А снег всё падал… [Николай Владимирович Авдеенко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Николай Авдеенко А снег всё падал…


Снег шёл всю ночь, из-за чего личному составу одной из войсковых частей Брянска, совершенно не удалось поспать. Орудовать лопатами и огромными скребками приходилось не только солдатам-срочникам; на борьбу со стихией вызвали даже контрактников и офицеров. Все, включая командира части полковника Палюка Павла Александровича, были на взводе, ведь посетить полк собирался сам генерал-лейтенант Барягин, известный в Центральном округе своим тяжёлым характером. Этот вояка славился тем, что отправлял на гражданку любого военнослужащего даже за малейший проступок.

Срочникам в этом плане повезло больше остальных. Уволить их никто не мог, хотя они явно не отказались бы от этого. А вот с контрактниками и офицерами дело обстояло иначе. Семьи, кредиты и прочие бытовые прелести, заставляли их напрягаться и потеть вместе с восемнадцатилетними солдатами. Кому охота терять стабильность и шанс раннего выхода на пенсию? Им этого совсем не хотелось. Да и где ещё можно найти такую работу, где хорошо платят и при этом не заставляют думать? Это же просто рай. Главное – выполняй команды начальников: нале-во, напра-во, кру-гом, шагом марш… Сказка! Главное лево и право не путать.

Вот и пришлось взяться за хозяйственный инструмент всему личному составу, не зависимо от должности и звания.

Только вот проблема никак не хотела решаться. Небеса как будто специально сгустились над расположением части, засыпая её территорию снегом. Стена белых хлопьев была такой густой, что на расстоянии пяти метров было сложно рассмотреть что-либо.

Вот так всю ночь личный состав части вёл боевые действия против ненавистного врага и даже секретное супероружие в виде лопат не справлялось с неприятелем.

К девяти часам утра пропотевшие и измотанные военнослужащие построились на плацу для проведения развода и поднятия государственного флага. А снег всё падал, покрывая шапки и бушлаты бойцов. Примерно так сахарной пудрой посыпают пирожные. Вот на плацу и выстроились несколько сотен потных, уставших пирожных в ожидании командира части.

Обычно, утренние разводы проходили быстро. Пяти минут было достаточно для приветствия начальника, поднятия флага и получения распоряжений. Бывали, конечно и исключения, когда полковник Палюк, находясь не в самом лучшем расположении духа, песочил какого-нибудь лейтенанта. В такие моменты построение затягивалось минут на пятнадцать. Но в этот день командир явно решил поставить рекорд по бессмысленному нахождению личного состава на плацу. В течение часа он, брызгая слюной во все стороны, пытался донести до офицеров, насколько важен для всех сегодняшний день.

– Как вы знаете, господа офицеры, сегодня не только наши сердца под прицелом, но ещё должности и погоны. К нам едет большая проблема в виде генерал-лейтенанта Барягина. Я знаком с ним лично и должен сказать, что встреча с данным товарищем так же приятна, как и зубная боль в сердце, – с серьёзным видом декламировал командир. – Прибыть в полк сей персонаж должен около полудня, поэтому, у вас и ваших подчинённых есть ещё три часа, чтобы привести казармы и остальную территорию в идеальный вид. Предупреждаю, если из-за кого-то из вас мне придётся получать по шапке…Ну в общем вы поняли…

Вот так, целый час, Палюк Павел Александрович, пытался настроить офицеров к прибытию большого начальника. А снег всё падал.

Наконец полковник распустил подчинённых по рабочим местам и всё вокруг снова закипело. Командиры подразделений назначали солдат на работы. Кто-то это делал спокойно, кто-то нервно, переходя на крик, но в целом это день не отличался от других, за исключением того, что нужно было навести не просто порядок, а идеальный порядок. В общем, как обычно.

К полудню, все кабинеты и казармы блестели, как у кота шёрстка. Сам великий Мойдодыр был бы в шоке от такой чистоты. К приезду генерала всё было готово. Почти всё…

Командир второй роты, капитан Кукаревич Андрей Сергеевич, в суматохе, вызванной приездом высокопоставленного военного, не учёл одного очень важного обстоятельства. В этот день, в суточный наряд по роте заступил дагестанский паренёк, рядовой Сефер Цимиханов, более известный в подразделении, как «Мудрый Сефер». Нельзя сказать, что он был откровенно глупым, но доводить до него информацию было сложнее, чем до остальных срочников. Своё прозвище он получил неспроста. Если во время разговора Сефер чего-то не понимал, он устремлял своё взгляд куда-то в даль, словно пытаясь понять сущность бытия, и о чём-то напряжённо думал. Что в этот момент происходило у парня в голове, никто не знал, но все понимали, что ждать реакции можно очень долго. В связи с этим, желающих общаться с «Мудрым Сефером», было крайне мало. Даже офицеры редко отдавали ему приказы. Все понимали, что ничего путного рядовой не сделает. В этот день, судьба, в виде графика суточных нарядов, поставила Сефера дневальным…

Как и обещал командир полка, генерал-лейтенант Барягин прибыл в расположение части равно в полдень. Разумеется, почётного гостя встречало всё командование части – полковник Палюк, несколько его заместителей и начальник штаба. Выйдя из УАЗика Барягин поприветствовал собравшихся.

– Здравия желаю товарищи офицеры!

– Здравия желаем товарищ генерал-лейтенант! – в унисон рявкнули встречающие.

– Вижу, ждали меня. Небось всю ночь солдатиков гоняли с лопатами? Снег со вчерашнего вечера валит, а у вас тут чистота и порядок, – генерал прищурился, осматривая территорию, – Молодцы. За такое можно и благодарность в личное дело получить, товарищ полковник.

– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант! – вытянувшись в струну прокричал командир полка.

– Ну давай, наверное, отобедаем для начала, а потом покажешь, как вы тут живёте. Согласен?

– Так точно товарищ генерал-лейтенант. Разрешите проводить вас в столовую?

– Разрешаю товарищ полковник. А всю эту свиту, – кивнул на заместителей Барягин, – можешь отправлять по рабочим местам.

С этими словами полковник и генерал двинулись трапезничать. Около часа у генерала ушло на обед и экскурсию по столовой. Отведав дивной армейской пищи, слегка отличавшейся от той, которой обычно питаются бойцы срочной службы, Барягин, в сопровождении Палюка, отправился любоваться красотами части. Генерал посетил штаб, спортзал, медицинский блок и, разумеется, везде был просто непроглядный мрак. Куда бы он не зашёл, где бы не побывал, всюду были недостатки, начиная от неровно окантованных сугробов на улице, заканчивая неоднообразными держателями туалетной бумаги в штабном туалете.

– Честно говоря, полковник, не думал, что ты меня так огорчишь. Обычно, к моему визиту готовятся куда лучше. А у тебя тут бардак, какого ещё поискать надо, – на лице генерала играла ядовитая усмешка, – Может ты подустал Павел Александрович? О пенсии ещё не задумываешься?

Палюк не знал, что ему на это ответить. Он понимал, что докопаться можно и до столба в поле, но это был уже перебор. Неужели у генерала нет других дел, кроме как кататься по всему округу и заглядывать в туалеты?

Сердце Павла Александровича, выпрыгивало из груди от страха и трепета перед этим человеком. Сегодня решалась его дальнейшая судьба и, судя по всему, перспективы были не самыми радужными.

– Никак нет товарищ генерал, о пенсии пока не думаю, – дорожащим голосом ответил полковник.

– Ну, это ты зря. Подумай, на всякий случай. А то смотрю, порох в пороховницах у тебя кончается. Даже порядок навести толком не можете.

Оставалось зайти ещё в два подразделения – первую и вторую роты, и полковник понимал, что подорваться там было гораздо проще, чем во время прогулки по минному полю с завязанными глазами. Срочники всегда были непредсказуемыми. По сути, им ничего не грозило, если только дело не касалось уголовщины. Во всех остальных случаях, они были неприкосновенны. А вот за их косяки отдуваться приходится начальству. А с таким важным гостем, как этот, наказание могло быть очень серьёзным.

Генерал и полковник двигались по направлению к казарме. Барягин обратил внимание на то, что чем ближе они подходили к подразделению, тем больше нервничал Палюк. И генералу это очень нравилось, он упивался страхом своих подчинённых. В такие моменты он чувствовал свою власть и превосходство.

– Да не переживай ты так, полковник. Смотри вон, вспотел весь. Всё будет хорошо… Наверное, – генерал засмеялся противным, выворачивающим все нутро смехом.

Это было действительно так. На лбу командира части выступили капельки пота, а после слов, сказанных генералом, по спине побежали мурашки. Павел Александрович ничего не ответил на слова Барягина. У него только получилось выдавить некое подобие улыбки, глядя на которую можно было сказать, что у человека живот прихватило.

Вот она. Первая рота. Генерал и полковник зашли в подразделение и тут же раздался крик дневального.

– Рота! Смирно!

В секунду все замерли. Тишину, повисшую в помещении, можно было буквально пощупать руками. К генералу тут же подскочил командир подразделения для доклада.

– Товарищ генерал-лейтенант, командир первой роты капитан Михальчик, – протараторил офицер.

Сделав несколько шагов в глубь расположения, Барягин скомандовал:

– Вольно.

– Вольно, – продублировал капитан.

– Как служба товарищ капитан? Проблемы есть какие? Жалобы, заявления? – по-отечески поинтересовался генерал.

– Никак нет, – с чувством ответил Михальчик, ощущая прожигающий взгляд полковника, стоявшего позади Барягина.

– Это хорошо, что никак нет. А то вон командир полка сильно распереживался. Да товарищ полковник? – Барягин посмотрел на Палюка, который в очередной раз глупо улыбнулся.

– Ну вот что мне ответить этому идиоту? – подумал командир части. – Как вообще этот питекантроп умудрился дослужиться до генерала?! Полковник даже немного испугался своей мысли. А сказать что-то подобное вслух, было бы равносильно самоубийству, поскольку устав этого не позволял.

Десять минут делегация из двух человек терроризировала своим присутствием первую роту. Генерал пообщался с солдатиками, заглянул в бытовку, комнату досуга, кабинет командира роты и, естественно нашёл просто уйму строжайших нарушений, за которые, по его мнению, нужно не просто увольнять весь командный состав роты, а проводить кадровую чистку руководящего состава полка. Отчитав ротного, Барягин наконец-то откланялся.

– Ну что сынки! Удачной службы, – попрощался генерал с солдатами и вместе с полковником вышел из подразделения. Делегация двинулась на второй этаж. Как только дверь в казарму первой роты закрылась, капитан Михальчик подскочил к телефону, стоявшему на посту дневального, и дрожащей рукой набрал номер второй роты. Один гудок и прозвучал ответ.

– Дневальный второй роты рядовой Цимиханов. – Прозвучало на том конце.

– Генерал к вам поднимается. – Выдохнул Михальчик и положил трубку. Его всё ещё трясло от визита большого начальника.

На втором этаже всё было готово к встрече. Почти всё.

– Товарищ капитан, тут позвонили, сказали, что к нам генерал идёт, – монотонно прогудел «Мудрый Сефер».

Капитан вышел из кабинета и громко вздохнул.

– Ну что ребята, давайте всё сделаем в лучшем виде. Не вздумайте накосячить. Постараемся, чтобы комар не подточил… Чего он там точит…? Ну короче, чтобы комар не подточил…, – с дрожью в голосе просипел капитан Кукаревич.

Дверь в казарму открылась и на пороге показались генерал с полковником.

– Рота смирно! – С лёгким акцентом крикнул во всю глотку рядовой Цимиханов, прикладывая руку к виску, отдавая воинское приветствие. Даже шапка у Сефера слегка сдвинулась набекрень, настолько эмоционально он встретил больших гостей.

Воцарилась полная тишина. Сделав три строевых шага, к начальству подошёл командир подразделения.

– Товарищ генерал-лейтенант, командир второй роты, капитан Кукаревич! – отчеканил офицер. Но на капитана Барягин не обратил никакого внимания. Он пристально смотрел на рядового, отдавшего команду «Смирно».

Генерал медленно подошёл к рядовому Цимиханову и пристально на него посмотрел. Паренёк, всё ещё держа руку у своей головы, отвёл глаза в сторону, чтобы не встречаться взглядом с таким большим гостем. Всё затихло. Несколько секунд Барягин буравил глазами рядового Цимиханова, после чего обратился к срочнику.

– Боец, шапку поправь!

Как это обычно бывало с «Мудрым Сефером», на несколько секунд он «завис» в своих мыслях. Его взгляд снова устремился куда-то в пустоту в поисках сакральных тайн вселенной. В этот самый момент, капитан Кукаревич то и осознал, насколько серьёзную ошибку он совершил, не заменив этого солдата на посту дневального. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел сообразить, что произошло.

Цимиханов несколько секунд обдумывал слова, сказанные генералом, после чего, протянул руки к его голове. Командир полка побелел, а капитан Кукаревич едва не потерял сознание от увиденного.

«Мудрый Сефер» схватился за каракулевую шапку генерала, немного повертел и слегка придавил её на буйной голове Барягина, и, убедившись, что она сидит на башке начальника ровно, как ни в чём не бывало, снова встал по стойке смирно, вздернув руку к своему, все еще висящему набекрень головному убору.

Теперь уже взгляд генерала был направлен куда-то вдаль, только он не был таким мудрым, как у рядового Сефера. Барягин смотрел на срочника, но не видел его. В глазах как будто стояла пелена, а в голове проносились годы его долгой службы. Он всякого успел повидать, но такого в его практике не было никогда.

Никто не осмеливался проронить ни слова. Тишина воцарилась такая, что её можно было рубить топором. Лица солдат-срочников, как по команде, стали белее мела, казалось, что бойцы даже перестали дышать. Некоторые еле сдерживались, чтобы не заржать от смеха. Единственные, кому было совсем не весело – это полковник Палюк и капитан Кукаревич. Оба уже успели попрощаться со своими погонами и поставить крест на своей карьере.

Генерал потихоньку приходил в себя. Он не стал ругаться или как-то комментировать произошедшее. Он вообще не проронил ни слова. В его голове не укладывалось, как такое могло произойти и что теперь с этим делать. Обращаться к уставу тоже было бесполезно, на этот случай там не было никаких указаний. С лицом обиженного мерина Барягин просто развернулся и удалился из помещения. Командир полка был настолько шокирован ситуацией, что даже не посмел пойти вслед за начальником. Он повернулся к ротному и тихо спросил:

– Ну что Кукаревич, докукарекались?

А капитан молча смотрел выпученными глазами на своего солдата, рядового Цимиханова, который с высоко поднятой головой устремил своё взор куда-то в даль. И снова никто не мог догадываться, что творилось у него в голове…

Весь остаток дня генерал-лейтенант Барягин просидел в комнате психологической разгрузки. Военный начальник был настолько опустошён, что даже пропустил ужин, ради которого повара несколько часов колдовали у плиты. Сидя в мягком кожаном кресле, он вспоминал, как прибыв в часть, был полон решимости объявить пару выговоров, возможно, лишить кого-то премии, а может даже поставить вопрос об увольнении пары нерадивых офицеров или контрактников. Но в один момент эти планы оказались похороненными каким-то глупым солдатом. Всё, что раньше приносило генералу ни с чем несравнимое удовольствие – власть, чувство превосходства и безнаказанности – всё это больше не имело никакого смысла. А виной всему была какая то шапка. Барягиным завладела апатия. Больше он не хотел устраивать разнос командованию полка. Единственным его желанием было – дождаться утра и поскорее убраться из этой части.

Что до «Мудрого Сефера», то он не особо переживал по поводу данного инцидента. Собственно для него, ничего страшного не произошло; он также стоял на посту дневального, нёс службу, только не понимал, почему все проходящие мимо него просили поправить им шапки и весело смеялись.

На следующее утро, с отрешённым лицом, в сопровождении полковника Палюка, генерал-лейтенант Барягин шёл к КПП, где его ждал все тот же ведомственный «УАЗик», готовый отвезти высокопоставленного военного на железнодорожный вокзал.

Подойдя к автомобилю, Палюк учтиво открыл генералу заднюю дверь.

– Желаю удачной доро…

Полковник не успел договорить. Барягин юркнул в машину и сильно хлопнул дверцей. Автомобиль тронулся с места, выпуская из выхлопной трубы клубы густого, синеватого дыма.

Как и положено по уставу, Палюк вытянулся по стойке смирно и приложил руку к виску, прощаясь с удаляющимся автомобилем и сидящим в нём некогда страшным визитёром. Когда машина скрылась за воротами части, полковник улыбнулся и поправил свою шапку, покрытую снегом, который всё ещё падал.