Связь. Два сердца [Анастасия Панфилова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Я слышу твое сердце по ночам.

Тобой пропитан каждый сантиметр.

Я нахожу тебя во всех вещах…

Группа «Нервы», «Самый дорогой человек»


***

– Не передумаешь?

– Нет.

– Ты идешь на предательство.

– Я знаю.

– Ты боишься?

Какое-то время слышно было только ветер.

– Нет. Не стоит меня недооценивать.

– А я и не пытался тебя оценить. С каждым словом ты падаешь ниже лишь в собственных глазах.

Голос сделал паузу.

– Тебе нужно время. В любом случае. Ты не сможешь решиться на это прямо сейчас.

Ответа не последовало, но он был понятен и так.

– Хорошо. Я подожду. Но учти: какими бы невероятными ни были твои мотивы, я вижу тебя насквозь.

Пролог

Трава закрывает ноги по колени. Надо мной сияют тысячи звезд. Я необъяснимо люблю это место, но во мне бушует страх. Он нарастает с каждой секундой.

Я кого-то ищу, озираюсь по сторонам, но не вижу ничего, кроме травы. Но то ли мои глаза привыкают к свету звезд, то ли звезды начинают светить ярче, но я замечаю, что не так далеко от меня трава заканчивается.

Там обрыв. И на самом краю обрыва я вижу человека. Там стоит парень. Он выглядит как подросток, но кажется очень взрослым, а в его ярко-изумрудных глазах я вижу совсем не детскую серьезность. Его темные волосы, почти касающиеся плеч, развевает ветер.

Он меня еще не заметил. Он смотрит на звезды. Но я, пытаясь побороться с ветром, бегу к нему. Каждый маленький шажок дается мне очень нелегко.

Паника.

Сердце начинает бешено колотиться. Ветер становится все сильнее и сильнее. Он шумит в ушах так, что я не слышу даже собственного крика.

Вдруг Он меня замечает. В его глазах я тут же увидела смесь страха и беспокойства.

– Алиса! – кричит он.

Вдруг все вокруг затмевает вспышка света, и я перестаю что-либо видеть, кроме белого пятна.


***

– Алиса! Алиса!

Я проснулась. Взгляд бегал, пытаясь распознать в темноте хоть что-то. Надо мной нависла чья-то голова.

– Алиса, ты в порядке?

– Ангелина, включи свет… пожалуйста, – сказала я, пытаясь совладать с невнятной речью.

– Да, сейчас.

Яркий свет заполонил комнату, вызвав боль в глазах. Я зажмурилась.

– Спасибо.

– Может, позвать учителя или дежурного?

– Нет, не стоит.

Глаза начали привыкать. Я спустила ноги с кровати и посмотрела вокруг. Маленькая комнатка с ярко выкрашенными стенами и минимальным количеством мебели. Лагерь.

Спутанные кудри волос Ангелины свидетельствовали о ее искренних переживаниях.

– Ты что-то говорила ночью. Звала кого-то.

– Я сказала имя? – вырвалось у меня. Сонливость тут же прошла.

– Нет, – покачала головой Ангелина.

Ну вот. Только проснулась, а уже такое разочарование.

– Я, наверное, выйду… воды попью… – пробормотала я, вставая с кровати.

Быстро юркнув в коридор, я направилась в сторону кулера. Дрожащими руками набрала воды и прислонила стаканчик к губам. Сделала глоток.

Передо мной в темном коридоре вновь промелькнуло это лицо. Я вздрогнула и сделала еще один глоток, попутно второй рукой ощупывая свою шею. Пальцы зацепились за кожаный шнурок. Я провела по нему пальцем, пока не коснулась того, что было мне нужно.

Вот он.

Я выдохнула. Дрожь прошла.

Я держала в руке крошечный кристалл. Его холодные синие грани блестели в свете, идущем с противоположного конца коридора. Там было окно.

Я выбросила стаканчик и пошла туда, мимолетом заглядывая в приоткрытые двери. Ни один человек не проснулся от моего шума.

Я подошла к окну и, уставившись в темноту, задумалась.

Чудесная все же традиция – выезжать в лагерь всей школой. Всем весело, и это здорово сплачивает коллектив. И, конечно, все ждут ночи, когда никто не спит до полуночи наперекор учителям и вожатым.

И только у меня при мысли о ночи екало в груди. Если кто-то услышит, кто-то увидит? Что подумают люди, узнав, что я кричу что-то во сне, а потом еще полчаса пытаюсь справиться с трясучкой?

Я услышала за спиной шаги. Ко мне подошла Ангелина. Она оперлась на подоконник и запрокинула голову вверх.

– Красиво, правда?

Я взглянула туда же, куда и она. Там были звезды. Здесь, за городом, их было больше.

– Да, – согласилась я, продолжая теребить в руке кристаллик. Ангелина взглянула на меня.

– Тебе часто снятся кошмары?

Я кивнула. Ей было не страшно рассказать. Особенно если не вдаваться в подробности.

– Всю жизнь, наверное.

Один и тот же сон. Каждую ночь.

– А что родители? Ты говорила им?

Я вспомнила про маму и папу. Они любили меня. Очень сильно любили. Наверное, они поняли бы меня, если бы я рассказала. Но каждый раз, когда я собиралась сделать это, что-то мешало. В конце концов, я смирилась.

– Нет, – покачала головой я, – они не знают. Никто не знает.

Ангелина вздохнула и вновь перевела взгляд на окно.

– Тебе никогда не казалось, что кто-то смотрит на нас? Там, на звездах?

– Нет, – ответила я чересчур быстро. Ангелина такого явно не ожидала. – Я имею в виду, звезды действительно прекрасны. Это как частицы счастья в темноте, – я постаралась сделать максимально непринужденный вид. – Но для меня это просто огни. Они светят, и мне хорошо.

Ангелина несколько секунд вглядывалась в мои глаза, а потом улыбнулась.

– Нужно побыть одной, да?

Я кивнула. Она дотронулась до моего плеча.

– Спокойной ночи.

Ангелина ушла. Я снова осталась одна.

Что я только что сказала?

Я сказала, что звезды – это просто огни…

У меня получилось.

Гордость смешалась с неистовым чувством разочарования. В глубоком детстве мне казалось, что на звездах живет тот самый парень из моих снов. И что кристалл на моей шее – его подарок. Вероятно, хрупкое воображение маленького ребенка заставило меня верить, что это действительно так. Ведь будучи ребенком, довольно легко придумать воображаемого друга, который избавляет тебя от мимолетной грусти.

Но вот только я росла, и жизнь становилась все более реальной. Этот сон стал меня пугать. И, желая избавиться от него, я твердо решила, что нужно убедить себя в том, что парня не существует. Он не придет, потому что его никогда и не было.

К тринадцати годам я смогла уверить себя в этом.

Но сейчас, вновь взглянув на звезды, я поняла, насколько нагло вру себе. Что-то в этом сновидении по-прежнему казалось мне родным. А масла в огонь подливал тот факт, что я в упор не помнила, откуда в действительности у меня взялся кристалл.

Я вскарабкалась на подоконник и прислонилась лицом к окну.

Пусть там никого нет. Эти звезды все равно прекрасны.

Глава 1

Школа номер двадцать семь. В ней я училась с первого класса, и, надо признать, за семь лет обучения она стала мне вторым домом. Нельзя было сказать, что от процесса учебы я была в необычайном восторге, но мне все же нравилось приходить сюда. Особенно в такую погоду, как это самое утро: когда на улице стеной льет дождь, а из-за окон слышен завывающий ветер. В такие моменты даже радостно, что в теплых школьных стенах ты листаешь учебник, странички которого еле заметно шелестят под пальцами.

Я стояла в коридоре у окна, напротив кабинета истории, пытаясь вспомнить хотя бы одну дату из тех, что так усердно учила прошлым вечером. С поездки в лагерь прошла неделя, и больше я ее не вспоминала. Несмотря на любовь Ангелины к разговорам, даже она не стала больше ничего спрашивать.

А сейчас она стояла у среднего подоконника и взахлеб рассказывала, вероятно, что-то очень ее волнующее двум девчонкам из параллельного класса. Сколько я ее помню, она всегда любила собирать новости нашей школы.

Впрочем, здесь редко происходило что-то действительно интересное. Поэтому услышав ее голос, скачущий по октавам с невообразимой скоростью, я, сама того не замечая, начала слушать то, что она говорит.

– …Я никогда раньше его не видела, – пролепетала Ангелина, – такое ощущение, что его вообще раньше в городе не было.

– А может, ты просто не помнишь? – спросила девочка с темными волосами чуть ниже плеч, имени которой я не знала. Даже боковым взглядом я смогла четко уловить, как Ангелина картинно закатила глаза.

– Может, я, конечно, не могу запомнить всех, кого встречаю в городе, но его я бы не забыла.

– А в каком классе-то он учится? – спросила третья собеседница. С ней я тоже не была знакома, но видела ее довольно часто. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а темно-карие глаза спрятаны под высветленной челкой. Судя по тону, которым она задавала вопрос, воодушевления в ней было не меньше, чем в Ангелине. Ответ последовал моментально.

– В десятом «А», – быстро проговорила она, – у них следующим уроком геометрия в двадцать первом кабинете, если хотите, можете пройтись мимо него. Возможно, вам повезет.

– Вообще странно, что кто-то пришел в школу в конце года… – задумчиво добавила темноволосая собеседница.

– Ну, мало ли, – ответила Ангелина, – честно говоря, я точно не знаю, откуда он появился. Но постараюсь в ближайшее время узнать.

Я незаметно усмехнулась. В целом, Ангелина была обычным человеком с достаточно неплохим характером, но меня всегда удивляла ее сверхспособность за считаные секунды добывать необходимую информацию. Конечно, такой талант был весьма полезен ей при написании рефератов или составлении презентаций, но чаще всего она использовала его в случаях, когда надо было рассказать какие-то горячие новости.

С этими мыслями я посмотрела на часы на стене напротив. Две секунды, одна… звонок. Пора было начинать учебный день.

История «порадовала» наш класс тестами на весь урок.

«Значит, вчерашний вечер был потерян над учебником не зря», – подумала я, выходя в коридор. Следом за мной из класса выскочил Никита.

– Алиса! – крикнул он и быстро добежал до меня. Его блондинистые волосы взлохматились еще сильнее, чем обычно. Иногда мне казалось, что какая-то неведомая сила регулярно бьет его электрошокером. Он на ходу пытался запихнуть книги по истории в рюкзак.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь как можно незаметнее улыбаться забавному виду одноклассника, который, наконец-таки, справился с учебниками.

– Расписание поменяли, затараторил он, – алгебру с химией переставили.

Вот черт. Такого подвоха не ждал никто. Алгебру наш класс любил, но математичка уже неделю пророчила нам годовую контрольную и назначила ее на сегодня. Алгебра должна была быть последней, и я надеялась еще раз все повторить. Но если ее переставили, то контрольная начнется не больше чем через двадцать минут. Внутри меня закипала паника.

– Спасибо, – тихо ответила я, – да уж, новости.

– Ну, – с ироничным смехом ответил Никита, – нам остается надеяться на чудо… и, в крайнем случае, на память.

Я постаралась выдавить из себя подобие тихого смешка. Никита ушел. Я быстро вытащила из своего рюкзака учебники и начала бегать по строчкам глазами прямо на ходу, параллельно спускаясь по лестнице на второй этаж, к двадцать шестому кабинету.

Наверное, от этого, а может, просто от волнения, я абсолютно не видела людей, идущих вокруг меня. И, спускаясь по ступеням, я вызывала недовольство многих, кто попадался по пути.

До класса оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда я плечом вновь кого-то задела, в этот раз, правда, сильнее, чем в предыдущие.

– Извините, в очередной раз сказала я.

– Да ничего… услышала я голос.

Каждую клетку тела пронзило электрическим разрядом. За сотые доли секунды я несколько раз прокрутила в голове услышанное. И обернулась.

Кажется, я никогда в жизни не смогу объяснить, что произошло тогда. Просто потому, что не уверена, что это было на самом деле.

Я столкнулась с парнем на пару лет старше меня. Его белоснежные волосы чуть ли не по плечи совпадали с цветом кожи и лишь немного отливали серебристым оттенком. Если бы не темные джинсы, я бы решила, что у мира на него не хватило краски. И глаза. Его глаза были невероятного синего оттенка.

Я встретилась с ним взглядом, и мир, казалось, замер. Мое сознание приняло какую-то туманную, абсолютно нечеткую форму. Я ни о чем не думала. Не шевелилась. Не дышала. Вдруг я почувствовала, как резко и сильно что-то обожгло между ключицами. И в моем туманном сознании, как раскат грома, всплыло воспоминание.

«Алиса!»

Но парень отвел взгляд. И связь прервалась. Как будто ее и не было. В моих руках по-прежнему был учебник, и я по-прежнему шла по коридору, все отдаляясь от того парня. Но меня будто оглушили.

Даже будучи в таком состоянии, я смогла осознать одну вещь: все, что произошло, случилось меньше чем за секунду. И было еще кое-что. То, что отказывался подтверждать здравый смысл, но чему не смело сопротивляться мое внутреннее существо.

Это был Он.

Этот голос я слышала каждую ночь, сколько себя помню.

И это не сон.

Я плохо помню, что происходило дальше. Остатками разумного сознания я слышала звонок. После что-то писала. Сдала тетрадь. Прозвенел звонок.

Наверное, тогда мозг еще пытался проложить хотя бы какую-то дорожку здравости среди смутных мыслей. Но ничего, что происходило после звонка, я не помню. Не помню, как прошли оставшиеся четыре урока. Как я вышла из школы. Как шла домой.

Очнулась я на своей кровати, смотря в потолок. Мысли постепенно начали выстраиваться в нормальный порядок. Я глубоко вдохнула и посмотрела вокруг. На рабочем столе, напротив меня, лежал телефон. Надо было посмотреть время.

Я поднялась с кровати и обнаружила, насколько сильно затекло все тело. На экране мобильника высветилось «16:30». Теперь понятно, почему все так болит. Можно было предположить, что если я добралась до дома, как обычно, то уже два часа я просто лежала на кровати без движения. Но точно сказать, как я оказалась дома, я не могла и решила отложить эти мысли на потом. Например, на ночь. До прихода мамы осталось полтора часа.

К своей радости, я заметила, что грязной посуды нет. Значит, либо я умудрилась ее помыть, либо я не ела. Но, судя по отсутствию голода, мне удалось пообедать. Вот и отлично. Оставалось сделать уроки. Я еще раз проверила уведомления на телефоне. В чате класса нашлись люди, которые успели задать интересующие меня вопросы о домашке.

«Как будто не только у меня помутнение рассудка», – подумала я и села за уроки. К еще одной радости, заданий было не так много. И, по счастливой случайности, на послезавтра отменили алгебру. Это было невероятное везение, и по истечении часа с уроками было покончено. Оставалось еще полчаса, чтобы подготовиться к приходу родителей.

Надо было возвращаться в реальность.

Я убедилась, что в квартире точно не осталось никаких следов от того состояния, в котором я пребывала несколько часов назад. Нет. Все было, как всегда. И через несколько минут я услышала звонок в дверь.

Открыв ее, я, как и ожидалось, увидела маму.

– Приветик, солнышко! Как прошел день? – радостно сказала она, только порхнув через порог квартиры.

– Все хорошо, – ответила я.

В последний раз я врала маме года в четыре, и теперь просто старалась успокоить себя тем, что фактически это был не обман. Ведь все действительно было хорошо.

– Чего-то ты какая-то грустная…

Ее невозможно провести. Но если сильно постараться, то получится списать все на погоду.

– Да нет, – пролепетала я, – просто голова немного кружится, – вот это как раз было правдой, – из-за погоды, наверное. А как у тебя дела?

– Все отлично, – моментально ответила она. Она хотела поднять мне настроение, потому что чувствовала, что что-то не так. Она улыбнулась. Я тоже. В такие секунды мне казалось, что я смотрю на собственное отражение – мы были абсолютно одинаковые. По маме никогда нельзя было сказать о ее возрасте. Хрупкое телосложение и идеальное миловидное лицо говорили о ее недавнем семнадцатилетии. Длинные каштановые волосы обрамляли лицо, прядками закрывая изумрудные глаза.

Мама сняла обувь и прошла в квартиру.

– Голодная? – спросила она.

– Угу.

– Тогда доставай тарелки.

Мы стояли у разделочного стола и резали салат. Я ничего не говорила. Благо, гробовую тишину заменил телевизор с тихо играющим музыкальным каналом. За это время в моей голове уже складывались самые невероятные теории сегодняшнего дня. И поэтому я решила задать вопрос, от которого отказалась много лет назад. Только его нужно было сформулировать иначе.

– Мам, – начала я. Это было трудно.

– Что? – ответила мама. – Все хорошо?

– Мам, я хотела спросить, – нужно было начать издалека. – Просто… у нас в семье нет никакого родственника, которого я не видела… ну, скажем, лет десять? Никто никуда не пропадал?

– Нет, – немного удивленно ответила мама. – А почему ты спрашиваешь?

Ну, конечно. Это все бред. Я просто медленно схожу с ума.

– Да так. Просто в последнее время кажется, что я так мало знаю о людях, которые меня окружают. Кажется, что у каждого есть своя тайна. Это так странно.

– Ты знаешь, – сказала она, не отрываясь от готовки, – мы, на самом деле, очень мало знаем. У мира много тайн, это нормально. И порой абсолютно незнакомые люди кажутся нам очень близкими.

Мама поставила салат на стол. Я убрала грязные ножи и села вместе с ней.

– Но если человек правда близок тебе, может, это судьба? – сказала она с ноткой задора. – В любом случае нужно быть осторожной. Люди не всегда такие, какими кажутся.

– Да… наверное, ты права, – задумчиво сказала я.

В этот момент звякнул мамин телефон. Пришла смс.

– Папу опять задерживают, – сказала она грустно.

– Да уж, обидно…

– Кстати, я хотела поговорить с тобой, – ее глаза вдруг переполнились беспокойством, – ты помнишь, мы с папой уезжаем послезавтра. Может быть, стоит попросить кого-нибудь из родственников приехать к тебе?

Да, поездка. Я совсем забыла про нее. Родителей отправляли в командировку на пять дней. Теперь, с одной стороны, я радовалась, что хотя бы в это время не придется скрывать от мамы и папы причину странного настроения, которое, вполне возможно, повторится, но, с другой стороны… мне бы наверняка было лучше, если бы они были рядом после сегодняшнего.

Но именно они, а не кто-то другой.

– Нет, правда, не стоит, – постаралась я заверить маму, – я прекрасно справлюсь. Ангелина будет заходить ко мне. Все будет хорошо.

– Точно?

– Точно.

Мама улыбнулась.

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже очень люблю.

Я решила отложить волнующие и грустные мысли на потом. Мне слишком сильно хотелось провести еще один обычный теплый вечер с самым близким мне человеком.

Я расчесывала волосы, стоя у зеркала в любимой пижаме, когда услышала щелчок ключа и открывающуюся дверь. Я пулей вылетела из ванной и влетела в коридор.

– Папа, – крикнула я, бросаясь ему в объятия.

– Привет, зайчонок, – смеясь, ответил он, целуя меня в макушку. – Ты почему еще не спишь?

– Я уже почти сплю, – ответила я.

– Она тебя дожидалась, – ответила мама, обнимая папу. Она перевела взгляд на меня. – Встретились? Все, теперь отговорки не принимаются.

– Угу, – ответила я, – спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответили они в один голос. Родители ушли на кухню, а я в свою спальню.

Когда я, наконец, залезла под любимое одеяло, настало время вновь подумать о том, что же произошло. И главный вопрос, который появился за вечер: а произошло ли что-то вообще?

Я увидела человека. Да, он выглядел необычно, и то, что Ангелина говорила сегодня именно о нем, было очевидно. Но что-то произошло в ту секунду. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что весь мир обрушился и построился заново. Хотя… ведь вполне возможно, что я не единственная, кто так среагировал на появление этого парня.

Я приложила пальцы на место между ключицами. Кожа там неприятно болела, как от незначительного ожога. И после секундных размышлений я поняла, что оставило этот ожог. Кристалл. Я могла поклясться, он среагировал на этот взгляд.

Мне казалось, какая-то невероятная сила связывала меня с этим парнем.

На тот момент я призналась себе, что подсознательно была уверена – это именно он. Этот парень был невероятно похож на того, кто снился мне каждую ночь, сколько я себя помню. Но в то же время это звучало абсурдно. Парень из моих снов был обычным, с темными волосами, зелеными глазами. А этот… его кожа была не бледная, а белая. И волосы. Но глаза… большие, ярко-синие глаза. Да и само лицо… слишком ровное, слишком сияющее. Как будто он был создан компьютерной графикой. Понятно, почему Ангелина была в таком восторге этим утром.

Но я думала не о том, о чем она. Это абсолютно идеальное лицо не вызывало у меня чувств влюбленности или восторга. Во всем происходящем лежало что-то иное. Что-то, что казалось мне очень важным.

Я вновь остановила этот мысленный поток и начала заново. А что, если у меня просто медленно едет крыша? Я увидела нового парня. Я увидела его всего на секунду. Да, чертами лица он почти полностью повторяет человека, которого, вероятно, придумало мое собственное воображение. Ведь вполне возможно, что за все время, когда я из ночи в ночь видела этот сон, в моем подсознании остался какой-то след. И сейчас я просто пыталась цепляться за ничего не значащие мелочи.

И, в конце концов, если бы он меня узнал, то не стал бы уходить. Наверное.

Я вдруг резко поняла, что, впервые за многие годы, очень хочу увидеть тот самый сон. Мне нужно было посмотреть на Него.


***

– Эй, вставай! – услышала я голос. Очень знакомый голос.

Я открыла глаза. Это была не моя комната.

В окне виднелось розовое небо. Раннее утро.

Но главное, передо мной стоял Он. Казалось, этот парень светился всем своим существом.

– Алиса-а, – он слегка потряс меня за плечо. – Вставай, малышка. Ну же, давай!

– Эрик, – произнесла я по-детски звонким, сонным голосом, – дай еще чуть-чуть поспать!

Я почувствовала, что меня потянули за ноги. Сон потихоньку улетучивался. Через несколько секунд я уже сидела на коленках улыбающегося парня.

– Сначала откроешь подарок, а потом, если захочешь, дальше будешь спать. Закрывай глаза.

Я почувствовала, как внутри меня все непроизвольно закипало от предвкушения. Желание спать ушло окончательно. Я послушно закрыла глаза. Я почувствовала, как меня пересадили обратно на диван, где я и проснулась. Что-то зашуршало.

– А теперь смотри, – услышала я вновь нетерпеливо-радостный голос. Я открыла глаза. Передо мной стояла большая прямоугольная коробка ярко-розового цвета, перевязанная атласной лентой. Я удивленно взглянула на парня. Он еще шире мне улыбнулся.

– Открывай!

Я аккуратно развязала большой бант и сняла с коробки ленту, сгорая от желания поскорее посмотреть, что внутри. Наконец, крышка коробки была открыта. Из нее на меня смотрел огромный плюшевый медведь. Я сразу же вытащила его и прижала к себе. Детской радости не было предела, и я уже чуть не завизжала, как парень вдруг заговорил шепотом.

– Тише, – сказал он, хотя менее довольным лицо не становилось, – родители еще спят.

Я запрыгнула обратно на коленки к парню и обхватила его за шею руками, прижимаясь к нему всем своим маленьким существом. Не прошло и секунды, как я почувствовала, как он прижимает меня к себе еще крепче.

– Спасибо тебе огромное! прошептала я ему на ухо, но все равно не могла сдержать звонкости и радости.

– С днем рождения, сестренка, – в ответ прошептал он, и спустя немного времени чуть отстранил меня так, чтобы была возможность видеть мое лицо, – вообще, у меня для тебя есть еще один подарок.

Меня пришлось вновь посадить на диван, а парень полез в карман джинсов. Он вытащил оттуда что-то, что, видимо, и искал.

– Еще раз закрой глаза, пожалуйста, – сказал он. Я послушно выполнила его просьбу и почувствовала, как к моей шее прикоснулось что-то холодное.

– Можешь открывать.

Еще не открыв глаза, я поняла, что парень что-то повесил мне на шею. На ощупь было легко определить, что это был кожаный шнурок. А на этом шнурке висело что-то. Кристалл. Я взяла его в руку и поднесла к лицу так, чтобы можно было его разглядеть. Это был ярко-синий кристалл с множеством граней, оплетенных очень тонкой кожаной полоской.

– Ничего себе! еле слышно сказала я, из последних сил сдерживая переполняющий восторг. – Ты его сам сделал?

– Угу, – ответил он. По нему было видно, что моя реакция его очень обрадовала. – Мне хотелось сделать что-то особенное для тебя. Я же не всегда буду рядом. А этот кулон будет напоминать тебе обо мне, будет защищать тебя.

Я улыбнулась.

– Я теперь никогда не буду его снимать, – я снова заползла к нему на руки, но он, судя по всему, был совсем не против, – но я все равно хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Парень в очередной раз улыбнулся и вроде собирался что-то сказать, но передумал. Он обнял меня, и я уткнулась носом в его волосы, чувствуя, как глаза все же медленно закрываются.

Глава 2

Резкий вдох. От него я проснулась. В панике я тут же огляделась, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что по-прежнему нахожусь в той же комнате с розовым небом в окне. Нет. Это была моя спальня. Небо было ночным, но все же уже синим, а не черным. Значит, сейчас где-то три-четыре часа ночи.

И все, что я сейчас видела, было сном.

Еще раз прокрутив эту мысль в голове, я решила от нее отказаться. Это не сон. Это было правдой. У меня был брат. Это он подарил мне этот кристалл.

Потому что он знал, что не всегда будет рядом.

Вдруг, на одно мгновение, в моих мыслях появилась пауза.

Я все это время была права. С моей головой что-то было не так. Это было не психическое расстройство. Все, что я видела в своих снах, было воспоминаниями. Почему-то они были просто стерты из памяти.

Это объясняло многое. Во-первых, теперь я могла объяснить, почему всю жизнь, не отдавая себе отчета, носила на шее синий камень. Во-вторых, я могла объяснить, почему всю жизнь отказывалась верить в нереальность этих снов. Потому что я была права. И третье, что стало понятнее, но объяснялось по-прежнему с трудом, – связь с парнем, которого я увидела вчера. Сейчас я могла смело предположить, что он и есть мой брат, исчезнувший много лет назад.

Одновременно с этими выводами появилось много вопросов.

Где он был все это время? Почему исчез? Почему тогда, при встрече, не узнал меня? Что с ним стало? И, наконец, вопрос, который был для меня главным. Почему о существовании еще одного ребенка не помнят родители?

Я повторила в мыслях услышанное во сне имя. Эрик… Я столько лет видела его во сне и только сейчас узнала, как его зовут.

Я продолжала проецировать в голове все детские воспоминания, не замечая, как мутнеет сознание. Казалось, я просто моргнула, но, открыв глаза, я увидела, как в комнату льется солнечный свет. Причем, поняв, что я заснула, я не могла вспомнить, о чем думала ночью. Только спустя несколько минут я вновь вернулась к своим мыслям.

Утро прошло вполне обыкновенно. В будничной суете было несложно изображать, что ничего не случилось. Родители торопились и, поцеловав меня на прощание, уехали на работу. А я, наскоро перекусив бутербродами, накинула на себя толстовку и направилась к школе.

Шагая вдоль дороги, я вдыхала аромат утреннего мая и думала о том, чего теперь стоит ждать от этого дня. Я снова и снова вспоминала сны, твердо решив, что мне нужно увидеть Его еще раз. Только так я смогу хоть в чем-то разобраться.

С этими мыслями я дошла до школы. С ними же прошел первый урок.

На перемене, стоя напротив класса, я продолжала бегать взглядом по проходящим мимо школьникам. От идеи ходить по школе в поисках я отказалась сразу – это показалось мне чересчур странным.

Боковым зрением я заметила, что на подоконнике что-то лежит. Это была книга. Учебник по физике за десятый класс. Недолго думая, я взяла его в руки и открыла на первой странице, сразу увидев печать школьной библиотеки. Я решила отнести учебник туда, откуда его и взяли. По моей задумке, это должно было отвлечь от уже порядком исчерпавших себя мыслей и постоянного поиска волшебного парня в поле зрения. Но даже здесь я нашла подвох: меня стало смущать, что учебник предназначен именно для десятого класса. Это внушало надежду, что, чисто гипотетически, учебник был оставлен здесь не просто так.

Поход до библиотеки занял у меня не больше двух минут. Зайдя в распахнутую деревянную дверь, я сразу почувствовала запах стареньких книжных страничек. Я любила его, хотя он и отличался от запаха новой книги.

– Добрый день! – поздоровалась я с заведующей библиотекой, миниатюрной женщиной средних лет, Марией Васильевной. Она в это время вела пальцем по корешкам огромной стопки книг, пересчитывая их. Но как только она заметила меня, сразу же отвлеклась от своего занятия.

– Здравствуй, Алисонька! – радостно ответила она. С Марией Васильевной у меня сложились достаточно хорошие отношения. Я часто приходила в библиотеку за книжками, и она всегда была рада помочь мне с выбором. Вопреки всем представлениям о предпочтениях серьезной женщины, а тем более многолетней работницы школы, наша библиотекарь обожала подростковую фантастику, чем была очень полезна ученикам двадцать седьмой школы.

– Мария Васильевна, – я показала ей учебник. – Вот. Кто-то потерял. Я на подоконнике его нашла.

– Ах, спасибо, – ответила она и кивнула мне в сторону книжной полки, – положи туда, пожалуйста.

В этот момент я услышала, как кто-то зашел.

– Добрый день! – повторились мои слова, но другим голосом. Голосом, от которого под ногами поплыл пол. – Извините, Мария Васильевна, вам учебник по физике никто не приносил?

Я не оборачивалась. Все тело сковало секундное оцепенение.

– А вот и хозяин твоей находки! – улыбнулась мне библиотекарь.

Я с трудом смогла повернуться. Несмотря на то что я знала, кто стоит за моей спиной, когда я увидела его, внутри снова что-то екнуло. Я чувствовала, как кожу снова обжёг кристалл, и вздрогнула, искренне надеясь, что никто этого не заметил. Когда я, наконец, переборола ступор и вновь обрела дар речи, я кивнула на учебник и постаралась улыбнуться.

– Твой? – как можно беспечнее и дружелюбнее спросила я и протянула парню учебник.

– Да, спасибо, – сказал он и улыбнулся в ответ. Возможно, мне так только показалось, но он тоже выглядел немного рассеянным.

Как только его пальцы коснулись учебника, мою руку пронзил электрический разряд. Но книга выскользнула из моей руки, и несмотря на то что я по-прежнему смотрела в глаза этого парня, эта странная электрическая связь, казалось, надломилась.

Я вдруг решила: сейчас или никогда. За одно мгновение собственный пульс стал эхом отдаваться в ушах.

– Мне кажется, я тебя где-то видела раньше, – как можно аккуратней и по-прежнему непринужденно начала я, – но ты пришел в эту школу недавно, верно? Мы нигде раньше не встречались?

Волнение переполняло меня. Парень задумался на пару секунд, после чего ответил:

– Честно говоря, не помню, чтобы я тебя где-то видел. Но в любом случае ничего не мешает познакомиться нам сейчас!

Парень улыбался, а у меня все внутри оборвалось. Все надежды, все предположения… Неужели это все действительно было только моими фантазиями?..

Но надо было как-то ответить.

– Я – Алиса, – сказала я, старательно изображая радость и скрывая разочарование. Но если он правда меня не знает, откуда эта внезапная серость в синих глазах…

– Приятно познакомиться, – по-прежнему дружелюбно ответил парень. – Я Эрик.

– Я тоже рада знакомству, Эрик, – сказала я, а сила, скрывающая все мои мысли подальше от внешнего образа, сводилась к нулю. Бум. Вот что случилось в моей голове. Как? Что все это значит?

На мое счастье, прозвенел звонок. Слава богу, хотя бы это всегда происходит стабильно и без происшествий.

– До встречи, – сказал мне парень и посмотрел в сторону библиотекаря, – до свидания, Мария Васильевна.

Он ушел. Также попрощавшись с заведующей, я поспешила покинуть библиотеку и направиться к классу. И вновь это все происходило автоматически, без участия сознания.

В погоне за такой желанной разгадкой тайны я получила новую порцию невероятно сложных вопросов, и ни одного ответа.

Следующим уроком была литература. Как только класс занял свои места, учительница сделала объявление, вызвавшее секундой позже всеобщее ликование: весь урок нам предстояло смотреть фильм по недавно прочитанному произведению. Нельзя сказать, что наш класс любил смотреть фильмы, снятые по классике, но для нас просмотр был явно лучше, чем написание контрольных или чего-то еще в этом духе.

Но все, что происходило в классе, включая фильм, проходило мимо меня. Мне повезло, что на этом уроке не пришлось отвечать, потому что в таком состоянии я и слова бы произнести не смогла.

Я вспомнила, как несколько минут назад Он произнес мое имя. Как только в моей голове зазвучал его голос, перед глазами появилось звездное небо, трава, и… Эрик. Все тот же Эрик, который все так же, в последнюю секунду, успевает только крикнуть мое имя. Нет, в этот раз оно звучало по-другому. В нем не было страха. Но чем больше я углублялась в каждый звук, произнесенный этим парнем, тем больше я понимала, что и в той и в другой ситуации в моем имени можно было услышать минорные нотки. Я понимала, что нормальный человек никогда бы не пришел к такому выводу (хотя в свете последних событий я уже давно перестала казаться себе нормальным человеком), но, фильтруя в этом голосе радость, дружелюбие, приветливость и остальные, как теперь казалось, слегка наигранные оттенки его слов, я могла ярко различить в них боль. Этого не было слышно, но мне казалось, что я могла почувствовать то, что чувствовал он.

И все время, пока я об этом думала, меня терзал очень сильный, необъятный страх. Страх того, что все странные события были только плодом моей фантазии, а на самом деле этот парень никак не связан ни со мной, ни с кристаллом. Я до сих пор не могла поверить, что он не узнал меня. Это лишало всяческой надежды. Но я из последних сил старалась разобраться в происходящем.

Алгоритм разгадки, на первый взгляд, был простейшим: много лет назад Эрик оставил мне кристалл, как напоминание о себе. Потом, после странной вспышки, Эрик исчез. А теперь прошло, по всей вероятности, достаточно-таки много лет, и появляется парень с мистической, но невероятно похожей на моего брата внешностью. На этого парня реагирует кристалл, с которым до этого ничего подобного не происходило. После появления парня мне открывается воспоминание, которое на данный момент будет разумно считать «стертым». В этом воспоминании я и узнаю тайну сна, который видела на протяжении стольких лет. На следующий день я также узнаю, что парня зовут Эрик.

Закончив этот алгоритм, ответ выдавался автоматически: этот парень – мой брат. И уже казалось вполне естественным фактом то, что во всей этой истории, очевидно, замешано что-то паранормальное.

Но всю эту логическую цепочку разрушал один факт. Этот. Парень. Меня. Не знает.

И вдруг у меня появилось два вполне логичных предположения. Первое заключалось в том, что, раз у меня «стерлись» все воспоминания о нем, то, возможно, и у него «стерлись» все воспоминания обо мне.

Второе предположение было куда банальнее. Он соврал. Это объяснило бы и то, что в его голосе я слышала грусть, и тот факт, что Эрик с каким-то несвойственным старшекласснику рвением хотел со мной познакомиться.

Но и для первой, и для второй гипотезы у меня был один и тот же вопрос: «Зачем?»

Больше склоняясь ко второму варианту, я понимала острую необходимость его проверить. Можно было при первом же удобном случае рассказать ему обо всем, о чем я сейчас думала. Это должно было звучать как-то так: «Привет, Эрик, ты знаешь, мне кажется, что ты мой брат, потому что я увидела это во сне…», а дальше пятьдесят на пятьдесят: либо он понимает, что мне давно нужно сходить к психиатру, либо сознается, что это правда, и я получаю долгожданные объяснения, что же все-таки произошло.

Нет. Так нельзя. Шанс угодить в психиатрическую больницу слишком велик.

Мне пришлось принять единственный реальный выход: попробовать сблизиться с этим парнем, чтобы получить еще хоть какие-то подсказки.

И стоило заметить, что, кем бы ни был этот загадочный Эрик, перспектива подружиться с ним не могла меня не радовать.

И снова перемена. Никогда не думала, что меня может расстраивать окончание урока. Перемена означала возможность снова встретиться с Эриком, и эта возможность одновременно радовала и пугала. Какая-то сила по-прежнему тянула меня к нему, но здравая рассудительность заставляла не быть навязчивой.

Чтобы занять мозг от ненужных мыслей и потратить пятнадцать минут абсолютно свободного времени, я вытащила телефон и наушники.

Будучи настоящим меломаном, я могла полностью раствориться в любимых мелодиях. При этом никаких особенных пристрастий не было: песня двадцатилетней давности стояла в плей-листе по соседству с песней, которой неделя от роду, «Металлика» соседствовала с классикой и рэпом. Критерий отбора был один: к каждой песне должна лежать душа.

Я вставила наушники в уши, и из них полились гитарные аккорды. Да. Это было великолепно. Казалось, что даже пальцы чувствуют, как скользят по струнам. Хотя на самом деле подбор этой мелодии занял бы не один час.

Я вспомнила про гитару, и совесть напомнила мне о том, что я не прикасалась к ней уже неделю.

Одна мелодия сменила другую, затем еще одну. Теперь мою душу заполняли нотки довольно позитивной английской песни.

И в этот раз не потребовалось ни голоса, ни взгляда, чтобы понять, кто смотрит мне в затылок.

Ладно. Допустим.

Я медленно обернулась.

– Привет еще раз! – на его лице вновь сверкала улыбка.

– Привет… – ответила я и тоже улыбнулась. Будь нормальной. Выгляди непосредственно. Ты для него такой же обычный человек, как и остальные.

Где-то секунды три он молчал. Потом последовал короткий глубокий вдох.

– Я честно пытался придумать причину, по которой можно снова с тобой встретиться, но с оригинальностью я не дружу, – он усмехнулся с довольно виноватым взглядом, – так что я пришел, просто чтобы еще раз тебя поблагодарить.

Мне хватило пары секунд, чтобы его раскусить. Он ничего не забыл. Он все знает. Ради чего весь этот театр? Я ждала тебя бог знает сколько лет, для того чтобы сейчас изображать из себя абсолютно незнакомого человека? С другой стороны, ты же зачем-то это делаешь…

Я уже почти не обратила внимания на нагревающийся кристалл, даже казалось, что он стал обжигать не так сильно, как в прошлые разы.

– Это все странно, конечно, – я решила не скрывать очевидного. Он должен был понимать, что для незнакомца выглядит уж слишком навязчиво, – но всегда пожалуйста.

– Эрик, – зазвенел недалеко от нас голос девушки. Она подошла ближе. Это было невероятно. Она была абсолютно такой же. Такой же белоснежный цвет кожи. Такие же белоснежные волосы, только очень длинные, собранные в высокий хвост. И огромные синие глаза.

Девушка заметила меня.

– Алиса, – обратился ко мне Эрик. Это имя вновь вызвало странные эмоции, но я постаралась не обращать на это внимание, чтобы не упустить ничего действительно важного. – Это Серафима.

– Приятно познакомиться, – сказала мне девушка. Она почти незаметно потянула Эрика за руку.

– Мне тоже, – ответила я.

Эрик посмотрел на Серафиму и пару секунд молчал. Было видно, что он пытается принять какое-то решение. Потом он вернул взгляд на меня.

– Прости, мне срочно нужно идти, – с сожалением и напряжением в голосе.

– Хорошо, – ответила я, – конечно. Хорошего дня!

Он улыбнулся. Создавалось ощущение, что он мысленно что-то мне говорит. Но мгновением позже он ушел вместе с Серафимой.

Да. Я снова задумалась над всеми вопросами, которые была готова задать, но мои мысли прервал подошедший ко мне Никита.

– Смотрю, уже познакомилась с новенькими, – начал он.

Никиту нельзя было назвать моим другом, общались мы немного, но если я делилась с ним своими переживаниями, мне всегда становилось чуть-чуть лучше.

– У тебя было когда-нибудь такое чувство, как будто ты уже видел человека, а на самом деле вы незнакомы? – именно в такую формулировку я попыталась уложить крупицу всей запутанной истории.

– Ну, задумчиво ответил он, – может, ты действительно его видела. А если этот человек подтвердил, что вы незнакомы – может, у него есть на то какие-то причины?

Никита бросил на меня загадочный взгляд, улыбнулся и ушел.

На одну секунду все вопросы вылетели из головы, за исключением одного: что это только что было?

Оставшийся учебный день прошел спокойно. Эрика я больше не видела.

Я вышла из школьных стен и обнаружила неприятный факт: погода хоть и улучшилась с утра, но ненадолго. Небо снова затянулось тучами. Я накинула капюшон и пошла в сторону дома, изо всех сил желая, чтобы дождь не начался.

Но, видимо, не всем желаниям свойственно сбываться. Уже через пять минут вовсю пошел ливень. Я бежала по улице, стараясь не обращать внимания на абсолютно промокшую одежду. Как назло, рядом не было ни одного кафе, в которое можно было бы зайти и переждать непогоду.

Спустя минут десять я остановилась у светофора. После него до дома оставалось чуть больше трех кварталов, да и по другую сторону от перекрестка была маленькая кофейня.

Дождь хлестал по тротуару с невероятной силой. Через водяную стену не видно было практически ничего. Я дрожала от холода.

Загорелся долгожданный зеленый свет. Не медля ни секунды, я шагнула на дорогу.

– Стой! – услышала я крик где-то далеко. Я повернула голову.

Все дальнейшие события были, словно в замедленной съемке. Я увидела, как на пешеходный переход сворачивает внедорожник. Его колеса проскальзывают по мокрому асфальту. Он не мог остановиться и приближался ко мне с каждой секундой. Вдруг из ниоткуда вылетело что-то похожее на стеклянный шар. Он весь искрился, разбивал на своем пути капли дождя… и вдруг сам разлетелся на тысячи кусочков, столкнувшись с лобовым стеклом внедорожника. Машина при этом никак не пострадала.

Через несколько мгновений до меня донесся замедленный звук рассыпающихся осколков… и вдруг все и вовсе замерло.

Люди застыли, как статуи. Капли дождя так и остались висеть неподвижно. Я провела по воздуху рукой, собирая на пальцы воду, и в воздухе оставался след из пустого пространства.

Я стояла и не понимала, что делать. Как вдруг меня подхватили за руки и оторвали от земли.

Глаза закрылись.

«Алиса!» – пронеслось в голове.

Я открыла глаза и увидела потолок. Я лежала на кровати. В своей комнате. Через пару секунд я села и посмотрела по сторонам.

Рюкзак стоял около стола. Толстовка висела на батарее. Сама я была по-прежнему в школьной форме. Ботинок на ногах не было. А вот телефон оказалсярядом. Я включила его – на часах без пятнадцати три. Из школы я вышла в два. До того светофора было где-то полчаса пешком. Получается, еще пятнадцать минут назад я была там.

Собрав в кучу остатки адекватных мыслей, я сделала очевидный вывод: меня чуть не сбила машина. Но вдруг что-то невероятное остановило ее и чудесным образом перенесло меня домой, заботливо повесив толстовку на батарею (этот пункт почему-то казался мне важным).

Да. Это было прямое подтверждение тому, что вокруг творится что-то странное.

Ну, или мне реально нужно в психушку.

Голова кружилась. Я встала с кровати и подошла к батарее. Я провела пальцами по толстовке – она была еще мокрая. Это было единственное железобетонное доказательство, что и дождь, и чуть не случившееся ДТП – не галлюцинации.

А значит, это было правдой.

Я не знала, что думать. Честно, мне казалось, что лучше бы это все было сном или видением. По сути, так оно и было. Я не могла до конца осознать, что несколькими минутами ранее могла умереть под колесами машины. Не было ни страха, ни паники. Но, с другой стороны, я готова была поклясться, что все произошедшее связано с загадкой моего гипотетического брата. А значит, я не ошибалась.

Немного придя в себя, я не придумала ничего умнее, чем зайти в интернет. Я решила, что о нем должна была остаться хоть какая-то информация. Я ввела его имя в поисковике. Но тут возник вопрос. Фамилия? Ведь он не обязательно должен приходиться мне родным братом, а значит, фамилия может быть другая.

Ладно, для начала пойдем по легкому пути и введем свою.

«Эрик Романов».

Я скрестила пальцы в ожидании загрузки. Пять секунд спустя браузер выдал целую кучу ссылок на многочисленные страницы соцсетей. Но ни одного упоминания о человеческом исчезновении. Я решила пользоваться тем, что есть. Щелкая по очереди по каждой странице, я искала аккаунт, который мог бы принадлежать конкретному Эрику. Это все-таки было бы лучше, чем ничего.

Я провела за компьютером полтора часа. Но ни одного нужного мне аккаунта не было. Ни одного намека. Пришлось смириться с фактом, что, исчезая, люди удаляют свои странички в соцсетях.

Я откинулась на спинку стула и задумалась. Скоро придут родители. Они даже не узнают о том, что меня чуть не сбил внедорожник. Я им не скажу.

Пока сама во всем не разберусь.

Это будет последний вечер перед их отъездом. И я вдруг решила, что, несмотря ни на что, он должен быть прекрасен.

Вечером образовалась еще одна проблема, которая трудом родителей была превращена в радостный праздник. До конца учебного года оставался один день. Конечно, рядом с близкими я радовалась окончанию учебного года. И старалась не вспоминать о том, что на разгадку тайны мне осталось около суток.

Но традиция была традицией – пришло время резать тортик и смотреть любимые фильмы. Под конец вечера я уже, казалось, начинала забывать обо всех странностях, происходящих за пределами дома.

– Чем планируешь заняться завтра после школы? – спросила мама, отламывая ложкой очередной кусочек бисквита.

Не знаю, – честно призналась я, – наверное, в кои-то веки возьму в руки гитару.

Я улыбнулась. Мама тоже.

– Вот и отлично, – услышала я папу. Он вернулся из кухни с новой чашкой кофе, стоит начать расслабляться после учебного года и возвращаться к любимым делам. Ты это заслужила.

Он поцеловал меня в щеку и сел рядом.

Это был хороший вечер.

Глава 3

На следующее утро в школу я приехала на такси, вместе с родителями.

– Удачного дня, – сказала мама, выходя из машины.

– Я буду по вам скучать, – сказала я и прижалась к родителям.

– Мы тоже будем по тебе скучать, – ответил папа, – мы позвоним, как долетим.

– Хорошо, – ответила я, чмокнув каждого в щеку.

– Ну, все, – мама вручила мне рюкзак, – до скорой встречи, солнышко!

Я посмотрела на них. Они улыбались, чтобы я не расстраивалась, а я улыбалась, чтобы не расстраивались они.

Такой вот взаимный любвеобильный обман.

– До скорой встречи.

Уже заходя на территорию школы, я вновь услышала крик мамы и папы.

– Любим тебя!

– Тоже вас люблю! – крикнула я в ответ. Я остановилась на школьном крыльце и смотрела, как через окна уезжающей машины мне махали самые близкие люди. Я махала им в ответ, стараясь не замечать, как сквозь улыбку по лицу катятся слезы.

Такси уехало.

Я повернулась лицом к школьной двери.

И как оказалось, все это время, опираясь на стену школы, прямо за моей спиной стоял Эрик.

Моя душа разорвалась на две части: первая отчаянно желала найти разгадку тайны и была невероятно счастлива, что снова увидела здесь этого странно-таинственного парня. А вот во второй части души начала закипать медленная безысходность, понемногу переходящая в раздражительность. И несмотря на то что первая часть была раза в два больше второй, пользоваться ей было нельзя. Хотя бы пока.

– Опять ты? – спросила я скорее удивленно, чем возмущаясь. Он улыбнулся. Мне захотелось улыбнуться в ответ. Я стерла с глаз вредные слезинки.

– Я жду Серафиму, – ответил он и посмотрел в сторону часов на стене школы, – но, видимо, уже не дождусь. Она говорила, что может не прийти сегодня.

– Ясно…

Я не хотела заканчивать на этом разговор.

– А откуда вы вообще пришли? Ну, редко кто приходит в новую школу за неделю до начала каникул…

– Мы из другого города, – ответил он. – Считай, что эта неделя была пробной. Чтобы быть готовым к следующему учебному году.

– Ясно…– вновь повторила я. – А Серафима… она твоя сестра? Вы очень похожи.

Только задав этот вопрос, я осознала, насколько боюсь ответа. Ведь на месте его сестры должна быть я…

Возможно, он заметил мои странные эмоции и поэтому как-то смутился.

– Нет…– задумчиво сказал Эрик. – Мы друзья.

Разговор прервал раскат грома. Я и не замечала, как сильно за эти десять минут сменилась погода.

– Как бы рейс не отменили, – озвучила я свои переживания.

– Не отменят, – с уверенностью сказал парень. – Через час уже распогодится, я прогноз видел.

– Ну… ладно. Спасибо.

Прозвенел первый звонок.

– Хорошего дня, – сказала я Эрику. Он открыл школьную дверь и пропустил меня вперед, потом вошел сам.

– Спасибо. Тебе тоже, – ответил он, улыбнулся и ушел в противоположное крыло школы.

По дороге до класса я решила все-таки проверить прогноз погоды. Сделав пару касаний по экрану телефона, я убедилась, что у родителей получится спокойно покинуть город. Прозвенел второй звонок, и я зашла в кабинет вместе со всеми одноклассниками.

– Ты плакала? – услышала я голос Никиты. Он уже сидел за нашей партой и наблюдал, как я стягиваю с себя толстовку и выкладываю на стол учебники.

– Что? – переспросила я.

– У тебя глаза красные, – пояснил он.

– А… да… то есть, нет… это просто… неважно, в общем.

– Все нормально?

– Да, конечно.

– Тогда ладно.

Зашла учительница, и все молча сели по местам.

А я только сейчас заметила: ведь действительно. Расставшись с родителями, в мои неоспоримые планы входило как минимум порыдать о предстоящих днях одиночества. Но, заговорив с Эриком, я даже забыла о слезах, которые сейчас высохли и неприятно стягивали кожу. И еще я вспомнила, что в этот раз кристалл даже не нагрелся. Как будто Эрик из мучивших меня снов превратился в реального, настоящего. В простого человека.

И он до сих пор меня не вспомнил… или до сих пор не рассказал мне о том, что вспомнил.

Один урок сменил другой. Учителя поздравляли нас с окончанием года и озвучивали оценки, уже не напрягая никакими заданиями.

Третьим уроком должна была стать алгебра, которую отменили двумя днями ранее. Класс разбежался гулять по улицам и ближайшим торговым центрам.

У меня настроения для прогулок не было, и я лениво расхаживала по пустым школьным коридорам. Без шума и толпы они казались совсем другими.

Вдруг на другом конце коридора я заметила, как на лестницу сворачивает белый силуэт. Приглядевшись, я распознала в нем Серафиму.

«Она же вроде не пришла сегодня», – подумала я, продолжая шагать вдоль окон.

Вслед за Серафимой на лестнице мелькнул второй, темный силуэт, намного выше первого.

Почему-то это меня насторожило. Моментально избавившись от размеренных мыслей, я целенаправленно зашагала к лестнице. Стараясь не издавать лишних звуков, я спустилась вниз.

Вывернув на первый этаж, я вновь увидела черную фигуру. Вблизи этот человек, кем бы он ни был, казался еще более необычным. Высокий силуэт в черном плаще, колыхающемся при каждом шаге. Длинные черные волосы с несколькими тонкими косичками были собраны в хвост.

Следуя за Серафимой широким шагом, человек больше был похож на надвигающуюся бурю. Девушка не оборачивалась, но и шагу не сбавляла. Я тихо следовала за ними.

Они завернули за угол и остановились у лестницы, противоположной той, откуда спустились.

Я осталась за углом и прислушалась. Несколько секунд стояла гробовая тишина. Я аккуратно выглянула из своего укрытия.

Это был мужчина. Яркие черты лица, черные глаза и острые скулы дополнял еще один мистический элемент всего образа – ото лба к переносице был нарисован треугольный символ. В целом мужчина источал колорит средневековой готики. Но ухмылка на его лице и пристальный взгляд на девушку внушали легкий страх.

Серафима молчала и не шевелилась.

Не снимая с лица хищной улыбки, мужчина начал говорить.

– Полагаю, ты уже знаешь, кто я.

Голос мужчины, вопреки его лицу, был спокойным.

Но даже из-за угла было слышно дыхание девушки.

– Я плохо понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. И все бы ничего, если бы в последний момент голос не дрогнул.

– Тише. Тебе не следует бояться. Я ничем тебе не угрожаю. У меня есть лишь просьба.

Мужчина сделал шаг в сторону. Как раз к тому углу, за которым я и стояла. Я затаила дыхание.

– Передай Елеазару, что я настоятельно прошу прекратить ваши действия. Попадая на Землю, вы вот-вот разрушите баланс Мироздания.

После небольшой паузы девушка, казалось, осмелела.

– Мы всего лишь спасаем того, кто к балансу Мироздания никакого отношения не имеет. А вот вы, покушаясь на его жизнь, противоречите собственным принципам, – сказала девушка твердо.

Мужчина усмехнулся.

– Во-первых, моим принципом никогда не было сохранение вселенской гармонии. Во-вторых, того ребенка вам все равно не спасти. Пророчество уже оглашено. И, следовательно, он принадлежит мне по праву.

Я, окончательно забыв про осторожность, начала задумываться над словами мужчины. Бред какой-то. Но что-то в его голосе внушало этим словам реальный смысл. Из раздумий меня вырвал голос девушки.

– Елеазар считает иначе. Ребенок, кем бы он ни был, принадлежит Земле. А значит, никому из хранителей он неподвластен, – она сделала глубокий вдох. Ее голос вдруг стал тихим, жесткость пропала. – Это же ребенок! – залепетала она. – Ну проявите же человечность! Он не виноват, что нужен вам! Оставьте в покое невинного человека! Неужели вам недостаточно, что из-за Темных душ гибнут стражники?

Девушка вдруг замолчала. На несколько секунд воцарилась тишина. Но позже мужчина заговорил вновь.

– Смелые слова, Серафима. Достойные уважения. Только вот смогут ли они подействовать на меня? О какой человечности идет речь? Не о той ли, которую я утратил десятками веков раньше?

В его голосе появился азарт.

– Не боишься, что за такие слова можно дорого заплатить?

Я выглянула из-за угла, надеясь, что меня не заметят. Вовремя. Мужчина подошел к девушке ближе. Что-то под его плащом блеснуло. Ножны. Его рука потянулась к выступающей из них рукояти.

Ситуация выходила из-под контроля. Серафиму нужно было спасать.

– Стойте! – сказала я и вышла из своего укрытия. Я еще не знала, что собираюсь сделать. Нужно было хотя бы отвлечь внимание.

Мужчина на мгновение замер. На его лице появилась самодовольная улыбка. Он продолжал смотреть на Серафиму.

– А вот и итог нашего разговора. Кажется, мы оба нашли то, что искали.

Он посмотрел на меня. Я стояла и не шевелилась. Вид мужчины давал понять, что ни одно мое действие эффекта не даст.

– Тебе же лет двенадцать-тринадцать, верно?

Я кивнула.

– Ты слышала все, о чем мы говорили?

Я молчала, не в силах решить, стоит соврать или сказать правду.

Мой взгляд упал на его руку, так и замершую в сантиметре от рукояти оружия. Он, видимо, заметив это, тут же убрал руку и усмехнулся.

– Не бойся, – голос мужчины стал мягче, – я не собирался на нее, – он кивнул в сторону Серафимы, – нападать. Мне нужно было лишь заставить тебя выйти из укрытия.

В его глазах загорелся интерес. Он снова обратился к девушке. Она до сих пор даже не пошевелилась. Лишь молча смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Что думаешь? – сказал мужчина Серафиме, при этом продолжая смотреть на меня. – Часто Высшая магия оставляет свидетелей? Девочка уже не маленькая, чтобы сослаться на детское воображение…

Он отошел от меня на шаг и окинул взглядом с ног до головы. На лице расплывалась азартная улыбка.

– Выходит, ты и есть ключ к тайнам Вселенной.

Он повернулся к Серафиме.

– И что же мешает мне забрать ее прямо сейчас?

– То, что ты к ней и шагу не сделаешь, – послышалось из-за моей спины.

Я поймала себя на мысли, что уже несколько минут ждала, когда же в происходящее вступит этот голос. Я облегченно вздохнула. Теперь мысль о вооруженном человеке, загадочно оценивающем возможность меня забрать, уже не так пугала.

Эрик вывернул из-за моей спины и встал между мной и мужчиной, прикрыв меня плечом.

– Ну, конечно, – усмехнулся он. Человек отклонился, чтобы вновь увидеть меня из-за плеча Эрика, – как же я мог! – он театрально растягивал каждое слово. – Это же не просто ребенок.

Человек хотел было сделать шаг вперед, но голос Эрика его остановил.

– Не подходи, – прошипел он. Рука Эрика на ощупь зацепилась за мою.

– Успокойся, – сказал мужчина, – я ей ничего не сделаю.

Мужчина подошел ближе. Эрик сильнее сжал мою руку.

– Признаться, давно хотел с тобой познакомиться, Алиса, – сказал человек, еще раз оглядывая меня, – какое удивительное совпадение, что Высшая магия выбрала ее, верно, Эрик? – с иронией добавил он.

Эрик промолчал.

Мужчину это, видимо, забавило.

Он пожал плечами.

– Так уж и быть. Я не заберу ее у тебя. Пока.

Он взглянул на всех присутствующих, включая по-прежнему неподвижную Серафиму, развернулся и, пройдя мимо Эрика, направился прочь по коридору. Я обернулась вслед за ним. В какой-то момент, казалось, я моргнула – и незнакомец исчез. Как будто его и не было.

Повисла мертвая тишина.

Я не шевелилась, молча уставившись на то место, где только что стоял человек.

– Алис… – негромко сказала Серафима. Через несколько секунд я среагировала и повернулась на ее голос.

И Серафима, и Эрик смотрели на меня со странной пристальностью. Они как будто пытались разглядеть что-то. В их широко открытых глазах я не могла разобрать ничего, кроме неподдельного удивления.

– Что это было? – осторожно спросила я. – Серафима, Эрик… что происходит?

От моих слов парень вдруг «ожил». Его лицо вдруг приняло более спокойный вид.

– Все хорошо, – мягко сказал он, – не беспокойся.

Тем не мене, я видела, как много мыслей крутится у него в голове. Он подошел к Серафиме.

– Ты почему меня не позвала? – сказал он. – А если бы он что-то сделал с тобой?

Он говорил тихо, а в голосе слышалось возмущение. Но вызвано оно было, вероятнее, беспокойством, а не гневом.

– Он бы… ничего не сделал, – ответила девушка. Хотя похоже, что она даже сама плохо верила своим словам, – он знал, что Алиса здесь.

– Как ты вообще здесь оказалась? Ты же должна была вернуться к Елеазару! – продолжал он.

– Эрик… – еще раз повторила я. Он отвлекся от Серафимы и снова посмотрел на меня.

– Иди сюда, – сказал он. Я послушалась. Он взял меня за руки.

– Алиса, – Эрик смотрел мне в глаза, – все, что здесь было, произошло абсолютно случайно. Я обещаю, тебе ничего не угрожает.

– Эрик, ты думаешь, она увидела нас случайно? – осторожно спросила Серафима.

– Она видела нас и раньше. Как и вся школа. То, что она оказалась здесь именно в этот момент, может быть делом рук Алистера.

– Эрик, ты не думаешь, что он сказал правду? Что она и есть… – Серафима замолкла.

– Нет, – ответил Эрик, – он просто нашел способ меня напугать.

Я внимательно слушала их, пытаясь понять общий смысл сказанного.

– Не беспокойся, – он сжал мои руки сильнее, – скоро все закончится. Ты даже не вспомнишь ничего, – он улыбнулся, но глаза как-то грустно блеснули.

Я решила. Сейчас или никогда.

– Эрик, мне нужно тебе сказать… – начала я, но он меня перебил.

– Прости, – сказал он, – я надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.

Я услышала за спиной быстрые шаги. Голова стала ватной. В глазах поплыло. Меня повело в сторону. В последний момент я смогла уловить, как Эрик поймал меня за плечи. После я отключилась.

Меня окружила плоская чернота. Но внутренний голос стал неожиданно четким, как в сознании. У меня появилась возможность все обдумать.

И когда я прокрутила в голове все, что произошло, первой реакцией стала обида, доводящая до возмущения.

Нет, ну серьезно! Почему меня постоянно вырубает?! И причем именно в тот момент, когда ответы на все мои вопросы становятся максимально близки…

Но обиднее было от понимания того, что сейчас я потеряла сознание неслучайно. Так захотел Эрик.

Зачем?

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сквозь темноту до меня донесся шорох. Со временем он становился все четче. Я вновь начала ощущать свое тело: на горизонте сознания появились руки и ноги. Но глаза еще не открывались.

Я твердо решила, что, как только приду в себя, найду конструктивный способ во всем разобраться.

Но когда глаза открылись, оказалось, что у реальности на этот счет другие планы. Скорость мышления тут же опустилась до минимума, здравые мысли улетучились.

Я захотела обратно в черноту. Но странные звуки не позволяли мне туда вернуться.

Повертев головой, я все же смогла распознать в тусклом свете Луны свою комнату.

А шорохи шли снаружи. И в реальности они были гораздо тише, чем казалось.

Я подошла к окну и посмотрела вниз. Восьмой этаж. По идее, услышать звуки из окна на такой высоте должно быть страшно.

Но именно из-за медленной работы мозга, как ни странно, правильные выводы я сделала очень быстро.

Я открыла форточку.

– Вылезай, я тебя заметила.

Меня ничуть не удивило, когда в окне, мотнув волосами, показалась голова Эрика.

– Алиса? – спросил тихий шепот. Я кивком головы пригласила Эрика внутрь.

– Слушай, – по-прежнему находясь в состоянии какого-то полусонного бреда. – А мы можем утром поговорить?

– Да, конечно, – ответил он.

Еще пять секунд назад я готова была задать ему тысячи вопросов. Но сейчас я была не в состоянии сказать хоть что-то стоящее.

Хотя на один вопрос силы все же оставались.

– Ты ведь никуда не уйдешь?

Что он ответил, я не слышала. Так и не дойдя до кровати, я закрыла глаза и исчезла из реальности в никуда.

Но в черноту я не вернулась. Надо мной были звезды. Под ногами от сильного ветра шелестела трава.

Я снова увидела Его на самом краю. Я снова бежала. Но вдруг я решила сделать то, что не делала раньше никогда.

– Эрик! – кричала я на бегу. – Эрик, пожалуйста, остановись!

Я удивилась тому, насколько другим был мой голос. Не таким, как в прошлых снах. Он был настоящим.

– Алиса! – вновь услышала я ответ.

Вспышка света.

Все исчезло.

Но голос не замолчал.

– Алиса! Алиса!

Я открыла глаза, резко поднимаясь с кровати.

И снова знакомые ощущения: дрожь, учащенное до предела сердцебиение.

И вдруг все прекратилось. Как только я наткнулась глазами на Эрика. Он сидел на кровати рядом со мной. На его лице ясно отражалось непонимание и беспокойство.

Только теперь до меня, наконец, дошло.

Он пришел. Потому что он меня помнит. Это все – правда.

Я проснулась, а он не исчез.

– Эрик, – только успела пролепетать я. А потом просто кинулась ему на шею и разрыдалась.

– Эй, ты чего? – он по-прежнему ничего не понимал.

– Я знала! Я знала, что ты когда-нибудь вернешься! Я знала, что это правда! – задыхаясь, сквозь всхлипы говорила я, уткнувшись ему в плечо.

– Ты помнишь…– еле слышно сказал он. Эти слова больше напоминали утверждение, нежели вопрос. По последующему резкому вдоху стало понятно, что он хотел сказать что-то еще, но передумал. Он просто прижал меня к себе и молчал.

Я ждала этого мгновения годами. Чтобы сон закончился, а Эрик остался.

Глава 4

– Получается, что ты видела этот сон каждую ночь.

За то время, пока я приходила в себя, солнце окончательно взошло, и над городом властвовало полноценное утро. Сейчас Эрик сидел за столом напротив меня и смотрел, как я запиваю печенье чаем.

– Получается, что да, – я задумалась, – по крайней мере, я не помню, чтобы когда-то это было не так, – я откусила кусочек печенья, – ты точно не хочешь есть?

Он улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я правда не голоден.

– Ты никогда не ешь, да? – догадалась я. Посреди всего происходящего это казалось не таким уж и странным предположением.

– В общем, да.

– Ну… понятно, – я постаралась сделать вид, что его ответ был нисколько не удивительным.

– Кстати, об этом, – вдруг оживился он, – как ты меня узнала? Ну, я имею в виду, я же был другим… раньше.

– Не знаю, – пожала плечами я, – не так уж и сильно ты изменился.

Следующий вопрос я хотела сформулировать так, чтобы получить ответ, который открыл бы все тайны, мучившие меня.

– Почему ты исчез… что произошло?

Он задумался.

– Не все люди этого мира остаются людьми всю жизнь.

Я прокрутила в голове то, что он сказал, прокладывая путь к ответу.

– Получается, что ты – не…

– Да. Уже восемь лет я не человек.

– Прости меня, конечно, – было немного неудобно задавать такой вопрос, – Эрик, а сколько тебе лет?

Он улыбнулся.

– Двадцать четыре.

Неожиданно было слышать такой ответ. Если раньше я еще могла сомневаться, то сейчас, получив возможность разглядеть его вблизи, я могла сказать с абсолютной уверенностью: он выглядел как подросток. Просто со слишком идеально ровными для человека чертами.

Он явно понял мое замешательство. Но по-прежнему наивная улыбка наигранно говорила: «А что, что-то не так?» Мне было неудобно спрашивать, и через несколько секунд его лицо окрасил снисходительный смешок.

– Я знаю, что не выгляжу на эту цифру, расслабься. С тех пор как люди перерождаются, их взросление автоматически прекращается. Так что, по сути, мне все еще шестнадцать.

– О… ясно, – я пыталась уложить все в единый паззл, – а что значит «перерождаются»? Все-таки кто ты?.. Почему другие тебя не помнят?

На несколько секунд он замолчал.

– Вопрос не в том, почему меня не помнят другие, – уже серьезно проговорил он. – А в том, почему меня помнишь ты.

Еще несколько секунд он молчал.

– Алиса, – медленно продолжил он, – скорее всего, мне придется вернуться. И взять тебя с собой. Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно! – не раздумывая, согласилась я. Я ждала Эрика слишком долго, и теперь, кажется, просто хотела наслаждаться временем, в котором он был не просто бессознательной картинкой.

– Отлично, – вновь улыбнулся он, – тогда у нас есть полчаса на сборы.

Я помыла кружку и убрала ее в шкаф.

– Я буду ждать тебя на улице, хорошо? – Эрик встал из-за стола.

Прежде чем ответить, я подошла и прижалась к нему, обхватив руками.

– Ты точно не исчезнешь снова? – неуверенно пробурчала я. Я до сих пор с легким неверием относилась к происходящему.

– Никуда я не денусь, – заверил меня он и обнял крепче, – обещаю.

Я вздохнула.

– Тогда ладно.

Он улыбнулся мне и ушел.

А мне надо было, для начала, переодеться. Взглянув на свой гардероб, я выбрала самое простое: джинсы, белая футболка, толстовка на замке. Быстро переодевшись, я вытащила из шкафа рюкзак. Туда попали еще одна футболка, скетчбук с автокарандашом, телефон, зарядка, расческа и пачка печенья. Маленький плюшевый медведь Пломбирчик. Без него нельзя.

Дабы сэкономить время, я собрала волосы в обычный хвост толстой резинкой. Вроде все. Я огляделась по сторонам. Мой взгляд упал на один предмет… гитара. Черт. Мной начало двигать непреодолимое желание взять ее с собой. Но можно ли?

Я решила не рисковать. Закинув нетяжелый рюкзак на одно плечо, я натянула на себя любимые кроссовки и вышла за дверь.

Уже стоя за дверью, я обошла взглядом всю квартиру. Скоро ли я сюда вернусь? Куда я вообще иду? Хотя все это казалось уже неважным. Хотя бы пока. Я обязательно сюда вернусь. Но позже. А пока я готова отправиться с братом хоть на край света. Тем более что, похоже, именно в том направлении мы и выдвигаемся.

Я закрыла квартиру.

В эту секунду я искренне надеялась, что диалог с Эриком этим утром не был видением или галлюцинацией. Потому что самое обидное, что можно было бы сейчас представить – это выйти в пустой двор, где никто и не собирался меня ждать.

Совершив короткое путешествие на лифте, я вышла на улицу и облегченно выдохнула. Эрик ждал меня, как и обещал.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула и немного растерянно улыбнулась.

– Здорово, – немного смущенно произнес он. – Дело в том, что это еще не все открытия на сегодняшний день. Ты еще кое-чего не видела. Только не пугайся, пожалуйста. Очень непривычно выглядеть для тебя ненормальным, – виновато добавил Эрик.

– Ну… хорошо, пытаясь предположить, что же Эрик имеет в виду, ответила я.

Нет. Скрыть шок не удалось. За спиной Эрика плавно раскрылись крылья. Огромные, покрытые белоснежными, как и его кожа, перьями, слегка отдающими металлическим блеском.

Он, по-прежнему смущаясь моей реакции, видимо, ждал каких-либо комментариев.

– Невероятно… – медленно пролепетала я, как только ко мне вернулся дар речи. – А… а можно потрогать?

Детское любопытство взяло верх над тактичностью и разумностью.

– Конечно! – моментально ответил он. Одно крыло выгнулось, и, огибая Эрика, вытянулось вперед. В таком состоянии оно казалось еще больше.

Я осторожно коснулась серебристо-белых перьев. Они оказались мягкими, почти неощутимыми.

– Ты их чувствуешь? – спросила я, не отрывая от крыльев завороженного взгляда.

– Да. Я привык, – пожал плечами он, – вообще на Земле мы стараемся выглядеть как люди, но без крыльев мы будем добираться очень долго.

– На Земле? – переспросила я. – То есть мы отправляемся куда-то за ее пределы?

– Позже, – согласился он, – а пока нам нужно добраться до одного земного места. Я уверен, оно тебе понравится.

На секунду Эрик задумался.

– Мне нужно взять тебя на руки.

Я пожала плечами.

– Хорошо. Только я немного тяжелее, чем раньше.

– Это не проблема, – усмехнулся он, – судя по твоему виду, твой вес с пяти лет так и не меняется.

Через несколько секунд я уже удобно устроилась у него на руках. В голове промелькнули очень мутные воспоминания, вызывающие сильное чувство дежавю.

– Готова? – спросил он.

– Угу, – радостно отозвалась я. Мы взмыли в воздух, и, не успела я опомниться, как город остался где-то далеко внизу. Серые многоэтажки и зелень скверов слились в одно цветастое пятно. Я вспомнила, что такую же картину наблюдала при взлете самолета.

Мы заскользили по воздуху, и в лицо стал дуть сильный ветер. Но это не мешало мне широко открытыми глазами смотреть вниз и наблюдать, как один пейзаж сменяет другой.

А через некоторое время все пространство до самого горизонта заполнил изумрудный лес.

– Все хорошо? – услышала я Эрика, который изо всех сил старался перекричать ветер.

– Да… – восторженно ответила я. Эмоции, выплескивающиеся через край, не давали возможности сказать больше. Но прошло время, и эмоциональное молчание сменили по-настоящему восторженные крики и визги. Каждый мой звук сжимался и улетал с потоками воздуха.

Я не знаю, сколько мы так летели. Возможно, несколько минут, а может, несколько часов. Пейзажи перестали меняться с тех самых пор, как начался лес. Я смотрела на зеленый ковер, казавшийся пушистым мхом, и наслаждалась моментом, боясь что-то упустить. Как вдруг на зеленом фоне появился оранжевый просвет. Сразу с его появлением мы стали снижаться.

– Добрались, – оповестил меня Эрик.

Мы приближались к огромной скале. Ее камень содержал в себе все оттенки от бронзы до янтаря, плавно переходящие из одного в другой. Она возвышалась над лесом, как неприступная крепость, с множеством мелких выступов и утесов. И лишь один из них был отчетливо виден с высоты из-за зеленого островка травы. Туда мы, судя по всему, и направлялись. И чем ближе мы становились, тем яснее было то, что утес на самом деле очень далек от маленьких размеров.

Наконец, я поняла, куда мы прилетели. На самом стыке утеса со скалой я увидела двухэтажный дом.

Я здесь уже была.

У меня не было слов. Речь просто исчезла где-то в глубине сознания и снова утонула в эмоциях.

Мы были совсем близко. Три секунды, две, одна – ноги Эрика коснулись травы. По легкому дуновению ветра я догадалась, что крылья сложились за спиной. Эрик аккуратно поставил меня на ноги. Но стоять больше секунды у меня не получилось, и я, качнувшись, свалилась в мягкую траву. В поле зрения осталось только небо, окрашенное в вечерний янтарный цвет с бледно-розовыми облаками.

Я не хотела вставать. Я боялась даже пошевелиться, чтобы не испортить момент, и наслаждалась небосводом с блаженной улыбкой на лице. В это время в обзоре, помимо неба, появилась протянутая рука Эрика.

– Ну, ты чего? – приводил меня в трезвое состояние брат. Хотя по выражению лица было видно, что он доволен полученным эффектом. Вон, – он кивнул мне за спину, – смотри.

Я оглянулась. Там, в метрах пятидесяти от меня, стояло то самое дерево, которое я видела сверху. Но с высоты оно было просто деревом. А сейчас – это было место моего прошлого, место моих снов и забытых воспоминаний.

В следующую секунду я уже бежала туда. Мне казалось, что я сливаюсь с ветром, что с каждым шагом энергия во мне только растет и множится. И уже через пару мгновений я почувствовала, как, не сбавив моей скорости, меня подхватили за руки. Ноги оторвались от земли, и только кончики пальцев скользили по высокой траве. Похоже, Эрик наслаждался моментом не меньше, чем я. За доли секунды добравшись до дерева, Эрик усадил меня на ветку и опустился рядом, укрыв мою спину огромным крылом.

Несколько секунд, а может, минут мы просто смотрели на закат. Как за обрывающимся ковром травы, за верхушками вековых сосен пряталось солнце. Небо становилось все более насыщенного оранжевого цвета, который накладывал легкий оттенок на все вокруг.

Потрясающе.

– И все-таки, – я повернула голову к Эрику. Мне нравилось смотреть в его глаза. Почти незаметные «удары током» от кристалла действовали по принципу «ущипните меня, чтобы я поняла, что не сплю». – Что происходит? Кто ты? Чего я не знаю?

Он глубоко вздохнул. Радость на его лице сменила серьезность. Он перевел взгляд на горизонт.

– Мне было одиннадцать, когда ты появилась, – он все же задумчиво улыбнулся. – Такая крохотная и беззащитная малышка с огромными зелеными глазами. Ты была создана, для того чтобы мир трепетал перед тобой. Я решил, что это будет и моей заботой, в том числе, – я видела, как оттенки синего в его глазах начали переливаться, – ты не представляешь, как дорога мне была каждая твоя улыбка, которую я старался заполучить любыми возможными и невозможными способами. Ты росла и из хрупкой малышки превращалась в нежную девочку. И чем старше становилась, тем больше становилась награда за мои старания: ты любила меня не меньше, чем я тебя.

Я почувствовала, как его крыло прижимает меня к нему. Но на секунду оно замерло.

– Прости, – неожиданно тихо сказал он, – ты ведь почти ничего не помнишь. Фактически мы знакомы всего неделю, – он усмехнулся, – я, наверное, похож на сумасшедшего фанатика…

– Похож, – согласилась я с улыбкой. Глаза Эрика еле заметно дрогнули, но, прежде чем он успел что-либо сказать, я продолжила: – но ведь я должна быть этому рада, разве нет? Все родители, вроде как, желают таких отношений между детьми. А вообще… – я опустила глаза, чтобы заглушить моментально появившиеся детские слезы, – я ждала тебя… не знаю, сколько лет. И я верила в то, что ты вернешься, даже не зная, что ты есть на самом деле, – я посмотрела ему в глаза и постаралась улыбнуться, – и кто из нас теперь сумасшедший фанатик?

Эрик улыбнулся. У меня, видимо, получилось его успокоить.

Я прислонилась к его плечу и продолжила слушать.

– Эта скала, Аморис, была нашим любимым местом. Родители даже дом здесь умудрились построить. И здесь мы проводили каждое лето… – Эрик закрыл глаза, углубляясь в воспоминания.

– Я видела тебя здесь в последний раз, – вспомнила я о своем сне.

– Да. Собственно, я смог дожить только до твоих пяти лет, – улыбка снова сошла с лица. – А потом начали происходить странные вещи. Я чувствовал, что со мной что-то не так, но не особо понимал это. Пока однажды в дверь не постучали. Это был мужчина с довольно странной внешностью: белая кожа, волосы… – Эрик усмехнулся собственному описанию. – Его звали Елеазар, тебе еще предстоит с ним познакомиться. Он и рассказал мне, что я не человек.

Эрик ненадолго задумался, а я терпеливо ждала продолжения.

– В крови каждого человека лежат скрытые гены. Их почти невозможно как-то распознать, их никогда и никто не пытался изучать. Суть заключается в том, что эти гены определяют твое предназначение…

Он закрыл глаза.

– Это непросто объяснить. Земля – это не единственный мир. Это центр хрупкой системы, состоящей из десяти миров, включая, собственно, ваш. Вокруг него располагаются еще девять миров. Но все они нужны для поддержки абсолютной гармонии в центре. И в этих мирах живут люди, которые следят за работой этой слаженной системы. Так вот, в каждом человеке есть восемь «особенных» генов. Если один из них выделяется, то, достигая определенного возраста, человек перерождается и переходит в другой мир. Получается, что он больше не человек.

Эрик сделал паузу.

Мне было шестнадцать. Как и всем, кто перешел в наш мир. Нас называют Людьми Света или просто стражниками.

– И… от кого же вы охраняете Землю? – я пыталась уловить смысл сказанных Эриком слов. Я старалась как можно меньше удивляться каждому слову, чтобы не запутаться.

– Существует мир, где живет темная магия. Мир Темных душ. Туда попадают души людей, в которых при земной жизни не осталось даже капли света. Темные души нападают на Землю, чтобы высасывать из живых энергию – главную составляющую всего Мироздания. А мы не подпускаем их к миру людей.

– Получается, что Елеазар отправил тебя в этот мир?

– Не совсем. Елеазар Астралис – один из девяти хранителей. Он – наставник нашего мира. Вполне логично, что каждым миром управляет взрослый человек, если учесть, что все перерожденные – дети. Просто разные гены активизируются в разных возрастах. Елеазар пришел ко мне за две недели до перерождения. Он рассказал, что вся информация обо мне пропадет, и я стану другим, – он усмехнулся, – со мной вообще произошла несостыковка. Световой ген в крови активизировался за полгода до перерождения. Поэтому еще при жизни на Земле я умел создавать то, чего не умел больше никто и о чем, кроме тебя, никто не знал, – его взгляд упал на мою шею. Я знала, что он смотрел на кристалл.

– Я подарил тебе его на день рождения.

– Ты тогда уже знал, что уйдешь? Ты говорил, что оставляешь его мне на память, – я вспомнила слова из сна. Было видно, что на Эрика это произвело некое впечатление.

– Да. У меня оставалась неделя, а я никак не мог смириться, что оставляю тебя навсегда. Это рушило все мои ожидания насчет того, что я, с большой долей вероятности, всегда был бы рядом.

И снова его улыбка растворилась, а в глазах я увидела болезненные нотки.

– Семнадцатого августа мне исполнилось шестнадцать. Я знал, что с закатом солнца будет происходить что-то противоестественное, и поэтому боялся, что ты что-то увидишь или почувствуешь. А ты взяла и побежала за мной, – он на секунду заслонил лицо руками и закинул голову вверх, тряхнув волосами. – Мне было невероятно страшно, что с тобой что-то случится. И невероятно больно. Я очень любил постоянно смотреть на тебя, но тогда отдал бы многое, чтобы не видеть твоих глаз. Ты хотела ко мне, а я знал, что уже слишком поздно. Я уже никогда не смогу увидеть, как ты улыбаешься, обнять тебя и посмотреть, как ты засыпаешь.

– Но ведь смог… – улыбнулась я.

– Да… – сказал он почти бесшумно, теперь, помимо крыльев, обнимая меня еще и руками, уткнувшись носом мне в волосы, – ты очень выросла, малышка. Но я люблю тебя ничуть не меньше, чем раньше, – прошептал он.

– Я тебя тоже… – так же шепотом ответила я. От его слов я сама начала казаться себе маленьким ребенком.

Я не знаю, сколько мы так просидели. Небо из янтарных оттенков сменилось на пурпурное, а еще через какое-то время и на темно-голубое. Очень быстро, друг за другом, на нем загорались яркие звезды и Луна, которые освещали утес ничуть не хуже солнца.

– Нам пора, – прошептал Эрик. Он, вероятно, заметил, что я уже нахожусь в полусонном состоянии, поэтому аккуратно пытался встряхнуть меня ото сна. Подействовало быстро. Я потянулась и вместе с братом спрыгнула с дерева.

– Куда мы теперь пойдем? – спросила я. На утесе вдруг задул ветер. Это почему-то меня насторожило.

– Пока постой здесь, – сказал Эрик и пошел к самому краю. – Слушай внимательно. Сейчас будет вспышка. Как только ты ее увидишь, бежишь ко мне, берешь за руку и прыгаешь. Главное не бойся. Ничего страшного не случится, – последние слова Эрик уже выкрикивал из последних сил, стараясь перебить шум все усиливающегося ветра.

– Хорошо, – ответила я. Но с каждой секундой во мне нарастала паника.

И вот он стоит спиной к обрыву.

Эрик закрыл глаза. Вихри ветра, видимо, достигли максимальной силы. Вдруг крылья за спиной раскрылись и сверкнули. Он открыл глаза. Их полностью заполонил яркий белый свет.

Вспышка. Я ринулась к нему со всех ног. Ничего не было видно. Только однородное белое пятно. А за секунды передо мной пронесся сон.

«Алиса!»

Я бежала. Я снова понимала, что не добегу: это всего лишь воспоминание, я не в силах его изменить.

Но я вновь не теряю надежды, бегу из последних сил. Вдруг мои пальцы прикасаются к чьей-то руке. Мою ладонь сжимают. Я прыгаю.

Белое пятно все не исчезает, и я закрываю глаза. Я просто растворяюсь в потоках воздуха, падаю вниз. Но меня держат за руку, и это успокаивает.

И вдруг я опускаюсь ногами на землю. На абсолютно такую же траву…

Я открыла глаза.

Сначала я даже не поняла, что поменялось, хотя четко осознавала, что нахожусь уже не там, где двадцать секунд назад. Приглядевшись и немного придя в себя, я увидела, насколько много отличий у этого места.

С неба пропала Луна, зато звезды светили намного ярче, чем на утесе. «А ведь казалось, что ярче уже некуда», подумала я. Небо в их свете казалось темно-голубым. Я подумала, что это небо и отражается в травинках, придавая им синеватый оттенок. Но ошиблась.

Трава здесь была бирюзовой. Причем казалось, что травинки светятся неоновым светом. Я пошевелила их ногами, чтобы убедиться, что это не какая-нибудь оптическая иллюзия.

– Добро пожаловать в Долину Звезд. Здесь я и живу последние восемь лет, – услышала я голос Эрика.

Только теперь я заметила, что все это он время был рядом. И с первого взгляда поняла, что он тоже изменился. На Земле белоснежную кожу хоть как-то можно было выдать за очень-очень бледную человеческую. А здесь от нее почти незаметной аурой исходил полупрозрачный белый свет. Цвет волос окончательно слился с цветом кожи, хотя очень сильно приглядевшись, на волосах еще можно было увидеть металлический блеск. Глаза стали еще более насыщенного синего цвета.

Эрик заметил, что я его разглядываю.

– А, да, – улыбнулся он, – в Мире Людей у нас есть некоторые привилегии, мы можем выглядеть подобно людям. А в нашем мире внешность – это духовный образ плюс воспоминания и плюс световая энергия. Надеюсь, ты скоро ко мне привыкнешь, – добавил он с ноткой юмора.

– Да нет, все нормально, – заверила я его, – это очень красиво.

– По правде, я не помню, чтобы люди когда-нибудь переходили из мира в мир. С тобой же все нормально? – он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Да… – задумчиво ответила я, внутренне стараясь определить, изменилось ли что-нибудь.

– Отлично. Нас уже ждут. Тут недалеко, пройдемся пешком, – Эрик слегка потянул меня за руку.

– Угу, – согласилась я и пошла за ним.

Несколько минут мы шли по равнине. Каждый метр казался абсолютно одинаковым.

– Как вы здесь ориентируетесь? – спросила я, наконец.

– В основном по ощущениям, – пожал плечами Эрик, – мы чувствуем энергетическое поле друг друга на довольно большом расстоянии. При желании этим можно пользоваться, чтобы подать сигнал о своем местоположении. Да и Долина Звезд, на самом деле, в разных районах разная. Но это очень сложно увидеть, оно со временем как-то само приходит.

– Ты поэтому тогда пришел, в школе? Ты почувствовал, что Серафима вернулась?

Я вспомнила реакцию Эрика на того мужчину в черном.

Эрик поджал губы. Он на секунду прикрыл глаза.

– Дело не в Серафиме. У стражников развита особая чувствительность на таких, как… он.

Я понимающе кивнула и решила не продолжать этот разговор. Эрику явно не нравилось говорить о том мужчине.

Еще спустя пару минут я увидела на горизонте человека. Мы подходили к нему все ближе.

– Вот мы и пришли, – оповестил меня Эрик.

Перед нами стоял мужчина, такой же белый и синеглазый. Только вот крыльев у него не было. Он выглядел совсем не как подросток: более квадратный овал лица и взрослые черты указывали на то, что он уже давно вышел из переходного возраста. Но он улыбался, и в глазах мелькала такая же живость, как и в глазах обычного подростка. Просто эта живость отражалась как-то иначе.

– Здравствуй, Алиса, – сказал он, – очень рад видеть тебя. Меня зовут Елеазар, думаю, Эрик уже успел упомянуть обо мне.

– Приятно познакомиться, – немного смущенно ответила я. В голове промелькнула мысль, что, наверное, именно так выглядел Дед Мороз в молодости. Только для полноценного образа надо было заменить рубашку и джинсы на традиционный наряд.

– Серафима мне про вас уже рассказала, – Елеазар перевел взгляд с меня на Эрика. Было видно, что за гостеприимной улыбкой скрывается сосредоточенность.

А лицо Эрика как раз ничего не скрывало: посмотрев на него, я удивилась,насколько обеспокоенным он выглядел.

– Елеазар, вы же не думаете… – начал он.

– Да, Эрик. Мне очень жаль.

– Нет… это невозможно! – сказал брат громче, чем следовало для спокойной речи. Его глаза раскрылись сильнее обычного, он смотрел на Елеазара, будто пытаясь убедить его в чем-то.

– А что произошло? – неуверенно спросила я.

Елеазар посмотрел на Эрика.

– Ей нужно рассказать. Пророчество сбылось. Обратного пути уже нет.

Они смотрели друг на друга в немом сопротивлении. Елеазар, подтверждая свои слова, кивнул головой. Это было похоже на точку в конце самого весомого аргумента. Эрик зажмурился и глубоко вдохнул. Не открывая глаз, он кивнул в знак своего поражения.

Елеазар перевел взгляд на меня.

– Понимаешь, Алиса. Я отправил твоего брата и Серафиму на Землю, потому что им нужно было кое-кого найти. Не так давно мы узнали о пророчестве. В нем говорится о ребенке, владеющем сильнейшей магией, которую только можно встретить. Этого ребенка нужно было срочно найти.

– Но почему? – спросила я.

– Потому что это пророчество пришло в мир Темных Душ, – ответил Эрик, – Хранитель этого мира жаждет заполучить магию, чтобы разрушить Землю.

Лицо Елеазара изменилось, но я не могла понять, как. Мои мысли были заняты другим. Я пыталась вникнуть в суть только что сказанных слов.

– «Земная душа на пороге жизни наполнится светом, чья сила превосходит любого иномирного, и настигнет проклятие свет, открывая истину, и падет правление Мироздания…» – проговорил Елеазар.

Я задумалась, пытаясь сформулировать свои мысли.

– Вы… вы ведете к тому, что я и есть ребенок, о котором говорится в пророчестве? – я замотала головой в неверии, – но… во мне же нет никакой магии? Я еще вчера даже не знала обо всем этом…

Я посмотрела на Эрика, пытаясь найти в его глазах поддержку моим словам. Но он молчал.

Елеазар задумался.

– Алиса. Ты смогла пойти наперекор силам древней магии, которая сотнями тысячелетий хранила стабильность всех миров. Высшая Магия всегда правила над нами, и никто не был в силах что-то изменить. Она стирала воспоминания, чтобы сохранить систему. А твои воспоминания она не стерла.

Какое-то время стояла тишина.

– И… что теперь делать? – спросила я.

– Для начала нужно понять причины, по которым законы Мироздания обошли тебя. А дальше – разберемся, – Елеазар посмотрел на Эрика, – но это все позже. А пока, я думаю, Алису стоит познакомить с твоими друзьями. Они тоже вас ждут.

Эрик кивнул.

– Мы в скором времени еще увидимся, – сказал ему Елеазар и посмотрел на меня и улыбнулся, – добро пожаловать в дом Людей Света, Алиса.

– Спасибо… – только успела ответить я. Глаза Елеазара вспыхнули белым светом, кожа на мгновение засветилась чуть ярче, и через секунду он уже растворился в воздухе. А я поймала себя на мысли, что вся эта магия уже не так удивляет.

– Не переживай, – спустя пару секунд сказал Эрик и взял меня за руку. Он улыбнулся, но в глазах по-прежнему читалось напряжение. Он хотел успокоить меня, хотя, по-моему, сам выглядел более напуганным. – Все будет хорошо. Елеазар прав. Пора познакомить тебя с остальными.

– Тем более что они уже давно ждут, – услышала я за спиной голос Серафимы.

Я развернулась. Она была не одна. Рядом с ней стояло еще три стражника – такие же белоснежные подростки. Все они мило улыбались. Справа от Серафимы был высокий парень со взъерошенными волосами. Худое лицо со впавшими щеками выглядело на удивление миловидным. В руках у парня был длинный посох, очень похожий на ветку белоснежного дерева. С другой стороны от Серафимы стоял другой парень: он выглядел крупнее первого, хотя и чуть ниже. На одну сторону лица падала челка. На плече висели лук и колчан со стрелами.

И рядом с ним стояла девушка. Она напомнила мне тонкую хрустальную фигурку. Она была намного ниже и парней, и Серафимы. Ее тонкие черты гармонировали с хрупким телосложением. И особенно этот образ подчеркивал тонкий хайратник на распущенных волосах и струящееся платье, зафиксированное серебристым поясом. На поясе висели короткие ножны.

Только тут я заметила, что и Серафима сменила школьную форму, в которой я видела ее раньше, на подобный второй девушке наряд.

Эта девушка и заговорила первой.

– Привет! – звонко начала она. – Я Лиза. Это, – она кивнула в сторону рядом стоящего парня, – Алекс.

– Привет, Алиса, – тут же отозвался парень.

– А я Фил, – подытожил самый высокий из этой тройки. В его голосе с первых секунд слышались несовместимые простота и загадочность. – Мы рады, наконец, встретиться с тобой. Твой брат очень много про тебя рассказывал.

– Серьезно? – я повернула голову к Эрику. Он улыбнулся и пожал плечами.

– Понятия не имею, о чем они говорят, – театрально наивным голосом ответил он.

– Кстати, – Лиза подошла к Эрику, – с возвращением, путешественник.

– Спасибо, родная, – Эрик обнял девушку. С первых секунд стало понятно, что для Эрика эта девушка – очень близкий друг. Следом Лиза обняла и меня.

– Тебя тоже с прибытием, малышка.

– Спасибо, – улыбнулась я в ответ.

Я отметила, что, несмотря на то что девушка была на пару сантиметров ниже меня, почему-то сразу чувствовалось, что она старше.

Глава 5

– Эрик успел рассказать что-нибудь о нас?

Мы сидели на траве, вроде того, как сидят путешественники вокруг костра. Вот только костра и не хватало.

– Эрик сказал, что вы защищаете землю от темных сил, – вспомнила я. – А почему вас не помнят люди?

– В основном по двум причинам, – отозвалась Серафима. Она сидела по другую сторону от Эрика. – Мы никогда не возвращаемся на Землю, и Высшая магия сглаживает всю информацию так, чтобы люди не искали пропавших. И мы очень сильно отличаемся от людей…

– …Поэтому можем стать причиной научных и политических казусов, – закончил Алекс, – к тому же, у нас есть свой мир. На Земле остаются только те, кто принадлежит Земле. У других есть свои пристанища.

– А чем вы отличаетесь от людей? Ну, кроме крыльев, есть еще что-то явное?

Все стражники обменялись друг с другом улыбающимися взглядами, как будто оценивая друг друга. Я начала волноваться, что вопрос звучал не слишком красиво.

– Я что-то не то спросила? – наконец вслух сказала я.

– Да нет, все нормально, – поспешил успокоить меня Фил. – Мы просто не знаем, с чего начать. Нам давно не задавали таких вопросов.

– Никогда, если быть точнее, – сказал Эрик.

На несколько секунд повисла пауза.

– Ну, начать надо с того, что в нас очень мало осталось от людей, – сказала Серафима, – внешне мы выглядим как люди. Потому что облик складывается из того, как мы сами видим себя. То есть, какими мы видели себя, когда были людьми.

– Еще мы дышим, как люди…

– …Но нам нужен не кислород, а энергия в воздухе, – закончил мысль Эрик, – по сути, и мы сами – это просто клочки энергии. Но человеческая душа позволяет нам управлять данной нам силой. Кстати, – вспомнил он и машинально щелкнул пальцами, – энергия, как кислород у людей, попадает в кровь.

– Да, точно, – согласилась Лиза, – у нас работает кровообращение. В крови стражника самая большая концентрация энергетической силы. Кровообращение распределяет энергию по телу, чтобы ее можно было использовать.

– Ясно… – сказала я, стараясь запомнить все, не упустив ни капли информации, – а как вы ее используете?

– Темные души нападают на Мир Людей чуть ли не каждый день, а мы сражаемся с ними на земных границах. Светлая и темная магия нейтрализуют друг друга, поэтому от наших ударов темные души исчезают.

– А откуда вообще взялись Темные души? Эрик говорил, у них есть свой собственный мир. Как он появился?

Я уже чувствовала, насколько глобальные вопросы задаю.

– Все миры появились благодаря силам Высшей магии, – ответила Лиза, – фактически у Высших сил тоже есть свой мир, но никто не знает, что там.

– Никто, кроме хранителей, – поправил ее Эрик, – они пришли как раз оттуда. Девять хранителей семьи Астралис – это братья и сестры. Насколько мы знаем, это самые первые люди, по подобию которых создавалась Земная раса.

– Понятно… – проговорила я.

– Теперь твоя очередь, – сказала Лиза, – как там сейчас, на Земле?

Первые несколько секунд этот вопрос ввел меня в ступор.

– Просто учти, что она, – кивнул он на девушку, – не была там уже двадцать с лишним лет. Фил и Алекс – и того больше.

– Так что можешь просто рассказать о простой человеческой жизни, которую мы так давно не видели.

Первые несколько секунд я думала, с чего же начать, но все началось как-то само собой. Я рассказывала о простых и привычных вещах, близких людям, и, в частности, мне. И несмотря на то что они, как оказалось, многое знали обо мне и моей семье, они с интересом слушали и задавали вопросы.

Я не знаю, сколько времени мы провели вот так, обсуждая обычные человеческие будни. Кажется, в другой компании говорить о таком было бы скучно, но рядом с людьми из другого измерения я вдруг осознала, насколько интересна жизнь человека. Наконец, через пару, а может, и десяток, часов я рассказала все, что можно было вспомнить.

– Вроде бы, больше и рассказать нечего… – подытожила я.

– Да… это было круто. Как будто и не проходило стольких лет с нашего ухода… – ответил Алекс.

– Мы бы и еще послушали, – сказала Лиза, – но, по правде говоря, нам пора, – она перевела взгляд на Эрика, – нам предложили небольшой турнир ребята с северо-запада. Но, я полагаю, ты останешься с Алисой?

– Да, – сразу же сказал Эрик, – а вам желаю удачи.

Лиза улыбнулась и наигранно закатила глаза.

– Шансов выиграть у них не так уж много, но без тебя они есть, – она посмотрела на меня, – приятно было познакомиться, Алиса.

– Мне тоже, – сказала я, улыбаясь в ответ.

– Увидимся позже, – сказал Фил. Мы встали с травы, и стражники расправили крылья, судя по всему, затекшие от долгих посиделок. Эрик по очереди обменялся рукопожатиями с Алексом и Филом. Лиза обняла меня, и после короткой вспышки трое стражников исчезли. Остались я, Эрик и Серафима.

– Ну, я тоже пойду, – сказала она и обняла сначала меня, а потом Эрика. Отстраняясь, она на секунду замерла около него, но мельком взглянула на меня, застенчиво улыбнулась и отошла.

– Желаю вам хорошо провести время, – сказала она напоследок.

– Вам тоже, – ответила я. Еще одна вспышка, и Серафима исчезла вслед за остальными.

Я повернулась к брату.

– Куда мы теперь? – спросила я.

Несколько секунд он просто смотрел на меня с улыбкой и молчал.

– На Землю, – наконец услышала я.

Все внутри меня оборвалось.

– Как? Уже? – растерянно затараторила я. – Как же так? Мы просто вернемся, и все? И это все кончится?

Он засмеялся с каким-то умилением в голосе.

– Вот именно, – сказал Эрик, подтягивая меня в свои объятия, – мы просто вернемся, и все. На несколько часов. Тебе надо поспать.

– А… – я начала успокаиваться – ложная тревога, – ну, если так, то хорошо.

– Тогда пошли, – улыбнулся он.

Я оглянулась – за моей спиной расположилась полупрозрачная стена. Казалось, что она состоит из воды, которую чудесным образом наполнили синеватым свечением. По поверхности «воды» бегали огоньки белого света.

– В первый раз тебя нужно было провести через официальный портал, с помощью которого Высшая магия принимает с Земли новичков. Но теперь все будет куда проще, – объяснил Эрик.

Я кивнула. Не сговариваясь, мы с разбегу пересекли границу между мирами, сопровождаемую еще одной белой вспышкой.

И вот мы снова на утесе. Трава вновь зеленая, звезды светят немного слабее. Хотя все равно они были несравнимы с «городскими».

– Подожди меня здесь, – сказал Эрик, взмахнул крыльями и устремился в сторону дома. Через пару секунд он уже вернулся, держа в руках подушку и два стареньких пледа. Крылья сложились за спиной, и через несколько мгновений их уже не было.

– Когда-нибудь ходила в походы?

– Нет, – призналась я.

– Вот и здорово, – ответил он, – значит, первая в твоей жизни ночь под звездами, – продолжал Эрик, расстилая плед на траву и кидая на него подушку. – По моим подсчетам, ты не спала уже двадцать часов.

– А почему нельзя было переночевать в вашем мире? – спросила я.

– Гипотетически, в нашем мире энергия не способна передаться через сон, поэтому ты бы не заснула.

Он щелкнул пальцами, и от них на пледы и подушку полетели несколько маленьких огоньков. Только дотронувшись до ткани, они начали преображать ее. И через минуту все выглядело как новое, будто и не лежало нетронутым много лет.

– Готово, – сказал брат. Недолго думая, я улеглась на плед. Трава под ним примялась, и лежать было очень даже мягко. Эрик накрыл меня вторым пледом.

– Спокойной ночи, – сказал он и лег рядом на землю, подложив руки за голову. Он смотрел на звезды. Я тоже.

– Ты же никуда не уйдешь? – спросила я, не отрывая взгляд от неба.

– Я буду здесь. Обещаю.

Я почувствовала, как он взял меня за руку.

Где-то неподалеку шелестела от легкого ветра листва единственного дерева, мелодично нарушая абсолютную тишину. Несколько минут мы молча смотрели на небо, пока мои глаза не начали различать все меньше и, в конце концов, медленно закрылись.

Еще некоторое время я видела огоньки звезд, но они уже просто снились, пока их не заменила глубокая пустота сна без сновидений – самого спокойного и самого чудесного сна.

Впервые за много лет я поняла, каково это – когда тебе не снится ничего. Это казалось чем-то невероятным и простым одновременно. Но состояние это продлилось недолго…

Не успела я открыть глаза, как их начало слепить солнце.

Первое время я еще не соображала, где нахожусь. Казалось, что сейчас раскроешь глаза и уткнешься взглядом в потолок. Но слабый ветер щекотал щеки, и вдалеке было слышно пение какой-то птицы. Я не хотела прерывать такой чудесный момент. Ведь это все – просто сон. И просыпаться как-то очень лень…

Вдруг глаза открылись как-то сами собой и сразу же утонули в небе. Оно, как живописная картина, переливалось самыми невероятными цветами. Еле заметные полупрозрачные облака, стелящиеся плавными лентами, казались синими, с золотистыми краешками-контурами. А само небо было розовым. Удивительно, но лучи солнца не были такими уж яркими, как казалось с закрытыми глазами.

Приподняв голову, я посмотрела на горизонт. Там вставало солнце. Рассвет.

Еще плохо соображая и даже не пытаясь вспомнить, что было вчера, я зевнула и потянулась. И только тогда почувствовала, что пальцы правой руки касаются пальцев чужих. Первую секунду меня парализовал испуг. Но я повернула голову и вздохнула.

Я вспомнила, что было вчера. До меня, наконец, дошло, почему вместо потолка надо мной нависло бесконечное рассветное небо.

Это все не сон.

А Эрик, судя по всему, еще ни о чем не думал. Он лежал точно так же, как и вчера, как будто совсем не шевелился. Но платиновые пряди волос либо беспорядочно путались среди травинок, либо лежали на лице, поверх закрытых глаз, падая с лица и прикрывая еле заметную улыбку.

Я хотела повернуться и просто подождать, пока он проснется. Но стоило мне немного пошевелиться, как платиновые ресницы затрепетали, и через мгновение я вновь встретилась с ярко-синими глазами. Кристалл на моей шее на секунду стал немного теплее.

– Доброе утро, – негромко сказал Эрик.

– Доброе утро, – сказала я. Невозможно было смотреть на него без улыбки. Сонный, с запутанными волосами и полузакрытыми глазами, он казался на вершине собственного блаженства.

– Я не спал последние восемь лет, – поделился он со мной, зевая.

– Правда? – удивилась я. – Ты же уже неделю на Земле провел.

– А кто тебе сказал, что ты меня с первого раза заметила? – он сел и начал стряхивать с лица волосы. – Я под твоим окном каждую ночь сидел. Но это уже неважно.

– Неправда, – сказала я, сев напротив него, – очень даже важно. И будет важно до того момента, пока у меня не кончатся сотни тысяч вопросов.

Он улыбнулся и задумчиво закатил глаза.

– Ладно, любознательный ребенок, – сказал он. – Я готов ответить на каждый. Не сразу, конечно, но постараюсь ответить на все.

– Почему во время нашей первой встречи ты сделал вид, что не знаешь меня?

Этот вопрос был заготовлен заранее.

– А разве не очевидно? – ответил он. – Я был готов к тому, что ты меня не помнишь. Пришлось вести себя так, как будто ты для меня такая же девочка, как и все остальные.

– А тебя не смутило, что я сказала о том, что вспоминаю тебя? Тогда, когда отдавала тебе учебник, – вдруг вспомнила про библиотеку, – кстати, ты его специально подкинул?

– Разумеется, – ответил он. – И, да, это не смутило. Скорее, наоборот, дало хоть какую-то надежду. Но люди часто путают новые лица с уже знакомыми людьми. Так что я решил не поддаваться воодушевлению и просто познакомился с тобой заново.

– Получается, что мы оба все знали, – усмехнулась я, – да, странная ситуация получилась.

– Да уж, – с губ Эрика слетел незначительный смешок. – Вообще, у нас на сегодня много дел запланировано.

– Серьезно?

– Угу, – кивнул он. – Но ты голодная, так что сначала завтрак.

– Я не… – хотела возразить я, но поняла, что весь организм изнывает от голода, – …ладно. А где рюкзак? – спросила я. Я даже не могла вспомнить, где и когда его оставила.

– Ты скинула его, как только мы сюда прилетели, так что… – он поднялся, прошел несколько шагов и опустил руку в траву. Через мгновение он уже держал рюкзак за лямку, – вот.

Эрик снова сел рядом, расстегнул рюкзак и достал коробку печенья.

– Так… – задумался он, крутя пачку в руках, – а воды тут нет. Так не пойдет. Видимо, завтрак все же придется отложить. Неподалеку есть красивое место, можно позавтракать там. Заодно и освежимся.

Он снова убрал печенье, застегнул рюкзак и накинул себе на плечо. Да уж, в белоснежный образ Эрика потрепанный годами рюкзачок уж никак не вписывался.

– Готова еще немного полетать? – спросил он.

– Так точно, – уверенно ответила я. Со второго раза залезать к нему на руки было проще. Я только краем глаза заметила вспышку за его спиной, и мгновением позже там уже раскрылись два огромных крыла.

– Тогда вперед! – сказал он и взмыл вверх.

Попав в поток воздуха, мы начали плавно скользить вниз, к подножию Аморис. На высоте в пару десятков метров на выступах скалы можно было заметить невысокие хвойные растения, разрастающиеся по мере снижения.

Уже через несколько секунд мы достигли земли. Эрик поставил меня на ноги, и на этот раз мне даже удалось сохранить равновесие.

Я огляделась. Место, в которое мы прилетели, было до невозможности живописным.

– Невероятно… – пролепетала я. Я стояла на валуне, покрытом шершавым мхом. За моей спиной теснились вековые сосны. А перед моими глазами прямо по камням в хрустальное озеро со всех сторон падали потоки воды. Водопад. Он был небольшим, но необъяснимо прекрасным. И вода была настолько прозрачной, что, стоя на нависшем над озером камне, под гладью можно было разглядеть каждый, даже самый крошечный камешек цветастой гальки.

– Вода здесь всегда чистая. Так что ее можно пить, – сказал Эрик, стоя в метре от меня. – Говорят, это место создали хранительница скал и хранительница воды – Эверест и Женевьева. Озеро растекается на ручьи и служит источником жизни для лесов. Но если честно, – его глаза сверкнули, – я бы отложил все рассказы минут… на пять.

Крылья за спиной Эрика вновь вспыхнули и растворились. А он разбежался и прыгнул в воду, которая тут же разразилась радостными всплесками.

– Эрик! – крикнула я. Я подошла к краю валуна. Снизу на меня уже смотрела голова Эрика. Вода капала с его лица и окончательно испортила прическу, если ее вообще возможно было испортить. Он улыбался всем своим существом. «Наверное, именно так и выглядит самый счастливый человек», – подумала я.

– Прыгай! – крикнул он мне, – это не опасно.

Несколько секунд я подумала. Но… что еще мне предстоит испытать, учитывая все происходящее? Будет не очень-то справедливо испугаться прыгнуть с двухметровой высоты в озеро.

Я сделала вдох и побежала. Шаг, два, три… ноги начали барахтаться по воздуху. Удар о гладь воды, и я ухожу вниз вместе с тысячами пузырьков. Даже находясь под водой, я нашла момент восхититься ее стеклянностью. Но через мгновение я уже вынырнула обратно.

Я попыталась что-то сказать, но слова не лезли в голову, и я просто засмеялась. Трудно было передать внятной речью эмоции, которые не могла разобрать даже я сама.

Очень долго Эрик смотрел на меня и просто улыбался. Но вдруг его рука ударила по воде, и меня окутало брызгами. Он засмеялся. Я в долгу не осталась, и через пару мгновений его окатило таким же озерным дождем. Это была война. Мы брызгались, дурачились, смеялись. И время, казалось, просто остановилось. Лишь когда я окончательно наплескалась, я вылезла на берег. Было здорово разлечься звездочкой на мелкой гальке и смотреть в синее пятнышко неба. С одной стороны его огибали верхушки деревьев, с другой – живописный камень скалы.

Подул легкий ветер.

– Эй, сестренка, – услышала я Эрика, – а ну, вставай, холодно же.

Он был прав. Хоть сама вода в озере была и не холодная, мокрая одежда на ветру быстро дала замерзнуть.

Я послушалась и встала. С одежды Эрика, как и с моей, лилась вода. Но я замечала, как постепенно она начала возвращаться в абсолютно сухое состояние.

– К огромному сожалению, с твоей одеждой такой фокус не прокатит. Но у меня, кажется, есть неплохая идея.

Он задумчиво смотрел на меня, а из его пальцев начали появляться струйки сверкающего дыма. Они приближались ко мне и начали окутывать с головы до ног.

– Закрой глаза, – сказал Эрик. Только я успела выполнить его просьбу, как сквозь веки увидела секундное свечение.

– Ну… – сказал он не менее задумчиво, – можешь открывать.

Я почувствовала, что на мне уже не было мокрой одежды. Но было что-то другое. Я открыла глаза.

Это было платье. Такое же, как я видела на Серафиме и на Лизе. Простое, но очень красивое белоснежное платье, струящееся потоками нежной ткани с плеч и до колен.

– Будем честны, до модельера мне далеко, – Эрик внимательно меня рассматривал, – но тебе правда очень идет.

Я подошла к воде, чтобы увидеть свое отражение. Платье идеально село по фигуре и выглядело просто волшебно.

– Оно прекрасно, – сказала я, глядя на свое отражение. И вдруг заметила одну деталь.

– Чего не скажешь про мои волосы, – усмехнулась я, – в рюкзаке есть расческа.

– Да, я уже нашел, – отозвался Эрик, действительно, держа расческу в руках.

– А, спасибо, – сказала я, подходя к нему. Я хотела ее забрать, но Эрик нерешительно отвел руку в сторону.

– Извини, – неуверенно сказал он, – может, ты позволишь мне?

– Конечно! – тут же ответила я. Я ненавидела заплетаться и расчесываться, и предложение брата было очень кстати, – но это будет непросто.

– Я постараюсь ничего не испортить, – сказал он. Я села, пожав под себя ноги и аккуратно сложив подол платья на коленках. Эрик сел за моей спиной и начал водить расческой по моим волосам. В голове начали всплывать какие-то смутные воспоминания.

– Ты уже заплетал меня раньше? – спросила я.

– Конечно, – ответил он, – а ты это помнишь?

– Не знаю, – призналась я, – скорее, чувствую.

– Сегодня мы отправимся навстречу твоим воспоминаниям.

– Это как?

– Я уже говорил, что Долина Звезд – далеко не единственный мир. Сегодня я покажу тебе еще два – Мир Времени и Мир Нитей Судьбы. Между этими мирами находится Хранилище Памяти. Оно открывается только от ключей двух хранительниц.

– И что, там хранятся все воспоминания людей? – я уже загорелась желанием вспомнить все, о чем забыла.

Продолжая сидеть на месте, я рассматривала гальку. Вдруг взгляд наткнулся на миниатюрный прозрачный камушек. Свет в нем преломлялся и переливался в радугу. Я подняла его и начала вертеть в руках.

– Не всех людей, – продолжал Эрик, – там хранятся воспоминания, «изъятые» Высшей магией. И воспоминания людей, которые больше не живут на Земле.

– То есть получается, что не обо всех… «других», – трудно было выбрать это слово, – забывают?

– Вообще мы называем себя иномирными. И, да, забывают далеко не всех. Полностью стирается информация только о двух расах – о нас и об ангелах.

– Я думала, что вы и есть ангелы… – призналась я. Я услышала задумчивый смешок Эрика.

– Ты не первая, кто так думает. Периодически в истории человечества можно проследить образы, названные ангелами, но описывающие именно нас. Но на самом деле ангелы по внешнему виду мало чем отличаются от людей. Точнее сказать, как и люди, они абсолютно разные. И скорее всего, нескольких из них ты даже встречала.

– Я встречала ангелов? – я повернула к нему голову. Он кивнул, не переставая перебирать мои волосы, и я развернулась обратно, чтобы ему не мешать.

– Вообще, ты видела очень многих иномирных, как и все люди. Не все расы так сильно отличаются от людей, как мы. Стражники и ангелы считаются самыми «невезучими». Все расы, кроме стражников, с определенной частотой появляются на Земле. Расы четырех стихий, правда, редко контактируют с посторонними. А вот временщики обязаны следить за ошибками и неровностями во временном течении, поэтому человеческое общество для них – классическая обстановка. В свой мир они возвращаются лишь, чтобы отдохнуть от суеты и отчитаться перед хранительницей.

– Ты говоришь, что я встречала ангелов… – сказала я, когда Эрик сделал паузу, – но если они есть на Земле и выглядят как люди, то почему о них стирается вся информация?

Брат немного подумал. Я чувствовала, как он перекладывает из одной руки в другую прядки волос. А заодно заметила, что волосы стали абсолютно сухими.

– У ангелов особая миссия. Если мы – солдаты, то они – спасители. И мы рождаемся людьми. А они рождаются в своем мире, который, кстати, изначально и был прародиной жизни. Ангелы живут не с начала, а с какой-то точки. Кто-то начинает жить ребенком, кто-то подростком, кто-то взрослым. Миссия каждого ангела – спасти тридцать три жизни. После этого они уходят в мир Высшей магии. Поэтому люди не знают ни о нас, ни о них. Мы уходим и больше не возвращаемся.

– Ясно… – ответила я задумчиво. – А что ты все-таки творишь с моими волосами? – с наигранной претензией и нескрываемым любопытством спросила я.

– Сейчас, секунду… не вертись, – ответил он. – Все.

Я встала с коленок и ощутила, как затекли ноги. Спустившись с валуна, я побежала к месту, где поверхность воды была максимально спокойная. Я посмотрела на свое отражение.

Так идеально моя голова не выглядела даже на самых масштабных мероприятиях. Пряди ровно, легко и изящно лежали красивыми волнами и собирались в длинную косу. Повертевшись, я увидела, что по всей прическе блестят маленькие огонечки. Это были цветы! Маленькие, размером с горошину, очень напоминающие лилии, цветочки были аккуратно вколоты между прядями. Миниатюрные лепестки были сделаны из какого-то металла, очень похожего на белое золото. А между лепестками переливались совсем крохотные синие камушки.

– Эрик… я… я даже не знаю, что сказать! – честно призналась я, постепенно возвращая себе дар речи. – Просто… это слишком красиво! На Земле нет таких слов!

Эрик уже стоял за моей спиной, так что мне достаточно было сделать два шага, и я уже оказалась в его объятиях.

– Рад, что тебе понравилось, – сказал он и поцеловал меня в лоб. – Ты сама по себе прекрасна. А это все – удовлетворение моего личного эгоизма. Мне просто очень хочется вновь и вновь видеть в этих глазах, – он нежно и осторожно поднял мою голову на себя, – ту самую маленькую девочку, которая засыпала у меня на руках и верила в сказки. Ты будешь расти, а я навсегда останусь таким. И… – он закатил глаза, – в один прекрасный момент ты станешь старше меня…

– Неправда! – возмутилась я, – ты всегда будешь старшим братом.

– Ну, хорошо, – сказал он, смеясь. – Договорились, – я почувствовала, как он на секунду замер, – вот только я очень безответственный старший брат. Алиса, мы сюда зачем прилетели?

На секунду я тоже опешила, даже не пытаясь вспомнить ответ на этот вопрос. А потом засмеялась. Да, в бурном веселье мы действительно забыли, зачем мы здесь.

– А ну, бегом сюда! – сказал Эрик. Он уже открывал пачку печенья. Долго меня звать не пришлось. Вспомнив о еде, я вспомнила и о том, что голодная.

Следующие полчаса я провела за поеданием шоколадных печенюшек и питьем озерной воды из собственных ладоней.

– На обед надо будет раздобыть тебе что-нибудь более похожее на нормальную еду, – сказал Эрик. Он сидел напротив меня и смотрел на мой завтрак.

– Совсем не обязательно, – ответила я после очередной печеньки, – мне и так вполне неплохо.

– Ага, сейчас! – с иронией ответил Эрик. – Сладкое в таком количестве вредно. А я, пока отвечаю за тебя, должен следить за твоим питанием.

– Ла-адно, – согласилась я. Было даже приятно, что он обо мне заботится. Я ведь, в конце концов, сама всегда этого хотела – иметь старшего брата, который будет считать меня маленькой и несообразительной. В этом определенно есть что-то невероятно теплое.

Пачка печенья была почти опустошена, и я поняла, что наелась. Оставлять мусор здесь, конечно, даже в голову бы не пришло, и я убрала коробку обратно в рюкзак.

– Сейчас примерно одиннадцать часов, – сказал Эрик. – Портал в Мир Времени открывать лучше через полчаса.

– Ясно… – сказала я задумчиво. – А платье вообще никогда не мокнет?

– Вообще. Прическа тоже будет целой при любых обстоятельствах.

– Да уж, прямо мечта любого визажиста… – пробормотала я. Посмотрела на Эрика. Мы стояли все на том же куске скалы, нависавшем над озером. Он – спиной к обрыву.

– Эрик… – начала я.

– Что? – настороженно спросил он.

– Прости! – крикнула я, с разбегу толкая его в плечо и прыгая вместе с ним в воду. Еще один фонтан брызг, и мы снова выныриваем из озера.

– Ах, ты так! – крикнул он с напущенной возмущенностью. – Ну, держись, месть будет страшной! – он задумался. На его лице даже появилось подобие лукавой улыбки, как будто он действительно обдумывал преступление.

Я засмеялась.

– Пожалуй, я отложу месть до самого подходящего времени. Подожди меня здесь, – сказал он и нырнул под воду.

– Хорошо… – ответила я, хотя он меня, скорее всего, уже не слышал. Я решила заплыть под наш импровизированный трамплин. Мне было интересно посмотреть, как выглядит другая сторона валуна.

Расстояния от поверхности воды до камня вполне хватало, чтобы спокойно изучать его, не уходя под воду. Я подняла голову и начала детально просматривать каждый сантиметр каменной поверхности. Удивительно, но там не было ни водорослей, ни рачков или кого-то вроде этого. Эта сторона выглядела даже лучше, чем внешняя. Если сверху камень был сухим и серовато-бурым, то здесь, под тусклым светом лучей-ниточек, он переливался самыми разными цветами. Эти переливы напомнили мне мрамор. Вот только его поверхность была не отполированной и не столь ровной, и, не знаю, почему, но это казалось мне плюсом, а не минусом.

Рассматривая камень некоторое время, я увидела, что в одном месте неровности все же слишком необычные, чтобы быть случайными. Я, стараясь оставаться на плаву, протянула к неровностям руку и медленно провела ладонью по камню.

Это был символ. Все его выточенные в камне линии были взаимосвязаны. Он состоял из нескольких завитков. Каждый завиток сводился к центру, которым являлась четырехконечная звезда. Ни одна линия не повторялась дважды. При этом загадочный символ одновременно казался и простым и понятным, и крайне сложным и запутанным. Как будто в нем соединили противоположности.

В этот момент я услышала колыхание воды. Это был Эрик.

– Алиса! – крикнул он, оглядываясь по сторонам.

– Я здесь, – крикнула я в ответ, вылезая из тени навеса. Солнце начало слепить глаза. – Эрик, там, под камнем, какая-то надпись. Ты не знаешь, что это?

– Давай посмотрим, – сказал он. Через мгновение мы уже смотрели на символ вдвоем.

– Это язык звезд, – сказал Эрик задумчиво. Он смотрел на камень, слегка сведя брови и прищурив глаза. – Странно. Я не могу его перевести.

– Ты знаешь язык звезд? – спросила я.

– За пределами Земли люди не делятся на страны и национальности. Мы делим всех на расы по принадлежности к миру, не более. Но первоначально мы все друг для друга иностранцы, поэтому все миры говорят на едином языке звезд. От него на Земле произошла латынь. А вот письмо абсолютно разное. Все иномирные свободно говорят и читают на этом языке. И поэтому я не могу понять, – он напряженно провел рукой по завиткам, – почему я не могу его перевести.

– А один символ – это слово или буква? – спросила я.

– Всегда по-разному. От сложности символа зависит. Иногда одним таким значком можно смысл всей жизни описать, а иногда даже на одну букву не хватает. Смотри, – кивнул он на символ, – та фигура посередине, как звезда, – это символика камня вечности. Его никогда не изображают просто так. Но… – он задумался, – сейчас уже нет времени на перевод. У тебя, кажется, был телефон? На нем же есть камера?

– Да, конечно, секунду, – ответила я, вылезая из-под камня и подтягивая с другой его стороны на край рюкзак. Опасно, конечно, брать телефон в воду, но да ладно.

– Вот, – я протянула телефон Эрику.

– Угу, – ответил он, открыв камеру. Характерный щелчок – и фото готово.

– Отлично, – сказал он, параллельно смотря на время. Одиннадцать двадцать пять, – у нас есть две минуты.

Мы вернулись на сушу. Я оглядела со всех сторон телефон и не заметила, чтобы на нем хоть как-то отразилось путешествие в озеро.

– А зачем ты нырял? Ты что-то искал? – спросила я.

– Да. Одна моя знакомая из временщиков давно мечтала попасть на это озеро.

Эрик протянул мне руку, и я увидела на его ладони маленький кристаллик. Неограненный, он был похож на живописный обломок горного хрусталя, но розоватого, с легким перламутром.

– Это был ее первый кристалл. Она потеряла его месяц назад, когда была здесь, – он усмехнулся с долей умиления в голосе, – а плавать она не умеет.

– Ясно, – сказала я, – а почему мы ждем именно половины двенадцатого?

– Именно в это время временщики заканчивают перекрашивать небо. Рассветы и закаты – их рук дело. Они выходят на эту работу по очереди, и, по нашему потрясающему везению, именно сегодня у той самой знакомой ее день. А она ну о-очень настоятельно меня просила, чтобы мы дождались ее возвращения. К тому же она сама и откроет нам портал.

– Понятно, – ответила я с небольшим недопониманием, – а почему она так хотела с нами встретиться?

– Сама увидишь, – ответил Эрик с загадочной улыбкой.

– Можно еще один вопрос? – спросила я, наблюдая, как он мотает головой из стороны в сторону, стряхивая с волос тысячи капелек. – Почему ты собственную прическу от воды не защищаешь?

– Алис, – он театрально закрыл глаза и положил руку на сердце. Вода по-прежнему капала с белоснежных локонов. – Я не видел воду восемь лет. Поверь, в такой ситуации ты раздражаешься не от потребности мыть голову, а, наоборот, от того, что тебе этого делать не надо.

Я улыбнулась.

– Ладно, больше по моей прическе вопросов нет? – спросил он, уже без предупреждения сгребая меня себе на руки.

– Есть, – таинственно ответила я, – но я не против задать их позже.

– Хорошо, – ответил он. – Тем более что портал открыт.

Я посмотрела на небо. Там, недалеко от настоящего солнца, было второе маленькое солнышко. Его лучики, хоть и не столь заметные, были длинными и размашистыми. Я и не заметила, как в этот раз Эрик расправил крылья. Он молниеносно взмыл в воздух, и, все больше и больше набирая скорость, «влетел» прямо в это солнышко, которое по мере приближения превратилось в расширяющуюся золотистую ауру. Далее последовала уже знакомая мне вспышка. Только в этот раз она была другой – белой, но не холодно-голубоватой, а, наоборот, полной теплого золотистого света. Я щурилась, но старалась не закрывать глаза, чтобы ничего не упустить. Но еще несколько секунд, кроме яркого света, я ничего не видела.

Вспышка начала рассеиваться. Видно было по-прежнему немного, но Эрик уже поставил меня на ноги. Я почувствовала под пальцами крупный, зернистый песок. Через несколько секунд я смогла его разглядеть. Это была крошка из полупрозрачных кристалликов, которые, из-за своей плотности, превращались в поверхность нежных пудровых оттенков. Очень редко можно было встретить и золотистые крупинки. Я провела по песку ногой. Это напоминало либо пляж без моря, либо огромную песочницу. Песочницу под розовым небом. Пространство над нами пестрило розовыми оттенками, и их переливы напоминали пятна акварели на листе. Пока я наслаждалась всей красотой этого мира, раздались нотки голоса… удивительно знакомого мне голоса.

– Добро пожаловать в мир времени! – услышала я. Я и не заметила, как к нам подошла девушка. В шелковом золотистом платье до самых ступней и с тонким золотым венком на голове, она напомнила мне фею из какой-то детской книжки. Из-под венка по плечам и дальше плыли пряди до боли знакомых золотистых волос…

Я стояла в ступоре. Невообразимо.

– А я тебе говорил, что нужно было ее предупредить! – сдерживая смех, сказал Эрик девушке.

– Да брось, все хорошо. Привет, Алиса! – она улыбнулась и легонько потрясла меня за плечо. – Давно не виделись, – иронично добавила она.

Ангелина. Ну как такое возможно? Я училась с ней с первого класса, ничего даже не подозревая…

– Привет… – наконец потрясенно отозвалась я. – Ангелина, как? Я же тебя неделю назад в школе видела!

– Конечно, – пожала плечами она, – и еще не раз увидишь. Прости, что не рассказала раньше. Выбора особо не было.

– Теперь, когда все обо всем знают, – прервал нас Эрик, – может, проводишь нас к Софии? Хотя подожди, – он полез в карман джинсов, – у меня для тебя подарок.

Брат протянул ей розовый кристаллик.

– Ты его нашел! – восхищенно воскликнула она, моментально забрав у Эрика кристалл и кинувшись к нему на шею. – Спасибо, Эрик! Правда, спасибо огромное! Я уж думала, что уже никогда его не увижу.

– Мне пришлось преодолеть многое, чтобы достать его… – с наигранным пафосом сказал Эрик. Ангелина закатила глаза.

– Еще раз спасибо, великий и всемогущий, – колко добавила она, продолжая счастливо улыбаться. – Ну да ладно. Пошли к Софии, она тоже вас уже ждет. По дороге поговорим.

Ангелина потянула меня за руку, и я направилась за ней.

– Давно вы знакомы? – спросила я у Эрика и Ангелины. Мы шли по все той же песчаной равнине, и пока было не понятно, куда. Они задумчиво переглянулись.

– Только немного, на самом деле. Временщики перерождаются в двенадцать лет, так что я тут сравнительно недавно.

– Но уже успела стать одной из лучших, – сказал Эрик. – Ангелина здорово помогла мне, приглядывая за тобой.

– Да, – она посмотрела на меня извиняющимся взглядом. – Я узнала про Эрика почти сразу. Прости, что не говорила тебе, я, как и он, не знала, что ты что-то помнишь.

– Да ничего, – отмахнулась я.

– Зато я мучил ее бесконечными вопросами, – перевел тему Эрик.

– О, да! – горестно застонала Ангелина. – Первые несколько дней он заставлял меня чуть ли не каждый твой шаг пересказывать.

– Получается, вы оба следили за мной? – спросила я ошарашенно,. – Неожиданно.

– Серьезно? – удивленно ответила она. – От твоего помешанного братца можно было ожидать чего-то другого?

– Ой, да хватит тебе придуриваться, – Эрик бросил на нее укоризненный взгляд, – сама как будто по-другому себя вела.

– Ладно, ты прав, – она перевела взгляд на меня, – на самом деле, Эрик здорово помог мне, когда я только узнала о десемгенте.

– О чем? – переспросила я.

– Десемгент – закон природы, который определяет твою расу, – пояснил Эрик.

– Да, – продолжила Ангелина, – я передавала через Эрика капсулы памяти для Елеазара.

– …И я очень вовремя подвернулся ей под руку. В каком-то роде у нас получилась взаимная выгода. Я узнал, что она – твоя одноклассница, а она узнала, что я хорошо знаком со всеми мирами. Как всем новичкам, ей нужно было узнать все и сразу, – он усмехнулся.

– Я думаю, ты сейчас меня понимаешь, – обратилась ко мне Ангелина, – наверняка ты его сейчас так же мучаешь.

– Естественно, – улыбнулась я.

– …И как раз пришло время познакомить тебя с еще одним чудом нашей Вселенной.

Я огляделась.

Я не смогла понять, каким образом не заметила, что мы подошли к огромному дворцу. Казалось, что он вырос прямо из-под земли. Он был прекрасен. По каждой его стене вилась лоза золотого плюща, идущая прямиком к изящным золотым башенкам, по своему виду никак не похожим ни на что земное. Этот замок напомнил мне сказки о подводном дворце русалочек.

Мы стояли перед входом, когда огромная дверь распахнулась. Из нее вышла хрупкая высокая девушка в золотистом платье с копной вьющихся волос. Ее улыбка сверкала очарованием даже ярче, чем сам дворец.

– Здравствуй, Алиса! – слетели звонкие слова с ее нежно-розовых губ.

Глава 6

– Я открою хранилище со своей стороны. Дальше вам нужно будет идти к Анастасии. Вы можете воспользоваться дворцовым порталом, – София посмотрела на Ангелину. – Пойдешь с ними, или мне лучше послать кого-то другого?

– Пойду, конечно! – без промедления ответила девушка. Мы шагали по главному коридору. Изнутри, как и снаружи, он был сделан из золота. Стены возвышались метров на пятнадцать, смыкаясь наверху в купол. По правую сторону от нас находились огромные окна, покрытые полупрозрачными витражами. Их стекла собирали все самые тонкие оттенки, от белоснежного до насыщенного пурпурного. Лишь где-то у самого потолка я заметила маленькое черное стеклышко, но, скорее всего, и оно было очень темным оттенком фиолетового. По другую сторону от нас шли рядами закрытые двери.

Я шла за руку с Эриком, а хранительница и ее подопечная шли по обе стороны от нас. Общего в них было даже больше, чем мне казалось раньше: кроме золотисто-рыжеватых волос, у них была одинаковая мимика, схожие черты лица и глаза насыщенного графитного цвета. Я достаточно быстро осознала, что миры за пределами Земли живут культурой и традициями. Вид Софии говорил сам за себя – в своем изящном золотом платье, с тонкой диадемой на голове и летящей в легком танце походкой, она была настоящей королевой своего мира.

Коридор кончился, уходя в тупик перед одной-единственной дверью, состоящей из двух половинок. Вся она была покрыта гравировкой из мелких узоров.

София приложила к двери руку. Узоры моментально начали двигаться, и, как тонкие змейки, поползли к центру. Они двигались в плавном, одним им известном танце, пока не собрались в крупный символ. Он по-прежнему был красив и непонятен для меня, но было несложно догадаться, что его смысл проще того, что я видела у озера.

– Вход с моей стороны открыт. Осталось открыть его с другой, – сказала София, опуская руку.

– Мы вамочень благодарны, – почтительно ответил Эрик.

– Это ничего, – сказала она крайне просто и дружелюбно. – Ваша история поистине уникальна. Я знаю, вы еще вернетесь сюда, у нас будет время увидеться, если у вас будет такое желание. А пока что – желаю удачи! Ангелина вас проводит.

– До свидания! – отозвались мы с Эриком.

– Пошли! – Ангелина кивнула в сторону и потянула меня за руку. Мы долго петляли по коридорам дворца, который изнутри казался даже больше, чем снаружи. В конце концов, мы дошли до очередного тупика с дверью. Но дверь здесь была гораздо меньше, чем та, которая вела к хранилищу. Ангелина провела по ней рукой, и где-то внутри раздался короткий мелодичный звук.

– Готовы? – спросила она. Она толкнула дверь от себя, и та с легкостью открылась. Но, как и в прошлых порталах, в ней не было ничего, кроме света. По очереди мы уверенно шагнули внутрь. Свет продолжал литься отовсюду, но я услышала звук захлопывающейся двери. Мы были уже в другом мире.

Свет от вспышки медленно перешел во что-то другое. Когда глаза немного привыкли, я поняла, что нас окружают облака полупрозрачной дымки. Еще я услышала журчание воды и посмотрела вниз. Земля, или, во всяком случае, то, на чем мы стояли, состояла из голубого полупрозрачного минерала. Толщину его можно было оценить по глубоким и множественным трещинам, в которых вода, покрывающая поверхность на несколько миллиметров, собиралась в ручьи. Она текла куда-то вперед, в неизвестном направлении.

– Приветствую в Мире Судеб! – услышали мы. Где-то в дымке к нам приближался силуэт. И снова знакомый голос…

Человек подошел ближе.

– Привет, Алиса! – дружелюбно сказал он.

– Никита! – наполовину радостным, наполовину возмущенным голосом ответила я. – Нет, ну как так! В моем обществе есть хоть один человек, который просто человек?

С уст одноклассников слетели смешки.

– Просто ты обладаешь потрясающим везением. А в целом, нас не так уж и много, – ответил улыбающийся парень.

– То есть это еще не все…? – подозрительно пробормотала я.

– Скорее всего. Но об остальных мы уже не знаем, – сказала Ангелина. – Я вот тут вспомнила, – Ангелина задумчиво посмотрела на Никиту, – ткачи перерождаются позже временщиков, разве нет?

– Да, все верно, – кивнул парень, – мне пятнадцать. Я пришел в школу на год позже.

– Ясно, – сказала Ангелина.

– Честно, не хочу прерывать ваш разговор, – вдруг сказал Эрик дружелюбно, но сосредоточенно, – но нам правда надо к Анастасии.

– Ах, да, конечно! – опомнился Никита, заводя пятерню в вихры светлых волос. – Пошли.

Он шагнул вперед, и загадочные облака расступались перед ним. Мы пошли следом.

– А что это такое? Просто туман? – спросила я несколько минут спустя.

– Что? Нет, это не просто туман, – ответил Никита. – Это и есть Нити судьбы. Они очень тонкие и неощутимы для иномирных.

Такой ответ был действительно неожиданным. Я начала вглядываться в завитки дыма и поняла, что на самом деле он струится по воздуху не просто облачками, а скоплениями тончайших линий.

– Хочешь сказать, мы проходим среди судеб тысячи людей? – с неверием спросила я. Даже для другого мира это звучало слишком фантастически.

– Именно, – ответил парень, ведя нас все дальше и дальше, – но вот только все эти люди уже ушли в мир Высшей Магии. На Земле думают, что судьбы этих людей просто заканчиваются. Это не так. Здесь они хранятся и продолжают жить, просто уже как история. Прошлое составляет этот мир.

– А новые судьбы? Или они появляются здесь уже после жизни человека? – спросила я.

– Нет, конечно, – ответил Никита, – у каждого человека своя нить. Она плетется синхронно с его жизнью, и периодически нити сплетаются друг с другом, как и судьбы их хозяев. Все нити связаны, и все – разные. В процессе жизни нить может истончаться и становиться прочной вновь. Кстати, – он оглянулся на меня и Эрика, – мы можем посмотреть на ваши нити. Учитывая обстоятельства, у них должно быть интересное плетение.

– Да, я бы хотела взглянуть на такое, если можно, – уверенно закивала я головой, – Эрик, можно же? Ты же не против?

– Как я могу отказать этим умоляющим глазам? – с его губ слетел смех с ноткой умиления.

– Вот и отлично, – вновь услышала я парня-ткача. – По нашему возвращению я провожу вас до полотна.

Впереди, сквозь туман, я увидела огромный силуэт. Уже зная, куда мы направляемся, я могла догадаться, что это замок Анастасии. И действительно. Мы приближались, и видимость становилась лучше. Я смогла разглядеть ту часть невероятного строения, которую позволял увидеть собственный обзор. Сотни миниатюрных башенок округлой формы устремлялись вверх, выходя из многогранной крыши.

Он был прекрасен.

– Ну, ничего себе… – полушепотом смогла только выговорить я. В замке была еще одна интересная деталь. Он, как и замок Софии, был сделан из металла. Но если тот был очень похож на желтое, даже немного рыжеватое золото, то этот… он был светлее всех знакомых мне металлов, и лишь очень отдаленно напоминал платину.

Лестница, ведущая к входу, была ниже и шире, чем у временщицы, и вела к широким, распахнутым настежь дверям. Перед ними стояла девушка.

Чем-то она очень сильно напоминала Софию, но я, как ни старалась, не могла понять, чем. Теплые белые локоны струились по ее плечам и голубому атласному платью. За лазурными глазами, казалось, грелась сама суть добра всей Земли.

– Рада вас видеть! – запел мелодичный голос.

– Спасибо, что согласились встретиться с нами, – ответил Эрик.

– Проходите, – хранительница жестом пригласила нас внутрь. Мы поднялись по лестнице и сразу же попали в просторное помещение. Вьющиеся вдоль стен лестницы вели к дверям, расположенным на самой разной высоте. Ближе к потолку располагались ряды круглых витражных окон. Но только стекла в них были уже не пурпурные, а лазурно-лавандовые. На одном из них я заметила почти такое же маленькое черное пятнышко. Почему-то оно притягивало взгляд. Но спрашивать об этом мне показалось слишком глупо.

– Нам нужно туда, – Анастасия указала на дверь под самым потолком. Как раз около того окна, на которое я смотрела. Мы, друг за другом, поднялись по лестнице вслед за хранительницей. Удивительно, но, несмотря на отсутствие обуви, ходить по металлическому полу было комфортно. Лесенки были мелкие, и приходилось смотреть под ноги. Меня уже мало удивило то, что каждая ступенька была испещрена линиями и символами.

«Может, когда-нибудь мне удастся их понять…» – подумала я. Перешагнув последнюю ступеньку, мы остановились на небольшой платформе. Анастасия приложила руку к двери. Как и в Мире Времени, под ее пальцами из линий сложился символ. Он сверкнул, и дверь открылась.

– Хранилище открыто. Дальше, я думаю, вы справитесь сами. Дам вам возможность прогуляться и устроить Алисе экскурсию, – хранительница улыбнулась.

– Еще раз большое спасибо, – сказала я.

– Удачи вам.

Анастасия стала спускаться по лестнице. Эрик взял мою руку.

– Готова?

Я кивнула.

– Пошли.

Мы шагнули вперед. Дверь за нами сразу же захлопнулась. А перед нами появились гигантские стеллажи. Каждый высотой с пятиэтажный дом, они бесконечными вереницами складывались в целые лабиринты. Их тонкие полки, по сравнению с масштабностью всей картины, сливались в одно целое пятно.

– Нам туда, – кивнул Никита вправо.

Мы последовали за ним.

– Как ты здесь ориентируешься? – спросила я, разглядывая полки. Они переливались одновременно золотыми и белыми оттенками. «Вполне логично, если хранилище принадлежит сразу двум мирам», – подумала я.

– С каждым новым перерождением появляются новые капсулы памяти, и мы распределяем их все вручную. Так что это уже несложно.

Мы петляли среди стеллажей. Присмотревшись к конкретной полке, я поняла, о чем он говорит. На ней в ровный ряд лежали вытянутые блестящие капсулы. На каждой капсуле сверкал камень. Но цвет камня на каждой капсуле был разный. Я уже поняла, что это зависит, вероятнее всего, от мира, с которым связаны воспоминания.

– Если бы мы зашли со стороны временщиков, я бы провела вас по другой дороге. Там есть место, с которого открывается прекрасная панорама на Великие Песочные Часы, – сказала Ангелина.

– Что за часы? – спросила я.

– Они показывают время Мироздания. Красивое зрелище. Но понять его значение могут только хранители.

– Получается, что вы управляете земным временем и храните судьбы людей. Гипотетически, вы можете увидеть будущее? – спросила я вновь. Факт того, что все загадки мира возможно разгадать, казался одновременно очевидным и невероятным.

– В теории это возможно. Если отследить количество песка для конкретного человека и зафиксировать плетение нити, можно понять, что с ним будет в ближайшие годы. Но этого никто никогда не делает, – пожал плечами Никита.

– Зато и временщики, и ткачи очень проницательны и обладают хорошей интуицией, – сказала Ангелина. – Кстати, мы пришли.

Мы остановились. Перед нами был все такой же бескрайний стеллаж. Но все кристаллы на капсулах, которые в нем лежали, были темно-синих оттенков.

– Здесь хранятся капсулы памяти всех людей, которые близко общались с перерожденными ныне стражниками. И капсулы самих стражников, соответственно. Нам нужно последнее двадцатилетие, – Никита бегал глазами по полкам и схематично водил пальцем по воздуху. – Вот здесь!

Он указал на полку на метр выше нас. В следующую же секунду одна из капсул отделилась и упала ткачу в руку.

– Держи, – он протянул капсулу мне.

– Спасибо, – ответила я.

– Что ж, теперь мы можем провести вас к полотну. Это недалеко, – сказал Никита. – Ангелина, пойдешь с нами?

– С удовольствием, – ответила она.

– Отлично, – отозвался Никита. Он повернул налево и пошел вперед, а мы последовали за ним. Следующие несколько минут мы шли молча, а я продолжала всматриваться в капсулы. Они были все одинаковые, но камни, как я уже поняла, могли сказать о многом. В большинстве капсул были либо синие, либо красные камни.

– У каждого мира есть свой вид камня и металла, так? – спросила я, нарушая тишину.

– Совершенно верно, – ответил Эрик. – В кристаллах хранится энергия и магия мира. Металл заменяет миру все возможные материалы, используемые на земле. Такой материал может «мутировать» во что угодно. Так иномирные создают себе одежду, украшения, а стражники еще и оружие.

– То есть, на Земле таких металлов и камней нет?

– Фактически нет. Но все земные металлы произошли от какого-то мира. Поэтому и так похожи. А вот кристаллы – вообще вещь уникальная. Это что-то типа аккумуляторов. Они хранят энергию и силу своего хозяина. И на Земле таких, конечно, нет, – сказал Эрик.

Еще через несколько минут мы подошли к очередной двери. На мое удивление, Никита открыл ее без труда одним движением руки и пропустил меня и Ангелину вперед.

Я сделала несколько шагов и остановилась. В нескольких метрах от нас пол обрывался, и вниз уходило невероятных размеров полотно. Оно было полностью покрыто разноцветными узорами, настолько мелкими, что уже с расстояния в несколько метров полотно казалось белым. Свет был приглушен, зато сама ткань как будто подсвечивалась изнутри. Я посмотрела вправо и влево. Но ни с одной, ни с другой стороны стен было не увидеть. Комната как будто была бесконечная. Я подняла голову наверх. Там, у потолка-купола, двигались по какой-то сложной схеме миллионы ниточек. Одна переходила на место другой, четвертая сменяла третью, пятая – двенадцатую, а двенадцатая – триста семидесятую. И вот, полотно немного сдвинулось вниз. Оно ткалось каждую секунду.

– Это Полотно Жизни. Здесь сплетаются воедино судьбы всех людей на Земле, – тихо сказал Никита. Оказалось, что он уже давно стоял за моей спиной.

– С ума сойти можно… – пробормотала я.

– Каждую секунду ниточки сплетаются друг с другом. Значит, судьбы каких-то людей пересеклись. И никто не в силах расплести узелки, из которых состоит полотно. Поэтому и говорят, что поступки невозможно отменить. Каждое действие имеет последствия. Мы видим это, как никто другой.

Никита говорил это так вдохновенно, что было сразу понятно, насколько он предан своему предназначению.

– И люди, о которых забывают, навсегда остаются связанными? – спросила я.

– А как же! Ни одна секунда из их жизни не пропадает просто так! Во-первых, все воспоминания мы храним в капсулах. А во-вторых, их поступки все равно влияют на множество жизней. Люди этого не помнят, но это помнит их подсознание. А нить твоего брата будет хорошей тому иллюстрацией, – Никита повернул голову к Эрику. – Ты же не против?

– Нет, конечно. Мне самому интересно.

Никита кивнул. Вдруг, по щелчку его пальцев, пол начал двигаться. Это было понятно по внутреннему ощущению и двигающемуся относительно нас рисунку полотна. Пол поднимался вверх и по диагонали вправо. Перед нашими лицами проносились все новые узоры, и ни один не повторялся. Вдруг пол так же быстро, как начал движение, остановился. Мы были почти на самом верху. В нескольких метрах от нас ниточки танцевали свое сложное плетение, а мы смотрели на полотно лишь немного ниже. Подойдя ближе, я заметила, что между каждой цветной линией есть небольшой белый промежуток, и в этой части полотна промежутки были больше. Зато прямо перед глазами был один, ярко-синий узор. Он шел красивой тонкой полосой, начинаясь в паре сантиметров от пола и убегая к самому верху. Один край линии был ровный, четкий, его цвет был насыщен и непоколебим. А другой был на несколько оттенков бледнее, и на нем было хорошо видно плавный градиент.

Я смотрела на прекрасный рисунок с восторгом. Но через несколько секунд почувствовала в воздухе напряжение. Посмотрев на других, я поняла, что они, похоже, не разделяют моего восхищения. Ангелина смотрела на полотно, нахмурив лоб и явно о чем-то напряженно думая. Выражение лица Никиты было не менее серьезным и лишь более настороженным. А Эрик просто стоял с широко открытыми глазами, вероятно, пребывая в состоянии шока.

– Что-то не так? – в замешательстве спросила я.

– Этого не может быть! – хриплым полушепотом произнес Эрик.

– Похоже, надо звать Анастасию, – сказал Никита. Он приподнял руку, на которой оказался широкий браслет с крупным кристаллом. Он смотрел на него в упор несколько мгновений, его глаза сверкнули, а следом за ними и кристалл. Мы молча за этим наблюдали. Через минуту кристалл сверкнул вновь.

– Она скоро будет здесь.

– Вы извините, конечно, – смущенно повторила я, – но что все-таки здесь происходит?

Я по-прежнему не могла понять, что их вдруг так потрясло. Еще минуту назад все пребывали, казалось, в очень бодром расположении духа.

– Смотри, – Эрик провел по воздуху в паре сантиметров от полотна, ровно по синей линии.

– Если полотно состоит только из судеб людей, оно всегда одного цвета. Но каждая нить перерожденного другая, и его жизнь становится узором, – Его палец указал вниз, туда, где синей полосы еще не было. – Восемь лет назад моя нить поменяла цвет. И с тех пор на полотне Жизни появился еще один узор.

– И что же тогда не так? – непонимающе спросила я.

– А то, что этот узор должен быть в два раза тоньше, – серьезным голосом ответил Никита. – В тот день в вашем роду переродились двое.

– Получается, – я снова подняла глаза на синие ниточки, – вторая нить – моя?

Все молчали. Я задумалась. Было понятно, что за этой тишиной кроются отнюдь не радостные мысли.

– А чего, собственно, удивляться? – вдруг спросила я. Такое осознание было неожиданностью даже для самой себя. – Все же уже и так знали, что пророчество сбылось…

– Я до последнего был уверен, что это неправда! – громко и с горечью воскликнул Эрик. По его лицу сразу читалось, что он в секунде от крика. Чтобы успокоиться, он машинально запустил руки в волосы и, проводя по вискам, скинул серебристые локоны назад. Его глаза заметно потемнели.

– Не пугай сестру, Эрик. Елеазар придумает что-нибудь, – Ангелина положила руку ему на плечо.

– Странно другое, – Никита продолжал сосредоточенно разглядывать полотно, – почему мы не заметили ошибку? При любой неровности полотна Высшая магия дала бы ткачам знать.

– Потому что Высшая магия, вероятно, не видит в этом ошибки? – предположила я. Я обеспокоенно смотрела на брата. Он – на меня. Но было понятно, что на самом деле он не видит ничего.

Двери за нами еле заметно скрипнули – послышались легкие шаги.

– Что у вас случилось? – спросила Анастасия, быстрой походкой приближаясь к нам. Ее голос еще был легким и спокойным. Ей хватило нескольких секунд, чтобы оценивающе взглянуть на полотно и полностью поменяться в лице.

– Невероятно… – пролепетала она. Хранительница развернулась и теперь потрясенно смотрела на меня, потом на Эрика. Даже при собственном удивлении состояние брата ее шокировало.

– Эй, ты чего? – сказала она в сторону Эрика, провела пальцем по моей щеке и улыбнулась – Ты же видишь, она – человек. Но… – голос снова стал серьезным, – вам все же придется обратиться к Елеазару. Ее нить еще недавно была чуть светлее нити стражника. Сейчас я ясно вижу, что концентрация гена растет.

– Это можно остановить? – тихо спросил Эрик.

– Я не знаю, – честно призналась Анастасия. – Не хочу пугать. Но времени у вас немного.

Эрик кивнул.

– Спасибо большое. За капсулу и… и вообще. Но, видимо, нам пора возвращаться.

Эрик медленно, но приходил в себя.

– Да. Я понимаю. Я, наверное, пойду с вами. Будет лучше, если я объясню все Елеазару сама.

– Конечно, – Эрик не стал спорить. – Если у вас есть желание.

Глава 7

Мы проводили Ангелину обратно в Мир Времени. Никита остался во дворце, а Анастасия открыла портал во дворе, и через мгновение все заполонил уже знакомый мне холодный голубоватый свет. Как только он расселился, я увидела Елеазара. Он уже ждал нас.

– И снова приветствую! – обратился он к нам, но быстро перевел взгляд на Анастасию. – Какие люди! Привет, родная! – сказал он, обнимая сестру.

– Привет! – ответила она ему с не меньшей теплотой.

Спустя недолгое время радость от встречи все-таки сменил рассказ о нынешнем положении дел. Елеазар слушал Анастасию, не перебивая. Через несколько минут рассказ подошел к концу. А Елеазар все молчал.

– Так… – начал он. – И что же мне с вами делать, товарищи? – он окинул глазами Эрика и меня.

– Пока поступим так, – он положил пальцы на виски и закрыл глаза. – Вы вдвоем – именно вдвоем – открываете капсулу. Если бы второе перерождение состоялось, то это осталось бы в памяти у Алисы. Учитывая, что она этого не помнит, воспоминание либо сейчас в этой капсуле, либо его и не было вовсе. Мы должны понять, что пошло не так и когда, и чем скорее, тем лучше. И, да, – сказал он, протягивая руку в сторону Эрика, – мне нужно будет постоянно быть в курсе дела.

На его ладони заплясала серебристая дымка. Вскоре она начала кучковаться в силуэт некого предмета, а еще секундой позже силуэт стал обрастать металлом. Поверх металла формировались грани синего кристалла.

«Браслет. Такой же, как у Никиты… только цвета другие», – подумала я, наблюдая, как Елеазар протягивает браслет брату. Он надел его на правую руку, и металл сел на кожу как влитой.

– Ясно. В таком случае мы отправляемся на Землю, – сказал Эрик.

– Не так быстро! – раздался хор голосов за нашими спинами. Мы обернулись и увидели уже знакомых мне стражников.

– Ребята! – улыбнулся Эрик.

– Привет, лягушка-путешественник! – откликнулся Алекс.

– И тебе привет, малышка, – Фил подмигнул мне.

– Привет! – немного смущенно ответила я.

– Эрик! – тут же кинулась в его объятия Лиза.

– Да откуда ж в тебе столько резвости? – засмеялся Эрик, обнимая ее. – Надо будет тебе на ближайший праздник колесо подарить, будешь вместо хомяка у нас.

Лиза театрально цокнула языком, отстранилась от Эрика и обняла меня.

Далее к Эрику подошла Серафима. Он прижал ее к себе даже раньше, чем она успела протянуть к нему руки. В глазах обоих сияла улыбка. Но они не говорили абсолютно ничего. Но Серафима шепнула что-то Эрику, и он отпустил ее. Она повернулась ко мне.

– Какая красота! Ты прямо принцесса! – Серафима окинула меня взглядом, стараясь подавить собственное смущение. Я улыбнулась.

– Согласна! – подхватила Лиза, проводя пальцами по моей косе с мелкими цветками. – Эрик, ты наплел?

– Наплел я, Волынская, когда сказал, что ты совсем не больно мне по лицу с ноги заехала, – саркастически ответил Эрик.

– Волынская? – переспросила я.

– Твой брат никогда не зовет меня по имени, – закатила она глаза.

– Ой, да хватит придуриваться, ваше превосходительство, – едко откликнулся брат. Его глаза уже сверкали азартом этой игрушечной войны, – ты сама так представилась.

– Да… сразу видно, вы – настоящие друзья, – сквозь настигающий смех проговорила я.

Все засмеялись.

– Кстати, как ваш турнир? – спросил Эрик.

– Отлично! – зазвенел голос Серафимы. – Мы выиграли. Жаль, конечно, что ты все пропустил. Хотя думаю, у тебя был не менее насыщенный день.

– Поздравляю! Я в вас даже и не сомневался. Да, мы тоже особо не скучали. И, – часть веселья в голосе пропала, – наш насыщенный день продолжается. Нам снова пора.

– Ладно уж, отпустим вас, – улыбнулась Серафима.

– Завтра тебе все равно придется возвращаться, – сказал Алекс, перебирая между пальцами маленький световой ураган. – Души выходят на новую атаку. Нет, конечно, мы можем тебя прикрыть…

– Нет. Конечно. Я буду, – твердо ответил Эрик. Он посмотрел на девушек. – Вы же сможете остаться с Алисой?

– Зачем? – перебила я. – Я не смогу просто подождать тебя здесь?

– Сможешь, конечно, – ответил мне Елеазар. Он наблюдал за нами так тихо, что я уже даже не думала, что он по-прежнему здесь. – Но оставить тебя среди такого энергетического поля одну, учитывая непредсказуемость твоей силы, будет безответственно. А оставаться одной на Земле теперь небезопасно.

– Не беспокойтесь, – вмешалась Серафима, – я останусь. Эрик, доверишь мне сестру?

Эрик улыбнулся.

– Конечно.

– Вот и договорились, – сказал Фил. – Мы ждем тебя завтра сразу после заката. Тебе стоит потренироваться, а то мало ли.

По усмехающемуся выражению лица Фила было видно, что он хотел задеть Эрика. Но брат, по-прежнему улыбаясь и смотря в другую сторону, закрыл глаза и, не глядя, пустил с кончиков пальцев искру. Как, вероятно, и планировалась, со скоростью пули маленький световой комочек попал Филу прямо в лицо.

– Ты напрашиваешься, или мне показалось? – с тем же видом проговорил Фил. На этот раз Эрик, кажется, подхватил его настроение. Он медленно развернулся к нему с азартной улыбкой.

– Тебе не показалось. Надо же как-то отыграть вчерашний пропуск. Сразу после битвы?

– Договорились.

Парни пожали друг другу руки.

– Да, это будет великое шоу… – пробормотала стоящая рядом со мной Лиза.

– Да, Алис, тебе стоит на это посмотреть, – согласилась с подругой Серафима. – Насколько я помню, о нашей «профессии» ты знаешь пока только понаслышке, а на настоящую битву Эрик тебя ни за что не возьмет.

– А они не поубивают друг друга? – спросила я обеспокоенно. Оба стражника были высокие, и об их физической силе даже рассуждать не приходилось. От стычки таких даже на Земле возможны травмы, а учитывая, что за ними скрывается еще какая-то сила… Несмотря на то что при мне Эрик вел себя довольно трогательно, сейчас он выглядел немного иначе. С другой стороны, было видно, что оба настроены без холодной враждебности друг к другу.

– Нет, что ты. Побесятся, развлекутся, да и все. Даже если и покалечатся – регенерация исправит все за секунды. Вот увидишь, будет весело! – беззаботно ответила Лиза.

– На том и договорились. Тогда до завтра! – сказал Эрик. Электричество между ним и Филом спало. Он взял меня за руку.

– До завтра! – ответила ему вся команда.

– До встречи! – улыбнулся Елеазар. Эрик кивнул.

Портал открылся, и, снова оглянувшись на стражников, я с разбегу прыгнула в облако света. И вновь, рассеиваясь, облако возвращало мягкую зеленую траву под ногами и небо. Оно опять было янтарным. На Земле был вечер.

– Да уж, – сказал Эрик. Его крылья сложились за спиной и исчезли, – мы пропустили обед.

– Это ничего! Я правда не голодная.

За день врать лучше я не научилась, но не хотелось отвлекаться от грандиозных путешествий между мирами на такие банальные вещи, как перекусы. Эрик смотрел на меня испытывающим взглядом всего несколько секунд. Но под океанской яркостью глаз невозможно было устоять ни мгновения дольше.

– Ладно. Признаю, я не против что-нибудь съесть, – проговорила я, опустив взгляд.

– Физические потребности работают только на Земле, и, пока ты проводишь время в других мирах, вопрос питания постепенно потеряет важность. Но я все же не советую пренебрегать своим здоровьем, – брат бросил на меня укоризненный взгляд. – Так, смотри. До заката у нас еще минут сорок. Ты не побоишься остаться здесь одна? Я мог бы заскочить в ближайшее придорожное кафе и купить что-нибудь.

– Да… конечно, – сказала не очень уверенно.

– Здесь никогда не ходят звери, а тем более люди, – Эрик увидел мое сомнение. – И души на Землю уж точно не сунутся. По крайней мере, сейчас.

– Да-да, не беспокойся, – постаралась я убедить его, что посидеть несколько минут в одиночестве для меня не проблема.

– Я мигом, – кивнул он и взмахнул крыльями, оторвавшись от земли, – твой рюкзак лежит под деревом.

– Что? – я посмотрела на одинокое дерево в нескольких шагах от меня. Под той самой толстой веткой, на которой мы просидели весь вечер, лежал мой потрепанный красный рюкзачок. Тени от листвы вперемешку с солнечными зайчиками заката делали его пятнистым, и выглядел он довольно забавно.

Я до последнего смотрела на парящую вдалеке точку, пока она вовсе не исчезла, и пошла к дереву. Под раскидистой пушистой кроной было уютно, и я села у рюкзака, опершись спиной на массивный ствол.

Давно уже я не была одна. Наверное, поэтому совсем забыла о реальной жизни, которая еще недавно не имела аналогов. Но сейчас я вновь вспомнила о родителях.

Я вытащила из рюкзака телефон, в надежде, что он все-таки не выключился от воды. Нет. С ним все было хорошо. Но ни одного уведомления от родителей не было.

«Связь, что ли, не ловит?»– подумала я, но беспокойство уже начало закипать внутри меня. Я разблокировала телефон и начала печатать сообщение.

«Привет! Как дела?»

Нажав на «отправить», я начала ждать. Но уже через секунду телефон звякнул.

«Не доставлено».

Я медленно выдохнула. Значит, с ними все хорошо. Просто проблемы со связью. Но уже в следующую секунду меня вновь осенило: ведь если они писали мне, а я уже больше суток не выходила на связь, что они могли подумать?

Нужно было успокоиться. Я решила, что Эрик наверняка что-нибудь придумает. Во всяком случае, вместе мы сможем добраться до какой-нибудь точки с доступом к Wi-Fi, а дальше уже решим.

По-прежнему на автомате вертя в руках телефон, я вспомнила про символ, найденный утром, и открыла галерею фото. Быстро отыскав нужный снимок, я полезла в рюкзак за скетчбуком и карандашом. Открыв его на первой страничке, я начала перерисовывать, линия за линией, элементы загадочного знака. Это доставляло невероятное удовольствие. Над головой приятно шелестела листва, по босым ногам дул легкий ветерок, а карандаш с тихим шуршанием водил по бумаге.

Такая размеренная атмосфера вводила в какой-то транс. Я даже не заметила, как перестала рисовать и начала просто смотреть вдаль. С одной стороны я видела край утеса и бескрайний лес, с другой – устремляющуюся дальше вверх скалу… и дом. Красивый двухэтажный домик в стиле какой-то европейской деревни.

Я вспомнила, что Эрик говорил об этом доме. Если раньше он принадлежал родителям, то сейчас, наверное, тоже? Значит, теоретически мы можем туда зайти?

Из полусонных раздумий меня вывел шорох. Я огляделась по сторонам, но никого не увидела. А шорох повторился…

– О чем думаешь?

Это был голос Эрика. Но вот только где?

– Эрик? – позвала я.

– Что?

Я продолжала искать его глазами, как вдруг его голова оказалась прямо напротив меня. Только вот в перевернутом состоянии. Он висел в воздухе, как летучая мышка, зацепившись ногами за ветку прямо надо мной.

– Привет!

Его лицо сияло улыбкой.

– Напугал! – ответила я и слегка толкнула его. Он качнулся назад и вперед. Свисающие вниз волосы начали барахтаться по воздуху.

– Я тебе еду принес, – он с довольным видом протянул мне пластиковый контейнер. Я открыла его. Внутри была уже заваренная лапша быстрого приготовления, а к крышечке прикреплены одноразовые приборы.

– Спасибо. Э-э, – я посмотрела на него с недоумением, – а ты так и останешься висеть?

Он смотрел на меня, улыбался и молчал.

– Просто ты так сильно задумалась. Хотелось посмотреть на тебя вблизи, не разрушая идиллию. Так что другого варианта подобраться поближе я не нашел, – он пожал плечами.

– Ясно. Но сейчас я тебя уже увидела, так что можешь слезать. Только аккурат…

Я не договорила. Эрик раскачался на ветке, разогнул ноги и грохнулся в траву.

– Эрик! – испуганно крикнула я. По моим расчетам, сломанная шея была ему обеспечена, но что делать, я не знала. Вдруг его голова вновь показалась над высокой травой. Он смотрел на меня и смеялся.

– Не надо делать такое лицо. Все со мной в порядке.

Он сел рядом со мной, не отрывая от меня взгляда.

– Не надо меня так пугать.

– Ладно, извини. Кушай давай, а то остынет.

Он кивнул на контейнер у меня в руках. Я оторвала пластиковую вилку от контейнера и начала накручивать лапшу.

– А где ты ее заваривал? – спросила я.

– В кафе был чайник.

– И что, ты просто вот так зашел в человеческое кафе и заварил лапшу? – я смотрела на него оценивающим взглядом. Да, на Земле он выглядел «человечнее». Но ведь я сразу увидела разницу при первой встрече.

– На самом деле, если не забывать убирать крылья, то люди не особо замечают отличия, – он демонстративно начал разглядывать собственную руку. – К тому же, если ты помнишь, еще каких-то пару дней назад я был обычным школьником.

– А вот с этим я точно не согласна, – усмехнулась я, набирая новую порцию макарон. Они оказались довольно вкусными. – За пару дней ты умудрился стать звездой школы.

– Что? – с удивлением и смущением одновременно переспросил он.

– Слышал бы ты, как Ангелина тебя рекламировала! – я вспомнила, как в первый раз услышала про Эрика в коридоре.

– А, ты об этом. Да знаю я. Она сама рассказала.

– Серьезно?

– Алис, ну ты ж прекрасно понимаешь. Она хотела всего лишь привлечь твое внимание. Я, на нее, конечно, ругался, но она была права. Если бы ты хотела увидеть меня, под любым предлогом, мне было бы приятно. Просто посмотреть на тебя.

– Ну, во-первых, – я закатила глаза, – привлекать мое внимание таким способом – точно не лучший вариант. А во-вторых, на тех девочек, с которыми она говорила, ее рассказ уж точно повлиял. Так что отрицать твою популярность будет несправедливо.

– Ой, Алиса, скажешь тоже.

– Я серьезно.

Я смотрела на выражение его лица. Было забавно наблюдать, как он реагирует на подобные темы. Но пока я всего лишь дразнила его.

– У тебя и здесь невест полно!

– Что?

По утесу прокатился его смех. Он закрыл лицо рукой и смеялся, не пытаясь со мной спорить. Я сидела и наблюдала за белоснежной улыбкой. Наконец он решил мне подыграть и попытался сделать максимально серьезное лицо. Получилось плохо, но для первого раза сойдет.

– Ладно. Допустим. Откуда такие выводы?

– А сам как думаешь? – я начала театрально загибать пальцы, – Ангелина… Волынская… и…

Я максимально внимательно смотрела на его лицо. В глазах что-то менялось, но я не могла разобрать, что конкретно.

– И? – переспросил он.

– А что, есть какие-то личные предпочтения? – поддразнила я его. Но разговор уже переходил немного в другое русло. – Ты извини, что лезу. Вообще, это твое личное дело.

– Да я как бы и не против. Ладно, – он закрыл глаза, – просто скажи, как давно ты все поняла.

Под формулировкой «все» он явно подразумевал конкретного человека.

– Мм, – я задумалась. – Еще в школе?

– Серьезно? – этот ответ, похоже, сильно его удивил.

– Конечно. Эрик, твою любовь видно насквозь. Всегда. Если ты кого-то любишь, то ты начинаешь светиться, стоит этому человеку появиться в поле зрения.

Он молчал. Но было видно, что он со мной согласен.

– Так что, – я решила задать вопрос прямо, раз уж он не был против, – давно вы с Серафимой встречаетесь?

Он молчал. Эрик смотрел на угасающий закат и думал.

– В Долине Света есть один странный феномен. Душа там становится сильнее, и ты можешь любить человека искренне и навсегда. Но мы не люди. Поэтому земные мысли и действия в нашем мире не существуют, – он снова посмотрел на меня. – И тут возникает вопрос. Откуда люди считают, что они уже «встречаются»?

– Ну… вообще говорят, что с первого поцелуя. Но мне кажется, что, если любовь взаимная, значит, люди уже вместе.

– Ну, в таком случае тут два ответа. Если «вообще» – то встречаемся мы целых нисколько. А по твоим меркам семь лет.

– Ого. Прилично получается.

Эрик пожал плечами. Я продолжила есть лапшу.

– Серафима переродилась на год позже меня. Это было очень кстати. Я еще не мог отойти от того, что потерял тебя. Мне нужно было о ком-то заботиться, кого-то любить. Так и получилось.

Я задумалась над его ответом.

– Эрик… а что вообще было с остальными стражниками? Я имею в виду, у них ведь тоже были семьи? Почему о них никто не вспоминает, как я о тебе?

Эрик снова смотрел в никуда, вероятно, блуждая по собственным воспоминаниям.

– Десемгент, на самом, деле, очень предусмотрителен в этом плане. Большинство стражников – это дети, которые не смогли бы нормально жить на Земле. Ты знаешь, сколько войн происходит в мире, скажем, за десятилетие? Некоторые из них незначительны по мировым меркам, и о них нигде не говорят. Но дети по всей Земле остаются сиротами. Чаще всего именно такие и перерождаются в стражников, а иногда и в другие расы.

– Получается, что вся твоя команда – это дети войны?

От этой мысли по телу пронесся холод.

– Как раз у нас есть исключения. Целых три. У Волынской были родители. Они и сейчас есть. Она не видела их уже двадцать лет. У нее была прекрасная семья, и до сих пор никто не знает, с какой целью десемгент выбрал ее. У Серафимы все сложнее.

С каждой секундой рассказа лицо Эрика мрачнело все сильнее и сильнее.

– От Серафимы родители отказались сразу. Она росла в детском доме. Потом ее удочерили. И снова бросили. И непонятно, за что судьба с ней так обошлась. Зато справедливо, что десемгент сделал ее одной из нас.

– Теперь у нее есть ты. Она все-таки стала любимым человеком.

Я думала и молчала. Реальный мир оказался намного сложнее и запутаннее, чем тот, о котором я знала неделю назад.

– Интересно получается… – все еще глубоко задумавшись, произнесла я. – Стражники – это дети, которые спасают от Темных сил людей… Людей, которые в свое время не смогли спасти их.

– Да. Именно так и получается. А самое интересное, что почти каждый иномирный мечтает быть полноценным человеком. В то время, когда люди ищут в себе что-то особенное, даже не подозревая, насколько дорого то, что уже имеют.

Он окинул меня взглядом с ног до головы. Я догадывалась, что он хотел этим сказать. Я и есть настоящий человек.

Или уже нет?

– Ты доела? – спросил он.

– Угу, – кивнула я. – Было вкусно, спасибо.

– Это здорово. Учитывая, что сам я попробовать ничего не мог, в магазине пришлось полагаться на интуицию.

Я сложила пустой контейнер в рюкзак.

– Нужно будет выбросить куда-то все это.

– Отдашь мне потом, когда в следующий раз полечу искать тебе пропитание. А сейчас, – он встал с травы и подал мне руку, – самое время вернуться в прошлое.

Закат почти угас, но последние лучики солнца проскакали по руке Эрика и капсуле, которую он держал.

– Мы правда сможем увидеть мои воспоминания?

Он кивнул. Судя по бешеной буре в его глазах, он ждал этого не меньше, чем я.

– Нажимай на кристалл до щелчка, – сказал он, протягивая мне капсулу.

Я кивнула. Чтобы продавить кристалл, потребовались усилия, но через пару мгновений что-то внутри капсулы щелкнуло, и синий камень на несколько миллиметров «просел» вглубь металла.

Эрик взял меня за руку.

Вдруг все вокруг начало меняться. Под ногами прямо из травы появился деревянный пол, а еще через несколько секунд на полу появился мягкий ковер. Секунда – и с четырех сторон выросли стены. Еще секунда – и стены накрыл потолок из двух половинок. Я вспомнила это место.

«Та самая комната под крышей», пронеслось в голове. Еще через мгновение в стене перед нами возникло большое окно. В нем краснело закатное небо, ровно такое, которое мы видели полчаса назад.

Я услышала гитарный аккорд. Звук шел откуда-то позади меня, и я обернулась.

Та картина, которая мне открылась, была невероятной. На знакомом потертом диванчике, который я уже видела в том же сне, сидел Эрик. Эрик, о котором я в последнее время даже перестала вспоминать. Темные пряди волос падали на лицо, слегка закрывая изумрудные глаза. Бледно-розовые губы окрашивала легкая улыбка.

Его взгляд был устремлен на гитару. На ту самую гитару, с которой я коротала вечера не один год.

– Эрик! – позвала я его.

– Я здесь, – услышала я ответ. Но не от того Эрика, который сидел с гитарой в руках. Рассматривая эту невероятную картину, я абсолютно не замечала, что Эрик по-прежнему держит меня за руку. Такой же абсолютно белый, с теми же синими глазами.

– Смотри, – он кивнул в сторону дивана, но не на свою человеческую копию, а чуть правее.

Только тогда я заметила, что он был не один. Рядом с ним лежала маленькая девочка. Ее длинные волосы рассыпались по кровати. Она смотрела, как пальцы Эрика скользили по струнам, и ее глаза медленно закрывались.

– Это я? – спросила я у того Эрика, который стоял рядом. Он кивнул.

– Ты очень часто засыпала под эту мелодию.

Я вслушалась в переливчатые звуки гитарных струн. Понадобилось несколько мгновений на то, чтобы ее вспомнить. Я пыталась подобрать ее самостоятельно пару месяцев назад.

– Они нас не видят? – догадалась я.

– Это всего лишь твои воспоминания. Их уже не изменишь, это что-то вроде фильма.

Я подошла ближе к маленькой девочке и ее брату. Они были очень похожи.

– Тебе здесь четыре года.

Я рассматривала себя с неподдельным интересом. Маленькое круглое личико, обрамленное длинными прядями волос. На щеках мирно лежат длинные ресницы. Она спала и улыбалась во сне.

Я оглянулась и увидела, что Эрик не с меньшим интересом смотрит на себя. От такой картины было несложно сойти с ума.

– Скажи, – вдруг обратился он ко мне, – а я сильно изменился?

Его очень волновал ответ. Это было заметно. По глазам, по проступающим ярче скулам. Я смотрела на двух Эриков. Тот, с волосами цвета горького кофе и изумрудными глазами был подростком. Обычным, беззаботным. Но очень любящим. Он играл на гитаре не ради того, чтобы играть. А ради нее. Ради маленькой девочки, лежащей рядом. А Эрик, который смотрел на них, уже не был подростком. Он был солдатом. Я еще ни разу не видела его в бою, но то, сколько он пережил, было легко понять по таким простым вещам, как голос, жесты, поведение. Он повзрослел. Но одно оставалось прежним. Даже сейчас, смотря на меня и ожидая ответа, Эрик открывал в себе неизменность. Он обошел несколько миров и смотрел сейчас на все происходящее по той же самой причине. Ради нее. Ради маленькой девочки, стоящей напротив.

Я подошла к нему и обняла.

– Ты для меня всегда одинаковый. Самый лучший.

Его руки прижали меня сильнее.

– Спасибо, – шепнул он. Вот так мы стояли и наблюдали. За нами.

– Почему это воспоминание появилось самым первым? Ты же был со мной с рождения, а не с четырех лет.

– Это воспоминание – одно из самых стойких. Одно повторялось очень часто и закрепилось основательно. Поэтому оно четче и яснее большинства воспоминаний.

Он посмотрел на меня.

– Нам нужно идти дальше, – тихо произнес он, не нарушая общей гармонии момента. Я кивнула.

– А… как?

– Давай потренируемся на чем-нибудь простом. Тебе нужно просто попытаться вспомнить что-нибудь. Неважно что. Сейчас ты помнишь все, тебе нужно просто выделить что-то конкретное.

Эрик отошел от меня на один шаг.

– Сосредоточься. Это несложно и не страшно.

– Сейчас. Я постараюсь.

Я закрыла глаза. Мышление заработало, пытаясь активизировать самую простую в мире задачу «вспомнить». Все хоть раз в жизни ощущали это чувство, когда ты гуляешь по собственному сознанию в поисках нужного тебе клочка информации. В тот момент я пыталась сделать то же самое.

Вдруг я поняла, насколько все изменилось в собственной голове. Я шныряла среди сотен, тысяч разных эпизодов, которые, казалось, вышли из заморозки. Они были четкими, яркими, даже слишком. Стоп. Я выбрала один, который казался мне наиболее интересным для просмотра, и он тут же начал всплывать.

Я открыла глаза. Эрик смотрел на меня так же, как и минуту назад. А вот наши копии из прошлого стали растворяться. Стены поползли в стороны, через мягкий ковер проступили гладкие деревянные доски. Потолок выровнялся, стал плоским и поднялся чуть выше. На стенах появились фотографии с рамками.

А вот и главные герои воспоминания.

– Ты серьезно?! – прервал мой мысленный поток Эрик. Он смотрел туда же, куда и я.

– Я уже пару дней подумывала так сделать. Здорово, что мне уже когда-то это удавалось, – улыбнулась я. Он продолжал смотреть в сторону и с трудом сдерживал смех. Я могла поклясться, что если бы он мог, то уже давно бы покраснел.

А все потому, что перед нами развернулась очень милая сцена. Все та же маленькая девочка в цветастой пижаме кружит вокруг сидящего в глубокой задумчивости все того же парня. И эта маленькая девочка под собственный веселый смех собирает длинные каштановые волосы парня в два веселых хвостика.

Я не могла насмотреться на эту картину. Хотя где-то в глубине души мне было стыдно за свои выходки.

– Ты позволял делать с собой все что угодно, да? – догадалась я.

– Конечно. Играть со мной тебе было явно интереснее, чем с куклами Барби, – с гордостью добавил он. – И пока это не переходило черту безопасности, я соглашался на все. К слову, ты редко придумывала что-то, что могло мне не понравиться. Он покосился на парня. – Тебе всегда было так весело, что не согласиться на что-то было фактически нереально.

Он перевел взгляд и встретился с моими глазами. Эрик увидел в них тот вопрос, который я и хотела задать. А может, меня просто выдала моя дьявольская улыбка.

– Но повторно я на такое не соглашусь! – усмехнулся он.

– Правда? – я сделала максимально грустное лицо. Эрик закатил глаза.

– Тебе тринадцать лет. Мне двадцать четыре. Я защищаю мир от темной магии.

– Ты думаешь, это как-то повлияет на моечувство стиля? – усмехнулась я в ответ. – Ладно. Так уж и быть. Не буду тебя снова мучить.

Я снова подошла к нему в объятия. Так было уютнее и теплее.

– Поразительно… мы сможем увидеть все заново!

Вдруг откуда-то из-за наших спин вышел к нашим копиям еще один человек. Хрупкая женщина, тряхнув длинными каштановыми волосами, присела рядом с Эриком.

«Она ведь даже не изменилась с тех пор», – подумала я. Я смотрела на маму.

– Она тебя не замучила еще? – она, улыбаясь, кивнула в мою сторону. Эрик тоже улыбался ей.

– Пусть играет. Все равно через неделю уезжать, успею отдохнуть.

– Ладно, – она встала с пола. – Через полчаса ужин будет готов.

Мама ушла.

Эрик, стоящий рядом со мной, вздохнул. Я не стала ничего говорить. Он скучал по родителям, это было очевидно. Я решила сменить воспоминание. Закрыв глаза, я начала разглядывать калейдоскоп памяти, как каталог в интернет-магазине.

Стоп. Я выбрала.

Наверное, это было жестоко и эгоистично по отношению к Эрику. Но об этом я подумала уже позже.

А сейчас я наблюдала за тем, как любящая семья в полном составе под новогоднюю музыку наряжала елку. Это была уже наша квартира.

– Это был лучший Новый год за всю мою жизнь… – сказал Эрик, улыбаясь.

– Прости. Наверное, тяжело на это смотреть… – я уже подумывала все же сменить воспоминание.

– Нет, ты чего! Я рад, что могу увидеть это снова, – он, не отрываясь, смотрел, как мама и папа вместе с нами вешают игрушки на мохнатую ель. Я сидела у папы на руках, пытаясь дотянуться до самой высокой ветки. А Эрик вместе с мамой натягивал гирлянду.

– Это был последний Новый год? – спросила я. Он кивнул.

– Наверное, поэтому он был так прекрасен. Это был первый Новый год, которого ты дождалась и не заснула. Мы праздновали его все вместе.

Я обратила внимание на подарки под елкой.

– Не скажешь, что там было? – я указала на одну большую коробку, обернутую в яркую золотистую бумагу и перевязанную красной атласной лентой. На коробке было написано мое имя.

– Там был медведь. Плюшевый такой, белый. Я видел его у тебя в комнате недавно.

Я поняла, о ком он говорит. Эрик имел в виду Пломбирчика. С этим медвежонком я провела все детство, сколько я себя помню. Да и до сих пор его было приятно обнимать в холодные зимние ночи.

– Так это ты подарил Пломбирчика? – спросила я. С губ Эрика слетел смешок.

– Пломбирчик? Почему я не удивлен?

Я пожала плечами.

– Потому что это идеальное имя для медведя, – гордым и уверенным голосом заявила я.

– Не могу не согласиться, – ответил Эрик. Мне определенно нравилось смотреть, как он улыбается. Сейчас его глаза были ровного синего оттенка. Как будто океан замер в штиле. – За время земной жизни я тебе много медведей успел подарить. Рад, что хотя бы одного из них Высшая магия пощадила.

Я вспомнила про мягкую игрушку из сна, в котором я не так давно узнала о происхождении кристалла. Мне стало жутко интересно, где она сейчас.

– Но на самом деле, – он посерьезнел, – нам пора браться за дело.

Он оглянулся на семью, по-прежнему мирно наряжающую новогоднее дерево.

– Мы сможем сюда вернуться.

Я кивнула.

– Хорошо. Что нужно делать?

– Нам нужен тот самый сон. Который ты видела каждую ночь. Для начала нам нужно попасть именно туда.

По телу пробежали мурашки. Я глубоко вдохнула и закрыла глаза.

Как раз это воспоминание даже искать не приходилось. Я просто увидела его, и все.

Я крепче сжала руку Эрика и открыла глаза.

Вот он. Тот сон. Но теперь уже я видела его как зритель.

Зеленая трава под ногами. Усыпанное тысячами звезд ночное небо над головой. Ветер. И маленькая девочка в легком беленьком платьице.

Ветер становился сильнее. Я краем глаза заметила на краю человеческие очертания. И отвернулась.

– Эрик… – дрожащим голосом зашептала я.

– Что? – обеспокоенно спросил он.

– Эрик… я не могу, – из моих глаз потекли слезы. Я не могла смотреть на это снова. Это была какая-то паническая атака, нагнетающая со всех сторон. Я видела это уже сотни раз. Но сейчас повторить все заново казалось невозможным. Я уткнулась носом в рубашку Эрика и закрыла глаза.

– Все хорошо, – он гладил меня по голове, – мы просто постоим здесь. Тебе необязательно это видеть.

Я не открывала глаза. Но я услышала этот голос.

«Алиса!»

Меня передернуло.

– Тише, тише. Спокойно, – шептал Эрик. Хотя по голосу было слышно, что для него это все тоже непросто.

Вспышка. Даже через закрытые глаза свет проступал. Эрик прижал меня крепче. Мы молчали. Я думала, что все закончилось. Но свет рассеялся, а воспоминание продолжалось.

– Алиса, – начал Эрик аккуратно, но сосредоточенно, – а вот теперь придется набраться духу и посмотреть.

Я глубоко вдохнула. Сделала шаг назад от Эрика. Открыла глаза. Он взял меня за руку и потянул вперед.

Мы сделали несколько шагов. Сначала я даже не поняла, куда мы идем. Пока не увидела среди густой травы девочку. Она лежала без сознания, раскинув в стороны руки. Она даже не дышала. Если бы я не была уверена, что она жива, то начала бы сильно беспокоиться.

Эрик, продолжая сосредоточенно на нее смотреть, сел на траву рядом. Я сделала то же самое. Вдруг кристалл на шее девочки сверкнул и начал светиться. Его свет расположился вокруг нее полупрозрачной аурой и начал медленно расползаться завитками по рукам и ногам. Но прошло несколько мгновений, и все потухло. А с губ девочки слетел вздох.

У меня закружилась голова. Я закрыла глаза. Воспоминание закончилось, и нужно было срочно выбрать что-то другое. Но Эрик меня остановил.

– Нам нужно возвращаться, – сказал он. – Закрывай капсулу.

Брат вложил капсулу мне в руку, я на ощупь нашла камень и повторно надавила на него. Каталог воспоминаний тут же растворился. Голова пришла в порядок, и я открыла глаза.

Эрик продолжал сидеть на траве, уткнувшись в одну точку. Я начала догадываться, почему.

– Ты говорил, что кристаллы хранят энергию хозяина… – я машинально дотронулась до кулона. Даже непривычно стало, что я не трогала его так давно. Как будто с появлением Эрика потребность в кристалле исчезла вовсе.

– Да. Это я виноват, – он посмотрел на меня. В его глазах я видела отчаяние, – прости.

Глава 8

– Нет, разумеется, ты ни в чем не виноват, – твердо ответил Елеазар. Мы снова были в Долине Звезд. Эрик так и не отошел от потрясения.

– Если бы я не дал Алисе этот кристалл тогда, ничего бы не было, – холодным голосом ответил он, – она владела кристаллом столько лет, ее энергия сохранялась все это время.

Я стояла рядом с ним и не знала, как помочь.

– Ты ни в чем не виноват. Ты не знал. Это во-первых. А во-вторых, если бы энергии не было изначально, то кристаллу было бы нечего сохранять, – сказала я, стараясь переубедить его.

– В чем-то ты права, – сказал Елеазар, – но не совсем. У каждого человека есть определенная энергетическая сила. Просто люди не способны ей управлять. Теоретически эту самую энергию кристалл мог собирать все эти годы.

– Но могло ли накопиться столько, сколько сказано в пророчестве? – спросил Эрик. Он начал думать, и по мере его сосредоточенности растерянность и потрясение уходили.

– Что касается этого, – продолжил Елеазар, – тут уверенным быть нельзя. За всю историю миров никто не пытался измерить силу, таящуюся в человеческих душах. В любом случае, – он посмотрел на меня с сожалением, – нам придется попытаться исправить ситуацию. А значит, избавиться от источника энергии. Тебе придется отдать кристалл, Алиса.

Я вздохнула.

– Если так нужно, то конечно.

Я посмотрела на Эрика извиняющимся взглядом. Даже при всех обстоятельствах мне не хотелось отказываться от его подарка. Руки медленно потянулись к кожаному шнурку. Застежки на нем не было, и он был просто завязан. Я попыталась развязать узел пальцами, но у меня ничего не получилось.

– Не получается снять, – призналась я.

– Давай я попробую, – Эрик подошел сзади, и я выпустила кулон из рук. Он повозился с ним несколько секунд и отпустил.

– Наверное, проще будет без физических вмешательств открыть.

Я услышала щелчок пальцев. По шее прошел легкий холод.

– Неа, – мотнул он головой. – Не поддается.

– Странно… – задумался Елеазар.

– Придется разрезать. Вы не могли бы позвать Волынскую?

– Могу. Но, думаю, ваши друзья и так уже скоро будут здесь. Вы хорошо чувствуете присутствие друг друга на расстоянии.

– Кто-то говорил про нас? – зазвенел голос Лизы.

– Да, привет, – озабоченно начал Эрик. В этот раз появление стражников не очень повлияло на его настроение. – Не одолжишь мне кинжал?

– Эм… конечно, – ответила она, прикасаясь к блестящей рукояти и доставая оружие из ножен. – А в чем дело? Кстати, привет, Алиса, – она посмотрела на меня.

– Привет! – радостно отозвалась я.

– Вероятнее всего, именно кристалл сохраняет энергию. Поэтому придется от него избавиться, – с досадой ответил Эрик.

– Так, Алиса, – он придерживал меня за плечо одной рукой, – главное – не дергайся.

Я замерла. От кинжала исходил такой же холод, как от магии Эрика. Но…

Вдруг в глазах начало темнеть. Мир терялся, в голове начался хаос. Я не могла понять, что происходит со мной и вокруг. Все как будто двоилось: картинка в глазах, голоса, даже собственные ощущения… В виски будто начали вколачивать гвозди.

«Алиса!» – услышала я и упала. Все погрузилось в тишину.

Какое-то время я не чувствовала ничего. Как в самом глубоком сне, который наступает после переутомления. Вдруг я начала слышать голоса.

– Получается, что просто уничтожить кристалл мы не можем. Видимо, он каким-то образом привязался к ее жизни.

– Но как?

– Я не знаю. Люди никогда не попадали в такие ситуации, поэтому мы ничего не можем сказать точно.

– И… что теперь делать? Мы же не можем позволить этой энергии завладеть ей!

– У меня только один вариант. Мы можем просто дождаться перерождения. Какая-то сила в ней уже есть. Ты можешь научить ее этой силой пользоваться. Таким образом, энергетический баланс пойдет в клин с десемгентом, и есть определенный шанс, что в момент перерождения энергия самоуничтожится.

– А… а если не сработает? Если перерождение пройдет естественно?

– Вероятность такого исхода очень высока. Нам остается только смириться. В любом случае главная задача – охранять ее от душ. Как бы там ни было, если Алиса не достанется Темным силам – пророчество не сбудется.

– Елеазар… при всем уважении. Я служу силам Света уже долго и чту их законы. Но по сравнению с ее жизнью пророчество значит для меня гораздо меньше. Темным силам я ее не отдам, можете не сомневаться. Но для меня важнее, чтобы она осталась человеком. Десемгент забрал у меня слишком много, и я ни за что не захочу обрекать ее на то же.

– Я тебя понимаю. Но выбора у нас немного.

– А что касается мира Тьмы, темный кристалл действительно существует?

– Да. Именно его вам и нужно опасаться.

– Ясно… спасибо. С ней… все будет хорошо?

Я почувствовала, как кто-то прикоснулся ко мне.

– Да. Конечно. Пусть поспит. За сегодняшний день случилось слишком много событий. Тебе нужно вернуть ее на Землю и дать отдохнуть.

– Спасибо.

Я вновь почувствовала, как ко мне прикоснулись, но не могла даже ничего сказать. Меня подняли на руки.

– До свидания.

– До встречи, Эрик.

Что-то происходило вокруг, но никто уже не говорил. Через несколько минут и вовсе все успокоилось. Я вновь провалилась в глубокий сон, и уже больше ничего не слышала и не чувствовала.

Я не знала, сколько так пролежала. Но в какой-то момент меня начало медленно возвращать в реальность.

На лицо ложились яркие лучи света. Я поморщилась и открыла глаза.

Мы были на Земле. Солнце стояло высоко.

– Эрик… – сонно позвала я его.

– Я здесь, – тут же услышала я. Он сидел рядом со мной.

– Что со мной было? – спросила я. Его лицо вмиг помрачнело.

– Прости. Я должен был удостовериться, что не причиню тебе боли, прежде чем что-то делать с кристаллом.

Он брал на себя чересчур много вины. Мне это не понравилось.

– Хватит, – твердо сказала я. – Ты постоянно беспокоишься о моей безопасности. Я благодарна тебе за это, но если ты окончательно доведешь себя, ничего хорошего не будет. Просто скажи, что со мной случилось.

– Ладно, – согласился Эрик. Хотя было очевидно, что мои слова мало как на него повлияли. – Энергия в кулоне связана с геном в твоей крови. Кулон как бы поддерживает развитие десемгента.

– Угу, – ответила я. – И чем это мне грозит?

– Мм, – он задумался. – Ты когда-нибудь слышала об эксперименте с двумя пластинами разного металла?

– Если их соединить, то много времени спустя ты их уже не отделишь друг от друга, да? – ответила я.

– Совершенно верно. Так же и здесь. Безопасно избавиться от кристалла не получится, да и эффекта никакого это не даст.

– И что же тогда делать?

Он молчал.

– Я найду другой способ уничтожить энергию. Я обещаю.

Я помотала головой.

– Ты можешь для начала просто рассказать, почему это опасно? Пожалуйста. Ты не представляешь, как плохо смотреть на то, как ты убиваешься каждый раз, когда вспоминаешь о моем перерождении. Но еще хуже то, что я не понимаю, в чем такая огромная опасность этого всего.

Он кивнул. Я была права, и он это знал. Пора было начинать серьезно относиться к происходящему. Возможно, так на меня повлияло травмирование кристалла. Но я захотела добраться до сути.

– Пойдем, – сказал он, встал с травы и подал мне руку. Я поднялась вслед за ним.

– Место, в которое мы сейчас попадем, принято называть сердцем Десятимирья.

От взмаха руки Эрика в воздухе начал раскручиваться новый портал. Он не был похож ни на один предыдущий и еле заметно переливался всеми цветами радуги, напоминая мыльный пузырь.

Ничего не говоря, мы переступили через его границы. Я уже по привычке прищурилась, готовая к вспышке.

Она, на удивление, была намного короче, чем ожидалось, и возможность разглядеть все вокруг появилась почти сразу.

Под моими ногами был бесконечный космос, от взгляда на который начинала кружиться голова. Поверхность, благодаря которой мы оставались в одной плоскости, было невозможно увидеть. Как будто стоишь на невидимом слое стекла.

А где-то на границах горизонта бесконечная синева расслаивалась на полосы из абсолютно разных красок. Будто небосвод был коллажем из разных кусочков.

И главным и единственным объектом в этой головокружительной буре красок было огромное темно-графитовое пятно. Это был прямоугольный камень исполинских размеров. Приглядевшись, я увидела, что его поверхность формирует рельеф. Но камень был недостаточно близко, чтобы разглядеть его детально.

Эрик потянул меня за руку вперед.

С каждым шагом рисунок был все яснее. Это были лица, искусно выточенные в каменной плите. И некоторые из них были мне уже знакомы.

– Мемориал Рождения, – озвучил Эрик, – он хранит память о связи девяти хранителей как одной семьи Астралис. Эта связь символизирует вечную гармонию миров.

– Если ты говоришь, что хранители поддерживают гармонию миров, – задумалась я, – то почему темный хранитель хочет разрушить эту гармонию, он ведь тоже часть их семьи?

Я вспомнила обрывок вчерашнего диалога, услышанного в бессознательном состоянии. Очевидно, что хранитель тьмы имел к нему прямое отношение.

– Среди иномирных ходит легенда, – продолжал рассматривать каменные лица Эрик. – До Соединения Мироздания хранители были детьми. Они жили в другой реальности, на земле Высшей магии. Тогда все девять были дружны. Они знали, что будут хранителями, но не знали, какие миры создаст Высшая магия, и чем они будут управлять.

Я тоже смотрела на лица, пытаясь представить, какими же детьми были хранители миллиарды лет назад. А Эрик продолжал.

– Душа Алистера была светла и чиста. Он больше всех остальных интересовался силами Высшей магии и тем, какое творение родится из этих сил.

Лицо темного властелина было расположено правее всех других. Увековеченное в камне, оно не выражало тех хищных эмоций, которые я видела в реальности. Отчасти свою роль играло и отсутствие черного символа. Он улыбался глазами. Хотя яркая внешность и не позволяла принять его за обычного человека, но сейчас я не видела в каменных глазах зла.

– Шло время, и Высшая магия создала новые миры. Самая первая в свой мир ушла Ева, – Эрик кивнул в сторону женщины, чье лицо было левее всех остальных. Прямые черты лица, заплетенные в дреды волосы и выразительный взгляд говорили о ее внутренней силе. – Она – самая старшая из хранителей, управляет силами самой жизни и Миром Ангелов. Следом за ней – София и Анастасия. С ними ты уже знакома.

Я посмотрела на лица, которые были расположены следом за Евой. София здесь выглядела особенно счастливой, как будто скульптор поймал какой-то сокровенно светлый момент. Даже не верилось, что столь тонкая работа выполнена из камня. Ее лицо озаряла тонкая и изящная улыбка, а волны волос рассыпались, как на ветру.

Потом мой взгляд перешел на Анастасию. Она чем-то была очень сильно похожа на сестру, но я не могла понять, чем. Ее черты были более открытыми и нежными. Портреты девушек были выполнены так искусно, что казались живыми.

– Далее ушли четыре хранителя стихий. Каэлим – воздух, Аден – огонь, Женевьева – вода, и Эверест – камень, – перечислил Эрик имена четырех хранителей, чьи портреты шли друг за другом после Анастасии. Посмотрев на них, я сразу увидела между этой четверкой невероятное сходство. Но оно казалось больше духовным, чем внешним. Каждое из лиц было с яркими чертами, которые здорово характеризовали их стихии. А у Эверест я заметила еще и сходство с хранительницей Жизни, Евой.

– На некоторое время новые миры перестали появляться. Елеазар и Алистер оставались в мире Высшей магии, не зная своего предназначения. И тут произошло великое событие. На Земле появился человек. А вместе с ним и два новых мира. Первый – мир Света. Или как он правильно называется, мир Сохранения Духовной Энергии. Как ты уже знаешь, хранителем этого мира стал Елеазар. И почти сразу после этого появляется последний, самый молодой мир – Мир Темных Душ, хранителем которого был Алистер. Для него это было настоящим ударом.

Эрик вздохнул, переводя дыхание.

– Алистер не мог поверить, что Высшие силы доверили ему власть над тьмой. Власть над проклятыми душами, полными жестокости. Другие хранители ему сочувствовали, но ничего не могли сделать. В то время как души не поддавались Алистеру, не чувствуя его авторитет. Он попытался изменить их, понадеялся, что его судьба состоит в том, чтобы искоренять проклятие и возвращать душам чистоту. Но нет. Его назначение было именно в управлении миром, в котором скопилась жестокость Земли.

Эрик вновь перевел дыхание.

– Алистер решил, что не имеет права идти против Высших сил, ведь умереть он не мог, а значит, должен был навечно повиноваться тьме. Блестящий ум и усердная работа позволили ему создать из черного камня первое и единственное оружие Темной магии. Это был проклятый кинжал, который может прорезать плоть иномирного. К слову, ни одно другое холодное оружие повредить перерожденного человека не может. Этим кинжалом он вырезал себе сердце, в надежде, что, будучи бессердечным, он сможет управлять черными силами. Он не ошибся. Вырезанное сердце окаменело, и Алистер разбил его на осколки. С тех пор он стал Великим Властителем тьмы. Но его душа тоже стала темной, и эта душа вновь возродила идею изменять темные души. Он захотел воскрешать их. Возвращать им человеческие силы, о которых стал мечтать и сам. С тех пор и так жадные до человеческой энергии темные души стали нападать на Абсолютный мир с десятикратной силой.

Теперь я начала рассматривать Алистера еще внимательнее. И только присмотревшись, заметила, что на камне, между лицом Елеазара и его лицом, проходит тонкая трещина.

– Этот камень создал сам Алистер. Он посвятил его своей семье и изобразил всех братьев и сестер до перерождения. В тот вечер, когда он решил вырезать свое сердце, он «отломил» свой портрет от других. Он не хотел быть изъяном среди людей, которых горячо любил и считал идеальными. Пошли, – Эрик встал с травы и потянул меня за руку. Мы обошли статую и оказались у другой ее стороны. Эта сторона была простым гладким прямоугольником. Лишь на той части, которая была отделена трещиной, и на которой, как я уже знала, был Алистер, был выцарапан символ.

– Это язык звезд? – спросила я у Эрика.

Эрик кивнул.

– Он просил у них прощения за то, что собирался сделать.

На несколько секунд повисла тишина. А когда Эрик заговорил, его голос звучал уже совсем по-другому.

– Даже если легенда правдива, с того момента прошло очень, очень много лет. Каким бы Алистер ни был тогда, проклятие изжило в нем человека. Сейчас он помешан на жестокости и власти. В его руках – черный кристалл.

Эрик посмотрел мне в глаза.

– Я не хочу тебя пугать. Но ты должна понимать. Алистер создал его специально для того, чтобы забрать сильнейшую энергию Мироздания. Ему все равно на владельца.

– Он создал кристалл специально, чтобы забрать мою энергию, – сказала я. Это звучало больше как утверждение, нежели как вопрос.

Эрик кивнул, опустив глаза.

– Он ничего тебе не сделает, – твердо сказал он, – обещаю.

Я кивнула и улыбнулась.

Вдруг я услышала звуки чьих-то шагов.

– Как символично, – начал чей-то голос, – встретиться с вами именно здесь.

Я вздрогнула.

Эрик резко поймал в воздухе мою ладонь и взял меня за руку.

Медленными шагами к нам приближалась фигура в черном плаще, со скрытым под капюшоном лицом.

– Жаль, я пришел слишком поздно. Было бы интересно послушать историю своего происхождения.

Тонкие пальцы скинули капюшон назад. На меня в упор смотрели черные глаза. Создавалось ощущение, что гипнотический взгляд испытывает меня на прочность.

Алистер остановился в нескольких шагах от нас. Его губы изогнулись в неоднозначной улыбке.

– Привести человека в другие миры, – он перевел взгляд на Эрика, – не это ли нарушение одного из главных законов Мироздания?

– Хранители осведомлены о ситуации, – холодно ответил Эрик, – законы Мироздания созданы для человеческой безопасности, а значит, переход человека ради защиты не является нарушением.

Алистер усмехнулся.

– Елеазар пытается закрыть глаза на то, что Высшая Магия уже уготовила участь ребенку, о ком говорится в предсказании. Его можно понять, – он снова посмотрел на меня, – но вот только это ничего не меняет.

Алистер продолжал разглядывать меня. На его лице отражались абсолютно непонятные, отрешенные эмоции. В один прекрасный момент промелькнула не слишком правдоподобная копия человеческого умиления.

– Сегодня я пришел не за ней. Я подожду, пока вы будете наслаждаться иллюзией вседозволенности перед судьбой. Но кто знает, на какой срок хватит моего терпения?

Эрик холодно усмехнулся.

– Ты ее не получишь.

Алистер помедлил с ответом. Он смотрел на Эрика с оценкой и с некоторым уважением. Через пару секунд он отвел взгляд куда-то выше нас и начал говорить философски-отрешенным тоном:

– Какое поганое чувство возникает, когда твой враг, которого ты ненавидел и презирал все это время, стоит прямо перед тобой…

Алистер сделал шаг вперед. Эрик крепче сжал мою ладонь, но не отошел.

– …а ты даже сделать ничего не можешь. Я ведь прав, Эрик? Ты бы покончил со мной прямо здесь. Прямо сейчас… – он покачал головой, – но нельзя…

Алистер говорил об этом так, будто вел разговор о чем-то незначительном для него.

Я посмотрела на Эрика. Он молчал. Его напряжение выдавали лишь заострившиеся скулы и глубокое дыхание.

Я снова перевела взгляд на хранителя. Он смотрел куда-то в никуда, что стало хорошей возможностью его рассмотреть. В его лице одновременно смешивались безразличие и азарт. Как будто происходящее было для него интересной игрой, не более.

Я вдруг решилась на то, чего и сама не ожидала.

– Зачем вам это?

Я вздрогнула от собственного голоса. Эрик повернул голову на меня, видимо, тоже немало удивившись. Алистер вернул взгляд на меня, но в лице при этом ничуть не поменялся.

– Смотря в чем твой вопрос, – абсолютно спокойно ответил он.

– Зачем вам разрушать гармонию того, что было создано вашей же семьей? – сказала я. Я продолжала удивляться тому, что до сих пор не передумала говорить. Сердце колотилось так, что звенело в ушах.

На секунду мне показалось, что Алистера заинтересовал мой вопрос. Теперь он смотрел на меня так, будто пытался увидеть в моих глазах ответ.

– Не все так однозначно, как люди способны увидеть, – наконец ответил он. – И гармония не всегда справедлива. Порой мы не можем увидеть, в ком заключается истина, скрываясь за маской правды и неправды, – он усмехнулся, – а истина не всегда окрашена в белый…

Я задумалась над его словами. Что-то в его образе меня заинтересовало… что-то, что было скрыто в его словах.

– Я не вижу в твоих глазах страха за собственную жизнь, – сказал он.

– А будет лучше, если он будет? – спросила я.

Он на секунду задумался.

– Это будет хотя бы оправданно.

Алистер развернулся и сделал шаг от нас. Вдруг он остановился.

– На твоем месте, Эрик, я бы тоже задумался над оправданностью своих действий. Цена ошибки может быть слишком высока.

В последнюю секунду он сказал еще несколько слов, плавно перетекающих друг в друга. Но их значение было мне недоступно. И, сделав еще несколько шагов от нас, он растворился в воздухе, оставив за собой еле заметную черную дымку.

Какое-то время мы стояли, не говоря ни слова. Первым заговорил Эрик:

– Молодец.

– Что? – переспросила я. В тот момент соображала я откровенно плохо.

– Молодец, что не испугалась. По крайней мере, не показала этого.

– Угу… – пробормотала я.

– Честно говоря, ты меня немало удивила, – сказал Эрик. На его лице отразилось старательное подобие улыбки. Я тоже улыбнулась. Как будто несколько минут назад мы не видели человека, который был главным врагом всех стражников.

– Все будет хорошо. Я верю в это.

Это не было правдой до конца. Я надеялась, что мы найдем выход. Но была далеко не уверена в том, что он есть. Но, в конце концов, если что-то и случится, страдать буду я, а не брат. Поэтому он не должен лишний раз волноваться.

– Все обязательно будет хорошо, – ответил Эрик.

Вдруг кристалл у него на руке сверкнул.

– Меня зовет Елеазар, – пояснил Эрик. – Нам нужно возвращаться.

Я кивнула. Эрик открыл портал, и через несколько секунд мы вновь оказались в Долине Света.

Глава 9

За несколько минут мы рассказали Елеазару о случившемся. Внимательно нас выслушав, он сказал, что пока прямой угрозы для меня нет.

– На данный момент Алиса не представляет для Алистера такого интереса, какой он может получить позже. Он будет ждать, когда энергия наберет максимальную силу, – сказал он. На мое удивление, Эрик не стал с ним спорить.

– Сегодня вы выходите на стражу, – добавил Елеазар, – ты не передумал идти?

Эрик помедлил несколько мгновений, но, в конечном итоге, отрицательно покачал головой.

– Нет, – твердо сказал он, – я пойду. Если вы уверены, что нет опасности оставлять сестру.

– Не забывай, Серафима – такой же сильный стражник.

Серафима все это время стояла рядом и молча слушала наш разговор. Но на последней фразе Елеазара она улыбнулась. Эрик улыбнулся ей в ответ.

– Не сомневаюсь, – сказал он.

– Все будет хорошо! – в очередной раз заверила я его. Вдруг что-то внутри дрогнуло. – Ты сам, главное, осторожнее там.

– Все будет отлично! – Эрик чмокнул меня в макушку. Он повернулся к Серафиме. – В таком случае мне пора. Хорошего вечера!

– Спасибо! – зазвенел ее голос. – Пожалуйста, будь аккуратнее, – добавила она тише.

– Естественно, – кивнул Эрик. Его глаза горели живой энергией. В нем будто медленно разгорался душевный огонь.

После короткой вспышки одежда Эрика сменилась на военный костюм. Джинсы почти не изменились и лишь стали блестеть серебристым оттенком. А вместо рубашки на нем теперь была серебристая куртка, напоминающая кожанку из человеческого мира. Выглядело такое обличье вполне надежным.

Он окинул нас взглядом, улыбнулся и взмыл в небо, помахав на прощание рукой. Мы подняли головы и смотрели на отдаляющуюся от нас точку.

Попрощавшись с Елеазаром, мы вошли в открытый Серафимой портал и оказались на Земле.

Последние сиреневые лучики солнца уже убегали за горизонт.

– Что ж, – пробормотала Серафима, – как будем развлекаться? Есть идеи?

Я задумалась.

– А как вы обычно развлекаетесь? Вы же не постоянно на поле боя.

Мы уселись под дерево.

– В основном тренируемся. Либо вспоминаем Землю, – пожала плечами она, – иногда парни устраивают поединки.

– Почему только они? – переспросила я. – Получается, что парни все же сильнее девушек? Я ни в коем случае не хотела никак вас унизить, – тут же предупредила я, – просто я до сих пор так и не поняла, есть в вашем мире разница на пол, или нет.

– Ну, вообще, – Серафима закусила губу, – фактической разницы нет. Все зависит от генетики, а пол, внешность и национальность не имеют значения. Но мы все-таки пытаемся быть людьми и, по традиции, считаем себя слабым полом. Хотя в бою этого не видно, – легко усмехнувшись, добавила она.

– По тебе не скажешь, что ты через день сражаешься за человечество, – призналась я. Серафима улыбнулась.

– Знаю. Многие удивлялись, когда впервые видели меня в Долине, – девушка начала перебирать тонкими пальцами пряди блестящих волос, – но на самом деле сражаюсь я не так уж и плохо.

– Хотела спросить, – вспомнила я, – у Лизы, Алекса и Фила я видела лук, кинжал, посох. А ты? Ты сражаешься без оружия?

Мне было интересно узнать про Серафиму больше. Она, безусловно, была дорога Эрику, да и мне самой было приятно находиться в ее обществе.

– Без оружия могут сражаться только очень немногие стражники, – ответила она, – это большая редкость. У меня тоже есть свое боевое средство.

Серафима вытянула перед собой ладони, и на них сверкнули маленькие огонечки. Постепенно они принимали форму и металлический блеск.

Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы понять, как это может быть оружием. На ладонях Серафимы лежало две плоских металлических фигуры, по форме похожих на розу ветров.

– Это… сюрикены? – спросила я.

– Что-то вроде того, – ответила она.

– Неожиданно, – призналась я, – но очень интересно.

– На самом деле, я больше люблю использовать их для развлечения, чем в бою. Хотя на поле сражения они незаменимы для меня.

Серафима размахнулась и легким движением запустила сюрикены в воздух. Они рассекли небо, подобно бумерангам, и вернулись в ладонь стражницы.

– Энергия всегда возвращается к своему обладателю. Лиза Волынская тоже часто этим пользуется.

– Она ведь сражается с кинжалом, верно? – спросила я. Серафима кивнула.

– Наверное, это самое уникальное оружие среди стражников.

– Почему же? – спросила я.

– Этот кинжал является почти точной копией кинжала темного хранителя.

– Что? – переспросила я. – Серьезно?

– Угу, – ответила Серафима, – она пользуется им не так давно, а мечтала о нем чуть ли не с самого перерождения. Для его создания требуется много сил и времени, хотя по энергетической силе он ненамного отличается от другого оружия. Эрик помог Лизе создать его.

– Здорово… – ответила я, – а как вообще образовалась ваша команда? Стражников же много. Они все объединяются в группы, вроде вашей?

– Стражники никогда не выходят в бой в одиночку, это слишком рискованно. Всегда есть шанс погибнуть в сражении, – ее голос на секунду дрогнул. Я поежилась, – и очень страшно, если о гибели стражника не узнают вовремя.

– Почему? – спросила я.

– Никогда нельзя оставлять границы земли без присмотра. Если стражник погибнет, а рядом не будет замены, то темные души могут пересечь земную границу.

Серафима ненадолго задумалась.

– В целом, общины стражников сформировались уже давно. Каждый новичок примыкает к одной из них. Никакого официоза в этом нет, как правило, все происходит спонтанно.

– А почему ты попала именно в эту общину? – спросила я. Серафима улыбнулась.

– Наша команда занимает западную часть Долины Звезд. Я перешла в Мир Света на этой территории. А новых бойцов всегда встречает кто-то из местных.

– Тебя встретил Эрик? – догадалась я. Серафима кивнула.

– Эрик был первым стражником, которого я встретила. Позже я познакомилась с командой, в которой он сражался. Так в ней и осталась.

Серафима сделала паузу.

– Кто-то говорит, что Елеазар набирает стражников в разные команды в зависимости от их перспектив, и что в западную команду попадают фавориты. Как по мне, это неправда. Западная часть действительно самая незаселенная, и стражники чаще перерождаются в других местах. Но мы встречали много достойных бойцов и в других командах. Так или иначе, вклад в безопасность Земли у всех одинаковый.

– На самом деле, я думаю, что все вы – настоящие герои. Земля бы не выжила без вас, – сказала я. Серафима смущенно заулыбалась.

– Приятно такое слышать, – сказала она. Вдруг ее голос стал грустнее. – Большинство стражников тоже не выжило бы без Долины Звезд. Порой десемгент является единственным выходом, – девушка подняла глаза на звезды, – в моем случае, наверное, тоже так было.

– Ты знаешь, – ответила я, – это может показаться странным, но я очень рада, что Эрик встретил тебя. Вам двоим было бы хуже друг без друга. А так… может, это судьба?

В последних словах я попыталась повторить мамин тон, которым она произнесла их пару дней назад.

Серафима засмеялась.

– Может быть. Но в Долине мы все-таки не люди, и полагаться на человеческую судьбу было бы очень… самонадеянно. Так что я просто радуюсь тому времени, которое могу проводить рядом с дорогими мне людьми.

Я смотрела на Серафиму с пониманием. Она не мечтала о прекрасном будущем, в котором они с Эриком, возможно, могли бы стать одной семьей. Для них это было недоступно. И Серафима радовалась настоящему. Что-то в этом определенно меня восхищало.

Вдруг мозг зацепился за фразу «дорогие люди».

– Серафима, – начала я, – а ты случайно не знаешь, тут поблизости нет места, где можно было бы поймать интернет?

Я на секунду задумалась, насколько конфузно звучит этот вопрос на фоне всего происходящего.

– Я хотела бы написать родителям. Они наверняка беспокоятся, что я пропадаю где-то уже четвертые сутки, – пояснила я.

– А, ты об этом, – кивнула Серафима, – дело не в сети. Высшая магия, скорее всего, не допускает утечки информации.

– И… как теперь? Я не смогу написать им? – переспросила я.

– Не беспокойся. Высшая магия не позволит им паниковать. Она умеет влиять на сознание людей, и в результате делает так, чтобы люди не задумывались о вещах, о которых думать не должны.

– Меня поэтому вырубало каждый раз, когда я сталкивалась с Эриком здесь, на Земле?

– Ну… почти. На твое сознание было очень трудно повлиять, и если в первый раз магия худо-бедно справилась, то позже нам пришлось прибегнуть к помощи Ангелины. Ты, наверное, уже знаешь, что она временщица?

– Угу, – ответила я.

– Эрик до последнего хотел, чтобы ты осталась на Земле. Но тем не менее не мог сдержать себя, чтобы не попадаться тебе на глаза, – на лице Серафимы отразились теплые эмоции, – тебе очень повезло с братом.

– Согласна, – ответила я.

– Когда он увидел, что тебя может сбить машина, – Серафима вспомнила о недавнем случае, и ее лицо помрачнело, – он не мог себя контролировать. Он остановил мгновение самостоятельно, чтобы спасти тебя. Временщикам пришлось потом долго все перекраивать.

– Он остановил время сам? Это возможно? – удивилась я.

– Оказалось, что да. Но я до сих пор не могу понять, как он преодолел границу баланса, – призналась Серафима. – Вероятно, такое можно объяснить только большими чувствами к дорогому человеку. Это единственное, что спасло тогда вас обоих.

– Видимо, так и есть… – сказала я. Поступки Эрика с каждым днем удивляли меня все больше и больше.

Вдруг я почувствовала, как меня внутренне качнуло. В ушах зазвенело. Земля подо мной начала казаться неустойчивой.

– С тобой что-то не так? – спросила Серафима. Видимо, резкие изменения в состоянии отразились на моем внешнем виде.

Голова загудела сильнее.

– Нет, все хорошо, – сказала я. Головокружение – обычное для Земли дело, мне не хотелось на него отвлекаться.

– Голова болит? Может, приляжешь?

Серафима беспокоилась явно сильнее меня. Вдруг ее лицо вытянулось, глаза расширились. А параллельно с этим у меня вдруг резко начал чесаться лоб.

– А это что такое… – сказала Серафима, пододвигаясь ко мне и проводя рукой по моему лицу.

– Ай! – тут же отозвалась я. Я посмотрела на пальцы Серафимы.

На них была маленькая сиреневая капля.

Вслед за лбом я чувствовала, как незначительный зуд покрывает щеки. А вот у верхней губы уже будто был укус. Теперь я сама начала дрожащими руками тереть лицо. Я посмотрела на ладони. На них оставались такие же сиреневые разводы. В какой-то легкой панике я снова поднесла руки к щекам, но меня остановила Серафима.

– Не надо.

Ее голос был напряженным. Лицо – серьезным.

– Это обычные царапины. Но чем быстрее мы попадем к Елеазару, тем лучше.

Она встала с травы и подала мне руку. Я уже дотронулась до нее, как голову разорвало окончательно.

– ААРХ! – неразборчиво вырвалось у меня. Переполняющая боль вдруг начала складываться в размытые образы. И с каждой секундой картинка становилась все яснее и яснее.

Передо мной, со всех сторон, были звезды. Но их свет перекрывали то там, то здесь появляющиеся вспышки.

«Эрик, справа!» – раздался голос Волынской. Я повернула голову. Там прямо на меня стремительно надвигалось черное нечто. Похожее на черную тучу, оно извивало двумя конечностями, напоминающими щупальца. Только очень хорошо вглядевшись, можно было узнать в этом облаке человекоподобные очертания.

– Я не могу послать сигнал. Круг темной энергии слишком плотный.

Я смотрю по сторонам. Они везде. Кто-то дальше, кто-то ближе, Темные души летят на нас, как вороны. Мой взгляд падает на Волынскую. Я понимаю, что впервые за многие годы вижу в ее глазах отчаяние. И вид моего расцарапанного лица уверенности ей не прибавляет. Но тратиться на эмоции некогда. Она отводит взгляд и достает из ножен кинжал. Уже через секунду он бумерангом рассекает воздух, поражая несколько Душ. Но на их место сразу же летят новые.

Я глубоко вдыхаю, ощущаю течение крови по венам. Она начинает покидать конечности и собираться в одном месте. Она наполняет грудную клетку, и в глазах начинают бегать искры. Наконец, вся энергия, что была во мне, собирается в один клубок.

Срывается с губ и разлетается по воздуху рык. Клубок внутри меня взрывается, и от меня во все стороны расходится световой щит. Он касается первой души. Второй. Третьей. Все быстрее вспыхивают по воздуху фейерверки. Я смотрю на Волынскую, Фила, Алекса. Они уже вымученные. Но этот щит выиграет нам пару минут времени, пока не прибудут новые души.

– Не терять духа! Мы справимся! – кричу я, чтобы перебить шум от взрывающихся Темных душ. Параллельно я закидываю Темные души световыми сферами. Алекс натягивает тетиву с очередной стрелой.

Кажется, что мы выигрываем. Хотя и никогда в жизни никто из нас не видел, чтобы столько нападало за один раз, мы выдержим. Я верю в это.

Вдруг происходит необъяснимое. За линией душ, которую мы уже почти уничтожили, появляется новая. Как сплошная черная туча. А через несколько минут щит перестанет действовать.

– Да откуда их столько повылазило? – слышу я Алекса. По небу вновь пролетает кинжал Волынской.

Я тихо выругиваюсь. Кровь снова закипает в жилах.

Лишь бы энергии хватило на новый щит.

– Подожди, не надо.

На мое плечо опускается рука Фила.

– Это бесполезно. Их слишком много.

Он вздыхает и улыбается.

– Выход только один, – Фил протягивает мне свой посох. – Отдашь Алисе. Пусть тренируется. На ее долю еще много неприятностей выпадет, но ты ее хоть научи тому, что мы сами знаем. Может, пригодится.

– Фил, нет! – мой голос одновременно жесткий и растерянный. – Мы и так справимся!

– Даже не думай! – кричит Волынская, за один взмах крыльев приближается к нам. Алекс тоже уже рядом. А Фил продолжает улыбаться.

– В таком случае почему именно ты? Почему не…

Фил не дает Алексу договорить.

– Потому что мне сто двенадцать лет. Я вполне доволен тем, что успел увидеть за свой век. А у нас два варианта. Либо остаться здесь всем, либо мне.

Новый взрыв Темной души раздается совсем по-другому. Намного тише.

Щит разрушился. Огромные стаи душ летят вперед. Мы вновь отбиваемся. Но на каждую душу приходятся две новые. Они подлетают слишком близко. Я слышу отчаянный вздох Волынской. Они окружили ее со всех сторон. Я бросаю несколько сфер в ее сторону. Но и меня уже взяли в кольцо. Я выжимаю из себя всю энергию, какая только осталась. Нужен еще один щит. Но на его создание нужно время.

Я бросаю в Темные души сферу, надеясь, что она отгонит их хотя бы на секунду.

Реакция начинается. Кровь отступает от рук и крыльев. Еще чуть-чуть…

Вдруг одна из душ своей лапой бьет меня по ключице. Затем еще раз. Броня не выдерживает и трескается. Я стискиваю зубы. От каждого следующего удара кажется, что на незащищенную кожу капает раскаленное железо. Но солдатам кричать нельзя. Я из последних сил кидаю в души несколько лучей. Кто-то еще вне круга добивает парочку сферами. Где-то вдалеке я слышу крик Лизы. Именно такой крик означает, что ей осталось немного. Он пробирает до дрожи.

– Лиза, держись, прошу тебя! – кричу я. – Алекс, Фил, что с вами?

Я вижу пролетающую около меня стрелу Алекса. Она пронзает несколько душ. И тут же слышится новый удар.

– Мы справимся! – слышу я Алекса. Он говорит это сквозь зубы. И за словами слышится удар.

– Нет, ребят. Они не успокоятся, пока не добьют нас, – говорит Фил. Его голос абсолютно спокоен.

– О чем ты думаешь! – рычу я на него.

– Просто пожелай мне удачи. Парни, берегите наших девчонок, – кричит он. – И ты, Эрик. Разрушь к чертям это Мироздание, но сбереги Алису.

Я молчу. Он прав. Во всем.

– Удачи, брат.

– Давай, брат, – кричит Алекс.

– Фил! – кричит Волынская. Тихий всхлип.

– Только не плачь, девочка-воин. Ты очень сильная, – у него еще хватает сил смеяться.

Темные души продолжают терзать нас, но нам уже все равно.

– Вы были лучшей командой. Передайте это Серафиме. Я буду скучать по ней. Помните. Наши сердца сгорят вместе с нами…

– …А их пламенем мы зажжем свет во тьме, – договариваем мы вместе.

Еле слышно доносится звук рвущейся брони. Но рвется она ровно и спокойно: Темные души бы так не сделали.

Теперь тьме ничего не мешает подобраться к нему.

Лишь бы он смог поймать эту энергию.

На мгновение слышен хрустальный звон. Все замолкает. Секунда. Еще секунда. Они кажутсябесконечными.

Тишину разрушает гром и свет.

Они заполняют все.

Глава 10

Хрустальный звон повторялся в голове снова и снова. Кто-то звал меня по имени, и было непонятно, это эхо повторяет имя в голове или кто-то возвращает меня в реальность столь настойчиво.

– Алиса! – сказал кто-то снова. На этот раз слышно было чуть яснее.

– Ф-Фил… – попыталась выговорить я. Язык не слушался. Сознание то и дело возвращало меня к Темным душам и белому пятну. Эти мысли будто были барьером между мной и реальным миром.

– Елеазар, она может пострадать от кровопотери! – сказал другой обеспокоенный голос.

– Пока она не придет в сознание, мы ничего не сможем сделать.

– Но почему?

– Причина ран таится в ее голове. Ей нужно прийти в себя. Только так ей можно помочь. Что там с нашими ребятами? Они так и не вышли на контакт?

Ответа не последовало.

– Ясно. Будем надеяться, что с ними все хорошо.

– Ф-Фил… – повторила я. С каждым звуком я будто билась головой об лед, пытаясь выбраться из замерзшего озера.

– Что, что? Алиса, я прошу тебя, очнись! С тобой все хорошо! Все пройдет!

Передо мной мелькал размытый силуэт. Только так я поняла, что глаза были открыты. Меня слегка потрясли за плечи, и в чем-то это даже помогло. Картинка стала яснее. Я смогла распознать в силуэте Серафиму. Также стало ясно, что я лежу на траве, а она сидит рядом.

– Где… мы? Это… Долина? – выговорила я.

– Да, да, Алиса. Ты в Долине Звезд. Тебе нужно сосредоточиться на реальности.

Это был Елеазар. Я послушалась и начала вылавливать детали в том, что видела. Получилось не сразу. Но спустя несколько минут я разглядела обеспокоенное выражение лица Серафимы, темно-синее небо и, наконец, сверкающие звезды. Одновременно с этим звуки в голове становились все тише и тише. Я напряглась еще сильнее. Рывок – и я окончательно вынырнула из бреда.

– Ай! – тут же вырвалось у меня. Первым, что я почувствовала, была резкая боль в левой ключице. Секундой позже менее значительные отголоски этой боли стали ощущаться по всему телу.

– Тише, тише, – Серафима погладила меня по голове. – Все будет хорошо. Потерпи немного, пожалуйста, – она повернула голову на сидящего рядом Елеазара, – что нам дальше делать?

– А дальше нужно ждать Эрика. Если я все правильно понимаю, это не ее раны. А значит, заживут они тогда, когда исцелится их обладатель.

– То есть, это Эрик? Это он ранен? – в голосе Серафимы звучал еще больший ужас.

– Серафима, Елеазар… – я говорила медленно. Но не столько по причине плохого самочувствия, сколько потому, что не была уверена, что хочу все им рассказать, – я видела их. Как они сражались.

– Ты видела стражников? Как они? Ты не знаешь, почему мы не можем с ними связаться? – затараторила Серафима. Ее речь спотыкалась от беспокойства.

– Там было очень много Темных душ, – сказала я. – Они окружили их. Поэтому световой сигнал не доходит.

– Но… они же живы? С ними все хорошо? – продолжила она. Я молчала. Я не пыталась отвести взгляда, но и сказать ничего не могла.

– Ты, кажется, говорила что-то про Фила. Когда была без сознания, – голос Серафимы стал тихим.

В этот момент до нас донесся уже знакомый мне звук закрывающегося портала.

– Эрик! – я хотела пошевелиться, но Серафима удержала меня на земле.

– Не шевелись пока, это опасно. Полежи здесь немного, пожалуйста, – она смотрела в сторону звука, вставая с травы.

– Эрик! – крикнула она, направляясь в ту сторону. Елеазар тоже поднялся и отошел.

Но, несмотря на появление стражников, еще несколько минут никто ничего не говорил. Начала Серафима.

– Фил… – прошептала она хриплым голосом.

Снова повисла тишина.

– Другого выхода не было, – одновременно мрачным и виноватым голосом ответил Эрик.

– Мы бы все погибли, – подтвердила его слова Лиза.

Еще на несколько секунд повисла тишина.

В это время я осознала то, что произошло. Фил погиб. Его больше нет. Я не была знакома с ним близко, но была уверена, что он был хорошим человеком. Он был другом моего брата. И я могла познакомиться с ним ближе. У него могли быть тысячелетия жизни впереди. Тысячелетия счастливой жизни.

Но теперь его нет.

Эта осознание вселило в меня ужас. Я впервые осознала, насколько спонтанно человека может не стать.

Из этих мыслей меня вывел голос Серафимы.

– Эрик, пока ты отсутствовал, произошло кое-что странное. Пойдем, это срочно, – сказала она.

– Остальные ребята могут отправляться на восстановление, – добавил Елеазар, – мы поговорим с вами позже.

Я услышала, как несколько стражников раскрыли крылья и взмыли в воздух. А через несколько секунд услышала звук приближающихся ко мне шагов.

Вот Эрик, наконец, увидел меня.

– Привет, – сказала я максимально непосредственно. У него сейчас и так переживаний хватает.

Но, как и следовало ожидать, его реакция была мгновенной. Лицо брата моментально изменило выражение от мрачной скорби до искреннего ужаса. Он опустился на траву передо мной, хаотично размахивая руками по воздуху в панике. Сначала он бесшумно шевелил губами, не произнося не звука. Но потом речь резко открылась.

– Алиса! – он чуть ли не кричал. – Алиса, солнце, что с тобой?! – он повернулся к Елеазару. – Что здесь произошло? Почему вы ее не исцелили? Что с ней?

С его груди на меня упала синяя капля.

– Эрик… – я положила руку на его колено и постаралась улыбнуться, – Эрик, не переживай. Со мной все будет хорошо.

Я бросила взгляд на деформированную сталь брони с неровной трещиной.

Он метался взглядом с меня на Елеазара и обратно. Казалось, что он хотел что-то сказать, но не мог. В конце концов, он сделал глубокий вдох.

– Я могу узнать причину вашего спокойствия? – его голос дрожал на каждом слове.

– Эрик, – Серафима очень кротко проговаривала каждый звук, – она не ранена. Не надо на меня так смотреть, лучше просто послушай, – не дала она вставить слово Эрику. Ее голос вдруг осмелел. Брат взял меня за руку, снова глубоко вдохнул. Казалось, он каждую секунду готов был сорваться с места. Но Эрик сидел и слушал.

Серафима изложила Эрику теорию Елеазара. Несколько секунд он молчал.

– Эрик, если ты хочешь, чтобы ей стало лучше, тебе нужно срочно исцелиться, – она по-прежнему говорила спокойно. – Я могу помочь.

– Спасибо, – на его лице появилась измученная улыбка, – но я и сам справлюсь.

– Серафима права. Ты слишком слаб сейчас. Да и, к тому же, использовать твою энергию сейчас небезопасно, – сказал Елеазар. Эрик кивнул. По его незаметному жесту броня стала менять свой вид, трансформируясь в уже знакомую мне одежду. В это время во мне тоже стало что-то меняться. Давление на рану будто ослабили.

Но, глянув на Эрика, я ужаснулась. Он расстегивал рубашку, и от любого нового соприкосновения ткани с кожей на белоснежной ткани проявлялись синие пятна. Но все царапины затмевал ужасный вид расквашенной левой ключицы. Вокруг пятна крови виднелся след от острых краев поломанной брони. А с самой раны стекала тонкая синяя струйка.

– Эрик, – неосознанно пролепетала я. Смотреть на это все было больно, но и не смотреть на него было нельзя. Какой-то инстинктивный страх заставлял думать, что стоит отвести взгляд – и брату может стать хуже.

Эрик, тем временем, ровно сел, опираясь руками о землю, и смиренно ждал. За действиями Серафимы он фактически не следил и смотрел исключительно на меня. Девушка водила руками по воздуху и направляла на царапины голубые лучи. Под их действием они затягивались, как от ластика в графическом редакторе.

Мне тоже становилось легче.

– Так… – с напряжением проговорила Серафима. Она приблизилась к Эрику и положила ладонь на сломанную ключицу. Для меня это прикосновение отдалось почти незаметно. Но вот в следующий миг это место будто обожгло.

– Потерпите. Это пройдет через пару секунд, – сказала девушка. Я была почти убеждена, что она обращается ко мне. Судя по спокойствию Эрика, который даже не дрогнул, такие ритуалы исцеления были для него делом обыденным. И только воздух предательски свистел от его дыхания.

– Тебе очень больно? – спросила я. Он улыбнулся.

– Нет, все хорошо, – соврал он. И грустно добавил: – Прости меня, если сможешь.

– За что? – удивилась я. Но в его глазах появилась какая-то горькая нотка.

– Ты еще слишком маленькая, чтобы испытать столько боли. Это все из-за меня, – голос Эрика дрогнул.

Я улыбнулась, надеясь, что его это успокоит.

– Мой брат – герой, – уверенно сказала я. – Я видела, как ты сражался. Ты защищал меня все время, с самого моего рождения. И… – меня настигло что-то странное. Я не могла объяснить это чувство. – Я хочу, чтобы ты знал, что ты самый лучший.

Лицо Эрика расплылось в усталой улыбке.

– Все, – сказала Серафима. Она убрала руку и отсела в сторону. – Теперь можно обниматься, – улыбнулась она. Эрик бросил на нее добрый взгляд.

– Спасибо, – сказал он. Эрик протянул ко мне руки. Он аккуратно поднял меня с травы и посадил к себе на коленки. Я обхватила его руками и уткнулась носом ему в плечо. По моему лицу гуляли прядки белоснежных волос.

– Малышка моя… – прошептал он. – Ничего. Все будет хорошо. Мы найдем решение.

– Завтра будет прощание, – сказал Эрик Серафиме. Его голос был серьезным.

– Что там случилось? – спросила Серафима. – Почему… так произошло?

– Их было слишком много. Как никогда. Ничего подобного я еще не видел.

– Алистер нарушает соглашение о балансе, – сказала девушка. Эрик покачал головой.

– Серафима, у меня такое чувство, что все не так просто. Сегодня он убил бы нас всех, если бы хотел. Он хотел чего-то другого. Он хотел напугать.

На несколько секунд воцарилась тишина.

– Тебе нужно тренировать Алису, – сказала Серафима. Брат неодобрительно вздохнул. – Нет, Эрик, так нельзя. Я понимаю, твое упрямство обосновано. Но ты должен научить Алису всему, что сможешь ей передать.

Эрик прижал меня крепче. У меня создавалось впечатление, что это его успокаивало.

– Эрик, Серафима права, – тихим голосом сказала я. – Мне же нужно научиться защищаться. Я же не дерево в заповеднике, которое все охраняют. Нужно хоть что-то самой уметь.

Эрик что-то хотел сказать, но я его опередила.

– …Разумеется, мы будем надеяться, что мне это не пригодится. Но на всякий случай стоит перестраховаться.

Я отстранилась от Эрика, чтобы посмотреть ему в глаза. Это действовало на него, и я это знала. И он это знал, поэтому улыбнулся.

– Ладно. Только вот вопрос в другом. С чего вы обе решили, что ты, Алиса, можешь пользоваться световой силой?

– А по-моему, это очевидно, – пожала плечами Серафима. – Ты ничего странного не заметил в царапинах Алисы?

Лицо Эрика вновь потускнело. А Серафима продолжила:

– Кровь была сиреневая. Она не красная, Эрик. В ней есть световой ген, хочешь ты этого или нет.

– Я не понимаю, как такое возможно, – сказал Эрик, изучающе вглядываясь в мои глаза.

– Я не знаю, – продолжала Серафима. – Между вами будто бы есть какая-то связь. Причем эта связь не подчиняется ни силам Высшей Магии, ни десемгенту, ни банальной логике. Но отрицать ее, после сегодняшнего, будет абсолютно бесполезно.

Эрик молчал, не отрывая от меня взгляда.

– В любом случае мы можем это проверить, – подытожила Серафима. Эрик повернул к ней голову.

– И как же? Елеазар мне даже исцеляться запретил, чтобы ее не трогать.

– Это потому, что Алиса была ранена. Ты мог нечаянно навредить. А сейчас тебе нужно всего лишь создать сферу. Алиса это почувствует, вот увидишь, – Серафима посмотрела на меня. – Ты же не против? В этом нет никакой опасности, я обещаю.

– Конечно, – кивнула я, – что нужно делать?

– Так, – Эрик аккуратно пересадил меня обратно на траву. – Сейчас просто смотри. Но если ты почувствуешь что-то не то, сразу говори.

Я кивнула.

Он вытянул руку вперед. Меня охватило странное чувство, как будто я начала осязать каждую клетку своего тела.

На его руке вдруг начали проступать линии, подобные человеческим венам. Только соединены они были сложнее и гармоничнее. Они проступали все сильнее, и через кожу просвечивался искрящийся узор.

А я чувствовала, как кровь по этим венам стекается к запястью. Там она будто трансформировалась и отдавалась в ладонь чем-то свежим и невероятным.

Секунда – и над ладонью Эрика вспыхнул маленький светящийся шар.

Эрик посмотрел на меня.

– Попробуешь сделать так же?

Я закрыла глаза и сосредоточилась на том, что чувствовала несколько секунд назад. Что-то в груди зашевелилось. Я попыталась направить этот маленький клочок энергии в руки. Он двигался медленно. Еще, еще, и, наконец, он достиг пульса. Слабо полыхнуло морозом по коже, и на ладони засветился синий огонечек. Он был совсем крохотным, и был похож больше не на сферу, а на пламя свечи.

Эрик смотрел на него, как завороженный.

– Вот мы и убедились, – задумчиво подытожила Серафима. Она положила Эрику руку на плечо, но смотрела на меня. – Все будет хорошо.

Я кивнула.

– Спасибо тебе! – улыбнулась я девушке.

– Мне? За что? – подняла она брови.

– Как бы ни закончился этот вечер, мы провели его вполне неплохо, – пожала плечами я. – Благодаря тебе.

– Я рада, – ответила Серафима. – Я вас оставлю, – ее лицо поменялось. Улыбка исчезла. – Мне нужно готовиться к небесному часу.

– Мы пойдем с тобой, – сказал Эрик.

– Нет, Эрик. Тебе нужно побыть с сестрой. А позже присоединишься к подготовке.

Она посмотрела на Эрика взглядом, подтверждающим объективность ее мнения. Эрик кивнул.

– До скорого! – попрощалась со мной Серафима.

– Пока! – ответила я ей. Серафима уже собралась уходить, когда Эрик удержал ее руку на своем плече.

– Спасибо тебе огромное, что спасла Алису. Ты все правильно сделала. Я… правда очень тебе благодарен.

Эрик бросил девушке признательный взгляд. Она ободряюще встряхнула его за плечо и ушла в сторону, а после короткой вспышки и вовсе исчезла.

– Ну, и что мне с тобой делать? – с ноткой юмора спросил Эрик, кивая на мою руку. Посмотрев туда же, я вспомнила, что огонечек по-прежнему слабо светится на моей ладони.

– Эрик… – нерешительно начала я, – мы можем вернуться на Землю?

– Ты хочешь вернуться? – спросил Эрик не то с радостью, не то с печалью.

– Нет. Не насовсем, – я по-детски улыбнулась, скорчив рожицу маленького ребенка. – Просто мне нужно отдохнуть. Немного.

Эрик улыбнулся.

– Конечно. Пошли. Ты и так пережила слишком много за сегодня.

Мы поднялись с травы, и я взяла Эрика за руку. Он открыл портал. Мы перешагнули через светящуюся границу и оказались на Земле.

Нельзя было сказать, что я серьезно нуждалась в отдыхе. Но Эрику он в действительности требовался, а, как я поняла, заснуть он мог только на Земле. Брату нужно было отключиться от проблем, и я решила направить его на это.

Но стоило отойти от портала на несколько шагов, как силы тут же начали покидать меня. Эрик поймал меня в секунде от падения.

– Эрик… – пролепетала я. Я хотела предупредить, что засыпаю. Но сон ударил слишком резко. Я обмякла в его руках, как плюшевая игрушка.

– Спи, спи. Ничего не бойся, – услышала я слова сквозь темноту.

А спустя несколько мгновений в голове замелькали неразборчивые образы, быстро сменяющие друг друга. Сны. Настоящие, бессознательные сны.

И лишь только раз их прервали тихие голоса. Они вели диалог серьезным, холодным тоном. Их заглушал лишь шум ветра, но разобрать хоть что-то все равно было нельзя. А через время голоса снова заменили цветные сны.

Я наслаждалась абсолютным спокойствием, не имея никакого желания выходить из этого состояния.

Но в один прекрасный момент мое блаженство снова нарушил чей-то голос.

– Эй, малышка, просыпайся, – прошелестел у моего уха тихий шепот. В мутном сознании я отрицательно мотнула головой. Голос засмеялся.

– Ты так весь день проспишь. А нам опять нужно очень много всего сделать.

– Эрик… – с сонным хныканьем сказала я.

– Ты заставляешь меня принять крайние меры.

Не открывая глаза, я подняла брови. Эрик вздохнул.

– Что ж. Будем действовать по методике «Подняли, а разбудить забыли».

Не успела я удивиться, как он потянул меня за руки вверх, постепенно поднимая с земли. Вскоре я стояла на ногах. А еще секундой позже ноги подкосились, и я беспомощно висела в воздухе, удерживаемая за запястья.

Эрик вновь вздохнул.

– Я предупреждал.

Я услышала взмах его крыльев. А когда ноги оторвались от земли, сон постепенно начал уходить.

– Ты же мне веришь, правда? – услышала я над головой. В лицо подул ветер.

Я открыла глаза.

– Что?! – вскрикнула я. Мы были в воздухе. И с каждой секундой мы все больше отдалялись от Аморис. Эрик набирал высоту.

– Эрик! – я продолжала кричать. – Ты что творишь?!

– А что тебя смущает? Когда мы летели сюда, ты так не возмущалась.

А смущало меня то, что я начала догадываться, в чем подвох. А Эрик повторил.

– Ты. Мне. Веришь?

Я посмотрела вниз. Голова закружилась.

– Я сдаюсь. Я уже проснулась! – попыталась заверить его я.

– А дело даже не в том, что ты проснулась, – в его голосе возникло что-то зловещее. – Я обещал отомстить, тогда, на озере. Я держу свои обещания. И я повторяю третий раз. Ты мне веришь?

Я судорожно сглотнула. До земли было далеко. Внизу – подножие Амориса. Скалы.

Но чем дольше я молчала, тем страшнее становилось. Поэтому я ответила.

– Да. Я тебе верю.

– Отлично. На счет «три». Раз… два…

Пауза.

– Три.

Эрик разжал пальцы. Меня рвануло вниз. Казалось, эти мгновения длились вечно. Собственный крик, страх, паника. Все смешалось и затихло, пошло каким-то незаметным фоном. А я все падала. Как в замедленной съемке, я видела, как ко мне приближается силуэт под двумя крыльями. Зрелище напоминало птицу, на лету хватающую мелкую букашку.

Через мгновение меня поймали. Теперь я летела параллельно земле.

И лишь в эту секунду я поняла, насколько невероятным было падение. Адреналин переполнял. И контрастное спокойствие захлестывало меня чувствами намного ярче, чем паника.

– Ну как? Ты хоть дышишь? – весело спросил Эрик. Он даже не смотрел, куда летит. Держа меня на руках, он смотрел мне в глаза. И только после его вопроса я заметила, что действительно притихла.

– Угу, – промычала я. В голове было так же тихо. Я продолжала смотреть на глаза Эрика. Они стали светлее.

Я не заметила, как брат опустился на утес.

– И все же, тебе нужно встать на ноги, – сказал он, аккуратно возвращая меня в вертикальное положение. Я покачнулась, но все же осталась стоять.

– И что это только что было? – с театральным возмущением спросила я.

– Я тебя сильно напугал? Извини, – он притянул меня к себе. – Но, по правде говоря, так было нужно.

– Тест на доверие? – спросила я.

– Что-то типа того. У стражников-новичков настоящие энергетические потоки открываются только в первом бою. Потому что там действует, какой-никакой, инстинкт самосохранения. Контрастные эмоции, а особенно страх, сильно влияют на первоначальные силы, – он потрепал меня по голове, – и если, как бы сильно я ни был против, мы решили тебя тренировать – нужно понимать, как много энергии в тебе есть.

– Согласно пророчеству… – начала я.

– Согласно пророчеству, там не написано имя, фамилия и дата рождения. Пророчества не появлялись уже тысячи лет. Мы не знаем, насколько задолго до рождения избранного оно появилось. Нас отправили на Землю, чтобы перестраховаться. Просто на тот случай, если такой ребенок будет.

– И почему же тогда пророчество завело вас в наш город? – настаивала я. Эрик закатил глаза.

– В нашем городе живет не два и не три человека. Пророчество пришло из этой области Высшего мира. Но это еще ни о чем не…

– Все, я согласна, – кивнула я. – Можешь перестать сочинять. Эрик, я ведь знаю, что ты все понимаешь.

Я посмотрела на его лицо. Выражение было досадным.

– Ты думаешь, что мне будет страшно, – я уткнулась носом в его грудь, нарочито проговаривая слова на детский манер. – Не будет. Я же с тобой. И что бы там ни было, мы все исправим.

Эрик опустил голову мне на макушку.

– Конечно. Все будет хорошо. Я обещаю.

Мы простояли так несколько секунд.

– А вообще-то, – прервала я тишину, – ты говорил, что у нас на сегодня очень загруженный график.

– Угу, – согласился Эрик. – Нам нужно к Елеазару. Вчера мы так и не успели с ним поговорить.

– Хорошо, – с полной готовностью ответила я. – Раз надо, тогда в путь?

– Позавтракаешь, и пойдем, – улыбнулся Эрик, – пока ты спала, я успел сгонять за печеньем.

Глава 11

– Вчера обстоятельства помешали нам взглянуть на получившуюся ситуацию, – серьезным голосом начал Елеазар. Я молчала.

– У вас есть какие-то предположения? Варианты, как можно все исправить? – спросил Эрик.

– Мою позицию ты уже знаешь. Единственная новая информация, которую мы узнали, – это то, что твоя и Алисина энергии связаны. Все остальное было известно и раньше, – лицо Елеазара стало почти каменным. – Алиса. Я скажу прямо. У нас есть два варианта: твою судьбу заберет либо Долина Звезд, либо черный камень.

Воздух шумел в груди Эрика. Я видела, как много аргументов для спора бьется в его голове. Но авторитет Елеазара, видно, был непоколебим.

– Алиса, если ты станешь одной из нас, то сможешь избежать пророчества. Все встанет на свои места. И пусть ты немного младше, ты можешь стать отличным бойцом, – сказал Елеазар. Он говорил это мягко, как бы пытался поддержать меня.

Но я не знала, что ему ответить.

– Но… я ведь даже не знаю, что за энергия во мне. Может, она не такая уж сильная? Может, бояться вообще нечего?

Елеазар недолго молчал.

– Ты знаешь, какая сила считается самой мощной и влиятельной во всем Мироздании?

Я помотала головой и посмотрела на брата. Он молчал и не спускал глаз с Елеазара.

– Самой влиятельной считается сила Великого Равновесия. Она сохраняет границы между мирами, и разрушить их почти невозможно. И благодаря ей же люди по-прежнему не помнят о нас.

– Но почему мы тогда пересекали границы миров?

– Потому что у хранителей есть доступ к порталам, и все это время мы перемещались по согласию хранителей с обеих сторон, – сказал Эрик. Я не могла понять, успокаивается он или нет.

– И все же ты смогла переломить силу Равновесия и все вспомнила. Поэтому мы можем утверждать, что твоя энергия сильнее любого в этой долине. И я напомню, что концентрация гена в крови растет с каждым днем.

Все снова замолчали. Я думала. Что будет дальше?

– Я правильно понимаю, – начала я, – я либо стану одной из вас, либо… – я замолчала, – и других вариантов нет? Ведь получается, что мне в любом случае придется это сделать.

Я вдруг подумала о родителях. О нашей семье. И о том, как несправедливо получится, если они потеряют и второго ребенка. Вдруг мой внутренний голос был прерван.

«Нет».

Эрик сказал это, и синие вены проступили на его висках. Я подняла голову на него и на Елеазара, ожидая его реакции. Но Елеазар молчал, как будто ничего не слышал.

«Ты никогда не останешься здесь, слышишь? Ты вернешься домой!» – продолжал он. При этом на меня он не смотрел.

А Елеазар все молчал. И вдруг до меня начало доходить происходящее.

«Эрик, как ты…»

«Я не знаю. Я просто попытался».

Я не произнесла ни звука. И он тоже. Этот диалог происходил только в моей голове.

«Ну, отвечай что-нибудь. Вслух. Но что бы ты сейчас ни сказала, ты знаешь, что я верну тебя на Землю».

«Почему ты так категоричен к миру, в котором живешь уже восемь лет? Я была бы с тобой».

«Потому что, как бы сильно я тебя ни любил, я никогда в жизни не пожелаю тебе пережить то, что переживал каждый из нас. Пусть даже и рядом со мной. Это очень опасная жизнь, а я когда-то давно пообещал родителям, что ты всегда будешь в безопасности. Приходится держать обещание», – в последнюю фразу он попытался вложить нотку оптимизма, но получилось не очень. Его внутренний голос оставался несгибаемо решительным.

Я вздохнула.

– Что мне нужно делать?

Елеазар задумчиво кивнул собственным мыслям.

– Я послал на границы двух гонцов-разведчиков. Они могут принести новости, и в зависимости от этого мы будем идти дальше. В целом, нужно нарабатывать навыки боевого искусства. Но это не значит, что тебя пустят в бой, нет. Просто мы не можем быть уверены в действиях… темного мира.

– Извините, – я не удержалась от вопроса. Елеазар внимательно смотрел на меня. Мне вдруг стало страшно, что он не ответит на такую нелепость, – но если хранители создают Равновесие, то разведка информации из других миров не считается нарушением этого самого Равновесия? И как можно разведать что-то из мира темной магии, не сражаясь с душами?

Я замолчала. Елеазар продолжал смотреть на меня.

– Эрик, – сказал он, – ты не хотел бы слетать к Серафиме? Она говорила, что ей нужна помощь, чтобы известить всех о Прощании.

Елеазар бросил на Эрика многозначительный взгляд. Тот кивнул.

Эрик подтянул меня за руку.

– Я скоро вернусь, – сказал он, обнимая меня, – ничего не бойся.

– Я и не боюсь. И ты не бойся, – ответила я. Эрик поцеловал меня в макушку, еще раз кивнул Елеазару на прощание и взмыл в небо.

«Люблю тебя», – отозвалось в моей голове.

«И я тебя».

Я осталась с Елеазаром.

– Садись. Я бы хотел поговорить с тобой.

Я присела на траву, он – напротив меня.

– Посмотри на звезды, – задумчиво сказал он с тенью грустной улыбки. Я подняла глаза на небо, усеянное миллионами огней.

– У нас принято считать, что звезды – это стражники, погибшие в битвах. Они смотрят на нас из мира Высшей магии, чтобы указать нам верный путь, а их белоснежные крылья даруют нам свет.

«Вот почему звезд здесь больше, чем в Мире Людей», – подумала я. Цвет глаз Елеазара слился с небом, и казалось, что его взгляд поглощает небесный свет.

– Тебе может показаться, что я несерьезно разбрасываюсь своими учениками и не вижу особой опасности в их работе.

– Нет, что вы! – перебила его я, – я все понимаю. Это их обязанность. Да и вы не похожи на человека, который мог бы разбрасываться живыми людьми.

Он посмотрел на меня с улыбкой.

– Что ж, я рад. И все же хочу внести ясность. То, что я призываю тебя стать одной из нас, не отменяет другого: для твоего брата уход из Мира Людей стал трагедией. И для тебя это тоже будет тяжело. И также не отменяет того, что это все-таки не человеческая жизнь, это поле боя. Я понимаю это. Каждый из стражников может погибнуть в битве от лишнего движения.

Елеазар сделал паузу. Я молчала. Его взгляд опустился на горизонт, брови немного сдвинулись.

– Но я хотел поговорить с тобой о другом.

Он вновь сделал паузу.

– Равновесие между мирами всегда было очень шатким, как бы сильно его ни удерживали. И в последнее время равновесие между тьмой и светом хрупко как никогда, – Елеазар продолжал задумчиво смотреть на звезды, – полагаю, Эрик рассказывал тебе историю хранителей?

– Да, – ответила я и, немного помедлив, добавила, – он сказал, что все хранители – это братья и сестры.

Что-то в его лице на секунду изменилось.

– Да. Это действительно так, – его голос вдруг стал проще и теплее. – Мы росли в мире, очень похожем на человеческий. Мы не делились на расы и энергии, вся магия была смешана в одно целое. И мы тоже были одним целым.

– А… вы помните, что было… до этих миров? – неуверенно спросила я. Интерес взял верх. Люди столько гадали над тем, кто создал мир, а передо мной сидел человек, который мог знать это наверняка.

– Я понимаю твой интерес, – Елеазар посмотрел на меня и улыбнулся, а потом снова перевел взгляд на звезды, – но мы и сами мало что знаем. Мы даже не уверены, был наш мир миром Высшей магии или был близок к нему. Но мы знаем, что там мы были равны. Мы вместе выросли и освоили суть Мироздания.

Лицо Елеазара вновь стало серьезным.

– Издревле люди верят, что зло можно и нужно победить. Это правда. Но люди всегда отождествляют тьму и зло. И здесь уже ошибаются. Я хочу, чтобы ты поняла, зачем я говорю тебе об этом. Мы не можем бороться с тьмой. Потому что тьма – это часть общего Равновесия. И стражники бьются не за торжество света, а за торжество баланса.

Я понимающе кивнула. Но здесь, без Эрика, я казалась себе старше и решительнее, и поэтому решила сказать еще кое-что.

– Вы рассказали о том, что росли вместе. Елеазар, возможно, мне только кажется. Но равновесие – не единственная причина, по которой стражники до сих пор не добрались до темного мира. Алистер – ваш брат. И вы не хотите причинять ему боль, как бы много ваших учеников ни погибло по его воле. Или я ошибаюсь?

Тут же в моем сознании начала зарождаться легкая паника: не зашла ли я таким вопросом слишком далеко? Но Елеазар не менялся в лице.

– Я буду с тобой честен, Алиса. Хранители уже давно не дети. С нашего детства прошли миллионы лет. Но мы по-прежнему семья, – он на несколько секунд прервался. – Я не знаю, что двигает моим братом сейчас, проклятие или его осознанное решение. Но я до последнего хочу верить, что он выберет правильный путь, даже если в последний момент. Ведь двести тысяч лет назад он проклял себя, для того чтобы найти место во вселенской гармонии. И были ли все это время его действия правильными или нет, мы не знаем. У нас нет образцов или свода законов, позволяющих безупречно контролировать правильность своих решений.

– То есть, то, что он насылает Темных душ на стражников, может быть правильным? – я задумалась. – Возможно, вы и правы. Таким образом, количество Темных душ сокращается…

– Верно. И стражники были созданы специально для этого противостояния.

– Но зачем тогда он направил столько душ в последний раз? Они же… Эрик, Лиза, Алекс… могли все погибнуть!

Я вспомнила про Фила, и что-то внутри будто незаметно надломилось.

– Я не знаю. Он хочет добраться до тебя, Алиса. И о его дальнейших действиях мы можем только гадать. Алистер сказал, что хочет власти над светом, – в голосе Елеазара я на секунду услышала нотки грусти и… предательства? Но уже в следующую секунду интонация вновь поменялась. Голос стал тише. – Но, Алиса, Алистер не так прост. С раннего детства угадать его следующий шаг было невозможно. И что в действительности он ждет от пророчества, мне неизвестно, – он немного помедлил. – Если бы тебе когда-нибудь выпал шанс увидеть его таким, каким он был до проклятия… – на последнем слове Елеазар остановился, – ты бы, думаю, поняла, что я имею в виду.

Я понимающе кивнула. Елеазар улыбнулся.

– Ты удивительный человек, Алиса. Эрик считает тебя очень маленькой. В чем-то он прав. Но для такой маленькой девочки в тебе слишком много силы духа. Я верю, ты справишься со всем, что выпадет на твою долю.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

Я взглянула на Елеазара. Он смотрел уже не на звезды, на меня. Я так и не могла понять, сколько ему лет в человеческом расчете. Он одновременно казался очень молодо живым и мудрым, имеющим опыт, который приходит только с годами. А идеальная кожа не давала понять, на какой возраст пришелся бы он в человеческом измерении. Но, вспомнив Алистера, я могла с уверенностью сказать, что Елеазар приходился ему старшим братом.

– Тьма ненамного моложе света. Всего на несколько тысяч лет, – сказал он, словно прочитав мои мысли, и улыбнулся, – но это не значит, что тьма может быть наивнее.

– Не всегда возраст определяет характер, да? – догадалась я.

– Никогда не определяет, – ответил Елеазар.

– Поэтому все стражники равны? – спросила я. Но вопрос получился наполовину риторическим.

– Стражники остаются равными всегда. Они уходят из вашего мира в шестнадцать лет, потому что в этом возрасте они уже могут за себя постоять. Но они по-прежнему остаются детьми. Потому что дети – самое светлое, что было когда-либо создано и придумано.

– Это все настолько завораживающе… я имею в виду, смысл, которым наполнена Долина Звезд, справедлив к каждому. Это больше, чем просто прекрасно, – сказала я. Мне было важно это сказать.

Елеазар улыбался.

– Я очень рад, что ты это поняла.

Вдруг откуда-то издалека раздался голос.

– О! Как здорово, что я вас нашла!

К нам подлетела слегка запыхавшаяся Волынская.

– Привет, Алиса! – сказала она мне, сдувая с лица прядки волос. – Елеазар, я облетела южные районы и юго-запад. Они прибудут сегодня на закате.

– Хорошо, – ответил Елеазар, правда, радости в его голосе слышно не было. – Как дела у остальных? Ты их видела?

– Алекс, кажется, отправился на север. Думаю, он вернется сегодня к полудню. Серафима на северо-востоке. И, кстати, – она перевела взгляд на меня, – я встретила Эрика по пути сюда. Он сказал, что тоже направляется на восток.

– Замечательно. Осталась юго-восточная община, и все в сборе. Сегодня на закате состоится ритуал. Да, кстати, – он посмотрел на меня и снова на Волынскую, – ты не видела гонцов?

Волынская отрицательно покачала головой.

– Я не думаю, что с ними могло что-то случиться. Он всегда отпускает разведчиков.

Она сказала это так, что, казалось, она хочет успокоить не только нас, но и себя.

– Я уверен, с ними все будет хорошо, – кивнул Елеазар. – Однако и мне пора. Нужно подготовить все к сегодняшнему вечеру.

Он посмотрел на меня с легкой оценкой.

– Алиса, я договорился с Софией. Ты побудешь у нее до возвращения Эрика. Там ты будешь в безопасности.

Я кивнула.

– Хорошо. Спасибо большое.

Я чувствовала, что должна быть благодарна за то, как много сделали для меня хранители. И где-то в глубине души я ощущала чувство вины за то, как много хлопот им доставляю.

– Лиза, проводишь Алису? – спросил он.

– Конечно, – ответила Волынская. Она взяла меня за руку и потянула вперед. – Пошли.

– До свидания, – попрощалась я с Елеазаром.

– До скорой встречи, – улыбнулся он. Он сделал несколько шагов от нас и растворился в свете звезд. Несколько секунд я смотрела ему вслед.

– Прогуляемся пешком? – прервала мой мысленный поток Лиза.

– Да, давай, – согласилась я. Мы зашагали по траве в противоположном от Елеазара направлении.

– Елеазар предлагал тебе стать одной из нас? – спросила она. Даже сквозь призму грусти ее голос был бодрым, и это придавало уверенности.

– Ну, как предлагал, – с иронией сказала я, – выбора у меня не особо, чтобы много.

– Порой мы сами не знаем, куда приведет нас судьба. Высшая Магия – вещь крайне непонятная. Мы не можем предугадать, куда она нас выведет, – ее голос стал немного задумчивее. – Эрик рассказывал тебе, как я попала сюда?

– Эрик сказал, что у тебя была… – я запнулась, – что у тебя есть семья. И что ты не видела ее двадцать лет.

Лицо Волынской погрустнело сильнее. Появилась невеселая улыбка.

– Да, это правда. Периодически я спрашиваю у временщиков о них. У родителей по-прежнему все хорошо. Но других детей у них так и нет.

Она ненадолго замолчала.

– Скорее всего, десемгент выбрал меня за то, что я знала тайну Мироздания, что обычному человеку не положено.

– Ты знала о десяти мирах? Откуда? – удивилась я. Неужели кому-то на Земле это известно? Значит, я была такой не одна…

– Мне рассказали. Когда мне исполнилось пятнадцать, в моей жизни появился молодой человек. Его звали Алан.

По ее лицу было видно, как она углубляется в воспоминания.

– Он проводил со мной невероятно много времени. Оберегал от всего. Он стал первой любовью всей моей жизни, – продолжала она. Я внимательно ее слушала. В голове начали появляться догадки.

– А потом он стал часто говорить о том, что я должна быть сильной, справляться с трудностями даже в одиночку. Я боялась, что он что-то сделает с собой. Один раз даже ругалась с ним за такие разговоры. Фактически я заставила его рассказать правду. Но представляла я ее, конечно, совсем по-другому.

Она замолчала.

– Он был ангелом, да? – тихо спросила я.

– Он был ангелом, – подтвердила Лиза. – А я была тридцать третьей спасенной, – она грустно усмехнулась, – а я даже не узнала, в какой момент он спас меня от смерти. Возможно, он отговорил меня идти куда-то, а может, просто вовремя придержал за руку, чтобы я не упала и не разбила голову. Но в последний день он сказал, что хочет, чтобы я прожила настоящую жизнь от начала и до конца.

Она замолчала.

– А потом? – спросила я. Я знала, что должно быть дальше. Но почему-то мне казалось, что ей нужно это рассказать. Ведь вряд ли она делилась этой историей с большим количеством людей.

– А потом он ушел. И больше не вернулся. Я знала, что он уже никогда не придет. И со временем смирилась. Решила, что нужно исполнить его желание и прожить максимально счастливую жизнь. А через полгода мне исполнилось шестнадцать, – ее голос дрогнул. – Видимо, не всем нашим желаниям суждено сбываться.

Она вздохнула и вдруг улыбнулась.

– Но я не забыла о том, чего он хотел. И поэтому стараюсь находить счастье здесь. Ведь и в этом мире у меня появились любимые люди.

Она ненадолго замолчала.

– Тебе будет легче, чем многим, живущим в Долине. Потому что у тебя будет Эрик. Человек, который помнит тебя до десемгента, – это так же важно, как компания на необитаемом острове. Но вам двоим также и сложнее. Потому что, в отличие от многих, у вас на Земле еще остались близкие люди.

Я задумалась над ее словами.

– Если я останусь здесь, я смогу защитить тех, кого я люблю на Земле. Иначе темный кристалл уничтожит Мир Людей.

Волынская смотрела на меня с пониманием. А я только сейчас осознала то, что сказала ей: если я не останусь здесь, Земля будет разрушена. И я вместе с ней. И выбора у меня нет, что бы ни говорил Эрик.

– В жизни здесь есть и плюсы. Во-первых, ты сможешь увидеть все миры, а не только один. Кроме мира Высшей магии, конечно. А значит, у тебя будет возможность найти большое количество друзей. Люди здесь добрее, чем на Земле. Потому что на Земле темная энергия заключается в сердцах в равной пропорции со всеми другими энергиями. Здесь это не работает, у тьмы есть отдельный мир. И она поступает в остальные миры только в очень маленьких количествах.

– Ясно… – пролепетала я. – Кстати, о тьме. Елеазар говорил, что послал к границам гонцов. Как это работает? Неужели возможно незаметно что-то выведать у темного хранителя, и он этого не заметит?

– Нет, это работает не так, – ответила Волынская, – у темного хранителя есть свои причуды, – она почти незаметно запиналась. Сейчас ей было явно труднее говорить об Алистере без неприязни. – Он не скрывает от стражников своих намерений. Он может открыто рассказать о своих планах на заполучение всего мира. Но, конечно, рассказывает не все. Стражники-разведчики похожи на земных дипломатов. Они поддерживают хоть какую-то связь между миром света и миром тьмы. Но это все равно не означает, что действия Алистера можно предугадать. Он остается непредсказуемым, несмотря ни на что.

– А он когда-нибудь появляется в Долине Звезд? – спросила я.

– Никогда. Периодически его видят у Камня Равновесия, – она кивнула головой, как бы припоминая недавний случай. – Но даже там он появляется крайне редко. Вряд ли вы тогда встретили его случайно. А в основном он не покидает Мир Тьмы. Неудивительно, что у него есть свои… особенности характера, – Лиза бросила выразительный взгляд, придающий последним словам еще более яркое значение. – Он проводит всю жизнь в одиночестве.

– А как же Темные души? – спросила я.

– Темные души не имеют конкретного физического облика и ясного сознания. Это просто скопления темной энергии, по структуре своей отдаленно сохранившие человеческие пропорции. Говорят, много лет назад Алистер хотел обрести собственных учеников, как остальные хранители. Он даже разбирался с пророчествами, накопившимися за все эти века, чтобы найти хоть какие-то зацепки. Но, видимо, так ничего и не нашел. А мы уже пришли.

Мы остановились. Вокруг нас по-прежнему были трава и звезды. Но я вспомнила это место. Сюда мы попали, когда вернулись из замка Анастасии.

Я заметила, что, несмотря на абсолютно однотипные виды, я все же начала различать разные места в Долине Света. Все-таки земля была не идеально ровная, а рисунок звездного неба немного сдвигался в зависимости от направления.

– Этот портал общий и для ткачей, и для временщиков, – пояснила Лиза. – Только дальше мне нельзя. Нет разрешения, – пожала плечами она.

– Ладно. Спасибо большое, что проводила, – благодарно улыбнулась я. Лиза обняла меня.

– Пожалуйста. Было очень интересно с тобой поговорить. Надеюсь, скоро увидимся!

Портал в мир времени открылся. Я шагнула в него, помахав на прощание Лизе рукой.

Все вокруг вновь залил теплый золотистый свет.

Глава 12

– Привет! – услышала я голос Ангелины еще до того, как свет рассеялся.

– Привет, – ответила я, щурясь. Но через некоторое время портал полностью закрылся, и глаза привыкли к новой картинке.

Ангелина переминалась с ноги на ногу в ожидании, пока я приду в себя.

– Я уже тебя заждалась, – затараторила она, – я же тебе в прошлый раз ничего толком не показала! Тебе так много нужно увидеть! А у нас всего пара часов!

– Подожди, – засмеялась я, – а теперь еще раз, только медленнее. Куда ты меня поведешь?

– Для начала, к Софии, – лишь чуть-чуть сбавила темп речи Ангелина, – а потом пойдем с тобой к Великим Песочным Часам. Это самое красивое место во всем Десятимирье.

– Я видела уже столько красивых мест, что не могу представить, как выглядит, по-вашему, «самое красивое», – засмеялась я.

– Ты увидишь. Оно прекрасно. Многие временщики приходят туда медитировать. А еще, если взять с собой пустые песочные часы, которыми мы пользуемся при измерении временного полотна, то можно определить, как много времени отведено на твою жизнь или жизнь кого-то другого.

– О нет, – замотала головой я, – уж чего-чего, а сколько мне осталось жить, я точно знать не хочу. Особенно сейчас, – иронично добавила я.

– Как хочешь, – пожала плечами Ангелина, – люди относятся ко времени трепетнее, чем мы. В большей мере потому, что незнакомы с его природой. Но сегодня у вас будет шанс познакомиться, – улыбнулась Ангелина. Ее золотистые волосы в свете розового неба тоже приобретали розовый оттенок. И в сочетании с воздушным платьем она напоминала волшебницу. Я заметила, что мир временщиков идет ей гораздо больше, чем мир людей.

– Ну что, побежали? – сказала она.

– Угу, – с улыбкой кивнула я. Мы рванули вперед по розовому песку. Он звенел под ногами, как хрусталь. И чем дальше мы бежали, тем больше мне это нравилось. Впервые в жизни я не задыхалась через пять секунд со старта. Мы обгоняли друг друга, смеялись, разбивали ногами идеально ровные розовые барханы.

Я ненадолго забыла про боль, которая медленно пропитывала Звездную Долину. Стражники пытались улыбаться и не скорбели в открытую. Видимо, так сказались на них множественные прошлые потери. Но со вчерашнего дня дух Долины все же изменился. И что-то, что медленно надламывалось во мне, стоило вспомнить про Фила, давало о себе знать.

Но здесь был другой мир, который еще не успела пропитать грусть потери. И я была не в силах противостоять его радостной атмосфере.

Черезнесколько минут бега по розовому песку перед нами предстал замок хранительницы времени.

Отряхивая с ног песчинки, мы подошли к золотым дверям, которые тут же нам открылись.

– Здравствуй, Алиса! – добродушно поприветствовала меня София. – Рада снова видеть тебя здесь.

– Я тоже очень рада с вами встретиться, – вежливо ответила я. Девушка жестом пригласила нас внутрь.

– Я слышала, Ангелина хочет показать тебе Великие Часы, – сказала она, распахнув дверь в небольшую комнату. Огромные окна открывали панораму на бесконечную розовую пустыню. То здесь, то там на песке виднелись золотистые силуэты.

– Да, я бы очень хотела их увидеть, если это возможно, – кротко ответила я. София улыбнулась.

– Конечно, почему нет? Только я хотела попросить вас кое о чем, – она подошла к стеллажу у стены и взяла небольшой стеклянный сосуд, – вы не могли бы набрать их для меня?

Она протянула руку, и я увидела, что сосуд на самом деле являлся изящными песочными часами. Только песка в них не было.

– К огромному сожалению, я не могу сказать вам, чьи они. Но для меня это очень важно, – ответила она. В ее глазах читалась искренняя просьба.

– Да, конечно, – закивала Ангелина. – Мы все сделаем.

– Спасибо большое. Тогда после Великих Часов я вновь жду вас у себя, – улыбнулась она. – Желаю хорошо провести время!

– Спасибо, – ответила я.

Мы попрощались с Софией и вышли из дворца.

– Давай быстрее! Можем пропустить солнечный ритуал! – тянула меня за руку Ангелина. Я пыталась угнаться за ней по песку. Сейчас она бежала в разы быстрее, чем при нашей встрече. А я уже была в преддверии чего-то прекрасного.

Я вдруг осознала, что начала любить жизнь среди миров.

Песочные Часы находились в низине между пятью барханами. Когда мы спускались к ним, там уже накопилось приличное количество народу. Такие же златовласые девушки, как Ангелина, расположились на песке вокруг Часов, сложив на груди руки и опустив голову.

Сами же часы стояли в самом центре. Поистине невероятных размеров, они сверкали золотистыми узорами. Песок внутри них кружился и танцевал, и невозможно было понять, куда он течет: вниз или вверх.

Я на секунду замерла от увиденного, но Ангелина настойчиво продолжала тянуть меня за руку.

– Идем, идем, – вполголоса говорила она. Мы расположились на свободном месте рядом с остальными.

– Смотри, – сказала она, кивнув на свои руки. Ангелина согнула мизинец и безымянный палец, указательный и средний соединила «домиком», и положила большие пальцы друг на друга. В таком состоянии она прижала руки к груди. Спустя несколько попыток я сделала то же самое.

– А теперь закрывай глаза и слушай, – сказала Ангелина и опустила голову.

Я повторила за ней и закрыла глаза.

Вдруг пустота из-под сомкнутых век начала рассеиваться. Я вновь видела часы. Ничего как будто не поменялось. Только небо стало светлее.

– Это удивительно, правда? – услышала я Ангелину. – Ты не сможешь увидеть всю силу Великих Часов открытыми глазами. Это можно сделать, только если довериться им душой.

Я продолжала оглядываться по сторонам. Девушки вокруг нас тоже вертели головами. Порой я ловила на себе чьи-то взгляды. Но что-то сейчас интересовало их гораздо больше, чем незнакомка из другого мира.

Небо стало переливаться, как перламутр. По нему, начиная с горизонта, начали собираться блестящие частички. Они стекались к часам и образовывали водоворот. Постепенно их становилось все больше, и водоворот уносил их в часы. Частички двигались плавно, как снег в снежном шаре. А в часах появлялся все новый и новый песок.

– Это время всего живого. Секунды каждой жизни во всем Мироздании. И если успеть подцепить их, можно понять, как много песка отведено на жизнь этого человека… – сказала Ангелина и, прищурившись от света вокруг, протянула руку с пустой стекляшкой к Великим Часам. Одна сторона маленьких часов сама собой открылась.

В ту же секунду от общего потока в водовороте отделилась маленькая струйка, развернувшись, миновала большие часы и потянулась к рукам временщицы.

– А кто-то говорил, что вы не предсказываете судьбы людей, – улыбнулась я.

– А мы и не предсказываем. Мы всего лишь измеряем, насколько долгой будет эта судьба, – сосредоточенно ответила Ангелина.

Я видела, что от водоворота в разные стороны отходят все новые потоки и девушки, сидящие вокруг нас, так же тянут к ним руки.

– Еще немного… – прошептала Ангелина. – Вот.

Последние песчинки из потока заползли в часы, и они вновь закрылись. Временщица поднесла их ближе к глазам и начала всматриваться внимательнее.

– Ну что? – спросила я.

– Очень странно… – пролепетала Ангелина. – Вероятно, они просто не работают в этом измерении.

Ангелина кивнула, таким образом будто утверждая свои слова.

– Я посмотрю еще раз, когда мы вернемся к Софии.

Я одобрительно улыбнулась. Но где-то внутри начал зарождаться небольшой осколочек плохого предчувствия… Что на этот раз пошло не так?

Стараясь не паниковать раньше времени, я продолжила рассматривать песок внутри Великих Часов. Он вился и оседал внутри стекла в своем зачарованном танце.

Но вот потоки становились прозрачнее и постепенно слабели. Зачарованный танец закончился. Песок в Великих Часах на секунду замер и вновь начал виться, как раньше.

Я почувствовала возможность вернуться в реальность. Картинка помутнела и исчезла, а через несколько секунд глаза сами собой открылись.

Девушки вокруг нас всматривались в свои часы, как и Ангелина.

– Ничего не понимаю! – на этот раз громче возмутилась она. Ее взгляд был полностью сосредоточен на песке, гуляющем внутри часов.

– Что там такое? – спросила я.

– Я не могу разобрать, что говорят часы. Видимо, нужен кто-то более опытный, – негодующе пробормотала Ангелина и оглянулась. – Лола! – крикнула она. – Подойди, пожалуйста.

К нам направилась одна из временщиц. На вид она была очень похожа на Ангелину, но черты лица выдавали восточное происхождение.

– Привет! – сказала она с небольшим акцентом. – Ты, наверное, Алиса? – она улыбнулась мне. – Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – улыбнулась я в ответ.

– Лола родилась в Персии, но она изучала наш язык на Земле. Алиса, извини, но, чтобы ускорить дело, нам все же придется перейти на язык Звезд, – сказала Ангелина. В ее глазах читалась досада.

– Ничего страшного! – постаралась заверить ее я. – Мне будет интересно вас послушать.

– Вот и отлично, – кивнула Ангелина. – Лола…

Она заговорила на незнакомом мне изящном языке. Казалось, что он создан из абсолютного баланса, и невозможно было выделить из потока речи какой-то отдельный звук. Я заметила, что язык Звезд напоминает древнюю музыку, которую использовали для магических обрядов.

Я вслушивалась в их речь, пока вдруг цельный поток звуков не начал складываться в слова.

– …я не могу представить, как течет время этого существа, кем бы оно ни было, – говорила Ангелина, – оно как будто еще не умерло, но и не родилось.

– Я тоже не понимаю, почему песок так течет, – пожала плечами Лола, – это София попросила тебя взять его часы?

– Да, – ответила Ангелина.

– Не умерло, но и не родилось? – переспросила я. Девушки уставились на меня с круглыми глазами.

– Ты говоришь на Звездном? – с изумлением спросила Лола.

– Вроде бы, – пожала плечами я. Хотя, произнося слова, я не слышала никакой разницы со своей привычной речью, – но дело не в этом. Вы говорите, что этот человек не умер, но и не родился. Получается, что ему предстоит рождение? Или перерождение?

– Да, – кивнула Ангелина, – вполне возможно. Для перерождения, конечно, такой поток тоже нестандартен… но ведь процесс десемгента у всех проходит по-разному? И для того чтобы это узнать, нам нужно увидеть жизненную нить, – ее лицо вдруг посерьезнело. – А этого мы делать не будем.

– Это из-за Софии? – догадалась я.

– Да, – ответила Ангелина, – она не просто так сказала, что не хочет, чтобы кто-то знал имя этого человека. Мы не можем идти наперекор хранителям.

Я согласно кивнула.

– София не сказала вам, чье это время? – спросила Лола. – Я тоже пришла сюда с часами. И тоже не знаю, кому они принадлежат…

– А сколько в них песка? Много? – спросила Ангелина.

– По сравнению со всей жизнью кажется, что не больше песчинки. Но был бы это человек, и эта песчинка уже давно иссякла бы. Видно, кто-то из иномирных, – пожала плечами Лола.

Мы возвращались к дворцу. Лола и Ангелина начали делиться историями людей, чье время им приходилось измерять. Большинство историй были счастливыми, и лишь несколько из них навевали мрачные мысли.

– Лола, ты выглядишь старше Ангелины, – сказала я, когда мы уже подошли к золотым дверям, – выходит, временщики не перестают взрослеть?

– Мы продолжаем расти до семнадцати лет и остаемся такими до конца. А живем мы довольно долго, – улыбнулась Ангелина. Под «довольно долго» она, похоже, имела в виду вечность.

– Если уж кто-то и умудрялся попасть в мир Высшей магии, то, скорее всего, по неосторожности на Земле, – непринужденно сказала Лола. Вероятно, среди иномирных понятие о смерти воспринималось немного иначе.

– Получается, Темные души на вас не нападают? – спросила я. – Вообще никогда?

– Темные души? Нет, – завертела головой Ангелина, – насколько мне говорили, за все время существования Мира Времени не было ни одного нападения темных сил.

– Видимо, София хорошо защищает нас, – сказала Лола, – да и душам нужны человеческие силы. Мы для них неинтересны.

– Видимо, так и есть… – согласилась я.

Мы уже шли по золотому коридору куда-то вглубь дворца.

– А как вы понимаете, кто и где находится? Откуда вы, например, знаете, где сейчас София?

– Мы чувствуем. Это несложно, – сказала Лола. – Если то, что о тебе говорят – правда, и в тебе действительно развивается какой-то из генов, то ты тоже можешь чувствовать некоторых иномирных. Особенно тех, которые тебе действительно близки. Просто надо сосредоточиться и почувствовать.

Я остановилась. Девочки тоже. Я закрыла глаза.

«Где же Эрик сейчас?» – отдалось эхом в моей голове. Перед глазами начали мелькать лица. Несколько девушек-временщиц, которых я видела сегодня. Никита в Мире Судьбы, команда стражников… Их лица появлялись на секунду и пропадали вновь. И вдруг я увидела его. Лицо Эрика было напряженным, на чем-то сосредоточенным.

– Ты нашла его? Где он? – спросила Ангелина.

Я попыталась вглядеться и понять, что находится вокруг него. Но все расплывалось.

– Нет… – произнесла я, – Я не знаю. Это не Долина Звезд.

– Если ты никогда не была в этом месте, ты его не распознаешь. А может, место и знакомо, просто сил еще не хватает. Хотя… – Лола задумалась, – если пророчество говорит правду, то вряд ли тебе может не хватить силы на то, чтобы просто увидеть какое-то место…

– Ну, все. Хватит, – сказала Ангелина, слабо пихнув напарницу в плечо. – Пошли к Софии.

Мы подошли к дверям, и они тут же распахнулись.

– Заходите, девочки, – послышалось изнутри.

Эта комната напоминала кабинет какого-то волшебника-алхимика. По всем стенам были расположены прозрачные шкатулки с разными золотыми приборами и стеклянными сосудами. Напротив панорамного окна с крупными витражами стоял небольшой золотой стол и кресло, повернутое к нам спинкой.

Кресло развернулось, и в нем, как и ожидалось, мы увидели Софию.

Временщицы протянули ей часы.

– Сами уже смотрели? – спросила она, поворачивая в руках хрупкие сосуды с песком.

– Да. София, я не знаю, как это объяснить… – неуверенно начала Ангелина. – Там что-то очень странное. Часы не показывают, сколько времени осталось до смерти. Человек как будто собирается воскреснуть, как феникс из пепла.

– Как феникс, говоришь… – улыбнулась София. – Почему нет? Кто знает, какие чудеса таит этот мир? Лола, а у тебя что?

– Песка в них совсем мало. Здорово, что он не кончился, пока мы дошли сюда. Этот человек прожил длинную жизнь, если несколько лет по сравнению с ней – пара песчинок.

– Ну, пара – это довольно громко сказано, – сказала София, рассматривая почти пустые часы, – я думаю, у него есть в запасе несколько десятков.

– Несколько десятков?! – переспросила Ангелина. – Поразительно. Тогда это точно не человек. Это ведь кто-то из иномирных, верно?

– Верно, – засмеялась София, – девочки, поймите. Важно не то, насколько длинная жизнь у человека. Гораздо важнее, на что он потратил драгоценный песок Мироздания.

Она продолжала всматриваться в песочные часы.

– Кстати, о времени, – сказала она, отвлекаясь от раздумий, – Алиса, Эрик еще не возвращался?

– Пока нет, – ответила я. – Но если нужно, я могу вернуться в Долину Звезд.

– Нет-нет, что ты! – сказала София, улыбаясь. – Я не хотела показаться негостеприимной. Просто мне нужно передать весточку Елеазару. А ты можешь оставаться здесь столько, сколько нужно.

В этот момент раздался стук в дверь.

– Можно? – раздался голос. Улыбка как-то сама появилась на лице.

– Эрик! – крикнула я, подбегая к дверям. Брат встретил меня горячими объятиями.

– Привет, малышка! – сказал он, поднимая меня на руки.

– Заходи, Эрик, – ответила София. Наш вид ее явно позабавил. Она смотрела на Эрика взглядом, полным каких-то горячих эмоций.

– Я немного задержался, прошу прощения, – сказал он, опуская меня на землю.

– Ничего страшного, – сказала София, – у меня к тебе будет просьба. Ты не мог бы отдать это письмо, – она протянула Эрику крохотную золотистую коробочку, – Елеазару?

– Конечно, – ответил Эрик, – спасибо большое, что приглядели за сестрой, – он посмотрел на меня, как на шкодливого ребенка. Я обиженно надула губы. Эрик улыбнулся.

– Это тебе спасибо, что доверил, – ответила София. Мне стало интересно, как много все-таки сделал брат, что хранители, казалось, разговаривают с ним на одном уровне.

– Но, как ни печально, нам пора, – сказал Эрик.

– Да, конечно, – улыбка ушла с лица хранительницы. – Я соболезную вам. Душа Фила ушла к звездам.

Эрик ничего не ответил, лишь кивнул в ответ на ее слова.

– Ладно. Ангелина, Лола, был рад увидеться, – сказал он.

– Мы тоже были рады, – сказала Ангелина.

– Приятно было познакомиться, Алиса! – сказала Лола с улыбкой.

– Я тоже очень рада, – ответила я и посмотрела на Софию. – Благодарю вас за прием, – сказала я.

– Мне тоже было очень приятно увидеть тебя, Алиса. Может быть, еще встретимся, – сказала она.

Мы попрощались со всеми и вышли в коридор. Девочки остались с хранительницей.

Мы шли по коридору, держась за руки.

– Где ты был? – спросила я.

– Летал к Восточным общинам, – ответил Эрик.

– Девочки хотели показать мне, как чувствовать людей на расстоянии… но я не смогла найти тебя, – грустно ответила я.

– Но ты ведь не была в Восточных районах наших земель. Да и ты пока не можешь контролировать свою силу полностью, какой бы она у тебя ни была.

Он подтянул меня ближе и обнял.

– И искать меня тебе необязательно. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом, – его голос стал наигранно пытливым, – ты мне веришь?

– Верю, – пробурчала я, уткнувшись в него носом.

– Вот и отлично. Кстати, – Эрик щелкнул пальцами, – готова к своей первой тренировке?

– Готова! – по-солдатски ответила я, подставив ладошку козырьком. Эрик усмехнулся и потрепал меня по голове.

Мы вышли из дворца, и Эрик сходу открыл портал.

– Тогда вперед, боец! – воскликнул он. Мы вошли в портал, и нас окутала пелена белого сияния.

Глава 13

– Правило номер один, – произнес Эрик, отходя от меня на пару шагов. На его руке стали проступать светящиеся линии, и это отдавалось мне мимолетным ощущением.

– Пока ты не будешь уверена, что сможешь направить свою силу правильно – не используй ее. И, следовательно, правило номер два: концентрация должна быть полностью направлена на энергию. Стоит на секунду отвлечься – световая сила рассеется, и эффекта не будет.

На его ладони из маленького огонька стала расти световая сфера.

– И третье правило. Когда выбрасываешь силу, помни: это уже не часть тебя. Ты должна направить ее и отпустить, – Эрик размахнулся и отправил сферу вперед по воздуху. Она пролетела пятьсот метров и вспыхнула. Эрик внимательно посмотрел на меня.

– Все понятно? Главное, не волнуйся. В твоем случае умение управлять энергией опционально, и если что-то не получится – не страшно. А, да, – продолжил он, – чтобы научиться направлять энергию, тебе нужна будет цель.

– Угу, – кивнула я, – и что же будет моей целью?

Я огляделась по сторонам в поисках чего-то подходящего.

– Не «что», а «кто», – улыбнулся Эрик. – А я тебе для чего нужен? В меня и будешь целиться.

– Что? Нет! – запротестовала я.

– Не переживай! Ты мне ничего не сделаешь, даже если захочешь. Световая энергия «своих» не трогает, – Эрик подмигнул мне. Его оптимизм почему-то внушал недоверие. – Да и к тому же, я здесь не бездельничал эти восемь лет. Я прошел через тысячу двести двенадцать боев. И очень сомневаюсь, что какая-то кроха сможет мне навредить, – сказал он с напущенным лицемерием.

– Ах так! – воскликнула я, принимая его правила игры. – Ну все, держись.

Эрик улыбался всем своим существом.

– На самом деле, у меня есть для тебя кое-что, – сказал он, – это подарок. Но не от меня. По правилам, я должен отдать его тебе только после вечернего Прощания, но сейчас он будет полезнее. Я думаю, Фил меня поймет.

Что-то в улыбке Эрика изменилось. Она была уже другая. Немного горькая, немного гордая. Но гордая точно не за себя.

Очередной огонечек в руках Эрика начал расходиться в стороны, сплетая силуэт предмета. Это был посох.

– По нашим законам, оружие света может сохраниться после гибели создателя, только если он его кому-то передаст. Фил передал его тебе.

Эрик протянул мне посох. Я аккуратно взяла его в руки.

На глазах проступили слезы.

То, что тихо надламывалось во мне уже второй день, сломалось окончательно.

– Спасибо, – прошептала я.

Эрик несколько секунд молча смотрел на меня.

– Иди сюда, – сказал он, притягивая меня в свои объятия. Я прижалась к нему, и он уткнулся носом мне в волосы.

– Послушай, малышка, – прошептал он, – никто не вечен. Высшая магия порой забирает людей, которые нам дороги. Но она забирает, а не отбирает. Эти люди всегда, слышишь, всегда остаются с нами. Они смотрят на нас с неба, а мы видим звезды…

– Я смотрела на звезды тринадцать лет… – сказала я. Я не знала, зачем. Но я хотела это сказать.

– А я был даже ближе, чем звезды. Но звезды – это тоже не так далеко, как кажется, – сказал он.

Эрик гладил меня по голове, и я медленно возвращалась к более-менее спокойному состоянию. Я вздохнула, пытаясь прийти в себя. Поплакать еще будет время.

– Эрик, – сказала я.

– Что? – спросил брат.

– А почему у тебя нет своего оружия? – спросила я. Нужно было отвлечься от мрачных мыслей, пока не стало поздно.

– Ну… – начал брат, – мне так комфортнее.

– Что он там тебе наплел? Комфортнее ему, говорит? – услышала я голос.

Ну конечно, Волынская.

Я обернулась. К моему приятному удивлению, она была не одна. Серафима и Алекс были с ней.

Вся компания опустилась на землю рядом с нами, синхронно сложив белоснежные крылья.

– …Да такой силы ни одно оружие не выдерживает. Ему разве что танком обзавестись, и то на недельку хватит, – продолжала гнуть свое Лиза.

Я вопросительно посмотрела на Эрика. Он закатил глаза.

– Волынская преувеличивает. Просто мне и так хорошо.

– Правда? – спросил Алекс. В его голосе я услышала зарождающийся азарт. Он протянул Эрику лук. – Продемонстрируй. Мне не жалко.

Эрик посмотрел на меня. Я, в свою очередь, упорно продолжала смотреть на него с нескрываемым интересом.

– Ладно, – сдался он, наконец. Его рука потянулась к луку, и уже через секунду от касания Эрика он превратился в дымку из мелких, ярких искр.

– Ничего себе… – я завороженно смотрела на искрящиеся узоры в воздухе, – а почему так происходит?

– Слишком сильный поток энергии не может уложиться в конкретную форму, – ответила Серафима. – Поэтому оружие и не выдерживает. Эрик, а тебе действительно нечего скромничать. В тебе больше энергии, чем во всех нас вместе взятых.

Взгляд Серафимы упал на посох в моих руках. Она посмотрела на меня с товарищеским одобрением.

– Тебе идет, – она взглянула на Эрика. – А вы уже начали тренировку? Мы хотели побыть зрителями.

– Еще нет, – ответил Эрик, – так что рассаживайтесь в первые ряды. А еще лучше, можете поучаствовать.

– Мы всегда «за», – тут же загорелся Алекс.

– Вот и отлично. Чем больше учителей, тем лучше. Начнем мы с чего-нибудь простого, – Эрик встал напротив меня, – попробуем вместе.

«Слышишь меня?» – прозвучало в моей голове.

«Да».

«Сосредоточься на том, что ты будешь чувствовать».

– Вы разговариваете? – спросила Серафима, внимательно всматриваясь в наши лица. – Это же телепатия! Невероятно! – еле слышно, но крайне выразительно прошептала она.

– Что, серьезно? – услышала я Алекса. – Но ведь это невозможно! Ментальная связь между двумя существами создает излом памяти и…

– Да, я знаю, – ответил Эрик, – «…соединение энергии между иномирными невозможно, потому что энергия поддерживается духовным состоянием личности». Но, как видишь, не все правила работают.

Стражники стали рассматривать меня с еще большим вниманием, чем обычно.

– Я нарушила какой-то закон Мироздания? – догадалась я.

– Не бери в голову, – усмехнулся Эрик, – мы нарушили их все по очереди. Это уже не важно.

– А по-моему, это очень трогательно, – сказала Серафима, – нет, правда. Если забыть про законы Мироздания и просто подумать: ваши сердца связаны. У вас одна энергия на двоих. Разве это не прекрасно?

Эрик улыбнулся. Он смотрел на Серафиму не то с благодарностью, не то с восхищением.

– Ребята, не хочу нарушать общей идиллии, – сказала Волынская, – но у вас в запасе не больше трех часов.

– Да, точно. Начнем, – согласился Эрик.

«Готова?» – спросил он.

«Да».

«Тебе нужно повторить за мной. Это несложно».

Я замерла и постаралась прислушаться к себе.

Вот по руке пошел поток свежести. Он начал собираться у пульса и выходить на ладонь.

Я посмотрела на свою руку. Еле заметным светом вены проступили из-под бледной кожи. Но сил как будто не хватало.

Я решила не слепо концентрироваться на действиях Эрика, а проявить инициативу. Я глубоко вдохнула и мысленно «надавила» на поток. Раз – и на ладони появился маленький огонечек.

«Молодец!» – отозвался голос Эрика в голове. Я взглянула на его ладонь. Там уже красовалась световая сфера.

Я надавила на поток еще. И еще. Огонечек начал разгораться. Медленно, но он становился похожим на шарик. Я глубоко вдохнула. Собрала в кучу все мысленные силы. И устремила их в ладонь.

Мимолетный внутренний звук – и в нескольких сантиметрах над моей ладонью парит световая сфера.

На моем лице растянулась улыбка победителя.

– Отлично! – сказал Эрик. Остальные молчали. Они улыбались, но ничего не говорили, видимо, боясь помешать.

– Теперь приступим ко второй части, – Эрик погасил свою сферу и отошел от меня на двадцать шагов.

– Тебе нужно направить ее. Мысленно пройди весь путь и запускай. А потом уже отключись. Не думай о ней.

– Живая мишень? Неплохо, – раздался голос Алекса. Меня передернуло от его слов.

Эрик бросил на стражника укоризненный взгляд.

– Готова? – спросил он.

– Угу, – ответила я. Это была неправда. Рука дрожала.

Я не могла нацелиться на него.

Эрик это понял. Он вздохнул.

«Не думай обо мне. Меня сфера даже не заденет. Обещаю».

Я усмехнулась.

«Это сойдет за унижение?»

Он улыбнулся.

«Вот и запульни в меня эту штуковину за такие слова».

Вдох. Выдох.

Что там, Эрик говорил, надо делать с этой штукой?

Я посмотрела на брата. Глазами попыталась прорисовать весь путь от меня до него. Вот я замахнусь. Сфера пролетит по прямой. И прилетит в Эрика. А он, как и обещал, что-нибудь с ней сделает…

Я замахнулась, кинула сферу и тут же постаралась про нее забыть.

А световой шар, тем временем, рассек воздух и приближался к Эрику.

А он стоял и ничего не делал.

Все внутри, казалось, окаменело.

И лишь в последнюю секунду, с легкой ухмылкой на лице, брат махнул рукой, и сфера взорвалась в воздухе.

На мгновение я стала безумно счастлива. Но, похоже, мозг не выдержал такого резкого перепада настроения. Меня начало мутить.

– Эй, малышка, ты чего? – спросил Эрик, подбегая ко мне. Он успел поймать меня перед тем, как ноги подкосились.

– Ничего… все хорошо… – пролепетала я.

– Она слишком сильно боится за тебя, – сказала Серафима, – возможно, вместо тебя лучше поставить кого-то из нас. Я могу занять твое место.

– Но нужного эффекта все равно не будет. Слишком миролюбивая у тебя сестра, – сказал Алекс, – она не будет нападать. А если нужно будет не нападать, а защищаться?

– Алекс, тебе не кажется, что это немного чересчур? Она использует магию света второй раз в жизни, – сказала Серафима.

– Серафима права, – начала Волынская, – Алиса еще неопытна. Но ведь у нас-то за плечами не один год? Все будет под контролем. Если мы кинем одну-две сферы, ничего не буд…

– Нет, – отрезал Эрик. В его голосе появилась стальная жесткость.

– И этот человек заставлял меня в себя целиться, – усмехнулась я. Мне становилось лучше.

– Кстати, – продолжала Волынская, – а вот ты, Эрик, и попробуй. Ты-то ей точно ничего не сделаешь.

Брат бросил на нее холодный взгляд.

– Эрик, я не против.

Он посмотрел на меня с легким недоверием.

– Ты точно поняла, о чем речь?

– Точно. Вы же знаете больше меня. Будет и наглядное пособие, и урок по самозащите.

Он задумался.

– Не испугаешься?

Я усмехнулась.

– Тебя? Еще чего!

Эрик оглянулся на стражников. Потом снова на меня.

– Ладно. Мы попробуем. Но если что-то пойдет не так, я сразу же останавливаю эксперимент.

Он вновь отошел. Я встала в, по моему мнению, боевую стойку, и начала ждать.

– Готова?

– Да.

– Точно?

– Эрик, начинай уже! Пока она не передумала! – послышался голос Волынской.

Я смотрела за действиями Эрика, не мигая. Он создал сферу. Руки у него подрагивали. Он перевел дыхание. Замахнулся.

Световой шар полетел в мою сторону.

А дальше все сработало на слепом инстинкте. За секунду в моей руке появилась сфера и тут же полетела в сторону сферы «противника». Обе взорвались в воздухе при первом же соприкосновении.

Повисло молчание.

– Это было… круто, – сказал Алекс.

– Согласна, – ответила Серафима, – было очень даже профессионально. Эрик, а она не такой уж и новичок.

– Да, действительно. Это было красиво, – улыбнулся Эрик. – Повторим?

– Угу, – кивнула я.

В следующие несколько минут я так же отразила еще три сферы.

– Все, хватит с вас разминки, – сказала Лиза, – Алиса, не хочешь попробовать посох? Тебе должно понравиться. С оружием удар будет точнее.

– Да, – согласилась я, – я попробую.

Ко мне подошла Серафима и отдала оружие.

– Держи его вот так, – она аккуратно выставила в правильное положение мои руки.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Ну что, продолжим? – крикнул Эрик.

Он запустил еще одну сферу. Я направила на нее посох. Реакция была такой же мгновенной, как и просто от рук. Только удар действительно был точнее и резче. Сфера взорвала световой шар противника и полетела дальше.

Эрик, явно не ожидавший этого, еле успел отшатнуться от нее.

– Что ж, пару боевых приемов, и можно в бой, – подытожила Лиза, и, оглянувшись на Эрика, опередила его пламенную речь, – в исключительно предполагаемый бой, разумеется.

– Да, – согласился Алекс, – и можно увеличить количество противников. Пока что до двух.

Стражник вопросительно взглянул на Эрика.

– В целом, я согласен, – пожал плечами брат.

– Тогда я присоединюсь, – сказал Алекс, подходя к Эрику.

Теперь они стреляли вдвоем. Но через несколько минут и такое противостояние стало несложным. В это время девушки начали подсказывать новые боевые приемы.

– Вправо. А теперь левее. Целься точней, – диктовала Волынская. Я фактически не видела ее из-за постоянных вспышек.

– Сделай шаг назад и держи руки свободнее, чтобы удар не был скованным, – продолжала Серафима.

– Может, перерыв? – крикнул Эрик.

– Может, чуть позже? – спросила я.

– Ладно, – ответил Эрик.

Мы бились довольно долго. По итогу я даже перешла из защиты в наступление. Глаза привыкли к вспышкам, а владеть посохом стало так же легко, как теннисной ракеткой. И только через пару часов я действительно захотела передохнуть. Отбив последние две вспышки, я уселась на траву. Стражники – рядом.

– Это было потрясно, – прокомментировал Алекс.

– Ты молодец, – сказал Эрик.

– Когда я… была в твоем сознании, во время битвы, я видела, как ты создаешь что-то типа… светового поля. Оно отгоняет Темные души на довольно долгое время. Как ты это делаешь?

– О, Алиса, в эту тайну он не посвящает никого. Если тебе удастся выведать его секрет, мы готовы крайне дорого заплатить за информацию, – с заговорщицкой улыбкой сказала Волынская.

Эрик засмеялся.

– Я сам не знаю. Оно как-то само получается. Но на это уходит очень много энергии.

– Столько же тратится, когда стражник погибает, да? – спросила я. Лица стражников помрачнели, – простите за этот вопрос, просто я пытаюсь понять, как победить Темные души.

– Невероятное количество энергии уходит на то, чтобы удержать душу в теле. И на сам физический облик стражника. Люди называют это жизненными силами. А когда стражник погибает, эта энергия свободно выплескивается. И только самые способные могут в последние секунды жизни совладать с ней и направить на врага. Мало кому удается. Но если удается, то, считай, он спас всю команду, – объяснила Серафима.

На несколько секунд повисла тишина. Все думали об одном и том же.

– Мы бесконечно обязаны Филу не только нашей жизнью, но и жизнью всего Мироздания. Он прожил сто двенадцать лет и пал смертью храбрых, – проговорил Эрик, – он был воином, им останется в наших сердцах. И в звездах.

– И не найдется в мире силы, превосходящей силу преданной души, – продолжила Серафима.

– Ради нее не погибают. Ради нее живут, с ней и уходят в мир, что свыше нас, – сказала Волынская.

– И потому мы дали клятву жить верностью тем, кого мы любим, – сказал Алекс, – а значит, и каждому, ради кого бьемся.

Секундная пауза. Стражники не смотрели друг на друга. Казалось, они даже не видели ничего вокруг.

– И с этой клятвой мы покинем этот мир, – закончил Эрик.

Вдруг по небу пронесся звук. Невозможно было уловить его звучание, и невозможно было даже понять, высокий он или низкий. Его будто собрали из тысячи различных голосов, горьких и прекрасных.

– Что это? – спросила я.

– Это начало вечернего Прощания, Алиса, – сказал Алекс и встал с травы. За ним последовали остальные.

Эрик взял меня за руку.

– Пойдем, – сказал он.

Место, к которому мы пришли, уже было переполнено стражниками. Каждый из них был абсолютно разным. Разный рост, разная национальность, разное телосложение. Совсем как люди. Только абсолютно белые. Повсюду мигали синие глаза. Кто-то из стражников смотрел на меня, некоторые невзначай знакомились. Пришедших из других районов было, по моим предположениям, не меньше нескольких тысяч.

При виде нас все они расступались, пропуская в центр толпы. Там, взятый в плотный круг, стоял Елеазар. Команда Эрика расположилась по периметру всего круга, на шаг ближе, чем остальные. Брат занял соответствующее место, я встала рядом.

Только здесь, вглядевшись в лица лучше, я увидела, насколько они печальны. И впервые за долгое время я увидела, что собравшиеся вокруг Елеазара – дети. На их лицах было искреннее разочарование, большие синие глаза переполнялись детской грустью.

И всю эту картину окружал звук, идущий с небес.

– Сегодня мы собрались, чтобы попрощаться с бойцом, ушедшим от нас к звездам, – громко начал Елеазар. – Фил прослужил Земле девяносто шесть лет. И все это время он был одним из лучших. Он не знал поражения до самой смерти. Он не ждал своей гибели. Но он знал, что она порой стояла за его спиной, и все равно не поворачивал головы. Он сверкает над нашими головами в звездах.

Последнюю фразу он сказал громче и отчетливее. Несмотря на огромное количество народа, эти слова прокатились эхом по всей долине.

Повисла тишина.

И вдруг ее прервали голоса Серафимы и Волынской.

Они запели. Почти не шевелясь, и не поднимая глаз, они тихо запели.


– Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.


Они пели это с хрустальным звоном, еле слышно. Но звучало это громко, как никогда.

И вслед за ними запели все. Вся долина, тысячи стражников слились в одном голосе.


Они до сей поры, с времен тех дальних,

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?


И чем дольше звучали их голоса, тем большая горечь и большая страсть были в них слышны. Через их голоса были слышны все утраты.

И я запела вместе с ними.


Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый,

Быть может, это место для меня?

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на Земле.1


Долина гудела и дрожала от их голосов. И вдруг в центре круга вспыхнула искра. Она не была похожа на сферу. Она была больше, намного ярче.

Это была звезда. Она зажглась и начала двигаться вверх. Создавалось ощущение, будто ее поднимают голоса стражников.

Я как завороженная смотрела на пылающую искру, окончательно растворившись и запутавшись в собственных чувствах. Как и все.

Вдруг Эрик тронул меня за руку. Он потянул меня назад. Ничего не понимая, я последовала за ним.

Стражники, находясь в некоем трансе, даже не заметили этого.

А я не могла понять, что могло заставить Эрика уйти.

Мы вышли из толпы и прошли еще несколько шагов. Эрик остановился. Он смотрел на меня и молчал.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила я. Эрик грустно улыбнулся и поднял глаза вверх.

– Эти слова нам принесли с войны. Далеко не все стражники говорят на нашем языке, но эту песню знают все. Ей мы провожаем каждого.

Он взял меня за руки.

– Она особенно ценна тем, что через нее мы признаемся звездам, насколько близко мы от них. Буквально несколько шагов, и ты уже там.

Я кивнула и сжала его руки.

– Я понимаю.

Он улыбнулся, но уже по-другому.

– Я очень хотел провести с тобой эти дни так, чтобы показать тебе, чем жил эти восемь лет.

Я сделала шаг вперед и прижалась к брату.

– Это были лучшие дни в моей жизни.

Он положил руки мне на плечи.

– Я рад.

Несколько секунд он молчал. Я слушала, как бьется его сердце.

– Эрик, что случилось? – нерешительно спросила я.

– Я ушел с Прощания лучшего друга. Я не хочу тебе врать, это ужасный поступок.

– Вероятно, у тебя были на это причины, – уже настороженно сказала я. Но я постаралась вложить в эти слова тепло, чтобы ему стало спокойнее.

– Были.

Он мягко заставил меня отстраниться, настолько, чтобы было видно мои глаза.

– Я люблю тебя. И всегда любил.

Он помедлил.

– Прости меня. Но это не единственный ужасный поступок на сегодняшний вечер.

Он снова прижал меня к себе, и я почувствовала, как его рука потянулась к шнурку на моей шее.

– Прости. Но пока так будет лучше.

Эрик резко надавил на шнурок. Я не успела нечего сказать, как в глазах потемнело и я потеряла сознание.

«Алиса!» – пронесся знакомый с детства крик в моей голове.

Глава 14

Первое, что я почувствовала – холод. Я буквально пришла в сознание от собственной дрожи. Зубы стучали, по телу бежали мурашки.

Я открыла глаза. Первое время все сливалось в темное пятно. Но вскоре картинка стала четче.

Я лежала на каменном полу у стены. Голова болела. Я попыталась оглядеться. Помещение было похоже на большую залу, выполненную в одном цвете. Черный.

Полуонемевшими губами я попыталась позвать на помощь.

– Эрик! – сказала я с той громкостью, с которой могла. Но казалось, что каждый мой звук был не громче шепота.

Никакого ответа.

Я попыталась пошевелиться. Но руки не сдвигались с места ни на миллиметр, прикрепленные к стене какими-то невидимыми оковами. Я попыталась дернуться. Тщетно.

– Эрик! – крикнула я уже громче.

Только в этот момент я заметила, что была не одна. На другом конце комнаты была фигура в черном плаще.

А рядом, являясь единственным и чересчур ярким белым пятном, стоял брат.

Медленными шагами фигура в черном плаще стала приближаться ко мне. Эрик – вслед за ней.

Алистер остановился в нескольких метрах от меня.

– Ну, вот мы и встретились, Алиса, – сказал он. В каждом слове слышался азарт и хищное злорадство.

Но мне было все равно. Я смотрела на Эрика, стоявшего за его спиной. Его взгляд был стеклянным. Он не смотрел ни на меня, ни на темного хранителя. Лицо ничего не выражало.

Я не понимала, что происходит. Сердце почему-то заколотилось так, что отдавалось в ушах. Зубы продолжали стучать. Но я будто не чувствовала этого. Я была абсолютно спокойна. Все, что меня волновало, было состоянием Эрика. Что с ним? Почему он стоит там?

Что с ним сделали?

Я столкнулась взглядом с Алистером. На его лице был оскал победителя. Глаза, казалось, стали еще чернее. У меня создавалось ощущение, что своим взглядом он пытался сжечь меня изнутри.

Мне было плевать на него. Я хотела знать, что с Эриком. Почему он стоит там? Что с ним?

Я не могла найти ни единого ответа.

– Я вижу в твоих глазах непонимание, – продолжил Алистер, – пришло время тебе все объяснить.

Он сделал еще один шаг ко мне.

– Я ведь говорил, что мое терпение не безгранично, и в один прекрасный момент я заполучу то, что по праву принадлежит мне. Тебя берегли, как зеницу ока. Боялись, что я приду за тобой.

Он отвел взгляд куда-то вдаль.

– Но… – хранитель наигранно вздохнул, – вы не учли одного. Человек, владеющий величайшей силой Мироздания, – не ты. А твой брат.

На секунду мне стало интересно, что он говорит. Но я не отрывала взгляда от стеклянных глаз брата. Он даже не шевелился, с каменным лицом глядя в одну точку.

Я не выдержала.

– Что вы с ним сделали? – крикнула я.

– Я? С ним? – Алистер усмехнулся. – Ничего. Он стоит здесь по собственной воле. Эрик знает, что избранный – он, а не ты, и узнал это не сегодня. Видишь ли, я не настолько жесток, как кажется на первый взгляд. Я решил не убивать твоего брата и предложил ему сделку. Эрик перейдет на мою сторону и будет распоряжаться своей энергией по моему желанию, доверившись темному кристаллу. А взамен получит жизнь и власть.

Алистер сделал паузу.

– Эрик согласился. Но вот только возникла небольшая проблема, – он пожал плечами, – сильнейшая часть его энергии скопилась в созданном им кристалле, который ты с таким трепетом хранила все эти годы. И за восемь лет кристалл так к тебе привязался, что энергия стала передаваться от него к тебе.

Эрик, Эрик, Эрик. Я пыталась взглядом достучаться до него, понять, что с ним. Ведь Алистер точно что-то сделал, и я смогу помочь брату, как только пойму, что же не так.

Лицо хранителя скрасила маска грусти.

– Получается, что единственный способ вернуть всю энергию хозяину – это избавиться от временного обладателя. То есть, от тебя.

Алистер повернулся к Эрику.

– Я хотел сделать все сам. Думал, что Эрику будет проще, если он не увидит твоей смерти, – хранитель странно улыбнулся, – но твой брат решил взять инициативу в свои руки. Разумеется, я не стал этому противиться.

Алистер отодвинул рукой плащ и достал из ножен на поясе кинжал. Он задумчиво повертел его перед глазами. Черное лезвие блестело в холодном освещении залы.

Алистер аккуратно протянул кинжал Эрику. В этот момент брат, казалось, ожил. Он оторвал глаза от одной точки, с благодарностью кивнул Алистеру и взял оружие из его рук.

Я смотрела на это, ничего не понимая. Я не поняла ни единого слова, сказанного Алистером. Ничего, что происходило вокруг. Смысл как будто терялся по пути ко мне.

Эрик медленно зашагал в мою сторону. Звук каждого его движения эхом разлетался по воздуху.

– Эрик! – вновь крикнула я. Я дергалась, пыталась оторваться от стены. Но это было напрасно.

Брат не отвечал. Он остановился напротив меня и присел на колени. Наши глаза оказались на одном уровне.

Я посмотрела на его лицо. Оно было серьезным. Холодным. Его взгляд был устремлен на меня, но мне казалось, что он будто обрывался на полпути, рассеиваясь по воздуху.

– Эрик… – повторила я. Я посмотрела на его руки. В них блестел кинжал.

До меня вдруг начал доходить смысл слов темного хранителя. Эрик согласился стать частью тьмы. Ему нужно убить меня.

Я еле заметно замотала головой. Нет…

Я вглядывалась в глаза Эрика, пытаясь найти в них ответ, объяснение всему. Но не могла.

Дыхание начало сбиваться. Стуки сердца сливались в монотонное гудение.

Вдруг мои запястья начали окутывать струи черного дыма. В одну секунду они с легким хлопком растворились, а мои руки оторвались от стены.

– Было бы опрометчиво оставить вас без возможности попрощаться, – прокомментировал мое освобождение Алистер, – но бежать, как ты понимаешь, по-прежнему бесполезно.

Я и не думала о побеге. Как только я осознала свою свободу, я кинулась на шею к Эрику.

– Эрик, – вновь пролепетала я, уткнувшись носом ему в плечо. Первые несколько секунд брат никак не реагировал. Но потом я почувствовала, как его руки прижали меня к нему.

«Ты слышишь меня?» – прозвучал в моей голове голос.

«Да», – ответила я, – «Эрик, что происходит?»

В эту секунду я была безумно счастлива тому, что снова могу его обнять. А дальше мы справимся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Алиса, он сказал правду».

Голос Эрика стал серьезным.

Я отстранилась от него, чтобы вновь посмотреть в его глаза. Теперь они были другими. Синими, родными, как и раньше. В них я видела горечь и чувство вины.

Но я не могла их понять.

«Он сказал правду?» – переспросила я.

«Да».

Я смотрела в его глаза снова и снова. Я хотела увидеть в них что-то, чего в них не было.

– Ты должна понять Эрика, Алиса, – заговорил Алистер. За последние несколько минут я забыла о том, что он был здесь, – иногда ради собственной жизни нам приходится чем-то жертвовать. И порой для собственного счастья нам приходится предавать своих родных. Я знаю, каково это. Но ты ведь любишь его, верно? Ты же хочешь, чтобы он был счастлив?

Я посмотрела на Алистера. Что-то в его словах меня зацепило.

Я хотела, чтобы Эрик был счастлив. Если бы он не согласился с Алистером, его бы убили. А так он останется жить.

Я кивнула.

– А раз ты хочешь, чтобы он был счастлив, то тебе придется смириться с обстоятельствами и не сопротивляться. Радиблага своего брата.

Я смотрела на Эрика. В моем лице не было ни капли злости.

Я решила, что он все сделал правильно. Он будет жить. Я хотела этого.

Эрик, видимо, понял это. Он повернул голову к Алистеру. Тот понимающе кивнул.

По схематичным движениям рук хранителя около него образовалась спираль черного дыма. Когда она рассеялась, моему взору предстал огромный кристалл.

– Ну что ж. На этом мы и закончим, – сказал Алистер, – даже жаль, что твоя судьба так сложилась, Алиса. И что закончилась она так быстро. Но пришло время расставлять все на свои места.

В воздухе повисла тишина. Я забыла про холод, про колотящееся сердце. Про все. Я смотрела на Эрика.

Эрик смотрел на меня. Он взял меня за руку.

«Прости, что все закончилось так быстро», – услышала я в своем сознании.

«Эрик…»

«Что?»

«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»

Он ответил не сразу.

«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это».

Я понимающе кивнула.

Эрик вдруг улыбнулся.

«Я буду рад, если в другом мире у тебя все будет хорошо. Я буду скучать».

«Я тоже», – ответила я.

«Я люблю тебя. Очень сильно люблю».

Он смотрел на меня с искренней любовью. Я не пыталась связать его действия с его словами, но была уверена в их правдивости.

«Я тебя тоже люблю».

Его голос помрачнел.

«Прости меня, если сможешь. Я не хочу причинять тебе боль. Но по-другому, видимо, не получится».

Он ненадолго замолчал.

«Скоро все закончится».

«Да…» – согласилась я. Скоро все кончится. Эрик думает, что так будет лучше. Значит, я тоже.

«Закрой глаза».

Я сделала это не сразу. Я хотела в последний раз насладиться его взглядом. Этим синим, бесконечным взглядом. Этой улыбкой.

Я не хотела умирать, потому что хотела видеть его.

«Пожалуйста», – повторил он.

Я вздохнула и послушалась. Теперь я не видела его. Мне оставалось только слышать его голос.

«Ты. Мне. Веришь?»

«Верю».

«Сосчитай до трех».

Я приготовилась к самому страшному. Теперь удары сердца казались медленными и невероятно долгими.

Раз.

Я боялась. Я боялась за родителей, боялась за Эрика, боялась за себя. А еще страшнее было от того, что я знала – Эрик чувствует, что я боюсь.

Два.

Я вспомнила про утес. Про гитару, плюшевого медведя и шоколадное печенье. Этого уже никогда не будет. Я знала – Эрик тоже это понимает.

Три.

Я была не готова. Я не хотела. Я испугалась.

Но было поздно.

Я чувствую, как к солнечному сплетению прикасается острие кинжала. Оно прорезает ткань одежды и проходит сквозь кожу.

Повсюду стало слышно пронзительный крик. Я не сразу поняла, что это я кричу. Крик слышен как будто со стороны.

С каждой секундой становится все хуже. Кажется, что в меня вливают раскаленное железо. Боль захлестывает абсолютно все. Я не могу дышать, не могу пошевелиться. Я не могу больше ее терпеть. Я не чувствую ничего, кроме боли. Я хочу, чтобы это закончилось.

Вдруг сквозь весь океан боли и страха я вновь услышала голос.

«Будь счастлива, малышка», – сказал он, с каждым звуком становясь все тише.

Боль стала отступать. Терпеть ее становилось все легче и легче.

Я открыла глаза. Передо мной по-прежнему сидел Эрик. Он открыл глаза на секунду позже меня. На его лице цвела блаженная улыбка. Он улыбался всем своим существом.

Вдруг мой взгляд привлекло что-то ниже. Синее пятно на его груди. Оно расширялось, покрывая всю белоснежную рубашку. А в центре этого пятна блестела рукоять кинжала.

Моя боль окончательно исчезла.

«Эрик! Эрик, ты слышишь меня?!»

Нет. Он меня не слышал.

– Нет! Нет, нет! Эрик! Не надо! Пожалуйста! – уже вслух закричала я. Он не отвечал. Он улыбался.

Я почувствовала, как он сжал мою руку. И отпустил.

Его глаза вспыхнули. Вслед за глазами – кожа. Раздался хрустальный звон.

Секунда, и белым сиянием залило все вокруг. Не осталось ничего, кроме пятна света.

И где-то вдалеке я услышала, как вспыхивает и бьется, подобно Темным душам, черный кристалл.

Глава 15

Я бегу. Снова и снова. Он стоит на самом краю. Я должна была успеть.

«Алиса!»

Все вспыхивает.

– Эрик! – кричу я и открываю глаза. Надо мной – звезды. Подо мной – трава.

Я бы могла подумать, что сон начался заново, если бы не другие голоса.

– Его здесь нет… – услышала я. Это был голос Лизы. Тихий и мрачный.

Я приподнялась на руках и повернула голову.

Рядом со мной сидели стражники. Волынская, Алекс, Елеазар. Их лица были тусклыми, как никогда.

– Где он? Где Эрик? – спросила я. Я не могла вспомнить, что произошло.

– Алиса, его больше нет, – ответил Елеазар, – он ушел к звездам.

– Что? – переспросила я.

И вдруг я все вспомнила.

– Нет… – прошептала я, – нет… нет! Нет! Нет!

Я начала кричать. Я срывала голос, вставала и вновь падала на траву, кашляла, задыхалась. И снова кричала. Лицо начали заливать слезы. Они покрыли глаза плотной пеленой, и я не разбирала ничего вокруг. Это продолжалось бесконечно.

Я непроизвольно дергалась, пока кто-то не схватил меня за плечи.

– Тише… тише… – шептала Лиза, поглаживая меня по голове.

– Зачем… – спросила я. Сорвав голос окончательно, я была не способна ни на что большее, чем хрип, – зачем он это сделал…

– Эрик убил двух зайцев сразу. Он уничтожил сильнейшую энергию Мироздания и Темный кристалл, чтобы у него не было новых жертв… – задумчиво ответил Елеазар.

– Вы знали, что это Эрик…– на его имени во мне все сжалось, – что он – ребенок из пророчества?

Елеазар ответил не сразу. Где-то в его глазах я видела чувство вины.

– Нет, – сказал он некоторое время спустя, – я этого не знал. Я не подозревал, что энергия может передаваться к тебе и при этом продолжать принадлежать ему. Она ведь была связана с тобой настолько, что была подвластна твоей душе.

– Дело было не в энергии, – тихо сказала Лиза, не поднимая глаз, – ваши души – это что-то вроде одного целого. Энергия не видела между вами разницы.

Я посмотрела на Алекса. Он молчал и не шевелился.

– Где Серафима? – спросила я.

Елеазар опустил глаза.

– Мы не знаем. Ей не хватило сил дождаться, пока ты очнешься.

Я понимала, о чем он. Ей сейчас не лучше, чем мне.

– Как я сюда попала? – спросила я. Мне не особо был важен ответ.

– Алистер передал тебя стражникам. Ты была ему больше не нужна, – ответил Елеазар. Я не могла разобрать в его словах, какой смысл для него это несет. Он, похоже, и сам этого не знал.

– За два дня мы потеряли половину команды, – мрачно сказал Алекс. А вот в его словах явно слышалась злость, – по вине Алистера погибли наши друзья. Люди, которых мы считали родными! – прошипел он сквозь зубы. – О каком балансе может идти речь?

Елеазар не ответил. Он смотрел на меня.

– Алиса. Мне придется вернуть тебя на Землю.

Я кивнула.

– Мне можно остаться… на час Прощания?

Каждое слово приходилось проговаривать через силу. Все внутренности как будто скручивали.

Елеазар посмотрел на меня с сочувствием.

– Сожалею. Но нет. Теперь в тебе нет иномирной энергии, и, во избежание излома в Мироздании, ты должна отправиться в Мир Людей как можно скорее.

– Ясно, – ответила я, – и насколько скоро я возвращаюсь?

Эмоции в голове вытеснила абсолютная пустота. Уже не хотелось ни плакать, ни кричать. Не хотелось просто ничего.

– Прямо сейчас, – ответил Елеазар.

Я кивнула.

– Хорошо.

В глубине души я абсолютно не понимала, чего от меня хотят и что мне было нужно. До меня до конца так и не доходил тот факт, что все может так экстренно закончиться.

Лиза помогла мне подняться вместе с остальными.

– Мы уже больше не увидимся, – сказала Лиза, – я буду скучать.

– И я, – согласился с ней Алекс.

– Я тоже, – ответила я, – мне будет вас не хватать. Берегите себя. И передайте Серафиме… я надеюсь, с ней все будет хорошо.

Мы обнялись со стражниками.

Елеазар открыл портал.

– Пойдем, – сказал он.

– Вы пойдете со мной? – спросила я.

– Да, – ответил он.

Я в последний момент обернулась на стражников. Сквозь печаль в глазах они улыбнулись мне. Я попыталась улыбнуться им в ответ, но не была уверена, что у меня получилось.

Я глубоко вдохнула. Закрыла глаза. И сделала шаг в портал.

Короткая вспышка. Я открыла глаза.

На утесе было раннее утро. Небо было еще темно-голубого цвета, и только на самом горизонте виднелась тонкая розовая полоска. Трава и лес в таком освещении принимали иссиня-изумрудный оттенок.

Подул морозный ветер. Только тогда я поняла, что на мне снова человеческая одежда, в которой я попала сюда в первый раз.

Я посмотрела на дом вдалеке. На дерево. На обрыв. Теперь все казалось другим. Как будто пейзаж безжизненно замер в холодном цвете утра.

– Ты вернешься в последний день, который провела на Земле, до перемещения в другие миры, – сказал Елеазар. Он стоял за моей спиной, – там тебе еще предстоит встреча с временщиками и ткачами. Они должны сгладить все неровности материи Мироздания.

Я кивнула. В голове всплыли не так давно сказанные слова:

«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»

«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это…»

Я вздохнула. Они сотрут мне память. Я не хотела думать об этом сейчас.

– Алиса, – вывел меня из раздумий Елеазар, – я хочу, чтобы ты поняла. Связь между вами невозможно объяснить просто. Она не поддается законам Мироздания. И теперь, когда Эрик ушел к звездам, ваши сердца по-прежнему связаны.

Он ненадолго замолчал.

– Скорее всего, так будет всегда.

Я посмотрела в его глаза. Мне стало интересно, о чем он в действительности думает после всего, что произошло с ним, его семьей и с нами. Но спросить этого я не могла.

– Спасибо, – ответила я. – За все.

На его лице появилась немного усталая улыбка. Создавалось ощущение, что, среди всего происходящего, он уже тоже не мог и не хотел разбираться в своих эмоциях.

– Я желаю тебе удачи в твоем мире. Почаще смотри на небо.

Я согласно кивнула.

Елеазар вновь открыл портал.

Я в последний раз огляделась по сторонам. Розовая полоска на горизонте стала шире, но утес по-прежнему спал. Скоро здесь наступит рассвет, но я этого уже не увижу.

Я неожиданно для себя решила обязательно найти это место на карте и вернуться сюда.

Я взглянула на Елеазара. Я хотела что-то сказать, но почему-то передумала.

– До свидания, – только и смогла выговорить я.

– Прощай, Алиса, – ответил он.

Я повернулась лицом к порталу и сделала шаг.

Вспышка.

Новый шаг.

Я уже шагала по школьному коридору. Вокруг меня были такие же ученики. Кто-то спешил из кабинета в кабинет, кто-то беспечно слонялся из стороны в сторону. Никто не смотрел на меня, у всех были свои мысли и дела.

Я на автомате продолжала идти вперед, пока не заметила знакомое любимое окно. Постепенно поворачивая налево, я остановилась у подоконника.

Что дальше?

Я не знаю.

Я смотрела в окно. Из него лились радостные лучи майского солнца. Наверное, в других обстоятельствах они бы мне понравились. Но не сейчас. Я не могла поверить, что теперь все будет, как раньше. Все закончилось слишком быстро. Десять минут назад я была в другом мире. Вчера я училась управлять магией света. Еще вчера я была с самым родным мне человеком. А сегодня я снова должна жить человеческой жизнью. И без самого родного человека.

Я продолжала смотреть в никуда, не замечая ничего вокруг. Мне нужно было время, чтобы осознать. Осознать, как жить дальше. И осознать все, что случилось до этого.

– Кхм-кхм, – услышала я за спиной. Я обернулась. Там стояли Ангелина и Никита. На лицах обоих была грусть.

– Привет, – начала Ангелина.

– Привет… – ответила я.

– Мы принесли тебе кое-что, – сказал Никита. Он протянул мне мой потрепанный рюкзачок.

– Спасибо… – ответила я. Я догадывалась, зачем они пришли. Им нужно было забрать воспоминания, которые могут повредить баланс Мироздания.

Я вдруг захотела запротестовать, начать просить их не трогать мою память. Я не хотела забывать Эрика, не хотела забывать все, что с нами случилось. Мне были дороги эти воспоминания.

Ангелина не дала мне начать.

– Мне очень жаль, что так получилось, – медленно заговорила она.

– По идее, мы должны дать Высшей магии возможность изменить твое сознание, – сказал Никита.

Я вздохнула.

– Мы посоветовались с хранительницами, – продолжил он.

В моих глазах возник вопрос. Никита взглядом указал на мой рюкзак.

Я медленно расстегнула молнию и заглянула внутрь. Там лежали две блестящие капсулы с крупными синими камнями.

– Иномирные имеют право завещать свои капсулы памяти кому-то из близких. Чтобы, если этот человек тоже переродится, он мог получить опыт из воспоминаний погибшего родственника, – пояснила Ангелина. – Восемь лет назад Эрик завещал свою капсулу тебе. По правилам, мы не можем отдать ее, если ты остаешься человеком. Но хранители сделали для тебя исключение. Ты можешь забрать его и свою капсулы, если хочешь.

Я не верила собственным ушам.

– Спасибо, – ответила я. В каждом звуке была невероятная благодарность, – огромное спасибо.

– Высшая магия в любом случае будет приглушать сознание, чтобы люди не узнали о твоей тайне. Это будет защищать от чрезмерных страданий и слез, – сказал Никита, – по-моему, так оно и лучше, – добавил он.

– Да, – согласилась я, – думаю, так действительно будет правильнее.

– Конечно, если ты когда-нибудь захочешь забыть о Десятимирье, просто скажи, – сказала Ангелина, – никто не заставляет тебя хранить воспоминания против твоей воли.

– Нет-нет, – замотала головой я, – я хочу их оставить… это очень важно для меня.

Ангелина понимающе улыбнулась.

– Мы будем приглядывать за тобой до приезда твоих родителей. Этого времени должно хватить Высшей магии, для того чтобы сделать твое положение во вселенской гармонии устойчивым. Но в следующем году нам придется перейти в другой класс, во избежание чрезмерного контакта с иномирными, – с сожалением добавила она.

– Но мы все равно будем рядом, – сказал Никита и мягко улыбнулся.

Я улыбнулась ему в ответ. Видимо, за эти несколько минут Высшая магия уже успела что-то сделать с моими чувствами. Трагические мысли стали размываться, их смысл будто перестал доходить до мозга.

Прозвенел звонок на урок.

– Пойдем, – сказала Ангелина.

Мы направились к двери в кабинет.

***

Я сидела на подоконнике, прислонившись носом к стеклу. Ангелина и Никита ушли пятнадцать минут назад. Они просидели со мной до самого заката. Уже третий день ребята развлекают меня своим присутствием, хотя ничего особенного мы и не делаем. Но сегодня впервые они ушли раньше, чем я заснула.

Я сама их об этом попросила.

Небо становилось фиолетовым. Я смотрела на него, особо ни о чем не думая. Высшая магия, судя по всему, работала как антидепрессант, и вот уже вторые сутки, как я не плачу больше получаса за один раз.

Я ждала, когда загорятся звезды. Я хотела увидеть его.

Когда небо потемнело еще на один оттенок, я, наконец, заметила на нем маленькую искрящуюся точку. Но это было не то. Я продолжила ждать.

Постепенно небо начало зажигать все новые и новые огни. Но они были маленькими, и, как мне казалось, недостаточно «сильными».

Вдруг я наткнулась взглядом на яркий огонек. Эта звезда была больше и светила совсем по-другому.

Я нашла ее.

Я прижалась носом к стеклу еще сильнее. Я не решалась что-то сказать. Но я смотрела на звезду, проникаясь в ее лучи всем своим существованием.

Он там. Я верила в это. Он видит меня. Точно видит.

Я просидела так несколько часов, уткнувшись взглядом в белую точку на небе.

Небо успело почернеть и посветлеть вновь. Должно быть, не так далеко уже было до утра.

Я вдруг повернула голову в комнату. На ощупь определив в темноте рюкзак, я притянула его к себе и расстегнула молнию. Я вытащила одну из блестящих капсул.

Я не знала, кому из нас она принадлежала. То, что мне было нужно, можно было увидеть в обоих.

На секунду я засомневалась. Я еще ни разу не открывала их с тех пор, как получила. Я боялась. Боялась снова увидеть его. Боялась, но страшно этого хотела.

Я снова прислонилась лбом к стеклу и посмотрела на звезду.

– Можно же, да? – сказала я. – Ты же не против?

Я закрыла глаза и вспомнила его голос.

«Как я могу отказать этим умоляющим глазам?»

Я улыбнулась.

– Хорошо, – сказала я. Я надавила пальцем на камень. Он послушно просел в капсуле.

Я спрыгнула с подоконника, и он тут же исчез. Исчезли стены и потолок. Их заменил купол звездного неба. Под ногами зазеленела трава, а вдали вырос лес. И только с одной стороны звезды закрывал величественный камень Аморис.

Я снова была на утесе. Я вдруг, неожиданно для самой себя, начала задыхаться от счастья.

Ближе к обрыву я увидела силуэты. Я подошла ближе.

Там была я. Я лежала на пледе с закрытыми глазами абсолютно без движения. Только ресницы слабо подрагивали.

А около меня, на траве сидел он. Эрик.

Сердце разрывалось от чувств. Он был здесь. Рядом. Живой. Такой же, как и неделю назад. Он смотрел на меня, спящую, и улыбался.

Я присела рядом с ним. Он меня не видел и потому никак не среагировал на мое присутствие. Еле ощутимый ветер сдувал прядки белоснежных волос ему на лицо, и он беззаботно стряхивал их.

Он снова был рядом. Как будто не произошло ничего страшного. Как я могла поверить в то, что он ушел навсегда, если он здесь, на расстоянии вытянутой руки?

Я улыбалась, глядя в его теплые глаза, и не сразу заметила, как по щекам текут слезы. Вдруг я увидела в его руках листок бумаги. Один край был неровным, как будто лист вырвали откуда-то.

Я подвинулась еще ближе, чтобы лучше разглядеть листок. Там, мелким аккуратным почерком, было выведено множество строчек.

Это была записка. Ничего не понимая, я начала ее читать:


«Привет, сестренка.

Если ты это читаешь, значит, все сложилось так, как я и планировал. Поговорить я тобой я уже не могу, но мне по-прежнему есть что тебе сказать.

Первое. Прости меня. Я не смог найти другого способа все решить. Я не хотел причинять тебе боль. И наверное, это довольно эгоистично, но выглядеть предателем в твоих глазах я тоже не хотел. Я хотел бы сейчас тебя успокоить и сказать, что ты не должна ничего бояться, уж тем более если я рядом.

И собственно, второе. Я буду рядом всегда. Ты знала, что днем звезды так же близко, как и ночью? Просто солнце их закрывает. И поэтому, хотя ты сможешь видеть меня только после заката, не думай, что днем я исчезну. От меня так просто не отделаешься!

Третье. Я люблю тебя. Любил и всегда буду любить. Я знаю, что через пару часов после прочтения этой записки ты забудешь и о ней, и обо мне. Так действительно будет лучше. Но это ничего не меняет. Я все равно люблю тебя.

Будь счастливой. Всегда. Несмотря ни на что. Ты была рождена именно для этого. Пообещай мне быть счастливой. И помни, я буду следить за тем, как исполняется это обещание.

С любовью, Эрик.

P. S. Я выдрал этот лист из твоего скетчбука, надеюсь, ты не будешь на меня обижаться. Ну, или будешь, но хотя бы не за это».


Я читала записку с широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, почему я ее не получила.

Ответ последовал почти сразу.

Эрик, грустно вздохнув, смял лист бумаги, и, размахнувшись, кинул его в пропасть. Задержав взгляд на горизонте еще на пару секунд, он улыбнулся. Он повернул голову к моей спящей копии и осторожно положил руку ей на плечо. Девочка никак не отреагировала. Подождав еще немного, брат лег рядом с ней и продолжил смотреть на спящее лицо.

Я смотрела на него и пыталась понять. Он уже знал, что скоро все закончится. Но сейчас он выглядел абсолютно счастливым. Как будто не намечается ничего страшного, и все и дальше будет прекрасно.

А здесь, в этом воспоминании, оно действительно так и было. Я наблюдала за тем, как Эрик, сам того не понимая, засыпал. Его глаза, пусть медленно, но все же закрывались.

Я дождалась, когда он заснет окончательно. Посмотрев на его бессознательную улыбку еще несколько минут, я решила вернуться. Я хотела еще успеть увидеть его «вживую».

Капсула памяти была по-прежнему у меня в руках. Я нажала на синий камень, и он вернулся в свое прежнее положение. Через звезды начали проступать стены и потолок.

Я снова оказалась в своей комнате. Я повернулась к окну. Небо было уже намного светлее. Я моментально запрыгнула на подоконник в надежде, что не опоздала. Нет. Самые яркие звезды еще горели.

Я смотрела на свой, родной огонечек.

– Ну что, – с улыбкой сказала я, утирая новые слезы, – увидимся вечером?

Огонечек мне не ответил. Но он продолжал гореть своим голубым светом, заставляя меня вновь и вновь улыбаться и плакать одновременно.

Я положила капсулу в рюкзак и достала скетчбук. Пролистав его, я увидела, что последняя страничка действительно была вырвана. Я почему-то засмеялась.

– Я не обижаюсь на тебя, – сказала я, глядя в окно, – я тоже тебя люблю.

Звездочка светила еще несколько минут. А когда небо стало розовым, она скрылась за лучами рассветного солнца.

Но я знала, что она исчезла не навсегда. Я вновь встречусь с ней, когда наступит закат.

А пока она будет следить за тем, чтобы я прожила этот день счастливо. Потому что свои обещания нужно исполнять.


But you’ll never be alone

I’ll be with you from dusk till dawn

I’ll be with you from dusk till dawn

Baby, I’m right here.

I hold you, when things go wrong

I’ll be with you from dusk till dawn

I’ll be with you from dusk till dawn

Baby, I’m right here.2

Эпилог

Спустя какое-то время бессонные ночи под звездами стали моей новой привычкой, так же как и постоянное блуждание по воспоминаниям из капсулы. Даже после приезда родителей, потеряв всякую осторожность, я открывала ее сразу, как только вздумается, будучи уверенной, что никто ничего не заметит. Так оно и было. Я хотела поделиться с родителями многим, в том числе и хотела рассказать им о родном сыне. Но Высшая магия всегда вовремя блокировала эти желания, за что я была ей благодарна.

У Ангелины и Никиты я периодически спрашивала про стражников. По их словам, Серафиму уже пару раз видели в битвах, хотя, конечно, на ней еще лежал отпечаток потери. Но все же я была рада, что ей стало лучше.

Постепенно я привыкла к тому, какой стала моя жизнь. И я по-прежнему была благодарна хранителям за то, что они не лишили меня воспоминаний об Эрике. Я чувствовала, что он рядом. И сейчас я была уверена в этом даже больше, чем тогда, когда каждую ночь мучилась от снов и могла только гадать о существовании родного брата. Сейчас я знала, что кристалл на шее навсегда связывает нас. Для того чтобы радоваться новому дню, мне хватало и этого.

С момента, когда я в последний раз видела его вживую, прошел уже год. Я уже была полностью готова прожить жизнь, как и любой нормальный человек.

Пока однажды в толпе вновь не промелькнула фигура в черном плаще.

Благодарности

В первую очередь, я бы хотела поблагодарить мою прекрасную и горячо любимую семью. Спасибо огромное вам за то, что вы ни разу не сказали мне «ты не сможешь».

Спасибо вам, мама и папа, что, когда ваша одиннадцатилетняя дочка заявила о том, что она в очередной раз села писать книгу, вы улыбались. Вы понимали меня, когда на протяжении трех лет я часами сидела за компьютером, и когда отказывалась засыпать, потому что «это очень важно, завтра я этого уже не вспомню». Отдельное спасибо за то, что на мою фразу «еще минутку» глубокой ночью, вы отвечали «это в последний раз», и все равно всегда давали дописать самые ценные строчки. Вы ценили мое творчество, хотя до последнего момента от вас скрывалось, что оно из себя представляет. Я благодарю вас за вашу поддержку и любовь.

И, конечно, я благодарна всем родственникам, которые с искренним теплом относились к моим стараниям. Бабушки и дедушки, дяди и тети, братья и сестры – спасибо за то, что своими улыбками вы раскрывали мое вдохновение. Каждая наша встреча дарила мотивацию писать, чтобы поскорее поделиться с вами своим творчеством.

Еще я хотела бы сказать огромное спасибо людям, которые встречались мне за границами дома. Спасибо коллективам, которые принимали меня в свои объятия, и в атмосферу которых можно уходить с головой. Родной Лицей Инновационных Технологий, подаривший мне прекрасных наставников, среди которых есть и педагоги, и ученики. Отдельное спасибо коллективу журнала «Хабар». Вы научили меня очень многому.

И также, я не могу не сказать про все те эмоции, которые подарила мне вокальная студия «Жемчужина». Они терпели меня, когда я посреди занятия включала диктофон и записывала репетицию, потому что «эта песня звучит так красиво, повторите, пожалуйста, ту партию, мне для книги очень нужно…». Спасибо огромное прекрасным педагогам и любимой старшей группе за понимание.

Еще один коллектив, сыгравший важную роль в создании моей вселенной – Дальневосточный Театр Моды Анны Карпусь. Я встретила там людей, появление которых очень весомо отразилось на сюжете книги.

А еще есть люди, которые, кажется, прикасались к моему творчеству так близко, как этого не делал практически никто. Люди, которые буквально «спонсировали» меня новыми знаниями о писательстве и узнавали о всех моих маленьких победах наряду с моими родителями. Мои учителя языков: Анастасия Гринчук, Оксана Бурмистрова и Алина Атаманюк. Без вас мой творческий путь не был бы таким красочным, спасибо вам за ваш труд и старания.

За время создания этой книги я встретила невероятное множество людей, которые вдохновляли меня каждую секунду. Некоторые из них стали прототипами персонажей, оживших на этих страницах, а некоторые своей энергетикой помогли создать атмосферу описанных мной миров. Я благодарна всем, кто был со мной в это время. Спасибо за каждое «как там твоя книга» и «да когда ты уже напишешь?». Эти слова очень важны для меня.

В заключение хочу поблагодарить людей, который помогли мне довести книгу до финишной прямой. Мои чуткие бета-ридеры. Художница, нарисовавшая обложку моей мечты – Ольга Гищак. Команда профессионалов «Литрес:Самиздат». Спасибо за ваш талант и терпение!

P.s. Настя, единственный человек, кто еще два года назад знал о внешности главных героев, твой скетч с Эриком по сей день греет мне душу.

Примечания

1

В Мире Людей одна из известнейших русских песен о войне «Журавли» была создана композитором Яном Френкелем на стихи Расула Гамзатова в переводе на русский язык Наума Гребнева.

(обратно)

2

Песня “Dusk Till Dawn”, Zayn ft. Sia.

(обратно)

Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Эпилог
  • Благодарности
  • *** Примечания ***