Сказки русской матрёшки о волшебных промыслах [Ольга Владимировна Устецкая] (fb2) читать онлайн

Царица кружев и вологодское кружево

– И не обижайся, Анастасия! На все лето едешь в деревню. Море отменяется. Учиться надо было лучше! – произнесла строго молодая женщина, глядя в очаровательное личико дочери.

– Но, мама, это нечестно! Подумаешь, две тройки, чтение и рисование, не очень-то нужные предметы.

– Очень даже нужные! Чтение улучшает речевые навыки, а рисование эстетический вкус.

– И что я буду делать в той деревне, за курицами бегать? – капризничала Настя. – Вы, значит, с папой на пляже будете загорать, а я в лопухах?

– Читать ты будешь в лопухах, – рассмеялась мама. – Список книг на лето вон, какой длинный.

– Не поеду! Ни за что! – топала в слезах девочка, мотая пепельно-русой головкой, развевая длинные пряди волос во все стороны.

– У тебя нет выбора, Аська, и не вопи! – вмешался в разговор папа. – Завтра утром отвезем вас с бабушкой в Бугорочки.

– Дурацкие ваши Бугорочки! – насупилась Настя, плюхнувшись в кресло и, уткнула хмурый взгляд лазурно-серых глаз в пол.

– Вы кого наказываете, меня или Настеньку? – подхватила разговор бабушка Вера. Пожилая женщина отложила вязание в сторону на журнальный столик и посмотрела с укором на молодую пару. – Купили непонятно зачем какую-то деревянную халупу чуть ли не в дремучем лесу и меня спроваживаете? Вот что я там буду делать?

– О, мама! Не начинай и ты! – раздраженно произнес папа. – Ты целыми днями взаперти сидишь в квартире, кроме сериалов и своих ниток света белого не видишь. Для здоровья это совсем неполезно!

– Да, мамочка, – присоединилась Елена, мама Насти. – Тебе там понравится! Там такой сосновый лес! Воздух чистейший! Рядом пруд и вода в нем такая прозрачная!

– Угу, заговаривайте зубы, – буркнула бабушка. Хотя в душе она давно мечтала уехать из пыльного города подальше в глубинку.

Ранним утром следующего дня все сели в машину и отправились в деревню. Ехали долго, в основном по грунтовой дороге. В окнах мелькали цветущие поля и луга, солнышко приветливо подмигивало. Один раз сделали остановку, чтобы перекусить. Папа достал складные кемпинговые стол и стулья, бабушкину корзинку с ватрушками и фруктами, термос с чаем. Расположились вблизи ровных рядов подсолнухов и с аппетитом пообедали под голубым небом, смеясь над забавной игрой летнего ветерка, отнимающего одноразовые стаканчики и салфетки.

Наконец приехали в деревню Бугорочки. Порядка шестидесяти деревянных домов были разбросаны по нескольким улицам, вдоль которых росли высоченные березы, тополя, сосны и ели. Почти у каждого дома было сено и дровни. Первое, что удивило, когда вышли из машины, это приятный запах древесины, шишек и сосновой смолы. Удивил и малюсенький домик, который купили родители. Он был совсем неказистый: старый обветшалый сруб с покосившимися оконцами и тусклым деревянным крылечком. Перед домом стояли неровные серые ряды местами сломанного пересохшего частокола с ржавой калиткой. Настя и бабушка Вера как-то невесело посмотрели друг на друга.

– Ну, не унывайте, дорогие мои! – сказала мама. – Вы здесь быстро освоитесь. – Что касается ремонта, сами все сделаете на свой вкус.

– Да-да, – заметил папа, подмигнув дочери. – Аська же у нас чудо-художница, любит рисование! Вот и покрасит дом, крыльцо и забор всеми цветами радуги. Краска там, в сарае приготовлена.

Калитка скрипнула, и новые жильцы дома зашли во двор, поросший темно-зеленой лебедой. Папа достал из кармана спортивных брюк черный ключ и отомкнул весьма увесистый навесной замок. Ключ и замок он тут же протянул бабушке Вере, сказав: – Ну, что, хозяйка, входи первой!

– Да, уж, хозяйка, избушки на курьих ножках, – тяжело вздохнув, ответила бабушка.

Внезапно из-под крыльца кто-то стремительно юркнул между ног. У самой двери сидела изящная дымчатая кошечка, ласково мурлыча и поглядывая на всех сверкающими зелеными глазами. На ее шее виднелся красный кожаный ремешок.

– Вот кто настоящая хозяйка! – воскликнула Настя. – Я так рада, что будет теперь с кем играть!

Девочка прыгнула на крылечко и взяла кошку на руки.

– Можно, я твой ремешок посмотрю? – спросила она кошечку, заглядывая в пушистую мордочку. Настя стала осторожно перебирать кожаную полоску. – Ее зовут Василинка, здесь на обратной стороне написано! – произнесла она.

– А адрес не указан? – наклонившись, поинтересовался папа. – Ого, адрес этого дома, а кошка, вон какая ухоженная! – удивился он.

Отворив дверь, все очутились в темных сенях. Деревенская прихожая была серой и безжизненной. На бревенчатых стенах, на гвоздях висела разная утварь: решето, серп, выцветшие облезлые веники, старые тулупы и рюкзаки. На досчатом полу тут и там виднелись черные дыры в полу.

– Дверь, которая прямо, ведет в чулан. Там всякий хлам. Мы поворачиваем налево, – пояснил папа, показывая обшарпанную дверь, обитую каким-то непонятным тряпьем.

Вошли в дом. Кошка сразу же спряталась на печи, которая находилась левее двери. Чуть дальше была небольшая кухонька с электрической плиткой, крохотной раковиной с умывальником, навесным шкафчиком, столом и двумя массивными табуретами. Повернув вправо и переступив высокий порожек, оказались в большой комнате. Папа, ловко орудуя щеколдами, открыл окна и ставни, впустив теплый свет вечернего солнца и поток свежего воздуха.

Настя с бабушкой огляделись вокруг: две железные панцирные кровати, дубовый стол, блеклый ковер с оленями на одной стене, в углу под потолком несколько иконок, полка с подсвечником на другой стене и большущий шифоньер у стены напротив окон. На оконцах болтались пожелтевшие лоскуты тюля.

– Да, невелик скарб! – посетовала бабушка.

– Зато, посмотрите сюда, – показала мама на огромную кучу пакетов и коробок в углу. – Вот уж там найдете все! Одеяла, покрывала, постельное белье, подушки и матрацы, новые шторы и посуда.

– Даже маленький холодильник и телевизор! – добавил папа. – Сейчас я вам из машины еще продукты выгружу на первое время, а потом в местный магазинчик наведаетесь.

– Что касается воды, увы, только уличная колонка и колодец у соседей. Ведра и тазики мы в сарае оставили, – сказала мама. – Кстати, мы вчера приезжали с Костей, все здесь перемыли. Но если уж совсем-совсем вам в деревне плохо будет, доберетесь до города на перекладных.

– Мы ведь завтра поедем домой, правда, бабуль? – ангельскими глазками замигала Настя, поглядывая на бабушку Веру.

– Поживем, увидим, – невесело ответила пожилая женщина.

– Все, мои хорошие, нам пора, – улыбнулась с грустью мама. – Утром самолет в Грецию.

Родители попрощались, расцеловав родных, сели в машину и уехали, оставив на дороге клубы пыли.

– Ну, что, Настенька, пойдем воды наберем. Вещи разберем, а уж потом будем ужинать. До ночи надо все успеть! – распорядилась бабушка Вера.

Закипела работа и незаметно время пролетело. Как только вещи разложили по местам, дом изнутри сразу преобразился. Уютно стало. А всего то, изменили: белоснежные ажурные шторы и в тон скатерть, мягкие цветные постели и яркие пушистые пледы, большой ворсистый ковер на полу. Настя сбегала, полевых ромашек нарвала позади дома и в новенькую вазу из цветного стекла на стол возле телевизора поставила.

Одно огорчило, телевизор не показывал. – Ничего! Завтра к соседям сходим, вместе что-нибудь придумаем, – подытожила бабушка.

Поужинали и спать легли. Бабушка Вера, улыбаясь, говорит внучке: – Ты, Настенька, скажи: – «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», глядишь, суженого увидишь. В моей молодости еще так гадали.

– Скажешь тоже, бабуль! Да ну их, этих женихов в коротких штанишках! Особенно Сережку Кравцова! – фыркнула Настя, поправляя подушку.

– Так-так, завтра расскажешь мне свой секрет, – сказала, зевая бабушка, повернулась на бок и тут же уснула.

А Настя крутится на старой кровати, никак ей не спится. В темноте еще мерещится всякое, вон, старая яблоня под окном в лунном свете какие-то тени страшные отбрасывает своими сучковатыми ветвями на шифоньер.

Внезапно с кухоньки послышалось тихое «тук-тук-тук». Настя нырнула под одеяло, вся дрожит. А постукивание все громче становится, через одеяло хорошо слышно.

Неожиданно кошка мяукать стала.

– Это Василинка зовет, что-то ей на печке не нравится, – подумала Настя. – Может ее забрать надо, боится ведь, миленькая, тоже.

Высунула девочка личико, посмотрела кругом. Да вроде ничего страшного! Выпорхнула из-под одеяла, прыг босыми ногами через порожек и к печке. А там такая темень! Пробралась Настя на цыпочках в кухню, взяла фонарик со стола, хорошо хоть родители позаботились! А с печки снова загадочные звуки «тук-тук-тук». Настя, перепугалась, чуть фонарик не выронила. Дрожащими ручонками включила его и посветила вверх на печку. Смотрит, Василинка сидит на ярком лоскутном одеяле и одной лапкой так забавно загребает, как будто зазывает, а сама на Настю поглядывает. Поднялась девочка на маленькую скамеечку возле печки, потянулась за кошкой, только видит, под одеялом возле Василинки бугорок колышется вверх-вниз, легонько постукивая о печь.

– Ты кого там поймала, Василинка? – шепнула Настя кошечке. – Домовенка что ли? Или мышку?

– Мяу! – ответила кошка.

– Я так и поняла, миленькая моя. Ладно, пусть твоя добыча тут лежит! Пойдем со мной спать, – позвала Настя. А Василинка почему-то упирается лапками и пятится назад.

– Ты со своей находкой хочешь остаться? – спросила девочка. Василинка запрыгнула на бугорок и стала задними лапками подкатывать его к Насте вместе с одеялом.

– Вот это да! Какая ты акробатка! – удивилась Настя. – Ты мне хочешь показать свое сокровище? Ну, хорошо, давай, посмотрим.

Приподняла девочка одеяло, а там куколка деревянная лежит – русская матрешка.

– Вот уж никак не думала игрушку старинную тут увидеть! – воскликнула Настя. – Пойдем, Василиночка, со мной, на кровати твой подарок посмотрим.

Взяла девочка матрешку, вернулась в комнату. Кошка за ней, ловко запрыгнула на одеяло и улеглась. Смотрит Настя при лунном свете на матрешку, крутит во все стороны. Платочек и сарафан белоснежные, вроде как кружевные. Личико приветливое, миловидное. Глазки голубые. Щечки розовые. Повернула девочка осторожно верхнюю половинку куколки, а та и рассыпалась на тысячу крохотных порхающих бабочек. Подхватили бабочки Настю, закружили в воздухе, заворожили и унесли в тайну лунного сияния.

Очнулась Настя в белом царском дворце. Огляделась вокруг, чудо-то какое! Дворец совсем необычный – из тонких шелковых нитей соткан. Во дворце все-то из кружев сделано – мебель витиеватая, украшения ажурные, дорожки, белые и легкие как перышки. Из высоких окон блестящие нити луны, точно струны спадают на пол. А между ними бабочки белые летают, нити тонюсенькими цепкими лапками перебирают и кружева плетут. Глазки бабочек зоркие, камушками бриллиантовыми сверкают, каждый малюсенький виток узора подмечают, поглядывая на большой мольберт из прозрачной вуали во всю стену дворца.

Вдруг из-за вуали вылетела большая златогузка и опустилась перед девочкой, обернувшись прекрасной девой в воздушном кружевном платье богатых и разнообразных узоров.

– Здравствуй, Настенька! – произнесла мелодично златогузка. – Я царица кружев. Зовут меня Антония.

– Здравствуйте, – тихонечко ответила Настя, восхищаясь красотой Антонии.

Царица кружев, словно невеста, была так хороша! Благородное кружево платья вносило в ее образ утонченность и бесконечную нежность.

– Тебе удалось увидеть мой никому невидимый дворец, заглянуть в тайну плетения русского кружева. Бабочки – мои верные подружки, они же служанки-кружевницы. Лунными нитями бабочки создают тончайшее драгоценное кружево из сложных узоров, которые я рисую сама волшебной кистью. Это кружево известно на весь мир. Его из дворца все страны заказывают.

– А как же они кружево заказывают, если дворец невидимый? – спросила златогузку Настя.

– А вот так просто, посмотри сама! – ответила Антония.

Хлопнула она в ладоши, и превратился вдруг белоснежный дворец в небольшую мастерскую, в которой сидели простые девушки-плетеи, делая ручное кружево из шелковых нитей и перестукивая деревянными палочками-коклюшками. Сама же царица кружев превратилась в молодую женщину в модном белом платье, вроде мамы Насти.

– При нашей мастерской есть маленький салон-магазинчик, где можно сделать заказ и купить изделия на любой вкус, посмотрев модели на витринах и в каталогах, – пояснила царица кружев. – И никто не знает о существовании невидимого лунного дворца с его тайной волшебного рисования и плетения. Никто даже не догадывается о том, что мастерицы – мои бабочки. На глазах людей узоры кружевниц простыми выходят. Только вот когда вещь готова, будь то воротник, манжеты, шарф, болеро, пелерина или манто, превращаются ночью мои труженицы в белых бабочек и осыпают лунными песчинками ее, после чего превратится она в изящное творение, от которого нельзя глаз отвести.

– Для всех существует такое предание, – продолжила свой рассказ Антония. – Будто царь всея Руси Петр I еще в 1725 году выписал 250 кружевниц из брабантских монастырей обучать наших детей-сирот в Новодевичьем монастыре. Вот так пришло и распространилось потом по Руси кружевное мастерство.

– А где эти брабантские монастыри находились? – заинтересовалась Настя.

– Во Фландрии. Так раньше называлась Бельгия, – ответила Антония.

– До 19 века кружевоплетением девушки занимались исключительно на дому. А вот позже, в окрестностях Вологды была основана кружевная фабрика, – продолжила рассказ волшебница. – Где кружевной промысел достиг своего расцвета.

– Пойдем теперь к мастерицам, попробуешь сама что-нибудь сплести, – позвала златогузка девочку.

Подошли они к специальной деревянной подставке с перекрещенными ножками, на которой лежал большой матерчатый барабан под названием «куфтырь», набитый соломой. Барабан был обмотан «сколком» – бумагой с рисунком цветочного узора. Вставляя булавочки, которые подала Антония, в специальные дырочки рисунка и перекидывая коклюшки с намотанными нитями, как показывала рядом сидевшая кружевница, Настя стала переплетать шелковые ниточки в изящный лепесток узора. Как же это было интересно! Мало-помалу, а удалось девочке сплести небольшую веточку из лепестков.

– Настенька, нам пора, – с грустью произнесла Антония, тронув слегка за плечо девочку. – Возьми, это тебе мой подарок! В этой коробочке лежит кружевная бабочка. Пусть твоя душа остается всегда такой же легкой и красивой, как русское кружево – удивительное творение человеческой фантазии.

Хлопнула громко в ладоши царица кружев, слетелись отовсюду белые бабочки и унесли Настеньку в старый деревенский дом.

Хозяйка шкатулок и палехская роспись

Ясное солнышко заглядывало сквозь ветвистую яблоньку. Птички весело щебетали под окном. В комнате витал запах свежеиспеченных блинчиков.

Настя проснулась и истомно потянулась. – Ах, какой чудесный сон мне снился ночью! – воскликнула девочка. – Надо скорее бабушке рассказать. Василиночка, неужели это ты мне сон такой намурлыкала?

Взяв кошку в руки, Настя выбралась из постели и отправилась искать бабушку, кровать которой была заправлена.

– Бабуль, а ты что такая расстроенная? – спросила внучка, увидев грустное лицо бабушки Веры, сидевшей в летнем халате на крылечке.

– Да ничего особенного, Настенька. Сон какой-то непонятный ночью видела. Видно с дороги вчера подустала, еще дом такой невзрачный показался, вот ерунда и приснилась, – отозвалась бабушка.

– А что за сон, расскажи, – расспрашивала внучка.

– Да так, девочка одна снилась, Тоня. В живых уж ее нет. Не хочу об этом говорить, – нехотя ответила бабушка Вера.

– Эх, бабуля! Это тебе надо было приговаривать «Сплю на новом месте», глядишь, мужичок какой-нибудь веселенький с гармошкой приснился бы, – улыбнулась Настя.

– Ой, ну тебя, болтушка, – махнула бабушка рукой, рассмеявшись.

– Зато мне приснился дворец волшебный и царица кружев. Она показывала мне, как кружево плести. Представляешь? – похвасталась внучка.

– Ну и ну! – подивилась бабушка Вера. – А избушка то наша непростая, с секретами, вон какие нам сны подкидывает!

– А я думаю, это Василинка. Я ее ночью с печки сняла, вот она нам сказок и намурлыкала. И куколку-матрешку еще подарила! Сейчас покажу.

Посадила кошечку на деревянные ступеньки Настя и кинулась в дом. В постели поискала, нащупала игрушку. Вытаскивает, а она вовсе не белая, а черная! Черное платье ее расписано яркими картинами сказочных героев, а черный платочек весь в золотых кружевах. – Ну да, все правильно, белая ведь рассыпалась, а это следующая матрешка, поменьше, – успокоилась девочка и понесла куколку на крылечко.

– Вот, бабуль, смотри! – протянула игрушку внучка.

Повертела бабушка Вера куколку и говорит: – У меня в детстве тоже матрешка была, только маленькая совсем и серенькая, не такая красочная. Я ее потом потеряла.

Отдала бабушка матрешку Насте, встала, обняла внучку и говорит: – Пойдем в дом, блинчиками позавтракаем, чаю попьем. И за работу! Сад в порядок надо приводить.

Сытно позавтракав, хозяйки избушки принялись за работу. Настя убрала со стола и вымыла посуду, бабушка подготовила инструменты и мешки для уборки в саду, Василинка взбила постели, забавно катаясь из стороны в сторону, теребя свой хвостик.

Когда вышли в сад, даже немного растерялись. С чего начать? Работы было непочатый край: собрать мусор, местами поднять и подлатать забор, почистить деревья, повыдергать крапиву и репей.

– Ничего, справимся! – сказала бабушка Вера. – Посмотри-ка лучше, Настенька, сколько в саду кустиков земляники! Будем скоро лакомиться душистой ягодкой. Особенно с молоком аппетитно, это вкус моего детства!

– Я думаю, – продолжила разговор бабушка. – Если наш сад облагородить, здесь будет настоящий райский уголок: кругом яблони, вишни, сливы в зеленых одежках с разноцветьем плодов, а под ногами мягкий ковер клевера и земляники. Пройдешь чуть дальше в узенькую калитку в заборе, откроется белоснежное ромашковое поле, за ним пруд, а дальше полоса молоденьких сосен и елей, за которыми прорастает густой бор. Я рано утречком здесь все успела осмотреть.

– Бабуль, а мне можно потом сходить на пруд посмотреть? – спросила Настя.

– Попозже вместе сходим, обязательно, – пообещала бабушка Вера.

– Знаешь, бабуль, нам бы в сад качели поставить, ну такие, с мягким диванчиком, – заметила внучка.

– Да, Настенька, качались бы мы с тобой на них, фрукты с ягодами ели и книжки интересные читали, – подхватила мечтательно бабушка.

– Бог в помощь, соседки! Здравствуйте! – вмешался в разговор незнакомый голос. Из-за ограды соседнего сада выглянуло приятное улыбающееся лицо пожилого мужчины в тигровой бандане. – Хотите, я помогу вам здесь все облагородить?

Внезапно старенький забор хрустнул под навесной тяжестью мужчины и повалился вместе с соседом в сад к бабушке и Насте.

– Вот как славно помог! – воскликнула бабушка Вера и побежала поднимать соседа.

Сосед представился Михаилом Михайловичем, а короче – дедом МихМихычем. Он был очень смешным и жизнерадостным и совсем не казался дедом. Только МихМихыч отряхнулся, как тут же взялся за дело, ловко распределил работу, не успели бабушка с Настей и глазом моргнуть. Сосед взял на себя починку забора и чистку деревьев, бабушке Вере поручил крапиву и репьи, а Насте торжественно выдал перчатки и мешки под мусор.

Уже к вечеру сад радовал глаз и не казался непролазными дебрями, как с утра. Уставшие, но вполне довольные, хозяйки сели на старенькое крылечко. Вечерело. Солнышко наполовину спряталось в красной линии зарева.

– Девчонки, дорогие! Так сказать, в знак благодарности за мое спасение от неминуемого травмоопасного падения, разрешите пригласить вас на костровый ужин, – важно произнес МихМихыч.

– Бабулечка, – шепнула Настя на ушко бабушке Вере. – Обманула ты меня со своим сном про девочку. Наверное, ты все-таки говорила «Сплю на новом месте».

Домой вернулись поздно, когда небо уже надело звездную ночную рубашку. Насте в гостях у МихМихыча очень понравилось. Картошка с кроликом из котелка были наивкуснейшими. Пили еще чай с душистыми травами и медом из настоящего самовара. Дед МихМихыч интересно рассказывал разные истории. Обещал назавтра показать на пруду норку бобра.

Расстилая дома постели, бабушка спросила Настю: – Ну, что, ягодка моя, хочешь домой завтра поехать?

– Нет, бабулечка, – прижимаясь ласково, ответила внучка. – Я еще пруд не видела с норкой бобра.

Выключили свет хозяюшки и в постелях улеглись. Не успела Настя бабушке спокойной ночи пожелать, как услышала ее легкое похрапывание. Василинка на сей раз к бабушке на подушку пристроилась, подпевая мурчанием.

– Хорошо вам вдвоем, – прошептала Настя. – Но и мне не хуже, у меня матрешечка-красавица есть!

Достала Настя деревянную куколку из-под подушки, быстрехонько раскрыла, как вдруг полилась сверкающая дорожка из разноцветных красок прямо из рук в постель, из постели на пол и покатилась к самому шифоньеру, как будто кто-то невидимый впереди множеством кисточек пол чертил. Матрешки и след простыл.

Спрыгнула Настя с кровати и пошла на цыпочках по радужным сверкающим полоскам. Остановилась у дверок шифоньера. Только вдруг коснулся ее плеча лунный лучик, резко пробившийся сквозь окно, и стала девочка стремительно уменьшаться, пока не достигла роста с фигурные ножки шкафа.

Оглянулась Настя и испугалась. Бабушка Вера с Василинкой, такие огромные, как гора с пригорком!

– Что же со мной будет, если я такой маленькой навсегда останусь? – расстроилась девочка.

– Не бойся, не останешься, – успокоил ее чужой голосок из-под шифоньера. – К утру чары спадут.

– Ой, кто ты? – в страхе отпрыгнула Настя от шкафа.

На сверкающую дорожку вынырнула милая черненькая ящерка с разноцветным орнаментом на спинке.

– Здравствуй, юная леди! – поприветствовала девочку ящерка, мигнув несколько раз серыми глазками. – Добро пожаловать в мое волшебное хранилище! Следуй за мной.

Настя, двигаясь за длинным хвостиком загадочной рептилии, вошла в темное пространство под шифоньером. Тут же вспыхнули, шевелясь в позолоченных клетках на дне шкафа, то есть на потолке хранилища, тысячу крохотных завораживающих жучков-светлячков. Девочка с изумлением смотрела вверх и вокруг. Хранилище было изнутри бархатным, всюду на полочках лежали расписные шкатулки невероятной красоты. Рептилия повернулась к Насте и, сбросив чешуйчатый наряд, превратилась в красивую черноволосую девушку в черном бархатном платье с позолоченной кружевной пелериной на плечах.

– Меня зовут Агафья, – представилась девушка. – Я – хозяйка шкатулок. Покажу я тебе, Настенька, великолепие русской лаковой живописи!

Подвела Агафья девочку к первой полочке, показала шкатулки для бумаг. Ах, какие они были яркие! Сами лаковые черные, а поверх нарисованы персонажи русских сказок в золоте тончайшего орнамента. Вот вьется алый плащ богатыря, победившего змея Горыныча, вот плывет по синему морю кораблик царевича Гвидона, вот в высоком тереме красна девица тужит. Подвела девушка Настю ко второй полочке, показала шкатулки для бижутерии. Снова черный фон и цветовая гамма фрагментов сказок из зеленого, красного и желтого цветов. На третьей полочке лежали шкатулки-ракушки, на четвертой – шкатулки-очечницы, на пятой полочке – шкатулки-пеналы. Полочек было много, а шкатулок еще больше, видимо-невидимо! Рассматривая лаковые миниатюры, Настя будто гуляла по живым страничкам русских сказок, вслушиваясь в старинные звончатые гусли.

– Слышала ты, Настенька, как зарождалась лаковая живопись на Руси? Откуда берут начало все эти шкатулки?

Покраснела тут девочка. Ведь на уроках рисования учительница рассказывала немного об этом, только Настя с Сережкой Кравцовым весь урок проболтала.

– Агафья, расскажи мне, пожалуйста, – попросила Настя.

– Лаковая живопись пришла к нам с Владимиро-Суздальской земли Древней Руси. Спасаясь бегством от вражеских набегов орды, люди, среди которых были искусные мастера, расчистили нелюдное место для поселения, спалили пни от вековых деревьев. Поселение то Палехом назвали. Умели те мастера лаковые иконы расписывать, соборы и церкви реставрировать. Совсем непросто выполнялась старинная ручная работа. Художники по сей день применяют техники живописи Древней Руси – поведала Агафья.

– Вот, чтобы создать, к примеру, такую малюсенькую шкатулочку, – продолжила девушка-рептилия, взяв миниатюру-коробочку для колечек, – нужно большое количество разных материалов. Сначала основа – древесный картон – папье-маше, пропитанный горячим льняным маслом. Затем грунт из того же масла, сажи и глины. Затем черный масляный лак. И только потом специальные краски – темпера, изготовленные по старинным рецептам из природных минералов, яичного желтка, уксуса и воды. И, кстати, художники разрисовывают шкатулки только тончайшими беличьими кистями.

– Ничего себе! – подивилась Настя.

– Но что еще отличает русских художников лаковой живописи, так это рисование цельных сюжетов, удлиненность и хрупкость нарисованных человеческих тел, темный фон и роспись золотом, – добавила Агафья.

Затем она вложила шкатулку для колечек Насте в руки и спросила: – Ну, что, юная леди, понравилось тебе мое хранилище? Возьмешь на память этот сувенир?

– Очень-очень! – восторженно ответила девочка. – Возьму с удовольствием!

– А теперь посмотри сюда, – сказала Агафья, сняв с тонкого пальчика золотое кольцо.

Положила она кольцо ребром в одну из шкатулок, покрутила три раза, оттуда выкатилась разноцветная сверкающая дорожка и молниеносно вынесла девочку на мягкую постель в старенькой избушке.

Маленькая балерина и гусевский хрусталь

Наступило утро. Хмурые тучи тяготили небо. В окна бил косой дождь.

Настю разбудила Василинка, которая шершавым язычком вылизывала щеку девочки. – Да ты моя миленькая, соскучилась уже? Хочешь поиграть? – поглаживая кошечку, заговорила Настя.

Бабушка Вера тем временем что-то усердно искала в дорожных сумках возле шифоньера. Лицо ее было раскрасневшимся.

– Бабуль, что-то случилось? – спросила внучка.

– Ничего, ягодка моя, так, лекарства кое-какие ищу, – отозвалась бабушка.

– Ты что, заболела? – заволновалась Настя

– Нет-нет, моя хорошая! Чуточку сердечко щемит, сон я опять нехороший видела, – ответила бабушка Вера.

– Опять та девочка приснилась? – расспрашивала внучка.

– На сей раз другая, – сказала бабушка. – Вот же мой пузырек утешительный, в самый угол внутреннего кармашка запрятался! – старушка открыла склянку и положила в рот пару желтых таблеточек.

– А может, и не из-за сна сердечко шалит, – рассуждала бабушка Вера. – Вчера в саду вон как переусердствовали. Может быть, вовсе из-за смены погоды.

Настя уныло вгляделась в окна. – Ну вот, досада, какая! Я хотела на пруд погулять. Что мы весь день тут в доме делать будем?

– Никуда наш пруд не денется, не переживай, Настенька, – сказала бабушка. – Сейчас позавтракаем, я к соседу нашему схожу, по поводу телевизора поинтересуюсь. А ты пока почитаешь, надо ведь когда-то начинать. Какая книжка у тебя первая по списку?

– Конек Горбунок, – безрадостно ответила внучка.

– Так это же сказка Петра Ершова, да какая интересная! Уж больно я ее любила в детстве. У меня даже маленькая шкатулочка была с картинкой того самого Горбунка.

– А что за шкатулка, бабуль, расскажи, – заинтересовалась Настя.

– Черненькая такая, лаком покрытая. На крышечке в зеленом лесочке нарисован крестьянский сын Иван с ослепительным пером жар-птицы в руках, а рядом резвый маленький конек, – поведала бабушка.

– Видела я сегодня ее ночью под шкафом, точно! – радостно воскликнула Настя. Внучка взахлеб стала рассказывать бабушке Вере про дивный сон, про сверкающую дорожку, про девушку-рептилию, хранилище чудесных шкатулок и подарок.

– Подумать только! – изумленно покачала головой бабушка. – Везет же некоторым ясноглазым ягодкам! А я вот только сумки под шифоньером нашла.

– Жалко только, бабуль, что подарки во снах остаются. Мне бы очень хотелось их домой увезти на память!

– Возьми-ка ты, да нарисуй свои подарки. Я с охотой посмотрю, думаю, мама с папой тоже. Ты же альбом с красками взяла с собой?

– Взяла, бабуль. Попробую. Мне самой захотелось нарисовать ночные прогулки и дары волшебных матрешек.

– Только давай договоримся, сначала чтение!

– Договорились, бабулечка. Василинка свидетелем будет.

Позавтракали хозяйки старенького дома в маленькой кухоньке и разошлись. Бабушка к МихМихычу ушла, Василинка на печку запрыгнула дремать в лоскутном одеяле, а Настя книжку из рюкзака достала, завернулась в пушистый плед и улеглась в кровати.

Прочла Настя две странички, чувствует, что в сон ее клонит. Видно дождь хорошо убаюкивал. – Что, если я матрешку сейчас открою? – подумала девочка.

Откинула она подушку, лежит там куколка уже в голубых нарядах. Платье и платочек в белых крупных листочках, похожих на пушистые перышки. Взяла Настя игрушку, повернула раз, повернула другой, да не тут-то было. Не открывается матрешка! Сбегала на кухню, ножичек принесла, подковырнула чуточку с напором, никак! Смотрит, а улыбающееся личико вдруг грустным стало. – Прости меня, куколка, не хотела я тебя обидеть, – произнесла девочка и положила матрешку назад под подушку. – До вечера!

Пришли бабушка с МихМихычем. Шумно сразу стало, весело. С телевизором вместе долго возились, антенну самодельную делали из лимонадных баночек и вешалки-плечиков, каналы настраивали. Потом МихМихыч рассказывал про рыбалку на пруду. Затем сбегал к себе в дом, улов из карасиков принес. После этого вместе рыбу чистили и жарили. Под конец смаковали и над рыболовными байками смеялись. Так день и пролетел. Вечером же Настя бабушке «Конька Горбунка» читала, бабушка внимательно слушала и аккуратно внучкины запинки поправляла.

Легли спать. Настя дождалась, когда бабушка уснет и с нетерпением матрешку открыла, легко так и быстро, как в предыдущие ночи, не то, что днем. Только растворилась ее куколка, как будто не было ее совсем. Поискала Настя в постели, поискала под подушкой, под кровать заглянула, нет нигде. И так ей грустно стало, хоть плачь. Тут еще маму с папой вспомнила, затосковала. Вроде вот только днем с ними по телефону беседовала, а все равно не хватает их.

Не спится никак. Поднялась Настя, достала с полочки телефон, вставила наушники и включила музыку. Расположилась удобнее в кровати. Вдруг любимая песня в наушниках прервалась, и полилось тихое мелодичное адажио Чайковского «Лебединое озеро». Эту музыку Настя узнала бы где угодно! Русский балет в Михайловском театре Санкт-Петербурга девочка полюбила всем сердцем в одной из поездок с родителями.

Сняла девочка наушники, а музыка продолжает звучать, теперь только возле печки. Положила Настя телефон обратно на полочку, слезла с кровати и к печке тихо подошла. А музыка уже в сенях играет, как будто убегает от нее. Взяла девочка фонарик с кухни, отодвинула засов, вышла в сени. Темно кругом, воздух сырой, жутковато. Красивые звуки адажио легкой волной переместились в чулан. Ей бы в дом вернуться, в теле дрожь, страшно, а музыка гипнотизирует и не отпускает.

Толкнула девочка старую скрипучую дверь чулана и видит в темноте голубоватый свет на крохотном оконце. Подошла ближе, а это хрустальная статуэтка балерины! Крутится на толстом стекле подножки, воспроизводит чудесную музыку Чайковского и таинственно переливается. Сама тонкая и прозрачная, стоит на одной ножке в стеклянно-кружевной юбочке, руки в стороны развела.

Протянула Настя руку к балерине, коснулась пальчиками хрустальной статуэтки, и засверкало стекло сотней голубых искр. В тот же миг рассыпался хрусталь, и перед Настей появилась белокурая голубоглазая девочка в расшитом бисером топе, воздушной юбочке-пачке из фатина и легких атласных пуантах, хрупкая и неземная, словно нимфа.

– Ух, какая ты! – воскликнула в восхищении Настя.

Маленькая балерина улыбнулась и грациозно подала ручку: – Привет! Я – Анжелина.

Затем она схватила за руку Настю и, потянув ее к выходу, произнесла: – Фи-фи-фи, бежим скорее отсюда, не нравится мне этот чулан! Ведь ты же мечтала пруд посмотреть!

Невероятно, но засовы и двери сами бесшумно открылись перед девочками. Выпорхнув за балериной на крылечко, Настя не поверила своим глазам! Капельки дождя выстроились хрустальным мостиком от крылечка вдаль к лесному бору. Ночь была ясной, лунный свет играл бликами наперегонки со звездами в прозрачных каплях дождевого мостика. Пахло свежей листвой и еловыми ветками.

Девочки быстро преодолели мостик. Хрустально-дождевые ступени плавно спустили их к воде.

Пруд казался темным и задумчивым, позади него легли тени высоких неподвижных деревьев. По воде бежала яркая лунная дорожка, вблизи которой плескалась серебром легкая рябь.

– Настенька, присядь вот здесь, – попросила Анжелина, указывая на нижние ступени мостика. – Я хочу, чтобы ты посмотрела, как я танцую.

Маленькая балерина неторопливо ступила атласными пуантами на лунную дорожку зеркальной поверхности пруда. Послышались волшебные звуки симфонии Чайковского, маленькая балерина встрепенулась и полетела. Ее плавные и отточенные движения грациозно и улыбчиво, застенчиво и тревожно рассказывали красивую и печальную повесть о девушке-птице. Ах, как красиво Анжелина балансировала в воздухе, как ловко выполняла фуэте!

Настя сидела, затаив дыхание. Она будто снова очутилась в Михайловском театре, наблюдая с волнением в свете прожектора луны балет маленькой Одетты.

– Браво, Анжелина! – воскликнула радостно Настя по окончании танца, хлопая в ладоши. – Ты была великолепна!

Маленькая балерина запыхавшаяся, но счастливая, поблагодарила девочку и тут же, взяв за обе руки, потянула ее за собой в пруд.

– Нет-нет, Анжелина, – улыбаясь, запротестовала Настя. – Ты волшебница, тебе не страшно, а я сразу утону.

– Пойдем со мной, не бойся! Не утонешь! Я покажу тебе чудо русского стекла, настоящую хрустальную империю! – произнесла балерина. Она прочертила по воде ножкой круг, в тот же миг образовалась большая воронка, которая унесла девочек, словно водная горка в аквапарке.

Через доли секунды они очутились внутри большого собора с резными каменными колоннами, мозаикой и большими живописными полотнами на стенах. Всюду стояли белые ступенчатые витрины с подсветкой, заполняя собой внутреннее пространство собора. В витринах были экспонаты удивительных стеклянных изделий знаменитого Гусевского хрусталя, как пояснила Анжелина. Здесь были шлифованные и гравированные хрустальные кубки и штофы, деликатно расписанные золотым орнаментом; рюмки, бокалы, креманки из бесцветного хрусталя с алмазной гранью; многопредметные сервизы с широкой цветовой палитрой; преогромное количество ваз и стеклянных статуэток.

– Лучшие стеклодувы России с ювелирной точностью работали над созданием этих прекрасных творений, – поведала маленькая балерина. – Умели они поймать солнечные лучики и заставить их сверкать в хрустале.

– Настенька, посмотри вот сюда! – показала Анжелина на стеклянный букет цветов в зеленой вазе. – Это моя любимая композиция.

Настя подошла ближе к витрине. Там стояла ваза с волнистыми полосами и золотистыми блестками в толще зеленого стекла, в которой распустились точно живые разноцветные хрустальные цветы на изогнутых бесцветных стеблях с вытянутыми зелеными листьями.

– Очень красивая, – восторженно произнесла Настя.

– Не менее красива ее легенда. Послушай, – сказала балерина. – У одного мастера тяжело заболела дочь, у нее было воспаление легких. Девочка бредила от высокой температуры, видела лето, цветы, луг, на котором любила играть. Чтобы облегчить страдания единственной дочери, мастер за одну ночь сделал из остатков стекла и хрусталя великолепный букет и преподнес дочери. Девочка радовалась, глядя на цветочную сказку. Болезнь стала отступать и дочь выздоровела.

Закончив свой рассказ, Анжелина вздохнула, посмотрела с грустью на Настю, взяла за руки и промолвила: – Настенька, тебе пора возвращаться к бабушке. Возьми мой подарок – фигурку стеклянного лебедя, как маленькое напоминание обо мне и этом прекрасном месте.

Неожиданно маленькая балерина виртуозно закрутилась в быстром фуэте, закружила Настю и вернула под ночное покрывало старенькой комнатки.

Барышня в ладошке и тульские самовары

Жалобный плач разбудил Настю. Бабушка Вера размахивала руками, приговаривая: – Жела, Желочка, остановись, поезд едет! Слезы катились из закрытых глаз спящей пожилой женщины.

Внучка, не раздумывая, выпрыгнула из постели и подбежала к бабушке. – Бабулечка, миленькая, просыпайся! – позвала Настя, тормоша бабушку Веру за руку.

Пожилая женщина открыла глаза. – Приснится же такое! – отчаянно сказала она и села в кровати.

Раздался громкий стук в дверь. Издалека послышался протяжный голос МихМихыча: – Девчонки, соседки! Кто вчера со мной на рыбалку просился? Кто позавчера норку бобра хотел посмотреть? Вы-хо-ди-те!

– Забыли! – в один голос произнесли хозяйки избушки. – Уже идем!

Наспех собравшись, выбежали они на крылечко. А утро раннее, такое пригожее! Земля еще спала, но первые солнечные лучики уже ласкали ее сквозь слабую пелену тумана. Свежий воздух и запах мокрой травы бодрил.

Пожелав МихМихычу доброго утра, отправились все вместе через сад к пруду. Кругом были тишина и покой. Природа еще не проснулась: птицы, деревья и травы, все будто замерло. Миновали сад. Прошли по высокой мокрой траве поле, перешагивая сонные ромашки. Вышли к водоему. Остановились у кромки воды и замерли: здесь было целое царство кувшинок! Так и хотелось дотянуться до крупных цветов, а не получалось, далеко сидели они на своих темно-зеленых ковриках.

– Дед МихМихыч, а где же норка бобра? – поинтересовалась Настя.

– Видишь, вон там, вдали возвышается горка из веток, – показал МихМихыч в конец пруда. – Это и есть его норка. Ее хаткой еще называют. Строит свою хатку бобер из веток разной длины и толщины, обкусывая их, чтобы выровнять. А потом уплотняет илом и глиной. Хатка бобра может быть высотой до 3 метров!

– Уж не бобер ли нашу избушку строил? – улыбнулась бабушка, слушая рассказ соседа. Все рассмеялись.

– Дед МихМихыч, а где вход в хатку? – продолжила расспрашивать Настя.

– А вот вход, Настасья, запрятан под водой, – пояснил МихМихыч и протянул Насте и бабушке удочки.

Около двух часов провели они на берегу пруда, радуясь каждой пойманной рыбешке, утреннему солнышку, маленьким стрекозкам, снующим вокруг. После рыбалки были в гостях у МихМихыча, пробовали отменную костровую уху. Позже гуляли по деревне, долго стояли на деревянном мостике у почти заросшей речушки, рассматривали развалины старенькой церквушки.

Постепенно подкрался вечер. Вернулись домой. Василинка радовалась приходу хозяек, ластилась возле ног. Перед сном бабушка Вера снова попросила Настю почитать «Конька Горбунка». Мало-помалу, а книжку внучка дочитала.

Как только бабушка засопела, Настя тут же подушку откинула. Смотрит и радуется, лежит ее матрешка в красных нарядах, глазками мигает, как живая. Девочка игрушку в руки взяла, осторожно верхнюю половинку сняла, куколка сразу же исчезла, оставив на руке шарообразного жучка – безобидную божью коровку.

– Ой-ей, привет букашечка, – произнесла Настя.

– Я, между прочим, важная барышня! – чопорно произнесла божья коровка, недовольно шевеля усиками.

– Простите-простите, – улыбнулась девочка. – А как вас зовут?

Приподняла божья коровка красненькие, усыпанные черными точками надкрылышки, раскрыла пару прозрачных задних крыльев и закружилась, перевоплотившись в крохотную, весьма упитанную краснощекую девчушку в ярко-красном сарафане из атласной камки.

– Меня величают Кларой, – представилась щекастая девчушка, удобно разместившись в раскрытой Настиной ладони. – Тошно мне в своей светлице, вот к тебе и прилетела. Сказки да песни нянины слушать наскучило, петь и плясать под балалайку слуги Гаврилы тоже. Батюшка, любимый Сидор Тимофеевич, в дороге дальней, отправился на Нижегородскую ярмарку. Он у меня знатный купец, торговец самоварами.

– Мне понравилось чай из самовара пить, – поделилась Настя. – В гостях у деда МихМихыча.

– У кого-кого, ты сказала? МихчаМыхрыча? – переспросила Клара. – Имя, какое чудное!

– Михаила Михайловича, – засмеялась Настя.

– На всем белом свете нет ничего вкуснее, чем чая из наших самоваров! – гордо произнесла краснощекая девчушка. – Вот, отведай.

Щипнула она легонько Настину ладошку, и появился возле девочки-букашечки малюсенький столик с белоснежной скатеркой с кисточками, на котором стоял толстый мельхиоровый самовар, чашки с блюдцами узорчатые, тарелка с крендельками и пампушками да мед липовый. И все-все это умещалось на Настиной ладони!

Приоткрыла гостья крошечный краник на самоваре, налила полные чашки душистого чая и разлила по блюдцам.

– Чай наш истоплен на сосновых шишечках, а потому-то ароматный такой, вода в нем особенная, живая и целебная! Эти шишечки вовнутрь самовара засыпают в специальную трубу-кувшин, лучиной поджигают и раздувают сапогом, – объяснила Клара.

Взяла Настя свободной рукой блюдечко размером с десятикопеечную монетку, лизнула язычком капельку чайную, вкус потрясающий!

– И, правда, так вкусно! Спасибо, – поблагодарила девочка Клару.

– Вот, а я что говорила! – сказала барышня. – А хочешь, поведаю тебе, что знаю о русских самоварах? Мне батюшка столько всего сказывал.

– Хочу.

– Так послушай. Самовар в доме – это благополучие, семейный уют и достаток. В Россию самовар завез царь Петр I из Голландии. Там самовар кличут «чайной машиной». Первый самовар у нас сделали на Урале из меди, а первую мастерскую по его изготовлению – в городе Туле в 1778 году.

– Понятно, – отозвалась Настя.

– Так вот, только не перебивай, – попросила Клара. – Самовар делают семь мастеров. Первый – наводильщик, он сгибает и спаивает медный лист в форму. Второй – лудильщик, он вылуживает самовар изнутри. Третий – точильщик, который точит самовар и полирует. Четвертый – мастер, который делает ручки, ножки и краны. Пятый – сборщик. Шестой – чистильщик. А последний – мастер по дереву, деревянные шишечки к крышечкам готовит. Детали по домам мастера делают, а собирают самовар уже в мастерской.

– Я и не знала, – сказала Настя. – Клара, а какие самовары твой батюшка продает?

– А всякие! Яйцевидные с петлеобразными ручками, прямоугольные, многогранные, декорированные серебром и даже дорожные со съемныминожками. Но, говаривал батюшка, будто царский самовар самый изысканный, будто украшен он накладными львиными головами, колпачок-заглушка у него в виде ангела, а кран – голова хищной птицы!

– Ого! – удивилась Настя.

– Еще чаю налить? – спросила Клара.

– Ага.

– Тайну свою хочу тебе открыть, – шепнула вдруг барышня-букашка. – Некому больше. Маменька в родах еще померла, кухарке и горничной не скажешь, а нянька батюшке разболтает, он у меня лютый! – Приказчика сын мне нравится, Микитка. До того нравится, что сил никаких нет!

– Мне вот тоже мальчик один нравится из класса, Сережей зовут, – поделилась своим секретом Настя.

– Мы с Микитой во садочке встречаемся, – хвастливо произнесла Клара.

– А мы с Сережей в школе на тренировках, – сказала Настя.

– Микитка мне все леденцы цветные в коробочке жестяной таскает.

– А меня Сережа постоянно ирисками угощает.

– Приятно мы с тобой чаю с секретами попили, да только пора мне, батюшка, не дай Бог, раньше времечка вернется, несдобровать! – подытожила гостья. – Оставь себе самовар мой мельхиоровый на память о нашем чаепитии.

Открыла тут она тонкий краник самовара, зажурчал чарующей струйкой чай душистый, коснулась губами Настенька капельки волшебной и заснула крепко-накрепко.

Свистуличница и филимоновские игрушки

Следующий день посвятили покраске дома и забора. Всю работу взяли на себя Настя с МихМихычем. Бабушка Вера только иногда выходила на крылечко с советом и возвращалась обратно в дом, нездоровилось ей. Окрасить избушку решили в зеленый цвет, а забор чередовать желто-зеленым цветом. МихМихыч по стенам дома широкой кистью и валиком водил, а Настя средней кисточкой колышки забора медленно красила сверху вниз.

Улучила она момент, когда бабушка в дом ушла, подбежала к соседу и шепчет: – Дед МихМихыч, дело у меня к тебе важное. Только ты меня не выдавай. Бабушка меня беспокоит. Ночью ей сны плохие снятся, девочки какие-то неживые. А рассказывать она ничего не хочет. Может, ты что придумаешь? Позови что ли ее к себе под каким-нибудь предлогом, да расспроси. Надо бабушке как-то помочь!

Выслушал внимательно МихМихыч девочку, клятвенно обещал посодействовать.

Малярную работу ближе к вечеру закончили. Деревенский домик такой яркий стал, словно игрушечка деревянная. Настя, довольная, сделала несколько фотографий на телефон и маме с папой отправила.

Поужинав, девочка новую книгу достала, «Серебряное копытце» Павла Бажова. С выражением бабушке несколько страничек почитала. Чаем на ночь ее напоила, таблеточек желтеньких подала. Так внучка пожилую женщину и успокоила, усыпила.

На ночь окна открытыми оставили. Легкий ветерок играл в ветвях яблони, шелестя листочками. Совсем рядом стрекотали кузнечики. Настя села в кровати, отодвинула подушку и взяла в руки матрешку в черно-розовых одежках. – Ну, здравствуй, кубышечка! Ты не представляешь, как мне не терпелось с тобой познакомиться! Еле-еле ночи дождалась!

Вскрыла девочка куколку, и рассыпались половинки игрушки на мелкие сушеные ягодки земляники.

– Хм, и что мне с вами делать? – удивленно посмотрела Настя на ягоды в своих ладошах.

Неожиданно в окно влетела дивная пташка и расположилась на подоконнике. У нее было густое пушистое оперение розовато-серого окраса. Крылышки, горло и хвост птички были черными. В крыльях проглядывали белые и желтые полоски. Голову пташки украшал большой хохолок.

Сначала пернатая гостья мило защебетала: – Доброй ночи, Настенька. Я – свиристель Ефросинья. – А потом как громко засвистит, закричит: – Отдай мне ягодки, голодна я сильно!

Испугалась Настя, быстро высыпала ягоды на подоконник.

Склевала пташка всю еду и произнесла: – Спасибо, милая. Иди за мной, покажу я тебе кое-что.

Слетела птица с подоконника в избушку, пронеслась к печке и стала клювом стучать в дверь. Настя из комнаты вышла, фонарик с кухонного стола взяла, и дверь птице открыла. Выпорхнула пернатая гостья проворно в сени и тут же исчезла. Девочка в сени вышла, фонариком поводила по сторонам, нет нигде розовой пташки. Только громоздкие тулупы на гвоздях да ветошь разная деревенская тени мрачные отбрасывает. Тут сверху что-то скрипнуло и отворилось. Настя со страху даже присела.

– Хи-хи-хи, трусея! – из-за чердачной дверцы выглянуло веселое личико голубоглазой девчонки с медовыми косичками. Она ловко спустила Насте деревянную лесенку. – Залезай ко мне. Игрушки тебе разные старинные покажу.

Любопытно Насте стало. Успокоилась она и резво взобралась на чердак. Посветила кругом. На большом плетеном сундуке сидела девочка примерно одного возраста с Настей в сером шерстяном платье с кармашками и сереньких чулках в лаптях, запрокинув нога на ногу. Вокруг нее была разная ненужная рухлядь в пыли.

– Здорова, – хлопнула Настю по плечу голубоглазая девчонка, спрыгнув с сундука. – Меня Фроськой зовут. У меня тут в коробе клад свистулек филимоновских. Хошь, покажу?

– Привет, Фрося, – несмело произнесла Настя. – Покажи, пожалуйста.

Девочка ухватила крышку короба за металлическую петлю и с легкостью откинула назад. – Посвети-ка своей палкой с солнцем, – сказала Фроська, показывая на фонарик.

Направила Настя фонарик ближе в открытый сундук, а там полный короб игрушек глиняных, ярких и веселых. Изумилась Настя, каких только фигурок там не было! Барыни, всадники, коровы, олени, медведи, петухи, всех не пересчитать.

– Вот, гляди, любуйся! Сокровища мои свистуличные! Между прочим, сама слепила! – похвалилась Фроська. – А свистят как, заслушаешься!

Стала девчушка хватать из короба то одну, то другую, то третью разноцветную игрушку и дуть, посвистывая то обрывисто, то протяжно.

– Теперь твоя очередь, держи! – подала Фроська глиняную уточку Насте.

Дунула Настя в желто-малиновую полосатую уточку, запоем раздался приятный, чуть звенящий свист. И такое чудо на глазах свершилось, трудно поверить! Преобразился старый чердак в незатейливую комнатушку – светелку. Стол и лавка деревянная, кровать с лоскутным одеялом и подушками с вышивкой, светильник из железной посуды с ватно-сальным фитильком под потолком – вот и весь интерьер.

– Пойдем, научу свистульки делать, – позвала Фроська, взяв за руку Настю.

Подвела она Настю к месту специальному на полу деревянном, где лежал глиняный стожок, словно горка пластилина покатая. – Снимай тапки, блин топтать будешь, – скомандовала Фроська.

Настя послушно тапочки в сторону отложила и встала на глиняную горку, как девчушка с косичками сказала. – Вот теперь топай, сколь душе угодно, – засмеялась Фроська. – А я свистеть буду. Как свист остановится, бросишь топать, поняла?

Настя кивнула головой в ответ. Засвистела Фроська в одну из своих свистулек, и начала Настя прохладную синевато-черную глину ногами месить.

– Фрося, а где ты глину берешь? – спросила девочка, остановив свист курносой свистуньи.

– Где-где, в колодце! – ответила Фроська. – Ведром из подкопов тятя мой вытаскивает, в корыто сваливает и водой заливает денька на два. Потом лопатой переворачивает и похлопывает раз несколько. Тятька мой гончар, посуду в деревне делает. Родом он из деревни Филимоново Тульской области, тамо гончарничать научился. В тамошней деревне все только этим жили. Меня вот свистульки делать научил.

– Понятно, – сказала Настя и поглядела на свою работу. – Фрося, я кажется все. Посмотри, какой блин получился!

– А ну, отойди! – распорядилась свистунья. Посыпала она блин песочком из ведра, рассеяла золу ситом из другого ведра, свернула глину опять в стожок и снова скомандовала: – Полезай топтать сызнова!

Три раза месила Настя глиняные блинчики на деревянном полу под свист необычной ночной волшебницы. Потом Фроська порезала лопатой блин на небольшие квадратики, смочила водой и сложила один на другой, накрыв мокрой тряпкой.

– Все, пошли! – сказала свистунья Насте. – Ноги тама вымой в корыте и за стол садись, лепить начнем.

Сели девочки за стол, прихватив с собой по одному глиняному квадратику. – Меси, как тесто на пироги, да не забывай камушки выбрасывать, – объяснила Фроська. – Как глина начнет от рук отходить, сделается маслянистой и тягучей, положи ее вот в эту мокрую тряпочку, чтобы не засохла, отщипни кусок на одну игрушку и лепи.

Сделала Настя все, как свистунья показывала. Затем начался процесс лепки. Что девочку удивило, не нужно было по частям фигурку лепить и примазывать части друг другу. Черная глина свободно и легко вытягивалась в любую форму.

Фроська была настоящая мастерица! Она ловко изогнула кусок глины в толстый жгут, вытянула из одной его половины четыре ноги-подставки и свисток, из другой – длинную предлинную шею и малюсенькую головку, что на глазах удивленной Насти невероятно быстро получилось замысловатое животное. Девочка повторила за свистуньей. Пусть медленно, но аккуратно, Настя слепила свою зверюшку-свистульку.

Потом маленькая свистунья показала, как в игрушке музыкальный язычок делается специальной пичужкой, палочкой с одного конца острой, с другого в виде лопатки. Затем они проверили фигурки на свист.

– Теперь надобно в печи игрушки обжечь, – пояснила Фроська. – Но для тебя это будет долго. Применю я силу свою волшебную, зря дана что ли?!

Дунула свистунья что было сил на глиняные фигурки, стали они вдруг белеть на глазах и подсыхать. – Все, высушили! – воскликнула Фроська. – Теперь разукрасим и в сундук мой сложим.

– Запоминай как разрисовывать, – начала урок волшебница-свистунья. – Сначала игрушку желтим. Потом малинкой проводим тонкие линии по контуру желтых полосок. А между малиновыми полосками накладываем зеленку также полосками. Глазки у фигурок зелеными точками делаем, а вот место, где свистят, совсем не трогаем. Все поняла?

– Да, Фрося, – ответила Настя и взяла кисть.

Долго и увлеченно девочки расписывали красками свои свистульки. Настя научилась вырисовывать солнышки, елочки розетки, сочетая линии. Пока занимались рисованием, свистуличница Фроська объяснила толкование фигур свистулек с удлиненными шеями, знаков их разрисовки, поясняя, что их сила и красота происходит из языческой древности. Например, медведь – символизирует могущество, олень – удачный брак, а фигурка коня – силу богатырскую.

– Ба, да скоро уж петухи запоют! Пора нам! – сказала Фроська и потянула из-за стола Настю к выходу. – Оставь мне свою игрушку на память, а себе вот этот оберег-свистульку бери.

Накинула Фроська на тонкую шею Насти веревочку с малиновой пташкой-свистулькой, дунула в нее раз – исчезла светелка, дунула во второй – обернулась сама птицей свиристелью, свистнула в третий раз птицей громкой – оглушила так, что Настя уши и глаза закрыла, очутившись в своей постели.

Хранительница добрых сердец и малахит

Шум на кухне разбудил Настю. Бабушка Вера что-то готовила. Настя сладко потянулась, чмокнула в носик Василинку, дремавшую рядом, встала с кровати и отправилась к бабушке.

Бабушка была очень бледной, она с трудом двигалась по кухне.

– Бабулечка, доброе утро, – сказала внучка, нежно обняв пожилую женщину. – Ты на себя не похожа, боюсь я. Может, маме с папой позвоним?

– Нет, что ты, ягодка, – испуганно ответила бабушка Вера. – Я думаю, пройдет это. После города здесь новая обстановка, воздух другой, вот так я с трудом привыкаю.

– Ночью как ты спала? Ничто не беспокоило? – поинтересовалась Настя.

– Ничто, ягодка моя. Спала хорошо, – как-то в сторону произнесла бабушка, опустив глаза. – Принеси-ка мне лекарства из комнаты.

– Не договариваешь ты что-то, бабуль, – обиженно сказала внучка. – Если бы я так не все говорила, ты бы тоже беспокоилась.

Настя сходила в комнату и принесла пустой пузырек из-под лекарств. – Что делать будем? – спросила девочка.

– Соседа Михаила попрошу из города привезти, он вчера вроде как собирался ехать.

– Бабуль, может, домой поедем? К врачу сходишь?

– Нет-нет, не хочу, – твердо ответила бабушка.

– Разреши мне сегодня завтрак приготовить, – попросила Настя. – Вот тут на табуреточку присядь, говори, что и как делать, а я все выполню.

Бабушка улыбнувшись, согласилась. Настя стала воодушевленно суетиться на кухоньке, стряпая сырники под бабушкиным руководством. Завтрак получился вкусным!

– Эх, бабуль, нам бы еще сюда чай из самовара на сосновых шишках, который я во сне пробовала, ну помнишь, я вчера тебе рассказывала? И вообще был бы полный смак!

За едой Настя рассказала пожилой женщине про ночное путешествие на чердак. – Бабуль, – обратилась внучка. – Можно я сегодня туда заберусь посмотреть, а вдруг там и правда сундук с игрушками стоит?

– Ну, фантазерка! Неужели веришь в это? – рассмеялась бабушка. – Полезай, жалко мне что ли. Лестницу там, в сарае возьми.

Обрадовалась Настя. Быстренько посуду убрала со стола, в тазике сполоснула и разложила сохнуть на махровом полотенчике, на столе. Бабушку проводила до соседнего дома и бегом обратно. В сарай забежала, а лестницы нигде нет! В саду, вокруг дома поискала, в чулан заглянула, нет лестницы. Расстроилась немного. – Ладно, потом МихМихыча попрошу принести, когда из города приедет, – решила девочка.

Вернулась девочка в дом. Так ей рисовать вдруг захотелось после Фроськиных наставлений. Достала из рюкзака все принадлежности, разложила на полу. – Нарисую я сегодня, – мечтательно произнесла Настя, – все подарки моих матрешечек! Вот мама и папа удивятся, когда им все расскажу и рисунки покажу. Увлекло девочку это занятие на весь день.

Бабушка Вера долго не возвращалась. – Дед МихМихыч, наверное, пытает про сны, как я просила, – подумала Настя и не стала тревожиться. – А может, она с ним за лекарствами уехала.

Когда все рисунки были готовы, девочка аккуратно разложила их в ряд на полу. – Почему они мне кажутся такими знакомыми, будто раньше я где-то их уже видела: бабочку кружевную, шкатулочку расписную, лебедя стеклянного, крошечный самовар, свистульку? – рассуждала Настя. – А чего-то вроде не хватает, – терялась в догадках девочка.

– Мяу – мр-р-р, – вдруг сказала с кровати Василинка. – Мечты твои! – четко донеслось да слуха Насти.

– Ну, конечно, Василиночка, миленькая! Какая же ты умница! Я вспомнила! Все вспомнила, – радостно воскликнула Настя. Схватила она на руки кошечку и стала кружиться по комнате.

– Я же эти вещи в сувенирной лавке видела, когда с родителями в Санкт-Петербург ездила! Как же я мечтала о них! Только мама не смогла мне их тогда купить. А я потом в маленький тайный блокнотик о них написала, даже зарисовки фломастерами какие-то сделала. А после вырвала странички и в почтовый ящик кинула прямо без конверта, думала Дед Мороз-волшебник и так найдет, – торопливо рассказывала девочка кошке. – Вот это да! Правильно бабушка говорила, дом то наш с секретами! Вернее, с секретными снами!

– Я даже вспомнила, какого подарка не хватает! – весело сказала Настя кошке в мягкое ушко. – Сердечка драгоценного! Так-то! Теперь я знаю, что сегодня принесет моя матрешечка!

Открылась входная дверь. Настя с Василинкой на руках выбежала навстречу бабушке и МихМихычу.

– Привет вам! Я уже соскучилась. Пойдемте в комнату, я вам свои рисунки покажу, – позвала девочка пожилых людей.

Как только они вошли в комнату, Василинка спрыгнула с рук Насти и стала тревожно бегать возле ног бабушки Веры, мяукая. Бабушка внимательно посмотрела на рисунки внучки. – О-о-ох, – тяжело вздохнула она, прикрыв ладонью глаза.

МихМихыч тихонько шепнул Насте: – Партизанка бабушка твоя ничего не сказала.

– Бабулечка, миленькая, тебе рисунки мои не понравились? – встревожилась внучка.

– Что ты, ягодка моя, – всплакнула бабушка Вера. – Очень понравились. Мне просто они очень похожими показались на вещи из моего детства, вот тоска и накатила.

– Это, бабуля, все дом наш необычный! Я вот тоже вспомнила из детства, когда мне пять лет было, именно об этих сувенирах я мечтала, представляешь?

Настя собрала рисунки в папку. – Маме с папой потом покажу, – добавила она, убирая все в шкаф. Потом девочка повернулась к соседу и сказала: – Дед МихМихыч, можно я тебя попрошу лестницу нам принести, пожалуйста. Только прямо сейчас, пока не стемнело. Наша куда-то пропала.

Сосед не стал задать вопросы, быстро сходил к себе в гараж и принес громоздкую выдвижную лестницу. Установил ее, как просила Настя к входу на чердак. Девочка схватила фонарик и стремительно взобралась по лестнице вверх.

– Клад с игрушками старинными ищет, – пояснила бабушка, улыбнувшись.

– Сундук на месте, только тут одежда, – послышался сверху разочарованный Настин голосок. – Все, спускаюсь.

Хлопнула закрывающаяся чердачная дверца, заскрипела лестница. Девочка спустилась вниз. – Зато, посмотрите, вот что я нашла! – показала Настя атласный мешочек, белыми розами расшитый.

Бабушка увидела мешочек и стала медленно оседать на кровать, закрыла ладонями лицо и заплакала.

– Бабулечка, миленькая, не пугай меня, не плачь, – расстроилась Настя. – Хочешь, я его обратно отнесу или выброшу?

Бабушка Вера взяла дрожащими руками атласный кисет с розами, прижала к сердцу, а потом высыпала содержимое на кровать. На мягкий покров упали поочередно пожелтевшая фотокарточка, малюсенькая серая матрешка, кружевная бабочка, шкатулочка расписная, стеклянный лебедь, крошечный самовар и свистулька на ниточке. Слезы застилали лицо пожилой женщины.

– Вау! Подарки из моих снов! – вскрикнула Настя.

– Вот она моя тайна! Мешочек этот с моими драгоценностями я в войну еще потеряла, в чужом старом доме, в котором с теткой своей Груней от немцев пряталась. Наш-то дом враги сожгли.

– Выходит, Вера, ты в этом самом доме когда-то пряталась, – недоумевая, покачал головой МихМихыч.

– Бабуля, а что это за девочки? – спросила Настя, взяв в руки старую фотографию. Внучка внимательно вгляделась в улыбающиеся лица девичьей компании и тут же вскрикнула: – Это волшебницы мои, матрешки!

– Подружки это мои. Мы с одного двора. В школе одной учились, – начала рассказывать бабушка Вера. Вот эта блондиночка, Тонечка. Мы ее с девочками царицей кружев прозвали, у нее на школьной форме были самые красивые кружевные воротнички, каждую неделю разные. Рядом, чернявенькая – Агата. У нее комната вся коробочками обставлена была буквально из-под всего, хранила она в них разную безделицу. Вот эта девочка, самая низенькая – Жела. Наша маленькая балерина, она в балетную школу ходила, а потом нам во дворе разные выверты показывала. Эта толстушечка справа – наша барышня Кларочка. Во дворе она всегда была самая нарядная, в ярких пышных платьях. А вот эта, что с косичками гримасничает – Фрося, из деревни к нам переехала, мальчишек все свистом гоняла и нас защищала. Последняя, Глаша, наша мышка-норушка, такая скромница и умница была, всем помогала, сердечко у нее уж больно доброе было.

– Вот ты какая, моя сегодняшняя ночная гостья, – сказала про себя Настя.

– Бабуля, а про вещицы эти расскажи, – попросила внучка, перебирая руками подарки матрешек.

– Подарки эти мне тем дороги, что подруженьки подарили мне их перед отъездом. Мы ведь все в Ленинграде жили. А когда город в блокадное кольцо попал в войну, детей стали срочно эвакуировать. Мы все вместе должны были ехать, только я одна со двора не смогла. Ногу сломала, когда с качелей во дворе спрыгивала. Перед тем, как уехать, девочки к нам в квартиру пришли со мной попрощаться. Плакали мы тогда все, обещали друг другу письма писать. Вот эти подарки принесли мне девочки. А я им на память платочки для кукол подарила, я уже тогда вязать умела, бабушка научила.

– Это они тебе снятся? – осторожно спросила Настя.

– Они, сердешные. Погибли ведь все разом. Немцы тот поезд, полный с детьми взорвали, – заплакала бабушка горестно. – Ведь если бы я не заболела тогда…

– Ну, будет, Вера, не плачь, – старался успокоить МихМихыч, обнимая пожилую женщину.

– Меня потом, когда выздоровела, родители отправили к тетке далеко в деревню. Оказывается, сюда вот. Давно это так было, мне годков восемь было. Когда уж Ленинград освободили, я к родителям вернулась. Школу окончила, потом институт, потом замуж вышла за Петра Константиновича и в наш город переехала.

– Все, Вера, хватит с тебя сегодня волнений! – остановил рыдания бабушки МихМихыч. – Давай-ка выпьем лекарства и на покой.

Собрал сосед все вещицы в белый мешочек с вышивкой, передал Насте, бережно уложил бабушку в кровать и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Настя бабушке таблеточек из нового пузырька подала, посидела с ней рядышком, снова почитала, дождавшись, пока та уснет. Глубоко тронула внучку история девочек, сидит на табуреточке возле бабушки, сама чуть не ревет.

Неожиданно тренькнула эсэмэска на телефоне на полочке. Настя спрыгнула с табуретки, взяла в руки телефон и прочла : – «Настка, привет. Че делаишь?». Обрадовалась девочка сообщению от Сережки Кравцова. – «Читаю», – отправила она ответ. – «Фу-у, скукатища!» – получила она новое послание. – «Сам ты скукотища неотесанная», – написала она однокласснику и тут же настрочила новое письмо: – «Можешь для меня в инете кое-что глянуть?». Пришел ответ : – «Че еще?». – «Про взорванный поезд детей из блокадного Ленинграда», – моментально написала Настя. Пришло новое сообщение: – «Вот тебя там в диревне прибамбило????!!! Ладно, ща».

Долго Настя ждала ответа. Наконец, тренькнул ответ: – «Навгаротская область, село Лычково, 18 июля 1941 год, пагибло более 2000 дитей». Настя тут же написала: – «Сережка, я тебя обожаю!». – «Вот с этого и нада была наченать», – пришел ответ. И сразу же новое сообщение: – «Че за страшилки на ночь читаишь?». – «Потом расскажу. Все, пока!» – набрала Настя последнее сообщение, отправила и выключила телефон.

Сбегала девочка на кухоньку, умылась. Пришла, переоделась в пижаму, свет погасила и скорее к матрешечке! – Ну, мышка-норушка, покажись! – хихикнула Настя и открыла при луне в окошке зеленые половинки куколки. Из деревянной куколки сначала показалась пушистая бурая мордочка с носиком-подковкой, затем огромные уши, а потом коготки и удлиненные крылья.

– О, да ты не простая мышка, ты – мышка пещерная-норушка! Здравствуй! – погладила ночную гостью девочка.

Летучая мышь испуганно затрепыхалась, взлетела вверх, шумно ударилась о потолок и упала на пол. Настя бросилась поднимать рукокрылую волшебницу, но никак не могла ее найти. Девочка сбегала за фонариком и осмотрела пол. Летучей мыши как будто не было вовсе, след ее бесследно простыл.

Только Настя легла в постель, как с пола послышалось тихое царапание коготком. Девочка подумала, что это кошка не спит, поискала ее глазами. Но Василинка мирно посапывала у бабушкиных ног и никак не реагировала на звуки. Значит это рукокрылая пропажа! Настя встала с кровати, едва сделала несколько шагов, как вдруг ковер на полу бесшумно свернулся в рулон. Девочка подошла ближе. Деревянная дверка с колечком в полу резко запрокинулась, открыв вниз вход с кованной позолоченной лесенкой. Настя с интересом заглянула вовнутрь таинственного погребка.

Это была миниатюрная зеленая пещерка. Она была настолько необычной и роскошной, что девочка от восторга открыла рот. Стены, пол и потолок, гладкие как шелк, были из красивейшего камня самоцвета с рисунком из причудливо вытянутых и изогнутых колец зеленых оттенков. Легкая кованая мебель с оригинальными узорами блистала позолотой: стол, высокие стулья, кровать, зеркало и шкаф. Вместо люстры с потолка свисала элегантная золотая цепь панцирного плетения, цепляясь за которую, висела летучая мышь вниз головой.

Реакция рукокрылой волшебницы на ослепительный свет Настиного фонарика была необычной. Она лихо раскачалась на золотой цепи, потом вдруг закрутилась и быстро распуталась, превратившись в молоденькую темноволосую девушку в длинном шелковом платье с дорогой меховой накидкой. Вместо цепи появились легкие золотые качели.

Волшебница грациозно спустилась с качелей, подошла к ажурной лесенке, шурша зеленым шелком платья, и подала руку девочке. – Добро пожаловать в мой секретный малахитовый уголок, Настенька, – тонким голоском произнесла она, помогая спуститься девочке. – Иди, присядь на мои качели.

Летучая мышь усадила Настю на качели и стала легонько покачивать девочку.

– Нравится тебе моя пещерка? – спросила летучая мышь.

– Очень, – ответила Настя. – Она такая сказочная!

– Эта сказка из зеленовато-голубого уральского малахита, редкого и весьма дорогого самоцвета. Я же – Глафира, хранительница малахитовых сердец.

– Что тебе известно про малахит? – мягким голосом спросила Глафира.

– Ничего, – стеснительно опустив голову, ответила Настя.

– Малахит – это русский минерал исключительной красоты, ювелирный и поделочный камень. Из него делают вазы, часы, шкатулки, письменные приборы, камины и, конечно же, украшения. Добывают его в Уральских горах. В нем переливается многообразие форм и оттенков зеленого цвета, точно природа смешала кроны деревьев: острых темных елей, струйчатых светло-зеленых ив, лазурных лапчатых каштанов. Русские умельцы-камнерезы еще в старину научились распиливать этот камень на пластинки толщиной всего два-три миллиметра, подбирать тонкие пластинки по узорам и соединять в одно целое, склеивая. Это техника обработки камня – так называемая знаменитая «русская мозаика». Изделие может быть простым из гипса или металла, но обклеивается такими вот пластинками и превращается в шедевр.

– Значит, твоя пещерка тоже оклеена зелеными пластинками? – удивленно спросила девочка.

– Да, – улыбнулась Глафира.

– А кто же тебе такую красоту оклеивал? – снова спросила Настя.

– Мои верные рукокрылые слуги, – пояснила волшебница.

– Можно я еще спрошу? – задала вопрос девочка с неловкостью.

– Не стесняйся, Настенька, смелее, – подбодрила летучая мышь.

– Глафира, какие такие сердца ты хранишь?

– Понимаешь, человек с богатой душой очень добрый и у него два сердца: то, которое бьется в груди и то, которое отражает прекрасную душу. Второе сердце людям невидимо и заключено оно в малахитовую капсулу, в нем сокрыты магические силы Вселенной. Если вдруг сердце в груди человека ранено или разбито, его может спасти второе сердце. И вот тут являюсь я с волшебной капсулой, восстанавливая здоровое биение сердца. Но далеко не всем людям Вселенная дарит такое сердце.

– А где ты хранишь малахитовые капсулы? – поразилась Настя.

– Глубоко под землей, – сказала Глафира.

Рукокрылая волшебница вдруг остановила качели и протянула малюсенькое драгоценное сердечко в открытых ладонях Насте.

– Настенька, возьми! Это – второе сердце твоей бабушки. Спасай ее немедленно! Она в опасности! – тревожно заговорила Глафира. – Рассердились подруженьки, что позабыла твоя бабушка их, что ни разу на могилке у них не побывала.

– Глафира, миленькая, скажи, что мне делать? – испугалась девочка.

– Малахитовый камень должен быть при ней, в руке, в кармане, на шее, все равно! Передай ей этот зеленый минерал, и поезжай с ней скорее в село Лычково в Новгородскую область к памятнику погибшим детям.

Закрутила волшебница быстро качели, закружила лихо Настю и вернула в темную комнату старого дома.

Последняя матрешка и оренбургские платочки

Настя проснулась с рассветом. Василинка била мягкой лапкой ее по щеке. – Кошечка, миленькая, ты чего? – спросила девочка. Кошка громко мяукнула.

На соседней кровати стонала бабушка. Настя незамедлительно подбежала к пожилой женщине и попыталась ее разбудить. Бесполезно, бабушка Вера была без сознания. Девочка вспомнила ночное путешествие, напутствия летучей волшебницы, стремительно вернулась к своей кровати в поисках малахитового сердечка. Расстроенная, дрожащими руками Настя взяла драгоценный оберег и вложила в руки бабушки. – Только очнись, только очнись, – струились горячие слезы по ее щекам в тревоге за родного человека.

Морщинки на лице бабушки Веры вдруг словно разгладились, лицо порозовело, и женщина очнулась. Но она не могла вымолвить ни слова, и не могла встать с постели. Женщина запаниковала.

– Бабулечка, миленькая, не бойся! Все будет хорошо! Нам нужно кое-куда съездить, – успокаивала внучка бабушку. – Подожди немного, я только к МихМихычу сбегаю.

Настя ласково погладила бабушку по руке и бросилась из дома.

– Дед МихМихыч, открывай! Скорей! Помоги мне! – Настя, что было сил, стучала в запертые ворота соседнего дома.

– Настасья, что стряслось? – спокойно спросил вышедший навстречу сосед.

Девочка объяснила.

– Жди меня в доме. Возьми в дорогу что нужно, – твердым голосом сказал пожилой мужчина. – Сейчас карту гляну, машину заведу и приду за вами.

Долго ждать не пришлось. Темно-зеленый джип подъехал к калитке. МихМихыч зашел в дом, поднял бабушку и бережно уложил на заднее сиденье автомобиля, укрыв пледом. Настя села рядом.

Ехали долго. Бабушка иногда открывала глаза в молчаливой мольбе, но теплая Настина ладошка была на ее руке, была рядом, что тут же успокаивало больную женщину. Чем ближе подъезжали они к нужному месту, тем лучше становилось бабушке. Вскоре она могла уже говорить.

– Дорогие мои, куда мы едем? – был первым ее вопрос.

Настя рассказала бабушке про памятник в Лычково, про необходимость быть там.

– Айболиты вы мои, – пожурила бабушка, и сказала: – Нам нужны цветы.

По дороге раздобыли большую охапку гвоздик. Подъехали к деревне, расспросили про памятник.

И вот перед глазами приехавших стоит высокий бронзовый памятник. На гранитной плите отлитое пламя взрыва, подбросившее в воздух ребенка, у подножия плиты – оброненные им игрушки.

Печально и молча, с тревожно бьющимися сердцами, словно отбивающими такт военного метронома, разложили они цветы у подножия. Легкий холодный ветерок с едва слышимыми радостными девичьими голосами пронесся незримо, остановившись на мгновенье, играя пушистыми шапками гвоздик.

– Простите меня, – тихо сказала бабушка, коснулась монумента рукой и попрощалась.

Вернулись к машине. – Спасибо вам, хорошие мои! – поблагодарила бабушка.

МихМихыч и Настя были счастливы.

Домой приехали поздно ночью. Несмотря не трудную дорогу, все чувствовали себя хорошо. Пожелали доброй ночи друг другу и отправились спать.

Настя, привычно дождавшись ровного бабушкиного сопения, заглянула под подушку. Там лежала крошечная в полмизинчика матрешка в нарисованном пушистом сером платочке, та самая из атласного вышитого мешочка. Это была последняя куколка, раскрыть ее было невозможно. Слабая синева луны из покосившегося оконца коснулась платочка деревянной игрушки. Куколка неожиданно закружилась в появившихся тонких ворсистых нитях нескольких клубочков и обратилась милым пушистым комочком-паучком.

– Видела ты, Настенька, платочки мои теплые вязаные, паутинки ажурные, – заговорил серый комочек бабушкиным шепотком. – Покажу тебе теперь, ягодка моя, секрет своего рукоделия. Бабушка моя из Оренбуржья передала мне свое теплое и ласковое мастерство еще в далеком детстве.

Настя сначала изумленно посмотрела на спящую бабушку, потом на серенькую паучиху. – Вот это да! Моя бабулечка тоже волшебница! – воскликнула девочка.

Появилась тут во всю комнату паутина пуховая, натянутая по четырем углам, витающая в воздухе как гамак на ветру. Лунный свет расстелился тонким ажуром на ее мягком покрове. Серая паучиха пригласила Настю в пуховое волшебное ложе. Легла девочка в чудесный гамак, как вдруг паучиха на своих ворсистых ниточках взмыла к потолку, заиграла появившимися звездочками-пушинками, точно госпожа Метелица, рассыпающая снежинки по небу. Быстро, как в калейдоскопе, сменяла она одну картинку другой, сплетая разные вязаные узоры на потолке и показывая их Насте.

– Секрет русского пухового вязания в шелке тонких нитей – они придают изящество и легкость; в козьем уральском пухе – он дарует тепло; в ночных звездочках – в их соединении красота узоров и некая тайна, – прошептала, остановившись, пушистая волшебница.

В тот же миг посыпались звездочки-пушинки, точно искры бенгальских огней, с потолка, осыпая руки девочки. – Теперь и ты, моя Настенька, обладаешь талантом вязания пуховых платочков, – произнесла серая паучиха. И, прежде чем исчезнуть, добавила: – Ждет тебя утром сюрприз.

Убаюкало девочку медленное покачивание волшебной паутины, слетела она и медленно опустила Настю на постель.

Утром девочка только успела глаза открыть, как услышала голоса родителей возле калитки: – Мы вернулись!

Вот так сюрприз! Счастье в дом! Мама с папой приехали – веселые, здоровые, с полными чемоданами подарков!

Для оформления обложки использована фотография с сайта: https://pixabay.com/ru/девочка-ребенок-невинность-красота-3070211/

Оглавление

Царица кружев и вологодское кружево

Хозяйка шкатулок и палехская роспись

Маленькая балерина и гусевский хрусталь

Барышня в ладошке и тульские самовары

Свистуличница и филимоновские игрушки

Хранительница добрых сердец и малахит

Последняя матрешка и оренбургские платочки