Лето в ботинках [Елена Романова] (fb2) читать онлайн

1.КАРАВАН

Однажды меня родители отправили в летний лагерь. Туда нас отвозили на автобусах. Ехать было очень далеко и очень интересно. Все дети хотели занять место у окошка, потому что оно самое лучшее. Мне повезло. Я заняла последнее оставшееся место у окна. Мне нравится, что можно прижаться лбом к прохладному стеклу и, пока автобус едет, пыхтя и тарахтя, вместе с ним дребезжат окна, и моя голова тоже мелко дрожит, ударяясь о стекло. Это не больно, а забавно, но можно и шишку набить.

А когда мы проезжали мимо леса по узенькой дорожке, еловые ветки ударялись о наш автобус, словно поглаживая его, или расчесывая. А хорошая расческа вышла бы из ёлки, я бы себе такую взяла.

Когда мы проехали лес, все ребята начали шуршать пакетами, доставая шоколадные конфеты и сосачки. У некоторых шоколад лежал под солнцем, которое даже сквозь стекло сумело расплавить «Алёнки», «Белочки» и «Каракум». Когда берёшь такую расплавленную конфетку, то она почти жидкая как какао. Интересно, может какао делают из плавленых конфет? Тогда я бы его полюбила. Потому что жидкие конфеты намного вкусней. Их можно слизывать языком прямо с фантика, как собачонка. А потом ещё долго облизывать шоколадные губы.

Девочка в синем платье достала из пакета «Крем – Соду», запивая ей крекеры. Теперь со всех сторон стало слышаться шипение от открывающихся «Байкалов», «Дюшесов» и «Буратин». Один мальчик сильно потряс свою газировку, и она со страшным свистом выплеснулась на его штаны и футболку. Я тоже открыла свой «Колокольчик» и достала мамино печенье. Это самое вкусное печенье на свете. Потому что оно как сладкий бутерброд. Сначала печенюшка, потом густой слой вареной сгущенки, толщиной в палец, а сверху опять печенье. Мальчик, сидевший рядом со мной, аппетитно захрустел чипсами. Я посмотрела на его чипсы, а он на моё печенье.

– Хочешь? – Спросил он и пододвинул чипсы ко мне.

– А ты хочешь? – Ответила я, доставая из пакета мамино печенье.

Мы обменялись вкусностями, улыбаясь и весело жуя.

– Обожаю варёную сгущенку. – Сказал мальчик. – Я могу целый килограмм съесть за раз.

– Подумаешь, я один раз почти кастрюлю съела. Без ничего. И одна.

– А я однажды сам сварил сгущёнку, но она так взорвалась, что вся кухня была в сладких коричневых брызгах. И мы с моей сестрой начали облизывать стены, шкафы и пол. А на потолке остался большой шмоток сгущёнки, и Светка залезла на стул, чтобы отлепить его. Но не удержалась и упала, ухватившись за край скатерти. И разбила любимую мамину вазу.

– Её отругали?

–Нет, – надулся мальчик, – родители меня отругали, потому что Светка младшая и я за неё в ответе. Они больше из-за сгущёнки расстроились. Вот так всегда из-за девчонок попадает.

– Это же ты варил сгущёнку, значит, правильно тебе всыпали.

– А вот и неправильно, потому что это Светка ныла и канючила, чтобы я сгущёнку сварил. И вообще, из-за вас одни проблемы. И зачем я только тебе свои чипсы давал?

– И зачем я только тебе своё печенье давала? – Я отвернулась к окну, рассматривая небольшие домики, мелькавшие в стороне. Впереди начался крутой поворот, и я увидела, как жёлтые автобусы, точно такие же, как наш, один за другим поворачивают. А сзади таких автобусов была тысяча, и все они друг за другом ехали, не сбиваясь, как солдаты на параде. А больше это похоже на длинную-предлинную змею, у которой голова и хвост никогда не встретятся, только если мы не поедем по кругу. Или на караван верблюдов в пустыне, которые сливаются с жёлтым песком и идут строго друг за другом, везя своих путников, таких как мы. Я достала расплавленный «Каракум», и, облизав шоколадные пальцы, помахала путникам каравана. Поворот закончился, и мы поехали дальше.

2.ЗАЯЧЬЯ КАПУСТА

– Сегодня мы идём в лес на земляничную поляну, – объявила Надежда Ивановна. – Всем взять головные уборы и кофты с длинным рукавом.

Все взрослые постоянно заставляют носить летом шляпы, кепки или косынки. Это очень неудобно. Потому что на солнце так жарко, что хочется не только шляпу снять, а полностью раздеться, чтобы тебя обдул прохладный ветерок. Но взрослые непреклонны: – «Надень головной убор, а то солнечный удар словишь». А если гулять под дождем без шапки, можно дождевой удар получить? А если в грозу в тебя молния ударит, то это будет молниевой удар?

Мы выстроились парами, и пока ждали воспитательницу, постоянно спорили, какая пара будет впереди. Всем хотелось быть первыми, но чтобы тем, кто за ними было не так обидно, мы распевали дразнилку.

– Первые – горелые, вторые – золотые, третьи умытые, золотом покрытые…

Мы с Машкой были третьей парой, поэтому во все горло кричали про умытых, покрытых золотом.

Надежда Ивановна пересчитала нас по головам, и, встав перед горелыми, велела идти вперёд.

Когда мы дошли до земляничной поляны, на травке расстелили огромное голубое покрывало, где все мы с удовольствие расселись. Воспитательница и вожатые достали чайники с кипяченой водой и выдали нам по белому стаканчику.

– Все напились? А теперь пошли за мной, я покажу, какие ягоды съедобные. – Сообщила нам Надежда Ивановна.

Мы дошли до края поляны, где плотной стеной стояли деревья, как будто защищая лесные дары.

– Вот это земляника. – Она нагнулась к земле, и откуда-то в её ладошке появились четыре розовеньких ягодки.

Я присела на корточки и увидела, что рядом с ботинком Сашки Комарова виднеется земляника. И что ещё полшажочка, и он раздавит её. Я прошла гусиным шагом и выхватила кустик с корнем и ягодами.

Надежда Ивановна заметила меня. – Вот посмотрите, Соня уже собирает урожай, – и я немного покраснела от удовольствия. – Только в следующий раз не вырывай куст с корнем, а то на том месте больше не вырастет земляника, – на этот раз я покраснела от стыда. Вот ведь как.

Мы шли вдоль полянки, то и дело, находя землянику. Кто-то сразу съедал её. А кто-то складывал в стаканчик из-под воды, чтобы потом съесть целую кучу за раз. Так оно куда вкуснее. Но на это сила воли нужна. От земляники исходит такой необычайный аромат, что хочется закрыть глаза и замурлыкать от удовольствия.

– Надежда Ивановна, посмотрите, какие ягоды я нашёл. Целое дерево усыпано.

Все ребята тут же наперегонки побежали к Сашкиному дереву, а он стоял такой гордый, как будто Америку отрыл.

– Не сметь! – Завизжала воспитательница. – Не сметь прикасаться к ним. Это же волчьи ягоды!

Мы с Машкой аж подпрыгнули на месте от удивления. А Сашка так скривил губы от досады, что казалось, будто он сейчас заплачет. Ну надо же. Он первый нашёл целое дерево с красивыми, круглыми, блестящими красными ягодами и выходит, что зря нашёл.

– Эти ягоды очень ядовитые, если кто съест хотя бы одну штучку, сразу же отравится. – Пригрозила Надежда Ивановна.

– Зачем же они растут, если их есть нельзя? – Спросила меня Маша.

– Ну ты даёшь! Тебе же сказали, что это волчьи ягоды. Они специально для волков растут. А для людей они не съедобны, чтобы волкам больше досталось.

– Саша! Саша Комаров, не убегай далеко. И надень кепку. А то к тебе прицепится энцефалитный клещ, будешь знать. Всю кровь из тебя высосет.

Вот так новости. Не лес, а сплошные неприятности. И отравят тебя, и кровь выпьют. Да мало ли ещё чего может приключиться.

– Ай-ай-ай! – Закричал Сашка так жалобно, что все обернулись на него. А он смотрел на свою руку, которая крепко сжимала землянику, да так, что она прямо в Сашкиной руке превратилась в земляничное варенье. – Меня клещ ужалил. Надежда Ивановна, посмотрите, рука уже распухает. Я умру, да?

– Эх ты, горе луковое. Это крапива, понимаешь? Ты когда ягоды собирал, задел куст крапивы, вот и обжёгся. Ничего страшного, волдыри скоро пройдут, будешь внимательней.

– Она землянику, наверное, охраняет.

– А может там есть что-то получше земляники, не зря же, крапива такая опасная.

– Между прочим, крапива очень полезная, – сообщила нам Надежда Ивановна, стряхивая со своего плеча зелёную гусеницу. – Раньше из неё суп варили, и салат делали. Очень питательно. А ещё тут подорожник есть. Видите? Его прикладывают к открытым ранам, он кровь останавливает.

– Вот видишь, Саш, если тебя клещ укусит, ты подорожник приложишь, и всё пройдёт, – посоветовала я шёпотом.

– В лесу много полезных трав. Зверобой, например, мать-и-мачеха, клевер и лопух. Их можно есть, если знать, как приготовить.

Сколько всего. Пожалуй, тут с голода не умрёшь. – А можно что-то прямо так съесть, сырым? – спросила я.

– А вон под ёлкой заячья капуста растёт. Она безвредная.

Мы бросились к ёлке, окружив со всех сторон капусту. Только это никакая не капуста вовсе. Даже не похожа. Мелкая травка с небольшими лепестками. Саша, как первоиспытатель, оторвал один лепесток и пожевал его.

– А ничего. Кисло, но съедобно.

Мы стали наперебой щипать капусту и тщательно пережёвывать, чтобы почувствовать кисловато-сочный вкус. А вдруг мы превратимся в зайцев, капуста ведь заячья? Или она специально так называется, чтобы её люди не ели, как волчьи ягоды. Только ягоды ядовитые, потому что волки хищники и злые. А зайцы маленькие и беспомощные. И мы их оставили без обеда. Мне стало стыдно. И я отошла в сторону.

– Ты чего это? – Спросила Машка.

– Ничего. Мы-то можем и конфеты поесть, и землянику, и даже кашу на худой конец. А у зайцев только капуста и есть. Надо им оставить.

И я вытряхнула из своего стаканчика всю землянику, и положила рядом с капустой. Это такой обмен. Вдруг зайцам земляника понравится.

3.ОХОТА

С утра я сидела на железных цепных качелях, медленно раскачиваясь. Вперёд и назад, потом влево и вправо, затем был крученый поворот. Это когда привстанешь с качелей, и начинаешь закручивать их вокруг себя до предела, пока не станет совсем тесно и даже чуточку больно. А потом садишься, и качели раскручиваются с бешеной скоростью. Нужно крепко держаться, чтобы не слететь. А потом я увидела бабочку, приземлившуюся на соседние качели, и задумалась.

– Сонь, ты чего тут сидишь? Пойдём играть в прятки. Там Сашка спрятался в короб с песком, так его Мишка уже два часа найти не может, – засмеялась Машка и села на железяку.

– Не хочу. Не видишь, я на охоте. – Я нахмурилась и подняла голову вверх, потому что Машка спугнула бабочку, и та полетела всё выше и выше, часто трепеща крыльями, будто вот-вот упадёт.

Машка тоже запрокинула голову, и шепнула. – Ты на бабочек охотишься? А где сачок?

Я обречённо вздохнула. Какая же она непонятливая. Всё приходится объяснять. – Причём тут бабочка? Я пытаюсь мысли поймать. Понимаешь? А они скачут туда-сюда. Не отвлекай меня. Мне нужно сосредоточиться.

Я сделала задумчивое лицо, чтобы Машка поняла всю серьёзность моих действий. А чтобы лицо получилось убедительней, я стала в уме вспоминать таблицу умножения. Четырежды шесть будет двадцать четыре, четыре на семь будет двадцать…двадцать… Тут я действительно задумалась, и ещё глаза зажмурила, чтобы вспомнить, а Машка аж рот раскрыла.

– Ну как, поймала? – Спросила Машка.

– Нет. Не получилось. – Я уставилась на свои ладони. – Сначала я думала о бабочке, какие у неё яркие и невесомые крылья, и как здорово быть бабочкой, такой красивой и свободной. Летаешь, где угодно, пьёшь нектар и пыльцу. Как пчёлы. Они всё время собирают пыльцу, чтобы делать из неё мёд. Он очень полезный. Мне мама всегда мёд даёт, когда я болею. Вообще-то он слишком приторный и липкий. Мне он не очень нравится, я больше варенье люблю, особенно вишнёвое. Моя бабушка всегда варит его из вишни, которая у нас в огороде растёт. Там есть и черешня, и яблоки с грушей. Да чего там только нет. Мы часто приезжаем туда. Летом сажаем, а осенью собираем урожай. Особенно хороши у нас тыквы, такие огромные.

Я прервалась и посмотрела на Машу.

– И вот когда ты подошла ко мне, я подумала, что тыквы были такие огромные, что мы бы с тобой вдвоем на них смогли разместиться. Вот видишь. Так я и не смогла поймать мысли. Почему я думала о бабочке, а через секунду уже о тыкве?

Машка заёрзала, и спрыгнула на землю. – А давай вместе их ловить.

– Давай, – я обрадовалась. – Мы начнём вместе думать об одном и том же, а потом, я тебе тихонько дам сигнал и мы друг другу скажем, какие мысли успели поймать.

Сначала мы хотели подумать о бабочке, но я сказала, что это уже не интересно. И пока мы думали, о чём подумать, я подумала, что специально думать не так-то и просто. И запрокинула голову.

– Придумала! – Я ткнула пальцем вверх. – Давай думать об облаке. Вон о том, которое похоже на пони.

– Ага, – Машка плюхнулась на качели рядом со мной и тоже уставилась на моё облако.

И мы вместе сидели, смотрели в бескрайнее небо, болтая ногами, и чуть покачивались назад и вперед. И ветер, то и дело трепал волосы и приятно обдувал лицо. И вдруг я почувствовала, что Машка на меня смотрит. И поняла, что она видит, что я чувствую её взгляд. Я ещё пару секунд смотрела на небо, а потом резко повернула голову и коротко моргнула обоими глазами.

– У меня Воркута, – сообщила Маша.

– А у меня клоуны. А как это у тебя Воркута получилась? – Спросила я.

А Машка посмотрела на небо и говорит. – То облако было похоже на пони, и я подумала, что если есть пони, то где-то рядом должна быть лошадь. Лошадь же мама пони. У всех есть мамы. И что я очень скучаю по своей маме и папе. И что когда я вернусь из лагеря, мы будем вместе отмечать мой день рождения. И что мама наготовит всех моих самых любимых блюд. Жареную курицу с картошкой, испечёт огромный торт. И что соберутся все родственники, и мои дядя с тетей, и двоюродная сестра, и даже бабушка приедет по такому поводу из Воркуты. – Машка замолчала и посмотрела на меня. – Вот так и получилась Воркута. А как у тебя мысли до клоунов дошли?

– А я смотрела на облако-пони, но вдруг оно превратилось в огромную неизвестную птицу с пышными крыльями и орлиным клювом. А потом птица стала исчезать, но вместо неё появился седой старик с красивой длинной бородой. И я подумала, что эта борода похожа на бороду дяди Паши, нашего соседа. Он очень веселый, всегда шутит и угощает конфетами. А ещё у него есть удивительная собака лабрадор. Её зовут Слава. И она на самом деле такая славная и озорная. Огромного роста, почти с меня, и это только на всех четырех лапах. Но она умеет вставать на задние лапы, прыгать через ногу дяди Паши, и делать много каких трюков. А наш сосед за это гладит её по шелковистой светлой шёрстке и кормит сахаром. Прямо как настоящий дрессировщик в цирке. В цирке много всяких животных выступает, есть дрессированные собаки, лошади, тигры и даже обезьянки. Все они выполняют сложные трюки, но самые сложные достаются, конечно, гимнастам, которое танцуют под куполом и не боятся разбиться. Но мне больше всего в цирке нравятся клоуны, которые постоянно падают, но так смешно, что можно самой упасть со стула от смеха. Вот.

Мы с Машкой посмотрели друг на друга, а потом на небо.

– Дааа, – протянула Машка, – какие же всё-таки разные мысли. Как тут их поймаешь.

– И не говори. Но твои мысли ускакали ещё дальше моих, аж до самой Воркуты.

4.КОНФЕТНОЕ ДЕРЕВО

Один раз мы с Машкой играли возле корпуса в скакалочку. И я уже два раза подряд её обыграла, потому что во дворе мы с девчонками постоянно играем, а Машка только научилась. Вообще-то тут нужна ловкость, потому что десять раз ты прыгаешь на двух ногах вперед, девять раз – назад, потом восемь раз скрестив руки вперед, и семь раз также, только назад. Потом поочередно на правой и левой ногах, и с каждым разом всё усложняется. Если сумеешь пропрыгать всё правильно и не сбиться, то выиграешь. И вот, когда дошла моя очередь прыгать три раза на правой ноге, прибежал Сашка, обрызгал нас из бутылки водой, и убежал. Это у них, мальчишек, сейчас мода такая. Он взял пустую бутылку из-под «Крем – Соды», налил туда воды и чем-то продырявил крышку. И если надавить на бутылку, то из неё брызжет фонтан. Сашка приноровился пугать девчонок, которые тут же визжали и гнались за ним. Это он специально, ему нравится убегать, потому что его никто догнать не может. Вот и мы с Машкой тут же бросили скакалки и понеслись за Сашкой.

– Комаров, что ты носишься как угорелый! Упадёшь и весь лоб себе расшибёшь. – Пообещала Надежда Ивановна.

Но Сашку этим не напугаешь. У него столько синяков и ушибов, что он похож на светофор. Красно-бордовые ушибы, жёлтые синяки, и зелёные пятна от зеленки на локтях и коленках.

– Саааш, ну где ты пропал? Давай сюда скорее.

Он припустился к ребятам, которые стояли кучкой между двумя огромными соснами. Мы с Машкой тоже поспешили посмотреть, что там происходит.

– Что это у вас? – Спросила я.

– Не видишь, болото делаем. Сашка, давай лей воду скорее, пока болото не засохло.

Не знаю, где там болото. Но, по-моему, это просто лужа с грязью. Кто-то выкопал в земле ямку, налил туда воды и высыпал землю. Мальчишки помешивали грязевое болото толстыми палками, словно волшебное зелье, с надеждой ожидая, когда оно превратиться в настоящее болото.

– Надо бы лягушку туда запустить, а то, какое же болото без лягушек.

Но лягушку они поймать так и не смогли, зато дождевых червей откопали навалом и поселили их в болоте.

– Это ерунда у вас получилась, а не болото. – Сказала я, наблюдая за червями, которым, похоже, нравилось болото, потому что они думали, что это не болото, а бассейн, или море, то и дело, ныряя и выныривая наружу.

– Без тебя знаем, Самсонова. Надо было поглубже яму вырыть и головастиков туда пустить.

– И была бы большая лужа с головастиками, а не болото.

– Нет, болото. Они бы выросли, и превратись в лягушек.

– А, может, наши червяки тоже вырастут.

– И в кого превратятся?

Тут все задумались, представляя, в кого может превратиться дождевой червяк. В змею, например. Вот так змеи и появляются из червяков. Это, значит, перед нами сейчас маленькие змейки, которые вырастут и будут пугать всех вокруг. Ну их.

– Давайте лучше что-то хорошее растить в болоте, – предложила я.

– А что там вырастишь?

– Дерево можно. Взять вот ветку от сосны и посадить, а завтра у нас уже будет новенькая сосна.

– Да что твоя сосна. Вон их сколько вокруг. Лучше пальму посадить. – Сказал Мишка.

– Ага. Только где ты пальмовую ветку возьмешь? – Засмеялся Сашка. – Лучше уж апельсиновое дерево вырастить из косточки.

– Можно и апельсиновое, – согласилась я, – а здорово было бы конфетное дерево иметь.

Эта идея всем так понравилась, что мы стали придумывать, из каких конфет лучше растить дерево, да как его поливать, и сколько оно расти будет. Сначала Сашка предложил посадить в болото «Белочку», но всем было жалко расставаться с шоколадной конфеткой. Это ведь ещё неизвестно, вырастет ли дерево, а конфета в случае чего пропадёт. Мы сошлись на «Барбарисе», которого у всех было полно. И, закопав поглубже конфету, Сашка сбегал два раза за водой, чтобы уж наверняка хватило. Вокруг болота мы поставили камушки, чтобы никто на это место не встал случайно. И пошли обедать. После тихого часа дерево не выросло, даже веточки не появилось. Мы немного расстроились, но всё ещё верили, что просто времени мало прошло, и что утром обязательно оно вырастет.

Когда вечером все были в игровой комнате, я позвала Машу.

– Давай поможем нашему конфетному дереву.

– Как? – Вылупилась она.

– Ну, покажем пример, каким оно должно быть. А то ведь конфетных деревьев никто ещё не сажал, откуда же ему знать, каким расти.

И мы, взяв два «Барбариса» и два «Дюшеса», тихонько прокрались к нашему болоту. Я сорвала ветку и воткнула её в центре болота. Она всё время наклонялась и норовила упасть, поэтому пришлось обложить её камнями, чтобы стояла смирненько. К листьям мы привязали наши конфеты и побежали в корпус. Кажется, никто ничего не заметил. Особенно Сашка, потому что он вечно сует свой нос, куда не надо. Но его сейчас здесь не было, поэтому мы успокоились и продолжили собирать конструктор.

На следующий день после завтрака, мы всей группой бросились к нашему конфетному дереву, и, что удивительно, оно расцвело. На нашей веточке было полно конфет, причём, не только «Барбарис» и «Дюшес», а «Ромашка», «Петушок», «Мишка на Севере», и даже «Белочка». Все радостно запрыгали и стали срывать конфеты, раскладывая их на скамейке. Мы с Машкой потянулись за «Ромашкой» с «Петушком», а Сашка с Мишкой накинулись на наши «Барбариски» с «Дюшесом».

– Даааа, таких вкусных конфет я ещё не ел, – протянул Сашка. – Хорошо, что мы посадили конфетное дерево, а не головастиков.

– Хорошо, что мы показали дереву пример, – прошептала я Машке, и мы, улыбаясь, принялись разворачивать урожай.

5.ДОЖДЕВОЙ ЧЕЛОВЕК

Когда после тихого часа мы гуляли, у нас с Машкой завязался спор. Она говорила, что кошки, лучше собак, потому что они пушистые и мурлыкают. А я говорила, что собаки лучше кошек, потому что они верные друзья с умными глазами. И ведь у неё нет ни кошек, ни собак, а ещё спорит. Это у меня с детства была собака, маленькая болонка, очень веселая и умная, смешная и озорная. А Машка продолжала своё.

– Зато кошки могут по деревьям лазить, так, что никто не достанет.

– А собаки ямы копают такие глубокие, что могут целый туннель прорыть.

– А кошки полезные, они за мышами охотятся.

– Зато собаки дом охраняют, и могут не только мышей прогнать, но и твоих кошек.

– Вот-вот, собаки злые и кусаются так, что потом укол от бешенства делать нужно.

– А кошки царапаются больно, могут даже глаза выцарапать.

– А собаки….

– А кошки…

Мы не успели доспорить, потому что начался ливень, и нас всех загнали под крышу на веранду.

– Так, ребята, нечего тут стоять. Дождь ещё не скоро закончится, идите играть в корпус. – Велела Надежа Ивановна.

Но мы с Машкой и Сашкой всё равно остались стоять на веранде. Я люблю дождь. Особенно сильный, когда в лужах появляются пузыри и всё вокруг как будто кипит от дождя. А ещё от дождя такой приятный запах свежести и сырости, что хочется вдыхать его бесконечно. Ливень усилился и залил уже часть веранды, но мы не убежали. Брызги летели во все стороны, и даже попадали на нас. Сашка высунул руку под дождь, и она сразу же покрылась мелкими каплями.

– Теперь у тебя дождевая рука. – Засмеялась я.

Но Сашка только обрадовался этому, и высунул вторую руку. Мы с Машкой подставили дождю свои ноги, которые тот с радостью обдал новой порцией брызг.

– А у вас дождевые ноги, – Сашка решил не отставать от нас, и высунулся с веранды по пояс так, что его волосы тут же промокли и повисли сосульками.

– Хаха, а у тебя дождевая голова, – я выбежала с веранды на два шажка и встала, как статуя, под дождем, раскинув руки в стороны и запрокинув голову вверх.

– Вот здорово, – обрадовался Сашка.

И теперь мы втроём, как дождевые люди, скакали под ливнем. В моих ботинках уже хлюпала серьёзная лужа, но мне было очень весело от этого. Однако наше счастье длилось недолго, потому в окно нас увидела Надежда Ивановна.

– Это что такое? А ну-ка марш сушиться и переодеваться.

– Мы дождевые люди, – сообщил ей Сашка, как будто бы она сама этого не могла понять.

– Скорее Нептун и две русалки, – устало вздохнула она и повела нас в корпус.

6.ЛИСИЧКИН ХЛЕБ

В нашем лагере была такая традиция, каждый вечер перед сном нам приносили по стакану кефира и лисичкин хлеб. Это когда кусок ржаного хлеба смазан растительным маслом и сверху посыпан солью. Вкуснотища неописуемая. Весь поднос с лисичкиным хлебом разлетался в миг.

– А можно мне добавки?

– Комаров, успокойся! Ты ещё этот кусок не доел. И вообще на ночь много есть вредно для пищеварения.

Вот почему если вкусно, сразу вредно. Я тоже не отказалась бы от добавки, но у взрослых всегда так. Как что вкусненькое, много не ешь, а как суп или кашу, так ешь до конца и ещё добавки тебе наложат, которую не просил.

– Сонь, а почему это лисичкин хлеб? Он для лис что ли? – Спросила меня Машка.

– Ну как же для лис, если его нам приносят. Нет, тут не в этом дело.

– А в чём же? – Не отставала она.

– Вот скажи, ты видела когда-нибудь, кто этот хлеб делает?

– Неа, Надежда Ивановна всегда приносит целый поднос, наверное, она и делает.

– Нет, она же всё время с нами, когда ей лисичкин хлеб делать. Я думаю, его лисы делают.

– Настоящие? – Машка даже рот открыла от удивления.

– Конечно. Мы же тут в лесу живем, тут лис полным-полно. Они своим деткам делают такой хлеб, а наша воспитательница договорилась с лисами, чтобы те нам тоже делали уж заодно.

– А где же они живут?

– Кто, лисы? В лесу, конечно.

– Так лисы-то в лесу, а мы-то в доме.

– Ну и что. Помнишь, когда мы сегодня днём рисовали во дворе, альбомы и карандаши лежали на таком же точно подносе. Вон, смотри.

Мы подошли к окну.

– Видишь, поднос до сих пор лежит на столе на улице. Его специально на ночь оставляют, чтобы лисы успели хлеб приготовить, а утром его Надежда Ивановна забирает.

– Дааа, – протянула Машка, – какие они всё-таки хорошие, эти лисы.

– Надо бы им тоже что-нибудь приготовить, чтобы они знали, что нам очень нравится их хлеб. А вдруг, они будут ещё больше лисичкиного хлеба делать?

На следующий день, мы с Машкой за завтраком припасли угощенье для лис. И после прогулки, когда все ребята уже были в корпусе, мы стояли у окна и смотрели на поднос. А на нём лежало два кусочка хлеба с размазанной манной кашей, и два листочка бумаги под ними с подписью «Сонин и Машин хлеб для лис».

7.КАНАДСКАЯ ГРАНИЦА

Однажды мы с Машкой собрались сбежать из лагеря. Просто попутешествовать, мир посмотреть. А то так скоро лето пройдёт, и начнётся новый учебный год, а вспомнить и нечего. Нет, у нас, конечно, постоянно что-то интересное происходит, но всё не то. А тут вон как здорово получится. Приду я в школу, а наш второй «В» будет жужжать и гудеть, Ирка опять будет рассказывать про свою деревню, а Витька про рыбалку, и какого огромного окунька он поймал. А Светка похвалится маленьким щенком, ей родители обещали подарить на окончание первого класса. Наверное, подарили уже, я ещё с ней не виделась. А я скажу, так вскользь, что каникулы выдались неплохие, и что я весь мир повидала. Все рты так и по открывают. А я скажу, что познакомилась с папуасами из африканского племени, и они научили меня своим ритуальным танцам под барабаны. И что оставили мне на память сувенир – настоящую африканскую маску. Я даже принесу эту маску в школу, и Витька попросит её подержать, а я не дам, потому что маска сделана специально для меня, и никто другой не должен к ней прикасаться.

Я подумала, что до Африки идти далеко, поэтому мы с Машкой два дня готовились, собирали хлеб с завтрака, обеда и ужина, и Сашка нам тоже половину своего хлеба отдавал, так что еды нам хватит надолго. Ещё останется.

После тихого часа мы собрали рюкзак с едой и вещами и отправились в путь. Шли мы долго, целую вечность, и дошли до высоченного забора. Машка проголодалась и попросила хлеб. Мы сели на упавшее дерево, жуя наши припасы и болтая ногами.

– А до Африки ещё далеко? – Спросила Машка.

– Не знаю, километра два, или пять.

– Я уже устала, а где мы спать будем?

– А мы до ночи успеем дойти, а спать будем в африканском племени, в шалашах или под открытым небом.

– А нас там покормят? А то мне хлеб уже надоел.

– Покормят, конечно. Это же папуасы.

– А я слышала, как однажды папа рассказывал, что в Африке людоеды живут. И что они детей едят. Правда? – Испугалась Машка.

Кто его знает, чем там папуасы питаются. Честно говоря, мне от этих разговоров самой есть захотелось.

– Маш, а что сегодня на ужин?

– Картофельная запеканка.

Ну надо же, моя любимая. И в животе тут же жалобно заурчало.

– Давай вернёмся на ужин, пока его весь не съели. – Предложила я.

Машка с радостью согласилась и понеслась к корпусу вперёд меня.

– А-а, вот вы где, – обрадовалась Надежда Ивановна, усаживая нас за стол, – а я уж собиралась в розыск подавать, думала, что вы до Канадской границы ушли, – и с подозрением посмотрела на нас.

– Сонь, а Канадская граница дальше, чем Африка? – Шёпотом спросила Машка.

– Нет, думаю, она совсем близко. Давай завтра дойдем сначала до Канадской границы, потом поужинаем, а там и до Африки можно идти.

– Давай, – согласилась Машка, допивая грушевый компот.

8.ЗА КОМПАНИЮ

В пятницу после полдника мы с Машкой затеяли игру в магазин. Она как будто продавщица, а я покупательница, которая выбирает подарок. И мы начали искать то, что можно будет продать. Нашли красивый камушек в форме сердца, ещё совсем новенькую еловую шишку, она такая длинная и зелёная и пахнет хвоей. Потом Машка притащила свою заколку для волос, а я откапала в земле крышку из-под бутылки. Когда наш стол уже ломился от всевозможных товаров, мы решили, что пора насобирать денег. И пошли за угол корпуса, где росло небольшое деревце. До его веток можно дотянуться, встав на цыпочки, и нарвать листьев. В этой игре листья – это деньги. Мелкие листья – это как пять рублей или десять, а бывают и такие огромные, что похожи на целую тысячу рублей. И вот когда мы начали срывать деньги, я услышала, что кто-то совсем рядом тихонько так вздыхает, прерывисто и жалобно. Я отодвинула ветки, и увидела за деревом Ксюшку Мамаеву. А она заметила меня и отвернулась.

– Ты чего тут стоишь одна совсем? – Спросила я.

– Ничего.

–Ревёшь что ли? – Тут ко мне подошла Машка, и теперь мы вдвоём окружили Ксюшку.

– Нет, – соврала Мамаева, хотя у самой глаза были красные, и нос распухший.

– Что случилось? Кто обидел? – Я никак не хотела оставлять её в покое, хотя она всем своим видом показывала, что не хочет с нами разговоры разговаривать.

– Никто меня не обижал. Просто я скучаю по родителям, – и на глазах Ксюшки стали наворачиваться огромные слёзы, прямо как вишня, только прозрачная.

– Так завтра же родительский день, – напомнила я.

И Машка тоже решила утешить её. – Осталось чуть-чуть потерпеть, поужинаешь, уснёшь, а утром твои мама с папой уже приедут.

Но Ксюшка не сдавалась. – Дааа? А вдруг они не смогут. Или автобус сломается, или они дороги не найдут, или вообще забудут про меня. – Она разревелась в голос так громко, что некоторые девчонки из нашей группы прибежали посмотреть, что случилось.

И мы всей толпой стали утешать и уговаривать Ксюшу, но она всё больше рыдала, да так горько и жалобно, что в пору самой плакать. И, правда. У Ирки с Катькой уже глаза на мокром месте, хотя ещё минуту назад они скакали в классики, а Машка скривила губы и задумалась. Видно, что ещё чуть-чуть, и она заплачет. И вдруг, вместо одной плачущей Ксюшки образовался целый хор рыдающих навзрыд девчонок. И я тоже начала тереть глаза кулаками, напрягла все силы, но слёзы никак не хотели появляться. Мне так захотелось поплакать вместе со всеми, что я начала вспоминать самые грустные моменты. И вспомнила, как один раз потерялась в огромном универмаге, и как мне было страшно и тоскливо. Наконец-то из уголка моего глаза появилась слеза, и я задержала дыхание и не шевелилась, чтобы не спугнуть её. Но она не испугалась, а за ней последовал целый солёный ручей.

И тут на наш рёв прибежала Надежда Ивановна. Она испуганно смотрела на нас, а мы на неё сквозь слезы.

– Что тут у вас происходит, девочки?

А мы только ещё пуще рыдаем и никак остановиться не можем. Теперь если даже захотеть, сразу не получится остановить слёзный поток.

– Объясните же вы толком! – Требовала воспитательница, подходя к каждой из нас и осматривая на наличие ран и ушибов. – Опять Комаров задирался? Ну, я ему покажу.

– Нет, Надежда Ивановна, – прохрипела я, потому что голос вдруг почти пропал. – Просто тут Ксюша плакала, она по родителям соскучилась, вот и плакала.

Надежда Ивановна, непонимающе посмотрела на Ксюшку. – Ну, с Ксюшой всё понятно, а вы-то что?

– А мы за компанию. – Ответила я, и слёзы опять посыпали из моих глаз.

9.ЛЕТО В БОТИНКАХ

Надежда Ивановна собрала нас всех после завтрака и объявила: – Сегодня мы проведём конкурс на лучшую лесную поделку. Проявите свою фантазию и сделайте что-то особенное. Разбейтесь на пары, готовые работы приносите мне, я их подпишу, а вечером мы подведём итоги и выберем победителей. Те, кто займут первое, второе и третье места, получат сладкие призы.

Все, кончено, стали обсуждать, что лучше сделать. Да полушёпотом, чтобы никто не подслушал. Ещё бы. Каждому охота получить вкусный подарок, да ещё, чтобы при всех похвалили. И мы с Машкой стали думать, что бы такое сотворить.

– Сонь, давай какого-нибудь зверя сделаем. А? – Предложила Машка.

– Ну, эка невидаль. Подумаешь, зайца сделать или белку. Это все могут. Вон Катька с Иркой корягу нашли, ну вылитые оленьи рога. Нет, нужно что-то интересное и необычное.

А Машка задумалась и говорит.

– Тогда может лесную фею?

– Здорово. Только лучше лешего. Его точно никто не догадается сделать. – Обрадовалась я.

И мы побежали к высоченным соснам, чтобы найти лешего. Вернее то, из чего его можно сделать. Там было навалом всяких лесных штуковин. И древесная кора, и палки чудаковатой формы, но самое главное, там были шишки. И так много, что у нас даже глаза разбежались.

– Вот это да! Погляди, Маш, да тут можно целую семью леших собрать.

И мы стали набивать карманы шишками. А они все разные. Были и большие, и маленькие, и толстые, и совсем тонюсенькие. Мы сначала собирали без разбора, всё подряд. Но потом решили, что будем набирать только самые красивые. А они, самые лучшие шишки, как специально, прятались в укромных местах. И мы бродили между могучих деревьев. А они стояли, как богатыри, растопырив свои ветви и раскинув широкие корни, о которые мы постоянно спотыкались. Но всё равно мы прыгали и смеялись, и вдыхали чудесный хвойный аромат. И вдруг я заметила такую красивую шишку, что не описать. Она была огромная, но очень аккуратная, и совсем не похожа на другие. Только я собралась побежать за ней, как почувствовала сильный ветер возле себя и какое-то движение. Оказывается, это Сашка Комаров несётся что есть силы. Он тоже увидел мою шишку, и он уже обогнал меня. Но я не отступилась и побежала вдогонку, вопя: – Сашка, я её первая увидела. Это моя шишка!

Но он только прибавил скорости и полетел. На самом деле! Он пролетел над землёй, и даже перелетел мою шишку, бухнувшись лицом в грязь.

– Ой-ой-ой, – закричал Сашка. – Я коленку разбил.

Мы с Машкой подбежали к нему и увидели, что его зелёная, ещё не зажившая правая коленка снова пострадала. Да и сам он так вывалялся в грязи, что был похож на лешего, хоть на выставку выставляй.

– Я споткнулся о дурацкие корни, – он поднялся и со всей силы пнул дерево. И тут мы увидели, что его ботинок порван.

– Ничего, до свадьбы заживет, – сказала я, и подняла шишку. – На, держи. Ты ведь из-за неё упал.

Сашка посмотрел на шишку, потом на меня, потом на коленку, а потом опять на шишку. И отвернулся.

– Не нужно мне. Девчонкам надо уступать.

Вот какой. Зачем же тогда он так бежал?

Мы ещё немного постояли, а потом пошли с Машкой делать лешего.

А вечером, когда состоялась выставка, Надежда Ивановна всех похвалила. – Молодцы ребята. Такие замечательные поделки. Прямо не выставка, а парад леших. – Она засмеялась. – Как это вы все так дружно леших придумали? Победила дружба. Поэтому все садитесь за столы, будет сладкий ужин.

– Вот видишь, – сказала мне Машка, – надо было зайца делать.

– Ага, – я нахмурилась, – зря старались, и зря Сашка коленку разбил. Даже Ирка с Катькой из своей коряги умудрились лешего сделать.

– Комаров! Опять упал, что за непоседа! – Надежда Ивановна строго посмотрела на Сашку. – И ботинок у тебя каши просит. Надевай другие.

А на следующий день нам с утра дали манную кашу, которую я не люблю. Но Сашка Комаров, самый первый всё съел и выбежал на улицу. Совсем на него не похоже.

Когда мы с Машкой пошли гулять, она засмотрелась на маленькую птичку, и случайно встала в лужу. И теперь её правая нога плавала в море, а море в ботинке. Мы отошли в сторону, чтобы она могла вытряхнуть воду, и увидели там Сашку. А он стоял в одном ботинке, а второй был перемазан манной кашей.

– Ты чего это сделал? – Спросила я.

– Надежда Ивановна сказала, что ботинок просит каши. Вот я его и покормил, раз он просит. Я всё равно манку не люблю.

Машка сняла свой мокрый ботинок и поставила рядом с Сашкиным. И я тоже сняла свой ботинок, зачерпнула им воздух и осторожно прикрыла ладонью.

– Сонька, зачем ты сняла его? – Спросил Сашка.

– В твоём ботинке каша, в Машином море, а в моем лето.

Мы посмотрели на выстроенные в ряд ботинки и засмеялись. И смеялись ещё очень долго.

Обложка для оформления электронной книги была создана лично автором.

Оглавление

1.КАРАВАН

2.ЗАЯЧЬЯ КАПУСТА

3.ОХОТА

4.КОНФЕТНОЕ ДЕРЕВО

5.ДОЖДЕВОЙ ЧЕЛОВЕК

6.ЛИСИЧКИН ХЛЕБ

7.КАНАДСКАЯ ГРАНИЦА

8.ЗА КОМПАНИЮ

9.ЛЕТО В БОТИНКАХ