Чужое отражение [Майя Кладова] (fb2) читать онлайн

Майя Кладова Чужое отражение

Глава 1

– Ты такая красивая, глаза твои синие, – из приемной слышался голос Виолы, распевающей популярную песню.

– А волосы синие, зашибись, какие красивые, – кривляясь и коверкая песню, тихо продолжила Лена, стоявшая у двери и пытающаяся отыскать в своей сумке расческу.

Сотрудницы, сидевшие в кабинете, исподлобья посмотрели на Лену: кто-то прятал улыбку, кто-то хихикал.

Я предпочла смущенно промолчать: в фирме я работала только третий день и старалась сохранять нейтральные отношения со всеми. Тем более, что Виола мне нравилась: возможно, тем, что была самой молодой в офисе. И даже ее ярко выкрашенные синие волосы меня ничуть не смущали. Как объяснили мои соседки по кабинету, регулярная смена образа была слабостью нашей сотрудницы, и каждый месяц она перекрашивала волосы в новый цвет, перепробовав уже почти всю палитру: от сдержанно-классического до экстремально-яркого.

На улице яростно палило июльское солнце, и совершенно не хотелось выходить из офиса, охлаждаемого кондиционером: ни на обед, ни на прогулку.

«На Ладоге сейчас хорошо… особенно если сидеть в тени от сосен и опустить в воду ноги…», – я мечтательно улыбнулась.

– Майя, пойдешь с нами в «Кубу»? – вернул меня к реальности Ленин голос.

– А… нет, спасибо, я потом, попозже, – вежливо улыбнулась я.

– Ну, как хочешь, – Лена взяла со спинки кресла пиджак, и они вместе с Машей вышли из кабинета.

«Куба», то есть кубинский ресторан недалеко от нашего офиса был мне, честно говоря, не по карману даже при заказе бизнес-ланча. Обедала я в офисе принесенной из дома едой. Пока денег на обеды вне офиса я не заработала.

Идею подработать во время летних каникул и пожить вместе с Димкой в квартире моих родителей в Петербурге мои бабушка и дед приняли не сразу.

– Майя, чего тебе не хватает? – волнуясь, спрашивала бабушка. – Давай, дед снимет с карточки деньги, у него немного накоплено.

Я уверяла, что мне всего хватает, просто хочется заняться чем-то новым и полезным, пока моих друзей нет в поселке. Лерка вместе с мамой уехала навестить родственников в Волгоградскую область, а Леха проходил реабилитацию в санатории после успешной операции на лодыжках.

Частично это было правдой. На самом деле приходилось признаться себе, что разбуженный недавними приключениями мой дух авантюризма не дает мне спокойно наслаждаться каникулами. Мне снилось море. И дуб. Тот самый, про который написала моя учительница Анна Кирилловна в прощальном письме. Мне снилось название улицы на указателе.

«Что мешает мне поехать в Севастополь и проверить?» – думала я.

И тут же вредный внутренний голос мне отвечал: «Деньги мешают, точнее, их отсутствие».

Я понимала, что ни за что не попрошу у бабушки и деда денег на поездку в Севастополь. Пусть пенсия у деда не такая уж маленькая, к тому же он работает, но поездка на море при наших семейных обстоятельствах – это роскошь. Особенно, если ехать всем.

«Нужно попытаться уговорить Димку поехать со мной. Он может подработать летом, я тоже куда-нибудь устроюсь, и к концу августа можно будет накопить», – мечтала я, хотя и понимала, что это утопия.

Но ведь и уговорить отпустить меня пожить в Петербурге вдвоем с братом представлялось мне сначала невозможным…

Мне помогла тетя Марина, давняя подруга моей мамы. Ее бабушка знала давно, и жила она в том же доме, в том же подъезде и на том же этаже, где была квартира моих родителей.

Во время поездки на выходные в Петербург под предлогом погулять по городу и развлечься я, пока бабушка не слышала, поделилась с тетей Мариной своими мечтами найти работу. В принципе, я была готова работать промоутером или официанткой.

Тетя Марина на минуту задумалась.

– Постой, ты же раньше училась в языковой школе в Москве? Какими языками ты владеешь?

– Английский, французский, немного итальянский, – неуверенно перечислила я. Все-таки по двум последним языкам у меня уже около года не было занятий.

– Отлично, пойдешь к нам в туристическую фирму переводчиком на время отпуска Нины. Ну а потом, может, еще что-то тебе подберем. Сейчас все наши мечтают об отпуске, а пора самая что ни на есть туристическая.

– Бабушка не согласится, – вздохнула я.

– Не переживай, я с ней поговорю.

Уж не знаю, какими секретами ведения переговоров владела тетя Марина, но вот я здесь, работаю переводчиком в фирме, где когда-то работал мой папа. Тетя Марина взяла надо мной шефство: мы вместе приезжали и уезжали из офиса. По закону мне, пятнадцатилетней, можно было работать только пять часов в день.

На первый перевод мне дали два дня, а выполнила я его за три часа. В тот день в оставшееся время я просто читала книжку в ожидании конца рабочего дня. Затем я стала просить дать мне какое-то задание, и постепенно немного влилась в рабочий процесс: сканировала и делала ксерокопии по просьбе коллег, проверяла почту, чистила кофемашину. На третий день пребывания в офисе я чувствовала себя здесь, как дома.

А вот дома мне приходилось заново обживаться. В маленькой двухкомнатной квартире моих родителей я не была почти пять лет. Бабушка сделала уборку, постирала шторы и постельное белье. Но мне все равно слышался запах маминых духов. Утром все время казалось, что сейчас из ванной выйдет с бритвой папа. Вспоминались разговоры на кухне, шутки, игры…

Впрочем, после прихода домой чуткая тетя Марина все время зазывала меня к себе в соседнюю квартиру, и мы вместе готовили ужин, а потом смотрели телевизор в ожидании Димки.

Бабушка звонила мне сперва каждый час, потом – несколько раз в день, а вчера позвонила только вечером. Я подробно рассказывала ей, что делала, что ела и как одеваюсь. Бабушка охала, переживала и с нетерпением ждала, что в пятницу мы приедем на выходные. Я уже тоже начала ждать этого дня в мечтах о совместном пикнике на берегу со своими близкими.

***

На столе зазвонил телефон, и я вздрогнула от неожиданности.

– Майя, зайди в бухгалтерию, – услышала я в трубке голос тети Марины. К слову, моя соседка и временная опекунша была в фирме заместителем начальника отдела специальных проектов, и в офисе я называла ее только по имени-отчеству.

– Хорошо, Марина Анатольевна, – ответила я, вставая и направляясь в соседний кабинет.

– О, Майя, проходи, – улыбнулась мне бухгалтер Ника.

Я села с другой стороны стола сотрудницы. Ника положила передо мной журнал, показала, где расписаться, и протянула мне белый конверт.

– Получите свой первый гонорар, Колесникова Майя Романовна, – продолжала улыбаться Ника.

Я удивленно расписалась, взяла конверт, поблагодарила и направилась к выходу.

Возле двери я заметила, что одна из сотрудниц, Вера Павловна, ошарашено уставилась на меня.

– Как тебя зовут? – спросила она, замерев у зеркала с помадой в руках.

– Майя, очень приятно, – проговорила я и поспешила выйти.

Зайдя в наш кабинет, я села и, чувствуя жар, стала махать на себя конвертом. Похоже, Вера Павловна знала моего папу, потому так и удивилась моему полному имени. По негласной договоренности мы с тетей Мариной не афишировали, чья я дочь.

Мой папа проработал в петербургском филиале фирмы десять лет до того, как его повысили и назначили заместителем генерального директора в Москве. Конечно, в фирме работают сотрудники, которые знали его раньше или которые слышали о нем, когда он уже перевелся в столицу.

«Теперь весь офис узнает, кто я такая», – подумала я со вздохом. Я не хотела вызывать у людей неловкость или чувство жалости и не хотела, чтобы на меня «ходили посмотреть» все любопытные.

Ну что ж, все равно когда-нибудь бы узнали.

Папа пропал больше года назад в горах Алтая. Туда он поехал в служебную командировку и взял с собой маму, которая как раз была в отпуске. По заключению следствия, папа не справился с управлением на горной дороге, и машина упала с обрыва. Папу и маму не нашли. Обломки машины быстрая горная река разнесла на несколько километров. Представлять, что стало с моими родителями, я отказывалась. Сказали, что шансов у них не было и то, что от них осталось, тоже река могла унести далеко и по частям. Такую фразу я случайно услышала от знакомого бабушки, и после этого меня долго рвало в ванной.

Прошел год, я как-то смирилась с тем, что произошло. У меня появились друзья, я еще больше привязалась к бабушке, деду и брату…

Глава 2

Я глубоко вздохнула и машинально открыла выданный мне конверт. В нем лежали двадцать тысяч. Я еще раз пересчитала. Да, я не ошиблась. Это был гонорар за перевод с французского, которым я начала заниматься еще на выходных и продолжала делать в офисе и по ночам дома: я с удовольствием погрузилась с это занятие, почувствовав, что соскучилась по языку. Но я, конечно, не ожидала, что заработаю так много. В общем-то, на эту сумму вполне можно доехать до Севастополя и вернуться обратно. Ведь я для этого пошла работать.

На минуту мне показалось странным недавнее желание куда-то ехать. Захотелось в дом на Ладоге, к бабушке и деду. Захотелось ждать брата на выходные в нашем саду, играя с Зевсом.

«Куплю им подарки и вручу в выходные», – осенило меня.

Я поняла, что не мешало бы мне немного прогуляться.

Выйдя из здания, я тут же пожалела о своем решении. Асфальт обдал меня жаром, я почувствовала, что спина вспотела, а рубашка и джинсы неприятно прилипли к телу.

Купив мороженое, я пошла по теневой стороне улицы. Тут в окне второго этажа я увидела платье. Оно висело, как будто зазывая меня к себе. Короткое, свежего зеленого цвета, оно будто обещало избавить меня от всех неприятных ощущений, вызванных жарой.

«Только посмотрю», – решила я.

Поднявшись на второй этаж здания, где размещался магазин одежды и, подойдя к платью, я залюбовалась.

– Померяйте, на него очень хорошая скидочка, и оно прекрасно дышит: в составе большой процент хлопка, – услышала я за спиной голос продавщицы, – осталось последнее, самый маленький размер, как раз ваш.

Я задумалась, а молоденькая и очень шустрая продавщица уже сняла платье с вешалки, профессиональным жестом накинула его мне на руки и направила меня к примерочной.

Сняв с себя мокрые джинсы и белую рубашку, я надела платье и поняла, что ничто не заставит меня переодеться обратно. Платье приятно холодило и необыкновенно мне шло. Короткое, но допустимой для офиса длины, цвета «хаки», как и мои глаза. Стиль «кэжуал», даже немного спортивный, его можно носить и с туфлями, и с кедами. С моими кедами такого же цвета «хаки» платье смотрелось прекрасно.

По пути к кассе меня перехватила продавщица, вручив мне для примерки еще тонкие узкие летние брюки бежевого цвета и черную блузку – футболку с вырезом «каре», которые тоже пригодились бы мне для походов на работу. Увидев себя в зеркале, я поняла, что от этого комплекта тоже не смогу отказаться.

Борясь с противоречивыми чувствами радости от покупок и злости на свою расточительность, я стала спускаться по лестнице.

– Майя, какая ты хорошенькая! – услышала я голос Виолы, – молодец, что решила обновить гардероб.

Коллега только что расплатилась и тоже направлялась к лестнице.

«Уже знает, кто я, или нет?» – крутилось в моей голове.

По пути к офису Виола предложила мне попить кофе в уличном кафе в тени, я не отказалась.

– Все хотела тебе сказать: как хорошо, что ты появилась в жизни Марины Анатольевны, – говорила Виола, изящно отламывая вилкой кусочек десерта и блестя декором на ногтях.

Я вежливо улыбнулась, наслаждаясь вкусом капучино с корицей.

– Ей сейчас так важно о ком-то заботиться, – продолжала Виола, – после того, как она выписали из клиники, это пойдет ей только на пользу.

– Из клиники? Марина Анатольевна болела?

– Ой, да ничего серьезного, – махнула рукой Виола, – немного подлечилась в психоневрологической клинике.

Я замерла с ложкой в руке.

– В психоневрологической? – переспросила я.

– Да, но там очень хорошая клиника. За две недели ее избавили и от галлюцинаций, и от приступов. Теперь все нормально.

Я похолодела. Только вчера я договорилась с бабушкой, что на период пребывания брата на полигоне тетя Марина поживет со мной, чтобы я не одна ночевала в квартире. Ночевать в компании с душевнобольным человеком? К этому я не готова. И бабушка вряд ли знает о заболевании тети Марины, иначе я бы сейчас здесь не сидела.

Пить мне расхотелось, я вяло водила пластиковой ложкой в стакане.

– Кстати, ты будешь работать на рок-фестивале? – переменила Виола тему, – там будет так здорово, он будет проходить всю следующую неделю в городе, наша фирма – один из главных партнеров. Почти весь офис будет работать на выезде семь дней.

Виола воодушевленно стала рассказывать о рок-фестивале, я слушала и вежливо кивала.

По пути обратно я задумалась: а что я знаю о тете Марине? Она с детства дружила с моей мамой. Это было неизбежно, ведь они ходили в один класс и жили в соседних квартирах. Потом мама встретила папу и вышла за него замуж, а через год лучший папин друг дядя Игорь женился на тете Марине: мои родители их и познакомили.

У тети Марины и дядя Игоря есть сын Саша, сейчас ему двенадцать, и он учится в частной школе в Москве. Дядя Игорь перевел его туда, когда получил повышение и сам переехал в Москву. О том, как тяжело тете Марине без сына, я видела, ловя ее взгляд на фото, развешанным по всей ее квартире.

«Почему, кстати, дядя Игорь не взял тетю Марину тоже в Москву, ведь она его жена? – впервые задумалась я, – сына-то он перевел в Москву… а может, он заметил, что его жена психически не здорова, поэтому увез от нее сына подальше?»

Мне стало жутко. Что тогда я делаю рядом с этой женщиной?

Я принялась вспоминать, замечала ли я какие-то странности в поведении тети Марины. Пожалуй, нет. Хотя, я же не врач…

Глава 3

Вечером, придя домой, я сказала своей соседке, что у меня болит голова, и что я хочу полежать дома. Тетя Марина не стала приставать с расспросами: заварила мне ромашковый чай, уложила в постель и взяла с меня обещание звонить ей, если что.

Я согласно покивала и сделала вид, что засыпаю. Когда соседка ушла, я действительно крепко заснула: видимо, сказались прошлые бессонные ночи, проведенные за переводом.

На следующий день я решила пойти на обед вместе с соседками по кабинету.

Сегодня девушки, немного поспорив, выбрали мексиканский ресторан. Разноцветный этнический интерьер этого места с порога создавал беззаботное настроение. Сотрудницы, не глядя в меню, заказали на всех, в том числе и на меня, бизнес-ланч с кесадийей и салатом, подчеркнув, что все должно быть не острое.

– Майя, запомни на будущее, – напутствовала Лена, – если будешь здесь что-то заказывать, проси, чтобы это было не острое.

– Но я ничего не имею против острой еды, – удивилась я.

– Вот если попросишь не острое, принесут просто острое. А если это не сказать при заказе, то принесут настолько острое, что ты не сможешь это есть, – объясняла Лена.

Когда официант принес заказ, я поняла, что сотрудница была права. Еда оказалась в меру острой и очень вкусной. Макая в соус кусочек теплой лепешки с сыром и грибами, мне хотелось мычать от удовольствия.

– Девчонки, коктейль за мой счет, – сказала бухгалтер Ника, – у меня «отвальная».

Я непонимающе посмотрела на Нику.

– А, Майя, ты же не знаешь: я работаю последний день, нашла другую работу.

– Пусть эта новая работа принесет тебе только радость и много денег! – сказала тост Лена, и остальные ее поддержали.

Выпив коктейль, Ника отправилась напоследок сфотографироваться в сомбреро, висящем на стене ресторана.

– Девчонки, я так давно мечтала сфоткаться в этой шляпе, на новом месте мексиканских ресторанов нет! – на ходу объясняла наша сотрудница.

– Жаль, что она уходит, – произнесла Лена, наблюдая, как Ника позирует со смехом в огромной шляпе, а официант ее воодушевленно фотографирует, – хорошая девчонка.

– Да… но я бы тоже на ее месте не стала задерживаться после того, что случилось с Ириной Марковной, – отозвалась вторая моя соседка по кабинету Маша.

– А кто такая Ирина Марковна? – спросила я девушек.

Те глянули на меня, как будто только что увидели, что я сижу за столом.

– Да неважно, – поспешно ответила Лена, – бывший главный бухгалтер. Сейчас на ее месте работает Виола.

– А что случилось с этой Ириной Марковной? – заинтересовалась я.

Девушки молча допили коктейли и, сделав вид, что не слышали вопроса, суетливо засобирались в офис.

– Майя, нам уже пора, – позвала Маша, снимая со спинки стула сумку.

Я послушно последовала за коллегами.

Ника тоже поспешила за нами, на прощание расцеловав старательного и смущенного официанта.

Поднятое настроение Ники по пути передалось всем нам: мы весело дошли до офисного здания, болтая и смеясь.

***

В лифте веселье сотрудниц как рукой сняло. Я не сразу поняла причину, а потом увидела, что за нашими спинами стоит мужчина в черной кожаной жилетке. Его руки, спрятанные в карманы, были покрыты татуировками. Сам он был среднего роста, и, повернув голову, мое лицо оказалось почти на уровне его. Я посмотрела в его глаза и испугалась: один его глаз был карим, а другой – очень светло-голубой, как будто прозрачный. Может, это не так бы пугало, если бы мужчина не смотрел на меня оценивающе и пристально, даже как будто презрительно.

Мы молча вышли все на одном этаже, мужчина медленно и вповалку проследовал в наш офис и направился в бухгалтерию.

– Я, пожалуй, у вас посижу немного, – сказала, нахмурившись, Ника.

– Ника, это кто? – шепотом спросила я.

– Где? – как будто не поняла та.

– Этот мужчина с разными глазами.

– А, это водитель директора, Артур.

Было видно, что больше на эту тему сотрудница разговаривать не желает, и я постаралась тоже об этом забыть.

Вечером за ужином я спросила тетю Марину, кто такая Ирина Марковна.

– А почему тебя она заинтересовала? – спросила моя соседка, нарезая салат.

– Да просто девочки обмолвились, а я ни разу не видела ее в офисе.

– Ирина Марковна была очень хорошим сотрудником, – как будто, подбирая слова, осторожно пояснила тетя Марина.

– Была? А где она сейчас?

– Она была уже пенсионного возраста, уволилась год назад.

– Потому что устала работать?

– Она… как бы это сказать… не сошлась характером с новым руководством. Наверное, так.

– А вы?

– А я больше не спорю с руководством.

В последней фразе я почувствовала усмешку.

Тетя Марина поставила миску с салатом на стол и, как будто что-то вспомнив, ушла на кухню.

Мне стало неловко.

«Зачем я лезу в дела офиса? – ругала я себя. – Я же собиралась там работать не больше месяца».

Наверное, мне нужно заканчивать с расспросами. Мое дело – переводы. Я ведь просто хотела заработать денег на поездку, вот и все.

Глава 4

На следующий день я решила сходить с сотрудницами на обед в необычное кафе с деревянными столами и скамейками, настольными играми и книгами на полках.

В этот раз с нами пошла девушка, которую я раньше не видела. Она была миниатюрная и светловолосая. Белый костюм красиво оттенял ее ровный загар.

– Кристина, это Майя, Майя это Кристина, – представила нас друг другу Маша, – Кристина сегодня первый день после отпуска, Майя работает у нас по договору переводчиком на период отсутствия Нины.

– Первый день после отпуска – это очень грустный день, – вздохнула Кристина.

– Давайте, чтобы не грустить, на десерт закажем мороженое, – предложила Лена, и мы уткнулись в меню.

– Хорошо, хоть есть время немного прийти в себя, – листая журнал, сказала Кристина. – Слышали, девочки, в понедельник Верхов приезжает. Московскому руководству не сидится в столице. Честно говоря, зная этого Верхова, у меня до сих пор возникают серьезные вопросы о том, что случилось с Романом Григорьевичем. Теперь еще и его должность занял.

Я замерла с вилкой в руке. Роман Григорьевич – это имя моего папы. Верхов – фамилия его лучшего друга, мужа тети Марины.

Маша и Лена закашлялись.

– Ой, Машка, ты чего меня пинаешь? – Кристина потерла ногу под столом.

– Ты руки не помыла, Кристина, перед едой нужно мыть руки, – зло сказала Маша – пойдем, я тебя отведу.

Маша встала и повлекла за собой недоумевающую Кристину в направлении туалета.

Лена вздохнула.

– Не слушай ее, Майя, – Кристина еще не отошла от отпуска, несет какую-то чушь.

Я сидела, как будто меня окатили холодной водой.

– Она говорила про моего папу? Верхов – это Игорь? Он был другом моего папы…

Лена снова вздохнула.

– Майя, говорю тебе, не бери в голову. Кристина не любит Верхова. Твой папа… ведь было расследование. Доказано, что это несчастный случай. Так можно договориться, что и за клевету посадят в тюрьму. У Кристины просто язык без костей. В каждом офисе всегда ходят разные сплетни. Учись не обращать на это внимание. Если бы Кристина знала, кто ты, она бы не стала бросаться такими бредовыми фразами.

Когда из туалета вернулись Маша и Кристина, нам как раз принесли обед, и все в молчании принялись есть огуречный гаспачо.

После обеда я углубилась в перевод и старалась больше ни с кем не разговаривать.

Сотрудницы тоже взялись за работу и вели себя тихо: видимо, им было неудобно за разговор в кафе.

Вечером мы с тетей Мариной поехали на вокзал, где я договорилась встретиться с Димкой. По пути мы зашли в пару магазинов, и я купила деду два новых детектива, бабушке – комплект новых кухонных полотенец, а Зевсу – игрушечную мышку.

«Димке куплю в поезде мороженое», – решила я.

Четверть моего первого гонорара была потрачена. Грело душу то, что работа для меня была, и на выходных я планировала заняться следующим переводом.

На перроне вокзала ощущался всеобщий людской настрой на предстоящий отдых. Когда поезд поехал, мы с братом с наслаждением откинули головы на спинки сиденья, подставляя лица под ветерок из открытого окна.

***

Бабушка встретила нас домашними пельменями. Каждый раз, когда я клала в рот пельмень, она не могла дождаться, когда я прожую и отвечу на ее очередной вопрос о моей «сиротливой» жизни в городе. Я с набитым ртом усиленно уверяла ее, что живу лучше всех, питаюсь здоровой пищей, перехожу дорогу только на «зеленый» и одна по городу не «шатаюсь».

Вместе с тем я напомнила своим, что с понедельника буду работать на рок-фестивале, звонков ни от кого не услышу и по телефону разговаривать не смогу, поэтому просила мне только писать.

– Ох, Майя, давай заканчивай со своей работой. У меня сердце не на месте, – причитала бабушка. – Вот еще Дима с понедельника будет на полигоне.

– Бабушка, тетя Марина от меня практически не отходит, – уверяла я, – как будто я пятилетняя. Даже ночевать со мной в квартире собирается, пока Димы не будет. Все будет хорошо.

«Если, конечно, ее снова не отправят к психиатру», – мысленно добавляла я, стараясь, чтобы на моем лице не отражались сомнения в том, что я говорю.

Всю субботу я пропалывала огород, неожиданно открыв для себя удовольствие работы на земле.

«Наверное, радость от этого испытывают только те, кто работает в городе», – подумалось мне.

Все здесь было простым и понятным, таким родным. Не было офисных сплетен, попыток коллег сказать друг другу гадость так, чтобы это выглядело как комплимент или шутка. Вот земля: сажай, пропалывай, собирай урожай. Но с другой стороны, сильно на этом не заработаешь.

«Получается, чтобы зарабатывать много и трудиться в офисе, все равно придется учиться этой науке: не давать втягивать себя в сплетни, не замечать колкости. Интересно, каково тете Марине?.. Как достойно себя вести, когда все знают, что твой муж, получивший повышение, уезжает в Москву, но тебя с собой не берет? Все об этом знают, обсуждают…», – думала я, прореживая морковь.

Жара уже спала, солнце скрылось за высокими соснами, лишь некоторые его лучи деликатно проникали на наш участок.

– Бабушка, а ты знала дядю Игоря, друга папы? – спросила я.

Бабушка нахмурилась и кивнула утвердительно, продолжив рыхлить землю.

– И что, он тебе нравился? – настаивала я на разговоре.

Бабушка отложила в сторону тяпку и вытерла руки.

– Да я бы не сказала, что нравился. Но твой папа с ним общался. В юности они дружили втроем: папа, дядя Игорь и твоя мама. Дядя Игорь даже был влюблен в твою маму. Помню, что на их свадьбе он сидел, как в воду опущенный. Потом несколько месяцев не общался с ними, при встрече просто кивал. Ну а потом женился на маминой подруге и соседке, тете Марине, у них родился сын, и они снова стали вместе проводить время уже семьями. Папа устроил его на работу в компанию в Петербурге, потом через какое-то время забрал его в Москву. Вот и все, что я знаю.

Я задумалась: сказать или нет про назначение дяди Игоря на бывшую должность моего папы. И решила, что не нужно: папа – сын бабушки, и ей это может быть неприятно. Как и мне, когда я об этом узнала. Вроде и не виноват дядя Игорь в своем назначении, а воспринимается так, как будто специально к этому шел.

Тут я поняла, что так и не далеко до того, чтобы обвинить дядю Игоря в папиной смерти, ведь именно на это намекала в кафе Кристина. Но папа с мамой разбились на машине, причем здесь дядя Игорь? Папа полетел в те места, чтобы проверить работу базы отдыха на Алтае, а у мамы в то время был отпуск: его ей дали неожиданно, как неиспользованный в предыдущем году. Мы с братом учились, и присмотреть за нами тогда приехала бабушка. В эти дни у родителей была годовщина свадьбы, и они решили встретить ее на Алтае.

«Все объясняется логически, – сказала я себе, глядя на качающиеся ветви яблони. – Нелогичным было то, что произошло с ними в тех местах».

Папа всегда хорошо водил машину, он даже обучался экстремальному вождению в молодости. В тот день не было ни дождя, ни урагана. Но случилось то, что случилось, машина сорвалась в пропасть. До базы родители не доехали.

Я вздохнула, помогла бабушке убрать инструменты, и мы пошли мариновать мясо для завтрашнего шашлыка.

Воскресенье мы провели на озере, взяв с собой палатку и гитару. Я наплавалась, выспалась и чувствовала себя готовой к городскому труду.

Перед тем, как поехать на вокзал, я еще немного погуляла по саду, рассматривая маленькие яблочки, уже появившиеся на ветках.

– Вот будет богатый урожай в этом году! – прокомментировал за моей спиной дед и приобнял меня, – ты уж в августе-то приезжай помогать резать да сушить на компоты все это великолепие.

– Ох, до августа я точно наиграюсь во взрослую, – рассмеялась я.

В воскресенье мы с братом вернулись. К вечеру город немного остыл и даже баловал легким ветерком. Дима вытащил с балкона два велосипеда, свои и папин, и предложил покататься.

– Твой розовый велик с бабочками, наверное, будет тебе маловат, – смеясь, пояснил брат.

Велосипеды мы пять лет назад не стали перевозить в Москву, и за это время я ни разу не каталась. Но, на удивление, я быстро вспомнила этот навык, и мы с удовольствием покатались в парке Екатерингоф. По пути я попросила Димку подождать меня у магазина косметики и купила себе помаду и лак для волос, чтобы на работе выглядеть максимально презентабельно.

Возвратились домой мы ближе к полуночи. Велосипеды Дима оставил на первом этаже: двор у нас был закрытый, а на входе в подъезд был установлен домофон. Дома у нас еле хватило сил сходить по очереди в душ. Засыпала я уставшая и умиротворенная.

Глава 5

Придя на следующий день в офис, я удивилась необыкновенной чистоте и тишине в приемной. Секретарь Сима стояла в строгой черной юбке и белоснежной блузке возле кофемашины и аккуратно раскладывала на тарелке печенье.

В нашем кабинете девушки тоже сидели с серьезными лицами и внимательно изучали что-то на мониторах.

– Всем доброго утра, – подала я голос.

Сотрудницы ответили и снова устремили взгляды в компьютеры.

Зашла Сима.

– Коллеги, через пятнадцать минут совещание с вице-президентом в зале совещаний. Затем в тринадцать часов со всеми сотрудниками будет обед в ресторане «Эрмитаж».

Я тут же поняла, в чем дело. Приехало руководство. Буду сидеть в кабинете и не высовываться.

Подумав, что вообще-то хорошо бы мне было пойти погулять, я взглянула в окно. Солнце, ни ветерка. В прогнозе погоды с утра обещали плюс тридцать градусов. Я откинулась в кресле и поняла, что немного завидую брату. Судя по его сообщению, он сейчас находится на вокзале и скоро отправится в Зеленогорск. Конечно, он там будет не отдыхать, а проходить практику на военном полигоне, и все же, как должно быть приятно ехать в электричке и смотреть в окно на зеленый лес…

«После обеда начинаю работать на рок-фестивале, буду там до выходных, звонки могу не слышать, пиши мне сообщения», – написала я брату, вспомнив планы на ближайшую неделю.

Брат прислал мне «ок» и, видимо, пошел садиться в поезд.

Я заскучала и подумала, что обедать мне, наверное, придется сегодня одной: для всех сотрудников был организован банкет в ближайшем ресторане в честь визита вице-президента.

Но оказалось, что про меня коллеги не забыли: место в ресторане нашлось и для меня, причем почти рядом с руководством.

Мне сразу вспомнились нелестные отзывы сотрудников о Верхове. Я покопалась в своей памяти, чтобы определить свое личное отношение к папиному другу, занявшему его должность, но не смогла вспомнить ничего значащего. Во время встреч семьями папа и Верхов говорили в основном о работе. Со мной дядя Игорь никогда не заговаривал, только здоровался в ответ на мое детское старательное «Здравствуйте!».

Я посмотрела на дядю Игоря. Темноволосый, с небольшой бородкой, в очках, светлый костюм сидит на нем отлично. Тут он глянул на меня, и я засмущалась, что так пристально его разглядываю. Наверное, он меня не помнит: последние пять лет, живя в разных городах, наши семьи не проводили вместе время, а я девяти лет все же немного изменилась.

Но мне показалось, что он меня узнал. Тут же его отвлекли какими-то документами, и я поспешила задвинуться за сотрудницу, которая сидела со мной рядом.

Стены ресторана блестели золотом и зеркалами, скатерти сияли белизной. За нашими спинами выстроились официанты, готовые броситься к столу по первому требованию. От всей этой роскоши мне было неуютно: казалось, что я выгляжу очень неуместно в своем не очень деловом платье и кедах.

Я попыталась уговорить саму себя что-нибудь съесть и стала разрезать мясо на мелкие кусочки.

Дядя Игорь, он же вице-президент Верхов Игорь Валерьевич снова скользнул по мне взглядом и, немного нахмурившись, повернулся к Лене:

– Елена, у нас есть в офисе рабочий ноутбук? – густым баритоном спросил он, отставляя от себя тарелку и доставая мобильный телефон. – Завтра в офис приедут наши финские коллеги, после совещания им нужно будет поработать.

Лена ненадолго задумалась, потом вспомнила:

– Конечно, Игорь Валерьевич, есть! Есть ноутбук Ирины Марковны!

Игорь Валерьевич поморщился:

– В каком смысле? Она же уволена.

– Так это рабочий ноутбук, ей выдали его для работы, когда у нее сломался компьютер, а потом она так к нему привыкла, что на нем только и работала. К тому же он мощнее, там лучше идут программы…

Я вдруг заметила, как Игорь Валерьевич побледнел. Несколько секунд он сидел в каком-то ступоре, затем, как будто что-то вспомнил, взял мобильный и стал вставать из-за стола.

– Мне пора ехать. Ноутбук не трогайте, я сам с утра приеду, проверю его работоспособность и отдам коллегам. Проследите, чтобы его никто не брал.

– Хорошо, – растерянно пробормотала Лена, удивленная такой переменой в поведении руководителя.

Начальник филиала, все это время наблюдавший за общением своей подчиненной и руководителя из Москвы, тоже встал и побежал за Игорем Валерьевичем.

– Ну вот, наконец-то можно спокойно поесть, – пробормотала Лена. – А то сидишь и боишься что-нибудь уронить или случайно чавкнуть.

Тетя Марина сидела, опустив голову, с полуулыбкой на губах и катала шарики из салфетки.

Я ковыряла вилкой десерт. Есть под пристальным взглядом стоящих за спинами официантов не особо хотелось: что с руководством, что без.

«Куплю хот-дог по дороге на фестиваль», – решила я.

– Марина Анатольевна, вы тоже будете работать на фестивале? – спросила я, вставая.

Тетя Марина помотала головой.

– Нет, у меня дела в офисе. Там будет Лена и нанятые промоутеры. Вечером я за тобой зайду, и вместе поедем домой.

Я согласно кивнула, попрощалась и пошла в туалетную комнату, почти такую же шикарную, как и сам ресторан. В кабинке я обнаружила, что на моих колготках пошла стрелка. Вздохнув, я принялась развязывать кеды, снимать колготки, надевать кеды обратно.

Вдруг я услышала, как дверь туалета отворилась и зашли, смеясь, две моих сотрудницы.

– Да, не шибко он рад видеть свою жену, – сказала одна из них.

– Так она, видимо, тоже не пылает к нему особой любовью, – ответила другая.

– Конечно, он ее до психушки довел.

– Ну а что делать, если старая жена мешает делать то, что он хочет. Влада-то навещала Марину в клинике и сказала, что та абсолютно нормальная. Это он постарался, она же не хотела сына отдавать в частную школу в Москву. Да еще и новая жена, молодая, маячит на горизонте.

– Да не, на ЭТОЙ он не женится, ты что…

Я стояла в кабинке, сжав в руках свои порванные колготки.

«Вот еще не хватало, слушать сплетни про тетю Марину. И как теперь выходить, они же поймут, что я слышала, – размышляла я. – Хотя почему мне должно быть стыдно, что я это слышала, пусть им будет стыдно за свои сплетни».

Уже собравшись распахнуть дверь кабинки и посмотреть убийственным взглядом на своих сотрудниц, я услышала, как дверь снова хлопнула: они вышли.

Вздохнув, я тоже покинула туалетную комнату и направилась к выходу из ресторана.

***

День выдался жарким, и отсутствие на мне колготок оказалось как нельзя кстати.

На площадке рок-фестиваля, развернувшейся недалеко от нашего офиса, только начинали собираться люди. Я нашла палатку нашей фирмы и заявила о своей готовности работать, не покладая рук и ног. Однако оказалось, что для работы на фестивале наша фирма наняла вполне толковых промоутеров, и я быстро почувствовала себя лишней.

«Ну вот, а хотела здесь провести неделю, всем хвасталась: Димке, бабушке, мол, отвечать на звонки не смогу…», – разочарованно подумала я.

Лена, руководившая промоутерами, старалась придумать мне задание, чтобы я не расстраивалась из-за своей ненужности, а потом предложила мне поехать домой или погулять, раз «сегодня такая прекрасная погода».

Немного побродив по расположенному поблизости парку, я купила мороженое и устроилась у фонтана. Я смотрела, как на каменных бортиках скопились голуби. Одни пили воду, другие просто сидели, подставив головы брызгам воды, и наслаждались этим оазисом в центре жаркого города. Вдруг рядом стал кричать маленький мальчик.

– Нет, не пойду домой, хочу купаааться! – плакал малыш лет трех.

Мама тянула его за руку к остановке, уговаривая поехать домой и обещая дома полную ванну с пеной и игрушками.

– Хочу в фонтааан! – с новой силой заголосил мальчик, упал и стал колотить кулачками по земле.

Место вокруг этого неожиданно источника шума постепенно расчищалось, люди расходились в сторону. Я тоже, вздохнув, взяла сумку и направилась к Невскому проспекту. Слушать детскую истерику не было никакого желания, а помочь маме мальчика я все равно ничем не смогу. Я бы и сама не отказалась сейчас искупаться в фонтане.

Голос кричащего ребенка все стоял у меня в ушах, и мне вдруг стало стыдно за свое равнодушие. Я бы могла отвлечь мальчика, что-то ему рассказать. А мы, отдыхающие у фонтана, разбежались, оставляя довольно молодую худенькую женщину разбираться со своим отпрыском.

Мне вдруг вспомнился разговор в туалете двух своих сотрудниц. Они обсуждали тетю Марину и ее мужа, ставшего вице-президентом компании, это мне было понятно. Непонятно, что могло довести тетю Марину до того, чтобы она лечилась в клинике для душевнобольных. Она производила впечатление очень вдумчивого, спокойного и рассудительного человека.

Слабину она давала только со мной и Димкой: начинала с нами сюсюкать, пытаться накормить, выяснить, что нас беспокоит. Но ведь мы были детьми ее лучшей подруги. Пропавшей подруги. И еще она очень менялась, когда говорила о своем сыне. Муж отправил его учиться в частную школу в Москве. Было видно, что соседке это не по душе и что она отчаянно скучает по сыну. Я вдруг прониклась нежностью и жалостью к своей сотруднице.

«Нужно самой зайти за ней в офис, раз я ушла с фестиваля, – решила я. – Заодно захвачу новые материалы для перевода и оттуда мы вместе поедем домой».

Времени было уже больше шести, тетя Марина обещала зайти за мной в половину восьмого, значит, из офиса она собиралась уйти около семи, время у меня есть.

Глава 6

Я вошла в прохладный холл офисного здания, и сразу стало легче дышать. В офисе уже никого не было, рабочий день закончился. Только из кабинета тети Марины доносился звук щелкающей клавиатуры. Я решила сперва забрать документы для перевода со своего стола. Зайдя в душный кабинет, я быстро нашла бумаги, сняла с плеч сумку и принялась аккуратно их укладывать.

Тут я услышала, как открылась входная дверь, и чьи-то шаги направились вглубь офиса.

«Вроде бы мужчина, – замерев, подумала я. Все девчонки, кроме меня, сегодня на каблуках. Начальник собирался встречать финнов и вести их в ресторан, вряд ли он бы стал возвращаться. Кто это может быть? Дядя Игорь? Зачем ему приходить, при его должности ему что угодно привезут в гостиницу в любое время».

Я на цыпочках вышла в коридор и осторожно пошла туда, где слышала шаги. Вдруг я вздрогнула, услышав четкий голос тети Марины.

– Вернулся замести следы? – ее голос доносился оттуда, куда проследовал человек.

Я поняла, что она стоит на пороге кабинета бухгалтерии. Значит, она обращается не ко мне. Мне сразу стало неловко. Нужно было дать понять, что я есть в офисе. Не хватало еще стать свидетелем офисной или даже семейной разборки.

– Марина? Что ты здесь делаешь? – услышала я голос дяди Игоря.

– Я работаю. А ты что здесь делаешь? Пришел за ноутбуком Ирины Марковны? Испугался, что там остался компромат на тебя? – усмехнулась тетя Марина.

– Что за бред ты несешь, – раздраженно ответил дядя Игорь.

– Учти, я все скопировала на флешку и спрятала ее в надежном месте. Как только президент компании выйдет из отпуска, я все отправлю ему. Или даже приеду в московский офис прямо к нему.

– Что ты городишь? Что ты скопировала? – с деланным вздохом, как разговаривают с капризным ребенком, произнес дядя Игорь, и его шаги я услышала почти рядом с собой.

– Все, что было. Всю информацию, которую собрала Ирина Марковна о твоих махинациях. Отчеты, в которых даже мне, не бухгалтеру, видны серьезные нестыковки. Список людей, покинувших Петербург по странным обстоятельствам. Документы с подделанной подписью президента компании. Он, конечно, не в курсе о твоих проделках. Думаю, ему будет интересно на это посмотреть. Жаль, я не нашла этого всего раньше.

– Зачем тебе все эти выдумки, чего ты хочешь?– раздраженно произнес Игорь Вячеславович.

– Верни детям маму, Игорь. Верни Настю, – тихо ответила тетя Марина.

Я почувствовала, как мое сердце заколотилось в груди.

«Что она такое говорит?» – пронеслось в моей голове. Я взялась рукой за дверную ручку, чтобы не упасть, потому что мои ноги вмиг ослабли.

– Что ты городишь, Марина, ты в своем уме? – тихо, но с угрозой в голосе ответил Игорь. – Настя погибла, разбилась в горах вместе с Романом. У тебя опять приступ, тебе нужно в клинику.

– Не смей! – тетя Марина перешла на крик. – Не смей выдавать меня за душевнобольную. Ты насильно уложил меня в клинику осенью, чтобы я не мешала тебе забрать у меня сына! У тебя везде подельники. Этот твой друг, психиатр, подделал заключение, чтобы упечь меня в клинику. А я здорова!

– Я отправил сына учиться в самую лучшую школу столицы, чтобы он сам добивался успехов в карьере, чтобы не ждал подачек! – зло прошипел Игорь, а я вздрогнула и еще больше вжалась в стену.

– Это ты себя имеешь в виду? – уточнила у мужа тетя Марина. – Это тебя, бедного оскорбляли подачками в карьере? Твой друг Роман тянул тебя за собой всю жизнь, даже устроил тебя на повышение в Москву. А ты его убил!

Я зажала рот рукой и схватилась за стену. По щекам потекли слезы. Я сползла по стене на корточки.

– Следи за своими словами, Марина, – вкрадчиво произнес дядя Игорь. – Пожалуй, тебе снова пора на лечение. Будешь потом только улыбаться и мычать.

– Я тебя не боюсь, – голос тети Марины стал тише, – мне уже нечего терять. Сына ты у меня отнял: убедил его, что ему будет лучше в другом городе, купил его дорогими подарками. Его мне уже не вернуть, пока он сам не поймет, что главное в этой жизни – не последний «айфон». У меня больше ничего не осталось. Верни хотя бы другим детям их маму.

– Артур, поднимись, – вдруг сказал дядя Игорь, и я поняла, что сказал он это в телефон.

«Значит, сейчас сюда придет этот жуткий Артур», – поняла я и тихо поднялась, держась за стену.

«Нужно взять себя в руки», – твердила я себе.

Вдруг раздался грохот, как будто что-то упало, и из-за угла показалась голова тети Марины и ее руки, обхватившие ноутбук. В следующий момент снова послышался шум, тетя Марина упала, удерживая ноутбук, и стала удаляться обратно за угол, как будто ее кто-то тянул за ноги.

Слабо осознавая, что я делаю, я шагнула из-за угла.

– Майя, беги! – крикнула тетя Марина и толкнула ко мне ноутбук, – беги!

Я схватила с пола ноутбук, видя, что дядя Игорь подался вперед.

– Беги! – повторила тетя Марина, вцепившись в его ноги. Между ними началась борьба.

«Сейчас придет Артур, – стучало в голове, – и я уже не убегу».

Я резко развернулась и в дверях столкнулась с Артуром, который от неожиданности пропустил меня вперед. Я бросилась к лифту. Когда его двери закрывались, я увидела, что Артур уже бежит ко мне. Прижавшись к стене лифта, я обхватила руками ноутбук. Лифт поехал вниз.

«Нужно помочь тете Марине, куда я еду»? – метались мои мысли.

«Ты ей ничем сейчас не поможешь, сейчас нужно спасти ноутбук, – твердил мне внутренний голос. – В нем – что-то, что связано с исчезновением родителей. То, что хочет скрыть и уничтожить Верхов».

Через несколько секунд двери лифта распахнулись, и я ринулась вперед. Холл был пустой, недалеко от входа, за турникетом, стоял охранник и поправлял что-то на рекламной стойке. Я пробежала турникет и интуитивно кинулась к охраннику, но тут услышала голос Артура за спиной, обращенный к нему:

– Держи ее, она украла ноутбук!

Охранник метнулся ко мне, а я от него отпрянула, поняв, что он мне не помощник. Выбежав за стеклянную дверь, я бросилась вперед по улице.

Глава 7

Я бежала и больше не оглядывалась. Странно, но жары я не чувствовала. Меня бил озноб, но я приказала себе не останавливаться.

«Кудабежать, что делать»? – стучало в висках, но я не останавливалась и запрещала себе оборачиваться.

Добежав до метро, я поняла, что моя сумка осталась в офисе. Вместе с кошельком и телефоном. Опустив руку в карман платья, я нащупала ключи от квартиры и еще что-то металлическое.

«Жетон!» – воскликнула я от радости и устремилась в спасительную прохладу вестибюля.

В вагоне метро я опустилась на сиденье. Перед глазами все плыло. Я попыталась хоть немного выровнять дыхание. Огляделась по сторонам. Пассажиры сидели, уткнувшись в телефоны. Напротив стоял парень и пил воду.

Я судорожно сглотнула.

«Что такого в этом ноутбуке? – я посмотрела на свою ношу. – Может, я зря с ним бегаю?.. может, это просто больное воображение тети Марины?… и она все придумала? Тогда почему Артур так гнался за мной?..»

Мне снова вспомнились глаза тети Марины и ее крик: «Беги!»

Хорошо, что в кармане оказались ключи от квартиры: утром я опаздывала, и на ходу сунула их туда, а не в сумку. Я поняла, что мне одна дорога: домой. Там нужно быстро взять деньги и бежать на вокзал. Или позвонить и вызвать такси и отправиться прямо к бабушке и деду. Вместе с ноутбуком. И там уже разбираться, читать, искать, ехать в полицию к знакомым деда. Найти тетю Марину, если Верхов выполнит свое обещание и куда-то ее спрячет. Понять, что на самом деле произошло год назад. Понять, при чем здесь Верхов… и… что с моей мамой…

Как сказала тетя Марина? – «Это ты убил Романа»?

Бедный дед, бедная бабушка… снова погрузиться в воспоминания, в свое горе.

Но… мы действительно можем найти маму? Как такое возможно? Может, тетя Марина что-то перепутала?..

Мелькнула мысль «А может, прямо сейчас в полицию?». Тут же вспомнился крик Артура охраннику «Держи ее, она украла ноутбук!»

А ведь правда, я его украла. Это собственность фирмы. Получается, что я – воровка. Мне не только нельзя в полицию, мне нельзя даже попадаться на глаза ее представителям. Как быстро меня с ворованным ноутбуком начнет искать полиция? Если у дяди Игоря есть там связи, то могут уже искать. Прямо в эту минуту на факсы участков может приходить мое фото и размещаться на стендах.

«Мне бы только доехать домой, к деду, он со всеми и во всем разберется. Он сотрет этого дядю… да какой он мне дядя… этого убийцу моего папы дед сотрет в порошок. Только бы доехать».

Я вышла из метро, стараясь не поворачиваться лицом к стоящему у входа полицейскому. Пройдя несколько метров и завернув за угол, я снова побежала. Возле подъезда никого не было, я вбежала и, переступая через ступеньку, забежала на свой этаж.

Тут же меня окатило жаром. У двери стоял Верхов. Дядя Игорь. Человек, из-за которого я потеряла своих родителей, если верить словам тети Марины.

Между нами было ровно десять ступеней.

– Майя, – тихо и вкрадчиво сказал Верхов, – отдай мне ноутбук. Или просто положи его на пол и иди, куда хочешь. Не верь ты этой ненормальной. Она все выдумала.

Я помотала головой, еще крепче прижав ноутбук к груди.

– Подумай сама, я же был другом твоему папе. Ну что ты веришь в эту чушь. Поднимайся, отдай ноутбук, мы попьем чаю и обо всем с тобой поговорим.

Верхов улыбнулся и протянул мне руку. Закатное солнце заглянуло в окно пролета и осветило его. Он выглядел как полная добродетель в своем светлом костюме, под лучами солнца и с протянутой рукой. Взявшись за перила, он стал спускаться, а я начала пятиться назад. Когда он подошел почти вплотную, я ударила его коленом в пах, развернулась и побежала вниз по лестнице.

Сквозь стоны и проклятия в свой адрес я услышала: «Артур, держи ее!»

Этот крик до меня дошел тогда, когда я уже добежала до небольшого закутка внизу, где жильцы оставляли велосипеды и коляски. Впереди от входной двери ко мне приближался Артур, глумливо ухмыляясь.

«Все, я в ловушке», – поняла я.

Тут же я увидела справа свой велосипед. В корзине спереди лежали мои покупки из магазина косметики: вчера я настолько устала после прогулки с братом, что забыла их взять. В одно мгновение я схватила из корзинки баллончик с лаком для волос, и со всей силы нажала на кнопку, направив поток лака прямо в глаза приблизившемуся ко мне Артуру.

Артур схватился за глаза, покрывая меня ругательствами, а я уже проверенным движением ударила его коленом в пах и толкнула прямо на соседскую детскую коляску. Артур оступился и упал назад, немного проехав вместе с коляской.

Я выбежала из подъезда и понеслась к калитке.

«Что же я такая дура, – думала я на бегу. – Конечно, у Верхова есть ключ от двора и от подъезда, у него же здесь живет жена… я прибежала прямо в ловушку».

Оглянувшись, я увидела в нескольких десятках метров от себя бегущего Артура. Его лицо было перекошено от ярости. Добежав до проспекта, я заметила, что у остановки стоит автобус, и запрыгнула в него. Двери закрылись, автобус поехал.

Я выдохнула.

– Оплачиваем проезд! – Услышала я голос кондуктора.

Я запустила руку в карман и извлекла все, что там было. Зажав под мышкой ноутбук, я отсчитала пятьдесят рублей и насыпала в ладонь кондуктору.

У меня осталось ровно три рубля.

«Да, на билет на электричку не хватит, – с досадой подумала я. – Может, под турникетом пролезть? За это могут задержать и отвести в полицию. А там меня как раз, наверное, уже ждут».

Глянув в заднее окно автобуса, я похолодела. Прямо на меня через переднее стекло автомобиля смотрели два лица: Верхова и Артура. На крыше их автомобиля переливалась светом «мигалка».

«Как? Откуда у них это? – попыталась понять я, и тут же вспомнила, что человек, способный на убийство, способен и «мигалку» незаконно поставить на автомобиль. Были бы деньги и связи с такими же преступниками в любом из ведомств, имеющих особые права. Вот почему они так быстро доехали от офиса до моего дома.

Я вдруг снова ощутила себя в ловушке. Получается, что мне от них никуда не скрыться? Даже если кругом люди, меня могут схватить и сделать все, что угодно?

Допустим, им не я нужна, им нужно забрать ноутбук. Потому что в этом самом ноутбуке какой-то серьезный компромат на Верхова. Но если я отдам ноутбук, то никогда не докажу, что это он виноват в смерти моих родителей. Стоп. Не «родителей». Как говорила тетя Марина: «Отдай детям мать, она ведь жива»? Меня прошиб пот.

«Мама жива?.. это возможно? Это правда? Тогда где она?»

На глаза навернулись слезы. Нужно расспросить тетю Марину. Почему она молчала? Она боится Верхова?

«Конечно, боится, – ответила я себе. – Потому что ее муж упечет ее в психушку, и она уже точно никогда не увидит сына. Скорее всего, она уже там или по пути туда. После того, что она ему наговорила, он не оставит все так, как было прежде. Кто-то упоминал, что у него знакомый врач в психдиспансере».

У меня закружилась голова от духоты и от страха.

Я снова посмотрела в окно. Машина Верхова не отставала.

«Нужно выходить и бежать дальше», – поняла я.

На остановке я вышла из автобуса и увидела через дорогу какой-то сад. Светофор как раз горел зеленым, и я за несколько секунд оказалась на другой стороне, устремившись вглубь сада.

«Сколько у меня времени? – пыталась понять я. Им нужно сейчас припарковаться, а это непросто в центре города. Хотя, Артур ведь может выбежать из машины, а Верхов ехать дальше…».

Глава 8

Я бежала, чувствуя, что сил у меня становится все меньше и меньше. Несмотря на то, что уже было, наверное, около десяти часов вечера, на улице ходили люди. Петербург баловал горожан и туристов белыми ночами.

Сад закончился, я увидела стоящий на противоположной стороне дороги туристический автобус. От него гуськом вслед за экскурсоводом шли китайские туристы. Водитель стоял сбоку и пил воду из пластиковой бутылки. Я перебежала дорогу и шмыгнула в заднюю дверь автобуса. Устроившись между сиденьями на полу, я перевела дух. Сил больше не было.

«Только бы никто меня не видел», – молилась я.

Двери автобуса закрылись, а по моей спине прошел холод. Я замерла, приготовившись к самому худшему.

Секунда, другая, третья. Тишина.

Я осторожно выглянула из-за сиденья. Автобус был пустой, водителя в кабине тоже не было.

«Неужели я оторвалась?» – ликовало мое сознание.

На смену радости пришло сильное чувство жажды.

В заднем кармане сиденья я увидела недопитую бутылку с водой. Рука потянулась к ней. Тут же вспомнились репортажи их новостных программ про разные страшные вирусы, уносящие жизни. Рука сама одернулась.

«Нужно поискать неоткрытую бутылку», – подсказало мне мое наглое подсознание, которое уже не чувствовало стыда: только дикую жажду.

Закрытую бутылку с водой я увидела на противоположной стороне салона автобуса. Ползком я переместилась в том направлении, и уже через несколько секунд жадно пила чужую воду.

«Ну вот, теперь я и вправду воровка», – поздравила я себя.

Напившись воды, я блаженно закрыла глаза.

«Ноутбук, – вспомнила я о своей ноше, – нужно посмотреть, что там такое, вдруг все же его отберут, может, я что-то запомню».

Рука потянулась к крышке и тут же одернулась.

«А ведь на нем может стоять звуковая заставка. Подниму крышку, а снаружи кто-нибудь услышит аудиологотип фирмы-производителя. И все…»

Я вздохнула.

«Нужно продумать план дальнейших действий», – сказала я себе, но мои глаза постепенно стали закрываться: сказывался недолгий сон прошлой ночью и моя сегодняшняя усталость. Во сне я чувствовала, что автобус куда-то едет, и меня это еще больше убаюкивало.

Проснулась я от громкой китайской речи: в автобус заходили туристы. Не сразу поняв, что я делаю здесь, на полу автобуса, я, покачиваясь, встала, взяла ноутбук и пошла к выходу. На меня брезгливо смотрели несколько китайцев и переговаривались между собой.

– Простите, я перепутала автобус, – пробормотала я по-английски.

Вслед мне слышалась недовольная китайская речь.

Я прошла в парк и села на скамейку. Оставалось надеяться, что туристы не вызовут полицию. Небо уже светлело: наверное, было около четырех утра. Туристы нагулялись, посмотрели на развод мостов и сейчас поедут спать в теплую гостиницу. Мне вдруг почти равнодушно подумалось, что если бы сейчас здесь оказался Артур, он бы спокойно взял из моих рук ноутбук, и я бы даже слова не сказала «против». После непродолжительного сна я чувствовала слабость и холод.

«Нужно двигаться, – сказала я себе, – а то совсем замерзну. Куда теперь?»

Мне подумалось, что нужно позвонить деду, и он что-нибудь придумает. Телефона у меня не было. Нужно попросить у прохожих и позвонить… только номер я не помню. Хоть убейте, не помню.

Родители мне рассказывали, что когда не было мобильных телефонов, номера всех родственников и друзей знали наизусть. С появлением мобильников отпала необходимость их запоминать. Длинный номер вбивался в память телефона, добавлялся контакт, и все. Готово. Вот такие блага цивилизации.

Позвонить я не могу. Доехать тоже не могу. Денег нет. Знакомых в этом городе у меня нет.

Я стала вспоминать. Допустим, есть первая учительница в школе, куда я ходила с первого по третий класс, пока мы не переехали в Москву. Есть какие-то девочки из того класса, которые меня не помнят и которых не помню я. И все они живут за несколько километров, и школа летом не работает. Есть тетя Марина. Или нет?..

Взяв с коленей ноутбук и привычно обхватив его руками, я побрела к проспекту. На обочине была припаркована полицейская машина. Сердце вновь заколотилось, я взяла ноутбук под правую руку, которую не было видно из машины. Сделав уверенное лицо, я посмотрела куда-то вдаль, улыбнулась и помахала кому-то невидимому на другой стороне улицы. Загорелся зеленый и я, улыбаясь, перешла дорогу, как будто меня на той стороне кто-то ждал.

«Так и до паранойи недалеко, – отметила я. – Нужно во что-то завернуть ноутбук».

Тут я увидела вывеску известного интернет-магазина. Возле таких из урн часто торчат ненужные полиэтиленовые мешки.

Я поспешила к урне, и тут же меня кто-то оттолкнул.

– Куда прешь, это моя территория! – громко проскрипел чей-то голос.

От неожиданности я оступилась и чуть не упала.

Возле урны стоял… стояла… кто-то неопределенный, завернутый в потрепанную облезлую меховую жилетку на три размера больше. Она или он… оно покопалось в урне, извлекло оттуда три жестяных банки, сунуло в рваный пакет и пошло дальше по проспекту.

Я, почувствовав, что залилась краской, подождала полминуты и все же подошла к урне, вытащив оттуда большой белый пакет.

Завернув в арку, я положила в пакет ноутбук, завязала ручки в два узла и надела пакет на спину, просунув руки в сделанные лямки. «Рюкзак» получился, конечно, не особо симпатичный, но я вздохнула с облегчением, опустила голову вниз и потрясла руками. Спина нещадно болела, руки немели. Несколько часов, проведенные в обнимку с ноутбуком, не прошли даром.

Когда я вышла на Невский проспект, уже вовсю светило солнце, обещая очередной жаркий июльский день. Ночные толпы туристов с рюкзаками сменились толпами офисных работников, спешащих на работу.

Дойдя до метро, я встала за толпой школьников, видимо, приехавших на каникулы в Петербург. Дети галдели, кричали, показывали друг другу фото на телефонах. Я стала ждать. Тетя Марина приезжала на работу раньше всех. Уличные часы показывали восемь утра. Мы обычно выходили из метро в восемь пятнадцать.

Я простояла около тридцати минут, все время перемещаясь туда, где замечала скопление людей, но тетю Марину так и не увидела.

«Все понятно, – резюмировала я, – Верхов сдержал свое обещание».

Есть еще девушки с работы. Но возле офиса появляться нельзя. Я вспомнила, что Виола перед работой заходит в кафе на Малой Садовой и покупает кофе. На работу она всегда опаздывает, приходит почти к десяти, нисколько этого не стесняясь.

Глава 9

Дойдя до Малой Садовой и устроившись на пороге одного из магазинов, я прижалась спиной к двери и поджала ноги.

«Сбоку меня не должно быть видно», – удовлетворенно подумала я.

Я с завистью смотрела на детей, прижимающих ладони к фонтану в виде каменного шара. Хотелось подойти и обнять целиком этот шар с живительной влагой.

«Нельзя, – строго приказала я себе. – Сиди и жди».

Так я просидела около сорока минут, пока не увидела Виолу. Она была, как всегда, прекрасна: короткое белое платье-футляр, туфли на высоких каблуках цвета индиго. Единственное, что выбивалось из образа деловой женщины – ярко-синие волосы. Но они сегодня были уложены на макушке в аккуратный пучок и повязаны белой лентой.

– Виола! – кинулась я к своей сотруднице.

Виола удивленно остановилась и посмотрела на меня. Ее накрашенный рот открылся в изумлении.

– Майя?.. ты как?.. ты что здесь делаешь?! – смотря то на меня, то по сторонам, удивленно восклицала сотрудница.

– Виола, послушай, мне нужна помощь, – стала я говорить скороговоркой, тоже все время оглядываясь. – Понимаешь, Игорь Верхов – преступник. Мне срочно нужно связаться со своими. Если ты мне не поможешь, то все пропало.

Я говорила заготовленную речь какими-то нелогичными кусками, мой голос дрожал, я путалась в словах и видела, что Виола смотрит на меня, вытаращив свои ярко-голубые глаза.

– Подожди, Майя, подожди, – она взяла меня за руку, – успокойся, все хорошо. Пойдем.

Я выдернула руку.

– Нет, мне нельзя туда, понимаешь?

Я стала было думать, что нужно уходить, потому что на нас начали оглядываться прохожие. Наверное, рядом смотрелись мы странно: высокая ухоженная красавица и взъерошенная девочка в мятом платье и с безумными глазами.

– Подожди, мы зайдем к кафе, там все и расскажешь, – предложила Виола.

Я обрадовалась такой здравой идее, мы вошли в кафе, поднялись на второй этаж и сели за столик. Тут же официант принес нам меню.

– Расскажи по порядку, в чем дело, не волнуйся, я тебя внимательно слушаю, – сказала, улыбаясь, Виола.

– Понимаешь, мне нужно срочно уехать домой, но у меня совсем нет денег, – теперь я решила быть краткой и не нагружать сотрудницу лишней информацией, – и еще я оставила в офисе телефон. Я не помню ни одного номера своих близких и не могу им позвонить. Но так получилось, что мне совсем нельзя в офис, я сильно поссорилась с руководством, понимаешь?.. и домой не могу пойти. Ты можешь мне дать денег взаймы на дорогу? Я обязательно отдам!

Я почувствовала, что покраснела до корней своих волос. Просить денег взаймы мне еще ни разу не приходилось, да еще у малознакомых людей.

– Успокойся, Майя, конечно, я дам тебе деньги, – сказала Виола и ласково положила свою руку на мою.

– Правда? Спасибо тебе, я обязательно отдам, завтра же! – обрадовано заверила я.

– Ты тогда меня здесь подожди, я пойду к метро и сниму в банкомате, – добавила Виола, успокаивающе улыбаясь.

– Здесь… подождать? – растерянно пробормотала я, – но я не могу здесь.

– А я не могу их дать прямо сейчас, у меня же банковская карта, – пояснила Виола. – Не волнуйся, я ровно через десять минут принесу тебе деньги. Я сниму для тебя пару тысяч, вернешь, когда сможешь. Ты пока закажи здесь чего-нибудь, хорошо?

Мой желудок громко заурчал. Я смущенно обхватила живот руками.

– Не переживай, Майя, ну что ты! – погладила меня по плечу Виола, – с кем ни бывает! Я тоже пару раз ссорилась с руководством, ничего страшного. Руководство у нас отходчивое. А ты пока съездишь к своим, отдохнешь. Подожди меня здесь. И обязательно закажи блинчики с творогом и клубникой, они здесь просто потрясающие! Я тебя угощаю. Все, жди, скоро буду.

Виола еще раз улыбнулась, похлопала меня по плечу и зацокала каблуками к выходу.

Тут же возле стола показался официант:

– Что будете заказывать?

Я заказала блинчики, как советовала Виола и стала ждать. Тут я поймала на себе недоуменные взгляды с соседнего стола. Я опустила голову и оглядела себя. Испачканное платье, пыльные кеды. И в зеркало я давно не смотрелась. Страшно представить, что сейчас с моим лицом после беготни по жаре. Да и в туалете я давно не была. Кусты для удовлетворения естественных потребностей меня совсем не устраивали.

Встав из-за стола, я спустилась на нижний уровень кафе и прошла в туалет.

Выйдя из кабинки, я умыла лицо с мылом, удалив расплывшиеся следы от туши, затем над раковиной помыла подмышки, расстегнув верхние пуговицы, и застирала подол платья.

Застегнувшись, я обрадовалась, что успела проделать эти не несимпатичные действия до того, как в туалет вошли две девушки.

Одна из них достала расческу, а другая принялась красить губы.

– Как покрасила волосы в черный, постоянно приходится следить, чтобы на мне не было черного волоса, – говорила девушка с расческой, убирая пальчиком с аккуратным маникюром волос с белой рубашки. – Наверное, обратно перекрашусь в светлый. Светлые волосы не так видно на одежде.

Я открыла дверь, чтобы выйти из туалета, и тут меня словно ударило током.

Волос на одежде. Перед моими глазами возникла картинка: Верхов стоит на лестнице в моем подъезде, уговаривая меня отдать ему ноутбук. А на его светлом пиджаке волос. Синий волос.

Вспомнился разговор сотрудниц о том, что «новый вице-президент уже нашел старой жене замену помоложе».

В какой ситуации на мужском пиджаке может остаться синий волос? Например, если он обнимал кого-то с синими волосами…

Я глубоко вдохнула и немного приоткрыла дверь. Зал нижнего этажа кафе был пустой. Виола сказала мне ждать ее на верхнем этаже. Я, прижимаясь к стене, прошла до лестницы на улицу и побежала вниз.

– Стой! Держите ее! Это воровка! – послышался мне голос Артура со второго этажа. – Вошедшие посетители от неожиданности расступились и не вняли крикам Артура. Я, обогнув их, отрыла дверь и выбежала на улицу.

В десятке метров от меня был подземный переход, туда я и припустила. Перед лестницей, выходящей на другую сторону Невского проспекта, я оглянулась. Артур бежал вниз по лестнице, где я была несколько секунд назад.

Выбежав из перехода, я помчалась через сад с огромным памятником посередине. «Екатерина Вторая, вокруг – ее фавориты», – пронеслось в моей голове.

Удивившись, что на бегу я могу вспоминать информацию из учебников по истории, я вдруг как будто посмотрела на происходящее со стороны.

Бежит девочка с объемным пакетом за спиной, за ней – странный тип. Там – подметает дворник, там – кучка ранних туристов, там – дорога. По дороге едут машины. И никому нет дела, куда и почему бежит девочка, почему ее преследуют. Как будто это обычное явление для утра в центре Петербурга…

Я обернулась еще раз и еще быстрее припустила вперед. Подбегая к памятнику, машинально посмотрела наверх. Императрица Екатерина Вторая смотрела величественно и строго. Мне даже показалось, осуждающе.

«Хоть кто-то за меня переживает, – подумала я.

«Помоги мне, Екатерина», – прошептали мои потрескавшиеся сухие губы как будто сами по себе и отдельно от меня.

Глава 10

После того, как я пробежала здание театра, я оказалась на узкой улочке, затем выбежала на набережную Фонтанки и заметила мост с башенными надстройками. Добежав до середины моста, я укрылась за колонной и осторожно выглянула. Артура не было видно. Я прислонилась к прохладному каменному ограждению и попыталась хоть немного выровнять дыхание. Получалось так себе.

«Значит, Виола с ними заодно, – думала я, смотря, как по водной глади реки прыгают солнечные блики, – я чуть не попалась. Она не пошла к банкомату, как обещала, а сразу позвонила Артуру, чтобы он пришел и отнял ноутбук. Она и есть новая возлюбленная Верхова. Как же я плохо разбираюсь в людях…»

Мои мысли прервались. На набережной я снова увидела его, Артура. Самое страшное, что и он теперь меня видел. Убежище оказалось не таким уж надежным, но зато я немного передохнула.

Я снова побежала по мосту. Загорелся зеленый, я перебежала дорогу, и опять припустила по набережной. Я бежала и понимала, что если я не окажусь в ближайшие секунды в тени, то просто потеряю сознание. Увидев поворот, я свернула в тенистый переулок.

Через пару десятков метров я чуть не упала назад, уткнувшись лицом во что-то красное и мягкое. Подняв голову, я увидела лицо с густой бородой.

– Девочка, аккуратнее, – полный мужчина в русском народном костюме придержал меня за локоть. Я поняла, что лицом уперлась в его живот в красной рубахе. Тут же я услышала за спиной многоголосную английскую речь, мужчина меня отстранил и устремился к туристам. А я шмыгнула в какую-то дверь. Меня окружили люди, громко говорившие по-английски. Почувствовав запахи еды, я чуть не потеряла сознание, снова ощутив, насколько я голодна.

Меня толкнули в спину и тут же извинились по-английски. Я сняла со спины пакет с ноутбуком и обхватила его руками.

Дальше был зал, оформленный в русском народном стиле. Я уже поняла, что попала в ресторан. Попятившись, чтобы быть как можно менее заметной, я выглянула в окно и увидела Артура. Он стоял на углу и оборачивался по сторонам.

«Скоро он поймет, что я здесь», – пронеслось в моей голове.

Я повернулась, толкнула какую-то дверь и оказалась в коридоре. Наверху виднелась лестница. Я поднялась, открыла следующую дверь. Пройдя по еще одному коридору в поисках хотя бы женского туалета, где можно спрятаться, я столкнулась с молодым человеком.

– Здравствуйте, – сказал он, оглядывая меня, – я чем-то могу вам помочь?

– Здравствуйте, – сказала я максимально спокойным голосом. – Я курьер, что-то я заблудилась, не могу найти выход.

Я зачем-то показала молодому человеку свой пакет, развернулась и пошла в обратном направлении в надежде, что он не станет меня провожать.

– Подождите, вам лучше выйти с этой стороны, а то уже приехали две группы туристов, – молодой человек открыл какую-то дверь сбоку.

Я поблагодарила, вышла и оказалась на прохладной лестнице с высоким потолком, какие бывают только в старых жилых петербургских домах.

Осторожно спустившись вниз, я поняла, что дверь выходит не на ту улицу, с которой вошла.

«Интересно здесь все устроено. В питерских старых дворах много сюрпризов», – подумала я.

Открыв дверь, я выглянула. Артура нигде не было.

«Поймет ли он, где я вышла?» – стучало в моей голове.

Я пошла по тротуару, все время оглядываясь. На углу был продуктовый магазин, я зашла туда и встала возле стеклянных дверей. Через минуту я увидела Артура. Он стоял на том месте, где недавно была я, и ловил машину. Перед ним остановился красный автомобиль, Артур сел на переднее сиденье. Машина медленно поехала.

«Устал бегать», – удовлетворенно подумала я.

Я постояла еще немного, пока не начала замечать на себе недовольные взгляды кассирш магазина.

Выйдя, я пошла в обратную сторону. У меня было немного времени в запасе. Я шла и понимала, что в любой момент могу упасть. Перейдя дорогу, я оказалась в тени. В нескольких десятках метров я заметила вывеску кафе, где однажды обедала с сотрудницами. Мне вспомнилось, что здесь есть ящик для пожертвований для бездомных.

Я зашла в прохладный зал и направилась к стойке.

– Извините, – сказала я слабым голосом. – Можно попросить у вас воды?

Девушка – администратор посмотрела на меня, кивнула и протянула мне стакан.

Я стала пить, стараясь максимально вдыхать в себя живительную влагу.

Поставив стакан, я поблагодарила и пошла к выходу, стараясь не обращать внимания на запахи еды.

На улице бородатый официант убирал со столиков остатки чьего-то завтрака (или обеда?). На подносе стояла плетеная корзинка с хлебом.

Я смотрела на хлеб, ощущая борьбу чувства голода с чувством гордости. Подняв глаза, полные слез, на официанта, я увидела его улыбку. Он протянул мне корзинку, я взяла большой кусок белого хлеба.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя, что слезы уже вовсю текут по моим щекам.

Официант вошел в зал, я поспешила скорее уйти подальше и откусить кусочек.

«Могла ли я подумать, что скоро буду просить кусок хлеба, когда распределяла миллионы, вырученные за драгоценности? – грустно усмехаясь, думала я, жуя вкуснейший свежеиспеченный хлеб. – Как быстро может все поменяться в жизни…».

Я дошла до фонтана на площади, помыла руки, брызнула на лицо, и почувствовала, что мне стало немного лучше.

Вдалеке я увидела место, где развернулся городской рок-фестиваль.

«А ведь там работают мои недавние сотрудники, – пронеслось в голове. – Не могут же все быть такими, как Виола…».

Когда я дошла до места фестиваля, я увидела полицейского и резко затормозила, тут же отругав себя за это.

Полицейский задержал на мне взгляд, что-то сказал в рацию, а я не выдержала и побежала вперед.

Поняв, что я выдала себя и остановиться уже не могу, я бежала все быстрее. Боковым зрением я увидела, что из «кармана» начинает ехать полицейская машина с «мигалкой».

«Ну вот, – зло сказала я себе. – Могла бы просто пройти мимо, может, не обратил бы на меня внимание».

На удивление, злость прибавила мне сил. Я побежала еще быстрее.

За последние сутки бег стал моим обычным способом передвижения, и я уже не представляла, что можно двигаться как-то по-другому.

Счет времени я уже потеряла. Я просто бежала. Дороги, мосты, тротуары, переходы… внезапно дорога закончилась, и я оказалась на берегу. Похоже, это была пристань.

Сбоку я увидела скамейку. Слабыми шагами я дошла до нее, опустилась и сразу провалилась то ли в сон, то ли в обморок.

Глава 11

Мне снились военные корабли, сражения на воде, взрывы и грохот пушек. Волны вздымались над моим лицом. Мне казалось, что я даже чувствую их запах.

Я вдохнула и открыла глаза. Над собой я увидела лицо.

«Петр Первый», – узнала я. Темные волосы вокруг лица, небольшие усики, царский кафтан, пристальные карие глаза. Именно такого императора я видела на портретах в музеях и на картинках в учебниках.

– Здравствуйте, – сказала я хрипло.

– Здравствуйте, – вежливо ответил мне Петр.

«Я умерла, – поняла я. – Петр же давно умер, значит, я тоже».

Стало немного грустно.

«Бабушка расстроится, да и дед. И Димка», – пролетело в моей голове.

Если верить традиционной для моей страны религии, я должна быть либо в аду, либо в раю.

– Простите, мы в аду или в раю? – спросила я Петра.

– А вам куда нужно? – поинтересовался тот.

– Хотелось бы в рай, конечно. В аду ведь горячо…

– А вдруг в раю слишком холодно?

Я задумалась и поняла, что в таком предположении есть логика. Рай же на небесах, а в небесах холодно. Но ведь умершие не ощущают холод…

Тут я почувствовала, что замерзла и поежилась.

Петр кинул мне голубой плед, а я села и оглянулась вокруг. По бокам –широкие панорамные окна, внизу пол. Надо головой – низкий потолок. В окна видно, как плещется вода. Тут я поняла, что меня немного качает.

«Я на корабле или на катере», – поняла я.

Петр протянул мне горячий стакан. Я стала жадно пить сладкий чай, обжигая губы и язык.

– Я не умерла? – вслух догадалась я и улыбнулась.

– Вроде жива, – кивнул Петр.

– А…

– Ты давай, пей – перебил меня Петр. – Еды у меня нет, уж извини.

– Вы не настоящий? – спросила я и тут же поняла, что выгляжу полнейшей дурой.

Я смутилась и, наконец, пришла в себя. Тут же я вспомнила про свою драгоценную ношу, вскочила, чуть не упав, и стала в панике оглядываться по сторонам.

– Ноут там, – Петр указал на сиденье в конце возле двери.

Я кинулась в ту сторону, взяла ноутбук и обхватила его руками.

– Украла, что ли? – спросил Петр, показав головой на мою ношу.

Я замотала головой.

– Нет, честное слово. То есть да. Но так получилось. А вы кто? – я, наконец, задала разумный вопрос и поздравила себя с тем, что снова начинаю мыслить здраво.

– Ты мне лучше скажи, что от тебя надо Циклопу. – Петр взял с руки стакан, налил в него кипятка из банки и стал пить.

– Циклопу? – я растерялась.

Циклоп – это уже совсем из другой оперы. Это древнегреческая мифология. Вроде какое-то одноглазое злое существо. Я попыталась вспомнить, при каких обстоятельствах я могла пересекаться с подобным персонажем. И тут меня осенило:

– Артур? Ты говоришь про него?

Действительно, у Артура один глаз был карий, а другой – светло-голубой, настолько прозрачный, будто его вообще не было в глазнице.

Тут снаружи послышался какой-то стук. Я посмотрела на Петра расширенными от ужаса глазами. Он приложил палец к губам и показал мне на пустое место за сидениями. Я поспешила туда, схватив ноутбук, а Петр накрыл сверху меня пледом.

– Ден, ты здесь? – услышала я мальчишеский ломающийся голос.

– Да, здорОво, Юрец. Ну что, все купил?

– Вот, все, как ты говорил. Смартфон вполне даже ничего. Тут еще дезодорант, шампунь, фигня вся эта девчоночья, витамины, яблоки.

– Сдачи не осталось? – строго спросил голос Петра, то есть, как оказалось, Дена.

– Не, ты что, я даже свои десять рублей добавил!

– Хорошо, верну потом.

– Да ладно, что ты, можешь не возвращать.

Я услышала шорох пакетов.

– Ты, кстати, слышал, Циклоп какую-то девку с ноутом ищет, – услышала я снова голос мальчишки, – обещает за нее или за этот ноут пол-лимона, прикинь?

– Так уж и пол-лимона? – с сомнением спросил Ден.

– Да, пацаны сказали! Не знаю, может, этот ноут такой дорогой, или девка сильно жизнь подпортила Циклопу. Тебе, кстати, не встречалась такая? Говорят, худая, в зеленом платье, волосы светлые до лопаток.

Я замерла, сердце забилось в груди.

– Не, не встречал. Делать мне больше нечего, на девок смотреть, – ответил Ден, а я тихо вздохнула с облегчением.

– А пацаны все теперь ищут такую. Ходят по городу, вглядываются. И на вокзалах тоже. Я сам уже даже сомневаюсь, ехать ли мне в Петергоф. Вдруг мне попадется, разбогатею, тогда и работать не надо.

– Работа у тебя, конечно, тяжелая, – со смешком ответил Ден.

– А ты как думал? Ловкость рук должна быть, знаешь какая! Я потому и еду в Петергоф. Пацаны говорят, там проще по карманам шарить. Все такие расслабленные после прогулки на природе. Фонтаны, белочки, все дела… или не ехать и девку эту поискать, вдруг мне повезет?..

– Да ее нашли уже, наверное, – равнодушно ответил Ден.

– Да? Откуда ты знаешь? – насторожился Юрец.

– Ну если Циклоп ищет, значит, нашел или вот-вот найдет.

– Ну тебя же он не нашел…

– Это ты к чему? – голос Дена стал жестким и грубым.

– Да успокойся, Ден, я же просто так сказал, – испуганно заговорил Юрец. – Что я, урод совсем? Ты ж мне жизнь спас, я же помню.

– Помни еще то, что за меня Циклоп денег не даст. А если выдашь, я потом к тебе приду. Только ты знаешь, что я здесь, так что я сразу пойму, кто меня сдал.

– Ден, ну ты че, я – могила! Никому и никогда! Я тогда пойду, да? Мне же твоей Ксюхе еще надо все отнести, а потом пацаны в Петергофе ждут. Тут из центра города прямо в Петергоф «метеор» идет, прикинь! Но я-то пока на электричке… вот подзаработаю, и когда-нибудь покатаюсь…

– Давай. Не забудь все отдать, я потом проверю.

Дверь закрылась. Ден подождал около минуты и прокашлялся.

– Это что же ты такого натворила, что за тебя пол-лимона обещают? Или ноутбук такой дорогой?

Я поняла, что он обращается ко мне.

Убрав с головы плед и сперва осторожно выглянув, я разогнулась и почувствовала, как затекли руки и ноги от неудобного положения.

По-прежнему обнимая ноутбук, я опустилась на сиденье. И тут до меня дошло, что радоваться мне рано. Юрец-то ушел, а Ден, может, сам хочет сдать меня Артуру и получить обещанное вознаграждение.

Я заволновалась.

– Здесь что-то такое, из-за чего меня ищут, понимаешь? – я показала на ноутбук. – Сам он, мне кажется, не очень дорогой… слушай, у меня есть немного денег. Конечно, не пол-лимона, но я могу работать, я подрабатывала переводчиком. Я могу работать и все отдавать тебе. Только не сдавай меня, пожалуйста…

Последняя фраза получилась совсем жалобной.

Ден взял большой нож и какую-то деревяшку. Я заворожено следила за его руками. Обхватив нож почти за лезвие, он стал обтесывать кусок дерева.

Я ждала его ответ и продолжала смотреть на его руки. Присмотревшись, я разглядела фигурку зайца, которой еще предстояло придать более отчетливую форму.

– Пожалуйста, – повторила я.

Ден отложил в сторону нож и свою поделку.

– Ну и что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался он, смотря в окно.

– Я.. пойду… можно?..

– Ну, можешь идти. Только далеко вряд ли уйдешь. Слышала, тебя ищут?

– Слышала, – охрипшим голосом сказала я. Уходить мне не хотелось. Но провести на этом судне остаток дней – тоже не выход.

– А как я здесь оказалась? – вдруг спросила я то, что меня занимало последний час.

– Я тебя нашел на берегу и принес сюда. О том, что тебя ищут, слышал. Жалко тебя стало. Худющая, как моя сеструха. Видно, что не бомжуешь, а что-то случилось у тебя. Да и с Циклопом у меня давние счеты, – выражение лица у Дена стало жестким и даже злым.

– А ты… здесь живешь? – несмело спросила я.

– Пока здесь, – кивнул Ден и замолчал, смотря на меня.

Я поняла, что о себе говорить он не желает.

– Мне нужно попасть домой… я подумала, может, мне вызвать такси?.. на вокзале, да и в метро меня сразу поймают…

– Далеко ехать?

Я назвала адрес, а Ден присвистнул.

– Ну, если у тебя есть пара тысяч рублей, то можешь рискнуть с такси. Только у Циклопа и в таксопарках есть свои связи. Но может, и повезет.

– У меня нет денег. Но я могу сначала доехать, а потом вынести их таксисту из дома.

Ден усмехнулся:

– Ну и какой дурак повезет в такую даль малолетку, не проверив, есть ли у нее деньги?

Я потупилась.

– А можешь поехать со мной?.. я потом отдам деньги, и тебе дам.

Ден снова усмехнулся.

– Слушай, я тебя вижу первый раз в жизни. У тебя грязное платье, безумные глаза и ворованный ноут. Причем ты несовершеннолетняя. Ты серьезно считаешь, что я сейчас плюну на свою работу, пойду вызову такси, брошусь убеждать таксиста, что мы ему заплатим, сам будучи в этом не уверен, и поеду черти куда?

Я молчала. Он прав, что тут говорить.

– А можешь тогда мне дать деньги взаймы? Я обязательно отдам!

Говоря, я понимала, что звучит это глупо.

– Денег у меня нет, – Ден развел руками. – Сам влез в долги. Теперь нужно отдавать.

– А.. не знаешь, где можно заработать?

Я ожидала очередную усмешку Дена, но он задумался.

– Жди здесь, – сказал он. – Сядь на пол, чтобы тебя никто не видел. Это судно не мое, как ты понимаешь. Хозяин разрешил мне здесь пожить месяц, пока его нет в городе. Естественно, не бесплатно. Как только тебя увидит сторож, он затребует платить и за тебя. Я приду через полчаса.

Не дожидаясь моего ответа, Ден открыл дверь, нагнул голову и вышел.

Я села на пол и впервые попыталась подробно осмотреть мое убежище. Похоже, что я находилась на туристическом речном трамвайчике. С двух сторон – сиденья, по три штуки. Снаружи – открытая палуба, тоже с сиденьями. Мне стало интересно, как на этих сиденьях спит Ден, рост которого, как мне показалось, был больше двух метров..

«Как у настоящего Петра Первого», – вспомнила я.

Похоже, что это и есть работа Дена. На каждом углу в центре города стоят такие персонажи в исторических костюмах, предлагающие туристам с ними сфотографироваться. Естественно, за деньги.

Глава 12

За окнами была белая ночь. Я попыталась посчитать, сколько же я спала. Когда я пришла на причал, вроде солнце уже немного опустилось. Наверное, было около четырех дня… нужно спросить у Дена время.

Я внезапно почувствовала, что во мне проснулись все сразу естественные потребности. Хотелось есть, пить и в туалет. Я оглянулась. Туалета видно не было. Да и вставать мне Ден не разрешил.

Почему-то я уже была уверена, что Ден меня не сдаст. Минут через тридцать я осторожно выглянула в окно и увидела высокую фигуру в небесно-голубом кафтане. Сердце наполнилось радостью: в Дене я не ошиблась.

Мой новый знакомый вошел, пригнув голову, и закрыл дверь на ключ. В его руках был объемный пакет, который он протянул мне.

Я машинально его взяла и заглянула внутрь. В пакете лежал ворох ткани салатового цвета, расшитый золотыми нитями. Я вопросительно посмотрела на Дена.

– Вот тебе работа. – Ден вытащил из пакета длинное платье, бережно разложив его на сиденьях. Затем извлек оттуда же пышный каштановый парик с лентами в цвет платью, диадему, коробку с туфлями и большую косметичку.

Я удивленно смотрела на все это великолепие.

– Откуда это у тебя? – только и смогла вымолвить я.

– Напарница оставила. Сбежала с каким-то шведом.

– Сбежала? Почему?

– Сказала, что влюбилась, а у него осталась всего неделя отпуска в России. И ей за эту неделю нужно сделать так, чтобы он увез ее потом в Европу, – усмехнулся Ден, – так что на несколько дней у тебя заработок есть. Размер вроде должен подойти, она такая же худая. Ну, может, чуть великоват, но там шнуровка, затянешь.

Я залюбовалась нарядом.

– Но как я это надену, я ужасно грязная, – смущенно проговорила я. – И еще… мне нужно в туалет.

Ден вздохнул и потер лоб.

– Туалет там, – указал он рукой на маленькую дверь сбоку. – Утром принесу тебе воды, помоешься. Все, теперь спать. Не вздумай украсть платье. Дверь я закрыл на ключ, – Ден показал мне ключ и засунул его в карман брюк.

Затем он подвинул какой-то ящик, разместив его между двумя рядами сидений, вытянулся на своем ложе и уснул.

Я заглянула в косметичку бывшей напарницы Дена в надежде найти какой-нибудь тоник для лица. Мне повезло. Протерев лицо ватным тампоном, я осмотрела содержимое косметички. Там лежали дезодорант, пудра, тушь, помада, румяна, влажные салфетки и еще несколько разных тюбиков.

Еще я обнаружила там начатую упаковку шоколадных ирисок. Само собой, через пять минут упаковка была пуста: мой голод уже не спрашивал разрешения у моего воспитания.

После долгих попыток уснуть я все же подремала пару часов.

Утром возле моего ложа из сидений стоял таз с холодной водой, куда Ден добавил горячую из банки с торчащим кипятильником. Рядом лежал кусок мыла. Окна со стороны города мой новый знакомый занавесил пледом, пожелал мне наслаждаться спа-процедурами и вышел.

– Что же, это лучше, чем ничего, – вздохнула я.

Помывшись и кое-как вытершись своим коротким платьем, я его простирнула в оставшейся воде.

***

Было около девяти утра, когда я закончила сушить на солнце волосы и принялась наряжаться.

Платье императрицы оказалось немного великовато в груди, но проблему решили шнурки на спине. Глядя в стекло двери, я залюбовалась: корсаж и рукава платья были обрамлены нежным кружевом, и декольте смотрелось вполне пристойно. Салатовый цвет наряда очень мне шел. Каштановый парик с щедрыми локонами на затылке изменил меня почти до неузнаваемости, что мне и было нужно. Я сделала макияж и осталась довольна своим новым обликом.

Выходя на набережную с помощью Дена, я обернулась и увидела свое отражение в воде. У меня захватило дух: казалось, что на меня смотрит призрак из прошлого.

– Помоги мне, призрак, чей бы ты ни был, – вздохнула я.

Ноутбук пришлось оставить на судне, спрятав его под сиденьями «в потайном месте», как выразился Ден. Связка ключей от судна была только одна, и мне пришлось поверить в честность моего нового знакомого.

На набережной Дена окликнул пожилой мужчина. Я осталась стоять в одиночестве, пока Ден с ним что-то обсуждал. Вернувшись, он сообщил, что с заработной платы я должна буду отдать процент за проживание на судне. Я молча кивнула.

– Я сказал, что ты – моя сестра, учти это, – сообщил Ден, когда мы шли к остановке.

– Тогда расскажи хоть что-нибудь о своей сестре, вдруг он спросит.

Ден молчал.

– Ну, хотя бы имя. Вдруг он спросит… – снова сказала я.

– Ксения, – коротко ответил Ден.

Больше информации я не дождалась. Но, может, это было и к лучшему.

Глава 13

До места моей новой работы нам пришлось проехать около десяти минут на автобусе и немного пройтись пешком. Когда мы дошли до площади с фонтаном, Ден рассказал мне о моих обязанностях. В общем-то, в них не было ничего сложного: стоять, ходить, улыбаться туристам, предлагать сфотографироваться и брать за это деньги. Через два часа я поняла, что мне ужасно хочется присесть хоть куда-нибудь. Каблуки на туфлях были толстыми и устойчивыми, но ноги с непривычки ныли и болели.

Я немного постояла, опираясь на бетонное ограждение фонтана. Стало полегче.

– Какая стройная императрица! А на картинах они все такие большие! – услышала я рядом с собой французскую речь.

Я широко улыбнулась, кивнув группе туристов из Франции, и заговорила по-французски:

– В начале своего царствования императрица Екатерина Вторая была очень стройной. Объем ее талии был около шестидесяти сантиметров. Если бы вы увидели венчальное платье императрицы, которое хранится в Оружейной палате, вы бы очень удивились, какая тонкая талия была у нее в молодости.

Выслушав восторженные отзывы по поводу моего французского произношения, я рассказала все интересные факты о Екатерине Великой, которые помнила из учебников и исторических передач.

Вскоре туристов подозвала к себе экскурсовод, видимо, негодуя за то, что я перетянула на себя слишком много внимания. А я осталась с первымизаработанными деньгами и спрятала их в кружевную сумочку, незаметно пришитую к платью.

На другом конце площади я увидела Дена, поднявшего в знак одобрения большой палец.

Воодушевленная первым успехом, я перестала обращать внимание на боль в ногах. Через пару часов ко мне подошел Ден и протянул хот-дог. Я постаралась не наброситься на угощение сразу, а сперва отойти в тень деревьев.

Подставив под руку несколько слоев салфеток, чтобы не капнуть соусом на платье, я наслаждалась вкусом булки с сосиской. Мне казалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела. Подойдя к Дену, я увидела в его руках бутылку с водой и сделала несчастные глаза. Ден обещал мне принести такую же.

– Рассчитаемся вечером, – сказал он.

Также мой новый знакомый в облике Петра Первого показал мне туалетную кабинку, куда я могу ходить бесплатно «по договоренности». В первый раз сделать это было непросто в кринолине и пышном платье, но постепенно я приноровилась.

После трех часов наша площадь оказалась под лучами палящего июльского солнца. Я старалась почаще стоять возле фонтана и оттуда высматривать туристов. Иногда я, закатав рукава, опускала руки по локоть в воду, и это помогало немного прийти в себя.

Туристов на площади становилось все меньше.

– Следующие два часа сюда никто не сунется, – сообщил мне подошедший Ден-Петр на ухо. – Этот ад будет до шести, потом солнце уйдет за угол. Можешь немного посидеть в тени.

Я благодарно кивнула. Купив у уличной продавщицы мороженое, я села на скамейку под деревьями, сняла туфли и блаженно вытянула ноги. Под длинным платьем мой маневр видно не было.

Город словно разделился на две половины. По той части, где старые дома исторического центра образовывали тень, ходили люди: кто-то в деловых костюмах и с папками в руках, кто-то – в коротких шортах и сандалиях на босу ногу. Другая часть, освещенная солнцем, была абсолютно пуста, как в фильмах про апокалипсис.

Я пыталась охватить взглядом проспект по всей его длине.

«Неужели повсюду снуют какие-то люди, пытающиеся меня найти?» – подумала я. Верилось в это с трудом. Тем не менее, мне точно не приснился ночной визит приятеля Дена на наше судно и его слова о вознаграждении. Возможно, все же сумма за меня была меньше, мальчишки же любят все раздувать и перевирать. Но Артура я, должно быть, здорово разозлила.

Мысли снова и снова возвращались к тому, о чем я думать себе запрещала. Думать о маме было опасно для моей и так ставшей неустойчивой психики. Как сказала тетя Марина тогда, в офисе: «Верни детям мать»? Где тогда мама может находиться? Она где-то есть, живая и помнит о нас? Но не может прийти к нам? Ее где-то удерживают насильно почти год? Но зачем?.. Если бы хотели выкуп, который обычно просят за похищение человека, то давно бы его потребовали.

Или все-таки выкрики тети Марины – просто слова психически больного человека в состоянии приступа?

«Стоп, – сказала я себе. – Тогда почему меня ищут? Да еще за вознаграждение?»

Мои мысли прервало появление Дена. Он взял у меня выручку и куда-то понес. Я осталась одна на площади, и стало жутковато.

«Пожалуй, схожу в туалет, там женщина принимает плату, хоть какая-то живая душа», – решила я.

В туалете я тщательно вымыла руки и посмотрела в зеркало. Узнать меня было трудно. Пудра и яркая коралловая помада делали меня на несколько лет старше. Каштановый парик вместо моих светлых волос практически превращал меня в другого человека.

«Если не хотите, чтобы ваше лицо запомнили, одевайтесь максимально ярко», – читала я в каком-то детективе.

Мое платье было ярким, праздничного салатового цвета. Такая же лента была вплетена в парик. Полюбовавшись на себя еще немного, я вернулась на площадь.

Сердце замерло. Возле фонтана стоял Артур. Я широко улыбнулась стоявшей возле него группе туристов, плавно прошла к фонтану и стала изящно ловить его брызги ладонями. Тут же под восторженные восклицания защелкали фотокамеры. Через несколько секунд ко мне подошли два седых американца в белых шортах и попросили с ними сфотографироваться. Я стала позировать, боковым зрением заметив, что Артур подошел к обочине и сел в машину. Через минуту машина уехала.

– Молодец, – через минуту услышала я голос Дена над своим ухом.

«Петра» тут же перехватили китаянки, которые были ему примерно по пояс и стали со смехом фотографироваться.

Глава 14

На судно мы вернулись около полуночи. Ден сразу положил в банку кипятильник и пошел за водой, сказав мне пока не переодеваться. Я села на открытой палубе, скинула туфли и закрыла глаза. Все тело ломило от усталости. Ног я не чувствовала вовсе. Под ласковые всплески воды я задремала.

Меня разбудил Ден. Он стоял надо мной в необычном образе: от его привычного облика осталась только голова Петра Первого, а дальше шли черная футболка с черепом, потрепанные джинсы и шлепанцы. Я заулыбалась.

– Тебя как зовут-то? – задал он вопрос, с которого вообще-то обычно начинаются знакомство.

– Майя, – потягиваясь, сказала я.

– Ммм… ясно… – промычал Ден, уселся на скамейку, достал из кармана свой нож и деревяшку в виде зайца и стал усердно ковырять заячью морду, – я тебе воду налил. Там мыло и половина простыни, чтобы вытереться.

Я заметила, что первая половина простыни висит и сохнет на веревке.

«Надо же, простыней поделился, – подумала я, улыбаясь, – значит, заслужила».

– А я думала, что сначала делают всю фигуру, а уже потом берутся за лицо, – сказала я, указав на будущего зайца.

– Фигуру, – передразнил Ден. – Фигура уже готова.

– А почему она такая… квадратная? – осторожно спросила я.

– Ну, он же не голый будет. Ему нарисуют русский народный костюм: красную рубаху, штаны, лапти. Потом лаком покроют.

Я вспомнила, что именно таких зверей часто изображают на картинках в книгах с русскими народными сказками и догадалась:

– Ты делаешь его на продажу? Как сувенир?

Ден кивнул:

– Иностранцы хорошо берут. Лучше берут медведей, но у меня закончились большие куски. Ладно, иди мыться. Спать хочется.

В закрытой части судна я бережно повесила костюм и помылась, как могла. Мое короткое зеленое платье уже высохло, и я решила, что теперь оно будет выполнять роль ночной рубашки: другой одежды для сна у меня не было.

«Надо бы посмотреть ноутбук», – подумала я после того, как Ден вернулся с открытой палубы в салон и закрыл дверь на ключ. И заснула.

Во сне я увидела тетю Марину. Она стояла у окна какого-то дома, положив обе ладони на стекло, и что-то говорила, но слов я не слышала. Потом дом стал стремительно уменьшаться, сделавшись совсем маленьким, одноэтажным. И вдруг вместо тети Марины в единственном окне я увидела маму.

– Мама! – крикнула я.

Но мама ничего не сказала, повернулась и пропала в окне.

«Будешь только мычать и улыбаться», – говорил во сне голос дяди Игоря.

«Мама, мама!» – кричала я.

– Майя, – проснись, – кто-то тряс меня за плечо. Я открыла глаза, и в сумерках каюты увидела коротко стриженую голову. Я отшатнулась и стала толкать того, кто меня тряс.

– Тише, не кричи, – сказал человек голосом Дена.

Я расширила глаза:

– Кто вы?

– Да тише ты, это я, Ден.

– А что… у тебя?… – я сделала неопределенное движение рукой возле своего лица и головы.

– Я парик снял. И усы отклеил. Что мне, вторую ночь спать с ними? – Ден кивнул в сторону.

В углу на перевернутую обрезанную пластиковую канистру был надет парик Петра Первого. Внутри прозрачной канистры я увидела усы.

– Я думала, это ты свои отрастил. – Я села, разминая затекшую на твердых сиденьях спину.

– Там, где я до этого ночевал, лучше быть без волос. А то потом всякую живность выводить. А здесь еще не успел отрастить.

– Как получилось, что ты так живешь? – спросила я, понимая, что он все равно не ответит.

Ответа, действительно, не последовало.

– Давай спать. Не кричи так больше, а то кто-нибудь придет сюда. А я без паспорта, да еще с несовершеннолетней девчонкой.

Я покивала.

Ден снова лег.

– Ден, – позвала я.

– Ну что?

– А почему Юрец тогда сказал, что ты спас ему жизнь? Он что, тонул?

Ден усмехнулся.

– Не к тем людям в карманы залез, – сказал он, зевая. – Они его поймали и чуть не зашибли насмерть, пришлось отбивать. Драться я умею. Он же малой еще, глупый.

– А… – начала я.

– Все, спать, – перебил меня Ден, повернулся на другой бок, и вскоре я услышала его размеренное дыхание.

Я знала, что больше не усну. Достав ноутбук с приклеенной эмблемой фирмы на крышке, я его открыла. В нижнем правом углу я увидела время: «4.00».

На рабочем столе было несколько папок с непонятными мне рабочими названиями. Я открыла наугад папку «Отчеты». В списке вложенных папок и файлов была еще одна папка «Алтай». Сердце забилось быстрее.

Перед глазами мелькали файлы. Я стала открывать один за другим: таблицы, цифры, сканы, списки. Некоторые цифры выделены красным, возле них поставлены восклицательные знаки. Самым последним был текстовый документ. Я щелкнула по нему и увидела список незнакомых мне фамилий и имен, напротив них – адреса. В конце – короткий текст: «За четыре года никто в Петербург не вернулся».

Это была единственная фраза, слова которой были мне понятны. Только что мне с этим делать?.. ни одного упоминания о своих родителях я не нашла. Я вздохнула и закрыла ноутбук.

Гнетущее чувство, что я каждую минуту что-то упускаю, какую-то возможность, не давало мне покоя.

«Время идет, – думала я. – Что-то где-то происходит. А я здесь. Разгуливаю в центре города в образе Екатерины Великой».

Я впервые подумала о том, что могут сейчас чувствовать мои близкие. Ведь я обещала им регулярно писать сообщения с телефона.

«А кто сказал, что с моего телефона им не приходят сообщения? – вдруг осенило меня. – Ведь сумка осталась в офисе. В сумке лежит телефон. Виоле я при встрече у кафе сказала, что у меня нет телефона, и я не помню номера своих. Артур или Верхов, или кто-то еще могут спокойно посылать сообщения «от меня» бабушке, деду и Димке. Могут писать, что у меня все хорошо, рассказывать, что я делала и что я ела. И даже иногда присылать фото с фестиваля: их я сделала несколько штук в первый день, в том числе селфи на фоне мероприятия…».

Мне стало неуютно и холодно. Я нашла еще два пледа – те, которые предлагают туристам во время речных прогулок – и завернулась в них.

Ден спал, громко сопя.

«Будешь только мычать и улыбаться», – снова вспомнила я слова Верхова тете Марине.

Я эгоистично подумала, что если тетю Марину действительно напичкают какими-то психотропными препаратами в клинике для душевнобольных, то она никогда не сможет мне рассказать, что с моей мамой и где она.

«Нужно пойти к тете Марине, вдруг еще не поздно, – подумала я. – Только куда пойти? На работу она не пришла. Верхов, скорее всего, не позволит ей больше там появиться. Значит, снова упек ее в клинику, раз у него там связи. Тогда где эта клиника, как ее найти?»

Я вспомнила, как сотрудницы в туалете обсуждали, что в прошлый раз, когда тетю Марину Верхов отправил в клинику, ее там навещала Влада.

«Точно! Пойду к Владе. Она всегда обедает одна в кафе на Невском!» – решила я.

Влада была самой сдержанной и строгой в офисе. В сплетнях она никогда не участвовала, за что некоторые ее не любили, а некоторые, наоборот, уважали. Но станет ли она откровенничать со мной?

«Станет – не станет, а попробовать стоит, – решила я. – Все равно мне больше ничего не остается».

Глава 15

Утром, глядя, как Ден старательно перед маленьким осколком зеркала наклеивает усы, я решилась обсудить с ним то, что я надумала ночью и отпроситься сходить в кафе, чтобы поговорить с Владой.

Ден молча меня выслушал, затем стал задавать вопросы. И получилось так, что я ему рассказала все, что случилось со мной за последние две недели и о том, как пропали мои родители.

Я говорила около получаса. После рассказа мне уже казалось совершенно безнадежным куда-то идти и что-то спрашивать. Хотелось сидеть и плакать от безысходности.

Когда я закончила говорить, Ден привычным движением достал из кармана нож и деревянного «неотесанного» зайца и стал в нем ковыряться.

Я следила за ловкими движениями его рук и ждала.

– Я пойду, – наконец сказал он.

– Куда? – не поняла я.

– К этой твоей Владе пойду я. Тебе идти опасно.

– Но тебя она вообще не знает…

– Ничего, познакомлюсь. Она симпатичная? – спросил Ден.

А я вдруг неожиданно для себя почувствовала легкий укол ревности.

«С ума сошла», – тут же одернула я себя.

– Симпатичная. Тебе понравится, – буркнула я в ответ.

– Хорошо. Тогда попрошу у нее номер телефона и протяну записку от тебя, как будто я ей даю свой. Если она захочет тебе ответить, то напишет. Со стороны это будет выглядеть естественно. Как будто она мне понравилась, и я пытаюсь с ней познакомиться.

Я еще раз поругала себя за неуместные мысли, взяла бумагу, ручку и написала:

«Влада, где найти Марину Анатольевну? Очень нужно! Майя».

Ден свернул записку и засунул ее в карман рубашки.

– Ты пойдешь прямо так? В образе Петра? – удивилась я.

– В другом образе я уже два месяца по городу не хожу, – коротко ответил Ден. – Собирайся, работу никто не отменял. А тебе около часа придется потрудиться за двоих, пока меня не будет.

Я покивала, Ден вышел, а я стала надевать царское платье.

День снова обещал быть жарким, ноги болели после вчерашней многочасовой ходьбы на каблуках. Но я твердо решила сегодня работать еще лучше, чем вчера.

Я сама подходила к туристам, заговаривала с ними на их языке или же на английском, вежливо выясняла, откуда они, затем рассказывала интересные факты из жизни российских императоров. Естественно, после такой беседы следовали просьбы сфотографироваться. Деньги потоком плыли в мои руки.

В час дня вернулся Ден. Он мне улыбнулся, но ничего не рассказал об итогах встречи с Владой. По его лицу мне казалось, что все прошло хорошо.

Мы снова обедали хот-догами, запивая их прохладной водой.

Возле ларька с едой я вопросительно посмотрела на него.

– Потом, – коротко произнес он.

С четырех до шести, когда площадь оказалась на самом солнцепеке и туристы разбежались, я села в тени дерева на лавочке. Ден всем своим видом показывал полное равнодушие ко мне. Он отдыхал на противоположной стороне площади, жуя вареную кукурузу.

«Знал бы Димка, что я ночую на туристическом речном трамвайчике рядом с посторонним парнем, о котором мне вообще ничего не известно…точно бы голову мне оторвал…», – размышляла я.

Знала бы я месяцем раньше, что вообще могу оказаться в подобной ситуации… но ведь ничего не происходит просто так?..

Постепенно тень от домов стала заполнять наше место работы, на площадь снова стали приходить туристы. Я встала и растянула рот в приветливой улыбке. Нужно было работать.

Ночью мы вернулись на судно.

Мы помылись по очереди и растянулись на наших не совсем удобных, но единственно возможных в настоящее время ложах.

Ден протянул мне записку от Влады.

В записке были адрес и короткая рекомендация мне от сотрудницы: «Сама не ходи». Слово «сама» было подчеркнуто.

– У тебя есть карта? – спросила я Дена.

Он кивнул.

– Можешь мне ее дать? – снова вступила я.

– Зачем она тебе? – спросил Ден, отпив из стакана чай.

– Ну а как ты думаешь, зачем?

– Я поеду, – сказал Ден. – Там же написано.

– Это не так уж близко. Тебе же надо работать.

– Поработаешь за нас двоих. У тебя прекрасно получается. Кстати, держи зарплату. Я вычел за проживание.

Ден достал из кармана деньги, пересчитал и протянул мне полторы тысячи рублей.

Я взяла и положила деньги в свой карман. Наверное, этого мне могло бы хватить на такси до моего поселка. Только теперь мне не уехать, не попытавшись узнать у тети Марины, где моя мама и что случилось с моими родителями. Если, конечно, еще не поздно.

На следующий день я в течение трех часов работала одна, выкладываясь по полной.

Когда вернулся Ден, площадь была полна народу. Его тут же обступила группа туристов и подвела ко мне, желая сфотографироваться вместе с двумя императорами. Оказавшись рядом с Деном, я подняла на него глаза с немым вопросом.

Он покачал головой.

«Не получилось», – поняла я.

Захотелось плакать, поэтому я еще шире растянула рот в улыбке.

Вернувшись после очередного рабочего дня на судно, я обессилено села на палубе.

– Завтра поеду, – сказал Ден, проходя мимо с ведром.

Я воодушевилась и еле дождалась, когда мой напарник помоется, чтобы расспросить его подробно о визите и о завтрашних планах. О том, что на открытой палубе мы разговоры не ведем и не появляемся без костюмов, я помнила.

Глава 16

Когда мы закрылись в салоне судна, Ден сел на сиденье, вытащил из кармана своего деревянного зайца, кусок наждачной бумаги и стал обрабатывать фигурку.

– Сегодня разведал обстановку. Завтра поезду раньше. Договорился кое с кем. Придется немного заплатить.

Я закивала.

– Да… вот что, – начал Ден, перестав тереть зайца и уставившись в окно.

Я терпеливо ждала, когда он снова заговорит.

– У меня сестра в детском доме. Адрес я тебе напишу. Это на всякий случай, – Ден снова замолчал.

– Мне нужно к ней съездить? – не поняла я.

– Это на всякий случай, – повторил Ден. – У нее, кроме меня, никого нет.

Я, наконец, поняла, что он имеет в виду.

– Ты думаешь… тебя завтра могут поймать? Прямо там? Это опасно?

– Я ничего не думаю, – раздраженно ответил он. – Я просто тебя прошу, если что…

– Конечно, Ден, можешь на меня рассчитывать – перебила я его, чтобы предупредить его новое раздражение. – Я в любом случае навещу твою сестру, когда это все закончится. Могу тебе поклясться, чем угодно. Но раз это опасно, давай, лучше я поеду туда?

Ден молча помотал головой.

– Я ей недавно купил все необходимое. Месяца на три хватит. Ксюха часто болеет: то простуда, то ангина. Иммунитет плохой. Витамины Юрец ей привез. Ну, и там всякое, что нужно вам, девочкам. Телефон я ей передал. Вроде он не хуже, чем у других. Правда, не подключен, но там это не важно. Если он есть, то это уже круто.

– Она… давно там?..

– Недавно. Месяца два.

– А… ваши родители?..

– Отца никогда не видел. Мать пьет, – рука Дена сжала лист наждачной бумаги. – Наша мать лишена родительских прав.

Ден засунул зайца обратно в карман джинсов.

– А ты… почему не живешь тоже в детском доме? – осторожно спросила я.

Ден обернулся ко мне и глянул так, будто я сказала большую глупость.

– Ну, посмотри на меня, какой мне детский дом. Я там на кровати даже не помещусь. В сентябре исполнится восемнадцать, уйду в армию. Пусть военкомат сам забирает мои документы из детдома, раз им бойцов не хватает.

– Ты скрываешься, чтобы тебя насильно не вернули в детдом?

– Не только поэтому. Кое-что не поделил кое с кем.

– Ты говоришь об Артуре, то есть Циклопе? Юрец тоже говорил, что он тебя ищет.

– Я на него накинулся с ножом, когда увидел, как он мою мать ударил. Жаль, сосед не дал его прикончить. В тот вечер меня увезли в полицейский участок. Правда, потом выпустили. Наверное, мать упросила ЕГО забрать заявление. Но за то время, что меня не было дома, пришла опека, и нас оформили в детский дом.

У меня перед глазами промелькнули кадры из новостных передач, где органы опеки забирает детей у пьющих родителей. Вспомнилось, как меня поразили облезлые стены комнат, грязь, рваные матрасы на полу вместо кроватей. Неужели Ден и его сестра так жили?

Наверное, на моем лице отразились мои мысли.

– Да нормально мы жили, – словно угадав, о чем я думаю, сказал Ден. – Мать пила водку в своей комнате, а я убирал, готовил, одевал сестру. Зарабатывал, как мог. Закрывал нашу с сестрой комнату на ключ, чтобы мать или ее собутыльники ничего не выносили на продажу ради бутылки. И еще бы нормально жили вместе, если бы не ОН.

– А что ЕМУ нужно от твоей семьи? – я старалась не называть Артура по имени, уже поняв, насколько это имя Дену неприятно.

– А у него очень прибыльный бизнес, – произнес Ден, снова смотря в окно. – Он спаивает тех, кто рад спиться. И отбирает у них квартиры. Оформляет все так, что не придерешься. Там целая команда работает таких же, как он. А мы с сестрой, естественно, ему мешали. Квартира у нас в центре города, двухкомнатная. Продать ее невозможно, пока есть мы с Ксюхой. Но сделать общагу из нашей комнаты – вполне. Мать выселит куда-нибудь. Может, и вся квартира станет каким-нибудь хостелом для туристов. А потом, может, и с продажей что-то выгорит. Если со мной и Ксюхой что-нибудь случится.

Меня передернуло.

Я вспомнила, как Ника зазвала Артура водителем руководителя. Ничего себе водитель… теперь понятно, что это для прикрытия. А руководитель – это Верхов? Они вместе занимаются этими незаконными делами с квартирами?..

Верхов, он же дядя Игорь много лет жил в Петербурге, это только последние два года он в Москве. Получается, он с Артуром наладил здесь этот преступный бизнес и уехал? Или же он из Москвы продолжает этим заниматься? А может, он и фирму в это впутал?..

Меня начали терзать догадки.

«Тогда все логично, – думала я, смотря в окно на легкую рябь на воде. – Он как-то использовал фирму для преступной деятельности с квартирами. Папа мог это узнать, и поэтому Верхов его убил… ведь тетя Марина так и сказала, что он убил моего папу. Остается непонятным, зачем папа поехал на Алтай? Или же он поехал в обычную командировку, а Верхов заказал убить его там, чтобы было меньше подозрений, и все выглядело, как несчастный случай?.. тогда что с моей мамой?..»

Мои размышления прервал голос Дена:

– Майя, ты слушаешь?

Я посмотрела на Дена и поделилась своими мыслями по поводу исчезновения моих родителей.

– Может быть, – кивнул он. – В этом бизнесе крутятся очень большие деньги. Убить за них вполне могут.

Мои глаза наполнились слезами. Ден сел рядом и обнял меня за плечи.

– Послушай. У нас ведь есть дело. Завтра мы узнаем, что с твоей мамой. Ты мне веришь?

Я покивала, вытирая слезы.

– Слушай меня, – продолжил Ден. – У нас обязательно все получится. Но на всякий случай запомни, что я говорю. Я уйду около десяти утра в костюме. С собой возьму в рюкзаке обычную одежду, там возле клиники густые кусты, я вчера там переодевался. Ты сама здесь все закроешь и пойдешь работать.

Если я не вернусь до трех часов дня, ты очень осторожно придешь сюда, возьмешь свой ноут, деньги, закроешь салон на ключ и положишь его под третье сиденье на палубе. Затем позвонишь из кафе напротив стоянки, вызовешь оттуда такси – лучше самое дорогое – и поедешь домой. Поедешь домой в длинном платье и парике. Так ты выглядишь старше. За костюм я потом с Семеном как-нибудь расплачусь. Ты поняла?

Я подняла глаза на Дена.

– Все будет хорошо. Я вернусь, – Ден похлопал меня по плечу и стал устраиваться на ночлег.

Вскоре я услышала мерное дыхание Дена, легла на свою имровизированную кровать и постаралась скорее заснуть.

Глава 17

Следующий день порадовал горожан легким прохладным ветерком. Работать было легче. Поток туристов, желающих сфотографироваться с Екатериной Второй, не заканчивался в течение трех часов.

Улыбка давалась мне с трудом, я механически позировала для фотоснимков и привычным движением клала деньги в кружевную сумочку. Есть мне не хотелось, пить тоже. Сердце все время тревожно билось, я высматривала вдалеке знакомую фигуру в ярко-голубом кафтане.

Когда солнце полностью осветило площадь, я поняла, что уже три часа дня. Дена не было. Я немного постояла в тени раскидистого клена, продолжая всматриваться вдаль. Несмотря на жару, меня стал бить озноб.

«Что-то случилось», – поняла я и поспешила к остановке.

Прибежав на стоянку и ступив на борт нашего судна, я не сразу смогла открыть ключом дверь: руки сильно дрожали. Я постаралась глубоко дышать, чтобы немного успокоиться.

«Но ведь не факт, его поймали. Может быть все, что угодно, – говорила я себе, доставая ноутбук, – может, он подвернул ногу, или на пути возникла какая-то пробка».

Я сняла платье, так как понимала, что бегать в нем и на каблуках невозможно. Это было нарушение наказа Дена, но я уже знала, что уехать я не смогу.

Парик на голове я решила оставить. Затем надела кеды, свое короткое платье и положила в его карман деньги. Потом подумала и положила в другой карман влажные салфетки, помаду и тональный крем, чтобы поправлять грим. Я понимала, что никакое такси я сейчас вызывать не буду. Надев на плечи, как рюкзак, пакет с ноутбуком, я вышла, закрыла дверь ключом и положила его под третье сиденье на открытой палубе.

Попытавшись вспомнить, где я видела большую карту города, я побежала на остановку. Мне нужно было найти место, куда поехал Ден. На нашей остановке карты города не было.

«На Невском точно есть», – вспомнила я.

Подошел автобус, и я запрыгнула в него. Я ехала и про себя умоляла автобус двигаться быстрее.

Когда автобус ехал по мосту, я увидела знакомую фигуру. Сердце убыстренно забилось. Человек медленно шел, держась за перила. Даже его сгорбленная спина выдавала его немалый рост. Коротко остриженная голова блестела на солнце.

Я подскочила к дверям автобуса, пытаясь увидеть из окна знак остановки.

– Девушка, что вы прыгаете, – услышала я недовольный голос кондуктора. Проедем мост, и будет остановка.

Через минуту двери автобуса распахнулись, и я побежала в обратном направлении на мост.

Я бежала, но Ден мне никак не попадался. Я остановилась, оглянулась и вдруг увидела, что он стоит лицом к воде, держась обеими руками за перила. Я подошла к Дену, снизу заглянула в его лицо и ужаснулась. Половина лица была красно-синего цвета. Один глаз заплыл. На руке кровоточила рана.

– Что ты… здесь… делаешь, – с трудом проговорил Ден. – Я сказал тебе уезжать.

– Кто это сделал? – спросила я, слизывая катящиеся по своему лицу слезы.

Ден закрыл глаза, и я испугалась, что он сейчас упадет.

– Держись за меня, – сказала я и обняла его.

Мы медленно пошли по набережной.

– Подожди, немного постою, голова кружится, – сказал Ден.

Мы снова встали на мосту, как будто любуясь на реку. Я смотрела вдаль. Взгляд зацепился за белоснежный «метеор», плавно передвигающийся по глади воды.

«Метеор» всего за тридцать минут может доставить в Петергоф. Так говорил Юрец, приятель Дена, в мою самую первую ночь на судне.

Рюкзака за спиной Дена не было. Значит, те, кто сделали ЭТО с Деном, нашли костюм Петра Первого и поняли, где искать его самого. И меня. Поспрашивают местных и узнают про судно. Я оглянулась. По мосту ходили толпы людей. Кто из них ищет нас?..

– Извините, не подскажете, как попасть на «метеор» до Петергофа? – спросила я проходящую мимо пожилую женщину.

– Да вон пристань, недалеко, – показала рукой женщина. – Только поспешите, в пять часов отходит последний.

Я поблагодарила и снова обняла Дена.

– Ден, нужно идти, постарайся, это наш шанс. Иначе нас скоро найдут, – я постаралась перекричать шум центра города, встав на цыпочки, чтобы Ден услышал.

Он кивнул.

Мы медленно пошли по мосту.

«Только бы успеть, только бы успеть», – говорила я про себя, терпеливо ведя опиравшегося на меня Дена.

Глава 18

«Метеор» еще стоял на набережной, когда мы подошли к пристани. Я посадила Дена на скамейку и побежала в кассу. Часы показывали «шестнадцать пятьдесят». Я выдохнула. Купив билеты, я прибежала к Дену, достала из кармана влажные салфетки и тональный крем и стала гримировать его разбитое лицо. Раненую руку я перевязала, как могла. Не хватало еще, чтобы нас не пустили на «метеор» из-за подозрительного и непрезентабельного вида моего спутника.

Ден морщился, но терпел.

Бросив в карман тональный крем, я приказала ему строгим голосом:

– Сейчас пойдешь сам и ровно. Иначе подумают, что ты пьяный и не пустят. Постарайся, пожалуйста, а потом будешь отдыхать целых тридцать минут.

Ден кивнул. У него неплохо получилось дойти и даже слабо улыбнуться женщине, проверявшей билеты.

Как только мы сели, Ден откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

Я испуганно взяла его руку, нащупала пульс и успокоилась. Ден просто спал.

А мне вдруг очень захотелось, чтобы не было никаких преследований, никакой погони. Чтобы все, что было в последние четыре дня моей жизни, мне просто приснилось. Кроме Дена. Чтобы мы вот так плыли по заливу, любуясь на переливы воды, на небо и чаек.

Ден застонал во сне.

– Скоро сойдем на берег, – пообещала я ему и засомневалась, что он меня слышит.

Когда мы вышли на пристань, мне показалось, что Дену стало лучше. Мы так же шли, обнявшись, но его походка стала увереннее, и он сам задавал направление.

«Наверное, был здесь раньше, и не раз, – поняла я. – Может, даже со своей сестрой и мамой, в детстве…»

Мне вдруг стало интересно, каким Ден был в детстве. Я посмотрела на бегающих вдоль фонтанов визжащих детей и улыбнулась.

«А может, Ден всегда был серьезным и рассудительным, даже в детстве, – подумалось мне. – Оттаскивал от фонтанов свою сестру и проводил с ней воспитательные беседы…».

Вскоре мы вышли из парка, перешли дорогу и вышли к большому пруду. Сев на траву у самой воды, Ден прислонился спиной к дереву. Дерево было широким и хорошо прикрывало его со стороны тропы. Да и в сидящем положении Ден куда менее выделялся из толпы прохожих.

Пруд одарил нас свежестью и прохладой. Я почувствовала, как устала, захотелось лечь на траву и поспать.

– Майя, – позвал Ден.

Я придвинулась поближе.

– Я встретился с Мариной, – сказал он, – слушай и не перебивай. Мне тяжело говорить. Голова кружится. На Алтае есть настоящий санаторий вашей фирмы, а еще есть какое-то поселение типа секты, которое по документам проходит, как филиал санатория. Верховодит в этой секте старший брат Верхова. А младший Верхов, то есть муж Марины, это дело здесь прикрывает.

Одна из сотрудниц фирмы узнала о странной деятельности несуществующего «филиала санатория» и направила информацию в Москву твоему отцу. Поэтому твой отец и поехал на Алтай разобраться. Твоего отца Верхов распорядился убить. Потом вычислил ту сотрудницу и уволил. А может, ее тоже убили. Ее никто после этого не видел.

– Но при чем здесь мама? – не выдержала я.

Ден поморщился и продолжил:

– У старшего Верхова, заправляющего сектой, есть жена и дочь. У дочери приступы эпилепсии. Правила секты запрещают обращаться с болезнями к врачам. Считается, что все болезни лечит природа. А жена этого предводителя секты не согласна с таким правилом, она боится за жизнь своего ребенка. Она звонила младшему Верхову сюда, в Петербург, и просила спасти его родную племянницу, прислать врача. Марина услышала этот разговор по параллельному телефону.

– Моя мама всю жизнь занимается больными эпилепсией, – пробормотала я.

Ден кивнул.

– Верхов как бы случайно встретился с твоей мамой и предложил ей уговорить твоего папу взять ее с собой в командировку, ведь у них в эти дни годовщина свадьбы. Тем самым Верхов убил сразу двух зайцев. Избавился от твоего отца и отправил доктора, то есть твою маму, на помощь своей родной племяннице.

Я подняла на Дена глаза.

– Марина считает, что твоя мама жива. Во-первых, Верхов, какой бы он ни был, видимо, любит племянницу. Она же его родная кровь. Он и сына своего обожает. Видимо, решил отправить твою маму туда, чтобы она осмотрела девочку и вообще оказывала нужную медицинскую помощь.

– Но как можно заставить мою маму находиться там, да еще лечить эту девочку против ее воли? – не поняла я.

– Может, угрожают, что если она не будет помогать, то убьют. Может, эта жена старшего Верхова что-то ей пообещала. Например, что у нее есть план побега, и твоей маме нужно немного подождать, чтобы его реализовать. А может, твоя мама сама пытается оттуда сбежать. Так или иначе, Марина думает, что она жива, это в интересах здоровья племянницы Верхова.

А Верхов, видимо, уверен, что твоя мама не вернется. Наверное, там охрана. И если она откажется помогать, то ее просто убьют.

Я пыталась переварить рассказанное Деном. Получалось это с трудом. Мы посидели, глядя на воду, около пяти минут.

Когда я снова повернулась к Дену, я поняла, что он без сознания.

– Ден! Очнись! Ден! – я стала легко трясти его за плечи. Затем побежала к воде, набрала в ладони и плеснула ему в лицо.

Ден пошевелил головой.

Я выбежала на тропу и кинулась к первой попавшейся женщине:

– Помогите, пожалуйста! Там молодому человеку плохо!

– Пьяный, что ли? – брезгливо спросила женщина.

– Нет, его кто-то избил. У него лицо в крови. Он выглядит прилично, просто кто-то на него напал, – пыталась я убедить прохожую.

– Сейчас, девушка, вызову «скорую», – спокойно сказал остановившийся рядом пожилой мужчина. Он достал мобильный телефон и стал нажимать на кнопки.

Скорая приехала быстро.

– Куда вы его повезете? – взволнованно спросила я у врачей.

– Да здесь близко больница. Быстро доедем, – ответил мне врач, отстранил меня и закрыл дверь.

Взять меня в машину врачи отказались. Я выяснила у прохожих, где находится больница и побежала в том направлении.

Глава 19

До больницы я добежала, наверное, за пять минут. Ден лежал на каталке в приемном отделении.

– Как вы думаете, что с ним? – кинулась я к врачам.

Один из них удивленно на меня посмотрел и спросил:

– А вы ему кто? У него документы есть с собой?

Я замолчала. Я знала, что документов у Дена нет. Так же, как и у меня.

– Я… никто… я его нашла на берегу. Просто беспокоюсь. Жалко же… молодой такой, – стала бормотать я.

– Все будет хорошо, иди домой, – успокаивающе сказал врач. – Похоже на сотрясение мозга. Ну, и порезы, ушибы. От этого не умирают. Подлечат и отпустят.

Я вышла, потом увидела, что врачи «скорой» поехали на следующий вызов.

Снова зайдя в приемное отделение, я увидела, что Дена еще не увезли в смотровую. Достав из кармана деньги, я пересчитала. Было шесть тысяч, – то, что мы заработали за эти дни за вычетом процента «хозяину» и наших расходов на жизнь. Две тысячи я положила обратно в свой карман, а четыре – в два кармина джинсов Дена, в каждый по две купюры. В левый карман деньги пролезали плохо. Я поняла, что что-то мешает, и вытащила оттуда деревянную фигурку зайца.

«Нужно оставить какие-то свои контакты, – осенило меня. – Ему теперь нельзя возвращаться на судно. Да и просто в центр города как ему вернуться, с него потребуют возместить деньги за костюм Петра, которого теперь нет. И парик Екатерины все еще на мне…».

Ден ничего не рассказал о том, кто его избил и где его рюкзак, но мне и так это было понятно. Видимо, его засекли еще вчера, когда он узнавал, как можно встретиться с Мариной. Как оказалось, у Артура везде есть свои люди.

«Написать ему адрес деда и бабушки? А если эту записку найдут врачи, подумают, что это адрес Дена, сообщат с областную полицию, а те придут к деду и бабушке, которые знать не знают его?..», – размышляла я.

Мой взгляд упал на деревянного зайца, лежащего на скамейке. Я взяла ручку и бумагу и написала: «Требуются резчики по дереву». Внизу указала адрес фирмы отца моей подруги Леры, который как раз занимался изготовлением резной деревянной мебели и разных построек для загородных домов.

Я успела положить листок в карман Дена за секунду до того, как из-за угла вышли два санитара, взялись за каталку и повезли ее к лифту.

Выйдя из больницы, я перешла дорогу и поняла, что сил идти у меня нет. Возле одного из домов стояла скамейка, рядом росла береза. Я опустилась на эту скамейку, прислонив лоб к белому стволу.

Мимо проходили люди и косо смотрели на меня.

«Наверное, думают, что я какая-нибудь наркоманка, – промелькнуло у меня в голове. – Ну а что еще обо мне можно подумать?..»

Мои глаза равнодушно упали на правый бок платья, запачканного кровью Дена. В том месте была его ладонь, которую, возможно, порезали ножом те, кто на него напал. Мое лицо чесалось от толстого слоя грима. Ноги были запачканы землей и пылью.

«Наверное, парик давно съехал, – вяло подумала я, – да и лицо все в пятнах от слез, перемешанных с пылью и тональным кремом…».

Я закрыла глаза.

– Девушка, вам плохо? – услышала я рядом с собой голос какой-то старушки.

«Наверное, это не ко мне обращаются, – подумала я. – Нормальный человек прошел бы мимо девушки такого сомнительного вида».

Меня тронули за плечо, и я открыла глаза. Передо мной стояла маленькая старушка с пакетом. В пакете угадывались буханка хлеба и яблоки.

– Да… немного… я посижу, а потом пойду, – ответила я, хотя понимала, что куда-то идти у меня нет сил, и вряд ли они появятся. Мои ноги нещадно болели, спину и руки я вообще не чувствовала после того, как практически тащила на себе Дена.

– Может, вам чем-то помочь? – продолжала проявлять необъяснимую заботу старушка.

Тут я поняла, что это мой шанс. Если я его упущу, то, может, вообще уже никогда не увижу своих близких.

– Если можно… можно, я с вашего телефона вызову такси? Я потеряла телефон, а мне нужно добраться домой.

Я запустила руку в карман, вытащила две тысячи рублей и показала старушке.

– Вот, видите, у меня есть деньги на такси! – постаралась я убедить случайную прохожую.

– Ой, дорогая, я же все равно не вижу ничего, – посмеялась старушка, – убирай обратно свои деньги, смотри, не потеряй.

«Вот и объяснение, – поняла я. – Она меня не видит».

– А… как же вы ходите? – удивленно спросила я и тут же смутилась. – Извините за бестактность…

– Ну, ходить-то я еще могу, тем более по знакомым маршрутам. И силуэты я вижу. Тебя вот увидела: сидит человек, голову склонив. Сразу поняла, что плохо тебе.

– Ясно… так вы дадите телефон? – с надеждой попросила я.

– Нету у меня мобильного телефона, к чему он мне. У меня дома есть телефон.

– Извините, – разочарованно пробормотала я и снова прислонила голову к березе.

– Пойдем со мной, из квартиры вызовешь свое такси.

Я с сомнением посмотрела на старушку, потом все-таки поднялась и поблагодарила.

– А как вы не боитесь пускать в квартиру посторонних? – все-таки спросила я, когда мы уже поднялись на третий этаж.

– Так я не одна живу. Со мной живет моя подруга, бывшая одноклассница. Рядом жили когда-то, потом я за военного замуж вышла, уехала на Дальний Восток, а вот потом вернулась. Мужа давно нет, а я слепнуть стала года два назад. Хорошо, что подруга моя Ирочка ко мне переехала. Очень мне помогает. Я же так-то немного вижу, но чтобы сварить суп, буду весь день на ощупь перебирать продукты и банки. Она мне помогает, а я вот тебе помогу. Люди должны помогать друг другу.

«Вот и приехали. Меня эта подруга даже на порог не пустит», – подумала я разочарованно.

Глава 20

Старушка вполне уверенно вставила в замок ключ, повернула его и толкнула дверь.

Мы оказались в маленькой прихожей.

– Люда, ну что ты так долго, я уже начала волноваться, – услышала я голос.

Из кухни вышла пожилая женщина и уставилась на меня. Она выглядела моложе своей подруги. Одета она была не в халат, а в брюки и свободную блузку. На лице – безупречный макияж, на голове – строгая прическа.

– Люда, кого ты привела? – воскликнула женщина при виде меня. – Кто это?!

– Ирочка, у девушки случилась беда. У нее украли телефон, а ей нужно добраться домой. Она просто вызовет такси и уйдет.

Женщина продолжала недоуменно смотреть на меня, а я старалась не поворачиваться к ней тем боком, который был испачкан кровью.

– Извините. Я только вызову такси. У меня есть деньги, вот. – Я достала купюры и показала женщине.

Она продолжала смотреть на меня с недоумением и даже с брезгливостью.

– Вот телефон, милая, звони, – тем временем сказала старушка, которую женщина назвала Людой. – Можешь присесть на лавочку.

Лавочка была частью шкафа с вешалками. Присев, я поняла, что мне мешает ноутбук в пакете за моей спиной. Я сняла пакет с плеч и аккуратно положила его на пол. Затем взяла трубку стационарного телефона.

– Извините… – смущенно пробормотала я, – а можете подсказать номер такси? Я раньше не вызывала…

Женщина, которая продолжала стоять и наблюдать за мной, указала головой на стену.

– Вон визитка.

Я увидела визитку такси, приколотую на стену, и принялась нажимать на кнопки.

– Здравствуйте. Я хочу вызвать такси.

Назвав диспетчеру адрес в своем поселке, я попросила подать машину к больнице, откуда недавно вышла: спрашивать адрес дома, где я нахожусь, мне было неловко.

Я положила трубку и поблагодарила. Тут возле ног я почувствовала какую-то возню.

– Машка! Ну-ка вылезай! – возмущенно сказала кому-то старушка Люда. – Ах, бандитка!

Посмотрев вниз, я увидела черный кошачий хвост, торчащий из моего пакета.

– Давай-давай, вылезай быстро! – старушка взяла швабру и потыкала в пакет.

Я наклонилась и вытащила кошку, вспомнив, что и мой кот Зевс очень любит залезать в пакеты и коробки. Улыбнувшись, я поставила кошку на пол, взяла пакет и поняла, что он порван.

Вытащив ноутбук, я положила порванный пакет в карман.

«На улице выброшу в урну, – решила я. – Не буду ни о чем просить эту мадам, которая не спускает с меня глаз».

Женщина, все это время внимательно следившая за моими действиями у двери кухни, вдруг схватилась за стену.

– Откуда… откуда у вас это?..

– Что? Не поняла я.

Женщина указала дрожащей рукой на мой ноутбук. Точнее, не мой ноутбук, а ноутбук фирмы, эмблема которой была наклеена на крышку.

Я крепко обхватила руками ноутбук.

– Извините, я пойду, – сказала я и поспешила к выходу.

– Кто вы? Что вам от меня надо?! – громко спрашивала женщина и шла за мной.

– Ничего не надо, я уже ухожу! Спасибо!

– Я сейчас полицию вызову! – уже кричала женщина.

Меня обдало жаром.

«Нужно бежать», – поняла я, схватилась за дверную ручку и ударилась об дверной косяк.

Перед глазами поплыли красные пятна. Последнее, что я увидела, потеряв сознание – разноцветный коврик на полу возле двери.

Глава 21

– Ну что же это такое, как так можно с человеком, – услышала я голос.

Голос показался мне немного знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я его слышала. В ушах как будто была вата. Я пыталась открыть глаза, но у меня никак не получалось.

– Люда, ты не знаешь, что это за люди! – этот голос звучал неприятно для моего помутненного сознания, но я и его не могла узнать.

– Девочка просто пришла позвонить…

– Люда, ты не понимаешь, о чем ты говоришь. Нужно срочно звонить в полицию, отдай мне телефон.

– Не отдам! Ира, как можно быть такой бессердечной?

– Ты привела человека в дом, даже не зная его имени!

Я слышала этот диалог как будто где-то далеко, глаза открыть так и не получилось, зато я смогла открыть рот.

– Майя… – выдал какой-то пласт моего сознания, – меня зовут Колесникова Майя Романовна.

Я снова отключилась.

То ли это был сон, то ли обморок, но мне казалось, что я лечу над землей, над прудом, над домами. Я чувствовала себя легкой и невесомой. Вдруг в нос ударил резкий запах.

Я поморщилась и открыла глаза. Перед своим лицом яувидела руку, держащую кусок ваты.

«Нашатырь, – поняла я, – его дают нюхать, если человек теряет сознание».

– Очнулась, – тихо произнес голос над моей головой.

– На, выпей чаю, милая, – сказал другой.

Мне приподняли голову, губ коснулось теплое стекло, а потом наступило блаженство. Я выпила весь чай из чашки. Он был горячим и сладким. Мой желудок громко заурчал.

– Бедная девочка, ты же голодная. Потому и упала в обморок, – сказала старушка. Я вспомнила, что ее зовут Люда.

– Сейчас поешь супчик, – ласково сказала Люда, – и сразу станет легче.

Женщина, которая еще недавно кричала на меня у двери, сейчас сидела рядом в кресле и закручивала крышкой бутылочку с нашатырем. Она молчала.

Снова появилась Люда, неся белую миску с голубыми васильками.

Она села возле меня и протянула к моим губам ложку. Я почувствовала божественный запах куриного супа и не смогла отказаться. Чувство голода снова оказалось сильнее моей гордости, моего воспитания и каких-либо предрассудков. Я взяла из рук Люды миску, съела весь суп и опасливо глянула на женщину, сидящую в кресле. Она задумчиво смотрела на меня, положив руку на подлокотник и подперев ладонью щеку.

– Извините, – смущенно проговорила я, – а можно в туалет?..

– Конечно, милая, я провожу, – Люда взяла меня под локоть и довела до двери в туалет.

Санузел был смежным. Здесь же стояла раковина, а над ней висело зеркало. Я помыла руки, подняла глаза и ужаснулась своему внешнему виду.

Вдруг я вспомнила про ноутбук и поспешила вернуться. Ноутбук лежал на столике в комнате. Недалеко сидела женщина, которую старушка назвала Ирой. Женщина смотрела на меня.

– Извините… – проговорила я. – Вы вызвали полицию?

Женщина покачала головой.

Я облегченно выдохнула.

– Понимаете, я не крала этот ноутбук. Пожалуйста, не нужно полиции, – я постаралась говорить спокойно. – То есть так получается, что я его украла, но это по другим причинам. В нем – важная информация, которая касается моих родителей. Они пропали чуть больше года назад. А в этом ноутбуке – какие-то доказательства, что они не просто пропали, что в этом виновен человек, который был другом моего папы…

Мне почему-то казалось, что если я объясню все этой женщине, она мне поверит. Хоть она общалась со мной грубо, по ее лицу я видела, что она способна мыслить разумно.

– Я знаю, – вдруг сказала женщина.

Я уставилась на нее.

– Почему ты не живешь с бабушкой и дедушкой? – спросила женщина, – они же взяли тебя к себе.

– Откуда… откуда вы знаете? – от неожиданности я села на диван, стоящий за моей спиной. Сразу стало легче. На ногах я после обморока все еще держалась плохо.

– Я работала с твоим папой, – со вздохом сказала женщина. – Потом уволилась.

В моей голове возникла, и тут же исчезла какая-то мысль. Как будто что-то вспомнилось, и сразу забылось.

– Вы… знали моего папу? – не могла поверить я. – И знаете, что с ним случилось?

Женщина покивала.

– Даже больше, чем остальные. Я работала на этом ноутбуке. Я давно подозревала, что в фирме творятся какие-то незаконные дела. Причем это началось, когда твой папа перевелся в Москву, и здесь стал руководить Верхов. Я начала проверять отчеты, находить в них много странностей. Затем позвонила коллегам в санатории в Алтае. Оказалось еще больше нестыковок. Потом стала наблюдать за одной сотрудницей фирмы…

– За Виолой? – догадалась я, а женщина посмотрела на меня с интересом и даже одобрением.

– А как ты оказалась в фирме? – вдруг спросила женщина.

– Я устроилась немного поработать на каникулах переводчиком… подождите… вы – Ирина…

– Марковна, – подсказала женщина.

– Вы уволились из фирмы, как сказала тетя Марина, из-за разногласий с руководством…

Ирина Марковна усмехнулась.

– Из-за разногласий… когда пропал твой папа, я все окончательно поняла. На самом деле я очень винила себя в том, что с ним случилось. Я ведь отправила ему в Москву информацию о махинациях Верхова. Хотя уже тогда Верхов работал в Москве, твой папа похлопотал, чтобы его повысили. Роман не поверил, что его дорогой друг на такое способен, сам полетел на Алтай все проверить. И не вернулся…

На моих глазах выступили слезы.

– И что?… почему вы не пошли в полицию? – тихо спросила я, исподлобья глядя на женщину.

Женщина встала, прошла к окну, помолчала. Потом повернулась, держась за подоконник.

– Они быстро узнали, кто именно отправил Роману информацию в Москву. Через два дня после «несчастного случая» с твоим папой меня встретили с обеда и не пустили в офис. Сказали, что я уволена. Я пыталась возмущаться, но вышел охранник и посмотрел на меня так, что я все поняла. Я пошла домой, по дороге зашла в магазин. В магазине я встретила соседского мальчика Глеба. Он мне по секрету рассказал, что ждал возле квартиры свою маму и в лестничный пролет увидел, как в мою квартиру зашли «двое страшных больших дядей».

– Они пришли… вас убить? – не поверила я.

– Я решила не узнавать у них, зачем они пришли. Вышла из магазина и пошла в обратную сторону. Зашла в банкомат, сняла все деньги, которые накопила на отпуск. Паспорт у меня был с собой. Я поняла, что домой мне возвращаться нельзя. Вспомнила, что Люда давно звала меня к себе погостить. Вот я и гощу… уже год. Были мысли поехать к себе, не могут же они сидеть год в квартире. А все равно мне страшно, понимаешь?..

– Я начала немного помогать по работе соседке Люды, она бухгалтер, – продолжала Ирина Марковна. – Прихожу к ней, помогаю с отчетами, получаю небольшие деньги. Ноутбук этот я не успела забрать. Да и… ведь твоего папу не вернуть… а люди эти сами виноваты, нельзя быть такими доверчивыми.

– Какие люди? – не поняла я.

Ирина Марковна посмотрела на меня и задумалась. Потом как будто на что-то решилась и принялась рассказывать:

– Верхов крепко связан с незаконными сделками с недвижимостью. Его подельники выискивали одиноких людей с квартирами в Петербурге, наблюдали за ними, а потом сообщали этим людям, что они выиграли путевку на базу отдыха на Алтае. Фирма-то известная, с хорошей репутацией. Люди верили и радовались.

– Но, чтобы что-то выиграть, нужно ведь участвовать в каком-то розыгрыше, – не поняла я.

– Да можно придумать все, что угодно. Например, что номер телефона стал победителем в розыгрыше мобильного оператора. Или что его чек из продуктового магазина стал победителем в автоматической лотерее. Да мало ли чего. Многие люди верят в чудеса даже в преклонном возрасте. Человек приходил в фирму, у которой хорошая репутация, подписывал договор и бежал собирать вещи.

– А договор с ними подписывала Виола? Поэтому об этом никто не знал? – догадалась я.

Ирина Марковна кивнула.

– Человек прилетал, его встречали с почестями и везли на базу отдыха. На базу отдыха, которой официально не существует в фирме. Что это за база, не знаю. Может, секта какая-то. Может, там постепенно рассказывают об ужасах цивилизации, вреде города, риске страшных заболеваний из-за плохой экологии. И убеждают остаться там навсегда. Может, подсыпают в еду какие-то наркотики. Так или иначе, через какое-то время человек подписывает дарственную на свою квартиру в Петербурге.

Я сидела и старалась уместить в голове то, что мне рассказала Ирина Марковна.

– А мама? Что с ней?

– Чья мама? – не поняла Ирина Марковна.

– Моя мама полетела вместе с папой на Алтай. У них была годовщина свадьбы, и у нее был отпуск. Она полетела вместе с ним.

– Девочка, – произнесла Ирина Марковна, жалостливо глядя на меня, – неужели ты думаешь, что Верхов оставил бы свидетеля в живых?

– Тетя Марина думает, что это возможно. Может, не при ней папу… может, она не видела, не знала, что его убили.

Ирина Марковна впервые ласково посмотрела на меня и покачала головой.

А я разозлилась тому, что она отрицает то, во что я так верила последние дни.

– Тетя Марина сказала, что папу убили по приказу Верхова. Но маму отвезли на базу. Там девочка, дочка брата Верхова. У нее эпилепсия, – бессвязно говорила я, стараясь убедить Ирину Марковну.

– Какая девочка? – не поняла она.

– На этой ненастоящей базе, куда возят людей и заставляют отказываться от квартир, дарить их Верхову. Там главный – старший брат Верхова, он там живет. У него есть жена и дочка. У дочки эпилепсия. Его жена звонила в Петербург Верхову, просила найти врача для дочки. Там, на этой базе, врачей нет, и они никогда ни к кому не обращаются, если проблемы со здоровьем. А моя мама врач, и она всю жизнь занимается больными эпилепсией…

– Ты хочешь сказать, что твою маму специально туда отправили? Чтобы помочь этой девочке?

– Да. Именно Верхов тогда предложил моей маме поехать вместе с папой. Они же дружили семьями.

– Знаешь, мне очень трудно поверить, что в Верхове есть что-то человеческое, что он пожалел какую-то девочку.

– Она же его кровная племянница…

– Не знаю. Все равно никогда бы не подумала, что он может кого-то любить.

– Сына своего он любит, – пожала я плечами и снова почувствовала сильную усталость. Я уже почти поверила, что зря убеждаю Ирину Марковну.

– И как тогда они там удерживают твою маму?

– Не знаю. Может, угрожают. Может, что-то обещают.

Ирина Марковна снова задумалась.

– Мы должны пойти в полицию, понимаете? Давайте пойдем вместе, возьмем с собой этот ноутбук. Мне в этих ваших файлах мало что понятно. Но там же есть специалисты, – я подняла вверх палец, чтобы показать, что значит «там». Пусть ищут эту ненастоящую базу на Алтае и проверяют.

– Искать не надо. Я знаю, где это, я это выяснила.

– Так что же мы сидим! – воскликнула я и вскочила – пойдемте в полицию!

– Дорогие мои, куда же вы сейчас пойдете? – подала голос Люда, которая последние полчаса то хваталась за сердце, слушая нас, то, охая, уходила на кухню и чем-то там звенела.

Мы с Ириной Марковной одновременно повернулись к ней. У Люды в руках наготове был пузырек к «корвалолом», чтобы дать тому, кому он вдруг потребуется.

– Куда сейчас пойдете-то? – повторила Люда. Уже ночь на дворе, половина двенадцатого.

– Но… в полиции же должен быть какой-то дежурный, – пробормотала я.

– Да права Люда. Что сделает дежурный? – сказала Ирина Марковна. – А завтра суббота. Все равно по такому делу никто не будет в выходные куда-то бросаться что-то проверять, да еще отправляться в горы.

– Но так же нельзя, – чуть не плача, сказала я, – а вдруг все же мама жива, и каждая минута на счету?.. мой дед обязательно что-нибудь придумает, он бывший полицейский, у него везде есть знакомые. Нужно ехать к нему.

– Хорошо, я поеду с тобой к твоему деду, – решительно сказала Ирина Марковна, – только ты помойся и переоденься, нельзя в таком виде…

– Я для тебя нашла свое платьице, которое в молодости носила, – вдруг протянула мне Люда что-то цветастое, – я такая же стройненькая была когда-то. А вот полотенце, иди, помойся.

Я взяла полотенце и платье, поблагодарила и пошла в ванную.

Глава 22

Стоя под душем, я наслаждалась возможностью нормально помыться впервые за пять прошедших дней. Расчесав и высушив волосы, я надела платье времен молодости Люды и даже немного залюбовалась собой. Свое зеленое платье я решила выбросить, чтобы не пугать деда пятнами крови Дена. От таких пятен платье все равно не отстирать. Деревянный заяц перекочевал в карман моего «нового» наряда.

До работы деда, где он трудился в ночную смену, мы ехали на такси около двух часов, и я немного поспала в пути.

– Вот ваша база отдыха, – сказал таксист, – «Ладога».

Мы расплатились, я посмотрела в окно и увидела деда. Он стоял у ворот базы с ружьем. Я удивилась: обычно он сидит в будке охраны.

– Дед! – закричала я, выскочив из машины.

– Майя, это ты? – громко воскликнул он.

Мне очень хотелось обнять деда, но я опасалась бросаться к нему из-за ружья.

Вдруг за спиной я услышала крик Ирины Марковны.

Я повернулась и увидела, что ее обхватил за шею какой-то мужчина, загораживая себя ее телом.

– Ноут сюда, или я ее прирежу! – крикнул мужчина.

Дед щелкнул предохранителем и крикнул:

– Майя, в сторону!

– Я сказал, что прирежу! – у мужчины в руках блеснул нож.

– А я говорю, что метко стреляю, – спокойно ответил дед.

– Мы все сохранили на флешку! – крикнула я. – И она в надежном месте.

Человек молчал несколько секунд, потом вдруг толкнул вперед Ирину Марковну и побежал на дорогу.

Дед выстрелил в воздух, я вздрогнула.

Ирина Марковна встала с земли, я помогла ей отряхнуться.

Таксист выглянул из окна.

– Мне остаться? – крикнул он, – будете в полицию заявлять?

– Не надо, – откашлявшись, сказала Ирина Марковна, – потом.

Дед помотал головой и махнул рукой, заинтересованно глядя на Ирину Марковну. Такси уехало.

– Дед, пойдем к тебе, – устало попросила я, – туда, где никто ни на кого не бросается. За замки и засовы.

– Пойдем, – ответил дед, усмехнувшись. – Будешь мне рассказывать, что это сейчас было. В подробностях.

Я кивнула. Мы зашли на территорию базы отдыха, где работал дед, он закрыл калитку.

– А почему ты на улице с ружьем? – поинтересовалась я.

– Да кто-то повадился обрезать нам телефонный провод, уже пятый день. Только починим – снова режут. Никому не дозвониться до базы.

Я поняла, что знаю, кто позаботился о том, чтобы на базе не было связи. А ведь мне ни разу не пришло в голову выяснить в каком-нибудь справочнике телефон базы, чтобы позвонить сюда деду. Они оказались дальновиднее.

«И все равно проиграли», – усмехнулась я про себя.

Будка была небольшая, но в ней я впервые за несколько дней чувствовала себя в безопасности. Я говорила, а дед молча слушал. Иногда вступала Ирина Марковна. Пару раз мне казалось, что дед не верит нам и просто ждет, когда мы остановимся.

Потом дед достал из кармана какую-то таблетку и положил под язык. Я поняла, как ему тяжело далось выслушать наше повествование. Мы снова разбередили рану.

– Бабушке пока ничего не говори, – коротко сказал дед.

Я кивнула.

– А ты… можешь что-нибудь сделать, чтобы это место проверили? Может, у тебя есть какие-то знакомые в полиции…

– Есть знакомые. Год назад познакомился. Рано утром позвоню, сейчас ночь. Пойдем, найду, где вам лечь поспать, у нас есть свободные номера.

Мне хотелось остаться с дедом, я переживала за его самочувствие, но он бы все равно не разрешил.

Мы пришли в чистый белоснежный номер с двумя кроватями. Окно выходило на берег озера. Я подумала, что ужасно соскучилась по этим местам, по берегу с шелковым песком. Вот бы снова приехать сюда с мамой…

Я одернула себя и приказала не думать об этом раньше времени, чтобы потом не было слишком больно, если все же мамы не окажется в живых.

Мы включили телевизор, попили чаю. В шкафчике под телевизором нашли сухофрукты и орешки. Я устроилась на мягкой кровати и завернулась в одеяло, пахнущее свежестью.

Ирину Марковну сидела в кресле с чашкой чая, уставившись в одну точку.

– Ирина Марковна, все кончилось, он больше не придет. Он же убежал.

Ирина Марковна кивнула, обхватив себя руками.

– Да, теперь у них один выход, думаю, они это поняли. Этот, который меня схватил – просто гопник, ему дали приказ каждый день перерезать телефонный провод и хватать ноут, если ты приедешь, он и сделал, что мог. Теперь все.

Ирина Марковна вздохнула и тоже легла на кровать.

– Скажите, – решилась я задать вопрос, который меня мучил. – А кто-нибудь еще в офисе догадывался о делах Верхова?

– Думаю, да, – после недолгого молчания произнесла Ирина Марковна, – Ника, моя сотрудница первая заинтересовалась нестыковками в отчетах. Но потом, видимо, испугалась дальше копать.

– Она недавно уволилась, нашла новую работу, – вспомнила я. – А девочки говорили, что им понятно такое решение после того, что случилось с вами. Но никто не рассказывал мне подробности о вашем уходе.

– Это понятно, – произнесла Ирина Марковна. – Выведывать и расследовать было опасно. Да еще после того, как я для всех пропала без вести.

– Как неприятно это все. Люди догадываются о таких преступлениях, но молчат из страха. Причем время от времени проговариваются, но тут же стараются забыть.

– Своя рубашка ближе к телу, – вздохнув, сказала Ирина Марковна. – Все хотят жить. У многих семьи, близкие. Ты ведь сама говорила о подозрениях насчет твоей мамы. Если действительно ее удерживает мать той девочки, то и эту женщину понять можно: она борется за жизнь своего ребенка, как может… давай спать, Майя, – неожиданно ласково сказала Ирина Марковна. Утро вечера мудренее.

Глава 23

Я думала, что посплю пару часов, но сон завладел мною надолго. Во сне я говорила себе, что пора уже проснуться, но чувствовала такую слабость, что никак не могла открыть глаза. Видимо, сказалась нечеловеческая усталость и все пережитое за последние дни. Да еще свежий воздух и мягкая кровать делали свое дело.

Разбудил меня дед. Он сидел на кровати и тихонько хлопал меня по плечу.

Я проснулась, огляделась и постепенно вспомнила, что я делаю в этом месте. Кровать Ирины Марковны была пуста и аккуратно застелена.

– Ребята уже выехали на место, – сказал дед. – Тут телефон деда зазвонил. Он ответил на вызов и вышел из номера.

Я вылезла из плена мягкого одеяла, натянула на себя платье и прислонилась ухом к двери.

– Да. Хорошо. Какие приметы? – говорил дед в коридоре.

Я старалась из разговора понять то, что меня волновало последние дни.

Дед закончил разговор, я побежала обратно на кровать. Он зашел, посмотрел на меня и покачал головой.

– Ее там нет, – тихо сказал он, а по моим щекам потекли слезы.

Дед вышел, видимо, поняв, что мне нужно побыть одной. А я плакала и не могла остановиться. Все напряжение последних дней выливалось из меня с этими слезами.

Через час мы были дома. Бабушка удивилась, что я приехала сама.

– Майя, мы же договаривались, что я за тобой приеду в город. Что-то случилось? Я так измучилась за эти дни. Что мне эти смс? Как мне верить, когда мы пишешь, что все хорошо, если я не слышу твой голос?

Бабушка говорила, и я понимала, как она переживала. Знала бы она, кто ей отправлял сообщения…

– А что за платье на тебе? – расспрашивала бабушка, оглядывая меня.

– Это так сейчас модно. Винтаж.

– Похудела-то как. Все, больше не отпущу тебя в город. Так и передай Марине. Пусть тебя увольняет, мы тебя прокормим.

Я вяло согласилась и легла на диван на веранде, обняв подушку, а бабушка, видимо, не ожидала такой покорности и стала подозрительно меня оглядывать.

– А что у тебя с коленями? Откуда синяки и царапины? Майя, ты чего-то не договариваешь?

– Бабушка, да все хорошо, успокойся, – отвечала я, беря на руки пришедшего в предвкушении ласк Зевса. – Я очень соскучилась и сама не хочу больше в город. А синяки и царапины – это я с велосипеда упала, но не сильно. Димка на балконе нашел велосипеды. Мы сначала с ним катались, потом с тетей Мариной по вечерам…

Сказав о тете Марине, я вспомнила, что рассказал дед. Сейчас она была на пути в Москву. Ее мужа, Верхова, задержали в международном аэропорту. Этой ночью он перевел деньги со счетов фирмы на счет какого-го банка за границей. Хотел бежать… не успел. Сына тетя Марина заберет из частной школы и привезет сюда. Хотя бы за нее я могу порадоваться. Да и Сашка, ее сын, наверняка соскучился по маме…

После обеда дед вдруг позвал меня прогуляться. Бабушка хотела было пойти с нами, но дед попросил ее приготовить на ужин его любимые котлеты. Мы пошли вдвоем.

Мы дошли до озера, сели на берегу. Солнце уже начинало опускаться в объятия высоких сосен. Где-то недалеко слышались удаляющиеся голоса детей. Дед сорвал травинку, пожевал ее.

– Там нашли женщину в горах, – вдруг сказал он.

Я повернулась к нему и посмотрела в глаза.

– Живую, – поспешил добавить дед. – Она говорит, что сбежала от них. Я пока не могу получить ее фото. По приметам подходит. Говорит, что у нее в Петербурге дети.

Я вспомнила рассказ Ирины Марковны о том, что на Алтай везли только одиноких людей, и у меня вновь появилась надежда.

Телефон деда завибрировал. Он достал, посмотрел на экран и протянул телефон мне. На экране было фото… моей мамы. Сильно похудевшая… и полностью седая. Но это была она.

– Она в полицейском участке. Нужно потерпеть.

– Она в безопасности? Там кто-то ее охраняет?! – воскликнула я.

– Да, теперь все в порядке, не переживай. Там подключена прокуратура. Теперь это дело нескольких месяцев, пока будут идти следствие и суды. Но я постараюсь сделать так, чтобы она приехала в ближайшее время.

– Дед, спасибо тебе, – я его крепко обняла.

– Давай только не будем пока говорить бабушке. Я как-нибудь найду время и сделаю это максимально аккуратно.

Я согласилась.

Меня была дрожь, и я стала теребить в кармане деревянного зайца, чтобы успокоиться.

– Кстати, твоя Лера вернулась от родственников, – сказал дед.

Это было очень кстати. Я понимала, что если сейчас вернусь к бабушке, вряд ли смогу держать себя в руках.

– Тогда я пойду к ней пойду, ладно? – спросила я деда.

Он кивнул.

Я шла по дороге и пыталась унять дрожь. Перед глазами стояло фото мамы.

«Совсем седая… что с ней там делали?», – на глаза навернулись слезы. – Зато жива… жива! Больше мы никуда ее не отпустим…»

Показался любимый утес. Недолго думая, я снова свернула к озеру, стянула с себя сарафан и вошла в воду.

Я плыла, и мне казалось, что мои руки разводят в стороны все плохое, что случилось со мной в последние дни. Вода искрилась на заходящем солнце, вдали качались пушистые ветви сосен, и мне казалось, что теперь со мной может произойти только что-то хорошее. Только очень хорошее.

Еще не остывший песок согрел меня на берегу. Глаза смотрели на небо, где разливалась в узорах нежная облачная дымка.

Лежала я так, наверное, около получаса, пока не услышала радостный крик.

– Майка! – ко мне бежала моя лучшая подруга, – вот ты где! А я уже у твоих была, везде тебя ищу!

Мы обнялись.

– Майка, там такие звезды по ночам! – щебетала Лерка, передавая свои впечатления от поездки в Волгоградскую область, – Я таких нигде никогда не видела! И небо яркое-яркое! Волга теплая и ласковая. Я тебя обязательно возьму следующим летом туда!

– Хорошо, я согласна, – улыбалась я.

– А как Леха, не знаешь?

Я покачала головой. Стыдно было признаться, но о Лехе я не вспомнила ни разу за эти дни.

Болтовня Лерки немного отвлекала от моих мыслей о маме. Я стала ее расспрашивать в подробностях о поездке, смотреть фото на телефоне.

Домой я вернулась поздно вечером и сразу увидела брата.

– Я все знаю, – тихо сказал мне Димка, проходя мимо. И приложил палец к губам, кивнув на бабушку. Я улыбнулась.

Потом мы с братом сидели в саду и молча смотрели на качающиеся ветви деревьев. Мне казалось таким странным, что две недели назад я могла уехать отсюда из-за каких-то мифических сокровищ, которых наверняка и нет давно. А может, и не было.

Но, с другой стороны, если бы я не поехала зарабатывать на путешествие в Севастополь, я бы могла никогда не узнать, что случилось с моими родителями. И никогда не найти маму. Никогда не познакомиться с Деном. Снова кукла Лиза сделала свое дело, снова вмешались старые тайны прошлых лет…

«Ден… что с ним? – думала я, засыпая, – увижу ли его еще когда-нибудь? Обязательно расскажу о нем маме».

С этими мыслями я, улыбаясь, заснула.

Глава 24

В аэропорту было шумно. Но все звуки вмиг будто выключились для меня, как только я увидела маму.

Она подошла, молча обняла меня, и мы так стояли несколько минут. Потом прибежал Димка и присоединился к нашим объятиям. Сцена была обычной для аэропорта, здесь все время люди друг друга встречали или провожали. Необычным было то, что у мамы совсем не было багажа, даже маленькой сумки. И вид у нее был, конечно, непривычный: длинная юбка до пола, бежевая рубашка в каком-то старорусском стиле, седые волосы были заплетены в косу.

– Нас ждет такси, – сказа Димка, – пойдемте.

Мы шли вчетвером: я, мама, Дима и Лера. Я держала маму за руку.

Когда-то, когда я была совсем маленькая, я любила ходить с мамой за руку. Так мне было надежнее и спокойнее в большом неизведанном мире. Потом, лет в девять, я стала этого стесняться: выдергивала свою руку, когда мама ее брала в свою. Ведь я уже была большая. Сейчас это было какое-то новое чувство. Я понимала, что это не она меня ведет, а я ее. Когда кто-то из прохожих оборачивался на странный мамин облик, я сжимала ее руку еще крепче, стремясь защитить ее от этого ненадежного мира.

Дома нас ждала бабушка с кастрюлей борща и блинами. Я знала, что бабушке готовка далась нелегко: последнюю неделю она жила практически на лекарствах. Ей снова пришлось окунуться в события годовой давности, когда пропал ее сын. Наверное, у нее снова появилась надежда: а вдруг и он жив?..

Я тоже иногда об этом думала, и тут же одергивала себя. Зная методы Верхова, я понимала, что ЭТО дело он довел до конца.

За обедом мы с братом энергично ели, стараясь показать положительный пример маме и бабушке, которые к еде даже не прикоснулись. Потом Димка позвал меня с собой в магазин, чтобы купить продуктов. Я поняла, что маме и бабушке нужно остаться вдвоем, чтобы поговорить о папе.

После продуктового магазина мы зашли в сетевой магазин одежды, и я подобрала маме платье на два размера меньше, чем тот, который она носила раньше.

Бабушке нужно было ехать обратно в поселок, и Димка, у которого уже были каникулы, поехал с ней. Мы понимали, что наша поддержка сейчас нужна и маме, и бабушке с дедом.

Из Москвы вернулась тетя Марина вместе с сыном Сашкой, и она тоже старалась поддержать свою подругу. Вечерами она заходила к нам со своими детскими фотоальбомами и старалась вызвать в маме воспоминания об их общем детстве, проделках и шалостях во дворе. Постепенно мама даже начала улыбаться.

Я ни разу сама не принималась расспрашивать маму о том, что произошло. Понимала, что ей нужно время.

Вскоре мама засобиралась на работу. Все время находиться в квартире, где они жили с папой несколько лет, ей было тяжело. Мама нашла свою трудовую книжку и устроилась врачом в районную больницу. Свои волосы она обрезала и покрасила.

Накануне своего первого рабочего дня она устроила для нас с Димкой, приехавшим на пару дней в город, семейный ужин. Мы ели наши любимые драники, макая их сметану. Мама задумчиво смотрела на нас, а потом вздохнула и начала рассказывать.

– Когда мы прилетели, в аэропорту папа взял машину напрокат. Мы ехали по горной дороге к санаторию, где планировали остановиться. Перед одним из поворотов на дорогу выбежал мужчина и стал махать руками. Мы остановились. Мужчина сказал, что за поворотом у него заглохла машина, попросил папу помочь ее толкать. Сказал, что там за рулем его жена. Папа согласился. Я осталась ждать в машине. Когда он скрылся за поворотом, дверь машины открылась, и мое лицо зажали тряпкой с эфиром.

Очнулась я в незнакомой комнате. Несколько дней меня оттуда не выпускали. Приносили еду, воду. Я спрашивала, где мой муж. Мне не отвечали. Однажды ночью пришла женщина. Она рассказала, что ее муж – глава секты, в которой я нахожусь. Что она мечтает сбежать и знает, как это сделать. И что может взять меня с собой, если я ей помогу.

– Поможешь ее больному ребенку? – спросила я.

Мама кивнула.

– Она рассказала, что у ее пятилетней дочери случился приступ эпилепсии. Ей помог другой жилец их поселения. Но потом он умер. Вроде даже по естественной причине, ему было много лет. А через какое-то время приступ у дочки повторился. Женщину зовут Ольга. Ее дочку – Стеша, Стефания. Я посмотрела девочку, дала рекомендации. Помогла, когда случился следующий приступ. И спросила Ольгу о планах побега. Она ответила, что ее муж через месяц планирует уехать на несколько дней, и тогда мы сбежим.

Я подождала месяц, и мы попытались бежать, но нас нашла охрана и вернула. Потом таких попыток было девять. Зимой мы не пытались бежать, понимали: замерзнем в горах. Каждый раз нас возвращали. Сейчас мне кажется, что Ольга знала, что убежать оттуда нереально. Но ей нужно было, чтобы я верила, что это возможно. Чтобы я была рядом с ее дочкой. И не наложила на себя руки от безысходности.

Я испуганно посмотрела на маму, потом на брата.

Мама продолжала:

– Когда прошел год с того дня, как меня привезли в это поселение, я решилась бежать одна. Однажды ночью я это и осуществила. Несколько дней я провела в горах, пытаясь найти дорогу. Один раз я ее нашла, и вышла на место, откуда бежала. Несколько раз я замечала людей из поселения, и сидела по несколько часов в укрытиях. А однажды увидела вертолет, выбежала на ровную поверхность и стала махать руками. Вертолет приземлился. Дальше вы знаете.

– Неужели никто не захотел помочь тебе в этом поселении? – спросила я, – там же обычные люди.

– Мне нельзя было никому говорить, почему я там нахожусь. Там запрещено врачебное вмешательство. Ну а люди, живущие там – это отдельная тема. С людьми работал психолог, а может и психиатр. Эти связи у Верхова налажены хорошо, если вспомнить, что он делал с Мариной. Людей убеждали, что возвращаться в Петербург нет никакого смысла. Они работали на огороде, гордились выращенными овощами. Сами пекли хлеб и получали от этого удовольствие. В Петербурге у них не было родных. А там их уверили, что теперь у них есть семья. Еще… наверное, все-таки им что-то добавляли в пищу. Потому что Ольга просила меня ничего не есть, что бы мне ни предлагали. Она сама приносила мне еду. Ей была нужна ясность моего ума. Ведь от меня зависела жизнь ее дочери.

Мы с Димой сидели и молчали. Нужно было как-то жизнь дальше и как-то верить людям после всего случившегося. А это было сложно.

Глава 25

На следующий день я поехала в поселок. Теперь я должна была быть с бабушкой и дедом, а Дима – с мамой.

Я с удовольствием окунулась в дела. Мы собирали яблоки, резали их и сушили. Еще бабушка варила варенье. Я снимала пенку и ела ее с булкой.

С Леркой мы встречались каждый день, ходили на озеро. Я долго не могла решить, переезжать ли мне в город, менять ли школу. Мама, наверняка, с головой окунется в работу. Она считала неправильным, что дедушка работает и говорила, что сама теперь будет зарабатывать. То есть маму я наверняка буду видеть редко.

В итоге мы договорились, что в городе с мамой будет жить Дима. К тому времени ему разрешили ночевать дома, а не в казарме. Я же решила остаться на новый учебный год с бабушкой и дедом, а на выходных меняться с братом.

Постепенно я рассказала подруге о том, что со мной случилось в городе. Лерка слушала, открыв рот. Потом несколько минут сидела молча.

– Ну, Майя, ты прямо притягиваешь к себе неприятности.

– Но ведь в итоге все это было не просто так. Моя мама нашлась, – возразила я.

– Это да. Получается, что именно благодаря тебе она и нашлась. Тебе надо начинать писать автобиографию. В пятнадцать лет уже такая насыщенная жизнь… а того парня ты больше не видела?

– Дена? Нет, не видела. Врач в больнице обещал, что с ним все будет хорошо. У него было сотрясение мозга, ушибы и несколько неглубоких ран.

– Скучаешь по нему? – спросила Лерка.

– Наверное, да… хотелось бы его хотя бы увидеть и убедиться, что у него все в порядке…

Мы еще немного посидели на берегу и разошлись по домам.

Вечером позвонила Лерка и сообщила мне, что завтра мы едем на рыбалку.

– Но я вообще не умею рыбачить, – попыталась я откреститься от такого не вполне интересного для меня времяпровождения.

– А что ты скажешь в сентябре мальчишкам в классе, которые тебе на день рождения подарили удочку?

Я вздохнула.

– Ладно, – согласилась я. – Во сколько едем?

– Выезжаем в девять утра, – строго сказала подруга. – Поставь будильник. Мы будем ждать тебя в машине за воротами.

Я неохотно поставила будильник на телефоне.

Утром я позавтракала, надела джинсы, топик, а сверху – свитер, положила в рюкзак шорты, взяла удочку и пошла к воротам.

За воротами уже ждала машина Лериного папы.

Ехали мы по шоссе около двадцати минут, потом по лесной дороге еще минут пять. Затем машина остановилась.

– Дальше – ножками, – сказал Лерин папа.

Я взяла вещи, вышла из машины и пошла по лесной тропинке.

Вдруг я увидела низкий бревенчатый домик. На меня нахлынули воспоминания.

«Приют рыбака», – сказала я про себя. Именно сюда привела меня Лера, когда спасла от похитителя. Это было в апреле, прошло всего три месяца, а кажется, что это было в прошлой жизни.

– Узнаешь? – спросила Лерка.

– Конечно, – отозвалась я.

– Не бойся, – сказала подруга.

– Я не боюсь. Даже какая-то ностальгия. Здесь мы с тобой познакомились поближе.

– Девчонки, это самое лучшее место для рыбалки на всем побережье, – услышала я голос Лериного папы.

– Мы уже несколько лет сюда приезжаем с папой рыбачить. И природа здесь очень красивая. Потом будешь сюда проситься постоянно, – прокомментировала подруга.

– Видишь, какой здесь есть домик, снова вступил Лерин папа. – Можно прятаться от дождя. Или поспать. Но вообще сегодня обещали хорошую погоду.

Мы почти дошли до домика, и я увидела, что за ним поднимается к небу дым.

– Кто-то разжег костер? – удивилась я и посмотрела на Лерку.

Подруга молчала и улыбалась.

«Кто это может быть?.. Лешка?.. он что, прошел сюда пешком двадцать километров после недавней операции?.. или здесь ночевал?.. у него же есть дом…».

Возле берега я увидела фигуру.

«Вроде не Лешка».

Я пригляделась. Человек шел, держа в руке ведро, и его голова задевала еловые ветки с двух сторон: он был очень высоким.

– Ден… – прошептала я. – Ден!

Я побежала к нему и повисла на его шее.

– Майя, – ты здесь откуда? – удивленно спросил Ден, радостно улыбаясь.

– Это ты мне скажи, откуда ты здесь, – парировала я.

– Так ты мне сама оставила координаты Евгения Петровича. Куда мне было идти после больницы? Кстати, спасибо тебе.

– Это тебе спасибо за все, – тоже улыбнулась я, не сводя с него глаз.

– Как тут мой помощник? – к нам подошел Лерин папа.

– Все хорошо, Евгений Петрович. Колонны беседки я почти доделал, – Ден указал в сторону дома, где у стены стояли разные заготовки.

Лерин папа подошел, осмотрел.

– Молодец, способный ученик, – одобрил он. – Майя, ты где такого нашла-то?

– Это он меня нашел, – засмеялась я.

Когда Лерка с папой рыбачили, я спросила Дена:

– Из больницы сбежал?

Ден кивнул.

– Я так и думала, – укоризненно посмотрела я на него.

– Ну, я не сразу сбежал, побыл там два дня. Мне сделали УЗИ, рентген, прописали таблетки. Сказал, что имя свое и возраст я не помню. Потом я эти таблетки купил в аптеке и честно пил две недели, так что ты не думай…

– Молодец, хотя бы так, – ответила я со вздохом.

– Я нашел твою бумажку и понял, куда мне надо ехать. Деньги ты мне тоже оставила. Кстати, зря. Как минимум половина денег – твоя.

– Я купила у тебя зайца.

– Какого зайца?.. а… вот куда он делся, – засмеялся Ден. – Но он столько не стоит.

– Он меня защищал от напастей, пока ты отсутствовал.

– Ты нашла свою маму?

– Да, – кивнула я. – Если бы не ты, этого бы не случилось.

– Да брось, ты сама по себе очень способная девушка. Но я не спорю, что мы с тобой отличная команда, – приобнял меня за плечи Ден, а я растаяла, – и за сестру я теперь могу быть спокоен пару лет, Артур подался в бега после того, как арестовали его подельника по делам с недвижимостью.

– Да, Верхова арестовали прямо в аэропорту, – сказала я, ощущая, что мне хочется говорить совсем о другом.

– Так, хватит обниматься, давайте уху варить, – услышала я голос Лериного папы. – Смотрите, какой у нас улов. А ты, Ден, сходи в машину, я тебе привез теплое одеяло, тушенку, картошку, ну и еще там что-то в пакетах.

– Зачем, Евгений Петрович, я и так живу здесь, как на курорте, – смущенно ответил Ден.

Через час мы сидели у костра и ели наваристую горячую уху.

– Все-таки осенью перебирайся в поселок, – говорил Лерин папа Дену. – Здесь долго не протянешь в холода. В поселке можно снять комнату. Зарплаты тебе хватит, работаешь ты хорошо. А сделаешь беседку до конца августа – премию тебе выплачу. Так бы я тебя к себе в дом пустил, но я там ремонт затеял. Нам скоро вторая детская понадобится.

Я удивленно посмотрела на Лерку, а она мне подмигнула.

– Спасибо, – ответил Ден и снова смутился. – Но я осенью в армию пойду.

Аппетит у меня сразу пропал. А Леркин папа, наоборот, воодушевился:

– Вот это молодец. Вот это надо. Какой сознательный парень. Ну, тогда просто знай, что на будущее работой ты обеспечен.

Мы пробыли на берегу до самого вечера. Рыбалка меня так и не увлекла, что было не удивительно. Я хотела все время находиться рядом с Деном: даже просто сидеть и смотреть, как он работает. С ним было спокойно и надежно.

Уезжала я неохотно.

«Кто бы мог подумать, что первая любовь настигнет меня в таких экстремальных условиях, – думала я, смотря в окно автомобиля, – или это у меня судьба такая: находить подруг и друзей после похищений, а любовь – после погони и преследований?»

Лерка всю дорогу деликатно молчала.

На выходные я поехала к маме в город, а Димка приехал к бабушке.

Мы с мамой гуляли по центру, ели мороженое, любуясь видами города. Однажды проходили мимо площади, где работали мы с Деном. Новых Петра и Екатерины я не увидела, зато заметила живую статую. Стало интересно, пользуется ли спросом эта новая услуга, но подходить ближе я почему-то не захотела.

«Это останется только нашим с Деном секретом», – подумала я с удовольствием.

Своим близким я не рассказала ни о Дене, ни о том, как я ночевала на судне: им и так было о чем переживать. Отделалась общими фразами о том, что работала в офисе, нашла ноутбук, стала выяснять информацию.

В воскресенье вечером мы с братом снова поменялись местами жительства, а я приехала в поселок с покупками: новыми джинсами и стильным худи. Также я забрала из городской квартиры свою косметику.

Естественно, все это было не просто так. В тот же вечер я забежала к Лерке и попросила ее папу взять меня с собой, если он снова поедет к Дену.

Через день утром меня снова за воротами ждала «Газель» Лериного папы.

– Не ожидала, что ты так полюбишь рыбалку, – говорила бабушка, заворачивая мне с собой пирог с курицей и грибами.

– Я и сама не ожидала, – с улыбкой отвечала я, кладя в рюкзак еще и собственноручно испеченные ватрушки.

У ворот я вспомнила, что не взяла главный атрибут рыбалки – удочку – сбегала за ней и поспешила за ворота под удивленным взглядом бабушки.

К Дену мы ездили каждые два дня. Лерин папа осматривал его работы, говорил, что исправить и доделать. То, что его полностью устраивало, они грузили в кузов машины, чтобы дальше везти на производство.

Ден каждый раз смущался, когда я вручала ему угощения.

– Ну что ты, Майя, мне Евгений Петрович привозит продукты, да и я сам иногда хожу в ближайшую деревню, это всего шесть километров. Я не голодаю, занимаюсь любимым делом и вообще живу лучше всех.

– Вот и хорошо, а теперь будешь жить еще лучше, чем лучше всех, – отвечала я, смеясь, – и вручала ему выпечку.

Когда Лерка и ее папа шли рыбачить, я сидела на пеньке и любовалась тем, как Ден вырезает по дереву.

В общем-то, это было все. После самого первого визита Ден больше ни разу меня не обнял, хотя мне этого очень хотелось. Но эти две недели были самыми счастливыми. В выходные – прогулки со вновь обретенной мамой, в будни – Ден. В перерывах этих встреч я летала по дому, весело помогала бабушке по хозяйству и воодушевленно ждала следующего дня.

Однажды Лерка забежала ко мне, размахивая своим смартфоном:

– Майя, мы едем на море!

Я улыбнулась и обрадовалась за подругу.

– Хорошо, – ответила я, – отдохнешь, еще покупаешься.

– Почему это «отдохнешь»? Мы едем вместе! Ты обозначена как соавтор моего видео на конкурс ко Дню Победы. За победу в конкурсе мне вручили путевку на троих в лагерь на Черном море! Так что в августе едем в Севастополь!

– На троих? – не поняла я.

– Ну да, я же указала вас с Лешкой как соавторов в подготовке видео. Ты же достала для меня квадракоптер! Без тебя ничего бы не получилось!

Я удивленно смотрела на подругу. Вот это новости. Было радостно и в то же время грустно. Я только что вновь обрела маму. Зачем мне куда-то ехать?.. а Ден?..

– Это просто необходимо, без тебя я не поеду, – говорила подруга. – Ты хочешь лишить меня отдыха на море? Я, между прочим, там никогда не была!

– Я… не знаю…

– Даже не сомневайся, начинай собирать вещи!

На следующий день я рассказала Дену о том, что собираюсь на море и что сомневаюсь, ехать ли мне. Мне очень хотелось, чтобы он расстроился, что не увидит меня целых две с половиной недели.

Этот день выдался пасмурным, время от времени накрапывал мелкий дождь. Я сидела на пороге домика под навесом, а Ден упорно шлифовал какие-то завитки на будущем деревянном шедевре, не замечая непогоды.

– Ух ты, это же круто! – воскликнул Ден и улыбнулся, услышав мое сообщение о поездке.

У меня заныло сердце.

– Ты совсем не будешь скучать? – спросила я, пряча глаза.

– Буду, – поспешил заверить Ден. – Но я буду знать, что у тебя все хорошо, а это для меня самое главное. Я ведь по Ксюхе, моей сестре, тоже скучаю, но знаю, что она живет в хорошем детском доме. Через год вернусь – смогу ее законно навещать, оформлю опеку, будем жить с ней вместе. Недавно ездил туда, передал ей вещи, фрукты, витамины. У меня же теперь большая зарплата благодаря тебе, – Ден похлопал меня по плечу, проходя мимо к очередной заготовке.

«Он относится ко мне, как к сестре. Да и вообще, нет мне никакого места в его жизни», – поняла я, и на глаза навернулись слезы.

Вернувшись домой, я отнесла удочку в сарай и задвинула ее поглубже в угол, чтобы не попадалась мне глаза и не бередила рану.

Потом я прошла в сад, легла в любимый гамак брата на спину и стала смотреть на солнце, бегающее в ветвях яблонь в такт моим раскачиваниям.

Телефон провибрировал. Я достала его из кармана и посмотрела на экран: Лерка прислала мне ссылку на лагерь, куда мы планировали отправиться.

На первой странице красовалось фото счастливых детей в брызгах и пене. И мне вдруг тоже захотелось так же беззаботно плескаться. Не думать о том, как я выгляжу, и как подобает себя вести. Не гадать, нравлюсь я кому-то или нет. Захотелось дурачиться, бегать по песку, забыть о пережитых страхах и волнениях. Представить, что я – обычный ребенок с обычным детством: летом езжу в лагерь, а дома меня ждут бабушка, дед, брат, мама… мама! Впереди у меня – взрослая серьезная жизнь, я еще успею найти много поводов для переживаний. А сейчас – почему бы и нет?..

В оформлении обложки использована фотография автора Alice Alinari (underwater tenderness) c https://unsplash.com.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25