По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
К вечеру заметно похолодало. Ночь обещала быть ясной и морозной. Одинокий изюбрь поднялся на вершину сопки и тревожно втянул воздух. Это был величественный зверь, в самом расцвете сил. Двенадцать острых концов его огромных рог, великолепной короной возвышались над гордой головой. Настоящий лесной царь! Вот только когда это травоядные правили в тайге? Изюбрь был встревожен. Звериный инстинкт, и опыт прожитых лет шептали ему об опасности. Откуда-то издалека донесся волчий вой.
– Ву-о-о-о-у-у.
Изюбрь, лишь досадливо дернул ухом. Волки далеко, и с его следом никак не пересекаются. Не волки были причиной его тревоги.
– Вур-р-р-о-о-о-у-у-у.
Этот вой прозвучал гораздо ближе, и волчий напоминал лишь отдаленно. Все живое в тайге боялось обладателей этого голоса. Не рисковал с ними связываться медведь, уступал дорогу тигр. Ужас стиснул изюбря ледяными оковами, отозвался дрожью в ослабевших ногах. Они шли по его следу! Миг слабости прошел. Слабые в тайге долго не живут.
Он побежал, взрывая снег, закинув к спине ветвистые рога. С треском лопались палые сухие ветви под копытами, сыпался с потревоженных сосен снег. Вскоре по сторонам замелькали крупные серые тела преследователей. Не уйти! Все закончилось быстро и без боли. Он ощутил тяжесть на спине, крепкие руки схватились за рога, голову против воли рвануло вбок, и прощальным эхом в ушах прозвучал хруст сломанных позвонков.
Спустя несколько часов на небольшой поляне, невдалеке от описываемых ранее событий заполыхал костер. У костра расположилась группа людей. Впрочем, людей ли? Разве станут люди ходить по снегу абсолютно голыми? Вот из-за деревьев на поляну выскочил очень крупный волк, и подпрыгнув приземлился на снег уже молодым темноволосым мужчиной. Оборотни!
Зима только недавно вступила в свои права и численность стаи была не очень большой насчитывая пока лишь восемь мужчин, одиннадцать женщин и дюжину детей, самому младшему из которых не исполнилось и пары месяцев. Женщины жарили на костре оленье мясо, мужчины лениво переговаривались, а дети, как и положено детям, затеяли возню, с визгом и рычанием гоняясь друг за другом по поляне, время от времени перекидываясь, то в человека, то в волка.
Вожака звали Лораг – Сумрачный Волк. Крупный даже для оборотня зверь с серебристой шерстью, он и в человечьем обличии вызывал трепет увитым жгутами мускулов могучим телом и стальной, беспощадной волей светящейся в глазах. В лютые зимы стая бывало разрасталась до двухсот оборотней, распадаясь весной на отдельные семьи. Так повелось с изначальных времен, своенравные и независимые оборотни зимой собирались вместе, признавая над собой власть вожака. Так было и сейчас – из лесу на поляну вышел старый волк, которого не было на охоте. Перекинувшись, старик уважительно поклонился вожаку и втянул ноздрями дурманящий запах жареного мяса.
– Давно не виделись Колот. Твои клыки еще остры, а слух чуток? – спросил Лораг.
– И клыки остры и на слух не жалуюсь, – ответил старик. – Лапы вот только уже не те что раньше.
– Тогда садись к огню и бери себе кусок побольше.
Жадно лижет могучее пламя костра сухие ветви, вздымая сноп искр до самых небес. Поев, старик, хитро прищурившись, завел рассказ о древних временах, о богах и великанах, и все замерли, впитывая его слова даже не ушами, а всем телом. Так же и тысячу лет назад горел костер прогоняя холод и тьму, так же сияли звезды на черном небосводе, так же кто-то повествовал о былых днях, и так же зачарованно его слушали. Таинственная магия ночи, огня и хорошей истории, разве есть хоть кто-то неподвластный тебе? Заслушался и Лораг, но краем сознания по-прежнему чутко отслеживал, что происходит вокруг. Чужака он заметил первым. Грузный серый зверь вышел из-под раскидистых еловых лап и замер принюхиваясь. Мгновение спустя его заметили и остальные. Колот замолчал не окончив рассказ. От чужака исходил резкий незнакомый запах, от которого у тех оборотней что лежали у костра в волчьем обличии поднялась на загривках шерсть. Не пахнет так ни от оборотней, ни от волков, ни даже от собак.
– Мама кто это? – послышался тихий шепот кого-то из детей.
– Волкодлак, – то ли сказал, то ли презрительно выплюнул старый оборотень и замолчал. Разговаривать с пришлым дело вожака, остальным вмешиваться не следует.
– У него волчья шерсть и человечьи глаза, – прошептал все тот-же ребенок прижимаясь к матери.
– Зачем ты пришел? – голос вожака холоден как лед.
Волкодлак не ответил.
– Уходи! Тебе не место среди нас!
И снова молчание в ответ. Звериная гортань не способна издавать членораздельные звуки. Взгляд пришлого затравленно рыскал из стороны в сторону пока не замер стоящей неподалеку девушке, липко мазнув по молодой упругой груди, сполз по впалому животу к темному треугольнику волос. Что-то жалкое и одновременно отвратительное было в этом немом существе со страхом и похотью в глазах. В следующий миг волкодлак
Последние комментарии
5 часов 55 минут назад
23 часов 16 минут назад
23 часов 39 минут назад
23 часов 54 минут назад
23 часов 55 минут назад
23 часов 55 минут назад