Вверх через радугу [Сергей Пузырев] (fb2) читать онлайн

Сергей Пузырев Вверх через радугу

Правила приличия приличного общества

Безмятежную тишину погожего летнего дня нарушил громкий стук входной двери. Маленькая девочка с двумя косичками и большими солнечными очками выбежала из дома, сильно размахивая руками. Ее маленький курносый носик, казалось, вытянулся вверх еще сильнее.

– Вот еще! – бурчала она себе под нос, пробегая под кронами плакучих ив. – И ничего я не маленькая! – она остановилась возле бирюзового пруда и посмотрела на свое дрожащее рябью отражение. – Не буду есть кашу – не вырасту?! Тоже мне! Кто это только придумал?! И вообще каши – не вкусные! – она вертелась словно стрекоза, рассматривая, как порхает ее желтое платье на ветру. – Мне бы сейчас пирожное… или лимонный пирог. И все-таки, какая я невозможно миленькая. Правда, ивушки?

Но ивы стояли, молча, лишь иногда покачивая своими кронами в знак согласия с девочкой.

Пруд сверкал на солнце, словно зеркало. Где-то в изумрудных камышах крякали утки, а у самого берега плескалась рыба. Девочка села под самой большой ивой, что росла на краю берега и жадно тянула ветви к воде, клоня их до самой ее кромки. Где-то в кроне дерева мелькали черные крылья сорок, и девочка, откинувшись, стала размышлять об этих птицах. А, ведь, в самом деле, птицы довольно странные, решила она для себя. Почему они черно-белые? Куда занятнее было бы примерить более цветастое оперение. Почему бы какому-нибудь ученому не заняться вопросом столь грустного оперения птиц. Если бы все в этом мире было ярким и цветным, как ее платье, все были бы куда добрее, к примеру, как она. И кашу уж точно никто не заставил бы ее есть. За этими мечтами она и не заметила, как сверху, с самой макушки ивы, на нее свалился перевязанный красным бархатом сверток.

– Прости, дорогуша, – послышался тоненький, но громкий голосок сверху. – Не будешь ли так любезна, не подашь ли мне конверт?

Девочка, весьма ошарашенная случившимся, никак не могла понять, кто к ней обращается и откуда вообще свалился этот сверток. Она долго вглядывалась в зеленые заросли кроны дерева, пока не увидела маленькую старушку, одетую во все красное и с таким же красным пушистым пером на шляпке, обрамляющей седые кучеряшки.

– Милочка, попрошу тебя поспешить, – голос старушки был так высок, что казалось она вот–вот перейдет на писк. – У нас, пожилых леди, не так много времени на размышление молодых. Да и радуга скоро будет возвращаться назад! Давай–ка поторапливайся!

Девочка, отчетливо помнила, что разговаривать с незнакомцами на улице опасно и крайне неблагонадежно. Но что делать, если эта незнакомка сидит на дереве и так настойчиво просит ее подняться к себе? С другой стороны, ей совершенно не обязательно разговаривать с ней, а значит ничего страшного, если она поднимется наверх, не случится.

Старушка сидела, сложа руки на коленях, лишь иногда перебирая пальцами, и пристально смотрела вдаль. Ее вид был так безмятежен, что, казалось, она вот так и просидела тут всю свою жизнь. Ветер играл с ее пером и кудряшками, раздувая их в разные стороны, но это совершенно не портило общего вида. Увидев девочку, поднявшуюся к ней, она радостно кинулась к той с объятиями, чем заставила содрогнуться и без того хлипкую ветку дерева.

– Спасибо, милый птенчик, – защебетала старушка. – Ты не представляешь, как сильно я тебе благодарна! Я ведь жутко боюсь низоты! Тут на верхушке дерева такая свобода! А там! Бррр, жуткая жуть! – она щебетала так легко и непринужденно, будто знала девочку много-много лет. – Ах, дорогуша, я так рада, что повстречала такого цыпленочка как ты! Ведь, если бы ты не подала мне мой конвертик, то я не осмелилась бы спуститься вниз, а если бы осмелилась, то пропустила бы радугу. Ты такая умница!

Девочка до того, давшее слово не разговаривать с незнакомкой, держалась из последних сил. Она могла стерпеть сравнение с цыпленком, но поскольку она была воспитанной девочкой, ей пришлось нарушить клятву и на похвалу старушки, уверенно встав на ветку, выпрямившись и с высоко поднятой головой, она ответила:

– Спасибо! – и снова плюхнулась на ветку, сжавшись всеми силами в нее.

И раз уж клятва была нарушена, то сдерживать себя она больше не видела смысла.

– А кто вы такая? – поинтересовалась она.

Старушка, которая до того приветливо улыбалась девочке, резко стало серьезной и, вздернув головой свое красное перо, строго ответила:

– В приличном обществе не принято вот так бесцеремонно спрашивать у весьма пожилой дамы кто она, при этом, не представившись первой!

Девочка, покраснев, как платье собеседницы, склонила голову и тихо извинилась. Старушка тут же сменила гнев на милость и снова весело продолжила щебетать:

– Это и не удивительно, что столь маленький цыпленочек, не знает правил приличия приличного общества. Но я не буду красной колдуньей клубничного парфе, если не обучу тебя им! Давай, внимай и повторяй за мной! Итак, для начала нужно встать во всей своей красе, – и старушка, подпрыгнув на ветке, взлетела на мыски и выгнулась, словно жердь. – Затем, ты низко–низко кланяешься собеседнику, так, чтобы твой маленький чудесный носик, достал мысиков твоих туфель, и громко и четко представляешься. Ну-ка, цыпленок, попробуй!

Девочка, не особо любившая высоту и ветки, которые то и дело норовили выскользнуть из–под ее ног, повинуясь распоряжениям старушки, попыталась проделать все то же, что и она. Но если выгнуться ей еще как-то удалось, то вот достать мыски своих туфелек не получилось, тем не менее, она громко и четко представилась:

– Меня зовут Оля и я совсем не цыпленок!

– А кто же ты тогда? – удивилась пожилая дама. – Возможно кукушонок? Птенчик отвечай же скорее! Не стоит держать меня в неведении.

– И вовсе я не птенчик. Я обычная девочка, – растерянно ответила Оля.

– Хм, удивительное создание, – старушка прищурилась и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть девочку, – И правда на цыпленка не очень похожа, – бормотала она себе под нос, продолжая стоять на мысочках. – Но как бы там ни было, ты очень смелая и благовоспитанная, а это в наш век не так часто встретишь. Грушевый штрудель мне на тарелку! Распинаюсь о воспитании, а сама так и не представилась, – старушка надула щеки, обиженная сама на себя, и, взмахнув головой, низко нагнувшись, громко представилась. – Мадам Клубничное Парфе, Красная колдунья Подрадужного подгородка. Но тебе, как моей спасительнице, я разрешаю называть меня просто Мадам Парфе. Кстати о парфе, сегодня я собираюсь устроить званый ужин, и тебе, птенчик, там будут рады. Ты спасла этот чудесный урожай вкуснейшей клубники, – Мадам Парфе вертела свой бархатный сверток и, принюхиваясь, забавно шмыгала носом. – Так что приходи, не стесняйся!

Более странных незнакомок Оля еще не видела. С одной стороны, ее воспитанность не позволяла прямо заявить, что Мадам Парфе кажется сумасшедшей. Но с другой стороны, старушка казалась весьма забавной и безобидной, поэтому приглашение на ужин, где наверняка будет клубничное парфе, а не безвкусная каша, показалось ей вполне безобидным, а особо поразмыслив так еще и аппетитным. Согласившись с этим, девочка мило улыбнулась в знак почтения и согласия с пожилой леди. Оставался лишь один вопрос.

– Мадам Парфе, а где находиться этот ваш Подрадужный подгородок? В наших местах я о таком не слышала! Куда мне прийти на ужин? – Оля, говорила осторожно, боясь прослыть сущей незнайкой, коей она, разумеется, не являлась.

– Глупый вопрос, дитя, – старушка снова прищурилась, но улыбнувшись и схватив девочку за нос, ответила, – разумеется, под радугой. Кстати о ней! Уже проплыло 47 облако, а она все запаздывает, – Мадам Парфе растерянно потрясла головой, от чего перо в ее волосах весело подпрыгивало с места на место, словно наездник. – Вот уж невоспитанное создание!

Оля, до сих пор крепко держащая ветку, на которой сидела, снова привстала и вместе с пожилой дамой, осмотрела окрестности, но вокруг не было ни намека на радугу, тем более в такой погожий денек.

Но вот вдалеке что–то мелькнуло, и Мадам Парфе оживилась и, запрыгав на ветке, захлопала в ладоши.

– Так, так, так, дитя. А ну-ка приготовься. Радуга возвращается назад очень быстро и нам, чтобы успеть сесть на нее и вернуться обратно, нужно быть крайне внимательными, – старушка собрала все свои вязаночки и присела на корточки, готовясь к прыжку. – По моей команде будь готова прыгать!

– Но куда? – взволнованно спросила Оля.

– Как куда? – удивленно засмеялась старушка. – Вверх, через радугу!

Прыжок! И разноцветные кусочки радуги разлетелись в разные стороны.

– Хватай ртом и ешь их! – кричала Мадам Парфе, смачно пережевывая кусочки радуги.

Оля поймала один голубой кусочек и тут же поморщила свой маленький носик. Кусочек оказался холодным и безвкусным кусочком льда. Тут же выплюнув его, она огляделась по сторонам, чтобы понять, где находится, но огромные пористые облака, словно сладкая вата заграждали ей всякий обзор. Мадам Парфе безмятежно парила в воздухе, что–то пережевывая и расплываясь в блаженной улыбке каждые минуту. Отчего–то она вдруг стала очень серьезной, подлетев к Оле, она, схватив ее за руку, крикнула:

– Идем на снижение! – и, сглотнув последнее, что она так тщательно пережевывала, камнем бросилась вниз.

Оле казалось, что они вот–вот должны врезаться в землю, но облака никак не кончались. Они, мягкие и пушистые, мягко цеплялись за нее, словно немного останавливая и замедляя падение. Ее косички бились друг об дружку, ленточки вылетели и вот уже распущенные волосы трепались под силой падения.

Они вылетели из облаков, когда солнце уже садилось за горизонт. Перед взором девочки открылся маленький пестрый городок, который был наполнен широкой палитрой красок. Но странными в этом городе были дома: высокие небоскребики, словно башни, сложенные из разных по форме, стилю и цвету кубики.

Мадам Парфе радостно пищала. Вылетая из облаков, они произвели много шума, и теперь маленькие жительницы города выбегали на улицу, чтобы узнать, что же такого произошло. Приглядевшись, Оля увидела, что все жительницы этого чудного города сплошь старушки, под стать Мадам Парфе, и все абсолютно в разных цветах.

– Итак, дорогуша! Времени зевать у нас нет! Вон, видишь спиральную трубу? – обратилась к девочке старушка. – Туда и нужно попасть!

Небольшая труба с отверстием не больше, чем канализационный люк, была высотой не ниже, чем местные дома. Первой в дыру нырнула старушка, отпустив Олю, и тут же спряталась за резким поворотом. Ольга закрыла глаза и, поджав под себя ножки, храбро плюхнулась вглубь. Ее заносило на резких поворотах и трепало из стороны в сторону, пока она с облегчением не увидела свет в конце трубы. Но не успела она подумать о том, как будет приземляться, как уже сидела на земле в окружении десятка милых старушек.

– Какой цыпленочек! – пищала одна из старушек в зеленом.

– Да не цыпленочек я! – бурчала Оля себе под нос, пытаясь встать на ноги.

– А миленькая какая! – вторила даме в зеленом, та, что была в фиолетовом. – Локоны какие! Словно у куколки. Ну, точно ежевичный пирожок!

– Локоны? – удивилась девочка и запустила руки себе в голову.

Оказалось, что пока она кружила в поворотах трубы, у нее закрутились локоны, а в дополнение к ее желтому платью добавилось несколько белых пышных юбок. И теперь, глядя на свое отражение в окне ближайшего дома, Оля поняла, что возможно и, правда, выглядит, как цыпленок.

– Так, дамы! Прошу всеобщего внимания! – Мадам Парфе заслонила собой девочку и обратилась насколько это было возможно грозно к набегающей толпе разноцветных старушек. – Эта девочка Оля! Моя спасительница и лучшайшая подруга! И поэтому сегодня без трех минут одиннадцать я собираю званый ужин в ее честь. Будьте добры без опозданий! – она схватила девочку и под всеобщее улюлюкание повела ее прочь от этой толпы.

– Ты прости их, мой птенчик, – ласково обратилась она к Ольге, – в нашем городе гости появляются не так часто, как новые рецепты сладостей. А такие миленькие, как ты, и подавно. Итак, приглашение я всем сделала, а это значит, что у нас с тобой полным-полно работы! Столько нужно приготовить!

– И что же мы будем готовить? – поинтересовалась Оля.

– Клубничное парфе, разумеется! – бодро ответила ей старушка.

Мадам и Оля шли по главной улице города. Это была широкая аллея, усаженная цветущими липами. Окна в разноцветных небоскребиках были открыты, и из каждого доносился неповторимый запах готовки. То и дело из окна выглядывала какая-нибудь старушка и приветствовала гостью, зовя ее на ужин.

– Вон та, что в желтом, Мадам Медовый Бисквит, – Мадам Парфе считала своим долгом познакомить Ольгу с каждой ведьмой города. – Она желтая ведьма. Еще из «желтых» вон та! – она ткнула пальцем в маленькую и пухлую старушка, которая старательно трясла какие-то тряпки из окна своего дома. – Это Мадам Лимонный Пирог. А вон та, – Мадам сощурила глаза и стиснула губы, уставившись на миловидную старушку в зеленом пышном платье, качающуюся на качелях под одной из лип, – Мадам Грушевый Штрудель. Она на все званые ужины приносит свои штрудели, которые без лишней ложки сахара есть невозможно.

– О, Клубничное Парфе! Доброго тебе вечера! – весело поприветствовала их Мадам Штрудель, но Мадам Парфе лишь, задрав голову, как можно выше прошла мимо нее, сделав вид, что не заметила.

Ольга же подумала, что будет некрасиво не ответить ей и вежливо помахала старушке в ответ.

Время званого ужина приближалось и вот, наконец, справившись со всеми делами, Мадам Парфе распахнула двери своего домика, который находился на самой вершине одного из небоскребиков, для многочисленных гостей. Весь вечер и ночь старушки ели сладости и пили соки, играли в карты и в разные игры, не забывая при этом про маленькую гостью. К концу этого пира они уже все называли девочку своей подругой и предлагали остаться жить у них.

Утро настало незаметно. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь занавеску, нежно прикоснулись Олиных глаз, разбудив ее. Девочка встала с мягкой кроватки и услышала тихое пение. Это была Мадам Парфе, которая, пританцовывая, порхала по дому. Она одновременно мыла тарелки и протирала пыль, заваривала чай и трясла половики в окно.

– Доброе утро, милочка! – все так же радостно пропела она, проходя мимо Оли. – Не хотела тебя будить! Ты так мило спала, ну словно куколка.

– Значит, это был не сон, – тихо произнесла Оля. Она растерянно посмотрела на свое пышное желтое платье на свои кудряшки, которые со вчерашнего вечера ничуть не изменились, и тут ей подумалось, что возможно, дома ее все обыскались и, скорее всего, мама очень сильно за нее волнуется.

– Мадам Парфе, а когда радуга полетит обратно? – обратилась она к старушке, на ходу надевая туфли, направляясь к выходу.

– Ох, деточка, можешь не волноваться и не спешить, радуга теперь вернется через несколько десятилетий! – она все также радостно продолжала напевать себе под нос.

– Как через несколько десятилетий? – Оля от неожиданности упала на пол. – То есть я успею состариться тут? – на глаза ребенка накатились слезы.

– Не волнуйся, милый цыпленочек! Посмотри на меня, я живу тут уже не одну сотню лет и все так же хороша, как и в первый день своего появления на свет! – Мадам Парфе подошла к девочке, и, присев на корточки, утерла той глазки. – Но, если тебе и правда нужно срочно возвращаться, то есть еще один способ вернуться! Но очень экстремальный, – старушка, вновь вскочила на ножки, и, пританцовывая, продолжила протирать пыль.

– Мадам Парфе! – Оля вскочила вслед за ней. – Прошу Вас, расскажите мне про него! Мне никак, никак нельзя оставаться здесь!

– Ну же, Оля, почувствуй ритм! Кружись! – Мадам Парфе подхватила девочку, и закружила ее в танце. – Кружись! Кружись! Кружись! – приговаривала она, пока девочка, словно юла кружилась посередине комнатки.

– Все! Нет больше сил! – уставшая Оля, упала в мягкое, обитое рюшами кресло и ей вновь вспомнились родные, которые по ее разумению уже обратились в полицию. Она представила, как по городу расклеили ее фотографии. С грустью подумав, что скорее всего, для этих целей мама возьмет ту фотографию, где на Оле надет фиолетовый чепец, а щёку раздуло из–за укуса пчелы. И это увидят все жители их небольшого города! От этих мыслей, ей опять захотелось плакать.

– Странно, – начала Мадам Парфе, усевшись рядом с девочкой, – в прошлом году, Мадам Черничный Маффин, так сильно кружилась, что волчком улетела в небо. Почему не вышло в этот раз, ума не приложу.

– Мама, наверное, опять сварила невкусную кашу, – прихлюпывала Оля. – Хотя, если нет меня, то и кашу больше некому варить.

– Так хватит! Приличные леди в приличном обществе не киснут! А я, чтобы ты знала, отношу себя к числу приличного общества! – Мадам Парфе подхватила девочку за руку и потащила за собой.

Большой Ужасный Мудрый Филин

Они вышли на улицу и зашагали по залитой солнцем аллее из лип в сторону маленького здания с большим золотым шпилем.

«Видимо, такое обилие солнечного света обеспечивает этот шпиль» – подумалось Оле.

А раз этот шпиль такой важный, значит, и жить в доме должен не кто-нибудь, а очень важный человек. Или ведьма.

Они подошли к маленькой узенькой дверце, и Мадам Парфе нажала на звонок.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, – старушка обернулась и начала поправлять края Олиной юбки. Откуда–то сзади, раздалось приветствие Мадам Грушевый Штрудель, но Мадам Парфе лишь отмахнулась от нее в очередной раз. – Ой, цыпленочек! Я так виновата перед тобой. Но если кто и сможет тебе помочь, то только Старый Филин. Он живет достаточно долго на этом свете, и, кажется, успел побывать и на том. Поэтому он очень умный. Только не очень любит ведьм. И цыплят…

– Но я не цыпленок! – возразила ей Оля.

– Не имеет значения. Старый Филин не любит никого! Он постоянно ворчит и ругается на всех. Ему не нравятся наши званые завтраки, а также обеды и ужины. Он настолько суров, что его боятся все в нашем городке, – закончила она как раз в тот момент, когда за спиной со скрипом отворилась дверь, и два больших желтых глаза, словно фары, выглянули из темноты.

Оля и Мадам Парфе, которая от волнения стала перебирать рюши на своей пышной красной юбке, стояли, не проронив ни слова. Желтые глаза не моргая, продолжали буравить пришедших.

– Заходите же! – с явным раздражением буркнул Филин, высунув свою голову из–за двери.

К Олиному удивлению, он был не таким уж и страшным и даже очень милым, словно пушистый котенок, но только с клювом. Воображение девочки уже готово было разыграться, но она собрала всю свою серьезность, которую только могла собрать, и шагнула в дверной проем.

– Иди, иди, милочка, – второпях пролепетала Мадам Парфе. – А я, пожалуй, подожду тебя в тени вон той раскидистой липы, – сказала она разворачиваясь.

– Кхм–Кхм, – Филин все стоял в дверном проеме. – И Вы тоже!

– Ох! – взволнованно пробормотала Мадам Парфе. – Ну, хорошо.

Внутреннее убранство домика Филина оказалось куда более привычным для Оли. Отсутствие ярких красок, которыми был переполнен городок, к ее удивлению, подействовали на нее расслабляюще, и она абсолютно бесцеремонно, что она прекрасно понимала, будучи воспитанным ребенком, упала в самое ближайшее кресло. Оно было очень большим и выделялось на общем фоне предметов в комнате, поэтому девочка смогла поместиться в нем полностью, расположившись на нескольких подушках, лежавших там. От увиденного глаза Филина, казалось, стали еще больше, а бедная Мадам Парфе причитая что–то о приличном обществе, еле устояла на ногах, чтобы не упасть в обморок. Тем не менее, Филин ничего не сказал, видимо, подумалось Ольге, из уважения к гостье, что ее очень обрадовало, потому что кресло оказалось очень удобным, и слезать с него она была пока не готова.

– Итак, – наконец заговорил Филин, отвернувшись от своих гостей, – я слушаю вас.

– Дорогой, мудрый Филин, – начала Мадам Парфе, хватая воздух ртом, – не могли бы Вы с присущей Вам рассудительностью, со всем вашим багажом знаний накопленных за многие, многие десятилетия…

– Помогите мне вернуться домой! – перебила ее Оля, за что сразу же себя укорила. Но Мадам Парфе, зайдя в дом Филина, вдруг размякла, и из клубничного парфе превратилась в ту самую невкусную кашу, от которой, призналась она сама себе, впрочем, бы не отказалась.

– Не хорошо маленьким цыплятам перебивать старших, – Филин развернул свою голову на 180 градусов и теперь его большие желтые глаза были уставлены на Олю.

– Простите меня, – тихо произнесла девочка, опустив голову. – Просто я очень–очень хочу домой.

Мадам Парфе, находящаяся до того в предобморочном состоянии, вдруг ожила, присела на кресло и обняла девочку.

– Нам нужна Ваша помощь, Мудрый Филин, – она, наконец, переборола свой страх, и говорила с такой серьезностью в голосе, что даже Филин, казалось, был удивлен.

Только сейчас, привыкнув к темноте, царившей в домике Филина, Оля смогла рассмотреть внутреннее убранство, которое оказалось очень милым и по-домашнему уютным. Здесь было много шкафов и полок, полностью заставленных книгами.

– Значит Вы, госпожа красная ведьма Мадам Клубничное Парфе, согласны с тем фактом, что совершили огромную глупость, прихватив это милейшее создание в наш мир? – продолжал Филин, значительно смягчив голос, при этом надев на свой маленький клювик такие же маленькие очки.

– Согласна, – понурив голову, призналась Мадам Парфе.

– Нет же! Мадам Парфе ни в чем не виновата! – Оля не смогла промолчать.

Для большего убеждения она встала на ноги и теперь с учетом высоты кресла возвышалась и над старушкой, и над Филином. – Мадам Парфе – леди из приличного общества, поэтому ее приглашение на ужин явилось ответной мерой на мою безвозмездную помощь. Если кто и виноват в сложившейся ситуации, так только я! – Оля снова села, потому что вспомнила, что не сняла туфельки, а стоять на мебели в уличной обуви явно признак дурного тона. – Простите, – на всякий случай сказала она, но Филин даже не смотрел в ее сторону. Он подошел к большому бардовому столу, открыл ящик, и, пытаясь что-то найти, шуршал бумагами.

– Вам должно быть уже сообщили, – начал он, не отрываясь от своего занятия, – что радуга, на которой вы сюда прибыли, вернется еще очень нескоро. А значит, с Вашим возвращением домой, могут возникнуть трудности, но…

– Но что? – переспросила Мадам Парфе, которая, похоже, снова начинала чувствовать себя неуверенно в жилище Старого Филина.

– Но это все поправимо, – закончил мысль Филин.

– Дядюшка Филин, – не сдержав радости, Оля соскочила с кресла и вмиг заключила это маленькое создания в объятия (насколько ей хватило длины рук, разумеется). – Я буду Вам очень признательна. А где же мои манеры? – сказав это, девочка выгнулась, как струна, затем с легкостью наклонилась, да так удачно, что смогла достать носом до мысиков туфель (мысленно поблагодарив за это твердый пол) и представилась. – Меня зовут Оля… И я совсем не цыпленок!

– Ох, милая! – сидящая в кресле Мадам Парфе и утирающая слезы умиления, увидев такое прекрасное исполнение своих уроков, воссияла, словно первая звезда на темном небе.

– Очень приятно, – мягко ответил на вежливость девочки Филин. – Я рад видеть в этом захолустье такую воспитанную юную особу. Хоть, скрывать не буду, я был против твоего появления у нас. Знал, к каким серьезным проблемам все это приведет, – закончил он говорить и строго посмотрел на Мадам Парфе.

– Простите, – робко произнесла та и отвела взгляд, сделав вид, что только сейчас ее вдруг увлекло собрание сочинений достопочтенных авторов птичьих наук. Оля, которая для своих лет была чрезвычайно сообразительной девочкой (по ее собственному умозаключению) заметила это странное поведение Мадам и слегка хихикнула.

– Вы, должно быть, уже слышали истории о том, какой я злобный, строгий, ворчливый… – вновь начал Филин.

– Неприветливый, – перебила его Мадам Парфе, причем сделала она это настолько непринужденно, что, словно, и не заметила собственной невоспитанности (о чем, естественно, заметила Оля).

– Да, неприветливый, – повторил Филин. – Видишь ли, жительницы этого городка – дамы все сплошь чрезвычайно беззаботные, поэтому зачастую, – сказал он это специально громко и протяжно, от чего Мадам Парфе, до того бормочущая что–то себе под нос, прервалась, – совершают совсем необдуманные поступки. Именно поэтому святой долг нашего птичьего братства – следить за порядком в таких вот городках.

– Значит, на свете есть и другие такие городки? – удивилась девочка.

– Подгородки! – вступила в разговор Мадам Парфе. – Разумеется, буквально через Цветочный луг, что за Жгучей рекой находится ближайший к нам подгородок. Там, кстати, живёт моя сестра милейшая Мадам Земляничный Зефир! Ох, если бы только она увидела тебя! – но, не закончив мысль, она осеклась и вновь, потупив взор, замолчала.

– Действительно, – продолжил вместо нее Филин, – таких подгородков многое множество. И в каждом из них есть свой Старый Филин. Ты просто представь, что было бы, если бы эти дамы каждый день устраивали бы званые завтраки, обеды, ужины, семинары, совещания и ещё множество разных собраний и встреч! Вся работа бы встала! И вскоре этот подгородок пришлось бы закрыть и всех колдуний расселить.

– Святая правда, – подтвердила Мадам. – Порой мы, действительно, так сильно увлекаемся празднествами, что забываем о наших обязанностях.

– Я, кажется, поняла. Вы, – Оля указала на Филина, – нужны им как каша. Пусть Вы и не вкусный, но приносите пользу.

– Думаю, можно сказать и так, – ответил ей Филин. – Так вот, возвращаясь к нашей проблеме. Много лет назад, когда я был ещё маленьким, как ты, я был знаком с другим Старым Филином, который мог путешествовать между нашими мирами по–своему усмотрению. Это было так давно, что теперь эти секреты утрачены, и мы, уважаемые филины, лишь можем мечтать об этом. Но, – он поправил свои очки, – где-то на востоке ещё растет Ива, в чьих ветвях жил тот Старый Филин. Он был тот ещё болтун. Одна стрекоза, однажды рассказала мне, что даже во сне тот трещал без умолку, – Филин слегка хихикнул.

«Видимо это должно быть смешно», – подумала Оля и, поскольку она не хотела обидеть его, решила, что простой и милой улыбки будет достаточно.

– Значит, возможно, Ива знает, как вернуться цыпленку назад? – прервала неловкую паузу Мадам Парфе.

– Есть такая вероятность, – подтвердил Филин. – Но проблема в том, что Ива эта находится слишком далеко отсюда, и я точно не знаю, где она растет.

– Но есть же кто–то, кто может это знать? – с надеждой в голосе произнесла Оля.

– Так, подожди, – Филин отвернулся к своему столу. – Буквально вчера мне пришло интересное письмо. Где же оно? Ах, вот! – он снова поправил очки и принялся читать. – Дорогой друг,…так…нижайше прошу…не то…Где же эта строчка?…Вот! «Я буду рад видеть Вас в нашем пусть и сыром, но преквасходном доме с преквасным видом на раскидистые ветви старушки Ивы». Я бы, возможно, и не обратил бы на это внимания, но думаю, не многие с таким уважением относятся к ивам. Я смею предположить, что эта ива – та самая! – закончил Филин, буквально подпрыгивая от собственной сообразительности на месте, что очень умилило Олю.

– Позвольте узнать, кто прислал Вам это письмо? – поинтересовалась Мадам Парфе.

– Письмо пришло из Благодушного озера, – тихо произнес Филин.

– То-то я услышала слишком много "ква", – с лёгким пренебрежением произнесла Мадам. – Лягушки, значит.

– Когда–то давно, я спас одного любознательного лягушонка, вот теперь иногда мы переписываемся, – словно оправдываясь, ответил ей Филин. – В конце концов, это большая удача для нас! Если эта та самая Ива, нам нужно рискнуть.

– Я против этой затеи! – Мадам Парфе сказал это так громко и так уверенно, что Оля непроизвольно подмахнул ей головой, чего от себя никак не ожидала.

– Видишь ли, жители Благодушного озера и Радужного подгородка, враждуют вот уже много-много лет. Однажды одна лягушка украла сладости у одной из колдуний, из–за чего пришлось отменить званый обед, – Филин тихо пояснил такую реакцию для девочки.

– Мадам Парфе, я очень благодарна Вам за заботу, но дядюшка Филин прав, мне стоит отправиться туда, – Оля подошла к старушке и, взяв ее за руку, посмотрела в ее добрые глаза.

– Милая, я очень перед тобой виновата. Но ты должна понимать, что, ни я, ни Филин не сможем отправиться с тобой. Даже, если бы не было этой вражды между нами, край озёр слишком… сырой для меня. Ни один мой наряд не подойдёт для этого путешествия. Тебе придется отправиться в это путешествие одной, – мягко сказала ей Мадам.

– Ничего! Я напишу письмо в ответ! Там ее примут как дорогого гостя, а используя лисьи норы, она прибудет туда в мгновение ока, – воодушевленно добавил Филин.

– Я очень вам благодарна за помощь, – Оля подтянула их к себе и крепко обняла.

Через полчаса, как только Филин закончил писать письмо, все жители подгородка уже стояли около небольшой норки, уходящей глубоко под землю прикрытой большим листом лопуха.

– Вот, милая, держи, – протянул ей Филин небольшой конверт, перевязанный зелёной шелковой нитью. – Это послание отдашь мэру Благодушного озера, Мистеру Кваку. Здесь подробным образом описано наше затруднительное положение. Остается лишь уповать на его участливость.

– А я связала для тебя вот этот чудесный шарфик, – Мадам Парфе отдала ей небольшой красный свёрток, украшенный рисунком в виде клубники. – И возьми вот эту сумочку, она сшита из гусиных перьев, поэтому не будет промокать. В тех краях весьма и весьма сыро!

– И дуют сильные ветра! – выкрикнула из толпы Мадам Грушевый Штрудель.

– Божечки, Мадам! – прикрикнула на нее Мадам Парфе. – Вспомните же о своих, наконец, манерах! – Она махнула от негодования головой, и прядь ее волос выпали из–под шляпки на лицо. – Ох, эти непослушные завитушки! – поправив их, она продолжила. – Но, Мадам Штрудель права. Ветра там дуют сильные! Поэтому, как только прибудешь туда, тотчас же повяжи его на своей чудной лебединой шейке. Я вот тут подумала, – сказала она уже тихо, чтобы лишь Оля ее могла слышать, – может быть, ты – прекрасный лебедь? Раз не цыпленок?

– Нет, я всего лишь маленькая девочка, – так же тихо ответила ей Оля.

– Жаль, ведь ты могла бы стать прекрасным Лебедем, – Мадам, смахнула слезинку. – Я буду по тебе очень скучать.

– О, Мадам Парфе, – девочка обняла ее из всех своих девичьих сил, – и я буду по Вас скучать. И по вам всем! И никогда не забуду! – обратилась она уже ко всем собравшимся. Старушки вытирали слезы кружевными платочками, а кто–то, кого Оля даже не видела, рыдал навзрыд, будто прямо сейчас, их заставляют есть кашу. И почему в такой трогательный момент, ей опять вспомнилась каша?

– Все! Ждать больше не стоит, – Филин подошёл к норке и поднял лист лопуха. – Тебе нужно разбежаться и как следует прыгнуть сюда. Ты должна набрать достаточно скорости, чтобы не застрять на полпути. Лисы, которые прорыли эту норку, были весьма творческими созданиями, поэтому там много петель.

– Набрать нужную скорость особенно важно! – вмешалась Мадам Парфе. – И не волнуйся, путешествие по лисьим норам сродни катанию с горки! Главное хорошо поджать под себя ноги. Вот так, милая, – и присев она показала, как сделать это правильно.

– Но ты не волнуйся, – продолжил Филин. – Найти нужный путь тебе помогут сверчки. Каждая линия и петля обозначена своим цветом. Тебе следует следовать за зелёным. Но не стоит путать его с салатовым.

– Или оливковым, – добавила Мадам Парфе.

– Или грушевым! – донёсся слабый голосок Мадам Штрудель. Боясь реакции Мадам Парфе, она спряталась за другими старушками.

– О, милая, – Мадам Парфе была, кажется, удивлена, – дельный совет! Впервые за многие годы! Молодец!

Услышав похвалу Мадам Грушевый Штрудель расцвела и засияла, а стоящие рядом старушки приободряюще приобняли ее.

– Или мятным, и мшистым, и цвета лайма, и нефритовым, – начали подсказывать старушки.

– Что ж скрывать, мы – знатоки цветов и их оттенков, – самодовольно похвалилась Мадам Парфе. – Да, дамы? – и те хором ответили ей согласием.

– Тише! – Филин, заметивший недоумение девочки, решил прервать это действо, превратившиеся в птичий базар. – Просто ориентируйся на верёвочку, которой перевязан конверт.

– Хорошо, – весело ответила Оля, поцеловала в щёчку Мадам Парфе и Филина, и, помахав напоследок остальным, с разбегу прыгнула в норку.

– Не хочу показаться бестактной, но вы уверены, что верёвочка была именно зелёного цвета? – обратилась Старушка к Филину, после того как Оля скрылась в норке.

– Разумеется зелёного! Я провел исследования по всем своим учебникам, сверился со всеми справочниками и словарями цветов! – гордо ответил он.

– Хм, дамы, какого цвета была верёвочка? – громко обратилась она к толпе старушек.

– Изумрудно–зеленый! – так же громко хором ответили они.

– Не расстраивайтесь, Мудрый Филин! Их легко спутать, – ласково пояснила Мадам Парфе, заметив его округлившиеся глаза.

– Ох, Мадам Клубничное Парфе, я не расстроен! Я в панике! Куда я только что отправил девочку?! – и, упав на колени, он заглянул в норку.

Поворот не туда

Тем временем Оля устремилась на встречу с Ивой. На огромной скорости она скользила по туннелю, который то поднимался вверх, то опускался вниз, словно американские горки. Сам тоннель был достаточно широким для размеров девочки, а стены его были освещены разноцветными светлячками, которые образовывали стрелки, указывающие направления всякий раз при приближении к развилкам. Ольга строго следовала инструкциям Филина и, сверяя цвет ленты с цветом жучков, поворачивала именно в ту сторону, куда указывала зелёная стрелка. И вот, дорожка стала шероховатой, а корни стали торчать из земли. С приближением к цели их было все больше и больше. Они цеплялись за нее, останавливая при этом ее движение. Приятного в этом было мало. Маленькие корешки запутывались в волосах, большие корни, казалось, рвали одежду, чему девочка особенно была огорчена, потому что желтенькое новое платье ей очень нравилось. В какой–то момент сверчков стало меньше, и туннель погрузился во тьму. Но как раз в это время корни закончились, и девочка вновь ускорилась, пока с шумом, словно пробка из детского шампанского, которым угощалась она на Новый год, не вылетела из норы. Уже находясь в воздухе, она уцепилась за что-то длинное, тонкое, зеленое и махровое на ощупь.

– Ой-ой, – прошептала девочка, озаряясь по сторонам.

Как оказалось, она подлетела так высоко над землей, что спуститься вниз теперь не представлялось абсолютно никакой возможности. Оля никогда не боялась высоты. Чего она действительно боялась, так это упасть с нее. Потому что каждое падение влечет за собой появление болючих синяков, и чем выше была высота, тем больше и больнее были синяки. Кроме того, что немаловажно, как абсолютно искренне считала девочка – синяки ей были не к лицу от слова совсем. Поэтому она машинально зажмурилась, схватилась за нечто зеленое и махровое покрепче, для верности обхватив это нечто еще и ногами. Но странное дело, чем сильнее она держалась за эту непонятную зеленую штуку, тем больше соскальзывала с нее вниз.

– Маленькая мисс! – донеслись до нее тихие слова. – С Вами все хорошо?

– Да, спасибо, – вежливо ответила девочка, не открывая глаз.

– А что же Вы тогда там делаете? – не унимался с расспросами голос.

– Висну! – Оля старалась ответить, как можно вежливее, однако любопытство незнакомца ее начинало беспокоить.

– Вы же так упадете! Перестаньте виснуть! Сейчас же! Одинокие лианы до страсти не любят, когда на них виснут!

– Уж простите, – возмутилась Оля, – но если я перестану виснуть, то упаду куда быстрее!

– Милая мадемуазель, боюсь, Вы уже падаете…

Ольга хотела было возразить. Ей-то виднее, падает она или нет. Но открыв, наконец, глаза, она поняла, что голос оказался прав. И прямо сейчас она неумолимо летела навстречу твердой земле и огромным синякам. Снова зажмурившись Оля смирилась со своим падением. Однако приземление оказалось куда более мягким, чем она надеялась…и пушистым!

– Теперь-то с Вами все хорошо? – вновь обратился к ней голос.

– Да, пожалуй, – задумчиво ответила девочка, все так же сидя с закрытыми глазами.

– Славно, – ответил голос усмехнувшись. – Я думаю, глаза уже можно открыть, – добавил он в конце.

– И опять Вы абсолютно правы, – согласилась девочка.

Голос хоть и не был ей знаком, однако, и она не могла этого не признать, он был чертовски прав и еще ни разу не ошибся. Глаза нужно было открывать. Во-первых, чтобы узнать, где она находится, а во-вторых, чтобы познакомится с тем, кому принадлежал этот голос.

Что ж место оказалось весьма странным. Это было большое поле, сплошь покрытое белыми пушистыми одуванчиками и окруженное со всех сторон высокими тонкими деревьями, верхушки которых зелеными лианами свисали вниз. Видимо, за одну из этих лиан она и уцепилась ранее. Оля восторженно окинула взглядом окружавшее ее пространство и, наконец, заметила владельца незнакомого голоса. Это был лис! Вернее, это был Лис! Высокий, рыжий, стоящий на двух задних лапах в твидовом костюме цвета пенки от какао и с маленьким черным цилиндром на голове, который аккуратно располагался между его двух больших ушей. Он стоял внизу под одуванчиком, на котором она сидела, заложив руки за спину, и с интересом рассматривал Олю.

Из мультфильмов и сказок Ольга знала, что лисы по своей природе плуты. Во всяком случае, лисицы, но этот Лис в его костюме создавал впечатление довольно ответственного животного, а потому, решила для себя девочка, опасности представлять собой не должен.

– Здравствуйте, – наконец поприветствовала его Оля, все так же продолжая сидеть на мягком одуванчике.

– Здравствуйте, маленькая леди, – учтиво ответил Лис, поклонившись. – Позвольте, я помогу Вам спуститься, – и он протянул ей свою правую лапу.

– Большое спасибо, – поблагодарила его девочка, осторожно взявшись за его лапу, которая оказалась на ощупь очень мягкой и теплой.

Вблизи Лис казался таким же мягким. Ростом он был головы на три выше Оли, а еще от него пахло корицей, как от печенья, что по праздникам пекла Олина мама.

– Да что вы, каждый уважающий себя лист не может пройти мимо кого-то, кому нужна помочь. А как только я заметил Вас на той лиане, так чуть сердце в хвост не ушло! В самом деле. Посмотрите, он до сих пор трясется, – и он указал себе за спину, где мирно покоился его пушистый хвост. – Ну, он трясется совсем чуть-чуть. Все же все закончилось славно, ведь так?

– Да, да. Закончилось все очень славно, – подтвердила Ольга. – Ох, позвольте извиниться, я не представилась! Меня зовут Оля.

– Очень Приятно, мисс. Мое имя Лис Джекинс. Но можете называть меня Джеком.

– Джек, скажите, а где я могу найти Иву?

– Иву? – Лис задумался. – Боюсь, я о такой не слышал. В наших краях такие не растут.

– Но, как же так? Я должна была очутиться прямо у нее. Я ведь следовала всем указаниям Филин.

– Ну же, не стоит отчаиваться юная леди! Даже сами лисы порой плутают в своих норах! Чего уже говорить о маленьких девочках, – Джек погладил ее по голове, как только увидел, что ребенок расстроился. – Я, возможно, и не знаю Иву, но вот моя старуха наверняка про нее слышала. Большей сплетницы в мире не найти! – рассмеялся лис.

– А старуха это…

– О, это моя любимая женушка! – пояснил Джек. – Но умоляю Вас, мадемуазель, не говорите ей о том, что я назвал ее старухой!

– Ох, Джек, ваша старуха никогда не узнает этого от меня. Обещаю!

– И я Вам охотно верю! – Лис снова рассмеялся. – Но пойдемте ж! Боюсь, меня уже и так заждались! – он снял свой цилиндр и указал им в сторону широкой дороги, которая скрывалась где-то за высокими деревьями.

– Вам очень повезло, что мы тут посадили эти одуванчики, – рассказывал Джек по дороге. – Одинокие лианы не плохие, но напрочь не терпят какой-либо близости. То и дело пытаются улизнуть из всяких объятий. Сколько маленьких лисят набило себе на этом шишек! И я в том числе. Уж после мы решили выращивать на этих полях одуванчики. И безопасно, и полезно! К зиме мы набиваем ими свои перины и подушки. Получается очень славно.

– Если бы я знала, то ни в коем случае не стала бы к ним приставать! – воскликнула девочка.

– Бросьте, им даже полезно будет! – рассмеялся Лис, подмигнувши девочке. – А вот мы и пришли. Добро пожаловать в Лисийград!

От увиденного Оля невольно ахнула. Она уже видела абсолютно волшебный Подгородок, но это место было гораздо чуднее и масштабнее. Лисийград представлял собой огромный город с жилыми домами на деревьях, которые были связаны между собой небольшими мостиками, похожими на паутинки. В городе кипела жизнь: по мостовым бегали маленькие лисята, в торговых лавках, что располагались у самого основания деревьев, толпились взрослые лисы.

– Но я думала, что лисы живут в норах, а не на деревьях, – не удержавшись по дороге, удивилась Ольга.

– Ох, маленькая мадемуазель, ты очень круто ошибалась всю свою коротенькую жизнь! – воскликнул Лис, лукаво улыбнувшись. – Никто уже давно не живет в темных и сырых норах! Ну, разве что барсуки, но те ребята слегка того, – Лис усмехнулся, – сумаспятившие. Ну, вот мы и на месте!

Оля оказалась около большого дерева, росшего на самом берегу небольшой речки. Внизу располагался магазин по изготовлению витражей, если верить вывеске, а идущая сбоку от него лестница вела к домам выше.

Дом Джека был почти на самом верху дерева. Но путь наверх дался Оле очень легко. Она то и дело останавливалась на смотровых площадках, чтобы окинуть взором город. И вот, когда они уже были на самом вверху, их встречала невысокая полная лисица в простом цветастом платье и чепце на голове.

– Джек! Ну, сколько тебя ждать, ужин же остывает! – она была явно недовольна опозданием мужа, но, заметив ребенка, растерялась и замолкла.

– Знакомься, Душечка, эта маленькая леди по имени Оля. И с ней сегодня приключилось забавнейшее приключение! Она упала с одинокой лианы!

– Ох, деточка! – лисица вскинула свои руки.

– Не беспокойтесь, со мной все хорошо! – бросилась она успокаивать лисицу.

– Так, проходите сейчас же в дом! – скомандовала лисица. – Поужинаете, а заодно и мне все расскажите. Во всех подробностях!

За ужином Оля рассказала свою историю от самого ее начала. Душечка периодически охала и утирала слезы, а Лис Джек лишь молчаливо слушал.

– Ну, Душечка, что скажешь? – обратился он под конец к своей жене. – Слышала ты что-нибудь об Иве?

– Хм, – задумалась лиса. – Когда-то давно, когда я была маленьким лисенком, я слышала от своих родителей о чудесном озере, где им однажды удалось побывать. То озеро былоскрыто от чужих глаз ветками большущей ивы, и каждый желающий мог найти там себе пристанище и защиту в лице той ивы. Думаю, это та самая Ива. Но вот беда, я не знаю, где это озеро находится.

– Ох, – расстроилась Оля. – Очень жаль.

– Но, не стоит унывать, милая, – продолжила Душечка. – Я знаю того, кто может это знать! Еще бы! Большой черепахе и не знать! – в конце воскликнула лиса.

Как оказалось, в окрестностях Лисийграда обитала большая черепаха. Никто точно не знал, как ее зовут, или где она живет, но жители из самых высоких домов несколько раз видели, как она купается в маленькой речке, что протекает через весь город. А это означало лишь одно – Оле вновь предстояло собираться в дорогу.

Грогги, русалки и звезды–кривляки

На этот раз путь ее лежал по реке. Лис Джек и Душечка посовещались и сошлись на том, что черепаху, пусть и большую, нужно искать рядом с рекой. Поэтому ничего лучшего, чем посадить ребенка в лодку и отправить ее вниз по реке они не придумали.

– Ты главное ничего не бойся, – научала ее Душечка, утирая слезы хвостом. – Наши места тихие, никто тебя и пальцем не тронет.

– Ты главное внимательно смотри по сторонам! – вторил ей Джек. – Не думаю, что большую черепаху трудно заметить!

– Спасибо вам за помощь, – с благодарностью отвечала им Оля, поуютнее устроившись в небольшой лодочке больше похожей на кувшинку.

– Если никого не найдешь, возвращайся вверх по течению. Мы всегда с радостью приютим тебя, – закончила Душечка.

Она с Лисом оттолкнули лодку от берега и махали вслед, пока она окончательно не скрылась за поворотом.

Странное дело, но река, не смотря на свои небольшие размеры, за поворотом вдруг ускорилась и забурлила. Маленькую лодку кидало из стороны в сторону, то и дело, прижимая к берегу. Так продолжалось до тех пор, пока на одном из поворотов ее окончательно не выкинуло на берег. Оля на всем ходу не вылетела из своей лодки, кубарем прокатилась через кусты и оказалась на небольшой полянке, покрытой мхом. Девочка поднялась на ноги и хотела отряхнуться, но заметила, что она совершенно не грязная, даже нарядная. На ногах у нее оказались чудесные зелёные ботиночки, вместо пышного желтого платья – зелёные шортики, белая рубашка с широкими рукавами и коричневой жилеткой, словно сшитой из мягкого мха. Вместо локонов теперь у нее была косичка-колосок, в которую были вплетены зелёные и коричневые ленты. Сумочка также была цела.

– Ну и дела, – произнесла Оля.

Решив, что такое в порядке вещей для этих мест, она, в конце концов, осмотрелась. Вокруг ее окружал лишь лес. Большие деревья мирно покачивались под пение птиц, а их крона уходила высоко в небо. Большой черепахи тут не было и подавно. А ее кораблик оплыл уже далеко. Она опять потерялась. И стоило ей об этом подумать, как вся ее решимость вместе с силами куда–то улетучились. Она упала на колени. Именно сейчас ей вдруг очень захотелось плакать.

– Милая, прошу тебя, не разводи тут сырость! – раздался глухой, размеренный голос.

– Кто здесь? – девочка была испугана и обрадована одновременно.

– А кто там? – ответил вопросом на вопрос голос.

– Простите, – Оля совсем растерялась и позабыла о своих манерах, но тут же, вскочив на ноги, сделала все именно так, как ее учила Мадам Парфе. – Меня зовут Оля! Очень приятно.

– И мне! – все так же размеренно продолжал голос. – Меня зовут Лютиковый Грогги, но ты можешь называть меня просто Грогги.

– Хорошо, – Оля обрадовалась такому простому имени и открытости своего собеседника. – Но милейший Грогги, где же ты?

– А ты? – спросил Грогги.

Надо признаться, Оля совершенно растерялась: Грогги совсем не отличался сообразительностью! Как можно ее не заметить, ведь она на полянке совершенно одна, да ещё и в таком прелестном наряде. Самого Грогги тоже не видно, но голос звучит очень близко. Все это вводило Олю в замешательство, отчего она начинала морщить свой лоб.

– Да вот она я! Здесь же! – разгорячено заявила она, наконец, при этом топнув ножкой.

– Постой, – задумчиво произнес Грогги, – ты же должно быть сверху. Подожди, пожалуйста, я сейчас посмотрю.

Вдруг, земля под Олей зашевелилась, а камень, который, по крайней мере, казался камнем, неожиданно заимел глаза, и теперь расплывшись в улыбке, косился на нее.

– Привет, – протяжно раздался голос Грогги, и только сейчас девочка поняла, что он – это и есть та самая большая черепаха, на спину которой она сейчас так бесцеремонно приземлилась.

– Здравствуйте, – только и смогла сказать Оля.

– А ты совсем кроха! Чуть больше местных белок, – голос Грогги немного оживился. – Можно тебя попросить об одолжении? – и Грогги, открыв рот, замолчал, словно приготовился к отказу.

– Ах, да, – наконец пришла в себя девочка. В конце концов, кого может удивить огромная говорящая черепаха? Только того, что не летал на радуге, не обнимался с говорящим Филином, не скользил по лисьим норам, как на американских горках и не обнимался с лианами-одиночками. И Оля с недавних пор в число этих скучных, по ее разумению людей не входила, поэтому она решила, что откликнуться на помощь к незнакомцу она может себе позволить. – Конечно, все что угодно, – подытожила она свои умозаключения.

– Встань, пожалуйста, передо мной. Уж больно я хочу разглядеть тебя поближе! – голос черепахи был все так же тягуч, но, тем не менее, в нем все же слышались нотки радости. – Моя шея слишком короткая. Мне не очень удобно.

– Конечно! – и девочке стало немного стыдно, и она, перескочив через голову Грогги, залезла на стоящий прямо напротив него камень. И почему она сама до этого не додумалась? Это ведь и ежу понятно! Интересно, а ежи здесь тоже говорящие?!

Теперь, когда она стояла прямо напротив головы Грогги, она и он могли полностью разглядеть друг друга. Оля раньше видела черепах лишь на картинках, и Грогги был первым представителем, которого она видит воочию. Но даже так она заметила, что глаза этой большой черепахи были очень добрыми, но при этом излучали какую–то неуловимую грусть. Кроме того, он обладал очень пытливым взором и оценивающе рассматривал ее.

– Ты очень похожа на цветок, – наконец, заговорила черепаха. – И пахнешь приятно, – он втянул ноздрями воздух, отчего даже Оля немного пошатнулась. – Но ты совсем не цветок. Я люблю цветы, и знаю почти их всех. Кто же тогда ты?

– Я? – Оля в очередной раз удивилась. И с чего вдруг она так часто удивляется? Возможно потому, что привыкла к сравнению с цыпленком, и никак не ожидала такого вопроса. – Я – девочка. Обычная девочка. Человеческий ребенок.

– Хм, понятно, – и Грогги на минутку задумался, при этом склонив свою голову немного вниз так, что девочка смогла разглядеть на его макушке небольшую кучку цветов – лютиков. Теперь–то понятно значение слова «лютиковый» в его имени. – Когда–то давно, я слышал рассказы о людях, – продолжил он, – о мире, где их столько много, словно муравьев. Я тогда был совсем маленький черепашенок и мало что помню. Но точно помню, что их рассказывал Старый Филин. Даже во сне! – и Грогги тихо хихикнул. – Да, тогда я жил на Благодушном озере, и добрая Ива каждый вечер рассказывала нам сказки. Славные были времена, – в его голосе послышалась грусть.

– Так ты знал Старого Филина и Иву?! Душечка была права! Как здорово, что я тебя нашла! Ты знаешь, в какой стороне находится озеро? – оживилась девочка. – Мне очень–очень нужно попасть туда!

– Давненько я не был в тех краях, но даже так я помню туда дорогу, – задумчиво произнесла черепаха.

– А ты можешь меня туда отвести!? – попросила его Оля.

– Я?…Кхм…Пожалуй, нет, – Грогги заметно занервничал. Было видно, что ему неловко отказывать девочке, но и согласиться ему что–то мешало. Здесь был явно какой–то секрет. Секрет, который бы в другой ситуации очень заинтересовал нашу героиню, но в данном случае скорее расстроил и совсем немного разозлил.

– Почему нет? Пожалуйста, дружочек, отведи меня туда! – упрашивала его девочка.

– Прости, но я не могу, – Грогги был непреклонен в своем отказе.

– Но почему ты не хочешь помочь мне?! Так я никогда не попаду домой, – причитала Оля, и слезы вновь набежали на ее глаза.

– Домой? Ива тоже твой дом? – удивилась черепаха.

– Нет! Но она может мне помочь попасть туда, – Оля пыталась сдержать слезы и время от времени, шмыгая носом, утирала слезы.

– Прости меня. Не нужно плакать. Я не знал, что ты тоже хочешь домой, – тихо произнес Грогги. – Лягушки выгнали меня. Запретили появляться на озере. А я очень скучаю по тем местам.

– Прости и ты меня! Я же совершенно этого не знала! – чужое горе помогло девочке отвлечься от своего. – Послушай! У меня есть письмо! Оно для мэра Благодушного озера. Если я правильно поняла, они должны мне помочь и при этом радушно принять меня. А если мы пойдем вместе – то и тебя тоже!

– Правда? А так можно?! – голос Грогги был наполнен воодушевлением.

– Конечно! Ты же мой дорогой друг, пусть мы и совершенно не знакомы! – сказала девочка и обняла его большую голову.

– Тогда нам нужно выдвигаться, – голос черепахи стал серьезнее. – Путь туда неблизкий, а я, ты сама понимаешь, немного…медлителен, – на последних словах Грогги замялся.

– Ничего! Я тоже иногда бываю, как черепаха. Ой! Не так…Я хочу сказать, что плохого в этом ничего нет. Вот. Ну что, в путь? – и девочка улыбнулась своей самой широкой улыбкой. Она вновь ощутила прилив сил, и, казалось, уже учуяла запах маминой каши.

Грогги поднялся. Теперь, когда она встал на все свои четыре ноги, он казался особенно огромным, словно ожившая скала, но все же не настолько большая. Как средняя такая скала.

– Грогги, а ты совсем не маленький. Как же ты пройдешь? – задалась вопросом Оля, глядя то на черепаху, то на узенький проем между таких же огромных деревьев. – Мне кажется, тебе тут не протиснуться.

– Ха–ха, – громко рассмеялась черепаха. – Глупышка. Ты, должно быть, не знаешь, где оказалась? – Грогги перешел на учтивый тон. – Оглядись вокруг получше. Такого ты больше нигде не увидишь.

– Не увижу, чего? Деревья, как деревья, – девочка была в замешательстве. – Большие просто. Больше чем где–либо.

– Тогда прислушайся, – Грогги расплылся в улыбке. На минуту повисла тишина, которую нарушало легкое посапывание и кряхтение. – Не догадалась еще?

– Неужели?! – глаза девочки округлились от восторга. – Неужели все деревья здесь живые?!

– В точку, – и черепаха снова рассмеялась. – Стоит их только вежливо попросить, и они откроют нам дорогу.

– Невероятно! – Оля открыла рот от удивления и снова оглядела огромный дуб, что стоял рядом с ней. – А можно мне попробовать?

–Конечно можно. Смелее, – подбадривал ее Грогги. – Этот дуб самый старый, кстати. Немного ворчливый, но он знает множество историй!

– Дедушка Дуб, здравствуйте! – в который раз она повторила реверанс, которому ее научила Мадам Парфе. – Меня зовут Оля, рада знакомству!

Но старый дуб совсем на нее не реагировал.

– Ну вот, – расстроилась девочка. – Он не хочет со мной разговаривать.

– Ерунда! Он просто спит, – Грогги подошел ближе к дереву и с силой ударил по нему головой, что очень удивило Олю. – Дедушка Дуб, просыпайтесь!

Вдруг, ствол дерева начал шевелиться, ветки зашуршали листвой, а птицы, сидящие на них, слетели вниз. Тут Ольга заметила, что высоко на стволе есть глаза и рот, небольшой сучок походил на нос, а зеленый мох был словно брови.

– Грогги! – раздался громкий голос. – Опять я уснул что ли? – это говорил дуб.

– Да, дедушка, – протяжно произнес Грогги. – Нам очень нужно пройти, а ты загородил нам дорогу.

– Нам? Кому это нам? – удивился Дуб.

– Мне и моему новому другу, – ответила ему черепаха.

–Да неужели! Грогги, сколько тебя помню, твоими друзьями были лишь лютики, что растут у тебя на голове, да мы! – продолжал старый дуб.

– Но это правда! – вмешалась Оля, заметив смущение Грогги. – Простите дедушка дуб, что вмешиваюсь. Меня зовут Оля, – она снова повторила реверанс. – И я Грогги мой дорогой друг!

– Удивительно, – и дерево со скрежетом наклонилось к ним. – И в самом деле, ты не лютик. Ох, простите меня старика! Совсем дятлы макушку отбили! – мягко сказал Дуб. – Где же мои манеры. Я Старый Дуб, очень рад знакомству. Грогги, малыш, однако ты меня удивил, – рассмеялся он. – Но я рад за тебя! Тебе давно было пора перестать хандрить! Спасибо тебе за это, Оля! – и своей самой маленькой веточкой, что росла не очень высоко, он погладил ее по голове.

– Я тут совсем не причем! Грогги – очень хороший! Он вызвался помочь мне добраться до Благодушного озера и повидаться с Ивой. Он очень добрый и хороший черепашенок.

– Ты права, – согласился с ней Старый Дуб.

– Хватит, – робко произнес Грогги. – Вы меня смущаете. Оля, нам нужно уходить.

– Надеюсь, мы с тобой еще встретимся, большая черепаха Грогги, – с легкой грустью произнес Дуб. – Я обязательно приду навестить тебя, а пока передавайте Иве мое почтение, – сказав это, он распрямился, поднялся на корнях, которые в одну секунду вырвались из земли, и открыл дорогу. – Ну–ка, старичье, – обратился он к стоявшим рядом деревьям, – пошуршим нашему малышу на прощанье! – и все деревья, что окружали поляну, радостно зашумели кронами своих деревьев.

– До свидания, дедушка Дуб! До свидания, деревья! – махала им на прощанье девочка, сидя на поросшей мхом панцире Грогги.

– Ты им понравилась, – радостно заметил Грогги. – Старый дуб, многое повидал за свою жизнь. Не каждого он просто так погладит по голове. Значит и я в тебе не ошибся – ты очень хорошая.

– Ага! – ответила девочка и замолкла, ей снова стало грустно: она вспомнила о маме. – Хотелось бы мне, чтобы это было правдой…– сказав это, она свернулась калачиком и крепко уснула.

Оля открыла глаза, а вместе с ними открылся и ее рот. За то время, что она спала, они смогли покинуть лес, и теперь Грогги медленно двигался по открытому со всех сторон полю. Трава была изумрудного цвета и достигала его панциря. Она была настолько густой, что поле, по которому они шил, было больше похоже на озеро, что волнуется под дуновением ветра. Небольшие волны, кружа вокруг путников, казалось, приветливо встречали новых гостей на своих бескрайних просторах. Оля подняла голову и ахнула от восторга! Бесконечное темно–синее небо, усыпанное миллионами разноцветных звезд, казалось, вот–вот свалится на нее.

– Ты уже проснулась? – раздался заботливый голос черепахи. – Это, наверное, я громко шумел! Прости!

– Нет–нет! Нисколько! – успокоила его девочка, – Я уже выспалась. Грогги, а где мы находимся? Вокруг такая красота!

– Это Лазурные луга, – ответил он ей. – Но будь осторожна. Не советую опускать руки в траву или подходить близко к краю.

– Это почему же? – настороженно спросила его девочка.

– Иначе, унесут русалки!

– Но как же они меня унесут? – удивилась девочка. – Они же в воде живут. Я мультики смотрела, я все знаю.

– Не знаю, что такое мультики, но тут русалки живут везде: в воде, в полях и лесах, – Грогги шмыгнул носом. – Вон видишь, будто волны, трава поднимается? Наверняка русалка бегает.

– Что–то мне стало страшно, – тихо произнесла Оля и постаралась сесть ровно на середине панциря.

– Да ты не бойся! Они не злые и не опасные. Просто любят проиграться! Я, когда был маленьким, часто с ними играл. А теперь я слишком большой для них.

Оля вновь подняла голову к небу, чтобы отвлечься, но к удивлению, обнаружила, что звезд стало гораздо меньше.

– Грогги! На небе звезды исчезли! – воскликнула девочка.

– Подожди немного, и появятся новые, – все так же спокойно ответил он ей.

– Но как же они появятся…– Оля хотела было возразить, но звезды и правда стали слетаться со всех сторон и, толкаясь, занимать лучшие места. Чтобы вновь не ахнуть, девочка прикрыла ротик.

– У звезд очень много дел. Они не могут всю ночь и день висеть на одном месте, – пояснил для нее Грогги. – Поэтому они периодически улетают по своим делам, но потом снова возвращаются. На самом деле, – сказал он тихо, – я считаю их большими кривляками. Какие могут быть дела у звезд? Виси себе в небе, да свети всем на счастье.

Оля рассмеялась.

– А если, они просто меняются местами, чтобы каждый мог насладиться красотой каждой звезды? – обратилась Оля по большей степени сама к себе. – Вот сейчас я смотрю на них, а потом они улетят, и моя мама будет тоже смотреть на них! Получается, я могу передать ей привет?! И сказать, что скоро вернусь к ней обратно! – Оля вскочила на ноги и стала махать звездам рукой. – Звездочки! Прошу, если увидите мою маму, передайте ей, что я скоро вернусь! Я почти нашла Иву! Со мной все хорошо! Я люблю ее!

Звезды, словно услышав просьбу девочки, вновь встрепенулись со своих мест, и разноцветным ярким потоком спустились вниз, закружив вокруг друзей. Несколько особо ярких звезд, поцеловали девочку в щечку, а одна, и Оля полностью в этом уверена, тихо пропищала «хорошо». Они сделали еще один круг и вновь разлетелись в разные стороны. Улетая, они оставляли за собой след из разноцветной пыльцы. Ее было так много, что она лезла в нос, и от нее хотелось чихать, что и сделал Грогги. Он чихнул так сильно, что девочка слетела с панциря и тут же была подхвачена несколькими маленькими ручками. Через секунду Оля скрылась в густой похожей на воду траве.

Маленькие ручки крепко держали девочку, но при этом ей было совсем не больно: ручки были очень мягкими и теплыми. Те, кто держал ее, бежали очень быстро, словно растворяясь в густой траве. Чего нельзя сказать об Ольге, которую трава хлестала по лицу. Наконец ручки отпустили девочку, и та еще какое–то время прокатилась кубарем. Немного пошатываясь, она встала на ноги и попыталась оглядеться, где очутилась, и кто ее сюда принес (хотя, в общем–то, на этот вопрос она уже знала ответ).

Лазурные луга, видимо остались далеко позади потому, что перед ней простиралось небольшое озеро, по краям которого росли небольшие кустарники и невысокие деревья. И лишь подняв голову к небу, она поняла почему.

Темное беззвездное небо, как ей сначала показалось, оказалось каменным сводом пещеры, на вершине которого была большая дыра. Через нее то и проникал сюда свет. Воды пещерного озера были темны и спокойны. Песчаный берег был широк, а на ощупь был, словно бархат.

Прислушавшись, Оля услышала тихий детский смех и какое–то перешептывание. Однако поблизости она никого не увидела. Набравшись храбрости, она решила, что бояться не стоит и лучше сразу показать им, что она о них все (ну или почти все) знает.

– Я знаю о вас все! – так сходу и заявила им девочка. – Вы – русалки, которые любят играть. Но я сразу вам скажу, что мне играть некогда. У меня очень много дел, поэтому… мне пора идти!

Никто ей не ответил, не выбежал держать ее. Раз так, то она решила, что спокойно сможет выбраться из этой пещеры сама, правда, как только она подходила к кустам, чтобы пройти через них, они тут же менялись местами с камнями, и так происходило всяких раз, как только Оля подходила к ним. И всякий раз Оля слышала тихий детский смех. В конце концов, ей это надоело и стало жутко обидно. Так обидно, что захотелось плакать. Она подошла к краю озера, села на корточки и тихо, чтоб никто не услышал, стала плакать. Вскоре детский смех затих. Оля услышала, как зашуршали кусты и трава, и как кто–то шлепал по песку к ней, пока, наконец, перед ней предстало отражение девочки примерно ее возраста. У нее были зеленые волосы, а кожа бледная, словно луна.

– Неужели тебе не весело? – пропищала девочка.

– Нет, – буркнула ей в ответ Оля.

– Ну, хочешь, давай поиграем в другую игру? – предложила ей она. – Какие игры ты любишь?

– Я же сказала, у меня много дел! Мне некогда с вами играть! – Ольга повернулась в сторону девочки и теперь смогла разглядеть ее лучше. Кожа и правда была у нее слишком бледная, словно никогда не видела солнца, а волосы были косматые и не причесанные, как у самой Оли, когда она встает по утрам, однако в остальном это была довольно милая девочка в миленьком коричневом платье.

– Хорошо, – грустно ответила ей девочка. – Только не надо больше плакать! Твои слезы соленые, она сразу это почувствует, – с трепетом произнесла она.

– Кто она? – незнакомая девочка показалась ей очень напуганной, и это напугало и ее саму.

– Чудовище, что живет в озере! – девочка сделала очень страшную гримасу, и схватилась за голову. – Как только чудовище выходит из озера, она отлавливает маленьких девочек и затаскивает их обратно!

– Божечки! – встрепенулась Оля. – А я ж сижу у самого края!

– Тогда тебе лучше бежать, иначе тебя схватит ужасное чудовище!

– Какое еще чудовище, Руса? – вдруг из-за спины Оли раздался строгий, но приятный женский голос.

– А вот и чудовище…– тихо и грустно произнесла девочка, которую, видимо, зовут Руса.

Оля вся сжалась в напряжении. То чудовище, которым ее пугали только что, наконец, появилось, однако оно не нападает, да и голос у него очень успокаивающий. Трясясь от страха, Оля решила, что хоть одним глазком она должна посмотреть на него.

– Мама?! – воскликнула девочка, как только повернула голову.

В самом центре озера, посреди водной глади, в окружении лунного света, что проникал через разлом, стояла высокая стройная женщина. У нее были длинные зеленые волосы, которые в отличие от волос девочки были хорошо расчесаны и походили на ниспадающий поток воды. На ней было длинное белое платье, края которого лежали на воде. Женщина была красива и чем–то похожа на ее собственную маму, но это была не она. Видимо, лицо Оли, которая поняла, что ошиблась, красноречиво об этом говорило, потому что женщина изменилась в лице: взгляд ее стал добрее, а лицо украсила мягкая улыбка.

– Мне бы очень хотелось быть мамой такой прекрасной девочки, – нежно произнесла она. – Но мне в дочери достались неблагодарные девицы, которые называют меня чудовищем.

– Ну, маааам, – затянула Руса, но лишь жестом руки женщина заставила ее замолчать.

– Скажи мне, почему ты плачешь? – женщина подошла ближе к девочкам и уже стояла около Оли. От нее веяло прохладой, а пахла она очень приятно.

– Потому что не могу выбраться отсюда, – ответила ей Ольга. – Меня принесли сюда и заставляют играть. А мне нужно с Грогги добраться до Ивы. Грогги! – воскликнула она. – Я про него совсем забыла! Он же волнуется за меня! Если конечно вообще заметил мою пропажу…– и Оля опять расстроилась.

– Ох, лапочка, – женщина присела на корточки и обняла ее. – Не переживай все будет хорошо. Я тебе помогу! Не нужно расстраиваться. Хорошо? – женщина отпустила девочку, и Оля теперь смотрела прямо на нее: у нее были очень добрые глаза темно–синего цвета, которые то и дело весело поблескивали на свету.

– Хорошо, – ответила ей Оля и улыбнулась в ответ.

– Вот и славно, – женщина встала. – А на мою непутевую дочь ты не обижайся, пожалуйста. Она еще совсем юная русалка: много чего не понимает, а в голове гуляет только ветер. Так, ты упоминала некого Грогги, это кто?

– О, мама! Это огромная черепаха! – вмешалась в разговор Руса. – Мы его впятером не могли и с места сдвинуть!

– Все так, это он – мой друг Грогги, – подтвердила Оля.

– Ох, Руса, ты и других подманила, – разочарованно произнесла женщина. – Так, я считаю до трех, если хоть кто–то сейчас не выйдет, будет весь следующий месяц сидеть в озере и на улицу не выйдет! Раз! – сказала она опять строго.

Ее голос эхом разлетелся по пещере. И стоило ей лишь начать счет как из-за кустов и камней на пляж стали выскакивать такие же маленькие девочки, как Руса. Они все были примерно одинакового роста, у всех были одинаково лохматые головы, и все были одинаково бледные. Оля насчитала двадцать шесть девочек, но возможно их могло быть и больше.

– Вот познакомься, это мое потомство, – указала женщина на девочек. – Хотя может и не все в сборе. Русу тебе представлять не нужно, а это Руби, Топа, Риса, Азовка, Агидель, Айка, Бежана, Заряна, Еля,…

– Мам, – отвлекла ее Руса.

– Руса, ты меня отвлекаешь, – ответила ей женщина.

– Ты хотела что–то сделать с черепахой, – все так же непринужденно продолжала девочка–русалка.

– Ах, точно же! – спохватилась женщина.

– Если бы я ее не отвлекла, она бы еще долго тут всех представляла, – тихо пояснила девочка для Оли. – А тебе всех знать не обязательно. Хватит и меня. Как тебя, кстати зовут.

– Прости! Я совсем позабыла об этом! Я – Оля! – и девочка низко ей поклонилась.

– Странная ты, Оля, – заметила Руса. – Но мне такие нравятся! – и обняв ее, она громко рассмеялась. – Между прочим, перед тобой никто иная как Альдона!

– Альдона? Так зовут твою маму? – спросила Оля.

– Ты не знаешь об Альдоне? – удивилась Руса. – Это величайшая из русалок! Самая прекрасная и мудрейшая! Защитница лесов, полей и водоемов. Это все она – моя мама, – Руса утерла себе нос.

– Она и, правда, красивая. И похожа на мою, – Оле снова стало грустно. Она опять вспомнила о своей маме.

– Твоя мама тоже русалка – защитница лесов, полей и водоемов? – удивилась Руса.

– Нет. Она просто мама. Самая лучшая мама на свете

– Этим я и хочу сейчас заняться, – произнесла Альдона.

– О! – Руса подскочила к Оле и, схватив его за руки, начала кружить. – Сейчас мама будет творить волшебство! Это так прекрасно! Тебе очень повезло! Не так часто можно увидеть, как наша мама колдует.

– А ты очень сильная, однако, – пошатываясь, промямлила Оля. – Творить волшебство? Тогда может она сможет вернуть меня домой? И никакого другого волшебства не нужно!

– К сожалению, на такое я не способна, – ответила Альдона, услышав разговор девочек. – Все что я могу, так это помочь продолжить тебе твоё путешествие. Но для начала, давай-ка дадим весточку твоему другу, – русалка, поглаживая девочку по щеке, взяла ее за руку и повела к краю озера.

Маленькие русалочки обступили их вокруг.

– Весь наш мир наполнен жизнью, – продолжила Альдона. – Причиной того являются духи, которые живут даже в самой маленькой вещице. Только духи и обладают магией, и задачей всех русалок является забота о них.

– Оооо, мама, сейчас призовет духов! – расплылась в блаженной улыбке Руса.

– Звучит как–то не очень весело, – прошептала Оля.

– Не бойся, – мягко сказала главная русалка. – Ты не видела, но они следуют за тобой с самого твоего появления здесь. Именно они мне рассказали твою историю. Они и Грогги пытались рассказать, но он, к сожалению, видимо утратил способность общаться с ними.

– Вы знаете Грогги? – удивилась Оля.

– Да, – ответила Альдона. – Во всяком случае, я знала его, когда он только вылупился из яйца. Сначала, я подумала, что это лишь совпадение, но теперь я уверена, что это все тот же малыш Грогги.

– А как же мы ему дадим весточку, если он не может видеть духов? – спросила девочка.

– Хм, а ведь и правда, – Альдона на секунду задумалась. – Тогда нам ничего не остаётся кроме того, как принести его сюда!

Альдона присела на корточки и, опустив руки, зачерпнула немного воды. Но к удивлению девочки, вода не утекла из рук русалки, а даже наоборот стала твёрже, чем должна была быть, превратившись в желейный шарик.

– Просыпайся, соня, нам нужна твоя помощь, – обратилась она к шарику и слегка потрясла руками.

– Это же Руни! – воскликнула Руса, озвучивая все действия своей матери. – Она достала Руни! Ну, все! Она взялась за дело всерьез, – и все остальные девочки–русалки радостно возликовали.

От их возгласа, желейный комочек, начал шевелиться уже без помощи Альдоны. Вдруг он загорелся нежно голубым светом, поднялся в воздух, и теперь парил над Олей, словно маленькая луна или китайский фонарик. У него отросли ручки и ножки, появились глазки–бусинки и маленький ротик. Теперь Оля думала, что он больше похож на осьминожку, только с меньшим количеством ног.

– Руни, познакомься с Олей, – обратилась Альдона к парящему духу. – Мне некогда тебе объяснять, что к чему, но мне нужна твоя помощь. Ты знаешь, я просто так не потревожила бы тебя, мой старый друг, – ее голос стал серьезнее.

Маленький дух, который казался заспанным, на этих словах воспрянул и теперь бодро подмигнул ей.

– Сквозь Лазурные поля сейчас свой путь держит большая черепаха по имени Грогги, – продолжала Альдона. – Да, да, тот самый Грогги. Нужно, принести его сюда.

Маленький дух, услышав имя Грогги, радостно закружил в воздухе и, кажется, засиял ярче. Он пролетел над каждым камнем, над каждым кустом и деревом, сделав почетный круг над озером.

Девочки–русалки зашептались и стали вертеть головами, показывая пальцами в разные стороны. Оля обернулась и заметила тоже, что и остальные: множество таких же духов, как и Руни, но разных форм и цветов стали подниматься в воздух вслед за ним. Оттенки красных, зелёных, жёлтых, коричневых, синих фонариков заполнили все окружающее пространство. Руни, до того паривший под самым потолком около щели, издал необычный звук, и все остальные вместе с ним испарились в ночном небе.

– Потрясающе! – воскликнула Оля. – Руни – великолепен!

– Если бы среди духов были самые главные, то Руни был бы одним из таких, – пояснила Руса. – Он самый старый дух, которого я когда–либо видела.

– И самый уважаемый, – добавила Альдона. – Что ж, теперь нам лишь остаётся ждать их. Поэтому предлагаю устроить небольшое чаепитие! Девочки, накрывайте стол! Несите угощения! А ты Оля, расскажи–ка мне побольше о своем доме и путешествии.

Прошло около получаса. За это время Оля успела опробовать разные слабости вроде малиновых ракушек в шоколаде, а также рассказать о своём доме и о том, как попала в этот волшебный мир.

– Так значит у вас совсем нет русалок? – удивлялась Руса.

– Нет. Во всяком случае, я никогда их не встречала, – отвечала ей Оля.

– Скучно вы, значит, там живёте, – пережевывая очередную сладость, прочавкала девочка–русалка.

Вдруг, в пещере стало темно. Все бросились к озеру и заметили, что что–то огромное, словно туча, загородили просвет, но тут же стали появляться маленькие разноцветные шарики–духи а между ними что–то ещё.

– Оля! – прогремел громкий тягучий голос. Это был Грогги. Словно привязанный к воздушным шарам он парил в воздухе над озером.

– Грогги! – радостно приветствовала его девочка. – Это просто чудо!

Наконец Грогги опустился на землю, а многочисленные духи снова растворились в воздухе.

– Большое спасибо, друзья, – мягко обратилась к ним Альдона. – Большое спасибо, Руни! Теперь можешь отдыхать, – маленький дух сел ей на плечо и привалился к шее.

– Грогги, я так волновалась! Я думала, что уже не увижу тебя! Но теперь у меня появились новые друзья, а значит и у тебя! Это же здорово! – бросилась к черепахе Оля. – Они все очень хорошие русалки! Вот это Руса, а это ее мама....

– Альдона! – удивленно воскликнул Грогги и сильно покраснел.

– Здравствуй, малыш, – Альдона подошла к нему ближе и, обняв, поцеловала в лоб. – Давно с тобой не виделись.

Руни, до того дремавший на ее плече, вновь проснулся, и вскочив ему на голову, расплылся в попытке обнять его.

– Дедушка Руни! – протянул Грогги. – Как давно я Вас не видел. Я так скучал!

– И мы скучали по тебе, малыш, – Альдона окинула его взглядом. – Хотя ты уже давно не малыш! Смотри, каким здоровяком вырос!

– Мама, ты знаешь его? – спросила у нее Руса, до того внимательно наблюдавшая за происходящим.

– Когда-то давно, когда я была чуть старше вас, я жила на озере, под кроной Заботливой Ивы. Для меня она была словно мама, как, впрочем, и для всех кто жил под защитой ее кроны. Там мы и познакомились с Руни и Грогги. Однажды Руни нашел брошенное всеми яйцо и принес к нам. Он целыми днями сидел на нем, словно курица–наседка, – она рассмеялась, а Руни налился розовым цветом. – Как вы уже поняли из того яйца появился на свет Грогги. Мы многие дни проводили вместе, а потом мне пришло время прощаться с Ивой и обитателями озера. Через какое–то время я узнала, что и ты вынужден был покинуть свой дом.

– Да, – согласился с ней Грогги. – Лягушки, что стали жить на озере, прогнали меня, потому что я стал слишком большой. Они вообще многих прогнали, даже Ива ничего не могла поделать с этим. Я долго странствовал, думал найти вас с дедушкой Руни, но я так и не встретил, ни одного духа с тех пор, как вы ушли.

– Просто ты вырос, мой мальчик, – Альдона погладила его по щеке. – Твоё сердце от нанесенной обиды зачерствело, и ты перестал видеть духов, которые окружали тебя.

– Но сейчас же тут я вижу всех! – ответил ей Грогги.

– Ты вновь поверил в дружбу, когда решил помочь Оле. Вера – основа чудес, – сказала мама–русалка. – Кстати о чудесах! Как бы я не хотела, чтобы вы остались здесь подольше, задерживать я вас не смею. Вам нужно отправляться дальше. Но будьте осторожны, мне известно о том, что духи покинули Благодушное озеро, а значит, что–то нехорошее творится там. Боюсь, что и с Ивой могло что–то произойти.

– Но как нам попасть к озеру? – спросила у нее Оля.

– Вплавь, разумеется! – ответила за маму Руса. – Наше озеро сообщается со всеми озёрами мира!

– Но лишь этого мира, – поправила ее Альдона. – По воде вы доберётесь куда быстрее. Я прошу вас, позаботится друг о друге. Я надеюсь, мы ещё встретимся.

– И я, – сказал Грогги.

– Надеюсь и я, – робко ответила Оля, хотя знала, что если она попадет домой, то, скорее всего никогда их уже не увидит.

– Желаю тебе исполнить свою мечту, милая, – обратилась Альдона к Ольге. – Вот, держи это кулон, – она надела на нее кулон в форме кувшинки, – С ним ты сможешь общаться с духами. Не бойся их о чем–то просить. Они всегда тебе помогут.

– Спасибо, – ответила девочка и забралась на спину Грогги. – Я очень рада, что познакомилась со всеми Вами, особенно с тобой Руса.

– Заглядывай к нам ещё! – крикнула в ответ девочка–русалка, а сама украдкой вытирала слезы.

– Вперёд друзья! Руни проводи их сквозь водоворот, – сказала Альдона.

– Водо..чего? – не успела удивиться Оля, как Грогги нырнул под воду.

На его голове, как фонарик разместился Руни. Воды озера, которые казались темными, теперь были куда светлее и прозрачнее. В последний момент, задержав дыхание, Оля всеми силами вцепилась в панцирь черепахи. Она раскрыла глаза и чуть не ахнула от увиденного: Грогги проносил ее между ярких коралловых рифов, полных самых разных рыб. На самом деле это показалось Оле странным. Никогда прежде она не видела дома такого в местных реках и озерах. Но она уже успела увидеть многое, поэтому приняла это как должное.

Грогги очень быстро двигался вперед, пока перед ними не предстал огромный водоворот. Как только они приблизились к нему, Руни соскочил с головы Грогги, послал им воздушный поцелуй, и это все что смогла увидеть Оля: в ту же секунду их закружил вихрь.

Тайна Благодушного озера

Не прошло и минуты, как они с грохотом вынырнули на поверхность. Как оказалось, это была небольшая река, берега которой были сплошь усеяны корягами. Вода была наполнена илом, из–за которого походила на застойную жижу. Пахло неприятно. Они проплыли ещё какое–то расстояние, пока не очутились посреди небольшого озерца, которое больше походило на болото. Оля вновь проверила на месте ли ее сумочка. Она уже не удивилась тому, что ее образ опять сменился: волосы на голове были аккуратно убраны в ракушку, на ногах были цветастые резиновые сапоги, а рубашка, жилетка и шорты сменились расписным сарафаном и черной курточкой.

– Это и есть Благодушное озеро? – спросила девочка у Грогги. – Может Альдона что–то перепутала?

– Нет, она не могла, – ответил ей Грогги. – Это место смутно напоминает мне Благодушное озеро. Вот только воды озера были самыми чистыми на свете, а здесь какая–то жижа.

– Альдона не зря говорила, что тут что–то не так. Нам нужно найти Мистера Квака. Он должен нам помочь, – сказала Оля.

– Эй, там! – раздался грубый голос с берега, где уже собралось несколько лягушек. Все они были похожи на людей, а не на тех лягушек, которых видела Оля. Только одежда у них была грязная и старая, а сами они выглядели очень несчастно. В самой середине стояла огромная толстая жаба, в коричневом платье с несколькими бантами по краям. За ее спиной, тряся хвостами, сидели две черные змеи. Вот они ничем не отличались, от тех, что Оля видела на картинках. Она даже знала, как их зовут – Гадюки. Только эти были раз в десять больше обычных.

Грогги вышел на берег, и Оля, спрыгнув, подошла к жабе.

– Здравствуйте, меня зовут Оля, – девочка сделала поклон. – Я пришла к Мистеру Кваку за помощью! У меня для него есть письмо! Вот!

– Ага, а я Жаба! Дай–ка сюда, – рявкнула Жаба и рванула письмо из рук девочки. – Что за белиберда тут написана? Ничего не пойму! Забери эту бумагу обратно. Только голова разболелась! – она наклонилась назад и одна из гадюк подставила ей хвост в качестве стула.

– Так, где я могу найти Мистера Квака? – спросила у нее Оля.

– Ох, бедный, бедный Мистер Квак, – Жаба сделала грустную гримасу и как будто утерла слезу. – Помер он. Довольно давно. Я теперь здесь мэр! – вторая гадюка подала ей феску, и Жаба надела ее на себя. Но феска была больше чем голова жабы, поэтому она, то и дело норовила сползти и упасть. – Так что у вас за просьба? Говорите быстро и кратко!

– Если кратко, то мне нужна Ива, на которой жил Старый Филин, – ответила ей Оля.

– Хква! Так нет ее, Ивы вашей. Вот видите, бревно сухое лежит. Так вот она это и есть. Засохла и развалилась на части, – ехидно сказала Жаба.

Оля посмотрела в ту сторону, где лежало бревно, а из земли торчал сухой пенёк.

– А как же мне теперь домой вернуться? – Оля снова расстроилась. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Квак видишь, мы не можем тебе ничем помочь. Ивы больше нет. Поэтому я думаю, вам не стоит здесь задержикваться, – безразлично брякнула Жаба, большая феска снова сползла с ее головы.

– Но, как же так! – не унималась Оля. – Ну вот же у меня письмо от дядюшки Филина… Его же приглашали… Посмотреть на Иву.

Жаба прищурилась.

– Я повторю еще раз. Ничем помочь не можем! Хкватит будоражить наше болото! – перешла она на крик. Лягушки, что стояли рядом сжались от страха. – Я благодушно приняла вас, выслушала, а вы так мне хотите отпкватить!? Убиквайтесь сейчас же! Иначе…– она выгнулась на своих лапках и прижалась к Оле впритык. – Иначе я за себя не ручаюсь, – прошипела она, снова поправляя феску. – Левый! Правый! За мной!

Жаба отвернулась от девочки и зашагала к своему домику, а гадюки шикнув на Олю, поползли за ней. Лягушки, согнув голову, стали расходится по своим домам.

– Пойдем, Оля, – обратился к девочке Грогги. – Видимо, мы зря пришли сюда. Ты главное не отчаивайся, мы вернёмся к Альдоне и, может быть, она что–нибудь придумает.

– Я туда пока что не вернусь, – решительно ответила Оля, отходя дальше от жилища Жабы, где хозяйка пыталась тайком (хоть у нее это и не получалось) следить за незваными гостями.

– Что ты задумала? – удивлённо спросил ее Грогги. – Ты видела этих змей? Я больше их, и то испугался.

– Я тоже очень испугалась их, – призналась девочка. – Но мне кажется, тут не все так чисто. Альдона предупреждала нас. Она сказала, что духи покинули это место. Посмотри на жителей городка: таких печальных и подавленных лягушек я ещё не видела. Хотя, я вообще видела не так много лягушек, но эти кажутся мне особенно несчастными. Ты говорил, что воды этого озера были самыми чистыми на свете, а Ива кроной достигала неба. Что же изменилось? – задала она вопрос. – Почему озеро превратилось в болото, а Ива засохла и разломилась на части?

– Я не знаю, – ответил ей Грогги. – Видимо, что–то случилось с источником.

– С каким источником? – спросила у него девочка.

– С волшебным, разумеется, – пояснил ей Грогги. – Волшебный источник – это ключ, который бьёт из сердца черной скалы, что находится неподалеку. Именно он даёт жизнь озеру и всем, кто здесь обитает.

– Хм, – задумалась Оля. – Что же могло с ним произойти?

– Кхм, кхм, – раздался тихий кашель.

Друзья уже успели отойти довольно далеко от домика Жабы, и любых других построек. Теперь они находились около сильно заросшей кочки, из–за которой и доносился кашель.

– Если хотите знать, что случилось с источником, то я могу вам все рассказать, – донёсся до них тихий голос.

– Никогда ещё не видел говорящих кочек, – протянул Грогги.

– Ох, простите. Я не кочка, – пояснил голос. – Я тот самый почивший мэр, – закончил голос, и из–за кочки появился небольшой помятый цилиндр, а за ним и хозяин: небольшой лягушенок в порванном фраке и поломанной тростью. – Прошу вас, давайте спрячемся от греха поквальше! – сказал мэр и вновь спрятался.

Оля прошла за ним, а Грогги смог лишь просунуть голову.

– Так и вы и есть мэр этого города? – спросила Оля и сама не поняла, то ли удивилась, то ли обрадовалась.

– Да, миледи! Рад вам предсквавится: Мистер Квак – мэр Благодушного озера, – он замялся, крутя сломанную трость в руках. – Вернее будет сквазать "бывший мэр".

– Мистер Квак!? Не может быть! Мы мне как раз и нужны! Грогги – это тот, кто нам нужен! – теперь Оля решила, что ей определенно стоит радоваться. – У меня есть для Вас письмо от дядюшки Филина, что живет в Подрадужном подгородке. Вот держите его!

– Неужели от того самого Филина? – удивился мэр. – Я тквак давно писал ему. Приквашал в гости. Уже тогда эта Жаба пыталась сместить меня с кресла мэра…но да Бог с ней. Так, что он тут пишет…– и мистер Квак стал читать письмо. – О! Не может быть! – он оторвался от письма и удивлённо посмотрел на девочку, затем снова стал читать. – Ну и дела, – ответил он, закончив, – Я естественно помогу! Раз тквакое дело! Но Ива! О боже! – он разволновался ещё больше, да так, что стал трястись.

– Успокойтесь, Мистер Квак, прошу Вас! – обратилась к нему Оля. – Ой, а я же совсем не представилась! Меня зовут Оля, – и девочка вновь исполнила глубокий поклон. – А это мой друг Грогги.

– Очень приятно, – сказала черепаха.

– И мне, – робко ответил мэр.

– А теперь давайте со всем разберемся! – обратилась к нему Оля. – Ива все равно сломана, я это понимаю, поэтому помощь с моим возвращением можно пока отложить. Но вернёмся к источнику. Вы, кажется, знаете, что с ним случилось.

– Да, – Мистер Квак успокоился и теперь говорил без тряски. – Это случилось какое–то время назад. Однажды темной ночью, я проснулся от громкого возгласа. Такое "Оууу" пронеслось над округой и что–то яркое упало с неба в районе черной скалы. С тех пор, воды поступающей от источника становилось все меньше и меньше. Я хотел отправить туда группу, надеялся на совет Мудрого Филина, но…

– Но? – переспросила Оля.

– Но тут объявилась Жаба. Она назквала меня самым ужасным мэром, настроила против меня остальных лягушек, а потом, однажды ночью, ее гадюки выквали меня из моего домика и выквасили в канаву. Они сказали, что если я вернусь, то съедят меня! Ох и натерпелся же я! А потом я увидел, квак вы вынырнули из реки!Это было словно чудо! По правде, признаться, сразу узнал Грогги, хоть и прошло много лет. Я был совсем маленьким лягушенком, когда остальные выгнали тебя, – он снова стих. – За это я хочу перед тобой извиниться. Когда тебя выгоняют из собственного дома, ты начинаешь многое понимать…

– Ничего, я уже не обижаюсь, – ответил ему Грогги.

– Так, так, так…Если дело и правда в источнике, то нам нужно отправится туда! – заявила Оля.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – возразил Мистер Квак. – Одна из гадюк охраняет Жабу, а вторая в это время сторожит дорогу к источнику.

– Значит, дело действительно в нем, – сказала Оля. Она задумчиво почесала лоб, при этом сморщивая носик. – Ах, ничего не приходит в голову! – наконец воскликнула она.

– Без плана нам лучше ничего не делать, – добавил Грогги.

– Вот–вот, – согласился с ним Мистер Квак.

Друзья протяжно вздохнули.

– Что ж, – начала девочка. – Тогда будем действовать без него! Мистер Квак, прошу, отведите нас к Черной скале! – в голосе девочки звучала настойчивость, которая испугала как самого Мистера Квака, так и Грогги. Однако, лягушонок не отказ девочке и уже через минуту они направлялись в сторону большой Черной скалы.

Благодушное озеро располагалось на равнине, в окружении нескольких деревьев и множества кустов, которые все же были выше Ольги.

Когда–то это было прекрасное цветущее место, центром которого была большая плакучая Ива. Сейчас все изменилось: жизнь постепенно покидала это место.

Герои были уже близки к цели когда, за своей спиной услышали знакомое шипение. Мистер Квак замер в ту же секунду, застыв на месте, лишь слегка перебирая лапками.

– Грогги, а ты можешь справиться со змеёй? – взволнованно спросила девочка у черепахи.

– Я могу попробовать, – ответил тот.

– Тогда тебе представится шанс прямо сейчас! – крикнула девочка, успевшая подобрать камень на дороге и кинуть в ту сторону, откуда исходил звук. В тот же миг из кустов раскрытие пасть на путников бросилась змея. Хвостом она откинула Мистера Квака, и пыталась укусить за панцирь Грогги, который в этом же момент закрыл собой Олю. Поняв, видно, что эта добыча ей не по зубам змея переключилась на прячущегося мэра.

– Ах, ты противная змеюка, – раздался звонкий девичий голос и камень полетел в змею. – Сейчас же отойди от моих друзей.

– Руса! – радостно воскликнула Оля.

На высоком дереве, на толстой ветке сидела маленькая девочка–русалка. Ее лохматые волосы, были мокрые от воды, а сама она тяжело дышала.

– Не зря я так сюда спешила! Эй, земляной червяк, ты совсем оглох? – она кинула в змею ещё один камень, который угодил ей в самую голову.

Змея, что уже была наготове проглотить Мистера Квака, обернулась в ее сторону и, сверкнув глазами, бросилась в ее сторону.

– Спасибо, – тихо сказал Мистер Квак и рухнул в обморок.

– Грогги, посторожить его! – крикнула на бегу Оля. – Мне нужно спасать Русу!

– Но Оля…– не успел он договорить, как девочка скрылась в пожелтевшей листве кустов.

Она бежала очень быстро. Так быстро, как только могла. Змея оставила после себя тропинку из примятой травы, что очень обрадовало девочку. Услышав громкий крик, она с ужасом бросилась вперёд. Но тут же остановилась, как только увидела, как ее подруга оседлала огромную черную змею. Она извивалась под ней, одновременно пытаясь скинуть ее хвостом. Но все ее старания были тщетны: Руса крепкой хваткой вцепилась в свою добычу. Змея крутилась какое–то время, пока без сил не упала на землю.

– Сдаюссссь, – еле слышно прошипела змея.

– То-то же, – сказала Руса. – Не позволю всяким гадюкам обижать моих друзей.

– Простите, меня заставляла Жаба. Да я вообще и не гадюка, – поднимая голову, ответила змея. – Ужик я, – хвостом она сорвала с головы два черных листа, на месте которых были жёлтые пятна.

– Ну и ну, – Руса озадаченно почесала голову. – Так неинтересно. Справилась с каким–то ужом, – она явно была этим недовольна.

Но этому обрадовалась Оля. Она читала в книгах, что ужи в отличие от гадюк совсем не опасны и не ядовиты.

– Но почему вы помогаете ей? – спросила она у Ужа.

– Она нашла нас с братом, когда мы были маленькие, и растила, как своих детей, – ответил Уж. – Вообще, я очень добрый и ранимый, мне было тяжело притворяться злодеем.

– Но Вы же почти съели Мистера Квака? – продолжала спрашивать Оля.

– Я надеялся, что смогу его потом выплюнуть. Я ягоды люблю, а от лягушек у меня несварение и болит животик. Простите меня, мне правда очень стыдно, – ответил ей Уж.

– Ну, раз так, то конечно мы Вас прощаем, Мистер Уж, – ответила Оля и улыбнулась.

– А я бы не простила, – всё ещё разочарованная Руса, ходила, закинув руки за голову вокруг Ужа, который чем ближе она подходила, тем сильнее сжимался.

– Руса, нужно быть добрее, – обратилась девочка к подруге.

– Возможно, ты права, – ответила ей девочка–русалка. – Но я буду на чеку если что.

– Я очень признателен Вам за вашу доброту, – радостно сказал Уж. – За это я могу подвезти вас до Черной скалы. Там Жаба держит свой главный секрет.

– А что за секрет, дорогой Уж, не знаете? – спросила у него Оля.

– К сожалению, нет, – ответил ей Уж.

– Тогда отвезите меня туда! Я должна его узнать, – со всей присущей ей серьезностью заявила девочка.

– Я поеду с тобой, – сказала Руса.

– Нет. Лучше найди Грогги и Мистера Квака, – ответила ей Оля. – И вместе подходите к скале.

– Хорошо, – раздосадовано сказала Руса. – Но если что, кричи громче!

– Хорошо, – ответила Оля.

Уж обвил ее хвостом и посадил себе на спину.

– Держитесь крепче, маленькая леди, – сказал он и тут же скрылся из виду.

Уж двигался очень быстро, и порой на поворотах Олю немного заносило в сторону. Но она продолжала крепко держаться за бархатистую спину Ужа. Наконец он остановился, и Оля увидела ту самую Черную скалу, которая представляла собой огромную каменную глыбу, заваленную на бок. На разных уровнях скалы имелись небольшие выступы, некоторые ещё были наполнены водой.

– Там, – сказал Уж и кончиком хвоста указал на вверх – На самом верху находится секрет Жабы.

– Там находится то, из-за чего пересохло озеро? – спросила Оля.

– Да, – ответил Уж.

– А как мне туда попасть?

– С этим я могу помочь. Держись крепче, – сказал Уж и встав на быды достал до первого выступа, затем он проделал это ещё раз, пока не оказался на предпоследнем выступе. Он выгнулся, но смог лишь головой достать до последней площадки.

– Ступайте, я подожду пока здесь, – сказал он, а Оля тем временем вскарабкалась на самый верх.

Незаметно для Оли наступила ночь. Небо было затянуто тучами, и ни звезд, ни луны не было видно. Открытая площадка оказалась пустой за исключением небольшого камня посередине. Ветер, здесь наверху, был сильнее, и периодически поднимал Олю над землёй. Чтобы не простить, она достала подаренный Мадам Парфе шарф и повязала его на шее.

– Ой–ой, – прошептала Оля, оступившись на мелких камнях.

– Ммм, – неожиданно раздалось мычание, и камень посередине стал двигаться и поворачиваться в сторону девочки.

– А! – вдруг крикнул камень, но тут же притих.

– Простите, если напугала Вас, – Оля была обескуражена, но решила завести беседу с говорящим камнем, который судя по чепчику был камнем–бабушкой. – Меня зовут Оля, – и она сделала поклон, поскольку ничего лучшего не смогла придумать.

– О, Улиточка! – возликовал камень. – Какие чудные у Вас манеры! В лучших традициях Подрадужного подгородка! И поверьте мне на слово, тамошние жители знают толк в манерах. О Боже! Я же забыла о своих! – и камень громко рассмеялась. – Я – Мадам Черничный Маффин!

– Мадам Черничный Маффин?! – Оля сильно удивилась, но подойдя ближе, она поняла, что ошиблась: перед ней и правда была смуглая старушка в черном (либо он казался таким) чепце, весьма полная, настолько, что в темноте ее смогли принять за большой камень. Казалось, что она сидела на земле, но ног ее Оля не видела. – Но что вы тут делаете? Мне рассказывали историю о том, что Вы так сильно кружились, что улетели в небо!

– Охох, все верно, малышка, – пухлые щеки Мадам Маффин покрылись румянцем. – Я была великолепна! Какая осанка, какая грация! Я кружилась лучше всех! И в тот день лишний раз это подтвердила, – она поправила черный чепец, и сложила свои пухлые руки на груди. – Я взлетела высоко в небеса и ещё какое–то время пролетела по инерции, а потом пошла на снижение, – она погрустнела и замолкла.

– Но, Мадам Маффин…

– Мадам Черничный Маффин, – поправила она Олю.

– Извините, разумеется, Мадам Черничный Маффин. Я не поняла, как вы оказались здесь!? – и Оля раскинула руки, показывая пустынное пространство скалы.

– Улиточка, я же тебе рассказывала, что пошла на снижение, – ласково пояснила для нее старушка. – Да так удачно пошла, что упала прямо в эту щель и застряла! И вылезти не могу и кричать бесполезно, – продолжая свой рассказ, она активно жестикулировала и закатывала глаза на самых драматичных моментах. – Но тут явилась моя спасительница! Бесподобная, великодушная, замечательная Леди Жаба!

– Леди Жаба? А у нее случаем не было огромной фески на голове? – спросила Оля.

– Да, да! Была, была! Но мне она показалась не такой уж и большой. Она идеально сидела на ее маленькой изящной головке!

– Но Вы всё ещё здесь! – воскликнула Оля. – Почему жаба Вам не помогла?

– Так помогла же, стрекоза, – старушка опять перешла на благожелательный тон. – Слушай дальше. Так вот, пришла Леди Жаба, она очень–очень хотела помочь мне, но не смогла. В итоге, она решила, что, хотя бы, может приносить мне еду. За что я ей очень благодарна. Конечно, застрять здесь было неприятно. Но! Зато, я смогла перекрыть поток воды, которая то и дело подмывал домик уважаемой Леди Жабы, – Мадам Маффин ликовала. Она была очень горда тем, что помогла спасти Жабе ее домик. Но что бы она сказала, если бы узнала о том, как обстоят дела на самом деле? – Ох, прости меня такую болтушку. Я все же целыми днями тут одна, вот и рада с тобой поговорить. Да и Леди Жаба задерживается, – она обеспокоено зачмокала. – А я уже проголодалась.

– Мадам Черничный Маффин, боюсь, эта Жаба никакая не леди, – сказала Оля и сделала как можно более серьезный вид. – Это ужасное, вредное, сварливое создание.

– Милочка, – Мадам Маффин растерялась, – что вы имеете в виду? Я бы попросила Вас не наговаривать на нее!

– Но все так и есть! – продолжала Оля. – Она захватила власть в Благодушном озере, превратив его в болото! А все потому что смогла перекрыть волшебный источник… Вами.

– Не может этого быть! – не унималась старушка. – Мне трудно в это поверить!

– Мадааам! – раздался голос Жабы, которая как раз в это время пыталась забраться к ним. – Не верьте этой малявке, Мадам. Я Квам принесла слоеное черничное безе, – запыхавшись, пробормотала она, наконец, забравшись к ним наверх. – Разве я могу быть плохой?

– Конечно можете! – оборвала ее Оля. – Вы держите в страхе всех лягушек! Запугали их гадюкам, которые на самом деле ужи! И если Вы такая хорошая, то почему не вытащили Мадам Черничный Маффин?!

– Ах, ты мерзаква! – Жаба от ярости налилась краской. – Правый! Подай мне мою феску! Эй, Правый?! – крикнула она куда–то вниз, но реакции не последовало. – Ай, справлюсь с тобой и так! Припёрлись сюда со своим письмом! – причитала Жаба, медленно перебирая лапками. – Я сразу поняла, что добра от тебя лучше не ждать! Что принесешь мне одни проблемы!

– Леди Жаба, – взволнованно обратилась к ней Мадам Маффин. – Можно мне мое безе?

– Можно, – злобно ответила она ей. – Как только скину эту малявку вниз, так сразу займусь тобой.

– Леди Жаба! – возмутилась Мадам Маффин. – Что за манеры! Вы же леди! А это просто ребенок! Маленькая Улиточка, которая немного заблуждается! Зачем так резко реагировать на ее слова. Давайте лучше разделим безе на троих и весело проведем время?

– Это безе вы, Мадам, съедите сами, – ответила ей Жаба. – Иначе похудеете, и вода вновь наполнит озеро ненавистной мне водой.

– Леди…– тихо сказала Мадам Маффин, – Неужели Улиточка права?

– О боже! – Жаба закатила глаза. – Конечно, права! И что теперь? Что вы сделаете, Мадам? – рассмеялась она. – Я не люблю воду. Мне нквавится рыхлая, мягкая земелька. И власть! Обожаю власть! Забейте свой рот пирожным и не мешайте мне избавляться от малявки.

Оля оббежала Мадам Маффин и спряталась за ней.

– Не беспокойтесь, милочка! – заявила Мадам Маффин девочке. – О! Какой милый шарфик! Оу! Улиточка, ваши манеры и шарфик с узором клубники… Не иначе, как Мадам Клубничное Парфе приложила свою руку! Обожаю ее званые завтраки! А какие она устраивает ужины!

– Хкватит болтать! – рявкнула Жаба и бросилась на старушку. – Отдай мне ребенка!

Но Мадам Маффин не обратила на нее никакого внимания, в порыве восторга она лишь оттолкнула жабу рукой, и та с грохотом отлетела в сторону. От этого грохота земля под ногами девочки задрожала, а из–под Мадам Маффин послышался громкий гул.

– Милая, – спокойно обратилась она к девочке. – А вы уже испытывали восторг от волшебства полета?

– Да, – ответила Оля, не понимая вопроса.

– Что ж, нам с вами придется его вновь испытать. Знаете, я давно предполагала, что сдерживать поток я больше не смогу, и однажды он вновь забьет ключом. Видимо, этот момент настал.

Скала продолжала дрожать, как вдруг камень под ногами девочки треснул и мощный гейзер вытолкнул всех, кто там находился, высоко в небо.

Оля падала все ниже и ниже. Темные облака стали светлее, но даже так солнца еще не было видно. За последнее время с ней столько всего произошло, что сил на что–либо совсем не осталось. Красный шарфик, который ей подарила Мадам Парфе, забавно колыхался на ветру. «Все-таки хорошо, что я его надела, иначе этот ветер уж точно меня б продул, – думала она сама себе».

Однако очень быстро ее кто–то поймал, и теперь она лежала на чем–то теплом и очень мягком, чьи–то руки крепко прижимали ее к себе. Она открыла глаза и увидела доброе лицо Мадам Парфе.

– Здравствуй, цыпленочек! – сказала она и нежно улыбнулась.

– Мадам, Вы поймали ее? – раздался голос Филина, на чьей спине к Олиному удивление они сидели.

– Разумеется, поймала, Мистер Филин! Теперь можно лететь вниз! – скомандовала Мадам Парфе, и Филина пошел на снижение.

Оля села поудобнее и посмотрела вниз. Волшебный источник фонтаном бил из самого центра скалы, расколов ее на несколько частей. Мощный поток воды постепенно наполнял озеро. Жизнь вновь возвращалась сюда. И даже Ива чудесным образом ожила: новые побеги пробивались из земли и быстро–быстро пошли в рост.

– Мистер Уж! – воскликнула Оля, увидев в когтях Филина двух черных змей Жабы. Они, казалось, висели без сознания.

– Когда мы подлетали к скале, то увидели двух этих змей. Одна из них пыталась съесть лягушку, – спокойно сказала Мадам Парфе. – Я бы, разумеется, позволила это сделать, но Филин узнал в нем своего старого друга и решил спасти. А второго подобрали, когда раскололась скала.

– Это был Мистер Квак. А с ним была девочка и черепаха? – спросила Оля.

– Кажется, да! – ответила ей Мадам Парфе, при этом все также крепко обнимая девочку. – Но думаю, с ними все будет в порядке. Не волнуйся.

– Это хорошо, – с радостью отметила Оля и расслабленно откинулась назад.

– Молодец, что повязала шарф, – сказала Мадам Парфе. – Благодаря нему, мы смогли заметить тебя в этой кромешной темноте.

– А почему вы вообще прилетели сюда? – спросила Оля. – И как нашли дорогу?

– Кхм, – задумалась старушка. – Просто, волновались за тебя. Особенно Мудрый Филин. Так ведь? – обратилась она к нему, но тот лишь громко ухнул в ответ. – А дорогу нам показали эти малыши, – старушка указала в сторону, где в воздухе парили разноцветные яркие шарики.

Филин приземлился в самого края озера, которое к тому времени уже почти полностью восстановилось в берегах. Там Олю уже ждали Грогги, Руса, Мистер Квак и все лягушки, которые радостные выбежали встречать свою спасительницу. Филин, который с последней встречи стал больше раза в два, вновь сдулся и стал привычных размеров.

– Прошу не заставляйте меня вновь проделывать этот трюк, – заявил он, когда Руса накинулась на него с просьбой повторить это.

– А на кого же вы оставили соблюдение порядка дома? – спросила Оля у Мадам Парфе.

– Ох, ты не поверишь! – радостно ответила та. – Оказывается у Мадам Грушевый Штрудель просто талант к деспотическому контролю! За главную оставили ее.

– Оуууу! – откуда–то с неба раздался возглас Мадам Черничный Маффин. – Какая грация! Какой восторг! – и старушка, крутясь, опустилась на землю. К удивлению Оли, она вновь была худой. – Несколько кульбитов в воздухе и лишний вес, как рукой сняло!

– Мадам Черничный Маффин! – воскликнула Мадам Парфе. – Не верю своим глазам!

– Мадам Клубничное Парфе! – воскликнула та в ответ. – Какая неожиданная встреча! – и две старушки, крепко обнявшись, начали очень быстро рассказывать друг другу последние новости.

Оля отошла в сторону, где ее нашел Грогги и Мистер Квак.

– Я очень тебе благокварен, Оля, – начал лягушонок. – Скоро озеро вновь будет сиять в солнечных лучах, а Ива, квак только восстановится, снова станет домом для многих и многих.

– Это хорошо, – ответила она. – Но в этом нет моей большой заслуги. Кстати, что стало с Жабой?

– Никто не знает, – ответил Мистер Квак. – Никто ее больше не видел. Зато ее Ужи во всем покаялись и решили остаться жить с нами. Мы и Грогги предложили остаться.

– Да, – подтвердила черепаха. – Я так счастлив! И все это благодаря тебе! Я наконец–то вернулся домой!

– Я очень рада за тебя, Грогги, – ответила Оля, но грусть свою скрыть ей не удалось.

Она ещё какое–то время пообщалась со своими новыми друзьями, а потом решила уединиться под кроной молодой Ивы. Она сидела на берегу озера, играя со своим медальоном, что подарила ей Альдона, когда тучи, наполненные водой волшебного источника, обрушились сильнейшим ливнем.

– Все так счастливы, – сказала она сама себе. – Но почему же так несчастна я? Альдона сказала, что, если попросить помощи у духов, они помогут. Но даже они не могут вернуть меня домой. Ах, если бы только Ива сейчас была цела, она бы наверняка помогла мне!

От воды стал подниматься густой туман, а дождь лишь стал сильнее. Но Оля заметила, что, несмотря на него, она до сих пор сухая, благодаря стараниям молодой Ивы, которая сложила все свои веточки вместе, чтобы защитить девочку от дождя.

– Ива? – тихо произнесла девочка, и дерево ответило ей кивком.

Кулон, который подарила ей Альдона, неожиданно засветился золотым светом, и вокруг Оли возникли духи–фонарики, вроде тех, что она видела в пещере русалок. Они светились тёплым золотым светом и кружились вокруг Ивы, пока перед Олей не возникло отражение ее самой. Оно было очень лёгким и воздушным, но вместе с тем довольно четким, чтобы можно было детально его разглядеть. Девочка в отражение была одета в простое белое платье, а распущенные волосы мирно лежали на ее плечах. Хоть и была она похожа на Олю, той она показалась сказочной феей.

– Спасибо, что спасла меня! – обратилась Девочка–отражение, окутанная золотым светом. – И мой дом. К сожалению, у меня нет ответов, которые ты ищешь. Я не знаю, как Старый Филин путешествовал между мирами.

Что-то внутри Оли сжалось. Она предполагала, что ответ будет таков, но в глубине души все же надеялась на другое.

– Что ж, – сдерживая слезы, ответила ей Оля. – Придется мне ждать радугу еще несколько сотен лет.

– Это как раз совсем не обязательно, – рассмеялась Девочка–отражение. – Посмотри, какой сейчас идёт дождь!

Оля недоуменно посмотрела по сторонам. Она совсем не понимала, что ей хотела этим сказать Девочка–отражение.

– Вспомни! – продолжила она. – После дождя же всегда появляется радуга! – она снова улыбнулась, и в этот самый момент солнечный свет прорезал темные тучи, и где–то вдалеке Оля увидела приближающуюся радугу.

Оглавление

Правила приличия приличного общества

Большой Ужасный Мудрый Филин

Поворот не туда

Грогги, русалки и звезды–кривляки

Тайна Благодушного озера