Большой художник [Ксения Александровна Окрибелашвили] (fb2) читать онлайн

Ксения Окрибелашвили Большой художник

– Ну вот, снова дождь, – вздохнула маленькая черепашка, выглянув из-под большого листа лопуха в это чересчур хмурое и холодное утро.

Так вздыхала она уже шестой раз на этой неделе. Вообще-то дождь начался еще в понедельник, но тогда черепашка еще не могла сказать: «ну вот, снова дождь», потому что в тот понедельник сентябрь первый раз решил разбудить ее холодными каплями. В то утро она вздрогнула от неожиданно подувшего ветра, посмотрела на тучи, быстро закрывающие светлые участки неба, которое еще вчера было таким ясным. Но все-таки в понедельник она улыбнулась, с легкой грустью констатировав: «вот и осень пришла». И хотя холода неизбежны, она еще надеялась погреть панцирь в последних теплых лучах. Но погода только портилась. И сегодня черепашка твердо решила выяснить, что произошло. У всего есть причина, даже у затянувшегося осеннего дождя.

Маленькой черепашке совсем непросто было бороться с потоками воды, льющейся с неба и переплывать огромные лужи. Она долго добиралась до любимой полянки у подножья горы Ашхара. Что-то было не так. Черепашка каждый день ходила сюда, чтобы позагорать, поваляться на травке и поболтать со знакомыми бабочками. Она наизусть знала эту местность, и сегодня определенно что-то в ней резко изменилось. Черепашке хватило несколько секунд, чтобы понять причину, удивиться и протереть очки. Гора значительно выросла. «Но ведь горы не растут!»– возразите вы и будете совершенно правы. Так подумала и черепашка, поэтому пригляделась получше, и чуть не упала в обморок от представившейся ей картины. Огромный великан, (хотя может по меркам великанов он был крошечным), восседал на вершине Ашхары, улыбался во все тридцать два великанских зуба (хотя может у великанов их больше или меньше) и рисовал, прям на небе. Да, прям на небе! Просто возил серым карандашом по небу, где уже не осталось почти ни единого светлого островка.

– Что ты делаешь! – крикнула ему черепашка, – А ну перестань! Перестань сейчас же!

Но он ее совсем не слышал и продолжал рисовать с нескрываемой радостью. Тогда черепашка начала взбираться на огромную гору. Она влезла на вершину только на следующий день, случайно перепутав ногу великана с большим камнем. Великан что-то почувствовал, и огромная ладонь подняла черепашку вверх.

– Поставь меня сейчас же!

Великан с искренним любопытством рассматривал крошечную черепашку на своей ладони. Он начал прислушиваться, а затем поднес ладонь с черепашкой к левому уху.

–Здравствуйте, – прохрипел он, – не могли бы вы говорить громче? Я вас плохо слышу.

Черепашка никак не ожидала встретить такого вежливого великана и поэтому сменила гнев на милость:

– Привет! Я пришла попросить, чтобы ты больше не рисовал на небе. Разве можно рисовать на небе?

– А где же мне рисовать?

Черепашка задумалась. И правда, где?

– А тебе обязательно рисовать?

Великан очень удивился такому вопросу:

– Я хочу рисовать, – заявил он, совсем как маленький ребенок.

– Но ведь на небе нельзя рисовать, – уже не так уверенно сказала черепашка.

– Почему? – удивился великан.

– А почему ты рисуешь только серым карандашом? – не придумав, что ему ответить, спросила черепашка.

– Серым?

– Ну, если уж ты рисуешь на небе, то не мог бы ты рисовать, например, синим или голубым?

– Синим?

– Какой это цвет? – и черепашка указала на свой панцирь.

– Темный, – ни секунды не колеблясь, ответил великан.

– Да нет. Какой цвет? Ты не знаешь, что такое цвет?

Великан отрицательно покачал головой. Черепашка долго думала, как объяснить такое простое слово. Цвет – это цвет. Это ведь так просто. Ей всегда было понятно, что такое цвет. Но оказывается, она совсем не может объяснить это слово. И не придумала ничего лучше, как сказать:

– Если бы его не было, то все было бы безжизненным и неинтересным.

Великан почесал затылок и, кажется, начал что-то понимать.

– У меня нет светлого карандаша, я нашел только темный, – сказал он, – я бы нарисовал облака, но пришлось рисовать безоблачное небо.

– Безоблачное? – уточнила черепашка, – Да ты ведь тучами все небо затянул!

– Как – тучами?

Наконец-то черепашка догадалась, что великан совершенно не различает цвета. Он видел только серый цвет и его оттенки. Ей было и смешно, и грустно одновременно. Грустно, что этот большой добродушный ребенок не знает, как здорово летом, когда все вокруг красочно, ярко, как поднимается настроение при виде пестрой бабочки…Как много всего он не знает! Но смешно от того, что он так искренне рисовал ясное небо серым карандашом. Надо обязательно ему как-то помочь!

– Давай я принесу тебе много-много цветных карандашей?

– Как здорово! Тогда я буду каждый день рисовать всеми карандашами, чтобы оно было интересным и живым.

Черепашка немного испугалась, и подумала, что небо действительно получится интересным, даже слишком, но решив больше не огорчать нового приятеля, пообещала:

– Я обязательно принесу. Только не рисуй больше серым карандашом, он нагоняет тоску.

– Так все это время из-за меня кому-то было грустно? – совсем опечалился великан.

– Не переживай, мы это исправим, – заверила его черепашка.

Великан бережно спустил ее к подножью горы и попросил, чтобы она как можно скорее принесла карандаши, потому что ему совершенно не хочется, чтобы кому-то было тоскливо.

Через какое-то время черепашка вернулась с огромной связкой карандашей, привязанных к панцирю. Она попросила их у знакомой первоклассницы, которая прониклась историей о забавном великане, рисующем на небе. Великан сразу услышал, что черепашка пришла, и поднял ее как всегда на своей большой ладошке.

– Как много карандашей! – обрадовался великан, – Спасибо огромное! А какие здесь цвета?

Черепашка еще никогда не объясняла цвета. Для нее всегда желтый был желтым, а зеленый – зеленым, но она искренне пыталась описать так, чтобы великану было понятно:

– Вот представь, что тебе очень тепло и уютно. Это оранжевый цвет. А если у тебя в душе светло-светло, так, что хочется петь – то это голубой.

Великан слушал ее с огромным интересом и кажется, представлял, видел все эти цвета.

– А как я пойму, где какой цвет? Карандашей ведь много.

– Давай я подпишу,– предложила черепашка, – Ты умеешь читать?

– Умею, – с гордостью заявил великан.

И черепашка стала подписывать на карандашах: «желтый», «красный» и, наконец, подписав все карандаши, протянула великану терку, которую тоже подарила знакомая девочка:

– А теперь сотри, пожалуйста, тучи, – попросила она.

Великан начал осторожно стирать серые тучи, и небо становилось все светлее. Но ему так нетерпелось испробовать новые карандаши, что, прежде чем черепашка успела что-то возразить, он стал проводить по небу поочередно каждым карандашом друг под другом. Великан сравнивал оттенки серого, чтобы попытаться найти отличия между ними, а черепашка смотрела на радугу, и не могла оторваться.

– Ты большой художник, – сказала она.

Великан снова улыбался до ушей. Он без конца благодарил маленькую черепашку и просил приходить чаще.

– Если я буду держать тебя на ладошке, то ты сможешь рисовать на небе, – сказал он.

– У меня все равно не получится так красиво, как у тебя, – сказала черепашка, – но я буду с огромной радостью смотреть на твои картины. А если тебя станет грустно – рисуй серым, и я сразу к тебе примчусь.

– И все-таки странно, что достаточно всего лишь серого цвета – и у кого-то портится настроение, – почесав затылок, cказал великан.

Они долго любовались радугой.

Их крепкой дружбе можно только позавидовать. Черепашка часто ходит к великану в гости, а в остальное время смотрит на его картины издалека. Он научился рисовать невероятные закаты. На светло-сером фоне вечернего неба фиолетово-розовые облака, теплый оранжевый горизонт с красноватым полукругом солнца. Невероятные, теплые и уютные закаты, чтобы черепашке было не так грустно возвращаться домой. Его картины одна за другой плывут по небу, и уже давно покорили весь мир своей красотой. Картины гениальнейшего художника, рисующего на небе.