Повесть о Верочке [Александр Тимофеевич Филичкин] (fb2) читать онлайн

Александр Филичкин Повесть о Верочке

Глава

I

. Студентка КИСИ

С Ледовитого

океана на Волгу

После окончания общеобразовательной школы, перед Верочкой встал очень сложный вопрос: – Что делать дальше? Оставаться ли в Мурманске или уехать туда, где климат значительно лучше, чем в тундре?

Как ни крути, а близость моря имени Ви́ллема Ба́ренца весьма усложняет условия жизни людей. Лютой зимой дуют злые ветра с северной макушки планеты. Они постоянно приносят морозы под сорок градусов Цельсия. Добавьте к этому полярную ночь. Солнце два месяца не поднимается над горизонтом, а чёрное небо освещается только лишь всполохами тех разноцветных сияний, которые называют полярными.

Холода наступают на тридцать дней раньше, чем в средней России, а уходят, на столько же, позже. Получается, как в старой присказке: – Девять месяцев зима, остальное лето. В те же три месяца входит и осень с весной.

Вот и считайте, сколько недель там тепло? То есть, +22 по термометру. Даже в июле, многие люди ходят в плащах или куртках. А если, дунет жестокий борéй, так очень часто и снег выпадает. Сразу возникает желание надеть валенки, шубу и шапку.

В конце восьмидесятых годов М. Горбачёв, ни с того, ни с сего, заявил, что США лучший друг СССР. Поэтому, в знак доброй воли, нужно все вооруженье страны пустить на утиль.

Сказано – сделано. Армию принялись сокращать невероятными темпами. Все заводы и фабрики прекратили выпуск военной продукции. Людям стало негде работать. Начались разброд и шатания.

Меж тем, Верочка получила неплохой аттестат и решила двигаться дальше. К её сожаленью, учиться в Мурманске было особенно негде. Одни профтехучилища, педагогический институт, да ещё «мореходка».

Стать «мореманом» она не могла в соответствии с полом. К тому же, её сильно укачивало даже на слабой волне. Женщин брали на кое-какие специальности, но все они связаны с кораблями и флотскими службами. Это девушку совсем не прельщало.

Превращаться в училку она тоже никак не хотела. Хватит того, что её мама была педагогом в соседней «каблухе». Верочка досыта насмотрелась на специфику данной профессии. Вечные проверки тетрадей и подготовки к очередному уроку. Да ещё в каждом классе найдётся какой-нибудь двоечник, который будет мотать тебе нервы.

Оставался один вариант. Ехать в крупный промышленный центр России. Туда, где имелось большое количество ВУЗов. К примеру, в Москву, Ленинград, на худой конец, куда-то ещё.

Мама хотела, чтобы старшая дочка училась в одной из советских столиц. Лучше всего, в той, что стояла на речке Неве. До неё всего сутки езды по железной дороге. До Москвы в два раза дальше, а до Волги, так в четверо.

Однако, папа настоял на Самаре. У него там жили мать и отец. В прежние годы, Верочка вместе с сестрой, проводила там каждое лето. Поэтому, дальновидный родитель и решил убить сразу двух зайцев.

Во-первых, неопытная восемнадцатилетняя девушка окажется под надёжным присмотром. Во-вторых, в случае надобности, она будет ухаживать за престарелыми предками.

Вот так и вышло, что Верочка покинула северный Мурманск и, с одним небольшим чемоданом, отправилась на далёкую от Заполярья, Среднюю Волгу.

Через четверо суток, девушка оказалась на месте. Она попала в тот город, что назывался в честь большого притока матушки-Волги. Поселилась Верочка у бабушки с дедушкой. Жили старики в замечательном месте, почти в центре «старого» города.

К сожалению Верочки, квартира оказалась удивительно тесной. Она представляла собою тесную комнату площадью метров шестнадцать, кухню размером в четыре с половиной квадрата, совмещённый санузел и небольшую прихожую, где не могли разойтись два человека.

Дедушка с бабушкой спали на диване в гостиной. Верочка устраивалась на маленькой кухне. Алюминиевая раскладушка едва помещалась туда. Она находилась между столом и холодильником с одной стороны, плитою и мойкой с другой.

Для того, чтобы встать или лечь, приходилось сделать массу очень сложных движений. Всё это сопровождалось отвратительным скрипом пружин. Хорошо, что девушка в школе занималась гимнастикой, это ей весьма помогало.

Возраст у стариков приближался к семидесяти. Спать они ложились уже полдесятого. Значит, их внучка должна была явиться в квартиру не поздней девяти. Иначе, начинался скандал.

В Самаре оказалось так много институтов разного профиля, что у Верочки разбежались глаза. Она немного подумала и решила, что, лучше всего, поступать в инженерно-строительный.

Главную роль здесь сыграл целый ряд обстоятельств. Во-первых, долгое время, бабушка с дедушкой работали в крупном строительном тресте. До пенсии, они там хорошо зарабатывали и были на отличном счету. Старики убеждали любимую внучку, посвятить себя именно этой профессии.

Во-вторых, ВУЗ, который назывался КИСИ, находился в полукилометре от дома уважаемых предков. Не нужно ездить куда-то на транспорте. Семь минут спокойного хода и ты уже в вестибюле главного корпуса.

В-третьих, «строяк» весь целиком(!) помещался на углу Молодогвардейской с Ульяновской. В то время, как аудитории авиационного, политехнического, медицинского и многих других, были разбросаны по всему огромному городу.

У КИСИ имелось лишь ещё одно здание, где располагались лаборатории для поведения химических опытов. К счастью, до них оказалось нисколько не дальше, чем до самой альма-матер. Они находились на той же улице, носящей фамилию вождя революции. Всего то и дел, что свернуть в левую сторону.

Вступительные экзамены в стройинститут Верочка сдала без всяких проблем. Она набрала четырнадцать балов из возможных, пятнадцати. На этом нервотрёпка с поступленьем закончилась. Можно было расслабиться вплоть до начала учёбного года.

Большую часть свободного времени, юная девушка ходила на пляж. До него, от дома дедушки с бабушкой, было не больше, чем один километр. Пересёкла Самарскую площадь, сбежала по лестницам перед монументом воинской славы и ты уже оказалась на набережной Волги-реки.

Там Верочка помногу часов загорала, купалась и плавала вволю. Это тебе не Кольский залив, где даже в июле, температура воды не поднималась выше десяти с чем-то градусов. Так что, если ты не моржуешь, то без гидрокостюма и не сунешься в море.

Скоро кожа у девушки стала тёмно-коричневой, как скорлупка у спелого лесного ореха. Глядя на Верочку можно было подумать, что она не северянка, а всю свою недолгую жизнь обитала на матушке Волге.

В конце августа, молодая студентка отправилась в стройинститут. Девушка хотела узнать расписание лекций, которые ей скоро станут читать. Она зашла в фойе главного корпуса и посмотрела на доску объявлений.

Там висел короткий приказ. В нём было написано: – Первого сентября, все студенты первого курса должны выехать на уборку картофеля в Безенчукский район.

Сбор возле крыльца главного входа в 8.00. Командировка продлиться около месяца. Иметь при себе предметы для гигиены, резиновые сапоги, тёплые вещи и две смены белья.

Внизу стояла витиеватая подпись – ректор института КИСИ, Владимир Петрович Корякин.

Прочтя приказ до конца, Верочка печально вздохнула. Не так она себе представляла начало учёбы в стройинтситуте. Думала, всё произойдёт, как в общеобразовательной школе. Все ребята и взрослые явятся очень нарядными.

Сначала начнётся «линейка» с речами директора и старых преподавателей. Потом будет краткое знакомство с аудиториями, а затем, начнутся сами занятия. А тут, вместо «праздника знаний», езжай, понимаешь, на уборку картошки.

Впрочем, в те времена во всех средних и высших учебных учреждениях СССР поступали именно так. Ведь все фрукты и овощи тогда не возили из Египта с Израилем, расположенных в Синайской пустыне. Их выращивали на чернозёмных полях великой страны.

С посадкой и многократной прополкой наши крестьяне справлялись без особых усилий. А вот убирать урожай им помогало всё населенье страны. В первую очередь, этим ответственным делом занимались студенты.

Верочка повернулась и двинулась к дому дедушки с бабушкой. Хочешь, не хочешь, а нужно было собираться в какой-то колхоз, расположенный в Безенчукском районе.

Уборка картошки

Первого сентября, Верочка оделась в то, что похуже, взяла в руки модную спортивную сумку с вещами и пошла к институту. Там уже собралась толпа первокурсников. Тут же находились родители. Они провожали «ненаглядных детей» в далёкий, подшефный колхоз.

Юных студентов проверили по длинному списку и убедились, что все оказались на месте. Преподаватели посадили подопечных в автобусы, стоявшие возле крыльца альма-матер.

Длинная колонна машин выехала из огромного города и двинулась на юго-восток. Через пятьдесят километров они миновали райцентр Безенчук и двинулись дальше. Автомобили долго петляли по пыльным дорогам, ведущим вглубь области.

Ближе к полудню, машины, наконец-то, добрались до нужного места. Преподаватели, сопровождавшие оробевших ребят, приказали забрать личные вещи и выгружаться среди чистого поля. Там находились три длинных сарая, сложенных из кирпича.

На одном из них висел транспарант. На нём оказалось написано: – Трудовой лагерь «Берёзка». Ни одного дерева данной породы поблизости не было. Небольшой, очень редкий лесок темнел километрах в двух впереди.

Встречал людей человек, который назвался руководителем колхозной бригады. Он объяснил, что студентам придётся убирать ту картошку, что вывернул из земли плуг культиватора.

Предупреждая десятки вопросов, он заявил, что без его разрешенья никто отсюда не уедет домой. Все останутся здесь до тех пор, пока не закончат работу. При этом мужчина повёл правой рукой и указал на бескрайние поля корнеплодов, раскинувшиеся в разные стороны.

Затем, бригадир зачитал распорядок, установленный в лагере: – Подъём в семь утра. Завтрак с семи пятнадцати, до семи сорока. Начало смены в восемь часов. Обед с двенадцати, до тринадцати.

После перерыва, снова работа по уборке картофеля. Окончание смены в семнадцать ноль-ноль. Ужин с восемнадцати тридцати, до девятнадцати. Отбой в двадцать один час по местному времени.

Выражая своё недовольно, молодёжь загудела. На что мужчина спокойно сказал: – Что делать после отбоя, это уже ваша проблема. Если преподаватели вам разрешат, так по мне, хоть совсем не ложитесь. Но чтобы утром все, как один, находились на поле.

Он указал на длинное одноэтажное здание, сложенное из неоштукатуренного силикатного камня и сообщил: – Здесь вы будете жить. С этой стороны отделение женщин. С другого торца, вход для мужчин. Преподаватели расположатся в доме, стоящем возле столовой.

Умывальная и туалет чуть дальше на север. – бригадир указал на два длинных дощатых сарая. Сквозь открытые двери правой постройки виднелась труба с приваренными к ним железными кранами.

На другом сооружении белели криво изображённые литеры, отражающие различье полов. Судя по размеру двух помещений, в каждом отсеке находилось не менее десятка «посадочных мест».

Как потом оказалось, перегородок между «очками», почему-то, никто не поставил. Пришлось всем привыкать и прилюдному отправлению естественных надобностей.

Старший преподаватель открыл длинные списки прибывших студентов. Он прочёл пару первых фамилий, и назначил «счастливцев» в дежурство на кухню столовой.

Завтра с утра, эти ребята должны были подняться значительно раньше, чем все остальные. Вместо работы в полях, они целый день будут помогать поварам. Им вменялось в обязанность: чистить картошку, мыть всю посуду, резать хлеб на ломти и выполнять ещё тысячи других поручений. На этом инструктаж и закончился.

Вместе с девчонками Верочка вошла в длинное здание. Перед ней оказалось обширное помещение, не разделённое перегородками на отдельные комнаты. Внутри стояли двухъярусные железныё койки. Всё это весьма походило на казарму солдат.

На «нарах» лежали подушки, матрацы и одеяла, свёрнутые в большие рулоны. Судя по внешнему виду, служили они уже несколько лет. Простыни, наволочки и пододеяльники, тоже не блистали своей новизной. Так же, как бельё в поездах, они отдавали застиранной серостью.

Верочка рванулась вперёд. Благодаря своей быстроте, она успела занять нижнюю койку в дальнем углу. Там она принялась обживаться. Расстегнула свою модную спортивную сумку. Достала пакет с умывальными принадлежностями, и сложила их в фанерную тумбочку, стоявшую в изголовье кровати.

Затем, постелила слегка влажную простынь на пятнистый матрац. Натянула наволочку на комковатую подушку из ваты. Заправила в пододеяльник потёртое одеяло из байки серого цвета.

Едва устроила спальное место, как в комнату заглянула женщина-преподаватель и позвала всех обедать. Верочка посмотрела в сторону входа. Только сейчас она разглядела большой табурет, стоявший справа от двери.

На нём находился оцинкованный бак с такою же крышкой. Сбоку странной посудины, возле самого дна, располагался маленький краник. Рядом на ржавом гвозде висела полулитровая солдатская кружка.

Услышав команду, девушки бросили заниматься постелями. Студентки сбились в плотную кучку, и вышли из общежитья на улицу. Пройдя метров десять, они оказались возле ещё одного кирпичного дома. Из открытых дверей доносились весьма аппетитные запахи.

Внутри помещения находились столы, сколоченные из широких досок. За каждым из них могли бы усесться не менее восьми человек. Столешницы покрывали скатёрки из пластика. Рисунок с них давно уже стёрся.

Всё остальное там было так же, как в любой городской или институтской столовой. Разве, что мух оказалось значительно больше. Они вились в воздухе большими роями. Нужно было быть очень внимательным, чтобы не проглотить противную тварь вместе с едой.

Студенты подходили к раздаче с подносами. Брали пару-тройку кусочков белого хлеба и получали глубокую миску, наполненную прозрачной похлёбкой. В наваристой жидкости плавали волокна какого-то мяса, лапша и картошка. Называлось всё это «суп полевой».

Вторая повариха давала тарелку с отварной вермишелью. Сверху лежал десяток маленьких кусков гуляша из баранины с тёмной подливкой. На третье предложили традиционный компот из сильно иссушенных и сморщенных фруктов.

Еда в данной харчевне мало чем отличалась от той, что подавали в городских забегаловках. Единственным приятным моментом, здесь оказалось одно обстоятельство, не нужно было платить за взятую пищу.

После долгой езды в душном салоне автобуса, свежесваренная еда показалась замечательно вкусной. Верочка поела с большим удовольствием. Она вернулась в общежитье для девушек, где познакомилась со своими соседками. Все дружно сказали, что здесь не так уж и плохо и занялись своими делами.

Они переоделись с дороги и осмотрелись вокруг. Близь лежавшая местность представляла собой большие поля, тянущиеся почти к горизонту. Всем показалось, что до лесочка идти далеко, и они отложили знакомство с зелёной растительностью. Мол, сходим туда, в более позднее время.

Девушки посетили удобства, расположенные на лоне природы, и сморщили носики от их запаха и внешнего вида. Затем, спросили у поварих, как добраться до ближайшей деревни? С большим огорченьем студентки узнали, что до села нужно идти более пяти километров.

– И чем же тут заниматься после работы? – огорчённо задумалась Верочка: – Телевизора нет. Радио нет. Клуб далеко, а пойти больше некуда. Надо было книжек из города взять.

Слегка приуныв, Верочка промаялась до наступления вечера. Затем, быстро поужинала, поболтала с подругами до объявленья отбоя и, от нечего делать, забралась в кровать.

Свежий воздух полей и масса, непривычных для неё впечатлений, сделали своё благотворное дело. Девушка поудобней утроилась на скрипучей кровати и не заметила, как быстро уснула.

В семь утра, в дверь забарабанил чей-то кулак. Мужской голос крикнул: – Подъём.

Избалованные жители города невольно проснулись и стали медленно собираться на завтрак. Такая неспешная жизнь продолжалась у них лишь до восьми. Сразу после еды, грянула «битва за большой урожай».

Ребят отвели в ближайшее поле. Дали инструмент с рукавицами, и объяснили, что делать им дальше. Оказалось, что нужно встать вдоль бесконечных отвалов грунта, оставшихся после прохода колёсного трактора.

Затем, идти к горизонту, брать корнеплоды из рыхлой земли и бросать их в помятые вёдра. По мере наполнения тары, высыпать картошку в мешки. Чуть позже, по следу студентов пройдёт грузовик и увёзёт в город всё, что собрали за день.

Опытные преподаватели разделили всю молодёжь на две группы по признаку пола. Девушки начали кланяться каждому клубню. Парни трудились у них на подхвате. Они переносили тяжёлые ёмкости и ссыпали их содержимое в торбы, стоявшие кучками среди чистого поля.

Сначала всё это напоминало игру. Отовсюду слышались двусмысленные острые шутки и заливистый смех. Вчерашние школьники вспомнили недавнее детство. Они веселись, как только могли. Бегали, толкали друг друга, бросались картошкой.

Но так продолжалось недолго. Непривычные к физупражнениям подобного рода, студенты быстро устали. Ближе к полудню, все начали часто смотреть на часы и с нетерпением думать: – Когда же обед?

В полдень, все бросили вёдра там, где стояли и плотной гурьбой двинулись в лагерь «Берёзка». Студенты слопали отведённые порции и, отдуваясь после хорошей еды, вышли из душной столовой. Они молча расселись на брёвнах, которые лежали у зданий и заменяли собой привычные садовые лавочки.

В час дня, последовала очередная команда: – Продолжить уборку!

Молодёжь дружно заныла. Мол, они сильно устали и им очень нужно ещё отдохнуть, В ответ преподаватели сурово сказали: – Тех, кто будет плохо работать и не выполнит месячную норму по сбору картошки, отчислят из института.

Студенты немедля примолкли. Они с оханьем встали и, нехотя, двинулись в бескрайнее поле. Все с трудом доработали до окончания смены. Едва волоча уставшие ноги, они вернулись назад.

Ребята быстро поужинали и почти сразу свалились на койки. Ни о каком телевизоре или же танцах, никто и не вспомнил. Так с тех пор и пошло. Изо дня в день. Без выходных или праздников.

Нужно сказать, что первокурсники с большим отвращением шли на уборку картофеля. Они двигались, сильно понурившись, словно рабы на хлопковых плантациях США прошлого века. Преподаватели пытались их подбодрить, но призывы смотреть веселей, пропадали впустую.

Спустя какое-то время, пришла очередь Верочки работать на кухне. Сначала она даже обрадовалась, но это закончилось быстро. Утром нового дня, её разбудили на час раньше, чем всех остальных и послали в столовую.

Там она и крутилась много часов, словно челнок. К семи вечера, когда все с аппетитом поужинали и пошли отдыхать, она всё ещё хлопотала вместе с тремя поварихами.

Тогда девушка вдруг поняла непреложную истину. Лучше работать в поле восемь часов с перерывом, чем тринадцать у раскалённой плиты, где нельзя и присесть на минутку.

Кроме ряда подсобных работ, ей пришлось перемывать горы грязной посуды. Дома она с удовольствием занималась подобным трудом, но там постоянно текла горячая вода из-под крана. Здесь же её всегда не хватало.

Поэтому, тарелки и миски не удавалось хорошенько отмыть от липкого бараньего жира. О стаканах, которые только ополаскивали холодной водой из колодца, и говорить не приходиться. Они покрывались тёмным налётом от компота и чая. Через несколько дней, стекло становилось коричневым.

Раз в десять дней, приезжала дородная женщина. Кастелянша меняла студентам бельё для постели. А если выражаться точнее, то забирала грязные простыни и всё остальное, а взамен выдавала недавно постиранное. Всё прочее ребята делали сами.

В этот знаменательный день, в лагерь «Берёзка» несколько раз заглядывал бортовой грузовик. Студентов целыми группами сажали в кузов «газона» и отвозили в село, в большую колхозную баню, построенную рядом с котельной. Там ребята и мылись.

Однажды, водитель оказался так пьян, что не справился с рулевым управлением. Он не удержал машину на узком просёлке и на скорости съехал в глубокий кювет. Заметив, что летит не туда, шофер вдавил педаль тормоза в пол.

Автомобиль накренился на левую сторону. Девчонки не удержались на месте. Всех швырнуло на пыльную землю. К счастью, Верочка и её дорогие подруги упали довольно удачно. Они отделались лёгким испугом и парой-тройкой ушибов.

Ударившись грудью о руль, шофёр немедля очнулся. Парень завёл заглохший мотор и с огромным трудом вывел «газон» на дорогу. Он извинился дрогнувшим голосом и очень вежливо попросил всех садиться в машину.

Дальше протрезвевший водитель ехал весьма осторожно. Он двигался так, словно вёз не людей, а взрывчатку. Причём, то вещество, что детонировало от любого толчка.

Между банными днями, студенты отмывались от грязи в своей умывальной, открытой всем природным ветрам. К тому же, использовали холодную воду колодца.

Пока стояло тёплое «бабское лето», подобные процедуры ещё можно было терпеть. Через пару недель температура внезапно упала. По утрам на земле появлялась лёгкая изморозь.

В общежитии не имелось печей на дровах или угле. Большие помещения спален согревались «козлами». Они представляли собой железные рамы, сваренные из арматурных стержней.

Сверху располагался обрезок асбестоцементной трубы с намотанной на неё толстой спиралью. Оба конца «нихромовой нити» крепились к изолированному кабелю с вилкой. Она, в свою очередь, втыкалась в розетку.

Электрический ток протекал через простое устройство, изобретённое каким-то неведомым народным умельцем. Приспособление раскалялось до ярко-красного цвета. Благотворные потоки тепла начинали струиться в разные стороны.

Жаль, что никто не решался оставлять на всю ночь включённый на полную мощность «козёл». Могло произойти короткое замыканье проводки и случиться пожар. Поэтому, ближе к утру все просыпались от холода. Ребята тряслись, словно хвост у овцы.

В конце сентября, пришла настоящая осень. Затем, и вовсе зарядили дожди. Первое время, студенты пережидали непогоду в стенах общежития. Они отправлялись в раскисшее поле лишь после того, как прекращало лить с низкого серого неба.

Невиданное сибаритство студентов вызвало отставанье от графика. Приехал председатель колхоза. Он отругал всех преподов и отбыл в район, отчитываться о ходе уборки. После визита начальства, пришлось выходить на работу уже в любую погоду.

Чтобы сильно не мокнуть, они стали использовать опыт, что наработали ещё волжские крючники, разгружавшие баржи в девятнадцатом веке. То есть, вкладывали один угол мешка в другой.

Тем самым они получали большой капюшон, который одевали на голову. К сожаленью студентов, такие накидки закрывали лишь спину с макушкой, грудь с рукавами оставались снаружи.

Скоро в лагерь «Берёзка» привезли целую гору кулей с Самарской кондитерской фабрики. Их украшал пышный герб какой-то экзотической фирмы из Южной Америки. То ли с Кубы, то ли с Ямайки.

Ткань пахла не пылью, а дорогими конфетами. Иногда попадались кофейные зёрна, застрявшие в складках. Поэтому все сделали себе башлыки из объёмистых импортных торб. Кто-то даже съязвил по данному поводу: – Теперь, от нас такой аромат, словно мы в шоколаде, а не в липкой грязи.

Услышав такие слова, один из преподавателей заявил молодежи: – «Сейчас вы все ноете, что тут тяжело. Пройдут долгие годы. Всё плохое быстро забудется. Останется только хорошее. Вы вспомните это славное время, как лучшее в прожитой жизни!»

Все первокурсники слегка удивились, такой глупой мысли, но не стали ему возражать. Что можно взять с выжившего из ума старика? Сам-то он не работает целыми днями. Сидит себе на мешках с корнеплодами.

Как ни странно, но жизнь показала, что мужчина был прав. При встречах с друзьями, студенты с большой теплотой перебирали в беседах все самые интересные случаи, что произошли тогда с ними. Неприятные вещи бесследно исчезли из их разговоров.

За полтора месяца, Верочка вместе с подругами, дважды уезжала в Самару на попутных машинах с картошкой. Они говорили преподавателям, что нужно взять смену чистой одежды и те отпускали их на двое суток.

Увидев исхудавшую внучку, бабушка тотчас принималась печь пирожки с яблоками, с луком и яйцами. Верочка наедалась их до отвала и брала с собою в колхоз. Она угощала соседок по койке. Те отвечали ей тем же. Давали все разносолы, что привезли из Самары.

Со временем, студенты втянулись в работу. Они уставали значительно меньше и теперь не валились в кровать сразу после вечерней еды. У них находились даже силы для танцев. «Дансинг» проводили в столовой под чей-то японский магнитофон.

На одной такой «дискотеке» Верочка познакомилась с Толиком. Он учился в соседней группе потока. Паренёк был хоть и довольно невзрачным, но очень добрым и приятным в общении.

С ним она часто гуляла по вечерам возле лагеря. Несколько раз они на попутных «газонах» выбирались в деревню, где смотрели кино в сельском клубе. К сожаленью студентов, обратно они топали пять километров пешком.

Во время дороги под звёздами девушка иногда разрешала сокурснику себя целовать. Ей было очень приятно ощущать то волнение, которое охватывало её ухажера в тот чудный момент.

Правда, ничего более она ему не позволила. Как, говориться, смотри, наслаждайся, но руками не трогай. Всё это не про тебя, а для другого мужчины, который сможет занять её сердце всё целиком.

В конце октября, приехал грузовик с бригадиром. Мужчина построил ребят и со злостью сказал, что городские бездельники слопали целое стадо овец, но до сих пор не убрали последнее поле.

Студенты стали кричать, что они очень устали, что от такой противной еды все насквозь провоняли жиром баранов. Скоро они сами станут бодаться. И вообще, они поступали не в сельскохозяйственный, а в стройнститут.

Ещё через день, пришла команда из райкома коммунистической партии: – Разрешаем вернуться всем в Куйбышев.

Студенты собрали свои немногие вещи, и вышли из общежития, где провели почти два долгих месяца. Увязая по щиколотку в жирной грязи, они пять километров тащились к селу, куда подходил щебёночный грейдер.

Там ребята сели в автобусы и отправились в город на Волге. Туда, где они, наконец-то, будут учиться на инженеров-строителей.

Репетиция

Так уж случилось, что в последнее десятилетие двадцатого века, среди жителей спокойной Самары вдруг появилась странная блажь. Всем опостылела «обычная» встреча Нового Года и захотелось чего-то иного.

Никто не хотел собраться приятной компанией в какой-то квартире, чтобы выпить шампанского рядом с наряжённой ёлкой. Потом съесть селёдку «под шубой» и танцевать «под телевизор» всю ночь напролёт. Всё это навевало невероятную скуку.

Вот слетать в Таиланд, чтобы той же компанией собраться в номере чужого отеля, чтобы выпить шампанского у зеленеющей пальмы. Потом съесть ставриду «под шубой», и танцевать «под телевизор» всю ночь напролёт было, конечно, куда интересней.

Однако, устроить себе такой феерический праздник могли очень немногие граждане. У обычных людей не имелось ни связей среди большого начальства, ни нужного количества денег. Вот и выкручивались, кто как сумеет.

Ни с того, ни с сего, в народной среде появилась идея – встречать Новый Год в ночном, зимнем лесу! Как это ни странно, но этот языческий акт тотчас получил несколько неплохих объяснений.

Во-первых, заявляли поборники нового веяния, так делали наши далёкие предки. В чём Верочка, например, весьма сомневалась. На её придирчивый взгляд, куда проще одному человеку, среди белого дня, принести в избу ёлку, чем всей семьёй, среди тёмной ночи, плутать по заснеженным дебрям. А там, между прочим, и голодные волки часто встречались.

Во-вторых, говорили пропагандисты такого поветрия, не нужно губить молодые деревья. Тогда они сохранятся для других поколений. То обстоятельство, что все рынки Самары были завалены недавно срубленными зелёными ёлками, не принимался в расчёт.

И, в-третьих, утверждали апологеты данной концепции, мол, подобное мероприятие гораздо полезнее для здоровья людей. Верочке, к примеру, казалось, что и такой аргумент не выдерживал какой-либо критики. Сидеть зимою в тепле, гораздо практичнее, чем мёрзнуть на холоде. Не нужно будет потом, покупать дорогие лекарства.

Как оказалось, подруга Верочки, которую звали Тамара, тоже подпала под влияние мысли, овладевшей народными массами. Она позвонила в конце ноября и, с места в карьер, заявила:

– Костя нам предлагает встретить Новогоднюю ночь в зимнем лесу. Ты его знаешь, он был в нашей компании на октябрьских праздниках. Такой высокий, худой. В тот раз, он тебе про туризм заливал. Весь вечер крутился возле тебя. Вы ещё обменялись с ним телефонами.

Не давая Верочке вставить и слова, Тамара немедля продолжила: – Костя знает чудное место недалеко от окраины города. Это за посёлком Царевщина, у поворота в международный аэропорт.

Там на холме растёт прекрасная сосновая роща. От самой дороги начинается удобный просёлок. На макушке возвышенности есть большая поляна с огромной елью в серёдке. Едем мы с Саней, Костя с женою и ты со своим молодым человеком. Возьмешь с собой…

– Минуточку. – вклинился Верочка в речь импульсивной Тамары: – Машины ни у кого у нас нет. Тогда возникает вопрос, как вы собираетесь туда добираться?

– На автобусе до посёлка Царевщина, а дальше пешком. Там всего-то пять километров.

Верочка снова не выдержала и прервала дорогую подругу: – Насколько я знаю, от твоего дома туда нужно ехать часа полтора, если не больше. Кроме того, мне интересно, какие автобусы будут ходить туда до двенадцати ночи?

– Приедем в Царевщину в девять часов! – пояснила Тамара: – Пока дойдём до вершины холма, будет уже половина одиннадцатого. Костя возьмёт с собой фонари, брезент, и туристские коврики, чтобы сидеть на снегу. Разведём возле ёлки приличный костёр, приготовим поесть, а там и Новый Год подоспеет! Встретим праздник в лесу, это так здорово!

– Ты думаешь? – усомнился вдруг Верочка: – Да сейчас снегу там по колено. А ты предлагаешь, идти в гору пять километров с рюкзаками и сумками? Отмечать праздник под звёздами, а потом, возвращаться обратно? То есть, пробыть шесть часов на морозе, это, по-твоему, здорово? Да за такое долгое время я простужусь и околею от холода.

– Не околеешь! – отрезала Тома: – Оденемся, как можно теплее, возьмём калорийной еды, водки с вином, а ещё одеяла. Если станет вдруг холодно, начнём танцевать.

– Насколько я знаю от Кости, он с женой много лет занимались зимним туризмом. – возразила Верочка любимой подруге: – Они могут не только подолгу ходить, танцевать, но и спать на снегу. Я же человек городской, ревматический, как говорила Фаина Раневская. Мне нужен комфорт и тепло.

– Да ты только представь себе, как там красиво.

– Заснеженные и ледяные пейзажи я предпочитаю смотреть в телевизоре.

– Соглашайся, – не унималась Тамара: – это же будет чудесная память на всю твою жизнь!

– А как вы собираетесь оттуда уехать? – задала Верочка новый вопрос.

– До Царевщины пройдёмся пешком.

– Ещё пять километров? – уточнила Верочка с огромным сомнением: – По ночному зимнему лесу? Сильно поддатые?

– Ну да, – ничуть не смутившись от такой перспективы, отмахнулась Тамара: – а потом, поедем домой в тёплом автобусе.

– В три часа? В Новогоднюю ночь? – изумился Верочка её оптимизму: – Прошли времена СССР, когда общественный транспорт работал круглые сутки. К трём утра все водители будут уже лежать под столом.

– Костя сказал, что мы легко доберёмся! – сказала подруга убийственным тоном.

– Извини, но я не согласна. – ответила Верочка: – Этот Новый Год я встречу, как всегда, у себя на диване, у родного мне телевизора.

Тамара в сердцах бросила трубку.

Дней через десять, в пятницу вечером, опять раздался звонок.

– Костя предложил компромисс. – радостно звенел голос Тамары: – Если ты помнишь, он появился на свет одиннадцатого декабря.

– Конечно же, помню. Завтра я поздравлю его телефонным звонком.

– Костя решил отметить день рожденья в лесу за Царевщиной. Так сказать, провести репетицию. Приглашает всех нас. Если нам очень понравиться, то и Новый Год там отметим.

– Спасибо за приглашение, но скажи Косте, что я не поеду. – откликнулась Верочка.

– Если вдруг передумаешь, то звони. – сказала Тамара. Судя по тону, она сильно обиделась.

Утром одиннадцатого декабря, Верочка, как обещала, позвонила по телефону. Она поздравила Костю с очередным днём рождения. Поболтав о том и о сём, девушка вежливо отказалась от приглашения нового друга пойти вместе с ним на зимний пикник.

Всю субботу Верочка провела в одиночестве. Занималась делами, читала интересную книгу. Как всегда, поужинала в девятнадцать часов, немного посмотрела передачи по телеку и отправилась спать.

Тамара позвонила уже в воскресенье, под вечер: – Здравствуй! – послышалось в трубке.

– Привет! – откликнулся Верочка.

– Чем занималась вчера? – поинтересовалась подруга.

Верочка в двух предложениях рассказала о том, как хорошо развлекалась и задала встречный вопрос: – А как прошёл ваш зимний поход?

– Плохо… – подавленно сказала подруга.

– Что-то случилось? – встревожилась Верочка.

Тамара печально вздохнула и начала говорить: – Мы приехали в посёлок Царевщину чуть позже полудня. Погода стояла чудесная, яркое солнце, тихо, совершенно не холодно. Градусов пять мороза, не больше.

Мы прошли всё село и углубились в смешанный лес. Воздух такой чистый и свежий, что даже голова закружилась. Высоченные сосны и ели, все в глубоком снегу. Просто царство Берендея и только. Видели пять снегирей и стайку из семи свиристелей. Я тебе потом покажу фотографии.

Вспоминая поездку, Тамара стала слегка оживать: – Зашли по дороге на вершину холма. Подъём совсем некрутой, снега в лесу пока очень мало, всего-то по щиколотку. На вершине поляна с огромной разлапистой елью. Всё, как рассказывал Костя.

Вид с этой поляны прекрасный. Вся Царевщина, как на ладони. Видно Волгу и высокие Жигулёвские горы, что находятся прямо за ней. Вокруг такая природа, слов нет, чтобы тебе описать.

Быстро собрали валежник. Как бывалый турист, Костя с одной единственной спички зажёг наш костёр. Саня принёс несколько тонких, упавших от ветра, деревьев и разложил возле огня.

Мы постелили туристские коврики и старые куртки, что взяли с собой. Получилось подобие лавок. Мы с женой Кости, кстати, тоже Тамарой, расстелили брезент и разложили продукты.

На углях пожарили мясо, которое я привезла из дома в кастрюльке. Начали есть. Настроение лучше и не бывает. Мы с Тамарой пригубили вина, а мужики, как всегда, взялись за водку. – голос подруги вновь помрачнел: – Саня тот хотя бы нормально закусывал, а Костя снова ударился в какую-то очередную диету.

– Он же и так очень худой, как гоночный велосипед, – вклинился Верочка в подробный рассказ любимой подруги.

– А теперь, вообще, ест только овощи. – вдруг возмутилась Тамара: – Представляешь, он даже водку закусывал лишь огурцами, засоленными по какому-то индийскому способу. На мой вкус, они ничем не отличались от наших, российских.

Так вот, Костя теперь говорит, что только они сочетаются с крепкими спиртными напитками. Остальное, мол, плохо влияет на его организм. Посидели пару часов, хорошо поболтали, посмеялись над собой и другими.

Водка неожиданно кончилась. Хорошо, что магазин был далеко, в пяти километрах от нас, а то мужики собрались сбегать ещё за бутылкой. Пришлось им отдать наше вино.

Саня, как обычно, напился, но он почти не качался и помог нам собрать все наши вещи. Костя со своих огурцов был вообще никакой. – слова Тамары звенели от негодования и раздражения.

– Сложили все вещи и тронулись в путь. Когда мы тащились туда, Костя, как бывалый турист, нёс огромный рюкзак и сумку со всеми продуктами. На обратном пути пришлось всё поменять.

Саня взял рюкзак в левую руку, а правой поддерживал пьяного, чтобы тот стоял на ногах. Мы, две слабые женщины, тащили всё остальное. – возмущение Тамары возрастало с каждой минутой.

– Костя всё время валился в разные стороны. Пришлось Сане, то и дело, ставить его вертикально. Через несколько метров всё повторялось сначала. Хорошо, что дорога шла под уклон. Часть пути, он сам по себе просто катился под горку. Кончилось тем, что наш герой рухнул как-то весьма неудачно.

Саня поднял его. Костя встал, дико вскрикнул и свалился опять. Саня принялся материться. Кричит, чтобы тот прекратил придуряться. Костя мычит, что не может идти, у него, нога, очень сильно болит.

– Это у тебя простой вывих стопы! – орёт разозлившийся Саня: – У меня так сто раз раньше было! Поднимись и ударь несколько раз пяткой о землю. Сустав встанет на место и всё.

Видя, что пьяный не слушает ценных советов, он бросил рюкзак и стал дёргать Костю за ногу. Тот завопил, словно резаный. Мы с Тамарой закричали на Саню, чтобы он прекратил.

Потом все слегка успокоились. Вынули из сумки старую куртку и расстелили её на земле. Именинника уложили наверх, головой по ходу движения. Мы с Тамарой встали вперёд и, как бурлаки, потащили его к подножью горы.

– Две Тамарки-санитарки. – не удержался девушка от, естественного, на её взгляд, комментария.

– Вот именно. – со злостью продолжала Тамара: – Мы тянем Костю. Саня тащит рюкзак и несколько сумок. Он идёт рядом с пьяным и орёт на него, чтобы тот помогал слабым женщинам: – Ты смотрел старый фильм «Последний дюйм» по Джек Лондону? Видел, как раненый акулой отец помогал слабому сыну? Вот и ты отталкивайся здоровой ногой.

Костя, что-то там бормотал, Тамара тихо ругалась, Саня орал на именинника, я кричала на Саню, что бы он замолчал. Мол, без тебя уже тошно. Одним словом, дурдом на прогулке. Хорошо, что всё это происходило в лесу. Никто нас, наверно, не слышал.

Пока мы тащили больного к шоссе, солнце опустилось за горизонт. Стало быстро смеркаться. Температура внезапно упала.

Мы разместились возле обочины и начали голосовать. Шофёры видели двух слабых женщин и тормозили. Потом, замечали пьяного Костю, лежащего возле нас на земле, давили на газ и пролетали мимо со свистом.

Почти час мы там проторчали. Промёрзли до самых костей. Темно уже, ничего в двух метрах не видно.

Мы втроём встали так, чтобы закрыть собой именинника. Наконец, рядом остановился старенький «Пазик». Скорее всего, водитель не видел Костю в нашей глубокой тени.

Как только мы подняли больного на ноги, так шофёр закричал, что с пьяным никуда не поедет. Едва мы уговорили мужчину довезти нас всех до Самары. С огромным трудом погрузили инвалида в автобус и поехали в город.

Только к восьми, мы, наконец-то, добрались до дома. Хорошо, что лифт там работал. Не то пришлось бы тащить пьяного вверх на шесть этажей. Внесли Костю в квартиру и уложили его на диван.

Пока мы добирались до места, он протрезвел и заявил, что замёрз. Мол, ему надо выпить, чтобы согреться. Саня, конечно, его поддержал. Как я не ругалась, они выжрали ещё пол-литра проклятой водяры. Костя опять закусывал лишь огурцами. Когда водка кончилась, я кое-как утащила Саню домой.

В      воскресенье, с утра, нам позвонила жена именинника и сказала, что ночью у мужа поднялась высокая температура и страшно опухла нога. Они вызвали скорую помощь. Костю увезли в медицинскую клинику. Тамара поехала с ним.

В «Пироговке» сделали больному рентген и сказали, что сломана голень. Вкололи ему пару уколов, наложили гипс «сапожком» и отослали домой. Обратно пришлось им пилить на такси. Сейчас Костя сидит на больничном, который продлиться месяца два или три. – подруга печально вздохнула и надолго умолкла.

– Как хорошо, что я туда не поехала! – вырвалось внезапно у Верочки. Про себя она тихо добавила: – А если бы всё это случилось не во время дневной «репетиции», а в холодную Новогоднюю Ночь? На пустынной дороге они могли бы и насмерть замёрзнуть.

Сборная института

Когда парень начинает ухаживать за существом противоположного пола, он, как сорока, трещит без умолку. Ведь он ему сильно хочется завоевать милую девушку. Значит, нужно убедить её в том, какой он выдающийся молодой человек.

Он постоянно рассказывает множество интересных историй. В первую очередь те, где проявлялись его лучшие качества: ум, сила, смелость и ловкость. Некоторые самовлюблённые особи хвалятся своей красотой или хитростью.

Девушки слушают нескончаемый словесный поток и делают надлежащие выводы. Они постепенно решают, подходит ли им такой индивид? Стоит ли дальше развивать отношения с ним?

Андрей не был исключеньем из общего правила. Он стал рассказывать Верочке то, что, как показалось ему, будет интересно избраннице. То есть, начал говорить о себе и своих увлечениях.

С раннего детства он был очень ловким и подвижным ребёнком. Мальчик успешно занимался многими видами спорта, но больше всего любил погонять какой-нибудь мяч.

В двенадцать лет он упросил свою маму, чтобы она отвела его на стадион, расположенный рядом, и записала в футбольную секцию. Там способности мальчика раскрылись в полном объёме. Сначала он стал играть за детскую, а затем, и за юношескую команду своего района Самары.

Оказавшись в КИСИ, он не стал скрывать свои достижения, а рассказал о них физруку. Преподаватель сильно обрадовался такому известию. Он поспешил в деканат, где сообщил руководству о перспективном воспитаннике. Дело кончилось тем, что Андрея освободили от занятий с общей группой студентов и зачислили в сборную стройнститута.

Теперь вместо того, чтобы валять дурака на физре, он бегал до изнурения три раза в неделю по два с половиной часа. Парень совершенствовал технику владения футбольным мячом. Он тренировал мышцы ног и «дыхалку», наращивал ловкость, силу и выносливость своего организма.

Кроме обязательных спец упражнений, которые заставлял выполнять строгий тренер, футболисты частенько играли между собой. Они делились на две команды. Отрабатывали всевозможные комбинации и оттачивали их исполнение для предстоящих баталий.

На таких тренировках соперниками выступали свои же ребята. Поэтому никто никогда не «рубился» в полную силу. Брали «на технику», очень старались «не бить противника в кость» и не калечить друг друга.

Так продолжалось довольно долгое время. Потом на занятия сборной стал приходить преподаватель лет тридцати. Сначала, он только смотрел на ребят. Потом, надел спортивную форму и попросил принять его в одну из команд.

Никто из спортсменов не стал возражать. Хочешь побегать, «заходи на газон». Посмотрим, что ты за гусь. Если прилично «пинаешь пузырь» будем и дальше тебя приглашать.

Мужчина с радостью включился в игру. С четверть часа доцент бегал вместе со всеми, не создавая проблем. Почти сразу же, выяснилось, что он попал«не в свою спортивную лигу».

Оказалось, что у него не хватало скорости в беге. Мужчина физически не успевал за парнями. Да и дриблинг у него оказался значительно хуже, чем у всех остальных.

Ребята обманывали «старичка» своими движениями и мгновенно «уходили в отрыв». Если мяч долетал до доцента, то легко «отнимали пузырь». То есть, студенты по всем статьям переигрывали молодого мужчину.

Кое-как доцент дотянул до конца первого тайма. Затем, сказал, что сильно занят сегодня и покинул «газон». Всё сразу поняли – он «просто сдох». «Дыхалка» и физподготовка никуда не годится. Футболисты решили, что больше его не увидят, но сильно ошиблись.

На следующей тренировке он появился опять. Вошёл в игру, как свой человек и всё повторилось. Спорт это спорт. Он не делает каких-либо скидок. Молодые ребята не считались ни с возрастом, ни с общественным положеньем мужчины. Все убегали от него, как «от стоячего», «мотали, словно ребёнка», а при первом же случае, без всяких стеснений, оттирали в сторонку.

Доценту весьма не понравилось быть «пацаном для битья». Он решил доказать, что к нему нельзя относиться, как к порожнему месту, и применил не очень честный приём.

Этот приём не применялся в тренировках с друзьями, а приберегался лишь для борьбы с настоящим противником. Да и то лишь в том крайнем случае, если нужно его слегка оглушить.

Едва «пузырь» оказался в ногах у мужчины, он рванулся вперёд. Наткнулся на парня из противоположной команды, но не попытался обыграть неприятеля. Не сделал он и передачу своим игрокам, которые находились поблизости. Вместо этого, доцент размахнулся и со всей силы врезал мячом в набегавшего на него человека.

Мощный удар был направлен в лицо. Если бы спортсмен не пригнуться, то ему очень крепко досталось. Кожаный шар весит почти полкило. Летит он, со скоростью около ста километров и при столкновении с любым человеком, может нанести приличную травму.

В данном случае, физиономия парня представляла бы жалкое зрелище. Нос и губы разбиты, кожа опухла, под глазами возникли круги чёрного цвета. К тому же, удары по черепу не всегда проходят бесследно.

Иногда такие коллизии и вовсе кончаются плохо. Вплоть до отслоенья сетчатки и сотрясения мозга. Были случаи, когда игроки погибали от повреждений сосудов и внутренних кровотечений.

Удовлетворённый успехом, доцент продолжил игру. Спустя пять минут он повторил свой манёвр. В этот раз, подбегавший игрок был не так осторожен. Он не успел увернуться.

Мяч попал парню в плечо, но это лишь раззадорило молодого мужчину. Он почему-то рассчитывал, что после нескольких подобных ударов, противники прекратят нападать на него. А если окажутся рядом, то стоит ему замахнуться, как все бросятся в разные стороны.

Спортсмены не были новичками в футболе. Почти все играли лет по пять или шесть. Причём, они состояли почти в профессиональных командах. Ребята хорошо представляли, чем можно ответить доценту.

Один из самых техничных противников вышел к доценту с мячом. В этот раз он не начал финтить, как это делал всегда. Он подбежал к мужчине вплотную и ударил почти без замаха.

«Пузырь» взвился в воздух и поднялся на уровень пояса. От пинка, произведённого с расстояния в метр, увернуться нельзя. Тяжёлая сфера воткнулась мужчине в низ живота. На пах пришлась её меньшая часть, но даже этого оказалось достаточно.

«Старичок» согнулся крючком. Он схватился за причинное место и покатился по пыльной траве. Виновник всего происшествия наклонился к противнику. Спортсмен лицемерно похлопал его плечу и с усмешкой сказал: – Извини, мяч с ноги срезался.

Пострадавший с трудом поднялся с земли. Сильно хромая, он ушёл с зелёного поля. Вернулся мужчина лишь к другой тренировке.

Доцент запомнил техничного парня, который «обидел» его в прошлый раз. Он стал «охотиться» за футболистом, как за личным врагом. Мужчина следовал за игроком по пятам и старался врезать ему бутсами «в кость». Привычный к таким действиям в поле, тот уходил от каждой атаки и легко перепрыгивал через ноги противника.

Обозлённый доцент, стал играть очень «жёстко». Причём, против всех, кто оказался поблизости. Сбил одного из спортсменов. Подошёл к упавшему парню, и весело перед ним извинился. Срезал второго, а потом досталось и третьему. Мужчине сделали два замечания, на что он каждый раз отвечал: – Извините, вышло случайно.

После пятого раза, футболисты переглянулись. Они поняли друг друга без слов и решили, что пора наказать грубияна. Ребята из команды доцента перекинули мяч молодому мужчине. Он очень рьяно рванулся вперёд. Все перед ним расступились. Открылся выход к воротам один на один.

Вслед за доцентом пристроился парень из противоположной ватаги. Он выровнял скорость с бегущим мужчиной. Выбрал удобный момент и сделал «подсечку». То есть, ударил бутсой по той стопе человека, которая в данный момент находилась чуть сзади.

Правая нога сдвинулась к центру и зацепилась за левую. Конечности молодого мужчины сплелись в умопомрачительный узел. Он рухнул на полном бегу и кубарем покатился по жухлой траве. Побелевший от злости, доцент тут же вскочил. Сжав кулаки, он метнулся к обидчику.

Однако, пока он поднимался, пока разворачивался, перед ним оказался не один человек, а пятеро крепких парней. Они стояли вплотную друг к другу и были готовы дать каждому достойный отпор. К ним подтянулись и все остальные ребята

Не зная, кому следует врезать по морде, доцент на секунду замешкался. Тут он услышал слова капитана футбольной команды: – Тебе говорили, чтобы ты не играл с нами «в кость», ты почему-то не понял. Ещё раз кого-нибудь тронешь, ноги сломаем.

Мужчина увидел, что спортсмены не шутят. Он молчком развернулся, ушёл в раздевалку и уже никогда не появлялся на поле.

Верочка сама занималась гимнастикой в Мурманске, но спортивные парни, вроде Андрея, ей почему-то не особенно нравились. Уж очень они крепко зациклены на своих достижениях.

Девушке сильно хотелось, чтобы мужчина был ей близок по духу, а Андрей не совсем соответствовал подобному требованию. Поэтому, после нескольких коротких свиданий она прекратила видеться с ним.

Парень совсем не расстроился и переключился на других кандидаток в подруги. Скорее всего, она ему тоже не совсем подходила. Уж очень тянется к классической литературе и музыке. С такою чувихой и на рок-концерт не пойдёшь, засмеют.

Студенческая весна

До приезда в Самару, Верочка с успехом окончила среднюю, а заодно, и музыкальную школу по классу фортепьяно. Ещё она несколько лет занималась спортивной гимнастикой и смогла получить второй спортивный разряд. Благодаря своим увлечениям, девушка замечательно пела и хорошо танцевала.

Поступив в инженерно-строительный ВУЗ, она почти сразу познакомилась там с группой очень интересных людей. Ребята учились на старших курсах её факультета и играли в вокально-инструментальном ансамбле.

В те времена, «ВИА» имелись при каждом институте, заводе, и даже крупной конторе. Они выступали на праздничных концертах своих организаций. Сейчас такие мероприятия зовутся корпоративами и проходят под музыку, собранную ди-джеем в память компьютера.

Тогда молодые ребята «в живую лабали» на танцах, в клубах, в парках культуры, а то и в кафе с ресторанами. Они регулярно участвовали в районных конкурсах художественной самодеятельности.

Некоторым из них удавалось стать призёрами соревнований и отправиться на форумы городского, а то и областного значения. Там их уже могли заприметить, как говорится сейчас, «селекционеры из шоу-бизнеса».

После чего, этих счастливцев приглашали в ближайшую государственную филармонию. Там из них делали профессиональных певцов, музыкантов, танцоров или артистов оригинального жанра.

Сейчас такие сообщества братьев по духу называются группами или командами. Впереди добавляется название музыки, к которой принадлежат коллективы. Например: рок, поп, диско, кантри или ещё, что-то подобное. Но цель у всех только одна, пробиться в «музыкальную элиту страны» и зарабатывать огромные «бабки».

В прежние годы, отношенье к деньгам было не столь оголтелым, как в настоящие годы. Многие граждане занимались искусством по зову души, а делали это в свободное время, после работы или напряжённой учёбы.

Для большинства это было лишь хобби. Для кого-то, являлось значительно большим и превращалось в «стиль жизни». Для подобных товарищей, самым главным считалось общенье в своей закрытой тусовке, как сказали ли бы не очень давно.

В конце прошлого века, во всех учебных заведеньях страны, проводились ежегодные фестивали всевозможных искусств. Они назывались «Студенческая весна». Но если вы думаете, что там разрешалось петь всё, что угодно, то вы ошибаетесь.

С одной стороны, компартия и правительство СССР делали очень многое для культурного и духовного развития советских людей. С другой, зорко следили, чтобы сограждане не пошли в ненужную сторону.

Например, во время подобного конкурса, проходившего в Куйбышеве в семидесятых годах, произошёл очень крупный скандал. Достаточно известный в то время, ансамбль вышел на сцену и стал исполнять песню какой-то команды из Англии.

Всё бы ничего, но в ней оказались слова, призывающие к «сексуальной свободе». Можно было подумать, что в СССР существовало абсолютно пуританское общество, а советский народ размножался путём почкования. Поэтому, данная группа решила разрушить табу.

Как всегда на таких фестивалях, в жюри находился «искусствовед в строгом штатском костюме». А если выражаться точнее, то куратор из отдела культуры губернии от КГБ.

Возможно, это покажется странным, но люди «оттуда» были хорошо образованы, знали два-три языка и ту культуру, что «пышно цвела» за бугром. Поэтому, представитель властей сразу узнал композицию, пришедшую с «дикого» запада. Он вышел на сцену, остановил выступление и снял певцов с фестиваля.

Прямо за сценой, начались жалкие оправдания «лабухов», что они, мол, не до конца уловили нюансы английского текста. Однако, они не разжалобили строгих чиновников. На какое-то время, данный ансамбль прекратил ездить с гастролями по просторам СССР.

Спустя несколько месяцев, они, видимо, осознали неэтичность такого поступка. Музыканты «раскаялись, встали на путь исправления» и продолжили колесить по огромной стране.

То же самое, происходило на вечерах, что проводились студентами. Ребята могли исполнять только программу, утверждённую комитетом культуры райисполкома. А в ней строго определялось соотношение песен патриотического содержания, советской лирики и шлягеров из-за бугра.

Перепевать то, что каждый день звучало по телевизору с радио, молодым музыкантам совсем не хотелось. Все люди привыкли к определённым трактовкам и голосам знаменитых артистов. Так что, их переплюнуть уже не удастся.

Поэтому, они сами клепали стихи необходимого властям содержания. Потом, пытались к ним сочинить или же привязать одну из многих народных мелодий. Благо, что их в России всегда имелось в избытке.

Благодаря драконовской практике, проводимой городскими чиновниками, и случился тот казус, который надолго запомнился Верочке.

Факультетский «ВИА» готовился к очередной «Студвесне». Местный бард поискал в анналах истории те события, что оказали большое влияние на великую Русь. Он остановился на Куликовской баталии, произошедшей в 1380 году.

Поэт прочёл переводы древних летописей «Сказание о Мамаевом побоище» и «Задонщина». Он всё осмыслил с сегодняшней точки зрения и написал нечто вроде рок-оперы на данную тему.

Они были весьма популярны в то давнее время. Вспомните хотя бы «Юнону с Авось» Алексея Рыбникова, которую впервые исполнили, в год Олимпиады в Москве. А так же, «Звезду и смерть Хуакина Мурьты».

Фестиваль «Студвесна» приближался с неслыханной скоростью. Ребята разучили все партии и отлично сыгрались. Оставалось лишь выступить с главной сцены КИСИ. После чего, можно будет принимать поздравления, и устроить грандиозный банкет в общежитии. Профком выдаст на это приличную сумму.

По тогдашней традиции, каждый курс и факультет института представлял свои номера. Во избежании какой-либо путаницы, так же, как на всех прочих концертах, имелся почти профессиональный конферансье.

Студент с приятным, бархатным голосом получил список всех конкурсантов. Он следил за очерёдностью, в нужный момент, выходил из-за кулис, и объявлял благожелательным слушателям, кто начнёт выступать перед ними.

Как всегда, накануне концерта провели генеральный прогон. Во время той репетиции, парень взял бумажку с названием и прочёл именно то, что там было написано: – Музыкально-патриотическая композиция «НепряДва».

Если вы подзабыли, что значит это древнее слово, то так назывался правый приток верхнего Дона. Именно на его берегу произошло то сражение, что спасло всю Русь и Европу от монголо-татарского ига.

Происходило название от слова «прянуть и прядать», что означает – дёрнуться или рвануться. К примеру, отпрянуть от прямого удара, или лошадь может прядать ушами.

Скорее всего, реку окрестили таким странным образом из-за довольно ровного русла и спокойного характера вод. Мол, она течёт себе тихо, а не дёргается в разные стороны.

Как бы то ни было, но конферансье с ощутимым трудом выговорил непривычное сочетание букв. Парню сделали небольшое внушение. Ему объяснили, что это место священно для русских людей. Он должен произнести всё чётко и ясно.

Студент согласился с весомыми аргументами нашей истории и кулаками, которые поэт и артисты махали у него перед носом. Он клятвенно обещал выучить непростое название. Всё успокоились и разошлись в разные стороны.

Наступил день фестиваля. Затем, пришёл черёд выступления «ВИА» того факультета, где училась юная Верочка. Ребята вышли на сцену. Перед ними возник ведущий концерта в строгом чёрном костюме. Он был элегантен, словно новый блестящий рояль.

В этот раз, парень пришёл без бумажки. Однако, находясь за кулисами, он твёрдо заверил молодых исполнителей, что всё будет в полном порядке. Наконец, шум в зале стих.

Хорошо поставленным голосом конферансье сказал несколько слов о значимости Куликовской баталии для нашей великой страны и для всего развитья Европы. Он громко добавил, что именно этому большому побоищу посвящено выступленье новых участников.

Затем, молодой человек уверенно провозгласил: – Выступает «ВИА» пятого курса, факультет ПГС. Музыкально-патриотическая композиция – чтобы не оговориться, он на секунду запнулся и чётко сказал: – «НепряВда!»

Как говорилось на старых газетных страницах: – Весь зал в едином порыве взорвался…

К сожалению музыкантов, он взорвался не бурными и продолжительными аплодисментами, а грохнул от хохота. Студенты и преподаватели смеялись так сильно, что некоторые сползали со стульев на пол.

Совершенно естественно, что об исполнении композиции, объявленной таким странным образом, не могло быть и речи. Уже тогда злые историки утверждали, что Куликовская битва является вымыслом летописцев прошлых веков.

А если такое сраженье и было, добавляли лживые критиканы Московии, то оно произошло не в том месте и не с таким огромным размахом, как описано в русских и зарубежных анналах.

Донельзя расстроенные, музыканты быстро собрали свои инструменты. Кипя всепоглощающей злостью, ребята ушли за кулисы. О чём они говорили с ведущим концерта, никто никогда не узнал.

Скоро он появился на сцене для объявления нового номера. Однако, походка у него слегка изменилась. Теперь он шёл слегка нагнувшись вперёд и двигался несколько боком.

Хороший совет

Перед тем, как выйти на пенсию, бабушка с дедушкой Верочки вступили в садово-огородное общество, которое было создано в их крупном строительном тресте. Там они, совершенно бесплатно, получили от государства земельный участок величиною в шесть соток.

В те годы Пётр Иванович и Вера Степановна занимали довольно высокие должности и, по тем временам, получали очень приличные деньги. Они купили силикатный кирпич, цемент, двери, окна, брусья и доски. Всё это отвезли грузовиками на дачу.

Первым делом, Пётр Иванович огородил участок забором. Его он возводил вместе с сыном, который приехал на лето из Мурманска. На то, чтобы нанять бригаду шабашников, наличности у стариков не хватило.

Поэтому, дедушка взял месячный отпуск и сам сложил скромный домик размером три метра на шесть. Потом, он добавил к нему второй, точно такой же, этаж.

Всё остальное – двускатную железную крышу, полы, веранду и лестницу, он тоже сделал своими руками. Плюс ко всему, старик вырыл глубокий колодец, где даже в большую жару всегда имелась отличная питьевая вода.

Бабушка занималась землёй. Она посадила с десяток плодовых деревьев: яблони, груши, вишню и сливу. Добавила к ним кусты крупной малины, крыжовника, чёрной, красной и белой смородины. На грядках она разместила однолетние овощи: картошку, моркошку, капусту, чеснок, помидоры и перец.

Через несколько лет, голый земельный участок превратился в некое подобие рая. Кругом всё быстро росло, отлично цвело и хорошо плодоносило. После напряжённой работы, можно было войти в маленький домик и хорошо отдохнуть.

У замечательной дачи имелось лишь одно неудобство. Она находилась возле посёлка Старосемейкино, что стоял в тридцати километрах от автовокзала. От Самарской площади, где жила бабушка с дедушкой, до автовокзала тоже нужно было на чём-то доехать. Так что, на дорогу уходило не менее часа в каждую сторону.

Впрочем, старики на это не особенно жаловались, их внучка, Верочка тоже. Она каталась с ними на дачу, где работала наравне с древними предками. Чаще всего, это случалось в летние месяцы, после окончания сессии.

Ближе к осени, начинались заготовки на зиму. Машины у них не имелось. Поэтому, дедушка с Верочкой с утра садились в автобус и уезжали на дачу. Там они собирали всё то, что поспело к данному времени: ягоды, фрукты и овощи.

Дары нашей природы они насыпали в большие корзинки и везли обратно в Самару. На другой день, бабушка начинала их консервировать. Она готовила компоты с вареньем, закатывала огурцы с помидорами, мариновала салаты самого разного состава и вида.

Как самая молодая и сильная, Верочка ещё и бегала по универсамам и рынкам. Она брала продукты и всё остальное, что нужно для жизни трёх человек. Летом и осенью к этим покупкам добавлялись всевозможные специи, сахар и соль.

Сахара требовалось особенно много. Он уходил в заготовки с немыслимой скоростью. Вот только вчера, ранним утром, перед поездкой на дачу, Верочка принесла полную сумку рассыпных сладких кристаллов.

За целый день, бабушка их все успешно потратила. Она крикнула внучку и строго сказала: – Нужно купить сахару ещё килограммов десять-двенадцать. Не то пойдут слива и яблоки. Нужно будет варить много сиропа.

В те времена, в июле и в августе, в каждую торговую точку привозили сотни пятидесятикилограммовых мешков со сладким продуктом. Кладовых для храненья товара, везде не хватало.

Большие кули складывали в высокие штабели. Они стояли прямо в маленьких залах, где проходила торговля. Так и торчали у всех на виду, пока народ всё не раскупит. В том году всё шло, как всегда. Никто не волновался по данному поводу.

Девушка взяла объёмную сумку и снова пошла в магазин. Со вчерашнего дня там мало что изменилось. «Баррикады» мешков расположились вдоль стен и загромоздили небольшое пространство.

Обычно, в столь раннее время, возле прилавков не было почти никого. Сегодня же там собралась небольшая толпа. Десяток разгневанных женщин стояли вплотную друг к другу и вразнобой что-то громко кричали. Продавщицы, нехотя им отвечали.

Прислушавшись, Верочка поняла, из-за чего разгорелся скандал? Оказалось, что все эти женщины, вчера вечером приехали со своих дачных участков. Они привезли с собой большой урожай ягод и фруктов и собирались с утра переработать их в варенья, компоты и соки.

Сегодня они пришли в магазин и с возмущеньем узнали, что сахар теперь продают по каким-то талонам.

– Почему, вы вчера его продавали свободно, а сейчас требуете какие-то карточки, словно в блокаду? У нас что, война началась? – кричали разъярённые женщины.

– Ничего мы толком не знаем. – отвечали им продавщицы: – Нам позвонили из городского управленья торговли и запретили продавать людям сахар. Сказали, что теперь его можно давать лишь по талонам, которые нужно получить в райисполкоме. Давать будут по два килограмма каждому жителю в месяц. Мол, а то слишком много идёт в самогон.

Поняв, что ничего здесь она, к сожаленью, не купит, удивлённая Верочка вышла из магазина на улицу. Возле крыльца стоял старый мужчина лет сорока. Минуту назад, девушка видела его возле прилавка. Значит, он был в курсе того, что там сейчас происходит.

– Наконец, власть нашла, за чем поставить нас в длинную очередь. – со злостью сплюнул мужчина. Он добавил несколько выразительных слов в адрес пятнистого М. Горбачёва, закурил «Беломор» и, ругаясь, ушёл.

Верочка вспомнила, что сахар ещё продают и в магазине под названием «Хлеб». Она решила, что нужно сбегать туда и посмотреть. Вдруг там ещё не установились те же порядки, что в «Гастрономе»?

Она вошла в небольшую торговую точку. Вокруг на прилавках лежала выпечка разного рода и бакалея, необходимая к чаю. Оказалось, что и там тоже требуют талоны из райисполкома.

Не зная, что делать, Верочка замерла в центре зала, заставленного мешками со сладким «песком». Всё это напоминало классическую картину «Собака на сене». Товара полно, он весь на виду, но взять, никто не даёт.

В это время, к прилавку подошла древняя бабушка. Он попросила дать ей маленький тортик.

Продавщица широко улыбнулась и громко сказала: – Здравствуйте Мария Ивановна. Давно вас не было видно. У вас сегодня какой-нибудь праздник?

– Нет. – грустно отозвалась старушка: – Просто узнала о том, что придумали наши чиновники. Вот и решила себя немного побаловать. Советую и вам иногда покупать, что-то сладкое. Неизвестно, когда нам создадут очередной дефицит и всё это бесследно исчезнет.

Верочка потопталась на месте и последовала примеру старушки. Она купила маленький тортик с яркими красными розами, положила коробку в пустую объёмную сумку и помчалась домой.

Узнав, что теперь просто так, без талонов, сахар больше не купишь, Вера Степановна протяжно вздохнула. Она взглянула на принесённую девушкой сладость и тихо спросила, зачем её внучка притащила бисквит?

Девушка рассказала о том, что видела в магазине, где продают хлеб с бакалеей.

Вера Степановна печально сказала: – Вернее всего, старушка права. Нужно и нам иногда покупать что-нибудь к чаю. – бабушка немного подумала и едва слышно добавила: – Пока у нас есть такая возможность.

Вынужденная диета

Не знаю, известно ли вам, что термин диета происходит от греческого diaita, которое переводится, как «образ жизни». Как это часто происходит в России, чужеземное слово вошло в обиход местных жителей, но, как это, ни странно, сейчас оно означает нечто совершенно иное.

Теперь оно трактуется, как «правила употребления пищи, по роду её, качеству, количеству, времени». То есть, диета сегодня это – «режим питания, специально установленный кем-то». Чаще всего, его рекомендует какой-нибудь врач, например, терапевт или эндокринолог.

По своему назначению диеты бывают достаточно разные: спортивные, медицинские и, наконец, просто вынужденные. То есть те, что возникают в силу сложившихся вокруг обстоятельств.

О первых двух, говорить здесь не стоит. Они у всех на слуху и каждый может сказать, что нужно проделать, если ты захотел похудеть? Или наоборот, набрать внушительный вес для того, чтобы участвовать в состязаньях в японском сумо.

Речь пойдёт об одном из преподавателей Верочки, который однажды сам назначил себе небольшую диету.

В то давнее время, семейные пары селились на первом этаже общежития стройинститута. Их жизнь была у всех на виду, так же, как жизнь и всех прочих студентов. Поэтому, перипетии их существования скоро становились известны любопытной общественности.

Однажды, Артём получил зарплату за месяц и приличную премию за ударно сданную сессию. Именно в этот момент, его молодая жена вместе с детьми решила поехать к своей родной маме в деревню. Мол, и сама я там отдохну, и детишки погуляют на воздухе.

Естественно, что пришлось купить билеты на поезд для трёх человек, продукты в дорогу и гостинцы родным, которых жена не видала уже целый год. Плюс ко всему, нужно было оставить какую-то сумму для жизни в той далёкой деревне и для возвращенья назад.

Вот так и вышло, что почти вся наличность ушла на прихоть жены, а Артёму осталось всего сорок рублей. В те времена, такую стипендию получали студенты, учившиеся в университетах и ВУЗах.

Как назло, наступил «день строителя», и Артёму пришлось потратить десятку на поездку за Волгу. Там его славная кафедра всегда отмечала столь знаменательный праздник. Вернувшись домой поздно ночью, сильно «уставший» мужчина завалился в кровать.

Утром, он проснулся с больной головой. Вспомнил, что до получки ещё целый месяц, и пересчитал наличные деньги. Их осталось ровно три красных червонца. То есть, рубль на день. Хорошо, что есть сезонка на общественный транспорт. Так что, на дорогу он тратить не будет.

Занимать у сослуживцев было весьма неудобно. Все сразу скажут, ты же на днях получил крупную сумму. Объяснять, куда делась наличность, ему не хотелось. Артём начал думать, как на столь скромную сумму, ему протянуть такой длительный срок?

В шкафу нашлись какие-то крупы и соль. Значит, добавление к главному блюду у него уже есть. Оставалось лишь, брать по полбуханки «серого» хлеба, и что-то к гарниру. Например, колбасы.

Артём сложил деньги в карман и пошёл в магазин. Пока он двигался по торговому залу, он вдруг подумал: – «Сейчас на улице такая теплынь, что колбаса в холодильнике быстро испортиться. Поэтому, придётся бегать за ней почти каждый день, а это весьма неудобно».

Тут он увидел, что на прилавке лежат свежие куриные яйца. Мужчина вспомнил о том, что кашу готовить достаточно долго. Яйца дело совершенно другое. Во-первых, Артём их сильно любил. Во-вторых, их очень быстро варить или жарить. Всего пять минут и еда на столе.

– Садитесь, пожалуйста, жрать! – как говорили в замечательном фильме «Джентльмены удачи».

Мужчина отметил, что яйца стоят всего десять копеек за штуку и быстро прикинул: – Пару на завтрак, пару на ужин и три штуки в обед. Итого, будет семь. Умножить на тридцать, всего двести десять. То бишь, два червонца и рубль. Девять остаётся на хлеб, зелень и прочее. Можно будет, по воскресеньям даже взять себе бутылочку пива.

Сказано, сделано. Артём купил двести десять яиц, чем вызвал небольшую растерянность во всём магазине. Продавцы даже подумали, не начался ли очередной дефицит, устроенный по указу властей?

Преподаватель принёс покупку домой, сложил всё в холодильник и стал жить наполненной жизнью холостого мужчины. То есть, лежал на диване и, без всяких помех, спокойно смотрел телевизор.

Первые дни, Артём с большим удовольствием потреблял куриный продукт. Завтрак и ужин он съедал дома, а на обед, брал на работу, варёные яйца и хлеб. Утром он их жарил на подсолнечном масле, а если вставал очень поздно, то просто пил их сырыми. Быстро, дёшево, вкусно и очень полезно.

Вторую неделю, он уже не восторгался замечательным вкусом, а утешался лишь всем остальным. Мол, еда достаточно сытная, наелся и ладно. Третья неделя прошла с небольшим напряжением.

К концу месяца, есть яйца уже совсем не хотелось, а их внешний вид или запах вызывал отвращение. Не помогала ни соль, ни перец, ни даже горчица, намазанная внушительным слоем. Ни думать, ни говорить о них, преподаватель тоже не мог.

С тех самых пор, Артём яйца больше не ел. Если он видел, что кто-то взял куриный продукт и положил его в рот, то, как можно скорее, отводил в сторонку глаза. Он весь передёргивался и с огромным трудом сглатывал плотный комок, появившийся в горле.

Арбуз

Как всегда в воскресенье, прямо с утра, дедушка, не позавтракав, уехал на дачу, что находилась за городом. Так уж случилось, что в тот жаркий день, делать Верочке там было, в общем-то, нечего. Поэтому, она осталась в квартире.

После отъезда супруга, Вера Степановна стала возиться в тесной гостиной. Через четверть часа, она услыхала, как её внучка-студентка поднялась с раскладушки.

Бабушка кликнула девушку и сказала, что нужно сходить в магазин. Взять там кое-что по хозяйству: хлеб, соль, крупу и другие продукты, которые неожиданно кончились. Талоны на сахар ещё не привезли в райисполком. Так что, купить сладких кристаллов они никак не могли.

Девятнадцатилетняя Верочка привела свою внешность в порядок, причесалась и немного накрасилась. Девушка нехотя взяла авоську и деньги. Вышла из малометражной квартиры и, шлёпая сланцами по бетонным ступенькам, спустилась по лестнице. Она распахнула тяжёлую наружную дверь. Оказалась во дворе пятиэтажного кирпичного дома и огляделась вокруг.

Шла вторая половина спелого августа. В Самаре стояла погода, соответствующая данному времени года. Деревья с кустами покрывала пышная зелень. Было сухо, очень тепло и безветренно. По небу плыли белые клочки облаков, похожие на кудрявых барашков.

Студентка решила, что нужно созвониться с подругами и сгонять вместе с ними на Волгу. Но, чтобы пойти к ближайшему пляжу и загорать там в своё удовольствие, следует выполнить поручение бабушки. Не то начнётся такой шум-тарарам, что всем станет тошно.

Верочка нырнула в проход между старинными пятиэтажными зданиями. Девушка выбежала на узкую улицу, а там повернула к ближайшему торговому центру. Она сделала с десяток шагов и внезапно увидела, что впереди идёт Саша Кутасов.

С этим замечательным парнем Верочка училась в одной группе стройинститута. Они постоянно встречались в учебных аудиториях. Часто обменивались друг с другом конспектами и болтали на больших переменах. Однокурсник нравился девушке, но не вызывал того бурного чувства, о которых так здорово пишут в женских романах.

Да, он очень приятный молодой человек. С ним интересно и весело проводить свободное время, но это не значит, что нужно завязывать отношения более серьёзного плана.

Вдруг за ближайшим углом, её ждёт любовь всей девичьей жизни? Ни сегодня, так завтра встретиться красивый мужчина, о котором она мечтает с раннего детства. И что тогда она скажет ему?

Ты знаешь, был у меня один молодой человек, но ты не подумай, что у меня с ним случилось, что-то серьёзное? Нет, уж лучше дождаться своего наречённого, чем потом постоянно краснеть за свою торопливость.

Тем более, что у неё не очень давно произошёл разрыв с Толиком, с которым она познакомилась на уборке картошки. Он тоже был очень хорошим товарищем, но на большее, увы, не тянул. Отношения с ним постепенно разладились. Встречи благополучно закончились.

Верочка хорошо понимала, что сильно нравится Сане. Она ловила его долгие взгляды. Принимала, как должное, робкие знаки внимания и втайне гордилась тем обстоятельством, что смогла увлечь однокурсника.

Несмотря на всё это, Верочка делала вид, что не замечает прозрачных намёков студента. Постоянно отшучивалась, когда он просил о свидании, и продолжала ждать суженого, которому она предназначена.

Если честно сказать, то Саня сам был во всём виноват. Он оказался не очень настойчив. Услышав смешливый отказ, парень сразу терялся, сильно краснел от смущенья и исчезал неизвестно куда.

И вот, теперь он идёт впереди. Болтает с какой-то крашеной, худой замухрышкой. Громко смеётся и ничего не замечает вокруг. И это после нескольких месяцев неумелых ухаживаний, над которыми смеялась вся группа? Верочка просто вскипела от ярости.

Парень простился с неказистой, но очень ярко одетой, лахудрой. Она повернула в сторону остановки автобуса. Села в подъехавшую тут же маршрутку и укатила неизвестно куда.

Саня помахал вслед своей страшной подруге, и немного постоял в нерешительности. Парень словно бы думал: – Куда ему нужно идти? – наконец, он принял решение и двинулся дальше по улице.

Окинув себя придирчивым взглядом, Верочка сильно расстроилась. Ведь девушка вышла из дома в домашней одежде. Сейчас её бедный наряд, будто кричал, что она недавно приехала из бедной китайской провинции.

На теле трикотажная майка со скромными вырезами сзади и спереди. Лёгкая юбка с подолом, чуть выше колена. На загорелых ногах дешёвые сланцы. Всё это сильно проигрывало на фоне модной одежды соперницы.

Несмотря на такое положение дел, Верочка сразу решила, что не стоит сдаваться. Во-первых, в отличие от неё, очень яркой красавицы, та худая соплячка обыкновенная «серая мышка». Во-вторых, она уже далеко. Так что, не сможет составить ей конкуренцию.

Девушка юркнула в ближайшую подворотню старинного дома. Она подтянула пояс к груди. Юбка стала сантиметров на десять короче того, что предполагал модельер. Верочка в несколько раз завернула тонкую ткань и закрепила заколкой, чтобы та не вернулась к прежнему своему состоянию.

Посмотрев на полученный ей результат, Верочка увидела на себе настоящее «мини». Она ухватилась за подол майки руками и потянула к коленям. Декольте тотчас увеличилось. Верхние полушарья груди обнажились до самого лифчика.

Поняв, что большего уже не добиться, Верочка прошмыгнула вперёд проходными дворами. Она обогнала неспешно идущего Саню и выскочила на широкую улицу метрах в тридцати от него.

Затем, повернулась навстречу сокурснику. Ступая так чётко, словно на ней «лабутены», она устремилась вперёд походкой супермодели высшего уровня. Шаг от бедра, спинка прямая, попка поджата, грудь колесом.

Сделав десяток подобных шагов, Верочка наткнулась на кучу арбузов, лежавших на пыльном асфальте. Она задумчиво посмотрела на сладкие чёрно-зелёные ягоды и сделала вид, что находится перед сложной проблемой: – Какую из них взять на обед?

Краем глаза Верочка увидела идущего к ней однокурсника. Он смотрел себе под ноги и думал о чём-то своём. Словно бы невзначай, девушка повернула головку и весело крикнула: – Приветствую Саня!

Заметив, что парень опешил от неожиданной встречи, она широко улыбнулась, и спросила чувственным голосом: – Поможешь мне выбрать одного полосатика? А то я в них, мало что смыслю.

На лице парня возникло сомнение. Видно, он такого себе и представить не мог. Нужно отдать должное Сане, он быстро взял себя в руки. Однокурсник кивнул настолько уверенно, будто речь шла о чём-то невероятно серьёзном.

Рядом с арбузами сидел молодой продавец. Судя по внешнему виду, он был из южных районов России. Пока длилась вся пантомима, кавказец вскочил с деревянного ящика, на котором ждал покупателей. Он подлетел к милой девушке и начал сходу её охмурять.

Горячий джигит назвал Верочку редкой красавицей, на которую нельзя наглядеться. Восточный мужчина обещал для неё сделать всё, что угодно. Он пробежал вдоль кучи плодов и предложил купить тот, что лежал в метре от ближнего края.

Стоя в третьей позиции, Верочка не могла, не нагнувшись, достать до арбуза. Она грациозно наклонилась вперёд и немного прогнула стройную спинку, чуть выше талии. Укороченная девушкой юбка натянулась на аккуратненькой попке. Её стройные загорелые ноги обнажились почти до причинного места.

Усатый кавказец, как муха крутился вокруг соблазнительной девушки. Он называл её обворожительной розой, растущей под северным небом. Восхищался большими глазами, горящими словно агаты. Сравнивал её зубы с полированным жёмчугом, а губы с драгоценным кораллом. Абрек говорил, что они такие же алые, будто спелая вишня.

Студентка слушала комплименты мужчины и звонко смеялась. Девушка переходила с места на место. Она то и дело, наклонялась к арбузам и, повернув голову, задорно смотрела на Сашу.

Его затуманенный взгляд скользил по округлым коленям, и ласкал загорелые бёдра сокурсницы. Затем, касался изящно очерченной шеи и ненароком заглядывал за большой вырез майки.

Насмотревшись на девичью прелесть, он понял, что в нём пробудилась сильная ревность. Разбитной иноземный торгаш целиком завладел вниманием Верочки. Нужно было немедленно, на что-то решится.

Парень вспомнил мультфильм «Ну, погоди!», где бегемот выбирал большие плоды. Он схватил полосатика, лежавшего рядом. Поднял к правому уху и, изо всех сил, сжал крепкие руки.

Как и следовало ожидать, он ничего не услышал. Саня щёлкнул указательным пальцем по не проминаемой корке и уверенно бросил: – Берём этот арбуз!

– Ура! – воскликнула Верочка. Она заплескала в ладоши и как малолетняя девочка заскакала на месте. Затем, подошла к смущённому парню. Коснулась грудью его крутого плеча и прошептала на ухо: – Уверена, что ты выбрал самый сладкий, из всех, что здесь находились.

Саня сильно зарделся и, не зная, что ответить на это, положил выбранный плод на большие весы. Помрачневший вдруг горец назвал довольно высокую цену. Заплатив сколько нужно, парень сунул покупку в авоську сокурсницы. Он немного помялся и предложил девушке проводить её до самого дома. Ведь ей будет так тяжело нести огромный арбуз.

Всю дорогу назад, Верочка щебетала, как райская птичка. Она благодарила за помощь, говорила, что сама, ни за что бы, не справилась с выбором. Девушка называла товарища умницей и восхваляла мужское умение разбираться во всём окружающем.

Совсем незаметно, два однокашника подошли к двери подъезда. Раздухарившийся Саня набрался отчаянной смелости и, запинаясь, спросил: – Может быть, сходим на пляж?

Верочка седлала вид, что вспоминает внушительный список событий, назначенных на сегодняшний день. Девушка пробормотала: – Ладно, это можно пока отложит, ну, а это…

Заметив, как воодушевление сходит с лица провожатого, она бодро воскликнула: – Хорошо, но только не до самого вечера! Сейчас я слетаю домой и возьму свой купальник! Жди меня здесь!

Девушка бегом поднялась в квартиру. Сунув бабушке авоську с арбузом, Верочка бросила ей: – Потом расскажу!

Она схватила спортивную сумку, где лежали пляжные вещи, и словно пуля рванулась на широкую лестницу. Нужно было спешить. Ведь внизу ждала любовь всей её жизни. Это она только сейчас поняла.

Планшет

Люди, что учились в КИСИ, наверняка встречались с теми счастливцами, которые смогли поступить в малочисленные архитектурные группы. В конце восьмидесятых годов будущих зодчих было видно ещё за версту.

Не то что, сейчас в эру мощных миниатюрных компьютеров. Благодаря разнообразным программам, теперь в них очень легко создать «трёхмерку». любого крупного здания.

Архитекторы весьма выделялись среди прочих студентов. Они отличались не столько одухотворённым видом творца, сколько большущими плоскими сумками. Сшитые из дешёвеньких тканей, они висели на длинном ремне, перекинутом через плечо.

Встречались торбы двух разновидностей. На первых годах обучения в них должен был помещаться планшет, габаритом пятьдесят на семьдесят пять сантиметров и толщиной в пару пальцев. На старших курсах, подрамник вдруг увеличивался и обретал огромный размер – метр на метр.

Планшет представлял собой лёгкую деревянную раму. Она сколачивалсь из тонких реек, и обшивалась с одной стороны листом ДВП или трёхслойной фанеры. Всё это, поверху «обтягивали» плотной чертёжной бумагой, называемой «ватманом». На нём и чертили свои курсовые. В основном, акварелью и тушью.

Здесь всё тоже было очень непросто. Студенты получали заданье на кафедре и трудились над ним по домам или в общяге. Готовый проект привозили в стройинститут, где и «сдавали преподу».

В конце прошлого века, большинство россиян не владело машинами. Все передвигались на общественном транспорте. В те годы, в Самаре имелось множество заводов и фабрик. Там производилось всё то, что было необходимо стране.

Сотни тысяч людей не стояли за прилавками магазинов и рынков, а «вкалывали» на промышленных предприятиях разного рода. Поэтому, в шесть, в семь утра все они ехали в «родные» цеха.

Чуть позже, на работу мчались чиновники разного рода, учителя и врачи. К ним подключались студенты ВУЗов, училищ и техникумов. Вечером, они возвращались обратно.

Благодаря такому числу пассажиров, автобусы, трамваи, троллейбусы весь день заполнялись достаточно плотно. Ну, а, в так называемый, «час пика нагрузок», влезть в них было удивительно трудно. Тем более, если при вас был портфель, а на плече висела сумка с метровым планшетом.

В конце концов, студенты могли забраться в битком набитый салон. Тогда крупногабаритная ноша всем очень сильно мешала. Её постоянно толкали, пинали, и говорили такие слова, что и вспоминать здесь не стоит.

Иногда всё кончалось очень печально. Чья-то коленка врезалась в натянутый «ватман». Бумага рвалась от удара. Весь труд шёл насмарку. Приходилось бедняге начинать всё сначала.

С окончанием института дело обстояло ещё интересней. По тогдашним правилам ВУЗов, для сдачи диплома советскому зодчему приходилось представить проект на ДЕСЯТИ метровых планшетах!

Профессора и доценты имели большой жизненный опыт. Они вполне обоснованно опасались подлога. Уже в те времена можно было нанять очень умелых людей.

За приличные деньги те запросто сделают всё, что угодно. От курсового, до кандидатской и докторской диссертации по любой дисциплине науки. Хоть в гуманитарной, а хоть в технической отрасли.

Так что, преподаватели очень хотели постоянно приглядывать за ходом работы. В случае необходимости, они вмешивались в процесс проектирования и говорили студентам, что нужно исправить.

Таскать прорву подрамников туда и обратно, никак невозможно. Особенно, в общественном транспорте. Поэтому, администрация стройинститута нашла приемлемый выход.

По приказу начальства, преподаватели освободили огромную аудиторию. Там все дипломники и трудились целыми днями. Часто случалось, что некоторые из архитекторов ночевали возле планшетов. Они укладывались на составленных рядышком стульях или широких столах.

Если студент «зашивался» и не успевал к нужному сроку, то ему в помощь давали ребят, учившихся курсом пониже. Этих несчастных бедняг ласково звали «рабами».

Вот так, «супермодные чуваки и чувихи» учились на «элитном», архитектурном факультете КИСИ. У Верочки было много знакомых в этой «богемной» среде. Однажды, она услышала небольшую историю про своего хорошего друга.

Юра поступил в институт уже после того, как отслужил два года в армии. У него имелась жена, тоже студентка КИСИ, и дочка полутора лет от рождения. Жили они на съёмной квартире, расположенной на самом краю огромного города.

Цены в дальнем районе оказались значительно ниже, чем в центре. Благодаря этому, их бедной семье кое-как удавалось сводить свой убогий бюджет без особыхпрорех.

Пришла пора сдавать очередной курсовой. Ребёнка не с кем было оставить, вот Юрий и взял его с собой в институт. В одной руке он нёс любимую дочь, в другой был портфель, а на плече висел метровый планшет.

Часа полтора он добирался до своей альма-матер. Кроме большой толкотни, парень натерпелся сильного страху за сохранность домашней работы. Наконец, он добрался до двери, ведущую в нужную комнату.

Утирая пот с мокрого лба, он опустил малышку на пол. Затем, вынул из сумки подрамник и поставил его рядом с собой. Преподаватель принимал по одному человеку. В коридоре собралось пять-шесть студентов. Все ждали, когда их позовут в кабинет.

Им, в общем-то, было нечем заняться. Они рассматривали планшеты своих однокашников и обсуждали технику и качество исполнения проектов друзей. Юрий повернул свой подрамник так, чтобы всем стало видно, что и как сделал он. То есть, парень оказался с другой стороны от натянутого белого ватмана.

В верхней части листа находился фасад длинного здания, раскрашенного акварельными красками. Чуть ниже, располагались планы с разрезами, а так же, короткая надпись.

Разобрав его работу по косточкам, архитекторы переключились да более приятные темы. Они принялись обсуждать последние новости. Юрий переставил планшет, так чтобы подрамник оказался с правой стороны от него.

Пока взрослые мирно беседовали, девочка слегка заскучала. Она походила по рекреации, вернулась к отцу и встала возле него. Краем глаза Юрий следил за ребёнком. Он убедился, что дочь находится рядом, и продолжил болтать обо всём, о чём только можно.

Наконец, из аудитории вышел студент, сдавший курсовую работу. Юрия, как человека с ребёнком, друзья пустили без соблюдения очереди. Он наклонился вперёд, чтобы взять дочку за руку. Его взгляд упал на планшет и парень едва не лишился сознанья от ужаса.

Оказалось, что пока он беспечно трепался с ребятами, девочка нашла на полу прекрасно заточенный карандаш ярко-красного цвета. Скорее всего, его уронил какой-нибудь будущий зодчий. Дочь подошла к подрамнику папы и принялась на нём рисовать.

К счастью, она была совсем маленькой и не достала до большого фасада, «отмытого» цветной акварелью. Зато всё, что оказалось, чуть ниже, теперь украшали загогулины разных размеров и видов.

Увидев художества девочки, студенты разом все охнули и бросились Юре на помощь. Они положили на стол разрисованный ребёнком планшет. Достали из портфелей новые мягкие ластики. Встали с разных сторон и принялись удалять большие каракули.

Мягкий графит глубоко въелся в крупные поры чертёжной бумаги. Он очень плохо стирался. На чистку подрамника ушло много времени, но, как друзья не старались, убрать всё до конца, они не смогли.

Расстроенный Юрий пошёл сдавать курсовой самым последним. Преподаватель увидел планшет, украшенный росчерками бледно-красного цвета, и строго спросил: – Что это такое?

Запинаясь от большого смущения, молодой отец объяснил, что стоял в коридоре с друзьями и не уследил за ребёнком. Доцент немного смягчился и всё-таки принял работу.

Юрий получил тройку, вместо пятёрки и, сильно понурившись, поплёлся домой. До него было больше часа езды. На одной руке парня по-прежнему сидела любимая дочка, сильно уставшая за день. В другой он держал тяжёлый портфель. На плече висела сумка с метровым планшетом.

Второй курс института

Прошло два месяца с начала того жаркого августа, когда девушка купила арбуз. Она взяла его вместо соли, крупы и прочих продуктов, за которыми её посылала любимая бабушка.

Начался новый учебный семестр. Каждый день Верочка с Саней общались во время занятий. Теперь на всех лекциях они сидели рядом друг с другом и ворковали, словно два голубка.

Иногда они так увлекались, что совсем не замечали всех остальных, кто находился вокруг. Раздражённые таким невниманием к своей скромной особе, преподаватели часто делали им замечания.

После занятий, парень провожал девушку до подъезда её кирпичного пятиэтажного дома. Там и разбегались на какое-то время. В семь вечера они снова встречалась и, держась за руки, словно малые дети, гуляли по городу до без четверти девять.

Потом, Верочке нужно было немедленно возвращаться в квартиру бабушки с дедушкой. Ведь если она приходила в десятом часу любимые предки устраивали жуткий скандал.

Молодые влюблённые ходили в кино, на различные выставки и в филармонию на концерты классической музыки. Иногда, если водились деньжата, могли посидеть в каком-нибудь уютном кафе.

В те времена, «злачных мест» в СССР не хватало на всех, кто хотел провести свободное время. Поэтому, нужно было успеть занять там места. Хорошо, что в ближайших кварталах таких учреждений было штук десять, не меньше. Нет свободного столика в одной забегаловке, можно пройти до другой.

При расставании одногруппники долго стояли возле куста огромной сирени, растущей возле крыльца дома бабушки с дедушкой. Густая листва закрывала пару студентов от нескромных взглядов жильцов. Там они могли целоваться взасос до тех пор, пока не устанут.

Саня жил в частном доме, расположенном с другой стороны площади Куйбышева. Так что, ему было очень удобно бегать к Верочке и возвращаться обратно. Всего-то и нужно потратить двадцать минут быстрого хода в каждую сторону.

Как это ни странно, но постепенно, пылкие чувства у Верочки стали по чуть-чуть остывать. Она уже не была совершенно уверена в том, что этот молодой человек любовь всей её жизни.

Конечно, её отношение к весьма симпатичному Сане нельзя было сравнить с тем, что она недавно испытывала к неказистому Толику. Но всё же, это было вовсе не то, чего девушка так сильно желала.

К сожалению Верочки, в её легко возбудимой душе, не возникло огромной всепоглощающей страсти. Девушке недоставало накала эмоций, которые могли бы толкнуть её на какие-то безумные жертвы. Особенно ради дорогого ей человека.

Имелась только обычная сердечная склонность к своему однокурснику. Таких тихих влюблённостей в каждой судьбе может быть несколько штук. А большая ЛЮБОВЬ она только одна.

Пришло время революционных октябрьских праздников. Студенты немного подумали и решили отметить их наступление прямо в стенах института. У многих ребят денег оказалось в обрез. Поэтому, они смогли выделить их лишь на сухое вино низшей ценовой категории. Да и то, получалось всего по полбутылки на одного человека.

Сразу поднялся вопрос о закуске. Брать сыр с колбасой и конфеты, даже для «домашних» сокурсников получалось довольно накладно. Не говоря уж о тех одногруппниках, что жили в общаге.

Остановились на том, что нужно купить ведро обычной картошки. Саня жил недалеко от КИСИ. Ему и ещё трём девчонкам, которые обитали поблизости с ним, и поручили заняться столь ответственным делом.

В назначенный день, Верочка и две её дорогие подруги пришли к Сане в гости. Он вместе с предками, обитал в частном доме, где имелось три тесных комнаты и маломерная кухня.

Студенты вспомнили, как недавно трудились в колхозе и дружно взялись за ножи. Они быстро почистили десять килограммов картошки, поставили её на плиту и сварили до того состоянья, что вилка легко протыкала горячие клубни.

К концу утренних лекций всё оказалось готово. Закуску сложили в десятилитровое эмалированное ведро с такою же крышкой. Саня взял железную тару, закутал её в чистый холщовый мешок и понёс в институт.

Погода на улице стояла довольно студёная. Температура опускалась немного ниже нуля. Дул резкий порывистый ветер. К счастью, до альма-матер было не больше, чем один километр. Так что, еда не успела остыть.

Старушка, сидящая на вахте главного корпуса, не обратила вниманья на то, что за предмет нёс высокий красивый студент? Тем более, что его окружали три бойких девчонки. Они заслонили своего ухажёра от строгого взгляда древнего цербера.

Картошку благополучно доставили в огромную аудиторию, расположенную на верхнем этаже старого корпуса. Большую часть учебного года она стояла совершенно пустой.

Лишь ближе к весне, в том помещении появлялись дипломники. Там работали те архитекторы, которым приходилось чертить не менее десяти метровых планшетов.

Вино под горячую, с пылу с жару, картошку пошло, как по маслу. Двадцать пять человек за милую душу выпили коробку вина на двенадцать бутылок 0.7 и с большим удовольствием съели ведро корнеплодов без хлеба.

Праздник отметили на удивление здорово. Все много шутили, смеялись над собой и другими, вспоминали различные нелепые случаи. Было очень шумно и весело. Так всегда происходит в беззаботные юные годы.

Закончив с едой питьём, студенты собрали пустые бутылки, сложили в портфели и сумки, и вынесли из института. Не стоило оставлять мусор после себя. Это могло вызвать поиск тех «хулиганов», что устроил там небольшую пирушку. Не хватало ещё, чтобы их всех наказали за это.

То, что осталось от варёной картошки, приезжие парни забрали с собою в общагу. Зачем добру пропадать, когда можно всё съесть. Тару и крышку Сане обещали вернуть после начала занятий.

Простившись у крыльца альма-матер, студенты разошлись в разные стороны. Стрелки часов показывали шестнадцать с минутами. На улице стало темнеть. Те, что жил в «старом» городе, никуда не спешили. Им не приходилось ехать на Красную Глинку, в Новокуйбышевск или даже в Чапаевск.

Осталась группа из семи человек. Все они были «домашними», кое-какие деньжата у них всё же имелись. В данный момент, они находились в отличном расположении духа. Всем почему-то хотелось чего-то ещё.

– Мои предки уехали в деревню на праздники. – сказал неожиданно Саня: – Весь дом стоит совершенно пустой. Приглашаю к себе. Давайте возьмём немного вина и еды, и продолжим банкет.

Ребята перешли на противоположную сторону Молодогвардейской. Они направились в угловой магазин, чей вход находился уже на Ульяновской. Там размещалась «придворная» продуктовая точка, где закупались едою и выпивкой студенты КИСИ.

Заглядывали туда и все остальные: профессора, доценты, преподаватели и лаборанты из стройинститута. Им ничто человеческое тоже не было чуждо. Всем очень часто хотелось, чего-нибудь вкусного или же крепкого.

К сожаленью ребят, колбасу, сыр и копчёную рыбу в магазине они не нашли. Даже приличных консервов и тех не осталось. Люди всё разобрали в преддверии праздников.

Взяв три бутылки сухого вина и дешёвых конфет для стола, студенты двинулись к Сане. Через десять минут они вошли в его частный дом. «Коттедж» находился в деревянном квартале, который совсем не менялся ещё с довоенных времён. Там, кой у кого, даже туалет до сих пор был на улице.

В прихожей друзей встретил худощавый, весьма симпатичный молодой человек. Он был такого же возраста, как все остальные студенты.

– Познакомьтесь. Мой двоюродный брат, зовут его – Леонид. – заявил радостно Саня: – Учится в политехническом, на втором курсе, как мы. Мы с ним договорились встретить сегодняшний праздник. Ключ я ему заранее дал.

– Только у нас совсем есть нечего. – сказал братан хозяина дома: – Что же твои предки тебе ничего не оставили?

Саня пропустил этот вопрос мимо ушей и обратился к сокурсникам: – Давайте купим пару килограммов свинины, зажарим и съедим с макаронами. Их у нас дома целый мешок. Мама недавно купила.

Гостям очень понравилась такая идея. Кто-то быстро прикинул, сколько всё это стоит? В складчину, выходило не так уж и дорого. Все полезли в карманы в поисках денег. Нужная сумма легко собралась. Встал самый главный вопрос: – Кто пойдёт на Троицкий рынок?

От дома Сани туда было всего десять минут спокойного хода. Однако, идти никому не хотелось. Лучше посидеть в тепле и уюте, потрепаться с друзьями, посмотреть телевизор. Да и варить макароны кому-то всё-таки нужно.

– Я пойду. – внезапно для всех окружающих крикнула Верочка. Почему она так заявила, она потом не могла никому объяснить. Просто последовала какому-то порыву души.

– Я пойду вместе с ней. – тут же сказал Леонид.

Саня внимательно посмотрел на обоих, но почему-то смолчал. С одной стороны, ему не хотелось идти пусть на небольшой, но всё же, мороз. С другой стороны, не мог же он бросить свой дом полный поддатых бесшабашных гостей. За ними нужен хороший пригляд. Всё же вокруг деревянное. Ещё чего доброго, спалят жильё ненароком.

Лёня и Верочка быстро оделись и отправились на Троицкий рынок. По дороге туда, девушка много узнала о своём провожатом. Оказалось, что у них много общего.

Парень имел замечательный слух, отлично знал нотную грамоту, играл на саксофоне, фоно и гитаре, любил петь церковные гимны, но Бог не дал ему звонкого голоса. Благодаря брату Сане его взяли в музыкальную группу, которая играла в КИСИ.

После окончания школы, хотел поступать в институт культуры на отделение руководителя хора, но всё вышло совсем по-другому. Родители и бабушка с дедушкой, настояли на том, чтобы он пошёл в политех.

Парень послушался их, без проблем сдал все экзамены, а теперь сильно жалеет об этом. Не лежит его сердце к этим КиПТам. Уж лучше бы поступил в стройинститут. Там учится значительно больше интересных людей. Одни архитекторы чего только стоят.

Совсем незаметно они добрались до места и вошли в огромное здание рынка. Высокий ангар был наполнен ароматами различных продуктов, смешанных в необычной пропорции. На фоне запаха овощей, мяса и рыбы, чувствовалось благоухание фруктов, орехов и специй, привезённых с разных краёв СССР.

Внутри помещения, словно во встревоженном улье, стоял тихий гул. Многие граждане приобретали продукты для наступающих праздников. Сотни людей ходили туда и обратно, шаркали обувью, продавали, покупали и торговались друг с другом.

– Подожди-ка минуту. – сказал Леонид. Он шагнул в сторону от своей милой спутницы и бесследно пропал в бурном водовороте людей.

– Это тебе. – услышала Верочка сзади. Она обернулась. Пред ней стоял Леонид. Он держал в правой руке пять ярко-красных гвоздик. Тогда только эти простые цветы были в Самаре зимою и осенью. И ничего, как-то народ обходился без орхидей или роз.

Верочка сказала: – Спасибо. – взяла скромный букет и по привычке понюхала венчики красивых растений. От них пахло зелёной травой и пылью горных грузинских дорог. А может быть, даже азербайджанских или армянских. Тогда три эти республики являлись частью СССР.

Девушка с бабушкой часто занималась покупкой продуктов. Только они посещали тот рынок, что назывался Колхозным или же Крытым. Он находился возле Автовокзала и магазина «Самара».

Старая родственница учила любимую внучку: – Придёшь в нужный отдел, первым делом, смотри на всех продавцов. Выбирай из них самых чистых и самых опрятных. Потом погляди, что у кого, сколько стоит? Бери тот товар, который имеет среднюю цену. Чаще всего, именно он соответствует данным деньгам.

Пользуясь советами бабушки, Верочка быстро нашла два килограмма отличного свежего мяса. В связи с праздничным ажиотажем, хозяин запросил за него очень много. Молодые люди принялись торговаться. Они делали это так ловко и слажено, что торговец пошёл на уступки.

Довольные собой, фуражиры забрали покупку и оправились в обратную сторону. Цветы Верочка завернула в газету «Известия», которую парень купил в ближайшем киоске. Так они не замёрзнут на холодном ветру.

Ещё через четверть часа, парень и девушка вернулись в дом Сани. Там уже сильно пахло спагетти. То бишь, макаронами, сварёнными в обычной воде без всяких приправ. Друзья забрали у фуражиров свинину и помчались на кухню. Нужно было всё срочно помыть, порезать, пожарить с морковью и луком.

Лёня помог снять Верочке куртку и проводил её в общую комнату. Девушка огляделась вокруг. На подоконнике обнаружилась высокая стеклянная ваза. Туда она и поставила ярко-красный букет. Цветы весьма оживили обеденный стол, на котором стояли вино и конфеты.

Пианино в доме, увы, не нашлось. Иначе бы Верочка уверенно сбацала что-нибудь из фортепьянной попсы. Например, полонез поляка Огинского или «Лунную сонату» Бетховена. Тогда эти пьесы были у всех на слуху.

В комнате Сани обнаружилась простая гитара. Лёня взял её в руки и сел на стул напротив дивана, где устроилась Верочка. Парень немного подстроил басовые струны и заиграл старинную песню Антонова. Ту самую, где имелись бессмертные строчки:

– Для меня нет тебя прекрасней

Но ловлю я твой взгляд напрасно.

Как видение неуловимо.

Каждый день ты проходишь мимо…

Голос у Лёни оказался не очень большим, но весьма выразительным. А его пылкий взгляд дополнял текст и музыку ещё большим накалом. Пение парня взяло Верочку за душу. Она вдруг поняла, что влюбилась в него без ума.

Всё, что было до этого дня, те же встречи с Толиком или же с Саней, куда-то бесследно ушли. На всём белом свете остался один единственный дорогой ей человек. Его звали чудным именем Лёня.

Наконец, ближе к семи часам вечера, всё приготовили. Ни секунды немедля, восемь голодных студентов уселись за стол. Цветы и конфеты сдвинули в сторону. В центре поставили две больших сковородки.

На одной была гора макарон политых томатным соусом из Краснодара, который теперь называется «кетчуп», на другой лежали кусочки свинины, обжаренной на сильном огне. Своим тёмным колером она весьма походила на настоящий шашлык.

Ребята открыли и разлили по высоким бокалам сухое вино «Ркацетели». Каждый чувствовал себя так, словно он бывал здесь тысячу раз. Все сами накладывали себе еду на тарелку. Начался весёлый студенческий пир.

Как-то само собой получилось, что на правах хозяина дома, Саня весь вечер метался из гостиной на кухню. Он постоянно что-нибудь приносил: вилки, ножи, соль, перец, хлеб, а затем и всё остальное, что нужно для чая.

Лёня и Верочка спокойно сидели бок о бок. Они участвовали в шумном разговоре друзей, но больше смотрели друг другу в глаза. Смотрели и никак не могли наглядеться. А когда Леонид брал гитару, то пел он лишь для неё.

В девятом часу, Верочка неожиданно вспомнила, что ей нужно возвращаться домой. Все остальные решили, что времени ещё очень мало, и веселье можно продолжить. Тем более, что у хозяина дома нашлась ещё одна бутылка 0.7, вино «Портвейн три семёрки».

Так же, как днём, Саня не мог бросить в деревянном «коттедже» поддатых гостей. Поэтому, провожать Верочку пошёл Леонид. Ведь он был просто обязан помочь дорогому братану.

Никуда не спеша, молодые влюблённые прогулялись по ночной площади Куйбышева. Бронзовый, одинокий мужчина стоял, как всегда, без фуражки. Её он почему-то держал в правой руке, опущенной вниз. Хорошо, что не показывал вдаль, как вождь мировой революции.

Студенты прошли четыре квартала по «сломанной» у стройинтстиута улице Молодогвардейской, и оказались на площади, что называлась Самарской. Верочка свернула за дом, выстроенный в пятидесятые годы в вычурном стиле «послевоенный ампир». Там, в тихом дворе находилась пятиэтажка бабушки с дедушкой.

Возле крыльца, Лёня спросил: – Когда я увижу тебя?

Девушка неожиданно вспомнила о своём однокашнике. Она прогнала неуместную мысль и смущённо сказала: – Давай встретимся завтра. В шесть вечера. На остановке автобуса Самарская площадь.

– Договорились. – облегчённо сказал Леонид. Они вошли в тёмный подъезд, Верочка сильно надеялась, что Лёня её поцелует, но он лишь нежно пожал её правую руку. Девушка сказала: – Пока. – и направилась к лестнице.

Леонид подождал, пока она поднимется на второй этаж и позвонит в дверь квартиры. Открыла ей недовольная бабушка. Время было ровно девять часов. Поэтому, скандала в тот раз удалось избежать.

На следующий день, был выходной. Верочка занималась теми делами, которые ей поручила сделать любимая родственница. Она помыла полы, сходила на Крытый рынок и в магазин. Купила целую сумку продуктов, необходимых для пропитания трёх человек на неделю. После чего, постирала, а так же погладила, кое-какое бельё.

В шесть часов девушка уже стояла на остановке автобуса. На календаре был ноябрь. В это осеннее время в Самаре уже наступала полная тьма. Лишь слабо светились кое-где фонари.

Прошли десять минут, двадцать, тридцать и сорок. Лёня так и не появился в обусловленном месте. Молодогвардейская улица там весьма неширокая, всего метров семь. Остановки автобусов, едущих в разные стороны, расположены напротив друг друга.

Даже, если бы парень и ехал из города, а не с дальней окраины, где он жил у бабушки с дедушкой, Верочка всё равно бы его сразу заметила. На зрение она сроду не жаловалась.

Простояв сорок с лишним минут, девушка сильно замёрзла и крепко задумалась, что же делать ей дальше? Компактных мобильных устройств тогда в стране не водилось. Да и в Европе с Америкой, их было очень немного. Ими владели лишь очень богатые граждане.

Радиопередатчики имелись только в машинах милиции или крупных советских начальников. Все прочие люди пользовались проводной электрической связью, в основном, это делали днём, на работе.

Для личных нужд, на улицах находились стеклянные будки, где был телефон, но в частных квартирах аппараты подобного типа встречалась достаточно редко. Чаще всего, у тех же чиновников и у сотрудников правоохранительных органов. Видно, и тех и других, могли среди ночи вызвать на опасную службу.

Вспомнив, что Лёня играет в «ВИА» какого-то факультета КИСИ, Верочка направилась в студенческий клуб. К тому же и Саня там постоянно болтался. Одногруппник играл на гитаре и в «СТЕМе», студенческом театре миниатюр. Через него будет проще найти его дорогого братана.

В те давние годы, клуб был открыт с утра допоздна. Причём двери в нём не закрывались ни в будние дни, ни даже в революционные праздники. Пусть молодёжь занимается техническим творчеством, театром и музыкой, а не бунтует и не принимает наркотики, резонно решила компартия и советская власть. После чего, ВЛКСМ и вахтеры таких учреждений получили задание – приглядывать за молодыми людьми.

Студенческий клуб располагался на первом этаже старого корпуса, который был возведён ещё около века назад. Тогда в нём размещалось реальное училище дореволюционной Самары.

Первым, кого там встретила Верочка, оказался именно Саня. Он стоял с друзьями по «СТЕМу» в пустом коридоре. Все дружно дымили, перед тем, как вернуться к репетиционной работе.

Девушка отозвала приятеля в сторону, и тихо спросила: – Ты не знаешь, где можно Лёню найти?

– Да вон Лёня идёт. – усмехнулся сокурсник и кивнул головой в сторону того помещения, где был гардероб.

Верочка посмотрела туда, куда указывал Саня. Действительно из дверей выходил Леонид.

Заметив, как изменилось лицо одногруппницы, Саня с раздраженьем сказал: – Беги к своему ненаглядному. Он здесь тебя давно дожидается.

Подойдя к высокому парню, Верочка сухо спросила: – Ты почему не пришёл, ведь мы с тобою условились встретиться?

– Я там был. – ответил девушке Лёня: – Это ты не явилась.

– Да я тебя прождала на Молодогвардейской почти сорок минут. – вскинулась девушка.

– А я ждал тебя на Самарской. – возмущённо откликнулся парень. Верочка ему ничуть не поверила.

Дело в том, что Самарская площадь раскинулась на три сотни метров с юго-востока на северо-запад. Вдоль Волги лежала Молодогвардейская улица. Со стороны Безымянки протянулась Самарская. В то давнее время, по той и другой магистрали ходили автобусы. Все остановки носили одно и то же название.

В общем, всё получилось, как в древней песне Утёсова про «Неудачное свидание». Там парень и девушка попали в ту же историю, что и Верочка с Лёней:

– Мы оба были:

– Я – у аптеки…

– А я в кино искала вас.

Так значит, завтра,

Hа том же месте, в тот же час!

Леонид сразу заметил, как ожесточилось лицо милой девушки. Мол, не мог догадаться, где я стою. Чтобы доказать свою правоту, он сказал: – Подожди. – и нырнул в ту узкую дверь, откуда возник не очень давно

Спустя полминуты он появился опять. В руках парень держал букет белых маленьких роз. Каждая была размером с орех. Такие цветы в Самаре, в то время, было трудно найти. Тем более, в праздники. Кругом продавали только гвоздики ярко-красного цвета.

Верочка тотчас оттаяла. Она взяла розы и уткнулась в них носом.

– Сейчас я оденусь и пойдём погуляем. – сказал Леонид. Он устремился назад в гардеробную.

– А когда мы с тобою увидимся? – услышала Верочка чей-то сдавленный голос.

Девушка обернулась. Она увидела сильно огорчённого Саню и тихо сказала: – Извини, но я никогда не встречаюсь сразу с двумя молодыми людьми.

На этом юношеские свидания с Саней закончились. Начались серьёзные отношения с Лёней.

Глава

II

. Новые радости

Конфетно-букетный период

Влюблённая Верочка благосклонно принимала подарки и все знаки внимания Лёни. Девушка слушала необычные байки, анекдоты и песни, которые пел её милый избранник. Она млела от счастья и была стопроцентно уверена, что так будет всю их совместную жизнь.

Оказалось, что Лёня из очень интеллигентной семьи. Когда-то давно, его дедушка отлично освоил пианино и мандолину с гармонью. Ему довелось поиграть на том чудесном рояле, на котором в годы войны, в Самаре выступал композитор Дмитрий Дмитриевич Шостакович.

Мама у Лёни преподаватель игры на фортепьяно. Отец довольно известный художник. Хоть он очень давно ушёл из семьи, но в сыне остались гены любви к различным видам искусства.

В первую очередь, к музыке. Поэтому, парень прекрасно владел саксофоном, фоно и гитарой. Жаль, что голос слегка подкачал. Иначе он обязательно был бы солистом в той группе КИСИ, где сейчас выступает.

Свидания с Лёней пролетали для девушки, словно один замечательный миг. Только встретились после учёбы, а стрелки часов уже подошли к девяти. Нужно мчаться домой, а уйти от любимого никак невозможно. Ведь она такой умный, ласковый, нежный.

Несколько раз, Верочка возвращалась в квартиру после положенного бабушкой срока. Престарелая родственница начинала кричать, что нельзя юной девушке шляться так поздно по улицам.

Это тебе не задрипанный Мурманск, где все знают друг друга. Здесь бандитская столица Поволжья. Такие прогулки могут закончиться плохо, а она отвечает за внучку перед собственным сыном.

Такие шумные сцены скоро так надоели студентке, что она пошла к руководству своего факультета. Верочка поговорила с деканом и рассказала о том, что приехала из Заполярья.

Больше года она обитала в малометражной «однушке» у бабушки с дедушкой. Спала на раскладушке на кухне. У мамы отца оказался очень тяжёлый характер. Всё ей не так и не эдак. Не туда положила какую-то вещь. Не так помыла полы и так далее. Одним словом, с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Жить и учиться там стало совсем невозможно.

Декан молча выслушал красивую девушку и проникся к ней глубоким сочувствием. Он придвинул к себе лист бумаги, на котором прочёл просьбу о том, чтобы ей дали койку в общежитии стройинститута. Мужчина взял писчую ручку и начертал в углу заявления: – Выделить место. – чуть ниже появилась его длинная витиеватая подпись.

Из кабинета декана Верочка помчалась в общагу, что находилась на улице, названной в честь летчицы тридцатых годов Осипенко Полины Денисовны. Там она спросила на вахте, где найти коменданта? Седая старушка указала на дверь, находящуюся справа от входа.

Постучав в деревянную створку, Верочка услышала грозный голос, сказавший: – Войдите.

Девушка тесную шагнула в комнату. За столом сидела пожилая, строгая женщина и что-то писала. Студентка не стала ничего говорить, а молчком положила перед нею бумагу.

Комендантша прочла заявление о предоставлении места, посмотрела на резолюцию, написанную в верхнем левом углу, и сильно сморщилась. Начинался декабрь, до выпуска специалистов было ещё несколько месяцев, общежитие было заполнено почти под завязку.

Порывшись в толстом гросбухе, дама сказала: – Иди на третий этаж, комната номер 312. Там живут три девчонки. Одна койка свободна. Если нужно, то можешь там сегодня остаться. Скажешь на вахте, что я разрешила.

Завтра принесёшь все документы. Оформим тебя, и будешь жить, как все остальные студенты до окончанья КИСИ.

– Большое, спасибо. – с благодарностью ответила Верочка: – Сегодня я переночую у бабушки, а завтра, приеду со всеми вещами.

– Я здесь с девяти до шести. С часу до двух ухожу на обед. Двери у нас в общежитии закрываются ровно в одиннадцать. – сухо бросила женщина и вернулась к делам.

Верочка ещё раз сказала: – Спасибо.

Стараясь, не мешать комендантше, она тихо покинула комнату, вышла на улицу и села в автобус. К её сильной радости, до Самарской площади, где жила бабушка с дедушкой, оказалось всего три небольших остановки, до института, четыре.

Конечно, ходить на учёбу пешком было значительно лучше. Зато, теперь Верочка вольная птица. Никто не станет кричать, что она пришла со свиданья так поздно. Ну, а если понадобится, то можно заночевать у подруг. Они очень часто её приглашали к себе.

Вернувшись домой, Верочка рассказала родителям папы о том, что была в деканате. Там подписала бумагу и завтра, прямо с утра, она переезжает в общагу стройинститута.

Дедушка немного расстроился. Он сильно любил старшую внучку. Девушка ему совсем не мешала. Если она приходила чуть позже оговорённого срока, старик никогда не кричал на неё. Он хорошо понимал, что ей нужно общаться с друзьями. Сам, когда-то давно был таким молодым.

Бабушка повела себя весьма непонятно. С одной стороны, она была рада, что в квартире станет свободней, и никто не будет разбрасывать вещи, словно малое дитятко. С другой, её мучил долг перед сыном. Что он скажет мамаше, когда позвонит по телефону из Мурманска?

Как бы то ни было, но утром нового дня, Верочка, как ни в чём не бывало, пошла в институт. Вернувшись домой после лекций, она взяла свой небольшой чемодан и помчалась в другое жильё.

Сдав документы пожилой комендантше, она поднялась в комнату номер 312. Там жили три разбитные девчонки, приехавшие в Самару из области. Их звали Лена, Катя и Ольга. Все они оказались на месте.

Верочке указали на свободную койку, стоявшую справа от двери, и предложили устраиваться. Она не заставила себя долго упрашивать. Как пелось в старинной студенческой песне: – Началась шняга, шняжная, началась жизнь общажная.

Туалет на шесть персон и душевая таких же размеров, находились в конце коридора. Если возникало желание, то приходилось бегать туда среди дня или ночи. Для этого нужно было на себя что-то одеть. Ты ведь не в своей личной «однушке». Можно встретить парней, идущих по такому же срочному делу.

После купания, она возвращалась на место в халате и с полотенцем, накрученном на мокрые волосы в виде турецкой чалмы. Главное для забывчивых девушек было не оставить там колечки с серёжками. Иначе их потом не найдёшь. Кто-нибудь обязательно прихватит на память.

Готовили студенты на общественной кухне, расположенной в середине большого прохода. Там стояло несколько моек и газовых плит. Верочка раньше слыхала, что в тех помещениях часто воруют еду, но не придала этому большого значения.

Однажды, она почти приготовила суп с куском «синей» птицы, то есть, бройлерной курицы. Осталось только довариться картошке. После чего, можно было нести горячее варево в свою тесную комнату и спокойно поесть.

Газ горел очень слабо. Овощи никак не спешили дойти до нужного состояния мягкости. Студентка подумала, что не стоит терять время даром и решила сбегать к себе за учебником. Удастся будет прочесть пару-тройку страниц.

Через минуту Верочка вернулась назад. Она шагнула в помещение для приготовления пищи и с удивленьем увидела, что газ продолжает гореть, а вот, кастрюлька с наваристым супом бесследно исчезла.

Самым странным в том деле был целый ряд обстоятельств. Комната находилась всего в пятнадцати метрах от кухни. Девушка шла очень быстро туда и обратно. Всё это короткое время, коридор был девственно пуст. Когда негодяй успел похитить еду, так и осталось неясным.

Хорошо, что через сутки, кастрюлька и крышка вновь появилась в мойке общественной кухни. К сожалению Верочки, посуда оказалась порожней. Подлец даже не стал её мыть.

Видно очень боялся, что его кто-то увидит. Ведь кругом обитали студенты, жившие на очень скудные средства. За подобные фокусы, можно было очень легко получить по мордасам. Причём от всех, у кого, не очень давно, что-то пропало.

С тех пор, Верочка не отходила от пищи до тех самых пор, пока не приготовит её до конца. В отличие от многих других, девушке ещё повезло. Когда кончалась стипендия и деньги, присланные мамой из Мурманска, она могла сбегать к бабушке и поесть у неё.

Старушка никогда не отказывала своей старшей внучке. Да ещё, что-то давала с собой. Например, пирожки, которые у неё получались на удивление вкусными. Иногда и подкидывала трояк или даже пятёрку.

Скоро Верочка познакомилась почти со всеми соседями, что жили рядом с её маленькой комнатой. Оказалось, что в номере, который находился напротив и немного левее, жили четверо приличных парней.

Они были уже старшекурсниками, но вели себя достаточно тихо. Если и пили водку на праздники, то не доводили себя до поросячьего визга и никогда не дрались после этого.

Совершенно случайно, среди трёх ПГС-ников оказался один архитектор. Звали его Семён Шнитке, он был из-под Оренбурга, из немцев Поволжья. С ним и случилась небольшая история.

По словам трёх подружек, что жили в комнате с Верочкой, парень был настоящий «гений общения». Он легко находил общий язык буквально со всеми. Хоть с суровым преподавателем, хоть с обычным сантехником или электриком, что пришли в общежитие кое-что починить.

По какой-то неясной причине девушки бегали за ним табуном. Семён совершенно не важничал и не обращал большого внимания на внешний облик избранницы. Чувствовалось, что ему было приятно почти что, со всеми.

Обычно отношенья студентов длились недолго, но никто не предъявлял к нему каких-либо претензий. Даже после расставания с парнем, все его пассии продолжали дружить с ним, как ни в чём небывало.

Так продолжалось несколько лет. Ближе к последнему курсу, Семён начал встречаться с одной из своих однокурсниц. В памяти всех окружающих, её вид вызывал описание «истинной тургеневской девушки».

Она была очень умной, в меру красивой и очень воспитанной. Плюс ко всему, происходила из «хорошей еврейской» семьи. Её отец занимал крупный пост в администрации города.

Все студиозусы вокруг только диву давались. Семён остепенился и теперь даже не думал глянуть куда-то налево. Походило на то, что всё у них очень серьёзно. Глядишь, скоро и свадьбу сыграют.

После октябрьских праздников произошёл невероятный скандал. Верочка внезапно услышала, как из-за стены доносятся громкие крики. Как любая любопытная девушка, она высунула нос в коридор.

Выяснилось, что разборки случились именно там, где проживает Семён. Дверь в комнату была распахнута настежь. На пороге стояла какая-то женщина. Внешне она представляла собой поселянку, в лучшем смысле этого слова.

Этакая крепкая коренастая дама, что называется «кровь с молоком». Такие натуры часто мелькали на картинах художников-соцреалистов начала двадцатого века. Только там они все держали в руках какой-нибудь сельхоз инвентарь: вилы, косы или лопаты с мотыгами.

Уперев руки в боки, незваная гостья говорила так громко, что её было слышно по всему коридору общаги. Судя по всему, она обращалась именно к той самой тоненькой «тургеневской девушке», с которой, в последнее время, встречался Семён.

До Верочки донеслись такие слова: – …мы с ним живёт с пятнадцати лет. Приехав в деревню на лето, Семён обещал, что после полученья диплома мы узаконим с ним свои отношения.

И вот, теперь я узнаю, что появилась любовница в городе, которая хочет его женить на себе. Если ты не бросишь его, то я тебе всё лицо разобью. Тебе потом никакой хирург не поможет. А сейчас забирай свои шмотки и выметайся отсюда.

На какое-то время всё стихло. Доносилось лишь лёгкое шуршанье одежды из комнаты, что находилась напротив. Наконец, к двери подошла полностью одетая девушка.

Молодая студентка бочком протиснулась мимо гражданской жены её дорогого Семёна и, не поднимая взгляда от пола, направилась к лестнице. В её напряжённую спину смотрело множество глаз любопытных соседей. Каждый из них мог оказаться в такой ситуации. Поэтому, никто не свистел и не улюлюкал вослед.

Выставив «лихую разлучницу», хмурая женщина шагнула в комнату мужа. Дверь немедленно плотно закрылась. С отвратительным скрежетом ключ повернулся в замке. Долгое время, из-за тоненькой створки не доносилось ни звука. Что там было внутри, никто никогда не узнал.

Как бы то ни было, но женщина провела в общежитии целых три дня. Всё это время архитектор не посещал институт. Он лишь иногда выходил в туалет, да на кухню. Причём, возле плиты он появлялся, только тогда, когда его жена варила еду. Трём соседям Семёна пришлось ночевать у друзей и знакомых.

Женщина уехала лишь на четвёртые сутки. Рассказы о её необычном визите разошлись по всему стройинститу. «Тургеневская девушка» уже никогда не встречалась с Семёном. Да и другие сокурсницы держали с ним большую дистанцию. Никто не хотел рисковать своим красивым лицом.

Встреча Нового года

Приближались зимние праздники. Встречи с Лёней происходили почти ежедневно. Правда, они не затягивались до позднего времени. Парень жил в том районе, где пересекались улицы Советской Армии и Ново-Садовой. Недалеко от дома культуры, который звали тогда «Современником».

От КИСИ до квартиры студента было расстояние почти в семь километров. Ехать туда на автобусе приходилось около часа. Поэтому, ближе к одиннадцати влюблённые уже расставались.

Чаще всего, Верочка сажала сердечного друга в общественный транспорт на Осипенко и махала рукой вслед габаритным огням. Потом переходила на противоположную сторону и оказывалась возле входа в общагу стройинститута. Она всегда успевала до закрытия дверей на замок.

К счастью девушки, Саня очень легко пережил расставание с ней. Он не преследовал Верочку и не изводил её своими упрёками. Одногруппник быстро нашёл ей замену и стал встречаться с её лучшей подругой. Судя по внешнему виду обоих, общенье у них шло очень успешно.

Саня сразу же перестал дуться на Лёню и Верочку. Отношения у двоюродных братьев восстановились и стали такими же тёплыми, как были до этого случая. Они несколько раз даже все четверо ходили в кино.

За неделю до Нового года, Саня узнал, что его мать и отец хотят съездить к родителям, жившим недалеко от Самары. Предки сказали, что проведут там все выходные и вернутся накануне начала рабочей недели. Значит, на двое суток весь трёхкомнатный дом останется совершенно пустым. Делай, что хочешь.

Братья решили, что нужно встретить замечательный праздник своей дружной компанией. Кроме любимых подруг они пригласили ещё одну семейную пару студентов.

Коля и Галя поженились ещё в сентябре, но по-прежнему жили в общаге стройинститута. Причём, на тех самых койках, где обитали до свадьбы. Встречались супруги урывками и только тогда, когда из чьей-нибудь комнаты надолго уходили соседи.

Встреча Нового года прошла на удивление здорово. В десять часов ребята собрались у Сани. Автобусы в это позднее время, ходили, как челноки. Так что, с общественным транспортом не возникло проблем.

К одиннадцати, студенты всё приготовили и, наконец-то, уселись за стол. Все выпили по паре глотков сухого вина, закусили «зимним» салатом, а потом, ближе к полночи, включили цветной телевизор.

Как всегда, всех поздравил первый секретарь обкома КПСС. Он сказал, что минувший отчётный период отмечен большими свершениями, достигнутыми трудящимися Куйбышевской области.

Благодаря перестройке, возглавляемой генсеком М. Горбачёвым, дела пошли лучше, чем прежде. Уровень благосостоянья народа растёт год от года. Недалёк тот знаменательный день, когда советские люди будут жить, как в развитых странах Европы и Соединённых Штатах Америки.

На Спасской башне в Кремле зазвучали куранты. Студенты хором досчитали да дюжины, подняли бокалы и сдвинули их над столом. Все сделали по паре глотков и дружно закричали: – Ура!

Душа Верочки была наполнена радостью и предвкушением неимоверного счастья. Казалось, что всё впереди окрашено в интенсивный розовый цвет. А разве могло быть иначе?

Рядом находится любимый мужчина, а жизнь в стране становиться всё лучше и лучше. Вот окончат они институт, пойдут на работу, которой вокруг разливанное море. Хочешь, иди в производство, хочешь на стройку, а хочешь, в науку или культуру. Возможно, Лёня займётся искусством.

Затем, года через два или три, они получать от государства квартиру и заведут пару-тройку детей. Что может ими помешать? Ведь СССР самая сильная держава Земли. Она позаботится о советском народе. У нас здесь не капиталистический строй, где богатые эксплуатируют бедных.

– А теперь одеваемся и выходим на улицу. – приказал неожиданно Саня.

Через десять минут они оказались на площади имени Куйбышева. Все здания, стоявшие рядом, переливались цветными огнями. В центре торчала огромная ёлка, высотой метров десять-двенадцать. Её украшали тысячи лампочек разного колера.

Вокруг находились огромные фигуры из снега. Здесь был дед Мороз, Снегурочка и герои всяческих сказок. Имелся огромный каток и несколько горок, залитых льдом. Кто-то с визгом съезжал с верхотуры.

Гремела весёлая музыка. Взрывались десятки хлопушек. Люди бросали друг в друга полосочки серпантина и бумажные кружки конфетти. Многие пили шампанское или что-то покрепче.

Охранников правопорядка почти не было видно. Милиция следила за тем, чтобы не было драк, но совсем не мешала веселиться и праздновать всем остальным. Многие граждане пытались их угощать из принесённых с собою бутылок. Чаще всего, предлагали обычную водку с какой-то закуской.

Служивые старались отказываться. Кое у кого получалось. Некоторые брали стакан, оглядывались воровато вокруг, и не заметив начальство поблизости, разом глотали крепкий напиток. Как ни странно, но пьяных людей не встречалось на площади. Видно все очень хотели ещё посидеть за столом.

Погуляв минут сорок, студенты вернулись назад. Они устремились к тарелкам и слегка подкрепились. Поход по морозу хорошо возбудил аппетит. Потом, по телевизору выступал Горбачёв.

Говорили он то же самое, что и предыдущий, местный оратор, только очень уж путано и довольно расплывчато. Не поймёшь, что он хочет сказать? Да и его южный акцент всех слегка раздражал. Все привыкли к тому, что по телевизору с радио звучит чисто русская речь.

Встретив Новый год по московскому времени, студенты включили кассетный магнитофон и принялись танцевать. У Сани обнаружилась большая коллекция плёнок с замечательной музыкой. Хочешь, быстрая, а хочешь, медляк.

Там были Агузарова, Кинчев, команды «Алиса», «Кино» и самарская группа со странным названием«Грудь и наводчики». Из забугорных ансамблей выделялись «Roxett», «Modern Tolking» и «Sandra». Танцуй сколько влезет.

Часам к пяти все устали и дружно решили, что нужно поспать. Убрав всё со стола, принялись замещаться по комнатам. Лёня и Верочка оказались в одной тесной каморке. Там стояло две железных кровати. На первой, не раздеваясь, устроилась девушка, на второй её ненаглядный. Он тоже лёг поверх одеяла в рубашке и брюках.

Верочка была готова к тому, что Лёня начнёт к ней приставать. Она даже размышляла о том, чего может позволить ему в таком состоянии? Ведь он уже выпил пару бокалов вина, а рисковать здоровьем возможных детей, ей совсем не хотелось.

Секса у девушки ещё никогда не случалось, а совершать это попьяни, она не горела желаньем. Тем более, в первый раз в своей жизни. Она представляла себе совсем другие картины. Романтику, свечи, интимную обстановку и музыку, долгие нежные ласки и только потом, всё остальное.

К её удивлению, Леня даже не сделал попыток к тому, чтобы ей овладеть. Он пожелал Верочке спокойного сна, выключил свет и улёгся в кровать, что стояла у противоположной стены. Даже не обнял её и не поцеловал крепко в губы, как делал при расставании на прочих свиданиях.

Девушка полежала какое-то время, чутко прислушалась и по дыханью вдруг поняла, любимый ещё не уснул. Она тихо сказала: – Лёня, мне холодно.

Она думала, что парень сядет на край её железной кровати и предложит согреть своим телом. Скорее всего, она разрешит лечь ему рядом с собой. Ну, а там будет видно, как потом, поступить?

Лёня, молча, поднялся с постели, прошёл к небольшому окну и, стараясь громко не хлопнуть, закрыл настежь открытую форточку. После чего, вернулся назад. Пружины под ним заскрипели. Через тридцать секунд он уже крепко спал.

– Надо же, какой на удивление чистый и нравственный парень. – с умилением подумала девушка: – Не решился воспользоваться тем обстоятельством, что мы с ним совершенно одни. Такой человек всегда будет относиться ко мне с большим уважением.

Размышляя о достоинствах дорогого избранника, совсем незаметно, Верочка быстро уснула.

Поднялись студенты достаточно поздно. Стрелки показывали почти десять часов. После бурно проведённого праздника, все были вялыми и немного усталыми. Ребята помыли посуду, убрали все в доме Сани и, сильно зевая, разъехались в разные стороны.

Сон в общежитии

Многие в советской стране, где-то учись, и сдавали какие-либо экзамены. Наверняка они вам расскажут несколько забавных историй, связанных с этим интересным процессом.

Чаще всего, всякие казусы почему-то случались с юными девушками. То ли из-за того, что у них, так называемая, «женская логика»? То ли по более весомой причине? Ведь в основном, преподаватели являлась мужчинами. Поэтому, они обращали больше внимания на юных прелестниц.

С Верочкой тоже происходило много чего необычного. В те годы, девушка была яркой, стройной красавицей и пользовалась расположением у противоположного пола.

Верочка честно готовилась к сессии. Она читала конспекты, учебники и была совершенно уверена, что легко сдаст экзамен. Вроде бы выучила всё, что было нужно, но, как это часто случается, судьба почему-то решила сыграть с ней мерзкую шутку.

Попался билет с неизвестными девушке темами. Естественно, она стала отчаянно «плавать». Затем, не ответила на другие вопросы. Одним словом, она «провалилась» и послали её на «пересдачу».

Девушка занималась ещё несколько дней. Пришла на кафедру в назначенный срок, в три часа после полудня. Она села за стол седого преподавателя и, к своему удивлению, услышала строчки из сочинения Михаила Юрьевича Лермонтова «Песня Казбича»: – Много красавиц в аулах у нас, Звезды сияют во мраке их глаз, Сладко любить их, завидная доля, Но веселей молодецкая воля…

Поддавшись влиянию волнующих строк, Верочка приготовилась слушать стихотворение дальше. В голове девушки мелькнула игривая мысль: – «Уж не запал ли этот старик на меня? А если да, то, что мне делать теперь? Любезничать с ним? Ещё чего доброго, примет кокетство за чистую правду и начнёт приставать?»

Внезапно доцент прекратил декламацию. Он строго спросил студентку по теме, которую та не сдала в прошлый раз. Пока Верочка пыталась перестроиться с русской поэзии на сухую науку, он заявил: – Понятно. Не знаешь! – и задал новый вопрос: – Откуда ты родом?

Девушка начала говорить о далёком городе Мурманске, где прошло детство и юность. Мужчина прервал её повесть посреди длинной фразы и снова спросил по предмету.

Так продолжалось почти целый час. Доцент интересовался всем, чем угодно: – Сколько дней в году продолжается полярная ночь? Как холодно бывает зимой в Заполярье? Сколько стоит морошка на рынке?

Едва она начинала рассказывать, как следовал вопрос по билету. Странная манера опроса выбила девушку из равновесия. Она забыла всё то, что знала не очень давно.

Заметив, что студентка опять стала «плавать», преподаватель нахмурился и сказал: – Придёшь ещё один раз.

В это время, на столе зазвонил телефон. Мужчина торопливо снял тяжёлую трубку. Верочка услышала громкий старушечий голос, который радостно крикнул: – У нас родилась прекрасная девочка. Дочка и внучка в полном порядке. Скоро их выпишут из больницы домой.

Экзаменатор мгновенно расцвёл. Его глаза заискрились от радости. Он взял из рук расстроенной Верочки зачётку. Размашисто написал в ней – «Отлично» и отпустил изумлённую девушку. Студентка воспрянула духом. Она помчалась сдавать зачёт по другому предмету.

Ближе к одиннадцати, она, наконец, пришла в общежитие. Едва волоча ноги после тяжёлого дня, студентка вошла в свою тесную комнату. Она увидела на столе небольшую записку. Прочла несколько строк и узнала приятную новость.

Три разбитные девчонки, жившие с Верочкой, сегодня сдали последний экзамен. Они завершили сессию без всяких хвостов. Причём, умудрились всё сделать в урочное время. Сразу после полудня, подружки собрали личные вещи и умчались домой, на каникулы.

Верочка осталась совершенно одна. Она так вымоталась за последние дни, что решила сперва отдохнуть, а там будет видно, что делать потом. Переодевшись в домашний халат, она прямо в нём завалилась в постель.

К огромному сожалению девушки, в комнатах с разных сторон жило много студентов с других факультетов. Они тоже «справились» с сессией и решили это дело хорошенько отметить. Заиграла громкая музыка. Поднялся оглушительный гвалт. Верочка тотчас поняла, что ей не дадут отдохнуть.

Она встала с кровати. Нахлобучила на голову толстую зимнюю шапку с большими ушами. Вспомнила о старом дедушке, работавшем в крупном строительном тресте, и сказала ему: – Большое спасибо!

Благодарность мужчине прозвучала за то, что, не очень давно, он достал внучке противошумовые наушники. Те, что используют на машиностроительных предприятиях и в кузнечных цехах.

Поверх зимней шапки, Верочка натянула устройство, предназначенное для защиты ушных перепонок. Она ощутила, что громкость звука упала до уровня, который можно терпеть, и поняла, теперь ей удастся немного поспать. Студентка упала на койку и провалилась в глубокие объятия сна.

Сквозь пелену сладких грёз, до неё доносился рёв рок-н-ролла. Громкую музыку сопровождал топот ног танцующих сверстников, заливистый хохот и радостный девичий визг. Затем, послышался настойчивый стук и пьяные крики: – Вера! Открой! Это мы!

Невероятным усилием воли девушка разлепила глаза и попыталась понять, кто это МЫ? Она перебрала друзей и знакомых, но не нашла среди них таких шумных и беспардонных людей. Ведь уже часа два или больше. Зачем, мешать людям спать?

Она с трудом вспомнила, что слева, за стенкой живёт её тёзка. Студентка была весьма легкомысленна дамой и не отличалась крепкой моралью. К ней постоянно ходили всё новые хахали. Часто они были настолько пьяны, что не различали цифры на створках и ломились в соседние двери.

Верочка сразу решила, что кавалеры опять перепутали комнаты. Вот и рвутся теперь не туда, куда надо. Подумала она так же о том, что как это часто бывает, соседка «гуляет» где-то поблизости. Сейчас услышит настойчивые крики и стук. Выйдет на шум и уведёт буянов с собою. Студентка повернулась на правую сторону и погрузилась в продолжение интересного сна.

Однако в этот раз, всё пошло, вовсе не так. То ли соседка куда-то уехала? То ли, не слышала стук из-за оглушительной музыки, но она не пришла на зов двух ухажёров.

Через какое-то время, раздался мощный удар. Дверь не выдержала такого напора и слетела с петель. В комнату ворвались два сильно выпивших парня. Один по-хозяйски включили электрический свет.

Друзья подошли к открывшей глаза измученной девушке и напряжённо всмотрелись в неё. Видно, ушанка с наушниками сильно сбивали их с толку. Секунд десять, царило молчание. Потом, один разочарованно выдохнул: – Это не наша знакомая Вера! Эта очень уж строгая, нам она точно не даст!

– А где живёт та? – немного качаясь, поинтересовался второй молодой человек.

– Не помню… – удручённо покаялся первый: – Мне казалось, что здесь…

– И что будем делать теперь? – задал новый вопрос любознательный спутник.

Современный Сусанин огляделся вокруг и сказал: – Сейчас уже поздно. Ложимся на пустые кровати и спим. Утром поедем в своё общежитие, где хорошенько отметим окончание сессии. – оба были настолько пьяны, что кое-как добрались до соседних постелей. Они рухнули поверх одеял и тотчас затихли.

Верочка облегчённо вздохнула и тотчас уснула.

На рассвете она услыхала, как кто-то возится в комнате. Девушка открыла глаза и увидела, что двое парней уже поднялись. Качаясь с похмелья, они вешали дверь, слетевшую ночью с петель.

С большими усилиями, незваные гости привели всё в полный порядок. Затем, вышли из комнаты и тихо закрыли тонкую створку.

Девушка, встала, задвинула хлипкий засов, и снова повалилась в кровать. Нужно было хорошо отдохнуть. Впереди были другие экзамены.

Сближение душ

С трудом сдав зимнюю сессию, Верочка вновь начала каждый день видеться с Лёней. Конфетно-букетный период был в самом разгаре. Их отношения стремительно продвигались вперёд.

При появлении парня девушка чувствовала, как по её телу пробегает слабый электрический ток. Молодые влюблённые общались всё дольше, но им хотелось чего-то значительно большего.

Однажды, после долгой прогулки по городу, Лёня вдруг предложил посетить его дом: – Не волнуйся, – сказал он подруге: – я живу со старым дедом и бабкой. Они постоянно находятся где-то за стенкой. Так что, ничего с тобой не случится.

Верочка давно не боялась того, что иногда происходит между мужчиной и женщиной. В тайне, она даже хотела, чтобы это случилось, как можно скорее. Ведь такое единение тел позволит ещё ближе сойтись их любящим душам. Именно так и создаётся семья.

Однако, поехать туда, где будут бродить два пожилых человека, она почему-то никак не могла. Ей хотелось остаться с Лёней в квартире только вдвоём. Так, чтобы никто им не мог помешать.

– Ну, что ты задумалась?– настаивал Лёня: – Едем. Посмотришь, как я живу. Полюбуешься на моих экзотических рыбок, которые плавают в огромном аквариуме. Я тебе поиграю на саксофоне, пианино или гитаре.

Верочка посомневалась немного и всё же решилось. Ей было весьма интересно глянуть на дом, где обитает молодой человек. Обстановка в квартире может многое рассказать о хозяине. Прежде, чем решаться на всё остальное нужно узнать о любимом всё, что только возможно.

Общага стройинститута находилась по адресу, улица Ново-Садовая, дом 18. Лёня жил на той те большой магистрали, но значительно дальше от «старого» центра. Его пятиэтажка носила тот номер, который приближался к трёмстам.

Места, где обитали два любящих сердца, разделял отрезок дороги равный шести километрам. Казалось бы, их можно пройти всего за час с небольшим. Как это не покажется странным, но тогдашний советский автобус проезжал данный путь лишь вдвое быстрее.

Плюс ко всему, нужно было его подождать минут пять или десять. Получалось, что общественный транспорт двигался с той же скоростью, как и простой пешеход. С другой стороны, в данное время, из-за возникновения пробок, маршрутки тащатся значительно медленней, вроде калеки на двух костылях.

Дом Лёни оказался такого же типа, что и пятиэтажка, где жила бабушка Верочки. Та же прихожая, где не могли разойтись два человека, та же пятиметровая кухня, те же малометражные комнаты.

Только старые родичи девушки обитали в «однушке», а здесь оказалась целая «трёшка». В квартире имелась проходная гостиная приличных размеров и две изолированные скромные спальни.

Лёня привёл Верочку в своё небольшое жильё, где представил её бабке и деду. Предки у парня оказались весьма симпатичными. Они с добродушной улыбкой встретили красивую гостью.

Старушка предложила девушке чаю. Та сильно замёрзла во время поездки в автобусе и с удовольствием приняла предложение. Пожилая хозяйка посадила влюблённых за кухонный стол, поставила чайник на газ, дала чашки, тарелку с печеньем и тихо ушла.

Напоив Верочку чаем, Леня провёл её в свою небольшую каморку. Девушка оказалась в маленькой комнате размером метров восемь, не больше. С одной стороны сиял трёхстворчатый полированный шкаф с антресолью.

Чуть ближе, возле самой двери, стояло пианино чёрный «Октябрь» с винтовым табуретом. Тут же притулились два венских стула, где висела одежда молодого хозяина. Крышка инструмента оказалась открыта, на пюпитре белели какие-то ноты. У девушки создалось впечатление, что кто-то недавно закончил играть. Скорее всего, это был дедушка Лёни.

Вдоль противоположной стены находился диван, который можно было легко разложить. Чуть дальше темнел одно-тумбовый письменный стол. На столешнице разместился аквариум величиной двадцать на шестьдесят сантиметров. Его высота была вдвое больше, чем ширина.

Дно стеклянного ящика устилали крупнозернистый песок и камушки разных цветов. В зеленоватом пространстве слегка колыхались длинные лохматые травы нескольких видов. В углу торчала тонкая трубка, из которой текли пузырьки атмосферного воздуха.

Среди водной растительности плавали десятки экзотических рыбок самых разных оттенков, форм и размеров. Их движения были так грациозны и плавны, что Верочка заскакала на месте и заплескала в ладони, словно малолетняя девочка.

– Как здорово! – закричала она.

Лёня усадил девушку на мягкий диван так, чтобы ей был отлично виден аквариум. Он стал рассказывать ей, как называется та или другая красивая рыбка, чем их нужно кормить и как нужно за ними ухаживать. Всё оказалось так интересно и ново, что, позабыв обо всём, Верочка очень внимательно слушала парня.

Потом Лёня сыграл пару мелодий на небольшом саксофоне ярко-жёлтого цвета. В его ловких руках духовой инструмент засиял, словно был изготовлен из червонного золота.

Дошёл черёд и до классической русской гитары. Лёня пел и перебирал тонкими пальцами чуткие струны. Комнату наполняли чудесные звуки старинных любовных романсов.

Прекрасная музыка всколыхнула все чувства у девушки. Верочка не утерпела и села на винтовой табурет. Она, подкрутила его на нужную ей высоту, подвинулась к пианино и сыграла несколько пьес из фортепьянного репертуара. Парень отлично аккомпанировал ей.

Немного устав музицировать, они ещё раз выпили чаю. Вдруг оказалось, что на улице очень темно. Стрелки показывали на десять часов.

– Мне пора возвращаться. – засуетилась вдруг Верочка: – Не то закроют дверь в общежитие.

– Сейчас транспорт ходит раз в четверть часа, если не реже. – сказал Леонид: – Пока ты оденешься, пока мы дойдём до остановки автобуса, пока дождёмся его, ты уже опоздаешь.

– И что же мне делать? – вскинулась девушка.

– Оставайся у нас. Переночуешь, а утром вместе поедем в свои институты.

– Но что скажут твои бабка и дед?

– Ничего. Они так состарились, что им уже всё равно.

Верочка посопротивлялась немного, но потом поняла, что выхода действительно нет. Не ехать же среди ночи к своей бабушке с дедушкой. К тому же они уже, наверное, спят. Если их разбудить поднимется такой жуткий скандал, что чертям станет тошно.

– И где я буду спать? – спросила девушка Лёню.

– В моей комнате. – сказал парень и тихо добавил: – Я лягу в гостиной. Там есть такой же диван.

Лёня подошёл к шифоньеру, открыл левую дверцу и немного порылся на полках. Он достал новую хлопчатобумажную майку с каким-то рисунком, развернул и приложил её к плечам стройной Верочки. Майка оказалась достаточно длинной. Её подол доходил девушке до середины бедра.

– Вот тебе и ночная рубашка. – сказал Леонид: – Сходи, смой макияж, а я пока тебе здесь постелю.

Верочке ничего не осталось, как отправиться в ванную. «Мокрый узел» и туалет выходили в небольшой коридор, расположенный возле прихожей. По дороге к коммунальным удобствам девушка прошла сквозь гостиную.

Как и сказал Леонид, там было пусто, свет не горел, телевизор уже не работал. Дверь в спальню хозяев оказалась закрыта. Оттуда был слышен переливчатый храп двух больных стариков.

Вернувшись назад, Верочка сразу увидела все перемены. Диван был удобно разложен. Его покрывала чистая простынь. На ней лежали подушка в новенькой наволочке и одеяло в пододеяльнике. Сверху раскинулась хлопчатобумажная майка.

– Переоденься и спи. В случае чего, я в гостиной. – сказал хозяин квартиры. Лёня ушёл и закрыл дверь за собой.

Действуя по девичьей привычке, Верочка быстро скинула всё, что было на ней, и потянулась за майкой. Потом, немного подумала и надела назад лифчик и трусики. Сверху девушка натянула «ночную» рубашку.

Всё-таки она сейчас не в общежитии и не дома или у бабушки. Не стоит спать нагишом. Вдруг ночнушка слегка задерётся, дверь ненароком откроется, и кто-то увидит её наготу? Будет весьма неудобно.

Забравшись в постель, Верочка тотчас ощутила, что всё здесь пахнет её молодым человеком. Запах был таким любимым и сладким, что девушка вдруг захотела, чтобы Лёня пришёл. Ведь он не поцеловал её сегодняшним вечером и не пожелал ей спокойного сна.

Половицы тихонечко скрипнули. Дверь бесшумно открылась. В проёме возник контур раздетого Лёни. На нём были лишь плавки и майка. Верочка вся напряглась. Она не знала, что ей делать теперь?

Прогнать его прочь или позволить себя целовать точно также, как они уже множество раз делали раньше? Но тогда между ними было много одежды. Все касания были очень приятны, но они, ни к чему не вели и не грозили чем-то ещё. Сейчас она лежит голая у него на диване.

– «Ладно,» – подумала девушка: – «если полезет в меня, закричу. Бабка и дед находятся рядом. Так что, ничего в этот раз не случится. Ну, а потом, при других обстоятельствах, будет видно, как мне поступить? Скорее всего, уступлю».

Всё вышло так, как и думала Верочка. Лёня был очень нежен и ласков. Он целовал её очень пылко и страстно. Его руки и губы блуждали по всему её телу, но, к счастью, не лезли в святая святых.

Через какое-то время, молодые влюблённые совершенно измотали друг друга. Они сильно устали, крепко обнялись и очень быстро уснули.

Проснулась Верочка от того, что у неё затекла шея и руки. Она открыла глаза и увидела спящего рядышком Лёню. Нужно думать, что ночью их объятья невольно разжались. Теперь они тихо лежали каждый сам по себе. За прошедшее время у парня отросла небольшая щетина. Но даже она не портила милого облика.

Девушка поняла, что ей нужно сходить в туалет. Она осторожно перебралась через Лёню. Парень даже не вздрогнул. То ли спал удивительно крепко? То ли дал ей спокойно сходить по интимным делам? Сейчас её тискать совсем ни к чему.

Возвращаясь назад, Верочка хотела юркнуть в постель и ещё немного поспать. Взглянув на часы, она поняла, что пора подниматься и идти в институт. Ведь она сейчас не в общаге, отсюда до города добираться более часа.

Лёня услышал, как Верочка села с ним рядом. Он сразу поднял припухшие веки, посмотрел на смущённую близостью девушку, и тихо сказал: – Доброе утро любимая.

– Доброе утро. – откликнулась Верочка и крепко поцеловала его.

Времени на жаркие ласки у них уже не осталось. Пришлось бегом одеваться, по завтракать на скорую руку и мчаться к остановке автобуса.

Бабка и дед уже поднялись и сидели на кухне. Старики поздоровались с девушкой, но совершенно по-разному. Старик посмотрел на неё с большим интересом, а вот старушка недовольно стиснула тонкие губы. Видно, она не так представляла себе поведенье невесты милого внука.

С тех пор, Верочка иногда оставалась ночевать на диване любимого. Со временем, молодые влюблённые всё ближе узнавали друг друга. Обоюдные ласки становились всё откровенней, смелей, продолжительней.

Для губ или пальцев уже не было мест, куда бы они не проникли. Верочка не только не боялась сближения, она уже сильно желала того волшебного мига, когда всё, наконец-то, случится.

Свадьба Верочки

И вот, пришёл тот знаменательный день, которого с большим нетерпением ждёт каждая девушка и каждый парень, приближающийся к детородному возрасту. В людях это желание заложено самою природой. Иначе человеческий род давно прекратился.

Всё началось точно так же, как уже было несколько раз. Верочка осталась ночевать у любимого друга. Они опять оказались под одним одеялом. Начались невероятно приятные обоюдные ласки.

Но вместо того, чтобы постепенно приблизиться к самому главному, Лёня повёл себя самым непредсказуемым образом. Он сорвал с Верочки тонкие трусики и удивительно грубо совершил акт дефлорации.

Всё произошло так стремительно и неожиданно, что девушка даже расплакалась. Она ожидала неземного блаженства, а ощутила лишь острую боль в своём никем нетронутом лоне.

К удивлению Верочки, всегда чувствительный Лёня не обратил на страдания девушки никакого внимания. Мол, ничего, пусть немного поплачет. В первый раз со всеми подругами это бывает. Потом попривыкнет и так приохотится к этому делу, что за уши уже не оттащишь.

Как говорил какой-то древний философ: – Любовь это победа воображения над трезвым, расчётливым разумом.

Вот и Верочка тотчас нашла оправдание для любимого Лёни: – «А чего удивляться,» – подумала девушка: – «он так долго терпел, что совершенно измучился. Поэтому и буквально напал на меня в этот раз.

Ничего, постепенно всё войдёт в надлежащую норму. Он станет намного спокойнее, будет думать не только о своей насущной потребности, но и захочет доставить мне удовольствие. Я для этого сделаю всё, что возможно».

Действительно, в течение короткого времени, всё у них отлично наладилось. Каждый узнал, что нужно делать, когда и как лучшим образом угодить дорогому партнёру.

Дело дошло до того, что влюблённые уже не могли обходиться один без другого. Они каждую ночь страстно хотели обнимать, целовать и ласкать свою половинку самыми разными способами.

После очередной пылкой ночи Лёня внезапно сказал: – Верочка. Будь моею женой.

Девушка внезапно почувствовала, как волна бешеной радости заполнила всё её существо. Она тихонечко взвизгнула, кинулась парню на грудь и принялась его целовать.

– Я так понимаю, что ты согласна с моим предложением? – серьёзно спросил молодой человек.

– Конечно, согласна. – задыхаясь от счастья, воскликнула девушка.

– Тогда нужно решить, когда мы пойдём подавать заявление?

– Да прямо завтра, с утра.

– Тебе нужно взять паспорт из общежития. – напомнил молодой человек.

– Я его постоянно ношу при себе. – ответила Верочка. Она, словно гибкая кошечка, потянулась с дивана, на котором лежала, и взяла свою сумочку, что находилась на стуле. Молния тихонечко вжикнула. Секунду спустя, появилась краснокожая корочка с надписью СССР.

В восемь утра, молодые влюблённые были уже у дверей районного «ЗАГСа». В советские годы людей не расписывали сразу после прихода в такую контору. Им давали какое-то время для небольшого раздумья. Обычный срок размышлений длился два долгих месяца.

Спустя полчаса Лёня и Верочка сдали два заявления с просьбой зарегистрировать брак. Чиновница немедля сказала, что они станут супругами двадцатого мая. Осчастливленные данным известием, студенты вышли на улицу. Там они распрощались, поцеловались у всех на виду и направились каждый с свой институт.

Хоть Верочка и жила в общежитии, она иногда заходила к своим старым родичам. Дедушка весьма сожалел, что девушка сбежала от них. Бабушка была даже довольна таким обстоятельством.

Как говорится, старушке меньше хлопот. Пришла, внучка, чуть-чуть посидела, поела домашних супов с пирожками и ладно. Девица она уже взрослая. Пусть сама отвечает за свою непутёвую жизнь.

В прежние годы, в её юном возрасте люди уже руководили полками, а то и дивизиями. Некоторые делали это значительно раньше. К примеру, Аркадий Гайдар занят такой крупный пост уже в четырнадцать лет.

Ближе к первому мая, Верочка снова зашла к бабушке с дедушкой. Оказалось, что вчера, поздно вечером, из Мурманска приехал отец. Он преподавал в мореходке строение дизельных двигателей.

По какой-то причине его послали в командировку в Москву. Завершив все дела, он решил навестить престарелых родителей и старшую дочь, учившуюся в стройинституте. Василий Петрович сел в фирменный поезд. Через восемнадцать часов, он уже прибыл в Самару.

Бабушка посадила на маленькой кухне дочку и сына. Она налила им по тарелке наваристого «летнего» супа, рядом поставила по плошке гречневой каши с говядиной и вышла в гостиную. Втроём там было не повернуться.

Поев, девушка убрала пустую посуду, взяла с плиты чайник и налила отцу и себе недавно заваренного, листового, чёрного чая. На десерт оказались пирожки с яблочным джемом, изготовленного заботливой бабушкой.

Верочка посмотрела на папу и без всякой подготовки сказала: – Я выхожу замуж двадцатого мая.

В тот же момент, послышался звонкий хлопок. Голова девушки дёрнулась в правую сторону. Нежную кожу лица обожгло, как огнём. Только потом, она поняла, что отец дал ей оплеуху.

Ошеломлённая девушка вскочила со стула и прижалась спиною к стене. Она непроизвольно приложила ладошку к горящей щеке. Боль немного утихла. Верочка посмотрела на папу и удивлённо подумала: – «Он даже не спросил за кого?»

– Ты, что дочка, рехнулась? – заорал вдруг отец: – Тебе всего девятнадцать. Ты на втором курсе стройинститута. Завтра родиться ребёнок и вся учёба твоя немедленно кончится. Придётся все время стирать распашонки с пелёнками. Так и останешься без всякой профессии.

Прибежали бабушка с дедушкой. Они повисли у отца на руках и стали его успокаивать. Мол, дело оно молодое. Все так всегда поступали. Особенно глупые девушки. Хорошо, что замуж выходит, а не принесла в подоле, как другие. Так у ребёнка хоть будет отец.

Говоря все эти слова, старые родичи вывели мужчину в гостиную. Верочка осталась на кухне. Она не знала, что же ей делать теперь? Оставалось лишь ждать дальнейшего развитья событий.

Василий Петрович бушевал ещё пять минут. Потом, он слегка успокоился и позвал дочь к себе. Верочка встала перед диваном, как провинившаяся малолетняя школьница.

В середине сидел хмурый Василий Петрович. По краям находились дедушка с бабушкой. Они были готовы, повиснуть на шее разъярённого сына и не дать ему избить любимую внучку.

Отец стал выяснять все подробности. Первым делом, он строго спросил: – Не на сносях ли его беспутная Верочка?

Узнав, что дочь не беременна, он облегчённо вздохнул, и задал новый вопрос: – Кто её будущий любимый супруг?

Новость, что новоявленный зять такой же студент, как она, снова взбесила отца: – Кто будет вас дармоедов кормить? – орал он на дочь: – А потом, пойдут ещё дети. И вообще, где вы собираетесь жить?

Услышав, что Лёня живёт с дедом и бабкой в обустроенной «трёшке» Василий Петрович чуть подобрел. Всё же одной проблемой поменьше. Под конец разговора, мужчина сказал:

– Приведи завтра своего парня сюда. Я хочу побеседовать с ним. Посмотрим, что он за гусь, а там будет видно, как поступить? Может быть, придётся отослать тебя в Мурманск и перевести в мореходку.

На этом всё и закончилось. Зарёванная Верочка стрелой рванулась на улицу. Девушка села в автобус и помчалась домой, к любимому Лёне.

Утром нового дня, молодые влюблённые приехали в дому бабушки с дедушкой. В десять часов они уже были в квартире. Вся семья юной девушки сидела на старом диване. Лица у всех выглядели удивительно строгими, словно у судей в войсковом трибунале.

Лёня и Верочка поздоровались, взялись за руки и замерли перед грозным триумвиратом. Девушка представила Лёню и сказала, как зовут её родичей.

Василий Петрович начал с самого главного. Он, чрезвычайно уничижительным тоном, спросил, сколько лет жениху? Оказалось, что парень на год старше невесты. И то хорошо.

Дальше допрос вёлся в той же неприятной манере. Отец очень язвительно задавал парню какой-то вопрос. Лёня не поддавался на провокацию. Он отвечал совершенно спокойно, не роняя достоинства.

Девушка стояла рядом с любимым молодым человеком. Она тряслась от волнения, как осиновый лист, держалась за руку Лени и смотрела на него полными страданья глазами.

– А где, вы собираетесь жить? – поинтересовался отец.

– Я прописан в «трёшке» деда и бабки. У меня там восьмиметровая комната. На первое время, нам хватит. – уверенно объяснил Лёня отцу.

– Сколько же ты зарабатываешь? – прозвучал новый вопрос.

– У меня стипендия тридцать рублей. Кроме того, я подрабатываю руководителем хора в энергетическом техникуме. Там мне платят ещё сто рублей.

– Да на сотню рублей, ты не сможешь жену сводить в ресторан и хорошо там с ней посидеть. – презрительно рассмеялся отец.

– Мы с Верочкой не любим ходить в рестораны. – парировал Лёня и тут же добавил: – Закончив учёбу, я буду зарабатывать значительно больше. Не волнуйтесь, свою семью я прокормлю.

Допрос длился ещё полчаса. Отец спрашивал, нет ли у парня каких-то вредных привычек: пьёт ли он водку, курит траву, употребляет наркотики, как относится к женщинам, бегает ли за каждою юбкой?

Со слов Лёни выходило, что он трудолюбивый, верный, надёжный, не ругается матом, не поднимает руку на женщин. То есть, почти святой человек. Только с такими людьми и можно построить коммунизм в СССР.

Василий Петрович понял, что сбить парня с толку или спровоцировать на вспышку гнева ему не удастся. Наконец, отец сдался и сухо сказал: – Ладно, можешь взять Верочку в жёны. – он чуть помолчал и со вздохом добавил: – Сыграть свадьбу, я вам помогу.

– Большое спасибо. – вежливо поблагодарил Лёня мужчину. Он кивнул всем родичам девушки, сказал: – До свидания. – и, держа Верочку за руку, направился к выходу. Девушка словно ребёнок, семенила за своим женихом.

Всю дорогу до дома влюблённые ехали молча. Лишь когда они оказались, в комнате парня у девушки наступила реакция. Нервы невесты не выдержали. Она громко взвизгнула и кинулась к своему жениху.

Вместо того, чтобы обнять, поцеловать или, например, разрыдаться от счастья на груди дорогого мужчины, Верочка повела себя совсем по-другому. Она налетела на Лёню с желаньем избить. Ведь именно из-за него ей пришлось пережить столько ужасных мгновений. Одна оплеуха отца чего только стоит.

Лёня сумел схватить её за запястья и кое-как удержал кулаки вдали от лица. Верочка побилась в руках кавалера, словно обезумевшая птица о железную клетку. Скоро она потеряла все силы, стала удивительно вялой и впала в некое подобье прострации.

Парень уложил её на диван, укрыл мягким пледом и вышел из комнаты. Пусть любимая девушка совсем успокоится. Лёня направился в кухню. Там он сказал старикам, что двадцатого мая они с Верочкой станут супругами.

Это известие бабка и дед восприняли совершенно спокойно. Они хорошо понимали, что дело идёт именно к этому. Жаль, конечно, что спокойная жизнь на этом и кончится. Но, что тут можно поделать? Внуку исполнилось двадцать. Пора уже парню обзаводиться семьёй.

Свадьбу Лёни и Верочки провели по всем канонам, существующим в СССР в конце восьмидесятых годов. Жених был в чёрном костюме, в чёрных туфлях и галстуке, одетом поверх светлой рубашки. Невеста блистала, словно снежная вершина Эльбруса. Её украшало белое платье, фата и такие же лодочки на большом каблуке.

Кортеж составляли три легковушки, густо украшенные разноцветными надувными шарами и лентами. На крыше одной из машин сияли два переплетённых латунных кольца, что символизировало вечный союз двух влюблённых сердец.

На капоте торчал толстый пупс размером с младенца. Видимо, предполагалось, что невеста уже на сносях. Благодаря встречному воздуху, кукла не могла удержаться в том положении, в каком её посадили.

Она постоянно валилась на спину и задирала к синему небу широко разведённые голые ноги. То ли с нетерпеньем ждала полового партнёра? То ли уже собиралась рожать?

После торжественного заключения брака, автомобили отъехали от районного отделения ЗАГСа и прокатились по городу. Молодые супруги возложили цветы к монументу, стоящему на «Площади Славы», сфотографировались на фоне широко разлившейся Волги и направились к месту проведения свадьбы.

Отец Верочки и мамочка Лёни скинулись в равных долях. Денег на хороший ресторан не хватило. Пришлось снять небольшое кафе под названьем «Прохлада». Оно и сейчас расположено в том же зелёном квартале, на пересечении Московского шоссе и улицы космонавта Гагарина.

У обоих молодожёнов оказалось немного родных. Их, в общей сложности, не набралось и двадцати человек. Кроме самых близких людей присутствовали две институтские подруги невесты и пара таких же друзей со стороны жениха. Был там и Саня, как двоюродный брат Леонида. Он пришёл со своей любимой подругой.

Все гости принадлежали к «среднему» классу Самары. Они представляли собой педагогов и простых инженеров, работающих на стройках, заводах и фабриках. Тогда их в городе имелось огромное множество. Не то что, сейчас.

Приглашённые люди, были весьма небогаты. Так что, денег молодым «набросали» негусто. Как потом оказалось, их хватило только на свадебное путешествие в пределах великой страны.

Отец подарил Верочке красную машину «шестёрку», на которой он вместе с мамой и младшей дочкой Наташей приехал из Мурманска. «Жигули» были не новыми, но выглядели довольно прилично.

Торжество прошло очень весело, шумно, но без всяких эксцессов. По завершению празднества молодых отвезли на такси в небольшую квартиру, которую они сняли заранее. Денег на аренду малометражной «однушки» Верочке дал подобревший после свадьбы отец.

После замужества, Верочка забрала свои вещи, выписалась из общежития стройинститута и стала жить с любимым супругом. «Малосемейка» находилась почти на окраине города. Зато, она была совершенно отдельной.

Там новобрачным никто не мешал. Делай, что хочешь и в любое тебе удобное время. Только не стоит громко кричать от внезапно нахлынувших чувств. Стены вокруг очень тонкие, всего в полкирпича. Зачем беспокоить людей?

С давних студенческих лет мама Верочки, София Семёновна, поддерживала переписку со своей институтской подругой. Так уж случилось, что с течением лет Роза Амбарцумян покинула южные берега моря имени Ви́ллема Ба́ренца. Горячая армянская женщина перебралась на жительство в Сочи, расположенный на севере Чёрного моря.

Там она, как и все остальные сограждане, занялась очень прибыльным «гостиничным бизнесом». То есть, стала сдавать комнаты своего скромного дома приезжим.

Постепенно, вокруг небольшого жилья появились пристройки самых разных форм и размеров. В них размещались железные койки для десятков гостей. Во дворе возникла лётняя кухня с печуркой, сложенной из дикого камня.

София Семёновна позвонила подруге и спросила её: – Может ли Верочка с мужем заглянуть к ней на пару недель?

– Как? – воскликнула Роза Ашотовна: – Верочка уже вышла замуж? Вы ведь недавно меня навещали, она была совсем маленькой девочкой.

– С тех пор она слегка подросла и хочет тебя повидать. Заодно познакомить с любимым супругом. – сказала София Семёновна.

– Вай, о чём разговор? Пусть приезжает хоть завтра. Найду, где её поселить. – с сильным армянским акцентом воскликнула импульсивная южная женщина.

– Даже северный берег Чёрного моря не остудил твой темперамент. – засмеялась София Семёновна. В конце разговора, она сообщила подруге, что Верочка с мужем появится в Сочи дня через три.

– Жду с большим нетерпением! – ответила Роза Ашотовна. В трубке тотчас застучали гудки.

Ни Лёня, ни Верочка, не владели правами на вождение автомобиля, подаренного молодожёнам на свадьбе. Ехать на поезде было бы весьма утомительно, долго и жарко.

Причём, вокруг них целых два дня находилось бы много людей. Молодые супруги не смогли бы единится, даже на пару минут. Не в туалете же им целоваться и делать всё остальное?

К счастью, денег в руках у студентов оказалось достаточно много. Вот и решили Лёня и Верочка полететь самолётом.

Роза Ашотовна жила на окраине Сочи, на склоне высокой горы. От её дома до моря, было минут десять быстрого ходу. Идти приходилось узкой тропинкой, вившейся сквозь небольшую хвойную рощу. Судя по рядам ровной южной растительности, её здесь посадили лет тридцать назад

Какой-то местный умелец не стал рубить стволы засохших деревьев. Он вырезал из них фигуры различных людей и животных. Получилось несколько грубо, но весьма экзотично.

У Верочки создалось впечатление, что перед нею мелькают тотемы каких-то исчезнувших, диких племён. То ли южноамериканских индейцев, то ли аборигенов из Африки или Австралии?

Внизу находилась уютная бухточка, ограждённая невысокими скалами. Берег покрыт крупной галькой размером с кулак. Ходить по нему не очень удобно. Это тебе не пляжи на Волге, где всюду лежит мелкий, жёлтый и мягкий песок.

Зато вода в Чёрном море была выше всяких похвал. Тёплая, чистая, очень прозрачная. Дно видно на глубину в несколько метров. Там мелькали какие-то тёмные рыбы и бегали мелкие крабы.

Единственным неудобством купания оказалось возвращенье назад. Приходилось четверть часа топать в гору. После двух-трёх походов туда и обратно все отдыхающие садились в автобус и ехали на центральный пляж города Сочи.

Пусть там много народу, но потом не нужно совершать восхождение на две сотни метров. Только Верочка с Лёней продолжали летать вверх и вниз. Их поддерживали сильные крылья взаимной любви.

Девушка была старшим ребёнком в семье. Она убиралась в квартире, отлично готовила. Постоянно следила за младшей сестрою Наташей, которая отличалась чрезвычайно независимым нравом.

Выйдя замуж за Лёню, Верочка тотчас проявила все свои лучшие качества домохозяйки. Она сама варила различные грузинские люда и кормила любимого мужа, как на убой. Ведь он каждую ночь тратить огромное количество сил и энергии. И всё для того, чтобы доставить ей удовольствие самыми разными способами.

Лёня боготворил свою молодую жену. И в этом не было ничего необычного. Во-первых, Верочка было очень красивая, фигуристая и сексуальная. На неё все мужчины постоянно глазели. Особенно те, кто был родом из местных.

Во-вторых, она весьма музыкальна, умна и очень усидчива. Взяла с собой книжки на юг. Теперь иногда их даже читает. В перерывах между прогулками к морю и кувырканьем в постели.

Муж звал её очень ласково, Лапочкой. Потом, это прозвище сократилось до Лапки. Иногда он к ней обращался, словно к герою какой-то детской истории. Тот носил странное имя – Пиши-Читай. Скорее всего, тот персонаж был шибко грамотным. Постоянно делал то или другое.

Однажды молодожёны бродили по Сочи. Внезапно, в окне магазина, Лёня увидел зимние шины. На северном берегу Чёрного моря их, почему-то, никто не хватал, не то что, в Самаре на Волге. Там, на авторынке они шли вдвое дороже.

– Поедем домой, возьмём пару штук. – сказал Лёня жене: – Поставим на задний мост твоих «Жигулей». Не то, чего доброго, ещё занесёт тебя на зимней дороге.

Верочка сказала: – Ага. – и через минуту совершенно забыла об этом. Красивой ли девушке думать о таких пустяках?

За два дня до окончания отдыха, она подсчитала наличность, оставила нужную сумму на дорогу домой, а на свободные средства приобрела кое-что для себя, а заодно и для дорогого супруга.

Накануне отъезда, Лёня сказал: – Дай деньги я возьму пару шин.

Верочка немедля ответила, что купила прекрасные духи «Исфахан», произведённые в солнечной Франции: – Понюхай, как они здорово пахнут. – она потянулась к любимому мужу и подставила шею для его поцелуя.

– И сколько ты заплатила за них? – воскликнул супруг. Он сильно надеялся, что оставшихся денег хватит хоть на одно колесо

– Пятьсот с чем-то рублей. – легкомысленно отмахнулась жена.

– Ну и дура же ты! – потрясённо сказал Леонид: – Да на такие деньжищи мы могли четыре месяца жить и платить за квартиру.

За такие слова Верочка очень обиделась на любимого мужа. Она тотчас перестала с ним говорить. Девушка дулась на Лёню до самого приезда в Самару. Только через несколько дней она успокоилась и в душе пожалела о бездумно потраченных деньгах.

Вот что делает беспечное препровождение времени в курортной зоне земли. Отдыхающим людям начинает казаться, что такая прекрасная жизнь будет продолжаться всегда. Потом, всё внезапно кончается и возвращается на круги своя. Нужно учиться, работать и добывать где-то средства на еду и квартиру.

Медовые годы

«Малосемейка», которую арендовали Лёня и Верочка, состояла из комнаты площадью в двенадцать метров квадратных, кухни размером два метра на два, коридорчика и совмещенных санитарных удобств. В санузле не было ванной. Вместо неё присутствовал душ с квадратным железным поддоном.

Тогда такие «однушки» считались жильём на довольно короткое время. Самое многое, на несколько лет. Их строили для молодых специалистов, недавно пришедших на производство с институтской скамьи.

Мол, пусть поживут пока в тесноте, два-три человека в квартире. А когда они станут семейными, тогда и получат от государства что-то получше. Причём, совершенно бесплатно.

Сейчас такие клетушки гордо именуются «студией». Общая площадь там в полтора раза меньше, а кухни с окном вообще не имеется. Её заменяет узкая ниша, где стоит мойка с электроплитой. Мало того, за такую коморку нужно отдать огромные «бабки». За неё люди годами не могут потом расплатиться.

Старая народная мудрость глаголет: – С милым рай в шалаше.

Более прагматичные граждане с усмешкой добавят: – Если милый стал атташе, в какой-нибудь богатой стране.

«Малосемейка» советской постройки далеко не шалаш. Поэтому, молодожёнам Лёне и Верочке было там очень неплохо. Отец девушки оплачивал аренду квартиры. Двух стипендий студентов с трудом, но хватало на жизнь.

Плюс ко всему, муж устроился мастером сцены в дом культуры завода имени Масленникова под названьем «Звезда». Там онполучал ещё около сотни рублей. Не жизнь, а малина. Учись, не хочу.

Как-то Лёня сказал, что в Самару скоро приедет знаменитый московский театр. В «Звезду» уже привезли часть реквизита и нужно его охранять. Днём там постоянно крутиться много людей. Так что, украсть ничего невозможно.

Вечером остаётся только старая тётка-вахтёрша. Поэтому, несколько дней работникам сцены придётся ночевать возле сцены. Завтра Лёня должен пойти на дежурство.

Дом культуры стоял на улице Ново-Садовой, всего в двух остановках автобуса от общежития стройинститута. Кстати сказать, он там и сейчас обретается. Только теперь его называют культурно-развлекательным центром.

После окончанья занятий, Верочка приехала на работу любимого мужа. Без всяких проблем, он провёл её через вахту. Девушка привезла с собой кое-какую еду. Супруги быстро поели и пошли осматривать огромного здания.

В этот день был выходной. Внутри не оказалось ни одного человека, никто им не мешал. За сценой находилось большое количество комнат самых разных размеров, складов и каких-то кладовок. В одном из таких помещений хранился бархатный занавес чёрного цвета. Он был свёрнут в тюки, напоминавшие большие матрацы.

Смеясь и дурачась, юная гостья упала спиной на мягкие ворохи ткани. Падая, она схватила Лёню за руку и увлекла за собой. Их губы нечаянно встретились. Всё остальное произошло, как-то само по себе.

Странное место и таинственная атмосфера театра добавила огненной страсти в соитие двух юных супругов. Оно оказалось весьма необычным и чрезвычайно приятным. Так что, запомнилось на долгие годы.

После бурных плотских утех, пришёл черед наслаждения духовными ценностями. Лёня провёл молодую жену по двум или трём коридорам. Громко щёлкнул рубильник. Вспыхнули десятки очень мощных софитов.

Верочка тотчас поняла, что оказалась в сердце дома культуры «Звезда». Весь зрительный зал оставался в таинственной тьме. Видна была только широкая, длинная сцена.

В круге белого света находился огромный блестящий рояль. Его верхняя панель была кем-то опущена. Чёрный лак с позолотой резко бросался в глаза. Рядом темнел мягкий стул с гнутыми ножками, но без какой-либо спинки. Обычно, на таких «табуретах» размещаются исполнители классической музыки.

Лёгкой походкой Лёня подошёл к инструменту знаменитой импортной фирмы. Он сделал вид, что откинул фалды строгого, концертного фрака и уселся на бархатную подушку сиденья.

Привычным движеньем, парень поднял тяжёлую крышку. Картинно вскинул ладони над длинным рядом из множества клавиш и заиграл попурри из любовной песенной лирики. Одна песня сменяла другую, но везде говорилось о тех светлых чувствах, что иногда возникают между мужчиной и женщиной.

Верочка встала в месте изгиба огромного корпуса. Оттуда ей было лучше видно лицо дорогого супруга. Она опёрлась правым локтем на гладкий бок инструмента и внезапно почувствовала, как вибрация струн заполняет её тело и душу.

Сколько длилась игра любимого мужа, Верочка не могла бы точно сказать. Вдруг в тёмном зале громко хлопнула дверь. В светлом проёме возникла пожилая вахтёрша и закричала громким пронзительным голосом: – Кто вам позволил открыть концертный рояль? Его только недавно настроили.

Пришлось Лёне закончить концерт, который он исполнял лишь для своей юной жены. Он осторожно закрыл чёрно-белую клавиатуру, пружинно поднялся с мягкого стула и слегка поклонился неприветливой даме.

Вместо аплодисментов от публики, парень услышал такие слова: – Завтра скажу про тебя директору дома культуры. Он тебя немедля уволит отсюда. Не умеешь играть, так не садись за дорогой инструмент.

– Наверное, на дедушку Лёни так же кричала вахтёрша, когда он однажды уселся за рояль Шостаковича. – невольно подумала Верочка: – Вот ведь, как судьба повторяется.

Молодые люди не стали обострять отношения с младшим техперсоналом. Леня выключил на сцене электрический свет. Супруги взялись за руки и отправились в ту кладовую, где уже были какое-то время назад.

Там они и провели незабываемую «театральную» ночь. Спать на занавесе одного из академических театров Москвы оказалось очень мягко и чрезвычайно удобно. Заниматься любовью, тем более.

Небольшое жильё Лёни и Верочки, находилось в районе пересечения проспекта имени Кирова и улицы Стара-Загора. С одной стороны, далеко от «старого центра». С другой, там ходило много автобусов, на которых можно было добраться в любую точку огромной Самары.

Благодаря этому, к молодожёнам часто заглядывали, как друзья дорогого супруга, так и подруги его юной жены. Все приносили бутылку сухого вина и что-нибудь себе на закуску. К примеру, маленький тортик, печенье или конфеты.

После прихода гостей, тотчас, начиналось небольшое застолье. В нём главным были не еда и не выпивка, а разговоры на самые различные темы. Начиная с последних тенденций развития мирового искусства и кончая современной политикой. Такие беседы продолжались помногу часов. В маленькой комнатке дым стоял коромыслом. Все спорили до хрипоты, но всё же, драк никогда среди них не случалось.

В те времена, у населения СССР имелось множество коротковолновых приёмников. Они позволяли легко принимать те радиостанции, что находились за границей страны.

В провинциальной Самаре можно было слушать «Голос Америки», передачи «Немецкой волны и «ВВС», вещавшей из Лондона. Все ведущие взахлёб говорили о том, как тяжёло жить в «совке» и как хорошо обитать «за бугром».

В основном, Верочка дружила с теми девчонками, с которыми либо училась в КИСИ, либо жила в общежитии стройинститута. Зато, круг общения Лёни оказался довольно богемным. Большей частью его составляли музыканты или художники. Среди них встречались весьма колоритные личности.

Часто заглядывал Витя Сазонов. Едва он приходил, как немедленно брал в руки гитару, что имелась у Лёни. Он мог говорить и одновременно с этим перебирать чуткие струны. Каким-то таинственным образом, мелодии, которые он исполнял, соответствовали его настроению и даже словам.

Он помнил такое количество текстов и музыки, что у Верочке создалось впечатление, парень знает все песни на свете. Стоило ему сказать пару слов, как он тут же мог спеть произведение всё целиком.

Когда Витю спросили, а почему он всегда с инструментом? Тот без смущенья ответил: – Я без него жить не могу. Я даже в туалете играю.

Нужно сказать, что получалось у него на удивление здорово. Не хуже, чем у Иванова-Крамского или у знаменитого Эрика Клептона. А то и получше. Голосом его тоже Бог не обидел. Мог бы везде выступать не хуже Боярского.

Но больше всего Верочку поразили художники. Все они оказались чуть старше, чем Лёня, но весьма отличались один от другого. Мужественный, высокий, чернявый Гойко Караджич был черногорцем, неизвестно, как оказавшимся в далёкой от Средиземного моря Самаре.

Он рисовал, в основном, славянское фэнтези. На его ярких картинах лихие герои скакали на богатырских конях и рубили мечами головы троллям и ведьмам. Всё выглядело очень правдоподобно и весьма устрашающе. Багровая кровь лилась бурной рекой.

Красавчик-блондин Аарон Либерман был сыном известного в городе члена союза художников СССР. Благодаря знаменитому папе, он в двадцать три года имел свою мастерскую. Хоть она и находилась в деревянной избушке, зато это древнее здание стояло недалеко от КИСИ. Можно сказать, на границе «старого города».

Как объяснял всем Аарон, он рисовал в стиле экзистенциализм. Несмотря на такое название, полотна приятеля немного напомнили Верочке классический соцреализм. На них было множество женщин с мужчинами разного вида и с самыми разными вещами в руках.

Всё они символизировали какие-то сложные мысли художника. Правда непонятно какие? Парень сильно расстраивался, когда его зрители спрашивали, а что он хотел всем этим сказать? Надо же, какие все бестолковые, читалось тогда у него на лице.

Несколько раз ему приходили письма из Англии, в которых его приглашали устроить персональную выставку. К огромному сожалению парня, но непонятной причине, его художественные произведения не выпускали за границы страны.

Придя в бешенство от очередного отказа, Аарон схватил острый нож и порезал большую часть своих никому неизвестных шедевров. Лишь вмешательство его крепкой жены спасло кое-что из прекрасных картин.

Слава Бородачёв поразил Верочку значительно больше, чем все остальные. Во-первых, он был рыжим, словно лиса, а во-вторых, лилипутом. Его рост едва превышал метр с чем-то. В-третьих, голова у него оказалась совершенно нормальной, а вот всё тело было, как у ребёнка десятилетнего возраста.

В-четвёртых, у него имелась жена обычного среднего роста. Алефтина трудилась фотографом в «Доме быта», который именовался тогда «Горизонт». Сейчас там расположен какой-то офисный центр.

«Маленький» человек оказался крупным талантом. Он рисовал в стиле, что зовут символизмом. Как-то он пришёл в гости вместе с женой и в ходе беседы сказал: – Верочка, я нарисовал твой карандашный портрет, но Аля его порвала.

– Потому, что он оказался совсем не похож. – смущаясь объяснила жена.

– Ничего. – успокоил девушку Слава: – Я нарисую его на работе, в масляных красках.

Художник сдержал своё обещанье. Спустя пару недель он принёс необычный портрет. На нем виднелось два соприкасавшихся профиля, мужчины и женщины. Они смотрели друг другу в глаза, и каким-т таинственным образом, сливались в единое целое.

Картина долго висела в комнате девушки. Потом, полотно увидела одногруппница Таня. Она пристала, как банный лист и стала выпрашивать его у легкомысленной Верочки. Чтобы прекратить разговор, та обещала отдать свой портрет в подарок на свадьбу.

Через несколько лет Татьяна вышла за хорошего парня, который жил почти в центре Москвы. Приглашая на торжество, невеста напомнила Верочке её обещание. Пришлось девушке расстаться с прекрасной картиной.

Все музыканты, а ещё больше художники, наслушались голосов, доносившихся из-за бугра. Они почему-то решили, что там их оценят значительно выше, чем в «кондовом» СССР. Всем вдруг показалось, что там всё мёдом обмазано. Не то, что в «убогом совке».

Как только правительство открыло границы, многие засобирались в дорогу. Первым уехал Гойко Караджич. Он продал машину, квартиру и улетел в Черногорию. Оттуда пришло несколько писем.

Из них Верочка с Лёней, с прискорбьем узнали, что их старый друг работает автомехаником. Пригодились те многие знания, что он получил во время ремонта своих «Жигулей».

С его слов выходило, что художники из СССР там никому не нужны. Своих девать некуда. Чтобы заявить о себе, нужно показать свои достижения, а сделать это бесплатно «за бугром» невозможно.

Нет даже тех скромных выставок, что устраивали районные власти в Самаре. Денег на аренду больших помещений у него, естественно, нет. Спонсоров тоже пока не видать. Приходиться разрисовывать борта на машинах.

Почти в тоже время, у Аарона скоропостижно умер отец. После его похорон, парень продал всё, что имел. Затем, он развёлся с русской женой, взял престарелую мать шестидесяти лет от рождения и собаку породы ротвейлер, которая была у него. С ними он и уехал в Израиль.

Оттуда тоже пришло несколько длинных конвертов. Аарон сообщал, что маму определили в дом престарелых, который находится в центре Синайской пустыни. Там очень жарко и женщина очень страдает от этого.

Собаку у него отобрали при въезде в страну обетованную. Сейчас он работает дворником в Хайфе. Те люди, что приглашали его вместе с картинами в Англию, теперь не отвечают на звонки и на письма.

Видно он был им интересен только тогда, когда жил в «совке». Скоре всего, хотели сделать из него диссидента вроде Шемякина. Теперь он очень надеялся, что за несколько лет, сможет скопить нужную сумму, чтобы уехать в Америку. Возможно, там он опять начнёт рисовать.

Слава Бородачёв умер в разгар «катастройки» М. Горбачёва. Его жена осталась одна с малолетним ребёнком.

Из пяти или шести человек, что покинули СССР, музыкантом смог устроится только самый талантливый, Витя Сазонов. Да и тот работал в каком-то занюханном баре в Америке. Все остальные трудились, кем только придётся и там, где удавалось приткнуться.

Первые трения

Два года супружеской жизни пролетели, словно один сладостный миг. В конце августа 1989-го, в отношениях молодожёнов появились новые, достаточно горькие нотки. Вызвано это было тем, что произошло сразу несколько неприятных событий.

Выяснилось, что вахтёрша всё же рассказала директору дома культуры «Звезда» о том, как Лёня играл на недавно настроенном концертном рояле. Тот немного подумал, а через какое-то время, взял да и уволил мастера сцены за нарушение трудовой дисциплины.

Пришлось мужу искать себе новое место. К счастью, он быстро устроился регентом в одну из самарских православных церквей. Там он выполнял привычную роль руководителя хора. Эта профессия ему очень нравилась, правда зарплата стала в два раза меньше, чем раньше.

На вопрос: – Почему ему положили так мало? – священник сухо ответил: – Работаешь ты хорошо, но у тебя нет диплома о соответствующем образовании. Поэтому, мы дали минимальную ставку. Вот если бы ты окончил учебное заведение нужного профиля, тогда мы платили тебе в три раза больше.

Услышав такие слова, Лёня, не советуясь с Верочкой, забрал документы из политеха и подал их в самарский «кулёк». То есть в институт культуры, что находился на площади имени Куйбышева.

Узнав об этом, Верочка чуть не расплакалась. Во-первых, её суровый отец был атеистом и технарём. Мужчина и так недолюбливал Лёню, а теперь, когда он узнает, где трудится муж, то вообще взбеленится.

Во-вторых, было обидно, что Лёня заранее ей ничего не сказал. В-третьих, ему предстоит снова начать с первого курса. Значит, он закончит учиться на два года после жены.

В-третьих, благодаря его очень скромной зарплате, им теперь, вряд ли хватит на жизнь. В-четвёртых, в «кулёк» нужно ещё поступить. А если Лёня провалится, сможет ли он восстановиться потом, в политехе?

Все дни экзаменов, Верочка ездила с Лёней к институту культуры. Пока он отвечал на вопросы строгой приёмной комиссии, она бродила по скверам площади имени Куйбышева. Вместе с ней, там находились десятки людей, что очень переживали за абитуриентов. В первую очередь, за своих родных и детей.

Как это ни странно, но любимый супруг легко прошёл сквозь достаточно суровый отбор. Наконец, сбылась мечта его жизни. Он стал студентом «кулька» и уже в сентябре начал учиться на руководителя хора.

С доходами всё вышло именно так, как и думала Верочка. Она начала ужимать себя, в чём только можно, но денег, когда-то отложенных на большие покупки, оставалось всё меньше и меньше.

Нужно было думать о том, чтобы искать жильё подешевле. Такие «малосемейки» удалось бы найти лишь у «Металлурга» или авиационного завода Самары, стоящего в дальнем углу Безымянки.

То есть, где-то на самой окраине города. Оттуда до института пилить на автобусе часа полтора. Да ещё столько же в обратную сторону. Задолбаешься ездить в КИСИ и в «кулёк».

Лёня был весьма интеллектуальной и музыкальной натурой. Его больше интересовала сложная духовная жизнь, чем «презренный металл», под обобщающим названием деньги.

Муж с головой погрузился в учёбу и в регентство в маленькой церкви. Домой он возвращался лишь ночевать. Но, после такой продолжительной смены, он был уже никакой. Поел и сразу уснул. От него не удавалось дождаться даже доброго слова, не говоря уж о ласках в постели.

В выходные и праздники он опять пропадал на своих репетициях. Верочка оставалась в квартире совершенно одна. Знакомые музыканты с художниками почти все куда-то уехали.

Те, что остались, скоро узнали, что Лёня дома почти не бывает. Тогда и они перестали заглядывать в гости. Нельзя очень часто оставаться в обществе дамы, когда её муж на работе. Со стороны это выглядит весьма подозрительно.

В стройинституте существовало негласный закон: – Сдал сопромат, можно свадьбу играть. – на девушек это правило не оказывало большого влияния. Они выходили замуж при первой возможности.

Глядя на очень счастливую Верочку, все подруги стали устраивать свою семейную жизнь. У них уже не было свободного времени, чтобы приехать к ней поболтать. Пока молодая, нужно охмурять своих ухажёров. Состаришься, кому ты будешь нужна?

В это же самое время, М. Горбачёв прилагал уйму усилий, чтобы уничтожить свою великую Родину. Благодаря иудиной деятельности «говоруна из Кремля», немцы разрушили Берлинскую стену.

Как вспоминал экс-канцлер Германии Гельмут Коль: – «За вывод Западной группировки войск из ГДР мы заплатили русским сумму, эквивалентную нынешним 4 миллиардам евро.

Это очень немного! Если бы Горбачев сказал: – Дайте нам сто миллиардов, и получите взамен ГДР, – мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за «Восточные земли» при их годовом бюджете в пятьсот миллиардов? Да ГДР нам досталась по цене бутерброда!»

Провернули это мероприятие 8-го ноября. Накануне, 7-го, отмечалась 72-я годовщина Великой Октябрьской революции, произошедшей в России в начале двадцатого века.

Весьма символично, что старт уничтожения всех завоеваний рабочего класса империалисты назначили на следующее утро после её дня рождения. Мол, баловались немного и хватит. Возвращайтесь назад в своё стойло.

За три недели до ужасных событий, пятнистый генсек получил свои «тридцать серебренников». Ему выдали Нобелевскую «премию мира». В те дни, жирное лицо партократа торчало во всех телевизорах с утра до позднего вечера.

О значимости той побрякушки говорит такой примечательный факт. Ровно через двадцать лет после М. Горбачёва, той же нелепой награды удостоили Барака Обаму (44-го президента Америки).

Так же, как и его пятнистый предшественник, он оказался весьма большим «миротворцем». К двум войнам, которые до его президентства Америка вела в Ираке, а так же в Афганистане, он добавил ещё две кровавые бойни на Ближнем Востоке, в бедной Сирии и в процветающей Ливии, где тогда правил Муаммар Каддафи.

В одну из очень одиноких суббот, в прихожей раздался длинный звонок. Не спрашивая, кто там пришёл, Верочка открыла наружную дверь. В сквозном коридоре «малосемейки» стоял хозяин «однушки». Рядом с ним находился незнакомый молодой человек весьма приятной наружности.

Когда супруги арендовали жильё, то они получили его вместе с той мебелью, что там находилась. Среди прочего бытового имущества оказался и так называемый, музыкальный радиоцентр произведённый в конце восьмидесятых годов.

Устройство включало в себя всеволновый радиоприемник, проигрыватель для виниловых пластинок диаметром до трёхсот миллиметров, и усилитель сигнала с двумя небольшими колонками.

Верочка его почти что, не слушала. Поднявшись с постели, она предпочитала включать телевизор. Так он и бормотал, всё то долгое время, что девушка находилась в квартире, с утра и до наступления ночи.

Хозяин жилья поздоровался с Верочкой и, смущаясь, сказал: – Понимаете, деньги очень нужны. Вот я и решил продать аппаратуру приятелю. Познакомьтесь, это Вадим.

– Конечно. – спокойно откликнулась девушка: – Проходите, берите.

Два парня вошли тесную комнату, дотошно проверили, всё ли в радиоцентре нормально работает, и унесли с собой агрегат.

В воскресенье, после обеда, снова раздался звонок. Верочка облегчённо подумала, что это Лёня пораньше вернулся. Она кинулась к двери, с улыбкой открыла её и замерла от растерянности.

За порогом стоял тот молодой человек, что приходил накануне с владельцем квартиры.

Поняв, что это не Лёня, девушка слегка погрустнела и равнодушно спросила: – Вы, что-то забыли, Вадим?

– Здравствуйте, Верочка. – сказал молодой человек. Он чуть помолчал и сказал: – Нет, я ничего не забыл. Просто вы мне так сильно понравились, что я вновь захотел вас увидеть.

Девушка благоразумно решила, что нужно сразу расставить все точки над «Й» и сказала: – Сейчас вернётся мой муж. – она немного помялась, подумала, что делать ей, в общем-то нечего, так почему не поболтать с приятным молодым человеком?

– Раз вы пришли, – сказала она: – проходите, угощу вас чаем с печеньем.

Вадим не заставил себя долго упрашивать. Он шагнул в небольшую прихожую, разделся, разулся и прошёл в тесную кухню. Верочка поставила возле гостя чашки и выпечку, села напротив Вадима и они стали болтать обо всём понемногу.

Проговорив около часа, Верочка напомнила парню, что скоро придёт её любимый супруг. Вадим сразу понял, что пора уходить. Он попрощался и исчез в коридоре.

Ровно через неделю, он снова явился. Верочка сильно скучала одна, но сразу решила, что не стоит пускать парня в «однушку». Его могли увидеть те люди, что жили в ближайших квартирах. Ещё чего доброго, соседи решат, что к ней ходит любовник. Пойди потом, докажи Леониду, что ты с ним не спала.

Вадим немедленно понял, что поить его чаем сегодня не будут. Тогда он сказал: – Может быть, пойдём, погуляем по парку?

– Почему бы и нет? – ответила девушка. Заметив, что парень сделал движение, чтобы шагнуть в небольшую прихожую, она не сдвинулась с места и твёрдо добавила: – Подожди меня на остановке автобуса. Я скоро приду.

Скрыв разочарование, вызванное таким развитьем событий, парень кивнул, широко улыбнулся и двинулся по коридору в сторону выхода.

Через десять минут они гуляли по парку, который тогда назывался «Воронежскими озёрами». Как в огромной Самаре возник такой необычный топоним, до сих пор никому непонятно. Скорее всего, он образовался от куска длинной улицы, имевшей то же название.

Этот странный огрызок ломался в своей северной части и круто сворачивал влево под углом не менее, чем в сто десять градусов. Отчего та загогулина походила на арабскую цифру, обозначавшую 7.

Стояла поздняя осень. Деревья усердно роняли на землю остатки летних убранств. Все дорожки вокруг были усыпаны толстым слоем разноцветной пожухлой листвы.

Она шуршала под ногами людей и навевала на них грустные мысли. Скоро дни станут намного короче. Посыплется с неба мелкая морось. Затем, придут холода, и настанет очередная зима.

Такие прогулки по осеннему парку повторились ещё несколько раз. Все они протекали в приятных неспешных беседах. Верочка чувствовала себя рядом с Вадимом хорошо и спокойно. Она взяла номер телефона своего ухажёра и обещала ему как-нибудь позвонить.

Дня через два, деньги у Лёни и Верочки совершенно закончились. Платить за аренду «однушки» оказалось уже невозможно. Оставался единственный выход, вернуться в ту большую квартиру, где жили бабка и дед любимого мужа.

Как ни крути, а там всё-таки, целая «трёшка». Уж лучше жить со старыми родичами, чем снимать какую-то комнату в совершенно чужой коммуналке. Супруги собрали свои немногие вещи и переехали в район дома культуры, который назывался тогда «Современником».

Оказавшись в квартире дорогого супруга, Верочка столкнулась с новой проблемой. Ни бабка, ни девушка не хотели готовить еду на всех жителёй «трёшки». Впрочем, это было никак невозможно, по соображениям самого разного свойства.

Во-первых, у каждой «ячейки» их общества были свои представления о нормальном питании. Во-вторых, и та и другая семья, обладали своим личным бюджетом. Сводить их в единое целое, никому не хотелось.

В-третьих, женщины почему-то невзлюбили друг друга. Бабка ревновала к чудесному возрасту юной невестки. Девушке надоели нравоучения занудной старушки. Она их с лихвою наслушалась, когда проживала в «однушке» у родичей.

Короче говоря, повторилась та же трагедия, что произошла в тесной зимней берлоге. Там, если помните, оказались два матёрых медведя. Две хозяйки на маленькой кухне, это почти та же история. Разве, что дамы только шипели, но не шли в рукопашную с поварёшками или кастрюлями.

В гостиной их «трёшки» стоял большой чёрно-белый телеприёмник «Каскад». Тогда телевизоры не возили из-за бугра, как сейчас, а делали на одном из самарских заводов.

К сожалению Верочки, это было вовсе не то, чему она сильно привыкла В заснеженном Мурманске и у бабушки с дедушкой. Мало того, что такой аппарат давно устарел и показывал всё в серой гамме, так и смотреть его приходилось всей «дружной» семьёй.

Совершенно естественно, что старики ориентировались на свои предпочтенья и вкусы. Поэтому, выбирали программы только они. Не нравится, дело твоё, иди в свою тесную комнату.

Оставшись без доступа к широкому цветному экрану, Верочка потерпела какое-то время. Потом, послушала совета подруг и нашла вполне приемлемый выход. Она пошла и взяла, в аренду цветной телеприёмник.

С виду аппарат с кинескопом выглядел не очень большим. К удивлению девушки, он оказался весьма неудобным и невероятно тяжёлым. Да и весил он, не менее двадцати килограммов.

А ведь, это не чемодан с крепкой ручкой вверху. Пришлось тащить его, прижав лицевой стороной к животу. Хорошо, что «пункт проката» находился в том самом доме, где проживала беспокойная девушка. От него до квартиры было не так далеко, всего метров двести. Плюс, три этажа по лестнице вверх.

Едва не разбив дорогущий электронный прибор, Верочка добралась до своей маленькой комнатки. Там она огляделась, и не придумала ничего более лучшего, чем поставить устройство на письменный стол. Не на пианино же его поднимать. Так можно и пупок надорвать.

Коробка с экраном заняла почти всю свободную площадь. При переезде в «малосемейку» Лёня отдал рыбок друзьям, что как и он занимались содержаньем аквариума. Благодаря этому, на столешницы осталось небольшое местечко, где можно было устроить книжку с тетрадкой. Вдруг придётся, что-то писать?

Разместив аппарат, девушка подключила антенну, воткнула вилку в розетку и с облегченьем увидела, что прибор отлично работает. Дело было в том, что телевизионная вышка находилась всего в трёх кварталах от них. Поэтому, сигнал был на удивленье хорошим, не то что в дальних районах Самары.

Благоустройство семейного быта, оказалось настолько тяжёлым, что Верочка сильно устала. Она решила чуть отдохнуть, переоделась и легла на диван. Оказалось, что с него замечательно видно яркую цветную картинку.

Не успела она придти немного в себя, как с работы пришёл любимый супруг. Увидев небольшой аппарат, он повёл себя совершенно удивительным образом. Вместо того, чтобы поцеловать дорогую жену, Леня со злостью спросил: – Ты откуда его притащила?

– Взяла на прокат. – опешив, ответила девушка. Она ожидала, что муж очень обрадуется и скажет ей большое спасибо. Он же немедленно начал срывать на ней своё недовольство.

– У нас и так очень плохо с деньгами. А ты тратишь их неизвестно на что. – кричал Леонид: – Мало тебе того телевизора, что стоит в нашей гостиной?

– Во-первых, он чёрно-белый. Во-вторых, каналы выбирают твои старики. мне неинтересно смотреть то, что их увлекает. – ответила девушка: – К тому же, цена за аренду весьма небольшая.

В общем, они поругались. Верочка с огорченьем заметила, что ссоры по ничтожным мотивам у них происходят всё чаще и чаще. Плюс ко всему, Лёня потом, не спешит извиняться. Так что, они дуются один на другого, по несколько дней.

Узнав, что Верочка взяла напрокат цветной телевизор, старики немного обиделись. Вот, мол, какая невестка, не подходит ей наш аппарат. Они посовещались и утащили чёрно-белый «Каскад» в свою дальнюю комнату. Теперь пожилые хозяева смотрели его лёжа в постели.

Три дня спустя, Верочка сильно устала, сдавая экзамен. Придя из института домой, она сразу отправилась спать. Надо же было такому случиться, что Лёня, в кои-то веки, вовремя вернулся с работы.

Мало того, он вдруг захотел посмотреть какой-то концерт с участием иностранных певцов. Пришлось ему взять небольшой аппарат и тащится с ним в кухню. Там он никому не мог помешать. После этого, они помирились и снова зажили крепкой, дружной семьёй.

Калитка в Европу

Верочка познакомилась с Таней, ещё в сентябре 1986-го. Тогда всех абитуриентов, поступивших в КИСИ, сразу отправили на уборку картошки. Там юных студентов поселили в большой колхозной общаге.

Девушки тотчас познакомились и принялись выяснять, кто на кого будет учиться? Оказалось, что Таня и Верочка числятся в одной и той же группе стройинститута. С течением лет они сильно сблизились и часто общались в свободное время.

В начале июня 1990-го года, Таня сказала подруге: – Как ты, наверное, помнишь, мой папа служит майором в советских войсках, которые стоят за границей. Мама сейчас вместе с ним, а я проживаю со своей старой бабкой.

Так вот, полк отца находится в Восточной Германии. Есть там такое местечко – Франкфурт на Одере. Благодаря Горбачеву, все военные части выводятся из благоустроенных казарм ГДР и в спешном порядке переводятся в глухие Казахстанские степи.

Там наши ребята несколько лет будут ютиться в холщовых армейских палатках. До тех пор, пока сами себе не построят жильё. И это при том, что в тех безлюдных местах бывают ураганные ветры и морозы под сорок.

Верочка слегка удивилась такому глупому распоряженью генсека, но не нашла, что ответить. Она мало интересовалась политикой. Хватало забот с учёбой и любимым супругом.

– Пока суть, да дело, – продолжала Татьяна: – отец предложил мне приехать к нему на пару недель. Одной мне тащиться туда совсем неохота. Родители наверняка будут заняты, и придётся всё врёмя торчать в небольшом городке. Вот я и хочу, смотаться в Европу на пару с тобой. Вместе нам будет куда веселей.

К этому времени, экзамены в институте закончились. Тащиться в холодный ветреный Мурманск Верочке совсем не хотелось. Ведь там даже в июле все часто ходят в плащах или куртках. Как будто ей мало самарских ненастий. Они здесь тоже продолжаются месяцев семь, а то и побольше.

Торчать целое лето в «трёшке» Лёниных предков, тоже было мало приятно. Он продолжал работать руководителем хора при церкви. Отпуск у мужа начнётся лишь в августе. Тогда, может быть, и удастся сгонять на одну из турбаз, которых очень много на Волге.

Обдумав, всё это, Верочка спросила подругу: – А что нужно сделать, чтобы попасть в ГДР? Наверное мне, придётся оформить кучу разных бумаг.

– Сейчас попасть за бугор значительно легче, чем раньше. – ответила Таня: – Мой папа пришлёт нам вызов из штаба воинской части. Мы отметим его на Куйбышевкской 42, в КГБ и отправимся в путь. Ну, что, ты согласна?

– Конечно, согласна. – радостно воскликнула Верочка.

Таня списала данные с паспорта своей однокурсницы и отправила их письмом в ГДР. Через пару недель, все бумаги были готовы. Девушки простились с родными и близкими. Они сели в поезд Самара-Москва и, предвкушая замечательный отдых, помчались в Европу.

Надо же своими глазами увидеть, как там устроились восточные немцы? Ведь М. Горбачёв всем обещал, что в ближайшее время, он сократит расходы на армию. Сбережённые деньги пойдут на повышение уровня жизни людей. Значит, в СССР всё будет значительно лучше, чем там.

Оказавшись на Казанском перроне, подруги вышли на улицу, спустились в метро и отправились на соседний Белорусский вокзал. Там они купили билеты на поезд, идущий в Берлин.

Благодаря их документам это не вызвало каких-то проблем. Затем, они направились в специальное отделение банка, где проводились операции с иностранной валютой.

В те времена, внутри нашей державы имели хождение только родные рубли. За храненье чужих денежных знаков можно было на несколько лет загреметь на цугундер.

Поэтому, такие услуги оказывались не на каждом углу, как сейчас, и лишь в нескольких учрежденьях столицы. К тому же, нужно было предъявить особую справку, где говорилось о том, что ты выезжаешь по делам заграницу.

В банке подруг поджидал первый неприятный сюрприз. Оказалось, что со вчерашнего дня, много чего изменилось. Благодаря предательству М. Горбачёва, началось объединение двух германских республик. Вернее сказать, поглощенье Восточной республики Западной.

Дойч-марки, напечатанные в социалистической ГДР, прекратили использовать в международном масштабе. Теперь их было нельзя обменять на рубли. Продать девушкам другую валюту, к примеру, дойч-марки из ФРГ, оказалось никак не возможно.

На это был спец. циркуляр советского министерства финансов, который никто не успел отменить. Когда внесут поправки в тот большой документ, никому неизвестно. В лучшем случае, через пару недель.

Узнав неприятные новости, Таня со вздохом сказала: – Придётся ехать туда без гроша. Ну, ладно, там, где-нибудь обменяем.

Услышав такие слова, сотрудница банка предупредила подруг: – Не вздумайте брать с собой советские деньги. Их нельзя вывозить за рубеж. Поэтому, всё у вас отберут на границе.

У Верочки с Таней имелось всего лишь по сотне рублей. Тогда это было равно половине средней зарплаты за месяц. Вот и делай, что хочешь с такою приличною суммой.

Обменять их нельзя. Везти с собою, нельзя. Оставить в Москве было девушкам негде. В те времена, там у них не имелось друзей и знакомых. Можно, конечно, отправить по почте в Самару родным, но, как потом, без копейки в кармане, возвращаться домой?

Девушки посовещались и дружно решили, у них есть единственный выход, нужно как-нибудь обмануть пограничников. Таня позвонила родителям и сказала, когда она, вместе с Верочкой, прибудет в Германию. Отец ей ответил, что обязательно встретит их на вокзале.

Подруги купили непортящейся еды на несколько дней, сели в фирменный поезд, идущий в Берлин, и с лёгким сердцем отправились в путь. Впереди их ждала таинственная «терра инкогнита», под названьем Европа.

Пусть, пока что, только восточная. Глядишь, завтра они станут ездить во все концы мира. Ведь по утверждению М. Горбачёва, скоро наша страна станет равноправным партнёром всех цивилизованных стран.

Оказавшись в замечательном, очень новом купе, они, первым делом, осмотрели все стены вокруг. Там обнаружилось множество широких щелей и несколько узких панелей, которые крепились простыми винтам. Их легко удалось открутить мелкой советской монеткой.

– Вот и сунем деньги туда. – сказала Татьяна. Верочке ничего не осталось, как согласиться с подругой.

Минуту спустя, в купе вошёл молодой человек с тремя чемоданами. Следом за ним, появилась строгая женщина с тяжёлой сумкой в руках. В купе оказалось четверо граждан. Причём, двое совершенно чужих всем остальным.

Так уж случилось, что мужчина и женщина вместе ни разу не покидали купе. Кто-то из них постоянно находился при девушках. Нельзя же при них устраивать тайник с контрабандой.

Скоро проводница сказала, что поезд приближается к городу Бресту. Все должны приготовиться. Там будет произведён пограничный контроль. Перед девушками встал сложный вопрос, что же делать с деньгами СССР? Их же нельзя вывозить за рубеж.

Подруги вышли в пустой коридор, где попытались найти решение сложной проблемы. Ничего не придумав, они по очереди пошли в туалет. Там каждая девушка обернула купюру куском полиэтилена и сунула маленький свёрток в причинное место.

Оказалось, что это не очень приятно, но, в общем-то, можно терпеть. Всё равно, как если бы там находился обычный ватный тампон во время ежемесячных кризисных дней.

В городе Бресте в купе вошли два пограничника СССР. Их погоны украшались зёлеными кантами, а на строгих фуражках имелся ярко-зелёный околыш. Солдаты спросили, нет ли у кого контрабанды?

Ответом была тишина. Все пассажиры молча сидели на нижних полках купе и напряжённо смотрели, что будет дальше?

Первым делом, погранцы полезли в те щели, куда девушки собирались сунуть купюры. Ничего не найдя, они отвинтили съёмные панели со стен. Там тоже не оказалось ничего запрещённого.

Вернув все доски на место, служивые занялись дальнейшим осмотром. Они просмотрели сумки подруг и взялись за баул строгой женщины. Наружу показались все вещи, которые там находились.

Та же участь постигла и три чемодана молодого мужчины. У него отыскалось много электрических и электронных приборов производства СССР: бритвы, транзисторные приёмники и что-то ещё, довольно компактное.

Кстати сказать, в те времена, стоило всё это у нас намного дешевле, чем за бугром. Мало того, тогда в этой отрасли наша держава была в первых рядах промышленно развитых стран. Не то что, сейчас. Теперь всё, вплоть до гвоздей, везут из Китая.

К счастью двух испуганных девушек, их не повели в коридор и не отдали в руки сотрудниц охраны границы. Соответственно, те не стали обыскивать Верочку с Таней.

Да и что можно было найти у двух юных студенток? Разве, что сотню рублей, спрятанную интимных местах? Стоит ли о них беспокоиться, когда за бугор вагонами хлынуло «золото партии»?

Служивые закончили тщательный шмон и перешли в другое купе. Через какое-то время поезд двинулся дальше. Через сто с чем-то метров их встретили пограничники Польши.

В отличие от советских коллег они не вскрывали багаж, а ограничились лишь проверкой проездных документов. Да и то это делали спустя рукава. Зачем себя утруждать, когда их соседи всё уже хорошо осмотрели?

Та же история повторилась и на рубеже с Восточной Германией. Там контроль оказался таким же поверхностным.

Таня обратилась к проводнице вагона, и узнала у приветливой женщины, когда им нужно сходить? Та обещала предупредить пассажирок заранее. Скоро девушки прибыли в нужное место. Они взяли свои лёгкие сумки и сошли на каком-то вокзале с невероятно длинным, совершенно непроизносимым названием.

В первый раз в своей жизни девушки оказались за границей великой страны. В институте и школе они обе учили английский, но никогда не общались с людьми из Европы. Теперь они с ужасом поняли, что внезапно попали в совершенно чужую языковую среду.

Те немцы, к которым они обращались, не понимали иностранную речь двух юных советских студенток. То что, говорили местные люди не вызывало в памяти девушек каких-либо разумных идей. Всё это было нелепым нагромождением грохочущих, лающих звуков.

К счастью, у застрельщицы этой истории нашлось нужное количество гэдэровских марок, которые ей, в прошлый раз, привезли в подарок родители. Оказалось, что их ещё принимали в качестве платы. Пользуясь шпаргалкой отца, Таня купила билеты в кассе вокзала.

Девушки снова отправились в путь. Вагоны походили на те электрички, что ходили в далёкой России. Только они оказались намного теснее, чем дома. Сказывалась узкая колея железнодорожных путей.

Доехав до конечного пункта, который был обозначен в билете, две путешественницы высадились на очередном немецком вокзале. К удивлению Тани и Верочки их там никто не встречал, ни папа, ни мама, ни какой-нибудь советский солдат.

Объясниться с местными жителями они опять не смогли. Замучившись слушать совершенно непривычную речь, студентки уселись на жёсткие кресла, стоящие в зале ожиданья вокзала.

Сверившись с подробным маршрутом, что прислал отец из Германии, Таня вдруг поняла, что они не доехали до нужного места более двадцати километров. Да, девушка купила билеты в нужном им направлении. К сожалению, денег хватило не на весь путь до конца. Поэтому, по настоянью кондуктора, пришлось выходить на какой-то промежуточной станции.

Узнав, в чём причина задержки, Верочка предложила подруге: – Давай сядем в вагон и прокатимся зайцем.

– Да ты что? – удивилась Татьяна: – В Германии это не принято. Отец мне рассказывал, что у них очень чтут каждую запятую в законах. Так повелось ещё с древних времён.

А когда Гитлер находился у власти, он приказал остановить десяток трамваев и проверить, все ли оплатили проезд? Всех безбилетников, вывели на ротуар и расстреляли на месте.

Кстати, ты заметила, какие здесь чистые газоны и окна? Это тоже наследие фюрера. В его времена, за сорняки и грязные стёкла, здесь без разговоров, тоже ставили к стенке.

Время неумолимо приближалось к обеду. За время пути, у девушек кончились все их продукты. Подруги не ели со вчерашнего вечера, а купить что-нибудь из еды, увы, не могли. Советские деньги никто не хотел принимать. Шарахались от них, как от какой-то заразы.

Рядом с молодыми студентками оказалась азиатская пара, каким-то таинственным образом, оказавшаяся на провинциальном вокзале Германии. Пожилая китаянка заметила, как русские девушки смотрят на пачку печенья, которую она держала в руках.

Желтолицая дама развернула бумагу и дала студенткам по паре галет с шоколадной прослойкой. Как это ни странно, но говорила она тоже на каком-то непонятном наречии. Возможно, немецком, а может быть и голландском?

Девушки с благодарностью приняли её угощенье. В сумке у путешественниц отыскалась початая бутылка минеральной воды. Это и был их первый обед за границей.

Внезапно Таня услышала отлично знакомую речь. Она обернулась и увидела двух негров великанского роста. Видно они, так же, как и китайцы, примчались сюда после того, как М. Горбачёв за бесценок продал ГДР. Скорее всего, они хотели посмотреть на экзотику Восточного блока, разрушенного безмозглым пятнистым генсеком.

Пока Верочка училась музыке в Мурманске, Таня окончила английскую школу в Самаре. Так что, она хорошо изъяснялась на языке Шекспира и Байрона. По крайней мере, чернокожие граждане её сразу же поняли.

Узнав о затруднениях девушек, они предложили им обратиться в ближайшую военную часть. Парни порылись к каком-то путеводителе, и очень быстро нашли то, что нужно студенткам.

Оказалось, что в трёх кварталах от небольшого вокзала находится комендатура армии СССР. Походило на то, что гости из Африки знали адреса всех засекреченных учреждений Восточной Германии. Вот и верь после этого в сохранение каких-либо государственных тайн.

Как позднее сказала Татьяна: – Судя по произношению слов, рослые негры не из Конго или Танзании. Они примчались сюда из США или Англии. Наверняка работают на ЦРУ или МИ-5.

Впрочем, не в положении девушек было ловить иностранных шпионов. Как говориться в русской пословице: – Снявши голову, по волосам уже больше не плачут.

Взяв бумажку с написанным адресом, студентки поблагодарили чернокожих братьев по разуму и покинули надоевший до ужаса немецкий вокзал. Теперь найти нужный дом не составляло большого труда.

Через десять минут, две путешественницы оказались у здания, на котором висел красный флаг СССР. У входа стояли солдаты с оружием. На них была до боли знакомая форма.

Спустя пять минут, девушки сидели в кабинете молодого штабиста. Они давали ему свои объяснения. Лейтенант проверил документы подруг, сделал пару звонков и протянул трубку Тане.

Из динамика донёсся голос отца: – Как вы там оказались? – громко кричал Павел Сергеевич: – Вас же ждёт мой солдат на станции Франкфурт на Одере. Он мне сообщил, что вас не было в поезде. Я уже собирался обращаться в посольство.

Таня объяснила отцу, что они не смогли обменять советские деньги в Москве, а тех марок, что у ней отыскались, хватило лишь до этого населённогопункта.

Слегка успокоившись, отец приказал: – Оставайтесь на месте. Я сам приеду на машине за вами. А сейчас дай мне того офицера, который мне позвонил.

Таня вернула трубку штабисту. Тот поговорил с раздражённым майором, дал отбой и, улыбнувшись, сказал: – Извините, мне нужно работать. Так что, посидите пока в коридоре.

Отдых в Восточной Германии

Спустя полчаса, появился Танин отец. Он чмокнул в щёчку свою беспокойную дочь, с интересом взглянул на смущённую Верочку и целеустремлённо шагнул в кабинет молодого штабиста.

Через минуту он вышел оттуда и облегчённо сказал: – Всё в полном порядке. Парень сказал, что не станет фиксировать ваше появление здесь. Значит, мне не придётся за вас объясняться перед командиром полка. А сейчас едем домой.

Офицер направился к выходу из комендатуры. Девушки поспешили за ним. На улице их ждал тёмно-зелёный армейский «УАЗик». Сейчас такие машины называются «российскими джипами». Эту модель гордо зовут «Патриот».

Павел Сергеевич уселся на переднее кресло, девушки разместились на заднем диване. Отец Тани сказал: – Возвращаемся в часть.

Советский «лендровер» тронулся с места. Он ловко встроился в автомобильный поток и скоро выехал на оживлённую междугороднюю трассу. Шоссе оказалось удивительно узким, не то что в России.

Зато его покрывал удивительно ровный асфальт. Оно и понятно, сильных морозов там никогда не бывает. Поэтому, в твёрдом покрытии, подолгу не появляются трещины.

По дороге домой Павел Сергеевич рассказывал девушкам, где они сейчас проезжают. Заодно он сообщил: – Запомните деточки. Местные граждане очень не любят советских людей. Так что, ведите себя с ними весьма аккуратно.

Они называют захватчиками советскую армию и почему-то считают, что при капиталистах им было бы значительно лучше. Скорее всего, сработала та пропаганда, которая бурным потоком идёт из-за бугра. Всё с радостью ждут, когда Германия объединиться в одну большую страну. Мол, тогда восточные немцы заживут не хуже, чем западные.

Кругом рыщут представители иностранных держав, которые очень хотят всё здесь скупить задарма. А местные олухи рады всё продать за бесценок. Они себе думают, что богачи реконструируют их предприятия и увеличат зарплаты до уровня, который сейчас в ФРГ.

Вопрос только в том, нужны ли новые заводы и фабрики западу? У них и сейчас перепроизводство товаров. Для чего им плодить себе конкурентов? Значит, капиталисты всё купят, сдадут оборудование в металлолом, а работяг отправят на улицу. Мол, кончился «совковый собес». Живите, ребята, как сможете.

Через несколько лет, Верочка неожиданно вспомнила слова Павла Сергеевича. Она огляделась вокруг и с огорченьем увидела, что седовласый майор был прав абсолютно во всём. К сожалению всех россиян, их родину постигла та же печальная участь, которую Танин отец предрекал ГДР.

Скоро «УАЗик» прибыл во Франкфурт на Одере. Машина быстро миновала поселение скромных размеров и через какое-то время оказалась возле высоких железных ворот. На зелёной поверхности хорошо выделялись крупные пятиконечные звёзды. Они горели ярко-красным огнём.

За прочной бетонной оградой всё оказалось очень похоже на родную Россию. Вернее сказать, на те «городки», где стояли советские военные части. Только дороги и здания здесь выглядели намного ухоженней.

Кроме того, все офицеры проживали не в обычных одноэтажных казармах, а в, так называемых, «финских коттеджах». Правда, каждый из домиков делился на две семьи.

И вот, по приказу М. Горбачёва всем нашим людям придётся бросить отлично налаженный быт и переехать неизвестно куда, в самую Тмутаракань. А всё для чего, чтобы свободное место заняли войска США? Мол, им отсюда, значительно ближе до рубежей СССР. Удобнее на нас нападать.

К сожаленью, ни седовласый майор, ни другие военные, не могли и представить себе, что случится через несколько лет. Иначе, они бы свернули башку предателям великой страны. А сейчас вооружённые янки оказались в Прибалтике и в Украине. Теперь они стоят почти под Смоленском.

Недалеко от ворот, тянулась дорога, по которой в разные стороны регулярно ходили автобусы. Как объяснил Танин отец, на них можно было добраться до Франкфурта на Одере и до других небольших поселений.

В течение пары недель, подруги осмотрели все достопримечательности лежащих вблизи территории. Можно было, конечно, ещё съездить в Берлин, но девушки не решились на такую большую прогулку.

Ведь, они не знали немецкого, а местные жители не владели ни английским, ни русским. Так что, если заблудишься, то вряд ли найдёшь дорогу назад. Нельзя же рассчитывать только на то, что им снова поможет какой-нибудь иностранный шпион.

Замечательной романской и готической архитектуры, о которой они много читали, девушки нигде не увидели. Кругом находились дома из кирпича. Они мало, чем отличавшиеся от тех хмурых зданий, что стояли в России. Правда, все они хоть немного, но отличались одно от другого. «Типовок» почти не встречалось.

Зато Верочку поразил внешний вид молодёжи. Все они были настолько раскованы, что их можно было назвать словом «отвязные». Смотришь, мужику тридцать лет, а у него волосы выкрашены в розовый цвет и ведет себя, словно подросток.

По телевизору шли иностранные фильмы, передаваемые из ФРГ. К сожаленью подруг, они были всё на том же грубом наречии, чуждом русскому слуху. Понять что-нибудь оказалось вообще невозможно. По радио слушали лишь те программы, где крутили какую-то музыку. Её гоняли круглые сутки.

Вечерами за семейным столом, Павел Сергеевич рассказывал о нравах местных людей. Девушки узнали много чего интересного. Оказалось, что если немец просит у вас сигарету, то он обязательно даст вам взамен несколько пфеннигов. Цена окажется в зависимости от качества курева. Так же должны и вы поступать. Никто не обязан вас просто так угощать. Здесь вам не «дурная» Россия.

Однажды, майор был у местного немца. Там собрались человек десять гостей. В основном, русские люди. Вдруг в дверь позвонили. Хозяин пошёл открывать. Через минуту он вернулся обратно и объяснил: – Приходил мой старый друг со своею женой. Я сказал, что сильно занят и не могу уделить ему время.

– А почему ты их сюда не позвал? – воскликнули советские граждане: – Мы бы чуть потеснились. Места всем бы хватило.

– Так я же сегодня не приглашал его в гости. – удивился хозяин. Видя недоумение на лицах «товарищей из СССР», он попытался им втолковать: – У нас не принято являться без приглашения и, тем более, садиться за стол, накрытый для кого-то другого.

– Мы тогда только рты от изумленья раскрыли. – закончил Павел Сергеевич. Он немного подумал и рассказал ещё одну небольшую историю:

– В нашей воинской части работал переводчик из местных. Если были какие-то праздники или просто небольшие пирушки, офицеры всегда его приглашали в компанию. При этом денег с немца не брали. Мол, много ли съест или выпьет один человек? От нас не убудет.

Немца всегда поражало обилие пищи и разнообразных крепких напитков. Он очень старался не отставать в потреблении того и другого. Во время таких возлияний, он часто говорил офицерам: – Мне очень нравятся ваши застолья. Как-нибудь, я вас всех приглашу в свой замечательный дом и угощу там на славу.

Советские люди знали жуткую прижимистость немцев. Никто не воспринимал его речи всерьёз. Считали их обычным пьяным бахвальством. Мол, протрезвеет и сразу об этом забудет. Каково же было удивление всех офицеров, когда переводчик пригласил их к себе.

Как оказалось, он жил один в отличном коттедже. Встретив гостей, хозяин провёл их в гостиную и предложил начать небольшую пирушку. Помня обещания немца, офицеры ожидали увидеть внушительный стол, уставленный яствами и множеством различных бутылок.

Кроме нескольких кресел, в комнате находился низенький столик, который называют журнальным. На нём стояли стаканы и две неглубокие миски. В одной лежали солёные орешки для пива, во второй виднелись небольшие печенья, наподобие крекеров. Рядом темнел картонный ящик на двенадцать бутылок.

Гордый собственной щедростью, хозяин налил всем по стакану дешёвого шнапса и поднял тост: – За советских друзей.

Проглотив одним махом вонючую жидкость переводчик, закусил её парой орешков и строго спросил, почему никто больше не пьёт? Все слегка пригубили напиток и потянулись за скудной закуской.

Хозяин повторил свой тост про хороших товарищей и проглотил ещё двести грамм. После такого ударного старта, переводчик совсем окосел. Он упал в глубокое кресло и немедля уснул.

Ошеломлённые «оккупанты» оказались предоставлены сами себе. Пить «по-европейски» никто не хотел. Уходить от полного ящика водки, выставленного «хлебосольным» хозяином было, как-то неловко.

Как всем известно, советская армия привыкла справляться со всякими трудностями. Поэтому, офицеры быстро сбросились по сколько-то марок и послали гонца в ближайшую продуктовую лавку.

Скоро посланец принёс пакет полный различных продуктов. Там были сыр, колбаса и, несколько булок белого хлеба. Порезав еду на куски, гости продолжили небольшую пирушку. Кстати сказать, под такую закуску, шнапс пошёл значительно лучше, чем раньше.

Выпив всё, что предложил им хозяин, офицеры убрали стол за собой и ушли восвояси. Утром нового дня, переводчик не пришёл на работу. Скорее всего, он сильно страдал от похмелья. Не всякий может быстро очухаться от настоящих русских застолий.

Похищенье невесты

Наслушавшись баек про граждан восточной Германии, Верочка неожиданно вспомнила кое-что интересное: – Помнишь моего соседа по общежитию? – спросила она как-то подругу.

– Кого ты имеешь в виду? – с интересом откликнулась Таня.

– Шнитке Семёна. Того поволжского немца, который жил в комнате напротив меня. К нему ещё приезжала жена, которая как-то узнала, что у него в институте появилась новая пассия.

– Конечно же помню. – рассмеялась Татьяна: – Ведь тогда, о нём говорил весь КИСИ.

– Кстати сказать, после той неожиданной сцены, я часто встречалась с Семёном в нашей общественной кухне. Мы познакомились, и он стал меня охмурять. Я сразу сказала, что у меня есть мой милый Лёня.

Он ничуть не обиделся и продолжал со мною общаться, как ни в чём не бывало. Оказалось, что он очень приятный мужчина. Знает много интересных историй и к тому же, отличный рассказчик.

За год до громкого шума в общаге, двоюродный братец Семёна решил жениться на замечательной девушке. С ней он гулял ещё с выпускного школьного бала, который устроили по окончанию десятилетки.

Нужно напомнить читателям, что в то далёкое время, советские люди были воспитаны в духе интернационализма и атеизма. Поэтому, молодежь мало обращала внимания на происхожденье любимых. Да и принадлежность к разным конфессиям их совсем не смущала.

– Был бы человеком хорошим. – говорили тогда в СССР и, несмотря на условности, создавали крепкие семьи.

Как это ни странно, но и в те просвещённые годы, свадебные ритуалы оставались точно такими, какими они когда-то сложились, много столетий назад. Причём, в каждой местности они были своими и мало походили на то, что делалось в соседнем районе.

Например, у немцев Поволжья новобрачные стояли навытяжку во главе большого стола, за которым сидели все приглашённые. Множество родичей с обеих сторон поднимались один за другим. Они подолгу говорили о том, как нужно строить счастливую семейную жизнь. Можно было подумать, что у кого-то из них всё было так, как они объясняли другим.

Под конец нравоучительной речи, вручался какой-нибудь весьма скромный подарок. Все дружно «нюхали» рюмки. Легонько закусывали, и слово переходило к другому почётному гостю.

В небольшой перерыв между длинными тостами, юным супругам разрешалось, сделать глоточек шампанского и проглотить что-нибудь из съестного. Всё это они делали стоя, не опускаясь на стулья. Однако, едва поднимался новый оратор, как следовало немедленно закончить жевание и слушать «ценнейший» совет с крепко сомкнутым ртом.

У русских волжан всё протекало куда веселее. Сначала к родителям юной невесты приезжал жених с «кунаками». Он пытался забрать зазнобу с собой. Игривые подружки невесты вступали в перепалку с прибывшим «купцом». Они грозились не отдать наречённую девушку и требовали за неё, так называемый, «выкуп».

В качестве платы принимали всё, что угодно. Песню, танец, стихотворение из школьной программы. Если суженный девушки не мог изобразить что-либо путное, то приходилось платить деньгами или спиртными напитками.

Самое странное, что с бедного парня взимали плату за каждый незначительный шаг. За то, чтобы ему разрешили войти в подъезд дома невесты. За то, что он поднялся на новый этаж. За то, что шагнул за порог.

Так продолжалось, до тех самых пор, пока он не добирался до своей наречённой. А она, между прочим, стояла в самом дальнем углу дальней комнаты. Всё это сопровождалось шумом, смехом и шутливой толкотнёй молодёжи.

Наконец, жених, брал свою избранницу за руку и нежно целовал её в щёчку. Всё облёгчённо вздыхали, дружно садились в машины и ехали в ЗАГС. Потом, какое-то время, катались по приметным местам родного посёлка и двигались к месту, где намечался банкет.

Там тоже всё начиналось с нотаций, но они были намного короче, чем у чопорных немцев. Молодым разрешалось садиться, а так же питаться, и пить вместе со всеми.

Спустя пару часов, всё это превращалось в большую попойку. После чего, новобрачные уезжали в другую квартиру. Там начиналась их регулярная семейная жизнь.

На второе утро, а иногда и на третье, всё повторялось сначала.

Были, конечно, и совершенно иные сочетания браком. На некоторые собиралась одна молодёжь и веселилась так, как могла. То есть, пила и плясала до тех пор, пока не падала с ног. Это были, так называемые, комсомольские свадьбы.

Встречались супруги, которые в ЗАГС приглашали только свидетелей, а после простой церемонии, шли с ними в небольшое кафе. Там очень скромно отмечали событие, и уезжали вдвоём в романтический тур. Те, кто был побогаче, двигались за границу страны. Те, кто был победней, в соседний посёлок, а то и на заводскую турбазу.

В азербайджанских свадьбах за невестой приходили с оркестром. В нём обязательно имелась зурна – длинная флейта, похожая на обычный кларнет. Ей вторила небольшая свирель, что звалась – балабан.

Поддерживали партию тар – щипковый инструмент похожий на мандолину с растянутым грифом, а так же нагара – высокий барабан диаметром около тридцати сантиметров. Он прижимался к боку левым локтем, а играли на нём, стуча в перепонку, пальцами рук.

Однако, самое странное празднество проводилось в глухих деревнях, расположенных возле знаменитого Тихого Дона. Там всё шло так же, как в русских селениях, но лишь до тех пор, пока не приходила пора начинать вечеринку.

Первыми в избу входили молодые крепкие парни, мужчины разного возраста и старики. Все садились за стол, на котором стояли стаканы, наполненные до краёв самогонкой. Никакой закуски поблизости не было.

Атаман говорил коротенький тост в честь молодых. Все дружно выпивали горилку и выходили во двор. Некоторое время, станичники дружно курили и говорили о том и о сём. Потом, возвращались к столу. Там их встречали стаканы, налитые всклень, и полное отсутствие закуси.

После второй, предлагали выйти на воздух, а через десять минут, вернуться и выпить по третьей. Однако, даже самых стойких людей развозило до такой сильной степени, что мало кто мог проглотить ещё одну порцию сногсшибательной смеси воды, сивухи и спирта.

Жёны и девушки брали под руки «своих» мужиков, растаскивали их по домам, и укладывали там почивать. Затем возвращались в дом жениха, где и начиналась, собственно, свадьба. Там веселились лишь женщины, старухи и непьющие дети.

Если в середине гулянки, кто-то из мужиков «приползал» к большому столу, ему опять наливали полный стакан. Он выпивал его залпом, и слетал с ног до утра. Таким образом, горячие донские казаки избегали эксцессов, которыми завершались «обычные» свадьбы в других поселениях. Всё обходилось без драк, поножовщины и прочих увечий.

Но вернёмся к нашим героям, о которых Верочке рассказывал архитектор Семён. Его родственники были поволжскими немцами, но суженная одного из братанов, оказалась по рождению русской.

Поэтому, хочешь, не хочешь, а пришлось «выкупать» виновницу сего торжества. Причём, всё делать по тем самым правилам, которые постоянно использовались в её народной среде.

Желая поскорее увидеть любимую, жених не хотел петь и плясать под чужую дуду. Вместо этого, он стал угощать всех подружек шампанским, а друзей сорокаградусной водкой.

Это лишь раззадорило и тех и других. Началась шутейная свара возле подъезда. Семён тоже выпил несколько рюмок почти без закуски. Он осмотрел пятиэтажку, возле которой они все находились, и сразу вспомнил, что был здесь вместе с двоюродным братом.

Без большого труда архитектор немедленно вычислил, что квартира невесты находится на другой стороне длинного здания. Парень решил усилить веселье и «украсть» девушку для своего братана. То есть, залезть в её комнату. Открыть дверь изнутри и «воссоединить молодые сердца, пылающие неземною любовью».

Не привлекая чужого внимания, Семён обошёл длинный дом. Он сориентировался по большому фасаду и нашёл окно первого яруса, за которым «томилась» юная дева. Благодаря летней погоде, все форточки оказались распахнуты настежь. Это весьма облегчало осуществление дерзкого плана.

Семён встал на фундамент, торчащий из кирпичной стены. Он поднялся на маленький выступ, находящийся ниже окна, и взялся руками за раму. Двигаясь головой вперёд, парень по грудь влез в квартиру. Он согнулся в поясе и опёрся ладонями на небольшой подоконник.

Только тут, архитектор узнал, что крепкая водка сыграла с ним недобрую шутку. Оказалось, что выпитый им алкоголь сильно притупил обоняние. Отчего парень не чувствовал резкого запаха, наполнявшего всё помещение. Лишь коснувшись широкой доски, он неожиданно понял, что её недавно покрасили.

Семён решил вернуться на улицу. После нескольких безуспешных попыток, студент осознал, что ему не удастся этого сделать. Ведь он висел вниз головой, его руки находились возле лица. Он опирался животом на импост окна. Его длинные ноги торчали из форточки параллельно земле.

Оказавшись в таком положении, даже чемпион по спортивной гимнастике не смог бы двинуться в обратную сторону. Подёргавшись какое-то время, парень пришёл к печальному выводу, у него остаётся единственный путь. Нужно, продвигаться вперёд.

Переставляя ладони вдоль подоконника, он сместил торс к середине проёма. Схватился правою кистью за скобу открывания большого окна. Опираясь на левую руку, он втянул туловище в пустую квартиру и неуклюже спрыгнул на пол.

Вместо твёрдой опоры, Семён ощутил под собою поверхность, скользкую словно каток. Ступни поехали в разные стороны. Брюки затрещали по шву. Парень едва не уселся на полный шпагат.

Цепляясь за липкую доску, он кое-как удержался в вертикальной позиции. С огромным трудом Семён сдвинул ноги на то расстояние, что приемлемо для нормальной ходьбы. Он удивлённо глянул под ноги и заметил на досках странные полосы.

Парень сощурил глаза. Он заметил свои же следы на свежей покраске. В тех местах, где ступила нога архитектора, новый слой немедленно смазался. Из-под блестящей эмали виднелось старое, облупившееся за годы покрытие.

Семён хотел выйти наружу тем же путём, что и пришёл. Будучи изрядно поддатым, он не смог взгромоздится на небольшой подоконник. Сорвавшись несколько раз, парень не придумал ничего более умного, как двинуться к выходу.

Оставляя цепочку следов, Семён пересёк просторную комнату, и оказался в прихожей. Он огляделся по сторонам и с трудом осознал, что ВСЕ помещения «трёшки» абсолютно пусты.

– Куда же делся народ? – спросил себя ошарашенный похититель невесты. Он подошёл к наружной двери и услышал за ней хохот друзей. Все они отчаянно рвались в ДРУГУЮ квартиру!

Только в этот момент, до парня дошли все обстоятельства его приключения. Получалось, что он с пьяных глаз ошибся окном и попал НЕ ТУДА, КУДА НУЖНО!

Семён хотел выйти наружу, но замок оказался врезным. Открыть его изнутри архитектор не мог. Тогда парень стал колотить в прочную дверь. Он стучал до тех пор, пока на площадке не воцарилось затишье.

Затем, раздались чьи-то удивлённые возгласы. Они наперебой повторяли: – Там же не может быть никого! Неужели барабашка завёлся?

В скважине повернулся увесистый ключ. Створка широко распахнулась. Взгляду Семёна предстала площадка, заполненная празднично одетой толпой.

Все смотрели на парня, измазанного белой эмалью от лица до колен. Никто не мог догадаться, кто стоит сейчас перед ним? Наконец, девушка архитектора, Валя смогла рассмотреть дорогие черты и потрясённо спросила: – Семён, что ты там делал?

– Хотел украсть невесту для брата и перепутал квартиру. – выдавил из себя незадачливый вор.

Из толпы юных гостей вышла учительница, которая три года назад преподавала в классе Семёна. Она очень годилась тем обстоятельством, что её умный любимец поступил в самарский стройинститут. Несмотря на то, что парень испортил ремонт в её скромной квартире, женщина лишь рассмеялась вместе со всеми.

Она вывела Семёна на лестницу. Заперла дверь и повела его к своим старым знакомым, жившим на другом этаже. Соседи взглянули на парня, как на пришельца из космоса, упавшего в бочку с эмалью.

К счастью, те старики не смогли отказать приятной доброй соседке. Они нашли какие-то тряпки и бутылку с бензином. После чего, парень и Валя начали чистить руки, лицо и испачканный краской костюм.

Общими силами им удалось привести одежду парня в порядок. К этому времени «выкуп невесты» благополучно закончился. Семён вышел на улицу и хотел потихоньку присоединиться к гостям. Бедолагу сразу заметили. Его встрёпанный вид вызвал истерический хохот десятков людей.

Кое-как отсмеявшись, все расселись в машины и двинулись в ЗАГС. Потом, принялись колесить по приметным местам небольшого посёлка. Но, куда бы они не приехали, везде была одна и та же история. Стоило кому-то взглянуть на Семёна, как он начинал ржать «до упаду». К нему присоединялись все остальные, и так продолжалось всё время.

Ближе к вечеру, автомобильный кортеж прибыл в дом жениха. Там состоялась свадьба в смешанном духе. То есть, начали на немецкий манер, но это продолжалось недолго. Всё закончилось широким русским застольем. Причём, поволжские немцы не отставали от родичей ни в песнях, ни в плясках, и тем более, в приёме на грудь.

Только Семён тихо сидел в самом дальнем и тёмном углу. Он старался не попадаться никому на глаза. Иначе, его измятый костюм вызвал бы шквал ехидного смеха.

Через полмесяца после приезда, Павел Сергеевич посадил Таню и Верочку в зелёный армейский «УАЗ». Он отвёз их в тот городок, через который двигался поезд, идущий в Москву.

Посадив подруг в купейный вагон, майор подождал, пока состав не тронется в путь. Отец помахал дочке вслед и вернулся в военную часть. Советским войскам нужно было собирать свои чемоданы. Пожили «оккупанты» в Европе и хватит. Возвращайтесь в свои дикие степи.

Дорога домой прошла без всяких эксцессов. В начале июля, сильно уставшие девушки вернулись на Волгу, в Самару. К счастью, на обратном пути у них не было никаких приключений.

Глава

III

. Изменения в жизни

Мытарства студентки

Едва Верочка вернулась из Восточной Германии, как на её бедную голову обрушился шквал неприятных известий. Первым делом, она прочла большое письмо, пришедшее из далёкого заполярного Мурманска.

В нём мама сообщала о том, что, ни с того, ни с сего, отец подал на развод и попытался отнять у своей бывшей семьи половину их благоустроенной «двушки». Хорошо, что попался приличный судья.

Он учёл, что виновным в разводе является Василий Петрович и отклонил его беспочвенный иск. Иначе, София Семёновна вместе с младшей дочкой Наташей, оказались бы тесной «однушке», а может быть, и в небольшой коммуналке.

Не получив никакого жилья, отец Верочки немедленно уволился из мореходки, собрал чемоданы и уехал неизвестно куда. Мурманск совсем небольшой городок. Многие люди там знают друг друга. Тем более, что большинство когда-то работали вместе на кораблях или в международном порту.

Благодаря этому, через какое-то время, мама узнала весьма неприятные новости. Оказалось, что её бывший супруг перебрался в Москву. Там он немедля женился на немке, приехавшей из западной Пруссии.

Все знакомые только диву давались, и где он смог её отыскать? Не иначе, как познакомился в ходе заграничных вояжей, в которые плавал старпомом. Скорее всего, он долго поддерживал связь со своей новой пассией, а когда всё там сложилось, наконец, ушёл из семьи.

После заключения брака, отец Верочки больше нигде никогда не работал. Так и сидел дома до наступления пенсионного возраста. Видимо жил на иждивении своей новой иностранной жены.

По слухам, данная фрау оказалась чрезвычайно богатой особой. Она купила ему квартиру на окраине русской столицы, неплохую машину и всю обстановку. Да ещё давала супругу на безбедную жизнь.

Оказавшись в роли альфонса, Василий Петрович решил, что он не в том положении, чтобы и дальше поддерживать свою старшую дочь. Мол, пусть её музыкальный супруг сдержит то слово, что давал до женитьбы.

Ведь Лёня при всех говорил, что сам прокормит семью. Прошло три с лишним года после преждевременной свадьбы двух безмозглых студентов. Пора выполнять обещания.

О прекращении материальной подпитки, ошеломлённая Верочка узнала чуть позже. Она услышала это уже от отца. В августе, он приехал к родителям на новой иностранной машине, встретился с дочкой и сказал ей всё прямо в лицо.

Ошарашенной девушке оставалось лишь согласиться с таким приговором. Она взяла какие-то безвкусные кофточки, которые прислала в подарок ей немецкая мачеха. Сказала папе: – Большое спасибо. – и, заливаясь слезами, поехала к любимому мужу.

Теперь Лёне и Верочке приходилось рассчитывать лишь на себя. Без помощи со стороны их семейный бюджет начал рваться по швам. Возникали постоянные ссоры по таким пустякам, что и вспоминать-то не хочется. Отношения между супругами ухудшались почти на глазах.

Как писал революционный поэт Маяковский в начале двадцатого века: – Семейная лодка разбилась о быт! – а уж он доподлинной знал, о чём тогда говорил. Сам много бедствовал, но был неоднократно женат.

Самое страшное, что молодые люди не могли хоть что-то исправить. Верочка находилась на пятом курсе стройинститута. Бросить всё перед самым окончанием учёбы и лишиться профессии, которой, она так добивалась, было никак невозможно.

Как она не искала, но найти себе подработку на пару часов каждый день, девушка, увы, не смогла. Даже место приходящей уборщицы ей нигде не попалось. Везде требовались такие работники, чтобы сидели в их офисе с восьми до пяти.

Целых два года Лёне оставалось учиться в «кульке». Ещё он работал после занятий руководителем хора. Устроиться куда-то ещё и пахать в третью смену у не него не хватило бы сил. Платить ему больше нигде не хотели. Мол, нет диплома о музыкальном образовании.

Получалось, что юным супругам нужно отбросить амбиции, крепко сжать зубы и переждать эту чёрную полосу. Верочка согласилась с судьбой и очень быстро смирилась с создавшимся положением дел.

– «Мол, ничего, осталось недолго терпеть. Ведь через полгода она закончит КИСИ и сразу устроится на приличный оклад. Жить станет проще и легче. Отношения с мужем войдут в прежнюю норму». – с надеждой думала Верочка. Вот тут коварная жизнь снова внезапно ухудшилась.

Наслушавшись иностранных миссионеров, любимый супруг, вдруг отошёл от православия и ударился в индийский буддизм. Работу руководителя хора в маленькой церкви, он немедленно бросил. Теперь она противоречила его новым воззрениям. Денег в семье стало значительно меньше.

С течением времени, девушка с удивленьем узнала ещё более неприятные новости. Оказалось, что Лёня нашёл такую странную секту, где обмен половыми партнёрами считался общепринятой нормой.

Он стал уговаривать Верочку ходить с ним в недавно открытый индийский храм какого-то мудрёного толка. Мол, там она будет участвовать в прекрасных молениях, а потом, вместе со всеми предаваться ритуальному сексу.

Девушка долго боролась за мужа. Она убеждала его вернуться к вере отцов, но всё было совершенно напрасно. Обстановка в семье становилась всё хуже и хуже. Однажды, Лёня привёл какую-то женщину в их комнатёнку и сказал, невероятную вещь. Мол, эта дама «сестра по тантрической вере» и сегодня переночует у них.

По указанию мужа, Верочке пришлось выбирать, где ей ложиться? Либо на супружеском ложе с любовницей мужа, либо одной спать на полу? Она нашла другое решение и заявила:

– Устрой её на диване в гостиной. Потом сам объяснишь своему деду и бабке, кто у них там ночевал.

Как ни наставал Лёня, что им нужно спать всем в одной тесной комнате, Верочка не пошла на уступки. За окном висела тёмная ночь. Везти «сестру» куда-то ещё, было уже очень поздно. Чтобы не доводить дело до драки, мужу пришлось согласиться с женой.

Он постелил женщине в большой общей комнате. Вернулся назад и, как ни в чём не бывало, улёгся рядом с недовольной супругой. Лёня даже попробовал её приласкать. Однако, он получил такой твёрдый отказ, что повернулся на бок и мгновенно уснул.

Меж тем, Верочка так разозлилась, что не могла сомкнуть глаз всю эту долгую ночь. Она напряжённо прислушивалась, не захочет ли Лёня пойти в туалет, чтобы на обратном пути, прилечь возле «сестры по тантрической вере»? Ведь он не добился того, чего хотел получить от жены.

Как это ни странно, но муж никуда не ходил. То ли не так он сильно хотел близости с таинственной женщиной? То ли они уже всё это проделали до прихода в квартиру? Например, в том же ашраме, или, как там он у них называется?

Промучавшись без сна до рассвета, Верочка поднялась с дивана, но не пошла в институт. Она пропустила первую пару лишь для того, чтобы проводить из квартиры Лёню и странную женщину. Только дождавшись ухода мужа и гостьи, она собралась и поехала в город.

По дороге туда, она внезапно подумала: – А что мешает буддистам вернуться назад и спокойно заняться «тантрическим» сексом? Деду и бабке давно всё равно, кого приводит в квартиру их великовозрастный внук. Лишь бы не очень шумел.

Утомлённая бессонницей, девушка едва не рванулась к дверям. На её счастье, так же, как каждое утро и вечер, в самарском автобусе было битком. Верочка немного подёргалась и смирилась с судьбой.

Как всем известно, сильное чувство весьма коварная штука. Оно найдёт оправдания для того человека, которого ты без памяти любишь. Вот и Верочка с невиданной лёгкостью поддалась его убеждению.

Минут через десять, она уже начала сомневаться в своём утверждении, что та странная женщина была любовницей мужа. Что если, она приехала в их индийсикй ашрам откуда-то издалека? Например из Москвы?

С гостиницами в городе всегда было плохо. Паломница не смогла устроиться на ночь в Самаре. Вот Лёня и согласился её у себя приютить. А жена, не поверила в то, что это «сестра по тантрической вере» и словно ревнивая дура устроила настоящий скандал. Хорошо, что хоть не кричала во всю мощь своего звонкого голоса. Иначе потом, перед соседями было бы стыдно.

Когда Верочка подъезжала к КИСИ, она совсем успокоилась. Мало того, девушка совершенно убедила себя, что всё было именно так, как недавно ей стукнуло в голову.

К сожалению Верочки, тем дело не кончилось. Визиты «сестры по тантрической вере» с небольшим перерывом повторились ещё пару раз. После третьего посещения «единомышленницы» любимого мужа, терпение девушки лопнуло. Она собрала немногие личные вещи, погрузила чемоданы в такси и отправилась к своим старикам.

Приехав на Самарскую площадь, Верочка немедленно выяснила, что родные бабушка с дедушкой отказываются её принимать. Мол, коли вышла ты девушка замуж, так и живи с тем мужиком, а им и самим очень тесно в малометражной «однушке».

Стоя в узкой прихожей, девушка ударилась в слёзы. Пётр Иванович очень любил старшую внучку и стал за неё заступаться. Мол, куда она, на ночь глядя, пойдёт с двумя чемоданами?

Вера Степановна ещё слегка поупрямилась, но потом, всё же сказала: – Сегодня можешь остаться у нас, а завтра с утра, иди назад в общежитие. Вещи пусть пока у нас полежат. Устроишься, потом заберёшь.

Пришлось Верочке выполнить указание непреклонной старушки. Переночевав на раскладушке, на кухне, она пошла в деканат. Там рассказала о своём разрыве с супругом и о том, как её встретили бабушка с дедушкой.

Хорошо, что после замужества она очень быстро выписалась из общежития стройинститута. Её узкую железную койку тотчас заняла другая студентка. Благодаря этому, за Верочкой не осталось грехов, которые ей могли бы припомнить.

Мол, ты нас уже один раз подвела. Не сообщила о переезде к супругу, и твоё спальное место пустовало почти целый месяц. Только потом нам соседки сказали, что ты вышла замуж. И это в то время, когда другие приезжие не могут найти уголок, чтобы преклонить свою бедную голову.

Сорокалетний декан вошёл в положение плачущей девушки, взял ручку и наложил резолюцию на её заявление: – Принять в общежитие.

Во второй раз, Верочку направили в новое место, на другом этаже. К счастью, ей удалось махнуться койками с молодой первокурсницей. Та проживала в её прежней комнате номер 312, но отношения с тремя старожилками у неё не сложились.

Так девушка вернулась к своим давним знакомым: Лене, Кате и Ольге. Подруги её встретили с искренней радостью и стали рассказывать новости, что произошли в общежитии, за прошедшие годы.

По указанию сверху, началась обвальная «приХватизация» всего достоянья страны. Новые «хозяева жизни» закрывали все предприятия города одно за другим. Они продавали оборудование в металлолом, а деньги переводили в те банки, что расположены за границей России.

Верочка окончила стройинститут, но всё вокруг уже изменилось самым непредсказуемым образом. Сколько не бегала девушка по огромному городу, но найти хоть какую работу она для себя не смогла.

Верочка продала немолодую «шестёрку» отца и, на добытые таким образом, деньги стала жить у подруг, то у одной, то у другой. Некоторые её даже подкармливали. Другие сами искали работу и с огромным трудом сводили свой убогий бюджет.

От отчаянья и безысходности, Верочка вернулась к своему бывшему мужу. Это оказалось невероятной ошибкой. За прошедшее время, Лёня сильно продвинулся в «древних тантрических практиках». Он изменился так сильно, что стал относиться к жене, как к надоевшей восточной наложнице.

Он запросто мог столкнуть её с дивана ногой и обозвать теми словами, которые у народа называются матерными. Причём, проходился не только по ней, но и по адресу её мамы с отцом.

Самым мягким его выражением было «быдлячья порода». И это при том, что мама у Верочки работала учительницей в десятилетке. А отец долгое время был преподавателем в мореходке и писал кандидатскую по дизельным двигателям для больших кораблей.

Бабушка с дедушкой Лёни совершенно перестали считаться с невесткой. Они начали «строить» её по каждому поводу и могли войти в их каморку в любое им удобное время. То есть, вели себя так, словно она неодушевлённый предмет.

А тут ещё мамочка Лёни внезапно вернулась домой. Лет двадцать назад Марина Васильевна опять вышла замуж и уехала жить в городок Бологое. Там она родила сына, которого назвали Степаном.

До самого последнего времени, всё было у неё хорошо. Затем, неожиданно умер любимый супруг. Женщина продала их общую небольшую квартиру, взяла вещи и шестнадцатилетнего сына и прилетела в Самару, на среднюю Волгу.

Дед с бабкой и Лёня и не могли отказать Марине Васильевне и вместе со Стёпой прописали её у себя. Пришлось поставить в гостиной фанерную перегородку. Благодаря чему, образовалась ещё одна отдельная комнатка и небольшой коридор.

Теперь в тесной «трёшке» стало жить целых шесть взрослых людей. Из них три хозяйки вертелись в очень маленькой кухне. Все постоянно встречались в небольших коридорах, у туалета и ванной. Короче говоря, жизнь Верочки превратилась в настоящий кошмар.

Плюс ко всему, у любимого дедушки случился инсульт. Пётр Васильевич был на фронте с первых дней Великой Отечественной. Он закончил войну в Южном Крыму в 43-году.

Потом ещё двадцать лет восстанавливал всё, что уничтожили проклятые фрицы. Он вышел в отставку в чине полковника и до наступления заслуженной пенсии трудился в крупном строительном тресте на больших должностях.

Видно, предательство М. Горбачёва так взволновало мужчину, что поднялось большое давление. Сосуды не выдержали и немедленно лопнули. Произошло обильное кровоизлияние в мозг. Дедушку парализовало так сильно, что он не поднимался с постели.

Семидесятилетняя бабушка не могла управляться с неподвижным супругом одна. Поэтому, она разрешила измученной Верочке вернуться в свою небольшую «однушку».

Там тоже оказалось всё очень непросто. Дедушка всё время лежал на диване. Бабушка спала в раздвижном старом кресле. Верочка ночевала на раскладушке, на маленькой кухне размером в пять метров квадратных. Но здесь были родные ей люди. Не то, что в квартире у «Современника».

Благодаря «тантрическому» поведению Лёни, чувства к супругу у девушки постепенно остыли. Можно сказать, пропали совсем. Она вдруг поняла, что не сможет с ним жить душа в душу и немедленно отправилась в ЗАГС. Там Верочка подала заявление, где попросила аннулировать брак.

Развод прошёл на удивление быстро и просто. Детей у них не имелось. Поэтому, старый судья не стал уговаривать молодого мужчину и женщину, ещё немного подумать.

Верочка в тайне надеялась, что Лёня попросит её вернуться к нему и начать всё с начала. Однако, он ничего не сказал. Девушка тоже смолчала. На этом всё дело и кончилось.

Скоро Верочка получила свой паспорт. Там стояла большая печать о расторжения брака. Девушка стала думать, как же ей теперь поступить?

К этому времени, новые «хозяева жизни» уже целиком поделили общественное достоянье страны, которое долгие годы накапливал весь советский народ. Удивительно быстро, нувориши привыкли жить на невероятно широкую ногу. Вдруг они с ужасом поняли, что деньги имеют весьма неприятное свойство, они очень быстро кончаются.

Скороспелые, словно прыщи, богачи слегка покумекали своими тупыми башками и внезапно пришли к невероятному выводу. Если они хотят много «бабок», то их придётся уже зарабатывать. Поэтому, хочешь, не хочешь, а нужно возродить производство. Благодаря логической цепочке событий, финансовый кризис стал не спеша завершаться.

Парализованный дедушка неожиданно умер. Верочка устроилась в стройинститут и стала работать в КИСИ лаборантом. Зарплату там платили очень смешную. То бишь, минимальную. Её хватало только на то, чтобы в течение месяца не откинуть копыта от голода.

С огромным трудом, девушка всё же сумела наладить свою холостяцкую жизнь. Обжёгшись на студенческом браке, она решила устроить небольшой перерыв и отказалась на время от поисков «семейного счастья».

Девушка всегда отлично училась. Так что, без всяких проблем поступила в аспирантуру. Заодно, Верочка продвинулась в должности и, по совместительству, стала преподавать на кафедре архитектурно-строительных конструкций КИСИ.

Охотников пахать за такие гроши там уже совсем не осталось. Все дружно двинулись в «бизнес», который разрешило совершенно внезапно большое начальство. Нужно же было как-то отвлечь советский народ от того, что происходило в стране.

В отличие от многих других, Верочка не полезла в дебри коммерции. Она целиком посвятила себя только работе. Когда к ней приходили глупые мысли о возможном замужестве, она говорила себе: – «Если Богу будет угодно, то «нужный мужчина» сам постучит в дверь квартиры».

Шумная свадьба

По какой-то, неясной науке причине, Верочка очень располагала к себе всех окружающих граждан обоего пола. Благодаря лёгкому и весёлому нраву, она очень быстро сходилась с людьми. Так что, не было ничего странного в том, что тоже самое, с ней случилось в КИСИ. В аспирантуре повторилась та же истории, как и при обучении в самом институте.

В первый же месяц, она завела себе очень много новых подруг. Почти все они вели себя с ней весьма откровенно и делились крупными радостями или большими проблемами. Одна из них рассказала о себе такую историю.

С двенадцати лет, Катя Зиновьева сильно хотела выйти замуж за Колю Потанина. В шестом классе, она только смотрела на очень красивого мальчика. В седьмом, угощала его яблоками, конфетами и шоколадом. В восьмом, часто звала сходить с ней в кино и на танцы. В девятом, приглашала домой, когда оба родителя надолго уезжали на дачу.

Через какое-то время, неожиданно выяснилось, что Катя уже на сносях. Срок разрешенья от бремени быстро приближался к концу, а Коля даже не думал предложить руку и сердце своей «потяжелевшей» подруге. Видя, что дело не движется с места, на парня насели родители с обеих сторон.

Кое-как они убедили упрямца, что нужно узаконить отношения с девушкой. Наконец, десятиклассники подали заявление в ЗАГС. Чиновники пошли навстречу молоденькой паре. Они назначали сочетание браком на самую близкую дату, какую смогли отыскать.

Катя была на девятом месяце первой беременности и на седьмом небе от счастья. Естественно, что она разволновалась по данному поводу. Ведь сбывалась мечта всей её коротенькой жизни. Вот так и вышло, что накануне самого важного дня, у юной девушки начались вдруг сильные схватки.

Ближе к полуночи, молодую невесту увезли в родильное отделенье районной больницы. В пять утра, она благополучно разрешилась от бремени. В восемь, Катя была уже в парикмахерской. В девять, её нарядили в фату и очень свободное белое платье. В десять, она всё-таки стала женой горячо любимого Коли.

В четырнадцать, молодожены и гости примчались в квартиру молодого супруга. Ну, а там началось привычное для россиян, торжество. Всем было потрясающе весело. Люди пили, ели, плясали, и повторяли всё это один круг за другим.

К удивлению приглашенных гостей, молодая роженица не сидела тихонько на месте, а ни в чём, не отставала от них. Все только диву давались, как, вообще, такое возможно?

Лишь в двадцать два тридцать по местному времени, родители Кати уговорили счастливую дочку, наконец-то, вернуться в роддом. Её силком посадили в машину, отвезли в отделение и сдали потрясённому медперсоналу.

Оказалось, что эскулапы и не заметили, когда из палаты сбежала юная мама. Дело всё в том, что остальные роженицы всячески прикрывали Татьяну. Они говорили врачам, что неочень давно она ушла в туалет.

Тем и не стукнуло в голову, что это неправда и нужно её поискать. Мол, раз самостоятельно ходит, то всё в полном порядке. Нет у роженицы никаких осложнений.

Меж тем, весёлая свадьба продолжала шуметь. Стояла тёплая весенняя ночь. В панельной «хрущёвке» всем стало по-настоящему жарко. Оно и понятно, ведь хорошо постарались счастливые родители Кати. Они приготовили крепких напитков и удивительно много вкусной еды.

Каждые четверть часа, включался кассетный магнитофон с большими колонками, а людей приглашали на танцы. В основном, пляски были достаточно быстрыми и весьма экспрессивными.

Пытаясь охладить атмосферу, хозяева открыли все окна и балконную дверь. Время от времени, народ выходил из квартиры на воздух, чтобы слегка освежиться. Представители сильного пола курили, женщины просто стояли и болтали о том и о сём. Потом, все опять возвращались к богато накрытым столам.

Один из гостей чуть задержался. Голова у него закружилась от обильно выпитой водки. Парень облокотился на невысокие стальные перила. Как часто бывает по пьяному делу, он потерял равновесие. Перевалился с балкона наружу и обрушился вниз с высоты в пять этажей.

Не издавая ни звука, подвыпивший гость пролетел больше трёх метров и попал в крону пышного дерева. Он снёс десятки прочных сучков. Влетел в куст цветущей сирени и проломился сквозь ветки насквозь. После чего, рухнул плашмя на рыхлый газон.

Парень с трудом встал с мягкой земли, и очумело покрутил головой. Поняв, где оказался, он решил, что нужно срочно вернуться на свадьбу. Иначе там всё допьют и съедят без него. Сильно качаясь, он дошёл до подъезда. Шагнул в открытую дверь и, держась рукою за стенку, поднялся по лестнице на пятый этаж.

Все гости плясали очередной рок-н-ролл. Никто не заметил, что гость появился не с балкона квартиры, а через настежь открытую наружную дверь. Главное, что он немедленно влился в ряды весёлых танцоров.

Лишь после того, как все уселись за стол, кто-то заметил, с парнем что-то не так. Он был весь исцарапан. Рубашка и брюки изорваны в тонкие ленты. Их покрывали пятна от глины и размазанной зелени.

Сердобольные женщины спросили у парня: – Что случилось с тобой? Ты с кем-то подрался на улице?

Он не стал изворачиваться и честно ответил. Мол, ничего такого, особенного. Просто упал с балкона на землю.

Его тут же погрузили в машину, которая недавно приехала из родильного дома. Парня уложили на заднем сидении и снова помчались в больницу.

В приёмном покое врачи осмотрели беднягу. К своему изумлению, медики поняли, что он отделался только ушибами и множеством ссадин. Не было ни переломов, ни ушибов внутренних органов, ни даже лёгкого сотрясения мозга. Вот уж действительно, Бог бережёт сильно пьяных людей.

Госпитализировать парня не имелось причин. Его снова посадили в машину и отвезли в ту квартиру, где продолжалась шумная свадьба. Там, вместе со всеми, он и гулял до утра.

Потом парень немного поспал и повторил всё новому кругу с остальными гостями. Благодаря этой истории, вся округа надолго запомнила бракосочетание Кати Зиновьевой и Коли Потанина.

Как это ни странно, но родители не бросили молодожёнов в такой непростой ситуации. Они взяли воспитанье ребёнка в крепкие, взрослые руки и дали Кате и Коле возможность продолжить своё обученье.

Молодожёны окончили школу, и поступили каждый в свой институт. Она устремилась в КИСИ, а он в политех. Оба благополучно защитили дипломы, и пошли на работу. Причём, Катя оказалась на кафедре архитектурно-строительных конструкций.

Как позднее слышала Верочка, супруги до сих пор счастливы вместе. У них уже трое детей. Так же, как в первом случае, все прочие роды у Кати прошли на удивленье легко, без осложнений или разрывов. Словно, она в туалет «по большому» сходила.

Паевый фонд

В 1991-м году, г. Ельцин и его камарилья наврали с три короба «дорогим россиянам». Они клялись головой, что за полтысячи дней построят «достойное общество». После чего, произошло столько всего, что и рассказать невозможно. Кому интересно, смотрите газеты тех лет.

Если крепко подумать, то вечно пьяный «народный избранник» и «завлабы», выписанные им из промозглого Питера, сдержали данное слово. По крайней мере, в той его части, где дело касалось «младореформаторов» лично. В их загребущих руках оказалось большое число миллиардов «зелёненьких баксов». Для них началась воистину райская жизнь.

Сами должны понимать, что после того, как партократы стали чрезвычайно богатыми, им было уже не до таких мелочей, как «благосостоянье народа». Поэтому, о всех прочих согражданах они просто забыли.

Единственное, что смогла отрыгнуть для них новая власть, оказались бумажки под странным названием ваучер. Нужно сказать, что в других, более цивилизованных странах, каждый приватизационный чек был именным. То есть, им мог распоряжаться только тот человек, который его получил.

Лишь через несколько лет эту бумагу можно было продать кому-то другому. За это долгое время, владелец государственной собственности мог разобраться, что там к чему.

В нашей «великой» державе, «г. Чубайс и компания», всё сделали совсем по-другому. Они даже не указали на документе его реальную стоимость. Вместо этого, нарисовали скромную цифру в десять тысяч рублей.

Когда «наглые» журналисты спросили его: – Почему он так поступил?

То «распорядитель общественной собственности» скорчил хитрую рожу и на голубом глазу заявил: – Все и так хорошо понимают, что ваучер стоит три легковых автомобиля под названием «Волга». – мол, зачем об этом постоянно твердить?

Чуть позже, наш «первый гарант конституции» тоже вдруг возник на экране. Как всегда, он немного качался «от сильной усталости». Едва ворочая своим языком, он подтвердил заявление рыжего друга.

Правда, почему-то сказал, что чек тянет всего на две советские «Волги». Ну, а дальше, под руководством «дерьмократической» власти, все стремительно пошло под откос.

Сокурсница Верочки поверила массированной телерекламе, хлынувшей на внезапно «осчастливленных» граждан. Она пошла на аукцион «ценных» бумаг, где обменяла три ваучера, свой, мамин и папин, на тридцать акций крупной шоколадной компании.

Через полгода, подруга с удивленьем узнала, что руководство того предприятия молчком провело большую эмиссию. То есть, предложило к продаже на рынке десятки тысяч точно таких же «ценных» бумаг.

Благодаря этому хитрому ходу, стоимость доли старой знакомой резко упала. Она опустилась с цены в две советские «Волги», до стоимости одного килограмма дешёвого мяса. Потом, вдруг оказалось, что её акции вообще недействительны, а она может с ними сходить в туалет. Правда, придётся бумагу хорошенько помять.

В семье Верочки всё вышло ещё интересней. К тому времени, она уже совершенно не верила в честность проведения «приХватизации». Поэтому, сказала своей милой бабушке, что не будет вкладывать ваучер ни в одно предприятие города.

Вместо этого, она оставит на память «чубайсовский чек». Положит в свою небольшую коллекцию старых денежных бонов. Пусть лежит среди очень красивых, но бесполезных купюр, рядом с её комсомольским и дедушкиным партийным билетом КПСС, уничтоженной вечно выпившим Ельцином.

Услышав сиё заявление, любимая бабушка пригрозила разбить «глупую голову» Верочки. Она силком забрала оба ваучера и отнесла их в ближайший «паевой фонд».

Появились тогда в «великой» России такие, довольно сомнительные финансовые организации. Они, обещали всем гражданам превратить радужную цветную бумажку в кучку реального золота. Правда, по тогдашним законам, они не несли какой-либо ответственности за свою бездарную деятельность.

Когда бабушка вернулась домой, Верочка с интересом спросила, каким образом она выбирала контору, для вложения столь «ценных» активов? Вера Степановна объяснила своей старшей внучке, что данный «паевый фонд» организовал депутат, который всем отлично известен в Самарском избирательном округе.

Бабушка с ним познакомилась на недавнем предвыборном митинге. Там «народный слуга» обещал бороться за благосостояние ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ граждан, и клялся господом Богом, что НИКОГДА НИКОГО не обманет. Про то, что недавно он был коммунистом, а ещё атеистом, мужчина ничего не сказал.

Верочка лишь пожала плечами и вспомнила грустную шутку. Она гуляла в стране в последние годы правления М. Горбачева. В ней пятнистый генсек громко вещал с трибуны очередного партийного съезда: – «Мы сделаем всё для людей!» – а затем, про себя добавлял: – «Список нужных сограждан прилагается ниже!»

Спустя, несколько месяцев, любимая бабушка решила сходить в «паевой фонд» и узнать, сколько денег прибавилось у неё на счёту? Вернулась она совершенно раздавленной.

Вера Степановна долго молчала. Потом всё же, не выдержала и со слезами в глазах рассказала: – Когда я пришла в их контору, там уже находилось несколько взвинченных женщин. Они дружно насели на депутата и потребовали полных отчётов о всех операциях, проведённых с «народными ваучерами».

Бабушке Верочки было за семьдесят, но она всё ещё оставалась весьма боевой и решительной дамой. Мало того, относилась к тем людям, что постоянно воюют за правое дело. Поэтому, она сходу включилась в тот разговор.

Депутат осознал, что один он не справиться с несколькими разъярёнными тётками. Мужчина достал из кармана последнюю новинку тех лет – телефон сотовой связи. Кстати сказать, в те давние годы, они стоили около пяти тысяч долларов штука, а доллар тянул всего на шесть рублей.

Хозяин фонда сказал всего несколько слов в микрофон и отключил баснословно дорогой аппарат. Минут через пять в помещенье ввалился бесяток гариллообразных братков. Каждый из них взял на себя по одной разбушевавшейся даме.

Огромный охранник, молча, схватил бабушку за воротник, вывел на улицу и отвесил ей приличный пинок по заднему месту. Ошеломленная столь бесцеремонным обращеньем с собой, она услыхала вослед: – Ещё раз тебя здесь увижу, убью! И мне менты даже слова не скажут!

Расстроенная донельзя, Вера Степановна закончила короткую повесть, печально вздохнула и тихо добавила: – Лучше бы ты оставила те ваучеры в своей дурацкой коллекции. По крайней мере, тогда они не достались бы депутату-ворюге.

Аспирантура

В конце восьмидесятых годов, в СССР многое вдруг изменилось. По указке М. Горбачёва, большая часть активных сограждан кинулась зарабатывать деньги. Они их «заколачивали» всеми возможными способами, как законными, так и абсолютно преступными. Например, рэкетом или даже убийствами. И куда только делась мораль у людей?

Чтобы поскорее уничтожить науку, учёным России стали платить на удивление мало. Поэтому аспирантов в КИСИ было негусто. На каждой кафедре по два-три человека, не больше.

Молодые парни и девушки весьма выделялись на фоне стареньких профессоров и доцентов среднего возраста. Совершенно естественно, что они общались между собой. Встречались иногда в коридорах, болтали, гуляли на небольших вечеринках. У некоторых даже завязывались те отношения, которые называют романами.

За разведённой Верочкой тоже пытались активно ухаживать. Так что, она знала много чего интересного о претендентах на её руку и сердце. Особенно сильно запомнился ей один молодой человек.

В счастливые детские годы, Денис отлично учился в спецшколе с углублённым изучением ряда предметов. Он постоянно ездил на районные, городские и областные олимпиады. Регулярно получал почётные грамоты на состязаниях юных физиков и математиков. Парень прекрасно играл в футбол и выступал сначала за детскую, а затем и юношескую сборную своего района Самары.

Окончив десятилетку с «золотою» медалью, он поступил в стройинститут. В 1991 году Денис с блеском завершил курс обучения. Получив «красный» диплом, он, не раздумывая, решил двигаться дальше.

Аспирантура КИСИ с радостью встретила молодого таланта и немедля включила его в свои небольшие ряды. Время тогда было невероятно тяжёлое. Так что, число претендентов на каждое место упало почти до нуля.

В сентябре, перед Денисом замаячила новая жизнь. Парень предполагал, что будет заниматься «чистой» наукой. Он сильно надеялся, что начнёт разрабатывать методики расчёта сложных несущих конструкций.

Однако, суровая жизнь аспиранта весьма отличалась от розовых грёз инженера. Всё оказалась куда прозаичней. В первый же день, неожиданно выяснилось, что занятия будут вести те же самые люди, что читали ему нудные лекции все прошлые годы.

На взгляд новоявленного молодого учёного, это было совершенно нормально. Ему очень хотелось подняться значительно выше предыдущей ступени. Преподаватели обладали кандидатскими и докторскими степенями. Теперь они могли передать ему те многие знания, в которых не нуждались простые студенты.

К огромному сожалению парня, всё обстояло совершенно иначе. Выяснилось, что профессора и доценты не имели за душой ничего, кроме того, что они уже сообщили на лекциях.

Если вдруг, у Дениса возникали вопросы по теме его диссертации, то чаще всего, любопытного парня отправляли к давно знакомым учебникам. В лучшем случае, предлагали прочесть монографии каких-нибудь московских светил.

Большая часть рабочего времени у высоколобых мужей уходила не туда, куда нужно. Оно тратилось не на подготовку достойных людей для российской науки, а на решение шкурных вопросов.

То есть, работники кафедры проводили ремонты в личных квартирах, строили дачи и дружно «сшибали халтуры». «Корифеи» КИСИ рассчитывали каркасные здания для различных проектных контор. Причём, делали это устаревшими и часто неверными методами.

Научные руководители относились к своим аспирантам так же, как к совершенно бесправным студентам. Они скидывали на них всю текучку, заставляли заниматься написаньем отчётов и оформлением множества прочих бумаг.

Принуждали бесплатно выполнять ту работу, за которую уже взяли деньги с посторонних заказчиков. Мало того, использовали в качестве землекопов на своих садовых участках и переносчиков тяжестей, необходимых им лично.

В конце концов, Денис не выдержал такого обращения с молодыми учёными. Он наотрез отказался выполнять те поручения, которые не были связанны с его обученьем. В ответ парень услышал большую тираду научного руководителя. Из неё он узнал много нового, как о себе, так и других аспирантах.

В заключение долгой филиппики, Денис получил заверение в том, что больше не получит дельных советов и не дождётся ни одной консультации по своей научной работе. Мол, пусть пеняет теперь на себя и всё делает сам.

Денис и раньше не получал какой-либо помощи от ленивого преподавателя. Поэтому, не сильно расстроился. Он продолжил своё образование без чьей-либо помощи. Парень дописал диссертацию на заданную профессором тему и отослал на технический конкурс в Москву.

Неожиданно для всех окружающих, его большая работа заняла третье место, среди многих других. В КИСИ пришла Почётная грамота, присланная откуда-то сверху. То ли из ВАКа, высшей аттестационной комиссии, то ли из какой-то подобной конторы?

На кафедре стройинститута весьма удивились такому положению дел. Поэтому, вместо того, чтобы «похерить» труд аспиранта, как советовал научный руководитель его диссертации, ректору всё же пришлось пустить её дальше.

Как оказалось, специалистов высокого уровня, который потребовался для оценки работы Дениса, в Самаре отыскать не смогли. Неуживчивый молодой человек сам нашёл себе пятерых оппонентов. Он обратился к профессорам, жившим в Москве или в Питере.

Учёные мужи ознакомились с его диссертацией. Все с большим удовольствием согласились поучаствовать в процессе защиты, но поставили одно небольшое условие.

Все как один, пожелали, чтобы аспирант оплатил им проезд самолётом в оба конца, проживание в приличной самарской гостинице и трёхразовое питанье в неплохом ресторане. Плюс ко всему, Денис должен устроить им хороший банкет по случаю успешного завершения дела.

Парень подсчитал предстоящие ему большие расходы и ужаснулся от итоговой цифры. Получалось, что на защиту его диссертации нужна гигантская сумма. Она превышала заработок высокооплачиваемого инженера-строителя в течение целого года. Таких средств у парня, увы, не имелось.

Самое удивительное произошло чуть позднее. Оказалось, что в интернете висит огромное число объявлений, где предлагали написать диссертацию за те же самые деньги. В эту же сумму входила защита работы во всех научных инстанциях и доставка клиенту диплома кандидата наук на нужное имя.

Таинственные доброхоты обещали сделать «болванку» всего за два месяца, а всё остальное оформить за каких-то полгода. Причём, не требовали от желающего «остепениться» ничего кроме «бабок» и его личных данных.

– Зачем я убил столько лет на работу, которую мог совершенно спокойно купить? К тому же, три года назад, мне пришлось бы отдать за неё значительно меньше, чем в данное время. – с горечью подумал Денис.

Он бросил свою диссертацию в дальний ящик стола. Без сожаления покинул аспирантуру КИСИ и пошёл в большой институт, который занимался лишь проектированием. Парень устроился туда разработчиком строительных железобетонных конструкций и трудится в этой ответственной области, по сегодняшний день.

В свободное время, Денис заходит на сайт в интернете, посвященный специальным проблемам. Там обсуждаются компьютерные модели строительных схем крупных зданий и расчёты сложных конструкций.

Совершенно бесплатно, парень отвечает на вопросы других инженеров. В первую очередь тех, что не могут решить те большие задачи, которые им поручило начальство.

– Надо же чем-то занять свою «тупую» башку. – говорит он со вздохом себе.

Доброе сердце

На кафедре архитектурно-строительных конструкций всё было устроено точно так же, как в любой научной или проектной конторе. По тогдашнему законодательству, в течение дня, у них было три перерыва.

В десять утра, перекур пятнадцать минут. В двенадцать, обед длинной в три четверти часа. В пятнадцать, имелась ещё одна пауза, того же размера, как первая. В полдень все бежали в столовую или по каким-то делам. Например, в магазин.

Два остальных промежутка в напряжённой работе люди сидели в каком-нибудь небольшом закутке, где пили свежезаваренный чай или кофе. Кому что больше нравится.

Общительная Верочка легко познакомилась со всеми сотрудниками маленькой кафедры и без всяких проблем влилась в небольшой трудовой коллектив. Особенно тёплые отношенья у девушки сложились с преподавательницей по имени Валя Артюхина.

Она была женщиной лет тридцати, имела более значительный жизненный опыт и часто делилась с юной подругой своими смешными историями. Впрочем, среди них встречались и достаточно грустные байки.

Валя жила вместе с мужем в двадцати километрах от «старого» центра Самары, в городке Новокуйбышевск. Поздней весной, она отпросилась у шефа и с утра не пошла на работу. Вместо этого, она двинулась по каким-то делам, в ближайшую городскую контору. Ей было нужно взять какую-то справку.

Она вышла на улицу и увидела женщину, уныло бредущую метрах в десяти от неё. Приглядевшись, Валя вдруг поняла, что впереди идёт её дорогая подруга по общеобразовательной школе.

– Зина! – закричала она.

Женщина остановилась и с недоумением посмотрела назад. Она увидела бывшую свою одноклассницу. Встрепенулась и радостно рванулась навстречу. Две дамы обнялись так пылко, словно когда-то прошли большую войну, случайно расстались и не встречались долгие годы.

– Тыщу лет тебя не видала! – затараторила Валя: – Ты где сейчас трудишься?

Зинаида сразу нахмурилась: – В администрации города. – тихо сказала она: – Завод, где я работала после окончанья КИСИ, прихватизировали какие-то бывшие зеки. Откуда у них, только деньги взялись? В общем, производство закрыли, отдел капитального строительства разогнали, к чертям. Работы нет никакой, хорошо хоть эта попалась.

– Что там очень плохого? – спросила Валя подругу.

– Да! – вздохнула печальная Зина: – Платят гроши, а гоняют в три шеи. Каждое утро я должна оббежать весь район. Мне нужно составить подробные акты на все площадки помойных контейнеров. Особенно выделить те, где на асфальте валяется мусор. Потом, целый день заполнять тупые бумажки и разносить их по другим кабинетам. Одним словом – тоска!

Дальше пошёл тот разговор, который называется девичьим. То есть, болтовня о себе, о мужчинах, о тряпках. Постепенно настроенье у Зины улучшилось, и она рассказала коротенький случай из своей повседневной работы:

– Недавно, я подошла к одной из помоек и увидела такую картину. Возле мусорных баков валялся в усмерть пьяный бродяга. Он лежал на спине. Руки привольно раскинулись в разные стороны.

Одна нога была сильно согнута, стояла на грязном асфальте и торчала коленкою к небу. Другая, небрежно закинута сверху, словно мужик сидел на шезлонге у тёплого моря. Только бокала с коктейлем ему не хватало.

Вокруг валялась разная дрянь. Я стояла возле него и писала акт на плохую уборку. Тут подошла ко мне знакомая дама лет сорока и сказала со смехом: – Смотри Зинаида, какого классного мужика отнесли на помойку. Мы с тобой женщины давно одинокие. Давай заберём человека себе. Отмоем и будем пользовать его через день.

Она подошла к лежащему пьянице. Наклонилась и потрясла его за плечо. Тридцатилетний мужик замычал, открыл мутные зенки и просипел: – Тебе чего надо? – потом всмотрелся в лицо женщины и заявил: – Иди-ка отсюда! Ты слишком старая!

Тут из-за контейнеров появилась бомжиха, совершенно убитого вида, и начала громко орать: – Это мой муж! Нечего зариться на чужое добро! – она схватила какую-то палку и бросилась к нам.

Зина вдруг рассмеялась: – С огромным трудом ей объяснили, что мы только шутили.

Валя выслушала дорогую подругу и усмехнулась в ответ. Вот только улыбка у неё получилась совсем невесёлой: – У меня тоже была похожая драма! – она помолчала и тихо продолжила:

– А всё это случилось из-за моего доброго сердца! За два дня до Нового Года я побежала забрать своих малых дочек. На улице было уже очень темно, мороз трещит, минус двадцать, не меньше, началась сильная низовая метель.

Возле детского садика я встретила одного мужика. Он был так пьян и так мотался в разные стороны, что мне пришлось шагнуть в глубокий сугроб, чтобы он меня не задел.

Я прибежала в младшую группу и стала одевать обеих девчонок. Напялила на них всю их одежду: валенки, шубы, шапки и варежки, а сверху повязала платками. Затем, посадила на одни детские санки и повезла их домой.

Пока мы одевались, на улице похолодало ещё на несколько градусов. Метель разыгралась уже не на шутку. Все дорожки вокруг совсем замело. Северный ветер дул мне прямо в лицо. Тащить санки на горку мне было удивительно трудно. Я совсем выбивалась из сил

Ты же знаешь, что перед нашей «хрущёвкой», находится огромный пустырь. Я почти добралась до дома. Внезапно увидела, что в глубоком сугробе лежит тот пьяный чудак, которого я недавно встречала.

Снежинки так густо облепили его с головы и до пят, что мужика почти и невидно. Ещё полчаса полежит и замерзнет тут насмерть. Потом, занесёт бедолагу порошей и не найдут его до прихода весны.

Я остановилась возле того алкаша, подошла и стала толкать. А он спит, словно дохлый. Лицо совсем белое и снег на нём даже не тает. Я, конечно, подумала, что нужно его отвезти в ближайший подъезд. Там хоть немного согреется.

Ссадила девчонок на землю. Подтащила салазки к пьянчуге и стала ворочать его. А он совсем не шевелится, лежит себе, словно бревно. Кое-как погрузила того мужика на салазки, головою вперёд. Уместилась лишь его дурная башка да толстое тело. Ноги так и волочились по снегу. Но делать-то нечего, так и потащила его к нашему дому.

Мои дочки закутаны, как качаны свежей капусты. Они увязают в снегу по колено и еле-еле идут впереди. То одна споткнётся и упадёт носом в снег, то другая. Я их поднимаю по очереди. Ставлю на ноги, возвращаюсь к салазкам и тащу идиота, который, в такие морозы, пьёт до потери сознания.

Пока мы добрались до дороги, с меня сошло десяток потов. Хорошо, что санки стало тащить значительно легче, чем на том пустыре. Тут нам навстречу попалась старушка. Мужик шевельнулся и вдруг заорал в полный голос: – Ой, мороз, мороз! Не морозь меня!

Представь себе Зинаида такую картину – я, как усталая лошадь тащу за собою салазки. Рядом еле-еле бредут две малышки, закутанные в большие платки по самые глазки. На санках лежит пьяный мужик и во всю луженую глотку орёт народные песни.

Понятное дело, что проходившая мимо старушка подозрительно осмотрела меня и поспешила уйти. Мы кое-как подошли к первому дому. Тут нас догнала какая-то тётка, и закричала на всю нашу улицу: – Ты куда потащила моего мужика?

– В подъезд! – говорю: – А то замёрзнет на улице!

Оказалось, что старушка, которая встретилась нам на дороге, была соседкой пропойцы. Она зашла к его благоверной, и сказала, что её дорогого супруга увозит какая-то баба. Жена тут же оделась и примчалась за своим драгоценным сокровищем.

Мне разъярённая дама не сказала даже спасибо. Зато пинками подняла своего муженька, поставила его на нетвёрдые ноги и с матюками и повела к соседней «хрущёвке».

Уставшая до изнеможения, я добралась до родного подъезда. Там, взяла санки в левую руку, младшую дочку посадила на правую, и потащилась к себе, на пятый этаж. Хорошо, что старшая девочка поднималась сама.

Забор

Некоторые профессора и доценты КИСИ жили в те годы довольно неплохо. Нагрузка на кафедрах летом была совсем небольшая. Поэтому, много рабочего времени уделялось шкурным делам.

Инфляция тогда уже сильно ускорилась. Поэтому, наличные никто не откладывал впрок. Заработав деньжат на «халтурах», преподаватели тотчас пускали их в дело. Они занимались ремонтом личных квартир и строительством дачных домов для себя и родных.

Каждый хотел казаться очень богатым. Все часто рассказывали, что, как и за сколько они что-то сделали в своей замечательной «трёшке» или на престижном земельном участке. По их словам выходило, что у них там некое наподобие Кремля, а то и Версаля.

Более бедным сотрудникам оставалось лишь слушать их похвальбу. Подчинённые делали большие глаза и выражали восхищенье оборотистостью «гениальных» начальников.

Вместе с Верочкой, трудился молодой человек двадцати с чем-то лет. Звали его Витя Обуткин. Он был из простой неполной семьи. У него имелась любимая мама и сестра, на пять лет старше него. Она жила у супруга.

Не очень давно, парень женился на такой же бедной студентке, как он. Жила их семья удивительно скромно. Денег всегда не хватало. Чтобы свести очень бедный бюджет, днём парень учился в КИСИ, а вечером подрабатывал лаборантом на кафедре. Хоть и совсем небольшая, а всё же прибавка к доходам.

Наслушавшись баек профессоров и доцентов, Витя печально вздохнул и сказал: – У моей мамы тоже есть дача за городом. Но у нас не хватает ресурсов, чтобы там что-то строить. К тому же, в последнее время от неё одни неприятности.

Делать Верочке было особенно нечего. В последнее время, в её личной жизни не случалось ничего необычного. Поэтому, она внимала тому, что происходит с другими. Она отложила какую-то неинтересную книгу и повернулась к печальному парню. Заметив, что девушка его внимательно слушает, Витя начал рассказывать.

– Как вы, наверное, помните, март в том году, выдался удивительно тёплым и солнечным. Зимний покров в городе стаял почти весь целиком. Кругом стояли глубокие, мутные лужи. Мама уже несколько раз напомнила мне, что нужно наполнить снегом металлический бак.

В садово-огородном товариществе «Малые дойки» водопровод включали лишь в мае. Поэтому, в конце апреля нам приходилось поливать той водой, которую самим удалось запасти.

Наконец, я собрался и отправился в путь. Дачный массив находился за городком Управленческий. Он стоял в окружении большого лесного массива. Погода там всегда отличалась от той, что в весною стояла в Самаре.

В тот день, там было морозно и сухо. Снега в лесу оказалось ещё очень много. Он только-только начал подтаивать и оседать, а сверху стал сильно крупитчатым, словно кристаллы крупной каменной соли.

Судя по девственной гладкости местности, я, как дурак, самым первым приехал туда. Тропинок нигде никто не наметил. Белый покров был глубиною выше колен. Двигаясь по целине, я кое-как добрался до нужного места.

Снега на земельном участке лежало так много, что открыть калитку не имелось возможности. Пришлось перелезть через полутораметровый забор. Увязая до середины бедра, я побрёл в дальний конец нашей дачи. Туда, где стоял большой металлический бак.

Идти было очень неудобно и трудно. Не желая потерять равновесие, я сосредоточил внимание лишь на ходьбе. Добравшись до середины участка в шесть соток, я почему-то замер на месте.

Продолжая смотреть себе под ноги, я краем глаза заметил, что на даче кое-что изменилось. Подняв голову, я открыл рот от изумления. Только через пару секунд я всё-таки понял, в чём дело? Оказалось, что не было деревянного домика, который лет двадцать стоял в углу нашей «фазенды».

Искрящийся на солнышке, снег лежал кругом ровно, как скатерть. И только в том месте, где осенью стояла наша избушка он слегка опускался. В центре той котловины чернело пяток головешек разной длины.

Возле домика стояли молодые деревья. Деревянный забор примыкал к нему с двух сторон. Всё это сгорело дотла. Как раньше писали в романах, моё сердце тоскливо заныло. На память пришли строчки замечательной песни: – Враги сожгли родную хату…

Только тогда и дошёл до меня ужасающий смысл выражения: – …стоять на родном пепелище.

Чужих следов вокруг не было видно. Похоже, что их хорошо замело последней мартовской вьюгой. Скорее всего, жилище сожгли не очень давно. Всего за пару недель до того, как я приехал на дачу. И не поленились же гады, тащиться сюда по пояс в снегу.

Домик у нас был очень маленький, одноэтажный, три метра на три. Имелась там и веранда два на три. Прошлой осенью, перед закрытьем сезона, я перекрыл толем двускатную крышу и отремонтировал рамы, разбитые жителями ближайших районов.

Электричества в нашем товариществе тогда ещё не имелось. Никто из хозяев участков не оставался там ночевать. Поэтому, после того, как стемнеет, везде было пусто и тихо.

Так что, хулиганы никого не боялись. Они с фонарями постоянно бродили по дачам, тащили всё, что попадало под руку, и ломали там всё, что не могли унести. Но раньше они хоть не сжигали дома. Видимо, скучно им стало. Вот и дошла у них очередь и до таких развлечений.

Постояв над кучей золы, я начал думать, как собирать теперь снег? Весь инструмент сгорел в нашем маленьком домике. Вспомнив, что кое-что находилось за металлическим баком, я отыскал там совковую лопату без ручки.

Кое-как приспособил к ней искривлённую палку, которую мама использовала, вместо подпорки, и принялся за работу. Набил бак, а сверху насыпал горку из снега, высотою в полметра. Когда он растает, глядишь, будет ещё ведёрко воды. Потом постоял над большим пепелищем и поплёлся домой.

Всю весну и жаркое лето мы, с мамой приходили на дачу, и не знали, где нам приткнуться? Не то, что слегка отдохнуть, даже сумку с едой и водой положить было негде.

В то время, мама работала в государственной автоколонне диспетчером. В конце концов, она купила на работе железную будку со списанной в металлолом хлебовозки. Затем договорилась с водителем грузовика, и заплатила ему. Тот человек привёз «кунг» к нам на дачу.

С тех пор, та железная будка и стала носить гордое звание «дачного домика». Используя всяческий хлам, я восстановил сгоревший забор. В дело пошли столбы разной кривизны и диаметра, а так же старые доски и брусья.

Шло время. Забор нашей дачи ветшал всё больше и больше. Столбы все подгнили и покосились в разные стороны. Слеги сильно провисли. Местами штакетник сам оторвался, местами его проломили хулиганы и воры. Вымоченное непогодою, старое дерево обрело серый безрадостный цвет.

Соседи справа и слева не выдержали такого положения дел и заменили свои ограждения. Сосед сзади оказался более сдержанным. Он не ударил и пальцем о палец. Мы с мамой решили, что ждать больше нечего. Нужно нам обновить и задний забор и ту ограду, что выходила на проезжую улицу.

Ближе к концу жаркого лета мама вдруг заявила: – На лесоторговую базу привезли столбы, брусья и рейки. На субботу я наняла грузовую машину. Купим нужные материалы и отвезём их на дачу.

Ранним утром мы были на базе. Столбы мы решили взять двухметровой длины. Знакомый кладовщик посоветовал маме брать только те, что потолще и, как можно смолистей.

Я залез на огромный штабель из брёвен, начал выбирать и спускать вниз те колоды, которые мне больше понравились. Отобрав, сколько нужно, я погрузил их в грузовик.

Туда же сложил купленные бруски и рейки. Напоследок, кладовщик сообщил, что дерево очень сырое. Так что, забор в этом году лучше не ставить. Пусть дерево хорошенько просохнет.

Мама тотчас созвонилась с моей «милой» тёщей, и договорилась о том, что до самой весны, наши дрова полежат в их пустом гараже. Теща не возражала. Мол, пусть себе сохнут сколько угодно.

Водитель привёз меня и дрова к гаражу. Я всё сгрузил и аккуратно сложил вдоль длинной стены. Помещение оказалось довольно большим, метра четыре на шесть. В нем стоял лишь «Запорожец», проржавевший насквозь. Да и лесоматериалы не заняли много пустого пространства.

В первые дни ноября, ударили небольшие морозы. Снега пока ещё не было. Из низких, мрачно чернеющих туч, изредка сыпались крупинки белого льда. Сильный порывистый ветер гнал «крупу» по земле.

Вдруг позвонила «любимая» тёща и приказала немедленно очистить гараж. Она заявила, что её лучшему другу негде хранить дорогую машину, а наши дрова ему сильно мешают.

Я не стал спорить с мамой жены, себе же выйдет дороже. Дав отбой, я сразу набрал номер младшей сестры, жившей на окраине города. Она согласилась приехать к гаражу моей новой родственницы и привести своего мужа с собой.

Уже через час, мы с зятем освобождали полупустое помещенье от дров. Работа шла под бдительным присмотром весело улыбавшейся тещи. Чем её ублажил старый друг, неизвестно. То ли деньгами за аренду её гаража? То ли каким-то другим хитрым способом?

Сестра поймала грузовичок, который тогда назывался «газон», и попросила водителя отвезти лесоматериалы на дачу. Ехать было не так далеко. Всего два или три километра. Поэтому, мужчина тотчас согласился.

Мы погрузили дрова. Я с шофёром и зятем втиснулись в небольшую кабину, рассчитанную на двух человек, и мы втроём двинулись в путь. Сестра пошла следом за нами.

На огромном дачном массиве «Малые дойки» не было ни единой души. Освободив древний «газон», мы уложили все лесоматериалы в нашу железную будку, заперли её на замок и разъехались с сестрою и зятем в разные стороны.

Всю зиму я хорошо себе представлял, как ярко горит наш «дачный домик», доверху набитый смолистой сосной. К счастью, в тот раз, Бог нас почему-то помиловал. Ни хулиганы, ни шофёр, подвозивший нас осенью, до дров не добрались.

Скорее всего, первые ничего не знали о них, а второй поленился за ними приехать. Возможно, водитель решил, что мы запомнили номер машины. Хотя, кто его знает? Вдруг он просто был честным мужчиной?

Наступила весна. В конце апреля, мы с зятем, разобрали жалкие остатки дачной ограды, сложили труху в огромную кучу и сожгли её без остатка. В тот год, на Первое мая выпало четыре праздничных дня.

За это долгое время, мы врыли столбы, прибили к ним слеги из брусьев и сколотили забор из купленных реек. Штакетник, который получше, я оставил для забора, выходящего на проезжую улицу.

Для входа с дороги я сколотил неплохую калитку. За три светлых дня всё было сделано. Забор получился на загляденье. Свежее пилёное дерево радовало измученный взгляд. Усталые, но очень довольные мы пошли по домам.

На следующий день, прямо с утра я вернулся назад, чтобы покрасить ограду. Я вышел из небольшого проулка, повернул к своей даче и обомлел. Изгороди, как не бывало! Я бегом помчался к участку.

Красавец забор, сиявший вчера новизной, теперь бесследно исчез. Вдоль улицы торчали только столбы, глубоко врытые в землю. Ворюги аккуратно перепилили толстые слеги и утащили готовые звенья штакетника. Тоже было проделано и с другой стороны небольшого участка.

Весь день я потратил на поиски. Улицу за улицей я обошёл весь дачный массив «Малые дойки». Ни нового, ни свежевыкрашенного ограждения, с короткими звеньями я найти не сумел. Похоже, что наш чудесный забор переехал в другое садово-огородное общество.

Делать нам было нечего. Без изгороди в нашей стране жить невозможно. Народ хорошо понимает, что замки и ограды удерживает от воровства только честных сограждан. Однако, люди настойчиво продолжают ставить заборы.

Всё очень надеются, что хоть честные люди не впадут в искушение, а их у нас, пока тоже немало. Но если и они начнут воровать, тогда только держись. Пропадёт вся страна.

На следующее воскресенье, мы с зятем снова были на нашем земельном участке. Из остатков стройматериалов мы сколотили ограду средней паршивости. Она размещалась вдоль улицы.

На заднюю сторону дачи свежего леса уже не хватило. Штакетник там получился удивительно редкий. Кошка пройдёт, не заденет, а ворюгам достаточно выбить одну тонкую рейку, и дорога перед ними свободна.

Зять заканчивал прибивать сучковатые корявые рейки, а я уже взял малярную кисть и зелёного цвета эмаль, которую привёз утром из города. Хоть мы и сильно устали, но всё же, до наступления вечера, покрасили изгородь.

К концу ударной работы, на улице появилась сорокалетняя женщина. Представившись агентом «Госстраха», она громко спросила: – Дачу застраховать не желаете?

– А можно застраховать наш забор? – поинтересовался я у неё.

– Причём здесь забор? – удивилась она: – Оформим только ваш домик!

– Домик у нас сожгли этой зимой, а неделю назад украли ограду. Так можно застраховать забор или нет?

– Нет! – заявила возмущённая женщина и, что-то ворча, двинулась дальше. Наверное, дама решила, что я над ней насмехался.

Витя недолго умолк, печально вздохнул и продолжил печальную повесть: –Недавно, в компании старых друзей я отмечал «день строителя». Постепенно наш разговор добрался до дачных участков. Я поведал товарищам всю эпопею с забором. Все надо мной посмеялись.

Я давно уже понял одну интересную вещь. Если человек рассказывает о личной трагедии, то слушатели очень стараются проявить к нему, хоть какое сочувствие. Правда, не всегда и не у всех получается.

Если же речь заходит даже об очень больших неприятностях, окружающие громко смеются. Люди не могут сдержать свою радость от ощущенья того, что это случилось не с ним, а с кем-то другим.

Не хохотал лишь один из друзей. Когда я закончил рассказ, он продолжил необычную тему: – В прошлом году, у меня на работе, раздавали участки под дачи, по десять соток на брата. Садово-огородный массив был совсем новый. Он находился в чистом, не паханном поле, недалеко от широкой шоссейной дороги.

В нашей конторе, набралось всего восемь желающих. Мы взяли землю, расположенную рядом друг с другом. Посовещались и дружно решили, что будем делать забор все одновременно. Так будет быстрее и намного красивей.

В общей сложности, длина ограждения выходила чуть больше, чем один километр. По гос.цене мы купили столбы, брусья на слеги, штакетник, гвозди, заказали грузовые машины. Все вместе, взяли отгулы.

Четыре дня мы жили там в армейской палатке и работали с утра до темна. Огородили участки общим забором и разделили их изгородью между собой. Два или три садовода, даже успели там кое-что посадить. Один мой приятель привязал к саженцам, небольшие бумажки. На них он написал, что это за дерево и, как называется сорт.

Прошло чуть больше недели. По каким-то делам я проезжал по дороге, проходящей недалеко от нашего садово-огородного общества. Снег в ту пору ещё не упал. Я думал увидеть наш новый забор на фоне увядшей, жёлтой травы.

К моему удивлению, ограды там не было. Не веря глазам, я остановил машину, вылез из грузовика на обочину и посмотрел ещё один раз.

На твоей даче хотя бы торчали столбы. – сказал парень повернувшись ко мне. Он чуть помолчал и тихо закончил: – На наших участках не осталось совсем ничего. Не только забора, но и столбов и деревьев. Всё какие-то мерзавцы украли.

Дальше всё произошло именно так, как обычно бывает в такой ситуации. Все, с кем не происходило чего-то подобного, стали громко смеяться. Только я и рассказчик сидели с грустным лицом.

Сахар

Мама у Верочки была из детдома. Отец тоже родился в 1945 году, в самое тяжёлое время для нашей страны. Совершенно естественно, что он оказался единственным ребёнком в семье. У него имелся лишь двоюродный брат, которого звали Евгений. Поэтому у девушки было на удивление мало родных. Впрочем, так же, как и у её любимого мужа.

Дядя Женя работал инженером на крупном заводе. Он был там на очень хорошем счету. Его даже к ордену обещали представить. Однако, всё вокруг вдруг изменилось.

После «приХватизации» его предприятия, мужчину внезапно уволили. Причём без выходного пособия и без объяснений причин. От большого расстройства у него случился обширный инфаркт.

Человеку весьма повезло. Карета скорой помощи оказалась недалеко от его пятиэтажного дома. Минут через десять после сердечного приступа, мужчину уже погрузили в машину. Ещё через четверть часа, больного доставили в кардиологический центр.

Три месяца сорокапятилетний мужчина находился на излечении в клинике. После чего, был отправлен домой, выздоравливать. Срок реабилитации приближался к концу. Молодой «инвалид» чувствовал себя хорошо. Тем более, что наступала очередная весна и пробуждала природу к активизации жизни.

В тот солнечный день тёща вернулась с прогулки и строго сказала: – В магазин при оптовой базе привезли сахар в мешках по пятьдесят килограммов. Нужно его нам купить. Потому что, так получится намного дешевле, чем на развес.

Бери-ка зятёк детские санки и двигай туда. Купишь «песок». Довезёшь до подъезда, а сосед поможет тебе занести всё на третий этаж. Я только что с ним договорилась об этом.

Женя не стал пререкаться. Всё равно сидит дома без всякого дела. Он молча оделся и пошёл выполнять поручение тёщи. Дорога до магазина не заняла много времени. Он отдал деньги кассиру, показал чек продавцу и привычно сунул бумажку в карман зимней куртки.

Рядом возник грузчик в грязном синем халате. Он вытащил тяжёлый мешок на крыльцо, положил на стальные салазки и помог его закрепить. Мужчина взял в руки веревочку, привязанную к передней металлической планке, и тронулся впуть.

Небо сияло не замаранной голубизной. Громко чирикали воробьи и синицы, почуявшие приближенье тепла. Лучи яркого солнца искрились в кристалликах льда и отражались в небольших бочажках талой воды, размером с тарелку.

Большие лужи приходилось обходить стороной. Очень широкие ямины, форсировать вброд. Скоро мужчина оказался на тротуаре, плотно зажатом с обеих сторон. Слева стояла стена пятиэтажного дома. Справа находился обледенелый сугроб.

Женя задумался: – «Возвращаться назад – далеко. Пройти рядом со стенкой – никак невозможно. Сквозь воду отчётливо видно, что глубины там больше, чем по лодыжку. Насквозь промочу сапоги. От такого купания они могут совсем развалиться».

Тут он заметил, что вдоль большого сугроба тянется полоска грязного льда, с поперечным уклоном к воде. По пути в магазин он не обратил внимания на это препятствие и легко проскочил через узкое место. Поэтому и сейчас Женя не видел какой-либо опасности. Он быстро продвигался вперёд и был стопроцентно уверен, что салазки едут за ним.

Они и вправду катились. Но лишь до тех самых пор, пока одно из полозьев не налетело на выступ, расположенный возле сугроба. Почувствовав торможение своего экипажа, Женя глянул назад.

Мужчина заметил, что санки стоят, накренившись в сторону лужи. Он немного напрягся и стал тихонько тянуть верёвку к себе. Правый полоз почти переехал через небольшую ледышку, которая вдруг оказалась у него на пути. Именно в этот момент, сахарный «песок» шелохнулся.

Ткань синтетической торбы была сплетена из полупрозрачных искусственных нитей. Сквозь них было отчётливо видно то, что происходит внутри. Крупинки сахара, находящиеся в верхней части мешка, вдруг встрепенулись и одна за другой посыпались вниз.

И чем быстрее они перемещались на новое место, тем скорее салазки теряли устойчивость. Наконец, центр тяжести санок сместился настолько, что они кувыркнулись. Стальные полозья блеснули на солнце. В то же мгновение, дорогая покупка оказалась в воде.

Мужчина стрелою метнулся к салазкам. Схватил их из лужи и, держа на весу, оттащил метра на три. Поставив ношу на снег, он, забыв про инфаркт, бегом кинулся к дому.

Возле крыльца Женя стащил с санок поклажу. Бросив на улице свой экипаж, он ворвался в подъезд и помчался наверх.

Пока он бежал, из большого мешка лилось, как из худого ведра. Вода растворила часть свекольного сахара. Широкой струёй сироп тёк прямиком на ступени. Чтобы спасти новые брюки, мужчина держал торбу перед собой и сдавливал её крепкими пальцами, словно Самсон кимерийского льва.

Мухой взлетев на третий этаж, Женя с шумом ввалился в квартиру. Благо, что дверь оказалась только прикрыта. Тёща взглянула на зятя и побледнела, как свежевыпавший снег.

Что напугало женщину до такой сильной степени, он так и не понял, ни тогда, ни потом. То ли вид запыхавшегося от бега инфарктника, с мешком на руках? То ли густая грязная жижа, заливавшая пол? Однако, на раздумья не было времени. Нужно было спасать пропадающий ценный продукт.

Не говоря ни единого слова, тёща кинулась в комнату, схватила пачку старых газет и расстелила их на столе. Женя взял из шкатулки длинные ножницы и одним ловким движением вскрыл горловину мешка.

Действуя в четыре руки, сахар немедленно высыпали на большую столешницу. Быстро его разровняли и отделили сухой от промокшего. Влажные крупинки чуть потемнели. Их грани немного размякли. Оказавшись на воздухе, они начали склеиваться между собой.

Сироп из мешка заляпал весь пол в тесной прихожей, коридоре и комнате. Поэтому сахар, просыпанный в спешке, упал на подготовленную к прилипанию почву.

Небольшие кристаллы громко хрустели под подошвами ног. При каждом шаге чувяки тотчас приставали к цветному линолеуму. После чего, отрывались с отвратительным звуком и звонко хлопали пешехода по пяткам.

Не ощущая усталости, инфарктник стал наводить порядок в квартире. Женя быстро вымыл полы. Постирал те чувяки, в которых он с тёщей ходил по сиропу. Вспомнил о брошенных на улице санках и открыл наружную дверь.

Снизу послышался гневный голос пожилого соседа: – Сволочи, залили лестницу какой-то отвратительной дрянью. Ходить теперь невозможно.

Женя тихонечко двинулся вниз и понял, что не напрасно человек возмущался. Ноги липли к ступеням с такой удивительной силой, что он ощутил себя мухой, попавшей на клейкую ленту.

Весьма огорчённый таким обстоятельством, он взял салазки и, с трудом отрывая подошвы от лестницы, вернулся в квартиру. Там он печально вздохнул, наполнил ведро тёплой водой и, кляня всё на свете, пошёл мыть ступени. Все три этажа.

Дело с мокрой уборкой двигалось на удивление плохо. Воду пришлось сменить четыре раза подряд. Когда он возился во входном тамбуре лестницы, в подъезд вошла родная жена.

Как всегда, она вернулась с работы усталая и слегка раздражённая. Нужно ли всем объяснять, что рассказ виноватого Жени не добавил ей настроения.

Наступил тёмный вечер. На семейном совете жена с тёщей решили: в связи с тем, что с деньгами сейчас очень туго, то сахар не будем выбрасывать. Что с того, что он опрокинулся в лужу? Часть его не намокла. Так что, съедим без всяких проблем.

Влажный «песок» оставим до лета. Будем варить с ним компоты, варенье и делать вино из ягод и фруктов. Даже если и попали в сахар микробы, то они обеззаразятся кипятком или спиртом.

За ночь «песок» окончательно высох. Он прочно слипся и превратился в плиту толщиною в два пальца и размером в столешницу. Пришлось Жене руками отламывать небольшие пласты, площадью с лист конторской писчёй бумаги.

Затем, класть их на доску и дробить молотком и клещами. Получались небольшие куски, похожие по размеру на тот колотый сахар, который раньше все знали, как «комовой».

Недовольная тёща тоже не сидела в сторонке. Она помогала собирать со стола измельчённый продукт и ссыпать его обратно в мешок.

Столь трудоемкий процесс занял у Жени восемь часов. Сахар кололся весьма неохотно. В разные стороны летела мелкая пыль и острые обломки кристаллов. Благодаря этому, они оказались на руках у мужчины, у него на лице, волосах и на всех горизонтальных поверхностях комнаты!

Пришлось Жене вечером взять мягкую тряпку и стереть сладкую пудру с подоконников и полированной мебели. После чего, вымыть полы во всей малометражной квартире.

Едва волоча уставшие ноги, семидесятилетняя тёща двинулась в кухню. Она решила выпить бокал сладкого чая. Старушка достала пакет с новым, не замоченным в луже «песком». Зачерпнула его маленькой ложечкой и бросила в крутой кипяток.

В то же мгновенье, из глубины объёмистой кружки появились небольшие крупинки тёмного цвета. Каждое из них оказалось размером с зерно кулинарного мака. Они плавали по поверхности горячей воды и на удивление хорошо растворялись. Скоро весь кипяток приобрёл грязно-серый оттенок.

Удивлённая женщина подцепила один маленький шарик и раздавила его между большим и указательным пальцем. Папилярные линии покрылась жирной масляной плёнкой непроницаемо чёрного цвета.

Тёща взяла кухонную тряпку, которой протирали столешницу, и попыталась ей снять непонятную массу. Грязь отлично размазывалась, но кожа не становилась от этого чище.

Старушка крикнула зятя и показала ему на чёрные шарики, лежащие между крупинками сахара. Насколько понял Евгений, это была сажа от сгоревшего газа, гранулированная хитрым технологическим способом.

Весь вечер у Жени ушёл на физические эксперименты. Они походили на то, что когда-то давно делали колдуны и алхимики. Первым делом, мужчина просеял сахар через мелкое сито. Он сильно надеялся, что чёрные шарики пройдут между тонкими нитями, а кристаллы «песка» там застрянут.

К сожаленью инфарктника, «белая смерть» и чёрная маслянистая сажа очень сильно привыкли друг к другу. Теперь они ни за что, не хотели распасться на отдельные фракции.

Женя решил отделить одно от другого старым дедовским способом. Так, как повара отбирают всяческий мусор из обычной крупы. Он высыпал горсть продукта на стол и стал вручную откидывать сладкий «песок» в правую сторону, а сажу, естественно, в левую.

Но сахар вам не крупа. Его кристаллики значительно мельче порушенных мельницей зёрен. С такой тонкой работой не справилась бы ни трудолюбивая Золушка, ни её подручные мыши.

Немного подумав, Евгений решил разделить странную смесь при помощи холодной воды. Однако, и при комнатной температуре два компонента растворялись почти одновременно. Благодаря чему, сироп становился грязно-серого цвета.

Кипяченье раствора также ничего не дало. Сажа не желала ни всплывать на поверхность, ни выпасть в осадок. Оставалось только одно – выбросить весь купленный сахар, и постараться забыть о деньгах, потраченных на покупку продукта.

В самый тяжёлый момент, Женя неожиданно вспомнил, что взял чек у кассира. Он пулей рванулся в прихожую. Влез в карман зимней куртки и с облегченьем почувствовал, что бумажка на месте.

Тёща воодушевилась этой находкой и заявила, что завтра пойдёт к продавцам. Она покажет «песок», смешанный с сажей, и потребует его заменить. Настроенье семьи тотчас поднялось. Домочадцы сложили подмоченный сахар в мешок, а сверху разместили сухой.

Утром тёща взяла смятый чек, насыпала в прозрачный пакет чайную чашку «песка» и отправилась в путь. Она долго скандалила с толстым хозяином оптовой базы, но все же, добилась нужного ей результата.

Вернулась женщина очень усталая, но чрезвычайно довольная: – Евгений! – сказала дама с порога: – Бери-ка мешок и вези поскорее назад, хозяин велел продавцам вернуть тебе деньги.

К её удивлению, зять наотрез отказался. Долгая опУпея с подмоченным сахаром уже отразилась на его изношенном сердце. После всех треволнений он чувствовал себя значительно хуже, чем неделю назад.

Поэтому, нянчить тяжёлый мешок мужчина откровенно боялся. Инфаркт, как оказалось, болезнь невероятно опасная. Можно запросто откинуть копыта. Ведь неизвестно, когда приедет скорая помощь, и смогут ли тебя откачать ещё один раз? Недовольная мама жены чуть поворчала и пошла к соседям за помощью.

В ближайшей квартире жил высокий, отлично развитый парень лет двадцати. Крепкий молодой человек вошёл в положенье больных и старых людей. Он согласился снести увесистый груз с третьего яруса, а затем, отвезти в магазин. Причём, совершенно бесплатно.

Женя связал горловину верёвкой и помог устроить поклажу на могучем соседе. Тёща вышла в гулкий подъезд и пошла впереди. Следом топал носильщик. Женя запер квартиру на два замка. Он с железными санками держался последним.

Женщина спустилась на первый этаж. Открыла все створки тёмного тамбура и услужливо их придержала. Высота тех дверей едва превышала метр девяносто. Неся груз на широком плече, высокий парень шагнул в узкий и низкий проём.

Чтобы двигаться дальше, соседу пришлось немного присесть и с трудом втиснуться в тесный проход. Чуть дальше, находилось второе препятствие такого же рода.

Молодой человек стал пробираться сквозь новую узость. Вдруг, тяжёлый пятидесятикилограммовый мешок за что-то задел. Носильщик ничего не заметил и устремился вперёд.

Находившийся сзади, Евгений увидел невероятную вещь. Оказалось, что из косяка торчит длинный гвоздь, невесть кем забитый на уровне головы человека. Ржавый металлический стержень, проткнула редкую ткань. Мешковина тихонечко треснула и немедля порвалась. Сахар толстой струёй обрушился вниз.

Увидев белоснежный поток, тёща отчаянно взвизгнула. Женя застыл, словно каменный столб. Сосед громко ругнулся и выронил неудобную ношу. Мешок с влажным шлепком свалился на пол. Дыра у него на боку распахнулась. «Песок» посыпался гораздо активнее. Горка сахара быстро росла у всех на глазах.

Секунду спустя, участники драмы вышли из ступора и, без слов понимая друг друга, стали действовать, молча и слаженно. Сосед поднял мешок и, зажав дырку, как можно плотнее, пошёл обратно в квартиру. Сахар «тёк» сквозь его сильные пальцы и отмечал скорбный путь светлой размытой полоской.

Женя стремглав примчался на третий этаж. Открыл дверь и впустил соседа в прихожую. Пометавшись по дому, он нашёл старый веник, железный совок и пустое ведро.

Затем, вышел на лестницу и начал сметать в частые кучки россыпи белых кристаллов. Тёща прибежала в квартиру и тоже занялась делом. Она метнулась в кладовку, где разыскала мешок, похожий на тот, который недавно порвали.

Собрав со ступеней всё, что было возможно, инфарктник вернулся в квартиру. Члены небольшой экспедиции стали снова готовиться к выходу. На самое дно уложили всё то, что Женя обнаружил на лестнице.

В серёдку бросили замоченные в луже куски, а сверху насыпали сухой белый сахар, оставшийся в порванной таре. Красный как рак, сосед страдал от смущения и помогал, чем только мог. Наконец, горловину крепко стянули верёвкой и осмотрели те результаты, которых сумели достичь. На первый взгляд, торба меньше не стала.

Все трое опять вышли наружу и двинулись вниз прежним порядком. Так же, как раньше, сосед нёс мешок на плече. Однако, перед узеньким тамбуром он задержался. Опустил поклажу на пол и замер, как статуя.

Женя не стал его торопить. Мужчина вышел на улицу. Нашёл кусок кирпича и вернулся в подъезд. Он отыскал десяток гвоздей, которые задорно торчали из косяка и дверей. Кто их забил и зачем, было никому неизвестно.

Придя в остервенение, инфарктник стал по ним колотить. Бил до тех самых пор, пока в древесине не исчезли даже ржавые шляпки.

Расправившись со всеми железками, Женя широко распахнул обе створки. Сосед взял мешок за горловину и, неся его перед собой, засеменил вперёд небольшими шажками. Со стороны он походил на японскую гейшу великанских размеров.

Парень миновал тесный тамбур. Вышел наружу и спустился с крыльца на асфальт. Бережно, словно младенца, носильщик устроил поклажу на санках. Взял приготовленную соседом верёвку и привязал тяжёлую торбу так крепко, чтобы она не свалилась на землю. Отерев рукавом мокрый лоб, он потащил груз к магазину.

Тёща двигалась сзади. Согнувшись крючком, она держала руками мешок и не давала качнуться ему ни вправо, ни влево. Наконец, салазки с мешком миновали злополучную лужу.

Женя облегчённо вздохнул и вошёл в полутёмный подъезд. Он с отвращеньем услышал, как кристаллы «песка» скрипят у него под ногами. Всю лестницу нужно было снова помыть. Причём, в нескольких водах и с первого по третий этаж.

Кооперативы

Сейчас, среди молодёжи, мало кто скажет, что значит это мудрёное слово. А происходит оно от латинского cooperatio, то есть сотрудничество. Говоря языком россиян, это артель, состоящая из людей, решивших заняться каким-либо делом или же промыслом. Например, артель плотников, рыболовов или охотников.

В начале девяностых годов, это понятие было у всех на слуху. Советскому народу усердно внушали, что с помощью небольших предприятий можно построить современное индустриальное общество. Мол, они быстрей реагируют на вызовы изменчивой жизни.

Многие активные люди клюнули на удочку той пропаганды и бросились «заколачивать» деньги. У тех, кто был связан с начальниками крупных заводов, дела пошли удивительно быстро.

Они покупали инструменты и материалы по крайне низкой цене, которую установило для себя государство. Зато, продавали изделия по, так называемой, «рыночной стоимости».

На такой спекуляции, они «наваривали огромные бабки» и жили в своё удовольствие. Ну, а те, кто не обзавёлся знакомством с чиновниками, едва перебивались с хлеба на воду. Так же, как и сейчас наши несчастные фермеры.

В 1991 году, Верочка училась в аспирантуре КИСИ и работала на одной из многочисленных кафедр того учреждения. Среди многих сотрудников встречались учёные люди, обладавшие кандидатскими и докторскими степенями. Их имя знали не только в стране, но и далеко за бугром.

Девушка была очень общительной, обаятельной и привлекательной. Благодаря всем этим качествам, она имела много знакомых и часто заглядывала к ним поболтать.

Однажды, она заглянула к своей лучшей подруге Ларисе Пахомовой, которая трудилась на кафедре железобетонных конструкций. Там она увидела молодого мужчину, лет тридцати.

Нужно сказать, что во все времена, люди советской науки не блистали своими доходами. Они носили ту же одежду, что и прочие инженеры России. Однако, этот, незнакомый ей, человек был одет значительно проще всех остальных.

Выражаясь точнее, он выглядел, как простой работяга из пролетарской глубинки. Об этом буквально кричал дешёвый спортивный костюм, невероятной розово-зелёной расцветки.

Мало того, гость говорил очень медленно, словно с великим трудом подбирал каждое нужное слово. И хотя, речь звучала на удивление правильно, слушать его оказалось достаточно трудно. Так часто бывает, когда ты вдруг встречаешься с душевно нездоровым субъектом.

Наконец, парень распрощался со всеми и тихо ушёл. Верочка проводила его взглядом до выхода. Отметила дёрганые движения левой руки, и нетвёрдую, вроде ходульной, походку. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, девушка не выдержала и спросил подругу: – Кто это был?

Лариса с грустью ответила: – Работал у нас, два года назад.

– Кем? – удивлённо воскликнул Верочка. Поведенье и речь странного парня никак не вязались с атмосферой высокоинтеллектуальной работы, витающей в научно- исследовательской лаборатории.

В большом помещении стояло несколько самых мощных компьютеров, которые тогда только имелись, электронный микроскоп и квантовый генератор, который все ласково кликали лазером.

– Старшим преподавателем кафедры. – сказала Лариса.

– Да ладно тебе! – не поверила Верочка: – Ты, наверное, шутишь?

– Ты не смотри, что теперь он стал таким необычным. Раньше он был очень талантлив и имел диплом кандидата наук.

– Что же с ним такое случилось?

– Как только началась «катастройка», он создал кооператив и занялся производством бетонной плитки для тротуаров. Дела у него сразу пошли хорошо. Он быстро разбогател и без сожаления бросил наш институт.

Через несколько месяцев, мы случайно узнали, что он оказался в больнице с тяжелейшей черепной травмой. Началось милицейское следствие. Однако, обленившиеся в конец сыскари, не отыскали тех извергов, которые изуродовали нашего парня.

Пошли упорные слухи о том, что его дорогая жена снюхалась с его лучшим другом, с которым они все втроем создали своё предприятие. У них начался бурный роман. Парень стал сильно мешать внезапно вспыхнувшей страсти.

Молодые любовники немного подумали. Решили избавиться от ненужной препоны и наняли какого-то киллера. Убивец поймал несчастную жертву в тёмном подъезде. Там и нанёс ему пару-тройку ударов обрезком водопроводной трубы. По какой-то причине, он не смог довести до конца то ужасное дело. Наверное, его кто-то спугнул.

Так ли всё было на самом-то деле, никто, конечно, не может точно сказать. Но когда парень, наконец, выписался из неврологической клиники, выяснилось много чего интересного.

Оказалось, что жена уже с ним развелась и вышла замуж за «друга семьи». Каким-то таинственным образом, его доля в кооперативе отошла к новоиспечённым супругам. Ему досталась угловая «однушка» в «хрущёвке».

Всё остальное имущество исчезло неизвестно куда. Наш парень остался совершенно один. Он совсем разучился читать и писать, с большим трудом говорит и живёт на мизерную пенсию по инвалидности.

После рассказа подруги, Верочка часто встречалась с тем парнем в лаборатории общих знакомых. Постепенно она научилась разговаривать с ним. Нужно признаться, ей было трудно вести с ним беседу и улыбаться тем «детским» шуткам, которые он иногда отпускал.

Самое удивительное было в том, что он никому, никогда не жаловался на злодейку-судьбу. Всегда выглядел довольно весёлым. У Верочки создалось впечатление, что он очень рад тому обстоятельству, что, вообще, остался в живых.

Однажды, гуляя по улице, она столкнулся с тем парнем, и увидела на нём тот же аляповатый спортивный костюм. К удивлению Верочки, он узнал её в непривычной для него обстановке

Они поздоровались. Парень с гордостью ей сообщил, что самостоятельно изучил алфавит. Читает теперь по слогам и даже разгадывает небольшие кроссворды, печатающиеся в дешёвых газетах.

Какое-то время, Верочка с ним часто встречалась на одном и том же маршруте. Потом он куда-то пропал. Наверное, умер от перенесённых ранений.

Нужно сказать, что остальные сотрудники научно-исследовательской лаборатории недолго страдали из-за отсутствия финансирования со стороны государства.

Они огляделись вокруг и обнаружили большое число нуворишей с огромными деньгами в карманах. После чего, они быстро наладили производство диссертаций для всех богатеев. Так сказать, создали подпольный кооператив.

Широкоформатных принтеров, тогда ещё не имелось в продаже. Несколько раз, ребята нанимали Верочку для очень несложной работы. Она писала плакаты, необходимые для защиты дипломов.

Листы плотной бумаги развешивали в пустом кабинете. Туда приглашали претендента на учёную степень. Молодые учёные говорили заказчику, что, где написано и заставляли его отвечать на вопросы, которые могут быть заданы приёмной комиссией.

Обычно вся процедура проводилась не менее трёх-пяти раз. После чего, желающие «остепениться», всё-таки заучивали нужные тексты и термины. Они уезжали в Москву и без всяких проблем, становились там кандидатами, а то и докторами наук.

Невропатологи

События 1991 года оказались чрезмерно тяжёлыми. Трусливый М. Горбачёв удрал в свою резиденцию, что находилась в Крыму. Управление великой державы перешла к некой команде, которые обозвали себя – ГКЧП.

К сожалению советских людей, среди них не нашлось ни одного человека с трезвым умом и железными нервами. Никто не смог взять власть в свои руки и сделать всё то, что нужно для сохранения огромной страны.

Подёргавшись какое-то время, они помчались к М. Горбачёву, сдаваться. Тот посадил ГКЧПистов в тюрьму и продолжил усиленно «раскачивать лодку в разные стороны».

Пользуясь бесхребетностью пятнистого «лидера», Ельцин, Кравчук и Шушкевич, руководители братских республик Росси, Украины и Белоруссии, остались на воле. Причём, на тех же постах.

Чуть позже, они собрались в какой-то засекреченной чиновничьей бане. Там, как следует выпили, набрались неслыханной наглости и объявили об уничтожении СССР.

Могучая советская армия, всезнающее КГБ, и многочисленные батальоны милиции почему-то не тронулись с места и не арестовали противников существующего конституционного строя. Народ, как обычно безмолвствовал. Так, по воле трёх бухих партократов и случилась контрреволюция.

Всё это усугубилось для Верочки теми трагедиями, что произошли непосредственно с ней. Развод с ненаглядным супругом, которого она очень любила, болезнь, а затем и смерть любимого дедушки, пустая беготня по различным конторам в поисках хоть какого-то места, всё это сильно сказалось на её самочувствии.

Девушка потеряла уверенность в собственных силах, стала пугливой и замкнутой. Она спала беспокойным прерывистым сном. Былая весёлость бесследно исчезла.

Черты лица у неё заострились. Появилась небольшая сутулость. Благодаря этому, походка изменилась не в лучшую сторону. Пропала та лёгкость гимнастки, с которой она двигалась раньше.

Заметив такие перемены с собой, Верочка обратилась к врачу. Пожилой терапевт с редкой фамилией Франк, осмотрел пациентку, выслушал её непростую историю и дал направление к другому спецу.

Мол, пусть тобой занимается тот человек, что знает толк в расстройствах нежной девичьей психики. Особенно тех, что произошли вследствие сложных семейных невзгод.

В отличие от отсталой России, в развитых странах Европы профессия психотерапевта сформировалась очень давно, ещё в конце позапрошлого века. То ли в те годы там жили более нервные люди, чем в нашей великой державе? То ли у них оказалось больше наличных и свободного времени? Как бы то ни было, но они вдруг задумались о своих душевных недугах.

Совершенно естественно, что кое-кто из врачей тотчас заметил такой интерес. Они тотчас занялись чрезвычайно прибыльным делом. Среди них оказались такие учёные, как Жан Шарко, Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг и другие. Они взялись за изучение возникшей проблемы и разработали теорию психоанализа. Именно ей по сегодняшний день пользуются современные медики.

С течением времени, и в нашей отчизне завелись «мозгоправы» с дипломами. Сначала они появились в столице. Затем, в областных и других больших городах. Вскоре, новое веяние дошло до провинциальной Самары.

К сожалению страждущих, подобные специалисты были достаточно редкими птицами. Встречались они далеко не в каждой районной больнице. Как это ни странно, но за прошедшие десятилетия, в этом вопросе всё осталось по-прежнему.

В семидесятые годы прошлого века, в тихом медицинском учреждении появился молодой терапевт с приставкою «психо». Правда, в те времена их кликали значительно проще. А если выражаться точнее, то их называли таинственным словом – невропатолог.

Согласитесь, есть в нём что-то пугающее, связанное каким-то макаром с любой патологией. Однако, деваться всем было некуда, вот и повалили больные к новому лекарю.

Никому неизвестно откуда люди узнали, что в одной поликлинике есть специалист подобного профиля. Скорее всего, сами же медики рассказали своим друзьям и знакомым. Как бы там ни было, но в первый день, перед дверями в его кабинет стояла огромная очередь.

В те давние годы, в невропатологи шли только те эскулапы, что успели пройти достаточно суровую школу. То есть, врачи, оттрубившие несколько лет в психоневродиспансере. Или, как говориться в народной среде – в доме для психов.

Благодаря этому, они вели себя со всеми больными достаточно круто, а иногда и очень жестоко. Эскулапы не сюсюкали с ними, как поступают сейчас в модных клиниках и на заграничных курортах.

Новый врач, увидел огромную очередь и стал работать с людьми точно так, как привык ещё в «дурке». Он быстро принял пяток человек, а потом поток посетителей, словно отрезало.

Мужчина выглянул за порог кабинета и с удивлением понял, что в коридоре нет ни одного человека. Он спросил санитарку, которая рядом возила по полу тряпкой: – В чём, собственно дело? Куда подевались больные?

– Минут пять назад, – сказала седая уборщица: – из ваших дверей выскочила дородная дама, с пунцовым от гнева лицом. Она встала перед людьми, подбоченилась и, притоптывая правой ногой, заявила на весь коридор: Представляете? Он обозвал меня жабой!

Услышав такие слова, все ей стали тихонько сочувствовать. Хоть и была дама весьма неприятной, но зачем прямо в лоб ей о том говорить? В общем, больные немного подумали, поднялись с места, и ушли один за другим. Кому это может понравиться, когда его так называют?

После неудачного первого дня, психотерапевт сделал надлежащие выводы и немного смягчил манеру общенья с больными. После чего, многие люди, как говориться, потянулись к нему.

Так уж случилось, что почти все психотерапевты России почему-то являются представителями «богоизбранной нации». Причём, многие из них ведут себя соответственно «данному статусу». То есть именно так, как высшие существа, общающиеся с прочими смертными.

Как-то раз, старая знакомая Верочки, пошла на приём к такому спецу. В качестве помощи, он назначил ей посещение, так называемой, группы. Если кто-то не знает, то там собираются вместе те люди, у которых развился похожий на твой «закидон».

Они совершенно открыто обсуждают эту проблему. Врач слушает их разговор и направляет беседу в нужное русло. Больные выливают наружу всё то, что скопилось у них на душе. Постепенно они понимают причины ошибок в своём поведении и пытаются их как-то исправить.

Подруга Верочки посетила такое занятие. Врач так сильно «давил» на неё и на всех остальных, она вышла оттуда совершенно другим человеком. Она вдруг ощутила, что у неё изменилось не только отношение к миру, но даже национальность.

Как она сказала девушке позже: – После той группы, я целый месяц себя ощущала еврейкой.

Сколько не думала Верочка, но так и не смогла догадаться, в чём это у неё выражалось? То ли, ей всё время хотелось мацы? То ли, варёную рыбу под названием «фиш»? То ли, что-то ещё? Спросить она постеснялась.

Как бы то ни было, дама весьма испугалась за свой образ мысли. Поэтому, больше не ходила к тому эскулапу. Она пробежалась по городу и нашла себе другого врача той же специальности.

Среди тех персонажей, на группу ходила одна милая женщина, что лечилась от сильных неврозов. В советские годы у неё был работящий супруг и трое малолетних детей.

В времена «катастройки», её муж потерял интересную службу с прекрасной зарплатой. Он пережил потрясение и, внезапно для всех окружающих, почему-то решил, что он великий писатель.

Мужчина начал строчить рассказы и повести, а затем рассылать их по различным издательствам. Все уговоры жены, твердившей, что для подобного творчества, нужны свободные деньги, пропадали впустую. Супруг не обращал на них никакого внимания. Он продолжал упорно пачкать бумагу.

Мало того, стал будить жену по ночам и требовать, чтобы она срочно записывала его оригинальные мысли. Совершенно естественно, что спросонья она повиновалась недостаточно быстро. А если она стенографировала идеи неправильно, то муж отвешивал ей оплеуху.

Сами теперь понимаете, что даже ночами дама не могла хорошо отдохнуть. Благодаря столь напряжённому графику, она вставала с утра совершенно разбитая и, не выспавшись, шла на работу. К тому же, часто со свежим синяком на лице.

По совету подруг, она записалась на группу к известному невропатологу города. Его фамилия была как-то связано с альфрейной живописью по штукатурке. Дама благополучно прошла у него курс лечения, и поняла то, что ей действительно нужно от жизни?

Осознав приоритеты, она приняла непростое решение и развелась с «любимым» супругом. Затем, позвала несколько родственников крупных размеров. С помощью трёх крутых мужиков, она выгнала «гения» из своей личной квартиры. После чего, зажила без всяких проблем.

Среди многих других, в той группе, где проходила собеседования бедная Верочка, имелась ещё одна пациентка. От нервных переживаний у неё произошёл какой-то сбой в организме. У неё от сильного стресса перестали двигаться ноги. Поэтому, несчастная дама ходила на двух костылях.

Несколько дней, она буквально ловила каждое слово врача. Потом поняла, что практических сдвигов невидно, и стала слушать его очень рассеянно. Во время одного из занятий, она о чём-то болтала с подругой, сидевшей поблизости.

Невропатолог сделал ей одно замечание, другое, третье, четвёртое. Всё бесполезно. Дама продолжала трещать, как сорока и отвлекать врача от работы. Тогда он разозлился и гаркнул на всё помещение: – Да заткнись ты, чёртова сука!

Оскорблённая женщина вскочила со стула, громко крикнула: – Что вы себе позволяете? – и помчалась искать главврача, чтобы всё ему рассказать.

Тот внимательно выслушал рыдавшую даму и тихо сказал: – Конечно, психотерапевт во всём виноват. Ему не стоило так выражаться при всех, но, в конце-то концов, он же, выполнил Ваше желание!

– Какое? – не поняла пациентка.

– Освободил Вас от недуга!

Лишь после слов главврача, дама вдруг поняла, что случилось. Ведь от возмущения она забыла костыли в кабинете и пробежала сто метров своими ногами. Благодаря нервной встряске, больная совершенно избавилась от таинственной хвори.

Однако, её обида оказалась на удивленье сильна. Женщина не отправилась к невропатологу и не отблагодарила его за лечение каким-то презентом. Она не сказала ему даже доброго слова.

К сожалению, не всякая грубость врача проходила бесследно. Как-то раз, он пришёл на работу. Все немедля увидели, что облик невропатолога слегка изменился. Его выдающийся нос обрёл удивительный цвет. Вернее сказать, он приобрёл сине-чёрный оттенок.

Один из врачей осторожно спросил: – Что с Вами случилось?

– Да вчера вечером работал с одним слишком нервным больным. Немного не рассчитал и слегка передавил на него.

– Каким образом? – заинтересовался коллега.

– Так круто прошёлся по его психопатии, что мужчина не выдержал. Он вскочил, как ужаленный, схватил меня двумя пальцами за нос, сильно сжал и поднял со стула. Так и таскал по всему кабинету минуты две или три. Хорошо, что по моде не бил левой рукой и хрящи не сломал. Ну, а опухоль дня через три, сама бесследно пройдёт.

Отёчность у невропатолога действительно быстро сошла, но синяк у него исчез лишь через две с половиной недели.

Через полгода, Верочка вдруг осознала, что общение с невропатологом принесло ей ощутимую пользу. Её душевное состояние, наконец-то, пришло в надлежащую норму. Ещё она поняла, что в настоящее время, без поста во властных структурах, научная степень ничего никому не даёт.

Связей у неё, к сожалению, не было. Поэтому, пробиться наверх не удастся ни при каких обстоятельствах. Так же, как и сейчас, ей придётся «пахать» на той же маленькой должности, и за те же скромные деньги, которых хватает лишь на еду.

Значит, ей нужно устраивать свою жизнь по-другому. Она покинула аспирантуру, уволилась из стройинститута и стала искать себе новое рабочее место. Но это уже совсем другая история.

–15.04.2022

Оглавление

Глава

  Уборка картошки

  Репетиция

  Сборная института

  Студенческая весна

  Хороший совет

  Вынужденная диета

  Арбуз

  Планшет

  Второй курс института

Глава

  Конфетно-букетный период

  Встреча Нового года

  Сон в общежитии

  Сближение душ

  Свадьба Верочки

  Медовые годы

  Первые трения

  Калитка в Европу

  Отдых в Восточной Германии

  Похищенье невесты

Глава

  Мытарства студентки

  Шумная свадьба

  Паевый фонд

  Аспирантура

  Доброе сердце

  Забор

  Сахар

  Кооперативы

  Невропатологи