Строгая Катя [Евгения Олеговна Садовская] (fb2) читать онлайн

Глава 1

В одном не очень большом городе жила совсем большая девочка Катя. Ей было уже почти девять лет, и у Кати было все, что положено человеку ее возраста. И мама была, и папа, и даже кот. И бабушка еще. Которая, как и любая бабушка, любила заглянуть к внучке в гости с вкусными пирожками.

Только пирожки Катя ела редко. Доставались бабушкины угощения обычно маме с папой. И тайно – коту Барсику. Когда папа, краснея от смущения, потихоньку подкармливал своего хвостатого друга. А если за этим занятием папу заставала Катя – папа не просто краснел, а прямо-таки сливался с ярко-красными кухонными шторами.

И все оттого, что Катя была очень серьезной девочкой. Строгой. Побаивались ее все: и стеснительный папа Володя, и ласковая мама Оля, и добрая бабушка Галя. И независимый Барсик. И даже учителя в школе. Немножечко.

Вот так привезет бабушка пирожки, а Катюша ей выговаривает:

– Бабушка! Пироги – это же такая вредная еда! Для здоровья. И для фигуры. Ты не знала разве?

Катя плотно сжимала губы и укоризненно качала головой. Со стороны можно было подумать, что это бабушка Галя – нахулиганившая школьница, а Катенька – рассерженная суровая старушка.

Или вот еще бывает так, что некоторые мамы скрывают от пап покупку новых нарядов. Но только не мама Оля. Новую одежду она скрывала от дочери. Потому что папа Володя был рад, если у красивой мамы Оли появлялось симпатичное платьице. Не рада была Катя.

– Мама! – восклицала она. – Какая же ты непрактичная! У тебя в шкафу вон уже пять платьев висит. Зачем еще одно?

Конечно, мама – это вам не бабушка. Поэтому мама Оля не молчала, а отстаивала свои права на покупки. Но заканчивался мамин бунт всегда одинаково. Катя приподнимала свои острые худенькие плечики, закатывала голубые глаза и с достоинством удалялась в свою комнату. В такие моменты Катюша казалась маме Оле похожей не то что на какую-то там принцессу, а на настоящую королеву! А сама себе мама казалась капризной и вздорной. Как будто это ей снова было почти девять лет.

Но хуже всего приходилось папе Володе. Он вообще был не очень серьезным. Но старательно это скрывал. Еще бы – с такой строгой дочерью! А на самом деле папа Володя любил в парках гулять, и на каруселях кататься, и на роликах гонять. Такие у него были увлечения. Не взрослые. Но знала о папиных увлечениях только мама Оля. И то – не о всех.

Однажды папа Володя вешал полку. Красивую такую полочку для книг – новенькую и блестящую. Вообще, папа Володя не был таким уж опытным мастером в вопросе установки полок. Честно говоря, он делал это первый раз в жизни. Но очень надеялся, что получится.

И только папа Володя собрался с духом, чтобы забить первый гвоздь, как снизу раздался недовольный голос дочери:

– Папа! Ну кто же так полки вешает? Я видео смотрела, как нужно. Давай-ка я лучше тобой поруковожу!

Катя поруководила. От такого сурового руководства папа Володя взмок так, как будто пробежал школьный кросс быстрее всех. Жаль только, что полочка все равно висела криво, хоть папа с Катей и провозились с ней битых два часа.

– Тебе нужно больше практики, – подытожила Катя, рассматривая результат их совместных с папой трудов.

– Наверное, – печально согласился папа Володя. Немного помолчал и задал вопрос, который беспокоил его уже очень давно: – Катюша, скажи, пожалуйста, а ты смеяться-то у нас умеешь? Ну и вообще. Веселиться? А то я и не видел ни разу.

– Умею, конечно. Я все вообще умею. Просто не собираюсь заниматься глупостями.

И, гордо вскинув веснушчатый нос, Катюша удалилась на кухню. Пить зеленый чай без сахара и безо всяких там пирожков. Страшно полезный чай – и для здоровья, и для фигуры.

«Нет, – размышлял папа Володя, стоя у красивой кривой полочки. – Все-таки наша дочь не умеет улыбаться. И веселиться. Но надо же ей как-то помочь?».

От размышлений папу отвлекла мама Оля. Увиденная полочка ее, конечно, впечатлила. Мамины брови подскочил до самой прически.

– Неплохо, – сдержанно похвалила она папу Володю.

– Думаешь? – с сомнением переспросил папа. – Олечка, а может, тебе нужны очки?

– Может, – легко согласилась мама Оля. – Я тебя искала. Нужно съездить в магазин. А Катюша пока уроки сделает и в школу соберется.

– В магазин так в магазин, – папа потер переносицу и снова задал вопрос – теперь уже маме Оле: – А может, Катюшу с собой захватим? На качели-карусели сходим. Сто лет уже не были.

Папа Володя немного преувеличивал. На качелях-каруселях в последний раз их семья была не сто, а пять лет назад. Когда маленькой Кате было всего три годика. Папа вспомнил, что и тогда дочурка почти не веселилась – пару раз прокатилась на карусели, потому что родители упросили. И все. Остальные дети, гулявшие в парке, бесконечно уговаривали своих пап и мам опробовать все-все-все аттракционы. Но не Катя.

– Когда вы уже нагуляетесь? – наконец спросила Катюша. По случаю торжественного выезда в парк мама Оля нарядила малышку в розовое пышное платьице и повязала на светленькой головке огромный белый бант. И вся эта нарядная одежда была безупречно чистой – как будто девочка только что оделась. Маме Оле и папе Володе тогда даже стало стыдно – они хоть и не щеголяли в пышных розовых платьях, но выглядели совсем не так аккуратно, как их трехлетняя дочь.

На лице мамы Оли красовались следы от мороженого – она с азартом откусывала эскимо на палочке и жутко перепачкалась. Папа Володя хохотал, пытаясь стереть шоколадные следы бумажной салфеткой. Катя хмурила брови. А сам папа разорвал штанину, когда гнался за улетающим воздушным шариком и запнулся об дерево. «Теперь у тебя самые модные рваные джинсы в мире», – смеялась мама Оля.

Словом, мама Оля и папа Володя веселились куда больше, чем Катенька, ради которой они и приехали в этот парк. Но, посмотрев на серьезное лицо дочери, веселиться они тоже расхотели. И отправились домой. Мама жутко стеснялась испачканной мороженым футболки, а папа неловко прятал рукой прореху на джинсах.

И сейчас, пять лет спустя, маме Оле тут же вспомнился этот грустный поход в веселый парк аттракционов. Она замахала руками так, как будто папа предложил ей вступить в итальянскую мафию, и решительно сказала:

– Нет, Володенька! Какие еще качели с каруселями? Катюша для них уже слишком взрослая!

– Такое впечатление, Оля, что она уже родилась слишком взрослой для качелей. Ты не знаешь, так бывает? Чтобы маленькие девочки сразу же становились старенькими бабушками?

– У нас, как видишь, бывает, – вздохнула мама Оля.

Катя разговора родителей не слышала. А если бы даже и услышала – он, разговор, был бы ей совершенно неинтересен. Почти девятилетнюю Катину голову занимали совсем другие мысли.

Услышав, как хлопнула дверь за родителями, девочка сразу же села за уроки. Начала с математики. Катя решала заданные примеры в черновике, тщательно выписывая каждую циферку идеальным почерком. На самом деле никакой необходимости в черновике не было. Катюша и так все делала без единой ошибки. Но ей нравилось то, что во время записей в черновик, она могла чуть-чуть отвлечься и помечтать.

«Вот приду я завтра в школу, – представляла Катя, – а там Малинкина. Не сделала ничего. Как всегда. И начнет она упрашивать, чтоб я ей списать дала. Но я ей сразу твердо откажу. Нечего! Сама пусть думает. Или вот еще Белов. Забудет карандаш. Как обычно. И будет просить, чтобы я ему запасной дала. У меня, конечно, карандашей запасных аж три штуки всегда с собой. Но ничегошеньки я Белову не дам! Пусть привыкает не забывать вещи!».

Так, в мечтах о том, как она проучит нерадивых одноклассников, Катя быстро сделала все уроки. Перепроверила сама себя два раза и принялась собирать портфель.

«А лентяю Груздеву до сих пор мама портфель собирает, – вспомнила она. – Когда выяснилось, что он пришел на урок чтения без учебника – так Анне Викторовне и заявил, что мама плохо ему портфель собрала. Вот все смеялись! Даже Анна Викторовна. А я – нет. Я этому бестолковому Груздеву сразу объяснила, что второкласснику стыдно должно быть за то, что портфель ему мама собирает! Смеяться все, правда, сразу перестали. Ну и что? Я ведь все равно права!».

Входная дверь снова хлопнула – родители вернулись из магазина. Как хорошая дочь, Катя тут же пошла встречать маму и папу. Она собиралась помочь им разобрать пакеты, а потом сесть за самоучитель по игре в шахматы. Катя недавно увлеклась этой игрой и все просила папу с ней сыграть. Папа под разными предлогами отказывался. Катя уже начинала подозревать, что папа Володя и вовсе в шахматы играть не умеет.

В дверях действительно стояли родители. Высокий-высокий папа и мама, которая едва доставала ему до плеча. До двух метров папе не хватило всего двух сантиметров – Катя давно это выяснила. Наверное, из-за высокого роста папа был довольно неловким – казалось, что он не знает, куда девать свои длинные руки и ноги. Катя даже стеснялась ходить куда-то вместе с папой. Потому что у него вечно все валилось из рук, а длинные папины ноги спотыкались на самых ровных местах!

Правда, Катя не знала, что папа и сам удивлялся. Тому, что именно в компании дочери он становился особенно неловким.

Сейчас папа Володя улыбался так, как будто ему только что сообщили очень хорошую новость. А в его длинных руках трепыхалась стайка воздушных шаров – штук десять, не меньше. Катюша попятилась – ее немного испугало такое количество огромных ярких шариков.

– У нас разве праздник? – с недоумением спросила она.

– Можно и так сказать, – пропыхтел папа Володя, пытаясь собрать в кучку непослушные шары. – У нас же самая замечательная в мире дочь! Чем не праздник? Кстати, Катенька, это тебе!

Папа Володя все с той же широкой улыбкой протянул дочке разноцветную связку. Катя растерянно взяла шары, но почти сразу же отдала их маме.

– Мне не нужны они, – в своей привычной манере Катюша поджала губы, но на этот раз так, что они превратились в совсем уж тонюсенькую ниточку. – Я пошла про шахматы читать. Играть все равно не с кем.

– Видишь, Володенька, – прошептала мама Оля, когда дочь скрылась в своей комнате, – как я и говорила, Катенька совсем не обрадовалась.

– Мне хотелось хотя бы попробовать, – сказал папа Володя, все еще глядя на дверь Катиной комнаты. – А в шахматы я плохо играю. Я знаешь как боюсь, что буду все время проигрывать, и Катюша подумает, что у нее самый глупый отец в мире?

Мама Оля кивнула и отправилась в их с папой Володей комнату.

– Оставлю шары у нас, – сказала она на ходу. – Все равно они очень красивые!

Глава 2

Утром дисциплинированная Катя проснулась от звонка будильника – она всегда вставала в одно и то же время. Даже на выходных. И на каникулах. Катя привычно откинула одеяло и ловко засунула ноги в мягкие тапочки, которые стояли у ее кровати – ровно на том же месте, что и во все остальные дни. На этом привычные события закончились. И начался какой-то непонятный кавардак.

Кате даже понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что именно не так. А что-то не так было со странной тишиной, царившей в доме. Обычно в это время родители уже не спали: мама готовила завтрак и потихоньку переговаривалась с папой на кухне. Сейчас же Катя не слышала ничьих голосов.

Немного испугавшись, Катюша бросилась к родительской спальне, без стука открыла дверь и с облегчением выдохнула. Мама Оля и папа Володя крепко спали в своих одинаковых пижамках с мышатами. Катя давно не любила эти пижамы – они ей казались куда более подходящими для детсадовцев. Но не для взрослых людей, у которых даже собственная дочь подобную легкомысленную одежду не носит!

Вздохнув, Катя аккуратно выскользнула за дверь и воспитанно постучалась.

– Мама! Папа! – позвала она. – Что-то случилось? Вы проспали?

– Сейчас, Катенька, уже встаем, – раздался из-за дверей сонный мамин голос.

Мама торопилась и поэтому к завтраку подошла не слишком ответственно. Она просто сварила манную кашу. Жутковатую – с комочками и слегка пригоревшую.

– Очень вкусно, – похвалил папа Володя мамину готовку, запивая несъедобную кашу крепким сладким чаем. Потрясающее блюдо папе пришлось запить целой чашкой бодрящего напитка.

Глядя на папу, Катя есть вообще перехотела. Но все же отправила в рот крохотную порцию непривлекательного содержимого своей тарелки. И тут же эту порцию выплюнула.

– Мама! – у Кати на глазах выступили слезы. – Это же невозможно есть!

– Да? – рассеянно переспросила мама. – Хорошо, хорошо. Приятного аппетита.

Мама уже погрузилась в мысли о своей важной работе: она руководила каким-то научным отделом на каком-то очень важном предприятии. Катя маминой работой не слишком интересовалась. Она поняла одно: сама мама Оля ничего не изобретает, а просто хорошо умеет руководить людьми. А Катя собиралась стать настоящим ученым и изобрести что-то страшно полезное для человечества. И получить какую-нибудь премию. А лучше – с десяток премий. Вот тогда-то все поймут, как важно быть серьезным! И мама, и папа, и бабушка, и противные одноклассники. Даже Барсик поймет!

Барсик протестующе мяукнул из-под стола, как будто прочитал Катины мысли. И кот под столом расстроил Катю окончательно. Обычно к завтраку Барсик на кухню не выходил. Он был деликатным животным и прекрасно понимал, что у людей и без него хватает утренних хлопот. Приходил Барсик к своим мискам чуть позже – когда Катя, а следом за ней и мама Оля, уходили по своим делам. Одна – в школу, другая – на работу.

Дома оставался только папа Володя. Он работал дизайнером в рекламном агентстве и мог приходить на работу чуть ли не к полудню. Катя как-то раз сказала маме, что у папы «ненастоящая» работа, раз ему платят деньги за то, что даже нельзя потрогать руками. Правда, тогда мама Оля прервала дочь и прочитала целую лекцию о том, что не бывает плохих профессий. И больше Катя о папиной работе не заговаривала. Хотя все равно осталась при своем мнении.

Все этим утром, как казалось Кате, было не так. И проспавшие родители, и сгоревшая каша, и внезапный утренний кот. Из-за всех этих потрясений Катюша бежала в школу немного взволнованной. Ей казалось, что такое сумасшедшее утро означает только одно – что весь день будет не лучше. И отчасти Катя оказалась права.

Она зашла в класс, стараясь не бежать, всего за десять минут до звонка. Хотя обычно Катя появлялась самой первой, а уже после нее приходили все ее одноклассники. Часто заспанные и немного растрепанные.

А сейчас, кажется, и сама Катя выглядела не совсем безупречно. В спешке мама небрежно завязала дочери не слишком аккуратный хвостик, а переделать прическу самой во что-то поприличнее у Катюши уже не хватило времени.

Как назло, сидевшая прямо за Катей Малинкина выглядела так, будто готовилась к фотосессии в модном журнале. Черные кудри вились у румяного личика Киры Малинкиной, а ее нарядный ярко-синий сарафанчик явно был новым.

– Привет, Кузнецова, – звонко крикнула Кира, обращаясь к Кате. – Всю домашнюю сделала?

– Конечно, – сдержанно ответила немного бледная Катя, усаживаясь за свою парту. Пока она отодвигала стул, случилось почти невероятное: крайне аккуратная Катюша зацепилась за ножку парты, и на ее черных колготках появилась весьма заметная дырка.

– Так и ходить теперь тебе целый день, – заметила наблюдательная Малинкина. – А я тоже все уроки сделала! С мамой – она вчера из командировки приехала. И подарки привезла.

– Платье подарила? – поддержала Катя неинтересный ей разговор, сама не понимая зачем.

– Не только, – затараторила Кира, словно ждала вопроса. – Еще куклу такую – цвет волос меняет, если помыть, знаешь? И медведя мягкого с меня ростом. И конфет много-много – до Нового года хватит!

– Малинкина, – поморщилась Катя. – Твоя мама что, не знает, что тебе уже не три года? Лучше б книг тебе привезла. Может, ты бы тогда уроки научилась сама делать!

У Киры от обиды задрожали губы, а к огромным карим глазам подступили слезы. Она уже собралась было что-то ответить зазнайке Кузнецовой, но не успела. Прозвенел звонок и в класс вошла Анна Викторовна, учительница их второго «Б».

– Кира, что-то случилось? – спросила внимательная Анна Викторовна. – Ты плачешь, или мне показалось?

– Вам показалось, – срывающимся голосом ответила Кира. – Извините, Анна Викторовна.

– Это ее Кузнецова довела, – наябедничал Андрей Белов. – Кирка ж у нас не этот, как его? Не Бубачевский.

– Не Лобачевский, – поправила Белова Анна Викторовна. – Был такой известный математик.

– Ну да, – продолжил Андрей. – Так вот, Кирка – не он. А помочь некому, мама ж ее в командировках постоянно, а Кирка с прабабушкой живет. Старенькой. Ей самой помогать надо. А Кузнецова вон думает, что раз она самая умная – ей можно всех обижать.

– Я поняла тебя, Андрей, – спокойно ответила Анна Викторовна. – Но сейчас у нас все-таки урок. Кстати, математики. Так что проверь лучше – карандаш твой на месте сегодня?

– На месте, – Белов торжествующе поднял руки, демонстрируя сразу два остро наточенных карандаша.

– Отлично, – одобрила Анна Викторовна и перешла к теме урока.

Катя обернулась, чтобы получше рассмотреть вдруг осмелевшего Белова. «А ведь каким тихоней казался!», – думала Катя, рассматривая круглолицего курносого Андрея. Тот перехватил ее взгляд и мигом показал Кате язык. А потом начал корчить такие несусветные рожи, как будто специально где-то много лет учился гримасничать.

На ближайших к Белову партах захихикали. Катя вспыхнула, отвернулась и уставилась на доску, пытаясь понять, о чем говорит Анна Викторовна.

Впрочем, Анна Викторовна хихиканье прекрасно услышала и объяснение новой темы прервала.

– Что случилось, дети? – спросила она. – Вас так веселят задачи с неизвестными?

В классе повисла тишина. Катя хотела было сказать учительнице, что ее дразнит невоспитанный Белов, но передумала. А то вдруг окажется, что его папа – моряк дальнего плавания, и сын его видит раз в год! И Катя в глазах Анны Викторовны снова будет выглядеть некрасиво.

Анна Викторовна выдержала паузу и вернулась к доске. И хотя Катя всегда понимала все из того, что объясняла учительница – на этот раз в ее голове не задержалось ничего. Ближе к концу урока Катюша с ужасом поняла, что настолько отвлеклась от математики, что вряд ли сумеет справиться с домашним заданием.

А тут еще Анна Викторовна сказала:

– Сейчас, дети, мы проверим, как вы усвоили материал. К доске пойдет Катя Кузнецова и покажет нам, как решить задачку с неизвестными.

Учительница сделала жест, как бы приглашающий Катю к доске. «Она думает, что я-то сейчас быстро расправлюсь с задачей, – леденея от страха, думала Катя. – А я же ничего, совсем ничего не поняла. И весь класс увидит мой позор. Представляю, как они обрадуются!».

Не придумав ничего лучше, Катя дошла до доски, почти упершись в нее носом. Потом резко повернулась и скороговоркой выпалила:

– Анна Викторовна, можно выйти?

Она умоляюще смотрела на учительницу, опасаясь, что та все-таки велит ей сначала решить задачу, а потом уже отправляться куда угодно. Но ничего такого Анна Викторовна, конечно, не сделала. Она лишь приподняла брови в знак удивления и кивнула:

– Да, Катя, иди, конечно.

Уже оказавшись за дверью, Катюша услышала голос учительницы:

– А кто это у нас так веселится? Белов? Иди-ка, дружок, к доске!

«Так ему и надо, – злорадно подумала Катя. – Пусть теперь познаниями в математике блеснет. Лобачевский!».

Катя тихо отошла от двери и села на лавочку, стоявшую в коридоре. Она прижала руки к пылающим щекам и так и сидела, пока не почувствовала, что ее лицо стало нормального цвета. И тут как раз прозвенел звонок с урока.

Из дверей кабинета высыпали одноклассники и занялись своими делами, не обращая на Катю никакого внимания. Троечник Кондратьев дергал девчонок за косы и хвостики. Девчонки отбивались и визжали. Громче всех кричала расфуфыренная Малинкина – так, во всяком случае, казалось Кате. Остальные мальчишки сбились в кучку и о чем-то перешептывались

Катя нашла глазами самую тихую девочку в классе – Мащу Шишкину. Маша держалась немного в стороне от остальных и что-то сосредоточенно изучала в своем телефоне.

Собравшись с духом, Катя подошла к Маше и негромко спросила:

– Маш, а как там Белов ответил? Поди двойку получил?

– Нет, – равнодушно ответила Маша, оторвавшись от телефона, – все правильно решил. Анна Викторовна его даже похвалила.

И тихая Шишкина снова уткнулась в телефон, всем видом показывая, что больше она с Катей разговаривать не собирается. Катя огляделась, пытаясь сообразить, с кем бы она могла пообщаться во время перемены. Раньше ее подобные проблемы не волновали – все перемены она проводила в классе, готовясь к следующему уроку. И только на единственной – большой перемене – ходила вместе со всеми в столовую. Но там никто слишком активно не общался. Все были заняты обедом – готовили школьные повара почти как в ресторане.

Выходило так, что общаться Кате было решительно не с кем. К девчонкам она подходить побаивалась – а ну как прогонят? А мальчишки, наверное, сами бы испугались, если бы Катя к ним вдруг подошла.

«Ну и ладно, – решила Катя про себя. – Кому они вообще нужны, эти разговоры глупые! Лучше буду внимательнее на уроках. Хорошие оценки важнее дурацкой болтовни!».

Глава 3

Стать внимательнее в этот день Кате так и не удалось. Как ни пыталась она сосредоточиться на учебе – все равно отвлекалась. Катя тайком рассматривала каждого своего одноклассника и понимала, что ни об одном почти ничего не знает. Кроме их имен и фамилий, разумеется.

«Надо же, – думала Катя, – почти ведь два года уже вместе учимся. А я на них не обращала внимания. А они-то, похоже, все друг про друга знают. Вон как Белов – про Малинкину. Все рассказал: и про маму, и про бабушку. А я вот не знала ничего. И про Белова не знаю. И про всех остальных – тоже».

Пытаясь отогнать не слишком приятные мысли, Катя слегка потряхивала белокурой головой. Выходило, что не только одноклассники – чужие и неинтересные для нее люди. Но и она для них – тоже! А это было уже неприятно.

В конце концов Анна Викторовна обратила внимание на постоянно качающую головой ученицу и спросила:

– Катя, ты хорошо себя чувствуешь?

Но Катя ничего не ответила. Мысли не желали покидать ее голову. И так она этими мыслями увлеклась, что Анну Викторовну попросту не слышала. К тому же, трясти головой она стала даже сильнее, отчего отдаленно напоминала дятла, который долбит кору дерева в поиске насекомых.

– Катя Кузнецова! – повысила голос Анна Викторовна. – С тобой все хорошо?

Наконец услышав учительницу, Катя вскочила с места, в последний раз кивнула головой, и отрапортовала прямо как прилежный солдат:

– Так точно!

– Катя! – Анна Викторовна сняла и снова надела очки. – Неужели ты шутишь?

– Нет! – коротко, но выразительно ответила Катя.

– Надо было сказать «Никак нет», – сострил Белов. После успехов с демонстрацией языка он явно чувствовал себя местной звездой.

– Задержись, Катя, после занятий, пожалуйста, – сказала Анна Викторовна

И сразу же после этих слов прозвенел звонок. Так что долго ждать разговора с учительницей Кате не пришлось. Оглушенная таким странным днем, Катюша была рада и этому.

– Скажи, пожалуйста, Катя, – начала Анна Викторовна, когда они остались вдвоем, – ты так ни с кем и не дружишь в классе? Я еще в прошлом году заметила, что у тебя не появилось подруг.

– Ни с кем не дружу, – согласилась Катя.

– А почему? – мягко спросила учительница. – Ты сама не хочешь или, может быть, другие дети не принимают тебя в свои игры?

Катя так увлеченно изучала дырку на своих колготках, словно ничего интереснее в жизни ей видеть не доводилось. Она почувствовала, что так жутко устала за этот длинный школьный день, что хочет уже поскорее вернуться домой. Поэтому Катя решила рассказать Анне Викторовне все как есть и уйти наконец из класса.

– Не хочу ни с кем дружить и не хотела никогда. Зачем? Одни в куклы до сих пор играют, другие по коридорам носятся. Как ненормальные. А я читать, например, люблю. И учусь лучше всех. Сейчас вот шахматы осваиваю. А когда вырасту – стану известным ученым. А все остальные в нашем втором «Б» – глупые. Мне с ними неинтересно. Вот вам, Анна Викторовна, было бы интересно с глупыми людьми?

Анна Викторовна немного смутилась от такого напора второклассницы. Тем не менее, она выдержала прямой Катин взгляд и осторожно ответила:

– Видишь ли, Катя, люди бывают разные. Возможно, ты права, и твои одноклассники не так умны, как ты. Но не стоит быть к ним такой суровой. У них же может быть полно других достоинств! Вот Кира Малинкина, с которой ты поссорилась. Она же бабушке своей во всем помогает, пока ее мама в командировках. И по магазинам Кира бегает, и обеды умеет готовить. Очень самостоятельная девочка – Кира. А у Андрея Белова целых три младших сестренки! Так он первый для мамы помощник! И гуляет с малышками, и играет. Добрый мальчик – Андрей.

Катя упрямо сжала губы в своей обычной манере и промолчала. Анна Викторовна подождала, надеясь на какой-нибудь ответ. Но Катя продолжала молчать. И по всему было видно, что молчать так она может столько, сколько потребуется.

– Что ж, иди, – вздохнула Анна Викторовна. – Но пообещай, что подумаешь над моими словами. Хорошо?

Неопределенно кивнув головой, Катя вышла из класса. О разговоре с Анной Викторовной она забыла, как только покинула пределы школьного двора.

Уже дома Катя пришла к важному решению. Раз день такой необычный – то и она, Катя, будет вести себя необычно. Впервые за свою почти девятилетнюю жизнь, Катюша бросила портфель прямо в коридоре. Небрежно скинула пыльные туфли, только на секунду задумавшись о том, что нужно было бы обувь помыть и аккуратно поставить на полку. Ничего Катя мыть не стала. А пошла сразу на кухню. Чай пить.

Пока закипал чайник, Катя решила, что не станет пить зеленый чай. А выпьет лучше черный. И сладкий. Катя до краев наполнила свою любимую темно-зеленую чашку ароматным напитком и добавила туда две ложки сахара. Подумала, и положила еще одну.

«Вкусно!», – удивилась Катя, сделав первый глоток. Заметила на столе вазочку с шоколадными конфетами и, не раздумывая, взяла одну. А потом – еще одну. И еще парочку. Остановилась Катюша только когда рядом с ней выросла горка из десяти фантиков.

Есть больше не хотелось. Катя печально смотрела в окно и продолжала думать. Вообще, это было ее любимейшим занятием – как следует подумать.

«Вот придут мама с папой, – размышляла Катя, – а тут портфель валяется в коридоре. И фантики на кухне. Специально ничего убирать не буду! И уроки делать тоже, и двойку завтра получу. Может, тогда поймут, как было хорошо, когда я была серьезная! Хотя нет. Папа точно не поймет. А то еще и обрадуется. Вечно он меня тянет то в парк, то на качели. Или подарки непонятные вдруг притащит – вон как шарики вчерашние».

И тут Катя вздрогнула от легкого прикосновения к ноге. Опустила глаза и увидела Барсика. Ярко-зеленые глаза совершенно черного кота внимательно смотрели на Катю. Катя машинально его погладила и сказала:

– Вот так, Барсик! Наверное, в классе меня теперь считают чудовищем! Но я же не виновата, что такая умная, а они – нет? С ними же даже в шахматы не сыграть. Да и дома не с кем. Мама не умеет, а папа делает вид, что умеет. Но не умеет все равно. Выходит, что и дома я самая умная.

Даже сама себе Катя уже казалась не второклассницей, а мудрой старушкой. Она собралась продолжить беседу с Барсиком, но не успела. Вдруг раздался вкрадчивый голос – как будто откуда-то снизу.

– Насчет последнего я бы поспорил. Есть в этом доме и кое-кто поумнее тебя, девочка.

Катя подпрыгнула на стуле. Потом громко икнула и округлила глаза. «Кто это? Может, телевизор?», – попыталась она успокоить сама себя.

– Да какой телевизор, – раздраженно заговорил все тот же, немного приглушенный голос. – Часто тебе телевизор на вопросы отвечает? Вниз-то посмотри, недотепушка!

Недотепушка Катя опустила глаза, но ничего нового там не увидела. Только все того же угольно-черного Барсика с пронзительными зелеными глазами.

– Барсик, – почему-то шепотом сказала Катя, – это ты со мной разговариваешь?

– Я, – без лишних церемоний согласился Барсик.

В Катиной начитанной голове пронеслись все истории о говорящих котах, которые она когда-то читала. Первым делом она вспомнила Чеширского кота, исчезающего в воздухе из сказки про Алису в Стране чудес. Потом Катя подумала о говорящем коте Матроскине, который жил в деревне с мальчиком по имени Дядя Федор.

«Но это же все придуманные истории! – быстро-быстро соображала Катя. – А Барсик вон сидит. Под столом. Непридуманный. Еще, похоже, и мысли читать умеет».

– Умею, – сказал Барсик бархатным голосом. – Да все коты умеют. Но молчат. В основном.

– А ты…вы почему же перестали молчать? – Кате показалось невежливым «тыкать» говорящему коту. И общаться с ним мысленно – тоже было неловко. Тем более из них двоих читать мысли умел только Барсик.

– Ко мне можно на «ты», – милостиво позволил черный кот. – Все же не первый год знакомы.

Барсик подмигнул впечатленной Кате и закончил:

– А перестал я молчать по одной причине. Видишь ли, Катерина, мы с тобой очень похожи. Я тоже считаю себя самым умным. И, думаю, тебе придется с этим согласиться!

Катя уже успела слегка прийти в себя. И подобные предположения – пусть даже от говорящего кота – ей очень не понравились.

– Но я же человек! – воскликнула она. – Как я могу быть глупее кошки? Простите.

– Я кот, а не кошка, – оскорбленно заметил кот. – Я же тебя мальчишкой не называю!

– Ну вот еще! – фыркнула Катя. – Я девочка. И очень умная. Уж точно поумнее некоторых. Ты вот сколько книжек прочитал?

– Неважно, – ушел Барсик от ответа. – Я будущее зато умею предсказывать. Хочешь, предскажу?

– Хочу, конечно.

– А тогда согласишься, что я самый умный в доме?

– Если сбудется будущее твое – соглашусь, конечно, – пожала плечами Катя.

– Тогда слушай, – Барсик заговорил, слегка подвывая. Наверное, для солидности. – Через полчаса придут твои родители и увидят разбросанную обувь и портфель. И фантики. Мама сделает тебе одно замечание. А папа обрадуется. Скажет, что, мол, ничего страшного: дети на то и дети, чтобы все разбрасывать! И сам все уберет.

– Тоже мне предсказание, – рассмеялась Катя. – Так я и сама предсказывать могу. Я тоже своих маму и папу знаю отлично! И что они скажут – знаю. Ты лучше предскажи, какая будет погода через неделю, например.

– Я так далеко не умею заглядывать, – надулся кот. – И вообще, ты уже согласилась признать меня самым умным, если я окажусь прав! Так что ждем твоих родителей.

Барсик свернулся клубком и хитро посматривал на Катю. Катя побарабанила пальцами по столу, смахнула фантики и выкинула их в мусорное ведро. Побежала в коридор и унесла портфель в свою комнату. Вернувшись, привела в порядок туфли: помыла их и поставила на обувную полку. Закончив, Катя крикнула в сторону кухни, где остался общительный Барсик:

– Вот сейчас и посмотрим, как сбудутся твои предсказания!

В замочной скважине заворочался ключ. Домой вернулись мама Оля и папа Володя.

Глава 4

Мама Оля заглянула в холодильник и не поверила своим глазам. Закрыла холодильник. Снова его открыла. Картина не изменилась.

– Катюша! – позвала она дочь.

– Я здесь, мам, – Катя сидела за кухонным столом, что само по себе показалось маме Оле странным. Обычно Катюша приходила на кухню, только чтобы поесть. Или чай попить. Но еще удивительнее было то, что всегда серьезная Катя показывала язык сидящему под столом коту. Мама Оля видела высунутый розовый язычок дочери совершенно отчетливо.

– Катенька, – слабым голосом сказала мама Оля, – ты дразнишь Барсика?

– Конечно же нет, мамочка. Тебе показалось.

Катя смотрела на маму такими честными глазами, не поверить которым было невозможно. «Наверное, я просто устала на работе», – подумала мама Оля, и решила не заострять внимание на котах и девчачьих языках. Все равно она собиралась спросить о другом.

– Ты почему не поела? – спросила мама у Кати. – И суп на месте, и второе. Впервые такое наблюдаю! Ты не заболела?

Действительно, Катя строго соблюдала режим питания и ела ровно четыре раза в день в одно и то же время. Поэтому мамино удивление было вполне объяснимо.

– Как сказать, – уклончиво ответила Катя. – Болезни – они разные бывают. Да, кстати, я же еще уроки не сделала.

В дверях кухни ойкнул папа Володя. Он вошел как раз на Катиных словах о несделанных уроках. И папа куда меньше удивился бы, если б на кухне обнаружил зелененьких инопланетян. Правда, папа Володя еще и обрадовался. «А что, – мысленно он уже нашел объяснения необычному Катиному поведению, – уроки не сделала – так а с кем не бывает? И со мной бывало. Да! Чего уж там, бывало! Забывал сделать. Иногда. И ничего – вырос нормальным человеком! Это только роботы ничего не забывают. А Катюша у нас не робот. А то я уж было начал в этом сомневаться».

– Уроки мы с тобой в два счета сделаем, – уже вслух сообщил довольный папа Володя. – Думаю, программу за второй класс осилим!

Барсик из-под стола смотрел на Катю не мигая. С тех пор как домой пришли родители, болтливый кот не проронил ни слова. Но слов было и не нужно. Катя все прочитала в его взгляде, хоть и не обладала замашками гипнотизера, в отличие от того же Барсика.

«Вот видишь, – мысленно транслировал Барсик Кате, – а предсказания-то мои почти сбылись. Мама сделала тебе одно замечание? Сделала! А папа согласен сделать все сам? Согласен. Так кто в этом доме самый умный?».

– Нет, – ответила Катя папе, – уроки со мной будет делать самый умный в этом доме!

– Мама? – уточнил папа Володя, хотя, вроде бы, было понятно, что других вариантов не остается.

–Нет, – Катюша помотала головой, не сводя глаз с нахального Барсика. Тот, прячась под столом, принял совсем уж ненормальную для кота позу: полулежа Барсик лениво подергивал то левой, то правой задней лапой. А передние лапы сложил перед собой на черной шерстяной груди. Кате Барсик напоминал не Барсика вовсе, а купальщика, который пришел понежиться на теплом песочке у синего моря.

– Тогда кто же? – папа растерянно оглянулся, будто рассчитывая найти одаренного учителя для дочери на крохотной кухне. Конечно, никого он не нашел. И развел длинными руками – почти от стенки до стенки – в знак особого удивления.

– А вон Барсик, – Катя указала глазами под стол. – Он говорит, что он тут самый умный!

Катя рассчитывала смутить слишком самоуверенного кота. А если получится – рассердить и вынудить его заговорить. Чтобы Барсик сам, человеческим голосом, доложил родителям, что считает себя самым интеллектуальным созданием в их доме.

Но результат оказался не совсем тем, на который Катя рассчитывала. Точнее, совсем не тем.

Папа Володя так и остался стоять с широко раскинутыми руками. Он часто моргал и то открывал, то закрывал рот, как будто хотел что-то сказать, но никак не мог решить – что именно.

Мама тоже очень удивилась странному Катиному предположению. И даже нож уронила от неожиданности, которым собиралась хлеб нарезать. Впрочем, мамин характер был потверже папиного – Катины наблюдения за родителями давно это подтвердили. Поэтому мама быстро взяла себя в руки, наклонилась за упавшим ножом и заодно заглянула под стол, где продолжал сидеть Барсик.

Сообразительный Барсик заранее уселся как подобает приличному коту, поставив передние лапки перед собой. А увидев маму Олю, мурлыкнул и потерся круглой головой о ее руку.

– Катюша, – сказала мама из-под стола, – неужели ты пошутила?

Мама Оля помолчала и ответила сама себе:

– Ну разумеется пошутила! Не ожидала же я в самом деле по-дружески поболтать с Барсиком? Просто ты впервые пошутила, Катенька, а это так неожиданно!

Мама рассмеялась, но как-то неискренне. Зато отмер папа Володя и тоже полез под стол – убедиться, что Барсик и вправду не беседует там с мамой Олей. Вообще-то, папа Володя любил сам беседовать с мамой. И ему не хотелось бы соперничать с котом.

Кошачье-человеческое собрание под столом стало Катю раздражать. И то, что целый день все замечали, что она первый раз в жизни шутит – ей тоже не нравилось. Тем более, Катя вовсе не шутила.

– Что-то у меня голова разболелась, – громко объявила Катя. Ей нестерпимо захотелось отправиться в свою комнату и остаться там одной. А возможно, даже дождаться Барсика. Для серьезного разговора.

– Как голова разболелась? – родительские встревоженные лица одновременно выглянули из-под надоевшего Кате стола. Так же одновременно мама Оля и папа Володя распрямились и вытянулись в полный рост, напомнив Катюше пловцов, занимающихся синхронным плаванием.

Мама Оля заглянула Кате в глаза и прикоснулась губами ко лбу дочери.

– Жара нет, – сделала вывод мама.

– Может, ребенок переучился? – предположил папа Володя. – Думаю, в школу лучше завтра не ходить. Катенька у нас и так почти что академик!

Катя зарделась от такого лестного сравнения. И украдкой глянула на Барсика – слыхал, как папа про меня сказал?

Барсик сидел, демонстрируя Кате кончик розового языка и нарочито глупо выкатив глаза. «Опять дурака валяет, – рассердилась Катя. – Что-то языки меня сегодня целый день преследуют. А если родителям сказать – так этот хулиган сразу изобразит хорошо воспитанного кота!».

Украдкой погрозив Барсику кулаком, Катя согласилась, что школу можно и пропустить один денек. И что ничего страшного не случится. И что школа все так же будет стоять на месте, когда Катюша придет туда послезавтра, а не провалится под землю от отсутствия лучшей своей ученицы.

Словом, Катя согласилась со всеми папиными доводами, наспех поужинала, чтобы не расстраивать маму, и ушла наконец к себе. Оставив маму Олю и папу Володю гадать – что же случилось с их дочерью, что она так сильно изменилась за один-единственный день. Барсик не гадал. Он все знал. Но молчал.

Оказавшись в одиночестве, Катя все-таки решила попробовать вернуть свою жизнь в привычное русло. Она достала учебник математики и твердо решила разобраться в сегодняшней теме. Три раза Катя прочитала параграф. И три раза ничего не поняла. «Может, на практике выйдет лучше?» – осенило Катюшу, и она взялась за первую попавшуюся задачу.

Тот, кто составил задачу, настойчиво расспрашивал детей, сколько было в классе девочек, а сколько мальчиков, если всего в классе было 26 человек, причем мальчиков на четыре человека больше.

Пять раз упорная Катя решала задачу. И получила пять разных ответов. Закусив губу, Катюша раздумывала – не сходить ли к родителям за помощью. «Ага, – язвительно ответила она сама себе. – Может быть, тогда они наконец-то упадут в обморок! От удивления».

– Да все тут очень просто, несообразительная ты девочка! – сообщил тягучий, как карамель в конфетах, голос.

Катя уже знала, что ехидничает их домашний кот. А не вежливый грабитель, например, который влез в Катину комнату и теперь возмущается ее потрясающей глупостью.

Поэтому Катя не испугалась. А лишь слегка скосила глаза, убедившись, что на краешке ее кровати действительно щурит хитрые глаза черный кот.

– Рассказывай, раз так просто все, – Катя решила согласиться на помощь Барсика, рассудив, что он-то о ее математическом позоре все равно уже знает, а мама Оля и папа Володя – пока еще нет. И не узнают. Сама Катя не расскажет, да и Барсик, как выяснилось, умеет держать себя в руках. То есть в лапах. Словом, не болтает при взрослых.

– На стол можно? – вежливо спросил кот. – Лапы чистые, только что вымыл!

– Лезь, – позволила Катя.

Кот грациозно перемахнул с кровати на стол. И, мягко приземлившись, возмутился:

– Что значит «лезь»? Коты, да будет тебе известно, не обезьяны, чтобы где-то там лазить!

– Коты-то, конечно, не обезьяны, – не стала спорить Катя, – но по деревьям лазят только так! Я сама видела.

Барсик возмущенно расфыркался и парировал:

– Это бескультурные коты! Малообразованные. Или ты хочешь со мной поспорить?

Сузив изумрудные глаза, Барсик сделал вид, что вот-вот спрыгнет со стола и уйдет из Катиной комнаты. Возможно, гордо покачивая хвостом.

– Не буду я спорить, – примирительно сказала Катя. – Может, вернемся к математике?

Обидчивый кот успокоился и действительно переключился на задачу. Он так быстро и понятно все объяснял, как будто полжизни проработал учителем младших классов. Под руководством Барсика Катя с первого раза решила задачу правильно, выяснив, что в классе было одиннадцать девочек и целых пятнадцать мальчиков.

– Хороший, наверное, класс, – сообщил Барсик, когда Катя дописала ответ. – Веселый.

– Почему? – не поняла Катя выводов математически одаренного кота.

– А где мальчики – там всегда веселье, – пояснил Барсик свою мысль. И не упустил случая, чтобы съязвить: – Не всем же быть такими буками, как ты!

– Незнаю, – сказала Катя, доставая остальные учебники из портфеля, – мне девочки больше нравятся. Они все-таки хоть немного посерьезнее!

– Это очень хорошо, что девочки тебе нравятся, – отчего-то обрадовался Барсик. – А то родители тебе не говорят. Боятся тебя, наверное. Ну так и быть, я скажу. Скоро к вам, Катерина, прибудет твоя двоюродная сестрица. На проживание. На две недельки. А то ее родители ремонт затеяли. Хотят оградить ребенка от шума и пыли.

Катя вытаращила глаза и уронила на стол ручку. В комнату заглянула мама Оля и сообщила:

– Катюша, мне нужно тебе кое-что сказать!

Глава 5

Мрачная Катя почти сточила ногти о шершавую поверхность стола, пока слушала маму Олю. Катя не поднимала глаз и так яростно царапала стол, как будто надеялась сделать там дырку. Конечно, Барсик оказался прав. И мама пришла сообщить именно эту – ужасную для Катюши – новость: к ним ехала Катина двоюродная сестрица Настя.

Настю Катя недолюбливала. Потому что Насти всегда и везде было много. Сестра звонко хохотала, шумно топала и любила громко петь. Пела Настя не очень хорошо. Один раз Катя слышала, как мама Оля шепотом говорила папе Володе, что Настеньке на ухо наступил медведь, а потому не попадает эта замечательная девочка ни в одну ноту.

Каждый раз, когда Настя со своими родителями приезжала в гости к маме Оле, папе Володе и Кате – у Кати так начинало сосать под ложечкой, что ей хотелось притвориться больной. И пролежать в кровати весь вечер – только бы не выходить к гостям.

А все потому, что рядом со смешливой Настей Катя чувствовала себя жутко неловко. Настя смешно пела. Настя с упоением танцевала. Настя рассказывала стихи собственного сочинения тоненьким голоском. Все взрослые так и таяли от умиления. А Катя сидела, чинно сложив руки на коленях и чувствуя себя той самой букой, которой назвал ее Барсик.

Вдобавок ко всему, Настя совершенно не слушалась Катю. Хотя Катя приходилась ей старшей сестрой – она была старше милой Настеньки на целый год! Но на все Катины замечания, что пора бы стать серьезнее и вместо глупых танцулек посидеть за учебником – Настя только плечами пожимала. Один раз сестра сказала, что будет танцевать сейчас, потому что когда ей стукнет восемьдесят, танцевать ей уже и самой не захочется. И все взрослые Настю поддержали. И вот теперь Настенька ехала к ним, и мама Оля собиралась поселить ее вместе с Катей!

– А нельзя хотя бы отдельно ей жить? – выслушав маму, спросила Катя. – Есть же комната свободная.

– Видишь ли, Катенька, оказывается, Настя боится спать одна, но к себе с папой мы ее взять не можем, – мама развела руками, подчеркивая безвыходность ситуации, – а у тебя и диванчик свободный есть.

Тяжело вздохнув, Катя молча кивнула. Мама Оля обрадовалась этому безмолвному знаку согласия и бесшумно удалилась, погладив дочь по растрепавшемуся светлому хвостику. Наверное, мама все же немного боялась, что Катя передумает. И запретит въезд всяких там двоюродных сестер на свои личные метры.

– Расстроилась? – спросил Барсик даже немного с сочувствием, как показалось Кате.

– Чуть-чуть, – приврала Катя. Расстроилась она на самом деле сильно.

– Ничего-ничего, – утешительно произнес кот и слегка закатил глаза к потолку. – Вообще-то, тебе и полезно будет. Может, сестренка петь тебя научит. Или танцевать.

И Барсик склонил голову набок, хитро поглядывая на Катю и явно ожидая ее реакции.

– Особенно петь, – усмехнулась Катя. – Или, может, тебе нравятся Настькины песни?

– Песни мне ее, пожалуй, не очень нравятся, – признал Барсик, – на любителя песни, чего уж там. А называть девочку с таким красивым именем – Анастасия – Настькой даже как-то некультурно!

– Подумаешь, красивое имя. Мое ничуть не хуже, между прочим. Императриц так называли, чтоб ты знал, – сообщила начитанная Катя не слишком начитанному, как она подозревала, коту.

– Тем более, – ничуть не смутился Барсик, – имя носишь императорское, а такие слова употребляешь. Как-то не царственно.

Барсик с осуждением уставился на Катю, будто ожидал, что сейчас она начнет рассыпаться в извинениях за свою невоспитанность. Катя хмыкнула и принялась за оставшиеся уроки. Рассказ, заданный по чтению, она прочитала минуты за три. А упражнение по русскому сделала сразу в чистовике, чем потрясла Барсика до глубины его кошачьей души.

– Вот видишь, – заглядывая в тетрадь через Катино плечо, прокомментировал Барсик, – можно и без черновика обойтись. У тебя сразу все отлично получилось.

– Просто я очень устала, – честно призналась Катя.

– Если устала – нужно лечь спать, – со знанием дела сказал кот. – Я всегда так делаю. И всегда помогает, знаешь ли.

– Зубы нужно почистить. И маме с папой спокойной ночи пожелать.

– Ага. Ну иди-иди, – разрешил Кате Барсик. Хотя разрешения у него, конечно же, никто не спрашивал.

Когда Катя вернулась к себе, кота в ее комнате уже не было. Она хотела пойти поискать общительного Барсика, но потом передумала. «Вот еще, буду я за ним бегать!», – подумала Катя и гордо легла в кровать. Почти по-императорски.

Немного покрутившись, Катя устроилась как можно удобнее: под ухо положила правую руку, а одну ногу высунула из-под одеяла. Это была Катина любимая поза – засыпала в ней она мгновенно.

Но сегодня сон не шел. Катя думала про Кирку и про Белова с его языком. Про Настю, которая вот-вот свалится на Катину голову. И про Барсика, который куда-то ушел и даже не пожелал Кате спокойной ночи!

Катя так разобиделась на черствого кота, что чуть не заплакала. Но не успела.

– Не боишься, что монстры за ногу схватят и утащат? – мурлыкнул откуда-то снизу Барсик.

– Какие еще монстры? – Катя ответила безразличным тоном, чтобы Барсику и в голову не могло прийти, что кто-то тут по нему соскучился.

– А ты не знаешь? – кот понизил голос до полной таинственности. – Когда маленькие девочки кладут ножку поверх одеяла вместо того, чтобы получше эту ножку под одеялом спрятать – их непременно хватают злые чудовища!

– Барсик, неужели ты думаешь, что я поверю в эту ерунду? Мне даже когда три года было – я ни в каких монстров не верила.

– Скажите пожалуйста, – недовольно сказал Барсик. – Может, ты еще и в Деда Мороза не веришь?

– Да ты шутишь, наверное, – возмутилась Катя. – Не верю. И не верила никогда.

– А зря, – Барсик наконец запрыгнул на кровать и уселся рядом с Катюшей. – Я его лично знаю. Чай вот пили в декабре. Потом-то ему, понятно, некогда. Подарки надо развозить. Тем, кто в него верит.

– Да я знаю, что ты меня разыгрываешь, – Катя отодвинулась от кота. – Чудес не бывает.

Глаза Барсика в темноте вспыхнули изумрудным огнем. Он изучал Катю так, словно увидел впервые. Упрямая Катя взгляд не отвела. Тогда кот вздохнул и сказал:

– Чудеса не случаются с теми, кто в них не верит. И то бывают случаи. Я вот разве не чудо? Вроде ты не каждый день с говорящими котами встречаешься.

– Вообще впервые встретила, – вынуждена была признать Катя. – Но ты – исключение. Я так думаю.

– Я уже заметил, что ты слишком много думаешь, – Барсик свернулся клубком и продолжил: – Может, почешешь уже старого друга за ушком?

Катя протянула было руку, чтобы выполнить просьбу, но на полпути замерла.

– Как-то мне неловко чесать тебя за ушком, Барсик, – сказала она. – Ты же не просто какой-то там кот, который только спит и ест целыми днями! А вполне разумное животное!

– Если тебя это утешит, – проворчал Барсик, – то поесть и поспать я тоже люблю. Так ты чешешь или нет?

– Чешу, чешу, – покорилась Катя.

Барсик мурлыкал на всю комнату. Под мерный звук Катя потихоньку проваливалась в сон.

– Спи спокойно. Утро вечера мудренее, – после этих слов Барсика Катя крепко заснула. Успела только подумать, что про утро, которое мудренее вечера, она раньше слышала только от бабушки.

Кате снился странный сон. В нем двоюродная сестрица оседлала Барсика совсем как настоящего коня. И сам Барсик увеличился и больше стал похож на пони. В Катином сне Барсик громко пел, а Настя подпевала ему таким отвратительно писклявым голосом, какого у нее на самом деле и не было. Катя хотела крикнуть, чтобы они замолчали, но никак не могла открыть рот, только мычала что-то невнятное. Кот с оседлавшей его наездницей смотрели на нее с ехидцей.

От такого сна Катя проснулась не в лучшем настроении. Барсика рядом не было. Звенел будильник. «И почему я его не отключила, в школу же все равно не идти», – укорила сама себя Катя. Она зевнула и опустила ноги на пол. Мимо тапочек.

Катя так изумилась, что сон слетел с нее окончательно. С тех пор, как она пошла в школу – ни разу не было случая, чтобы тапочек не оказалось на месте. Но сейчас их не было.

Скосив глаза, Катя тапочки легко обнаружила. Кто-то их передвинул – совсем немного. И Катя даже знала, кто именно это сделал. Кто-то хвостатый на четырех черных лапах.

Катя собиралась уже надеть убежавшие тапочки и пойти на кухню, откуда она слышала голоса родителей. Но передумала. Решив, что раз день снова выдался не совсем обычным, можно и отступить от расписания, Катя залезла обратно под одеяло. Лениво притянула к себе телефон и стала изучать список контактов. Обнаружила, что там нет ни одного ее одноклассника, и нисколько не удивилась. «Надо будет хоть у кого-то номера взять. Если еще дадут, конечно», – подумала Катя и прислушалась к звукам, доносившимся из глубины квартиры.

Мама Оля и папа Володя перешептывались в коридоре. Боялись ее разбудить. Потом дверь в Катину комнату потихоньку открылась и папин голос прошептал:

– Катюша, мы на работу. Если что – звони.

Катя пробормотала что-то неразборчивое, сделав вид, что еще не до конца проснулась. Дверь за родителями закрылась, и Катюша тут же встала. Она побежала на кухню, даже не надев тапочки. Там уже сидел Барсик у наполовину пустой миски с молоком и умывался. Умывался, как это делают все нормальные коты – передней лапой. Катя представила себе Барсика в ванной с полотенцем в одной лапе и с мочалкой – в другой. Не удержалась и хихикнула. Правда, только мысленно.

– Какая ты веселая с утра, – заметил Барсик Катю. – Меня поди ищешь?

– Не-а, – ответила Катя, включая чайник. – Чаю что-то захотелось. С конфетками.

– До завтрака? – строго спросил Барсик. – Нет уж, голубушка, так дело не пойдет. Иди-ка ты умойся. И поешь нормально. Или хочешь стать такой же легкомысленной, как твоя двоюродная сестра?

От упоминания Насти Катя взвилась и помчалась в ванную. Можно было подумать, что та самая Настя за ней гналась, угрожая заразить легкомысленностью.

Вернувшись на кухню, умытая и заметно приободрившаяся Катя села за стол и принялась за омлет. Обвела глазами кухню в поисках кота, но тот снова куда-то запропастился.

«Загадочности, наверное, напускает, – неторопливо пережевывая завтрак, подумала Катя. – Или сюрприз готовит. Удивить хочет. Может, танцевать начнет. Или на балалайке, например, играть».

Балалайки у Барсика не было. А сюрприз он и вправду готовил. Если это можно было так назвать.

Глава 6

Когда Катя доедала третью конфету, на кухню явился Барсик. Видок у него был – закачаешься!

Бесцеремонный кот где-то раздобыл старые очки папы Володи. Папа уже давно носил линзы, а очки остались лежать без дела. Барсик дело для них нашел. Он нацепил их на лоб – видимо, в районе глаз они не держались.

– А за что бы они держались, – с раздражением сказал Барсик, снова прочитав Катины мысли, – уши у меня сверху, а не по бокам, как у некоторых. Совершенная, между прочим, конструкция – уши сверху!

Потрясенная котом в очках, Катя не сразу заметила еще одну странность в его облике. Отчего-то у полностью черного кота побелели усы. Как будто он за считанные минуты поседел от какого-то нервного волнения.

Откашлявшись и собрав мысли в стройную кучку, Катя спросила:

– Барсик, а отчего у тебя усы-то вдруг белые стали?

– Нравится? – ответил кот вопросом на вопрос. Но потом все же снизошел до ответа: – Это я у твоей мамы пудры немного одолжил. Скажи, красиво?

Катя с сомнением осмотрела белоусого кота в очках и решила уйти от прямого ответа надежным способом – перевести тему.

– А зачем вот это все? – спросила она. – Перед родителями ты так ходить все равно не сможешь. Или ты решил лично меня поразить?

– Не поразить, – Барсик разгневанно зашевелил белоснежными усами, – а создать нужную атмосферу! Мы знаешь, что сейчас с тобой будем делать?

– Понятия не имею, – ответила Катя.

– В шахматы играть! А я, некоторым образом, кошачий гроссмейстер!

– Правда умеешь играть? А как же ты фигуры двигаешь? Неудобно же, наверное, лапами?

– Все удобно. Главное – желание, как говорит твой папа. Кстати, ты знала, что Настасья вполне прилично научилась играть в шахматы за этот год? А приезжает она, кстати, уже сегодня вечером. Вдруг обыграет тебя?

У Кати внутри все похолодело – как будто она проглотила ведерко мороженого разом.

– Откуда ты знаешь? – губы ее почти не слушались.

– Мама с папой твои обсуждали, – объяснил Барсик. – Меня-то они не боятся.

– А меня, хочешь сказать, боятся? – уточнила Катя.

– Конечно, – для большей убедительности Барсик важно поводил белыми усами. – Да тебя все боятся. И мама с папой, и бабушка – тоже. Словом, все, кроме меня, само собой.

Покусывая бледные губы, Катя молча допила чай. Барсик тоже не проронил ни слова. Наконец Катя как будто приняла какое-то решение и сказала:

– Пошли в шахматы играть!

– Вот это дело, – кот закивал так энергично, что часть пудры осыпалась с его усов. – Бездействовать – это не для нас, правда же, Катерина?

Катерина вместо ответа сбегала за шахматной доской. И они с Барсиком расположились на кухне со всеми удобствами. Холодильник рядом, чайник – тоже, до миски рукой, то есть лапой, подать. А что еще для счастья надо?

– Для полного счастья мне не хватает выиграть в шахматы, – заявил Барсик. – Имей в виду, Катерина, тебе придется играть с настоящим мастером!

Катя расставила фигуры на доске, выбрав играть черными. Коту достались белые фигуры и, по правилам, ходил он первым.

Барсик бесстрашно толкнул лапой первую попавшуюся пешку сразу на три клетки вперед.

– Но пешки так не ходят! – воскликнула Катя.

– Да? – переспросил Барсик. – Действительно. Ты права. А как они ходят, не напомнишь?

Как выяснилось, играл Барсик в шахматы из рук вон плохо. Его кони скакали по диагонали, а слоны ненавязчиво перепрыгивали через другие фигуры. Катя то краснела, то хваталась за голову. В конце концов терпение ее лопнуло.

– Знаешь что, Барсик, – сказала она, – ты умный, конечно. Но с шахматами у нас не ладится. Лучше мне на компьютере потренироваться.

– Тренируйся, – без боя сдался Барсик. Видимо, ему и самому поднадоела возня с фигурами. – А я пока посплю. Устал я тут с тобой.

– Сладких снов, – вежливо пожелала Катя, не желая ввязываться в спор с выяснениями, кто и с кем больше устал.

Так они и провели почти целый день. Катя упорно пыталась выиграть у компьютера в шахматы на самом сложном уровне. Барсик дремал, мирно вытянувшись на Катиной кровати. Отвлекались оба только для того, чтобы сходить на кухню. Причем Катя навещала чайник и холодильник дважды, а Барсик свои миски – целых восемь раз! Заботливый папа Володя оставил коту столько еды, словно рассчитывал накормить его на три дня вперед.

Ближе к вечеру кот вспомнил о том, что пора стирать с усов следы пудры. Очки он снял сразу же после провального шахматного поединка, а благородные белые усы Барсику так понравились, что он не готов был с ними быстро расстаться.

– Катерина, – деликатно мурлыкнул Барсик, – помоги-ка мне усы почистить.

Взглянув на кота, Катя ответила:

– Не нужно нам ничего чистить. Усы уже и так абсолютно черные. Наверное, пудра сама осыпалась, пока ты обедал. Восемь раз.

– Ты еще и посчитала, – оскорбился Барсик. – Вот так, значит, доверишься человеку, а он тебя потом куском хлеба попрекает!

– Я не попрекаю, – попыталась оправдаться Катя, – и скажи, пожалуйста, когда это ты ел хлеб?

Барсик не успел ничего ответить, потому что во входной двери заворочался ключ, возвещая о приходе мамы Оли и папы Володи. Катя прижала палец к губам и выскочила в коридор – встречать родителей.

Мама и папа пришли не одни. Рядом с ними маячила невысокая тоненькая фигурка с каштановой косичкой – в гости приехала Настя.

– Добрый вечер, – тусклым голосом сказала Катя. Она, конечно, знала, что сестрица явится. Но до последнего надеялась, что этого все-таки не случится: например, Настины родители передумают делать ремонт или отправят дочурку к другим родственникам.

Но тайные Катины надежды не оправдались. И двоюродная сестра стояла перед ней собственной персоной. Еще и держала за руку Катину маму!

– Привет, Кать, – звонким голосом сказала Настя, помахав свободной рукой. Настя так широко улыбнулась, что Кате даже удалось разглядеть Настины передние зубы. Точнее, их отсутствие. Молочные зубки у сестры уже выпали, а постоянные еще не прорезались. Но, похоже, временная беззубость Настю ничуть не смущала.

Катя вспомнила, как у нее самой менялись зубы в прошлом году. И как она боялась лишний раз что-нибудь сказать – только бы никто не заметил ее щербатого рта.

От неприятных воспоминаний Катя расстроилась еще больше. И заодно обиделась на улыбчивую сестру.

Тем временем мама Оля уже увела Настю на кухню, потому что «нужно же накормить ребенка с дороги!». «Тут дороги-то двадцать минут», – мрачно подумала Катя и поплелась к себе в комнату.

– Катюша! – окликнул ее папа Володя. – Захвати, пожалуйста, Настину сумку. Она ее потом разберет.

С ярко-розовой сумкой Катя вернулась к себе и шмякнула эту сумку в дальний угол комнаты. С размаха.

– А если бы там что-то разбилось? – с укоризной спросил наблюдавший за Катей Барсик. – Зачем вещи швырять?

– А потому что, – невпопад ответила Катя. Села на кровать, обхватила колени руками и пожаловалась: – Сейчас мама и папа только с этой развеселой Настей общаться будут. Конечно, со мной и поболтать-то не о чем! Я же бука, правильно ты меня назвал!

Барсик с интересом смотрел на Катю, наклонив круглую черную голову. Немного помолчав, он сказал:

– Ладно, я погорячился. Не такая уж ты и бука. И потом, мне же вот есть о чем с тобой поговорить.

– А я про это и не подумала, – Катя прижала узенькие ладошки к бледным щекам, – а как же мы с тобой теперь разговаривать будем?

– В основном я буду нем как рыба, – сообщил Барсик и резко утих.

В комнату зашла Настя. Она пританцовывала на ходу и тихо напевала себе под нос. Увидев брошенную в угол сумку, Настя ничего не сказала. Молча подняла свое имущество и весело спросила у Кати:

– Где мне можно расположиться, Катюш?

Катя ткнула в сторону маленького раскладного дивана, стоявшего напротив ее кровати. Не удержалась и сказала:

– Можно подумать, что тут десять кроватей стоит и ты не знаешь, где лучше разместиться!

– Моя мама говорит, что нужно всегда быть вежливой, – спокойно ответила Настя на Катин выпад. – Одежду в шкаф можно убрать, да?

– Да. Или можешь на стул свалить – мне все равно, – демонстрируя полное безразличие, Катя вытянулась на своей кровати и уставилась в телефон.

– Сердишься, что я приехала? – похоже, сестрица была способна сыпать вопросами бесконечно. – Ну и зря! Я ненадолго – это раз. И буду очень стараться тебе не мешать – это два.

– Посмотрим, – коротко ответила Катя.

– А вообще, – продолжила Настя, убирая в шкаф последнюю кофточку, – мы с тобой можем отлично провести время вместе! Мне же родители постоянно тебя в пример ставят. Говорят, какая ты серьезная, и учишься хорошо, и увлечения у тебя интересные. Не то что у меня – одни песни с танцами на уме!

– Серьезно? – Катя отложила телефон в сторону и села. – Твои родители ставят меня в пример?

– Ну да. А чему ты так удивляешься? Да и я сама, кстати, шахматами увлеклась благодаря тебе. И так мне играть понравилось – не поверишь! Почти так же, как петь.

Настя рассмеялась и продолжила:

– А знаешь еще, чем гордилась? Тем, что зубы выпали – прямо как у тебя в прошлом году! Только у тебя они уже выросли, и мы снова совершенно не похожи.

– Я бы никогда не подумала, что кто-то хочет быть на меня похожим, – от потрясения Катя озвучила именно то, что думала.

– Ну до конца быть такой же я все-таки не собираюсь, не переживай, – Настя села на великодушно отданный ей диванчик и предложила:

– А давай в шахматы зарубимся!

– Зарубимся? – с ужасом переспросила Катя. – Настасья, кто же так говорит про шахматы!

В ногах у Кати зашевелился Барсик. Он сел на идеально прямых передних лапах и пристально смотрел на хозяйку. Не обладавшая талантом экстрасенса, Катя снова легко угадала мысли кота. «Давай-давай, не робей, соглашайся на игру», – читалось в кошачьих глазах.

– Ладно, – Катя махнула рукой. – Рубиться мы, конечно, не будем. А вот сыграть, пожалуй, можно!

От радости Настя подпрыгнула и выполнила неведомые Кате акробатические движения, чуть ли не встав на голову. Пожав плечами, Катя достала доску и спросила у сестры:

– Белыми будешь играть?

– Черными, – дала Настя неожиданный для Кати ответ. – Папа говорит, что я очень одаренный игрок. Хотелось бы дать тебе шанс хотя бы на ничью!

Потрясенная Настиной самоуверенностью, Катя села играть с твердым намерением выйти победительницей. Но и у Насти намерения были точно такими же. А еще был Барсик. Уже со своими намерениями, которые вообще с шахматами были связаны слабо.

Глава 7

Шахматная битва выдалась жаркой. Катя даже вспотела – ей казалось, что Настя просчитывает игру на два хода вперед. А то и на три. И точно знает все следующие Катины ходы.

Катя лихорадочно вспоминала все изученные ею шахматные задачи и этюды знаменитых шахматистов. Но и это не помогало. Настя загоняла соперницу в угол и, казалось, Катино поражение было неизбежным.

Барсик восседал на столе, на Катиной стороне доски, и напряженно следил за игрой. Время от времени он фыркал, а в самые острые моменты игры издавал что-то вроде рычания. Настя даже иногда отвлекалась от борьбы, с удивлением поглядывая на эмоциональное животное.

Наконец белых фигур осталось всего ничего: почти поверженный король, две запуганные пешечки и чудом доживший до конца партии конь. Катя понимала, что почти проиграла, но все еще лихорадочно обдумывала, как изящно выйти из положения. В голову, как назло, ничего не лезло. Катя обхватила пылающие от напряжения уши руками, и принялась неистово их растирать. Отчего нежные детские ушки стали похожи на перезрелые помидоры.

Со стороны картина с растиранием ушей выглядела довольно забавно. Но Настя, которую обычно смешила любая мелочь, сейчас даже не улыбалась. Несмотря на явно выигрышную позицию, Настя ждала от старшей сестры какого-нибудь неожиданного хода. И неожиданный ход пришел. Но не оттуда, откуда его ждали.

Не выдержав висящего в воздухе напряжения, Барсик заговорил низким трубным голосом:

– Конем ходи! Бей конем, тебе говорят!

Настя вытаращила светло-карие глаза и открыла рот с неполным набором зубов. Она переводила взгляд с Кати на Барсика и обратно. Наконец Насте удалось взять себя в руки, и она осторожно спросила:

– Кать, а кто это сейчас таким страшным голосом говорил? Ты?

Как оказалось, этим вопросом задалась не только Настя. В дверь Катиной комнаты постучали, и в проеме показалось встревоженное лицо папы Володи. Видимо, Барсик ободрял Катю чересчур громко.

– Девочки, – спросил папа Володя, – кто-то простудился? Мы услышали как будто бы мужской голос…

– Это я, – быстро ответила Катя. – Проигрываю в шахматы. Ну и вот.

– И сама себе даешь советы бить конем? – удивился папа.

Катя только руками развела. Мол, даю, да. Так уж вышло. Извините, пожалуйста.

Папа Володя еще немного постоял в дверях, убедился, что все в порядке и удалился к себе.

– Никогда не слышала, чтобы девочки разговаривали таким жутким голосом, – сказала Настя, которая уже почти пришла в себя.

Может, Барсик смог бы промолчать. И тогда их с Катей тайна так тайной бы и осталась. Но Настя назвала голос Барсика жутким. А такой обиды трепетная кошачья душа снести не могла.

– Чем это мой голос жуткий, интересно? – мяукнул Барсик, глядя на Настю без малейшей симпатии.

Настя взвизгнула и тут же сама себе закрыла рот рукой. Она жалобно смотрела на Катю, как будто ожидала, что и сейчас сестра признается в том, что это она говорила басом.

На этот раз дверь открылась без стука. В комнату влетела мама Оля, беспокойно озираясь по сторонам. Может, она подумала, что девочки завизжали из-за того, что в их комнату на девятом этаже влез чрезвычайно длнноногий посторонний. Никого, кроме Кати, Насти и Барсика в комнате не обнаружив, мама успокоилась и тоже принялась задавать вопросы:

– Что происходит, девочки? Кто кричал? Вы поссорились?

Катя пребольно ущипнула Настю за руку под столом, чтобы та не болтала лишнего. У Насти на глазах выступили слезы, но она мужественно хранила молчание.

– Это Настя кричала, – спокойно объяснила Катя. – Я ее за косу дернула. Потому что она в шахматы выигрывает.

Мама Оля схватилась за сердце. Она долго подбирала слова и наконец сказала:

– Катя! Но это же неприлично! Разве мы с папой тебя так воспитывали?

– Совсем не так, – с покаянным видом ответила Катя, повернулась к Насте и с чувством произнесла: – Прости меня, пожалуйста.

– Конечно, – сдавленным голосом сказала Настя, – ничего страшного.

По лицу мамы Оли было понятно, что ее не устроил, казалось бы, благополучный исход ссоры. Мама хмурилась, закусив нижнюю губу. Но тут ее позвал папа Володя – маму Олю срочно требовали к телефону по какому-то неотложному рабочему вопросу.

Катя перевела дух только когда услышала особый бойкий мамин голос. «Деловой голос» – так называла его Катя про себя. Деловой голос мамы Оли давал надежду на то, что сегодня она уже не вспомнит ни о дочери, ни о племяннице.

Убедившись, что в ближайшее время их никто не потревожит, Катя набросилась на Настю.

– Ну чего ты раскричалась? Совсем слабонервная?

– Совсем, – сил спорить у Насти не было. Но не задать мучающий ее вопрос двоюродная Катина сестра не могла: – Кать, а ты знаешь, что твой кот – говорящий?

– Конечно, знает, – встрял Барсик. – С ней-то я с первой заговорил. И Катерина, кстати, не вопила при этом, как будто за пятки ее щекочет стадо крокодилов!

Поудивлявшись странным Барсиковым сравнениям, Катя попыталась как-то успокоить сестру.

– Насть, да ты не бойся! Барсик у меня хороший. Добрый. Почти. И умный.

– Тоже почти? – уточнила Настя.

– Умный на все сто, – заверила Катя Настю. – Или ты много знаешь котов, которые умеют разговаривать?

– Не надо много, – испуганно отозвалась Настя. – Мне еще к этому привыкать.

Барсику надоело слушать беседу, в которой о нем отзывались не очень-то хорошо. Поэтому он протяжно зевнул, продемонстрировав девочкам белые острые зубы и розовый шершавый язычок. Как следует прозевавшись, Барсик сказал:

– Будем считать, что у вас честная ничья. С шахматами на сегодня пора закругляться!

– Барсик, что ж ты так громко зеваешь, сейчас снова родители прибегут, – с упреком в голосе сказала Катя.

– Не прибегут, – отрезал Барсик. – Не до вас им.

– Но все же, соблюдай осторожность, будь так любезен, – не унималась Катя.

Пока кот с Катей препирались, Настя молча собрала шахматные фигуры и убрала доску на место. Нашла на столе какой-то клочок бумажки и уселась с ним на свой диванчик.

– Катя! – позвал папа Володя с кухни. – А ну иди ешь скорее, не поужинала даже!

Прекратив спор, Катя убежала на кухню. На кухне Катюшу дожидались ужин и папа. Ужин стоял, а папа сидел. Катя тоже села и только тогда почувствовала, как сильно она проголодалась.

Папа смотрел на то, с каким аппетитом ест дочь и не уставал ее нахваливать. Обычно Катя ела вяло, больше размазывая пищу по тарелке, чем отправляя ее в рот. Восторгающийся папа сейчас больше походил на бабушку Галю – это ее умилял каждый съеденный внучкой кусочек. Но на то она и бабушка.

– Пап, – сказала Катя с набитым ртом, – ты так меня хвалишь, как будто я учебный год закончила с одними пятерками. Как минимум.

– Кушай, кушай, – папа Володя погладил дочь по голове. – Как вы там с Настей? Ладите?

– Вроде бы, – Катя не стала вдаваться в подробности.

– Ага, – папа потер переносицу по старой привычке. Он делал так раньше, когда еще носил очки. Очков на папином лице уже давно не было, но привычка от волнения тереть переносицу – осталась.

– Я что подумал, – заговорил папа Володя, – послезавтра же уже выходные. Может, возьмем Настю, да и в парк махнем? Где мы были, когда ты совсем маленькой была. Хотя ты, наверное, не помнишь…

– Помню, – Катя чуть-чуть наморщила носик. – Пап, ну мне уже тогда там не понравилось. А сейчас тем более – что мне там делать? Идите втроем.

Катя вымыла посуду, аккуратно поставила ее сушиться и направилась к себе. В дверях кухни она притормозила, подумала, повернулась к папе Володе и сказала:

– А вообще, я подумаю. Насчет парка.

Катя ушла, а папа остался на кухне. Он сидел за столом с мечтательной улыбкой, тщательно размешивая сахар в давным-давно остывшем чае.

Возле двери своей комнаты Катя остановилась и прислушалась. Ей было интересно, что происходит у Барсика и Насти, пока ее – Кати – нет. Из-за дверей доносилась приглушенная возня. И, кажется, там кто-то прыгал. Прекрасно зная повадки и кота, и сестрицы, Катя могла предположить, что скачут они оба. Вместе. Или по очереди.

Но увидеть то, что она увидела, Катя все-таки не ожидала. Когда она открыла дверь в свою комнату, картина перед ней предстала такая: по комнате носилась Настя с какой-то черной веревочкой, а следом бегал Барсик, пытаясь эту веревочку поймать. И похож был в этот момент Барсик вовсе не на серьезного кошачьего гроссмейстера. А на легкомысленного котенка. Правда, излишне крупного – частые походы к мискам давали о себе знать.

– Что это вы тут делаете? – понаблюдав немного за странной игрой, спросила Катя.

От звуков ее голоса Настя тут же остановилась. Барсик наконец поймал вожделенную веревочку и тоже замер. Они быстро переглянулись, напоминая заговорщиков, и Настя заговорила:

– А я вот сделала игрушку для Барсичка… У меня же тоже кошка есть. Муся. Она знаешь как любит в веревочку играть!

– В веревочку играть, – передразнила сестру Катя. – Сравнила тоже мне! Муську свою необразованную с практически кошачьим гроссмейстером!

Катя перевела гневный взгляд на Барсика. Величественный черный кот виновато съежился, став даже меньше в размерах.

– А где же твое чувство собственного достоинства? – допытывалась Катя у Барсика.

Ошеломленный собственным легкомыслием, кот удрученно молчал. Молчала и Настя. Правда недолго.

– А ты попробуй сама в веревочку с Барсиком поиграть, – предложила она Кате. – Давай! Ты же девочка еще, а серьезная такая, как будто тебе вчера восемьдесят лет стукнуло! Хотя, если честно, наша соседка баба Роза и то повеселее тебя будет. А ей уже девяносто, между прочим!

Задохнувшись от возмущения, Катя сжала тонкие кисти рук в кулачки. Конечно, соблазн поколотить нахальную сестрицу был велик. Но тогда от родителей влетело бы уже с гарантией. Без учета прошлых Катиных заслуг.

И тут в дело вмешался Барсик.

– А и правда, Катерина, – звучно мурлыкнул он, – я ж тебе говорил, что ты зануда! А мама твоя и папа твой боятся, что ты не способна улыбаться с рождения. Да-да, я своими ушами слышал, как они это обсуждали!

– Держи веревку, – азартно выкрикнула Настя и вложила в Катины руки веревочку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась черным шнурком, выдернутым, очевидно, из чьей—то кроссовки.

Катя растерянно сжала шнурок с развевающейся на конце бумажкой. На нее с выжиданием смотрели две пары глаз – Настины и Барсиковские. «Ну, не подкачай!», – рявкнул внутренний Катин голос. Отчего-то голос отчаянно напоминал бодрые выкрики Алексея Алексеевича – сурового школьного физкультурника.

Взбодренная внутренним Алексеем Алексеевичем, Катя зашагала, ведя за собой веревочку, как собачку на поводке. И почти сразу почувствовала, как ее потянули назад. Конечно, Барсик изловил медленно передвигающуюся добычу практически моментально.

По инерции Катя потянула шнурок на себя. Барсик уцепился за бумажку зубами и когтями, и уступать хозяйке не собирался. Вцепившись в весьма потрепанную веревочку обеими руками, Катя дернула изо всех сил и почувствовала, что освобожденный от Барсиковой хватки шнурок легко скользнул к ней.

И тогда Катя побежала. Легко и быстро – прямо как на уроках физкультуры под руководством Алексея Алексеевича. Настя звонко смеялась, хлопая в ладоши. Но Катя, невзирая на всю несерьезность своего занятия, бежала с плотно сжатыми губами.

А Барсик никак не мог догнать ускользающую веревочку. Как ни старался. А может он просто делал вид? Кто знает…

Глава 8

Когда все легли спать, Катя специально щипала себя за руки и изо всех сил терла глаза. Ей обязательно нужно было дождаться, пока все уснут. Чтобы сделать одно запланированное дело.

Катя прислушивалась к окружающим звукам, надеясь как можно скорее услышать сонное сопение. Первым в вопросах здорового сна преуспел Барсик. Он шумно засопел у Кати в ногах, перебирая всеми четырьмя лапами. Возможно, ему снилась охота на веревочку. Или на другого – более экзотического – зверя.

Из-за шумного Барсика Катя не могла расслышать Настиного дыхания. Как Катя ни старалась – так и не могла понять, уснула сестра или нет. В конце концов, когда от напряжения Катины ушки стали слегка пошевеливаться, она плюнула на конспирацию и подкралась к Настиному диванчику. Настя спала так тихо, что Кате пришлось пристально вглядываться, чтобы понять, что сестра вообще дышит.

Убедившись, что в комнате все спят, Катя бесшумно приоткрыла дверь. В квартире было тихо-тихо.

Тогда Катя пробралась на кухню, оглядываясь по сторонам так, словно шла не по собственному дому, а пожаловала ограбить ничего не подозревающих людей. Из кухни она так же крадучись вернулась в свою комнату, в темноте отыскала свой школьный рюкзак и положила туда то, что принесла из кухни.

Управившись со своим непонятным делом, Катя растянулась на кровати, стараясь не потревожить Барсика. Впрочем, кот даже не шелохнулся, когда хозяйка устраивалась поудобнее. Только громче засопел.

Перед тем как уснуть, Катя в красках представляла себе предстоящий день. И – неслыханное дело – на ее губах появилась легкая улыбка. Жаль, что никто этого не видел.

Проснулась Катя от причитаний мамы Оли. Потрясла головой, чтобы согнать остатки сна и огляделась. В комнате было пусто: и Барсик, и Настя куда-то делись с утра пораньше.

Проорал будильник. «Чего это все не спят ни свет ни заря?» – совсем озадачилась Катя и, нацепив без приключений дорогие сердцу тапочки, пошлепала на звук голосов. К маминым причитаниям добавилось папино бормотание и Настино попискивание.

– Что случилось? – спросила Катя, устав дожидаться пока на нее кто-нибудь обратит внимание.

– Да вот, – мама Оля потрясла перед Катиным лицом ярко-розовой девчачьей кроссовкой, – Анастасия заявляет, что шнурка здесь не было. Что это мама ее недоглядела и выдала кроссовку без шнурка.

– Бывает, – дипломатично заметила Катя. Ну не рассказывать же было маме, на какие нужды пошел пропавший шнурок!

– А между тем, – продолжила мама, – я нашла у вас в комнате это!

И мама Оля вытащила из кармана халата потрепанный шнурок, который так распушился, что стал напоминать новогоднюю елку.

– Скажи мне, Екатерина, – не унималась мама, – как это ТЫ и недоглядела? И что, скажи на милость, вы с этим разнесчастным шнурком делали?

– С Барсиком играли, – буркнула Катя.

– Совсем на тебя не похоже, – мама покачала головой и озвучила свое решение, – значит, сейчас Екатерина вытаскивает шнурки из своих кроссовок и отдает их Анастасии. Потому что у Анастасии сегодня урок физкультуры.

Закончив, мама убежала готовить завтрак.

– А чего это тетя Оля нас вдруг полными именами стала называть? – шепотом спросила Настя у Кати.

– Значит, рассердилась сильно, – подал голос тихо стоявший в коридоре папа Володя. – Давайте-ка, дамы, быстренько соберемся, да я вас по школам сопровожу от греха подальше!

Дамы Екатерина и Анастасия собрались в рекордно короткие сроки. Дама Екатерина великодушно уступила даме Анастасии шнурки от своих кроссовок. И даже самолично вдела их в узкие отверстия, потому как у Анастасии не хватило сноровки.

Но все равно Катя ворвалась в класс за пять минут до звонка. Она шумно дышала, прижимая руки к красному лицу, а старательно заплетенная неопытным в женских прическах папой Володей коса наполовину расплелась и сильно растрепалась. И теперь она – коса – очень сильно походила на растерзанный Барсиком шнурок.

Впрочем, сегодня Катю подобные мелочи не волновали. Она подскочила к Кириной парте, поставила не нее свой рюкзак и принялась в нем рыться.

– Кузнецова, – почти с ужасом спросила наблюдавшая за Катей Кира, – что ты ищешь? Ты хочешь меня убить?

– Нет, конечно, что за глупости ты говоришь! – возмутилась Катя и продолжила поиски.

Она выудила из рюкзака Настебарсиковский шнурок и потрясенно на него уставилась. Катя никак не могла вспомнить, в какой момент она решила, что прихватить сомнительную игрушку с собой в школу – это хорошая идея.

– Катька Кирку задушить решила, – выкрикнул остроумный Белов, – и орудие преступления с собой приволокла.

Катя не стала реагировать на юмориста, сунула шнурок вглубь рюкзака и нашла наконец то, что искала. Вытащив пухленький пакетик, Катя бережно поставила его перед Кирой.

– Что это? – Кира протянула было руку к пакетику, но на всякий случай не стала брать его в руки.

– Конфеты, – пояснила Катя. – Очень вкусные. Я, Кирка, только позавчера поняла, что конфеты – это очень вкусно. Ты ешь. Ты же любишь сладкое. Я б тебе еще куклу принесла, но у меня нет.

И Катя похлопала себя по карманам школьного сарафана, будто доказывая, что куклы у нее действительно нет. Даже в карманах не завалялась.

– Бедненькая, – пожалела Катю Кира. – Это ты в девять лет только узнала, что конфеты – это вкусно! Как же ты жила раньше?

– Мне девять исполнится только через неделю, – почему-то сочла нужным уточнить Катя.

– Малявка! – поделился своим ценным мнением Белов.

– Ой, да замолчи ты, – махнула в его сторону рукой красавица Малинкина. – Сам как детсадовец себя ведешь!

– Слова уж не скажи, – Белов вздохнул, рассматривая густой Кирин хвост. Он уже давно хотел за этот хвост дернуть в знак проявления симпатии. Но стеснялся.

На перемене Кира подсела за Катину парту. Они вместе ели конфеты, а Кира показывала Кате фотографии подаренной мамой куклы на своем телефоне. Катя одобрительно кивала, оценив фантазию производителей, которые придумали менять кукле цвет волос.

– А знаешь что, – торжественным шепотом сказала Кира, – я же ее еще никак не назвала. Куклу. А теперь твердо решила – назову ее Катей! Как тебя. Я только сейчас поняла – она же вылитая Катюша.

Катя зарделась – так ей стало приятно. Кукол в ее честь еще не называли. Только однажды противный сосед по даче, Ванька, поймал где-то лягушку, посадил в банку и назвал лягушку Катькой. Но когда в твою честь называют куклу – это куда приятнее!

К концу учебного дня Катя и Кира стали лучшими подругами. У Кати еще никогда не было не то что лучшей, а хотя бы какой-нибудь подруги. Поэтому она честно Кире призналась, что не знает, как себя правильно вести с лучшими подругами-то.

Но Кира со знанием дела заявила, что быть лучшими подругами – совсем несложно. И что перво-наперво нужно обменяться номерами телефонов, а потом рассказать друг другу свои самые секретные секреты. С телефонами проблем не возникло. А вот с секретами все оказалось не так просто. Точнее, Кира тут же выложила Кате свою главную тайну: о том, что она влюблена уже целых две недели – и точно на всю жизнь – в одного известного актера.

У Кати такого интересного секрета не было. Она сосредоточенно морщила лоб, пытаясь вспомнить какой-нибудь свой сногсшибательный секрет. Из сногсшибательного у нее был только говорящий Барсик, но о нем Катя рассказывать не решилась.

Устав ломать голову, Катя рассказала Кире о названной в ее честь лягушке. Кира округлила глаза, прыснула в кулак и торжественно поклялась никому Катин секрет не выдавать. Даже под пытками.

Прощаясь с новой лучшей подругой у ворот школы, Кирасказала:

– Кать, мы с тобой столько проболтали, а ты так и не улыбнулась ни разу. Ты научись за выходные улыбаться, хорошо?

Не дожидаясь ответа, Кира махнула рукой и побежала в сторону своего дома. Катя поплелась домой, размышляя по дороге о том, что легко сказать – научись! А если не получается?

Чтобы не тратить время зря – Катя решила потренироваться в улыбках по дороге. Как раз навстречу ей шла молодая женщина и вела за руку очаровательного пухлощекого карапуза лет трех.

Глядя на малыша, Катя изо всех сил растянула губы в улыбке. Вспомнила, как мама говорила, что самая искренняя улыбка у людей, у которых видны зубы, когда они улыбаются. Катя поднажала и растянула губы пошире, чтобы полный комплект ее зубов был хорошо виден.

Некоторым образом цели Катя достигла. И маленький мальчик, и его мама обратили на Катю самое пристальное внимание. Малыш взвыл от страха – девочка, демонстрирующая свои клыки, отчетливо напомнила ему волка из сказки про Красную шапочку.

Мама мальчика выть, конечно, не стала. Зато она уронила на землю сумку и сказала:

– Девочка! Что это у тебя с лицом? Тебе плохо? Давай вызову скорую помощь!

Катя замотала головой, замахала руками и бросилась бежать.

– Эта девочка болеет, – объяснила мама своему сынишке. – Не бойся! Видишь, как ее перекосило бедненькую! И ни слова сказать не может.

Совершенно здоровая Катя неслась к дому, как будто за ней гналась стая зубастых улыбчивых волков. «Людей только зря напугала, – ругала она сама себя. – Надо что-то другое придумать, чтобы научиться улыбаться. Вот только что?».

Кате страшно повезло. Ничего придумывать ей не пришлось. Потому что дома ее ждал настоящий кладезь идей. Даже два кладезя.

Глава 9

По дому друг за другом бродили Барсик и Настя. Физиономии у них были донельзя таинственные, и Катя их заподозрила в каком-нибудь учиненном безобразии.

– Что случилось? – спросила Катя, обращаясь к Барсику как к более разумному, по ее мнению, созданию.

– Да так, – Барсик скосил ярко-зеленые глаза в сторону, и Катя как-то сразу поняла, что сейчас ей будут врать. – В прятки играем.

– Мы пудру высыпали, – трагическим голосом призналась Настя.

Барсик с укором посмотрел на Настю и прижал уши к черной голове. Видимо, ожидал нагоняя от хозяйки. Но Катя ничего не поняла.

– Какую еще пудру? – спросила она. – Тебе мама разве пудриться разрешает?

– Нет, – всхлипнула Настя, – не разрешает. Мы твоей мамы пудру просыпалииии!

Слезы побежали по Настиному лицу, как капли дождя по стеклу в летний ливень. То есть безостановочно.

Решив пока не трогать и так рыдающую сестру, Катя набросилась на Барсика.

– Зачем вы брали пудру? И объясни, пожалуйста, откуда у тебя такая страсть к косметике? Ты ведь не девушка! И даже не кошка. А кот!

– Тебе лишь бы поругаться, – обиженно ответил Барсик. – Я Настю хотел обучить искусству макияжа. Чтобы не выросла серой мышкой, как некоторые!

И вредный кот метнул в Катю многозначительный взгляд. Но Катя не успела дать ему достойный ответ. Потому что наконец-то присмотрелась и к коту, и к Насте получше. Кот был не такой черный, каким его создала природа. Прямо скажем, припудренный кот. А Настино лицо больше напоминало маску – такой внушительный слой пудры на нем лежал.

– Я вижу, мастер-класс удался, – ядовито сказала Катя. – Ну хорошо. Пудру вы извели. А по дому-то чего бродите? Следы заметаете?

– Нет, – начала сбивчиво объяснять Настя. – Мы где-то половину коробочки использовали. А вторую половину просыпали. Случайно. И вообще-то все уже замели. Веником.

Катя уже устала от этой запутанной косметической истории, и она поторопила сестру:

– Ближе к делу!

– Ну да. Мы испугались, что тетя Оля увидит, что пудра исчезла и будет ругаться! И придумали насыпать в коробочку муки. И вот мы ищем муку.

Потрясенная историей, Катя только спросила:

– А почему вы ищете муку не на кухне?

– Мы там уже все обыскали, – хлюпая носом, ответила Настя, – и ничего не нашли. То есть много чего нашли. Кроме муки.

Перед Катиным взором предстала картина: вот мама Оля открывает пудреницу, привычным движением проводит кистью по лицу и видит в отражении подобие снеговика. От представленной картины у Кати на лбу проступил холодный пот. Она опустилась на диван в гостиной и сказала:

– Вы балбесы! Оба! Или вы подумали, что мама не заметит подмены?

– Мы понадеялись, что может и нет, – почти виноватым голосом отозвался Барсик.

– Муку можете больше не искать. Я придумала план получше, – Катя отправилась за своим телефоном.

Катя справедливо рассудила, что лучше один раз покаяться перед жалостливым папой, чем неделю оправдываться перед дотошной мамой. Поэтому она позвонила папе Володе и с грустью в голосе сообщила, что они с Настей учились краситься и просыпали мамину пудру. Случайно, конечно. И не мог бы папа купить такую же упаковку, чтобы избежать семейного конфликта?

Папа Володя взял с Кати обещание, что больше они с Настей не будут трогать мамины вещи. И сказал, что пудру непременно купит. Потому что и сам не любит, когда у мамы Оли плохое настроение.

Вернувшись в гостиную, Катя обнаружила, что Настя горьких слез больше не льет. А даже наоборот – весело смеется. Сидящий рядышком с ней Барсик колыхался и казалось, что кот тоже хохочет. «Хотя котам от природы вовсе не положено смеяться», – с горечью подумала Катя и снова уселась на диван.

Настя с Барсиком притихли. Первой голос подала Настя:

– Здорово ты с дядей Володей договорилась! Мы с Барсиком все слышали. Ну и посмеялись немножечко. Представили, как тетя Оля обсыпалась бы мукой вместо пудры. Ты не сердишься?.

– Нет, – Катя смотрела в окно почти не мигая и вдруг выпалила, неожиданно даже для самой себя, – А научите и меня смеяться!

– Вот это дело, – мурлыкнул Барсик. – Научим, конечно. Правда, Настен?

Настя часто-часто закивала головой. Мол, конечно, поможем, о чем речь!

Сначала Барсик предложил развеселить Катю проверенным и простым способом – пощекотать ее. Настя уложила Катю на диван так осторожно, как будто была врачом и собиралась обследовать старшую сестру со всей тщательностью.

Но щекотка не сработала. Настя очень старалась: щекотала Катю за живот, бока и пятки. Но Катя только изо всех сил отмахивалась и делала зверское лицо, на котором не было и тени улыбки.

Неусидчивый Барсик, конечно же, решил Насте помочь и пощекотать Катю на свой манер – мягкими шелковистыми подушечками лап. Но слишком увлекся и расцарапал хозяйкин бок.

Поцарапанная Катя тут же объявила, что щекотка не помогает и нужно придумать что-то еще. Что-то еще придумала Настя. Она предложила посмотреть смешные мультфильмы. А Барсик с видом знатока сказал, что самый смешной мультик – про троих из Простоквашино. Барсику был очень симпатичен солидный кот Матроскин, но вслух он об этом говорить не стал.

А сестры не стали спорить. Настя включила мультфильм и села перед телевизором рядом с Катей. Чтобы не пропустить тот волнующий момент, когда старшая сестра первый раз в жизни улыбнется.

Глядя на экран, хохотала Настя. Колыхался Барсик. Катя смотрела на экран с таким кислым выражением лица, будто там демонстрировали какую-нибудь скучнейшую научную передачу, а не веселый мультфильм.

– Я вспомнила! – Настя украдкой наблюдала за старшей сестрой и поняла, что идея с мультиком не сработала. – Сейчас кино одно найду – умора! Там то тортами друг в друга швыряют, то на банановой кожуре падают. Я, когда смотрела, хохотала до колик!

До колик, глядя на швыряющих друг в друга торты людей, хохотала одна Настя. Даже Барсик не понял, что тут смешного.

– Зря только продукты переводят, – осуждающе пробормотал он.

Катя сидела с каменным лицом. Настя вздохнула и выключила телевизор.

– Я не знаю, что еще придумать, – сказала она.

– Вариантов много, – важно начал Барсик, но закончить не успел. В замке провернулся ключ, и Барсик тут же прикинулся абсолютно немым котом.

Пришел папа Володя. Он принес новенькую пудру и подсунул ее в мамину косметичку.

– Успел, – выдохнул он. Оглядел унылую компанию и бодро спросил: – А чего все такие хмурые?

– Катю учим смеяться, – закусив губу, Настя наматывала русую прядь на палец. – Придумываю еще какой-нибудь план. По Катиному рассмеянию.

Папа Володя бросил на дочь полный сомнений взгляд. Кажется, он не очень-то верил в успех Настиной затеи.

– Планы планами, – сказал он, – а у меня есть свой. План. Пойдемте, дамы, погуляем. Весна на улице, красота! Расцвело все: и деревья, и кусты, и цветы!

– И коты, – подсказала Настя, глядя на Барсика.

– И коты, – машинально повторил папа Володя. Удивился и переспросил: – Какие коты? Почему коты?

– Может, Барсика с собой возьмем? – ответила Настя вопросом на вопрос. Ей было жалко оставлять такого разумного кота одного.

Папа Володя потер переносицу и возразил:

– Настенька, но Барсик же не собака. Поводка у нас нет. А так – он еще убежит куда-нибудь. Пусть лучше дома останется.

Настя знала, что Барсик, конечно, никуда не убежал бы. Но спорить не стала, а быстренько переоделась, еще и успевая подгонять более медлительную Катю.

Катя шагала за весело болтающими папой и Настей, и взглядом сверлила их спины. «Они больше похожи на отца и дочь, чем мы с папой», – с обидой думала Катюша.

Словно почувствовав настроение дочери, папа Володя обернулся и сказал:

– А давайте-ка всем по мороженому!

– А давайте! – обрадовалась Настя. Катя молча кивнула.

Выдав Кате и Насте по мороженому, папа Володя взял их обеих за свободные руки, и они втроем пошли по тротуару к воротам маленького парка.

– Пап, а где твое мороженое? – спросила Катя.

– А я его по дороге из магазина съел, – виновато пояснил папа Володя. Он вообще страшно любил сладкое. Но отчего-то стеснялся этого пристрастия и всячески его скрывал.

Людей в парке почти не было. По дороге Кате, Насте и папе Володе встретилась только одна мамочка с коляской. Они добрели до аккуратного круглого пруда, немножко постояли у воды и медленно пошли обратно.

Так они и шли, пока не увидели компанию мальчишек. Мальчишки собрались вокруг дерева и внимательно смотрели вверх. Самый младший мальчик подбежал к папе Володе и сказал:

– Дяденька, помогите нам! Там котенок на дерево забрался, а слезть не может!

У дяденьки – папы Володи – загорелись глаза. По деревьям он не лазил уже лет двадцать. Не было повода.

– А что, – сказал папа, – конечно, помогу!

– Папа! – воскликнула Катя. – Это несерьезно! Ну ты же не школьник – по деревьям прыгать.

– Я, конечно, не школьник, – согласился папа. – Но школьники, как видишь, не справляются. Я на дерево, Катюша.

Дерево было удобное – все в ветках и сучках. И папа Володя забрался на него очень быстро. Взял испуганного котенка на руки и посмотрел вниз. Там прыгали восторженные мальчишки и кричали:

– Ну спускайтесь же скорее!

Тогда папа Володя вдруг понял, что спуститься не может. Не может, и все тут. Боится. Он крикнул вниз:

– Не могу я спуститься! Боюсь!

– А что же делать? – растерялись дети.

– Дядь Володь! – закричала Настя. – Ну ты же не кот, чтобы с деревьев бояться спускаться!

Мальчишки прыснули. А кот, точнее котенок, заворчал. Надоело ему на дереве. Папа Володя ему, конечно, понравился – он был большой и теплый. Но и вниз хотелось очень. Потому что это был все же кот, а не орел. Котенок выбрался из папиных рук и сел рядом. Чихнул, почесал за ухом и решительно бросился вниз по крепкому стволу.

– Вот здорово! – восхитился папа Володя. – А я теперь как же?

Дети снизу его подбадривали криками:

– Дяденька! Вы не хуже кота – спускайтесь!

– Папа! Ты гораздо лучше кота! – чуть не плакала Катя и гладила котенка, сидящего у нее на руках.

Папа Володя решился. И поскакал по веткам вниз. На кота, конечно, было не очень похоже. Больше папа смахивал на белку. Странную гигантскую белку.

Дети на земле были ему рады. И очень папу Володю хвалили. Катя сдержанно улыбалась. А потом, когда мальчишки ушли, расхохоталась.

– Папа! А как они тебе кричали, что ты не хуже кота! А как ты по веткам прыгал – так смешно было! Ой, прости, пожалуйста!

– Да ничего, дочка, – улыбался папа. – Ничего себе, как ты смеяться умеешь.

– Даже меня пересмеяла, в соседнем районе, наверное, было слышно, – похвалила Катю Настя.

– Это еще что, – важно сказала Катя, – вот завтра пойдем в парк аттракционов, и там я покажу класс. На всех подряд каруселях прокачусь.

Катя поцеловала папу в щеку и, прижав к себе котенка, спросила:

– Пап, а можно мы его домой заберем? Такой он маленький! А Барсику будет компания!

Папа подумал, повздыхал и сдался.

– Заберем. А куда ж его? Маму я уговорю!

Белоснежный котенок без единого темного пятнышка внимательно посмотрел на свою спасительницу. И отчетливо подмигнул ей изумрудным глазом.