Укрыться в космосе [Кристина Устинова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Кристина Устинова Укрыться в космосе

2083 год.

Глава 1 Покидая Землю

Арбайтенграунд (Северный округ).

Звонок разбудил Хорста Ренна на самом интересном месте сна, когда шла драка с зелеными человечками возле разбитого космического корабля. Инженер потянулся и нажал на кнопку сенсорной подставки. Перед ним появилась голография, лицо босса крупным планом – бледное, с круглыми щеками и падающими на лоб кудрями.

– Алло, ты что, спишь?

Хорст зевнул.

– Нет, нет, герр Гетман, я не сплю…

– Ты починил машину?

– Почти…

– Что значит «почти»? Мы завтра должны вылетать.

– Я скоро закончу, – сказал инженер. – Двигатель почти починен.

– Ну смотри у меня. – Гетман помахал кулаком размером с огромный корнеплод. – Не подведи меня, иначе ты знаешь, что за это будет.

Не успел Хорст и слово вымолвить, как босс отключился. Инженер еще раз зевнул и огляделся. Судя по настенным часам, он спал от силы два часа: солнце все так же светило за окном, его лучи проникали в тесную комнатушку, где давным-давно исчезло такое понятие, как «уборка». Стены обвешаны чертежами двигателя и крыльев, а неудавшиеся варианты валялись комочками на полу. Они шуршали под ногами, а в углах успели образоваться целые бумажные кучки. Из мебели только жесткая койка, стол со стулом и шкаф – а большего Хорст Ренн и не желал. Когда Лола выгнала его из своей квартиры, ему пришлось заселиться у соседа-алкоголика Коха, который нигде не работал и жил за счет того, что сдавал комнату. Далеко не каждый соглашался на проживание с таким соседом, хотя оно стоило гроши. На съемную квартиру у Хорста не хватило денег, выбора у него просто не было.

Вот только такое соседство обошлось ему в двигатель. Инженер принес его в дом, когда из-за ливней в начале недели затопило гараж. Корпусу корабля ничего не угрожало, а вот двигатель новый, если затопит его изнутри – хана, придется новый покупать за нереальную сумму. Тогда Хорст оставил его и отправился в магазин, но забыл запереть свою комнату. Тем временем Кох отмечал день рождения, хотел позвать Хорста, однако никого в комнате не увидел, зато обнаружил в технике бесов и вылил на двигатель всю святую воду вперемешку с коньяком.

Инженер снова потянулся и посмотрел на стол, где лежали новые чертежи. Чернила слегка смазались и отпечатались на щеке, но схема капсуловидного транспорта с тремя отсеками осталась целой. Хорст сделал пометки и, взяв бумаги с собой, направился в гараж. Кох им давно не пользовался и отдал инженеру – за дополнительную плату, конечно же.

Арендодатель храпел на диване, его щеки подрагивали, беззубый рот приоткрыт. «Старый дурак!» – в тысячный раз после того дня подумал Хорст и накинул куртку.

Был сентябрь, когда лето вроде бы осталось, но подкрался холодок. Тем не менее солнце слепило глаза, ветер трепал каштановые волосы, и настроение улучшилось. Полярный квартал уходил холмом вниз, а в самом конце, у его «подножия», располагались гаражи. Мимо проходили люди, сменялись здания. Возможно, Хорст гулял по маленьким улочкам Арбайтенграунда в последний раз перед началом своего первого полета. Инженер навряд ли в скором времени увидит что-то привычное… земное. Вот, например, торговый центр – маленький, правда, но он всегда забит народом.

Хорст остановился и улыбнулся. «Сейчас всего час дня, у Лолы как раз перерыв. Может, зайти к ней? Попрощаться…» Улыбка сползла с лица при последнем слове, и он вошел внутрь. Магазин Лолы «УЮТ», где она продавала инструменты для рукоделия, располагался в самом конце коридора и на фоне остальных магазинов выглядел блекло: ни тебе неоновой подсветки, ни цифрового плаката у входа, который объявляет о скидках и новинках недели. У Лолы попросту нет на это денег. Помещение само по себе небольшое, все товары располагались на витрине у кассы, где как раз сидела девушка с пухлыми губками и в платье с v-образным вырезом. При виде инженера она нахмурилась, сэндвич в руках остановился на полпути ко рту.

– О боже.

Хорст улыбнулся.

– Привет, как ты?

– Все было хорошо, пока ты не пришел. Так чего тебе нужно?

– Да так, просто пообщаться зашел. Попрощаться.

– Улетаешь? Слава богу!

– Это первый мой полет за пределами орбиты… Не знаю даже, каким он выйдет. Но будем надеяться на лучшее, верно? Если я не вернусь…

– Дай бог, дай бог.

Хорст поджал губы.

– Неужели ты меня до сих пор ненавидишь? Послушай, я тебе уже говорил, что нужно время… Я получу премию Илона Маска, вот увидишь.

Лола закатила глаза и отложила сэндвич.

– Ты это мне пятый год в уши заливаешь, а в результате что? Тридцать лет тебе уже. Что у тебя есть? Ни семьи, ни жилья – только красный диплом и сомнительная работа в САУ, босс выгонит тебя при первой возможности – и все! Сначала займись собой, а потом уже думай о премии, ясно? И вообще, хватит ко мне заходить, достал. – Она откусила добрую половину сэндвича.

Хорст насупился, но не стал ничего говорить, вздохнул и вышел. «Дура! – подумал он. – Каждый раз одно и то же. Да и я хорош – на что только рассчитывал? Ну ничего, она еще пожалеет, что отказалась от меня. У меня, может, и не будет успехов в личной жизни, зато останется преданность науке, а это самое главное для инженера!» Он ударил себя по груди и, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, спустился по склону вниз, к гаражам.

Впереди предстояла серьезная работа…

***

Себастьян Ткаченко сидел напротив капитана полиции. Начальник с бесстрастным выражением лица прочитал заявление и, наконец, сказал:

– Вот как, значит? Что ж, похвально знать, что у нас в отделении есть такой целеустремленный человек, как вы, товарищ Ткаченко. Но вы же ведь понимаете, что для должности сержанта двенадцати пойманных воришек и двух серийных убийц недостаточно? Уж давайте называть вещи своими именами.

– Да, капитан Витте, я осознаю это. Но что мне нужно сделать?

Тот поднялся со стула и стал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.

– Повторюсь: я ценю вашу целеустремленность. Но, как известно, вам нужно пройти экзамены на повышение, а с вашей историей расследований пока рановато даже подавать кандидатуру. Тем более последнее дело закончилось неудачно, однако я вас не виню – от ошибок никто не застрахован. И все же, если вы хотите попасть как минимум на экзамены, нужно раскрыть хотя бы еще одно дело. У меня кое-что есть на примете, уже месяц как стоит. Если вы его раскроете, я от своего имени отправлю вашу просьбу в комиссию.

Себастьян нахмурился.

– Какое дело?

Витте подошел к архивам, порылся в верхнем ящике и достал огромную папку, кинул ее на стол. Поднялось небольшое облако пыли. На титульном листе написано: «ДЕЛО №43». Себастьян сдвинул брови. Номер показался ему знакомым…

– Узнаете, детектив? – спросил капитан.

Ткаченко пожал плечами:

– Вылетело из головы.

– Эрих Цапф и Феликс Влах. Кража редкой птицы, убийство на другой планете, стрельба в мотеле… Нет?

Себастьян покачал головой. Капитан указал на папку. Детектив открыл ее и посмотрел на два снимка. На первом изображен бледнолицый молодой человек с темной челкой, на втором – другой молодой человек, с длинными светлыми волосами до плеч, с маленькой бородкой и угловатыми чертами лица. Себастьян еще минуту вглядывался в лица, пока не сказал:

– Да, я вспомнил. Просто так много работы в последнее время, позабылось… Но неужели их до сих пор не поймали? Уже скоро месяц будет.

– Мистика… Детектив Н. – Царствие ему Небесное – погиб тогда, при стрельбе в мотеле. А ведь почти поймал их… Т. – некомпетентен, вы и сами прекрасно это знаете. По факту, дело все переходит из рук в руки, а между тем те двое гуляют на свободе. – Он усмехнулся. – Мало ли, что эта сладкая парочка еще может начудить… В общем, я поручаю вам их найти. У вас есть месяц, и тогда я сделаю все, что в моих силах.

Себастьян кивнул и со словами «спасибо, капитан Витте» направился к выходу. «Отлично! – подумал он. – Сегодня же приступаю».

Детектив относительно недавно думал о повышении в должности. Вот уже третий год как Себастьян Ткаченко работает в полиции. Один год – офицером, два – детективом. Пришел срок, когда можно подавать заявление на сержанта, а Себастьян не любил сидеть на одном месте долгое время.

***

Он стоит посреди многолюдного пляжа и смотрит в небо. Купол, отделяющий Марс от бескрайнего космоса, поблескивает серебристым цветом. Жарко. Он убирает длинные светлые волосы, которые лезут в глаза, и направляется к ней. Она лежит в бикини около бассейна.

– Дженни!

Она приподнимает солнечные очки, и ему открываются пронзительные карие глаза. Она щурится и манит его пальцем, а на смуглом лице играет улыбка.

Он бежит за ней… «Она всегда мечтала перелететь на Марс… Стоп, а как я сюда попал?!»

Эта мысль заставляет его сбавить шаг. Дженни приподнимается на локтях и вскидывает брови. Они смотрят друг на друга, и тут она вскакивает, лицо белое как полотно.

Дженни кричит:

– Убийца! Убийца!

Не успевает он опомниться, как она убегает и теряется в толпе зевак…

И все погружается во тьму.


– Кур-кур-ко!!! Ко-ко-кур!

Феликс Влах вскочил и почувствовал, как что-то скользнуло под ногами. Через секунду он с бранью поднимался с пола; обнаженные ноги запутались в пледе, и ему пришлось взбираться на диван на локтях. Вилли загромыхал клеткой, та покачнулась и накренилась. Но он не замолкал и прыгал с одного колечка на другое; маленький зеленый хвост, который пушился как у павлина, задевал прутья и оставлял после себя перья. Вообще, Вилли не линял, и редко где можно было встретить за пределами клетки хотя бы одно зеленое перышко. Вот только кукарека спокойнее не становилась; ее бежевый клюв, отличающийся от орлиного лишь по размеру, но не по форме, исклевал уже три прута и два раза едва не перевернул поилку. К тому же кукарека побольше волнистого попугая, скорее походил на ару, так что в обычной клетке ей тесно.

Когда Феликс подошел к птице, он обнаружил на дне клетки пустую мисочку из-под еды.

– Ко-ка-куру!

– Да заткнись! – Феликс поправил клетку. – Сейчас дам.

Он пошарил в карманах брюк и достал остатки сэндвича, завернутые в пакет. Влах протянул кусочек к решетке, Вилли едва не цапнул его за палец и тут же отлетел с добычей в сторону, утих. Феликс накрыл клетку упавшей на пол простыней, которую неугомонная птица уже погрызла в пяти местах. «Вот гад! – подумал Феликс и стал одеваться. – Куда свалил Эрих? Почему я должен ухаживать за его птицей?»

Послышался стук в дверь. Не надевая рубашку, Влах направился к двери и открыл ее, но вместо Эриха стояла соседка, старушка Тамара. В пухленьких ручках она держала кастрюлю; при виде полуголого соседа покраснела, прикрыла глаза и протиснулась в прихожую со словами: «Ой, не смотрю, не смотрю!» Феликс только вздохнул и подумал: «О боже…»

Благо, когда тетя Тома, бабушка Эриха, приходила к внуку, она не заглядывала дальше кухни. Обычно соседка приносила поесть два раза в неделю и оставляла кастрюлю с банками. Сегодня Феликс подметил, что тетя Тома в приподнятом настроении – значит, останется на чай.

Пока она возилась с обедом, Феликс прошмыгнул в зал и понес клетку в комнату Эриха. Вилли не шевелился: скорее всего, думал Влах, обожрался и теперь спит.

– Феля, ты где там?

Феликс поставил клетку, закрыл комнату и, накинув футболку, прошел на кухню.

– Здесь я, здесь… А что у нас тут? М-м… Бульончик!

Тетя Тома улыбнулась. Пока чайник нагревался, Феликс уплетал обед, а старушка между тем говорила:

– Представляешь, счастье-то какое? Много лет брала все эти лотерейные билеты, а знакомые мне: «Ну это же развод! Есть билеты в бесплатном, электронном виде, ты ничего не выиграешь…» Особенно это говорила Луиза из соседнего подъезда. Ну ничего, а вот сейчас скажу ей и не возьму с собой!

– Куда же?

– Ах да. В общем, я выиграла парочку билетов на бесплатный отдых на Уран! Здорово, правда?

Феликс улыбнулся.

– Я рад, что вы отдохнете, тетя Тома. Хоть в кои-то веки нужно выбираться за пределы Земли.

– Да уж, я никогда в космосе не была. Муж – Царствие ему Небесное – летал по командировкам, предлагал составить ему компанию. Но мне, дуре, боязно, за Анжелой, которой тогда было четырнадцать, надо приглядывать… – Она вздохнула. – В итоге никуда не съездила. Что ж, есть теперь шанс наверстать упущенное. Вот только я за вас двоих переживаю, как же вы у меня будете голодными сидеть?

Феликс усмехнулся и дотронулся до ее руки.

– Бабуля, не переживайте. Мы не маленькие, прокормимся.

– Обязательно пишите мне, ладно? На планетах, насколько я знаю, связь не очень, а Интернет работает хорошо.

– Ладно, я вам каждый день буду писать.

– Ах да, со мной полетит Анжела. Она семь лет не была за пределами Земли, как раз отпуск решила взять, а то полтора года без перерыва работает. Бедняжка! Столько дел, вся в делах… Знаешь, вот она всегда так: работа, работа, работа… Нет, она девочка ответственная, я горжусь ею, но всегда говорила: «Доча, ну не можешь же ты всю жизнь отпахать. Есть же и радости. Ну найди уже кого-нибудь! Такая красивая, а все одна. Семь лет с развода прошло…»

Влах усмехнулся и подумал: «Боже, сейчас опять начнет нас сватать, хотя я ее дочь даже в глаза не видел!»

– …она только усмехается. Кстати, я ей про тебя рассказывала.

Он выпрямился.

– Что именно?

– Ну, что ты одинок, что снимаешь здесь комнату, живешь напротив Эриха. Описала внешность. Эх, и почему у тебя фотографии нет? Такой красавец!

Влах покраснел и расслабился. Чайник закипел, и Феликс стал разливать чай.

В этот момент раздалось приглушенное: «Ка-ко-ку-ку-р-у-у!» Тетя Тома нахмурилась.

– Что это?

На подобную ситуацию у Феликса была отмазка про падающего с дрона кота, но едва он открыл рот, как в прихожей хлопнула дверь.

– Феликс, ты тут?

Кудахтанье прекратилось, и на кухню прошел Эрих с пакетами. Черные волосы спадали на лоб, лицо светилось в улыбке, глаза сияли. Тетя Тома потрепала его по щеке.

– Ты ж моя лапочка, поесть принес! А я тут супчика вам наварила. Садись, покушай домашнего.

Эрих кивнул и уселся за стол. Феликс с еле скрываемым раздражением наблюдал за ним, желая лишь поскорее остаться наедине, дабы высказать все, что он про него думает. Тетя Тома рассказала внуку про билеты и поездку, которая состоится вот уже на днях, и вскоре ушла.

Феликс скрестил руки на груди и нахмурился. Эрих отложил тарелку и поглядел на него.

– Спасибо, что поглядел за Вилли…

– Слушай, эта твоя птица меня до гроба доведет. Он нас чуть не спалил.

– Войди в его положение, – ничуть не смутился Эрих. – У него тоже стресс: новые люди, клетка…

Феликс фыркнул.

– Ну вот еще чего, буду я входить в положение птицы!

– Зря ворчишь. Между прочим, я подыскал ему хозяина.

Он подался вперед.

– Выкладывай.

Изначально Эрих отправился в магазин за продуктами, однако по дороге ему позвонил Эраст, знакомый с черного рынка, и сказал, что стоит у него за спиной, в переулке. Цапф обернулся и увидел его, тот предложил зайти домой. «Ко мне пришел один человек и сказал, что у нас закончились ресурсы, – прошептал Эраст. – Если не решить эту проблему, весь бизнес – коту под хвост! Мы предлагаем любую сумму до миллиона».

Они вошли в квартиру. На кухне сидел толстенький мужик с бородкой и в плохой форме: глаза красные, под ними синие круги, глубокие морщины… Он представился как Коссман. У него закончился ингредиент для товара, а между тем маячит крупный заказ от одного влиятельного клиента, который готов на все ради «кокаина-Ку» – наркотик из перьев кукареки.

– Только принесите птицу сегодня, в течение дня, – сказал Коссман. – Я буду ждать вас здесь. Главное, чтобы кукарека была в хорошем состоянии и не слишком худой, иначе не заплачу. Дадим пятьсот тысяч.

Эрих согласился с условием и ушел.

– Короче, потерпи, – говорил он, уже вовсю уплетая печенье с чаем. – Скоро мы улетим отсюда.

Феликс вздохнул. Он не чувствовал ни радости, ни хотя бы эйфории. На душе стало тягостно, будто к ней привязали веревку с камнем.

Дженни.

Он вздохнул и закурил.

***

– Алло, герр Гетман! Тут, это, работа почти закончена. Во сколько вы приедете?

На удивление Хорста, начальник заговорил совсем другим тоном:

– Не знаю… не могу сказать. Тут кое-какие обстоятельства, он еще не знает, когда закончит, давай позже позвоню.

– Угу, хорошо.

Силуэт над галоподставкой потух, сияние исчезло, и помещение гаража снова погрузилось в полутьму. Хорст вытер пот со лба, снял защитные очки и посмотрел на изобретение, которое с легкостью помещалось в гараже, ведь он был достаточно большим. Свой корабль Хорст назвал «Ласточкой» – банально, но со вкусом. Она достигала трех метров в высоту и напоминала огромную, немного суженную в конце капсулу с проемом сбоку и шестью иллюминаторами (по три на каждой стороне). Спереди красовалось лобовое стекло прямоугольной формы. Изнутри корабль разделен на три смежные части: каюта управления, фойе со спальными комнатами – самая большая часть – и кладовое помещение, совмещенное с машинным отсеком. Хорст покрасил «Ласточку» в белый, дабы она не поглощала солнечные лучи и выделялась среди огромных темных судов. Сбоку инженер приписал красной краской: «ЛАСТОЧКА», хотя все гласные размылись и снизу подтекли.

Вообще, она за все семь лет инженерной карьеры Хорста претерпела множество изменений и изначально больше походила на самолет с одним отсеком для пилота. «Ласточка» ломалась, разбиралась по кусочкам, пока ее не переделали, и она приобрела вид, напоминающий космический корабль. Хорст ее даже испытал, смог практически без помех покинуть орбиту Земли и совершить гиперпрыжок, однако это стоило крыльев, пришлось в последующем сделать корабль обтекаемой формы.

«Взлетит», – подумал инженер и похлопал «Ласточку» по корпусу.

Неожиданно раздался стук в дверь.

Хорст вздрогнул, выключил свет и вышел на улицу. Перед ним стоял белокурый мужчина средних лет, со щетиной и в длинном пальто. Он показал жетон со словами:

– Себастьян Ткаченко, детектив. Вы же ведь Хорст Ренн, верно?

– Ну да.

– Мне передал ваше месторасположение герр Кох, и я пришел к вам по важному делу. Видите ли, это касается вашего бывшего соседа, Эриха Цапфа…

Хорст усмехнулся и махнул рукой.

– Что, до сих пор не нашли? Я-то думал, проверки уже закончились.

– Нет, – сказал Себастьян.

– Что мне вам рассказать? Да не видел я его, он здесь не объявлялся, а все, что я знаю, пересказал уже пять раз на допросах.

– Прошу прощения за такие неудобства, герр Ренн, но без этого никак. Я не буду вас долго мучить. Ваши показания мною изучались неоднократно, но тем не менее есть один вопрос, который так и не прояснился. Вы – единственный сосед Цапфа, который… – Себастьян порылся в полицейском планшете, – видел его за сутки перед исчезновением. О чем вы говорили?

– Я же ведь уже объяснял: он мне ничего не говорил…

– Птица при нем была? Она шумела?

– Да, но я видел только клетку, накрытую скатертью. От птицы не было и звука.

– Что вам говорил Цапф? Дословно.

– Столько времени прошло, я уже не помню.… Ну, он много говорил. Да, я спрашивал его, куда он съезжает, а он ответил: мол, куда-нибудь, куда Бог пошлет. Что-то в таком духе, в общем.

– Ясно… Вы хорошо общались с ним?

– Нейтрально, а что?

– У него есть друзья, родственники?

Вроде бы Цапф что-то говорил…. что-то говорил.… Но Хорст не мог вспомнить. Вдруг в памяти всплыл один образ, образ старушки; инженер видел ее как минимум раз в неделю, пока преступник жил в этом доме. У нее вечно были какие-нибудь контейнеры или даже кастрюли. Она всегда улыбалась и смеялась, а однажды он услышал ее имя.

– К нему постоянно приходила какая-то бабушка.

Себастьян записал показания в планшет.

– Имя?

– Фамилию не знаю, зовут ее Тамара. Я ее часто встречал, она просила себя называть «тетей Томой».

Детектив нахмурился и ушел. Хорст вздохнул и вернулся в гараж: осталось еще корпус снизу покрасить.

***

Себастьян сел в машину и вошел через планшет в базу данных подозреваемых. Цапф был за этот месяц один. Детектив нажал на фотографию беглеца, та высветилась крупным планом, а под ней появилась личная информация с примечаниями и ссылками на архив. В разделе «семья» было практически пусто: жены и детей нет, родители погибли два года назад, – оба заразились туберкулезом и вовремя не обратились к врачам. Тогда Себастьян сделал запрос в морги: перекинул в поисковик ссылку на родителей Цапфа. Программа среагировала быстро и вывела на главный экран файл по строчкам: «ТУРБЕКУЛЕЗ, АДРЕА ДОМБРОВСКАЯ-ЦАПФ, ЭРНСТ ЦАПФ, 2081 ГОД». Детектив, мысленно поблагодарив научный прогресс, открыл файл.

Как оказалось, матерью Домбровской-Цапф была некая Тамара Домбровская, родом из Белоруссии. Ничего примечательного: одинокая пенсионерка, вдова, живет на Железнодорожном районе, дом восемьдесят три, квартира сорок два.

«Попытка не пытка», – подумал Себастьян и нажал на газ.

До района ехать десять минут.

***

Через полчаса после обеда Эрих и Феликс накрыли клетку еще одной скатертью, погрузили в огромную коробку из-под мебели с отверстиями для воздуха и отправились в путь. Эрих впервые за долгое время воспользовался мотоциклом с коляской, который хранился у него еще с подросткового возраста в гараже у покойного деда. Он сел за руль, а Феликс – в коляску, прижав к груди коробку. Вилли за всю дорогу не издал ни звука; Эрих позаботился о том, чтобы тому не было холодно, подложил сбоку плед. По дороге Цапф размышлял. С одной стороны, хоть на что-то птица сгодилась, а с другой, Эрих всегда мечтал о домашнем друге. Нет, та мечта не подвигла его к краже, это вышло случайно.

Тогда Эрих, будучи студентом церковного училища, где он учился на реставратора икон, искал подработку. В церкви хотя и предоставили общежитие, бесплатное питание, но юноше нужно что-то откладывать на будущее, а тут попалась вакансия садовника у одного богатого старика, бизнесмена в прошлом. Он понравился студенту: тихий, понимающий, хотя, как потом Эрих узнал от домработницы, со своими причудами. Например, его главным хобби и источником вложения денег были птицы – редкие, самые необычные. Они жили в специальной комнате на первом этаже, и из окна во время работы Цапф слушал какофонию из птичьих голосов, которая перекрикивала даже радио. Эриха это раздражало. К тому же вскоре он также узнал, что к птицам господин Ж. никого, кроме экономки, не подпускает. Эрих встречался со стариком в основном во время обеда, они сидели в беседке и разговаривали на разные темы. Цапф узнал, что старик учился на орнитолога, потом занимался продажей товаров для зоомагазинов. До сегодняшнего момента у него накопилось тринадцать птиц, и каждую он знал по имени, а единственная кукарека, Вилли, – его любимчик.

– Эх, – говорил господин Ж., – старенький он у меня, на днях исполнится пятый год. Вообще такие птицы живут и по десять, и по пятнадцать лет, но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник. Когда птицы эти не спариваются, они очень быстро стареют. У меня не получилось этого сделать на самом пике его полового созревания, не мог найти ему подружку. Они же очень редкие, днем с огнем не сыщешь… А сейчас я сожалею об этом. – На его глазах выступили слезы. – Ни одна птица не заглушит потом мое горе, но надо крепиться и идти дальше… верно?

Эриха не интересовали разговоры об экзотических птицах, но он слушал из вежливости.

Цапф работал на господина Ж. два месяца, а потом стабильность в жизни сильно пошатнулась. Во-первых, погибли родители, которые не признавали современную медицину и отказывались от лечения. Это событие потрясло Эриха настолько, что он перестал учиться – сессия интересовала его в последнюю очередь. В итоге Цапф ее завалил, и его исключили. Во-вторых, квартира, где жили его родители и которая должна была перейти ему по наследству, сгорела. Так он остался без крыши над головой и на свои сбережения снял квартиру на окраине Северного округа, поселившись как раз напротив Хорста Ренна.

Все бы ничего, если бы не конфликт с господином Ж. В один прекрасный день Эрих пожаловался ему на сокола, который вылетел через разбитое окно (дело рук соседских мальчишек) и едва не пробил Цапфу голову. Тогда старик обвинил его в хулиганстве, якобы это Эрих разбил окно и выпустил птицу, и уволил.

Съезжать некуда, если только не к бабе Томе, что жила на девяти квадратных метрах в аварийном доме. Деньги таяли на глазах, а в Эрихе просыпалась злость на господина Ж. Вот тогда острая нужда и месть вынудили Цапфа выкрасть одну из его птиц, за которую, как он подсчитал, можно получить чуть ли не миллионы. Эрих пробрался ночью к старику, вскрыл замки и вошел в кабинет, где содержались птицы. Он взял первую попавшуюся, и это оказался любимчик Вилли. Все прошло гладко, но Цапф решил не испытывать судьбу и переехать. Пока что вовлекать тетю Тому в эту аферу не хотелось, пусть сначала все уляжется. Поэтому он снял номер в дешевом мотеле на окраине округа. Денег хватало на две недели. Напротив Эриха поселился Феликс, так они и познакомились. Цапф узнал про его ситуацию, и они стали братьями по несчастью и договорились в случае чего прикрывать друг друга. Неделя прошла спокойно, пока не ворвался наряд. Как позже выяснилось, их сдал администратор, когда нагрянули с рейдом полицейские, и всплыл тот факт, что у него прячутся преступники, один из которых в межпланетном розыске. Завязалась перестрелка, у беглецов не было оружия. Феликс напал на одного из детективов и пробил ему голову трубой.

После того случая беглецы скрылись. Они познакомились с Эрастом, спекулянтом на черном рынке. Тот предоставил им жилье и даже помог подделать документы – конечно же, за деньги. Беглецы разорились, зато у них хотя бы были новые паспорта. Но нужно жилье, вот тогда Эрих и предложил поселиться поближе к бабушке, в аварийном доме. Другого выхода не было. Они так и сделали, въехали в две пустующие комнаты напротив и стали выискивать возможность продать кукареку. Как рассказал позже Эраст, на нее очень большой спрос на черном рынке, ведь можно сделать порошок из ее перьев – новый, усовершенствованный вид кокаина «без похмелья». Его друг промышляет этим делом, но птица им пока не требовалась, у него и так их полно – результат неплохой сделки с контрабандистами. Однако на днях случился пожар, часть птиц сгорела, другая улетела. Один крупный заказ оказался под угрозой, вот Коссману и потребовалась птица, хотя бы одна.

Хоть на что-то Вилли сгодился.

…По приезде Эрих оставил мотоцикл на парковке возле дома. Благо, на улице никого не было, солнце клонилось к закату и постепенно уступало место луне и звездам. Беглецы поднялись в нужную квартиру. К счастью, Эраст и Коссман их ждали на кухне; судя по пустой бутылке коньяка, времени даром они не теряли. Коссман подобрал с пола и с грохотом поставил на стол спортивный мешок, но сказал:

– Сначала товар.

Эрих помог Феликсу вскрыть коробку, достал клетку и поставил на стол.

– Вот он, мой Вилли.

Цапф с торжественным видом сдернул скатерть… и так и замер на месте с раскрытым ртом.

Кукарека лежала ничком на самом дне клетки, среди рассыпанного корма. Сердце ушло в пятки, когда Эрих доставал обмякшее, еще теплое тельце. «…Но моему Вилли осталось недолго, максимум год, так как он… девственник». Пульса нет. Перья осыпались на стол.

Коссман опомнился первым и сухо заговорил:

– Что ж, я срезаю цену наполовину. Товара хватит мне, но ненадолго, перья скоро испортятся.

Феликс едва раскрыл рот, чтобы возразить – мол, у вас же все равно есть перья, а птицу мы доставили целой – как Эрих кивнул и отдал тельце Коссману. Наркоторговец взвесил его, рассмотрел под лупой перья, дабы убедиться: птица погибла здоровой и не болела, что могло сказаться на окрасе и численности оперения. Часть денег Коссман переложил к себе в кейс, а наполовину опустевшую сумку протянул Эриху с Феликсом. Они все пересчитали: ровно двести пятьдесят тысяч, и ни пфеннига больше.

Феликс и Эрих вышли в самых что ни на есть расстроенных чувствах, но когда уже сели в мотоцикл, Влах толкнул друга по плечу и сказал:

– Не ссы, теперь мы с деньгами. Мы полетим в каюте класса люкс.

Эрих кивнул. «Действительно, и что это я так из-за этой курицы? Принес птицу? Принес. Ничего, на Уране нам этой суммы хватит на ближайшие полгода, если не больше».

– Ты прав, Фел. Поехали, надо еще билеты заказать.

***

Хорст возвращался в квартиру, когда планшет загорелся, сообщая о звонке.

Гетман.

– Алло, ну что там?

– Все готово, шеф, – сказал Хорст и улыбнулся. – Хоть сейчас вылетай.

– Угу. Завтра будем в шесть сорок.

– Почему так рано?

– Тебя что-то не устраивает?

– Нет, все нормально…

– Точно? Бак заправлен? Кислородные отсеки не барахлят?

– Да, все отлично.

– Угу, завтра жди нас.

Не попрощавшись, шеф повесил трубку.

***

– Добрый вечер, фрау Домбровская. Я из полиции, детектив Ткаченко. Вы случайно не знаете, где ваш внук?

Старушка прищурилась.

– Эрих? Так он же с Фелей поехал.

«Ага, сразу две рыбки будут в одной сети!» – не без ликования подумал детектив, однако бесстрастно спросил:

– Куда?

Она пожала плечами.

– Не знаю… А зачем они вам?

Себастьян не стал загружать бабушку деталями, раз уж она не знает. Он попрощался и спустился на второй этаж, стал ждать. Через пять минут раздались голоса. Детектив поднялся на лестничную клетку и прижался к стенке, словно шпион.

– …Лететь будем четыре дня.

– Посмотрел? Сколько там?

– На всю поездку класс люкс на одного стоит сорок.

– Нормально, берем.

Клик.

– Ага, все. Теперь мы можем ехать.

– Во сколько рейс?

– Ровно в восемь утра.

– Хорошо.

Сначала возникли тени. Они все удлинялись, пока не появились очертания двух молодых людей. Первый – длинноволосый блондин в кожанке, крепкий и смуглый; второй темноволосый и худенький. Себастьяну вспомнились фотороботы, фотографии, и в голове промелькнула мысль: «Да! Это они, Влах и Цапф!»

Рука машинально потянулась к кобуре… Детектив выпрыгнул из укрытия.

– Стоять, не двигаться! Поднимите руки вверх!

Беглецы переглянулись; на лицах читался скорее не испуг, а удивление. Они медленно подняли руки и встали спинами к стенке. Себастьян поравнялся с ними и сказал:

– Пройдемте со мной в отделение.

Они втроем молча спустились. «Умные ребята, – подумал Ткаченко, – они понимают, что отпираться так же бесполезно, как и…»

Внезапно Феликс Влах развернулся к нему и ударил по руке. Пистолет отскочил, стукнулся о перила и исчез из виду. Влах скрутил руки детективу, а Эрих ударил его костлявым кулаком по лицу. Перед глазами заискрилось, из носа потекла кровь ко рту и подбородку. Боль прошлась током по всему телу, лицо саднило.

– Именем закона… – попытался сказать Себастьян, сплевывая кровь, но Влах достал из кармана какую-то тряпку, засунул ее в рот, и беглецы ухватили детектива с двух сторон.

Они поволокли его, словно огромную тряпичную куклу, до самой улицы и положили на землю возле мотоцикла. Эрих еще раз ударил его по лицу, но на этот раз Себастьян не почувствовал ни боли, ни крови, – все исчезло во мгле.

***

– Уважаемые пассажиры, лайнер L-29 рейсом «Земля – Юпитер – Уран» отправляется через пятнадцать минут. Просьба заранее пройти отдел контроля. Удачной вам поездки!

Феликс зевнул и дернул Эриха за рукав.

– Допивай кофе, надо двигать.

Тот едва разлепил веки, отхлебнул немного из чашки и попросил счет. Они сидели в кафе полчаса, но казалось, будто прошел целый день. С фараоном, который в документах значился как «детектив Себастьян Арендт Ткаченко» пришлось повозиться два часа, а потом еще полчаса идти до дома. Феликс переживал; он понимал, что они оплошали: рано или поздно Ткаченко выберется. Гараж старый, ворота до конца не закрываются из-за сорванных петель. Но ничего не попишешь. Итак, они вернулись домой далеко за полночь, уснули только через час: пришлось потратить время на сборы. Влах и Цапф приехали минут за сорок до отлета, так как аэродром находился далеко, ближе к Центральному округу. Они посидели в кафе, битком забитом народом, выпили кофе и заказали по омлету. Однако настроение нисколько не улучшилось, да и сил не прибавилось…

Эрих и Феликс направились в очередь к металлоискателю, за которым сразу шел проход на взлетную полосу. Их корабль, трехэтажный лайнер с серебристым покрытием и синим названием сбоку, издавал едва уловимый скрежет: так нагревались двигатели. Очередь продвигалась медленно, но хотя бы не останавливалась. Едва Феликс с Эрихом забрали с ленты спортивные сумки, как их окликнул знакомый голос:

– Феля, Эрих! Надо же, какая встреча!

Беглецы вздрогнули и обернулись: контроль проходила тетя Тома в красном платье до пола и с огромной летней шляпой, словно старушка собиралась на пляж. Едва ее отпустили, она тут же повисла на шее внука и поцеловала его в щеку.

– Что ты тут делаешь, бабушка? – только и смог выговорить Эрих.

– Так я же тебе говорила: в отпуск еду, с твоей кузиной. Анжела, иди сюда! Смотри, кто с нами летит.

Теперь металлоискатель проходила девушка. Стройная, в меру высокая, она выглядела максимум на тридцать. На Эриха она не похожа: светло-русые волосы спадали на плечи, серые глаза сияли, а белая кофточка с джинсами подчеркивала окружности, их подтянутую и стройную форму.

Феликс придержал ладонью свист восхищения. «Боже, она нисколько не похожа на Дженни!» – мелькнуло у него в голове.

Вообще, Эрих рассказывал, он редко созванивался с кузиной, у них никогда общение не складывалось, а после смерти родителей и вовсе прекратилось, хотя ссор не было. Так что они друг другу кивнули и пожали руки, как дипломаты при встрече. Тетя Тома поджала губы в знак недовольства, но ничего не сказала и перевела тему:

– Анжела, знакомься: это Феликс, я про него тебе рассказывала.

Внучка с улыбкой протянула руку.

– Здравствуйте.

Голос не такой, как у Дженни: у той он тихий и мелодичной, а у Анжелы громкий и четкий. Сразу видно, в бабушку пошла. Феликс улыбнулся и пожал в ответ руку – маленькую и нежную.

– Приятно познакомиться.

***

Герр Гетман подошел к гаражам ровно в шесть сорок в сопровождении толстенького плешивого мужчины, из-под пальто которого выглядывали полы белого халата. Хорст разразился в улыбке, хотя спал всего лишь пять часов, однако чувствовал себя бодрым. Он не мог усидеть на месте и помогал пассажирам загружать чемоданы в отсеки, а также с радостью провел экскурсию по кораблю. Ученый-химик, которого звали Бернс, без устали сыпал вопросами: где каюты, много ли еды, есть ли медикаменты и так далее. И главное, у инженера на все находился ответ! Гетман же стоял в сторонке нахмуренный, скрестив руки на груди; мешки под глазами выделялись на фоне болезненно-сероватой кожи.

На самом деле Хорст нервничал. Несмотря на всю эйфорию и возможность покинуть Землю, он опасался облажаться перед шефом. Мало ли, что может быть – вплоть до того, что корабль просто не взлетит. А ведь и так из-за арендодателя операция едва не провалилась!

Основная задача инженера – доставить шефа и его знакомого, ученого-химика, на Уран, где должна пройти церемония вручения Нобелевской премии. Шеф, как главный директор САУ (Сообщество Арбайтенграундских Ученых), не просто провожал коллегу, но и намеревался продвинуть на Уране свое движение, найти союзников. Он доверился Хорсту как инженеру с четырехлетним стажем и относительно безупречной репутацией. Если брать частный корабль, это дорого обойдется, а свои урежут цену. К тому же, Хорст пока что единственный изобретатель из САУ, кто испытывал свои изобретения в космосе и знал, на что шел.

– Что ж, поехали, – сказал Гетман.

Ученые прошли в каюту управления, уселись в кресла и пристегнулись. Хорст вывел «Ласточку» на улицу и, как он договаривался с Кохом, оставил ключи от гаража в дырке между черепицей и стенкой. Затем инженер сел в кресло пилота, дернул рычаг, и корабль с легким толчком тронулся по проселочной дорожке. Двигался он медленно и неуклюже, покачиваясь от каждого камушка или ямки. Когда корабль преодолел гаражи, Хорст немного увеличил скорость, и «Ласточка» направилась к границам города, которые разделяли цивилизацию от леса и взлетной полосы. У ворот поджидали таможенники; ученые представили им документы, и после обыска их пропустили. Взлетная полоса предназначалась специально для грузовых или иных частных кораблей, дабы в аэродромах не образовывать «толкучки» и даже пробки. Такие взлетные полосы размещались еще и в городе, но эта точка располагалась ближе всего к гаражам, да и разъезжать по дорогам на трехметровом космическом корабле не очень-то удобно.

Еще один таможенник выдал талон на вылет, отошел подальше от корабля и помахал фонарем.

Сигнал к вылету.

Хорст кивнул и вцепился в рычаг. Пальцы похолодели, их пробирала мелкая дрожь. По бокам «ласточки» зажглись фары, корабль набирал скорость. Пот выступил на лбу, Хорст посмотрел на панель управления и нажал несколько кнопок: послышался грохот и скрежет мотора, он отзывался изнутри, из глубин сознания, а пульс словно слился с ним.

Толчок – и инженер вместе с учеными вписался в кресла. Руки стали невероятно тяжелыми, правая с трудом держалась на рычаге. Из виду исчезли и таможенник, и полоса – только розоватое небо и первые лучи восходящего солнца.

– Мы летим! – сказал Бернс и перекрестился, однако лицо Гетмана оставалось каменным.

Хорст также не спешил радоваться. Тяжесть сменилась на невесомость и тут же исчезла. Пассажиров снова приковало к креслу – более того, стало жарче.

Выше, выше, выше…

Датчики показывали температуру внутри корабля: тридцать градусов по Цельсию.

«Давай же, – думал инженер. – Давай!»

Тридцать один… тридцать три…

Одежда прилипает к телу, влажные руки мертвой хваткой держат руль и рычаг, сливаясь с ними в одно целое. Зубы сжимаются, в челюсти хрустит. Кажется, один зуб раскрошился.

«Давай…»

Тридцать семь… сорок…

Температура снаружи – один градус.

Голова кружится, тошнота подступает к горлу; хочется закрыть глаза и не проснуться.

Сорок пять… Тридцать девять… тридцать три… двадцать восемь…

Двадцать.

Розоватое небо переливалось плавно в фиолетовые, синие и черные оттенки, показались первые звезды. Еще один толчок – и живот мягко упирается в ремни, ноги и ягодицы отрываются от сиденья.

…Хорст трясущимися пальцами включил режим «Гравитация» и плюхнулся обратно. На рычаге остались мокрые следы, руль выскальзывал из рук. Пока инженер протирал стол, Бернс сказал:

– Можно отстегнуться?

– Угу.

Хорст не отрывался от датчиков, которые показывали стабильную температуру и месторасположение корабля – за орбитой Земли. Инженер просто не верил своим глазам…

Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо, и над ухом он услышал краткое: «Молодец, Ренн». Хорст обернулся: Гетман уже смотрел в окно. От привычного земного неба не осталось и следа – только многочисленные пятнышки звезд, голубовато-зеленая Земля, по сравнению с которой «Ласточка» скорее походила на амебу, и силуэты пассажирских лайнеров вдалеке.

Хорст вытер платком лоб и откинулся в кресле. Дрожь в пальцах слегка унялась, а в голове промелькнула лишь одна мысль: «А ведь это только начало…»

***

В затылке чувствовалась тяжесть, лицо саднило еще сильнее. Во рту привкус крови смешался с тканью – шершавой такой, пропитанной стиральным порошком. Себастьян сплюнул ее и выругался. Как ни странно, были связаны только руки. Детектив лежал на полу какого-то темного помещения; в глаза падал солнечный свет от приоткрытых ворот напротив. Воздух со свистом проникал через разбитый нос в легкие. Себастьян перевернулся на бок, нащупал опору в виде стены и попытался встать. Два раза он падал на колени, но на третий раз, покачиваясь, все же устоял на ногах и направился к воротам. На удивление, они поддались с легкого толчка. Солнце так ярко слепило глаза, что потребовалось еще минуты две, чтобы привыкнуть к нему. Наконец Себастьян отступил на пару метров и огляделся. Он стоял посреди гаражей, они тянулись вдоль и поперек. Знакомое место, однако детектив не мог его вспомнить и обернулся к тому месту, где пролежал всю ночь. Свет проникал сквозь распахнутые ворота. Ничего особенного – гараж как гараж, только без машины, зато полно барахла. Единственное, на полу лежала окровавленная тряпка, а возле нее – разбитый планшет.

Увы, прибор безнадежно сломан. Чуть поодаль от разбитого экрана лежали осколки. Себастьян подошел к самому большому, присел на колени, ухватился за него и перерезал веревку. Путы ослабли. Детектив размял руки, вышел на улицу и увидел на воротах номер 83. Тогда-то он и вспомнил: именно около тех самых гаражей он день назад опрашивал Хорста Ренна.

«Значит, – подумал детектив, – я лежал в гараже герра Э., у которого Цапф раньше снимал квартиру, когда его выгнали из института, но он все еще работал на господина Ж. Интересно, где же тогда сам…»

– Эй, ты че здесь делаешь?!

Похрамывая, к гаражу бежал худощавый лысый мужичок в халате. Себастьян отстранился и машинально нащупал пистолет. На этот раз он оказался чуть легче обычного. «Сперли патроны!»

Благо, жетон на месте, и детектив предоставил его владельцу.

– Я очнулся в вашем гараже. Меня избили и закинули туда.

От агрессии у герра Э. не осталось и следа: он перекрестился и стал уверять, что не при делах. Себастьян лишь кивнул: мол, верю, ты не виноват. Взамен он лишь попросил отвезти до участка.

Герр Э. так и сделал. Себастьян вбежал в фойе под удивленные взгляды коллег. Настенные часы показывали двенадцать дня. У бойлера стояло зеркало, детектив вгляделся в него: лицо в крови, нос распух, синяк на щеке, выбитый зуб. К нему подбежал капитан Витте вместе с доктором, и Себастьяна отвели в медпункт.

…Спустя час, когда Ткаченко рассказал капитану о продвижении дела и последствия, тот выдал ему новый планшет. Доктор обработал раны и посоветовал взять больничный. Капитан также поддержал эту идею, но Себастьяна с самого момента пробуждения не оставляло то самое чувство, будто его оставили в дураках. «Так легко сдаться после избиения? Ну вот еще чего! С какой стати я должен сидеть сложа лапки после стольких событий?!» Более того, гордость задета, и Себастьян, надувшись, стал просматривать планшет, регистрировать прибор на свое имя. В поисковике он набрал рейсы, что должны отлетать от Северного округа в восемь часов. Пять рейсов. Тогда детектив набрал в графе «по длительности полета» четыре дня, и остался только один.

Словно ошпаренный кипятком, Себастьян вскочил и, не обращая внимания на тупую боль в затылке, воскликнул:

– Капитан Витте, они летят на Уран!

Глава 2 Где-то в космосе…

– Я уезжаю. Поедешь со мной? – говорит Дженни.

Он качает головой.

– У меня… у меня естьодно дело.

– Я не могу больше ждать!

Она замолкает; слезы падают крупными каплями ей на кофту. Он вздыхает и обнимает Дженни за талию.

– Когда рейс?

– Сегодня… в восемь вечера.

– Я скоро. Может, даже успею прийти к тебе. Ты где будешь?

– Здесь.

– Хорошо, я скоро…

Он уходит и закрывает за собой дверь.


– Феля! Феля, ты тут?

Феликс потер глаза, надел халат и направился к дверям. У порога стояла тетя Тома все в том же красном платье, только без шляпы.

– Феля, ты что, спишь? Сейчас же только восемь вечера, даже я ложусь не раньше десяти. Там так классно, на первом этаже. Видел? Там много народу, танцы скоро будут.

Феликс зевнул.

– Тетя Тома, может, с вами Эрих пойдет?

– Так он уже давно внизу. Анжела тоже скучает. – Она подмигнула.

При мысли о внучке тети Томы он невольно улыбнулся и согласился – не дрыхнуть же весь рейс, нужно развлечься. Феликс попросил старушку подождать, а сам переоделся в рубашку с джинсами.

Первые сутки полета подходили к концу, завтра корабль L-29 приземлится на Юпитере, а еще через два дня доберется до Урана. Выходит ровно четыре дня, а Феликс уже чувствовал себя уставшим, ведь у него так называемая «космическая болезнь» – он тяжело переносил переходы от ионосферы в экзосферу, это сопровождалось головокружением и рвотой.

Каюты Феликса и Эриха класса люкс располагались на самом верхнем, третьем этаже, как и все каюты выше стандарта. Тетя Тома и Анжела делили одну стандартную комнатку с двумя койками. Когда же старушка узнала, куда поселится внук и его друг, удивилась и мягко намекнула: «Вот было бы здорово поселиться всем на одном этаже! Виделись бы почаще…» Однако когда беглецы остались одни, Феликс сказал: «Нет, нет и нет. Да, не совсем красиво, но я не готов только за номера отдать сто шестьдесят тысяч на всех нас четверых. Надо честь знать». Эрих расстроился, однако не мог не согласиться, и вопрос сам собой решился. Вообще, Феликс побыл в компании старушки и ее внучки совсем немного, из-за болезни уже ближе к обеду ушел к себе и почти ничего не ел. Теперь, после отличного трехчасового сна, когда корабль пролетел Марс, ему стало намного легче, а в желудке заурчало.

Феликс вышел в коридор, и они с Тамарой под руку направились на первый этаж, где вместо пассажирских кают располагались комната отдыха, ресторан, библиотека, бар и даже бассейн. Их отделял только роскошный коридор с красным ковром и бархатными диванами, по бокам располагались двери с надписями. Итак, Феликс и тетя Тома пришли в ресторан – огромное помещение со столиками, картинами и коврами. Народу было много, все столики заняты; освещался ресторан люстрой и торшерами, из иллюминаторов, расположенных по бокам, можно увидеть очертания Марса, крупного красного шарика вдали. В углу, где располагалась сцена, африканцы играли джаз, а официанты семенили между столиками с подносами.

Взгляд Феликса приковался к столу вблизи одного из иллюминаторов: Эрих, одетый в смокинг, махал ему рукой. Анжела сидела напротив в красном облегающем платье до пола, с открытой спиной. Из ушей торчали большие белые серьги, волосы завиты в кудри. Феликс смутился: она выглядела действительно роскошно, а он стоял перед ней в помятой разноцветной рубашке и джинсах. Тетя Тома подтолкнула его в спину, он уселся рядом с Эрихом и напротив Анжелы, с которой села старушка.

– Как ваше самочувствие, Феликс? – сказала внучка и отпила шампанское из бокала.

– Намного лучше, спасибо. – Он улыбнулся.

– Вы пойдете на танцы? – сказала тетя Тома. – Сегодня в баре обещают дать фокстрот.

«Но я же танцевать не умею», – подумал Феликс, однако из вежливости ответил:

– Конечно.

На стол подали закуски, и некоторое время компания молча ела креветки в ожидании горячих блюд. Молчание прервал Эрих:

– Я тоже пойду с вами. Никогда не танцевал фокстрот.

– Ну уж нет, малыш, – сказала тетя Тома. – Как же я? Мы и так с тобой нечасто видимся, мне хочется с тобой побыть. К тому же сегодня в комнате отдыха разыгрывают лотерею. Главный приз – пятьдесят тысяч.

Анжела фыркнула, старушка испепелила ее взглядом, но ничего не ответила, и до конца обеда каждый из компании погрузился в свои мысли.

…Спустя полчаса, когда время подходило к девяти, все вышли из ресторана. Тетя Тома сразу повела Эриха в комнату отдыха, и Феликс остался наедине с Анжелой. Она села на диван и сказала:

– Вы никуда не торопитесь, Феликс? Подождите, не могу я сразу после плотного ужина идти на танцы.

– Понимаю. – Он сел рядом с ней и закурил.

Она тяжело вздохнула и облокотилась о спинку.

– Господи…

– Что?

– Не злитесь на бабушку, Феликс. Она бывает иногда слишком… навязчивой. Если вы не хотите идти…

– Нет-нет, я не против. А вы хотите?

Анжела пожала плечами.

– По крайней мере, не сейчас.

– Я вижу, вы недовольны.

– Ну как… Вымоталась просто, вот и все.

– Из-за тети Томы?

– Угу. Хорошо, что с ней пошел Эрих, а не я.

Молчание. Феликс понял, что надо как-то разрядить обстановку, поэтому стал расспрашивать Анжелу: где работает, впервые ли в космос летает. Постепенно она разговорилась, настроение поднялось, и они направились в бар. Там уже вовсю играл оркестр, имитированная площадка для танцев была заполнена кружащимися парочками в элегантных смокингах и длинных платьях. По просьбе Анжелы Феликс заказал виски, и они устроились за барной стойкой. Первый акт танцев закончился, наступил десятиминутный перерыв.

– Знаете, – сказала Анжела, когда принесли виски, – несмотря не навязчивость со стороны бабушки, я рада, что мы хотя бы два-три часа побудем на Юпитере. Давно там не была.

– Вы с Юпитера?

– Да. А вы?

Феликс улыбнулся.

– Я тоже.

– Там я прожила двадцать два года. Мой переезд получился спонтанно: измена мужа, развод, смерть отца… В общем, на фоне стресса психолог посоветовал сменить обстановку, и я переехала к бабушке в Арбайтенграунд. Уже пятый год живу и ни о чем не жалею, хотя и скучаю по подруге и матери.

– Они знают, что вы прилетите?

– Да, конечно. Я бы там осталась на неделю, но денег на обратную дорогу нет, только если по бабушкиным билетам. Получается, я их встречу завтра и через две недели, когда полетим обратно на Землю. Знаете, это лучше, чем ничего. Кстати, а у вас есть кто-нибудь на Юпитере?

Виски обжигало горло, и Феликс, поморщившись, с грохотом поставил стакан на стол.

– Нет… уже нет. Они вас встретят у аэродрома?

– Да. – Анжела вздохнула, ее глаза засияли. – Только подумать: спустя семь лет встречу маму и Дженни!

Он нахмурился и во все глаза уставился на нее.

– Что-что?

– Да так, я о своем… Говорю, что встречу маму и Дженни, подружку.

– Дженни?.. Необычное имя.

– Ну да, совсем не немецкое. Зато оно так выделяется и с фамилией созвучно: Дженнифер Барбара Герц. Я бы тоже хотела себе какое-нибудь английское имя. У них там, в Англии, очень красивые… Феликс, вам плохо? Вы бледны.

Сердце больно ударялось о ребра. Влах вздохнул и хотел подозвать бармена за следующей порцией выпивки, как тут оркестр заиграл с двойной силой, и первые парочки уже кружили в центре зала. Феликс кивнул Анжеле и удалился. В коридоре никого не было, он плюхнулся на диван и закурил, а в голове все еще звучало колоколом ее имя.

Дженнифер Барбара Герц.

***

Земной день постепенно сменился вечером, а на горизонте появились первые очертания Марса. Мужчины сидели за столом и пили чай, когда на панели загорелась лампочка и на экране в каюте управления возник силуэт большого красного шара. Сбоку появилась отметка топлива: оставалась только одна треть бака.

Хорст помрачнел, Гетман нахмурился.

– Но почему?

– Много энергии ушло, когда мы выбирались из атмосферы. Признаю, я этот момент не совсем до конца проработал.

– И что теперь? – сказал Бернс, с трудом скрывая раздражение. – На каждой планете останавливаться?

– Нет. Этот дефект нам не помешает. Больше всего топлива требуется в двух случаях: когда покидаешь или возвращаешься на Землю и когда на борту больше пяти пассажиров. Чем больше людей, тем больше расхода на электроэнергию, а это дополнительная нагрузка на бак. Мы заправимся, и бензина хватит на три дня.

Гетман прикрыл глаза и откинулся в кресле.

– Много это времени займет?

– Нет, максимум полчаса.

Бернс кивнул и ушел в свою каюту, хотя он оттуда и так полдня не вылезал. Впрочем, Хорст не любил лезть в чужие дела, а сел за штурвал и настроил курс на Марс. Ближайшая заправка располагалась как раз между зданием аэродрома и взлетной полосой для частных транспортов. Благо, если нужна только заправка, запрос таможни необязателен, поэтому инженер сразу пошел на посадку. Она выдалась мягкой, температура внутри «Ласточки» не поднялась ни на градус. Хорст первым вышел на заправку. Она напоминала чем-то обычную, для автомобилей, только раза в три больше, да и бензин дороже стоит, а так ничего нового – колонки и супермаркет. Неподалеку стояли на частной полосе дальнобойщики и просто любители покататься, или же такие же научные исследователи, у которых не нашлось денег на специальный лайнер. Воздух был суховат, пахло пылью и чем-то паленым, но дышать можно, решил Хорст. Температура нормальная, планшет показывал восемнадцать градусов. Вблизи никого нет. Гетман вышел из корабля и закурил, а инженер направился в супермаркет.

Кроме продавца, у окна стояла смуглая девушка с веснушками, одетая в шортики и рубашку с короткими рукавами. В руках она держала два чемодана на колесах и, периодически вздыхая, поглядывала в окно, что открывало вид на аэродром. Хорст почувствовал на себе ее пытливый взгляд и терпеливо расплатился с полусонным продавцом. В запасе пятнадцать минут. Хорст подошел к полкам с едой и стал выбирать продукты на перекус, а между тем он чувствовал все тот же взгляд. Наконец инженер не выдержал и обернулся. Девушка уже без стеснения смотрела на него, чуть не плача.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, дорогуша?

Она закусила губу и сказала:

– Вы… вы здесь надолго?

– Нет, максимум через полчаса улетим. А что такое?

Она покраснела до корней волос и поманила его к себе. Хорст подошел к ней.

– Мне очень стыдно об этом просить, но мне срочно нужно добраться до Юпитера. Понимаете, я пропустила свой рейс, а следующий будет только завтра, но мне срочно нужно быть на Юпитере до завтрашнего обеда, дело чрезвычайной важности. Я вам заплачу!

Хорст задумался. Девушка не походила на бандитку, проститутку или воришку. Да и красть у инженера нечего. «В принципе, – размышлял он, – ее можно поместить в комнату для гостей, она как раз свободна… Кстати, симпатичная девушка!» Конечно же, Хорст не произнес этого вслух, только сказал:

– Хорошо, я вас отвезу, места хватит. Не нужны мне ваши деньги, прошу вас, уберите. Правда, мне не сложно. Кстати, меня зовут Хорст Ренн, я инженер, везу двух ученых на Уран. А вас как зовут?

Девушка просияла, убрала деньги в кошелек и протянула руку со словами:

– Я Дженнифер Герц. Рада знакомству.

***

Когда на Земле наступил вечер, детектив Себастьян Ткаченко только-только долетел до Марса на корвете, который отличался от остальных кораблей маячками и эмблемой полиции. Бак опустошен лишь на одну четверть, и Себастьян, дабы раньше времени не растратить бензин, с трудом сдерживал соблазн дать по газам. Тем более запрещено летать вблизи планет со скоростью свыше шестидесяти световых лет в час. Если Себастьян пролетит без остановок и переключения на автопилот (это означает, что в ближайшие сутки сон точно не светит), то он доберется вовремя до Юпитера. L-29 остановится там на заправке и, на всякий случай, диагностике. По времени это займёт три часа: с двенадцати до двух, а корвет прилетит в полтретьего. До вылета в космос Себастьян связался с капитаном лайнера, темнокожим американцем Джексоном, и объяснил ситуацию. Тот оказался человеком на удивление спокойным, даже хладнокровным, так как согласился при необходимости задержаться на станции, насколько это возможно.

– Увы, сэр, – сказал он тогда по видеосвязи, – я не смогу задерживать корабль на три с половиной часа и более. Пассажиры начнут возмущаться, поднимется паника, и наверняка ваши беглецы что-нибудь заподозрят. Тем более Юпитер – планета большая, они запросто смогут там спрятаться.

– Вы правы, капитан, – сказал не без огорчения Себастьян. – Я постараюсь прилететь как можно скорее.

– Но если вы вдруг не успеете, то что мне делать?

– Вот что: вы продолжайте полет, как ни в чем не бывало. До Урана я точно успею долететь.

– Вы уверены, мистер Ткаченко, что они именно туда летят?

– Да.

– Но почему?

Себастьян вздохнул.

– Это длинная история… Я не могу ее сейчас разглашать, – по крайней мере, по видеосвязи. Я вам вышлю фотографии тех двух перцев, рассмотрите их и попросите персонал приглядывать за ними.

– Угу, хорошо. Я приземлюсь на аэродроме имени Коперника, сейчас скину координаты полета. Увидимся.

Детектив кивнул, и капитан отключился.

…Сейчас Себастьян летел до Юпитера, рядом стоял термос с американо – не любимым, но сейчас крайне необходимым. Детектив верил капитану: он простой тип, дотошен по этому вопросу по очевидной причине. Но говорить или отправлять по почте материалы Себастьян не стал, да и мотив полета почти в самый конец Солнечной системы – пока что теория, однако в нее детектив интуитивно верил.

Во время заправки корвета перед вылетом Себастьян просматривал материалы относительно Влаха и обнаружил удивительную вещь: на Уране живет его младший брат Удо, который сидел за сбыт наркотиков. Вполне вероятно, что туда Влах и Цапф полетели с кукарекой, ведь перья-то без птицы посереют, перестанут выделять токсичное вещество. А за эти перья можно и до миллиона заработать.

Детектив верил своей интуиции, она его никогда не подводила.

Но самое главное сейчас – не облажаться и успеть.

***

Когда Эрих вышел в коридор, он застал там одного-единственного Феликса, который то затягивался очередной сигаретой, то отпивал виски. При виде друга Влах мельком взглянул на него красными глазами и снова уставился куда-то в пустоту, а Эрих присел рядом с ним и спросил:

– Ты чего? Где Анжела?

– Вон там, – сказал Феликс и указал на бар. – Веселится.

– Вы поссорились?

Он покачал головой.

– Эрих, я так больше не могу. Я как будто проклят… Анжела – подруга Дженни.

Эрих присвистнул.

– Я и не знал…

– Постарайся не подпускать Тамару к моей каюте. Я так проведу безвылазно до конца полета.

– Перестань. – Эрих хотел похлопать Феликса по плечу, но тот лишь отстранился. – До Урана осталось немного времени.

– Угу, немного…

– Кстати, ты звонил Удо?

– Да, еще в аэропорту. Он ждет нас.

– Ну вот. Так что ты расстраиваешься? Мы будем в безопасности, со связями.

Феликс натянул улыбку и кивнул. Эрих похлопал его по плечу и направился в бар, однако Влах не торопился уходить. Горло обжигало, в сознании помутилось, и тело, будто облитое свинцом, приковалось к дивану.

Перед глазами встали образы, словно кадры из фильма.

…Вот Дженни, в кофте и джинсах, с чемоданами в руках. Феликс говорит: «Хорошо, я скоро…», но на самом деле и он и она догадываются, чем все закончится.

Дженни знала про кредит на машину, знала и о коллекторах. Феликсу не удалось бы долго скрывать столь неприятный факт, пока те не стали уже звонить ей и грозить изнасилованием. Сколько жалоб, заявлений, поисков – и нет! Сотрудники частного банка, где Феликс брал кредит, словно в воду канули, предприятие закрылось, а угрозы продолжались.

«Меня обманули, развели на деньги, как шлюху», – говорил Феликс Дженни.

А она мечтала перелететь на Марс, предлагала уехать, однако Влах хотел разобраться здесь и сейчас… Более того, он опасался, что их и там найдут. Если еще на Юпитере есть друзья и знакомые, то там – никого. «Марс подождет», – уверял Феликс и уплачивал деньги, но Дженни настолько затравили угрозами, что она не выдержала. Феликс не злился на нее, что она собиралась оставить его одного, он ее понимал.

Но вот в день отлета оставалось доплатить всего-то пять тысяч юпит (валюта Юпитера).

«Хорошо, я скоро…» – говорит Феликс и уходит, а потом они встречаются уже на суде.

Дженни никуда не полетела. Когда ее известили, что он убил одного из коллекторов, она бросила чемоданы прямо в зале ожидания и ринулась в участок.

А дальше следствие, суд… и три года условно, так как убийство вышло случайно, Феликс защищался.

«Легко отделался, чертенок! – сказал ему прокурор после заседания. Однако в этих словах читалось другое: «Рано радуешься. Ты у меня на крючке, у тебя судимость, как пожизненное клеймо. Ты его не видишь, а оно есть, другие его тоже видят – это паспортный штамп, цифровая база данных».

Никакого Марса в течение трех лет. Дженни готова потерпеть, ведь самое страшное позади…

Но надежда умерла последней спустя неделю после заседания.

Тогда пришло Феликсу письмо от неизвестного, что угрожал за убитого коллектора. Увы, грязная шутка переросла в действия, когда однажды Феликс вернулся с работы и обнаружил в двери следы от пуль. Дженни психанула и уехала, она и так наглоталась от него столько проблем, едва ли не поседела в свои двадцать пять.

Она уж точно ни в чем не виновата.

А Феликсу пришлось обратиться за помощью к Удо. Брат, программист в прошлом и отсидевший за наркотики хакер в настоящем, помог. Точнее, дал наводку, кто это мог быть. Один из главных претендентов – Хьюго Доммэр, брат погибшего, профессиональный киллер, которого недавно объявили в розыск пока что внутри Юпитера.

Увы, полицию одними теориями не накормишь, а между тем Феликс, приходя с работы, получал «подарки» в виде разбитых стекол, выбитой двери и даже обнаружил в почтовом ящике муляж гранаты. Это продолжалось две недели, пока Феликс не столкнулся с Хьюго лицом к лицу.

Встреча произошла случайно, когда Влах вернулся на полчаса раньше с работы и застал у порога Хьюго с пистолетом и шашкой динамита. Киллер направил на Феликса оружие, но Влах успел увернуться, выхватил пистолет и выстрелил… в шашки.

Хьюго Д. разорвало на месте.

Феликс понял, что тюрьмы ему точно не избежать, и подался в бега. Полиция открыла на него охоту, и ему пришлось сесть на самый ближайший по времени отлета рейс: «Юпитер – Земля». На Земле никого из друзей или родственников не было, и Феликсу пришлось полностью рассчитывать на себя. Он знал, что попал в список пассажиров, и вскоре его объявят в межпланетный розыск, передадут дело земной полиции, так что пришлось выкручиваться. Первым делом – жилье. У Феликса были деньги на первое время, и он решил пока обосноваться в мотеле, а затем местность обследовать и комнатушку заброшенную присмотреть. Тогда-то он и познакомился с Эрихом Цапфом.

Дженнифер Барбара Герц.

Феликс усмехнулся, взял бутылку с виски и направился к себе в каюту.

Глава 3 Юпитер

Гетман поманил Хорста пальцем и прошептал: «Зачем ты ее взял? Мы только зря тратим время, делая посадку на Юпитер. О чем ты только думаешь? Если мы опоздаем на премию, я тебя выгоню из САУ». Инженер лишь улыбался и говорил: «Но мы ее взяли, не высаживать же посреди космоса». «Конечно же! Мог бы и посоветоваться. Теперь что, каждую девушку подбирать будешь?» Бернс ничего не говорил, он почти не выходил из своей каюты.

По земному времени подходил вечер. Стоял режим автопилота, корабль двигался плавно, а о любых, даже самых малейших изменениях, инженер узнавал прежде всего от подключенного к системе корабля планшета. Тем более до Юпитера еще целая ночь и следующее утро, так что Хорст решил отдохнуть и заглянул в гостиную. Гетман давно ушел к себе, осталась Дженни. Она сидела за столиком возле маленькой имитированной кухни, в нежно-розовых штанах и футболке, уплетала за обе щеки конфеты. Хорст замялся. «Она совсем не походит на Лолу, даже в движениях и позе, – внезапно подумал он. – Та бы на ее месте сидела себе на стуле ровно, а не вот так, закинув ноги на стол. Лола всегда сидит прямо, даже не касаясь спинки стула, а эта развалилась в кресле». Инженер почувствовал раздражение, как только он вспомнил бывшую, ее правильную осанку. Сколько сдержанности, сколько холода, даже в постели, а эта незнакомка едва переступила порог незнакомого ей корабля – и от смущения не осталось и следа. «Куда летите-то? Куда поставить вещи? А где кухня? Где туалет?» Нет, в ее словах не чувствовалось ни кокетства, как у женщин легкого поведения, ни надменности, как у придирчивого постояльца отеля – что-то детское, но при этом не наивность, а скорее любопытство.

И вот Дженни Герц сидела за столом, уплетала конфеты с кофе. При виде Хорста она, не меняя позы, помахала ему рукой и указала на электрический чайник, из носика которого шел пар.

– Будете?

Инженер покачал головой и сел напротив попутчицы.

– Вам у нас нравится?

– Да, и я очень благодарна вам. Вы уверены, что…

– Да. Мне ваши деньги не нужны.

– Я просто слышала ваш диалог с тем ученым…

– Доктор Гетман? Не беспокойтесь, он на всех ворчит. – Хорст взял конфетку и съел ее. – Вы, может, расскажете, почему вам надо на Юпитер?

Как он узнал, Дженни там жила еще с рождения, а на Марс переехала недавно, месяц назад. И вот на днях она узнала о том, что ее лучшая подруга детства, которая семь лет жила на Земле, остановится на три часа в аэродроме.

– Из-за трех часов вы собрались в такую даль?

– Ну, – сказала Дженни, – мы и так столько лет не виделись, а тут такая возможность. Я не верю в случайности, герр Ренн. Для меня так: если есть момент – пользуйся им по максимуму. Тем более мне все равно надо встретиться с одним человеком, которому я собираюсь продать квартиру. Могла бы и раньше выставить на продажу, но… не до этого мне было. – Дженни поникла, и Хорст, дабы разрядить обстановку, сказал:

– Кстати, называйте меня просто Хорстом. Ну что же это: Ренн да Ренн? Обращайтесь ко мне на «ты».

Дженни улыбнулась.

– Хорошо, взаимно.… Кстати, расскажи о себе, я же о тебе совсем не знаю.

Хорст задумался.

– Даже не знаю.… Ну, я обычный инженер, подрабатываю в САУ (Союз Арбайтенграундских Ученых), у меня задание долететь до Урана. Корабль я построил сам, – с гордостью добавил он.

– Ого, круто! Нет, правда: построить свой собственный корабль, да еще полететь на нем чуть ли не на край Солнечной системы – огромнейшее достижение.

– Я польщен, спасибо. Мне еще не делали таких комплиментов.

– Да ну? А как же твоя жена, друзья?

– Друзья – такие же инженеры-строители, как и я. Перед ними особо не похвастаешься, а жены нет… – Он поник, ему хотелось выговориться. – Была девушка, хотел жениться… но не задалось.

– Да, – сказала Дженни, – постоянные полеты, ожидания. Не каждый на такое согласится.

Хорст поджал губы. Пожалуй, он и так ей много рассказал.

– Теперь ты.

Следующие полтора часа они провели за разговорами о жизни на Марсе, о научных опытах и поездке на церемонию. Дженни особенно интересовалась кораблем: как долго строился, хорошо ли работает, куда Хорст еще планирует полететь. Инженер отвечал честно: он доверял Дженни. Видно, она не из хитрых или корыстных людей, да и в этой информации нет ничего особенного. Однако вскоре Хорст почувствовал, как от усталости слипаются глаза, и он, пожелав пассажирке доброй ночи, направился к себе в каюту. Прежде чем лечь, он разделся и заглянул в планшет: корабль в стабильном состоянии, никаких объектов в радиусе двух километров.

«Вот и хорошо», – подумал Хорст, положил планшет на кровать и лег под одеяло.

Внезапно в дверь постучали. Инженер, ругаясь себе под нос, поднялся с кровати. На пороге стояла Дженни в халатике, ее лицо светилось.

– Можно я у тебя посижу? А то совсем не спится.

Хорст заколебался.

– Ну ладно.… Все-таки тебе не стоило пить кофе.

Она фыркнула и закрыла дверь. Стало темно – лишь от планшета исходил голубоватый тусклый свет.

– Я знаю, а еще мне одиноко. Ты не против, если я составлю тебе компанию? – Дженни покраснела. – Так сказать, скоротать вечерок.

Инженер пожал плечами. Он вымотался, чтобы разбирать женские намеки.

– Ладно…

– А ты симпатичный, ты мне нравишься.

– Спасибо, и ты тоже.

Хорст встрепенулся, хотел уже извиниться за бестактность, как Дженни повалилась с ним на кровать.

***

Мысли путались, глаза болели, а веки так и грозились сомкнуться в железный замок. Себастьян тряхнул головой, и в этот момент раздался сзади писк от чайника: кофе готов. Уже третья кружка за последние сутки. Земное время – 12:35. Еще два часа. Детектива не покидала соблазнительная мысль включить ультрадвигатели, что придавали ускорение в три раза, однако нет, Юпитер скоро покажется, а то вдруг потом Ткаченко не успеет остановиться и случится авария? Да и бензина жалко, а он нынче дорог. В общем, крайней необходимости в этом нет.

Пока что нет.

Себастьян включил автопилот и с планшетом в руке направился к кофеварке. Он уже наливал кофе в термос, когда прибор загудел: входящий аудиозвонок от неизвестного абонента. Детектив нахмурился и взял трубку.

– Да?

– Герр… ченко… нужна… помочь…

– Кто это?

– …Джексон…

– Что случилось?

– Сцепление… задний корпус… Двигатель не рабо… тридцать… процент… повреждений… Астероиды!

Себастьян вбежал в каюту управления и включил радар. У полицейского корвета он достигал десяти километров, а у частных кораблей или у лайнеров – в лучшем случае пять. Смутные очертания красных точек вдалеке подтверждали слова капитана: их было по меньшей мере пятнадцать. Зеленая точка между красными обозначала лайнер.

Себастьян отключил автопилот и зажег ультрадвигатели – вот и настал момент истины. Корвет слегка качнуло, он на секунду остановился, и уже через мгновение кофе из термоса едва не разлилось на пол, детектив вжался в кресло, а звезды пролетали мимо с фантастической скоростью. Астероиды приближались все ближе и ближе, пока радар не загорелся красным, предупреждая: «ОПАСНОСТЬ! ВПЕРЕДИ НЕОПОЗНАННЫЕ ОБЪЕКТЫ!» Двигатель работал на полную мощность, бак опустел наполовину. Через двадцать минут показался Юпитер с его яркой окраской, но городов под куполами пока не видно. Планету заслоняли астероиды. Одни стояли на месте, другие плавно пролетали мимо корвета. Самому Юпитеру, как Себастьян знал, ничего не угрожает: власти по-любому включили защитное поле, что отталкивало космические «помехи». Вот только те же самые власти не могли остановить их, так что капитанам кораблей приходилось рассчитывать только на себя.

L-29 сильно шатало. Лайнер располагался между двумя астероидами. Даже издалека, при свете прожекторов, Себастьян заметил сзади вмятину и висящий, словно рыба на крючке, бак. Он держался за трубы, а вокруг него плавала черная плотная жидкость. От лайнера исходил истошный писк – сигнал SOS, на палубе горел красный маяк.

Детектив связался с Джексоном.

– Я на месте.

На этот раз сигнал не подводил, капитан лайнера говорил спокойно:

– Хорошо. Спасибо.

– Рано еще. Сколько процентов повреждения? Тридцать? Хорошо. Только задний борт?

– Да. Повреждения внутри не сильные, там все равно располагались кладовые. Гравитатор не поврежден. Люди напуганы, но целы, они уже сидят по каютам. Внешне не гладко: пробило бензобак, бензин вытек прямо в открытый космос. Только семнадцать процентов осталось, мне не хватит для торможения. Я хотел связаться со спасательной бригадой из аэродрома, но те недоступны, вот и мне пришлось набрать вас.

Себастьян кивнул. Действительно, лайнер не мог связаться с Юпитером, так как располагался возле спутника Ио. Проблема в том, что связь близ спутников зачастую приглушало, если не отрубало насовсем – эта проблема существует уже давно, с момента полного освоения космоса. Ученые утверждали что-то про электромагнитный импульс, столкновение потоков, однако пилотов это мало интересовало – главное, проблему не устранили, а жизнь на спутниках пока далеко не везде обосновалась.

Такие моменты доставляли еще больше неудобства, чем астероиды. Связь с планетами приглушало, вот и приходилось вставать в аварийном режиме, пока в радиусе десяти километров не появится хотя бы один корабль.

Себастьян подлетел поближе к вмятине и торчащим трубам, развернулся и нажал на крюк снизу пульта. Послышался щелчок, грохот, и затем корвет подтолкнуло сзади: «кошка» зацепилась за самую большую трубу, и два корабля отправились на посадку.

***

Это случилось как раз незадолго до ланча.

Эрих сидел с бабушкой и Анжелой в комнате отдыха, они играли в «Монополию». За все утро почти никто из них не разговаривал, и Цапфу казалось, будто в воздухе царило напряжение. Перед завтраком он заходил к Феликсу, тот от похмелья не мог подняться с кровати и попросил принести лекарства и имбирный чай. Эрих выполнил его просьбу и спросил, собирается ли он выходить. Феликс покачал головой: «Нет. Я останусь здесь. Просто скажи им, что плохо себя чувствую, пускай оставят меня в покое». Эрих кивнул и сказал об этом тете Томе. Та фыркала все утро: «Ишь ты! Да я в его возрасте плясала с утра и до ночи, времени даже на сон не хватало. Радуйся, живи, наслаждайся – и нет, похмелье у него!» Внука смешила такая реакция, ведь он понимал, что Анжела осталась одна как минимум на сутки, если действительно не на всю поездку. Когда завели разговор о Феликсе, Анжела смутилась и почти весь завтрак молчала. Когда тетя Тома отошла в дамскую комнату, девушка наклонилась к кузену и сказала:

– Эрих, ему действительно плохо?

– Ну да. А почему ты спрашиваешь?

Она покраснела и откинулась на спинку стула.

– Мало ли… Вдруг я его чем-то обидела? Просто мы вчера сидели, разговаривали. Я ему рассказывала про встречу с родными, а он возьми да пропади. Даже потанцевать не пригласил.

Эрих едва сдержал улыбку. «Ага, – подумал кузен, – значит, он тебе нравится».

– Не переживай, просто ему вчера действительно плохо стало. Ты же знаешь, он не переносит полеты. Ничего, оклемается и потом выйдет.

Анжела натянула улыбку, и на этом разговор закончился. Вскоре все трое направились в комнату отдыха.

Когда в первый раз корабль тряхнуло, они удержались на ногах, хотя все фишки и карточки посыпались градом на пол. Кто-то упал, кто-то заохал, кто-то сразу побежал в каюту. Эрих, Анжела и тетя Тома так и замерли на своих местах. Тряхнуло второй раз, корабль сильно накренился. Стулья и прочая мебель покатились в сторону, пассажирам пришлось уворачиваться от них или прижаться к стене. Эрих растянулся на полу, а в коридоре послышался голос капитана:

– Уважаемые пассажиры, просьба немедленно вернуться в каюты и не выходить до дальнейших распоряжений. Персонала это также касается. Возвращайтесь по каютам!

Корабль встряхивало еще несколько раз, два раза он кренился. Кое-как Эрих дополз до кровати и, закрыв глаза, словно мальчик в темноте, стал ждать. Все закончилось минут через десять, а казалось, будто прошел как минимум час. Капитан попросил остаться до тех пор, пока корабль не приземлится на Юпитер.

…Между тем планшет, который Феликс прижимал к груди, загудел. Звонила тетя Тома.

– Феля, ты как?

– Все нормально, я цел. А ты?

– Хорошо, но вот Анжела… – Бабушка всхлипнула. – Мы вернулись в каюту, как тут на ногу ей упал шкаф, она кричит… Нога вся раздроблена, шкаф – в щепки! Пытаюсь набрать врача, а он в каюте, не может выйти! Что же это такое?! Я не могу отнести ее до отсека, мне нужна помощь.

Феликс поджал губы и наконец вымолвил:

– Ладно, сейчас приду.

Он повесил трубку и с трудом оторвал голову от подушки. Имбирный чай помог, тошнота отпустила, хотя голова все равно кружилась – особенно после встряски и шума от разбросанной мебели. Феликс знал, почему тетя Тома не попросила Эриха, и в некоторой степени злился на нее, но бросить Анжелу он не мог. С другой стороны, все равно Дженни сейчас нет, главный риск – если его заметит кто-нибудь из персонала в коридоре или его придавит мебель к стенке. В общем, Феликс снял халат, натянул футболку с джинсами и направился в коридор. Корабль не трясся, никого не было. Феликс ступал осторожно, прижимаясь к стенке, хотя и мог держать равновесие. У лестницы он едва не попался на глаза стюарда. Тот прошел мимо, и Влах смог дойти до каюты тети Томы. Бабушка, вся зареванная, с трудом смогла открыть двери из-за барахла на полу. Анжела лежала в халате на диване, и кровь стекала на простыню с обнаженной ноги. Из уст внучки вырывался сдавленный стон. При виде Феликса Анжела, белая как полотно, оскалилась, пытаясь изобразить улыбку. Влах кивнул и поднял ее на руки; она оказалась еще легче, чем он думал.

– Только осторожней там, – пробормотала тетя Тома и перекрестилась.

Феликс кивнул и вынес Анжелу в коридор. Она обхватила его шею и прошептала:

– Спасибо.

Он еще раз кивнул и направился к лестнице, что вела на первый этаж. Пока они спускались, Анжела шептала:

– Я вас вчера ничем не обидела? Вы так внезапно ушли… Эрих сказал, что вам стало плохо, но вы ничего не сказали, и я решила, что…

– Нет, нет, нет, ничего личного.

– Вы же еще расспрашивали про мою подругу.

– Просто имя показалось знакомым, обознался. Мою сестру звали Дженнифер, она умерла два года назад от рака.

– Я соболезную. Простите, что заговорила об этом. Закроем тему.

Феликс молчал. Вроде получилось правдоподобно. По крайней мере, Анжела также замолчала, и оставшуюся дорогу они добирались в тишине. Врач находился в медотсеке. При виде Феликса, который держал на руках окровавленную Анжелу, он поднял брови, уложил пострадавшую на стол и сказал:

– Безумцы! Где же вы так?.. Ладно, потом. Уважаемый, возвраща…

Корабль тряхнуло с такой силой, что Анжела вцепилась за стол и вскрикнула, Феликс упал, а врач оперся о стенку. Он попросил Влаха лечь на койку и обработал ногу Анжеле. Она же смотрела на Феликса, тот улыбнулся в ответ: мол, все будет хорошо. Внезапно он осознал одну вещь: даже если бы корабль не трясло, он бы не ушел. Не хочется оставлять девушку одну, особенно с ободранной ногой.

***

Радары ничего не засекли, и Хорст смог спокойно подлететь к орбите Юпитера. Температура поднялась на двенадцать градусов, однако судно не так сильно трясло, как при Земле. Пока корабль якорем летел вниз, Хорст направил сообщение в таможню и почти сразу получил ответ: «Посадку разрешаю. Залетайте в любой отсек, кроме тринадцатого». Инженер пошел на посадку к двенадцатому отсеку. Постепенно стали появляться очертания трассы, других кораблей, людей, здания аэродрома и отдела таможни.

Посадка выдалась мягкой. В каюте управления появились Дженни, Гетман и даже Бернс выглянул.

– Мы же ведь не обязаны проходить таможню? – спросила Дженни. – Раз уж я высажусь…

– Нет, это обязательно, – сказал Хорст, затылком чувствуя испепеляющий взгляд начальника. – Раз уж мы высаживаем тебя, будут осматривать – а то мало ли. Вдруг мы террористы?

– Весь корабль осмотрят? – спросил Бернс.

– Ну да. Не переживайте, это быстро. Нашу малютку максимум за минут пятнадцать – двадцать проверят.

Бернс кивнул и ушел, Гетман последовал за ним. Дженни и Хорст остались вдвоем; она села возле инженера и посмотрела в иллюминатор.

– Я видела, как он на тебя смотрел… Извини.

– Ничего, перестань. В любом случае, что сделано, то сделано. К тому же, неплохо время провели. – Он усмехнулся, Дженни улыбнулась. – Кстати, ты звонила своей подружке?

– Да, но она трубку не берет.

Таможенники окружили корабль и выгнали всех членов экипажа на улицу. Благо было тепло: купол сохранял на дальних планетах такую же температуру, что и на Земле.

– Эй, это же тот лайнер, на котором летит Анжела!

В голосе Дженни читался испуг. Хорст повернулся туда, куда она показывала. Он застал очень любопытную картину у тринадцатого отсека: полицейский корвет, а с ним буквально на крючке – огромный лайнер с вмятинами сзади и торчащими трубами. Краска облупилась, но инженер смог разглядеть надпись: «L-29».

– Надеюсь, с ней все в порядке, – сказал Хорст, чтобы хоть как-то приободрить Дженни.

Тем временем таможенники подошли к инженеру и дали разрешение на въезд. Хорст припарковал корабль и затем вышел проводить Дженни, а заодно размять ноги и помочь донести до зала ожидания вещи.

– Спасибо тебе огромное, теперь я твой должник, – говорила со смехом подруга. – Может, как-нибудь наши пути пересекутся? Космос тесен.

– Да, это точно. В любом случае, мы могли бы обменяться номерами… Мало ли, что может быть.

Дженни усмехнулась и дала ему свой номер. На этом они и расстались.

***

– Не выпускайте пассажиров, герр Джексон, – сказал Себастьян.

Он стоял вместе с капитаном возле входа на корабль. Кроме них никого не было. Джексон закурил.

– Сколько это займет по времени?

– Не могу сказать, но думаю, это ненадолго. Заберу их – и все тут. В крайнем случае, я оповестил аэродром, там охрана.

– Ну хорошо. Так или иначе, но нам придется задержаться на ремонт. Ущерб игнорировать не стоит. Пассажиры меня триста раз проклянут, но как минимум до завтра придется остаться. Кстати, вот список пассажиров.

Себастьян кивнул и взял планшет. Он понимал, что преступники скрываются на борту под вымышленными именами, но благо, к именам также прилагались фотографии с паспортов. На экране отобразилась длинная цепочка с самыми разнообразными лицами. Себастьян отсортировал фотографии, оставив только мужчин, и быстро нашел тех, кто ему нужен. Лион Смит, он же Феликс Влах, – каюта 302. Саша Колпаковский, он же Эрих Цапф, – каюта 303. Детектив кивнул и вернул планшет капитану.

– Спасибо, – сказал Себастьян и отправился на корабль.

***

Даже когда объявили о посадке, Эрих не выходил из каюты. Однако лежать надоело, он встал и стал пробираться между мебелью к иллюминатору, от которого исходил яркий свет. Вроде бы все спокойно: пустынный аэродром, трасса, а вот рядом с кораблем полицейский корвет с «кошкой». Что ж, ничего особенного… Но когда Эрих посмотрел вниз, тут же отпрянул от окна. «Что это? – подумал он. – Целехонький стоит… А если он не зайдет? Нет, он здесь не случайно, выискивал нас, собака. Бежать? Но куда? Ай, лучше так, чем посадят!» Они с Феликсом еще до вылета условились не разбирать вещи, на экстренный случай. Вот и пригодилось. Эрих вытащил сумку и направился к дверям. Как ни странно, никого в коридорах нет: видать, ждут новой встряски. Цапф чуть ли не на цыпочках направился к каюте Феликса и постучал. Нет ответа. Эрих открыл дверь, та легко поддалась: никого не было. Выругавшись, он схватил сумку Феликса и направился вниз, к каюте бабушки и кузины. Тетя Тома, все еще всхлипывая, рассказала, где находятся Феликс и Анжела. Эрих спустился на первый этаж и выглянул из-за угла: вход закрыт, детектива все еще нет. Он направился в медотсек.

Оттуда выглянула голова врача; он нахмурился и замахал руками.

– Брысь! Нельзя.

– Там мой друг…

– Эрих? – послышался голос из-за спины медика. – Что такое?

Врач в раздражении вытолкал Феликса и захлопнул за ним дверь. Эрих вкратце описал ситуацию. Впрочем, и по сумкам Влах понял: дело нечистое.

– Черт! – сказал он и сплюнул. – Ты не знаешь, где здесь аварийный выход?

Эрих пожал плечами, и беглецы подошли к плану эвакуации. Нужная им дверь располагалась в комнате отдыха. Едва они направились туда, как проход им загородил стюард и мягко, словно детям, сказал:

– Джентльмены, пройдите в ваши каюты. Гулять здесь запрещено до приказа капитана.

Неожиданно сзади послышались голоса и щелчок: кто-то отворил входную дверь. Феликс опомнился первым, оттолкнул стюарда, и они с Эрихом бросились по коридору.

– Стоять!

Эрих обернулся: детектив ринулся в их сторону. Цапф бросил в него сумку, Ткаченко повалился навзничь. Пока он поднимался, беглецы пробежали коридор, вбежали в комнату отдыха и закрыли дверь на железный засов.

Что ж, у них в запасе минуты две точно есть.

Выход располагался в другом конце комнаты. Беглецы подбежали к огромной бронедвери с надписью: «ОТКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В СЛУЧАЯХ ПЛАНЕТНЫХ АВАРИЙ!». Дело в том, что на каждом лайнере было два аварийных выхода – на планету и в космос. Все зависело от того, где произошла авария. В первом случае обходились жилетами, парашютами и надувным трапом, как в самолетах. А вот рядом со вторым выходом всегда стояли несколько отсеков с капсулами-автопилотами. Беглецам достался первый вариант. Феликс поставил сумку и стал откручивать ручку. Из коридора раздались выстрелы, в дверях появилась вмятина, затем вторая, третья… Феликс открутил ручку и отворил бронедверь. Под ногами появился трап.

Феликс закрыл бронедверь, взял оставшуюся сумку и спустился по нему вместе с Эрихом…

***

Гетман стоял чуть поодаль и курил. Когда Дженни ушла, он подошел к Хорсту и с еле скрываемым раздражением произнес:

– Ну, едем?

Инженер вздохнул – а ведь так хотелось подышать свежим воздухом после этого космоса! Увы, отказать начальнику он не мог, поэтому только сказал:

– Да, сейчас…

– Мужчина, мужчина! Вы улетаете?

Хорст обернулся: к нему бежали двое молодых людей. Один худощавый, второй длинноволосый и широкоплечий, со спортивной сумкой в руках. Он подбежал первым и положил тяжелую ладонь на плечо Хорста, отдышался.

– Брат, выручай… Ты же сейчас того… летишь?

– Ну да.

– Докуда?

– До Урана.

Он выдохнул.

– Брат, братишка, выручи по-братски… Лайнер заглох, а нам срочно до Урана надо… подвези, пожалуйста. Мы заплатим.

– Ой, привет… здравствуйте!

Хорст и длинноволосый обернулись: худощавый говорил с Гетманом. Тот еще больше нахмурился и молча удалился на корабль. В рассеянности инженер хотел подойти к ученому, но он вслед буркнул: «Делай, что хочешь», и исчез за дверью.

Хорст перевел взгляд на мужчин.

– Как вас зовут?

– Я Лион Смит, – сказал длинноволосый, – а это мой друг, Саша Колпаковский.

– Вот что, Лион и Саша: вы можете полететь с нами.

«Нам как раз по пути», – подумал Хорст и жестом подозвал гостей следовать за ним.

***

– Черт!

В ярости Себастьян пнул дверь и поморщился: боль током прошлась по телу. Он уже связался с капитаном Витте, тот предложил лететь домой, но Ткаченко не торопился. Может, все-таки выпадет ему шанс самому их поймать? Нельзя же все так бросать, когда уже долетел до планет-гигантов! Детектив вспомнил про сумку и, надев кожаные перчатки, начал осмотр. По документам он понял: багаж принадлежал Феликсу Влаху. Итак, что тут? Одежда, туалетные принадлежности, документы, наличные на пятнадцать тысяч… На самом дне валялась скомканная небольшая бумажка. На секунду Себастьян решил, будто это этикетка от сумки или чек, однако долг службы не позволял игнорировать даже такие мелочи. Действительно, результат оправдал ожидание. На клочке было написано: «Улица Берни, д. 89, кв. 47». Себастьян открыл в планшете раздел «поиск по планетам», нажал на раздел «Уран» и вбил адрес.

Итак, в этой квартире проживает Удо Влах, программист, отсидевший за хранение наркотиков. Живет тихо, не буйный, одинокий.

«Что ж, –подумал Себастьян, – моя теория подтвердилась, надо точно лететь туда. В любом случае, они дальше Солнечной системы не зайдут, их там по-любому накроют. Я их найду… Я их найду».

На секунду детектив представил, как капитан Витте пожимает ему руку и говорит: «Молодец, мальчик мой! Теперь я с чистой совестью могу сказать, что вы теперь сержант. Нам в полиции нужны такие честные и ответственные люди, как вы!» Себастьян усмехнулся. В этот момент постучали в дверь. Он открыл ее и увидел на пороге толстенькую старушку и чуть поодаль двух девушек, которые о чем-то оживленно беседовали.

– Капитан Джексон направил меня к вам, – чуть ли не со слезами сказала старушка. – Помогите, мои мальчики пропали!

– Стойте, погодите. Как вас зовут?

– Тамара Домбровская-Цапф.

«Ага, все понятно», – подумал детектив, а сам ласково сказал:

– Не беспокойтесь, мы их ищем.

Похоже, у тети Томы не появилось вопросов, как детектив, не зная даже имен мальчиков, понял ее. Старушка отошла в сторону, и ее сменили девушки. А вот от них так просто не отделаешься.

– Скажите, – начала первая, которая представилась Анжелой, – что здесь происходит? Вы понимаете, о ком она говорила?

– Ну да. Феликс Влах и Эрих Цапф. Они попали в межпланетный розыск за убийство и кражу кукареки, а также за нападение на стража порядка при исполнении.

Вторая девушка, Дженни, побелела и, вскрикнув, отшатнулась в сторону. Анжела перевела взгляд с нее на Себастьяна и прошептала:

– Мы сейчас про тех же людей говорим?

Детектив кивнул и вкратце объяснил суть дела. Дженнифер расплакалась, Анжела стояла ни живая ни мертвая. Она говорила, что знала о парне подруги, с которым приключилась такая история, его также зовут Феликс Влах, но она и не подумала, что это может быть именно он. Старушка уже давно удалилась на корабль. Себастьян утешал девушек, выслушал их, записал показания и кое-как все-таки успокоил. Они попрощались и поковыляли на лайнер. Но не успел Себастьян уединиться в корвете, как тут же пришел Джексон в дурном положении духа.

– Герр Ткаченко, я не вправе просить вас об этом, но вы бы не могли мне помочь?

– С чем?

– За день мне сменят пластины и поставят новые баки, повреждения не очень серьезные – и слава Богу. Однако мне нельзя первые несколько часов использовать бак на полную мощность – иначе он не сможет выдержать нагрузки, нагреется и лопнет. Вы не могли бы мне помочь пересечь орбиту Юпитера? Если не сложно, конечно.

«О боже», – подумал Себастьян, однако отказать он не мог: ведь Джексон и так ему помог с координатами и данными относительно преступников. Придется отсидеться сутки. В любом случае, навряд ли их поймают за столь короткое время.

Глава 4 Между Сатурном и Ураном

– Это так неожиданно вас здесь встретить, – прохрипел Эрих; горло все еще раздирало от сбитого дыхания. – А что вы здесь делаете?

– У меня такой же к вам вопрос.

Гетман отхлебнул чай. Все четверо, с учетом Феликса и Коссмана-Бернса, находились в каюте последнего. Хорст сидел в каюте управления; «Ласточку» потряхивало, но скоро она уже вылетит за пределы Юпитера и направится к Сатурну. Температура повысилась на семь градусов, и Коссман снял халат. Эрих, что стоял ближе к ученому, заметил выглядывающие из полов халата несколько пакетиков с зеленоватым порошком. «Видать, спрятал их, пока корабль осматривали, – подумал Цапф. – Неплохо придумано».

– Вы на Уране будете продавать?

– Нет, мы летим на Титанополис-У, через Уран. А вам куда? Как вообще вас к нам занесло?

– Мы были на лайнере, но…

– Почему же вы сошли с него? Я видел, как вы оттуда бежали.

Едва Эрих открыл рот, как его опередил Феликс:

– Потому что время для нас сейчас очень дорого – и все тут. Не хотели его тратить понапрасну, вот и пошли искать другой транспорт.

Гетман кивнул. Феликс испепелял Эриха взглядом, как бы говоря: мол, наболтаешь еще! Действительно, признаваться в том, что их ищет полиция – не самая лучшая идея, даже если все в одной лодке, крыс на борту еще никто не отменял. Эрих немного поколебался и затем, подбирая каждое слово, спросил:

– А что насчет инженера? Он знает о ситуации?

Коссман усмехнулся.

– Какой уж там! Этот придурок нас ни за что на свете не отвез бы. Мы ему соврали про церемонию Нобелевской премии. Да, она действительно скоро будет, и он всеми фибрами души верит, что мы туда летим. Нам пришлось его взять, так как он с нами из САУ, а частные транспорты брать дорого, мы последние деньги вбухали в эту чертову кукареку. Конечно, бабки остались… – Он снова усмехнулся. – Но потом уже поздно было перестраиваться, все готово к вылету. Ну ничего – тем более этот щенок такой наивный!

– Но ведь он же должен увезти вас на Землю, так?

– Должен, но не боись: у нас свой план есть, как убрать его. Но об этом будем думать уже на месте. А сейчас лучше идите, все трое. У меня там еще много перьев…

Гетман, Феликс и Эрих ушли в комнату отдыха. «Ласточку» больше не трясло, она летела плавно и неспешно. Из иллюминаторов открывался вид на Юпитер, но уже не видно ни аэродрома, ни других судов. Ученый удалился в свою каюту, новые пассажиры – в свою, предназначенную для гостей. Они делили одну каюту на двоих, Хорст заботливо поставил раскладушку напротив койки. Когда Феликс закрыл за собой дверь, он сказал:

– Я только сейчас подумал о том, какой же ты придурок.

Эрих побагровел.

– Это еще почему?

– Ты дал детективу шанс напасть на наш след, когда оставил ему вещи.

– Во-первых, мы тогда навряд ли бы смогли убежать; во-вторых, ничего особенного нет в моих вещах, чтобы…

– Ты кинул ему мой багаж.

– Что?

– Мой багаж. Мы перепутали вещи. Видишь? – Феликс поднял сумку. – У тебя «Байк», у меня «Лабудас». Между прочим, там лежала бумажка с адресом Удо, который он мне еще на Земле дал.

Эрих нахмурил брови.

– Господи… И что теперь? Тогда-то нас точно найдут, а твоего брата посадят?

– Не, не посадят. По факту, он пока ничего не совершил, а что касается нас… Не знаю даже. Детектив по-любому пробил адрес, и сейчас нас на Уране ждет наряд у самого аэродрома. Надо тогда как-то перехитрить полицию и залечь на дно. Посидим несколько дней, пока шумиха не уляжется… Да и вообще, почему именно Уран?

– Ты же сам говорил, что у тебя там родственник…

– Да, говорил. Но необязательно туда лететь, можно на другой планете спрятаться.

– Где?

– Там, где остановимся хотя бы на заправке. Можно было бы на Титанополис-У, но ведь придется лететь через Уран, а не прямым рейсом. Короче, посмотрим… А хотя стой: у меня есть идея.

***

Хорст потянулся. «Отлично, – подумал он, – до завтра можно лететь на автопилоте, потом предстоит тяжелая посадка». Инженер взял планшет и направился в комнату отдыха. Никого. Тогда он подошел к комнате для гостей и постучался. Лион Смит выглянул оттуда и улыбнулся.

– А, это вы. Спасибо вам еще раз.

– Пустяки, послезавтра долетим.

– Хорошо, но есть одна проблема. Видите ли, уважаемый герр Ренн, нам нужно лететь на Сатурн.

Инженер поднял бровь.

– Вот как? Почему?

– Да так, планы поменялись. Возможно?

– В принципе, да. Топливо заканчивается, нужно заправиться.

– Отлично! Спасибо.

Хорст кивнул и направился на кухню.

***

Себастьян ждал своего часа… Ждал какой-то зацепки… Но пока ничего. Тишина.

***

Сатурн лучше Урана, рассудил Феликс. Да, он ближе к планетам-карликам, однако он еще и самая неудобная планета для кораблей из-за колец, там больше всего аварий. И все же жить на ней можно. А пока… надо отдыхать. Часы показывали десять часов вечера по земному времени. Коссман все еще в каюте-лаборатории, Гетман также уединился у себя, а беглецы легли пораньше спать – уж слишком насыщенным выдался день.

***

Хорст в последний раз за день вошел в каюту управления. Состояние «Ласточки» стабильное, температура понизилась всего на два градуса, объектов поблизости нет. К Сатурну корабль подлетит ближе к обеду. Хорст очень сильно не хотел там останавливаться, но топлива до Урана не хватит. Много вышло из бака при вылете с Юпитера, чем инженер рассчитывал, ведь пассажиров прибавилось – следовательно, увеличилась нагрузка на двигатель в расходе электричества. Можно, конечно, использовать резервный запас, однако начинающий капитан судна не хотел этим пренебрегать.

Сна ни в одном глазу, и Хорст присел в пилотское кресло, взял планшет. Инженер зашел на сайт «Космические новости». Что тут нового?

Первое, что ему попалось на глаза: «ВНИМАНИЕ! РАЗЫСКИВАЮТСЯ!» Обычно Хорст не особо интересовался такими новостями, однако на этот раз что-то его подтолкнуло… Любопытство ли?

И он нажал на ссылку.

Когда появились фотографии беглецов, он на минуту замер. Шутка ли? Кажется ли? Хорст перезапустил ссылку, но нет – лица те же, никакой ошибки быть не может.

«То есть, – подумал он, – я перевожу по Солнечной системе двух преступников?.. Осужденных по двум-трем статьям?»

Инженер представил, как конфискуют его «Ласточку», а его самого отправят в тюрьму лет так на пять. И кем он оттуда выйдет? Потрепанным жизнью сухарем? И что тогда? Лола по-любому заведет себе семью, а его никуда не примут с судимостью и уж точно выгонят из САУ.

От таких мыслей Хорст побелел. Что теперь? Он мог бы высадиться на Сатурн, оповестить полицию и под предлогом технических неполадок задержать преступников, дождаться наряд. Придется сказать Гетману, что корабль задержится. «Тем более это не моя вина», – подумал Хорст и набрал указанный снизу номер.

После коротких гудков послышалось:

– Себастьян Ткаченко, детектив. Говорите.

– Герр Ткаченко, добрый вечер. Я владелец частного судна «Ласточка», Хорст Джаред Ренн. У меня есть новости…

– Вы засекли преступников?

– Нет… точнее да. Они на моем корабле.

Повисло молчание, после чего голос собеседника стал напряженным:

– Вы что, в заложниках?

– Господь спаси и сохрани, нет. Я их взял как пассажиров c Юпитера… Я не знал, кто они, а сейчас наткнулся на ваше объявление.

– Где вы сейчас находитесь?

– По дороге на Сатурн. Завтра в 11:40 будем там. А меня не посадят?

– Господи, нет! Так… ясно. Вам обязательно туда надо?

– Вообще, да. Они там собираются высадиться, я им пообещал…

– Ну-с, не всегда обязательно обещания выполнять. Что с топливом?

– Мало, но могу подключить резервные запасы.

– Итак, давайте поступим таким образом: вы летите до Урана, я сообщу в соответствующие органы. Если ситуация изменится, сразу обращаетесь ко мне, только учтите, что не всегда у меня появится возможность вам ответить. Вы имеете право на самооборону, если вашей жизни что-то угрожает, но постарайтесь обойтись без насилия.

– Хорошо. Спасибо вам большое, герр Ткаченко. С учетом резервов мы доберемся до Урана… послезавтра, в полдевятого утра. Завтра мы с вами еще свяжемся.

***

«Да, да! – ликовал про себя Себастьян. – Джексон полетит ближе к обеду, а я включу ультрадвигатель. Может, я даже смогу присутствовать при аресте. Бак заполнен, это хорошо».

На Юпитере сгущались сумерки, стало темно, и сквозь купол можно разглядеть смутные очертания звезд. На лайнере горели огни; еще днем здесь семенили люди, а сейчас, когда часы показывали одиннадцатый час, – никого. Надо отдыхать – завтрашний день будет очень непростым.

***

Первым проснулся от сильной тряски Феликс. Не успел он опомниться, как корабль накренился вправо, и они с Эрихом кубарем покатились по полу.

– Черт! – закричал Феликс.

За стенкой раздавались глухие удары (так работал на полную мощность двигатель), в коридоре выла сирена. Эрих первым вскочил на ноги и поглядел в иллюминатор. Перед взором открывался Сатурн во всей своей красе – огромный яркий шар окружали кольца и астероиды.

Эрих улыбнулся и сказал:

– Фел, смотри: мы почти…

Корабль повалился на другой бок, беглецы снова потеряли равновесие и упали навзничь. Феликс ухватился за кровать и с трудом поднял голову к иллюминатору. Его чуть не затошнило. Звезды, астероиды и даже сама планета – все это проносилось с головокружительной скоростью. Корабль затрясло так сильно, что теперь прыгала мебель. Эрих подполз к двери и кое-как открыл ее. Феликс последовал за ним. В коридоре огни горели красным, но никого не было. Везде бардак: диваны, столы, стулья – все перевернуто. Беглецы проползли к каюте управления: оттуда раздавались крики и грохот, словно кто-то дрался. Наконец, «Ласточка» выровнялась, и Феликс с Эрихом вошли внутрь.

А там они застали очень интересную картину…

***

11:40 – вот и Сатурн на горизонте.

Увы, на этот раз Хорст не мог любоваться им, не хватало времени. Однако едва он сел за штурвал и отключил автопилот, как в каюту вошли Гетман и Бернс.

– Как успехи? – сказал первый. – Ты бледный какой-то. Что случилось?

Инженер помялся. Говорить или нет? Вдруг они еще панику наведут… «Нет, лучше сказать, – решил он. – А то мало ли…»

– Дело в том, – начал Хорст, – что у нас проблемы.

Гетман тут же нахмурился.

– Какие?

– У нас на борту двое преступников, которых объявили в межпланетный розыск.

Хорст не мог обернуться, чтобы посмотреть на реакцию собеседников, но те молчали, и он продолжил:

– В общем, вчера я созвонился с полицейским, он сказал, что на Уране нас будет ждать наряд. Так что не волнуйтесь, господа. Все будет хорошо.

Повисла гробовая тишина. Хорста разъедало любопытство, но едва он отвез взгляд, как вдруг чей-то кулак ударил его прямо по голове. В глазах потемнело, и инженер на мгновение обмяк. Он увидел перед собой Гетмана. Ученый схватил его за шкирку и повалил на пол, сам сел за руль. Хорст попытался встать, но Бернс прижал его к полу.

– Вы что творите?! – только и мог сказать инженер.

Бернс шикнул на него и повернулся к Гетману:

– Топливо?

– Одна треть, – сказал тот.

– Нам хватит без остановок?

– А стоит ли? Этих придурков и так ждут на Уране. Давай здесь высаживаться.

Картинка перед глазами немного прояснилась, и Хорст со всей силой пнул Бернса по животу. Противник охнул и покатился по полу. Из карманов высыпались пакетики с зеленым порошком. «Наркотики! Вот чем он все время занимается», – промелькнуло в голове у Хорста. Инженер подбежал к Гетману и отпихнул его от руля. Кнопка пуска. Есть. Перед глазами возник экран с картой Солнечной системы, для обозначения цели. Но едва Хорст навел ее на Уран, как Гетман вцепился ему в горло и прижал щекой к холодной поверхности панели. Грозясь вывернуть шею, Хорст перевернулся, хотя голова оставалась в том же положении, и стал царапать руки ученому. Кисти побагровели, появились первые царапины.

– А! – взвыл Гетман. – Кос, держи его!

Хорст не видел химика и стал брыкаться, пока ноги не сомкнули крепкие объятья.

– Черти! – закричал в отчаянии инженер. – Гиперпрыжок среди астероидов разобьет машину в хлам!

В этот момент открылась дверь. Хорст не видел гостей, однако Гетман явно был этому не рад.

– Идиоты! Теперь из-за вас мы в полной заднице.

– Куда мы летим?

– На Сатурн, Эрих. Туда-то мы и летим.

– Мы тоже туда собирались. А с ним-то что?

– Не знаю… Давайте убьем, что ли?

Перед глазами инженера пронеслась картина, как четверо забивают его до смерти, крушат «Ласточку» и живут себе спокойно в прохладном, немноголюдном Сатурне. Хорст почувствовал, как свело мышцы, словно руки и ноги выворачивали наизнанку.

Он с трудом развернулся и укусил Гетмана за руку.

Тот на мгновение ослабил хватку и вцепился уже в горло. Вдруг корабль снова тряхнуло, беглецы и ученые повалились на пол. Хорст удержался за панель и посмотрел в лобовое стекло. От увиденного зрелища ему стало хуже, чем от удара по голове: на стекле образовались трещины. Один из экранов панели показывал сорок процентов повреждений: разбито стекло, вмятина снизу, а еще сбоку. Маяк горел красным. Впереди показались два астероида. Один из них находился в нескольких метрах и приблизился до такой степени, что казался больше самого Сатурна.

К счастью, гиперпрыжок Гетман не успел включить, иначе Хорст никогда бы ничего не увидел. Так что с некоторым облегчением инженер взял бразды правления в свои руки и крутанул вверх. Спина вжалась в кресло, он слышал, как беглецы с бранью и грохотом откатились к стенке, словно бочки. «Ласточка» ракетой мчалась вверх. Когда кольца Сатурна остались позади, Хорст выровнял корабль и включил гиперпрыжок до Урана.

***

Вывоз L-29 из орбиты Юпитера прошел без проблем. Когда Себастьян отпустил трос, он на минуту задержался и посмотрел на полет. Сначала лайнер просто парил, словно облако в небе, а затем движения стали более резкими и цельными, и «нос» повернул в сторону Сатурна. Дольше Себастьян задерживаться не мог – и так слишком много времени потерял. Топливный бак заполнен до отказа, к Урану он подлетит через три-четыре часа с помощью гиперпрыжка.

Себастьян нажал на кнопку ультраускорения и направился в сторону Урана. Вообще, у гиперпрыжка была одна неприятная особенность, из-за которой детектив не очень-то хотел его использовать: связь прерывалась, приборы отключались. Корабль просто не успевал получать сигналы из-за сверхбыстрого перемещения. Но Себастьян не мог ничего поделать: либо так, либо опоздать. Нет, лучше первое, решил он и нажал на кнопку ультрадвигателя, потянул рычаг.

***

Феликсу, которого придавили к стенке, на мгновение показалось, что он потерял сознание. От удара затылком в глазах поплыло, хотелось закрыть их и забыться. Из-за громоздкого тела Коссмана он ничего не видел, да и не волновало его происходящее: главное – убрать тушу, пока та его не задавила. Он отпихивал химика руками и ногами, несмотря на протесты. Когда же корабль принял горизонтальное положение, Феликс отлип от стены, а Коссман откатился. Вдруг всех четверых настолько сильно прижало к полу, что Феликс даже пальцем не мог пошевелить. Он хотел крикнуть; внутри все выворачивало, он чувствовал себя мухой под большим пальцем, что прижимает тельце до тех пор, пока внутренности не лопнут. Феликс зажмурился.

Однако столь неприятное ощущение так же неожиданно закончилось, как и началось. Но Феликс не открывал глаза, ожидая нового гиперпрыжка. Вдруг он почувствовал легкость, тело медленно отрывалось от пола. Когда Влах открыл глаза, он еле-еле увернулся от потолка и прижался к углу, впервые огляделся. Хорст, Гетман, Эрих и Коссман также висели в воздухе, правда инженер цеплялся за панель, и ноги его висели прямо над головой. Мебель же упиралась в стены, стул повис в двух метрах над полом. Феликс взмахнул руками, словно пловец, и вот он уже очутился перед Эрихом, который с позеленевшим лицом цеплялся за дверной косяк.

– Что произошло? – нарушил тишину Гетман, который прижимался к лобовому стеклу и вглядывался в бескрайний космос. – Где Уран?

Хорст просверлил его взглядом и замахал кулаком.

– Придурки, что вы наделали? У нас закончилось топливо!

Коссман побелел.

– Как?.. Совсем?

– Совсем. А еще сломался гравитатор.

Беглецы и ученые переглянулись. «Что же это получается? – подумал Феликс, оглядываясь по сторонам. – Мы одни посреди космоса, без бензина и в невесомости?»

Все молчали. Хорст еще больше нахмурился.

– Черт вас подери, что здесь происходит?

Гетман усмехнулся и стал что-то шептать на ухо Бернсу. Тот развернулся к Эриху и Феликсу, попросил веревку. Она летала змейкой по всему коридору, так как двери склада сломались, и по стенам брякались тряпки да швабры. Беглецы взяли два мотка веревки – вполне достаточно, чтобы связать человека. Хорст подлетел к планшету. Но едва на экране высветился номер аварийной бригады, как Гетман выхватил прибор из рук и отшвырнул в сторону. К счастью, он ни обо что не ударился. Хорст оттолкнул ученого и хотел уже подлететь к планшету, как вдруг на него набросились беглецы с веревкой.

Коссман прижимал инженера к стенке, пока Эрих и Феликс завязывали его. Хорст бился и брыкался, но в невесомости получалось вяло. Феликса он едва не ударил в живот. Влах не выдержал и стукнул его кулаком по голове. Инженер обмяк, и беглецы спокойно завершили свое дело.

***

Хорст очнулся в темноте – лишь из узкой щели напротив проникал маленький лучик света. Инженер попробовал пошевелиться, однако конечности связаны намертво, веревки упирались в неприкрытую кожу кистей и шеи. Он извивался, точно рыба, болтался в воздухе, пытался хоть что-то нащупать. Хорст подлетел к щели и смог разглядеть силуэт цепи на замке. Вид открывался на пустынный коридор, в конце которого располагалась дверь в каюту управления. «Ага, – понял изобретатель «Ласточки», – я в третьем отсеке».

Третий отсек, по задумке инженера, делился на две части: кладовую и машинную. Судя по тишине и пустому пространству, он находился в первой части. Но удивительно, как тихо в машинном отсеке…

«„Ласточка“ больна, а я даже не могу связаться с Ткаченко».

Хорст стиснул зубы и, кувыркнувшись, стал бить ногами в дверь. Увы, цепь не поддавалась. Сначала нужно развязать путы. Тогда инженер снял тапочки и стал нащупывать пальцами ног выключатель. Большой палец наткнулся на что-то сравнительно маленькое, и Хорст нажал на кнопку.

Получилось!

Яркий свет залил кладовую. Хорст прищурился и затем огляделся. Пусто; скорее всего, ту часть инвентаря, которая не вылетела в коридор, беглецы сами перетащили, дабы инженер не поранился или, что еще хуже, не нашел путь к спасению.

Хорст не сдержал усмешки и посмотрел на бронедверь в машинный отсек. «Эти придурки забывают, что это мой корабль!» Дверь к сердцу «Ласточки», в отличие от других на корабле, единственная с кодовым замком. На другие такие же двери у Хорста не хватило денег, да и всегда он придерживался мнения, что сердце корабля нужно держать под замком. Код еще до полета инженер выучил как таблицу умножения, поэтому без труда его произнес:

– Лола дура.

Замок одобрительно запищал, и дверь со скрипом поддалась. Кое-как Хорст, с помощью ног, отворил ее и пролетел внутрь. Ничего не изменилось – все трубы и аккумуляторы на месте. Поврежденный гравитатор и бак находились чуть дальше, но первым делом Хорст подлетел к ящику с инструментами, который упирался в потолок, и опустил его вниз. Крышка легко поддалась, инженер схватил свободной кистью пилу. Через десять минут путы летали по отсеку огромным клубком.

Хорст отряхнулся. Он не стал проверять повреждения, ведь еще успеется, а пока взял в руки лом, подлетел к двери и стал выбивать замок. Наконец, тот поддался, цепь разлетелась на куски, а Хорст покрепче вцепился в оружие и полетел по пустынному коридору к каюте управления.

***

…Себастьян направлялся к Урану…

***

Беглецы и ученые повисли в воздухе, образовав своеобразный круг. Гетман свисал над пультом управления, поджав под себя ноги, и листал планшет.

– Итак, что мы имеем? Инженера в заложниках, сломанный корабль, а еще двух преступников в межпланетном розыске. Мы здесь можем зависнуть на несколько дней, а дальше два варианта развития событий: либо нас все равно найдут и арестуют, либо у нас закончится еда и вода, и мы все помрем. Есть идеи?

Молчание.

– Ладно, предлагаю так: полетим сразу на Титанополис-У. Я вызываю аварийную бригаду. – Он уткнулся носом в планшет. – «Телефонный… справочник… Титании». Так-так-так… А, ну вот. Всем тихо!

В наступившей тишине Гетман созвонился со спецподдержкой и рассказал, как «Ласточку» подрезали на Сатурне. Под конец он положил трубку и с довольным видом уселся в пилотское кресло.

– Все. Они приедут через полчаса.

– Это, конечно, замечательно, – сказал Коссман, – но что нам делать с Ренном? Наркоту мы еще сможем спрятать, а вот как с ним быть? Не убивать же его, мы не звери какие-то.

– Ты прав. Ладно, поговорим с ним.

***

Никогда еще Хорст не чувствовал себя таким униженным. Стоя возле закрытой двери с ломом наготове, он представлял себя героем космического блокбастера, который сейчас ворвется к плохим парням и снесет им головы. Увы, вышло все совсем иначе.

Инженер пнул дверь. Она поддалась, и Хорст, размахивая ломом, влетел в каюту со словами:

– Сдавайтесь, черти!

На его удивление, единственной реакцией компании стала изогнутая бровь Гетмана.

– Ты как раз вовремя, сынок, – сказал он. – Нам надо поговорить.

Хорст так и замер, готовый в любой момент нанести удар. Опомнившись, он процедил:

– Поговорить?.. Вы вырубили меня и заперли в кладовой – какие могут быть разговоры?!

– Я предлагаю перемирие, – как ни в чем не бывало продолжил ученый. – Мы скоро полетим восстанавливаться на Титанию. Там очень плохая связь, а сам спутник кишит преступниками. Если мы объединимся, сможем благополучно улететь оттуда. Ты доставишь нас до Сатурна, и мы попрощаемся с тобой навсегда. Ну как?

– Хреновый план. Я лучше вас сейчас всех перебью.

– За это полиция тебя по головке не погладит, поверь. Более того, перевес на нашей стороне. И еще: тогда будешь выкручиваться сам на Титании, а мы улетим на «Ласточке». Может, выживешь, а может, и нет…

– Звучит как угроза.

Гетман улыбнулся.

– Так оно и есть. Даже если ты сейчас вызовешь полицию, она все равно не успеет долететь – бригада прилетит через пятнадцать минут.

Но Хорст оставался непреклонен.

– Я покажу наркотики!

Все четверо рассмеялись. Бернс смахнул подступившие к глазам слезы и сказал:

– У тебя отменное чувство юмора, Хорст! Я раскрою тебе секрет: за такую наркоту в Титании можно целый дом купить. Она там как вторая валюта.

– А планшет будет у меня, пока мы обоснуемся, – сказал Гетман и прижал устройство к груди. – Ну что, мир?

Хорст зарычал. Его раздирало скорее не от обиды или поражения, а от того факта, что они правы от начала до конца: другого выхода все равно нет, если Хорст хочет починить «Ласточку» и остаться в живых. Инженер отбросил лом и полетел в сторону кухни наливать себе чай.

***

Себастьян подлетел к Урану во второй половине дня. Аэродром окружал наряд полиции. Когда детектив показал удостоверение, один из таможенников спросил:

– Герр Ткаченко, это ведь вы посылали сообщение о преступниках?

– Ну да. Как они?

– Их нет даже на сигналах орбиты.

Себастьян нахмурился. «Странно, – подумал он. – В космосе я их не видел, они должны быть сейчас на Уране». Детектив достал планшет, но ни одного входящего звонка не было. Тогда он набрал Хорста, но ответа не последовало.

Себастьян перевел взгляд на таможенника и процедил:

– Твою ж мать!

Глава 5 Титанополис-У – город вне закона

– Не Уран, но хоть что-то, – говорил Эрих.

Он лежал на кровати, положив руки за голову, смотрел в потолок. Феликс сидел напротив и глядел в иллюминатор. Корабль покачивало, зато вот уже показались четкие очертания Урана и маленького, по сравнению с этим огромным синим шаром, спутника.

– Угу…

– Ты какой-то хмурый. Что с тобой? Переживаешь за Удо?

– Нет. Ему все равно ничего не будет. Я просто снова вспомнил Анжелу.

Эрих фыркнул.

– Со спутника можно посылать телеграммы. Да, доходить может и по две-три недели, но навряд ли бы мы с нашими связывались, находясь на Уране. На планетах всегда указывают адрес – таков закон. Со спутниками это относительно – их очень много. Поправки пока вносятся, закон относительно новый, а когда он окончательно вступит в силу в отношении спутников, мы уже будем другими людьми. Знаешь, когда все уляжется и я сделаю себе новые документы, хочу полететь все-таки на Уран. Говорят, там очень красиво. А ты бы куда хотел?

– На… Землю, – сказал Феликс, хотя и понимал, что обманывает себя; в голове крутилось слово «Марс».

– Как хочешь. Зато помогать бабушке и Анжеле будешь.

Феликс пожал плечами и отвернулся к стенке. Эрих его не на шутку раздражал – уж слишком он развеселился, когда прилетела бригада, на месте починила гравитатор и сейчас тянула корабль к спутнику. Коссман занимался тем, что прятал наркотики и несколько штук неиспользованных перьев кукареки, Гетман пил кофе и следил с монитора за процессом, а Хорст только один раз вышел из своей комнаты: проводить механиков до машинного отсека.

Влах накрылся одеялом. Надо постараться уснуть, ведь еще предстоят долгие сборы и проверка таможни. Уже в полудреме он подумал: «Интересно, Анжела рассказала Дженни обо мне? Вспоминают ли они меня? Думаю, да, но как преступника в межпланетном розыске».

***

Хорст сидел один за столиком в своей каюте и пил чай с плюшками. На столе лежала книга о мехатронике для чайников, а чуть поодаль – книга о механике и квантовой физике. Теперь книги стали единственным развлечением инженера. Гетман ни под каким предлогом не давал планшет, как бы Хорст на собственном же корабле не унижался перед ним. Нет – и все тут. Других средств связаться с внешним миром не было.

В общем, инженер решил дождаться того момента, когда начнется таможенная проверка. Правда, может помешать плохая связь, но стоит отправить короткую телеграмму детективу, если не в электронном, то хотя бы в бумажном виде. Ее Хорст уже написал, хотя по электронной почте все равно быстрее.

Инженер посмотрел в окно: появлялись первые очертания маленьких домиков Титанополиса-У.

…Так город назывался потому, что на Солнечной системе существовало два Титанополиса: один – на спутнике Урана, другой – на спутнике Сатурна, на Титане. Дабы не путаться, придумали добавлять в конце начальную букву планеты. То есть, Титанополис-У означал «принадлежащий Урану».

Сам спутник Титания напоминал нарост на теле планеты, а очертания города придавали ему горбинку. Крайне редко туда прилетали пассажирские судна; обычно рейс, скажем, от Земли, ходил до спутника раз в месяц. Чаще всего туда летели какие-нибудь дальние родственники или беглецы из других планет. Туристы же не хотели стать жертвой карманников или убийц, а беглецы редко улетали из столь отстраненного и уютного гнездышка, на беспредел которого власти Урана закрывают глаза. Если же на Титании и проводились рейды от межпланетного подразделения, то это в исключительных случаях: скажем, поиски серийных убийц или террористов. В остальных же случаях беглецы ранга поменьше жили как полноценные граждане в относительно законопослушной стране.

Когда «Ласточку» бережно приземлили на трассу, таможенники отложили обед и приступили к проверке. Делали они это медленно, время от времени переворачивая мебель или ударяясь об нее. На спутнике из-за того, что Уран закрывал Солнце, температура была на целых пять градусов ниже, чем там. Так что все члены «Ласточки» мерзли в легкой одежде, пока осматривали корабль. Хорст уже нетерпеливо приплясывал на месте, когда спустя час таможенники лениво проговорили: «Все чисто, заезжайте», и пассажиры взобрались на борт.

Бригада дальше покатила «Ласточку»; мастерская располагалась на другом конце аэродрома. Затем пришлось потратить два утомительных часа на диагностику и проверку. Во время диагностики выяснилось, что потребуется неделя, чтобы восстановить корабль.

Хорст нахмурился.

– Но нельзя как-нибудь… побыстрее, что ли?

– Нет, – сказал механик. – Так как урон немаленький, мы будем ремонтировать примерно неделю. С вас мы возьмем тысяч пятнадцать…

Скрепя сердце, инженер отдал почти все деньги, которые у него лежали на «черный день». После этого пассажиры «Ласточки» направились в город.

***

Себастьян решил пока остаться на Уране. Уже прошли сутки, а от Хорста нет ни звонка, ни сообщения. Он гадал, куда делась «Ласточка». Спутники? Вполне. Только их на одном Уране более трех штук, а еще есть Сатурн. Не стоит исключать тот вариант, что корабль облетел Сатурн и высадился на спутнике Юпитера, дабы повести полицию по ложному следу. Так искать можно по пять-десять лет, а к тому времени и дело закроют, и документы беглецы поменяют. Так что лучше посидеть здесь, решил Себастьян. Он уже отправил запрос властям на разрешение к космической военной станции: может, по записям из радара удастся вычислить, где сейчас Хорст.

К тому же Себастьян впервые выбрался за пределы Юпитера, он не знал спутников и тем более их внутреннюю политику.

Между тем на Уран приземлился лайнер L-29. Его потряхивало, но капитан Джексон смог справиться самостоятельно с управлением. Пассажиры с чемоданами выходили из корабля. Себастьян пил возле своего корвета кофе, когда к нему поковыляла Тамара в сопровождении одной Анжелы.

– Вы нашли моих мальчиков? – сказала старушка.

– Увы, нет. Они пропали из виду.

Тамара оставалась невозмутимой.

– Герр Ткаченко, я не покину аэродрома, пока вы не найдете их. Мне уже осточертела эта поездка. Я не смогу спокойно отдыхать, пока мои мальчики черт знает где.

Себастьян закатил глаза.

– Вы бывали на Уране?

– Нет, – одновременно ответили пассажирки.

– Так и чем вы сможете мне помочь? Вот именно, тупик. Пока я не получу разрешение от космической военной станции, дело не сдвинется с мертвой точки.

– И все же, – сказала старушка, – у меня здесь работает мой бывший коллега-астроном. Мы с ним работали на Земле, пока он не покинул ее десять лет назад. Я могла бы связаться с ним.

Себастьян не поверил своим ушам.

– Вы это серьезно? Если так, то я попрошу капитана приставить вас к награде.

Тамара улыбнулась, и детектив стал расспрашивать ее об этом самом знакомом. Но как оказалось, она плохо помнила его, знала только фамилию и имя: Петер Лидеманн. Себастьяну пришлось делать запрос в полицию, на список всех астрономов Урана за последние десять лет, старше пятидесяти и с двойным гражданством, с именем Петер Лидеманн. Система выдала два запроса, и в одном из них Тамара узнала друга.

– Да, это он. Батюшки, как постарел и располнел!

– Вот это его номер, – сказал детектив и указал на цифры внизу. – Позвоните ему и договоритесь о встрече на станции. Если не сможет, то мы либо сами к нему приедем, ибо придется прямо по телефону просить о запросе от его имени. Так быстрее будет, нежели пока мой запрос до полицейского управления Урана дойдет.

Тамара кивнула и взяла планшет.

– Алло, Петя?.. Петруша, миленький, привет! Ага, это я, Тома… Да-да, именно так. Слушай, я тут проездом, давай встретимся, ладно? Не занят?.. На работе? Можно подъехать? Назови адрес. Угу, угу… давай. – Она вернула планшет детективу. – Улица Гершеля, дом триста сорок три.

Себастьян кивнул, взял талон на парковку корвета, вызвал такси, и все трое (Анжела не могла бросить бабушку) направились на космическую военную базу Урана.

***

– Ну и что теперь?

Четверо преступников обернулись: этот вопрос Хорст задал сразу, как только они вышли из аэродрома с сумками в руках.

Гетман откашлялся.

– Как – что? Иди себе, гуляй.

– А планшет?

– Нет.

В подтверждении своих слов Гетман взял прибор и разломал его коленом. Раздался хруст, экран разбился на несколько осколков, а корпус согнулся пополам. Хорст поморщился; руки сами по себе сжались в кулаки. Феликс заметил это и встал между ними. Инженер нахмурился, развернулся и ушел в сторону спального района. Беглецы, не говоря ни слова, направились в центр города.

Он назывался Сердечной улицей. И не зря, ведь это сердце города во всех смыслах. Приезжие, едва оказавшись в нем, терялись в клубке звуков от транспорта (как земного, так и воздушного), громких объявлений сомнительных товаров и отголосков рынка вдалеке. Семенили люди: и мужчины со шрамами на лицах, и мрачные старушки, и девушки. Причем никогда они не ходили в одиночку – либо с подругами, либо с парнями, в крайнем случае – с собаками бойцовской породы. Запахи смешались в одну какофонию: бензин, помойка, духи – они вбивались в ноздри, на глазах стояли слезы. За углами еще хуже: лежали навзничь бедняки и наркоманы, пьяницы и проститутки. При виде прохожих они кричали: «Дай денег, товарищ!» Под ногами мешались блохастые собаки в копоти, что воровали кости с мясокомбината за углом. Витрины магазинов сверкали гирляндами и объявлениями: «Скидка пятьдесят процентов. Сделайте подарок себе и своим близким!» На стенах хулиганы изуродовали плакаты граффити.

Беглецы отошли за угол, где никого не было. Они переглянулись между собой, и Гетман прервал молчание:

– Что ж, наши пути расходятся. Мы идем своей дорогой, вы – своей.

– Но как же Хорст Ренн? – сказал Феликс. – Он же все равно заявит о нас, а мы не успеем за неделю сделать документы и скрыться в недрах города.

– Тогда что вы предлагаете? Убийство?

Феликс помялся. При мысли об этом он поморщился.

– Нет, лучше не стоит использовать такие радикальные методы.

– Ну, тогда сами разберетесь. С этого момента мы вас не знаем. Надеюсь, больше не встретимся.

Беглецы кивнули и пожали руки ученым. Прощание вышло холодным и недолгим. Гетман и Коссман скрылись за углом, а Эрих и Феликс направились в другую часть города, искать гостиницу.

…Номер пришлось зарегистрировать на имя Эриха, ведь у Феликса все документы остались в брошенной сумке. Беглецы поселились в маленьком помещении с одной кроватью и жутко скрипящей раскладушкой в углу, а также с дырявыми стенами и отклеившимися обоями. Зато достаточно чисто, даже холодильник есть, с алкоголем и закуской. Беглецы стали раскладывать вещи. Каждый был погружен в свои мысли, и первым заговорил Феликс:

– Я все тут думал относительно этого Ренна… Отпускать его просто так нельзя.

– Но и убивать не надо. По крайней мере, не сейчас.

– Нет, убивать не будем ни при каких обстоятельствах.

– Ну тогда что предлагаешь? Угнать «Ласточку»?

– Хреновый план. Во-первых, много свидетелей, а еще камеры. Во-вторых, куда мы ее потом денем? Если машину можно еще спрятать, то космический корабль, даже самый маленький… Нет, у меня есть идея получше: обокрасть Ренна. Взять документы. Тогда он еще долго не сможет выбраться с этого спутника. На спутниках история с документами затянется в лучшем случае на месяц, если не больше. А с каждым днем все меньше вероятности, что нас найдут. Этот олух не сможет даже «Ласточку» забрать без документов, а там, может, ее какому-то бандиту продадут за двойную плату.

Эрих кивнул.

– А ты прав. Только где нам теперь его искать?

– Кого? Ренна? – Феликс фыркнул. – По-любому будет каждый день в мастерскую заходить. Сейчас пойду туда, заплачу механику, чтобы тот позвонил, когда Ренн придет. Либо мы вдвоем, либо кто-то из нас тогда его подкараулит за углом…

– Откуда у него будут документы?

– Недотепа ты мой, ему не будут говорить про «Ласточку», пока он не предоставит удостоверение и паспорт.

– А-а… Ну тогда да, давай.

***

Хорст обосновался неподалеку от мастерской, на самой окраине города. По слухам, там все друг друга знают и не так опасно, как в центре. Так что инженер поселился в гостинице и снял самый дешевый номер без обогревателя и с видом на свалку вдалеке. «Лучше, чем ничего», – подумал Хорст и стал разбирать вещи. Когда дошла очередь до денег, он помялся и подсчитал их. В общей сложности десять тысяч марок, что равносильно по местной валюте пяти тысячам тит-у – на неделю точно хватит. «Может, даже раньше свалю из этой дыры, – подумал Хорст. – Можно купить самый дешевый телефон, попробую набрать детективу. Хорошо, что я до сих пор помню его номер».

Также инженер прихватил с собой документы. Он понимал, что лучше лишний раз не брать паспорт в таких городах, но куда нынче без него? Технику уж точно не купишь, и даже к своему кораблю не подпустят.

Время шло к вечеру. Солнце склонялось к закату, холодало – ветер пробирался сквозь тоненькую куртку. Зажигались фонари и прилавки магазинов, народу становилось все меньше и меньше. Хорст выяснил у администратора гостиницы, где находится магазин техники, – как раз за десять минут можно дойти, – и направился на улицу Лассела.

***

Доступ к космической базе занял далеко не час и не два, а целый день. Себастьян получил разрешение от межпланетной полиции, друга Тамары и, конечно же, от капитана Витте, однако директор базы до последнего не впускал проходимцев. В итоге прошел только Себастьян после контроля и осмотра, а Тамаре и Анжеле пришлось ждать на улице. Детектив очутился в просторной светлой комнате с компьютерами и людьми в халатах. Самым главным прибором был экран с голографией по центру помещения, где предстал во всей своей красе Уран. Все горело зеленым – значит, инородных тел поблизости нет. Как рассказал директор, радиус наблюдения проходил вплоть от Сатурна и до спутников Нептуна.

– Отлично, – сказал Себастьян и улыбнулся. – А теперь покажите передвижение кораблей за весь день, примерно до трех часов дня. Можно проследить это? Записи радара у вас же сохраняются в базе.

Директор помялся.

– У нас много чего сохраняется, герр Ткаченко. Вам какой корабль нужен?

– «Ласточка», частный. Я не могу сказать время, когда потерял связь с капитаном, ведь был включен режим гиперпрыжка, но это случилось примерно с двенадцати до трех.

Директор приказал одному из ученых покопаться в записях на сегодняшний день. Изображение на экране сменилось космосом, и чем дальше он уходил от спутника, тем хуже было видно объекты – словно в игре столетней давности, подумал Себастьян. Никого не было с двенадцати до двух, а затем вдалеке показался объект, даже целых два. Себастьян нагнулся, чтобы получше их разглядеть. Нет, это уж точно не кометы или астероиды. Детектив попросил ускорить перемотку, и объекты надвигались все ближе и ближе, пока не подошли почти вплотную. Тогда Себастьян нажал на паузу и вгляделся получше, увеличив экран. Это два корабля, соединенные тросом. Большой корабль – аварийная служба, а другой в два раза меньше его и сильно, чуть ли не до дыр, помят сзади. Изображение со спутника выглядело размыто, но по названию Себастьян узнал «Ласточку».

– Вот он! Мотайте дальше, только на нормальной скорости.

Ученый выполнил его просьбу. Итак, вот они летят, приближаются к Урану… И сворачивают.

– Черт, – тихо пробормотал детектив, а директор усмехнулся.

– М-да, нашли место, где укрыться.

– Что это за место?

– Спутник Титания, город Титанополис-У. Дыра полная, у меня там друг раньше жил, пока его не зарезали прямо за углом.

Себастьян нахмурился и, поблагодарив за помощь, вышел. У входа его ждали Тамара и Анжела.

– Ну что там с моими мальчиками? – сказала старушка с порога.

– Я их нашел и сейчас вылетаю. Вам есть, куда идти?

– Да, – сказала Анжела. – Деньги есть, я поищу мотель на ночь…

– Ну уж нет! – завизжала бабушка. – Мы с вами, герр Ткаченко.

Себастьян вздохнул.

– Это исключено. Гражданским на борт нельзя. Это может быть опасно, корабль остановился в Титанополисе-У…

Тамара побелела; губы ее задрожали.

– Господи Иисусе! Питер мне рассказывал об этом гадюшнике… Ну уж нет, тогда мы точно летим.

– Бабушка! – не выдержала Анжела. – Он дело говорит.

– Как же ты можешь быть такой бесчувственной? Там же твой кузен и… Феликс.

Внучка нахмурилась.

– Ну уж нет, не пущу.

Себастьян лишь сказал: «Я скоро прилечу, будем на связи» и чуть ли не бегом направился к корвету. Каждая минута на счету. Он уселся за руль и нажал на газ.Корабль оттолкнулся от земли.

Последнее, что детектив услышал сквозь шум двигателя, был голос Тамары:

– Смотри, туристический катер!..

***

Феликс, одетый в черный спортивный костюм с капюшоном, вбежал в мастерскую и дал инструкции механику. Тот отнекивался и даже угрожал полицией, но при виде двух лишних тысяч тит-у он расплылся в улыбке и попросил номерок. Влах сообщил данные и, попрощавшись, вышел на улицу. Несмотря на холод, он не спешил домой: все-таки новое место, хочется осмотреться.

На двадцать пять тит-у он купил сигареты и закурил. Давно Феликс не курил. А столько событий произошло – как же тут не закурить! Бегство, встреча со знакомыми-наркоторговцами, авария в космосе и, самое главное, надоедливый детектив, который восстал из гаража.

Почему бы раз не затянуться, не обдумать все случившееся за столь короткое время?

Так Феликс постоял минут десять и только затем направился домой. Он как раз проходил мимо магазина техники, когда туда вошла высокая фигура в короткой куртке. Феликс остановился и вгляделся в окна. Фигура эта встала в очередь, сбоку от входа, так что Влах смог разглядеть при ярком свете лампы знакомое лицо.

Хорст Ренн.

Феликс быстро спрятался за угол и, словно попрошайка с ножом, стал ждать своего часа.

***

– С вас две тысячи.

Хорст нахмурился. Именно столько стоил самый дешевый телефон с камерой (кнопочных не было). Денег на потом, конечно, хватит, но все же надо будет платить за аренду и доплачивать за ремонт. Тем более не факт еще, что инженер сможет связаться с Ткаченко из-за плохой связи.

– Извините, – сказал Хорст, – но нет ли подешевле?

Юноша за прилавком закатил глаза.

– Подешевле есть только на рынке. Если цена вас не устраивает, то, пожалуйста, не занимайте очередь.

Хорст вышел на улицу, так и не купив телефон. «Ладно, на рынке поищу». Он отправился туда. Ближайший находился еще в пятнадцати минутах ходьбы; за это время стемнело окончательно, и теперь весь город утопал в фонарях. Как ни странно, на рынке в такое время было очень людно – настоящий рай для карманников. Палатка со старыми телефонами, среди которых были даже кнопочные, располагалась на другом конце рынка. За прилавком сидела старушка крупного телосложения и орала:

– Телефоны, покупайте телефоны! По пятьсот тит-у! Только у меня-а!!!

Хорст подошел к ней и посмотрел на старенькие сенсорные телефоны. Он взял в руки один из них, относительно целый; у других же либо экран потертый, либо разбитый.

– Сколько?

– Пятьсот, говорю же!

Инженер улыбнулся и протянул купюру. Счастливый, Хорст направился домой, однако на полпути, выйдя за пределы рынка он почувствовал на себе чей-то взгляд… Словно кто-то следит за ним.

Он обернулся. Никого.

Инженер направился дальше, не прибавляя шагу. «Украдут средь бела дня? Да ладно вам! И все же…» Хорст вошел в кафе. Там почти все столики заняты, но он с разрешения одинокой женщины присел напротив и включил телефон.

Как оказалось, смартфон краденный – сохранилось очень много чужих номеров и переписок. У Хорста не было ни желания, ни времени, чтобы просматривать столь любопытные вещи, поэтому он сразу набрал детектива Ткаченко.

***

Планшет зазвонил тогда, когда корвет покинул орбиту Урана и направлялся к Титании. Лететь до нее минут двадцать, а с гиперпрыжком – все пять. Но Себастьян не включал его, так как не хотел перегревать двигатель – два раза за день уже слишком.

Когда высветился незнакомый номер, детектив на мгновение заколебался и затем нажал на динамики, чтобы поддерживать громкую связь. Видео не было.

– Кто это?

– Герр Ткаченко?

Себастьян взглянул на черный экран.

– Хорст? Это вы?

– Уф, слава… Богу! А я-то думал… что не …звонюсь! Тут такое дело…

– Я знаю, что вы на Титании, уже лечу.

– Слава… гу…

– Где вы сейчас находитесь? Куда делись беглецы? Почему не по видеозвонку?

– Камера не работает, а мой планшет сломали… Их там четверо.

– Чего?

– Да-да. Со мной, оказывается, летели двое… наркоторговцев.

– Боже правый, кто?

– Гетман и …Бернс.

Себастьян нахмурился. Он никогда не слышал о таких перцах, но раз уж они наркоторговцы, то это серьезная добыча. «К награде точно приставят», – подумал детектив с улыбкой и тут же стал серьезным.

– Ладно… Где они сейчас? Вы один?

– Они разошлись по городу, я их не мог задержать… Я сейчас в кафе, на улице…

– Где-где? На какой улице?

– …

– Хорст? Хорст! Алло, вы там?

– …Да…

– Где вы?..

– Ой… тут пальба…

– Что?

Но телефон уже отключился. Себастьян выругался и нажал на радар. Сигнал последнего звонка исходил от улицы Лассела.

***

«Этот Ренн настоящий параноик», – усмехнулся про себя Феликс, когда заметил, как Хорст вошел в кафе. А ведь он уже почти поймал его… Но грабить в кафе Феликс посчитал глупой затеей. Несмотря на безнаказанность, все равно в этом городе свои приличия и границы: много свидетелей, могут и настучать.

Влах решил подождать, но в кафе не заходить. Он встал напротив здания, у фонаря и натянул потуже капюшон.

«Я как опустившийся карманник, честное слово».

Из окон он видел почти всех посетителей кафе, в том числе и Ренна – вот он, руки под столом, что-то разбирает, но не видно, что именно. Детальку новую прикупил для «Ласточки»?..

Феликс мельком пробежался по остальным посетителям, и тут его взгляд зацепился за столик в другом конце помещения, за которым сидели трое крупных мужчин. В одном из них Влах признал Коссмана. Феликс усмехнулся.

Вдруг зазвонил телефон.

– Ну где ты там? – сказал Эрих.

– Да вот, слежу за Хорстом. Он в кафе… и там еще Коссман. Суток не прошло, как он впаивает товар…

Феликс замер на полуслове. Картина резко изменилась: двое мужчин вскочили и нацелили пистолеты прямо на Коссмана. Тот на мгновение замер, все посетители повернулись к месту событий. Мужчины выстрелили, но промахнулись и попали в сиденья – перья разлетелись по воздуху, а Коссман пополз на четвереньках к выходу. Клиенты завизжали и спрятались под столы. Феликс сбросил трубку и подошел к дверям. Сзади раздались шаги, он обернулся и заметил, как мужчина в куртке направляется в сторону кафе, доставая на ходу револьвер. Влах узнал бледное лицо Эраста Гетмана.

***

Хорст слышал, как разговоры за дальним столиком перешли на повышенные тона. Он узнал Бернса. Телефон залагал, связь прерывалась, а кричать не хотелось. Хорст перешел на шепот, особенно когда мужчины вскочили и направили на химика оружие.

– Ну что же вы сразу убивать-то? – сказал Бернс и поднял руки. – Бесспорно, это моя вина, но зачем сразу стрелять? Что вы потеряли с этого?

–Десять тысяч, тварина! – крикнул бородатый. – Доверились рекомендациям твоего дружка. И все ради чего? Ты говорил: «Пять килограмм!» Ну, если для тебя пять пакетиков равно килограммам, то у меня для тебя плохие новости.

– Стоп-стоп-стоп! Я понимаю, да, я упустил ящики, они в открытом космосе… – Ученый заулыбался. – Но можно же ведь их и там выследить, они не…

Бородатый заскрипел зубами, пистолет в руке дрогнул. Хорст видел, как Бернс завалился под стол, и тогда двое выстрелили в обивку сидений. Полетели перья. Раздались крики. Все спрятались под стол. Хорст пригнулся и на корточках направился к выходу. Он обернулся поздно: на него налетел Бернс, и они вдвоем кубарем покатились по полу. Бандиты подняли их за шкирки и разняли. Хорст потерял равновесие и упал на спину, ударившись затылком. В глазах потемнело, из носа потекла кровь. Инженер перекатился на живот и посмотрел на выход: в дверях показался Гетман. Он направил револьвер на второго бандита, кудрявого.

– Отпусти его, живо! – сказал Гетман

– Сначала верни наши деньги.

– Вот, забирайте.

Он вытащил из-за пазухи купюры и кинул на стол. Женщина, сидевшая за ним, вскрикнула, но не двинулась с места.

Бородатый взял деньги, пересчитал их и с приторно-сладким «спасибо» выстрелил ученому в грудь. Гетман на мгновение замер; из уголка губ показалась темная струйка крови. Он повалился замертво, едва не задев носком обуви Хорста. Бернс застонал и стал вырываться из цепких лап кудрявого. Хорст воспользовался моментом и пополз прямо по трупу к выходу. Куртка стала темной от крови.

Инженер уже дополз до дверей, когда услышал второй выстрел и крики.

– Всем лежать, ублюдки! – заорал бородатый.

Хорст остановился, прильнул щекой к холодному мраморному полу. Краем глаза он увидел обмякшее тело Бернса. К горлу подкатила тошнота, запах крови впивался в ноздри. Инженеру показалось, что он сейчас потеряет сознание или его вырвет.

Послышались шаги, они становились все громче и громче…

Ренн вскрикнул. Тяжелые подошвы опустились прямо на спину, меж лопаток. Раз, два! Перед глазами запрыгали красные искры. Хорст застонал. «Впервые по мне кто-то бежит», – подумал он. От такой мысли стало тоскливо… и ярость закипела в его груди. «Об тебя только ноги и вытирать!» – однажды сказала ему Лола.

Хорст сжал зубы. Мысли об оружии и трупах улетели напрочь. Чтобы он, инженер, изобретатель «Ласточки», позволил вытирать об себя ноги?!

Хорст ухватил бородатого за лодыжку. Тот споткнулся и упал, повалил за собой кудрявого. Инженер стал подниматься, пришлось облокотиться о стол. Он взял пистолет с пола и нацелился на бородатого. Противник перевернулся на спину и сказал:

– Верни.

Инженер покачал головой. В мыслях крутились пафосные речи из дешевых фильмов, но ощущения такие, словно его сейчас вырвет. А что с пушкой делать? Зачем он взял ее? Хорст и сам не понял, зачем, но чувствовал: ее нужно отдать официанту. Так инженер и поступил, отдал пистолет перепуганному юноше и направился за револьвером кудрявого. Оружие лежало на полу. Кудрявый вскочил и замахнулся на Хорста, ударил его по животу. Инженер согнулся пополам, но вовремя заметил кулак снизу и отстранился, задев ногой револьвер. Кудрявый присел на корточки. Оружие откатилось под стол, за которым сидела онемевшая от ужаса женщина. Она поджимала под себя ноги и молчала. Хорст повалился на кудрявого всем телом. Они покатились по полу, избивая друг друга то по лицу, то по животу. Кудрявый полез под стол, женщина завизжала, но преступник уже выполз оттуда с оружием. Хорст схватил его за руку и отвел ее, но кудрявый нажал на курок, и пуля попала прямо в дверное стекло. Послышался грохот, осколки посыпались дождиком на пол, и в этот момент дверь отворилась, вбежали полицейские…

***

Прошло минут сорок, прежде чем Себастьян смог на полном основании влететь в город. Спустя десять минут лету ему пришлось объясняться с таможней и потом требовать разрешения от капитана Витте, хотя на Земле была уже глубокая ночь. Но даже когда Себастьян прошел контроль и получил ордер, в аэродром тем временем прилетел туристический катер, из которого выбежала Тамара, а следом за ним – Анжела.

– Баба, стой!

Тамара, несмотря на возраст, с обезьяньей ловкостью села в корвет Себастьяна на пассажирское сиденье.

– Ну, взлетай!

Детектив нахмурился.

– Я же говорил, чтобы вы… – Но он замолчал на полуслове и махнул рукой.

В любом случае, они уже здесь, да и не хотелось терять драгоценное время.

Корвет взлетел и направился на улицу Лассела. Но едва она показалась из-за угла, как внимание Себастьяна зацепила уйма полицейских машин и карет скорой помощи. Детектив приземлился возле фонаря и подошел к коллегам, показал жетон.

– Что здесь стряслось?

Толстый офицер потер лоб.

– Пальба, герр Ткаченко. Пальба… Двое убитых, еще трое задержаны. Пострадавший есть, пуля угодила в предплечье, но жить будет.

– Я могу взглянуть?

Себастьян и указал на карету скорой помощи, откуда доносилось воркование медсестер: «Не волнуйтесь, мы сейчас… Все, все. Жить будете, главное, без физических нагрузок… Нет, мы должны осмотреть вас в больнице».

Толстяк кивнул, но едва Себастьян тронулся с места, как Тамара рванулась туда первой.

– Феликс!

Действительно, Феликс Влах лежал полуголым на носилках, с перевязанным плечом и рукой до локтя, бледный как мел. При виде Тамары он поморщился.

– Какая встреча… Как вы…

Тамара отпихнула одну из медсестер и обняла пострадавшего.

– Бедный, бедный мальчик… Сильно болит? Потерпи, все хорошо будет. Стой, где Эрих?

– В гостинице, цел.

– Слава Богу! Кто так с тобой поступил?

– Да там двое начали пальбу… Не переживайте, их арестовали…

Анжела улыбнулась и ободряюще положила руку Феликсу на целое плечо. Он улыбнулся ей в ответ.

Себастьян закатил глаза и подошел к Влаху.

– Узнаешь меня? Теперь ты ответишь по закону.

Феликс ничего не ответил и обмяк: мол, делайте все, что хотите, мне все равно.

Но Себастьяна это не устроило. «Он что, решил так просто сдаться, спустя несколько дней бега по Солнечной системе?»

– Так, а где Цапф?

Едва Феликс открыл рот, как Тамара бросилась к полицейским, которые вели под руку троих мужчин в цепях. Она стала их бить сумочкой со словами:

– Убью! Пристрелили мальчика, сволочи!

– Бабушка! – ахнула Анжела, и они с Себастьяном стали ее разнимать.

Впрочем, преступники даже не сопротивлялись. Один из них, бородатый, улыбался во весь рот и как-то странно хихикал. Другой, кудрявый, оскалился. Третий же, с перевязанной головой, просиял.

– Герр Ткаченко! Это я, Хорст Ренн.

Детектив улыбнулся. Тамара расплакалась. Себастьян оставил ее на Анжелу, а сам пожал инженеру руку.

– Я рад, что мы с вами встретились. Спасибо за помощь. Но что, черт возьми, произошло? Почему вас арестовали?

Хорст пожал плечами.

– Мне сказали, до выяснения обстоятельств.

Эпилог

За два дня много чего произошло в Титанополисе-У. Такой активности со стороны полиции местные жители не помнили давно.

В общем, Себастьян, поселив Тамару и Анжелу в гостинице, отправился в участок, где проводили допрос. Как показала экспертиза, бородатый находился под наркотой из перьев кукареки. Кудрявый был пьян, а Хорст просто попал не в самое нужное время.

Выяснилось следующее. Гетман и Коссман-Бернс, бывшие коллеги в научном институте и одни из главных сотрудников САУ, решили зарабатывать наркотой, дабы набрать побольше денег. Как раз Коссман-Бернс родом из Титанополиса-У, переехал на Землю и сдружился с ученым Гетманом. Так они стали торговать. Себастьян узнал про кукареку и сделку с беглецами. Но что произошло здесь, на родной планете химика? Оказывается, почти сразу после прилета ученые связались со знакомыми Коссмана-Бернса, те позвали еще своих приятелей, которыми оказались кудрявый и бородатый. Они договорились о встрече в кафе и продаже чемодана с пятью килограммами наркоты. Однако сначала ученые потребовали авансом кругленькую сумму. Кудрявый и бородатый, который работали спекулянтами на черном рынке, доверились им, ведь посоветовал это их давний друг Коссмана-Бернса. Другу можно доверять. И вот они встретились в кафе, а товар оказался поврежден: половина содержимого помялась в комки после скачков между Сатурном и Ураном, да еще больше половины рассыпалась и растерялась.

Когда Коссман-Бернс проводил переговоры, Гетман наблюдал из-за угла и был готов вмешаться в случае неполадок. Увы, это не помогло.

После допроса Хорста все-таки отпустили, ведь он никому вреда не причинил, а вот бандитов-спекулянтов заключили под стражу. Себастьян и инженер ушли из полицейского участка только под утро, при этом Хорст рассказал все, что произошло после первого с ним вызова. Солнце уже взошло, у обоих глаза слипались, и они переночевали в корвете: детектив – в кресле, инженер – на жесткой койке в помещении, которое служило перевозочным карцером. Ближе к обеду они проснулись, и Себастьян после дневного кофе связался с больницей. Как выяснилось, Феликс пошел на поправку, пулю вытащили даже без наркоза, и скоро Влаха выпишут. Но детектив тут же осведомил полицию о цели своего визита и также поднял местную полицию на поиски Эриха. Цапфа нашли через два дня – по базе пробили гостиницу. За те дни он не выходил на улицу, а о произошедшем узнал из телевизора и Интернета. У Эриха таилась надежда, что его не станут искать, но, увы…

Тамара также повисла на его шее и плакала, а Себастьян тем временем готовился к отлету. Единственное, встал вопрос о транспортировке «Ласточки».

– Она будет готова только через неделю, – сказал Хорст. – Я не могу ее бросить на этой помойке.

– Вы же понимаете, что оставаться здесь не можете? Как минимум из-за шума, который наделала эта стрельба. К тому же, задерживаться мне ни в коем случае нельзя.

– Понимаю. Но что мне делать?

Так они пришли к одному компромиссу: Себастьян попросил разрешение капитана Витте на задержку. Сейчас как раз проводилось следствие по делу о стрельбе в кафе, и Феликс с Хорстом нужны местной полиции в качестве свидетелей. Капитан дал добро, и всю следующую неделю Себастьян и все участники событий провели здесь, в Титанополисе-У.

***

…Когда они вернулись, Себастьяна приставили к награде, как и Хорста. Их двоих награждали в зале почета, при камерах и полиции. В газетах писали так: «Прошли полсистемы, но нашли».

Через несколько дней состоялся суд. Феликса приговорили к пяти годам лишения свободы, Эриха – к трем годам. Тамара плакала, также на заседание прилетела с Юпитера Дженни и осталась в Арбайтенграунде на неделю. Себастьяна повысили до сержанта. А Хорст хоть и не стал великим инженером, но зато «Ласточка» была при нем, и он получил орден за отвагу и помощь полиции. Более того, ему все чаще стали поступать заказы на отвозку пассажиров, и он также встречался с Дженни.

Хорст получил то, что хотел: уважение и признание.


Оглавление

  • Глава 1 Покидая Землю
  • Глава 2 Где-то в космосе…
  • Глава 3 Юпитер
  • Глава 4 Между Сатурном и Ураном
  • Глава 5 Титанополис-У – город вне закона
  • Эпилог