Кто возьмёт? [Павел Сергеевич Почикаев] (fb2) читать онлайн

Павел Почикаев Кто возьмёт?

3

Виноградный тупичок был тихой улицей, на которой никогда ничего не происходило – она была слишком мала для каких бы то ни было событий, – поэтому поднявшийся в ночи крик переполошил всех соседей. Даже в домах на противоположной стороне улицы зажигался свет, и заспанные физиономии испугано выглядывали в окна, надеясь разобраться в причине столь жуткого вопля.

Полиция оказалась на месте через полчаса, они взломали дверь, но не допустили внутрь квартиры соседей, которых, несмотря на столь ранний час, собралось приличное количество. К тому моменту крики стихли, а спустя всего десять минут по Виноградному тупичку на всех порах пронеслась машина скорой помощи. Практически одновременно с ней по тихой улице прошуршал шинами неприметный автомобиль, за рулём которого находился хмурый человек в штатском. Видимо, ситуация складывалась чрезвычайная, раз не обошлось без детектива.

Ни с кем не поздоровавшись и оттеснив напирающих соседей плечом, он уверенным нырком проскользнул под перекрывшей вход в квартиру жёлто-чёрной лентой. Внутри уже чувствовался крепкий запах кофе, а под ним витал другой терпкий и неприятный аромат, хорошо знакомый всякому уважающему себя детективу.

Скомканное и перевёрнутое постельное бельё могло показаться тёмным, но на деле оно было испачкано кровью, густо вымазано в ней и буквально пропитано. Впрочем, одним только постельным бельём дело не ограничивалось. Кровяные подтёки обильно украшали пол и небольшой коврик с тапочками, расположенный возле кровати. Отпечатки ладоней отмечали беспорядочный маршрут метания жильца квартиры, смерть которого вовсе не была быстрой. Он порядочно успел поползать – агония выплеснула в его тело немалую долю адреналина, что, однако, не помешало ему умереть перед самым приездом медицинской бригады. Позже полицейские, прибывшие первыми, засвидетельствуют, что застали пострадавшего ещё в сознании.

– Потеря крови. – Лаконично и несколько цинично констатировал врач, обращаясь к приближающемуся детективу.

Тот сдержано кивнул. Причина была вполне очевидна.

– Вот только… – Начал говорить медик и сразу осёкся, наверное, не зная, как продолжить свою мысль. Не выспавшийся детектив нетерпеливо махнул ему рукой, договаривай, продолжай. – Вот только вам не мешало бы взглянуть на его лицо.

«И чего я там не видел?» – гадал про себя детектив, его часы показывали начало третьего и спать он лёг всего два часа назад.

Врач провёл его на кухню, где в небольшой нише возле газовой плиты в скрюченной позе застывали останки человека. Вокруг него были разбросаны нестерильные бинты и несколько склянок с лекарствами, скорее всего, мужчина пытался добраться до аптечки. Врач присел и рукой в тонкой латексной перчатке обхватил подбородок мужчины и повернул голову так, чтобы свет полицейского фонаря не оставил никаких сомнений.

– Святые угодники! – Выпалил хмурый детектив, и голос его дрогнул. Врач не без удовольствия отметил, как переменилось лицо его беспристрастного и спокойного коллеги. – Ему, что, оторвали? Выглядит просто отвратительно!

С этим врач не мог спорить.

– Конечно, мне ещё предстоит внимательно осмотреть тело, чтобы окончательно во всём убедиться, но, мне кажется, куда вернее будет сказать: откусили…

2

Несмотря на то, что жил он в одиночестве, кровать у него была двуспальная. Артур любил раскидывать руки и валяться на ней, обычно ему без труда удавалось заснуть, но сегодняшней ночью сон к нему не шёл. Он долго ворочался, скидывал одеяло, потом снова в него заворачивался. Через открытое окно доносились редкие звуки проезжающих машин.

Новая попытка погрузиться в сон провалилась, в решающий момент заскрипела кровать, и это помешало Артуру. Сквозь лёгкую дремоту он почувствовал, как с его ног сползло одеяло и пяткам сразу стало холодно. Кровать немного прогнулась, хотя он не совершал никаких движений. С трудом разлепив глаза, он увидел чёткую фигуру, восседающую возле него. Свет уличного фонаря сквозь щели штор узкой полоской проникал в комнату и проходил ровно по тому месту, где сидел ночной гость.

Конский хвост волос перекинут через одно плечо, глаза, смотрящие в разные стороны, крупные зубы…

– Вик? – Попытался удивиться Артур. Он ещё не различал сны и явь. – Я сплю?

Глаза немного адаптировались к тусклому освещению, теперь Артур видел куда больше деталей. Например, он видел, что Вик сидит на корточках на самом краю кровати, и его коленки подпирают подбородок; что на нём по-прежнему рубашка с коротким рукавом и заполненными карманами; что направленные в разные стороны глаза непостижимым образом всё же следят за ним. Вопрос о том, зачем Вик забрался к нему на кровать, пришёл раньше вопроса о том, что он вообще здесь делает и как сюда попал!

Длинные руки Вика были согнуты в локтях и покоились на ступнях, он был недвижим, и напоминал застывшего уродливого истукана.

– Зачем ты это сделал? – Тихо проговорил электронщик, сидящий на кровати Артура. – В этом был какой-то смысл?

– В чём? – Артур совершенно не соображал. – Как ты попал в мою квартиру?

Косые глаза вращаются, из-под губ выглядывают тяжёлые бочкообразные зубы.

– Нам и так достаточно тяжело живётся. Человеческому обществу трудно принять нас, приходится подстраиваться. Мы стараемся. – Он как будто и не слышал вопроса Артура.

Артуру подумалось, что человеческому обществу трудно принять электронщиков. Чем они не угодили обществу? Запоздалая догадка заставила его более глубоко осмыслить слова Вика.

– Вам? Кому, вам? О чём ты говоришь?

Вик совершенно его не слушал, двигался только его рот. Интересно, лошадиные зубы такие крепкие исключительно из-за сахара?

– Очень жаль, мне нравилось у вас работать. Мне даже показалось, что я смогу задержаться в том месте, но увы… – На секунду оба глаза сосредоточились на Артуре, а потом снова разбежались. – Увы, снова придётся уходить. Так скажи мне, Артур, зачем ты это сделал?

– Да что я сделал!? – От резкого движения одеяло полностью сползло с Артура и съехало на пол.

Фигура на том конце кровати встряхнула головой и тихонько фыркнула.

– Он даже ничего не понял! Я сожалею, но мне придётся уходить из-за тебя, Артур, обидно, ведь я только поверил, что наконец-то сумел найти хорошее место. Ты вынудил меня к этому, но перед своим исчезновением, мне нужно сделать ещё одну вещь.

В чём он виноват? Куда Вик уходит? Что, в конце концов, сделал Артур?

Внезапно фигура ночного гостя резко распрямилась, ноги остались на краю кровати. А длинное тело протянулось над Артуром, он почувствовал, как широкие, мясистые ладони сильно вдавились в его плечи, кончик убранных волос пощекотал ему лоб. Прямо над ним всего в нескольких сантиметрах оказалось неприятное лицо с косыми глазами и лошадиными зубами.

– Там же было предупреждение! – Прошипел Вик, а в конце запахло сахаром.

1

Сначала всегда приходило оповещение на почту – короткое сообщение с вложенной фотографией – повод на минутку оторваться от рабочего процесса, чтобы затем вновь к нему вернуться. Оно мелькало в потоке деловых переписок и календарных заметок, вспыхивало ярким пятнышком и практически сразу забывалось. Несколько быстрых строк ничего не могли рассказать о человеке, но спустя два-три дня новоявленный сотрудник появлялся в офисе и вливался в коллектив.

Артур, как обычно, проглядел фотографию, пробежался по тексту и пошёл заваривать чай. Новые сотрудники не были здесь чем-то неожиданным: производство расширялось, наращивались мощности, чего же удивительного было в том, что отделу кадров приходилось в очень спешном порядке добывать новых сотрудников? Переговорная, расположенная по соседству с отделом Артура, в этот период частенько была занята, собеседования проводились с поражающей частотой и нередко следовали одно за другим. Коллектив рос и пополнялся новыми лицами.

Артур находился на кухне и аккуратно нарезал тонкими дольками лимон, когда за его спиной раздался голос, вне всяких сомнений обращённый к нему:

– Доброго дня. Не подскажите, как мне добраться до отдела электронщиков?

Артур оглянулся. В дверях стоял довольно высокий мужчина в тёмных брюках и рубашке с коротким рукавом, его длинные волосы были стянуты в конский хвост, а раскосые глаза смотрели сразу в две стороны. Он приветливо улыбался, а в руках сжимал какой-то свёрток. Артур сразу смекнул, что перед ним один из новых сотрудников, и точно черты лица были довольно запоминающимися, эти косые глаза он уже видел на фотографии. К тому же, кто ещё мог интересоваться расположением отдела электронщиков?

– Приветствую. – Артур не был сильно общительным парнем и в ситуациях, подобной этой, нередко и сам терялся. Ему всегда было трудно общаться с незнакомыми людьми. – Конечно. Вам нужно идти по коридору практически до самого конца, пройдёте туалет, а с левой стороны будет дверь. Стеклянная. Вот вам туда и надо.

– Коридор. Туалет. Дверь. Стеклянная. —Новичок повторил несколько ключевых слов, пальцами одной руки побарабанил по свёртку и мотнул головой в сторону тянущегося коридора. – Понял вас. Большое спасибо.

Не успел Артур произнести классическое: «Не за что», как мужчина с конским хвостом развернулся на каблуке (его стянутые волосы описали в воздухе полукруг) и раскачивающейся походкой направился на поиски отдела электроники. Артур, позабывший на время по лимон, смотрел ему в спину. Определённо в этом сотруднике помимо внешности было что-то ещё, заставляющее к нему пристальнее присматриваться. И что за свёрток был у него в руках?

В очень скором времени ответ на этот вопрос обнаружился, но вместе с ним стали всплывать другие не менее странные вещи, заставлявшие людей удивляться и служившие живейшей темой для обсуждений во время обеденных перерывов. Рабочая неделя протекала в привычном ритме, а свежие сплетни в меру добавляли ей ярких красок.

Мужчину звали Вик Конст, а в свёртке у него была собственная клавиатура, которую он притащил из дома, и наотрез отказался пользоваться той, что уже стояла на его рабочем месте. Одно это заявление послужило предметом интереса, в тот день многие работники искали или изобретали мнимые поводы прогуляться до отдела электронщиков, чтобы поглядеть на дивного сотрудника и его домашнюю клавиатуру, в которой не наблюдалось абсолютно ничего интересного. Один из программистов заметил, что она практически не отличается от тех, за которыми работали все остальные.

Первый день на новом месте Вик потратил исключительно на уборку. Добравшись до своего стола и выслушав речь начальника отдела, он критически осмотрел отведённое ему рабочее пространство и первым делом спросил, где он может раздобыть тряпку: монитор был весь в разводах, на системном блоке лежала пыль, а поверхность столешницы была завалена бумажечками и стикерами, оставшимися после предыдущего сотрудника. Вертикальные и горизонтальные поверхности изобиловали кусочками скотча и прищепками, за счёт которых производилось крепление таблиц, чертежей и всевозможных подсказок, понятных только их составителю. Вик решительно принялся вычищать всё это.

На его лице можно было разглядеть брезгливое выражение, однако его коллеги были слишком заняты собственными делами, чтобы отвлекаться на него, поэтому этого никто так и не заметил. Свёрток с ещё не распакованной клавиатурой лежал на подоконнике.

Вик отодрал все бумажки и переправил их в мусорную корзину, выдвинул ящики тумбочки и освободил их от оставшихся вещей прошлого хозяина. Всё без разбора и колебаний направлялось в мусор, видимо, он не терпел следов присутствия посторонних. Убедившись в том, что чужих вещей на его территории не осталось, он приступил к влажной уборке. Вик не поленился убрать со стола монитор, после чего тщательно протёр горизонтальную поверхность и, продолжая неспешно двигаться сверху вниз, постепенно очистил от накопившейся пыли все полочки, ящички и выступы своего рабочего пространства. Дальнейшей чистке подверглась техника.

И только после того, как стол высох, Вик взял лежащий на подоконнике свёрток и достал из него клавиатуру вместе с проводной мышью.

– Зачем тебе это? – Поинтересовался начальник отдела электроники, как раз проходивший мимо и заметивший странные манипуляции нового сотрудника с клавиатурой. – У тебя же всё есть! Зачем ты принёс из дома?

Вопрос явно смутил Вика. Для него было само собой разумеющимся пользоваться собственными вещами, но другие люди в большинстве случаев отказывались понимать такое поведение. Ему не раз приходилось сталкиваться с недопониманием. Всю жизнь.

– Мне так удобнее. – Как можно проще ответил он. – Я так привык.

– Да? – Начальнику оставалось удивлённо пожать плечами. – Ну… обустраивайся… как закончишь, проведу тебе экскурсию.

Он оставил Вика заниматься подготовительными делами, а сам двинулся на кухню, где сразу же принялся рассказывать о странностях нового подчинённого. Собственно, это и послужило причиной всеобщей заинтересованности. «Может ему ещё стоит приносить с собой из дома кресло? – Съязвил один из инженеров. – А что, так ведь удобнее!»

Пока разговоры на кухне текли в этом направлении, Вик преспокойно занимался дальнейшей подготовкой своего рабочего пространства. Взамен убранных клавиатуры и мыши он подключил свои. Стол перед ним являл образец девственной чистоты и пустоты. От органайзера, прошлогоднего календаря и степлера он тоже отказался, а вместо них строго на угол стола положил небольшую стопку чистых листов, а поверх них единственную чёрную ручку. Аскетично и просто. На верхней полке тумбочки обосновалась кружка.

В тот день Артур оказался в числе людей, устраивающих паломничество к столу нового сотрудника. Домашняя клавиатура и мышь не произвели на него никакого впечатления, а вот тот порядок, наблюдавшийся на столе Вика, задел его честолюбие, потому как его собственный стол на протяжении неисчислимого времени был полностью завален чертежами, эскизными зарисовками и всякими деталями, среди которых с трудом можно было отыскать карандаш. «Ничего, ничего, – утешал себя Артур. – Посмотрим, что станет с твоим столом, когда на тебя тоже повесят несколько проектов».

Следующий факт, подбросивший топлива для сплетен и кухонных разговоров, происходил опять же от электронщиков. Те из них, что работали допоздна, как-то заметили, что перед уходом Вик в обязательном порядке отсоединяет от компьютера клавиатуру с мышью и на ночь запирает их в ящике тумбочки. Каждый вечер он прячет их туда, а по утрам достаёт и по новой присоединяет. Словно это ритуал.

– Я даже не знал, что замки на ящиках работают. – Делился с коллегами своими соображениями младший электронщик. – Мне и в голову не могло прийти запирать их.

Вик не замечал или делал вид, что не замечает, разговоров у себя за спиной, он исправно вникал в новые аспекты своей деятельности, и постепенно его странности вошли в обиход компании. Хотя некоторые вещи по-прежнему служили темой для всеобщего обсуждения. Например, его карманы.

Да, именно карманы. Артур ещё в первый день обратил на них внимание, вот что поразило его во время их встречи, кроме непривычной внешности. Необъятные и вечно полные карманы, они всегда были туго набиты и оттягивали ткань, заставляя её чуть ли не рваться. Вик каждый день появлялся в рубашке с коротким рукавом, и оба кармана неизменно были полны, та же ситуация наблюдалась и с брюками. «Наверное, – рассуждал Артур, – ему приходится очень сильно затягивать ремень на брюках, чтобы они не сползали с него под весом карманов». И действительно, Вик носил ремень много выше линии талии и постоянно подтягивал штаны вверх. Но чем можно было набивать карманы и, главное, зачем, оставалось неизъяснимой тайной.

Мешковатые брюки и короткие рубашки всегда были оттянуты вниз, притом, что Вик никогда не пользовался сумками. У него не было рюкзака и даже обычного пакета, вместо них он предпочитал пользоваться карманами. Артур пытался представить, сколько вообще вещей можно уместить в карманах. Допустим, в одном верхнем хранятся сигареты – это было просто потому, что краешек пачки выглядывал из клапана кармана, в нижних обязательно должны лежать телефон и ключи, и пропуск в офис, но всё остальное? Что ещё можно класть в карманы? Мелочь, бумажник, визитные карточки, носовые платки… Это да, но судя по объёму, по тем набухшим изнутри пузырям, что обрамляли брюки Вика, в них хранилось намного больше всего. Карманы на все случаи жизни. «Он просто боится оказаться на необитаемом острове» – шутил директор по этому поводу.

А вот Артуру постепенно начинало казаться, что во всех этих явлениях проглядывает болезненная привязанность к своим вещам. По его скромному мнению, Вик был из тех людей, которые совершенно не умеют расставаться с вещами и хранят им верность на протяжении всей жизни. Свои собственные рассуждения Артур находил весьма здравыми, но не считал нужным хоть с кем-нибудь ими делиться. А как иначе объяснить принесённые из дома клавиатуру и мышь? Естественно, человек к ним очень сильно привык, вот и всё. Может, у него микробофобия с ярко выраженным синдромом чистых рук, и он принципиально не пользуется чужими вещами. С этой точки зрения становилось понятным и то, зачем он каждый вечер прятал свои устройства – чтобы никто другой к ним не прикоснулся.

Постепенно Артур всё сильнее начал убеждаться в правоте собственной теории. Можно даже сказать, что это стало его небольшим увлечением в рабочее время. Сам не сильно компанейский парень, Артур, заметил, что Вик приходит на кухню или задолго до обеда, или сильно после него, а всё для того, чтобы лишний раз не пересекаться с другими сотрудниками. Новичок был зажат и скован, и разговорчив только в рамках поставленной задачи или необходимого уточнения по текущим рабочим моментам, в иных ситуациях он предпочитал сидеть на своём месте и не участвовал в обсуждениях.

Вик всегда приносил свой собственный чай (несколько пакетиков которого хранились в кармане рубашки) и сахар. Видимо, он боялся разлить чай на рабочем месте, поэтому приходил на кухню, вооружённый кружкой, заварочным пакетиком, пачкой сахара и собственной ложкой, и пил его исключительно возле небольшого столика, предназначенного для перекусов. Он никогда не выкидывал упаковку от чайного пакетика, а тщательно сворачивал её и убирал в карман. Один раз во время этого процесса Вик поймал на себе удивлённый взгляд Артура, так же пьющего чай. Новичок смущённо улыбнулся, ничего не объяснил и постарался как можно скорее покинуть кухню.

Вне зависимости от температуры воды он в любом случае запускал чайник, даже если вода в нём вскипела всего минуту назад. Пока электричество переходило в тепло, он раскрывал чайный пакетик, опускал его в стакан, предварительно намотав ниточку на кружку ручки. А потом принимался за сахар. Вик бережно снимал маленькую прищепку, которой закреплял бумажный пакет после использования, разворачивал упаковку, а потом запускал в её недра свою ложку и принимался черпать.

При этом наблюдалось два интересных момента: во-первых, сама ложка – она была медного цвета, изящно изогнута и раза в два длиннее обычных чайных ложек, к тому же на ручке виднелась надпись, прочитать которую у Артура всё никак не выходило; во-вторых, то количество сахара, которое Вик добавлял в свой чай. Шесть, семь, восемь ложек были нормой. В иные дни счёт мог доходить и до девяти.

Чай новичок тоже пил в очень своеобразной манере: он обхватывал кружку широкими, мясистыми ладонями, подносил её ко рту и не отрывался до тех пор, пока полностью не осушал кружку. Несмотря на температуру и сладость напитка, он справлялся с ним за один приём, во время которого его глаза непрестанно бегали по разным направлениям и стреляли по сторонам. Артуру он напоминал зебру, пришедшую на водопой и настороженную на случай внезапного появления хищников.

Аналогия с копытными пришла отнюдь не на пустом месте. Ещё в первый день Артур про себя назвал причёску Вика конским хвостом, но, как выяснилось позже, волосы стали не единственным «лошадиным» атрибутом во внешности электронщика. Были ещё зубы. Артур обратил на них внимание во время случайных встреч на кухне. Наблюдая за титаническими количествами сахара, потребляемыми Виком, Артур поневоле и сам начинал чувствовать зубную боль, и в один из таких моментов он и увидел зубы. Вик, поднося кружку с ядрёно-сладким сиропом к лицу, непременно широко раскрывал рот и демонстрировал крупныезубы, которые иногда задевали за эмалированные бока кружки. Они были слишком большими и какими-то бочкообразными, выступающими вперёд и тяжёлыми. Неприятное выходило зрелище.

Для полноты картины следует отметить, что на кружке были изображены пляшущие совы, а множественные царапины говорили в пользу того, что ей пользуются на протяжении очень долгого времени.

Меж тем предположение Артура, относящееся к чистоте стола Вика, ни в коей форме не сбылось. На новичка, в самом деле, повесили один довольно серьёзный проект, однако этот факт никоим образом не сказался на порядке его рабочего места. Сколько бы раз на дню Артур не пытался поймать Вика на неаккуратности, у него ничего не выходило. На столе электронщика никогда не было пыли, белая стопка листов и чёрная ручка никуда не девались, причём только в случаях исключительной редкости Вик принимался что-либо записывать, на своей территории он не допускал мусора ни в бумажном, ни в каком ином виде. Один раз Артур успел заметить, как начальник положил на стол Вика сразу целый ворох каких-то документов, при этом лицо новичка вспыхнуло, а всю стопку целиком он сразу отправил на подоконник, предварительно выровняв в ней листы. Это тоже было проявлением аккуратности и некой щепетильности, правда, в раскосых глазах Вика Артур успел прочитать недовольство.

Недели через две Артур стал свидетелем очередного эпизода, говорящим в пользу развиваемой им теории болезненной привязанности к вещам. В тот день дождь прекратился после обеда, Артур решил воспользоваться переменой погоды и немного прогуляться, дабы вторую половину рабочего дня провести с проветренной головой. Он выходил из офиса и на маленьком крылечке столкнулся с Виком, тот как раз выудил из грудного кармана пачку сигарет. Вик смущённо улыбнулся, отодвинулся в сторону, давая Артуру проход, затем зажал бочкообразными зубами сигарету и принялся щёлкать зажигалкой. Казалось бы, ничего невероятного не наблюдалось, но в следующий момент…

Хлопнула дверь, на крыльце появился один из программистов с непомерно большим окладом, вследствие чего всегда имевшего более чем хорошее настроение. Он дружественно хлопнул новичка по плечу:

– Эй, Вик, как поживаешь? Сигареткой не поделишься?

Заинтересованный внезапным поворотом Артур остановился и стал делать вид, будто завязывает шнурок, а сам немного развернулся, чтобы видеть происходящее на крыльце.

– У меня последняя. – Застенчиво промямлил Вик, внимание со стороны заставляло его чувствовать неловкость. – Прости.

– Ну что ж, бывает. – С прежней бодростью сказал, практически пропел программист и ещё раз приложился рукой к плечу электронщика. – Ладно, пойду у ребят спрошу.

Пружинистой походкой программист удалился на поиски других курильщиков, а Вик тем временем очень быстро докурил свою сигарету и вернулся в офис. Мимолётный эпизод в который раз заставил Артура задуматься, так как он прекрасно видел пачку Вика и знал, что она полностью забита сигаретами. Так почему же он не поделился? Брезгливый? Жадный? Или не любящий отдавать свои вещи в чужие руки?

После того случая Вик перестал курить на крыльце, он взял привычку отходить подальше, в какой-нибудь угол парковки, где к нему точно никто не мог подойти и попросить поделиться сигаретами.

Среди коллектива Вика стали называть недотрогой, Артур же не видел в его поведении ничего предосудительного. У всякого человека есть право на странности.

Спустя где-то месяц Артур в двенадцатом часу прибыл на кухню, где традиционно собирался заварить чай. В центре небольшого столика находилась миска, в которую кто-то заботливый с лихвой положил леденцов и всяких других конфет. В ожидании закипания чайника Артур придирчиво ковырялся среди конфет, выискивая самые большие и вкусные образчики.

Чайник автоматически отключился, Артур взял из общей коробки пакетик и одной рукой раскрыл его, а затем залил, стараясь не обжечься. Вода быстро приобрела насыщенный и глубокий коричневый оттенок. Неплохо было бы ещё добавить чуточку сахара, но, как назло, в сахарнице не оказалось ложки! Какой-то умник стащил её и забыл вернуть! Скорее всего, спешил ответить на важное сообщение, вот и прихватил с собой и ложку! Такое случалось довольно часто, Артур уже собирался дойти до раковины, где хранился небольшой запас кухонной утвари, как вдруг заметил лежащую на столе ложку. Она имела медный цвет, была изогнутой и длинной. Ложка Вика!

А ведь раньше он её никогда не забывал. Неужели идеальная система новенького начала давать сбой? Оглянувшись так, словно он делал что-то нелегальное, Артур схватил забытую ложку, быстро зачерпнул ею сахар и перемешал его в своём стакане. Действие заняло всего несколько секунд, по истечении которых он вернул ложку в точности на то место, откуда поднял её. На глаза попалась надпись, проходящая по всей рукояти: «Кто возьмёт, тому откушу нос».

– Обоснованно. – Прокомментировал Артур шутливую надпись. – Справедливо. Мне бы и самому не понравилось, если бы кто-то пользовался моей ложкой. Однако разве хоть кто-нибудь про это узнает?

Прихлёбывая чай и помышляя о приближающихся выходных, Артур направился к своему компьютеру. О медной ложке он более не вспоминал.