Его загадочная соседка [Анна Долгова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Анна Долгова Его загадочная соседка

Глава 1

День не задался с самого утра. Уже на пороге перед работой я сломала каблук. Потеря несущественная, но для меня это была трагедия. И дело не в деньгах. Расставаться с любимыми вещами мне всегда было сложно. Это касалось не только предметов неодушевленных. Я быстро привыкала к животному, к кошельку, просто потому что он красный, к рюкзаку за длину его лямок. Вот только люди не входили в этот список. Будучи спокойной и неэмоциональной, я с легкостью забывала о новых знакомых, стоило только заметить в них то, что мне не нравится.

Наверное, поэтому и личная жизнь не складывалась. Ну не могла я сойтись всерьез с парнем, у которого привычка причмокивать с задумчивым взглядом при изучении меню. Поэтому, досидев до конца вечера в ресторане, а иногда и продолжив знакомство у меня в спальне, я с легкостью прощалась с ним утром и просто забывала позвонить. А если звонил он, придумывала кучу доводов, почему мы не подходим друг к другу.

Зато к животному я привыкала сразу, хватало одного дня. И в черед расставания через несколько суток, проведенных вместе, я могла проронить слезу. С одеждой, обувью и любимыми безделушками дела обстояли куда хуже. С ними я была не два дня, а по нескольку лет. Вот и туфли со сломанным каблуком служили мне верой и правдой в течение четырех лет! Я за ними тщательно ухаживала, потертостей не было совсем. Выглядели они новенькими, были моими любименькими. Поэтому, рассматривая сломанный каблук, я нахмурилась и откровенно расстроилась. Видимо, это шло у меня с детства.

Мое. И больше ничье. Сама выбрала, сама купила, сама пользуюсь.

Сломанный каблук для меня выступил в качестве черной кошки, которая перебежала мне дорогу. Надев балетки, я отправилась на работу в полной уверенности, что там меня ждет сюрприз.

И не прогадала.

Наталья Александровна налетела на меня сразу, как только я вошла в офис. Женщина средних лет была тактичной. Жестко велев мне пройти к ней в кабинет, она не стала отчитывать меня при моих же подчиненных. Этим она мне и нравилась. Деловая, волевая, руководитель. Я хотела быть на нее похожей, но у меня не получалось. Стараясь дружить с коллективом, зачастую получала нагоняй от вышестоящей Натальи Александровны. Ну что ж… Не привыкать.

Выслушав претензии начальства, отправилась исправлять ошибки. Я – главный редактор журнала об экономике и бизнесе. В мои должностные инструкции входит: дать указание автору статьи отредактировать текст, внести коррективы в соответствии с замечаниями Натальи Александровны. И я это сделала. А через 3 часа сидела и переделывала статью, потому что этот журналист еще не раскусил тонкости изложения текста, которые хочет видеть руководство.

Сдав отредактированную статью, выслушав еще раз нагоняй от Натальи Александровны за то, что нужно учить работать, а не делать все за них, с чувством облегченности отправилась домой.

Дома хорошо, тепло, спокойно. Сейчас возьму любимую булочку с чаем и буду смотреть какую-нибудь ерунду по телеку. Но уже через 10 минут меня вновь ждало разочарование. Я даже переодеться не успела. Опять на шоссе сбили собаку. Бездомную. И девочка, звонившая мне, со слезами просила сделать что-нибудь, потому что два предыдущих номера из визитки не отвечали. Оставалась вся надежда на меня. Здесь меня и уговаривать не приходилось.

Бросив томный взгляд на булочку, которая ждала меня в упаковке на столе, я взяла ключи от машины, надела свои любимые кроссовки и побрела на стоянку. В глубине души возникла тревога… Ну если еще и кроссовки сегодня ухайдокаю, то это будет самый трудный день в моей жизни.

Сделав шаг на стоянку, сама не ожидая от себя, подумала: «Лучше бы это были кроссовки …». Возле моей машины стояла троица. Нет, умом понимала, что стоят они не возле моей машины, а машины соседа. У него была шикарная черная бэха. Да, она была не новенькой, но рядом с ней моя октавия смотрелась жалким белым пятном. И ладно бы меня волновали машины. Больше раздосадовало, что сейчас придется пройтись мимо них троих. Нет. Я их не боялась. Это были всего лишь мой сосед и два его друга. Но стояли они между его и моей машиной. И это откровенно напрягало…

Места на парковке у нас были присвоены каждой квартире заранее. Так продумали застройщики. Наш многоквартирный дом не назовешь элитным, но выйдя из подъезда можно было попасть на широкую аллею. По ней я бегала по утрам. Окна в столовых-гостиных были панорамными, а просторный подъезд не походил на традиционные обшарпанные парадные. На входе сидел консьерж. И это не старенькая бабуля на пенсии, а вполне презентабельный молодой мужчина, который всегда здоровался, желал доброго дня, и знал всех жильцов по имени.

Когда я впервые попала в дом, мне показалось, что оказалась в привлекательной и простенькой гостинице. Даже на этажах на полу лежали дорожки. А входные двери были однотипными, с округлыми и удобными ручками. Удивительно, но никто из собственников квартир не стремился заменить дверь более прочной. Наверное, не хотели выбиваться из общего стиля. Светлые стены на этажах были украшены гипсовой лепниной. На первом этаже дома не было квартир. Он весь был переделан под коммерческие площади. Здесь было все: кафе, ресторан, банк, спа-салон, фитнес-зал и много чего еще. Одним словом, мне нравился наш дом. Если бы не одно но… Мой сосед.

Это был мужчина средних лет, с чуть пробивающейся сединой на висках. Высокий, статный, широкоплечий, даже немного качок (видела, как он ходит в тренажерный зал на первом этаже, но видимо, не постоянно). Взгляд его суровый, выражение лица, будто в постоянной ухмылке. Всегда одет с иголочки, хотя и в простую одежду, не брендовую.

Честно говоря, я не могла никак понять, чем он таким занимается, что чуть ли не каждый день устраивает у себя на квартире вечеринки. Постоянные его гости – это те два друга, которые стояли сейчас с ним. Остальные гости сугубо женского пола. Высокие красотки с ногами от ушей, стоячими и сильно вываливающимися из одежды титьками, безупречными укладками и иногда вульгарным макияжем. Периодически каждый из них выходил в общий коридор с какой-нибудь «леди». Они не курили, соблюдая запрет, а просто разговаривали.

Ну как просто…

Все это сопровождалось ужимками, плавно переходящими в похотливые объятия за задницу. Почему я это знаю? Да потому, что когда я прохожу мимо, они даже не реагируют на меня как на постороннюю. Иногда мой сосед или один из его друзей так засасывает свою «коридорную» спутницу, что готов взять ее прямо сейчас. Может быть, они и продолжали «уединение» в том духе, но меня это не беспокоило.

Беспокоило меня совсем другое. Раз на раз мой сосед оставлял себе на ночь девушку, которая орала так громко, что все соседи не спали до утра. Была это одна и та же девица, не знаю. Не отслеживала, хотя и частенько сталкивалась с ними в коридоре по утрам. И меня одолевала мысль: как? Ну как вы могли стонать полночи и утром с улыбками отправляться на работу. А может не на работу они шли утром… В любом случае заметила одну деталь: еще ни разу за семь лет моего проживания в этом доме я не видела девушку или женщину, которая бы входила в квартиру моего соседа одна. Наверное, он ни с кем не проживал. Этакий бирюк-бабник, который жил своей жизнью и здоровался только с консьержем. В мою сторону он даже голову не поворачивал, да и я старалась пройти быстрее мимо него.

Сейчас, стоя на лестнице подземной парковки, понимала, что меня ждет очередная бессонная ночь. И дело даже не в этом ловеласе, а в соседе. В другом соседе. Но об этом подумаю потом. Сейчас я хочу, как можно быстрее сесть в свою машину. В конце концов, раньше троица меня никогда не замечала, даже если проходила мимо них очень близко. А мне действительно приходилось проходить мимо них близко, поскольку общий коридор у нас узковат, не превышает по ширине и полутора метров. Но раньше же прокатывало. Зачем им сейчас на меня обращать внимание?

Решившись, двинулась вперед и непринужденно подняла брелок. Нажала на кнопку, машина пискнула. Вся троица стояла аккурат возле моей двери водителя. Ведя оживленную беседу весьма шумно, они сразу замолчали, когда услышали звук машины. Я уже дошла до багажника своего авто, когда все трое уставились на меня. Кинули на меня беглый взгляд? Посмотрели на меня с безразличием? Нет. Они таращились. В их глазах я читала интерес, азарт и… опасность… Захотелось убежать…

Глава 2

Страх. В ее глазах был страх. В этих очаровательных голубых глазах был страх. Дикий. Будто ранее мы уже обидели ее. Будто мы стая бродячих собак, готовых растерзать милую девочку. Страх на грани с паникой. Почему?

Да, на этой парковке кроме нас с пацанами и нее больше никого не было. Еще при переезде сюда заметил, что выстроена она не самым лучшим образом. Много не просматриваемых закутков. Не в каждом из них находилась камера слежения. Охранник парковки сидел в еще более укрытом закуточке. Даже указателей не было, куда бежать в случае чего. Только небольшое окно в стене. Дверь отсутствовала. Вход в его владения были из подъезда.

Это было лучшее место для преступления.

Если кто-то захочет убить человека, его можно запросто сюда затащить. И это может быть не жилец дома, а просто мимо проходящий человек с улицы. Въезд на парковку никогда не закрывался. Предполагалось, что охранник бдит и четко среагирует на ситуацию. Но в охране сидели всегда тучные мужчины, которые даже если и заметят подозрительное на мониторе, ничего сделать не смогут. Или не захотят. А даже если и захотят, то не смогут. Так, ладно, что-то я увлекся. О работе нужно забыть до утра. А сейчас нужно понять, чего испугалась эта милая белокурая девушка.

Она реально застыла. И я застыл. Боковым зрением видел, как пацаны мои улыбались. Все мы трое уставились на нее. Только если ребята смотрели с интересом, и им было весело, то мне было не до веселья. Что в нас было такого, что мы ее так напугали. Может быть, мы резко повернулись в ее сторону? Получилось неожиданно?

С минуту она смотрела на нас, переводя взгляд от Лехи на Вадика, с Вадика на меня и обратно. Мне показалось, или на мне она задерживалась дольше?

Стушевавшись, и поняв, что выглядит странно, девушка вздернула подбородок и прошла мимо нас грациозной походкой, насколько это было возможным, поскольку была она в кроссовках. Все это время мы не сводили с нее взгляда. Она молча открыла дверь автомобиля и села за руль.

Окна авто были затонированы, поэтому я уже только по силуэту догадывался о ее движениях. Вот она кинула сумку на сиденье рядом. Вставила ключ, повернула зажигание. Эх, как бы мне хотелось рассмотреть сейчас ее лицо.

Пока раздумывал над этим, Вадик, в соответствующей для него манере, начал действовать. Он постучал в окно. После небольшой заминки девушка все-таки опустила стекло. Миловидное лицо, плавные и мягкие черты, чуть пухлые бледно розовые губы… А главное глаза… В них было все…

- Что ж вы так быстро от нас убежали? – начал Вадик со своей коронной улыбкой, которой он обольщал всех девушек. – Может быть мы познакомимся с вами?

Коронная улыбка Вадика – это все его тридцать два белоснежных зуба. Неудивительно, что девушки млели от подобного. А стоило Вадику слегка приобнять новую знакомую, он уже был уверен в продолжении вечера и завтраке в постель.

Но новая потенциальная жертва в автомобиле не поняла порыва Вадика к светлым чувствам. Когда она опустила стекло, в ее глазах было некоторое недоумение. После слов Вадика реакция девушки изменилась. Она слегка наклонила голову, сомкнула губы и улыбнулась одним уголком. Во взгляде прочитал дословно: «И ты туда же? Ну давай, удиви меня».

- Зачем? – спросила незнакомка, и мне стало немного смешно. Что же Вадик на это ответит?

- Затем, что вы сразили меня, и я теперь не знаю, как мне жить без вас … - томно, с соответствующей хрипотцой в голосе продолжил Вадик.

О, пошел ва-банк. Прокатит, нет? С удивлением для себя подумал, что не хочу я подобного про-ка-ты-ва-ни-я…

- Закройте рот, - неожиданно для нас всех произнесла девушка. Это был не приказ, в ее голосе не было раздражения. Она просто произнесла эту… даже не просьбу... – На меня не действует ваша ослепительная улыбка. Но да, соглашусь: у вас отличный стоматолог.

Леха хихикнул, а у меня камень с души свалился. Я почувствовал облегчение. Да. Она его отшивает. Причем делает это правильно. Без пафоса, без презрения, а, наоборот, с улыбкой. В глазах-то доброта. Просто резюмирует, что знакомства не будет.

Прекрасная незнакомка хотела уже поднять стекло, но Вадик положил свою руку сверху, останавливая владелицу авто.

- А как зовут такую красавицу? – ловелас не отступал. Еще бы! Он очень редко слышал отказы. А даже если они и были, все равно рано или поздно затаскивал в койку очередную жертву.

Моя прекрасная незнакомка немного медлила с ответом. Я при этом затаил дыхание. Как же зовут такую очаровашку?

- Меня назвали в честь Божьей Матери.., - произнесла блондинка, практически перейдя на шепот.

От удивления даже Вадик отпрянул от окна. Вытянувшись во весь рост, он заскрежетал зубами. Девушка быстро подняла окно, завела двигатель и тронулась с места. А мы так и остались стоять, думая каждый о своем и смотря машине вслед.

Не знаю, о чем думали ребята, но у меня все мысли моментально пропали. Я просто смотрел на выезд с парковки. Смотрел долго. Не пытался понять ее имя, не пытался понять, кто она и откуда. Просто смотрел. Я увидел ангела?

- Серега?! – услышал пацанов, которые уже шли в сторону выхода с парковки, ведущего в подъезд.

Видимо, завис я надолго, потому как они начали гоготать:

- Че, Серега?! Поплыл?! – прикусив губу, прогоготал Вадик.

Леха, как всегда немногословный, просто улыбался. Вадик рассматривал с позиции альфасамца, а вот Леха раскусил меня …

Поднявшись на мой этаж, были приятно удивлены, поскольку девчонки уже стояли у двери.

- Ну сколько можно ждать?! – возмутилась рыжая.

- Некрасиво мужики. Так зазывали, а сами опаздываете, - вторила ее подружка, яркая брюнетка в платье, которое и бедра не прикрывало полностью.

Все красотки, как на подбор. Длинные ноги, пухлые губы, ровный загар. Их было трое. Две в платьях, одна в коротких шортах. Как их зовут, не знал. С ними познакомился Вадик. Впрочем, как и всегда. Именно он знакомился с какой-нибудь девушкой, уговаривал ее позвать подруг и встретиться всеми у меня. Леха жил с матерью, сестрой и племянниками. У Вадика была отдельная квартира, но в силу своей полигамности, он не желал показывать им логово заядлого холостяка. Поэтому от меня зачастую уезжал на ночь к девушке или вез ее в гостиницу. В некоторых из них он уже имел скидку, как постоянный клиент. Леха в редких случаях уединялся с девкой прямо у меня. Но это происходило очень редко, поэтому я не возражал. Зная его душевные терзания, старался хоть немного скрасить ему жизнь.

Я же чувствовал себя дома лучше. Меня не напрягали подобные вакханалии. Быстро убирал место побоища утром, после активной ночи. Поэтому и в этот раз мы все собрались у меня. Для себя же отметил, что вот та в шортиках, смотрится красивенько. Она молчала, но смотрела прямо на меня. Все. Мы нашли друг друга. На одну ночь. Может на две.

Вадик обхватил рыжую. Леха всегда довольствовался тем, что доставалось. И дело было не в том, что мы его не уважали. Просто он не рассматривал подобные посиделки, как способ снять стресс. Несколько раз мы пытались дать ему выбор первому. Ну выбери ты ту, которая тебе реально понравится. Ну отдохни ты по-человечески. Я даже готов сам свалить с «остатком» в гостиницу, предоставив тебе квартиру в пользование.

Нет. У него душевные терзания. Безответная любовь и все такое. Уединения с девицей происходили лишь тогда, когда он немного перепивал, а та вела себя настойчивее. В эти моменты я был искренне рад за друга.

Девушки зашли в квартиру. Тут же подошла доставка еды. Парень быстро нас рассчитал и скрылся. Отдав пакеты своим новым знакомым, вышел в общий коридор, чтобы обсудить их прелести.

Да. Мне нравилось говорить о женщинах. Это прелестные создания, которые предназначены радовать мужчин своей красотой и аппетитными формами. Слегка глуповаты, что только красит их еще больше. Потому как они компенсируют недостаток способностями в постели.

Только мы собрались обсудить пикантные вырезы каждой из девушек, как дверь соседа открылась. Милый старичок, имени которого я не знал, частенько с нами беседовал. В силу возраста мы относились к нему с уважением. Иногда могли налить горячительного.

- О, вы опять все в сборе! – обрадовался дедушка, увидев нас. Говорил негромко, озираясь по сторонам.

- Доброго вам здоровья! Давненько вас видно не было, - разумеется, первым подхватил разговор Вадик. – Ну что, компенсируем отсутствие? Сразу коньячку?

Вадик любил потешаться над старичком, не перешагивая грань, не оскорбляя почтенный возраст. Но и подливать ему любил, поскольку немного под хмельком сосед мой начинал отпускать иногда похотливые шуточки, чем немало нас удивлял и веселил, одновременно. При этом мы не знали, как его зовут, с кем он живет и чем занимался ранее.

- Тихо, не кричи, вдруг Машенька услышит, - дед поднес палец к своим губам, показывая, что нужно говорить как можно тише. – Она строгая, ругаться будет.

- А Машенька это ваша дочка, или может внучка? – спросил я с интересом.

- Не, Машенька – это она, - кивнул он в сторону соседской двери с противоположной стороны. – Чудесная девочка, но уж оооочень ответственная. Поэтому я сегодня пить не буду, а то она ругаться будет. Ой, а вот и Машенька…

Улыбка на лице деда расплылась, он смотрел куда-то вдаль. Машенька, очевидно, была за нами. Не успели мы обернуться, как она уже подошла к нам.

Глава 3

Наконец-то я приехала домой. И правда, день суматошный. Благо собаку забрал Генка, и я на половине пути повернула обратно. Сейчас мне нужен горячий чай. С ромашкой. С булочкой. Ммм…

Припарковавшись возле бэхи соседа, я вспомнила встречу с ними. Меня передернуло. Прошли не больше двадцати минут от моего отъезда. Вечеринка их только набирает обороты. Но я уже научилась приспосабливаться. Телевизор смотрю в наушниках, а на ночь просто купила себе пачку беруши. Самый верный способ. И сюжет фильма понятен, и сон крепкий.

Я жила на девятом этаже, но лифтом не пользовалась. Считаю, что это отличный способ поддерживать себя в форме. Утренняя пробежка, поход на работу, приход с работы – минимум два раза за день я спускаюсь и столько же поднимаюсь.

Есть еще одна причина, почему не пользуюсь лифтом. Это были мои соседи. Мимо них я всегда хотела прошмыгнуть тихо, как мышка. Не потому что их боялась, но привлекать к себе внимание не хотелось. А их было двое. От пожилого я уже еле отверчиваюсь, от молодого могу не отвертеться вовсе.

- Ой, а вот и Машенька…

Ну да, так и есть. Вот они. Оба. Двойная сплошная. Свернуть не удастся.

- Здравствуйте, Генрих Альбертович! Как я рада вас видеть, - расплылась в улыбке.

Взгляды тех троих заприметила сразу, хотя и старалась не смотреть на них. Обняла своего соседа, будто это мой родной дедушка.

- Как ваши дела? Как ваше здоровье? Вас тут не продует? – начала засыпать его вопросами, не обращая внимания на троицу. Не хотелось мне с ними беседовать.

- Все хорошо, Машенька. Не волнуйся, деточка, - улыбался мне мой сосед искренне и нежно.

Генрих Альбертович Берг – главврач одной из столичных больниц на пенсии, кардиолог со стажем. К нему ездили оперироваться люди со всей страны, и не только. Десять лет заслуженного отдыха. Дело достойно продолжает сын – Берг Леонид Генрихович. Первоклассный кардиолог, консультирует коллег в вопросах оперирования детей. Даже грудничкового возраста.

Семья эта мне симпатична. Леонид Генрихович оказывает мне знаки внимания, но без всякого умысла. Он женат, у него дети и даже уже внуки. Но в качестве благодарности или просто так периодически дарит мне букеты моих любимых тюльпанов. Иногда одаривает шоколадом или другими сладостями, которые привозит из заграничных поездок.

Мне приятно быть им полезной. Они семья. Все вместе. Заодно. Сын никогда не оставляет отца надолго. Каждое лето Генрих Альбертович гостит у сына за городом. Но до недавнего времени отказывался переезжать к нему насовсем.

Встретив его в компании этой троицы, я стала догадываться, как все происходит. Генрих Альбертович не прочь побыть в компании молодежи, что нередко приводит к его плохому самочувствию. А его плохое самочувствие равно сокращению моего ночного сна на полтора-два часа. Как правило, это происходит под утро.

- Генрих Альбертович, вам бы поберечь себя. Все-таки завтра такой трудный день, - не унималась я, пытаясь увести его домой.

- Я помню, Машенька. Я очень рад предстоящим переменам. Вот, решил с соседом попрощаться.

- Вы съезжаете? – поинтересовался мой красавчик-сосед.

Что? Это Я так подумала? Ну в принципе, да… Этого у него не отнять. Вполне симпатичный мужчина… Да что уж там! Я понимала девок, которые на него вешались. Будь немного легкомысленнее, может тоже пофлиртовала бы с ним. Но! Дальше флирта бы знакомство не завела. Негоже спать со своими соседями. Это из разряда: взял, что поближе было, чтобы меньше мороки и на дорогу денег не тратить. А что? Неплохо же. Всегда в шаговой доступности.

- Да, решил переехать к сыну, - ответил Генрих Альбертович. – Он у меня за городом живет. Там бор сосновый, пруд, а воздух какой. Вот, буду на старости лет ходить гулять на пруд, уточек кормить.

- Ну прощайтесь. Прощайтесь… - смилостивилась я, пристально посмотрев на соседа-красавчика.

Он оценил мой взгляд, но, как мне показалось, до конца не понял ход моих мыслей. А намек был. И план был.

Зайдя домой, я достала из холодильника заранее сваренный компот из малины, а из выдвижного шкафа таблетки. Это было легкое снотворное, которое дал мне на той неделе Леонид Генрихович. Расчет был такой: как только вижу неладное, должна дать его отцу снотворное. Он заранее рассчитал дозировку – одна таблетка на стакан жидкости. Лучше сладкой жидкости, чтобы дедушка не заподозрил постороннего вкуса. И вот момент настал.

Таблетка быстро растворилась в стакане. Этакая шипучка с мятным запахом. Ранее я подобным не занималась, но когда три недели назад Генрих Альбертович вновь попал в больницу с сердечным приступом, его сын решился на крайности. Как он сказал дословно:

- Лучше получить незначительный урон для организма от снотворного, чем еще раз оказаться на больничной койке.

Теоретически он был прав. А практически … А это мы узнаем завтра. Ну или я поседею сейчас в течение часа. А потом еще и в тюрьму отправлюсь.

На свой страх и риск отправилась со стаканом компота в коридор.

- Генрих Альбертович, не желаете выпить моего компота? Малиновый. Вчера только сварила, - начала ластиться к дедушке.

- Ой, Машенька, ваши компотики я готов пить вечно! Эх, жаль, что уезжаю. А вы мою невестку не научите варить их?

- Конечно, научу! Там все просто… - я отдала стакан и стала ждать.

- А можно и нам вкусный компотик? Малиновый… - произнес самый высокий из троицы. Тот самый, у которого стоматолог хороший.

Я давно поняла, что из всей троицы он самый озабоченный до баб. Выдавали его глаза – смотрел он на женщин оценивающе, как цыган на кобылу.

- Мой компотик нужно заслужить, - отчеканила я, язвительно ему улыбнувшись.

В это время Генрих Альбертович уже утолил жажду.

- Ууух, холодненький! В самый раз. И вот, Машенька, здесь же не просто малина с сахаром. А что-то еще. Чего вы еще в него добавляете? Что за секретный ингредиент? Признавайтесь, - с улыбкой дедушка стал требовать от меня правды.

- Да ничего сложного. Малина, мята, немного гвоздики, чуток корицы, - честно стала признаваться в рецепте данного компота, не уточняя, откуда мята взялась.

- И все? Смотрите-ка, как все просто! А главное, моя невестка справится с этим! Ну все. На старости лет, я не останусь без жидкости и всегда буду вспоминать в…, - на последнем слове Генрих Альбертович стал терять сознание.

- Ловите! – скомандовала я троице.

Глава 4

Значит, ее зовут Машенька. Мария… Маша… Имя Божьей Матери. Чудесной, наверное, женщины… Которая помогала ближним, несла добро в народ. Чего нельзя сказать о ее тезке, которая сейчас на моих глазах траванула старика…

Сначала мы с пацанами не заподозрили неладное, но когда старичок поплыл в речи и стал закатывать глаза, нас охватила паника. Мы – три здоровых мужика, сотрудники МВД – и напугались обморока старика. Правильно. А вдруг это не обморок? Дышит он вообще или нет?

- Ловите!

По команде моей соседки мы трое кинулись к Генриху Альбертовичу – так, оказывается, зовут нашего знакомого «собутыльника» по лестничной площадке. Упал старичок прямо в руки к Лехе, который стоял ближе всех. Ненадолго возникшая паника сменилась гневом, поскольку наша милая Машенька, названная в честь Божьей Матери, со знанием дела начала командовать дальше.

- Заносите! – велела нам девушка, обернувшись и идя в квартиру соседа.

В руке ее был стакан, походка спокойная, непринужденная. На лице даже мускул ни один не дрогнул! Она что, проводит это уже не в первый раз?!

- Сюда, - в квартире девушка ориентировалась отлично.

Планировка в точности повторяла мою, поэтому я понял, что указывает она на спальню. Мы с Лехой затащили старичка, а Вадик шел за нами на расстоянии. Он как бы оставался на шухере. Ну мало ли, что могут наши гостьи подумать. Лишнего шума не нужно.

Положив старичка на кровать, Машенька поставила стакан на комод и вытащила из верхнего ящика что-то в чехле. Через мгновенье я понял, что это тонометр.

Мы стояли в оцепенении – я с Лехой возле кровати, а Вадик в гостиной, постоянно озираясь на входную дверь. Страх, смешанный с гневом – вот что чувствовал я. Не знаю, о чем думали мои друзья, но я готов был наорать на эту Машеньку!

- Свободны, - присев на край кровати, посмотрела на меня в упор. Ловкими движениями закатала рукав кофты и начала мерить давление моему соседу.

Пока я размышлял над тем, когда на нее лучше наорать, сейчас или дождаться, пока тонометр покажет заветные цифры, Леха дернул меня за рукав. Я вышел из оцепенения, решив, что действительно лучше смыться прямо сейчас.

Прикрыв входную дверь, Вадик стал голосить:

- Нет, ну это нормально?! Че она творит?! – делал он это в полголоса, но с такой бешеной возбудимостью, что периодически переходил на писк. – А если она угробила его? Или он коньки отбросит сейчас? Мы же соучастники!

- Не нагнетай, - наконец высказался Леха, чему я был благодарен. Я же вообще не знал, как реагировать на сей поступок соседки. Но чувствовал, как кулаки сжимаются.

Черт! Не треснуть бы ее сейчас… Такая подстава! Хоть бы предупредила! На ногу мне бы наступила, или подмигнула!

Хотя… Я бы это подмигивание посчитал призывом…

Теперь еще злость и на себя пошла…

Леха знал нас с Вадиком давно, поэтому, будучи не вспыльчивым и спокойным в любой ситуации, он подошел к двери моего соседа ближе. Его ход я понял: он боялся за Машеньку. В силу обстоятельств, что он мужчина, а мы сейчас на взводе, ее нужно бы от нас оградить. Ух, как я ему был в этот момент благодарен.

- Да, Леонид Генрихович, я зайду к нему рано утром. Если что-то будет не так, обязательно позвоните мне в любое время, - приложив к уху телефон и поддерживая плечом, Машенька держала в одной руке стакан, а другой закрывала дверь соседа на ключ. На нас она не обращала никакого внимания, говорила спокойно и размеренно. – До свидания, всего доброго.

- Ты че творишь?! – налетел на нее Вадик.

Девушка чуть стакан не выронила, насколько это было неожиданно. Благо, стоял Вадик за мной, а я за Лехой, который был к двери соседа и к Машеньке ближе всех. Он выставил руку перед ней – своеобразный щит от нас двоих. Я тоже автоматически выставил руку, защищая ее от Вадика. Сам того не ожидал, но весь гнев сошел сам собой, как только я опять увидел этот испуг в глазах. Еще бы! Вадик негодовал не по-детски.

- Эй, мальчики, вы вообще о нас забыли? - появилась рыжая в дверях моей квартиры.

- Скройся! – скомандовал Вадик так, что та от неожиданности аж подпрыгнула и тут же скрылась.

- Мне, наверное, нужно объяснить, что и к чему, да? – спросила Машенька с такой непринужденностью, будто это не она сейчас напугалась высокого бугая. Кстати, страх в глазах уже прошел…

- И побыстрее, - спокойно произнес я.

Видимо, от меня подобного спокойствия никто не ожидал, потому что Леха обернулся ко мне с удивлением. Машенька тоже дернула головой и слегка прищурилась, рассматривая.

- Ну хорошо, - сложив руки на груди и вскинув в очередной раз подбородок, начала она. – Генрих Альбертович, 82 года, кардиолог. По иронии судьбы сам страдает от сердечно-сосудистого заболевания, в результате которого ему нельзя нервничать, выпивать, а спать необходимо полноценные десять часов. Это с десяти вечера и до восьми утра. И все бы он выполнял, если бы в соседстве не было ВАС, - на последнем слове она сделала акцент и с пренебрежением посмотрела мне прямо в глаза. – Вы настолько сильно себя любите, что забываете о других людях. Ваше самомнение о себе настолько завышено, что вас не смущает тот факт, что ваши ночные спутницы орут на весь подъезд и мешают спать простым смертным гражданам, - следующие слова она говорила, смотря мне пристально в глаза, вымещала всю злобу. И теперь уже она готова была меня ударить. – В то время, когда вы сладко отсыпаетесь, наконец-то заткнувшись под утро, Генрих Альбертович ощущает на себе все прелести ЕГО бессонной ночи. И вот когда ему становится плохо, и он боится, что это последние минуты в его жизни, он зовет на помощь. И будит МЕНЯ, а не ВАС. Происходит это, как правило, в пять утра. И я вместо пробуждения под ослепительные лучи утреннего солнца и утренней пробежки вынуждена бегать возле него. Я вызываю скорую, его сына, меряю ему давление и даже колю ему уколы, потому что врачи попросту могут не успеть. И это еще не оговариваем выпитый им алкоголь накануне, который подливается в течение всего вечера добрым соседом. Три недели назад в вашу очередную ночную сходку Генрих Альбертович вновь угодил в больницу. В этот раз ситуация оказалась серьезнее, поэтому его сын, Леонид Генрихович, принял решение забрать его к себе насовсем. Это произойдет завтра. А пока мне было выдано снотворное, чтобы я дала нашему общему знакомому дедушке во избежание рецидива. И я приняла решение, что последнюю ночь со своим уважаемым соседом хочу провести спокойно. Поэтому: ему снотворное, мне беруши.

Говорила она четко, ни разу не запнувшись и не задумавшись. Это она настолько сильно меня ненавидит, что монолог уже несколько раз репетировала, представляя мое лицо? Получается, мне повезло? Ведь вместо тумаков я получил внятный ответ, но сказанный с такой ненавистью в голосе и глазах…

Она двинулась вперед к своей квартире, но задержалась, остановившись возле меня. Стояла она достаточно близко ко мне, почти вплотную. Я почувствовал манящий запах клубники, и уже хотел прильнуть к ее макушке носом, как она повернула голову и, вскинув подбородок, посмотрела мне прямо в глаза. Затем она слегка подалась вперед.

- В большинстве случаев орущие девицы имитируют оргазм, - прошептала мне в ухо так, чтобы не услышали парни.

- Приятного вечера, - отдалившись и улыбнувшись какой-то едкой улыбкой, сказала она уже громко. Всем нам, но при этом, продолжая смотреть мне прямо в глаза, слегка прищуриваясь.

И я задумался: я познакомился с симпатичной соседкой или нажил врага?

- Дааа, такую сложно обработать, - с улыбкой и определенной задумчивостью произнес Вадик, повернувшись к нам после того, как мы все трое проводили девушку взглядом.

- Неделя и будет у меня в постели, - неожиданно жестко и четко сказал я. При этом не отводил взгляда от двери квартиры моей очаровашки.

- Серег, ты чего? – спросил Леха, подойдя ко мне ближе.

- Это спор? – лукаво и при этом с удивлением улыбнулся Вадик, обращаясь ко мне.

- Да, - подтвердил, не ожидая от себя такой твердости.

Вадик протянул мне руку:

- На месячную зарплату.

- Идет, - теперь уже я смотрел пристально в глаза Вадику.

Глава 5

День первый

Ночь моя прошла спокойно, хотя я и ждала звонка от Леонида Генриховича. Переживала за дедушку, все-таки, уже не чужой человек. Это был мой первый сосед, с которым я познакомилась сразу при переезде. А почему первый? Единственный. Ну и еще этот красавчик-сердцеед-ловелас, одним словом, бабник. Правда, как звать его, до сих пор не знаю. И знать не хочу.

Собравшись на пробежку, заглянула в квартиру к Генриху Альбертовичу. Прокралась тихонько в спальню. Лежит мой дорогой, уже переодетый в пижаму. Спит. Как ангелок. Как ребенок посапывает размеренно. Значит, проснулся посреди ночи, переоделся и снова лег. На прикроватной тумбе заприметила раскрытую книгу: еще и почитал. Фуф. Все хорошо, в тюрьму не попаду.

С чувством облегчения и небольшого разочарования (я не хотела расставаться с этой семьей) начала пробежку сразу от входной двери соседа-дедушки. Пробегая мимо двери соседа-красавчика, я еще раз подумала, что беруши – лучшее, что придумало человечество.

Сентябрьское утро было отличным. Я любила сентябрь и апрель. Когда уже не холодно, но еще и не жарко. И наоборот, как сейчас, уже не жарко, но еще и не холодно. Меня как всегда обогнал мужчина атлетического телосложения. Видно, что человек регулярно занимался спортом. Когда он обгонял меня, всегда оборачивался и подмигивал. Что уж он этим хотел сказать или показать, не знаю. Но бегаем мы так уже месяца четыре. Да, верно. Начали с мая гонять. Это такой способ знакомства? А если он меня обгоняет, я его должна была догнать? Что в голове у мужчин?!

Пока бегала невольно вспомнила вчерашнего соседа-красавчика. Понятное дело, мужчина переживает «переходный» возраст. Правильнее сказать «кризис среднего возраста», но это звучит немного угнетающе. Поэтому пусть будет «переходный возраст». Мужчина упорно не хочет стареть, поэтому и устраивает чуть ли ни ежедневно вечеринки с девками «облегченного» поведения. Хотя есть у него и вариант постоянный…

Я была удивлена, когда утром столкнулась с ними в коридоре перед работой. С моим соседом и Натальей Александровной. Она бывала здесь нечасто. Во всяком случае, я их видела раза два в месяц. Да и по лицу моей начальницы всегда можно было понять, когда у нее была бессонная ночь. Приходила она в гости тихонько – без предварительных увеселительных вечеринок. Что их связывало, не знаю. Но все семь лет моего проживания она приходит к нему в гости. Удручает не это.

Все семь лет моя начальница делает вид, будто незнакома со мной. С гордо поднятой головой она проходит мимо меня. На рабочих моментах наши встречи не сказываются. Вот уж действительно профессионал своего дела. Не мешает личное с рабочим. Хотя в первый раз она напугалась, увидев меня на лестничной клетке. Сначала испугалась, потом смутилась, а потом отвернулась. Я подыграла ей. Кольца обручального на пальце у нее не было никогда, но это не исключает наличие официального супруга. Может быть поэтому встречи их тайные? И мне нужно молчать?

А я и молчу. Мне нет дела до личной жизни чужих людей. И сосед-красавчик меня интересует только сугубо из-за проблемы отсутствия ночного сна. Но и эта проблема сейчас разрешима. А теперь, когда Генрих Альбертович съедет, у меня и вовсе начнется тихая и спокойная жизнь. Хотя отпускать его не хочется…

За своими мыслями я и не заметила, как пробежала свой круг и уже оказалась около кафе. В силу своего профессионального взгляда понимала, что здесь владельцы получают хорошую прибыль. Кафе находилось прямо возле входа в подъезд, поэтому людей всегда было много. При чем преимущественно это были жильцы нашей многоэтажки. Руководство смекнуло, что дешевле и удобнее продавать готовые наборы блюд. Поэтому здесь был бизнес-завтрак, бизнес-обед и бизнес-ужин – назовем это так. В дополнение предлагалась выпечка, несколько видов чая, свежевыжатые и нет соки, морсы, компоты, кофе от профессионального бариста. Вот на запах кофе я всегда и шла в это кафе. Попутно беря себе выпечку или даже набор, которых тоже было несколько. Как правило, это два обязательных варианта, иногда предлагался третий.

Кухня периодически менялась: с традиционного европейского на кавказскую или с русской на итальянскую. Поэтому пирожки с капустой могли заменить кусочки настоящей итальянской пиццы, а французские круассаны уходили в пользу вкуснейшего хачапури. Как-то раз руководство мне призналось, что у них несколько кафе по Москве, но все с разными названиями. Направление одно, а вот повара разные. Их «крутят по кругу», чтобы посетителям не приедалась одна и та же кухня. Поэтому, пока мы уплетаем на ужин плов, в другом кафе вовсю лакомятся пельменями.

Стратегически верное решение с точки зрения бизнеса. Утром и вечером посетителями преимущественно были мы – жители дома, в котором находилось кафе с интересным названием «Да будет так!». А вот уже в обед посетителями становились сотрудники рядом расположенных офисов. А их только в нашем доме более десяти. Дому уже 16 лет, столько же работает и кафе. И я искренне желаю владельцам удачи. Люблю таких талантливых бизнесменов. Есть в них коммерческая жилка.

Почувствовав запах свежей выпечки, решила сделать им сегодня с утра немного выручку. Работали они с семи утра, пекли уже с пяти. Расчет был прост: жильцы дома, не желая готовить завтрак, придут к ним. И мы шли. Кто-то даже ежедневно.

Приняв душ, я оделась и уже на выходе из квартиры оценила себя в зеркале. Что ж. Неплохо. Каблуков нет, волосы в хвосте, легкий макияж. Да, не инстадива. Но главное в человеке – это улыбка! Улыбнулась себе в зеркале, и это закончило весь образ.

Войдя в кафе, заказала круассаны и латте. Как всегда, села возле окна и открыла ноутбук. Каждое утро я смотрела изменения на фондовой бирже. Если где-то «выстрелит», мне нужно срочно оповестить об этом читателей нашего журнала. Утро начиналось прекрасно, в отличие от вчерашнего. Вот, как утро началось вчера, так весь день и пошел. Сегодня все прекрасно.

Я с улыбкой смотрела в монитор и иногда отвлекалась на улицу. Вид из кафе прелестный. Вроде простая аллея, а какая она сейчас красивая с желтыми листьями…

- Привет! – нагло оборвали мои мысли о прекрасном.

Повернув голову, чуть ли не заголосила от отчаяния. Нееет. Ну нет же. Только подумала о хорошем дне.

Правильно, передо мной стоял мой сосед-красавчик. Пока я смотрела на него ошалелыми глазами, он уже уселся напротив.

- Здравствуйте, - четко и без эмоций ответила.

Мы оба с ним посещаем это кафе периодически. Он даже с друзьями здесь вечерами сидит. Но ни разу на меня не обратил внимания. Почему именно сейчас его пробило на разговор?!

- Ты часто здесь бываешь? – продолжал разговор мой сосед.

- Периодически.

- Странно, я тебя здесь ни разу не видел.

- Неудивительно, - ты меня в упор не замечал, а сейчас ты сидишь и пытаешься продолжить знакомство! Черт меня дернул вчера пройти мимо вас.

- Можно с тобой позавтракать? – с улыбкой и добродушно спросил мужчина. Мне же показалось это наглостью.

- Мое воспитание не позволяет сказать вам «нет», - я постаралась также добродушно улыбнуться, но, кажется, у меня не получилось.

- А ты знатная язва, - его улыбка озарила кафе. Странное явление: у его друга стоматолог лучше, но вот улыбка соседа мне понравилась больше. – Никуда не уходи!

Мужчина вскочил и чуть ли не бегом побежал к витринам с выпечкой. Периодически он поглядывал в мою сторону, пока делал заказ. Боялся, что я убегу? Я посмотрела на свои два круассана. За все время успела откусить только от одного и то один раз. Будет выглядеть нелепо, если вскачу и убегу сейчас. Кофе вообще еще ни разу не отпила… Что ж, деваться некуда, придется вести милую беседу. Как бы он меня не раздражал, но меня воспитывали быть вежливой. Особенно с малознакомыми людьми. Ну правда: нагрубишь, а он тебе кулаком про меж глаз. Мало приятного ведь.

- А вот и я, - мой сосед довольный с круассанами и кофе эспрессо уселся передо мной. – Я здесь часто бываю, мне нравится, как готовят. А вот тебя здесь, и правда, никогда не видел. Как и не знал, что ты моя соседка. Ты недавно переехала?

- Относительно, - с интересом посмотрела на него, слегка улыбнулась. Ситуация меня умиляла и забавляла.

- Ну и как давно ты здесь? – спросил мужчина, откусив за раз пол-круассана.

Я последовала его примеру, и начала свою трапезу, отпрянув от ноутбука. С чуть забитым ртом произнесла:

- Семь.

- Чего семь? А! Семь дней назад? – тут он задумался, посмотрел в сторону, явно проводя какие-то расчеты. – Месяцев?

- Лет.

Теперь уже он смотрел на меня ошалелыми глазами. На несколько секунд он даже жевать перестал. Ладно кофе в меня не выплюнул от удивления.

- Это как это? То есть, ты живешь со мной на одной лестничной площадке уже семь лет, а я тебя ни разу не видел?! Ты правду говоришь?

- Совершенную, - подперев подбородок рукой, улыбнулась ему. Он действительно выглядел смешным сейчас. Будто узнал, что Земля круглая.

- Ничего себе, - проглотив наконец круассан и запив его кофе, произнес мой сосед. – Во мы даем. Семь лет бок-о-бок и не знакомы. Нужно срочно менять ситуацию.

- Меня все устраивает.

- Меня нет! Я с тобой дружить хочу!

Я уже не жевала круассаны. Боялась, что на его очередное бряканье просто поперхнусь, и буду выглядеть некрасиво.

- С какой целью? – не из интереса ради, а просто чтобы не выглядеть чопорной идиоткой, спросила своего новоиспеченного друга.

- Просто так. Вот давай прямо сейчас и начнем. Что ты там постоянно высматриваешь в ноутбуке? – мой сосед с энтузиазмом перешел от слов к действиям.

- Проверяю движение акций на фондовых биржах.

Он опять застыл на несколько секунд. Прям с круассаном у рта. Положил его на тарелку, нахмурился. Его немой вопрос я поняла и ответила:

- А вы думали, что я здесь читаю новости Дома-2?

- А.. Нет… Но просто... Такая девушка и фондовые биржи. Это по работе?

- Что-то вроде того, - я не хотела вдаваться в подробности о себе, потому что не понимала нашей «дружбы» в принципе.

- Вот не хочешь ты ничего о себе рассказывать, да? Можешь хоть скажешь, как твое утро прошло? Что там с нашим старичком? Как его самочувствие?

- С Генрихом Альбертовичем все в порядке. Я к нему заходила перед пробежкой.

- Ты бегаешь по утрам? Класс! Давай вместе бегать!

Тут мне уже стало смешно:

- Вы занимаетесь немного другим видом спорта, - сказала я, немного посмеиваясь и собирая ноутбук. Пора было собираться на работу.

-Я?! Да я вообще девственник! – просто с каменным лицом произнес мой собеседник. Незнающий человек поверил бы в эту искренность.

- Ну да, ну да. А по ночам вы с девушками просто спите в одной кровати, слегка на расстоянии и держась за руки.

Он вскочил следом за мной:

- Хватит меня уже этим подкалывать! Мне стыдно за мое поведение, и я прошу прощения. Больше этого не повториться, - взгляд серьезный, глаза грустные. Будто искренне извиняется.

- Не нужно пугать такой искренностью. Так можно и ноутбук выронить, - я уже шла к выходу, но мой собеседник решительно двигался за мной.

- Нет, я серьезно говорю. Мне и вправду стыдно. Я и не знал, что доставляю неудобства. Все. С этого дня больше никаких вечеринок! Начну вести здоровый образ жизни, как ты! Будем вместе бегать по утрам! С завтрашнего дня и начнем! Тебя до работы подвести? – от намерений соседа мне стало дурно.

- Нет, спасибо, я сама доеду, - слегка опешила и поплелась к своей машине, которую заранее припарковала возле кафе.

- Тогда до завтра! До утра!

Он махал мне с улыбкой до ушей, и я всерьез стала опасаться завтрашнего утра.

Весь день мне не давал покоя этот разговор. Ясно было одно: красавчик-сердцеед, да просто бабник, решил подкатить ко мне. Спортивный интерес у него проявляется. Чем больше девок в его койке, тем он моложе себя чувствует. А я не девка. Поэтому со мной у него мало что получится. Но вот завтра утром мне как-то придется от него отбиваться на пробежке. Не в прямом смысле, конечно, а пока что в переносном. Хотя… Одно другому не мешает.

Мои переживания прошли сразу же, как я услышала вечером на лестничной клетке знакомые мужские голоса и женское хихиканье. Я заулыбалась, и, надев наушники, продолжила слушать музыку, одновременно набирая текст на ноутбуке. Фуф. Пронесло.

Глава 6

День второй

Ой дурак я, дурак. Полный кретин. Какой черт меня дернул вчера смешать виски с текилой. Знал же, что сегодня вставать нужно раньше… И нет же, позволил кутить у меня полночи. Вечером опять завалился Вадик с Лехой. С собой они прихватили девчонок, с которыми мы отдыхали позавчера. Два дня подряд – это для меня уже слишком. Не в том я возрасте что ли?

Повернув голову, увидел спящую брюнетку. Кто это? Ах, да. Мы же с пацанами «поменялись». Как ее звать-то? Неважно. «Детка» вполне подойдет.

Пока размышлял, девица зашевелилась. Приоткрыв глаза, она явно вспоминала вчерашний вечер и ночь. Выглядела она ни лучше меня.

- Ты чего так рано встал? – спросила детка, посмотрев время на своем телефоне.

- Так нужно.

Глаза ее открылись окончательно. Улыбнувшись, она откинула одеяло, открыв всю себя для меня. Фигурка то, что надо. Ноги длинные, стройные, с заостренными коленками. Грудь стоячая с темными коричневыми ореолами. Соски торчали, будто уже выдавали свою жаждущую владелицу. Талия тонкая, упругий живот, на пупке пирсинг. На лобке заметна небольшая татуировка. Вроде птички. Волосы небрежно раскиданы по подушке, спадают на плечи. Кожа бронзовая с ровным загаром. Да. Такую нимфетку хочется брать и брать. Но не сейчас…

- У меня дела, - сказал я и поднялся с кровати.

Подойдя к огромному зеркалу шкафа, стал рассматривать свое отражение. Фраза «морда кирпича просит» подходит мне в самый раз. Я был полностью обнаженным, поэтому слегка поеживался от прохлады. Было некомфортно.

- Мда, динамо ты. Лерку не трахнул, от меня сегодня отвернулся. Может ты импотент? Друзья-то твои знают об этом? Или ты по мальчикам? – с вызовом, спросила моя гостья.

Я задумался. А ведь и правда. Вчера я не смог настроиться на красотку в шортиках. А эта брюнетка мне и вовсе не по вкусу оказалась. Странно. Обе девки красотки, Вадик других на вечеринку не зазывал. Со мной что-то не так?

- Я требую объяснений. Нафига я тратила свое время на вас тут? Сначала Лешик не захотел уединиться. Вчера ты. Вроде нормально же все было! Сам же тащил в койку! А потом что? На полшестого и «извини, мне вставать рано»!

Девчонка сделала то, чего делать не стоило. Терпеть не мог, когда от меня требовали объяснений.

- Пошла вон, - четко и с каменным лицом.

Я не собирался опускаться до выяснения отношений. С такими девахами нужно было говорить коротко и ясно, чтобы ни одна из них не подумала записывать меня в свою собственность. Пусть на своих подкаблучников брыкаются. А я мужчина состоявшийся. Не захотел с этой, захочу с другой. И эта другая найдется, прибежит, и полностью меня обсосет в прямом и переносном смысле.

Мой ответ спутнице не понравился. Она подскочила на кровати:

- Ну уж нет! Я буду собираться столько, сколько мне будет нужно. А потом, ты вызовешь мне такси!

- У тебя есть ровно две минуты на сборы. По окончании времени я просто выкину все твои пожитки из окна. Время пошло, - отчеканил без единой эмоции на лице.

Никогда еще подобным образом не разговаривал с девушкой. Отец учил меня, что женщины – существа глуповатые, но заслуживают уважения просто потому, что они люди. А каждый человек, какой бы он ни был, заслуживает уважения. Но видимо, мой отец никогда не видел настоящую мразь. И это радовало, потому что в силу своей работы и военной службы мне доводилось видеть самых натуральных нелюдей.

Пока время шло, я почти оделся для пробежки: носки, удобные штаны, подготовил футболку, которые не любил. Их у меня было немного, но на свидание со своей очаровашкой выбрал самую красивую – чисто белую. Посмотрел на часы – еще успею умыться и почистить зубы, пока брюнетка будет одеваться. Но она упорно сидела на кровати, скрестив руки на груди. Смотрела на меня презрительно. Что ж, встала в позу, получишь по заслугам.

Я умылся холодной водой, смочив волосы. Стало в разы легче. После чистки зубов еще лучше. Посмотрев на себя в зеркало в ванной, задумался. Пари… И как с такой пропитой рожей завоевывать прекрасного ангела? Постучав ладонями по лицу, более или менее привел себя в форму. Она у меня была: несколько раз в неделю я посещал зал, по службе нам приходилось сдавать нужные нормативы. Но вот сегодня явно не готов к пробежке, а времени всего неделя. Один день уже прошел вчера. Я, конечно, понимал, что соседка моя неприступная, но не до такой же степени. Если бы не вчерашняя вечеринка, можно было бы попытаться и вечером с ней пообщаться. Но все Вадик. Леха тоже был не в восторге от второго пришествия, поэтому удалился раньше обычного, бортанув рыженькую. А может Вадик специально все это подстраивает? Надо что-то придумать, чтобы их здесь больше не было.

Выйдя из ванны, увидел, что моя гостья просто пересела на край кровати, обернувшись в одеяло. Задрав нос, брюнетка по-прежнему с вызовом глянула на меня. Посмотрел на часы, прошло уже три минуты. Ладно, я сжалился.

Собрав все ее вещи, пошел к входной двери. Девчонка побежала за мной:

- Ты что делаешь?!

- Проявляю снисхождение.

Открыв дверь, не глядя выкинул ее вещи в коридор. Тут же послышался короткий вскрик. Повернув голову, чуть не вскрикнул сам. Черт! Я попал в свою соседку, в мою очаровашку! Ладно, это были просто шмотки. Туфли и сумка стояли в прихожей, они должны были полететь следом.

Брюнетка взвизгнула:

- Ты что?! С ума сошел?!

Но мне было плевать на ее вопли. Я смотрел в распахнутые глаза Машеньки. Она напугалась, но урона я ей не нанес. Стояла с вещами в руках, сжимая в одной еще и бутылку с водой. Окинув нас взглядом с неприкрытым презрением, отвернулась и пошла дальше. Еще бы: девица легкого поведения с чуть перекошенным боевым раскрасом и я, по пояс голый (самую красивую футболку еще не надел), злой и помятый. Даже сказать ей ничего не смог.

Немного замешкавшись, кинулся в квартиру. Наспех натянув на себя футболку и кроссовки, по пути выкинул туфли и сумочку в коридор и выставил девку, в чем она была – в моем одеяле. Мне не жалко, куплю новое.

Брюнетка что-то орала, кляла меня, на чем свет стоял. Но мне было не до нее. Я помчался вниз по лестнице, поскольку мне нужно было сделать два дела сразу. Первое – извиниться перед моей очаровашкой, второе – закадрить ее уже, наконец!

Глава 7

Хмурое утро не могло испортить мои планы. Поэтому по традиции я съела зеленое яблоко и оделась для пробежки. К удивлению вспомнила вчерашнюю беседу со своим соседом. О времени мы не договаривались, и я не собиралась стучать к нему, зазывая на пробежку. К тому же, вряд ли он сможет сегодня уделить мне время. У него есть объекты интереснее и доступнее. Вон, вчера только несколько штук хихикало на площадке.

Полностью собравшись, вышла в коридор. Немного замедлила темп, когда закрывала дверь ключом. Почему-то мне хотелось, чтобы сейчас показался мой сосед. Интересно было посмотреть на него после веселой ночки. А еще интереснее устроить ему марафон. Я ради этого даже готова отказаться от завтрака и наспех собраться в редакцию. Посмеявшись над своей злопамятностью, пошла к лестнице, уже не надеясь на встречу со своим соседом.

Только вздохнула с облегчением и расправила плечи, как дверь соседа открылась, и в меня полетело что-то странное. Испугавшись и инстинктивно поймав это что-то, я поняла, что это платье, красное. Но вместе с платьем были еще и трусы черного цвета. Мне понадобилось время, чтобы понять, откуда на меня «свалилось» подобное счастье. Когда до меня дошло, я лицезрела своего полуголого соседа с вытаращенными на меня глазами. Он явно не ожидал подобного, а мне поначалу подумалось, что он специально кинул в меня женские шмотки. Что это? Намек на красное платье и кружевные трусики? Мне это надеть? Он хочет меня в них видеть?!

Но рядом с красавчиком стояла не менее привлекательная брюнетка и вопила. Лицо у нее было потрепанное, волосы взъерошенные. У меня точно такие же были после бурной ночи когда-то. Очевидно, это были ее вещи. Голубки поругались? А я-то здесь причем?!

Поняв ситуацию, решила, что здесь я точно лишняя. Поэтому бросив вещи на пол, просто пошла дальше. Я не была в гневе. Нет. Я просто не могла подобрать слов, чтобы описать всю ситуацию! Бег – вот что поможет мне сейчас привести себя в форму, а мысли в порядок. Да. Мысли в порядок мне привести сейчас важнее.

Пробежав по аллее несколько десятков метров, я уже успокоилась и дышала воздухом полной грудью. Ух, отпустило.

- Извини! – как черт из табакерки выскочил передо мной мой сосед.

- Ой, вы что?! Решили добить меня окончательно? - я почти впечаталась в него с разбегу.

- Еще раз извини, мне неловко, правда, - чуток запыхаясь, он поравнялся со мной, и мы уже бежали вместе. – Впервые решил это сделать и, естественно, неудачно.

- Это у вас такой способ пожелать удачного дня девушке, с которой вы провели ночь? – решила поязвить. В конце концов, имею право.

- Нет, это просто я решил выставить из дома девицу, которая перешла черту, - его дыхание становилось тяжелее, а изо рта разил чудовищный перегар.

- И что она такого натворила? – удивительно, но мне стало интересно.

- Не важно. Просто, легкомысленные девицы, должны знать свое место, - пробормотал мой сосед и решил выровнять дыхание.

- Вас это не красит.

- Понимаю и согласен. Выглядел полным идиотом.

- Да скорее козлом, если не сказать грубее, - решила высказать все, что думаю по этому поводу. Я видела его состояние сейчас, поэтому в случае чего, смогу отбиться и убежать. Он вряд ли догонит меня, быстрее печень его треснет.

- И в этом согласен, даже спорить не буду, - неожиданно согласился мужчина.

Я поглядела на него, не останавливаясь:

- Вы реально осознаете свой поступок, или сейчас на все соглашаетесь, потому что не в состоянии спорить?

- И то, и другое.

- Тогда вы редкостный болван. Решили себя в могилу свести? Чтобы меня потом мучали муки совести?!

- Мне приятно, что ты за меня переживаешь, - посмотрел он на меня, улыбаясь.

В это время нас обогнал мой давний «знакомый». Повернувшись, он как всегда, подмигнул мне и побежал дальше.

- Кто это? – строго спросил мой сосед.

- Вам какое дело? Я же не спрашиваю, чьи вещи вы в меня кинули.

- И все же. Кто этот тип? Ты его знаешь? Что он хочет от тебя? Почему подмигивает?! – мужчина не на шутку взбесился.

- Я не знаю кто это! Он просто бегает, и уже давно мне вот так подмигивает!

- Смотри у меня!

- Что?! У вас? – я тоже не на шутку взбесилась. Какое он имеет право?!

- Между прочим, вот именно из-за таких бегунов в лесопосадках находят молодых девчонок. В лучшем случае изнасилованных, в худшем – убитых и растерзанных.

- Что?! Зачем вы мне это говорите?

- Предупреждаю. Ты девчонка не глупая и должна понимать, что подобных типов нужно обходить стороной. Если он тебя куда-то начнет звать, сразу убегай, - мой сосед говорил уже из последних сил.

- А что, вы дружить уже со мной не хотите? Бег по утрам у вас больше не планируется? – опять съязвила.

- Во всяком случае, сейчас прекращается… Фух, не могу… - он остановился, немного наклонился, хватаясь за правый бок рукой.

Обернувшись, но, не остановившись, увидела, что он просто рухнул на ближайшую скамейку. Вот так-то! А то, как охмурять, так это мы первые. А как проявить себя, так все: за бочок и на скамеечку!

Пробежав еще несколько метров, я все же остановилась. Зачем? Да черт его знает! Вежливость и воспитание, наверное, не позволили оставить человека в беде. Хотя умом понимала, что попал он в эту беду сам.

Не торопясь, побрела к скамейке. Видимо, наша пробежка закончилась. Вот тебе и марафон. А с другой стороны: человек уже не молодой, вдруг ему реально плохо сейчас станет. Я хоть скорую вызову.

Мужчина сидел, опустив голову вниз. Дыхание его было тяжелым, рука так и оставалась поддерживать бок, будто ему так легче. Меня он не замечал. Поднял голову, только когда протянула ему бутылку с водой.

- Зачем ты остановилась? Забрала бы меня на обратном пути, - забирая бутылку с водой, пробормотал мужчина.

Плюхаясь на скамейку рядом с соседом, я сказала чистую правду:

- В детстве меня учили не оставлять человека умирать, а помочь всем, что я смогу сделать. Вот, вода моя должна вам помочь. А если вам станет совсем плохо, я вызову скорую, - смотрела ему прямо в глаза и понимала, что не такой уж и мерзкий тип этот сосед.

Голос его слегка снизился, пропала искусственно созданная напыщенность. Передо мной сидел обычный мужчина. И если бы я не знала, как он предпочитает проводить время, подумала, что замечательный человек.

- Спасибо тебе, - искренне поблагодарил мужчина. – У тебя были хорошие родители, раз воспитали человека, который вежлив и готов прийти на помощь, забыв о своих интересах.

- Можно и так сказать, - вздохнув, отвернулась в противоположную сторону и посмотрела вдаль. Не хотелось говорить на эту тему.

Мой сосед, меж тем, открыл бутылку и с жадностью стал пить.

- Сушняк долбит? – спросила его, повернувшись и посмотрев на него, пристально прищурившись.

- Ты и такие слова знаешь? – удивился собеседник.

- А то!

Мне стало смешно. Эх, если тебе сейчас выдать всю правду, ты же поседеешь окончательно.

- Зачем вы побежали за мной? Вам же реально плохо, - я смотрела на него с сочувствием. Мне и правда, было жалко мужчину, который так необдуманно хотел показаться крутым. Ведь крутость вовсе не в этом.

- Мы же договаривались дружить. Вот, начали, - он показал рукой в сторону аллеи.

- Таким вот способом можно было бы начать и завтра. Раз уж вы сегодня не в состоянии.

- Я нормально себя чувствую, - начал возмущаться мужчина, - просто давно не бегал на свежем воздухе. Одно дело зал или полигон, другое дело аллея возле дома с очаровательной спутницей. Я, наверное, твоей красоты не выдержал.

- Ага, и поэтому вы хватаетесь за печень, а не за сердце, - ухмыльнувшись, встала и пошла в сторону дома.

Продолжать пробежку мне уже не хотелось. Опять утро не задалось, настроение было испорчено, хотя и злорадствовала: соседу-красавчику-сердцееду, да просто бабнику, стало плохо. Что ж, не настолько ты и крут. Есть в тебе своя ахиллесова пята.

Мужчина пошел за мной, решив продолжить разговор:

- У меня просто расположение органов симметричное! Такое бывает! А учащенное сердцебиение пошло в бок!

- Может хватит меня за дуру держать? Думаете, я не понимаю, чего вы хотите? – мне хотелось закончить этот фарс, и вообще прекратить с ним общение. Не замечал меня раньше, и нечего было начинать. Поэтому я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

- О чем ты? – с гримасой удивленного человека он двигался за мной. Вот, опять просто бабник передо мной.

Я продолжила идти. Не верю ни одному его слову. Он переигрывал. Либо я такой сухарь, что считываю его потуги закрутить со мной роман на одну ночь, либо он разучился это делать. Видимо, его чары действовали только на таких, каких он выставлял сегодня за дверь.

Погрузившись в свои размышления, ничего не отвечала. Не хотелось с ним вести беседу. Там на скамейке он на секунду сбросил с себя спесь, убрал своего бабника и стал обычным человеком. Сейчас же все вернулось. Подобное положение вещей меня начинало подбешивать. У него даже взгляд менялся, когда паясничал.

- Чего ты молчишь? Что ты там обо мне думаешь, вообще?! – наседал мужчина после нескольких минут моего молчания.

Мы уже дошли до дома. Я по привычке зашла в подъезд и пошла пешком по лестнице.

- Ты чего не на лифте? – спросил уже спокойнее сосед.

- Я не пользуюсь лифтом, - стараясь говорить без эмоций, шла уверенно по лестнице, поддерживая ровное дыхание.

- Однако, это интересно даже. Сможем, наконец-то, поговорить спокойно, - в голосе мужчины опять пропали обольстительные ноты. Таким он мне нравился больше.

Пройдя три этажа молча, он все же не выдержал и дернул меня за плечо с намерением остановить и повернуть к себе лицом. Я подчинилась, поскольку высказать ему хотелось многое.

- Может хватит убегать от разговора. Давай спокойно обсудим все твои претензии ко мне, - начал он. – Я уже извинялся за свое поведение, могу извиниться еще раз. Ну такой вот я балагур по жизни! И вообще, имею я право расслабляться после тяжелого трудового дня?!

Он начал нервничать и даже немного переходить на крик. Из собственной практики я понимала, что в такие моменты лучше говорить с мужчинами спокойно. Их это больше всего нервирует, а иногда и повергает в шок. Поэтому, сжав всю волю в кулак, сделала глубокий вздох и начала заканчивать эту клоунаду:

- Мне абсолютно все равно, чем вы занимаетесь по вечерам и ночам. Вы извинились, я ваши извинения не приняла, потому что после переезда Генриха Альбертовича вы мне не мешаете вовсе. Меня больше удручает ситуация нынешняя. Закадрить меня решили? В койку затащить? Перед друзьями похвастаться?

Он уставился на меня, будто я говорила бред. При этом приоткрыв рот, не мог сказать мне ничего. Я попала в яблочко!

- Я… Нет, я … Просто я… - взрослый мужчина, а блеял словно подросток пятнадцатилетний.

- Так я права, - скрестив руки на груди, встала в позу. – Вот что, многоуважаемый соседушка, оставьте свои дурацкие «закадровские» штучки для таких девиц, которые приходят к вам в гости. У меня свои принципы. С такими бабниками, как вы, я не связываюсь.

Я начала подниматься по лестнице дальше, понимая, что он еще какое-то время остается стоять на месте. Осмысливает сказанное. Раскусить его замашки легко и просто.

Мужчина догнал меня и вновь повернул за плечо к себе:

- А что, очень сильно заметно? – голос его вновь обрел человеческие нотки. Вот с таким мужчиной мне бы хотелось общаться чисто по-соседски.

Я смотрела на него в упор:

- Вы всегда так кадрите?

- Так – это как?

- Глупо и нелепо. Кто кого научил: друг с хорошим стоматологом ВАС или вы его? Зачем вы опускаетесь до его уровня неандертальца? А главное, с каких пор вы стали смотреть на девушек, как на кусок мяса? Или вы всегда были таким? В это мне мало верится, потому что в вас, пусть и на секунду, но проскакивает что-то человеческое, - кажется, я закончила свою мысль. Вне зависимости от его ответа продолжать разговор больше не хотела. Но почему-то стояла и ждала его реакции.

- Видишь ли, мы три друга, у которых не сложилось с женщинами. У каждого из нас имеется своя история, в результате которой стало понятно, что все бабы стервы…

- И именно поэтому вы перестали смотреть на них, как на людей? – перебила я. – Конечно, куда уж проще расценивать женщину бабой, считать ее стервой, чем трезво оценить свою сущность. Только так вы превращаетесь в сволочного человека, и нормальные люди перестают в вас видеть даже то человеческое, которое еще осталось. Грубо? Да. Признаю. Но это же правда?

Он стоял и молчал, не сводя с меня взгляда. На секунду показалось, что сейчас ударит меня. Но мне не было страшно. Хотя, если он это сделает, я перелечу через перила и окажусь вновь на первом этаже.

И действительно. Отведя взгляд в сторону, приложив ладонь к щеке, посмотрев на меня еще с три секунды, он отвернулся и с яростью ударил кулаком по стене. Немного потоптавшись на месте, он поднял руку и облокотился локтем к поверхности. Ладонью закрыл глаза, а затем начал потирать лоб. Именно в этот момент мне стало не по себе. Я боялась шевельнуться, не знала, что делать. Пойти дальше или все же подождать, когда закончатся душевные муки.

Остановив ладонь на лбу, он посмотрел еще раз на меня в упор:

- Я действительно такое ничтожество? – он говорил почти шепотом, в голосе появилась хрипотца, будто речь идет на надрыве. Словно ему хотелось плакать.

- Не совсем. Вы хотите казаться им. Но мне почему-то верится, что в вас есть еще что-то настоящее. Данное вам природой, заложенное воспитанием родителей. Не нужно казаться бесчувственным сухарем, если по жизни у вас доброе и отзывчивое сердце, - я говорила правду. Не потому что мне стало страшно, и пыталась его задобрить. Я действительно так считала. Ведь недаром же он так долго мутит роман с моей начальницей. А она далека от тех девиц, которые преимущественно у него развлекаются.

- Помоги мне, - он подошел ко мне так близко, что я попыталась отпрянуть назад, но уперлась спиной в перила.

Мужчина говорил шепотом, чуть ли не в ухо мне. От такой близости и чувственности в голосе немного опешила.

- Как помочь? – с недоумением смотрела ему в глаза. Если он приблизится ко мне буквально на пять сантиметров, то сможет поцеловать меня. А этого я не хотела, боялась, но убежать здесь вряд ли придется.

- Давай с тобой просто общаться. Как друзья, - мы не отрывались от глазного контакта. В голосе его была мольба о помощи. Может действительно человек запутался и ему нужно помочь найти себя…

- А у вас получится? – я характерно прищурилась. Сомнения меня одолевали. С одной стороны, он просто бабник. С другой – человек состоявшийся, доживший до средних лет. Должна же в нем быть житейская мудрость.

- Обещаю, что приставать не буду. Я ценю тебя, вижу, что ты не просто красивая, но и умная. Таких давно не встречал, поэтому буду хранить нашу дружбу всеми силами.

Слова его звучали уверенно и одновременно жестко. Намерения серьезные, поэтому мне стало интересно.

- Хорошо, только при мне вы больше не будете вести себя, как напыщенный индюк.

Мужчина улыбнулся. Искренне и нежно.

- Договорились. Разрешаю тебе одергивать меня каждый раз по необходимости. Можешь делать это грубо, но справедливо.

Глава 8

Утренний разговор с Машенькой не выходил из головы целый день. В какой момент я превратился в мудака? Или был таким всегда? Нет. Однозначно нет. Я же любил. Наташку. Она клялась мне в любви, обещала ждать из армии. Но по классике жанра вышла замуж через год по залету. Из-за нее и остался дальше служить. Пошел на войну, где познакомился с пацанами – Вадиком и Лехой.

Сидя в отделе, я посмотрел на ребят. У каждого из них была своя печальная история. Судя по всему, я отделался легче всех. У Лехи до сих пор любовная эпопея длится. Он из-за своей возлюбленной и в квартире своей не живет, а у матери ночует. Там хоть и трешка, Лехе достается для ночевки гостиная, но все же. Мать с сестрой знают обо всем, поэтому не намекают ему на переезд. Жалеют, сочувствуют, и очень сильно переживают, когда Леха уходит к себе во время запоя. А запои эти случаются каждый раз, когда он встретит свою ненаглядную. Или ее муженька, который промышляет незаконными делишками. Если хорошо покопать, его можно засадить надолго. Но ухватиться сейчас не за что. Жалобы на мужика не поступают, а сам Леха играет в благородство. Хотя и не оставляет попытки объяснить своей Иришке, что она связалась со сволочью. Последние десять лет делает это с определенной регулярностью, но женщина непробиваема. Она стоит на своем, а Леха уходит в запой на три-четыре дня.

Вадик. Вадик не был красавчиком. Его чмырили в школе, потому что это был полуживой дохляк, вечно болеющий, прыщавый и в очках. Я видел его фотки детские и не понимал: как его вообще взяли в армию? Но он сделал невозможное: выучил таблицу (ту, которая висит у окулиста) и прошел проверку зрения практически на отлично. Что касается болячек и многочисленных записей в медкнижке, так он просто вырвал лишние листы. Пошел в военкомат втайне от матери. А там и не смотрели с особой тщательностью. Так Вадик попал в армию, а его мать с сердечным приступом в больницу. В первый год ему было тяжело физически и морально. Попав в жесткую дедовщину, парень хотел просто выжить. На большее и не рассчитывал. Но в 1994 году ему довелось попасть в Чечню, где мы с ним и встретились. Растерянного паренька я приметил сразу. Мы были ровесниками, отслужившими уже год. Нам по девятнадцать лет, поэтому решили держаться вместе.

На войне дедовщины особой не было. Ну или проявлялась в мелочах, без жестокости. Мы все были заодно. Прежние деды сами стали духами. Поэтому даже прибывшие новобранцы сразу становились значимыми, поскольку делали одно дело. Вместе мы прошли этот год и остались служить по контракту. Я родителей потерял, когда мне было шестнадцать. До совершеннолетия жил с теткой. Почти до совершеннолетия – за месяц до моего дня рождения тетка неожиданно скончалась. Похоронив ее, мне пришлось переселиться в интернат. Через месяц идти было некуда, поэтому прямиком отправился в военкомат.

Служили мы с Вадиком по контракту уже четыре года, защищая страну от новых терактов. Но в 99-ом началась новая фаза чеченской военной компании. Так мы познакомились с Лехой, который, отслужив в 1997-ом, вернулся домой и обнаружил свою возлюбленную в руках какого-то козла. Два года парень пытался объяснить ей, что она совершает чудовищную ошибку. Муж ее еще в те времена занимался криминалом. Но девчонка отвергла благие намерения и призналась, что беременна. Ирина – одноклассница Лехи, знал он ее давно. Врать она, по его словам, не умела. Пока шла подготовка к свадьбе, Леха ретировался на войну.

Вернулись мы на мирскую землю в 2009 году, сразу по окончании контртеррористической операции. Нам с Вадиком 34 года, Лехе 32. Дорога у нас была одна – в МВД. Здесь мы начали трудиться сначала простыми операми. В принципе, мы и сейчас ими остаемся, только занимаемся сугубо поисками маньяков. Отдел наш так прозвали негласно. Василич – начальник управления – заметил, что наша троица дает лучшие результаты в этой сфере. Зачастую приходится работать с педофилами. В этот момент мы все возвращаемся мысленно на войну. Она никуда не уходила из нас, чуть ли не ежедневно напоминая обо всех ужасах. Печально было осознавать, что на мирской земле совсем не мирно.

Отвлекаясь от работы, мы с мужиками пустились во все тяжкие. И девки здесь занимали не последнее место. Вадик за время войны возмужал, стал настоящим ловеласом и ловил от этого кайф. Его я понимал: человек сам себя сделал. Хотя это стоило жизни его матери. После того, как мы остались служить по контракту, женщина перенесла второй сердечный приступ, после которого вскоре скончалась. Ни мне, ни Вадику возвращаться с войны было не к кому. Поэтому бились до последнего.

И вот теперь мы три козла, которые только и делают, что трахают баб направо и налево, даже не запоминая их имен. Да что там говорить, мы их даже и не спрашивали иногда. Только Леха среди нас был человечным. Но он до сих пор страдал. Больше двадцати лет прошло после свадьбы его ненаглядной, а он до сих пор не терял надежды раскрыть ей глаза.

А я думал. Думал о словах моей очаровашки.

Утром мы договорились с ней, что встретимся вечером и пообщаемся. Познакомимся заново, узнаем друг друга лучше.

- Смотрите-ка, ваша дама не стала наглеть, - указала мне Машенька на одеяло возле входной двери, когда мы поднялись на свой этаж.

- То же мне дама, - нахмурился я.

- А как вы их называете? – девушка не упускала случая уколоть меня.

- Детка, цыпочка, милашка, ну и по всякому такому.

- Пошло, - она сморщила носик и пошла к своей двери.

Я же успел схватить ее за руку, за запястье. Мне не хотелось отпускать ее вот так, хотя и понимал, что нам обоим нужно трудиться.

- Маш, давай сегодня вечером начнем все сначала? Познакомимся нормально, пообщаемся, - держал ее руку в своей и был рад, что она не сопротивлялась.

- А что в вашем понимании «познакомимся нормально»? – уголок ее рта двинулся в сторону. Мне жутко нравилась ее ухмылка.

Недолгие переговоры привели к ее согласию:

- Хорошо. Раз уж я согласилась вам помочь.

Я, наверное, выглядел полным придурком, потому что улыбался во всю ширь. Еще никогда не испытывал столько радости просто от того, что девушка решила со мной поужинать.

Мы договорились встретиться после семи вечера. Именно в это время оба оказываемся дома. Условие простое: как только кто-то из нас приходит домой, сразу стучит к соседу. Если он отсутствует, пришедший раньше сидит и ждет дома. Так мы точно увидимся. Я целенаправленно не взял ее телефон, потому что знал себя: в течение дня не упущу случая позвонить или написать. Уговор – познакомиться по новой вечером. Вот и будем знакомиться заново.

- Серег, а как у тебя с твоей разлюбезной соседушкой? – спросил Вадик, вытянув меня из размышлений.

- Я не намерен выдавать тебе всех секретов своего плана, - делиться с другом своими переживаниями я действительно не собирался. А переживания были.

Пари… Будь оно неладно. Капитан Дрозд, давай рассуждать здраво.

Зачем ты вообще на него пошел? Тут ответ был однозначным – нужно было устранить Вадика. Судя по его тону тогда, он всерьез навострился на Машеньку. Я не мог допустить, чтобы его похотливые ручонки прикоснулись к этой милой девочке. Времени на размышление было мало, поэтому брякнул, что первым пришло в голову.

Но давай будем откровенными! Я все же хочу затащить ее в койку! Или уже не хочу… Или не только в койку… Так, я запутался.

Когда мы были в кафе нашего дома, и сегодня на пробежке, я смотрел на нее исключительно как на сексуальный объект. А что такого? Точеная фигура, стройные ножки в обтягивающих лосинах сегодня утром будоражили во мне то самое желание. Но стоит мне посмотреть ей в глаза, как появляется другое. Я просто хочу прижать ее к себе, нежно обнять и не отпускать. И мне уже совсем все равно на это пари. Я готов отдать Вадику всю зарплату, но только этим самым для него загорается зеленый свет. И уже он будет вертеться возле Машеньки. А этого мне не хотелось больше всего.

Глава 9

Весь день был сам не свой и с трудом дождался вечера. Приехав домой уже ближе к восьми, не дожидаясь лифта, влетел на свой этаж. Чуть запыхавшись, постучал к ней. На время у меня дыхание остановилось. Я прислушивался к шагам. Но их за дверью не было. Время уже восемь, а ее нет дома. Как это понимать? Задерживается? Плюнула на меня? Что-то случилось?!

Еще с полчаса ходил по коридору, не заходя к себе. Прислушивался к лифту, ждал, что сейчас выйдет именно она, отступив от своих принципов. Периодически выходил на лестницу, но и она предательски «молчала». За полчаса в противоположное крыло удалились уже два соседа. Один из них меня заметил и задержал взгляд в легком недоумении.

Я и правда выглядел глупо, поскольку чуть ли не подлетал к лифту, когда он открывался. Черт. Я на взводе уже приехал, поскольку опоздал. А тут еще и ее нет. Чтобы не выглядеть полным идиотом, зашел домой. Сделав себе чай, встал в прихожей и стал прислушиваться к шагам. Решив, что могу пропустить свою очаровашку (она же лифтом не пользуется), приоткрыл дверь.

Прошло почти полтора часа, а за это время больше никого на нашем этаже не появилось. Насколько я знал соседей (а я их не знал, как оказалось, вовсе), в наше правое крыло от лифта должна прийти только Машенька. Я дома, соседи напротив не жили в квартире, а милый старичок съехал еще вчера. Поэтому, когда двери лифта открылись и я услышал приближающиеся шаги, просто выскочил из квартиры.

- Ну наконец-то! И это по-твоему после семи? Время десять! – начал было, но тут же осекся.

Машенька стояла и смотрела на меня с удивлением. С влажными растрепанными волосами, обувь в грязи. Но остановило меня не это. На руках она держала собаку. Большую и, видимо, бродячую. Глаза жалостливые, мокрая, на лапах ошметки грязи, но с намордником.

- Это что? – спросил уже тише и спокойнее.

Взгляд Машеньки изменился. Теперь она смотрела на меня словно нашкодивший ребенок перед родителями. Будто они ей запрещали приносить в дом животных и вот она ослушалась. А я тот самый родитель.

- Сбитая собака, - тихо ответила девушка.

- Ты сбила собаку?! – не верил своим ушам. Так вот почему она отсутствовала дома так долго. Ревела над сбитышем?

- Не я, а какой-то урод! Сбил и уехал, как всегда! – Машенька будто очнулась, голос ее уже был увереннее и с нотками злости.

Она решительно, держа собаку в руках, пошла к своей двери. Я последовал за ней, ничего не понимая в происходящем.

- Так ее надо к ветеринару отвезти! Поехали быстрее!

- Не надо, - отчеканила Машенька. – Сейчас приедет Генка и все сделает.

Видя, как она пытается с собакой на руках открыть дверь, кинулся к ней на помощь:

- Давай я ее подержу, она же тяжелая, - протянул руки, но девушка отстранилась вместе с животным.

- Нет, ее нельзя сейчас лишний раз тревожить. Могут быть переломы.

- Тогда как мне тебе помочь?! – меня начала раздражать эта ситуация.

Собака весила не меньше пятнадцати килограмм. В моей соседке не больше пятидесяти. Она явно не тягала штанги, но намерение «я сама» было чрезмерным. Терпеть этого в женщинах не мог! Что за глупый феминизм!

Увидев мое раздражение, девушка не стала распылять меня еще больше:

- Откройте дверь, пожалуйста. Вот здесь в кармане возьмите ключи.

На этих словах она подставила мне свои бедра, откинув корпус в сторону. В любое другое время я бы развернул ее к себе спиной и обхватил так, что у нее даже не возникло желания вырваться. Но сейчас я играл роль не бабника, а человека с добрым и отзывчивым сердцем, которое во мне заметили. Наверное, первый раз в жизни.

Поэтому аккуратно, чтобы она не приняла мои движения за похотливые приставания, сунул руку в карман ее джинс. Получилось не очень. Мне пришлось пройтись ладонью по ее бедрам, потому что джинсы были чересчур обтягивающими. Но Машенька, хоть и почувствовав мое «поглаживание», не подала виду. Стояла в позе коряги, не шелохнувшись. Затем отступила, пропуская меня:

- Это от нижнего замка. Да, правильно. А это уже от верхнего.

Я открыл дверь и пропустил ее вперед. Она с собакой на руках вошла к себе в квартиру. Остановилась на пороге, отодвинула одну ногу в сторону, сделала ею резкое движение назад. Сразу же включился свет. Пока она разувалась неловкими движениями, я нерешительно переступил порог. Находиться на территории женщины мне еще не приходилось.

- Идемте, поможете мне ее положить.

Машенька двинулась вперед в квартиру. Она совершенно не боялась меня, не боялась впустить меня к себе в дом. А ведь мы знакомы всего третий день. Ну да ладно, сейчас не о безопасности речь. Да и я ей ничего не сделаю. Скорее наоборот. В этот момент подумал, что тресну любого, кто причинит ей зло. Внезапно вспомнил утреннего подмигивающего бегуна. Не нравился он мне.

- Так вы поможете? – уже настойчивее спрашивала девушка.

Я задумался и не заметил, как она уже подошла к обеденному столу.

Квартира студия, как и у меня. Но я не выдержал и отделил у себя зону кухни с гостиной полноценной стеной. Здесь же кухня представляла собой огромную столешницу, установленную П-образным образом. Две стороны были стандартной высоты, а вот третья, разделительная, высокая. Служила она хозяйке в качестве барной стойки, поскольку над столешницей висели бокалы. Здесь же стояли барные стулья. Один был на «кухне», а второй стоял в «гостиной». В результате комната была поделена почти пополам, но в зоне гостиной возле окна стоял еще и большой обеденный стол. К нему в комплекте шли стулья с высокими спинками. Также в гостиной размещался небольшой журнальный столик с установленным на него ЖК-телевизором и диван. В результате в комнате получалось немного тесно, поскольку ходить приходилось между журнальным столиком и диваном. В принципе, в моей квартире тоже не разбежишься.

Единственное, что мне понравилось в данной планировке – это наличие спальни отдельной комнатой, вход в которую был за диваном. В моей квартире спальня была с боку, что немного затрудняла вопрос установки кровати и шкафа. В итоге двуспальная кровать стояла практически на всю ширину комнаты, оставляя небольшой проход у стены. В него я умудрился втиснуть прикроватную тумбу с лампой. У Машеньки дверь в спальню была открыта, поэтому я увидел расположенную перпендикулярно к большей стене кровать, а рядом прикроватную тумбу и даже комод. Шкаф, очевидно, располагался за дверью.

Также нельзя было не отметить наличие огромнейшей прихожей. По факту ее не было вообще. Сразу с порога мы попали в комнату. Только небольшой выступ с правой стороны, где удачно разместился встраиваемый шкаф. Как раз до стены с дверью спальни. С левой стороны была еще одна дверь. Очевидно, это был санузел. Он в нашем доме был совмещенным. Хотя и просторным. Проживая один, я не испытывал неудобств. Но моя ванная «съедала» прихожую, делая ее вытянутой.

Я подошел к Машеньке. Она опять отодвинулась, указывая мне на стол.

- Откройте ящик. Видите, пеленки впитывающие. Достаньте одну и разложите на столе.

В ящике лежали шприцы, бинты и какие-то ампулы. Поверх всего лежали три пеленки. Взяв одну, разложил ее на столе.

- А теперь помогите мне ее положить, - в глазах Машеньки была просьба, в которой отказать было попросту невозможно. Даже если бы я сейчас был бабником…

- Что мне делать? – спросил, поскольку не знал даже, как подойти к сбитышу.

- Мне неловко, но это единственное верное решение. А то у меня сейчас спина отвалится, я уже рук не чувствую, - она улыбнулась, но получилось мучительно. Она встала перед столом. – Встаньте сзади.

Я не сразу понял о чем она просит. Пикантная ситуация. Вроде такая ожидаемая мной, но совершенно неожиданная.

- Ну встаньте. Кричать не буду, - я услышал ее ухмылку.

Подойдя сзади, я встал в половине шага от нее.

- Ближе, - настойчивее проговорила Машенька.

Я подошел еще ближе и уткнулся носом в ее макушку. Капитан Дрозд! Держи себя в руках, сейчас не время! От желания обнять ее меня отделяла тонкая нить ответственности сейчас за них двоих.

- А теперь обнимите меня. То есть мои руки, обхватите их. Будто вы сами держите собаку, - сбивчиво и спешно стала объяснять девушка.

Она тоже волновалась, поэтому я старался не делать лишних движений. Того и гляди, уронит собаку, добьет ее окончательно. Стараясь быть спокойным, обхватил ее сзади. Подложил свои ладони под ее руки.

- А теперь на счет три опускаем руки вниз. Старайтесь держать мои, потому что они при движении могут дернуться или разжаться. Вдруг уроним, - я чувствовал ее волнение. Не за собаку. Она волновалась из-за моего присутствия рядом.

- Раз, два, три, - отсчитывала она тихо.

Мы аккуратно стали опускать вместе руки. Я понял, о чем шла речь, когда ее пальцы действительно разжались от напряжения. Но сжав их немного, смог удержать собаку в том положении, в каком она была изначально. Нам пришлось немного прогнуться вперед. Я почувствовал скольжение ее бедер по моему паху. Дыхание мое сбилось, сердце забилось быстрее.

Я ослабил хватку и немного разжал ей пальцы. Но не отпустил. Это было выше моих сил. Аккуратно потянул ее руки на себя, и мы освободились от собаки. Сбитыш немного проскулила, но быстро успокоилась. Я продолжал держать руки Машеньки в своих. Пальцы ее скрючились настолько, что она не сразу смогла их выпрямить. Аналогичная ситуация была с кистями. Суставы на запястьях и локти занемели, доставляли ей боль, поэтому девушка не сразу начала отстраняться от меня. Мы так и простояли несколько секунд: она и я, обнимающий ее.

- Спасибо, - тихо произнесла Машенька, разворачиваясь ко мне лицом.

Я не хотел отпускать ее, поэтому переместил обе ладони на ее запястья. Слегка сдавив их, прошелся аккуратно к локтям. Старался сделать ей легкий массаж, а на самом деле просто хотелось чувствовать ее. Она смотрела вниз или впереди себя, переводила взгляд на руки, но ни в коем случае не поднимала глаз. Я же следил за ней и хотел большего. Понимал, что стоит ей только посмотреть на меня, не сдержусь.

- Ой, у вас кровь на рубашке, - неожиданно пробормотала Машенька.

Глава 10

От ее слов меня сначала передернуло. Бегло оглядел свою рубашку, но никаких пятен не заметил. Но теперь уже Машенька обхватила мою кисть своими пальцами и меня будто током ударило. Нервные окончания по всему телу откликнулись, пробежала легкая дрожь. На несколько секунд перестал дышать. Смотрел на ее маленькие руки, тонкие пальцы. Она нежно обхватила подушечками мое запястье правой руки. Рассмотрев пятно на манжете рубашки, девушка произнесла:

- Откуда это? – на меня она по-прежнему не смотрела.

Я же оторвал взгляд от ее рук и посмотрел на нее, окинув взглядом с головы до ног. Она была одета в белую футболку с непонятным принтом и кожаную куртку-косуху. Не на шутку испугался, когда понял, что вся одежда была в кровавых пятнах.

- Ты сама вся в крови… - произнес так тихо, что задумался, услышала ли она меня.

Она меня услышала, поскольку тут же посмотрела вниз на себя. Оттянула футболку, посмотрела на рукава куртки. Куртка была черной, поэтому крови на ней не было видно, но она все же была. Весь правый рукав был в небольших каплях.

Машенька повернулась к сбитышу, стала ее аккуратно осматривать.

- Учитывая, что это сука, вероятнее всего, у нас выкидыш, - резюмировала она с огорчением.

- Ты ветеринар? – удивился я, поскольку вспомнил, как она смотрела движение акций на фондовых биржах.

- Нет, просто опыт большой. Сейчас Генка придет и все скажет, - говорила она мне, уже повернувшись и глядя мне в глаза.

В ее глазах действительно отражалось все. Каждая эмоция. Сейчас она смотрела наменя с жалостью. Но не ко мне, а к собаке.

- Привет! – послышалось от входной двери.

Я расстроился, что нас прервали. Мне казалось, что с Машенькой глазами общаться проще. Здесь тебе и искренность, и многозначительность, и доверие. Сейчас я еще раз убедился в ее огромном сердце. Мне хватило трех дней, чтобы это понять. Ей, наверное, тоже было достаточно трех дней, чтобы понять, какой я кретин. Есть ли шанс все исправить?

- О, а вот и Генка. Ну, здравствуй, коль не шутишь, - Машенька обернулась к гостю и слегка улыбнулась. Безрадостно, а просто из вежливости.

Посмотрел в сторону входной двери. Гость зашел без стука, потому что я забыл запереть ее. Это был высокий долговязый мужчина Машенькиного возраста. В очках, с чуть длинными волосами. Жилистый, но при этом совершенно не спортивного телосложения. В длинном коричневом плаще и с чемоданом он был похож на типичного студента-ботаника, только уже переростка.

- А я смотрю, ты не скучаешь с вновь прибывшими пациентами, - голос гостя был высоким, будто женским. Общался он как подросток, периодически растягивая слова или выделяя определенный слог. То ли дефект речи такой, то ли манера общения.

- Геннадий! – подошел ко мне мужчина и протянул руку.

Ладонь его была узкой и вытянутой. Пальцы длинные, словно у пианиста. При рукопожатии почувствовал ухоженность ладоней. Не то, что мои, простые рабочие руки. Если только это и есть ветеринар… Тогда все понятно.

- Сергей, - ответил на рукопожатие, и вдруг понял, что моя очаровашка никогда не спрашивала моего имени. Может она его знала уже? Или не хотела знать?

- Это мой сосед, он помог мне с собакой, - стала объяснять Машенька Геннадию.

- Ты уже по соседям пошла? – с насмешкой спросил Гена и посмотрел на девушку сквозь очки многозначительно.

- Ой, остряк самоучка во всей красе, - сложив руки на груди, ответила Машенька, сморщившись, но с теплотой в глазах.

Видимо, это было их привычное общение. В принципе, если люди давно знают друг друга, почему бы и нет. Мы с мужиками и не так подкалываем друг друга.

- Осторожнее, до конца извазюкаешься, - показал на пятна крови Гена.

- Ой! – убрала резко руки Машенька.

- Ну что тут у нас, - подошел Геннадий к сбитышу. – Крови много, судя по твоей футболке. Ты укол ей сделала?

- Нет, не успела, - Машенька тоже подошла к столу. – Ее сбили на шоссе. Еле загрузила в машину.

- Прости, я был на операции. Представляешь, случай какой интересный, - с оживлением рассказывал Геннадий, поправляя очки и глядя уже на мою очаровашку. - Кот проглотил магнитные шарики. Те самые, которые обычно дети глотают. Нет, ну были у меня случаи, чтобы собаки их лопали. Но чтобы коты…

- Ммм, и правда интересно, - согласилась Машенька, без явного интереса. Видно было, что она устала, но довести начатое все же стоило.

Я замешкался. Наверное, мне нужно было уйти. Очевидно, что второй шанс на знакомство я упустил. Или он откладывался на лучший случай. Я уже собрался начать свою прощальную речь, как Геннадий обратился ко мне:

- Сергей, а вы поможете нам?

Машенька посмотрела с удивлением на Геннадия, потом с интересом перевела взгляд на меня. Слегка улыбнувшись, ждала ответа. А мне жутко не хотелось уходить. Поэтому я согласился.

- Конечно, без проблем. Что нужно делать?

- Для начала ответьте нам честно. Вида крови боитесь? – спросил строго Гена, опять поправляя очки. Он и правда был похож на профессора.

- Я по долгу службы и не такое видел, - честно ответил.

Эх, Геннадий, если бы ты знал, чего мне довелось пережить. На моих глазах два раза разрывалась граната, находящаяся вблизи моих близких сослуживцев. Загвоздка была потом только, как их по частям отправлять на Родину родным. Боль пережитого до сих пор теребила душу. Не любил вспоминать, только иногда во сне снились яркие картинки. В эти моменты просыпался с криком и в холодном поту.

- Вот и чудненько, - констатировал Гена. – Тогда идемте. Машунь, а ты пока введи наркоз.

Я не совсем понял, куда он меня позвал, поскольку мужчина пошел к выходу.

- Ген, может не надо. Может мы сами, как всегда? – взволнованно спросила очаровашка.

- Машунь, ну чего ты боишься? Это первый, кто согласился присутствовать на операции. Сейчас еще одну проверку пройдет, и можешь замуж за него выходить!

Я с недоумением посмотрел на Машеньку. К подобному повороту событий, конечно же, готов не был, но жутко забавляла реакция девушки. Она смотрела на Гену с округленными глазами и покрутила указательным пальцем у виска.

- Не спугни! Сбежит же сейчас, - с улыбкой она посмотрела уже на меня.

Гена медленно окинул меня взглядом с головы до ног, задумался, почесал подбородок и вынес вердикт:

- Этот… Этот не сбежит.

Глава 11

Через минуту мы с Геной уже ехали в лифте. Мужчина прислонился к стенке и устало посмотрел на меня. Взгляд его был серьезным, от прежнего шутливого настроения не осталось и следа.

- Вы новый хахаль? – спросил меня спутник устало и без тени насмешки.

- Я сосед, - как можно спокойнее ответил, стараясь не показывать своего недовольства подобными вопросами. Больше всего меня интересовало, кем он все-таки приходится моей очаровашке. А судя по вопросу, это был не просто друг.

- Просто соседи не ездят со мной в лифте и не таскают тяжести, - мужчина отвернулся, будто расстроившись, посмотрел перед собой.

- Вы мне изначально не сказали, что нужно делать. Может я и отказался бы, - решил уточнить, что мне действительно не сказали, в чем будет заключаться моя помощь.

- Из всех ее ухажеров, вы первый, кто согласился присутствовать на операции. А раз так, значит, и в другом деле мне тоже поможете. Это же не из интереса, а ради Машуни. Так ведь? - парень опять посмотрел на меня. Он раскусил меня в два счета.

Мы вышли из лифта и прошли на парковку. Подойдя к универсалу, Гена открыл багажник. Я увидел большой ящик, что-то вроде сундука, с ручками по бокам.

- Это рентген аппарат. Я вожу его всегда с собой для подобных случаев. Нашей собаке нужно сделать снимок, чтобы исключить переломы лап или позвоночника. Резать ее придется в любом случае для стерилизации, к тому же у нее возможно внутреннее кровотечение. Аппарат вместе с кожухом весит около пятидесяти килограмм. Можно перетащить и одному, но это неудобно в силу его габаритов. Здесь мы работаем с Машуней, поэтому и таскаем его вместе. Как считаете, это правильно? – он посмотрел на меня заинтересованно, поправляя очки.

Я понемногу начинал понимать его, что он хотел и почему не пустил девушку. Эти прелестные создания не должны носить подобные тяжести, даже если вдвоем вес в пятьдесят килограмм казался не таким и большим. Но больше меня раздражали слова, что я первый, кто согласился. Получается, я первый, кто сейчас стоял с Геной на парковке перед этим сундуком. Что за придурки доставались моей очаровашке?! Невольно вспомнил Вадика, который мог бы сейчас быть на моем месте. А он бы согласился? Черт. Несмотря на то, что Вадика знал больше двадцати лет, я не мог дать точного ответа.

- Вот и я так думаю, - пробормотал Гена себе под нос, оборачиваясь к машине и смотря на сундук. – Я понимаю, что это вот все неудобно, - продолжал он, разводя руками над содержимым багажника, - но это самый лучший аппарат для меня. Мне не нравятся портативные устройства. Они «грешат». Поэтому один такой стоит у меня в клинике, второй ездит со мной. Ну так, что? Приступим?

Парень посмотрел на меня. Я подошел к машине и одним рывком вытащил сундук наружу, поставив его аккуратно на пол парковки. Возможно, для Гены этот саквояж был тяжеловатым, для меня нет. Я штанги тягаю в два раза больше по весу. Как правильно поднять вес, не подорвав спину, знал. Но нести одному действительно было не сподручно. Поэтому мы с пареньком ухватились за ручки и понесли его к лифту.

Уже в квартире у моей соседки поднесли аппарат ближе к столу. Сбитыш мирно спала без намордника. Язык вывалился наружу, глаза чуть приоткрыты. Понятно было, что спала сучка под наркозом. Машенька уже переоделась в чистую белую футболку, убрала волосы в пучок, отчего стала еще милее. Вся обстановка мне нравилась больше. «Домашняя» очаровашка производила на меня большее впечатление, чем грудастые красотки с ярким макияжем и короткими юбками.

- Как все прошло? Не надорвались? – спросила Машенька у меня с сопереживанием в глазах.

Вот глупая. Чем тут надрываться-то?

- Это мы с тобой корячимся, а он один вытащил ящик из багажника. И ты еще спрашиваешь, надорвался ли он, - ухмыльнулся Гена, выходя из ванной без плаща, с закатанными рукавами и только что вымытыми по локоть руками.

Девушка посмотрела на меня с интересом. Было видно, что ей льстила моя помощь. Она оценила ее.

- Одним рывком! – продолжал тем временем Гена, подготавливая аппарат к работе. – Так что тебя на руках будет носить, не напрягаясь и с удовольствием.

На этих словах улыбающаяся Машенька закатила глаза, скривила губы и посмотрела на Гену. Смотрела на него с укором, склонив голову на бок, за его слова. Будто это было уже не в первый раз.

- Что?! – удивленно сквозь очки посмотрел на нее парень.

- Работай уже. Время половина одиннадцатого.

Время бежало, а я все не мог понять, зачем здесь нужен. Но раз уж мне позволили остаться, стоял и смотрел на все это действие. Было интересно, когда Машенька аккуратно выпрямила собаку, положив ее на бок. Гена тем временем навел аппарат сверху стола и начал нажимать на кнопки. Через некоторое время откуда-то снизу он достал снимок. Долго рассматривал его, переворачивая периодически.

- На первый взгляд переломов нет. Давай вскрывать, - обратился он уже к Машеньке.

Она со знанием дела принялась готовить инструменты. Один из них я знал – это был скальпель. А нет, еще были ножницы. Но вроде как это специальные зажимы. Вынув все из чемодана Гены, она посмотрела на меня.

- Следите, пожалуйста, за положением головы. Она должна лежать вот так, на боку. Чтобы язык не запал. Если будет реакция, скажите нам, - голос ее был тихим и размеренным. Создавалось впечатление, что мы находимся в операционной, где не принято шуметь.

- Хорошо, - кивнул и подошел ближе к столу. Я проникся сопереживанием. Бедная псина лежала в отключке, хотя ее по большому счету и не спрашивали, согласна ли она на операцию. А если бы Машенька ее не забрала? Лежала бы бедолага дальше на шоссе.

Пока Гена легко орудовал инструментами, Машенька без лишних слов подавала ему нужные. Периодически она их протирала спиртом. Работа была налажена. Видно, что эти двое делают далеко не первую операцию. Но если Геннадий был ветеринаром (про клинику его я помнил), то роль девушки в этом во всем была мне непонятна.

Гена что-то рассказывал из своей практики, не отрываясь от работы. Общался преимущественно со мной, потому что Машенька улыбаясь одним уголком рта просто вспоминала их и многозначительно кивала в мою сторону. Это было согласие: да, так и было на самом деле.

- Выкидыш у нашей крали, - подытожил мужчина. – Похоже, что первая беременность и вот так вот сразу.

- Эх, не познать тебе счастья материнского, - с огорчением произнесла девушка.

- Почему не познать? – почему-то заинтересовался я.

Я больше смотрел не за головой сбитыша или ее реакцией. Мне интересно было посмотреть, что там делает этот парнишка, своими ловкими движениями. Как он распознал выкидыш, смогу ли увидеть зародышей.

- Потому что сейчас мы удалим ей матку, - четко и без аргументов произнес Гена, подняв на меня голову и быстро опустив ее, продолжая орудовать внутри тушки.

Я понял их намерение. Бродячих собак нужно количественно уменьшать. Большинство придерживалось мнения, что нужно просто отстреливать или травить. Но вот сейчас я видел вполне гуманный способ. Нужно просто вовремя их стерилизовать. Если бы сейчас сбитыш не оказался на этом обеденном столе, на свет появились щенки. А это новые бродяжки.

- Три штуки, - через какое-то время произнес Гена.

- Чего три штуки? - спросил, не сразу понимая, о чем он говорит.

- Три эмбриончика. И это только те, которые здесь остались. Может еще в машине у тебя валяются, - обратился он к моей очаровашке. – Вот, посмотрите, - протянул он мне на вытянутой ладони непонятный мешочек, на котором был разрез.

Помимо кровавого мешочка, на ладони лежали какие-то непонятные капсулы с прозрачным содержимым. Но приглядевшись, понял, что содержимое не совсем прозрачное. Чуть темнелись очертания, похожие на маленьких крысят, которых я однажды видел на даче в детстве.

От запаха и увиденного ноги мои подкосились. Тошнота резко подступила к горлу, а комната поплыла. Я чувствовал, что начинаю падать, поэтому схватился за стол. Не помогло. Вдруг ощутил руки, обнимающие меня. С пеленой у глаз понял, это была моя Машенька.

Она подхватила меня, хоть и не могла удержать полностью. Мои почти сто килограмм чуть было не рухнули на ее неполные пятьдесят. Но прикосновение рук немного вернуло в реальность, поэтому устоял. Она же, обхватив меня одной рукой, направила в сторону от стола. Я почувствовал ее давление на плече: девушка призывала меня сесть. Сел, очутившись напротив панорамного окна. За стеклом город опустился во тьму. Вид был потрясающим, но сейчас картинка смазывалась. В отражении окна видел стол за моей спиной, где все еще продолжалась операция.

Машенька приоткрыла окно и наклонилась ко мне с непонятным пузырьком. От него исходил ужасный запах, но вдохнув его, мне сразу стало легче. Нашатырь. Окончательно придя в себя, увидел ее лицо.

С добрыми и одновременно перепуганными глазами девушка смотрела на меня. Наши лица совсем рядом. Ее дыхание ударяло мне в нос. Запах клубники ворвался в сознание. На секунду забыл, где нахожусь. Смотрел на нее, не отрывая взгляда. Видел, как она начала улыбаться мне легонько, слегка приподняв уголки губ.

- А вы молодец, долго держались, - услышал знакомый голос за спиной.

Машенька отвела от меня взгляд и посмотрела на Гену. Но положения своего не поменяла. Стояла, склонившись надо мной, положив руку на плечо. Кожа под ее ладонью стала теплой, сердце мое билось гулко.

- Машка тоже падала в обмороки первые полгода. Еще полгода помогала мне с нашатырем в обнимку, - продолжал Гена, а очаровашка вновь посмотрела на меня и начала смущенно улыбаться.

- Это правда, - улыбнулась она мне уже с застенчивостью, слегка кивая головой, поддакивая словам.

И секунды не прошло, как она отошла от меня. С трудом сдержался от порыва коснуться ее ладони, которая лежала у меня на плече. Мне не хотелось ее отпускать. Хотелось чувствовать ее руки. Маленькие и нежные. Она вся была воплощением доброты и заботы. Я не понимал, как в такой маленькой девчушке, ростом не больше ста шестидесяти сантиметров, уживаются сразу два человека.

С одной стороны, это сильная и волевая женщина, которая может резануть словом так, что у тебя поджилки трясутся. Она не боится говорить с вызовом, выговаривать претензии малознакомому человеку. Хотя и в глазах ее периодически можно увидеть страх. Но он мимолетный, больше от неожиданности. С другой, это милое создание, жалостливое не только к людям, но и животным. Ее движения рук, наклоны головы, которые я мог видеть сейчас в отражении окна, говорили о несказанной доброте, сочувствии, сопереживании, сострадании. Легкий взмах головой, поворот в мою сторону, и вот она, девушка с огромным сердцем, думает уже обо мне. Следит за моим положением на стуле, о чем-то думает.

Ты кретин, капитан Дрозд! Свалился здесь, как последний придурок! Машенька стоит, а ты валяешься! Ей потребовалось всего полгода, чтобы «отстаивать вахту». А ты почти пятнадцать лет провел на войне, еще десять рассматриваешь растерзанных людей, а иногда и детей, и валишься в обморок из-за какой-то собаки! Стало не по себе. Неожиданно, вновь вспомнил подмигивающего бегуна…

- Ну что ж. Не все так плохо у нас тут. Переломов нет, внутренних кровотечений тоже. Можно зашивать, - в свойственной ему манере подростка говорил Гена. – Быстро управились.

Еще через несколько минут, он стал убирать инструменты в свой чемодан. Сложил рентген аппарат и закрыл сундук, пододвинув его вплотную к панорамному окну. В отражении увидел, как они вдвоем, подхватив пеленку, аккуратно спустили собаку на пол, положив ее под стол. Я тут же встал и закрыл окно, показывая тем, что мне уже гораздо лучше. Собаке явно будет комфортнее лежать в тепле, а не на сквозняке.

- Аллилуйя, - сказала быстро Машенька и тут же приказала нам, - всем мыть руки и пить чай.

Сама очаровашка двинулась к кухне, а Гена с оживлением пошел в ванную.

- Ой, мой любимый послеоперационный фуршет! – пошутил парень.

Мне было неловко. Время уже двенадцатый час. Хоть завтра и суббота, но стоило бы ретироваться домой. Но уходить не хотелось…

- Вы ватрушки с творогом любите? Сама пекла, – спросила у меня Машенька с улыбкой, ловко управляясь на кухне.

Так она еще и печет сама!

Девушка уже заваривала чай с какими-то травами, когда ее телефон завибрировал:

-Да! Да, Мариш, он у меня… Нет… Мариш, послушай… Но мы правда собаку оперировали! – выкрикнула Машенька в трубку, но через некоторое мгновение отвела телефон в сторону и сморщилась.

Ее лицо меня поражало своей мимикой. Сейчас она стояла одновременно смущенная, добрая и стыдливая передо мной. Потому что, улыбаясь, она слегка отвела уголок губы в сторону, сморщив при этом свой носик. Глаза добрые, но периодически глядя на меня, в них появлялись нотки извинений. Ей было неловко, потому что из динамика я слышал крики какой-то Маришки. Ругалась она четко и по делу. Периодически слышны оскорбительные слова. На них моя очаровашка наклоняла голову и с досадой закусывала нижнюю губу.

- И я тоже тебя люблю, Мариш! Спокойной ночи! – перебила она свою собеседницу и отключилась.

Шумно выдохнув, она покачала головой и положила телефон на стойку.

- Извините. Неловкая ситуация, - она опять смутилась передо мной, но продолжила наливать чай в чашки. Поставила передо мной тарелку с ватрушками.

Тут же вышел из ванной Геннадий, но, не успев открыть рот, Машенька его перебила:

- Мариша звонила, - с вызовом, но с улыбкой посмотрела на Гену, будто ее забавляла последующая его реакция.

Гена осекся, раскатал рукава рубашки и стал с волнением бить себя по бокам. Видимо, он искал телефон. Нашел его уже в плаще, который мирно висел на вешалке возле входной двери. Включив его, парень воскликнул:

- Ох, ёёё! Двадцать семь пропущенных! Чего она тебе сказала?! – глаза из-под очков почти выпрыгивали.

- Все как всегда, - девушка пожала плечами, а затем подвинула чашку с чаем ближе к парню. – Сказала, что я тварь безбожная, дура толстожопая, ничего святого во мне нет, раз хочу увести тебя из семьи.

- Блиииин, - парень еще быстрее и суматошнее начал сборы. – Машунь, ну ты же ее знаешь…

- Ага, - подтвердила очаровашка и засмеялась.

Гена тем временем уже накинул плащ, схватил свой чемодан с инструментами, забыв о сундуке. Движения были хаотичными. Я насчитал шесть перемещений от входа в комнату мимо меня. По пути он все же схватил ватрушку, надкусил ее. Уже обувшись, он подбежал к стойке и хлебнул чаю, обжегшись при этом. Крутанувшись вокруг себя в очередной раз, опять хлебнул чаю уже большим глотком. Ничего не почувствовав, схватил новую ватрушку из тарелки и сунул ее себе в карман. Потом взял надкусанную и, ухватив зубами, начал щупать себя по карманам.

- Вроде, ничего не забыл, - невнятно пробормотал он. – Так, все как всегда, - начал он давать Машеньки наставления, указывая при этом на нее указательным пальцем. – Если что, звони в любое время.

На этих словах он ринулся к двери, но резко остановился и вернулся назад. Наспех, протянув мне руку, попрощался, и схватил еще одну ватрушку себе в карман.

- Все, пока! – вылетел он, наконец-то, из квартиры.

Когда дверь захлопнулась, наступила вожделенная тишина. Много он шума наделал своими сборами. Удивляло, что Машенька при этом не показала ни обиды, не огорчения, ни злобы. На нее накричали, по факту Гена даже не извинился за это. Но она мило улыбалась мне, искренне и нежно. Одно слово, очаровашка.

- Вот и остались мы с вами одни, - тихо и растянуто произнесла моя соседка, не сводя с меня взгляда.

- Да, - смущенно подтвердил я. Ситуация и правда, неоднозначная. Почти ночь, в комнате полумрак от включенных светильников кухонного гарнитура и неяркой лампы над стойкой.

- Что ж, - обошла она стойку и приблизилась ко мне. – Раздевайтесь.

Глава 12

Вечер перестает быть томным… Когда я увидела на шоссе собаку, у меня чуть сердце не выпрыгнуло от ненависти к людям, от злобы на этого водителя. Невольно пожелала ему нашествия летающих коров, чтобы неповадно было оставлять покалеченное тобой животное умирать под дождем. В городе дождя не было, но здесь он крапал, не переставая. До шоссе добиралась больше часа, еще столько же потратила на обратную дорогу. Пока под дождем пристраивалась к собаке, чтобы поднять ее без ущерба и избежать укуса, прошло еще около часа.

Я помнила о нашем уговоре с соседом весь день, но после звонка о сбытой бродяге, забыла напрочь. Поэтому не на шутку испугалась, когда он выскочил на меня из своей квартиры. Мне сразу вспомнилось утро… Что?! Опять?!

Но это был всего лишь сосед. Его я и рада была видеть, и не хотела одновременно. Но поскольку манера общения не походила на присказки престарелого ловеласа, с удовольствием приняла помощь. За вечер успела изменить о нем мнение. Он мог быть нормальным. А не напыщенным индюком. Генка, конечно, хорошо его «протестил», но кроме смеха у меня эта затея ничего не вызывала.

Хотя согласна. Мужчина был симпатичным и сильным. А главное, он действительно стал первым, кто помог Генке поднять злосчастный рентген аппарат. Прежние мои мОлодцы сразу же сливались на подобную просьбу. Поэтому я могла сорваться со свидания и кинуться на помощь четвероногому без объяснений и обязательств позвонить завтра. Всегда считала, что животные лучше людей и важнее. А особенно молодых парней, которые ждут от девушки все, но сами готовы не на многое. Самые лучшие в моей жизни могли закрыть весь счет в ресторане или кафе. На этом все. Мужское проявлялось только в постели. В итоге на данный момент я была уверена, что хороших парней не осталось. Их нужно было разбирать еще в детстве. Вот как Маришка Генку. Кто знает, может я профукала свое счастье.

Но в последние два года я не встречалась с мужчинами. Надоело. Мои отношения не длились больше двух месяцев. Поэтому, пусть лучше кровать будет полупустой, чем заполнять ее всяким сбродом.

Сейчас же, оставшись с соседом наедине, решила добить его окончательно. За всех девушек! А что? Им можно, а нам нельзя?!

- Раздевайтесь, - посмотрев на него многозначительно и сложив руки на груди, произнесла я.

Находившись в двух шагах от меня, мужчина смотрел на меня с недоумением. Через несколько секунд он приоткрыл рот, будто хотел мне что-то сказать, но по-прежнему молчал. Простояли мы так около минуты.

- З-зачем? – тихо и сбивчиво все-таки выговорил мой бабник.

- Должна же я привести вашу рубашку в порядок…

Что? Съел? А ты думал, я тебя в койку уже веду? Обрадовался? Огорчился?

Я больше не могла сдерживаться и начала похрюкивать, дергая плечами. Он заметил и прыснул. Вместе мы уже смеялись в открытую, не стесняясь.

- Ой, я уж подумал… - начал было мужчина.

- О чем это вы таком подумали?! – воскликнула я, делая глаза округлыми.

- Да все о том же самом… - практически перестал смеяться мой сосед.

Уперев руки в бока, я подошла еще на шаг ближе.

- Испугались? – спросила вкрадчиво, смотря ему прямо в глаза.

Взгляд его изменился. Он будто думал, что же мне ответить: правду или соврать.

Продолжать тему нельзя, иначе можно увести разговор не в то русло. Поэтому я опустила руки:

- Ладно, идите умывайтесь и снимите все же рубашку. Я ее постираю и отдам вам завтра в лучшем виде, - спокойно и с улыбкой произнесла, не отводя взгляда. Блин. А он действительно красавчик! Вот сейчас. Когда молчит и что-то там надумывает.

Мужчина обошел меня и двинулся к ванне. Я проводила его взглядом. Он будто ощущал это, поэтому перед тем как скрыться за дверью, еще раз посмотрел на меня. Задумчиво и оценивающе одновременно. Что же творится у него в голове сейчас? Что он за человек?

Пока мужчина умывался, нашла в шкафу новую мужскую футболку черного цвета. Наверное, малознакомый человек посчитает меня похотливой шлюхой, но я предпочитала не растягивать конфетно-букетные периоды с мужчинами. Нередко, уже на первом свидании звала своего нового знакомого к себе. Для его удобства всегда были подготовлены халат, тапочки и футболка. Они же разрешают девушкам надевать их вещи, когда она остается на ночь. Мне тоже нужно быть гостеприимной. А поскольку мою рубашку не натянет ни один мужчина, я нашла выход. Вот такой вот, необычный. Знакомый только мне.

Была еще одна причина. Во время отношений с каким-нибудь парнем, он часто оставался у меня ночевать. Можно сказать, что чуть ли не переезжал. Это сковывало меня, поскольку я не любила присутствия чужих в доме. Но понимание, что личную жизнь нужно построить, заставляло терпеть. Правда, до поры до времени. Наличие МОИХ мужских вещей в доме останавливало момент привоза его собственных тряпок. Когда я не выдерживала, парню не было необходимости приходить ко мне и забирать свои вещи. Зубную щетку просто выкидывала. Удобно.

Через несколько минут из ванной вышел мой новый знакомый. С голым торсом... Широкие плечи, прокаченные мышцы, крепкие руки и большие ладони. К запястьям спускались слегка надутые вены. На груди совсем немного волос. Но вот дорожка ниже пупка выглядела впечатляюще. В его объятиях, наверное, захочет оказаться каждая. А я каждая?.. Как-то я уже не уверена в своих принципах…

Смотрела на него ошалелыми глазами и не могла сдвинуться с места. «Смотри в глаза, смотри в глаза», - заставляла себя, но взгляд сам собой опускался вниз. К ширинке… Так, ладно, я уже не девочка. Почему я не могу оценивающе посмотреть на мужчину? Но смотрела-то не просто оценивающе… Что-то я погорячилась, попросив снять рубашку.

Через несколько секунд мужчина решил вывести меня из ступора:

- Я готов.

- К ч-чему? – теперь уже затупила я. – А, да, чай.

Я подалась к нему, протянув футболку.

- Вот, это вам. Наденьте.

- Не надо, я не ношу футболки, - отодвинул мою руку.

- Это мне надо… - боясь смотреть ему в глаза, опустив голову в пол, вручила ему свой подарочек.

Теперь уже я обошла его и побрела в ванную. Обернулась и увидела шрамы на спине. Глубокие, плохо зашитые раны. Две: на лопатке и почти на пояснице. Не такие, как у меня…

Мужчина, видимо, ощутил мой взгляд, потому что обернулся. Я еще больше смутилась и поспешила скрыться в ванной. Надо было замочить рубашку в холодной воде… Ой, да кого я обманываю?! Надо успокоиться!

Замочив рубашку, умылась холодной водой раз. Потом второй раз уже с мылом. Запах клубники немного освежил меня и привел в чувство. Вот что значит два года без секса. Да, только и всего. Просто у меня реально давно не было секса… Как же теперь выйти?

Тихонько открыв дверь, посмотрела на своего соседа. Он уже сидел за барной стойкой со стороны гостиной и уплетал ватрушки. В футболке. В черной. Ох и краса-аа-вчик. Она обтянула его крепкое тело.

Пройдя на кухню, подлила нам горячего чаю и, не выдержав, все же отметила:

- Вам идут футболки, зря вы их не носите.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Только вот в глазах его было какое-то странное удовлетворение. И дело не в ватрушках… Смотря на меня, как кот на сметану, отпил из кружки.

- Что такое? – уже занервничала.

Мужчина ухмыльнулся:

- Ничего. Вкусно очень. И ватрушки, и чай. Что за травы здесь?

- Ромашка и обычный черный листовой чай.

- Ради этого стоило отстоять операцию, - уже добродушнее улыбнулся мне сосед.

А я была готова сквозь землю провалиться. Он все понял. И мое замешательство, и мою просьбу надеть футболку. Вот оно: самодовольство на грани с откровенным нарциссизмом. Собрались!

- Вы нам очень помогли. Один аппарат чего только стоит.

- Что за мудаки тебе попадаются, если даже не могут помочь такой очаровательной девушке? – внезапно перешел он в наступление.

- Да так… Лузеры малолетние, - улыбнувшись, наконец-то отпила свой уже немного остывший чай.

- Это точно, - кивая, согласился он. – Ну так что? Наш уговор в силе? – подался ко мне решительно, поставив пустую чашку. Скрестив руки в замке, он положил их перед собой.

- Вы о повторном знакомстве? – он кивнул на мой вопрос. – Конечно. Мария Ивановна, 28 лет, главный редактор журнала «Компаньон+», - отчеканила, протянув ему руку для рукопожатия.

Сосед немного опешил от такой серьезности, но подхватил:

- Сергей Николаевич, 45 лет, капитан полиции, - крепко пожав мне руку, мужчина улыбнулся.

Сердце мое упало в пятки, когда я поняла специфику его деятельности. Вот кого-кого, а ментов в друзьях у меня еще не было.

- Полиции? – уже театрально улыбнувшись, я решила пошутить. Слегка дергая руку из рукопожатия, воскликнула. – Ух ты!

Сергей понял мои намерения, поэтому крепко держал мою руку в своей, и слегка дергал на себя.

- А у тебя есть проблемы с законом? – игриво улыбнулся мне мужчина.

- С сегодняшнего дня будут, - рассмеялась, и только после этого он выпустил руку, посмеиваясь.

- Фух, если бы я знала, что у меня соседствует сотрудник полиции…

- Обратилась бы за помощью? – недоверчиво посмотрел на меня.

- Съехала бы заранее, - прикрыла рот рукой, чтобы не выдавать свой истерический смех.

Ситуация его забавляла тоже. Он смеялся надо мной. Заливисто. Его голос пробирал до мурашек. До чего же он был прекрасным.

Неожиданно Сергей задумался, прищурился и с интересом посмотрел на меня:

- Подожди-ка, «Компаньон+»?

- Да, - подтвердила с улыбкой. – Наталья Александровна мой начальник.

- А почему она мне ничего не говорила о тебе? – мужчина не понимал нашего женского секрета.

- Она делала вид, что со мной не знакома. Мы не здоровались, когда я проходила мимо вас, - честно призналась. – Она задала поведение, я поддержала. Меня мало интересует личная жизнь руководства. И… Можно вас кое о чем попросить? Не говорите ей сейчас, что мы с вами стали общаться. Не нужно ставить ее в неловкое положение. На наших рабочих отношениях утренние встречи у лифта не отразились. Пусть будет так и дальше.

- Хорошо. Ты права, - спокойно согласился Сергей.

Мы общались еще больше часа. Он оказался отличным собеседником, с которым можно говорить на любые темы. Я рассказала о Гене и о его жене Маришке. Сергей удивился, услышав, что мы с Маришей лучшие подруги с самого детства. Видимо, в его представлении подруги так не кричат в трубку. Но она действительно славный человечек. Вот только если заведется, не остановишь. А в остальном я всегда могла рассчитывать не ее поддержку.

Рассказала, как мы с ребятами пришли к идее организовать свой фонд поддержки животных. Как мы открыли приют для бездомных собак и кошек. Как оперируем их, выезжаем на вызовы. В основном приютом занимаются Маришка с Геной. Маришка у нас юрист, поэтому вся документация и отчеты на ней. Гена – ветеринар по образованию. Он с детства лечил животных, пока мы с Маришей только ухаживали за ними и кормили. Я занимаюсь рекламой, привлечением спонсоров. Могу привезти и увезти животное, помочь в операции. Маришка так и падает в обмороки.

О себе Сергей говорил мало, но поддержал нашу идею, сказав, что животные лучше людей. В этом мы с ним были едины. Вскользь упомянул о своей работе. Их отдел, в который входят три друга, занимается только определенными делами. Какими, он уточнять не стал. Но отметил, что иногда хочется прийти домой и напиться, чтобы забыть те ужасные вещи, которые он видел за день. На мой вопрос, какое у него образование, ответил странно для меня. Получается так, что никакого. Ранее он был военным, но где служил и чем занимался, не сказал. И как он стал военным тоже. А я подумала, что тоже многое от него скрываю…

Было видно, что у него, как и у меня есть прошлое, которое вспоминать не хотелось. Даже говорить об этом. Доверия и близости душевной у нас еще не было. Да и не будет, наверное. Как ни крути, а мы всего лишь соседи. Попадать в его капкан обольщения я не собиралась. Но общаться было легко.

Уже около часа ночи оперированный пациент подал признаки жизни.

- Надо закругляться, - с тяжелым вздохом огорчения произнесла я.

- А, да, поздно уже. Засиделся я, - подскочил сосед смущенно, одновременно глядя на часы.

- Не в этом дело. Собака начинает отходить от наркоза, а это то еще зрелище, - скривилась, представляя, мои последующие часы, где будет совсем не до сна. Одно радовало, что предстоят два дня выходных. Не придется отпрашиваться у Натальи Александровны, чтобы поработать дома.

Моя начальница тоже знала о моей деятельности за пределами редакции. И хоть без всякого энтузиазма, но хвалила меня. В подобные случаи она разрешала мне остаться дома на день. Но пришли мы к этому не сразу. Поначалу я отпрашивалась на пару часов, обещая, что буду на связи и действительно сделаю свою работу дома. Готовый вариант отправлю вовремя. Потом на полдня. Теперь я могла остаться дома на целый день, поскольку, как и обещала, всегда была на связи. Могла выйти по видеосвязи на плановое совещание, всегда брала трубку, если мне звонил кто-то из сотрудников. С интернетом проблем не было. Одним словом, мне удалось убедить начальницу, что я, и правда, сижу дома, ухаживаю за оперированным животным. Доверия руководства терять тоже не хотелось, поэтому и попросила Сергея не упоминать обо мне при их встречах.

Мы двинулись к выходу. Медленно и неторопливо мой сосед взялся за ручку двери. Я же краем глаза глядела на пациента. Нельзя было пропустить возможную рвоту, которая была после наркоза.

- Спасибо тебе за прекрасный вечер, - неожиданно произнес Сергей, чем удивил меня.

- Это по-вашему прекрасный вечер? – кивнув в сторону собаки, с удивлением спросила я.

Мужчина поднял руку, дотронулся до моего лица. Тихонько и нежно. Большим пальцем правой руки провел по скуле. Прикосновения жгли кожу. Я еле сдержалась, чтобы не выдать себя глубоким и протяжным выдохом.

- В нем была ты.

Глава 13

День третий

До утра не мог уснуть. Давненько я рассвет не встречал. Улегся по приходу сразу в гостиной на диване. Так и остался здесь. Красивое все-таки небо ночное. А под утро, когда проблески рассвета появились, стало еще лучше. Впервые поймал себя на мысли, что вот так – просто и непринужденно – можно получить удовольствие и душевное спокойствие. Оказывается, человеку для счастья мало нужно. Лишь бы быть в спокойствии. Знать, что тебя окружают добрые и душевные люди. Друзья. А лучше, чтобы у людей о тебе складывалось хорошее впечатление.

Даже если взять мою очаровашку. Пообщалась со мной, поулыбалась мне искренне, а не чисто из-за своего воспитания и вежливости, а мне уже и на душе не так гадко. Комок нервов понемногу начинает рассасываться. Хоть и продолжаю думать о себе, что я последний кретин, но уже надежда есть. Только не совсем понятно: а на что надежда?

Спор. Пари. Постель. Ладно без обязательных трофеев поспорили. Хотя… Мне уже абсолютно все равно. И на спор. И на трофеи, если бы они были нужны. И на Вадика. Не подпущу и все. Без всяких споров и условий.

Всю ночь вспоминал наш вечер. Пусть и сумбурный, и даже немного абсурдный. С этим сбитышем. Но такой теплый. Искренний. В четыре утра я понял, что улыбаюсь, как дурак все это время. Аж скулы свело. Но и не улыбаться не мог. Засыпая, решил для себя: я определенно хочу, чтобы эта девушка была в моей жизни. Осталось только понять, в качестве кого…

Услышав телефонную трель, не сразу понял, где нахожусь и что было накануне. Почему вдруг оказался в гостиной. В джинсах и черной футболке. Футболке? Откуда она у меня? Ответил на звонок:

- Че, дрыхнешь? Вставай! У нас опять труп, - обрадовал меня Леха.

На часах всего девять утра. Какой сегодня день? Почему я не в отделе? Ах да. Сегодня суббота. И я уснул нечаянно на диване. Ага. ЩЩас! Нечаянно.

Вспомнил свою ночь. И вечер. Эти глаза. Улыбку. Ох, Серега, ты и в правду поплыл.

Так. Суббота. Утро. Девять утра. А у нас труп? Значит, дело дрянь.

Только около десяти часов я оказался на месте. В принципе, этот лесопарк не так и далеко располагается от моего дома. Но после всего двух часов сна дорога эта показалась мне вечностью.

С ранней весны мы в этот лесопарк ходим, будто к себе домой. С разницей в неделю или максимум две. Каждый раз одно и то же. Девушка. Молодая. В спортивном костюме или облегающих лосинах. Кроссовки или кеды. Рядом валяются наушники, гаджеты. После трех случаев стало понятно, что орудует маньяк, который убивает девушек во время утренней пробежки. Без сексуального насилия. Во всяком случае без того традиционного, после которого следы остаются. Находят девчонок тоже по утрам, такие же бегуны. Вот не зря я не бегаю по утрам. А может быть зря? Может быть, смог бы что-нибудь выяснить.

Вспомнил Машеньку. Поежился. Стало не по себе. Она ведь тоже бегает по утрам. Но я еще не стал тем, кто может советовать ей прекратить подобные эксперименты над собой: пронесет или не пронесет, вернешься живой или не вернешься. А уж тем более запретить. А запретить хотелось.

Опять вспомнил того подмигивающего придурка. Чего ему все-таки надо?

Все похолодело внутри, когда я понял, что утром сегодня просто проспал. А что делала моя очаровашка? За сбитышем приглядывала? Или все-таки… Дурак! Я же так и не взял ее телефон. Хоть бы позвонить сейчас, узнать.

Одно радовало. Передо мной в кустах лежала не она. Но кто даст гарантии, что маньяк не сменил место преступления?

- Предположительно, убили девушку вчера, - начал наш эксперт. – Как всегда, задушили. На первый взгляд, накинули удавку сзади.

- То есть, все по-старому? – поинтересовался Вадик.

- Похоже на то, - вполне утвердительно сказал эксперт.

Сидел в отделе, как на иголках. Мне не хотелось ехать на работу. Не потому, что суббота. Не потому, что выходной. Хотелось проведать свою соседку и ее сбитыша. А главное, убедиться, дома она, все ли в порядке с ней.

Но ехать пришлось. Нужно было вновь разбираться со сложившейся ситуацией. Изучать улики, которых не было. Из-за своего нервного состояния, я все чаще поглядывал на карту города. В проблесках появлялся образ Машеньки. Я метался от работы к личному. Или от личного к работе. Но тут появилось неожиданное предположение: а может это не просто так?

- Леха, открой карту моего района, - попросил я друга, подойдя к нему.

В нашем отделе преимущественно за компьютером работает Леха. Мы с Вадиком в этом мало понимаем. Так, знаем только основные программы, умеем кликать мышкой, устанавливать антивирусник. А вот Леха фанат компьютерных программ, знает все вышедшие новинки. Он постоянно терроризирует Василича вопросами, когда же наш отдел снабдят всякими нужными оперу штучками. Ведь это так удобно! Василич – человек динозавр. Он со стандартными-то прогами справиться не в состоянии. Постоянно у него виснет комп, а стоит Лехе подойти, так сразу все начинает работать с утроенной скоростью.

- Чего это ты? – спросил как всегда немногословный друг.

- Кое-что посмотреть хочу, - сел я за компьютер перед открытой картой.

Так и есть. Парк этот находится всего в семи километрах от моего дома. По прямой. Если рассматривать путь с точки зрения бегуна, то как раз из подъезда и по аллее. Уже через полчаса можно оказаться в этом парке. Вот только лесная чаща, в которой находят убитых девушек, располагается в противоположной стороне от ближайшего к моему дому входа. Всего их в парке четыре. «От меня» главный вход. По аллее и по парку – около девяти километров для бегуна. По дороге и на машине, примерно, километров четырнадцать. Дорога у моего дома, вместе с аллеей, уходит в правую сторону. Там тоже жилые дома. И сзади тоже.

Проделанная работа и анализ нам дали скромный результат. Улик никогда не было. Только отпечатки кроссовок маньяка. Причем, протекторы менялись, но размер оставался прежним. Рост предположительно не превышает одного метра и восьмидесяти пяти сантиметров.

Я подошел к висящей в отделе карте района, где располагается парк. На ней уже были отмечены дома, в которых проживали жертвы. Получается так, что жили все они не далее четырех километров от парка. Вбегали девушки с боковых входов и с заднего, как раз, где и располагается лесная чаща. Немного ниже от предполагаемого радиуса проживания жертв на карте обозначен и мой дом. Отсюда еще убитых не было. Пока.

Только я подумал об этом, как вбежал Вадик:

- Опознали девушку. Оооой, полдня выискивали схожие ориентировки. Вот, Анжелика Горелова, 23 года. Серег, можно сказать, что твоя соседка.

Я напрягся.

- Вот. Живет через три дома от тебя, - подтвердил свои слова Вадик, закрепив еще одну кнопку на карте.

Таааак. Вот и с «моей стороны» пошли жертвы. Не хило девчушка пробежала. Тут только от моего дома до парка семь километров. Плюс почти два по парку и столько же от дома девушки до меня. Увеличиваем радиус? Или просто неожиданный залет?

- Вадик, а давай мы с тобой еще разметку сделаем, - предложил я.

- Какую и зачем? – лениво пробормотал друг.

- Отметим, места проживания в соответствии с датами смерти…

- Не понял, - уже заинтересовался Вадик.

- Ну вот смотри. Девушки проживают около парка и попадают туда с трех входов. Видишь, подкова какая получается. Теперь вот замыкаем круг моей «как бы соседкой». Мы не знаем, одни они забегают в парк или как.., - посмотрел я на друга. – Давай предположим, что он бежит с ними. Возьмем три цвета по трем сторонам, по трем предполагаемым входам, - начал я активно собирать кнопки трех цветов.

- Ничего не понимаю, - опять пробормотал Вадик.

- А я кажется начинаю… - отозвался вдруг Леха.

- Леш, отсортируй даты смерти всех девушек по порядку, - продолжал я. – Называй дату, говори адрес и отмечай у себя цветом. Просто на листе маркерами. Именно по дате смерти.

Мы взяли три маркера: красный, синий и черный. Аналогично я подобрал кнопки. Маркеры Вадик забрал себе, приготовив чистый лист бумаги. Через пять минут картинка вырисовывалась очень интересная. У меня на карте кнопки были расставлены все в том же хаотичном порядке. Какой-либо системы по расстоянию также не было выявлено. А вот Вадик вывел систему. На его листке появились горизонтальные линии, нарисованные сверху вниз. Две красные, затем две синие и так далее. Получается, что две подряд убитые девушки забегали в парк с одной стороны. Далее шли еще две убитые девушки с противоположной. Получалось, что следующая жертва может быть из моего района… Еще одна «как бы соседка». А может и некак бы… А самое главное, что преступник не мог знать точно, где они живут. Значит, он бежит с ними.

Я посмотрел на часы. Время уже пять. Опять весь выходной на работе. Опять вспомнил Машеньку.

- Так, я домой, - схватил куртку и тут же двинулся к выходу.

- Эй, подожди, чего дальше-то делать будем с этой системой?! – крикнул мне Вадик.

- Позже позвоню! Мне нужно еще кое-что проверить!

Глава 14

Я опять влетел на свой этаж, не пользуясь лифтом и чуть запыхавшись. Решительно прошел мимо своей двери и двинулся к двери моей очаровашки. Только бы она была дома. Сердце стучало, волнение усиливалось. Я готов был вынести дверь сейчас и одним махом, если бы у меня это получилось. Но понимая, что физические возможности сейчас показывать не время, постучал и замер, прислушиваясь к шагам в квартире.

К моему счастью дверь открылась, и меня встретила с улыбкой милая белокурая девушка. Машенька. Хотелось кинуться к ней и сгрести в объятия. Жива. Здорова. Ну, во всяком случае, на первый взгляд. Я был уверен, что как только ее увижу, успокоюсь, и сердце мое будет биться размеренно. Но ситуация только усугубилась.

- Здравствуйте! – воскликнула девушка, с улыбкой и одновременно с недоумением.

Да, мы не договаривались на сегодняшнюю встречу. Мы вообще ни до чего не договаривались. Просто решили, что будем общаться. А что и как… Каждый должен был решить для себя сам. И я решил: не смогу я быть просто соседом. Но давить и пугать ее не собирался. Мне хватило тех двух дней, когда она смотрела на меня с ненавистью и презрением. Лучше вот так. Как сейчас. С радостью, нежностью…

- Что-то случилось? Вы дышите тяжело, - опять эта забота в глазах.

- Я просто больше не пользуюсь лифтом, - только и смог произнести. – Привет.

- Так резко нельзя начинать здоровый образ жизни, - посмеялась девушка.

Смутившись, словно школьник перед учительницей, я опустил голову.

- Как ты? Как сбитыш? – задал второй вопрос просто так, проявив уже свою воспитанность.

- Все в порядке, насколько это возможно в данной ситуации. Проходите, - пропуская меня в квартиру, отворила шире дверь моя очаровашка.

Был уже вечер, на улице смеркалось. Соседка сидела в полумраке, видимо с ноутбуком в обнимку, поскольку свет исходил только от него. Уже когда я вошел, меня ослепили лампы на потолке. При другом освещении квартира выглядела иначе. Тот же уют, но созданный исключительно женской рукой. Ни грамма мужского.

- Вы ко мне зашли поинтересоваться состоянием собаки? Или все же есть более важные вопросы? – поинтересовалась девушка, сложив руки в своем коронном сплетении на груди и прищурившись.

- Да, - замялся. – Есть кое-что, что хочется у тебя выяснить. Только боюсь, тебе мои вопросы не понравятся.

- А вы …

Начала мне отвечать Машенька, но ее грубо прервал стук в дверь. Настойчивый, даже настырный и нетерпеливый.

Тяжело вздохнув и закатив глаза, девушка потянулась открыть дверь. Перед тем, как повернуть замок, еще раз посмотрела на меня с виноватым лицом. Она явно знала, кто пришел, и что сейчас будет. Ей уже было передо мной стыдно. В завершении пожав плечом, как бы извинившись передо мной, Машенька все-таки открыла дверь.

- Оооой, моя Машуля! – в квартиру громкой фурией влетела девушка.

На вид она была одного возраста с Машенькой. Быстро обняв ее, гостья поскакала по квартире, не замечая перед собой преград. Очутившись возле сбитыша, которая лежала на полу возле дивана в гостиной, девушка крикнула:

- Ну как ночь прошла?! Сколько раз выдрало, считала хоть?! – уже с претензией на хозяйку дома полетели вопросы.

- И тебе здравствуй, Мариш, - устало, но с улыбкой произнесла очаровашка.

На этих же словах в квартиру вошел Гена. Я понял: Маришка – жена Гены. Чета в сборе. Я даже забыл, зачем пришел, поскольку уж очень интересно было, как поведет себя эта Мариша дальше, ведь вчера она очень нелицеприятно и незаслуженно наехала на свою подругу.

- Привет соседям! – воскликнул Гена, протягивая мне руку.

На этих словах Мариша отошла от сбитыша и направила на меня свой удивительный взор. Глаза распахнула, руку к груди поднесла в жеманном жесте удивления:

- Ой, простите. Я вас и не заметила, - сказав томно и беззастенчиво, подплыла ко мне девушка. – Марина, - уже успев соблазнительно повести бедрами, будто она была в вечернем обтягивающем платье, промурлыкала свое имя гостья.

В следующую секунду она уже открыто вздохнула, подав мне руку для поцелуя. В любое другое время я бы может и повелся на заданное положение руки. Но не сейчас. Во-первых, здесь была Машенька, которая прикрыв дверь, застыла возле нее. Она будто голову в плечи втянула, насколько ей было неудобно за подругу передо мной. Во-вторых, здесь был и муж незнакомки! Вот что-что, а подобными вещами я никогда не промышлял. Чтобы вот так вот на глазах у мужчины кокетничать с его супругой.

- Сергей, - мягко подхватил я ее руку, которая была уже у моего лица, но просто пожал ее и отпустил.

Мариша улыбнулась одним уголком губ, но свой напор не уменьшила. Подойдя ко мне с боку, она обхватила мою руку, прижавшись к ней упругой гудью. Было понятно, да и видно всем присутствующим, что она тупо ощупывает мои бицепсы.

- Ах, какой мужчина, - с кошачьей улыбкой и с вожделением произнесла Мариша. И не просто в пустоту, а именно Машеньке.

Видимо, здесь был скрытый намек, потому что моя соседка тут же ответила:

- Это. Мой. Сосед. - Фраза была произнесена четко, с выражением, с отделением каждого слова, с паузами между ними. Она хотела убедить их в «чистоте» наших отношений, а у меня что-то внутри кольнуло.

- Ну-ну, так всегда все и начинается, - уже с дружелюбной улыбкой ответила ей гостья, при этом отпустив меня.

- Ооой, - устало мотая головой в стороны, протянул Гена. Он никак не реагировал на штучки своей жены. Возможно, это было не впервой. – Ну что тут? Как ночь прошла? Стул был? – теперь уже он начал засыпать Машеньку вопросами, двигаясь в направлении сбитыша.

Мариша посмотрела на меня с улыбкой через плечо, ухмыльнулась и пошла за мужем. Машенька же отпрянула от двери и посмотрела на меня с сочувствием, но тоже двинулась за компанией. Я же вообще не понял, что к чему, поэтому остался стоять на месте.

Все втроем они нависли над собакой, обсуждая процесс восстановления. Из рассказа Машеньки я понял, что они ходили на выгул в обед. А утром пациентке еще не здоровилось, поэтому она предпочла не отходить от нее. Выдохнул – это значит, что соседка моя сегодня не отправлялась на пробежку. Но через несколько секунд понял, что душевное спокойствие пришло ненадолго. Волнение постепенно нарастало.

- Ну, значит, все в порядке, - вынес вердикт Гена. – Сергей, вы мне не поможете? Как вчера?

Три человека одновременно повернулись в мою сторону. Гена смотрел с ожиданием. Мариша – с интересом и даже вызовом. И только в глазах Машеньки я вновь прочитал сочувствие, которое мне начало надоедать. Почему она меня жалеет? Я что, беспомощный какой-то?

- Гена, может не будем эксплуатировать человека в личных целях? – моя очаровашка отвернулась от меня и посмотрела на своего друга.

- В каких личных целях?! – возмутился Гена. – Всего-то аппарат помочь в машину отнести.

- Ген, - начала было спорить моя соседка.

- Я помогу, - с раздражением в голосе перебил девушку и двинулся в сторону сундука, огибая диван со стороны спинки.

- Настоящий мужчина… - опять томно и с вожделением отозвалась Мариша. Она смотрела на меня не просто с интересом, а оценивающе. Но не для подруги, а для себя оценивала.

Мы схватили с Геной сундук и спустили его вниз. По пути парень спросил у меня, как мы с Машенькой справились сегодня ночью. Я возразил и объяснил, что понятия не имею, чем они занимались. Не знаю, сколько раз выдрало собаку после наркоза, был ли стул, сколько раз она мочилась на прогулке. Ответ мой Гене не понравился. Только я не совсем понял по его глазам за очками: расстроился он за подругу или, наоборот, обрадовался за себя.

Подходя обратно к квартире своей соседки, мы услышали крики. Девочки что-то бурно обсуждали, но прислушавшись, я понял, что они спорят. Наверное, из-за вчерашнего все-таки ругаются. И правильно! Пусть очаровашка выскажет все, что думает.

- Гена, скажи ей! – одновременно произнесли девушки, устремив свои взгляды на парня, стоило нам показаться в дверях.

Девчонки были возбуждены, глаза бешеные, а руки у них были сцеплены на ручке клетки. Большой такой клетки, в которой сидели взрослая кошка белого цвета и такие же котята в количестве четырех штук. Откуда они взялись?!

- Девочки, не ссорьтесь, - миролюбиво и с завидным спокойствием произнес Гена. Похоже, что ситуация для него привычная.

- Ты чей муж?! – воскликнула Мариша, глядя на мужа с претензией.

- Ты используешь запрещенный прием! – крикнула Машенька подруге, не давая Гене и слова вставить.

- Возьми и ты воспользуйся запрещенным приемом! – крикнула Мариша, кивнув в мою сторону головой. Да, я не ошибся, она имела в виду меня.

Очаровашка только пар из носа выпустила на выпад подруги. Причем в буквальном смысле слова. Но руку все-таки разжала, и клетка оказалась целиком у гостьи. Она же быстро отвела ее в сторону Гены, который ловко перехватил ручку.

- Машунь, еще раз говорю: если ты будешь так привязываться к животным, мы тебе их больше не привезем, - с удивительным спокойствием заговорила Марина, которая две секунды назад была готова в драку кинуться с подругой за клетку с хвостатыми. – И Гене по лбу дам, если он меня ослушается, - произнесла с выделением имени мужа, повернув в его сторону голову. Определенно, это было уже условием для него.

- Сучка ты драная, - неожиданно для меня произнесла Машенька.

В голосе ее чувствовались подступившие слезы, но она обреченно стояла перед подругой с поникшей головой. Мне безумно стало ее жаль. Марише, видимо, тоже, потому что в следующую секунду девушка крепко обняла подругу:

- И я тебя люблю, Машунь.

Моя очаровашка не отпрянула, дав себя приобнять и даже поцеловать в щечку.

- Я тебя в следующий раз не пущу. Будешь дверь с лопатой выносить, - не унималась моя соседка.

- Заметано! – с улыбкой произнесла гостья и двинулась к выходу.

Предварительно она развернула Гену, обхватив его за плечи руками. Он послушно попрощался со мной, пожав мне руку и ушел. Марина же подошла ко мне и улыбнулась. В ее улыбке уже не было тех ноток хищницы, охотницы за мужиками. Передо мной стояла вполне миловидная девушка, которая смотрела на меня уже не оценивающе, а будто с одобрением.

- Приятного вечера, - произнесла девушка, при этом, не посмотрев на меня многозначительно, не выдав скрытый подтекст.

Я несколько секунд после ухода гостей осмысливал все произошедшее. Не выдержав, все же сказал Машеньке, которая стояла ко мне боком в нескольких шагах от меня и не спешила поворачиваться:

- Интересные у тебя друзья.

- Угу, - закусив верхнюю губу, беззвучно произнесла девушка.

Только сейчас она повернулась ко мне, и я смог понять ее эмоции. В глазах стояли слезы. Сожаление, сопряженное с отчаянием. Я даже напугался. На секунду мне показалось, что сказал что-то не то. Но Маша смотрела мне прямо в глаза без злости.

- Маш, ты чего? – только и смог вымолвить, немного подойдя к девушке.

- Да так, - отмахнулась она от меня рукой, показывая, что жалеть ее не стоит. – Просто я сильно привязываюсь к животным. А Мариша из-за этого переживает, и уже в который раз увозит их вот так вот, не предупредив меня. А мне же просто нужно время, чтобы с ними попрощаться! – немного повысив голос, закончила очаровашка.

В этот момент я понял, что глаза, наполненные слезами, смотрятся еще милее. Только хочется, чтобы это были слезы счастья.

- Самое ужасное, что она права. – Отчеканила девушка дальше. – Умом я это понимаю, но ничего с собой поделать не могу.

На этих словах голос ее выровнялся, уже не было слез в глазах. Отметил, что эта девушка может держать себя в руках. Стойкая. Быстро собирается, если это нужно, отбрасывая переживания на потом. Интересно, а потом она как справляется с задавленными эмоциями?

- Ладно, забыли, ушли, - настраивая себя на рабочий лад, произнесла девушка. – О чем вы хотели меня спросить?

Она приблизилась ко мне так быстро, что я не сразу вспомнил, зачем пришел. В глазах решимость, лицо напряженное, вся во внимании слушать меня и внимать моим советам. Во всяком случае, хочется так думать.

- Ну и?.. – нетерпеливо подгоняла меня соседка.

Тут я встрепенулся, поняв, что все это время молчу, как дурак. Неудобно как-то. Подумает, что я и правда полудурок, сразу не могу сформулировать мысль.

- Я хотел спросить о том парне, который бегает вместе с тобой, - слегка запинаясь, все же произнес основную мысль.

- Я не бегаю ни с каким парнем, - посмотрев на меня с недоумением, ответила очаровашка.

- Я про того, кто тебе подмигивал в прошлый раз. Когда мы с тобой бегали.

Машенька опять сложила руки на груди, подошла ко мне вплотную и подняла голову, остановившись в считанных сантиметрах от моих губ:

- Ревнуете?

Глава 15

День четвертый

Вторая ночь без сна давалась мне тяжело. Глаза слипаются, голова тяжелая, все тело требует отдыха, но отключиться не могу. Вот и собака уснула, немного отужинав. И мне бы надо было отоспаться, но вчерашний звонок внес некоторые коррективы. Да что там коррективы. Он растоптал меня. Убил. Разделил жизнь на до и после. Опять.

- Скоро ты пожалеешь, что еще жива, - произнесла на том конце женщина до боли знакомым мне голосом.

Да я уже жалею, что не умерла тогда. Звонок из прошлого. Голос из прошлого. И это пока только ее голос. Что будет дальше, я и представить себе боялась.

Десять лет тишины, относительного спокойствия. И вот в один момент земля уходит из-под ног. Рассуждая здраво, я ждала этого. Мне бы не дали вернуть себя. Я попыталась, но получилось ненадолго. Терять нечего, и не кого. Но страшно становилось от возможной встречи, от того дня, когда телефонные звонки прекратятся и произойдет личный визит. Может решить все сейчас? Самой? Чего тянуть-то?

Воскресенье. Раннее утро. Еще и семи нет. Пасмурная погода. Безлюдно. Панорамное окно. Девятый этаж. То, что нужно. Нужно только Марише с Генкой позвонить, велеть им забрать собаку. Да, и дверь оставить открытой. У них же ключей нет.

Боже! О чем я думаю! Это же грех большой!

А издеваться над людьми и ломать их не грех? Мда, в этот раз словесными унижениями и физическими издевательствами дело не закончится…

Простояв около получаса возле окна, заметила, что стало увеличиваться количество бегунов по аллее. Несмотря на погоду, выходной день, пробежки продолжались. Люди только чуть позже могли выйти из дома, но не изменяли своим принципам.

Уже в третий раз замечаю две фигуры в черных костюмах. Будто они бегают туда-сюда. Пригляделась. Ничего себе! Да это же мой сосед Сергей Николаевич с другом. С немногословным и мало улыбающимся блондином. Где ж третий? С хорошим стоматологом?

Вспомнила вчерашний разговор с соседом. Он почему-то расспрашивал о том парне, который мне постоянно подмигивал. Когда появился, общалась ли я с ним. Одним словом, как настоящий опер, устроил мне допрос в домашних условиях. Мужчины развернулись и побежали обратно от нашего дома. Появилась весьма заманчивая догадка. Они что, решили выследить подмигивающего?

Ну а почему бы нет. Интересно, они вдвоем, или среди бегунов есть еще их люди. А может в кустах сидит весь отдел. Или даже спецназ.

Улыбнувшись, меня посетила шальная мысль. А что если… побегать с ними. А там буду действовать по ситуации. Ну, действительно, терять мне уже нечего.

Собравшись с духом, пошла переодеваться. Уже через десять минут я нагоняла мужчин. Поверить не могу – они и сотрудники МВД. Капитаны вроде оба. Ну, Сергей Николаевич точно.

- Доброе утро! – воскликнула я, поравнявшись с мужчинами. Да, так и есть. Мой Сергей Николаевич и его немногословный друг.

- Ты что здесь делаешь?! – прорычал сосед, ошалело оглядывая меня.

- Резонно было бы задать этот вопрос вам! – не останавливаясь, мы начали общение. Ну как общение. Так… Пререкание с органами власти.

- Бегом домой! – уже заорал на меня мужчина.

Второй оперативник только усмехнулся. Его забавляла ситуация. Со стороны мы выглядели как ссорящаяся пара. И дело было не во мне. Я просто с недоумением поглядывала на Сергея, стараясь не сбить дыхание и не споткнуться. А вот он негодовал. Ему не просто не понравилось мое присутствие, он был в бешенстве. Еще бы!

Вчера он меня очень сильно просил повременить с утренними пробежками. И я даже пообещала, что буду заниматься дома гимнастикой, пока он не даст мне разрешение. Да-да. Сама от себя в шоке, что я послушалась малознакомого мне мужчину. Но его голос был настолько взволнованным, что вызвало во мне необъяснимые чувства: сначала сомнение, а потом и решение подчиниться. Мало ли что происходит у них в отделе. Не просто же так он прибежал ко мне, не пользуясь лифтом и расспрашивая исключительно о том подмигивающем парне.

Но наш уговор действовал ровно до звонка из прошлого. Сейчас же картина поменялась для меня в корне. Мое будущее не определено. Сколько мне осталось бегать по утрам, тоже неизвестно. Так дайте же мне насладиться свежим воздухом. Там, под землей, его не будет. Да и может мне выдается шанс уйти быстро и безболезненно для меня. Поверьте, это не самое страшное, что ждало меня впереди. А меня ждало… Вчерашний звонок только подтвердил мои десятилетние опасения.

- Фу, как грубо, - картинно скривилась я, прекрасно понимая эмоции мужчины.

Я видела его напряжение. Морщина между бровями увеличилась и стала глубже. Взгляд и без того хмурый, что съеживаешься под ним, стал еще более сосредоточенным. Даже бег был не простым. Движения правильные, но давались ему с трудом. И дело не в отсутствии физической выносливости. Она у него была, и не хилая. Его беспокоило другое. Он постоянно оглядывался, будто искал кого-то. Если логически сопоставить вчерашний вечер и сегодняшнее утро, он искал того подмигивающего. Что-то они про него узнали, в чем-то заподозрили.

- Сейчас не до разъяснений, - резко остановился сосед, схватив меня за руку и развернув к себе. Грубо и жестко.

От неожиданности я опешила. Понимаю, что напряжен, взволнован, но хватать девушку – это уже лишнее.

Мы смотрели друг другу в глаза, я снизу вверх. Его ноздри раздувались, как у быка, губы сжались в полоску. На лбу проступили вены. Одна в области виска выступила больше, поэтому я могла видеть пульсацию. Дыхание опаляло, словно Сергей не дышит, а огонь пускает. Он был не просто разозлен, а убить меня готов. Я, наверное, мазохист, потому что его суровое лицо мне показалось прекрасным.

- Не время, - уже за другую руку схватил меня его друг и потянул, забирая из цепких лап соседа и заставляя снова бежать.

С ним мы побежали вперед, но я невольно обернулась. Сергей, уперев руки в бока на уровне пояса, стоял на месте и смотрел вниз. Уже через секунду он сплюнул, выругался, и развернулся в нашу сторону. Смотреть на него было невыносимо. Пытаясь сосредоточиться на беге, я постепенно восстанавливала дыхание.

- Не обращайте внимания, он какой-то взвинченный сегодня, - начал было объясняться со мной блондин, но тут же осекся, посмотрев в мою сторону.

- А как тут не быть взвинченным, если начинаешь ошибаться в людях, - рыкнул Сергей, поравнявшись со мной. – Надеешься на благоразумие и обещание, а тут вон че, - кинул он на меня взгляд с какой-то ненавистью, когда я вскинула голову.

- Не груби, - коротко пытался остановить распылившегося друга блондин.

- Это не грубость, это факт, - отрезал сосед.

А меня кольнуло. Зачем так? Хорошо же общались.

Обида внезапно сменилась негодованием. Я хотела оторваться от них молча и без объяснений. Пусть бегают, как хотят. Но внезапно нас обогнал тот самый парень. Подмигивающий.

Пробежав немного впереди нас, он обернулся и подмигнул мне. Я была единственным ярким красным пятном среди этой черноты (на мне была красная толстовка). Видимо, я настолько обиделась на своего соседа, что внезапно для самой себя крикнула ему:

- Салют! – и подняла руку в приветствии.

Вот так-то мальчики. Ускорившись, нагнала необычного парня, за которым и велась охота. По крайней мере, я так себе надумала. Отбегая вперед, мне показалось, но будто Сергей попытался схватить меня за толстовку. Если это так, то не особо он и старался. От этого в душе еще больше гложет.

Глава 16

Черт! Куда она рванула, дура?! Да еще и с кем!

Когда я вчера вечером позвонил Лехе и сказал, что теперь мы будем бегать с ним по утрам, он ни слова не возразив согласился. Вот только уже на месте спросил:

- Мы переходим в наступление? Есть конкретный подозреваемый или так, нужно пока оглядеться?

- Мне один тип не нравится, - сразу и честно признался я. – Он бегает и девушкам молоденьким и красивым подмигивает.

- А ты откуда знаешь? – с искренним удивлением посмотрел на меня друг.

Пришлось ему все рассказать. О том, что мы бегали с Машенькой, что подмигивал он именно ей.

- Серег, а мы точно преступника ищем, или ты решил истребить всех мужиков, которые решились на посягательство ТВОЕГО? – уже набегу спросил Леха, выделяя последнее слово. При этом он улыбался с ухмылкой, но не остановился.

Я всегда был уверен в своих друзьях. Даже если бы это было так, ни Вадик, ни Леха не прекратили бы свою утреннюю пробежку. А при необходимости бегали бы весь день. Точно так же, как и я. Друг за друга мы были всегда. Еще с войны.

Увидев свою очаровашку, я взбесился. Нет, не так. Я был настолько зол, что готов был ее убить! Вот прям сейчас. Сразу. Чуть с ума не сошел, когда она отсалютовала подмигивающему. Попытался дернуть ее, но получилось неловко. Да и ухватить ее было уже невозможно. Поперла напролом, как танк. Остановить ее – это если только дорожным катком по ней проехаться. Тем самым, которым асфальт укладывают. Может и помогло бы. И то не факт.

Увидев, как я дергаю Машу за толстовку, Леха все понял. Да и подмигивание козла никуда не ушло. Мы оба остановились.

- Это он? – спросил Леха.

- Ага. А это Машенька, моя соседка. Сейчас станет очередной кнопкой на карте отдела. И все! – я негодовал. От одной только мысли наизнанку выворачивало.

- Не паникуй. Мы же рядом, - как всегда сдержано ответил друг. – Давай, нельзя отставать.

Мы двинулись за парочкой. Благо, Машенька выделялась своей красной толстовкой.

- Я вот че думаю, а если это не он? – начал Леха. – Может зря сейчас нервничаешь. Может он просто девок кадрит.

- Хотелось бы в это верить.

- Ты вот еще посмотри. Если он наш, зачем ему сейчас палиться? - вопросительно посмотрел на меня Леха.

Я задумался. А ведь и правда. Она бежала с нами – с двумя физически крепкими мужиками. На ней красная толстовка – довольно яркая вещица. В такой она привлекает внимание остальных бегунов. Даже там в парке в кустах, ее быстро обнаружат. И когда в кусты он ее затаскивать будет, тоже приметно будет. Да черт! Как я могу о таком думать!

От своих мыслей и гнетущего страха, кинулся вперед, но Леха вовремя остановил меня:

- Куда ты, не пали нас. Он наверное увидел вашу ссору. Вот и подумал, что парочка поругалась. Хоть бы повезло…

- Кому? Нам или ей? – еще больше закипаю от мыслей, что моя очаровашка сейчас находится в опасности.

Не знаю почему, но я уже не сомневаюсь, что это именно он. Вот только не сходилась одна деталь. Все убитые девушки были одеты в бледные футболки, костюмы. Бежевого, бледно голубого. Не было еще красных толстовок. И не будет! Нет!

Я опять прибавил скорость, но Леха вновь меня зацепил за рукав:

- Да не гони ты. Все под контролем пока. Бегут спокойно. Плохо, что она не знает всей правды. Может быть и помогла бы нам.

- Ты что? Хотел бы ее живцом выпустить?! – уже злюсь на друга за подобные мысли.

- А что? Она бойкая, такая не испугается. Надо было сразу тебе все ей рассказать. Сейчас бы не так тряслись.

- Кое-что она знает, - сознался. – Я вчера спрашивал у нее про этого подмигивающего.

- И что?

- Ничего. Не знает, не бегает с ним, но подмигивает он ей все лето. Лех, а что если он именно ее выбрал здесь? Он ей подмигивает, а она не ведется. Вот он и решил другую укокошить. Ту, которая ответила ему. Заговорила с ним.

- Не исключено. А сейчас чего? Получил свой джек-пот? – неудачно пошутил друг.

- Знаю одно. Маша не добегает до того парка. Причем прилично. Разворачивается назад где-то около поворота на набережную, - стиснув зубы и пытаясь сохранять спокойствие, продолжал я.

- Хоть что-то. Значит, бежим до поворота на набережную, - подытожил Леха.

- А потом что?

- Будем действовать по ситуации, - отрезал друг.

Уже через десять минут мы добежали до поворота. Я затаил дыхание, насколько это было возможно, поскольку намотали мы с Лехой уже прилично. Ждал, что Машенька развернется. Пусть даже с этим козлом подмигивающим. Но она не развернулась. Пробежала поворот и двинулась дальше в сторону парка.

Я вспотел, но не от бега. Ладони стали влажными, в животе все скручивало от страха. Да я ж на войне так не боялся! За себя никогда не боялся. За друзей, да! А теперь вот еще и Машенька… За нее не просто страх, а смертельный ужас!

Видимо, поняв мое состояние, Леха вытащил телефон и стал набирать кому-то. Он остановился, как только на том конце взяли трубку. Я же бежал дальше. Потерять сейчас из виду свою очаровашку, значит, получить инфаркт сразу. Встать, пробежать дальше, найти в кустах и броситься под грузовик. Иного выхода я бы не нашел для себя.

Мы уже вбежали в парк. Машенька с тем козлом впереди, я на максимально возможном расстоянии сзади. Благо людей было мало. Такие же бегуны, немного собачников. Все-таки воскресенье. В будний день здесь народ бы уже был. Отсутствие его радовало и одновременно пугало. С одной стороны, был шанс, что кто-то да поможет моей Маше. В то же время понимал, что люди разбегаются в такие моменты. Лишь бы не их. Это и позволяет нашему маньяку творить беспредел. Но сейчас главное – это успеть мне.

Я был разгоряченным, но почувствовал холод по спине, когда понял, что бегут они как раз к противоположному выходу из парка. Он самый незаметный, заросший кустами. Там и ошиваемся мы с весны и все лето. Давно предлагал взять на живца. Но Василич отмел этот способ, полагаясь на другие менее опасные для жизни методы. В течение последних полутора месяцев страшных находок не было. И вот вчера.

Встал как вкопанный, когда парочка остановилась, не добегая до выхода из парка нескольких метров. Не сразу сообразил, что надо спрятаться. Нельзя так открыто стоять на пустой дорожке. Уже из кустов, где я спрятался, заметил, что парень мешкается. Машенька стоит прямо и смотрит на него, явно ожидая чего-то. Длилось это всего несколько секунд. Затем парень нырнул в кусты, немного согнувшись. В это время сзади подбежал Леха:

- Я наших вызвал. Скоро будут.

- И че мы начальству скажем? – со скепсисом подумал я. Понимая, что что-то нечисто уже сейчас, все же задумался, как объясняться с Василичем. Чего мы здесь устроили. А если еще и Машенька пострадает, так он нас четвертует. Да что там он. Я сам себя на части разорву!

- Правду. Как есть. Че-то странно… Чего она так озирается? – начал Леха. – А этот где?

- В кусты зашел.

- По маленькому?

Дай-то Бог, чтобы так и было. Но судя по тому, что Машенька не отвернулась от него, говорит об обратном. Она общается с ним. Только вот он в кустах, а она на дорожке. Кроме них, там нет никого. Больше всего волнует, что он там делает!

Волнует и тот момент, что моя очаровашка постоянно смотрит по сторонам, будто выискивает кого. Может меня? Заподозрила неладное? Леха тоже напрягся от такого поведения девушки.

Мы оба перестали дышать, когда Маша начала отнекиваться, возражать. Она выставила перед собой руку и начала ей активно махать в стороны. При этом было видно, что она улыбается. Немного засмущалась.

Вдруг она резко отстраняется, но на нее уже выпрыгивает мужская фигура из кустов. В считаные секунды, он делает выброс над головой руками и перекрывает девушку от наших глаз. Мгновенно среагировав, мы мчимся к ним. Усталости как не бывало, скорость спринтера развилась сразу, как мы увидели, что этот козел волочет Машу в кусты. Девушка перебирает ногами, но руки ее подняты. По силуэту понятно, что у нее на шее удавка, и она вцепилась в нее руками, пытаясь снять. Еще одно мгновение и мы уже не видим их из-за кустов.

Помутнел рассудок и здравый смысл. Я летел к своей очаровашке, не ощущая земли под ногами. Черт! Ведь это я спровоцировал ее убежать с ним! Никогда себе этого не прощу!

Неудивительно, что я добежал до них первым. В кустах открылась ужасная картина: парень сидел сверху и стягивал удавку на шее моей крошки. Она и без того хрупкая. Видя, его негодование и напряженные руки, удивляешься, как он не переломил ей шею этой веревкой. Это было бы быстрее. Маша же только инстинктивно двигала ногами, пытаясь вырваться. Опавшая листва собралась в два больших комка под ее стопами.

Но всего этого я уже не видел, а оценил потом, когда картинка вновь встала перед глазами. Добежав до них, я только схватил этого ублюдка за шкварник, оттаскивая от своей Машеньки. Швыранув его на землю, накинулся сверху и стал остервенело бить. По морде, тупой башке, в солнечное сплетение. Перед глазами была только беспросветная пелена. Ярость. За всех убитых, а особенно за нее. За мою.

Глаза налились кровью, когда я почувствовал болевой захват на своей шее.

- Отпусти его! Хватит! - орал знакомый голос над ухом.

Меня стали оттаскивать от этого урода. Морда ублюдка уже была вся в крови. Он лежал, не подавая признаков жизни. Леха дал мне хорошенько в челюсть, чтобы я пришел в себя, и это помогло. Помогло унять злость. Окончательно я пришел в себя, когда услышал сильный кашель. Повернув голову, увидел лежащую на земле Машеньку. Она подобрала под себя ноги, лежала на боку и пыталась откашляться. Лицо все красное, но губы и пальцы на руках синие.

В кустах не было никого, кроме нас четверых. Понял, что прошло не больше минуты, как оказался здесь. Леха, видимо, дал мне немного времени, чтобы выпустить пар на морде козла. Забыв о нем, кинулся к девушке, которая так и продолжала кашлять.

Я обхватил ладонями лицо Машеньки, стараясь рассмотреть его. Увидел, что руки мои все в крови. Кровь была и моя от сбитых костяшек, и козла. Оставил несколько следов на щеках моей очаровашки и испугался. Это страшно. Визуально видеть лицо маленькой девочки в крови.

То ли от моей близости, то ли время прошло, но Машенька стала включаться в происходящее. Но мне не понравилась ее реакция, потому как она отстранилась от меня.

В это же время услышал, как подъехало несколько машин, а дальше топот шагов в нашу сторону.

- Ну ёб вашу мать! – заорал Василич так, что Маша ошалело посмотрела на него. – Кто придумал?!

- Я, - еще глубоко дыша, произнес, не сводя взгляда с очаровашки.

Она посмотрела на меня с недоумением, приоткрыла рот, желая мне что-то сказать в возмущении. Хоть бы не подумала, что я ее специально подверг опасности…

Группа захвата окружила. Леха стоял вблизи нас, а Вадик двинулся к маньяку. Тот подал признаки жизни, промычав и немного повернув голову в сторону. Только сейчас заметил, что в его руках сжимается веревка. Та самая, которой он душил Машеньку.

Глаза ее стали проясняться. Теперь она сидела на земле, обхватив горло рукой. Одной ладонью она упиралась в землю. Кровь прилила к ее губам. Теперь они были нежно-персикового цвета. Тонкие пальчики тоже приобрели естественный оттенок, и я еле сдерживался, чтобы не обхватить их. Мне хотелось почувствовать ее тепло, обнять, успокоить.

- Капитан Дрозд! Да ты понимаешь, что ты творишь?! – орал на меня Василич. – А если бы он придушил ее!

- Василий Васильевич, … - начал было Леха объясняться с начальством.

- А ты вообще помолчи! – гаркнул на друга полковник. – Вместе с ним будешь рапорт об увольнении писать!

Я продолжал смотреть на свою очаровашку, не обращая внимания на угрозы начальника. По мере криков Василича лицо ее выдавало различные эмоции. Сначала страх, затем паника, потом возмущение. Было понятно, что девушка все понимает, слышит, видит. Вздохнул с облегчением, понимая, что никакого урона организму ублюдок не нанес. Дыхание ее выровнялось, вот уже и рука отлегла от шеи.

- Стойте!

Глава 17

- Стойте! – неожиданно вскрикнула Машенька и вскочила на ноги. Да так резво, что даже я удивился. Тебя только что чуть не убили, а ты уже вскакиваешь в полной боевой готовности! – Они не виноваты. Это я сама, - подскочила она к Василичу и начала объясняться.

- Так, вы успокойтесь. Не нервничайте. Вы пережили стресс. Сейчас вас осмотрят врачи и окажут медицинскую помощь, - начал деловито говорить полковник, опустив руку на плечо Маши.

- Не нужна мне медицинская помощь, - дернулась девушка. – Я не хочу, чтобы их двоих из-за моей глупости и сексуальной активности увольняли из органов! – четко и довольно громко произнесла соседка. Да так, что все прибывшие моментально замолчали.

Наступила такая тишина, что слух резанул шум опавшего листа. Оказывается, в кустах были и какие-то насекомые, которые издавали звук. Что-то вроде привычных сверчков, но не они. О, муха пролетела.

Василич был настолько обескуражен словами моей соседки, что едва рот не открыл от удивления.

- В смысле? – сдавленным голосом произнес он спустя несколько секунд.

- Ой, да все же просто! – воскликнула Машенька. – Сергей Николаевич – мой сосед. Мы с ним бегаем по утрам. Иногда к нам присоединяется его друг. – Начала объяснение девушка, периодически посматривая на нас. Василич слушал ее внимательно, но глаза выдавали недоумение. – А этот, - кивнула она в сторону урода, лежащего на земле, но уже пришедшего в сознание, - меня кадрил все лето. Подмигнет, улыбнется… Ну и сегодня он опять подмигнул. И я решила с ним познакомиться. Побежала с ним. А что? Я не замужем, имею право! – на этих словах Василич утвердительно кивнул, показывая, что не осуждает. – Я ж не знала, что так дело закончится! Он-то меня душить кинулся! А я надеялась на изнасилование.

Ее невозмутимость поражала всех. На последних словах кто-то из группы даже хихикнул, поскольку произнесено это было с какой-то обидой, досадой. А главное – так все натурально, что даже я ей поверил! А если она правду говорит?! Нет, только не это…

- Но меня спасли! – продолжила Машенька после паузы. – И этих героев вы хотите выгнать из органов?!

Тут уже даже Василич замялся:

- Нет, они, конечно, молодцы. Но так рисковать вашей жизнью, - начал как-то мямлить полковник.

- Так откуда ж они знали, что так все выйдет! – не унималась соседка.

- Девушка, - уже увереннее начал начальник, - в этом парке с весны находят убитых девушек. Все они бегали по утрам. И вот неожиданно, в воскресенье утром, капитан Бродский вызывает подкрепление. Как вы это объясните? – с интересом Василич посмотрел на Машеньку.

Но та даже не замешкалась:

- Ну так понятно же! Испугались мальчики, решили подстраховаться.

- Мальчики? – со скепсисом посмотрел на нее Василич.

Маша повернула голову в нашу сторону, будто желая убедиться в нашей гендерной принадлежности:

- Девочками их сложно назвать, - вновь посмотрела на начальника.

Поколебавшись, Василич все же продолжил:

- Так, ладно. Разберемся. Вас сейчас осмотрит врач, и мы отпустим вас. На неделе вызовем в отдел для дачи показаний.

- Хорошо, а с ними что будет? – кивнула в нашу сторону Маша.

- В отдел поедут. У нас работы теперь много, - сурово посмотрев на нас, ответил полковник.

- Василий Васильевич, можно сначала я отвезу свою соседку домой? – не удержался я.

- Хорошо, - с некоторым недовольством в голосе и глазах произнес Василич. – Но только быстро, и сразу в отдел. Проследи, сейчас за ее обследованием и вообще за состоянием, пока везти будешь. Витя, машину дай капитану! – крикнул он лейтенанту Сидорову. Тот сразу кинул мне ключи.

- Спасибо, - уже с хрипотцой в голосе произнесла девушка, обращаясь к полковнику.

- Значит, сами виноваты… ну-ну, - поджав губы и одновременно ухмыльнувшись, произнес начальник, но все же двинулся к лежащему избитому козлу, отстав от моей очаровашки.

Уже в следующую секунду я подхватил ее под локоть и повел к карете скорой помощи, которая дежурила за пределами парка. Идти долго не пришлось, поскольку водитель попытался максимально близко подъехать к выходу. Видимо, я так сильно сжимал локоть девушки, что сразу после пересечения ворот, она вырвалась и отстранилась от меня. Молодец. Толковая девица. Дождалась, когда мы из поля зрения группы выйдем.

- Не надо меня так тащить, я и сама могу, - с хрипом возмущалась девушка.

- Да ты вообще много чего можешь! – воскликнул я, едва не переходя на крик. – Какого черта ты поскакала с ним?! Я же тебя просил вчера! Неужели ты не поняла ничего?!

Подойдя ближе ко мне и вскинув голову, Машенька опять оказалась так близко от моих губ, что я стал забывать, где нахожусь и с кем. В ее глазах была злость, смешанная с яростью. Ее бы воля, убила меня.

- Все я поняла, и в вашей защите не нуждалась, - словно змея прошипела девушка, что я опешил. Как это не нуждалась?!

Ее осмотрели врачи, сказав, что все в порядке. Хрипотца в голосе постепенно пройдет. Уже через несколько часов будет лучше.

Вот уже несколько минут мы ехали в оперативной машине молча. Она смотрела в окно, отвернувшись от меня. Выискивала там что-то или создавала вид абсолютного спокойствия? Это молчание мне было нужно. Я немного успокоился, но вдолбить в голову девушки простые истины все же хотелось.

- Зачем ты побежала с нами? – спросил я спокойно и аккуратно.

- Просто так, - не отрываясь от окна, ответила Маша.

- Я же тебя вчера предупреждал, - чувствую, что опять начинаю раздражаться.

- Предупреждали, но я решила вам помочь.

- Что?! – только на мой крик девушка наконец-то повернула голову в мою сторону. – Помочь?! А если бы он тебя задушил?! – я уже орал на нее, кидая на нее злой взгляд.

- Вы помогли мне с собакой, я помогла вам, - не меняя своей спокойной интонации, резюмировала Маша.

Складывалось такое ощущение, что ее вообще не беспокоит произошедшее. Другая бы сейчас в истерике билась, осознавая, что только что с жизнью чуть не рассталась. А эта сидит спокойно и смотрит на мужчину, который тоже не прочь прибить ее. За самоуверенность! За глупость! За дерзость!

- Ахренеть ты сравнила! – я был взбешен, но очаровашка просто отвернулась от меня, продолжая смотреть в окно.

Поза ее была расслаблена, в глазах будто апатия. Хрипучий голос еще выдавал пережитое. Но это было все, что осталось от произошедшего ужаса. Интересная реакция у нее, конечно. И как теперь ее одну оставлять?! А если она вены вскроет?! Как она вообще справляется со своими эмоциями?! Она же сейчас опять собралась, чтобы не показывать мне своего страха и горечи!

- Ты хоть понимаешь, что этот козел, скорее всего, давно выбрал тебя? - не унимался я. Говорил жестко и с негодованием. Мне нужно было объяснить серьезность ситуации.

- Говорят, люди делятся на два типа: палачи и жертвы. Видимо, я все же жертва, - опять с удивительным спокойствием и даже с какой-то обреченностью ответила девушка.

Тут меня осенила странная догадка. Да так неожиданно, что я резко затормозил:

- То есть… Это уже не первый раз?

Глава 18

Проведя день в отделе и допросив пришедшего в себя насильника, я понял одну вещь: моя соседка не трусливая. Далеко не трусливая. С утра в машине она мне так и не ответила на вопрос, просто поглядела в глаза и вновь отвернулась к стеклу.

- Я задал тебе вопрос? – настаивал я.

- А я вам не ответила, - не отрываясь от вида за окном, произнесла Машенька.

Теперь я осмысливал слова задержанного. Это не просто урод, а уродище. Машеньку он действительно заприметил давно. Вот только не знал, как увлечь ее за собой. Все убитые сразу же откликались на приветственное подмигивание. Ну или через несколько таких встреч. Моя же очаровашка была неприступной. Не реагировала на него, не улыбалась. Он и не ожидал, что сегодня она отсалютует и сразу присоединиться к нему. Его смутила красная толстовка, но отступать от намеченного плана не пожелал.

Он не пожелал. Она согласилась. Впервые за все время ему ответила. Из-за меня… Это из-за меня она попала в такой переплет. Испугалась? Да. Но не истерила, не плакала, не дрожала… Не отреагировала. Никак. И это пугало больше всего.

- Сергей! – позвал меня Василич. – Если вдруг твоей соседке понадобится помощь, в том числе и психологическая, обязательно скажи. Мы окажем. Наш психолог с ней пообщается. Она хоть и бойкий воробышек, но мало ли…

Я только помотал головой в знаке согласия, будучи уверенным, что за помощью ко мне или в наш отдел она точно не обратится. Это уже не феминизм. Не самоуверенность. Это стойкость характера. Такой силой духа не каждый мужик может похвастать.

Невольно вспомнил, как на войне попал под первый обстрел. Я его помню до мельчайших деталей. Он мне снится всегда. А еще помню, как меня трясло после. Пытаясь сохранять внешнее спокойствие, я, держа руку в кармане, сквозь ткань разодрал в кровь свое бедро. Настолько сильно было потрясение. Несколько пуль пролетели в считаных сантиметрах от меня. Много раз ходил по краю, но пронесло, уберегло. Сегодня же лишний раз убедился, что в мирное время можно встретить гадов и похлеще.

- Серег, и как давно ты начал бегать? – улыбнулся Вадик.

В любое другое время я бы огрызнулся. Но не сегодня. Сил на пререкания не было.

- Так, все, - подытожил полковник. – Хоть и выпороть розгами вас надо, но в целом поработали хорошо. Завтра можете прийти к обеду. Раз уж два выходных в отделе тусовались.

- О, спасибо Василий Васильевич! – заулыбался Вадик в явном предвкушении хорошо провести время вечером. И ночью.

Леха весь день старался избегать начальника, не гневя его своим присутствием и причастностью к утреннему происшествию. Я же для себя решил, что если потребуется написать рапорт, сделаю это без промедлений и только один.

- Сергей, а как ты догадался, что именно этот упырь убийца? – спросил напоследок Василич.

- Не знаю… Просто он соседке моей подмигивал, - мрачно и не глядя ни на кого, ответил я.

- Вот я всегда говорил, что у тебя врожденная чуйка, - несколько рассудительно подтвердил полковник.

- Так это еще с войны, - резюмировал Вадик.

Да. Это было так. Еще тогда мне говорили, что я ведьмак. Однажды меня даже заподозрили в неверности, потому как я точно определил место дислокации чеченцев.

Но сейчас мне легче не становилось. Леха с Вадиком что-то активно обсуждали, собираясь отметить раскрытие сложного дела. Яподдакивал, но не вступал с ними в обсуждение. Меня волновало другое.

Где-то на седьмом этаже я услышал крик очаровашки. Но в этот раз она уже не была жертвой. Наоборот, она ругалась на кого-то. Взлетев на свой этаж, увидел заманчивую сцену. Какая-то женщина чуть старше меня отходила от ее двери, сыпя проклятиями. Ухоженная для своих лет, слаженная. Но вот лицо источает злость, ненависть. Не обращая на меня внимания, вызвала лифт и уехала.

Если до этого происшествия, я готов был влететь в квартиру Машеньки и просить у нее прощения за утренние разборки с ней, сейчас медлил.

- Маш, если тебе нужна помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня, - пытался я вывести ее на откровения еще утром. Но получалось плохо, поскольку раздражение в голосе присутствовало.

- Нет. Я всегда рассчитываю только на себя. Рассчитывать на вас, значит, быть вам обязанной. Я отдала вам свой долг. Спасибо, что подвезли, - сдержано проговорила девушка, выходя из оперативной машины возле дома.

Я только стукнул кулаком по рулю, но пойти за ней не решился, поскольку знал, что испытываемая мною злость может спровоцировать ссору, после которой будет очень стыдно. Мне и так стыдно перед ней. И злился я не на нее, а на себя. Не уберег, не предостерег. Вчера сказанные слова были брошены в пустоту. С ней нужно по-другому.

Я мешкался на этаже, не зная, как поступить. Желание увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке, пересилило. И я уверенно постучал в дверь.

- Ты еще не поняла?! – вылетела на меня Машенька с кухонным топориком в руках…

- Привет, - как можно мягче и с легкой улыбкой произнес я, боясь ее напугать. Моя злость на самого себя не прошла, но теперь я понимал, что в ответе за нее. Неизвестно, как же она все-таки среагирует на утреннее происшествие. Судя по всему, у нее были еще проблемы, о которых я не знал. – Я настолько опостылел, что уже с топором на меня кидаешься? – сделал вид, будто не понял истины.

- А, нет, что вы, - смущенно и озираясь по сторонам, она резко спрятала «оружие» за спиной. В голосе уже не было хрипа, что не могло не радовать. – Ходят тут всякие… Из сетевого маркетинга.

Она врет. Будет нуждаться в помощи, но никогда не попросит ее. В этом я убеждался неоднократно. Собственно, в этом мы с ней похожи. Открыться и попросить совета мог у своих друзей – Лехи и Вадика. Только я пришел к этому после пережитого. А она?

- Я бы хотел извиниться перед тобой за утро. За всю ситуацию, и за последующую грубость, - говорил, глядя ей в глаза. В них пытался найти ответы. Но ничего не получалось. Сейчас она смотрела на меня устало. Ее не беспокоило нападение.

- Все в порядке. Вам не за что извиняться. Зла я на вас не держу, - сказано это было будто заучено заранее. Но я все же услышал искренность в словах. Дружелюбность.

- Может поужинаем где-нибудь? В качестве перемирия, - спросил с надеждой в голосе. Не хотелось уходить от нее, отступать, оставлять одну.

- Нет.

Глава 19

Вот уже мое прошлое переходит в самое настоящее. Самый настоящий ужас. Я купила квартиру в Москве, чтобы сбежать от них. Но они меня настигли. Как выбраться? Одним топориком здесь не отделаешься… Еще и соседа своего напугала.

- Нет, - твердо отвечаю на его предложение поужинать. Не до ужинов сейчас.

- Ты сердишься на меня? Мне бы не хотелось, чтобы мы опять ходили мимо друг друга, не здороваясь, - начал Сергей, воспринимая мой отказ за обиду.

- А нет, не в этом дело, - поспешила его переубедить. – Мне нужно собаку отвезти к Марише с Геной. В приют.

- Ах, в этом дело, - Сергей Николаевич даже немного улыбнулся.

Видно было, что он себя винит за утро. Да и вообще. Неудобно ему передо мной. Вчера предупредил, я его уверяла, что послушаюсь. А сама… Все обошлось, но я же могла им все планы испортить. Он мне так и не рассказал, чего они задумали изначально. Может просто хотели оглядеться, а тут я такой переплет устроила. Еще и от начальства влетело.

- Собака уже в порядке? – спросил мужчина после секундной паузы.

- Вполне. Можно перевезти, только аккуратно.

- Тебе помочь?

- Не надо. Сама справлюсь, - пытаюсь отбиться от намерений соседа участвовать в моей жизни.

- Маш, я от чистого сердца. Ты мне ничего не должна, - перешел он практически на шепот, отчего мне стало стыдно за свои слова утром.

- Вы меня извините, пожалуйста. Я ведь вам тоже нагрубила утром. Не хотела. Вы этого не заслужили. Но сейчас я, действительно, справлюсь сама, - говорила искренне. Но потом подумала, что все же лучше сказать настоящую причину отказа. – Нельзя мне палить приют. Мы стараемся не пускать новых людей на его территорию, - наконец-то набралась смелости и с тяжелым вздохом произнесла я.

- Он незаконный?

- Нет, с документами все в порядке, оформлен официально. Только вот за этот год его поджигали уже два раза. Погибли животные. Поэтому стараемся быть аккуратными, - слова давались нелегко, но объясниться с ним нужно было. Он заслужил.

- Маш, я не буду поджигать ваш приют. Были бы у меня деньги, сам бы построил новый. Я может и напыщенный индюк, но братьев наших меньших уважаю.

Почему-то от его слов мне опять стало стыдно. В первые дни знакомства я наговорила лишнего. Теперь же мое мнение о нем изменилось. Вполне нормальный мужчина, предпочитающий отдыхать в свободное от работы время. Его у него и так немного, в чем я смогла убедиться за эти выходные. А каждый вправе выбирать специфику своего отдыха сам. Кто-то лопает конфеты и телек смотрит весь день, кто-то пьет и куражится с девицами. Жены у него вроде нет, тогда почему я должна ругать его за поведение. Наверное, сказывается и отсутствие Генриха Альбертовича, поскольку без него стало совсем тихо. Даже тоскливо…

- Хорошо. Поедем вместе, если вы хотите. Только приют за городом. Предстоит длительная поездка, - я улыбнулась ему, стараясь быть миролюбивой.

Да я и была такой по отношению к нему. Просто уже сил не было на улыбку. Еще и понимала, что с Сергеем я не смогу пообщаться с Маришей и Геной о сложившейся ситуации. Нет, про утреннее нападение я говорить и не собиралась. Сейчас надену водолазку с высоким воротом и все. А вот приход моего «сетевого маркетинга» нужно было обсудить.

- Я готов! – приободрился мой сосед. – Мне завтра только к обеду на службу. Поэтому предлагаю поехать на моей машине. Чтобы ты не устала.

- Нет, поедем на моей, - сказала так утвердительно, что поспешила уточнить. – Вы ничего не подумайте, Сергей Николаевич. Просто она подготовлена для перевозки животных.

Это была чистая правда. Мой салон был покрыт защитной пленкой на случай перевозки животных в грязи. Вот как в пятницу. Мы оба с собакой были в неприглядном виде.

- Хорошо, - нехотя согласился мужчина. – Только давай договоримся. Ты прекращаешь называть меня по имени и отчеству. Для начала.

- Договорились, Сергей, - улыбка уже возникла сама по себе. – Дайте нам двадцать минут собраться.

- Окей! Я пока домой заскочу.

Через десять минут я услышала шум на лестничной площадке. Так и есть. Голос моего соседа, его друзей. И противное женское хихиканье. Интересно, а у этих девушек в голове хоть что-то есть? Похоже, что наша совместная поездка отменяется… Жаль. Меня беспокоил тот факт, что я виновата перед ним. Он тоже чувствовал за собой вину. Совместный вечер помог бы опять разойтись на дружеской ноте.

Ну да ладно. Оно и к лучшему. Мне нужно поговорить с Маришей и Геной. Они не знают, что я везу собаку им сейчас. Но у меня возникли обстоятельства. Не хочу, чтобы она пострадала из-за меня.

Собрав собаку, одевшись сама, мы аккуратно вышли на площадку. Четвероногой было сложно передвигаться, поэтому я не торопила ее. Даже за поводок боялась лишний раз тянуть. Но на всякий случай все же надела намордник.

Я появилась на площадке, и тут же ко мне подлетел Сергей.

- Маш, я поеду с тобой!

- Зачем? У вас же гости.

- Без меня посидят, - раздраженно проговорил мужчина.

- Не надо так. Это же хорошо, что у вас есть друзья, - я говорила искренне, стараясь улыбаться, чтобы он не подумал о моей возможной обиде. Ведь ее не было. Правда.

Идя к лифту, заметила, как вся компания смотрит в мою сторону. Мужчины с интересом, а женщины с презрением. Ну да, и правда. Это они стоят расфуфыренные. А на мне старые джинсы с косухой, да собака побитая на поводке. Тот еще видок.

Но Сергей упорно шел за мной, намереваясь не отступать от своих планов. Мне пришлось воспользоваться лифтом. Сбитую нельзя было спускать пешком сейчас. Поэтому у нас была еще минута пообщаться с ним.

- Маш, я правда хочу с тобой поехать. Помочь тебе. Пацаны и без меня справятся, - стоял он возле меня, уговаривая.

А я все больше понимала, что мне нужно спокойно все обдумать. Отчего мужчина становился лишним в нашей компании. Наша троица с детства вместе, и всю мою подноготную они знают в полной мере. Говорить о своих проблемах малознакомым я не собиралась. Да и вообще: о таких вещах молчать надо.

- Сергей, вы не переживайте за нас. Мы справимся, - улыбнувшись и немного отойдя от лифта перед раскрытием дверей (на всякий случай – я не была уверена в уходе моего «сетевого маркетинга»), мы все же уехали, оставляя задумчивого и немного обиженного соседа.

- Спиридонова приходила, - произнесла я с порога, как только Мариша открыла мне дверь.

Она удивлена, не меньше меня. Но если я ждала звонки из прошлого, то подруга была уверена, что все мое плохое позади.

Мариша с Геной жили тут же за городом. Можно сказать, что на территории приюта. Что раньше началось строиться: дом и потом возле него вольеры или сначала вольеры, а потом дом, было сложно. Казалось, будто все строения были выстроены одновременно. Ребята настолько прониклись в эту историю, что иногда проводили ночи в вольерах в прямом смысле этого слова. Это было необходимо после очередного спасения животного. Или вот после поджога. Несколько недель они не спали по ночам, меняя друг друга. На выходные к ним присоединялась я, чтобы дать Марише с Геной хоть немного отдохнуть.

Мариша не особо горела желанием организовывать приют. Но Генка захотел, и она тут же выполнила. Как правило, ему достаточно было только помечтать о чем-нибудь, и Мариша тут же подхватывалась осуществлять надуманное. Наверное, это и есть любовь.

Да, Мариша Гену любила. В детстве даже несколько раз меня била за то, что я общаюсь с ним отдельно от нее. Поэтому дружба у нас была на троих. Что тогда, что сейчас подруга могла не переживать за мужа: уж с кем, а со мной он точно ее не предаст. Но опасения были… И не беспочвенные…

- Так что, принимайте, - указала я на собаку, пока Мариша осмысливала сказанное мною.

Уже через десять минут мы сидели с Маришей в гостиной их небольшого домика. Собака была с нами. Ее пока нельзя размещать в вольере, поскольку может замерзнуть. А это чревато осложнениями после операции.

- Маш, ты не паникуй раньше времени! – начала деловито подруга.

- А я и не паникую. Я готова ко всему. И даже к самому худшему, - честно и обреченно ответила.

Ну правда. Не буду же я бегать от них всю жизнь. А если люди решили уничтожить меня, пусть даже через время, они это сделают. Негодование их оправдано.

- Ну что за пессимистическое настроение! – не унималась Мариша. – Нужна ты им!

- По-моему тогда в зале суда он внятно сказал, что мне не жить, - попыталась я поспорить с подругой.

- Ну и что?!

- А то! Что уже началось мое муштрование! Думаешь, они угрозами отделаются? – меня начинала раздражать позиция Мариши.

Я не прошу у нее помощи. Мне даже не нужны успокаивающие меня слова. Но ведь элементарно сложить два и два можно же.

- Угрозами все и закончится! Вот увидишь! У тебя личная охрана под боком!

На этих словах зашел Генка. И теперь уже мы оба посмотрели на нее с недоумением.

- Твой сосед Сергей! Бери в охапку, да и все! Они и не сунутся! – без зазрения совести продолжала Мариша.

Генка помрачнел и прошел в кухню. По звукам было слышно, как он включил чайник.

- Ой, несчастный Пьеро… - с ухмылкой произнесла подруга. – У твоей Мальвины новый Буратино! Кстати! Кто этот Сергей такой? – спросила она уже у меня.

- Сотрудник МВД, капитан, - говорила неуверенно, стараясь переварить предложенную идею.

- Ну вот! Как раз то, что нужно!

- Но мне это не нужно, - я попробовала возразить разгоряченной подруге. – Нельзя же вот так использовать человека. Его чувства. А если я его обижу?

- Ой, я тебя умаляю. Он смотрит на тебя как мартовский кот. Вьется вокруг тебя, как мне Генка сказал, уже несколько дней. Так что тебе уже ничего и делать не надо. В койку затащила и все!

- Как это… в койку? – похоже, что до меня только сейчас стал доходить план подруги.

- Как обычно! – Мариша была настолько эмоциональной, что смотрела на меня с вытаращенными глазами как на дуру.

А я и была дурой. Наверное. Потому что не хотела использовать мужчину. По крайней мере, ЭТОГО мужчину. Он не плохой, как оказалось.

- Это подло! Все равно, что поспорить на человека, насколько быстро ты его в койку затащишь, - выпалила я.

- Слушай, мать. Давай последовательно. Он женат? – начала наседать на меня подруга.

- Нет. Во всяком случае, кольца у него нет, девки от него не вылазят, постоянной спутницы с ним не видела.

- Уже хорошо. То, что он к тебе клинья подбивает – это видно за версту, - многозначительно поглядела на меня Мариша. – Значит, ты ему тоже нравишься. И не просто как соседка. А теперь самое главное: ты считаешь его уродом?

- Нет, вполне симпатичный мужчина.

- Ну и за чем дело встало? – с удивлением посмотрела она на меня.

- Мариш, ему сорок пять, - наверное, это был единственный аргумент, которым можно было утихомирить Маришу.

- А, ты в этом смысле…, - нахмурилась она. – Может тебе опять походить к психологу?

- А толку? Я к нему больше года ходила, и все равно не могу. Не могу, понимаешь? Вот пока общаемся, все нормально, но как только переходит дело до прикосновений, я начинаю трястись от страха!

- А сосед твой тебя еще не трогал? – улыбнувшись с ухмылкой, спросила подруга.

- Ну… Приобнял… Когда мы собаку на стол укладывали. Потом пытался мне руки растереть, - произнесла уже со смущением.

- А ты чего? Испугалась? Мурашками тебя всю пробрало? От страха и ужаса…, - было видно, что Мариша меня начинает раскусывать.

- Да нет… Нет, не то, чтобы совсем не испугалась. Не отпрыгнула и то Слава Богу.

- Машунь, а может это тебе шанс дали свыше?

- Какой? – искренне не понимала я ее мыслей.

- Смотри, как все хорошо складывается. Спиридоновы объявились, твой сосед стал за тобой ухлестывать. У вас большая разница в возрасте. Да еще и в ЕГО большую сторону. Это, знаешь ли, гораздо лучше твоих малолеток. Да и поговорка «клин клином вышибают» не просто так придумана.

По дороге домой я пыталась осмыслить сказанное подругой. Если забыть обо всех своих принципах, напялить на себя костюм кошки из сексшопа и выпить яду, то теоретически, можно попробовать. А практически? Смогу ли я?..

Допустим, что смогла. А дальше что? Он перестанет обращать на меня внимания после первой же проведенной ночи. Это как пить дать! В итоге и самой будет гадко, и «личная охрана» сольется. Останется только осуществить свой план, о котором я думала утром.

А если он ко мне привяжется?.. Теоретически и такое же тоже возможно. Нельзя пропускать этот вариант. Что с ним будет после того, как я не уберегу себя… Вдруг еще и себя винить начнет. А если, что еще хуже, его вообще зацепит вместе со мной? Изменить-то я ситуацию уже не смогу. Туда билет только в один конец.

Мысли-мысли-мысли… Что делать-то?! Хоть бы знак кто подал!

- Явилась?! – услышала женский голос из прошлого сразу, как вышла из машины на парковке.

И тут же увидела открытую банку с жидкостью, которая выплеснулась в мою сторону… Боль, жжение, конец…

Глава 20

Тишина. На лестнице, оказывается, спокойно. Можно было посидеть на ступеньках и подумать о своем. Почему я раньше не обращал на нее внимания? Всегда только лифтом пользовался. А тут целая комната для размышлений, когда в твоей квартире вовсю куражатся.

Уже поздно. Машенька, конечно, говорила, что поездка длительная намечается, но я не думал, что настолько. Вот сижу здесь и переживаю за нее. А почему? Сам не могу понять. Одно знаю точно – я хочу знать о ней больше. Хочу участвовать в ее жизни. Хочу знать, где она бывает, и что она чувствует на данный момент. И это не чувство собственничества. А может, именно оно и есть… Мое.

Вытянул из мыслей звук открывающихся дверей лифта. Из него быстрой походкой, чуть ли не бегом выскочила Машенька. Пробежав мимо меня, будто не замечая, она кинулась к своей двери и начала судорожно искать ключи в сумке.

- Маша, что случилось?! – меня самого стала охватывать паника. Меня – сотрудника МВД! Черт. Да, я за нее переживаю. И сильно. И не просто, как за соседку.

- Ничего! – с раздражением кинула девушка и тут же вошла в квартиру, не закрыв дверь. Понимал, что сделано это не в качестве предложения войти мне. Ее что-то беспокоило.

Машенька наскоро включила свет, бросила сумку на пол и подбежала к шкафам кухонного гарнитура. Рывком открыла один шкаф и достала непонятную мне коробку. Тут же с грохотом закрыла его. Быстро подошла к раковине, высыпает содержимое коробки себе на руки. Но не на ладони, а на тыльную сторону. Начала их с остервенением растирать, попутно открыв воду, да с таким сильным напором, что брызги пошли во все стороны.

- Ты обожглась?.. – предположил, когда подошел ближе и увидел, что тыльная сторона ее ладоней стала вся красной, проступили небольшие волдыри.

Девушка не отвечала мне, а только поморщилась от боли и начала скидывать с себя свою куртку косуху. Сразу же после она порошком начала растирать руку, чуть ниже плеча.

Только подняв куртку, я понял, что произошло.

- В тебя кислотой плеснули? – спросил я, увидев дыру в рукаве куртки.

- Да вам какое дело?! – вскрикнула Машенька и тут же осеклась.

Посмотрела на меня, стоящего рядом, в упор, в глаза, и весь пыл ее прошел сам собой. Не знаю, что ее остановило. Наверное, мой взгляд, в котором можно было прочесть всю злость, которую я испытывал сейчас. Хотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы она созналась во всем. Что произошло. Кто это был. Знает ли она нападающего.

Еле сдержал себя, чтобы не схватить ее в охапку, когда она устало и с выдохом прижалась лбом к навесному шкафу.

- У вас мазь от ожогов есть? – спросила, посмотрев на меня глазами сбитой ранее собаки.

- Нет. Но я могу сходить в аптеку, - смотрел на нее хмуро. Чувствовал, как мускулы на лице натягиваются. Я был зол. Одновременно с этим хотелось ее пожалеть. Но она же не дастся. Она самостоятельно все разрулит! Как всегда!

Машенька продолжала смотреть на меня. Расценил ее взгляд в качестве просьбы, поэтому развернулся к выходу. Уже прикрывая за собой дверь, уточнил:

- Я так понимаю, нужна мазь от химических ожогов?

Девушка ничего не ответила. А только легонько кивнула головой.

В круглосуточной аптеке я купил сразу несколько видов мазей. Но по приходу, меня ожидала еще одна проблема.

Вот уже с минуту Машенька не открывала дверь. Я стучал, как ополоумевший, готов был вынести дверь. Черт! Куда она делась за такое время?! Меня всего пять минут не было!

- Маша! Открой дверь! – уже стал кричать ей.

- Да иду же я.., - внезапно дверь приоткрылась и появилась бледная Маша, еле выговаривая слова.

Не успел спросить, что с ней еще случилось, как она рухнула мне прямо в руки.

- Маша, что с тобой?! – начал я бить легонько девушку по щекам, но все было безрезультатно.

Подхватив девушку на руки, внес ее в квартиру. Положил на диван и принялся еще раз постукивать по щекам. Все время меня одолевали опасения: как бы не навредить. Она же такая маленькая и хрупкая, что я своей огромной лапой мог сделать ей больно. А поскольку я был зол на происходящее сегодня в течение дня, мог и челюсть вывихнуть. Понимаю, что плохого ей не сделаю, но не мог за себя ручаться в этот момент.

Обморок был глубоким. Это я понял сразу, как только поднес ей найденный в ящике ее обеденного стола нашатырь. Машенька лишь на мгновение приоткрыла глаза и опять отключилась. Руки ее были в небольших волдырях, на предплечье покраснение.

- Авет Тигранович, здравствуйте. Это Дрозд, – начал сдержанно и строго говорить, как только услышал в трубке знакомый голос. – Вы мне нужны. У меня тут обморок, да еще и ожоги на руках. Предположительно кислотой.

Авет Тигранович – это наш давний знакомый. Как только мы стали сотрудниками МВД, Василич дал нам телефон своего друга. По профессии он травматолог, работает в травмпункте при городской больнице. Ему за шестьдесят, но он всю жизнь не меняет сферу своей деятельности. Нравится ему активничать. До сих пор не хочет на покой уходить. Говорит, что люди с переломами и их рассказы, как они их получили, дают ему море позитива. И действительно, иногда можно такие истории от него послушать, что диву даешься. С ним уже несколько раз убеждался, что у русских две беды. И далеко не дороги приводят к посещению травмпункта.

Но Авет Тигранович, можно сказать, подрабатывал. Он выезжал на вызовы в частном порядке. К своим постоянным клиентам, можно так сказать. Мы с пацанами были постоянными клиентами, поскольку в силу своей деятельности приходится иногда биться где-нибудь. Тот же вывих пальца на руке, полученный при задержании, может дать знать о себе уже поздним вечером или в ночное время. Тогда на помощь приходит наш Авет Тигранович. К слову, к сотрудникам МВД он приходит бесплатно. Но сейчас я готов любые деньги заплатить.

- Не беспокойся, Сережа. Это просто глубокий обморок, сопряженный нервным потрясением, голодовкой и отсутствием сна. Вон худая какая, небось морит себя голодом. От того и не спит по ночам, - резюмировал Авет Тигранович, сидя на стуле перед диваном соседки.

Машенька так и оставалась без сознания, пока Авет Тигранович обрабатывал ей руки, какой-то смесью. Затем сделал укол в вену. Выждав какое-то время, принялся бинтовать руки, отделяя каждый палец.

- Сейчас мы ей ручки забинтуем, и через пару-тройку дней будет твоя зазноба, как новенькая, - улыбался мужчина, не смотря на меня.

А мне почему-то тепло стало от его слов… Он подумал, что Машенька моя возлюбленная. С сегодняшнего дня я и сам не смогу категорично возразить на это предположение. Одно знаю теперь точно: я буду рядом. Нравится ей это или нет. Надо будет, калачом свернусь, и буду ночевать на полу площадки под ее дверью.

Когда уже Авет Тигранович принялся накладывать повязку на ожог в области предплечья, Машенька подала голос. Это был слабый стон. Вымученный. Выстраданный.

- Открываем глазки, деточка, - начал разговаривать с девушкой врач. – Я уже вас подлатал немного. Можно и под венец идти.

Машенька приоткрыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. Она подскочила на диване в испуге, но Авет Тигранович тут же поспешил ее успокоить:

- Тихо, деточка. Сколько ночей не спишь?

- Две, - машинально ответила девушка и тут же стала пятиться от него.

- Не бойтесь меня. Меня ваш муж вызвал, - с улыбкой произнес врач. Поразительно быстро он нас уже поженил.

- Какой муж? – с еще большим испугом произнесла девушка.

- Я, - скупо и неуверенно вымолвил я, стоя позади дивана, за ее спиной.

Машенька повернулась, посмотрела на меня пристально, будто пытаясь вспомнить, кто я такой.

- Это не …, а, ладно, - видимо вспомнив меня, попыталась объяснить Авету Тиграновичу наше «родство», но потом решила не спорить и махнула рукой.

На этом движении она увидела свои руки, которые были перебинтованы. Сейчас они походили больше на руки в ватных перчатках. Если сложить в кулак, выйдет добротный боксерский атрибут.

- Это что такое? – лица я ее не видел, но по голосу понимал, что девушка не просто в шоке.

- Это, девонька моя, повязки. Я нанес специальный крем, который заживит твои ожоги. Не переживай. Через несколько дней и следа не останется. Ты молодец! Обработала руки содой. По характеру повреждений, это была не кислота. А слабый раствор. Тебя хотели напугать, ну или просто подпортить тебе жизнь на ближайшее время. Хотя если бы раствор попал в глаза, зрение могло очень сильно пострадать. Но благо, у тебя реакция хорошая, - мурлыкал Авет Тигранович в свойственной ему манере детского доктора Айболита. – Сергей, завтра ближе к десяти утра ко мне на перевязку. Посмотрим что и как, и, скорее всего, снимем эти «оковы». Но бинты заменим перчатками резиновыми. Медицинскими. С ними еще походишь пару дней. А так все в порядке. Да, - добавил он, уже вставая, - заодно завтра и больничный тебе оформим. А пока пей горячий и сладкий чай. Небось, и не ела эти два дня.

- Погодите, - окликнула Маша, когда я пошел провожать врача, - хоть адрес скажите, куда ехать.

- Я сам тебя отвезу, - произнес строго и сурово, поскольку опять возникло раздражение на ее «я сама».

Было видно, что девушке это не понравилось. Но по-другому я не смогу поступить. Будет отнекиваться, свяжу и доставлю, куда положено.

Закрыв дверь за Аветом Тиграновичем, сразу пошел на кухню:

- Я сделаю тебе чай и уйду.

Маша подобралась на диване и села в угол, тихонько наблюдая за мной. Напряжение между нами чувствовалось. Меня бесила ее самоуверенность, от которой в итоге страдает только она. Ей, наверное, не нравилось, что я хозяйничал на ее кухне. Правильно. Кто я такой для нее? Это для меня она стала моей очаровашкой. А я для нее? Мерзкий сосед, который мешает жить. Вот и все. От этого становилось совсем противно.

Протянув кружку с горячим чаем Машеньке, я все же сел на стул, на котором до этого сидел наш целитель. Мне не давала покоя ситуация, что девушка уже двое суток не спит, не ест. А сегодня у нее день потрясений все никак не закончится.

- Ты попала в беду? – спросил аккуратно и спокойно, поскольку точно знал, что эта девушка не расскажет мне ничего. Во всяком случае, сейчас.

- Нет. Все в порядке, - тихо, делая вид, что она пытается хлебнуть горячего чаю, произнесла девушка.

- Это ты называешь в порядке? – начинаю закипать. – Может все-таки ответишь мне на вопросы? Кто на тебя покушался? Ты знаешь его?

- Это была какая-то незнакомая мне женщина, - вдруг Машеньку дернуло на откровения.

- Ты ее точно не знаешь? Может … это жена твоего мужчины? – от этой мысли во мне начинала зарождаться ярость. Не хочу думать даже об этом. Но задать вопрос стоит.

- Наверное, это и есть обманутая жена, - внезапно выговорила Маша. – Она ко мне подбежала с криками, но потом вдруг осеклась и убежала. Я же успела руками лицо прикрыть, поэтому разглядела ее. Видимо, обозналась, - с необъяснимым спокойствием и даже с небольшой улыбкой продолжила девушка.

Как?! Как она может так спокойно реагировать на происходящее?! Я готов рвать и метать, а она сидит и чай потягивает!

- А ты всех своих мужчин знаешь хорошо? Жен их тоже?! – уже с гневом продолжал я, не в силах сдерживаться.

- Не думаю, что через два года ко мне придет чья-то жена на разборки, - не подавая вида на свою обиду или негодование, произнесла Машенька.

- Какие два года?

- У меня уже два года нет отношений. Вы первый мужчина, не считая Генки, который переступил порог моего дома за последние два года, - неожиданно сказала девушка. – Да и вас мужчиной сложно назвать …

А вот последние слова были уже оскорбительными…

- Почему все так? – меня распирало, но я заметно снизил тон. Хотелось узнать подробностей ее личной жизни.

- Надоело. Надоело каждый раз видеть одного и того же мудака рядом с собой, которого и мужчиной не назовешь. Надоел чужой храп. Надоели тупые рассказы о том, как какой-то Вася Пупкин подшутил над своей девушкой и записал это на камеру. Не хочу никого ждать вечерами, никого приглашать к себе. Не хочу, чтобы кто-то спал в моей постели. Не хочу слушать критику в свой адрес, что я не так готовлю, не так одеваюсь, не так говорю, не так себя веду. Знаете, фильм есть такой хороший, советский. Там говорится, что одной спокойнее: хочу халву ем, хочу пряники. Вот я и живу эти два года, с халвой и пряниками. И чувствую себя замечательно.

- Тогда…

- Тогда не важно, кто это был! Все обошлось и это главное! Врач сказал, что через пару дней все будет в порядке, - с неожиданной эмоциональностью продолжила Маша. – И пообещайте мне, что вы не полезете в это дело, пользуясь своим служебным положением, - она смотрела на меня с вызовом так, что мне захотелось на нее наорать.

- Обещаю… - произнес неожиданно для себя и почти шепотом.

Но я не сдержал своего обещания.

Глава 21

День пятый

Вернувшись вчера домой, понял, что меня одолевает страх. Страх за свою очаровашку. И если я не буду знать, что ей угрожает, я не смогу защитить ее. Как защитить, если не знаешь от чего и от кого?!

Ребята еще куражились, а я уже изучал запись, изъятую у охранника парковки, на своем ноутбуке. Для этого пришлось аж в туалете запереться. Ракурс был отменным. Вот Машенька выходит из машины и тут же резко поворачивает голову в сторону. Она понимает, что ей угрожает опасность, поэтому инстинктивно закрывает лицо руками и поворачивается корпусом. Отсюда и ожог на предплечье. Нервирует и тот факт, что плеснувшая кислоту в лицо женщина – это ранее проклинающая Машу гостья, которую я застал на площадке. Ее нужно найти. Но как? Ни имени, ни фамилии. И у Маши ведь не спросишь…

Еще полночи я просматривал запись, приближая лица обеих. Девушка, безусловно, с ней знакома. Судя по последующим действиям, нисколько не удивлена произошедшему. Она вообще чего-нибудь боится в этой жизни?!

Около девяти утра я уже стучал в дверь своей соседки. Опасаясь вчерашнего обморока, напрягся и стал прислушиваться к шагам в квартире. Долго ждать не пришлось. Машенька быстро открыла дверь.

- Ой, вы уже пришли. А я еще толком собраться не могу. С этими самодельными перчатками, - произнесла она с досадой в голосе.

- Я тебе помогу, - решил поучаствовать я.

- Да ладно, не надо. Я вроде нормально выгляжу, - она посмотрела на себя в зеркало оценивающе.

Выглядела очаровашка, действительно, потрясающе. Волосы распущенные – наверное, не смогла собрать их в привычный хвост. На лице ни грамма макияжа – это не могло не зачаровывать. Спортивные штаны, немного укороченная футболка, отчего видна привлекательная полоска оголенного тела чуть повыше резинки. Сверху она накинула на себя толстовку на молнии – видимо, это был костюм. Открыла обувницу и потянулась за кроссовками.

- Вот блин.., - тяжело вздохнула девушка, глядя на обувь.

- Что такое?

- Да как же я теперь их завяжу… - заметно погрустнев, Машенька чуть ли не с отчаянием плюхнулась на кушетку обувницы.

- Дай сюда, - скомандовал я своим привычным тоном, которым общался на службе. Может и переборщил, но девушка не стала сопротивляться. Позволила или опешила – уже не важно.

Забрал кроссовки и присел на колено возле нее. Аккуратно надел один, завязал шнурки. Аналогичные действия повторил со вторым. Все это время чувствовал напряжение девушки. Ей, очевидно, было неловко. Интересно, а за ней раньше кто-нибудь вот так вот ухаживал? Была ли в этом необходимость? И как вели себя ее малолетние засранцы?

- С-спасибо, - со смущением произнесла очаровашка, когда я поднял на нее взгляд.

Сам не замечая, но я обхватил ее щиколотку и слегка завис, вглядываясь в глаза. В них и правда, читается все. Вот сейчас смущение с одновременным удивлением.

- Поехали, - произнес я с легкой улыбкой. Машенька так вообще раскраснелась от смущения. Мне даже смешно стало.

Мы ехали в моей машине. В этот раз очаровашка не стала спорить, на чьей машине будем добираться до клиники. Наверное, ожоги доставляли дискомфорт. А может она просто позволила мне за ней поухаживать. Может все-таки лед тронулся, и уже нет этого категоричного «я сама».

- Смотрите, какое облако интересное. Будто лошадь скачет, - с улыбкой посмотрела девушка в небо через лобовое стекло, подавшись вперед, когда мы остановились на светофоре.

Я невольно тоже посмотрел в направлении ее указательного пальца. Да, лошадь. Галопом. Что за черт?! На нее вчера дважды покушались, а она облака рассматривает! Видимо, мое удивление было отображено на лице, потому как она сразу осеклась, стоило мне посмотреть на нее. Осеклась и отвернулась от меня, смотря в окно. Почему-то, эта ее поза в машине бесила меня больше всего.

Подъехав в травмпункт, Машенька сама решила выйти из машины. Я даже среагировать не успел, когда она дернула за ручку и зашипела от боли.

- Сиди! Я помогу тебе выйти, - строго велел я, понимая, что поздно.

- Нормально все, - тихо ответила девушка и вышла из машины.

Нет. Никуда «я сама» не делось!

Но уже в коридоре травмпункта ей пришлось мне повиноваться. Чтобы войти в кабинет к Авету Тиграновичу, нужно надеть бахилы. В любое другое время (или с любой другой девушкой) я бы с интересом понаблюдал за действиями своей спутницы. Как она сама будет разделять склеенный полиэтилен в боксерских перчатках. Но не сейчас. Не с ЭТОЙ девушкой.

Было видно, что ей непривычно бывать в таком беспомощном состоянии. Держа в руках бахилы, она смотрела на них обреченно, пытаясь придумать, что с ними делать дальше. И придумала же! Потянула шнурок на кроссовке.

Тут же остановил ее от этой затеи. Еще дома заметил на ней белые носки, которые она подобрала в тон своего светло-серого спортивного костюма и белых кроссовок. Да и полы могли быть холодными. Не хватало еще, чтобы моя очаровашка простудилась.

Опять присев перед ней, я завязал шнурок и надел бахилы. На удивление Машенька покорно подавала мне ноги.

- Большое спасибо, - неуверенно, но с выделением первого слова произнесла девушка.

- Не за что, - только и оставалось, что улыбнуться ей.

Мне нравилось смотреть на нее. Она краснеет передо мной. Смущается. Не могу представить даже, что с ней будет, если мое пари с Вадиком выиграет.

- Все в порядке, как я и говорил, - произнес Авет Тигранович уже в перевязочной, снимая с Машеньки «оковы». – Сейчас я вам пропишу мазь, оформим больничный. На недельку. Два дня будете наносить мазь, и надевать медицинские перчатки. Это чтобы, не смазать ее нечаянно.

Девушка сидела смирно, пока врач проделывал свои манипуляции. Я невольно засмотрелся на нее. Красивая. И может же быть послушной.

- А что там с нападающим? Уже начали искать? – неожиданно спросил Авет Тигранович, повернув голову в мою сторону.

- Да, начали, - сказал я, чтобы не вызвать ненужных подозрений у мужчины.

На этих словах Машенька посмотрела на меня. В глазах страх, паника, злость на меня. Быстро среагировав, подмигнул ей. Не нужно ей знать об изъятии мной пленки. Но нужно создать видимость, будто я нарочно сказал врачу о начале вполне стандартных оперативных мероприятий. Подмигивание мое было воспринято правильно. Маша отвернулась.

- Вот рецепт, - протянул мне лист врач.

Машенька попыталась протянуть руку к рецепту, но я быстро забрал его из рук Авета Тиграновича и убрал себе в карман. Мужчина добродушно улыбнулся, а мы поспешили ретироваться. «Я сама» девушки могло проявиться в любую минуту.

- Отдайте мне рецепт, - строго произнесла очаровашка, как только мы вышли на улицу.

- Я куплю, все что нужно, - поспешил в сторону аптеки, которая находилась в двух шагах от входа в травмпункт. На ходу открыл ей машину, чтобы она не мерзла в ожидании.

Меня порадовал факт нахождения Маши в машине по моему приходу. Ее самоуверенность могла обернуться недобрыми делами. Честно говоря, я опасался, что она уйдет без мази. Или еще лучше: вернется к Авету Тиграновичу и попросит новый рецепт. Нет. Я должен о ней заботиться. Особенно сейчас. А может и всегда…

- Ну так что, поедем завтракать? Или уже обедать. Как уж пойдет, - улыбнулся я девушке, стоило мне сесть в машину.

- Мне надо в редакцию. Я пока только позвонила Наталье Александровне. Нужно отдать больничный ей, - разумеется, начала возражать.

- Ты же не сказала ей, когда точно приедешь?

- Пообещала до обеда.

- До обеда успеешь. Мне самому нужно на службу к обеду. Так что у нас немного времени, но успеем. Тут кафе недалеко хорошее, - старался говорить быстро и строго, чтобы Машенька не успела мне опять возразить.

Мы сидели в кафе в ожидании официанта. Машенька старалась смотреть в окно. Ей были неловко, неудобно. Было видно, что беспокоит именно мое участие в ее жизни. А как иначе? Я не могу отпустить ее прямо сейчас. Не хочу? Да, так будет правильно.

- Чай с малиной, пожалуйста, - тихо попросила девушка, когда официант подошел к нам.

- Все? – уточнил парнишка, слегка опешив от такой скупости.

- Две порции сырников, две блинов с грибами и два чая. С малиной, - добавил уже я, посмотрев на очаровашку.

Парень заметно воодушевился и отправился восвояси.

- Я не хочу есть, - начала опять протестовать Маша.

- Надо. Тебе нужно восстанавливать силы, раз две ночи без сна провела, - произнес строго, словно я ее отец.

Девушка тяжело вздохнула и опять посмотрела в окно. На разговор она настроена не была. В ее рюкзаке уже лежал пакет из аптеки, который был тяжелым грузом на душе. Она все привыкла решать сама. И даже такая мелочь выбивала ее из привычного мировоззрения.

- Как прошла твоя ночь? – начал я не просто для поддержки разговора. Я переживал за нее. Боялся, что и сегодня она не спала, переживая произошедшее. Не мог человек не реагировать на ситуации, когда он находится на волоске от гибели. По себе знаю.

- На удивление, хорошо, - начала было Маша, но у нее тут же зазвонил телефон. – Да, - ответила девушка, - да, продаю. Вы можете подойти после обеда, - назвав адрес нашего дома собеседнику, отключилась.

- Ты что-то продаешь? – старался выглядеть спокойным, но страх перед потенциальным переездом моей соседки немного проявился в голосе характерным сдавливанием.

- Квартиру, - коротко ответила очаровашка и опустила глаза, будто ей стыдно передо мной.

Почему-то я почувствовал каждый сустав своего позвоночника на этих словах. Будто кто-то иголкой в них впивается. Понимаю, что, чтобы быть рядом, мне неважно расстояние до нее. Но нужно пробраться в ее жизнь так, чтобы это не смахивало на преследование. Все же мы общаемся сейчас больше, как соседи. И съехать из квартиры она может быстро, не прощаясь. Где потом ее искать? Я же даже пока не знаю ее фамилии. Я вообще о ней ничего не знаю.

- Ты боишься? – аккуратно спросил.

- Да нет. Но как-то не хочется вновь встречаться с этой женщиной. Вдруг она опять меня перепутает, - врет. Врет и краснеет. Стыдно ей от своего вранья.

Нам принесли заказ.

- Ешь, - велел я по-отцовски, будто маленькой девочке, которая морщится от невкусной манной каши.

Машенька посмотрела на меня умоляющими глазами. Аппетита у нее не было, и я ее понимал в этот момент. Как можно спокойно есть, если на тебя ведется охота. Да такая, что аж из квартиры своей бежать готова.

- Иначе буду силой кормить, - велел еще строже.

Она нехотя взялась за вилку. Тяжело вздохнув, взяла кусочек небольшой от сырника, затем такой же небольшой отрезала от блинчика. Положила вилку и взяла чашку с чаем. Сделала вид, называется, чтобы я отстал. Честно говоря, самому тоже есть не хотелось. Но я пересилил себя и все же умял один сырник и блин.

Хлебнув чаю, все же решился:

- Маш, если тебе угрожает опасность, я тебе всегда помогу. Не только в качестве опера, - на этих словах она вскинула голову, - но и в качестве заботящегося о тебе соседа, - поспешил ее успокоить.

Видимо, она тоже решилась задать мне свой главный вопрос, отставив чашку с чаем подальше от себя и положив руки на стол, как обычно это делают подозреваемые у меня на допросе:

- Зачем вы со мной возитесь?

Вопрос был ожидаемым. Но вот с ответом я до этого времени не мог определиться. Сейчас же все стало понятным, поэтому выпалил честно:

- Ты мне нравишься. Как женщина мужчине.

Ее лицо не изменилось. Такое же строгое и внимательное. В глазах вопрос, на который она будто еще не получила ответа.

- Когда ты начинаешь разговаривать со мной, у меня будто все сжимается внутри. Когда ты в опасности, меня выворачивает. Но стоит тебе улыбнуться и все вокруг тут же озаряется ярким солнечным светом, - сказал первое, что пришло в голову.

Никогда еще я не общался подобным образом с девушками. Даже Наташке в свое время ни разу в любви не признался. Понимаю, почему. Потому что и не любил по-настоящему. А сейчас? Уже не могу уверенно возразить.

- Почему я? – неожиданно спросила Машенька, не меняя своего выражения лица. За это время ни один мускул не двинулся. Она будто застыла, изредка моргая своими бездонными голубыми глазами.

- Ты настоящая. Ты светлая. Ты очаровательная, - я готов был и дальше сыпать комплиментами, но Маша вдруг закрыла лицо руками. Будто сейчас заплачет, отчего сердце мое сжалось.

Я затих. Попытался дотронуться до нее, но она резко вернулась в свое прежнее положение, не заметив моей руки.

- Все, что вы говорите, указывает на то, что я очень хорошо притворяюсь. Я далеко не светлая и не настоящая. Не нужно меня превозносить, не зная всей моей сущности. Я грязная и порочная. Держитесь от меня подальше для своего же блага, - ее категоричность сбивала меня с толку.

- Ты на себя много наговариваешь, - я пытался ее успокоить. – Возможно, это из-за заниженной самооценки, возникшей в детстве. Тебя родители недолюбили?

На этих словах она вскочила из-за стола и быстрым шагом пошла к выходу. Бросив купюру на стол, я побежал за ней. Не хватало еще нам в догонялки играть! Что за ребенок!

- Маш, стой! – крикнул я сразу, как только увидел ее, уходящей от кафе и проходящей мимо моей машины.

Удивительно, но девушка послушалась. Остановилась, но не повернулась. Может, ей стало неудобно за свое поведение? Впервые не справилась с эмоциями?

- Маш, я не хотел тебя обидеть или расстроить своими словами. Просто, я действительно, о тебе ничего не знаю. Если говорю лишнего, одергивай меня сразу, но не убегай, - заговорил я, как только подошел к ней.

Моя очаровашка стояла неподвижно, слегка опустив голову и надув губы. Почему сердитой она нравилась мне еще больше?!

- Я вам, правда, нравлюсь? – подняла на меня голову Машенька и посмотрела в глаза с привычным для себя прищуром.

- Очень, - честно и глухо признался я, будто уже говорил о любви.

- Тогда поцелуйте меня, - повернувшись полностью в мою сторону и сделав шаг ко мне, внезапно выпалила девушка.

Она ждала. Ждала не просто с интересом. С вызовом. А я медлил. Чуть ключи от машины не уронил от неожиданности. Да я же так с Наташкой не трусил в свои восемнадцать лет, когда решил в первый раз поцеловать девчонку. Молодой, салага. А тут.

А Маша ждала. И я ждал. Ждал, когда она отступит. Импульсивное желание может вскоре смениться смущением и гневом на себя. Дождался. И огорчился.

Я обхватил ее лицо ладонями, боясь, что она убежит опять.Наклонился к губам и почувствовал ее дыхание. Оно обжигает, отчего жар проходит по всему телу. Тяжелый вздох и девушка уже отворачивается от меня. Но не спешит убрать мои руки от лица. Уже радует.

- Простите, - не глядя на меня, тихо, с огорчением произнесла очаровашка и тут же поспешила уйти.

А это здесь к чему?!

- Маша, стой! – я успел схватить ее за запястье, сделав буквально два быстрых шага. – За что ты просишь прощения?

- За то, что играю вашими чувствами, - глядит мне в глаза, говорит искренне, но зла на себя.

- Что ты хотела проверить? – в этом я не сомневался.

- Смогу ли я переступить через себя.

- И к какому выводу пришла?

- Разум побеждает.

Этот чертов разум… Видимо, и у меня он побеждает. А то сгреб бы ее сейчас прямо здесь, да так, чтобы не вырвалась. Смаковал бы эти губы, наслаждался запахом клубники, чувствовал жар ее дыхания.

- Я не хочу, чтобы ты сейчас вот так ушла, - произнес сдавленным голосом, поскольку давались слова мне нелегко. Еще никогда мне не приходилось объясняться с женщинами. – Давай я тебя хотя бы подвезу. А по дороге мы все обсудим.

- Нечего обсуждать, - опять запротестовала Машенька.

- Хорошо. Будем молчать. Но я тебя доставлю по месту работы в целости и сохранности, - я не мог сдерживать свою злость на ее протесты.

Она не стала спорить, и пошла в сторону моей машины.

Всю дорогу мы, действительно, молчали. Я вновь успокаивался, она смотрела в окно. В том положении, которое меня немного раздражало.

- Остановите здесь. Я сама дойду. Не хочу, чтобы Наталья Александровна вас видела, - спокойно попросила Маша, когда до ее редакции оставался квартал.

Остановился и буквально поймал ее за руку. Опять. Опять она хотела ускользнуть от меня.

- Маш. Я может быть и ужасный сосед, но очень хочу стать тебе надежным другом. Гену с Мариной, конечно, мне не переплюнуть, но попытаться хочется.

- И как вы представляете нашу дружбу? Я срываю ваши операции, а вы возите меня на перевязки? – Она улыбнулась мне. Искренне и нежно, как всегда. Будто и не было наших пререканий.

- Если понадобится, будешь срывать, и буду возить, - многозначительно кивнул я головой и улыбнулся неожиданно для самого себя. – А вообще, мне бы хотелось, чтобы в случае, когда у тебя дверной замок заклинит, ты сначала постучишься ко мне. А уже потом позвонишь в МЧС.

- Вы разбираетесь в дверных замках? – смех ее был сейчас бальзамом на мою израненную душу.

- А я тебе не говорил, что я бывший домушник? – тут мы уже засмеялись открыто. Вместе. Как тогда. Когда собаку оперировали. Прекрасный вечер.

- Один мой сосед обещал бегать со мной по утрам. Не знаете, кто это был? – опять прищурилась девушка.

- Я. Это был я, и от слов своих я не отказываюсь. Будем бегать! Завтра за тобой зайду. В семь утра.

- Хорошо. Договорились, - Машенька протянула мне руку для рукопожатия.

Я был в таком радостном расположении духа, что ответил резко и сильно, совсем забыв о ее болезненной коже в этих милых сейчас медицинских перчатках. Маша поморщилась от боли и немного зашипела. Инстинктивно и с ужасом для себя я принялся дуть на пожатую кисть, продолжая удерживать в руке. Мгновение и уже второй рукой я поглаживаю пальчики Машеньки, продолжая дуть.

Не знаю, сколько это длилось, но я готов был так просидеть вечность. Ее рука в моей. Но внезапно девушка дернула руку, отчего я поднял взгляд и оказался максимально приближенным к ее лицу. Лицу ангела. Опять почувствовал ее дыхание, которое окрыляло и одновременно било по живому: нельзя, нужно себя сдерживать.

- Чувствую, не будем мы с вами просто друзьями, - глядя мне в глаза прошептала Машенька.

Глава 22

- Привет, мужики!

В отделе уже все собрались. Вадик выглядел не лучшим образом. Впрочем, как всегда после бурной ночи с очередной красоткой. Леха пил воду, страдая от сушняка. И только я был окрыленным. Во-первых, я вчера не пил и не кутил до утра, а проводил своих друзей с их спутницами еще до полуночи. Во-вторых, хоть я и не спал полночи, проведенное с Машенькой утро давало мне сил. Только флешка в кармане лежала тяжелым грузом.

- Пацаны, мне нужен совет, - сам не ожидал, что начну с этого.

- Валяй, - выдохнул Леха.

- Только негромко, - пролепетал Вадик, растирая лоб.

Я отдал флешку, чтобы они посмотрели видео с парковки. Леха крутит его уже минут пять, постоянно начиная с начала. Они как два барана смотрят в монитор и молчат.

- Ну и? – уже не выдержал я.

На меня уставились четыре глаза. Было понятным, что от увиденного их мысли встали на место. Голова начала соображать. Даже Вадик перестал стонать от головной боли.

- Она случайно не в пятницу тринадцатого родилась? – вдруг спросил Вадик. – Может на нее порчу навели?

- Понимаю, это край. Два покушения в один день. Нечасто такое встретишь в криминальных-то кругах, - стал рассуждать я, но Леха меня перебил.

- Как она вообще сейчас? В истерике не бьется?

- Нет. И меня это раздражает, - начал опять заводиться я.

- Ага, будто это ее обычный день, - подытожил Вадик моими мыслями, в которых я сам боялся признаться. – Она вчера головой не ударилась?

Я посмотрел на него с ненавистью. Хотел уже было ответить, но меня прервали.

- О, вы все здесь! Очень хорошо, у нас опять труп, - проголосил Василич, едва войдя в отдел.

- В парке, в кустах, задушенная бегунья? – вдруг спросил Леха, глядя на начальника.

- Сплюнь! – сердито гаркнул полковник. – Зря мы что ли его соседку вчера чуть не придушили? - кивнул он в мою сторону. – Ладно хоть все обошлось. Да, кстати. Сергей, как она?

Я замешкался. С одной стороны, его совет я бы тоже не отказался послушать. Но у меня было превышение полномочий. Изъятие записи прошло без постановления. Я вообще удивился, что охранник мне так легко ее отдал.

- Ну?! – не выдержал Василич.

Леха молча развернул монитор в его сторону.

- Это чего такое? – полковник немного наклонился к монитору и надел очки, чтобы лучше разглядеть.

- Ну-ка еще раз запусти, - попросил начальник сразу по окончании видео.

Он так же, как и пацаны посмотрел ролик несколько раз. Только после этого выпрямился и снял очки. Лицо его было хмурым, между бровями появилась глубокая морщина.

- Мда, значит, на этой неделе мы ее вызывать не будем. Ничего страшного. Посидит это чучело лишку. Спрашивать, откуда у тебя эта запись, я не буду, - проговорил полковник, посмотрев на меня сурово. – А вот что теперь с этим делать, нужно решить. Что твоя соседка говорит?

- Просит меня не лезть в это дело и не использовать служебное положение.

Возникла пауза. Только сейчас я заметил, как на меня смотрят с удивлением два друга.

- Да, а я ослушался! Пообещал ей и ослушался! – воскликнул, не сдержавшись.

Слишком много всего произошло за эти дни, как я узнал, что у меня по соседству проживает такая очаровашка. И не смотря на проблемы, которые возникли, я был рад случившемуся. Даже не представляю, как раньше жил без ее улыбки и смеха.

- Не кипятись, - отрезал начальник. – Как ее настроение вообще? Эмоциональное состояние?

- Спокойна, как удав, - уже сдержаннее ответил полковнику.

- Странно. Она головой вчера не ударилась? – ничего не подозревая, брякнул Василич.

Вадик захихикал.

- Чего я такого спросил? – с изумлением обвел взглядом нас всех начальник.

Ему, конечно, я ничего грубого бы и не ответил. Да и Вадику выпалил и тут же забыл бы. Но сейчас хотелось конкретики:

- Чего делать-то?! – не выдержал я.

- Ничего! – строго приказал Василич. – Если заявление твоя соседка не напишет, мы ничего сделать не можем. Да и по заявлению, это не наша территория. Поэтому принимать в этом участие нет возможности. Да и вообще, не мне тебе говорить, что нужно медицинское заключение о нанесенном вреде здоровью. Оно есть?!

- Нет, - уже тихо ответил я, понимая, что по закону, действительно, ничего сделать я не смогу. Мы не сможем.

- Вот то-то же, - подвел итог полковник. – Другое дело, действовать в обход, - добавил Василич после секундной паузы.

Теперь мы уже втроем смотрели на него с удивлением. У пацанов даже шея вытянулась из-за монитора.

- Что?! Что вы так на меня смотрите? Я может и представитель государственной власти, но тоже человек, - начал объясняться начальник. – Понимаю, что оставлять все это дело нельзя. Разрешить копаться в документах я тебе не могу, Сергей. Не обижайся. Да и времени у тебя свободного не будет. У нас не заскучаешь. Но вот крутиться рядом с ней ты сейчас обязан! Поэтому, если вдруг возникнет какое-то ЧП, у нее – уточнил полковник, - можешь отправляться на помощь. Даже в рабочее время. Но так, чтобы это не срывало важную операцию на службе. Одним словом, аккуратненько линяешь, ставя меня в известность. И в целом, держи меня в курсе. НАС держи в курсе. Своих не бросим.

- Надо бы еще выяснить, что это за женщина. Твоя соседка, определенно, ее знает, - добавил Леха.

- А это уже капитан Дрозд будет выяснять допросами потерпевшей. Еще раз повторяю, никакого самовольничества. Хватит с тебя и этой записи, – отрезал полковник.

Глава 23

Все-таки вид за окном у меня потрясающий. Даже сейчас днем он будоражит сознание. Несмотря на огромное количество домов и гул машин, врывающийся в открытое окно, мне кажется, будто я парю в облаках. Они настолько низко сейчас, что хочется окунуться. Укрыться, будто теплым одеялом. Я помню свою первую покупку, когда получила первые заработанные деньги. Это было одеяло. Настоящее, объемное и очень теплое. По факту, это была обычная синтепоновая разновидность. Но после колючих шерстяных мне показалось, будто я упала в облака. С тех пор я полюбила небо. И квартиру эту выбрала из-за панорамного окна, в которое любила смотреть.

Помню, как с неделю спала в общаге в купленном одеяле, прямо без пододеяльника. Настолько не хотелось терять чувство воздушности и тепла. Заворачивалась в него, как в кокон и спала крепко.

На тот момент все мои мучения закончились. Более того, виновные получили по заслугам. Десять лет. Тогда мне казалось, что это очень много. Что я никогда больше не почувствую животного страха. Угрозы были сказаны сразу. Еще в зале суда. И я о них помнила. Вот только не понимала, что десять лет пролетят, словно один день. Что потом мне предстоят не просто привычные мучения, а я серьезно буду опасаться за свою жизнь. И за жизнь близких.

А близкий кто? Ну, признавайся уже, Маша. Да-да, этот самый Сергей. Как?! Как человек, который отравлял мне жизнь целых семь лет, смог стать близким всего за пять дней?! Я опасалась за себя, и за него тоже. Причем не меньше, чем за себя. Маришку с Генкой Спиридоновы не тронут. Но вчера посетила мысль, что поджоги приюта могут быть их местью. Глупо, конечно. Они не давали показаний против них десять лет назад. Хватило других свидетелей и заключения моего медицинского обследования.

Другое дело я. Меня могут зацепить вместе с соседом, если вдруг он окажется рядом. От этого становилось страшно. Наверное, впервые с момента состоявшегося звонка из прошлого. Что делать? Отказаться от его дружбы? Не так-то просто это сделать…

Он не отступится. Потому что в его понимании «стать другом» - это нечто большее. Да и я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Генка в моем случае не в счет. Я его с пеленок знаю. Его при мне воспитатели в кусты пописать водили. А вот Сергей…

Из размышлений вырвал звонок. Номер потенциальных покупателей квартиры. Долго раздумывать мне не пришлось: сбросила и заблокировала номер. Через ноутбук нашла свое объявление о продаже. Перечитала. Удалила.

Не буду я бегать от проблем! А буду решать! Как всегда!

Только вот сейчас способ мелькает немного удручающий. Совестливый.

Тут же зазвонил телефон опять. Ну да, так и есть. Маришка. Ее всегда достаточно было вспомнить.

- Привет, подруга! – проворковала в трубку Мариша и, не дожидаясь моего ответа, перешла в наступление. – Ну как с Сергеем? Он уже к тебе переехал?!

- А, то есть даже так нужно?! – воскликнула я от удивления.

- Конечно! А какой смысл, что он будет у себя жить?! Охрана в течение двух часов по вечерам тебе не подойдет!

Почему она говорит так о живом человеке?! Он же не работает в сфере услуг!

- Угомонись. Я еще думаю над этим способом, - стараясь не раздражаться, ответила подруге.

- Пока ты думаешь, Спиридонова к тебе не просто поругаться придет, а кое-что и похлеще натворит!

Ох, Мариш, да твои бы слова. Да вчера. Хотя… А что бы изменилось?

- Мариш, я буду держать тебя в курсе своей личной жизни, - ответила уже с улыбкой.

- Э, постой! Я же тебе не про личную жизнь говорю, а просто про охрану. Но… Ты права! Одно другому не мешает! – выпалила Мариша и отключилась.

Мотнув головой, стараясь привести мысли в порядок после разговора с неугомонной подругой, нечаянно смахнула чалму из полотенца. Еще пять минут и можно смывать. Завтра опять нужно будет нанести, а то поврежденные волосы стали настоящей соломой. Может хоть чуток маской получится их восстановить.

Потеплее укуталась в плед. Вот он. Мой кокон. Кокон и небо в панорамном окне. Чай с ромашкой. Хорошо. Свежий воздух. И нет никаких проблем. Тягот. Дум.

Кого ты обманываешь, Маш?! Да ты, как последняя влюбленная дура, думаешь о своем соседе! О Сергее. Да, думаю. Но думаю, не о любви.

Думаю: воспользоваться предложением Маришки или нет? Это сложно. Сложно переступить через себя. А еще сложнее воплотить совместное проживание с ним. Сегодня я так и не смогла позволить ему себя поцеловать. Хотя и сама попросила. Попробовала. Проверила. Не мо-гу…

Хочу. И не могу…

А, наверное, должна… Да! Должна! И Сергея должна использовать… Иначе мне крышка. А так, может хоть немного дольше поживу. С таким-то мужчиной и помереть не страшно! Смешно, блин.

Красавчик. С крепкими руками. Прикосновения мне его приятны. Вот только сознаваться в этом страшно даже самой себе. Мне безумно нравится, когда он обхватывает мое лицо своими ладонями. Сколько в них тепла и заботы… Да я за всю жизнь столько заботы не получила, сколько за сегодняшнее утро от него. Все сама да сама.

Я бы еще раз с удовольствием притащила сбитую псину. И ОБЯЗАТЕЛЬНО попросила о помощи своего соседа. Он же велел обращаться к нему.

Помню его скольжение по моему бедру. Эх, повторить бы… Только без собаки на руках. Иначе могу не устоять в этот раз из-за подгибающихся коленок. Тогда-то еле выдержала, чтобы не грохнуться.

Руки. Прекрасные и сильные руки. Которые подхватили меня вчера, когда я в обморок плюхнулась. Его прикосновения ко мне – последнее, что запомнила в тот момент.

Шрамы его так и стоят перед глазами. Небрежно зашитые раны, которые хочется залечить. Интересно: а они у него ноют на погоду, как у меня? Помню, как один паренек пытался мне их «залечить». Положил на живот и начал целовать. Прикосновения его были не противными, но вот неприятное покалывание не ушло. А у Сергея получится? Ой, Машка, чего-то ты совсем замечталась…

Стук в дверь. Я вздрогнула от неожиданности. А еще больше от страха.

Попутно кинув полотенце на диван, побрела к двери. В своем коконе. Какой-то парнишка в красной футболке с логотипом. Я же ничего не заказывала.

- Здравствуйте! Мария Ивановна? – спросил парень лет двадцати, стоило мне открыть дверь.

- Да, я, - голос мой был неуверенным.

- Это вам, - только сейчас я заметила, что в руках он держит огромный букет желтых тюльпанов. – Распишитесь здесь.

- От кого? – я даже отпрянула от протянутого мне букета, не решаясь взять.

- Отправитель попросил не разглашать своего имени. Но там есть открытка, - уже настойчивее парень протягивал мне букет и лист в папке с зацепленной за край ручкой.

Также неуверенно расписалась и взяла букет.

- Привет! – услышала я знакомый и приятный уже мне голос.

- Здравствуйте, Сергей, - произнесла я, готовая провалиться сквозь землю.

Я, укутанная в плед, и с шапочкой для душа на голове. Маску-то я еще не успела смыть! Одно дело курьер. А тут стоит целый Сергей!

- Прекрасно выглядишь, - сказал он с добродушной улыбкой.

- Я старалась, - в любой неудобной для себя ситуации лучше пошутить.

Мда. В таком виде мужика в постель не затащишь. О чем я думаю…

- Очередной ухажер? – спросил сосед, кивая на букет.

Немного подумав, все же призналась:

- Первый и единственный.

Глава 24

День шестой

Впервые за последние дни я хорошо спала. Наверное, потому что приняла для себя решение. А к цели я идти умела. Правда, по головам еще не приходилось. Но всегда знала, что если и так придется, пойду. Мне рассчитывать не на кого. Все сама.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза, это яркий свет за окном. Подскочила. Сколько времени? Бегать же собирались! Еще же себя в порядок привести надо!

Маш, ты становишься похожей на тех расфуфыренных куриц, которые постоянно тусуются в соседней квартире. У них же задача: затащить мужика в постель и привязать к себе покапитальнее. А в принципе… Чем моя задача отличается от их намерений? Такое же желание.

Нет. О желаниях и пожеланиях мы подумаем позже. А сейчас нужно быстро привести себя в порядок, потому что у меня всего десять минут.

Радует то, что мне не приходится пользоваться косметикой в больших количествах. В конце концов, на меня сосед обратил внимание, когда я была практически без косметики. Вот и сейчас будем выглядеть естественно.

Умывшись и причесавшись, я не выдержала и схватила яблоко. Думала, что не успею, но Сергея не было, а уже начало восьмого.

Плевать. Плевать на гордость. На принципы. Пойду сама. Сама звать на пробежку.

Так, я дама воспитанная и вежливая. Вернулась и взяла еще одно яблоко.

Чуть ли не как вор-домушник приоткрыла свою дверь. Страшно. Решилась охмурять. Но страшно, блин. Я тетка закомплексованная, поэтому в лосинах обтягивающих сейчас выйти постеснялась. В шароварах вряд ли получится. Но я же не собираюсь прям на пробежке его в кусты тащить!

Мне кажется я не справлюсь…

В коридоре никого. Радоваться или плакать? Вроде вчера к нему никто не приходил. Ну если только не Наталья Александровна. Она-то всегда приходила тихо. А что если так? Чего дальше-то делать?

Нет, я разумеется, сделаю вид, что ее не знаю. Да и мимо соседа пройду, не здороваясь. Но дальше-то потом что? Охмурять?!

Что-то как-то тоскливо стало от этой мысли… От мысли, что он может быть не один. Наверное, в этом случае я точно не решусь завлечь его к себе в охранники. Но меня же не только это волнует…

Подойдя к двери соседа, встала как вкопанная. Дверь приоткрыта, за ней тишина. На несколько секунд перестала дышать. Кажется, будто сердце остановилось на мгновение, а потом застучало с бешеной скоростью.

Вот к этому меня жизнь не готовила. Маришка тоже.

Сразу в голову полезли нехорошие мысли и картинки. Сергей к этому привыкший. Но я нет.

Ладони стали влажными, сердце упало в пятки. Причем так натурально, что левая пятка заныла.

Чего делать?

Ментам звонить? Так он сам мент.

А это здесь при чем? Мент не может быть в опасности? Или быть убитым?

Маш, заткнись и иди!

Да, надо зайти. Если что, буду звонить его друзьям. А как их звать? Он мне так и не сказал. Всегда только «пацаны», «друганы». А для меня они всего лишь брюнет и блондин.

Пока я открывала дверь, я еще провертела в голове тысячи мыслей. Все-таки человек в незнакомой ситуации ведет себя непредсказуемо.

Прошла вперед. Я впервые в квартире Сергея, но она схожа с соседней. А у Генриха Альбертовича я бывала часто. Только вот перегородка, отделяющая кухню от гостиной. Неплохо. Я бы также сделала в этой планировке.

Пошла в сторону предполагаемой гостиной.

Вот он.

Лежит.

Я уже окончательно умирала от страха, как мой сосед громко и со смаком храпанул.

Фуууу… Пронесло…

Подошла ближе. Да, спит. В спортивном костюме и даже в надетых кроссовках. Видимо, ждал и не дождался. Усердно, наверное, собирался на пробежку.

Громко и судорожно выдохнула. Потом пригляделась к нему.

Ангелок. Спит как младенец.

И вот это вот великовозрастное дитё устраивает вечер встреч, кому за сорок. Хотя… Мне никто не поверит, если я кому скажу об этом. Ну как такой мальчик может гадить соседям?!

Ладно. Спи. У тебя работа нервная.

Положила на стеклянный журнальный столик яблоко и ушла. На пробежку. Одна.

Стоило мне ступить на свой этаж, как на меня накинулся Сергей. Я так напугалась, что чуть ли не полетела кубарем вниз по лестнице. Ладно перила были рядом.

- Ты почему меня не разбудила?! – он был злым. Почему?

- Я…

- Я проснулся пораньше, подготовился, и уснул! Но ты же была у меня! Почему не разбудила?!

Мне кажется, или в его наезде на меня нет злости. Той злости, которая была тогда на пробежке и в парке. Просто нервничает человек. А чего нервничает-то?

Все это время мы с ним шли рядом в сторону нашей площадки. Я повернулась к нему и сказала первое, что пришло в голову:

- Вы так сладко спали, вот я и не стала вас будить.

Это Я говорю? Да еще и улыбаюсь как дура… Еще раз убеждаюсь, что в гневе он еще красивее.

Мой ответ его обескуражил, потому что прошел весь запал отчитать меня как первоклашку.

- Спасибо за яблоко, - сконфузившись и опустив глаза, произнес Сергей тихо, будто провинившийся школьник.

Мда. Все-таки мы – женщины – при правильном подходе можем развернуть ситуацию в свою сторону.

- Выспались? – продолжала я улыбаться, словно полная идиотка. Но улыбка сама шла.

- Да, честно скажу.

- Кофе будете? У меня сырные булочки есть. Это единственное, что я могла сделать вот этими вот руками, - показала я ему свои руки в медицинских перчатках.

- С удовольствием, - произнес Сергей.

Он хотел сказать еще что-то, но его прервал звонок телефона, который находился дома. Он скрылся в квартире и тут же возвратился назад, на ходу отвечая на звонок.

- Понял, - ответил он собеседнику. – Ехать надо, срочно, - уже обращаясь ко мне.

- Работа превыше всего, - с добродушием ответила я, не возражая и не злясь.

Уже шесть вечера. Мы договорились с Сергеем, что он придет ко мне вечером на ужин. Я волновалась и не паниковала одновременно. Не искала в ящике сетчатые чулки и не готовила сексуальные стринги для встречи. Почему-то сидела спокойной за ноутбуком и старалась немного работать. Мой больничный был неполноценным. Все равно приходилось быть в курсе всех дел. Но ужин я все-таки приготовила.

Уже в девять вечера постучали в дверь.

- Мария Ивановна? Вам доставка, - весело и поставленным голосом проговорил парень в футболке с логотипом и букетом малиновых тюльпанов в руках.

Глава 25

День седьмой

Чувствую себя совсем разбитым. Ночка выдалась тяжелой. Пришлось всю ночь проторчать в засаде, а потом еще и брать беглеца. В этот раз немного неудачно получилось. С начальством объясняться придется. Но это все завтра.

А сегодня у нас выходной. Василич наш расщедрился что-то в последнее время. Но мне не до отдыха.

Время почти шесть. Скоро нужно выдвигаться на пробежку. Не хочется пропустить все, как вчера. Вот только как бегать буду, даже не представляю. На ногах еле держусь. Но если лягу, не встану. Как быть?

А увидеться с очаровашкой хочется. И так вчера кинул ее. Так и не пришел на ужин. Обиделась, наверное. А может и не придала значения моим обещаниям. Вдруг еще не так поняла. Не хотелось бы оставлять о себе негативное впечатление. Только вроде все налаживаться началось.

Она улыбается мне. Искренне. А это дорогого стоит.

Да и я стал каким-то сентиментальным. Вот вчера расстроился, что не смогу прийти к ней. Хотелось ее увидеть, не обманывать ее надежд, да попросту не врать ей. Надеюсь, что цветочки хоть немного подняли ей настроение.

За своими мыслями не заметил, как разделся. На автомате. Ладно, раз уж так, лягу пока. Лишь бы не вырубиться.

Стоп! Надо дверь открыть. А то убежит моя очаровашка, даже яблока мне не оставив. Такая мелочь, а так приятно было вчера. Да и сегодня вспоминается с теплом и трепетом. Я бы не отказался от ее заботы… Еще больше хочется заботиться о ней самому.

Пока думал, начал проваливаться в сон. Но не успел.

Дверь входная приоткрылась. Тихие шаги. Да… Машенька.

Забравшись под одеяло с головой, притворился спящим. Оставаться в таком положении было сложно. Хотелось вскочить и кинуться навстречу. Обнять. Я соскучился.

Но она же убежит. Опять.

Поэтому лежим и не двигаемся. Ловим уже здесь. А там видно будет.

Слышу, как Машенька заглядывает в спальню. Войти не решается. Боится? Чего? Плохого я ей не сделаю, не обижу. Вот только в моем понимании «обидеть», значит, ударить или еще чего большее. А ей достаточно просто в чувствах своих признаться, как она уже бежит от меня с надутыми губками. Черт… а губки-то прелестные.

Шаги приближаются. Сердце мое стучит с неимоверной силой. Со мной что-то происходит в эти дни. И, кажется, я уже понимаю что.

Чувствую, как до одеяла дотронулись. Да, так и есть. Машенька, ухватившись за верхний край, у самой моей макушки, немного спустила его. Лицо мое теперь открыто, но я держусь из последних сил. Глаза закрыты. Напрягся.

Почувствовал, что она обернулась и также тихонько двинулась к выходу. Ну нет! Не сейчас!

Резко подскакиваю и хватаю ее за запястье:

- Попалась! – улыбаюсь ей своей дружелюбной улыбкой и с ужасом для себя понимаю, что напугал.

В глазах Машеньки все тот же страх. Но, как всегда, лицо серьезное, без лишнего напряжения мускул. Старается держаться. Маска. Маска непринужденности и отсутствия эмоций. А они есть. Держу за запястье и чувствую, как ее пульс учащается. Кровь так и бурлит в венке под моим большим пальцем. Заметил, как очаровашка делает глубокий вздох, стараясь не двигать плечами. И вообще, вздох получился будто «про себя». Аккуратно, но довольно судорожно сглотнула.

- Я думала, что вы спите. Хотела поправить одеяло. Так нельзя спать, - начала говорить Машенька, не выдавая своего испуга.

Но я вижу, как кровь прилила к лицу. Щеки и даже лоб покраснели. Сердце стало колотиться, что вот-вот выпрыгнет. Оно гудело так, что его было слышно в образовавшейся тишине.

- Я напугал тебя? – с не меньшим испугом в голосе проговорил я.

В отличие от нее, я не пытался скрыть своих эмоций. Сейчас мне хотелось кричать. Кричать на нее и для нее. Кричать на нее, требуя всей правды. Кричать для нее, что я всегда буду рядом.

Но я молчал. Только лишь потому, что она не просто убежит от меня к себе. Она, наверное, в другую страну переедет, лишь бы подальше от меня. Этого я не мог допустить.

- Нет, - голос Машеньки был сдавленным, как бы она не противилась своим эмоциям и чувствам.

- Извини. Шутка не удалась, - она может говорить все, что угодно, но вот глаза ее выдают всю сущность.

Слегка потянул ее за запястье вниз, приглашая присесть. Да, черт возьми! Присесть на мою кровать! Надо же с ней доверительный контакт вырабатывать!

Ой, Серега. Не доверие ты с ней выстраиваешь… Далеко не доверие…

Очаровашка, видимо, была настолько напугана, что без возражений села.

Вот оно. То самое оцепенение жертвы перед маньяком. Когда чувствуешь угрозу жизни, не в силах пошевелиться, не в силах заорать. А я и был сейчас этим маньяком.

Ее страх в глазах меня заводит. Хочется прижать к себе и не отпускать. Дарить тепло и ласку. Целовать милое личико. Быть рядом. Защищать.

Любая бы другая уже была распластана здесь подо мной и пищала бы от восторга. А потом? А потом я бы ее выпроводил, сразу забыв имя.

С Машенькой хотелось другого… Эмоциональной близости.

- Не бойся меня, - прошептал я ей почти на ухо, когда она выпрямила спину и перестала дышать.

Это она так отреагировала на мое приближение к ней. Почему она меня так боится?

Я все так же держал ее за запястье, боясь отпустить. Убежит.

И что-то большее боялся сделать. Тоже убежит.

А так хотелось…

Я поднял свободную руку и легонько дотронулся до ее спины в области лопаток. Машенька подала лопатки назад. Напряжена. Боится. Натянулась, словно струна. Взгляд в стену. Не дышит.

Хотел уже было отпустить ее, как она вдруг закусила нижнюю губу. Это у нее нервное. Но на меня сработало призывом. Звериным вожделением.

Легкое прикосновение спины стало более уверенным. Я прижал ладонь. Чувствую ее позвонки. Какая же худенькая. Спускаюсь вниз. Приближаюсь к ней. Дотрагиваюсь губами до ее уха…

А дальше…

Дальше самобичевание на весь день!

От моего прикосновения Машенька вскочила с криком:

- Мне пора!

Молниеносно выбежала из спальни и … Черт! Слышу грохот и звон битого стекла. Вскакиваю с кровати, бегу за ней.

Лежит моя очаровашка на животе на полу среди разбитых осколков от журнального столика. Как умудрилась, не понимаю…

- Маша, ты в порядке?! – кидаюсь к ней.

Но девушка чуть ли не в истерике бьется:

- Отойдите! Не подходите ко мне! Не надо! Не трогайте! – кричит, оглушая.

Испугался за нее еще больше, потому как она перевернулась и старается отползти от меня, опираясь руками в пол. Попадает ладонями на стекла, но боли не чувствует.

- Тихо, Машенька! Я тебе ничего не сделаю! – кричу, злясь на себя.

Напугал. Дурак я! Нельзя так с ней.

Подбегаю к ней, сам не замечая стекол под босыми ногами. Присел рядом, чем напугал еще больше.

Девушка закрыла лицо руками и сжалась, буквально втянула голову в плечи. Что это? Она боится, что я ее ударю?!

Хотел дотронуться до нее, но вовремя спохватился. Вместо этого, наоборот, поднял руки, словно преступник:

- Маш, я тебя не трогаю!

На этих словах Машенька начала приходить в себя. Открыла лицо.

В глазах ужас. Бешеный. Смертный. Смотрит на меня. Не верит. От ее взгляда внутри все перевернулось. Злость на самого себя только увеличилась. Как же я так неаккуратно!

Но ведь дело не только в моей неаккуратности. Ее что-то напугало. Мои прикосновения напугали?

Спохватился сразу, как она отстранила руки от лица еще дальше. Посмотрел на ладони. Порезов нет. Тут же вспомнил, что столик этот сделан из специального стекла, который в случае образования сколов или вот таких эксцессов не порежет срезом. Прислушался к себе и не почувствовал боли в области ступней, хотя я сидел перед ней на корточках в тех же осколках, что и она.

- Осколки не режут. Это специальное стекло, - произнес первое, что пришло на ум. Главное, чтобы ее успокоить.

Посмотрел ей в глаза еще раз. Пристально. Страх начинает проходить, но прибавляется отчаяние. Что же с тобой приключилось, девочка моя? Что было с тобой?

- Давай помогу встать, - заговорил я вновь после непродолжительной паузы, боясь прикасаться к ней.

Я еще к ней не притронулся, а она уже отстранилась от меня.

- Штаны сначала наденьте, - выдавила из себя девушка.

Тут только до меня дошло, что я в боксерах. И в таком виде я хотел к ней еще раз притронуться?! Помочь подняться?! Ну ты и придурок, Дрозд!

Вскочил и широкими шагами прошел в спальню. Пока я натягивал штаны, Машенька начала вставать, делая это аккуратно, будто боясь порезаться. А может и действительно боялась. Инстинкты и подсознание никто не отменял.

Подошел к ней еще раз и уже без опаски подхватил за локоть. Я не сделаю ей ничего плохого! И она должна это понять!

На мое счастье девушка не стала отпрыгивать. Встала в полный рост. Я молча потянул ее легонько в сторону дивана. Ей нужно сесть и успокоиться.

- Ай, блин! – воскликнула Маша, стоило ей сделать шаг.

- Что такое?!

- Нога.., - сдавлено и морщась, ответила очаровашка.

Усадив ее на диван, сел рядом и бесцеремонно закинул ее ногу к себе на колени. «Я сама» Машеньки не заставило себя ждать.

- Не надо, - неуверенно, но все же возразила, пытаясь опустить ногу.

- Хотя бы сейчас сиди смирно, - сказал строго, но без злости.

Не спрашивая разрешения и, вообще, не интересуясь мнением девушки, снял с нее кроссовок и начал ощупывать щиколотку. Когда надавил на участок чуть выше костяшки, она инстинктивно дернулась. Значит, больно.

- Перелома нет, но растяжение присутствует, - сказал я сухо и без эмоций.

Я вообще боялся проявлять сейчас эмоции. Они были неуместными сейчас. Уже нагрешил сегодня. Сидит сейчас передо мной. Встать на свои двои не может.

- Нужно будет наложить тугую повязку и не нагружать ногу. Если будет совсем больно, примешь обезболивающее.

- Хорошо, спасибо, - выпалила быстро Маша, не глядя мне в глаза и тут же забирая ногу.

- Тише, - я ухватил ее в области коленки, не давая осуществить задуманное. – Куда ты собралась уже бежать. Хватит. Набегалась.

Старался говорить спокойнее и менее строго. Не хотелось давить на нее, пугать еще больше.

- Сейчас все принесу, - аккуратно переложил ее ногу на диван.

Девушка сидела смирно. Наконец-то!

Я достал из шкафа на кухне эластичный бинт, обезболивающую мазь и широкий пластырь. Весь мой джентельменский набор, который часто используется после очередного задержания. Сегодня ночью в отношении меня все обошлось. Но вот пострадала Машенька. Очаровашка моя.

Увидев у меня в руках весь набор, девушка дернулась:

- Не надо, что вы. Я сама все сделаю.

- Мне связать тебя? – опять приходится говорить строго.

Она как послушная ученица. Строго скажешь – послушается. Начнешь заискивать, начинает «я самакать».

Принял прежнее положение. Опять положил перед собой ногу Машеньки и стянул носок. Старался делать движения машинально и без всякого дурного подтекста. Получалось, хотя и давалось с трудом.

Кожа мягкая, бархатная. Пяточки нежные и ухоженные, как у младенца. Пальчики длинные, разделенные друг от друга. Такие ножки целовать надо, а не перебинтовывать.

Забинтовав ногу, посмотрел ей в глаза. Я не отпускал ее. Наоборот, легонько поглаживал больное место. Хотелось понять, о чем она думает сейчас.

- Вас этому на войне научили? - задала неожиданный вопрос очаровашка.

Несмотря на то, что ногу она не дергала, все ее тело было в напряжении. Сидя со мной рядом на диване, она никак не могла успокоиться. А я не могу ее отпустить.

- Да. Оказание первой медицинской помощи. Только там было не до эластичных бинтов, - посмотрел еще раз на ногу, с которой так и не убирал руки. - Ногу нужно держать в горизонтальном положении в первые пару дней. Пробежки наши накрылись.

Машенька тяжело вздохнула. Изредка она кидала на меня взгляд. Боялась посмотреть или стеснялась. Даже не знаю.

- Кофе будешь? – спросил я с улыбкой. – Я хочу за тобой поухаживать, раз уж такое натворил.

- Буду, - голос ее так и оставался неуверенным.

- Сейчас. Только уберу все это.

Быстро собрав осколки метлой, я отправился на кухню. Маша все это время наблюдала за моими движениями. Без слов. Смущенно отворачиваясь, когда я смотрел в ее сторону.

- Вот. Впервые варю для девушки, поэтому рассчитываю не на самую гневную критику, - улыбнувшись, я поставил перед ней поднос на ножках.

Сам сел на противоположную сторону дивана, стараясь не задевать ее больную ногу. Сел как можно дальше, потому что ее присутствие рядом несколько будоражило.

- Опять закадрить меня пытаетесь? – немного обиженно, но с возмущением воскликнула Маша. – В первый раз он делает, - пробубнила девушка, но чашку кофе все-таки взяла.

- Действительно, в первый раз. Могу на Библии поклясться, - говорил как можно добродушнее, поскольку ее слова задели меня.

- От вас чуть ли не каждый день девицы уходят. Хотите сказать, вы их не кормили завтраком?

- «Завтраками» как раз-таки и кормил, - засмеялся я, - только мифическими.

Маша улыбнулась, слегка подняв только уголки губ.

- Прекрасный кофе, - уже увереннее сказала девушка. – Правда, очень вкусно. И вообще. Вы молодец. Многое умеете. Кофе вот варить, первую помощь оказывать. Метлой орудовали профессионально, - уже смеясь, Маша продолжала перечислять мои достоинства. – Я вот только понять не могу. Как такой мужчина и до сих пор не женат?! Или это ваш осознанный выбор – жить одиноко?

- Знаешь, меня многие пытались окольцевать. Почему? Не знаю даже. Кофе им я не варил, первую медицинскую помощь оказывать не приходилось. Знаешь ли, у меня не было таких девушек-катастроф, - я хотел ее уколоть, чтобы она опять рассердилась на меня, но она только улыбнулась в ответ. – Да и метлой перед ними махать не приходилось. Просто так получилось, что нет. Не было той, моей.

- А Наталья Александровна? – девушка, задавала весьма смелые вопросы, успокоившись и попивая кофе.

- Наташка провожала меня в армию, - на этих словах лицо моей очаровашки вытянулось, глаза округлились. – Да, удивительно, неожиданно, но это так. По классике жанра, пока я служил, она вышла замуж. А лет восемь назад мы с ней встретились. Случайно. Она не замужем. Я тоже холостой. Ну и закрутилось. Прежние чувства вспыхнули. Стыдно признаться, но иной раз я испытываю к ней чувство жалости. Она одинока.

- Кроме Натальи Александровны вам так и никто не запал в душу?

- Да есть одна девушка на примете. Только там все сложно. Она от меня так шарахается, что журнальные столики разбивает, - ухмыльнулся я.

Машенька застыла, чуток помолчала. Потом сделала удивительное лицо.

- То есть, это не первый разбившийся столик? – задумчиво произнесла девушка.

Я рассмеялся:

- Ну, пусть будет так.

Маша тоже улыбнулась. Все она поняла. Все мои намеки. Я же говорил: очаровашка далеко не глупа.

- Маш, у меня к тебе предложение. Я боюсь предложить тебе провести вместе ночь. Но давай начнем с совместного дневного пребывания, - лукаво улыбнулся ей, внимательно изучая лицо в поисках реакции.

Девушка замешкалась. Она не ожидала подобного напора. Но я решил, что если нельзя напирать физически, буду морально. Коготки свои показывать она умеет, поэтому здесь все дело складывается удачнее. Чуть что, пошлет меня, как следует.

- А вы выдержите? – словно читая мои мысли, спросила очаровашка.

- Обещаю, что ничего лишнего себе не позволю. Если только не возникнет необходимость оказания первой медпомощи.

- Давайте.

Глава 26

- Только у меня условие! – вдруг заявила Маша. – Вы будете у меня в гостях. Если я там что-то разобью, мне хотя бы не будет стыдно перед вами.

- То есть убегать от меня ты так и будешь? – посмеялся на заявление девушки.

- Конечно! Хоть по квартире побегаю, раз уж на улице никак теперь, - Машенька улыбалась.

Ее искренняя улыбка выбивала меня из колеи. Она хотя бы на что-то умеет обижаться дольше двух минут?

- Тогда пошли к тебе! Как ты относишься к пицце? Или предпочитаешь японскую кухню?

- Я всеядная. Поэтому суши с вас, пицца с компотом с меня! – неожиданно заявила Маша.

- Эээ, не. Я иду в гости, поэтому все оплачиваю я.

- Вы умеете печь пиццу? – на этих словах я посмотрел на нее с удивлением. – Ну, я собиралась сегодня пиццу печь. Я же сняла перчатки. Вот, решила отпраздновать. Даже тесто замесила уже.

- Однако… Заметано! – теперь уже я протянул ей руку для рукопожатия.

Быстро натянув футболку, вернулся в гостиную. Моя очаровашка аккуратно ковыляет к выходу. Сунул телефон в карман штанов и подхватил ее на руки. Девушка не ожидала подобного, негромко воскликнула. Сжалась, но не побоялась посмотреть мне в глаза. Не отвела лица, которое было интимно близко к моему. Руку мне на плечо положила. Хороший знак.

Уже у себя дома Машенька велела не мешаться ей на кухне, а отдохнуть перед телевизором. Включил, но переключать не стал. Не до него. У меня тут свое кино. Гораздо интереснее, заманчивее, красивее, ярче. Девушка ловко расправилась с нарезками, пока я украдкой смотрел на нее. Даже сейчас в спортивном костюме она смотрелась восхитительно. Движения грациозные, слаженные. Перемещения аккуратные, но ножками двигает соблазняюще, несмотря на забинтованную щиколотку.

Смотрю на спину, ягодицы. Тут даже эпитетов не подобрать. Чувствую, что в штанах начинает кое-что шевелиться. Так, не смотреть! Все-таки я не в джинсах.

Чтобы отвлечь себя, начинаю всматриваться в действия на экране. Тут же веки тяжелеют. Сутки на ногах сказываются предательским желанием заснуть. Нельзя. Иначе совсем козлом покажусь.

Чиновник в костюме что-то говорит. Будто отчитывается. Монотонно. Без эмоций. Промелькнула мысль переключить. Но только промелькнула…

Пляж. Синее море. Горы. Яркое солнце. Теплый ветерок развевает ее волосы. Белокурые. Бездонные голубые глаза смотрят на меня. Улыбаются. Светятся счастьем.

Мы с Машенькой идем по берегу вдоль воды. Она в белом длинном сарафане с тонкими бретельками и открытой спиной. Я в белых брюках и в такой же белой расстегнутой рубашке. Беру ее за руку. Ощущаю тепло. Пальчики сжимают мою ладонь. Нежно. С трепетом.

- Маш, - зову я очаровашку, будто хочу что-то сказать. Что-то очень важное.

Машенька поворачивается ко мне. Улыбается открыто. Прижимается ко мне. Я чувствую налитую грудь. Обхватываю ее голову руками. Машенька делает глубокий вдох, прикрывает глаза и ластится щекой по ладони.

- Маша.

Девушка поднимает руки. Жду ее объятий, но вместо этого она начинает щипать меня. Да сильно. Больно. По всему телу. Постепенно к щипкам добавляется механический звук. Щелк-щелк… И нет Маши.

Только комната. Незнакомая. С большим панорамным окном. Схожим с моим, но нет. За окном сумерки. Мне тепло, даже жарковато. Лежу на мягком. Поднимаюсь, понимаю, что под моей головой еще и подушка. На мне плед. Тут же раздаются механические щелчки. Маша.

Машенька сидит за обеденным столом. Перед ней ноутбук. На ней большие наушники. Не обращая на меня внимания, девушка быстро бьет по клавишам. Подвернутая нога лежит на соседнем стуле.

Спустил ноги с дивана. Обхватил голову руками:

- Добрый вечер! – услышал громкое приветствие.

Посмотрел в ее сторону. Машенька сняла наушники:

- Ой, извините за крик. Я просто музыку слушаю, пока работаю. Простите. Я вас, наверное, разбудила.

- Это нужно было сделать раньше, - недовольно проговорил, сердясь на себя.

- Зачем? Вы удивительно сладко спите. Как младенец, - улыбнулась очаровашка.

- Так же причмокиваю и пукаю?

- Неееет, - Машенька засмеялась заливисто. – Слегка похрюкиваете только.

- Ты меня извини, Маш. Так себе из меня друг. Пришел погостить и уснул. Просто всю ночь не спал.

- За это не нужно извиняться. Я понимаю сложности вашей работы. Дивана мне не жалко. Вы же не писаетесь во сне? – задорно вопрошала девушка.

- Нет, - со смущением, но довольно быстро воскликнул я. – Спасибо за заботу, - сказал после небольшой паузы, беря в руки подушку.

- Это всего лишь подушка и плед. Вы сидя уснули. Не могла же я оставить своего гостя в таком неудобном положении.

- Это забота, Маш. Которая всегда приятна.

Машенька посмотрела на меня задумчиво. Будто что-то решала для себя.

- Так, все! Я у тебя погостил. Теперь ты будешь гостить у меня! – вскакиваю и начинаю командовать.

- А к чему все эти хождения? – удивленно смотрит на меня девушка.

- А ты не хочешь выпить моегопрекрасного кофе?

- Хочу, - с лукавой улыбкой произнесла очаровашка и сморщилась застенчиво. – Но пицца и компот все же с меня!

Маша вскочила, аккуратно поковыляла на кухню, пройдя мимо меня. Открыла духовку и достала противень. Я подошел ближе. Пицца. Домашняя. С трудом сдерживал улыбку и слюни.

Девушка ловкими движениями скинула пиццу на поднос, разрезала ее специальным ножом. Достала из холодильника бутылку с красной жидкостью.

- Я компот холодным люблю и не приторно сладким. Не знаю, понравится ли вам, - неуверенно начала объяснять Машенька.

- Мне все компоты будут нравиться. Их же ТЫ варишь, - я подошел ближе и положил руку на ее кисть, которой она держала бутылку, своей ладонью.

Мне нужно было понять, на какой мы стадии общения. Прошел ли ее страх от моих прикосновений. Нет ли того стихийного ужаса в глазах, когда я рядом.

К моему удивлению девушка не дернулась, не напряглась. Лишь немного сконфузилась. И не факт, что от прикосновений. Я не забывал о возможной моральной напористости.

Машенька взяла поднос во вторую руку, показывая, что она готова. Что ж. Я тоже был готов.

- Держи крепче, не урони, - только скомандовал я и тут же подхватил ее на руки. Все. Я готов носить ее на руках всю жизнь.

Мы сидели у меня уже больше трех часов. Запустили очередной фильм. Пицца была почти съедена. В очередной раз убедился, что очаровашка просто обалденно готовит. Наполовину умят сет из роллов, который я, естественно, заказал, как и обещал. Кофе пили вперемешку с компотом.

- Вот это праздник живота мы устроили, - пошутил я.

- Я в детстве мечтала о таких вечерах. Всегда думала: вот вырасту, буду жить отдельно, лопать все, что захочу и по полночи смотреть фильмы, - довольно, не глядя на меня, ответила мне Машенька.

Для вида мы поглядывали на экран. Но разговоры не прекращались. С ней было интересно. Можно было обсудить все: от природных явлений до политики. Она многое знала. Не сказать, что это ходячая энциклопедия, но интересные истории и факты все же рассказывала.

- Странные у тебя были мечты в детстве. Мне казалось, что девочки мечтают о принцах на белых конях, о розовых платьях, - я постоянно задавал ей вопросы о прошлом. И она отвечала. Как мне казалось, без утайки.

- Меня не баловали. Розовый цвет я не любила, да и вообще в куклы играла мало. А принц у меня был уже тогда. Только не на коне, а скорее на белом горшке, - Машенька засмеялась.

- Да ты уже тогда обольщала мужчин?

- Ага. И тумаки за это получала регулярно, - очаровашка смеялась, явно вспоминая свое детство.

- Ну-ка, с этого места подробнее! – мне стало действительно интересно.

- Меня Маришка лупила постоянно за Генку. Стоит ему ко мне подойти, или поговорить со мной. А если он меня конфетой угостит, то все! С синяками можно уйти было.

- И ты это терпела? Или сдачи давала?

- В первое время давала. А потом научилась дружить втроем, - она смотрит на меня и улыбается, а у меня в душе щемит от осознания, что ее в детстве колотили. – Ну правда, раз уж Генка так хочет со мной дружить, а Маришка по нему сохнет, почему бы не дружить нам втроем. Мне-то до Генки дела не было никакого. Я тогда вообще на мальчиков не засматривалась. Мне всегда казалось, что нужно жить в свое удовольствие. А мальчики-мужчины – это лишняя проблема. Они тебя ограничивают в свободе. Тот же Гена контролировал, с кем я дружу. А дружила я с плохими мальчиками и девочками. Вот я и стала Маришу привлекать к себе. Так мы и сдружились. Пока я поджигала сараи или бегала на заброшки, Маришка обхаживала Генку. Отвлекала.

- Ничего себе у тебя детство было, - я и в правду был удивлен. Никогда бы не подумал, что такая очаровашка могла так шкодить. – А родители как относились к твоим причудам?

- Никак. Не вмешивались, - с каким-то смущением ответила Машенька. – Да и длилось это недолго. Где-то годам к одиннадцати я встала на путь исправления. А помогли мне Генка с Маришкой. Они уже вовсю лечили животных тогда. Вот и меня приобщили.

- Сколько же ты с ними уже дружишь?

- Получается, что двадцать восемь лет, - говорит задумчиво, но тут же начинает смеяться. – Вот такими кабачками рядышком лежали, - показывает она руками, имитируя форму овоща.

Я смеялся над ней и был поражен одновременно. Только за то время, что я ее знаю, она испытала столько страха и ужаса, что не каждый человек выдержит. А Машенька сидела со мной рядом и с неподдельной улыбкой веселилась.

- А вы со своими друзьями давно дружите? – теперь она решила узнать обо мне больше.

- С Вадиком мы с девяносто четвертого под пулями ходим. Нас еще тогда солдат-срочников отправили в Чечню. Служили мы в разных частях, но там оказались вместе. Получается, что уже больше двадцати пяти лет. Мы отслужили второй год на войне и остались на контракте. В девяносто девятом к нам присоединился Леха. Он тоже отслужил уже в армии, но на войну во время срочки не попал. Вернулся домой, обнаружил свою благоверную с каким-то мудаком. Пробегал за ней два года и пошел тоже по контракту служить. Так мы все вместе и держимся, - я повернул голову в сторону Машеньки.

Она смотрела на меня пристально и с интересом. В глазах проблескивало сочувствие:

- Вы были на войне? Долго?

- До самого окончания. И потом тоже. До 2009 года.

Девушка тяжело вздохнула так, что ее плечи поднялись и не сразу опустились. Отвернувшись от меня и посмотрев в сторону, задумалась о чем-то своем.

- Наверное, двадцать лет ТАКОЙ дружбы и не сравнится с моими почти тридцатью. Страшно было на войне?

- Не верь тому, кто говорит, что на войне не страшно. Там всем страшно. Даже самым матерым. Если не за себя боишься, значит, за друзей переживаешь.

Повисла неловкая пауза. И мне она не нравилась, не хотелось говорить о грустном сейчас.

- Ладно, не будем о печальном, - начал я переводить тему на детство Маши. Меня оно беспокоило больше всего. И вообще, все ее прошлое. – Ты сказала, что тебя не баловали. В детстве. Почему? У тебя были строгие родители?

- Не совсем, - опять девушка смутилась. – Но у меня действительно было мало игрушек, сладости только по праздникам, а дня рождения детского не было ни разу. Я сладкую вату-то попробовала уже взрослой, когда стала сама деньги зарабатывать.

Мда. Хотел прекратить разговоры о грустном, но все равно возвращаемся в уныние.

- Вы были правы. Когда спросили, что меня недолюбили родители, - Машенька повернулась ко мне и улыбнулась. Улыбка грустная.

Она открывает мне душу. Я ликую про себя. Лишь бы ничего не помешало. Вспомнил!

- Давай немного скрасим твое детство! – подскочил я, попутно замечая ошарашенный взгляд моей очаровашки.

Достаю из шкафа под телевизором мыльные пузыри. На прошлую днюху мне их пацаны вручили. Так и сказали: «Чтобы все проблемы лопнули, как эти мыльные пузыри». Посмеялись тогда, да и убрали.

- Пригодились! – протягиваю Машеньке тубу. Сам открываю вторую и дую.

Маша заливисто смеется. Все отдам за ее смех. Просто, чтобы был постоянно. Всегда. Ну или как можно чаще.

Минуты две мы пускаем пузыри. Одновременно, чтобы их было много. Вся комната в пузырях. Поглядываю на Машеньку, которая сидит рядом со мной на диване с вытянутой ногой, бережно уложенной мной ранее на пуфик. Она будто в детство возвращается. Да и мне хорошо. Так хорошо, что хочется спросить о сокровенном.

- Маш, можно задать тебе вопрос? Только ответь на него честно.

- Задавайте, я сейчас добрая, - улыбается девушка, глядя на меня.

- Ты спрашивала у меня, почему я одинок до сих пор. Теперь я хочу узнать, а почему ты по-прежнему одна? Не верю, что за это время ты не нашла человека, который бы в тебе души не чаял. Или ты действительно, разочаровалась в мужчинах?

Я боялся, что она закроется. Но Маша начала отвечать с серьезным лицом:

- Всегда была уверена, что люди приходят на землю парами. Что изначально у каждого из нас есть своя половинка. Нужно только встретить. И тогда станет тяжело дышать без нее, захочется обнять и никогда в жизни не отпускать. Это именно то, про что говорят «и целой жизни мало для любви». Я пыталась найти ее, но никак. Два года назад решила, что хватит. Если это правда, половинка сама найдет меня.

Машенька вновь на меня посмотрела. Взгляд серьезный, но от ее близости и подобной откровенности у меня все жжет в груди.

- Значит, ты еще не нашла своей половинки? – спросил с опаской для себя с необычной для себя хрипотцой в голосе.

- Теперь уже даже и не знаю, - ответила девушка, не отводя от меня взгляда.

Мы смотрели друг на друга. Серьезно. Каждый думал о своем. Я надеялся, что ее слова – это намек. Намек на что-то большее. Потянулся к ней. Не знаю еще зачем, и чем это закончится. Да и не узнаю уже…

В дверь постучали, и Машенька тут же повернула голову в сторону прихожей.

- Кто-то пришел, - тихо и будто с огорчением произнесла девушка.

- Я никого не жду, - отрезал я и положил ладонь на кисть очаровашки, которая спокойно располагалась на диване.

Но в дверь начали колотить. Услышал свое имя. Кричал Вадик. За дверью послышался громкий смех. Мужские и женские голоса. Черт! Только не сейчас!

- Этим надо открыть. Могут и дверь вышибить, - произнесла Маша со смущенной улыбкой и освободила свою руку от моих оков.

Я был в бешенстве! Хотелось открыть дверь и просто наорать!

- О, Серега! Чего так долго?! Или ты тут чем постыдным занимаешься?! – весело и громко ввалился в квартиру Вадик с тремя девицами. За ними неохотно зашел Леха.

Видно было, что ему это не особо интересно. Впрочем, как и всегда. Компания еще не дошла до гостиной, поэтому Машеньку не видела.

- Вадик! - я крикнул, чтобы друг остановился и хоть ненадолго замолчал.

Вся толпа остановилась, Вадик развернулся ко мне, но было понятным, что если он повернет голову в гостиную, увидит мою очаровашку. Разъяснять, что и к чему я сейчас не был настроен.

- Звонить надо перед приходом! – гневно выпалил я, отчего лицо друга исказилось в удивлении и скепсисе.

Девицы приоткрыли рот от такой наглости с моей стороны. Их я узнал. Можно сказать, что это давние знакомые. Периодически зависали вместе.

- С каких пор? Ой, – спросил друг, но тут же осекся, слегка поддавшись вперед всем корпусом.

Это Машенька его отодвинула, пытаясь пройти к выходу:

- Приятного вечера, Сергей Николаевич! Не провожайте меня, - говорила девушка постановочным голосом, скрывая свои истинные эмоции и не смотря на нас.

Что?! Опять Сергей Николаевич?! Ее взгляд в пол убил меня окончательно.

- Маш, не уходи, - схватил я ее за запястье, когда она проходила мимо меня.

Она подняла взгляд. В ее глазах все перемешано. Огорчение, разочарование, злость, обида.

- Серый, да зачем тебе нужна эта хромоножка? - услышал я насмешливый вопрос одной из девиц.

Смотря на Машу, почувствовал, как от злости губы сложились в полоску. Задышал глубоко, стараясь успокаивать себя, чтобы не заорать и не прихлопнуть тупую курицу.

В глазах очаровашки тоже отразилась ухмылка. Только уже ее. Собственная.

- И правда, Сергей Николаевич, зачем? – спросила Машенька с улыбкой одним уголком губ.

Глава 27

Мы застыли на несколько секунд, буравя друг друга взглядами. Затем девушка освободила руку и пошла к выходу. Не хромая. Представляю, какие боли она сейчас испытывала. Но осанка прямая, шаг твердый. Все ее тело приняло позицию победителя. Да, такую не сломить.

Как только Машенька скрылась за дверью, девицы весело загоготали и пошли вглубь квартиры. Я же подскочил к Вадику. Был настолько зол, что не сразу нашел, что сказать.

- Серег, да у тебя тут обольщение соседки шло полным ходом? А мы и не поняли сразу. Ты бы так и сказал, что обрабатываешь крошку, - заговорил Вадик в свойственной ему манере.

Он был выпивший, что меня разозлило еще больше.

- Слушай ты! – схватил я его за высокий ворот куртки и хорошенько встряхнул.

Вадик мгновенное изменился в лице. Он не ожидал такого. Да, это было впервые. Пелена в его глазах постепенно рассеивалась. Он будто протрезвел в одночасье.

Мы застыли в таком положении. Я смотрел в глаза другу и не знал, что делать дальше. Запал прошел быстро, как и возник. Другу врезать я не мог, хотя с минуту назад сделал бы.

- Не смей так говорить о ней, - только прошипел я. – Подобные шутки отпускай в сторону своих тупых девиц.

Вадик не двигался, но и глазного контакта со мной не прерывал. Он вглядывался в меня, изучая.

- Мужики, прекратите, - подошел Леха и тихо проговорил, положив руку на мое запястье, призывая отпустить Вадика.

- Да, Серег, понял. Вот теперь я понял все, - только и вымолвил Вадик.

Я отпустил его. В эту же секунду выплыла одна из девиц из гостиной.

- Смотри, Вадик, они тут мыльные пузыри пускали. Детский сад, - весело прогоготала она и выкинула обе тубы в мусорное ведро, которое уже знала где находится.

Я тяжело вздохнул и громко выдохнул, когда девица опять ускакала в гостиную.

- Ты знаешь, что делать, - произнес я, посмотрев на друга еще раз с прежней злостью.

- Все. Мы все поняли. Серег, ты извини нас. Мы же не знали, что у тебя тут так все серьезно, - начал оправдываться Вадик, не показывая своего недовольства. Его, наверное, и не было. Это же мой друг. ДРУГ.

- Девчонки! Уходим! – крикнул он уже девицам.

Те что-то лепетали недовольное на разные лады, но я их не слушал. Только посмотрел на Леху. Он улыбался мне одними глазами. Он сразу все понял еще тогда. На стоянке. Сейчас же просто убедился. Убедился, что это далеко не пари.

Мы вышли на площадку. Мне нужно было остыть.

- Серег, ну ты попробуй еще раз что ли… Может, еще не все потеряно. Постучи к ней. Время еще не позднее. Явно еще не спит, - начал подначивать Вадик, подтолкнув толпу к лифту и оставаясь со мной наедине. – И извини еще раз. И перед ней извинись.

Мы обнялись, отвесив друг другу крепкие хлопки. Толпа уехала на лифте, а я застыл. Не знал, что делать. Постучаться все-таки?

Подойдя к двери очаровашки нерешительно, так же нерешительно постучал. Потом еще раз увереннее. Дверь не открывает. Обиделась? А если ей еще раз тюльпаны отправить? Оттает?

Не дождавшись, я двинулся к себе. Вдруг услышал, как в двери повернулся замок. Сердце заколотилось.

На площадку выглянула Машенька. Она уже была переодета в домашние шорты и футболку. Готовилась ко сну?

- Я думал, что ты уже спать легла, - тихо и глухо завел разговор.

- Да я пока дошла, - как-то с извинением произнесла девушка.

- Маш, я извиниться хотел за этих идиотов.

Девушка скрылась в квартире, но дверь не закрыла. Расценив действие в качестве призыва, пошел за ней. Переступив порог, сконфузился еще больше. Только Машенька действовала увереннее. Видно было, что она тоже напряжена, но дверь закрыла и уверенно повернула замок. Прислонилась к двери плечом, сложила руки в замок на груди. Ждет.

- Маш, извини. Я не звал их. Ты же видела все. Я не хотел, чтобы вечер вот так вот по-дурацки закончился.

Девушка слегка улыбнулась, отслонилась от двери.

- А может… Он еще не закончился? – сказано ею тихо, но довольно решительно.

- В каком смысле? – я искренне не понимал смысла ее слов.

Машенька молча подошла ко мне. Вплотную. Посмотрела мне в глаза. Потом на губы. Затем опять в глаза. Сомнение. Она борется. Борется с собой. Со страхом. Хочет, но боится?

Еще раз опустив взгляд на мои губы, обхватила мое лицо руками. Щеки стало жечь. Глаза мои пеленой заволокло от внезапно вспыхнувшего желания. Ей хватило мимолетного прикосновения ко мне, чтобы разжечь огонь.

Прикрыв глаза, девушка дотронулась своими губами до моих. Аккуратно. Неуверенно. Но мне этого хватило, чтобы почувствовать, как ноги стали ватными. Впервые со мной такое. Я-то вдруг чего так реагирую?! Тоже боюсь?!

Боюсь. Боюсь дотронуться до нее, иначе она может опять отпрянуть. Убежать. А я доведен до предела уже. И не знаю, смогу ли справиться с этим.

Прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими губами, которые осторожно исследуют меня. Сладкие. Даже они со вкусом клубники. Терпеть не мог эту ягоду в детстве. Но сейчас готов смаковать эти губки, втягивать ее клубничный запах.

Я только решился ее обнять, как Машенька уже отстранилась. Но руки так и обхватывали мое лицо. Заботливые руки. Нежные руки.

- Маш. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Боюсь, одним поцелуем дело не закончится, - проговорил я тихо, глядя в глаза, в которых увидел насмешку.

- Я хочу, чтобы вы оказали мне первую помощь. Длительный перерыв нуждается в экстренном разрешении проблемы, - уверенно, но тихо произнесла очаровашка, что было весьма неожиданным на контрасте с ее движениями.

Это был призыв и я не собирался отступать. Да что там отступать!

Я набросился на нее, словно голодный волк на жертву. Впился в нее губами, будто в последний раз. А кто скажет наверняка?! Может и последний!

Целовал ее страстно, проталкивая в ее рот язык. Желаю все ощупать и исследовать, пока разрешили. Внезапно, Машенька стала отстраняться.

- Маш! Ты, правда, готова?! – спросил я на выдохе, сам отстраняясь немного от нее.

Девушка замешкалась, пару раз быстро и судорожно выдохнула.

- На все сто! – быстро выкрикнула очаровашка и кинулась ко мне, обхватив мою шею руками.

Я опять впился губами в ее губы. Страсть охватила нас обоих. Да так сильно, что мы покусывали друг друга, одновременно сплетая языки. Я крепко обнял ее, в то время, как она начала слегка царапать мне плечи через футболку. Спустил руку на ягодицу, крепко сжал ее и застонал. От злости, от нетерпения. От вожделения. Мало.

Просунул руки под ее футболку. Хотел чувствовать ее. Чувствовать ближе. Ощутить мягкость кожи. Обхватил шею, задирая футболку. Гладил спину, перебирал ей позвонки. Вдруг нащупал непонятные шероховатости. Они были по всей спине. Небольшие, но довольно чувствительные. Машенька не реагировала на мои прикосновения к ним. Значит, ей не больно. Хотя…

Мне уже все равно. Во мне проснулся зверь. Тот, который еще никогда не давал о себе знать.

Глава 28

Стою перед зеркалом. В футболке и шортах. Смотрю на себя оценивающе. Хочется закричать. Мне далеко до этих расфуфыренных куриц. Вроде и фигурой не обижена. И в форме себя стараюсь держать пробежками. А ему все равно вон чего подавать нужно. Тупорылых профурсеток видной наружности, но с низкой социальной ответственностью. Злюсь.

Злюсь на себя.

Начинаю себя ненавидеть, глядя в зеркало и оценивая. Почему я так не могу?!

Почему не могу просто переспать с ним?! Почему сегодня убежала из его спальни?!

Ведь ежу понятно было, что хотел от меня Сергей.

Он хотел меня.

И не важно как! Как соседку, как понравившуюся ему женщину, просто как бабу с дыркой.

Что я несу… Но все же по делу говорю!

Злюсь.

Злюсь, потому что знаю, в чем причина моего страха перед ним, как перед мужчиной. Не могу себя пересилить. Он старше. Старше намного. Он всего на год младше того, кто виноват во всех моих проблемах. Я, наверное, никогда не смогу пересилить себя. Даже психолог не помог. Всегда искала мужчин младше меня. Даже когда в общении парень был прекрасен, и симпатия возникала, все равно давала заднюю в постели, если он старше. Однажды дошло до абсурда. Мой кавалер родился на два дня раньше меня. ДВА ДНЯ!!! А я чуть сознание не потеряла, когда он ко мне целоваться полез.

Слышу в коридоре голоса. Девицы чего-то шумят. Где беруши?

Голоса удаляются, постепенно все стихает. Но хлопка дверью нет. Слышу звук закрывающегося лифта. Неужели выпроводил? Да нет. Скорее всего, ушел вместе с ними. Правильно. Ему нужно расслабиться привычным способом. А не со мной пиццы лопать. Да еще и домашние. Какая-то я старомодная.

Стук в дверь. Тихо так. Послышалось? Нет. Раздается второй стук. Уже громче.

Сергей?

А если он, нужно ли открывать?

Да! Нужно! И соблазнить его нужно!

Смогу? Осилю?

Смогу! Осилю!

Смелости хватило только на то, чтобы открыть дверь и впустить его. Дальше опять пришлось заниматься аутотренингом, стоя перед мужчиной старше меня. Пока он сбивчиво извинялся передо мной. Но запала хватило только задать вопрос:

- А может… Он еще не закончился?

Все! Дальше паника. Ступор. Дышать сложно.

Осенило!

Пойду в наступление первой! Его настырность мы уже проверили на мне. Не прокатило.

Подойди к нему!

Легко сказать.

Ноги ватные, руки не слушаются. Еще немного и умру от страха. Но иду. Подхожу к нему. Я смогу. Я смогу. Я смогу!

Дотрагиваюсь до него сама. Тааак… Прислушаться к себе. Я еще стою? Значит, я на правильном пути.

Поцеловать… Как? Как сможешь, Маша… Как сможешь…

Страстно у тебя сейчас все равно не получится.

Поцеловала. В губы. Какие они? Не знаю. Вообще ничего не чувствую. Даже страх куда-то пропал.

Пока его нет, нужно брать быка за рога. Вот он бык. Стоит передо мной. Рога? А рога найдем по ходу дела.

Говорю, что нуждаюсь в медпомощи. Ой, блин! Чего я несу?!

Ладно. Главное, что сказано это уверенно.

Ответит?

Ответил!

Сильно. Жадно. С напором. Я к этому не готова!

Отстраняюсь от него. Он отпускает.

Если сейчас дам заднюю, второй раз уже не решусь.

Прислушиваюсь к себе. Ничего не чувствую. Только губы покалывает. Приятно покалывает. Да пофиг!

Кидаюсь к нему и страстно целую. Я должна быть страстной! По-другому он меня не захочет.

Что-то не так… Должна быть страстной… Должна… Я ХОЧУ быть страстной!

Он делает меня страстной!

С трудом сдерживаюсь, когда Сергей опускает свою руку. Хватает за задницу. Кайф. Готова уже стонать от удовольствия.

Желание. Глаза открыть не могу. Веки тяжелые. Не хочу на него смотреть. Только чувствовать. Чувствовать его губы. Сама не заметила, как начинаю кусать его. Кусаю его губы. Переборщила… Вкус крови на языке. Жутко возбуждает…

Его язык сплетается с моим, проталкивается еще глубже. Не могу сделать вдох. Тоже пофиг! Помру, так помру от нехватки воздуха.

Прижал меня к себе. Сильно. Крепко. Будто вдавить меня в себя хочет.

Внизу живота все пульсирует. Все готово. Я готова принять его хоть сейчас. Дура! Зачем себя мучила воздержанием! Теперь от поцелуя веду себя, как похотливая сучка. Но какого поцелуя… Такого никогда не было.

Теперь он кусает меня за губу. Опять привкус крови. Чуть ощутимая боль отдалось во мне еще одной горячей волной желания. Я больше так не могу…

Отрезвляют его уверенные руки на моей спине. Под футболкой. Нащупал… Изучил… Отстранится? Побрезгует?

Нет. Продолжает спускаться ниже. Теперь его руки уже на моих ягодицах. Под шортами. Под трусиками. Сжимает. Какие же у него сильные руки. Сейчас сердце остановится…

Целует. Властно. Не останавливаясь. Не дает и вдоха сделать. Языком чуть ли не в гортань упирается. Зубами бьется об мои зубы. Разве такие поцелуи бывают?! Только не останавливайся.

Ему мало. Вынимает руку из шорт. Обхватывает мой затылок. Давит. Притягивает к себе. Его дыхание обжигает мои щеки. Настоящий бык. Будто из ноздрей пар пускает.

Кусает мои губы. Чуть ли не жует их. Да он же сожрет меня сейчас!

Пусть! Пусть делает, что хочет. Лишь бы не останавливался. Не хочу останавливаться.

Целует. Напористо. Прогибает меня. Чувствую предательскую боль в ноге. Вскрикиваю.

- Что такое?! – резко отпускает меня.

В глазах страх. Страх за меня. Забота обо мне.

- Нога, - отмахиваюсь быстро от него и вот уже я с нетерпением впиваюсь ему в губы.

В эти прелестные сладкие губы. Пухлые. Мягкие. Не помню боли. Не чувствую. Пусть хоть ноги мне переломает. Лишь бы не останавливался.

Чувствую руки на бедрах. Резкое движение и я уже у него на руках. Он держит меня. В бедра впился пальцами до сладкой боли. Синяки останутся. Метит. Свое помечает.

Идет со мной в спальню. Мои ноги скрещены у него на пояснице. Не хочу отпускать. Не отпущу.

Кладет нетерпеливо на кровать. Тут же отстраняется от меня. Одним движением стягивает с себя футболку. В глазах желание. Яростное. Светло-серые глаза стали темными. Смотреть в них страшно. Как в водоворот затягивает.

Коротко, но с жаром целует меня в губы. Спускается ниже губами. Подбородок. Шея. Хватает мою футболку. Рвет ее на мне. Зверь.

Обхватывает груди руками. Не выдерживаю. Стон. Втягивает сосок губами. Кусает его. Выгибаюсь. Подаюсь ему навстречу. Целуй еще.

Целует. Живот. Очерчивает языком мой пупок. Все сжимается внутри. Спускается ниже. Опять не выдерживаю. Еще стон. Протяжный. Слышу его рык на мои отклики. Ему нравится. И мне.

Одним махом снимает с меня шорты. Треск кружева на трусиках. Зубами?!

Целует мой лобок. Слизывает место поцелуя. Инстинктивно зажимаюсь. Только не это… Еще никогда… Блин!

Чувствую его язык на моем клиторе. Вскрикиваю. От удовольствия. Зажимаюсь от стыда. В уголках глаз защипало. Не могу. Не могу позволить. И убежать уже не могу.

Бесцеремонно хватает меня за бедра. Раздвигает мне ноги. Пристраивается комфортнее. Целует плоть. Вылизывает клитор. В животе скручивает. Всю выворачивает. От осознания происходящего.

Уверенно держит за бедра. Опять впился пальцами. Снова синяки. Точно метит. Метит и работает языком.

Приподнимаю голову. Его голова между моих ног. Не могу на это смотреть.

Обхватывает место клитора губами. Целиком. Слегка всасывает. Я в панике. Дотрагивается языком до самой выступающей части. Перед глазами пелена. Легкий укус. И я не помню себя.

Черные мушки перед глазами. В венах горячий металл расходится по всему телу. Сладкие спазмы охватывают меня. Пульсация внизу сопровождается моим громким стоном.

Тут же вижу лицо Сергея. Лег сбоку. Слегка навис надо мной. Смотрит в глаза. Молчит. В глазах звериный голод. Его рука на моей груди. Сосок. Очерчивает пальцем. Скручивает. Вызывает новую волну желания.

Рука спускается ниже. Живот. Лобок. Пальцы дотрагиваются до плоти.

Опять инстинктивно сдвигаю ноги. Смотрю ему в глаза и не могу отвести взгляд. Стыд. И похоть. Возбуждаюсь от его въевшегося в меня взгляда. Взгляда вожделения.

Рукой сжимает мне лобок. Напористо. Мои инстинкты заводят его еще больше. Ему не нужны раздвинутые ноги. Пальцы аккуратно расправляют плоть. Попадают внутрь. Проникают во влагалище. Проворачиваются. Слегка подгибаются, дотрагиваясь до той самой точки, от которой я опять выгибаюсь со стоном.

Стискиваю зубы, стараясь молчать. Не получается. Его пальцы ловко орудуют во мне. Входят и выходят. Сгибаются. Нажимают на запретное. Поглаживают внутри это запретное. С каждым разом стон протяжнее. Не могу больше.

Сергей не отворачивается. Смотрит пристально. А я не могу. Больше не могу. Не могу ему в глаза смотреть. Стыдно. Стыдно от моей порочности. От моей похоти. Мои принципы рухнули.

Вынимает пальцы, когда я уже готова была провалиться в экстаз. Что?! Он облизывает их. Смотрит на меня. Облизывает пальцы, вкушая мой вкус.

- Сладкая, - тихо и протяжно говорит Сергей.

Единственное слово. За все время моих мучений. Сладких мучений. Мурашки по телу. От его тембра. От его вида.

Его пальцы вновь внутри меня. Теперь уже работают быстрее. Раз. Два. Три. Большой палец на моем клиторе. Легкое надавливание. Судорога по телу. Прерывистое дыхание. Мои вскрикивания. Подряд. Несколько раз. Сергей не отпускает меня, продолжая работать пальцами. Растягивает мое удовольствие. Ноги тяжелые. На лбу испарина. Сладкое скручивание внизу живота. Истома. Боюсь глаза открыть. Боюсь встретиться с ним взглядом.

Открываю глаза. Лучше бы я этого не делала…

Сердце рухнуло от осознания, что Сергей еще и штаны-то снять не успел. Чувствую себя уже растерзанной и униженной. Мне стыдно за мои крики. Но и молчать нет сил. А что дальше будет со мной?

Припустив штаны, он навалился на меня сверху. Накрыл мой рот своими губами, отчего потемнело в глазах. Опять.

Опять я хочу его. Мне его мало. Ему меня тоже.

Чувствую, как с мой лобок уперся его член. Большой. Горячий. Наверное, нужно приласкать его. Но не могу. Сергей впечатывает меня в кровать своим жарким поцелуем. Руки мои уже не поднимаются. Я распластана под ним. Но ему этого мало.

Он хватает мои руки за запястья, поднимает их над моей головой. Одной рукой удерживает, не давая вырваться. Второй исследует мое тело. Прикосновения уверенные. Он берет меня. Берет свое.

Обхватывает грудь. Сжимает ее, доставляя боль. От которой внизу живота закручивается спираль. Ноги вновь сдвигаются. Я стону, но он не отпускает мои губы. Стон в него. Рык в меня. Гортанный. Мужской. Настоящий.

Рука постепенно спускается вниз. Проходит сильной хваткой по моим ребрам. Хватает меня за бедро. Сильно. Больно. Сладко. Его рука уже между моих ног. Требовательно и нетерпеливо он заставляет меня раздвинуть их. Я подчиняюсь. Доверяюсь. Слезы из глаз.

Отстраняется от меня. Опускает голову вниз, не отпуская мои руки, обхваченные у запястья. Пальцами раздвигает мою плоть. А в следующую секунду у меня летят искры из глаз.

Сергей входит в меня. Порывисто. Одним движением. До основания. Я взвизгиваю. От жара. От боли. Душевной боли. Так нельзя. Нельзя быть настолько порочной с чужим человеком. Что он обо мне подумает? Но по-другому не могу.

Опять выгибаюсь, когда Сергей начинает двигаться во мне. Неосознанно подаюсь к нему вперед. Он сгребает меня двумя руками. Слегка приподнимает. Утыкается носом между грудями. Тяжело дышит. Жарко становится от его дыхания. Спина покрывается испариной. Не могу поднять руки. Они безжизненно висят над постелью. Но недолго.

На секунду прекратив движения, Сергей почти полностью вышел из меня. Не успев возразить, с криком хватаюсь за его плечи руками. Он, как и первый раз, вошел в меня. Рывком. До конца. До конца наполнив меня собой.

Чувствую, что впиваюсь ногтями в его плечи. Ему больно. Но это распыляет его сильнее. Слышу его протяжное и мучительное рычание. Мучается. Ему меня мало.

Ускоряется. Не успеваю дышать. Вдалбливается в меня до основания. Смакует каждое движение. Внизу живота все горит. Горит и пульсирует.

Теряю связь с реальностью, когда ощущаю сокращения, обволакивающие его член. Все тело пронзают миллионы осколков. Ноги отнимаются. Руки опять висят беспомощными культями. Хочу крикнуть. Но уже не могу. Только стон. Который подхватывается его губами.

Еще одно глубокое движение. Меня трясет. Он рычит, оставляя мои губы. Не стесняется, как я. Дает волю эмоциям. Чувствую его пульсацию внутри. Ощущаю новую сладостную волну до сих пор продолжающегося оргазма. Изливается в меня. Горючая смесь вызывает во мне горючие слезы. Сами собой они катятся из глаз.

Обессиленный Сергей падает на меня, утыкаясь лбом в кровать возле моего уха. Тяжело дышим. Наши сердца бьются с грохотом. Начинаю приходить в себя.

Ну вот. Теперь я та профурсетка, которая кричит и мешает соседям спать…

Глава 29

Черт. Это безумие. Это наваждение. Меня опять подстрелили. Но теперь я умер и попал в рай. По-другому это не назовешь. Сердце сейчас выпрыгнет. Оно будто ударяется о сердце Машеньки, на которой я сейчас лежу, упираясь на локти из последних сил. Как бы не рухнуть. Задавлю. И сил держаться нет.

- Как ты догадался? – услышал сдавленный голос моей очаровашки.

- О чем? – напрягся, но сил встать нет.

- О тюльпанах. Что мои любимые?

Вопрос заставил меня привстать. Нужно объясниться.

Посмотрел на нее. В глазах слезы. Несколько слезинок уже успели скатиться к вискам. Аккуратно вытер их пальцами. Легонько поцеловал висок. Убрал влажную прядку со лба. Погладил щеку костяшками пальцев. Как же она прекрасна. Хочу видеть ее такой.

- Они у тебя повсюду, - честно, но как-то неуверенно у меня получилось.

- Как это? – мой ответ ее настолько удивил, что она даже голову приподняла.

- На салфетках. На рабочем столе компьютера. В ванной стаканчик для зубных щеток. Даже на твоей кожаной куртке была небольшая булавка. А на ней висел маленький бутон тюльпана.

Машенька улыбнулась.

- Издержки профессии? – задала вопрос шутливо.

- Что-то вроде того, - я улыбнулся в ответ. – Как ты догадалась, что это от меня?

- Первый букет я получила после знакомства с тобой, - смущенно улыбалась девушка.

- Тебе разве никто не дарил цветы? – я был поражен и даже немного взбешен. Да что за утырки ей попадались, в конце концов?!

- Дарили. Но только по одной штучке. Герберка. Розочка. Тюльпанчик. Гвоздичка. Ромашка, - начала опять смеяться Машенька, понимая всю абсурдность ситуации. – Букеты тюльпанов были только на восьмое марта от Леонида Генриховича. Но это не в счет. Ой, а однажды он мне подарил веточку сакуры.

- Теперь у тебя всегда будут только самые красивые букеты, - голос мой стал спокойнее, пульс выравнивался.

Я замолчал. Смотрел на нее внимательно. Изучал лицо. И не мог поверить в происходящее. Ведь я здесь. С самой прекрасной девушкой на свете. Да. Это действительно так. Стоило прожить полжизни, чтобы наконец-то вкусить все ее прелести. А прелесть в счастье. Счастье быть с ней. С Машенькой. Именно с ней.

- Ущипни меня, - внезапно вырвалось у меня.

- Да не растворюсь я, - Машенька засмеялась.

- Никогда ничего подобного со мной не было, - стал вслух произносить свои мысли. – Я тебе, кажется, вещи испортил.

- Фиг с ними.

Моя очаровашка посмотрела на меня внимательно. Жаль, что нельзя к ней в голову залезть. О чем она думает сейчас? Вроде улыбается. В глазах радость. Настоящая. Искренняя. Так себе из нее актриса. Что бы она не говорила. Но сейчас она не играет свою роль. Во всяком случае, мне хочется так думать.

- Мой зверь отпустит меня в душ? – мое сердце кольнуло на первом слове.

МОЙ? Да. Я хочу быть твоим.

- Может, пойдем вместе? – не хочу ее отпускать. Ни на секунду.

- О, нет. Это может быть опасно, - моя очаровашка смеется. Заливисто. Отчего сердце клокочет и в груди тепло.

- Только после поцелуя…

- А вы выдержите? – вдруг Машенька заговорила серьезным тоном.

- Что?! Опять ВЫ?! – я и правда напугался столь разительной перемене ее настроя на мой счет.

- Конечно! Сергей Николаевич, вам нужно быть осторожнее в своих желаниях. А то уже мне придется оказывать первую помощь вам, - взгляд Маши серьезный, но одновременно с этим она начала перебирать мои волосы.

Видимо я настолько был удивлен, что она не выдержала и засмеялась.

- Шутишь. Ну сейчас я тебе устрою! – воскликнул я и начал щекотать ее, перебирая ей ребра. Легко и нежно.

Девушка начала извиваться подо мной и громко смеяться, отчего меня всего кипятком ошпарило. Желание вновь стало просыпаться. Зверь мой отключался ненадолго. Но я помнил ее просьбу. Поэтому пересилил себя и коротко поцеловал ее в губы. Ух. Тяжело дается даже этот поцелуй.

Моя очаровашка ловко обернулась в одеяло, стоило мне немного приподняться. Фокус-покус прям. Но я успел заметить отметины на лопатках. Хаотичные. Розового оттенка. Дальше мне не удалось разглядеть из-за порванной мною футболки, которая так и висела на руках девушки.

Ничего больше не говоря, Машенька пробежала в ванную. Услышал щелчок замка. Понял. Не дурак. В душ к ней не полезу. Да и вообще, нам надо успокоиться.

Посмотрел на смятую постель. Вспомнил. Стеснительная соседка оказалась страстной чертовкой. Вспомнил ее стоны. Захотелось дверь в ванную выбить.

Мне нужно на воздух. Придумал.

- Маш, я отлучусь на пять минут! – постучал я в ванную, одновременно натягивая футболку.

- Хорошо!

Я пулей вылетел из квартиры. Обнаружил свою входную дверь открытой. Ухмыльнулся. Вспомнил поцелуй. Не сейчас! Ты не в джинсах, Серега!

Быстро взяв карточку из бумажника и сбежав вниз через две ступеньки, я кинулся в круглосуточный цветочный магазин, расположенный в соседнем доме. Много раз его для себя примечал, но вот ни разу в него не заходил. Я вообще ни одной девушке цветы не дарил. Не понимал в них смысла. Только Наташке на выпускной в школе собрал какие-то непонятные мне бутоны на городской клумбе. Машеньке же хотелось дарить цветы. И многое еще чего хотелось.

Наполнить ванну шампанским. Написать на асфальте под окнами слова о любви. Прийти к ней с воздушными шариками. Подарить ей коробочку Рафаэлло, как показано в рекламе. Делать все эти романтические бесполезные, как мне всегда казалось, поступки. И просто смотреть на нее. На ее реакцию.

Как тогда на площадке, когда курьер ей принес первый букет тюльпанов. Я, наверное, все цветочные магазины города обзвонил, прежде чем нашел, где их можно заказать. Да и мой заказ мог быть доставлен не сразу. Продавцам пришлось делать спецзаявку поставщикам. В магазине, в который я сейчас зашел, и не надеялся найти тюльпаны. Но на всякий случай спросил:

- Тюльпаны есть в продаже?

Девушка уставилась на меня как на дурака. Хорошо, что я обзванивал тогда магазины и не видел выражения лица продавцов. Тюльпаны в сентябре.

- Нет. Не сезон для них сейчас, - с натянутой улыбкой произнесла девушка.

- Тогда розы. Вот эти, - показал я на большие бутоны алых роз. – Двадцать пять штук. Можно не оборачивать ничем.

И вот я стою уже возле двери Машеньки. Сердце колотится от волнения, будто в первый раз за сегодняшний вечер к ней стучусь. В руках цветы. Получилась довольно большая охапка.

Маша быстро открывает дверь. В белом махровом халате. Еще раз убеждаюсь в том, что «домашняя» очаровашка нравится мне больше. Про себя же отметил: ну хоть его рвать не придется.

- Это что такое? – глаза Машеньки распахнулись, рот непроизвольно открылся от удивления.

- Я же сказал, что теперь у тебя будут только самые красивые букеты, - улыбнулся и переступил порог. – Прости, тюльпанов не было. Не сезон сейчас.

- А букетами теперь ТЫ меня будешь обеспечивать? – ее лукавая улыбка сводила меня с ума.

- Тебе меня мало?

Я ухватил Машу за подбородок, внимательно смотря ей в глаза. Она постоянно что-то решала для себя. Интересно, что же она решит на счет меня. Давить на нее я не хотел. Убежит. Но вдруг она не захочет отношений со мной. Ей же так не нравится, когда кто-то спит в ее кровати. А я уже понимал, что одной ночью сегодня я сыт не буду. И двумя ночами тоже. Тут другое…

Машенька не стала долго раздумывать над моими словами, а просто приподнялась на цыпочки, обхватила руками мое лицо и поцеловала в губы. Коротко, нежно. А меня парализовало.

Пока я зависал, Маша забрала у меня букет и достала вазу из шкафа. Наполнила ее водой. Встав спиной ко мне, стала опускать цветы по одному в вазу.

Вид сзади был обескураживающий. И возбуждающий. Волосы были собраны в высокий хвост, отчего открывалась длинная шея. Тонкие руки, с длинными пальцами. Сейчас они обхватывали стебли, становились немного бледнее.

Я подошел сзади. Боясь до нее дотронуться, стал молча вдыхать запах клубники.

- Ты необыкновенная, - прошептал ей на ухо, закрыв при этом глаза.

Я стал сомневаться, что это не сон. И не сказка. Потому что рядом со мной действительно необыкновенная женщина.

- Самая обычная, - тихо и со смущением произнесла Маша, не оборачиваясь ко мне.

- Нет. Таких, как ты, не бывает, - и я не врал.

Положил руки ей на плечи. Опустил голову и уткнулся носом в ее затылок. Начал массировать ее плечи. Мягко. Не надавливая.

- Откуда у тебя шрамы? - спросил аккуратно, полушепотом, боясь ее реакции.

- С горы скатилась, - коротко ответила очаровашка. – Там есть мелкие ссадины и большие рубцы. Большие получила, когда неудачно приземлилась в кусты.

Машенька не оборачивалась ко мне. Она была занята. Ну или делала вид, что занята. Я не мог посмотреть ей в глаза, поэтому не знал наверняка, врет или говорит правду.

С плеч начал спускаться ладонями к ее локтям. Затем обнял ее. Прижал к себе, отчего она перестала делать вид, что разбирается с розами. Врет.

Опустил руки на талию. Обхватил ее. Потянул за пояс, который был завязан на животе. Девушка напряглась. Боялась? Не хочет показывать шрамы? Что ж. Я принимаю твои игры.

Раскрыл ее спереди. Уткнулся носом в шею. Обхватил груди руками. Каменные. Литые. Она громко задышала. Я очерчивал соски пальцем, скручивал их, стараясь не доставлять ей боли. Я хотел ее. Хотел ее чувствовать. Без нее мне совсем трудно. Уже.

Спустил одну руку к плоскому животу. Поглаживая его, укусил за мочку уха. Поцеловал на выдохе за ушком. Теперь я стал дышать тяжело. Руку от груди поднял вверх. Обхватил ее шею, заставляя поднять подбородок к верху. Еще выше. Указательным пальцем провел по ее губам. Машенька поймала его, слегка всосала, укусила. Я выпустил пар из ноздрей.

Рука с живота стала спускаться ниже. В лоно моей девочки, которая предусмотрительно не стала надевать трусики. Моя ж ты красота. Умная очаровашка.

Она уже вся мокренькая, но терпеливо стискивает зубы, чтобы не застонать. Это я понимаю по тому, как она обсасывает и покусывает мой палец. Резко поворачиваю ее к себе.

Глаза. В этих глазах все. Вся страсть, накопленная не за два года. А за всю жизнь.

Подхватываю ее и сажаю на столешницу. Наши лица почти на одном уровне. Смотрим глаза в глаза. Плевать, что будет завтра. Сейчас ты моя. Ты хочешь меня. Я тебя. Ты моя. Моя.

Накрываю ее рот своим. Целую жарко и жадно. Этот вкус клубники дурманит, словно наркотик.

Чувствую руку Машеньки на моем животе. Ниже. Еще ниже. Обхватила мой член. Я застонал в нее. Кажется, что мне хватит и ее поглаживаний, чтобы кончить прямо в боксеры. Но мне ее мало.

Она это понимает. Начинает массировать рукой мой член. Не забывает большим пальцем массировать головку, нажимая на самую чувствительную точку. Я не могу оторваться от ее губ.

Машенька берет все в свои руки. Буквально. Стягивает вниз мои штаны вместе с боксерами. Возвращается к члену, массирует его одной рукой. Второй не забывает царапать мне плечо, отчего я завожусь еще больше. Это сладкая боль.

Не отрываясь от губ, притягиваю ее ближе к краю и врываюсь в нее одним движением. До потемнения в глазах. До сладостного стона Машеньки.

Обхватываю ее бедра руками. Держу крепко. Двигаюсь быстро. Насаживаю ее на себя. Она откидывает голову, закусывает нижнюю губу. Глаза закрыты.

Утыкаюсь носом в ее шею. Кусаю легонько выступившую венку. Опять ее стон. Эта божественная мелодия проносится во мне горячей волной. Чувствую, что скоро подойду к своему пику. Пику удовольствия.

Одной рукой держу Машу. Крепко. Продолжаю насаживать ее. Она прерывисто дышит, стонет. Дотрагиваюсь второй рукой до ее лобка. Напряглась. Пальцем надавливаю на бугорок и одновременно делаю рывок в нее. До основания.

Слышу вскрик. Чувствую сжатия вокруг моего члена. Все. Я лечу с девятого этажа. Лечу и изливаюсь в нее. Продолжая двигаться. Еще нажатие на бугорок. Ее вскрик. Мое рычание.

Это не может быть правдой.

Нет. Это правда. И теперь так будет всегда, девочка моя.

Глава 30

- Подойди. Ну же, ближе.

Он опять пьян. Высокий статный мужчина, который периодически уходил в запой и не соображал, что делал. Мне так казалось в тот момент. Когда его руки хватали меня за шиворот… И одновременно стискивали мою грудь. Было больно. Обидно.Страшно.

- Я же тебе ничего не сделаю, крошка.

Его улыбка безупречна. За ним могли бы бегать все женщины. Если бы не знали, кто он. Но они знали. И знали, что ими он не заинтересуется. Староваты для него.

Его руки проскальзывают под мои трусики. Я с трудом сдерживаю слезы. Мне нельзя сдаваться. Я должна быть сильной. И наказать его.

Боль. Душевная. Физическая. Его руки в крови. В руках прут. Спину жжет. Он смеется. Замахивается на меня…

Вздрагиваю. Не понимаю, где нахожусь. Кто-то рядом храпит. Громко. Начинаю понимать, что лежу в своей спальне. Храп сзади. На бедре лежит чья-то рука. Мужская. По позвоночнику пробежал холодок. А если это не сон… Если это опять наяву. И я не в своей спальне. А там. Опять. Он опять уснул. И не отпускает меня.

Аккуратно поворачиваю голову и вздрагиваю на очередное всхрапывание. Уже готова бежать. Как раньше. Дергаюсь и вижу знакомое лицо. Сергей. Всего лишь Сергей. Громко и с облегчением выдыхаю. Мне понадобилось минуты две, чтобы унять дрожь и забыть о страхе. Это просто страшный сон.

Время утро. Интересно, а ему на службу к какому времени? Ладно. Неважно. Надо бы его завтраком накормить.

Начинаю подниматься, но рука Сергея с моего бедра поднимается вверх и крепко обнимает, прижимая к себе. Мужчина не просыпается. Движения неосознанные. Но храп прекратился. Пожалуй, он прав. Останусь здесь. В его объятиях? Да. Сама не верю в свои желания.

Вспоминаю, как вчера он остался у меня. После того, как он набросился на меня на кухне, нам понадобилась ванная. Сходили в душ вместе. Ну как сходили… Сделали видимость, что помылись. По факту же растворились друг в друге.

Время уже было позднее. Я повела его в спальню.

- Маш, я храплю, - со смущенной улыбкой произнес Сергей.

- Я знаю…

В итоге не спали полночи. Это не человек. Это не мужчина «переходного» возраста. А зверь. Самый настоящий.

Сейчас лежу в его объятиях. Как же хорошо. Но завтрак сделать все же стоит.

Делаю еще одну попытку встать. На этот раз удается. Пусть и пришлось замирать во всяких неудобных позах.

Быстро готовлю завтрак. Оладушки. У меня и варенье малиновое есть. Домашнее. Опять я старомодна? Так, будь что будет. А принципами своими я не могу поступиться. Ну конечно! Ври больше. И соседа соблазнила, и у себя его оставила, и в объятиях его полежала. Сейчас вот завтрак готовишь ему. Маша, ты делаешь все то, чего никогда бы не стала. Скажешь, что все для дела?! Да не совсем… Уже не совсем…

Из раздумий вывел звук будильника на телефоне Сергея. Услышав движения в постели, быстро поставила на поднос тарелку с оладушками, пиалу с вареньем и чашечку с кофе. Вроде все готово. Салфетки еще нужно положить. Боже, Маша, да ты волнуешься…

- Кто тут уже проснулся? – стараясь не выдать своего волнения, воскликнула я, входя в спальню.

Сергей сидел сонный на кровати, по пояс укрытый одеялом. Его боксеры лежали на полу. От всего увиденного у меня уши загорелись. Как же мне нравятся его поцелуи и покусывания мочки уха.

- Это что такое? – теперь уже Сергей смотрел на мой поднос ошарашено. Прям как я вчера на цветы.

- Завтрак в постель моему господину.

Сергей подобрался, и я поставила поднос на постель. Мужчина был в ступоре, а я испугалась: вдруг я что-то делаю не так.

- Ты приготовила мне завтрак? – его голос был сдавленным и удивленным. Будто я принесла ему золотую рыбку. Говорящую.

- Да. А что?

- Мне никогда никто не готовил завтрак, - Сергей посмотрел на меня внимательно и серьезно.

- Добить тебя окончательно? Ты первый, кому я его приготовила, - с улыбкой честно призналась я.

Мужчина опять завис. Мне было интересно за ним наблюдать. Его лицо излучало удивление, но при этом держался он сдержанно. Через минуту он уже пробовал мои оладушки.

- Я должен был сказать тебе это давно, - неожиданно для меня с чуть набитым ртом начал Сергей. – Ты прекрасно готовишь. Я никогда ничего вкуснее не ел.

Его слова меня пробили насквозь. Мою стряпню всегда уплетали только Генка с Маришкой с удовольствием. Остальным вечно что-то не нравилось. То котлеты пережарены, то мясо пересоленное. Поэтому я и перестала устраивать личную жизнь. Зачем? Если всегда мною недовольны.

- Не правда. Лучшая еда – это мамина еда, - я слегка улыбнулась ему, поскольку действительно так считала.

- Ну не знаю, - начал пререкаться со мной Сергей, хлебнув кофе. – Ммм, вкусно. Моя мама вот не готовила. От слова вообще. Я вырос на сосисках, макаронах, жареной картошке и яичнице. На всем, что мог приготовить папа, - посмеялся он, уплетая очередной оладушек.

- Да? А мне всегда казалось, что все мамы готовят и делают это вкусно, - как-то с огорчением у меня получилось.

- У тебя замечательные родители! Я уже тебе это говорил!

- Ну да, наверное, - совсем грустно стало. – Почему ты не ешь варенье?

- Я люблю его отдельно. Не знаю почему. Я в магазинах покупаю джемы в пакетиках и так просто его лопаю, прям из пакетика, - он засмущался.

В то же мгновение он взял чайную ложку и окунул ее в пиалу с вареньем. Завис.

- Что? – уже начала бояться я.

- Это домашнее? Малиновое?

- Да.

- Где взяла?

- Сама сварила, - вот что значит Москва. Домашнее варенье считается уже дикостью.

Сергей быстро слопал несколько ложек и убрал поднос. Я и спросить ничего не успела, как он крепко обхватил меня за талию и резко уложил на кровать. Навис сверху. Смотрит в глаза.

- Так ты еще и варенье варишь сама… А для меня будешь варить?

- Смотря как просить будешь.

Тут же почувствовала его губы на своих. Поцелуй. Жаркий и вновь ненасытный. Жадный.

- Странное явление: вроде ел малиновое варенье, а чувствую вкус клубники на твоих губах. Ты не знаешь, откуда он? – полушепотом заговорил со мной Сергей.

- Это все твои выдумки, - улыбнулась скептически.

Пауза. Каждый думает о своем. Каждый что-то решает для себя.

- Тебе, наверное, пора на службу? Пойдешь в душ? – спросила я с опасением. Так не хотелось его отпускать.

- Пойду, - вскочил Сергей и подхватил меня на руки.

Со мной он двинулся в сторону ванной комнаты.

- Ты что делаешь?! – только и успела воскликнуть.

- Как что? В душ иду! Предлагаю взять за правило: у тебя дома я буду принимать душ вместе с тобой. А у меня дома ТЫ будешь принимать душ вместе со мной! Договорились?!

На этих словах он уже перекидывал меня через бортик ванны. Сорвал с меня халат. Ему же и сбрасывать с себя ничего не пришлось. Почувствовала, как струи воды стали падать мне на голову. Еще через две минуты Сергей уже брал меня. Властно и жестко. Движения его были уверенными и глубокими. Поцелуи жаркими. Объятия мешали вздохнуть полной грудью. Периодически он собирал мои волосы на затылке. Оттягивал. Чтобы посмотреть мне в глаза. Взгляд угрожающий. Молчи, шлюха! Иначе хуже будет.

С ужасом для себя понимала, что мне это жутко нравится. Вот именно сейчас. Именно с ним. Что со мной?! Где мой страх? В большом зеркале я видела себя. Видела отметины. Те старые на спине. И новые. На бедрах. Оставленные Сергеем. Старые шрамы отдавались неприятными воспоминаниями. Новые же жутко возбуждали.

Я давала волю чувствам и эмоциям. Не сдерживала стоны. Отчего чувствовала отдачу мужчины. Его это заводило. Он становился неуправляем. Брал порывисто. Будто с жестокостью. А я стонала и покрикивала. От удовольствия. Какая же я порочная…

Только через четверть часа мы успокоились и вышли из ванной. Влажные волосы Сергея были великолепны. Они слегка завивались в кудряшки. Их хотелось накручивать на палец. Что я и стала делать, когда на пороге он крепко прижал меня к себе.

- Что делает вечером моя очаровашка? – спросил мужчина после продолжительного и крепкого поцелуя.

- Тебя ждет, - улыбнулась я ему.

- Как же возбуждающе это звучит, - стал спускаться на мои ягодицы.

- Ты опоздаешь так, - я попробовала отстраниться, потому что опять начала чувствовать твердый бугорок своим животом.

- Да, нужно идти, - отпрянув от меня бедрами, Сергей продолжал целовать в губы.

- Не задерживайся. Я ужин приготовлю, - пообещала я, когда он отпустил меня.

Сергей отпрянул окончательно. Посмотрел мне в глаза. Перехватил руки и поцеловал их. Сначала ладони, затем тыльную сторону кисти. Пальчики. Каждый по-отдельности. Что он делает?

- Как я без тебя весь день… - взял мои руки и положил ладонями на свои щеки. – Пока, не скучай.

Когда за ним закрылась дверь, почувствовала себя одинокой и разбитой. Сработал ли Маришкин план, не знаю. Но вот то, что я теперь себя корить буду до конца дней, так это точно. Ладно. Все равно недолго осталось. Выдержу я муки совести. Сколько там? Месяца два всего.

Я простояла возле двери несколько минут. Мыслей было много в голове. Понятно, что я ему перевернула все в душе. Вопрос только, насколько. Может мне показалось? Да хоть бы… Хоть бы все это было не по правде. А что со мной?

А я вывернута наизнанку. Как никогда ранее. Я привыкла терпеть физические и моральные страдания. Но это муки совести…

Я решила, что чашечка кофе сейчас мне поможет. Не успев дойти до кухни, услышала стук в дверь. Предусмотрительно смотрю в глазок. Сергей. Забыл что-то?

- Не могу больше! – воскликнул Сергей, кинувшись ко мне сразу, как только я открыла дверь.

Он уже был одет в джинсы и рубашку – его традиционный комплект. Он же собирался на работу!

Но вместо этого он с жадностью пожирает мои губы. А я его. И я понимаю, что не хочу его отпускать от себя. Моя охрана стала пыткой. Сладкой пыткой для меня. И я даже не препираюсь, когда Сергей подхватывает меня за бедра и несет в спальню.

Глава 31

- Мужики, всем привет! – я ворвался в отдел.

Опоздал. Почти на полтора часа. Леха с Вадиком дернулись от моего крика. Им опять плохо. Видимо, вчера все же хорошо покутили.

- Тебя Василич уже искал, - проговорил тихо Леха, как всегда попивая воду после активной ночной жизни.

- Черт! И чего вы ему сказали?

Я был возбужденным. Все никак не мог успокоиться. Не мог поверить, что со мной произошло чудо. Я, наверное, светился от счастья в буквальном смысле. Осознавать, что ночь провел с очаровашкой – это просто разрыв. Разрыв всех убеждений. Всех прежних разговоров о женщинах. Моя жизнь больше не будет прежней, и я это понимал.

- Правду. Что ты со своей соседкой, - с мучительной улыбкой и будто в насмешке произнес Вадик.

Я захохотал, но меня прервал сам Василич.

- О. Явился. Ну и что там такого важного у твоей соседки было?! – наступал на меня начальник.

Я замешкался. По ходу дела пацаны действительно сказали, что я был у Машеньки.

- Ээ, все в порядке, Василий Васильевич. Можно не волноваться. Ложная тревога, но пришлось кое-что проверить, - сказал максимально серьезно, пытаясь сдерживать смех.

- Лично проверил? – задал полковник деловито вопрос.

- Да.

- Вот прям проверил? – он недоверчиво посмотрел на меня. – Всю ночь проверял? И за это время ей действительно не угрожала опасность? А утром ты, наверное, ей дверь помогал баррикадировать.

Вадик хихикнул. А меня впервые посетила мысль, что вот именно так родители отчитывают своих детей, когда те не приходят домой ночевать. Я в свое время не успел проверить реакцию родителей. Поэтому сейчас было смешно, но и немного грустно. Что отвечать-то в таких случаях?!

- Василий Васильевич, я просто .., - начал на ходу придумывать, вытянувшись перед начальством.

- Ой, ладно! Я не в том настроении, чтобы сейчас слушать сказки, - махнул рукой на меня Василич. – Я понимаю твои намерения. Ты как истинный опер начал решать проблему внедрением?

Тут уже и Леха хихикнул.

- Да, Василий Васильевич. Ранее срабатывало и сейчас сработает, - я уже не мог сдержать улыбки.

- Ну вот так и говори. Внедрялся.

Начальник посмотрел на меня красноречиво, а потом поцокал языком. С укором. Все он понял.

Получив от него наставления и обговорив дальнейшие действия в основной работе, мы с ребятами вынуждены были выехать на задание. Задание простое – допросить. Но для этого, видимо, придется сидеть в засаде.

- Серый, едем на твоей. Ты за рулем, - категорично указал на меня пальцем Вадик.

Я и не спорил. Им было хреново. Я же был на позитиве. Во мне море энергии.

- Рассказывай давай все и в мельчайших подробностях, - велел мне Вадик, когда мы приготовились к длительному ожиданию нашего «клиента».

Мы сидели в моей машине. Леха не желал участвовать в подобном разговоре. Он вообще не любил, когда мы с Вадиком обсуждали прелести девушек, с которыми провели ночь накануне. А мы смаковали все подробности.

- Я провел ночь с самой замечательной девушкой на свете! И этого тебе будет достаточно, - поднял я указательный палец перед его носом, поскольку он сидел рядом со мной, и многозначительно покачал им в стороны.

- Ну да. «Обломись Вадик. Отдавай зарплату», - с грустью проговорил друг. – Ну я же должен знать, за что буду платить.

- Иди ты на хрен, друг, со своей зарплатой! – с улыбкой и радостью бросил я.

Я улыбался все время, пока мы ехали до места. И сейчас улыбаюсь. Я счастлив. Как никогда.

- Лех, ты слышал это?!

Леха только слегка улыбнулся и посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

- Я так понимаю, мы потеряли бойца, - пробормотал Вадик с тяжелым вздохом и отвернулся к окну. – Серег, ты серьезно? – посмотрел друг опять на меня со скепсисом.

- Да. Да. И еще раз да.

- И чем она тебя зацепила? – не унимался Вадик.

- Всем, - честно сказал я.

- То есть, у нее нет недостатков? – вопрошал Вадик, не веря мне.

- Может они и есть. Но для меня она состоит из одних достоинств, - улыбнулся другу.

- Все. Ты точно попал, - заключил друг. – Не дай Бог мне так зависнуть!

- Вадь, это классно… Вот так вот зависнуть, - я готов был кричать от счастья. – Я вот тут утром думал: а может мне жениться на ней?!

- Эээ, друг. Погоди. Подобных условий у нас в споре не было.

- Еще раз пошел на хрен, - отчеканил я, но тут же пустился в мечтания. – Нет, ну что плохого в том, чтобы жениться на девушке, которая тебя околдовала?! Я же от чистого сердца и с благими намерениями. Семьей с ней будем. Вот я чувствую, что готов!

- Ты готов жениться или ты хочешь жениться именно на НЕЙ? – внезапно подал голос Леха. Его лицо было серьезным.

- Я хочу жениться именно на ней, - я понял мысль друга, подумал немного и принял окончательное для себя решение. Вот только как на него отреагирует Машенька. Мы же всего неделю знакомы.

- Тогда женись, - вынес вердикт Леха. – Ты сразу на нее запал. Не как всегда. И сейчас весь светишься, того и гляди обжигать начнешь. Нашел? Не упускай.

- И это говорит Леха, который уже больше двадцати лет не может свою Иришку в сети поймать, - уколол Вадик.

Леха только глаза опустил в пол:

- От того и советую.

Друг насупился. Повисла напряженная тишина.

- Ладно, Лех, не дуйся, - начал Вадик. – Я вот, может, вообще вам завидую…

- Ты?! – в один голос воскликнули с Лехой.

- О как всполошились! А чего нет-то? Думаете, я такой мерзавец? Думаете, мне не надоело телок пёхать? Я может тоже хочу найти ту единственную и неповторимую. Только, чтобы не как у тебя, Леха. Тьфу-тьфу-тьфу! Я давно решил: вот как найду, так сразу и женюсь! Только вот попадаются какие-то проходные. Ничего не трогает. Не екает. И ты еще свою соседку себе зажилил! Кто знает: может бы сейчас я тут такой радостный сидел и жениться собирался!

Вадик выставил блок, и я в шутку треснул друга. Мы все трое засмеялись. Как всегда. Только сейчас это был уже другой смех. Смех настоящей радости и счастья.

Я постучал в дверь Машеньки. Волновался до предела. Ладони взмокли, отчего все время перекладывал букет белых роз. Как и прежде, я взял двадцать пять штук. Во внутреннем кармане куртки лежала заветная коробочка. Она жгла грудь так, что даже дышать трудно было.

- Ты разоришься, - с улыбкой констатировала Маша, когда распахнула передо мной дверь.

Я переступил порог и вручил ей цветы. Обнимать ее боялся. Не сдержусь. Опять все закончится в спальне. А мне нужно с ней поговорить. Серьезно.

- Как у тебя дела? – спросил я добродушно.

- Хорошо, - Маша прижимала букет к себе.

- Как твоя нога?

- Нормально, но убежать далеко не смогу, - посмеялась девушка.

Как же хорошо и тепло от ее смеха.

- Мне нужно с тобой поговорить, - я так и продолжал стоять на расстоянии шага от нее, боясь прикоснуться.

- О чем-то серьезном? – моя очаровашка напряглась.

- Очень серьезном.

Пройдя в квартиру, усадил Машеньку на диван. Она положила рядом с собой цветы, а я сел на корточки перед ней. Так я видел ее лицо и эмоции. Для меня это очень важно. Ее лицо сейчас было серьезным. Даже слишком. Видно, что девушка забеспокоилась, и уже готова услышать плохие новости от меня.

Я взял ее за руки. Они еще немного были красными, но мои поглаживания не доставляли ей дискомфорта. Она не дергала их инстинктивно, не меняла своего положения. Ей было комфортно. Но не спокойно.

- Маш. Я делаю это в первый раз. Вообще, все в первый раз. В первый раз цветы дарю. В первый раз вот так вот перед девушкой сижу. В первый раз руки целую. В первый и единственный раз я хочу сказать слова, которые крутятся в моей голове уже несколько дней. Я понимаю, что мы знакомы всего неделю, но решил быть до конца искренним. Я не знаю, что ты надумала сама о себе. Но для меня ты само совершенство. Я хочу быть с тобой. Всегда. Хочу просыпаться с тобой утром и засыпать по вечерам. Хочу выходные проводить вместе, хотя их у меня и немного. Хочу вместе с тобой варить компоты. И варенье. Хочу как можно чаще слышать твой смех. Видеть твои глаза. А в глазах слезы счастья. Хочу чувствовать твои руки на моих щеках. Мне это жутко нравится. Я хочу быть с тобой всю жизнь. Ты самое настоящее счастье, которое повстречалось мне после стольких лет скитаний, - я достал коробочку, открыл ее. – Маш, выходи за меня замуж. Я тебя очень сильно люблю.

Я не слукавил в конце. Я действительно так чувствовал. И это не сиюминутный порыв.

Маша не сказала ни слова. Смотрела на меня так же серьезно. Даже в глазах не появилось другой эмоции. Только взволнованность моими намерениями и дальнейшими словами. Тишина длилась не меньше минуты. Я уже стал беспокоиться. Откажет? Если честно, я и не надеялся на положительный ответ. Она столько от меня убегала, боялась, а тут сразу возьмет и согласится? Бред. Но я чувствовал облегчение от сделанного мною. Меня распирало, а сейчас я открылся ей.

Внезапно Машенька протянула мне ладонь правой руки. Просьба надеть кольцо. Я стушевался, но аккуратно надел его ей на безымянный палец. Кольцо подошло по размеру, но особого внимания этому не уделил. Машенька же просто мне улыбнулась уголками губ.

- Так ты согласна? – с дрожью в голосе спросил, предвещая ответ, отчего в глазах запрыгали мушки.

- Согласна.

Глава 32

Кажется, я заигралась в личную охрану… Надо же было так вляпаться… Зачем послушалась Маришку?! Чего боялась, то и получила. Что теперь делать? Как мне поступить с Сергеем? Я согласилась. А кто бы не согласился, когда человек стоит перед тобой на коленях и с кольцом. А еще говорит те самые пронзительные слова, которые каждая женщина ждет. И я ждала… Вот только человека еще не встретила, от которого хотелось бы это услышать. А может все-таки встретила?

Я же сегодня весь день смотрела на часы и отсчитывала время своих мучений в одиночестве. Я же впервые в жизни готовила ужин с удовольствием. Я волновалась перед его приходом. Краснела, когда вспоминала наше утро. Еле сдержала себя, чтобы не кинуться с объятиями, когда он пришел. А когда услышала предложение… А когда он в любви признался… Да я же словно девчонка-подросток была готова завизжать! Но вместо этого просто обняла его, понимая всю серьезность и опасность, в которую ОН вляпывается. Вляпывается теперь уже вместе со мной.

Нет.

Я не могу этого допустить.

Нужно дать заднюю. Только аккуратно. Может все же продать квартиру и смыться? Может смыться без продажи квартиры?

- Ты чего не спишь? – Сергей сонный стоял в дверях моей спальни.

Я сама попросила его остаться, чему он был очень рад. Сейчас же я сидела на кухне под лампой над барной стойкой и пила кефир. Уже литр выпила… Кончится кефир, перейду на молоко.

- Не спится что-то, - скромно улыбнулась я, стараясь не пялиться на мужчину.

Как же он красив. Сергей был в боксерах. Накачанное тело привлекало взгляд. Да и не только взгляд. К нему испытываешь самое необузданное влечение, когда он двигает руками, поворачивает голову. В это время его мышцы начинают перекатываться. Идет своеобразная волна по всему телу. В такие моменты я руки в кулаки сжимаю. Лишь бы устоять. Не трогать! Нельзя! Нужно заднюю давать!

И как это сделать, когда он уже подошел ко мне?! Когда я уже его запах ощущаю. Я его даже описать не могу. Это не парфюм. Не гель для душа. Это натуральный мужской запах. Он манит. Он дурманит. И вот ты уже и слова вымолвить не можешь.

Он садится на стул рядом со мной. Кладет свою руку на мое колено. Все.

Я уже забываю, о чем думала ранее. Кроме его ладони на колене, не чувствую вообще ничего. Ни мыслей. Ни слов. Только он. Его рука. Его глаза. Машка, соберись!

- Видимо, тебе давно не спится, - ухмыльнулся Сергей, потряхивая коробкой из-под кефира. – Что случилось?

- Ничего, - звук еле идет, губы не шевелятся, язык онемел. Только его рука на моем колене.

- Ты переживаешь за свой ответ? – неожиданно Сергей точно бьет в цель. Вот что значит капитан МВД.

Смотрит на меня внимательно, серьезно. Ждет моего ответа. А я как дура хлопаю глазами и не знаю, с чего начать. Надо как-нибудь издалека.

- Ты всерьез решил жениться на мне?

- Да.

Его короткий ответ, сказанный категорично, убивает напрочь.

- И когда мы с тобой в ЗАГС пойдем? – сама не поняла, почему именно это спрашиваю я дальше.

- Сейчас никуда идти не нужно. Можно через интернет подать заявление. И через три месяца мы сыграем свадьбу, - Сергей слегка улыбнулся.

- Прям свадьбу? – я закусила губу. Этого точно нет в моих планах.

- Да. Ты разве не хочешь надеть белое платье? – на этих словах Сергей притягивает меня к себе. Я встаю. Он обнимает меня за талию. Второй рукой поглаживает бедро.

Заднюю давать становится сложнее. Пульс зашкаливает. Я распыляюсь сразу же от его прикосновений. Надо взять себя в руки.

- Хочу, - получается неуверенно. – Но это же будет декабрь.

- Ты не хочешь свадьбу зимой? Я правильно понимаю твои переживания?

- Да. Правильно, - ух, как хорошо все разрулилось!

- Ничего страшного. Давай подождем до лета, - Сергей становится заметно веселее.

Я облегченно выдыхаю. Про себя. И для него тоже. Он только опять улыбнулся. Ни шутки, ни подкола. Как же с ним хорошо, что даже сейчас, когда я вся дрожу от волнения, он все домыслил правильно. Я обняла его, прижав голову к груди. Вот так бы всегда… Без страха и сомнений.

- Я больше переживаю за реакцию твоих родителей, - произносит Сергей.

Я замираю. А здесь чего говорить?

- А что с их реакцией может быть не так? – спрашиваю, отпуская его и смотря в глаза.

- Давай будем честными. Я несколько старше тебя. Наверняка, им немного за пятьдесят. Вдруг посчитают меня старым. Или еще хуже – недостойным. Я же всего лишь мент. С примитивной зарплатой и очень плохим графиком работы. Они могут разочароваться во мне. Ведь ты достойна лучшего.

Еле сдерживаю челюсть, которая хочет предательски опуститься вниз. Собираю себя, стараюсь придумать что-то такое, чтобы не совсем вранье. Хватит. Я погрязла во лжи.

- Не переживай. В свое время родители дали мне полный карт-бланш моим действиям. Все, что в жизни у меня есть – это сугубо мои достижения и мои желания. Они не скажут ничего против тебя, - стараясь быть невозмутимой, я сказала почти правду.

Но быть почти честной не получилось. Во всяком случае, надолго меня не хватило.

- А где твои родители? Когда ты меня с ними познакомишь? – Сергей бил по больному.

- Мои родители сейчас в Саудовской Аравии. Они архитекторы. Редко бывают в Москве. И созваниваемся мы редко, - хотелось заплакать от собственного вранья.

Почему сейчас я чувствую себя предателем? Потому что передо мной Сергей? Я же всегда так отбивалась от вопросов о родителях. Даже привыкла будто.

- А что с твоими родителями? – нужно быстро отвести от себя внимание.

- Мои родители погибли, когда мне было шестнадцать. Попали в аварию. Сразу оба насмерть. До совершеннолетия я жил у тетки. Хотя мне довелось и в интернате немного перекантоваться.

- Как это перекантоваться?

- За месяц буквально до моего совершеннолетия тетка умерла. Неожиданно все получилось. Сердце остановилось и все, - Сергей поглаживал меня по пояснице, желая успокоить.

Я вновь обняла его. Хотелось пожалеть. Мне кажется, что все печальное произошло только что. Настолько горькими показались его признания о своем прошлом. Он хоть и мужчина, но по факту, родителей нет, и это всегда плохо. Для любого человека. Каким бы мужественным, взрослым и сильным он ни был.

- Все будет хорошо. У нас. Все будет хорошо, - я повторяла это тихо, но убедительно, будто мантру. Кого хотела успокоить? Его? Скорее себя.

- Конечно! – выпалил Сергей, резко подхватив меня на руки. – Все у нас будет замечательно. А сейчас за провинность отсутствия в постели вы подвергнетесь действиям сексуального характера.

Глава 33

Вот уже две недели я живу у Машеньки. Как-то само собой получилось, что моя зубная щетка и небольшое количество вещей перекочевали к ней в квартиру. Удивительно. Она же жаловалась, что ей надоело терпеть рядом мужчину. А тут позволяет мне у нее жить. И не просто позволяет, а зарывается в мои объятия по ночам. Чувствую себя хранителем чего-то ценного в такие минуты.

Ну так и есть. Она самая драгоценная для меня. Я переживаю за нее, когда меня нет рядом. Постоянно названию, пишу. Она отвечает коротко, стараясь не выдавать себя и меня у себя на работе. Мне кажется, что она даже не улыбается, когда говорит со мной по телефону. Вдруг кто-то увидит. И этот кто-то может устроить нехилый скандал.

С Наташкой я расстался еще в тот день, когда возил Машеньку в травмпункт и подвозил ее до редакции. Правда, сделал это некрасиво. По телефону. Нужно, наверное, лично встретиться. Но времени на это не было, а поставить точку желание было. Не хотел я обманывать сразу двух девчонок, которые заняли мое сердце. Только вот старшая была давно. Да и не по правде это было. Не по серьезному. А вот Машенька уже тогда прочно обосновалась.

Наташка отнеслась к моему объяснению сдержанно. Не закатила истерику, не писала мне днями и ночами, не звонила. У Машеньки я боялся спрашивать про ее отношения с начальницей. Хотя хотелось спросить и как она выглядит сейчас, и как себя чувствует. Незначительные переживания за Наташку все-таки были.

Значительные же достались опять Машеньке… И мне это не нравилось…

Ей постоянно кто-то звонил. В эти моменты моя очаровашка не менялась в лице, не пугалась. Но я видел смятение в ее глазах. А еще наигранное спокойствие. Пальчики, сжимающие в это время телефон, немного тряслись. Она чуть суматошно отключалась. Говорила мне, что очередная реклама ее достала, и тут же расплывалась в улыбке. Вот что-что, а улыбку я ее научился угадывать: когда искренняя, а когда вынужденная.

В целом же Машенька оставалась в прекрасном расположении духа. Ее два раза вызывали на допрос по делу о нападавшем на нее душителе. Это дело передали следакам, поэтому мы не касались его больше. После допросов Василич мне признался, что такой стойкой потерпевшей еще не встречал. Отвечала Маша строго по делу. Невозмутимо рассказывала все подробности. Не заламывала руки, не теребила ремешок сумки, не гнула пальцы, когда ей приходилось вновь и вновь вспоминать момент, когда удавка сжала ей горло. Она четко описала свои ощущения в тот миг.

Я же ломал голову. Кто и что она за человек. И меня это интересовало сугубо для ее защиты. В остальном я для себя решил. Даже если она окажется киллером, или маньяком-детоубийцей, или виновником аварии, в которой погибли мои родители, я ее не отпущу от себя. За эти две недели я убедился окончательно, что влюбился. Раз и на всю жизнь.

Больше всего меня бесила ситуация, что я не замечал ее все эти семь лет! Как?! Как я так мог! Именно этот момент мне мешает полностью насладиться счастьем с Машенькой. Она так и не доверилась мне полностью. Многое держит в себе. Периодически ездит на вызовы к сбитым собакам. И я вижу, как ее трясет дома после увиденного. Но она упорно делает вид, что все в порядке. Когда я хочу ее обнять, сразу же отстраняется. Не дает себя жалеть. Не доверяет мне…

Она ни разу не сказала мне слов любви, поэтому я начинаю нервничать: как бы не пошла в отказ. Хотя кольцо мое носит. Периодически я застукиваю ее за моментом, когда она смотрит на него и слегка улыбается. Иногда поглаживает пальцем с тыльной стороны. Для ее друзей – Генки и Маришки – я самый настоящий жених. Причем стал им сразу после предложения. Значит, она рассказала им. Не утаивала. Не стеснялась. Может все же сомневалась? Но тогда и ребята вели бы себя по-другому.

Нужно быть с ней откровеннее…

- Покатаемся по городу? – неожиданно для Машеньки задаю ей вопрос после ужина.

Она смущается, щеки ее краснеют. Понимает? Понимает, что все эти две недели вечера мы проводили в постели. Я словно ненасытный зверь кидаюсь на нее сразу, как только мы оказываемся дома. А ужин … А тут уж как придется. Иногда здесь же… В постели…

Сегодня я повел себя иначе. Хотя было это нелегко. Машенька в домашних штанишках и футболке вызывала во мне больше желания, чем в коротком платье. Хотя в коротком платье я ее никогда не видел. Всегда джинсы, футболки. Но мне грех было жаловаться. Ее попка в джинсах заводила меня буквально с одного прикосновения к ней. А касался я ее часто…

- Хорошо, - улыбнулась очаровашка, и все мои сомнения были забыты.

- Я хочу с тобой кое-чем поделиться, - начал я, как только мы сели в мою машину. – Стыдно в этом признаваться, но тебе признаюсь.

- Заинтриговал, - многозначительно посмотрела на меня Машенька.

Я привез ее в торговый центр, который находился неподалеку от нашего дома.

- Пойдем. Только не смейся надо мной! – сразу предупредил девушку, подняв указательный палец перед ее лицом.

- Мне уже смешно, - захихикала она.

- Сейчас вообще упадешь со смеху, - пробормотал смущенно, ведя Машеньку к эскалатору за руку.

Мы зашли в кафе. Именно здесь продавали самое вкусное мороженое, которое я когда-то пробовал.

- Садись. Доверься моему выбору. Уверен, тебе тоже понравится, - начал я уверенно, хотя хотелось засмеяться в открытую.

Машенька выпрямилась в спине. Слегка улыбалась, смущенно хихикала, когда я молча ткнул в меню на мороженое подошедшей к нам официантке. Очаровашка предприняла попытку посмотреть, на что я указываю. Но я вовремя закрыл меню.

- А если мне не понравится твой выбор? – спросила Машенька, заговорщицки улыбаясь. В это же время я почувствовал ее руку на своем колене.

Мы сидели рядом. Даже сейчас я боялся отпустить ее далеко. Да я вообще боялся, что она растворится в мгновенье. Стоит мне моргнуть и все. Все это сон. А наяву моя никчемная жизнь с водоворотом вульгарных телок.

- Я искуплю свою вину дома, - прошептал ей в губы, максимально приблизившись к ее лицу. Не выдержал и поцеловал. Коротко. Мягко.

- Тогда мне сразу не нравится твой выбор, - засмеялась Машенька.

- Ох и чертовка ты, - сморщился, попутно сжимая ее коленку.

Нам принесли заказ. Машенька посмотрела на меня с удивлением.

- Мороженое?

- Да. Самое вкусное, какое я пробовал, - я не врал.

Мороженое это я попробовал давно. Оформил доставку к ужину, а там была акция, где порция мороженого шла бесплатно к заказу. Я не любитель сладкого, но вот это запало мне в душу. Действительно вкусно. Что-то подобное мне покупал папа в детстве в кафе, которое находилось на соседней улице от нашего дома. Я специально узнал, где поблизости у нас имеются данные точки питания. Периодически приходил сюда и заказывал мороженое на вынос. Делал это тихо, без привлечения внимания. Даже пацаны не знали о моей слабости. Сейчас же хотелось провести вечер в компании моей любимой девчушки в приятном для меня месте.

- Ммм, как вкусно, - с неподдельным удовольствием произнесла Машенька.

- Я рад, что тебе понравилось, - с неприкрытой радостью произнес я.

Через четверть часа мы повторили заказ. Еще через полчаса опять повторили.

- Кажется, я облопалась, - со смущенной улыбкой очаровашка погладила себя по животу.

- Надо сюда ходить на голодный желудок. Чтобы больше вмещалось, - я тоже положил руку на живот, и мы засмеялись.

- Как же хорошо.., - задумчиво промурлыкала Машенька.

Она бы сказала что-то еще, но ее перебил телефонный звонок. Звонили опять ей. И она как всегда сделала вид, что это обычный телефонный разговор.

- Да. Здравствуйте! – начала девушка, улыбаясь и делая паузы, выслушивая собеседника. – Да. Хорошо. Поняла. До завтра.

- Кто это звонил? – спросил я, понимая, что это не те прежние собеседники, но тоже не влекущие ничего хорошего.

- По работе, - пожала плечом Машенька.

- Маш! Машенька! – я зову ее.

Она бежит вдоль берега. Будто от меня убегает. В своем лучшем белом сарафане с открытой спиной и на тонких бретельках. Волосы распущены, волнистые. Так и хочется догнать ее и зарыться в них носом.

Светит солнце. Тепло. Даже немного жарко. Но вдоль берега гулять приятно. Ветер обдувает. Моя белая рубашка надувается словно парус.

- Маш, ну стой же!

Я бегу за ней. Она шутливо ускоряется. Смеется. Догоняю ее. Пытается вырваться. Елозит у меня в руках, а я надышаться ею не могу. Клубника. Даже здесь у моря она пахнет клубникой. Целую ее за ушком. Оборачивается ко мне. Глаза в глаза. Улыбается.

- Машенька…

Только и шепчу я ей, не решаясь дотронуться до ее губ губами. Волосы развеваются. Красавица. Самая настоящая невеста. В этом белом сарафане.

Обхватываю ее лицо руками. Она замирает. Смотрит на меня внимательно. В глазах слезы появляются. Хочу поправить ее локон. Убрать за ушко. Убираю руку с лица. Кровь. Вторую руку. Все лицо в крови. Как тогда. В парке. Мои руки в крови.

Маша смотрит на мои окровавленные ладони. На меня. Губа нижняя начинает трястись. Будто вот-вот заплачет. Замахивается и бьет меня по лицу.

Просыпаюсь от крика Машеньки. С трудом соображаю, что крик настоящий. Не во сне. Вижу девушку, сидящую рядом со мной. Она тяжело дышит, волосы растрепаны.

- Маша, ты что? – я тянусь к ней, желая обнять и успокоить. Но ей это не понравилось.

- Нет! – снова крик. – Нет! Не трогай меня! – чуть ли не визжит моя очаровашка.

Машенька отскакивает от меня. Да так резко и резво, что падает на пол, сбивая настольную лампу, которая тут же стоит на прикроватной тумбе.

- Маша!

- Нет! Отстань от меня! – пытается уползти от меня, задевая штору и сдергивая.

Штора падает на нее, тем самым пугая еще больше. Я пытаюсь освободить ее из кокона, но девушка активно сопротивляется и кричит еще больше.

Нащупал сбитый выключатель, включил свет. Машенька сама выпуталась, стянув штору с головы. Я воспользовался ситуацией и с силой обхватил ее лицо ладонями.

- Посмотри на меня! Это же я! – мне пришлось кричать на нее, чтобы она меня услышала.

Девушка сидела с широко распахнутыми глазами. Опять в глазах ужас, страх, паника. Машенька не сразу поняла, где находится. Пришлось ее немного встряхнуть за плечи.

- Ты видишь меня?! – спросил я настойчиво, но как можно тише.

Она тяжело дышала, урывками. Глазами попыталась обвести комнату, но взгляд ее все равно вернулся ко мне. Смотрела на меня в шоковом состоянии. В глазах слезы, нос и щеки покраснели. Губа трясется в истерическом порыве.

Я прижал Машеньку к себе. Меня злила вся эта ситуация. Но давить на нее сейчас было нельзя, а узнать, что ей приснилось, было нужно.

- Тебе просто приснился кошмар, - говорил тихо и размеренно, поглаживая ее затылок. – Что тебе приснилось?

- За мной маньяк какой-то гнался. С топором, - внезапно Машу пробило на откровения.

Я отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Плачет. Несколько слезинок скатились по щекам. Но не истерит. Не всхлипывает. Не дергает плечами. Взгляд немного прояснился.

- Не догнал? – спросил я с сочувствием.

- Догнал. Замахнулся. Я и проснулась на этом, - слегка шмыгнула носом очаровашка.

- Ну и хорошо, что проснулась. Ты прости меня. Это я еще тебя напугал. Не нужно мне было тебя трогать.

- Нет, - Машенька ухватилась за мои плечи. – Ты мне нужен. Будь рядом, пожалуйста.

- Я всегда буду рядом.

Я помог ей подняться. Поставил на тумбу лампу, сразу же повесил штору, встав на пуфик. Маша тихо лежала под одеялом. Она быстро справляется со своими эмоциями. Поэтому, когда я уже лег к ней, слез в ее глазах не было. О ночном происшествии говорили чуть заплаканные глаза.

Обнял ее. Посмотрел в глаза. Ни страха, ни ужаса. Только нежность. Она даже улыбнулась мне.

- Ты знаешь, а мне перестала война сниться, - я решил быть откровенен во всем. – Вот как мы с тобой познакомились, так она мне больше и не снится. Зато часто вижу нас с тобой. На берегу моря. Мы идем по песку босиком. Ты в белом, я в белом. Мы оба счастливы.

- Мы обязательно поедем на море, - утвердительно сказала Машенька. – Я куплю себе белый сарафан. Длинный. С открытой спиной. А тебе купим белые штаны и рубашку льняную. Тоже белую.

- Я только «за».

Уже через несколько минут Маша спокойно засопела. В моих объятиях ей было спокойно, поэтому она всегда засыпала быстро. Ее миловидное лицо не пробуждало во мне смятений. Может и правда, ей приснился маньяк, который гонится за ней. Тогда вполне логична ее реакция.

Что же тебе там приснилось, девочка моя?..

Глава 34

Принимать душ вместе по утрам стало уже традицией для нас. И мне она безумно нравилась. Нет ничего лучше, чем провести утро в объятиях дорогого тебе человека. Возможно и любимого. Здесь я в себе еще не совсем разобралась. Одно лишь понимала точно: я хочу, чтобы Сергей был в моей жизни всегда. Не просто в качестве личной охраны. Ведь подобные деяния давали сбой в системе.

- Да! Здравствуйте! – радостно воскликнула в трубку, сидя в кафе вчера.

- Надеюсь, тебе не нужно объяснять, за что ты уволена? - раздался спокойный, но весьма строгий голос Натальи Александровны.

И вот сегодня я должна прибыть в редакцию и как-то договориться с ней об увольнении по собственному желанию. Факт, что она увидела нас с Сергеем в кафе, был понятен без лишних объяснений. Вот только как дальше быть. Стоит ли говорить об увольнении Сергею? Садиться ему на шею я не собиралась. Но вдруг он решит, что может вмешаться. Этого допустить не могу. Не из-за ревности. Из-за моей, наверное, гордости. Хотя гордость моя растворилась ровно так же, как и я сейчас с Сергеем.

Этот мужчина выжимает из меня все соки. Он неугомонный. Ему достаточно просто приласкать меня, как я уже начинаю биться в сладостных спазмах. За одно слияние он может довести меня до оргазма не менее трех раз. Вот что значит профессионал своего дела. Длительный опыт сказывается. После душа с ним я еще в течение нескольких минут молчу. И мне это безумно нравится. Так может только он. А я с ним могу раскрыться, о чем я даже не догадывалась. Ничего подобного не испытывала.

Вот и сейчас мы сидим в ванной, и в очередной раз я дохожу до своей критической отметки. Уже нет сил кричать, только сладостно стонать, когда он помогает мне, находящейся сверху, двигаться в нужном ему такте. У меня снова темнеет в глазах, снова захожусь в кратковременной мышечной судороге, когда чувствую его излитие в себя. Его рычание в такие моменты, как живительная вода. Она оживляет меня, лечит все мои раны.

- Капитан Дрозд! – он практически выкрикивает в трубку разрывающегося уже несколько минут телефона. – Да. Скоро буду!

Я смотрю на своего капитана, восстанавливая дыхание. Тяжело. Но очень хорошо. Не хочу, чтобы это прекращалось.

- Надо ехать, - еле проговорил он мне. Мокрый не от воды. – Чего ты так на меня смотришь?

- Мне жутко нравится твой капитан Дрозд. Хотелось бы видеть его как можно чаще, - я поцеловала его, сама углубляя язык.

- Из-за этого капитана мне приходится часто отсутствовать дома, - прошептал мне в губы Сергей, когда я отцепилась. – Прости меня за это.

- Это твоя работа. Твоя жизнь. Весь ты. Без своего капитана ты не сможешь, - улыбнулась ему, поскольку говорила искренне.

- Ты действительно так считаешь?

- Да.

- Ты единственная, которая еще ни разу не упрекнула меня за мой ненормированный рабочий график, - сказал Сергей после небольшой паузы.

У него просто не было рабочего графика. Условно есть, но на деле он мог сорваться на ночь глядя. Наверное, поэтому он набрасывается на меня сразу, как переступает порог дома. Возможно, поэтому и зовет каждое утро в душ. И я рада этому. Любую свободную минутку я хочу проводить с ним.

- Постой секунду, - попросила я его, тесно прижимаясь со спины, когда он надел свою рубашку. – У меня только один вопрос.

- Я весь во внимании, - Сергей повернулся ко мне и притянул к себе, обняв за талию.

Вопрос давался нелегко. Но мне нужно его было задать, раз уж так все складывается нехорошо.

- Ты давно виделся с Натальей Александровной?

- Ну наконец-то, - ухмыльнулся мужчина, еще крепче прижимая к себе. – Я уж думал, что ты меня совсем не ревнуешь.

- Каждый человек волен решать для себя, сколько у него будет партнеров, - чистое вранье с моей стороны.

«Не хочу тебя ни с кем делить! Твоя измена убьет меня!» - хотела кричать на него, но в ответ только смущенно улыбнулась. А страх был. Даже руки затряслись. Вцепилась в его рубашку, чтобы он не понял этого.

- Партнеров – да. А вот любимый человек всегда один. Он всегда дорог. Поэтому нет желания размениваться на мимолетные связи. Малыш, ты для меня единственная. И с Наташкой я порвал, еще когда к Авету Тиграновичу мы ездили, - серьезно и глядя в глаза заверил Сергей.

И я ему верю.

Увольнение по собственному желанию вызвали сложности. Точнее, сложностей в самом увольнении не было, но вот над интерпретацией пришлось поработать. Наталья Александровна в очередной раз показала свой профессионализм. Ушла я из редакции по собственному желанию, но вот характеристик и рекомендаций мне получить не удалось. Ну хоть так.

Подойдя к машине, припаркованной на стоянке возле офиса, я услышала звонок телефона. Мне опять позвонил незнакомый номер. И это опять мое прошлое. Угрожающее. Разрушающее меня.

В очередной раз сбросив вызов и заблокировав номер, я долго стояла не шевелясь. В голове куча мыслей. Тараканы в голове бегают, не давая покоя. Нужно их утихомирить.

И мне это удалось.

Оказавшись перед вывеской «Нотариус», я поняла, что приняла правильное решение.

Уже через два часа я уверенно гнала машину в город своего детства. ВВоскресенск. Именно здесь я жила до совершеннолетия, периодически посещая родные улицы в последние десять лет.

- Добрый день, Валентина Петровна! – я расплылась в улыбке, уверенно ставя коробку с тортом на стол.

- Машенька! Как я рада тебя видеть! Приехала, моя любимица, - женщина обняла меня крепко. Как всегда.

Этой женщиной я всегда восхищалась. Сильная духом. Волевая. Она мой наставник по жизни. Именно она помогла справиться со всеми тягостями и невзгодами. Она пыталась скрасить мое детство, подкармливая конфетами и пряниками. Она залечивала раны. Душевные и телесные. Именно она помогла мне десять лет назад в восстановлении справедливости. И я была горда, что стала причастной к ее личному счастью. Ей уже было сорок, когда она благодаря мне познакомилась с местным депутатом. Мужчина видный, женат никогда не был. Работа отнимала у него все время. А тут судьба к нему сама пришла. Я помню их взгляды в первую встречу. Еще тогда посмеялась над Валентиной Петровной.

- Ой, Валентина Петровна. Все-таки мы удачно сходили, - улыбалась я на обратном пути. Всю дорогу не могла успокоиться.

- Конечно! Решили все дела, документы подписали! – воскликнула женщина, желая отвести разговоры на скользкую для нее тему.

- Да и не только дела решили…

Женщина стала красной, как рак. А я уже в открытую смеялась над ней. Но потом чмокнула в щечку. Как же я была рада за нее в тот момент.

И ведь я оказалась права. Этот депутат потом при каждом удобном случае с ней пересекался. То мимо якобы проедет, то финансовую помощь от администрации окажет и сам же ее привезет. В общем, Купидон из меня получился отменный!

- Ты какая-то другая стала, Машенька, - вдруг сказала Валентина Петровна после получаса нашего общения.

Женщина смотрела на меня с улыбкой, но одновременно взволнованно.

- У тебя в жизни что-то поменялось? – допытывался мой наставник.

- Да. Только рассказывать пока не буду. Сглазить боюсь, - сама себе удивлена, поскольку я никогда не верила в приметы и предсказания.

- Понятно. Мужчина у тебя появился. Именно мужчина, - подняла вверх указательный палец Валентина Петровна, уточняя.

- Ага. Появился. Вот только, что теперь делать с этим не знаю, - я попыталась улыбнуться, но получилось вяло.

- Наслаждаться счастьем. Даже если тебе на это отведено мало времени, - отчеканила женщина, многозначительно посмотрев на меня. – Спиридоновы объявились, - это не вопрос, а утверждение.

- Да. Объявились. Раньше я одна была, а теперь…

- А теперь ты будешь себя беречь больше, чтобы твой мужчина не пострадал вместе с тобой, - категоричность моего наставника иногда вводила в ступор.

- Мне кажется, что я совершаю ошибку.

- Если не любишь, пошли его. А если влюбилась – а ты влюбилась – держись крепче. Ты говорила ему?

- Нет. О таких вещах молчат, - повторила я свою мантру.

- Ну да. Не разбазариваются. Но мой тебе совет: для защиты вас двоих, он должен знать правду.

Всю обратную дорогу я обдумывала слова своего наставника. Вот уж, действительно, наставник. Всегда следовала ее советам, но вот сейчас замешкалась. А как все рассказать?! Вот так вот вывалить всю правду о себе человеку, с которым знакома меньше месяца?! А если он не поймет. Испугается. Не захочет взваливать на себя такие сложности. Ему уже сорок пять. Ему детей захочется. Наверное. А я?! Разве я смогу его осчастливить?

Я обрадовалась, когда Сергей позвонил мне по дороге и сказал, что сегодня придет очень поздно. Прекрасно. Мне нужно еще раз переговорить с моей мартышкой.

- Привет, подруга! Как на счет покутить сегодня с вытекающими последствиями утреннего похмелья завтра?

Глава 35

Наше «покутить» с Маришкой всегда сводилось к тому, что мы просто валялись на веранде их дома и попивали винцо. Клубам и дискотекам мы предпочитали спокойное времяпрепровождение с душевными беседами. В очередной раз мы улеглись на пляжные шезлонги, укутавшись в пледы, под светом многочисленных настенных и потолочных ламп. В такие моменты мы представляли себе, что лежим на пляже возле моря. Мы так мечтали попасть туда с самого детства. Но, к сожалению, так ни разу вместе и не отправились. Еще. Возможно, и не отправимся никогда.

- Все-таки глинтвейн в октябре – это лучше, чем вино, - задумчиво проговорила Маришка.

- Да. Сейчас бы еще под солнышком понежиться, - мечтательно ответила я.

- Если уж мы раньше не выбрались все вместе, сейчас уж точно не выберемся, - отрезала подруга.

- Почему?

- Теперь у тебя Сергей есть. Вот с ним и езжай. Хоть на море, хоть в Арктику.

- Это ревность?

- Это факт, - Маришка смотрела на меня многозначительно. – Зачем теперь тебе мы? Тухлые и скучные. Когда ты можешь кайфануть вдоволь. Хоть на пляже, хоть в номере.

- Если бы было все так просто…

- Не усложняй жизнь. Она и так капец какая сложная. Вот завтра пятница, а мы с тобой тут пьем. Что за повод-то?

- Отмечаем мой выходной в пятницу, - получилось у меня с грустной улыбкой.

- Тебе начальница выходной дала?

- Даааа, даже несколько. Она уволила меня, - посмотрела на подругу в упор.

Маришка поперхнулась напитком.

- Ты шутишь?! Да она же тебя столько обрабатывала, к себе переманивала! В чем ты там согрешила?!

- Переспала с Сергеем, - я уже смеялась. Наверное, это было нервное.

- А ей какое дело до этого?

Я рассказала Маришке правду об отношениях Сергея и Натальи Александровны. Также попросила не говорить ему о моем увольнении.

- Афигеть, - Маришка аж присвистнула. – Знаешь, у каждого хорошего плана имеются побочные эффекты. Вот ты под защитой, личную жизнь построила – это же уже хорошо. А то, что без работы осталось, так это ерунда. Найдешь другую. Ты девка настырная, да еще и с мозгами. Нам бы так.

- Не нужно было мне с Сергеем связываться…

- Э, подруга! Ты еще скажи, что жалеешь! Ну-ка брось подобные мысли!

Я закусила губу. Подумала, как бы лучше объяснить Маришке свое состояние.

- Я его подвергаю опасности. Если с ним что случиться, никогда себе этого не прощу.

- Ничего с ним не случится! И с тобой тоже! – чеканила Маришка. – Будете жить долго и счастливо! Еще и детей родите.

- Ты думаешь, я смогу?

- Маш! Сможешь! Сейчас медицина развивается стремительно. По любому что-нибудь да придумают, что делать с тобой в случае чего. Но хочу напомнить, что ты еще и не пробовала быть беременной! А уже сникла.

- Но врачи же говорили, что вряд ли смогу выносить…

- Ты была только у одного врача! – Маришка задумалась. – Хорошо, не у одного. Но тебе же не сказали категоричное «нет»! Сказали, что вряд ли. Но попробовать-то стоит! Так ведь? И вообще, Машунь, я тебя не узнаю. Где та храбрая девчонка, которая была десять лет назад. Которая не побоялась, которая отстояла свои права, которая в суде все рассказывала без смущения! Я до сих пор помню твое лицо тогда. Полная решимости, вся такая гордая. А сейчас что?

- Я завещание написала, - добила подругу так, что та руками всплеснула и пролила глинтвейн.

- Отлично.., - сморщившись, пробормотала Маришка.

- Но ты обрадуешься, когда узнаешь, что моя квартира и машина достаются вашему фонду!

- Вау! Не знаю, куда и в какие щели это счастье распихивать! – подруга продолжала возмущаться.

- Ну, вообще-то, я думала, что часть оставлю Валентине Петровне. Но она неплохо живет. Тьфу-тьфу-тьфу. Все у нее хорошо с этим депутатом. Поэтому я ей только кулончик оставлю, - потрогала я подвеску, висящую на цепочке. – Это ее подарок на мое совершеннолетие. Вот пусть вспоминает меня.

- Маш. Ты сейчас серьезно? – подруга совсем отчаялась меня переубеждать.

- Как это ни прискорбно, но да. И знаешь, Мариш. Я боюсь. Боюсь умирать. У меня только все складываться начало. Мне Валентина Петровна сегодня сказала, что нужно наслаждаться счастьем, даже если тебе отведено мало времени на это.

- О да, наш «мохнач» умеет успокаивать! Кстати, почему она не поменяла фамилию?

- Не знаю. Мохова и Мохова. Мохнач, - мы засмеялись, вспоминая, как мохнач гоняла нас, когда мы в столовку пробирались.

- Даа, что не говори, а детство у нас было классное, - задумчиво пробормотала Маришка, откидываясь на шезлонг.

- А я еще и бурную юность вкусила, - грустно улыбнулась подруге и отпила глинтвейн.

В октябре было уже холодно, поэтому мы решили сегодня поработать над вкусом вина, совмещая приятное с полезным. Напиток помогал расслабиться, согреться. Не только физически, но и душевно. Несмотря на все мои переживания, именно сейчас я чувствовала себя спокойно.

- Как у вас с Сергеем? А хотя можешь не отвечать. По глазам все вижу. Круто, - ухмыльнулась Маришка.

- Даже очень. Я подобного не заслуживаю…

- Маш, когда ты уже поймешь, что ты не виновата в том, что с тобой творили эти звери?! Ты не грязная. Ты не порочная. Ты жертва, мать ее!

Я лишь покачала головой, согласившись. На душе же лежал не просто камень, а каменище. Эти люди забили меня, забили мою душу. Но я упорно живу и стараюсь не сломаться. Хотя сейчас я все же ломаюсь…

- Кажется, твой подъехал, - вдруг сказала подруга, вытягивая шею в надежде увидеть, кто подъехал к воротам.

Я же подскочила. Как? Зачем? Я же не просила. Сергей, конечно, знал, что я у Маришки с Генкой в гостях. Что я без машины, поскольку оставила ее на парковке дома и поехала с Маришкой, которая меня забрала. Но мы не договаривались, что он заберет меня. Да и время было позднее. Я бы сама добралась. Но увидев знакомую машину, я выбралась из пледа и просто понеслась навстречу. Навстречу своему счастью. Я была рада, что он приехал. Что он после тяжелого рабочего дня поехал за город. Забрать меня?!

- Привет, - прошептала я, подбежав и обняв Сергея за шею.

- Машенька, как же я соскучился, - мужчина слегка улыбнулся и прижал меня к себе.

Да так сильно, что я почувствовала, как ребра ударились друг о друга.

- Зачем ты приехал? Я бы сама добралась.

- Как я мог оставить свою девочку? Я абы кому не доверяю, - Сергей отстранился, посмотрел мне в глаза, а потом поцеловал. Нежно и одновременно чувственно. Коленки затряслись. От его рук и прикосновений. От его заботы.

- Ой, ну ладно там миловаться! А то мы начнем завидовать! – крикнула Маришка с веранды.

- Мне тебя не хватало, - глядя ему в глаза, честно пробормотала я.

За это время Сергей действительно стал для меня самым родным. Я привыкла к нему. К его объятиям. К его голосу и улыбке. Мне его не хватало. Всегда было мало. Даже когда он был рядом, хотелось обнять покрепче, целовать подольше. Сейчас же Сергей просто поцеловал меня в нос и повел в сторону дома.

- Привет всем! – крикнул он, идя по дорожке, Маришке и Генке, который тоже выглянул на веранду.

- Ох, Сергей, что же вы делаете с нашей подругой, - начала бормотать Маришка, смотря на него с укором. – Совсем девчонка голову потеряла. Вы уж берегите ее. А то она же уже соображать трезво перестала.

- Соображать вы трезво перестали после того, как зашли в дом варить вторую бутылку на глинтвейн, - ухмыльнулся Генка.

Я смутилась и украдкой посмотрела на Сергея. Как он отнесется к тому, что сейчас я уже не совсем трезвая? Но мужчина лишь посмеялся и крепче прижал меня к себе, обнимая за талию. Чмокнул меня в висок и обратился к ребятам:

- Марина. Гена. Я приглашаю вас послезавтра на мой день рождения, - выпалил внезапно мужчина, а у меня глаза округлились от удивления.

- Как день рождения?! Почему заранее не сказал?! Это тебе уже будет сорок шесть? – я готова была завалить его вопросами.

- Нет. Еще только сорок пять. Я просто тогда округлил возраст. А заранее говорить зачем? Вот в субботу с утра сходишь в салон красоты, выберешь себе красивое платье и придешь спокойненько в ресторан. Я, правда, еще не заказал его. Все никак выбрать не могу из двух вариантов. Но ты же мне поможешь с выбором, - Сергей уперся лбом в мой лоб.

- Нет. Не помогу. И в ресторан не пойду, - напугала я мужчину отказом, но тут же спохватилась. – Я просто не хочу ресторан. Может, дома соберемся? Тихие семейные посиделки лучше. Вроде как…

- Я еще друзей приглашу. И Василича с женой, - предупредительно сказал мужчина.

- Прекрасно. Заодно и познакомимся нормально с твоими друзьями.

- Хорошо. Тогда еду закажем из ресторана, который ты поможешь мне выбрать, - выделяя последние слова, сказал Сергей.

- Не надо. Я сама все приготовлю.

Я была уверена в своих силах. Вот только не знала, как к этому отнесется мужчина.

- Ты уверена? Может, все-таки ресторан. Ну или хотя бы еду из ресторана?

- Я уверена.

- Класс! Машунина стряпня и семейные посиделки на выходных! Все как мы желали и о чем мечтали! – воскликнула Маришка. – Маш, если что, я приеду к тебе на помощь!

- Сама справлюсь. Приходи красивая сразу за стол.

Мы ехали с Сергеем домой. Окончательно стемнело. Пошел дождь. Поэтому скорость была небольшая. Вернемся домой далеко за полночь, а ему еще завтра с утра на работу вставать. Это мне уже не нужно беспокоиться… Хотя нет. Мне тоже надо будет завтра встать утром, как обычно. И сделать видимость сборов. Я всегда уходила позже Сергея, поэтому мне нужно создать только видимость.

- Зачем ты приехал за мной? Видишь, уже как поздно мы возвращаемся домой.

- А ты предпочитаешь возвращаться домой с незнакомцами на такси? – с какой-то обидой спросил мужчина.

- Я могла бы остаться у них.

- Нет. Моя любимая девочка будет спать дома. Со мной, - Сергей улыбнулся.

- Ты крещенный?

- Да. А почему ты спрашиваешь?

- Просто так. А почему крестик не носишь?

- У меня был крестик, который еще родители подарили на пятнадцатилетие. Но я его вместе с цепочкой потерял на войне.

Сергей был сосредоточен на дороге. А меня клонило в сон.

- Спасибо тебе, - уже из последних сил пробормотала я, дотрагиваясь до его плеча.

Сергей взял меня за руку, поцеловал пальцы. Приложил мою ладонь к груди в область сердца.

- Я люблю тебя, Машенька, - услышала я, засыпая.

Глава 36

- С днем рождения…

Сквозь сон слышу самый прекрасный голос на свете. Моя Машенька всегда будит меня по утрам с чашечкой кофе. Но сегодня день особенный. Сегодня первый наш совместный праздник. Впервые я праздную свой день рождения в кругу семьи. МОЕЙ семьи. И пусть пока это она и я, но вскоре, я надеюсь, мы исправим ситуацию.

Приоткрыл глаза. Вижу любимое лицо. Улыбается. Тепло и мило. Как же хорошо на душе. Спокойно.

- Просыпайся, именинник…

Обхватываю очаровашку руками, прижимаю к себе так сильно, что она кряхтеть начинает. Съел бы.

- Задушишь! – смеется девушка.

Делаю вместе с ней кувырок и вот уже я нависаю над ней. Впиваюсь в пухлые бледно-розовые губки. Вкушаю вкус клубники. Ничего большего от жизни не надо. Лишь бы вот так вот. Рядом. Начинаю задумываться, а не отменить ли сегодня вечерние посиделки? Ну их всех к черту! У меня такое сокровище рядом!

Машенька начинает слегка хлопать меня по плечам, когда чувствует уверенный захват своего бедра. Я опять чувствую своего зверя. Он всегда просыпается, когда моя женщина отвечает мне на поцелуй. Голова в такие моменты становится резко затуманенной. И мне уже все равно, тороплюсь ли на службу или нет. Проснувшийся зверь в противном случае потом нескоро заснет. А в следующее пробуждение я уже боялся за свою Машеньку, поскольку не мог контролировать свои захваты. Частенько замечал свои отметины на ее теле. Пару раз интересовался, не больно ли ей. Велел останавливать меня. Но она, наоборот, только сладостнее стонать начинает.

И вот сейчас ее похлопывания – это не предупреждение мне. Ей не больно. Ей нужно что-то сказать. А рот занят. В нем мой язык сплетается с ее. Не выпускает. Продолжает исследовать.

- Ну что такое? – спрашиваю с нетерпением, на секунду отцепившись от пухлых губ.

- Я тебя с днем рождения поздравить хочу, - пролепетала Машенька с обидой в голосе.

- Так поздравляй! – только и выпалил, вцепившись опять в ее губы, одновременно разрывая ее трусики и лаская плоть рукой.

Не знаю, сколько мы были в постели. И вообще забыл, какой сегодня день. Нужно ли мне куда-нибудь с утра?

- Прости меня. Ты что-то говорила про поздравление, - тяжело дыша, стал я оправдывать свою несдержанность.

- Уже неважно.., - Машенька так и лежала подо мной в распахнутом халате.

В такие моменты мне казалось, что я растерзал ее. В очередной раз. Опять мои отметины на шее, на плечах, на груди.

- Опять покусал тебя, - чувствую себя насильником в такие моменты.

- Да?! Как неожиданно! – Машенька начала гримасничать, но надолго ее не хватило. Уже после смеха продолжила меня успокаивать. - Ничего страшного. Я и так собиралась надеть закрытое платье.

- Маш. Так нельзя. Я боюсь, что когда-нибудь сожру тебя реально. Останавливай меня хоть немного.

- Ни за что! Мне этого и не хватало. Ты единственный, кто отправляет меня в нирвану. Думаешь, я откажусь от этого? – девушка только прильнула ко мне, поддавшись вперед и притягивая меня к себе.

- Мне страшно за тебя. Вдруг я тебя покалечу.

Я не лукавил, не преувеличивал. Мне действительно было страшно в такие моменты. Я себя не контролировал. Сколько ни пытался, но так и не смог вспомнить, с кем бы у меня было подобное. Ни разу в жизни никого не кусал. Даже не покусывал. Здесь же возбуждение накрывало с головой. Я как настоящий зверь шумно вдыхал ее запах за ухом, хватал ее волосы, накручивал их. Я грубо брал ее, где хотел и как хотел. В эти моменты боялся смотреть ей в глаза, потому что она увидит в них самого настоящего оборотня. Я правда переставал быть человеком. Но вместо жалоб или всхлипываний, слез, видел только расслабленное лицо Машеньки. Сладостная улыбка – прямое доказательство, что ей понравилось. Почему ей нравится моя грубость?!

- Ты никогда не причинишь мне вреда. Никогда не обидишь. Ты моя главная защита, - констатировала Машенька свою уверенность во мне.

- Чертовка ты моя, - только и смог вымолвить, стараясь целовать ее нежно в распухшие и искусанные губы.

- Ладно. Уговорил. Подарю тебе первый подарок, - улыбнулась очаровашка.

- А он не один?!

Машенька потянулась к верхнему ящику прикроватной тумбы, не меняя своего положения. Я все не хотел выпускать ее из своих объятий. Страх, что она исчезнет, всегда преследовал меня.

Тем временем Маша вытащила из ящика странную продолговатую шкатулку, обитую бархатом.

- Это тебе. С днем рождения, - протянула мне подарок и поцеловала коротко в губы.

Нам пришлось все-таки сесть, отлепившись друг от друга. Девушка отдала мне шкатулку, сама же быстро запахнула халат. Ее смущение передо мной меня забавляло. Она до сих пор стеснялась ходить голой. А может боялась? Боялась второго нашествия?

Я открыл коробочку. И застыл. Передо мной лежал крупный серебряный крестик и такая же толстая цепочка.

- Это мне? – сказать, что я офигел, ничего не сказать.

Для меня всегда тема веры и церкви было чем-то интимным, личным. Всегда считал церковные процессии в виде крещения или венчания настоящим таинством. И сейчас я был рад, что с Машенькой мы говорим и о таких вещах.

- Тебе. Я вчера его даже в церкви освятить успела.

Через несколько секунд молчания девушка спохватилась:

- Давай надену.

Пока она ловко «хомутала» меня, я думал. Думал, каким же был идиотом, что не замечал такое золото у себя под носом целых семь лет!

- Тебе хоть нравится? – Машенька с надеждой посмотрела на меня.

Дотронувшись до креста, ответил честно:

- Теперь он будет моим талисманом.

Дальнейшие несколько часов прошли в полной суматохе. Машенька в бигуди и домашних шортиках ловко орудовала на кухне многочисленными ножами, поварешками. Изредка гремела кастрюлями. Немного ругалась, когда что-то не получалось, но меня так и не пустила ей помочь. Но без работы я тоже не сидел. Оказывается, пылесосить квартиру перед приходом гостей гораздо приятнее, чем после полуночного галдежа. За два часа до прихода гостей Маша наконец-то выдала:

- Все! Закуски и салаты готовы! Гуся отправляем в духовку!

От запахов еды заходился слюной весь день. Но упорно терпел и ничего не ел, хотя очаровашка и пыталась меня покормить. Хотелось вдоволь насладиться ее вкуснейшими блюдами, от которых глаза разбегались при открытии холодильника.

- Теперь уже закрой! Раньше надо было лопать! Так, я в душ и одеваться!

Я подхватил свою любимую, прижав к своей груди спиной.

- Отпусти! Я же не успею собраться!

Обожал, когда она елозила в моих руках. Поцеловал ее за ухом, прикусил мочку.

- Капитан Дрозд! Отставить! – громко крикнула Маша, топнув ногой.

Развернул ее к себе и поцеловал в губы. Коротко, но жадно.

- Я пойду рубашку поглажу, - прошептал в губы девушке, которая была уже готова на меня накричать.

Маша тут же осеклась:

- А, да… Вот! Лучше погладь парадно-выходную рубашку, - обернулась, пошла к ванной, но тут же подскочила ко мне и впилась в мои губы.

Поцелуй был глубокий и жадный. Но только я почувствовал, как во мне начинает просыпаться зверь, очаровашка тут же отступила, отпустила и убежала, скрывшись в ванной. Я же говорю: чертовка.

Уже через час Машенька восседала перед зеркалом туалетного столика и наносила макияж. Я наблюдал за ней. С прической уже было покончено. Бигуди сменились высоким объемным хвостом. Завивающиеся пряди чуть доходили до лопаток. Девушка уже успела надеть платье, но это было без меня. И теперь было интересно, какой же моя красавица предстанет перед близкими мне людьми.

- Не смотри на меня. А то у меня стрелка неровно получится…

Раньше я только в анекдотах слышал, что девушки, когда красят ресницы, рот открывают. Честно говоря, в это верилось с трудом. Но видя сейчас Машеньку – серьезную женщину, главного редактора журнала «Компаньон+» - с открытым ртом и тушью для ресниц в руках, еле сдерживал смех. Мы превратились в типичную семейную пару, когда муж уже одет и ждет, когда же соберется его жена. И мне это чертовски нравилось.

- Все. Я готова, - вскочила Маша сразу, как только подвела губки блеском.

Передо мной стояла не красавица. А самая настоящая царица. На ней черное короткое платье. Немного блестящее. С длинным рукавом и круглым вырезом. Она надела удобную обувь. Кажется, это балетки. Тоже черные, подходящие под платье и на плоской подошве.

Я готов разглядывать ее несколько часов к ряду. А еще лучше – раздевать. Но только быстро.

- Ну скажи что-нибудь, - Машенька сделала наигранно обиженное лицо.

- Ты прекрасна, - еле вымолвил я, стараясь проглотить внезапно образовавшийся ком в горле.

Наш глазной контакт разорвал стук в дверь. Странно. До торжества еще сорок минут.

- О! Это Маришка, - Машенька быстро прошмыгнула мимо меня к входной двери.

- Привеееет! Мы пораньше! Где именинник?! – защебетала Марина, стоило только ей открыть.

Марина с Геной пришли пораньше, чтобы девушки смогли накрыть на стол. Буквально через двадцать минут стол ломился из изысков. Марина бегала от стола к стойке, на которую Машенька выставляла многочисленные тарелки с салатами и закусками, приборами и салфетками. Гена устало распластался на диване. Я же наблюдал за всей этой картиной и кайфовал. Как же хорошо, что не заказал ресторан. Но вот повторять подобное на день рождение очаровашки не собирался. Хватит. Она и так суетится сегодня весь день.

Царица моя. Все. Нужно выбираться из своей холостяцкой берлоги. Пора бы уже задуматься об увеличении пространства. Моя царица не может жить в избушке. Будем перебираться, пусть не во дворец, но в более или менее просторные хоромы. Где хватит места нам троим. А потом и четверым.

- Ребят, - начал, когда на столе уже все стояло, а девочки натирали приборы салфетками. – Я позвал своего начальника. Он для нас немного больше, чем просто начальник.

- Мы поняли. Лишнего не говорить? – посмеялся Гена.

- Да здесь можете не бояться. Он все поймет. Василич придет с женой. Пожалуйста, примите ее спокойно. Не разглядывайте ошарашено или жалостливыми глазами.

Машенька, Марина и Гена смотрели на меня с непониманием, но через несколько секунд синхронно кивнули.

Тут же раздался громкий стук в дверь. Судя по намерению, пришли мои пацаны. И правда. Шумная толпа просто ввалилась в квартиру.

- Здорово всем! – кричал Вадик, как всегда пребывая в своем репертуаре. – Машенька. Вы как всегда чудесно выглядите, - начал улыбаться моей почти супруге друг.

Он тут же подхватил протянутую для рукопожатия руку и поцеловал ее, чем вызвал во мне гнев и приступ ревности. Впервые я хотел дать ему по руке, которой он обхватывал кисть моей очаровашки. Леха же все понял, поэтому просто пожал Машеньке руку, слегка улыбнувшись приветливо. Но и Леха внезапно проявил себя. Он ненадолго задержался, держа руку моей возлюбленной и разглядывая при этом пристально меня. Слегка ухмыльнувшись, друг все же прошел дальше в квартиру.

Знакомство шло полным ходом, пока в дверь опять не постучали. Это был Василич. Я обхватил Машеньку за талию и повел к двери.

- Помни, о чем я просил тебя.

Девушка только посмотрела на меня с удивлением, но ничего не спросила. Я открыл дверь.

- Добрый вечер, Ксения. Здравствуйте, Василий Васильевич, - начал громко, широко улыбаясь.

- Сергей, брось уже этот пафос, - только и ответил начальник, закатывая в квартиру инвалидную коляску с женой.

Глава 37

Смотрю на Машеньку. Удивительная женщина. Ни тени смущения, ни смятения, ни страха, ни сожаления.

- Добрый вечер! Прекрасно выглядите! – сначала протягивает руку Ксении, а уже потом Василичу. – Рада видеть грозного начальника. Сегодня я вам проблем не доставлю. Хотя Сергей говорит, что подобного не может быть.

Да моя очаровашка подшутить надо мной вздумала! Щипаю ее за мягкое очень аппетитное место. Она резко дергается, ойкает, смущается. Покраснела словно рак. Сзади же раздается громкий смех. Василич с Ксенией улыбаются, догадываясь, что я натворил. Ребятам же с их ракурса все предстало подробненько.

- Мария, мы готовы решить все ваши проблемы, если они все же возникнут, - немного смущенно, но с подтекстом все же высказал Василич.

Он нередко интересуется, как у нас обстоят дела. Смог ли я что выяснить, не «прокололась» ли Машенька. Но, если честно, я настолько увяз в наших с ней отношениях, что верю любому ее слову. И мне действительно кажется, что она честна со мной. В последние три дня подозрительных звонков не было. Очаровашка же моя светится от счастья. Не думаю, что это наигранно. Во всяком случае, хочется в это верить.

Дружной компанией мы уселись за стол. Машенька пожелала усадить Ксению рядом с собой и в течение всего вечера мило с ней беседовала. Перешептывалась, смотрела с интересом, внимательно слушала ее ответы. Я даже напугался: не интересуется ли она обстоятельствами, почему Ксения в кресле. Ведь попала она туда давно, но изначально была здоровым человеком. Мы видели у Василича на рабочем столе их свадебное фото. Ксения на нем в белом свадебном платье с букетом. Мило улыбается в камеру, слегка наклонив голову к плечу жениха. Судя по тому, как Ксения улыбается моей Маше, разговор идет не об этом. Иногда к ним вклинивается Василич. Он подтверждает, какой он тяжелый человек, как с ним сложно жить. Ксения смеется, многозначительно поддакивая Машеньке. Видимо, моя очаровашка решила расспросить женщину, каково это жить с сотрудником МВД. Та жаловалась на определенные сложности. Надо бы приходить домой пораньше, чтобы моя девочка даже не интересовалась подобными вопросами.

Гена и Марина охотно рассказали про свой фонд помощи животным. Леха с Вадиком аж рты раскрыли, когда узнали, чем занимается семейная чета. Это неудивительно. Сейчас люди привыкли жить своими проблемами, не обращая внимания не то, что на бездомных животных, на соседей-то не смотрят. Опять я подумал о своей оплошности и о семи годах бездействия. Мне кажется, что за это время я многое потерял. Много чего не успел. Кто знает, может быть, мы бы уже с Машенькой и детей нянчили. Василич с Ксенией хвалили ребят за их самоотверженность. Еще раз восхитились Машей за активность, ведь она и преступников ловит, и готовит изумительно, а тут еще и животным помогает.

Одним словом, вечер был похож больше не на мой день рождения. А на знакомство с друзьями. Можно сказать «знакомство семьями». Цель была достигнута, поскольку именно этого я и хотел. Я хотел, чтобы близкие мне друзья и Василич, который выступает уже долгие годы моим наставником по жизни, познакомились с моей Машенькой, как с моей будущей женой. О том, что я сделал предложение девушке, знало все управление. Некоторые, особенно смелые, подходили ко мне с вопросами, когда же свадьба. Обещали напиться всем отделом. От радости.

- Василий Васильевич, скажите тост! – вдруг спохватился Вадик.

Полковник причмокнул, задумавшись, но потом резко встал с рюмкой.

- А вот скажу! Сергей! Да и вы тоже, - кивнул он на пацанов. – Я вас не на много старше, но вот оболтусами почему-то остаетесь только вы. Ваши похождения нередко сказываются на рабочих моментах, за что вы и получаете от меня, как от руководства. Но вот, ваш настАвник по прозвищу «Василич», всегда за вас радуется. Я радуюсь за ваше жизнелюбие, радуюсь за вашу дружбу, за умение выручать, прикрывать… и не только на заданиях, но и передо мной…, - тут мы уже хихикнули, поскольку держаться было сложнее уже после прозвища «Василич». – Искренне радуюсь вашему похмелью по утрам… А может быть, просто завидую…, - все уже смеялись открыто, когда Ксения дернула мужа за пиджак. – Но сейчас я рад, что наконец-то, один из вас остепенился! И честно сказать, я всегда знал, что первым будет именно капитан Дрозд! Сергей, желаю тебе остепениться, не обломив крылья, жениться, не потеряв друзей, любить, не получив инфаркта от перегруза. За тебя и стоя!

С откровенным ржачем мы встали и начали «чокаться», потягиваясь в первую очередь к Ксении. Такого тоста я сегодня не ожидал. Да и вообще, Василич к нам присоединялся редко. Но мы знали о его красноречии. А еще он шикарно поет. Особенно, когда выпьет.

Немного погодя слово взял Вадик.

- Давайте и я скажу. Дружище! Я рад, что у тебя так все складывается. Что вы с Машенькой наконец-то нашли друг друга, и даже планируете такое важное событие, как свадьба. Рад, что теперь нам с Лехой приходиться говорить о Сереге во множественном числе, подразумевая зарождающуюся ячейку общества, - мы с Машенькой слушали внимательно, подняв каждый свою посуду. – И я рад, что мы с тобой в самом начале вашего знакомства ввязались в эту авантюру. Я и не подозревал, что такое дело может закончиться подобным серьезным для тебя решением. Не нужно пытаться разобраться в том, что я говорю. Это поймем только мы. Но я очень счастлив, что азарт сменился по-настоящему сердечным делом…

- Вы поспорили на меня? – внезапно перебила Машенька.

Глава 38

- Серый, ты там как-нибудь аккуратненько извинись за меня, - начал шептать Вадик.

Мы стояли на площадке. Марина с Геной уехали первыми. Им нужно было уделить время обитателям приюта. Василич с Ксенией тоже недавно откланялись. Машенька с Ксенией особенно тепло попрощались. Было видно, что эти две подружились. Подруги по несчастью. Наверное, быть женами оперов и правда тяжело. Я же провожал пацанов, заранее выведя их из квартиры.

- Нафига ты вообще начал говорить об этом? – с досадой прошептал я другу.

- Ну распирает меня! Это же круто! Когда еще подобный спор свадьбой закончится?!

Машенька за столом повела себя в очередной раз мудро и умно.

- А чего вы так побледнели? – спросила она с улыбкой, когда Вадик действительно побледнел, а я застыл с глупой улыбкой на лице. Да и не только я. Наступила такая тишина, что можно было услышать шум льющейся воды в соседней квартире.

Василич смотрел на нас с осуждением. Ксения с огорчением. Гена с какой-то ненавистью. Лехе было стыдно так, что он готов был под стол уйти. И только Марина хмыкнула и улыбнулась. Будто все знала и была не удивлена.

- Вадим, вы сознание не потеряете сейчас? – продолжала спрашивать Машенька, поскольку Вадик превратился в белое полотно. Она по-прежнему держала бокал с шампанским в руках и поднятым.

- Я… Мы… - начал блеять друг.

С другого конца стола послышался откровенный женский смех. Это Марина не удержалась:

- Ну мужики. Ну как всегда отчебучили!

Только на этом моменте я набрался храбрости, чтобы повернуть голову и посмотреть на Машеньку. К моему изумлению она улыбалась. Со стороны смотрится, что вполне искренне и беспечно. Но я то знаю, что этого быть не может. Для девушки, на которую поспорили, подобное осознание смерти подобно. Хотя… Я сужу по всем остальным женщинам. Машенька же у меня иная. Необыкновенная.

- Ладно уже, Вадим. Продолжайте свой тост. А то вы сейчас и правда в обморок грохнетесь. Поднимай вас тут потом, - Машенька смеялась открыто. Она даже бокал поставила на стол, боясь пролить его содержимое. – Вы мне Америку не открыли. Я сразу это поняла.

- Как это сразу? – только и промямлил я.

- Так я тебе в этом почти созналась после пробежки, на которой тебе плохо стало! Просто решила поддержать вашу интригу.

На этих словах начал смеяться Вадик:

- Вот я всегда говорил, что женщины перехитрят любого, даже самого умного мужчину!

Все смеялись. Даже я сделал вид, что весело. А у самого сердце защемило, когда Машенька начала в шутку требовать выигрыш. Сейчас, стоя в общем коридоре, я уже не сдерживал порыва застонать. От горечи. От собственной глупости.

- Ладно, разберусь как-нибудь, - только и пообещал своим пацанам.

Легко пообещать. Как теперь вернуться? Да, Дрозд. Сам себя не узнаю. Если бы мне месяц назад сказали, что я буду стоять под дверью девушки и готовиться к серьезному разговору, расхохотался бы. Никогда мне не приходилось с ними объясняться. А вот с Машенькой частенько такое происходит. Но если раньше это были радостные события и сладостные признания в любви, то сейчас мне как-то не по себе. Страх присутствует. Боюсь, что не поймет. А еще хуже – притворится, что все хорошо.

Я зашел в квартиру. Машенька моет посуду, увлеченно и не обращая на меня внимания.

- Маш, может поговорим? – начал я тихо, подойдя к ней.

- О чем? – спокойной и непринужденно.

- О том, что выяснилось за столом.

- Зачем? Посмеялись и хватит, - старается быть невозмутимой, даже улыбаться, но при этом не поворачивается, не смотрит на меня.

- Маш, я серьезно.

- Сереж, не накручивай. И не мешайся. Я посуду мою.

Я млею от ее «Сереж» или «Сереженька». Даже сейчас мое имя было названо с такой теплотой, что и вправду поверишь в отсутствие проблем и напряженности между нами. Но она была. Машенька так и не посмотрела в мою сторону.

- Так, все. Хватит. Я сам все это вымою, - начал заводиться, выключая воду и силой поворачивая очаровашку к себе.

Она не сопротивляется. Смотрит на меня. В упор. Не боится отвести взгляда. Правильно. Это я должен бояться. И действительно, смотреть ей в глаза сложно. Но я выдержу.

Подхватываю ее и сажаю на столешницу рядом с раковиной. Теперь наши глаза на уровне. Так лучше. Будто смелости набираешься.

- Прости меня. Это я был инициатором. Я хотел тебя «застолбить», чтобы Вадик не сунулся.

- У тебя получилось. Зачем просишь прощения? – спрашивает с легкой улыбкой.

- Потому что тебе это неприятно.

- Почему ты так решил? – пытается улыбаться открыто.

- Я тебя хорошо изучил. Ты можешь улыбаться, но в глазах тоска. Вот как сейчас. Тоска сродни с пережитым горем.

Улыбка пропала. Смотрит серьезно, старается сдержать слезы. Но я заметил, как глаза влажными стали.

- Пустяки. Не мне на тебя обижаться…

- Не понял. О чем ты?

- Неважно, - отмахнулась Машенька и притянула меня к себе. – Я рада, что ты поспорил на меня. Если бы не это, тебя бы сейчас здесь не было, - шептала мне в губы, не прерывая глазного контакта со мной.

- Я хочу, чтобы ты знала: ты зацепила меня сразу. Еще там, на парковке. Поэтому я был бы здесь в любом случае. Без всякого спора.

- Вот и отлично, - улыбнулась опять Маша и дернула меня.

Когда я чувствую ее губы, забываю обо всем на свете. Разговор был для меня не закончен. Хотелось сказать многого. Но, видимо, ей лишние слова не нужны.

Да. Машенька необыкновенная. Она любит не ушами. Она обращает внимание на каждую мелочь, какую бы я не сделал. Даже сегодня заметил, как она с удовольствием подглядывает за мной. Как я ловко работаю пылесосом. Моя очаровашка отдаст все за посиделку вечером перед телевизором в обнимку. Не будет нагружать разговорами, а только мило погладит по груди и прошепчет: «Спи, Сереженька, спи. Я еще немного посмотрю». И я не ухожу. Лучше засну на диване. В ее объятиях.

С ней хотелось вместе засыпать, просыпаться, завтракать, обедать и ужинать. Мы могли за вечер не произнести ни слова. Было достаточно объятий. Ее прикосновения отзывались во мне всеми нервными клетками. Я не мог не чувствовать ее, находясь рядом. Даже сидя за обеденным столом, нужно ткнуться коленкой в ее ногу. Иногда доходило до смешного. Я мог ей просто позвонить и слушать ее дыхание. Даже через телефонную трубку оно окрыляет. А поцелуи будят во мне зверя. Как сейчас.

Я крепко ухватил Машу за бедра и раздвинул ноги. Поцелуй не прекращался. Нет. Не сейчас. Я не отцеплюсь. Глажу ее бедра, аккуратно вожу по внутренней стенке. Хотя это мне так кажется, что делаю аккуратно. Но меня затягивает. И вот я уже одной рукой придерживаю ее затылок, а второй протискиваюсь под трусики. Они мгновенно становятся мокренькими от моих прикосновений.

- Сереж, подожди.., - шепчет Машенька.

- Ты все-таки хочешь поговорить? – спрашиваю нетерпеливо.

- Я тебе второй подарок хочу подарить. Ты с утра не дал мне этого сделать. Так хоть сейчас угомонись на минуту, - смотрит на меня с мольбой, чем зарождает во мне злость. На себя. Я совсем не думаю о ней. Нужно быть сдержаннее.

- Дари, - стараюсь успокоиться, но это сложно.

- Пойдем в спальню.

Подхватываю Машеньку на руки под ягодицы и чуть ли не бегу с ней. Ее попа в моих руках разжигает такой огонь в штанах, что даже больно становится от тесноты.

Забываю обо всем на свете. Кладу ее на кровать и нависаю сверху. Снова впиваюсь в губы, по пути расстегивая пуговицу на джинсах. Готов войти в нее прямо сейчас. Мне уже не нужны никакие подарки. Но Маша так не считает, потому что с силой толкает меня ладонями, упираясь в плечи.

Поддаюсь напору, вспоминая ее молящие глаза. Мешкаюсь, когда отцепляюсь от пухлых и сладких губ. Машенька же пользуется положением и резко поворачивает меня, укладывая на лопатки. Откуда у нее такие силы? Да она же сейчас чуть ли не таше выполнила.

- Лежать, капитан Дрозд, - очаровашка настроена серьезно.

Смотрю и не верю своим глазам. Маша разгоряченная, решительная. Словно женщина кошка, проскользнула вниз, выгнувшись в спине. Тааак… Это то, о чем я думаю?!

Ее пальчики уверенно расстегнули молнию на ширинке. Спустили джинсы немного вниз, сразу вместе с боксерами. Мой член сразу же показал всю свою готовность, от чего у девушки глаза засверкали с неведанными мне ранее искорками. Ухватила его рукой. Крепко сжала. Да так, что мышцы ног спазмами скрутило.

Взяла его. Губами. Аккуратненько ласкает языком. Заглатывает. Черт. Цепляюсь за одеяло. Пока я сжимаю ткань, она сильно сжимает мой член. Проводит рукой от основания и вверх. Одновременно двигаясь губами по стволу. Кажется, я чувствую ее гортань…

Отпускает. Смотрит на меня. Слизывает проступившую смазку с головки. Облизывает губы. С вожделением ласкает языком уздечку. Проходит по стороне члена сверху вниз. Перебирает пальчиками по промежности. Нежно целует головку.

Все. Я больше не могу.

Опять обхватывает член губами. Заглатывает глубоко и посасывает, напрягая челюстные мышцы. Пелена перед глазами. Я «вхожу и выхожу» из нее. Каждый раз сталкиваюсь с горячим и мягким язычком, который успевает надавить на нужные точки. Да так, что дышать тяжело становится. Еще пару движений и я не сдержусь.

Покусывает головку, отчего я приподнимаюсь на локтях. Чувствую приближение кайфа. Стараюсь отстранить ее, подталкивая подбородок рукой. Но Машенька не отпускает, а только продолжает свои неистовые движения. Подгибаю колени, рычу, извергаюсь ей на язык, который она заранее приготовила, сложив его в «чашечку», но, по-прежнему не отпуская меня.

Дышу… Я дышу? Уже хорошо…

Слышу, как Машенька с причмокиванием поднимает голову.

- А ты тоже сладенький, - моя очаровашка улыбается мне, видя, как я в ужасе уставился на нее.

Я слова вымолвить не могу, понимая, что она все проглотила…

- Ты… Ты… Круто, - заикаясь и хватая воздух полными легкими, только и могу сказать я.

Маша легла на меня, положив кисти мне на грудь и опустив на них свой подбородок.

- Не раздавлю тебя, если так полежу?

Я только отрицательно мотнул головой. Дыхание не спешило возвращаться в размеренное состояние.

- Зачем ты до конца? Я же тебя отталкивал, - не мог не задать ей этого вопроса. Мне не доводилось бывать с проститутками, но даже самые матерые девки подобного не выделывали.

- Тебе не понравилось? – смотрит на меня взволнованно.

Не понравилось?! Да я сил не могу найти, чтобы что-то ей сказать…

- Просто… Никто и никогда… Вот так вот…

- Просто я люблю тебя, - тихо и с улыбкой, с нежностью и любовью в глазах.

От удивления даже дыхание стабилизировалось. Я встал вместе с ней. Обхватил ее лицо руками и посмотрел в глаза. Да. Вот оно. Дождался.

- Это лучший подарок за всю мою жизнь.

Глава 39

Я закрыла глаза. Наверное, на сегодня работы хватит. Уже первый час ночи. Весь день за монитором. Скоро пролежни на мягком месте возникнут. Закрыла ноутбук. Потерла глаза кулаками, потянулась. Хорошо.

Весь месяц занимаюсь восстановлением былой популярности своего блога. Когда-то он принес мне очень неплохой доход, с помощью которого я накопила внушительную сумму для расширения своего жилья в Воскресенске. Он же привел меня в редакцию журнала «Компаньон+». Не знаю, откуда это у меня, но я всегда разбиралась в бизнесе и политике, экономике и финансах. При этом не знала всех нужных терминов, но интернет помогал выложить очередную статью с четко поставленным слогом специалиста финансиста. Не углубляясь в подробности, я любила описывать работу определенных компаний. Могла высмеять очередной законопроект, но так, чтобы не навлечь на себя гнев министров. Удивительно, но моим подписчикам это нравилось.

Я стала зарабатывать. Мне всего девятнадцать лет. Я учусь на факультете журналистики московского университета, живу в общежитии, пользуюсь положенными льготами. А на мой счет в банке регулярно поступает довольно внушительная сумма. Завела блог сразу по факту совершеннолетия. Со временем он стал приносить мне доход. Я даже стала получать заказы на написание статей определенного характера. Разумеется, это были происки конкурентов. Но подобнымивещами не занималась. Хотя рекламу некоторым компаниям делала. За хорошую плату.

В целом, все шло нормально два года. Даже в институте слышала восхитительные отзывы о моем же блоге. Никто из моих одногруппников не знал, чем я занимаюсь. Стараясь не выделяться, не жить по средствам, была тихой студенткой. Ботаником. О моем заработке знали только Маришка с Генкой. Гена тогда, еще учась на ветеринара, уже подрабатывал в клинике. Маришка в своем юридическом старалась проходить все экстерном, чтобы выделить больше времени на подработки. Мы выживали как могли. Помочь нам было некому.

Поэтому когда в свои двадцать лет я получила предложение от Натальи Александровны стать их журналистом с полным оформлением, я, практически не задумываясь, согласилась. Но ее условием был тот факт, что я должна была прекратить вести блог. Почему? Даже толком и не поняла тогда. Твердо решив променять свой большой заработок на гораздо меньше, но официальный, просто перестала заходить в него. За год работы в редакции смогла зарекомендовать себя перед руководством и банками. Получив кредит и добавив накопленную сумму, продав недвижимость в Воскресенске, я купила квартиру, в которой живу сейчас. Кредит постепенно выплатился, приобрелась машина, а на работе у меня в разы выросла зарплата.

И вот теперь через восемь лет я вернулась. Не скрою. Я постоянно заходила в него. Даже комментировала статьи с другого аккаунта. Вела оживленные беседы на тему, куда же делся блогер. Ушел не прощаясь. Решив вернуться сейчас, я выпустила первую статью с подробным рассказом моего отсутствия. Конечно же, не стала указывать, в какой именно редакции работала. И вообще подробности не стала вываливать. Но несмотря ни на что, встретили меня с радостью. Даже подписчиков почти не убавилось.

И вот уже месяц я стараюсь активничать, привлекая еще больше подписчиков. В последнюю неделю мне удалось получить небольшой заработок. Теперь будут деньги на свои нужды, а то они предательски заканчивались. Сергей до сих пор не знает, что целыми днями я нахожусь дома. Я по-прежнему встаю по утрам, мы завтракаем, и он уезжает на работу. Каждое утро продолжаю делать вид, что тоже собираюсь. Скажу честно, я и не догадывалась, что работать дома может быть интересно. Сидишь в любимой пижаме, ищешь вдохновение, поглядывая в панорамное окно и попивая кофе. Жаль, что мне приходится варить его самой. Кофе Сергея мне нравится гораздо больше.

Мой Сережка молодец, несмотря на то, что пропадает на работе чуть ли не сутками. Он взял все расходы на себя, постоянно переводит мне деньги на всякие мелочи. Я же не наглею. Всегда хожу с ними за продуктами и с радостью жду его вечером домой. Но приходит он не всегда. Вот и сейчас задерживается. А я жду. Жду и скучаю. Я разобралась в себе.

Да. Влюбилась. Окончательно и бесповоротно. Кто бы мог подумать, что мой ненавистный сосед будет жить со мной под одной крышей. Спать в моей постели. Храпеть, как труба. А я привыкну к этому, да так, что уже без громкоговорителя над ухом не могу заснуть.

Все чаще задумываюсь, что план Маришки сработал. Вот уже с месяц нет никаких звонков. Спиридоновы ушли в подполье или совсем от меня отстали? Если честно, меня это уже не особо беспокоит. Я наслаждаюсь счастьем. А для него, оказывается, действительно нужно мало. Достаточно просто быть с любимым человеком. И не важно, какой он, кем он был раньше, как доставал тебя на протяжении нескольких лет.

Приняв душ, легла в постель. Время уже почти час ночи. Сергея все нет. Это не в первый раз, поэтому я относилась к подобным задержкам на работе спокойно. Он чувствовал вину и зачастую обрывал мне телефон сообщениями. Звонить у него не получалось. Да и после десяти вечера он мне больше не писал. Считал, что я сплю уже. И я честно пыталась уснуть. Но не получалось.

Вот и сейчас. Лежу в кровати. Пытаюсь заснуть. Думаю о нас. Благо долго страдать в одиночестве не пришлось.

В начале второго услышала, как провернулся ключ в замке. Заулыбалась. Всегда лежала до последнего, всегда ждала, когда он ляжет со мной рядом. И он сразу же ложился. Обнимал меня, стараясь не разбудить. Но я не сплю, всегда откликаюсь на его объятия. Сегодня что-то идет по-другому.

Сергей снял куртку в прихожей, тихо прошел в спальню. Разделся, стараясь не шуметь. Лег рядом и начал настырно меня обнимать. Сегодня он не боялся разбудить меня. Делал это намеренно.

- Наконец-то ты пришел. Я тебя ждала, - повернулась к нему с улыбкой.

Он смотрит на меня с любовью. Но взгляд серьезный. Сказать мне что-то хочет?

- Что-то случилось? – начинаю беспокоиться.

Сергей приподнялся, нависая надо мной.

- Давай ребенка родим.

От его слов готова разрыдаться. Но нужно сдерживаться.

- Ты этого действительно хочешь? – стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит.

- Да. С тобой хочу. Хочу, чтобы ты стала мамой моим детям.

- Ты знаешь, что нужно для этого делать, - отвечаю с ухмылкой, стараясь быть спокойной.

- Перестань пить таблетки, - просьба Сергея бьет в сердце.

Мы никогда не предохранялись. Никогда не вели разговор на эту тему. Только сейчас понимаю, что он был уверен все это время в моей контрацепции.

- Я их никогда не пила, - признаюсь честно, еле выдавливая из себя слова.

Боюсь реакции Сергея. Ему это может не понравиться. И что тогда?

- Люблю тебя, - он улыбается, в глазах неподдельная радость. – Верь мне. Доверься.

Мы так и пролежали с ним в обнимку. Молча. До тех пор, пока Сергей не уснул.

Я так и не смогла сказать ему о трехдневной задержке. О том, что возможно, уже… Я себе-то боялась в этом признаться. Что могу… Вот только быть беременной в моем случае – это еще не стать родителями. Смогу ли я пройти этот путь до конца? До его счастливого завершения.

Раньше не могла… Не давали…

Глава 40

Вот уже второй час с Лехой слушаем, как в соседнем кабинете кричит какая-то женщина. Определенно, ее допрашивают. Но зачем так орать? Сначала она возмущалась, что ее задержали. Затем она стала рассказывать свою версию событий, при этом также продолжая орать. Именно орать. Периодически следователь делал ей замечание, даже пытался сам кричать на нее, призывая говорить тихо. Она на несколько секунд замолкала, но потом и минуты не проходило, как орала в голосину.

- Когда уже этот допрос закончится? – пробурчал Леха, не отрываясь от монитора.

Мы пытались сконцентрироваться на рабочем процессе, но ничего не получалось. И если Лехе мешал крик за стенкой, мне же доставляло проблемы необъяснимое ощущение. Чувство тревоги. И непонятно, почему?

Вчера я решился еще на один шаг к нашему сближению с Машенькой. Я попросил о заветном. Давно хотел настоящую семью. Полноценную. Даже как-то рассматривал возможность воссоединения с Наташкой. Но ее предательство тогда так и гложило, да и любви к ней не было. Решил, что как только найду ту единственную, так сразу попрошу ее родить нам ребенка. Разумеется, все в пределах разумного. Я не буду давить на жену, если она не хочет детей или попросит подождать. Даже сейчас, когда мне уже сорок пять, я готов ждать Машеньку. Но она вчера только улыбнулась и открылась мне.

Оказывается, все это время мы не предохранялись. И это радует меня не возможной и потенциальной беременностью, а доверием. Доверием друг к другу. Значит, она верила мне с самого начала. Хоть бы это было действительно так.

Но если вчера я уснул в радостном ожидании и в чувстве счастья, сегодня же с утра не отпускает какая-то нервозность. Будто это мне нужно ходить беременным, будто это меня попросили родить. Или дело все же не в этом.

Не знаю.

Ничего не могу понять. Только вот сегодня все валится из рук. Даже с Машенькой с утра как-то по-дурацки получилось. Утро, конечно, мы провели с ней как всегда шикарно. Утро с ней – лучшее кофе и заряд бодрости на весь день. Но вот потом в голове было столько мыслей, столько слов. Несколько раз я порывался ей что-то сказать, но тут же забывал, о чем хотел поговорить. Так и мямлил, а потом смущенно улыбался. Расцеловав ее, быстро ретировался на службу.

Сейчас весь день думаю о ней. Пишу ей сообщения. Интересуюсь, как дела у нее и как здоровье. Может на меня так подействовала мысль о возможном ее материнстве? Но нет. Не это.

- Пацаны! – залетел Вадик. – Рыбка сама попалась к нам в сети!

- Давай без метафор, а начистоту и быстро, - нахмурился Леха, по-прежнему не отрываясь от монитора.

- Слышите, как в соседнем кабинете у Задойнова баба орет?

- Слышим, - прискорбно сообщил я.

- Это та самая тетка, которая твою Машеньку кислотой облила! – выпалил Вадик.

Он пребывал в неведанном ранее нам возбуждении. Его состояние быстро передалось нам. Да так, что мы с Лехой подскочили одновременно.

Не сговариваясь, втроем, понеслись в кабинет Василича.

- Василий Васильевич! – рявкнул я, стоило вбежать к нему. – Там эта женщина, которая на Машу мою кислотой плеснула! Ее нужно задержать! Остановить!

Я орал так, что слышало, наверное, все управление. Василич аж разговор по телефону прервал.

- Перезвоню, - коротко ответил он в трубку собеседнику. – Так, Дрозд. Успокоился и сел. Все сели.

Мы втроем уселись за стол, за которым проводились оперативки.

- Где эта женщина, и что она здесь делает?

- Ее Задойнов допрашивает, - начал Вадик, поскольку нам он не успел ничего внятного сказать. Мы тут же побежали к начальству. – Она какого-то ребенка отлупила на детской площадке, где квартиру снимает. Не знаю, что с ним, но родители негодуют и требуют ее засадить.

Сказать, что мы офигели, ничего не сказать. Как? Как можно было избить ребенка? Да еще и на детской площадке?

Видимо, Василич тоже задумался на эту тему:

- Она что, защищала своего ребенка? Или гуляла с внуком?

- В том то и дело нет, - продолжил Вадик. – Прохоров сказал, что их вызвали на вызов, потому что какая-то сумасшедшая бегает за детьми по детской площадке и орет, чтобы те заткнулись и не мешали отдыхать ее мужу. Пока они ехали, она уже успела одного пацана отлупить. Вроде как хорошенько двинула ему. Родители сейчас с мальчишкой в травмпункте, снимают побои.

- Однако..., - задумался полковник. – Так, идите все трое к себе. Сейчас выясню что и к чему.

Но мы продолжали сидеть.

- Идите-идите. Нечего на меня так смотреть. Я все понял и все выясню, - на этих словах мы неохотно встали и пошли к выходу. – Сергей! Чтобы не совался сейчас туда.

Уже через полчаса женщина сидела у нас в кабинете. Мы трое и Василич пытались с ней поговорить. Но она как воды в рот набрала. В сотый раз Леха прокручивает видео, на котором отчетливо узнается эта женщина. Она смотрит. Не отворачивается. Но молчит. У Задойного в кабинете орала, а тут молчит. Определенно, ей есть что сказать. Но вот она упорно молчит.

Из сведений, которые мы смогли взять у Задойного, выяснилось, что женщину зовут Спиридонова Надежда Романовна. Ей пятьдесят шесть лет. Замужем уже двадцать лет.

- Вы знаете эту девушку? – допрос ведет Василич.

Нам было велено молчать, а только вести протокол. Меня же вообще загнали в самый дальний угол. И то только после того, когда я стал возмущаться и повышать голос на начальника. Он хотел выставить меня за дверь, видя, в каком состоянии я сейчас нахожусь. В то время, когда я уже был уверен, что все плохое позади, попалась эта непонятная гостья. Но теперь становилось понятным, что нужно довести дело до конца, раз уж она сама «приплыла» к нам.

- На видео вы? У вас в руках банка с жидкостью. Что за жидкость? – допытывался до нее Василич, но женщина упорно молчала.

Ей не было стыдно. Она не отводила глаз в сторону. Смотрела в упор на нас всех по очереди. В глазах нет раскаяния, сожаления. Она четко уверена в своей правоте.

Больше часа мы пытались с ней поговорить. Даже Леха с Вадиком заводили разговор, но Спиридонова не произнесла ни звука. Молча наливала себе в графин воды и пила. Василич велел задержать ее до выяснения обстоятельств. За это время в управление приехали родители, которые написали заявление за избиение их сына. У мальчишки множественные гематомы и сотрясение мозга.

- Раз Спиридонова молчит, нужно разговаривать с Машенькой, Сергей, - обратился ко мне Василич.

Мы так и продолжали сидеть в кабинете, когда женщину увели.

- Я не уверен, что Маша хоть что-то скажет. Она просила меня не лезть в это дело. Даже не знаю, как к ней подступиться с этим вопросом, - рассуждал я вслух.

- Тогда может мне поговорить? Или нам всем, - предложил полковник. – Только в домашней спокойной обстановке.

- Давайте попробуем. Терять мне уже нечего.

- Думаешь, скандалить будет? – спросил Вадик.

- Это вряд ли. Но то, что ей не понравится – это факт.

Глава 41

Руки дрожат. От страха живот сводит. Затаила дыхание. Не дышу. Только смотрю на заветную полосочку теста. На ней отобразится действительность. Действительность всего происходящего на данный момент. Мне страшно. Одновременно волнительно. Успокаивает, что Сергей все же будет рад. А я?

Сколько времени уже прошло? Пелена перед глазами. Не могу понять. Какой результат?

Трясу головой. Зажмуриваюсь и резко открываю глаза. Зрение улучшается. Полоски видны. Да. Именно полоски.

Две.

Сердце колотится. Только пока непонятно, от радости или страха. Страшно за будущее. Свое. Сергея. Ребенка. Радостно за себя. Сергея. Ребенка.

Руки дрожат еще сильнее. Стоять сил нет. Сажусь прямо на крышку унитаза. Душно. Нужно выйти.

Выхожу в комнату на ватных ногах. Начинаю понимать суть происходящего. Прислушиваюсь к себе. Что же я чувствую?

Улыбаюсь. Неосознанно кладу руку на живот. В другой по-прежнему сжимаю тест. Наверное, я больше рада, чем… Родить ребенка от любимого человека – это ведь самое лучшее, что может быть в жизни. Семья. Настоящая.

Вздрагиваю от звонка телефона. Сергей.

- Да, Сереженька, - улыбаюсь открыто.

- Машенька, привет, - голос сдавленный, будто расстроен чем-то. – Зайди, пожалуйста, ко мне в квартиру. Мы ждем тебя здесь.

- Мы?

- Да, мы с ребятами и Василий Васильевич. Разговор серьезный.

От волнения роняю тест. Осмысливаю сказанное Сергеем. Если он меня ждет с друзьями, значит, что-то и вправду серьезное.

Поднимаю полосочку счастья и убираю ее в ванную. Кладу на полку, на видное место. Вдруг он сам сегодня увидит, если я не решусь ему рассказать.

Надеваю быстро джинсы, накидываю на футболку вязаный длинный кардиган. Чувствую, как озноб пробирает. Удивляет тот факт, что Сергей не спросил меня, почему я так рано дома. У него еще не закончился рабочий день, а мой автомобиль стоит на парковке. Если это неважно, значит, стряслось что-то поважнее.

Иду к нему. Дверь открыта. Вхожу. Стол на кухне выдвинут и стоит по середине. За ним восседает троица друзей во главе с начальством. Лица у всех серьезные. Сергей же смотрит вниз, не поднимает на меня глаза. Стыдно? Боится? Чего боится?

- Присаживайся, Машенька, - сдержанно, но с улыбкой приглашает Василий Васильевич.

Я сажусь напротив полковника. Слева Вадим, справа Сергей. Рядом с Сергеем Алексей. Алексей поглаживает крышку ноутбука. Полковник сложил кисти в замок и расположил их перед собой на столе. Смотрю на Вадима и жду от него очередную шутку или просто громкое восклицание. Но он молчит. Смотрит на меня и даже не улыбается. В его глазах читается сожаление. Я что-то натворила? Перебежала на красный свет?

Перевожу взгляд на Сергея. Он пытается на меня смотреть, но тут же опускает глаза. Больше всего мне не нравится его реакция на мое присутствие здесь. И это именно тогда, когда я узнала о беременности.

- Машенька, - начал Василий Васильевич, - ты знаешь, что мы к тебе очень хорошо относимся. Но на данный момент мы бы хотели кое-что выяснить. От результата и от твоих слов зависит ваше будущее. Твое и Сергея, в том числе.

- Вы намекаете на то, что сейчас я недостаточно хороша для Сергея? – внезапно меня посетила шальная мысль. А вдруг и правда?

Полковник от удивления завис с открытым ртом:

- А, нет, не в этом дело! Что ты, Машенька. В этом плане мы не сомневаемся. Вы нашли друг друга, и дай Бог вам счастья! Дело в другом, - он поднял руки и стал протестовать.

- Давайте не будем тянуть, - неожиданно вклинился в разговор Алексей и открыл ноутбук.

Через секунду я лицезрела на экране себя и мою ненаглядную Спиридонову, которая выплескивает в меня кислотный раствор. Однако, хорошо же нас камера засняла. Аккурат над нами висит. Все видно, наши лица, даже банка просматривается отчетливо.

- Машенька, ты можешь прокомментировать этот инцидент? – спросил опять Василий Васильевич.

Но я не слушала его. Мне сразу стало понятным поведение Сергея. Посмотрев на него в упор, увидела только, как он попытался от меня закрыться. Уперся локтями в стол и носом уткнулся в кисти, сложенные в замок. Замок. Смотрит перед собой.

- Я же просила тебя не лезть в это дело, - тихо и без претензии в голосе произнесла я.

Сергей посмотрел на меня. Мы зацепились взглядами. Смотрели долго, практически не моргая.

- Машенька, ты же понимаешь, что капитан Дрозд не мог среагировать по-другому, - продолжал убеждать меня полковник.

- Да, капитан Дрозд не мог. Но я просила Сергея, - выделяя последнее слово и не разрывая глазного контакта, продолжила диалог с начальством.

Я не была в нем разочарована, хотя прибить хотелось его в этот момент. Больше всего раздражало, что он меня обманывал. Я с легкостью приняла факт спора друзей, но вот это понять сложно. Я обижена. Я разозлена. Я с трудом себя сдерживаю, чтобы не вскочить и не начать метаться по комнате. Ведь прекрасно понимаю, что разговор через два месяца после случившегося указывает на прошедшие оперативные мероприятия. Но как? Они же не имели права! Я не писала заявления!

- Тем более, как любящий мужчина он не мог поступить иначе, - обратился уже ко мне Алексей.

Но мы с Сергеем буравили друг друга глазами, не меняя положения. Он так и продолжал дышать в ладони, отчего издавал характерный шум. Будто его дыхание тяжелое. Возможно, оно и было тяжелым.

- Зачем вы меня сюда позвали? – спросила, не сводя взгляда с Сергея.

- Мы задержали эту женщину, - подал голос Вадим.

Я вздрогнула и повернула к нему голову. Посмотрела на него с ужасом в глазах:

- Что вы сделали?

- Мы задержали эту женщину, хотя специально ее и не искали. Она случайно попала к нам в управление за избиение ребенка, - пояснил Василий Васильевич.

Я посмотрела на него:

- Это не случайность, - выдала я, повернув опять голову к Сергею.

Смотря друг другу в глаза, каждый из нас думал о своем. Я придумывала план побега. И не только из квартиры своего возлюбленного. Сергей же пытался глазами извиниться передо мной. Но мне было не до этого.

- Значит, ты ее знаешь? Кто она и за что так обошлась с тобой? – полковник начал мой допрос.

- А что она сама говорит? – мне нужно было прощупать почву.

- Она молчит.

- Вот и я буду молчать, - на этом я посчитала свой диалог с полковником законченным, но вставать не спешила.

- Маш, ты же понимаешь, что любое зло должно быть наказанным. Если ты напишешь заявление, мы передадим в суд дело по двум инцидентам. В результате Спиридонову посадят, ей дадут реальный срок, - начал объяснять Вадим, а я поняла, что это не блеф. Они знают ее фамилию, значит, она действительно в управлении.

- Я не буду ничего писать, - твердо сказала, не сводя взгляда с Сергея.

Как же так? Зачем ты полез в это?!

- Маш, ты могла остаться без глаз! – начал повышать голос Вадим.

- Я просила тебя не лезть в это, - последняя моя фраза была опять адресована Сергею.

Убеждать меня было бесполезно, поэтому я встала и пошла к выходу. Оказавшись в общем коридоре, прислушалась. Не бежит ли за мной Сергей. Но было тихо. И это хорошо. Нужно изолировать его от меня. Да посерьезнее и надолго. Я вернулась обратно.

- Ну хорошо, что ты одумалась! – воскликнул Василий Васильевич.

Не глядя ни на кого, а только на свою любимую макушку, я сняла кольцо с пальца. Положила его на стол перед Сергеем.

- Да, я действительно одумалась, - сказала тихо, поскольку было тяжело это произносить. Но нужно!

Быстрым шагом я вылетела из квартиры. Глубоко вздохнув, побрела к своей. Тут же за мной вылетел полковник.

- Маша, стой! – приказал мне мужчина. Я повиновалась. – Зачем ты так с ним? Ведь он хочет тебя обезопасить!

Да я все это понимаю!

- Зачем она избила ребенка? – стараясь быть спокойной, поинтересовалась у полковника, опустив взгляд в пол. Я боялась смотреть ему в глаза. Мне было стыдно за кольцо. Но я должна была это сделать!

- Дети не детской площадке шумели и мешали отдыхать ее мужу. Соседи говорят, что она ранее не проявляла агрессии в сторону ребятни. Сегодня было в первый раз, да еще и вот так вот жестко.

- Понятно, - я посмотрела на Василия Васильевича. – Вы извините меня, пожалуйста, за мое поведение. Но так нужно.

- Уверена?

- Да.

Я зашла в квартиру. Закрыла дверь на все замки и стала судорожно соображать, что же делать. Да что тут думать?!

Вытащив из шкафа дорожную сумку, стала быстро собирать в нее вещи. Бегала по квартире, как ошалелая, подсчитывая, сколько у меня денег и куда я могу смыться. В голове же только вертелась фраза «мешали отдыхать ее мужу». Была раньше спокойной, а сегодня отлупила ребенка? Неудивительно. Ведь они мешали ее мужу!

Услышала голоса мужчин на площадке. Они что-то спокойно обсуждая двинулись к лифту. Я услышала, как двери захлопнулись, наступила тишина. Прислушалась. Сергей с ними уехал или будет сейчас ко мне ломиться? Хоть бы уехал.

Минуты две я стояла, не двигаясь и даже дыша в половину. Тишина. С чувством легкого успокоения продолжила свои сборы. Денег совсем мало. Но на автобусе или на электричке умотать в соседний город я смогу. Там поселюсь в каком-нибудь хостеле. Уже оттуда позвоню Маришке с Генкой и займу денег. Телефон на полной зарядке и это хорошо. Нужно ноутбук с собой захватить. На данный момент он мой кормилец.

В общей сложности у меня ушло не больше пятнадцати минут на сборы. Нужно быстро переодеться. Надеть теплый свитер. Джинсы подойдут для поездки. Ботинки и куртка. Капюшон на ней есть. Но надо бы еще и шапку захватить. Вроде все готово.

Положив сумку на диван гостиной, я еще раз оглядела комнату, вспоминая, что мне еще понадобится. Главное документы взяла. Перевожу дух. Я уже в свитере и ботинках.

Подхватив сумку, встала как вкопанная… Сумка выпала из рук обратно на диван.

Замок проворачивается… Не ключом… Отмычкой…

И это не Сергей…

 Конец


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41