали тишину. Ещё немного, и витязи бы стали подбрасывать своего воеводу на руках. Но не сейчас. Послышалось долгое квохтанье. Воины обернулись. В десяти саженях от них, василиск вытаскивал остриё изо рта. Чёрная кровь лилась из клюва по лапе и падала на полевые цветы. Выронив гигантскую иглу, чудище ринулось на отряд. Двигалось оно почти как ящерица, только менее плавно, слегка вприпрыжку. Его острый клюв встречали копья. Но тварь уже знала сталь на вкус и не торопилась наткнуться на наконечник. Резким прыжком василиск сиганул прямо на порок, перелетев над головами. Впившись в него когтями и уродливой мордой, петух-змей принялся терзать орудие изо всех сил. При этом ужасные звуки постоянно клокотали в его горле.

В этот момент, сразу с десяток стрел вонзилось в его тело. Больно небось. Чудище пришло в ярость. Не повезло молодцам, стоящим первыми. Не успели они убрать луки и взяться за мечи. Полетели куски разорванных кольчуг и человеческое мясо. Увернувшись от копий, крылатый ящер опять поднялся в воздух, поливая воинов чёрной жижей.

Нельзя терять ни секунды. Горшок схватил снаряд и накрутил пусковой механизм орудия. Ещё выстрел. Длинная железная стрела ушла в небесную высь. Хохмач промахнулся. Трудно стрелять из стоячего великанского арбалета по кружащему в небе врагу. Даже с земли было видать, что парить в воздухе василиску теперь трудно. Стрелы взметались одна за одной. Но почти ни одна не попадала в цель.

Монстр атаковал вновь. Обрушившись на поле боя, он придавил лапами несколько человек. Крики, вопли, переломанные ноги и рёбра. Ещё миг и кого-то придётся собирать по частям. Вовремя подоспел Кий. Мощный удар меча откинул клюв чудища. Развернувшись, василиск махнул хвостом так, что сбил с ног князя и ещё несколько воинов. Нелегко было биться с гадиной. Монстр метался как дикая птица в клетке. Но птица хочет всего-то спастись. Это же создание хочет есть.

Бой затянулся. Всё-таки устал змей-выродок. Стрелы торчали отовсюду. Немало людей уже не могло держать оружие. Порок был весь истерзан и почти разрушен. Сил у монстра хватало, чтобы вырывать из брёвен щепки, и выцарапывать борозды. Василиск взлетел ещё раз. Не для того чтобы сбежать, а нанести новый удар. И раздавить оставшихся стоять воинов.

Князь кинулся к орудию. Собравшись сделать последний выстрел, он увидел человека вдали. Тот стоял в единственном окне башни и смотрел, как его охранник увечит и раздирает непрошенных гостей. Обычно странные идеи до этого приходили к Горшку. Но в этот раз они решили навестить Кия.

Наконечник снаряда перестал искать в небе василиска. Он переместился в сторону башни. Глухой щелчок утонул в шуме команд, стонах раненых и суматохе битвы. Порок выпустил свою длинную железную стрелу. Наверно никто, да и сам Кий, не ожидал, что она попадёт прямо в ворота крепостницы. И не просто попадёт, а вобьёт одну створку прямо внутрь. Колдун-колдуном, но в военном деле смыслить надобно. Толпу крестьян с вилами, такие ворота выдержат. А вот осада – это дело другое. Колдовство не поможет, тут хорошенько укрепляться надо.

– Следующим разом, выстрелю тобой об стену – промелькнуло у Кия в голове, когда он смотрел на проём в окне.

Бежать нужно быстро. Зелёный выродок тоже видел, как защита его хозяина дала трещину. Не споткнуться бы об сухой бурьян, да не налететь на яму.

Кий нёсся изо всех сил. Он слышал, как чудище летит за спиной, издавая застывшее, задыхающееся кукареканье. Князь успел. Выбив провисшую воротину ногами, он вломился в обитель колдуна. Разглядеть всё сразу не удалось. Следом прорвался Горшок и упал, второпях, на пол. За ним, на расстоянии в один локоть, влезла лапа ящера. Да, вот кому уж повезло так повезло. Горшок развернулся, всё ещё лёжа на полу, и выставил вперёд меч. Убедившись своей удачи, он поднял голову и увидел друга.

– Хэ-хэй! – широко улыбнулся весельчак.

– Поспешим, – ринулся Кий вверх по лестнице.

Кстати ничего кроме этой лестницы внутри и не было. Широкий простор занимала одна она. Разделяясь во многих местах на несколько направлений, такой подъём напоминал паутину. Всё из домашнего хозяйства колдуна стояло, лежало и валялось в пролётах, на ступеньках, или висело на деревянных поручнях. Там на первом этаже, куда постучались наши герои, стало светло. Наверно солнечные лучи здесь были нечастыми гостями. Повсюду горели свечи, как в каком-то замке. Без них бы тут повис мрак. Это и понятно, с одним окном под крышей можно день с ночью перепутать. В этой высокой темнице предстояло найти колдуна.

Перепрыгнув несколько ступеней, витязи увидели, что лестница расходится в две стороны. Какая разница по какой идти. Оба направления вели наверх. Кий свернул туда, где поручни крепились вдоль стены. Шаг, другой, ещё немного и тупик. Дальше дороги не было.

Кий остановился на секунду. С ним прекратился и топот Горшка. Нет, они не растерялись. Просто возникло чувство усталости. Такой, как после тяжёлого дня трудов и стараний.

– Хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе, – прокашлялся старческий зловещий смех.

На верху, на самом последнем этаже, стоял ветхий дед. Красный блестящий костюм висел на нём как цветастые тряпки. Он не собирался прятаться. Наоборот, всем видом дедуган выражал радость. Как будто очень рад появлению своих мстителей. И помирать колдун, видать, не собирался тоже.

Кий не волновался о том, как передвигает свои ноги. Не заметил он, как поспевает за ним и его друг. Оба волочились словно кони после пахоты. А злодей всё потирал руки и смеялся что есть сил.

Снаружи продолжался бой. Правда василиск уже меньше атаковал и всё больше защищался. Точнее защищал рухнувшие ворота и никому не давал подойти к ним.

– Давай сюда, – скомандовал Кий. Хотя обычный подъём мог стать очередной ловушкой чародея.

Так и вышло. Обойдя с десяток лестниц, каждый раз возвращаясь обратно, приятели поднялись всего этажа на два с половиной. Сил становилось всё меньше. Захотелось даже вложить мечи в ножны. Так тяжелы они в вялых руках.

– Ха-ха-ха-ха-ха, – хохотал колдун.

Но то был другой голос. Не дряхлый старик веселился в вышине. Громкий и звонкий смех удальца звучал в стенах башки.

– Долго же вы идёте. Заблудились в одной комнате, – издевался чародей. – Ладно, подожду ещё немного. Посмотрю пока в оконце, как мой сторож обедает.

– И тебя и твою несушку мы порубим на окрошку! – крикнул Горшок от обиды и пошатнулся. Взявшись за плечо друга, он устоял на ногах. На тяжёлых свинцовых ногах.

Ещё лестница, ещё и ещё. Герои шли как маленькие дети, становясь двумя ногами на каждую ступеньку для следующего шага. Кий заметил, что не все перила и поручни блестели новизной. На некоторых темнели потёртости. На них же и не было пыли. Попался обманщик и злодей. В чёрные дни, не воруя силы, бродил он в теле сухого хрыча. Вот и хватался руками, придерживаясь, чтобы не покатиться вниз. Он-то знал путь на верх.

Князь пошёл быстрее. Горшок просто плёлся следом. Выше и выше вела их невидимая ниточка. Кий знал, что идёт верно. И вот наконец-то последний этаж.

Товал отпрянул от окна. Видимо он не ожидал, что приятели вообще сюда доберутся. Удивление на красивом молодом лице сменилось гнусной улыбкой. Что Кий, что Горшок – стояли еле живы. Эх знать бы наперёд, как подниматься по проклятой тропе.

– Доставай оружие, – почти шёпотом выдавил Кий.

Негодяй сперва шагнул вперёд, потом неуверенно назад. Что-то перебирал он в мыслях.

– Моё оружие чёрным петухом снесено, жабой высижено, людскими жизнями вскормлено. Стану я с дурачьём силами меряться.

С этими словами колдун пробежал по последней лестнице и вышел на круглую крышу. Друзья громко выдохнули, опустив головы. Уж лучше пудовыми мечами замахать, чем опять куда-то шаркать сапогами.

На просторе небесной выси, где гулял буйный ветер, ждал наших героев Товал. На краю башни сидел василиск. Чёрная кровь заляпала белые кирпичи и красные одежды хозяина.

– Гули-гули-гули, – показал злодей тремя пальцами на своих врагов, изображая рассыпание корма.

Крылатый змей прокукарекал так, как петух бы учился визжать у свиньи. Выпад. Огромный клюв защёлкал, приближаясь к еде. Прыжок. Друзья припали к каменному полу. Над головами пролетели острые чёрные крылья. Выродок разворачивался в воздухе.

Бывает же так, когда всё очень достало. Вот и нашему Кию все эти козни надоели. Тем более, рука стала вновь тверда и держала меч с превеликой радостью. Его-то и кинул князь так, что крутился клинок будто волчок.

Лезвие вонзилось гадине в горло. Перестав дышать, василиск упал, едва не задавив колдуна. Тот всё же успел отскочить, завалившись на бок. Кура-ящер потянулся к рукояти, торчащей из шкуры. Горшок не медлил, он тоже почуял силушку, что вернулась в грудь богатырскую. Лапа отлетела вмиг, лишь коснулась она меча. Хохмач взобрался на брюхо чудищу и рубил его как поваленное бревно.

Откуда не возьмись, у Товала в руке появился нож. Вставая, колдун зверел от злости. Лезвие ножа становилось всё толще и длиннее, пока не стало больше меча. Маленькая ручка и уродливо-долгая сталь клинка, делала этот нож похожим на кусок отломанной косы. Эх не добежать Горшку до друга. Кий стоял с пустыми руками.

Несколько быстрых шагов, и злодей уже бежал на князя. Замах. Хлёсткий шлепок отразил тычок, направленный прямо в сердце. Не растерялся наш герой, нашёл что взять в руку. Хвост василиска попался кстати. Товал не упал, но чуть развернулся от удара. Недолго думая, Кий схватил колдуна, поднял над собою и выкинул с крыши.

Долго пришлось падать хозяину башни. Многое говорят про магов и волшебников. Одно ясно точно – злые из них летать не умеют.

Кий подошёл к самому краю. Там, внизу на земле, он ожидал увидеть поверженного врага и ликующих воинов. Правда кроме порока, лежачих раненых и нескольких убитых, никто не попался ему на глаза. На сухой траве валялся Товал.

– Куда же делись остальные? – оглядывал князь поле боя с высоты.

Внезапно чародей шевельнулся. Сперва еле-еле. Может это ветер треплет его одежду. Нельзя остаться в живых после такого падения. Хотя бы с целыми костями. Руки заскользили по земле, голова повернулось так, как будто он хочет перевернуться с живота на спину. Колдун приподнялся и пополз на четвереньках. Став на одно колено, злодей начал подниматься с земли.

Кий высунул свой меч из шеи василиска и поспешил к лестнице. Едва пробежав несколько проходов, повсюду он увидел оставшихся воинов. Все они лежали на ступенях, слабо дыша.

Сзади его окликнул Горшок:

– Князь!

– Выводи отсюда всех, живо! – мчался Кий через братьев по оружию. Острым лезвием, как мог, он оставлял засечки на поручнях.

Ворота внизу валялись разломаны полностью. Выскочив из них, Кий во все глаза искал колдуна. Тот уже успел проковылять не мало, ещё и вооружился чьим-то клинком. Должно же это когда-то прекратиться, или Товала Чернобог совсем не ждёт?

Хотелось бы сказать, что у нашего славного князя открылось второе дыхание. Но боюсь ошибиться, второе оно, уже третье, или какое там. Бежал наш герой, как с десятого пожара на одиннадцатый. Наконец он настиг чародея.

Красивой битвы не получилось. Терпение у Кия закончилось. Напал он так, словно кольчуга на нём была волшебной и непробиваемой. Несколько мощных ударов и всё. Да не всё.

Постоял сын Ория над врагом, подождал пока всех воинов Горшок выведет из башни. Да и после сходил сам проверил, пуста ли проклятая обитель. Уходя, спалили всё витязи. Была башня колдовской и белой, да стала пустой и чёрной от сажи.

* * *

Шум, гул, музыка гремела на весь город и была слышна ещё далеко за его стенами. Пляски, хохот, праздник и пир на весь мир. Радовались возвращению Кия мать и отец. Радовалась Леля, что брат вернулся жив и почти невредим. Славил победу своего лучшего ученика Ратибор. А вот Сванар не улыбнулся ни единого раза.

Когда увидел он издалека, что везут обратно воины не порок. Не орудие катят по дороге кони. Лежит на двух повозках василиск. И тянется его длинный коричневый хвост позади отряда. Что за думы напали на разум волхва – один Велес ведает. И вот сидел он за пышным столом суров и хмур. Но то было ещё не самым загадочным молчанием.

Обходя гуляющих, танцующих и просто громко болтающих гостей, Кий и Горшок направлялись к старцу. Каждый кричал, завидя их:

– Слава!

Присев рядом на лавку, они поздоровались. Мудрый дедушка и глазом на них не повёл. Точно знал он и ждал этих двоих. О чём они толковали было не слыхать, песни пелись так, что в ушах звенело. Больше говорил Кий. Горшок помалкивал. Сванар же закрыл глаза и легонько кивал.

Видимо князь договорил. Волхв опустил голову, его густые седые космы спали на стол. Друзья чего-то ждали. Старец чуток хлопнул ладонями по резному столу, от чего тот подпрыгнул. У кого-то даже кружка завалилась на бок и разлила лужу. Устремив взгляд куда-то в вперёд, Сванар пошевелил бородой. Наверно согласился. О чём бы там его ни просили.

Великий князь Орий оставил своих гостей. Просьбу хранителя Сварогова круга он исполнил тот же час. И вот вдвоём они зашли в палату, где правитель полян обычно принимал знатных вельмож. Здесь всегда тихо, тут им никто не помешает.

– Спасибо тебе мудрый Сванар, помог ты нам в недобрый час, – поклонился в пол Орий. – Настала пора провожать тебя в путь?

– Мой путь домой не близок, а ныне стал ещё длиннее. Не торопись прощаться, князь.

Правитель полян ждал, что волхв скажет дальше. Сванар повернулся к двери и позвал:

– Кий! Горшок!

В палату вошли наши друзья. Переминаясь с ноги на ногу, они поглядывали то друг на друга, то на старших.

– Что же ты, сын мой, слова вымолвить не желаешь? Открой мне секрет свой, не кручинься, – ласково обратился Орий к Кию.

– Нет мне покоя, отец. Всё об одном думаю я. Не мало зла мы одолели за короткий срок. Но сколько его на Руси ещё водится! Кто же даст отпор страшным чудищам, бедам людским и колдовским несчастиям!

– Ты ли сможешь победить всё это?

– Смогу! Дай только мне позволение родительское и благослови.

Правитель полян знал упорность своего княжича. Обычно проще было ему разрешить. Но о чём просил он в этот раз!

– Коли пойдёшь ты с войском в соседние земли чудищ искать. Думаешь, что тебя радимичи, или северяне хлебом-солью встречать выйдут.

– Такая правда, отец. Но не с дружиною я в свой поход собрался.

– Видывал ли ты карту, сын? Только по моему княжеству тебе одних сапог не сносить.

От досады Кий насупился. Понимал он, что верные слова на стороне отца. Глазами он просил помощи у Сванара.

– Позволь мне тоже своё слово сказать князь полян. Разреши говорить поперёк разговора отца и сына, – тише обычного сказал волхв.

– Говори, старче. Может ты вразумишь буйную молодость.

Пусть идёт на помощь к отчаявшимся и добудет свою славу. Дела его велики. А в какие земли ему идти, пусть нам скажут силы Рода. Один подвиг на один край, куда бы ему идти не пришлось. Опосля домой вернётся.

Орий смотрел в глаза волхву с должным уважением. Мысли о сказанном вертелись разные. Ни одна не была по душе князю.

– Будь, по-твоему. Но одного я Кия не отпущу.

– Я возьму с собой подмогу! – готов был обнять отца Кий.

– Ратибор пойдёт с тобой, – сел Орий в свой трон.

– Отец, ему дружиной вновь командовать. Я ведь пока не могу.

– Тогда бери того здоровяка, что бился с тобой в конце турнира.

– Он верно уехал со всеми гостями на следующий день.

– Пошлём за ним гонца.

– Великий князь, я уже выбрал себе спутника.

Орий всё прекрасно понимал. Просто хотелось отправить с сыном в долгий путь ещё и охранника. Но видно не судьба. В одном зале с ними прохаживался Горшок и водил пальцем по огонькам над свечками.

– Горшок?

– Ась! – повернулся будущий следопыт.

– Ты тоже на чудовищ охотиться идёшь?

– Иду. Бегу, лечу, скачу! – потопал по полу хохмач.

– Эх. Делайте как велит вам сердце. Что вам от меня ещё надобно? Говорите сейчас, пока я не передумал, – улыбнулся наконец Орий.

Он конечно шутил. Данное слово он ни за что бы не переиначил.

– Вели мастерам кузницу открыть, разжечь печи и подать молоты. Портным скажи принести туда иглы, нитки и ножи. А кухарь пусть ситом поделится. Вы, – обратился Сванар к молодцам, – спать. На рассвете выходим.

С этими странными пожеланиями, сбор закончился. Что затеял волхв – осталось загадкой для всех.

* * *

Самой раннею зарёю, когда петухи ещё видели сны о царе всех птиц, наши герои не спали. По правде говоря, они всю ночь глаз не сомкнули, а ближе к рассвету встретились во дворе замка. Кузница дымилась, значит Сванар был всё ещё там. Самое странное, что туша василиска, лежавшая на страх и потеху людям, была вся изрезана. Кто-то снял шкуру с крылатого змея. Дозорные, которые караулили здесь всё это время, о чём-то шептались. На расспросы друзей стали отвечать странно и с опаской:

– Помилуй, князь, боязно нам. Мы такого чудища в жизни не видали. А тут всю ночь мимо него ходить нам угораздило. Ещё и волхв не пойми, чего тут вытворяет. Мы подумали, что он тварюку оживить хочет.

– Но уже не злого, а доброго! Цепь для него выковать и дворец сторожить оставить, – громко прошептал второй охранник.

– Тихо, идёт Св…, – умолк на полуслове первый дозорный, боясь произнести имя сурового старца.

Сванар шёл не быстро. Медленной походкой дедушки это тоже не назовёшь. Его приближение напоминало надвигающуюся бурю. В руках он нёс три мешка, два крупных и один маленький.

– Одевайтесь, – добро поприветствовал приятелей старик с утра.

Спрашивать никто ничего не стал. Дружинники решили подождать смены караула у оружейной. А Кий и Горшок принялись доставать всё из мешков.

Диво дивное, красота чудная, да чудо распрекрасное. Это были одежды. И не простые, а как у артистов-циркачей; или как у прекрасных царевичей в сказках; может даже как у путешественников из волшебных земель. И тут Горшок не выдержал:

– Одёжка эта мне по нраву! В такой не то что чудище, сама баба-яга за меня замуж попросится!

Одев свои штаны и уже обувая сапог, Кий искоса глянул на друга. Злить Сванара сейчас не время. Но волхв ничего не сделал и ничего не сказал. Может князю показалось, но глаза хмурого старика даже немного улыбнулись.

Готово. Кий стоял одетый в коричневый костюм с жёлтыми узорами. На спине сияло Великое солнце. Лучи расходились почти до груди и живота князя. Рассматривая себя, как в первый раз, на рукаве он увидел зелёную подкову. У горшка же наряд был чёрным с узорами зелёными. Сзади красовалась райская птица Гамаюн, расправив свои длинные крылья. А на рукаве у хохмача блестел жёлтый ключ, словно вышитый золотом.

– Это доспехи вам в дорогу. Они выкованы из чудища. Это значит они крепки и их хозяина недуги не берут. Мечи в кузнице ждут. Точить их вы будите сами.

* * *

Идти за молчаливым волхвом пришлось долго. Едва город со знакомыми домами и крышами скрылся за горизонтом, Сванар остановился. Затем он свернул с дороги и зашагал в пролесок. Точного пути у него не было. Это видно по тому, как он обходит кусты, овраги, останавливается у старых деревьев. Похоже на прогулку. Ягод свежих отведать, да трав насобирать взял с собой молодцев старик. Наверно так Горшок и подумал, но ничего не сказал. Хохмач даже ничего не насвистывал, не обращая внимания на лесных птиц. Кий тоже молчал. В душе чувствовалась тревога.

Уже почти ведя наших друзей по лесу, Сванар увидел в траве журчащую водицу. Дальше проводником стал чистый ручеёк. Его-то волхв наверно и искал. Когда быстрая серебристая дорожка разошлась на две, старик просто пошёл вдоль одной из них. Как он выбрал сторону? Этого я не знаю. Но Кий тоже заметил, что раздумий никаких не возникло на распутье. Скорее всего идти нужно было туда, куда дул ветер. Так решил князь.

Наконец Сванар остановился. Солнечный свет пробивался сквозь листву длинными тонкими лучами. По земле бегало множество солнечных зайчиков. Скрип деревьев навевал какую-то старинную мелодию.

– Мы можем вернуться обратно. Жизнь продолжится как есть. Не передумали ещё? – держал обеими руками свой мешочек старик.

Кий и Горшок не ожидали, что можно отказаться и сперва немного растерялись.

– Нет, не передумали! – наперегонки, кто быстрее, поспешили ответить приятели.

– Приготовьтесь, – развязал верёвочку волхв.

Засунув руку поглубже, покопавшись, он достал из мешка сито. Пробил в нём пальцем дырку посередине и положил на землю. Потом полез опять и вытащил костяные кубики со знаками. Высыпал все до одного. Их было около дюжины. Это руны, означающие племена, живущие рядом и далеко от полян. Отставив всё, что ещё лежало внутри, волхв вознёс руки кверху.

– Лес дремучий! Боги родные!

Птицы, зверьё, гады болотные!

Твердь земная, что создана лежать,

Пламя жгучее, что может всё пожрать,

Ветер странник вечно свободный,

Воды в снегах, тучах и волнах.

Я тот, кто всегда был здесь. Я тот, кто ныне здесь. Я тот, кто всегда будет здесь. Я сын своего отца, я внук своего деда, я правнук своего прадеда. Я тот, кто я есть. Я отец своего сына, я дед своего внука, я прадед своего правнука. Я кровь от крови. К Роду взываю!

Кий с Горшком ожидали землетрясения, урагана, или дождя с громом после сказанных слов. Крутя головами по сторонам, они не видели, чтобы хоть что-то поменялось. Ничего и не происходило. Только ветерок дул, как и прежде, колыхая ветки. И за теми ветвями и сучьями, не сразу друзья увидели луну. Нет, не ночь наступила. Просто вышло ночное светило повисеть рядом с солнышком. Жара и духота почувствовались быстро. Захотелось пить. Что же натворил хранитель Сварогова круга!

Вокруг затрещали опавшие сухие сучья, захрустела старая листва на земле. Воины достали мечи.

– Рано, – спокойно сказал Сванар.

– Кто это шумит в глуши лесной? – озирался то и дело Кий.

– Чудища, – так же не торопливо ответил старец. – Долго всех называть. О них потом я поведаю.

В головах друзей завертелись названия страшилищ, которыми их пугали в детстве. Кто-то постоянно мелькал среди коричневых стволов, еле отличаясь от них цветом своей шерсти. Одна фигура побольше, другая поменьше. Все были страшные, рогатые, с длинными лапищами. Особо прыткое чудище проскочило по верхушкам, прямо над троицей.

– Будьте спокойны. Это не по наши души кутерьма, – предупредил Сванар смельчаков, готовых уже рубить всё подряд.

Вдруг, среди бегающих страшилов и лесного шума, в воздухе полетели листья с деревьев. Жёлтые, красные, оранжевые, коричневые, малиновые, они кружились, медленно раскачиваясь, как на волнах.

Раздался подземный рокот, рвущийся огромных корней. Недалеко падало высокое вековое дерево, ломающее и валящее всю на своём пути.

– Вот тот, от кого чудища бежали.

Приятели открыли рты. Волхв, наверное, шутит. Они собирались воевать с чудищами, а не с тем, кто ими кормится. Впереди, из-под широкого корневища чернела дыра. Такая, что сошла бы за берлогу для трёх медведей. Внутри этой тёмной пещеры стоял мрак, и ничего нельзя было там разглядеть.

Ну конечно. Что же ещё может произойти дальше. Тут должны загореться чьи-то глаза и нагнать пущей жути. Но кошмар не хотел никого пугать. На это видимо не было времени. Пора тушить жизни.

Из открывшегося подземелья вихрем вырвалось существо. Свирепое, чёрное, как и тьма его породившая; четырёхлапое, ростом с человека. На вид это был полу медведь, полу волк.

– Его нам надобно убить? – попытался пошутить Горшок.

– Куда там, – положил старик руны в дырявое сито. – Это Диен. Постарайтесь продержаться до зимы. Потом всё закончится.

О чём сейчас сказал Сванар – не хотелось думать. Быстрее надо соображать: отбить налёт, или отскочить. Так и получилось. Кий рубанул мечом, прямо по морде невиданной твари. И сразу же получил когтями в ответ. А Горшок отскочил и всадил лезвие в рёбра чудищу. Но тому – хоть бы что. Драка только начиналась.

В это время хранитель тайн тряс сито. На землю, через дырку, упала одна кость.

Князь взялся за грудь. Она, хоть и болела, но была цела. Кровь не лилась. А на чудном доспехе не было и царапины. Диен щёлкнул зубастой пастью, но до весельчака не достал. Атаку добавил удар лапой. Горшку всё-таки досталось. Тут же чёрное «что-то» подошло к волхву, понюхало его и сразу оскалилось.

Небо заволокла серая пелена. Когда это произошло – никто не заметил. Не до этого. Полил дождь, мелкий прохладный, моросящий. Ещё одна руна полетала вниз.

Встав на задние лапы, монстр выпустил когти из передних. Нет, не бывает таких медведей. Даже мех на нём ни как у животного. Кий уже подбегал с занесённым мечом. Лезвие прошло по животу чудища. Кровь, однако у него красная.

Схватив князя за плечо, Диен сжал челюсть на его лопатке. Клыкам не удалось прокусить коричневую броню, но кости под ней едва не сломались. Удар клинка Горшка не ослабил хватку. Кий закричал от боли. Ещё немного и меч выпадет из онемевшей руки. Хохмач бил мечом так, словно боялся куда-то опоздать.

Монстр оторвал морду от тела и завопил. Удивительно, но звук был очень похож на человеческий ор. Швырнув Кия, он стал на все четыре лапы и побежал на Горшка. Скользя по грязи мимо Сванара, князь увидел в небе снежинки.

Весь этот ужас проходил в спокойной лесной тишине. Стоны и выкрики отчаянно сражающихся парней разносились как гром среди ясного неба.

– Ещё немного! Держитесь, воины Перуна! – подбодрил старец, вытряхивая сразу два кубика.

Встав с затвердевшей земли, Кий переложил меч из больной руки в здоровую. С ужасом увидав, как чудовище прижало Горшка к дереву, он кинулся на помощь. Подземный страшил пугал своей жестокостью. Наплевав на свои раны, он не откусил голову хохмачу. Существо медленно вдавливало жертву в ствол и водило слюнявым языком перед лицом.

Левой Кий бился не хуже, чем правой. Так что отведал гнева неизвестный былинам зверь. Диен отпустил хохмача и отбежал. Пар валил из пасти монстра и со ртов воинов. Ведь снегом присыпало уже все тропинки, а на ветках лежали пушистые белые хлопья. Хороша заговорённая броня, мороз щипал только пальцы, щёки и нос.

– Заходи сбоку, – скомандовал другу Кий и начал размахивать мечом перед собой, отмеряя шаги.

Чудище заревело. Услышав такой рык в лесу, любой прохожий бы пустился наутёк.

Сванар прищурил глаза. Нет, не от страха и не от испуга. Ему наверно вообще такие чувства не известны. Белая кость на белом снегу видна плохо. Просто нужно запомнить куда она упала.

Диен смотрел, как князь приближается. Монстр не наступал и не отходил. До Горшка ему вообще не было дела. Звериная рожа так оскалила зубы, будто пыталась улыбнуться.

Нога наступила во что-то мягкое. Вторая вообще чуть не провалилась по колено. Отвлекаться и смотреть в землю Кий не хотел. Слишком опасный противник стоял впереди. «Плюх!» – шлёпнуло что-то справа. На князя попало несколько капель. Повернув голову, он увидел Горшка, угодившего по пояс в трясину. В тот же миг и сам Кий едва не упал в мутную грязь. Сапоги тонули и уходили под тёмную воду. Чёрно-зелёное болото расползалось по полю боя.

Наверно можно сказать, что наши герои попали в западню. Но для этого нужно схватить приманку, побежать за кем-то, или залезть в чьё-то логово. Тут же земля просто ушла из-под ног. Но огромная лужа посреди леса не мешала Диену спокойно идти к своей добычи. Его лапы ступали твёрдо, как по камням.

– Князь, я иду! – торопился хохмач.

Бежать, или убегать – всё одно. По болоту особо не разгуляешься. Кий стоял и ждал страшилище. Опустив руки под воду, он смотрел врагу прямо в глаза.

С острых клыков стекали слюни. Видно монстр готовился поесть человеческого мяса. Немного не дойдя до цели, он медленно остановился. Трясина проглотила Кия почти до груди. Чудище тихо дышало и смотрело, как болото засасывает князя.

Рядом, громко расплёскивая грязюку, хлюпал Горшок. Каждый шаг утопал в мерзкой мякоти. Диен повёл ухом. Не отворачивая морды, монстр терпеливо дожидался, когда Кий сгинет в болоте. Внезапно нога весельчака упёрлась в старый пень, или какое-то обломанное бревно внизу под жижей. Ещё рывок и его меч над головой уже был готов перерубить хребет страшилу.

Чудовище не сдержалось. Выпущенные когти и широкий замах. Негодник хохмач всё испортил и не дал насладиться смертью. Он должен сдохнуть первым. Но в лицо Горшка полетала только кровь монстра. Кий молниеносно ударил клинком, вытащив его из-под воды. Отрубленная лапа кувыркалась над головой Диена. Последние два кубика Сванар поймал рукою в грязи.

Завыв как стая голодных волков, страхолюд запрыгал прочь и скрылся в яме, откуда и пришёл. А огромное дерево стало на своё место, как неваляшка. Словно росло себе всегда и никогда не падало. Только куски разбросанной земли говорили о том, что здесь происходило нечто странное.

На деревьях снова зеленела листва, и кое-где ещё оставались цветочки. На свежей траве лежали наши герои. Не живы, не мертвы. Мокрые, грязные, измученные. Откуда взялись они среди красочного леса! Словно нарочно измазались, чтобы грибников пугать.

Тёплый весенний ветерок согревал озябшие уши. Сил не было даже поднять головы, когда перед глазами ступили ноги в белом балахоне.

– Всё закончилось. Руны собраны. Восстаньте с новыми силами, воины семи земель! Последнее приготовление ждёт вас.

* * *

До дома всех троих: Сванара, Кия и Горшка – довёз крестьянин. На счастье, множество телег каталось в город. На этой мужик вёз сено на продажу. Не очень он был рад повстречать на дороге эту компанию. Волхвов на Руси почитали. Но издалека, вместе со старцем, мерещились чёрные черти. Долго мужик бурчал, что товар ему весь перепачкают. Но Кий с Горшком ничего не слышали и всю дорогу спали как убитые.

Вечером того же дня, в соколятнике у Горшка, Сванар запер двери. Поставил на стол глубокий чан с живой водой, рядом свой мешочек и взял вилы. Зачем всё это было нужно, друзья и спрашивать не стали. К хмурому молчаливому старику они успели привыкнуть. И не побаивались уже его грубого голоса и тяжёлого взгляда. Однако мешать ему лишними вопросами не стали.

Волхв закрыл глаза. От его шёпота затряслась водная гладь.

– Явись, покажись

Судьба скорая.

Здесь очутись

Явь новая.

Проговорив эти слова, как скороговорку, Сванар вытащил белый кубик с руной. Бросил его в воду и очертил что-то вилами по воде.

– Древляне! Вижу я леса их! Любовь вижу, в муках томимую!

Вот так-то понятней Кию и Горшку. Древляне живут в соседнем княжестве, совсем неподалёку. Побывать там, а точнее сбежать на денёк, друзьям хотелось ещё с детства. В чан упала ещё одна руна, сразу же перечерченная вилами.

– Дреговичи! Дела вижу славные и злые! Сталь ожившую, людей ей служащих!

Дальше мудрый старец продолжал называть племена ещё быстрее, рисовать какие-то знаки в котле и кидать кости:

– Кривичи! Свет в небе сверкает ярче солнца! Суждено тому свету народу послужить!

Вятичи! Забытых предков я вижу! Разруха и гниение средь голов светлых!

Словене! Брат идёт войной на брата! Чудо лишь спасёт их!

Радимичи! Три пути и три дороги! Зло на двух называет своё имя! Только третья притворяется добром!

Может быть хранитель тайн увидел бы ещё что-нибудь и сказал ещё больше. Да только вода в котле уж кипела и выливалась за края. Не успела бы ворона прокаркать три раза, как всё испарилось до капли. На дне чана лежали семь рун.

– Стало быть… мы пошли? – решил сказать Кий первее Горшка.

– Куда? – вернулись чувства к волхву.

– В путь-дорогу.

Борода Сванара дёрнулась у рта. Видать сдержать какое-то лихое слово.

– Берите табуретки и садитесь. Слушать будите в четыре уха.

Горшок слегка хмыкнул сдавленно, избегая взгляда друга. Хоть разок не на него гневался старик.

Ох лучше бы чего другое стояло под седалищами наших героев. Табуреты – это не те удобства, чтобы просидеть на них весь вечер и пол ночи. Сванар учил странников варить зелья, говорить с природой и чудищами. Как обойти или победить ведьм, колдунов, или монстров. Столько не знают все бабки во всех деревнях, сколько пришлось запомнить будущим путешественникам.

* * *

Опять наступил новый день. И настало время прощаться. В дорогу славных витязей провожал князь Орий, мать, Леля, Сванар, Ратибор и дружина княжеская. Махали они руками им в след.

В добрый путь Кий и Горшок!

Глава 2 Древляне

… И вот перед нашими путниками лежала дорога. Большая, широкая, уходящая в даль, где было совсем не видать тех земель и мест, в которых предстояло ещё побывать Кию и Горшку. Шагая по знакомым с детства бескрайним просторам полян, друзья то и дело встречали на себе удивлённые взгляды, идущих навстречу витязей и девушек. Проезжающие мимо, многочисленные купеческие тележки и сидящие на них торговцы, вовсе глазели на них, не стесняясь. Ещё бы, одежда, смастерённая для них, и вправду была не похожа ни на один наряд, что носили славяне. Вот и не ведомо было никому, глядя на них, откудова такие странники путь держат. Но чем дальше они уходили, тем всё меньше на дороге попадались им люди.

Долго ли шли, коротко, да привычные поля и равнины стали заканчиваться, и всё чаще встречали их дубы, берёзы, да сосны. Шли они так, пока куда не глянь, повсюду был лес, с вековыми деревьями. И были то земли древлян.

Леса эти были велики. Стволы широкие, ветки длиннющие. А если залезть на самый верх одного из таких пышных зелёных столбов, то взгляда бы не хватило увидеть край этого летнего ковра из листьев. Под кустами и в траве, вдоль широких троп, то тут, то там красовались цветы. Склоняла пухлые фиолетовые бутоны сон-трава, проглядывались маленькие белые цветочки кислицы и жёлтого чистяка. Идти бы сколько душа пожелает, да только уже начинали опускаться сумерки, удлиняя многочисленные лесные тени.

– Ну что, будем искать место для лагеря? – обратился к своему другу князь Кий. – Вечереет, а путь у нас ещё не близкий.

– А давай хоть ещё немного пройдёмся! Вдруг попадётся на пути хоть одна изба древлян. Уж очень мне хочется на их жилища поскорее посмотреть, – попросил в ответ Горшок.

– Ладно. Тогда ты иди, и хворост собирай пока, раз так решил. В темноте потом огонь разводить не с руки, – согласился так Кий.

– Сейчас нам ещё и малины дикой насобираю!

– Давай пока простохвороста охапку, – остановил порыв собирателя князь, – а то гляди, заблудиться не хватало.

Так прошли они ещё немного, пока тропа не начала сливаться с потёмками лесной чащи. Птиц не стало видно, вечер подходил к концу.

– Ну что, привал? – медленно сбавлял шаг Кий. – За кострового сегодня побыть захотел? – посмотрел он на Горшка с кучей сухих прутиков подмышкой.

– Вообще-то гостем скорее нежданным, – промахнулся, из-за веток, по комару на шее Горшок.

– Будем гостить у того дуба, – указал князь на ствол могучего великана.

– Ну, дай душе раздолья, княжа! Идём себе на северо-запад, да идём. Чего нам не гулять-то? – стал просить Горшок. – Луна, вон гляди какая!

– Там, за ветвями, она точно на листья свет прольёт. Только нам потом как? На ощупь идти?

– А тогда давай я вперёд пойду! Ежели капкан палкой поймаю, то тебе обещаю подарить! Соглашайся, второй раз могу и не предложить!

Кий лишь глубоко вздохнул, улыбаясь, глядя на друга. Но чего поделаешь, не отказываться же теперь.

Шагать они стали осторожней, ночь стояла хоть глаз выколи. По лицу всё чаще ударяли ветки, а за одежду теперь цеплялись колючки. Горшку всё сложнее становилось продираться через бурелом. Всё ещё держа он хворост, на всякий случай. Было понятно, что идут они уже точно не по тропинке.

Но, внезапно, вдалеке показался огонёк. То исчезая за ветками, то появляясь вновь, он стал заметен в ночи.

– Смотри, князь! Костёр что ли там? Эх, и не зря я тебя прогуляться уговорил. Теперь есть у нас компания, байки, да шутки!

– Что там за компания, мы не ведаем. Держи меч наготове. Ведьмы, чудища, али разбойники лихие, отсюда не видать.

Подходя всё ближе, путникам наконец-то удалось ясно разглядеть желтый свет во мраке. Прямо посреди леса стояла избушка, а у дверей её торчал факел, словно кто-то ждал гостей в такой поздний час. К избушке этой не вела ни одна тропинка. Даже трава вокруг была нигде не примята. Изнутри, сквозь закрытые ставни, пробивались огоньки от свечей. Не далеко у входа, из земли торчал широкий старый пень, запачканный чем-то тёмным, или просто прогнивший во многих местах. В неярком свете было не разобрать.

– Свечи не потухшие, быть может и не разбудим никого, – постучал в деревянную дверь из досок Кий.

Внутри, под скрип полов, раздались шаги. Лязгнул засов, и на пороге их встречал бородатый старичок небольшого роста. Подкатанная в рукавах рубашка свисала почти до колен. А широкие штаны почти закрывали длинные носки разных сапог.

– Доброй ночи тебе дедушка, – поприветствовали старика путники.

– Доброй ночи, – широко улыбнулся старичок, показав несколько дырок между зубов.

– Заплутали мы в здешних лесах и идём уже давно. Переночевать бы нам, а утром рано мы пойдём дальше, тебе не докучая, – учтиво попросил Кий.

– Милости просим, – отступил на шаг назад старик, отводя ладонь в сторону комнаты. – Будьте как дома.

Изба оказалась небольшой, простора было маловато. У стены находилась печь, а около окна стоял большой стол, с несколькими табуретками под ним.

– Меня зовут Кий.

– А меня Горшок.

– Моё имя Вилын. Дед Вилын, если пожелаете. Садитесь, путники, располагайтесь, – начал очень радушно принимать гостей хозяин. – Чего уж там ночь переспать, сперва отужинаем сейчас с вами.

Старичок потянул кольцо в полу и открыл квадратную дверцу в погреб. Уже через минуту на столе стоял крупный кусок сала, солёные грибы, квашеная капуста, печёная картошка, мёд, самовар и большой каравай.

– Спасибо тебе дедушка, – удивился такому приёму Кий, прости, что потревожили тебя…

– Куда уж там! – перебил ненужные ему извинения дед. – Говорю же, садитесь, угощайтесь, кушайте, мечи вот сюда за печку кладите.

– А ты с нами ужинать не станешь, старче?

– Для меня поболтать – это самое любимое, а еда это второе. Вы ешьте пока, берите всё, что есть.

– Покажем учтивость, князь, ты вот сало с картошкой вприкуску есть будешь, или тебе вместе на хлеб положить? – протягивал руки к еде Горшок, усаживаясь за стол.

– Могу ещё помидорчиков достать, – продолжал ухаживать дед.

– Расскажи про лес, деданька, мы в таком большущем, как у вас, ещё и не бывали, – освоился вконец Горшок.

– Леса эти тайн полны, живу я тут долго, про всех всё знаю.

– Про всех? Да нет же никого вокруг. Если не заблудиться, как следует, твою избушку ведь и не найти вовсе, – прервался с трапезой Кий.

– Это как же нет? – возмутился Вилын. – Медведь, сосед, малинкой меня балует, то медком угостит. Белки орехами никогда не жадничают. Лиса иногда и курочку занести может.

– Интересные друзья у тебя дедушка Вилын, сразу видать, что ты человек компанейский, – произнёс Горшок и закинул себе в рот щепоть солёной капусты.

– Настоящие друзья у меня другие. Вот однажды иду я по лесу, слышу воет кто-то горько. Пошёл на вой, смотрю волк сидит и слёзы, стало быть, свои волчьи проливает. Лапой в капкан угодил, значит. Ох, и не люблю я капканы эти, да охотников тех, – сжал сухой кулак дед. – Ну да леший с их костями. Разомкнул капкан я серому… – Кий с Горшком переглянулись, – и отпустил бедолагу на волю. Эх, – мечтательно подпёр он кулаком щеку, – сколько раз на большой дороге меня стая волчья выручала.

Горшок и Кий сидели, молча уставившись на деда Вилына. Вопросов появилось ещё больше, да только задавать ни один из них, язык не поворачивался.

– Сбрендил дед. Один живёт тут, поди, сто лет с белками. Точно ума лишился, – подумал князь.

– А волк что, даже спасибо не сказал? Что за дружба такая? Нет, врёт старый, ох и заливает, – подумал Горшок.

Вдруг за ставнями раздался протяжный вой. Не успев закончится, его подхватило ещё несколько долгих сиплых звериных завываний. Ничего не сказав, старик напустил на лицо широкую улыбку. Опять показались дырки на месте некоторых передних зубов. И даже борода стала казаться шире. Резко подскочив, Вилын отодвинул ржавый засов и выскочил на улицу. От неожиданности, Кий и Горшок лишь проводили его взглядом, да так и остались сидеть в пол оборота, не отрываясь, глядя на приоткрытую дверь.

– Я к двери, а ты хватай мечи за печкой, – продолжал, не шевелясь, Кий смотреть на выход.

– Не успеешь, князь, хватай, что под руку попадётся! – как можно громче прошептал Горшок, вставая с табуретки.

– Куда же вы собрались, гости мои! – вломился Вилын с двумя самострелами в обеих руках. – Даже подышать перед сном на свежий воздух не выйдите? – Стрелы были направлены прямо в шею, и расстояние было слишком коротким, чтобы не попасть. – Пойдём со мной, с друзьями своими серыми познакомлю.

С этими словами он уходил в сторону к печке, освобождая пленникам путь к выходу. Первым направлялся Кий. Толкнув ладонью дверь, перед ним открылась та маленькая полянка, едва освящённая факелом. Из-за спины князя, Горшок увидел стаю из шести волков, стоявших полукругом и облизывающих острые клыки. Переведя взгляд на Великое солнце на спине у Кия, он глубоко вздохнул и шагнул за другом. Вперёд вышел самый высокий и старый хищник. Перешагнув через порог, друзья остановились.

– Ну-ка, давайте двигайте вперёд, молодцы, – скомандовал дед Вилын, – друзья мои хотят… – натужно охнув, он упал на колени, запутавшись в куче хвороста, брошенного Горшком у порога.

Почувствовав, как колючие наконечники стрел скользнули вниз по спинам, прочесав по коже дублетов, наши герои, не думая ни секунды, выхватили сзади самострелы, прямо вместе со сжатыми кулаками Вилына. Две стрелы со свистом свалили на землю двух матёрых волчищ, откинув их в сторону. Стреляли друзья от пояса, не целясь. Один острый прут торчал из груди, другому зверю стрела Кия угодила прямо в глаз.

Вожак стаи злобно захрипел, шерсть встала дыбом, скалясь и присев на задние лапы, он с рыком прыгнул вперёд. Мигом разойдясь в стороны, и всё ещё крепко держа руки Вилына с пустыми самострелами, Кий с Горшком распростёрли деда в широкие объятия. Ими-то и встретил гостеприимный хозяин зубастую пасть волка. Конечно же, людоед не хотел нападать на деда, однако, промахнувшись, он в ярости вцепился Вилыну прямо в лицо. Дед заорал и с визгом вцепился пальцами зверю в горло, отчего тот ещё сильнее сжал челюсти. Недоумевая, что творится, остальные волки, которых было уже три, поджали хвосты, обнажили клыки, и вертели мордами, глядя то на деда с вожаком, то на убитых собратьев.

Секунду помедлив, глядя на вопящего старика и скулящего волка, Кий выхватил из стены факел и поджёг кучу хвороста, на которой валялись закадычные приятели. Трудно описать, какой истошный вой прокатился в лесной глуши, и кто завыл громче, дед Вилын, или дикий зверь. Расцепившись, они вскочили и, горящие, принялись метаться в разные стороны, ещё пуще прежнего напугав сородичей стаи.

– Бежим! – дёрнул Горшка за плечо Кий.

Тот, словно опомнившись, оторвал взгляд от свалки, творящейся на недавно спокойной опушке, и побежал обратно в избу.

– Куда же ты, Горшок!!! – резко остановился князь.

Но уже через мгновение его друг перепрыгивал порог, держа в обеих руках по мечу в ножнах. Бежали по ночному лесу они долго, иногда останавливаясь и вслушиваясь в тишину. Погони не было, однако идти они не прекращали почти до самой зари. Хотелось подальше уйти от избы деда Вилыла.

Спать решили на высокой пышной иве. Её длинные изящные ветви уходили далеко ввысь и свисали до самой земли, множеством мелких листьев. Выбрав сучья пошире, улёгшись как можно удобней, наши путешественники собирались наконец-то отдохнуть.

– А волки видать до ума не очень-то, – смыкал глаза Горшок.

– Пока в отчий дом не воротимся, мечи с пояса не снимать даже в бане. Это нам обоим мой ратный наказ, – вместо пожеланий на ночь проговорил Кий.

* * *

Утро было прохладным, утренние лучи солнца лишь изредка доставали до самого низа, а от теней матушка земля прогревалась очень медленно. Кий проснулся первым. Вспомнив вчерашний ужин, он тряхнул головой, словно хотел отмести те события, которые теперь казались скорее забавными, нежели ужасными. Внизу, под верками, где-то журчал ручей. Князь спрыгнул с ивы, пошёл на приятный плеск воды, и набрал ей походную кожаную флягу. Продирал глаза и Горшок. Потягиваясь, хохмач едва не свалился, удержав равновесие. Когда он спустился и попил холодной бодрящей воды из ручья, где встретил своего друга, странники решили выдвигаться в путь.

Шли они дальше, широкими нескончаемыми тропами. И сколько бы они ни шли, леса нисколько не заканчивались. Иногда они набредали на лесосеки с кучей порубанных, да попиленных пней. Было теперь до жути непривычно оказываться на открытом пространстве. Деревья, что опоясывали такие лесные дыры, казались громадными стенами. Попадались и склоны, и овраги, и возвышенности, и торчащие из земли обширные камни, но лес оставался повсюду.

Так брели они вдвоём, под стрекотание кузнечиков, треск стрекоз, покуда не повстречали молодую девушку, спокойно идущую им навстречу с лукошком на локте. В таком белом платье, расписанном зелёными листьями и дикими красными ягодами, издали её можно было и не заметить среди деревьев и кустов. Волосы её были просто собраны в длинный русый хвост, а голова и вовсе ничем не покрыта. Видимо здешние женщины, волосы собирали лишь за делом, а просто и вовсе ходили с распущенными.

– Гляди, князь, девица! – схватил за плечо Кия Горшок, тыча вперёд пальцем другой руки.

– Тихо. Напугаешь, – успокоил удивление друга Кий. – Это для тебя тут лес. А девица просто погулять вышла. Ей дремучая глухомань – это крылечко соседское. Привыкай.

– То-то же, – улыбнулся Горшок, – древляне наверно детей полем пугают.

– Да уж, – поддержал Кий, – а пугало огородное это чудище страшенное, – рассмеялись они оба.

Услышав задорный молодецкий смех, девушка посмотрела вперёд и увидела двух витязей, идущих по тропе. И что это за одежды на них такие! Видывала она на ярмарке славян из разных земель, и у всех наряды отличались, хоть и были во многом схожи. Но у этих путешественников! Были они не то следопыты, не то воины, не то артисты.

– Здравствуй, сестрица! – все же радостно, от долгожданной встречи с человеком, а не очередным зайцем, поприветствовал незнакомку Горшок.

– И вы здравствуйте, – ответила она, но глядя не на Горшка, а отчего-то на Кия.

– Долго ли нам до деревни ближней идти? Подскажи пожалуйста, – спросил князь.

– А разве сами не видите? Под ногами, на тропе, следов больше чем в конюшне.

– Значит в ту сторону? – Кий сделал вид, будто не заметил подшучивание над своей оплошностью.

– Угу, – коротко, слегка безразлично, кивнула девушка и отвернулась, словно вспоминая, куда шла.

– А говорят древляне на медведях ездят, и коней совсем не видали, – пошутил, то ли отыгрался за следы и конюшню Горшок.

– Чего? – повернулась девушка.

– Спасибо тебе, – ответил за Горшка Кий и подтолкнул друга вперёд.

* * *

Идя дальше, дорога становилась шире, всё чаще попадались люди, возвращающиеся домой, с большими корзинами лесных груш, малины, красной смородины, земляники, белых грибов, подосиновиков и маслят. Несли мешки с добычей охотники, с колчанами стрел за спиной, держа в руках длинные тугие луки. Среди стволов деревьев, которые в этом месте уже росли не так часто, на широком старом вязе путники прочитали надпись со стрелкой: «Грёзы».

– Красивое название деревни, – подумал Кий. – Дивно, какого это, жить всегда в лесу?

Поодаль, начали виднеться избы древлян. Видеть хаты в лесу нашим путешественникам уже доводилось, то охотничьи домики, то боярские поместья, то жилища отшельников. Однако они ещё ни разу не видели целой деревни посреди леса. На каждой крыше росли травы, цветы и даже порой, кое-где торчали кусты. И вовсе не из-за того, что избы были ветхими, старыми, или заброшенными, нет. Древляне так специально укладывали землю поверх своих домов, что бы из них могло расти то, что ветром принесло по зёрнышку.

Шли они по улицам, или точнее по тропинкам, между цветущих, или просто растущих крыш. Вверху, на толстых ветках, сидели, никого не боясь, ещё сонные филины. Для них, время ночной охоты ещё не наступило. А наши странники были уже очень охотливы перекусить. Как раз, надпись «таверна» словно сама пригласила их зайти.

– Здравия вам путники, – громко поприветствовал из-за стойки человек в поварском переднике. – Издалека ли путь держите? – спросил он, видимо, не собираясь подходить к Кию и Горшку, которые уже уселись за стол около оконца.

– Здравия тебе хозяин. Нет, не издали, мы из земель полян, – ответил Кий.

– «Земли», светлый Кий, это когда видать куда идёшь, куда не глянь. А у древлян наверно карту с собой всегда носить надобно, – пошутил Горшок.

– Да, по лесам ходить привычка нужна, это правда. Будите ли чего ужинать? Зайчатина, лосятина, кабан запечённый, куропатки.

– Кабана? – наклонился к Кию в своей широкой улыбке Горшок.

– Только самого злого, – сразу же согласился князь со своим другом.

Дикий кабан оказался гораздо вкуснее свинок, что запекали они дома. Хлеб у древлян был чёрствым, не сдобным, такой сгодился бы только на сухари для кваса, которого совсем в таверне не оказалось. Это и так понятно, мукой здешний люд не богат, хлеба пекут мало, и то одного сорта. Для кваса и кусочка не найдётся. Зато отваров на ягодах, подслащенных диким мёдом, было вдоволь. А орехи в широком подносе на трактирной стойке лежали и вовсе бесплатно.

За окном вечерело. Доедая кабанчика, и допивая малиновый отвар, друзья услышали звонкие переборы гуслей. Мелодия лилась по деревне как весенний ручей, то замедляясь, то вновь набирая силу. Мелодия не была похожа на те, под которые водят хоровод, или устраивают пляски. Не была она и той, что слагается о подвигах геройских. Она заставляла сердце биться сильнее.

– Расскажу я вам былину, о том, как потерял навек покой.

О том, как жду я встречи той,

Как жажду я её порой.

Увидеть Адварпену, лишь на миг дотронуться рукой.

Её руки.

Это был голос молодого юноши, красивый мягкий. Струны дрогнули вновь. От музыки хотелось закрыть глаза и вдыхать свежий ветер.

– Кто этот гусляр? – постарался сказать, как можно короче и тише Кий, чтобы ни отрываться от волны переборов.

– Это Демьян, – посмотрел на Кия и, с какой-то непонятной грустью, опустил вниз глаза хозяин таверны.

– Пойдём, – постучал по руке князь, на секунду ставшего серьёзным и задумчивым, Горшка.

Ища место, откуда заполнялась музыкой деревня, обходя хаты и старые деревья, наши странники увидели нескольких юношей и аж целый цветник молодых красавиц. Все девицы были, как на подбор, с расплетёнными длинными волосами. Их прямые русые локоны свободно спадали до самых поясов. На каждом белом платье, до самого пола, красовались вышитые листья, ветки, цветы, или деревья. Молодые парни и девушки полукругом обступили гусляра, который сидел на ступеньках своего дома и продолжал играть.

– И нет прекраснее на белом свете её очей.

Мне Адварпена всех милей,

Мечтаю лишь о ней.

Ты моё пристрастие и муза всех ночей.

Бессонных.

Дальше снова продолжилась завораживающая и немного грустная мелодия. Два друга почти было дошли до вечернего представления, но вдруг на их пути оказалась девушка, стоявшая около берёзки поодаль от слушающих. Её плечи вздрагивали, а платочком она вытирала свой аккуратный носик и красивые серо-голубые глаза, покрасневшие от горьких слёз.

– Кто обидел тебя, девица? Почему ты плачешь? – подошёл к ней Кий первым.

Повернувшись, девушка сперва ничего не ответила, лишь ещё раз шмыгнула носом и опять направила взор на гусляра. Горшок и Кий узнали в ней ту незнакомку, которую недавно повстречали на пути в «Грёзы».

– Люблю я его, – наконец выдавила из себя горемыка, – а он… – её глаза опять налились слезами, – про кралю эту белобрысую всё былины сочиняет.

С этими словами она резко развернулась, веером откинув свои густые волосы, и быстро ушла прочь, в сгущающиеся тени вечера. Тем временем баллада подходила к концу, струны уже тихо подрагивали, замедляя мелодию. А слушатели начинали разворачиваться и расходиться, кто парами, кто по одному, кто домой, а кто куда.

– Приветствуем тебя, мастер искусства душевного! Дал ты пищу сердцу моему! Я твёрдо только что решил не влюбляться никогда! – поздоровался так, конечно же, Горшок.

– Здравствуй поэт. Меня зовут Кий, а это друг мой Горшок. Мы путешествуем, и нам очень понравилась твоя былина.

– Добрый вечер, путники. Я Демьян. Рад, что вам пришлась по нраву моя печаль-тоска.

– А кто же из красавиц здешних, та самая Адварпена? Не было ли её среди всех этих дев, что приходили тебя послушать? – поинтересовался Кий.

– Эх, – снял с плеч ремень от гуслей Демьян, – да что там те красавицы. Нет среди них такой, что могла бы сравниться с той феей.

– Так песни твои о фее? – удивился Горшок.

– О ней самой, повелительнице мух.

– А знаешь ли ты, что есть у тебя ненавистница песен твоих? Да и она же слёзы льёт по тебе, – спросил князь.

– Знаю. Люба это. Да не лежит моя душа к ней, не лежит и всё, – ответил со вздохом молодой музыкант. – Я совсем забыл о традициях! Негоже путников у порога держать, проходите в дом, милости прошу!

– А с животными местными ты дружбы-то не водишь? – пошутил Горшок, вспоминая недавний приют.

Демьян то ли не понял вопроса, то ли его не расслышал, лишь пропустил друзей вперёд и затворил дверь своего дома, с крыши которого свисал густой плющ, покрывавший все стены, крыльцо и даже окна.

– Ну что, ужинать будем? – зажигал свечи по дому хозяин.

Комнат было две. В избе просторно и прибрано. Кровати, стол, лавки, всё как обычно. На стене, около печки, висел расписной ковёр вишнёво-малинового цвета.

– Фазанина у меня была днём, да дело уж к ночи, могу орехов достать из погребка, да ягод. Самовар поставить?

Не успели молодцы обговорить застолье, как озарилась комната белым светом дня, по потолку побежали тени. Стало светло, подул слабый ветер со странным запахом. Посреди дома стояла Адварпена. Высокая, стройная, в белом, как молоко, пышном платье с рюшами. На спине, едва заметно, помахивали два чёрно-коричневых изящных крылышка. Её волнистые длинные волосы были белее муки, а на голове блестела корона из белого золота. Она стояла, сцепив пальцы бледных ладоней. Большими чёрными глазищами, с длинными черными ресницами, она впилась в Демьяна.

– Красивая песня твоя удалец, – шепчущим голосом, лукаво улыбнувшись, протянула фея. – Мне льстят слова твои о красоте моей.

Гусляра словно жар хватил! Как сорвался, будто он с цепи! Кий с Горшком смотрели, как недавно спокойный, тихий парень менялся на глазах.

– Все былины мои лишь о тебе! О, Адварпена! Я жизни своей не пожалею отдать за твою любовь! – молил он, уже стоя перед ней на коленях.

– Об этом знаю я, ты повторял уже не раз, – разворачивалась спиной Адварпена, начиная исчезать в ярком свете.

– Постой, молю! – упал руками на пол, преисполненный чувствами, Демьян. – Как мне увидеть тебя вновь?! Скажи только! – протянул к ней ладонь парень.

– На капище, – обратила она, в пол оборота, свой хитрый взор на Кия. – Идол мой поставишь среди чуров и… – приподняла она бровь, уже глядя на Горшка, – яблочек мне к нему поднесёшь.

Вся магия испарилась вмиг, белый свет погас, оставив освещать комнату нескольким горящим свечам. Фея визжала как поросёнок, а на голове у неё сидел домовой и трепал королевну за волосы и корону. Никто не заметил, как маленький хранитель очага вылез из-за печки и кинулся изгонять нечисть из дому.

Испуганный и ошарашенный Демьян, всё ещё стоя на четвереньках, повернулся к гостям просить о помощи. Ведь как же так, волос же сейчас упадёт с его любви. Но то, что он увидел, в тот момент едва не лишило его сознания. Кий и Горшок, как ни в чём не бывало, низко склонялись и протягивали руки, от сердца до самого пола, почитая домашнего дедушку. Домовой плюхнулся на пол. Адварпена исчезла, и крики вместе с ней, вновь возвратив летнюю ночную тишину.

* * *

За столом сидели четверо, и пили отвар из земляники с мёдом. Кий, Горшок, Демьян, что был мрачнее тучи, и маленький, высотой с гуся, длиннобородый дедушка домовой. Дуя на горячий ароматный напиток, разливаемый в блюдца, все с интересом посматривали на изгонятеля фей. Жёлтая рубашка, с верёвочным пояском на ней, красные штаны и лапти. Держа блюдце двумя руками, он деловито поднимал густые седые брови и потягивал из него сладкий отвар.

– Стало быть, ты, отец, Адварпену невестой не признал? – прервал долгое молчание Горшок.

– Кого? – переспросил домовой, посмаковав губами. Его голос был немного детским и немного старческим.

– Ну, фею, что к Демьяну в гости заходила.

– Эту?! Лешему она невеста! – сказал, как отрезал хранитель.

– А как же я? – поднял голову со стола Демьян. – Я люблю её! Имею ли я такое право?

– Ишь ты какой! Ты дурь-то эту из головы выкинь! Люба вон, гляди, всем хороша! Женись пойди завтра.

– Да как же я так могу! Жениться, а сердце моё другой принадлежит! Горшок, ну скажи ты ему!

– Тут дело непростое, – опустил взгляд Горшок, – одного сердца твоего ей будет маловато. Что скажешь, князь? – обратился он к другу.

– Сам ты, что делать собираешь? – решил Кий прежде ответа, сперва спросить у Демьяна.

– Она назначила мне свидание, – с трепетом проговорил гусляр, – на капище пойду, за её любовь я всё отдам!

– Эх, – спрыгнул с лавки домовой. Остальные привстали, провожая его взглядом, – делай как деды, коли сам не ведаешь. – С этими словами он залез за печку.

Оставшись втроём, витязи вновь сели за стол.

– Без должного ритуала, твой идол – просто полено. Не явится к нему Адварпена, – предупредил заранее романтика Кий. – Можно ли здешнего волхва об этом просить?

– Лучше сразу в волчью яму с головой. И слышать о таком Веслед не захочет, – договорив, Демьян смотрел на наших друзей, не решаясь продолжать.

– Так, – протянул Горшок, догадываясь о скорой просьбе, – но есть другой выход, – говорил он, словно медленно читал по бумаге мысли музыканта. – Сходить в царство Кощея и попросить того идол заколдовать. Не бесплатно, конечно.

– Не надо к Кощею, Кий, Горшок, – наклонился над столом Демьян, – есть в наших лесах тут ведьма недалеко, к ней тайком ходят изредка. Она поможет.

Путники недоверчиво переглянулись. Услышанное их нисколько не обнадёживало.

– И сколько же древлян счастливыми после такой помощи остались? – добил вопросом, и так безнадёжного, поэта Горшок.

– Ведьме не нужны идолы, чуры, капища и храмы. Она и без них справляется. И заколдовывать их она не умеет, – не дожидаясь бесполезного ответа, сказал князь. – Зато дерево от её избы, на идол как раз сгодится.

* * *

На следующее утро, после сытного завтрака, конечно же, с дичью, начались приготовления в гости к ведьме. Обереги были надеты, заговоры в одежды вложены. Оставалось мечи наточить, так, на всякий случай.

– Какой же нам дорогой путь держать? – осматривал свой блестящий клинок меча Кий.

– На север, по той, что к болотам ведёт. Где-то там, не доходя, её хижина стоит. – Сидел на печи Демьян, обнимая гусли.

– Ведьма, не доходя болот. Да, любовь мне лишь предстоит постичь, – рассуждал вслух Горшок, глядя, как его рука с точильным камнем скользит по лезвию. – Как же ведьму ту зовут?

– Глая. О ней мало что известно. Так, детей пугают иногда. Говорят, она живёт в этих лесах очень давно, даже самые старые бабки о ней с пелёнок знают.

– Будем надеяться, что мечи нам не пригодятся, – вложил свой клинок в ножны Кий, – потому как ежели не договоримся, то от мечей, с ведьмой пользы мало.

Выступили в дорогу путники в самый обед, когда солнце было уже очень высоко. День был не жарким, погода была пасмурной. Небо затянуло серой пеленой и, кое-где на пути, срывался мелкий дождь, который не был ощутим под ветками и листьями бесконечных деревьев.

– Опасно всё это, что Демьян затеял. И вправду домовой дело говорит, женился бы на Любе и горя не знал! – делился с Кием своими мыслями Горшок. – Ну, ты скажи, Люба-то девица видная.

Князь повернулся, и в знак полного согласия, одобрительно кивнул, моргнув глазами.

– Вот и я так считаю, – продолжал рассуждать о жизни Горшок. – Не понравилась мне эта фея, пропадёт с ней Демьян. Сдалась она ему!

– То-то и оно, – посмотрел понимающе на друга Кий, – Люба девица видная, а Адварпену в темноте видать. Влюбился поэт в деву из сказки, набьёт себе шишку, вот и одумается.

Так шли они, пока не увидели в небе стаю воронья, что кружила над своими большими гнёздами. Издалека казалось, что ветер гоняет там черные тряпки, подбрасывая их с дерева на дерево. Вот как раз туда, похоже, и надо было нашим странникам.

Идя в сторону звуков карканья, тропа закончилась, сперва пожухшей травой, потом вовсе начались бурьян из репья и колючие сухие кусты. Продвигаясь, среди старых, порой поваленных деревьев, под ногами теперь совсем не стало и увядшей растительности. Вместо неё лежала ссохшаяся черная земля, покрытая глубокими трещинами. Дальше, привычных стволов из земли возвышалось ещё меньше. Многие из них торчали рассохшимися пнями, другие стояли с обломанными ветром и временем ветками, третьи были сильно искорёжены и напоминали каких-то чудовищ. Посреди этого лесного кладбища, под грязным небом и нашлась одинокая ветхая хижина.

Вдруг одна ворона, сидя на кончиках черных колышущихся сучьев, увидала двух чужаков. Повертев головой, она закаркала, созывая своих пернатых собратьев. Ещё немного, и вороны орали, перекрикивая друг друга. Слетевшись сверху, сидя повсюду на торчащих в разные стороны ветвях, вороны кричали, широко раскрывая свои клювы. Друзья медленно, озираясь по сторонам, подходили к ведьменому дому. Вороньё не стихало. Хижина была небольшая и не высокая, слегка перекошенная на бок. Ставни на окнах закрыты. Из крыши торчали какие-то многочисленные длинные корни, похожие на кривые руки. Кий три раза постучал в дверь. После третьего удара кулаком, наступила жуткая тишина. Черные птицы умолкли все разом. Теперь они внимательно следили за дверью, наклоняясь вперёд и моргая глазами.

Тишину пронзил деревянный скрип, и дверь сама, словно ветром, отворилась настежь. Из непроглядной темноты хижины вышла дряхлая старуха. Медленной лёгкой походкой, она не опиралась на палку, не хромала и даже не волочила, шаркая, ноги. Хотя её лицо было усеяно мелкими заметными морщинами, серые глаза выцвели, ладони с длинными ногтями скукожились, но седые спутанные волосы, всё же, были густы и очень длинны.

– Здравствуй, матушка, – поздоровался Кий.

– Здравствуй, мать, – немного помедлив, поприветствовал Горшок.

– Здрасти, – медленно расплываясь в коварной улыбке, ответила ведьма. – Молодцы. Пришли просить у бабушки. – Грубоватый голос напоминал сильную простуду в горле.

– Меня зовут Кий, это Горшок.

– Я знаю, кто вы и без этих имён, – продолжала она улыбаться, постоянно водя по сторонам бесцветными глазами. Казалось она смотрит куда угодно, но только не на Кия с Горшком. – Чего стали-то? Заходите, – улыбнулась она ещё шире.

Ступая первым, Кий обернулся. Посмотрев на Горшка и, вместо тревоги на лице своего спутника, увидел лишь как тот, с нескрываемым интересом, разглядывает корни, что росли на крыше. Дверь сзади сильно хлопнула, и друзья оказались, словно в ночи. Дневной свет, хоть и в непогоду, должен был проглядываться хоть где-нибудь. Но ни из одной щели не виднелся ни один лучик. Длилось это не долго. В один миг зажглась куча свечей, а печка полыхнула огнём. На ней стоял котёл с каким-то светящимся зелёным варевом. Внутри хижина ведьмы показалась просторней, был в ней какой-то своеобразный уют. Глая стояла у чана, помешивая зелёную жижу.

– Если знаешь ты, кто мы такие, то наверно и знала, что мы придём? – заговорил Кий, краем глаза рассматривая комнату, усеянную горящими свечами.

– Угу. Хе-хе-хе-хе, – стоя спиной, лишь тихонько посмеялась ведьма.

– Значит, и знаешь, зачем пришли мы?

– Взять хотите моё что-то, – уже серьёзно, немного раздражительно, предсказала старуха. Если бы не седые волосы, то сзади она сошла бы и за молодую женщину.

Кий глянул на Горшка и хотел продолжить, но был опережён.

– Деревяшку бы нам какую от тебя, мать. А мы уж тебе по хозяйству поможем, или избу починим малость.

– Ишь ты, какой тут взялся, – отчего-то с добротой в голосе отвечала Глая. – А ты готов мне службу сослужить? – повернулась она и посмотрела в глаза Кию своими бесцветными глазищами.

– Разве речь шла о службе? – как мог, постарался вежливее не согласиться князь. – Мы можем помочь тебе. В чём ты нуждаешься?

– Мммммм, – недовольно протянула старуха, – будешь слушать меня сейчас затаясь, каждое слово. А не ответишь мне правильно… – тут она сделала паузу и продолжила уже полегче, – по пряди волос себе отрежете и мне оставите.

Никто из друзей не подал вида, ни Кий, ни Горшок, но оба поняли, что над ними нависла большая опасность. Попытаться договориться заново, было уже невозможно, это чувствовалось холодком по спине. А отказаться даже думать не стоило.

– Загадки! Это я люблю! Я в этом деле мастер, мать! – Прислонился спиной к стене Горшок, скрестив на груди руки, и закинув одну ногу за другую.

– Нет, – опять улыбнулась Глая. Видимо друг Кия ей нравился. – ты вороньё понимать умеешь, а среди них болтунов траву трави. Они все загадки мои знают, проболтается ещё кто, воровское семя.

Свет от свечей немного дрогнул, в котле несколько раз булькнуло, на поверхности лопнуло два зелёных пузыря. Глая опёрлась ладонями в стол. Она смотрела на Кия исподлобья.

– Слушай мою загадку, князь:

Попрощался с нами утром,

Отпускать его так трудно.

На ночь ждем, его мы в гости,

А приходит не он вовсе.

Последние слова она договаривала, вновь улыбаясь, будто уже радовалась своей победе.

– Прощаемся утром, а на ночь ждём опять. Речь о сне. Но только не про него говорится, – очень тихо говорил себе Кий, смотря, как ведьма медленно постукивает указательным пальцем с длинным ногтем по столу. – Сновидение, но не сон. Это ночной кошмар, – ответил он Глае.

Старуха подняла веки, открыв глаза шире. По ней было видно, что ответ правильный, и ей это вовсе не нравится. В этот момент за избой послышался шорох, похожий на скрежет веток, цепляющихся и трущихся друг о друга. Только были то не ветки, а те уродливые корни, что росли из крыши хижины. И теперь они опускались на деревянные стены, сжимали брёвна, создавая клетку. Дом ведьмы стал теперь западнёй, куда попала изба со всеми её обитателями. Хотя и так понятно, что пугать это должно уж точно не хозяйку, которую здесь, видимо, слушались не только вороны.

– Повезло тебе, светлый Кий, ты ответил верно, – наконец сказала Глая.

Но от этой новости не становилось легче. Дверь и ставни на окнах гулко стукнули и закрылись ещё плотнее, сдавливаемые ожившими корнями.

– Слушай меня дальше.

– Мать, ну ладно тебе, – наклонил на бок голову и развёл в стороны руки Горшок, словно собирался обнять ведьму, – разгадал же Кий загадку! Я бы вот в жизни не догадался.

– Любишь ты поболтать, я гляжу. Оставлю тебя жить у себя, – опять слегка улыбнувшись и немного подобрев, глядя на весельчака, произнесла старуха.

Горшок умоляющими глазами уставился на Кия, от чего тот еле сдержал смех. Обстановка была ещё та. Разозлённая ведьма, вовсе не собирающаяся их отпускать и следующая загадка, за которую, быть может, придётся заплатить прядью волос. А оставить древней ведьме такой подарок, не означало ничего хорошего. Да ещё и эти колдовские корни. Убежать не получится, но тянуться к мечу было ещё рано.

Глая повернулась к Кию и стала медленно и плавно расхаживать около печи.

– Ветер в листьях не шумит,

Колокольчик не звенит,

Змей хохочет,

Рыба плачет.

Так, или иначе,

Ты молчишь,

Ответ не знаешь,

Спор со мною проиграешь.

Остановившись, её злое морщинистое лицо ждало ответа.

– Ну? – не выдержала ведьма.

– Рыбий плач никто не услышит, а змей смеяться не может. Молчание? Нет, это что-то другое, – рассуждал почти шёпотом князь. – Стих ветер.

– Давай же! – подалась вперёд Глая, врезавшись в стол руками.

За дверью раздался оглушительный треск ломающегося большого дерева, вперемешку с осыпающейся землёй. Мощный хруст сопровождали звуки трения об дорожную пыль. Казалось, с неба падают камни, глухими ударами шлёпаются вниз и куда-то волочатся. Горшок обернулся на звук, но через дверные щели лишь увидел что-то очень большое.

– Я не буду отвечать, – наконец сказал Кий.

– Как это не будешь?! – изумилась ведьма.

«Бум!» Ещё раз «Бум!» – прогремело снаружи так, что дрогнул котел в печке.

– Это тишина. Отвечать нельзя, иначе я нарушу тишину, – объяснил Кий и закрыл рот ладонью.

«Бум!», «бум!» – дважды грохнуло ещё ближе. Теперь Глая не скрывала злости. Вытаращившись на Кия своими светло-серыми бледными глазищами, она сопела, раздувая ноздри, и сжимала кулаки.

– Ещё не всё, княжич, – прошипела старуха.

– Послушай, мать, ну честное слово, одну деревяшечку нам в дар! Чего тебе стоит? – держал двумя руками ручку Горшок, как будто бы дверь и так не была замурована здоровенными корнями. – Долго рассказывать, но ты уж поверь. Одной Адварпене очень деревяшка от тебя пригодится.

«Бум!», «бум!» – ударило по земле почти у порога.

– Адварпене говоришь, милок? – отвлеклась немного удивлённая ведьма.

– Ага! Знавала ты такую?

– Нет, не слыхала, – совсем обычно произнесла она, развернулась к печи и взялась снова помешивать зелёное варево. – Возьмёте пенёк, что в очаге не догорел, – сказала она спокойно и немного безразлично.

Снаружи, по бревенчатым стенам, как перетягиваемые верёвки, зашуршали корни, поднимаясь на крышу. А за дверью опять послышалась разгребаемая земля и звук, похожий на рассыпание песка.

– Чего стоите, загадки мои понравились что ли?

– Спасибо тебе, матушка, пенёк мы, конечно, забираем, – взялся за железную кочергу около печки Кий.

Достали они самое толстое дымящееся полено, которое так и не распалилось, как следует, потушили его и засунули в мешок. Попрощались с Глаей, ещё раз поблагодарили за дорогой подарок и собрались возвращаться обратно в Грёзы. Отворив дверь, перед ними, вблизи хижины, стояло раскуроченное дерево. Одно из тех, которые окружали жилище старой ведьмы. Однако никто из друзей что-то не припоминал, что перед порогом дома они обходили старый толстый ветвистый ствол. Отходя дальше от хаты, Кий и Горшок увидели глубокую яму, с кучами разбросанной вокруг сырой земли. Переглянувшись, они ещё раз убедились в том, что всё прошло довольно хорошо. А ведь могло быть и гораздо хуже.

* * *

Из гостей друзья вернулись уже поздним вечером. Как всегда, в это время, древляне заканчивали свои дела. Основной их промысел был в добычи шкур, мехов диких зверей, заготовке брёвен и, конечно же, в собирании всех возможных ягод, орехов, трав и грибов. Одним словом, лес был для них и домом и кормильцем.

Приближаясь к дому Демьяна, путники услышали знакомый голос и красивую музыку гуслей. К крыльцу гусляра опять пришли послушать музыку молодые красавицы и юноши. Пел безнадёжный романтик по-прежнему о своих чувствах и любви.

– Скорой встречи жду с тобою.

Нет покоя,

Нету сна.

Я во тьме к тебе взываю,

Моя фея,

Адварпена.

Адварпена.

Уставшие с дороги, наигравшиеся в ведьмовские игры, Кий и Горшок, не стали дожидаться окончания былины. Не церемонясь, они проходили сквозь собравшуюся толпу молодых парней и девушек.

– Здравствуй, поэт Демьян, – на ходу приветствовал Кий, ещё продолжавшего перебирать струны, гусляра. – Нам нужно поспать, так что поговорим обо всём завтра, – договорил он, уже отворяя дверь.

Следом шёл Горшок.

– Гостинцев тебе Глая передала, – опустил он мешок рядом с сидящим на крыльце Демьяном.

Музыка стихла, гусляр обрадовано и удивлённо смотрел на мешок. Затем весельчак повернулся к слушателям и добавил:

– Сказала, что зайдёт сегодня в деревню погулять.

Толпа ахнула. Толкаясь и спеша, публика торопилась разбежаться по домам, услышав про ту самую ведьму Глаю, которой их пугали в детстве.

Демьян забежал в дом. Его спасители уже снимали одежду, оставив лишь подштанники и, почему-то, мечи на поясе.

– Достали! – восторгался поэт, тряся мешком в руке над головой – О, боги! Я увижу свою возлюбленную!

– За те испытания, что приготовила для тебя Адварпена, стоит задуматься о любви, поэт, – укладывал на кровать лисьи шкуры и готовился к богатырскому сну Кий.

– Но ведь всё же получилось! Я немедленно изготовлю самый прекрасный идол, соберу яблок в узелок и отправлюсь на капище!

– Тогда скорей пожелай нам спокойной ночи, – улыбнулся князь.

Но ночь казалась спокойной лишь с высоты верхушек вековых деревьев. Посреди бесконечного леса, в Грёзах, в доме, покрытом плющом, не смыкая глаз, вырезал из брёвнышка деревянную муху музыкант Демьян. Идол, с крылышками, с большими глазами и очерченными лапками, был готов к полуночи. Рассматривая его, бережно сдувая пылинки и вытирая тряпочкой, гусляр мечтал о предстоящей встрече. Когда яблоки были приготовлены для подношения, а идол, в виде большой мухи, прижат рукой к сердцу, Демьян вышел в лес. Путь его лежал на капище древлян.

* * *

Утром глаза наших путешественников открылись не от громких петухов и не от шума соседских голосов. Из мира сновидений их вытащил грохот. Кто-то изо всех сил, кулаками и ногой, тарабанил в дверь. Кий приподнялся. Всё ещё сидя на кровати, сонными глазами он посмотрел в другой угол, где кулаком чесал один глаз, а другим смотрел на него Горшок. Медленной походкой князь подошёл к двери. Но открыть её он не успел. Только лишь щёлкнул засов, как в дом, чуть не сбив досматривающего сон Кия, ворвалась Люба. Вид у неё был одновременно беспокойный и испуганный. Посмотрев по сторонам, она встретилась глазами с уже вмиг пробуждённым Горшком.

– Где Демьян?! – почти закричала Люба.

– Да кто ж его… – начал неопределённо Горшок, но решительные и горящие глаза девушки заставили его отвечать ясно. – Ушёл! Ночью. На капище.

Люба не выдержала и в голос расплакалась, закрывая глаза руками и присаживаясь на пол. Волосы её были собраны в хвост, значит утро начиналось при деле.

– Что случилось, Любушка? – лёгким движением сильных рук, Кий поднял девицу с пола и усадил на стул.

Подошёл Горшок и протянул Любе половник с холодной водой. Отхлебнув немного, она вытерла слёзы и поправила волосы на лбу. Приятели, опустившись на одно колено, сидели рядом в ожидании.

– Вышла я сегодня утром по грибы, ягоды. Зашла в малинник со своим лукошком… – девушка замолчала, переводя дух, – а из кустов выбегает на меня козел чёрный и кричит, мекая: «Демья-а-а-а-ан!», «Демья-а-а-а-ан!» Фу, жуть, какая. Побежала я куда глаза глядят. Как опомнилась, так к Демьяну тогда сразу поспешила. Ежели он на капище за этой курицей пошёл, то значит, заколдовала она Демьяна моего, – снова залилась Люба плачем.

– Слезами горю не поможешь, ну-ка, давай ещё водицы испей, – как мог, утешал её Горшок.

– Место, где козла того встретила, покажешь? – спросил Кий.

По глазам князя, его другу сразу стало понятно, что пора начинать собираться.

* * *

Пробираясь через колючие кусты дикой малины, хотя что в этих лесах было дикое, а что домашнее было трудно понять, наши друзья искали того самого чёрного говорящего козла, о котором рассказала им Люба.

– Слушай, а как козлов-то звать надобно, княжа, что бы они на зов сбегались?

– Таким искусством я не владею, и подсказать тебе не смогу, – ответил Горшку Кий.

– Морковки надо было захватить что ли, – перебирал способы начинающий следопыт.

– Зачем же ему твоя морковка, коли тут малины полный сад?

– И то верно. Тогда подождём пока всю малину сожрёт? – уже шутил наш весельчак.

– Да как бы его раньше медведь не сожрал, – ответил на шутку Кий. – Козлов говорящих не бывает. Надо бы выяснить, может там и вправду наш Демьян.

– Так давай же и звать его, раз мы за ним явились! – пришла Горшку в голову свежая идея. – Демьян! Демьян! – приложил ко рту ладони охотник на говорящих козлов.

Кий стоял, наблюдая поверх окружающих их кустов, и высматривал, нет ли где каких шевелений.

– Демьян! Демьян! – продолжал ещё звать Горшок, как тут заколыхался кустарник. По тонким веткам и листьям побежала волна, направляющаяся в их сторону. Мечи с лязгом показались из ножен. Ну а вдруг не козёл.

– «Демья-а-а-а-ан!» – словно ошпаренный, вылетел из кустов черный рогатый зверь. Назвать так козла было трудно. Но того, что он повалил на землю дозвавшегося крикуна, было достаточно, чтобы называться зверюгой.

– «Демья-а-а-а-ан!» – заорал сверху козёл, прямо в лицо лежащему на земле Горшку.

Глядя на всё это, Кий быстро вставил меч обратно в ножны и пошёл снимать странное животное сдруга. Горшок держал рогатого за бороду, стараясь, как можно дальше, отодвинуть чёрную орущую морду от своего лица.

– «Демья-а-а-а-ан!» – Повторил козёл, стоя копытами на груди у Горшка, глядя на князя глупыми круглыми глазками.

Кий взял одной рукой чёрного приставалу за рог и стащил с друга.

– Ну всё, всё, успокойся, мы тебя не обидим, – почёсывал он шею испуганному животному.

– Не уж то и вправду Демьян заколдованный? – подошёл, отряхиваясь, Горшок. – Говорили же ему люди, и домовой даже: «Бери Любу в невесты и не дури!» Вот, пожалуйста.

– «Демья-а-а-а-ан!» – вновь заладил козёл, теперь уже тихо и немного жалобно.

– Ладно тебе, – легонько потрепал князь чёрного страдальца за голову. – Сейчас мы тебя в мешок положим, а ты сиди тихо, если к древлянам под топор не желаешь. Говорящему чёрному козлу они верно не обрадуются. Тем более после того, как ночью по деревне ведьма гуляла, – посмотрел он на своего приятеля весельчака. – Понесём его к Любе в дом.

– А если этот бес посреди деревни заорёт? Тогда, под топор не он один попадёт.

– Я возьму мешок с ним на плечи, а ты иди пой песни во всё горло. Да свисти как Соловей-разбойник. Люди подумают, мы с охоты воротились. Обычное здесь дело, никто и не посмотрит.

* * *

Так они и сделали. Накинули на заколдованного козла мешок, хотя ой как не сразу. Упрямец сопротивлялся, бодался и не хотел залазить. Когда его, всё-таки, удалось засунуть, а сверху затянуть верёвку, что бы голова ни пролазила и больше не орала, Кий взвалил ношу на плечи. Одной рукой он нащупал передние лапы, второй задние, схватил покрепче брыкающегося беса и понёс. Сзади шёл Горшок и напевал так громко, как только мог. А мог он очень громко.

– Гостей зва-а-ал!

Демья-а-а-а-ан!

Встреча-а-ал!

Обнима-а-ал!

Демья-а-а-а-ан!

Пирова-а-ал!

Угоща-а-ал!

А когда рифмы заканчивались, певец начинал свистеть так, что уши закладывало. Жители Грёз, охотники и собиратели, дровосеки и скорняки, отрывались от работы, поглядеть, кто там так шумит. Смеялись и снова принимались за дело. Одни сдавали купцам ягоды, травы и грибы. Другие договаривались с приезжими плотниками о заготовке брёвен. У всех были свои заботы. Так прошли они ни в чем подозрительном не замеченными, но всеми в деревне услышанными. Напугали они только филинов, недовольно смотрящих вниз, проснувшихся от шума.

Люба встретила их на одной из улиц и проводила в сарай, где она сушила собранные ягоды и грибы.

– Вот, пока пусть тут посидит, – опустил Кий на пол мешок. По его лицу стекали капли пота.

Люба закрыла дверь и достала с одной из полок глиняный кувшин, накрытый белым полотенчиком. Когда она бережно сняла его с кувшина, в сарае, среди множества запахов, отчётливо запахло свежим молоком. Кий вытер рукой со лба пот, Горшок больным горлом проглотил слюну. Оба готовы были всячески благодарить Любушку за парное молочко.

Девушка присела на колени, развязала мешок, откуда сразу выпрыгнула черная рогатая башка козла, и поднесла угощение ко рту животного. Приятели дружно вздохнули и сели прямо на твёрдый холодный пол.

– Козёл заколдован, надобно зелье особое сварить, – сказал Кий.

– Пей, Демьянушка, пей. Не торопись, я тебе ещё принесу, – держала девица кувшин и смотрела на козла, не отрываясь.

Кий с Горшком переглянулись. Да, ну и дела.

– Травы нужны: калужница и плакун-трава, – напомнил Горшок хриплым голосом названия для рецепта.

– Люба! – позвал Кий увлечённую девушку. – Мы будем Воротенье варить. Это зелье такое, что проклятие поможет снять. У кого можно трав раздобыть в деревне?

– У волхва нашего, – отвлеклась на секунду красавица. – Веслед его имя. У него всё должно быть, но очень суров он и сварлив, может и не дать.

– «Демья-а-а-а-ан» – расплескал молоко козёл.

– Тише, тише, пей спокойно, не кричи, – вытирала Люба белым полотенцем испачканную в молоке чёрную морду. – Ещё в таверне у Микулы спросите. Многие у него с дороги останавливаются, всем чего-то нужно. Может и найдётся.

* * *

Не теряя времени зря, путники направились к дому волхва Веследа. У волхвов всегда магической всячины полно, обереги, отвары, зелья, древние книги. Не такие уж они и чародеи, однако, человеку зла не пожелают, да для забавы из лесу чудишь не позовут.

Дом Веследа был большой, стоял он на краю деревни, под старым могучим дубом, усеянным гнёздами лесных птиц. Из крыши жилища волхва, рос куст ракитника. Длинными тонкими ветками, с золотисто-жёлтыми маленькими цветами, он развевался на ветру. Постучав в дверь, наши друзья приготовились низко поклониться, назваться, спросить о здоровье мудрого старца и предложить ему всяческую помощь. Однако никто дверь отворять не торопился. Тогда Кий постучал ещё раз. Дверь не открывалась, дом казался безлюдным.

– Погоди, князь, – попросил Горшок. Подняв голову вверх, он несколько раз просвистел в сторону птичьих гнёзд, делая паузы, то ускоряя, то замедляя свист.

Из-за веток вылетел дрозд, сел на крышу дома и громко прокричал: «цирицирицири!», «цирици!»

– Веследа он не видал. Сегодня точно, – объяснил свои догадки птичий приятель. – В таверну пойдём?

– К Микуле, – повернулся задумчивый Кий и направился в сторону их второго шанса.

– Как думаешь, почему зелье таким словом чудным названо? «Воротенье» – решил по дороге поболтать с другом Горшок.

– Наверно проклятье, подобно вражеской тени, нависает над человеком и меняет его жизнь. Вот и получается, «враг» и «тень» – воротенье.

– А мне думается, что «воротенье» это как «воротиться». Ну, стало быть вернуть себе былую жизнь, до того, как прокляли.

– Интересная мысль, мне нравится, – одобрил Кий домыслы друга.

– Или так, «во» «рот» «енье!» Значит не на голову, не на лицо, не в еду, а прям в рот заливать зелье надобно. А, как тебе?

– До этого лучше было, – покачал в стороны головой и слегка нахмурил брови князь.

Так, рассуждая обо всём понемногу, они дошли до таверны, где два дня назад на ужин ели вкуснейшего дикого кабана. Хозяин стоял на том же самом месте, у длинной стойки, и приветствовал всех заходящих.

– Здравия вам, путники! – как обычно, обратился он к гостям, – кабанчика ли не желаете отведать? – видимо узнав странников, предложил им того же самого.

– Эх, кваску бы, – помечтал вслух Горшок, хотя и знал, что этого добра тут не будет.

– Отвар на бруснике очень помогает от жажды. Располагайтесь, я принесу, – зашёл на кухню хозяин.

Только успели наши странники сесть на те же знакомые места у окошка, как холодный отвар, в двух больших деревянных кружках, уже несли им на подносе.

– Постой, витязь, ты ли Микула? – спросил князь того, с кем они уже не раз говорили.

– Да, он самый. Надумали кабанчиком диким подкрепиться?

– Только тем, который ничего не говорил, прежде чем на огонь попасть! – не вовремя надумал хохмить наш весельчак.

– Послушай, – отвлёк Кий внимание Микулы на себя, – нам нужна калужница и плакун-трава. Есть у тебя такие?

– Были, – призадумался хозяин таверны, потирая двумя пальцами подбородок, – да закончились. Давненько уже.

– Будь так добр, скажи, где можно собрать эти травы? Мы отплатим тебе делом, или службой. Даю тебе своё слово княжеское.

– Да подсказать-то я могу, платы никакой за то не надобно. Только негоже, чтобы от совета моего, два славных молодца сгинули.

Кий и Горшок, молча, смотрели на Микулу, ожидая продолжения. Тот, постояв немного молча, всё же присел рядом с гостями за стол.

– Травы эти на болоте здешнем растут, – начал рассказывать хозяин, стараясь не говорить громко. – Ходили туда их собирать немногие, болото место тёмное. Да и нужны они были лишь Веследу, волхву нашему, да заезжим путникам иногда. А год назад, прошлою весной, завелось там чудище. Теперь никто к болоту не подходит. Оттуда можно и не вернуться вовсе. – С этими словами Микула встал, – сходите к Веследу лучше. Он хоть старый, суровый и сварливый, но на болотах ничего хорошего нет.

Собрав пустые кружки, хозяин таверны понёс их на кухню. А Кий и Горшок уже вспоминали, какой тропой надо идти на болото.

* * *

На этот раз идти получалось быстрее, тропы уже узнавались легче. Половину пути, дорога была та же, что и вчера. Увидев в небе стаю ворон, путешественники свернули немного западнее. На встречу всё чаще попадались ивы и берёзы. Дальше стояли ели, с подгнившими от влаги стволами и с осыпающимися сухими иголками. Пения лесных птиц становилось меньше, а комары то и дело звенели, пролетая над ухом. Наконец запахло сыростью. Ноги постоянно вступали в грязь под травой, приходилось обходить длинные зелёные лужи. Красными шляпками кое-где выглядывали мухоморы. Повсюду росли высоченные бледно-серые сосны, покрытые мхом. Многие из них давно завалились, и в огромных кучах, издали, они напоминали разрушенные избы. Было тихо, лишь иногда в дебрях посвистывали сычи.

– Доставай меч, – сказал негромко Кий Горшку, при этом вытаскивая свой. – Тот туман впереди видишь?

– А то как же.

– Смотри под ноги себе и мне, а я буду смотреть по сторонам.

– Под ноги, ясно, – повторил Горшок слова князя. – Что мы ищем помнишь?

– Маленькие жёлтые цветочки, что растут помногу, и длинные сиреневые прутики. Калужница и плакун-трава, – напомнил Кий о своих знаниях про травы.

– Здорово, не один я такой умный тут посреди болота, – посмотрел на тяжёлую дымку впереди Горшок.

Теперь начиналось настоящее болото, с зелёной тиной, с грязной застоявшейся водой, из которой торчали ветки повалившихся сосен. Это были уже не лужи. Воды, казалось, вокруг больше чем земли. Неосторожно наступив, можно было по пояс провалиться в тёмную жижу, а если не повезёт, то и застрять там насовсем.

– Ступаем медленно, тихо, не бежим. На одном месте не останавливаемся. Собираем то, что нужно и уходим поскорее, – вглядывался в туман Кий.

Держа мечи наготове, двумя руками, путешественники глядели, куда было каждому положено. Кий пытался разглядеть во мгле жёлтые и сиреневые цвета, а его друг смотрел вниз, выбирая направление. Туман становился гуще, разливался повсюду как молоко. Казалось, что скоро его можно будет потрогать рукой.

Из жидкой грязи, то тут, то там, постоянно всплывали пузыри, булькали и расплёскивали крупные капли. Болото напоминало гигантскую кастрюлю, в которой вода вот-вот закипит. Горшок наклонялся и смотрел на каждый такой пузырь, словно старался их запомнить.

– Бульк. Бульк, – повторял он звуки, выходящие наверх, будто хотел их передразнить.

Тем временем, Кий увидел золотистые лепесточки калужницы, что росла под широкой сосной, на небольшом островке земли, окружённого чёрно-зелёной водой. Присев, чтобы их сорвать, он продолжал смотреть по сторонам.

– Давай сюда, по бревну здесь пройдем, – указал Горшок на поваленный ствол, виднеющийся из тины. – Бульк, – задумчиво повторил он, глядя на очередной выплывший пузырь.

На их счастье, на том конце мостика из лежавшей сосны, они нашли и плакун-траву. Она росла прямо из воды густым бурьяном. Руки пачкать не пришлось. Её мелкие сиреневые цветки, растущие вдоль длинных стеблей, можно было нарвать, стоя в полный рост.

– Всё готово, возвращаемся, – настороженно продолжал смотреть сквозь туман Кий.

– Угу, – отвлечённо ответил хохмач, прислушиваясь к живущему своей жизнью болоту.

Перейдя обратно на островок с калужницей, друзья выбрали следующее место, в сторону которого они направятся в деревню. Ступив на край, возле грязной мути и плавающей в ней муляки, нога Кия медленно стала соскальзывать в проваливающуюся землю. Из болота, рядом послышались быстрые звуки: «быль – буль – буль – буль – буль – буль – буль!»

– Князь, под ногами! – мгновенно нарушил здешнюю тишину Горшок.

В ту же секунду Кий вонзил меч в пузырящуюся воду. Однако, длинное лезвие не утонуло, провалившись в жидкую пустоту. Оно наполовину вонзилось в нечто мягкое. Теперь, из трясины вырывались огромные шары воздуха. Казалось, что на глубине лопнула бочка.

– Это Багник, – вырвал Кий грязный клинок и отступил назад.

Из болота медленно поднималось чудище, всё покрытое илом, болотной травой и свисающим серым мхом. Из-за зелёных длинных волос, его глаза смотрели холодным белым светом. По своему виду он напоминал очень крупного мужика. Хотя даже издалека и в темноте, любой бы догадался, что это страшилище вовсе не человек. Чудовищем был Багник, злой дух, живущий на болотах, и теперь поселившийся в этих местах.

Воины приготовились к битве. Выставив одну ногу вперёд, они держали мечи двумя руками, готовые к атаке. Страшил подпрыгнул, оттолкнувшись от мутной воды. Но, пролетев совсем немного, с шумом утонул в огромной луже, высоко расплескав грязь. Через миг он, уже в полный рост, всплыл рядом с Кием, и с размаху ударил его в грудь своей корявой ручищей. Князь упал в чёрно-зелёную воду. Не успев занести свою корягу для следующего удара, чудище взревело. Горшок рубанул сверху и отсёк Багнику ту самую конечность, что повалила его друга. Чудовище сделало несколько быстрых косолапых шагов и опять прыгнуло в болото.

Кий поднимался, вдавливая рукой мягкий ил, второй он не выпускал меч. Его друг поспешил помочь ему подняться поскорее. Теперь болотный дух выплыл рядом с Горшком, но промахнулся. Рука, напоминающая сгнившее в болоте дерево, пролетела мимо. Конечность едва не разодрала кожу на лице весельчака, который вовремя отпрыгнул в сторону. Князь разбежался и изо всех сил махнул мечом с права на лево. Разрубленный по пояс, Багник упал, как подкошенная трава. Хрипя и чавкая, оставив часть своего тела из веток, глины и травы, он полз на руках к своему спасению, зелёному болоту.

Кий догонял чудовище. Но, видя, что тому оставалось ещё пару раз зачерпнуть ручищами, чтобы оказаться у себя в логове, в последний момент прыгнул и воткнул клинок в спину монстру. Чудище зарычало и забило руками по земле. Всё же оттолкнувшись, его тело соскользнуло с меча, разломив остаток тела пополам. Раздался хруст ломающихся сучьев, и туша, состоявшая из грязи и палок, упала в воду.

– Бежим изо всех сил! И не останавливаемся, что бы ни случилось! – Кричал князь, вставая на одну ногу.

Сломя голову, они помчались сквозь болото, рискуя провалиться в бездонную трясину. Ноги то и дело проваливались в мягкую жижу, бежать было тяжело. Каждый скачок мог оказаться для них последним. Утонуть в болоте проще простого, особенно если нестись, не разбирая пути.

На бегу друзья увидели, как впереди из воды поднималась жидкая муть. Вытягиваясь всё выше и выше, она стекала по зелёному мху, обнажая под собой ветки и какие-то лохмотья. Сверху показались белые светящиеся глаза. Багник стоял, цел и невредим, будто и не отведал он только что меча богатырского.

– Вот он, давай быстрее! – скомандовал Кий.

Бежав рядом, Горшку показалось, что в спешке он неправильно понял князя. Но Кий ускорялся и направлялся точно в сторону чудовища. Причём его меч лежал в ножнах.

– Морду бить ему надумал что ли? – промелькнула мысль у Горшка.

Багник прыгнул сильнее зайца. Если бы наши герои стояли на месте, или убегали от него, чудище повалило бы их обоих в воду. А там с ним справиться почти невозможно.

– Руби! – силясь, закричал Кий, поймав навстречу тяжёлую грязевую тушу.

Страшил какое-то время недоумевал, глядя сверху на державшего его Кия. На руках чудище ещё никто не носил.

– А как же я это?! – спохватился Горшок. – Высоко, до плеч не достану!

Хозяин болота зарычал, ударил двумя длинными корягами по спине князю.

– Да не голову! Лапы руби! – кричал Кий, сдерживая боль в плечах и лопатках. Основную силищу доспех с Великим солнцем взял на себя, не дав переломать князю кости.

Горшок подпрыгнул и, махом дровосека, снёс мечом одну лапищу, покрытую илом и мхом. Второй, болотник врезал ему по голове, оставив грязный след на лице. От удара закружилась голова, и зазвенело в ухе. Не растерявшись, хохмач развернулся и в прыжке рубанул мечом сверху ещё раз. В воду плюхнулась вторая лапа чудища. Багник поднял голову и взревел на весь лес.

Кий не выпускал чудовище из рук, крепко захватив его тушу. Монстр смотрел на болото и всячески пытался вырваться. Все знали, попади он к себе в логово – вмиг исцелится заново.

– И что теперь? – спросил весельчак, глядя на то, как князь зашагал с чудищем в руках. – На ярмарку его понесёшь?

Кий не отвечал. Тяжело дыша, он нёс Багника вперёд, в ту сторону, откуда они пришли в это пропащее место. Горшок понял, что хохмить сейчас не время и побежал вперёд, искать места, где земля была более твёрдой.

Так они шли, пока тумана не стало, а болото не закончилось. Под ногами росла трава, и деревья стояли не прогнившие, и не задыхающиеся от вечной воды. Впереди показалась солнечная опушка, на которую вышли с ног до головы грязные собиратели трав. Кий бросил постоянно брыкающееся чудище на землю и придавил ногой.

– Доставай верёвку, – сильно уставшим голосом, тихо попросил он.

Привязав рычащего Багника к дереву, Кий сел на траву, облокотился на молодую берёзу и закрыл глаза.

– А что, неплохая идея, – понял Горшок, зачем Кий тащил чудище. – Высохнет здесь на солнышке, и можно будет гулять по болоту хоть каждый день. Завтра ещё пойдём, княжа?

– Доставай лунное масло, – лишь сказал Кий, не открывая глаз.

Это означало, что Горшку пора варить Воротенье.

* * *

Солнце начинало садиться, жаркий долгий день превращался в вечер. Когда зелье было приготовлено, а одежда и волосы хоть немного отмыты от грязи в лесном ручье, Кий и Горшок вернулись в Грёзы. Постучав в сарай, из-за двери они услышали голос Любы.

– Кто там?

– Лекарь по козлам! Отворяй, – ответил Горшок.

– Достали снадобье? – с надеждой в глазах впускала их внутрь Любава.

– Ага, с ветки сорвали там… – остановился он на полуслове дружеским прикосновением.

– Зелье готово, можем начинать, – снял руку с плеча Горшка князь. – Неужели она тут с козлом весь день провела? – подумал он про себя.

Козёл спокойно лежал на полу и лениво пожёвывал малину.

– А ему от зелья того больно не сделается?

– Наверно самую большую боль он уже пережил, – посмотрел с пониманием в глаза Любушке Кий. Козел вдруг перестал жевать. – Лучше молчи, – погрозил теперь ему пальцем князь.

– Придержи его немножко, а я Воротеньем напою, – достал Горшок склянку с грязно-белой жидкостью.

Кий подошёл к чёрному козлу, аккуратно взял его за рога, но тот и не думал больше спокойно лежать. Рогатый поднялся, замотал головой и стал пятиться назад. И как только Горшок не пытался залить ему зелье, козёл всё отходил, описывая круги по погребу.

– Давай поменяемся, вот держи Воротенье, – поднял глаза на Кия Горшок и протянул пузырёк с бело-серой водичкой. Схватив упрямое животное за рога, он лихо запрыгнул на него сверху. – Теперь заливай, я держу, – деловито скомандовал всадник.

Не успел Кий поднести зелье к чёрной морде, как козёл, вместе с Горшком, быстро затопал к выходу из погреба. Ближе к двери, чертяка уже разогнался, занёс башку назад и со всей силы боднул в сбитые доски. Сидящий сверху наездник, в тот же миг лбом врезался в дверь, держа козла за рога.

– Ууууух, – уже с пола протянул от боли весельчак, держась за голову, морща лоб и щуря глаза.

«Мееее» – ответил ему козёл и поморгал маленькими невинными глазами. Люба прикрыла рот ладошкой. Она боялась, что витязи осерчают и поколотят заколдованного упрямца. Глядя на всё это, Кий поставил на пол зелье. Молча подошёл к рогатому задире, схватил двумя руками за шкуру и повалил его на пол. Затем просто сел сверху на лежачего, взял за морду, раздвинул челюсти и вопросительно глянул на сидящего на полу Горшка. Тот, немедля, подхватился, поднял Воротенье и влил козлику всю склянку без остатка.

Погреб стал наполняться белоснежной дымкой, заливая пол, и поднимаясь струйками по стенам к потолку. Тая, словно снежинка в ладони, чёрный рогач одновременно растворялся в воздухе и окутывался туманной пеленой. Потом всё исчезло, словно остывший пар. Произошло это так быстро, будто и не было ничего, и всё почудилось.

На полу теперь лежал совсем не чёрный козёл. Однако не был то и Демьян вовсе. Внизу, на плоских камнях, оказался седой старец, с длинной предлинной бородой, густыми, белыми как пепел, волосами и бровями. Одет он был в светло-серый балахон, с капюшоном за спиной. Шею, рукава и запястья старца оплетали верёвки с оберегами. На пальцах блестели серебряные кольца в рунах. От взгляда его больших, суровых и сердитых глаз стало боязно. Дыханье на миг перехватило. Люба, медленно поднимая руки, закрыло лицо от страха.

– Руки прочь! – Прогремел низкий властный голос старца.

Тут все и опомнились, что Кий по-прежнему сидит на нём сверху и двумя ладонями держит его за голову и за челюсть. Резко встав, он не успел предложить свою руку в помощь. Мощный незнакомец упёр могучие кулаки в пол и, не смотря на возраст, легко поднялся и вытянулся в полный рост. Плавными широкими шагами, он приближался к выходу. Не останавливаясь ни на секунду, он приложил ладонь к двери, и та с грохотом распахнулась, вырвав засов, и едва не слетела с петель.

– Слушайте меня древляне! Ибо горе нам! – Пронёсся его медвежий голос по деревне. Говорил он, не крича, но казалось его было слышно всем в Грёзах, в каждом доме. – Демьян! Предстань передо мной! – от последних слов пробежали мурашки по спине, как отчего-то неизбежного.

Кий и Горшок, уже обо всём догадывающиеся, повернулись к Любаве.

– Это Веслед, – лишь сказала она и выбежала прочь из сарая.

Повсюду из домов выходили люди. Большой общиной, целыми семьями, они стекались к волхву, повинуясь его призыву. Некоторые витязи несли факелы. В лесах, под деревьями, темнело быстрей. Из дверей своего дома, к народу вышел хоть и напуганный, но счастливый гусляр. Целёхонек и никем не заколдованный.

– Демьян! – ударил по ушам голос волхва. – Ты совершил злодеяние на капище! Предал богов – пращуров наших! Поклонился мухам на святом месте! Тебя постигнет кара сейчас же!

Среди людей начался тихий гул возмущений. В толпе послышались женские оханья.

– Прости меня, отче Веслед. Позволь забрать идол с капища нашего и уйти мне навсегда в изгнание!

– Дороги на место святое тебе больше нет! Ты прогневал Велеса! Я уже заплатил за то. Теперь плати и ты!

– Веслед! Не губи Демьяна! Заблудился он в желаниях своих! – упала на колени перед волхвом Любушка.

Толпа вновь загудела, теперь скорее сочувствием.

– Разреши и нам за гусляра слово замолвить, отче, – обратился к старцу Кий, выйдя с Горшком из народного сбора.

– Говори, – немного подумав, слегка мягче разрешил старик.

– Я Кий, сын Великого князя Ория. Со мной мой верный друг Горшок. Мы лишь хотели помочь. Прости и нас с Демьяном за ошибку. Мы пойдём на капище и заберём скверный идол, – склонили головы оба друга.

– Вижу я, что вы доблестные воины и бесстрашные путники. Чую я на руках ваших подвиги славные. Дела ваши велики. Примите дар от меня, на добрый путь, в знак дружбы от ныне, – из-за пазухи старец Веслед достал колбу с ярко-красной жидкостью и протянул нашим друзьям.

– Спасибо отче, – низко до земли поклонились друзья, приняв из рук красное зелье. – Мы очистим святыню от скверны и не подведём тебя, – пообещал Кий.

– Держите путь на восток по главной тропе. Не робейте в роковой час, боги с вами! – оглушительно рявкнул Веслед, разведя поднятыми руками.

Затем, слегка кивнув головой, волхв развернулся и направился в сторону своего дома, показывая так собравшимся, что дела общины решены. Люди расходились. Изумлённо, но всё же негромко, они обсуждали Демьяна и его безнадёжную жизнь. Осталась стоять перед крыльцом музыканта одна Люба. Со слезами в своих красивых, намученных за этот долгий день, глазах, она смотрела на Демьяна. Но тот, лишь завидев её, опустил взор, робко отвернулся и зашёл в дом следом за своими гостями.

– Какой же я везучий, – говорил с облегчением гусляр, задвигая засов, – второй раз за день так повезло. Ко мне, о чудо, явилась Адварпена! Затем Веслед даже в яму не бросил, хоть и был он в гневе! Я счастлив и предан вам на век, дорогие мои друзья! – Радовался Демьян, не веря своему счастью.

– Послушай, поэт. А не думал ли ты, что любить Снежную королеву, русалку, или злую колдунью – легче, чем твою фею? – спросил Горшок, садясь на стул и вытягивая ноги.

– Такой, как Адварпена, больше нет на всём белом свете! – подумал музыкант, что весельчак его подначивает.

– Там на капище, как всё прошло? – ещё один вопрос, теперь задал Кий.

– Добежал я туда не помню даже как. Думал только о ней одной! Забежал в круг и среди чуров поставил идол. Тот самый, из ведьменого полена. Поднёс яблочки в дар, положил их там рядышком. И вот явилась она! Моя прекрасная Адварпена!

– И что, стала яблочки уплетать? – на этот раз не шутил весельчак Горшок.

– Да нет, зачем ей это, – немного смутился Демьян, будто только что вспомнил этот момент, – она же фея. Феи яблоки не едят, – решил он на ходу придумать объяснение.

– А зачем тогда их попросила? – не отставал хохмач.

– Слугам своим. Прилетели её сестрички и съели всё без остатка.

– Мухи? – уточнил князь и перевёл взгляд на друга.

Тот, услышав про мух, задумчиво нащупал зелье в походной сумке, которое им дал волхв.

– Да. Все они ей принадлежат.

– Ну так, а дальше что? Отдал гостинцы и на этом сказки конец? – вспомнив про Глаю, Багника и заколдованного волхва, донимал Демьяна Горшок.

– Дальше я рассказывать не стану. Скажу лишь, что она была мною довольна. Сказала, чтобы ещё одну былину про неё сложил.

Горшок сделал недовольное лицо, улыбнулся набок одной щекой и исподлобья посмотрел на князя.

– Нам пора за дело браться, не хочется лишний раз Веследа расстраивать, – отпрянул Кий от стены печки, давая понять гусляру, что они с другом уходят на капище.

– Тогда увидимся утром, – беспечно зевая, попрощался с ними Демьян.

* * *

В темноте, под жёлтой луной, чей свет закрывали не только бесконечные ветки деревьев, но и пролетающие ночные облака, шли путники к святыне древлян.

– Ну что, княжа, отведаем Объятия Ярилы? – достал из сумки зелье Веследа Горшок.

– Ты помнишь, что его пить не надо вовсе?

– Это конечно. Сперва влить в одно ухо, потом во второе, – пошутил Горшок, открыв пробку, и выплёскивая Объятие Ярилы себе на голову и плечи.

Кий улыбнулся шутке. Ему нравилось, что его друг никогда не терял настроения перед опасностями. Оставив половину, Горшок передал зелье князю. Объятия Ярилы было совсем немного. Как обычно, на несколько ложек, или пару больших глотков. Но на то оно и волшебное зелье, что бы его хватало, как следует. Голова, волосы, шея и плечи, спина и, немного, грудь путников стали мокрые. Струйки растеклись быстро, но влага, какое-то время, ещё расходилась по телу. Затем всё вмиг высохло, не оставив и следа.

– А что будем делать, коли фея появится и не пожелает идолу с капища пропасть? Не разбойник ведь она, не чудище, да и не ведьма. Девица волшебная, – решил узнать план действий Горшок.

– За короткую с ней встречу, юноша против рода готов пойти. Мы за это уже чудище убили, к ведьме сходили, а перед честными людьми чуть разбойниками не показались, – ответил честно Кий.

– Спору нет, князь, от такой – ничего доброго не жди.

* * *

Так шли они по лесу, пока не оказались среди гигантских старых дубов, чьи широкие стволы не обнять и троим людям, взявшись за руки. Их могучие ветки, размером с обычное дерево, раскидывались далеко в стороны. А ростом те дубы так высоки, что наверно птицам легче было их облететь, чем порхать ещё выше. Древние деревья уходили ввысь, где в ночном небе не разобрать далёких верхушек. Всей своей мощью каждый дуб в темноте казался лесной крепостью, растущей из земли.

Под ногами трава не росла, плотно утоптанная почва не давала пробиться ни одному росточку. За долгое время, множество ног, приходивших сюда, превратили эту часть зелёных просторов в один общий дом. Здесь невидимой стеной был только весь остальной лес. Желуди нигде не валялись, сухие листья и ветки тоже. Значит заботились древляне, как в общем и все, о лесе и своей святыне.

В центре этого сказочного места стояло капище, по кругу освящённое светом длинных факелов. Вкопанные деревянные чуры богов, с вырезанными на них статуями могущественных старцев, так же, кругом смотрели друг на друга. Подойдя к ним, путники приложили руки к сердцу и опустили их, поклонившись до земли. Затем Кий подошёл к чуру Перуна, а Горшок к Велесу. Прислонившись к ним лбами, они закрыли глаза и простояли так немного в лесной тишине.

Среди деревянных статуй, нашлась и та самая большущая муха, которую ещё совсем недавно вырезал в ночи Демьян.

– А тебя мы заберём с собою, полетала и будет, – взял идол за крылья Горшок. – Постояла среди прадедов наших. Пора на блины с мёдом лететь, – говорил с деревянной мухой шутник, держа её на вытянутых руках, перед лицом.

В это время Кий смотрел по сторонам. Поэтому он первый заметил белое свечение среди ярко пылающих факелов.

– А куда же залетел ты, мой мотылёк? – мягким, притворно ласковым голосом, тихо прошептала Адварпена.

На этот раз она не просто появилась из искрящегося света. Казалось, она сама излучает свет. К белоснежному тонкому, облегающему до земли платью, прилегали едва ли несколько прямых, длинных до пояса, локона волос. Остальные волосы, цвета белых облаков, развивались словно на ветру. Хотя вокруг в воздухе не было никаких движений. Сзади выглядывали всё те же коричневые крылышки. Слегка прищурившись и опустив свои черные ресницы, она приоткрыла полные розовые губы своего рта и смотрела на Горшка. Не убирая взгляда от её больших чёрных глаз, на этот раз он не нашёл что ответить.

– Ну а ты, – словно плыла над землёй, медленно двинулась в сторону Кия Адварпена, – светлый князь? Что ищешь ты в тёмной ночи? – Слегка повернув лицо в сторону, она улыбнулась, увидев, как он то убирает глаза, то снова смотрит на её плечи.

– Мы пришли исправить то, что не принесло никому счастья, – встретился Кий взглядом с феей.

– О счастье ты знаешь так мало, в долгом пути найдёшь ли его?

– Путь наш благороден и наши помыслы чисты.

– А кто же защитит девицу в тёмном лесу, князь?

– Защити ты её скорее князь, да пошли уже отсюда, – наклонил на бок голову Горшок, держа в руке деревянный идол мухи.

Повелительница мух надула губы, сомкнула ладони, но продолжала смотреть на Кия.

– Мы уносим твой символ с капища, Адварпена.

Кий хотел сказать ещё что-то, но фея медленно закрыла глаза, а затем широко их распахнула. И белый свет вокруг неё залился чёрной краской. Из сумрака, окутавшего Адварпену, вырвались черные жужжащие тучи. Взметнув вверх и в стороны, они стрелой направились в Кия и Горшка. Это были мухи. Рой, нет, орда, тьма кружащих мух налетела на наших друзей.

Это были не те мушки, что донимают нас в жару, постоянно садясь куда не попадя, улетая и возвращаясь вновь. Точнее, мухи были те же. Но ведомые злой волей их повелительницы, они больно кусали и впивались в тело, облепливая его с ног до головы. Отбиваясь руками, пытаясь стрясти с себя полчища мелких пожирателей, друзья схватили факелы, горящие возле капища. Как не размахивали они ими, сколько бы обожжённых летунов не падало на землю, мухи не отставали и не преставали кусать. Под срывающиеся крики терзающихся витязей, Адварпена плавно взлетала вверх. Закрыв глаза и расставив руки ладонями вверх, она подняла лицо к звёздам и лениво кружилась в воздухе.

Наконец от боли, Кий решился сделать то, что собирался заранее, когда выливал на себя Объятия Ярилы. Приложив горящий жёлтым пламенем факел к груди, он вспыхнул как сухая солома, рассыпав вокруг искры испепелённых мух. Кий горел как костёр на Масленице. Только вместо треска подожжённых палок, от него раздавался звук, похожий на раздувание огня в кузнице. Смотря на свои горящие пальцы, и не чувствуя жара, ему стало ясно, что зелье действует. Ведь одежда и волосы на нём даже не нагрелись. Лишь отвалилась высохшая болотная грязь, что не отмыли в ручье.

Подойдя к Горшку, выронившего пламя и уже с трудом сдерживающего крики боли, князь поднёс факел к его спине. От плеч, по ногам и голове, пробежала огненная волна, спалив всех жужжащих чернушек. Об землю стукнулась, прогоревшая в руке князя, ручка факела. Теперь на капище горели два витязя, но они не кричали, не взывали о помощи и не корчились в муках. Напротив, огонь, зачарованный в зелье, подарил им спасение и стал оружием против неминуемой гибели.

Ускоряя шаг, воины двинулись на чёрные облака мух, в безумии продолжавших лететь на врагов своей повелительницы. Несколько наплывов, и земля под ногами уже хрустела опаленными едунами, которых осталось уже совсем немного. Не успели остатки нападавших маленьких убийц убежать к своей королеве, как та сорвалась вниз, вздымая белым, как мел, платьем.

Адварпена не грохнулась как мешок картошки. Она даже не упала на спину. Сброшенная с высоты какой-то невидимой силой, она присела на ногу и ударилась об землю одним коленом. Помогая себе руками, она вставала и смотрела на своих недругов, не скрывая ненависть в чёрных глазах.

– Вам не победить меня навсегда, молодцы. Такие же, как вы, вознесут меня однажды!

– Вознесут безнадёжные. Подобные же нам – отвергнут, как и мы ныне, – ответил Адварпене Кий и зашагал из круга прадедов. За ним вышел и Горшок, держа за одно крыло сильно опалённую статуэтку в виде большой мухи.

Стоило друзьям перешагнуть границу капища, знойное пламя Ярилы, во всю пляшущее на витязях, тотчас погасло. Поднялся лёгкий тёплый ветер, развеивая в пространстве фею словно песок. Она молчала, не говоря больше ни слова. Протянув вперёд свою бледную тонкую руку, Повелительница мух растворилась в воздухе.

* * *

Вернувшись ни свет, ни заря, путники разбудили сладко спящего Демьяна. В утреннем тумане, втроём, они уселись на крыльцо его дома, поросшего плющом.

– Вернулись, значит, друзья мои дорогие, – потирал гусляр сонные глаза. – А идол где? – спохватился он.

Путники опустили глаза. То, что предстояло узнать молодому парню, рассказывать было не просто.

– Послушай, Демьян, – начал Кий, слегка успокаивающим голосом, – Адварпена погубит тебя, если ты не остановишься. Твоя фея едва ли не убила нас сегодня ночью.

– Вы должны были забрать идол с капища, где же он теперь? – словно ничего не слыша и не понимая, ещё раз спросил музыкант.

Князь посмотрел на Горшка, на что тот сокрушённо покачал головой.

– Идола больше нет на капище, как нет его теперь и у нас.

– Вы спрятали его в тайнике, чтобы не гневить Веследа? – будто не хотел верить в услышанное Демьян.

– Гусляр, ты, что оглох от своих песен? Нас мухи чуть не сожрали. И одна белокурая девица наверно даже знает их по именам, – решил понятней объяснить Горшок.

– Деревянная муха сгорела. Идола для Адварпены больше нет, – сказал князь то единственное, что интересовало гусляра.

– Я сделаю новый! Я побегу соберу пепел пока не поздно! Он пригодится!

– Постой! – попытались остановить друзья обезумевшего Демьяна.

– Я на всё готов ради неё! – подскочил музыкант.

Забежав в дом, он схватил гусли и унёсся прочь, тропою ведущей в сторону капища.

* * *

Собравшись в дорогу, странники наполнили фляги водой, взяли в таверне орехов и сушёных грибов. Проходя последний раз по Грёзам, деревне посреди огромного леса, глазами они прощались с этим местом. Среди деревянных изб с чудными травянистыми, или цветочными крышами, они повстречали Любу. Как обычно, она шла с корзинкой, собирать ягоды. Было не понятно, то ли прощаться с ней, то ли здороваться. В любом случае, добрых вестей для неё у путников не было. Немного постояв в молчании, каждый думал об одном и том же, хоть и мысли приходили самые разные.

– Присядем на Дорожку? – предложила девушка.

Около чей-то избы они сели на лавку. В голове никак не укладывалось, сколько человек может бегать за счастьем, когда оно может быть так рядом. Сидеть вот на лавочке у соседнего дома.

Откуда ни возьмись, к ним подлетел ворон и сел на ветку очередного дерева, что повсюду росли среди деревни. Посмотрев на сидящих, он прокаркал несколько раз. Понятно стало не только Горшку, что ворон говорит о Демьяне. По щекам Любушки потекли слёзы.

– Я буду ждать его всегда, – сказала она, вытирая пальцами капельки со щёк.

Простившись с Любой, Кию и Горшку было пора в дорогу. Ждали их новые земли и новые приключения.

Глава 3 Дреговичи

Дорога, широкая, объезженная конями и телегами, повозками, протоптанная тысячами ног. Она тянулась без конца, то ведя открытыми равнинами, то уводя в редкие, маленькие лесочки. Пыль на сапогах лежала толстым слоем, не стоило и пытаться её отряхивать. Каждый проезжающий на коне витязь, поднимал за собой серые облака. А упряжка лошадей и вовсе тащила за собой волну пылюги и скрывала в ней проходящих мимо путников. Однако стоило полить дождю, как вся эта бесконечная пустыня, среди полей и лесов, превращалась в месиво из грязи. Но ветер уже давно не приносил туч, и дни стояли ясные, без облачка в чистом голубом небе. Ни капли не падало сверху, не говоря уже о том, когда последний раз землю баловал хороший ливень.

– Ну и засуха, – думал, про себя, Кий, затыкая походную кожаную флягу деревянной пробкой. Воды они с другом старались пить поменьше. Кто знает, сколько ещё предстоит прошагать до ближайшей реки, или ручья.

– Как у тебя только в горле не пересыхает? Ты же всех сорок перетрещал, и всех воробьёв перечирикал, – обратился он к забавляющемуся Горшку, идущего рядом.

– Это дело привычек, князь. Вот долго молчать, я не натренирован, могу язык проглотить со скуки.

– Ты-то заскучаешь, – притворился Кий, будто поверил. – Скорее куры лису на ужин пригласят, чем Горшок скучать надумает.

Весельчак громко засмеялся, грубоватым, слегка сиплым, смехом. Шутка была так себе, но от весёлого и закатистого хохота, Кий тоже широко заулыбался и повеселился вместе с приятелем.

– А вон к тому водопою нас пригласить никто не желает? – показал Горшок пальцем на одинокий, стоящий вдалеке, колодец.

– Пополнить фляги самое время, – увидел князь маленький каменный домик с деревянной крышей, что виднелся впереди, возле придорожных кустов.

– Сейчас одно ведро прямо на голову себе вылью, а второе выхлебаю без остатка, – объявил Горшок.

Дорога круто спускалась вниз, затем опять поднималась, открывая новые просторы полей, с растущей кое-где шелковицей. Около колодца разрослась, уже отцветшая сирень, под которой бурьяном стояла трава. Ближе к дороге, свои широкие листочки разложил по земле подорожник. На него, как раз, и вылили друзья остатки той тёплой невкусной воды, что оставалась во флягах.

– Поднимайся к нам водица студёная, – подбежал к вертелу Горшок и ухватился за железную рукоятку.

Кий держал обе кожаные бутылки. Проведя языком по засохшим губам, щурясь, он поднял голову к небу. Одним глазом, сколько было сил, князь смотрел на палящее солнце. Крепко зажмурившись и мотнув головой, Кий открыл взор, перед глазами теперь плавал солнечный зайчик. Широко улыбаясь, Горшок крутил ручку, наматывая цепь на круглый деревянный вертел. Колечко за колечком, толстая цепочка поднималась вверх.

Наконец-то показалась верёвочная ручка, и на свет выглянуло широкое деревянное ведро, однако оно было суше булыжников, разбросанных возле круглой каменной стены колодца.

– Эх, наверно до конца не опустилось и висело в воздухе, – широко раскрыл глаза от досады Горшок.

Кий ничего не сказал, только глотнул пересохшим горлом и неслышно вздохнул, по-прежнему держа фляги в обеих руках.

– Попробуем ещё разок! – отпустил руки неунывающий весельчак.

Изогнутая рукоятка быстро завертелась, на этот раз в обратную сторону, разматывая цепь, и унося ведро в темноту круглого тоннеля. Из глубины послышался плеск удара о воду. Князь подошёл ближе и наклонился, внимательно всматриваясь в чернеющую пустоту. Колодец был глубокий.

– Сейчас, князь, только не налетай сразу, вода, поди, ледяная! – поднимал Горшок ведро, крутя вертело быстрыми движениями рук.

Ведро опять вынырнуло из мрака круглых стен и подтянулось ручкой к намотанной железной цепи. Кий бросил на землю фляги и схватил деревянную бадью двумя руками. Воды там опять не оказалось, даже стекающей с донышка. Из колодца, откуда-то со дна, эхом раздались квакающие смешки. Смех был похож на кашлянье лягушек, если бы те конечно могли кашлять.

– Кулешата, – поднял голову Кий и посмотрел на дважды удивлённого друга.

– Ах, они… – сжав губы, тот еле сдержал злость.

– Ну-ка покажись, – позвал князь забавлявшихся снизу. – Это кто же страннику в пути напиться не даёт?

– Когда дождичек пойдёт, тогда путник и попьёт! – Ответил мерзкий голосок, гулом разносясь по каменным стенам. После чего опять, из темноты водного подземелья, раздался противный прерывистый жабий смех.

Горшок сжал кулаки, лежавшие на бортиках колодца, и собирался уже кричать что-то в ответ. Но Кий остановил его жестом, выставив ладонь вперёд.

– Так и сделаю! – продолжил разговор князь. – Может ещё с тобой поделиться?

– Уж плесни водицы дождевой, пригодится! – прозвучал такой же неприятный голос, но уже другого шутника. Опять вырвался натужный сдавленный смех.

– Жалко ведро застряло, мы бы гостинцами за пол ведёрка щедро заплатили. Ну тогда прощайте, хозяева воды, – Потопал Кий ногами, изображая звук шагов. Горшку идея понравилась. Улыбнувшись, он тоже заколотил сапогами по земле, поднимая пыль.

Из колодца показалась маленькая рука, похожая на большую лапу ящерицы, или лягушки. Маленькие коготки царапнули каменный бортик стенки. Зацепившись за неё покрепче, следом вылезла вторая рука. Лапы были голубого цвета, размером не больше детской руки. Наконец высунулась голова. Точнее сперва острые длинные уши, торчащие вверх, а потом сама рожица. От двух ноздрей, вместо носа, свисало по одному длинному усу. Большие жёлтые глаза моргнули. Выглядевший маленьким, рот расплылся в широченной улыбке, усеянной мелкими зубами.

– Давай сюда свои гостинцы! – потребовал кулешонок. Он сказал это так, словно сдерживался, чтобы ни заквакать.

– Держи! Угощайся на здоровье! – схватил Кий маленького проказника за тонкую шею и стал отвешивать ему болючие щелбаны. – Ещё бери, у меня много! – специально громко, говорил Кий в лоно колодца.

Вырываясь, кулешонок извивался и пытался, то ли позвать на помощь, то ли укусить Кия за руку. После недолгих попыток сбежать обратно вглубь темноты, он полностью вылез на свет. Нетаким уж маленьким он и был. Тощее тело, на кривых, как у чёрта, лапах, доставало почти до груди.

– Мне оставь! Мне тоже! – выпрыгнул, почти по пояс, ещё один куляш. Только этот уже был не голубого, а коричневого цвета. Не успевшего понять, что происходит, его схватил Горшок и принялся так же одаривать щелбанами.

Не прошло и пяти щелчков, как из круглых стенок выполз третий, зелёный. Раздавая щедрые подарки, никто из друзей не смог схватить живчика. Сообразив, что угощениями здесь не пахнет, тот издал недовольный булькающий звук, прыгнул на князя и вцепился ему в свободную руку. Одновременно, врезаясь когтями в кожаную броню, зелёный куляш разинул зубастую пасть и впился князю в кисть, которой Кий держал голубого жадину. Чтобы снять, прокусившего ладонь, водного чёрта, Кию пришлось выронить первого и схватить того, который теперь повис на руке и, вдобавок, бил когтистыми нижними лапами по ногам.

Глядя на разгорающуюся заваруху, Горшок перестал давать поучительные щелбаны проказной нечисти за то, что они лишали странствующий люд жизненной влаги. А может и последней надежды промыть раны, или помыть руки перед едой. Сейчас наш весельчак забыл про шутки и врезал, как следует, коричневому жадобе кулаком.

Не успел Кий отделаться от зелёного кулеша, сорвав его с руки, как ему на спину прыгнул тот голубой, которого он только что отшвырнул в сторону. Злой и желающий мести, чертяка уворачивался и пытался грызнуть за шею. Не заставил себя ждать и укусивший. Вскочив с земли, он побежал на князя со всех ног. Царапая и клацая челюстями, водяные злыдни развесились на плечах и шее, стараясь, изо всех сил, свалить с ног обидчика.

Решив помочь другу, Горшок приложил коричневую морду кулеша об колодец, от чего чудище потеряло равновесие и село на землю. Нужно было спешить. Только лишь Кий отшвыривал одного, принимаясь за второго, как тот вмиг запрыгивал опять, кусаясь и хватаясь когтями. Верный друг подбежал к князю. Как не сопротивлялись бестии, он всё же, с силой, оторвал их.

Поняв, что просто проучить водяных лиходеев не удастся, приятели достали мечи.

– Ну всё, повелители воды, сейчас мы вам покажем, какого народ в долгой дороге изводить! – пригрозил встающим забиякам Горшок.

Кулеши глядели злобно, скалясь, выбрасывая вперёд лапы, пытаясь напугать. Рычали они странно, рык походил больше на бурлящую воду.

Дальше произошло то, что никто ожидать не мог. Злодеи должны были кинуться на путников, или убежать обратно в своё логово, или позвать на помощь Водяного, или сделать ещё что-нибудь этакое. Но всё было совсем не так, как думалось двум витязям с обнажёнными мечами.

Зелёный куляш, тот, который был самый злой и кусачий, схватил за шкуру голубого собрата, разинул пасть шире прежнего и проглотил его, как лягушка комара. Сзади, пошатываясь от удара об стену, ковылял коричневый. Дойдя до зелёного, с ним произошло то же самое, что и с голубым. Огромное, теперь, пузо зелёного проглота, отвисшее до земли, в ту же секунду начало подтягиваться. Верхние и нижние лапы кулеша разрастались, а коготки на них становились длинными как вилы. Маленькая мордочка, с остренькими зубками, расползлась в вытянутую пасть. Клыки торчали так высоко, что монстр не смог бы сомкнуть челюсти, если бы даже захотел. Но в тот момент он точно не хотел их закрывать, а наоборот, вовсю открыл и, что было злости, зашипел. Это было похоже на то, как злятся гуси. Но только озверевшие, колдовские, превратившиеся в чудищ. Обычные гуси так страшно не шипят.

Друзья ничего друг другу не сказали, лишь потоптались на месте, удобней поставив ноги, в боевой стойке. Со звуками ломающихся костей, чудовище выросло выше обычного человека, и стало ростом с доброго коня. Издав дикий шип ещё раз, большущий куляш кинулся на путников. Несколькими ударами мечей, они отбили резкие махи острых когтей, и отошли по разным сторонам. Не выбирая за кем пойти, прыгающими движениями лап, чудище побежало на князя и вновь замахало длинными когтистыми загребалами.

Точными ударами меча, Кий отрубал атаки жрущего куляша, отступая всё дальше. Ни один палец не упал с лапы страшила, но искры, от ударяющихся когтей об меч, слетали, тушась о землю. Чудовище шипело хриплым рыком, ударяло снова и снова, наваливаясь вперёд. Наконец Кий остановился, в то время как монстр продолжал переть напролом. На таком расстоянии его меч не только концом клинка мог доставать до огромных когтишь. Воспользовавшись этой секундой, князь махнул вбок, отрубив по локоть зелёную лапу, разгоняющую воздух в очередном махе. Второй же уродливой рукой, куляш повалил Кия на одно колено. Повезло, что на доспехи обрушилось не остриё торчащих шипов, а только лишь перепончатые лягушечьи пальцы. Плечо занемело, как от удара об землю с высоты.

Чудище взревело от пришедшей боли, схватило почти упавшего врага, подняло, прижав к себе, и изо всех сил прыгнуло в колодец. Меч Горшка просвистел, не долетев до бородавчатой головы расстояния в пол пальца. Немедля ни секунды, он побежал за удаляющимся в воздухе водяным страшилом. На бегу, видя, как тот вместе с князем рыбкой проваливается во мрак каменных круглых стен водного подземелья, Горшок кинулся следом, вниз головой.

В полёте в темнеющую глубину, верный друг решил не выставлять лезвие вперёд. Ну а вдруг сверху окажется не монстр, а Кий. Будет тогда быстрый и совсем невесёлый конец сказки. Поэтому, прижав меч к себе, концом клинка в сторону света в начале тоннеля, Горшок летел, закрыв глаза. На глубине, немного напоминавшей подземную пещеру, вода бурлила битвой. Куляш, превратившийся в гораздо большее чудище чем был, умел дышать под водой. Поэтому, он больше не пытался бить задыхавшегося Кия оставшейся рукой. Он только тянул пленника вглубь, извивался и уходил от богатырского меча. Нечисть этакая.

Шум воды перебил грохот расплёскивающейся во все стороны воды. Монстр и Кий провалились ещё глубже, чему Кий сперва был не сильно рад. Своей никогда не скучающей головой, Горшок угодил в изогнутую спину водяного жадины. От чего чудище выдало из пасти море пузырей. Вытянувшись, оно отпустило князя, попытавшись схватить того, кто только что переломал ему несколько костей. Но от столкновения, их отбросило друг от друга на расстояние, не достаточное для удара. Даже для таких длиннющих когтей, как у разросшегося кулеша. Тем более, с одной рукой, он двигался неуклюже даже в воде.

Вынырнув на поверхность, Горшок вдохнул воздух изо всех сил. Тьма стояла кромешная, как ночью под одеялом с закрытыми глазами. Не разглядеть было даже своей руки перед носом. Зато сверху висел чёткий круг белого дня, виднеющегося в начале колодца.

– Эй, Горшок, – послышался шёпот, гулко разносящийся во мраке. Места внизу оказалось гораздо больше, чем широкие стены каменного туннеля. Кий старался говорить очень тихо, что бы под ледяной водой его не расслышало чудовище.

– Чего, – так же громким шёпотом ответил голос друга из темноты.

– Отплыви немного назад, только очень осторожно и медленно, – попросил князь.

Несколько секунд стояла напряжённая тишина. Горшок прекрасно понимал – даже самый слабый короткий всплеск может стоить ему прокушенной, или разрубленной ноги под водой.

– Отплыл!

– Бросай в воду что-нибудь из сумки, да посильнее. Только так, чтобы посередине, между тобой и мной.

Опять повисло молчание, не было слышно даже собственного дыхания в носу. Наконец-то, на расстоянии в две руки от Кия, раздался резкий «бульк!» Мгновенно, из глубины почувствовалось движение воды. По поверхности, хоть их было и не видать, заходили небольшие волны. Разбрасывая тысячи капель, оглушая диким сипом, из подводного холода вырвалось чудище. Но в тот же миг страшный шум оборвался, словно куляш захлебнулся. Чего быть совсем не могло. Где-то в стороне что-то стукнулось о стену и плюхнулось в студёную воду. Стало опять тихо.

* * *

– Кий! – сохраняя спокойствие, но немного тревожно, – шепнул в темноту Горшок.

– Я здесь, – спокойно, говоря уже в полный голос, ответил князь.

– Фух, – свободно выдохнул приятель, – а я уж думал на крыльцо погулять вышел.

Горшок не мог видеть, как Кий улыбался, поняв, что его друг спрашивал вовсе не «где он?», а «жив ли он?» Переведя дух и убедившись, что идея выманить водного чёрта удалась, он вкладывал меч обратно в ножны, шумно разводя рукой по воде, удерживаясь на плаву.

– Со мной всё хорошо. Ты как?

– Ты что кикимору башку снёс? – интерес Горшка перебивал желание отвечать на пустяковые вопросы.

– Да как же я разгляжу, что я ему там снёс. Может и башку. Он нам больше не грозит. Давай думать, как будем теперь отсюда вылазить.

– Эх, Утреннего ветерка бы сейчас, хоть капельку.

– Так-то так. Да только бы до обычного ветерка нам поскорее добраться. В воде ледяной до утра не проплаваем.

– Послушай, а вдруг те путники, что в колодцах пропадают, потом такими вот лягужабами говорящими оборачиваются?

– Интересная мысль, куляш Горшок.

Приятели дружно рассмеялись, на время позабыв про минувший бой, про водицу, морозящую до костей, и про подземную пещеру колодца, из которой было совсем не понятно, как выбираться.

Вдруг вверху послышался звон цепи, сползающей с вертела. Звенья соскальзывали одно с другого, спуская деревянное ведро из жаркого летнего дня в сырую подземную ночь.

– Эй!!! Эй!!! Кто там наверху!!! Мы здесь!!! – Закричали вместе обрадованные пленники.

Замолчав, в ожидании доброго спасительного ответа, они опять услышали уже надоевшую пустую тишину. Вертело перестало скрипеть, замерев, остановивши ведро среди круглых стен.

– Кто из мрака путника зовёт? Отвечай, кто напиться не даёт? – прозвучал со светлой стороны громкий голос молодого витязя.

– Да кто ж тебе мешает?! Пей сколько влезет! – возмутился Горшок. – Мы вон напились уже вдоволь, – проговорил он последние слова уже спокойно, промежду прочим.

– Пустым ведром удумали морить?! Путника, что хочет пить?! – не отставал прохожий.

– Мы не кулеши, хватит уже. Опускай ведро и убедись сам, – с досадой в голосе ответил Кий.

Вертел закрутился вновь. Чуть позже, по-прежнему, бултыхаясь в темноте и ключевой воде, друзья услышали, как наполняется ведро и быстро взлетает к выходу, слегка расплёскивая капли.

– Унеси меня Чернобог! Это как вас угораздило туда провалиться, ещё и вдвоём?! – теперь дружелюбно, закричал незнакомец.

– Эту интереснейшую историю мы можем тебе и снаружи поведать! – предложил Горшок, которого начинало потихоньку трясти от холода.

– Да, верно! Я сейчас! – засуетился витязь. Стала слышна какая-то возня, бряцанье металла. – Эй! – вернулся он к широкому проёму.

– Да-да! Никуда мы не ушли! – отозвался наш весельчак.

– Сейчас спущу вам цепь с правицей, хватайтесь крепко, я вас вытащу!

– С чем цепь спустишь? – переспросил Горшок.

Наверху ничего не ответили. Друзья подплыли поближе друг к другу, только на звук ориентируясь в пространстве, чтобы ни столкнуться лбами. Выставив по одной руке вверх, они нащупали железный прут, толщиной с черенок от лопаты. За него и надо было хвататься.

– Готово! – окликнул князь.

Цепь подалась вверх. Наконец-то туловища и ноги странников покидали студёную воду. Стало слышно, как железные звенья крошат камень стенки колодца. Посыпалась кирпичная пыль.

– Коней его ведь не слышно. Что скажешь? – спросил друга Кий, держась двумя руками за тёплую железяку.

– Их и я не слыхал. Пока бы лошадки воды ждали, уж храпели бы. Стук подков может и далеко, но заржала бы уже хоть одна, в жару такую. Воды-то спаситель наш всего ведро добыл, – висел Горшок с другой стороны железки. – Он не один там наверно.

– Если воевода, князь, или мужик с родичами, да кто угодно, хоть атаман разбойничий, то должен был он наказы раздавать. Ни слова ни выронил ведь, – рассуждал Кий.

Под звук трущегося железа цепи об кирпичи, круг белого света становился всё шире, приближая странников к высокому выходу из сырого мрака.

– Стало быть богатырь нас тащит, – сказал Горшок, слегка, неуверенным голосом.

Вот он день наконец-то! Жаркий, сухой, в пыльной дороге под палящим солнцем. Но сейчас очень кстати. Промёрзшим до костей нашим героям, жарящие жёлтые лучи, как раз так и были нужны. Когда сапоги стали на траву, а колодезная вода уже стекала с кожаной брони на чёрствую землю, приятели уставились на своего спасителя. В коротком чёрном балахоне с капюшоном, в чёрных узких штанах, в черных ботинках, весь в чёрном, стоял молодой светлый длинноволосый парень, невысокого роста. Вокруг не оказалось дружины воинов, лихачей-головорезов, или крестьян. Сложением тоже, молодой витязь напоминал скорее канатоходца, чем богатыря. Улыбаясь, руками он держал на плечах ту самую цепь, снятую с вертела. А рядом…

Рядом стояла то ли тележка, то ли гора металла на колёсах, то ли огромный бронированный ёж. Во все стороны здоровенной железной повозки торчали острые пики металлических стержней, напоминающих кривые сосульки. Четыре колеса стояли с каждой стороны, по кругу их украшали колючие зубцы, прокалывающие твёрдую дорогу. Вход вовнутрь стального зверя закрывала железная решётка. Коней, конечно же, никаких не было.

– Здорова! Как настроение? – раскрутил молодец цепь одной рукой, описывая ей круг в воздухе.

– Спасибо, что вытащил нас, – признательно кивнул Кий молодому парню.

– Это было величайшее спасение утопленников! – оставался доволен собой незнакомец. – Хотя, повстречать кулешей было бы веселее.

– Опоздал себе на счастье. Веселье с ними княжич разделил, от руки до самой шеи, – объявил Горшок, рассматривая чудную телегу.

– То-то я смотрю, что за зелёная жижа возле колодца! Думал кулеши чары наложили. Но жажда своё взяла, остановился. Я Гинвил.

– Моё имя Кий.

– Горшок.

– Ну, вот и славно! – слегка мотнул длинными светлыми волосами Гинвил. – Я еду к дреговичам, со мной хотите?

Ответа сразу не последовало. Нет, поехать наши путешественники были не прочь. Но на чём? Не спрятал же он коней в своём панцире на колёсах!

– Сейчас я вам всё покажу! – слегка рассмеялся длинноволосый, запрыгивая наперёд железного монстра. – Это Рубильня! Одно из множества изобретений великого мастера Данана Кохака, чьим преданным слугой я и являюсь. Добро пожаловать! – отворил он небольшую калитку из железных прутов и рукой пригласил путников внутрь, собрав в ряд пальцы открытой ладони.

В Рубильне было очень душно и тесно для троих человек. Забираться приходилось, сильно наклоняясь, почти на четвереньках. Нагретый летним зноем шипастый панцирь пах металлом и духотой. Кий с Горшком залезли назад, чуть дальше от мягкого места, напоминающего не то седло, не то маленький трон. Рядом, из пола, торчала какая-то железка. Гинвил влетел третьим, не боясь внутри стукнуться головой о торчащие повсюду кривые ручки и рычаги. Привычно упав в странное кожаное седло, он воткнул ту железку, что спускал пленникам в колодец, рядом с первой, торчащей в полу. Сбоку он ухватил другую изогнутую железяку, выглядывающую из стенки. И под звуки прутика, пробегающего по перилам, быстро прокрутил её несколько раз.

– Всё, ломимся к дреговичам! – направил он обе железные палки вперёд, и колёса этой большой колючей черепахи закрутились без единого коня, втыкаясь зубцами в землю и унося вдаль наших героев.

* * *

По дороге друзья рассказали Гинвилу о своей встрече с кулешами. О том, что эти водные черти оказались не такими уж и безобидными, как о них рассказывали на ночь в сказках про Водяного, кикимор, или Лешего. Князь всё больше молчал, одобрял, или наоборот говорил другу, что тот немного преувеличивает его доблесть. Горшок же болтал без умолка, обо всём понемногу.

– Пора о вас моему хозяину рассказать! Давно к нему никто интересный не заглядывал. А вы уж ему точно по нраву придётесь, – двигал Гинвил железные палки, уводя Рубильню то в одну, то в другую сторону по дороге.

– Чем же промышляет твой хозяин, кузнечным ремеслом? – поинтересовался Кий.

– Не сказать так просто.

– Великих дум мыслитель? – предположил Горшок.

– Ну, почти. Куёт он знатно, но что за мысли к нему приходят – один Стибог ведает.

Уезжая всё дальше на север, места встречались самые разные. Густые леса и не очень, ровные поля и овраги с перелесками. Часто попадались небольшие болотистые заросли.

Наконец впереди открылось широкое преширокое поле, усеянное рожью. Посреди того поля возвышалось что-то огромное, высокое и ничуть не на что ни похожее. Прямо посередине, из глубокой ямы поднимались бочки, специально привязанные к гигантским верёвкам, уходящим далеко ввысь к круглой перекладине. Перекладину ту, держали высоченные столбы, наверно сбитые из нескольких деревьев. Вокруг этого дива кольцом ходили мужики, молодые витязи и совсем юные парни. Издалека, казалось, они водят многолюдный хоровод всей деревней.

Приближаясь, стало видно, что вместе люди крутят одно широченное деревянное колесо, упираясь изо всех сил в поручни по всему кругу. Это колесо напоминало могущественный капитанский руль на корабле. Очень похоже, только оно было подвешено над землёй в лежачем положении. Так это движение вокруг, заставляло крутиться огромные шестерни, которые и возносили верёвками водяные бочки кверху. Там они переворачивались и опускались вновь под землю. Вода сверху разливалась по полю в несколько концов по длинным долгим водоотводам. Стук великанских шестерёнок был слышен издали.

– Гляди, это чего они там делают? – не скрывая удивления, спросил Горшок, подаваясь вперёд.

– Рожь поливают, понятно же! – развёл руки в стороны Гинвил на такой простой вопрос.

– Ага, обычное дело на Руси так поля поливать! – не отрывался от увиденного хохмач.

– Ты сейчас скажешь, что эта машина тоже от рук твоего мастера? – посмотрел Кий на управляющего Рубилней.

– Увидьте же! – начал длинноволосый возчик хвастливо. – Это Преисподняя! Мастер Данан Кохак сотворил её дреговичам в это смертно жаркое лето.

Дорожный указатель со стрелкой в направлении деревни гласил: «Следица». Подъезжая ближе, их телегу заметили жители села. Ещё бы. Как такую можно было вообще не заметить! Мужики у колеса посматривали без особого изумления, продолжая шагать бесконечными широкими кругами. Женщины, глянув один раз, принимались опять за свои дела. Видно Гинвил был здесь нередким гостем. Только детишки, конечно же, сразу побежали навстречу. Остановив Рубильню движением рычагов на себя, возчик распахнул решётчатую калитку и, согнувшись, вышел наружу. За ним последовали и его попутчики.

Окружив повозку со всех сторон, детки толкались, стараясь занять место впереди. Самые взрослые аккуратно трогали острые шипы, торчащие повсюду. Гинвил стоял, уперев кулаки в бока, и кого-то высмаливал.

– Дяденька Гинвил, ну прокати хоть немножко, ну пожалуйста! – попросил один самый смелый мальчик.

– Запросто! – ответил за Гинвила Горшок. – Только проголодалась Рубильня с дороги! Закинем-ка ей пару маленьких детишек! – резко наклонился он к толпе детей, расставив хищно пальцы и скривив страшную рожу.

Раздался звонкий визг и хохот, дети разом кинулись врассыпную, возвращаясь к своим прерванным играм в догонялки.

– Разойдитесь, дайте пройти, – чуть не упал приближающийся к ним бородатый мужик в лаптях и оранжевой рубахе. Улыбаясь Гинвилу, одной рукой он придерживал врезающихся в него ребят, другой радушно махал и приветствовал хозяина Рубильни.

– Приветствую!

– Здорова! Как настроение? – видать дождался именно того, кого хотел длинноволосый.

– Чудесно! Чудесно! Машина мастера Данана работает от рассвета до заката! Всходит полюшко наше!

– Здорово! – говорил Гинвил, глядя на то, как мужики оставляют гигантскую крутилу и уходят в сторону села. Наступал вечер. – Всё ли готово?

– Вон они, несут уже всё, – обернулся мужик в сторону домов, откуда к ним шли витязи с какими-то мешками. И женщины с завязанными узелками и корзинками, наполненными яйцами, пирожками, блинами и оладьями.

Кий с Горшком, спрыгнули с колючей повозки, потягиваясь и разминая затёкшие ноги и спины.

– Есть новости, какие? – присел на корточки Гинвил, поравнявшись лицом со стоящим на земле бородачом.

– Да, а как же, – замялся мужик в оранжевой рубахе, – вот свадьба скоро у дочки трактирщика, вся деревня ждёт! В семье одной, курица три яйца снесла за день! Э… – прервался он, видя, как собеседник повесил голову ниже колен в разочаровании. Длинные светлые волосы спали до самого пола грозной повозки. – Бабки ещё говорят, будто… – повернулся он к нашим друзьям, заглядывая им в глаза, в надежде заинтересовать хоть кого-то из них.

– …Будто старуха зятьёв своих одна перебила, а за рекой парень быка с коровой подмышкой носит! – выдал всё за мужика Гинвил, подняв голову. – О такой чепухе я Мастеру ни за что говорить не стану.

– За мной! – крикнул Кий разморённому с дороги Горшку и побежал изо всех сил куда-то в сторону гигантской водяной крутильни.

Горшок, ничего не успев понять, бросился вдогонку. Бежав позади князя, он увидел, как какой-то мальчик, по длинным мощным верёвкам, залез почти на самый верх Преисподние.

– Эй! – приложил на бегу ладони ко рту Кий. – Остановись сейчас же!

Мальчик и правда остановился. Но, лишь раз обернувшись на зов, продолжил карабкаться к верхушке. Внезапно застучали шестерни и с той стороны, где был мальчик, верёвка с бочками резко подалась вниз. Это вовсе не грозило мальцу грохнуться о землю с высоты двух высоких деревьев. Всё было намного страшнее. Внутри могучего колеса, где шестерней было больше, чем на поверхности, его могло разрубить на мелкие части. А сорвавшись с верёвки, он провалился бы куда дальше глубины колодца.

Огромное колесо закрутилось, набирая скорость. Шестерёнки вертелись и затаскивали полные бочки обратно в пропасть, где они неслышно разливались в невидимой подземной воде. Мальчик безнадёжно падал, со всех сил удерживаясь за горловину, будто в этом было какое-то спасение.

Кий не сбавлял скорость, даже добежав до раскручивающегося колеса Преисподние. Не останавливаясь ни на секунду, он кинулся ладонями в один из десятков толстенных поручней, переломив его у основания. Следующая ручка не треснула, хоть и затрещала сухой прочной древесиной. Замедлившись, бочки остановились, раскачиваясь взад и вперёд. На одной из них, теряя силы от страха, всё ещё держался мальчик. К колесу уже спешил народ из деревни, не заметить движения гигантского крутила было невозможно, даже стоя за домом. Подбегал и запыхавшийся мужик, что вежливо встречал гостей при въезде. Ждать помощи от толпы было бесполезно, потные и уставшие руки паренька начинали соскальзывать с изогнутых дощечек бочки, оббитых вокруг железными полосками. Это видел и Горшок. Он запрыгнул на обруч колеса, удерживая равновесие, чтобы не свалиться в напряжённые шестерёнки. Схватиться было совсем не за что.

– Прыгай прямо на меня! – закричал вверх Горшок, словно циркач, стоящий на перекладине.

Мальчик посмотрел вниз и едва не сорвался, то ли передумав прыгать, в последнюю секунду, то ли от усталости. Бочки опять подались в движение, и Преисподняя вновь слегка завертелась. Мужик в оранжевой рубашке, охнув, упал на колени, не выдержав натиска колеса. Его руки соскользнули с поручня, и теперь он лежал на земле. Кий же стиснул зубы покрепче и врылся ногами в землю, не давая колесу полный ход.

– Прыгай скорее, я кому сказал! – повторил Горшок, держа равновесие между землёй и пропастью.

Несколько раз ударили зубцы шестерёнок, и колесо снова прокрутилось.

– Мммммм… – простонал от боли Кий, его ноги вошли в землю почти покалено. Усилия мужика рядом не дали особой пользы.

Горшок аккуратно прошёлся по краю навстречу движению, медленно наступая носками сапог. Подняв голову, он лишь показал мальчику руки, безмолвно, в третий раз, попросив прыгать. Сверху раздался ор. Мальчик закричал так, будто за ним гнались пчёлы.

Он прыгнул не удачно, не достаточно сильно оттолкнувшись от бочки. Поэтому хохмачу пришлось чересчур вытянуть вперёд руки, чтобы поймать проказника. Из-за этого они оба едва не грохнулись в обрыв. Наклонившись вперёд, затем опустившись на присядки, Горшок вытянулся, как лук без тетивы. Прижал мальчика к груди, тяжёленьким оказался малый, и спрыгнул задом с колесища. Странно, что заставило верёвки пойти в ход, но всё вновь завертелось и застучало. В этот момент, та бочка, на которой висел смельчак, с хрустом оторвалась и полетела вниз. Но, пролетев огромную высоту, она не разбилась. Её просто всосало в шестерни, покромсав на мелкие части и расплескав повсюду воду.

Вокруг поражённой увиденным толпы, стоял Горшок с мальчиком, прижавшимся к нему как к родному. Кий же лежал, глубоко вдавившись ногами в землю, слегка кривясь от боли. Он уже отпустил мощный поручень и упирался локтями в землю. Люди перешёптывались, глядя то на Преисподнюю, то на наших героев.

Горшок опустил паренька на землю, провёл ладонью по его волосам и направился к другу. Видя, как он взял князя под руки, присел и потянул вверх, народ ринулся на помощь, подхватывая Кия. Все, то и дело, похлопывали их по плечам, благодарили и, конечно же, рассматривали их одежды. Железное чудовище не сломалось, но осматривать его никто так и не осмелился. Мужики решили только проверить, крутится ли там всё как прежде, или нет.

Из толпы протиснулся мужик, тот который был знаком с Гинвилом. Он держал на руках заплаканного спасённого мальчика и крепко его обнимал.

– Кто же вы будите, добрые молодцы?

– Меня зовут Кий, – устало поднял глаза на мужика князь, отряхивая землю с ног.

– Я Горшок – собиратель малявок, – помогал оправиться другу весельчак.

– Меня звать Богдан, но люди Головою кличут. Вы сынишку моего спасли, вот Добрынюшку, – смотрел на друзей мужик влажными глазами.

– Зачем ты полез так высоко наверх? Ты мог провалиться в шестерни, – заглянул Кий в глаза малышу.

– Я хотел дяди Гинвилу историю подарить! Чтоб на Рубильне покатал! – выдавил мальчик виноватым заплаканным голосом.

– Про то, как один непослушный бельчонок родичей не слушал, да к железному чудищу едва ли в пасть не попал? – уточнил весельчак.

От обиды Добрыня лишь резко отвернулся и уткнулся носом в шею отцу.

– А сам завоеватель детских сердец-то где? – вытянулся на носки и посмотрел поверх снующих вокруг дреговичей спаситель и ругатель Добрыни.

На том месте не оказалось ни Гинвила, ни его металлической каракатицы. Одни дырки в придавленной земле от следов колючих колёс.

* * *

Утро наши странники встречали в большом просторном доме старосты деревни. Им оказался Богдан, которого все называли Головой. То ли из-за уважения, то ли из-за кучерявой и бородатой большой головы на довольно маленьком и худощавом теле. Семья у того была большая: жена, старший сын, две умницы дочки и маленький смельчак Добрыня. В гостевой комнате пахло домашним теплом и вкуснятинами. На завтрак Голова угощал большущим горячим омлетом, сдобными булками, блинами, оладьями и медовым сбитнем.

– Богдан, расскажи, кто же такой загадочный Мастер, который выкопал вам подземное озеро посреди поля? – учтиво обратился к хозяину Кий.

– Великий мастер Данан Кохак! – задрал бородатый подбородок кверху Голова. – Не озеро то вовсе. Колодец, но глубокий, очень глубокий. Это так, – приостановился пожёвывать отец семейства, взялся за грудь, глубоко вздохнул и продолжил. – Шестерни, что крутятся по науке, верёвки могучие и бочки. И всё это Преисподнею зовётся самим мастером Дананом. В такую засуху, как нынче летом, погорело бы наше полюшко. Эх. А потом без хлеба… – не договорив, мотнул головой и закрыв глаза староста.

– И Мастер всех вас спас? – подытожил Кий.

– Как бы вам, добры молодцы, растолковать, – потупил взгляд в стол хозяин. – Мастеру до нас дела нет, мне думается. Да и видели мы его всего раз. А вот творить дивное это его работа и забава. Чего только не рассказывают про его чёрный замок.

– А Гинвил?

– А что Гинвил?

– Он ученик его?

– Не совсем, – опять замялся Голова. Было чувство, что ответы давались ему с трудом, потому что сам он до конца всего не понимал. – Гинвил слуга его. Самый преданный почитатель трудов Мастера. Он к нам за припасами съестными ездит. А учеников-то… – прервался вдруг хозяин и запихнул себе блин целиком в рот.

– Чего учеников? – стало интересно Горшку, который наоборот побыстрее дожевал набитый оладьями рот, чтобы спросить.

– Ась? – будто не расслышал Голова.

– С учениками чего? Интересно же! Княжа, пойдём учиться к творцу-кузнецу? – повернулся он к Кию. – «Мастер Князь Кий из Полян великих работ старатель!» Как тебе такое?

– Пожалуй, из этого я только «Кий» оставлю, – слегка улыбнулся князь новой придури своего друга.

– Ну как знаешь! А вот «Мастер Горшок – всея Руси знаток» звучит здорово! А, как тебе? – глянул он на хозяина.

Тот не нашёлся что ответить, лишь смущённо уставился на весельчака, вжав большую голову в узкие плечи.

– В деревне были такие, что к Мастеру уж ходили учиться, – выпучив глаза, тихо проговорил Голова.

– И где ж ваши телеги без коней? – удивился Горшок.

Хозяин продолжал молчать, видимо жалея, что поддержал разговор об этом.

– Говори как есть, Богдан, – спокойно произнёс князь.

– Э… Как бы это… Учеников Мастер себе никогда не собирал. Находились те, что сами к нему в подмастерья отправились… Вот.

Друзья, молча, смотрели на Голову. Ответы выпытывать надоело даже Горшку. Переглянувшись, они сцепили пальцы в замок и продолжили вопросительно глядеть на старосту.

– Ну… Пока не вернулся никто. Где там кто из них – неведомо мне.

«Кииии-кииии-кииии!!!» – послышалась звонкая птичья трель где-то в небе. Голова отчего-то побледнел и забегал глазами, прислушиваясь к звукам с улицы. В гостевую комнату быстрым шагом вошла хозяйка дома, жена старосты. Крупная, высокая, выше щупленького хозяина точно на голову, она остановилась в проходе, соединяющего комнату для гостей с прихожей и выходом из дома.

– Коршун прилетел, – только и сказала хозяйка.

Голова подскочил на стуле. Тяжёлый стол скрипнул резными ножками по полу, сдвинувшись от удара пузом хозяина и расплескав сбитень из блюдец. Побежав на кухню, он дважды там хлопнул деревянной дверцей и вышел, держа в руках ломтик вяленого мяса. Гости проводили его взглядом на выход. За дверью послышалось протяжное: «юррррль-ююрррль».

Головы не было совсем не долго. Ровно столько, чтобы ни начать говорить о чём-нибудь другом. Но повода для тревоги вовсе не было в уютном, хоть и большом, доме старосты деревни. Поэтому наши путники спокойно продолжили завтракать.

Дверь отворилась, и, неспешно прошагав до стола, Голова тяжело опустился на стул:

– Коршун послание принёс.

– Что там? – спросил Кий. Потому что, от кого это послание – уже всем было ясно.

– В когтях была железная чаша, – задумчиво покрутил староста небольшой вытянутый бокал из тёмного железа, больше напоминающий статуэтку.

– И что это значит?

– Это значит – Мастер приглашает в гости.

* * *

В дорогу наши странники выступили почти сразу же. Было очень интересно побывать у Мастера, про которого уже столько было сказано. И ещё какой-то чёрный замок.

Дорога, а точнее широкая пыльная тропа, вела прямо, почти никогда не сворачивая среди редких деревьев. Уходя дальше от Следицы, дорожек стало больше. Куда идти – не надо было знать, всюду на дороге встречались железные статуи, указывающие путь. По ним легко можно было понять направление. Железный гном, с длинной бородой, показывал топором на нужную тропинку. Блестящая баба-Яга, в ступе и с метлой – кривым длинным пальцем тоже помогала выбрать путникам нужную тропинку. Были там и зубастый волколак, и снеговик со здоровенной ледяной дубиной, и Старичок-Лесовичок на пеньке. Все из металла, отлитые да обточенные на славу, как живые.

Однако позже, на пути им повстречались сразу две статуи. Стояли они поодаль, на разных краях широкой тропы, разделяющейся сразу на три направления. Были то старик и мальчик, смотревшие друг на друга, расставив руки в стороны. После них лежало три пути: влево, прямо и направо.

– Поглядим, – протянул задумчиво Кий и подошёл к фигуре мальчика, – паренёк смотрит на дедушку, а тот на внучка. Дорогу показать никто из них не желает.

– Чего-то не похож он на его деда, князь, – не согласился Горшок, рассматривая старца.

– Это почему? Подойди и увидь сам. Похож ведь мальчик на старика!

– А чего мне смотреть. Я и так вижу, что своих внучат так дед встречать не станет. Стоит-то он в полный рост и на руки его брать не собирается.

Отойдя от мальчика, Кий подошёл к Деду:

– Верно. Печать на них одна и та же, – указал он на еле заметную змею на ладони старика. – Это один человек, в юности и старости.

– Так давай их, а точнее его, соединим. Чего им стоять врозь!

Кий зашёл за спину железного деда, а Горшок за статую мальчика. Удивительно, но, подавшись навстречу, фигуры заскользили по дорожной пыли. Были они конечно нелегки.

Сомкнув вместе старика с ребёнком, получилось так, что по-новому они стоят обнявшись. Неожиданно, скрипя металлом, оба они вытянули руки на тропу, ведущую прямо.

– Ты когда-нибудь видел такое?! – отпрянул от внезапности такого фокуса Горшок.

– Нет, но чувствую, что ещё не раз увижу, – не меньше удивился Кий.

И пошли наши путники прямой дорогой, как и было подсказано. Просто так долго идти не пришлось. Вскоре их встречала новая развилка с тремя путями. На развилке той стояла ещё одна стальная фигура. На этот раз ей оказался Ангел, держащий длинный меч двумя руками. Клинок крылатого небожителя, чьё лицо скрывал длинный капюшон, был направлен вниз и воткнут кончиком острия в железную подставку. Так стальной статный обитатель небес становился ещё выше.

– К оружию, – коротко произнёс князь, на ходу доставая меч из ножен.

– Согласен, – ответил Горшок под тихий лязг своего клинка. – Чую я, что этот обниматься ни с кем не станет.

– Я первый, – медленно двинулся князь к статуе.

– Ладно уж, только я второй и за мной не занимать.

Подходя ближе, Кий наступал аккуратно, слегка меняя положение меча с каждым шагом. Как и ожидалось от грозного вида крылатого воина, ангел замахнулся и ударил по Кию сбоку. Однако то, с какой скоростью он это сделал, заставило Горшка резко податься вперёд на помощь к другу. Но Кий, конечно же, отбил резкую атаку, заставив меч ангела отпрянуть далеко в сторону. Плавно скакнув несколько раз, не отворачиваясь от врага, князь попятился назад. Таинственный ангел сразу замахнулся ещё раз, но опустил меч обратно клинком вниз и опустил голову в капюшоне. Кий уже стоял позади. Следом двинулся Горшок.

– Мне бы тоже тут пройти не мешало, так что…

Резкий удар прервал болтовню нашего весельчака. Теперь ангел ударил мечом снизу, заставив Горшка подпрыгнуть вверх и в сторону, сжав ногу в колене. Лезвие пролетело мимо, не коснувшись до тела. Хохмач последовал примеру князя и быстро отступил за спину рубящей статуи. Высокая фигура рубанула ещё раз наотмашь, но опять безуспешно. Лезвие ангела встретило меч Горшка, который тот держал двумя руками, слегка наклонив клинок в сторону атаки.

– Мы прошли, дальше-то что? – обратился Кий к истукану, радостно встречая друга на другой части тропы.

– Указывай путь! – крикнул он стальному ангелу, в надежде, что всё закончится парой ударов. Тупить мечи о сталь вовсе не хотелось, тем более враг был проворен.

Статуя ничего не ответила. Убрав одну руку с рукояти меча, злой ангел указал путь направо. В ту сторону и продолжили свои поиски наши герои.

– Долго же эти железные молчуны нас по перелескам водить будут? – спросил ни то себя, ни то князя Горшок. – Так и заплутать недолго.

– Не заплутаем, дорогой друг, всегда можно свернуть своею дорогой, даже через бурелом.

Среди множества тропинок, путающихся среди редких берёз и сосен, приятели шли прямо, внимательно следя за направлением. Опять пройдя немного, перед ними на дороге появился металлический отблеск. Ещё одна статуя, ещё одна идея загадочного Мастера на тройном распутье.

На этот раз было не совсем понятно, кого повстречали Кий и Горшок. Железный лысый мужик, слегка склонившийся над чем-то впереди себя, встречал путников спиной. На жилете красовалась надпись из рун: «Второй состригатель». Одной рукой мужик замахивался раскрытыми здоровенными ножницами. Зайдя спереди, стало яснее. Оказалось, что он навис над пустым деревянным стулом со спинкой, грубо сбитым из толстых досок. Фигура пузатенького лысого мужика улыбалась широкими квадратными зубами.

– А он с нами будет ножницами биться? – предположил князь, скрестив руки на груди. – Если это второй, то неужели мы где-то первого пропустили? – подумалось ему уже про себя.

– Это вряд ли, княжа. Ему, видать, работа нужна.

– И что же мы ему состричь дадим для подсказки? – Кий оглядел, стоящие то тут, то там деревья и сломал сухую ветку, когда-то надломленную ветром. – Вот держи красот додельник, – поставил он на стул корягу из сучков, – подстригай покороче.

В этот же миг рука веселящегося состригателя пронеслась на волосок от щеки Кия, едва не распоров её острыми ножами, и врезалась в деревянную спинку. Со щелчком захлопнулись лезвия, из стула вылетели щепки. Шарахнувшись назад, как от огня, Кий выхватил меч и полосонул им по воздуху. Железный толстяк больше не собирался атаковать. Вырвав из дерева ножницы, Второй состригатель вернул руку на прежнее место.

Злости на хитрую статую у друзей не возникло. Даже у встававшего с пыльной дороги Кия. Все ждали знака, которого так и не последовало.

– Не годится в ремесло твоя ветка, князь. Видать придётся к нему на стул садиться, – немного подождав, предложил Горшок. – Теперь мой черёд быть первым.

– Ты чего! – посмотрел Кий на то место, где на спинке стула появилась глубокая драная царапина. – Не видел, как этот делец работу исполняет?!

– Видел. Думается мне, если бы Мастер тот хотел нас прибить, то сделал бы это ещё раньше. Точнее сказать попытался бы. А тут дело другое.

– Да брось, Горшок, давай ещё чего-нибудь подставим, вдруг сработает!

– Конечно сработает! – плюхнулся на стул Горшок, в прыжке повернувшись спиной.

Ножницы Второго состригателя пронзили воздух незамедлительно. Однако, к удивлению Горшка, лезвия щёлкнули гораздо выше его головы. От места новой дырки опять отлетели щепки. На плечо упал тонкий локон тёмных волос.

Удивился Кий, или нет, было не ясно. Он закрыл глаза, поднял голову кверху и стал медленно набирать воздух.

– И на том тебе спасибо! – подался вперёд невозмутимый весельчак и, упираясь в колени, резко встал с убийственного стула. – Всё готово, услужил ты мне, показывай дорогу, добряк с ножницами!

Кий открыл глаза, выжидающе посмотрел на железную статую и уверенно направился к стулу. Прислонив голову к спинке, он почувствовал, что обе царапины находятся ниже его макушки. В голову пришли плохие мысли.

Раздался удар об древесину и скрип металла. Ветерок сдул с головы молодого князя несколько светлых волос. Ножницы разомкнулись, и рука железного лысого толстяка указала ими влево. Кий, молча, встал, нахмурился и, ничего не говоря, двинулся дальше.

– Разрешите откланяться господин художник, мы пошли, – расставил в стороны руки Горшок и наклонил низко голову, шагая за князем спиной вперёд. – Ну и страшный же ты, – улыбнувшись, добавил он напоследок.

Шли они шли, всегда по намеченной тропе, никуда не сворачивая. Глазами наши друзья искали следующую забаву легенды здешних мест. Эту статую видать было издалека. Только теперь не статую, а целое железное дерево, стоящее среди прочих вдоль дороги.

– Сотворить, а потом притащить в лес тяжеленое металлическое дерево, и поставить его к другим деревьям. Хорошая идея, – подумал Горшок.

– Опять развилка и три направления. Тут нам у железной яблони путь выпытывать, – поднял Кий с травы тяжёлое железное яблоко.

– Надеюсь отведать такого яблочка вовсе не надобно, – подошёл Горшок к другу, глядя на дивный плод.

– Может внутри что-то есть, – попытался Кий разломить пальцами железный фрукт.

– А яблок вокруг я больше не вижу, всего одно выросло, или поел уже кто, – выдал пару версий весельчак.

– Ага, надел шлем, доспехи и натрусил себе на компот, – продолжил домыслы князь.

– От дерева тоже можно ждать чего угодно, княжа, – предупредил Горшок Кия, направляющегося к яблоне.

Князь остановился, присел и бросил яблоко по земле. Прокатившись немного, оно со звоном подпрыгнуло вверх, отскочив от вырвавшихся из-под земли острых корней дерева. Замерев на короткое время, железные кривые шипы спрятались обратно.

– Ну и дела, – присвистнул Горшок.

– Так просто не подойдёшь, значит подойти как раз и надо, – начал рассуждать Кий. – Яблоко уже есть, срывать больше нечего. Значит оно тоже нужное. У нас есть яблоко и неприступная яблонька, – взял он снова железный плод.

Посмотрев то на увесистый фрукт, то на металлические ветки, Кий подбросил яблоко ввысь. Раздался звон множества прочных блестящих листьев. Откуда ни возьмись, из-за ствола выполз ёж и начал обнюхивать траву под деревом, в поисках чего-нибудь съестного. Друзья замерли. Бедный ёжик и знать не знал, в какой он сейчас опасности. На его счастье и на облегчение наших путников, шипастые железки не выскочили наружу. Яблоко же так и осталось где-то на сучке, среди железных листьев. Затем вытянулась одна из веток в сторону одной из дорожек, ведущей вправо. Это означало, что загадка была решена.

– Сегодня везёт не только нам, – сказал Горшок, глядя на беспечного ежа, шуршащего в зелёной траве.

– Да уж, – слегка набок улыбнулся Кий, выдвигаясь в путь.

– Как думаешь, это всё? И впереди замок Мастера, или ждёт нас ещё какой истукан?

– Не знаю. Но его работа теперь мне кажется и правда удивительной. Хотя понять всё это нелегко.

– Да уж, целый безумный мир странного творца, поражающий и пугающий. Рядом с обычным полем, деревней, пролесками и дорогами.

– Для искателей приключений – лучше не придумаешь. Хотя ещё предстоит узнать, куда подевались все те, кто не прочь были научиться искусству, – вспомнил слова Головы Кий.

– Куда – это можно поискать. А что с ними случилось, я и так могу догадаться. Хоть по тому же ангелу с мечом! – показал большим пальцем себе за спину Горшок.

– …и может быть ещё по могучему чёрту, – продолжил мысль друга князь.

– По кому?

Вместо ответа Кий указал вперёд, где их ждала новая мощная скульптура, заслоняющая вторую пониже. Первый, перед ними предстал большой рогатый чёрт. Но не такой кривозубый, ушастый, худощавый страшил на козьих ножках, как в старых сказках. Этот оказался с человеческим лицом, немного грустным,поникшим. Из широкой спины распрямлялись длинные острые крылья. Своими сильными руками статуя обхватывала грудь, надавливая на неё когтями пальцев. За спиной печального истукана стояла молодая девушка, так же отвернувшись спиной. Если бы не тёмный цвет металла, её можно было бы принять за живую. Девица держала ладони лодочкой, словно наполняя их водой.

– Вот и наши новые испытатели-пытатели, – достал Кий меч на всякий случай.

– Думаю оружием тут делу не поможешь, – хитро улыбнулся Горшок.

– Ты о чём?

– О том, что так любовь не завоевать!

Кий ещё раз оглядел чёрта, потом девушку и спрятал клинок.

– Гляди, отвернулся, голову повесил, закрылся ото всех. Меча ему сейчас и не хватало, – пошутил Горшок над горемыкой.

– А ну-ка! – запрыгнул Кий на железную подставку и оказался за спиной у статуи. Схватив чёрта за руки, он начал изо всех сил размыкать их в разные стороны.

Горшок подбежал ближе, пытаясь рассмотреть, что же скрывают на груди когтистые ладони.

– Что там?! – напрягся Кий. Силы ему было не занимать. Но был бы соперник хотя бы человеком, пусть даже очень сильным. Ну, или даже чудовищем. А тут приходилось разводить руки стальному творению.

– Ещё немного! Сейчас достану! – вцепился во что-то рукой наш весельчак. – Бросай!

Кий отпустил железные руки, и те с глухим звоном ударили о туловище статуи. Горшок держал в руке увесистое сердце из светлого красивого металла. Что нужно было делать дальше, поймёт любой, кто хоть раз любил, или что-нибудь слыхал об этом в песнях. Кий взял сердце из рук Горшка и положил его в тонкие ладошки девицы. Статуи разом повернулись друг к другу, а лицо чёрта будто повеселело. Хотя наверно это было внутреннее чувство наших героев. Ведь счастливый чёрт поднял руку и когтем показал прямо.

На пути том лежал огромный камень, забираться на который пришлось, подсаживая Горшка; а тому, в свою очередь, подавать Кию руку, таща его вверх. С камня же спускались вырубленные ступени, ведущие путников в большой овраг, скрывающий узкую извилистую тропинку высокими земляными стенами. Идя под тёмным вечерним небом, среди торчащих по бокам корней, было совсем не видать того, что находилось сверху. Лишь редкие деревья подсказывали, что странствие наших героев всё ещё проходит по перелескам в краях дреговичей.

* * *

Наконец глубокий, длинный овраг закончился, и путники вышли на открытую землю. Перед глазами стоял он: черный замок. Тот самый, о котором, по словам старосты деревни, ходило множество слухов. Замок был поистине велик. Что бы посмотреть на самые верхние башни, стоя вблизи, приходилось высоко задирать голову вверх. В свете жёлтой луны можно было видеть треугольные крыши нескольких из них. Свет же в высоких окнах не проливался ни из одной. Позади замка громоздился дремучий лес, сливающийся с чернотой высоких каменных стен. В центре одного из выступов, украшающих могучую преграду, стояла опущенная металлическая решётка. К ней и подошли наши друзья.

– Хорошо гостей встречают! – положил руку на ворота Горшок, заглядывая во внутренний двор сквозь один из квадратных проёмов.

Приблизившись к другу, Кий стал рядом под овальной аркой. В этот момент под ногами раздался щелчок, и решётка поползла вверх, звеня движением цепи. Это уже нисколько не удивило навидавшихся парней. Подождав, пока высокие ворота не откроются полностью, путники ступили вперёд, оказавшись на небольшой площадке двора перед главным входом. Под ногами вновь где-то щёлкнуло, и решётка медленно стала опускаться, приближая острые железные пруты к каменному полу.

Посреди пустого пространства стояла уже знакомая Рубильня. Перед входом в высокие двойные двери возвышались квадратные колонны. Прошагав по множеству широких ступеней, друзья остановились у порога. Кий взял за висящий перед ним небольшой двусторонний молот и постучал. Звук ударов железа о толстую деревянную воротину гулко разнёсся внутри первого этажа ночного замка.

Спустя немного времени замок отворился, и тяжёлая красивая дверь медленно и тихо распахнулась холодным сквозняком каменных стен. Запахло горячим воском, перед ними стоял Гинвил с тройным узорным костяным подсвечником. Слуга встречал гостей довольной улыбкой:

– Здорова! Как настроение?

– Лучше, чем у ёжика под яблоней.

– Здравствуй, Гинвил.

Поприветствовали в ответ друзья.

– Проходите, мастер Данан ждёт вас, – пропустил он странников внутрь, освещая огоньками проход в огромный холл.

Внутри повсюду горели свечи, висевшие тут и там. Их висело много, но куда ни посмотри, везде плавал полумрак. В их свете можно было еле разглядеть кучу разного оружия, развешанного по стенам. Арбалеты, копья, палицы, булавы, боевые молоты и топоры, ещё, конечно же, мечи. На потолке, несколькими большими кольцами, громоздилась люстра. Потухших свечек виднелось на много больше, чем зажжённых. Перед лестницей, дугой, поднимающейся на верхний этаж, стояли стальные доспехи. В плохом освещении они казались замершим рыцарем, со щитом и широким мечом.

– Идём, – пригласил за собой Гинвил. Можно было подумать, что он ведёт себя немного сдержанней. Не то что бы тихо, но как-то спокойней, чем при первой встрече.

Укороченные сапоги, сделанные из бронированной кожи, как и вся защита наших героев, не издавали особого топота при ходьбе. Однако шумные удары обычных сапог слуги Мастера эхом прокатывались по прохладному холлу.

– А Маэстро не спит в поздний час, или нового добряка с топором вытачивает? – поинтересовался Горшок, идя по лестнице за Кием и провожатым.

– Давненько к нам никто не захаживал. А сам Мастер не помню уж и когда сам кого приглашал, – вместо ответа выдал Гинвил. – Будет чертовски здорово.

Длинная кручёная лестница вывела на второй этаж, в далёкий, ещё хуже освещённый, коридор. Оружия там висело на целую войну. Здесь ещё несколько раз повстречались тяжёлые рыцарские доспехи со щитами и мечами, охранявшие холодные стены с глубокими проёмами. И две двери с комнатами, расположенными за ними. Пройдя этот коридор, Гинвил повёл путников опять по лестнице. Ступени на третий этаж оказались ещё шире предыдущих. Замок был прекрасен своей тишиной, чистотой и мрачной таинственностью.

Поднявшись на третий этаж, троя витязей, оказались в большом зале, от которого опять вели наверх сразу две лестницы. Огибая стену с обеих сторон, они скрывались в темноте четвёртого этажа высокого замка. Зал же был освещён довольно неплохо. Однако только на уровне человеческого роста. Высокий потолок скрывала пелена ночи и отсутствие хоть каких-нибудь окон. Ни доспехов, ни развешанного оружия, ни украшений не было. Посреди стены находилась коричневая деревянная дверь, обшитая железными укреплениями. На ней металлом вырисовывался череп лошади, там и ожидал своих гостей таинственный Мастер.

– Мы пришли, – открыл дверь Гинвил.

Комната оказалась так же большой. Наверно небольших комнат и с низким потолком в замке совсем не было ни одной. Посередине стоял красивый гладкий резной стол, накрытый к приходу гостей. Стульев стояло четыре, для каждого, кто находился в этих стенах. На полу лежал широченный ковёр, сшитый из волчьих шкур, покрывавший всё до самых углов. Повсюду стояли книжные полки с тяжёлыми старыми книгами. Место было очень светлое и тёплое, нагретое камином в дальней стене комнаты. Сверху стоял железный сундук с висячим замком. Около огня и ждал странников Мастер.

– Добро пожаловать, – не поворачиваясь, поприветствовал он приятным мужским не очень низким голосом.

Хозяин замка был высокого роста, крепок, но не широк. Блестящие лёгкие серебристые доспехи красовались на нём как на настоящем царевиче. Густые светлые волосы, цвета свежей жёлтой соломы, спадали до самых плеч.

– Доброй ночи.

– Привет, искусник!

– Присаживайтесь, отужинайте со мною, дорога со Следицы ко мне не близкая, – с этими словами он повернулся и убрал руку с камина, на которую опирал голову, смотря в огонь. Лицо молодого мужчины, слегка вытянутое, красивое, смотрело уставшими большими зелёными глазами. Густые светлые брови придавали суровости правильным чертам носа и подбородка.

– Меня зовут мастер Данан Кохак. Народ же зовёт обычно Мастер, – представился он, медленно подходя к столу.

– Я Кий, сын великого князя Ория.

– Я Горшок, но простые люди зовут меня…

Не дав договорить пришедшую не вовремя в голову хохму, Кий обнял друга за плечо и дёрнул с собой к столу.

Переведя холодный взгляд с Кия на Горшка, а с Горшка на стол, Мастер слегка нахмурил брови и открытыми ладонями пригласил за стол. Вид у него был такой, что, казалось, у него сильно болит голова, либо он чем-то опечален.

Угощений разнообразных на столе не лежало, но хлеба и соуса, в большом глиняном чане, хватало всем. Сколько душе угодно. Запивать хозяин поставил высокий стеклянный кувшин в серебряной оправе, где в воде на дне плавала плоская рыбка из серебра. Первым заговорил Кий:

– Позволь спросить, Данан. Чтобы отыскать к тебе путь, нам пришлось разгадывать загадки, рисковать и даже доставать мечи. Ты скрываешь свой замок от людских глаз?

– Вовсе нет. Такого моё искусство, и я сам, – медленно проговорил и отпил воды из железного кубка хмурый хозяин. – А вы, я слыхал, остановили Преисподнюю.

– Мы спасали жизнь.

– Это творение само по себе жизнь. Служит ли оно теперь как прежде? – по вопросу стало сразу понятно, что в ответе он не нуждается. Видимо создателя Преисподние больше волновало то, что кто-то влез в его работу.

– Отчего же все творения твои такие кровожадные, Мастер?

Данан Кохак прервался с трапезой, положил руки по бокам от своей тарелки, посмотрел на стол и, несколько секунд помолчав, ответил:

– А разве никому из людей не приходят в голову плохие мысли? Неужто нам не хочется гневаться, драться, или мстить? – поднял он на князя свои глаза, цвета весенних листьев.

Кий ничего не ответил на эти вопросы и, не уводя взгляда, ждал что скажет Кохак дальше. Мастер поднялся из-за стола, и медленно зашёл за спинку своего стула.

– За всю жизнь я не причинил зла ни одному живому существу. Все мои работы – это лишь отражение моих мыслей и чувств. Люди сами тянутся к моему искусству. Подобно рыбе на гребне волны, они хотят так же оказаться в мире, в котором никогда не бывали.

– Староста в Следице говорил, что к тебе приходят ученики, – решил сказать всё прямо Кий, – что нынче с ними?

– Для меня все люди это те, кто идёт ко мне, или те, кто обо мне не знает. Что было и будет со всеми, кто захочет быть мной, вы сможете увидеть сами.

– И как? – не выдержал долгого молчания Горшок. – Скажу сразу, я сегодня больше никуда не пойду! Всё, находился за весь день. Ну а если кто, из твоих железных истуканов, без сказки, или без колыбельной спать не ложится, то это пожалуйста! Я готов.

Повисла неловкая пауза. Кий еле сдерживал губы от улыбки. Гинвил перестал жевать и смотрел на хозяина. Мастер стоял в пол оборота и смотрел в пустоту, думая над словами Горшка. Постепенно он опять нахмурился и повернулся к хохмачу:

– Стало быть, ты хочешь сказать: чтобы мною стать, надобно статуи мои спать укладывать по ночам? Сейчас отужинаю и пойду всем спокойной ночи желать?

– Златоручник, не серчай, я ж…

Не дав Горшку договорить, Данан Кохак расплылся в сдавленной улыбке. Затем эта улыбка сменилась на широкую и, закрыв глаза, Мастер захохотал громким, немного злым смехом. Засмеялся и Гинвил, прикрываясь и не давая выпасть картошки с мясом изо рта. Кию было тоже смешно, но скорее от того, что его друг рассмешил такого сурового и печального творца, как Данан Кохак.

Не зная, с чего конкретно смеётся Мастер, своим холодным жутковатым смехом, Горшок сидел радушно улыбаясь, откинувшись на спинку стула. В одном он был уверен, его друг Кий смеётся точно не над ним, а всегда вместе с ним.

– Хорошо, – постепенно возвращал хозяин себе своё задумчивое спокойное лицо, – хорошо. Но пока что я желаю спокойной ночи вам, мои гости. Гинвил покажет ваши почивальни.

* * *

Оглушающий звон заставил Кия подскочить в кровати. Мощный удар по гигантскому колоколу обрушился откуда-то с самой верхней башни замка. Второго толчка не последовало, однако ещё от первого продолжали трястись стены и мебель. Уши немного заложило, а от тряски потухли почти все свечи в спальни. По соседству, через стену, спал Горшок, он тоже должен был это слышать.

Звук содрогающегося металла постепенно угасал. Спросонок, в тишине ночи, хотелось подумать о том, что всё это только что приснилось. Но под кроватью, еле слышно постукивая, что-то закрутилось. Кий прислушался, наклонив голову. В этот момент за дверью раздался грохот железа, напоминающий тяжёлые шаги, и прислушиваться тут уже не приходилось. Князь достал меч, с которым не расставался даже во сне. Едва Кий начал вставать, чтобы проверить, что твориться в коридоре, кровать рухнула на пол. Из-под пухового матраса показались железные ножки, в раскоряк торчащие в разные стороны по углам. Сзади, со стороны стены, часто заскрипело железо. Обернувшись, Кий увидел спинку кровати, чавкающую овальным звёздным узором вместо зубов, и наклоняющуюся к его голове. Резким движением он развернулся и, оттолкнувшись ногами, отпрыгнул назад, на другую часть ожившей койки. В тот же миг пришлось уносить ноги и оттуда. Поднявшись, словно столбы, четыре ножки кровати вытянулись вверх, а из них повылазили железные когти. Широкое мягкое ложе, превратилось в железного монстра, напоминающего уродливого квадратного жука. Узорчатая угловатая пасть оттолкнулась задними лапами и встала в полный рост. На что было похоже это создание из металла, теперь было трудно сказать. То, что было узорной спинкой, сейчас то раскрывалось, то сжималось, и хотело сожрать нашего Кия.

Немедля ни мгновения, не дожидаясь пока кроватный монстр начнёт нападать, князь отрубил вытянувшиеся к нему задние ножки, которые сейчас стали ручищами чудовища. Пора было отбегать от зубцов, раскинувшихся овальным узором и щёлкающих как зубы. Что Кий сразу и предпринял. Сделав два шага вперёд, чудище рухнуло без опоры спереди. Лёжа, оно вряд ли могло чем-то угрожать. Спокойная ночь закончилась, нужно одеваться. Тем более что спать в этой комнате уже было не на чем, да и незачем. Коричнево-жёлтая одежда висела рядом.

Первым, кого увидел Кий, когда выбежал в коридор, был Горшок, изо всех сил напирающий на дверь своей комнаты. Изнутри, кто-то, или что-то било с такой силой, что створка не просто открывалась от ударов, а едва не слетала с петель.

– Князь, ты сейчас не поверишь, но там такое в моей комнате! – по лицу весельчака было видно, что сейчас ему совсем не до смеха.

– Да ладно тебе, она не кусается! – на бегу подбодрил Кий друга. На что тот сделал свои удивлённые глаза ещё больше недоумевающими.

Выхватив со стены длинную алебарду, князь вбил её впритык к двери, прямо в пол, между чёрных кирпичей. Теперь Горшку можно было расслабиться, закалённая сталь ручки алебарды сдерживала натиск изнутри.

– А ты чего, где-то добрую кровать уже повстречать успел, раз так говоришь? Моя, вон гляди, меня едва не сожрала!

– В моей комнате такая же, – решил больше не подначивать Горшка Кий. – Скажи лучше, как ты одеться успел?

– А я спать и не ложился, решил по замку погулять. Звон услыхал, точнее, когда чуть не оглох от удара по ушам, побежал к тебе. Да комнатой ошибся. Только дверь я отворил, гляжу лежанка моя с ума сошла. Говорил же я Маэстру про сказки на ночь.

– Да, спросить бы, камин его любимый так же за ним по ночам бегает, да съесть его желает? – слегка прищурил глаза Кий.

В конце коридора загремела сталь, отчётливо приближались шаги чьих-то тяжеленых сапог.

– Идём! – увлёк за собой друга князь, в сторону комнаты Мастера.

Друзья пробежали весь коридор, но от выхода на третий этаж там и след простыл. Вместо него стояла стена, с висящим на ней металлическим щитом, на котором был отлит знакомый череп лошади. Позади, шаги не останавливались ни на секунду. В неярком свете на них шёл железный рыцарь. Но не был то вовсе рыцарь. Стоявшие недавно пустые доспехи теперь двигались не медленнее обычного человека.

– Схоронись! – громким шёпотом скомандовал Кий и себе и Горшку.

Разойдясь по сторонам в сумрак проёмов, за квадратными выступами стен друзья скрылись в темноте. Под лязг бронированных сапог, шагающие доспехи дошли до тупика, развернулись на месте и продолжили свой ночной дозор в обратную сторону. Две головы из-за стен показались на свет.

– Ну и как настроение? – повторил чью-то фразу Горшок.

– За всю жизнь я не причинил зла ни одному живому существу, – ответил Кий другу той же монетой. – Но сегодня мне захотелось, – добавил он, то ли от себя, то ли за Мастера.

– Я с тобой, – улыбнулся чему-то весельчак.

– Бежим до начала коридора, потом опять за стены, – разъяснил всё князь. Как только эти воинственные железяки прошагают, спускаемся по лестнице.

Так они и сделали. Ожившие, словно заведённые часы, доспехи действительно опять вернулись, неся впереди себя большой треугольный щит и меч. Шум от них далеко эхом разносился по стенам и ещё дальше. Выйдя из проёмов стен, гости проснувшегося замка выступили на лестницу и собирались спускаться. Но за стальным грохотом за спиной, не услышали, как впереди ещё один рыцарь поднимается прямо к ним. Скорее всего, это был тот, который самый первый стоял прямо у подножия. Возвращаться не было смысла.

– Давай на таран! На счёт «три!» Вперёд! – решил действовать быстро Кий, с места разгоняясь вместе с Горшком. – Раз! Два! Три! – на последнем слове, они дружно подпрыгнули и врезали ногами прямо в грудь и щит железному призраку.

Удар получился как о стену. Оба приятеля рухнули на каменные ступеньки, больно ударившись спинами и локтями. Рыцарь не успел даже замахнуться на атаковавших. Слегка покачнувшись, под тяжестью собственного веса он полетел вниз, с шумом рассыпаясь по крутой лестнице. Слетел шлем, рукавицы, держащие оружие, наколенники и громоздкие сапоги. Если не знать, что это изделие Мастера, то можно было подумать, что это привидение, залезшее в броню. Кроме пустоты внутри ничего не было.

Грохот стали, скрежет о камень, эхо по стенам и шум раскатывающихся металлических частей, заполнили первый этаж замка. Рыцарь разлетелся, как большая игрушка, упавшая с высоты. Путь был свободен.

– Мечи к плечу, ухо востро, железные враги тихо не являются, – быстро, но как можно спокойнее, произнёс князь.

На первом этаже выхода к главной двери так же не оказалось. Но, проходя мимо стоявшей там стены, Кий и Горшок этого даже не заметили. Уж очень им захотелось ещё раз повидать Мастера. Друзья ступали медленно, света от огня подсвечников, что висели на стенах, не хватало, чтобы видеть весь холл. Крепко держа меч, Кий почувствовал, как по воле невидимой силы клинок наклонился в сторону. Рукоятку пришлось сжать ещё крепче, когда в это время всё оружие на стенах вдруг задрожало звоном железа о камень.

– Падай вниз! – прыгнув, закричал Горшок, едва успев дотянуться до руки князя.

Повалившись на холодный пол, друзья услышали стальной лязг, россыпью прокатившийся в воздухе над головой. Вырвавшиеся со стен пики, мечи, алебарды, палицы и булавы, вихрем пронзили простор между стенами замка. Подобно двум воинствам, всё это промчалось во мраке. Ударившись, раз друг об друга над лежащими гостями, они с клацаньем пристали обратно, поменявшись местами.

– Князь, скажи, а ты был бы за кого, за левую стену, или за правую? – решил Горшок немного перевести дух от неожиданной опасности.

– Наверно я за люстру, которая глядит на всё это с потолка, – смотрел внимательно Кий с пола, на дрожащие свечи в вышине.

Без единого щелчка, или скрипа, громадина ринулась вниз, разматывая длинную предлинную цепь, выходящую откуда-то из дыры. Свечи тут же потухли от скорости, с которой падала кольчатая конструкция. Тяжеленая светильня приближалась, не оставляя шанса из-под неё ускользнуть.

Кий и Горшок смотрели в одно и то же место, до того, как под потолком погас свет. Самое маленькое колечко должно было быть шириною с бочку, что ставят в банях. Подскочили приятели мигом, став спинами друг к другу, и закрыли глаза. Нет не от страха вовсе. Просто ждать летящую на голову пятипудовую железную люстру, так было спокойней.

Опять оглушительный грохот сотряс коридоры замка. Теперь у наших путников заложило уши, а под ногами мелко потрескались кирпичи в чёрном полу. Свечи разлетелись по всему полу первого этажа. Но это были пустяки, размер верхнего ободка как раз пришёлся по плечам на двоих парней. Кий и Горшок стояли целы и невредимы, хотя и не мало ошарашены.

– Так! – схватился князь за одно из колец свалившегося светильника и перевернул назад, высвободив себя и друга из толстых железных обручей. – Хватит с нас! Данан Кохак, я вызываю тебя на бой! Выходи, покажись!

К этому моменту стали слышны шаги металлических сапог. Это возвращался тот первый рыцарь из доспехов и воздуха, которого наши друзья пропустили в тёмном коридоре. Выйдя на лестницу, рыцарь продолжил дозор, ступая медленнее и осторожнее, отмеряя расстояние до ступеней.

Посередине основной стены холла, разводившей и выше скрывавшей за собой две лестницы, возник огонь. На балкончике, которого до этого не было видно во мраке, возник Мастер. Он держал костяной подсвечник с шестью огоньками. За его спиной стоял Гинвил.

– Я не воин, князь Кий, я мастер, художник и творец. Ты видел мои работы, и ты сам пришёл ко мне. Я ничуть не желаю убить тебя. Напротив, твоя отвага и веселье твоего друга, меня радуют и вдохновляют. Ночь коротка, и мы продолжаем, – спокойным бархатным голосом объявил Кохак.

С этими словами Мастер развернулся. Гинвил шмыгнул в темноту невидимой комнаты, или прохода. Опять в той стороне не стало ничего видно.

Бездушные доспехи почти достигли пола, в то время как со второй лестницы вышло ещё сразу два ночных старожилы с мечами и треугольными щитами. Ничего не сказав, Кий направился в сторону правой лестницы, постепенно ускоряя шаг.

– Ладно, уговорил! – крикнул Горшок отдаляющемуся князю, уже переходящему на бег.

Весельчак решил действовать сразу, не планируя свою атаку. Да и времени на это совсем не было. Доспехи спустись с последней ступени и шли прямо на ночного гостя.

Кий бежал, длинными прыжками, то слева, то справа, приближаясь к врагам. Рыцари шли друг за другом, вдвоём они не поместились бы в узком проходе.

Не раздумывая, Горшок взял свой меч поудобней, двумя руками, и с размаху рубанул прям по щиту. Он знал, что толку от этого будет мало, и что противник ответит сразу же. Поэтому к удару он был готов, его-то он и ждал. Хохмач пригнулся, скользнув головой понизу, и увернулся под широким клинком рыцаря. Оказавшись сбоку, он махнул наотмашь и снёс шлем с тяжёлых доспехов. На плечах головы не оказалось, её там и не было раньше. А ходячая броня осталась на ногах, развернулась и продолжила поединок.

Тем временем, битва на второй лестнице только начиналась. Подбежав как можно ближе, Кий помедлил секунду и тут же принял удар. Нет, наш герой не замешкался, таков был его план. Князь отбил медленную увесистую атаку. В то время как меч железного врага отлетел назад, Кий со всей силы рубанул по наколенникам рыцаря и спрыгнул с лестницы. Железо вмялось, а ноги, вернее только броня, ног под которой не было, скривилась и заскрипела. Грозный старожила застыл, конечности его не слушались. Стал на месте и второй, первый не давал ему прохода.

Горшок попятился назад, ходячих безголовых рыцарей ему повидать ещё не удавалось. Никого под доспехами не было, это лишь выдумка Мастера. Но смотреть всё же было жутковато.

Увидел это и Кий. Его истуканы застряли позади, и он поспешил помочь другу. Выставив ладонь вперёд, весельчак знаком притормозил князя, собиравшегося вступить в бой. Видать у Горшка созрела какая-то идея.

– Эй ты, кастрюля, я здесь! – крикнул он безглавым доспехам, размахивающим мечом во все стороны. – Давай, подходи ближе! – отходил хохмач ко второй лестнице.

Кий понял, чего хочет его друг. Вместо криков и подначивания ослеплённого громилы, князь побежал к стене с оружием. Горшок продолжал звать и топать ногами, завлекая рыцаря на ступени:

– Ещё чуток и ты почти меня поймал! – оглядывался он назад, поднимаясь всё ближе к стоявшим на лестнице охранникам. – Ну, вот и я, бейся со мной! – спрыгнул на пол Горшок, сдерживая смех.

Как и задумывал хохмач, доспехи сразились друг с другом в жестоком бою. Те, что были со шлемами на плечах, сражаться с собратом не собирались, но рассыпаться раньше времени, видимо, им не хотелось. Безголовый ударил первым, он двигался быстрее, когда наступал на Горшка. Кривоногий закрылся щитом и навалился на заднего. Сломанная броня в наколенниках мешала равновесию. Задний так же защитил себя, выставив вперёд щит, и толкнул им вперёд подбитого в ногах. Тот так же пустил в ход свой меч. Рубка продолжалась не долго. После очередного удара и толчка в спину, броня подбитого в коленях рыцаря завалилась на безголового. Теперь они стояли, почти обнявшись, и колотили друг друга по спинам. Тут и подоспел Кий, сорвав со стены две тяжёлые булавы, на цепях которых свисало по колючему стальному шару. Раскрутив их что было сил, он кинул их прямо в ноги заднему истукану. Этого стало достаточно, чтобы все трое покатились с лестницы, разбиваясь о каменные ступени. Запахло сталью. Привкус металла ощущался даже на языке. Слишком много железяк ударялось, сталкивалось и падало в одном месте. Даже в таком большом, как этот холл чёрного замка Мастера.

– Идём, – коротко сказал Кий.

Горшок ничего не спросил, ему и так было понятно, куда и зачем они идут.

Вторая лестница вывела их в похожий коридор на втором этаже, где ещё недавно они спали сладким сном. Здесь было гораздо светлее. Вдоль стен стояли факелы на железных подставках. Вдалеке висела широкая кольчатая люстра в одно кольцо, рассекаемая внутренним крестом. Такая конечно не прибьёт, но шишку на голове оставит с орех. На неё-то подозрительно и смотрели друзья, проходя вглубь.

Внезапно стал слышен звук медленно трущихся кирпичей. Кий остановился и посмотрел назад, убедиться, не трогает ли там Горшок чего-нибудь. Но нет, хохмач так же вопросительно смотрел на друга. Щелчок, где-то за стеной ещё один, и стены тронулись с места. Наплывая на путников чёрными кирпичами, они медленно сужали коридор, угрожая раздавить всё, что окажется между ними.

– Бежим! – манул рукой за собой Кий.

– А куда бежать-то, князь?! – сделал несколько быстрых неуверенных шагов Горшок, но остановился. – Тупик в конце и всё, представление окончено! Давай хотя бы так! – схватил он длинную стальную подставку с факелом, напоминающую шест.

– Хорошо, но на месте не стоим, идём дальше! – понял задумку друга Кий.

Легким бегом наши странники продвигались вглубь коридора, края которого было пока что не видно. Держатели для факелов они несли наготове, ожидая упереть их обоими концами в наплывающие стены.

– Только бы выдержали эти железки, – смотрел на надвигающуюся западню Кий.

– Интересно, а наши комнаты с той стороны сейчас больше стали, или это другие стены? – поделился своими думами Горшок.

– Стой. Держи ровнее! – попытался как можно удачней направить свою подставку князь.

Из кирпичей посыпался каменный чёрный песок, сталь крошила стену. Движение прекратилось, оставив две чуть согнутые железки торчать в ставшем узком коридоре. Друзья молчали, не отпуская металлические опоры, было ощущение, что всё ещё не закончилось.

Так и произошло. Знакомый щелчок, следом второй, и снова скрежет трущегося кирпича. Приятели подняли глаза вверх. Высокий потолок становился не таким уж высоким и стремительно опускался на головы ночным гостям.

– Люстра! – ткнул Кий пальцем в кольцо со свечками, что висело поодаль. – Послушай! Становись под ней. Я залезу тебе на плечи и снесу её, как только она ко мне приблизится. Ты же её лови, ложись и переворачивай на ребро! – быстро объяснил он план дальнейшего спасения.

Так и сделали. Горшок упёрся ладонями в стены, на плечах у него стоял Кий, достав меч. Тишина, каменное рычание, в какой-то момент проход напомнил дымовую трубу. От этой мысли стало труднее дышать.

Но вот и люстра подлетала ближе. Оттолкнувшись от плеч Горшка, Кий подпрыгнул и срубил её мечом, как траву косой. Светильня грохнулась не сильно звучно. Расстояния до пола оставалось примерно, как в сарайчике для кур. Свечи из неё рассыпались и погасли белым дымком. Ещё немного и стоять в полный рост будет невозможно. Пленники легли на пол. Вдвоём, посреди сдвинутых стен стало очень тесно. Но, в ожидании приближающегося пресса, это был сущий пустяк. Пальцы держали тёплый стальной обруч.

– Как думаешь, раздавит? – спокойно, слегка задумчиво, спросил друга Кий.

– Нет, наверно просто замурует, – чесал Горшок глаз, в который попал песок.

Наконец верх коридора добрался до низа и вдавил крепкий круг люстры в пол. Борьба калёного металла и камня продолжалась не долго. Потолок сейчас напоминал крышку каменного сундука, где теперь оказались путешественники.

– Выдержала, – произнёс Кий свою мысль вслух.

– Ага. Ну что, поползли дальше гулять по замку?

– Подожди. Никто тебя не хочет съесть, никто не нападает. Чего торопиться, отдохнём немного в ловушке.

Но не тут-то было. Узкие стены этой западни вновь двинулись в сторону, на этот раз в обратную. Люстра завалилась набок, железные подставки остались торчать, в разъезжающихся кирпичах. Ждать совсем не пришлось, пока коридор станет таким же прежним, как и был.

– Будь готов ко всему, – стоял Кий, ожидавший нового гениального кошмара от великого Мастера.

Под ногами, на коротком расстоянии от самих сапог князя, возникла чёрная линия, разделяющая проход. Полы расходились подобно двум берегам. Из тёмного проёма, становившегося всё шире и шире, вырвалась стая летучих мышей, заполнившая коридор пляшущими тенями.

Кий перепрыгнул на другую сторону и сделал несколько шагов вперёд. Позади тихо клацнули каблуки сапог.

– Назад дороги нет, – сказал он другу, в пол оборота.

– Есть. Всегда есть, сам знаешь. Всё время куда-то идти можно только тогда, когда оставаться негде.

– Вперёд, – лишь сказал князь, секунду подумав над словами друга.

Пройдя немного вперёд, за спиной осталась тёмная пропасть. Из чёрной бездны веяло прохладой и сыростью. Огромный раскол полностью отделил не только коридор, но и значительную часть замка. Что творилось в голове жуткого Мастера, никто не понимал.

Закончилась высокая лестница и друзья вышли в просторный зал. Свечей и факелов там было предостаточно. С непривычки пришлось даже пощурится от яркого света. Весь потолок этого зала был усеян огромными секирами разной формы. Длинные ручки великанских лезвий были прикручены так, что могли пронестись вдоль пола будто качели. У задней стены, на троне восседал Данан Кохак. Как обычно нахмурив брови, он держал двумя пальцами подбородок и смотрел в пустоту. Позади него, в проходе выглядывала ещё одна лестница, уходящая на четвёртый этаж. Гинвил стоял справа от трона у какой-то длинной ручки, высовывающейся из проёма.

– Я рад видеть вас странники. Теперь и вы постигли мой мир. Теперь и вы знаете, что идеи и творения это одно и то же. Отныне вы никогда не станете прежними.

– Доставай меч, Мастер, хватит безумия, – громко, но очень спокойно, вызвал князь на бой повелителя фантазий.

– Мечом ты меня не остановишь, светлый Кий. Но можешь попытаться подружиться со мной. Я здесь. Осталось сделать первый шаг.

Подавшись вперёд со своего трона, Кохак наклонился, и русо-золотистые волосы спали на лицо. Вставая, он поднял голову кверху, убирая локоны со лба. Красивые, правильные черты лица выражали самолюбие и гордыню. Лёгкие серебряные доспехи сверкали в ярком свете огней и будто излучали его власть.

Данан спустился со ступеней, расставил в стороны руки, закрыл глаза и направился по залу. Обнимать он явно никого не собирался, но шёл прямо на Кия. В тот момент, когда он сделал несколько первых шагов, позади него пронеслась огромная двойная секира, а из пола выскочили три стальных шипа. Здоровенные лезвия проплыли качелями слева направо и замерли на потолке. Острия же вылизали по очереди: поодаль слева от Мастера, потом прямо под ним, затем опять слева, и третье на той полосе, где пролетала секира. Не сомневайтесь, Кохак знал, что под ним выпрыгнет острый шип, поэтому он с легкостью танцора отпрянул вбок. На этом представление не закончилось. То же самое произошло вновь, стоило только Данану пройти ещё немного вперёд, где он так же прошёл мимо слетевшей секиры и отскочил от длиннющей пики, возникшей под ногами. Всё это напоминало какой-то сумасшедший танец.

– Не боишься ли ты подойти ко мне, Кий? – прохаживался Мастер среди пролетающих с потолка гигантских топорищ и опасных железных колов.

– «Раз, раз-два-три, раз», «раз, раз-два-три, раз», – представил про себя князь порядок убийственных фокусов, появляющихся в зале. – Главное не сбиться и ничего не перепутать, – сказал он, то ли сам себе, то ли Горшку, и двинулся к хозяину замка кошмаров.

Его преданный друг хотел что-то сказать, но не успел. Кричать вслед не хотелось, чтобы ни отвлекать. Битва предстояла, мягко говоря, необычная.

Как ни пытался Кий угнаться за спокойно гуляющим гением, все силы забирали секиры и шипы. Несколько раз он едва увернулся от губительного тарана. Мастер же заходил с разных сторон и приманивал, обходил и завлекал под остриё. Наконец, после очередного раза, когда ногу князю чуть не пронзила пика, он убрал меч в ножны и задом отошёл с пола. Нащупав носком ступеньку, Кий поднялся на вторую, развернулся и побежал вверх. Обогнув трон, его ждала лестница, уводящая на следующий этаж.

Наконец последняя вершина. Очередного коридора, зала, или комнаты там не было вовсе. Прохладный ночной ветер ударил Кию в лицо. Это была колокольня, где висел всего один чёрный колокол. В свете луны, огромный, широченный, с толстыми стенками, украшенный отлитым черепом лошади. Он-то и прозвенел в ночи, когда ожил мрачный замок. Об этом вспомнил и Кий, лишь выбежав на площадку самой высокой башни. Не раздумывая, он со всей силы ударил мечом по колоколу, превратив всё вокруг в звук. На миг почудилось, что в мире ничего не существует, кроме этого оглушительного звона; нет чувств, воспоминаний, желаний. Есть только поражающий громкостью дребезг.

Вторым ударом, в прыжке Кий срубил цепь, на которой держался оживлятель железных ночных кошмаров. Звон приглушился, но воздух ещё сотрясался от дрожащих стенок тяжёлого металла. Уши заложило. Опомнившись, князь резко обернулся. Терять контроль и зевать было сейчас очень опасно. Сзади стоял Горшок. Он что-то говорил, показывая пальцем на лестницу, но было очень плохо слышно. Кий подошёл ближе, держа меч остриём в сторону прохода.

– Ты слышишь меня, княжа?! Я говорю: там такое сейчас случилось! – почти кричал Горшок, продолжая тыкать пальцем. – Пойдём скорее!

– Почему ты убрал меч?! Бой продолжается, приготовься! – говорил Кий очень громко, чтобы расслышать свой голос.

– На сегодня наверно хватит! Ну идём же! – увлёк за собой князя друга, взяв его за локоть.

Спустившись, Кий увидел то, что заставило и его убрать свой меч в ножны. Посреди зала лежал Мастер, а из его ноги торчал шип. Серебряные доспехи были сильно смяты на груди. Рядом на коленях сидел Гинвил, по его глазам было видно, что он растерян. Все, до одной, секиры опустились с потолка и торчали, замерев, наискосок. Пол был похож на железный сад, на котором недавно выросли молодые железные деревца. Только вместо них повсюду торчали шипы, разом выпрыгнувшие снизу. На один из них и попался сам Мастер Кохак. А броню его, видимо, вмяла одна из могучих секир.

– Пощады! – попросил, не дожидаясь действий гостей, Гинвил.

– Поверженного и безоружного мы бить не станем, – грозно ответил Кий.

– Тем более что маэстро, в жизни ни одной животине не насолил! – поддержал решение князя Горшок.

– Вы остановили мой замок, и теперь из него вам не выбраться, – спокойно, словно не чувствуя боли, сказал Мастер. – Поднимите меня на руки, отнесите в мои покои и перевяжите раны. Без моей помощи вы застрянете тут на веке.

– Со всем этим справится твой слуга Гинвил. А ты уже застрял здесь навсегда. Мы уходим, прощай, Мастер, – заглянул Кий в глубокие зелёные глаза Данана Кохака.

– В следующий раз что-нибудь новенькое придумай, искусник, а то во все твои забавы мы уже поиграли! – шёл Горшок следом за князем, обходя острые шипы. – Ты ещё приглашай, здорово тут у тебя! Но мы уж пойдём, пора нам, – пройдя ещё немного, опять обернулся весельчак. – И за ночлег спасибо, златоручник! Кровати у тебя дивные, кормить только не забывай! – не отставал от Мастера хохмач, доходя уже до самой лестницы.

Некоторое время приятели спускались в полном молчании. Горшок спускался, постоянно оборачиваясь.

– Княжа! – тихо шёпотом позвал он впереди идущего друга. – Погоди! Не поверил нам золотистый лис, возвращаемся!

– Чему это он не поверил? – не понял друга Кий.

– Ну, тому, что мы уходим, что сами выберемся. Хотя ты хорош! Да и я тоже подыграл.

– Так это ты подыгрывал? – улыбнулся князь. – Горшок, мы покидаем замок, я не шутил.

Кий догадывался, где надобно искать тайник, который поможет выйти из чёрного каменного плена. Этим местом был тот самый сундук, что стоял на камине, в комнате Мастера. Ничто больше не угрожало путникам во мрачных тёмных коридорах. Нынче замок выглядел обыкновенным большим домом, правда, немного жутковатым. В сундуке том, наши герои нашли чёрный железный ключ, среди черепов. Стало быть, не всех гостей Гинвил провожал за дверь, многие так и остались. Ключ-то этот открывал все двери и стены в чёрном замке. Пора было возвращаться в Следицу.

* * *

Перед рассветом спать всегда хочется больше всего. Особенно после ночи страшных ловушек и битв с железными монстрами. Путешественники зевали на ходу. Позади остался глубокий овраг, уводящий тайной тропой в жуткий замок Мастера.

– Расскажи, как дело было с Дананом, и как он в своё же творение попался? – решил всё же узнать правду Кий.

– А не знал он, что плясать на острых шипах – дело дурное. Видать мама его не учила, – отшутился весельчак.

– Горшок, – протянул князь конец имени немного строго.

– Ладно. Только ты на лестницу побежал, так я за тобой ринулся. Как посыпались за мною следом с потолка эти секиры! Под таким дождём, из гигантских лезвий, мне бывать ещё не приходилось. Жуть просто! А шипы-то и вовсе, как грибы после дождя повылазили! Бежал со всех сапог.

Кий остановился:

– Так значит вот, в чём был секрет! Чтобы победить злого Мастера, надо было пробежать зал напролом! То-то он от боли не стонал, наверно до сих пор не поверит в то, что произошло.

– Ага, – собрал Горшок в кучу все события целиком.

Представив, как всё это случилось: долгий безуспешный бой, хождения хозяина кошмаров меж смертельных ловушек, звуки стали и порывы воздуха от пролетающих топорищ – Кий от души рассмеялся. Пригнувшись, упираясь ладонями в уставшие колени, князь громко смеялся во весь голос. Захохотал и Горшок, но немного сдержаннее.

– Знаешь, а ведь когда ты в колокол ударил, всё разом и остановилось. Так что может Кохака победил не ты, а я. Но спас его, в итоге – точно ты.

Постепенно князь посерьёзнел, выпрямился, но всё же улыбнулся ещё раз. Глаза его стали задумчивы.

– Может это не так уж и плохо, – смотрел в вдаль Кий.

– Чего «не так плохо?» Изделия Мастера, или его спасение? – пытался разобраться в мыслях друга Горшок.

– Всё вместе… Идём к дреговичам, посмотрим, что они скажут?

* * *

Старые знакомые: влюблённый мощный чёрт, железное дерево с колющими корнями, толстяк с острыми ножницами, ангел с длинным мечом и старик с мальчиком – встречались нашим героям на обратном пути, подсказывая дорогу в Следицу. Наконец запутанные тропы закончились, впереди стала видна огромная Преисподняя и домики дреговичей.

Завидев издали путешественников, народ в деревне оживился. Ребятня, мужики, бабы, юноши и девушки, старики со старухами, все встречали двух друзей. Идя сквозь столпившихся людей, Кий и Горшок принимали дружеские похлопывания по плечам и радостные приветствия. Шум стоял как на Масленице.

– Дайте, дайте же мне пройти! Дорогу! – стал различим сбоку чей-то знакомый голос.

Им оказался староста деревни Голова. Маленький бородатый мужичок старался догнать путников и заодно утихомирить гудящую толпу.

– Вернулись! Ученики великого Мастера! Вот заживём-то! Мастер прислал к нам своих помощников! – гудел, веселясь, народ.

– Цыыыц!!! А ну-ка тих!!! – закричал тонким голоском и поднял кверху свои худощавые руки Голова. – Давай, народ, по делу всё разведаем!

Шум в скоплении дреговичей слегка поутих. Люди попятились назад, освобождая место для возникшего собрания. Кий и Горшок стояли, как всегда в центре событий.

– Так, – протянул для порядка это слово староста, – молвите нам, добры молодцы, с какими вестями вас прислал к нам мастер Данан Кохак?

Теперь замолчали уже все.

– От Мастера вестей мы не принесли, – оглядел Кий собравшихся по головам. – Но мы были в чёрном замке, видели искусника и испытали на себе его гостеприимство.

Народ молчал. Молчал и староста, не такого ответа он ожидал услышать. Как же это, совсем без вестей пришли!

– Учеников обратно домой вы не дождётесь, – продолжил Кий. – Дела Мастера заберут с собой любого, кто пойдёт его дорогой.

Голова почесал густую бороду, внимательно глядя то на Кия, то на Горшка. Женщины, отчего-то, приложили ладошки к губам, видимо слова князя их насторожили. Мужики стали потихоньку переговариваться, прикрывая рты руками.

– Стало быть, учеников нам нету, – покивал большой головой староста. – Так, а передать, что велел нам мастер Данан?

– Богдан, – обратился Кий к Голове по имени, – не уж-то ты меня не слышишь? Мастер творит ужасные вещи. Любого в его замке ждёт погибель.

– Нас всю ночь пытались прибить кровати, доспехи, да стены с люстрами! – дополнил слова друга Горшок.

Голова снова почесал бороду, уставившись на приятелей недоверчивым взглядом:

– Преисподнюю наладить бы надо. Не вспоминал ли Данан Кохак про своё творение, что подарил нам от засухи?

– Вспоминал. Его она больше не заботит, – ответил Кий как можно учтивее. Он знал, какое значение это изобретение имеет для собравшихся.

– А сможет он чего налаживать, или придумывать – это времяпокажет, – обратился Горшок к людям. – Додельник попался в свою же ловушку. Можете ему отправить лекаря, коему оживающие железяки не страшны.

После этих слов по лицам дреговичей было видно, что спрашивать больше никто из них ничего не станет. Веселье и огонёк в глазах сменились на скуку и тоску. Расходился народ молча, неохотно принимаясь за свои дела. Многие усаживались на лавочки у заборов, погружаясь в тихую думу.

К оставшимся всё ещё стоять Кию, Горшку и Голове подбежал маленький Добрыня и обнял Богдана за ногу:

– Не грусти отец, когда я выросту, стану ещё лучшим Мастером.

Глава 4 Кривичи

На этот раз наших героев занесло на землю кривичей. Шли они поздним вечером, по зелёным холмам, благоухающих разнотравьем. Темнело в это летнее время довольно поздно. В воздухе пахло ромашками и дикими розами. На небе не было видно ни одной звезды, поскольку всё небо было затянуто мрачными тучами, напоминающими гигантские земляные кучи, рассыпающиеся по небу. Соловьи уже перестали петь свои звонкие трели, и Горшку было не с кем в этот раз посоревноваться в свистовом пении. Он шёл по широкой земляной дороге, изъезженной тележками и истоптанной лошадьми, пиная поочерёдно ногами попадающиеся на пути дорожные камни. Кий же шёл в задумчивости и смотрел вдаль на грозовое облако, сверкающее в дали над высоким холмом, раскинувшимся между небольшим лесом и рекой.

– Чего призадумался, княжа? – спросил своего друга заскучавший от тишины Горшок. Ему вообще было не свойственно подолгу молчать и ничего не делать.

– День подошёл к концу, а всё вокруг будто спать и вовсе не собирается, – ответил князь. В задумчивости его добрые голубые глаза становились немного грустными.

– А-то как же! Мы вот с тобой пока до той деревни не дотопаем, точно спать не ляжем. Стоя под дождём, сон приходить, не торопится.

– Да нет же, Горшок, – улыбаясь, произнёс Кий, – я говорю о том, словно все птицы, сверчки и даже ветер, все свои дела переделали, и теперь ждут чего-то, затаившись. Ни зверя, ни человека не видать.

– Жарко было целый день, князь, наверно аж сварились все наши зелья в моей сумке. Вон погляди, ни души в деревне, что впереди. Напахались мужики за целый день. Бабы их хозяйничать, да за малышнёй хлопотать устали. Детишки набегались, спят без задних ног. Земля-то у кривичей: холмы да пригорки, ноги уж ноют у меня. Сам бы сверчать сегодня не стал, будь я сверчком.

– Не о том я тебе толкую, Горшок! Чую я в воздухе грозу. Чую, будто тучи эти прилетели сюда на этот холм посмотреть.

Тем временем они всё ближе подходили к деревне, что раскинулась высокими избами, да загонами для скота по всему широченному зелёному раздолью. Дома кривичи строили высокие, похожие на большие квадратные деревянные башни. Издали их сёла напоминали гигантские грибницы посреди холмов.

– «Темнища» – прочитал Горшок деревянный дорожный указатель со стрелкой, повёрнутой в сторону селения. Добро пожаловать в Темнищу, светлый князь.

– Пойдём, посмотрим, как готовят цыплят и встречают путников в Темнище – сказал с улыбкой Кий.

Друзья поднимались по извилистой дороге, ведущей к деревне на холме, а на небе во всю сгущались тучи и становилось всё темнее. Однако грозовое облако, висевшее над холмом, не переставало сверкать белыми и голубыми молниями, и освещало холм таинственным мерцающим светом. Как обычно во всех деревнях, если идти по главной дороге, то обязательно придёшь к таверне. Куда и направлялись наши странники. На их удивление, улицы, которых было и так совсем не много, были абсолютно пусты.

– Это наверно свадьба у дочки, или сына местного старосты. Вот и пошёл народ всей деревней в таверну праздновать. Вот сейчас мы к ним и присоединимся! – начал Горшок излагать свои радужные предположения. – Сперва цыплёнка умну, потом медовухой его запью, а потом в пляс пойду и всех скоморохов перепляшу!

– Ишь размечтался как! Будем надеяться, что так это и есть.

С этими словами Кий потянул ручку двери таверны, в виде большого висящего толстого ободка, на себя.

– Ты гляди! Заклинило дверь что ли?! – возмутился Кий неподатливой дубовой створке. Ану ка! – упёрся он одной ногой в стену и потянул кольцо ручки на себя ещё сильнее. Да так, что заскрипело гнущееся железо.

– Князь… – начал, было, Горшок.

И в этот момент ручка, с оглушительным треском, с щепками вырвалась из толстенной двери. Силы Кия, которая внезапно высвободилась и без того бы хватило, чтобы отлететь от двер. Но вдобавок к этому, полёт усилила нога, ещё секунду назад упиравшаяся в стену. Князь отлетел от таверны на несколько метров и упал на пыльную площадку тем самым местом, которое всем нам помогает, как можно менее болезненно падать на землю. Протащившись ещё немного, Кий остановился, сидя на земле с железным ободом в руке в небольшом облаке пыли, поднимающимся вверх. Теперь на секунду воцарилась настоящая тишина. Кий насупил брови, крепко стиснул челюсти и слегка прищурил глаза. Повернулся к Горшку и встретился с ним взглядами. В эту секунду Горшку хотелось смеяться на всю Темнищу. Но он и вида не подал, и даже не улыбнулся. Нет, он не боялся разозлить князя, или обидеть его этим. Просто знал, когда не стоит над ним подшучивать, а сейчас был как раз такой момент.

– А может нам у кого в хатах ночлега попросить, раз таверна закрыта? – как ни в чём не бывало, произнёс Горшок, подойдя к князю, и протянул ему руку.

Взявши Горшка за предплечье, Кий встал и отряхнулся.

– Надеюсь, на меня никто не осерчает за то, что не успел явиться, как дверь у них поломал, – сказал он, хлопая ладонями себя по плотным облегающим штанам.

В этот момент, со скрежетом засова и с тихим скрипом, дверь таверны стала отворяться. Открылись деревянные высокие ворота конюшни напротив. Как распахнулась тяжёлая железная дверь деревенской кузницы, на другом конце маленькой центральной площади, они не услышали. Петли кузнец смазывал исправно, это и понятно. Открывающуюся дверь первой избы, уходившей от площади, ворота и калитки во всей деревни они видеть тоже не могли, но услышали людской гул и топот множества ног.

– Это весь люд по наши души выходит? Не приняли ли они нас за разбойников, каких? – слегка заволновался Горшок.

Первый, кто предстал их взору, был крепкий бородатый мужик, со средним пузом и пухлыми руками. Спереди у него висел белый фартук, от которого резко повеяло чем-то вкусным и мясным. Повеяло так, что у наших путников вмиг животы заныли. Не иначе как он и есть хозяин таверны.

– Не гневайся на меня хозяин, за то, что я тебе… – начал Кий, указывая пальцем на развороченную снаружи дверь.

Однако мужик, словно это вовсе не к нему обращался Кий, торопливо прошёл мимо него и Горшка, смерив их слегка удивлённым взглядом. За мужиком быстрыми шагами ступали две молодые девушки. Одеты они были в расписные цветастые платья и такие же белые передники, с белыми косынками на головах, из-под которых спадали длинные густые косы. У одной из них коса была тёмно-русая, а у другой светло-каштановая. Увидев Кия и Горшка, они резко опустили головы и слегка поправили уборы на головах.

– Как похожи, наверняка сестры, – подумал князь.

За девушками, держа белое, слегка замаранное полотенце, поспешал толстоватый молодой мужчина, с короткими сильно редеющими волосами. Провожая их взглядом, наши герои увидели ещё несколько мужчин и женщин, появившихся у них из-за спины. Одна из баб несла на руках маленького ребёнка.

– Ох, дайка пройти добрый молодец, – прозвучал старческий голос чуть ниже плеча. И холодная морщинистая рука нежно коснулась локтя Кия.

– Пожалуйста, проходи матушка – учтиво попытался отступить он в сторону, пропуская старушку с клюкой. В этот миг в них с Горшком врезалось сразу несколько малых ребят, расталкивающих друг друга под шум смеха и криков.

Обернувшись, во избежание очередных неожиданностей, наши путники увидали всю небольшую площадь, забитую людьми. Были там и старые, и молодые, и ребятня, и крепкие парни.

– Нет, видать не по нашу душу, – произнёс Кий ответ, на вопрос, повисший ранее в воздухе.

– А дымом-то не пахнет, – заметил Горшок, предполагая пожар причиной такого оживления.

– Пойдём, куда все идут, сейчас и увидим, что за диво, – кивнул головой в сторону двигающейся толпы Кий.

Двигаясь по основной улице среди деревянных изб, было видно что основная часть жителей уже собралась на окраине деревни и смотрит в сторону холма, что расположился между небольшим лесом и рекой. Спины и затылки тесно стоящих людей, на фоне широкого изогнутого вдоль горизонта поля и сверкающего в небе грозового облака, производили впечатление магического представления. Вот и захотелось нашим друзьям, быстро переглянувшись, протиснуться поближе к первому ряду плотно стоящих людей.

– Сегодня ты станешь моей!!! Сегодня я приготовился лучше прежнего!!! Сегодня тебе от меня не убежать!!! – во всё горло кричал худощавый бледный человек с длинными до плеч светлыми спутанными волосами. Поверх синего расстёгнутого кафтана, на плече у него висела тряпичная сумка, которую он придерживал одной рукой. Второй же рукой, а точнее одним пальцем, он тыкал в грозовое облако. Его безумные глаза, светящиеся не то радостью, не то детским желанием ухватить что-то поскорее, смотрели, не моргая вверх, широко раскрыв веки. И тут, внезапно, подул легкий ветерок и заколыхал длинные колтуны чудака. А вместе и волосы, и одежду собравшихся кривичей.

– Ну, началось, – сказал чей-то мужской голос из толпы.

– Ох ети, – протянула толстенькая старушка низкого роста, – это надо ж выдумать такое, во дурак!

Кий и Горшок опять недоумённо переглянулись, но на этот раз Кий решил спросить парня с куцей бородкой, стоявшего рядом о том, что творится на холме:

– Скажи-ка мне витязь, кто этот человек и что он затеял там делать?

– Хе-хе-хе, – улыбнулся тот и продолжил, почесав бородёнку, – сейчас, путник, ты всё сам и увидишь, хе-хе.

В глазах Кия, последние слова парень произнёс на пару секунд превратившись почти в призрака. В ослепительном свете ударившей молнии, весь холм озарился белым неестественным свечением. Через мгновение с неба обрушился оглушающий раскат грома. Повернув голову обратно в сторону холма, князь больше не увидел того странного человека на прежнем месте. Теперь он со всех ног мчался в сторону леса и одной рукой придерживал сумку, что висела у него через плечо.

Первыми залились смехом дети. Через мгновение раздался гул мужского хохота, перекрываемый звонким бабьим визгом. Как смеялись старики, слышно не было, но было видно, как многие из них схватились за животы, а некоторые закашляли, вытирая слезы от смеха.

До леса зачинщик вечернего веселья добежать не успел, молния ударила теперь в другом месте, ближе к ручью, орошавшему огороды. Вновь гром не заставил себя ждать, молния била относительно близко. Чудак тут же развернулся, при этом, едва не упав в траву, и побежал обратно, держа теперь сумку двумя руками.

– Не как грозу ловить удумал, княжа! – крикнул на ухо Кию Горшок, чей голос было плохо слышен из-за гудящей и звенящей смехом толпы. – Ну и дела! Весело же тут у кривичей! Мне здесь нравится! – последние слова он говорил, тряся князя за плечо и широко улыбаясь.

– Не убило бы парня, – громко отвечал Кий, немного расплываясь в улыбке, глядя на отчего-то очень радостную рожу своего друга, – со стихией всякое бывает.

Третий раз небесная сила ударила в поле, прямо в землю. И, конечно же, ловец молнии, весь взъерошенный и загнанный побежал следом. Но его порыв и на сей раз не увенчался успехом, как высоко над головой не держал он свою тряпичную сумку.

Кривая голубая стрела не ударила вновь. Вместо этого подул сильный прохладный ветер, и с новым раскатом грома полил проливной дождь. Вечернее веселье и потеха сменились сначала толкотнёй, а после беготнёй кривичей по ставшей сразу грязной сельской дороге. В суете разбегающейся толпы, спокойно стоять оставались лишь две фигуры наших странников: князь Кий и преданный друг его Горшок.

– Ну что пойдём, знакомится? Чувствую я, что это только начало всей истории, – проговорил Кий, глядя вперёд. По его лицу и русой короткой бороде одна за другой стекали капли дождя.

– Непременно! – поддержал Горшок, словно уже заждавшись, когда, наконец, ему это предложат.

Он будто вовсе не замечал, что вот-вот они вдвоём промокнут до нитки. Куда-то подевались его усталость и желание поскорее найти место для ночлега.

Подойдя к ночному бегуну, наши друзья увидели его сидящего на холодной мокрой земле, уставившегося в пустую сумку, которая, как им показалась, совсем пустой и не была. Внутри неё торчали какие-то железки. Какие именно – в темноте было не разобрать.

– Здорова тебе артист! – поприветствовал его первым Горшок – славно ты по холму пробежался среди грозы! Я сам еле сдержался, чтобы тебе компанию не составить! Только ты мне скажи сразу и ради Перуна не разочаруй: молнию ведь ловить вздумал?!

– Смеётесь? – не поднимая головы, сдавлено произнёс сидевший. Под стучащими каплями воды его запутанные седоватые волосы распрямились и теперь казались ещё длиннее.

– Не подумай о нас плохо незнакомец. Позволь назваться. Я Кий, сын князя Ория. Это мой друг Горшок. Мы путешествуем по Руси. Вот пришли посмотреть, как кривичи живут, да что у них есть такого, чего мы ещё не видали.

– И вот он я, диковина кривичей? – поднял с земли на них раздосадованный взгляд парень. – Что, свяжешь теперь меня и отвезёшь к селянам на ярмарку? На потеху?

– Вовсе нет! – чуть удивлённо и слегка нахмурившись, ответил Кий. – Что я тебе, разбойник с большака, людей без их на то воли связывать и увозить? Хоть на ярмарку, хоть ещё куда!

– Прости добрый князь, не со зла я говорю, – поспешно вставая с земли начал ночной бунтарь. – Мечта у меня есть давнишняя. Дело есть у меня великое. Думы в голове моей покоя мне не дают не в яви, не во сне. А люди то смеяться надо мною выходят, как к скоморохам, да как к гуслярам. Дураком меня называть стали, будто то и есть моё имя настоящее, – на одном дыхании выпалил он.

– И как же имя будет твоё настоящее? – приподняв подбородок, поинтересовался Кий.

– Алва.

– Вот мы теперь и приятная компания! – с радостью в голосе вклинился в разговор Горшок. – Хорошо было бы узнать, не желаешь ли ты, приятель Алва, пригласить своих новых в жизни друзей к себе в дом? Обсохнуть, да обогреться?

– Милости прошу! – с лёгкостью согласился Алва, – Только живу то я не прям в Темнище, а чуть поодаль у леса. Идёмте скорее.

* * *

Дождь не затихал не на секунду. Крупные прохладные капли колотили неумолимо. Идя по мокрой высокой траве, вдоль холма, вслед за Алвой, князь привычным движением нащупал в темноте свой промокший меч. – Надо бы смазать, да ножны почистить, когда доберёмся до очага, – подумал Кий. – И Горшка заставить то же сделать.

Шли наши путники не долго, в компании их нового знакомого. Едва зайдя в лес, они прошли по узкой дорожке, аккуратно выложенной из булыжников, и вышли на опушку. Избу Алвы, в кромешной тьме, никто из них никогда бы и не увидел, если она не была бы построена так же, как и все избы кривичей. Узкая и высокая, как квадратная башня.

– Ещё один огромный гриб, только теперь посреди леса, – про себя отметил князь.

Ни забора, ни калитки во дворе не было. Стояли какие-то нагромождения, сарай около избы. Ничего более, в темноте было не разобрать.

– Чур дверь открывает хозяин, – скрестив руки на груди, невзначай куда-то вперёд произнёс Горшок.

Кий отчего-то едва улыбнулся и прищурил глаза. Во мраке ночи, конечно же, этого было никому не видать.

– Конечно хозяин, – отозвался впереди Алва – не чужим, не гостям, не лихачам тут не справится.

Он подошёл к двери, схватил под маленьким навесом что-то в темноте и, судя по движению руки, потянул вниз. Послышался тихий стук железа, напоминающий удары маленьких молоточков. Потом потянул ещё что-то рядом, но уже два раза, и стук продолжился немного дольше. На этот раз было заметно, что что-то железное крутится и постукивает в стене над дверью. Дальше, под звуки тихих молоточков, последовали ещё несколько движений рукой, после чего раздался щелчок дверного замка.

– Милости просим, – сказал довольным голосом Алва и отворил дверь.

Приятели, слегка не понимая произошедшего с дверью, двинулись к дверному проёму, раскрывшему для них ещё больший мрак, чем на опушке, где они стояли и наблюдали странные действия хозяина.

Раздался резкий короткий скрежет кремня, и яркая вспышка искры на миг осветила лицо Алвы. Огниво заставило полыхнуть факел на короткой ножке, что висел на цепи в избе у входа. Наши странники вошли в еле освящаемую избу, оказавшуюся довольно просторной вширь, и с высоченными стенами, поднимающимися вверх, примерно на три этажа. Комнат видно не было. Посреди единого пространства стоял очаг, немного опущенный ниже уровня пола. Хозяин снял свои покрытые грязью коричневые башмаки, аккуратно поставил их у входа и опять повернулся к факелу. Рядом с ним оказалась металлическая кривая ручка, торчащая из стены. Она напоминала то ли крюк, то ли кривую змею. Но нам будет яснее, если мы представим себе растянувшуюся букву «И», застрявшую одним концом в бревенчатой стене. Алва схватился двумя руками за ручку и стал её крутить, что привело в движение подвешенный на цепи факел. Пламя с лёгкостью, будто по волнам, поплыло по воздуху, едва раскачиваясь на весу. В его свете оказалась видна деревянная полка, которая тянулась вдоль стены, и, по всей видимости, огибала всю площадь большой комнаты. Факел проходил на расстоянии ладони от полочной дорожки и оставлял за собой горящие свечи, что были расставлены на одинаковом расстоянии друг от друга.

– Ишь ты как затеял, не соскучишься с таким, – подумал Горшок, – хотя по его широко открытым глазам и открытой радушной улыбке и так было понятно, что устройство со свечками пришлось ему по душе.

Кий же удивлённого вида не подал. Хотя он уже понял, что после двери с чудным замком и устройства с факелом, ждать от местного дурака Алвы можно чего угодно.

– Неспроста он с сумкой до сих пор не расстаётся. И уж точно не от дурной головы её с собой по полю таскал. Сумка то тяжёлая, вижу, как ему плечо перетягивает. Никак там тоже есть какой-то фокус, – размышлял он, проводя взглядом по высоким стенам.

И вот вся изба озарилась ярким жёлто-оранжевым светом множества свечей. По всему хозяйки в доме не было, в очаге валялись давно истлевшие угли. Пол никто здесь не мёл уже с месяц, и по всей избе то там, то сям валялись книги, какие-то стеклянные колбы и бумажки со схемами. Большой поднос с косточками от вишен стоял прямо на винтовой лестнице, которая, извиваясь около стен, поднималась на верхние этажи. Паутина висела не часто, наверно факел, каждый раз совершая свою прогулку, подпаливает её и не даёт паукам лишней вольности.

– Проходите, гости дорогие, не побрезгуйте моим гостеприимством, – слегка наклонившись и сжав обе ладони в замок пригласил Алва.

Кий начал отстёгивать металлические пуговицы сбоку на своём походном коричнево-жёлтом доспехе. А Горшок плюхнулся прямо на пол, громко стукнув о деревянную половицу своим мечом. Развалившись, хохмач начал двумя руками стаскивать с ноги свой правый чёрно-зелёный ботинок. Разувшись и раздевшись, наши путники уложили свою промокшую одежду возле разгоревшегося очага, над которым уже висел тяжёлый чан с водой. Раздетые по пояс, оставшиеся босые, в одних лишь коротких белых подштанниках, ножны с мечами они так и оставили висеть на поясах.

– Едой, какой положено принимать гостей, уж простите, я вас сегодня не накормлю. Живу-то я один и довольствуюсь тем, что придётся, да тем, что пропасть не успело. – Как бы извиняясь объявил хозяин. – Есть вот у меня яички варёные, лучок, редиска, хлеб да соль. Отведайте пока, а я вам отвара своего приготовлю для сна крепкого, – добавил он, поднимая из-под стола валявшиеся там стулья.

– Благодарим тебя, Алва, за приют что дал ты странникам в такое ненастье, – выразил признательность Кий, садясь вместе со своим другом за стол.

Ели они молча, устало смотря в тяжёлый деревянный стол, на поверхности которого было выжжено большое солнце с довольно мрачным ликом. К тому времени, когда последняя корочка была разделена надвое, а наступил этот момент довольно быстро, Алва поднёс им и себе три большие деревянные кружки с приятно пахнувшим отваром.

– Так. Мята, ромашка, мелиса, шиповник. Вроде бы всё, – уловил про себя запахи трав Горшок.

– Пейте на здоровье, – поднёс ко рту кружку Алва и отхлебнул.

Устало посмотрев друг на друга, Кий и Горшок несколькими глотками выпили всё до дна.

– Вот так, – приподнял густые брови хозяин, – а теперь ложимся спать. Я пойду наверх, как всегда, а вы ложитесь где пожелаете. Есть мягкое одеяло на печке, а на втором этаже кровать. Спокойной ночи.

С этими словами он встал, вытащил свою тяжёлую сумку из-за стола и побрёл в сторону лестницы, придерживая ношу одной рукой.

– Я на печку, ты не против? – сказал князь, откидываясь спиной к стене. – Там выше кровать ещё есть, он заверил.

– Как пожелаешь, княжа, – закрывая глаза, подперев ладонью щёку, сонливо отвечал Горшок. – Не по нраву мне эти башни кривичей. Чего доброго, свалишься ночью. Иди ищи потом куда твои мозги подевались. А вот если на тебя кто свалится… Беги тогда приятель за молнией. Нет, ты как пожелаешь, а я на полу, вон на том коврике возле очага.

Слушая, Кий о чём-то подумал, глядя на вышитый жёлтыми нитками ключ на рукаве черно-зелёного дублета своего друга, что со всей их одеждой сушился возле углей. Так закончилась первая ночь наших путников в Темнище кривичей.

* * *

Утро Кий с Горшком проспали. То ли петуха не услышали, то ли вечерний отвар так крепко сморил, то ли усталость и долгий путь дали сон богатырский – нам не ведомо. Однако проснулись они уже ближе к обеду. Животы их ныли, есть хотелось так, что они бы вырвали колобка у лисы из пасти и съели его сами, повстречав их на тропинке в этом лесу.

– Доброе утро князь! – громко поприветствовал Горшок, увидев, как Кий потягивается на печке. – Как спалось? Хоть раз бы рассказал, что за сны снятся князьям по ночам?

– Те же, что и всем: разговоры с богами, битвы с огромными змеями, охота на жар-птицу. Скукотень, – ответил Кий, приподнимаясь на локте.

– Да, понятно теперь, рассказывать действительно не о чем, – весельчак лежал на полу, положив руки под голову и забросив одну ногу на другую.

– Послушай, Горшок, давай одеваться, пойдём-ка в село хорошенько поедим в таверне. Хозяин человек гостеприимный, но надо меру знать. Что мы ему, родня какая.

На том и порешили. Одели они свои высохшие походные одежды и стали хозяина звать, дабы проститься.

– Хозяин! – кричали они, – Алва! Ловец молний! – протягивая каждое окончание слова.

Но он не отзывался. Тогда решили они на двор выйти и посмотреть хозяина там. На дворе, а точнее на опушке леса, посреди которой и торчал высоченный дом Алвы, того не оказалось. Лишь бегало несколько ощипанных худых куриц с не менее чахлым петушком.

– Ну что, в путь дорогу, – предложил Кий, – видать не судьба хозяину поклониться, да благодарность высказать.

– Не кручинься, князь, мы ему голубя отправим потом с запиской, вместе с соколом. Тебе вот кто больше нравится? – начал дурачится Горшок.

– Пойдём давай, – махнул рукой Кий, – сожрёт сокол твоего голубя, да одни перья и принесёт. Что он тогда о нас подумает? – поддержал шутку князь.

– А что? Перо – символ ветра, стихии!

– Да, а кровь на них символ усилий и терзаний!

– Точно, – расплылся в улыбке Горшок. – Правда здорово получилось?!

Хотя, что именно получилось в ходе такого фантазирования, осталось не понятно. Откуда-то свысока раздался крик.

– Подождите! – доносилось из-за крыши башенной избы. – Не уходите умоляю! Я сейчас спущусь!

Друзья посмотрели вверх и, прищурившись от летнего солнца, увидали высоченный столб с перекладинами в виде лестницы, торчавшей прямо из крыши. Наверху этого лестничного столба, во весь рост стоял Алва, опираясь на него одними ногами и держа в руках длинную предлинную подзорную трубу. Он помахал им свободной рукой и стал поспешно слазить вниз. Наши путники уже было подумали, что придётся им его подождать, пока он спустится с крыши на третий этаж, да потом на второй, а со второго на первый. Но не тут-то было. Едва Алва слез и коснулся ногами крыши, то тут же сел на неё, свесив ноги, оттолкнулся руками и полетел вниз.

От неожиданности и удивления, Кий широко раскрыл глаза, отошёл одной ногой назад и поднял одну руку вверх закрываясь ладонью от солнца, будто сразу не поверив глазам. Горшок же схватился за голову и крепко сжал губы. В следующий миг друзья стали быстро глазеть по сторонам, словно ища завалявшуюся падушищу, размером с перину, способную не дать дураку разбиться о землю. Не найдя ничего подходящего, они просто подбежали друг к другу, схватились руками в замок и опять подняли головы кверху.

Уже приготовившись к самому плохому, перед их глазами предстала спокойная картина потихоньку спускающегося Алвы. Из-за спины выглядывала верёвка, ведущая наверх к большой деревянной катушке, приделанной к крыше. Под тихий скрип крутящегося колеса, с креплением на поясе, чудак медленно приближался к приятелям, минуя только второй этаж. Отпуская руки, Кий и Горшок смотрели на него не то раздосадовано, не то с облегчением, не то злясь.

– Простите великодушно, – начал сверху хозяин дома, – не хотел вас напугать, сам очень испугался, что вы сейчас уйдёте!

– Никого ты и не напугал, – нахмурился князь, – просто в наши планы не входили человеческие лепёшки на обед.

– Понимаю, – поспешил объясниться Алва, уже став ногами на землю и отстёгивая пояс с верёвкой.

– Так есть перехотелось, что ещё больше в таверну мы поспешим, – вклинился Горшок, показывая глазами князю в сторону села.

– Спасибо за ночлег, мы уходим – хмуро сказал Кий, слегка наклонив голову вперёд.

– А давайте я вам мечи наточу, или яичек в дорогу наварю?

– Прощай чудак! – поднял высоко вверх руку с улыбкой Горшок, разворачиваясь в сторону уходящего князя.

– Постойте! – закричал, упав на колени Алва. – Помогите мне поймать молнию!

* * *

Кий, Горшок и Алва теперь сидели на лавочке сбоку дома. Алва жалобным взглядом смотрел на князя. Сам Кий задумчиво смотрел себе под ноги, облокотившись на колени. А Горшок пытался разгрызть зубами орех.

– Мечта у меня есть заветная, – проникновенно говорил Алва, глядя на Кия, – машину я для радости людской собрал, чтоб играли в ней семь гуслей и тридцать три балалайки! А свет чтоб из неё на всю Темнищу разливался, и слава кривичей по всей Руси разнеслась! Только стоит она доселе недвижима, нет в ней сил, что только молния дать может.

– И где же машина твоя сейчас?

– На дне старого колодца, что на сельской площади посреди стоит. Никто не подходит к нему уж много лет. Да стоит там сила бессильная, ждёт молнию мою.

– То, что сумка твоя молнию удержит этим светло…

– Светохроном! – поправил Алва.

– Да, – продолжал Кий – это мы себе представить можем, но где ж мы тебе кристалл добудем размером с ведро? И зачем он тебе сдался?

– Кристалл не даст молнии погибнуть. Он даст ей волю мощь свою показать и не угаснуть. Есть в этом лесу шахта, а в шахте этой кристаллы раньше народ добывал на украшения разные, да на продажу. Только завелась три года назад там беда-напасть, э… – прервался Алва на полуслове, – с которой вы конечно справитесь.

– Ага, это «конехно» – с орехом во рту прошепелявил Горшок, – а «хавелось-то» «хто?»

– Да – протянул Алва – так, страшил один.

– Кто? – с металлом в голосе повернул к нему лицо Кий и не моргая заглянул в большие беспокойные глаза Алвы.

– Люди его Верлиокой зовут.

– Как? – орех выпал у Горшка изо рта.

– Верлиока это. – Повторил Алва, опуская голову.

– Слыхали о таком. – Сказал Кий положив при этом руку на рукоять меча. – Мы добудем для тебя твой кристалл. Пойдём-ка пока, Горшок, в Темнищу, нам есть о чём подумать.

* * *

Верлиокой звали злобного, злющего презлющего великана. Не шибко он огромный среди всех великанов, но точно самый злой.

В таверне было немноголюдно, в обеденное время сельчане сюда не заходили, предпочитая, есть дома. Для вечернего веселья было ещё очень рано. Поэтому потянув за кое-как прибитую ручку, наши странники вошли в почти пустое помещение. Внутри стояло множество столов с поднятыми на них табуретками. Между столами, с метлой в руках ходил крупный молодой лысоватый мужчина в белом переднике. Увидав двух посетителей, направляющихся к столу, что стоял в дальнем углу, он перестал мести и крикнул в сторону кухни:

– Веста! Бажена! У нас гости!

Из дверного проёма, что был позади трактирной стойки, вышла молодая красивая девушка. Одета она в белый фартук поверх платья. Светло-каштановые волосы были аккуратно заплетены. Из-под белой косынки её коса свисала наперёд до самого пояса. Подойдя к столу, девушка встретилась с Кием взглядом, улыбнулась и резко опустила глаза.

– Здравствуйте. – сказала она тоненьким нежным голосом. – Чего отведать желаете?

– Здравствуй. – Хором ответили Кий и Горшок.

– Нам бы сейчас поесть вдоволь, да хлеба с салом завернуть в узелок на дорогу. – ответил князь.

– Мяска нам побольше и пирог, девонька. Мяска много и пирог большой. – протараторил, улыбаясь Горшок, оперившись локтями в стол. – А пока кваса бочонок принеси холодного.

– Хорошо. – кивнула девушка и быстрым шагом направилась обратно.

Через несколько секунд из кухни, с бочонком кваса и двумя деревянными кружками, вышла другая, очень похожая на первую, только с тёмно-русыми волосами, так же заплетёнными в косу под белой косынкой. Девушка поставила всё на стол и быстро вернулась на кухню, откуда сразу же раздался звонкий хохот. После смех резко прервался, и тут же засмеялась теперь только одна из них. Потом наоборот, после паузы засмеялась вторая. Веселье вмиг стихло, как только на кухне раздался мужской бубнящий голос. Слов было не разобрать, но кажется кто-то говорил строго.

Посмотрев искоса в сторону кухни, Горшок повернулся к Кию.

– Вот эти две красны девицы нам чудо-суп и сварят! – громким шёпотом предложил он. – Говорить буду я, а ты князь делай вид, будто на сватовство собрался!

– Это как?

– Ну развались как-нибудь на лавке, еду обнюхай что сейчас принесут, жуй глядя в потолок. Ну в общем побудь женихом!

– Глупости какие, – едва улыбнулся Кий, бросив короткий взгляд на лысоватого с метлой, – не буду я.

Из-за трактирной стойки показались те самые две девушки. Одна несла большой поднос с мясом и хлебом, а вторая тарелки, ложки и большой круглый пирог. Поставив всё это на стол и уже разворачиваясь обратно, девушки пожелали гостям приятного аппетита. Тут же Горшок остановил их, громко бросив:

– Девоньки! А нам бы вот ещё чего бы!

Девушки остановились и подошли за новым съестным наказом.

– Значит хотим мы ещё супца такого, чтоб бульон был на козьих копытцах.

При этих словах, высоко поднялись брови и широко раскрылись глаза не только у девушек. Кий ошарашено смотрел на Горшка, пытаясь не выдавать своего удивления и понять, шутит сейчас его друг, или нет.

– Это вам ещё зачем? – смущённо спросила та, что постарше. Со светло-каштановыми волосами, видимо Бажена.

– А есть у нас приятель один. Жутко хмурый он всегда, вот хотим его разыграть.

Кий сидел напротив Горшка и пытался незаметно разглядеть, что делает там тот мужик, который уже перестал мести и начал протирать тряпкой столы.

– Потом надобно нам туда вороньих перьев добавить. – продолжал поражать ожидания Горшок.

Веста, которая наверно была младшей, с тёмной русой косой, сдержала смех, придавив его губами.

– Так. – протянула Бажена, слушая дальше.

Кий заметил, что пузатый мужик с лысиной тоже их слушает, только делает вид будто занят. Он тот стол второй раз подряд протирать начал.

– А потом всё это засыпать листьями с куста ракитового. – закончил, улыбаясь, кулинар всея Руси.

В этот момент, как бы незаметно, мужик с тряпкой направился в сторону трактирной стойки и исчез, зайдя на кухню.

– Ну и где нам на кухне снастей то таких сыскать – скрестила на груди руки Бажена. Веста всё-таки не выдержала и громко рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.

– Одна моя знакомая ворона… – начал, как всегда, в таких ситуациях придуриваться Горшок.

Но Кий остановил друга, положа руку ему на запястье. Тем самым дав знак замолчать. К их столу стремительной походкой направлялись два мужчины, вышедшие из кухни. Первый был уже немолод, но широк в плечах и довольно высок. Большие щёки, белая тряпичная шапка и белый передник выдавали в нём главного кухаря. Следом шёл тот лысоватый толстяк, который и шмыгнул за трактирную стойку.

– Здравия вам путники, – поприветствовал басом тот большой, что был спереди. – Меня зовут Доброжир, я хозяин этой таверны, – сказал он, подбоченись и расставив локти в стороны. Это Данислав, мой верный помощник, – указал он большим пальцем за спину. А это мои дочери, Бажена и Веста.

– С дочерями и так понятно, – подумал Кий, – сперва называют старшую, потом младшую. Стало быть, потемней Бажена, посветлей Веста. А зачем слуга хозяина вывел, сейчас узнаем.

– Здравствуй, хозяин. Я Кий, сын великого князя Ория. Это мой друг и спутник Горшок, сказал князь уже вслух.

– Это честь для нас, князь. – слегка поклонился Доброжир. – И по сему хотел бы я знать, что за дивную вкуснятину ты просишь приготовить моих дочерей?

– Похлебку, – не убирая взгляда ответил Кий.

– А могу ли я той похлёбки сам наварить? Хватит ли мастерства?

– Можешь. О ней тебе Данислав поведал, и ты всё знаешь, раз уже здесь.

– Знаю. И для кого она – я тоже знаю.

Кий ничего не ответил и продолжал смотреть в глаза Доброжиру. Повисла короткая пауза.

– Такие похлёбки люди не едят. Верлиоку мы кормить не собираемся, чего бы вы там не задумали, – подытожил хозяин трактира.

– Мы хотим помочь одному человеку, он нуждается в нас, и намерения его светлы. – объяснился Кий.

– Неужто этот человек решил великана с днём рождения поздравить? – решил пошутить Доброжир.

После этих слов сёстры дружно переглянулись и потихоньку покинули беседующих.

– Мы помогаем Алве, – решил поддержать разговор Горшок, всё это время уплетающий обед, – и, если бы вы только знали, что он затеял!

– Дураку? – изумился трактирщик и повернулся к Даниславу, что стоял всё это время сзади и молчал, серьёзно поглядывая то на хозяина, то на князя. – Дураку что молнию ловит каждый дождь? – словно не расслышав переспросил он у помощника.

– Угу, – кивая, приподнял брови и наморщил лоб подручный.

– На дурака посмотреть, да посмеяться, всё лето сельский люд выходит. Куда вас дальше с дураком занесёт, один Стрибог ведает. Сварите ему щей, пусть поест и забудет про молнию, злого великана и прочие глупости.

Дослушав до конца, Кий встал.

– Спасибо за совет хозяин. Нам пора в путь.

Поднимаясь следом за другом, Горшок ухватил два куска пирога в обе руки. Демонстративно понюхал, с улыбкой закрыв глаза от приятного запаха, и кивком головы попрощался с Доброжиром и его помощником Даниславом.

* * *

Выйдя на улицу, наши путники шли молчаливо, раздосадованные тем, что трактирщик всё испортил. А точнее, испортил всё тот Данислав, прислужник его. А так всё хорошо начиналось.

– Да не переживай ты так, князь! Я сам такой суп варить могу, что там сложного-то! – подбадривал Кия Горшок.

– Сам знаешь, что там сложного для нас, что для меня, что для тебя, – не повеселев ответил Кий.

– Да. Знаю, – с треском в голосе произнёс Горшок. – Девы молодые готовить суп должны. Не примет потчевания страшил Верлиока, коли муж ему сварит.

– То-то и оно. Я тоже вспомнил как бабки ребятню в детстве пугали и про суп этот нам рассказывали. – Поделился Кий.

Почти дойдя до конца села, на пути им попалась ласточка, что сидела на заборе крайней хаты и громко щебетала: «вит!» «вит-вит!»

– Смотри-ка Кий – показал на неё пальцем Горшок, – эта роднулька нам чего-то говорит!

– Давай! – взял Горшка за плечо Кий и повёл к ласточке, тем подгоняя его быстрее разобраться в чём дело.

– «вит-вит», «вит-вит», «че-вит» – продолжала ласточка.

– Ну не мудрено, – немного заумничал Горшок, – зовёт нас с собой.

– «церрр!» – прокричала птичка и запорхала прочь, то вверх, то вниз, быстро размахивая крыльями.

– За ней! – поспешил Кий, стараясь не потерять маленькую черно-белую птицу среди множества кривичей, идущих с огородов по домам на обед.

Путники пробежали по нескольким широким улицам Темнищи и увидели перед собой опять ту самую сельскую площадь с кузницей, конюшней и таверной. Немного помедлив, они опять нашли глазами ласточку, которая вылетела из-за угла таверны. Птичка прощебетала в их сторону и вновь скрылась за поворотом. Кий и Горшок забежали следом на задний двор таверны. Там их взору предстала Веста, сидевшая на кухне и выглядывающая в окно. Одна её рука лежала на подоконнике перед грудью, другую она поставила на локоть и держала так голову, положив пальчик у веска. Перед ней, на мгновение, присела ласточка, что-то коротко щебетнула и, получив одобрительную улыбку, вспорхнула за крышу.

– Становится интересней, – глядя на красивую светловолосую девушку, тихо произнёс Кий.

Девица сидела словно на картинке, в открытых ставнях, разукрашенных цветастыми жар-птицами. Подходя ближе к загадочно улыбающейся Весте, Кий спросил, слегка разведя руки в стороны:

– Чем обязаны тебе сестрица? Твоя маленькая подружка очень спешила.

– Супчик варить ещё не передумали? – продолжала улыбаться Веста, слегка подняв нос кверху.

Ласточка, летающая куда она её попросит, должна была произвести впечатление на наших друзей. Так ей думалось.

– Мы сами варить и не думали, всё боимся не сдержаться и съесть такую вкуснятину.

Веста потихоньку засмеялась:

– Да уж вкуснятина. Я сварю этот суп, помогу вам, добры молодцы.

– А как же батюшка твой? Не осерчает ли он, узнав про это? – удивился князь.

– Не узнает, – уклончиво ответила она. – Не продавать же вы его великану понесёте! – вызвала теперь улыбки у путников, посмеиваясь Веста. – Знаю я, дела ваши велики, хочу в них я тоже поучаствовать. Немножко. По девичьи.

Наклонившись едва вперёд, поманив к себе ладонями, девушка заговорчески продолжила:

– Сестрица моя батюшке не расскажет. А того и поможет, когда я буду за двор суп помешивать выходить. Будет меня в таверне подменять. Отец же ничего не заметит, вечером народу будет много, не до того ему, что б ещё ходить куда-то. А вот Данислав, – после паузы задумалась она, – следить за ним надобно, глазастый он.

– …да ушастый и языкастый, – поддержал мысль Горшок. – Батюшке ведь он вестей подслушанных принёс, как сорока на хвосте.

– Темнеет уже. Давайте бегите в лес за перьями вороньими, да куст ракитовый за нашим холмом отыщите. Всё сюда под окно схороните. Копытца я с помоев то достану.

– Мы запомним навсегда доброту твою девичью, Веста, – признательно положил правую ладонь на грудь Кий.

* * *

Вот и занялись они каждый своим делом. Горшок пошёл в лес, приложил руки ко рту и каркал во всё горло, зовя к себе воронов. Долго же вороны ругались с Горшком о своих перьях. Боялись они, что Верлиока учует, кто из них перья давал, да придёт и гнёзда их поломает. Но знал хохмач, что любят вороны блёсточки разные, вот и насыпал им горсть разноцветных стёклышек за перья их.

– Налетайте вороны на стёклышки,

Уносите их в свои гнёздышки.

Только оставь каждый ворон

Мне взамен своё пёрышко

А Кий побродил по соседнему холму. Увидел он ракитовый куст, расстегнул свою маленькую походную сумку, и было начал уже листья собирать. Но тут же остановился, проговорив:

– То, что я побеспокою,

Пусть останется в покое.

Крепок сон мой безмятежный

Пусть останется как прежде.

Тёплый ветерок заколыхал волосы князя, пошевелил ветки куста ракитового. Тихо зашумели листья. Так насобирали Кий и Горшок всего, чего было надобно, отнесли к таверне под окно, да стали вечера дожидаться.

* * *

Стемнело очень нескоро. Всё это время странники сидели на пожухшей траве за берёзками, что росли позади таверны, и дожидались Весты. На улицах Темнищи то тут, то там зажигали факелы, освещая дорожки и первые этажи высоченных узких хат кривичей. Некоторые избы, прохудившиеся от старости, накренялись в стороны, делая село ещё больше похожим на огромные грибы, разросшиеся посреди холма. В таверне всё громче нарастал гул весёлых мужских голосов, периодически взрываясь закатистым смехом. Позже заиграла балалайка и гусли. Из окна кухни, где недавно наши герои разговаривали с девушкой, вовсю шли дела кухонные, что-то постоянно скворчало, перемешиваясь. Запах мяса и жареных овощей разлетался далеко в прохладном летнем воздухе. Наконец-то дверь отворилась, и на задний двор показался девичий силуэт, склонился над землёй и осветился в пламени разгорающегося хвороста. Это была Веста. Ещё сверху горсть поленьев и языки пламени заплясали, озаряя красивое лицо девушки. Поставив котел на подставку, она налила в него воды из ведра, и бросила туда что-то из развёрнутой грязной тряпки. Копытца козьи конечно, что же ещё. Встав и отряхнув юбку на коленях, Веста поспешила обратно.

– Хорошо, – сказал Горшок, глядя вслед скрывающейся за дверью девушки, – приготовления в самом разгаре, как я посмотрю.

– Готовимся и мы, – доставал Кий из сумки на поясе точильный камень, – вытаскивай меч, в гости к Верлиоке как-никак собираемся.

В вечерней тишине раздались еле слышные шарканья камней о металл. Проснулись летучие мыши, чей легкий бесшумный полёт был иногда заметен в лунном свете. Или от света уличных факелов. Повсюду стрекотали сверчки.

Через некоторое время дверь кухни на задний двор отворилась вновь. Веста спрыгнула с единственной деревянной ступеньки и короткими шажками выбежала на улицу. Подобрала припрятанные снадобья и посыпала их в чан. Перемешав всё это несколько раз длинной деревянной поварёшкой, девушка, слегка морщась и надув губы, помахала ладонью перед носом.

– Ай да умница, – вставая с травы, расплылся в улыбке Горшок, – вкуснях Сатане наварила! Идём, князь, принимай гостинцы.

– Погоди! – Кий резким движением руки усадил Горшка обратно.

Скрипнула дверь. Веста едва успела шмыгнуть к таверне. Вжавшись в неё всем тонким девичьим телом, девица приложила ладони и щёку к большим круглым брёвнам стены. На пороге со свечой стоял Данислав. Озираясь по сторонам, медленно ступая и высоко поднимая ноги, он подошёл к догорающему костру. Медленно склонившись,свободной рукой он зачерпнул поварёшкой из котла. От увиденного блюда, и запаха, что ударил ему в нос, Данислав закашлялся и выронил свечу. В этот миг Веста порхнула в открытую дверь за спиной нежданного гостя.

– Доброй ночи тебе, витязь, – вышел из темноты Кий вместе с Горшком.

– Что вы тут делаете и откуда взялись? – вглядываясь в сумрак, раздражённо бросил ключник Доброжира.

– Что делаем мы – дело не твоё, а откуда мы, я уже говорил ныне, – спокойно ответил Кий. – Будь так добр, отойди от котла, не то гляди, ногой зацепишь.

– Чего это ты тут раскомандовался! – Заорал Данислав.

Князь же, как ни в чём ни бывало медленно подходил к заветному супу, обходя кричащего сбоку.

– Варево это, я свиньям вылью! А про вас Доброжиру расскажу, а он-то старосте сельскому! – Не унимался ключник. – А староста уж на вас управу-то найдёт! Куда руки тянешь!

Дальше всё случилось очень быстро, если не сказать, что Горшок, который стоял всё это время в шаге от беседующих, сперва вообще не понял, что произошло. С последними гневными словами, Данислав отвёл ногу далеко назад, и со всей силы зарядил ей по котлу. В этот момент хохмач крепко закрыл глаза, думая о том, как сейчас котёл с тупым грохотом бухнется в кусты, расплёскивая похлёбку. Однако, вместо этого, он услышал резкий лязг стали и душераздирающий визг Данислава. Приоткрыв один глаз, Горшок тут же открыл второй, и, выпучив оба, смотрел, себе не веря. Кий, преклонив одно колено, держал свой меч, воткнутый в землю, прямо перед костерком. Окровавленный сапог Данислава, один ноготь, не долетев до котла, встретил на пути клинок и застрял на лезвии двумя разрубленными половинками. Видать удар планировался сильный. Ступню, между большим и остальными пальцами, разрезало почти до пятки. Ключник визжал во всё горло, задрав голову вверх.

– Хватай чан, да ветром отсюда! – скомандовал Кий, молниеносным движением выдернув меч из земли и вставив его в рожны.

Данислав упал на землю и непрерывно продолжал вопить, теперь хватаясь за располовиненную стопу. В кухню стали набегать мужики, кто с ножами, кто с топорами и дубинами в руках. Поняв, что крик идёт с улицы, все ринулись в дверной проём, крича при этом:

– Что там, волки?! Разбойники?! Что стряслось?!

Пробираясь сквозь толпу, на задний двор вышел Доброжир. Смотря то на слугу, лежащего на земле, то на пустую подставку для котла на тлеющих угольках, он направил сердитый взор в темноту за деревьями. А сзади, в резном окошке, затаившись и приложив ко рту ладони, выглядывали на улицу две сестрицы.

* * *

Ночь была тёплой. В дупле старого могучего дуба гукала старая крупная сова. На небе было полным-полно звёзд, светила большая полная луна, бледным светом освещая широкую лесную тропинку, по которой направлялись наши путешественники на встречу очень опасному приключению.

– С Верлиокой будь готов ко всему, никогда нельзя верить страхолюдинам и недооценивать их, – напутствовал Кий, – лучше всего обойтись супом одним.

– Одним мы обошлись, – тащил Горшок горячий котёл, держа его спереди двумя руками, – один уже на одну ногу меньше по кухне таскать будет.

– Сам себе-то под ноги смотри, – отмахнулся Кий, понимая, что его друг имеет в виду пострадавшего Данислава. – Лекарь вылечит, волхв выходит.

Впереди, в лесной темноте, сбоку около тропы, показалась фигура, напоминающая крест, высотой с человеческий рост. Это был старый деревянный, прогнивший от дождей, дорожный указатель. На распутье тропинок, его стрелка была направлена только в одну сторону.

Кий подошёл к нему, провёл пальцами по рунам.

– «Кристаллическая шахта», – негромко прочитал он надпись на плоской угловатой доске. – Готов? – спросил он холодно у своего преданного друга Горшка.

– Готов как этот суп, готов как на обед, готов как год за годом, – приободряя себя, попытался пошутить Горшок.

Как и князь, он знал, что злость великана Верлиоки сильна, и встреча с ним будет непростой. Прошагав ещё немного, впереди они увидали свет от факела, что один одинешенек, торчал, воткнутый прямо в камень железной ручкой. Огонь освещал вход в глубокую шахту, что расположилась на широкой опушке дремучего леса. В его свете можно было теперь прочитать и глазами ту же надпись, выдолбленную в камне, которая означала: «Кристаллическая шахта». Внизу, у самого подножия, были разбросаны человеческие кости. Достать сверху факел наши путники даже и пробовать не стали, не вышло бы, даже если один из них сел бы на плечи другому.

Спускались в шахту Кий и Горшок осторожно, хотя каменные ступени были широки и прочны. Каждая из них по размеру сошла бы за удобную лавку. По бокам и на потолке, рядами торчали железные поручни. Однако спуск был довольно крут и сразу давал понять, что спускаются они не в погреб, а в самую настоящую шахту. Спустившись за пределы света огня на входе, они, некоторое время, ступали в кромешной тьме и абсолютной тишине. Кий шёл первым, сосредоточено вглядываясь во мрак. Чан с похлёбкой уже успел надавить пальцы Горшку. Но он и не замечал этого, как и не замечал пота, выступившего у него на лбу. И вот, наконец-то, появился свет от огня, что с каждым шагом становился всё ближе. Это означало, что пришли они в самое логово великана. Пройдя ещё дальше, перед ними раскинулся широченный зал, с утрамбованной твёрдой землёй на полу, со множеством висящих железных светильников, напоминающих птичьи клетки. Из зала выходила куча темных тоннелей во все стороны. Около одной из стен стояла разбитая тележка с сеном, с отвалившимися колёсами. На ней сидел Верлиока, и злобно смотрел одним глазом прямо на незваных посетителей.

– Прямо точно, как бабки пугали, – подумали одновременно Кий и Горшок.

– Доброй ноченьки тебе дедушка, – отчего-то слишком радостно и громко поздоровался Горшок.

– Дык это что за дурень мне добрую доченьку принёс? – не расслышав хрипло прорычал Верлиока. Его низкий голос звучал зловеще, посреди стен, освещённых пламенем и тенями решёток от светильников.

– Здрав… – застрял язык Горшка на полуслове. – Как можно желать здоровья одноглазому одноногому старому великану? – внезапно подумал он. Лучше просто сказать: «Приветствую». Нет слишком восторженно будет для злыдня. Как это сказать… – Здраветствую! – Выдал Горшок.

– Чего ты там мямлишь! А ну отруби себе язык пока я не разозлился! – Осиновый костыль великана слегка скрипнул, тем самым означая, что он собирался встать.

– А ты не злись дедушка, – присоединился Кий.

– Ты тоже что ли говорить собрался?! Внучек мне тут нашёлся! – Направил злыдень свой единственный глаз на Кия.

– Да, самый милый великан на белом свете, – подумал Кий. – Не серчай, дедушка, – продолжил он теперь вслух громко и учтиво, – супчика лучше вот отведай. Супчик вкусненький, да жирненький.

– Ну, всё, есть вас давно пора дурней, надоели вы мне совсем, – не разжимая зубов, прошипел великан.

Вдвоём, теперь держа котел четырьмя руками, что бы никому обидно не было, Кий и Горшок подходили к громиле.

Уловив мерзкий запах баланды, Верлиока произнёс изменившимся голосом:

– Чего тревожите старика среди ночи? Шуткуете что ли?

– Вот, угощайся, дедушка! – наконец-то подошли и поставили котёл рядом с великаном Кий и Горшок.

– Хм, – громко шмыгнул носом великан, – дайте-ка мне того супчика, – внезапно спокойно и слегка заискивающе попросил Верлиока.

А его гости, тем временем, потихоньку отходили назад, пятясь и не спуская глаз со страшилища, который вблизи был ещё ужасней. Своей огромной ручищей, которой он мог бы с лёгкостью обхватить голову быка, он взял горячий котёл как кружку кваса, снял крышку двумя пальцами, и стал хлебать варево поварёшкой, смачно почавкивая.

– Нравится ли тебе суп, дедушка, – вежливо поинтересовался Кий.

– Хорош супец, ой хорош, – сперва принюхавшись, прохрипел теперешний хозяин шахты.

– Дедушка.

– Оу!

– А можно ли на кристаллики твои посмотреть? – начал о том, зачем пришли Горшок.

– А чего? Да гляди себе.

– Спасибо тебе дедушка, – с этими словами приятели принялись аккуратно поднимать с пола красивые угловатые камни красного цвета. По форме они напоминали очень крупные вытянутые куски стекла, которые оказались очень легкими и прочными. Когда Горшок уронил один из них, на кристалле не оказалось даже царапины.

– Кхе-кхе-кхе! – Закашлял великан и отчего-то внимательно заглянул в котелок, после чего всё же продолжил трапезу.

– Берём вот этот, князь, и давай ка потихоньку к выходу, – едва слышно шёпотом произнёс весельчак, держа в руках кристалл размером с пень, из которого торчали кристаллики поменьше, словно отростки.

Но стоило только Кию и Горшку повернуть к Верлиоке свои спины с великим солнцем и Гамаюном, вышитых у них на дублетах, как сзади разразился низкий хриплый голос великана, что заставил их вмиг обернуться.

– А суп-то ваш, невкусный вовсе!!! – запустил страхолюд в них котёл с недоеденным супом.

Друзья едва успели отпрыгнуть в разные стороны. Железный котёл просвистел, пролетая мимо них, и вдребезги разбился о каменную стену. Упав на землю, он напоминал смятый в лепёшку кусок глины. С треском осинового костыля, великан поднялся во весь рост, доставая головой почти до потолка шахты.

– Ыыыыыы!!! – смотря вперёд одним глазом, на который упали его седые грязные волосы, с ненавистью проревел он. – Аааааа!!! – быстро пошёл, не то побежал на них злыдень, далеко вперёд выставляя свой костыль и дошагивая единственной ногой.

Горшок и Кий кинулись к лестнице, второпях спотыкаясь о непривычно большие ступени. Пробежали вверх они не много. Ужасный хозяин шахты нагнал их на уровне своей груди и со всего размаха ударил костылём. Пришлось нашим героям опять прыгать, только теперь прямо с лестницы вниз. Упав на кристаллы им было очень больно. Хорошо, что броня в их одеждах не дала красным острым камням воткнуться им в спины. Подскочив на ноги, Кий выхватил свой меч, резанул сзади по ноге великана и побежал прочь подальше от него. Горшок же, отбегая, не выпускал из рук большущий кристалл, что не давал ему свободы тоже достать оружие. Верлиока взвыл от боли внизу ноги, развернулся и бросил здоровенный костыль вдогонку князю. Но промазал, костыль врезался в железный светильник из прутьев и сильно погнул его. Раздосадовано взревев, страшил побежал, наступая поочерёдно, то своей единственной ногой, то загребая рукой, рычал и тянул вторую руку к Кию. Пространство заканчивалось, впереди для спасенья были только чёрные дыры бездонных коридоров. Заблудиться навсегда в них не составляло никакого труда.

– Только не в туннель, князь! – на бегу, что есть мочи, закричал хохмач сзади, и вонзил свой меч в раненную ногу великана.

Теперь от рёва затряслись стены, и заложило уши. С разворота громила ударил наотмашь, да так, что бедный Горшок отлетел к противоположной стене, и едва не потерял сознание. В этот момент Кий с разбега, со всей силы, для замаха заведя меч за спину, полосонул ещё раз, опять по ноге. Верлиока упал на живот, открыл рот и тяжело задышал.

– Бежим скорей! – уже поднимал князь верного друга. – Давай на лестницу!

– Кристалл! – побежал, шатаясь, опять в сторону великана Горшок. Красный каменище валялся возле его громадной ладони.

Подхватив сокровище, вдвоём они неслись к ступеням. Верлиока вдруг поднял голову и быстро пополз руками по земле в их сторону, с шумом разгребая кристаллы вокруг себя.

– Быстрее! – закричал Кий и толкнул друга, пропуская вперёд.

Бежать вверх было ещё неудобней, чем спускаться. Особенно Горшку, бегущему впереди и держащему неудобный широкий кристалл, который, к счастью, был не очень тяжёлым. Однако рычащий великан, что полз сзади попятам, придавал убегающим всё новые силы. Было несколько моментов на поворотах, где ступени лежали ещё неудобней и угловатей, когда страшил почти ухватил Кия за куртку. Ловя ручищей пустоту, Верлиока злобно ревел и бил от злости могучим кулаком по каменным ступеням, ломая их и поднимая пыль.

И вот, наконец, показался выход. Вылетели великановы гости из прохода, кубарем покатившись по опушке. Первым подскочил Кий, который так и держал свой меч двумя руками, всегда готовый к битве. А Горшку надоело бежать с ношей в руках, бросил он кристалл себе под ноги и достал свой клинок из ножен. В этот момент из темноты проёма показалась огромная бородатая морда громилы. Тут, с низким для него потолком, сделанным когда-то для людей, он не мог пролезть. Лишь одной лапой, расставив свои пальцы-дубины и рыча, он тянулся в сторону путников.

– Не уйдёте, дурни! Съем я вас!

Немного переведя дух, Кий, осторожно ступая, обошёл страшила сбоку и рубанул наискось по трухлявой деревянной подпорке входа в шахту.

– Уууууу, – сдавленно прохрипел Верлиока.

Осыпавшиеся сверху камни и глина придавили его к земле. Великан окончательно застрял в развалившемся проходе.

– А как же теперь к нему домой в гости ходить? – наиграно расстроился запыхавшийся Горшок, вкладывая меч в ножны.

– Переживём, – ответил Кий, достал тряпицу и завернул в неё кристалл. Вытер со лба пот рукавом, посмотрел на друга. – Идём к Алве, отдыхать пора.

* * *

Путь к дому местного чудака был не близок, не далёк. Однако, подходя к нему, солнце уже вставало и где-то вдалеке, в Темнище запели первые петухи.

– Придём, сниму одёжку и вылью на себя воды бочку. Оботрусь, да буду спать крепче медведя зимой, – поделился ближайшими планами Горшок.

– Я сейчас и как летучая мышь уснуть бы смог, – устало пробормотал князь.

К сожалению, всему этому не суждено было сбыться так скоро. На пороге дома Алвы их ждало пятеро людей и сам хозяин. Четверо были в одинаковых лёгких доспехах и шлемах, с одинаковыми мечами. Один из них, был без оружия. Холщовая рубашка, красные штаны и зелёный блестящий плащ, на который свисали длинные волнистые волосы, зачёсанные назад. Он говорил с ловцом молний, размахивая рукой.

– Не знаю я ничего такого, и слыхом не слыхивал, сударь староста! Дома я был весь день, весь вечер и всю ночь! В делах, да хлопотах!

– Врёшь! Какие хлопоты у дурака быть-то могут? Отвечай, где разбойников утаил, пока на дыбу не повесил!

– Здравствуйте, витязи, – поприветствовал Кий незнакомцев и Алву.

Тот, который в зеленом плаще, с длинными волосами, обернулся и важно задрал голову слегка вверх. Молодцы с мечами дружно столпились возле него.

– Меня зовут Довмонд, – показал он на себя большим пальцем. Я сельский староста. Мы ищем лиходеев, что напали на Данислава, работника таверны Доброжира.

– Я Кий, а это Горшок, мы очень устали и собираемся спать.

– Рады были познакомиться, – устало проговорил Горшок, проходя мимо Довмонда и толпы дружинников, которые, недоумевая, стали уступать ему дорогу и поглядывать на старосту.

– Не так быстро, – величаво, растягивая слова, начал Довмонд. – Сейчас же вы пойдёте с нами на сельскую площадь, да при всём люде отвечать будите о том, что стряслось вчера в таверне.

– Сейчас, Алва, возьми узел у Горшка, да к себе на верх отнеси, – опустил вниз глаза Кий, насторожено наблюдая, как дружинники медленно потянулись за мечами. – После, налей бочку воды обмыться.

– Ты не расслышал, я… – нахмурил брови староста.

– Там в лесу, – продолжил князь, – во входе в кристаллическую шахту, – при этих словах, важное сердитое лицо главы села побледнело, а глаза часто заморгали, – лежит засыпанный по пояс Верлиока.

Услышав это имя, молодцы дружно отступили назад и завертели головами, будто высматривая великана. Староста, немного помолчав, проглотил слюну, приоткрыл рот, но всё ещё ничего не говорил. Так и стоял, хлопая глазами, то сжима, то разжимая губы.

– Пошли, староста, гонца за вашим князем. Пусть приедет с дружиной. Великан злобен и силён, хоть лежит обездвижен. Пока что.

– Да, господин, пошлю немедля! – словно резко проснулся, громко протараторил Довмонд. – В княжеский град гонца! Гой!!! – обернулся он и заорал последнее слово на дружинников во всё горло. От неожиданности они всей четвёркой шарахнулись в сторону и, не понимая кому именно было велено, побежали в сторону Темнищи.

* * *

В то время, когда на улице уже совсем рассвело, на самом верхнем этаже под крышей, сидел на деревянном стуле Алва и медленно протирал тряпкой огромный красный кристалл у себя на коленях. Его большие выпученные глаза были широко раскрыты, и он заворожено смотрел в самую глубь ребристого прозрачного камня.

Внизу, на первом этаже высокой избы-башни, готовились ко сну наши путники.

– А ведь не понравился наш супчик страшилу, – рассуждал Горшок, лежа с закрытыми глазами, на полу на медвежьей шкуре.

– Это да, – ответил князь с печи. – Сам ведь знаешь отчего.

– Знаю.

– А вот то, что злыдень в проход не поместился, это диво. Вот теперь и думай-гадай, как он в шахту попал.

* * *

Наступал вечер. Радостный Алва, который всё утро и весь день глаз не отрывал от кристалла, угощал путников медовым сбитнем со сладкими сухарями. Хорошо выспавшись и набравшись сил, Кий и Горшок были готовы продолжить охоту на молнию.

– Какие дела ждут нас дальше? – спросил Кий.

– Кристалл, что молнию удержит и не даст ей развеется, да пришибить кого, у нас уже есть. Осталось самое сложное, – восторженно объявил Алва.

– Это то, что немного трудней похода в кристаллическую шахту? – открыл рот и вытащил язык, кривляясь, Горшок. – Что, у Змея-Горыныча хвост попросить примерить, или у Бабы-Яги избушку взять покататься?

Кий, не открывая рта, потихоньку засмеялся за них двоих, потому что Горшку было некогда, его, как всегда, понесло.

– Молнию, как я посмотрю, достать дело не хитрое. Главное жизнью не дорожить особо! – теперь рассмеялся и сам Горшок. – Ну, давай выкладывай, чего там ещё.

– Для того, чтобы это прекрасное творение Перуна не ускользнуло вновь, а стала моей, надобно для неё ловушку поставить.

– На земле-то хоть? – поинтересовался Кий?

– На земле. Срубим мы в лесу самую дремучую и высокую сосну, притащим её на холм и вкопаем в самую землю да поглубже!

– Да, растущую посреди холма сосну, она точно заметит. Но ей должно это не понравиться?

– Ещё как! Вот здесь как раз и приглашение в мою сумку! – радостно поднял кверху руки Алва. – Насобираем всяких разных железяк побольше, она это любит, и развесим по сосне. Как только молния туда шандарахнет, я свою сумку со светохроном и подставлю!

– Сумку дашь потом подержать? – по-детски, не то шутя, не то и вправду, заранее попросил Горшок.

– Тут вроде бы понятно, – налил князь Горшку целый черпак сбитня так, что аж через края потекло, заставив шутника вмиг прильнуть к деревянной кружке. – Ты сказал про железяки. Этого добра у тебя хватит?

– Ну есть там у меня… – опустил вниз голову Алва, как бы ковыряя пальцем узорный молот, что украшал стол, – подкова старая, шестерни, нож, – медленно перебирал он слова, – да лопата. Большая.

– Стало быть, к твоим железякам ещё самую малость телегу добавить осталось.

– Угу, – согласился хозяин хаты и ещё больше повесил голову. Его спутанные седые волосы, ободком опоясывающие лысину, спали на стол.

– Не будем времени терять, – встал из-за стола Кий, – пошли в Темнищу, дорогой Горшок, нас ждёт щедрость и понимание кривичей.

* * *

Шагая по тропинке, что проходила среди редких деревьев окраины леса, путники быстро вышли на широкую дорогу, ведущую в село. На полях, около Темнищи, отчего-то, не было никого, хотя, в это время, работать обычно никто не заканчивал. Лишь брошенные тяпки, да грабли валялись среди грядок и пугал. Со стороны же села, доносился гул множества голосов, словно с ярмарки. Когда до первых изб оставалось всего несколько шагов, стало ясно, что весь народ собрался где-то в центре, откуда и был шум толпы.

Дойдя опять до сельской площади, где наших друзей вновь встречала знакомая им таверна, кузница, конюшня и пару десятков купеческих лавок, Кий и Горшок увидали огромную телегу с широченными колёсами, запряженную шестью лошадьми, в два ряда. Около телеги, дружными рядами стояли воины на лошадях, в блестящих кольчугах, с круглыми жёлтыми щитами. На поясе каждого из них висели мечи в красных кожаных ножнах. Вокруг толпились люди, наверно все, кто только жил в селении. В толпе той были и Доброжир со своими дочерями, и Данислав с больной ступнёй, и староста Довмонд. Стояли там даже женщины с новорожденными детьми. Какие-то мужики держали на руках перину, на которой лежал старый престарый дед и тоже, щурясь, глядел на большущую телегу. А на телеге той, с перебинтованной ногой, восседал великан Верлиока. Увидав своих недавних гостей, он вытаращился на них своим одним глазом и зарычал, пытаясь разорвать цепи, опоясывающие его снизу до верха.

От его рёва, охнув от испуга, толпа отхлынула назад, кое-где раздался детский плач. Из стройных рядов конных воинов выехал молодой красивый витязь. От остальных в его отряде, он отличался только тем, что был без щита, а на груди его белого жеребца красовался красный нагрудник, с изображённым на нём соколом.

– Никак Верлиока своих знакомых признал в этой толпе? – слегка улыбаясь, смотрел на Кия и Горшка молодой витязь. – Я князь Мирослав. А кто же вы? По одеждам вашим вижу я, что вы и путники, и воины.

– Я князь Кий, сын великого князя Ория, с земли полян.

– Я Горшок, Верлиоки любимый внучок.

– Рад вам, славные рыцари! – не сдержавшись, громко рассмеялся Мирослав. – Стало быть, это вы великана пленили! Подвиг ваш велик. Какую награду требовать станете?

– Награды нам не надо, князь, но от помощи мы не откажемся, – скромно пояснил Кий. – Нужна нам сосна высокая, да железных мелочей побольше.

Мирослав помолчал немного, вглядываясь в глаза Кию, затем посмотрел в сторону леса.

– Знаешь ли ты князь Кий, сколько золота я готов дать за великана?

От слова «золото», засияли глаза у местного старосты Довмонда, который стоял рядом и слушал разговор.

– Догадываюсь, отплатил бы ты щедро.

– Тогда проси золота, мой тебе дружеский совет.

– Это его дурак наш надоумил, – подбежал Довмонд к коню Мирослава. – Дурак тут такое вытворяет! Недавно вот в таверне…

Мирослав поднял руку в кожаной перчатке вверх, тем велев старосте умолкнуть.

– Благодарю тебя, князь Мирослав, но золота мне твоего не надобно, – дал окончательный ответ Кий. – Сосну высокую, что я прошу, увесить железом помоги до самой верхушки, да посреди вон того холма вкопать покрепче.

– Будь по-твоему, князь. Оставлю тебе воинов в помощь из своей дружины, пусть срубят в лесу тебе самую дремучую сосну. А с железом Довмонд поможет, вы с ним я вижу знакомы. На конюшне старых подковок насобирает, у кузнеца железок в соре найдёт, тавернщик сковородку дырявую подаст. Воинам своим велю по наконечнику стрелы тебе снять, а от меня мой меч прими, – с этими словами он развязал ножны на поясе, наклонился с коня и протянул их Кию. – Ну а честной люд поможет странникам, что страшила пленили?! – обратился Мирослав ко всем кривичам, собравшимся на площади.

– Поможем! Принесём! Найдётся у и нас чего-нибудь! – раздался одобрительный гул большой многоголосой толпы.

– Спасибо тебе, Мирослав, – поблагодарил Кий, – нам с Горшком пора дела доделывать. Мы не забудем радушие твоё. Прощай, – приложил он правый кулак к сердцу.

На этом они простились. Мирослав со своей дружиной повезли Верлиоку в град крепостной, что бы народу тот больше загубить не смог. Пусть лучше там врагов теперь пугает. А в Темнище всё было сделано, как князь всем велел. Стояло теперь, на следующий день, посреди холма диво дивное сосна железная, топорами, молотками, подковами, цепями, стрелами колючими, сковородками чернющими, котлами старинными, кочергами длинными, ножами кривыми, пилами тупыми по всем ветвям увешана до самой верхушки веток, да в землю врыта крепко.

* * *

– Ну что, присмотрели сосенку, ребятушки мои?! – раздался из темноты голос Алвы. Он до самой ночи места себе не находил, всё ходил около своего лесного дома, дожидаясь своих незаменимых помощников.

– А то! – отвечал в темноту, ориентируясь на голос, Горшок, возвращающийся вместе с князем. – Да такую высокую, что по ней можно прямо на небеса слазить и у Перуна попросить парочку молний!

Судя по тишине в темноте, где была лавочка, скорее всего Алва не понял, шутит Горшок, или нет.

– Завтра к вечеру готова будет твоя сосна в доспехах, – успокоил Кий.

– Здорово! Здорово! – выбежал на лунный свет ловец молнии. Он был так обрадован новости, что даже не спросил, как это всё оказалось, возможно. Ещё и так быстро. – Я смотрел сегодня на небо в свою трубу подзорную. За три дюжины вёрст отсюда, летят тучи серые, и ветер несёт их к Темнищи! Завтра к вечеру ждём молнию к нам в гости! – сцепил он пальцы в замок, прижал к груди и мечтательно посмотрел в ночное небо.

– Значит завтра, – задумчиво ответил Кий, и уже было потянулся к ручке двери. – Ты сказал, что тучи летят серые?

– Серые, да! Большие, кучные!

– А если в тучах тех молнии нет?

От этого вопроса повисла тишина.

– Это как же нет, дорогой князь?! – простонал Алва! – Тучи ведь есть!

– Так-то оно так. Только если бы они синие были, да чёрные.

Алва стоял, проглотив язык, но можно было даже в темноте разглядеть его открытый рот и выпученные большие глаза.

– Эх, – тяжело вздохнул Горшок, – умеешь ты нагнать безмятежность на сон грядущий, княжа.

– Решено, давай сюда свой меч, Горшок. Я подготовлю оружие. Алва, есть ли у тебя Волчье лыко и Зверобой?

– Е-есть, найдётся, – недоумевая, ответил он, услышав названия трав.

– Неси. Доставай, Горшок лунное масло, – с этими словами он взял протянутый ему меч друга, отворил дверь и вошёл в избу.

– Лунное масло? Травы? Это вам зачем? – растерялся Алва.

– А, звёзды собирать, – небрежно отмахнулся Горшок.

– Опять чудишь?

– У-у, – покачал головой теперь серьёзный шутник. – Приготовим Лютое варево и в лес.

– Лютое варево? – дрожащим голосом прошептал Алва, – А можно я вас дома подожду?

– Это нет наверно. Насобираем звёзд, а они нам на Утренний ветерок пригодятся. Это тоже зелье такое, – сразу объяснил Алве Горшок, глядя на его изумлённое лицо.

– Может, просто дождь подождём? А с ним, когда и молния прибудет?

– Там, у тебя в хате, князь Кий меч точит. Неси травы, грозовой охотник. И полезай скорее на свою вышку, да погляди, где там сейчас звёзды падают.

* * *

– Всё ли готово? – подошел к костру Кий, обращаясь к Горшку и протягивая ему меч.

Алва сидел рядом у костра с крепко закрытыми глазами и держал ладонью рот.

– А то, слаще мёда! – подал весельчак склянку со светящейся тёмно-жёлтой водой.

Князь сделал глоток, опустошив склянку, и скривился.

– Да, хорош медок. Вы уже выпили зелье?

– Выпить-то выпили, да Алве вдоволь не хватило, наверно сейчас ещё просить станет.

– Что это за гадость? – встал на ноги ловец молний.

– Лютое варево. Теперь любое чудище, или дикий зверь нам будет виден, издали во тьме, – ответил Кий. – Алва, как только звёзды мы в лесу найдём, открывай сумку, да хватай, сколько успеешь. В путь.

По тропе долго идти не пришлось, путь их лежал среди зарослей и поваленных старых деревьев. Именно в той стороне леса мудрёный затейник увидел несколько упавших звёзд в свою подзорную трубу. Пробирались ночные искатели медленно и старались сильно не шуметь сухими ветками, постоянно попадающимися на пути перед лицом и под ногами.

– А! – дёрнулся Алва и едва ли не повис на спине у Горшка, который шёл впереди него.

– Тише ты, чего увидал?

– Гляди! Глазища-то, какие! – изо всех сил шептал чудак, ухватившись Горшку за дублет и показывая пальцем вверх на дерево.

– То-то оно и есть. Глазища ты и видишь. Сова наверно, – успокоил Алву Кий, который шёл впереди.

В кромешной тьме, где-то на ветках могучего дерева, тёмно-жёлтым пламенем дымились два больших глаза, смотрящих вниз. Это означало, что зелье начало действовать.

Пройдя ещё немного среди лесных дебрей, впереди путникам показались крошечные золотые огоньки размером с камешки.

– Алва, сумку! – шёпотом скомандовал Кий. – Собирай всё, что видишь.

Слегка по-детски, словно за дикой малиной, полез Алва, ничего не видя и спотыкаясь. Побежал он к кусту и достал маленький светящейся осколочек. Золотистый свет слегка озарил его лицо, полное радости и какого-то безумия.

– Клади в сумку скорее, вон там ещё рядом лежит! – торопил его Кий.

Алва спрятал огонёк в сумку и свет около него пропал. Подбежав к другому, он, не рассматривая, положил его к первому.

Неподалёку раздался тихий шелест сухих листьев. Но это был не ветер. Со всех сторон, то тут, то там, нарастало шарканье, пока из ночного мрака не показались жёлтые горящие глаза, окружившие собирателей со всех сторон. Их было немного, но и немало для того, чтобы в этом сумраке ночи приготовиться к худшему. Тихое сопение во тьме пронизывало жуткую тишину.

– Вы коснулись того, чего никому нельзя, – медленно прорычал хриплый голос.

– Нам нужно это не для забавы, – твёрдо ответил Кий.

– А видел ли ты когда-нибудь звёзды в руках у живых? – спросил страшный голос.

– Я князь Кий, сын великого князя Ория, и я не боюсь.

– Нам всё равно кто ты.

– Кто же вы?

– Погибель ваша.

Лунный свет, местами пробивающийся сквозь ветки высоких деревьев, осветил огромного волка. В мощном прыжке, раскрыв широкую зубастую пасть, зверь летел на князя. Кий развернулся спиной и отступил в сторону. Молниеносным движением он вынул меч, взмахнул им вверх, описав в воздухе полумесяц, и отрубил волку голову. Следующей целью мохнатых убийц была нога Горшка. Другой волк, едва ли её не достав, был пригвождён к земле клинком сверху. Горшок не медлил и, со всего размаха, отбил ещё одного волка, прыгнувшего на него сзади. От сильного удара зверь полетел прямо в князя, который так же наотмашь отбил серую тушу. Хищник упал не вставая. Оставшиеся три волка злобно рычали и хрипели, рыская из стороны в сторону, пытаясь окружить, или зайти сзади. Ещё одна атака. Кий сделал выпад вперёд, навстречу острым клыкам, и вонзил меч прямо хищнику в пасть. Теперь два друга стояли спина к спине, прикрывая друг друга от наступающих с двух сторон дымящихся жёлтых глаз, что виднелись им благодаря зелью. Горшок высоко задрал клинок, держа его над головой двумя руками, и со всей силы ударил вниз, упав на одно колено. Враг увернулся и отскочил назад. Оттолкнувшись ногами о плечи друга, из-за спины Горшка далеко выпрыгнул Кий и, достав мечом, зарубил зверя. Но в открытую теперь спину тянулись зубы оставшегося зверя. Кий, немедля, бросил меч и попал в бок серому убийце. Тот взвыл от боли и кинулся на хохмача, развернувшегося и лежавшего теперь на земле. Убийца прыгнул с новой силой. Но ещё один меч вонзился ему в точно грудь, и на этом битва была окончена.

– Ого! Подарок вам от князя Мирослава! – обрадовался второму прилетевшему мечу Горшок, вставая с земли и держась за руку подошедшего Кия.

– Где Алва? Ты не видел, что с ним? – вглядывался в темноту князь.

– Ребятушки, спасите! – раздался голос чудака сверху из-за веток.

– Ты там, на дубе? Всё позади, слезай. И куда сумку дел?

– А волки закончились ныне?

– Слезай скорее! Где сумка? – переспросил Кий немного строже.

– У меня, здесь, – сползал, кряхтя Алва. – Я оттудова ещё звёзды видел. Собрать?

– Нет. Мы уходим. И поскорее.

* * *

Наступившим утром, никто из наших странников не торопился вставать. Даже вкусный запах яичницы хоть и разбудил, но не заставил просыпаться окончательно. Переворачиваясь с одного бока на другой, наши молодцы валялись почти до самого обеда. Поднявшись и свесив ноги с печи, Кий увидел пустую комнату первого этажа. Одеяла на полу, около очага, где спал Горшок, были аккуратно сложены. Князь спрыгнул на пол, прошёлся к двери, убрал свисающие цепи причудливого замка и вышел на улицу. День обещал быть пасмурным, солнца на хмуром небе видно не было.

– Ну чего там?! – послышался родной голос Горшка. – Тучки есть?

– Ещё как есть! Летят как раз к нам! К вечеру будут тут! – кричал Алва со своей вышки.

Кий зашёл за угол и увидел своего друга, сидящего на лавке возле дома и жующего спелое наливное яблоко.

– Доброе утро охотники, – поприветствовал князь.

– Доброе при доброе, князь! – радостно поднял Горшок кверху руки. – зрячий, спускайся! Готовь пузырёчки и доставай звёздные осколки! Кий проснулся.

Как всегда, после нежирных угощений Алвы, на этот раз яичницы с помидорами, хозяин разлил всем бодрящий отвар из шиповника. Затем он приготовился узнать о том, зачем вчера чуть не был съеден волками.

– Алва, слушай очень внимательно, что тебе будет говорить Горшок и запоминай, – наставлял Кий.

– Зелья варить волшебные я смогу, чего уж там. Дело, поди, не хитрое. Вот бы печку такую придумать, что бы она их сама варить могла! – засиял изобретатель от пришедшей к нему идее.

– А что, есть, говорят, такая печка у одного молодца Емели, – радостно поддержал Горшок, – так она… – но, увидев хмурый насупленный взгляд Кия, прервался с рассказом. – Так вот, нужна нам, стало быть, колба, самая большая. А ещё тряпица пригодится, широкая, толстая, плотная, да чёрная.

– Одеяло есть такое, подойдёт?

– Вот я ж тебе и толкую: большая, толстая, плотная чёрная тряпица. Под одеялом мы там сваримся.

– Мы? – переспросил Алва. – Втроём под тряпицей варить будем? Над костром? – завертел он головой, смотря то на Кия, то на Горшка.

– Нет, – поспешил ответить князь за Горшка, который уже был готов наговорить Алве с три короба, про костёр под покрывалом. – Варить мы будем на углях в очаге, в самой большой колбе. Положим туда осколки звёзд, нальём воды живой, да будем по очереди помешивать тонким прутиком. Дальше Горшок знает.

– Да, – расставил широко руки по столу Горшок, – только мешать надобно под тряпкой надёжной, что бы свет со звёзд далеко не выходил. Иначе быстро они сварятся, да ничего не выйдет. Утренним ветерком зелье зовётся. Зелье это невесомым все делает что пёрышко, на срок недолгий. Жарко его варить будет и шибко ярко. Вот посему и будем мы сменяться, – под конец сделал совсем загадочный вид наш тёмно-русый чародей.

– Пойду в бадью воды наношу. Будем умываться выходить, коли так, – собрался вставать Алва.

– Погоди, – остановил его Кий, – найди нам бочку крепкую, да доску осиновую. И вёсла.

Услышав это, любитель непогоды посмотрел на князя, опять ничего не понимая. После этих слов, теперь Горшок тоже глядел на друга с кучей вопросов в глазах.

– Я-то думал, мы стрелы в зелье искупаем и по тучам их запустим. Что бы тучи лбами столкнуть посильнее и выпустили молнию.

– Так есть, – ответил Кий, – только сталкивать тучи мы будем прямо сидя на них.

* * *

Вот и наступил тот заветный вечер. Долгожданных туч прилетело множество. Только плыли они по всему небу медленно, не собираясь проливать ни капли дождя, ни громыхать, ни сверкать. Закрывая синеву, тучи настилали мрак, будто притащив с собою ночь. Огромная тень, нависшая над холмом, доходила почти до самой Темнищи, где собралась уже куча народа. Знали люди сельские, что будет их прославленный дурак опять за молнией бегать. Вот и вышли, как повелось, на забаву. Но на этот раз знаменитый бегун был не один. Впереди шёл красивый благородный витязь, одетый в коричневый костюм с жёлтым солнцем на всю спину, неся на плече длинную доску. За ним шагал темноволосый парень, весь в чёрно-зелёном, и держал в руках два весла. А последний, что катил перед собой бочку, был сам седоволосый дурак Алва. И так держали они путь до той самой высоченной сосны, что торчала посреди холма, увешанная разными железками.

– Глядите, опять смеяться надо мной повыходили.

– Не зевай. Подопри бочку камнями, чтоб не укатилась, – начал давать наказы Кий, кладя сверху доску. Из неё и бочки, делал он что-то похожее на качели. – Горшок, давай утренний ветерок.

Друг, молча, протянул князю ярко-жёлтую склянку. Посмотрел, как тот вылил её на себя, и сделал тоже самое. Волосы и плечи наших друзей сперва стали мокрыми. По лицам и волосам стекали капельки зелья. Но через миг они сделались сухими, а по их одежде начали пробегать искры.

– В доброе плаванье князь, – слегка улыбнулся Горшок и подал Кию одно весло.

– Алва, залазь на сосну и прыгай на тот конец доски, – указал Кий пальцем, стоя на другой стороне. – Начинаем.

Охотник на молнии поспешил. Вскарабкавшись на ближайшую крепкую ветку, которая оказалась на высоте в три человеческих роста, он зажмурил глаза и сиганул на край бочечной качели. Благодаря зелью, такого бы толчка хватило, что бы Кий взметнул в воздух, летя прямо к небу. Алва застыл и заворожено глазел ввысь.

– Хэ-хэ-хэ-хэй!!! – восторженно закричал Горшок, – не стой как каменный, полезай ещё раз!

– Да… Я это… Бегу! – словно очнулся Алва и пошкрябал на сосну так быстро словно белка.

Тем временем, взлетев до самых небес, Кий свалился вниз в большую тучу, слегка её покачнув.

– Ааааа! Ха! Ха! Ха! Ха! – раздался счастливый смех хохмача неподалёку. Он сидел на маленькой тучке и шарахался с ней из стороны в сторону, загребая веслом то слева, то справа.

– Горшок! – позвал Кий, перекрикивая ветер, – Давай в мою сторону!

Толстая серая туча неохотно разворачивалась, как бы сильно не грёб князь. Едва сдвинувшись с места, к нему на всех порах уже подлетал приятель.

– Прыгай! – опять крикнул Кий.

И оба друга одним прыжком оседлали ещё по одной тучи, что проплывали рядом. Столкнувшись, крупная туча проглотила мелкую и, слегка замедляясь, полетела дальше.

– Не получилось! – раздосадовано, едва сдержав слёзы, выдавил из себя Алва. Он, уже с раскрытой сумкой, стоял возле сосны и с колотящимся сердцем ждал свою молнию.

А что творилось в Темнище! На этот раз никто не смеялся. Крики и вопли в толпе собравшихся кривичей напоминали рыцарский турнир. Ещё бы. Как летают люди на серых облаках, до этого никто из них не видывал.

– Сейчас начаруют, и посыплются с неба сласти! – разгадала тайну витязей в небе девочка, стоявшая в толпе рядом с родичами.

– Блинчики! – размечталась её сестрёнка у маминой юбки.

– Пастила! – потекли слюнки у их братика, что сидел на руках у отца.

Подул прохладный ветер, заколыхались верхушки деревьев. Запахло дождём. Кий и Горшок изо всех сил гребли, разгоняя свои тучи навстречу друг другу. Ещё прыжок, и их воздушные серые кучи, потеряв своих всадников, смешались в огромное пятно. Сверкнула гроза. Голубая вспышка света несколько раз озарила небо и на миг превратила поздний летний вечер в светлый день.

– Сейчас с неба суп польется с галушками, – продолжалось громкое обсуждение в селе. На этот раз додумывали женщины, – домой бы сбегать за корытом, чего добру пропадать.

– Дурёхи! С чего витязям по небу летать ради супа-то вашего! – вступили в спор мужики.

– А вы на их сосну, глаза оберните! Чаны, да сковородки им на что? Это они неспроста развесили. Точно пир на весь мир затеяли!

– Эх вы бабы всё за своё, да за своё. Мечи калёные со щитами там на сосне тоже для супов? Это витязи силушкой с богами меряться собрались. Сейчас на бой их вызывают!

Начинался дождь и, судя по разбушевавшемуся ветру, скоро начнётся настоящая буря. Громыхнуло. По ушам ударило словно боевым молотом.

– Почти получилось Кий! – кричал в небе Горшок. – Ещё немного бы!

– Расходимся по краям! Последняя попытка! – собрался с силами князь.

Что есть мочи гребли вёслами, стоя по пояс в тяжёлой дождевой тучи, Кий и друг его Горшок. Как могли, давили они тёмную чернеющую громадину с двух сторон, сгущая земляные цвета небесной мощи.

И наконец произошло чудо. Словно стрела Перуна, молния ударила по сосне, вонзившись в самую верхушку дерева. Она была прекрасна. Будто дюжина гигантских копий, бело-голубая небесная искра разделила пространство надвое. По множеству висящих на ветках железок пробежали светящиеся всполохи. Соединившись в один мощный луч у основания ствола, они готовы были навсегда потухнуть в земле. Но не тут-то было. Под сосной, широко раскрыв сумку, стоял Алва. Он во все глаза смотрел навстречу своей мечте и улыбался, раскрыв рот.

Бежав под проливным дождём в сторону села, Алва не смотрел под ноги и не смотрел даже вперёд. Его безумные от счастья глаза смотрели вверх, где, над головой, он держал свою молнию, сверкающую в сумке. Она была теперь его.

С неба над холмом, спрыгнув с тучи, медленно спускались по воздуху Кий и Горшок. Искры на их дублетах загорались всё реже, это означало, что утренний ветерок перестаёт действовать. Мягко приземлившись, они увидели яркий красный свет, разливающийся из Темнищи на все лежащие рядом холмы. Громко заиграли балалайки и гусли. Вот, стало быть, и заработала машина Алвы.

– Пойдём, князь, в путь дорогу? – спросил Горшок, смотря на Темнищу, – наш праздник здесь только что закончился.

Кий немного помолчал, посмотрел на горящую верхушку дерева, затем на небо и повернулся к другу. Вместо ответа он улыбнулся и одобрительно кивнул.

Ждали наших путников новые земли и новые приключения.

Глава 5 Словене

Утро всегда приходит нежданно. Не то, чтобы его совсем не ждёшь, или вовсе не хочешь его наступления, но утро – это время самого сладкого сна. А сладкие сны мы все любим смотреть до конца. Тем летним утром и светлому князю Кию тоже что-то снилось, пока проползающий жук не принял его шею за бугорок на своём пути.

От громкого звука, тряски, или даже от ласкового голоса мамы, рано вставать никто не любит. А от щекотки маленьких колючих лапок тем более.

Лёжа на мягкой траве, Кий нахмурил брови, поёжился, снял ползунчика с горла и привстал. Сидя, приоткрыв глаза, теперь князь видел кто нарушил его покой. В это момент он о чём-то подумал, но его мысль перебил родной голос друга:

– Доброе утро, княжа! – Горшок уже не спал. Уместившись напротив, подгорелой палкой он разгребал залу и старые потухшие паленья. – Завтракать будем?

– И тебе доброе утро. Пожалуй, – согласился Кий и поставил жука себе на рукав, где красовалась вышитая зелёная подкова.

– Тогда схожу за хворостом, – встал и потянулся Горшок. – На твоего гостя тоже накрывать? – посмотрел он на коричневого жучка на руке приятеля.

Насекомое проползло до ладони, остановилось, расправило крылышки, зажужжало и взметнуло в воздух.

– Наверно не сегодня, – ответил Кий.

Погода стояла прекрасная. На просторах холмиков, среди лесочков, разбили маленький лагерь наши странники. Дымился костерок, в углях запекалась картошка. И была эта земля словеней.

– Ах, как пахнет, – закрылхохмач глаза, глубоко втянул носом тёплый аромат дымка и с улыбкой поднял голову к небу.

Но то, что он увидал в небе, открыв веки, заставило его слегка посерьёзнеть. В синеве кружили вороны. Их было немало. Каждый знает, что эти чёрные птицы летают стаями над пустыми полями только по одной причине: поживиться мёртвыми воинами. Горшок начал доставать горячие овощи, озираясь по сторонам. В этом не было ничего необычного, да только Кий тоже отчего-то встал, вглядываясь вдаль.

С одного холма, что скрывал обзор с северной стороны, спускалось с десяток всадников. Все тяжело вооружены: доспехи, щиты, копья. За ними выехало ещё около дюжины, затем ещё и ещё. Впереди, их вёл воин уже не юношеского возраста. Хотя и не сильно взрослый, судя по его длинной бороде, которая была ещё не седой.

– А гости-то у нас сегодня всё же есть, – сидя у костра, чистил ногтем кожуру весельчак, рассматривая появившихся воинов.

– Это не дозорные. Уж слишком их много. И с такими длинными копьями на охрану границ не ходят. В наступление идут, – держал Кий надкушенную дымящуюся картошечку.

Теперь на холме стояла целая армия. Витязей вывалило столько, что хватило бы завоевать целое княжество.

– Чего это они остановились, князь? Мешаем мы им что ли?

– Надеюсь, что так и есть. Это лучше, чем нас бы приняли за вражеских лазутчиков.

– Стой! – послышался голос позади.

Обернувшись, наши герои увидели ещё одну армию, вышедшую из леса. Такие же конные копейщики, в броне и со щитами. Считать их не пришло бы в голову даже Горшку, но сказать, что людей тут собралось не меньше, чем напротив, можно смело. Одной рукой, держа поводья своего боевого коня, а другой подавая знак «остановиться», во главе воинства восседал витязь помоложе предыдущего командира. Русая борода почти совсем не свисала, однако в плечах он ничуть не уступал первому.

– Вот сейчас и начнётся. Два князя что-то не поделили. Нам лучше уйти, место между молотом и наковальней – не самое лучшее.

Только Кий это договорил, как из-за пригорка, бряцая сталью, выехал ещё один отряд. Третьим войском управлял молодой княжич на белом коне. Он так же остановил свою армию, лишь завидев поле, усеянное людьми. А в центре, прямо посередине, продолжался чей-то завтрак.

– Что теперь делать будем? – смотрел Горшок в ту сторону, куда только что собирался пойти.

– Картошку доставать, пока не сгорела, – сел обратно на траву Кий, беря в руку палку с обугленным наконечником. Оставаться спокойным, сейчас было самым подходящим решением.

Длиннобородый воин, что был главою в первом войске, поджал своего коня и двинулся вперёд. Второй, сказав «но», тоже поехал, слегка качнувшись лицом книзу. Третий выдвинулся так же, но немного быстрее и проворнее, чем другие командиры. Шлепок по спине, заставляет лошадь скакать резвее.

– Сюда идут, – не глядя, решил Кий, продолжая трапезу.

Стук копыт приближался постепенно, как стук начинающегося дождя. Только глухой стук, когда капли падают не на подоконник, а сразу на землю. Тихо, но много, и с каждым разом всё громче.

Так скакали и три всадника, направляясь к Кию и Горшку.

– Князь, воеводы сюда скачут! – не то чтобы быстро, или волнительно, кивнул головой в бок весельчак.

– Угу, – только лишь и ответил Кий, выдыхая ртом воздух, остужая горячую еду.

Воины подъезжали, не спеша: Бородатый, так себе бородатый и Молодой. Все с недовольными печальными лицами. Такие лица можно разглядеть даже под шлемами, ведь глаза всегда говорят о многом.

Приблизившись почти одновременно, все три князя остановились, оставаясь на несколько шагов поодаль друг от друга. Все в молчании разглядывали Кия и Горшка. Опять их одежды заставляли задуматься: Кто же эти странники? Во всяком случае ни на одного копейщика, ни из одной дружины они не походили. То, что на конях восседали князья, можно догадаться легко: каждый из них держал в руке небольшую палицу, как знак того, что он и командует войском. Только вот, почему у них на доспехах, прямо на груди, блестели одинаковые вырисованные волчьи лапы? Это пока оставалось не понятно.

– Здравия вам, братцы! – специально громко крикнул вверх Горшок, чтобы приветствие одинаково досталось всем.

– Здравия, – ответили все три наездника и как-то смутились. Словно не собирались они сегодня ни с кем здороваться.

Опять немного помолчав, тишину прервал голос одного из командиров:

– И чьи же это воины порядок нарушают, когда их место сейчас в строю? – обратился самый взрослый рыцарь ни то к нашим друзьям, ни то к кому-то из других отрядов.

– А твои-то молодцы все на месте, я смотрю. Прям как на подбор! Да только не на своём. Твой удел вы давно уже миновали! – ответил самый молодой из трёх.

– Твои ли это земли, что ты так гневаешься? – встрял средний. Видимо ему не понравился хозяйский тон молодого.

– Верно, не его. Земля эта моей станет, – твёрдо отрезал самый старший.

– Когда воинов твоих на крепость проверим, тогда и узнаем! – загорячился молодой.

– А наш брат подождёт, пока крепость твоя ослабнет?

– Сюда я рать свою привёл не для ожиданий, – возмутился средний.

Теперь всё стало понятно. Три брата, три князя делят княжество. Уступать никто не собирается. Княжить всем хочет каждый. Да только трём армиям в поле никак не сразиться. Нападать первым никто не хочет, как бы удалью своей не хвастал. Ну и угораздило же им тут всем собраться. Нужно замирять князей, негоже словенам бить друг друга.

– Слазьте с коней, добры молодцы, садитесь с нами. Разговор вам предстоит непростой, – встал на ноги Кий.

– Мне тоже интересно, кто вы и откудова тут взялись в этот час? – обратил взор средний воин на путников у костра.

– Я князь Кий, сын великого князя Ория.

– А я Горшок. И картошечка стынет.

Помедлив секунду, младший князь снял шлем и спрыгнул с коня. За ним последовал средний. Старший тоже слез, но нехотя, отшвырнув с досадой поводья. Ну вот, все три уселись на землю. Лицами они были очень похожи, особенно глазами, которые не хотели встречаться взглядами.

– Значит войной на меня пошли, – печально опустив голову, промолвил старший.

– А ты, Сластар, стало быть, прокатиться с войском выехал?

– Верно, Вясред, не погулять вышли.

– А ты чего молчишь, Немлад? На кого из нас ты шёл?

– Картошки поесть он сегодня шёл. И вы тоже. Можете у любого воина вон там спросить, – обвёл в воздухе круг Горшок.

Князья немного смутились, но всё же каждый из них оглянулся назад. Копейщики в каждом отряде и правда опусти копья, заёрзали в сёдлах, закрутились, переговариваясь. Видимо все уже поняли, что война на сегодня отменяется.

– Давненько мы вот так не сидели, – подобрал картошину Сластар.

Слегка улыбаясь, так же сделали остальные братья.

– Перунов меч точи! Прям как в детстве! Немлад, тебе почистить? – пошутил Вясред.

На это все трое дружно рассмеялись. Напряжение почти спало, не смотря на поле для битвы.

– Нужна ли будет впредь такая встреча, со щитами и оружием? Или всё может обойтись? – спросил Кий.

Сластар, шевеля бородой, маленькими кусочками покусывал горячее угощение и молчал, нахмурив брови. Вясред и Немлад переглянулись. Первый полез пальцем в рот, будто у него там что-то застряло.

– Словенским княжеством будет править тот, кто станет владеть чудесами из дивного озера. Тайны его волшебства познать суждено лишь его хозяину, – ответил за всех младший.

– Речь о том озере, что разлито посреди леса? – уточнил наш князь.

– О нём самом.

– И в чём же секрет? Озеро как озеро, все на Руси о нём слыхали. Не уж-то Чудо-Юдо-Рыба-кит там живёт? – изобразил подгоревшей картошкой чудище на волнах Горшок.

– Там все живут. И говорят их там много, – не шутя, продолжил средний, Вясред.

– Кто?! – не стеснялся с вопросами хохмач.

– Звери сказочные.

– Раз в один срок, так редко, чтобы все ныне живущие могли говорить: «было то давным-давно», – озеро в могучий водоворот закручивается. – стал рассказывать младший, Немлад. Говорил он это, как сказку на ночь. Самому видимо эта история нравилась. – Потом воды сходятся, бурлят, кипят пеной и волнами, да взлетают вверх, до самого неба!

Слушая всё это, Вясред глядел на удивлённых странников, а Сластар слегка кивал голой. Эта история и правда казалась необычной. Даже для таких путешественников, как Кий и Горшок.

– …Опосля этого, открывается лес подводный, что никак не виден под толщами воды. Вот тогда-то спускаются туда магические существа, которых мы из сказок и знаем.

– А если каждому из вас по сказочному зверю достанется, тогда и война не нужна? Так? – неожиданно задал вопрос Кий.

– Это как? Растолкуй! – не понял Вясрер.

– Видать нам светлый Кий службу предлагает, дабы не лилась кровь? – поднял глаза Сластар.

– Если ваши жизни и жизни ваших боевых друзей стоят чудес, то чудеса должны послужить, – согласился наш князь.

– Погоди! Эта затея мне по душе, только с женой бы посоветоваться, какую зверюгу себе выбрать?! – воодушевился Немлад.

– И мне! – словно боясь что-то пропустить, наклонился вперёд Вясред.

– По рукам. Поедем к нам в гости по очерёдности, – заговорил Сластар. – К старшему сперва наперво. Да только знайте, странники из земель полян: коли не станет в таинственную седмицу нам обещанного – горе война начнётся именно с вас. А свои отряды мы около леса оставим.

На том и решили, опасная вышла затея. Кия и Горшка ждали три подвига для трёх князей: изловить им в волшебном подводном лесу по животному дивному. А какие они, эти звери, будут, о том им предстояло у княжеских жён выспросить. Вот и поехали они к Сластару, брату старшему.

* * *

Холмами, полями, перелесками, доскакали наши герои, к каменному городу, в сопровождении Сластара и его охраны. Наступал вечер, но даже в темнеющем поле, посреди дороги, городская стража увидела своего князя. Из ворот рысью вылетело четыре всадника, три воина и один в чёрных одеждах с мешком в руке. Вздымая за собой тучи пыли, они молнией домчались до отряда и остановили коней.

– Пррррр! – поднял на дыбы свою лошадь седовласый витязь с морщинистым лицом. – Сластар! Раненные есть?!

– Нет. Все живы здоровы, – успокаивающе поднял руку военачальник.

Всадник одетый в чёрное затянул верёвкой мешок. Внутри звякнуло металлом и стеклом. Наверно это был местный лекарь.

– А войско где? Не уж-то сложили головы все молодцы наши? – взмолился старец в кольчуге и железных наплечниках.

– Ни капли крови не пролилось. Едем в град, война пока повисла на шее моих гостей.

Седой всадник будто только теперь заметил Кия и Горшка. Обернулся на лекаря и двух сопровождающих стражников. Те уже вовсю рассматривали путников. Всем было интересно, почему Сластар вернулся без войска? И кого это он ещё привёз, в дивных доспехах, с Великим солнцем и райской птицей Гамаюном на спинах?

Лёгкой трусцой вся компания приближалась к воротам. Город был не велик, но стены вокруг стояли каменные. Под темнеющим небом он всё ярче и ярче разгорался факелами, на просторах лесочков и холмов.

– Почему тихо так, Ждан? – подозрительно скосился на городского управляющего Сластар.

– Забава… – секунду, подбирая слова, смотрел на городские стены старый воин, – жена твоя, решила пир приготовить, дабы победу твою восславить. Но как увидали мы тебя без армии, решили, что не праздновать, а горевать настало время.

– Ну, пир так пир, – согласился владыка своего удела, заезжая в город.

Стоило только Ждану поднять вверх руку, как раздался оглушительный гул. Несколько рогов задули в унисон. Сверху на приезжих полетели венки цветов, на улицу выскочили люди. Выстроившись в живой коридор, они махали руками под музыку и провожали отряд в княжескую крепость. Повсюду ярко горели факелы, светло было как днём. У каждого дома, что стояли стенами вдоль улиц, торчали пугала. Да-да, зачем-то именно они.

– Чего это, Сластар, воров так словене пугают? – спросил конечно же Горшок.

– Чучела огородные? Это моя Забавушка себе потеху придумала. Коли погулять ей с подружками, да со скоморохами по ночи вздумается, то будет всегда кого на улице повстречать. Чего, не нравится? – увидел взгляд Кия властитель города. Было в том взгляде нечто одновременно досадливое и весёлое.

Что подумал Кий, так мы и не узнаем, ведь ничего он и не сказал. Но то, что такая девица из лесу тайного попросит? – сейчас ему было очень интересно.

На пороге, у главного дома, веселились артисты. Скоморохи, выряженные в яркие блестящие одежды, чего только не вытворяли. Красные выплясывали, подбрасывали и ловили друг друга. Зелёные кувыркались, смеялись и делали сальто в воздухе. Синие ходили на руках, крутили бубны на ногах и колесом катались. Жёлтые играли на гуслях, на балалайках, на дудочках и барабанах. Опосля менялись.

Внезапно разбежались циркачи, расступились люди, но задорная песня всё так же продолжалась. Из дверного проёма, где дверей-то и не было совсем, а вместо них висели разноцветные ленты, вышла девица красавица. Вся в белом, с цветами в волосах, она широко улыбалась и держала в руках широченный каравай.

– Хлеб, да соль тебе мой суженый! – поклонилась развесёлая принцесса Сластару.

Тот радушно улыбнулся в ответ. Его лицо заметно подобрело и как-то стало не похоже на того сурового воеводу в поле. Он отломил кусок каравая, мокнул им в солонку посередине и прожевал угощение.

– Выпей мёду с дороги мой родимый, – эти слова девушка произносила, передавая хлеб скоморохам, и беря у них тяжёлую братину.

Отпив из двуручной серебряной чаши, Сластар передал её Кию, к которому, как и к Горшку, уже подбежали артисты с караваем. А девица прыгнула на шею своему любимому, громко засмеялась и унеслась на его крепких руках в княжеский дом.

– Проходите и вы гости дорогие, вот сюда, – из-за спин наших героев раздался голос Ждана. – сказал он это почти у затылка, будто караульный.

Внутри оказалось очень просторно. Главный зал этого дворца сейчас напоминал скорее большую таверну. Хотя, может таким он был частенько. На столах, что стояли длинным прямоугольником, видны сколы и царапины. Видать частенько любит пировать здешняя хозяйка.

Угощений было всяких видимо невидимо. Рассевшись за столом, гости, которых было человек сто, принялись за еду. Места Кию и Горшку достались около Сластара и Забавы. Местный князь встал, шум толпы и весёлый смех сразу поутихли, все замолчали в ожидании.

– Слушайте меня, друзья мои, – обратился он к вельможам и своим придворным. – Вскоре война остановится навсегда. Пусть жена моя молвит, чего желает она из тайного леса?

По залу прокатился гул. Такая новость взволновала всех. Да ещё и выбрать можно зверя волшебного! И кто же это будет?

– Силена хочу! Пусть в нашем граде живёт Силен! – подняла Забава руки кверху, вызвав очередной шквал одобрительных криков из толпы.

– Да будет так! – гордо поднял голову Сластар.

Громко заиграла музыка, скоморохи опять взялись за дело.

Силеном звали магическую разумную птицу, что прилетала издревле в подводный лес. Умел Силен говорить речью человеческой. Да чего там, говорят болтал без умолку, шутки выкидывал и смеялся со всего. Вот такой он был.

– Становится интересней. Смешных чудишь мы с тобой ещё не ловили, – наклонился к уху Кия Горшок, перекрикивая песнопения и топот.

– Всё уж интересней, когда кровь родная не проливается. А это главное, – смотрел на радующихся людей Кий.

– Что скажите, братцы, о желании сударыни моей? – перевалился грудью на стол Сластар, чтобы лучше видеть двух приятелей.

– Скажем то же, что и раньше: добудем сказочных тварей каждому князю, – не колеблясь ответил Кий.

– Вы ли мне Силена изловите, добры молодцы? Что бы утереть нос этой скучноте ходячей, жене Вясреда, – послышался слева голос княжны.

Сластар подался спиной назад, освобождая простор для глаз Забавы.

– Изловим и королём скоморохов сделаем! – изобразил хохмач пальцами рук корону на голове.

Забава закатилась звонким девичьим смехом, встала из-за стола и пошла к толпе пляшущих циркачей и развесёлых гостей. Четыре акробата быстро шмыгнули куда-то за шторы и уже тащили в руках деревянную качель, украшенную ветками из листьев и цветов. Девица привычно уселась и стала раскачиваться взад-вперёд. А скоморохи, по два по бокам, носили её, кружа по залу.

* * *

В заветный вечер того дня, все словене выходили из домов и смотрели в сторону самой середины своего княжества. Туда, где раскинулось, с виду ничем не примечательное, озеро. Хоть и большое оно было.

А Кий и Горшок стояли среди многотысячного войска трёх армий, трёх братьев княжичей, в отряде князя Сластара. Это должно было свершиться с минуты на минуту.

Землю колыхнуло дрожью. Всего лишь на один миг, не сильно. Даже лошади при этом не испугались. Но появилось чувство, будто кто-то огромный вдруг проснулся под землёй и решил улечься поудобней. Это был не страх, просто воображение до этого не знало своих настоящих сил.

Ветки на макушках вековых деревьев заходили волнами взад и вперёд, то вглубь леса, то из него. Заплескались отблесками листья, и затрещали оглушительными раскатами стволы. Что же на самом деле происходило там, в пучине сучьев? Ведь ветер не колыхал и волосинки на головах.

Если бы боги уронили с неба гигантский камень, и он разбился о воду – такой грохот вылетел из леса. Некоторое мгновение ничего не происходило, затем поднялся дождь. Водяной башней в небо восстала вода. Это был настоящий потоп. Ливень взлетал сплошной стеной, прямо в небеса, из центра лесной гущи. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Ни ручейка ни вылилось с той стороны.

– Вам пора выдвигаться, – сказал нашим героям один из командиров войска. По его голосу было понятно, что сам он ни за что в жизни туда и нос бы ни сунул.

– Ты уверен? Может знак хоть какой подождём? – сказал Горшок, не оборачиваясь.

* * *

Конечно же, как и все приключения, это началось с темнеющего леса. Только на этот раз, обычный страшный ночной лес, с ветками, напоминающими руки чудовищ, быстро закончиться. А на смену ему, должен начаться лес волшебный. И что там ждёт странников, нам только предстоит узнать.

– Горшок, ты чего молчишь?

– Ничего и не молчу. Просто, – он хотел сказать «задумался», но, на удивление, ни одна мысль не приходила ему в голову. – Просто иду себе и всё.

– Ты чувствуешь этот запах?

– Да. Только не пойму, что это.

– Это как в детстве… – пытался вспомнить слово Кий, но почему-то не мог.

– Странно. А звон? Тебе тоже слышно?

Где-то вдали, а может и намного ближе чем кажется, доносился звук, похожий на рассыпающиеся маленькие стёклышки.

– Угу. Давай помедленнее, что-то есть впереди, – чуть замедлил шаг князь.

Глядя вперёд, можно подумать, что вот-вот тёмные сучья расступятся и друзья выйдут на широкую опушку. А то и в чисто поле. Такой светлой и ясной виднелась пустота на краю ночного леса.

Когда деревья закончились, глазам странников открылся огромный простор. В темноте это напоминало гигантский огород, где забором стояли обычные стволы старого леса. Но верхушки в этом огороде небывалые, ни то палки, ни то водоросли торчали повсюду со дна бездонной ямы. Всё внизу светилось зеленоватым туманным светом. Это здешние светлячки освещали секретные тропы. Только летали они так, что напоминали больше маленьких рыбок. Куда спускались эти невиданные деревья и какой они были высоты, пока можно только гадать. Одно стало ясно – волшебный лес – это правда, и стоит он там, где недавно разливалось озеро.

– Насобирать бы этих камешков, – поднял с земли Горшок красный стеклянный кристаллик.

Лежащие тут и там разноцветные камни слегка светились изнутри. Были там ещё зелёные и синие, все примерно одинаковых размеров, как большие кусочки мела. Таких полно валялось повсюду среди чудных цветочков, трав и кустов.

– Да уж, любой ребёнок за такой все свои игрушки бы отдал, – с интересом поднял яркий жёлтый камешек Кий. – Но не время сейчас. Шути давай, Горшок, начинай.

– Это как? – не понял сразу такой просьбы весельчак.

– Ну смешное чего-нибудь говори. Как мы Силена ловить ещё собираемся?

– А. Ну это… – замялся хохмач. – Я не могу так!

– На приёмах у правителей можешь? С ведьмами и чудищами тоже забавляешься, а тут – на тебе, – подзадорил друга князь.

– Веселее смеяться – когда это нельзя! – объяснил Горшок. – А тут я как на работы пришёл: «Шути мол скорее» – нет, не могу.

Отодвигая большие толстые морщинистые листья на мягких зелёных ветках, путники спускались всё дальше вниз. Иногда из чёрно-розовых цветов вылетали белые шарики, и друг за дружком поднимались в лунное небо. Проходя, местами отчего-то становилось то теплее, то вдруг холоднее.

– Вспоминай тогда историю смешную, – обходил Кий подозрительный бугорок, постоянно приподнимающийся, словно дышащий живот.

– Во всех самых смешных байках, главный герой один князь и его друг. Дальше продолжать?

– Ладно, пожалуй, не надо, – отмахнулся Кий.

– Шутки должны рождаться неожиданно, как внезапный чих, – Начал объяснять хохмач, смотря в Великое солнце на спине друга.

– Апчхи!

– Будь здоров, княжа.

– Спасибо.

– Апчхи!

– Будь же ты здоров ещё раз!

– Да чего ты пристал? – остановился Кий.

– Чихаешь ты, как перца нанюхался, вот и желаю тебе здравия, – удивился Горшок.

– Не смешно совсем, – подумал Кий. Видимо волшебный лес на него так действует.

– А почему шутки у меня дурацкие? Ведь я и не шутил сейчас вовсе! – неожиданно обиделся весельчак.

– Не говорил я про шутки твои ничего, – удивился в ответ Кий. Хотя тут же подумал: «вдруг мысли в этом лесу утаить нельзя?»

– Значит послышалось, – развёл в стороны руки Горшок. – Говорила мне мама, по волшебным лесам не гулять. Да сказочных лягушек не кушать.

Тут-то Кию всё и стало ясно. Не сказал бы так его друг. Стало быть, Силен над ними потешается, да их голосами им ерунду и подсказывает. Разбежался князь и как врезал ногой по дереву. Сказать, что ударил он по стволу – язык не поворачивается. Были это почти водоросли, несколькими переплетёнными зелёными и жёлтыми крупными палочками, растущими далеко вверх. Закачалось высокое растение, размахивая в вышине своими длиннющими, как шарфы, листьями.

На землю свалилась, а скорее свалился Силен, Болтун-говорун Птица-человек. Короткие тонкие лапы торчали вверх, когтями в разные стороны. Головой он воткнулся в мягкую землю озёрного дна. Крыльями Говорун стучал так, словно пытался надавить ими и выскочить из плена.

Первым подошёл Кий. Под взглядом больших глаз Горшка, он схватил птицу за ногу и дёрнул кверху. Показалась голова со взъерошенными перьями. Смотрящие в кучу, косые испуганные глаза глядели во все стороны, ища пути к спасению. Пытаясь вырваться, Говорун спешно задёргал ногами и крыльями. Но не с тем он тягаться удумал, хватка Кия была уж крепка. Взмах, второй, Силен, порхая, подался вперёд и потащил за собой князя. Но, не пролетев и трёх шагов, рухнул на землю вместе с Кием. Молодец удалой Кий, не отпустил Птицу-болтуна, хоть и больно грохнулся на живот, да ещё и проехал вперёд немного.

– Чудо свершись, нога освободись! – заверещал Силен, что было мочи, опять тряся лапами и дёргая крыльями. Звук его голоса напоминал чуть-чуть петуха и немного индюка.

Тут подбежал Горшок и взял Говоруна за вторую ногу. Откуда взялась такая силища, но от очередного маха обоих друзей резко дёрнуло. Стараясь остановиться, упираясь пятками, они заскользили по ровной почве. Говорун выбрал себе место, куда захотел полететь. Два чёрных ствола, со свисающими с веток водорослями, похожими на зелёную густую паутину, встретили Кия и Горшка. Их лбы стукнулись о деревья, на которых похоже не было даже коры. Мягкая древесина, цвета грязи, продавилась и оттолкнула наших героев назад. Силен высвободился, но слишком неожиданно для себя. Как только человеческие ладони его разжали, он опять плюхнулся. Да, неповоротливой птицей он был.

Вставая, Горшок тряхнул головой. Кий поднялся быстрее. Сделал несколько торопливых шагов и прыгнул на Силена сзади. Вот незадача, пришлось пернатому Болтуну ещё раз свалиться, едва успев взлететь.

– Раздавишь! Что за жизнь настала так быстро! Отстань чудак странный витязь! – кричал изо всех сил Силен.

Кий и правда поверил, что сейчас раздавит Говоруна под своей тяжестью. Перевернувшись на спину, князь ещё продолжал сжимать руками птицу.

– Воздуха мне! – пропел, затихая пленник.

Тут уж Кий действительно испугался и ослабил кольцо своих рук. Этого стало достаточно, Силен вмиг вспорхнул, размётывая свои бело-серые перья. Хорошо, что над ними стоял Горшок, пока не знающий где бы ухватить Болтуна. В объятия хохмача-то он и попал. А следом и Кий сзади крепко обнял всех двоих.

Вот стоят они, обнявшись, посреди волшебного леса, на дне исчезнувшего озера. Кий и Горшок, а между ними Силен, Болтун-говорун Птица-человек.

– Привет! – протянул все звуки Силен, глядя в упор на Горшка.

Будь он зверем из страшной сказки, или чудищем из этой истории, то тут же бы расклевал Горшку всё лицо, своим длинным жёлтым клювом. Но Говорун таковым не был. И он любопытно смотрел весельчаку в глаза, своими покосившимися смешными глазками.

– Привет! – широко улыбнулся Горшок.

– И тому очень быстрому привет передай! – глядел, не отрываясь и не моргая, прямо в душу Горшка Силен.

– Ну так сам передай. Вот же он, – махнул головой прямо, в сторону Кия хохмач.

Кий выглянул из-за пернатой головы. Он сдерживал захват, вцепившись в локти друга, прижимая грудью спину чудной птицы.

– Не могу говорить затылком, – наклонил голову Болтун, продолжая всматриваться в Горшка.

Ну и голос. Как он вообще говорить ещё умудряется! Слыша такие звуки, его и жалко и очень смешно одновременно. Кажется, что индюк с петухом друг друга перекричать хотят.

– Силен, – обратился Кий к птице, – мы не хотим тебя связывать. Но нам надобно тебя к Забаве, жене князя Сластара принести.

– Что скажешь? – спросил Горшок, потому что Силен молчал и, видимо, совсем не собирался отвечать.

– Правду, сказку, историю, весть. Выбирай, – выпрямил голову Говорун.

– Я про Забаву и верёвку.

– Ты странный! С верёвками забавы мало! Лучше гусли!

– Да не о том я! Нам надо… Да слышал ты всё! Тебе князь только что всё рассказал.

– Затылком слушать не умею, – растянул последнее слово Силен.

– Князь, он изводить нас вздумал!

– Держи, я сейчас…

Только отпустил одну руку Кий, как захлопал крыльями Птица-человек! Да так на этот раз сильно, что оторвал Горшка от земли. Только и успел князь ухватить друга за ноги. Грохнулись друзья оземь вместе с горе-пленником в третий раз.

– Раздавишь! – заорал Силен уже дружно вместе с Горшком.

Кий перекатился, перевернув на бок всю компанию. И вот: таинственный лес, ночь, князь, хохмач и птица размером с ребёнка. Лежат они теперь не разлей вода, три неразлучных друга.

– Горшок.

– Оу.

– Передай Болтуну-говоруну, что воля наша благородна, – произнёс Кий эти слова, смирившись с такой переделкой. Говорил он это, стараясь, чтобы длинные перья не попали ему в рот.

– Силен, пошли с нами, нам надо тебя Забаве подарить. А то такое потом будет!

– Да погоди ты! Надо сказать ему, что помыслы наши чисты, а дела благие мы творим!

– Птицушка, и в мыслях не было тебя хватать! Прости, коли где кости придавили!

Силен ничего не выражал своей мордой. Лишь, приоткрыв большой клюв, косился на Горшка во все свои два жёлтых глаза.

– Горшок, можешь сказать так, как я говорю? – настоял Кий.

– А я так и сказал!

– Ты странный! – прокурлыкал Силен.

– Да это я не тебе, – успокоил птицу хохмач. – Чего говорить ему? – обратился он уже к другу.

– Говори: «Дабы от большой войны спастись, мы его в дар княжне должны принести».

Горшок вздохнул:

– Дабы большой войны избежать, мы в дар княжне тебя должны принести.

– Княжна странная! – моргнул один раз Говорун.

– Да уж, – кивнул весельчак.

– Он согласен с нами пойти? – повернул, разминая, шею князь. Долго держать голову на весу, лёжа, было неудобно.

– Птичек, пошли с нами. Там столько пугал на улицах стоит! Все такие смешные!

– Помогите!!! – заорал Болтун что есть мочи. В таком шуме его воплей было трудно уловить человеческий голос.

Объяснять Горшку его же ошибку, Кий не стал. По весельчаку хорошо видно, что он жалеет о сказанном. Это и так понятно, нашёл чем птицу порадовать, хоть и волшебную. Лежал хохмач, терпя боль в ушах от пронзительного ора.

* * *

Но делать что-то всё равно надо. Кое-как Силена удалось связать, хоть и вырывался Птица-человек, и брыкался, и старался улететь. Первая добыча была в руках. Шли наши герои по дивным тропинкам, посреди ярких, светящихся светлячков, что летали как пух летом. Всюду стояла невиданная зелень и, порой, было трудно отличить, где растёт трава, а где торчат из земли корни.

– А ты песни петь умеешь, Говорун? – нёс Горшок на руках птицу, словно маленького малыша.

– Много умею! – отозвался Силен, снова прямо у лица.

– А давай петь вместе, в дороге так веселее!

– Сейчас мне больше танцевать охота. Видишь? – дёрнул Болтун связанными лапами и крыльями.

– Это да, – смутился Горшок.

– Давай тогда загадки загадывать!

Идущий впереди Кий обернулся и задумчиво посмотрел на друга и на птицу. Силен хлопнул косыми глазами, наверно уже готовый к первой загадке.

– Голова пусть не болит,

Что он дальше учудит.

Никто не знает наперёд,

Что же в голову взбредёт.

Что он птицам скажет

Можно и не думать даже.

Весел он и светел,

А зовётся…

– Горшок, – как ни в чём не бывало ответил Силен.

Весельчак сперва улыбнулся, но уже через секунду стоял с открытым ртом. Как вы конечно догадались, загадка эта была про ветер. Но Птица-челочек увидел в ней нашего Горшка, чем его и поразил. Дальше шли они молча, не проронив ни слова.

Волшебный лес закончился, а за ним уже начался обычный, с привычными деревьями, кустами и травой.

– Горшок, ты чего приуныл? – похлопал по плечу друга Кий.

– Да как же мне не унывать, коли такое диво отдавать несу, Забаве на потеху! Скоморохи те, наверно от тебя не отстанут, – сказал он это уже Силену. – А Птичек?

Говорун молчал и лишь медленно закрывал глаза, как засыпая.

– Птицушка, – проговорил настойчивее хохмач и остановился.

– Эй, Силен, ты чего? У тебя ничего не болит? – уже немного забеспокоился и Кий.

Но Болтун всё молчал. Его грустные глаза смотрели прямо вниз. Казалось он сейчас заплачет, если так вообще может волшебная птица.

– Силен, хорош дурить, если захандрил, то так и скажи. Не молчи только! – слегка присел в ногах князь, стараясь заглянуть Болтуну в глаза.

– Птицушка, родной, тебе может воды дать?! – вконец потерял спокойствие Горшок. Быстро, но очень бережно, он перехватился руками и уложил пернатое создание на землю. – Князь, что делать с ним-то?

– Тоску он почуял. Ещё никуда не делся, а уже по воле скучает. Вот и плохо ему, видать.

Несколько секунд помолчав, сидя над лежачим Птицей-человеком, Горшок поднял голову с широко раскрытыми глазами. Для князя это был знак к тому, чтобы приготовиться к какой-то дикой идее его друга.

– Кий, а давай его отпустим?

Как гром среди ясного неба; как задобренный великан, внезапно сделавшийся злым; как анчутка, появляющийся из ниоткуда; так эти тихие слова Горшка, заставили князя не поверить своим ушам и глазам. Кий молчал и глядел во все глаза на друга, а тот на него. Нет, никто не собирался никого пересматривать или побеждать суровым взглядом. Это был немой разговор двух приятелей.

– Развязывай, – с трудом выдавил из себя Кий, встал и отвернулся. Одной рукой он упёрся в бок своего дублета, второй потирал лоб, будто от головной боли.

– Сейчас, Птичек! Погоди, не умирай! – распутывал хохмач по кругу веревки, освобождая лапы и крылья Силена. – Ты теперь свободен!!!

Тут князь обернулся. В этот момент, Горшок уже стоял во весь рост, с распростёртыми руками, а Говорун улетал вверх. Да только летел он, как-то замедляясь, и хватаясь крыльями за воздух. Не прошло и двух секунд, Силен громко шмякнулся на землю.

– Вы странные! – побежал в лесную гущу, испуганно оборачиваясь, Болтун-говорун Птица-человек.

– Пора странствовать дальше, – отвлёк Кий Горшка, с грустью и восторгом смотрящего вслед пернатому чуду.

* * *

Наступило утро. Дорогу к Сластару можно пока не искать. Возвращаться с пустыми руками было плохой приметой, особенно если за это могли сразу казнить. Но наших героев заприметили и нашли раньше, чем им самим бы хотелось. На окраине леса, к ним мчался конный отряд из нескольких воинов.

– Стойте, витязи! – останавливал кобылу один из всадников. – Дорога к князю Сластару лежит не там. Вы поедите с нами.

– А куда ведёт та дорога? – специально показал Кий туда, где поднималась пыль от топота лошадей ещё одного отряда, направляющегося прямиком в их сторону.

– Этим тут дела нет. Еак скажу – руби их всех, – грубо приказал своим людям и нахмурился главный.

Тем временем пять наездников с мечами, уже цокали совсем близко.

– Кто из вас Кий и Горшок? – громко спросил, не доезжая, молодой воин? Говорил он это, смотря на необычные доспехи друзей. Так что ему уже всё стало понятно.

– Поляне едут с нами. У них есть то, что полагается князю Сластару, – недружелюбно ответил за всех витязь из первого отряда.

– А у нас наказ доставить их князю Вясреду, – не согласился подъехавший.

Зная, чем всё может закончиться, Кий не дал ничего сказать дальше:

– Сластар получит своё. Нарушать перемирие не дозволено никому. А мы идём ко двору Вясреда, узнать его волю, – учтиво наклонил голову Кий, тем самым давая понять солдатам Сластара, что разговор окончен.

В затылке чувствовалось, как смотрят им вслед воины, чьи кони так и остались топтаться на месте. А наши странники, верхом, в компании сопровождающих молодцев, ехали в глубокой задумчивости. Первый уговор не исполнен, а на носу уже второй. Плохи дела. Вот такие кручины сгущались в их головах, под глубоководным небом, полном больших и малых плавающих рыб. Ну а куда, по-вашему, всё это делось, когда вырвалось из озера?

* * *

Пировать у среднего брата не пришлось, хотя и накормили Кия с Горшком до отвала. Вясред ждал их с отрядом в городской таверне, где за столом и поведал всё о своей жене.

– Мудрёна моя – деваха головитая. Она у меня всё знает! Бывает такое мне рассказывает, что я даже вразумить толком ничего не могу! Вы её слушайте двумя ушами и кивайте почаще. Она говорить про умности всякие любит.

– А где твоя княжна училась знаниям? – запивал Горшок квасом вкусный обед.

– Да чего там! Учиться, то ж совсем туголобым надобно, что бы голова понимать-то могла. А чего учиться той, которая и так всё знает!

Горшок тут же подавился и еле сдержался, чтобы не выплеснуть квас на стол. Закрыв рот рукой, второй он подал знак, будто сдерживает отрыжку.

– А книги? – постучал по спине другу Кий.

– Что книги?

– Про какие письмена можно с Мудрёной говорить?

– Да про любые. Я ей всегда новые покупаю, а она их у себя в саду пирамидками складывает.

– Как это? – не понял князь.

– Ну сразу видно, не такие вы головастенькие, как моя Мудрёна, – мило заулыбался Вясред. – Большие книги снизу, а те, что поменьше, сверху.

* * *

Сад во дворце, куда хозяин проводил своих гостей, был прекрасен. Росло там множество цветов, кустов красной и жёлтой алычи, яблонь. На распутье тропинок, уложенных камнем, стояли высокие арки, опутанные виноградом.

– Княжна Мудрёна, – представил свою жену средний брат словенских князей.

– Князь Кий из земли полян.

– Горшок, помощник мыслителя Кия.

Мудрёна кивнула в ответ и с интересом сразу спросила:

– Значит вы тоже умеете думать про всё?

– Умеем, но наверно не так, как ты. Ты ведь учёная, – просто ответил Кий.

– Учёная? Это кто?

– Это те, кто наукой занимаются.

– Куды там. Ох ты какие слова знаешь: «наука», – приподняла нос кверху княжна. – Присаживайтесь.

На небольшой площадке посреди сада стояли две небольшие лавочки и стол. На нём был лишь глиняный кувшин и кружка. Поодаль, в цветочных клумбах, возвышались книжные башни, сужающиеся к верху.

– Эти книги все мои, – обвела воздух вокруг себя хозяйка, – могу дать подержать.

Ничего друзья наши на это не сказали, только посмотрели друг на друга, как это у них часто бывает. А бывает это тогда, как вы заметили, когда что-нибудь им кажется странным.

Мудрёна заметила, как её гости покосились на непонятную круглую штуковину, торчащую на углу стола. Она напоминала овальное деревянное блюдо с круглой дыркой посередине. От овала отходила палочка, прикреплённая к столу специальной ножкой, чтобы её можно было поворачивать в разные стороны.

– Понравился мой дыраскоп?

Друзья неуверенно кивнули.

– Ладно уж, покажу вам, – заулыбалась Мудрёна. – Поворачиваешь дыраскоп к себе и смотришь на звёзды. Правда интересно?

– А то! Можно я гляну? – подался вперёд Горшок. – Красота-лепота! Жалко вместо звёзд одни сонные рыбы в небе. Скукота.

– На небо ведь и так просто смотреть можно, – не понял Кий пользы изобретения.

– Нет нельзя. Звёзд слишком много. А так смотришь через кружочек и сразу всё понятно, – как маленькому объяснила княжна Кию.

Что ей понятно? – Кий решил не спрашивать. А Мудрёна продолжала:

– Вот нашла я однажды три звёздочки вместе и назвала их «Два брата»

– Только бы Горшок – это мимо ушей пропустил, – про себя подумал князь.

Но этого не случилось.

– Как это? Звезды три, а в названии братьев всего два?

– Ну да. Ор и Он. Имена я им сама придумала. Созвездие «Два брата» и всё, – командным голосом произнесла княжна.

– Ну ты прям как Василиса премудрая, – решил не гневить хозяйку сада Горшок.

– Ещё чего! Та ведьмою была, а я девица всезнающая. Не то, что жена Немлада, краля-королевна. Я и тайнами всякими ведаю.

Все молчали. Об этом знать пока никому не хотелось. Но Вясред, всё это время сидевший молча, провёл глаза в сторону жены. Так он тихо попросил приятелей спросить про тайны Мудрёны.

– И какую истину нам суждено узнать сегодня, княжна? – как можно уважительней спросил Кий.

– Идёмте со мной, так и быть, – поднялась из-за стола учёная девица.

Отведя всю компанию поодаль от стола, за пышные кусты слив, Мудрёна подвела всех к хрустальному колодцу. Скрестив на груди руки, она замерла, всматриваясь в глубину. Вясред же, видимо знавший, что надо делать, принялся накручивать вертел. Крутил он долго, и от того приятели поглядывали то на него, то на верёвку колодца, то на Мудрёну. Наконец на поверхность поднялся поднос с глубоким блюдцем и ложечкой. В блюдце том лежало что-то похожее на белый кисель, или на сдавленный снег.

– Я назвала это изобретение «Морозкин дар». Отведайте, ибо вам повезло, – промолвила учёная девица.

Ничего не оставалось нашим героям, как съесть по ложечке этого невиданного наукой чуда. Белое угощение было холодным и сладким, со вкусом молока. Насмотревшись на великие дела жены среднего брата, Кий решил спросить прямо:

– Кого ты пошлёшь нас ловить в волшебный лес, княжна? Говори поскорей.

– Змея Полоза, – вгляделась Мудрёна в Горшка, облизывающего остатки её изобретения с ложки.

* * *

Пришли Кий и Горшок в сказочный лес во второй раз, опять ночью. Хоть и поговаривали словене, что все эти чудеса на неделю появились, да только кому же не известно, что чудеса могут заканчиваться так же быстро, как и возникли. Вот бы не хотелось шагать в последний день под толщами воды в небе, готовыми в любую секунду сорваться, со всеми рыбами в придачу. Тем более, что сейчас, там высоко, озеро казалось целым морем.

А раздобыть витязям предстояло змея Полоза, владыку всех змей, самого мудрого на земле.

– Интересно, отчего местный люд сюда ходить так боится? Нет же здесь чудищ, али зверья дикого. А если и есть, то вон воинов в трёх армиях сколько, пойди посчитай. Гуляй себе сколько влезет. Что думаешь об этом, князь?

– Если прадед твоему деду говорил, а твой дет твоему отцу, отец, стало быть, уже тебе рассказал, что сюда ходить нельзя, значит и ты не пойдёшь. Так и здесь у словеней. Может сюда и вправду нельзя, а мы бредём, куда Стрибог ветром не залетал.

– Здесь-то и ветра нет. Деревья, цветы, да кусты подводные, и поди разбери что из них что. Волшебства хоть отбавляй, – зацепил Горшок мягкую ветку, с которой сразу слетело несколько медленных светлячков, – а ягод никаких тут не растёт.

– А ты что, есть бы их стал, коли вдруг нашёл? – озирался Кий на жар-птиц, пролетающих высоко в ветвях.

– А почему бы и нет? Мы с тобой пол Руси обошли, чего только не видывали, сами волшебными скоро станем. Так чего же мне бояться?

– Бояться нечего. Только помнить надо, что в мире волшебном ты только гость. Хоть можешь и ходить туда постоянно. Да только в настоящий мир возвращаться всегда придётся.

– А разве жизнь и волшебство это не одно и то же? – неожиданно раздался чей-то голос из-за огромных хлюпающих листьев.

На вид те листья напоминали большие лопухи. Только эти были тёмно-зелёные и постоянно шевелились, хлопая друг об друга, как в ладоши. При каждом движении издавался звук чавкающей грязи. Подводный лес, что тут скажешь.

– Кто ты? Назовись! – стал Кий лицом в сторону чмокающего растения.

– Кто я? Хммммм… Надеюсь я тот, кто сможет быть тем, кем сам захочет. А зовут меня Полоз!

Из кустов выскочила большая голова змеи небывалых размеров. Но хвататься за мечи, почему-то никому и в голову не пришло. Даже рукой никто не шевельнул в сторону ножен. Змей описал круг в воздухе, глядя на незнакомцев, и заполз на ближайшую ветку. Нет не весь, только головой и шеей. Остальная часть его бесконечного тела свисала вниз, пролегала по земле и уходила куда-то в шумящие заросли.

– А что же скажете вы о себе? – прилёг Полоз на упругий сук.

– Я Кий… – отчего-то вдруг остановился князь и добавил: странствующий.

– Я Горшок, – ответил Горшок и пощупал пальцем шкуру змея.

Чёрно-белые узоры, повсюду изрисованные на длиннющем туловище змеиного мудреца, приковывали взор. В смешанных переплетениях кривых линий, можно было увидеть тайные картины, скрывающиеся в разводах. Так, в одном и том же месте, Кий рассмотрел образ короны, а Горшок скоморошью шапку.

– И чего же вы ищите в тайном лесу? – прополз змей ещё дальше по дереву, больше похожему на гигантского комара, впившегося тонкими ножками глубоко в землю.

– И как мы его тащить будем? – подумал хохмач, посмотрев, как конец хвоста, так и не показался из листьев. – Был бы он толщеной с ножку от стола, ещё ладно. Но змеюка эта шириною с мою голову.

– Мы ищем тебя, мудрый Полоз, – честно признался Кий.

– Меня? – удивился змей. – Кто-то считает себя не шибко умным, чтобы отвечать на свои вопросы? Поэтому нужен именно я?

– И да, и нет. Мы пытаемся остановить войну. Для этого нам нуженты, – ответил князь.

– Вот же я, – перемещался змеиный король вокруг путников.

Теперь он был почти везде. Куда ни посмотри, повсюду висел и лежал змеиный хвост. Друзья то и дело поглядывали на то место, откуда без конца появлялось всё новое узорчатое продолжение змея.

– Нам нужно принести тебя княжне Мудрёне. Тогда князь Вясред свою армию уведёт.

– С радостью добрые молодцы, несите меня кому хотите, – опустил Полоз свою голову ближе к земле.

– Вот так просто? – не поверил своим ушам Кий.

– Благодарствуем, мудрый змеюшка, – не помедлил ни секунды Горшок, всё это время, рассматривающий тайные росписи на чёрно-белой шкуре.

Хохмач подошёл, по-хозяйски закинул голову владыки всех змей себе на плечо и потянул.

– Помогай, княжа, тяжела ноша, – обернулся он, прошуршав мордой мудреца по сучьям какой-то синей растительности.

Кий схватился рядом и сразу почувствовал странное ощущение. Они вовсе не несли змея и не тащили, не волокли за собой, и не тянули. Казалось друзья вытаскивают что-то из бездны. За спинами вокруг всё задвигалось, как распутываемый клубок ниток. Шли они молча, дыша ртами и вытирая пот со лбов.

– Князь, ты не устал?

– Нет.

– Что совсем-совсем не устал?

– Ну есть немного.

– Тогда давай передохнём раз так, чего уж там.

Положили они змея на землю, да и сами сели. Смахнув локон волос с глаза, Кий на секунду замер. Смотрел он туда, откудова они шли. Медленно поднявшись на ноги, князь продолжал глядеть вдаль волшебного леса. Это заметил Горшок и тоже обернулся. Конца змеиного хвоста нигде не было, ни в ста шагах, ни дальше. Князь молча направился обратно.

– Ты полежи здесь пока, ваше змейшество, никуда не уползай, – попросил Горшок Полоза и последовал за Кием.

Прошли они весь путь, до тех самых шлёпающих кустов. А под ногами всё так и лежало огромное тело великого змея. Зайдя в хлюпающие лисья, играющие с друг другом в «ладушки», приятели и там не увидели конца. Не нашли они его и дальше, сколько бы не прошагали вглубь сказочных дебрей.

* * *

– Выбираться пора, – сидел Кий на шелестящей траве, из которой, при каждом движении, кверху вылетали белые светящиеся пузырьки.

– Я уж думал ты и не предложишь! – игрался Горшок с разноцветными стеклянными камешками, которые насобирал, пока князь был в задумчивости.

Между ними по-прежнему лежало нескончаемое туловище Полоза. Кий дважды похлопал по разукрашенной линиями коже змея и встал. Тело задвигалось, немного извиваясь. Ещё постояв, словно чего-то ожидая, князь сжал губы и, насупившись, пошёл прочь из леса.

* * *

Просыпались первые птицы. Самые обыкновенные, те, голоса которых мы можем слышать каждое утро. Светало. В тёплых лучах утреннего солнца шли наши герои по тропе, ведущей на холмы.

– Слушай, князь, а может стоило Полоза попросить самому к Мудрёне приползти?

– Ага, так Вясреду и скажем: «Ждите, мы с ним вдарили по рукам, со дня на день пожалует».

– А чего! Он же сам согласился, чтобы мы его забрали.

– И что из этого вышло?

– Так его попробуй потаскать! Он ведь длинный, как долгая зима!

– Видать от того и согласился, что нельзя его никому подарить. Да и он ни к кому сам прийти не может.

* * *

– Гляди, знакомая картина, – выставил вперёд палец Горшок.

На лугу толпились воины на конях. Все ругались, перекрикивали друг друга и старались переспорить.

– Едем к Немладу, а там будь что будет. К Сластару и Вясреду нам дороги нет, – хмуро пробурчал Кий.

Завидев Кия и Горшка, витязи поспешили дёрнуть коней к ним навстречу. Обступив странников, воины заездили по кругу, постоянно оглядываясь по сторонам. В этой толпе были дозорные всех трёх братьев, из трёх княжеских армий. Каждый из них готов был обнажить свой меч.

– Мы ищем путников Кия и Горшка, что одеты ни то как артисты, ни то как воины. Вы ли это? – задал вопрос один из конных воинов, быстрее остальных.

– Они-они! Только добыча их полагается нашему князю! – встрял ещё один.

– Князю Сластару, эти витязи уже не первый день несут обещанное! Мы забираем их с собой! – поспорил третий, глянув на своих людей.

А в небе, через глубины озёрных вод, пробивались лучи солнца, выпуская из синевы радугу. Это была не просто радуга. Небесное озеро светило семью цветами далеко за пределы человеческого взгляда.

– Нам должно доставить тех, кого велено! – достал из кармана бумажный свёрток первый, и потрусил им в воздухе.

– Грамота с приказом есть и у меня, – полез за пазуху третий.

– Сейчас относить добытое, пора нашему князю! – не согласился со всеми второй.

– В гостях у Сластара и Вясреда мы уже побывали, теперь наш путь лежит к Немладу. Третий брат ждёт нашей встречи. Сейчас мы едем к нему. А уж после будет так, каков был наш уговор, – сказал, как есть, Кий.

От этих слов Горшок скривился, чуть приоткрыв рот. Ему вспомнились слова Сластара про обещанных сказочных зверей, войну и их участь во всём этом.

* * *

Немлад оказался немного гостеприимней Вясреда и менее празднее Сластара. Младший брат пригласил путников во внутренний двор своего дворца, накрыл большой стол и угощал всякими заморскими яствами. Да только было не разобрать, что из этого всего попробовать первым.

– Угощайтесь, гости мои долгожданные! Величава, жена моя, скоро к нам пожалует.

Приятели оглядели стол, но помедлили с выбором. Все блюда выглядели уж больно чудно и непонятно. Рука Кия потянулась к кувшину. Видимо князь решил оттянуть трапезу, пока слуги не принесут чего-нибудь попроще. Но едва коснувшись ручки, его пальцы встретились с ладонью Горшка. Наверно хохмач подумал о том же, что и его друг. Что-то есть совсем перехотелось.

За малым не опрокинув кувшин, друзья удержали его всеми руками. На белую скатерть капнуло несколько зелёных пятен. Это увидели оба приятеля.

– Что же там за гадость налита? – подумал Кий.

Но уже в этот момент Горшок схватил его кубок и подтянул к себе:

– Позволь я наполню твою чашу, дорогой друг!

– Ещё чего! – вдруг нечаянно вырвалось у Кия. – Дай я сам налью тебе до самых краёв! – поднял князь кубок весельчака и попытался забрать у него кувшин.

– Э нет! – отодвинул Горшок в сторону графин. – Я первый предложил.

– Ну будет вам, братцы! – встал со стула князь Немлад. – Дайте лучше мне поухаживать за вами! – радушно улыбнулся хозяин дворца.

Ну что же, вот сидят теперь и смотрят два гостя: один в коричнево-жёлтых, другой в чёрно-зелёных доспехах, как им наливают что-то мутное и зелёное. Делать нечего, надо хоть отхлебнуть. В гостях – значит в гостях.

– Ууууух как вкусно, – протянул Кий.

– Ууууух и знатно, – прохрипел Горшок.

– Это «мятница!» Сейчас за морем все пьют. Моя Величава у купцов разузнала, – деловито раскрыл секрет напитка Немлад.

– Да ты что, – откашлялся хохмач.

– Точно вам говорю. Мята, сахар и соль кипятком завариваются, настаиваются и через сито с желудями процеживаются.

Лучше бы этого нашим героям и вовсе не знать. Вкус во рту стоял ещё тот.

– А где же сама княжна твоя? – сказал Кий через кулак.

– Готовится на глаза людям появиться, – просто объяснил хозяин.

Время шло, иногда витязи обменивались словами о волшебном лесе, путешествиях, о чудищах. Никто за столом так и не угощался дивной едой. Горшок смотрел на Кия, но тот, будучи упёртым, брать ничего не хотел.

– Ладно-ладно, всё равно голов нам не сносить, коли и Немладу ничего не добудем. Отведаю чего-нибудь за нас двоих, – подумал весельчак.

– Хороший выбор, – одобрил хозяин то, что Горшок собрался съесть.

На его счастье, в завёрнутом листе капусты оказался обычный огурец.

– Ох капустка хороша. И огурчик сладенький какой, – обрадовался хохмач, что не было внутри мяты, или ещё какой травы с сахаром и солью.

– Да какая же это капустка с огурцом! Это «горница!» Сейчас во всех дворцах и замках такое едят.

И принялся гостеприимный хозяин перечислять всё, что лежит на столе. Названий была целая гора, но в голове все они на долго не задерживались. Как только не назывались блюда из перемешанных помидоров с тыквой, гороха с малиной, редиски с орехами, мёда со свёклой, сметаны с водой, селёдки с фасолью, да запечённого хлеба с морковью.

Солнце на прозрачном небе покраснело. Уже почти стемнело, городские собаки облаивали свои территории, стражники на улицах зажигали факелы. Никто из наших друзей не ожидал, что в поздний час затрубят в рога и забьют в барабаны. Ворота, ведущие во дворец, распахнулись, и из них наконец-то вышла Величава. Точнее она оттуда выехала на коне, свесив обе ноги, с одной стороны. Жеребец был белоснежного цвета. А что было на нём, сперва ни Кий, ни Горшок не поняли. Слева и справа из рёбер торчали длинные плоские дощечки, обшитые белыми полотнами. Из этих полотен развивались голубиные перья. Это приделанные к коню крылья помахивали при ходьбе.

– С каждой княжной всё интересней, – подумал Кий.

– Как же эти «крылья» там держатся? – подумал Горшок.

Немлад, обрадованный появлением своей княжны, подбежал собирать низ белого платья, волочившегося позади копыт красавца скакуна. Наряд у Величавы наверно тоже был привезен из-за моря, или кто-то из портных точно сошёл с ума. Около красавицы летали бабочки. Но не просто летали, они то падали, то зависали в воздухе, то просто садились ей на руки и плечи. Присмотревшись можно было разглядеть тоненькие ниточки, привязанные к хвостикам разноцветных насекомых. Плавно соскользнув с коня, держась одной рукой за ладонь Немлада, княжна ступила на каменный пол. На спине жеребца обнажился деревянный ободок, скрепляющий липовые крылья.

– Это князь Кий, это его друг Горшок, – представил хозяин своих гостей. – Это моя княжна Величава.

Путники поклонились в приветствии.

– Вижу устояли вы на ногах от моей красоты, – тонким властным голоском проговорила красавица, – значит сможете мне послужить.

– Какого же зверя сказочного ты желаешь? – задал вопрос Кий.

– Единорога, – повернулась Величава к своему белому коню и погладила по морде.

– Красивая и свирепая эта зверюга, – поддержал разговор Горшок.

– Под стать мне самой. Что бы обзавидовалась эта дура Забава.

– Уже сейчас можно волю твою выполнять? – отчего-то нетерпеливо спросил наш князь.

– Да пожалуйста. Я всё равно к вам на секундочку, мне отдыхать пора. А кроме меня тут в городе смотреть не на что.

* * *

На том и решили. Странники отправились вновь в сказочный подводный лес.

– Опять мы ночью бредём с тобой куда-то, князь.

– Ночь – пора хороших историй.

– А почему нам было во дворце утро не встретить, а придётся опять на земле ночевать?

– А ты представь, с чем тебе там яичницу на завтрак подадут? – пошутил над другом Кий.

– Ой, – протянул, высунув язык, Горшок. Видимо вспомнилась ему «мятница».

– Так что добудем Немладу то, чего Величава пожелала, – продолжил князь. – Нам ещё отвечать перед Сластаром и Вясредом.

Будто не замечая слов друга, Горшок надул щёки:

– Интересно, а Величава знает, что единорог вообще-то без крыльев?

* * *

Обнажив мечи, прислушиваясь к каждому звуку, осторожно шагали наши герои, обходя булькающие пни, капающие кусты и конечно же очень разные и странные деревья.

– С единорогом надо помягче, – начал Кий давать наказы перед боем.

Ведь бой ожидался в любом случае. Не даст так просто накинуть на себя поводья волшебный конь.

– Для его рога, мы как раз такие и есть мягкие, – пожал Горшок плечами под своими чёрно-зелёными доспехами.

– Я про то, что не зашибить бы зверюгу. Чучело единорога Немладу и Величаве ни к чему.

Дальше растительность пошла труднопроходимая. Ноги то и дело запутывались в липкой мягкой траве. Да и сказать, что это трава иногда было сложно. Высоченная зелень болотного цвета возвышалась над головами, вплеталась и врастала в деревья, напоминающие чудовищных пауков. Всё это походило на необъятную подводную паутину. Раздвигая и прорубая себе путь, друзья вышли на открытую поляну. Хотя и это поляной назвать было сложно. Из земли повсюду росли деревья и уходили вниз, словно живые мосты. С одного и с другого конца виднелись корни, а верхушек, как и не бывало у них никогда. По этим наклонённым стволам, поросшим разноцветным мхом, и спустились вниз наши герои.

Стоя под высоченными сводами древесных проходов, чувствовалось чьё-то присутствие. Оно ощущалось и раньше, всё здесь было не просто живым, а словно ожившим. Но эта широкая поляна, из ныряющих под землю деревьев, прямо веяла опасностью.

Послышалось резкое недовольное сопение. Звук прилетел не из близи, но был достаточно громким, чтобы понять силу его хозяина. Кий и Горшок огляделись. Кивнув головами, они дали понять друг другу, что сейчас лучше всё объяснять жестами. Простора хватало видеть всё на расстоянии нескольких заячьих прыжков. Вот только могучие столбы, то тут, то там закрывали кругозор, и заставляли сжимать рукоять меча сильнее.

Опять мощный выдох. На этот раз злее и немного с храпом. Дышит конь, да непростой. Обычный скакун уже давно бы удрал, учуяв опасность. Этот же напротив, может заставить кого угодно бежать, бросив всё.

Так оно и есть. Вышел, из-за нависающего над землёй дерева, свирепый зверь единорог. Белый, как облака, красивый, как сама природа, он загребал копытом и целился своим смертоносным рогом в незнакомцев. Ростом сказочный жеребец оказался выше любого коня. Золотистые кончики волос на гриве и хвосте сияли в ночи. От топота содрогалась земля. Боднув по воздуху головой, единорог зацепил кору со ствола, и на траву посыпались щепки.

– Ох не зашибить бы, – неуверенно повторил слова друга Горшок.

Заржав, ни то пронзительным воем, ни то рыком, зверь кинулся в атаку. Не добежав до врагов одного шага, он встал на задние копыта и занёс остриё. Горшок приготовился отбивать удар, замахнувшись мечом назад. Кий же решил не ждать, и в прыжке ударил клинком первый. Грозный рог, вместе с головой зверюги, повернулся в сторону. Волшебный конь опустился на землю, но не собирался сдаваться. Задними конечностями он снёс князя с ног, едва не проломив грудь. Слава заговорённым доспехам.

Увидев такое, Горшок чуть мигом не вонзил лезвие в шею ретивому противнику. Но вспомнив наказ князя, лишь съездил ладонью по спине буяну. Кто бы мог подумать, что от этого единорог, как и все прочие лошади, дико заржёт и поскачет просто вперёд, что есть мочи. Правда сказать, разламывая всё на своём пути сокрушительным рогом.

– Князь, вставай, ты цел?

Кий только покивал, дыхание ему перехватило ударом.

Тем временем, единорог опомнился, остановился, повернулся и поскакал обратно на приятелей. Видимо почувствовав за собой должок, князь побежал ему навстречу. Не зная Кия, можно было бы подумать, что он обезумел от злости, и боевой гнев взял верх над его умом. Но тот, кто разбирается в повадках опытных воинов, сразу бы увидел, как сын Ория отмеряет шаги и рассчитывает скорость своей атаки. Не дав единорогу встать на дыбы, он ударил по рогу, на секунду сбив зверя с толку. Хотя на такие случаи у того имелся уже известный приём. Единорог попытался согнуть туловище, чтобы вновь ударить ногами. Это знал и Кий. Использовав момент, он заскочил на наклоненную голову сказочного коня и пробежался по нему сверху.

Горшку же опять не достался рог для боя. Зверюга осерчала на князя и не давала ему спуска. Хохмач не пускал в ход меч, убивать не было задачи, да и нападать сзади на благородного жеребца было не по-рыцарски. Поэтому что тут остаётся, врезал весельчак свободной рукой по хребту прекрасному коню ещё раз. Картина вышла прежней. Подскочил обитатель сказочного леса, как от укуса пчелы, затопал резво, вырывая под собой клочья каких-то плоских цветов и разноцветные стеклянные камни, и врезался лбом в дерево.

Разломив древесину, зверь упёрся в землю и вытащил рог. Ещё бы секунда, и бой продолжился с новой прытью. Уж не на шутку разозлили единорога наши герои. Но тут около него появился Кий и огрел по заду зверюгу так, что кожа на пальцах порозовела от удара.

Дерево переломилось окончательно и рухнуло сверху прямо на красавца скакуна. Как вы догадались, могучая сила и страсть крушить всё напролом, завели единорога в западню. Получив ещё один шлепок, он вонзил своё страшное оружие в то же место и врезался обратно в покошенный ствол. Этого стало достаточно, чтобы повалить всю тяжесть дерева на себя. Битва закончилась его поражением.

* * *

На поляне лесной стало ещё светлее прежнего. Здешние светлячки, что сияли ярче свечи, не боялись шума и грохота. Наоборот, они плавно прибывали туда, где происходило всё самое интересное.

Победа. Вот он – поверженный враг. Свяжи его верёвками и отправляйся пировать. Дело сделано и пора славить подвиг. Но эти мысли что-то не приходили в головы нашим витязям. С грустью и досадой смотрели они на плоды своих трудов.

Единорог лежал под тяжестью брёвен и беспомощно махал копытами. Ещё секунду назад это чудесное животное вызывало восторг и страх, а сейчас только жалость. Чего ради он должен жить в клетке? Ведь там он как раз и окажется, не станет сказочный зверь катать Величаву по дворцу. А сколько лет живут единороги, никто из наших друзей не знал. Может они обрекают его веками сидеть в заточении.

– Знаешь, Горшок, мне такие подвиги не по душе, и слава такая вовсе не нужна. – смотрел Кий в землю, пряча взгляд от друга.

Горшок тяжело вздохнул и убрал меч в ножны. Он понимал, что это не означает для них ничего хорошего: Забава Силена не увидела, Мудрёна Полоза в свой сад не поселила, Величава единорога не дождётся. Это не самая радостная часть их путешествия.

Подперев плечами упавший изогнутый ствол чудного дерева, друзья встали в полный рост и освободили пойманного коня. Тот больше не рвался в битву и убивать незваных гостей не собирался. Поднявшись на все четыре копыта, зверь спокойно затопал по навесной поляне из живых мостов. Зайдя за один, следом за второй ствол, растущих в землю деревьев, единорог исчез за третьим. Посреди подводного леса остались два наших приятеля. Три армии, стоявшие в окружении, под водяным небом, ждали приказа атаковать. Три князя в своих крепостях собирались на войну. Но сперва-наперво казнь ждала Кия и Горшка из земли полян.

– На лево пойдём – к Сластару попадём. Прямо пойдём – к Вясреду прямиком. На право пойдём – к Немладу придём. Тебе как больше нравится, княжа?

Кий ничего не ответил, только лишь улёгся прямо на землю и закрыл глаза.

– Правда твоя, – продолжил рассуждать Горшок, – можно ведь и так: не ходить никуда вовсе.

Под тяжелым синим небом, полным спокойной раскачивающейся воды и плавающих в ней звёзд, лежал князь Кий, сын великого князя Ория. В сказочном лесу, где повстречать можно кого угодно, любого, кто придёт к тебе на ум, ни один чудной зверь не был пленён.

– А ведь так хочется, чтобы всё стало так, как я хочу.

Как бы я хотел

Весь мир усыпать снами,

Сделать сказку явью,

День белый превращая,

В вымысел.

Как же я желаю

Поля увидеть в небе,

Небо на земле,

Радугу во тьме,

Ладонью к ним касаясь.

Пусть все увидят сон.

Сейчас нельзя проснуться.

Есть только ты, грёзы и мечты.

Смотри на них.

В ту ночь только детям не грозило сойти с ума. Повидавшие на своём веку отцы и матери, старики и бабушки, да и смелые воины, что держали в осаде лес, всем тогда пришлось померяться силами со своими фантазиями. Из огромной лесной ямы, да в дремучую чащу вырвались сказочные звери. Сразу все до единого. А через какой-то миг ими уже наполнилось небо и с ним три полевых лагеря трех армий. Волшебные существа волной бежали, летели, ползли и прыгали без остановки. Спустя ещё минуту во всех княжеских крепостях гуляли тени, то появляясь, то исчезая. Дыхание замирало и глаза разбегались от того, что творилось в домах и на улицах. Голова шла кругом от воспоминаний: где и откуда взялось то, или другое дивное создание? Из какой сказки, или легенды появилось оно здесь, прямо на пороге?

Но как любому волшебству и снам, этому так же суждено было закончиться. И наступило это с первыми лучами солнца. Конные отряды медленно брели по холмам, каждый в свою сторону. Летнее утро словно обнимало и ласкало своей теплотой. На свет ясный вышли два друга. Только по тому, как они смотрели по сторонам и разводили руками, трогая воздух, можно было заметить, что они безумно счастливы жить. Или просто рады жизни. А может всё это сразу.

– Чего остановился, Горшок?

– Камешки разноцветные! – схватился за голову весельчак. – Пожалуйста, давай…

Но его слова оборвал раскат грохота обвалившегося неба. Точнее не самой небесной синевы и пролетающих облаков, а всей озёрной воды в нём. Как падает дождь вы конечно видели. Но как летит с неба рыба, в разрывающихся волнах, видели тогда только словене, и наши герои: Кий и Горшок.

Глава 6 Вятичи

Где бы ни странствовали люди, любой знает, что держать путь возле речки всегда легче. Тут тебе и вода, и рыбка, если знаешь, как её изловить. Повстречавшийся рыбак дорогу подскажет, новостями поделится. Попадаются и чудища: кикиморы, кулеши, болотники, аржавеники, да прочие страшилы. Но если ты не боишься и духом крепок, с тобой твой меч и преданный друг, то любые передряги тебе по плечу. Тропа у реки рано, или поздно выведет вас к городу, или к селу. А может к деревне, или к городку. Куда привела дорога наших друзей, было ещё не понятно. Об этом, как раз, они и вели беседу.

– Деревня.

– Город, я тебе толкую! Сам погляди!

– А чего глядеть, деревня как деревня.

– Да какая ж то деревня с теремами такими! – не отставал Горшок.

– Терема красивы, спору нет. Строители, видать, в деревне есть, – стоял на своём Кий.

– А стена?

– Чего стена?

– Деревянная стена, что могучими кольями вокруг домов сомкнулась, это деревенский забор что ли?

– Не знаю, что у них за забор считается, но городские стены таковыми не бывают.

Горшок слушал, а князь продолжал:

– Где башни с лучниками? Где дозорные? Где часовые на стенах? А те гуси перед воротами, то стража?

– Не поспоришь тут с тобой, – улыбнулся Горшок, – стражники свой пост покидают, – смотрел он за тем, как бежали, шипя, домашние птицы за шаловливыми детьми, что кидались в гусей камешками.

– То-то же. Хотя, вокруг стены земля ещё свежа. Деревянные подпорки вколочены, будто работа ещё не окончена. Или окончена, но не до конца.

«Заперть», селище вятичей тянулось вдоль реки длинной стеной из высоких брёвен. Сверху каждый крепкий ствол торчал выструганным остриём. Множество разбросанных внутри домов, создавало путаную паутину из узких улочек. Среди деревянных теремов, с резными крышами и узорной росписью из красной, чёрной и золотой краски, дымились трубы кузниц и бань. Стучали мастерские столяров и плотников, скорняков, сапожников и портных. Ремесла хватало всякого. Зайдя в поселение, стражников наши путники всё же увидали, и немало. А мужиков на улице оказалось ещё больше. У самого красивого высокого терема, в несколько этажей, столпились воины и работники. Как и все расписные жилища, небольшой дворец был сколочен тоже из дерева. Из кучи народа разносился шум. Женщин и ребятишек рядом не было, видимо дела решались мужские.

– Чего это они, на войну собрались? – кивнул в сторону собрания Горшок.

– Главное, чтобы ни друг с другом. Пойдем, поглядим, – предложил Кий.

– Уж двенадцатая седмица идёт, как ты нам стену обещал! – кричал какой-то здоровый бородатый мужик с крупным носом и сильными широкими ручищами.

– Да! Да! Верно Яромир говорит! – поддержали мужика такие же бородачи в толпе.

Возле крыльца того терема, что собрал вокруг себя столько людей, стоял уже не молодой, но ещё и не старый витязь. Коричневые волосы, собранные венцом, аккуратная бородка, длинный, до самой земли, кафтан и чистые сапоги. Всё выдавало в нём вельможу, или начальника. Опустив глаза и собрав на груди руки, он слушал гневные речи мужиков.

– Работа стоит! Не уж то мы не видим, что стена не строится! – продолжал здоровяк.

– Стена есть, – хмуро ответил витязь.

– А земляная насыпь?! А ров под ней, да мост, до следующего лета ждать?! – засыпал вопросами другой работяга, худенький жилистый старичок.

Теперь Кию и Горшку стало понятно, что за спор средь бела дня. Вятичи хотели укрепиться, и сделать себе настоящий город.

– Это дела небыстрые – земли столько натаскать! Когда готово будет?! – решил кто-то окончательно добить ответчика.

– Наёмные рабочие просят слишком много золота. Так придётся поднять княжескую дань, – вызвал бурю негодования честный ответ. – Нужна помощь. Кто из мастеров готов помочь?

Наверно это был здешний князь. Кто же ещё мог ведать делами обороны.

– Не можем мы! Дела не ладятся. И ты сам знаешь от чего. Только помощи и тут от тебя никакой! – отправил ещё один укор местному управленцу бородач. Видно мужики его уважали, ведь когда он начинал говорить, гомон голосов утихал.

– Я привозил волхва. Кого вам в помощь ещё надобно? – ответил теперь немного строже местный начальник.

– То, чего нам волхв поведал, мы и так все с детства знаем! Не можно нам так, – опять вступил в разговор бородатый мастер. – Давай наказ дружине, пускай рабочим помогают!

При этих словах, один из воинов, стоящих возле князя вятичей, подбоченился и из серьёзного сделался слегка злым. Шлем, как на молодцах помоложе, он не носил, выглядел намного толще и старше своих братьев по оружию. Лицо украшали боевые шрамы, говоря о долгой ратной службе. Если этот богатырь собирался говорить за всю дружину, то не иначе как он над войском главенствовал.

– Вот князь селища, а с ним воевода. И много-много недовольных мужиков. Всё становится немного понятней, – подумал Кий.

– Не могу я дать своих людей на работу. Дорога останется без присмотра, – посмотрел старый вояка туда, где улицы вели в сторону леса.

Толпа снова недовольно загудела. На этот раз слово молвил кто-то из мужиков в зелёных фартуках, одетых на голое туловище без рубах.

– С дорогой вы так же управляетесь, как и со стеной! Купцы со шкурами к нам доезжают через раз. А скоро и просто ездить сюда перестанут!

Кий с Горшком огляделись по сторонам. Ещё немного и начнётся бунт. Крики нарастали. Но к счастью глава поселения поднял руку:

– С мастерскими я помогу, если после приведёте работников на строительство стены! На тридцать три дня! Даю своё княжеское слово!

На этом и договорились. Кузнецы, скорняки, сапожники и прочие начали расходиться. Нехотя, скрипя зубами, бурча себе под нос и друг другу недовольства, они направились по своим ремесленным домам. Воевода и его начальник облегчённо вздохнули.

– Да, небось, проще за двумя зайцами угнаться, чем княжить у Вятичей, – сказал Горшок потихоньку другу.

– А чего нам, пойдём да узнаем, каково это, – обходя суровых работяг, Кий двинулся к уходящему в свои покои князю.

Внезапно путь к крыльцу перегородил громила воевода.

– Князь уже всё сказал. Если ты не расслышал, то я повторю: с мастерскими…

– Бронислав, пропусти витязя, – обернулся хозяин прекрасного терема. – Здравствуй. О чём ты спросить меня ещё хочешь? – подумал он, что жалобы на сегодня ещё не закончились.

– Здравствуй. Я князь Кий, сын великого князя Ория с земли полян. Это мой друг Горшок.

– Здравия вам путники. Я князь Вятко. По весне меня позвали на княжение в Заперть.

– И до осени княжить осталось так мало, – намекнул на обозлённых мужиков Горшок.

– Верно ты подметил, – грустно улыбнулся Вятко. – Проходите ко мне на ночлег, далеко же вас занесло по Руси.

* * *

Ужинать гостей пригласили на самый верхний этаж, в светлицу. Изо всех окон было видно селище от края до края. Терема возвышались один краше другого. На улице темнело, солнце садилось за лес. Княжеская кухня уже закрывалась, слуги заканчивали прибираться, а стража заступала на ночной дозор. Хлебая уху с караваем, путешественники слушали кручины князя вятичей.

– Надумали однажды здешние вятичи, сделать из своего селища – городище, – начал Вятко. – Для того надобно стену возвести, глубокий ров с кольями вокруг неё выкопать, да насыпь земляную выложить. Дабы твердыня стояла, ворогам непреступная. Когда княжить я пришёл, с таким делом мне и предстояло справиться перво-наперво. Позвал я черновых работников в помощь, земли-то копать вон сколько! – приостановился с рассказом князь, видимо вспомнив слова мужиков. – Строили мы все вместе, и ремесленники, и витязи из моей дружины. Работы оказалось шибко много. Да тут и начались напасти.

Завелась какая-то нечисть в мастерских. Дела не ладятся, изделия портятся, товар худой получается, то несчастья всякие с мужиками случаются. Отозвали тогда своих мастеров столяры, плотники, да и все прочие. Опосля разбойники объявились в лесу, на большой дороге. Грабят всех подряд без разбору. Теперь и воевода мой Бронислав забрал всех своих молодцов со стены на охрану дорог. Не хватает сил и рук у наёмных мужиков, а лето ведь не вечное. Потом дожди, холод, земля сырая да твёрдая.

– С нечистью, князь, мы дружбу ведём давно, – потянулся за столом довольный и сытый Горшок. Но, увидев настороженный взгляд Вятко, поспешил объяснить, – мечами дружим с чудищами! В этом мы тебе поможем! Правда, князь? – обратился он к Кию.

– Мой меч тебе послужит, – одобрительно кивнул Кий.

– Спасибо на добром слове и за помощь, братцы. Только не видал ещё никто лихо, что мастерам продыху не даёт. Я бы и сам мечом поучил уму разуму того Бабайку, – стукнул кулаком по столу Вятко.

– Это не беда, любое зло, рано, или поздно, становится видимым, – приободрил хозяина терема Кий, кладя расписную ложку в пустую тарелку и вставая из-за стола.

– Так-то оно так, Кий. Поскорее бы.

– Ложись спать, князь вятичей, утро вечера мудренее, – вглядывался наш Кий в яркие уличные огни селища, стоя у окна. Деревянные терема, очень близко стоявшие друг с другом, в свете ночных факелов напоминали игрушечные домики, собранные в одну кучу.

– Ну и вам спокойной ночи, гости дорогие. Может у вас чего получится, – встал немного повеселевший Вятко и пошёл к двери.

– Постой, – окликнул его Кий, – а что за старый покосившийся дом, непохожий на остальные, стоит на краю? Он меркнет в ночи, нет там ни огонька.

– Давайте как-нибудь в другой раз расскажу. Эта история на ночь не годится. – С этими словами он захлопнул дверь.

* * *

Утро в Заперти начиналось даже не с петухов и ни с первых лучей рассвета. Лязг засовов, щёлканье амбарных замков и звон раскладываемых инструментов, пробуждали ещё сонное селище. А вот петушиные перекрикивания уже разлетались под перестукивание молотков, гудение кузнечных печей и свист пил. Женщины и девушки с корзинками, накрытыми белыми полотенцами, разносили горячие пирожки, булочки и рогалики. Среди всего этого утреннего оживления шли наши странники.

– Какие терема красивые, и все такие разные! – дивился Горшок, рассматривая резные жар-птицы, солнышки, звёзды и прочие узорчатые украшения крыш и оконцев. – Наверно домовые у вятичей про избы да землянки и слыхом не слыхивали.

– Про мастерские точно не слыхивали, – слегка с досадой в голосе произнёс Кий, – не водилось бы там чудище.

– Куда мы идём хоть, скажи? Ты так по сторонам смотришь, словно ищешь кого-то?

– Так и есть. Яромира. Помнишь вчера такого?

– А то, как же! Слушай, чего нам от него надо? Он мне самым ворчливым показался. Нрав у него видать крутой, того и гляди кинется в драку.

– Ну и пусть, значит ему больше всех и надо. Раз так, будет всё делать, как мы скажем.

– Ну гляди, князь, – улыбнулся Горшок.

Дальше, пройдя несколько сапожных цехов и лавок портных, друзья вышли к дымящимся кузницам.

– Нам сюда, – кивнул Кий на одну из них и уверенно зашагал к широкоплечему парню, постукивающему молотом по наковальне. – Здравствуй, крепкой руки тебе на век, – поприветствовал он молодого кузнеца, который был ростом выше приятелей на две головы.

– Здравия вам незнакомцы, – кивнул парень, на секунду прервавшись с работой. – Чего-то желаете выковать? Или мечи наточить?

– Нам бы с Яромиром повидаться. У нас к нему дело.

Кузнец перестал стучать, положил молот и только сейчас обратил взгляд на двух витязей. Точнее, парень мельком пробежал глазами по лицам друзей и уставился на их костюмы.

– Позови Яромира, будь добр, – напомнил Кий.

Молодец словно опомнился, резко развернулся, чуть не врезавшись лбом в проём, наклонился и зашёл в кузницу.

– Слушай, как ты так угадал, что это кузница Яромира? На ней же это не написано, – в полголоса спросил Горшок.

– Видишь эту согнутую пополам подкову, что прибита под крышей? Так и угадал, – объяснил свой выбор князь.

Яромира долго ждать не пришлось. Суровый бородатый хозяин плавильни вышел быстрым шагом, вытирая тряпкой могучие ладони с толстыми пальцами. По мощным рукам и плечам, на которых висел чёрный фартук, стекали капли пота. Мокрые густые тёмно-русые волосы слегка закрывали глаза. Отшвырнув тряпку, кузнец молча протянул руку и поприветствовал гостей крепким рукопожатием за предплечье.

– Чем могу помочь? – твёрдым голосом матёрого быка, сразу перешёл к делу Яромир.

– Я Кий. Это Горшок. Пришли мы помочь вам.

– Помощь я прошу не часто. И просил последний раз у князя. На волхвов-то вы не похожи, – прищурившись, смерил мастер необычные одежды витязей.

– Верно. Мы не волхвы, – согласился Кий, – но чудищ уж поведали всяких.

– Повидали говоришь? – по глазам было заметно, что кузнецу интересно посмотреть на чудные доспехи друзей. – Проходите и располагайтесь, раз так.

Минуя главный подвальный ковочный зал, куда спускались ступени под первый этаж, хозяин вывел гостей в узкий коридор. Пройдя через кладовые с углём, инструментами и всяческими товарами, среди которых было немало мечей и кольчуг, путники оказались в небольшой тёмной комнатушке. Яромир поставил на стол тарелку с яблоками и деревянное ведёрко с холодной водой, из которого торчал половник. Все расселись по стульям.

– Кузницу спалить не дам, предупредил, – сходу объявил хозяин.

– О как. Вставай, князь, зря пришли, – потянулся Горшок к жёлтому яблочку.

– Давай с самого начала расскажи, как лихо завелось? – поспешил Кий отвлечь на себя, вмиг нахмурившегося Яромира.

Немного помолчав, и как-то недоверчиво вглядываясь в глаза то Горшку, то Кию, кузнец ещё раз вытер пот со лба и начал рассказывать:

– Случилось это под конец зимы. Есть у нас в Заперти общая баня селищенская. Ходили туда витязи опосля работы обмыться, да кости попарить. Народу всегда было много. Зимой работы мало, делать нечего, вот и сидят мужики в тепле да в пару. Был там и банщик один прохвост. Ведать не ведаю, как он с делами уж управлялся, но завёлся у него анчутка. Сперва думал я, что наговаривает плут: то веники у него гниют, то жару в печах нет, то лавки грязные из-за козней анчутки. Но как-то раз я и сам там попариться собрался. Сидели мы, сидели с мужиками, вроде бы сносная парилка. Да тут, откуда ни возьмись, копоть с сажей из камней как полетала. Дверь смолу из дерева пустила и пристала к проходу так, что выбивали всей братией. Едва не задохнулись тогда.

– А баня эта где, покажешь? – спросил Кий.

– Зачем? – не понял Яромир.

– С банщиком поговорить.

– Сбежал он из селища. А баня его стоит опустелая.

– Не ужился с банным дедом, стало быть. А тот на него анчутку наслал. Так, получается? – доедал Горшок яблоко.

– Так-то оно так, – одновременно поднял брови и прищурил глаза хозяин, – только сперва задумал он чудищ прогнать. Рассыпал соли на ночь повсюду и думал управился. А чёрт парильный оттудова сбежал и нынче забавляется, где хочет. Подковы, доспехи, мечи с гвоздями ржавеют прям за ночь. Печи тухнут, железо не плавится. Беспорядок всегда поутру. В баню ту люди ходить перестали. Как бы и о моей кузнице молва дурная не пошла. – Резко выдохнув через нос, кузнец схватил половник и отхлебнул из ведра. – Потом наш князь волхва привёз. А тот чего ещё сказать мог! Говорил, что спалить надо было ту баню. Да поздно. Палить теперь надо пол селища, дабы от чёрта избавиться.

– Тридцать три дня на стене отслужите, как Вятко обещали? – уточнил Горшок плату за то, что они анчутку прогонят.

– Отслужим, – сквозь зубы, едва шевельнув бородой, ответил Яромир. – Но если вы надумали полы солью посыпать, то не поможет это, только злее станут проказы.

– Не надумали, – успокоил бородача Кий, – но её ты побольше приготовь. Как вечером увидишь дым со всех труб, посыпь солью вокруг своей кузницы.

– Это ладно, сделаю. Но дым-то вам зачем, печи жечь собрались? – удивился кузнец.

– Баню топить будем, – вызвал князь ошарашенный взгляд не только у хозяина, но и у своего друга.

* * *

Прогулявшись на окраину леса, наши герои нарезали себе по венику. Кий собрал дубовый, а Горшок бирюзовый.

– Эх, попаримся,

Эх, согреемся,

Собирайтесь веточки

Да нам на здоровьице.

– приговаривали друзья, срезая молодые росточки.

По дороге в кузницу, ни одной живой души на улицах им не повстречалось, а ставни все на окнах были закрыты. Ведь разлетелся слух о том, что два чаровника будут анчутку из селища изгонять. Ох, и долго народ среди вятичей потом говаривал, что банного чёрта можно вениками заколдованными победить.

Но сейчас Кий и Горшок затворили дверь на засов, закрыли окна и подожгли все печи. Угля не жалея, бегали они с лопатами от створки к створке, поддавая жару в огонь и раздувая пламя всё сильней. Наконец горячо стало как в парилке. Скинув одежды, оставив лишь мечи на поясах, витязи замочили в тазике веники и уселись на лавку в главном ковочном зале. Подземная комната была просторной, из каменных стен повсюду выходили вытяжки на улицу. Везде рядами стояли полки с разными инструментами.

Дышать стало трудно, горячий воздух обжигал нос. Плеснув воды на один из молотков, что лежали рядом, Горшок увидел, как от металла отлетели капли, вмиг превратившись в пар.

– Ну что, княжа, лёгкого пара тебе. Веники доставать?

– Я готов, – подмигнул Кий, невзначай положив ладонь на рукоять меча. Если бы не заговорённая сталь, то Кий ни за что бы, ни смог так сделать. Всё теперь в кузнице нагрелось, словно котелки, да сковородки.

Под веселые удары веников, подбадривание и смех, приятели хорошо расслышали, как скрипнула дверца одной из кладовок с дровами.

– Давай, Горшок, поддай ещё! Поддай, не жалей жару! – кричал Кий, чутко прислушиваясь к невидимым шагам.

Заметил то и Горшок.

– Сейчас плесну, погоди-ка! Эх! – вылил пол ведра весельчак, прям на раскалённую до красна дверцу самой большой кузнечной печи. Громко зашкварчало, по спине побежал обжигающий ветерок.

Одна из полок слегка качнулась, звякнув устеленными там железками.

– Вот и гости пожаловали, – подумал князь, продолжая хлестать себя по спине.

И как же он был прав говоря «гости», потому что в этот момент раздались ещё тихие шаги. Неторопливо прошуршав по полу, то, что никак нельзя было увидать, так же уселось на одну из полок позади. Слабо зыкнули подковы. Уже две невидимки смотрели на чудаков, удумавших устроить баню посреди плавильни.

– Э-хэ-хэй, князь! Наверно ещё?! – задорно спросил хохмач про жар, намекая на то, что двумя приведениями может дело не кончиться.

– Погоди пока, дай дух перевести, – подыграл Кий, следя ушами за звуками в ковочной.

Кроме еле слышного сопения позади, анчутки не выдавали себя, притаившись среди инструментов и железных изделий. Но видимо не вся нечисть была столь аккуратна. Уже не только тихие шаги и шарканье донеслись с лестницы. По мокрому полу, не особо стесняясь, хлюпали увесистые лапы третьего незримого беса. Чудища пришли повеселиться.

– Подбрось углей, Горшок! Пора ещё поджариться! – попросил Кий, мысленно приготовившись к чему-то нехорошему.

Встретив лицом поток палящего воздуха, князь тут же почувствовал морозящий холод в руке. Дубовый веник и широкие листья на нём, покрылись инеем и ледяной коркой. Сперва не поверив глазам, Кий бросил взгляд на друга. Горшок стоял, перекладывая охапку ледышек из одной руки в другую. Зелёные серёжки на берёзовых ветках превратились в сосульки.

– Хорошо! Вот это славная банька! – захлестал себя по спине весельчак, стуча длинными прутиками льда.

То же сделал и Кий, похлопывая твёрдым снежным букетом себе по груди. Пальцы заныли от холода, а кожу жалило, будто от ударов плети. Появился первый анчутка. Он просто возник из ниоткуда. Не было, а уже есть. Черный, с собачьей скомканной шерстью, он напоминал ни то маленького худого медвежонка, ни то крупного волосатого поросёнка. Глазастая лысая рожа, скалилась от злости. Не удалась его проказа с вениками.

Где-то с высоты верхних полок, громко засмеялись два зловещих голоса. Они задирали собрата по злодеяниям, хохотали над его неудачей.

Друзья, продолжали париться, как ни в чём не бывало, словно и не было ничего.

– Плесни мне на спину, водицы! А то жарко мне совсем стало, – лёг на лавку Кий.

Горшок взял ведро, подошёл к приятелю, но вылить так ничего и не смог. Вода застыла, как в речке зимой. Не растерявшись, весельчак поставил ведёрко на спину другу и забарабанил по донышку ладонью:

– Башня, башня, получись!

Если не получишься…

– в этот момент на Кия откололась глыба льда.

– Ух спасибо! Ах как банька хороша, – сдерживал князь дрожь в голосе. От резкой смены жарищи на стужу, голова стала кружиться.

Опять разгорелось веселье. На этот раз закатистым ржанием одной глотки. Стало видно второго анчутку, злого на то, что не получилось у него напугать странных чудаков. Оба видимых чёрта сидели, свесив кривые ноги, и тихо рычали, поскрипывая зубами. Оставался последний, с самым грубым голосом. Отсмеявшись, он притих. Почувствовалось неприятное ощущение взгляда из пустоты.

– Левану, пожалуй, ещё, а то тепло зазря выходит, – зачерпнул Горшок ковшиком из бочки и опрокинул его на кузнечную печь.

Уж чего не ожидал наш хохмач, после ледяных веников и замёрзшей воды, так это снегопада. Точнее настоящей вьюги! Вместо горячего пара, из стенки печки вылетела снежная буря, морозным вихрем вцепившись в голую спину. Немало досталось и князю, засыпанному пургой. Захотелось кричать, но дыхание спёрло.

– Ааааа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! – наконец вырвалось из, скованной холодом, груди Горшка. Молодец, не выдал нечисти своего ужаса.

Кий вообще не нашёл ни чего лучше, чем вскочить с лавки, затем дрожащими руками умываться снегом. И это подействовало. Черти заверещали от радости и захлопали в ладоши. Конечно те, что уже были видны. Тыкая пальцем в верхний угол зала, они гоготали, держась за раздутые животы. Появился и последний. Жирный, с круглым туловищем на тонких лапах, он походил на земляной ком, что выкапывают из земли, собирая картошку. Его волосы по всему телу былидлиннее, и черней, чем у сородичей.

Зарычав, толстый анчутка нащупал под попой железную пластину, размахнулся и со всей дури кинул её прямо в лоб одному из потешающихся. Тот откинулся назад и потерял сознание. Второй широко оскалился, поднял за шкуру лежачего и швырнул его в жирдяя. Закрывшись тонкими руками, толстяк ударился об стену, а оглушённый бес слегка отпружинил и шмякнулся на пол. Ещё один удар по голове пробудил чёрта. Он очнулся, рыкнул и начал вскарабкиваться по полкам. Началась свалка.

Сверху на головы банщиков полетели горячие молотки, раскалённые гвозди, жгучие подковы, всякие железки и разные инструменты. Анчутки взбесились. Бросая друг в друга всё подряд, они бегали по верху и визжали как дикие свиньи.

Вдруг толстяк не рассчитал прыжок с деревянного выступа и грохнулся точно на Горшка. Тяжёлым оказался страшил. Придавив своей тушей весельчака, анчутка пытался встать, но Горшок крепко держал его за шерсть. Подбежал с мечом Кий, но побоялся поранить друга и слегка замешкался.

– Князь, сзади!

В затылок летели острое зубило и клещи. Едва успев развернуться, Кий отбил тяжёлые железяки двумя ударами клинка. За спиной вновь закричал Горшок, на этот раз от боли. Чудище впилось когтями в кисти и расцарапывало их до крови.

– Брось его! – замахнулся мечом Кий.

Никто бы и не подумал, что, освободившись, этот злобный волосатый шар, с худющими лапками, подпрыгнет так высоко. Лезвие промелькнуло под колючими пятками чёрта. Князь промахнулся. С лёгкостью петуха, залетающего на забор, жирдяй скакнул на полочку.

Словно вспомнив про людей внизу, анчутки принялись швыряться в друзей ещё сильнее, чем прежде. Уворачиваясь и уклоняясь от увесистых железок, приятели отражали атаки своими клинками. Нужно было быстрее что-то придумывать.

Слишком высоко скакали чудовища, не достать. А если залезть на первую ступеньку кузнечных шкафчиков, то не угнаться за пронырами. Уж слишком резво шныряли они под потолком. Идея пришла сама собой. Взяв меч поудобней двумя руками, Кий отрубил ножку одной из полок. От того она покосилась и рухнула на бок, заставив чертяку поторопиться перебежать на соседнюю верхушку. Так же поспешил сделать своим клинком и Горшок.

Спохватились и анчутки, чуя, чем грозит оказаться видимыми на одном полу с витязями. Два беса похудее подняли лапы кверху и по очереди что-то крикнули по-звериному. В тот же момент крупный чёрт сотворил то же самое. Видимо вечные желания творить зло, на этот раз разошлись. В один миг, как будто на счёт «три», бочка с водой разлетелась вдребезги. А воды из неё вылетело так много, что хватило бы затопить весь подвальный этаж. Вместе с этим, открылась дверца главной печи и ещё двух маленьких по сторонам. Как из драконьей пасти хлынуло пламя с раскалёнными углями. Падая с ног, наши герои поняли, что вдобавок ко всему на них обрушился пронизывающий ураган. Трудно сказать, что за чем произошло: вода замёрзла от метели, метель потушила огонь, или огонь испарил воду. А может и всё сразу.

Вскочив в полный рост, Кий и Горшок доделали начатое. Полки, шкафы и анчутки же с ними, были порублены на дрова. Бой был окончен.

Босые по колено, голые по пояс, грязные, как после чистки всех труб в селище, путники опирались на свои мечи, воткнутые в пол. Кожа онемела, было не разобрать – очень холодно сейчас, или очень жарко. На замёрзших волосах капали маленькие сосульки. Медленно ступая через поверженных чудищ и обломки древесины, друзья старались не наступить на что-нибудь острое.

Почерневшие стены, обугленные доски, повсюду залитый, а где и заледенелый пол, жуткий беспорядок и разруха, сопровождали героев до самого выхода. Ставни оказались выломанными колдовским ветром, покрытая инеем дверь, валялась выбитая на улицу. Снаружи виднелись огни факелов.

Выйдя во двор, первым делом странники услыхали испуганные оханья. Да, вид у них был ещё какой. В ночи сразу и не разобрать, чудища это вышли, или избавители.

Перед кузницей стоял Яромир с мужиками. Толпу ошарашенных зевак и наших приятелей, отделяла толстая черта из соли, посыпанной вокруг плавильни.

– Живы?! – отдал свой факел Яромир и подбежал, обняв своих спасителей.

– Как опосля воды студёной, а затем ещё варёной, и конечно молока, – устало ответил Горшок.

– Слово, Яромир, – смотрел на кузнеца Кий. По его мокрому лицу стекали грязные капли, а от спины шёл пар.

– Тридцать три дня. От рассвета до заката, – прислонил свой здоровенный кулак к сердцу бородач. Теперь в его глазах не было ничего кроме восхищения, уважения и, конечно же, благодарности.

* * *

Отмывшись, отдохнув и проспав в княжеском тереме до самого полудня, Кий и Горшок собирались обедать. Или завтракать. Не придавая тому значения, они выбирали с чего бы начать трапезу. Так им перекусывать ещё не приходилось. Стол был накрыт как на праздник, умел Вятко быть благодарным. За ним-то слугу и послали на стену, как только путники проснулись. Тотчас прискакав с земляных работ, весёлый и радушный князь вошёл в светлицу с широко расставленными руками.

– Ай да Кий! Ай да Горшок! Сварог мне вас прислал на помощь! – низко поклонился Вятко и уселся вместе с ними за стол. – Ни в чём ли вам не было отказано, гости мои дорогие? – продолжал выражать благодарность князь вятичей.

– Об этом я как-то не подумал, – моргнул два раза Горшок.

– Спасибо, всего хватает, – скромно ответил Кий, оглянув полностью заставленный блюдами стол.

– Просите, чего желаете за чудишь? Уж не поскуплюсь! – радостно улыбался Вятко.

– Кузница Яромира ночью стала полем битвы. Ему бы там всё починить, – объявил свою плату Кий.

Услышав это имя, хозяин дворца немного посерьёзнел.

– Это да. Но как мне вас благодарить? Если бы не вы, докучал бы мужикам анчутка ещё век!

– Анчутка бы докучал. Два анчутки бы изводили. А два анчутки и один толстущий анчутка, продохнуть бы не дали, – потирал пораненные руки Горшок.

– Так оно, – согласился Вятко, – видел я нечисть ту.

– Помоги Яромиру с его работниками. А нам славы одной уж достаточно, – закончил на этом Кий.

Покивав головой, князь вятичей как-то забеспокоился. Постукивая пальцем по столу, он глядел на то, как приятели допивают квас из кубков. Его глаза вдруг забегали. Словно чего-то не дожидаясь, он крикнул в сторону выхода:

– Заноси!

Двери отворились и в светлицу зашагали слуги. Три пары витязей несли три ларца: большой, поменьше и маленький. Поставив их на пол, они открыли каждый. Затем молча, ушли и опять закрыли за собой дверь. Странники вопросительно уставились на Вятко.

В большом лежали монеты серебряные. В том, что поменьше – золотые. В маленьком каменья драгоценные. Всё маняще блестело и сверкало в солнечном свете.

– Это я для вас заранее приготовил. Обычно что-нибудь из этого у меня люди и просят. Один из сундуков уже был бы ваш.

– А теперь на все три любоваться можно, сколько влезет?! – засмеялся Горшок.

– Говори уже, князь, зачем здесь сокровища? – посмотрел внимательно Кий на Вятко.

– Сослужите мне ещё раз, и всё это вместе будет вашим.

– Не надобно нам того, – подался вперёд Кий. – Но по глазам твоим я вижу, что не купить ты удаль нашу молодецкую задумал. Что, совсем худо? Толкуй, чего не ладно?

После этих слов, Вятко в пол оборота глянул на сундуки, немного виновато улыбнулся гостям и упёрся локтями в ноги.

– Работа на стене закипела, да не хватает удальцов из дружины моей. Уходят дозором в лес витязи, патрули сменяют друг друга каждый день. Как я и говорил, охраняют дорогу воины от разбойников злодеев. Главарь у них свирепый головорез – Сколоменд. Где не доглядят молодцы мои, там тотчас налетят лихачи. Разграбят всё и всех убьют. Где искать их потом – один леший знает. Пробовали засады на них делать. Да что толку. У каждого душегубца, по дикому кабану с собою.

– Это как? – не понял Горшок.

– Каждый головорез верхом на дикой свинье сидит, – показал руками Вятко движения наездника. – Как только завидят они воинов, вмиг на кабанов запрыгивают и исчезают! Ну, не исчезают взаправду конечно, но как-то свиньи их драпать начинают быстрее молнии. Ни один жеребец не угонится! Да ещё и не по дорогам, и не по тропинкам несётся хряк, а по буреломам, кустам и оврагам! Что делать с неуловимыми негодяями – я знать не знал и ведать не ведал.

– А давай мы в лес сходим! – прервал рассказ хозяина Горшок. – Поймаем себе по дикой свинье тоже! Оседлаем её, так она нас сама в логово разбойников и домчит!

Вятко смотрел на Горшка, не понимая: шутит он, или говорит серьёзно? Не дождавшись, когда хохмач засмеётся, князь вятичей перевёл взгляд на Кия. Но Кий пребывал в хорошем настроении и, на этот раз, решил немного пошутить над хозяином. Он знал, что дурачится его друг, или здраво рассуждает, всё равно. Это никогда не помешает сделать ему так, как пришло в его голову. Поэтому князь смотрел на правителя вятичей, словно ждал его согласия.

– Тут такое дело, – замялся хозяин селища. «Ну и психи» – наверно подумал он про себя, – воевода мой, Бронислав, уже придумал одну западню, – признался он гостям. – Только боязно всем.

– Чего это?! Мы с князем ничего не боимся! Верно? – повернулся весельчак к другу.

– Верно, – спокойно кивнул Кий. – Скажи, где дружина твоя стоит, мы пойдём с воеводой потолкуем, – обратился он опять к Вятко, решив без лишних слов приступить к делу.

– Хорошо. Но как всё разузнаете, про сундуки мои не забывайте.

* * *

Лагерь находился прямо внутри селища, и был сам по себе небольшой крепостью, загороженной кольями. Витязи там занимались делом ратным: бились на мечах, тренировались на деревянных чучелах, стреляли из луков по мишеням, метали копья, скакали на лошадях.

Завидев наших путников, молодцы отложили оружие в сторону, то там, то здесь окликая друг друга. Лица были у всех довольные и приветливые. Дружина приветствовала своих героев. И как это так быстро, воины узнали о подмоге двух смельчаков, что пришли к ним? Наверно о двух храбрецах, в дивных доспехах, уже говорили все.

– Здорова, путники! Хе-хей, смельчаки! Прислал наш князь подмогу нам! – кричали со всех сторон воины, подходя к Кию и Горшку.

Такого оживления наши друзья не ожидали. Столько внимания к двум новым бойцам, которые пришли скромно помочь лишь один раз! Странно. Друзья переглянулись.

На встречу к ним быстро, но деловито, шагал грузный седовласый воевода. Звеня кольчугой и железными сапогами, он потирал на ходу руки. Его можно было узнать сразу, если уже приходилось видеть раньше. Сердитое лицо, закалённого в боях начальника, сейчас тоже улыбалось.

– Наконец-то! Решился хоть кто-то, стало быть! – остановился воин перед приятелями на расстоянии в два шага, продолжая радоваться.

– Меня зовут Кий.

– А меня Горшок.

– Вот и славно! Так вас и запомним коли что! – Приобнял воевода двух друзей за плечи и направился с ними в сторону вторых ворот. – Я Бронислав, воевода здешний.

– Когда на лихачей идти собираемся? – рвался в бой Горшок.

– Сейчас же! – весело отвечал громоздкий старец. Несмотря на годы, его рука на плече оказалась тяжела.

– Какая у нас задумка? Не уйдут ли на этот раз разбойники? – выяснял Кий ближайшие действия дружины.

– Задумка старая! А вот смельчаки только сейчас отыскались! – говорил громко, похлопывая по спинам странников Бронислав.

Сзади стал слышен приближающийся скрип колёс. Обернувшись, за толстыми руками воеводы, приятели увидели небольшую повозку, запряжённую двумя парнями из дружины. Повозка была накрыта большим покрывалом, из-под которого торчали четыре угла, выдавая там короб или сундук. На самом верху стояла птичья клетка, с несколькими голубями внутри.

– Вот и оружие ваше подоспело! Запрягайтесь вместо лошадей, и храни вас Перун! – проговорил, вздыхая воевода, отпуская руками двух путников.

Странное дело. Чего от них хотят столпившиеся вокруг дружинники – не понятно. Зачем друзьям тащить повозку без лошадей, да ещё и с птицами в клетке – ещё непонятней. И как это поможет от лиходеев? Пора было всё прояснить.

– Погоди, Бронислав, – начал Кий, – что всё это значит?

– А вам что, Вятко всё не растолковал? – огорчился в голосе начальник.

– Кое-что мы знаем. Но про телегу вашу и голубей ещё не слыхали.

– Да всё просто! – начал рисовать руками по воздуху воевода. – Тащите повозку в лес, едете с ней по дороге, а как только на вас нападут – открываете клетку с птичками и прячетесь под колёса.

Никто даже не стал спрашивать: «зачем?» Оба приятеля просто ждали продолжения этой удивительной истории.

– А дальше мы запускаем стрелы в то место, откуда пташки вылетели! Вот и все дела. Правда, здорово?! – широко заулыбался вояка.

Всё стало намного яснее: почему на это никто не соглашался, и отчего Вятко давал столько сокровищ. Вся дружина стояла в ожидании.

– А то, как же! – наклонился назад Горшок, словно внимательнее рассматривая Бронислава. – Величайший добряк это придумал! Нам с князем под дождём из стрел гулять ещё не приходилось. Вот забава, скажи, князь!

Кий ничего не ответил. Лишь подлез под оглоблю, упёрся грудью в поручень и покатил повозку вперёд.

* * *

– Не буду я никуда залазить, – стоял на своём Кий. – Сразимся с врагами как воинам полагается.

– Да ты чего, князь, – озирался по сторонам, вглядываясь в гущу лесной зелени, Горшок, – повезёт, если в нас быстрее стрелой не пустят лихачи. А вдвоём-то против банды трудновато сдюжить.

– Будь, что будет. Поглядим еще, кому повезёт.

Лесная дорога вывела на широкую опушку, где сходились в одном месте три пути. Воз был не особо тяжёл для двух крепких парней, но всё же им захотелось остановиться передохнуть. Что им почти и удалось.

В кустах послышалось хрюканье. Раздался пронзительный свист. Неприятно резанув по ушам, он волной прокатился по веткам окружающих деревьев. Из-за листьев выпрыгивали разбойники, размахивая короткими мечами. Некоторые выезжали прямо верхом на кабанах. Каждый держал в руках по два клинка. Почти все лихачи были босиком и без рубах. Шаркая лезвиями, они скалились кривозубыми рожами, пытаясь запугать путников.

– Это кто тут по нашему лесу гулять удумал?! – растягивая слова, немного смешным голосом поругался злодей. – Всё, что по лесу бегает, летает и ездит, всё принадлежит нам!

– А это вы ли те самые душегубцы, что страху навели на всю округу? – начал Горшок вылизать из-под ручки телеги, посматривая вверх на клетку.

Разбойники дружно засмеялись. Их было не меньше дюжины. Сжимая кольцо вокруг странников, их глаза блестели, чуя скорую наживу.

– Мы самые! Что, страшно стало тебе… – запнувшись на полуслове, злыдень не нашёлся, как назвать Горшка. На купцов они с Кием не походили, на торговцев и того больше. А уж дружинников княжеских из вятичей сорвиголовы хорошо знали, на них тоже прохожие не смахивали.

– Ой, страшно! Страсть как страшно! Словно с неба сейчас грянет, – искал глазами подножку у телеги хохмач.

– Ха ха ха ха ха ха! – заржал разбойник, разевая рот полный дырок.

Тем временем, Кий обошёл воз с другой стороны и оглядывал остальных. Напасть на них могли в любую секунду. В листве, за деревьями похрюкивали кабаны. А и правдой это оказалось, на диких свиньях разъезжают головорезы.

– Говорят у вас боровы свирепее волков! И когда вы отдыхаете, ваши хрюшки за вас странников грабят! – рассмотрел весельчак деревянную ступеньку, торчащую снизу повозки.

– Вот это хохма! – закатился лихач со всей шайкой. – А чего ещё про нас говорят, давай толкуй скорей!

– Ходят слухи… – встал Горшок одной ногой на выступ и поравнялся головой с птичьей клеткой.

– Говорят, что главарь у вас лютый! – громко произнёс Кий, смотря в лес. – Нет ему в бою равных! Только не вижу я такого среди вас!

– А ну-ка, братцы, угостите сталью этого наглеца! – вмиг сплыла улыбка с рожи злодея.

– Пошли прочь от него! – прокатился рык со стороны чащи. Лиходеи отпрянули от князя, как от огня.

На опушку вышел крепкий молодой мужчина. Голый по пояс, в рваных штанах, обутый в богатые красные кожаные сапоги. Все руки и грудь были расписаны черными рунами и рисунками чудовищ. В руках, как и все в его своре, он держал два коротких меча.

– Так увидь же! Я буду последним, на кого ты посмотришь! – направился он к окружённым путникам.

– Сколоменд, – осторожно позвал вожака ещё недавно веселящийся лихач.

– Заткнись, Тугодум! А ты, сказочник, слезай оттудова живее, – указал он мечом в Сторону Горшка. – Выходи ко мне, кто бы ты ни был, я вызываю тебя! Сейчас ты пожалеешь, что зашёл в этот лес!

– Моё имя Кий. И это я только что вызвал тебя на бой!

С этими словами князь прыжком скользнул между плеч стоявших перед ним разбойников. Ещё одним поворотом он вытащил меч и рубанул им сверху. Сколоменд удержал удар, но от его силы даже слегка прогнулся назад. Затем Кий быстро атаковал ещё несколько раз, скользя мечом с разных сторон. Главарь размахивал руками, словно чёрными змеями. От плеч до самых ногтей, вся его кожа была разукрашена упырями, скелетами и волколаками. С одной стороны, до локтя, вырисовывался хвост, с другой на плечо свисала голова ужасного змея Аспида. Вблизи, среди всей изображенной на теле нечисти, можно было разглядеть Желю, богиню смертного плача.

Но плакать и умирать пока никто не собирался. Сколоменд оказался действительно опасным противником: не таким уж хорошим бойцом на мечах, но точно хитрым и изворотливым секачом. Каждый раз, отбивая меч князя, он пытался достать его вторым клинком. Наступал злодей на Кия так, чтобы тот прямиком натыкался на выставленные лезвия душегубов, стоящих позади. Вот тебе и честный поединок с разбойником.

Звеня металлом, разрезая воздух сбивающимися клинками, два витязя сражались не жалея друг друга. В очередной атаке Сколоменд замахнулся сразу двумя мечами. Подобно ножницам, лезвия сходились на поясе князя. Один лишь миг он подумал: подпрыгнуть повыше, или присесть пониже. Глубоко упав на одно колено, Кий уперся руками в землю и далеко выставил одну ногу назад. Над головой промчался убийственный ветерок. Вынырнув и распрямившись в прыжке, князь выбил один меч из руки главаря. Точнее он разрубил ему ладонь, от чего клинок лиходея, крутясь, полетел в кусты.

Сколоменд заорал. Может не столько от боли, сколько от злости. Грабить и убивать торговцев на дороге гораздо проще, чем биться с опытным воином. Из кустов, под истошный визг, выбежали кабаны. Здоровенные, размером со снежные комья, дикие свиньи сбили с ног князя. Пытаясь подняться из-под тяжёлых снующих копыт, он видел, как головорез пробирался к нему. Пиная сапогами хрюкающих зверей, главарь держал остриё наготове, направив его вниз.

Выпад. Страшно зарычав, злодей упал на колени. Клинок был воткнут почти наполовину. Но, к удивлению всех разбойников и, конечно же, Горшка, под ним никого не оказалось.

Лёжа на спине, Кий упёрся руками в землю, привстал и резко оттолкнулся ногами назад. Меч торчал между коленей. Глаза врагов встретились почти взглядом в упор. Откинувшись назад, князь ударил последний раз. Куда-то в толпу кабанов полетела голова Сколоменда.

Сперва, не поверив тому, что произошло, разбойники, раскрыв рот, смотрели, как Кий спокойно встаёт и направляется к повозке. Горшок уже был около клетки с голубями. Стоило князю слегка ускорить шаг, как лихачи опомнились.

– А теперь смотри, как я могу! – замахнулся мечом Тугодум и запустил его в спину победителю.

Кий знал, что подобное произойдёт, поэтому был заранее готов. Развернувшись, он отбил летящий клинок. Но от второго успел лишь увернуться. Меч пронёсся над свиньями и, пролетев на волосок от макушки князя, врезался в клетку. Деревяшки разлетелись в стороны, а голуби в небо. Ещё миг и ничего живого на опушке не останется.

Всё произошло очень быстро. Высунувшись из-за телеги, Горшок увидел, как разбойники кинулись на друга.

– Не успеет под днище убежать, – подумал приятель.

Углядев в суматохе самого мощного хряка, хохмач кинулся ему на спину и что есть мочи укусил за ухо. Сквозь оглушающий визг дикого кабана, Горшок сумел прокричать:

– Прыгай, князь!

Протаранив подряд сразу двух разбойников, свинья мчалась, ничего не видя перед собой. От её душераздирающего вопля стали носиться остальные хрюшки, сваливая злодеев в пыль. Кий успел сигануть сверху на Горшка, вцепившегося в животное руками и ногами, как клещ. Едва скрывшись в густые заросли, друзья услышали свист полусотни свистулек, затем визг всего стада свиней, вперемешку с криками и руганью лихачей. Стрелы падали ливнем, или градом острых пик, не щадящих ничего живого на той опушке, которая осталась позади. Ор и стоны стихали, то ли от того, что становились всё дальше, то ли от того, что издавать звуки становилось уже не кому. Обезумевших дикий кабан, весом и ростом с ослика, по своим кабаньим тропам, уносил наших героев всё дальше в лесную гущу.

* * *

Наконец свалившись где-то в колючих кустах, наши герои потирали поцарапанные о ветки щёки и лбы. Сколько и в каком направлении они проехали, верхом на таком ретивом хряке было трудно сказать. Зная, что эту часть леса сейчас засыпает стрелами дружина вятичей, спрыгивать раньше времени было ой как опасно.

Вечеряющее небо заслоняли не только деревья. Повсюду царствовал терновник вперемешку с бурьяном из высокой травы и репейника. Выковыривая колючки из волос и отряхиваясь, друзья пытались понять, куда же теперь им надо идти. Решили шагать в местах хоть как-то проходимых, пока не выйдут на дорогу, или тропинку.

– Как думаешь, остался ли кто в живых на той опушке? – спросил Кий Горшка.

– Наверно там даже жуки с муравьями в траве больше не ползают, – вспомнил Горшок свист, падающий с неба. – Наш кабанчик должен быть нам благодарен.

– Да, вот-вот повстречается сейчас в этой глуши и подскажет нам путь.

– Как во всех сказках! – согласился с другом хохмач.

Но на пути им никто так и не встретился. Забредая всё дальше в дремучие заросли непроходимого леса, надежды отыскать дорогу становилось всё меньше. Где-то вдали садилось красное солнце. Однако, пробравшись ещё несколько десятков шагов, странники почувствовали впереди пространство. Это была и не тропа и не прогалина. Просто кусты и высокая трава тут почему-то лежали под ногами.

– Может место добычи у дровосеков? – подумал вслух Кий.

– Скорее охотников, пней же нет. А из-за деревьев по-прежнему ничего не видать в такой-то тьме, – пытался разглядеть хоть что-нибудь перед собой Горшок.

Свободно пройдя почти по прямой, друзья наткнулись на стену посреди леса. Хотя стеной это не было. Препятствие скорее напоминало горку, или холмик. Обходить и снова лезть в колючий бурелом, уставшим витязям жуть как не хотелось.

– Полезли? – подставил руки в качестве опоры Горшок.

– Давай. Если наверху ровно, то там и заночуем, – встал одной ногой Кий в ладони друга.

После князь подал руку, и оба парня уже стояли на вершине.

– Князь, – очень тихо позвал Горшок, сделав несколько шагов по мягкой поверхности.

– Чшшшшш, – только еле и прошипел Кий в ответ.

Оба наших героя прекрасно понимали, где они стоят и куда забрели. Бежать и только бежать – больше ничего не приходило им в голову. Сапоги медленно ступали по вздувающейся земле под ногами. Но не земля то была, а ткань, огромным полотном лежащая в дремучем лесу. Это не ветерок то и дело поддувал откуда-то сбоку. Поздно поняли странники, что мягкая упругая почва, это живот великана. Вдыхая воздух, он поднимал витязей вверх, а выдыхая, заставлял их волосы слегка колыхаться.

– Чего спать мешаешь Косолапыч? – словно из большой трубы, прозвучал низкий голос гиганта. Видимо стоящие на нём четыре ноги, вместе по весу, да ещё и в темноте, показались ему медведем. – Ну, слазь давай, сон пропадает.

С этими словами великан дёрнул животом. Не устояв на ногах, Горшок свалился вниз. Князь же, будто акробат, вытянул руки, выставил ноги пошире и удержался. К своему великому сожалению, в тот же миг Кий понял, что лучше было бы ему грохнуться вместе с другом. Вот удивился великан, когда одни лапы у такого «медведя» убежали, а другие расползлись по всей рубахе. Тут-то он и решил встать, да посмотреть, что за диво.

Схватив Кия, гигант привстал. Даже сидя на земле, его рост был выше человеческого почти вдвое. В свете луны, он поднял князя и поднёс поближе к огромным глазам.

– Ух, ты. Человече, – наконец разглядел великан того, кто потревожил его сон.

В темноте чиркнула сталь.

– Горшок не вздумай! – остановил доблестный порыв друга Кий. Сражаться с таким большим противником путникам ещё не приходилось. Поэтому, прежде чем нападать, хотелось бы сперва поговорить. Тем более что великан пока не проявлял злости.

– Чего не вздумай? – нащупал гигант Горшка и так же поднёс к лицу.

Держа приятелей, словно две дыни, великанища принялся внимательно их рассматривать. Густая прямая белая борода скрывала большущие пухлые губы. Круглый нос картошкой, белые как молоко волосы и брови. Он был похож на молодого дедушку. Только могучего, богатырского дедушку, обладающего невероятной силой.

– А сегодня что, праздник какой-то? – задал неожиданный вопрос великан?

– А то как же! – прятал за спиной меч Горшок, пытаясь не уколоть им палец на гигантской руке, что держала его над землёй. – Сегодня День дождей из стрел! Местный воевода придумал.

– Хм. Не слыхал про такой. Напридумывают же себе глупостей люди.

С этими словами он поставил друзей на землю. Можно было выдохнуть с облегчением. И не только от того, что никто не собирался их есть, а ещё и от того, что хватка у ночного незнакомца была жуть какой крепкой.

Великан встал в полный рост. Ну и огромен же он был! Головами наши герои доставали ему едва до колен.

– Как вас звать-то молодцы? – поинтересовался сверху мощный голос, что-то ища на земле могучей ладонью.

– Я Кий.

– Я Горшок.

– А я Волот, – ночь пронзила яркая вспышка искры кремня, озаряя поляну посреди дремучего леса. Загорелся костёр, высотой с куст сирени.

Такой народ разводит только на масленицу, а для великана это обычный костерок. Сверху на бревне висел кабан. Точнее его половина, добрую часть уже видимо съел владыка этих мест. Может это и был тот самый счастливый хряк, на котором нашим приятелям повезло умчаться от стрел.

– Угощайтесь гости дорогие. Хотя раньше, в былые времена, это мне люди в лес угощения приносили, – снимал Волот свинью с вертела.

– Ты подскажи нам, добрый дедушка, каких гостинцев тебе хочется? А мы уж что-нибудь придумаем, – смотрел Кий, как великан разламывает жареного кабана напополам.

– Да-да! Может тебе ягод насобирать, или яблочек? – поддержал идею Горшок.

– Да что там, мы охотиться умеем и рыбалить! – быстро предложил Кий, представив, сколько ягод может съесть великан. Да ещё и такой огромный.

– Эх, нет, ребятки. Люблю я квас: золотого цвета, тёплым солнышком согретый, – положил Волот мясо в деревянную тарелку шириной с дремучий дуб, из которого она наверняка и была выточена.

Новость о любимой вкусняшке великана заставила задуматься. Хлебами вятичи не бедны, купить его конечно можно. А как этот хлеб потом в лес тащить? Ведь его на квас великану много нужно. Помощников Вятко не даст. Так, а что же делать с мёдом? Для кваса нужно много мёда. Пчёл в селище кузнецы с плотниками не разводят и мёд не собирают. Значит нужно искать диких пчёл в лесу и брать мёд у них. Так они его и отдадут. Искусают от головы до пяток. Да, ну и дела.

С такими мыслями, на мягкой траве, ложились спать наши путешественники. Утро вечера мудренее.

* * *

– Значит так, с хлебом мы решили. Хлеб нам не достать, так? – рассуждал Горшок.

– Так, – кивнул Кий.

Волот ушёл рано утром, когда его гости ещё сладко спали. На просторной поляне, посреди непроходимых зарослей, друзья думали: как настоять бочку кваса в глубине леса?

– А из чего ещё можно делать квас? – спросил, зная наперёд, Горшок.

– Из овса.

– Именно! – обрадовался хохмач, ожидаемому ответу. – Используем овёс!

– И где же мы здесь столько овса возьмём? У мышей попросим, что ли?

– Князь, – раскрыл широко свои, и без того широкие, глаза Горшок, – как тебе пришла в голову такая мудрёная мысль! Это же здорово!

Зная своего друга, Кий понимал, что он говорит это на полном серьёзе.

– Значит, пора варить Пылинки крупицы. Пошли шишки собирать, – встал князь на ноги.

Идея была ему не по душе. Пылинки крупицы – это зелье, от которого человек становится крохотным, как мальчик-с-пальчик. Превращаться в маленького человечка и разгуливать в лесу – очень опасно, даже в заколдованных доспехах и с мечом.

– Погоди, а с мёдом-то что? – поднялся следом за князем Горшок.

– А мёд… – секунду помедлив, глядя на весельчака, подумал Кий, – …мёд мы добудем у диких пчёл.

– Сегодня у нас две войны, одна в обед, вторая вечером?

– С мышиной ордой и роем пчел, мы попробуем сперва потолковать.

Неподалёку стали слышны громоздкие шаги и хруст веток.

– Надо спросить Волота, найдётся ли у него пара факелов? И пусть подскажет, где взять калужницу и плакун-траву, – смотрел Кий на колышущиеся, словно от ветра, верхушки деревьев.

– А как ты думаешь у него есть знакомая белка? – так же задал вопрос вслух Горшок, встречая улыбкой выглядывающего из-за веток великана.

* * *

Итак, наварили наши герои зелий, да на лунном масле. Из калужницы и плакун-травы получили Воротенье. А вот с Пылинками крупицы дела обстояли сложнее. Чтобы зелье то сварганить, надобно было сперва шишек насобирать. С этим проблем, конечно, не возникло. Но вот потом, опосля варева на лунном масле, нужна была рука ребёнка. Нет, не то, что вы подумали. Чтобы зелье получилось, ребёнок ручкой своей должен потрясти скляночку и взболтать отвар хорошенько. Тогда-то и превратят Пылинки крупицы кого угодно в малыша, размером с детскую ладошку. Даже великана. Даже такого большого, как Волот.

Да где только в глуши лесной ребёнка искать? Надеется, что встретят они в чаще Красную шапочку, или Машеньку, Кий с горшком не стали. Отдали зелье Волоту. Тот отдал знакомому медведю, тот волку, волк отдал лисе, та сороке, сорока белке, а она уж своему бельчонку на хвост баночку и привязала. Попрыгал бельчонок по веткам, потряс водичку из шишек и масла заветного, вот и получилось зелье. Принесла сова в лапах Пылинки крупицы на поляну к друзьям и великану.

Волоту же путники велели две бочки поставить, одну для овса, другую для мёду.

* * *

Как же пахнут лесные цветочки, когда ты шагаешь среди них в траве, расчищая себе мечом дорогу от листиков. Каждый стебелёк стал выше приятелей и выглядел как молодое деревце. Жалко, что такие деревья не растут у нас около домов. Но есть и другая сторона этого чуда. Став малюсенькими, Кий с Горшком с опаской обходили каждого жука, встречающегося им на пути. Жуки высотой по пояс, гусеницы как змеи, мухи как вороны. Осторожней теперь надо быть, да перепрыгивать трещины в сухой земле. Вот и увидели наконец-то друзья ту, что искали – серую мышку.

– Стой! Замри!

И не беги!

Нас не бойся, та, что вечно

Укрывается за печью

– А вы ещё кто такие? – проворчала недовольно мышь, принюхиваясь к человеческому запаху.

– Мы те, кто ищет мышь, – как есть ответил Кий.

– Зачем это ещё? – подозрительно глядя на чудных существ, спросила норушка.

– Поклониться самому полезному зверю на земле! – приложил ладонь к сердцу Горшок.

– Врёшь! – фыркнула мышка, поджав лапы.

– Нам и вправду помощь от тебя нужна, серенькая, – объяснил князь слова друга.

– С чего бы это мне помогать каким-то приблудам! Дел у меня гора целая, некогда мне тут! – резко развернулась мышь, собираясь бежать. Но не тут-то было.

– Погоди, поскребушка! – поймал её за хвост Горшок.

Скрючившись, мышь забила лапами и едва не цапнула хохмача за руку. Обычно такое животное может прокусить лишь кончик пальца. Но когда ты очень маленький, после зелья волшебного, её передние зубы могут и кисть оторвать.

– Ну ладно, ладно, – схватил за ухо мышку Кий, – мы тебя крошками с княжеского стола угостим. Выслушай нас.

– Говори, чего тебе! – опять зашевелила носом серая.

– Дело есть у нас. Надо нам бочку, что на поляне где великан живёт, овсом наполнить. А мы уж тебе едой, делом, или службой отплатим.

– Погляди-ка на них! Может ещё поле в лесу распахать и засеять?

– Не ворчи, подскажи чего-нибудь лучше, – отпустил ухо мыши князь.

– Не помощница я тут! – жевала мышь крошки, жадно их уплетая. – К королю мышиному вам надо!

– Ну, так веди, – заглянул в её чёрные глазки Кий.

Ничего мышь не ответила, только злобно пропищала, глядя на мечи наших путешественников.

Далеко идти не пришлось, чтобы ступить на тайную тропу в мышиное царство. Зайдя за ближайший пенёк, мышка повела своих просителей в нору. Однако, как все мы можем догадаться, то, что с виду кажется обычной ямкой, хоть и глубокой, ведёт тысячами тёмных ходов в самые разные края. Хорошо, что яркие факелы уменьшились вместе с одеждой и оружием.

Спускаясь всё ниже, воздух становился прохладней, а земляные стены и пол всё тверже, пока не превратились в глину. Мышей на пути попадалось больше и больше, коридоры их туннелей расширялись в просторные проходы. И вот Кий с Горшком оказались в большой подземной яме, где не было видно даже потолка. Тьма сгустилась ещё плотнее, вместо стен виднелось только множество мышиных глаз.

– Пропустите этих выскочек, они с королём шушукаться удумали! – скользнула серая проводница в толпу пищащих сородичей.

Грызуны стали пятиться назад, освобождая пространство в середине непроглядной пещеры. Путники двинулись в чёрную пустоту, выставив вперёд факелы.

Ещё пара шагов, и огонь осветил в подземелье толстенные корни, от которых отрастало множество более мелких. Это и был трон того самого Мышиного короля. Наверное, вы уже представили себе огромную толстую мышь с короной на голове, или уродливую зубастую крысу. Однако на Кия и Горшка сейчас смотрело сразу шесть пар бесцветных глаз. Шесть бледных, почти белых, худощавых мышей с длинными лапами и скрюченными когтями, сидели на корнях. Их нескончаемые хвосты тянулись друг к другу в единый запутанный узел. Таков был страшный повелитель всех пожирателей мусора, зерна и хлебных крошек.

– От вас не веет ничем вкусным, – пропищал один мыший рот. Писк был слабым, ленивым.

– Разреши назваться…

– С пустыми руками к королю пришли. Как невоспитанно, – проскрипела ещё одна морда, перебив Кия.

– А изо рта у тебя едой пахнет. Говори чего-нибудь, мне интересно понюхать, чем именно, – простучала зубами третья рожа. Носы короля на остальных мышах тоже принюхались.

– Нам нужна твоя помощь, тайный хозяин огрызков.

– Мясо ели. Открывай рот ещё, я нюхаю, – прошипела четвёртая мордочка.

– Нам нужен овёс. И принести его по зёрнышку, на поляну к Волоту, можете только вы.

– Обычно мы привыкли всё уносить, сжирать и превращать в труху. Зачем нам делиться своими богатствами? – показала жёлтые зубы пятая пискунья Короля.

– Они привыкли только под землёй сидеть, да есть то, что им их слуги принесут. Судя по их виду, сами они отродясь никуда не ходили, – подумал про себя Кий. – Богатства ты отдашь за свободу! – уже громко сказал князь.

– Мы и так свободны делать что хотим! – возразила вторая морда.

– Так ли? Тёплая печка, кровать из перьев в курятнике, запах парного молока в сарае, слыхал о таком? – подначил Мышиного короля Горшок.

Тот ничего не ответил, только смотрел множеством прозрачных глаз и молчал.

– Мы распутаем твои хвосты и дадим тебе волю. А ты велишь всем мышам нести овёс со всех тайников Волоту в бочку! – посматривал на бездумные капельки глаз Кий.

– Порукам! – громко фыркнула шестая пасть.

– Э нет! – придержал разговор Горшок. – Сперва наперво прикажи. Потом и мы дело начнём.

Король молчал. Ни одна голова не шевелилась.

– Несите овёс Волоту, слуги мои, скорей! – всё-таки проскрежетал мышиный владыка, поочерёдно говоря своими ртами.

Друзья двинулись к древесному трону. Воткнув факелы в землю около старого извилистого корня, они стали подниматься наверх. Свет от двух огней, освещающий множество маленьких глаз, наверно был первым увиденным, в жизни Мышиного короля. Рожи смотрели на людей, вытаращив длинные передние зубы.

Клубок из хвостов лежал посередине спускающихся сухих корней. Длинные спутанные отростки местами окостенели и срослись, словно ветки. Глянув друг на друга, приятели прочитали у себя на лицах одно и то же. Комок напоминал больших дохлых червей, браться за него было противно. Но ничего не поделать, пришлось развязывать.

Поначалу всё шло неплохо, размеров хвостов хватало, чтобы не досаждать Королю. Нашлись все шесть кончиков. Морды наблюдали с интересом, насколько это можно было понять по тусклым тупым глазенкам. Но вот незадача, затвердевшие места не вытаскивались из узла. Пришлось тянуть сильнее и резче. Сперва шикнул один, потом другой рот. Король начинал злиться. Наконец дело дошло до сросшихся костей. Тут уж, конечно, в ход пошла силушка богатырская. Разорвав хвосты в нескольких местах, молодцы с работой справились. Только Мышиный повелитель благодарить пока не собирался.

Писк, хрип, всхлипывания от боли, наполнили земляное логово. Шесть скрибунов стали свободны как сквозняк под половицей.

– Дурачьё, мы вас обманули!

– Света белого вы больше не увидите!

– Возомнили о себе!

– Теперь вы нам едой станете!

– Мы загрызём вас!

– Взять их!

Кричали в один голос разрозненные теперь грызуны. Но никто из сородичей их будто и не слышал. Мыши расползались, покидая самую главную нору. Началась возня.

– Вы что оглохли?!

– Подчиняйтесь своему хозяину!

Попытались бывшие части короля последний раз подчинить стаю. Но безуспешно.

– Спускаемся. Доставай меч и становись ближе к огню, эти шесть нас так просто не отпустят, – шепнул Кий Горшку.

Враги стали наступать. Неуклюже перебирая лапами, мыши поочерёдно падали с корневищ на землю. Видимо, будучи связанным Королём, им нечасто приходилось прогуливаться. Не дожидаясь первой атаки, Кий разрубил напополам морду первому уродцу. Слишком самоуверенными оставались эти мыши, всю жизнь только и командуя. Словно не поверив произошедшему, на князя кинулась ещё одна, сражённая окровавленным клинком. Остальные притаились в темноте, осознав силу противников.

– Хватай факел, свет их ослепляет, – спокойно скомандовал Кий.

Горшок взял палку с огнём свободной рукой. Ему вспомнились прошлые битвы с волками. Мыши сейчас по их размерам не уступали среднему зверю. Толстые, неповоротливые, всё же грызуны обладали огроменными передними зубами. И если волк мог вцепиться в руку или ногу, то сперва бы изрядно её потрепал, прежде чем оторвать. Эти же зубастые подземные твари откусят всё, за что получится схватить.

Мысль прервалась появлением пасти из темноты. Встретив мышь пламенем, хохмач добавил ей сталью. Осталось три. Как всегда в таких передрягах, друзья стояли спиной к спине, напряжённо ведя оборону. Выпить бы сейчас Воротенье, да растоптать вредителей ногами. Но очутиться закопанными заживо в земле никому конечно не хотелось. На какую глубину они зашли можно только предполагать.

– Отходим к корням, – тихо проговорил Кий.

Осторожно наступая по извилистой древесине, герои взбирались вверх. Отсюда можно предугадать сторону нападения. Мыши полезли вновь, теперь вместе. Оставалось добить последних из них. Пятясь назад, Кий воткнул свой факел среди отростков. Когда один из пискунов дошёл до него, то завертел мордой, пытаясь на нюх определить, куда подевались людишки. Яркий свет ему был противен и явно ему мешал. Грызун пополз дальше, за ним появились ещё два. Сделав несколько шагов, князь завёл руку за спину, движением показав Горшку открытую ладонь. Весельчак отдал свой факел, пытаясь догадаться о плане друга. Мыши смотрели вперёд, шли медленно, полагаясь на свои носы. Их бесцветные глаза сейчас мало что видели.

Очень тихо, Кий стал на соседний корень и начал обходить врагов сбоку. Его примеру последовал и Горшок. Зубастые уродцы шли на свет, их удалось заманить. И вот, когда все три проходили между двух огней, витязи закончили битву. Первым прыгнул Кий. Своим мечом он отрубил голову мыши, что шла сзади. Горшок же перебил хребет той, которая была первой. Испугавшись такого подвоха, оставшаяся посередине завертелась, зашипела и собралась было бежать. Удар лезвия слева откинул её на ещё один удар справа.

– Как думаешь, это считается, что мы Мышиного короля победили, или просто шесть мышей уложили? – держал Горшок меч над поверженными страшилами.

– Мышиного короля конечно! – с лёгким возмущением ответил Кий, вытирая клинок.

– А слуги его слушаться ведь не стали.

– Это да. Сам знаешь почему.

– Ага. Где они все кстати? – прищурился хохмач, глядя по сторонам.

– Пошли выполнять последний приказ своего короля, – предположил князь.

– Предпоследний. Если бы последний выполнили, то не стояли бы мы сейчас тут, – продолжал рассуждать о власти павшего Мышиного короля Горшок.

– Думаю, с овсом мы закончили, – вложил Кий меч в ножны. – Пламя от факелов в сторону корней смотрит. Ищи щель, может быть повезёт на свет по этому дереву выбраться. По ходам мышиным можно слишком долго пролазить.

Проём в старых корневищах путники, конечно же, нашли. От времени древний ствол сильно потрескался, и внутри него расползлись целые ущелья путей наверх. Пролезая всё выше и выше, хватаясь за торчащие колышки трухлявого дерева, друзья увидели лучи солнца, пробивающиеся сквозь разломы в коре.

* * *

Как же всегда приятно выйти в свой мир, в свою привычную обстановку вещей. Даже ураганный ветер, дождь, холод, или палящий летний зной пришлись бы больше по душе, чем оставаться в спокойном мраке подземелья. Тем более что погода на поверхности была напротив весьма приятной. Судя по солнцу, обед уже давно прошёл, но летний день был всё ещё в разгаре.

– Может вздремнём хоть малость, княжа? Духота мышиных ходов меня разморила, – покачивался Горшок, лёжа на широком мягком листе лопуха.

– А ты разве этот звук не слышишь?

Горшок прислушался. Над головой, высоко в дебрях старого дуба, по которому они вылезли на свет, жужжали лесные пчёлы.

– Слышу, слышу.

– И что это значит? – подзадорил друга Кий, глядя на то, как тот развалился, словно на перине.

– Это значит, что пора нам опять в путь, ведь пчёлы спать ложатся очень рано.

Уже по знакомым расщелинам в стволе герои взбирались к улью. Запах сладкого меда становился всё сильнее, а гудение пчелиного роя всё громче. Снаружи гнездо напоминало небольшую чёрную тучу, поселившуюся в дупле векового дуба. Насекомые летали так, как несколько потоков ветра могли бы носить жёлто-чёрные пушинки. Но внутри дерева всё было гораздо иначе.

Напервых подступах, где можно уже идти прямо, не карабкаясь, незнакомцев встретили дозорные. Полосатые охранники выпустили жала, зашевелили крыльями и вызвали подмогу, которая прилетела незамедлительно. Порядок в улье был суров: каждый занимался своим делом. Обязанность стражников – отдать жизнь за свою королеву. А к ней-то как раз и направлялись наши странники.

– Собираем вместо яблок

Острый лук себе на завтрак.

Горький перец, словно хлеб

Уплетаем на обед.

Мы чеснок едим на ужин.

Мёд ваш нам совсем не нужен.

– вместе, в один голос, начали повторять заклинание Кий и Горшок.

Охранники зажужжали ещё злее, но слегка разлетелись, дав пройти незваным гостям немного дальше. Пчёлы-рабочие продолжали носить мёд, но загудели гораздо громче обычного. От шума их крыльев становилось больно ушам. Приятели повторяли секретные слова раз за разом, удаляясь вглубь дикого гнезда. Из каждой щели выглядывали разгневанные глаза и выползали стражники. Трудяги тоже бросали свои заботы, готовые в любую секунду налететь на чужаков. Всё пчелиное королевство потеряло покой.

Кий с Горшком шли осторожно, медленно приближаясь к широкой прогнившей дырки внутри ствола. Из неё, в этот момент, показалась голова королевы. Величественная, втрое больше остальных пчёл, она тяжело взлетала из недр своих покоев. Сев на край древесной ямы, владычица сложила длинные белые крылья и приковала взгляды витязей к своим огромным глазам. Невыносимое жужжание роя стихло. Только снаружи, там, где ствол раскрывался дуплом, был слышен гул. Охрана не собиралась выпускать никого из вторгнувшихся во владения их повелительницы. Без её приказа.

– Кто вы? – еле понятно прошелестела королева. Её голос походил на то, как если бы вы шептали, а вам по губам с невероятной скоростью хлопали ладошкой.

– Я князь Кий.

– Я Горшок.

Поклонились наши герои.

– Зачем вы здесь? – каждое слово она растягивала и прилепляла друг к другу. Шаркающие звуки, похожие на скомкивание тысячи бумажек, сопровождали каждую букву.

– Мы хотим сделать доброе дело великану Волоту. Отнесите мёду в бочку на его поляне. А мы вам службу сослужим за это.

Пчелиная владычица молчала, давя взором своих большущих круглых глаз и вызывая страх. Жадным мышам всегда можно что-нибудь предложить. Тем, кто только и делает, что таскает чужое, захочется получить многое. А вот что же попросит королева трудолюбивых насекомых? Чего нужно тем, кто всё всегда делает сам и живёт только для родных? Тем более, когда просят отдать его еду. Может убраться вон, это будет самый лучший конец этого похода.

– Пыльца тайнитов, – всё же выдала властная пчела. Ничего из этого было ни капельки не понятно. Но то, что слов: «убить», «казнить», «жалить» – друзья не расслышали, очень успокаивало.

– «Пыль да тай не то?» – переспросил Горшок. – Это мы запросто сможем – решил заключить сделку ничего не понимающий весельчак. Ему подумалось, что лучше пусть пчёлы соглашаются, а чего им с Кием делать для этого надо – уж как-нибудь после разберутся.

– Она про пыльцу толкует какую-то, погоди ты! – еле слышно остановил придурь друга Кий.

– Пыльца тайнитов, – повторила владычица, – принесите её мне. Тайниты, – разливая звуки шелестением шороха, говорила она о чём-то. – Цветы, растущие в небытие ночи. Их нектар скрыт от глаз под солнечными лучами. Днём они кажутся травой. Распускаясь ночью, в лунном свете, они далеки от нас вечно. Ведь мы создания дня, и не можем летать во мраке.

– Будь, по-твоему. Мы добудем тебе пыльцу из невиданных цветов, – постарался не закрывать от боли глаза Кий. Очень сложно долго смотреть не в людские зрачки, а в два выпученных чёрных шара.

После этих слов королева взмыла крыльями и опустилась обратно, в глубокую дыру ствола. Интересно, а что же там внизу, как выглядят хоромы повелительницы диких пчёл? Заглянуть хотя бы на миг Кию и Горшку не удалось, даже выпив Пылинки крупицы и придя в это опасное королевство. Несколько пчёл-охранников взяли наших друзей за руки и за ноги своими мохнатыми лапами. Вылетев вместе с ними из дупла, стражники поставили их на мягкую траву. Ещё двое рабочих подлетели с крупной шестиугольной восковой миской и опустили её рядом. Это был кусочек пчелиных сот, куда трудолюбивые насекомые складируют мёд.

– Ну что, будем ночи дожидаться, – рассматривал Горшок блюдо из воска, держа его двумя руками.

– Лучше мечами займёмся. С не наточенными лезвиями мы уже вдоволь нагулялись. С таким ростом, ночью нам ещё тайниты искать, о которых никто и слыхом не слыхивал, – уже держал в руке точильный камень Кий.

– А королева про Волота и мёд своего слова не сказала, – вспомнилось Горшку.

– Этой королеве и слов не надобно. Кто трудится по совести – тому и в голову не придёт поступать плохо.

* * *

Наступила ночь. Светлая, полная звёзд на небе, без ветра и жары, освещённая золотым месяцем.

– Жалко факелы у трона Мышиного короля остались. Подсветить бы хоть малость. Теперь мне каждая травища секретным цветком кажется, – рассматривал Горшок стебли и листья, которые сейчас были выше него.

– Не помог бы нам огонь. Королева сказала, что лишь от света луны тайниты раскрывают лепестки, – во все глаза глядел по сторонам Кий.

– Интересно, как они выглядят и какого цвета? – шёл за князем весельчак.

– Вот сейчас и посмотрим. Залезай наверх.

Кий подставил ладони, пригласив тем самым Горшка взобраться наверх. На пути друзьям повстречался большущий белый гриб. Ну то, что это был именно он, а не разросшийся мухомор, приятели не видели в ночи. Это было и не важно. Став на руки, затем вцепившись пальцами в широкую шляпу гриба, хохмач подтянулся и залез наверх. Теперь осталось подняться на самую верхушку. Бывать на самых макушках деревьев Горшку приходилось не раз. Но сейчас, когда каждый стебелёк казался стволом, ночной вид леса гигантской травы с высоты просто завораживал.

– Что там? – спросил Кий. – Эй, Горшок, ты чего молчишь?

– А? – слегка растерянно, будто опомнившись, ответил весельчак.

– Что ты видишь?

В ответ опять тишина. Было ощущение, что друг Кия начал засыпать, уютно устроившись на просторной мягкой шляпке белого гриба.

– Горшок! – позвал настойчиво князь.

– А! Чего?!

– Почему молчишь?! Увидел что-нибудь?

– Князь, – заворожено начал говорить сверху Горшок, – ты себе не представляешь. Какие же они красивые эти тайниты.

– Слазь давай, пока луна светит!

Не успел Кий договорить, как хохмач спрыгнул вниз и побежал в темноту высоченного бурьяна. Что поделать, пришлось догонять, правда, не долго. Пробежав среди пахучей зелени, Кий остановился, оказавшись лицом перед райской птицей, нарисованной на спине Горшка. Тот отошёл в сторону и указал пальцем вперёд.

– Гляди.

Князь застыл на месте. Среди сухих колючек, упавших с сосен, раскрыли тёмно-синие лепестки эти дивные цветы. Они напоминали немного тюльпаны, и немного вьюнок. Жёлтого сияния ночного светила не хватало, чтобы вдоволь насладиться сумрачной загадкой изящных бутонов. Кий смотрел в ночь, на красоту синевы, что подарил им на миг лунный свет.

В дебрях сосен зашевелились шишки, покачнулись колючие ветки. Путники очнулись от прелестей тайнитов.

– Собираем пыльцу скорее и уходим, – держа пчелиную чашу, подозрительно прислушался Кий к звукам в вышине деревьев.

Горшок не стал больше медлить. Цветы были поистине прекрасны, но это не помешало ему подпрыгнуть, ухватить за лепесток и потянуть один из них на себя. Собирать нектар оказалось сложнее, чем вы могли бы себе представить. Сладкие тёмно-серебристые комочки то разлетались, то прилипали к рукам.

Одна из старых трухлявых шишек стукнулась о землю.

– Руби всё что увидишь, – поставил Кий под ноги шестиконечное восковое блюдце.

Почти одновременно с лязгом стали вытаскиваемых мечей, с хвойных веток на наших героев обрушилась стая летучих мышей. Их крылья зловеще мелькали в призрачном мерцании луны. Их когти на острых перепонках, и острые зубы летели прямо на Кия и Горшка.

Ночных тварюг летало множество. Каждая пыталась подхватить за костюм и потащить за собою. Но только как это кому-нибудь удавалось, на помощь поспевал верный друг и рассекал гадине крыло. Да сами летучие мыши, то и дело вырывали друг у друга желаемую добычу. Мечом пришлось здорово помахать и побегать, добивая падающих на землю врагов. Помотало витязей по воздуху и по земле. Измождённые, они отбивались от последних неприятелей, сбивая их на лету и догоняя уползающих во мрак. Среди сосен и дивных тайнитов лежали многочисленные тушки летучих мышей.

* * *

Проспали воины до раннего утра на листьях подорожника, от чего их раны за ночь затянулись и зажили. Под старым дубом, друзей разбудило жужжание со всех сторон.

– Князь, жёлтая стража по наши души прилетела! Просыпайся! – повернулся к другу Горшок, потирая глаза.

– Я не сплю уже, – откидывал Кий завядший лист, который был ему одеялом.

Один из пчёл-охранников стоял на земле, а остальные из его отряда зависли в воздухе. Королевских бойцов было очень много. Окружив витязей со всех сторон, да ещё и сверху, пчёлы напряжённо жужжали, слегка покачиваясь навесу.

– Всё готово. Передайте это вашей королеве, – протянул князь шестигранную чашу, наполненную нектаром, главной пчеле.

Лишь обхватил стражник заветное угощение всеми своими лапами, как слетелись к нему остальные дозорные. Облепив защитным кругом ценный груз, рой начал медленно подниматься к дуплу.

– Интересно, их так много прилетело, чтобы пыльцу тайнитов оберегать для владычицы? Или в случае нашей неудачи нас же и убить? – спросил мнение князя Горшок.

– Скорее то и другое, – честно ответил Кий.

– А крылатые мыши, чего ради на нас напали? Не уж-то никто не должен тайные цветы увидеть?

– Тут мне думается всё гораздо проще. За ночных жуков нас приняли, – ещё откровенней объяснил князь.

Дружно посмеявшись со всего происшедшего, радостные, что всё закончилось, наши герои достали склянки и выпили Воротенье. Быстро уменьшаясь, окружающие растенья стали привычно маленькими, а деревья просто большими. Всё вернулось на свои места, и рост, и размеры. Неподалёку от молодцев проглядывалась тропинка. Как часто это бывает, не только в сказке: изменившись, мы видим то, чего не могли раньше. Эта дорога вела обратно в Заперть.

* * *

Вернувшись в селище вятичей, путники вновь всех переполошили своим появлением. Молва о гибели двух заклинателей анчуток уже два дня ходила среди людей:

– Говорят с теми же вениками, которыми они чертей из кузницы изгоняли, пошли те волхвы на разбойников в лес. Да сгинули там, – поговаривали бабы с мужиками.

А тут на тебе! Идут два витязя, живы и невредимы, целехоньки, стало быть. Охали и ахали мастера и их жёны, при виде странников, заходящих в поселение. Хотя нашим героям было то не ведомо. Увидели они опять тот дом заброшенный, на краю Заперти.

– Надо бы спросить у местного князя, что же это за дом здесь стоит, не похожий на остальные терема? – подумал Кий.

Вятко встречал своих спасителей, как всегда гостеприимно. Опять ломился стол, полный разных яств.

– А знаете ли вы, гости мои дорогие? Грустили мы о вас конечно горько. Только кабанятинкой жареной моя дружина уж всех в селище угостила. Чего добру пропадать! Да и праздник, ещё какой! Головорезов злодеев победили. Два дня вас поминали, да все дружно свининку уплетали.

– Ай да Бронислав, ай да затейник, – ковырял в зубе Горшок, вспомнив про поляну, повозку и стрелы.

– Как строительство стены, Вятко? – спросил Кий.

– Стена готова. Почти. Ров остался. Его копать тяжко, – сделался внезапно пасмурным хозяин дворца.

– Что не так? Работники есть, дружина помогает, – удивился Кий.

– Работа идёт медленно. То земля осыплется, то стена развалится. Будто анчутки и там до нас достали.

– Это точно нет, – откинулся Горшок на спинку стула.

– Знаю-знаю, братцы, сам видел. Только что делать, я всё равно не ведаю.

– Не печалься, Вятко, не пропадём – ободрил князя вятичей Кий.

* * *

На следующий день, прямо поутру, кто бы мог себе подумать, закачались вдали деревья, затряслась земля. Из лесу вышел гигантский великан. Широченными ботинками он отмерял длинные шаги, оставляя за собой глубокие следы в земле. И направлялся он точно в селище. Снова перепугался народ, забегали люди, прячась за дверями и ставнями. Трубил рог. Приготовилась к бою дружина княжеская, мужики взялись за оружие, воевода громко раздавал приказы. Ворота закрылись намертво, лучники на башнях доставали стрелы.

– Что там за шум? – приоткрыл Кий глаза, щурясь, ища Горшка.

– Да чего-чего. Один добрый великан ростом до неба сюда идёт. А народ будто к войне готовится, – упирался Горшок в подоконник и выглядывал на улицу.

С их этажа, из светлицы можно было всё разглядеть.

– Одевайся скорее! Бежим к Вятко и Брониславу! – подскочил с кровати Кий, одевая свои коричнево-жёлтые доспехи.

Конечно же, великаном был тот самый Волот. А это значит, что людям в Заперти ничего не угрожало. Только сами люди об этом не догадывались и знать не знали. Друзья спешили рассказать о своём знакомом гиганте местному князю и его войсковому начальнику. Ни то гляди ещё копья и стрелы в него пускать начнут. А злить великана таких величин, это только себе на погибель.

– Князь, погоди! Вели дружине убрать луки! – добежал по мелким ступенькам на верх крепостной стены Горшок.

Вятко обернулся и, на этот раз точно, посмотрел на весельчака, как на сумасшедшего.

– А может к нему ещё с хлебом да солью на встречу выйти? – стоял главный вятич во всеоружии, со шлемом на голове.

– Хорошая идея! Только вместо соли – лучше мёда, – подоспел тут Кий. Первое, что пришло ему сейчас в голову, была мысль о квасе.

– Да вы разумом ослабли! – возмутился Вятко. Но по уверенным лицам своих гостей, увидел, что те говорят серьёзно. – Ему со всего селища, хлеба на день не хватит! А мёду у нас совсем нет. Не откупиться нам от людоеда. Стоять на смерть! – громко скомандовал князь воинам.

– Нет! Ты не так всё понял! – с ужасом глянул Горшок на поднятую руку Бронислава, готового подать знак «стрелять» лучникам.

– Скорее! – крикнул другу Кий.

Добежав до ворот, приятели подняли вдвоём большой тяжёлый деревянный засов, навалились на одну дверь и выскочили за стену. Рядом не стояли стражники. Никому не подумалось, что кто-то захочет выходить из Заперти. Поэтому всё так легко и получилось. Правда за спиной ворота не простояли и нескольких секунд открытыми. Быстро нашлись желающие их затворить покрепче.

– Здорова!!! Хэ-хэй!!! Эй!!! Волот!!! – бежали навстречу громадине Кий и Горшок.

Великан, остановился, разглядел людей, что стояли перед ним и улыбнулся.

– Здравствуйте, добры молодцы, – поклонился могучий дедушка двум маленьким витязям.

Какие лица сделались у воинов на стене, это ни в сказке сказать, ни пером описать. От изумления, Вятко так перевалился через стену, что совсем малость не выпал с высоты. А Бронислав тёр глаза, не веря увиденному. Мастера, пришедшие оборонять своё селище, вооружённые молотами и топорами, тоже стояли на стене и удивлённо смотрели на наших героев и великана. Раздался весёлый грубый мужской смех из толпы мужиков. Это задорно смеялся Яромир, радуясь и гордясь своими знакомыми чудаками.

Народ заликовал. Подняв вверх руки, свистя и восторженно крича, люди подбрасывали вверх шапки. Всем стало понятно, что битва на сегодня отменяется.

– Никак в гости решил заглянуть?! – громко говорил вверх горшок, чтобы Волот точно его хорошо слышал.

– Пришёл я за квасок ваш спасибо сказать. Ох, и натащили мне мыши овса, да нанесли пчёлы мёда. Квас получился знатный. Благодарю вас, славные витязи, – голос гиганта звучал как огромная барабанная бочка.

– На здоровье отец! – поклонились в ответ Кий и Горшок.

– За то, что дело доброе сделали вы мне, теперь я вам услужу. Молвите мне волю свою.

– Волот, – обернулся Кий на лес рук на стене Заперти, – помоги вятичам ров вокруг стены выкопать.

* * *

О том, как Волот трудился с вместе с народом, ещё долго детям на ночь рассказывали. Для этого немало работы было сделано. Кузницы вылили лопатищу размером с телегу, плотники со столярами выточили черенок из высокой осины, портные сшили рукавицы, внутри которых могли бы играться дети. Всё было огромно, как раз для великана. Дела пошли веселее. Каждый в Заперти норовил хоть чем-нибудь помочь, хотя бы самую малость, чтобы только оторваться от своих забот и поглазеть на великана. Выкопал Волот яму вокруг селища. Да ещё какую! Если бросить с откидного моста камень, то долго бы пришлось смотреть, пока он до дна долетит. А на дне этого рва колья острые торчали, врагам на погибель. Стена готова, насыпь земляная тоже, ров такой, что вниз туда даже смотреть страшно. Однако неспроста собрались в эту ночь, в княжеском тереме: Вятко, Бронислав, Яромир и наши любимые герои Кий и Горшок.

– Да ты говори уже, князь. Чего ходишь вокруг да около? Толкуй как есть, зачем позвал нас в такой поздний час? – сидел за столом Яромир, скрестив на груди свои широченные руки, и смотря на нетронутую им чашу вина.

Бронислав глянул на Вятко, кивнул, как бы показав этим: «говори уже всё прямо».

– Стена. Эта стена меня седым скоро сделает! – подошёл к столу и к сидящим князь вятичей.

– Опять?! – поднял широко веки Горшок. – Я-то думал, ты нас сейчас в тайные рыцари посвящать станешь, или пол княжества подаришь, за службу перед Русью.

Не найдя, какую шутку сказать в ответ, Вятко просто махнул рукой.

– Как только работу мы закончили, хожу я вокруг стены этой по вечерам, от глаз людских подальше. Земля по камешку осыпается. Колья из стены преклоняются, как на гнилом заборе. Отчего напасть такая, и что делать со всем этим мне неведомо.

– Напасть говоришь? – задумчиво повернулся Кий к тёмному окну. – Расскажи-ка нам, Вятко, о доме том, что стоит весь в зарослях на краю.

Хозяин терема потупил взор, кинул взгляд на Бронислава. Тот нахмурился, покосился на Яромира и приятелей.

– Болтают про него всякое. Да байки то всё. Не живёт там никто, старый брошенный дом, – притворился Бронислав, что не интересно ему об этом говорить.

– Так, – протянул Кий, – а кто там жил?

– Дед Всеволод, – после долгого молчания всё-таки ответил за всех кузнец. – Злой был как чёрт тот старик и безумен. А под конец жизни ещё и ослеп. Не подпускал никого к дому, с топором всё ходил, будто сокровища там охранял.

– Двери там заколочены, окна тоже. Стало быть, деда того уже давно похоронили? – заинтересовался историей Горшок.

Опять никто не хотел отвечать. Яромир поднял взгляд на Вятко. Видимо подумав: он в Заперти главный, вот пущай и толкует. Князь сел за стол.

– Помер дед зимой холодной. Когда точно – никому не известно. Слова доброго от него было не услыхать, вот к нему и не ходил никто. Тогда мороз стоял лютый. Вот и решили люди всё заколотить досками. С тех пор там часто мерещится прохожим всякое.

Кий с Горшком встали из-за стола и под удивлённые глаза рассказчиков направились к выходу.

– Куда это вы, молодцы? – окликнул их Бронислав.

– Как куда. На новоселье спешим, вы сказали же, что хата ничейная! – развёл в стороны руки Горшок.

Яромир, Бронислав и Вятко завертели головами, смотря друг на друга. Ничего не поняв, все втроём уставились теперь на Кия. Может хотя бы он объяснит.

– Поднимитесь на самый верх и глядите. Чтобы не произошло, не дайте людям к дому тому подойти, если вдруг что случится. А пока все пусть спят.

С этими словами отправились наши герои к страшному старому дому.

* * *

Пройдя через все узкие улицы Заперти, путники вышли к окраине городской стены. Местами перекошенный дом, с дырками в крыше, отделялся довольно большим простором от новых красивых и высоких теремов. Как будто красота отвергла простоту, а молодость отвернулась от старости. После дорожек селища, больше напоминающих коридоры, находиться тут было как-то свободней. Хотя и немного странно, от того чувства, что забитый гвоздями дом совсем не пуст. Тумана нигде не было, да и погода была сухой и тёплой. Откуда же тогда взялась эта дымка, что выходила из глухих окон и прогнивших щелей? Словно тяжёлый тягучий пар, она появлялась и таяла в воздухе.

Кий встал на крыльцо, взялся за ручку двери и потянул на себя. В тот же миг, что-то сверху звякнуло. Не успел молодой князь поднять головы, как перед его глазами промчалось лезвие меча. Высвободив одним движением свой клинок, Кий резко развернулся. Но кроме Горшка сзади никого не оказалось. Да и не должно. Верный друг стоял в боевой стойке.

– Чего это он? И зачем чуть голову мне не снёс? – остолбенело подумал Кий.

– Спокойно. Враг повержен, – указал Горшок остриём лезвия на лежащий на земле флюгер.

Ржавый железный петушок с длинной острой стрелой в лапах, валялся в стороне. Интересно, отвалиться с крыши, ему было суждено именно сейчас? Кий благодарно кивнул. Может и не убил бы скрипучий ветроуказатель, но рассёк бы голову, или воткнулся в плечо. Проклятый дом не ждал гостей.

– Дайка я, князь, попробую, – Горшок подошёл к двери и три раза громко постучал. Затем вытер ноги о пустой деревянный порог.

Как бы ни замечая прибитых досок, хохмач дёрнул дверь. Деревяшки и гвозди посыпались, как разбрасываемые дрова. Повеяло холодом. Витязи заходили смело, но на стороже. А мечи они наверно просто забыли спрятать.

На вид обычная изба, каких давно в Заперти не строили. Несколько небольших комнат, печка. Вся эта обыкновенность в ту же секунду закончилась, когда дверь тупым хлопком закрылась. Лунного света и того не стало.

– Немного отойдём, будь наготове. Я отворю её обратно, а то ведь ничего не видать, – нащупывал Кий в темноте дверь. Но ничего на том месте не оказалось. Бревенчатая стена и только.

– Горшок.

– А?

– Мы заперты.

– Ну, так навались сильнее.

Голоса друзей становились всё тише, отчего-то переходя на шёпот.

– Нет, ты не понял. Выход исчез, его не стало, – старался не наводить лишнего ужаса князь. – Давай пройдёмся тут, только осторожно.

Полы скрипели от каждого шага. Пару раз кто-то из приятелей пнул в темноте какую-то посудину. Темно было как под одеялом.

– Горшок.

– Князь, можешь голос не менять? А то тихо, спокойно и шёпотом, у тебя получается как-то… – слово «страшно» он всё же не сказал.

– Слушай, под нами пустота, чуешь? – постучал Кий пяткой сапога по полу.

– Так. И что?

– Это подвал. Я присяду, попробую найти вход.

– А хочу я туда, или нет, ты не узнавал? – помахивал в темноте Горшок мечом. Стукнуло. Где-то упал котелок, или сковородка, прокатившись по доскам. – Ладно, ищи вход, чего уж там, – согласился хохмач.

Скрипнули ржавые петли. Крышка подвала открылась, потянуло сыростью. Грубо сбитая лестница, с кривыми скользкими ступеньками, уводила далеко вглубь. Такую лестницу себе под чердак не поставишь, побоишься, что грохнешься с такой развалюхи. Две основные перекладины по бокам то и дело прогибались под весом ночных посетителей. Как старый дед тут вообще лазил?

Подвал. Глубокий, холодный, с земляным полом, пахнущий прелостью и плесенью. Давил стойкий запах протухших овощей. Занесло же сюда наших странников.

– Подвал как подвал, хоть и не очень уютный, – старался ни на что не наткнуться Кий в темноте, проходя среди старых полок и ящиков.

– Князь, ты не поверишь, – раздался со стороны голос друга.

– Да ладно уж, – готов был Кий уже ко всему.

– Кажется тут подвал.

– Да, Горшок, что есть, то есть.

– Да не про то я! – нетерпеливо, пытаясь не говорить громко, возмутился Горшок. – У меня под ногами половица какая-то. А под ней, кажется, дверца ещё одна.

Так и оказалось. Стащив грязную мокрую тряпку, приятели обнаружили вход ещё глубже. Но ждала их не хлипкая лесенка, а твёрдые земляные ступени, обитые деревом. Широкий добротный спуск конечно настораживал. Зачем всё это настроил себе старый Всеволод?

Неожиданно, но мастерски сделанная лестница не привела приятелей в подземелье, тайный зал, или темницу какого-нибудь злодея из сказки. Последняя ступень находилась в маленькой комнате, где не трудно было нащупать свечу с соломкой. И поджечь.

– Аааааа!!! – закричалии в один голос Кий и Горшок.

Нет, наши герои не испугались. Просто человеческая фигура возникла слишком внезапно и слишком близко. Перед ними стоял дед Всеволод. Вернее призрак, который раньше был хозяином этого дома. Белый, прозрачный, слегка светящийся, в общем как все призраки. Стоял он за столом. Горящая свечка освещала перед ним толстенную раскрытую книгу, перо и чернила.

– Что, страшно?!! – проорало злобно приведение.

– Нет, отец, не страшно, – первым ответил Кий.

– Али не боитесь меня?!! – подняло кверху руки привидение.

– Да как пожелаешь, отец, – подумал успокоить деда Горшок. И себя заодно.

– Сердце из груди не выпрыгнет?! – прошёл сквозь стол страшный хозяин дома и остановился прямо у лица князя.

– Самое страшное люди уже совершили. Бояться раньше надо было. А сердце иметь должен каждый, чтобы потом оно не выпрыгивало, – проговорил Кий Всеволоду в его озлобленные глаза.

– Чего вы хотите и зачем пришли?

– Хотим исправить неладное, затем и пришли.

– Я взаперти уже давно и могу оставить вас с собой, – повернулся призрак деда к Горшку.

– Не об этом ты мечтаешь, – не уступал Кий. – Мы сделаем всё по совести. В добрый путь, – сказал он напоследок и повернулся уходить.

Горшок пошёл следом. Не привык он поворачиваться спиной к нечистой силе, врагам, или чудовищам. В душе всё сжалось. Но полагаясь на князя, всё же смог ни разу ни обернуться.

Наконец выйдя на улицу, через ту же дверь, в которую и вошли, друзья убрали мечи. Знакомые лица смотрели на них с выжиданием. Вятко, Бронислав и Яромир всё-таки не выдержали и пришли посмотреть, чем всё закончиться. А ведь и вправду, все дела в Заперти для наших странников подходили к концу.

– Яромир, принеси добрый меч из кузницы. Бронислав, сходи за гостинцами, да поскорей. Князь, услужи, коли народ сбежится. Тебя-то они теперь послушают, – попросил каждого о чем-то Кий.

Вятко такая просьба пришлась по нраву. После великого строительства, вятичи его полюбили. Всё было готово. Меч, яблоки и хлеб друзья положили на кровать, где раньше спал хозяин проклятого дома. А дальше огонь. Первыми запылали полы.

– Тихо, тихо! Спокойно, это я велел! – успокаивал Вятко выбегающих из сонных домов мужчин и женщин.

– Что твориться?!! Люди!!! Люди!!! Помогите!!! – кричали отчего-то вятичи, размахивали руками, толкались и пытались в суете оббежать своего князя, воеводу и кузнеца.

– Успокойтесь! Я навожу порядок! – тут князь вятичей увидал зарево, ярко осветившее тёмную ночь и лица людей, что стояли перед ним.

Обернувшись, местный князь не поверил глазам. Старый брошенный дом горел. Огонь высоко взвивался в звёздное небо. Из окон вырвались языки пламени, далеко раскидав раскалённые угли.

– Вы что творите?!! Спалите же всё!!! – схватился за голову Вятко.

Бронислав и Яромир перестали сдерживать народ, и тоже были немало ошарашены пожаром, что устроили их новые друзья.

– Не бойся, князь, не бойтесь други, не бойтесь и вы люди добрые! – говорил Кий, как мог громко. – Этот огонь не причинит вам бед, а лишь от них избавит! Помните! Чтите старших и соблюдайте законы родных! И не будут силы ваши растрачены попусту.

Не бойся и ты дорогой читатель. От того пожара и вправду ни один терем не сгорел и даже не почернел. Селище вятичей стало городищем. А мастера с тех пор трудились себе в радость, да на славу. На этом путешествие Кия и Горшка в те земли завершилось.

Глава 7 Радимичи

Говорят, что плохой погоды не бывает, и всё, что твориться в небе, на земле и под землёй – имеет свою очень важную роль. Солнце светит для роста растений, ну и просто для бегающих, летающих, ползающих тварей и людей. Ветер дует и разносит тучки с облаками в разные края. Может и семечку унести в даль далёкую, где прорастёт, доселе небывалое там, деревце, травинка, или цветок. Так и наших героев занесло на сей раз в земли радимичей. Как всегда, их путешествие начиналось с обычной прогулки.

Весь день в дороге, Кий и Горшок посматривали на хмурящееся небо. Оно не было серым и пасмурным, как осенью, когда непроглядная и недвижимая пелена заволакивает всю высь. Небеса скорее напоминали дымящееся пожарище, клубами расползающееся с севера на юг. Будто кто-то подпалил еловый лес, что стоял стеною вдоль реки. Ветер колыхал волосы витязей, отросшие в долгом пути, и нагонял большие тучи. Летние дни хоть и заканчивались, но ещё по-прежнему стояли жаркими. Дождик, что накрапывал, прибивая дорожную пыль, поначалу был добрым спутником. Однако у того дождика были свои планы по тому, каким быть: добрым, или злым; и что делать дальше.

Полил сильный ливень. Солнце садилось медленно, но от дождя стеной стемнело так, словно ночи тогда не терпелось поскорее обрести власть над светом. По земляной дороге уже бежал глубокий ручей, и приятели зашагали вдоль по траве, разойдясь в стороны. Если бы кто-нибудь из них захотел умыться, то достаточно было выставить вперёд ладони. Вода нападала бы туда незамедлительно быстро.

Зная, что хохмач вот-вот начнёт мечтать о тёплой печке и мягком покрывале, Кий обратился к другу:

– Горшок.

Весельчак отозвался ни сразу. Подождав пока спадёт раскат грома, он кивнул в ответ:

– Как думаешь до ближайшей деревни далеко?

– Как до нового утра точно! – решил князь сразу даже не вступать в спор.

– Ну вот те на, – смахнул Горшок с век капли, что беспрерывно затекали в глаза. – Ждёт же нас впереди домик с широким столом и с приветливым хозяином! Чувствую, уже близко.

– Чутьё у тебя прямо как у багника.

– Почему только как у багника?

– А хозяев приветливых за версту ты чуешь, – ткнул Кий пальцем вперёд. – Вот тебе дом и приют.

На свету, от вспыхнувшей молнии, показался убегающий к воде карлик. Там поодаль, где путь прерывала заводь, выходящая из реки, дорога переходила в небольшой деревянный мостик. Под ним и спрятался ушастый бородатый страшил, с длинными тонкими руками и ногами, торчащими из толстопузого тела.

Увидев того, кто только что устроил на них засаду, весельчак улыбнулся. Ведь узнал он в том низеньком носатом уродце аржавеника, поселившегося в застоявшейся грязной воде.

Кий обернулся и тоже с улыбкой посмотрел на друга. Князю стало интересно, потянется Горшок за мечом, или всё-таки устоит. Хохмач в ответ задорно поглядывал то на меч приятеля, то ему в глаза.

Мост близился. Старенький, но сколоченный добротно, он полумесяцем переваливался на другой бережок, небольшими брёвнышками простилая дорожку. Ступив на него, друзья застучали подошвами по деревяшкам, придерживаясь за перила. Вдруг из-под полов перехода выскочила рука и попыталась цапнуть Кия за сапог. Засмеявшись, будто ожидая такого проказа, князь одёрнул ногу и слегка подпрыгнул на месте. Не сдаваясь, худющая конечность резко потянулась к ногам Горшка. Тот конечно же успел отскочить, но тут же подначил аржавеника, постучав и подразнив носком у края.

– Боимся-боимся, дедушка, ой как страшно! – отходил, спиной назад, Кий уже почти к концу мостика.

– Оп, оп, ну почти достал и утащил! Ты злыдень страшный, спору нет, – довольно быстро отстал от болотного страхолюдна Горшок и догнал друга.

В след им, наверх вылезла оранжевая морда аржавенника и погрозила маленьким когтистым кулачком.

Дождь не останавливался и не сбавлял свой безумный ритм. Гроза периодически освещала кучное от туч небо, незамедлительно вызывая гром. Становилось прохладно. Особенно когда со стороны реки поддувал ветер, путники поёживались под своими кожаными доспехами.

– Смотри Горшок, я нам крышу нашел! Может и не над головой, зато точно у самой головы! – остановился Кий возле старой рыбацкой лодки, лежащей вверх дном на берегу.

– Хороша крыша, – положил ладонь на деревянное днище Горшок. – Ну, спокойной ночи?

– Подожди, – приподнял за один конец лодку Кий, – у воды спать холодно. Пошли в лес, всё же ветра меньше.

Так и сделали. Оттащили посудину с дороги прямо в сосны. Место специально нашли такое, где бы деревья росли кучкой. Чем больше веток высилось над головами, тем меньше капель долетало до земли. Да и перина из мягких колючек лежала пышнее. Вот и улеглись на неё странники, накрылись уютной лодочкой, и собирались спать. Ох и простудились бы они, если б не доспехи их заговорённые, что от хворей да болезней всяких защищают.

Внутри этого лесного убежища стоял приятный запах хвои, мокрой коры и дерева. Капли били по потолку без устали. И если закрыть глаза, и забыть, что ты лежишь в лесу под дождём, навалив сверху лодку, то можно представить себя дома под тёплым одеялом. Всегда сладко спать в родной кровати, когда за окном бушует ненастье. Это и старался вообразить себе Кий.

– Князь, – позвал тихо в темноте голос хохмача.

– У.

– Говорят радимичи в подземельях живут.

– Люди вообще много говорят, – начинал потихоньку дремать князь.

– Я вот думаю: это значит, что кто богаче – у того этажей подземных в доме больше? – как всегда разыгралась фантазия у Горшка.

– Ага, целый муравейник у их князя Радима, – пошутил Кий.

– Да, – заулыбался весельчак, – здорово ты придумал. Эй, ты что спишь?

Сон одолел его друга. Вскоре и Горшок закрыл глаза и под приятный шум непогоды уснул богатырским сном.

* * *

На утро солнечный свет так сильно врезался в глаза нашим путникам, что те чуть не закрылись опять лодкой. Отбросили от себя деревянную посудину, что всю ночь пробыла им и домом, и одеялом. Яркие лучи вмиг вышвырнули оттуда все остатки мрака.

– Доброе утро, – поприветствовал друга Кий, чеша себе глаз.

– Доброе-предоброе, – отвечал Горшок, повернувшись на бок и разминая отёкшую в тесноте руку.

– Встаём, – лёжа на спине и потягиваясь, рассказал о своих ближайших планах Кий.

– Петухи небось давно как пропели, – сел и посмотрел в ясное небо весельчак.

– А мы куда-то опаздываем?

– Может быть. Для нормальных людей лодка – это помощь для добычи завтрака, а не для ночлега.

– Ты прав, – резко подорвался с места князь, – идём скорее.

Лесные птицы пели, щебетали и начищали клювами свои перья; козявки и букашки пили утреннюю росу; белки умывали мордочки, срывая прозрачные капельки с колючих еловых веток. А наши странники, среди сырых стволов, несли свой дождевой домик обратно к реке.

Выйдя из леса, и прошагав ещё немного, друзья увидали ужасающую картину. На том месте, около тропинки, где прошлым вечером они нашли лодку, вся земля и трава были пропитаны кровью. Несколько убитых мужиков лежало на берегу в разорванных рубахах.

– Надеюсь это они не из-за пропавшего корытца с друг другом поругались, – выронил из рук зад лодки Горшок.

– Плохо дело, – опустился на присядки Кий, рассматривая следы ночной бойни. – Оружия нет, они не ожидали нападения. Одежда на них походная, но не боевая, значит в лес зашли не случайно. Охотники, или рыбаки.

– В лесу, или у воды каждый должен иметь при себе топор, или тесак. А тут даже ножа хлебного не валяется. Странно, – оглядываясь, посчитал Горшок всех неживых на поляне, – не на прогулку же ночью мужики впятером в лес пошли.

– А чего мужикам стоит куда-то забрести, когда они вместе собираются, – осматривал князь берег. – Раны рваные, от когтей, да от клыков. Но следов к воде я не вижу. Стало быть, напали не из воды. Не багник, не кикиморы, и уж точно не дедушка аржавеник.

– То-то и оно, – наклонил хохмач голову, пытаясь разобраться в следах под ногами – и не из лесу тоже. Хотя может волки?

– Лихо догнало их по тропе. По тропе же и вернулось, откуда пришло, – достал меч подошедший Кий.

В куче вмятин и отпечатков на земле, друзьям удалось разглядеть следы, ведущие вдоль реки. С клинками наголо, приятели направлялись по тропе, уводящей обратно в лес. Пройдя ещё, среди старых сосен и ёлок, Кий и Горшок нашли небольшой дом. Окна задвинуты ставнями, а дверь была вырвана, или выбита, и валялась на земле. Крови нигде не было, да и сама хата выглядела довольно ухожено. Но от этого никто не сделался менее настороженным, опасность по-прежнему могла подстерегать где угодно. Вдруг сверху, там, где находился то ли чердак, то ли кладовая, послышался человеческий голос. Странно, во всей этой жути, на миг он показался почему-то весёлым.

– Эй! Кто ты есть? Покажись! – выставил вперёд одну ногу Кий и напряг слух.

Одной рукой он будто щупал воздух, а второй завёл меч для атаки.

Внутри дома что-то скрипнуло, стали слышны аккуратные шаги. Горшок тоже приготовился рубить всё, что выпрыгнет, или выскочит из пустого дверного проёма. Шарканье пропало, но скрип половиц выдавал чьё-то приближение. Друзья стояли плечо к плечу, вглядываясь во мрак. В темноте, от закрытых оконцев, да ещё и под ветками могучих деревьев, помещение внутри было непроглядным.

Из-за входного угла высунулась человеческая рука, держащаяся за стену. За ней вторая. Наконец на свет появилась тёмно-русая голова мужчины. Постарше наших героев, но всё ещё молодой, витязь щурился от солнечного света. Улыбнувшись он произнёс:

– Не стреляйте только, это я, Себастьян.

– Есть ещё там кто в доме? – строго спросил Кий.

– Никого.

– Никого живого, или просто ты там был один?

– Я один. Я прятался на чердаке. А вы кто такие будите, вас что двое? – привыкли глаза незнакомца к свету.

– Погоди с расспросами и стой там, где стоишь, – предупредил князь. – Что здесь произошло?

– На нас чудище напало. Я убежал, спрятался в хате и переждал ночь. Услышал вас и спустился. Подумал, что кто-то спасся и пришёл из деревни с подмогой.

– Подмога уже не никому не пригодится, – сочувственно сообщил Горшок и опустил меч.

Незнакомец наклонил голову, взялся за неё ладонями и покачал. С виду он напоминал лодочника, следопыта, или проводника. Старые кожаные штаны, грязные укороченные сапоги, теплая серая куртка поверх рубахи. Под короткой бородой на шее виднелись пятна засохшей крови. Кровь была и на руках, коричневыми потёками уходящая за рукава.

– Ты ранен? Как выглядело чудовище? – вставил лезвие в ножны Кий.

– Мне досталось не много, – с печалью в голосе ответил витязь. – В темноте было не разобрать. От страха я совсем потерял память. Ещё и по голове прилетело. Помню только крики, ужас, и как бежал сломя голову.

– А что это за место? – спросил Горшок, обведя взглядом небольшой дворик перед домом.

Двором его делала лишь вытоптанная рядом трава, лавочка, всякий хлам, умывальник, да выгребная яма с деревянной будкой.

– Я охотник. Это мой дом. Ко мне сюда не часто заглядывают. В тот вечер мужики домой с рыбалки возвращались, вот и решили у меня переночевать. Лило как из ведра.

Тут хозяин прервался, шагну чуть в сторону и предложил:

– Да вы заходите, чего на пороге стоять.

Кий кивнул Горшку, но тут же незаметно приостановил друга рукой у его груди и прошёл вперёд. Нечего так торопиться заходить туда, где недавно пять человек утра не дождались. Учтиво протянув ладонь, князь молча предложил охотнику первому переступить через крыльцо.

Изба была небольшой, почти весь первый этаж занимала кухня. Остальное пространство закрывали двери пары коморок и занавеска, скрывающая какие-то старые одежды, бельё и прочие тряпки. Над широким столом висел большой крепкий лук с колчаном, полным стрел. На потухшей печи стояла глубокая чёрная кастрюля и сковородка.

Особого беспорядка не было, бардак царил только на столе и около него. Видно ночью посиделки проходили славно. Хозяин сгрёб обильные остатки пиршества в корзину: пустые тарелки с остатками ухи, бутылки, деревянные кружки, засохшие корки хлеба, рассыпанную соль, надкусанные зелёный лук, редиску и чеснок.

– Так откудова же вы добрые молодцы сюда пришли, коли не из Трёх бед?

Но, заметив вопросительные лица приятелей, пояснил:

– Это деревня так называется. Несколько вёрст отсюда.

– Мы уж и сами не знаем откуда мы больше всего. Давно из земли полян путь держим. Я Горшок, – представился хохмач.

– Меня зовут Кий. Тебе бы раны перевязать, – напомнил князь охотнику о его грязных кровавых потёках на теле.

– А, это! – засуетился хозяин, одновременно отряхиваясь и закидывая дрова в печку, – Это пустяки! Не раз я на зверьё в лесу натыкался, повидал я на своём веку раны. Жив остался и ладно. Ноги унес – слава богам. Я Себастьян. Располагайтесь пока, я скоро.

Договорив, охотник снял со стены лук, стрелы и вышел на улицу.

– Не верю я ему, – тихо, в пол голоса, проговорил Кий, наклоняясь за столом к другу.

– Да ладно, хороший человек с виду. Жил тут один, охотился себе, никого не трогал. А тут на тебе! Пятерых мужиков какая-то тварь уложила. Сегодня ему нельзя здесь одному оставаться, – прошептал Горшок.

– Пойдём сходим в Три беды, поговорим с местными радимичами. А вот хозяина этого одинокого дома, одного мы точно не оставим, он с нами пойдёт.

Себастьян вернулся очень быстро, помытый и переодетый из рванья в чистое. Теперь он был и правда похож на охотника, а не на чудище лесное.

– Я вам тут парочку диких голубей подстрелил. Сейчас позавтракаем и пойдём в деревню, расскажем людям обо всём. Надобно напасть прогнать, али изловить.

– Верно, добытчик. Нас с князем чудища любят, так что и это никуда не пропадёт, – взял и принялся ощипывать одного из голубей Горшок.

– Вот как? А вдруг это не чудище вовсе? Может просто волки?

– Волки по голове не бьют, – рассудительно вставил Кий.

– А? Да-да, верно, – заканчивал с птицей Себастьян. – Ну сварим мяска да в путь.

* * *

По словам повстречавшегося друзьям в лесу охотника, до деревни было не далеко. Втроём они шли по широкой тропе, то и дело встречая грибы боровики под деревьями.

– Может срежем напрямую? – предложил новый знакомый.

– Хочешь повести по короткой дороге? – уточнил Кий.

– Я здесь каждый кусточек знаю, а значит могу куда хочешь выйти и по бездорожью.

– Не надо, в капкан твой ещё угодим в зарослях.

– Капканы отродясь не ставил, того и гляди сам туда попадусь.

– А с памятью у тебя всегда беда была, как я посмотрю, – поддержал разговор Горшок.

* * *

Так направлялись все трое, пока не вышли на открытый простор, где вдалеке виднелась деревушка. Дорожная стрелка указывала: «Три беды». По объезженной дороге, около поля из подсолнухов, где посреди стояла старая мельница, путники приближались к первым постройкам. А дома-то радимичи и вправду строили не могучие: ни одного каменного, резного, или срубленного из мощных брёвен. Так, халупы, ничего больше не сказать. Наверняка полным-полно подвалов в них, да секретных этажей под землёй таится.

Зайдя в деревню, странники застали народ в дневных заботах. Точнее, почти никого онии не застали на единственной центральной улице, все бабы и мужики пахали в соседнем поле. Только собаки на привязи натягивали свои цепи и громко лаяли на чужаков. Себастьян вёл уверенно, видимо знал наперёд, куда нужно идти. Дойдя до самого широкого места, что скорее всего служило площадью для собраний, все трое остановились у деревянной вышки. Сверху свисала толстая верёвка, покачивающаяся на ветерке. Первое, что приходило в голову, что это виселица для разбойников. Но в вышине крепился колокол, размером с ведро. В него как раз и зазвонил Себастьян, подёргивая канат внизу.

Раздался частый звон ударов. Долго охотник не бил в звуки опасности. Может не хотел лишний раз пугать жителей. Им и так предстояло узнать страшную новость. На площадку подбегали запыхавшиеся люди. Ища глазами дым от пожара в небе, они с удивлением рассматривали пришедших. И спрашивали друг у друга: «Что же стряслось, и кто звонил?» Не получая ответов, прибывающая толпа громко взялась за расспросы у Себастьяна и его незнакомых спутников.

– Что случилось?! Это ты созвал всех по тревоге?! А кто такие эти чудно одетые витязи, что сюда пожаловали?! – посыпались вопросы разными голосами.

Себастьян поднял ладонь, то ли дожидаясь пока подбегут оставшиеся, то ли пытаясь утихомирить гул кучи людей.

– Тихо! Тихо! Я скажу! Успокойтесь, ничего не горит.

Серые глаза охотника спокойно взирали на волнующуюся толпу. Из-за его спины торчали один конец лука и перья дюжины стрел. Шевельнув горлом и сглотнув слюну, Себастьян опустил ладонь.

– Радимичи, вы знаете кто я. Со мной два путешественника, их имена Кий и Горшок, – начал громко говорить новый знакомый наших друзей. – Вчера, ко мне на ночлег зашли пятеро мужиков из деревни: Людомил, Родислав, Кровуз, Мирослав и Страдиз, – произносимые имена вызывали женские вздохи в числе собравшихся. – У реки на нас напало чудище. Мне посчастливилось спастись и переждать в доме до рассвета. Сегодня поутру путники нашли всех витязей, растерзанными чудовищем.

Начался гул и балаган. Кто-то плакал, кто-то злился, кто-то испуганно ругался. Новость взбудоражила всю деревню.

– Что за чудовище смогло это сделать?! – выкрикнул один из мужиков.

– А не эти ли приблуды такое сотворили, чтобы ограбить наших мужиков?! – завёлся второй, на другом конце толпы.

– Да! Откуда они тут взялись?! Чего они у леса делали?! – поддержало сразу несколько голосов.

– Люди! – вышел вперёд к народу Кий. – Дайте слово сказать!

Шум толпы сперва не утихал, но под добрым, и готовым на всё, взглядом князя всё же прекратился.

– На полёгших рваные раны от когтей и зубов. Это сделал не человек.

– А кто ж тогда? – гневно выпялил вперёд острую бородёнку маленький старичок.

– Леший! – поспешил успокоить деда Горшок. – Он-то и мог!

– Не болтай, молодец, за зря! – вставил руки в бока старик. – Мы требы всем богам и духам возносим как надо! Не прогневили бы мы Лешака!

Но не на того напал тот дедушка. Горшок и не подумал отступать.

– Значит упыри, али вурдалаки, – как ни в чём не бывало пожал плечами хохмач. – Тёмным богам вы требы носить тоже не забывали? Задабривали их как надо?

Говорил Горшок, конечно, несерьёзно, так, чтобы гнев людской от себя отвести. Они с князем ни в чём виновны не были, а напротив, хотели лишь помочь. Но тут даже Кий не ожидал, как подействуют слова его друга.

Все мигом стихли и перестали ругаться. Даже плачущие женщины и дети оторвались от мокрых плеч своих родных и замолчали. Лишь в дневной тишине, где-то далеко прокукарекал петух.

– Маротверг, – прозвучал голос Себастьяна за спиной Кия.

Кажется, сейчас стало ещё тише, чем было. Только легкий ветерок и был слышен.

– Ой, – невольно вырвалось у одной молодой девицы, среди стоявших. Вмиг закрыв рот ладошкой, она завертела головой, озираясь по сторонам. Зазвенели серебряные кольца на её ободке.

– Кто такой Маротверг? – обернулся Кий к охотнику.

– Злой маг, что изгнан радимичами, за тёмные ритуалы.

– Он мог на вас напасть ночью?

– Колдун стар и слеп. Но от него можно ждать чего угодно.

– И чудищем оборачиваться он тоже умеет? – ни то с восторгом, ни то с удивлением громко спросил Горшок.

– Это вряд ли, – перевёл взгляд с весельчака на толпу Себастьян.

– А кто тогда?! Кто за наших мужиков ответит?! Где нам виновников искать?! – закричали вмиг набравшиеся смелости люди и стали наступать на троицу витязей.

– Погодите, люди, а кто такой…, – начал было задавать вопрос Кий.

Страсти среди народа нарастали. Ещё не уверенно, по пол шага, но радимичи приближались к «смутьянам», что принесли плохие вести. Горшок первый почуял неладное и решил действовать быстро:

– Маротверг! Маг – тут всё ясно же! Тёмный, злой! Вот у него и надо разузнать: не скучают ли чудовища нынче?

Мужики остановились, придерживая готовых к драке женщин и стариков. Но лица, из разозлённых – сделались теперь недоверчивыми.

– Ты ли к слепому чародею на расспросы пойдёшь? – наклонилась вперёд красивая девушка, удерживаемая пожилым мужчиной. Наверно отцом. Её блестящие железные колечки, на ободке у висков, подрагивали при разговоре. Она злилась.

– Ни он один, с ним пойду я! – ткнул себе в грудь ладонью Кий. – Мы найдём виновника и накажем за злодеяния.

– Я тоже. Покажу им дорогу и пройдусь с путниками, – вызвался третьим в этот внезапный поход Себастьян.

* * *

Злой колдун, отверженный всеми на свете, жил прямо на кладбище. Погост, это – если бы кто не знал – такое место, куда ни каждый ходить осмеливается. Старое кладбище – оно не из-за того старое, что давно закопано. Трава по пояс, бурьян, разруха. Всё из-за поверий людских: злыдни там лежат, лиходеи, да душегубцы всякие. Ходить туда – жуть как страшно. Вот и стоял тот погост репейником поросший и ждал гостей, которые к нему направлялись.

– Расскажи о том, с кем нам предстоит повстречаться? – спросил Себастьяна Кий.

– Всего не передать, тут ночи не хватит. Долго радимичи на Маротверга зуб точили, да во всём его укоряли. Неурожай случится – маг виноват, скотина помрёт – опять маг, болезни одолеют – он же всему виной. Хотя может и есть его рука в чём-то из этого. Не спроста он зрения лишился. А живёт-то он и вовсе уже лет сто.

– Фиу, – присвистнул Горшок.

– После того, как его народ из Трёх бед прогнал, он в скитания подался. Но, побродив по земле, нигде себе места не нашёл. Вот с тех пор на погосте и остался.

– Как же он там с голоду не свалился? – удивился Кий.

– Люди поговаривают, что злая сила его в вечной жизни держит. А может врут они и нет там никого давно.

Так дорога, заведшая их опять в лес, закончилась, и начался лес дремучий. Тропинок было не видать, скрывали их заросли. Да дело шло к ночи. Если бы Себастьян их не сопровождал, то не нашли бы наши герои этот погост и до утра.

– Ай, – споткнулся Горшок обо что-то.

Одной рукой ловя друга за шиворот, второй уже ухватившись за рукоять клинка, Кий посмотрел по сторонам. Опасности не было, по крайней мере видимой. Устояв на ногах, хохмач чертыхнулся и вернулся к тому месту, где чуть не упал. Наклонившись к земле, он поднял что-то тяжёлое и широкое. Повертев головой, будто ища чем бы посветить, Горшок зашагал к большому поваленному стволу. Сверху, из-за ночных туч, там просачивался лунный свет.

В призрачном жёлтом блеске, путники увидали старую треснувшую надгробную плиту.

– «Палач-убийца», – прочитал Кий нацарапанную надпись. – Мы на месте, смотри в оба, – сказал он другу.

В этот момент Себастьян снял со спины лук.

– Не торопись браться за оружие, сперва поговорим, – остановил охотника князь.

Погост оказался небольшим. Но посреди леса он выглядел как целая сказочная деревня из маленьких домиков. Да только домики эти были совсем не жилищами волшебных фей. Покошенные могилы головорезов, лихачей и разбойников, торчали тут и там. В середине возвышался деревянный чур Чернобога, держащего в руке череп. Однако, судя по примятой траве и нескольким тропинкам, здесь не было так уж пусто.

Заметили это и наши герои. Красться тайком, или на цыпочках, никто не собирался. Если Маротверг не выйдет к ним первым, то его придётся позвать. Поэтому друзья и их проводник шли спокойно, не прячась.

Первое, а может и единственное здесь живое существо, увидел Кий. Маленькая сова сидела на гнилом сарайчике со старыми вёдрами и лопатами. В тусклом освящении её глаза были совсем не видны и казались двумя чёрными дырками возле клюва.

– Привет тебе, остановился и поздоровался князь с птицей. Но, не дождавшись ответа, добавил: Давай, зови хозяина, нечего нас разглядывать.

Сова тут же махнула крыльями и бесшумно скрылась во мраке.

– Гляди, Горшок, я тоже с птицами говорить умею.

– Может даже с магическими, – пошевелил хохмач пальцами в воздухе, изображая колдовство. – Вдруг сова ненастоящая была. Или это сам Маротверг ею обернулся, – понесло Горшка.

– Знатное превращение, – улыбнулся Себастьян.

В тот миг, когда все трое дружно усмехнулись, вокруг заметно потемнело. Однако ветер в небе разогнал уже все тучи, и луна светила довольно светло. Еле ощутимый немой ветерок плавно пробежал вокруг путников. Чёрная дымка, сгущающая ночь, развеялась так же быстро, как и появилась.

– Зачем вы пришли ко мне? – послышался усталый тихий голос.

Поодаль, среди каменных плиток, вкопанных в землю, стоял человек в чёрном балахоне. Опираясь на посох двумя руками, он наклонил голову сильно вниз. Ни лица, ни волос видно не было. С плеч вперёд спадал большой капюшон, скрывающий незнакомца.

– Моё имя Кий. Со мной мой друг Горшок и проводник Себастьян.

– Зачем вы пришли ко мне? – прохрипел вопрос старик и повернул голову немного в сторону.

Чтобы не заставлять переспрашивать в третий раз, Кий не стал выпытывать: Маротверг ли перед ними, или нет? Это и так было понятно.

– Прошлой ночью на людей напало чудище. Может быть даже несколько. Не ведаешь ли ты об этом?

– Мне нет дела до живых, – только и ответил маг, уперев голову о посох.

– Вот тебе и на! Зачем ты мужиков погубил, злодей?! – сжал кулаки Себастьян.

– Я погубил лишь себя однажды. Теперь мне безразличны судьбы остальных.

– Может чудовище здесь какое знаешь? С ними-то у тебя ладу поди побольше, – спросил вежливо Горшок.

– Он и есть чудовище! Он всё знает, просто говорить не хочет! – не дал ответить Маротвергу Себастьян.

– Не горячись, мы ещё ничего не разведали, – строго остановил охотника Кий. – Ответь старче, что за лихо живёт в лесу? – обратился он опять к чародею.

– Выбирай зло себе по душе сам, светлый Кий. Его полно вокруг. Добро конечно победит, можешь не кручиниться.

– Да нечего нам зубы заговаривать! Изиде!

С этими словами Себастьян молниеносно вытянул стрелу, снял лук и выстрелил в Маротверга. Кий с Горшком такого совсем не ждали. Так яростно лезть в драку с древним чёрным колдуном, было даже для них дерзостью.

Промчавшуюся стрелу конечно никто не увидел в ночи. Но никто и не увидел, как маг бы упал замертво, или хотя бы подкосился. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Тем более опытному охотнику.

Тело колдуна будто задымилось и покачнулось, как на волнах. Из плеча, резко в сторону, вырвался и повалил дым. Было ли это настоящим дымом – в темноте не разобрать. Но в ночи виделось именно так. Видать стрела всё же попала в цель и пролетела дальше, ничуть не ранив мага.

Дым прекратился, размытый силуэт старика принял обычную человеческую фигуру. Спокойно, даже слегка медленно, чародей залез рукой в широкий рукав балахона. В тот момент, когда он что-то вытащил, Кий и Горшок сразу достали мечи. Да, разговор с магом получился короткий. Чего бы не ожидали наши герой, но битвы с самим ужасным Маротвергом сейчас им не предстояло. Судя по движению его ладоней, он открыл и наклонил какую-то склянку. Одна капля эликсира упала у края его чёрного балахона. Неторопливо развернувшись, слепой старик двинулся прочь. Никто бежать за ним вслед пока не торопился.

В земле, под ногами почувствовались стуки. Рядом, один из плоских камней с чьим-то прозвищем завалился. Оттуда вылезла грязная человеческая рука с длинными ногтями. Может это кого-нибудь бы и напугало, но точно не наших приятелей. Кий, не задумываясь, скосил конечность ударом наотмашь. Маг исчез, или просто ушёл. Зато из дюжины могил, а может и больше, вставали мертвецы.

– Ооооой! – поочерёдно кричали они, разгребая землю, – ой! Ой!

– Прикрываем спины. Оружия у нечисти я не вижу, но будь начеку, восстать могли разные твари.

– Князь, Себастьян пропал! – засуетился Горшок.

– Стой! Не расходимся! Держим оборону, – быстро скомандовал Кий.

– Себастьян! Где ты?! Себастьян! – начал беспокойно звать охотника хохмач.

– Соберись! Не глазей по сторонам! – приготовился к сражению князь.

Но от досады весельчак покусывал губы и искал в темноте их недавнего знакомого.

Ожившие покойники шли медленно, косолапо переваливаясь с ноги на ногу. Плечи у всех были перекошены, одежды серы от времени и грязи. То завалившись на бок, то вперёд, их головы смотрели на двух воинов.

Подойдя ближе всех, самый первый зомби чуть присел, наклонился, расставил руки и прыгнул на Кия. Князь подскочил навстречу. Коротким скачком он рубанул сверху, прибив врага к земле.

– Это упыри! Не давай им сбить себя с толку! Бей первым! – понял Кий с кем имеет дело.

Подбежав к следующему, князь дёрнулся вперёд и сразу отпрянул, чтобы обмануть противника. Упырь тут же замахал когтистыми руками. Его лапы выглядели гораздо длиннее обычных человеческих. Выбрав момент, когда нежить откроет грудь, Кий вонзил туда меч.

– Себастьян! – позвал опять весельчак. На этот раз его голос за спиной прозвучал гораздо дальше.

– Горшок! Куда ты бежишь?! – крикнул в гневе князь.

Хохмач конечно же никуда не бежал. Просто очень хотелось ему спасти жизнь потерявшемуся охотнику. Вдруг он ранен и лежит без сознания.

– Себастьян! Отзовись! – не унимался Горшок, отбиваясь от восставших и всё дальше отходя от князя.

Поспешив на помощь к другу, Кий увидел, как тот первый упырь встаёт. Не смотря на рану от плеча до живота, он поднялся на ноги и вновь кинулся в схватку. Сделав несколько махов клинком снизу-вверх, князь нанёс мертвяку ещё несколько смертельных ран. Зарубив ещё двух неприятелей, Кий приблизился к хохмачу. Горшок сражался отчаянно, но всё больше защищаясь и забывая добивать.

– Бежим отсюда! – дёрнул за плечо весельчака Кий.

– А как же Себастьян?

Кию хотелось много сказать об их проводнике и о его умении толковать с колдунами. Но когда вас окружают упыри, бывшие при жизни головорезами, то говорить о воспитании некогда.

– Наверно он сбежал! Его сразу не стало, как всё началось.

– Хорошо, – согласился наконец Горшок.

Видимо того эликсира, что плеснул на землю Маротверг, хватило чтобы оживить примерно пятнадцать упырей. Ну или около того, считать никто не собирался. Больше из-под земли никто не вылезал. Сразиться со столькими мертвяками было бы не просто даже для таких воинов, как Кий и Горшок. Битву затрудняло то, что нелегко сражаться с теми, кого не убить.

Друзья начали прорываться. Повезло, что упыри были неуклюжи, пихались, проходя между могильных досок, а некоторые даже начали драться между собой. Атака в одну сторону, потом, разбежавшись посильнее, в другую. Кий и Горшок раскидывали и разрывали кольцо из зомби вокруг себя, не давая зажать себя со всех сторон. Если бы это были живые люди: разбойники, грабители, или вражеские воины, то половине бы из них уже не поздоровилось. Нежить же падала и вставала снова и снова.

Вот он, край погоста и спасительный лес. На пути ещё несколько нетронутых мертвяков. На них не было ни одной раны. То ли окружали, ковыляя вперёд, то ли выползли где-то неподалёку. Но их как-раз-то рубить и не пришлось. За несколько мгновений в них вонзились стрелы, свалив всех в траву. К друзьям бежал Себастьян, держа в руке свой длинный лук.

– Сюда! Я покажу дорогу! – махал он руками в темноте, зовя приятелей к себе.

Кий и Горшок переглянулись и поспешили навстречу.

* * *

– Можете больше не бежать, – останавливал сзади друзей охотник, – сюда дикий зверь не забредёт, не то что безмозглые упыри.

Кий с Горшком остановились, отдыхиваясь и дожидаясь, пока проводник дойдёт до них. Да, Себастьян знал лес, как свой родной дом. Кушири, поваленные деревья, ручьи под ногами. И во всём этом он разбирал дорогу в деревню.

– Славно сражаетесь. Не впервой вам чудишь видеть?

– Куда ты пропал? – задал свой вопрос Кий.

– Отбежал поодаль. С моим луком, в ближнем бою мне делать нечего.

– Веди в деревню, нужно поведать людям обо всём.

– Давайте это сделаем утром, – предложил Себастьян. – А пока пойдём в мой дом. Мы совершили подвиг, пора и отдыхать!

– В Три беды. Скорее, – строго сказал князь.

* * *

Народ разбудил колокол. Опять этот звук, не означающий ничего хорошего. Всего за пол дня и пол ночи, его звон слышно второй раз. Первыми, без рубах и в одних штанах, из домов повыскакивали мужики. Наверно, вспомнив про вчерашних путешественников, они не спрашивали у соседей: «Что стряслось?» Все спокойно, зевая и потирая глаза, направились на главную площадку.

Кий перестал дёргать за верёвку. Без баб и детей народу собралось не так уж много. А некоторые и совсем пошли обратно спать. «Завтра расскажите, что эти странники там узнали?» – подумали они.

– Послушайте нас, люди! Мы были на погосте и видели Маротверга! Маг творит тёмные дела. Его сила велика.

– Ооооой!!! – донеслись крики со стороны мельницы.

– Что это?! Кто там?! Вы привели чародея сюда?! – вмиг проснулись ото сна витязи.

– Это не он. Это те, кто лежали на погосте.

– Как это?! Не может быть!!! Мертвяки!!! Мамочки!!! – испугались некоторые мужики.

– Беритесь за оружие! – поднял вверх свой меч князь.

– Так нету же у нас ничего! Люди-то мы не войсковые! И взять негде! – забеспокоились все сразу.

– Ой! Ой! – орали во всё горло, на подходе к деревне.

– Враг проворен, но без стали в руках. Лопаты, тяпки, вилы, топоры – хватайте всё! Жён, детей, стариков в чуланы! Хаты заприте! – возглавил людей Кий.

Бойни «стенка на стенку» не вышло. Упыри разбрелись по всем Трем бедам, кто куда. И мужики, вооружившись кто чем, врассыпную побежали спасать свои дома. А ожившим злодеям ломать, рушить и крушить было весельем. Смеясь, один зомби выбил ставни из окна и закинул в избу поросёнка. Другой прыгал ногами по крыше, вырывал из неё доски и бросал в мужиков. Ещё один разворотил свинарник и разогнал всех взбесившихся свиней бегать по дворам. Остальные так же творили всяческие безобразия. Крики, испуганных до ужаса женщин и детей, разносились далеко за деревню. Страху безумцы наводили не только на детишек и старух. Здоровенные мужики не раз бросались наутёк, завидя рожу зомби. А было и так, что этих нелюдей и бить не приходилось. Те сами рвали на себе одежды, глубоко расцарапывая себя когтищами, пугая ещё больше. Кошмар, да и только. Забавлялись упыри как хотели. А крестьяне кололи, рубили и били их как могли, получая в ответ. Но всё без толку. У витязей раны, переломы и кровь. А мертвяки, полежав немного, восстают и принимаются за своё. Ржут и голосят:

– Ооооой!

– Князь, не уж-то мы так колдуна разозлили, что он решил все село с землёй сравнять?! – спрашивал Горшок, от души размахивая мечом.

– Если бы хотел – весь погост бы поднял! Вот тогда беда, беда, беда! – кромсал упыря Кий у курятника. – Да и не управляются эти страшилища наверно никем. Им видать никто не указ.

Так бились верные друзья бок о бок вместе с радимичами ещё целый час, а то и два. Оттаскивали раненых, перевязывали им раны, бежали на крики о помощи и гонялись за лиходеями. Знали бы они заранее, чем может всё обернуться, то точно что-нибудь придумали против мертвяков. Но случилось так, как вы видите. И что бы они делали, если б не наступило утро! Подумать только! Упыри загорелись от солнечных лучей, как чучела на Масленицу. Самые хитрые пытались спрятаться в сараях, или под крышами, но выгонялись на ясный свет и полыхали пламенем. А народ, в той деревне, до сих пор детей пугает, что один в подвале всё-таки ещё остался.

* * *

Ночные приключения закончились, потом утренние, а за ними наконец-то наступили покой и тишина. Крестьяне искали разбежавшийся скот, успокаивали детей, латали дырки в стенах и крышах. У кого корова в погребе застряла, где-то козу нашли в колодце. Про кур, уток и гусей вообще говорить нечего – долго ещё люди выясняли, где чьи. Посуды битой валялось море, заборы повалены, как после урагана. Раненых было множество, как от когтей и зубов упырей, так и от погромов. Местный лекарь не справлялся, пришлось на ходу народ учить, как раны промывать и перевязывать.

Всё это происходило наверху. А под землёй, в одной хате, что сельчане благодушно предоставили своим спасителям, крепко спали Кий и Горшок. Правда ведь – дома радимичи строят не вверх, а вниз. Первый наземный этаж у них служит чердаком. Там хранятся инструменты для огорода, ещё пилы молотки и рубанки. Валяется ещё всякий старый хлам конечно, да вьют в крыше гнёзда ласточки. Поэтому в домах никто ночью не пострадал. Под землю же, в каждой избе, спускается лестница в большую кухню. Из кухни проходы в несколько комнат. Всё крепко стоит на глиняных стенах и обито деревом. Вот в такой уютной темнице, с кучей свечей, набирались сил наши герои.

– Просыпайтесь, добры молодцы, садитесь кушать, да поскорее выходите. Народ вас ждёт, – разбудил приятелей голос старушки. – Давайте-давайте, подъём. Подкрепитесь там, всё на столе.

Дождавшись пока витязи продерут глаза и начнут вставать с кроватей, бабушка ушла. Пахло курицей и перловой кашей. На кухне их ждал обед.

– Горшок, люди сейчас все злые, у них напасть за напастью. Говорить будем по делу и без шуток.

– А чего они нас ждут? Славу нам воздать? Эх, на руках наверно носить станут.

– Суда они ждут. Быстрого и жестокого. Наверно на колдуна войной пойти попросят, – нахмурил брови Кий.

– Маротверг злодей – спору нет.

– Так-то оно так. Да только, кто на мужиков у реки напал, мы так и не узнали.

– А чего, думаешь не колдун? – удивился Горшок.

Задумавшись, Кий крутил пальцами кусок хлеба.

– Не знаю. Доедай скорее.

* * *

Около дома, на этот раз, собралась вся деревня. Восторженных криков, свистов и подбрасывания шапок – друзья не встретили. Радимичи похлопывали путников по спине и благодарно кланялись. Радоваться ещё никто не торопился. Только сельские мальчишки, с палками в руках, весело изображали наших героев. Споры не утихали: кто же из них Кий, а кто Горшок.

Откуда-то сбоку появился Себастьян. Колчан за спиной был почти пуст. Значит ему тоже ночью довелось помериться силами с упырями.

– Здорова, Кий. Здорова, Горшок! Рад вас видеть живыми и невредимыми. Зло показало себя. Теперь нам обо всём ведомо!

– Да уж. Особенно как злое зло ещё сильнее разозлить, – поприветствовал охотника Кий.

– Здорова, проводник! Ну будет тебе ворчать, княжа! – обрадовался появлению Себастьяна Горшок.

– Люди добрые! Радимичи! – обратился Кий к деревенским жителям. – Вы сами всё видели, вам и решать: кто виноват в погибели мужиков.

– Я тоже там был! На погосте! И видел, как маг чёрной силой владеет, – стал рядом с приятелями Себастьян. – Это он злодеев из-под земли поднимает! Скажи, Горшок!

– Лопатой он их конечно не раскапывал, – почему-то замялся весельчак, – они сами повылазили. Но оживить их мог и колдун.

– Вот вам и доказательства! Маротверг всему виною! – поднял кверху руки охотник.

Толпа яростно завопила. Люди гневно трясли кулаками и кричали угрозы, готовые прямо сейчас побежать на погост.

– Подождите! Не спишите рубить с плеча! – безуспешно попытался утихомирить гул князь.

– Ооооой! Ой! Ой! – переорал толпу кто-то за спиной.

Да так, что рука у Кия невольно потянулась к рукояти меча. Но можно было не беспокоиться. Это наш Горшок решил так унять шум толпы. На что Кий, еле заметно, неодобрительно мотнул головой. Однако вопль хохмача сработал. Народ охнул, завертев головами по сторонам.

– Маротверг злодей, с этим всё ясно. Мы же с вами – знать не знаем и ведать не ведаем: он ли мужиков в лесу загубил? Кто истинный убийца?

– Какие тут ещё знания! Ты видал чего слуги его натворили! На кол колдуна! Сжечь чародея! – опять закричали все разом.

Стремительно проталкиваясь через толпу, распихивая локтями стоявших, из собрания вышла конопатая молодая девица. Как и остальные девушки радимичей, она носила широкие блестящие кольца на железном головном ободке.

– А ну-ка погодьте! Дай я скажу! Чего глотки дерёте! – стала она лицом к своим односельчанам.

Обеими руками девица упиралась в бока. Задирая подбородок, казалось, что красавица старается вытянуть шею над толпой. Своим круглым, как картошка, носом она гневно раздувала ноздри.

– Сейчас я скажу! Слушайте меня сюда!

– А со старостой деревни мы так и не познакомились, – подумал Кий.

– Вот кому в бой с колдуном отряд вести, – подумал Горшок.

– Вчера мужики наши пировать к конюху ходили! Мёд-пиво пить. Да-да!

От этих слов некоторые из витязей тревожно начали переглядываться.

– Нечего скрывать! Вся деревня слыхала, как вы из его избы вылетали! Да бежали сами не свои так, словно гонятся за вами!

Теперь несколько мужиков и вовсе головы опусти. Остальной народ недоумевал: «к чему им сейчас всё это выслушивать?» и «причём здесь Маротверг и ужин у конюха?»

– Хотела бы я знать, чего они скрывают? Чем это их Мстислав так напугал?

– Да хватит вам сор из избы выносить. Сами разберётесь, – постаралась успокоить девушку гостеприимная старушка, что приютила Кия с Горшком.

– А пусть Ольга говорит! Это многих касается, – вступилась за рыжую другая, губастая, девица из толпы.

– Сами своих мужей и спросите: что там у коневода стряслось? – встрял в спор маленький старичок с острой бородёнкой.

– Уж спрашивали. Молчат как ужи! Никто говорить не собирается. Словно сговорились они, – поискала глазами девушка своего суженого в кучи народа.

– Ну! Говорите уже! Чего стоите, как воды в рот набрали? Некогда нам о пустяках ваших говорить, – не терпелось этому дедушке во всём разобраться.

Было бы нормально, всем услышать от мужиков какую-нибудь отговорку. Тем более, в такой час, сплетни никому не интересны. Нужно действовать быстро, решается судьба Трёх бед. А тут про пирушку речь зашла. Вздор.

Все же, мужики продолжали молчать, виновато пряча взгляд. Шум толпы изменился. Наверно многим из деревни стало интересно: что же такого произошло в тот вечер, перед приходом нежити, что все из них боятся говорить?

– Вот видите, – недовольно протянула слова Ольга. – Я об этом и говорю.

– А где сейчас сам Мстислав? Может стоит спросить у него? – предложил Кий.

Поглядев друг на друга, никто конюха в соседях не нашёл. Его на собрании, средь людей, не оказалось. Странно, ведь заранее его обсуждать никто не собирался.

– Одолеем колдуна, потом у конюха выспрашивать будем: зачем он мужиков напугал? А нынче пора на бой собираться, – настаивал Себастьян.

– Э-нет, – наотрез не согласилась губастая, – тут дело нечистое.

– Показывайте дом вашего коневода, да решим уже с этим, – надоел Кию весь этот бесполезный разговор.

* * *

Конюх, которого звали Мстислав, где трудился – там и жил, в конюшне. Кони, и стойла для них, находились конечно же наверху, а сами комнаты под землёй, как у всех.

Когда Кий и Горшок подошли к воротам, все остальные остались немного позади. Опасность людям уже мерещилась повсюду. Впереди стояли мужики, из-за их спин выглядывали женщины, обнимая ребятню.

– Есть кто дома? – постучал кулаком Кий несколько раз.

На стук никто не ответил. Тогда мужики потребовали выломать задвижку и выбить дверь. Принесли кувалду. Удар, другой, потом ещё – всё-таки удалось. Высокая дверь, треснувши, открылась. За ней дёргались и храпели напуганные лошади. Спуск под землю. Точнее в дом. Желающих туда идти, кроме Кия, Горшка и Себастьяна, не нашлось.

– Хорош смельчак, не боишься чудишь, – с улыбкой оценил решимость охотника весельчак.

Войдя внутрь нижнего этажа, троица увидела просторы кухни и множества комнат. Везде горели свечи, как же тут без них. Слева у стены стояла печка. За ней виднелся проход, одна комната впереди, и ещё одна справа. Конюх жил не богато, но места у него было предостаточно.

– Отзовись кто живой! – позвал Кий.

На это лишь засмеялся чей-то голос. Витязи медленно обнажили мечи. Себастьян же аккуратно снял кочергу с кирпича. Смех не переставал, кто-то хрипло смеялся без остановки. Кажется, звук шёл из правой комнаты.

Зайдя в спальню, за которой начиналась ещё одна, все троя стали напротив деревянного шкафа. Кий и горшок направили лезвия вперёд. Скорее всего хохотал человек. Хотя бывает всякое, и нужно быть начеку. Кий осторожно отворил скрипучую дверцу.

– Нашли! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, – резко высунул голову человек с бородой.

Повезло ему, что имеет дело с закаленными воинами. Другие бы уже убили со страху. Мужик кубарем выкатился из шкафа и продолжал хихикать, лёжа на полу. Друзья опустили клинки.

– Мстислав. Знакомьтесь, – указал ладонью Себастьян на хозяина дома.

– Спятил видать, – сказал Горшок, приподняв брови.

– Он-то и до сего дня, крепким здравием ума не славился, – подсказал охотник.

– И в чём его причуда была? – поинтересовался Кий, осматривая коричневые стены.

– Как сказать, – почесал спину охотник. – Лошади – ему и семья, и друзья, и собеседники. Песни им поёт, разговаривает. А человеку, порой, и головой ни кивнёт при встрече. Ни до кого ему дела нет. Даже до жены своей.

– А она где?

– В деревне спросите! – громко ответил за Себастьяна конюх и закатился с новой силой.

– Становится интересней, – вложил меч в ножны князь. – Пройдёмся по дому, может найдём чего.

– У мужиков узнаете, где искать! – еле разборчиво добавил конюх. Ржал он безумно, катаясь на спине.

В большой подземной хате коневода приятели не нашли больше ни души. Ничего не выглядело подозрительным. Единственная странность – куча обуви у входа. Разбегался народ, позабыв про ботинки. Решено было вытащить Мстислава на белый свет и рассказать всем всё, как есть.

* * *

Вот ещё одна дума стояла перед жителями Трёх бед. Точнее не стояла, а сидела. И не сидела, а сидел. Развалился конюх прямо на земле. С виду его вообще не заботили громкие разговоры о нём и его судьбе.

– Вот он! Расселся, погляди! Выкладывай нам, чего творишь ты, злодей? – напали на него бабы.

– Это бесполезно. Его разум ослаб, вы ничего от него не добьётесь, – предупредил женщин Кий.

– Жена его пропала, может от того и тронулся, – предположил Горшок.

– Она исчезла, а он мужиков наших на пир приглашает?! Ещё с ума сходит потом, или до этого. Гости разбегаются без оглядки. Странно это всё! – наперебой голосили бабы.

– Получите вы от нас ещё, тихони этакие! – пригрозила кулаком Ольга всем мужьям сразу.

– Допросить надо смутьяна. Держите его, девоньки, – закатила рукава губастая девица.

– Стойте! – заслонил грудью конюха князь. – Вы же его так убьёте.

– Поделом ему! Может он жену свою погубил, а свалить всё на наших витязей решил! – разозлились жёны не на шутку. – Наших в лесу тоже он! И ваших вчера хотел перебить! – поддержали их остальные.

Дело шло к бойне. Нужно действовать, негоже человека казнить, совсем не разобравшись. Сам Мстислав вообще не переживал и рисовал на песке какие-то закорючки.

– Бабаньки-красавицы, давайте мы его на суд отвезём! – подскочил Горшок.

– Куда это?

– А хоть бы и к князю вашему Радиму!

Женщины призадумались, а весельчак продолжал:

– Доставим его в клетке, как всех извергов полагается. Расскажем там всё, али грамоту передадим. Кто писать умеет?

– Так растолкуешь, чего уж там! Дальше-то чего?

– А дальше ему князь Радим такую пытку придумает! Лучше при ребятне не говорить. Им, князьям, пытать, да мучить – себе в усладу. Точно вам говорю, – во всю убеждал весельчак.

Горшок повернулся к Кию, чтобы увидеть благодарный взгляд. Но увидел лишь удивлённые глаза, полные вопросов.

А идея хохмача всем понравилась. Подобревшие бабы посадили конюха на цепь, да стали повозку с клеткой в дорогу собирать. Друзей, вместе с Себастьяном и Мстиславом, в его хате ночевать оставили. Повесили замок, для порядка, да хоть улыбаться начали.

* * *

Вечер подходил к ночи, на деревню опускался сумрак. Правда в подземных комнатах этого не видать. Там всегда темно. И свет дают только огоньки множества свечей. Четверо витязей коротали время на кухне. Один из них, сумасшедший хозяин дома, сидел прикованный к печке.

– Князь, ты никак кухарить надумал? Чем гостей угощать будешь? – смотрел Горшок, как Кий что-то ищет на полках, да в шкафчиках.

– Пока что отварами душистыми, а там видно будет, – ответил Кий, продолжая рассматривать маленькие мешочки с травами.

– Поесть бы чего, – взялся хохмач за живот. – Эй, что это там у тебя? – обратился он к Мстиславу.

Конюх, сидя на полу, пожёвывал какие-то сухари.

– Хлебцы. Не отбирайте последнее, сколько мне ещё в неволе сидеть! – ответил узник, – жена моя готовила.

– И где же она теперь? – повернулся Кий в сторону печи.

Но ответа не дождался. Коневод только тихо похихикивал, хрустя крошками.

– А съедобное в доме есть что-нибудь? – продолжил дружеский разговор Горшок.

– Опоздал ты, съели уже всё, – закатился безумец безудержным смехом.

– Ясно, видать беседами, да историями сегодня сыты будем, – вздохнул неунывающий весельчак.

– А что же ты варить будешь, Кий? – спросил с интересом Себастьян, молчавший всё это время.

– Спокойный сон. Это такое зелье. Смажем им мечи, – уже отыскал нужную травку князь.

– И что этот Спокойный сон с мечами делает?

– Силу даёт упырей рубить. И прочую нечисть, которая восстаёт каждый раз.

– Так погорела же вся нечисть. Кого тут боятся?

– Неспроста всё так странно у конюха. Нужно быть готовыми ко всему.

Развели в печи огонь, поставили чан с водою, капнули туда лунного масла и насыпали мяты. Так получился бы отвар обычный, оладушки с вареньем запивать. А для того, чтобы зелье вышло боевое, отправляющее нежить на тот свет, надобно помешивать, да песенку колыбельную напевать. Так Кий и делал:

– Тихо-тихо, тишина.

Закрывай скорей глаза.

Ни то к нам ведьмак придёт,

Кто не спит, тех заберёт.

Снял князь старую тряпку с гвоздя у рукомойника и собрал в комок. Мокнув её в зелье, принялся натирать свой клинок. Потом передал Спокойный сон Горшку.

– Мокни стрелы в котел, Себастьян. Пригодится, – предложил Горшок.

– Да ни к чему мне. С луком в четырёх стенах не повоюешь. Коли что – на вас надеется буду.

* * *

В ту ночь никто не спал. Глаза у всех были открыты, хоть и лежали витязи тихонько, будто дремав. Поскорее бы уже утро.

Наверху захрапели кони. Ещё чуть-чуть и забили копытами. Самое лучшее, это если их просто захотел кто-нибудь украсть. Троица поднялась на локтях и переглянулась. В этот момент лошадки заржали уже не на шутку. На секунду свечи померкли. Шаркнули лезвия. Что бы там не было, с мечом в руке спокойнее встречать сюрпризы. Мстислав по-прежнему сидел на полу. Спать он явно не собирался. Безумец улыбался и потирал ладони.

– Правила старые: руби всё, что подозрительно, – сказал Горшку Кий, прислушиваясь к звукам в хате.

Половицы скрипели там и тут, дверцы на шкафах приоткрывались и захлопывались, доносились непонятные стуки. Упыри так бы не делали. Выскочили уже и напали, если бы кто из них полуживым остался. И вообще не умеют они домами управлять. У каждого дома свои охранители есть. Тут дело другое.

– Добрый, или злой,

Покажись, кто такой?

Коли хозяин пришёл —

Мы поклонимся в пол.

Если дух злой вышел в ночь,

То пойди прочь.

Вместо ответа погасла свеча. За ней ещё сразу несколько. Потом ещё и ещё, от кухни по остальным комнатам. Гасли они так, словно свет убегал из хаты. Повисла тьма. Под землёй всегда темнее, чем в самой запертой ночной избе.

– Не такая я уж и злая, – холодно прошептал женский голос.

Звучал он сдавленно, мучительно. Так, если бы вы шептали, сжимая себе горло.

– Да и хозяйка из меня хоть куда. Гостям я всегда рада. Только витязей ныне на дух не переношу!

Яркий зелёный цвет сгустился в воздухе. Из черноты появился призрак, летающий над полом. Стал различим силуэт молодой женщины. Светлее от неё не стало, повсюду по-прежнему царила непроглядная мгла.

– Что стало с тобой? Мстислав головою поехал, говорит загадками, – медленно отодвинул назад ногу Горшок.

Призрак молчал, расставив руки, и покачивался как на воде.

– Его мы повезём в град крепостной. Там его князь радимичей судить будет. Может ты нам всё сама поведаешь? – добавил к словам друга Кий.

– Мстислав уже наказал. Сеять зло теперь его удел, – прошипела хозяйка дома.

– Нам нужно знать: он ли мужиков погубил у леса?

– Дела мне нет до тех увальней! Их в деревне полным-полно!

– Помоги отыскать убийцу, – настоял Кий.

– Надоели вы мне. Есть один способ, сейчас покажу. Работы будет много, – шёпотом посмеялся призрак.

Дверь из хаты распахнулась. Сверху снова раздалось испуганное ржание лошадей. «Тук!» «Тук!» «Тук!» «Тук!» – что-то стучало по ступенькам, приближаясь к порогу. Звук напоминал удары посоха. В дверном проёме возникла большая коса. Не останавливаясь, она двинулась дальше, отстукивая: «Тук!» «Тук!» С грохотом, дверь захлопнулась. Друзья понимали, что инструмент с огромным лезвием может и в них полететь. Оба стояли спокойно, насторожившись до предела.

– Ох накосим, ох и приготовим, – еле слышно шипело приведение, выставив руки вперёд.

«Проходя» мимо стола, коса вдруг остановилась. Дёрнулась вперёд, наклонилась, но не сдвинулась с места. Призрак зарычал, сжал свои зелёные пальцы. Коса поползла навстречу, волоча за собой Себастьяна. Всё это время он прятался внизу, под столом.

– Что он делает? От страха вцепился в деревянную ручку? – подумал князь.

Протащившись по полу через всю кухню, охотник подскочил на ноги и схватил инструмент. Удерживая его двумя руками и сопротивляясь невидимой силе, Себастьян наклонил лезвие и скосил приведение. Точнее воздух в темноте. Призрак исчез. И снова появился, уже за спиной. Схватив обидчика за горло, приведение принялось его душить. Кий с Горшком ринулись вперёд, но замешкались. Махать мечом со всей силы было очень опасно. Можно нечаянно задеть охотника. Злой дух опять испарился. Себастьян подогнул колени и упал.

Зелёный свет вспыхивал тут и там. Хозяйка появлялась и исчезала, старалась запутать приятелей. Витязи били клинками в пустоту. С таким же успехом можно сразиться с туманом, или с дымом от костра. Да только тут попробуй не лупить мечом – в шею сразу вцепятся холодные ладони приведения. Видимо оно хотело, чтобы один из приятелей зарубил второго. Нечаянно, стараясь напасть на призрака. Это понял и Кий.

– Беги за мной вслед, а как я остановлюсь – бей себе за спину, – тихо сказал Горшку князь.

За шумом глиняной посуды, стучащих дверей, падающих сковородок и поварёшек, его слова расслышал только весельчак. Отойдя спиной к стене, витязи выждали, когда призрак появится снова. Ощутив, что места для неожиданных появлений стало меньше, хозяйка помедлила. Летая на месте, она шипела и расставляла пальцы, как лапы хищного зверя.

– За мной, – скомандовал Кий.

Пробежав несколько шагов, князь ударил так, чтобы снести голову страшиле. Понятно было, что она пропадёт, как тень в ночи. Так и случилось. Голова её и тело, тут же появившись за спиной у Горшка. Хохмач резко пронёс остриё за плечо и почувствовал, как оно вошло во что-то твёрдое.

Хату пронзил оглушительный крик. Визг свиньи, скулёж собаки и скрип старой калитки. Всё вместе это немного бы напомнило, как завопила неживая хозяйка дома. Меч торчал у неё в глазу. Обернувшись, два друга увидели, как она падает на спину. Всё случилось в один миг. Лишь коснувшись пола своим телом, зелёный морок растаял. Тот час, доски в том месте сгнили и провалились.

* * *

– Себастьян, очнись! Эй, Себастьян! – тряс Горшок охотника, который лежал без сознания.

В ужасном беспорядке, удалось найти остатки прохладной воды, в катающемся ведре. Плеснув ею на лицо, Кий похлопал Себастьяна по щекам. Тот приоткрыл глаза, тяжело сглотнул и поморщился от боли. На шее виднелись синие-бардовые следы пальцев.

– Жив, – поднялся на ноги Князь.

– Очнулся наш охотник за приведениями! – держал хохмач голову, придушенного у себя коленях. – Ты сама смерть с косой, Себастьян!

– Мы победили?

– Конечно! Изгнали всё зло, какое только нашли, – подбадривал весельчак.

– Надо скорее людям сказать, – закашлялся, вставая Себастьян, – о конюхе и жене его.

– А сам он где? – увидел Кий раскрытые кандалы.

Мстислава нашли в том же шкафу, где он прятался и до этого. Съехав головой окончательно, он что-то нёс: про хлебцы, что есть будет один хлеб, что хлебцами едиными сыт будет вечно. И прочую чушь. Как ни порывался охотник побежать с правдой к сельчанам, друзья его всё же успокоили. Полежать ему положено, поправить здравие и подлечиться. А с вестями, не понять какими, поутру все вместе пойдут. Ведь неведомо было, что там народ решит? На войну с Маротвергом собираться, или Мстислава на княжеский суд вести. Хорошо бы крепко выспаться, перед такими приключениями.

* * *

Скрежетнул засов конюшни и дверь на улицу отворилась. Запах влажного тумана разливался в воздухе. Утренняя прохлада освежала лица и бодрила. Ночные борцы с призраками выходили наружу и вели за собой конюха. Собраться и выдвинуться пораньше – казалось хорошей идеей. А пока там все проснутся, можно немного посидеть на главной площади.

Белая пелена плыла – хоть ложкой зачерпывай. Силуэты крыш и деревьев еле проглядывались в светлеющем небе. Отойдя от избы шагов двадцать, все четверо остановились. Впереди, из мглы на ни смотрели вилы, рогатины и колья. Стало быть, мужики проснулись вообще ни свет, ни заря. Вот такое «доброе утро» от жителей Трёх бед.

– Это мы: Кий, Горшок, Себастьян и Мстислав на цепи.

– Чем докажешь-то?! – боязно крикнули из толпы.

– Вот собой и докажу, – возмутился Кий.

– Стойте там себе! Вдруг вы теперь упыри!

Горшок хотел что-то ответить, но князь по-дружески положил ему руку на плечо. Не успел хохмач и губами шевельнуть. Но сказать хотел точно, знал это Кий наверняка.

– Ночью мы сражались с призраком молодой женщины.

Это сразу подействовало. Несколько грозных штырей опустилось и убралось из обороны. Князь продолжил:

– Упырям бы это делать ни к чему. А вот правды бояться, это удел настоящего зла. Что ответите, гости конюха?

Несколько секунд ничего не происходило. Витязи крепко сжимали рукояти своих сарайных оружий. Вдруг кто-то втолпе дёрнулся, чертыхнулся. Строй развалился, и колья вмиг направились во внутрь отряда. Да, деревенской армии порядку не хватает.

– Говорите быстро! Ни то дырок вам наделаем! Чего странник говорит? Отвечайте сейчас же! – надоели мужикам секреты. Разозлённые и испуганные, держали они острия теперь у животов своих соседей.

– Пощадите! – взмолились те, кого вчера жёны ругали. Чуяли они, что им не отвертеться. – Ведьмою была жена Мстислава! Приворожила она нас всех, зачаровала! Только и вся вина наша в том! Простите нас. Бабам не говорите нашим, лучше сразу заколите!

– Тише, – махнул рукой Себастьян. – Помянули лихо. Идут ваши жёнушки, тут и вилы не помогут. Говорим, что Мстислав злодеяние совершил. Он и мужиков в лесу покромсал, ведьмою ведомый. Пусть Кий с Горшком его Радиму в город крепостной везут.

На лицах местных витязей повисло смятение. Столько думать и распутывать им ещё в жизни не приходилось. Аж в поле захотелось. Пахать гораздо легче, чем размышлять над страшной загадкой. Убитые мужики, чёрный маг, упыри, привидение; лес, погост, деревня, конюшня, спятивший конюх, ведьма – дай нам ума, мудрый Велес.

Из-за чьего-то двора, где стоял новый забор, показались бабы. За женщинами, идущими уверенным и быстрым шагом, следовали старики и дети. Предстоял нелёгкий выбор: кто злодей, и к чему готовиться?

– Тоже мне новость, – отвечала за всех подружек Ольга, – мы и без вас про ведьму конскую знали. Вот берите взашей муженька её и везите к Радиму.

– Правильно! Пускай везут! Ещё и раньше надо было! – громко согласились остальные девицы.

– А с колдуном делать чего?! – возражали витязи. – Ведьмы больше нет, Мстислав умом тронулся. Чародей же никуда не делся, и погост в лесу не пропал.

– Маротверг там давно жил. А на мужиков напали недавно. Как раз в то же время, как конюх спятил, – вступила в спор губастая подруга Ольги.

– Вы с упырями поди не бились. Узнали бы, кто опасней: коневод с ведьмой, али нежить восставшая, – не уступали мужики.

– А приблуды эти тоже хороши. Их не было, и всё спокойно было. А тут пришли и на тебе! – решила рассудить соседей какая-то очень старая бабка.

– Да ты ещё куда лезешь! – отмахнулся маленький старичок с острой бородёнкой. – Люди! Пусть странники решат! Из двух зол выбирать тяжело. А всей деревней это ещё сложнее.

Народ поутих. Кий и Горшок переглянулись. Согласия среди радимичей не было. Нужен был совет. Мыслей крутилось много. Отойдя от гудящей толпы, друзья подошли к избе. Горшок сложил ладони и подставил Кию. Забравшись на крышу, князь подал руку другу, затащив его наверх. Там они уселись поудобней, да стали думу думать. Выбор предстоял непростой.

– Маротверг выродок – ходячее зло, – смотрел Кий в даль далёкую. – Такими заклятиями, что нежить в наш мир призывают, промышлять нельзя.

– Правда твоя, – согласился Горшок. – На пятерых бедолаг в лесу, могли его мертвяки напасть.

– А опосля на погост вернуться и в землю зарыться?

– Может и так, – пожал плечами хохмач.

– А вдруг это Мстислав убийца. Козни жены ему надоели, вот и натворил дел, – продолжал рассуждать князь.

– Это да. В делах любовных обезуметь может каждый. Тут всё ясно.

– Так-то. Мужик он крепкий, но как ему с пятерыми совладать? Смог бы он там у реки бойню затеять? – сомневался Кий.

– А чего? Ведьмовские чары многое с человеком сотворить могут. Сил ему жена наколдовала, разум затуманила и в лес отправила. От того он и спятил. В дом вернулся, жену прибил, да пир устроил. Как тебе? – растолковал Горшок.

– Складно выходит, – одобрил Кий. Немного нахмурив брови, он слегка опустил голову. – А про Себастьяна что скажешь?

Сперва весельчак улыбнулся. Для него это прозвучало как шутка. Правда, зная своего друга и видя его лицо, смеяться сейчас было не к месту.

– Ты что взаправду спрашиваешь?

Князь молча посмотрел на приятеля. Он ждал ответа.

– Охотник славный парень! И в подвигах смел, и перед чудищами не робеет. Брось, княжа, он в этом краю больше всех герой.

Кий еле заметно кивнул:

– Не прогадать бы.

* * *

Теперь, дорогой читатель, сделай выбор и ты. Кто же главный злодей в Трёх бедах? Решать тебе. Если уже решил ты, кто на мужиков в лесу напал, то листай на нужную страницу:

Маротверг

Мстислав

Себастьян

* * *

Приготовления начались немедля. Идти на погост ночью не хотели даже отъявленные смельчаки. Ну вы сами знаете. Те, кто любит детишек пугать на ночь всякими историями. Они без конца всех подгоняли, то и дело поглядывая на солнце.

Кий заставил каждого витязя проверить, наточить и начистить оружие. Ведь настоящего его в деревни не было совсем. Не хватало, чтобы подвела ещё какая-нибудь лопата, сломавшаяся об голову упыря. Вилы должны вонзаться глубоко, топоры рубить как следует, рогатины протыкать насквозь. Спустя пару часов, всё блестело как на ярмарке.

– Говорят есть такой кузнец на Руси, что его доспехи сами ходить и воевать умеют, – рассказывал один мужик, натирая старую кольчугу.

– Ладно брехать-то тебе! – смеялись над ним люди. – Скажи ещё мечи с булавами у него по воздуху летают!

– Правду говорю! Слыхал даже замок у него двигается.

– Ага, и телега без коней ездит! – хохотал народ.

Настало время заняться чарами самим дружинникам. Посреди улицы развели костёр. На огне стоял глубокий котёл. Варилось в нём зелье испытанное, да в бою опробованное. Спокойного сна приготовить надобно было на каждого воина. Биться с бессмертной нежитью предстояло подготовленными. Помешивая воду, Кий и Горшок принялись по очереди приговаривать слова:

– Тихо-тихо, тишина.

Закрывай скорей глаза.

Ни то к нам ведьмак придёт,

Кто не спит, тех заберёт.

На их колдовство во все глаза смотрели детишки. Им было очень интересно разглядывать странников в дивных нарядах. Каждый мальчик хотел себе такие же кожаные доспехи и меч. А в головах каждой девочки, принцы теперь носили костюмы с рисунком Великого солнца и Гамаюна на спине. Но не долго зрители стояли вокруг наших друзей. Заклинание подействовало и на них. Улеглись спать детки друг на друга прямо на тёплой траве.

* * *

Всё было готово. Собравшись, отряд выглядел довольно грозно. Поход начинался. Впереди всех ковылял худенький дедушка с маленькой бородкой. В руках он держал какую-то посудину, бережно замотанную платком.

– Куда собрался, старче Ведалет? В воеводы подался, али лучше меня тропы лесные знаешь? – на ходу поравнялся со старичком Себастьян.

– К богам родным тропу знать должен каждый. Что мне кости на перине отлёживать, пригожусь родному племени. Перед боем кровавым, требу Перуну принесём, как деды учили. А дальше уж ты поведёшь, охотник.

Не так далеко от Трёх бед, широким кольцом, на опушке стояло капище радимичей. Высокие чуры, с суровыми ликами славянский прародителей, возвышались вверх. Каждый из них был вырезан из ствола могучего векового дерева. Воины заходили в круг, низко кланяясь до самой земли. Среди них стояли и наши герои.

– Эй, проводник, по грибы собрался? – окликнул Горшок Себастьяна, уходящего куда-то в дебри.

Охотник обернулся:

– Войско без дозорных – лёгкая добыча для врагов. Вам ли не знать. Погляжу, что впереди.

С этими словами он еле слышно скрылся за ветками кустарника. Кий ткнул локтем хохмача. Поднесение даров начиналось.

Ведалет стоял возле Перунова чура. Деревянный резной столб изображал великого богатыря. Двумя руками Перун держал огромный меч, направленный вниз. Усы и борода покровителя воинов густыми волнами спадали до живота. Старичок аккуратно размотал платочек. В ладонях у него оказался глиняный котелок с крышечкой. В центре священного круга витязи складывали хворост и сухие ветки. Кий чиркнул кремнем, заплясали языки пламени.

Подняв с земли широкую железную чашу, старик смахнул с неё опавшую листву и землю. После снял крышку с котла и вылил из него всё до капли. Вкусный запах горячего пара вылетал из краёв двуручного сосуда. Это был куриный суп. Точнее из петуха.

Ведалет высоко поднял чашу над головой, показывая богу дар, что собирался принести. Все остальные, стоявшие вокруг костра, тоже подняли руки и голову к небу. Из костра раздалось шипение. Старик опустил пустую посудину и сделал так же, как все воины. Дело сделано.

– Крепкой руки вам, витязи! Крушите врагов, не щадя сил!

* * *

Начались знакомые места. Небольшое войско приближалось к полю битвы. Хотя полем погост не назовёшь. Сражаться предстоит средь каменных могил. Вот и заброшенное кладбище. Покосившиеся плиты, старый сарайчик и разрытые ямы. С высоты старой засохшей вишни, на отряд глядела маленькая сова. В лапах она держала чёрную верёвочку.

Витязи продвигались уверенно, но не спеша. Тишина этого места сильно настораживала. Топот сапог тонул в глуши древнего погоста.

Вокруг сгущалась чёрная дымка. Её цвет напоминал горящую смолу. Только откуда она появлялась, заметить никто не мог. Из-под земли, приносимая ветром, или выступающая из воздуха, она окружала воинов.

– Начинается, – сказал Кий так, чтобы его услыхали все. – Становимся плотнее. Бейте, не дожидаясь, пока восставший откопается.

Некоторые, в отряде, резко глянули себе под ноги: не держит ли их упырь за стопу? Облако дыма сгустилось посреди могил. Воины готовы были ударить уже сейчас. А ещё лучше, просто метнуть топор в ту сторону. Из темноты клубящейся черноты, вышел Маротверг.

– Мы пришли по твою душу, колдун, если у тебя она есть, – стоял князь впереди войска.

– Ты прошёл долгий путь, светлый Кий. Не уж-то всё зло ты победил, и остался только я? – говорил маг, не поднимая головы в капюшоне.

При этих словах из-за деревьев выплыли густые облака. Гонимые поднявшимся ветром, они смешивались, превращаясь в серые тучи.

– Всё зло победить нельзя, – сжал рукоять меча наш герой, – но сражаться с ним – долг каждого из нас!

Свет дневной пропал. Последние лучи исчезли в непроглядном небе.

– Мудрость порой приходит через долгий путь. Пришла она и к тебе, – устало произнёс чародей. – Так прими же свой долг!

Маротверг отбросил капюшон назад и задрал голову. Вечно закрытые глаза на морщинистом лице устремились вверх. Казалось маг хочет открыть их изо всех сил.

– Нужно не дать ему разлить эликсир, – предупредил Горшок.

Оба друга двинулись на чёрного мага. Тот спокойно стоял, держась за свой кривой посох. Острые мечи его ничуть не пугали. Похоже, что он решил отдаться в руки судьбы и принять праведную сталь. Ведь ладони его даже не шевельнулись. Доставать волшебное зелье он видать вообще не собирался.

Сверху, в воздухе дважды хохотнул звериный смех. Над погостом летела неясыть. Та самая сова, что жила на страшном кладбище. В когтях она держала верёвку с привязанной баночкой. Смеясь по-птичьи, маленькая бестия щедро разливала чёрную воду на могилы. Наверно не надо вам напоминать, что это означает.

Знали и Кий с Горшком. От того ускорили шаг. Почти на бегу, они вместе нанесли удар по злому колдуну. Сделав выпад вперёд, князь пронзил балахон Маротверга концом меча. А весельчак вытянулся и решил рубануть злодея по шее. Но ни одна атака не удалась. Маг опять задымился и чёрным туманом, начал таять в воздухе. От неудачи, хохмач ещё несколько раз махнул клинком по видимым частям тела чародея. Только и это не помогло. Испаряющийся образ ещё быстрее превратился в дым. Маротверг не бежал. Как истинное зло, он заставил сражаться не с собой, а с заколдованными чудищами.

Меж тем на погосте уже во всю разгоралась битва. Нашлись удальцы, кто не устрашился вылезающих рук. Словно кося сено, они отсекли несколько когтистых синих лап. Один мужик в кольчуге, заколол упыря, по пояс стоявшего в земле. Повылазили ещё какие-то твари. С виду похожие на зомби, но не такие. В ловкости и умениях, этих мертвяков не сравнить с тупыми упырями. Двигались они быстрее и изворотливее. Глаза светились красноватым светом. А заострённые уши и клыки вместо зубов, выдавали в них вурдалаков.

Крики человеческой ярости, мычание упырей и шипящее рычание вампиров. Всё это, вперемешку с лязгом стали, наполнило кладбище. Воины бились не на жизнь, а на смерть. Спокойный сон валил нежить, словно обычных людей. Силы были равны, если бы не кровососы. Пригвоздив упыря вилами к земле, мужик удерживал его как мог. Снимая с пояса топор, чтобы добить нечисть, пришлось вдавить врага сапогом в землю. Но победу над ним остановил вурдалак. Появившись внезапно, он одним махом разломил деревянный черенок от вил и отбросил воина в сторону. Шагая медленно, растопырив когти, зубастый страшил подходил к лежащей без сознания жертве. Отведать он хотел людской кровушки. Не понятно, как он почуял опасность и резко присел вниз. Над его головой пролетел молодецкий меч. Увернувшись и выкрутившись, вампир в один миг подлез за спину Кию и встал для удара. Князь ожидал это. Приёмы разных чудищ были ему известны. Крутнувшись назад как волчок, он рубанул клинком снизу-вверх. Две половины вурдалака распались на части.

Повезло, что кровососов восстало не много. Наверно в жизни, жутких злодеев бывает гораздо меньше, чем обычных негодяев. Поэтому и размахивала лапищами куча упырей. А вампиров уже почти совсем не осталось.

Один из них уклонялся от меча Горшка и старался ударить сбоку. Всё время отскакивал, а то и вовсе перепрыгивал через хохмача. Спасали заговорённые доспехи. Биться с быстрым кровососом нелегко. Да ещё вдобавок с толпой зомби, что всё время нападали. Мужики конечно все отважные герои, но кровавая битва у них наверно первая.

Весельчак рубил, не жалея сил и не отставал от врага. Несколько раз достав Горшку до плеча, рёбер и запястья, вурдалак отпрыгнул назад. Вернее сказать, сиганул на самую крышу старого сарая. Не растерявшись, хохмач тут же поднял с земли рогатину и метнул следом. Только успели ноги страхолюдна коснуться гнилых брёвен, как в живот ему вонзились два острия. Завалившись на спину, он покатился и грохнулся на могильную плиту. Вытащить двойное остриё ему не удалось. В грудь воткнулось лезвие меча. Горшок подоспел вовремя.

Всё время Маротверг летал дымовым сумраком меж воинов, упырей и вурдалаков; среди могил, высохших кустов и деревьев. Он видел, что проигрывает бой. Видел, как витязи из крестьян превращаются в богатырей. Как предаёт им сил отвага и удаль Кия и Горшка. Маг появился из чёрного облака тьмы.

– Идите за подмогой! Ведите сюда Вия! – кричал страшным голосом чародей.

Из широкого рукава чёрного балахона, вылезла скрюченная ладонь. Морщинистым пальцем колдун указывал во мрак чёрной дыры. Первыми побежали два оставшихся вурдалака.

– Ооооой!!! – Чуть помедлив, следом ринулись все упыри.

Замешкались воины. Послышалось им что ли? Неужели колдун повелел привести того, о ком только из сказок известно. Из самых страшных. Вия. Демона из древности мира. Чудища, которое больше не живёт даже в темноте ночи. Призвать его может только очень могущественный чародей. Да, значит Маротверга так просто мечом не одолеть. Даже заговорённым. Тут и зелье не поможет. Но даже это пустяки, по сравнению со встречей с Вием.

Последних ковыляющих зомби удалось догнать и порубить. Скрылся и маг в своем чёрном дыме. Да вряд ли это уже поможет. Раненные и уставшие, витязи стояли плечом к плечу напротив прохода в бездну. Опять сделалось тихо.

* * *

Послышался далёкий смех. Ржали мертвяки. Хохотали весело, праздно. Звуки доносились еле слышно. Как будто смеялись в ста шагах от погоста. Но в один миг хохот ворвался шумной волной. Словно открылась глухая дверь. Толпа страшилищ надвигалась. Первыми вышли несколько упырей. С довольными рожами победителей. За ними показались еще четыре урода. А после, из бурлящего дыма, выплыли огромные лапы Вия. На каждой из них по шесть длинных пальцев. Чёрные, мощные и толстые, они напоминали клыки чудища. За них вели и держали по два упыря, на каждую руку. Лицо. Нет, морда. Безобразное рыло с открытым ртом, полным маленьких зубов. Ростом Вий был почти вдвое выше человеческого. Чудовище не могло ничего видеть. Из глаз, почти до земли, свисали длинные отростки, похожие ни то на конские хвосты, ни то на гадюк. Нос напоминал свиной пятак. Демон шевелил плоскими ноздрями и принюхивался.

– Людишки. Изводить ваш род – мне на потеху, – дошли эти слова, будто из глубины веков. – Поднимите мне веки.

Вмиг, сзади на плечи чудищу запрыгнули вурдалаки. Оскалившись, они потянулись руками к морде. Конец всему отряду был близок. От взгляда Вия гибло всё живое, что попадалось ему на глаза.

Добежать никто бы не успел. Да и упыри стояли впереди, подскакивая от радости.

Первый кровосос слетел, сражённый стрелой в глаз. Второму остриё угодило в горло. Одной рукой он держался за шею демона, второй схватился за рану. Красная кровь забрызгала грудь вурдалака и Вия. Спасителем оказался Себастьян, вовремя пригодившийся со своим луком.

– В бой!!! – ринулся Кий в атаку. Нельзя было терять ни секунды.

Воины обрели второе дыхание. Сегодня их страх перед нежитью сменился на отвагу. А сейчас страх перед древним злом, перерос в ещё больший. Страх перед неизведанным. Вий рассеяно крутился в центре сражения. Стараясь ударить кого-то мощной лапой, он несколько раз попадал по упырям. Витязи рубили как никогда. Ну они-то и не били врагов до этого. Просто очутиться в такой битве они могли только раз в жизни. Вместе с Кием и Горшком.

Мертвяки отбивались слабо, всё норовили вскарабкаться вверх. Некоторые вообще ухватились за концы век и пытались их подбросить. Так злобное войско всё и полегло. Не осталось ни одного упыря и ни одного вурдалака. Лязг стали поутих. Кое-где добивали уползающих зомби, кто-то стонал от боли, кого-то израненного поднимали с земли. Нападать на Вия никто не решался. Тот беспомощно вертелся, тихо рыча. Злобный, могучий, бессмертный и вечный, он искал чёрный портал мага.

Молясь всем богам, воины ждали, когда чудище поскорее покинет их мир. Того же хотели и наши герои. Тяжело дыша, грязные, мокрые от пота и крови, они смотрели на демона. Переваливаясь через тела, он шагал к тёмной дыре в воздухе.

Оба друга заметили знакомое движение. Чёрный дымок струился между плит. Ускользая, туман уходил в сторону леса. Приятели переглянулись. Никто не отсчитывал: «раз», «два», «три» – но побежали они так, словно наперегонки.

Первым на колено Вию заскочил князь. Шаг, другой, и он руками схватился за плечо чудищу. Так же забежал и весельчак. Чего только не видели сегодня мужики, но такого! Целые, раненные, с поломанными руками, или ногами, все как один упали на животы. Кий и Горшок открывали глаза демону. Неповоротливый громила не мог задрать руки и ухватить наглецов. Смельчаки поворачивали его рожу в сторону могил, где исчезала чёрная дымка.

Упираясь ногами в спину монстру, наши герои оттянули мерзкие отростки с его глаз. Никто конечно же не увидел, что было под ними. Глаза ли это, какой-то свет, или не было там вообще ничего. Может быть об этом узнал один лишь Маротверг. Маг сделался видимым, ступил всего один шаг и превратился в камень. Теперь статуя слепого старца стояла перед деревянным чуром Чернобога. В том месте засохла земля, и завяли сорняки, растущие бурьяном. Поверженные упыри и вурдалаки за миг истлели до костей и развалились. Вот такую злую силу нес в себе взгляд ужасного Вия. Чудище грубо завыло и наощупь пошло к выходу из этого мира.

Старый погост ныне порос лесом. И никто больше не ведает к нему дороги.

(Продолжение здесь).

* * *

– К Радиму в стольный град – значит так тому и быть. Убил конюх пятерых мужиков. Ведомый колдуньей, обезумевший от магии, наделённый звериной силой. А может и в чудище обернувшись. В лесу настигнул он своих жертв и напал, – так?

Запрягал Кий лошадь с повозкой. Ему помогал Горшок. Сверху крепилась клетка, в которой сидел Мстислав. Вокруг стояли жители Трех бед. Все они были довольны, что нашли злодея и отправляют его на суд.

– Не забудьте сказать: коли нашему князю люди толковые нужны, то пущай гонца пришлёт. Такие лиходейства разведывать не каждый может. Тут голова нужна, – наставляла путников в дорогу Ольга.

Обнявшись, под ручку со своей губастой подружкой, они деловито улыбались. Всю деревню радимичей спасли, как-никак.

– Понятно. Что-нибудь ещё? – уточнил Кий.

– Да, вы не стесняйтесь, выкладывайте! – вылезла голова Горшка из-за колеса. – Награду может какую? Пускай Радим расщедрится. Золота и серебра великим жёнам! В советники их княжеские! Воеводой будешь, красавица?

Ольга надула щёки, сжала губы и посмотрела куда-то вдаль. Видимо уже представляла себя на коне со сковородкой. Командир бабьей армии. Её картошечный нос ещё сильнее сделался круглым.

– В путь, посланник Горшок. Госпожа Ольга долго ждать не собирается, – слегка улыбнулся приятелю князь.

Мужики позади растерялись. Один из чуть не рассмеялся, но был остановлен соседом. Вроде глупости, но мало ли что.

Телега тронулась с места. Витязи поднимали руки, а женщины махали платочками. Прощался с ними и охотник Себастьян, махая вслед. Мстислав не просил пощады и не умолял. Если бы не клетка, то всем видом сидел он так, будто на ярмарку собрался. И пожёвывал хлебцы.

* * *

Три беды остались позади. Лежала дорога дальняя. Стоял обычный жаркий летний день. Горшок насвистывал мелодию, лёжа на локте. Кий придерживал вожжи. Ехать больше некуда, только прямо. Вокруг пышно росли травы, летали стрекозы. Кобыла махала хвостом, отгоняя мошкару.

– Поздороваться не забудь, – напомнил хохмачу князь, кивнув вперёд.

А впереди виднелся тот самый маленький мостик. По нему проходили странники, когда только шли в сторону радимичей. Знали они, кто сидит под мостом в заводи. Аржавенник не пропускал ни одного прохожего. Напугал – значит управился.

– Как это я запамятовал! – подскочил на ноги Горшок. – Не того мы в град крепостной везём, княжа. Вот он, самый опасный душегубец на Руси, – сложил руки на груди весельчак.

Говорил он так нарочно. Все знают, что дед аржавенник безобиден. Не то, что его водяные сородичи. Те и напасть, и в воду утащить, и даже съесть могут. Багник например. А этот так, за пятку схватит и доволен.

– На лапу бы дуриле не наехать, а то камнями бросаться начнёт, – высматривал водного страшила Кий.

– Уууууу! – загудел оранжевый карлик, прямо перед телегой.

Показалась носатая рожа из-под моста. Не спал ведь. Разглядел повозку издалека и поджидал. Шалит нечисть.

– Уууууу! – ответил ему Горшок. Уставив большие пальцы в вески, ладонями он изображал ушастого хозяина моста.

– Уууууу! – ещё злее загудел аржавенник, высунувшись по пояс. Но получилось только смешнее. Круглые как яблоки глаза выпучились, а уши поднялись.

– Уууууу! – снова передразнил страшила весельчак. На этот раз Горшок сложил пальцы у носа, изображая длинный нос чудища. – Бывай чудак! Детей пугай, чтобы одни далеко гулять не ходили.

Кий дёрнул хохмача за рукав, где был вышит жёлтый ключ. Весельчак развернулся и плюхнулся обратно. Никто не заметил, как из клетки вылезла рука конюха. Пальцы разжались, и из ладони посыпались крошки и кусочки хлебцев. Наелся Мстислав и решил поделиться угощениями жены. Вцепившись в решётку, конюх подтянул лицо к прутьям. Хихикая, он смотрел, как сухарики падают в воду. Скрипя колёсами, телега переехала мостик и покатила дальше. Улыбаясь, князь слегка шлёпнул вожжами по спине лошади.

Справа в реке плеснула вода. Волна. Вторая. Ещё одна посильнее. На дорогу долетело несколько капель. Хотя берег был низкий, и камыши росли стеной. То тут, то там забурлило пузырями, поднялась грязь. Со дна всплыли рыбки и заметались в разные стороны.

– Уууууу!!! – прогремело сзади. Да так, что кобыла чуть упряжь не порвала.

Чудовищный рык напугал животное до смерти. Как ни сдерживал её Кий, лошадь ломилась прочь со всех ног. Вставая на задние копыта, она пускалась то в одну, то в другую сторону. Телега съезжала с дороги и наклонялась на бок.

Подобно тому, как таран разбивает ворота в замке; как вихрь ломает деревья в лесу; как корабль в шторм раскалывается о подводные камни. Такой грохот вырвался позади. Кий и Горшок спрыгнули с падающей повозки. Лошадь метнулась наутёк.

Вставая с грязи, друзья увидели на дороге огромного монстра. Размером с куст сирени, его руки свисали до пяток. Длинные ноги были подогнуты. И казалось чудище сидело на присядках. Пузо же доставало прямо до земли. Оранжевый цвет выдавал в нём аржавенника. Но уже не очень смешного. Вокруг него палками и щепками валялся разрушенный мост. Видимо разросшийся болотный дед проломил его, когда выпрыгивал из воды. Да, придётся задержаться на дороге. Подождёт князь Радим. Тем более телега лежала на боку, а клетка с Мстиславом укатилась в камыши.

Кий почуял лёгкий удар в колено. В один миг, отскочив и вытащив меч, он полосонул им наотмашь. Клинок разрубил воздух. Никого рядом не было. По ноге стекал ил. Из кипящей воды выглядывали уродливые рожи кикимор. Из-за тины и водорослей, растущих на мордах, можно разглядеть только зелёные глаза. Твари бросались грязью.

– Ыыыыым! – ткнул лапой в сторону друзей аржавенник.

Водные страшилы подплыли поближе к берегу. Славно, гигантский болотник ими повелевает. Хоть и всем известно, что кикиморы не могут ступить на сушу, – переделка не из лёгких. Просить прощения у чудищ дело конечно не рыцарское. Да и, судя по шагающему монстру, обиделся он не на шутку. Кий рванулся навстречу. Сразу за ним и Горшок. Чудище замахнулось двумя руками сразу. Внезапно приятели побежали друг другу наперерез. Кий справа-налево, а Горшок слева-направо. Аржавенник завертел ушастой головой. Нехитрый трюк его сразу же запутал. Это и понятно. Под мостом сидеть – много ума не надо. Пока он выбирал, кого пришибить здоровенным кулаком, друзья рубанули клинками по ногам. Чудовище заревело от боли.

Но не всё было так просто. Рядом постоянно плюхались мокрые комья грязи. Кикиморы могли утопить в них даже на земле. Это очень мешало сражаться. Только кто-нибудь из друзей собирался атаковать, как тут же приходилось уклоняться. Носатый гигант был не поворотлив, но и в битве с ним не стоило зевать.

Вдруг один из кусков речной грязи попал в лицо Горшку. Остановившись на секунду, чтобы протереть глаза, следом в него прилетел ещё один. Бегая вокруг аржавенника, не заметили витязи, как вода поднялась к самой дороге. Зелёные морды чудищ торчали в десяти шагах. Кий повалил хохмача на землю. Иначе бы залило его илом с ног до головы. А так, снаряды кикимор перелетали слишком далеко, или разбивались об камыши.

– Эй. Ты как, видеть можешь? – быстро спросил князь, стоя над приятелем на одном колене.

Убрав пальцы от глаз, Горшок заорал:

– Берегись!

Сверху две оранжевые лапы уже замахнулись для удара. Едва получилось откатиться в разные стороны. Повезло. Рядом упали две тяжёлые кувалды-лапы. Первым вскочил Кий. С тем возгласом, когда дровосеки делают последний удар, чтобы повалить дерево. С таким Кий перерубил руку аржавеннику. Увидев такую удаль, поспешил и Горшок. Подняться толстый страхолюден не успел. Вторая ручища отсеклась лезвием хохмача.

Князь занёс меч над головой чудища. Удар.

– Отпустите! Помогите! – закричал кто-то поодаль.

По реке плыла клетка с Мстиславом. Не сама конечно. Её держали кикиморы и утаскивали всё дальше.

– Что делать-то будем? – подался вперёд Горшок.

– Стой! В воде, с этой кучей нам не совладать.

Чудища исчезли в мутной пучине. Вместе с ними и сумасшедший конюх. Волны ходить перестали, и пузыри больше не поднимались. Река успокоилась и вернулась во свои берега. Безголовый монстр уменьшился и превратился обратно в прежнего карлика. А через миг, вовсе растекся и растворился.

– Ведьмины хлебцы, – ответил Кий удивлённым глазам друга.

– Да, не врала ведьма. Хозяйка из неё – хоть куда, – отирал хохмач грязь со щеки.

(Продолжение здесь).

* * *

Волновались радимичи, переговаривались, да перешёптывались. Ждали они ответа ясного. Не торопились странники. Всё сидели на крыше и о чём-то разговаривали.

– Горшок, ну ты погляди. Давай с самого начала.

– Ну, – подпёр щеку ладонью хохмач.

– Помнишь, когда мы к дому охотника подходили?

– Помню.

– А дверь помнишь?

– Да кажется. На земле она валялась. И что с того? Не мудрено, чудище ведь напало.

– То-то же. Напало бы оно из лесу, мужиков бы перебило, а потом за Себастьяном погналось.

– Так и было. Он сам говорил.

– А как чудище дверь изнутри вышибло?

Горшок опустил руку и выпрямился. Глаза его расширились. Значит стало интересно. Кий продолжал:

– Если бы оно в дом ломилось, то засов бы вырвало и дверь отворило. Ну или пробило эту дверь во внутрь. А так…

Князь немного помолчал, выжидая. Весельчак открыл рот.

– …Так чудище было в доме. И выбежало оттуда.

– Ну дела, – только и сказал хохмач медленно.

– Может чудовище в окно залезло. Или у него живёт.

– Ну это ты уже перегнул! Зачем оно Себастьяну? И не бывает такого. Чудище – не собака, не сможет рядом жить спокойно. Всё равно напакостит, или того хуже прибьёт.

– Хорошо. Думаем ещё. Мага он для чего гневил на погосте?

– За мужиков хотел отомстить, – просто ответил Горшок.

– И где он был, когда упыри полезли?

Горшок засомневался. Но соглашаться пока не хотел. Понравился ему одинокий охотник. Всё-таки не каждый сможет побывать в стольких приключениях, вместе с нашими героями.

– Думаешь хотел нас мертвякам оставить? – обиделся хохмач.

– Нет. Скорее показать, кто в этих местах самый ужасный. Чтобы на него не подумали.

– Быть того не может, – опять упёрся неунывающий весельчак. – Сам он один, пятерых человек, как победить бы смог? У него когтей да зубов таких поди нет.

Кий опять призадумался. Но уже не нарочно.

– Стрелы в Спокойный сон, он окунать отказался.

– И призраку слово договорить не дал. Как и Маротвергу, – дополнил Горшок с неохотой.

– С охотником всё очень неладно.

– И что делать будем? Спустимся и свяжем его? – насторожился хохмач.

– Нет. Ты чего! Приготовим Лютое варево и поглядим, где он чудище прячет – окончательно решил князь.

– А радимичам что скажем?

* * *

Вот и решили наши герои ничего и никому не говорить. Хотя бы пока что. Спустились они с крыши к заждавшимся людям. Народ тут же окружил их с расспросами.

– Дайте слово молвить, люди добрые, – начал Кий. – Выбор сделать тяжко. Ошибка слоит дорого. Я Кий, сын великого князя Ория. Это мой спутник и преданный друг Горшок. Мы прошли долгий путь и повидали не мало. Завтра мы простимся друг с другом. Я поведу дружину на чёрную рать Маротверга. Горшок повезёт Мстислава в крепостной град, на суд князю Радиму.

Спокойно загудели голоса мужиков и женщин. Все согласно кивали головами. Такая идея пришлась по нраву каждому. Напоследок Кий добавил:

– А сегодня с другом, мы будем пировать. Быть может в последний раз. Себастьян, принимай гостей. Накрывай стол и жди нас к вечеру.

* * *

Радимичи разошлись по своим делам. Готовиться к битве никто не торопился. Кий ничего такого не говорил, значит пока не надо. Он опытный воин – ему виднее. Повозку наверно сам Горшок в дорогу собирать будет. Мстислав на цепи, и ладно. Поэтому все отправились пахать поле, или по своим делам.

Странники же отправились искать травы. Долго их искать не пришлось. За волчьим лыком нужно было прогуляться на окраину леса. Маленькие красные ягодки на низких кустах, были сразу заметны среди зелени. Зверобой же рос неподалёку, вдоль дороги. Жёлтеньких цветочков было столько, что хватило бы накосить целый стог. Тогда и думать-гадать не пришлось. Напоили бы на ночь всё деревню и посмотрели: кто чудище? Но не всё так просто.

Кухарить на опушке, или в поле приятели не стали. Зелье варить лучше подальше от лишних глаз. Никто не должен знать о тайных планах. Поэтому готовить Лютое варево, Кий и Горшок решили в доме у конюха. Ему-то поди ни до чего дела нет. Лошадей и тех на время увели. Поэтому отныне пустовала его хата.

* * *

Наступал вечер, и пора было идти на ужин. Да не стать бы самим ужином.

– Зелье пить не торопись. Ни то стемнеет, а чары уж развеются. Не увидим тогда ничего. Выпьем его с первыми сумерками, – как всегда раздавал наказы Кий.

Горшок согласно покивал. Не нравилось ему всё это затевать. Хотелось поскорее убедиться, что охотник не виноват. И что не живёт у него никакого чудища.

Вот он, тот самый дом, где веселье закончилось бедой. Спокойней туда идти сразу с мечом наготове. Хорошо, когда враг впереди и раздумывать ни о чём не надо. Но не в этот раз. Сейчас всё начнётся с пира.

В дверь стучать не пришлось. Прибитая на прежнее место, она открылась сама. Хозяин ждал их на пороге.

– Здравствуйте, странники! – вышел встречать гостей Себастьян.

– Здравствуй, охотник, – поздоровались в ответ приятели.

– Вас уже все заждались!

– Это кто же? – насторожился Горшок.

– Рябчик жаренный, заяц печёный, утка тушёная, яйца перепёлки, да куропатка в подливке! – улыбнулся хозяин.

– Старых знакомых мы всегда видеть рады! – встал на первую ступеньку хохмач.

Его опередил Кий. Несколькими шагами он поднялся на крыльцо и пожал Себастьяну запястье. Нет, он не торопился побыстрее оторвать кусок сочного мяса. Просто хотел зайти первым.

Запах дурманил голову. Есть бы захотелось даже самому непослушному ребёнку. Блюда стояли в больших деревянных кастрюльках с деревянными половниками.

– Начинаем праздновать! – пригласил к столу хозяин.

Так все трое начали трапезу. Угощения уплетались за обе щеки. Вкуснятина была необыкновенная. Еда из диких зверей всегда слаще. Это вам не кур трескать. Тут чувствуется сила природы.

Слово за слово, компания разговорилась. Себастьян расспрашивал в каких краях побывали путешественники, чего повидали. Больше всего ему понравился рассказ о лесах древлян. Думается, что болтал конечно же Горшок. Однако не он один. Кий тоже не сидел с закрытым ртом. Настроение становилось всё веселее. Как будто и вправду они сюда погулять заглянули.

Вечер подходил к концу, наступала ночь. Пора браться за дело. Но как же выпить зелье, если все сидят напротив друг друга? На счастье, охотник встал и начал зачем-то рыться в потухшей печке. Первым глоток Лютого варева сделал Кий. Посматривая на Себастьяна, он передал баночку Горшку. Незаметно, хохмач тоже отхлебнул и скривился. Да, из всех зелий, это самое гадкое.

Хозяин подпалил лучину от оставшихся углей. Проходя по кухне, он зажигал свечи. В доме опять становилось светло. Когда загорелся последний огонёк, осветив всё вокруг, Себастьян закрыл ставни. Потом ещё одни. Захлопнув последние, он обернулся. Завидя молчавших приятелей, он просто сказал:

– Чтобы мошкара не налетела.

Это и понятно. Все так делают. Просто, ожидая ночного чудовища, выпрыгивающего из-за угла, друзья ощутили себя взаперти. Пир продолжался. Пришлось думать: как охотника в темноту заманить, или на улицу вывести. Но сидеть долго Себастьян не собирался. Ещё немного рассказав про лесной промысел, про свой лук и стрелы, хозяин зазевал.

– Ну, будем спать ложиться. Вы тут на полу стелитесь, а к себе на чердак полезу.

Вместо ответа, или пожелания «спокойной ночи», гости молчали. Нужно действовать. Иначе всё пропало. Останется сидеть и ждать непонятно чего. Кий задул свечку и посмотрел на Горшка. Пока тот соображал, князь задул ещё одну. Хозяин дома не подавал вида, но явно что-то стал подозревать. Вдруг до Горшка дошло. Весельчак подскочил и схватил полотенце у рукомойника. Махнув раз-другой по сторонам, он потушил весь свет в хате. Наступила полная темнота.

– Чего же вы удумали, гости мои дорогие? – спокойно прозвучал голос охотника в ночи.

На том месте, где сидел хозяин, Кий и Горшок увидели небывалое. Два глаза, пылающих желтым огнём, глядели в черноту. Себастьян? Но как? Не был ведь он чудищем, или зверем диким.

– Мы хотим знать правду, – потянулся хохмач к рукояти на поясе.

– Кто же ты такой? – спросил князь, доставая меч.

– Я тот, кто давал вам возможность уйти живыми. Отправились бы себе дальше гулять по Руси, – охотник встал и подошёл к окну. – Но вы решили докопаться до истины. Так узрите её!

Отворив рывком ставни, хозяин появился из мрака. В кухню ворвался лунный свет. Призрачная желтизна озарила Себастьяна. Точнее то, во что он превращался. Спина искривилась ужасным горбом. Шея и руки вытянулись вперёд. Рот открылся, выпячивая длинные клыки. Одежда затрещала и порвалась. Появился хвост, и всему телу вылезла шерсть. Больше всего это напоминало огромного волка. Или этот чудовищный волк напоминал заколдованного человека. Передние лапы похожи на руки с когтями, а глаза остались человеческими.

Стоя на задних лапах, монстр повернулся и зарычал. Из глаз продолжало исходить жёлтое пламя. Одним ударом он откинул стол и прыгнул на князя. Кий сделал шаг в сторону и рубанул снизу. Получив глубокую рану, зверь пролетел и упал на пол. Но это его не остановило. Волколак поднялся и на четырёх лапах побежал обратно. Ревя от злости, он начал крушить и ломать. Всё, что попадалось в темноте, разлеталось на части.

Комната освещалась луной. И, при помощи зелья, воины хорошо видели чудище. Но враг двигался очень быстро. Он то приседал, то подпрыгивал; то бился стоя, прямо как человек; то щёлкал пастью и бегал как волк. Получая рубцы, чудище не останавливалось. Боль только придавала ему злости. Но не только рык и рёв вылетали из дому. Крики ярости и боевого гнева перемешивались вместе с ними. Друзьям пришлось не сладко от лап, когтей и клыков волколака.

Сражаясь на груде разбитого хлама, герои падали и вставали. Сапоги скользили по звериной крови.

– Горшок! Давай сюда!

Оттеснив монстра к печке, Кий потащил друга к лестнице на чердак. Поднимаясь задом, друзья смотрели, как чудище медленно идёт на них. Ещё несколько шагов и они очутились наверху. Это был не дикий зверь и не тупое порождение зла. Один удар его ручищей мог повалить хлипкую лесенку. Но убийца позволил гостям отступить. Шаги снизу стихли.

Почуяв неладное, Кий зашептал Горшку на ухо:

– Нелюдь нас заманить удумал. Ждёт, что мы его у входа встречать будем.

Горшок молчал, вслушиваясь. Бросив взгляд на оконце, что вело на улицу, он обернулся к князю. Хохмач понял опасения друга. Чудище ворвётся через крышу.

– Времени нет, – говорил Кий еле слышно, – я прыгаю на землю и бегу в лес. Волколак не сможет сдержаться и кинется следом. Гляди в оба и бей сверху.

Хлопнув весельчака по плечу, князь разбежался и пробил ставни. Лететь было не мало.

Приземлившись на ноги, Кий прокатился вперёд. Боль пронзила стопы. Сзади, сверху рыкнуло чудище. С крыши дома, на Кия летел огромный зверь, разинув пасть и расставив лапы. Когти настигли жертву, полосонув по Великому солнцу на спине дублета. Кий опять упал. Волколак склонился, чтобы загрызть князя. Но в этот момент из его пасти плеснула кровь. Горшок глубоко воткнул меч в горбатую спину монстра. Нелюдь дёрнулся, вырвав клинок из рук хохмача. С лезвием в теле, он отшвырнул весельчака в стену. В этот момент князь встал на ноги. Чудище заревело. В спине торчал ещё один клинок. Вытащив кровавый меч Горшка, Кий порубил врага множеством ударов.

(Продолжение здесь).

* * *

Вернувшись в деревню, наши герои всё поведали народу. Жили люди и ведать не ведали, что такое может в их краях приключиться. Беды и горести, всегда приходят нежданно. Но, на счастье, всё оказалось, как в доброй сказке. Зло наказано и конец хороший. Пора было собираться в дорогу. Перевязав раны, собрав еды и воды, Кий и Горшок отправились в путь.

Долго молчали друзья. Каждый из них знал, что их путешествие в земли радимичей было последним. Опасности и испытания остались позади. Как и все, эта история тоже заканчивалась.

– Может ещё куда заглянем, княжа? Русь – земля великая, может найдутся для нас приключения?

– Пока мы есть – злу не победить. А приключений пока что нам досыта. На целую рукопись хватит. Пора в родимый дом возвращаться, до отца, до матери.

Конец

Тезаурус

«Настоящие друзья смеются не над тобой, а вместе с тобой» – высказывание Курта Кобэйна.

Товал – имя, записанное кириллицей от английской аббревиатуры T.O.W.A.L. Что расшифровывается как: the one who always lies. «Тот, кто всегда лжёт».

Аука – лесное существо из славянской мифологии, заманивающее и сбивающее с пути странников своим «ауканьем».

Сванар – наречённый Сварогом.

Вилын в переводе с английского – «злодей». Villain ['vilən]

Адварпена – зеркальная анаграмма от слова «Неправда» с окончанием «а» для художественной окраски.

Веслед – следующий за Велесом.

Данан Кохак – аббревиатуры из фамилий фронтменов груп: Metallica, Slayer, Nirvana, Sepultura, Black Sabbath. Данан – это последние буквы от Hetfield, Araya, Cobain, Cavalera, Osbourne. Кохак – это первые буквы имён тех же рок-звёзд в другом порядке: Cobain, Osbourne, Hetfield, Araya, Cavalera.

Алва – второе имя великого изобретателя Томаса Эдисона.

Сластар, Вясред и Немлад – первые слоги этих имён складываются в «Славяне». Вторые слоги указывают на старшинство в семье.

Маротверг – отверженный Марой.

* * *

Художник Алла Ходюшина

Оглавление

Глава 1 Поляне

Глава 2 Древляне

Глава 3 Дреговичи

Глава 4 Кривичи

Глава 5 Словене

Глава 6 Вятичи

Глава 7 Радимичи

Тезаурус