От тебя любой ценой [Shkodina] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Глава 1

Амелика


Пять лет назад я была самой счастливой. Вышла замуж за любимого.

Мой Эрик…

Из местной знати, но не самого высокого происхождения, он галантно ухаживал на приемах, где мы пересекались.

Мне 20, ему 22. А через полгода он посватался. Отец был недоволен. Рассчитывал на более высокий статус зятя. Но, как обычно, не смог устоять перед обаянием младшей из дочерей и дал добро.

Свадьба была скромной, на 100 гостей. Только родня считай. Высокого достатка нет и у нашей семьи.

Хотя тоже относим себя к «знати»: род, фамилия, особняк и даже пара слуг.

А что осталось сейчас? Ничего. Точнее не осталось счастья.

Год назад на одном из приемов, где мы были с мужем, на меня обратил внимание один из племянников главы нашего края. У главы своих детей нет и племянников он очень любит, весь свет воспринимает их как его наследников.

Особенно старшего — Марка. Ну точнее полное его имя Маркеон. Внешне он конечно хорош, высок, плечист — настояний воин. Тогда ему было 28. Ещё пара лет и к нему перейдёт вся власть по законам наших земель. Как старшему отпрыску. И, наверно, такие сильные воины и должны быть у власти.

Но в тот момент не это интересовало Марка, а почему-то я. Он очень настойчиво показывал свой интерес прямо при Эрике. Приглашал танцевать. А отказывать представителям правления никто бы не решился. Где-то на десятой нашей вынужденной встрече, во время танца он обозначил свои намерения.

— Амелика, я не буду скрывать свои намерения… — я попыталась очертить границы сразу.

— Господин, я замужем.

— Ты не дослушала — скривилось его идеальное лицо. О да, он идеальный, как с картины, но совершенно не мой типаж и не для меня — Я в курсе. И не зови меня господином, дорогая… — я опять не дола договорить.

Мне не хотелось продолжения разговора. Понятно к чему он ведёт: Быть его любовницей! И кто смеет отказать? Но я точно смогу. Я лучше на казнь, чем так. Хотя казнь, конечно, это перебор. Но опала рода вполне.

— А вы не зовите меня «дорогая». Пожалуйста — я старалась держать спокойный, уверенный голос.

— Почему ты перебиваешь постоянно? — его чёрные брови были вскинуты. Я понимала, что разговариваю недопустимо, с верхушкой власти так нельзя. Есть строгая иерархия. Но что делать то? — ладно, с манерами разберёмся позже. Но хочу сказать, что ты не обслуга, а моя будущая госпожа. Так что зови меня Марк.

Я опешила. Госпожа? Он в перспективе предполагает брак? Но я в браке!

— Я не понимаю о чем вы — я рада была бы включить «дуру», но реально не понимала.

— Через 2 года я встану у власти. Я хочу видеть тебя рядом. Если хочешь, можно раньше, конечно, но если нет, то я подожду. Я поговорю с твоим мужем. Я думаю, он разумный человек. И мы найдём компромисс. Он не дурак, не пойдёт против меня, когда я встану у власти. А я ему предложу должность и статус. Женю его на своей сестре Лили. Отправлю править в одну из провинций. От такого блага от господина отказываются?

Он изогнул бровь, а мое сердце дёрнулось и грохнуло. А откажется ли муж? Я очарована им до сих пор. Но что испытывает он? До этого дня я веровала, что то же самое.

Для меня он всегда был великолепен. Выше меня, голубоглазый блондин. Немного худоват. Но я до сих пор надеялась, что откормлю его.

А я? Я — красотка. Так же? Как может быть по другому?

И это было первый, но далеко не последний раз, когда я сомневалась, противясь себе, в ответе на этот вопрос.

Ведь ответ я не узнала.

Марк резко притянул меня к себе. Властно, не как подобает в таком танце. Даже муж никогда меня так не хватал. Его рука скользила по моей спине… ниже. О, господи, какой позор! Что он позволяет себе? Я попыталась отстраниться.

А он нагло коснулся губами моего открытого плеча, того позволяло платье. Зачем я тогда его надела? Я не знала что делать. Была паника. Но мои хаотичные мысли прервал голос супруга.

— Господин Маркеон, я вызываю вас на поединок.

— Одумайся, Эрик, ты мне ещё пригодишься — без тени напряжения ответил Марк. В глазах моих встали слёзы. Мне было все понятно относительно исхода поединка. Муж простой землевладелец. А Марк не раз воевал. Но Эрик стоял, вытянувшись тростинкой, не шелохнувшись. Я хотела подскочить к нему. Но Марк удерживал.

— Я не отступаю от твоих слов, ваши действия порочат мою честь — я видела, как мужа трясёт от страха. Он был почти на пол головы ниже. Да и кто бы не боялся, это ведь правление.

— Я предлагаю мир второй раз. Мы дотанцуем, и я верну тебе твою жену.

— Нет! Мы уходим сейчас же! — взвизгнул Эрик. Зачем? Худой мир лучше войны!

Муж перехватил меня и потащил к выходу. Неужели у женщин никогда не будет своего слова? Хорошо, что Марк уже не держал.

Эрик пыхтел всю дорогу домой, и все мои попытки его вразумить рубил жестом ладони «стоп» на ходу.

Я понимала его, проблемная жена до кучи досталась. Мало того, что детей не было все ещё. Если бы был отпрыск, то никто бы не смел посмотреть на меня.

А сейчас перспективы вообще жесть. Я конечно его никуда не отпущу. Принуждения как такового все таки не существует. Не рабы же. Я сама с господином поговорю. А пока бы мужа усмирить. Вина чтоли перебрал?

Они вернулись домой. Родители с его и ее стороны построили им небольшой дом на землях мужа. Меня полностью устаивало. Достаточно просторный дом, зал, 4 спальни. Не их родовой дворец конечно.

Я попыталась высказать свою точку зрения.

— Эрик, откажись от этой затеи. Марк придурок конечно, но он не жестокий. Он отступит, если ты извинишься за вызов.

— Ты с ума сошла? Обжиматься с ним понравилось? — лицо мужа было покрыто красными пятнами гнева — он позорит меня! Позорит тебя, между прочим! При всех!

— Я понимаю, и нет, мне не понравилось. Я поговорю с ним. Скажу, что в положении. Он отстанет от меня. Потом что-нибудь придумаем.

— Нет. Я не отступлюсь! Я сражусь с ним!

— Что за бред, Эрик! Он воин. Сражался, не раз убивал людей на войне. Он же убьёт и тебя!

— Амелика, сбавь тон. Не престало так разговаривать с мужем. Ты не веришь в меня? — он хмыкнул — я сражусь и я выиграю — я смотрела на него и начинала сомневаться в ясности его сознания — я уколю его шипом, на самом острие которого будет яд цветка Луана.

Этот цветок не рос в наших краях. Но я прекрасно знала о его свойствах. Из сока стебля этого цветка знахари могут приготовить яд. Очень сильный. Он парализует нервную систему. Один укол и конечность перестанет функционировать. Временно или навсегда зависит от концентрации яда и количества, попавшего в кровь. Я смотрела на мужа во все глаза.

— Где ты его возьмёшь вообще?

— Не твоего ума дело.

Никогда не слышала от мужа такого тона, он не смотрел на меня, был как будто где-то далеко. Может быть уже на поле боя. Видел себя в лаврах победителя. А я поверить не могла, что муж на такое способен. Победителей, как говориться, не судят. И никто потом разбираться не будет, каким образом удалось одному сопернику убить другого. Если уколоть незаметно, то поединок будет признан честным и даже глава не сможет как-то насказать Эрика.

— Но это же нечестно… — растеряно протянула я.

— Нечестно? Ты серьезно? А ты хочешь, чтобы он убил меня? — муж вытаращил глаза.

— Я не хочу этого поединка вообще!

Но он меня не слышал.

Поэтому на следующий день я поехала в резиденцию правления решать проблему сама непосредственно с Марком.

Умереть в нечестном поединке для воина — мерзкая смерть. Я не хотела его смерти. Смерти мужа я не хотела ещё больше.

О моем визите доложили. Меня попросили подождать полчаса.

Резиденция состоит из двух частей. Одна — это особняки, стоящие по соседству, в которых живую члены правления и их семьи. В одном из них живет Марк. И вторая часть — это огромное белое здание, в котором правление трудится. Именно в этом здании я и ожидала аудиенции. Не пойдёшь ведь к нему домой.

Потом меня проводили к кабинету Марка.

Как снаружи, так и внутри здание было очень пафосным. Наверно, можно было сказать красивым. Но для меня все было жутко вычурным. Слишком много лепнины, слишком много золота. Я в жизни никогда не стремилась к такому запредельному богатству.

Постояла перед кабинетом, сосчитав до 20. Выдохнула и постучала. Я пойду до конца, мне есть что терять.

— Войди.

— Доброе утро, Марк — я специально оделась на встречу строго и не броско. Чтобы он меньше на мою внешность обращал внимание. Главное было, достучаться до его рассудка.

— Доброе, Амелика. Догадываюсь я, зачем ты пришла. За мужа просить?

— Да — я склонила голову — я прошу вас, отослать письмо с отменой поединка.

— Милая, у меня нет никакого желания участвовать в этом поединке, тем более калечить или убивать твоего мужа. Но не я его обьявил. Как это будет выглядеть, если я откажусь? Пусть письменные извинения приносит Эрик. Я их приму. Это могу пообещать тебе — но я уже понимала, муж ничего писать не будет.

— Вы из правления. Сильный и смелый воин. Никто не посмеет усомниться в вашей доблести. Придумайте причину, почему проведение поединка невозможно… Это будет великодушно… — добавила я.

— Великодушие не моя сильная черта.

— Я беременна — ляпнула последний лживый аргумент — лишать ребёнка отца, это низко.

— Низко? — пробасил он. Лицо его исказилось.

Поверил? Отстанет от меня? Отменит поединок? — не я этот балаган начал. Не мне и заканчивать. Подойди ко мне — я растерялась. Что он хочет? Несмело подошла. Он обошёл меня сзади. Положил широкие ладони на талию. Я вздрогнула. Он медленно переместил их на живот.

— Что вы делаете? — ошарашено прохрипела я.

— Тише… минуту… — он проводил какие-то манипуляции пальцами. Я стояла вытянувшись в струну — в твоём теле только одна жизнь. Это твоя. Если ты мне не врешь, и ребёнок там есть, то он умер — да уж. Хорошо, что я не беременна. Услышать такие слова жутко. Как кстати он узнал?

— А как?…

— Ты думаешь наша семья из поколения в поколение на протяжении более 100 лет стоит во главе правления просто так? Не имея никаких уникальных талантов? — он развернул меня в своих руках. Но эти самые руки не убрал. Они лежали теперь на спине. О чем он говорит? Какие таланты?

— Какой у вас уникальный талант?

— Я в некоторой мере вижу души. Да не прибавляй глаза так — он усмехнулся — Я просто ощущаю ауру людей более плотно. И не заметил второй в твоём теле. У каждого человека они очень разные. Твоя красивая. Как дымка сизая — он говорил на полном серьезе, это пугало — Могу считывать внутренние эмоции. Сейчас внешне ты кажешься просто ошарашенной. А внутренне я ощущаю многогранный спектр эмоций. Среди которых боль. Я не хочу, чтобы ты испытывала боль из-за меня.

— Чтобы я не испытывала боль, достаточно написать отказ — я смотрела на него и ждала. Но он молчал — Чего вы хотите за свой отказ… от меня… от поединка?

— Что я хочу? Ночь любви — я вспыхнула. В принципе, это ожидаемое условие, как бы мерзко мне не было — Но не таким способом — добавил он — а от тебя я в принципе не могу отказаться. Смирись.

— Я согласна — быстро, чтобы не передумать, ответила я. Это не такая страшная плата за жизнь человека.

Даже если этот человек сам Марк. Вот на что я подписываюсь? И жизнь ему спасаю и ночь дарю? Но другого выхода я не видела.

Если признаться и рассказать план мужа, то вероятнее всего погибнет Эрик. И ждать поединка не придётся. Его просто казнят за измену.

Честный поединок это одно. Даже если в нем участвует член правления, да хоть сам глава. А нечестный — это преднамеренное убийство. Ещё и члена правления. Это измена.

Если честно, я не представляла, как лягу в постель к постороннему мужчине. Это отвратительно. Я ведь люблю Эрика. Но и соглашаюсь во имя этой любви, во имя совместного будущего с мужем.

Отогнала эти мысли. Выпью настойки с добавлением одурманивающих разум трав. Заблужусь в сознании и забуду все это как страшный сон. Морально-этическая сторона сего действа меня волновала мало, когда на кону будущее их семьи.

— Ты меня действительно считаешь таким? — он нахмурился — что я ночи себе шантажом зарабатываю?

— Конечно нет. В вас влюблена вся женская половина края от 18 до 35. Не знаю, чего Вы на мне заострили внимание.

— Так уж вышло. Я тебе противен?

— Нет. Я не оцениваю вас как мужчину. Вообще никого не оцениваю. Я замужем.

— Но тем не менее готова подарить мне ночь? — он продолжал хмуриться.

— Готова — четко ответила я — и не подарить, а обменять на ваш отказ от поединка. Кроме того, после этого вы, я надеюсь, потеряете ко мне интерес.

— Зря надеешься. Скорее произойдёт наоборот. Или твой муж так плох в постели, что ты ничему не научилась за 5 лет? — он усмехнулся, а я вспыхнула, как он может говорить такое? Это личное. Тем более Эрик такой чуткий и нежный с ней — так ты не беспокойся, я научу. Но не сейчас. А в браке. И я сейчас говорю спокойно, но очень твёрдо: Не смей никому и никогда предлагать себя!

Его голос действительно стал металлическим. Я хлопала глазами? Он отказывается? Я не сомневалась, что это будет основное его требование. И опять про брак. Откуда только взялась эта параноидальная идея в его голове?

— Как же так… — я экстренно пыталась придумать, что делать? Как уговорить написать отказ?

— Не трясись так. Я кожей уже ощущаю, как дрожит твоя аура. Я напишу отказ — он смотрел прямо в глаза. Образовалась пауза. Я ждала продолжения — за поцелуй.

Поцелуй. Это наоборот не входило в мои планы. Это очень личное. Касания губами и языками. Как я сделаю это? Он ждал моего ответа.

— Хорошо.

Я все ещё стояла в его объятиях. Но он придвинулся ещё ближе, вплотную. Склонился к моему лицу. У меня перехватило дыхание. Я закрыла глаза. Почувствовала прикосновение твёрдых губ к своим. Он медленно смаковал мои губы. Я не двигалась. Я думала это только начало, и сейчас он накинется на мой рот, углубит поцелуй. Но я даже понять не успела, что я ощущаю, как поцелуй также мягко прервался. Марк отстранился. Я открыла глаза. Он отошёл к столу, сел, взял бумагу и начал писать. Я выдохнула. Напишет!

— Почему люди не знают о ваших уникальных особенностях? — решила отвлечься и проявить любопытство.

— Это держится в тайне. Чтобы воспользоваться в необходимый момент в случае непредвиденной ситуации. Когда противник не знает, чего от тебя ожидать, ты защищён сильнее. И мы уже целовались, можешь мне не выкать.

— А зачем мне тогда рассказали? — я была удивлена. Я конечно не собиралась никому рассказывать. Но теоретически могла бы проболтаться. Его это не волнует? О том, чтобы говорить ему «ты» не могло быть речи. Мы чужие друг другу люди. И плевать, что он так не считает.

— Потому что ты моя будущая жена. Между нами не должно быть секретов. Но это не единственный мой талант. Остальные ты узнаешь после свадьбы.

О чем это он? О других тайных уникальных особенностях или о вполне определённых постельных талантах? Уточнять не стала. Что Марк более чем опытен в этом деле, я прекрасно понимала, он меня любовниц как перчатки.

И почему он так уверен, что я стану когда-то его женой? У меня такая перспектива вообще в голове не укладывалась. Я счастлива с Эриком. Марк написал отказ. Никто никого не убьёт.

Но что действительно будет, когда Марк встанет во главе края? Сможет ли разлучить нас с мужем? Вероятность определено есть. Но правление не всесильно! Я что-нибудь придумаю. Пара лет ещё есть. Может мы вообще переедем?

— Я сохраню это втайне. Это ведь не только ваша тайна, но и правления.

Так и есть. Держи отказ. И когда в другой раз задумаешь заглянуть ко мне, оденься, пожалуйста, как престало госпоже, а не простолюдинке. Мне лично без разницы. Я вижу твою красоту вне зависимости от того, что на тебе надето. Но обслуживающий персонал должен воспринимать тебя соответственно будущему статусу.

Я ушла. Вот что он придумал? Я больше ни ногой к нему. Будущий статус… Что за идея фикс такая? Мы виделись от силы раз 10. Я не верю, что он влюбился. Это бред. Но и в голову ему не залезу. Я то не умею «читать» ауры. Как вообще он это делает? А мысли умеет читать?

Домой залетела, махала письмом с отказом, искала мужа. Он оказался на заднем дворе. Он сосредоточенно что-то колупал, сидя за уличным столом. Я подошла.

Игла — шип розы из нашего сада. В маленькой баночке розовая густая масса. Всего одна капля. Но я прекрасно понимала, на что способна эта капля.

— Милый, это нам не понадобится! Марк прислал отказ! Смотри!

Муж медленно развернулся. Я намеренно не стала говорить, что это я его выпросила. Тем более он не узнаёт, каким способом. Ладно хоть не таким постыдным, как я думала вначале. Ещё утром я сказала мужу, что иду на рынок, чтобы он ни о чем не подозревал.

— Отказ? На основании чего? Не может быть!

— Он указал причиной, что отбывает в Бриздань, там конфликт на границе земель.

— Вот трус! — я смотрела на мужа и не понимала. Вместо того, чтобы радоваться, тот гневался. И трусом Марка назвать… я никак не могла — я пошлю ему предупреждение!

Я смотрела во все глаза, пыталась остановить и словами и действиями. Муж сошёл с ума.

Отказ от поединка даёт сопернику возможность одуматься и решить проблему мирно.

Предупреждение — это своего рода заявка на то, что поединка нельзя избежать ни при каком из условий.

Я как дура, бегаю, прошу за него. Целуюсь! А он совсем не понимает, что творит. Он даже не считает, что хочет совершить подлое убийство.

Как бы я не старалась, плакала и умоляла его одуматься, не помогло ничего.

Я первый раз в жизни видела мужа таким. Одержимым. Не здоровым.

И на следующий день я ни жива ни мертва сидела на трибуне в первом ряду. Как я должна поступить? Муж будет драться не честно и убьёт… или умрет. Я не видела выхода.

Поединок начался. По сравнению с Эриком, Марк в военном облачении выглядел скалой. Он легко отмахивался от ударов мужа, при этом не идя в наступление, не нападая. Он правда не хочет его калечить.

В какой-то момент муж произвёл небольшой захват, всего секунда и Марк отбил его. И тот, кто не знал о том, что спрятано в отгибе рукава Эрика, не увидел, как этой секунды хватило ему, чтобы уколоть Марка в руку и выбросить шип. Тот тут же был замят в песок ногами сражающихся.

Муж говорил мне, что планирует воткнуть его в спину, ближе к позвоночнику, чтобы лишить подвижности корпус и добить. Но видимо что-то пошло не так, раз уколол в руку.

Я внимательно следила за происходящим и не дышала. Правая рука Марка моментально повисла. Он резко посмотрел на руку, потом на Эрика. Скривился в ярости, зарычал и пошёл в атаку. Несколько бросков и Эрик оказался на земле. Из глаз моих потоком лились слёзы. Одной левой рукой, Марк одолел мужа.

Эрик лежал неподвижно весь в крови. Марк присел рядом, приподнял его тело над землей, перекинул шеей через колено и приготовился нанести последний удар. Который навсегда заберёт жизнь моего мужа. Переломит ему шею. В ушах шумело. Я ничего вокруг не видела. Я закричала во все горло.

— Неееееет!!!

И кинулась на ринг. Сквозь пелену слез и затуманенного сознания, я видела, как Марк посмотрел в мою сторону. Скинул Эрика на землю. Встал и поднял руку ладонью вперёд, в знаке, что бой закончен. Вторая его рука все также болталась.

Он не нанёс тот удар.

Я подлетела к мужу. Картина, представшая мне ввела меня в ужас. Я упала без сознания.

Придя в себя я узнала, что мой муж скончался от полученных травм не приходя в сознание.


Глава 2

Марк


Я первый раз увидел ее совсем юной. Ей не было и 18 лет. Это был приём в честь окончания военной компании. В которой мы, конечно, одержали победу. Мне дали очередное звание. Все воспринимали меня как приемника дяди уже тогда.

Я чувствовал себя раскованно, неспешно озирался по сторонам. Пока не увидел ее. Она стояла напуганная. Видимо, первый ее приём. На меня она ожидаемо не смотрела.

Юная прелестная естественная красота.

Невысокий рост, миниатюрная. Тёмные волосы забраны в прическу. Мне сразу стало очевидно, что волосы очень длинные. Я представил себе, как распускаю ее прическу, провожу пальцами по волосам, перебираю локоны. Они гладят меня. О большем представлять себе запретил. Она совершенство. Но она ещё совсем юна. Кто она? Я подошёл к своему другу и боевому товарищу Криту.

— Крит, ты ведь всех здесь знаешь?

Друг кутила ещё тот, если я появляюсь только на приемах, которые устраивает глава пару раз в год, и не явиться на них нельзя, это проявление неуважения. То Крит не пропускает ни одного выходного. Светский человек. И как это в нем уживается? Такой балагур-аристократ и вояка. Это один из тех людей, за которых я бы рискнул жизнью. А он уже рисковал за меня. Как отчаянно и на всю катушку он умеет веселиться, также и сражаться.

— Разумеется, и по твоему взору вижу, кто именно тебя заинтересовал. Это младшая из дочерей четы Гелевас. Как зовут не знаю. До этого ее не видел. Но она одно лицо с матерью.

— Можешь разузнать подробнее об этих Гелевас? Состояние, положение, откуда идёт род.

Для меня это было важно. Особенно из какого рода девочка. Сплетение сильных родов даст сильных наследников. Конечно, я понимал, что ничем сверхъестественным, кроме красоты, девушка не наделена. Но это решаемо. Ввести в семью управления можно и простых смертных. Основное требование, невозможность развода. По крайней мере до рождения как минимум двух наследников.

Почему я начал воспринимать ее сразу как будущую госпожу? Все просто, хотел ее. А такие, как она, любовницами не бывают. По крайней мере не в 17 и не в 18. А ждать дольше, чем год я был не готов.

Да и жениться надо. Дядя тысячу раз начинал эту тему. Жениться надо не позднее чем через год, после того как я приму полномочия главы края. Это конечно ещё через 8–9 лет. Ровно в тридцатилетие. Но у нас женятся рано в принципе. Дурным тоном считается заводить отношения вне брака. А молодой организм требует своё. Мне плевать на дурной тон, и я не гнушаюсь заводить любовниц. Но из числа как правило вдов. И им радость и мне. Главное, чтобы не привыкали, не влюблялись, поэтому меняю их часто. На столько, чтобы не возникли чувства у женщины, и не ранить ее. Хотя все как одна расстраивались и лили слёзы при расставании все равно. Это самый неприятный момент.

И всего этого можно избежать, женившись. Вот на такой юной неискушенной красавице.

Я решился и подошёл к ее отцу.

— Приветствую, уважаемей Драгон Гелевас — имя мне, естественно, заранее подсказал Крит.

— Приветствую, господин Маркеон.

— Позволите ли вы, пригласить юную леди на танец?

— Разумеется, господин — отец ее обращался как тому положено, но не лебезил передо мной как многие. Меня вообще пресмыкательство раздражало. Мне скоро 22 года. Как взрослый отец семейства может блеять передо мной.

Девочка была белее мела. Неужели первый в ее жизни танец? Я вёл уверенно. Держа ее на положенном расстоянии. Сердце пело. Запах ее тела и волос сводил с ума. Вся она сводила меня с ума. Особенно так близко. В моих руках. Я решил заговорить.

— Как тебя зовут, милая леди?

— Амелика — робко сказала она и взглянула в глаза. И я утонул, мысли в голове закончились, вместе с ними и возможность вести беседу. Глаза большие и светлые. Как у меня. Такие же зелёные. Даже оттенок один. Мха. Длиннющие чёрные ресницы. Аккуратный носик и запретно манящие нецелованные алые губы.

Танец закончился. Я с неохотой отстранился. Поцеловал костяшки ее пальчиков. Щечки ее порозовели. Как мило.

До утра мучался в постели, меня преследовали образы юной нимфы. Но однозначно решил дождаться ее совершеннолетия, и дал себе завет, не прикасаться к ней в сексуальном плане даже мысленно. А в 18 посватаюсь, женюсь и заживем. Скорей бы прошёл этот год.

Утром пришёл Крит. Он живет в соседнем доме. В резиденции вообще все мы живем рядом. Как одна большая семья.

Мои родители умерли, когда я был ребёнком. Какое-то время меня воспитывала тетушка. С 16ти лет жил в казармах. Причём это было мое решение.

После очередного боя, где я на равных бился с настоящими богатырями, и после падения последнего офицера, взял командование на себя как старший по значимости рода (это в 20 то лет) и победил! — дядя построил мне свой особняк.

Теперь я живу здесь. Оценил удобство. Все таки всему своё время. Нажился в вонючих казармах.

Вонючими я их называю не со злости, что мне пришлось пройти эту школу жизни и войны, а заправду, там воняет носками. Миллионом носков. А у меня тонкий нюх. Это вторая моя особенность, после чтения аур человека. Хотя и животного любого могу «прочитать».

Мой нюх определяет определённые виды ферментов, которые выделяет тело человека, под воздействием каких-либо эмоций или обстоятельств.

Стойкий запах неуверенности и смущения Амелики напоминал недозрелый ананас. Очень вкусно, по крайней мере моему носу. А как она будет пахнуть, светясь от счастья? Это я планировал узнать через год.

Вообще, возможности моего обоняния, совместно с ощущением ауры человека, давали мне полный карт-бланш. Я мог читать любого, как открытую книгу. Это даёт в жизни массу преимуществ. Рядом с тобой никогда не окажется предатель.

У всех членов семьи в той или иной мере присутствовал этот дар. Возможно, когда-то, я частично поделюсь им с моей будущей женой Амеликой. Тогда, когда она меня полюбит.

У меня дар был развит более чем у других. Ожидаемо, так как я первенец. И я развивал его постоянно. Я могу охарактеризовать себя как волевого, очень усердного и всегда добивающегося результата мужчину. При этом мне не чуждо сочувствие и добродетель. Только, как оказалось, и у меня есть изъян. Слабое место. Глаза цвета мха.

— Приветствую, господин — глумился друг. Понятно, что мы всегда общались неформально — я выполнил ваше святое поручение.

— Прекращай. Привет. Что там? — я смотрел на папку в его руках.

— Семейное древо. Распечатка счетов.

Я принялся внимательно, обращая внимание на все делали, исследовать бумаги. Род древний. Это хорошо. В пра-пра-бабке даже были возможности ясновидения. Это тоже хорошо. Они могут проявиться в детях. Если в Амелике их нет. А скорее всего нет. Так как она бы уже в танце увидела их дальнейшую судьбу, их дальнейший счастливый брак, и не была бы так напряжена.

Живут по моим меркам бедно. Но это точно для меня и моей семьи не сыграет роли.

Я был воодушевлен.

— Спасибо, друг.

— Понравилась так?

— Не то слово. Я восхищён. Она моя. Я чувствую на кончиках пальцев.

Это был мой третий дар. О котором я и не знал, до встречи с ней. Смотря на неё, я ощущал приятные покалывания на подушечках пальцев. А особенно сильно, когда касался ее. Я знал, что это значит. Что я не ошибся. Она — моя судьба. Та, которая подарит счастье и детей. Уверенность в выборе была однозначной.

Но все пошло не так, как планировал я.

Человек, пусть и с особенными способностями, предполагает, а господь располагает. Дара предвидения у меня нет.

Осажденная нами крепость, дала отпор. Я вынужден был уехать на 3 года.

Такого долгого отсутствия в крае у меня ещё не было. Столько агрессии, жестокости, крови я не видел никогда.

Зачем они сопротивлялись? Мы пришли улучшить их жизнь. Я, как будущий глава и правитель, могу это гарантировать. А они не верили словам. Сами кидались под оружие. Выводили на поле детей. Всем остальным провинциям, они хотели показать мою жестокость. Чтобы они к ним присоединились. Но тех сдерживали мои кровные братья. Которые были даже моложе меня.

Победа была одержана через 2.5 года. Ещё полгода ушло на то, чтобы показать людям для чего все это было. Показать мир другим. Когда бедняки живут не на воде и хлебе. Когда у всех есть достойная работа. Когда есть возможности для развития и достижений. Я гордился собой и летел домой на своём коне быстрее ветра.

Скорей бы увидеть Амелику. На войне меня согревала мысленно все это время только она. Манящая, сказочная, красивая. Моя.

Однако мои мечты и стремления разбились в миг. Она вышла замуж в прошлом году. За обычного землевладельца без роду и племени.

Я пил вино каждый день. А по выходным пил настойку с дурман-травами. Крита готов был слать матом. Он надоел.

Дядя грозился сместить меня в пользу брата Антроса. Мне было фиолетово.

— Не мог же ты влюбиться за одну встречу? Друг, приди в себя. Вокруг тысячи красивых женщин — пытался достучаться до меня Крит.

— Ты не понимаешь. Я выживал на войне, надеясь прийти в ее объятия. Я мечтал о ней три года каждый день. Теперь это как зависимость. И она сводит меня с ума. Я и представить себе не мог такого исхода, что не дождётся.

— Тебе надо переключить внимание. Пойдём со мной сегодня на приём?

— А если там она? С муженьком своим. Я не сдержусь.

— Ее там не будет. И его тоже. Это приём только для мужчин. И только для высокой знати. Женщины конечно там будут, но только те, о которых не принято говорить. Но с которыми хорошо проводить время одиноким мужчинам.

— Думаешь отвлечь меня шлюхами?

— Ну зачем ты так? Снимешь напряжение. Выпьешь в компании, а не один.

И я пошёл. Почти год я каждый выходной нажирался вусмерть на этих «приемах».

Потом начал заводить обычных любовниц. Вдов, как и раньше.

Мне было физически очень плохо. Но я не сломался. Снова влился в дела управления. Дядя стал доволен. На попытки меня женить не реагировал.

Потом была снова военная компания. Не такая долгая, но такая же успешная.

Мне уже казалось, что чувства к Амелике обман прошлого. И энергия на кончиках пальцев мне померещилась.

Но спустя ещё три года, я встретил ее. Это был стандартный приём у главы.

Она, ожидаемо, была в сопровождении мужа. Этот хлюпик вообще ни о чем. Я видел его первый раз. Блеклый, худой, не интересный. Но я чувствовал ее ауру, ее эмоции. Она привязана к нему. Испытывает чувства. Вот дрянь! Как это перенести?

Я пригасил ее на танец. А она меня даже не узнала!

Я чувствовал ее неуверенность, страх передо мной. Почему? Что я тебе сделал, девочка?

Ее страх был холодным, я первый раз ощутил эмоции не только обонянием, но и осязанием. Но это же ее эмоции. Они окутывали мои и грели несмотря на холод. А пахла она как зимнее утро.

С тех пор я таскался на каждый приём. Но за год видел и танцевал с ней от силы раз 10. Это были великолепные вечера, ради которых я жил. От встречи до встречи.

Чтобы снова ощутить эти покалывания в своих пальцах.

В один из вечеров я не смог совладать с собой и обозначил свои намерения.

Я плохо соображал, ее запах завораживал. Я хотел касаться касаться касаться ее. Прижал и дотронулся губами чуть приоткрытого плеча.

А тут муж. Поединок. Ну если бы это была моя жена и какой-то хахаль ее лопал, то умер прямо тут. Так что я оценил подвиг. Против меня никто не пойдёт.

Дал 2 шанса отступить. Но тот ни в какую.

Я ощущал едкий и колкий страх Амелики. Страх за мужа. Почему у них нет детей?

Хотя понятно почему. Потому что она моя. И забеременеет она от меня только. Сама не знает про это, конечно.

А на следующий день она, конечно, пришла. Пришла просить не убивать мужа. Если бы я так тонко не чувствовал ее эмоции, мне было бы легче. А я чувствовал ее любовь к этому ушлепку.

Что он ей мог дать? Ничего! Даже возможность стать матерью. Не говоря о достатке и привилегиях, которых она достойна.

Единственным, что спасало мое сердце было то, что ее любовь к нему по своему составу и силе не могла сравниться с моей к ней. Я это ощущал тонко. И это меня сдерживало.

Когда предложила возможность с ней переспать в обмен на жизнь мужа, был в ярости.

Две эмоции вели бой: хочу, моя и как она может? Лечь под нелюбимого ради этого?

Конечно, я чувствовал, что она ничего не испытывает ко мне. Ни симпатии, и что странно ни ненависти. Даже не помнит меня.

Я хотел ее безумно. Как маньяк. Побелил здравый смысл. После насилия, в таком контексте это именно насилие, она меня не сможет принять и полюбить никогда.

В голове давно был план, как сбагрить мужика. Крит нарыл много интересного, в том числе и долги семьи Эрика. Он надеялся на выгодную партию. Но не получилось. Перекупить его не будет проблемой. Но это возможно только после полноправного вступления во главу края.

Поцелуй. Ну не смог удержаться.

Это как глоток свежего воздуха на следующий год. Губы ее были сладкими как малина. А запах… растерянности и удовольствия.

Да да, она не признаётся даже себе, но я то чувствую. Ей понравилось. Теперь это мой любимый запах. Весеннего луга.

А дальше полный провал.

Необходимый по мнению ее мужа поединок. Я недоумевал. Ну проявил смелость. Но не самоубийца же? А оказалось он с гнильцой. Ткнул иглой с ядом. Сознание помутилось. Злость. Убить меня в нечестном поединке? На глазах у Амелики? Злость заслала глаза. Я бил и бил. Готов был вырвать ему позвоночник.

Но крик. Ее крик. Ее боль обрушилась на меня. Я смог остановиться. Но Эрику это уже это не помогло.

По нашим канонам траур длится полгода. Именно столько я ее не трогал. Не показывался на глаза. И я боялся. Боялся ее эмоций на меня.

В ее глазах — я враг. Убил ее любимого мужа. Но что я мог сделать? Позволить мерзко и обманом убить себя? Возможно, я не рассчитал силу ударов. Но это сложно, когда у тебя только одна действующая рука, против двух противника. Да и яд дурманил мозг. Я не считал себя виноватым. Это его судьба. Он ее принял.

Крит докладывал, что она каждый день ходит на могилу мужа. Бела как мел, не ухожена, в тряпье. Как мне хотелось ее утешить. Разделить с ней боль. Но она никогда не позволит. Я — убийца в ее глазах.

Если бы у меня был дар предвидения, я бы смог предотвратить все это? Возможно. Но не факт.

Меня не радовал факт того, что она сейчас свободна, и не надо ждать тридцати лет, чтобы ее получить.

Мое сердце одновременно с ее разрывалось от боли. И я не мог ничего поделать.

Я даже сквозь расстояние чувствовал ее ненависть. И ничего не угнетало меня больше чем это.

Мой верный друг Крит был всегда рядом.

— Марк, к ней на днях посватается отпрыск Чигловских — эта новость привела меня в чувства. В смысле? — траур завершается. А она не смотря ни на что, только хорошеет — я зло глянул. Что это за комплименты в адрес моей женщины? — не злись. Это факт. Я на неё как на женщину вообще не смотрю. Она будущая госпожа.

— Прости, Крит, у меня голова кругом. Что делать?

— Иди с отцом говори ее. Обозначь свою позицию. Но не торопи. Дай ей время.

На следующий день, Драгон сидел напротив меня в резиденции.

— Мой господин — склонил голову ее отец в приветственном поклоне.

— Это лишнее, Драгон, я ещё не принял полномочия. У меня к вам разговор.

— Я догадываюсь. Речь о моей младшей дочери?

— Именно так.

— Господин, не трогай ее. Хоть траур заканчивается. Она вне себя от горя — отец защищает дочь. Это правильно. За свою я порвал бы. Не смотря на статус относительно оппонента.

— Не трону. Сейчас. Но она моя. Ни за кого ее не отдавай. Будет готова, пойдёт госпожой. Я подожду.

— Вы великодушны.

— Драгон, чего ты как послушник перед священником. Ты мой будущий тесть! Пошли выпьем. Выпей со мной. Я счастья только Амелике желаю, но мы связаны нитями судьбы, так что ей придётся смириться, что она моя — отец ее подобрался. Мужик, не пасует.

— Лика не простит. Она думает что была влюблена.

— Думает? — меня заинтересовало.

— Она молоденькая совсем за него попросилась. Я против был. Весь род его гнилой. Но я не смог воспротивиться. И сейчас не смогу, если она будет против.

— У неё выбора нет. Она моя. Пусть свыкнется с этой мыслью. Хотя я и до этого ей говорил то же самое.

— Я поговорю, господин.

Я налил нам самогона. Разговор дался тяжело обоим. Опрокинули по рюмке.

Я приготовился ждать. Месяцы, возможно годы. А она явилась через неделю.

Такая красивая. В расписанном узорами и бисером платье настоящей госпожи. Я не мог оторвать глаз. Никогда не видел ничего краше.

— Моя госпожа — первый раз в жизни склонился я. Она замешкалась от обращения на пару секунд, но сразу взяла себя в руки. Госпожа натуральная. Контроль во всем.

— Мой господин — присела в поклоне она.

— Что привело тебя ко мне, душа моя?

— Батюшка поведал мне, что вы намерены взять меня замуж.

Я недоумевал: пришла сама, смотрит открыто, приняла свою судьбу? Я ощущал, что она не противится внутренне. Но также я ощущал, что аура ее изменилась. Из сизой дымки она превратилась в густой серый дым, как от сигар. Это означает, что ей все ещё горько, она не счастлива. Но я сделаю все, чтобы сделать тебя счастливой, моя девочка. Я положу мир к твоим ногам. Мы родим малышей. Я хочу большую и счастливую семью. Ей пойдёт материнство.

— Ну я тебе и ранее обозначал свои намерения. Они не изменились. Но я готов ждать. Если тебе требуется время… — она опять меня перебила. Вот что за привычка такая?

— Не требуется. Я согласна. Тем более выбора у меня все равно нет. Давайте готовиться к свадьбе. Когда она будет?

Настрой ее был решительным. Я отчаянно пытался считать ее мотивы. Но не мог понять. Внутренне она была также решительна и спокойна. Никаких других эмоций типа предвкушения, интереса, которые обычно испытывают женщины, не было.

— Выбор у тебя есть. Мы можем пожениться в ближайшее полнолуние. Можем через год — раньше я был бы уверен, что она отсрочит этот шаг.

— Хорош выбор. Какая разница, если результат будет один. Я лягу с тобой в постель и рожу тебе детей.

— Ты станешь моей госпожой. Госпожой этого края. Причём тут постель? Я не собираюсь принуждать тебя ни к чему. Хотя, безусловно, я хочу, чтобы ты подарила мне детей — почему она воспринимает это так? Словно она мне только для постели и продолжения рода нужна?

— У меня есть одно условие.

— Какое?

— На период нашего брака у тебя не должно быть любовниц — вот что у неё в голове? И что значит «на период», если это навсегда?

— Можешь в этом не сомневаться, Лика, у меня никогда не будет других женщин. Мне нужна только ты, как ты не поймёшь? У меня и не было никого после нашего поцелуя.

И это правда. Весь период ее скорби по мужу, я тоже скорбел. Не по ее мужу, конечно. Просто моя душа болела вместе с ее. Какие женщины? И в мыслях не было.

Она посмотрела на меня удивленно.

Лика — именно так нежно называл ее отец, я запомнил и тоже хочу звать именно так.

— Свадьба в ближайшее полнолуние. Но я не хочу заниматься подготовкой. Ваша семья может все организовать?

— Конечно — было не слишком приятно, что ей параллельно на свадьбу. Может это потому, что она вторая в ее жизни? Хотя, вероятнее всего, потому что выходит замуж не по любви. Как не прискорбно мне. Но я смогу сделать ее счастливой. Она полюбит меня. Я уверен — пришли мне список гостей со своей стороны. Лика, мы будущие супруги. Обращайся ко мне на «ты», пожалуйста.

— Хорошо. Список не требуется. Будет только отец, мать и сестры.

— Лика… мое и твоё будущее положение в обществе несёт ряд обязательств. Мы не можем устроить скоромную свадьбу. Что подумает наш народ? Что мы зажали праздник для твоей родни? — она подумала немного.

— Хорошо. Сделаем все как требуется.

Она ушла. Это разговор вытянул у меня эмоциональные силы. Ну почему все так? Она равнодушна. К свадьбе, к нашему будущему, ко мне. Ладно хоть ненависти и злости не ощущаю.

На следующий день я отдал распоряжения по подготовке торжества. Времени в обрез.

Крит взял на себя роль главного организатора. Конечно, кто если не он устроит настоящий праздник. Гостей будет больше 1000.

Параллельно я готовил свой дом. Скоро в нем появится хозяйка. Захочет ли она жить в моей спальне? Или ей надо свои апартаменты. Хотелось бы первое, но я не тешил себя надеждами. Рядом с моей комнатой, я обустроил все для неё. Две смежные комнаты плюс ванна.

Спальня ее в мягких тонах. Бежевый и серый. Здесь мне помогла моя сестра Лили. Все было чисто девчачьим. Кровать с красивым балдахинном. Туалетный столик с зеркалами. Много света. Большой гардероб. В смежной комнате мягкие низкие диваны с кучей подушек разных цветов и форм. Низкий журнальный стеклянный столик. Плетёное кресло-качалка у окна. Стеллаж с книгами у стены. Я очень надеялся, что ей понравится.

Дом ждал свою хозяйку. И я ждал.

Глава 3

Амелика.


Похороны Эрика — все как в тумане. Иногда мне казалось, что у меня помутился рассудок. Ночи сменяли дни. Я утратила способность воспринимать время. Я могла отключиться днём на пару часов, а потом ночью бродить по дому до утра. Самое страшное, что мыслей не было никаких в голове. Пустота.

Я переехала к родителям. По их просьбе, они волновались за меня.

Каждый день ходила на кладбище. Молилась и ревела.

Почему судьба поступила так с нами?

Кто виноват? Марк? Сам Эрик? Я?

Мама постоянно говорила о судьбе, которой не избежать. Эрик принял свою судьбу. Этого было не избежать.

Но перед глазами всегда стояли фрагменты поединка. Я никогда не смогу забыть, что именно Марк убил моего мужа.

Время шло. Я знала, что Марк придёт за мной. Рано или поздно. И мне придётся выйти за него. За убийцу моего Эрика. Я каждый день пыталась смириться с этой мыслью. Блокировала эмоции. Тренировала выдержку.

К концу полугодия после похорон, я воспринимала свою судьбу как неизбежность. Приняла ее.

В один из дней отец завёл этот разговор.

— Доча, сядь, давай поговорим с тобой по душам.

— Конечно, папа — я села рядом с ним, положила голову ему на плечо.

— Сегодня я встречался с Маркеоном — я чувствовала, что отцу тяжело даётся разговор.

— Я поняла. Он хочет на мне жениться?

— Да. Но он обещал дать тебе время. Столько, сколько тебе потребуется.

— Мне не нужно время, папа. Я смирилась со своей судьбой. Я выйду за него.

— Ты уверена? Дочка, твоё состояние, безусловно, сейчас лучше. Но не стоит ли ещё подождать? Полгода или год? Поживёшь с нами…

— А смысл? Ты же понимаешь, этого никак не избежать. Перед смертью, как говорится, не надышишься — отец стал хмур. Да, зря это я про смерть. Тем более умирать я не собиралась. Я наверно умерла ещё там, вместе с Эриком. По крайней мере часть меня точно. Та часть, которая отвечала за положительные эмоции.

— Зачем ты так говоришь? Ты станешь госпожой нашего края. Не самая плохая перспектива. Марк красив и силён. Я понимаю, что ты не влюблена в него, и ты ассоциируешь его с печальными событиями своей жизни. Но у него на поединке не было выбора. Возможно, пожив с ним, ты увидишь в нем много хорошего.

— Я никогда не смогу его полюбить, папа. Я люблю Эрика. И я понимаю, что это не вина Марка, но тем не менее, убил моего мужа именно он. У меня на глазах. Такое не забыть.

Дальше была свадьба. Конечно по масштабу она была несопоставима с моей первой свдьбой. И насколько торжественным и пышным былпраздник, на столько же противоположным было мое настроение. Марк чувствовал это и хмурился. Я уже привыкла, что он легко считывает мой настрой.

На мне было великолепное платье. Это единственная деталь подготовки, которую я взяла на себя. Лучшие портные края трудились над ним 3 недели. Оно не было белым. Я давно не невинна. Да и белый на невесте ассоциируется со светлым будущим. Я такое для себя не видела. Платье было светло зелёным и шло к глазам. Расшитое алмазами и изумрудами по лифу. Разумеется длинной в пол с небольшим шлейфом. Причёска была царственно высокой. Марк прислал мне в подарок диадему. Ну почти королева.

Марк глаз не мог от меня отвести. Смотрел восхищённо, без тени похоти. Пока не «считал» мое внутренне состояние. Приуныл. Неужели уже сегодня ночью мне придётся сделать это? Как? И дурман-травой себя травить нельзя, если я забеременею в эту ночь, то отрава навредит ребёнку.

Выйти замуж за члена правления, это не просто брак между двумя людьми. Сегодня я вхожу в семью правления. Это несёт определённые привелегии, но и обязанности. И не предполагает развода.

Но мой план состоял именно в том, чтобы максимально быстро развестись.

Это возможно только по желанию женщины и только после рождения минимум двух наследников, среди которых хотя бы один — мальчик. Тогда правление может развести и выдворить из семьи. Женщина уходит. Дети остаются в семье. Вот такой дрянной план.

Не было известно ни одного случая, когда был зафиксирован развод в семьях правления. Какая мать оставит детей по своей воле? Я не знала, как оставлю я. Но я как будто заранее не чувствовала ничего к гипотетическим детям, рождённым от него.

Тем не менее, навредить ни в чем не виноватому ребёнку, я не хотела. Так что придётся терпеть эту ночь в трезвом уме.

Нужно максимально быстро родить двоих детей, желательно погодок. И освободится от бремени нежеланного брака.

Только получится ли? С Эриком вообще 5 лет не получалось. Вдруг я не могу иметь детей и навсегда останусь запертой в браке? Хотя знахарка проверяла мое здоровье перед свадьбой, никаких отклонений не увидела.

Торжество подходило к концу. Ладно хоть никто не орал «горько» через каждые 5 минут. А то сошла бы с ума. Видимо, это организаторы постарались. Спасибо им.

Марк коснулся моих губ только раз и очень целомудренно, после того как надел на палец фамильное кольцо. Платина с россыпью бриллиантов. Украшение было изысканным.

Я понимала, что делить постель с ним придётся в любом случае. Во-первых, без этого никак не зачать детей, во-вторых, Марк как муж на основании закона имеет право на это, как минимум одна ночь в месяц. Конечно, никто не обращался к закону по этой причине. Ведь все женились по обоюдному желанию.

Но вот целовать или обнимать его я не планировала. Можно обойтись в процессе без этого.

В какой-то момент Марк встал. Произнёс какую-то речь. Я не вслушивалась. Потом взял меня за руку, поднимая на ноги. Повёл. Видимо в мой новый временный дом.

Свадьба была в резиденции. Так что далеко идти не пришлось.

Дом выглядел великолепно и очень современно. Не фамильный особняк.

Двухэтажный, серый камень, панорамные окна. Он зачем-то взял меня на руки и занёс внутрь.

— Это традиция. Переносить через порог. Это наш дом, Лика. Пойдём, я все покажу. Это зал, здесь столовая.

Он подглядывал на меня, пытаясь, видимо распознать, нравится ли мне. А мне действительно нравилось. Интерьер сдержан, нет лишних вещей, все функционально, очень уютно. Я боялась помпезных хрустальных люстр или ещё чего-то такого как в основном здании резиденции. Но было противоположно.

— А там? — я показала на дверь из столовой.

— Там кухня. Тебе, конечно, не нужно будет готовить. Завтра утром я представлю тебе весь штат прислуги.

Дальше мы обошли библиотеку, которая к слову была шикарной, спортивный зал, сауна, небольшой бассейн. Это все на первом этаже. Потом он повёл меня наверх. Надеюсь у нас не одна спальня на двоих? Ночевать с ним в одной постели я точно не собираюсь. Он подвёл меня к одной из закрытых дверей.

— Здесь моя комната?

— Здесь моя спальня. Она открыта для тебя в любое время. Твои апартаменты рядом — он повёл меня к другой двери, открыл, провёл внутрь — обживайся. Эта дверь в санузел, эта в спальню.

Мы стояли посреди небольшой гостиной. И правда апартаменты. Самое интересное, я была в восторге. Видимо это пронюхал и Марк. Так как он улыбнулся первый раз за вечер. Как и я.

— Спасибо, Марк, мне очень нравится. Я не ожидала такого.

— Я рад. Обустраивается. Если что-то понадобится, стучи. Оказывается свадьба это утомительно, я пойду отдыхать.

Он ушёл. Я стояла столбом. В смысле? А брачная ночь? Он хочет, чтобы я сама к нему пришла? Ага сейчас, бегу и падаю, волосы назад. Разделась, приняла душ, и забылась беспробудным сном до утра. Действительно тяжелый день.

Утро встретило солнышком в огромное окно. Встала, обошла свои покои. Поразглядывала все более внимательно. Все оформлено так классно, со вкусом. Свежий ремонт. Новая мебель. Он делал все это специально для меня? Мог бы не заморачиваться. Но, определено, есть за что похвалить. Жить здесь будет по крайней мере комфортно и уютно.

Я переоделась и спустилась вниз.

Новый статус подразумевает определённый внешний вид даже дома. Я не могла выйти к слугам в домашнем платье или, например, моих любимых штанишках с медведями. Так что, спускалась я при полном параде, волосы уложила в косу и забрала наверх шпильками. Голубое шелковое платье с запахом в пол.

Марк читал газету внизу. Газету? Их кто-то ещё читает?

— Доброе утро, моя госпожа.

— Доброе. Ты всегда теперь так будешь меня называть?

— Мне очень нравится как это звучит. Непривычно — я хмыкнула. Пусть называет как хочет. Он позвонил в колокольчик. Зашёл мужчина лет 40, видимо слуга — дорогая, это Бернард, управляющий. Бернард, позови всех слуг. Я хочу представить им хозяйку этого дома и их госпожу.

Зашли человек 10.

Главный повар, точнее повариха. Приятная круглолицая женщина в годах. Две помощницы по кухне. Три помощницы по дому. Куда столько? У нас одна весь особняк убирала. Садовник. Его помощник. Сам Бернард и рядом с ним молодая девушка. Очень симпатичная. Вьющиеся рыжие волосы. Милые конопушки. Вздёрнутый нос, голубые глаза в обрамлении каштановых пышных ресничек. Губы бантиком. Ничего себе прислуга. С такой внешностью светские вечера украшать восседая в окружении приятных кавалеров.

— Это Роза. Я нанял ее недавно. Личная помощница для тебя.

— Здравствуйте, госпожа — робко заговорила девушка.

Почему он нанял именно ее? Чтобы она радовала мой глаз или его? Странные мысли. Самое удивительное, что мне искренне не нравилось предположение, что эта девушка понравилась Марку, хотя должно быть все равно.

Не зря я заранее проговорила про запрет на любовниц. Все равно это противно, если он будет касаться меня после кого-то. Не смотря на отсутствие чувств. Это не ревность.

— Доброе утро.

— Госпожа, я умею делать прически, макияж, шить, закончила курсы по светскому стилю. Я буду преданно вам служить и помогать во всем — девушка казалась искренней. Поживём, увидим.

— Дорогая, если тебя не устроят услуги Розы, ты можешь сама выбрать себе помощницу. Как и остальной штат. С этого дня все подчинение слугами принадлежит госпоже — обратился он уже ко всем. А потом наклонился к моему уху, от чего меня слегка дернуло. Непривычно как. И прошептал — только Бернарда не тронь, прошу, этот старый вояка дорог мне.

Потом подали завтрак в столовой. Так вкусно я давно не ела. Наша кухарка значительно уступает поварским талантам здешней. Мы сидели вдвоём за большим деревянным столом. Массивным, наверно, это дуб. Хозяин дома во главе, я справа. Кушали в тишине. Когда тарелки у обоих опустели, он начал разговор.

— Как ты устроилась? Все ли необходимое есть?

— Да, спасибо.

— Если что-то понадобиться, пиши список и отдай Бернарду, он все устроит.

— Хорошо. Я могу съездить к родителям?

Конечно, странный вопрос, ты полностью свободна, делай, что пожелаешь. Дома тоже все обустраивай, как захочешь. Мне важно, чтобы этот дом действительно стал домом для тебя. Только одна просьба. Я обычно возвращаюсь с работы к семи. В семь ужин. Я попрошу тебя присутствовать. Либо предупреждать заранее.

Дом. Мне не хотелось привыкать к нему. Это временно. Но мне действительно здесь нравилось, и переделывать что-то не было смысла. Здесь обустраивал все бог дизайна. Марк уехал. Мужем его даже в мыслях называть я не могла. Мой муж это Эрик, который сейчас лежит в земле. Я поднялась к себе. Вот так просто «к себе».

Из комнаты, которая находилась рядом с моей, но по другую сторону от спальни Марка, выпорхнула Роза.

— Госпожа, вам нужна моя помощь? Я буду жить в соседней комнате. Чтобы всегда быть под рукой — девушка располагала к себе.

— Пойдём в мои покои, Роза. Давай познакомимся — она посеменила за мной, мы расположились на моем обалденном диване — откуда ты родом?

— Я выросла на этих землях, я сирота. Меня растили в приюте. Мне очень повезло, что господин Маркеон обратил на меня внимание и взял на работу — обратил внимание значит, да?

— И что ты сделала, чтобы он обратил внимание именно на тебя? — я говорила на полном серьезе. Зачем мне это? Девушка смотрела растеряно.

— О, госпожа, не думайте о таком. Господин с вас глаз не сводит. Видно же, что влюблён как мальчишка. Простите мне мою прямоту. И я бы себе никогда ничего такого не позволила. Я надеюсь, конечно, что встречу когда-то достойного мужчину и выйду замуж. И останусь чистой для него. А если и не встречу, это такая честь служить госпоже.

— Сделай мне ванну с расслабляющими настоями, Роза. Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто хотела расставить все точки над и. Ты непривычно красива для служанки. И ты обязательно встретишь свою судьбу. С такой внешностью, грех посвящать свою жизнь служению, пусть даже госпоже.

Я расслабилась. Ванна была чудесной. Вода обновляла. Потом дневной сон, который оказывается для госпожи обязательный. Улучшает цвет лица и заряжает энергией к приходу мужа. Так настоятельно советовала Роза. А я не сопротивлялась. Делать все равно нечего.

Потом прогулка по саду. Погода хорошая, я сидела на садовой качели и неспешно читала один из исторических романов, который нашла в библиотеке. Откуда вообще романы в библиотеке брутального мужика? Для меня чтоли купил? Чтобы не скучала от безделья дожидаясь его с работы. Роза, кстати, помимо того, что действительно оказалась полезной, за 10 минут мне такую красоту на голове сотворила, скрашивала мое одиночество разговорами. Отвлекала от грустных мыслей. Слушая о ее детстве в приюте, становилось даже неловко жаловаться на свою судьбу. При всем при этом она источала энергию и позитив. Не потеряла себя, душа ее осталось светлой, не смотря на все невзгоды.

Несколько движений кисточками в руках моей помощницы, и в зеркало на меня смотрела девушка без единого изъяна. Помогла мне облачиться в платье для ужина и ровно в 7, я ожидала в столовой. Как договаривались.

— Добрый вечер, дорогая — Марк подошёл, склонился и поцеловал меня в щеку — я дернулась, как током ударилась, это ещё зачем? Взгляд из под бровей, направленный в его сторону, он оценил. Склонился ещё раз и на ухо прошептал — у окружающих нас людей могут возникнуть вопросы, почему жена как от огня шарахается от собственного мужа. Или почему муж не прикасается к жене. Привыкай к моим прикосновениям. Тем более мне нравится тебя целовать — да уж, придётся тренировать выдержку.

— Добрый вечер, Марк. Как прошёл твой день?

— Ждал вечера, чтобы вернуться к тебе. А ты скучала?

— Скучала, но не по тебе. Просто скучно, заняться не чем.

— А чем ты хотела бы заниматься?

— Я хочу учиться — это часть моего плана. Мне необходимо обрести профессию. Когда я уйду от Марка, нужно будет как то себя содержать. Не на шею же родителям садиться или в прислуги идти. А то, что меня потом замуж никто не возьмёт, это понятно. Развод это клеймо. Да и не захочу я замуж больше.

— Занятно. Я удивлён. Чему ты хочешь учиться?

— Точным наукам. Математика, физика.

— Удивлён ещё больше. В резиденции есть институт. Правда в нем никогда не учились женщины. Через год, когда я вступлю в права главы, я издам указ, разрешающий девушкам обучение в нем. Так подойдёт?

— Да, спасибо — вот так просто?

Согласился. Надо же. Думала ему нужна тихая госпожа-домохозяйка. Конечно многие девушки получали образование, но на то были женские учреждения: поварская школа, художественная, разные там курсы этики, парикмахерского искусства, даже делопроизводства. Но точные науки до этого изучали только мужчины. Архитектор, конструктор — это чисто мужские специальности. Но именно такие специальности позволяют работать не в обслуге и имеют реальное жалование.

Мы поужинали. Он проводил меня до моих покоев. Поцеловал руку и ушёл в свои. Ушёл! Снова. Да что ж такое то? Как я забеременею, если он не заходит ко мне и не зовёт к себе. Зачем оттягивать неизбежное.

Быстрей забеременею, быстрей выполню свой долг перед правлением и быстрей уйду. Несколько лет и свобода от этого кошмара. Хотя и кошмаром то не назовёшь. Внешне все просто отлично. Но ощущения как в клетке.

Я отпустила Розу отдыхать. Сама приготовила и приняла ванну с аромо- маслами. Заплела косу, надела шелковый пеньюар на голое тело и пошла в спальню мужа. Страшно как! Перекреститься не хватало! Не на казнь ведь.

И не первый раз. Хотя ощущения схожи. С Марком же первый. С мужем я всегда с радостью ложилась в постель. В какой-то степени это было даже приятно. Я так и не решилась пооткровенничать на эту тему с мамой. По сути ничего об этом не знала. Эрика все устраивало и слава богу. А Марк? Может у него какие-то требования к партнерше… надеюсь, что нет. 10 минут потерпеть и сбежать к себе. Такой план придал уверенности, постучала, зашла.

— Амелика? — Марк полулежал на огромной кровати, застеленной чёрным покрывалом, читал какие-то бумаги. Даже дома работает?

Я первый раз в его спальне. Обстановка чисто мужская. Минимализм.

Кровать на полкомнаты. Тумбочки по бокам. Шкаф. Бар. Бар в спальне? Он все таки пьёт. Больше мебели не было.

Кабинет у него отдельно. Я вчера успела позаглядывать в комнаты. Помимо моих апартаментов, небольшой комнаты Розы, спальни хозяина дома, был ещё его кабинет, 2 гостевые комнаты и 2 пустые комнаты без ремонта, предполагаю, что будущие детские. Хочет, чтобы я сама оформляла? Нет уж увольте. Хотя его мысли понятны, какая мама об этом не мечтает?

Такая как я: неправильная будущая мать, неправильная жена. Комнаты прислуги были в отдельном крыле, к ним вёл переход с первого этажа.

— Марк, я подозреваю, что ты не приходишь ко мне в спальню, чтобы я не восприняла исполнение супружеского долга, как обязанность. Поэтому я пришла сама — я пожала плечами. Я никогда не видела на столько удивлённого Марка.

— А ты не считаешь это обязанностью? Пришла, потому что хочешь? — хочу? Чего хочу? Как этого вообще можно хотеть? Бред какой. Или типа хочу сделать ему приятно? Порадовать? Ещё больший бред. Понятно же что нет.

— Я считаю, что это логично и правильно.

— Подойди ко мне.

Я неспешно и грациозно на сколько возможно подошла. Он сел на кровати, взял меня за кончики пальцев. В этот момент я ощутила лёгкое покалывание в них. Притянул меня ближе. Уткнулся лицом мне в живот и глубоко втянул воздух. Он что нюхает меня? Он нормальный вообще? Я только из душа!

Он поднял голову и взглянул мне в глаза. Его руки переместились на пояс моего пеньюара, неспешно развязали его. Я перестала дышать. Он потянул за рукава и шёлк струясь по ногам упал на пол.

Я стояла полностью обнаженная! Зачем он так меня смущает! Обычно я ждала Эрика всегда в кровати и под одеялом. Большего стыда я в жизни не испытывала! Это в 26 лет! Я сильная. Я справлюсь. Тренированная выдержка не дала трусливо сбежать прямо сейчас.

Он провёл руками по бокам моего тела. От груди и до бёдер. Притянул ближе и начал целовать живот. Я чувствовала, что дрожу. Тело покрылось мурашками. Видимо от холода, голая ведь. Хотя внутри наоборот горела. Видимо от стыда.

— Как тебе нравится?

— Что? — я выпала из прострации. Что за вопрос такой?

— В какой позе, например? Как тебе нравится, чтобы тебя ласкали? Я пока не чувствую, что тело твоё откликается — он говорил медленно, спокойно. Гребаный стыд! Как вообще об этом можно говорить? Какой отдачи? О чем он спрашивает?

— Делай как тебе нравится, там посмотрим.

— Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной для нас обоих. Чтобы ты и телом и в мыслях отдалась мне. Чтобы почувствовала удовольствие, и приходила ко мне за ним снова. А не из-за того, что это логично и правильно — я совсем не понимала о чем он, что он хочет от меня услышать? Телом я отдаться согласна, но не в мыслях.

Марк, ты меня смущаешь такими разговорами. Тем более я стою голая перед тобой. Я на грани того, чтобы сбежать — сказала чистую правду.

— Ладно. Расслабься и не бойся меня.

Легко сказать. Он притянул меня на середину кровати. Начал целовать мое лицо, потянулся к губам, я отвернула голову в сторону. Он спустился к шее, груди…

— Можно без этого… — прохрипела я.

— Без чего?

— Без поцелуев, можешь сразу.

— Ты сама сказала, делать как мне нравится. Вот и делаю, мне так нравится.

Он продолжил исследование моего тела губами, ласкал грудь. Сначала было не по себе. Я не привыкла к такому. Потом расслабилась. Мысли из головы все куда-то делись. Я ощущала его неровное дыхание на своей коже, его губы, язык.

Внутри меня творилось непонятно что. Однако, хоть это мне и казалось абсолютно неправильным, мне нравилось то, что происходило. В голове появился туман, я и не заметила, когда его рука оказалась между моих ног. Это перебор! Я дёрнулась, но он удержал меня. Он творил что-то невообразимое. Меня накрывало волнами жара.

Когда он перешёл к основному действу, я уже мало что соображала. Я в жизни никогда такого не ощущала! Процесс происходил знакомый, но все совершенно по другому. Размер его был ощутимо больше. Да уж он крупнее Эрика везде… Движения сильные, быстрые, уверенные.

Я не понимала сколько времени прошло, мне казалось это продолжается полчаса, если не больше, а мне хотелось ещё и ещё. После какого-то движения мне стало нестерпимо, а потом как-будто энергия потоками начала литься из меня, содрогая мое тело. Что происходит?

Марк остановился, тяжело дыша мне в шею. Поцеловал в плечо, перекатился с меня на матрас рядом, притянул к себе и уснул. Моментально.

Я таращила глаза в потолок. И что так всегда будет? Стыд какой. Я выбралась из тисков его рук, накинула пеньюар и побрела к себе.

Сил не было даже на то, чтобы смыть с себя эти запахи порока. Лежала и размышляла.

Ведь я настраивалась терпеть, а не наслаждаться. Как я вообще могу наслаждаться близостью с ним? Он разрушил мою жизнь.

Как много мыслей в голове. И такое ощущение, что ни одной правильной.

Я уснула под утро. Проспала завтрак. Рядом с кроватью на тумбочке в вазе обнаружила букет свежих весенних цветов. Роза постаралась?

Я позвонила в колокольчик. Она примчалась.

— Роза, набери мне ванну, пожалуйста, и организуй завтрак в комнату. Марк уже ушёл?

— Хорошо, все сделаю. Господин ушёл часа три наверно назад. Наказал вас не будить.

— А цветочки? Твоя инициатива?

— Почему моя? Господин вместе с садовником собирали букет в саду рано утром.

Вот так да? Удивлена. Это значит ему произошедшее понравилось? Хотя какая мне разница? Ну разница есть. Если понравилось, это будет часто. А если нет, то что? А мне как надо? Надо гнать от себя эти мысли. Вечером Марк вернулся ослепительно счастливым. Снова поцеловал в щеку. Мы ужинали одни. После он позвал меня в кабинет.

— Амелика. Вот микстура. Чайная ложка натощак утром. Принимай.

— Зачем? Что это?

— Это чтобы последствием близости не стал ребёнок. Когда будешь готова, закончишь принимать.

— Я не буду это пить. Нам нужен ребёнок.

— Сейчас? Мы только поженились. Ты толком ещё даже не привыкла ко мне. Давай повременим год-два — в смысле? Нужен же ребёнок срочно, желательно сразу двойня. Кстати, с его напором в постели, вполне может быть.

— Ты не хочешь детей?

— Глупости не говори, конечно хочу. Но я хочу чтобы и ты морально была готова родить нам ребёнка.

— Я готова!

— Ты сама решаешь. Если готова, не принимай. Я хотел как лучше. Но ты знай, если ты не примешь его уже завтра, то через 2 недели нас ждут радостные новости.

— С чего ты взял? У нас могут быть с этим проблемы. Ведь я не могла забеременеть 5 лет.

— Я знаю. Он тебе не подходил. Я подхожу. Поэтому подумай 10 раз.

Я подумала. И выбросила это лекарство. А через 2 недели мы действительно узнали: я беременна. Пророк он чтоли?

Как долго в браке с Эриком я ждала эту новость месяц к месяцу. И как тяжело мне было сейчас. Этот ребёнок или дети, это как средство для достижения цели. А это не правильно. Подло по отношению к детям. Разве может мать быть равнодушна к своему ребёнку? Я не ощущала ничего.


Глава 4

Марк.


Свадьбу омрачало настроение моей супруги. Сама она была великолепна. Сказочной красоты принцесса моя жена.

Я был очень рад, что ей понравился дом и ее апартаменты. Даже можно было не спрашивать, я чувствовал эмоции любопытства и удивления.

С близостью решил не торопить, пусть привыкнет ко мне.

Во мне много хорошего, не понимаю, почему она ничего не видит.

Но она удивила, придя уже на вторую ночь.

Я вдыхал ее эмоции, но не чувствовал ничего схожего с тем, что хоть примерно должно быть в таком случае. Ни трепета, ни предчувствия наслаждения, ни волнения. Как будто ее эмоции были закрыты. Или она абсолютно ничего не чувствовала. Зачем тогда пришла? Что за ход? Я не мог его просчитать. Но и отпустить не мог, когда она так близко и так манит.

Я выложился на полную. Мне важно было, чтобы она прочувствовала, на сколько сильно я ее люблю. Ни с кем в жизни я не был так близко и так чувственно. Но своей женщине хочется давать только самое лучшее.

Если бы не знал, что она была замужем, то подумал бы, что интима в ее жизни вообще не было. Мало того, что она не могла нормально по-взрослому на эту тему разговаривать, так и в процессе была как девочка. Но это ничего, все приходит с опытом. Мало ли какой из Эрика был любовник. Походу никакой.

Больше меня волновало то, что она намеренно ко мне не прикасалась, не дарила даже невинную ласку в ответ, не целовала и даже не давала целовать ее.

То, что она была не слишком ловкой в постели, было неосознанно. А то, что не давала целовать, вполне осознанно. Это угнетало. Я надеялся в будущем преодолеть этот барьер.

Я сдерживал себя как мог. Отсутствие женщин на протяжении полугода давало о себе знать. Тем более все происходит с Ликой. Фантастика. Еле дождался, когда она задрожит подо мной, потом отпустил себя.

Ещё большим удивлением для меня было, что она собралась беременеть прямо сейчас. Видимо она очень хочет ребёнка, не удивительно, 5 лет в браке без детей. Я хоть и был обеспокоен, так как видел, что она ещё не привыкла ко мне, но посчитал это хорошим знаком. Ребёнок нас объединит. Скрепит наш союз. Я, если честно, зная ее отношение ко мне и наши напряженные обстоятельства брака, думал, что уговаривать придётся несколько лет.

Я знал, что она забеременеет, поэтому не требовал у жены близости. Решил сначала подтвердить свою догадку.

Самое странное, что даже узнав о ребёнке, эмоций никаких не последовало. Сплошное равнодушие. Ладно ко мне, не ненавидит и ладно, со временем наверстаем. А к ребёнку то почему? Которого сама же и пожелала.

Сам я был почти счастлив. Любимая жена рядом. Будет первенец. Почему почти? Потому что она даже на четверть от моего не выглядела счастливой.

Все будет хорошо. Родит, проснётся материнский инстинкт. Ребёнка так или иначе она начнёт ассоциировать со мной, и ко мне со временем проникнется.

Сегодня меня навестил мой друг Крит.

Как жизнь молодых?

— Все хорошо. Мы ждём пополнение. Ты первый, кому говорю — улыбался во весь рот я.

— Поздравляю! Ничего себе вы скорые. Соблазнил таки свою неприступную крепость.

— Кто кого ещё соблазнил — ухмыльнулся я, вспоминая, как она пришла ко мне: в полупрозрачном халате на голое тело.

— Дом полная чаша. Я искренне рад, друг.

— А ты, Крит, не думал остепениться? Не повлияла ли на твои холостяцкие убеждения моя свадьба?

— Нет, я не влюблён как ты. Точнее я влюбляюсь слишком часто. Раз в неделю примерно — хохотал друг. Постучав, в комнату впорхнула Роза.

— Господин, госпожа желает знать, подавать ужин как обычно в 7? И на сколько персон? Раз у вас гости.

Роза нерешительно улыбнулась Криту. А я сразу «счёл» его интерес. Такая перспектива не казалась мне слишком удачной. Крит развлечется, а как скажется на девочке? Он умеет соблазнить на раз-два. А как скажется на моей жене? Я вижу, они нашли общий язык.

— Да, подавайте как обычно — Роза кивнула скромно и ушла. Друг до сих пор смотрел на дверь — Крит, плохая идея.

— А? — он как очнулся из спячки — хороша, да?

— Я не смотрю на других женщин, но вижу как смотришь ты, и повторяю, это плохая идея. Одно дело вдов шпилить, а тут невинный цветок. Крит, она помощница моей жены. А значит под моей протекцией. Не трогай ее — я видел, что друг едва ли слышит меня, оставаясь под впечатлением, поэтому добавил — ты ведь не ослушаешься меня, мой друг?

— Да, господин — хмыкнул он в ответ.

— Не ёрничай, женщин тысячи, кажется так ты мне говорил.

— Но ты же не послушал — парировал он.

— Я женился. Это другое.

После ужина друг ушёл. И, что показательно, он симпатизировал моей жене. Она вела с ним беседы, расслаблялась. А я, на удивление, не ревновал.

Жену на следующий день осмотрела знахарка. Сказала, что все хорошо. Опасений нет. Поэтому вечером, я заглянул в покои моей жены. Они сидели с Розой на диване, о чём-то хихикали. Но увидев меня, обе посерьезнели. Роза тихонько ушла.

— Ты давно ко мне не заглядывала — идеальные брови ее поползли вверх.

— В смысле? Ты мне после первой же ночи сказали ожидать грядущей беременности. А сейчас все подтвердилось. Зачем тогда?

— В смысле зачем?

— Ну я подумала, раз ты не приходишь, то не слишком я тебя впечатлила…

— Это не правда. Это была лучшая ночь. А для того, чтобы ещё сильней впечатляла, надо тренироваться. И чем чаще, тем лучше. Угрозы для ребёнка нет — она покраснела. Потом побледнела.

— Я передумала. На счёт правила отказа от любовниц. Я беременна и не хочу рисковать. Так что справляй свою нужду на стороне — но я видел, что внутренне она не согласна со своим же озвученным предложением.

— Лика. Я говорил со знахаркой. Риска нет. И никого другого я не хочу, не выдумывай — ее внутренне я расслабилась. Зачем она вообще это все предлагает? — Почему ты не хочешь? Тебе же понравилось — ее щеки побагровели. Скромница моя.

— Как часто вы хотите… делать это?

— Я хочу жену свою каждый день. Что естественно. И почему мы снова на «вы»?

— Каждый день? — она изумилась.

— Лика, ты же была замужем. Я не понимаю. Вы что раз в неделю предавались любви?

— Так реже! — она захлопнула рот ладошкой — в смысле это не твоё дело.

— Нормальные пары делают это чаще. Так часто как хотят. Если ты не хочешь каждый день, то скажи как часто это будет нормой для тебя.

— Я не знаю… — она отвела глаза.

— Хорошо, давай начнём с того, что сегодня.

— Ладно.

Все началось также нежно с моей стороны как первый раз. Но она опять увернулась от поцелуя в губы. Ну сколько можно? Такое отношение неприятно. Я перевернул ее на живот, не хочет целоваться, пусть дышит в подушку. Приподнял ее бёдра. Она охнула.

— Марк?! — взвизгнула она. Пришлось умерить пыл.

— Что, милая, больно сделал?

— Нет…

— А чего тогда?

— А что происходит? — я выругался негромко.

— Нормально все, расслабься и получай удовольствие.

— А это нормально вообще так, что я спиной? — нашла время для разговоров.

— Мне нормально, даже очень. А тебе?

— Мне непривычно.

Дальше я несуразный диалог решил не продолжать. Она совсем ничего не пробовала? Как так? А если я попрошу ее сделать мне приятно не самым традиционным способом? Вообще в осадок выпадет? Откинул мысли, расслабил ее, потом себя.

Дни полетели за днями. Приятные ночи за ночами. Живот подрастал. Я трепетал над будущим дитем. Она нет.

И Крит зачастил к нам. Мои подозрения подтвердились? Но внешне все было чинно. Ну раздевал служанку взглядом, но дальше не шло.

Когда пошёл уже шестой месяц, жена моя начала пытаться отвадить меня от близости.

— Смотри, какой карапуз уже я?! Успокойся маленько.

— Тебе тяжело? Я вроде не напрягаю тебя, аккуратно же.

— Не в том дело. Я огромная. И чувствую себя голой не комфортно.

— Ты самая манящая. Беременность тебе идёт.

— Марк, скажи мне, ты извращенец? Я говорила на курсах с другими беременными. Никого не домогаются как меня.

— Тебе плохо от этого чтоли? Я обожаю тебя. А с ребёнком внутри люблю вдвойне.

— В смысле? — лицо ее выражало ошеломлённость.

— Что?

— Ты мне именно сейчас решил в любви признаться?

— Так это же очевидно. Зачем бы я на тебе женился?

— Откуда я знаю? Ты не говорил.

— Я понимаю, что у тебя сейчас ответных чувств нет. Зачем говорить и в ответ тишина.

Короче говоря, близость была до дня родов.

Ее моральное состояние меня угнетало. Как она вообще будет рожать с таким настроем? Это же вообще стресс для женщины.

Я стоял за дверью. Она орала, что под угрозой расстрела, никогда мне больше не даст. А потом я услышал писк, переходящий в рёв. Сегодня я стал самым счастливым.

— Господин, родился наследник. Мальчик. 4750 грамм, 58 сантиметров. Богатырь.

— Как жена?

— Намучилась. Месяца за 2–3 восстановится. Угроз нет.

Пока не представлял, как пережить без близости 2, а тем более 3 месяца. Может как раз таки повод поэкспериментировать.

Других женщин я навсегда вычеркнул из жизни.

Сейчас все будет хорошо. Мы будем счастливы.

Но я никак не ожидал последствий…

***
Крит.

Роза заняла все мои мысли. Запретный плод самый сладкий. Стыдно сказать. Но я приходил к Марку больше не за тем, чтобы пообщаться с другом. А чтобы увидеть ее.

Само совершенство.

Как совершенство может быть рыжим и в веснушках? Мне же нравятся блондинки исключительно. Именно поэтому никогда не воспринимал будущую госпожу Амелику как женщину. Очень красива. Но не мой типаж. Но и тут ведь, отнюдь, далеко не мой вкус.

Я рисовал в своём воображении ночи любви. Что занимательно, далеко не одну ночь как обычно.

И никогда в жизни ранее я не заглядывался на обслугу. Вообще не смотрел как на людей. Что ж, все бывает в первый раз.

Запрет этот ещё Марка. Ну не казнит он же меня в любом случае.

Я не могу, мне не терпится. Только о ней все мысли. Что за черт?

Как-то Марк ушёл к беременной жене. Ему не нравилось ее самочувствие. Мне, кстати, тоже. Но появился шанс зажать где-то служанку. Я нашёл ее в кухне.

— Роза, вы не могли бы мне помочь? — снять напряжение, не стал добавлять я.

— Да, господин — о, да, детка, из твоих уст это обращение как сладкая патока. Она вышла со мной, я шёл в кабинет Марка, она за мной. Предвкушение зашкаливало.

— Ты знаешь как меня зовут?

— Конечно, вы господин Крит — она смотрела в пол — я взял ее за подбородок. Почему она мне кажется совершенной? Ярко голубые глаза были напуганы. Мы зашли в кабинет.

— Развевайся, Роза — она задрожала, выпучила глазки. Неужели реально дева? Я был уверен, что одного раза хватит, как обычно, чтобы попустило.

— Не заставляйте, господин Крит, молю вас — у неё в глазах заблестели слёзы. Это ещё зачем?

— Ты отказываешь? — она поперхнулась.

— Как я могу вам отказать, господин, я просто прошу вас…

— С глаз моих убирайся. И чтобы не смела показываться.

Она убежала. А я был по-настоящему зол. Я, конечно, не так красив как Марк. И шрам через лицо, наверно, портит. Но ни одна не отказала же! Да и на Марка взглядов я не заметил. Что происходит?

Ушёл в растерянных чувствах. Всю ночь снилась рыжик.

На утро ни смог ничего с собой сделать и поперся к другу.

Он весь в заботах о беременной жене. Вообще не до меня. А мне — лишь бы Розу увидеть. Видимо, она следуя моим наставлениям придурошным, не показывалась. Еле нашёл ее в подсобке.

Комната два на два. Она испуганно прижалась к стеллажу с инвентарем.

— Господин Крит — ладно хоть голос не пропал.

— Моя Роза — вырвалось, честное слово, само! — Один поцелуй, ну снизойди.

— Вы же знаете, у меня нет прав. Зачем вы так?

— Один поцелуй, и я отстану. Но не потому что надо подчиниться, а по желанию — она смотрела во все глаза. Но потом робко шагнула вперёд и коснулась моих губ. И я потерял разум. Перехватил инициативу, сжал в тиски, полез под юбку. Она слабо отбивалась. Всхлипнула. А я почувствовал себя отморозком — ты не хочешь?

— Нет! Не так. Простите, господин.

— Я не буду принуждать. Хоть не скрою, ты мне нужна — Она во все глаза вылупилась мне ниже пояса. Где было не двусмысленно понятно на сколько «нужна».

— Я могу помочь… нас в приюте учили. Как ублажать мужчин… руками. Понятно же в какую профессию больше всего идут девочки из приюта. Но не более.

А дальше был космос. Она расстегнула мой ремень. Спустила штаны. Смотрела своими голубыми глазищами. А руками творила такое… Долго не пришлось ждать короче. Мне кажется, я слюни на неё пускал.

— И часто ты так делала? — мне невыносимо было думать об этом. Но это для меня было важно.

— Ни разу до этого не делала — робко сказала она — плохо? Не получилось? Ее руки были залиты результатами моих наслаждений, а она ещё спрашивает? Но это даёт надежду, что не обманывает.

— Слушай меня внимательно, Роза. Чтобы никому так больше не делала. Кроме меня. Если даже будут приставучими, как я. Поняла?

— Да, господин.

— После всего, что было, наедине зови меня просто Крит.

— Да, Крит — она стояла ни жива ни мертва.

— Хочешь, я такое же тебе сделаю?

— Конечно нет! — она затряслась от страха. Ну не деньги же ей предлагать? Я склонился и поцеловал ее. Со всей страстью, которая горела во мне.

— Хорошо. Не сегодня. Было великолепно. Я приду ещё.

— Пожалуйста, господин… Крит. Не надо.

— Надо. Очень надо.

Я забыл о всех любовницах. В голове образы одной голубоглазой рыжей искусительницы, которая только руками вводила в такое блаженство, какого не испытывал с женщинами в принципе.

Таскался к Марку после работы и каждый выходной. Я не заставлял ее, она сама все делала. Называла это массаж. А я млел. И уже любил. Мне больше ничего и никого не не надо.

Я только целовал ее. В этом себе не отказывал. Она отвечала на поцелуи, но все попытки притронуться к ней она пресекала.

Я влюбился? Серьезно?

Я тоже отношусь к правлению. Хоть и десятым коленом. В спутницы себе служанок никто конечно не брал. Но это не запрещено. А так она не даёт. И что делать?

Глава 5

Амелика.


— Я с ним переспала — вот такой возглас разбудил глубоко беременную меня.

— С кем? С Марком? — я ещё видимо не проснулась, но новость такая заставила.

— Акстись, конечно нет, с Критом!

— Ты переспала с Критом?

— Да! О господи, Лика, что мне делать? — мы уже давно были на своей девчачьей волне. Без «вы и госпожи».

— Как это могло произойти? — Дальше Роза взахлёб рассказала о домогательствах мужчины.

— Он напыщенней индюк! — закончила она, говорила очень эмоционально, глаза горят, зародилось подозрение.

— Но он тебе нравится?

— Он только одного от меня и хотел. Какой нравится?

— Ну вот и посмотришь, как себя поведёт. Я думаю, не так как ты все представила. Мне нравится Крит.

— Мне тоже он нравится, это самое страшное.

— Я поговорю с ним.

— О, Амилика, не надо. Стыд то какой!

— Ага, как зажиматься с ним не стыд, а сейчас стыд?

— Мы не зажимались. Мы гуляли вместе. Ушли в пшеничные поля. А там красиво так. Золото пшеницы его янтарные глаза оттеняло. Волосы длинные светлые руки сами перебирали. Красивый он очень.

А через две недели беременной оказалась не я одна.

Мужу ничего пока не сообщали. Я решила для начала сама поговорить с Критом. Роза наотрез новость горе-папаше сообщать отказалась. Ревела в три ручья. Хотя я говорила ей, что это вредно для ребёнка.

Крит уехал на границу земель решать какие-то вопросы. Я ждала его возвращения.

Тем не менее такие события в жизни моей подруги отвлекали меня от грустных мыслей.

Муж как с цепи сорвался. Требовал меня все время. Несколько раз даже сил к себе уйти не было, засыпала в его спальне. Благо кровать огромная и даже с огромным животом было комфортно. Правда в такие ночи он постоянно обнимал и касался меня во сне. Даже бубнил что-то. Все это вызывало во мне непонятные двоякие чувства. Особенно его признание в любви.

Марк вообще ходил довольный как слон.

Постоянно трогал живот, разговаривал с ним. Мне от этого было не по себе. Хотя это хорошо, что у ребёнка будет такой любящий отец. Раз мать такая непутевая.

Я старалась не позиционировать себя как мать для этого дитя. Я просто сосуд, который вынашивает возможно будущего главу правления.

Крит вернулся, об этом мне сказал Марк, я решила в честь возвращения друга семьи приготовить праздничный ужин, передала через мужа приглашение. Очень надеюсь нам удасться поговорить наедине. Учитывая, что Марк от меня не отходит, это проблематично будет.

Крит пришёл пол-седьмого.

— Добрый вечер, госпожа — он глазами искал Розу. Понятно, она же обычно всегда при мне. А сегодня спряталась в комнате своей.

— Добрый. Крит, сколько раз говорить, чтобы ты звал меня по имени. Та, которую ты ищешь глазами, не придёт. А мне надо серьезно поговорить с тобой. Пойдём в кабинет, пока муж не вернулся — мужчина удивился, но послушно пошёл за мной.

— Что случилось, Амелика? Что-то с Розой? — он обеспокоен. Это хороший знак. Видимо девушка ему не безразлична.

— С Розой все отлично. Что у тебя с ней? — разговаривала я строго. Нечего мою подружку обижать.

— Любовь? — предположил он.

— Ты шутишь или серьезно? Не пойму.

— У меня первый раз в жизни такое. Я в отъезде только о ней и думал. Никогда ни по кому не скучал. Только Марку не говори. Он против.

— В таком формате как у вас, я тоже против, Крит! Она дорогой мне человек. Ты не думаешь, что причиняешь ей боль, таким своим отношением?

— Каким отношением? Я самым лучшим образом к ней отношусь. Что она тебе сказала?

— Она мне сказала, что у вас интимные отношения. Вне брака это недопустимо. Это позиция моя. Думаю Марк со мной в этом вопросе будет солидарен. По крайней мере в отношении Розы. Если кидаешься такими словами как любовь, то и неси ответственность за девушку. Женись. Чтобы все по нормальному. Семья… Дети — добавила я, смотрю за реакцией.

— Я и сам думал об этом, ну в смысле про замуж ее позвать. Подумаешь, немного не успел. Все так произошло неожиданно, потом командировка эта. Я не планировал оставлять ее в любовницах. Я понимаю, что это не для неё. Но и детей пока не планировал. Так что ты не гони так вперёд, накаркаешь — мне аж смешно стало.

— Детей не «накаркивают», а делают другим вполне известным способом. И вы этот способ успешно опробовали. Так успешно, что детей не избежать.

— В смысле? Уже? — челюсть его отвалилась.

— Уже, Крит, уже. Так что идёшь в ее комнату сейчас и объясняешься с ней. И чтобы ее слез я больше не видела.

— Подожди, дай в себя приду. Вот это новости. Как нас так угораздило?

— Марк мне как-то сказал, что если люди подходят друг другу, то получается с первого раза.

Ошарашенный, он вышел из кабинета и пошёл в сторону ее комнаты. Я слышала, как он постучал. Хотелось, конечно, подслушать. Но Роза сама мне все расскажет вечером. У нас секретов нет.

Беременность выматывала меня физически. Живот очень большой. Знахарка говорит, что плод крупный, роды будут тяжёлыми. Утешила, блин. Хотелось спать. Но ужин же.

— Здравствуй, дорогая, а где Крит?

— Предложение делает — хмыкнула я. Марк прибавил глаза.

— Какое? Кому?

— Руки и сердца очевидно. Розе — Марк удивился ещё больше.

— У кого-то хорошее настроение? Шутишь?

— Совсем не шучу. Пришёл сегодня ко мне. Говорит люблю, ее могу, свататься пришёл к ненаглядной Розе. Господин, говорит, против. Так что прошу у госпожи. Я благословила. Вот и сказке конец — настроение сегодня действительно было хорошим. Я рада за Розу.

— А как же ты сейчас без неё?

— Почему без неё? Помощницу, конечно, новую искать придётся. А Розу я уже давно воспринимаю как подругу, а не прислугу. Жить же они будут в резиденции. Соседи считай. В гости друг к другу ходить будем. Даже хорошо, что так. А то мне уже неудобно было указания давать ей.

Ужинали мы вдвоём. Марк молчал, поражённый последними новостями. Это он ещё про интересное положение Розы не знает.

Вечером прибежала Роза. Сидит, светится от счастья. Молчит. Но так и видно, как поделиться хочет.

— Говори уже.

— Он предложение мне сделал! Представляешь? Я сначала подумала, что это ты заставила. Но потом он в любви признался. Представляешь, я тоже госпожой стану! Мне вообще не верится! — потоком лилась из неё информация. Ну хоть у кого-то все хорошо. Я обняла подругу.

Про день родов рассказывать не буду, это сплошной нескончаемый кошмар. Как я буду рожать второго ребёнка? Я уже почти отключилась, когда наконец услышала плач. Потом потеряла сознание.

Очнулась в лазарете. Болело все. Ощущала себя ужасно не только физически, но и морально. Никого видеть не хочу. Ребёнка видеть не хочу. Мне нельзя привязываться к нему. Да и не чувствую ничего к нему. От этого ещё тошнее. Я ужасный человек. Моральный урод. Бедный малыш, будет расти без материнской любви. Почему все сложилось именно так? Кто виноват?

Приходили знахари, проводили какие-то манипуляции. Я ни с кем не разговаривала. Потом пришёл Марк, с ребёнком на руках. Я отвернулась.

— Милая, я принёс малыша. Познакомься с мамой, сыночек — лепетал он.

— Марк, роды были тяжёлыми. У меня все болит. Унеси.

— Но его надо покормить…

— У меня нет молока. Найди кормилицу. Я хочу спать. Уйди.

Примерно такие диалоги были ежедневно. Марк пытался до меня достучаться. А я уходила в ещё больше в себя. Срывалась на него. Почти перестала есть.

Мне хотелось умереть. Лягу в землю рядом с Эриком. И все закончился. Я больше не буду испытывать душевную боль.

Я корила себя за свой чудовищный план, за рождённогоребёнка, за то, что не люблю его. С каждым днём мне становилось все хуже. Потом снова пришёл Марк, слава богу без ребёнка.

— Лика, я беспокоюсь за тебя. Знахари местные не знают чем помочь тебе. Я ощущаю, как из тебя вытекает жизнь. Родная моя, я не дам тебе умереть.

— Ты разрушил мою жизнь, а сейчас не даёшь спокойно умереть. За что ты так со мной? — голос мой был слабым, я уже несколько дней не ела и не вставала.

— Ты все ещё не простила меня? — он ошарашен. А чего он ожидал?

— Я никогда не прощу. Ненавижу.

После этих слов я потеряла сознание, мне показалось, что я умерла. Мелькнула мысль, что умереть с такими словами по отношению к Марку слишком жестоко. По сути, его единственной ошибкой было влюбиться в меня.

Пришла в себя в незнакомом месте. Рядом со мной в кресле сидела девушка. Она дремала. Молоденькая. Через чур бледная блондинка. Черты лица миловидные.

Она открыла глаза — чёрные. Вот это контраст, даже жутко стало.

— Где я?

— В столице северных земель, госпожа — что я здесь делаю? Вообще никогда здесь не была. Теперь понятна бледность девушки. На северных землях солнца нет — здесь у нас лучший госпиталь. Вас привезли без сознания. Мы выхаживаем вас уже три недели.

— Я три недели была без сознания?

— Да, госпожа. Я очень рада, что вы пришли в себя. Меня нанял ваш муж, меня зовут Марши.

— А где он сам?

— Он не отходил от вас неделю. А потом что-то случилось на ваших землях, как я поняла военный конфликт. Он вынужден был уехать. Я позову целителя? — надо же здесь целители, не знахари как у нас.

— Зови — пришёл старик в белом непонятном одеянии.

— Как чувствуете себя, леди Амелика? — непривычное обращение. Как далеко от дома эти северные земли вообще?

— Гораздо лучше, чем до того, как отключилась.

— Мы даём вам сильные лекарства. Они помогают. Совсем скоро вы встанете на ноги.

— Какая у меня болезнь?

— Депрессия.

— Депрессия? Вы серьезно? Я чуть не умерла.

— Это очень коварная болезнь. Сильная и длительная она вытягивает силы из человека, а следом и желание жить, в следствие чего многие внутренние процессы организма начинают сбоить. Это почти необратимый процесс, знахари не способны его остановить. Вас привезли к нам вовремя.

— У меня могут быть ещё дети? — спрашивая это, я уже, конечно, и не думала о том, чтобы вернуться к своему плану. Ещё один раз пройти через это ни морально ни физически я не готова, но ответ казался важным. Просто быть в курсе, да или нет.

— Да. Через месяц мы вернём ваше здоровье в состояние, каким оно было до беременности.

В течение месяца ничего интересного не происходило. Каждый день был похож один на другой. Марши старалась скрасить наш досуг разговорами. Много рассказывала о северных землях. Для меня было удивительно узнать, что женщины здесь работали, даже будучи замужем. Сама Марши тоже была замужем. Кроме того, браки почти все были «договорные», то есть не по любви. Эта участь коснулась и моей помощницы. Наверно поэтому чаще всего она была потухшей и грустной.

От Марка вестей не было. Здоровье мое улучшалось. Я скучала по дому. Причём по дому Марка! Видимо так привыкла. Хотела вернуться в свои апартаменты. Скучала по Розе. Как она там? Уже поди замуж вышла. В какой-то степени скучала и по Марку.

Так как я не видела лицо рождённого мной ребёнка, то он представлялся мне как кто-то эфемерный, поэтому скучать по нему я не могла.

У меня где-то там дома есть сын. Которого я никогда не видела, не держала на руках. Равнодушие в душе сменилось на что-то похожее на тоску. Сердце подсказывало, что это все таки мой ребёнок и я ему нужна.

— Госпожа, завтра вас выписывают — Марши единственная здесь, кто обращался ко мне привычно «госпожа», а не «леди». Наверно так наказал Марк.

— Интересно, как я буду добираться домой? От мужа нет вестей.

— Как нет вестей? Он регулярно пишет целителю — что? А я почему не знаю?

— Как так? Позови целителя, пожалуйста — девушка ушла, а я недоумевала. За месяц как я в сознании ни одной строчки мне! Я думала он там на войне. А тот спокойно переписывается с целителем. Марши привела мужчину.

— Добрый день. Марши сказала мне, что вам писал мой муж, почему вы не говорили мне?

— Ваш муж каждые три дня справляется о вашем здоровье, леди Амелика, но он также просил меня не говорить вам об этом — что происходит вообще?

— Ну теперь я в курсе, спасибо Марши. Так что он пишет? Военная компания закончилось? Он за мной завтра приедет?

— Завтра вас заберёт его друг Крит. Сам он не может — хорошие новости, узнаю все от Крита. Целитель ушёл. А ко мне обратилась служанка.

— Госпожа, я могу вас попросить? — она выглядела ещё бледнее, видно, что волнуется.

— Конечно, что случилось, Марши? На тебе лица нет.

— Госпожа, заберите меня с собой на вашу родину, молю — казалось, она сейчас расплачется.

— Так ты же замужем — удивилась я. Марши мне нравилась и полностью устраивала. Но я даже не рассматривала такой возможности.

— Так в том и дело. Мы с мужем плохо живем. Он любит выпить, у него другие женщины, ещё немного, и не удивлюсь, что руку на меня начнёт поднимать.

— Ты никогда не говорила! — изумилась я. Каков подлец. Я ещё на своего мужа грешу, что плохой.

— Я не привыкла жаловаться, но сейчас увидела свой единственный шанс сбежать. Развод он мне никогда не даст — она смотрела на меня с такой надеждой. Даже если бы мне дома не нужна была бы помощница, все равно бы забрала.

— Конечно, поедешь со мной. Хорошо, что сказала — девушка кинулась мне в объятия. Потом опомнилась.

— Ой простите, госпожа — я рассмеялась.

— Ничего страшного, давно меня никто не обнимал. Я привыкла к тебе за этот месяц. Если бы не ты, я была бы совсем одна. Даже муж мне не писал. А дома хорошо. Тебе там понравится.

На следующий день приехал Крит. Как я рада его видеть. Хоть одно знакомое лицо.

— Прекрасно выглядишь, Амелика, как будто не умирала пару месяцев назад. Привет — он по дружески поцеловал меня в щеку.

— Привет, Крит. Спасибо целителям. Это Марши, моя помощница, она едет с нами.

Мы расположились в вагоне поезда, в отдельном купе, которое занимало половину вагона. Две спальни и гостиная, совмещённая с кухонной зоной, санузел. Удобно. Я никогда на поездах не ездила. С таким комфортом можно путешествовать долго.

— Я могу расположиться в гостиной. Девушки, занимайте спальни.

— А сколько нам ехать, Крит?

— Трое суток.

— Ого! А как меня везли так долго без сознания?

— Марк поддерживал в тебе жизнь с помощью энергии. Через пальцы — я вытаращила глаза.

— Это как?

— Ты не знала, не чувствовала никогда покалывания в пальцах? — а я вспомнила, наша первая ночь с Марком.

— Один раз. А что это за явление?

— Я точно не знаю, я не такой особенный как Марк. У нас с Розой такого нет.

— Рассказывай давай, как у вас? — мужчина улыбнулся. Когда он улыбался, шрам на его щеке слегка искривлялся и становился похожим на молнию.

— У нас все отлично. Роза очень хотела, чтобы ты поправилась и присутствовала на свадьбе. Но не понятно было, на сколько все растянется, так что поженились мы сразу, как только узнали, что ты пришла в себя. Дольше ждать, извини, не могли, опасались, что живот будет виден.

— Главное, что у вас все хорошо. А как Марк? Почему не он забирает меня?

— Знаешь, его твоя болезнь очень подкосила, он замкнулся в себе. Мы почти не видимся. У меня жена. А он все свободное время с ребёнком. В доме дяди. Ты спрашиваешь про всех, но не про сына, почему? — и что ответить? И странно, почему в доме дяди?

— Не знаю, я ведь можно сказать, почти не видела его, не в полной мере пока ощущаю себя матерью — оправдалась я.

Дорога давалась легко в таких комфортных условиях, пейзажи менялись за окном. Но очень хотелось домой.

На третий день поздно вечером мы прибыли. Марк не встречал нас и на станции. Ощущения были странными. Предчувствия не радужными.

Крит проводил нас до нашего дома в резиденции. И убежал к молодой супруге.

Дом встретил тишиной. Вышел Бернард.

— Госпожа, вы вернулись, добро пожаловать.

— Добрый вечер, а где господин? Время ужина.

— Господин последнее время не ужинает дома. И приходит не всегда. Если вы пожелаете, мы накроем, все готово.

— Да, подавайте.

Я ужинала в одиночестве. Кусок в горло не лез. Марк где-то пропадает. Почему они живут не дома, а у дяди? Что происходит вообще?

После, Марши приготовила мне ванну. Вода немного расслабила меня.

Я слышала, как приехал Марк. Но ко мне он не зашёл, хоть, скорее всего, и видел, что свет в комнатах горит. Видимо, он не ждал моего возвращения… Как мы дальше будем жить?

Утром, спустившись к завтраку, я обнаружила его за столом. Он уже заканчивал трапезу.

— Доброе утро, Марк — он глянул на меня из под бровей, по виду как будто постарел.

— Не нужно делать вид, что все хорошо, Амелика. Если бы был возможен развод, я бы тебе его дал. Однако, в существующих обстоятельствах нам придётся как-то терпеть друг друга. Я предлагаю минимизировать контакт.

Он огорошил меня. Я никогда не была хорошей женой, но что стало триггером для такого изменения в его отношении? От люблю до терпеть. То, что так отнеслась к ребёнку? Его кровиночке. Или то, что сказала «ненавижу»? Он встал из-за стола и быстро ретировался.

Через месяц, за который мы пересекались два раза, и даже не здоровались, Марк стал главой правления.

Глава 6

Марк.


Как такое может быть? Перед тем как потерять сознание Лика сказала мне, что никогда не простит и ненавидит.

За 9 месяцев нашей совместной жизни, я никогда не чувствовал эмоций ненависти.

Но в тот момент, когда она сказала это вслух, меня окатило ее эмоциями как из ведра. Боль, отчаяние, отвращение, ненависть. Не все они были направлены именно на меня, но тем не менее.

Ее аура поменялась до неузнаваемости. Стала практически чёрной. Обоняние мне разъедали запахи гари и затхлой болотной воды. Я не узнавал свою жену.

Зачем она вышла за меня замуж, если ненавидит? Зачем родила ребёнка, если видеть его не хочет?

Если бы я видел такие эмоции, когда делал предложение, я бы отступил.

Что произошло?

Мы с Критом экстренно ее госпитализировали в Северные земли. Малыша я оставил с тетей, которая растила меня.

Я боролся за жизнь Лики, делился с ней энергией день и ночь. Пусть она ненавидит, но я то люблю. Все обошлось.

Из госпиталя я был вынужден сразу уехать на границы земель, разруливать очередной конфликт. Это заняло ещё 3 недели.

За месяц тетушка привязалась к ребёнку. А я наоборот, не знал с какой стороны к нему подойти. Мог только на ручках покачать.

Я решил, что лучше с тетей, чем посторонней женщиной, поэтому сын остался в доме дяди. Я проводил там все свободное время. Мой дом опустел без жены, воспоминания давили, я не хотел туда возвращаться и зачастую ночевал в доме дяди.

Как я все упустил? Мне ведь реально начинало казаться, что все налаживается.

Дальнейшего будущего с ней я не видел. Радовал меня только малыш. Я назвал его ВиктОр.

Она вернулась домой. При этом вела себя так, будто ничего не произошло. А меня это злило. Не заметила даже девочка, как сердце мне разбила.

Я старался с ней не пересекаться. Но на прием в честь признания меня главой края, естественно, обязан был явиться с женой. Для всех у нас все хорошо. Тетушка правда удивлялась, что Лика не приходит к ребёнку и не забирает его домой. А я что отвечу? Что она даже ни разу не спросила про него? Отмахнулся пока тем, что после болезни ей тяжело. Хотя та цвела и пахла.

Пахла, к слову, все ещё неприятно: растерянностью и непониманием, это отдаленно напоминало запах валерьяны. Чего ты не понимаешь, девочка? Все как ты хотела, я отстал от тебя. Как я проведу с ней рука об руку весь вечер? Жесть.

— Амелика, сегодня приём. Нам надо показаться вместе — она резко подняла на меня глаза.

— Конечно. Поздравляю тебя, Марк.

— Спасибо — прохрипел я — я заеду в 6. Будь готова — я хотел развернуться и уйти, но она резко подскочила и за локоть остановила меня.

— Марк, а где наш сын? Как ты его назвал? — я ощущал ее волнение. Ладно хоть вообще вспомнила, кукушка.

— Он в доме у дяди. Под присмотром моей тетушки. Но скоро я заберу его, а то у родни возникает много вопросов к тебе. Я назвал его Виктор.

— Я научусь самостоятельно заботиться о нем… — вот как заговорила? То не нужен, то заботиться собралась. Мой сын не игрушка. Я начал злиться. Она это почувствовала, шарахнулась от меня.

— Это плохая идея. По крайней мере точно не сейчас. Ты неадекватно на него реагировала после рождения. Мало ли что от тебя ждать.

— Я не причиню ему вред! — воскликнула она — ты же видел тогда мое состояние. Это из-за болезни. Я никогда не желала ребёнку зла. Я хочу его полюбить — она говорила искренне. Но я не хотел уступать. Она должна осознать свою ошибку.

— Мы поговорим об этом позже.

Я приехал в 6, Лика была как всегда ослепительна. Мое бедное сердце снова екнуло. Это прекратиться, рано или поздно.

Настроение ее, на удивление, было радужным. Хочет на праздник? Рада провести со мной время? Да уж, последнее врядли.

Мы под руку входили в главный зал. Нас встречали аплодисментами. Потом моя торжественная речь. Ужин, танцы. По нормам приличия, минимум один танец должен быть с женой. Я прижимал ее к себе, она на удивление льнула. Что за новый финт? Опять что-то задумала? Ей уже удавалось сбить меня с толку. Но сейчас эмоции ее снова были душистыми, как полевые цветы. Что с тобой, мать? Соскучилась?

Но обида в моей душе была сильней. Я не пойду у неё на поводу. Чтобы вернуть сына, ластиться ко мне. А потом и ребёнок у неё и я у ее ног снова. Она счастлива. А я навсегда с ее «ненавижу» в сердце.

Вернулись домой заполночь. Я сразу поднялся к себе. Знать, что она вот тут рядом, за стенкой, не выносимо.

А утром вообще меня удивила, точно меня с ума свести хочет.

Зашла в столовую в платье выше колен. Причём значительно так. Никогда подобного на жене не видел. Она совсем берега попутала? А если увидит кто? Наверно, мое выражение лица отражало то, на сколько я очарован ее ногами, так как жена ехидно улыбнулась. Значит специально. Ну что ж… поиграем. Только сейчас по моим правилам.

— Не слишком ли откровенный наряд для госпожи края.

— Так нет ведь никого, кто увидит?

— Я вижу.

— Ой, а что ты там не видел? — ресницами хлоп-хлоп. Да уж, соблазнительница недоделанная. Не все так просто, постараться придётся.

— Бернард?

— Он в отгуле.

— Я сегодня привезу ребёнка. Я сделал ремонт в детской. Нанял няню. Уходом за сыном будет заниматься исключительно она — в глазах жены появились слёзы, ну почему она так на меня влияет? Пришлось добавить — По крайней мере пока. Ты можешь смотреть, учиться. Если хочешь.

— Конечно, спасибо, Марк — опустила глаза.

— Ты сможешь взять на себя материнские обязанности полностью, только после того, как я «считаю» любовь к сыну с твоей ауры. Не спокойствие и благодушие, коими ты меня кормила 9 месяцев, заявив потом, что ненавидишь, а именно любовь — она резко посмотрела на меня.

— Я не ненавижу тебя, Марк! И никогда не испытывала к тебе ненависти! Поверь мне. В тот момент, я почти не соображала, я ненавидела не тебя. А весь мир вокруг — мое сердце отчаянно хотело верить ей. А разум напоминал, как больно она мне сделала.

— Ты сказала, что не простила и никогда не простишь…

— Забыть это сложно — тихо проговорила она опустив голову — я сама бы хотела забыть.

На этом разговор закончился, но последняя фраза вселяла надежду. Может быть у нас есть будущее? Ещё бы полюбить меня хотела, я бы мир к твоим ногам положил, но исполнил бы твоё желание.

Вечером забрал сына, заехал за няней, привёз домой.

Няню нанял, разумеется с проживанием. По рекомендации.

Мы встречались до этого один раз. Впечатление женщина производила глубокое. Высокая, грудь размера четвёртого, бёдра крутые, при этом талия тонкая. Чёрные волосы сложены в аккуратную прическу. Лицом тоже очень красивая. Брюнетки часто выделяются естественной красотой.

У меня, конечно, личного интереса нет. Но пусть Лика побесится.

В детской все было готово. Люлька, пеленальный столик, манеж, комод, банкетка, кровать для няни. Мебель белая. А оттенки стен зелёные. Наверно неосознанно я даже цвет выбрал схожий с оттенком глаз жены.

Жена встречала нас в зале. Ладно хоть переоделась. Глянула сначала на няню, потом резко на меня. Хм, кто-то недоволен. Так тебе и надо.

— Знакомьтесь, это госпожа Амелика, хозяйка этого дома и мама Виктора.

— Амелика, это Ирисса, няня для нашего сына.

— Здравствуйте, госпожа, приятно познакомиться — мелодично пропела няня.

— Добрый вечер.

Приятного в эмоциях совсем не чувствовалось. Ревнует? Видит соперницу? Не смешила бы. Хотя и няня лукавила. Моя жена ей не понравилась. На меня чтоли глаз положила? И как они будут уживаться?

Сын был на моих руках, Лика подошла. Несмело заглянула. Первый раз видит ребёнка. В эмоциях любопытство, оттенки нежности и какая-то тоска. Не плохо для начала. Она его полюбит, его нельзя не полюбить.

— Бернард, проводи няню в детскую.

— Он похож на тебя — шепнула жена.

— Есть такое.

— Можно подержать?

— Не сегодня, он спит уже, разбудим. Я поднимусь, положу его в кроватку.

— Хорошо — вздохнула она.

Я поднялся наверх. Няня уже расположилась. Вещи были разложены. Вместе уложили ребёнка. Няня осталась с ним, я собрался к себе. В коридоре наткнулся на жену.

— Ты что, караулишь меня тут?

— Что вы там так долго делали? — точно ревнует.

— Ребёнка переодевали.

Она глянула недоверчиво и пошла к себе. Из соседней комнаты выскочила ее новая помощница. Несуразной внешности девица. Додумалась же привезти северную девушку.

В течение месяца я наблюдал за тем, как Лика реагирует на ребёнка. Происходящее мне нравилось. Я внутренне видел, как формируются связи, сплетаются между собой. Это должно было произойти еще в утробе, не понятно, почему этого не случилось.

Один раз застал, когда она качала сына на руках. Увидев меня чуток перепугалась, замерла, ждала как отреагирую. Я ничего говорить не стал. Тактильно привязанность ещё быстрее сформируется.

В спальню к ней не ходил, видимо сейчас гордости во мне больше, чем безответной влюблённости.

Она тоже не приходила. Я конечно настраивался, в случае такого, выпроводить ее. Но не был уверен, что смогу.

Только после того, как она признаёт для себя меня мужем и начнёт испытывать хоть какие-то сильные положительные эмоции, я пойду на контакт. Хватит, натерпелся.

Но все вышло из под контроля… само как-то…

Глава 7

Амелика


За месяц игнора я многое осознала. Самое главное — что мне нужен мой ребёнок. Пока привязанности материнской нет, но я ощущала это интуитивно.

Марк общаться с собой запретил, и я не знала, как подойти к нему с этим вопросом. Виду его, только вроде хочу подойти, а он идёт мимо, как будто меня нет тут.

В тот день, когда он позвал меня с собой на приём, я обрадовалась самому факту, что он начал со мной разговаривать. Хотя понятно, что вынужденно. Но шанса терять не стала и спросила про ребёнка.

Я пыталась взглянуть на мою дальнейшую жизнь, есть два варианта: первый — полный игнор мужа, одиночество, отсутствие ребёнка в моей жизни, второй — более перспективный, свыкнутся с мыслью, что Марк мой муж и воспринимать его мужем, выкинуть из головы все что было до родов и полюбить своего ребёнка.

Но Марк — стена. На встречу не шёл, все мои попытки сближения и контакта игнорировал. У него два месяца не было жены в спальне, а все чего дождалась на провокацию с голыми ногами — это жадный взгляд. Никакого продолжения и поползновений в мою сторону. Силы духа, чтобы бессовестно завалиться к нему в спальню, не было.

А потом привёл эту мымру. Ирисса. Имя какое противное Крыса-Ирисса. Высокомерная зазнайка с бидонами вместо груди. Вот как на зло он!

А мне надо примерной девочкой выглядеть, чтобы к ребёнку дал доступ.

Не дай бог узнаю, что он с ней спит, поэтому по мне не приходит! Хотя что я сделаю? Да ничего я не сделаю. Связана по рукам и ногам.

Розе не здоровалось. Постельный режим. Гостей не принимали. А я так хотела с ней увидеться, посоветоваться.

На протяжении ещё месяца ничего не происходило между нами. Ладно хоть на Ириссу он взглядов не бросал.

Сынок ко мне привыкал, я к нему. Уже аккуратно брала его на ручки. Крутилась всегда рядом.

Марк сегодня пришёл на удивление рано. Позвал в кабинет.

— Привет, Марк — несмело зашла внутрь.

— Привет, Амелика, у меня для тебя новости — я насторожилась.

— Какие?

— Наш университет сейчас принимает на обучение девушек из семьи правления. Я когда-то тебе обещал. Ты ведь хотела — я уже, если честно, вообще про это забыла. Столько всего произошло. А он помнит.

— Да, а можно чуть-чуть отложить? — он вскинул брови — подождём пока Виктор подрастёт. Я сейчас хочу больше им заниматься.

— Похвально. Начнёшь учиться, когда сочтешь нужным. Можешь идти — кивнул он на дверь, а я уходить не хотела. В кои то веки разговариваем. Ещё и наедине, без вечной Ириссы.

— Как там Роза? Крит что-то говорит?

— Ей лучше, скоро позовут нас в гости. Ты будешь ей рассказывать, что у нас не гладко?

— Я хотела… а нельзя? Просто мне совсем не с кем поделиться своими переживаниями… она моя подруга.

— Можешь сказать. Просто Крит не знает. И нужна ли им сейчас информация отёкших проблемах, дополнительный негатив — а он прав, я не подумала — я твой муж, почему ты своими переживаниями не можешь поделиться со мной? — я удивилась.

— В смысле? Ты меня избегаешь. Мы почти не разговариваем.

— Мы сейчас разговариваем. Можешь сказать.

— Я переживаю из-за того, что ты не приходишь ко мне… не зовёшь меня к себе… — говорить было неудобно.

— Тебе можно подумать это надо — хмыкнул он. Не забывай, я прекрасно тебя вижу. И даже прямо сейчас у тебя нет эмоций, отражающих, что ты полна желания заняться любовью.

— Во-первых, это способ сблизиться с тобой. И я прекрасно знаю, как быстро в твоей власти появляются эти эмоции прямо в процессе. Во-вторых, … — пауза затянулась, его левая бровь поползла вверх — с кем ты предаёшься любви, Марк, если не со мной? — я сделала серьёзное лицо. Ещё ногой бы топнула. Сама накосячила, ещё и права качаю.

— Ты хочешь сблизиться со мной? Зачем?

— Ради ребёнка. И ради… нас? Разводиться нам нельзя. Жить надо дальше, не всю же жизнь друг друга игнорировать. Но пока ты не ответил на мой вопрос, никакого сближения не будет! — выдала я.

— Никакого сближения и так не будет. Я не верю в твои благие намерения. Оставь меня. Мне надо поработать.

Я ушла расстроенная. Ну вот что мне делать? Хочется мира в семье. И ещё хочется Ириссу эту сбагрить. У меня и у самой все получится. И ребёнка я люблю. Как будто он не видит. Зашла к себе. Марши поливала цветы.

— Госпожа, на вас лица нет. Опять с мужем не ладится? Простите, если лезу не в своё дело.

— Марши, ну вот что мне сделать? Как мне полюбить собственного мужа? — ныла я.

— Если бы мне знать. Возможно, если бы я знала секрет и смогла полюбить своего, то и жили бы лучше.

— Такого как твой, точно любить не надо. Он не заслуживает. А такого как мой легко любить, его все любят, кроме меня.

— Я думала хоть у вас браки по любви — вздохнула девушка.

— Он любил меня. Думал, и я полюблю. Когда отношение хорошее, присутствует нежность и ласка, так чаще всего и случается. Это я какая-то не правильная.

— А вы думайте о нем чаще. Представляйте себя с ним счастливой. В объятьях его, как целует вас, как вы его. В постельных делах — удивляет меня служанка — говорят, если чего-то очень хочешь и часто это представляешь, вселенная притягивает это к тебе.

— А ты чего хочешь, Марши?

— Я хотела покоя. И много мечтала об этом. Вселенная мне послала вас. Вы спасли меня.

В ту ночь я долго не могла уснуть. Следовала совету Марши и представляла Марка. Сначала это были вполне невинные картины, где я он и наш сын, мы гуляем в саду, мы играем в детской. Потом мы вдвоём гуляем по нашим местным цветочным полям, целуемся под луной. А у нас ведь не было ни одного глубокого поцелуя. Такая мысль промелькнула на краю сознания, когда из мыслей эти картинки плавно перетекли в сновидение.

Более жаркое и откровенное. Его руки властно ласкали меня, губы жарко целовали. Почему-то я ощущала запах алкоголя… во сне вообще бывают запахи?

А потом я поняла, что это уже и не сон больше. Резко открыла глаза. Между нами не было расстояния. Наши языки переплетались. Нас разделяло только кружево моего белья и его трусы. От растерянности я прервала поцелуй.

— Марк? — прошептала я.

— Кого-то другого ждала?

— Ты пьян? Поэтому пришёл?

— Не слишком пьян. Пришёл потому что хочу. И отвечая на твой сегодняшний вопрос: ни с кем я любви не предаюсь и жене не изменяю.

— Но ты пришёл… ты передумал?

— Ты же сама хотела сближения. Манишь меня, а потом заднюю?

— Я же тебя не гоню…

— Но как очухалась, сразу прервала поцелуй. Кто тебе снился? Эрик? — видимо он подумал, что это верная догадка, потому что стал покачиваясь подниматься с меня. Я резко притянула его за руку, возвращая обратно.

— Ты, мне снился ты! Не уходи — запищала, голос спросонья осип.

— И целовать можно?

— Можно.

— Так бы сразу. Только ты это… в общем давай сверху. Все таки чуток я перебрал.

Он крутанулся, и я оказалась сверху. Я ж не умею! Одним движением разорвал мои трусы, отшвырнул, свои приспустил и ловко усадил меня прямо… куда надо короче говоря. На секунду почувствовала дискомфорт. После родов же это первый раз. Но как ни странно, тело мое оказалось вполне готово к такому резкому продолжению. Видимо, он долго ласкал меня, пока я дрыхла. На инстинктах начала двигаться. Получалось неловко. Он вздохнул. Ну вот что я за жена, мало того, что ничего не умею, ещё и мозг выношу постоянно. А он меня терпит. И все ещё любит похоже… пришёл ведь. Он зафиксировал меня руками за попу и начал резко двигаться сам, ритмично приподнимаясь. Отсутствие интимной жизни сказалось на обоих, потому что спустя 15 минут мы уже сладко спали в объятиях друг друга вполне удовлетворённые.

Утро началось не так радужно. В кровати я была одна.

А вообще как интересно. Эта тема с визуализацией желаний всегда так быстро работает? Чтобы ещё загадать и напредставлять?

Позвонила в колокольчик. Пришла Марши. Помогла принять в ванну.

— У госпожи сегодня хорошее настроение? — она подмигнула. Неужели слышала? Хотя шумоизоляция дома хорошая.

— Господин ночью приходил — не стала скрывать я и улыбнулась.

— Значит все налаживается?

— Надеюсь, что да. Пойдём на завтрак. А потом к малышу.

Мы спустились. Меня бесило, что няня, в отличие от всех слуг трапезничала за хозяйским столом. Типа она кормит Виктора. Будто я не могу покормить. И не раз бросала недвусмысленные взгляды на Марка. А он как будто не видит? 100 % же чувствует ее эмоции.

Как я и ожидала, и Марк и Ирисса уже сидели за столом. Сын в детском стульчике.

— Доброе утро, всем.

— Доброе утро, госпожа — она даже слово «госпожа» говорила так, будто сейчас блеванет, а Марку пофиг!

— Доброе утро, дорогая — после завтрака зайди в кабинет, надо поговорить.

— Хорошо. Мне тоже надо — терпеть в своём доме Ириссу, после того, что было ночью, я не намерена. Я не против няни. Я найду другую! — я покормлю Виктора сама? — я взглянула на мужа, он снисходительно кивнул — малыш, смотри какая кашка вкусная. Ням-ням. Самолётик…

Ирисса чинно жевала пудинг с осанкой королевы. Грудь при этом покоилась чуть не на столе. Долбануть бы чем-нибудь тяжёлым. Бесит. Как она меня бесит!

Мы ушли наверх в кабинет.

— Ну, кто начнёт?

— Давай ты, Марк.

— Я хотел извиниться, что пьяный заявился к тебе.

— Только не говори, что ничего не помнишь — этого ещё не хватало.

— Помню все. Но тебе, наверно, не приятно, что выпивший.

— Если алкоголь склонил тебя к разумному поступку, то в данном случае, даже одобряю — я улыбнулась, он засмеялся. Лёд тронулся. Конечно, я никогда не смогу его полюбить. Но уважения и симпатии он достоин.

— А какая тема у тебя? — я вмиг посерьезнела.

— На счёт Ириссы… ты же, помнится, сам говорил, что я отвечаю за штат прислуги?

— Ты хочешь уволить няню? Тебе сложно будет справляться одной. Зачем?

— Я найду другую, с которой мне будет комфортно. Марк, ну неужели ты не видишь, как она тебя ест глазами?

— Мне приятно, что ты ревнуешь. Но это глупости. Она же не знает, что я читаю ее эмоции. Там интерес сугубо меркантильный. И я его никак не поддерживаю.

— Все равно! Она мне не нравится! Ну разреши мне ее уволить?

— Я уволю ее сам, когда ты найдёшь новую. Которая устроит и меня и тебя. Идёт? — ура, победа. Бе тебе, мерзкая Ирисса.

— Отлично! Спасибо, Марк.

— Мы сегодня приглашены к Криту и Розе. Мне говорить о наших с тобой недопониманиях ему?

— Нет, они же в прошлом?

— Я надеюсь.

— Я не буду ничего рассказывать Розе. Давай все начнём с чистого листа. У нас малыш, мы семья. Я больше не буду противиться.

— Я очень рад, не представляешь как — он притянул меня для поцелуя. Я разрешала себя целовать, но инициативу не проявляла. Пока у меня это не получалось.

А через 2 недели… ну вы поняли…

Глава 8

Марк.


Напился, как дурак, и приперся жене в спальню. Все ее разговоры о возможном сближении горячили кровь.

Я правду сказал, я не доверяю ей. Она вообще единственная, кто смог затуманить мне понимание проявления ее эмоций.

Все мое нутро говорило, что она не лжёт. Она хочет развития отношений со мной.

С ребёнком у них была полная идиллия. Как и положено матери и дитя.

Понятно, что я не видел от неё никакой любовной отдачи. Но ее готовность к продолжению говорила о многом. Я впервые со дня рождения Виктора почувствовал себя счастливым.

Но тем не менее держался на стороже.

За 2 недели она нашла новую няню. С хорошими рекомендациями, женщине было за 40. Не любит, но ревнует. Маленькая собственница.

Потом выяснилось, что мы ждём ещё малыша. Лика не сказать что обрадовалась.

Мы валялись в моей постели, расслабленные после супружеских дел. Я решился начать разговор.

— Амелика, поделись со мной, что тебя беспокоит?

— Я боюсь снова рожать — призналась она. Я помнил весь тот ад, через который она прошла в тот день, и особенно его последствия.

— Давай, я привезу целителя с севера, чтобы все было под контролем. Кроме того, наши знахари говорят, что обычно вторые роды более легкие.

— Только этим себя и утешаю. Целителя не надо. В этот раз у меня не будет никакой депрессии. Ведь теперь я буду ждать нашего малыша. Хоть бы была девочка — я задумался над ее словами.

— А прошлый раз, что не ждала?

— Просто в прошлый раз отношение ко всему было какое-то другое. В этот раз все будет хорошо.

Я не стал развивать тему, главное же, что «хорошо». Поцеловал ее, теперь эта опция доступна, и уснул.

Дни неслись за днями, живот рос. В близости жена не отказывала.

Сегодня позвонил Крит, поделился своими счастливыми событиями. У них тоже родился первенец.

Я не мог нарадоваться за друга. Он очень изменился с Розой. Пропало разгильдяйство и излишняя беспечность. Такой серьезный стал. Глава семейства.

А какими влюблёнными глазами смотрела на него Роза. Как на божество. Позавидовать только. Друг купался в любви. Но и дарил сполна. Как-то у нас случился разговор, который заставил меня задуматься над многими вещами.

— Не мое наверно дело, друг, но зачем вы так поспешили со вторым ребёнком? Чья это инициатива? Я уже ощутил, сколько забот с маленьким ребёнком. Роза сказала, никаких малышей года 2 минимум, и я вполне согласен.

— Инициатива завалиться к ней в покои ночью пьяным была моя — усмехнулся я — а потом просто забыли позаботиться о последствиях. Так получилось. И я рад.

— Обычно женщины о таком не забывают, по крайней мере после рождения ребёнка. А тем более если учитывать, какими тяжёлыми они были у Амелики.

— К чему ты ведёшь, друг?

— Ты только сейчас сразу не бей, это просто предположение. Родив второго ребёнка, у Лики будет шанс свалить от тебя.

А меня как обухом по голове. Лика уйдёт? Но зачем тогда она проявляет инициативу в развитии отношений? Зачем идёт на сближение с сыном? Картинка не складывалась. Неужели все притворство?

Соблазняла меня, чтобы забеременеть? Но ведь и сейчас не отказывает. Даже с теми же поцелуями… Если беременность была бы умышленной, то ее подтверждение должно было изменить отношение жены. Типа добилась, чего хотела, можно больше не терпеть?

— У нас все хорошо, даже после того как узнали новость… Я думать боюсь, что твои предположения могут быть правдой.

— Я не знаю, что для тебя хорошо, Марк. Но у вас точно не так, как у нас. Я первый раз задумался над этим, еще когда родился Виктор. Видимо интуитивно как-то. Все так стремительно у вас развивалось, плюс ее изначальное восприятие первенца. Будь на чеку, короче.

Домой я возвращался чернее тучи. Мне необходимо было выяснить, правда ли это? Но как? Я решил поговорить с женой. В лоб не спросишь, искал наводящие вопросы. Буду следить за эмоциями, и как реагирует. Все разговоры последнее время проходили у нас в постели перед сном. После того, как я стал главой, работы прибавилось втрое.

— Амелика. Если бы у тебя была возможность развестись со мной, ты бы ушла от меня? — она вскинула на меня взгляд. Пока читалось только недоумение.

— Ты решил задать мне такой вопрос непосредственно после близости? К чему это?

— Просто ответь. Это важно для меня.

— Нет, не ушла бы. Куда я уйду? У нас скоро второй ребёнок будет.

— А если бы вопрос детей решался в твою пользу?

— Если бы да ка бы. Что за загадки? Тебе надоела жена, решил сменить и ищешь повод? — злость.

— Ты мне никогда не надоешь. И не переводи стрелки. Представь, если бы у нас не было детей, ты бы хотела развод?

— Я не хочу представлять, что у нас нет детей! Давай прекратим этот разговор — нервничает, аура едва заметно вибрирует. Плохи дела…

— Амелика, ты когда-то думала о том, чтобы использовать детей для развода? — вот то, чего я боялся, все эмоции как на ладони — можешь не отвечать, все ясно.

Я встал, ушёл к окну. Слышал, что она встала тоже. Шуршание одежды. Шаги ко мне, она коснулась моей руки, я одернул. Я чувствовал себя разбитым. На тысячу кровоточащих кусков.

— Это было моей ошибкой — тихо проговорила она дрожащим голосом — ты никогда не совершал ошибок? В моей голове сейчас нет таких мыслей. Я люблю детей и никогда не уйду.

— Но ты не любишь меня.

Она ушла. Врать мне бессмысленно. Я достал виски, налил добрых пол-бокала, хлебнул залпом.

Как можно простить такое? Как она могла? Это бессовестно по отношению к детям и бессердечно по отношению ко мне.

Утром пошёл к Криту. Надо было выговориться. Выплеснуть эмоции. Даже завтракать не стал, похмелье, аппетита нет.

Крит был удивлён столь раннему незапланированному визиту.

— Привет, проходи. Чувствую новости печальные — сонно протянул друг, мы прошли в его кабинет — кофе?

— Если только с коньяком.

— По твоему виду, тебе достаточно алкоголя.

— Я мало спал.

— Подтвердилось?

— Частично. План такой был, сейчас от детей не может уйти. Сама себя привязала.

— Она бы в любом случае не могла уйти.

— Зная, что она на такое даже в мыслях способна, я никогда бы не женился.

— Что делать будешь?

— Не знаю. Прибить ее хочу. Мог бы, сразу после рождения, выгнал бы.

— Не руби с плеча. Тем более у тебя прав таких нет, это возможно только по ее желанию.

— Да знаю я. Чего делать то?

— Мне нравится Лика. Жаль, что у вас все через одно место. Она же передумала. Значит не все потеряно.

— И бояться, что она в любой день может свалить в закат?

— Она не уйдёт от детей. Никакая мать не уйдёт.

— Дети вырастут.

— Ты думаешь, за столько лет не слюбится у вас?

— Не знаю, такое ощущение, что ничего не меняется.

— Если ты отдалишься от неё, тем более не поменяется.

— Крит, я привязываюсь все больше. А она равнодушна как раньше. Это давит. Я хотел бы выкинуть ее из головы. Не знаю как. На другую женщину чтоли внимание обратить?

— Не дури, друг. Девочка запуталась, поняла свою ошибку. Ты с такими мыслями только все усложнишь.

Я ушёл на работу. Но даже она не отвлекала. Понятно, про женщин это я так с огорчения ляпнул. Никого мне не хочется кроме моей Лики. Но и к ней не пойду, видеть сейчас ее не могу. Наговорю ещё плохого.

За ужином она сидела поникшая. Клевала как птичка.

— Настроение должно быть плохим у меня. А ты беременна, думай о ребёнке и контролируй свои эмоции. И ешь нормально.

— Прости меня, Марк.

— Как ты мне однажды сказала: «никогда не прощу»? Так вот я кидаться такими фразами не буду. Хотя забыть такое действительно сложно.

— Давай ты простишь меня, я тебя и будем жить дальше. Оставим все плохое в прошлом. Я сама себя за такие мысли простить не могла. Поэтому и заболела — призналась она — и мне печально сейчас, что обидела и расстроила тебя.

— Хорошо, что ты это осознаешь. Но мне надо время прийти в себя, принять эту информацию.

Дальше месяц полетел за месяцем. К жене в спальню я так и не пошёл. Не звал ее, она не напрашивалась.

Роды в этот раз прошли легче. И родилась наша дочь. Лика хорошо себя чувствовала и сразу начала самостоятельно ухаживать за младенцем. Даже кормила грудью.

Она растворялась в ребёнке. Наверстывая то, чего сама лишила себя с сыном. Даже мне давала ребёнка подержать на руках нехотя.

Няню вторую она решила не нанимать. Сказала, со всем справиться сама. На меня ее внимание не распространялось совсем. Дочке уже было 2 месяца. Я маялся без близости. А Лика, как на зло, даже спала с дочкой вместе на кровати. Типа так удобней ночью кормить. А мне что делать?

После ужина, решил высказать претензии.

— Задержись, Лика — она взглянула на меня удивленно. У нас не только близости не было несколько месяцев, но и простых разговоров. Как всегда с малышкой на руках — отдай Малину няне, разговор не короткий — да, вот такое интересное имя мы ей дали. Она послушала, отдала. Посеменила за моей в кабинет.

— Что-то случилось, Марк?

— Ну как… скорее не случилось. Не случается уже несколько месяцев. Как долго ты будешь меня игнорировать? — испуганно глянула.

— Так ты же сам до родов не приходил… а сейчас я вся в заботах о Малинке…

— А инициативу проявить совсем никак? Кроме того, ты думаешь у других по другому? Посекретничайте с Розой. Уверен, она все успевает, и ребёнку достаточное внимание и мужу.

— Я приду сегодня к тебе вечером, я поняла. Закрутилась вся в ребёнке, про тебя забыла. Я исправлюсь.

— Я хочу сейчас.

— Сейчас? — изумилась она.

— Да здесь и сейчас — ее глаза увеличились вдвое.

— Здесь?

— Ну мы нигде кроме спальни не пробовали, хотя у нас уже второй ребёнок. Не хочешь поэкспериментировать?

— Нет — неуверенно протянула она озираясь вокруг. Потом видимо опомнилась — то есть я не против, я только не представляю себе как…

— Замечательно, что у твоего мужа хорошо работает фантазия? — я не собирался ее заставлять, да и в целом меня и в миссионерской позе на кровати с ней устраивало. Но было любопытно, согласится или нет.

— Что мне делать? — растеряно проговорила. Я закрыл кабинет на ключ. Подошёл и поцеловал ее в шею, потом в губы, склонился к уху.

— Ничего не надо делать, я сделаю все сам.

Я развернул ее спиной, положил грудью на стол, она ахнула. Задрал юбку, сорвал трусы, и понеслось.

И это был первый раз в жизни, когда жена не получила в конце удовольствие.

Сначала я списал это на непривычную позу или обстановку. Или виной всему, что слишком быстро начали.

Но и ночью в привычной постели ничего не произошло. Моя жена не слишком искушенная и не пыталась сыграть то, чего нет. Хотя, возможно, это потому, что эмоции ее в любом случае открыты мне.

Я не понимал, что происходит. Почему так? Раньше же не было ни одного раза, чтоб так. Все ночи без исключения, были приятными для обоих.

Я два месяца пытался решить проблему. Был ещё более нежным. Потом пробовал наоборот посильней и резче. В новых позах. И ничего.

Как-то раз, она во время близости тяжело вздохнула. И нет, это не был вздох наслаждения. А какой-то усталости.

Я выругался, слез с неё, ушёл к себе хлопнув дверью.

Я понимал, что это не она виновата, но и я не виноват! Если удовольствия она не испытывает, при этом всегда соглашается, это уже похоже на принуждение какое-то!

Я решил больше не мучать жену приставаниями.

Прошло ещё 2 месяца. По поводу полугодия дочери был обязательный приём.

К чему эти традиции? Если виновницы торжества на нем, конечно, не будет.

Тем более она приболела. Ничего серьёзного, но Лика решила остаться с ней. Такой повод даёт право госпоже отсутствовать.

Итак, я вёл приём один. Рядом со мной справа сидел Крит с Розой. Они светились оба счастьем. А я по доброму им завидовал.

Потом обратил взор на заинтересованные глаза, которые смотрели прямо на меня.

Девушка очень эффектная. И полная противоположность моей жены. Блондинистые локоны, глаза цвета коньяка манили в пучину греха. Хотя смотрела она скорее восторженно, чем похотливо.

На содержанку она не похожа. Слишком хороша для такой роли. Что она хочет от меня? Я ведь женат.

Девушку я ранее не видел, хотя раньше я едва ли кого-то замечал, кроме жены.

Я дождался, пока Роза отвлекается на разговор с соседкой справа.

— Крит, это что за женщина пожирает меня глазами? — ожидаемо, Крит всех знал.

— Лота Диверес.

— Ни о чем не говорит.

— Переехала с запада вместе с родителями около года назад, 25 лет, не замужем.

— Пойду потанцую с ней.

— Марк, не надо — друг смотрел строго. Но ему ли говорить. У него все отлично. Тем более всего лишь танец.

— Вы позволите вас пригласить?

— Конечно, господин.

Она улыбалась открыто. Читались эмоции волнения и счастья. Счастлива, что обратил внимание? Всего-то. Как некоторым женщинам мало нужно для счастья. Эх.

Я притянул ее тонкий стан к себе. Ничего себе тростиночка. Женственная, грациозная.

— Меня зовут Марк.

— Я знаю как вас зовут, мой господин. Позвольте сказать, я восхищена вашим правлением. Вы достойнейший из воинов и прекрасный стратег. Меня зовут Лота.

Удивила она меня. И эмоции эти были искренними. Молоденькая. Что думает, то и говорит не стесняясь. Приятно. Никто мне давно комплиментов не делал.

— Вы разбираетесь в политике?

— Немного — она смутилась — я дочь посла западных земель. Дома всегда только и разговоров, что о политике. Отец вас часто хвалит. А я наверно просто … восхищена вами — добавила она, проникая своими глазами мне в душу.

Танец закончился. Я видел нахмуренный в нашу сторону взор Розы. Поэтому больше приглашать сегодня Лоту не стал.

Ночью долго не мог уснуть. И нет, я не мечтал о близости с Лотой. Но думал о ней. Или в целом о таких девушках как она. Искренняя, в отношениях такие отдают себя без остатка. Один только влюблённый взгляд чего стоит.

Каково это? Отношения с женщиной, которая любит. Наверно, Как у Крита с Розой. Как же я устал от равнодушия Лики.

Почему я влюблён в такую холодную женщину? Этот лёд ничем не растопить.

Как наверно легко быть влюблённым в такую как Лота. Красивая, нежная, открытая, дарящая энергию и положительные эмоции.

В течение следующего месяца мы пересекались с Лотой несколько раз. Может быть и раньше так было, просто я не замечал. Но до сегодняшнего дня мы с ней не разговаривали. Только в гляделки играли. Я смотрел заинтересованно. Она радостно. От одного взгляда ее, улучшалось настроение и у меня.

Сегодня мы встретились в резиденции.

Она была в сопровождении отца. Мы уже были друг другу представлены. Видимо он приезжал по делам. Я подошёл.

— Добрый день, господин — чуть не хором поздоровались они.

— Добрый день, господин Диверес, добрый день Лота — я улыбнулся ей, она мне.

— Я привёз добрые вести с запада. Мои сородичи хотят расширять сотрудничество с вами, господин.

— Действительно хорошие. Как вам у нас, кстати?

— Я очень доволен. Здесь спокойно. Я уже не так молод. Но вот дочь скучает. Все друзья остались на родине. Хотела пройтись по достопримечательностям резиденции. А у меня опять спину пересекло. Приходится возвращаться.

— Желаю вам здоровья. Если Лота желает, я могу прогуляться с ней. У меня перерыв.

А Лота желала. Прям чуть не тряслась от счастья. Ее отец нас отпустил. Мы шли неспешно. Ее рука в перчатке чинно возлегала у меня на сгибе локтя. Девушку окутывал шлейф ароматов спелых ягод. Как в прямом, так и эмоциональном смысле. Аура была как светлый туман. Так легко и просто с ней.

Издалека я увидел жену. Они гуляли с детьми и няней. Не знаю, видело ли она меня. На таком расстоянии эмоций не разобрать.

В принципе, что такого? Ну иду под ручку с девушкой. Все чинно благородно. Я завёл разговор.

— Мы можем перейти на «ты», Лота?

— Конечно, господин.

— Ты можешь звать меня Марк, это неформальная прогулка — она порозовела, улыбнулась во весь рот.

— Хорошо.

— Так значит тебе скучно у нас?

— Мне бывает одиноко, но сегодня лучший день за все пребывание здесь — смутилась она.

— Лота. Я вижу твой интерес ко мне, не смущайся, пожалуйста, мне лестно. Но в чем твой интерес? Ведь всем известно, я женат — на этих словах взгляд ее чуть потух.

— Знаю. Но я много изучала традиции ваших земель. Я также знаю, что глава правления может не ограничиваться одной женой.

Мы остановились, она смотрела мне в глаза. А я опешил. Уже много десятилетий это не практикуется. Даже местные об этом не все знают. Из моей династии вообще никто не испытывал такой нужны, как взять ещё жену или жён. И я тоже ни разу не задумывался об этом, даже в тяжелые времена с женой. Для меня вообще это странно, невозможно любить несколько женщин одновременно. А если любишь и ценишь одну, то точно уж не захочется другую. Но нужно было что-то ответить.

— И ты рассматриваешь для себя возможность роли второй жены? Зачем тебе это, Лота. Ты красавица, и обязательно встретишь свободного мужчину, который будет холить и лелеять тебя одну.

— Но я не хочу другого. Я хочу только вас в мужья! И мне не важно, что у вас уже есть жена — ну кроме последней фразы, все искренне — может быть мы с ней подружимся, и у нас будет большая счастливая семья?

Подружатся с Ликой. Ага 10 раз. Моя эту невинную овечку со свету сживет.

Уже придя домой и сидя в кабинете, я обдумывал данную ситуацию с разных сторон. Если бы хотя бы в интимном плане с женой у нас все было как раньше, то и думать бы не стал. А сейчас что? Сколько это будет продолжаться?

Кроме того, меня до сих пор выводил из себя факт, что она готова была детьми пожертвовать, лишь бы со мной развестись.

И совсем не дарила ласку. Ни подойдёт, ни обнимет никогда же. Когда я ее целую, слабо отвечает в ответ. Сама инициативу не проявит. Это я не говорю уже про сугубо интимные ласки партнера.

Даже если и задумываться над предложением Лоты (о Боги, мне же серьезно девчонка предложение сделала по факту), то все отношения с Ликой надо рвать.

Может быть, если обозначить, что поползновений в сторону жены больше не будет и брак формально фиктивный, она и рада будет сложить эту функцию на постороннюю женщину? Хотя зная Лику, это врядли. Но ведь она не хочет меня. Что сильнее в ней: чувство собственичества или отвращение к процессу.

Мысль о том, что я даже гипотетически не хочу в интимном плане Лоту, отмёл. Желание появится в процессе. По другому быть не может. Тем более после длительного перерыва.

Но смогу ли я отказаться от Лики раз и навсегда? — этот вопрос мучал сильнее.

Утром, чтобы не откладывать в долгий ящик, позвал Лику.

Глава 9

Амелика


Когда Марк пронюхал (кстати, давно заметила, что на счёт нюха там тоже какие-то способности) про ужасный, слава богу, провалившийся план по использованию детей против него, я испугалась.

Сама не знаю чего. Что он уйдёт? Так он не может от меня уйти…

Наверно, боялась, что в очередной раз разочаровала его.

И да, он перестал приходить вечерами, хоть я и переселила дочь в детскую кроватку. Совсем ее отселить от себя не хватало духа, она такая маленькая. Виктор сразу родился большим, а когда я его первый раз в руки взяла, весил уже 9 кг. А эта мелюзга совсем — 5 с небольшим.

И звать перестал. К нему идти боялась.

Роды просто лайтовые по сравнению с сыном. У меня открылся материнский инстинкт, проснулась, как говорят, я ж мать. Хотелось постоянно быть в тактильном контакте. Прикасаться, носом по макушке водить, запах вдыхать, на ручках держать. Она такая малышка.

Я корила себя за то, что не испытала всего этого спектра эмоций с сыном. Ладно хоть он, никогда не вспомнит этого. Я постоянно мысленно просила прощения у сыночка. И старалась не обделять его вниманием, даже с Малинкой на руках.

А учитывая то, что близости с мужем у нас нет, то больше, наверно, мне и не испытать такого.

Ловила кайф по максимуму. И совсем не ожидала, что муж, оказывается, ждёт внимания.

У меня самой после вторых родов совсем не возникало потребности в близости. Все внимание сконцентрировано на ребёнке.

Ещё и лишние килограммы, чтоб их… относительно того, какой я была до свадьбы, я набрала почти 10 кг после рождения второго.

Смотрела на себя в зеркало и ужасалась. А перед Марком ещё и раздеваться, но дети не давали долго грустить.

Близости с Марком не приносили удовольствия. Конечно, какое там, когда думаешь постоянно как втянуть живот и спрятать огромную грудь.

Мужчины любят, когда грудь большая. Даже садовник на нашу прошлую няню Ириссу слюни пускал.

Но тут другое. Она вся в венах и растяжках, ещё и чуть нажмёшь, молоко хлещет. Жуть как сексуально, короче.

Но не сказать, что меня напрягала его в том потребность. Скорее напрягало именно то, что не испытывала того, что раньше.

Сначала я решила поговорить с подругой.

Роза пришла в гости с их малышом Лемасом. Мы поболтали о том, о сем… пеленки, распашонки, короче как все мамы. Но я решилась таки затронуть интересующую тему.

— Роза. У меня что-то странное твориться. У меня желания к мужу нет. Хотя всегда раньше он его быстро вызывал. А сейчас как отрезало. Я думаю, может потому, что я в этот раз ребёнка грудью кормлю? — она задумалась.

— Такая тема конечно деликатная. Я тоже же кормлю, причём все ещё. Но такой проблемы не было. Может он у тебя филонит?

— Да в том то и дело, что нет! Все делает также, если не лучше.

— Не тяни. Поговори со знахаркой. А то вдруг опять какая-то болезнь.

По совету подруги пошла к бабке-знахарше. С подругой то не удобно такое обсуждать, не то, что с посторонней.

Но мне наши отношения важнее, настраивала я себя.

Пришла, рассказала все как есть. Она мне посоветовала делать специальные упражнения, третирующие какие-то там мышцы внутри. Делала их постоянно. Она обещала результат через 2 месяца.

А его нет. Никак.

Я горько вздохнула. Ну что ещё предпринять? А Марку видимо все надоело и он ушёл. Я его не винила. Я видела, что он все понимает и чувствует.

А он больше не приходил. Упражнения я продолжила делать все равно. Но опять боялась сама прийти к нему. А если приду и опять ноль? Ещё больше мужик на меня расстроиться.

Но неожиданно грянул первый звоночек.

Роза после приема рассказывала.

— Она задницей крутит перед ним! Натурально тебе говорю. А он натанцовывает с ней. Я и раньше замечала ее взгляды, но тебя не расстраивала. А тут тебя нет, и этот петух хвост распушил. Я Криту наказала, чтобы он с ним поговорил!

Вот значит как? Мы тут болеем с Малинкой, а он молодух на танцы приглашает! Вот козел!

— И что мне делать, Роза? — я сама слышала в голосе своём отчаяние.

— Я бы обиделась и не разговаривала!

— Ох. Мы и так почти не разговариваем.

— В смысле? Почему? — подруга была обеспокоена. Единственный мой родной человечек кроме детей, Марка и родителей. Марка? Когда он стал мне родным хотя бы в мыслях?

— Моя проблема, про которую рассказывала тебе. Она никуда не делась. 2 месяца мы пытались. А 2 он уже вообще не приходит.

Подруга сочувствовала мне. Но что она может сделать?

— Ты, мать, давай не расслабляйся! Я понимаю, что восстановление фигуры после второго ребёнка сложнее. Но возьми себя в руки. Ты то уж точно не в пример той красотка.

И я взяла. По утрам бегала в резиденции на стадионе. Может даже не для Марка, убеждала я себя, просто хочу быть снова красивой. Заставила Марши учиться, отправила на курсы косметологии.

Но все мои стремления врезались в глыбу камня. Когда я увидела их вместе в резиденции.

О чем говорила Роза? Это я то красотка?

Молоденькая. Ухоженная. Красивая. Худая! Сколько ещё эпитетов можно было придумать. У меня слёзы заслали глаза. Не хватало перед няней и детьми разрыдаться. Что это? Обида?

Он даже не глянул на нас.

А ночью я ревела. Натурально и навзрыд. За что мне все это?!

Но это оказались цветочки…

Наверно, грех, который я взяла на душу, придумывая и даже воплощая план про развод через детей, очень тяжелый.

Потому что других за мной нет.

— Амелика, разговор серьезный.

— Да, Марк? — он обернулся ко мне.

— Что с твоим лицом? — ревела я полночи, благодаря тебе, вот что!

— Аллергия на присыпку Малинкину, не обращай внимание, пройдёт.

— Лика, я готов дать тебе свободу — начал он. Какая свобода? Я уже про неё думать забыла! — есть 2 пути: первый, это официальный развод, при этом я как глава не лишу тебя права общаться с детьми, сможешь видеться с ними в неограниченном количестве и даже иногда забирать их. При этом я обеспечу тебя, куплю тебе дом и дам достойное содержание — ох, какое благородство, прибила бы! — второй путь, такой, что ты формально остаёшься моей женой и продолжаешь жить в этом доме в резиденции с детьми. Формально, это значит фиктивно. То есть между нами прекращаются какие-то бы ни было отношения. А я беру себе вторую жену.

Что? У него что вообще в голове? Какая вторая жена? Султан недоделанный! Гарем себе решил завести! Правду говорят, седина в голову, бес в ребро! Хотя седых то там три волоска, и только я знаю где они. Я тебе заведу вторую жену!

— Ты собираешься привести постороннюю женщину нам в дом жить? Я правильно поняла?

— То есть первый вариант ты не рассматриваешь?

— Не рассматриваю! Марк, твою мать, отвечай на вопрос!

— Нет, я построю второй дом. Это не так, что к спеху — уверенности в тоне его поубавилось.

— Что за нововведения? Я понимаю, ты глава и на этих землях можешь творить, что хочешь. Но не многожёнство же! Ты в своём уме?

— Это прописано в традициях ещё до моего рождения. Просто до меня никто не пользовался этим правом… — я перебила, как в старые добрые.

— А тебе вдруг приспичило? Жена устраивать перестала? Слишком толстая стала, да? Молодуху тощезадую захотел? — как я была зла… А у него то ли от моих слов, то ли от моего тона вытаращились глаза. Да уж так с главой даже жена не имеет права говорить.

— Причём тут вообще толстая? Что за глупости? Я, если честно, думал что другая реакция будет. Но тем не менее. Выбор я тебе дал, решай.

— Какой выбор? Как со свадьбой? Выбор без выбора! Ты хоть раз спросил, чего я хочу? — я выдохлась орать — в общем так, мои апартаменты с этого дня для тебя закрыты. Делай, что хочешь.

Он почему-то психанул и ушёл. Я держалась весь день. Даже уснуть смогла вечером. Но меня выбил из равновесия сон. Прямо из моих давнишних представлений. Где мы целуемся под луной…

Проснулась и снова заревела. Ревела долго, но тихо. Дочка ведь рядом. Пока не услышала стук в дверь.

— Лик, ты чего плачешь что ли? — явился, не запылился — я мимо проходил, работал допоздна, и услышал.

— Ничего я не плачу, не выдумывай. Иди куда шёл, и забудь о существовании этой двери — сипло, через опухший нос проговорила я.

Он ушёл. Сходила, умылась. До утра уже не спала. В 6 пошла на пробежку. Потом поделала привычные упражнения. Для кого это все? Да пусть для меня. Я у себя одна. И у детей. Детям нужна красивая и здоровая мама.

С детьми старалась гулять только во дворе, чтобы не увидеть мужа с его новой пассией ненароком.

Он вечерами приходил домой, но на удивление не счастливый и безработный, а смурной. Я не лезла.

Как-то раз нас пригласили погулять Роза с Критом. Гуляли у пруда в резиденции. Роза глаз да глаз за малышами, чтобы в воду не полезли. А я в своих мыслях, как обычно.

Но вдруг глаза наткнулись на нее. На мою соперницу. Она шла в компании родителей. Я так поняла, что по направлению к нам.

В белом платьице, вся такая воздушная. Ещё и в шляпке. Я честное слово не понимала, как она собралась делить Марка со мной! Она вообще соображает? В курсе ли ее родители? Я представить себе не могу, чтобы делить своего мужчину с кем-то. А когда вообще Марк стал своим? Как-то даже для меня не заметно.

Надо обозначить свою территорию! Надо! Только как? Я никогда первые шаги не делала. А эта прям зыркает своими карими глазенышами за нами.

Марк стоял на деревянном помосте у самой воды. Он ее точно не видел.

Я взяла себя в руки. Подошла к нему. Развернула к себе за локоть. А дальше то что делать? Или что сказать?

Он от неожиданного движения оступился. Доска под его сапогом хрустнула. Все происходило так стремительно. Он начал заваливаться. Я начала ловить. Да какой там килограмм 90 веса… улетели оба в воду.

— Лика? Ты держишься? — он напугался.

— Мы стоим оба — засмеялась я — дно есть — но висела я на нем. А потом потянулась и поцеловала. Боялась так-то что не ответит. Мало ли куда у них с этой молодухой уже зашло. Но он отвечал. Весьма жадно. И не смотря на холодную воду, я ощущала животом его возбуждение. Но нас прервали.

— Ой. Марк! Госпожа! Вы упали? — пропищала она.

Марк неохотно отстранился, чтобы подсадить меня и помочь вылезти. А делал он это за попу… и я именно в этот почему-то момент ощутила прилив желания к мужу.

Я сразу пошла к дому переодеваться.

Марк, весь до нитки промокший, остался и разговаривал с ней. Прибью обоих!

И потом не явился домой. Я конечно подозреваю, ему и на работе есть во что переодеться. Но нет чтобы домой прийти и продолжить начатое?

А дала бы я продолжить? Конечно нет! Настраивала я себя. Мало ли он уже с той спит. Точно прибью. Ещё и на ужин не явился. Прождала его. Слез уже не было, одна злость. Уснула еле-еле.

Проснулась от шума. Кто-то ввалился мне в спальню.

— Пошли — прохрипел он. Ну что ты будешь делать. Опять пьяный.

— Тихо ты, Малинку разбудишь — прошептала я, накинула любимый пеньюар и вышла в свою мини-гостиную. На ногах вроде стоит, не шатается. Но взгляд мутный под алкоголем.

— Тебе бы пить заканчивать — Я такая строгая, а-ля училка, скрестила руки на груди.

— Тебе бы поменьше такие жесты делать. Титьки сейчас наружу выпрыгнут! — посмотрела. Реально выпрыгнут. Ну чтож с ними делать? А этот стоит облизывается как кот на сметану. Говорила же, извращенец.

— Не твоя забота. Мы вроде договорились, что ты сюда не приходишь — выпившее лицо его стало беззаботно веселым.

— Ты вообще-то моя жена! И я вправе требовать исполнение супружеского долга на основании закона! Раз в месяц минимум.

— Вот пусть твоя молодая будущая супружница и исполняет! — разозлилась я.

— Читай законы! Раз в месяц ты обязана! Тем более, я ещё не принял ее в семью, о чем речь?

Ну вот умела бы я удивлять. Сейчас как удивила бы! Раз и навсегда свою молодуху забыл! Но я стояла и не могла понять что делать? Обычно же он все делает.

— Традиционно у нас сегодня не будет. Тебе оно и не надо. Так что учись — он мотнул головой вниз. Учиться? Вот так? Когда он ту возможно недавно? Я уже не маленькая и определённо понимала, на что он намекает. И Роза такого порассказывала … мама не горюй.

— Ответь на один вопрос. Ты с ней спал?!

— Лика… ну какое спал. Я и с тобой не спал до свадьбы.

— Будто ты мне девственником достался ей богу. Ваша свадьба состоится вне зависимости от того будет ли продолжение сейчас или нет?

— Все зависит от тебя… И достаточно хотя бы просто в губы поцеловать… не обязательно делать что попросил — он сник — Лика, ну почему у меня всегда на тебя такие эмоции? Я все готов тебе простить. Лишь бы ты смотрела как сейчас благосклонно.

— Потому, что ты любишь? — прошептала я прямо в его губы, потом поцеловала.

— Люблю, как же я тебя люблю — он начал целовать меня в плечи и укладывать в традиционную позу. Ответить прямо «люблю» я оказалась не готова. Хоть уже и понимала это.

— Сегодня моя ночь. Ложись, мой господин, я буду учиться.

И я училась до утра.

Только мы вырубились, запинькала Малинка. Обычно она просыпается в хорошем настроении. И если я сплю, то ещё минут 15–20 может лежать, болтать ручками-ножками и агукать сама с собой.

Но в этот раз кровать была глухо занавешена балдахином. Дочке, видимо, непривычно, вот и капризничает. Ничего, маковка, придётся привыкать. Или переезжать, потому что я надеюсь, папа здесь теперь будет частым гостем.

Марк спал, его пушечный выстрел не разбудит. Я забрала дочку к нам. Пора кормить. Посмотрела, спит крепко. Достала грудь. Лежу полудремлю.

А мне так можно? — я вскинулась, надо прикрыться. Потянула простынь на себя. Ну как не во время.

— Марк, отвернись, имей совесть!

— Наоборот, не закрывайся. Я картины красивей не видел — я застонала, закатила глаза, ну точно извращенец.

— Я надеюсь, ты выкинул эту дебильную идею про вторую жену из головы? — надо расставить все точки над i.

— Ревнивица — протянул он улыбаясь.

— Пусть так. Я жду ответ.

— Выкинул. Да никто мне не нужен кроме тебя.

— Марк, пообещай мне, или лучше издай указ, отмени эту возможность! Я жить спокойно не смогу, зная, что ты в любой момент можешь ей воспользоваться! Да и сын чтоб и не думал о таком распутстве! Вот ещё выдумали!

— Я сделаю, как ты хочешь. Ты из меня веревки вьёшь, женушка.

— Ну вот такая жена тебе досталась. Хотя почему досталась. Ты сам выбрал и сам добился. Теперь терпи — улыбнулась я.

— Лика, я ведь боюсь того, что в тягость тебе, когда прихожу. Давай я реально буду только раз в месяц приходить. Но чтоб на полную катушку. В разных позах и разными способами — у меня от этого разговора, особенно учитывая, что ночью несколько раз получил удовольствие только Марк, сладко потянуло живот.

— Почему раз в месяц?

— А сколько? Ты же не хочешь… — нехотя протянул он.

— Ты эмоции разучился читать? Сейчас я что ощущаю? — он посмотрел на меня сосредоточенно, втянул носом воздух, выражение лица стало по ребячески заинтересованным, а потом он, видимо, решил не заморачиваться и просто засунул руку мне под подол, прямо в трусы — Марк! У меня дочь на руках!

— Я только проверил! Она покушала? Я няне ее отнесу — засуетился он.

— Зачем это? Думаешь я до вечера не потерплю?

— Я не потерплю — в глазах его было предвкушение.

С того дня проблем в постели у нас не было.

***
Марк.


Реакция Лики на мое предложение меня удивила. Я ожидал, что возможно ей не понравится идея, но чтоб так… Стоял и ощущал себя каким-то придурком с такими же придурковатыми идеями.

Зачем-то толстой себя назвала. Как будто я не понимаю, что это последствия беременности. Тем более уже все в норму приходит.

Вечером долго соображал, что делать дальше. А то интересно так, она и идею не поддержала и к себе приходить запретила.

Идея мне изначально казалась несуразной, внутренне я был против. После разговора нашего, отмёл ее понятно.

Я может вообще, просто мнения ее спросил. А она сразу разоралась.

Ладно хоть Лате ничего не наобещал.

День когда мы в озеро грохнулись, и она меня первый раз в жизни сама поцеловала, стал переломным.

С Латой следовало объясниться. Но ведь не тогда, когда с тебя ручьями льётся вода.

Я назначил встречу вечером.

По сути девочку обижать не хотелось. Я обдумывал как все преподнести. Она пришла.

Добрый вечер, господин — она улыбалась, жаль омрачать ее настроение. Лата, на счёт того разговора по душам на прогулке — я сделал максимально серьёзное лицо. Чтобы она догадывалась, что ответ не будет положительным — я не хочу чтобы ты жила этой надеждой. Такого не будет. Я изначально не планировал никогда обзаводиться второй женой. Не смотря на традиции, это в современном мире не практикуется — настроение ее падало. Но уж лучше так. Господин, я вам не нравлюсь? Ведь мне показалось, что да… — ну вот, зачем было мне вообще начинать с ней? Дурак. Ты замечательная. И поверь моему опыту и статусу. Это правильное решение для нас обоих. Вторая роль не для тебя. Ты меня совсем не знаешь. Тем более не знаешь мою жену. Извини, что дал тебе повод думать о большем. Я не смогу дать тебе счастье, мое сердце занято.

Она плакала. Ушла. Я подписал 2 указа. Один о невозможности пользоваться правом многоженства даже главам. По крайней мере мне и моим потомкам.

Второй о переводе отца Латы в другой край. Так будет лучше. С глаз долой, из сердца вон.

На душе было тяжело. Лату жалко. С женой не понятно что дальше делать. Напился.

А в таком состоянии мысли всегда не очень умные. Решил качать права. Будь что будет. Раз в месяц буду приходить по праву.

Но она не отказала. Даже наоборот дала больше чем обычно.

Я видел, что в жене зарождаются тёплые чувства ко мне. И становился счастливее день ото дня.

С детьми решили повременить. Но на достигнутом не останавливаться.

Сегодня у нас третья годовщина свадьбы. Как время летит.

Марк, ну где ты там? Гости скоро придут! И чего ты их так рано позвала? Сама спать мне всю ночь не давала. Сейчас будишь ни свет ни заря. Имей совесть. Совсем меня не любишь — притворно стонал я. Какой там жаловаться. Я был в восторге от постельных инициатив жены. Люблю. Только вставай бегом. Опаздываем! — она сказала это таким будничным тоном, как будто Виктору «Куплю. Только не плач». Я подскочил. Любишь? А ну ка повтори. Не в таком контексте — я зажал жену у стены. Конечно люблю, Марк, ну ты чего? Уже давно. Как будто ты не «считал» это ещё прошлой весной? Ходил довольный ластился ко мне. Но я ждал, когда скажешь! Когда внутренне примешь свою любовь ко мне. Я уже давно приняла, и даже осознала, что это продолжается даже дольше, чем ты думаешь.

Вот сегодня я понял, что как бы мы нашу историю не начали и сколько бы ошибок не совершили, финал ее правильный.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9