Хотбол: смертельный пас [Наталья Скиба] (fb2) читать онлайн

Наталья Скиба Хотбол: смертельный пас

Единорожица стучала белыми металлическими копытами по тротуару Та-Понг-стрит, скача в сторону дома номер 105б. Её сочно-зеленая синтетическая кожа была единственным ярким пятном среди зимней городской застройки. Лимонный нейлон гривы блестел на солнце, клетчатая сумка болталась на поясе как будто пустая. Это была Мама Лайма – самая популярная модель робота телеприсутствия для анимации на праздниках в этом году.

Дети, которые иногда встречались и в этом деловом квартале, оглядывались, подбегали и махали руками, но единорожица их игнорировала. Один малыш расплакался, и мама его утешала: «Да ты чего, Мама Лайма же на автопилоте, идёт домой. Видишь, и сумка с подарками пустая, а значит, с праздника она».

Подрысив к нужному дому из дымчато-синего пластобетона, она встала на задние копыта и, наклонив голову, чтобы белый рог не уперся в косяк, процокала внутрь.

Охранник на ресепшен лениво поднял бровь, изображая удивление.

– Апартаменты две тысячи сорок пять, – отрешенным голосом отчиталась роботизированная лошадь и поцокала к лифтам, не дожидаясь реакции. Впрочем, охраннику было настолько всё равно, что он и не собирался отвечать, только раздражённо цыкнул вслед.

Эту модель Мамы Лаймы грациозной никто бы не назвал. Движения были рваными и рублеными, выдавая дешёвые сервомоторы в конструкции и желание производителя сэкономить на амортизации. Взять в прокат такую на праздник в самом бюджетном агентстве по карману любому. Если аниматор хороший, дети будут в восторге и не заметят, что единорожица не всегда попадает в узкий дверной проём с первого раза, а в толпе топчется на месте от растерянности, потому что неуклюжая, а на ногу никому наступить нельзя.

Всем этим сполна насладились жители дома номер 105б, столкнувшиеся этим утром у лифта с Мамой Лаймой. Она и сама зайти туда не могла, и другим не давала, пока кто-то сердобольный не пропустил ее вперед и не вытолкал на нужном этаже. Процокав на двух ногах к двери с надписью «Мистер Шон Риттер», единорожица постучала, не соизмерив силу. Получилось чересчур: на громкий стук выглянул сосед, а на дешёвой пластиковой двери остались вмятины.

Хозяином апартаментов оказался высоченный, ростом выше косяка, худощавый молодой мужчина, кудрявый и лохматый. Он посмотрел на робота почти из-под потолка большими серыми глазами и пошире распахнул дверь.

Апартаменты представляли из себя просторную, по местным меркам, кухню-гостиную четыре на шесть метров, но без окна и с двумя дверьми: в спальню и душевую. Посередине стоял рабочий стол с мониторами. От кухни в комнате были только холодильник и раковина. От гостиной – зеленый диван напротив стола. Одну из стен выкрасили белой краской, на противоположной висел проектор – вот и вся скромная обстановка.

Шон молча показал на диван, и единорожица послушно села. Для робота её вес был весьма скромный: из металлического только копыта и сервомоторы и ещё кое-что по мелочи, остальное – прочный пластик. И всё же зелёный диван скрипнул от натуги и подозрительно прогнулся. Хмыкнув, детектив сел в своё видавшее виды коричневое офисное кресло с анатомическим «обёртыванием» и отодвинул один из мониторов на край стола.

Робот сидел в режиме ожидания, хлопая ресницами.Дешевые стразы блестели в свете единственной лампы на потолке. Не видя активности, Шон подключил очки дополненной реальности и покрутился в кресле, но ничего не изменилось. Скрестив руки, он терпеливо ждал минуты три, пока оператор сообразит выйти из офлайна. И вот, повращав головой влево и вправо, проверяя управление, единорожица заговорила. Синтетические губы и язык изо всех сил старались подражать натуральной мимике лошади, но получалось плохо и выглядело дёшево.

– Детектив, я расскажу вам одну историю, произошедшую во время отборочных соревнований по хотболу, – чеканил робот, демонстрируя блестящий пластик идеально ровных белых зубов. В синтезированном голосе не было ничего общего с нежным тоном и игривыми интонациями мультяшной Мамы Лаймы. – Эта игра сейчас на пике популярности, и вы, уверена, в ней разбираетесь. Выслушайте меня внимательно и не перебивайте. После я задам вопрос, за ответ на который вы и получили полный аванс.

Детектив кивнул и наклонил голову к правому плечу, прищуриваясь. Он знал, что яркая лампа дневного света прямо над диваном (вынужденная мера в комнате без окна) очень кстати заставит стекла-хамелеоны потемнеть. Не очень гостеприимно, но клиент и сам решил спрятаться за маской робота-аниматора. Даже голос его или её был смоделирован – Шон хорошо знал этот популярный бесплатный софт.

– Итак, полгода назад, во время отборочной игры Всегалактической Олимпиады, наши фавориты встретились на своей орбитальной станции с «Белыми Сестарми». Это слабая малоизвестная команда, исход матча был очевиден. В конце пятого тайма, разыгрывая мяч, левый нападающий, мистер Джугаши Нунди, был оттеснён от кольца, но всё равно прорвался, когда на таймере до «взрыва» оставалось чуть больше секунды, – единорожица открывала и закрывала рот, как будто жевала, как и полагается лошади, и хлопала глазами. Однообразием движений и скудностью мимики она на любого нагнала бы тоску, но Шону не было скучно ни капли. Он весь превратился в слух и подался вперед, барабаня длинными тощими пальцами по столу в такт словам. Очки оказались кстати: тема разговора ему совсем не понравилась, но показывать этого не хотелось.

– В такой ситуации игроки часто «раскручивают» мяч, выбрасывая его в центр поля, – продолжала жевать слова лошадиная голова. – Но у «Боевых носорогов» другая тактика. Их второй нападающий, Ли Ким, входит в десятку самых быстрых игроков. Он умеет бить в корзину с рекордно низким временем удержания мяча в руках. Успех этойкомандыво многом держался на их с Джугаши Нунди слаженном дуэте.

Лаймовая кожа лошади странным образом перекликалась с цветом обивки дивана. Это такое совпадение, много ли детских мультяшек зеленого цвета? Если сильно прищуриться, они сливались в один комок, и только белый рог блестел, как шпиль на башне. Думая об этом, детектив мрачнел.

– Но в эту игру вмешался случай, – слова слетали с лошадиного языка, как солдатики на марше. – Ли Ким не успел бросить мяч и получил «выбывающий» электрический разряд, вот только мощность его была гораздо выше установленной олимпийским комитетом. Он чудом не умер. Сезон для него был окончен. Победу «Боевые носороги» в этом матче всё равно одержали, и так играли вполсилы. Вышли в первый отборочный тур, а там уже слились.

Шон смотрел на говорящую единорожицу в очках дополненной реальности, и те подбирали ему подсказки и определения, помогая понять, о чём идёт речь.Ссылки кружились вокруг морды робота. Любую можно было развернуть и прочитать подробности. Самые важные были открыты сразу.

«Хотбол – спортивная командная игра, в которой мяч забрасывают руками в кольцо соперника. Играют две команды, в каждой из которых по десять человек.Спортсменыперемещаются на роликовых коньках по специальным трекам, в невесомости используют магнитные ролл-ботинки. Мяч оснащен таймером на две минуты, которые идут, пока мяч касается человеческого тела, а во время пасов хронометр останавливается. Игрок, в чьих руках истёк таймер, получает небольшой электрический разряд и выбывает. Если мяч был заброшен в кольцо, счётчик обнуляется», – подсказывала всегалактическая энциклопедия. «Раскручивание – специальный приём хотбола в невесомости: мяч сбрасывается в поле с большой силой и летает до тех пор, пока кто-то не решится его забросить в кольцо или взять в руки», – из профильного сообщества. Подключились и заголовки из новостных лент: «Смертельный хотбол: как развлекаются в зонах особой юрисдикции Демократической Республики», «Ли Ким, правый нападающий «Боевых единорогов», до сих пор проходит реабилитацию», «Вины производителя мячей тут нет» и всё в таком роде. Нашлось и видео самого эпизода, оно без звука крутилось в маленьком окошке над правым лаймовым ухом робота.

Но все эти подсказки детективу Риттеру были ни к чему, он так и не открыл ни одной ссылки. Всё, о чём говорила эта лошадь, Шон знал. Очки были нужны, только чтобы скрыть всё более хмурый взгляд, и он был рад, что так кстати надел их заранее.

– Первым делом страховая компания попыталась взыскать компенсацию с производителя мячей.В нашей стране всего одна такая фирма, мячи одинаковы и для спортивных игр, и для развлекательных версий хардкор, где выбывают навсегда. Разница лишь в базовых настройках. Логично предположить, что просто предохранитель слетел? – единорожица зачем-то сделала паузу, кокетливо хлопая яркими лимонными глазами. Но Шон никак не отреагировал на этот риторический вопрос. –Увы, эта фирма, «Гоу-гоу-хот», заказала независимую экспертизу, которая показала, что, во-первых, таймер сработал раньше, чем должен был. А во-вторых, неисправности не было, кто-то специально сбросил настройки. Вот так сюрприз!

Синтетические лошадиные губы расплылись и растянулись у щек, а над зубами вдруг надулись, имитируя улыбку, заботливую и нежную, по задумке создателя. «Ты для меня один большой сюрприз»,– подумал Шон, устраиваясь поглубже в кресле, анатомические механизмы которого, заботливо отремонтированные,«обернули» спину хозяина в своих объятиях.

–Завели уголовное дело. Однако территории спортивного комитета, включая орбитальную станцию «Боевых носорогов», как вы, конечно, знаете, – зона особой юрисдикции. В таких случаях, когда нет пострадавших среди граждан других стран и никто не умер, у негоесть право самому вести следствие. Юристы комитета открыли тендер и наняли молодого детектива, предложившего самую низкую цену.

В очках Шона появились новые заголовки: «Спортивный комитет хочет замять дело», «Разборки среди команды», «Кому выгоден наш проигрыш в этом сезоне». Но ему была интересна только личность клиента. Для этого поверх ссылок пришлось открыть окошко программы, которая включилась и на компе. Она анализировала движения робота, регистрируя возможные задержки или обрывы связи с оператором. Кто сидит там, за этой лаймовой пластиковой мордой с милыми до тошноты лимонными глазами? Они часто моргали, демонстрируя жёсткий нейлон черных густых ресниц, в котором, по задумке, как капельки росы, должны были блестеть дешёвые стразы. Единорожица двигалась мало: наклоняла голову, открывала рот, изредка переставляла ноги. Пока ни одной видимой задержки, а значит, оператор рядом. Или живёт на этой планете, или специально сюда прилетел. Что ему нужно? Этого мистер Шон пока понять не мог, но уж точно не грошовая консультация.

– Проверили всех, кто имел доступ к мячам до игры. Выяснилось: менеджер команды, отвечавшая за закупки спортивного инвентаря, некая Розали Дитрих, встречалась с мистером Кимом. Но эти отношения у неё не сложились, зато удались с мистером Нунди. Нарисовался какой-никакой, а возможный личный мотив.

Заголовки вокруг лошадиной головы опять изменились: «Третий лишний: на поле дружба, в жизни война», «Любовь, ревность и смертельный пас – нешуточные страсти нового сезона». Пока что этот аноним (а детектив был уверен, что его клиент именно мужчина, хотя ничто на это прямо не указывало) не сказал ничего, что не было бы известно широкой публике.

– Версия, что мисс Дитрих или мистер Нунди как-то замешаны, казалась надуманной. Во-первых, девушка тут же с ним поссорилась и была неоднократно замечена в больнице, где проходил реабилитацию мистер Ким. Позже они объявили о помолвке, а в прессе стали осторожно говорить –это она из чувства вины перед ним согласилась. Спортивному комитету эта версия понравилась, но пострадавший предъявлять обвинения невесте, конечно, отказался. Не было и главного: доказательств. Как, где и когда перенастроили мяч? Первую половину игры он отработал нормально. А может, это случайность и жертвой мог стать любой?– лошадиная голова перестала оставлять паузы после вопросов, как будто и сама вошла в раж от собственных слов. – А то, что мистер Нунди ревнив, часто ругался с другом из-за девушки, а после игрыо ней не вспоминает –ну так и что, бывает. Какие перспективы у такого дела, которое все, включая прессу, хотят скорей забыть? Но наш молодой детектив оказался на редкость въедливым. Изучая все видео со злополучной игры, и любительские, и с охранных камер, и другие, с участием этой пары нападающих, он, как и мы, обратил внимание на необычное поведение Нунди. Давая пас, он как будто замялся. То, как он держал мяч, как перестукнул пальцами, прежде чем бросить, – вроде и ерунда, на которую не обратили внимания ни спортивный комитет, ни тренер. Но это и странно. Всё-таки каждая миллисекунда на счету. Движения профессионального спортсмена такого уровня отточены до совершенства. С чего бы вдруг ему импровизировать? Почему тренер не сделал за это втык? Доподлинно нам известны только две вещи: дело закрыли, так как потерпевший написал отказ от претензий, а детектив получил в двенадцать, а точнее, в двенадцать целых пять десятых раза больше оговоренного тендером гонорара. Роскошная надбавка за отсутствие результата, не так ли? Дальнейшую цепочку событий мы выстроили по собственным соображениям, которые примем как верные.

Прошло едва ли больше пяти минут разговора, а Шон уже вспотел и раскраснелся. У него и раньше с этим были проблемы – близко расположенные к поверхности капилляры, или как там это правильно называется, даже при лёгком волнении заставляли чувствовать себя перезрелой сливой, и естественная неловкость в такой ситуации только усиливала эффект. Нелепая особенность для детектива. Корпорация DNA это легко исправит, выпотрошит и перекроит заново, но на это нужны деньги, которых нет. Есть дешёвые таблетки, но их надо было выпить заранее.

Он и подумать не мог, что эта предоплаченная анонимная консультация, которая была для него обычным делом, окажется такой «жаркой». Ох,как не нравилось Шону это «мы» с их «соображениями», а «двенадцать целых пять десятых» – ещё больше. Информацию о гонораре на новостных сайтах не найти. Он был уверен, что этот «мистер оператор», который сам так любит звать всех «мистерами», и названия банков с номерами счетов назовёт, если спросить.

– Вот они: детектив понял, что если мяч и был умышленно перенастроен, то именно в этот момент. Мистер Нунди сделал это сознательно, вопрос только зачем. Пальцы его левой руки странным образом постучали по мячу перед броском: указательный два раза, безымянный, мизинец. На случайность не похоже. Изучив эти движения, наш молодой детектив пришёл к единственно правильному выводу: в ладонь было вшито электронное устройство. Заранее, разумеется, чтобы не было видно шрамов. И вынуто после проигрыша. Полагаю, мастера имплантов сделали надрез в районе ногтя на большом пальце. Растянули кожу, чтобы подлезть в ладонь незаметно.Кутикула и естественный изгиб в основании ногтя скроют внутренний шрам без дополнительных усилий. Но зачем идти на такие ухищрения из-за ревности? Игроки проходят эти бесконечные медкомиссии и допинг-тесты, имплант был либо гениален, на уровне корпорации DNA: и на сканерах не определялся, и следов в анализах не оставлял. Либо, что гораздо проще, были куплены нужные люди на местах. Очевидно же, что мистер Нунди провернуть это самостоятельно не мог. А если бы в этом были замешаны конкуренты из других стран, разве отказался бы спортивный комитет от удовольствия довести дело до международных судов? Шутка ли – диверсия, лишившая фаворитов чемпионства галактики? А шансы были не маленькие, – здесь единорожица сделала паузу, как будто у робота могло сбиться дыхание. Шон по-прежнему молчал и не шевелился, только тощие пальцы продолжали стучать под столом по коленке. – Мы уверены, что наш малоопытный, но талантливый специалист своего дела собрал доказательства, прямо указывающие на спортивный комитет как на заказчика этого странного покушения. Убивать мистера Кима никто не хотел, а вот вывести из игр этого сезона – да. Детектив не мог узнать, а вот нам известно точно: у этих рукожопых деятелей, способных только к распиливанию инвестиций, были разрывы в бюджете размером с дыру в Тартар. И если о них стало бы известно…А как только команда слилась, их как не бывало! Деньги с подпольных ставок очень сложно отследить, но мы хорошо помним пару-тройку случаев, когда этих деятелей подозревали в подобном и раньше.

Единорожица снова замолчала и даже перестала моргать, как будто хотела рассмотреть реакцию детектива лучше. Шон чувствовал капельки пота на пылающей коже, сполз почти под стол и мечтал, чтобы кресло его окончательно обернуло, скрыв от этих лимонных камер-глаз. Да что им нужно? Но его попросили слушать не перебивая, и он из последних сил изображал невозмутимость.

– С этими доказательствами детектив отправился в спортивный комитет, за них и получил свой откупной, не афишируемый, гонорар, – удовлетворившись увиденным, морда лошади снова расплылась в синтетическом подобии улыбки. – Но это крошки по сравнению с тем, насколько богаче стал мистер Нунди. Готовится сейчас к новому сезону как ни в чём не бывало, вместе с Ли Кимом, кстати. Который, правда, теперь в запасных. А команда обзавелась вторым «быстро бьющим» игроком. Есть в этом какая-то несправедливость, не так ли? И вот, – единорожица снова сделала паузу, очертив развязку, – пришло время задать мой оплаченный вопрос: если мы вдруг найдём этого детектива и спросим, не сохранил ли он случайно эти доказательства и согласится ли с нами поделиться, что он ответит, как думаете, мистер Риттер?

Вопрос повис в воздухе. Шон вздохнул. Снял очки – в них больше не было смысла, осторожно положил на стол. Вытер пот рукавом. Вздохнул, посмотрел в стену, потом на единорожицу, подался вперед и только тогда решился ответить.

– Думаю, доказательства он сохранил. Как страховку. Но не отдаст их. Работа выполнена, деньги в кармане. Не похож он на человека, который станет жертвовать стабильностью ради… чего, кстати?Кто вы и что с этим собираетесь делать – будет его первый вопрос.

– О, вы хорошо нас знаете, – единорожица вдруг встала, порылась в клетчатой сумке правым копытом (оно могло трансформироваться в три пухлых пальца для таких случаев) и положила на стол перед Риттером планшет. На белом экране красовался лев, нарисованный черными рваными линиями, как будто карандашный набросок на скорую руку. Но художник был так искусен, что превратил плоский рисунок в голограмму. Шон взял планшет и покрутил в руке, а лев следил за ним под любым углом. Программа рисунка по камере девайса определяла, где смотрящий. В компьютеры или уникомы эта эмблема загружалась вместе с «червём», который подключался ко всем доступным камерам устройства и к мощностям бесплатных нейросетей, определяющих, куда смотреть. Классная идея для сообщества анонимных детективов.

– Видите ли, мистер Риттер, мы – степные львы нашей галактики, добровольно и безвозмездно расследуем то, до чего сильным мира сего нет дела. Вроде как благотворительная детективная организация, но мы часто лезем куда не просят.Уверен, вы понимаете, – продолжала единорожица, опустив глаза в пол, как будто могла смутиться, – что как бы ни были замотивированы наши, кхм, фрилансеры, их анонимность и защита требуют огромных вложений. Унас много донов, и всё же этого мало. Такие люди, как мистер Нунди, после небольшой беседы, как правило, чувствуют раскаяние и желание компенсировать свою вину перед обществом щедрыми пожертвованиями. Если вы согласитесь, можете считать это приглашением, – единорожица показала широким копытом в сторону стола, но, без сомнения, оператор имел в виду планшет с эмблемой. А затем игриво стряхнула пылинку с колена и повела головой в сторону, как будто её вдруг заинтересовали детали интерьера, которых в комнате попросту не было.

Шон взъерошил кудри, проведя рукой по затылку от шеи, и поправил воротник белой рубашки, который и так ни на что не давил. Справа перед монитором лежали очки, которые были уже не нужны. Глядя на них, детектив провел правой ладонью по лицу, словно вместе с тонкой кожей к подбородкухотел оттянуть и время. От этого и без того большие глаза стали огромными, удивлёнными. Скрывать волнение не было смысла: Шон прекрасно знал и эту эмблему, и организацию, многие сотни успешных анонимных расследований которой вскрыли незаконные действия правительств по всему миру, включая темные делишки корпораций. Прямо сейчас они анализируют и его голос, и поведение. Волнительный азарт, который завладел им от затылка до кончиков пальцев в ботинках из секонд-хенда, скрыть никак не получится.

– Хм, – наконец-то Шону было что сказать, но сразу не получилось. Лицо то и дело пыталось расплыться в улыбке, переходящей в оскал (таким уж было его неказистое лицо). Да и слова подбирались с трудом. – Я отдал бы вам доказательства и так, только их мало. Схема возможного устройства перенастройки мяча в руке и личный разговор с Джугаши Нунди в ресторане Sabret, там он всё рассказал мне сам.

– Посмотрю этот шедевр с удовольствием!

– Но использовать его не сможете, это видеозапись с моих бионических глаз, – Шон постучал двумя пальцами за правым ухом. – Всё, что нашёл в сети, и записи с камер охраны ресторана я удалил лично, и, уверен, спортивный комитет меня проверил. Я не смогу остаться не при делах.

Единорожица вдруг застыла, но продолжала моргать. Минуту они просидели в молчании, но для Шона это было мучительно долго. Он ёрзал в кресле и бесконечно теребил ненужные очки,перекладывая их с места на место и поглядывая, хлопают ли глаза лошади.

– Тогда по вашему видео мы снимем подделку от третьего лица, якобы случайно всплывшую. Какой-нибудь подкаст, выложенный в сеть только сейчас. И ваша беседа на заднем фоне в самый интересный момент. Детали мы проработаем. Не переживайте, мы умеем подбирать слова – мистеру Нунди будет стыдно ставить кого-то об этом в известность, а на качественную частную экспертизу просто не останется средств, – на этих словах единорожица резко встала, и зелёный диван скрипнул, вздыхая от облегчения. Не обращая внимания на сидевшего Шона, она направилась к выходу. У самой двери лаймовая голова повернулась почти на сто восемьдесят градусов, раскидав лимонную гриву, и прочеканила вместо прощальных слов: «Наши детективы работают совсем не бесплатно, и мы очень хорошо следим за их безопасностью. Подробности личной встречи я вышлю письмом. Меня зовут Лазарь Варга, приятно былопознакомиться».

Копыто трансформировалось в три пальца, чтобы схватиться за ручку и открыть дверь, и безвольно повисло, когда дело было сделано. Мама Лайма ушла на автопилоте, такая же отрешённая, как и пришла, неуклюже помахивая лимонным нейлоновым хвостом.

Закрыл за ней Шон не сразу. Сидел и смотрел задумчиво на тусклый свет коридора: «Зарабатываете шантажом? Вот какая,значит, ваша благотворительность». Но отказаться не мог – он был страшно азартен. От предвкушения немели кончики пальцев, стучавшие по коленке.