Предсказания [Лилия Фандеева] (fb2) читать онлайн

Лилия Фандеева Предсказания

Пролог

Дарья Андреевна проснулась от того, что ей в лицо, уткнулся холодный и мокрый нос собаки.

– Встаю, Бетти, уже встаю, – сказала хозяйка, поднимаясь с постели. Следом за собакой, она вышла из спальни в прихожую. Включив свет, накинула на себя пуховик, сунула ноги в сапоги и открыла дверь, пропуская собаку вперёд. Вышла следом, закрыв входную дверь, и «застыла» на невысоком крыльце. «Красота!» – улыбнулась она собственным мыслям.

С неба падал снег. Он крупными, пушистыми хлопьями ложился белым ковром на землю и не таял. Будто извинялся за свой поздний визит к середине зимы, или напоминал о том, что и он «вспомнил» о визите своевременно. Сегодня было 13 января, а значит Новый год по старому стилю. Глядя на эту красоту, чуть позабытую, Дарья Андреевна слепила снежок и бросила в собаку, радостно нюхавшую снег, чихая и повизгивая, и забывшую о своем утреннем туалете. «Жаль, если снег растает», – подумала Дарья Андреевна, сметая веником с крыльца «белое покрывало».

Родившаяся в Западной Сибири, и прожив там до 2008 года, она привыкла, что зима – это зима, со снегом и морозами, лето – это лето, а весна и осень – переход из одного времени года в другое. Снег выпадал уже в октябре, а весна начиналась не раньше середины марта. Лето начиналось в июне и длилось до середины сентября. Здесь же, в донских степях, времени года, под названием «зима», как будто и не было. Уже в конце февраля пахло весной, в апреле начиналось лето с ветрами суховеями и изнуряющей жарой, а в ноябре начиналась осень. Иногда, в декабре выпадал снег, но к обеду таял, оставляя напоминание о себе только в тени. Чаще шли дожди или морось. Ночью столбик термометра мог опуститься ниже минус 10 градусов, а днём подняться до нуля и выше. Здесь, Дарья Андреевна, впервые увидела очень низкое и тёмное ночное небо, «неправильную» луну, которая в течение трёх часов переселялась с востока на юго-запад и частые «сухие» грозы. Она сомневалась в правильности определения такого природного явления, но, иначе, назвать его не могла. По вечерам, после захода солнца, это явление, напоминало фильм-катастрофу. Молнии сверкали, казалось, со всех сторон, от их яркости становилось светло, как днём. Разряды молнии были частыми, длились часами, но, ни грома, ни дождя не было – это было неправильно в её понимании и очень пугало.

Чуть больше года прошло с тех пор, как Дарья Андреевна с мужем и собакой переселились из городской квартиры в 2-х этажный дом на небольшом хуторе в 15 километрах от города. Дом был небольшой. Жилая площадь всего дома была чуть больше ста квадратных метров, а земли под участком – десять соток. Дом был хорош, и очень нравился супругам. Второй этаж был отделан уже после покупки и по их желанию. Первый этаж занимала кухня, размером в 15 квадратных метров, гордость хозяйки, котельная, душевая, туалет, прихожая с деревянной лестницей на второй этаж, гостиная, из неё вели двери в кабинет и спальню. На втором этаже располагались четыре спальни квадратов по тринадцать, небольшой холл, гардеробная и туалет. Дарья Андреевна очень надеялась на то, что придёт время, и их дети, два сына и дочь с семьями, на лето будут приезжать в гости, и у каждой пары будет отдельная комната. Комната дочери была единственной жилой из четырёх, три были без мебели, и дело было за малым, за финансами. Она надеялась на продажу квартиры родителей, оставшуюся в Сибири. Это помогло бы сделать все комнаты жилыми, но с продажей были проблемы. Хотя им и так крупно повезло. Продав «наследственную» квартиру в Москве, пусть и небольшую, и квартиру, купленную Андреем Ивановичем по сертификату в марте 2008 года, они купили новую квартиру в городе на Азовском море, хорошую машину, на которой приехали сюда своим ходом и этот дом. Цены на жильё к осени снизились – остались средства на отделку второго этажа и свадьбу дочери. У них были варианты получения «быстрых» денег, но было одно «но». Сергей, младший сын, собирался жениться. Сейчас он был в автономном плавании, и о дате свадьбы родители не знали. Они приняли решение: в марте поехать в Москву, получить деньги, отметить свадьбу, а уж потом заняться мебелью.

При доме был сад, разбитый с началом строительства, теперь уже и новыми саженцами. Груши, яблони, черешня, персики, вишня, малина, виноград были с разными сроками созревания, и они уже дважды собирали урожай. Во дворе росли кусты роз. Они были разных сортов и оттенков, и цвели три раза за лето. Дарья Андреевна быстро освоилась на новом месте и познакомилась с соседями. Некоторые из них, в основном молодёжь, работали в городе, другие – здесь же в сельскохозяйственном кооперативе, который выращивал зерновые, овощи, фрукты и даже ягоды. Многие держали свое подсобное хозяйство, и проблем с покупкой свежих молочных продуктов у неё не было. На хуторе было два магазина – современное сельпо, где продавали всё: от хлеба до калош. Была почта, начальная школа, детский сад и фельдшерский пункт, куда её приглашали на работу. Но самое главное – близость до города, асфальтированная дорога прямо от ворот дома. Два маршрутных такси и автобус увозили всех желающий хуторян в город рано утром и после шестнадцати часов привозили назад.

Бетти, набегавшись, стала рядом с хозяйкой, ожидая её действий. Красавица овчарка по кличке, согласно родословной, Элизабет, стала членом семьи шесть лет назад. Неоднократная медалистка и дважды мама элитных щенков была любимицей. За это время она привыкла к ласковому Бетти, к обычному Лиза или Лиз, и недовольному Бэт и вела себя соответственно.

– Идём домой? – спросила Дарья Андреевна, открывая дверь.

Она покормила собаку, заменив в миске воду, и начала готовить завтрак мужу, слыша звук льющейся воды в душевой. Туманов Андрей Иванович, бывший военный, а ныне пенсионер, привёз жену и дочь на свою малую родину и в настоящее время работал в городе в одной из частных медицинских клиник. Выйдя из душевой и застав жену за приготовлением завтрака, посмотрел на нее серьёзно.

– Если снег к обеду не растает, не вздумай брать в руки лопату. Приеду – все дела сделаю, у меня сегодня приём до обеда. Обещаешь исполнять сказанное?

– Договорились! Торжественно клянусь, – сказала Дарья Андреевна, ставя тарелку с завтраком на стол. – Может продлиться возможность полюбоваться зимним пейзажем?

– Синоптики обещали не только снег, но и ветер, тогда жди снежных заносов, а зима продлится минимум неделю. Подумай, что привезти из города, чтобы в выходной не ехать на рынок.

– Список готов был ещё вчера, – сказала Дарья Андреевна, протягивая мужу листок. Будут очереди – не стой, сегодня, как ни как, праздник у большинства. Главное купи хлеб, масло, батон, остальное не срочно.

– У тебя какие планы на сегодня? – спросил Андрей Иванович, убирая посуду со стола. – С утра за гладильный станок? Умеешь ты находить себе работу, – муж поцеловал её в щеку. – Спасибо за завтрак, я побежал. Успею почистить дорожки от снега.

Пока прогревалась машина, он убрал снег у ворот гаража и, помахав жене, стоявшей у окна рукой, взял курс на клинику, где через сорок минут у него начинался приём. Дарья Андреевна застелила постель, открыла все форточки и направилась на кухню. Ей предстояло приготовить обед-ужин, поскольку график работы мужа позволял обедать часов в шестнадцать и ужин становился просто вторым блюдом. Уже с десяток лет, в семье было принято решение готовить обед и ужин по заранее оговоренному меню. Все члены семьи «прикладывали» к этому руки. Родители работали, а сын и дочь были достаточно взрослыми для нехитрых супов и щей. Теперь остался только шеф-повар в лице Дарьи Андреевны на двух едоков, но решение оставалось в силе. Нет ничего проще, когда знаешь, что приготовить. Она надела поверх домашнего костюма передник, положив в его карман мобильный телефон, принялась за дело. В сегодняшнем меню был куриный суп с домашней лапшой и вчерашний гуляш с картофельным пюре, ожидающий очереди в холодильнике. Части курицы варились на медленном огне, когда она разбила в миску с мукой яйцо и принялась замешивать тесто на лапшу. Руки были в муке, и она не стала брать трубку домашнего телефона, услышав звонок. «Семья звонит на сотовый», – подумала Дарья Андреевна до того, как сработал автоответчик и после сигнала послышался женский голос: – «Здравствуйте. Вы знаете, что у Вашего мужа есть молодая любовница, и она ждёт от него ребёнка?». Послышался сигнал отбоя. Дарья Андреевна присела на стул, машинально продолжая замешивать тесто. «Что это? Может, ошиблись номером? На шутку не похоже», – ополаскивая руки под краном, думала она. Достала мобильник и набрала номер, который высветил определитель.

– Клиника «Здоровье»! Чем я Вам могу помочь? – ответили ей.

– Извините, я ошиблась номером, – сказала Дарья Андреевна и вернулась в кухню. Это была клиника, где работал её муж.

Дарья Андреевна, продолжая заниматься делом, вспоминала, как выходя замуж за Андрея в тридцать лет и имея десятилетнего сына, не была уверена в длительной крепости семейных уз. Во-первых, их роман начался стремительно, после короткого знакомства, во-вторых, родители Андрея долго не принимали её в семью из-за разницы в возрасте в три года и почти взрослого сына. «Через 10-15лет наша разница в возрасте станет заметнее, и тогда ты найдешь себе молодую жену», – говорила она мужу, на что тот отвечал: – «Вот тут ты, Дашка, промахнулась. Я однолюб». Даша была влюблена, ей хотелось создать семью именно с Андреем и она, плюнув на все условности и мнение окружающих, вышла за него замуж. За четырнадцать лет совместной службы, они сменили всего два гарнизона, а потом служили в городе, где познакомились. Выходя замуж за лейтенанта и «дослужившись» до подполковника, воспитывала троих детей и только четыре года назад вынуждена была оставить профессию хирурга, имея высшую категорию и почти двадцать восемь лет «чистого» стажа. За четверть века совместной жизни они ни разу не поссорились, для этого не было повода. Были мелкие разногласия, но они решались так, же быстро, как и возникали. Они до сих пор относились друг к другу с любовью, теплотой и нежностью. Старший сын стал военным лётчиком, был женат и имел двух сыновей. Младший сын служил на флоте офицером-подводником, был пока холост. Дочь окончила юридический факультет университета и работала в адвокатской конторе. Все дети выбор свой сделали осознано и мечту исполнили, были самостоятельными и дружными, чем родители гордились. Дарья Андреевна допускала возможность романа мужа, но раньше, в, то время, когда она была полгода в Чечне – это было десять лет назад, или во время ее болезни, восстановление после которой заняло год, но не сейчас. После переезда в этот дом, ей казалось, к ним с мужем вернулась вторая молодость, они жили друг другом. «Окажись это правдой – я её первопричина. Что-то сделала не так или не то, чего-то не додала. Мне скоро 55, я держу форму, но не стану отрицать того, что теперь вокруг Андрея не мужчины в армейской форме, а молодые женщины, и каждой из них хочется счастья. Разберёмся!» – сказала Дарья Андреевна вслух, даже не заметив этого, и не испытывая ни ревности, ни обиды, ни тревоги.

Закончив с обедом, она включила телевизор, поставила гладильную доску, удобно усевшись на диване, занялась глажкой белья. Просмотр фильма давал возможность перегладить кучу вещей и белья, как бы между делом, незаметно. Разложив вещи, Дарья Андреевна взглянула в окно. Снег уже не падал, но и не таял.

– Лиза, гулять пойдём? – обратилась Дарья Андреевна к собаке, надевая верхнюю одежду.

Часы показывали 13:40, а термометр – 8 градусов. Солнце едва пробивалось сквозь облака, а на дворе было белым бело. Взяв деревянную лопату, забыв про обещание мужу, она, изображая маленький «бульдозер», проложила маршрут от крыльца до калитки и обратно. Получилась узенькая тропинка, покрытая тротуарной плиткой. Взяв чуть правее, повторила маршрут. Теперь можно было пройти не оставляя следов на снегу, толщина которого была сантиметров пять-семь. Немного отдышавшись, убрала снег от ворот гаража, действуя проверенным методом. За этим занятием её и застал муж.

– Что труженица, наработалась? – спросил муж, открывая ворота гаража. – А кто торжественно клялся? – он въехал в гараж, захватив пакеты из салона, и они направились в дом. – Красота! Прямо как у нас в Сибири, жаль, что ненадолго. Идём обедать, я купил кое-что без списка.

Разобрав продукты и накрыв стол к обеду, Дарья Андреевна пригласила мужа, который рассеянно смотрел телевизор.

– Устал? – спросила жена участливо?

– Физически не очень, а вот морально сильно. Может мне клинику сменить? Это не коллектив, а какой-то серпентарий, и все молодые особи готовы съесть друг друга, ужалить, задушить. Есть толковые медсёстры, а есть Богом обиженные. Не смейся. У них одно на уме – подцепить богатого дядьку, а там уж у каждой своя тактика. У нас, месяца три назад, появилась новая секретарша. Зачем? Теперь в приёмной восседает длинноногая красавица, лет двадцати пяти. Интеллекта нет даже в зачатке, но вульгарности и наглости выше крыши. Перед Новым годом, я тактично отказался с ней танцевать и знаешь, что она мне сказала? «Вы об этом сильно пожалеете. Я не привыкла, чтобы мне отказывали». Нормально?

– Тогда тебе стоит это послушать, – сказала жена, пройдя в гостиную и включив автоответчик телефона.

– Перемотай, я запишу на диктофон, – попросил Андрей Иванович, и когда запись закончилась, продолжил. – Ты в этот бред поверила? Только не говори присказками, что седина в бороду и так далее, а с этим я завтра разберусь. Даша, ты мне обещаешь просто забыть о звонке? Да это неприятно, но верить в подобную чушь ещё большая глупость.

Дарья Андреевна по тону мужа поняла, что это «развод». Будь он виновен, она поняла бы это по жестам, взгляду, но он был спокоен и может, чуть расстроен её закравшимися сомнениями.

– Уборка снега отменяется! Посмотри, что твориться за окном, – попросил он жену.

Снег уже не падал, а порывами ветра поднимался вверх и разносился с места на место. Свинцовые тучи закрыли небо, а ветер свистел в проводах – погода начинала портиться. Дарья Андреевна не любила такой ветер. Он выматывал её физически – начинались головные боли, и морально – её тревожили последствия такого стихийного явления – отключения света, перебои с водой и т.д. Даже спутниковая антенна не принимала сигнала, и телевизор смотрел тёмным экраном.

– Иди спать, а погасят свет, я тебя разбужу, – сказала она мужу, протягивая таблетку от головной боли и выключая все электроприборы кроме холодильника и котла, отапливающего дом.

Не зная чем себя занять, она прошла в кабинет. Кабинетом они называли комнату на первом этаже, где основной мебелью были полки с книгами, они занимали две стены. Это были книги, привезённые контейнером за 4 тысячи километров, и каждая из них была, если не подаренная, то купленная осознано, и оставить их не взяв с собой, было бы преступлением в понятии хозяев. Отечественная и зарубежная классика, фантастика, детективы и конечно литература по медицине. В углу стоял компьютерный стол, кресло и небольшой диванчик, больше напоминающий широкое кресло. Пробежав глазами по корешкам книг, Дарья Андреевна думала с какой из них скоротать время, когда заметила, что альбомы с семейными фотографиями стоят не там и не так. Она достала самый старый альбом, с фотографиями её родителей и деда. На ум пришла песня Э.Пьехи: «Чтобы всё повторилось с начала, загляните в семейный альбом», и она открыла первую страницу.

Глава 1

Единственная послевоенная фотография семьи Барышевых – Иван Андреевич, Дарья Васильевна и их дети Андрей и Сталина. Барышев Иван Андреевич родился в 1910 году в семье земского врача и был третьим, поздним ребенком. Ему было четырнадцать, когда умер отец, а через год и мать. Младшего брата забрали к себе старшие, к тому времени обосновавшиеся в Москве, но временно, пока Иван не поступит учиться или работать. Молодой Барышев «болел» медициной и мечтал стать доктором как его отец. Закончив обучение в школе, он поступил в университет на лечебное дело и блестяще его закончил, получив диплом хирурга. Не рассчитывая на братскую помощь, без протекции, по направлению он попал в одну из московских больниц и снимал комнату, ожидая очереди в коммуналку. Будущую свою жену он видел часто, она была дочерью главного врача и приезжала к отцу. Ивану очень нравилась девушка, и он даже влюбился в нее, но природная скромность и здравомыслие не позволяли ему с ней познакомиться. «Где она, а где я», – думал он. Судьба свела их сама. Дарья повредила ногу, и её привезли в больницу отца, а принимал пациентку Иван. Отец Даши был наслышан о перспективном молодом хирурге, теперь он наблюдал его в деле. Травма была несерьёзная и Даше просто наложили тугую повязку. Молодые люди познакомились, а отец Даши пригласил молодого доктора в выходной день в гости на дачу. Даша в свои двадцать с небольшим лет была единственным ребёнком, избалованной и свободной от каких-либо условностей девицей. Закончив учёбу в техникуме, она нигде не работала, а замуж, в ближайшем времени не собиралась. Отец её был другого мнения на этот счёт и мечтал выдать дочь замуж, чтобы избежать слухов и сплетен, которые уже ходили за спиной дочери вереницей, а это было плохо для его положения. В лице влюблённого Ивана он и нашёл достойную партию своей дочери. С ней был разговор короткий: – «Или ты выходишь замуж за Ивана, или устраиваешься на работу и зарабатываешь на жизнь сама». Даша выбрала первое. Молодой человек был красив, умен, с таким не стыдно показаться на людях и был влюблён не только в Дашу, но и в свою работу, а значит, будет пропадать большую часть времени там.

Через год молодые люди поженились, и Иван перебрался в квартиру тестя. Семейная идиллия длилась не долго. Уже через месяц Иван ощутил всю «прелесть» выходного дня, когда в доме уже к обеду собирались гости и расходились ближе к полуночи. Если в доме не было гостей, жена вела его туда, где они уже собрались. Первое время Иван уступал жене, потом позволял ей ходить одной. С рождением детей как-то не получалось и Иван было уже смирился, когда в 1940 году у них родилась дочь, которую назвали Сталина. Свершившийся факт он принял без особой радости, зная, чей это ребенок. Он не упрекал жену, не обвинял, просто сказал: – «Хочешь уйти – держать не стану, даже ради карьеры, но любви не осталось, перегорело всё вместе с наставленными мне рогами. Решишь остаться – девочке дам свою фамилию, может, со временем, и полюблю, она в этой истории виновата меньше всего». Дарье Васильевне не нужен был развод, её устраивала семейная жизнь, которая не ограничивала свободу.

С началом войны все изменилось не только в их семье. До 1942 года Иван Андреевич работал в городе, а потом, вместе с передвижным госпиталем, дошёл до Дрездена. Здесь его жизнь круто изменилась. В госпиталь привезли мальчика лет 12-13 вместе с ранеными. У него было ранение, сильная контузия и сложный перелом ноги. Если с раной все обошлось, с переломом нужно было поработать, иначе парень будет хромать. Мальчик говорил на русском плохо, но говорил, и после непростого диалога, Иван Андреевич начал действовать. Этот парень чем-то его зацепил, а ещё, его поразило сходство мальчика с собой. Иван Андреевич вспомнил братьев. Владимир был военным и погиб в сорок первом. Его семья живёт в Москве, и у него было две дочери. Николай в сороковом году переведен по работе в Смоленск. У него два сына Павел и Андрей, оба родились в Москве. Идея, пришедшая на ум, была бредовая, и Иван Андреевич сам не верил в реальность её осуществления. Но отправился к начальнику госпиталя, и рассказал о племяннике, которого привезли несколько дней назад вместе с ранеными бойцами.

– Мне нужно попасть в Смоленск. Что мне делать? У него нет документов, а мне через три дня с эшелоном домой. И взять я его с собой не могу, и оставить тоже.

– А ты уверен, что это твой племянник, а не сын, уж больно похож. Видимо во время бомбежки удалось бежать из лагеря. Ты давай езжай в Смоленск, а потом догоняй эшелон. Думаешь, нужна будет еще операция на ноге? Вот в Москве и проведёшь.

Ивану Андреевичу удалось узнать и даже получить справки в военкомате о гибели брата и его жены, нашлись свидетели того, что Андрея действительно отправляли эшелоном в Германию. Получив документы на имя Барышева Андрея Николаевича, они вернулись в Москву вместе. Справка о гибели родителей процесс усыновления сделала быстрым. Теперь у мальчика были настоящие документы и приёмные родители, при этом он стал на год моложе.

– Иван Андреевич, мальчик ведь не сын Николая, кто он и зачем ты его привёз? – спросила жена. – Это твой сын?

– Он наш сын Дарья Васильевна, мы его с тобой усыновили. Хочешь знать правду? Это немецкий мальчик, потерявший в один миг всю семью. Ты запомни одно раз и навсегда – вскроется правда, пострадают все, в том числе и ты, и дочь, так что никогда больше не заводи разговоров на эту тему, – сказал Иван Андреевич добавив, – будь добра, относись к нему, если не с любовью, то без злобы. Замечу слёзы на глазах сына – удавлю. Дочери всего пять лет, но она в отличие от тебя растёт девочкой умной и доброй, букварю парня учит, сделай что-то хорошее в своей беспутной жизни, не девочка уже.

Андрей занимался по 7-8 часов в день и дома, и в больнице, куда его определили на повторную операцию. По договоренности с отцом, он в присутствии посторонних больше молчал, отвечал на вопросы односложно или киванием головы. Дома же у него не закрывался рот, он во всем слушался Сталину, которая принимала их занятия за игру и была довольна послушным учеником. Иван Андреевич, работавший теперь в «Склифе» был занят по 10-12 часов, но находил силы и время для занятий с Андреем, а по выходным они даже гуляли по Москве, отдыхая от праведных трудов. Андрей пошёл в школу через год, в его медицинской карте и справке было написано: «частичная потеря памяти и голоса, в результате тяжёлой контузии». Контролируя свою речь, он говорил практически без акцента. Закончив обучение в школе, он поступил в военно-медицинскую академию. Все каникулы он проводил с отцом дома, и на работе, подрабатывая санитаром, кем придётся. Иван Андреевич одобрял выбор сына и хотел видеть в нём своего приемника, но понимал, что судьба у него должна быть своя. «Парень стремиться быть самостоятельным, независимым. Зачем же ему подрезать крылья?» – думал он, провожая сына после каникул. После академии Андрей Барышев получил предписание в далекую Сибирь. Отец взял с него слово писать письма и приезжать в отпуск.

– Жену, сынок, выбирай не умом, а сердцем, – говорил отец, обнимая сына у вагона.

Андрей писал отцу раз в неделю, десять дней и с такой же регулярностью получал ответы. Узнав о решении сына жениться, отправил посылку прямо к свадьбе. Получив известие о рождении внучки, уже через неделю приехал в гости с подарками. Уезжая из дома, как бы случайно обронил жене: – «Как бы ты к Андрею не относилась все эти годы, дочь свою он назвал твоим именем, а это Дарья Васильевна, дорогого стоит. Подумай об этом». С этого момента отец и сын виделись ежегодно. Пока внучка была мала, Иван Андреевич приезжал в отпуск в любое время года, а когда Даша подросла, Андрей с семьей ехал в отпуск именно через Москву, чтобы побыть с отцом пару недель. К тому времени Сталина вышла замуж, родила двоих детей и вместе с мужем жила в четырехкомнатной квартире Ивана Андреевича, полученной на Кутузовском проспекте. Он, вспоминая начало своей семейной жизни в квартире тестя, не перечил столь многочисленному семейству, зная, что это временно. Дочь Сталина с семьёй, была прописана в квартире своей бабушки, матери Дарьи Васильевны. Но та, не готова была принять беспокойное семейство в своём возрасте. Ей исполнилось 75-ть лет. Отношения с дочерью у него были ровные и даже дружеские, прошло 25 лет. Когда приезжал Андрей с семьей, отец увозил их на дачу и как будто молодел от таких встреч. В свои пятьдесят с небольшим, он был профессором, имел научные труды и разработки, читал студентам лекции, но продолжал оперировать. Бабушка Дарья Дашу не приняла. Мало того, ни разу не назвала внучку по имени, а слово «детка», стало для девочки «нелюбимым». Семья Андрея перестала совсем бывать в городской квартире. Тетя Сталина наоборот хорошо относилась к семье брата, но встречались они теперь только на даче. Муж у неё работал в райкоме комсомола, потом партийным работником средней руки.

– Звёзд с неба не хватает, но семью кормит, – говорил Иван Андреевич сыну о зяте. – Сталину пристроил в чиновники, теперь она инспектор в отделе народного образования.

Так они и жили от встречи к встрече, от отпуска к отпуску. Сибирские Барышевы года три жили в коммуналке, пока им не дали двухкомнатную служебную квартиру, Даше было лет 10-11. Весь этот квартирный вопрос наблюдал Иван Андреевич, но в какую бы он квартиру не приезжал, ему находилось место, и ему были рады. Ему нравилась сибирская зима с метелями и морозами, знойное лето, река Обь и сосновые леса в округе, и внучка, такая умная, самостоятельная, внимательная и заботливая. Как-то вечером он завёл разговор с сыном.

– Ты всем доволен сынок? Может на гражданку пора? Сколько лет выслуги? – задал он вопросы сыну.

– Меня всё устраивает, отец. Думаю и дальше служить, лет пятнадцать, пока глаза видят и руки слушаются. Марии работа нравится. Климат здесь нормальный, природа, а у вас сплошные каменные джунгли.

– Я подумал, может тебе в Москву перебраться. Опыта ты набрался, будем вместе работать, пока я ещё что-то могу. Подумай, Андрей. Пропишу вас в квартире, Маше найдём работу, Дашуля подрастёт – такие возможности будут. Я не вечный, сын.

– Ты у нас ещё крепкий. Может ты к нам? Маше предложили вступить в кооператив, новый дом строят для медработников. Всем места хватит, если возьмём трёхкомнатную квартиру. Я не поеду, отец, и про прописку забудь. Дарья Васильевна не оценит твоей инициативы, мало того судиться с ней из-за жилплощади я не буду. Ты на своём месте отец – и учёный, и практик. Мне первого не дано, таких как я много и все рвутся в Москву, а здесь я на своём месте, при деле.

– Я так и думал, что откажешься, не удивлён, но вот от моей помощи в виде первого взноса в кооператив отказ не принимаю. Сколько и когда решайте и не забудьте сообщить. Я попросить тебя хотел, сын, – возьми меня в госпиталь на экскурсию, а лучше на плановую операцию, считай это моей блажью.

Андрей не мог отказать отцу, а чтобы все было официально, придумали консультацию профессора из Москвы. Отец остался доволен работой сына, тот работал грамотно, быстро, принимал правильные решения, а главное как будто не замечал окружающих, кроме больного и ассистентов.

Иван Андреевич приехал на новоселье в июне 1970 года на целый отпуск, привезя как всегда подарки. Даша сдавала экзамены за 8 класс, а родители пошли в отпуск одновременно. Мужчины устраивали быт, что-то переделывали, что-то перевозили, но по выходным они все вместе выезжали на рыбалку или в лес на отдых. Барышеву «старшему» удалось пожить в новой квартире две недели. Новый дом, построенный на месте снесенных аварийных домов, был построен буквой «Г», главным фасадом на одну из центральных улиц, и прикрывавший своим видом два двухэтажных жилых дома, тоже ожидающих своей очереди. Двор для нового и старых домов оставался общим. Даша познакомилась, подружилась с ребятами и новосёлами, и старожилами. Теперь познакомила с новыми друзьями и дедушку. Года три назад, он познакомился с семьей Маши и всей её многочисленной роднёй. Прожив две недели в деревне, был очень удивлен и поражён устройством быта местных немцев. Друзья Даши были детьми учителей и рабочих, небольшого завода, но каждый для себя ужу выбрал путь. Костя пошел учиться в ПТУ не по призванию, а по убеждению, что поступает правильно.

– Я получу профессию и среднее образование, получу квартиру быстрее чем, где-либо, перестану сидеть у родителей на шее. Учиться можно будет дальше и заочно, – говорил он Ивану Андреевичу за чаем на кухне новой квартиры, где собрались новые друзья Даши. – Может, и я стану инженером-строителем лет через десять.

– Мне бы тоже хотелось стать врачом, но с одной стороны я боюсь экзаменов, а с другой стороны, мне просто хотелось иметь профессию до отъезда, может техникум – это выход для меня, – говорила Катя, как будто оправдываясь перед дедушкой Иваном.

– Вы ребята оба по-своему правы, я тоже считаю, что пока Костя не определиться с профессией – это выход, главное чтобы это определение не затянулось до пенсии. С Катюшей все гораздо проще. Если она попадет в ГДР, ее профессия будет востребована, и она может продолжить обучение, а вот если в ФРГ – будет переучиваться заново и будет не важно, какой у тебя диплом, а вот практические навыки пригодятся.

Ивану Андреевичу нравились все эти люди от родителей Маши до друзей Даши. Казалось они из другого мира, где умеют радоваться малому, помогают друг другу бескорыстно, мечты у них реальные, а не в надежде на «дядю», живут дружно, не заглядывая далеко в будущее, ценя настоящее.

На следующий год Даше исполнилось шестнадцать, и она уже самостоятельно ехала до Москвы, где её встречал дедушка, с которым они вдвоём отправились на море. Это был незабываемый отдых деда и внучки, еще через год Иван Андреевич получил телеграмму: «Я студентка. Буду хирургом. Целую. Даша». Катя поступила в медицинский техникум. Обе девушки, хотя и учились в разных заведениях, проходили те же предметы и дисциплины, поэтому готовились к занятиям вместе, как повелось со школы – у Даши. Катя жила вместе с мамой в одной комнате, а у Даши была своя. Обе девушки получали стипендию, но у Даши она была чуть больше, а еще ей помогал дедушка, то посылкой, то деньгами. Мама Даши, иногда к празднику покупала обновку к празднику, которая не подходила Даше, но была в пору Кате. А вот благодаря Кате, которая увлекла её и отца немецким языком ещё в школе, они занимались до самого отъезда и могли разговаривать свободно. Закончив обучение на первом курсе, и перейдя на второй, подружки приняли предложение Ивана Андреевича, с которым поехали в Крым. Катя была на море в первый раз и была очень благодарна Даше и её дедушке. Они втроём вернулись в Москву, и через неделю девушки поездом уже возвращались домой. Счастливы были не только подруги, их разговоры длились месяца два после поездки, но и помолодевший дедушка Даши. Он, как будто губкой, впитывал все положительные эмоции, связанные с поездкой и «тратил» их дозировано.

Иван Андреевич очень гордился семьёй сына, чего не скажешь о семье дочери. Переехав, в квартиру тёщи, ещё лет пять назад, дети практически не покидали их квартиру. Они были школьниками 11 и 12 лет и находились под присмотром Дарьи Васильевны, которая баловала их без меры, и только присутствие деда делало их сносными. Дед в своей квартире «играл» по своим правилам, часто вспоминая при этом Дашу. «Может, перерастут? – глядя на них, думал он, и сам же себе отвечал: – На этих внуках природа отдыхает».

Костя вернулся из армии через два года, отслужив в ВДВ, устроился в строительную организацию крановщиком башенного крана. Света, закончив учебу на втором курсе педагогического института, вышла замуж и переехала в другой район. Компания теперь встречалась только в выходной или по вечерам. Костя признался Даше в чувствах и предложил дружить, но Даша, перевела все в шутку: – «Мы же и так дружим не первый год».

– Даша, не держи меня за идиота. Тебе Виктор нравится? – задал он вопрос напрямик. – Я когда вас вижу вдвоём, очень ревную. Пойми, он не так прост, как кажется, эгоист, и я не хочу, чтобы ты потом страдала.

– Костя, мы же с Виктором учимся в одной группе, на одном курсе, живём в одном дворе и едем в институт одним транспортом. Не глупи, среди друзей нет секретов.

Не могла же Даша признаться Косте в том, в чём не признавалась даже себе. Виктор ей действительно нравился и с каждым днём все сильнее. Он устроился работать санитаром в городскую больницу, стал одеваться не дорого, но модно, у него появилась куча друзей среди старших курсов, и согласно статистике в группе он был 1 на 10 девчат. Единственное, что Даше не нравилось, это его короткие, частые романы, он менял подружек как перчатки, а среди сокурсников его называли не иначе как Победитель.

В начале третьего курса, на очередном вечере посвящения в студенты первокурсников, Виктор пригласил Дашу на танец, потом ещё на один, на завтра позвал в кино. Она была знакома с Виктором до поступления и, казалось, знает его лучше других, не замечая, что ухаживает он за ней вне стен института. Он стал бывать у них дома, распивая чай с родителями и делясь своими дальнейшими планами. Они целовались в подъезде. В один из вечеров, когда родители были на дежурстве, Виктор засиделся в гостях допоздна, тогда всё и случилось. Поцелуи, объятья, постель и ни разу она не услышала от него слов о любви. Это была первая близость Даши с мужчиной. Виктор извинялся за свою несдержанность, быстро засобирался домой, неловко поцеловал её в щеку перед уходом. В институте он лишь здоровался с Дашей как со всеми, а она делала вид, что он ей совсем не интересен, что было истиной правдой. Она винила во всём происшедшем, в первую очередь, себя. Те чувства, которые она испытывала к Виктору, как будто испарились вместе с его равнодушием, а ведь они ни один год дружили. Через месяц она узнала, что беременна и сообщила об этом Виктору.

– Я как честный человек, лишивший девушку невинности, обязан на тебе жениться. Может, это к лучшему. Родители знают? Вечером я зайду, сообщим вместе, только в группе пока ни слова. Идем, лекция начинается.

– Ты меня не любишь. Зачем всё это? – спросила Даша.

– Даша, не будь ребёнком. Мне даже привезти вас не куда, ты знаешь, как мы живем. Заладила: люблю – не люблю. Что это меняет?

Даша отсидела на двух парах, и, почувствовав себя не важно, засобиралась домой. Погода была холодной для поздней осени, но безветренная, выйдя на остановку раньше, она решила пройтись пешком. Идя через сквер, ведущий к дому, увидела цыганку, а рядом с ней, свою сверстницу. «Будет тянуть деньги с девчонки, подожду», – подумала Даша, машинально усевшись на скамейку. Она открыла свою сумку и сделала вид, что что-то ищет. Цыганка моментально оказалась рядом.

– То, что ты потеряла, в этой сумке тебе не найти, – сказала она и присела рядом. – Руку дай!

– Мне не надо ничего, не нужно гадать, не нужно ничего знать наперёд, мне нужно всё забыть, – говорила Даша, а рука сама тянулась навстречу руке цыганки.

– Скажу, что вижу. Рука у тебя тёплая и мягкая, добрая ты, доверчивая, но глупая, доверяешь тем, кого обходить стороной надо. Человека для жизни ни того выбрала, не будет тебе счастья с ним – не спеши замуж. Выйдешь замуж, когда много переживёшь, повидаешь и потеряешь, но это будет не скоро, хотя и навсегда. Прости милая, другой судьбы тебе не дано, не вижу я другой, а теперь иди, денег я с тебя не возьму. Иди с Богом.

Даша направилась домой и до самого прихода родителей всё думала о том, что услышала от цыганки. Зашла Катя, заметила перемены в настроении подруги и спросила напрямик:

– Даш, что случилось? Ты последнее время стала какой-то другой.

– Не переживай, Катюша, всё у меня нормально, сплю мало, устаю. Сдам зачёты, все наладится.

Виктора в этот вечер Даша так и не дождалась. Утром она не застала его и в институте, хотя пропуски занятий были для него редким и уважительным явлением. «Может, заболел?» – подумала она, решив после пары проверить. Не заходя домой, направилась к дому, где жили Костя и Виктор. Взлохмаченный, полуголый Витя, открыл ей дверь и долго соображал, впускать ли Дашу в квартиру. Пока он соображал, Даша сама прошла в прихожую и увидела в проёме двери разобранный диван, а на нём свою сокурсницу в неглиже.

– Извини, я думала, ты заболел. А ты оказывается жив, да ещё как здоров.

– Я женюсь на тебе, как обещал, но пока не мешай мне наслаждаться жизнью, – говорил он, прикрыв дверь в квартиру.

– А кто тебе сказал, что я выйду за тебя замуж? Я сама во всём виновата, увлеклась красивой оболочкой. У меня всего одно условие – переведись в другую группу и делай вид, что мы с тобой едва знакомы. Сделаешь – для тебя пройдёт всё безболезненно, нет – обещаю неприятности, ты знаешь – я могу. Думай!

Дома Даша дала волю слезам. «Как же я могла влюбиться в этого Казанову? Где были мои глаза и уши? Его ухаживания весь курс не воспринимал всерьёз. Он менял девушек как перчатки и я, зная об этом, стала той самой разменянной парой. Я смогла бы это пережить безболезненно, если бы не последствия моей ошибки. Мне надо поговорить с мамой. Делать аборт тайком от родителей нельзя, все тайное рано или поздно становится явью», – думала она.

Дождавшись родителей с работы, она накормила их ужином, убрала посуду и только после этого решилась.

– Мама, пойдем ко мне, нужно поговорить, – сказала Даша матери, уселась на кровать по-турецки, ожидая, когда мама устроится в кресле.

– У тебя проблемы? Что случилось? – спросила мать.

– Мамочка, я беременная, мне нужно сделать аборт, – выпалила Даша. – Я не была ещё у врача, срок недель 5-6. Ты только меня не уговаривай, я не хочу рожать ребёнка от человека, которого не люблю. Я знаю, что аборт при первой беременности опасен последствиями, но я не хочу, – Даша заплакала. Она не заметила, как в комнату вошёл отец, всё это время стоявший под дверью, слыша весь разговор.

– Даша, дочка, это ведь и твой ребёнок, – садясь на кровать и обнимая дочь, говорил Андрей Иванович. – Как знать, может он не унаследует ничего от горя родителя. Через 3-4 месяца он уже будет толкать тебя ножкой, напоминая о себе. Поссорилась с Виктором? Что могло случиться? Только не пори горячку, объясни нам с мамой доступно.

Даша как могла, объяснила своё отношение к Виктору. В её голосе чувствовалась не обида, не разочарование, не злость к нему, не жалость к себе, а полное равнодушие к отцу ребёнка. Казалось, она говорила о едва знакомом человеке.

– Он готов жениться, но я не хочу этого, я его даже видеть не могу, – закончила она.

– Давай, дочка договоримся, у тебя 2-3 недели в запасе есть. Сходи к врачу и подумай ещё раз обо всём. Тебе 20 лет, ты вольна в своих поступках. Мы, конечно, любое твоё решение примем, но отношение наше к тебе тоже изменится, тут уж виновных не ищи. Надумаешь рожать – поможем, все вместе справимся. Если же нет – не обижайся. Так, что думай, дорогая, думай! – поцеловав дочь в макушку, сказал отец.

Через день Даша позвонила дедушке и обо всём рассказала ему. Дед выбора сделать не дал.

– Правнука не трогай, он на нас четверых один будет. Слёзы вытерла, не ты первая, улыбнулась, успокоилась. Ты девочка моя ещё не можешь знать, какое это счастье – дети. Родителям мой наказ передай, и к Новому году ждите, я обязательно приеду, есть повод встретиться. Целую тебя моя радость.

Даша сходила на приём к врачу, сдала все анализы и стала на учёт по беременности. Теперь этот факт можно было не скрывать ни от Кати, ни от ее мамы, а другим он и не был интересен. Виктор, получивший отставку, Дашу не избегал, но и не интересовался её состоянием. Дедушка прилетел на две недели перед Новым 1975 годом. Новый год отмечали вместе с Катей и ее мамой. В большом городе, в каждом районе была своя настоящая зелёная, новогодняя красавица, в окружении снежного городка, с фигурами изо льда. Сюда, вечером, 31 декабря, приезжали на санях Дед Мороз и Снегурочка, здесь раздавали детям не дорогие подарки, здесь было праздничное выступление артистов, и зажигались огни на ёлке, которые горели еще неделю после праздника, и где была большая снежная горка. Даша и Катя, возвращались домой, когда встретили Костю с друзьями, который решил их проводить. Уже во дворе дома они увидели Виктора, он их тоже заметил.

– Что, Костя, дождался своего часа? – спросил Виктор, и стало понятно, что он навеселе. – А ведь, я как честный человек, хотел на ней жениться, но Даша у нас девушка гордая, измен не прощает. А она сказала тебе, что беременная?

– Девчонки, идите домой, а мы поговорим, – сказал Костя, обращаясь к Кате и Даше.

Девушки отошли в сторону, но не уходили.

– Сколько мы с тобой дружили, Витя, лет пятнадцать? Сколько я тебя от парней защищал, хотя не стоило? У нас с тобой был уговор никогда не подставлять и не обижать своих? – задавал вопросы Костя, не дожидаясь ответов.– Теперь я его нарушу, – сказал Костя и ударил Виктора в челюсть. Тот не удержался и упал. – Вставай, я не бью лежачих противников.

– Был, Костя. Я виноват, я нарушил уговор, – ответил Виктор. – Ну, спасибо, друг, – говорил Виктор поднимаясь.

– Ты не друг, Витя. Ты – ДЕРЬМО! – Удар пришёлся точно в нос, и брызнула кровь. – Это тебе за Дашку, за то, что обманул, а потом воспользовался её доверием. Ты всегда умел добиваться того, что тебе и не нужно совсем. Потешил свое самолюбие? Доволен? – Он в очередной раз ударил противника, который даже не сопротивлялся.

Даша хотела прекратить драку, но Катя крепко держала её за руку: – «Не лезь, будет наука». Их забрали в отделение милиции втроём. «Беги домой, придумай что-нибудь», – успела крикнуть Даша подруге. В отделении разговор с дежурным был короткий, кому хочется возиться с хулиганами в новогоднюю ночь. Костю посадили в «клетку», а Виктора – писать заявление. Вмешалась Даша.

– Меня зовут Дарья Андреевна Барышева, – она назвала адрес проживания, год и место рождения, место учёбы. – Потерпевший учиться со мной в институте, я жду от него ребёнка, но его аморальный образ жизни не устраивает меня, и я отказалась выходить за него замуж. Теперь он меня преследует, напивается и угрожает. – Я правду говорю Витя? – Она протянула ему платок. – Ты будешь писать заявление?

– Не буду я писать. Упал я неудачно. Отпустите их, она действительно беременная, и не хочет замуж.

– Как у вас все просто. Подрались, может и за дело, а если он завтра снимет побои и принесет заявление?

– Тогда я напишу заявление об угрозах с его стороны, о шантаже и преследовании, – сказала Даша.

Они вышли из отделения милиции все вместе, и идти им предстояло в одну сторону. Даша под руку с Костей возвращалась домой.

– Когда он стал таким? – заговорил Костя.

– Мы сами его таким сделали. Восхищались, хвалили без меры, он постепенно привык быть в центре внимания, в институте три года как султан в гареме, вот его и понесло. Он эгоист, любит только себя. Скольких он еще сделает несчастными? Вот и я повелась на красивую этикетку, а внутри пустота. Я помню, о чём ты меня предупреждал, но на, то они и мои ошибки, чтобы на них учиться. Зайдёшь к нам, до Нового года двадцать минут осталось.

– Нет, я домой пойду. Меня, наверное, потеряли, волнуются. С Новым годом, Даша! – он поцеловал ее в щеку.

– С Новым годом, рыцарь! Спасибо тебе за охрану и защиту.

Катя, обо всем случившемся рассказаласобравшимся, и все, с нетерпением, ждали возвращения Даши, тем более до боя курантов оставалось двадцать минут. Даша успела во время. Празднование Нового 1975 года удалось на славу. Гости разошлись часа в четыре утра, а хозяева легли спать ближе к утру.

Дедушка, возвращаясь в Москву, взял твёрдое обещание, звонить два раза в месяц до рождения правнука, а в том, что будет мальчик, он не сомневался. Он оставил деньги на приданое внуку и обещал сразу же приехать. Сдав зимнюю сессию на пятёрки, Даша позвонила дедушке. Будучи на каникулах, она взяла на себя роль хозяйки по дому и теперь очень сочувствовала маме, которая всё успевала и на работе, и дома, и никогда не жаловалась на усталость. «Надо взрослеть Дарья и быть внимательнее к окружающим», – думала она часто. Катя сейчас была на практике и забегала обычно в выходной. В такие дни они обычно гуляли, если позволяла погода или бродили по детским магазинам. С Костей они не виделись до восьмого марта. Он пришёл поздравить её с праздником, отец был на дежурстве, а мама отсыпалась после него. Приняв подарок, Даша пригласила его на кухню.

– Чай с тортом будешь? Папин подарок! – спросила она, присаживаясь к столу.

– Я поговорить пришёл. Как себя чувствуешь? Как малыш?

– У нас все хорошо. Растём, толстеем – всё как положено. У тебя что нового? Сессию сдал?

– Даша, давай поженимся, – не ответив ей на вопросы, предложил Костя. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и ребёнка буду любить. Через год-два квартиру получим, малыша в ясли, ты институт закончишь, я – техникум. Заживём не хуже других.

– Костя, замуж надо выходить по любви. Я люблю тебя, как друга, а это не та любовь, которой ты ждёшь и которой достоин. Как ты будешь жить с женщиной, которая видит в тебе друга, а не мужа? Я не могу ответить взаимностью. Прости, – говорила Даша, держа его за руку.

– Я отправил документы, думаю уехать на Север после летней сессии. Родители не против моего отъезда.

– Удачи тебе на новом месте и будь счастлив. Не обижайся на меня. Придёшь попрощаться?

– Нет. Давай простимся сейчас, – он крепко обнял её и поцеловал в щеку. – Даша, я точно буду жить вот в таком же доме, в кармане у меня будет лежать диплом инженера, и ты будешь мной гордиться, – с грустью говорил Костя.

– Я тобой уже горжусь. Ты настоящий друг, понимающий, бесхитростный и бескорыстный, – Даша поцеловала его в щёку. – Ты обязательно найдёшь свою вторую половинку и будешь с ней счастлив. Может, мы ещё и встретимся.

Зиму сменила весна, а её лето и началась горячая пора. Даша все зачёты и рефераты, которые можно было сдать заранее – сдала, оставались только экзамены. Экзамены на 37 неделе беременности – это тяжело и морально, и физически. Соседка по площадке Вера Васильевна, смеясь, поддерживала Дашу.

– Не переживай Даша! У тебя времени много, а вот Светлану, думаю, повезём в роддом прямо с экзамена. Это ж надо, как вы всё «не во время затеяли».

Светлана родила мальчика, которого назвали Алексей, 25 июня 1975 года. Дашин сын – Барышев Константин Андреевич, появился на свет 10 июля в 22 часа весом 3800 и ростом 52 см. Прадедушка прилетел к выписке внучки с правнуком с подарками от всей семьи. На семейном совете решили академический отпуск не брать, а продолжать учёбу. Пока Даше помогает дедушка и Катя. Катя работает на станции скорой помощи фельдшером сутки через двое, а к осени уедет в Германию. Помощь, нужна была моральная, немного хозяйственная. Парень был спокойный, кормился грудью, хорошо набирал в весе и не доставлял длительных «концертов». Поев, он давал возможность приготовить обед остальным, прогулки с прадедом во дворе, позволяли его маме постирать и поутюжить детские вещи, а иногда и погулять всем вместе. Дедушка уехал только в сентябре, а Даша начала заниматься на четвертом курсе. Катя уехала с мамой в Германию. Старые двухэтажные дома снесли, и к весне собирались строить на их месте девятиэтажные дома. Андрей Иванович занимался с внуком полдня один, потом приходила Даша, так прошёл октябрь и половина ноября. В отпуск пошла мама Даши, заменив на посту мужа. Так до Нового 1976 года они и протянули уход за внуком самостоятельно. Парень был практически «взрослый», ему шёл шестой месяц и ему нашли няню на неполный рабочий день с 8 до 13 часов. Летом процедура с отпусками повторилась, но не полностью – в сентябре Костя пошёл в ясли, а Даша продолжила учёбу уже на пятом курсе.

Иван Андреевич Барышев, последние годы обучения Даши в институте, приезжал каждое лето. Даша чувствовала, что дед хочет ей помочь, подкрепить теорию практикой и не сопротивлялась. Кроме того, в год выпуска она стала замечать, что он все чаще пользуется сердечными препаратами, но жалоб не высказывает, делает все молча. Даша поговорила с родителями и поделилась своими соображениями. У нее возник план, после получения диплома, она проходит интернатуру в госпитале отца и туда же уговаривает деда лечь на обследование, а если понадобиться и лечение. При этом все операции хирург-интерн проводит под неусыпным взором профессора. План был абсурдным и на 99% не выполнимым (отец назвал её авантюристкой), но была надежда на неплановые, экстренные операции в выходные дни, ночные дежурства.

– Дедушка, у тебя есть две недели на лечение. Мне ассистент с сердечным приступом, даже если он профессор, не подойдёт. А если придётся меняться местами? Давай так – проходит две недели лечения и, если ты не передумаешь, начинаются дни ожидания. Согласен?

Дед был согласен на всё. Он понимал, что толкает и сына, и внучку на нарушение закона, но у него было оправдание на такой случай – он помогал начинающему хирургу, в отсутствии более опытных коллег. И потом положительный исход операции сводил на нет все условности присутствия постороннего в операционной. Он «принял» экзамен у внучки трижды. Все операции были экстренными, не давали времени на ожидание: острый аппендицит, ножевое ранение, травмы после ДТП. Одно ночное дежурство и два суточных, в течение двух недель, прошли с пользой для деда и внучки. Он дал много дельных советов, а Даша заметила, что присутствие деда в операционной её не пугает. Одного не знали оба заговорщика, что отец был в курсе каждой операции, после звонка дежурной сестры, и приезжая, наблюдал за происходящим тайком. Эти игры не могли длиться долго, и он предложил отцу легальное присутствие на операции, в качестве куратора интерна, которого забирают в клинику Москвы. Таким решением вопроса были довольны все три поколения хирургов Барышевых. Именно с подачи деда, она стала вести обходы больных по его методике, и на протяжении всей своей врачебной практики не нарушала её.

Косте исполнилось четыре года, когда Даша, а теперь уже Дарья Андреевна, начала оперировать самостоятельно, весь год, ассистируя отцу. В отделении даже не возникало разговоров о поблажке дочери заведующего отделением – все сложные операции они проводили одной бригадой.

Ввод ограниченного контингента советских войск в далёкий Афганистан, столкнулся с проблемой транспортировки и лечения раненых. Часть раненых не доживали до прибытия транспорта и попадание в госпиталь. Профессор Барышев разработал систему создания на территории Афганистана мобильных госпиталей военно-полевой хирургии, а также подготовки именно военных хирургов в полевых условиях, а не в городских госпиталях. Рациональность мобильных госпиталей от приёма раненых до окончания операций была очевидна. Его идею одобрили, но в поездке отказали, сославшись на возраст, Ивану Андреевичу было 70 лет. И тогда он предложил в качестве руководителя мобильной группы своего сына. В марте 1980 года Андрей Иванович вместе с Дашей (они оба носили погоны) и еще десятью военными врачами военно-полевой хирургии отправились в госпиталь Ташкента, затем четырьмя группами по три человека разъехались по мобильным госпиталям. Они не учили как надо, они наглядно давали хирургу урок, что можно сделать в полевых условиях в данной ситуации, чтобы он предпринял сам, его действия и работали сообща. Среди десятков раненых, важно определить тех, кому ты реально можешь помочь, а не брать первыми безнадежных. Упустишь время на таких пациентов, остальные могут не дождаться помощи. Для них просто не хватит времени. Жёстко, жестоко, бессердечно, но таковы факты. Трехмесячные курсы переучивания сократились до двух месяцев, а результаты такого обучения были на лицо. За шесть месяцев Андрей Иванович с Дашей прошли Кабул, Файзабад и Кундуз. Медиков здесь берегли и любили. Ходили легенды о золотых руках военных хирургов.

В октябре, вернувшись из Афганистана и не успев выйти на работу, они улетели в Москву на похороны Ивана Андреевича. Он умер от обширного инфаркта в возрасте семидесяти лет. Он не оставил завещания, да Андрей Иванович ни на что не претендовал. В кабинете отца, с разрешения Дарьи Васильевны, он взял только его труды по медицине и большую фотографию, сделанную, скорее всего, для газеты или журнала. После похорон, коллега отца, пригласил Андрея Ивановича в институт, где передал пакет из серой бумаги, перевязанный бечевкой, с надписью: «Моему сыну Барышеву Андрею Ивановичу».

– Иван Андреевич последнее время чувствовал себя неважно, жаловался на сердце, пил таблетки, но от стационара отказывался. Очень ждал Вашего приезда, всегда узнавал у коллег, вернувшихся оттуда о Вас. Крепитесь. Он Вас очень любил.

– Спасибо. Спасибо, что все организовали. Жаль, что так рано ушёл, у нас были такие планы.

– Вы, Андрей Иванович надумаете к нам, не стесняйтесь, звоните, – он протянул листок.

Андрей Иванович рассеяно положил его в карман куртки, и они с Дашей вышли из кабинета. На следующий день они попрощались с родственниками, вдвоем съездили на кладбище, положили цветы и улетели домой. Если бы ни внук Костя, Андрею Ивановичу было бы труднее справить с утратой. Внук, как будто чувствовал это и как мог, отвлекал деда от мрачных мыслей. Пакет они вскрыли только дома. «Дорогие мои, оставляю вам самое дорогое и ценное, что я заработал за свою жизнь. Только вы можете оценить эти вещи, а Андрей знает даже их цену (в пакете лежали фронтовые награды деда и рукописи его неоконченных трудов) – распорядитесь всем этим самостоятельно. В конверте лежат деньги на подарок доктору Даше к ее свадьбе или моего правнука. Шучу. Последнее время меня беспокоит сердце, и я не знаю, дождусь ли вашего приезда, поэтому приготовил все заранее, а там, как распорядиться судьба. Берегите друг друга. Обнимаю. Ваш отец, дед и прадед».

Андрей Иванович отправил через год рукопись в АМН, как соавтор, подкрепив афганскими примерами и практическими выводами, её объем и формат соответствовали если не докторской, то точно кандидатской, и её издали весной 1982 года. Отец Даши стал кандидатом медицинских наук, сам того не желая.

Лето 1982 года выдалось раннее и очень жаркое. Андрей Иванович с женой и внуком еще в начале июня уехали в отпуск в деревню к родственникам жены. Где они не только отдыхали, но и помогали управляться с большим хозяйством. Конечно, была и рыбалка, и купание в речке и даже походы по грибы, по ягоды, сбор смородины и малины, бабушкино варенье и мёд дедовских пчёл. Косте нравилась деревенская жизнь, в окружении такого количества братьев и сестёр, что он иногда путал, кто чей есть. Здесь никогда не было скучно, и у каждого были свои обязанности. Накормить и напоить птицу, выгнать гусей на речку, встретить коров к вечерней дойке, да мало ли работы в деревне. Один огород можно полоть каждую неделю, а поливать, а рыхлить? Но всё это делалось «гуртом».

Сама деревня Сосновка находилась на берегу небольшой речки, несущей свои воды в Обь, а с севера деревни тянулся ленточный сосновый бор, справа и слева тянулись поля. Деревня насчитывала домов 500, пять правильных прямых улиц, двухэтажная средняя школа, детский сад, магазины. Это был большой богатый колхоз, который занимался всем, что приносило прибыль. Посев зерновых, молочные фермы, птичник, мельница и многое другое.

Собираясь в город после отпуска, дедушка и бабушка позволили Косте задержаться в деревне еще до двадцатых чисел августа, после разрешения мамы, посчитав, что десяти дней на сборы в школу достаточно. Медицинскую комиссию Костя прошёл, и документы в первый класс они уже сдали. Даша оставалась в городской квартире и работала, оставляя отпуск на сентябрь, чтобы первое время водить Костю в первый класс. Родители вернулись в конце июля, привезя дары природы и продукты своего хозяйства, и уже через неделю приступили к работе. За Костей решили ехать в деревню 21 августа, в субботу рано утром, а вернуться ближе к вечеру. Машина марки «Москвич», купленная с рук лет пять назад, служила им верой и правдой, дорога была знакома и по времени занимала не больше часа. Даша, дежурившая в ночь с пятницы на субботу, вынуждена была оставаться дома.

– До нашего приезда успеешь выспаться, – пошутил отец, позвонив ей с утра в госпиталь, зная, что та не спит. – Я сумку с вещами для девчонок забрал, не забыл. Пока.

Вернувшись с работы, даже не раздеваясь, она прилегла и тут же уснула, ночь была трудной. Ее разбудил звонок домашнего телефона.

– Да! – сонно ответила Даша.

– Даша, это дядя Вася, нам надо поговорить, я сейчас приеду.

Дядя Вася был старшим братом мамы, жил в городе с семьёй и служил во внутренних войсках. Даша привела себя в порядок, ожидая дядю, успев выпить кофе, чтобы окончательно проснуться. В дверь позвонили минут через двадцать. Открыв входную дверь, Даша увидела двух людей в штатском и участкового милиционера.

– Барышева Дарья Андреевна? – спросил один из них.

– Да, а что случилось?

– Простите, у нас для вас плохие новости. Машина «Москвич»…

– Что с ними? – спросила Даша, перебив говорившего мужчину и чувствуя сильную тревогу. – Они живы?

– Мне очень жаль, но Ваши родители попали в аварию в пяти километрах от въезда в деревню Сосновка.

Даша потеряла сознание, даже не увидав, что дядя и тетя, приехали и находятся уже в квартире. Приведя Дашу в сознание, дядя уехал на опознание, а тетя осталась с Дашей.

– Что с Костей? – был её первый вопрос.

– Костя в деревне. Андрей и Маша не доехали, грузовик перевернул машину. Костю привезут скоро, Вася отправил машину, но пока наказывал ничего не говорить ему.

Даша сняла трубку телефона и набрала знакомый на память московский номер телефона.

– Это Даша. Тетя, я не знаю говорить бабушке, что папы с мамой больше нет? Они погибли в аварии.

– Я попробую сказать ей сама, а ты, Дашенька, держись, – ответила тетя Сталина. – Я позже позвоню.

Положив трубку, Даша зарыдала в подушку. Она не знала, сколько времени прошло, как она очутилась в своей комнате в кровати и очнулась от голоса сына: – «Мамочка, родная проснись». Она открыла глаза, обняла Костину голову, прижав к себе, а тот рукой продолжал гладить ее по волосам.

– Мама, тебя все ждут в зале, без тебя не могут решить, – он не договорил и заплакал.

Даша встала с кровати, открыла шкаф, перебрала и достала одежду, соответствующую трауру.

– Не плач, сынок. Ты у меня теперь единственная опора и поддержка. Надень эти вещи, а я переоденусь сама. Нельзя заставлять людей ждать.

Переодевшись, они вышли в зал, где их ждали дядя, тетя и руководство госпиталя. Предстояло обсудить место прощания, похороны и поминки. Организацию похорон взял на себя госпиталь, поминки – родственники.

– Родители должны проститься с домом, а мы с ними. Это возможно? – спросила Даша.

– Сегодня мы заберём их к себе, а завтра во второй половине дня привезём сюда, похороны послезавтра. Пойдем, посмотрим вещи, – сказал главный врач.

– Это папин парадный мундир, здесь белье, обувь. Мамино новое платье, и белье с обувью. Что еще полагается, вы говорите, я соображаю.

– Даша, ты держись. Три дня тебе положены по закону, ты же в отпуск собиралась в сентябре. На счёт денег не переживай, всё организуем, а памятники поставим через год. Сына береги. На девять дней собери только родственников, мы организуем всё у себя, так будет правильно. Будь сильной, девочка, ты сыну нужна и отец не одобрил бы твоей слабости.

Дядя и тетя остались ночевать. Даша ходила как тень. Она не до конца осознавала того, что ей говорили, но знала в дом пришла беда, ничего нельзя не изменить, не исправить, хотелось кричать, но слез не было, не было даже слов, и она лишь кивала в ответ на вопросы. Следующие сутки она провела рядом с погибшими родителями. Бабушка прилетела из Москвы утром, в день похорон. Ее сопровождала сестра отца.

– Я останусь на 3-4 дня, ты не возражаешь? – спросила она.

– Оставайтесь сколько хотите, – ответила тихо Даша и заплакала.

Бабушка утешала её, но сама не проронила, ни слезинки над гробом сына.

– Прости меня Андрей, что не стала тебе матерью, а Даше бабушкой. Отпусти мне этот грех.

Они с тётей привезли траурную одежду и для себя и для Даши, понимая, что в данной ситуации девочке не до этого. Тётя Сталина занялась Костей, она его уговорами понемногу кормила и поила, ложилась с ним в кровать и за беседами убаюкивала на пару часов, давая мальчику немного отдохнуть. Даша смутно помнила и сами похороны, и поминки, и людей, которые к ней подходили. Только чувствовала рядом сына, всё время державшего её за руку.

Дядя, возивший их на кладбище на следующий день после похорон сам начал разговор.

– Расходы на похороны не твоя головная боль. Все устроили, провели и рассчитались. Народу было много, но мы справились. Девять дней отметим дома, своей семьёй, да соседями, деревенские может, приедут. Жена и Вера Васильевна помогут. Пока сама справишься?

– Бабушка и тётя, ещё на два дня, останутся здесь, а там посмотрим. За меня не волнуйтесь, я справлюсь, а они мне помогут.

Бабушка рассказала Даше короткую историю её отца:

– Иван Андреевич привез Андрея с войны, ему было лет 13. Это был немецкий мальчик, хотя он и выдавал его за сына своего брата. Ты не можешь себе представить, чем он рисковал, откройся вся, правда. Андрей понимал русскую речь, но говорил по-русски очень плохо, ему понадобился целый год, чтобы он смог пойти в школу. Он нам был совсем чужим, а Иван относился к нему, как к родному сыну. Это моя вина, что я не поддержала мужа, не приняла мальчика. Он был хорошим, внимательным пареньком, а я не от страха, а от своего эгоизма, отталкивала его. Теперь нет ни Ивана, ни Андрея, – говорила Дарья Васильевна, утирая слёзы.

То, что рассказала бабушка, Даше многое объяснило. Вот откуда эта «нелюбовь» и к ней, и к её отцу.

– Даша, Андрей в своё время вёл дневник. Тоненькая тетрадка, скорее всего, содержала важные для него даты, события для памяти, и писал он текст на немецком языке. Я случайно об этом узнала, он уже академию закончил. Может среди его бумаг, что и найдёшь. Отец запрещал говорить на эту тему ни с кем и никогда.

Даша проводила бабушку и тетю 25 августа. «Надо жить дальше, Даша. И дедушка, и папа, и мама всегда считали тебя сильной. Соберись. У тебя столько не решённых проблем. Кто их будет решать кроме тебя?» – думала она, возвращаясь из аэропорта домой.

– Давай Костя, сегодня наведём порядок в квартире, а завтра с утра поедем на школьный базар. Обедай и беги во двор к ребятам, со мной будет всё в порядке, а я займусь уборкой, – провожая сына на улицу, говорила Даша.

«В первую очередь, соберу Костю в школу, а все остальные дела потом», – подумала она, просматривая документы. В папке с надписью «Квартира», лежали документы на квартиру, погашать долг за которую, нужно было еще 4 года. Здесь же она нашла два страховых свидетельства на случай смерти на имя мамы и отца, страховку на машину и три сберегательных книжки на имя мамы, отца и её, Дашино. Она положила деньги на счёт, оставленные для неё дедушкой чуть больше года назад. Утром, позавтракав с сыном, Даша взяла свою сберегательную книжку, паспорт, решив зайти в сберкассу, а потом на школьный базар. Они собрались выходить из квартиры, когда раздался звонок домашнего телефона.

– Даша, мы долетели хорошо, извини, что не позвонили сразу. Мама передает тебе привет. Ты была в комнате родителей, там, на полке под бельем мы оставили тебе деньги. Это тебе поможет первое время. Держись девочка, – сказала тётя.

– Я заходила в комнату родителей, но шкаф не открывала. Подождите, я посмотрю. Да, конверт нашла, в нём письмо от бабушки и 500 рублей. Спасибо Вам большое, берегите бабушку.

– Это тебе поможет первое время. Держись девочка, – сказала тётя.

Следующие два дня Даша занималась покупкой продуктов и готовкой обеда на девять дней. На помощь приехала тетя и пришла Вера Васильевна. В воскресенье приехали родственники из деревни, пришли соседи, которые знали их семью, а с некоторыми дружили. Поминки не свадьба, тихо посидели, быстро разошлись. Даша, с утра ездившая с дядей и Костей на кладбище, за день очень устала, но проводив всех, перемыла посуду, сняла со всех зеркал простыни, определив их в стирку, навела порядок на кухне и только после этого пошла спать. В эту ночь она спала крепко и без кошмаров.

Утром, за завтраком она поговорила с Костей.

– Сынок, я поеду в госпиталь, напишу заявление на отпуск и какое-то время буду дома. Смогу отводить тебя в школу, а потом ждать твоего прихода. Мне тяжело пока выходить на работу, а пройдет время, и ты привыкнешь, и мне станет легче, тогда мы с тобой и решим – будешь ходить на продленку или нет.

Ей хватило двух часов, чтобы оформить очередной отпуск до 24 сентября и получить отпускные и зарплату за август. Не поднимаясь к себе в квартиру, Даша зашла сразу к председателю кооператива, которая вместе с бухгалтером занимала квартиру на первом этаже. Ей ничего не пришлось объяснять, обе женщины поняли цель визита.

– Бланки квитанций я выдаю вам на двоих с сентября, август оплатите по старым квитанциям до пятого числа. Вот список, куда и за что платите сами. За кооператив Вам платить еще три года и пять месяцев по 25 рублей в месяц итого 1025. Будет возможность, можете погашать частично или полностью, как удобно.

– Скажите, у Вас нет знакомого плотника. Сыну в школу, а стол собрать не кому.

– Я попробую поговорить с жильцом из 7 квартиры, но ему нужно будет заплатить за работу.

– Поговорите, мы дома, я заплачу. Спасибо Вам, – сказала Даша.

Даша выходила из кооператива, когда её окликнули.

– Как дела сиротинка? Не знаешь с чего начать? – спросил мужской голос.

Даша подняла глаза и увидела соседа со второго этажа. Они здоровались давно, но никогда не были знакомы.

– Нет ни каких дел, и с чего начать, тоже не знаю. Стол письменный сыну и тот собрать не могу, что уж говорить об остальном, – ответила Даша отрешённо.

– Эка невидаль! Стол новый? Поднимайся, дверь не закрывай я за инструментом и следом, – сказал новый знакомый.

– Костя, у нас в гостях добрый волшебник, – крикнула сыну Даша.

– Давайте знакомиться – ты Костя, мама твоя Даша, а я Лев Борисович, бывший инженер, ныне пенсионер, вдовец, детей вижу редко, внуков ещё реже. Думаю, сбегутся только по случаю кончины. Пенсию экономлю, за всякий ремонт беру магарыч, но делаю с гарантией. Где у нас объект левого заработка?

– Стол на балконе в упаковке. Её лучше разобрать, легче будет.

– Так и сделаем, упаковку разберём, детали и заготовки разложим и начнем по схеме собирать. Помощник готов?

– Готов! Командуйте, – весело ответил Костя.

Даша прошла в их с Костей комнату, где предстояло сделать перестановку. «Слева диван и шкаф, справа у окна стол, рядом книжная полка, середина для игры. Сниму ковёр у родителей со стены и постелю его на пол,– думала она, снимая с кровати постель и матрас. – А кровать разберём и по частям в кладовую».

Сборка стола заняла часа два, потом разобрали кровать и поставили новый стол на её место, при этом между делом подкрутили дверцы в книжном и плательном шкафу. Даша оставила нового знакомого на обед, и он согласился. Лет ему было 65 и жил он в квартире номер 7. Даша помимо обеда поставила на стол бутылку водки и рюмку, но Лев Борисович пить не стал, и денег за работу с Даши не взял.

– Тебе на ушко обо мне нашептали, а ты и поверила? – обратился он к Даше. – Не пью я! Могу пропустить перед обедом или ужином рюмку, но не так часто. У меня этих бутылок с десяток, а не брать нельзя. У нас ведь как, хороший мастер всегда за работу берет. Будь ты электрик, сантехник, плотник, тебе за работу полагается магарыч. Слух пошёл, все и верят, а уж я и не развеиваю его. Я отца твоего редко видел, а вот к Марии Ивановне на приёмы бегал. Она одними словами, да вниманием своим могла вылечить. Дружбу свою не навязываю, но забегайте, если что понадобится. Чай у меня, правда, без варенья, но сахар всегда есть. Запишите мой номер телефона, звоните, заходите. Спасибо за обед, – говорил Лев Борисович, прощаясь с Дашей и Костей.

Даша сняла ковер со стены в комнате родителей, включила пылесос и пропылесосила его. Вымыв в комнате пол и постелив ковер уже на пол, она предоставила сыну полную свободу действий в его новой комнате, а сама занялась брюками от школьного костюма. Всего одна примерка понадобилась для того, чтобы сын остался доволен. Отутюжив брюки и курточку с белой рубашкой, она определила их на плечики и повесила в шкаф, не забыв про носовой платок. Майку и носки положила на полку сверху, обувь стояла в прихожей. До вечера она успела еще раз постирать и развесить бельё. Утюжа бельё, она изредка заглядывала в комнату сына, который, то чинил цветные карандаши и теперь рисовал.

Даша помнила о дневнике отца и нашла его в старом деревянном чемоданчике, вместе с конспектами из академии, старыми записями и брошюрами по хирургии. Перебрав все по листочкам, она оставила только дневник и положила к документам отца и матери, которые лежали в маминой сумке на верхней полке шкафа.

Следующее утро Даша начала с Госстраха и сберегательной кассы. Она начала с визита к нотариусу, взяв удостоверенные копии свидетельств о смерти родителей. В Госстрахе у неё приняли заявление, копии свидетельств о смерти и страховые свидетельства родителей и назвали срок, когда она может получить денежные средства. В сберкассе было всё проще, на карточке родители уже написали заявления о наследнице и ей перевели деньги на её счет, закрыв счета родителей. «Подожду неделю, а потом соображу, сколько могу погасить долг кооперативу», – думала, возвращаясь, домой, собираясь еще купить продукты в магазине и цветы первокласснику. Пообедав, Костя вышел во двор к ребятам, а Даша продолжила домашние дела. Со слезами на глазах, она перебирала вещи родителей, их оказалось не так и много. Оставив лишь папин спортивный костюм, новые футболки и кофты, не дождавшись своего часа, остальное сложила в сумку для Льва Борисовича, вместе с обувью. Папину летную меховую и кожаную куртку одела в чехлы и повесила в шкаф. Мамины вещи и обувь она разложила на кровати родителей и хотела предложить их Вере Васильевне, они с мамой были одной комплекции. Оставила себе на память только теплый кардиган и две блузки, из которых мама «выросла».

Утром 1 сентября нарядный Костя с букетом белых хризантем и мамой отправился в первый класс в ту же школу, которую заканчивала Даша. После торжественной линейки им выдали учебники, познакомились с учителем и классом, где теперь будут проходить его уроки и где они провели не более двух часов, направились домой.

– Дедушка обещал, что первого сентября после школы, мы пойдем в кафе, – сказал Костя и заплакал.

– Ну что ты, родной! – Даша присела перед сыном, обняла. – Раз дедушка обещал, надо идти, – она вытерла сыну слёзы. – Вы в какое кафе собирались?

– В то, что за перекрестком, где светофор, – шмыгая носом, ответил сын.

– Тогда успокойся и идём. Давай портфель и руку.

Они просидели в кафе больше часа. Сначала ели пирожные с колой, потом мороженое из красивых вазочек.

– Мама, а можно взять немного пирожных к чаю на ужин? – спросил Костя.

Даша попросила пирожное на вынос. Их принесли в коробке под торт, которую перевязали прозрачной лентой. По пути они зашли в продуктовый магазин, где купили продукты на ужин и завтрашний день. Поднимаясь в квартиру, на площадке они встретили свою соседку Веру Васильевну, мать Светланы.

– Как же ты Даша будешь управляться и с работой, и с учеником? – спросила она участливо.

– До 24 сентября я пошла в очередной отпуск, а дальше не знаю. Мне на работу к восьми, добираться минут сорок, школа до 12, а я до 16, опять же дорога. Как не крути, даже продлёнка не спасает. Парень он у меня самостоятельный, сможет и погулять, и уроки сделать, а вот обед разогреть доверить боюсь. А ночные дежурства? Как его одного оставлять на ночь, кто отправит в школу?

– Ты особо голову не забивай. Светлана у нас в декретный отпуск собирается, мы решили Алексея устроить в нашу школу, будем с ним жить и учиться здесь. Будешь заводить по утрам к нам. Обедом накормлю или разогрею, как захочет. Подружатся – будут и гулять вместе, и уроки делать. После работы, будешь забирать сына домой. Согласна?

– Вера Васильевна, я даже мечтать не могла об этом. Вы нас так выручите, – со слезами на глазах сказала Даша.

– Не плач! Все наладится, – успокаивала она Дашу. – Ну а ты герой, согласен на нашу дружбу и помощь? – обратилась она к Косте.

– А куда мне деваться. Выбора у меня пока нет, – сказал Костя серьёзно.

– Да, парень совсем взрослый, он и сам справится, я только немного первое время помогу, – сказала Вера Васильевна, чтобы поддержать парня.

– Вера Васильевна, зайдите к нам, мне нужно что-то решать с вещами мамы. Может, посмотрите? – попросила Даша.

Вера Васильевна забрала все вещи, лежавшие на кровати родителей, вместе с обувью.

– Я посмотрю дома, что подойдет – возьму, не подойдёт и не продастся, отдадим даром. Шубу и пальто можно в комиссионку, продадут хотя бы за полцены.

– Вера Васильевна, а кто такой Лев Борисович? Что он за человек? – спросила Даша. Он помог собрать нам письменный стол для Кости.

– Лев Борисович у нас засекреченная и интеллектуальная личность, а как все умные люди непредсказуемая и странная. Он очень хороший человек, а то, что снаружи – это маска. Ничего, ни кому объяснять не надо – тихий любитель выпить, брошенный детьми. Может, этот образ ему навязали, может, это его легенда. Он не говорит всей правды, а я и не спрашиваю. Ходим в гости друг к другу по-соседски.

– Вера Васильевна, а кто из Ваших знакомых читает по-немецки? – спросила с надеждой Даша. – Мне очень надо перевести один текст.

– Кажется, Лев Борисович говорит на немецком языке, а вот читает или нет, не знаю, но книги, первоисточники, я у него видела. Давай я унесу все это добро к себе, заберу Лешку с улицы к вам и позвоню Леве, всё и узнаем.

Вера Васильевна вместе с Лёшей вернулась минут через десять, почти сразу раздался звонок в дверь, пришёл сосед. Ребята ушли в комнату Кости, а гости Даши прошли на кухню.

– Что случилось у Даши на этот раз? Инструменты я не захватил, – пытался шутить Лев Борисович.

Даша протянула ему тетрадку.

– Попробуйте прочесть, а мы пока чай заварим свежий. Я перевела со словарем, кое-что поняла, но мне надо быть уверенной в правильности.

Лев Борисович открыл тетрадку и начал медленно, без звука шевелить губами. Прошли не менее пятнадцати минут, и он прочёл текст повторно. Даша отнесла мальчишкам чай и пирожные, сахар и салфетки. Друзья занимались делом.

– Ну, что я могу сказать дамы, всё очень серьезно, можно сказать даже трагично. Первые страницы дневника обычные конспекты, а вот с четвертой идёт сам дневник. Читать?

«1945 год. Меня зовут Андрес Штоль. Я уроженец Дрездена и родился в 1931 году. Моя мать, Анна Винер родом из России. В 1910 году вместе с родителями выехала в Германию, где вышла замуж за Отто Штоль. Я старший ребёнок в семье и имел брата Генриха, рожденного 5 сентября 1935 года, и сестру Эльзу 3 марта 1938 года. Мой отец, врач по профессии был призван в армию в 1941 году и погиб в 43. После гибели отца нас выселили из квартиры и города на хутор к дальним родственникам отца. Это было не лучшее время в нашей жизни. Выполняя работу батраков, мы чаще всего оставались голодными и тогда, я начал воровать. Вор, конечно, из меня вышел плохой, и крал я лишь продукты, но брат и сестра не голодали, а меня, ни разу не поймали за руку. День 5 марта 1945 года стал самым страшным днём в моей жизни. Город и окрестности бомбили не переставая, укрыться было негде. Мы бежали, падали и опять бежали, а вокруг много тел и среди них мама, Генрих и Эльза. Казалось, мама хотела закрыть их собой. Я кричал, плакал, пока не потерял сознание. Не знаю, сколько прошло времени, но я увидел лица, которые сказали: – «Этот еще живой». Очнулся я в русском госпитале. Постепенно приходя в себя, я понял, что лучше всего молчать и может, тогда меня не тронут. Планируя побег, я не знал, что моя сломанная нога не позволит мне этого сделать. Ночью я спал с куском одеяла во рту, чтобы не закричать по-немецки во сне. Русский доктор перевёл меня к себе за ширму через три дня. Он ни о чём меня не спрашивал, только сказал: – « Не разговаривай ни с кем и больше ешь, тебе нужны силы». Вот, где пригодились мамины уроки. Я стал вспоминать то, чему она нас учила и уже через день, как мог, рассказал доктору всё. Он спросил, поеду – ли я с ним в Москву и хочу ли стать его сыном. Я не думал долго, я не знал, жив ли дядя Пауль, брат отца, у которого было четверо детей, но я знал, что моей семьи больше нет, и я согласился. Я не знаю, как ему это удалось, но сразу я стал его племянником, сыном его брата, а потом уже в Москве сыном – Барышевым Андреем Ивановичем. Семья его приняла меня по-разному, дочь Сталина с интересом, а жена равнодушно, даже враждебно. Самое трудное было выучить правильный русский язык, правописание. Сталина, так звали мою названую сестру, учила меня по букварю. Так я выучил буквы, научился складывать их в слова и писать. Свою новую биографию я выучил наизусть, а в школу пошёл только через год. Мне не пришлось оправдываться, когда я путал слова или усиленно вспоминал правильность их правописания или произношения, но и немецкий мне приходилось «забывать». У меня в деле лежала справка о ранении и контузии, которая давала право на эти «ошибки».

1949 год. Я окончил школу, и стал слушателем военно-медицинской академии. Теперь мы видимся с отцом только на каникулах. Я очень скучаю за ним. Он стал другом, наставником, он любит и заботится обо мне, как заботятся о своих детях. Дарья Васильевна относится ко мне уже не враждебно, но сдержано, мы стали реже видеться. Я ни разу не видел на ней мамин «ландыш», который я подарил ей от чистого сердца. Отец предлагал свою помощь, но я отказался. Я прожил в Советском Союзе восемь лет и понимал, чем может обернуться даже малейшее сомнение в родстве. Решил, чем дальше я окажусь от Москвы, тем будет лучше. Лучше, прежде всего, для отца.

1953 год. Я уезжаю в далекую Сибирь, не на Север, а именно в Западную Сибирь. Чисто географически – это сразу за Уралом, разделяющим Европу и Азию. Буду служить в госпитале. Я стал, как отец хирургом.

1954 год. Я влюбился! Влюбился в простую деревенскую девушку из семьи советских немцев. Видимо, это судьба, не забывать свои корни. Таких семей как Машина, очень много. Они живут целыми посёлками и деревнями, говорят на своем языке, обучаясь в школе на русском. Мне казалось, что я попал в свою среду, к своим землякам, но отец был дороже и ближе. Теперь я уже муж.

1955 год. У меня родилась дочь! Я очень рад и горд этому событию в моей жизни. Отец приехал к нам в гости. Прошло десять лет и я ни разу не пожалел о том, что стал Барышевым Андреем Ивановичем. Мы даже внешне с ним стали похожи. У нас общее дело, общая профессия, одна семья, нас связывают какие-то невидимые нити и одна тайна. Одно гнетёт меня, что не смогу положить цветы на могилу мамы, Генриха и Эльзы и сказать, что я их помню. Писать заканчиваю. Жизнь продолжается. Я благодарен судьбе за то, что в моей жизни есть отец и моя семья.

– Бедный папа. Сколько ему пришлось пережить? А дедушка? Так рисковать. Теперь и бабушку можно понять. Если, когда-нибудь я окажусь в Германии, я положу цветы за папу, обещаю.

– Что скажешь Лева? – спросила Вера Васильевна, когда чтение было окончено.

– Скажу, что как и прежде нужно хранить тайну, дневник убрать до лучших времен, – ответил он, протянув Даше тетрадь. – Чай отменяется?

– Для чая у нас повод вполне легальный – мой сын первоклассник. Будет и чай, и варенье, и пирожные.

Будучи в отпуске, Даша не только навела порядок в квартире, перестирав, перемыв и переутюжив все и вся, но дождавшись получения денег, она полностью рассчиталась с кооперативом и получила документ о праве собственности на квартиру. Она постепенно научилась вести домашнее хозяйство и теперь знала, сколько нужно денег от зарплаты до зарплаты на продукты, оплату услуг и непредвиденные расходы. У неё остались деньги на вкладе. Зарплату она хранила дома. На сорок дней поехав на кладбище, она рассказала о своих делах родителям, а приехав домой, перебралась в их комнату, сделав небольшую перестановку. Выходя на работу после отпуска, она была спокойна за сына, он был в её отсутствие под присмотром Веры Васильевны.

Мальчишки подружились. Костя обедал у Веры Васильевны, а ужинали все вместе у Даши. Два раза в месяц Костя ночевал у соседки, когда у Даши были дежурства. По негласному договору, Даша оплачивала такие ночевки. Так прошел год, и Леша перешел в другую школу. Косте исполнилось 8 лет, и теперь уже он приглашал Веру Васильевну на обеды. Он взял шефство надо Львом Борисовичем, приносил ему продукты, помогал в уборке и часто бывал в гостях по поводу и без повода, ему было интересно со стариком. Единственное, что не менялось – это совместные ночевки с Верой Васильевной в ночные или суточные дежурства Даши. Все свое свободное время Даша проводила с сыном – это были два друга, которые поддерживали, помогали и понимали без слов друг друга.

Капитан медицинской службы, хирург Барышева Дарья Андреевна уже два года работала в отделении отца при новом заведующем. Он пришёл года на два раньше неё и одно время они даже дружили. Прошло время, Серов женился по расчёту, стал заведующим и теперь не давал ей проходу. Сначала это забавляло, потом раздражало, а в настоящее время обижало. Дошло до того, что самые сложные операции делала она, в планах операций её фамилия повторялась чаще других, а дежурства у неё были исключительно суточные в выходные и праздничные дни. Терпение её лопнуло, когда он пришёл в выходной с проверкой навеселе, нёс какой-то бред, и, получив пощечину, стал грозить увольнением. На следующий день, после сдачи дежурства и обхода, Дарья взяла графики, план операций и пошла к главному врачу.

– Владимир Степанович, взгляните на это, – она протянула ему бумаги. – Это длится уже второй месяц.

– У вас в отделении три хирурга и два интерна. Чем заняты они?

– Ребята молодые, пригрозил увольнением, вот и молчат. Вчера и меня грозились уволить. Мне писать раппорт, он же у нас неприкасаемый?

– Ты мне скажи – он хороший хирург?

– Хирург он, на мой взгляд, так себе, а ассистент не плохой. Дела обстоят еще хуже. Он уже месяц не был в операционной. Из троих оперирующих Столяров и я, остальных учить надо. Зав. отделением есть, а хирурга нет. Я в прошлом месяце получила зарплату за двоих, а она мне с такой нагрузкой скоро и одна не будет нужна.

– Работай Даша, а я с этим разберусь, – сказал Владимир Степанович, возвращая ей графики.

Серова Дарья Андреевна встретила, возвращаясь в отделение.

– Скажите, доктор Серов, Вы знакомы с Трудовым кодексом?

– А что случилось?

– Так какого же чёрта Вы составляете графики и планы с нарушениями? Потрудитесь объяснить Ваши решения. Что Вы имеете против Барышевой, конкретно, аргументировано? Я слушаю.

– Она же одна, дал возможность заработать, – оправдывался Серов.

– Да Вы батенька еще и лжец. Добродетель, блин, нашёлся. Осчастливить решил коллегу и спихнул ей все свои операции. Ты кто есть? Профессор? Ты её место занимаешь, это она отказалась от должности, её дело практика. А ты думал, что самый достойный? Идиот! Власть почувствовал? Выговор тебе обеспечен, а если захочешь уволиться – пиши рапорт, подпишу с превеликим удовольствием.

Накануне 1985 года на специализацию в госпиталь приехал молодой лейтенант из лётного полка, закончивший академию, где учился отец Дарьи Андреевны, и отслуживший уже больше года. Все молоденькие медсёстры только и говорили о нём. Даша видела его в столовой, но знакома с ним не была. Они познакомились при странных обстоятельствах на Новогоднем фуршете, устроенном между обедом и ужином в столовой. По графику, Новогоднюю ночь она проведёт дома с сыном. Она уже собиралась домой, когда дежурная сестра из приёмного покоя сообщила о пациенте с ножевым ранением. «Столяров на больничном листе, Серов уже набрался, остаются два «дарования» и я, – думала она, принимая решение.

– Дежурный на месте, второй за мной, будем работать. Анестезиолога в операционную, – говорила Дарья Андреевна, накручивая диск телефона.

– Ну вот, парень опять один, да еще в Новый год, – говорила она вслух.

– Вы о ком? – спросил незнакомец.

– О сыне. Ему всего девять и он ждёт меня. Я обещала ему городскую елку, каток. Как объяснить, почему мама не выполняет своих обещаний?

– Дарья Андреевна, давайте адрес и позвоните сыну, скажите, что придёт Андрей. У Вас все равно нет выбора.

– Костя, я задерживаюсь, но посылаю тебе Деда Мороза. Сходите вместе с ним на каток, потом на ёлку. Теплее одевайся и дай ему дедушкины коньки. – Спасибо Вам. Еда в холодильнике, сын знает, – говорила она незнакомцу. – Я приеду сразу, как освобожусь. – Завьялов, ты ещё здесь? Быстро мыться.

Она заправила косу под халат, надела шапочку. С помощью сестры надела халат, перчатки, маску. 16-50 – наркоз,17-00 – начали! Операция длилась два часа 30 минут. Завьялов оказался шустрым малым не хуже Серова. Даша делала свою работу и, как будто советовалась с ассистентом. 19-30 – операция закончена.

– Всем спасибо. Как думаешь, что будем назначать доктор Завьялов? – спросила она.

Парень смутился, но быстро сосредоточился и всё сказал правильно.

– Все так и запиши, – она подмигнула доктору. – Когда-то и я так начинала. Передай больного дежурному, если что, пусть подключат реанимацию.

Даша вышла на улицу, часы показывали 20-20, а улица была пустынна, ни одного транспорта. Одно радовало, погода поистине была Новогодней, слегка морозной, безветренной, так что редкие снежинки ровно ложились на землю. «Если идти пешком, к утру буду дома», – подумала она, когда увидела свет от фар машины и подняла руку. Машина остановилась, она открыла переднюю дверцу авто без предисловий, уселась на переднее сидение и назвала адрес.

– Вообще мне не по пути, я еду в другую сторону, – сказал водитель, и Дарья Андреевна узнала голос Завьялова. – Но вас я довезу.

Они доехали минут за тридцать по пустынным улицам города, беседуя на разные темы. Около 21 часа, Дарья Андреевна открыла своим ключом дверьи вошла в прихожую.

– Мама вернулась! – крикнул, Костя, выбегая в прихожую. – Ты успела! А мы с Андреем на катке были и на ёлке, и мясо у нас в духовке почти готово, а еще его зовут как нашего дедушку Андрей Иванович, но он разрешил называть его просто Андрей, – говорил Костя, помогая матери снять шубу, сапоги и подавая тапочки. – Устала? Мой руки, у нас уже и стол накрыт, я ещё ёлку сейчас включу.

Она, слушая сына, вымыла руки и прошла на кухню, где хозяйничал новый знакомый.

– Помощь нужна? – спросила Даша.– Вас действительно зовут Андрей? – Спасибо Вам большое.

– Да, снимите пробу. Мясо готово, картофель тоже, – ответил Андрей. – Как Ваш больной?

Даша попробовало кусочек мяса, и согласно кивнула.

– С больным всё в порядке, а мясо готово.

– Пять минут и к столу, – говорил он, посыпая содержимое противня тертым сыром.

Пока мужчины возились на кухне, она переоделась и сменила причёску.

Они сели к столу проводить старый год. Мясо оказалось сочным и вкусным под тонкой корочкой сыра. Салаты, которые приготовила Даша, пошли в ход. Костя поведал о проведенном вечере, о том, что он заходил поздравить Льва Борисовича с Новым годом, но к нему приехал сын и увёз его на праздник к себе. К бою курантов все были сыты. Загадав желание под звон бокалов с шампанским, и пожелав друг другу в Новом году только хорошего, они ели только мандарины. Костя уже через час клевал носом, и его уложили спать, прикрыв дверь в детскую. Даша и Андрей проговорили почти до рассвета. Теперь она знала о нём многое. Туманов, окончил академию, где учился отец, попал в летный полк по распределению, ему 27 лет исполнится в марте. Прослужил больше года, холост, есть родители, которые живут в Ростовской области и младшая сестра. Они осилили бутылку шампанского, помыв и убрав посуду. Даша постелила Андрею постель на диване, а сама отправилась к себе, пожелав спокойной ночи новому знакомому.

Проснулись все поздно, часы показывали 10:30, когда Костя, заглянув в комнату к матери, нырнув под одеяло, спросил:

– Мам, а где Андрей? Постель на диване собрана.

– Не знаю сынок. Может в ванне, может, ушёл по-английски – это же твой друг, иди – посмотри.

Андрей нашёлся на кухне, за приготовлением завтрака. Убрав постели и приведя себя в порядок, мать и сын уже готовы были присоединиться к нему, когда в прихожей раздался звонок. Пришла Вера Васильевна поздравить соседей с праздником. Она не рассчитывала увидеть постороннего в квартире и чуть опешила, но любопытство взяло верх, и она осталась.

–Я только от Светланы, там отмечали Новый год. Вот Костя, принимай подарок от Деда Мороза, – она протянула ему кулёк конфет.

– Вера Васильевна, садитесь с нами завтракать, – пригласил её Костя, высыпая конфеты в вазу. – Знакомьтесь – это мой друг Андрей. Мы вчера так классно провели с ним время. – Андрей, ты не торопишься? Может, на каток сходим, как вчера?

– До третьего числа я абсолютно свободен, а вот третьего дежурю вместе с твоей мамой. Если мама не возражает против катка, завтракаем и на лёд. Про торт не забудь, пропадёт.

После их ухода, Вера Васильевна, хитро поглядывая на Дашу, сказала:

– А парень – то хорош. Костя сразу это почувствовал, друга в нём нашел. Вот за кого надо замуж выходить.

– Вера Васильевна, мы знакомы с ним всего сутки.

Даша рассказала историю знакомства.

– Для того чтобы влюбиться минуты хватает, а тут целые сутки. Да не смущайся ты так, шучу я, но парень действительно хорош. Алексей на каникулах у меня будет, пусть Костя ночует у нас, как пойдёшь дежурить, всё не так скучно будет. Парень он у тебя совсем взрослый и днём справляется, и ночью уже один остаётся, – сказала она и засобиралась домой.

Даша взялась за обед. Она сварила борщ и нажарила котлет. Прошли не меньше трёх часов, прежде чем друзья явились домой, мокрые от налипшего снега, румяные, довольные и голодные. Даша насильно заставила Андрея переодеться в вещи отца, а его одежду вместе с Костиной повесила сохнуть в прихожей. После обеда, лежа на диване, оба добра молодца уснули под звук телевизора. Прикрыв их пледом, Даша пошла к себе. «Плохо в этой дружбе только одно – Андрей уедет, и Костя будет очень скучать», – подумала она засыпая.

Прошел январь, февраль, и Андрей приходил не только в выходной, но и по вечерам. Они с Костей ходили в кино, на каток. Когда погода была плохая, играли в настольный хоккей дома.

– Мне очень хочется ходить на самбо и хоккей. Но на самбо далеко ездить, а хоккей только с десяти лет, – признался Костя Андрею. – Скажи, а тебе моя мама совсем не нравится?

– Твоя мама мне очень нравится, правда я её немного побаиваюсь, особенно на работе, она такая строгая.

– Если нравиться – женись на ней. Она хорошая и совсем не строгая, уж я-то знаю. Будет у нас семья.

– Видишь Костя, в чём дело, я служу в маленьком городке. Вряд ли мама захочет из большого города уехать в деревню. И потом, я военный, могут перебросить в другое место и ни один раз. Не каждая женщина захочет менять устроенный быт на частые переезды, жить на чемоданах, – пытался объяснить Косте Андрей.

– А ты попробуй. Мне не хочется с тобой расставаться.

Даша слышала весь разговор. «Что мне делать?» – думала она, стоя у окна. С каждым днем Андрей нравился ей все больше. Их отношения были дружеские, и он даже намёков не делал на большее. Андрей сделал ей предложение 8 марта, и она его приняла. До его отъезда в часть, они уже жили семьёй, а 24 апреля, в день ее тридцатилетия, они расписались. Переезд планировали сразу после того, как закончится учебный год у Кости, в это же время Даша уволиться с работы. Квартиру Андрей получил, дело оставалось за переездом. Был только один не решённый вопрос. Что делать с квартирой, где они живут сейчас. Помог кооператив, найдя порядочных квартирантов на длительный срок, Дашу это устраивало. Месяца на сборы ей хватило и в очередной свой приезд, Андрей отправил небольшой контейнер с мебелью и вещами к новому месту жительства. Еще через две недели, уволившись из госпиталя и получив расчёт, Дарья Андреевна забрала документы Кости из школы и с тремя дорожными сумками они стояли на перроне вокзала в ожидании своего поезда. Даша даже не заметила, как к ней подошла цыганка.

– Далеко собралась, милая? – спросила она Дашу.

– Домой к мужу. Не надо мне гадать. Я не хочу знать ни прошлого, ни будущего, ни что на роду написано.

– Не говори того, чего не знаешь. Замуж вышла недавно, вон, как кольцо блестит. Муж твой, каких поискать, не обижай его ревностью, он этого не заслуживает. Проживёте вместе долго и счастливо, троих детей воспитаете. Спасёшь многих, когда смерть будет рядом ходить. Испытания все выдержишь ради семьи, семья тебя и спасёт. Трудный путь ты прошла достойно, не сломалась. Теперь в твоей жизни всё будет хорошо. Храни тебя Бог.

Цыганка ушла так же незаметно, как и появилась. Даша знала, что они обладают гипнозом, но кольцо было на пальце, а сумка закрыта на молнию. Костя сидел на том же месте в окружении сумок. «Замуж выйдешь, когда много повидаешь, переживешь и потеряешь», – так сказала цыганка десять лет назад. Дашу пробил холодный пот.

Глава 2

Поезд прибыл на небольшую станцию. Здесь их встречал уже Андрей. Погрузив сумки в машину, Дарья Андреевна и Костя, устроившись на заднем сиденье, во все глаза смотрели в окно автомобиля. Вся поездка длилась минут десять, когда машина остановилась у ворот КПП. В гарнизоне было, не более десяти, пятиэтажных домов, в одном из которых в двухкомнатной квартире на втором этаже им предстояло жить. Андрей получил контейнер, и вещи уже стояли на своих местах. Костя с мамой обошли новую квартиру и остались довольными. В комнате Кости было всё так, как в прежней квартире. Кухня была маленькой, но холодильник, поставленный в прихожей, увеличил кухонное пространство. Вся мебель, из прежней квартиры, легко вписалась в новое жилище, оставалось разобрать вещи и повесить шторы. Закончив с бытом, Даша сходила вместе с Костей в школу и записала его в четвертый класс, а сама устроилась на работу в городскую больницу. Жизнь в военном гарнизоне особенная. Все друг друга знают, если не лично, то заочно. Андрей, иногда, брал Костю на аэродром, парню надо было чем-то заняться в каникулы, он «заболел» самолетами. С тех пор, Костя стал мечтать об учебе в лётном училище. С началом учебного года, сбылась его мечта – он стал посещать секцию самбо, а с началом зимы – хоккейный клуб. Вся неделя у него была расписана тренировками, при этом он хорошо учился и выполнял свои обязанности по дому. Закончив четвертый класс, он впервые поехал в пионерский лагерь, а вернувшись, стал ждать появление брата или сестры. Девочка родилась 15 июля 1986 года, и отец назвал её Дашей. Теперь в доме было две Дарьи Андреевны: старшая – Барышева и младшая Туманова. Старшая Даша через полтора года вышла на работу, определив младшую в ясли.

Маленькой Даше было четыре года, Косте пятнадцать лет, когда Андрей Иванович получил странное письмо из детского дома города Чудово. В нём говорилось, что Павлов Сергей Андреевич, 1984 года рождения, находится в данном учреждении три месяца, после смерти бабушки. В его документах есть отказ матери Павловой Елены Петровны от данного ребёнка, заверенный нотариально в 1986 году, в пользу отца Туманова Андрея Ивановича. «Вам предлагается решить вопрос усыновления или отказа от ребёнка». Адрес, телефон, подпись, дата.

– Я ничего не понимаю, – сказал Андрей Иванович. – Если Елена родила от меня ребёнка, почему молчала? Почему отказалась от него спустя два года и как узнали наш адрес? Что ты думаешь обо всем этом? – обратился он к жене.

– Начнем с адреса, если у неё был адрес матери, могли узнать у неё, набери телефон и поговори. Ехать за мальчиком обязательно нужно, его нельзя оставлять в детском доме, но прежде выясни, что для этого нужно. Дорога не близкая, надо решать бумажные дела здесь. Давай для начала позвоним по телефону указанному в письме. Узнаем всё, а потом будем действовать.

– Ты, так спокойно об этом говоришь, как будто племянника на месяц забираем, а мне от таких новостей не по себе. Я дружил с ней всего полгода, до окончания академии. Девчонка симпатичная, без комплексов, умная, самостоятельная. Я не давал ей никаких обещаний, да и она вроде не строила на меня планов, иначе бы объявилась. Расстались, когда я закончил учебу, и перед службой уехал домой в отпуск. После этого, я её не видел, и звонков от неё не было.

– Я должна была тебе устроить истерику? Я не нахожу для этого причины. У каждого из нас была своя личная жизнь, пока мы не встретились. Это глупо отрицать или осуждать. Ты, принял моего ребенка, я приму твоего. Ничего страшного не произошло. Радуйся – сын нашёлся. Успокойся, завтра же я всё узнаю. Приду с работы, позвоню, а вечером обо всём тебе доложу.

Дарье Андреевне эта новость, мягко говоря, не нравилась, но оставлять ребёнка мужа при живом отце в детском доме было не правильным, они должны жить одной семьёй. После работы Дарья Андреевна торопилась домой, и хотя разница в часовых поясах позволяла не спешить, ей не терпелось действовать. Она поставила телефонный аппарат на стол, приготовила бумагу, ручку и набрала номер. Поговорив, записала какие справки и документы, привезти с собой и как добраться до места. Вечером, дождавшись мужа со службы, положила перед ним список и схему маршрута, а также уведомила, что завтра она идёт к нотариусу и пишет согласие на усыновление ребёнка.

– Чем быстрее ты это сделаешь, тем скорее уедешь, улетишь, – говорила она. – Самолетом до Москвы, дальше поездом, с вокзала автобусом. Документы оформишь на месте, иначе ты не сможешь его привезти. Деньги возьмёшь те, что копили на отпуск. Детям я все объясню сама, Даша не поймёт, а Костя уже взрослый. И самое главное – подай рапорт на квартиру, возьми справку, что ты стоишь на расширение жилой площади. Пусть это будет гарантия, что у нас будет хватать квадратных метров на всех. Действуй, родной! Я после твоего отъезда займусь с Костей устройством места для Серёжки.

– Даша, ты делаешь это добровольно или принудительно? – спросил Андрей Иванович жену, глядя ей прямо в глаза. – Привезу я его не на месяц, мы не знаем какой он, примет ли нас. Ему шесть лет и воспитывать его минимум лет пятнадцать. Хватит ли у нас сил, средств, терпения, не будет ли потом упрёков, разочарований о том, что сделали?

– Не будет, родной. После того, что мы с тобой узнали, мы не сможем о нём не думать. Мальчику будет лучше в семье. Серёжа будет хорошим сыном. А трудности они всегда возможны, но мы справимся, езжай со спокойным сердцем, – ответила Дарья Андреевна, и, обняв мужа, крепко его поцеловала.

Она не стала ждать, когда муж соберёт документы и показала Косте письмо. Тот прочёл его и задал только один вопрос:

– А он нам нужен?

– Ты помнишь, как познакомился с папой? Он принял тебя, полюбил как родного, и ты никогда не говорил мне, что хотел бы другого отца. Этот мальчик не виноват, что стал не нужен маме. А теперь и отец, который не знал о нём, должен от него отказаться? А как ты станешь относиться к отцу, зная, что он отказался от сына? Молчишь? Отказаться ради спокойствия в семье, где никто не хочет ничего менять. Тебе было 9, и у тебя была я, а у мальчика нет никого. Поверь, мне тоже очень страшно не справиться с ролью мамы, но я буду очень стараться, – она обняла сына. – Я только папе не хочу показаться слабой, и вас с Дашей я не стану любить меньше, и всегда буду о вас заботиться.

– Прости мама, я сказал глупость. Узнай папа о нем раньше, может, мы так и жили с тобой вдвоем. Я своего отца не знаю, но у меня есть Андрей и другого мне не надо.

– Ты думаешь, папа тебя разлюбит? Не разлюбит, он тобой очень гордится. Окончишь школу, уедешь в училище, станешь лётчиком, улетишь в Тмутаракань, а у него Серёжа останется, тебе замена, – успокаивала его мать.

– Папа не решил еще, когда за ним поедет? Интересно, какой он.

– Одинокий! Одинокий мальчик, которому всего шесть, и которого уже один раз предали. Без отпуска мы не пропадём, будем ездить на рыбалку, а десять дней пролетят быстро. Мне бы только с детским садом для него определиться, а ты попробуй подготовить Дашу к приезду брата. Фантазёр ты у нас ещё тот, так что, думаю, она тебе поверит. И ещё, сынок, чтобы уже не возвращаться к этому разговору. Он перенёс сильный моральный стресс: смерть бабушки, незнакомые люди и дети в детском доме, может его там обижали, так, что будь с ним добрым, а главное не напоминай о прошлом. Договорились?

Андрей Иванович улетел в Москву 29 июля, а вернулись они с Сергеем 10 августа. В семье появился новый член – Туманов Сергей Андреевич, а в графе «мать» была вписана Барышева Дарья Андреевна. Первое время ему было трудно привыкнуть ко всем, и он признавал только отца. Мальчик был невысоким и худеньким даже для своего возраста. Темноволосый и кареглазый он внешне был похож, скорее, на Костю, чем на отца. Он больше молчал, но на вопросы отвечал подробно. Дарья Андреевна поселила его в одной комнате с Костей и надеялась на их дружбу. Разница в 9 лет, была только на руку. У Сергея был наглядный пример. Зная характер и терпение старшего сына, мать не торопила события. Только Даша в свои четыре года не могла понять, почему их мама для Серёжи тетя, и всё время поправляла его. Настойчивость ли сестры или его собственное желание, но уже через два месяца, в детском саду на прогулке он кричал Даше:

– Даша, за нами мама пришла, – смутился, взяв ее за руку. – Правда, так лучше? Мама лучше, чем тётя Даша, а ты у нас лучшая, – сказал он ей чуть слышно.

– А я буду тебя звать сынок, так тоже лучше, – прошептала она ему на ухо и крепко обняла, смахивая слезу.

Появление Сергея в семье вызвало в гарнизоне и пересуды, и непонимание, и осуждение, и участие. Соседи, как-то ненавязчиво, передавали ей вещи и обувь, из которых выросли их собственные сыновья для сына. Многие служили до этого за границей и вещи были добротные и не выношенные. Для детского сада она купила все вещи новые, чтобы не было разговоров, ведь дети росли в одном городке. Оформляя Серёжу в сад и собирая документы, Дарья обратила внимание на его дату рождения. Отсчитав назад 9 месяцев, делая это машинально, не думала, к каким выводам это приведёт. «У Андрея в это время заканчивался месячный отпуск, который он проводил у родителей. Как же так? Как сказать об этом Андрею?» – думала она, волнуясь. В таком недоумении её и застал Костя.

– Мам, что случилось? На тебе лица нет, – спросил сын с тревогой.

– Я не знаю, как мне поступить, сынок. Если дата рождения Серёжи верна, то он не сын папы.

– Как не сын? Он сам мне говорил, что у него день рождения как раз перед праздником первого мая, т.е. 30 апреля.

– Если это так, то его мама носила его целых десять месяцев, вместо положенных девяти.

– Давай папе не говорить, пусть он не знает, пожалуйста, мама. Я и то к нему привык, а что будет с папой, узнай он правду. А если он решит от него отказаться? Этого нельзя делать, ему нельзя в детский дом, теперь он мой брат. Сделай так, чтобы он остался, – в глазах его стояли слезы.

– Костя, успокойся. Никто никуда его не отправит. Серёжа наш, он им и останется, и документы на это есть – мы одна семья. С папой я поговорю, обещаю, а хочешь, поговорим вместе. Всё, не надо слёз, ты у меня уже взрослый, а мужчины не плачут,– она гладила сына по голове и всё думала об обмане.

Андрей Иванович вернувшись со службы, почувствовал в атмосфере квартиры некую напряженность, а увидав в руках жены свидетельство о рождении Сергея, всё понял.

– Я узнал об этом ещё в поезде, считать тоже умею. Но я не мог вернуть его назад, он так радовался, что я нашёлся, что у него теперь будет свой дом и семья, где есть и другие дети, а признаться вам, что Серёжа нам всем чужой, духу не хватило. Что вы решили?

– Серёжка остаётся в нашей семье, и он никогда не узнает о том, что узнали мы. Я правильно говорю, мама?

– Давайте всё оставим, как есть, и никогда не вспоминать то, что лучше забыть. Это просто недоразумение, ошибка в записи, которую допустили давно, – поставила в разговоре точку Дарья Андреевна.

Уже через пару недель об этом разговоре не вспоминали, а Андрею Ивановичу стало легче, избавившись от груза лжи во спасение. За год Серёжа в подготовительной группе сада научился читать, а зимой, с помощью Кости, освоил коньки. Летом 1991 года Андрей Иванович с Сергеем и Дашей поехали в отпуск на Азовское море к его родителям. Бабушка проявила инициативу и оба внука прошли обряд крещения. Осенью Костя пошёл в десятый класс, а Серёжа в первый. Чуть раньше по времени, им дали трехкомнатную квартиру взамен прежней. Жизнь налаживалась. На работе Дарья Андреевна была всегда собрана, отношения с коллегами были ровными, к пациентам относилась внимательно и участливо. Она, помня наказы деда, всегда называла прооперированных больных – выздоравливающими. Терпеливо выслушивала каждого и давала рекомендации простым, доступным языком. Рабочие моменты она оставляла за порогом квартиры и становилась любящей и заботливой мамой и женой. Она даже не переодевалась, а лишь мыла руки, садилась на диван и выслушивала их по очереди. Мать никогда не подавляла инициативы детей в любых начинаниях, лишь советовала или показывала, как сделать лучше и проще. Конечно, были и огрехи и промахи, но они исправлялись и уже не повторялись. Именно поэтому, повзрослевшие дети, без проблем справлялись с уборкой, нехитрыми супами и щами.

Приехав в этот степной, но зеленый городок в 1985 году, где жителей было не более 40 тысяч, а частный сектор занимал три четвертых от всей застройки, она быстро адаптировалась к климату и местным нравам. Народ здесь жил простой, работающий на двух заводах и двух перерабатывающих комбинатах мяса и молока. Приватизация за бортом оставила рабочих и сделала их челноками. Теперь они работали на площадках заводов, которые превратились в торговые павильоны.

В 1992 году Костя сдал выпускные экзамены и поступил в высшее военное училище летчиков, а Серёжа закончил первый класс на «отлично».

– Ты, Серёга теперь остаёшься старшим в нашей семье, Дашу не балуй, маме помогай. Папа – командир, его слушай. Самбо не бросай, будешь меня еще тренировать. По возможности буду приезжать, звонить, так что дневник проверять буду, не подводи. Да ты сам всё знаешь, тебе девятый год. – Он пожал брату руку, а потом поднял на руки и крепко прижал к себе.

Теперь он приезжал только на каникулы или на практику. Проблемы в семье, конечно, были, но все они были решаемы. Бабушек или других родственников у них рядом не было, поэтому выкручивались сами. Утром Андрей Иванович отводил Дашу в сад, а Сергея в школу, откуда он возвращался самостоятельно после продлёнки, а Дашу забирала мама. Они заходили в магазин за продуктами и возвращались домой, готовя ужин. Через год Серёжа пошёл уже в третий класс, а Даша в первый, и они уже вместе ходили в школу. Начались проблемы с выплатой зарплаты, ее задерживали. Выручали местные жители, у которых были огороды и дачи, и которые давали Дарье Андреевне овощи в долг, под зарплату. Потом решили, что Андрей Иванович будет получать вместо денежного довольствия продуктовый паёк и это их как-то выручало. Они солили свежемороженую сельдь, варили гречневую кашу или макароны с тушёнкой, делали котлеты из геркулеса с куриным кубиком. У Дарьи Андреевны был принцип – не брать с больных презентов. Благодарные пациенты пошли другим путём. Они оставляли на проходной КПП для неё небольшие свертки и пакеты. Это были десяток яиц и тушка курицы, пакет сухого молока, кусочек масла и бутылка кефира, кусок вырезки или палка колбасы, банка мёда и плитка шоколада или коробка конфет. Всё зависело от благосостояния родственников пациента. Один раз ей привезли почти мешок картофеля и вилок капусты. Получая такие презенты, Дарья Андреевна плакала украдкой от обиды, ведь всё это она могла купить, если бы ей во время платили за работу. Муж утешал её в такие минуты: – «Поверь, Дашенька, так будет не всегда. Потерпи». И она терпела, продолжая изобретать обеды и ужины из того что было.

Конечно, она могла попросить об одолжении бабушку, они изредка переписывались с ней. После смерти родителей, бабушка первая начала звонить ей по телефону, писать письма. Так Дарья Андреевна знала, что бабушка живёт сейчас с отцом Сталины. Но они не были настолько близки, чтобы «поплакаться» и просить у той денег в долг. Жильцы, проживающие в их квартире, тоже не могли платить за аренду квартиры. Она дала согласие на замену деревянных окон на пластиковые в счёт самой арендной платы. Нужно было продержаться, еще полгода. И они продержались, и постепенно все приходило в норму. Дарья Андреевна уже не так близко к сердцу принимала задержку зарплаты. Умудрялась растягивать то, что было. Дети вырастали из одежды, и покупалось не всегда то, что хотелось, но необходимое всё было. Серёжа ходил в секцию самбо, а Даша, перебрав кучу кружков и секций, остановилась к десяти годам на танцах. Повзрослевшие дети справлялись и с учёбой, и с любимым занятием, не забывая про обязанности по дому. Сергей, только внешне, был похож на Костю, да увлечение у них было одно – самбо. Костя был терпеливым и спокойным, а Сергей непоседлив, любознателен и дотошен. Кроме того, он был чересчур «справедлив», и не важно, где он видел эту несправедливость в школе или во дворе. Он наказывал обидчиков и своих, и чужих кулаками. Не раз к матери приходили жаловаться на разбитые носы. В таких случаях Дарья Андреевна не ругала сына, а побеседовав с ним, выяснив причину такого поступка, просто говорила: – «Ты меня огорчил». Для Сергея эта фраза была хуже пощёчины. Он понимал, что виноват, но по-другому не получалось. Вступал в споры с учителями за незаслуженно заниженные отметки, за слова «бездари и тупицы», но никогда не дерзил. Только хорошая учёба помогала ему избегать конфликтов в школе, где его называли «ходячей энциклопедией». Родители никогда не повышали голос на детей, старались договориться мирно, хотя в отношении с Дашей, это было очень не просто. Её слова «не хочу, не буду, опять я», если не воспринимались окружающими, то дело принимало обратные действия уже через час. Она быстро загоралась идеей, но быстро и охладевала, не доведя дело до конца. Родителей успокаивало одно – учились они хорошо, а поиски правды и метания с возрастом пройдут, главное между собой они жили дружно и первенства не оспаривали, зная кто в семье старший. На всех соревнованиях Сергея, они «болели», если не всей семьей, то её частью. Оба радовались, когда отцу, с барского плеча, «подарили» подержанную шестёрку. С виду – это было авто, а под капотом сплошной металлолом. Три месяца её реанимировали, а летом уже ехали то на рыбалку, то на отдых. С этого времени, любовь к рыбной ловле отсутствовала только у Дарьи Андреевны. Еще большую радость им доставляли приезды Кости. Если это было зимой, они пропадали на городском катке, который нельзя было сравнить с гарнизонным катком. Здесь было много света, играла музыка, и даже продавали горячий чай. Летом они выезжали на озеро, чаще с ночёвкой и возвращались уставшие, но довольные. Костя был их братом, и ему можно было много рассказать, о многом узнать, поделиться, о чём неловко беседовать с родителями. Он научил их всему, что умел сам, и мог видеть свой вклад в воспитание тринадцатилетнего брата и сестры, которой исполнилось одиннадцать лет.

После окончания летного училища, в 1997 году, домой вернулся лейтенант ВВС Барышев Константин Андреевич, с предписанием на Дальний Восток и месячным отпуском. После небольшого застолья и разговоров, мать почувствовала, что Костя хочет о чём-то сказать, но не решается. Она начала первой.

– Ты сынок не влюбился? Может жениться собрался, да не знаешь с чего начать? – спросила она.

– Нет, мам, тут другое дело. Ты помнишь Саньку Устименко, он заходил к нам? Он загорелся ехать в Москву или Питер, пока в отпуске, ну и меня соблазняет. Можно я съезжу на пару недель с ним? Неделя дорога, неделя там, только я дома смогу пробыть тоже всего неделю.

– Тогда эту неделю проведи с ребятами, они тебя так ждали, – сказала мать, а сама подумала: «Вот сын и вырос, свои интересы, свои желания, надо привыкать».

– Так ты не против поездки? – спросил Костя, не веря, что все так легко разрешилось.

– А почему я должна быть против твоего решения? Ты в отпуске, путешествуй пока молодой. Отдых ты заслужил.

– Сашка завтра приедет тебя уговаривать. Мы на пару дней поедем на озеро с ребятами, только билеты возьмём.

– Костя, не делай из меня «генерала в юбке». Ты тяжёлую артиллерию в лице Саньки подключил, а вы это не вчера решили. Ведите себя там как господа офицеры, а ни как курсанты и не опаздывайте к месту службы. Сколько нужно денег на поездку?

– Деньги у меня есть. Мне нужна помощь в сборе вещей, не в форме же мне ехать? Поможешь?

– Конечно, помогу. А пока ты будешь путешествовать, я приготовлю тебе форму к отъезду. Что у тебя с обувью?

– Кроссовки почти новые, а еще джинсовая куртка и спортивные брюки, я их не надевал.

– Джинсы примерь и футболки, я купила тебе их к службе, за две недели не сносишь, приедешь – постираем. Можно положить пару рубашек с коротким рукавом, а куртку возьми, по вечерам подойдет и карманов много, пригодятся. Разберу твои вещи, может, еще что придумаю. Носки светлые купить надо.

Пока молодёжь сутки проводила на отдыхе, мать собирала Косте вещи с собой и в дорогу, приготовила «сухой паёк» и думала: «Как быстро летит время. Мы провожали Костю в училище, теперь он с профессией, через месяц станет самостоятельным». Как Костя не упирался, родители уговорили его взять деньги на дорогу. Вместе с Александром отправились на берега Невы. С легкими сумками, они не стали снимать комнаты, предлагаемые на вокзале, решив это сделать в городе, и даже купили газету с объявлениями. За пять часов, находившись по городу, примкнув незаметно к одной из экскурсий, они присели на скамейку в небольшом сквере. Жуя нехитрые бутерброды, и одновременно читая предложения о сдаче комнат, они спорили, в какую сторону им двигаться дальше.

– Вон девушка идет, сейчас спросим, – решил за двоих Санька.

Девушка подходила ближе, и Костя засмотрелся на неё. Каштановые волосы пружинили с каждым шагом стройных ног в туфлях на каблуке. Стройная фигура и большие зеленые глаза. Она отвечала что-то Александру, а Костя так и оставался в ступоре.

– Костя, очнись, нам дело предлагают, – говорил ему Санька, толкая в плечо.

– Вы действительно военные и всего на неделю? – спросила девушка у него.

– Вот взгляните, – Костя протянул ей предписание к месту службы. – Десять дней мы уже отгуляли, плюс три на дорогу сюда, плюс три дня обратная дорога домой, так что неделя с запасом у нас есть.

– Идёмте, если повезёт, решим ваш квартирный вопрос. Меня Оля зовут, здесь не далеко.

Они прошли минут 5 и оказались у дома старой постройки. Поднявшись на второй этаж, Оля позвонила в дверь. Дверь открыла женщина лет 60-65 и, увидев Олю, заулыбалась.

– Каким ветром к нашим берегам и без звонка? – спросила она.

– Попутным ветром, Анастасия Павловна и ни одна, а с попутчиками. Ты, бабушка, как относишься к господам офицерам? Двум молодым лейтенантам из Сибири, нужна комната на недельку, а через неделю они отправятся на Дальний Восток, – говорила Оля шутя.

– Оленька, таких просьб у тебя ко мне ещё не было. Они настоящие офицеры, ни аферисты?

– Бабуля, так и офицеров у меня знакомых не было. Документы я посмотрела, не волнуйся. – Это моя бабушка – Анастасия Павловна, знакомьтесь, – обратилась она к ребятам.

Им отвели большую комнату, обставленную старинной мебелью, увешанную картинами, с большим кожаным диваном, настоящим паркетом и тяжёлыми шторами на окнах.

– Раскладушку возьмете в кладовой, а постель выдам после чая. Идемте в столовую, а может сразу в душ?

Заметив телефонный аппарат, Костя попросил разрешения позвонить домой, а Санька тем временем, отправился в душ.

– Серёга, привет! Мама далеко? Передай ей, что мы ужё в Питере, устроились хорошо, пусть не волнуется. Целуй маму и Дашу. Пока.

Костя прошел в столовую, где готовились к ужину за большим круглым столом.

–Ты бы Оля тоже позвонила родителям, да оставалась у меня, – сказала бабушка. – Что понравилась тебе моя внучка? – спросила Анастасия Павловна Костю в отсутствии Оли.

– Очень! – ответил Костя, доставая из своей сумки скромный паек, оставшийся с дороги от маминых припасов и купленные колбасу и батон уже здесь.

– А почему вы выбрали Питер? – спросила бабушка. – Семья большая?

– У меня здесь отец учился в военно-медицинской академии и дед, потом их распределили в Сибирь. Мама у меня сибирячка, хирург. Жизнь в гарнизоне мне знакома. Отец последний раз здесь был на встрече выпускников в 1993, я уже на первом курсе учился, а поженились они, когда мне 10 было, есть еще брат, ему 13 и сестре 11 лет. Вот посмотрите, это мы в прошлом году во время каникул, – Костя протянул ей фото.

– А ваш друг, он кто? – поинтересовалась Анастасия Павловна.

– Санька? Он вырос в деревне, родители у него сельские труженики, в семье трое детей, но он младший. Он парень хороший. Не прижились уроки этикета, вот он и комплексует.

– Дуй в душ, интеллигент, не чего тебе меня комментировать. Какой родился, такой и пригодился. Не слушайте Вы его, я стесняюсь только у незнакомых людей, а мы с Вами почти друзья. Вот выпьем чаю и скрепим узы дружбы. Я же всю свою жизнь прожил в деревне и не был нигде. Потом училище, а летом опять в деревню, родителям помочь, а вот получил предписание, думаю надо поехать куда-нибудь, а одному страшно в первый раз, вот я Костю и соблазнил. Девушек у нас пока нет, жениться не успели.

Оля вышла в домашнем халатике и с волосами, собранными в хвост, почти сразу из душа вышел Костя, а Анастасия Павловна с Санькой уже почти накрыли на стол. За разговорами и чаем с хозяйкой прошел их первый вечер в Питере. Оля обещала каждое утро заезжать за ребятами и показать всё, о чём знает сама. Днём они гуляли втроём, а вечера Оля проводила с Костей. Потом он провожал её домой и возвращался на постой. За день до отъезда, Оля пригласила Костю в гости, чтобы познакомить с родителями. Это знакомство запомнилось обеим сторонам надолго. После знакомства, Костю пригласили к богато накрытому столу. Начались вопросы о нём, его родителях, об отношениях с Ольгой. Костя ел мало, от спиртного отказался.

– Простите, наверное, это нужно было сказать сразу. Я люблю Вашу дочь и прошу у Вас её руки. Оля хочет окончить институт, я её не тороплю, я подожду, – выпалил Костя.

В комнате наступила тишина, прошло секунд десять, прежде чем отец Ольги заговорил.

– Ты ждёшь, что я позволю увезти свою единственную дочь к чёрту на кулички добровольно? Дам согласие и порадуюсь родству с тобой? Кого ты возомнил? Что у тебя есть, чтобы обеспечить мою дочь или ты рассчитываешь на приданое? Откуда ты вообще взялся на нашу голову? Ольге еще год учиться и женихов, не в пример тебе, достойных много. Если любишь, не ломай девочке жизнь, служи там, куда направили, а надумает она ехать, как декабристка – возврата не будет. Будете жить в любви и нищете, вот и посмотрим, насколько хватит этой любви. Запомни дочь – возврата не будет.

– Зря Вы так Евгений Петрович. Сейчас профессия военного с маленькой зарплатой и неустроенным бытом, конечно, не идёт ни в какое сравнение с банкирами, но так будет не всегда, так не должно быть. Какой бы страна не была, ей нужна армия. У меня есть цель, есть профессия, есть семья, которая мне в трудную минуту поможет и поддержит. Олю я не тороплю, у неё свои права, а Вас мне просто жаль. Вы даже не спросили, согласна ли Оля. Может она против моего предложения, а Вы уже рубите все концы. Не о судьбе дочери Вы сейчас думаете, не о её счастье, Вас просто не устраивает мой статус, так сказать я, не выгодная для Вашей дочери партия, – говорил спокойно Костя, хотя внутри все кипело.

– Ты будешь еще мораль мне читать, голодранец. Кому ты нужен, мышь церковная?

– Знаете, это уже слишком даже для меня, невоспитанного и нищего сибиряка. Вы ведёте себя так, как будто я к Вам прямо с помойки на чай напросился, – сказал Костя, вставая из-за стола. – Извините, если испортил Вам аппетит, – и, не прощаясь, вышел.

Оля догнала его в подъезде, просила ехать к бабушке и обещала сама приехать туда через час.

– Скажи, папа, с чего ты так завёлся? Костя прав, ты ведь даже не спросил: согласна ли я? К чему ты затеял этот театр, чтобы в моих глазах унизить его? Ты сам давно разбогател? А позволь спросить: как? Непосильным трудом или умом? А теперь постарайся вспомнить и представить, как тебя, простого инженера, дед принял так же, как ты Костю. Где бы ты сейчас был «богач»? Дедушка был, не в пример тебе, любящим отцом и хорошим дипломатом. Не проще было бы сказать: – «Извини парень, я против ваших отношений»? Я люблю Костю, а ты только что разрушил мою жизнь. Если он не придёт до своего отъезда, я тебе сегодняшний обед не прощу. Поеду к бабушке, когда вернусь, не знаю, – закончила свой монолог Оля.

Анастасия Павловна уже знала от Кости обо всём, что произошло в квартире сына, Оля добавила то, чего не знали они оба.

– Анастасия Павловна, я все понимаю, он отец и хочет видеть дочь счастливой. Только зачем унижать, оскорблять человека, которого ты видишь впервые, о котором ничего не знаешь?

– Костя, ты хорошо воспитан, а у богатых, сейчас, свои причуды. Их оружие – это высокомерие, зависть и злоба, – сказала она и набрала номер телефона сына.

– Евгений, что у вас произошло? Оля пришла вся в слезах, молчит и плачет.

– Замуж твоя Оля собралась за лейтенанта с копеечной зарплатой, – ответил сын.

– А ты решил ни замуж её отдать, а что называется продать, я правильно тебя поняла? Тогда ты сынок прогадал. У матери Кости есть в Москве бабушка с недвижимостью и деньгами, а наследница одна. Как тебе такая новость? И еще, ты не забыл, сколько лет твоей дочери? А сколько было тебе лет, когда ты влюбился? Тебе твои капиталы все хорошие манеры позволили забыть. Учись сын на своих ошибках, а она пусть учится на своих. Пусть поживет у меня, успокоится, а парень придёт – дай телефон или адрес.

– Анастасия Павловна, сказка о бабушке мамы – это уже через край, – с усмешкой проговорил Костя.

– Но он то, об этом не знает, пусть локти покусает. Капиталист доморощенный, – усмехнулась бабушка – До отъезда можете жить спокойно. Сюда он не придёт, будет ждать Костю дома. А вам мой совет – не торопитесь с женитьбой, подождите годик. Оля окончит учебу, получит профессию и если чувства не пройдут, я вас благословлю. Будет мой сын против брака, или передумает, решим все без его согласия. Костя там обживётся, ты здесь получишь диплом. Твои родители Олю примут?

– Мои родители примут. Мама всегда говорила: – «Счастливы дети, счастливы и их родители», а еще она всегда говорит: – «Мы настолько любим своих детей, что не можем не одобрить их выбор», – сказал Костя.

– Мудрая у тебя мама и умная. Теперь я могу доверить внучку не только тебе, но и такой свекрови.

Через два дня Костя и Санька отправились в обратный путь, так и не встретившись с Евгением Петровичем. По приезду Костя рассказал родителям об Оле, её бабушке и о приёме в семье Ольги.

–Знаешь сынок, если Оля твоя судьба, она дождётся и если не уедет, то сбежит. А если нет – значит не наша, – сказала мать.

– Не переживай, я уверен, в следующем году ты женишься, – сказал отец, похлопав сына по плечу. Я твою маму не на курорт увез, ты помнишь, и она ни разу не упрекнула меня в этом.

Десять месяцев переписки на адрес бабушки и долгожданная для Оли телеграмма. Еще до приезда Кости, Оля, во время госэкзаменов, попробовала еще раз поговорить с отцом. Он был непреклонным, сказав:

– Или ты едешь отдыхать в Крым, как планировала, или на мою помощь в будущем можешь, дальше, не рассчитывать. Делай выводы сама.

– А если я хочу в Сочи? – спросила Оля, усмехнувшись.

– Я сказал в Крым. Так я буду знать, что ты у тети Сони.

Тетя Соня была подругой бабушки, и раньше уезжая в Ялту, они останавливались у неё. Отец и предположить не мог, что бабушка уже давно обговорила с Соней все детали пребывания внучки в Ялте. Кроме того, все вещи, кроме чемодана в Ялту, Оля давно перевезла к бабушке, вместе с Костей они упаковали их и отправили багажом на адрес части, где служил Костя. Они расписались в Питере и отметили это событие у бабушки. Бабушка просила писать и звонить раз в месяц.

– Это вам в качестве свадебного подарка, – вручая Оле деньги, сказала она. – Раньше девушке готовили приданое, но в нашем случае его лучше купить ближе к дому.

А дом уже был. Однокомнатная квартира, выделенная Косте и отремонтированная с помощью, умельца на все руки Саньки, ждала молодожёнов. В квартире было все необходимое. Что-то купили с рук у сослуживцев, что-то в магазине, даже шторы повесили в цвет обоев.

Через два дня, отец сам посадил дочь в поезд до Симферополя, выделив на поездку денег. Костя сел в соседний вагон, а через 10 минут после отправления, перебрался в купе к Оле. Они пробыли на море две недели и заехали по пути в часть к родителям Кости. Дарья Андреевна целый год готовилась к возможной свадьбе старшего сына. После его звонка из Питера о том, что они расписались и едут на море на две недели, занялась подготовкой вплотную. Чтобы не урезать семейный бюджет, она сдала обручальные кольца родителей скупщику. Деньги были небольшие, но добавив их к отпускным, на подарок хватало. Звонок Дарьи Васильевны, тоже был как нельзя во время. Узнав о тайной женитьбе правнука и сбежавшей из дому невесте, она порадовалась характеру молодых и прислала два перевода ко второй свадьбе, но попросила обязательно прислать фото. Просто посидеть за столом и отметить событие Сергей с Дашей посчитали скучным и придумали свой сценарий. Сергею было 14, Даше 12 о ресторане речь не шла. Все будет дома, но празднично. Они заранее купили разноцветные шарики, нарисовали плакаты. Серёжа нашёл голубятника и договорился на «аренду» пары красивых белых, голубей. На Дарье Андреевне был праздничный торт, а на Андрее Ивановиче две светлые машины марки «Волга», украшенные лентами. Им все удалось! Уже на следующий день после приезда молодых, состоялась церемония. Оля в белом костюме с цветком в волосах и красивым букетом, Костя в парадном мундире, родители с Сережей и Дашей проехались от самого дома по городу в нарядных машинах, возложили цветы к мемориалу и выпустили в парке голубей. Никто и не догадался, что они и не были в местном загсе. Ни Костя, ни Оля не догадывались о таком мероприятии и фотографии получились яркие, натуральные и живые, а лица на них счастливые и довольные. Стол с белой скатертью, и вкусным праздничным обедом, много цветов и воздушных шариков, крики «Горько» и конечно танцы. В отсутствии родителей Кости, Оля позвонила своей бабушке и с восторгом рассказала ей о второй свадьбе и о том, как её приняли в семье. Бабушка успокоилась и стала ждать писем и фотографий, попросив телефон родителей Кости. Молодые пробыли пять дней, и уехали в часть. Оля, окончившая факультет компьютерных технологий в университете Питера, заключила контракт и стала военнослужащей гарнизона. Теперь они вместе несли службу далеко от родных мест. Перед своим отъездом, Костя уже знал, что училище, где он учился, закрыли и курсанты теперь доучиваются в Краснодаре. Что полк, где служит его отец, начинают сокращать и на следующий год Андрей Иванович, скорее всего, уйдёт на пенсию.

Глава 3

Так оно и произошло. Андрей Иванович продолжал «тянуть лямку» в ожидании жилищного сертификата, а Дарья Андреевна написала заявление на отпуск с июня месяца, с последующим увольнением, дождалась, когда дети окончат 8 и 7 класс и, отправив контейнер с вещами, вернулась в город, из которого уехала 14 лет назад. Квартира уже была свободна, кроме того здесь были кое какие изменения. Окна поменяли на пластиковые, кухню сделали встроенную и оставили некоторые вещи, которые могли понадобиться хозяйке. Решили сделать косметический ремонт. Помогла Светлана, подруга юности и дочь Веры Васильевны, живущая теперь вместе с младшим сыном Толиком, ровесником Сергея, в квартире матери, умершей 6 лет назад. Ее старший сын Алексей, ровесник Кости, жил в Москве. Она посоветовала мастеров, которые работают быстро и аккуратно, при этом берут недорого. Три недели понадобилось мастерам, чтобы побелить потолки, заменить обои и сантехнику, поставить новые двери, и квартира обрела совсем новый вид. К этому времени, пришли вещи и мебель. Дарья Андреевна не стала менять порядка размещения детей и отвела им по комнате, а сама, по старой привычке, оставила за собой и мужем зал. По площади нынешняя квартира была больше предыдущей, и вся привезённая контейнером мебель вошла без проблем, да ковёр, висевший на стене, перекочевал на пол. Одним словом, к приезду мужа, получившего долгожданный сертификат нажильё и расчёт, квартира была обставлена и обжита. Еще до переезда семья решила поселиться именно в этой квартире. Дому было почти 30 лет, но он был комфортнее новых. Одна кухня была на четыре квадратных метра больше, спальни на 2-3, зал на 5, здесь была даже кладовка. Хорошая транспортная развязка, почти центр, рядом школа, в которой училась Дарья Андреевна, и которая теперь стала гимназией, магазины, банк. Записав детей в гимназию, теперь она имела уклон к иностранным языкам, соответственно в 8 и 9 классы, Дарья Андреевна стала искать работу. В это же время Андрею Ивановичу предложили продолжить службу в госпитале МВД начмедом, и он согласился. Это он предложил ей поработать в поликлинике при госпитале, пока не подвернётся хорошая вакансия. Подготовив детей к школе, она уже в августе вышла на работу, в свои 44 года она была хирургом высшей категории, со стажем больше 20 лет. Никто не мог предположить, чем обернётся для всей семьи её новая должность. В ноябре, в составе сводного отряда ей предстояла командировка на полгода в Чеченскую республику.

– Ребята, я еду в госпиталь. Я не спецназ, ни ВДВ, и даже ни санинструктор, мне нечего делать на переднем крае, я буду глубоко в тылу, а шесть месяцев пролетят незаметно.

– Я не согласен. Мало ли что может случиться? – возражал Сергей.

– Случиться, Сережа может где угодно и когда угодно. Кирпич с крыши, машина на переходе, наркоман в арке, – парировала мать.

– Серёжа, ты же знаешь, если мама решила, она поедет. Мне не понятно, куда вы смотрели подполковник? Других докторов нет? – злилась Даша.

– Доктора, Даша, есть, хирургов нет. Фамилии у нас с мамой разные, вот она и попала в приказ. Когда разобрались, она уже сама дала согласие, не смотря на наличие двух несовершеннолетних детей. Я предлагал ей написать рапорт на увольнение, но она ответила, что это непрофессионально и неправильно, но скорее всего она не хотела подводить меня, – оправдывался отец.

Они еще долго обсуждали эту тему, хотя знали наверняка – она поедет. Для Дарьи Андреевны начались сборы в дорогу. Первое, что она сделала, написала список препаратов, медикаментов, инструментов и прочих медицинских материалов, и передала его мужу. Уже зная, что в отряде она единственная женщина, начала сбор личных вещей, учитывая этот факт. Вместе с выданной зимней одеждой и пайком на три дня, у неё получилось две большие сумки вещей и пакет с едой в дорогу. 2 ноября 1999 года её провожала на перроне вся семья. Весь маршрут, на поезде и автобусе продлился пять дней, и привёл их в небольшое чеченское селение. Вспоминать об этом путешествии без содрогания Дарья Андреевна не могла. Слишком разный коллектив собрался в одном вагоне, почувствовав кратковременную свободу. Утешало её одно – они прибыли на место и свобода для её попутчиков закончилась.

– Пойдёмте, осмотрим свои владения, может, подскажите мне что-то дельное, – сказал командир, закончив с разгрузкой. – Это здание похоже на сельскую больницу или детский сад. Давайте с него и начнём.

Они вошли в здание. Здесь было три комнаты. В одной стояло 5 кроватей. В другой – старый операционный стол, металлический шкаф без стекол, видимо операционная или перевязочная. В третьей – стол, каркас ширмы, кровать, шкаф, деревянная кушетка и раковина. В конце коридора – туалет и раковина.

– Вот здесь будете жить и работать. Сами устроитесь? Мы с Вами не регулярные войска, где есть кухня, баня, прачечная, поэтому как устроим свой быт, так и будем жить. У меня к Вам просьба, обойдите по периметру, посмотрите, что можно сделать, ребята толковые, вместе всё и обустроим. Женщины в этом плане дальновиднее и практичнее.

– Хорошо, я попробую. Пусть для начала принесут мой ящик, боюсь, я его даже с места не сдвину, – сказала она.

Она прошлась по периметру и заметила ребят, с которыми приехала в одном плацкарте.

– С чего начинать будем ребята? Впереди зима, а здесь не южный берег Крыма. Кто из вас старший, пойдёмте со мной. Меня зовут Дарья Андреевна, а Вас?

– Просто Виктор.

Они вернулись к зданию.

–Начнем изнутри. Вот здесь Виктор можно устроить столовую, сколотить стол, скамейки и поставить деревянную перегородку, отделить лазарет от столовой. Здесь места хватит для кухни. Но в первую очередь утеплить дверь, проверить отопление, котел там стоит, но наверняка нерабочий, наличие воды и газа, и проводку. Нужна плита. Идем дальше. Здесь можно устроить, что-то вроде бани и прачечной. Вода есть, сток тоже, дело за малым – разделить и утеплить. Думаю, нужны будут бочки и форсунки. Как думаете, ребята справятся? По всем вопросам к командиру, он обещал помочь, будут проблемы – ко мне.

–Подумаем, что можно сделать и из чего. Самим же надо всё это, так что не волнуйтесь, справимся, – сказал Виктор, а сам уже думал с чего начать.

Дарья Андреевна занялась устройством своего быта, а через два дня, после её первого приёма в посёлке ей презентовали старенькие, но чистые простыни со штампом больницы, наволочки, одеяла, подушки и матрасы. Два небольших кухонных котла, больше похожих на большие кастрюли, сковороду и шесть банных тазов. Тазы требовали тщательной чистки, но это было уже что-то. Ребята нашли плиту и уже сколотили стол и скамейки. Перегородку сделали решетчатую, утеплили дверь и сделали отопление. Теперь кухня, она же котельная, своим теплом обогревала «столовую». Еще через пять дней закончили «банно-прачечный комбинат». Теперь здесь было тепло, имелась горячая и холодная вода, Старый тент с грузовика, вместе с каркасом, разделил помещение пополам. Импровизированная баня была готова.

Комната Дарьи Андреевны была разделена ширмой, на каркас которой она натянула простынь с помощью обычных кнопок. В глубине комнаты стояла её кровать. Это была ее спальня. Ящик, освобожденный от медикаментов, она приспособила под одежду. От ширмы до двери стоял шкаф с препаратами и материалами. Стол, в ящиках которого лежали карточки и бумаги. Слева кушетка под простыней и раковина, рядом висело полотенце. На столе, кроме баночки, где стояли ручки, не было ничего. Мешки с песком, закрывающие окно, закрыла самодельной занавеской. Матрасы валиком легли на кровати, а постель, одеяла и подушки на полки в шкаф. Дарья Андреевна не пожалела, что взяла из дому смену постельного белья, полотенец, старенький утюг и бытовую химию. Через месяц можно было праздновать новоселье, скромный быт всех устраивал, но появилась проблема. Мужики решили расслабиться, пользуясь спокойной обстановкой и затишьем. И действительно «расслабились» в полном смысле слова, без слабительного. Десять взрослых мужиков отравились местным алкоголем. Организм семерых справился за два дня, трое приходили в себя трое суток. Без помощи Дарьи Андреевны прогноз был бы плачевный. Это была «официальная» версия. На самом деле всё было не так критично. Поговорив с командиром, она решила устроить показательный процесс. И вместо двух суток продержала самых «слабых» ещё день на постельном режиме с капельницами и снотворным. Вреда здоровью не было, а отдых от «беганья» они получили, а для посторонних все выглядело, как полная безнадёга. Под каким предлогом вызывать вертушку? Это понимали все, и, увидев доктора на построении, поняли, будет лекция.

– Не ждите от меня рассказа о вреде алкоголя. Скажу вам о другом – вас вывели из строя без единого выстрела, сразу десять человек и при этом еще заработали на вас. Все знаете, что нам здесь не рады. За речкой травили воду, мальчишки гибли либо от обезвоживания, либо от заражённой воды, а вы травите себя от скуки и безделья. Я врач, я давала клятву лечить и помогать, но учтите, ни одного засранца я не буду вытаскивать с того света, если почувствую запах спиртного. Вопросы есть?

– Вы были за речкой? Когда?

– Была в восьмидесятом, мне было 25лет. Сейчас мне 44года, у меня двое детей. Они ещё школьники и я очень хочу вернуться домой.

Больше вопросов не было и Дарья Андреевна, отправилась к себе. Она была уверена, что если мужики и будут пить, а они будут, то не местный алкоголь. Перед самым Новым 2000 годом соседский отряд ОМОНа проводил в районе зачистку, но двоих раненых привезли к ним, в отряде был фельдшер, а вертушка задерживалась. Ранение в плечо и ранение в бок, пуля прошла по краю бронежилета, потеряв убойную силу. Дарья Андреевна готовилась к операции, взяв, в ассистенты фельдшера. Наркоз был местный, а парень боялся уколов.

– Ты дружище, пой любую протяжную песню, тихонько, не напрягаясь. У меня родной не госпиталь, усыпить я тебя не могу, но постараюсь все сделать быстро, если ты не будешь мне мешать. Ложись на бок, руку под голову и замри, можно только петь.

Парень запел: « Выйду ночью в поле с конем…». Дарья Андреевна привычными движениями извлекала пулю, которая не задела ни один орган и которой не хватило сантиметра, чтобы покинуть тело и вылететь наружу. Парень заканчивал петь и начинал сначала.

– Садись, пиши, я закончу сама, – сказала она ассистенту. – Оставим дренаж на сутки, а там посмотрим. В палате шкаф, там постель и белье, пусть ребята помогут. Давай второго.

– Ну что парень, поёшь ты не плохо, а слов песни не знаешь. Гонял два куплета и думал, я не замечу. Держи приз за песню, – она протянула ему пулю в салфетке. – Будет болеть, пой – приду, сделаю укол, сиделок у нас нет.

У второго парня ранение было сквозное. Пуля прошла на вылет не задев кости. Закончив с раной, наложила повязку, сделала укол.

– Для тебя парень сувенира нет, полетел дальше. Сам дойдёшь? Ребята пусть помогут с постелью и на выход все, так и передай.

Пока она мыла инструменты, ставя их кипятить, убирала в операционной и переодевалась, в небе послышался шум вертолёта. С момента окончания последней операции прошло чуть меньше часа. Она подошла к палате, приоткрыла дверь – пациенты спали. Закончив запись в журналах, она сделала еще и копии на обычных листах. «Если будут забирать ребят – это им понадобится», – подумала Дарья Андреевна, а в кабинет уже входили двое военных в сопровождении фельдшера. Они поздоровались, представились, но она тут, же забыла, кто есть кто, хотя один из них был как будто знаком.

– Как чувствуют себя Ваши пациенты?

– Спят как младенцы, но не от наркоза, устали. Наркоз был местный, – она протянула журнал. – Вы будете их забирать?

– Да, пойдёмте, посмотрим, – сказал один из них, закончив чтение и возвращая журнал.

Они прошли в палату, разбудили ребят и осмотрели ранение в бок, сняв салфетку.

– Где так научились «штопать»? – спросил прилетевший. Шов, как произведение искусства.

– Отец научил.

– Вы что из династии хирургов? – улыбнулся приезжий.

– Вы угадали и отец, и дед были хирурги Барышевы, – ответила Дарья Андреевна.

– Я был знаком с одними Барышевыми в восьмидесятые, прошёл с ними полевую хирургию, так сказать, на месте.

– Рыжий, ушастый лейтенант, с необычным именем Святослав, а теперь подполковник Гусельников, – сказала Дарья Андреевна, узнав, наконец, приезжего. – Вы меня не узнали? Кабул, лето, Дарья краса – длинная коса.

– Доктор Даша! Точно Даша, мой наставник, учитель! Вы очень изменились, но не внешне. Раньше Вы вели себя, как учитель с учеником, а теперь как профессор. Мол, не так, сделайте лучше. А я давно уже не рыжий, а лысый, только уши так и остались торчать. Поговорить бы, да служба.

– А Вы не хотите взглянуть на наши полевые условия? Для меня это важно, – спросила она. – У нас здесь хуже, чем было за речкой двадцать лет назад.

– Раненных бойцов готовьте к погрузке. Через десять минут взлетаем, – сказал он напарнику. – Идёмте, посмотрим, что у Вас.

– Смотрите сами, – Даша открыла дверь и включила свет над столом. Он был тусклым и не позволил бы ей сделать то, что она сделала, не будь это днём. На электроплите стоял стерилизатор с кипящими инструментами.

– Прошлый век, какой то. Вам нужен хороший свет и автоклав?

– Это как минимум. Если есть возможность, добавьте всё, что посчитаете нужным. Дай Бог, чтобы мне это не пригодилось, и я смогла Вам вернуть всё назад. Страховка нужна всегда.

– Спасибо за помощь, я постараюсь всё сделать в короткие сроки. Рад был встрече с Вами. Удачи.

Вертолёт улетел, увозя раненных бойцов, фельдшер, со своими ребятами оседлав БТР, уехал (но обещал, как Карлсон, вернуться). Новый год отмечали все вместе, свободные от службы. Даше даже удалось позвонить домой и поздравить свою семью. После праздников, всё тот же вертолёт привёз «подарки» для больницы. Здесь был небольшой автоклав, разовый инструмент и костюмы, настенный кварцеватель, три комплекта постельного белья, а самое главное лампы. В коробке от печенья лежала бутылка шампанского, конфеты и мандарины. Короткая записка: «Все это уже списано, можете не волноваться. У нас теперь есть на кого надеяться. Спасибо и с Новым годом».

Следующие три месяца прошли без особой работы. Были порезы, ушибы, вывихи и простуда, но серьезнее фурункула, вскрытия не было. Дарья Андреевна один раз в неделю ездила в поселок, где её ждали обычно два-три пациента. К её поездкам блокпост уже привык, и машину не останавливали. Сегодня был как раз такой день. Приняв трёх пациентов, двое из которых были дети, прыгнувшие с высоты. Один получил сильный ушиб с кровоподтёком, другой – глубокий порез, скорее всего от острых камней. Объяснив, что делать, когда приходить, она собрала свой чемодан и собралась уходить. Её чуть не сшиб в дверях мужчина.

– Там у Шамиля жена рожает, давно рожает с ночи. Совсем плохой.

Дарья Андреевна не знала ни Шамиля, ни его жену, но не помочь женщине она не могла. Они сели в машину.

– Ринат, кто такой Шамиль? Говорят, у него жена рожает, – спросила она водителя.

– Это местный чабан. Мы у него иногда баранину берём. Жена у него точно беременная.

Проезжая мимо поста водитель притормозил и крикнул: – «Мы к Шамилю, у него жена рожает».

Машина стала подниматься в гору. Но у скромного жилища чабана, мужчина вдруг подал голос.

– Не останавливайся, прибавь скорость и езжай вон к тем развалинам, – сказал он, приставил пистолет к затылку Рината. – Дёрнешься – убью. Ты мне не нужен.

Дарья Андреевна поняла – это похищение, но зачем? Понял это и Ринат. Ехали минут тридцать, когда уазик остановился ровно там, где ему указали. Что здесь было раньше, трудно было сказать. Мужчина с пистолетом в руках велел им выйти и следовать за ним. За поворотом отвесной стены высотой метра два стоял джип, с наброшенной маскировочной сеткой.

– Ты в машину, – сказал он Дарье Андреевне, – а ты к стене, – кивнул он Ринату.

Ее осенило – «Им нужен врач».

– Тронешь мальчишку, я разобью себе руки, – она подняла камень с земли.

– Тогда я убью вас обоих, – с усмешкой сказал похититель.

– А потом убьют тебя за то, что не привез врача. Давай, чего ждёшь.

Он посадил их в машину, связав руки и завязав глаза. Ехали минут сорок, прежде чем машина остановилась. Им сняли повязки, и велели выйти из машины. Они оказались на месте разрушенного до основания селения. Такие картины она видела только в кино. Дома сложились в одну кучу кирпича и черепицы, оставались только части цоколя и фундамента, туда их и повели. Часть плиты вместе с мусором отошла в сторону, образовав проход, который закрылся, как только они прошли. Вспыхнул луч фонарика, а метров через пять открылась дверь в освещенное помещение. Здесь находилось человек пять-семь. Кровати в два яруса, большой стол и скамейки. Один сидел перед экраном, на котором она увидела машину и часть улицы. «Камеры», – мелькнуло у нее в голове. Из комнаты вели три двери. Рината оставили здесь, бросив на пол для него тюфяк. Её повели к одной из двери, за которой была небольшая комната. Она увидела мужчину, бледного, с выраженными признаками озноба. «Мой клиент», – подумала она. Возраст мужчины, из-за обильной щетины на лице, определить было сложно.

– Где я могу вымыть руки? – спросила Дарья Андреевна.

Ее проводили в санузел, который находился здесь же. Она присела возле раненного мужчины, и отдернула одеяло. Ране было не более 5-8 часов.

– Чего вы от меня хотите? Я ему не смогу помочь, нужна операция, – сказала она, глядя на похитителя.

– Все есть, идём, – похититель открыл ещё одну дверь, и она увидела мини «операционную», с ярким светом и инструментами. – Сделаешь всё как надо, вернёшься обратно, нет – останешься здесь. Готовься, мы его сейчас принесём, он слишком плох. Здесь есть всё, сама разберёшься и выберешь, что надо.

Дарья Андреевна готовилась к операции и всё думала о доноре, зная группу крови пациента. Операция длилась в одиночку два часа. Раны оказались необычными. Первая пуля как будто срикошетила от чего то, пробила живот и на этом успокоилась, не задев ни один орган. Вторая оказалась в кишке, а поскольку та была пуста, вреда особого не причинила. Причём вторая пуля перед попаданием в живот, видимо что-то пробила и потеряла убойную силу. Всю операцию она думала об этой странности. Стреляли либо издалека, либо когда человек находился за ограждением. Первое не подходило, под сомнение подходила и вторая версия – пули были не от автомата, они были от пистолета. «Неужели стреляли свои люди, для него свои?» – подумала она.

Она сделала всего одно переливание от донора жителя гор, а у Рината взяла всего двести граммов крови.

– Накормите его и дайте горячего сладкого чая. Мне понадобится к вечеру донор, – в приказном порядке сказала она похитителю.

Дарья Андреевна осмотрела содержимое чемодана, выбрала лекарства для уколов. Несколько ампул, аккуратно упаковала в ватные тампоны и завернула их вместе с рукавом камуфляжной куртки. Шприцы-тюбики с лекарством завернула в другой рукав. В двадцатку набрала «адскую смесь» и засунула ее в носок, чуть прихватив пластырем. Носки были длинные, и со стороны ее оружие было незаметно. Во второй носок она засунула скальпель, обернув острую часть бинтом. Дарья Андреевна была уверена в том, что даже если их и отпустят, без «вреда для здоровья», это не обойдется. Только после «тайного хищения», она навела порядок в операционной, убрала лекарства в чемодан, надела белый халат и вышла к раненому, который лежал уже на относительно чистой постели.

– У Вас веки дрожат, вы не спите, – сказала она шепотом.

– Здесь нет камер, только на входе, для наружного наблюдения. Как мои дела? – спросил тихо больной.

– Раны Ваши не опасны. После такого ранения, больные уже через сутки сами начинают ходить, – ответила Дарья Андреевна.

– В меня стреляли, и стреляли в суматохе «братья», когда я был в машине. Будет лучше, если я и дальше буду «умирающим» лебедем. Мне нужно время три-четыре дня, а вы сделайте так, чтобы в это поверили, и прежде всего Ваш похититель.

– Значит, будете три дня «мумией», – сказала она, ставя больному капельницу, после чего присела в кресло и закрыла глаза.

Дарья Андреевна попросили привести Рината для очередного переливания, и узнала, что его накормили и напоили чаем. Ей видимо обед был не положен. Уложив Рината на кушетку, изображая манипуляции, она сделала ему укол. Увели Рината, пришел похититель, узнать о состоянии больного.

– Парень мне еще понадобится, придется вам его поставить на довольствие, – сказала она. – А мне не положен ужин? Больной пока тяжелый, боюсь инфекции, он все время бредит, но я не понимаю вашего языка.

Ей принесли лепёшку, кусок сыра и большой бокал чая. Она поела, но без особого аппетита. Дарья Андреевна делала всё, чтобы больной пару дней находился «без сознания», при этом ставила капельницы поддерживающие его. Она ночевала здесь же, сидя в кресле, укрывшись тонким одеялом. Через три дня больной пришёл в себя, и в этот же день она узнала новость.

– Два дня назад вас здесь искали, но слава Аллаху всё обошлось, они ушли. Как наш брат? – спросил похититель.

– Лучше, но он очень слаб. Ему можно пить бульон не жирный и понемногу. Вы нас отпустите?

– А сама как думаешь? – усмехнулся он.

– Думаю, нет, но вы обещали. Я свое дело сделала.

– Посиди еще пару дней. А потом всё решим. Бульон ему сейчас принесут. Покорми его.

Пока она кормила больного, все время думала как, где и когда?

– Я могу ему приказать, но вряд ли он это сделает. Моё слово для него пустой звук. Я ему нужен живой, пока он не получит деньги, большие деньги. А со стрельбой вышло недоразумение. Я должен быть сидеть на заднем сиденье, он это знал, и просто хотел лишить меня ещё одного бойца. Теперь у него их трое, у меня пятеро, в открытый бой он не пойдет, будет ждать удобного случая. Пистолет возьмёте?

– Я не умею им пользоваться, да и не смогу выстрелить. Мальчишку жалко. Вы забудьте, что в Вас течет кровь неверного, Ринат татарин, он мусульманин. Двигайтесь осторожно, а ещё лучше оберните живот простыней, но не очень туго. Ешьте по не многу, но часто, и лучше жидкую пищу.

Прошёл еще день в тягостном ожидании. Она продолжала кормить больного и ставила ему только уколы. Рината она не видела уже два дня. Её выселяли из комнаты.

– Я приготовила Вам препараты, колоть можете сами еще пару дней в бедро. Это неприятно, но не смертельно, не забудьте про повязку. Прощайте.

– Как Вас зовут, доктор?

– Даша. Дарья Андреевна.

– Простите меня, если сможете.

Её отвели в угол к Ринату. Поесть им так и не дали, а утром едва начало светать, разбудили, связали руки и заставили сесть в неприметные старенькие «Жигули», на заднее сидение. Они ехали меньше десяти минут, когда водитель остановил машину. Во время тряски Дарья Андреевна достала скальпель и освободила руки, которые были связаны тонкой веревкой впереди, и уже держала их за спинкой водительского сиденья, а в них был шприц. Ринат это видел.

– Ты выходи первым, – кивнул он Ринату, открывая свою дверь.

– Дверь…

– Что дверь?

Он отвлекся на Рината, и она поняла, другого случая может, не представится. Она против всех правил вонзила иглу шприца в шею, стараясь попасть в сонную артерию, и с силой нажала на поршень. Он успел нажать на курок за мгновение до того как завалился на бок. Звук выстрела оглушил обоих, запахло порохом. По инерции, она проверила пульс, его не было. Пуля попала Ринату в область бедра, чуть выше колена, пробила мягкие ткани и застряла в двери автомобиля.

– Ничего парень, снимай штаны, – говорила она, разрезая верёвку скальпелем. Обработала рану, сделала перевязку и укол, затянув бинт выше ранения. – Сейчас мы с тобой поедем. Меня муж обучал вождению.

– Я сам. Помогите мне только вытащить его. Он мертв?

– Он пополнил мое личное кладбище, где ему совсем не место.

Ринат выжимал из машины все, что можно. Они ехали, не зная дороги минут двадцать, пока не заметили знакомые развалины. Проехав еще минут тридцать, они остановились.

– Приехали, бензин кончился, – сказал Ринат, открывая дверцу машины, тяжело дыша. Теперь пешком. Как думаете, одолеем?

– Одолеем, сынок. Ползти будем, но одолеем. Нога болит? Может укол? – спросила она, заворачивая пистолет в носовой платок и засовывая его за пояс.

Дарья Андреевна вышла из машины, открыла багажник. Среди всего хлама, она нашла мотыгу и старый ватник. Обмотав острую часть мотыги отрезанными рукавами ватника и бинтом, протянула Ринату.

– Держи костыль. Считать сынок скучно, давай петь. Споём песню – отдохнём, еще одну, еще отдых. Развалины почти рядом, час ходьбы, ну, чуть больше.

Они шли и пели, потом присаживались отдохнуть и опять шли и пели, а развалины все не приближались. Их заметил чабан и отправил сына на блокпост. Уже через полчаса они увидели знакомый уазик. Присев прямо на землю, обнялись и заплакали, это были слёзы радости.

Через час они уже были среди своих ребят, а в небе кружил вертолёт, но не санитарный, а военный. Их встречали, как после долгой разлуки, еще не зная подробностей. Прежде чем заняться собой, Дарья Андреевна вымыла руки, осмотрела рану Рината и наложила свежую повязку, и только потом, взяв чистую одежду, пошла в приготовленную для неё баню. Прошло не менее часа, прежде чем она помылась, постирала свои вещи и предстала перед окружным начальством. За это время Ринат «отрапортовал» обо всём, что видел и знал, а отряд ОМОНа выехал известным ему маршрутом. Ей оставалось изложить свою версию происшедшего. Начальство улетело, забрав с собой Рината, а она сумела позвонить домой, там о её возвращении уже знали. За обедом командир поведал ей следующее:

– Ваше отсутствие на обеде вызвало тревогу. Позвонили на пост, там ответили, что Вы направились к Шамилю. К вечеру наведались туда. Жена его действительно родила ночью сына. От него и узнали, что наш уазик проезжал до полудня, но назад не возвращался. С рассветом начались поиски. Машину свою мы нашли быстро, Ваш чемодан у меня на хранении. На следующий день подключили авиацию и отряд. Кто же мог предположить, что вы были почти рядом под землей. Когда боец сказал о поваленном заборе с адресом, я чуть не лопнул от злости. Я своими ногами топтался там, – с горечью в голосе говорил командир.

– Они вас видели через наружные камеры. Может это и хорошо, что не нашли? Они видят вас, а вы их нет. Кто знает, что было ещё в их арсенале. Я знаю только одно – раненный среди них не главный, но знал о больших деньгах, от того его так и берегли, а хозяин пистолета птица другого полета. Слава Богу «отлетался». Ребята не застанут их на месте, они уйдут, оставив чужих. Не зря он просил три-четыре дня, видимо был план.

– А как Вам пришла в голову идея с уколом? Что Вы ему вкололи?

– Мне предлагали пистолет, но со шприцами у меня лучше получается. А что вколола, Вам лучше не знать. У меня не было уверенности, что он не выстрелит в меня, решила действовать с опережением, Ринат это понял и помог. Можно я пойду?

– Идите Дарья Андреевна. Ваш чемодан принесут, а завтра у Вас выходной.

Только теперь она почувствовала усталость. Напряжение шести дней и диета не прошли даром. Она сняла форму, аккуратно повесив её на стул, легла и тут же уснула. Тот, кто принёс чемодан, увидел её мирно спящей, даже не проснувшись на стук и не знающей, что в отряде о ней ходит легенда.

Она проспала до десяти часов утра следующего дня. Приведя себя в порядок, сняла уже просохшую форму, постиранную вчера. «Я даже не слышала, как ребята завтракали, – подумала она. – Что у вас, доктор, на завтрак?» Все, что было не в банках, съели мышки-норушки, в банках оставался сахар и кофе. «Изверги», – обозвала она не прошеных гостей и направилась на кухню.

–Доброе утро, Гриша. У тебя хлеб есть? Кушать хочется, а мои галеты квартиранты съели, пока я в горах отдыхала.

– Вы присаживайтесь, доктор, я сейчас чайник поставлю и накормлю вас завтраком. Минутку подождёте?

Он вернулся через пару минут, но, ни один. Наступая передним на пятки, ввалилось человек 12-15, пропуская командира с букетом вперёд.

– С днём рождения Дарья Андреевна! Здоровья Вам и счастья. – Сказал он и поцеловал её в щёку. – Там ещё посылки для Вас пришли, ребята в кабинет отнесли. Позвоните домой детям, – он протянул ей телефон. Радостные дети поздравили её с днём рождения, пожелали скорейшего возвращения

Ребята подходили по очереди поздравляли и вручали кто конфеты, кто шоколад. Гриша принёс чайник и кружки, а в центр стола поставил самодельный торт. Ребята измельчили печенье и смешали его со сливочным маслом и сгущенным молоком, а сверху присыпали тертым шоколадом. На глазах у доктора выступили слёзы. Она забыла о дне рождения, и её тронуло внимание парней. Гриша поставил перед ней тарелку с бутербродами со словами: – «А это доктор, ваши боевые 100 грамм, чтобы всё съели». Все вместе пили чай, но каждому хотелось задать вопрос, и Дарья Андреевна это чувствовала.

– Спрашивайте, не стесняйтесь, – сказала она, доедая второй бутерброд. – Подставили мы вас с Ринатом? Кто же знал, что это ловушка. Я даже не знала, что ночью работал ОМОН. Как не помочь беременной женщине?

Ребята задавали вопросы и по шести дням её отсутствия, и про Афганистан, про семью, детей, мужа и вопрос, который интересовал всех: – «Вы теперь домой?»

– Домой я поеду вместе с отрядом. Сколько там дней осталось, неделя?

Они просидели почти два часа, пока Гриша не начал греметь посудой, готовя обед.

«Как приятно, когда о тебе помнят», – думала Дарья Андреевна, возвращаясь к себе. Она разбирала посылки, их оказалось три. Открыв первую, которая была из дому. Здесь было длинное письмо, к которому приложили руку все трое. Посылка была отправлена до её исчезновения, и письмо было написано с юмором и оптимизмом. В посылке было всё, что она любит: кофе и сгущенное молоко, конфеты, три яблока, завернутые в газету. Колбаса в фольге, пачка сигарет, две пары тонких носок и новые тёмные кроссовки. Они были как нельзя кстати. Вторая посылка была из госпиталя – новый хирургический костюм, белый халат, красная футболка с вышитыми инициалами на груди слева Д.А., и синяя футболка, явно мужская, с трафаретом на спине «доктор», вафельный торт и две коробки конфет. Фельдшер передал ей новую полосатую майку десантника и черную футболку с вышитой эмблемой и надписью «ОМОН», и конфеты.

Убрав все подарки в сумку, она отложила колбасу, вафельный торт и конфеты на ужин и отнесла Грише. Конфеты в коробках она убрала в ящик от снарядов, где лежала часть её одежды, в надежде, что норушки туда не доберутся.

День заканчивался, когда два БТР въехали на территорию. Двух бойцов со следами бинтов, еще четверо несли в её «резиденцию».

– Ушли, гады. Но ушли странно, оставив троих убитыми. У ребят осколки в нижних конечностях, не глубоко вошли, проглядели сами.

– Давай раздевай их, и по одному, сам со мной, – сказала Дарья Андреевна.

Закончив работу, она передала осколки ребятам и предупредила, что ходить пока нельзя. Пройдет наркоз, появится боль, возможно не только при ходьбе. Ребята наотрез отказались оставаться и при помощи друзей, погрузившись на машины, уехали. Оставшаяся неделя прошла тихо и незаметно. За это время она привела в порядок всю одежду в дорогу на три дня, сложила все в свои сумки в дорогу, навела порядок в документах, актах и описях. Сложила препараты и карточки в ящик, привезший их сюда. Во второй сложила кварцеватель, автоклав и остатки того, что осталось от подарка госпиталя. 30 апреля она позвонила домой и поздравила Серёжку с днём рождения, ему исполнилось 16 лет. Палаты, операционную и свой кабинет она оставляла, чуть ли не стерильными, где все лежало и стояло на своих местах. До Ростова они добирались автобусом, дальше почти трое суток поездом.

Выезжая из Ростова, где уже была поздняя весна, а точнее сказать раннее лето, они везли это климатическое тепло вместе с собой, но постепенно поезд шёл, а весеннее тепло тормозило. За пыльным окном вагона мелькали деревья, уже выбросившие клейкие листочки, отчего они казались блестящими. Ярким зеленым ковром покрывались поля и луга, хотя в тени деревьев еще лежал потемневший снег. Погода была солнечной и весенние лучики через стекло прогревали нетопленный вагон. Чем ближе поезд приближался к конечной станции, тем медленнее двигались стрелки часов. Поезд сбавлял ход и как бы нехотя двигался вдоль перрона. Дарья Андреевна прильнула к стеклу окна и сразу выделила из толпы людей родные лица. Её встречали дети и муж с букетом белых роз, её любимых цветов, и было это 6 мая. Серёжа и Даша повзрослели, а виски мужа стали отдавать лёгким серебром. Они стояли, обнявшись, всё ещё не веря, что кошмар закончился. Возвращались с вокзала двумя машинами. На одной Андрей Иванович увозил ящик с бумагами и «медициной» на службу, на другой Дарья Андреевна с детьми и личными вещами возвращалась домой. Всю дорогу они сидели на заднем сидении, обнявшись, и прижавшись к матери.

– Ребята, все вопросы потом. Оставляйте сумки и ящик в прихожей, а я быстренько в ванну, смою недельную грязь. Вопросы есть?– спросила мать, обнимая и целуя детей по очереди.

– Вопросов нет. Мы пока стол накроем, а там и папа подъедет, – ответил Сергей за двоих.

Дарья Андреевна набрала воды в ванну с ароматной пеной. «Господи, спасибо тебе. Я дома», – тихонько прошептала, целуя крестик. Она лежала минут десять, закрыв глаза и наслаждаясь запахом пены. Вымыла свои волосы, не жалея воды, ополоснулась под душем, накинула халат, собрав снятую одежду в корзину для белья и вышла к детям. Муж уже вернулся и все были на кухне. Праздничный стол накрыли в комнате, в центре стоял букет в вазе.

–Ничего, что я за праздничным столом, в банном халате? – спросила мать?

–Конечно, не прилично сидеть в халате на банкете в свою честь, но мы переживем. Ты мама дома, и это главное. За тебя, родная мамочка! – сказал Сергей.

Они подняли бокалы, где только в одном было вино, а в остальных ее любимый сок из тропических фруктов, хотя дети предпочитали яблочный. Когда обед подходил к концу, и настала пора десерта, начались вопросы. Попивая чай, мать подробно на них отвечала. Так они просидели часа два.

– Мамочка, извини, но у меня тренировка, – сказал Сергей уже в пятом часу. – Но, ты не переживай, долго я не задержусь, у нас с тобой три дня выходных. А посуду сегодня мыть Даше, на холодильнике график. Сегодня она у нас снабженец, уборщик, мойщик, а также мусорщик и повар. Весь спрос с неё. Вечером дежурство сдаст мне. Папа у нас в доме безработный, – он поцеловал мать в щеку. – Буду не раньше восьми.

Помогая Даше мыть посуду и убирать со стола, мать обратила внимание на график. Дни недели, имя, перечень работ, оценка.

– Даша, это чья инициатива? – спросила она дочь.

–Мамочка, сразу было все просто, дежурства через день. Потом, наш умник, что бы я ничего не забывала, расписал всё конкретно, да ещё вышел на семейном совете, чтобы папа нашу работу оценивал. Баллы выше тройки мы не ставим, а тройка – это наши проколы, – рассказывала Даша.

– А как же папа проверял вашу работу? – задала вопрос мать.

– Да просто, мама. Хлеб в хлебнице, молоко, яйца, масло в холодильнике, вещи не разбросаны, мусор из ведра не сыпется через край, ужин на плите, утром на завтрак чего нет – виноват дежурный. Вот такая простая арифметика, – ответила Даша, обнимая мать, прижалась к ней.

–Как же я соскучилась, мамочка. Мы с Серёжкой теперь совсем не ссоримся. Когда ты пропала, он сутки не выходил из своей комнаты, плакал, два дня в школу не ходил, и мне пришлось оставаться с ним. Потом уговорил меня пойти в церковь. Отец Павел выслушал нас, подсказал, куда и кому поставить свечки и помолиться своими словами, а ещё заказать молебен. Мы с Сергеем три дня после школы ходили в церковь, и ты нашлась. Как же мы испугались, – Даша сильнее прижалась к матери.

– Надо сходить в эту церковь. Проводишь? А папа как? Виски совсем седые стали.

– Папа сильно переживал, но только один раз его привезли пьяного. Наутро, он извинялся перед нами, обвинял во всём себя. «Мама бы стыдилась моего поступка и очень расстроилась, видя такую слабость. Она вернётся, обязательно вернётся» – говорил он и ты вернулась. Ты иди, отдохни пару часиков, а вечером Серёжка придёт – еще поболтаем, а я этим временем к Наташке схожу, она тоже переживала и за тебя, и за Серёжку.

Дарья Андреевна видела в окно, как дочь вышла из подъезда и помахала ей рукой. Муж обнял её за талию и прижал к себе.

– Дети наши совсем взрослыми стали. Нет сегодня у Сергея тренировки, и Наташа ещё вчера уехала с мамой на дачу, Даша сама мне доложила, но видимо забыла о такой мелочи. Два юных конспиратора! Дают возможность побыть нам с тобой вдвоём. Как же я за тобой соскучился, – он подхватил жену на руки и понёс в комнату…

– У меня, Даша, для тебя плохая новость. Перед Новым годом умерла Дарья Васильевна, тетя звонила, потом твой брат. Что-то там с наследством без тебя не решается, бабушка внесла тебя в завещание. Я немного приврал, сказал, будешь не раньше июня, – рассказывал Андрей Иванович.

– Она мне писала в письме, чтобы я не отказывалась от наследства. Это было года два назад. Жаль Дарью Васильевну. Она не заслужила такого потребительского отношения к себе со стороны родных внуков. После смерти деда, она могла прожить с человеком, которого любила всю жизнь и от которого родила дочь, но внуки были против этого. Хотя ей хватило ума, прости Господи, хоть ненадолго уйти к нему без их согласия и пожить своей жизнью.

Дарья Андреевна рассказывала о бабушке и краем глаза заметила, что муж засыпает. Она тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Переодевшись и приведя в порядок волосы, она загрузила стиральную машину дорожными вещами, взяла телефон и прошла на кухню, прикрыв дверь. Набрала телефон старшего сына. Они разговаривали минут пятнадцать. Слушая Олю, Дарья Андреевна поняла, что та боится не справиться в одиночку с малышом, который должен родиться через месяц.

– Оля, успокойся. Как только Костя позвонит, я прилечу до вашей выписки и недели две-три побуду с вами. Только скажи, что ты уже купила, мне будет легче ориентироваться. Не волнуйся, тебе вредно. С семьей я все решу сама, Костю успокой, а я закончу с командировкой, оформлю отпуск и позвоню. Не кисни, справимся. Целую.

Потом она позвонила в Москву, чтобы решить все вопросы разом и обсудить их семьёй. Трубку взял брат, сын тети Сталины. После приветствия, он начал без предисловий.

– Бабушка оставила завещание на троих внуков, но дядя Андрей не был её сыном, а значит ты ей не родная внучка.

От этих слов у нее «поехала крыша», но справившись с волнением и злостью, она заговорила спокойно и даже с иронией.

– Начнем с того, что мой отец был официально усыновлён семьей Барышевых, а квартиру получал дед, который усыновил не только моего отца, но и твою мать. И не говори мне, что тетя дочь деда, и ты об этом не знал. Так что у нас с тобой одинаковые права. Ты что предлагаешь конкретно? Чтобы я отказалась от наследства? Не надейся, я получу всё, что мне завещала Дарья Васильевна. У меня есть её письмо, где она пишет о наследстве, есть с чем идти в суд. Если у тебя есть конкретные предложения, давай обсудим.

– Как мы будем делить квартиру? Мы хотим здесь жить, – спросил Павел.

– Я тоже хочу жить в Москве. Буду претендовать на одну из комнат в квартире. Можете мне купить квартиру не обязательно в центре, но до МКАДа. Послушай, Павел, я не наивная девочка из глубинки и точно знаю, что вы получили наследство родного деда. Хотя не давали бабушке возможности прожить с ним долго и счастливо. Что есть еще в завещании? – спросила Дарья Андреевна.

– Часть квартиры, часть дачи, деньги и старинная брошь, – нехотя отвечал брат. – Дачу мы тоже хотели оставить.

– Тогда так: брошь, деньги, за часть дачи треть стоимости и квартира на мое имя, в хорошем районе, средний этаж, не старше 20 лет. Найдешь вариант – звони, я приеду.

Дарья Андреевна положила трубку. «Нельзя быть таким жадным», – подумала она. Дедушка рассказывал ей о рождении Сталины, о её настоящем отце, о том, что зная об измене жены, он не стал нарушать семейную идиллию, а потом в его жизни появился её отец. Бабушка, не принявшая приёмного сына в своё время, после его гибели, начала писать внучке письма. Очень огорчалась, что после смерти деда, дочь и внуки не приняли настоящего отца и деда, но после его смерти в 1998 году с радостью воспользовались его завещанием, даже не раздумывая. Тогда же она написала Даше: «Пока я жива и в своем уме, я составила завещание, где упомянула тебя. Не отказывайся ни от одной копейки. Я не смогла научить внуков ни любви к ближнему, ни доброте, ни состраданию. Они выросли равнодушными, злобными и жадными. Это мое наказание за грехи». «Письмо, я, скорее всего, выбросила или положила к папиным документам, – подумала она и открыла шкаф, достала папку. Письмо лежало с дневником отца. – Какая я молодец».

Развесив выстиранные вещи, она вернулась на кухню и разложила подарки, привезённые с собой, прямо на стол. Футболки, майка, две коробки конфет, кофе, грамоту и конверт, с премией, в размере её месячной зарплаты. Справившись с этим, она второй раз загрузила стиральную машину и направилась с инспекцией по комнатам детей. Здесь был порядок, чего не наблюдалось раньше, особенно у Даши, а на видном месте лежали дневники. Часы показывали 19:00 и она, взглянув в окно, увидела сидящих на скамейке детей.

– Конспираторы, давайте домой, перегуляли уже, – крикнула в приоткрытое окно мать.

Оба слегка смутившись, переступили порог дома и увидели развешенное для просушки бельё и такую домашнюю маму.

– Мойте руки и марш на кухню, отца потом разбудим, а пока будем готовить ужин, мне нужно с вами поговорить.

Ребята, войдя на кухню, увидели подарки, и началась примерка.

– Расскажите друзья мои, что это у вас за замечания в дневниках? – спросила мать.

–Да пустяки, мама, дело житейское. Дарья подралась, я занятия прогулял, целых два дня. Ты расстроилась? – спросил Сергей.

– Нет, ребята. За эти полгода вы сильно повзрослели, стали самостоятельными, дружными и ответственными. Вот этому я рада, а замечания – дело житейское.

Они сидели в обновках за столом, и кажется, были довольны не столько подаркам, сколько вниманием.

– Я вот о чём хотела с вами поговорить. Я звонила Косте, у Оли срок родов 5 июня. Не сменить ли нам отдых в Крыму на Приморье? И Оле поможем и мир посмотрим. Мне нужно ваше решение, а потом я поговорю с папой.

– Я «за» двумя руками, – сказала Даша. – А Серёжка может узнать про свой институт во Владивостоке. Чего молчишь?

– Какой институт, сынок? – поинтересовалась мать.

– Я после школы думаю поступать в морской институт во Владивостоке, – ответил сын. – Ты против этого?

– Если это обдуманное решение, и ты хочешь служить на флоте, почему я должна не поддержать тебя. Мы поедем с Дашей раньше, а вы с папой приедете после экзаменов. Будешь знать порядок приема. Я понимаю, раз институт военный – это казарма, форма, питание. Узнаешь сам, увидишь, вот тогда и решишь твоё это или нет.

– Мама, я даже мечтать об этом не мог. Ты мам у нас голова! – радовался сын.

– Сдам все дела, две-три недели отработаю, напишу рапорт на отпуск с последующим увольнением, убедим папу и поедем. Иди Серёжа, буди отца, решим этот вопрос, у меня есть ещё одна новость.

– Не чего меня будить, я сам давно проснулся, как только вы начали строить свой коварный план. Крым им не нравится, подавай Дальний Восток. Ставь Серёга чайник, я без кофе, и слушать больше не буду ваш заговор, трое против одного.

–Ты, дорогой, как всегда во время. Подслушивать не хорошо, за то повторяться не нужно. Ты выскажи нам своё мнение, а мы за это тебя наградим скромным подарком – примерь.

– Я за поездку, но не знаю, как быть с отпуском. Писать рапорт надо заранее, а дату Серёжкиных экзаменов я не знаю. Можно написать заранее, дождусь его сдачи экзамена дома. А подарки от благодарных пациентов или от страдающих диареей? – примеряя футболку, спросил он и рассказал историю, о которой Дарья Андреевна ни кому не говорила. Потом ещё одну, и ещё.

– Ты, Дашенька, не удивляйся. Один одно рассказал, другой – другое. Тебя ведь сразу не приняли, присматривались долго, а потом ты сама впряглась, людей напрягла, и народ потянулся к тебе. ОМОН издругого региона за помощь благодарности требует, наш командир перед руководством тыла икру мечет. Так что ты мать, у нас в большом почёте. А что там за вторая новость?

– Звонила в Москву, решила вопрос с наследством, – ответила она и рассказала об условиях, поставленных перед Павлом. – Так, что может случиться, что впереди нас ждёт ещё и Москва.

Они еще долго говорили и обсуждали вопросы поездок, маминых приключений, но сошлись в одном – предстоящие поездки нужные, важные и будут очень интересными.

Дарья Андреевна, выйдя после праздника на работу, отчиталась за командировку, отвела почти трехнедельный приём и написала рапорт на отпуск с последующим увольнением с 29 мая, получив отпускные, зарплату за командировку и премию, так и не узнав, по чьей инициативе она была выдана. Премия была в конверте, и в расходных документах не значилась (это была уже вторая премия). Андрей Иванович уходил в отпуск с 12 июня, взяв отпускные проездные документы на всю четвёрку. Ещё работая, Дарья Андреевна, начала поиск работы и срочно занялась обменом паспорта. Она обошла три больницы, прежде чем остановила свой выбор на одной из них. По близости расположения к дому, а значит времени на дорогу, она была дальше других, но, во-первых, она была комфортнее для работы, здание было после реконструкции и ремонта, во-вторых, была ведомственной, а это многое означало, в-третьих, там работал Завьялов, бывший коллега по госпиталю из далекого прошлого. Она рискнула попытать счастья в первую очередь здесь, не стала тянуть время и уже 31 мая пришла к нему на приём, не раскрывая цели визита.

– Доброе утро, Николай Петрович! – сказала она улыбаясь.– Решила заглянуть к знакомым, их у меня не так много.

–Дарья Андреевна, голубушка, откуда Вы? Давно в городе? Прошу, присаживайтесь, рассказывайте, где пропадали 15 лет? Мне все интересно. Чай или кофе? – На его лице отражалась радость и любопытство от неожиданного гостя. Он вышел из-за стола и обнял своего бывшего учителя. – Я даже не ожидал встречи с Вами, но часто вспоминал Ваши уроки, работу в паре с Вами.

Они пили кофе и говорили долго по очереди о прошлом, о настоящем, о семьях и детях, говорили, как старые друзья. Николай Петрович сам предложил ей работу, даже не догадываясь о том, что она за этим и пришла.

– Я в отпуске до 5 июля, прервать его, значит бросить на лето детей, которые не видели мать полгода. Если до этого времени не найдешь специалиста, буду рада с тобой поработать.

– Я буду ждать Дарья Андреевна, а Вы постарайтесь пятого, прямо с утра с документами, появиться в этом кабинете.

– Завьялов, целый месяц впереди. Помнишь: «Или ишак издохнет, или падишах»? – смеялась она.

– Вы это помните? – улыбнулся он.

– Я все помню. Была рада повидаться. До свидания.

Глава 4

Две Даши до отъезда, узнали о наличии билетов, собрали сумки не только себе, но и мужчинам, сложив их вещи в одну сумку. Дарья Андреевна посетила рынок и купила несколько вещей новорожденному, которые ей понравились и были хорошего качества, и детям того, чего не хватало. Везти пеленки и памперсы, она посчитала неразумным, все это можно купить на месте. Сергею оставалось сдать один экзамен. Билеты купили на 5 июня, рейс был вечерним, а прибывал рано утром. Решили Костю своим прилётом не нервировать. «По прилету сообщим, купим все необходимое и доберёмся сами», – думала она. В аэропорт Даш отвез водитель Андрея Ивановича. Приземлившись и получив багаж, Даша позвонила отцу, который сообщил, что вчера в 23:30 родился мальчик весом 3800 г. и ростом 52 см., что Костя их встретит на выходе. Костя нашел их сам. Они обнялись и, поздравив друг друга, пошли к машине, подхватив лёгкий багаж. Здесь же Костя напоил их кофе с бутербродами. Мать поинтересовалась у Кости, где будут покупать кроватку, коляску и ванночку. Оказалось, что кроватку купили, но не собирали, а из вещей ничего не брали.

– Значит так, сынок, везёшь нас на хороший рынок, а сам ложишься спать. Оле звонил?

– Давай позвоним, может ей что надо, – сказал сын, набирая номер.

– Здравствуй Оленька. Поздравляем! Костя нас с Дашей встретил. Сейчас я его уложу спать, а сами с Дашей все купим. К вечеру приедем. У тебя будут, какие пожелания, просьбы? Я всё поняла, даю трубку Косте.

Костя отвез их на вещевой рынок. Дарья Андреевна выбирала только качественные вещи, и начали с комплекта на выписку, а далее по списку, закончив легким комбинезоном на осень. Коляску купили сине-голубого цвета, и часть вещей сложили туда, вместе с упаковкой памперсов. Даша прошлась по молодежным рядам и купила себе и Сереже джинсовые шорты, по рубашке с коротким рукавом и «белые тапочки», что-то среднее между кроссовками и полукедами. Купив пластиковое ведро, ванночку и подставку в последнюю очередь, они вернулись к машине. По списку у них оставалась аптекарская мелочь и продукты. Прошло больше трех часов. Вид у Кости был помятый, а взгляд восторженно-удивленный. Он уложил все покупки аккуратно и компактно в багажник машины.

–Теперь куда? – спросил он мать, полностью доверяя ей.

–Теперь нам надо с тобой пообедать, потом заехать в аптеку и супермаркет. У вас там как с продуктами?

– Едем в пиццерию, потом по маршруту дальше, – решил Костя. – С продуктами у нас всё нормально, но купи здесь то, что понравится.

Хорошо перекусив, они заехали в супермаркет, купив продукты для себя и Оли, здесь же зашли в аптеку. С двумя большими пакетами они возвращались к машине. Уложив покупки, они взяли курс на гарнизон. С момента прилёта прошло всего шесть часов, а в 18:00 они уже стояли под окнами палаты роддома. К выписке Оли и Антона, так назвали мальчика, было всё готово. 10 числа Костя привёз жену и сына домой. Ночевали Дарья и Оля с сыном дома, а Даша и Костя у соседей, которые были в отпуске. Сюда же должны были приехать Серёжа с отцом. Костя после полётов занимался с сыном, брал уроки у мамы, но перед полётами мать отправляла его отдыхать в соседнюю квартиру. Антон был в меру плаксивым, но особых хлопот не доставлял, высыпались все, включая соседей. Оля, боявшаяся, не справится с сыном, быстро приноровилась к его режиму, оказалась хорошо обучаемой мамой. Помощники в лице Даши и матери освобождали ее от кухни и стирки. Оля называла теперь Дарью Андреевну мамой, и той было приятно это слышать.

Сергей с отцом прилетели 13 июня и сразу же посетили морской институт. Сергею удалось даже посмотреть общежитие, столовую, спортивный зал. Беседуя с заместителем командира по воспитательной работе, он рассказал об учёбе, самбо, английском, показал результаты сдачи экзаменов.

– Если оценки будут не хуже, пройдёшь комиссию и сдашь нормативы, думаю, поступишь. Здесь перечень нормативов и основных предметов. В апреле 2002 подавай документы Сергей Туманов, если конечно не передумаешь. Вот мой рабочий телефон, звоните, – он протянул Андрею Ивановичу визитку.

Они еще съездили в порт посмотреть на суда и только к вечеру уставшие вернулись в гостиницу. Наскоро перекусив в ресторане, они легли спать. Сергей был в восторге от того, что увидел, а отец был рад, что сын доволен. Утром, перекусив в кафе, поехали в гарнизон к Косте. Неделю вчетвером они гостили у сына и брата, дважды мужчины побывали на рыбалке. 22 июня Костя гостей увёз в город, где они хотели пробыть пару дней, но планы изменились. Дарья Андреевна позвонила в Москву. Оказывается, Павел звонил ей домой, но не застал. Квартиру он ей нашел, можно приезжать и оформлять документы. Посоветовавшись с семьей, она перезвонила брату и сообщила, что вылетит 25 числа и рано утром 26 будет на месте, а летит она вместе с двумя детьми.

– Очень огорчились, что не удалось погулять по городу? – спросила она ребят. – Давай Костя в аэропорт. Полетим домой.

– Сергей еще нагуляется за пять лет, а по мне Москва лучше. Я только за скорейший отъезд, – сказала Даша. – Это ж ни каникулы, а сплошное путешествие по стране. А сколько мы там пробудем?

– Думаю дней 5-6, мне на работу 5 числа, но если что-то пойдёт не так, может, придется задержаться. Определимся на месте.

– А я всё это время буду пропадать на рыбалке, и никто меня не будет контролировать. Красота! – сказал Андрей Иванович. – В Москву меня не берут, отсюда сорвали, ни какой жизни от вас.

–Ты хочешь поехать с нами? – спросила жена. – Или так неудачно пошутил?

– Ни то, ни другое. Я просто займусь любимым делом в перерыве между работой. Я вас обманул, мне дали отпуск всего на две недели, хотя и с проездными документами. Видишь, какой я незаменимый. Вы полетите в Москву, я – на службу.

Уже сидя в самолёте, Дарья Андреевна подсчитывала свои финансы. У неё была дома премия в конверте, а где перехватить денег она знала – у Светланы. Приедет с наследством долг вернёт. Оставалось приготовить вещи себе и детям приблизительно на неделю. Лишь переступив порог дома, она позвонила Оле. У них было всё в порядке. Попросив детей перебрать вещи, которые они возьмут с собой, и разделить их для стирки и для укладки в сумку, она принялась за обед. Закончив с обедом и накормив семью, она сходила к соседке «перехватив» у неё немного денег и отправилась вместе с детьми за билетами. Купив билеты на вечерний рейс 25 июня, она с чувством исполненного долга, не спеша принялась за стирку. Положив документы и бабушкино письмо в сумку, она практически была готова к отъезду.

– Андрюша, мне надо с тобой поговорить. Что будем делать с долей от квартиры? Павел нашёл квартиру в счёт доли дедушкиной. Что с ней делать? Продавать неразумно, вдруг детям понадобится. Если сдавать, где искать квартирантов и как в них не ошибиться? Как потом быть с арендной платой? У меня голова кругом идёт. Ты знаешь, знакомых у меня в Москве нет, что делать?

– Продавать неразумно, согласен. А где живёт старший сын твоей Светланы? Мне кажется в Москве? Он же Костин ровесник, значит ему 25 и он уже не студент. Зови подругу в гости.

Дарья Андреевна позвонила Светлане и пригласила в гости на чай и рассказала о своей проблеме.

–Так вот зачем тебе деньги. А я подумала: гуляют соседи, по всей стране мотаются. Алёшка у меня в Москве, квартиру снимает, работает, живёт в гражданском браке с нашей местной мадам. Сам повёз в Тулу самовар. Сейчас я ему позвоню, а ты поговоришь.

Барышева поговорила с Алексеем и обещала ему позвонить. Светлана, посидев еще немного, ушла, а хозяйка продолжила стирку и утюжку.

– Даша, ты не накручивай себя. Какую бы он квартиру тебе не предложил, ты можешь отказаться в любой момент, если она тебя не устроит, главное – без лишних нервов. Чтобы ты не делала, твой ресторанный барон тебя обманет, но это уже издержки.

Павлу и его сестре остался от отца небольшой ресторанный бизнес, начатый еще в девяностых годах. Отец умер года два назад, еще до смерти бабушки. Одним словом семья не бедствовала.

Они прилетели рано утром 26 числа. В Домодедово их встречал Павел и не один, а с водителем. Он был среднего для мужчины роста и внешне напоминал актера Нахапетова.

– Сейчас поедем к нам, мама будет рада, потом к нотариусу, – сказал Павел тоном, который не принимал возражений.

– Нет, после дома поедем на кладбище, а потом займемся делами. Бабушку похоронили рядом с дедом?

– Да, рядом. Памятник только еще не поставили. Хотим один на двоих заказать.

Тетя и жена Павла, встретили их радушно. Завтрак был сытный и вкусный. Дарья Андреевна прошлась по квартире. Здесь поменялось всё, даже планировка, чувствовались большие деньги и отсутствие вкуса. Поговорив о семьях, детях и недавно родившемся внуке, они поехали на кладбище, купив по дороге цветы. Положив цветы на надгробие деду, Дарья Андреевна тихонько проговорила: – «Ты стал прапрадедом. Костя вырос, подарил мне внука и у меня все хорошо», две розы легли на холмик, и она одними губами прошептала бабушке: – «Спасибо». Поход к нотариусу не занял много времени. Начиная от броши и денежной компенсации в счёт третьей части дачи начали оформление, но основной вопрос заключался в согласии новой хозяйки на квартиру в счёт доли от жилплощади на Кутузовском. Все поехали смотреть квартиру на девятой Парковой. Она находилась на третьем этаже кирпичной «свечки». Две раздельные комнаты, застекленная лоджия, новые межкомнатные двери, в комнатах ковролин, плитка в санузлах, линолеум в прихожей и на кухне, там же встроенная мебель. Ребятам квартира понравилась, и Дарья Андреевна дала добро, позвонив нотариусу. Их ожидали в 16 часов.

– Паша, готовь деньги и подъезжай к 16 часам, а мы приедем сами, адрес я помню.

Они нашли приличное кафе, купили газету и позвонили Алексею, назвав адрес. Ели мороженное и просматривали объявления о продаже, сделали вывод, что с квартирой они не прогадали, как и с дачей. Цены были чуть выше, чем им предлагал Павел, но учитывая срочность, их цена устраивала. Они вернулись в квартиру и в ожидании Алексея, начали строить планы на завтра. Каждому хотелось посмотреть свое, мать им не мешала, она знала – договорятся. Пришел Алексей осмотрел квартиру и назвал цену за съём, но вот квартиранта пока не нашёл.

– А если снизить цену процентов на 30? – предложила хозяйка.

– Вы не шутите? – спросил Алексей.

– Алёша, я похожа на шутницу? У меня впереди оформление собственности, а я ещё не нашла квартиранта. Я не могу оставаться здесь дольше недели, иначе я потеряю работу.

– Тогда можете сдавать квартиру мне. Доверите её мне лет на пять?

– С одним условием – пропишешься временно и один. Пойдут дети, судись потом с вами. А теперь скажи, как нам добраться, она назвала адрес.

– Я Вас провожу. Поговорим о завтрашнем дне, где встретимся, замок сразу надо заменить. Узнаем вместе, как и когда.

У нотариуса ей выдали ее экземпляр завещания, где были сделаны пометки о передачи броши, вместе с ее оценкой, о передачи наличных денег, денежные средства в обмен на отказ от части дачи и документы на квартиру, взамен доли квартиры по завещанию. Она подписала все документы, не стесняясь, пересчитала деньги и забрала свои экземпляры документов. Узнала о своих дальнейших действиях на право собственности и ожидала Павла на улице с детьми.

Они вернулись в квартиру на Кутузовском, и она позвонила мужу, доложив о сделке. За столом Павла интересовал всего один вопрос: – «Как она казалась в Чечне?» Пришлось рассказать о своей работе, упуская некоторые моменты. Им приготовили комнату одну на всех. Сумка с вещами уже была здесь. Широкая кровать и кресло, превращающееся в спальное место. Пока Дарья Андреевна проводила в учреждениях по 2-3 часа в день, дети, получив деньги, уходили после завтрака и возвращались к ужину, приняв душ, падали замертво, и так все шесть дней. Она пробовала поговорить с детьми о покупках к школе, получив деньги от Павла, но получила категорический отказ.

–Мы в прошлом году в гимназию брали всё новое. Если вещи нам будут малы, купим дома, чтобы особо не выделяться. Тебе тете Свете долг еще отдавать. Нам дядя Паша на дни рождения подарил по 200 долларов со словами: – «Доллары дарю, не деревянные».

– Так вы у меня тоже «богатые»? – пошутила мать.

Решив все вопросы с Алексеем и квартирой, купили билеты и второго июля, поздно вечером они вылетели домой. Разговоров хватило на целый месяц. Дарья Андреевна уже через три дня вышла на работу. График дома решили не менять, оставив ей стирку и глажку, которую не любил никто. На новой работе её приняли с осторожностью, узнав, что она знакомая заведующего отделением. Но в течение месяца многие изменили свое отношение, видя ее в работе. Первые операции на новом месте она провела вместе с Николаем Петровичем, он должен был видеть её в деле, и быть уверен, что взял на работу хирурга, а не бумажку с квалификацией. Прошло много времени с тех пор, как он видел ее работу. Теперь её фамилия в планах операций значилась наравне со всеми. Она была на своём месте, влилась в коллектив без особых усилий, ее приняли и коллеги, и пациенты. Муж и дети по выходным выезжали на рыбалку. День рождения Даши отметили дважды, с друзьями в кафе и дома с семьей. 15 числа ей исполнилось 14, и она получила паспорт. Антону шёл второй месяц, парень был спокойный, Оля всё успевала. Жизнь шла размерено, дети не доставляли родителям фокусов подросткового возраста. Восторги от поездок поутихли, оставив после себя альбом с фотографиями. Все было бы так и дальше, если бы ни одно «но».

22 июля, когда мужчины, были на рыбалке, уехав с вечера, часов в 10 утра, раздался звонок в дверь. На пороге хозяйка увидела женщину лет 35, одета со вкусом, а взгляд потухший и как будто виноватый.

– Простите, Туманов Андрей Иванович здесь живёт? – спросила она.

– Да. Это мой муж, но в данный момент они с сыном на рыбалке. Может, я, чем могу помочь?

– Можете. Я вам всё расскажу, – сказала она, входя в квартиру.

– Проходите направо, нам будет там удобнее. Вам чай или кофе?

– Воды. Просто воды, – ответила незнакомка.

– Вы не будете против того, если я приглашу дочь, она девочка взрослая, должна знать, что происходит в семье, – сказала Дарья Андреевна, понимая, что разговор будет не простой.

– Это не касается Вашего мужа, это касается Сергея.

– Что натворил мой сын?

– Это я натворила 14 лет назад. Меня зовут Елена Павлова, теперь я Элен Гербер. Мы дружили с Андреем совсем недолго. Он заканчивал академию и очень нравился мне. Он был красивым, умным, порядочным и ничего мне не обещал. Он уехал, а у меня была практика в больнице, где случился короткий роман с доктором. Потом я уехала домой на каникулы и встретила там свою школьную любовь. Он с родителями приехал в гости из Германии. Начался новый роман. Гости разъехались, я осталась, вернулась к учебе и спустя время, поняла, что беременна. Серж писал мне письма, обещал приехать через два года, а я не могла сказать, что беременная. Я не знала кто отец ребёнка. Я взяла академический отпуск, после зимней сессии и вернулась домой. Мама меня приняла, а в апреле родился Серёжа. Ему исполнился год, оставив его с мамой, определила в ясли, и вернулась к учёбе. Серж обещал приехать в 1986 году и у меня созрел идиотский план. Сначала я потеряла паспорт и получила другой. По старому я отказалась от сына в пользу Вашего мужа, на случай если что-то случится с моей мамой, а по новому, сделала заграничный паспорт. Написала маме письмо, что сбегаю с Сержем, выйдя за него замуж, бросая всё и всех. Я была уверена, что Ваш муж не оставит ребёнка, случись что с мамой, и даже узнав, что он не его, так оно и вышло. Родила дочь в 1987 году, приехав, через пять лет домой, узнала, что мама умерла, а Серёжу забрали. Все 13 лет я не признавалась мужу, что родила ребёнка и отказалась от него, пока в нашу семью не пришла беда. У нашей дочери Кэтрин лейкоз, нужен донор, но никто из родственников не подходит. Тогда я рассказала мужу о Сергее, хотя до сих пор, не уверена его ли это сын, так я оказалась здесь. Я очень виновата и перед Сергеем и перед Вашим мужем.

– Серёжа не знает, что он не сын Андрея, – сказала Дарья Андреевна.

– Знает, мама, давно знает. Нашлись добрые люди, открыли мальчику глаза, – сказала Даша. – Папа закончил академию в июне, а Сережка родился через 10 месяцев.

– Мы с папой и Костей тоже об этом думали, но мальчик уже был в семье, как мы могли его вернуть назад?

– Я знаю, мне нет прощения за предательство и обман, но не в силах отказаться даже от мизерного шанса. Вы меня понимаете?

– Скажите Елена, если бы не трагедия с вашей дочерью, Вы бы искали Серёжу?

– Я его до 1999 года и не теряла, простите, я знала о нём – где он, с кем. К сожалению, информации о нём было мало и фото тоже. – Она достала несколько фотографий и протянула их Дарье Андреевне. – Это всё, что мне удалось, знакомые помогли. А потом Вы переехали, пришлось искать заново. Я не оправдываюсь, мой визит только бы травмировал мальчика, я его предала и лишила сама себя прав на него. Он не откажется сдать анализы на совместимость?

– Думаю, ради девочки не откажется, но прежде чем Вам с ним встретится, я должна с ним поговорить, рассказать обо всём. Где Вы остановились? Оставьте номер телефона и адрес, думаю, с Андреем Вам тоже стоит поговорить. Я Вам позвоню, а теперь, простите, Вам лучше уйти.

Дарья Андреевна проводила гостью. Даша, глядя на мать, молча, достала с полки сигареты. Она знала о привычке матери выкуривать сигарету после тяжелой операции или при сильном волнении.

– Что, мама, тяжелая операция?

– Да, дочка, оперируем разбитое сердце, – сказала она и заплакала уже после третьей затяжки.

Она заметила отъезжающее такси, и почти сразу подъехали ее рыбаки. Вишневая восьмерка, купленная с рук «выгрузила» Сергея с уловом и отправилась отдыхать в гараж. Взяв вторую сигарету, и вытерев слёзы, Дарья Андреевна обратилась к дочери.

– Сначала душ, потом обед, потом разговоры. Потянем время, дождёмся отца, – сказала она, обнимая дочь.

– Кто накурил? – входя в квартиру, спросил Сергей. – Принимайте улов. – Он положил садок в раковину и посмотрел на мать. – Что-то случилось?

– Давай в душ, потом обедать, потом разговоры.

– Даш, может, ты расскажешь, что у вас за тайны с курением? – обратился он к сестре.

– Не дождешься! Делай, что мама говорит, а кильку свою мог котам во дворе отдать.

– Сама ты килька. Это чебак. Отец засолит, подсушит, ещё просить будешь.

Пока Сергей был в душе, вернулся Андрей Иванович. Он, ополоснув под струей воды улов, пересыпал рыбу солью, сложил её в небольшую кастрюльку, а сверху, вместо груза, поставил банку с водой.

– Через пару дней можно сушить. Хмурые вы какие-то. Что у вас случилось, и кто курил в моё отсутствие?

–Иди в душ, Серёжка уже вышел. Будем обедать, всё расскажем, – ответила ему жена, так и не решившая с чего начать разговор.

– Ну, докладывайте, что у вас случилось? – выйдя из душа и проходя на кухню, спросил он.

– Ешьте пока горячее, все разговоры на десерт.

Начались байки о рыбалке. Какая рыба сорвалась, какая оборвала крючок. Обычный разговор при мизерном улове. Дарья Андреевна откладывала разговор, но наконец, решилась.

– Серёжа, твоя мама приехала, она была у нас сегодня.

– И что этой женщине понадобилось на этот раз? Подкинуть очередного ребёнка на воспитание? Совесть проснулась через столько лет или исповедаться решила? Чего она хочет? Вспомнила через столько лет, – говорил он, дрогнувшим голосом.

– Да она и не забывала. Взгляни, – мать протянула ему фотографии. – Узнаешь?

– Часто же она меня видела.

– Она видела только фото, которые ей привозили знакомые, бывавшие в России, а она давно живёт она в Германии. Она хочет с тобой встретиться, у неё есть для этого веская причина.

– Нет! Никогда! – Сергей резко встал из-за стола и почти бегом направился к себе в комнату.

– Андрей, у дочери Элен лейкоз. Она просит нас о помощи, хотя сама не уверена в том, что её дочь и Серёжа родные. Даша тебе всё расскажет. Вот телефон и адрес, не тяни, реши всё сразу. Мы оба с тобой знаем своего сына, дай ей понять, что постараемся помочь.

Она собралась с духом и постучала в дверь комнаты сына. Он лежал, уткнувшись в подушку, и плечи его подрагивали.

– Успокойся, родной. Ты у меня парень взрослый, почти мужчина. Постарайся прислушаться к тому, что я тебе говорю. Ничего страшного не произошло. Жизнь сложная штука. Один совершает ошибку за ошибкой и это сходит ему с рук, другой совершив её лишь однажды, расплачивается за неё всю свою жизнь. Ты ведь не знаешь, что она приезжала к бабушке, но та уже умерла, а папа успел тебя забрать. Фото недаром хранит, значит, помнила о тебе. Ты считаешь, что она тебя предала, но ты не знаешь причины. Судить легко, а вот понять труднее. Её муж до некоторых пор тоже не знал о тебе. А если бы узнал, как поступил? Принял тебя, а может, бросил жену в чужой стране.

– Она не только меня предала, она и отца обманула, – сказал Сергей, уткнувшись, матери, сидящей на кровати, в колени и шмыгая носом.

– Ну, здесь я с тобой не согласна. Не будь отказа в пользу папы, мы бы никогда не встретились. А отказ был, скорее всего, на случай, если возникнут проблемы с бабушкой. Злые языки могли пожаловаться, что ребенка воспитывает бабушка, а не мать. Да и какие нравы были 10 лет назад в той местности, никто не знает. Мы ведь как думаем, когда молоды – родители вечные.

– Скажи, мама, почему так в жизни полоса белая, полоса черная.

– Это сынок не полоса, а узенькая полосочка в твоей жизни и совсем скоро она сменится на белую полосу. Особой трагедии не произошло, жизнь не изменилась, просто в ней появился новый человек, который не собирается усложнять твою жизнь. Одни люди переживают черную полосу в своей жизни как серую, надеясь и веря во все хорошее. Для других – белая полоса кажется серой, всем они недовольны. Сейчас у твоей мамы в жизни полоса, черней которой не бывает. Хочешь послушать?

– Говори, – ответил Сергей, не меняя позы. – Я слушаю.

–У тебя есть сестра Кэтрин, ей 13 лет и у нее обнаружили лейкемию. Не надо объяснять тебе, что это такое? Думаю, ты об этом слышал. Лечение помогает плохо, болезнь отступает, но снова возвращается. Нужен донор костного мозга. Никто из родных не подходит, ты их последняя надежда и для девочки тоже. Есть, конечно, вероятность, что донор все же может найтись, но время не ждёт. Поэтому Элен здесь, но заметь без уверенности, а только с надеждой. Ты понимаешь, как ей далась эта поездка?

–Девочка умрёт без пересадки или всё же есть шанс? – спросил успокаивающийся Сергей.

– Шанс есть только с донором, без него она не справится с болезнью. Ты можешь не прощать мать и даже не общаться с ней, но ты можешь помочь девочке или хотя бы попытаться это сделать, тогда тебе не в чем будет себя упрекнуть. Представь, что это просто чужая девочка, которой можешь помочь только ты. Неужели откажешься?

– Думаю, нет, – ответил сын.

– Вот пока пусть так и будет. Договорились? – Дарья Андреевна исчерпала уже все доводы, пришедшие на ум.

– Как это все происходит, расскажи, – попросил сын.

– Я могу рассказать только теоретически. Делают анализы на совместимость, типирование. Если донор подходит, больного готовят к операции. У донора берут костный мозг из самых крупных костей под общим наркозом. Процедура болезненная в местах уколов, но не смертельная. Костный мозг у донора приходит в норму уже через месяц, но он находится под наблюдением дня три, а вот больному понадобятся месяцы и это при условии, что хорошие клетки победят плохие. Так понятно? Здесь важен один нюанс, если донор дал согласие, он не может уже отказаться, передумать. Это как больное сердце удалили, а донорского сердца еще нет.

– Следы от уколов остаются? А какая боль после операции? – спросил Сергей.

– Следы пройдут через неделю, а боль сравнима с неудачной встречей бедра с углом тумбочки. Знакомо? Думаю, сутки, двое делают уколы, постельный режим, но ты понимаешь всё это теория, я практикую в другой области. Успокоился? Пойдем, Даша очень за тебя переживает, а папа уехал в гостиницу.

– Мам, я попробую помочь этой девочке, если конечно подойду как донор. А как мне называть приехавшую женщину?

– Да пока никак, а там время покажет. Ей ведь тоже нелегко было найти нас, приехать, попросить помощи. Для неё мы чужие, могли и на порог не пустить и в надежде отказать. Тебе нужно, если не простить, то понять и уж конечно не дерзить, она не девочка, а взрослый человек.

Дарья Андреевна говорила всё это сыну, а у самой сердце готово было выскочить из груди, глаза на мокром месте и только одна мысль в голове: – «не навреди сыну». Она ответила на звонок мужа одной фразой: – «все в порядке». И он понял, что сын дал согласие.

–Ты как Серёжка? – спросила Даша брата, переступившего порог кухни.

– Как та рыба под грузом, – он показал на кастрюльку. – Слезы солёные, а на душе тяжело. Ты всё знаешь, чтобы сделала ты? Как поступила?

– Я попробовала бы помочь, попыталась помочь. Пока вы с мамой беседовали, я всё думала, сколько всего произошло за полгода. То мама пропала – чёрная полоса, потом Антон родился, Москва – белая, теперь опять чёрная, а до конца года еще далеко.

– Мама говорит, что в нашем случае это только узенькая полоска. Я, сейчас подумал совсем не о том, и сам испугался своих мыслей. Не будь этого отказа, как бы сложилась моя жизнь? Как бы я жил все это время? Где был бы сейчас, что делал? Мне так стало жутко, ты представить себе не можешь. Сколько я себя помню, родители ни разу нас не наказывали, не ругали, а ведь у нас в классе многих ребят родители воспитывают подзатыльниками. Тому же Толику тётя Света поддаёт, сам видел. Слушал маму сейчас, она говорит, у меня внутри все кипит, а чувствую, что она права. Она бы всё сделала, что от неё зависит, даже для чужого. А если эта девочка окажется моей родной сестрой?

– А ты не представляй. Родители тебя любят, мне иногда казалось, что даже больше чем меня. Потом подросла, поумнела. Просто у тебя характер мамин – мягкий и добрый, как у Кости, а я в папу – поперечная, но отходчивая. Ты делай «как должно и будь, что будет», так отец Павел тебе говорил. Ты у нас уже не мальчик, по ходу сообразишь, как вести себя там. Пойдём, папа вернулся, узнаем, что решили в верхах.

– Давайте назад, на кухню, без кофе разговора не получится, – сказал Андрей Иванович, отправляя детей и жену на кухню и следуя за ними, явно перенервничавший.

За столом он сообщил, что раз инициатива исходит от Элен, значит, и заниматься всеми документами на выезд будет она.

– Пусть оформляет паспорта, визы, билеты и прочее. От нас требуется только разрешение, на месте при положительном результате и фотографии на паспорта. Завтра с утра в фотографию и по срочному фото, вечером я отвезу.

– Как во время мы посетили Москву, деньги на обратную дорогу будут.

–Ты, мать, так не шути. Билеты на обратную дорогу с открытой датой её забота. Можешь, конечно, взять с собой деньги на свои нужды, но поменяй их на евро. Тебе придётся решать вопрос с работой. Займёт это минимум 5 дней, максимум, дней 15. Как думаешь, отпустят?

– А что думать, в понедельник сразу и узнаю. Расскажи, как прошла встреча.

– Слёзы, раскаяния, краткая история. Она готовилась к упрёкам с моей стороны, а я сказал: – «За сына спасибо, мне есть, кем гордиться, пусть это будет ложью во спасение». Ну, а потом о поездке. Что? Где? Когда? Вот так коротко. Звонила по телефону, но разговор был на немецком языке так, что я ничего не понял. Вы тут как? Решения менять не будешь, сын? Юридических прав у неё на тебя нет, но встречи никто не запрещал. Это могло произойти и пять лет назад, и десять, меня устраивает настоящее. Ты парень взрослый, сможешь сам разобраться в происходящем. Будут вопросы или сомнения – спрашивай. Мы все вместе решим любые вопросы.

Эту ночь вся семья провела почти без сна, только под утро сон одолел каждого, давая время набраться сил, да предстоящее воскресенье помогло справиться с недосыпом. С утра, после завтрака мать с сыном сходили в фотографию, а вечером Элен получила фотографии и паспорта. Дарья Андреевна не стала откладывать разговор с заведующим отделением. Она зашла к нему в кабинет в понедельник, прямо с утра.

– Николай Петрович, ты читал мои документы? Значит, заметил, что сын Сергей 1984 года рождения не может быть моим. В это время я была у вас на глазах, здесь, и уехала в восемьдесят пятом. Он наш приёмный сын. Его биологические родители живут в Германии, они уехали в 86. У них есть дочь, а у неё лейкоз. Сын хочет попробовать себя, как донор. Что ты об этом думаешь?

– Даша, я в трансплантологии ноль, но думаю, риска для донора, кроме инфекции, нет. Ты хочешь ехать с сыном?

– А у меня нет другого выхода. Он несовершеннолетний, ему 16, а если подойдёт, надо давать разрешение. Подвела я тебя?

– Когда надо ехать и на сколько? – спросил доктор Завьялов.

– 29 числа, минимум пять дней, если подходит дней 15.

– Дарья Андреевна я не могу тебя уволить и не хочу. Пиши заявление на отпуск по семейным обстоятельствам с 1 по 15 августа включительно. У тебя дежурства на неделе есть? Отработаешь 31, возьмешь отгул за сутки. Устроит?

– Ты не представляешь, как ещё устроит. Спасибо тебе, – сказала обрадовано она. Они давно перешли на «ты» в отсутствии посторонних.

– Слушай, а тебе не хотелось послать их подальше?

– Очень хотелось, так хотелось, что даже зубы сводило, но девочку жалко ей 13 и она, возможно, сестра нашего сына. А если это её шанс? Меня Петрович беспокоит, чтобы сыну не причинить вреда ни физического, ни морального.

– Ты мать Тереза, оперировать-то сможешь?

– А то! Завтра – Петренко, в четверг – Симонян. Ох, и вредный, скандальный дядька, что с ним в старости будет, если он в 50 такой, всё ему не так, намучаемся мы с ним.

Глава 5

Наличие представительства консульства в городе, позволило Элен оформить всё в кратчайшие сроки. Дарья Андреевна работала еще неделю до отъезда, оформив отпуск. 29 июля они поднялись на борт самолета и 30 утром были в Гамбурге, где их уже ждали. В экстренном порядке провели анализы и типирование. Сын оказался идеальным донором, о чём можно было только мечтать. Сергей сам попросил познакомить его с девочкой. Кэтрин, была худенькая, бледная с большими голубыми, грустными глазами. Она говорила по-русски с сильным акцентом и плохо понимала посетителя. Но рядом с ней была мама, которая переводила сказанные слова.

– Ты ангел? Ты прилетел мне помочь? – тихо спросила она. – Папа мне рассказывал, что ты из России.

– Я очень постараюсь, а вместе мы с тобой справимся. Ты думай только обо всём хорошем. Я привёз тебе много картинок о России, расскажу много интересного, – он говорил, держа её за руку, а Элен переводила. – Мы встретимся с тобой после операции. Все будет хорошо. – Он поцеловал её в щеку, и девочка улыбнулась ему.

Сергей вышел из палаты чуть не плача, но с ещё большей уверенностью в том, что поступил правильно, приехав сюда.

– Мама, как страшно лежать и ждать чуда, испытывать страх перед неизвестностью, терпеть боль, Как же мне хочется ей помочь.

– Ты Серёжа, не хандри, отвлекайся изучением английского, – сказала мать и потрепала сына по волосам на голове. – Выполняй всё, что говорят. Все документы я подписала, буду находиться в соседнем корпусе. Я всегда рядом, – она поцеловала сына, – а теперь я пойду, но ненадолго, часа через два вернусь.

Дарья Андреевна знала теоретически многое о предстоящей операции, но одно дело теория, а другое практика. Она вернулась к доктору, с которым рассталась час назад. Извинившись, за свою рассеянность, переспросила, как себя вести и как видеться с сыном. Прямо окрылённая тем, что услышала, она дождалась Элен и попросила её о помощи.

– Мне нужно купить мобильный телефон для Сергея. Где это можно сделать?

Элен отвезла Дарью Андреевну в салон связи, но телефон купила сама.

– Не говорите ему о том, что это я купила телефон. Не надо его расстраивать. Договорились? – попросила она.

– Хорошо, – сказала Дарья Андреевна, принимая телефон. – Мне нужно купить ещё фрукты. Давайте заедем в магазин.– Не ждал? – спросила мать сына через пару часов, вернувшись в палату с пакетом. – Здесь фрукты, сок и клубника. Что помыть в первую очередь?

– Мам, я же еще не оперированный, чего ты так суетишься, беспокоишься? Я большой мальчик. Присядь, поговорим. Ко мне заходил доктор, всё рассказал, волноваться нечего. Будешь за меня переживать, я за тебя и обоим будет от этого только хуже. Так, что доктор Барышева, мое настроение зависит от Вас. Будешь хорошо себя вести, я буду спокоен, и всё пройдет хорошо.

–Хорошо, ты меня убедил. Смотри, что я тебе принесла, – она протянула сыну упаковку с телефоном. – Правда, там всё на английском, но ведь ты недаром язык изучаешь, разберёшься.

– Мам, это мне? Круто! Он же таких денег стоит, – сказал сын, а на его лице отразилось изумление и восхищение.

– Ты мне дороже. Принесла всё, что тебе полезно, и то, что ты любишь. Чем тебя кормили?

– Ты не поверишь, но я не понял, был ли это суп или каша. На вид определить трудно, но есть можно, – отвечал Сергей, а сам был поглощён новой «игрушкой». – Улыбнись, я фотографирую. Смотри, получилось, – он засмеялся. – Спасибо, мама.

– Я рада. Сегодняшний день проведёшь с пользой. Будешь звонить домой, передавай приветы и не забывай про витамины. Код домашний помнишь? Возьми на всякий случай. До завтра, – она поцеловала сыны и направилась к выходу.

Ей, конечно, хотелось ещё побыть с Сергеем, но его увлечение новой игрушкой было лучшим средством отвлечься от грустных мыслей. Операция была назначена на третье число.

С тревогой и надеждой проводила она сына в операционную и ожидала её окончания в уголке небольшого парка, выкуривая уже вторую сигарету. Стрелки часов двигались очень медленно. Через час она не выдержала и вернулась в здание клиники. Серёжа был уже в палате, он спал.

– Не волнуйтесь, коллега, всё прошло хорошо. Минут 10-15 он ещё проспит, – сказал доктор, стоящий у окна, на русском языке. – Я доктор Серж Гербер, анестезиолог и отец Кэтрин. А вы Дарья Андреевна, мать Сергея, – сделав ударения на последних слогах имени и отчества, сказал он и протянул руку. Барышева поняла, что

перед ней биологический отец Сергея. – Я живу в Германии с 15 лет. Здесь учился в школе, университете, мне 39 лет, и в клинике я работаю уже 10 лет, только вот никогда не предполагал, что моя дочь окажется в этих стенах. Живём мы тоже всей большой семьёй в Гамбурге и его окрестностях. А хотите кофе? Хельга пригласит нас, как только Сергей придёт в себя. Идёмте.

Они прошли в кабинет, больше напоминающий комнату отдыха, Серж протянул ей чашку кофе с молоком и попросил:

– Расскажите, какой он, Ваш сын?

– Пока обычный школьник. Серёжка добрый, заботливый, внимательный, любопытный, умеющий сопереживать, ну и как все мальчишки, хулиганистый. Учиться хорошо, занимается самбо, мечтает стать морским офицером.

– У Вас ещё есть дети? – спросил Серж.

– Двое. Старший сын военный лётчик, женат, подарили нам внука два месяца назад и дочь, ей 14.

– Большая семья это хорошо. Я в нашей семье третий из пяти детей. Могу я попросить Вас задержаться и не уезжать сразу после выписки. Пусть ненадолго, дня 3-4. Это возможно?

– Чего Вы хотите, доктор? Зачем Вам это? – спросила Дарья Андреевна с тревогой.

– Мне трудно объяснить свою просьбу. Я не знаю, как Вам объяснить то, что я испытываю. До недавнего времени я не мог и предположить, что у меня есть сын. Простите. Мне хочется узнать Вас ближе, пообщаться. Я обещаю, ничего не говорить Сергею о себе. Пусть зовёт меня доктор Гербер, который говорит на русском и будет Вашим гидом.

– Как мать, я понимаю ваши чувства, но с одним условием – я с вами не путешествую, и улетаем мы числа 12. Даю Вам время и возможность пообщаться с сыном. Моё присутствие будет лишним, вы поймете рациональность такого решения сами, а я найду, чем заняться. Детей к школе надо подготовлю, пройдусь по магазинам, устрою себе короткие экскурсии, но главное – поговорю с Сергеем. Его желание остаться должно быть добровольным.

– Договорились, я попрошу Элен, и она отвезёт Вас туда, где можно купить всё и сразу.

– Нет, Серж, в магазины поеду одна, куплю, что необходимо и то, чего нет у нас, – сказала Дарья Андреевна.

– Вы думаете о деньгах? Напрасно. Вот карточка на Ваше имя, код – день рождения Сергея. Купите всё, что нужно сыну и дочери. Я хочу познакомиться с Сергеем, подружиться, узнать его, но у меня и в мыслях не было покупать его компанию за деньги. Вы ещё забыли маленькую деталь. Ради нашей дочери, Вы не будете работать две недели, и теряете свой заработок. Пусть будет часть компенсации, или Ваш заработок. Такой вариант Вас устроит? У меня будет единственная просьба – не экономьте, купите всё, что ему и сестре понравится. Поверьте, Вы нас этим не разорите.

–Хорошо, я сделаю, как Вы советуете. Дождёмся выписки Сергея, и я с ним поговорю. А вот и Хельга! – Как ты сынок? – спросила мать, входя в палату.

– Немного тошнит, немного болит, но в целом терпимо. Сказали пару дней лежать. Буду между уколами английский учить, музыку слушать, – сказал сын.

–Ты главное хорошо ешь, набирайся сил. Они понадобятся. Набери номер, я домой позвоню, а ты подумай, чего тебе принести.

Пока она разговаривала с мужем и дочерью, в палату вошёл доктор Гербер.

– Как дела, дружище? – спросил он, считая пульс. – Что беспокоит? Как голова, ясная? Спать не хочется? Какую музыку слушаешь, какие группы?

– Домашние тебе привет передают, желают быстрейшего подъёма, – сказала мать, возвращая телефон. – Сын, а ты не хочешь задержаться в городе дня на 3-4 после выписки? Посмотрим город, может Кэтрин станет легче. Только вот, где остановиться?

– Тебя Элен попросила? – спросил Сергей.

– Элен сейчас не до нас, она с дочерью. Я хочу услышать твое мнение, ты подумай, после выписки решим. Не каждый день мы бываем за границей. Я вечером зайду, а сейчас снимай штаны – допинг принесли.

Дарья Андреевна вернулась в корпус, где ей отвели жильё, и где рядом располагалось небольшое кафе. Нестерпимо захотелось есть. После обеда настроение улучшилось. Единственное, что её угнетало – карточка. «Что постыдного в том, что я её взяла? Пусть это будет часть моей зарплаты, компенсация за мои и Серёжкины переживания. В конце концов, я у них ничего не просила. Операция прошла, договор мы выполнили», – думала она, возвращаясь к себе. Она прилегла на кровать и сразу уснула.

– Ты не спишь? Я тебе принёс плеер и диски с хорошими наушниками. Думаю, тебе понравится. Мама, когда обещала прийти? – спросил доктор Сергея.

– Думаю вечером. Ей бы выспаться, глаза красные, сама бледная. Там, где её поселили нормальные условия? А поесть есть где? Она про себя в последнюю очередь думает.

– Внизу есть кафе, почти рядом с палатой мамы. Я не думаю, что она голодает, а вот поспать бы ей не мешало. Хочешь, я схожу, проверю? Узнаю, обедала ли она в кафе?

– Не надо. Не будете же Вы её насильно укладывать в кровать, да она и сама вечером расскажет, у нас доверительные отношения. Мама мне предлагает остаться после выписки дня на 3-4. Только я не хочу останавливаться у Элен. Здесь можно снять комнату?

– Лучше квартиру, где вы будете одни. Кажется, у меня есть такая на примете, – улыбнулся доктор своей догадке.

–Поймите, я не против Элен, пусть приходит к нам на чай, но по-дружески. Она, как провинившийся ребёнок, всё время ждёт шлепка и готова зарыдать. Сделала ты глупость, покаялась, хватит. Я её давно простил, ещё там дома, мама помогла.

– Может она не догадывается об этом? – спросил доктор, радуясь за жену.

– А чувствовать, а видеть, слышать она не может или не хочет? Тогда это уже не моя проблема. Я разговариваю с ней, не дерзя, как со всеми, общаюсь, разве этого мало?

– Ладно, ужинай, тебе надо восстанавливаться. Завтра увидимся. Квартира за мной, – пропуская сестру с ужином, сказал доктор.

Дарья Андреевна проспала часа 2-3 и поднялась полная сил и энергии. Взглянув на часы, которые теперь показывали местное время, с горечью подумала, что ужин сегодня отменяется, и очень удивилась, увидев открытой дверь в кафе.

– ФрауБарышева? Вам просили передать, – официантка протянула ей пакет. – Доктор Гербер сказал, не появитесь до девятнадцати, отнести всё в палату. Вам лучше пройти через переход, входные двери уже закрыли.

Дарья Андреевна взяла пакет, понимая слова девушки без перевода, пусть и не все, и направилась к Сергею. Он не спал, а прикрыв глаза, отбивал ритм рукой в такт музыки, доносившейся из наушников. Она разобрала пакет, где оказался термос с кофе, апельсиновый сок, плитка шоколада и два контейнера – один с четырьмя порциями пиццы, другой с четырьмя пирожными, тесно прижавшихся друг к другу. Она взяла кусок пиццы и поднесла, как можно ближе, к носу сына. Тот моментально открыл глаза и снял наушники, выключив музыку.

– Как здорово, что ты пришла. Как ты?

– Выспалась, чуть ужин не прозевала. А тебя чем кормили?

– Мам, можно я не буду комментировать ужин, а лучше поем еще раз вместе с тобой.

– Можно. Я застелю полотенце, приподниму подушку, чтобы было удобнее. Налетай, и я тебе компанию составлю, будет у нас поздний ужин.

Следующие три дня начинались с туалета и завтрака. После была прогулка. Через два дня они выходили на улицу и гуляли недолго или сидели на скамейке в парке. Обед, дневной сон, парк до ужина – и день заканчивался. Доктор Гербер своё общество не навязывал и лишь однажды сказал, что квартира его родного брата сейчас пустует. Осталось с ним созвониться, а его горничная, будет убирать и готовить. Дарья Андреевна дала согласие, и он тут же позвонил брату. Разговор шёл по-немецки, но она всё поняла. В Германии она как будто заново проходила курс разговорного языка, давно изучаемого, но за ненадобностью забытого. Утром, 7 августа, Гербер привёз мать и сына на квартиру к брату. Большая гостиная, совмещенная с кухней и спальня. Пока ждали Элен, горничная, которую звали Лиз, объяснила где, что и как.

– Можно подумать, что мы из глухомани, тёмные и глупые, сами не разберёмся. Ну не ходят у нас по улицам медведи, – говорил Сергей, выслушивая от Лиз инструкции, ни слова при этом не понимая.

–Не сердись, она делает то, что должна, работа у неё такая. Она и так смущается, узнав, что мы русские.

–Я плохо знаю Ваш язык, но буду стараться. Мы привыкли к простой пище, едим всё, кроме морепродуктов. Нам лучше больше мясного: отбивные, антрекот, сосиски, ещё он любит пиццу, а я могу обойтись бутербродами и кофе. Мы здесь на 3-4 дня, так что баловать нас не надо. Что у нас на завтрак? – спросила мать по-немецки и открыла кастрюльку, стоящую на плите, увидела молочную кашу.

Дарья Андреевна открыла холодильник, достала три яйца и две сосиски, поставила на плиту сковороду.

– Вы не удивляйтесь и не смущайтесь, моему сыну 16, а ни 6, он почти мужчина, – улыбаясь, говорила она. – Она сняла оболочку с сосисок, сделала на них надрезы, попав на горячую сковороду, они стали напоминать кудряшки, три яйца превратились в обычную глазунью. На тарелке появилась милая мордочка: яйца – два глаза и нос, прическа из кудряшек и небольшой штрих из кетчупа изобразил рот. – Вот, как то так, – сказала она Лиз. Взяла тарелку и положила себе каши. Это против правил, но присоединяйтесь к нам, выпьем кофе.

– У Вас так ловко получается. Вы готовите дома сами? – спросила Лиз, присевшая, к столу.

– Сама и готовлю, и стираю, и утюжу, и на работу хожу, но мне дети помогают. Я Вам потом обо всём расскажу, а то Элен придёт, а мы не готовы.

– Мама, у нас же завтра экскурсия с доктором Гербером, – напомнил Сергей.

– На все экскурсии сынок езжайте без меня. Город мы с тобой посмотрим перед отъездом, а я пока буду гулять с Лиз. Ты сам после первого же дня согласишься со мной, придя, не чувствуя ног.

Элен отвезла их в торговый центр, предупредила, что он не самый дорогой, но самый лучший.

– Позвоните мне, как освободитесь, выбирайте всё, не спеша с примеркой. Проголодаетесь, там есть кафе, а я съезжу в клинику и буду ждать на парковке. Да, подростковые вещи здесь дешевле взрослых.

– Ну, сын, с чего начнём? Что нужно к школе? – спросила мать.

– Думаю брюки, джинсы, обувь, ну и куртку. Давай сразу посмотрим, а потом определимся, что брать и начнём с верхней одежды.

– Хорошо, сегодня твой день. Выбор за тобой, что тебе самому понравится, то и возьмём.

Они нашли подростковый отдел, в котором по одну сторону был отдел для мальчиков, по другую для девочек. Причём, начиналось всё с верхней одежды и заканчивалось бельём. Это было очень удобно. Первый проход был разведкой и проверкой ценников, а второй примеркой и покупкой, при этом первый занимал гораздо больше времени. Они не торопились, а примерка Сергею даже нравилась. В корзину легла тёмно-синяя стёганая куртка на пуху «Аляска» с подстежкой и капюшоном, а главное с несезонной скидкой. Тёплые, коричневые ботинки с рантом легли рядом. Высокие и обычные белые кроссовки примерялись под настоящий джинсовый костюм и джинсы. Мать любовались сыном в обновках. Сергей смущённо улыбался отражению в зеркале. Глаза разбежались от выбора. Были тёмные брюки, туфли, спортивный костюм, светлый джемпер, две кофты с длинным, как будто двойным, рукавом.

– Давай мама теперь ты примеряй Дашину обувь, – смеясь, сказал сын. – Смотри, какая прелесть, ей будет в ней здорово.– Он показал на школьную форму.

Конечно, покупки этим не ограничились. Они выходили из торгового центра с тремя большими пакетами. Элен ждала их на стоянке. Погрузив покупки в машину, Сергей спросил:

– Как Кэтрин?

– Хуже не стало. Домой? – спросила Элен. – Как покупки, понравились?

–Да. Спасибо. Если останетесь с нами обедать, я все покажу, – сказал Сергей.

Пока женщины возились на кухне, Сергей разбирал покупки на две стопки для себя и сестры. За этим занятием его и застала Элен.

– Вещи сам выбирал или мама помогла?

– Мама дала мне полную свободу действий. Сам выбирал, примерял и сестре выбирал сам, на свой вкус. Мне понравилось всё. Хотите я дефиле устрою.

Пока Сергей переодевался, она ждала и понимала, что все это представление устроено для нее, Элен. Муж передал ей разговор с Сергеем, а ей всё не верилось в прощение. А еще она видела, как живут Тумановы, как одеваются, и была благодарна Дарье за покупки сыну, которые сделали его таким довольным, радостным.

– Сережа, надо купить Даше туфли под костюм, не забудь. А маме с папой, что купите в подарок? – спросила она.

– Я хотел купить родителям телефоны, у меня есть двести долларов, но не знаю, хватит ли денег. Это же должен быть подарок.

– А можно я куплю им в подарок телефоны, простенькие, а ты потом дома отдашь от нас, иначе мама не возьмёт, – попросила Элен.

Пообедав, Элен уехала, мать укладывала вещи в сумку, положив привезенные с собой, в шкаф, Сергей занялся английским. Дарья Андреевна нашла гладильную доску и приготовила вещи Сергею на завтра, а привезённые из клиники решила постирать. Так она скоротала вечер. Утром её разбудила возня на кухне. Она взглянула на часы, они показывали 7 утра. «Доктор Гербер придёт к девяти, надо вставать», – подумала она, заправляя кровать, приводя себя в порядок. Проходя мимо дивана, где спал Сергей, поправила на нём покрывало и прошла на кухню, где колдовала Лиз.

– Доброе утро, Лиз. Будут сырники? – спросила она, заметив творог.

– Доброе. Мальчику на завтрак испеку пончики из сыра. Очень вкусно со сметаной.

– Пусть будут пончики, – сказала Дарья Андреевна, наливая себе кофе с молоком и присаживаясь к столу. – Я вам не мешаю? Я обещала с Вами поговорить. Спрашивайте, что Вас интересует.

Лиз чувствовала разницу между собой и хозяйкой, хотя и временной, но любопытство взяло верх, да и хозяйка была похожа, ни на кого из прежних хозяев. Она робко спрашивала, не забывая о завтраке, Дарья Андреевна отвечала. Так за разговорами прошло больше часа. Проснулся Сергей, приняв душ, в полном параде, пришел к столу. Завтракал он с удовольствием, нахваливая Лиз. Потом приехал доктор, отказавшийся от завтрака, пригласил Дарью Андреевну с собой, но получив отказ, уехал вдвоём с Сергеем, обещав вернуться не позже 18 часов. Поговорив с Лиз, которая принялась за обед, она расспросила, где находятся ближайшие магазины для подростков. Та охотно рассказала, где купить дешевле, где больше выбор и многое другое. Дарья Андреевна переоделась в легкий летний костюм, взяла свою сумку, ключи, попрощалась с Лиз и вышла из квартиры. Она ни куда не спешила, просто шла по маршруту, не боясь потеряться, адрес она знала, на такси может доехать. У неё кроме покупки туфель для Даши не было цели, если только что-то сильно понравится. «Хотя, Даше можно бы верхнюю одежду заменить, – мелькнуло у нее в голове. – Проведем разведку на местности, а потом сообразим», – подумала она, входя в торговый центр. Первым она посетила обувной отдел. Обувь стояла всесезонная. От обилия туфель и сапог, зарябило в глазах. Она поднялась на этаж для подростков, где цены были ниже на 10-20 евро. Верхняя одежда висела по сезонам. Дублёнки, пальто, шубы, куртки и все со скидкой до 50%. Ей понравилась шубка из искусственного меха, напоминающая мягкую плюшевую игрушку. Длина ее была до середины бедра, чуть расклешенная. Под подкладкой прощупывался утеплитель. Взглянув на цену, она уже не сомневалась. Стёганое пальто на пуху, с воротником из искусственного меха, заставило её делать выбор. «Как же быть? Что лучше выбрать, – думала она, складывая в уме сумму двух покупок. – «И тут Остапа понесло», – сказала она вслух, и уже не считая расходов и уповая на скидку, сняла обе вещи с плечиков. Это было началом. Домой она добиралась на такси. Перекусив в гордом одиночестве и не зная чем себя занять, она постояла у окна, разглядывая окрестности, потом включила телевизор, села в кресло и задремала. Ее разбудил звонок в дверь – явилась вся троицу. На лице Сергея сияла улыбка, да и родители были довольны «Провели время вместе», – подумала она, и сердце неприятно кольнуло. Элен что-то протянула Сергею, и он пошёл в спальню, вернувшись с подарком для Кэтрин, привезённым из России. Небольшая мягкая плюшевая игрушка – сидящий коричнево-белый медвежонок. Сергей вынул его из упаковки и нажал на его брюшко. Медвежонок заговорил: «Разгони на небе тучки и возьми меня на ручки, ты к себе меня прижми, крепко, крепко обними. Я люблю тебя очень, очень».

– Думаете, Кэтрин понравится? – спросил он, смотря вопросительно на биологических родителей.

Элен заплакала, а доктор Гербер обнял её за плечи и прижал к себе.

– Очень понравиться. Но сейчас туда ничего передать нельзя.

– Ничего, я покажу ей её через стекло, чтобы она знала о подарке, когда буду уезжать, а вы потом ей передадите. Спасибо за прогулку, мне всё понравилось. Вы останетесь на ужин?

Герберы от ужина отказались и уехали домой, Элен ещё нужно было вернуться к дочери.

– Мам, ты была права, я ног не чувствую. Я сейчас в душ, поужинаем, и я тебе все расскажу. Так душ отменяется, – сказал он, увидев покупки на диване. – Ты какой магазин ограбила?

– Да, так по случаю прихватила. Не убирала, чтобы ты оценил, – ответила она.

– Я так понимаю, гардероб Даши перещеголял мой. Но мне нравится, прикинь на себя, я посмотрю. Пальто лёгкое, а шубка вообще класс! Про себя опять забыла?

– Одни белые туфли мне, буду на работе бегать, а остальное ей. Если не подойдёт или не понравиться, придётся покупателей искать. Иди в душ, ужинай и в постель. Завтра, если не свалишься с ног, расскажешь за два дня.

В следующие три дня в расписании Сергея ничего не менялось. По утрам за ним заезжал доктор Гербер, и их маршрут начинался от квартиры, через клинику Кэтрин, экскурсия до 6-7 часов, и заканчивался вечером на квартире. Сын рассказал матери, где были и что видели. Они объехали Гамбург за 50-60 километров в разных направлениях. Дарья Андреевна тоже не скучала. Она купила путеводитель, и каждый день проводила в городе, чувствуя себя туристкой одиночкой. Ей нравились такие прогулки, она ни куда не торопилась, ее никто не подгонял и не направлял, она в любое время могла вернуться домой. За день до отъезда в Россию, состояние Кэтрин улучшилось. Сегодня у них была экскурсия по городу. Сергей перед поездкой, достал игрушку, включил её и записал звук на диктофон. Проверил громкость, достал конверт с фотографиями и открытками. Элен сидела в палате дочери и разговаривала с ней, когда в стеклянную дверь увидела мужа и сына. Сергей приложил игрушку к стеклу и включил второй рукой диктофон, поднес его к проёму двери, звук достиг ушей Кэтрин и Элен. Сергею показалось, что девочка улыбнулась. Он передал игрушку доктору, вложив ему в лапы конверт, пальцы ладоней сложил в сердечко и послал воздушный поцелуй.

– Поехали или Вы останетесь с дочерью? – спросил Сергей доктора.

Доктор Гербер смутился от неожиданности, но быстро справился с собой.

– Едем. Давно догадался?

– Почти сразу, до того как уснул на столе. Вы сказали: – «Помоги сестре, сын». Эти поездки, они не были случайными. Мы объехали всю Вашу семью, хотя маршруты Вы выбирали хорошие. Мне всё понравилось, я многое увидел, многое узнал, и Вы мне нравитесь. Моё отношение к Вам не изменится, если и дальше мы будем просто друзьями. У меня есть родители, которые любят меня, а я люблю их. Не обижайтесь, мне 16, а не 6, я говорю то, что думаю, что чувствую. То, что мама попросила меня остаться по Вашей просьбе, я это сразу сообразил, а вот с покупками догадался не сразу. Я ведь сам менял рубли на евро с мамой, знаю, сколько брали. Но к этому времени я уже знал Вас немного и понял, что Вы не «покупаете» меня, образно говоря. А если быть честным, я впервые выбирал вещи, которые нравились мне, не те, что нужны и по деньгам, а именно то, что хочется носить. И маму я давно не видел такой довольной от покупок. Я понятно все объясняю? Мы с сестрой не ходим голые и босые, у нас есть все необходимое, но мы знаем, сколько получают родители, и лишнего не требуем. Из всех покупок, что сделала мама, нет ни одной, ни отцу, ни ей. Она в первую очередь думает о нас, папа на службу ходит в форме, а самой ей никогда ничего не нужно. Вещи носит долго и бережно. Для Вас сумма на карте подъёмная? – спросил Сергей.

– Ты меньше всего думай о деньгах. Я рад, что ты понял всё правильно, рад, что познакомился с тобой, хотя и при таких обстоятельствах. Спасибо тебе большое за помощь, за поездки, они были очень важны для меня. Я разделяю твоё решение и очень рад за твоих родителей. Пусть у тебя сложится в жизни всё хорошо, – он протянул руку, и Сергей крепко её пожал. – Раз мы всё между собой выяснили, у меня к тебе будет просьба, пусть мама и дальше будет уверена, что ты не знаешь о карте, и давай перейдем на «ты», зови меня Серж.

– Долго скрывать я это не смогу. Во-первых, мама сама готова уже мне признаться, но не знает с чего начать, во-вторых, мы с ней хорошо знаем математику и, считать умеем. Завтрашний день я проведу с мамой, поэтому я попрощался с Кэтрин сегодня, а вечером мы улетим. Я позвоню Вам из России через пару дней, и Вы будете знать мой номер. Дальше сами решите поддерживать со мной отношения или нет, но пока Кэтрин не поправится, звоните мне раз в неделю, а потом я сам буду поддерживать с ней связь. – Поездка по городу и пешие прогулки продолжались часа четыре.

–Давайте домой, мы с мамой завтра продолжим. Вы знаете, что моя мама по 2-3 часа тоже путешествовала каждый день. А ещё, моя мама по национальности русская, а по крови немка. Я был очень удивлён, как она лихо общается с Лиз, продавцами и никогда не слышал ничего подобного дома.

– Твоя мама немка? – спросил доктор, вспоминая, не сказал ли он лишнего.

– Отец мамы, мой дед, чистокровный немец из Дрездена. Во время войны он попал в госпиталь, там его усыновил мой прадед. Мать моей мамы, то есть бабушка и прабабушка из ваших немцев. Мамина школьная подруга лет 30 назад перебралась сюда, теперь Дашина подружка собирается к Вам. Так что, половина Германии мои соотечественники, но так странно слышать от приезжающих в гости такую фразу: – «Ой, как это будет звучать по-русски?» – смешно.

– Чтобы ты хотел получить от меня в подарок, в честь нашего знакомства? – спросил Серж.

– Да у меня теперь всё есть, даже с избытком, хотя знаете, подарите мне хорошую удочку. Я в Ваших глазах ещё не выгляжу наглецом?

– Поехали, выберешь сам, с меня рыбак никакой, – с улыбкой ответил Серж.

В магазине Сергей смотрел сразу на цену, Гербер это заметил.

– Ты не на цену смотри, а на качество, функциональность – это же подарок.

Сергей выбрал спиннинг со всеми принадлежностями и принимал подарок с неподдельной радостью и благодарностью: – «Спасибо». Серж сделал над собой усилие, чтобы подавить комок в горле. За все дни, проведёнными с Сергеем он много узнал о нём, его семье, его мечтах, о нелёгком и радостном в этом году. Он вспоминал свое юношество. Отношения в семье этих россиян оставались такими же, как и прежде дружными, заботливыми и отзывчивыми. Здесь же за годы всё куда-то ушло. Вспоминали друг о друге в Рождество, виделись редко, общались мало. Только беда с Кэтрин объединила семью, да приезд Сергея «встряхнул» всех.

Дарья Андреевна рассеяно смотрела телевизор, когда в дверь позвонили. Она не ждала сына так рано. Переступив порог, Сергей поцеловал мать в щеку.

– Теперь вся рыба в речке наша, – сказал он, бросая чехол с удочкой на диван. – Мам, ты нас покормишь? Я иду мыть руки.

Пользуясь отсутствием сына, она протянула карточку доктору со словами: – «Здесь половина. Спасибо».

– Нет, Дарья Андреевна. Завтра с Сергеем или купите что-нибудь, или снимите деньги и положите на его счёт. Элен открыла на его имя счёт в городе, рядом с Вашим домом. Это вас ни к чему не обязывает, а ему к свадьбе наберётся сумма. Возможно, это не отпустит нам наш грех, но даст шанс поучаствовать в его жизни.

– Вы о чем секретничаете? – спросил Сергей. – Мамочка, плохой из тебя конспиратор. – Он обнял мать. – Я давно догадался, что Серж отец Кэтрин и часа четыре назад сказал ему об этом. Так мы будем обедать?

– Я пойду, обедайте без меня. Заеду в клинику, подготовлю все документы, а завтра провожу вас в аэропорт.

– Ты его расстроил, – сказала мать сыну, закрывая двери за доктором.

– Нет, мама. Я не бездушный чурбан, вёл себя корректно, даже любезно, но сказал, что у меня родители одни, что могу с ним только дружить, он всё понял и мы перешли с ним даже на «ты». Вот как-то так. Я в третий раз спрашиваю: обедать будем?

– А у тебя не возникало мысли остаться в Германии?

– Это даже не смешно, мама, – жуя, ответил сын. – Хочешь поговорить об этом, давай поговорим. Во-первых, напомни мне, чья инициатива была остаться на 3-4 дня? Во-вторых, жить и учиться я буду в России. В-третьих, ты меня к ним ревнуешь? Завтра полетим домой. Была в нашей жизни семья Герберов, от этого никуда теперь не денешься, но я не уверен, что нас здесь будут долго помнить. Пройдет год, два, в лучшем случае позвонят, а то и забудут. Вот с Кэтрин я обещал поддерживать связь, но всё будет зависеть от её желания. Ты успокоилась? Позвони домой, там хотят слышать твой бодрый голос, и сообщи о рейсе, пусть готовятся к торжественной встрече, особенно Даша.

Пока мать звонила домой, Сергей рассматривал телефоны, переданные Элен для родителей. Телефон в виде «раскладушки» для мамы, и похожий, на его телефон, для отца. Он засунул в свой рюкзак упаковки с телефонами и взял в руки учебник. У Дарьи Андреевны тоже были свои маленькие тайны. Гуляя по городу, она не забыла купить маленькие подарки и для соседки, и для друзей сына и дочери. Подарки были недорогие, но качественные. Она не забыла и Завьялова. Сувениры, в виде магнитиков на холодильник, она не признавала. Не забыла она и себя любимую. Уж очень ей понравился комбинированный белый костюм из шелка и шифона. Юбка – солнце из шифона, блузка из шелка, рукава и пояс из шифона. Примерив его в магазине, она просто не могла устоять. Возвращаясь, домой с покупками, она всё время думала: «Зачем я его купила? Куда я в нём пойду?», но и возвращать его она не собиралась. Утром они дождались Лиз и сообщили ей, что поздно вечером улетают домой. И хотя было еще рано для прогулок, после завтрака вызвали такси и попросили отвезти их в центр. Они не спеша прогуливались по улицам старого города. Сергей изредка делал фотографии, а устав они отдыхали в кафе ели мороженное, заказывали сок или кофе и шли дальше. Опять делали фотографии старинных зданий.

– Ты не устала? Может, вернёмся? – спросил сын. – Чтобы ты не мучилась, я знаю про карточку. Я обещал Сержу молчать, но недолго. Прошли почти сутки, можно сказать, я сдержал слово. Думаешь, я разучился считать? Наши покупки превосходят сумму, которую мы с тобой меняли. Меня волнует другое, как мы это дома объясним?

– Мне нужно решить один вопрос – тратить деньги дальше или снять наличными. Гербер отказался от карточки наотрез. Ты меня осуждаешь? – спросила мать. – Серж предложил деньги на карточке считать, как недополученную зарплату, компенсацию. Возможно, это с моей стороны корыстно. Утешает то, что я и не думала об оплате нашей помощи. Инициатива исходила от них.

– Мам, я за дальнейшие траты. Истратим всё и забудем о деньгах. Будем считать, что вещи нам подарили новые знакомые. Меня такой вариант устраивает, – улыбнулся Сергей.

В торговом центре они обошли все отделы, прежде чем начать делать покупки. После этого был супермаркет. Мать доверила выбор сыну, и он брал то, что ему хотелось попробовать вместе с домашними сладкоежками. Вернувшись, домой и, побросав все пакеты на диван, они, вымыв руки, сели обедать, а после обеда занялись укладкой вещей. За разговорами не заметили, как пролетело время до ужина. Приняв душ, они переоделись в дорогу.

– Ну вот, все вещи собраны, шкаф пуст, в ванне порядок, щётки и пасту я забрал. Осталось проверить холодильник. Лиз приготовила нам бутерброды в дорогу. Посмотри сама, мам.

В контейнерах лежали треугольники пиццы и несколько салфеток, бутерброды с ветчиной и сыром. Пластиковые бутылки с соком и водой, два красных яблока и две груши лежали в пакете. Пока Сергей разогревал отбивные в микроволновой печи, мать сложила продукты в дорогу в свою сумку. Поужинали отбивными с салатом и пиццей, которые были очень вкусными, и видимо, поэтому Лиз заранее приготовила часть в дорогу.

– Тебе не грустно, сынок?

– Мне очень хочется домой, мама.

В дверь позвонили, и сын пошёл открывать.

– Как Кэтрин? Будете чай или кофе? – спросил он Сержа.

– Кэтрин стабильно. Кофе с пирожными, по дороге захватил. Вещи все собрали? Вот справка из клиники, вот выписка на двух языках, – он протянул бумаги, которые Дарья Андреевна сразу положила в сумку.

За кофе доктор ещё раз поблагодарил Сергея и его мать, просил передать слова благодарности мужу и дочери. Потом вспомнил что-то, поднялся из-за стола.

– Серёжа, помоги мне. Где-то на шкафу лежит спиннинг, неси стремянку, так не достать.

Они достали со шкафа небольшой сверток. Развернули, в нём оказался спиннинг.

– Алексу подарили на день рождения, но он никогда не был рыбаком. Просил передать это тебе как профессионалу. Возьмёшь?

– Серж, посмотри на наш багаж, нас таможня не пропустит, ещё и вещи конфискует, тогда не будет ни красивой одежды, ни рыбалки, – сказал Сергей, показывая на сумки.

–А если я возьму таможню на себя, берёшь? – спросил Серж.

– Беру, но смотрите, Вы обещали, – обрадовано сказал Сергей.

Они связали два чехла вместе, а все остальное рассовали по сумкам. Присели на дорожку. Вернули ключи доктору, который отвёз их в аэропорт, пройдя контроль и регистрацию без досмотра. Сергей вернул Сержу карту из телефона, пожал руку, а потом неловко обнял. Дарья Андреевна пожала руку доктору со словами:

– Пусть у Вас всё будет хорошо. Звоните.

Глава 6

Три часа в полёте, полтора часа ожидания, ещё четыре часа в воздухе и самолёт приземлился в родном городе. В аэропорту их встречали Андрей Иванович и Даша. Дождавшись и получая багаж, Даша тут же съязвила, заметив число сумок, которые брат снимал с ленты:

– Понятно, чем вы там занимались.

– Не ворчи, здесь треть твоего гардероба, а нам по мелочи, – пошутил брат, целуя сестру в щёку.

– Как там? – спросила Даша, садясь в машину.

– Ты не поверишь. Гуляешь, ешь, спишь, приходит горничная Лиз – убирает, готовит. Жизнь как в раю, но скучно, каждый по себе. Я за 6 дней не видел ни одного соседа, а дом 10 этажей, три квартиры на площадке – и тишина! – шутил Сергей.

– Я не об этом, пустозвон, я о девочке.

– Состояние стабильное, все идёт по плану. Результатов ждут через 3-4 недели. Лучше расскажи: как себя вела, чему научилась? Может, ты подарков и не заработала, а я, добрая душа, надрывался.

– Поешь, потом оценишь. Костя звонил, у них всё нормально, он не в курсе вашей поездки. Антон пытается голову держать. Папа на рыбалку не ездил, сказал, что тебя подождёт. Толик поступил в автодорожный техникум. Больше новостей нет.

Мать слушала диалог детей и была рада, что она дома, в привычной для неё среде. Два дня она пробудет дома, а потом на работу. Она устала от безделья, нервного напряжения, а сейчас как будто приобрела второе дыхание. Переступив порог родного дома, она облегченно вздохнула.

– Сначала завтрак, потом подарки, – сказал Сергей, ставя сумки в прихожей. – За перелёт мы с мамой не запылились, мыть дружно руки, и к столу – принимаем экзамен.

– Ты не любящий брат, а самый настоящий сатрап. Я от любопытства сейчас лопну и слов благодарности не услышу.

На завтрак у Даши были сырники со сметаной и какао.

– Если бы мама не летела со мной вместе в самолёте, я подумал, что завтрак готовили она. Молодец! Растёшь в моих глазах. Значит так, Дарья, предупреждаю сразу, всё выбирал на свой вкус и интуицию, к маме никаких претензий. Нравится – в одну сторону, не нравится – в другую. Я знаю, кому предложить, продать, там везде ценники есть. Идём.

Сергей принёс сумки и начал доставать вещи, раскладывая их на четыре стопки. Одну стопу сложил назад в сумку и протянул сестре.

– Неси к себе свое приданое, можешь устроить показ мод, мы подождём, – сказал он сестре, складывая вторую стопу в сумку и унося уже две к себе в комнату.

Вещи родителей он сложил на кресло все вместе, а пустые сумки поставил рядом.

– Мам, пап, идите на показ моделей «Осень-Зима 2000», – позвал сын, усевшись на подлокотник кресла и показывая родителям на диван.

Даша вышла в джинсах, ботиночках и шубке. Пройдя прямо, вернулась уже без шубки, в синем свитере с оленями, держа ее под рукой. Вещи сидели идеально. Был и второй, и третий выход.

– У меня в первый раз столько новых, красивых вещей и все такие модные и классные, сами видите, – говорила она, шмыгая носом. – Спасибо. – Она поцеловала брата и маму.

– Прекращай разводить сырость, лучше скажи, что не подошло, я знаю, кому предложить.

– Я тебе предложу. Мне все нравится, и отдавать я ничего не собираюсь, заруби себе это на носу. Свои вещи будешь примерять?

– Успокойся, пошутил я, пользуйся и помни нашу доброту, – засмеялся брат. Родители сидели, молча, прижавшись, друг к другу, и слушали эту перепалку, улыбались. – Пап, тебя томить не буду. Это два подарка – один от Сержа, один от его брата, в пакете все запчасти, разберёшься. Вещи мерить, тебя может заставить только мама, поэтому я не настаиваю. Остались мелочи – подарки от Герберов, – Сергей протянул отцу спиннинги и телефон, а матери её телефон. – Будут вопросы – обращайтесь, а я пойду к стрекозе, она чувствую, сейчас от любопытства лопнет. Мам, там остались дорожные вещи и сумки. Разберёшься?

– Сделаю, сынок, всё сделаю, иди к сестре, а то и в правду лопнет. – Андрюш, я вещи твои оставлю на кресле, будет желание – примерь, а теперь не изнывай от любопытства, как дочь, и займись уже своими «игрушками», вон как глаза загорелись.

Дарья Андреевна проверила карманы сумок, свернула и сложила их в пакеты, которые отправила на полку в кладовой. Дорожные вещи отнесла в корзину для белья, а свои новые покупки к себе в комнату. Из комнаты Даши доносились голоса и смех. Она разобрала свою дамскую сумку. Паспорта и документы из клиники положила в ящик к остальным документам. Деньги, взятые с собой, остались нетронутыми и лежали на своем прежнем месте, плюс снятые с карты евро и российские рубли – они вернулись с «прибылью».

– Андрюша, я не буду тебя очень отвлекать разговорами? – спросила она мужа, сидящего на полу в комнате, увлеченно собирая удочки.

– Созрела? Я давно жду начала твоего рапорта о поездке. Тогда, первый вопрос, на какие деньги всё это куплено?

– Я предлагаю начать с самого начала, с прилета в Гамбург. –

Она начала свой подробный рассказ о времени проведенном в клинике, о просьбе доктора Гербера, о квартире, о поездках сына и ее «путешествиях», о её сомнениях, о разговоре с сыном перед отъездом, одним словом обо всём, что с ними произошло.

–Ты всё правильно сделала. Это было их решение, и их выбор. Дети такие довольные, я не видел их такими радостными, с тех пор как ты нашлась. Но у меня к тебе будет просьба, давай купим им новый компьютер, наш старичок на ладан дышит. Сергею еще два года учиться, Даше три. Хватит у нас денег?

– Купим компьютер на деньги от наследства, а валюта пусть лежит дома, как заначка. Ты согласен? – спросила она мужа. – Деньги дома, можно заняться прямо завтра.

Она позвала детей, объяснила то, что предлагает отец и посоветовала всё узнать у Толика, которому пару месяцев назад заменили «аппарат» и поинтересовалась:

– Далеко ли вы собрались такие нарядные?

– Мам, мы в салон связи, давай паспорта, потом на школьный базар, вернёмся к обеду, а вечером поговорю с Толиком обо всём.

– Спорим, через два часа папа будет сидеть на этом же месте и за тем же занятием? – обратилась Даша к брату.

– Я вас слышу и вижу, красавцы. Отец занят делом, не надо так с ним, обидеться может. Сами игрушки привезли, вот я и играю. Дуйте, не стойте над душой.

– Мам, обед в холодильнике, хлеба купим. Можно пирожных или торт? Деньги я взяла в ящике, папе отдали за квартиру, там ещё остались. Обещаем «прогуляться» скромно.

– Ладно, идите. Про фотографии я не забыла, но давайте сразу решим вопрос с компьютером и креслом, а потом займёмся мелочью.

Дверь захлопнулась, и мать из окна кухни помахала детям, выбежавшим из подъезда, и поставила на плиту чайник. На пороге кухни стоял муж.

– Чай или кофе?

– Все потом, – подхватывая жену на руки, отвечал муж. – Ни куда больше не отпущу, никогда.

– Не отпускай, только сейчас не упусти, во мне килограмм шестьдесят, – смеялась она.

Уже через час они сидели за столом на кухне, попивая кофе, и смотря друг на друга, как молодожёны.

–Устала от поездки? – спросил Андрей Иванович.

–Устала. Устала от безделья, нервного напряжения, ревности. От Сергея такой монолог выслушала, я даже не догадывалась, что он так может изъясняться. Сошлись на том, что деньги отдельно, дружба отдельно.

Разговор зашел о частной практике, о клиниках. Теперь Дарья Андреевна наяву видела, что значит, платная медицина и ни за что не хотела верить, что это возможно у нас. Муж переубеждал ее, приводил примеры, но она с ним не соглашалась.

– Ладно, не заводись, – сказал муж, ставя на плиту разогревать обед. Смотри, наши голубки на скамейке загорают. Он открыл окно и крикнул:

– Юнги, была команда: – «свистать всех наверх».

После обеда и чая с пирожными, родители прошли краткий курс пользования телефонами, закрепляя теорию практикой. Даша, ходившая следом за матерью, решилась спросить разрешения на поездку за город, на дачу к Наташе. Родители устраивали ей день рождения на свежем воздухе, планирую прогулки по реке и катание на лошадях.

– Поговори с Серёжкой, пусть тоже поедет. Что в городе делать в выходные? Наташа его хочет пригласить, но боится, что он откажется. Там Толик будет, Маринка, Наташа, её родители, – просила она мать.

– Я поговорю, но пусть она ему тоже об этом скажет и про Толика в компании не забудет, тогда он точно согласится. Вы не очень выряжайтесь, и тёплые вещи возьмите на вечер, и сменную одежду. Собирайтесь по-взрослому, предусмотрите всё, нужна будет помощь – обращайтесь.

Андрей Иванович померил обновки, все подошло по размеру, и жена убрала вещи в шкаф, услышав дежурное «спасибо», но поняла, что муж доволен. У него были свои неотложные дела.

Проводив детей, она позвонила Косте. Рассказала о поездке, ее причине, о результатах. Отвечала на вопросы Кости, который сразу сердился, а потом сменил гнев на милость, понимая, что родители, а главное Сергей поступили правильно. Они поговорили с Олей об Антоне, потом опять с Костей.

– Получила выговор? – спросил муж.

– Извинился. Он же понимает, что это сделано для его же спокойствия. Он мне и Чечню припомнил, а сам чуть не плачет. Просил, чтобы больше не было тайн, я обещала. В ближайшем времени тайны у нас не планируются, как думаешь?

Чуть позже зашла соседка Светлана и Дарья Андреевна за чаем рассказала ей о поездке, сделав ей небольшой подарок.

Проводив мужа на работу, Дарья Андреевна позавтракала с детьми, и поехали по адресу, данному Толиком. Выбор делали дети. Ей ни марки, ни оперативная память, ни о чём не говорили. Выбор был сделан, «агрегат» оплачен, оставалось дождаться специалиста и за это время выбрать кресло. Всё погрузили в такси, сели сами.

– Даша, сообрази что-нибудь на обед, вот деньги за такси. Я заеду, куплю халат, костюм, что-нибудь к ужину и паек на работу.

Костюм и халат у нее были, но в спешке отъезда она все оставила на работе. Теперь нужно было ехать за ними, а это значит – она уже вернулась, или купить новые, но ещё день побыть дома. Она выбрала второй вариант. Купив хирургический костюм и ослепительно белый халат с коротким рукавом, купила ещё цветы, взяла такси и поехала на кладбище. Таксист согласился, но только в оба конца с интервалом в 20 минут. Она навестила родителей чуть раньше годовщины смерти. Вытерла влажной салфеткой памятник, который был один на двоих, положила цветы, всё время, беседуя вслух. Рассказала, что были у Кости, который подарил им внука, о поездках в Москву и Германию, и попрощалась до весны. По пути выбросила салфетки в урну, села в машину и назвала адрес. Выйдя у своего супермаркета, она купила продукты, которые были у неё в списке, пакет оказался большим, но не очень тяжелым. Поднявшись к себе, она передала пакет Даше.

– Обедали?

– Тебя ждём. Ты чего так долго? – с волнением в голосе спросила Даша.

– На кладбище ездила, – ответила мать.

– Понятно. Я чайник поставлю или обедать будем?

– Который час?

– Скоро три. С компьютером закончили, работает как часы. Мы вечером в кино, можно?

– Обедайте без меня, а в кино – нужно. Деньги в ящике, – сказала она, гася окурок в пепельнице. – Я прилягу. – Прилегла на диван и задремала, не слышала, как ушли дети, вернулся с работы муж. Проснулась от ласкового прикосновения пальцев к лицу и шее. – Я все проспала? – спросила она.

– Дети оставили тебе записку, а я пришёл минут сорок назад. Кто же спит на закате? Я принёс тебе «паёк», идём на кухню. Ты видела покупку в комнате Сергея? Пойдём, посмотришь. Видишь, как здорово, и даже, я бы сказал, солидно. А что тебя так сморило? Дай я сам догадаюсь – была у родителей. У тебя такая реакция на посещение этого места.

– Дорогой, я совсем забыла про обед, хотя просила Дашу сообразить что-нибудь. Я абсолютно отвыкла за две недели от кухни, жила как барыня, – говорила жена, разбирая принесённый мужем пакет.

– Ты недооцениваешь дочь. В кастрюле суп, на гарнир вермишель, в холодильнике сосиски. Так что и обед, и ужин у нас готов, с этим у нас строго. Завтра свари борщ.

– Хорошо, мой подполковник. Ты будешь ужинать на пару с телевизором? Тогда я займусь рабочей одеждой, приготовлю всё заранее, а кофе попьём вместе.

Дарья Андреевна поставила гладильную доску, достала купленную одежду, сложила высохшие вещи на кресло – процесс пошел. Поутюжив вещи, она приготовила пакет для себя и для Завьялова с подарками. Она была не в том возрасте, чтобы надевать халат на нижнее белье и ходить по отделению, а значит, надо было сшить легкую нижнюю юбку к белой майке. Кусок цветного батиста и отрезка резинки, постепенно, с помощью старенькой швейной машинки, превратился в такую юбку. К приходу детей все дела были сделаны. Даша выделила матери пару белых туфель, привезенных из Гамбурга – это был последний штрих к рабочей форме.

Утром, приготовив завтрак, накормив и проводив мужа на службу, она принялась за обед. На завтрак мать побаловала детей блинами, составив им компанию, позвонила на работу.

– Доброе утро, Николай Петрович, Барышева беспокоит. Вы меня еще не уволили? Прилетела сегодня, завтра выхожу на работу. Дежурство сутки в субботу – без проблем.

– Все, друзья мои, завтра я выхожу на работу, в субботу дежурство. Будете уезжать в пятницу? Если нужна моя помощь, поторопитесь, – предупредила мать.

Теперь, как и раньше, Дарья Андреевна вставала в шесть часов, готовила завтрак и в семь уезжала на работу. Возвращалась ближе к семнадцати, по пути заходя иногда в магазин. Готовили ужин все вместе. С началом учебного года у Сергея возобновились тренировки по самбо, а в субботу он посещал бассейн. Один, два раза в месяц ему звонила Кэтрин. Она понемногу осваивала русский разговорный, поправлялась и называла брата – «ангел». Дежурства сверх меры Дарья Андреевна не брала и старалась, как можно больше проводить времени с детьми, но и не навязывала им свое общество. Так прошел год. Даша успешно сдала экзамены за девятый класс и перешла в десятый, а Сережа в 11, и ему предстояла сдача ЕГЭ, введённый каким-то умником. Андрей Иванович приобрел семейную путевку в Горный Алтай, где они чудесно провели время две недели. С тех пор, как Сергей узнал о порядке поступления в институт, он вплотную занялся физической подготовкой. Год, отходив в секцию самбо и получив первый юношеский разряд, он оставил секцию. Пробежки по утрам, перекладина, отжимание и бассейн – это теперь было на первом месте. В марте 2002 года он прошел комиссию в военкомате и отправил документы для поступления в ТОВМИ. Произошли изменения и в семье Кости – они ждали второго ребёнка. Оформив Антона в детский сад и выйдя на службу, Оля слишком поздно узнала о беременности, и было принято решение рожать. Оля позвонила Дарье Андреевне, чтобы поздравить её с днем рождения, и та сразу почувствовала, что не всё в порядке, когда она передала привет от Кости.

– Мама, Костя уже две недели в командировке. Вернётся из Средней Азии через 2-3 месяца. Звонит редко, правды ни у кого не добьёшься.

– Ты, Оленька, плохие мысли выбрось из головы. Спокойно работай до декрета, проконсультируйся с врачом по перелёту, заранее собери вещи Антону и себе, помни, что впереди лето, если остались вещи для новорожденного тоже захвати, обменную карту не забудь. Пойдёшь в декрет, берёшь билет и прилетаешь к нам. Будем рожать здесь. До этого времени – держи меня в курсе, Косте обязательно сообщи о нашем решении. Ты всё поняла? Что у тебя с деньгами?

– В декрет я пойду после майских праздников, у меня ещё две недели в запасе, – повеселевшим голосом ответила она. – Спасибо Вам, мы приедем.

– Все слышали, ребята. Помочь Оле надо, но уж пусть лучше она едет к нам. У Сергея экзамены и поступление, нам ещё и с этим надо справиться. Переселение одного из вас ждёт великое. Решите сами, я на работу, поговорим вечером.

– Хорошо начался день рождения, мама даже чай не выпила, но мы успели поздравить, – сказала Даша. – Я тебя брат потесню только на ночь, днём буду заниматься в комнате. Поставим кресло напротив кровати, а на его место мой стол. Ты не будешь против моего присутствия? – спросила она Сергея, видя, что отец уходит на службу.

– Давай после школы, до маминого прихода, всё сделаем. Кресло не тяжелое, справимся. Ты же не храпишь по ночам? Живи, привыкай, поступлю в институт, сдам тебе всю комнату в аренду. Ты в свою, переселишь родителей, когда Костя заберёт Олю и детей. Обещаешь?

– Обещаю! Нам нужно будет посмотреть по объявлениям детскую кроватку и высокий стул в хорошем состоянии. Зачем переплачивать, это всё временно, а коляску с Олей потом можно выбрать. Пошли уже в школу, опоздаем.

День рождения мамы они отметили вечером, дождавшись родителей, как положено с тортом и свечками. Сделав до этого перестановку и найдя по объявлению высокий стул. А мать сообщила, что ей предложили детскую кроватку с доставкой домой, но без матраса. Все складывалось удачно. Оля прилетела с Антоном 6 мая 2002 года. В аэропорту её встречал Андрей Иванович.

– Ты это всё сама несла? – спросил он, получая багаж. – Ни о чем не думай, мы всё приготовили. День рабочий, на хозяйстве будешь одна. Мать на работе, ребята в школе, раньше часа не явятся. – Он обнял Антошку, взяв его на руки.

Подняв Олины вещи в квартиру вдвоём с водителем, он уехал на службу. Оля в этой квартире была впервые. Она сразу определила, где, чья комната и кто кого потеснил. В их с Антоном комнате стояла деревянная полуторная кровать, детская деревянная кроватка, шкаф. На полу лежал ковер, а на ковре игрушки. Ничего лишнего, скромно, чисто и уютно. На кухне у стола стоял детский высокий стул, а в ванне – новый горшок. Оля обошла квартиру ещё раз и осталась на кухне покормить Антона, поесть самой. Перелёт утомил её. После завтрака, разложила вещи из сумок на полки, и переоделась и прилегла с Антоном на кровать, почти сразу, уснула. Вечером, за ужином, они долго говорили обо всём, что произошло за два года, столько они не виделись. Оля позвонила бабушке, поговорив с ней, оставила номер домашнего телефона. С согласия Оли мать устроила Антошку временно в ясли, ребята заканчивали учёбу в школе. Андрей Иванович пойдёт в отпуск в июле и поедет с Сергеем, если придёт вызов, а Дарья Андреевна будет работать, и возьмет отпуск, когда Оля родит. С подачи Оли, к домашнему компьютеру подключили интернет. По несколько часов в день, она «обучала» ребят. Все вечера дедушка проводил с внуком.

Сергей сдал экзамены и получил аттестат. Результаты были хорошие пять четверок, остальные пятерки. На торжественную часть выпускного вечера отправились всей семьей, а через два дня принесли письмо о сроках профотбора и сдачи физподготовки с 1 по 15 июля. Начались сборы в дорогу. Оля через своих знакомых из гарнизона, нашла место для проживания Андрея Ивановича. Они вылетели 30 июня и, приземлившись в шесть утра первого, оставили вещи отца в гостинице, уже в 9:00 предстали перед комиссией. Сергей остался, а отец достал визитку, полученную два года назад, позвонил и напросился на прием. Его принял капитан третьего ранга, выслушал, открыл лежащую на столе папку.

– Баллы Вашего сына можно разделить на троих. Я Вас помню. Все-таки решил, молодец! Все зависит от психологов и его физической подготовки. Вы сами в армии давно?

– 25 лет. Подполковник медицинской службы.

– Не волнуйтесь, пройдет профотбор, думаю, учитывая то, что вы издалека, планы по нормативам можно подкорректировать, не затягивать время.

Вернувшись в гостиницу, Андрей Иванович позвонил жене икак мог, успокоил её. Пробовал гулять, покупал газеты, пытался смотреть телевизор, сидел на сухом пайке и ждал выходного, чтобы увидеться с сыном. Получив увольнение на сутки, Сергей разыскал отца и рассказал ему обо всём. Отец приободрился, стал веселее и они сутки провели вместе, гуляя по городу, обедая и ужиная в нормальных кафе. Потом сын вернулся в казарму, ему оставалось сдать только плавание, а отец в гостиницу. «Главное прошёл профотбор», – думал отец, включая телевизор.

Костя вернулся из командировки в часть седьмого июля, а восьмого был уже в городе. Ему нужно было самому увидеть брата. Его принял тот же капитан, что и отца. Капитану было очень интересно, с чем пожаловал к нему молодой, настырный лётчик. Доложив по форме, кто он, Костя изложил ему свою просьбу.

– Я не видел его два года. Прилетаю из командировки, а он оказывается здесь. Я должен его увидеть, поддержать.

– Давно летаете, капитан?

– Пять лет, – ответил Костя, ожидая дальнейших действий хозяина кабинета.

– Мичман Белов, где у нас сейчас Туманов? Давай его ко мне, – сказал он в трубку телефона. – У вас 10 минут, – предупредил он выходя.

– Серёга, как ты? Не жалеешь, не разочаровался? – обнимая младшего брата, спросил старший брат.

– Всё не так сложно как я думал. Ещё неделя и будет ясно. Решил, не пройду на «вышку», пойду в мичманы.

– С дуба рухнул? Столько усилий, дожимай, зря, что ли в бассейне воду баламутил два года? Чтобы, как торпеда прошёл быстро и в цель. Дома всё нормально, отца заберу к себе сегодня.

– Вот что Туманов, сдашь плавание сегодня, решение комиссии получишь уже завтра. Рискнёшь? – спросил вернувшийся хозяин кабинета.

– Сдам! Разрешите идти? – спросил Сергей и вышел из кабинета.

– Ваш брат, даже если сдаст плавание на тройку, уже кандидат в курсанты, но для спокойствия, дождитесь завтрашнего дня и решения комиссии.

– Серёга плавает как торпеда, тройки не будет. Спасибо Вам большое. Для меня эта встреча была важнее, чем для него. Я сам поступал и знаю, как это бывает, хорошо отец всегда рядом.

– Повезло Вашему отцу с сыновьями, – грустно сказал капитан.

– Это нам очень повезло с отцом. Я заберу его сегодня к себе в часть, Честь имею!

Костя нашёл отца в гостинице. Обнявшись, он рассказал о Сергее, но Костя его перебил.

– Ты сегодня ел? Идём в ресторан, я тебе все расскажу. Переживаешь?

– Это я сын от безделья и неизвестности, сидя в четырёх стенах. Пробовал гулять по городу, иду как слепой котенок. Сам себя не узнаю. С чего такой негатив? Я не был пессимистом, и на старость грешить рановато. А может, это от того, что я здесь в одиночестве, к которому не привык?

Пока делали заказ, пока ожидали его, Костя рассказал отцу, что виделся с Сергеем.

– Если он сегодня сдаст плавание – завтра можно забрать его домой.

– Значит, провалил? – грустно спросил отец.

– Бать, ау, ты меня слышишь? Я сказал, если сдаст, а он сдаст, остальное он уже осилил, он почти зачислен. Решение комиссии будет завтра, а мы с тобой обедаем и едем в часть. Одного я тебя не оставлю, не спорь. Мне сегодня после перелёта отдыхать надо, а я здесь. Утром пробую оформить отпуск и к обеду мы с тобой возвращаемся сюда. Договорились?

– Хорошо. Маме не говори, пока точно всё не узнаем, не надо её волновать. Соберу вещи, рассчитаюсь за номер и вперёд, – говорил повеселевший отец.

Они ехали в часть на маршрутном такси. Напряжение последних дней сморило Андрея Ивановича, и он посапывал, положа голову на плечо старшего сына. Утром он завтракал у друзей сына, живущих в соседней квартире. Маша, так звали хозяйку, расспрашивала его об Оле и Антоне, уверяла, что отпуск Косте обязательно дадут, если не очередной, то краткосрочный.

– Я не понимаю Вашего настроения. Чего вы раскисли? Может Вам сто грамм налить?

– Что ты, девочка моя, я просто задумался. Задумался о том, как быстро летит время, и как быстро растут дети. Оба орла выпорхнули из родного гнезда. Костя учился рядом, виделись часто, а Серёжка за 8 тысяч километров забрался, только раз в год и увидимся. Закончит обучение – моря, океаны, а от нас до них все 10 тысяч.

– Судьба у ребят Ваших такая. Вы тоже родились в одном месте, учились в другом, а служите тоже за тысячи километров. Оле письмо пришло от бабушки, и я получила за неё деньги, здесь в конверте. Передадите?

– Передам, Машенька. Ты права, с судьбой не поспоришь. Спасибо за завтрак. Удачи тебе и мужу. Прощай, красавица. Пойду собирать вещи.

Отец и старший брат прибыли в институт в 14:00. Сергей их уже ждал. В руке у него была сумка, а в ней копия приказа о зачислении. Обнявшись, и поздравив друг друга, они наскоро перекусили в кафе, успевая на рейс, вылетающий в 17:30. Все время, до посадки в самолёт, Сергей рассказывал о времени, проведенном в институте, о его порядках и распорядке, о нормах и новых знакомых, но усевшись в кресло, сразу уснул.

Дома они были около десяти вечера, где их с нетерпением ждали. Событие решили отметить одновременно с днём рождения Кости 10 июля, ему исполнялось 27. Олю увезли в роддом 14 числа, а 15 в 6 утра родился мальчик Артем, весом 3850 и ростом 52 см. Теперь 15 июля день рождения был не только у Даши, но и у Артема. Встретив Олю с малышом из роддома, оставили их в комнате, а Антона переселили к бабушке и дедушке. Костю, устроили рядом с женой и новорожденным. Семья теперь насчитывала 8 человек. Антон продолжал ходить в детский сад, мужчины раз в три дня ездили на рыбалку, Даша была на подхвате, Оля занималась Тёмой, часто звонила своей бабушке, а Дарья Андреевна «кухарила». Это не мешало брату и сестре все вечера проводить в молодёжной компании.

Дарья Андреевна очень переживала предстоящую разлуку с Сергеем. Она заранее приготовила все по списку и даже больше, учитывая сезонность. Было обговорено все. Зимние каникулы он проводит у брата. Ехать 6 дней в поезде, чтобы побыть 4 дня дома, не разумно, а учитывая климат, нельзя исключить нелетную погоду. Проблемы любого характера – обращаться к Косте, он рядом, он поможет, и звонить, по возможности. Сергей, накануне отъезда позвонил Кэтрин и переслал номер телефона Даши. Кэтрин исполнилось 15 лет, и она уже неплохо говорила на русском.

– Я буду за тебя молиться, мой ангел. – Такой фразой она заканчивала каждый свой разговор.

30 июля вся семья провожала Сергея на учёбу, а Костю на службу. Оля с детьми оставалась в городе. Родители через неделю вышли на работу. Костя приехал за женой и детьми только в конце сентября и пробыл всего неделю. За это время Даша окончательно переселилась в комнату Сергея, а в её комнате поселили родителей, купив для них двуспальную кровать. Серёжины вещи временно переехали в зал, который теперь ждал приезда дорогих гостей.

Прошел почти год. В начале июня, когда у Даши проходили экзамены в гимназии, Дарье Андреевне принесли конверт, в котором лежало приглашение на вечер встречи выпускников 28 июня в ресторане «Роза ветров». Предложение было неожиданным и запоздалым. За это время она, если и вспоминала сокурсников, то только до своего отъезда в часть, а уехав на 14 лет и вернувшись 4 года назад, не встречалась ни с кем и не общалась. Отношения со всеми у нее были ровные, приятельскими. Для некоторых она была палочкой-выручалочкой, для других Даша – добрая душа. Она никогда и ни кому не отказывала в помощи, и ей отвечали тем же. Не делила группу на городских и приезжих, делилась тем, что имела сама. Если и были тайные поклонники, то после рождения Кости, их не стало. Вечеринки она не посещала, к этому привыкли и не настаивали. Первое время она знала, кто и куда распределился, кто на ком женился, а сейчас через 25 лет можно и не узнать кого-то. «Почему они обо мне вспомнили?» – думала она, всё еще держа приглашение в руках. Даша, заметила открытку, прочла, высказала своё мнение.

– Мам, здесь не чего думать, идти надо. Кого-то вспомнишь, кто-то вспомнит тебя, с остальными познакомишься заново, – шутила дочь. – Были же истории в группе, не вся жизнь проходила скучно вне стен института.

– Была, Даша, была, и зовут его Костя. – Это я за жизнь вне группы.

– За то какой у нас Костя! Ни у одного твоего сокурсника такого нет. У меня выпускной прошёл, Серёжка ещё не приехал, сходи, не понравится – вернёшься. Только наряд нужно купить, я поговорю с папой.

– О чем разговор? – спросил Андрей Иванович, и, узнав в чём дело, тоже был за вечер. – Ты, мать, нигде не бываешь, дом-работа-дом. Одна отдушина у тебя Светлана, которая приносит тебе новости. Сходи.

– Мамочка, тебе даже наряд покупать не надо. Наденешь костюм, в котором была у нас с Серёжкой на выпускном вечере, он тебе так идёт. Купим обувь, сделаем причёску, помогу с макияжем. Соглашайся.

Дарья Андреевна вспомнила костюм, купленный в Германии три года назад. Юбка «солнце» из белого шифона с рисунком до колена, блузка из тонкого шелка с длинным рукавом из шифона, в бока был вшит шифоновый пояс. Костюм был очень красивый и сидел на ней отлично. Пролежав два года в упаковке, «вышёл в свет» на выпускной вечер Сергея, а в этом году отметился и у Даши. Туфли купили в свадебном салоне нарядные без каблука. Она специально пришла чуть позже назначенного времени и вошла в зал, когда все сидели за столами.

– Барышева! Даша! – услышала она из центра зала, увидела женщину и узнала старосту группы Риту Снегирёву, которая шла ей на встречу. – Повернись! Дай публике на тебя посмотреть. Не берёт тебя время. Пойдём, я тебе место приберегла.

Они проходили по залу, и Дарья Андреевна узнавала в лицо ребят: Слава Ходиков, Саша Скляр, Генка Иванов, Ольга Коротких, Женя Сычёв, Галка, Тома. Да, они изменились, но были узнаваемы. Рита усадила её рядом с собой и на правах старосты, продолжила командовать парадом, не забывая задавать вопросы.

– Ты где всё это время пропадала? Живём в одном городе и не виделись четверть века.

– Да я всего четыре года в городе, а четырнадцать лет «служила» в гарнизоне, вместе с мужем, – ответила Дарья.

– Наши все из провинции в город рвутся, а она из города в армию. Оперируешь?

– Оперирую. А как ребята?

– Славка у нас один молодец – рулит в облздраве. Саша – кардиохирург, Генка – нейрохирург. Женька после аварии работает на «Скорой». Галка с Томкой – гинекологи. Ольга пластический хирург, я – начмед в третьей городской больнице. Это Даша все, кто работает, остальные сидят за богатыми мужьями или жёнами. Из 20 человек восемь практикующих врачей, два администратора и десять «трутней». Как тебе статистика? Зачем учились?

– Может работе предпочли семью, детей, внуков.

– Дашка, они не из-за занятости не пришли. Собственное превосходство над нами показать. Деньги людей портят, а большие деньги притупляют память.

– Расскажи лучше о себе. Не будем говорить о грустных вещах.

Рита рассказывала охотно и подробно, не забывая, есть с аппетитом и, не пропускать тосты. Потом к ним присоединились остальные «рабочие лошадки», сдвинув столы. Вспоминали учёбу и практику, рассказывали истории из жизни, танцевали и опять садились за стол. Все были единодушны в том, что Даша мало изменилась, выглядит молодо и привлекательно и удивлялись, что у нее троё детей и два внука. Был очередной танец, когда к ней с приглашением подошёл Виктор. Отказать было неловко, на них смотрели, зная их историю.

– Как поживает наш сын? – спросил он.

– У нас с тобой нет сына. Я замужем и все мои дети имеют одного отца.

– Хорошо, я задам вопрос иначе. Как поживает твой сын?

– Замечательно. Военный лётчик, через год станет майором, женат, жена из Питера, двое сыновей. Служат на Дальнем Востоке. Я дважды бабушка.

– Какой он? На кого парень похож?

– Ты не поздно проявляешь интерес? Костя похож на моего отца. Он самостоятельный, ответственный, любящий и любимый. Сам выбрал профессию, которой гордится.

– Ты хорошо выглядишь, и почти не изменилась. Я о тебе часто вспоминал первое время. Я трижды женился, развёлся, детей нет. Работа, квартира, машина, на жизнь хватает. Даш, не хочешь заглянуть ко мне в гости?

– Зачем? С тех пор, как мы расстались, прошло 28 лет. Я о тебе даже ни разу не вспомнила. Мы с тобой перестали быть даже друзьями. Тебе самому не смешно от такого предложения? Хочешь потешить свое самолюбие? Я, Витя, не та наивная девочка, которая верила не поступкам, а словам. Мне не интересна ни твоя жизнь, ни твоя жилая площадь. У меня есть моя жизнь. Дети почти выросли, сын – курсант, дочь – студентка, муж – подполковник. Так, что, как говорит наш младший сын: – «У нас все в шоколаде». Спасибо за танец.

– Что опять клеился? – спросила Рита. – Как врач он, Даша, может и хороший, но человек никакой. Почти 50 лет, ни семьи, ни детей. Бабник, он и есть бабник, Лицо себе «сделал», а остальное не переделаешь.

– Привет всем! – Гордеев обнял Риту и Дашу за плечи. – Давно тебя не было видно.

– Да я все по гарнизонам, да командировкам. Вот года три остепенилась. Ты сам как?

– Я в нашем университете кресло просиживаю. Даша, тебе специализация не нужна? Могу устроить по старой памяти. Ты всё режешь и шьёшь? Держи визитку, звони, сделаем. Где трудишься? – заинтересовано спросил Гордеев.

– Штопаю! А специализация мне понадобится через пару месяцев. Работая в 11 городской. Правда, думаю, года через два-три закругляться. Стаж позволяет, пойду на пенсию, – улыбнулась она.

– Барышева, не смеши! Ты выглядишь лет на 35-40. Ритуся не даст соврать. Как тебе это удается, имея трёх детей? Морщин нет, косметики минимум, фигура – класс. Ты посмотри на наших девочек измученных диетами, фитнесом и стилистами, одним словом, неработающих, но с деньгами. Разницу видишь? А я вижу.

– Ты, Даша, не тяни. Гордеев поможет. Заплатишь деньги и работай. Ты же не стала оперировать хуже? – советовала Рита.

Они еще долго обсуждали вопросы платной медицины, потом переходили к вопросам семьи, проблемы отцов и детей. Прошло больше трёх часов, когда телефон Даши ожил. Она извинилась и начала прощаться со всеми, собирая салфетки, на которых ребята написали свои номера телефонов.

– Пойдёмте ребята, проводим Дашу. Посмотрим – кому досталось наше сокровище.

Андрей Иванович приехал за женой, по её просьбе, на такси и ждал её у машины.

– Я не рано приехал? – спросил он, одновременно знакомясь и прощаясь с сокурсниками жены.

– В самый раз. Мне предложили пройти специализацию на «льготных» условиях. Непристойных предложений не было, вела себя прилично. Комплиментов наслушалась, разговоры, споры, воспоминания. Видела знакомого, на лице пластика, едва узнала.

– Я заходил в зал, видел ваши баталии за столом. Не жалеешь, что пошла?

– Спасибо, что настояли, – она поцеловала мужа в щёку и положила свою голову ему на плечо. – Серёжа звонил?

– Завтра прилетает. У них путёвки с первого числа, всего день на сборы.

– Переберу его вещи, но думаю, обувь нужно будет купить, а смокинг в горах ему не нужен.

Молодежь уехала на две недели в горы на базу отдыха своей небольшой компанией. У них был повод отметить и окончание первого курса Сергеем, и поступление Даши в университет, и отъезд подруги в Германию. Барышева Дарья Андреевна прошла специализацию и получила сертификат в сентябре.

Прошёл год. Окончив второй курс, Сергей приехал на каникулы и привёз сестре в подарок на восемнадцатилетие щенка овчарки. Жизнь Даши круто изменилась. Теперь она занималась не только в университете, но и выставками собак. Красавица Элизабет была не только породистой и большой умницей. Она стала для всех членом семьи.

Глава 7

Дарья Андреевна готовила завтрак, когда раздался звонок домашнего телефона, и она услышала незнакомый мужской голос.

– Вас беспокоит отец Оли. Я не могу до неё дозвониться и сообщить о смерти бабушки, может, приедет.

– Соболезную. У Вас есть чем записать? – она продиктовала номер, – ответит девушка, попросите 5-25 – это домашний номер, если не получится – перезвоните мне.

Она положила трубку и по мобильному телефону набрала номер Кости.

– Здравствуй сынок. Олин отец дозвонился? – спросила она.

– Да, мама, спасибо, разговаривают. Ты не волнуйся, я с мужиками справлюсь, – ответил сын.

Оля не виделась с родителями шесть лет, и встретились они только на похоронах её бабушки. Прямо из аэропорта она приехала в дорогую сердцу квартиру, оставив детей на мужа. Из писем она знала о жизни родителей, о завещании в её пользу. Сама писала ей тёплые письма и присылала фотографии, а раз в неделю, десять дней звонила на домашний номер телефона. Оля звонила и матери, но это была их тайна. После поминок, отец протянул ей ключи от квартиры бабушки.

– Можно я заеду позже? – угрюмо спросил он.

– Заезжай, – утирая слезы, ответила дочь.

Он приехал часа через три, когда она вдоволь нарыдавшись, уже успокоилась, перебирая свои письма. На самом видном месте, в рамках стояли фотографии её семьи и детей.

– Прости меня, дочка, прости, ради Бога. Ты молодец, что сделала все по-своему – это твоя жизнь, а я старый идиот. Я читал твои письма, знал о том, что ты звонишь маме. Убедил её в том, чтобы переводы, которые ты возвращала мне назад, перечисляла тебе на счет. Я очень зол был на тебя. Думал, не справишься, сама вернёшься, но просчитался, и дело не в Косте, дело во мне. Это я должен просить прощение у вас за обиды, оскорбления, за злобу и зависть. Простите меня.

– Бабушка писала, что ты смирился, у тебя была возможность написать письмо, прислать внукам подарок, но ты этого не сделал. К чему теперь запоздалые речи? Я поступила так, как велело мне сердце, а разум всегда помнил: «Возврата не будет». Бабушка и мама меня поняли, а ты просто не мог простить мое непослушание. Дело было не в Косте, а в том, что я ослушалась тебя, нарушила твои планы. Я обещала бабушке приехать летом, но не успела. Не дождалась она встречи с правнуками. Утром схожу к ней, вечером полечу домой. Можно я возьму что-нибудь на память? – спросила Оля.

– Бери что угодно, что тебе дорого. Что делать с квартирой? Ты уедешь, кому ей заниматься?

– Я об этом не думала. Ты ждёшь, чтобы я отказалась от неё в твою пользу?

– Да не нужна она мне. Я тебе хочу помочь. Сейчас не время решать такие вопросы, но у тебя время ограничено.

– Делай что хочешь, я не могу думать об этом сейчас. – Она подошла к телефону и набрала номер.

– Здравствуй, дорогой, я успела. Сейчас я в бабушкиной квартире. Как мальчики? Не балуй их и во время укладывай спать. Вылечу завтра. Справишься? Тебе привет от папы. Целую. – Костя соболезнует и просит передать, что не держит на тебя зла. Он папа, в отличие от тебя, сдержал свое слово и сделал меня счастливой. Я молюсь об одном, чтобы каждый его взлёт закончился мягкой посадкой.

– Он у тебя теперь кто? А остальные? – робко спросил отец.

– Пока майор. Мама и Андрей Иванович работают. Сергей курсант третьего курса морского института, нашего филиал. Даша в университете на юридическом факультете.

– Ты называешь чужую женщину мамой?

– А как мне её называть? Она заменила мне мать. Прилетела за тысячи километров к нам, когда родился Антон. Купила всё для него и три недели помогала мне, учила, советовала, поддерживала. Пригласила меня к себе, узнав, что Костя в командировке, а я жду Артёма. Он родился у них, и она опять была рядом. Нас окружили вниманием, заботой и при этом сами работали. Устроили Антона в детский сад, чтобы мне было легче, выделили комнату, потеснив детей, оградили от домашних дел. Мы стали большой семьёй. Ты можешь себе представить, что в твоей квартире проживают пятеро взрослых и двое маленьких детей? А мы прожили почти полгода душа в душу. Маму нашу я ни в чём не упрекаю, а вот Дарью Андреевну я очень люблю, уважаю и отношусь с благодарностью. Её ни о чём не надо просить – это у неё в крови, в характере. Она готова помочь всем, кто в этом нуждается, бескорыстно, в ущерб себе. Это она научила быть терпимее к близким людям, пытаться понять их и простить. Ты доволен моим ответом на свой вопрос? – спросила Оля. – С мамой мы встречаемся завтра. Мы не теряли с ней связи, и это она попросила меня встретиться с тобой. Утром давай сходим к нотариусу, я напишу доверенность, а потом поедем домой.

– Наши отношения с мамой, после твоего побега, изменились в лучшую сторону. Здесь в пакете продукты. Увидимся завтра, я заеду за тобой утром, – сказал отец, направляясь к выходу.

После разговора с отцом, Оля почувствовала облегчение. Отец был таким, каким был в её юности. «Искренен – ли он сейчас со мной?» – думала она, разбирая продукты из пакета. Прошлась по комнатам, где всё напоминало о бабушке. Открыла шкаф, где у неё была своя полка, достала полотенце и халат. В кармане халата она нашла письмо, написанное рукой бабушки. «Дорогая Оленька, если ты читаешь это письмо, значит, уже простилась со мной. Я знаю, ты навестишь нашу квартиру, и наденешь свой любимый халат. Про завещание ты уже знаешь, но у меня для тебя есть и хорошие новости. Твой отец, а мой сын, оказался не столь уж деспотичным, ошибки свои осознал, а вот признаться в этом гонор мешает. Ты ему помоги, пойди первой на встречу, и доверяй ему. Все картины и старинные вещи – его головная боль, пусть занимается. В третьем томе Пушкина лежат сберкнижки на твоё и моё имя – распорядись ими по своему усмотрению. На антресоли, в коробке от обуви, среди наград деда, лежат мои драгоценности. Их немного, но они редкие и дорогие. Пусть Женя ими займётся и подарит что-нибудь своей жене. Она заслужила, хотя и не очень меня жаловала. Буду рада, если возьмёшь себе на память обо мне какую-нибудь вещь. Живи Оленька сердцем и не горюй – я всегда буду рядом. Береги детей и мужа. Целую. Твоя любящая бабушка».

Оля опять залилась слезами, прижав к лицу письмо. Она нашла и коробку, и томик Пушкина, положила сберегательные книжки к себе в сумку. Открыла коробку – все выглядело красиво и солидно, но она не была знатоком и ценителем. Выбрала самое скромное украшение – колье: всего две нитки камней размером в пол горошины, а в центре «фасолинка». «Возьму его, – подумала она, убирая коробку в пакет, где были раньше продукты, вместе с письмом бабушки. – Передам это все отцу, пусть разбирается, а себе возьму балерину. Я люблю её с детства», – думала она, держа старинную фарфоровую статуэтку. Приняла душ, приготовила вещи на завтра, поужинала через силу, достала старенький плед, прилегла на диван и уснула. Утром, из-за разницы в часовых поясах, она проснулась в 4 часа, и теперь лежала и вспоминала о своей жизни в этой квартире. Чувствуя, что дело идёт к слезам, поднялась, привела себя в порядок. Позавтракала уже с аппетитом, организм требовал. Под чёрный свитер надела колье, заправила волосы под полушалок, накинула пальто, оглядела квартиру, и, закрыв замок, спустилась вниз. Отец ждал её у подъезда. Оля отдала ему ключи от квартиры и они, купив цветы, поехали навестить бабушку. После подписания доверенности у нотариуса, поехали домой, в родное гнездо. Встреча с мамой была тёплой и желанной, ведь не смотря ни на что, она была её мамой. Оля передала отцу пакет и письмо, а мама даже всплакнула, вспомнив свекровь. За обедом зашла речь о семье зятя.

– Давайте родители, я коротко расскажу вам обо всём, что знаю и мы больше не возвращаемся к этой теме, можете делать свои выводы.

Оля рассказала обо всем, что знала от Кости, от Дарьи Андреевны и даже от Сергея. О том, что видела, и, что пережила вместе с этой семьей. Родители изредка задавали вопросы, она на них отвечала, и ответ переходил в целое повествование. Они проговорили часа три.

– Если у нас с Костей совпадут отпуска, попробуем приехать. Примете?

– К лету у тебя своя квартира будет не хуже нашей. Ты даже в свою комнату не зашла, – сказал отец.

– Боюсь, не справлюсь с эмоциями, – поднимаясь из-за стола, сказала дочь. – Думаешь, это легко?

Она прошла к себе. «Здесь ничего не изменилось. Даже мишка сидит на прежнем месте», – подумала она, смахивая слезу и позвонила Косте.

– Привет, дорогой. Как мальчики? Ты не будешь возражать, если я полечу транзитом и навещу родителей. Утром прилечу, а после завтра вечером вылечу и в воскресенье буду дома. Как у нас погода, что прогнозируют? Малину и мёд привезу, не забуду. Жди звонка завтра. – Спасибо за обед, мне пора, давайте прощаться. Телефон знаете – звоните. У меня еще дел много.

– Купи что-нибудь в память о бабушке, – отец протянул ей деньги. – Внизу машина, она в твоём распоряжении, до самого аэропорта, я провожу, целуй мать. Может, возьмёшь презент Барышевым, у нас есть приличный коньяк, – предложил отец.

– Эта семья предпочитает вкусно поесть, и почти не признает алкоголь, так, что этим их не удивишь. Деликатесы есть в этом доме? Их я могу взять, а нет – куплю в супермаркете, заеду в детский магазин.

Мама принесла ей с кухни пакет с тремя жестяными банками. Оля не глядя, сунула их в сумку, сказала: – «Спасибо», обняла и поцеловала мать. Стоя у машины, Оля ждала, что отец сделает первый шаг к окончательному примирению, а он ждал того же от неё. Она вспомнила просьбу бабушки в письме.

– Давай, пап, обнимемся. В лучшем случае увидимся через полгода, а то и больше. Маму береги, – она обняла и поцеловала отца, почувствовав на его щеке слезу. – Не кисни, жизнь наша продолжается. Скажу больше – начинается новая. Звони. – Она села в машину, не забывая махать рукой отцу.

Пока ее обслуживали в банке, Оля думала: – «Подарки куплю на месте, вместе с Дашей, а здесь посмотрю вещи ребятам в сад, пару машинок, хороший кофе и конфеты». Получив деньги, она так и сделала. Часа через три она уже коротала время за чашкой кофе в аэропорту в ожидании рейса. В 6 утра стояла у знакомого подъезда, когда увидела Дашу, выгуливающую собаку.

– Даша, у тебя новое увлечение? – спросила Оля. – И как же нас зовут?

– Привет, Оля! – обнимая жену брата, радостно говорила Даша. – Ты её не бойся. Зовут её Бетти, полностью Элизабет. Вот родители обрадуются твоему приезду. Поднимайся, а мы следом, свои дела мы уже сделали.

Олю о Питере не расспрашивали, знали, откуда она приехала. Захочет – расскажет сама. Сели за ранний завтрак, где она в общих чертах обо всём поведала.

– Главное, что ты помирилась с отцом, – сделала вывод Дарья Андреевна.

– Да, потери сближают, – доставая из сумки продукты, говорила она. – Сегодня мы с Дашей поедем на рынок, а завтра я полечу домой. Костя сделал заказ на варенье и мёд. Поделишься? Серёжа ничего не просил передать, прислать? Я забрала бы и для него посылку.

– Сколько банок купите, на столько и поделюсь. Купите заранее, впрок. Хозяйничайте девочки, поговорим вечером, иначе опоздаем на работу.

Проводив родителей на работу, Оля разобрала свою сумку, и постирала свои вещи, развесив их в прихожей. Позвонила Косте и рассказала о своих «планах» на сегодня. Муж инициативу одобрил и похвалил за проявленную смекалку.

– Даша, что тебе нужно купить из вещей в университет? Я хочу сделать подарки, но не знаю что купить. Давай думай, у тебя времени до приезда на рынок. Чем займёмся?

– Куда мы в такую рань? Давай лучше займёшься со мной всеобучем. Что там у тебя нового есть по части компьютера? Обед и ужин у нас есть, грязного белья нет, а пылесосила я вчера. Ты заметила, что мама не возражала против поездки на рынок, а значит не против моего прогула в университет, – говорила довольная Даша.

Они осваивали новые программы часа два, пока Даше не надоело это занятие.

– Давай показывай свой гардероб, – попросила Оля.

Даша открыла шкаф, покраснев при этом. Вещей было не много, все они были качественные, но куплены были, ни год и, ни два назад.

– Ладно, не красней, подберем новое, если ты не будешь капризничать, – успокоила Оля Дашу, обняв её за плечи.

Прогулка по рынку длилась не менее трех часов, они возвращались с сумкой «челнока», в которой лежала короткая дубленка, отороченная мехом, теплые джинсы и ботинки, пуловер из ангорки, короткое трикотажное платье с длинным рукавом и кофта. Даша была тронута такой заботой Оли. Она знала, сколько это стоит, и у неё не поворачивался язык заикнуться о подарках родителям.

– Даша, замени себе шапку на комплект с шарфом и варежками. Смотри, какой выбор, – предложила Оля.

– Оля, ты и так кучу денег извела. Меня мама отчитает.

– Не переживай, прорвёмся! Мы и им купим обувь. Я обратила внимание на сапоги, которые стояли в прихожей, глаза есть.

Они купили обувь родителям, шапку и варежки Даше, темные футболки и спортивные брюки Сергею, костюмчики мальчишкам.

– А Косте? – спросила Даша, напоминая Оле о муже

– Для Кости подарок я сама, – шутила Оля. – Мы люди военные, на работу ходим оба в форме. Для летних вещей не сезон, а зимой нам ходить не куда. Не обижайся. Себе я тоже ничего не взяла. Теперь пять минут стоим и вспоминаем, что не купили, возвращаться не будем. В городе купим чего-нибудь вкусного, обмыть покупки, а конфеты возьму завтра.

– Оля, а банки? Мы совсем забыли про банки.

– Их на выходе продают, по пути и возьмём. Мама сказала брать с запасом.

Они вернулись домой около семнадцати часов. Обе довольные и счастливые – Даша новым вещам, а Оля тем, что сумела сделать приятное этой неизбалованной девушке. По дороге домой они купили пиццу, кусок буженины, йогурт и пирожные. Дарья Андреевна была уже дома.

– Мам, мы так погуляли, так погуляли, как никогда, – говорила Даша матери, протягивая покупки и снимая куртку. – Ты обедала? Мы такие голодные, но это того стоит.

– Мама, Дашу не ругай. Это моя инициатива, мне и ответ держать, – сказала Оля. – Только сразу накорми нас, а потом отчитывай.

– Заговорщицы! Не буду я вас ругать. Второе можно не греть – будете уплетать пиццу? Меня в компанию возьмёте?

После борща была пицца с кофе и чаем. Даше прямо не сиделось на месте. После обеда, убрав посуду, все перешли в большую комнату, где Даша разгрузила сумку и пакеты, показывая матери покупки. Покупая вещи по отдельности, Оля даже не думала, что может выйти так удачно. Даша, надев обновки, вышла к ним. Перед ними стояла «снегурочка» в дубленке, джинсах, шапке и шарфе.

– Правда, здорово? – спросила Даша.

– Не то слово. Очень красиво. Спасибо Оленька. У меня тоже есть для тебя подарок, примерь. – Дарья Андреевна открыла шкаф и достала упаковку с чем-то белым, протянула Оле.

Оля вскрыла упаковку и достала белую шелковую блузку. Длинный рукав, рубашечный ворот, а поверх кружевной жилет, вшитый в бока. Она, не стесняясь, сняла свитер, надела блузку, та сидела идеально, о чем поведало Оле зеркало.

– Мама, ты волшебница! Там еще обувь тебе и отцу, должна подойти.

– Нет, я только учусь. Это ты у нас сегодня добрая фея для нашей стрекозы.

Ботинки Дарье Андреевне пришлись в пору, а сапоги очень понравились Андрею Ивановичу. Вещи Сергея сложили в один пакет – они ждали завтрашнего решения их хозяина. Весь вечер был занят разговорами о внуках, жизни в гарнизоне. Дважды включали чайник к пирожным, а разговорам не было конца.

Утром мать позвонила Сергею, сообщив, что Оля у них и вечером собирается домой. Сын надиктовал небольшой список и обещал встретить Олю в аэропорту. Начались сборы «багажа» в дорогу. Оля укладывала свой багаж, а мать готовила сумку для сына.

– Вы бы дамы проветрились. На улице погода хорошая, сухо, безветренно. До обеда чтобы я вас не видел. Сидите как наседки дома, – сказал Андрей Иванович.

Перечить мужу и отцу не стали. Все дела были сделаны, и прогулка была всем на пользу. Они гуляли больше часа, вернулись с большим пакетом и тортом.

– Вы дамы фигуру совсем не бережёте. Вам это есть нельзя, сплошные углеводы, а мне терять не чего, мне можно, – принимая коробку с тортом, говорил Андрей Иванович. – За половину торта обещаю проводить в аэропорт лично.

Обед устроили царский. Оля купила красную рыбу в нарезке, курицу гриль.

– Андрей Иванович, мама, вы не сердитесь, не удивляйтесь, я ведь в первый раз приехала к вам в гости без повода. Просто захотела вас увидеть, пообщаться. Случай выпал не подходящий, но я поговорила с Костей, и он не стал возражать. Летом, если получится, на пару недель слетаем к родителям в город на Неве, а потом к вам. Примите?

– А куда мы денемся. За Дашу спасибо, сияет, как пятак, – сказал Андрей Иванович. – Деньги не предлагаю, знаю, что не возьмёшь, да у меня столько сразу и нет.

– Вот и поговорили. На нет и суда нет, – смеясь, сказала Оля. – Надо Косте позвонить, предупредить, что меня Серёжа встретит.

Отрезав кусок торта, Андрей Иванович чаевничал под телевизионные новости, не мешая «заседать» женсовету. Он проводил Олю в аэропорт, а встретил ее Сергей.

В марте, в день рождения Андрея Ивановича, позвонил Сергей, поздравил отца и радостно сообщил, что в числе четырёх курсантов он отправляется на паруснике «Надежда» в кругосветное плавание в начале апреля.

– Пап, ты представляешь, что это такое? Это же мечта! Мы летим до Москвы, потом Калининград, а потом 120 дней от Калининграда до Владивостока. Я знаю, будет нелегко, но я, же не хуже других, справлюсь.

– У тебя все получится, Серёга. Я даже не сомневаюсь. Даю маме трубку.

– Мам, повторяться не буду, но знай я такой счастливый. Прости, что не смогу поздравить тебя с днем рождения. Я привезу тебе подарок позже. Целую крепко. Дай Даше трубку. – Даша, закажи маме цветы от меня через курьера. Выбери время, когда она будет дома. 100 долларов лежат за нашей с тобой фотографией в рамке. Не подведи сестра. Целую.

Обговорив услышанное, и поделившись соображениями по поводу «кругосветки», родители как-то приуныли. С одной стороны они были очень рады за сына и гордились им, но встреча с ним откладывалась. Даша достала рамку с фотографией, вскрыла картон и увидела купюру, сложенную пополам. «Ну, партизан, ну конспиратор, больше четырех лет прошло, и ни слова не сказал о своем тайнике», – думала она, ставя рамку на место. «Маме букет я и так закажу от тебя, должен будешь, Робинзон. Это будет в воскресенье».

В апреле Дарья Андреевна отметила свой 50-ти летний Юбилей в кругу семьи. Она очень удивилась и обрадовалась, когда курьер принёс ей букет белых роз и коробку конфет «Чудный вечер», а в карточке было поздравление от Сергея.

– Как же это возможно? Он сейчас неизвестно в каких широтах, – говорила она радостно.

– Мамочка, на дворе 21 век! Не забывай об этом, – сказала Даша, глядя на отца.

После Юбилея, она собралась уходить на пенсию, стаж позволял, но её уговорили остаться хотя бы на год, и она дала согласие. Работать с каждым годом становилось труднее, и не физически, а морально. Привыкшая делать свое дело на совесть, она очень переживала такие моменты как отсутствие лекарств, скудные обеды. В такие моменты она чувствовала себя виноватой во всем, что происходит в отделении.

Серёжа вернулся в середине июля и прилетел домой 20 числа уже курсантом 4 курса. Даша перешла на третий курс и между делом заработала с Бетти несколько дипломов и медалей. Ни первый год подряд, они две недели проводили на турбазах Горного Алтая и области, не исключением стал и нынешний. К приезду студентов, вернулись из Питера Костя с семьей и они уже отдыхали две недели большой семьей. Были выезды на природу, рыбалку. Когда молодежь с удочками кормила комаров на рыбалке, бабушка с внуками ходили в зоопарк, цирк, на аттракционы. Отношения с родителями Оли и семьей Кости наладились. Теперь у Оли была своя квартира в Питере, о чём имелись документы. Правда, жили они три недели у родителей. Отец Оли честно признался, что специально не завозил мебель, оставляя это на усмотрение дочери. Сказать, что Сергей был доволен «кругосветкой» – это ничего не сказать. Он хранил в памяти мельчайшие подробности похода, и при первой возможности рассказывал об этом. Время пролетело незаметно, и предстояла опять разлука на год. Дарья Андреевна с мужем постепенно привыкали к такому повороту судьбы, уже не так тяжело переносили разлуку, и, не успев проводить гостей, они уже ждали их приезда. Их спасало присутствие Даши, она жила вместе с родителями и училась здесь же. В свои 19 лет речи о замужестве не заводила, пропадала в университете, и каждые выходные были заняты выставками собак то в качестве участника, то в качестве зрителя. Они с Бетти умудрились объехать не только свою область, но и соседние с такими, же любителями собак.

Весной 2006 года, проводя внеплановую, экстренную операцию, которая длилась более двух часов, Дарья Андреевна после обычных слов «всем спасибо», потеряла сознание. Десять дней реанимации и диагноз: «Геморрагический инсульт». Отец сообщил сыновьям о случившемся только тогда, когда жену перевели в отделение. Оба прилетели в один день. Дарья Андреевна лежала одна в двухместной палате, и ребята дежурили по очереди. Особой необходимости в этом не было, но ребята сами решили не оставлять маму, а доктор не возражал. Они рассказывали о своих делах, успехах, о доме, помогали ей с обедом, приносили фрукты и сладости, а первые ночные дежурства вспоминали детство и юность, пока мама не засыпала. Дарья Андреевна сама была врачом и знала два варианта исхода своей болезни, поэтому на седьмой день пребывания в отделении, во время обхода, она поговорила с врачом на чистоту.

– Скажи честно, мне стоит отправлять детей к месту службы или пусть задержаться ещё. Какой прогноз?

– На этот раз кажется, пронесло. По всем срокам рецидива быть не должно. Но, ты, же знаешь, не должно и не будет – разные вещи. Мы сделали МРТ, обнаружили аневризму и она в таком месте…

– Не продолжай. Я оперироваться не буду. Трепанация черепа может не дать шанса на положительный исход. Что ты предлагаешь?

– Будем лечиться консервативно, но долго, и реабилитация займет, ни один месяц. Функции будут восстанавливаться очень медленно, нужно время. Наберись терпения.

– Спасибо. Мне было важно услышать это. Ты ничего не скрываешь?

– Барышева, ты спросила, я ответил. Ты главное не хандри. Оперировать ты вряд ли сможешь, а в поликлинике на приёме можешь поработать месяцев через 5-6.

– Ты с ума сошёл? Я лучше на пенсию пойду.

– Вот ты уже и шутишь. Отправляй своих орлов. Превратила их в сиделок, санитарки мои и рады. Не порть мне дисциплину в отделении. Лежи и думай только о хороших вещах. Боль не терпи, мне для тебя ничего не жалко, из того что есть, конечно, – сказал доктор, похлопав ее по руке.

– Спасибо. Мне твой анальгин помогает, как ни что другое, – ответила Дарья Андреевна. Попрошу у Завьялова для вас упаковку, иначе разорю.

Дарья Андреевна попросила Дашу пригласить братьев.

– Не делайте скорбных физиономий. Я уже иду на поправку, медленно, но иду. Процесс этот длительный так, что собирайтесь друзья мои в путь-дорогу. Пробуду я здесь, по словам доктора, две-три недели, а потом домой. Папа и Даша справятся вдвоём, у меня и соседка появилась. Дежурства по ночам отменяются. – Костя, ты позвони Оле, что возвращаешься, может какие поручения даст. Даша поможет их выполнить, – говорила она Косте, гладя его по руке. – А ты, сынок, наверстывай знания, – обратилась она уже к Сергею. Подумай, что нужно взять с собой, чего у тебя нет, Даша и тебе поможет. Со мной будет всё хорошо, я обещаю, – держа сына за руку, говорила она. – Главное вы держитесь, друг друга, тогда и мне не будет лишних волнений. – Теперь ты, Дашенька. Приходи только после учебы и тихого часа через день. День папа после работы, день ты. Так у вас будет время на отдых и учебу, да и график отделения хватит нарушать, нам и так пошли на встречу. Я тебе всё написала, что нужно принести. Телефон под рукой у меня будет – звоните, а принесёт Даша очки, я сама смогу позвонить. Рецепт на очки у папы. Давайте целоваться. Жду вас летом в гости. Я вас очень всех люблю. Завтра же на «взлёт», а если будут билеты, то сегодня же вечером. – Она расцеловала детей. – Бегите. Устала что-то я от столь длинных речей.

Дарья Андреевна закрыла глаза, в которых стояли слёзы. Она осознавала своё положение, в нём было два варианта развития дальнейших событий, но о втором думать не хотелось. Выйдя из палаты, трое детей направились в кабинет врача.

– Что такие хмурые? Мама ваша права, – не ожидая вопроса, заговорил врач. – Вам стоит возвращаться. Здесь вы ей ни чем не поможете в данной ситуации. Зная вашу маму, она наверняка, будет испытывать чувство вины за то, что сидя здесь, вы не делаете того, что предписано вам. Улетите, она будет знать, что вы при деле и будет спокойна за своих орлов. Я вас убедил?

– Мама поправится, обязательно поправится, она обещала, – говорил Костя, обнимая за плечи брата, в глазах которого стояли слезы.

– Даша, зайдем сегодня в храм по дороге домой?

– Заедем, Серёжа. Папа подъехал, видимо лекарства привёз. Дождёмся и поедем сразу в храм, в кассу за билетами, а уже потом домой, у нас полдня впереди, всё успеем.

Дарья Андреевна, видимо уснула, а проснулась, увидела на тумбочке букет белых хризантем и пакет с фруктами.

– Дети приходили? – спросила она соседку по палате.

– Нет. Мужчина приходил, солидный такой, выпросил у санитарки банку под цветы. Постоял, молча, посмотрел на Вас и тихонько удалился.

Дети пришли после тихого часа, принесли все, что просила мать, доложили о своих сегодняшних делах и о времени вылета.

– Мам, это что за веник? – показывая на букет, спросил Сергей.

– Когда-то это были очень редкие «веники» и только осенью. Пусть стоят – красиво, и запах осенний. Правда, кто принёс, не знаю, там еще и фрукты. Помойте их под краном, за компанию и я с вами пожую.

Они проговорили больше часа, с перерывом на укол, прежде чем распрощаться. Сыновья улетели, дочь и муж навещали её через день ещё в течение трех недель. Её не забывали коллеги по отделению, однокурсники, так и не признавшиеся, откуда узнали о случившемся, и соседка Светлана, и даже больной, которого она оперировала в день трагедии. Одни приходили в перерывах, другие вечерами, но не было дня без визитов. Через три недели её выписали домой, а ещё через два месяца, она стала пенсионеркой с группой инвалидности. В это же время, Дарья Андреевна, начала делать посильные домашние дела, сидя, так ей было легче, и она меньше уставала. Каждый раз, получая выговор от мужа и дочери, она продолжала свои «тренировки», пока те не смирились. Летом она начала выходить на улицу с Дашей, а потом и самостоятельно. Её навещала соседка и Наташа, подруга дочери. От неё Дарья Андреевна узнала о том, что они переписываются с Сергеем.

– Мама против наших отношений. Говорит: – «Жить вдали от родных и по полгода ждать мужа на берегу – это не для меня». А мне кажется, я его люблю, давно люблю, еще со школы. Он так бережно ко мне относится, мы даже с ним еще не целовались, – смущенно говорила Наташа. – Да я сама виновата. Мама поставила мне условие – или я прекращаю общение с Сергеем, или она «завалит» ему математику. Вот я и соврала, что у меня есть парень. Обидела его и поздно поняла, что меня обманули, когда узнала, что он сдавал ЕГЭ. Вот так по моей глупости всё и произошло.

– Скоро приедет наш моряк на каникулы. Всего год остался до выпуска, а, кажется, что только школу окончил.

Во время каникул, студентов, вместе с Толиком и Наташей, отправили на две недели на базу отдыха«Сосновый бор» на Оби. Это было решение Дарьи Андреевны: – «Караулить меня не надо, я справляюсь сама, а вам стоит подышать свежим воздухом, сил на год набраться». Людмила Георгиевна, приняв назад «блудного» мужа, сменила гнев на милость и позволила поехать Наташе с ребятами, взяв с Сергея слово, «что он ни словом, ни делом не обидит её дочь». Квартиру мужа оформили на Наташу, которой шел двадцатый год, и делали в ней ремонт. Костя с семьёй приехали в середине августа, Антону исполнилось шесть лет, Артему четыре года.

Прошёл еще один год. Даша оканчивала четвёртый курс университета, а Дарья Андреевна воспитывала пятерых щенков, принесённых вторым помётом Бетти. Они требовали внимания и терпения. Элизабет была хорошей мамой, но потомство росло и требовало частой уборки и кормёжки. Маленьким утешением был тот факт, что все щенки были востребованы, нужно подождать две-три недели, пока они не приучаться к «самостоятельности».

Сергей появился на пороге родительского дома без звонка. Молодой морской офицер, в светлой парадной форме, с кортиком, дипломом и предписанием на Камчатку, прилетел из Питера, где им вручали погоны и диплом. Теперь лейтенанту ВМФ Туманову Сергею Андреевичу предстояла служба на подлодке. Это событие отмечали в ресторане с обмыванием звездочек в шампанском. Почти месяц Сергей провёл дома, бегая по вечерам на свидание к Наташе, но до свадьбы дело не дошло. Наташа была младше Даши всего на месяц, но умудрилась «отстать» от неё в учебе из-за разницы в школьных программах. Даше оставался до окончания обучения год, Наташе – два. Дарье Андреевне нравилась эта девочка. Она было спокойной, уравновешенной, умной и с её слов, любила ее сына. А вот за Сергеем мать не замечала таких чувств. Он ходил на свидание не к своей девушке, а к подружке, с которой можно сходить в кино, в гости, поболтать о чем угодно. «Видимо он не созрел для серьезных отношений», – думала она. Проводив Сергея к месту службы, стали ждать в гости Костю с семьёй. Отпуск у них планировался в августе, а в сентябре Антон шёл в первый класс.

В начале 2008 года, соседка Светлана, частая гостья Дарьи Андреевны, пришла с новостью. Фирма, где работает её сын девять лет, выделяет ему деньги на покупку квартиры в размере 50% от стоимости, а на остальную стоимость – беспроцентный кредит.

– Ты, Андреевна, если надумаешь продавать квартиру, скажи. Лёша хотел бы её купить, он к ней за семь лет привык. А не будет хватать денег, напишем тебе расписку у нотариуса, года на два, другие продавцы на это не пойдут.

Дарья Андреевна, сдав квартиру Алексею, вспоминала о ней, когда получала деньги за аренду через Светлану. Причём суммы из года в год увеличивались, и Светлана объясняла это повышением цен и порядочностью сына. Она поговорила с мужем и позвонила Косте, изложив суть проблемы.

– Мама, продавай и не раздумывай. Она у тебя в аренде больше семи лет, неизвестно в каком она состоянии. Откажешь сейчас Лёшке, где будешь потом искать покупателя? Если я попаду в академию, мне предоставят жильё, но после обучения в Москве не оставят. Мы с Серёгой люди военные, жильё получим, пусть и не в Москве, да уже и есть кое-что.

Дарья Андреевна позвонила Алексею и дала согласие на продажу, обещая выслать доверенность на сбор документов.

– Как будет все готово, назначай сделку, я с мужем прилечу, предложила она Леше.

Они управились всего за два дня. Прилетев рано утром 18 февраля, 20 вечером они уже возвращались домой, переведя деньги в Сбербанк и оформив расписку на 50 тыс. долларов со сроком исполнением два года. Здесь же она оформила валютный счёт, куда Алексей мог бы перечислять долг. Это был приемлемый вариант. Дело в том, что они с мужем решили переехать на малую родину мужа, не зная пока ни места, ни адреса.

После продажи квартиры, Дарья Андреевна предложила мужу отметить его Юбилей в ресторане, как все порядочные люди, но встретила категорический отказ с его стороны.

– Это мой праздник и я хочу провести его дома с вами, и не просто провести, а пригласить вас в гости. Коллеги «достанут» меня в пятницу на работе и мне не хочется встречаться с ними ещё и в субботу. Вопрос закрыт! Я приготовлю мясо, пару салатов и куплю большой торт, а вы приготовите мне белую скатерть и фамильное серебро. Ладно, серебра не нужно, и свечек тоже. Продукты я привезу по вашему списку. Утром буду спать часов до одиннадцати, потом праздничный обед, плавно переходящий в ужин.

Дарья Андреевна с Дашей в отсутствии мужа, приготовили ни два, а три салата, учитывая вкус юбиляра, и сделали торт, которые ожидали в холодильнике завтрашнего банкета. Андрей Иванович пришел со службы раньше обычного времени с подарками и чуть навеселе. Извинившись, переоделся, даже не поужинав, принял «горизонталь» и уснул, оставив подарки и пакет в прихожей. Даша перенесла подарки в комнату, а пакет с продуктами разобрала, положив часть из них в холодильник. Мать и дочь обсуждали, что приготовить на «горячее». Борщ, сваренный сегодня, видимо, не дождётся своего часа. Прошло часа четыре, после прихода мужа. Уже собираясь спать, Дарья Андреевна услышала робкий звонок в дверь, при этом Бетти не лаяла, а поскуливала, виляя хвостом. «Наверное, Света», – подумала она, направляясь к двери, взглянула в дверной глазок. На площадке стояли её сыновья. От волнения, еле справившись с замком, она открыла дверь и обняла их по очереди. Бетти радостно лаяла, прыгая вокруг. Этот лай и заставил Дашу появиться в прихожей. Такого сюрприза не ожидала и она, повиснув на шее у одного брата, потом у другого.

– Ну, вы, партизаны и даёте! Вот это подарок к Юбилею папе! Чья идея, признавайтесь? Надолго?

– Серёга придумал. В воскресенье, вечерним рейсом назад, билеты на руках, – ответил Костя на все вопросы сестры. – А отец где?

– Отец ваш принял на грудь и теперь спит, как младенец, – глядя на сыновей, ответила мать.

– Уже не сплю, хотя планировал валяться до завтрашнего обеда. Привет воины! – он по очереди обнял сыновей. – Вот кого не ожидал увидеть, даже мечтать об этом не мог, так это вас, – голос его слегка дрогнул.

– Пап, ты чего?

– Все нормально, Серёга. Это я на службе на «отмечался», расслабился, расчувствовался. Пойдём на кухню, мойте руки, все равно сразу не уснём.

– Какая еда? Ночь на дворе, – обнимая мать и сестру, сказал Костя.

– Не перечь отцу! Ты у нас кто? Майор! А я у нас кто? Подполковник! Сказано к столу с чистыми руками – выполнять! – сказал Андрей Иванович строгим голосом и тут же рассмеялся.

Даша готовила на стол «поздний легкий ужин», а мать готовила постель для дорогих гостей. За разговорами, «перекусом» прошло больше часа, прежде чем все улеглись спать.

– Стареют наши родители, – говорил Костя, укладываясь на диван рядом с братом. Отец растрогался от нашего визита. Ему 50 и с виду кремень, а душа тонкая, ранимая. Я даже представить себе не могу, как буду своих орлов провожать, потом встречать. А если забывать начнут, не до родителей будет? Как их воспитать, чтоб хотя бы не хуже нас были?

– А ты сомневался ехать или нет. Я честно сказать, тоже чуть слезу не пустил. У тебя семья, дети, а я один. Скучаю за всеми, даже за тобой. Иногда так всё «достанет», а выговорится не кому. Ты же знаешь, я не маменькин сынок, но мне её так не хватает.

– Жениться тебе надо или подружку завести, – посоветовал Костя.

– Издеваешься? Завести подружку на базе! Ты сам понял, что посоветовал? А жениться мне еще рано. Моя невеста подрастает. Я годик, другой подожду. Ты не переживай, с ориентацией у меня всё нормально и подружка есть, но не на базе. Как ты понимаешь, с ней я не делюсь, оно ей и не надо. Летом приеду к родителям, помогу с переездом, узнаю, где и как устроятся. Идея с переездом нравится, там и климат мягче, и теплее. Ты мне скажи, если в академию не поступишь, уйдешь из армии? – спросил Сергей.

– Не уйду, а «уйдут». Это, брат, разные вещи. Полк на ладан дышат, еще год и его не будет. Мне или на пенсию уходить, или принять «выселки». Первое сделать, тем, кто наверху, гораздо проще, подпишут приказ о сокращении и трава не расти. Не надо мне сыпать соль на рану. Думаешь, я летать не хочу? Очень хочу, но другие тоже хотят, и те другие не хуже меня. Академия – это возможность остаться в армии еще лет на 5. Два года учебы, минимум три года контракт, а там как повезёт. Ты, глядя на меня, выбери гражданскую специальность и учись заочно, пока служишь, в случае чего будешь при деле. Подумай, и давай уже спать.

Проснулись братья одновременно, сработал внутренний будильник. Они прошли на кухню, часы показывали семь утра, и в квартире было тихо, только Бетти ждала своей утренней прогулки. Сергей выгулял собаку и минут через десять вернулся. Они решили приготовить завтрак самостоятельно.

– Мама салаты приготовила и свой фирменный торт. Может, с салатов и начнём?

– Салаты оставь на обед. Неси свою икру, батон есть, сделаем бутерброды, нарежем мясо, колбасу. У меня в сумке две банки кофе достанешь, – командовал Костя.

– Пока я буду рыться в сумках – всю квартиру разбужу. Я их сюда принесу, меньше шума будет.

– Кого и куда нести? – спросил отец, появившейся на пороге кухни. – Может, я на что сгожусь? Доброе утро, орлы!

– Доброе утро, отец. С днем рождения, с Юбилеем! Подарок у нас один на двоих, но думаем, тебе понравится.

Они по очереди обняли отца и вручили ему настоящий, японский спиннинг, со всеми приспособлениями. Костя привёз рисунки от внуков, которые Андрей Иванович бережно положил на подоконник со словами: – «Куплю рамки, будет память. Мать все такие ваши подарки до сих пор хранит. Спасибо». Достав продукты из сумок, отнесли их назад в комнату.

– Пап, а как вы собираетесь переезжать? – спросил Сергей. – Что будет с Бетти?

– Я предлагал маме продать квартиру, купить машину мест на шесть, и своим ходом потихоньку, всем вместе ехать. Мама не против, вещи отправим контейнером, Даше предлагаем сделать выбор – ехать с нами, или оставаться здесь, эту квартиру пока оставляем, как резерв. Согласен помочь?

– Согласен. Только вы меня дождитесь, мало ли что с отпуском.

– А мы Серёжа не торопимся. У нас ситуация неспешная. Даше надо сдать экзамены, мне продать квартиру и оформить пенсию. Мы даже машину без тебя брать не будем. Я сейчас больше о Косте думаю, чем обо всем остальном. – Ты, сын, не кисни. У тебя, сколько часов налета? Стаж летный 10 лет, первый класс, а тебе еще 33 нет, – говорил отец старшему сыну. – Такими кадрами не разбрасываются. Засунь свою гордыню куда подальше, вспомни сокурсников, кто сейчас где, как и кем. Не может за 10 лет не найтись человека, который не предлагал свою помощь. Пусть не совсем ту, которую мы ждём. Думай, Костя. Помощь предлагают друзья или начальство, при внештатных ситуациях, по себе знаю. – Заходите девчонки, не стесняйтесь, без вас завтрака не получается, одни разговоры. Кофе Костя сейчас сварит, а Серёга бутерброды с камчатской икрой сделает. Вы посмотрите, какие подарки мне внуки передали, – с гордостью протянул дед рисунки.

После завтрака, мужчины продолжили беседу. У них нашлись темы для разговора.

– Даша, в синей сумке, Оля передала вам с мамой подарки. Ты сестра разберись, чтобы я чего назад не увёз.

– Пусть поговорят, не будем мешать, – говорила Даша, разбирая сумку Кости. Папа такой довольный их приездом. Если я еще сомневалась в переезде, теперь точно, поеду с вами. Как я без вас?

– Не говори так. Если тебя здесь кто-то или что-то держит – оставайся. Квартира есть, работу найдёшь, у тебя здесь подруги, знакомые. Можешь поехать и вернуться в любое время, если не понравится. Выбор за тобой, время позволяет подумать, только сразу диплом получи, – сказала мать. – Платье тебе очень идёт и пиджак в пору. Самой нравится? Позвони Оле, не забудь.

– Мам, как ты думаешь, у господ офицеров с деньгами нет проблем? Может им вместо подарков деньги подарить, возместить затраты?

– Да я Даша согласна с тобой и папа не будет против этого, но возьмут ли они. Надо что то придумать, чтобы не получить отказ.

– Какие они у нас молодцы. Каждый год навещают, пусть ненадолго, пусть проездом, то вместе, то по очереди, ладно Серёжка холостой, а Костя. Хорошую жену он себе выбрал, многое от неё зависит.

Только часа через два Дарья Андреевна решилась зайти на кухню, чтобы не нарушать заседание господ офицеров. Обедали под шампанское и вино, а разговорам, казалось, не будет конца.

– Отец, я вспомнил! Может, это и не то, но был человек, который сказал: – «Будут проблемы, обращайся». Точно, он после разбора полетов, так и сказал, там в Средней Азии в 2002. Звали его, как Жукова, но наоборот Константин Георгиевич, мой тёзка. Какая же у него фамилия? – думал Костя. – Самойленко или Самойлов? Полковник Самойлов. Он называл меня Джеймс Бонд из-за бортового номера 007.

– Вот. Это уже кое-что. А прибыл он к вам, откуда, не помнишь?

– Кажется из Москвы. Он после полётов, всё удивлялся, что видел такое только в Кубинке.

– Ладно, допустим из Москвы, шесть лет назад, полковник, может уже и генерал, – рассуждал Андрей Иванович, листая записную книжку своего телефона. Он нашёл нужный номер и взглянул на часы.

– Приветствую! Туманов беспокоит. Ты Мишаня с Юбилеем меня не хочешь поздравить? Уже вторая половина дня, а звонка нет. Не совестно?

– Андрюха, прости. Дома еще помнил, а на дежурстве забыл. С Юбилеем, Туман!

– Сказал бы я тебе, да сын рядом. На мое поздравление ты можешь не рассчитывать тоже, если не напомнишь.

– Я же извинился. Что я могу для тебя сделать, чтобы не попасть в немилость?

– Найди мне номер телефона Самойлова Константина Георгиевича, он должен быть в твоей базе.

– А чего его искать. Я в данный момент играю с ним в шахматы, и, кажется, проигрываю. Тебя же интересует генерал ВКС Самойлов? Год рождения не помнишь?

– Миша, день рождения у меня, а под градусом ты? Не знаю я его года рождения и не знал, но в 2002 году он встречался с моим старшим сыном в Средней Азии, в звании полковника. Ты мне поможешь или нет? Хватит Ваньку валять.

– Туманов, у тебя проблемы со слухом? Я не могу тебе дать телефона генерала, но я могу передать трубку тому, кого ты ищешь. Я не шучу. Может, что передать?

– Спроси только об одном: Помнит он капитана Барышева Константина, бортовой номер 007?

Оба абонента молчали. По ту сторону линии, видимо, передавали разговор, а по эту сторону, Андрей Иванович ждал ответа.

– Добрый день Андрей Иванович. Это генерал Самойлов. Передайте трубку сыну, я его помню, хорошо помню. – 007? Это

Самойлов. Что у тебя тезка случилось? Проблемы?

– Здравие желаю товарищ генерал. Проблем пока нет, но они могут появиться уже в ближайшем времени. Полк сокращают в следующем году, подал рапорт в академию в надежде, что если поступлю, значит останусь в строю еще на несколько лет. Хотя мне просто хочется летать, можно и без академии. Мне 32, какой я пенсионер?

– Летать, говоришь, хочешь, а академия так, запасной аэродром? Звание, часы налета, классность, стаж, тип самолетов?

– Четвёртый год в майорах, лётный 10 лет, первый класс, МиГ- 21,29,31, СУ-27, 4000 часов.

– Ты вот что, сбрось свой номер телефона на этот номер, я позвоню, что смогу сделать. Не сразу, но позвоню. Удачи тебе агент 007 и привет отцу.

В трубке послышался голос сокурсника Андрея Ивановича.

– Как тебе подарок?

– Миша, как я удачно родился, удачно позвонил. Спасибо, дружище, подарок царский.

– Твой младший ещё учится?

– Мой младший бороздит широты на субмарине. Одного занесло в небо, другого под воду, спасибо дочери, земную профессию выбрала. Летом университет оканчивает, юристом будет. А я Миша, на пенсию собрался. Поеду в деревню, куплю домик у речки, буду рыбачить, и заниматься внуками. Привет семье. Спасибо, дружище. Звони.

Андрей Иванович передал трубку Косте и тот отправил сообщение, в котором указал свой номер мобильного телефона.

Теперь уже по обе стороны невидимой нити связи абоненты говорили о своём видении дела.

– Диктуй номер, я запишу, надо помочь парню. Думаю, с академией будет проще, чем с выбором части, их с каждым годом становится меньше. Как думаешь, твой друг будет ещё звонить?

– Нет, Константин Георгиевич, звонить он больше не будет. Андрей из тех людей, которые если обещают – делают, и два раза об одном и том же не просят. Он был лучший на всем курсе. Думали, Туман карьеру сделает, а он предпочел семью. Много раз предлагали повышение, лично я звал к себе, а он в отказ. Вы многих знаете, кто отказался бы от Москвы? Вот и я таких людей не встречал. Вы поможете его сыну?

– Я просто обязан это сделать. А скажи, Михаил Иванович, телефон мой ты бы ему дал?

– Дал, товарищ генерал, обязательно бы дал. Из наших многие взлетели, ушли в коммерцию, в науку, некоторые даже «сели», немного осталось тех, кто дружит бескорыстно. Вот наш «приземлённый» Туманов один из них. А что случилось в Азии? Почему Вам запомнился этот парень или это секрет?

– Секрета нет. В первый раз он меня очень удивил, а второй – к жизни вернул. Расскажу в следующий раз, напомни только, а сейчас – «Чапай, думать будет».

Андрей Иванович беседовал с Костей, который после разговора с генералом, как то воспрял духом, хотя и понимал, что радоваться рано.

– Как все у нас с тобой сын срослось, не иначе сверху решили помочь? Ты удачно и во время вспомнил, я удачно позвонил, и что самое главное, генерал оказался именно в это время и в нужном для нас месте. Это хороший знак!

– Случайностью это назвать трудно, я согласен. А Михаил твой друг?

– Миша занимает большую должность в Центральном госпитале. До 93 мы мало общались, а на десятилетии выпуска встретились, с тех пор поддерживаем связь. С 2000 года, я пару раз в год бываю в Москве, встречаемся, но больше в телефонном режиме. Это он «сливает» мне всю информацию о сокурсниках. Ты матери пока ничего не говори, поставишь в известность по результату.

Закрыв эту тему, пригласили к ужину мать, и уже втроём беседовали на разные темы. Так и не дождавшись Дашу и Сергея, которые ушли в гости к Наташе, легли спать, так и не задув свечи на торте. Подъём у всех был поздний, сказалась предыдущая ночь и напряженный день. Дарья Андреевна проснувшись, не торопилась вставать, чтобы не потревожить сон остальных. Она слышала, что кто-то выходил с Бетти, вернувшись, минут через пятнадцать. Прошло еще минут двадцать, прежде чем она рискнула встать с постели.

– Проснулась? А я лежу тихонько, чтобы тебя не разбудить, – сказал Андрей Иванович жене.

– А я твой сон охраняю уже минут сорок. Встаём?

– На кухне уже кто-то хозяйничает. Слышишь? Про деньги я не забыл, поговорю с ребятами, найду подходящий момент.

Они прошли, переодевшись, на кухню, где была вся троица, в полголоса что-то обсуждая и готовя завтрак.

– Пап, а почему торт не ели? Ты, что и свечи не задувал? – спросил Сергей.

– Вас не дождались, а без вас какие желания. Сейчас за завтраком и задуем, и желания загадаем. Вы где задержались так долго? Чем сегодня займетесь?

– Сами нас в гости отправили, с нашего согласия, конечно. Засиделись немного, извините, – жуя, ответила Даша. – Серёжа, а что с твоей квартирой? Ты ничего не рассказал.

– Квартира однокомнатная, но большая, места много, обстановки нет, только плита и раковина на кухне, ванна и унитаз. Там сейчас косметический ремонт – побелят, покрасят и все вымоют. Мебель буду брать самую необходимую.

Свечи задули, желания загадали, завтрак закончили. Между завтраком и обедом они, то собирались вместе за разговорами, то разбредались по комнатам, секретничая. После ужина Анатолий увез друга с братом в аэропорт, а в 6:30 утра их рейс приземлился во Владивостоке.

Через месяц Андрей Иванович продал квартиру, полученную по сертификату, и подал рапорт на увольнение. В июне Даша сдавала экзамены, Костя сообщил приятное известие – он поступил в академию, и ему предстояло заняться переездом в подмосковное Монино. Сергей третий месяц был в походе.

Глава 8

Сергей приехал в начале июля, и, как было запланировано, занялись подготовкой к переезду. Но до отъезда, решено было устроить банкет, в честь специалиста по праву Тумановой Дарьи, получившей диплом юриста. Веселились в ресторане, вспоминая свою великолепную «пятёрку». Теперь вместо Марины, уехавшей в Германию, была жена Толика. После ресторана Сергей проводил Наташу домой, там все и случилось…

– Теперь, я, как честный человек, должен на тебе жениться, – говорил Сергей, обнимая Наташу.

– А кто тебе сказал, что я за тебя выйду замуж, Туманов? Да, я хотела, чтобы первым моим мужчиной был ты, но жениться надо по любви, а не по обязанности. К чему такие жертвы?

– Какие жертвы, Наташа? Ты знаешь, что нравишься мне, и как я к тебе отношусь. С чего такие перемены в настроении?

– Именно относишься, Сережа, а не любишь. Симпатия и страсть не заменят любовь. Это не семья, где один любит, а второй позволяет себя любить.

– Я тебя чем-то обидел? Сделал что-то не так? – спросил Сергей растеряно.

–Ты ничего не сделал такого, чего бы я сама не хотела. Ты хороший, нежный и очень надежный. Я знаю тебя много лет и очень люблю, давно люблю. Надеялась на взаимное чувство, но не получилось. У меня к тебе будет только одна просьба – забудь, что произошло между нами, прости и уходи.

– Подожди, Наташа, объясни мне, почему я должен уйти. Для тебя слова важнее поступков? Ты не веришь в серьезность моих намерений, только потому, что я не сказал тебе слов, которых ты ждёшь? Прости, я готов признаться тебе в своей любви, но был уверен, что ты это чувствуешь без слов.

– Не надо, я сказала всё, что хотела, – почти прокричала Наташа. – Уходи.

Она закрыла за Сергеем дверь и заплакала, а он спускался по лестнице, думая о её словах. Оба считали себя виноватыми, каждый хотел сделать шаг навстречу, но не решился. По виду Сергея, мать сразу поняла, что он чем-то расстроен.

– Что случилось, сынок? С Наташей поссорился?

– Нет. С Наташей всё в порядке, но замуж за меня выходить отказалась потому, что, по её словам, я её не люблю.

– А ты действительно её не любишь или боишься себе в этом признаться?

– Она мне нравится, давно нравится, она об этом знает. Меня тянет к ней, я о ней постоянно думаю. Разве это не любовь?

– Я расскажу тебе о себе, а ты делай выводы сам. С отцом Кости мы дружили ещё со школы и уже собирались пожениться, когда я его уличила в измене. Я отменила свадьбу не раздумывая и ни разу не пожалела об этом. Значит – это была не любовь, а влюбленность, которая не заставила меня страдать. Лет через пять, я встретила другого мужчину, который обещал мне золотые горы. Мне казалось, что я буду счастлива, дело до близости у нас не дошло. Я поговорила с папой, у нас с ним были доверительные отношения, попросила совета. Папа тогда сказал: – «Если, дочь, он тебя целует, обнимает, а тебя как будто электричество бьёт – это не любовь, – это страсть. А вот если он не видит тебя всего полдня, целует, обнимает и первый его вопрос: – «Как ты? Как сынишка?», а ты чувствуешь к нему нежность, легкое головокружение – это любовь. Любовь, дочка, это не только постель, но и забота, помощь, когда друг без друга, как без рук». Папа, конечно, говорил мне всё так, как чувствовал сам. Потом был ваш отец. Он подружился сразу с Костей, и я даже не думала о нём, как о потенциальном муже. Познакомившись с ним поближе, я поняла, что это он. Мне было с ним спокойно, уютно. Я с нетерпением ждала его приезда и очень тосковала в его отсутствие. Он был внимателен и заботлив, ничего не обещая мне кроме своей любви. Предупредил, что будет трудно изменить свою жизнь в один момент, но вместе мы справимся. 23 года мы вместе, и я счастлива. У нас не было недопонимания, ссор, скандалов, ты не можешь этого не знать. Так, что твое «нравится», может, и есть любовь? Тогда докажи ей это, а если нет – не морочь девочке голову. Любовь без взаимности очень тяжела.

Они всего пять дней пробыли в городе, после приезда Сергея, отправляя контейнер с нехитрыми пожитками, переводом – деньги от продажи квартир, покупая машину и доверив аренду квартиры племяннице. Ей было 29, работала она администратором в ресторане и согласилась сразу, как только узнала, что арендную плату получает она. До отъезда Сергей с Наташей не виделись, а Даша, попрощалась с подругой вечером перед отъездом.

10 июля в шесть утра они выехали из города. Ехали только световой день, останавливаясь на короткие перекусы да выгулы Бетти, а ночевали в мотелях. Через пять дней, проехав более 4000 км, они прибыли на место. Уже на следующий день, обложившись купленными газетами, они просматривали объявления о продаже квартир. Центр отпадал сразу. Это была часть города, построенная в 19 веке. Цены новых домов, построенных взамен аварийных, были не реальны. Частный сектор, ближе к центру, практически, не имел земельных участков. Выбрали спальный район, где активно шло строительство нового жилья, но не долевое участие, а дома сданные в эксплуатацию. Трехкомнатных квартир нашлось с десяток, остановились на двух. Они были абсолютно одинаковы по планировке и находились в одном доме. Разница была в сто процентной отделке одной из них и стоила она на 200 тыс. руб. дороже. Но, здесь было все от натяжных потолков до полов. На кухне, квадратура которой была 12 метров, была встроенная мебель, в виде столов и шкафов и даже барная стойка, оцененная Дашей сразу. Общая площадь была 96, жилая 65, раздельный санузел, застекленная лоджия, квадратная прихожая, ни то гардеробная, ни то кладовая. Посовещавшись, решили брать готовый вариант. Прошло три месяца с момента продажи их квартиры, а нынешние цены опустились вниз. Об этом знали и покупатель и продавец. Хозяин «ухватился» за покупателя, а покупатель в лице, Андрея Ивановича «думал». Правда, думал не долго. Как только продавец снизил цену на столько, сколько требовалось агенту по недвижимости, хозяину вручили задаток, и начался процесс оформления купли-продажи квартиры. На десятый день после приезда, Андрей Иванович получил договор купли-продажи и ключи от нового жилища, оставалось получить свидетельство на право собственности. Уже с утра на следующий день, они получили контейнер с вещами. Первым делом купили плиту, холодильник, стиральную машину, мебель в спальню Даше, диван и два кресла-кровати. Жить стало «веселее» и комфортнее. Между тем, зная как, Андрей Иванович хочет жить в доме с участком земли, мать уговорила детей объехать окрестности в радиусе 15-20 км от города. Дня три они колесили по сельским населенным пунктам, пока не наткнулись на объявление о продаже дома не на берегу моря, а в 5км от него. Новый двухэтажный дом в 15 км от города на небольшом хуторе, рядом с федеральной трассой. Участок в 10 соток с садом, которому было года 3-4, и он уже плодоносил. Во дворе росли розы, к дому был пристроен гараж. Первый этаж был жилым: кухня метров 15, гостиная и из нее две спальни, санузел, котельная и лестница на второй этаж из прихожей. Второй этаж требовал отделочных работ от потолка до пола, хотя стены были оштукатурены, был подвесной потолок и черновой пол, стояли пластиковые окна и висели батареи отопления. Видя, как у мужа «заблестели» глаза, Дарья Андреевна поняла – надо брать. Сергей понял мать без слов и начался торг.

– Столько трудов вложено в строительство. Почему продаете? – спросил Сергей хозяина.

– Начинали строить всей семьей, думали, заживём все вместе. Сад заложил еще до фундамента. Три года прошло, один сын с женой разошёлся, уехал в город, дочь с внучкой переехали в квартиру свекрови, а младший сын ушёл в армию, теперь служит по контракту и возвращаться не собирается. У нас с женой есть полдома от совхоза, нам хватает. Хожу сюда по привычке, денег на достройку нет, да его и так никто не берёт. У местных денег таких нет, а приезжим море подавай. Урожай собирать хожу, персики в этом году хорошо уродили, попробуйте.

– Родителям дом понравился, но для двоих он большой. Даже если и согласятся, в него столько вкладывать денег надо будет.

– Да я понимаю. Трудно мне его продать будет, цены падают, покупатель капризный. Я понимаю, на берегу его бы купили, а здесь у нас вряд ли, цену я не заламываю, но и даром отдавать жалко.

Пока Сергей разговаривал с хозяином, Андрей Иванович прошелся по саду и посмотрел на деревья и кустарники, на виноград, который вызреет ближе к осени. Сорвал три персика на пробу и вернулся во двор, который тоже требовал благоустройства.

– Как Вас зовут и что у Вас с документами? – спросил Сергей, продолжая беседовать с хозяином.

– Зовут Иван Степанович, а документы «недвижимость» год назад собирала на землю и дом, даже деньги взяли, покупателя не нашли, а полгода назад отказали в услуге из-за отсутствия в спросе.

– А сколько можете уступить, если я уговорю родителей? Мы с братом люди военные, можем приезжать летом в гости, места хватит всем.

– Тысяч пятьдесят, больше не могу, поверь.

Они еще минут сорок разговаривали, то поднимаясь наверх, то осматривая гараж, прошлись вдоль дома, со стороны улицы. Хозяин рассказывал – Сергей слушал, Сергей спрашивал – хозяин отвечал.

– Андрюша, тебе самому нравится? – осторожно спросила жена. – Может, исполнишь свою маленькую мечту?

– Пап, давай, правда, возьмём. Хутор нормальный, не глухомань, трасса до города хорошая. Сейчас Серёжка поторгуется и всё нам расскажет, – говорила дочь.

– Вы в приметы верите? Тогда давайте прямо завтра с утра проедем в район с документами, у меня время поджимает, отпуск подходит к концу. Я сам лично хочу убедиться, что всё в порядке и если всё так, как вы говорите, я буду разговаривать с родителями. Отец у нас военный пенсионер, мама – хирург, тоже на пенсии, сестра – юрист. Завтра я заеду часов в восемь. Не рано?

Хозяин был почти уверен, что дом его купят и его мечте уже никогда не осуществиться. «Пусть хоть они будут счастливы в этом доме», – думал он, провожая покупателей.

Сергей рассказал родителям и Даше, что дом уже готовили к продаже, но желающих не нашлось, что продавец готов уступить 50 тыс. руб. и что завтра, с утра они едут в район.

– Я хочу убедиться, что с документами полный порядок. Вам самим хочется жить в таком доме? Я не напрасно взял инициативу на себя? Решайте сами, отказаться от покупки можно в любое время, задаток мы не давали. У Вас есть время до утра.

– Дом хороший и место расположения тоже удачное. На море мы можем поехать в любое время или на реку, до неё еще ближе. Работы много и надо начинать прямо с улицы. Сколько обойдется нам эта достройка? – рассуждал Андрей Иванович. – Я бы взял его. Как думаешь, Даша, устроимся на работу, доведём его до ума?

– Доведём, папа, конечно, доведём, даже не переживай, осилим,– ответила дочь.

Теперь уже в городской квартире они обсуждали вопрос по отделке дома и его благоустройстве. Распланировали, что сделать в первую очередь и составили целый список дел, но сошлись на том, что дом надо брать и этим займётся до сделки Сергей, а на сделку поедет Дарья Андреевна. После оформления, начнут заниматься благоустройством и бригадой отделочников. Сергей оказался на редкость расторопным малым. Он умудрился ускорить процесс оформления купли-продажи, самостоятельно, вместе с продавцом, собрав все требуемые документы. Сделка была назначена на 30 июля. Ещё через день он нашел специалистов по изготовлению и установке заборов и ворот, начались работы по благоустройству двора и прилегающей территории. Через неделю прибыла бригада отделочников из трёх человек. Процесс пошел! Каждый день у Сергея начинался с поездки на хутор. Он контролировал работу отделочников, а после этого они с Дашей проводили время на набережной, пляже или аквапарке. Одним словом, к отъезду Сергея, невысокий, кованый забор на кирпичных столбиках и полупрозрачные ворота стояли на своем месте, а тротуарная плитка на песчаной подушке лежала во дворе, оставив место для цветника. Иван Степанович провел мастер – класс по обслуживанию газового котла, его режима работы, посоветовал приобрести генератор, на случай перебоя с электричеством, и водяной насос, а летом установить кондиционер и спутниковую тарелку. Как консультант, он был незаменим. Проработав всю жизнь здесь агрономом, он многое знал и умел. Сергея провожали 10 августа. Он ехал поездом до Москвы, собираясь навестить брата в Монино дня на три, и вёз племянникам урожай 2008 года, собранный дедом теперь уже в собственном саду. Он не планировал свой отпуск на следующий год, как получится, но был доволен тем, что успел помочь родителям. Документы, подтверждающие право собственности на квартиру, отец уже получил.

Прописавшись в квартире, Андрей Иванович устроился на работу в одну из частных клиник, а Даша собиралась на собеседование в городское управление внутренних дел. Юристы без опыта работы в частных компаниях были не нужны.

Прошедший с вечера дождь оставил после себя лужи и влажный воздух. Даша в легком светлом костюме стояла на переходе, ожидая зеленый свет светофора, когда машина, проезжавшая уже на жёлтый свет, попала колёсами в выбоину на дороге, «окатила» ее грязной водой. Выругавшись вслух, Даша отошла от перехода чуть не плача. Все бы и закончилось слезами, если бы водитель уехал, но он вышел из машины с извинениями.

– Девушка, вам помочь? – спросил он.

– Спасибо. Вы уже помогли, только что, лишив возможности устроиться на работу, – ответила она, вытирая носовым платком папку с документами.

– Давайте я Вас отвезу домой, переоденетесь и вернёмся.

– Домой отвезите, а вернуться я уже не успеваю. Видно не судьба.

– А что за работа, где берут таких очаровательных сотрудников? – спросил водитель, открывая перед Дашей двери машины, и улыбнулся.

– Вам весело? Не пыльная работа в УВД – это лучшее, что я смогла найти.

– Где учились?

– В университете, правоведение, но в Вашем городе юристов избыток, а без опыта вообще шансов нет.

– Думаю, я смогу вам помочь, так сказать заглажу свою вину. Поехали.

Он остановил машину на небольшой стоянке у входа с вывеской «Адвокатская контора», на первом этаже жилого дома, построенного лет 100 назад. Преодолев четыре ступеньки, они вошли в небольшой холл со стойкой в углу и четырьмя дверями. На двух висели таблички «Адвокат», на одной значок санузла и одна без опознавательного знака. Даша протянула документы водителю и присела в одно из четырех кресел, а виновник её неудачи вошёл в кабинет с табличкой.

– Пап, я только что нашёл нам помощницу, он протянул папку с документами Даши.

– Что значит нашёл? На улице? – спросил хозяин кабинета, листая бумаги.

– Именно на улице. На переходе окатил её водой, попав колесом в яму, а девочка шла устраиваться на работу в УВД.

– Подожди, я читаю: «Практика – суд, прокуратура, следственный отдел. Оценки хорошие, «делопроизводство» – отлично. Сибирячка, родители пенсионеры, братья – армия, флот». От меня ты чего ждёшь? Сам запустил работу, сам и разгребай. Секретарь у нас уже была, да толку от неё не было. Ты хочешь наступить еще раз на грабли?

– Возьми её с испытательным сроком месяца на три. Зарплату можешь платить с моего процента. Я отец не могу теперь ей не помочь, привёз уже, пообещал.

– Олег, она же ещё девчонка совсем. Остановись!

– Я тебе обещаю, никаких «противоправных» действий. С моей стороны не будет даже намёка на флирт. Берём? Я её зову.

Даша вошла в кабинет. За столом сидел мужчина лет 55, с сединой на висках, в очках, за которыми не было видно глаз, из-за дымчатых стёкол.

– Добрый день, присаживайтесь. Что привело Вас к нам из Сибири?

– Папа долгое время жил в этом городе, потом учился, армия, ушел на пенсию, отслужив 25 лет, у него здесь мать, сестра с семьёй. Одним словом – малая родина.

– С жильём определились?

– Родители купили квартиру на Чехова, прописка есть, – ответила она, протянув свой паспорт.

– Сколько Вам обещали зарплату в УВД?

– В качестве стажёра от четырёх, через полгода до семи.

– Если я Вам предложу, скажем, шесть на испытательный срок в три месяца, а там поговорим. Пойдёте?

– Я так понимаю, Вам нужен, мягко говоря, секретарь, делопроизводитель? – спросила Даша.

– Скажем, это будет звучать «помощник адвоката». Такая формулировка Вас устроит?

– С чего-то надо начинать, но у меня одна просьба – я должна чётко знать график Вашего приёма и часы отсутствия, отвечая на звонки клиентов. Чай и кофе мне подавать?

– Чай и кофе мы редко предлагаем, но сами пьём. В комнате без таблички, у нас и кухня и архив. Все текущие дела в сейфе. Когда приступите?

– Сегодня разберусь со всем, обсохну, а с завтрашнего дня и начну. Вы практикуете гражданские дела?

– По большей части да, но желание клиента – закон. Олег Эдуардович Вам всё расскажет и покажет то, что касается работы. Рабочий день у Вас будет с 8 до 17, но возможны и задержки, как часто не знаю. Приказ напечатаете завтра. Дерзайте!

Даша вышла в приёмную, зашла за стойку, отрегулировала под себя кресло. Обзор был хорош. Ее «младший» начальник принёс ей кучу папок с делами, компьютер, принтер, ксерокс и даже телефон внутренней связи. Он подключил агрегаты к невидимым розеткам и разъемам.

– Первая кнопка – Эдуарда Петровича, вторая – моя. Поднимите трубку, если загорится кнопка и нажмёте, если нужно вызвать, – усмехаясь, говорил он.

– Что Вы говорите? Как продвинулась наука и техника, а у нас до сих пор медведи по улицам ходят, ну никакой цивилизации. Извините, я немного дружу с техникой, справлюсь. Благодарности от меня не ждите, сами виноваты.

«Как мне пригодятся Олины программы» – подумала она, разбирая бумаги и наполняя корзину под мусор. Ей потребовалась рабочая неделя, чтобы разобрать и оформить архив, заняться текущими делами. Она отвечала на телефонные звонки, принимала посетителей в отсутствие боссов, консультировала посетителей и печатала запросы и ходатайства. Спустя недели три, стала невольным свидетелем разговора Эдуарда Петровича с клиентом. Из разговора поняла, что сегодня в первой половине дня во дворе их старого дома, убили сына клиента, а он просил адвоката защищать обвиняемого в убийстве, который чистосердечно во всём признался.

– Ты помнишь Николая Павлова? Он женился на Галине, которая была беременная, и он знал об этом. Теперь Николай умер, Галина пришла ко мне, всё рассказала и попросила помощи. Если бы я не был уверен в его невиновности, я бы к тебе не пришёл. Парни дружили 15 лет, росли вместе, учились. Лёшка спокойный, умный и добрый, не мог он без особой причины поднять руку на Павла. Ударить мог, но убить нет. Здесь может быть несчастный случай, самооборона, неосторожность, но не убийство. Паша был не ангелом, его не вернёшь, но Лёшку надо спасать, а он уперся «я убил» и всё, молчит. Милиции только бы дело закрыть, признание есть, свидетелей нет. Следователь говорит, Паша был в средней степени опьянения, и это с утра.

– А ведь я тебя предупреждал, не балуй парня. Он после вашего развода, да узнав правду, совсем с катушек съехал. Он институт бросил, а ты ему машину купил. Завтра к обеду позвони, я с утра займусь делом, – сказал Эдуард Петрович, прощаясь с клиентом.

– Слышала? Вот как бывает. Что скажешь? – спросил он уже у Даши.

– Говорить рано. Можно я съезжу на место? – осторожно спросила Даша.

– Давай, детектив, дерзай! Переплюнь милицию, адрес запиши, – сказал босс, усмехнувшись в кулак.

Даша доехала до места общественным транспортом через 30 минут. Двор был на три пятиэтажных дома, в конце двора баки под мусор, за ними ряд гаражей. «Парня убили у мусорных баков. Это место из окон домов не просматривается. Случайные прохожие здесь не ходят, удобнее пройти вдоль дома. Дворники в это время уже не работают. Остаются гаражи», – думала она, взглянув на ряд гаражей. Их было 6-8 и ворота крайнего были приоткрыты. Даша тихонько постучала по металлу. Вышел пожилой мужчина, вытирая руки ветошью.

– Чего тебе красавица?

– Здесь парня сегодня убили, хотела узнать, не видели ли Вы чего.

– А тебе зачем? Участковый меня прогнал, следователь отмахнулся, – обижено сказал мужчина.

– Я помощник адвоката. Будем защищать Алексея Павлова.

– Вот это правильно. Лёшка парень хороший, да кто ж меня послушает.

– Вы рассказывайте, а я запишу на диктофон, вдруг поможет, – сказала Даша. – Представьтесь.

– Зовут меня Морозов Иван Михайлович. Живу я в соседнем доме, здесь работаю дворником, моя территория и гараж этот мой. Парни Пашка и Алёшка в одном дворе выросли, дружили, за одной девушкой ухаживали, в одном институте учились. Как Лёшкин отец помер, Лёшка институт не бросил, перевёлся на заочное обучение, пошёл работать, тут его в армию и забрали. Пашка, хоть и переехал с отцом в другой район, но я часто его видел, всё Алёну караулил, а она Лёшку ждала. Лёшка дня три назад вернулся из армии. Часов в 10 это было, я уборку закончил, иду, а Пашкина машина ходуном ходит, возня, какая-то там. Я в стекло постучал метлой, пригрозил милицией, он меня послал. Я сильнее стукнул, он дверь открыл, выматерился, а Алёнка тем временем выскочила и бегом домой. Кофточка без пуговиц, лицо в слезах, а этот подлец по газам ударил и прочь со двора. А через час, примерно, я уже здесь был, Пашка опять приехал, прямо у моего гаража затормозил, да так близко, что я и выйти с трудом сумел, а следом и Лёшка пришёл. Разговор я не слышал, но вот как Пашка орал: «Чем я хуже тебя? Я тебя здесь порежу, отец отмажет, не в первый раз», – это слышал. Он прямо на крик перешёл, как будто не в себе был. Потом нож достал, я даже щелчок слышал, и как бык попёр на Лёшку. Лёшка завернул ему руку, нож полетел, а следом Пашка. Пока я протиснулся, подошёл, Лёшка над ним сидит, а Пашка лежит молча. Стал он звонить в милицию, мол, человека убил. Я ему говорю, что видел я всё, а он мне говорит: – «Кто вам поверит? Кто он, и кто я». Так и сидел, пока милиция не приехала.

– А нож? Нож милиция нашла?

– Да не искали они ничего. Одного в морг, другого в отдел. Раньше у нас участковый толковый был, а этот мальчишка совсем. Подошел к нему, говорю: – «Не виноват парень», а он мне: – «Был бы не виновен, не признался бы».

Даша выключила диктофон и позвонила Эдуарду Петровичу.

– Вы мне срочно нужны со следователем, криминалистом и понятыми. Это срочно.

– Иван Михайлович, мусор сегодня забирали? – спросила Даша, вновь включив диктофон.

– Нет, заберут завтра утром.

– А как стоял Павел и где? В какой руке держал нож?

– Лицом стоял к гаражам, возле третьего или четвёртого бака, он же не стоял на месте, а на Лёшку шёл. Нож в правой руке держал.

– Сможете всё это следователю повторить?

– Смогу, конечно. Ты не смотри, что я выгляжу так. Мне 60 лет всего, а как жену с сыном схоронил, сдал немного. Мастером на заводе 30 лет отработал. А вон и твои орлы на авто пожаловали, тут дворами 5 минут ходьбы.

Прослушав запись, чтобы не повторятся, начали поиски ножа. Он оказался в четвертом баке. Следы бурого вещества, обнаружили на самом мусорном баке.

– Здесь есть след пятки хорошей обуви, и если учесть рост убитого, можно предположить, что он оставил его в момент падения, не удержав равновесия. Нужен слепок, следственныйэксперимент, и побеседовать с Алёной.

Эдуард Петрович представил Дашу как помощника, и у следователя не было основания отказать ей. Все отправилась в квартиру Снежко Алёны, адрес которой назвал дворник. Разговор с Алёной у следователя не получался, складывалось впечатление, что он ему не нужен. «Не знаешь ты любезный, кто платит деньги адвокату», – подумала Даша, а вслух сказала: – «Разрешите мне поговорить?»

– Алена, вы втроем давно дружили?

– Сколько себя помню.

– А кто тебе предложил сделать выбор между ребятами?

– Паша. Он сказал, что так не будет ссор и обид. Только, через полгода, как Алёша ушёл в армию, он мне проходу не стал давать, и был всё время навеселе. Мы с Алёшкой с утра в ЗАГС собирались. Я первую пару отсидела и собиралась домой, как договорились. Выхожу, стоит Пашина машина. Он дверь открыл и говорит: – «Садись быстрее, Лёшка нервничает, боится опоздать», я и села. Доехали быстро, но подъехал он не к подъезду, а за деревья, двери заблокировал и начал приставать. Я просила его, плакала, потом отбивалась, а он все время твердил: – «Только после меня», блузку испортил. Спасибо, дворник помог, я домой побежала, а там Лёша. Я ему всё рассказала, он позвонил Паше и ушёл. Дальше вы знаете.

– Алена, а где блузка? Пуговицы, скорее всего у Павла в машине, – глядя на следователя, говорила Даша.

– Вот её блузка, – сказала мать Алены, протягивая вещь.

Подписав протоколы, следователь поинтересовался прощаясь.

– Откуда у Павлова деньги на дорогого адвоката?

– Вы будете удивлены, но Ваш задержанный не виновен, до суда его можно отпускать и адвокат ему не понадобится, – ответил Эдуард Петрович. – Садитесь, сыщик, доставлю Вас прямо домой, заслужили, – обратился он к Даше. – Как Вам пришло в голову проверить всё ещё раз?

– Как говорил один мой преподаватель: – «Идеальных преступлений не бывает. Бывают ленивые следователи и слепые криминалисты». Если бы участковый или следователь выслушали дворника, сделали всё как положено, парень был бы уже дома. Они дружили давно, и не могли так себя вести без веской причины. Скажи Алексей правду, всё нашли и без нас, он не мог подставить Алёну. И потом, ударь Алексей Павла, тот бы не оставил следа обуви у бака, а переместился, и уж никак не ударился головой о бак. Теперь дело за экспертизой.

– Да, Дарья Андреевна, придётся, мне сокращать Ваш испытательный срок и, добавив оклад, брать в штат конторы. Сегодняшнее дело – Ваша заслуга.

– Хотите познакомиться с моими родителями?

– Вот так без звонка? Чаем напоите?

– Даже накормим ужином. А то, что без звонка хорошо – это плюс, маме меньше волнений.

Они поднялись в квартиру, и Даша познакомила Эдуарда Петровича с родителями. За ужином он нахваливал и еду, и дочь хозяев, коротко рассказав им о её «подвигах». Выходя из квартиры, он чувствовал себя так, как будто побывал в гостях у давно знакомых людей.

После этого случая, отношение к Даше стало ещё лучше. Её знали как исполнительного, аккуратного и коммуникабельного сотрудника, теперь они видели в ней и специалиста, умеющего нестандартно мыслить и принимать верные решения. Недели через две, она шла в отделение милиции мимо знакомого гаража. Заметив приоткрытые ворота, не могла не свернуть с пути.

– Здравствуйте Иван Михайлович.

– Здравствуй дочка. По делам или в гости?

– И то, и другое. Скажите, у Вас, что жилья совсем нет?

– Почему нет. Целая трехкомнатная квартира вон в том доме, и документы есть, и прописка, только жизни мне в этой квартире нет. Два года назад жена и сын погибли в аварии. Осталась сноха и два внука. Сейчас Глебу 15 лет, Захару – 13. Жили, не бедствовали, у ребят пенсия отца, у нас две зарплаты. Весной привела сноха мужика. Привела и привела, жизнь продолжается. Только странный он какой-то: днём дома, на ночь уходит, одевается солидно, от него не пахнет, а Ленка под хмельком и чем дальше, тем больше. Жениться собрались, квартиру разменивать, а её с работы уволили. Чувствую, что-то здесь не так, а понять не могу. Собрал свои вещи, документы, предупредил ребят и ночью ушёл. Вот теперь тут обитаю. Пошёл к участковому, написал заявление на сноху, что пьёт, за детьми не смотрит. Приходим, Славка дверь открыл, сам трезвый. Сказал, что оговариваю я его гражданскую жену. Смотрю на него и не узнаю. Был брюнет, стал рыжим и в очках, дорогим табаком от него пахнет. Ребят дома не было. Парни они уже взрослые, да все равно мать нужна. Заходят ко мне, да помочь я им не могу ничем¸ кроме как накормить. В опеке был, но и там на нас наплевать, даже слушать не стали, ни меня, ни ребят.

– Закрывай Михайлович свое жилище, прогуляемся мы с тобой в отдел.

Даша объяснила цель своего визита, попросила ориентировки за последние полгода. Они сели за стол и стали просматривать фотографии. Их оказалось не так много, и среди них Михалыч показал на одну, которая напоминала жильца его квартиры. Следователь подтвердил подозрения Даши. Далее последовала процедура задержания. Во время обыска в комнате пьяной снохи, обнаружились драгоценности и деньги.

– Ты, дед, оформляй опеку на внуков, а снохе скажи, если не возьмется за ум, получит срок за хранение краденого. Я помогу, слово даю, – сказал следователь уходя.

Задержанного увели. «Взяли без шума и пыли», – вспомнила Даша фразу из фильма.

Михалыч обнял внуков и заплакал. Немного позже его отправили в ванную, с чистой одеждой, которую внуки хранили в своей комнате. Даша прошла на кухню, проверила холодильник и шкафы и, вручив Глебу деньги, отправила его в магазин. Она была уверена, что Глеб купит именно то, что нужно. Михалыч вышёл из ванны чисто выбритым и помолодевшим. Глеб вернулся во время, и начали готовить обед на скорую руку.

– Дочка, деньги у меня есть. Спасибо тебе, мы со всем справимся.

– Ребята, проблемы в школе есть? – спросила Даша.

– С учебой справляемся, – жуя, ответил Глеб. – Я Захару помогаю.

– Смеются над нами из-за одежды, – смущаясь, сказал Захар. – Глеб дерётся, его потом наказывают.

– Завтрашний день переживёте в старой одежде? Ждите меня после обеда, до этого времени можете подстричься по моде. А деньги, Михалыч прибереги, когда еще опеку на ребят оформишь. Берегите деда, мальчишки. Пока.

Даша вернулась в офис и рассказала Эдуарду Петровичу о встрече с Михалычем.

– Скажите, Ваш знакомый может помочь ребятам?

– Чего гадать? Позвоним и узнаем, – ответил он, набирая номер.

Разговор длился минут пять. Из него Даша поняла, что сам Томилин займётся опекой, а его знакомый, уже завтра, готов внести свой вклад.

– Все решилось Дарья Андреевна, завтра в обед повезёшь спонсора по адресу. Занялись мы с Вами благотворительностью, а дело стоит.

– Почему стоит? Порадовать свою клиентку, её обидчик под стражей. При обыске драгоценности и деньги найдены, даже те, которых нет в описи.

– Даша, ты меня пугаешь.

– Михалыч натолкнул меня на мысль, упомянув в разговоре о запахе дорогого табака, я проверила ориентировки, и злодея вычислили. Думаю, мою самодеятельность Вы бы не одобрили, а так и дело сделано и хорошему человеку поможем. Оденем ребят в школу, и тогда у них станет на одну проблему меньше, а дальше дед справится, у него теперь есть смысл в жизни, нужно только ему немного помочь. Обещаете?

– Обещаю! Теперь ты в моих глазах и мать Тереза, и сыщик Пуаро, – улыбаясь, сказал Томилин.

– Вообще, я всегда мечтала быть Анастасией Каменской, – сказала Даша. – Моя мама говорит: – «Доброта спасет мир», а я ей верю.

Октябрь подходил к концу, и строители закончили отделку дома. Теперь второй этаж был готов к приёму мебели. Комнаты с обоями и ковролином выглядели светло и уютно. Туалет на втором этаже, лестничный проём, прихожую и котельную покрасили в тон светлого дерева. В душевой и санузле на всю высоту стен был кафель двух цветов, разделенный бордюрной плиткой. Чуть раньше собрали и установили кухонный гарнитур, который с плитой и вытяжным шкафом смотрелся очень гармонично. Оставив покупку мебели до лучших времен, Дарья Андреевна с мужем, собрав свои вещи и мебель из своей комнаты, окончательно перебрались на хутор. Впереди была зима, и дом нужно было отапливать. Больше всех радовалась переезду Бетти. Андрей Иванович вставал раньше на полчаса и успевал на работу. Иногда, после работы он привозил Дашу. Новый 2009 год они встречали втроём и с Бетти. Костя и Оля родителей звонками баловали, чего нельзя сказать было о Сергее. Он ещё с октября бороздил южные широты в «автономке». Даша новогодние каникулы проводила дома, пока её не пригласил на каток Олег. Он заехал за ней на машине, и она радостно чмокнув родителей, выпорхнула со двора.

– Все, Дашенька, готовься к свадьбе. Видела, как упорхнула наша стрекоза? – сказал Андрей Иванович, улыбаясь.

Даше действительно нравился Олег. Они давно перешли на «ты», но только в отсутствии посторонних. Он оказывал ей знаки внимания. Симпатичный молодой человек, внимательный, умный, но слишком избалованный женским вниманием. Даша дала себе слово «держать его на расстоянии и общаться только по работе». Это получалось плохо, но пока получалось. Приглашение на каток было своевременным. Она решила поговорить с ним серьёзно, и этот разговор, в первую очередь, был нужен ей.

– Привет! С Новым годом! – садясь, в машину сказала она.

На ней был зимний костюм голубого цвета, белая вязаная шапка, а через плечо висели коньки, связанные за шнурки.

– Хорошо выглядишь. Как встретила Новый год? – спросил Олег, разворачивая машину.

– Весь вечер ждала твоего звонка, но, увы. С боем курантов надежды развеялись. А как ты?

– Весело проводил Старый год, встретил Новый, и заметь, за долгие годы в кругу семьи. Ты же мне в компании отказала. Ты меня боишься? Почему?

– Во-первых, я не боюсь, значит, вопрос «почему?» как-то неуместен, во-вторых, почему ты уверен, что земля вертится вокруг тебя и именно в ту сторону, куда тебе надо? Ты как будто кому-то назло делаешь. Я не понимаю твоего отношения к женщинам. Сегодня одна, завтра другая, третья, потом забытая первая – это карусель какая-то. А самое странное то, что они между собой знакомы. Это разве нормально? Не проще иметь одну подружку или дело в тебе?

– Даша, не делай из меня полового гиганта. Да, мне нравятся красивые женщины, а ещё больше мне нравится то, что между нами нет никаких обязательств.

– А тебе никогда не приходило в голову, что кто-то из них по-настоящему влюблён, страдает? Вот от меня тебе что нужно? Здесь, ты Томилин, промахнулся. Я или дружу с мужчинами или не дружу. Да, да, именно дружу, а не сплю. Дружить ты не умеешь, значит, мы с тобой просто коллеги.

– Ты, Даша, мне и без постели нравишься. Давай всё же попробуем дружить, не такой я пропащий, поверь.

– Ладно, Казанова, но при одном условии – ты в моём присутствии никогда не обсуждаешь женщин. А теперь на каток и попробуй мне сказать, что ты не стоишь на коньках.

Они провели на катке больше двух часов, потом заехали в кафе, погуляли по парку. Олег привёз Дашу к родителям только к вечеру и напросился в гости. После знакомства и домашнего ужина, Дарья Андреевна улучила момент, когда Даша вышла с Бетти.

– Скажите Олег, какие у вас с Дашей отношения?

– Дружеские. Она не воспринимает меня всерьёз, хотя очень мне нравится. Считает меня эгоистом, и, простите, бабником.

– А это не так?

– Так. Я действительно стал таким после развода с женой. Женщины, рестораны, а в перерывах работа и не ради денег, ради отдыха. Денег мне хватает и без зарплаты. Отец пытается держать меня в узде, но у него это плохо получается. Живём мы в разных районах, и это дает шанс часто не ссориться.

– Тогда вам мой совет – не торопите события, не делайте вид, что меняетесь, а меняйтесь, может не сразу, постепенно. Будьте собой, тем, кем были до этого. Вспомните друзей, с которыми было хорошо и которым не важно, сколько купюр в вашем кармане. За Дашу я спокойна, она себя в обиду не даст и понимать вас начнёт не по словам и обещаниям, а по поступкам. Я вовсе не хочу сказать, что Даша у нас особенная, просто она так воспитана, ей очень повезло с друзьями и подругами. А то, что она не похожа на современную молодежь – это её достоинство, а не недостаток.

Согласно календарю в начале марта наступила весна, начались работы в саду и небольшом огороде. Костя с семьей планировал провести отпуск в Питере. Дарья Андреевна была рада тому, что он не помнит былых обид от отца Оли и не ревновала его к той семье. Сережа звонил, но приехать не обещал, он всё ещё бороздил океаны. Квартира, оставленная в аренду, а теперь выставленная на продажу, спросом не пользовалась и не продавалась. С наступлением лета мать стала замечать, что дочь смотрит на Олега другими глазами, говорит о нём с теплотой и нежностью. Она же рассказала, что Наташа родила в апреле сына, сказав при этом: – «А нашему Сережке от ворот поворот. Даже не говорит, кто отец».

– Может от того и не говорит, что забыть хочет. Есть вещи, о которых лучше не вспоминать. Ты ей все выкладываешь? Кто знает, что там произошло. Судить легко, понять не просто, когда не знаешь причины. Придёт время сама расскажет. Ты сама, часом не влюбилась в Олега?

– Ты шутишь, я с ним даже не целовалась. Мы, мама, с ним просто друзья.

Через месяц после этого разговора, Олег попросил Дарью Андреевну помочь ему в выборе кольца – он собирался сделать Даше предложение. Купив кольцо, он пригласил её в ресторан, и она согласилась. Они пили шампанское, танцевали, но дело до предложения не дошло.

– Отвези меня домой, к тебе домой, нельзя столько пить, – сказала Даша.

Он поднимал её на этаж на руках уже мирно посапывающую. Уложил на диван, сняв туфли, прикрыл тонким пледом и позвонил матери Даши.

– Вы Дашу не теряйте, предложение не состоялось, а Ваша дочь мирно спит на моём диване.

– Олег, она же не пьёт. Не обижай её, она тебя любит, только боится признаться даже себе.

– Пусть спит, я привезу её утром.

Оставив свет в прихожей, Олег прошёл к себе, переоделся, лёг в кровать и уснул. Проснулся он от звуков, доносившихся с кухни.

– Алкоголики проснулись, не прошло и трёх часов, – сказал он смеясь. – Тебе чай или кофе? – спросил он, робко обнимая её за талию, не зная какой реакции от неё ожидать и не уверенный в том, что она помнит свою вчерашнюю просьбу.

– Поцелуй меня по настоящему, – попросила Даша, глядя ему прямо в глаза.

Он поцеловал её нежно, но страстно, поднял на руки и понёс в спальню. Аккуратно снял платье, продолжая осыпать поцелуями, и она на них робко отвечала. Только один раз она напряглась всем телом, и Олег сразу почувствовал, а потом догадался, что он у Даши первый мужчина. Он стал еще более нежным и ласковым. Они так и уснули в объятиях друг друга. Олег проснулся первым и, прикрыв Дашу простыней, принял душ и вернулся в спальню. Даша стыдливо прикрывалась простыней.

– Постель куда?

– В музей Казановы. Иди в душ, я принесу тебе рубашку.

Олег собрал бельё, достал чистую рубашку. Даша вышла из ванны минут через 10.

– Вы Дарья Туманова, сорвали мне вчерашний вечер, к которому я готовился, как школьник, оставили цветы в ресторане, но подарили мне прекрасную ночь. Я вас прощаю и прошу – будьте моей женой, – он протянул ей красную коробочку.

– Я согласна, я так тебя люблю, – сказала Даша, повиснув у него на шее, даже не открыв коробочку. – Мы не поторопились, может, стоило еще подождать? – открывая коробочку, говорила она. – Какая прелесть! Можно я позвоню маме?

– Звони. Только о вчерашнем вечере она уже знает, я предупредил, что ты в надёжных руках, – обнимая её, говорил Олег.

Они объявили родителям о свадьбе, когда подали заявление в ЗАГС. Дата регистрации была назначена на 12 сентября. Олег занимался организацией, а за Дашей был наряд. Оба брата обещали быть на свадьбе, но ненадолго. Устраивая свое жилище, Даша всю мебель, купленную год назад, отдавала родителям, и её увезли на хутор. Дарья Андреевна тоже устраивала интерьер дома, теперь у неё была такая возможность. «Если не подниматься на второй этаж, у нас полный комплект», – думала она. Платье купили красивое и относительно недорогое, оно подчеркивало фигуру и смотрелось на Даше очень эффектно. Теперь следовало узнать причину грусти невесты.

– Мама, мне так хочется, чтобы на моей свадьбе была Наташа, но у неё маленький ребёнок, ему 5 месяцев, а подруг здесь у меня нет.

– Ты позвони Наташе, пригласи, поговори с Людмилой Георгиевной. Она работает, значит нужно решать и с работой. В пятницу прилетит, в воскресенье назад, к вечеру будет дома. Звони не тяни, обещай оплатить перелёт.

Даша позвонила Наташе и её маме. Они обе пообещали, что Наташа прилетит, взяв заранее билеты в оба конца.

За день и в день свадьбы Андрей Иванович отменил всё приёмы, а накануне свадьбы дежурил в аэропорту. Первым прилетел Костя. За разговорами они скоротали время и дождались рейса Сергея, который прибыл через 40 минут, еще через полчаса приземлился самолёт, в котором прилетела Наташа. Сергей узнал её сразу. В джинсах и блузке, с волосами, собранными в причудливую косу, она легкой походкой шла ему навстречу и улыбалась. Сердце Сергея екнуло: «Наташка»!

Они ехали на хутор, где их уже ждали.

– Я так рад тебя видеть. Я очень скучал. Как малыш?

– Я тоже всё время думала о тебе. Глупо всё получилось. Прости, я так виновата перед тобой. Столько лишнего наговорила. А с сыном всё в порядке, растёт.

– Не извиняйся. Это я не должен был уходить. Нужно было брать тебя в охапку и тащить в ЗАГС и говорить тебе о своей любви.

– Ты серьезно? Хочешь сказать, что разобрался в своих чувствах?

– Хочу, Наташа, очень хочу.

Даша в наряде невесты была ослепительна. Олег не ожидал такой красоты. А у Сергея перехватило дух при виде, не менее, прекрасной Наташи. Свадьба была немногочисленной, но очень красивой. Были голуби, море цветов, живая музыка, вкусный стол и хороший ведущий. Братья подарили молодым путёвку в Грецию, и у них были сутки на сборы. Букет невесты поймала Наташа. После ресторана, Сергей с Наташей остались в городе, Костя и родители вернулись на хутор. Они не виделись больше года, и сын поведал о встрече с генералом, о том, что часть, где он служил, сократили, об учёбе, о внуках, о том, как их принимали в Питере.

– Ты, знаешь отец, я только недавно осознал, насколько мне уже трижды повезло. Я окончил училище за год до его закрытия. Покинул часть тоже за год до её сокращения. Нашу академию переводят в Воронеж, и моего факультета там уже не будет. Как думаешь, везенью конец?

– У тебя Костя ещё всё впереди. И в армии всё наладится, и на новых машинах полетаешь. Крылья не опускай.

– Мама как себя чувствует? Как ей местный климат, жизнь деревенская?

– Не жалуется. С местными общается. Знает у кого, что купить, у кого, что болит. Мечтает принимать летом всю семью. Вы с Серёгой приезжайте по очереди в наши скромные пенаты, не забывайте нас.

Через сутки гости прощались с хозяевами. Обнимая мать, Сергей признался: – «Голова кругом, сердце в комок, следующая свадьба моя, мама».

– А как же ребёнок? – улыбнулась Дарья Андреевна.

– Буду воспитывать в любви, как вы меня.

– Дай Бог тебе счастья, сынок.

Андрей Иванович отвёз всех в аэропорт, разница между рейсами была небольшой, тем более что Сергей летел транзитом. Вернувшись, он занялся своими делами и только перед сном высказал жене свою догадку.

– Даша, что-то мне подсказывает, что сын Наташи наш внук. По срокам всё сходится, но Серёга об этом не знает.

– Все тайное когда-то становится явным. Но это её тайна и ей решать, открывать её или нет. А если ты ошибаешься?

После свадьбы Даши и Олега, Эдуард Петрович стал частым гостем на хуторе. По выходным ездили на рыбалку, устраивали посиделки в выходной. Отношения с сестрой у мужа испортились после свадьбы Даши. Сестре хотелось, чтобы он уступил ей свою городскую квартиру, в обмен двухкомнатной. Андрей Иванович вежливо отказал.

– У меня трое детей, пока двое внуков, случись что, будет выход. А что я возьму за твою квартиру, старую «хрущёвку»? Ты квартиру матери обменяла даже не спросив меня. У тебя есть муж, пусть напрягается. Я свою квартиру получил на жену и детей.

– Каких детей? Тебе чужие дети дороже племянников. С одним взял, второго совсем чужого пригрел, одна Даша наша.

Особого скандала не было, но это был, мягко говоря, плевок в лицо брату, а этого Дарья Андреевна простить не могла даже его сестре.

– Я с одним взял, а тебя с двумя. Забыла? Мои дети – все мои, нравится тебе это или не нравится. Про квартиру забудь, и мать не настраивай против нас.

– Андрею есть, кем гордится, и дети его любят. Это его воспитание, его заслуга. А тебе мой совет – забудь дорогу в мой дом, – сказала с горечью Дарья Андреевна.

Новый 2010 год встречали без снега. Мало того, температура воздуха не опускалась ниже + 3, но было сухо. Прошедшие дней пять назад дожди, давно высушил ежедневный порывистый ветер.

Глава 9

Проснувшись утром и не застав жену рядом, муж прошёлся по комнатам. Дарья Андреевна мирно спала на маленьком диване в кабинете. На полу лежали альбомы с фотографиями. Он выключил свет и прикрыл дверь спальни. «Даша, Даша, неужели поверила? – подумал он, одеваясь с Бетти на прогулку.

Погода портилась, снег уже не падал, его сильным ветром разносило в разные стороны. «Если так дует здесь, что делается на трассе?» – думал он, готовя себе завтрак. Накормив Бетти, оделся, вывел машину из гаража, помахав при этом лопатой, и поехал на работу. Не заходя в свой кабинет, он прошел в приёмную, где за столом сидела молоденькая секретарша.

– Твоя работа? – спросил Андрей Иванович, включая диктофон.

– Ваша жена поверила? – невозмутимо спросила она.

– Моя жена, в отличие от тебя, смазливой куклы без мозгов, умная женщина. Ты знаешь, что можешь за такие шутки сесть? И еще, к сведению, на будущее – такие особы как ты, заканчивают всегда одинаково. – Он прошёл в кабинет заведующего и, не поздоровавшись, включил запись. – Может твоей жене отправить такое сообщение?

– С ума сошел. У тебя проблемы дома? – он кивнул на диктофон.

– Это у тебя проблема. Выбирай, или она, или я. Понятно. Уволить тебе её не хочется, всегда под боком. Бумагу дай.

Андрей Иванович написал заявление об уходе. Пока он писал, заведующий не проронил ни слова.

– Ты свой выбор сделал. С сегодняшнего дня я принимаю только повторных пациентов. Отсчитывай 10 дней и готовь расчёт. – Сколько на сегодня? – спросил он у стойки. С завтрашнего дня записи ко мне нет, обзвоните, извинитесь, скажите – уволился, а причину вам расскажет подружка из приемной.

* * * * *

Дарью Андреевну разбудил стук в окно, с одновременным завыванием Бетти за дверью. Поднявшись с дивана, сообразила, что уснула в кабинете, подошла к окну и увидела местного фельдшера. Махнула рукой, приглашая зайти в дом.

– Свои, Бетти, – погладила она собаку по голове, направляясь в туалет. Ополоснула лицо водой, чтобы окончательно проснуться, вышла в прихожую. – Что случилось? – спросила она гостью.

– У соседского мальчика острые боли в животе. Думали, съел что, оставили дома, приходят на обед, а у него температура под 39. Звонила в неотложку, та на выезде – в соседнем хуторе роженица. Они её пока отвезут в город в роддом, пока по такой погоде вернуться – время пройдёт. Что делать?

– Не паникуй Валентина Ивановна, разберёмся, – говорила Дарья Андреевна, поднимаясь на второй этаж, где в гардеробной у неё стоял «тревожный» чемодан с красным крестом. – Идём.

Они вышли из дому и направились в соседний двор. Сняв верхнюю одежду, Дарья Андреевна прошла следом за матерью мальчика в комнату. Парнишке было лет 11-12, от него прямо веяло жаром.

– Давай дружок посмотрим, что у нас завелось в животе. Ты ложись на спину, ничего страшного я делать не буду, – попросила она, задавая ребёнку обычные вопросы, не забывая о родителях и фельдшере. – Полежи, я сейчас вернусь. – Вышла из комнаты к родителям. – Я не знаю, как ему помочь. Его нужно оперировать, но без общей анестезии делать этого нельзя. Он ребенок, одно его неловкое движение и страх могут только навредить. Держать силой еще хуже, при напряженной брюшине я вообще ничего не смогу сделать. Приезд неотложки через полчаса тоже не даст гарантии, они его просто могут не довезти, счёт идёт на минуты.

– Тётя Даша, миленькая, помогите Димке, мы напишем расписку, – плача, просила мать мальчика.

– Я попробую, но вы все должны мне помочь. Нужен стол, на него одеяло и простынь, яркий свет, лучше генератор, и небольшую банку, – говорила она, набирая номер 112. – Острый аппендикс. Нужна бригада реанимации с детским хирургом и анестезиологом. Запишите адрес и перезвоните, когда возможен приезд. – Прошла в комнату мальчика, присела на кровать. – Дима, ты меня знаешь? Я ваша соседка.

– Все называют Вас Андреевна и говорили, что Вы врач.

– Я, честное слово, доктор, но мы не в больнице, а дома. На улице метель, а оперировать тебя нужно срочно. Ты сможешь мне помочь?

– Что нужно делать?

– Не бояться. Мама и папа рядом. Самое неприятное – это укол, который я тебе сделаю, чтобы ты не чувствовал боли. Ты главное после укола лежи спокойно, тихо, расслабься, можешь разговаривать, но негромко. Договорились? – Зазвонил телефон. Дарья Андреевна выслушала абонента. – Будут через 30 минут, не успеют, будем начинать сами. Готовься Валентина Ивановна, будешь помогать. Что у тебя есть стерильного, давай сюда. Митю – давайте на стол. Ира, пиши расписку. Давайте яркий свет. – Она вымыла руки, надела разовый костюм, перчатки, открыла чемодан, достала стерилизатор с инструментом, ампулы и шприцы. Сделала несколько уколов, мальчик чуть напрягся и сжал сильнее пальцы отцу. – Молодец Митяй! Настоящий боец. Я тебе обещаю – больнее больше не будет. Теперь поверни голову набок, как тебе удобнее и не подглядывай. Захочешь что-то спросить, спрашивай, но тихо.

Дарья Андреевна тянула время для действия анестезии, сама молила Бога позволить ей успеть. Фельдшер, измеряя давление и температуру, записала показатели. Протирая Мите живот, доктор спросила: – «Больно?» и услышав ответ: «нет», решилась. 13:50 –

начало. Она взяла скальпель, сделала разрез, мальчик лежал спокойно. Аккуратно, насколько это было возможно, подбиралась к ненавистному отростку. Вся работа шла, как будто на автоматизме. Словно в операционной звучали слова: «тампон, зажим, салфетку, еще тампон».

– Вот он, родной, попался, – она опустила отросток в банку. Ну не успел навредить, извини. Садись Валя пиши, я сама теперь справлюсь.

– Тетя Даша, а что такое аппендицит? – спросил тихонько Митя.

– Ты знаешь, Митя, сколько метров составляет наш кишечник? И вот в нём есть хитрый участок, который как бутылка – впускает всё, но не выпускает, – отвечала Дарья Андреевна, продолжая работать.

– Реанимация подъехала, идут, – доложил муж фельдшера.

Вошли два доктора, сняв верхнюю одежду и надев маски и перчатки, подошли к столу.

– Посмотрите, доктор, – говорила Дарья Андреевна, снимая салфетку с операционного поля. Буду заканчивать.

– Митя, ты не бойся, не переживай, доктора посмотрят, и я буду продолжать. Считай, мы победили. Потерпи, мне совсем немного осталось, а то, что холодно – это хорошо, температура падает. Гадость мы с твоей помощью убрали, теперь всё будет в норме. Швы скоро снимут, и будешь ты опять бегать и прыгать, – продолжала она, накладывая швы и оставляя дренаж.

Хирург, наблюдающий за ее работой, сказал:

– Такое в моей практике впервые.

– Какие Ваши годы. Но лучше не сталкиваться, когда это ребёнок. Операция закончена 14:35. Сорок пять минут. Дренаж лучше оставить на пару дней. Извините. Привычка. Это Вы сами решите. – Ира, дай мягкое, чистое полотенце. Положи его на салфетку и надень на него трусики и штаны, замени футболку, он пропотел. В больницу везите в шапке и одеяле, прихвати вещи для него, тапочки. – Ему бы вколоть, что-нибудь для сна, – обратилась она к анестезиологу. Парень измучился болью.

Она сняла перчатки, маску, халат и шапочку, бросив их в таз, собрала свой чемодан и села писать объяснительную. Ирина готовилась в дорогу.

– Как Вы вообще рискнули? – спросил хирург.

– А как бы вы поступили на моём месте? Приехали, поняли, что времени нет и стали ждать? Какие Ваши действия? Молчите? Это, что-то вместо журнала, объяснительную я дописываю, и не забудьте банку, там доказательство.

Едва она поставила число и подпись, как почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, в ушах начинается звон, и озноб волной накрыл всё её тело. Она закрыла глаза.

– Вам плохо? – спросил один из приехавших докторов, надевая ей на руку манжету и измеряя давление. – Как Вы снимаете криз? – спросил анестезиолог, снимая манжету и открывая свой чемодан. – У неё давление 190/130.

– Внутривенно, медленно диазепам, – дрожащим от озноба голосом, ответила Барышева.

Секундная манипуляция врача и голова становилась ясной, пропадал шум в ушах.

– Везите мальчика, мы справимся. После инсульта, у меня стойкая боязнь «станка». Вот чего я боялась больше всего – не успеть.

– Давление 150/ 100. Как Вы себя чувствуете?

– Со мной будет все хорошо. Там есть мой номер телефона, позвоните после смены.

Оба доктора ждали погрузки Дмитрия и переговаривались.

– Мужественная тётка. Сама чуть Богу душу не отдала, но как держится. Вот, что значит старая школа.

– Мужественная женщина, а не тётка. У неё, как минимум, 25 лет стажа. Ты видел, как она работает? А вместо благодарности – затаскают. Ты не догоняешь, что она закончила всё сама, чтобы не подставлять нас под удар?

Неотложка уехала, напряженность в доме спала и Дарья Андреевна собралась домой, но сил подняться не было. Фельдшер позвала мужа. Они с отцом Мити, скрестив руки, перенесли её домой. Оставив чемодан в прихожей, фельдшер уложила Дарью Андреевну в кровать, измерила ей давление и успокоилась.

– Вы идите, я сейчас усну, а проснусь другим человеком.

Бетти чувствовала, что хозяйке нужна её помощь. Собака прилегла на кровать рядом с ней, и положила свою голову ей на грудь.

– Все обойдётся, девочка моя, все обойдётся, – говорила она, засыпая.

– Давай дождёмся кого-нибудь, нельзя её одну оставлять, – говорила фельдшер мужу. – Иди на кухню, а я с ней посижу.

Андрей Иванович в это время уже проехал половину пути по дороге домой. Видимость была очень плохая, только фары редких, встречных машин просматривались сквозь снежную пелену и не давали слететь с трассы. Он загнал машину в гараж и через него прошел в дом, минуя двор. Сердце сжалось, когда он заметил в прихожей «тревожный» чемодан жены, а Бетти не выбежала ему навстречу. Он увидел фельдшера и незнакомого мужчину в дверях кухни.

– Дарья Андреевна сейчас спит. Было высокое давление. Сидим, ждём кого-нибудь. Это мой муж Иван. Собака рядом с хозяйкой.

– А что спровоцировало давление? Что ей кололи? Она сама Вас вызвала? – задавал вопросы Туманов, снимая верхнюю одежду.

– Это ни она нас, а мы её. У соседского мальчика был острый аппендикс. – Она рассказала обо всём, что произошло в доме по соседству.

– Господи, что она творит? Оперировать дома – её соседи по судам затаскают.

– Не волнуйтесь так, она мальчика спасла, родители расписку написали, два доктора свидетели. Она у Вас молодец. Мы пойдём.

Андрей Иванович принёс из машины пакет с продуктами, запер калитку, переоделся и вернулся в спальню, присев на кровать рядом с женой. Жена спала, а Бетти даже не повернула голову в сторону хозяина. Потрепал холку собаки, он проверил пульс жены, глядя на неё с любовью.

– Мать ты моя, Тереза. Ругать тебя надо, а не могу. Погода тебя еще подвела. Слышишь, как завывает? – говорил он тихо.– Ночь у тебя была бессонной. Что тебя так расстроило? Ты у меня одна такая, другие мне не нужны.

Звонок домашнего телефона заставил его подняться, звонила Даша.

– Пап, у вас всё нормально? Олег говорит, давно такого не было.

– У нас всё в порядке. Ты не волнуйся, если не будет связи. Метель не прекратится – город встанет. На работу я завтра не поеду, не выберусь, и ты оставайся дома.

Он еще позвонил в клинику, предупредив, что при такой погоде он не сможет выехать в город. Потом позвонил матери, узнав о самочувствии, тоже предупредил, что будет дома по причине погоды. Вернулся к жене и просидел более часа, прежде чем заметил, что веки её дрогнули – просыпается. Дарья Андреевна открыла глаза и сразу вспомнила, что произошло.

– Доложили? – спросила она, пытаясь улыбнуться. – Я больше так не буду, честное слово.

– Ты, молодец! Опыт не пропьёшь. Сколько ты не держала в руках скальпель? Как ощущения? – спрашивал он, целуя её руку.

– Я даже не помню, всё прошло на «автомате». Самым уязвимым моментом было сочетание местного наркоза и маленького пациента. Не стала я ребят подставлять, закончила всё сама. Теперь, я уверена, что я «станка» не боюсь, здесь что-то другое. Как у тебя дела?

– У меня две новости и обе хорошие. Я получил приличную «взятку» и потратил её всю до копейки и ещё, я написал заявление на увольнение, и нам придётся урезать семейный бюджет. Клиника предпочла оставить секретаря и уволить доктора, а я вроде как обиделся. Как тебе новости?

– Взятка конечно маловата, раз её можно истратить в один миг, а в остальном, молодец. Надо было обидеться раньше и не портить себе нервы в серпентариуме. Проживём мы с тобой на две пенсии, только не требуй от меня ананасов и рябчиков.

– Философ ты мой, – он погладил жену по руке. – Сама обедала?

– Я даже не завтракала. Меня подняли с постели и вперёд. А который час?

– Скоро шесть. Тебе чего принести?

– Давай попробуем довести мою персону до кухни, на руках сегодня мужчины меня уже носили.

Андрей Иванович разогрел ужин, достал деликатесы из пакета, включил чайник. Они ужинали, а он рассказывал о погоде, звонке Даши, о том, что завтра, а возможно и еще пару дней, будут вынужденные выходные. Было начало восьмого вечера, когда зазвонил её телефон. Звонил детский хирург. Он поинтересовался её самочувствием и рассказал о состоянии Дмитрия.

– Андрюша, а что меня ждёт, какое наказание?

– Учитывая состояние ребёнка – ничего, но и на особую благодарность можешь не рассчитывать.

Комиссия все же собралась, уведомив Дарью Андреевну о дате и времени заранее, но она её игнорировала, а вот на телефонный звонок ответила. При этом попросила включить громкую связь.

– Среди членов комиссии есть хирург? – спросила она и, не дождавшись ответа, продолжала. – Как же вы, господа хорошие, собираетесь разбирать необходимость моих действий? Перед вами должны лежать выводы хирурга, основанные на истории болезни и трёх объяснительных. Вам я зачем? Я на заслуженном отдыхе, меня не чего лишить. Если ваши хирурги считают, что я поступила в экстренном случае не профессионально, подавайте на мои действия в суд, только не устраивайте из заседания комиссии балаган.

Дарья Андреевна ни о чем не жалела. Комиссия собралась в то время, когда прошло больше двух недель после выписки Мити из больницы.

Андрей Иванович принимал поздравления с днем рождения от родных и друзей. Позвонили Костя и Сергей, причём последний попросил передать трубку матери.

– Как у вас дела? Весной уже пахнет?

– И дела нормально, и весной пахнет, не томи, давай по существу, я волноваться начинаю.

– Мам, я в отпуск иду через неделю, поеду свататься к Наташе. Примет предложение – женюсь.

– Решился? Молодец! Кольцо купи небольшое, но с хорошим камнем. Буду ждать новостей от тебя. Целую. Что у тебя с деньгами?

– Деньги у меня есть, как получу согласие Наташи, позвоню.

Глава 10

Сергей прилетел 29 марта, взял такси, купил цветы и подъехал к дому Наташи, когда часы показывали 22:50. Достав телефон, он набрал сообщение: «Я вернулся», не став звонить в домофон, зная, что в квартире маленький ребёнок. Минут через пять его телефон мелодично запел.

– Серёжка, привет! Ты где? Когда вернулся?

– В окно посмотри, – ответил Сергей, смеясь, и отошёл в сторону под свет фонаря, помахав букетом.

– Звони в домофон, я сразу возьму трубку.

Сергей бегом поднимался на заветный этаж, где в проёме входной двери стояла Наташа. Прямо на площадке, бросив сумку и пакет, он обнял её, осыпая лицо поцелуями.

– Сумасшедший, давай, проходи, – говорила Наташа, принимая от него букет.

Сергей подхватил сумку и пакет, закрыл входную дверь, опустил свой багаж на пол и вновь обнял её.

– Как же я по тебе скучал, – целуя Наташу, говорил он. Я прочёл все твои письма, взял отпуск и прилетел. Я люблю тебя. Примешь?

– Приму. Я очень тебя люблю.

Сон в эту ночь отменялся…

Приняв душ, Сергей подошёл к детской кроватке, разглядывая малыша в неярком свете ночника. Прошёл в прихожую и вернулся с мягкой игрушкой. Это был небольшой медвежонок в тельняшке. Он посадил игрушку в угол кроватки со словами: «мы вернулись».

– Ты голоден? – спросила Наташа. Шесть часов перелёта, надо перекусить.

– Почти восемь.

– Тем более. Я ставлю чайник и сделаю бутерброды.

– Наташа, ничего, что я в таком виде?

– В таком виде ты мне больше нравишься.

Сергей достал из кармана джинсов коробочку, стал перед Наташей на колено, открыл коробочку и, держа её на ладони, произнес:

– Будь моей женой, Наташка. Я тебя очень люблю.

– Я согласна, – ответила она и на глазах появились слёзы.

– Ты, что родная? Присядь, чего расстроилась? Я буду любить твоего, нашего сына, как люблю его мать.

– А он и есть наш с тобой сын. Как же мне хотелось сказать тебе это раньше, но я мечтала, чтобы ты полюбил меня не из-за ребёнка, а просто полюбил. Никто не знает кто его отец, ты первый.

– Господи! Какой же я тупой. Ведь мог сложить два и два. Родная моя, любимая, прости меня глупого, слепого, – поднимаясь с колена и обнимая Наташу, говорил Сергей.

– Я сама виновата. Ты хороший, ты самый лучший, – утирая слёзы, говорила Наташа.

Они подошли к кроватке сына, который мирно посапывал, лежа на боку.

– На кого он похож?

– На себя. Утром разглядишь, а теперь иди к столу. С такими новостями, да с пустым желудком, от тебя никакого толка не будет.

– Я сейчас не совсем понял, мне в какой последовательности выполнять Ваши приказы: еда – толк, или толк – еда.

– В начале еда. Шутить он вздумал в два часа ночи, а мне завтра на работу.

– Тогда расскажи, как вы без меня жили. Рассказывай всё.

– У меня до сих пор сердце щемит, когда я вспоминаю, как мы с тобой расстались. Какая я была глупая, ты ушёл, а я проревела весь день. Как ты понимаешь, поддержки со стороны мамы я не нашла. «Я тебе всегда говорила, что Туманов тебе не пара. Ничего не имею против него самого, но его профессия перевешивает все его плюсы и в результате, получаем даже не ноль, а минус», – говорила она мне. Вечером пришла Даша проститься и рассказала о твоём настроении, подавленности. Мне бы позвонить, но не могла, вспомнив свою истерику. Утром ты уехал, а меня увезли на дачу спасать от депрессии. Утешали, убеждали, пока я не сказала, что сама тебя прогнала. Через месяц узнала, что беременная, скрывала это столько, сколько позволяло самочувствие. Были расспросы, допросы, уговоры, но я сказала, что ребёнка сохраню, буду рожать. Отец ребёнка, случайная связь и с тобой я рассталась потому, что изменила. Поверили или сделали вид, что поверили, но тему эту больше не поднимали, а мне стало легче, у меня появился смысл в жизни. Я стала спокойнее, переносила разлуку уже не так тяжело, но для себя решила: если я, кому и открою свою тайну, то только тебе. Андрейка родился в апреле, в июне получила диплом, вышла на работу, а мама осталась с внуком. С тех пор она считает, что воспитание внука её заслуга и без неё я бы не справилась. Я очень ей благодарна за помощь, но я лишилась самостоятельности, всё делаю не так. Я забрала Андрейку, и мы вернулись сюда. Теперь она приходит по утрам – я ухожу на работу, я возвращаюсь – она уходит. В мои выходные, у неё тоже выходной. Обороты сбавила, но обижается. С какой радостью я летела к Даше на свадьбу, зная, что ты будешь там. За год ты очень изменился и не только внешне, но я не смогла сказать о сыне, обстановка была не та – свадьба, суматоха, все на бегу. Мне нужен был вот такой повод или близкий к нему. Из нашей переписки, я знала, что ты приедешь, оставалось только ждать. У меня будет к тебе одна просьба – не воспринимай слова моей мамы буквально. Я дала согласие, буду твоей женой, и никто меня в этом теперь не переубедит. Обещаешь?

– Обещаю. Я буду предельно вежлив, но от предложения не откажусь, а теперь поспи немного.

Наташа уснула в его объятьях. Сергей всё время думал о Наташе и сыне, и если к статусу жениха он уже привык, то быть отцом годовалого малыша и радовало, и тревожило. Зная, мягко говоря, крутой характер Людмилы Георгиевны, которая была его классным руководителем последние два года в школе, он слабо представлял, что вне школы она была другой. А если учесть, что это было почти восемь лет назад, её характер мог измениться только в худшую сторону. «Досталось же ей, – подумал он. – Когда это всё началось? На даче, ей исполнялось 14. Тогда я в первый раз обратил на неё внимание. Скромная, симпатичная, умная, но я всегда считал её ребёнком. А теперь этот ребёнок подарил мне сына. Она всего на два года моложе меня. Не учись я так далеко и, видя её чаще, может, сообразил быстрее, что она моя судьба, моё счастье». – Он перебирал в памяти все события с участием Наташи.

Малыш проснулся, но не заплакал, а поднялся на ножки, держась за кроватку и, казалось, с интересом разглядывал Сергея. Сергей натянул джинсы, футболку, подошёл к кроватке и протянул руки.

– Доброе утро, сынок. Пойдёшь ко мне? – Малыш потянулся к нему. – Вот и молодец. Что у нас с памперсами? Давай снимать, не будем устраивать потоп. Найдём горшок, сделаем все дела и будем играть. Пусть мама поспит. – Он снял ребёнка с горшка, посадил его в кроватку. – Знакомься с другом, а я наведу порядок в отсеке, – говорил он, подавая сыну медвежонка, вынося горшок и памперс. – Ты мне не подскажешь, где у нас лежат твои вещи?

– Вещи на второй полке в шкафу, – сказала Наташа, с самого начала наблюдая эту картину. – У тебя хорошо получается.

– Небольшой опыт есть, Антона помнишь? Я младенцев боюсь, они какие-то «беспозвоночные», особенно месяцев до трёх, – говорил он, одевая малыша. – Ты мне подсказывай, что не так, я легко обучаемый. Наташа, а почему ты его назвала Андреем, а не Сергеем, или другим именем?

– Это в честь твоего отца. Он воспитал тебя настоящим мужчиной, и я так решила.

– Спасибо, ты первая, кто сделал отцу такой подарок. А твой родитель ревновать не будет?

– А он об этом не знал. Теперь менять уже поздно, да я и не буду. – Малыш, не слушая родителей, теребил нового друга, и дал спокойно себя одеть. – Парень наш уже ходит, говорит отдельные слова, но мне кажется, он всё понимает. Мама придёт в 8:30, мне на работу к 9, а у тебя какие планы на сегодня?

– Сегодня я проведу разведку боем, встречусь с Толиком, позвоню родителям, но сразу встречусь с тёщей, у меня есть, что ей сказать. Завтра с утра мы стобой идём в ЗАГС.

– Ты мне обещал, не подведи – это я про маму. Пойдём кормить наследника.

Людмила Георгиевна была очень удивлена присутствием Туманова в квартире дочери. Мало того, он играл с внуком и тот был явно доволен новой нянькой.

– Мама, Серёжа сделал мне предложение, и я его приняла, – сказала Наташа, собираясь на работу.

– А Андрюша?

– Он тоже рад видеть своего отца и согласен со мной. Не удивляйся, Сергей отец Андрея, но и он узнал об этом только сегодня. Внук накормлен, через час можно гулять, Серёжа тебе поможет, и, пожалуйста, не воспитывай взрослого мужчину, я сама во всём виновата.

Наташа ушла, а Людмила Георгиевна, выбитая из колеи такой новостью, не знала с чего начать. Сергей заговорил первым.

– Я делал Наташе предложение два года назад, но она мне отказала, мало того, выставила за дверь. Мы встретились с ней на свадьбе у Даши, и я решил – пойду в отпуск, попытаю счастья ещё раз. Она согласилась, завтра мы идём в ЗАГС, все расходы я беру на себя. Мне следовало у Вас попросить руки Вашей дочери, но зная, что откажете, я этого не делаю. Скажите честно, почему Вы против наших отношений?

– Ты не поймёшь, что значит прожить столько лет вместе, а потом расстаться, да ещё далеко и надолго.

– Наташа могла выбрать университет в Москве, Питере, Владивостоке и учиться, где угодно.

– Я бы не позволила. Как бы она там жила без нас и на что?

– Наташе 24 года, она давно самостоятельная женщина. Вы понимаете, что заставляете её делать выбор? Жена моего старшего брата тайно уехала с ним 12 лет назад. Отец её был против лётчика, служившего на Дальнем Востоке, и считал, что в Питере найдётся кандидат в мужья не хуже. Они не общались шесть лет. Вы этого хотите? Оля поддерживала связь только с бабушкой, матерью отца. У неё характер. Сказал отец: – «Возврата не будет!», она и не возвращалась. Дед даже внуков за это время не видел, – говорил Сергей, глядя на тёщу.

– Что, так и не общаются?

– Теперь общаются, года четыре, но поженились они 12 лет назад. Как Вам такая арифметика? Вы поймите меня, услышьте – я люблю Вашу дочь, она любит меня, у нас растёт сын. Почему мы не можем быть вместе? Мои родители видят нас раз в год, когда мы приезжаем в отпуск. Они приняли в семью Олю, Олега, и не потому, что они им симпатичны, а потому, что это выбор их детей. Мама говорила: – «Мы слишком любим своих детей, чтобы не согласиться с их выбором». Извините, – сказал он, услышав звонок своего телефона. Это был Толик, у него была информация, которой он должен был поделиться с Сергеем. – Мы идем гулять? Давайте я помогу Вам, а потом мне надо встретиться с Толиком.

– Ты иди, мы сами погуляем. Вы Борщёву разыщите, она работает в Загсе, не знаю в каком районе. – Людмила Георгиевна была рада, что Сергея не будет рядом. Она должна «переварить» новость и сообщить обо всём мужу.

Сергей, при встрече с Толиком, рассказал ему о предложении Наташе, о сыне, о свадьбе, которую надо провести в течение отпуска и о предложении тёщи.

– У меня есть телефон Борщёвой, правда теперь у неё другая фамилия, но созвучная с первой. Татьяна Капустина! Звучит?

– Ладно, умник, звони уже.

– Привет, Танюша. Туманова помнишь? Ему нужно срочно жениться. Наш подводник в отпуске и в течение двух недель ему нужно зарегистрировать брак и признать собственного ребёнка. Помоги ускорить процесс. Не поможешь нам, будешь иметь дело с Людмилой Георгиевной – невеста её дочь. Выбор за тобой. Да нет ему разницы, какой это будет ЗАГС, главное торжество ускорить. Я жду звонка. – Толик посмотрел на друга и улыбнулся. – Да. Твоя Наташа, партизанка ещё та. После свадьбы Даши, мама попросила её прийти рассказать. Она пришла, рассказала, видео показала, но даже намёка не было о тебе. Ладно, давай о главном. Тетя Даша ждёт продажи квартиры?

– Это больной вопрос. Юлька говорит, даже не звонит никто.

– Какая умная у вас родственница, а главное, какая честная. Квартиру на продажу не выставляет, сдаёт её в аренду, себе деньги берёт, а тёте басни поёт соловьём.

– Толик я не понял, ты сейчас о чём?

– Врёт, твоя Юлька, как сивый мерин. Она сдавала её на короткий срок, а потом на длительный. Мы думали, соседи её купили, они даже ключ нам оставляли на всякий случай. Полгода прожили и съехали. Мама просила меня найти телефон тёти Даши через Наташу или тебя, а тут ты нарисовался. Теперь всё узнаешь сам. Идём.

Они вышли из квартиры и остановились у двери прежнего жилища Сергея с семьёй. Толик позвонил, познакомил друга с мужчиной лет 30-35, которого звали Евгений, и вернулся к себе.

Квартира мало напоминала ту, из которой они выезжали почти два года назад. Сергей прошёлся по ней, только одна комната была прежней, если не считать аккуратно сложенных упаковок и коробок от техники. Зал и одна спальня были обставлены новой мебелью, и казалось, здесь до сих пор живут.

– Все посмотрел? Проходи на кухню, присаживайся. Чай, кофе?

– Давай кофе и к делу.

– Эту квартиру я снял случайно. Сидя в ресторане с будущей женой, ради смеха, спросили у администратора, не знает ли она, кто сдаёт квартиру на полгода. Она сдала её нам. Я человек не бедный, дом у меня есть и деньги, и жена была. Развод был унизительным и некрасивым. Второй раз наступать на грабли не хотелось, а тут такой случай. Раз решили пожить вместе, почему не пожить в съёмной квартире. Она знала, что я юрист, работаю в небольшой фирме и доходы у меня средние. Она студентка, выпускница, старшая в семье, где ещё двое детей и одна мама. Я открыл на её имя карту, где была не очень большая сумма и сказал: – «Купи то, что нам пригодится в первую очередь, но особо не увлекайся». В первую неделю она обустроила спальню, а на вторую – комнату. Её устраивало всё. Плита, которая работала и на которой она готовила мне вкусную еду. Старенький холодильник, который нормально морозил, и прослужил бы еще долго. Стирала вручную мои вещи. Это потом, я уже сам купил всю бытовую технику, холодильник, стиральную машину. Я к чему это говорю – она не купила себе ни одной тряпки, брала всё недорогое, но добротное, не выбросила ни одну упаковку, на случай переезда на новое место. Ей нужен был я, а не мои деньги. Уже готовясь к свадьбе, я привёз её в свой дом, но она часто вспоминает эту квартиру. Срок аренды заканчивается 10 числа, значит, Юля будет искать новых жильцов, а твоя мама будет ей доверять и ждать. У меня есть реальный покупатель на квартиру. Я не знаю, почему именно эту, но он берёт её за первоначальную стоимость, оплачивает проезд и ставит два условия: твоя мама лично присутствует на сделке 8-9 апреля, а квартира должна быть пустой. Теперь ты знаешь всё. Что думаешь?

– Новость хорошая. Мама будет рада, что избавится от головной боли, т.е. квартиры. А как быть со всеми справками? Мне приходилось этим заниматься в деревне, но там всё проще.

– Я займусь этим, а ты позвони маме, поговори, и вот ещё что. Как ты понимаешь, все это добро я не могу вывезти в свой дом, оно там будет лишним. Светлана Васильевна отказалась от всего, за ненадобностью, но предложила поговорить с тобой. Если нужно, смело грузите и вывозите, но уже за свой счёт, что не нужно – выносите на улицу. Я оставлю тебе номер телефона транспортной компании, машины которой едут в сторону Украины. В моих предложениях нет подвохов ни в случае с покупкой квартиры, ни в случае обстановки. Светлана Васильевна знает меня полгода, а покупателя с юности, с ним я тоже знаком.

– Значит, я могу всё погрузить в машину и отправить маме? У неё действительно гостевой этаж пустой, нас ведь много, – спросил Сергей.

– Можешь. Дом большой?

– Что ты. Четыре спальни на втором, квадратов по двенадцать, две на первом. Жилой площади квадратов 100, но мамина гордость кухня все 15-20.

– Упаковки все есть в вашей комнате и на балконе. Схемы сборки в каком-то шкафу, найдёшь, инструменты в кладовой. Мебель лучше разобрать. Ключ пусть будет у тебя. Вот мой номер телефона, – протянул он визитку и пошёл к выходу. – Звони.

Проводив Евгения и обещав перезвонить ему уже завтра, Сергей вернулся в квартиру Толика, который уже поговорил с Капустиной.

– Завтра утром идёте в ЗАГС, пишите заявление, а 17 апреля в 14:00 вас регистрируют в торжественной обстановке, но с тебя магарыч заведующей. Я молодец?

– Ты дважды молодец! Тётя Света, а что это Ваш сосед мне мебель предлагает?

– Он и нам предлагал, но, во-первых, у нас своя хорошая, а во-вторых, твоей маме она нужнее. Тряхнуть бы вашу Юльку как следует, да Даша этого делать не будет. Пусть мебель будет платой за аренду, кикимора денег не отдаст. Звони маме и на свадьбу не забудь тётку пригласить. Передай, что покупатель надёжный, пусть не переживает.

Сергей вернулся в свою бывшую квартиру и позвонил матери.

– Привет, мама! У меня три новости и все хорошие, с какой начать?

– Не томи. Наташа согласилась? – волнуясь, спросила мать.

– Наташа согласилась. Завтра идем в ЗАГС, регистрация будет числа 17, я уточню. Будем жениться, и признавать отцовство одновременно. Ты не ослышалась. Я – отец! Андрейке 7 апреля будет год.

– Папа оказался прав. Он после свадьбы Даши, осмелился предположить, что Наташин сын может быть нашим внуком. Но это чужая тайна, решили пока молчать. Ты рад?

– Я и рад, и горд, и очень счастлив. Но у меня есть ещё одна новость – нашу квартиру хотят купить.

– Так сразу? А покупатель надежный? – не верила она.

– Квартира не продавалась потому, что её сдавали в аренду, получали за это деньги, а тебе вешали на уши лапшу, прости мам. Условия такие: сделка должна пройти 8-9 числа, твоё присутствие обязательно, дорога оплачивается. С тётей Светой я разговаривал, с представителем покупателя тоже. Сейчас я стою в нашей квартире, ключ у меня. Номера телефонов сброшу тебе сообщением, один тёти Светы, другой Евгения. Даше и Косте я позвоню сам. Голова кругом не идёт от таких новостей? Целую. Завтра позвоню.

Он набрал два номера телефона и отправил сообщение. Закрыл на замок дверь и вернулся в квартиру Наташи. Людмила Георгиевна готовила обед, а Андрейка спал. Телефонный звонок застал его в ванной. Звонила мама.

– Что случилось?

– Слушай меня внимательно. В нашем банке, на твоё имя, десять лет назад, Элен открывала перед отъездом счёт, а Серж ещё там, в Германии, пошутил, что к свадьбе наберётся круглая сумма. Сколько там денег я не знаю, ты проверь и обязательно позвони Кэтрин.

– Ты думаешь, она прилетит?

– Я думаю, они должны быть в курсе, что ты женишься, знаешь о счёте и можешь им воспользоваться, ну и обо всём другом тоже. Целую. Это теперь твоя головная боль, в отместку за мою, – пошутила мать, отключая телефон.

– Людмила Георгиевна, а в каком отделе работает Наташа?

– В кредитном. Ты хотел её встретить? Ещё два часа работы.

– У меня счёт в нашем банке. Как думаете, сколько нужно дать заведующей за быструю регистрацию? Борщёва сказала, что нужно, но не сказала сколько.

– Думаю тысяч пять. А когда в ЗАГС?

– Завтра с утра в 9, так что я опять ухожу. Вы не против моего отсутствия?

Сергей предъявил своё удостоверение личности в банке и проверил счёт, попросив выписку. Сумма оказалась внушительной. За десять лет переводы и проценты составили 70 тысяч евро. «Герберы не забывали обо мне все эти годы. Хорошо, что у меня хватило ума передавать им приветы через Кэтрин. Всё не так неудобно. Мама права, позвонить надо», – думал он, читая выписку. Он нашёл Наташу, напомнив ей о завтрашних планах, уточнив при этом время.

– Я видела тебя в зале. Снимал деньги?

– И снял, и положил на карту. Тебя ждать?

– Я уже закончила. Завтра до 11 я свободна. У тебя какие новости?

– Пойдём, по дороге всё расскажу.

Он рассказал ей о встрече с Толиком, о звонке Капустиной, продаже квартиры и прочем. Наташа слушала и улыбалась, держа Сергея под руку, она была счастлива.

В это же время за тысячи километров, Дарья Андреевна не находила себе места от новостей, полученных от Сергея. Жалела Наташу, которой пришлось же конечно не сладко, потом Сергея с его «нравится», потом ей не давал покоя вопрос такого циничного поведения племянницы. Муж, напротив, воспринял все новости спокойно и предложил всё решать по очереди, время позволяло.

– Даша, успокойся. У Серёжки все нормально складывается. Завтра позвонишь Светлане, ювелиру, если он ещё жив, возраст, знаешь ли. Звонок Алексею и представителю покупателя. У нас с тобой, дорогая, целая неделя в запасе. Услышь меня, непоседа.

– Я согласна с тобой только в одном, что я тороплюсь. Но ты, же не хочешь видеть меня нервной и неспокойной? Поэтому начну прямо сейчас.

Она набрала один из номеров, присланный Сергеем.

– Здравствуйте. Барышева Вас беспокоит.

– Здравствуйте Дарья Андреевна, – перебил её собеседник. Раз Вы звоните, значит, вопрос с продажей можно считать почти решённым? Вам аванс перечислить на карту, или переводом и какую сумму?

– Думаю, на карту будет быстрее, а сумму – определите сами. Номер карты я отправлю Вам сообщением. От меня, что требуется кроме паспорта и свидетельства на право собственности?

– Ничего. Муж приедет с Вами? Он должен будет подписать согласие. Когда Вас ждать? Я переведу деньги уже завтра утром. Получите – перезвоните, пожалуйста.

– Получу аванс, купим билеты, и числа шестого будем на месте. Планируйте сделку купли-продажи на 8-9 число. Возникнут вопросы, будет время решить их на месте.

Закончив разговор с Евгением, и отправив ему сообщение, она позвонила Алексею. Услышав и узнав её голос, парень начал извиняться.

– Тётя Даша, я идиот, простите меня, я забыл вам позвонить, что давно погасил долг, но у меня есть маленькое оправдание. Вы получите проценты за хранение. Маме не говорите, что её сын бестолковый.

Разговор со Светланой мог затянуться, и Дарья Андреевна взяла домашний телефон. Беседа длилась минут двадцать, прежде чем подруга убедила её не волноваться и «приезжать со спокойным сердцем». Взглянув на часы, она набрала последний номер в списке.

– Я могу поговорить с Шейном Семеном Абрамовичем? Моя фамилия Барышева.

– Я его сын. Чем могу помочь?

– Брошь «Ландыш» когда-то интересовала Вашего отца, я хочу её продать.

– Вы в Москве?

– В Москве я буду проездом, рано утром 5 числа. Позвоните, если надумаете. – Всё, Андрюша, не прошло и часа, но теперь я себя чувствую, как сытый удав. Буду ждать перевода и звонка.

– Какая же ты неугомонная, – сказал муж, улыбаясь. «Надо все делать во время» – твои слова? А у тебя получается вместо «надо» и «во время» – «срочно».

– Не сердись. Теперь я точно знаю, что долг у нас на счёте, а покупатель реальный. Деньги на свадьбу сына есть. Останется решить вопрос с Дашей и Олегом, но это не срочно. После звонка Сергея, они сами объявятся, а нам надо заполнить холодильник и посмотреть, чего нам не хватает в дорогу.

– Если сделка будет 8-9, а регистрация у Сергея 17, нам с тобой придётся где-то жить, и отсутствовать мы будем дома недели две. Квартиру мы можем снять, а вот кто останется на хозяйстве здесь.

– Пусть голова об этом болит у Томилиных – младших. Они с Петровичем быстрее найдут общий язык, пусть это исходит от них.

– А как тебе Наташины родители?

– Да ни как. Людмилу Георгиевну я знаю как классного руководителя Серёжки, встречались на родительских собраниях, на выпускном вечере. Характер у неё не сахар, но нам с тобой не привыкать, у нас и с родителями Оли нет контакта. Переживать по этому поводу я не буду. О том, что Наташа любит нашего сына я знала давно, слава Богу, и он это понял, а заглядывать в рот сватам я не буду. Примут – хорошо, нет – переживём.

Они долго обсуждали предстоящую поездку, но спокойно, без тревог и волнений. До Москвы 4 числа поедут поездом, утром пятого будут на месте, а вечером, сделав свои дела, на самолёт и шестого утром будут на месте. Они готовились к позднему обеду, когда ожил мобильный телефон Дарьи Андреевны.

– Да. Да, это я. Нет, не шутила. Брошь досталась мне по завещанию от бабушки. Номер телефона был на карточке в коробочке с брошью. Хорошо, я привезу его. Приеду в Москву и сразу Вам перезвоню. Простите меня за торг. Сколько Вы могли бы дать сверх первоначальной стоимости? Спасибо. Меня устраивает. До встречи. – Всё, Андрюшка, от броши я тоже избавлюсь, причём с десяти процентной надбавкой. Пусть ценители и коллекционеры занимаются такими вещами. Папа, возможно, хранил бы её как память, а я, и подарить её никому не могу, она с дефектом, и хранить не знаю, где и как. Куплю обычную брошь или кольцо и будет мне память.

На следующий день, разница в часовых поясах, позволила Сергею сделать многое, ещё до того, как его родственники по другую сторону Урала проснулись. В 9 часов утра Наташа и Сергей были уже в Загсе, заполняя заявления на регистрацию брака и признание отцовства. Купюра в 500 евро между заявлениями сделала своё дело. Регистрация была назначена на 14:00 17 апреля. Наташа позвонила родителям и Даше, подняв её с постели, до того, как Сергей проводил её на работу. Сергей вернулся в свою бывшую квартиру и позвонил по очереди Косте, для которого было больше всех новостей и родителям, узнав дату их приезда. Для Европы звонок был ранним, и он отправил Кэтрин сообщение: «Позвони». Он надеялся, что девочка перезвонит ему, как проснётся, но она перезвонила сразу.

– Что случилось у моего ангела?

– Кэтрин, я женюсь 17 числа, у меня растёт сын, ему скоро год. Скажи родителям огромное, огромное спасибо. Передай, что я воспользовался счётом, они знают каким. Как тебе новости?

– Где будет свадьба? Я хочу там быть.

– Свадьба будет в нашем городе. Думаешь, что получиться приехать?

– Поговорю с мамой и папой, мы что-нибудь придумаем. Я тебе обязательно позвоню.

Даша и Олег приехали в дом родителей, когда те только сели завтракать, разбуженные ранним звонком. Они не стали перебивать дочь, которая с радостью сообщала им новости. Увидав улыбки на их лицах, она огорчилась.

– Вы всё знали и молчали?

– Тебе Наташа звонила? А мы всё узнали от Сергея. Это он поднял нас ни свет, ни заря. Он нам еще одну новость сообщил – на нашу квартиру нашёлся покупатель, нам с папой надо в выходной ехать.

– Вы останетесь после продажи квартиры там до свадьбы? Целую неделю? Хотя, правильно, туда-сюда летать тоже не выход, лучше уж на месте. С внуком будешь заниматься. Только, как же мы попадем на свадьбу?

– Даша, не делай из мухи слона. Я поговорю с отцом, пусть побудет дачником пару дней. В пятницу улетим, в воскресенье – вернёмся. Здесь лёту всего четыре часа. Родители пусть занимаются квартирой. Вы нас в аэропорту встретите?

Даша и Олег приезжали каждые выходные и были в курсе всех «домашних дел». Родителям оставалось купить продукты и на пару дней приготовить обед, так им было спокойнее.

Дарья Андреевна понимала, что между сделкой и свадьбой почти десять дней, и им предстоит встреча с родителями Наташи, поэтому вещи собирала тщательно. «Костюм у мужа есть. Он куплен два года назад и столько же раз одет. Платье себе и обувь двоим, я куплю в Москве» – думала она, перебирая вещи. Встал вопрос о верхней одежде. Здесь весна, а там еще лежит местами снег. Значит, подойдёт моё старенькое полупальто. Ему 10 лет, но бережная и редкая носка, оставила его почти новым. Оставалось взять пару трикотажных кофт и бельё для себя и мужа. Документы на квартиру и футляр с брошью, она положила в два пакета на самый низ сумки. Получив деньги на карту, они не стали брать билеты заранее. По расписанию, было три проходящих поезда с интервалом в полчаса. Олег отвёз их на вокзал и Дарья Андреевна, оставив мужчин у машины, направилась в кассу за билетами. Два билета в купейный вагон с нижними местами до Москвы, она купила на поезд, прибывающий через 29 минут. Она, стоя у окна, проверяла еще раз номер поезда и вагон. В руках у неё были паспорта и сдача, выданная кассиром. Откуда взялась цыганка, Дарья Андреевна не видела.

– Далеко едешь, милая? – задала она вопрос, хотя ответа на него не ждала.

– Пока в Москву, – ответила она, снимая очки.

– Ты не смотри на меня так. Деньги всем нужны, а кто и как их зарабатывает уже и не важно. Дай руку. – Дарья Андреевна протянула ей руку. Ей было интересно, что скажет цыганка в этот раз. Предыдущие предсказания сбывались. – А ведь ты мне не веришь, по глазам вижу. Скажу, что вижу, а верить или нет твоё дело. Дорога твоя не простая и она ни одна. Первая – хлопотная, но хлопоты приятные, ничего плохого не вижу. Вторая – неожиданная. Будешь сомневаться, но поедешь. Ждёт встреча с давно забытым прошлым и новые знакомства. Жизнь твоя изменится. К тебе вернутся долги, даже те, о которых ты сейчас не догадываешься и это не только деньги. Болезнь была, да Бог отвёл за доброту твою, за спасение других. Детей, внуков люби, но мужа ставь во главу. Дети до срока, а муж навсегда. Совет хочешь? Косу свою срежь, в ней много накопилось худого. Тебе без этого груза легче будет, – сказала она, сама взяла из рук Дарьи Андреевны 500 рублей и пошла прочь.

До прихода поезда оставалось мало времени, они отправили Олега, обещая звонить, и вышли на перрон. В купе они ехали до самой Москвы вдвоём. Через пару часов они уже обедали, заказав чай, а потом как-то не заметно уснули под перестук колес. Новости, хотя и были приятные, их сильно «вымотали», поступая массово, к чему они не были готовы. Проснулись оба одновременно от толчка, видимо поезд тормозил. За окном были сумерки.

– Мать, мы с тобой проспали целых пять часов. Может по стаканчику?

– Возьми кипяток и сахар, хотя не нервируй женщину, бери всё, а кофе будем пить свой.

Дарья Андреевна достала полупустой судок с обедом, банку с кофе и бутерброды. Муж принес два стакана в подстаканниках с кипятком и пакетики с кофе и сахаром.

– Даша, может Косте позвонить, что будем в Москве? Парень будет недоволен.

– Родной, завтра будний день. Оля на работе, мужики на учёбе, а ехать в электричке ради одного, двух часов встречи – не разумно. Да и дел у нас в Москве много. Кто знает, как быстро нас обслужат в банке, где нас будут ждать с брошью? А мне нужно еще попасть в магазины, купить тебе туфли, себе платье. Я открою тебе одну тайну, но ты меня не выдавай. Наша Даша беременная, срок небольшой, недель восемь-девять, поэтому, я должна ещё попасть в хороший магазин детской одежды.

– Как ты догадалась? – спросил муж радостно.

– Солёных продуктов много есть стала, а я делаю вид, что не замечаю. Сами скажут, придёт время. Я думаю, оставим сумку в камере хранения, а закончим все свои дела – заберём.

– Хорошо, а куда будешь складывать покупки?

– Купим чемодан, если покупок будет много.

Поезд прибыл в Москву около 8 часов утра. Город встретил их хмурой погодой, которая так не характерна для весны. Оставив сумку в камере хранения, они вышли на привокзальную площадь, и Дарья Андреевна позвонила ювелиру.

– Как в плохом детективе. Велели ехать к дому предков, даже адрес не назвали, конспираторы. Мне как-то не по себе, нас будет ждать машина. Поехали, родной, на Кутузовский проспект.

– Даша, не сердись и не волнуйся. Не стоит эта брошь твоих переживаний. Для Москвы десять тысяч евро не деньги. Узнаем всё на месте. Я тебя в обиду не дам.

Они спустились в метро и уже через тридцать минут стояли у знакомого с юности дома. Здесь она не была 10 лет.

– Может, к Павлу зайдёшь?

– Зачем? Ты, таким образом, пытаешься меня развеселить? Считай, что у тебя это получилось. Между нами никогда не было ни дружбы, ни родственных чувств. Не будь наследства, обо мне и не вспомнили бы десять лет назад, а его мы давно разделили.

Подъехала неприметная иномарка, куда их пригласили. Дорога заняла минут десять. Дом сталинской постройки встретил их чистотой и каким-то величием. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти.

– Можете снять верхнюю одежду и пройти в гостиную. – Он вышел и сразу вернулся, катя перед собой коляску, в которой сидел худощавый старик в костюме и при бабочке в столь ранний час.

– Присаживайтесь, здесь нам будет удобнее. Я редко принимаю у себя дома и давно отошёл от дел, всем занимается мой сын Яков. Но Ваш «Ландыш» давний заказ одного иностранца. Я не буду называть его фамилию, она Вам не о чём не скажет. Он ищет брошь давно, и почти уверен, что она в России. Представляете моё удивление, когда я оценивал её перед составлением завещания. Дарья Васильевна наотрез отказалась её продавать, а внуки мне не сообщили о Вашем приезде, не дали адреса. Вот так я её опять прошляпил.

– Вот Ваш «Ландыш», всё в том же футляре с Вашей оценкой и телефоном. Это копия завещания. Я хочу получить деньги от Вас здесь, после подписания всех бумаг.

– Пройдёмте в мой кабинет.

Он открыл футляр, достал лупу и включил яркий свет. Он смотрел на брошь, как ребёнок на новую игрушку. Через минуту, выключил яркий свет, убрал футляр в сейф, а из него на стол лег обычный конверт.

– Получите деньги от старого еврея, он, наконец, закрыл начатое дело, – протянул конверт Дарье Андреевне. – Я работаю с клиентами честно, имею при этом свой хороший процент, мне нет нужды обманывать Вас. Скажите, а по какой причине Вы решили продать её?

– Я ничего не понимаю в драгоценностях, в старинных вещах, и у меня ни разу, глядя на неё, не заблестели глаза так, как у Вас. Пусть ценители пополнят свои коллекции, а я поеду на свадьбу к сыну.

– А Вы, глазастая, заметили, как рад старый еврей. Пока пишутся бумаги, мы с Вами выпьем хорошего чая и я извинюсь перед Вашим супругом за свою бестактность. Вы пересчитайте деньги, не стесняйтесь. Подлинность купюр я вам гарантирую.

Дарья Андреевна открыла конверт. В нем лежала пачка и десять купюр достоинством в 100 евро. Вернув валюту в конверт, положила его в сумку и вышла следом за коляской в гостиную. Попивая чай с бутербродами и вкусными пончиками, хозяин расспрашивал их о профессии, хобби, семье и детях, при этом юрист делал своё дело. Только через два часа супруги простились со стариком, и водитель отвёз их навестить могилы Барышевых. Дарья Андреевна знала, что её визит по этому адресу последний. Павел сдержал слово и поставил памятник бабушке. Убрав старые цветы и сухую траву, внучка протерла всё влажными салфетками, и положила цветы. Она пару минут постояла у надгробий, сказав тихо: – «Простите и прощайте. – Пакет с сухой травой выбросила в контейнер, вытерла руки салфеткой. – Пойдем, Андрюша. Я дома схожу в храм». Сделав лишь одну пересадку, они вышли из метро недалеко от банка. Клиентов было немного, и Дарья Андреевна протянула девушке договор, паспорт и сберкнижку.

– Я хочу закрыть счёт, переведя часть денег в отделение по месту прописки, а часть получить наличными деньгами в рублях по курсу, – сказала она и подала листок с реквизитами и суммами.

Девушка ознакомилась с документами, сделала перевод, сложила остаток и проценты, перевела их по курсу в рубли.

– Вот сумма Ваших сбережений,– она протянула клиентке листок с суммой. – Пишите заявление на закрытие счёта и пройдите в соседнюю дверь. Какими купюрами хотите получить вклад?

– Если можно, крупными.

Сумма оказалась внушительной, 754 тысячи рублей. Она получила деньги в небольшой кабинке, закрытой от посторонних глаз. Здесь же она разделила деньги на две части, одну из которых положила в потайной карман своего пальто, вторую – в сумку. Забрав документ о переводе, они вышли из банка.

– Дорогой, если не получится с квартирой, этих денег нам с тобой хватит и на покупки и на свадьбу Сережки. Ты обратил внимание на курс евро? Деньги за брошь – наш резервный фонд.

Выйдя из метро и направляясь в сторону магазина, Дарья Андреевна увидела вывеску салона красоты, где предлагали ВСЁ.

– Андрюш, может, избавимся от косы? Давай я сделаю стрижку, сразу стану моложе, тяжело уже её носить, и ухода меньше.

– Если не жалко, дерзай, я подожду внутри.

Около двух часов над ней колдовал мастер. Стрижка и цвет волос действительно очень изменил образ Дарьи Андреевны. В отражении зеркала она увидела шатенку без седины на висках, пряди впереди были до скул, а к спине шли как бы полукругом, плюс редкая челка. Густые волосы от природы, делали причёску «объемной».

– Ты прямо помолодела, – сказал Андрей Иванович, подавая ей пальто и целуя в щёку. – Тебе очень идет и стрижка, и цвет.

– Ты, знаешь, голова как будто стала легче, – отвечала довольная жена.

Они направились в магазин. С момента последнего визита сюда, здесь многое изменилось. Появились мини-кинотеатры, кафе, некогда большие отделы стали секциями вещей по возрастам. Это было очень удобно.

– Андрюша, ходить буду долго, часа два. Меня караулить не надо, сходи в кино или кафе. Телефон при тебе, как освобожусь – позвоню.

– Хорошо, если успею на сеанс – схожу, а нет, буду ждать в кафе, название только запомни.

Они разошлись в разные стороны. Дарья Андреевна взяла курс на отдел для новорожденных. Купать вещи ребёнку, который ещё не родился, она не считала плохой приметой, и решила взять то, что ей просто понравится. На цену она смотрела в последнюю очередь. Главное качество и удобство, а цвет нейтральный и только на первые два-три месяца. Молодёжь сама решит, во что одевать своего ребёнка. Она достала заранее приготовленный список и прошлась вдоль витрин дважды, прежде чем начать покупки. Бежевый конверт на выписку. Он был стеганый, но не зимний, с тонким кружевом и включал в себя одеяльце, уголок и две пеленки с чепчиками. Продавец предложила свою помощь и дело пошло быстрее. Она называла размер, продавец подавала ей несколько видов, она выбирала. Так на прилавке оказались кофточки, ползунки, комбинезоны, боди и костюмчики от 62 роста до 80. В конце был куплен зимний комбинезон с капюшоном, но голубого цвета с вышитым симпатичным мишкой. Он был тёплый и очень лёгкий. «Продам, если родиться девочка», – подумала она, но удержаться от покупки не смогла. Покупка первых вещей для новорождённых была её «привилегия», так было с Антоном, Артемом и малышом, который родиться осенью. Наличие денег позволяло ей сделать покупки «оптом», а отсутствие домашних – сюрприз. Продавец упаковала все покупки компактно, насколько это было возможно и, сложив их в два пакета вместе с чеком, проводила в отдел от года до трех.

Внуку, с которым ей только предстояло познакомиться, она купила вельветовый комбинезон, белый пуловер с узором, две кофты с длинным рукавом. Красивый белый «мужской» костюм, состоящий из легкого пиджака, жилетки и брюк «сразил» ее наповал. «Вот в чём надо быть на свадьбе родителей, – подумала она, размышляя какой размер лучше брать. – Брюки подгоню под рост, а пиджаки одинаковы». В отделе игрушек был куплен музыкальный развивающий, пластмассовый паровоз и телефон со съемной трубкой, тоже музыкальный. Один подарок для знакомства, второй на день рождения.

Антону и Артему покупались кроссовки по стельке, тщательно измеренной ей линейкой. Они были добротные, легкие и красивые. Спортивные костюмы и по паре футболок и тонкие трикотажные кофты – по росту. Уже с четырьмя большими пакетами, Дарья Андреевна зашла в отдел для беременных. Здесь было все от нижнего белья до верхней одежды, но нужна была примерка. Заметив «упакованную» покупательницу, ей тут же нашли «модель». Девушка была Дашиного роста и комплекции. Примерка длилась минут двадцать, и было куплено: два варианта летних брючных костюма, темные брюки, две светлые блузки, комбинезон из тонкой джинсовой ткани и два летних сарафана. Рассчитавшись и получив пятый пакет, она поблагодарила внимательных продавцов, оставив сдачу «на чай», а свои покупки в ячейке камеры хранения здесь же на два часа. Андрей Иванович ждал ее в кафе.

– А где покупки? – спросил он жену.

– Я их оставила на временное хранение. Купим остальное, сумку, вернёмся и заберём. Там такое искушение, а деньги из сумки шепчут: – «Купи, купи, купи», еле остановилась. Внукам купила, кажется всё, но у меня есть ещё время вспомнить. Давай пообедаем, а потом продолжим. Ты расскажи, что видел? В кино, когда последний раз был?

– Сегодня. Смотрел фильм в 3D. Для меня это диковинка. До чего дошёл прогресс, да и фильм хороший. Я доволен.

Они зашли в первый, попавшийся у них на пути, ресторан. Сделав заказ, они негромко переговаривались, обсуждая, что ещё можно и нужно купить. Дарья Андреевна чувствовала на себе чей – то взгляд. Обведя глазами зал, она увидела как будто знакомое лицо. «Показалось. Этого не может быть», – пронеслось в голове. За столиком через ряд от них сидели трое, как сейчас говорят «лица кавказской национальности», и среди них был её пациент из далёкого 2000 года. Она старалась не смотреть в их сторону, но страх вдруг навалился на неё, она побледнела, и легкий озноб пробежал по всему телу. Это был элегантно одетый мужчина, с аккуратной бородой и он, поднявшись, прижимая правую руку к сердцу, направлялся в их сторону.

– Разрешите? – спросил он, присаживаясь к столу, не ожидая приглашения.

– Мы разве знакомы? – спросил Андрей Иванович, глядя на гостя и внимательно, с тревогой на жену.

– С Вами, уважаемый, нет, а доктора Дашу я узнал, правда, ни сразу. В моей памяти осталась коса. Потом заметил, как доктор испугалась, узнав меня, и сомнения исчезли. Вам не надо меня бояться. Я давно сложил оружие, прощён своим народом, на мне нет смертей. Мне 40 лет, имею небольшой бизнес, семью. Вы спасли меня дважды, я Ваш должник, очень виноват в том, что с Вами произошло. Что я могу для Вас сделать?

– Я рада, что для Вас всё закончилось хорошо. Мне очень неприятно и жутко вспоминать некоторые эпизоды прошлого, но я Вас не боюсь. Вы не сделали лично ничего, что напугало бы меня. У нас все хорошо, в Москве мы проездом, едем на свадьбу сына.

– Свадьба это хорошо, это очень хорошо. Сделайте ему хороший подарок, – сказал незваный гость, достав что-то из кармана и положив это под салфетку. – Старшего сына я назвал в честь мальчишки – Ринатом, а родиться дочь, назову Насира – победительница, как Вас. Вы очень отважная женщина. Спасибо Вам и попробуйте меня простить. Прощайте доктор Даша, храни Вас Аллах. Меня зовут Шарип Усманов, – представился он, встал и вернулся за свой столик.

– Андрюша, это чех. У меня аппетит пропал. А вдруг там взрывчатка? – чуть слышно сказала жена. – Пойдём отсюда.

– Я догадался, глупая. Телевизор насмотрелась? Десять лет прошло, да и встреча – случайность. Под салфеткой сложенные пополам и стянутые резинкой деньги. Накрою их платком и положу в карман. Ешь. Пока все не съешь, я не сдвинусь с места, сиди хоть до вечера, – говорил муж, заканчивая свой обед. – Тебе сказали купить сыну подарок.

Кое-как закончив с обедом, Дарья Андреевна предложила:

– Давай обменяем эти бумажки на рубли, они могут оказаться фальшивые.

– Если они фальшивые, сядем лет на пять и на свадьбу уже не попадем, видишь банк ВТБ, пошли, что бы тебе не волноваться, – беря жену под руку, сказал муж.

Обменяв доллары на рубли по курсу, предъявив паспорт, Дарья Андреевна положила одну упаковку мужу во внутренний карман куртки, вторую в свой потайной карман пальто, а не полную к себе в сумку.

– Андрей, не говори никому об этой встрече и о деньгах, – попросила жена. Деньги не пахнут, но мне от них нет радости.

– Хорошо, как скажешь. В этом случае, от них нужно быстро избавиться и забыть. Объясни мне, у тебя к нему лично претензии есть?

– Нет, он мне даже пистолет предлагал и предупредил, что его приказ может быть нарушен. Его спасали не просто так, он был им зачем-то нужен, очень нужен.

– Тогда успокойся, пусть это будет моральная компенсация тебе, или благодарность от него, думай как хочешь. Он жив и здоров, не думай о прошлом, не ищи виновных.

Попав в мужской отдел торгового центра, Дарья Андреевна дала мужу возможность самому выбрать одежду и обувь, а сама занялась выбором вещей для сыновей и зятя. «Как меня наличие денег делает «мешочницей»? Возможно, ребятам это и не нужно, а мне так хочется сделать им приятное», – думала она.

– Знаешь, я никогда не думал, сколько ты на мне экономила все годы моей безупречной службы. Государство все расходы взяло на себя. Теперь я пенсионер и одевать-обувать меня не кому, – говорил Андрей Иванович, шутя.

– И поэтому ты стоишь голый и босой, как тот король в новом платье. Лучше подумай, чем тебя еще удивить, какой покупкой?

– Домашние брюки и шорты мы и дома купим, а если что вспомню дельное, сходим на наш рынок, сделаем выручку китайцам. На 10 дней сменную одежду взяла? Костюм с рубашкой взяли, туфли купили. Я к свадьбе готов, очередь за тобой. Идём за платьем.

Платье выбирали долго и остановили выбор на двух. Одно было кружевное с подкладкой, бежевого цвета, с длинным рукавом, воротником, отрезной талией и юбкой «полусолнце». Второе – из легкого синего шелка в рисунок, с рукавом, с кружевными белыми манжетами и таким де воротником. Муж настоял на покупке двух. Здесь же подобрали туфли к бежевому платью на небольшом каблуке. В отделе женской обуви взяли две пары белых летних туфель без каблука и две пары мокасин, с расчетом на Дашу. Вернувшись в отдел одежды, купили двум снохам по блузке из шифона и по кофте из тонкого трикотажа, а Светлане и свекрови туники из цветного батиста. Дело было за малым, за сумкой, которую долго выбирали. Но взяли ту, которая регулировалась и была средней или большой, в зависимости от багажа. Сложив вещи, они вышли из магазина. Спросив, где находится ближайшая касса аэрофлота, пошли по указанному маршруту. Узнав о рейсах, наличии мест и времени вылета, подсчитав время на дорогу до аэропорта, они взяли билеты на рейс, вылетающий из Москвы в 22:30. Значит, они будут на месте в 05:30 утра 6 числа.

– Даша, давай сдадим сумку в камеру хранения, я съезжу на вокзал, заберу нашу сумку, а ты погуляешь здесь. Час пик, мне одному будет проще. Договорились? Встречаемся на этом месте, и поужинаем в кафе. Кофе варит кофемашина, а пиццу пекут на месте.

Андрей Иванович уехал, а Дарья Андреевна осталась. У нее было минут 30-40 в запасе. У неё не было цели что-то купить, она просто бродила по отделам. В ожидании мужа, она набрала телефон Сергея, сообщила о времени прилета.

Вместе они поужинали в кафе, взяв на десерт мороженное.

– Даша, ты ничего не хочешь больше приобрести, подумай.

– Нет, Андрей. Я никуда больше не пойду. Мне не хочется тебе в этом признаваться, но я теряю над собой контроль, когда делаю покупки. Мне хочется купить всем и всё, а нужны ли им эти вещи, об этом я даже не думаю в это время, – сказала Дарья Андреевна с какой-то грустью.

– Ты не права, Даша. Если покупки, сделанные тобой в моё отсутствие, такие как мои, детям и внукам понравятся. Сколько ты купила каждому? Ты взяла одну-две вещи в качестве подарка, а не смены их гардероба. Дело не в том, сколько ты купила, а скольким ты привезёшь подарки. Будь я на твоём месте, сделал бы то же самое. Вещи хорошие, деньги есть. Не огорчайся. Тебя только это беспокоит или есть ещё, какая причина? – спросил муж и, видя отрицательный кивок головы, продолжал, – зайдём в супермаркет, купим конфет, посмотрим кофе, можно купить на перекус яблок или груш, и обязательно минеральной воды в дорогу.

Регистрация на рейс началась через час после их приезда в аэропорт. Сумки уехали в багажное отделение. Лишь пристегнув привязные ремни, они оба погрузились в сон. Сон бы длился ещё, но самолёт шёл на посадку, а за стеклом иллюминатора начинался новый день. В ожидании багажа, они не заметили, как подошёл сын.

– Если бы не твоё, знакомое мне, пальто из Германии, я не узнал бы тебя, – сказал сын, обнимая мать. – Твоя прическа тебе очень идёт. – Привет, отец, – он обнял отца. Как перелёт? Такси ждёт.– Он подхватил обе сумки и направился к выходу.

Поднимаясь по лестнице, Дарья Андреевна, как будто возвращалась назад, в прошлое. Сергей открыл дверь, пропуская родителей вперёд и ставя сумки у порога, помогая раздеться.

– Вы осматривайтесь и сразу определяйтесь, что повезёте домой. Всей этой мебели и прочему месяцев 6-7. Понравится – разберём и отправим, не понравится, придётся все равно выносить, но уже на мусор. С машиной я вопрос решу, а теперь мойте руки и к столу, все разговоры там.

Он рассказал родителям обо всех событиях со дня своего приезда, о разговоре с матерью Наташи, о звонке Кэтрин и о многом другом.

– С понедельника я снял четырёхкомнатную квартиру, недалеко от ресторана, где будет удобно всем. У нас с тобой отец три дня на разборку и отправку. У меня особых дел нет, после обеда я в вашем распоряжении. Вы не против того, что я всё это затеял? Весь второй этаж обставите. Продукты, мама, я купил, холодильник полный.

– Молодец, Серёга. Мы за два дня управимся. Ломать – не строить. Нужно будет купить скотч, и шнур покрепче.

– Я пошёл, к обеду вернусь. За тобой мама, борщ и котлеты.

Проводив сыны, Дарья Андреевна с мужем прошлись по двум комнатам, осматривая свалившееся на них богатство.

– Это на нашу бедность? Мы теперь можем купить всё это дома, новое и не нагружать Серёжку новыми проблемами.

– Ты, Даша, не права. Нам не предлагают рухлядь. Мебель добротная, нашим гостям прослужит долго, а спальню, помяни моё слово, Дарья заберёт себе, поменяв свою. Теперь у нас будет в запасе машинка, пылесос, а вот холодильник, поставим в кухне, и будет два. Один для твоих заготовок, другой под продукты. Сын правильно решил, заберём то, что нравится. Ты занимайся обедом, а я переоденусь и начну разборку.

Дарья Андреевна, первым делом поставили на плиту варить бульон, и занялась разбором вещей привезенных из Москвы. Она складывала их в пакеты из магазинов. Пакеты раздаст детям, и они с мужем поедут почти налегке. Сергей пришёл с мотком шнура, скотчем и рулоном плёнки, когда обед был готов. За обедом сын рассказал, что ужинают они сегодня у тёщи, тихо, в семейном кругу, без галстуков. Чуть позже, пришёл молодой человек. Сын представил родителям Евгения.

– Здравствуйте, я принёс проект договора и хотел взглянуть на документы.

– Я должна написать расписку? – спросила Дарья Андреевна, протягивая ему документы.

– Справки я все собрал, оригиналы понадобятся на сделке, мне хватит копий. Вы впишите данные паспорта, сумму, дату и подпись. Андрей Иванович будет нужен на сделке. Я заеду за вами 9 в 10 часов. Вопросы ко мне будут? До встречи.

Мужчины занимались упаковкой техники и мебели, а Дарья Андреевна разобрала вещи бывших квартиросъемщиков. Их было немного. Мужчины сняли шторы с окон, которые даже не успели пропылиться. В старенькие простыни она сложила подушки и одеяло, покрывало и шторы, обернула сверху пленкой и перемотала скотчем. Таким образом, она упаковала все мягкие вещи и осталась довольна.

Вечером, в 18:00 они пришли в гости к родителям Наташи, прихватив с собой пакет для сына и его семьи. Внук принял их сразу, лишь увидав новую игрушку. Наташа извинилась, за свою тайну. За столом разговор шёл о свадьбе. Каждый высказал своё видение развития торжества. Выбрали из всего сказанного, то, что понравилось всем. Дарья Андреевна достала из пакета костюм для Андрейки.

– Будешь на свадьбе родителей самым красивым, – сказала бабушка Даша.

– Лет через двадцать тоже женится. Смотрите, какой жених.

Костюм был внуку в пору,только брюки чуть длинноваты, но бабушка обещала подогнать их по росту, когда наденут обувь. Костюм парню понравился, и снимать он его не собирался.

– Как Вам удаётся покупать всё без примерки? – спросила мать Наташи.

– Это у Вас он первый, а у меня третий. Наташа, два дня у меня «сборы», потом сделка, выбирай субботу или воскресенье, и мы купим тебе самое красивое платье.

– В субботу я работаю и день рождения Андрейки, мы хотели отметить, вы должны быть часа в 3. В воскресенье я зайду за Вами часов в 9. Договорились?

– Договорились. К вечеру мы переезжаем по новому адресу. Спокойной ночи, Андрейка. – Бабушка поцеловала внука, попрощалась со сватами, протянула Наташе пакет. – Разберёшься.

Сергей пошел их проводить.

– Я с утра в транспортную контору, закажу машину, а приеду, закончим с отцом сборы.

– Серёжа, что тебя мучает, давай на чистоту.

– Мам, можно я не прилечу к тебе на Юбилей?– спросил виновато сын.

– И это всё? Больше тебе нечего скрывать? Я сама тебе хотела это предложить. Ты у нас молодожён, будь с семьей. Я буду здесь неделю, считай, что мы встречаемся на твоей территории. Но обещай мне приезжать в гости, пусть ненадолго, пусть не каждый год, но не забывайте нас. Договорились?

– Спасибо мама, я знал, что ты меня поймёшь. Мы будем приезжать, вот только, когда и насколько гарантий нет.

– Наташу поддерживай, ей будет трудно первое время, но она справится, она тебя любит. До завтра, мой родной «жених».

Они вернулись в квартиру, где прямо у порога громоздились тюки и коробки, упаковки и свёртки. Ночь они провели на стареньком диване, который многое помнил. Сергей вернулся к обеду. За обедом, пока было время, он рассказал, что машина и Толик прибудут к шести, а водители обещали помочь с погрузкой.

– Считай, мам, что я тебе подарил на Юбилей целую фуру подержанных вещей, – смеялся Сергей. – Слушайте, родители, а Вы не хотите, после продажи квартиры, купить Косте машину? А что, приедет Костя к маме на Юбилей, а тут такой подарок – «Toyota- Ipsum».

– Почему именно она? – спросил отец.

– Он её во сне видит. Как продал свою, так и грезит. Он после академии, станет осёдлым, может до пенсии. На Дальний Восток уже не попадёт, так что прощай мечта.

– А как ты себе это представляешь, сын?

– Да элементарно, пап. Идем на рынок, выбираем машину, покупаем и перегоняем домой. Правда за перегон нужно будет заплатить. Оформляешь её здесь на себя, а у себя на Костю по копии удостоверения. Главное иметь связи в вашем ГАИ и автосалоне. Тут Олегу карты в руки. Было бы гораздо проще купить её к его приезду на свадьбу, но он летит на один день, так что перегон и тут нужен.

– Что мать думаешь? Серёга дело говорит. Денег Костя не возьмет, а машине будет рад. – Сергей, а ты сможешь сделать копию его удостоверения?

– Запросто. Толика попрошу помочь, пусть проверит машину у себя в мастерской.

– Дерзай, сынок, мы с матерью согласны. Если продавец согласится, я могу поехать прямо после свадьбы с ним до Ростова. Там посажу в самолёт, рассчитаюсь и доберусь уже сам. К юбилею мамы буду дома вместе с подарком.

Мать не возражала, ей было приятно, что у сына, стараниями брата и отца, будет долгожданный подарок.

– Серёжа, а что подарить тебе?

– Мне достаточно того, что вся моя семья соберётся вместе. Я уже получил свой главный подарок. На счёте у меня, благодаря Герберам, было больше двух миллионов, я не потратил и третей части из них, а свои заработанные даже не трогал. Квартира у меня есть, уйду из армии – получу, и машина есть. Так, что я у вас в полном шоколаде.

Машина МАН подъехала около 18:00 с документами на перевозку транзитом домашних вещей. Погрузка длилась не более часа. Закрепив надежно груз и получив от Сергея подробную схему от трассы и номера телефонов Даши и Олега, водители сели в кабину.

– Это за погрузку, как договаривались, и телефонные звонки. Получите столько же, если на месте поможете с разгрузкой под навес во дворе. Счастливого пути.

Машина уехала и все вернулись в пустую квартиру, в которой при разговоре слышалось эхо. Сергей ушёл, а родители всё ещё обсуждали покупку машины.

– Сергей у нас настоящий мужик. Дом нам помог оформить в короткий срок, с мебелью все организовал, сам заказал, оплатил. Парадный мундир отдал в химчистку отпарить, а я бы корячился, утюжил сам. Садись Даша, перекусим по-казахски на полу.

– Возьми два стула в нашей комнате, казах. Тебя кто потом поднимать будет, разгибая ноги? Ты лучше мне скажи, когда вы планируете ехать за машиной? Нет, ты меня неправильно понял, я не тороплю, я хочу посоветовать тебе, присмотреть то, что нужно для нашей машины. Купленная машина, пойдёт пустой, кроме ваших с водителем сумок, вот пусть и привезёт «сестре» железные подарки. Я у тебя молодец?

– Ты у меня умница! Наряд к завтрашнему дню готов?

– Я же не в театр иду. Солидное учреждение, одеться надо просто и строго. Вещи висят на двери, документы в сумке. Прическу сделаю утром.

Скоротать вечер им помогла Светлана, пришедшая в гости. Андрей Иванович оставил подружек на кухне, а сам прилег на диван. Разговоры за чаем длились часа полтора. Они обе проверили наличие телефонных номеров, обещая друг другу звонить.

– Через два дня ты съедешь, а на свадьбе будет не до этого. Звони, подруга хоть по праздникам, – говорила Светлана.

Дарья Андреевна преподнесла ей подарок, купленный в Москве. Туника ей пришлась по размеру. Попрощавшись, она ушла домой, не снимая подарок.

Глава 11

Утром, в назначенный срок, супруги вышли из дома, где их ожидала машина, за рулем которой сидел Евгений. Погода была ясной, неярко светило весеннее солнце и день должен быть ясным. В регистрационной палате, в ожидании покупателя, Дарья совсем извелась. Она вглядывалась в лица входивших людей, словно пыталась разглядеть своего покупателя. Когда вошёл, высокий, чуть располневший, седоволосый мужчина, она даже привстала. Он подходил, улыбаясь, и эти глаза нельзя было спутать с другими – они, как и прежде излучали свет и тепло.

– Костя! Белый! Вот так встреча. Какими судьбами?

– Значит, узнала. Дашка, дай я тебя обниму! – Он обнял Дарью Андреевну и время остановилось. – Сколько лет прошло? Ты хорошо выглядишь, а я вес набираю. Каким ветром тебя сюда занесло? Что продаешь или покупаешь? – спрашивал он, обнимая Дарью Андреевну за плечи.

– Продаю квартиру родителей.

– А я покупаю. Помнишь, я обещал тебе, что буду жить в таком же доме, как у вас? – спросил он, глядя в её глаза.

– Помню. Так это ты тот щедрый покупатель? Света от меня это скрыла и заставила поволноваться лишний раз. Так не честно, конспираторы.

– Я, Дашка, я! Я не мог по-другому похвастаться своими успехами. Мы с тобой не виделись 35 лет, вернее я тебя видел, но, ни разу не осмелился потревожить. А тут такой повод, спасибо Жене. Я о тебе кое-что, конечно, знаю, слышал. Ты меня с мужем познакомишь?

Мужчины познакомились.

– Костя, это ты носил мне передачи и «веники» в больницу?

– Было дело. Почему мои свежие цветы стали вениками? – смеялся Константин.

– Вкусы за столько лет изменились. Теперь мне нравятся белые розы, а «вениками», мой младший сын назвал хризантемы. Он у нас женится 17 числа. Свадьба будет здесь.

– Я в курсе. Женя через него тебя нашёл, с ним и связь держал, остальное Светлана сообщила.

Их пригласили в кабинет, где должна была пройти сделка. Подписав все документы, и получив деньги, супруги собрались домой, но планы у покупателя были другие.

– Подъезжаем к банку и ждем вас там. Вы, быстренько, оформляете перевод денег и возвращаетесь. Поедем обмывать сделку. Возражений я не принимаю, разведка доложила мне, что идти вам некуда, торопиться тоже, так что пару часов можете уделить моей скромной персоне. Барышева, тебе не интересно совсем как я жил всё это время?

– Очень интересно, Костя, и я тебя обязательно послушаю и ни два часа, а часа три, – улыбнулась Дарья Андреевна.

Они сделали переводы на свои имена и вернулись в машину.

– Ты, Андрей Иванович, не ревнуй. Даша моя самая первая и большая любовь в жизни. Прошло 35 лет, многое стерлось из моей памяти, но я не стал бы тем, кем стал, не отчитай меня тогда Даша. Это, как тебе не покажется странным, её заслуга и отношусь я к Дарье с уважением и братской любовью.

За разговорами они подъехали к добротному и дорогому особняку. Здесь их ждали за накрытым столом. Познакомившись с тремя дочерьми Кости, их мужьями и детьми, она запомнила только имя жены Кости – Галина. Дом был большой, но и семья не маленькая. Здесь было комфортно и уютно, но без помпезности и излишеств в отделке.

За обедом Костя рассказал обо всём с самого своего отъезда. Домашние, пообедав, незаметно покинули столовую, оставив своих родителей и их гостей одних. За разговорами прошли часа два. Были вопросы, ответы, воспоминания.

– Даша, я знаю, что у тебя скоро Юбилей и хочу сделать тебе подарок. Нет, Даша, квартира – это мой подарок, самому себе. Это я хотел его получить, а значит увидеть тебя. Я сделаю там ремонт, и это будет наше с женой убежище в «тишину». Тебе знакома эта штука? – он показал на ноутбук. – Он прошёл проверку, остаётся зарегистрироваться, и мы с тобой можем общаться на расстоянии сообщениями или по видеосвязи. Но и это еще не всё. Я нашёл твою подругу, и она взяла с меня слово, что свяжусь с ней, как только увижусь с тобой.

Экран ноутбука потемнел, а потом на нем появилось лицо женщины очень знакомое. Обе молчали. «Да это же Катя. Костя сказал подруга, а подругу он знал только одну – Катю», – мелькнула у Барышевой мысль.

– Катя! – сказала Дарья Андреевна и заплакала.

По ту сторону экрана женщина уговаривала её успокоиться

– Даша, не плач. Это действительно я. Меня трудно узнать через столько лет, а ты всё такая же, только без косы. Как здоровье? Как семья, Костя, дети, муж?

Они проговорили больше получаса. Катя разговаривала уже с акцентом.

– Ты должна к нам приехать в гости. Пусть это будет тебе подарок ко дню рождения. Поговори с домашними, возьми с собой кого-нибудь и приезжай хоть на 10 дней за мой счёт. Не отказывай мне, я очень хочу тебя увидеть. Подумай, я буду звонить тебе 24 числа.

– Как тебе подарки? – улыбался друг юности.

– Супер! Ты всегда мог удивить и огорошить, но сегодня ты превзошёл самого себя.

– Это ещё не все! – Он вышел и вернулся с большим букетом белых роз. – Такой «веник» Вам по душе? Это от нас всех.

– Спасибо вам всем большое за приём, за подарки, а главное за встречу, – она обняла Костю, поцеловав его в щёку. – Живите долго и счастливо. Ключи я оставлю в выходной Светлане.

Водитель Кости отвёз их в пустую квартиру. Даша несла розы осторожно и бережно. Поднимаясь на этаж, Андрей Иванович грустно констатировал:

– Как бережно ты держишь букет.

– Глупый седой ревнивец, я собираюсь подарить его завтра Наташе, маме новорожденного. Ты тоже несёшь ноутбук бережно, надеешься, махнуть его не глядя на свой старый агрегат?

Они вошли в квартиру, и Дарья Андреевна первым делом, поставила цветы в воду в прохладное место.

– Даша, а ты хотела бы жить в таком доме, как у твоего Константина?

– А как же твой девиз «неважно где, важно с кем»? Меня устраивает наш дом, и очень устраивает мой муж. Больше сцен ревности не будет? Я рассказывала тебе и о Косте, и о Катерине, сегодня ты их видел.

Она позвонила Даше, Косте и Сергею о свершившейся сделке и подарках. Серёжа напомнил о завтрашнем дне и предложил до обеда купить сразу кольца, а потом он вернётся, а мать и Наташа поедут за платьем. В ювелирном салоне, где молодёжь выбирала обручальные кольца, Дарья Андреевна рассматривала витрины. Ей очень понравилось одно кольцо, и она попросила его примерить. Ей предложили в комплект к кольцу серьги, они как будто были из одной «семьи». Но сняв кольцо, она извинилась, вернув золотые изделия обратно. Сергей заметил это и как мог, жестами, за её спиной, показывал продавцу, что он вернётся.

– Мам, ты хочешь что-то купить? Помочь с выбором?

– Это папа настаивает на покупке, а я упираюсь. Помнишь брошь из наследства? Я её продала ювелиру, а вместо неё отец предлагает купить что-нибудь на память. Вы закончили? Тогда возвращайся, а мы с Наташей продолжим.

Выйдя из магазина, они разошлись в разные стороны. Наташа, зная замысел Сергея, отвлекала мать разговорами, а Сергей вернулся в салон.

– Это моя мама. Скоро у неё Юбилей, а отец никак не может выбрать ей подарок. Вы запомнили то, что она смотрела?

– Я его даже на витрину не выставляла, видя Ваши жесты, – сказала продавец улыбаясь. – Вот кольцо, вот серьги. Камни конечно маленькие, но сам гарнитур смотрится очень красиво, тем более, что Ваша мама даже не подходила к большим камням. Она у Вас любит скромные украшения?

– У неё, кроме обручального кольца, их нет. Сколько с меня?

Продавец назвала сумму, учитывая скидку, и положила украшения в футляр.

– Спасибо Вам за помощь, – говорил Сергей рассчитываясь. Он был доволен, что выполнил просьбу отца, да еще тайком от мамы.

Женщины платье выбирали долго, учитывая время года и погоду. Наташа примерила штук пять, но свекрови всё было не так. Она подошла к продавцу и на «пальцах» объяснил, чтобы они хотели. Узнав, что цена их интересует в последнюю очередь, отношение к выбору поменялось. Ослепительно белое платье из кружевного легкого полотна, длинный рукав, небольшой круглый вырез, отрезная талия и мягко спадающая широкая юбка. Наташа была в восторге. Платье было по размеру, ничего не нужно было подгонять, туфли, купленные здесь же, были действительно свадебные. Наряд закончила белая меховая накидка. Наташа сама выбирала белье, а Дарья Андреевна купила небольшие букетики белых цветов в прическу, и свидетелям.

Когда они вернулись в квартиру Наташи, жена заметила довольную и загадочную улыбку мужа. День рождения Андрейки отмечали в тесном кругу. Мать была довольна, что все трое, надели вещи, купленные ей в Москве, и порадовалась, что всё подошло. Наташе вручили букет из белых роз, а Андрейке пакет с подарками. Пообедав, Андрейку уложили спать, а Сергей, провожая родителей, протянул матери пакет.

– Мам, здесь икра тебе на Юбилей, ты её отправь машиной, в аэропорт не вези. Я зайду к Толику, обсудим покупку машины.

В воскресенье мужчины уехали на авторынок, а Дарья Андреевна засобиралась провести время с Андрейкой. Он привык к новым лицам и с удовольствием шёл к ней. Накормив и умыв внука, они расположились на ковре в комнате и строили из кубиков башенки. Наташа занималась обедом на кухне. С приходом Людмилы Георгиевны, через пару часов, она почувствовала некое недовольство от своего присутствия. Она засобиралась домой, где её в пустой квартире никто не ждал, и решила поехать к родителям, взяв такси и купив цветы. День был выходной, и народу здесь было много. Она долго сидела, положив цветы. Рассказала всё, что произошло почти за два года. В это же время Наташа разговаривала с матерью.

– Мама, почему ты себя так ведёшь? Дарья Андреевна пришла на несколько часов поиграть с внуком, она имеет на это право, а ты вынудила её уйти. Тебе её не жаль? У тебя какое ко мне дело, мы же по воскресеньям не встречаемся, ты забыла? Значит, пришла проверить здесь ли вторая бабушка. Люди приехали всего на неделю. Неужели нельзя быть приветливой или хотя бы делать вид? Ты даже виноватой себя не считаешь. Так вот, моя дорогая мама, с завтрашнего дня я попрошу Сергея отвозить Андрея на съёмную квартиру к его второй бабушке. И хотя это не очень удобно, пусть он дня три-четыре побудет там, пока я на работе.

– Да, я ревную, я имею на это право. Андрей, прежде всего мой внук.

– Андрей мой сын, и я сама решу, где и с кем ему быть, нравится тебе или нет. Если других дел у тебя нет, иди домой и обязательно расскажи папе, за что я тебя отправила.

– Пусть приходит сюда, пока они здесь, я не буду приходить, обещаю, – сказала мать, направляясь к выходу. – Извини.

Вернувшись с авторынка, сын отвез родителей на съемную квартиру, где им предстояло жить до отъезда. Машину выбрали, но продавец пока думал о её перегоне. Дарья Андреевна проводила с внуком четыре дня, на этом настояла Наташа. Она кормила его, гуляла, играла, укладывая спать, пела колыбельные, и пока он спал, готовила что-нибудь вкусное, рядом был и сын. И хотя он был в частых отлучках, она видела его часто. Она приготовила костюм Андрейке, укоротив брючки. Машину Косте купили в четверг, и теперь она стояла в гараже у Толика. В пятницу, вместе с сыном, она съездила в ресторан, проверили украшение зала и прошлись еще раз по меню. По дороге завезли паспорта в ЗАГС. Завтра для всех был хлопотный день. Даша прилетает с Олегом ближе к полуночи, а Кэтрин и Костя рано утром.

Спала Дарья Андреевна мало и беспокойно. Проснувшись в 5 утра, уже не ложилась. Костя и Кэтрин, приехавшие около 6 утра, разбудили своим звонком всех остальных. Девочка быстро нашла общий язык с Дашей. Они позавтракали и все вместе, кроме матери, уехали к Сергею на новой машине. Оставив Дашу и Кэтрин там, сделали машину нарядной для поездки в загс и часа через три вернулись в квартиру. Олег и Костя, за кофе, обсуждали последние события в жизни Сергея.

– Мама, ничего, если я сделаю молодым подарок в долларах? – спросил Костя. – Оля сказала, что так будет даже интересней. Кэтрин тоже не поменяла евро на рубли, будут подарки в валюте.

– Чего ты переживаешь? Для него сейчас не деньги важны, а ваше присутствие, он рад вашему приезду. А подарок, он и есть подарок, неважно какой, и неважно чем, главное от души.

В 13:45 они уже были в Загсе и с нетерпением ждали молодых. Из подъехавшей машины, на капоте которой красовалось два сердца из цветов, вышел Сергей в светлой парадной форме, открыл дверь и протянул руку. Невеста была «НЕВЕСТОЙ», такого не ожидала даже Дарья Андреевна, видевшая этот наряд. Она и Дашу узнала не сразу. На ней было красное вечернее платье, сверху белая меховая накидка. На Кэтрин красовалось пышное короткое платье и пиджак в тон, на руках она держала Андрейку. Мать ещё раз отметила: «Как дети от разных отцов внешне так похожи? Все трое брюнеты. Их отличал только рост. Сергей был выше старшего брата сантиметров на пять, Костя при этом был «шире», а Даша на их фоне смотрелась Дюймовочкой, имея рост метр шестьдесят четыре. Наташа и Оля были выше неё». Церемония длилась не долго. Молодые получили сразу два документа. Запуск голубей, фотографии, видеосъёмка и поездка в ресторан. Свадьба, как казалось Дарье Андреевне, была чуть живее Дашиной. Девочки, коллеги Наташи, оказались очень изобретательными на шутки и розыгрыши. К 20 часам подарки были подарены, а букет невесты поймала Кэтрин. Костя с родителями, попрощавшись со всеми, уехали. Час мать, отец и сын просидели на кухне, делясь впечатлениями о свадьбе сына и брата. Дарья Андреевна передала сыну пакет с подарками, привезенными из Москвы, для всей семьи, когда за ним приехало такси.

– Долетишь, позвони, я буду ждать, – попросила она сына.

Андрей Иванович, не дожидаясь прихода остальных, лег отдыхать. Рано утром ему предстояла дальняя дорога, и выехать планировалось в 6 утра. Жена тем временем готовила провиант на первые сутки, смену одежды и багаж, который он увезёт с собой.

Дети пришли около 23:00. Кэтрин была в восторге от русской свадьбы, а ещё от того, что она не чувствовала себя среди них чужой, хотя видела всех впервые. Олег и Даша сразу пошли спать, а она рассказывала «тетё Даше», что учится на переводчика, что приехала на экскурсию в Москву специально, так придумал её отец.

– Как поживают родители? – спросила Дарья Андреевна.

– Папа и мама работают. Папа в той же клинике, а мама старшей сестрой в детской больнице. Она окончила курсы, когда я поправилась и пошла работать.

– Передавай им огромный привет и большое спасибо. Знаешь, меня приглашают в гости в Мюнхен. Там живет моя подруга детства уже 35 лет. А ты как выкрутишься?

– В воскресенье мне нужно быть в Москве, я договорилась, а в среду дома. Вы позволите мне сделать копии со свадьбы? Я сейчас все равно не усну, столько впечатлений. У Вас такая семья дружная, мужественные сыновья, добрая дочь, и невеста у ангела красивая, но Андрейка похож на папу, такой маленький ангелочек. Тетя Даша, я хотела принять душ, но моя сумка осталась там, а в ней всё. У вас можно поменять валюту в аэропорту? Мне нужен билет до Москвы.

– Вот тебе компьютер, но интернета нет, вот тебе футболка, она длинная, а сумку Сергей привезёт с утра, и твою и Дашину. Билет до Москвы я тебе куплю, мы поедем в аэропорт все вместе. Занимайся своими делами и спокойной ночи.

Утром Дарья Андреевна встала вместе с мужем. Накормила завтраком, объяснила, куда что положила.

– Проверь еще раз все документы на себя и машину. Денег хватит на всё? Звони раз в день, скажем на остановке в мотеле, и не забывай есть.

– Не волнуйся, Даша. Звонить буду каждый день, обедать и ужинать тоже. Доедем до Ростова, отправлю водителя самолётом, рассчитаюсь и через пару часов буду дома.

Он поцеловал жену, взял сумки, пакет с едой и термосом, и вышел из квартиры. Машина стояла у дома на платной стоянке, а рядом стоял и напарник Андрея Ивановича с небольшой дорожной сумкой.

В восемь утра, когда все только проснулись, пришли молодожёны с сыном попрощаться с гостями, забрать ключи и вернуть их хозяину. Они привезли сумки Кэтрин и Даши. За завтраком, все разговоры были только о свадьбе, а бабушка, в это время, играла с внуком.

– Мам, здесь деньги, я ложу тебе их в карман и ты мне не возражаешь. Платье невесте покупает жених. Я теперь серьёзный мужчина, а не безусый юнец и ко мне надо прислушиваться, если не слушаться, – он обнял и поцеловал мать. – Подарки окупили свадьбу, деньги у меня есть. Пей кофе и на выход, скоро подъедет такси.

– Дарья Андреевна, скажите, если я буду очень скучать там одна, можно я буду навещать Вас? Я понимаю, сюда ближе, но не легче, – спросила негромко Наташа.

– В любое время, на любой срок. Возьми пока отпуск до трех лет, а там посмотришь. На маму не обижайся, она по-своему права, мы с тобой по-своему. Живите дружно, берегите внука, – она обняла и поцеловала Наташу.

Попрощавшись с семьей Сергея, все договорились общаться до лета в телефонном режиме, сели в такси и поехали в аэропорт. Они купили билет Кэтрин, когда регистрация на её рейс уже заканчивалась, а на Ростов, только начиналась. Проводив девочку, тетя Даша взяла с неё слово позвонить, как только та доберётся до гостиницы. Пройдя регистрацию, Дарья Андреевна, почувствовала себя плохо и, не дожидаясь, выпила сразу две таблетки, тайком от детей. «Главное не волновать Дашу. Ей сейчас это вредно», – думала она, прислушиваясь к своим ощущениям. Сев в кресло самолета, она почти сразу уснула.

– Мама за две недели так вымоталась, но держится из последних сил. Таблетки пила, думая, что я не заметила. Олежка, я знаю, что ты устал, но давай поживём с ней, пока не вернётся отец. Днём за делами она справится, а что будет ночью?

– Я тоже хотел тебе это предложить. Наверняка, она сама и к Юбилею будет готовиться, не дожидаясь отца. Завтра мы ему позвоним и успокоим, что поживём на хуторе. Теперь постарайся уснуть, ночь была бурной.

Самолёт приземлился, когда Дарья Андреевна проснулась. Сев в такси, она позвонила Сергею, сообщив о том, что едут уже домой. Потом набрала номер телефона мужа, доложив о том же и узнав, как поездка, пожелала удачной дороги. Кэтрин, позвонила сама, рассказав о том, что всё обошлось, и она едет на экскурсию. Через час их с радостным лаем встречала Бетти.

– Кончилась моя ссылка на дачу, – сказал Эдуард Петрович, – но я Андреевна еще помогу Олегу внести в дом «запчасти», а потом уже поеду. Ты давай ставь на плиту кастрюлю, Валя суп сварила, пирожные привезла, а мы по-молодецки начнём.

Дарья Андреевна вымыла руки и стала накрывать на стол. В холодильнике на полке лежала ветчина, сыр и свежие огурцы, а в небольшой кастрюльке рисовый суп. Даша наблюдала за процессом разноски мебели. Заметив белый спальный гарнитур, она решила заменить в своей спальне мебель. Ни муж, ни мать не возражали. Собирать мебель будет муж, а матери нет разницы, какая мебель стоит в гостевых комнатах. За обедом коротко рассказали Эдуарду Петровичу о событиях последних дней.

– Ты, Андреевна, не стесняйся, если нужно поехать в город. Молодёжь, так понимаю, остаётся до приезда Ивановича. Я поеду, а вас путешественники, жду завтра на работе к 9.

– Петрович, дел много не набирай, – говорила Андреевна, – не порть мне Юбилей. Спасибо тебе большое, ты нас выручил.

Холодильник определили в углу кухни, стиральную машину поставили под лестницу на второй этаж, это будет их резерв, как и пылесос с утюгом. Всю остальную технику Дарья Андреевна распределила сама, по месту прописки. Кофеварку, она поставила рядом с чайником и микроволновой печью. Перемыв кастрюли, и посуду, распределила их по шкафам, рядом со своим добром. Остались вещи для стирки и просушки. Пока машина стирала, она разбирала вещи из своей сумки и, втайне от Даши, сложила её покупки в пакет, отнеся его в гардеробную. Костюм мужа и свое платье повесила на плечики в шкаф. Остальное требовало стирки. Она трижды, с перерывом в полчаса, запускала машину и к вечеру собрала целую гору для утюжки. На ужин они отварили пельмени и сделали салат, доев под чай пирожные.

Вечер провели каждый за своим делом. Олег собирал мебель, вешал шторы, которые Дарья Андреевна уже поутюжила, а Даша с дивана созерцала телевизор, стоящий на новой импровизированной стенке-горке.

– Дочка, ты ничего не хочешь мне сказать? Тогда не мучайся бездельем, поднимись наверх, в гардеробной стоит справа пакет, принеси.

Даша принесла пакет и вопросительно смотрела на мать.

– Принесла. Куда и зачем?

– Тебе, разбери – увидишь. Я не думаю, что поторопилась, тебе меньше хлопот.

Уже достав первую вещь, дочка покраснела и смутилась. Через минуту всё пришло в норму, но все дела были брошены, так как она устраивала показ моды.

Вещи детям понравились, они признались, что действительно ждут ребёнка в ноябре.

– Хотели сделать тебе сюрприз. Ничего от тебя не скроешь. Я твои пары оставлю, сама уберёшь? Все понравилось и подошло. Спасибо, мамочка.

– Я сама хотела дождаться, когда скажете, а потом подумала, вдруг пригодятся раньше, чем откроете свою тайну. Ты себя как чувствуешь?

– Все время хочется спать и есть. Перелёт перенесла хорошо, а вот ты, плохой конспиратор. Опытный глаз заметил, как ты в аэропорту глотала таблетки

– Папе ещё расскажи, порадуй его. Посмотри, не шире ли новое ложе предыдущего, иначе придется менять и постель. Здесь есть бязь, есть шёлк. Пусть шёлковая постель останется на лето.

К ночи, Олег собрал весь белый гарнитур, и молодёжь спала на новой кровати. Дело обстояло за малым, собрать частично разобранную мебель в одной комнате и расставить в другой. Дарья Андреевна утюжила белье и думала: «Нужно купить обязательно большой обеденный стол на кухню, вместе со стульями, а детям в детскую – двухъярусную кровать, две там не станут, а если и войдут, места свободного будет мало. Завтра я поеду в город на автобусе, посмотрю, во что это обойдется. Нужны ещё шторы и постельное белье. Пока есть деньги, нужно всё довести до ума, и тогда я буду спокойно принимать гостей». С этими мыслями она и легла спать. Утром, проводив детей на работу, она взяла у соседки молоко, творог и сметану, убрала всё в холодильник и собралась в город. Был понедельник, и народу на остановке у магазина было мало. После того, что случились с Митей зимой, её знали почти все, если не лично, то заочно, и называли просто – Докторша. Поздоровавшись, она села в автобус, поддерживая разговор с незнакомой ей женщиной. Город она не знала совсем. Поездки, которые они совершали с мужем, были всегда запланированными и её привозили туда, куда нужно. Она спросила, как проехать до центрального мебельного магазина, села на маршрутку и через 20 минут была на месте. Магазин был очень большой. Здесь они покупали мебель в квартиру. Неполированный стол и стулья она выбрала сразу, а вот детскую кровать, ей хотелось более светлого тона. Пока уточняли наличие цветовой гаммы, она выбрала подушки. Оплатив кровать с матрасами, подушками, стол со стульями, а так же доставку и сборку на 14:00, вернулась назад. Здесь, недалеко от квартиры она ориентировалась лучше и знала несколько магазинов. Выбрав два комплекта постельного белья для детской, она купила два тонких детских пледа и два двуспальных. Одеяла были не по сезону, в гости зимой она никого не ждала. Напротив, был магазин штор, но, из готовых портьер, ни расцветка, ни размер не подходили. Она взяла тюль с шитьем в гостиную и тюль, с детской тематикой, до подоконника, в детскую. В течение часа из ткани, обещали сшить готовые шторы с тесьмой. Этот час нужно было скоротать и она, с разрешения, оставив свои пакеты, пошла на рынок. Определенной цели не было, но ноги сами понесли ее в мясной отдел. «Пришлось» купить мясо на пельмени и вырезку на гуляш. По пути купила симпатичную, но плохо пахнущую клеенку на новый стол. В павильоне овощи-фрукты – яблоки, помидоры и огурцы. Уже возвращаясь назад, «прихватила» коляску домашней колбасы и грамм триста буженины. С двумя пакетами она вернулась в магазин штор. Ее заказ уже выполнили и упаковали вместе с крючками. Вызвав такси, она со своим багажом стояла у магазина. Часы показывали 13:00, когда она разобрала покупки, распределив их по местам, переоделась и принялась за обед-ужин. Еще не закончив с первым блюдом, она взялась за второе. Точно по графику привезли мебель, приехал и сборщик. Он собрал мебель за два часа, получив деньги за перенос, уехал. Хозяйка, закончив с обедом, вскипятила молоко и продолжила обустройство комнат. Новый тюль, и старенькие голубые шторы, она утюжила прямо в детской, повесив их со стола, и оставила его тут же. Стол был от кухонного уголка и стоял на кухне. Теперь, с покупкой нового стола, необходимость в нем отпала, а здесь он был к месту. Два табурета завершили интерьер детской. Комплекты постельного белья, пледы и подушки легли на полки шкафа. Она заменила в гостиной тюль, пропылесосила портьеры, повесила снятый тюль в холл. Собрала весь упаковочный материал в мешок и вынесла под навес. Только теперь она вспомнила, что не обедала, а завтрак был легкий. Со стаканом молока и бутербродом с бужениной, села перед телевизором, передохнуть. Она утюжила шторы, привезенные из проданной квартиры, когда приехали дети.

– Как день прошёл? – спросила Даша мать, придерживая Бетти.

– Нормально. Обед готов, ужин тоже. У вас накопилось много дел?

– Мамочка, нас не было всего два дня. Папа не звонил?

– Я звонила. Взяли курс на Самару, обещал позвонить вечером.

– А это откуда? – спросила она, увидев стол и стулья. Мам, так нельзя. Мы каждый день бываем в городе. Я знаю, что ты любишь гулять одна, делая покупки. Олег увезёт, нагуляешься, привезёт назад. Проблем же нет.

– А их и так, дочка нет. Купила по случаю. Я вернулась на такси, подвезли прямо к дому. Не волнуйся. Поужинаешь, покрути мне мясо на адской машине, завтра я займусь пельменями. Холодильник я включила, работает, как часы. Потом нам нужно с тобой составить меню, после этого список продуктов. Я поеду с вами завтра или послезавтра, все куплю, а потом приеду домой на такси. Не чего Олега отрывать от работы. Согласна?

Даша промолчала, она знала, что мама сделает по-своему. Олег, после ужина, занялся обустройством одной из комнат, собирая частично разобранную мебель.

– Даша, смотри какие шторы в гостиной? Как-то стало светлее.

– Мам, это тоже по случаю?

– Да, дочка и то, и это, – отвечала мать, открывая дверь в детскую.

– Ну, Вы, Дарья Андреевна, даёте! Когда Вы всё успели?

– День большой, ребята. Дело житейское – сегодня деньги есть, завтра их не будет, а так стоит оно и стоит. Нравится?

– Здорово. Даже стол пригодился. Комната мальчишкам готова. Осталось две. Одну Олежка сегодня закончит, а во второй и дел особых нет. Диван поставим, кресло и туалетный столик. В левой комнате шкаф с зеркалами, этого хватит. Ты в каком цвете их планируешь?

– Из того, что есть. Правую комнату сделаю в голубом цвете, там твое покрывало и шторы. Левую комнату – в бежевом цвете, там шторы, привезенные и наше покрывало. Я еще учитываю цвет обоев и ковролина. Завтра с утра, пока сухо, нужно вынести ковер, выбить его, пропылесосить, положить в гостиной, а старенький постелить на кухне. Бетти сможет спокойно ходить.

Давая возможность Олегу спокойно работать, они занялись меню на кухне. Даша называла блюдо, записывала необходимые продукты, потом продукты суммировались. Получалось шесть салатов, два горячих блюда и закуски.

– Мама, а сколько будет гостей?

– Пять Томилиных, папа, я, бабушка, тетю твою я не жду, но если приедет не гнать, же её, значит еще четверо. Получается в сумме 12, накроем на 14. Поставим новый стол вдоль дивана, к нему два стола от уголков кухонных, скатерти у нас есть. Шесть стульев, четыре табурета – рассядемся. Может Костя сумеет приехать, он обещал. Как ты думаешь, переводы уже пришли?

– Думаю, пришли. Мама, а ты поедешь в Германию, если подруга пригласит, пришлёт вызов? Я бы поехала с тобой на недельку. Ты у своей Кати, я у Маринки. Она меня зовёт, даже дорогу обещает оплатить, – сказала дочь.

– Была я в Германии десять лет назад, ничего особенного. Давай поговорим об этом, когда она позвонит, если конечно позвонит.

– Дарья Андреевна, я закончил с мебелью, инструмент оставил в гардеробной. Как поставить диван вдоль или поперек? – спросил Олег. – Определитесь еще с туалетным столиком и моя миссия закончится. Останутся только шторы и можно устраивать инспекцию. Все лишнее, я вынес на летнюю кухню. Летом можно все это поставить на террасу.

– Спасибо, быстро справился. Тебе оплату наличными или можно натуральными продуктами? – спросила мать смеясь. – На сегодня заканчивайте. Будете ужинать или чаи гонять? Я к себе, перед сном выведите Бетти. Спокойной ночи.

Спала она крепко и без снов, а вот проснулась, когда дети уже завтракали.

– Укатали Сивку крутые горки? С добрым утром! – говорила дочь улыбаясь. Какие планы на сегодня?

– Сегодня я останусь дома. Фарш ждать не будет. Налеплю пельменей, а там видно будет. Позвоню папе и, если он еще далеко, завтра поеду с вами. Что приготовить на ужин?

– Мам, я достала крылья, сделай их, пожалуйста, в кляре, борща там хватит.

Дети уехали, а мать завела тесто, удобно устроившись за новым столом, взялась за лепку пельменей. За этим занятием она вспоминала свадьбу Сергея, думала о семье Кости, представляла внуков, которых не видела два года. Они не звонили уже два дня, а ей не хотелось отвлекать их своим звонком, надоедать. За три часа она налепила почти четыре сотни пельменей, и тесто закончилось. Навела на кухне порядок и прошлась с инспекцией по второму этажу дома. Ей все нравилось. Все четыре комнаты смотрелись отлично, а прошло всего два с половиной дня. Телефонный звонок застал ее в детской.

– Привет, мам, – сказал Сергей. – Как вы там? Мы вещи пакуем. 25-го я улетаю один, сниму в городе квартиру, потом приедет жена с сыном, ну и тёща.

– Ты сынок потерпи её немного. Думаю, она долго не задержится. Посмотрит, как устроились и улетит. У нас всё в порядке. Папа ещё в дороге, но ежедневно звонит. Мебель всю Олег собрал, теперь все комнаты жилые и ждут гостей. Звони сынок, целуй Наташу и Андрейку.

Она отключили телефон и загрустила. Теперь встреча с сыном и его семьёй состоится, в лучшем случае, через год. Прошло всего трое суток, как они расстались, а она уже скучала. Чтобы как-то отвлечься, достала список продуктов и пробежалась по нему глазами, взяла ручку и дописала еще пару пунктов. «С возрастом Вы, Дарья Андреевна, становитесь «капризной». Привыкнуть пора к тому, что отпуск у сыновей раз в год, они и приезжают, а Вам все мало», – думала она, сворачивая ковёр в гостиной и вынося его во двор. Привезённый ковёр с «барского плеча», был искусственный и весил не много, но по размеру был метра на полтора длиннее и занял всю комнату. Водрузив старый ковёр на сушилку, она мысленно представляла его уже лежащим на полу в кухне. «Бетти будет спокойно ходить, не скользя по линолеуму, а зимой будет теплее босым ногам. Остается пройтись по ним пылесосом», – подумала она. На улице было тепло и солнечно, а на деревьях зеленела молодая листва.

В это же время, но за тысячи километров, Оля разговаривала по телефону со своим отцом. Он собирался приехать на выходные, о чем предупреждал дочь заранее.

– Извини, папа, но не получится. Нас в выходной не будет дома, мы всей семьёй, вечером в пятницу, уезжаем на Юбилей к Дарье Андреевне. Хотим сделать ей сюрприз. Вернёмся 28-го утром. Пап, может, вы с мамой тоже прилетите? Хороший повод есть. Мы женаты 12 лет, а вы даже не знакомы. Они хорошие люди и всегда рады гостям. Ты подумай, с мамой посоветуйся. Вылетите в субботу, не понравится, вернётесь в воскресенье.

– Думаешь, примут?– спросил у неё отец.

– Не будь я уверена, я не приглашала бы вас.

– А что собрались подарить?

– Едем налегке. Олег купил по нашей просьбе большой телевизор, мы просто отдадим ему деньги, не тащить же его из Москвы.

– Я подумаю, но если полечу, то с условием, что это будет подарок от нас всех, и ты возьмёшь с меня деньги. Билет брать до Ростова?

– Папа, ты не представляешь, как я рада. Вещей бери только на смену – домашние. Костюм и галстук можешь не брать. Будет билет на руках, позвонишь, я объясню, где встретимся в городе. Ты молодец!

Поговорив с дочерью, Евгений Петрович отложил разговор с женой на вечер, зная, что та согласится. Она не раз предлагала мужу пригласить сватов к себе, но он всё время откладывал. Ему было стыдно встречаться с матерью Кости, после того, что он ему наговорил, хотя прошло почти 12 лет. Отношения с зятем как-то наладились, но как отнесётся к унижению его мать, он не мог даже представить. Теперь, дочь была права, удачный повод наладить отношения. 21 апреля он купил два билета до Ростова на утро субботы и обратно на вечер воскресенья и позвонил дочери. Она похвалила его ещё раз и рассказала, где и когда они встретятся и что погода там уже плюс 15-20 градусов.

В этот же день, ближе к вечеру, вернулся Андрей Иванович.

– Взгляни, Даша, на коня, на документы, – протягивая ей папку, говорил он. – Пришлось немного задержаться, кому надо поклониться, и дело сделано. Всё сделал: Виталия отвёз в аэропорт, рассчитался, отдельно выделил на билет, теперь он уже летит, всё как договаривались. Завтра коня помою и в гараж на место своей ласточки. Я разгружусь, приму душ, потом обед.

Дарья Андреевна взглянула в документы. Новый владелец Барышев Константин Андреевич. В страховке была вписана Ольга Евгеньевна. Пока муж принимал душ, она разогрела обед и накрыла на стол. Ещё за столом, она заметила, что он устал, и не донимала его расспросами.

– Даша, я пойду, прилягу, с ног валюсь, я даже чай не буду.

– Отдыхай, я детям позвоню, что ты уже дома, а все дела и разговоры отложим на завтра. Иди, ложись, – поцеловав мужа, ответила она.

Уже через пять минут было слышно, как он засопел в подушку. Она прикрыла дверь в спальню, вышла на улицу и позвонила Даше и Сергею. Разобрала вещи в сумке, убрав вещи для новорожденного в пакеты, и аккуратно сложила их на полки в гардеробной, куда не ходит Даша. Все обновки оставила на кресле в гостиной, а вещи для стирки, пройдя отбор, попали в стиральную машину. Машина работала, Дарья Андреевна продолжала незаконченное дело. Банки с икрой, переданные Сергеем, заняли место в холодильнике. Пустая сумка, протертая влажной тряпкой, приобрела меньший размер, когда ей убрали второе дно, и легла на полку все в той же гардеробной. Бельё после стирки вывешивала для просушки, когда солнце уже садилось.

Андрей Иванович проснулся в 7 утра, проспав больше десяти часов. На календаре было 22 апреля.

– О чем задумалась, красавица? – спросил он, обнимая сзади жену.

– Думаю чем тебя кормить в обед, когда ехать в город, предлагать ли тебе кофе.

– Может, начнем с чего другого? Я так за тобой соскучился…

– Как прошла поездка?

– Да по-разному. Один раз штраф заплатил, причём за рулём был сам и ехал не как Шумахер. Виталий водит машину, как наш Костя самолёт. Меньше 120 не едет, при этом нутром чувствует гаишников. Едет и поёт, поёт и едет. Три часа он, час я. Отвесил мне комплимент: – «Вы, Андрей Иванович в городе так будете ездить. При такой скорости, мы с Вами к первому мая приедем на место». Спал он всё время в машине, но кормил я его хорошо, и сам не отставал.

– Я и смотрю, что похудел на дорожных обедах. Мы с тобой должны сегодня попасть в город. Переводы пришли, надо бы счета открыть, а потом на рынок, завтра мне будет некогда. Конь твой может подождать?

– Конь подождет. Я про мебель хотел спросить. Куда вы её определили? Стенку собрали, я видел, и ковёр на полу заметил новый. Показывай, где остальное, – спрашивал он, заглядывая в комнаты. – Ну, Даша, ну умница. Значит, пока я ехал, вы всё успели. Мальчишкам комната понравится. Дочь свою обновила, теперь у неё как у принцессы покои. Мне нравится всё, абсолютно всё. Холодильник я видел, а стол со стульями купили вместе с детской кроватью. Не ошибся?

– Все правильно. Куплено все в одно время и в одном месте. Ты не против покупок? Потратилась я прилично.

– Я двумя руками за такой интерьер. Теперь мы в полном шоколаде. Как дети?

– Даша с Олегом мне здесь помогали, Серёжа пакует вещи, едет 25, пока снимет квартиру, один. Костя обещает приехать на Юбилей.

Они позавтракали и поехали в город. Открыв счета в банке на год, заключили договора, положив на них два перевода. На рынке купили все по списку и даже больше, кроме зелени, которую Даша привезёт завтра. Приехав домой, Андрей Иванович занялся новой машиной. В его планах было вымыть и пропылесосить машину. Его занятие прервал телефонный звонок. Звонил Костя.

– Привет, отец! Мама далеко? У меня к тебе разговор. Мы всей семьёй едем поездом к маме на Юбилей. Поезд приходит в субботу в 06:40. Есть одно «но». Тесть с тёщей решили прилететь тоже. Как ты думаешь – мама не будет против их приезда?

– Мама будет довольна, что они сподобились познакомиться. Я так понимаю это секрет? Мне их встречать в аэропорту?

– Нет. Встретишь нас на вокзале, туда они приедут на такси. Ты увезешь всех сразу?

– Увезу. Если что, мальчишки попрячутся. Буду встречать вас на перроне. Хороший сюрприз вы приготовили матери. До встречи.

Он тут же позвонил дочери.

– У стрекозы появились от меня секреты? Ты почему не сказала мне про Костю?

– Я же тебя не видела. При встрече бы рассказала. Костя едет с семьёй. Мы по их просьбе купили телевизор большой, он стоит на летней кухне. Цветы он купит сам. Сказал когда встречать?

– В субботу, утром. У меня тоже для тебя есть то, чего ты не знаешь. К нам летят тесть, и тёща Кости, Олины родители.

– Пап, ты сейчас пошутил? Столько лет прошло?

– Когда-то надо исправляться. Я не думаю, что мама будет недовольна их приездом. И повод нашли, шельмы. Скореевсего, это Оля их надоумила.

– Да, компания будет приличная. Ты маме ничего не говори, будет переживать, что еды будет мало, что вдруг не хватит.

– Ты, что, дочка, расстроилась? Не отдай я тебя за Олега, сбежала бы, а мы с Петровичем дулись годами друг на друга. Костю они приняли, он на них не сердится, и мы их примем. Может еще и подружимся.

– Пап, ты неисправимый оптимист. Но я согласна, познакомиться надо, хотя бы ради Оли. Ты подарок купил?

– Купил, стрекоза. Купил то, что ей понравилось, но она об этом не знает. Цветы не знаю, когда взять, чтобы сюрпризом. Я же у нее все время на виду.

– Говори сколько, я куплю и позвоню тебе. Ты откроешь гараж, поставишь в летнюю кухню два ведра с водой, туда мы их и поставим, не заходя в дом. Она там не бывает, и ничего знать не будет.

– А зачем два ведра?

– Папа, ты сегодня медленно соображаешь. А наш букет куда, а Серёжкин?

– Ладно, критиковать отца она вздумала. Сказала два – поставлю два. Давай до завтра. Не забудь позвонить заранее.

Закончив разговор, он довольный такой оказией, продолжил своё дело. Обедал он в гордом одиночестве, не считая телевизор и отдохнув часок, продолжил. Загнал новую машину в гараж, а свою поставил во двор. Закончив на улице все дела, он взялся за пылесос в доме. Убирал он всегда долго, добросовестно и жена его не подгоняла, зная результат. Она на кухне варила холодец из куриных лапок и бедер и между делом готовила посуду, приборы и скатерти. Жарила морковь с луком, грибы с луком – это были полуфабрикаты на завтрашние салаты. Потом била грецкие орехи, терла их на терке, той же участи подвергся шоколад. Спать легли в 22 часа, с расчётом встать пораньше.

Рано утром, соседка принесла свежее молоко, творог и сметану. Вскипятив молоко, Дарья Андреевна убрала остальные продукты в холодильник, при этом подумала – «Как хорошо, что теперь их два», и заметила, что холодец застыл хорошо. Пока варились куриные грудки, она взялась за приготовление праздничного торта. Торт был бисквитный, с прослойкой из сливочного масла и сгущенного молока. С боков, торт обсыпался тертым орехом, а сверху – тертым шоколадом и украшался вишней. Ближе к обеду, вынув грудки, из бульона, она сварила суп-лапшу и принялась за салаты. Такие не сочетаемые продукты, как маринованные шампиньоны, консервированные ананасы, сыр, печень с долькой чеснока и майонезом мирно уживались в довольно вкусном салате «Невеста». Куриное филе, нарезанное кубиками, маринованный лук, половинки долек мандарина соль, перец и майонез – это салат «Курица в веснушках». Зеленые листья салата, ягоды красного винограда, разрезанных вдоль, кусочки куриного филе и майонез, превращались в салат «Любимый». Из мелко нарезанного филе курицы и тертого сыра, с добавлением дольки чеснока и майонеза, делались небольшие колобочки. Они обваливались в мелко натертом сыре и напоминали конфеты «Рафаэлло», но были немного крупнее. «Лисичкина шубка» из жареных с луком грибов, сельди, картофеля и жареной моркови, выложенные слоями, и если получится, украшенная розочками из варёной моркови. Все это должно быть готово к завтрашнему обеду. Приготовив, практически, все ингредиенты, Дарья Андреевна взялась за «ленивые» голубцы.

Она успела только пожарить их, когда подъехали Олег и Даша. Они привезли то, что заказывала мать. Олег проехал вглубь двора, а отец свою машину поставил следом, ему предстоял ранний утренний выезд в город. Андрей Иванович занялся рыбой, её планировали пожарить, а мать и дочь заканчивали приготовление салатов. За ужином обсуждали завтрашний день, а на сегодня решили дела закончить и всем вместе, посмотреть со стороны на себя на свадьбе Сергея. По очереди, приняв душ, дети и муж ушли спать, а Дарья Андреевна, глядя на часы, решила поработать ещё, пока вода в водогрейке нагреется для неё.

Глава 12

Спала Дарья Андреевна крепко, хотя уснуть не могла долго. Разбудил её запах свежего кофе, как будто чашка стояла слишком близко. Она открыла глаза. У кровати стоял муж с букетом её любимых белых роз и чашкой горячего кофе.

– Дашенька, с днем рождения и годовщиной свадьбы. Здоровья тебе, жена моя, – он поцеловал жену и вручил ей чашку с кофе, положил цветы на подушку и присев рядом. – Вот тебе, мой подарок, – сказал он, протягивая ей красный футляр.

Она сделала пару глотков кофе, поставила чашку на тумбочку и открыла футляр. На шелковой ткани лежало кольцо и серьги, похожие на те, что она видела, и которые ей понравились.

– Спасибо, дорогой мой. Дай я тебя поцелую, – она обняла мужа и крепко поцеловала. Мой подарок гораздо скромнее, но тебе понравится. Он за шкафом.

– Дашенька, прости, что разбудил, но мне нужно ехать, встречать Костю. Бетти я выгулял и накормил, дети еще спят. Ты полежи ещё, времени половина шестого.

– Ты сам кофе пил? Завтракал? Сделай бутерброд, не заставляй меня делать это вместо тебя. Пять минут у тебя есть. Дуй на кухню, я следом, бери чашку, а я цветы и вазу. Давай, давай, не упирайся.

Она достала масло, баночку икры, отрезала хлеб.

– Чем быстрее перекусишь, тем быстрее поедешь, – говорила она. – Я тебе компанию составлю.

Проводив мужа, она поставила цветы в вазу с водой и думала, что приготовить детям на завтрак: «Блины – долго, оладьи – не успеют подойти. Сырники – выход, и быстро, и все их любят». Она достала муку, сахар, творог и яйца, прикрыла двери на кухню. В запасе у нее был, по меньшей мере, час, полтора. Она разбила яйца, взбила их с сахаром и вылила массу в творог, слишком поздно сообразив, что творог пошел в дело весь. «О чём думаю? Куда столько? На целую компанию», – подумала она, но было поздно. Пожарила практически половину, когда вниз спустились Даша и Олег.

– Как вкусно пахнет. В свой Юбилей и с утра на ногах. А кофе в постель? С днём рождения, мамочка, – сказала Даша, обнимая и целуя мать, вручая ей небольшой футляр.

– С Юбилеем, Дарья Андреевна! Здоровья Вам и терпения, – говорил Олег, вручая ей букет и целуя в щёку.

– Спасибо, мои родные. Садитесь завтракать. Кофе в постель отец мне приносил, вручил подарок, букет и умчался на вокзал, встречать Костю. Подарок и цветы на журнальном столике, можете оценить, пока руки чистые, а я определю ваш букет.

– Какой папа молодец! Сразу два подарка, как положено.

– У вас тоже два – цепочка и подвеска. Какой подарок на что? – спросила мать.

– Мамочка, а это подарок от Серёжки и его семьи, – дочь протянула матери еще один букет и рамочку с фотографией.

С фотографии со свадьбы, на неё смотрели улыбающиеся сын, сноха и внук. Букет роз был необычного цвета – кремового. Дарья Андреевна обняла дочь. Мать была уверена, что заказ брата выполняла она.

– Давай я отнесу фото на полку, а цветы в отдельную вазу. Этот моралист, сказал: – «Наши цветы должны отличаться от всех других», взяла самые необычные, – улыбаясь, говорила Даша.

Позвонила свекровь, поздравив с Юбилеем, но приехать, не обещала, сославшись на своё плохое самочувствие. Дети сели завтракать, а мать продолжила жарить сырники, предложив дочери попробовать голубцы, которые она успела потушить. Она слышала, как подъехала машина, уже убрав к этому времени следы муки со стола и перемыв посуду. Выйдя в прихожую чтобы встретить сына, но вместо него ввались два её внука, пытаясь войти первым. Обняв, присевшую на корточки бабушку, с двух сторон и чуть не завалив, они с поцелуями, перебивая друг друга, поздравляли её.

– Мужички мои дорогие, как же вы выросли, взрослые стали. Дайте, я на вас посмотрю, – говорила она, едва не плача от радости. – Проходите, поднимайтесь наверх, ищите свою комнату, потом мойте руки и завтракать.

Оля и Костя ждали своей очереди.

– С днём рождения, мамочка! – сказал Костя. – Это тебе. – Он протянул ей огромный букет прямо в пластиковой вазе. (В таких вазах продают цветы в павильонах). – Извинились и дали на сдачу. – Они по очереди с Олей обняли и поцеловали мать.

– Какие вы ребята молодцы, что выбрали время и приехали все вместе, – говорила хозяйка, до конца не веря в происходящее.

На втором этаже раздался визг и смех.

– Костя, разберись с ребятами, пока они дом не разнесли, – сказала Оля и обратилась к матери:

– У нас для тебя еще один сюрприз. Не знаем, понравится ли, но мы рискнули. Прилетели мои родители.

– А почему не заходят? Где они?

Евгений Петрович, пропуская жену Людмилу Николаевну вперёд, вошли в прихожую.

– Здравствуйте. Спасибо, что прилетели, есть повод для знакомства. Проходите не стесняйтесь, – говорила взволновано хозяйка.

Они познакомились, «новые» родственники поздравили юбиляршу. Дарья Андреевна предложила всем подняться наверх, разобраться с комнатами, оглядеться, ознакомиться и спускаться к завтраку. Ответственным гидом назначили Олю.

– Мне кто-нибудь, поможет занести ваш подарок или я здесь буду его караулить? – спросил Андрей Иванович. – Вообще про хозяина забыли.

Костя помог отцу внести упакованный телевизор, поставить вдоль дивана. Даша и Олег делали бутерброды с маслом и икрой, нарезали ветчину, буженину и хлеб. Первыми спустились внуки, обойдя все комнаты, следом спустились родители Оли и она сама. Стол к этому времени раздвинули, принесли табуреты. Места всем хватило.

– Вот это компания, целых десять человек! – сказал Антон. Бабуля нажарила сырников целую гору. Можно мне их есть со сгущенным молоком?

– Можно и нужно. Вы, как завтракаете легко или плотно? Овсянку у нас в доме не подают, – улыбнулась хозяйка новым родственникам.

– Мам, не переживай, все на столе, чего нет, спросим, мы же дома, – сказал Костя, ставя на стол блюдо с сырниками. – Кто чай, кто кофе? Обслужу по высшему разряду.

В начале завтрака, обстановку в доме разряжали дети, потом разговорить свата пытался хозяин.

– Как же мне вас теперь называть? Оба свата Петровичи, обе свахи Николаевны. Вы что сговорились? Придётся называть по имени, как не крути.

Мужчины разговорились о погоде в Питере, о тех местах, которые хозяин ещё помнил. Матери разговаривали о детях и внуках. Оля и Костя, присматривая за сыновьями, прислушивались к разговорам и были довольны, что родители находят общий язык. На столе, после завтрака осталась только пустая посуда. Было часов десять, когда Андрей Иванович пригласил всех выйти на улицу и посмотреть сюрприз.

– Дедушка, ракеты будем запускать вечером, когда стемнеет, – шёпотом сообщил Артём.

– Наша ракета полетит днём, и тебя на борт возьмёт, – ответил дед, ему на ухо. Все вышли за ворота, у которых стояла купленная для Кости машина. – Ну как, нравится? – спросил отец Костю. – Это тебе сынок. – Он протянул сыну ключи. – ПТС и страховка в бардачке. Тебе в этом году 35. Кто знает, в каких краях будешь. Поздравлять заранее говорят не принято, а подарки дарить можно. Дуй за правами, прокати мужиков.

Костя смотрел на отца, маму, машину, присел на корточки, и скупая мужская слеза покатилась по щеке.

– Пап, ты чего, плачешь? – спросил Артём, присаживаясь рядом с отцом.

– Нет, Артёмка, решил днище посмотреть. Ямы здесь нет, посмотрю потом в гараже у дедушки. – Он подошёл к родителям, обнял мать и отца, прижал их к себе. – Спасибо.

Отец коротко обрисовал маршрут, Костя взял права и все гости уселись в машину. Костя плавно повёл машину вперёд. Проехав вдоль и поперёк хутор, они выехали на трассу и проехали километров десять, прежде чем вернуться назад. Машина понравилась даже тестю, в чём он честно признался. Мальчишки, увидав на улице местных ребят, с разрешения родителей, пошли знакомиться. Оля чем-то была озадачена и Дарья Андреевна это заметила сразу.

– Расскажи, Оленька, как мальчишки учатся, как вы там поживаете, а главное, что тебя беспокоит?

– Мне кажется, у Кости появилась другая женщина. Я случайно слышала их телефонный разговор перед отъездом на свадьбу Сергея.

– И зовут эту женщину Кэт? Я не ошиблась?

– Откуда Вы знаете? Она тоже была на свадьбе?

– Милая моя девочка, Кэт, она же Кэтрин, сестра Сергея из Германии и она тоже была на его свадьбе. Серёжка попросил Костю помочь ей. Она прилетела специально на экскурсию в Москву, чтобы попасть на свадьбу. Прилетели они с Костей вместе, а улетала она с нами. Ты почему у Кости не спросила о ней? Оля, недоверие порождает ревность, а ревность убивает любовь. Успокоилась?

– А ведь я знала о том, что у Серёжи есть сестра и сейчас вспомнила, что зовут её Кэтрин. Простите меня глупую, сама себя накрутила.

– Попроси Дашу, пусть покажет тебе свою свадьбу и свадьбу Сергея с диска. Олег уже поставил новый телевизор, посмотришь всё сама.

Дарья Андреевна помнила, что всю свадьбу Кэтрин не отходила от молодых, словно хотела наперёд побыть подольше с братом и Оля должна была это увидеть. Костя всё время находился рядом с родителями. Сергей позвонил ближе к обеду, поздравил мать от всей семьи, извинился, что не позвонил утром.

– Я ждал, когда все будут в сборе. Хотел узнать реакцию Кости на машину. Даша подарила наш букет? Какого цвета? Таких больше нет? Давай мне брата и жди звонка теперь через недельку, когда устроюсь. Договорились? Целую.

– Твоих рук дело? С твоей подачи? – спросил Костя у Сергея.

– А мне, казалось, тебе понравится. Я ошибся?

– Ты попал в самую точку. Спасибо брат. А мы здесь всей семьей.

– Спасибо скажешь родителям. Об остальном я в курсе, Даша звонила, сообщила последние новости. Маму поцелуй от нас всех. Завтра улетаю. Обещай мне навестить родителей летом, пусть, ненадолго.

– Обещаю!

Закончив просмотр фото и видео со свадеб, начали ставить столы в гостиной для праздничного обеда. Отец Олега с женой и младшим сыном приедут на такси к часу. Весь женский коллектив занялся сервировкой стола. С приездом семьи Эдуарда Петровича, Оля позвала мальчишек в дом, которые привели с собой Митю с подарком для тети Даши. Перезнакомившись, все сели за стол. Под красивые тосты и хорошую закуску начался обед. Прошли минут 40-50, когда залаяла Бетти, почуяв чужого. Андрей Иванович вышел и вернулся с гостем.

– Дашенька, это к тебе, – сказал он жене.

Дарья Андреевна встала из-за стола и увидела молодого мужчину с букетом и тортом.

– С днём рождения, доктор Даша! – сказал он и протянул ей букет роз.

– Ринат, сынок, ты как меня нашёл, дорогой? – обняла его Дарья Андреевна.– Года два не звонил, а тут нашёл.

– Вы же переехали, а из адреса только область, потому и искал долго.

– Знакомьтесь – это Ринат, еще один мой сын, правда, крёстный.

– Я за рулем и ненадолго, просто поздравить, узнать как у Вас дела, – пожимая мужчинам руки, говорил гость.

– Вот мы с тобой и поговорим недолго за столом. Ты мне новости расскажешь, пообедаешь и поедешь. За десять лет первая встреча, телефон не в счёт.

Рината посадили рядом с юбиляршей, отправив мужа к свату. Он рассказал, что после госпиталя вернулся домой, а после смерти отца, уехал обратно в Ростов. Через два года женился и сейчас у него двое детей. Работает, имеет свое жильё.

– Все как у всех. С ребятами перезваниваемся, встречаемся, но редко. Ваша песня у меня вроде талисмана. Не ладится чего, начинаю петь, и всё получается. Вы её помните? Спойте.

– Я уже не помню, когда в последний раз пела, я больше слушаю.

– Спойте, доктор. Я её на всю жизнь запомнил и даже слова выучил, слушая её часто.

Дарья Андреевна выпила пару глотков сока и тихонько запела:

«Выйду ночью в поле с конём.

Ночкой тёмной тихо пойдем.

Мы пойдём с конём по полю вдвоём,

Мы пойдём с конём по полю вдвоём.

Постепенно голос становился громче, и Ринат подхватил песню.

Ночью в поле звёзд благодать.

В поле никого не видать,

Только мы с конём по полю идём,

Только мы с конём по полю идём.

Теперь уже все повторяли последние строки куплета, а голос доктора Даши стал еще громче:

Сяду я верхом на коня,

Ты неси по полю меня.

По бескрайнему полю моему,

По бескрайнему полю моему…

Когда песня закончилась, в глазах поющих стояли слёзы.

– Представляете, доктор дала слово, что каждый раз после песни будем отдыхать, а сама, заканчивая её, начинала снова, а я делал вид, что не замечаю. Так и шли на трёх ногах и мотыге. Не успей Вы во время, он попал бы мне не в ногу, а гораздо выше.

– Не скромничай, ты видел, что я собиралась сделать, и помог отвлечь его своей выдумкой про дверь. Главное сынок, что мы с тобой живы, сидим и вспоминаем события десятилетней давности. Песню эту, я первый раз услышала, когда парня из ОМОНа оперировала. Он жутко боялся того, что наркоз местный, и он не выдержит. Я ему предложила петь. Он мне её и пел, а потом Гриша помог со словами. Хорошая песня и нам с тобой помогла. Жизнь, сынок, продолжается. Давайте, друзья мои, тост скажите, а ты ешь.

Рината провожали часа через полтора, выйдя всей компанией на улицу. Садясь в машину, он еще раз обнял Дарью Андреевну и попрощался со всеми мужчинами за руку.

– Берегите себя, доктор Даша! – сказал он, запуская двигатель и на всю громкость включая спетую ими песню, где-то на середине. Из динамика зазвучало: «По бескрайнему полю моему…».

– Хороший мальчик. Удачи тебе, сынок! – она смахнула слезинку.

Все вернулись к столу, где Оля и Даша уже заменили посуду и навели порядок. Мальчишки играли с местными ребятами в футбол, прихватив с собой и младшего брата Олега. Теперь три свата сидели рядом с Костей.

– Что произошло с этим парнем и где? – с нетерпением спросил Евгений Петрович.

Андрей Иванович коротко рассказал историю командировки жены, её похищения, поиска и освобождения.

– Не рискни она тогда, положил бы он их обоих. Это ж надо было предусмотреть, выбрать момент, рискнуть…

– А нам говорили, что мама работает в госпитале, – сказал Костя с грустью.

– Ты сынок не обижайся. Никто не предполагал, что может произойти подобное. Её могли вернуть, не найдись паршивой овцы в стаде. Что ты мог сделать, зная правду? Тебе летать надо было, Оля ходила беременная, как не крути, мы с ребятами правильно поступили. Ты Сергея не видел в тот период. Я Дашу оставлял с ним дома, не смотря, что девчонка, чтобы чего не выкинул. Они у меня на глазах, а ты за тысячи километров, а так и у вас всё нормально, и мама сама себя освободила, и лишних волнений никому не доставили. Ты знаешь свою маму, знаешь её характер, не прошло и месяца, а она уже полетела к вам. Ты вот знаешь, почему соседский мальчик 11 лет, пришёл её сегодня поздравить? Наша мама и ему вторая мать. В январе три дня так мела метель, как в Сибири, Петрович не даст соврать, а у парня острый аппендицит. Мать оперировала его дома, времени на перевозку не было, да и неотложка приехала, когда всё было сделано. Она не только жизнью парня рисковала, но и своей. Родители написали расписку, она объяснительную, теперь парень жив и здоров. Мама у нас такая, её уже не переделаешь, а вот любить её нужно даже такую непредсказуемую.

Устроив перерыв, они посмотрели смонтированный Дашей ролик, посвященный супругам. Начинался он с фотографий матери в детстве с родителями и дедушкой, в юности с друзьями, с маленьким Костей. Потом уже втроём с мужем, с маленькой Дашей и Сергеем, курсантом Костей, Костя и Оля, курсант Сергей, внуки, Даша и Олег, Сергей с Наташей и Андрейкой. Ролик закончился фото 25 летней давности Дарьи Андреевны и Андрея Ивановича и настоящим, сделанным на свадьбе Сергея. Даше зааплодировали. Единогласно решили – сделать фотографии сегодняшнего праздника во дворе. Подходящее место для натуры выбрали под цветущей вишней и черешней. Фото заняло достаточно времени. Каждый старался оставить о сегодняшнем дне «свое лицо».

Так незаметно время приблизилось к ужину. После ужина на торте были задуты свечи, и стол превратился в «шведский». Теперь два Петровича общались между собой.

– Петрович, скажи честно, почему я, сидя день за столом, ещё почти трезв, а остальные, как будто и не пили совсем, а в доме шутки, веселье, смех.

– Скажу честно, Петрович, в нашей семье алкоголь как-то не приживается. Мы все пьём столько, сколько просит душа. Мы встречаемся для общения по поводу, без повода. Выпиваем, заметь, не пьём, а выпиваем, под хорошую закуску для расслабления и на утро не болеем. Иваныч и мой Олег предпочитают домашнее вино, дамы наши не пьют вообще, только делают вид. Костя и Серёга – для запаха, чтобы не приставали. Вот я мог выпить много, но организм капризничал, и лишнее возвращал назад. Стал пить меньше, и он это одобрил. Я ответил на твой вопрос? Ты на нас не смотри. Хочешь выпить – пей, никто и не обратит внимания.

– Да не хочу я пить, мне и так хорошо. Я просто хотел понять, и теперь понял, что под такую закуску и в такой компании, можно и не пьянеть.

– Ты мне вот что скажи, – начал Томилин, подбирая слова, чтобы не обидеть собеседника, – чего ты дочери бойкот настолько лет объявил? Неужели сердце не дрогнуло ни разу?

– Первые два года ждал, что вернётся. Не дождался. От матери узнал о рождении Антона, о поездке к ним Андреевны. Думал ладно, проиграл, признаю, не сломалась. Я ей перевод – она его назад, я ей – она возвращает. Жена говорит: – «Соберись, Женя, езжай». Собрался, да поздно, Оля Артёма рожала у них. Обидел я Костю сильно и не хотел встречаться с его матерью, ей за парня вдвойне обидно. Вот так время и пролетело.

– Да, Петрович, характер у тебя железобетонный, а гонору еще больше. Ты своих родителей слушал или прислушивался? Можешь не отвечать, я сам знаю ответ. Мы всё решаем сами, сами исправляем свои ошибки, на них и учимся. Дети у нас с тобой не глупые, надо им не мешать, а будет трудно плечо подставить, вот как они. Ты видишь, как они живут, как держаться друг за друга, говорят то, что думают, делают то, что лучше всего получается. Вот ты, куда бы дел три миллиона рублей?

– В дело пустил. Хотя какие это деньги.

– Вот, в этом ты весь. Три миллиона ему не деньги. А они одному сыну свадьбу сыграли, второму машину купили, дом обустроили. Я здесь 3 дня в сторожах жил, весь второй этаж был пустой, ничего не было. А теперь? Гостей принимать не стыдно и детям приятно. Я, конечно, понимаю, твои сомнения, это не замок, не особняк, но поверь мне на слово, сюда хочется приезжать. Сын мой стал смотреть на мир другими глазами, благодаря этой семье и Даше. А ты говоришь в дело. Такими детьми, как у них гордиться надо, их ни какими деньгами не испортишь и не купишь.

– Буду Петрович исправляться. Не зря же моя дочь зовёт чужую тетю мамой. Семья достойная, ты прав, и живут они друг для друга.

Потом устроили танцы в пустой от мебели кухне. Пили чай и кофе с конфетами, ели мороженное и фрукты. Закончился праздник салютом. В небо взлетали разноцветные ракеты, рассыпаясь в воздухе в причудливые узоры. Больше всех радовались мальчишки. Проводив Эдуарда Петровича с семьёй на такси, все вернулись в дом. Оля приготовила мальчишкам постели и после душа, устав за день, они сразу уснули. Убрав все со стола и сам стол, освободили мужчинам место для просмотра передач по новому телевизору, а женщины собрались на кухне. Скайп сработал, когда разговора по нему уже не ждали. Звонила Катя, чтобы поздравить подругу с днём рождения.

– Даша, мы посоветовались с Хельмутом, он передает тебе привет, и решили сделать тебе подарок. Мы сделаем тебе вызов и оплатим дорогу, а ты должна приехать к нам в гости. Мне нужно только знать с кем ты приедешь, чтобы указать в вызове. Мне очень хочется тебя увидеть. Я пришлю тебе на почту список того, что мне нужно, а ты отправишь ответ. Целую. Всей семье привет.

Теперь все разговоры свелись к поездке в Германию. «За» поездку были все, кроме Дарьи Андреевны.

– Нет, ребята. Крайний перелёт в Ростов дался мне нелегко, а поездом двое суток – долго.

– Андреевна, не делайте из мухи слона. Ночь до Москвы, сутки до Берлина и еще часов шесть до Мюнхена. Заметьте – всё с перерывом. Вам оплачивают дорогу, питание, проживание, а Вы сомневаетесь. Когда Вы сможете попасть туда, если не теперь?

– Я планировала провести лето дома с внуками, пока Костя и Оля будут устраиваться на новом месте.

– А что вам мешает поехать в мае, до каникул? – не унимался Петрович.

– Поезжайте с Дашей, если Олег не против поездки, у неё там своя подруга, у тебя своя. Десяти дней вам хватит, – сказал Андрей Иванович, глядя на довольную физиономию дочери.

– На десять дней я согласен, – сказал Олег, обнимая жену. Она так мечтала попасть в Германию. С отцом я поговорю, но вы забыли маленькую деталь. У Дарьи Андреевны нет загранпаспорта.

– Вот так всегда. Такой маленький пустяк и ни куда не поедешь, – огорчилась Оля.

– Все поправимо. Паспорт делается не так и долго, а если есть деньги, могут и поторопиться. У мамы был паспорт, когда она ездила в Германию с Сергеем, тогда его сделали за неделю, – напомнила Даша.

– С этого места поподробнее, – попросил Олег.

– Мама возила Сергея в Германию в 2000 году, как донора для Кэтрин, тогда ей сделали паспорт по вызову из клиники очень быстро, – сказала Даша.

– Дарья Андреевна, если я помогу вам с паспортом, Вы поедете?

Вопрос Олега прервал сигнал поступившего письма на почту. Даша открыла почту и прочла: – «Вызов будет отправлен клиникой. «Приглашаетесь для консультации», с подтверждением оплаты. Диагноз отправь на русском, укажи родство и фамилию, имя, отчество сопровождающего. Проезд оплачу по прибытию. Кэт».

– Причем здесь клиника?

– Петрович, Катя, она же Кэт работает вместе с мужем в клинике Мюнхена. Наверное, так проще или быстрее, – ответила Дарья Андреевна. А сколько нужно иметь денег для выезда на 10 дней?

– Мама согласна! Смотри Олежка, не подведи. Все узнай и для меня, и для мамы, – радовалась Даша.

Теперь до самого сна разговоры были только о возможной поездке. В первую очередь Дарье Андреевне предстояло сделать фотографии. Получив вызов, спланировать поездку так, чтобы на обратном пути забрать мальчишек в Москве и вернуться на хутор вместе. Здесь они будут до тех пор, пока Костя и Оля не устроятся на новом месте. Такое решение устраивало всех.

Пожелав всем спокойной ночи, первыми ушли спать Даша и Олег, потом Петрович с женой. Оля проверила сыновей, оставив им на ночь свет на лестнице. Евгений Петрович, выйдя из своей комнаты, знаком позвал дочь.

– Оля, здесь тысяча долларов – это для Дарьи Андреевны, он протянул ей конверт.– А это для вас. Вам пригодиться. Пойду на пенсию, будешь кормить меня старого и дряхлого, – сказал он, целуя дочь. – Спокойной ночи.

Оля открыла ящик в стенке, увидела подарки матери мужа и положила туда же конверт. «Отец меняется на глазах, и заметь в лучшую сторону», – говорила она Косте, направляясь в свою комнату.

Дарья Андреевна проснулась как обычно. Она открыла входную дверь, предоставив Бетти самой выйти во двор. Умылась, подобрала волосы, прикрыла дверь на кухню. Еще с вечера, выполняя заказ внуков, она завела тесто на блины, и ей предстояло их испечь. Работая уже минут сорок, и думая о приготовлении обеда, напекла целую горку блинов. Дверь на кухню приоткрылась, и на пороге появились ее муж и сват.

– Доброе утро. Как спалось на новом месте?

– Спал как младенец. Приоткрыл окно, воздух чистый, свежий, прохладный – красота. А вы ранняя пташка. Давно на ногах? – спросил Евгений Петрович, присаживаясь к столу. – Умылся, к завтраку готов.

– Выполняю спецзаказ внуков. Мужчинам, старше пятидесяти, блины достанутся в последнюю очередь. Чего изволите на завтрак? – говорила Дарья Андреевна, не прерывая своего занятия. – Доставай Андрей всё, что есть, пусть сват выберет на свой вкус.

– Честно признаться, я много чего перепробовал, но Ваши салаты особенные. Продукты вроде не должны так сочетаться, а вкус необыкновенный. Супер!

– Стол раздвиньте, сейчас на запах все спустятся.

Не прошло и двадцати минут, как спустились все, включая детей. Принесли табуреты и все расселись по местам.

– Из-за тебя бабуля с утра у плиты. Блинов он захотел, – ворчал Артём, усаживаясь.

– Можно подумать, что ты не будешь есть блины, – отвечал Антон. – Бабуля садись с нами.

– Вы ребята начинайте без меня. Я допеку и обязательно попью с вами чай. У нас еще торт есть, который привёз Ринат.

Блины долго пеклись, да быстро съелись. Все позавтракали и стали думать, чем заняться днем. Отец и мать Оли хотели посмотреть город, Даше хотелось показать брату и его жене своё жилище, рейс был вечерний, а билеты на руках. Решили пообедать дома часов в двенадцать, заехать к Даше, погулять по городу, а проводив сватов на такси в аэропорт, Костя с семьёй вернётся на хутор, Даша и Олег останутся в городе. Дарья Андреевна принялась за обед. Оля и Людмила Николаевна ей помогали. Дети вышли на улицу к друзьям, а мужчины беседовали под цветущей вишней.

Пообедав, прощались со сватами по-родственному, как будто и не было двенадцатилетнего опоздания в знакомстве. Двор опустел, машины разъехались. Свою ласточку Андрей Иванович поставил в гараж, новой машине Кости предстояла погрузка багажа, и ранний выезд. Дарью Андреевну утешало одно, Костя с семьёй проведут ещё один вечер с ними. Теперь она планировала, что можно и нужно взять детям с собой в дорогу. Это здесь тепло, а едут они в северном направлении, может и похолодать, дети в дороге могут уснуть, продуктов положить на весь день. Одним словом, до возвращения детей из города, она нашла себе работу. Первым делом достала мясо из холодильника. Приготовила соленья и варенья, бережно уложив банки в картонную коробку, переложив их газетами.

Дети вернулись к ужину. За столом делились впечатлением от всего увиденного в городе, и обсуждали предстоящие каникулы. Мальчишки согласились провести часть из них в деревне, и вышли ненадолго на улицу, погулять и попрощаться с новыми друзьями до лета. Костя и Оля начали собираться в дорогу. Выезд планировали в 5-6 часов утра. Оля рассказала о подарке отца и то, что она не видела его таким уже давно. Собрав вещи в машину и приготовив вещи в дорогу, они сидели на диване, всей оставшейся семьей, вспоминали прошлое, планировали будущее. Спать пошли одновременно.

Проснувшись, Дарья Андреевна застала всех кроме детей на кухне. Андрей Иванович с Костей рассматривали атлас автомобильных дорог.

– Едешь до Ростова, потом на Воронеж, а сразу заправься на нашей заправке, здесь и бензин нормальный и машин мало. Атлас забирай, я теперь дальше реки и прудов не езжу.

Выехали в 6 часов, накормив ребят и сложив продукты из холодильника в машину. Проводив их в дорогу, мать просила звонить, и обязательно, как доберутся до места. Только букеты напоминали о прошедшем празднике.

– Опять мы с тобой Андрюша остались вдвоем.

– Даша, ты несправедлива. У тебя такая компания собралась на Юбилее на целых два дня. Сват, нормальный мужик, чего он так себя повёл с Костей?

– Ты забыл, двенадцать лет прошло, люди меняются. Олин характер сделал его другим. К вопросу о свате, Оля сказала, он подарок оставил для меня. Почему сразу не подарил? А ты ведь знал, что Костя приедет с семьёй и про свата тоже знал и не сказал.

– Знал и то и другое, но всего за день. Не хотел волновать, чтобы лишний раз не суетилась и чтобы сюрприз был.

– Правильно сделал. Сюрприз получился, родственников бояться было поздно. Они и сами переживали. Оля молодец, что надоумила их прилететь, познакомиться. Жди я их приезда, точно переживала бы. Скажи, а как ты относишься сам к моей поездке в Германию?

– Положительно. Тебе нужен отдых, да и Даше, пока можно, желательно встретиться с подружкой. Здесь она подруг не завела, Наташа теперь далеко, а подруга в её возрасте нужна. Предупреди, чтобы осторожней там была, аккуратнее, теперь их двое. Так, что там за подарок от свата?

Дарья Андреевна открыла ящик, где лежали ее подарки.

– Это твой подарок, это от Даши и Олега, это от семьи Петровича, а это, видимо, от Евгения. – Она открыла открытку. «С наилучшими пожеланиями. Старченко». – Бизнесмен подарил мне 1000 долларов. Можно ехать в Германию. Андрюша, а ведь у нас есть и евро и доллары. Почему мы о них не вспомнили? За брошь евро лежат дома, а переведенные переводом доллары в банке. Рублевые счета мы открыли, а валютный счет забыли. Нет денег – плохо. Есть – ещё хуже, память у людей, таких, как мы с тобой, отшибают совсем. Или это уже пора склероза наступает? Подарочные я оставлю за фотографией Кости с семьей. Запомнил? Пусть будет резерв. Завтра поедем в банк – откроем счёт. Как можно забыть почти о миллионе рублей по курсу, как? Получится поездка в Германию, я возьму часть евро за брошь и еще, я хочу сделать перевод папиного дневника на русский. Как можно это сделать? Найдешь переводчика? Объём там небольшой, пара печатных страниц.

Супруги решили навести порядок в доме завтра, после звонка Кости. После обеда позвонил Олег и напомнил про фотографии. Его звонок навёл на воспоминания. Вспомнились поездки 2000 года. «За три месяца мы побывали и на Дальнем Востоке, и в Москве, и в Гамбурге, а сейчас одна поездка и ни куда ехать мне не хочется. Если придёт вызов – поеду ради Даши. Костю видела, посмотрю, как живет Катя. Возьму папин дневник, еду я без цели, вдруг, что-то получится», – вслух, рассуждала она.

– Даша, ты с кем там разговариваешь? – спросил муж, заходя в спальню.

– Ты будешь смеяться, сама с собой. Меня еще официально не пригласили, а я уже перебираю в дорогу вещи. Не хватает только чемодана.

– Дался тебе этот чемодан. Завтра куплю тебе такой, какой захочешь, прямо с утра. А теперь успокойся. Костя звонил, им до места километров 200 осталось, не заезжая в Москву. Дома будут часа через 2-3,тогда и позвонят еще.

– А почему он мне не позвонил?

– Он звонил. Я с ним говорил по твоему телефону. Ты его оставила на столике, под вишней, а я услышал звонок с огорода.

– Я все стала забывать. Я забыла даже про ужин. Сама не ем и тебя держу на диете. Прости, пожалуйста.

– Прощу, если будем питаться любовью.

– Да, вы, подполковник, греховодник! Марш на кухню, будем искать, что у нас есть, чтобы это съесть. Я схожу к Антоновне, пока она на рынок все не собрала, возьму себе и Даше, а ты завтра отвезешь, пока я по рынку гулять буду.

Дарья Андреевна вернулась с молочными продуктами, а Андрей Иванович успел пожарить яйца с помидорами.

– А я ужинаю бутербродами с икрой, – сказала жена, доставая баночку икры.

– Откуда икра?

– Оттуда, с Камчатки, сам в машине привёз, в сумке под вещами, целых три банки. По одной я отдала Даше и Косте, одну оставила нам. Ты сам купил на рынке икру к столу, а эту я оставила.

– Это я через всю страну вёз контрабанду, а ты её одна есть будешь? Делись. Почему не сказала? – смеялся муж.

– Чтобы не было повода лишний раз дёргаться по пустякам.

После ужина Андрей Иванович смотрел по новому телевизору новости. Он ему очень нравился – большой экран, чёткое изображение и стереозвук. Дарья Андреевна открыла ноутбук, прочитала сообщения и минут двадцать писала ответ, работая одним пальцем и ища нужную букву. Отправив сообщение Белому, она загрузила несколько фотографий на свою страницу со свадьбы Сергея и своего Юбилея. Этой премудрости научила её дочь. Выключив компьютер и свет в кабинете, она собралась принять душ, когда зазвонил ее телефон.

– Бабуля, мы уже дома! – Радостно сообщил ей Артём. – Машина, как говорит папа, зверь. Мы с Антоном немного поспали в машине, а еще мама машину вела, правда недолго.

– Поэтому и приехали поздновато, время потеряли. – Услышала бабушка голос Антона.

– Маме надо привыкнуть. Машина тяжелая, папа у вас сильный, а мама – женщина. Тебе бы подбодрить ее, а ты сердишься.

– Да я в шутку. Она хорошо водит, – оправдывался Антон.

– Этот шутник, завтра пойдет в школу, а себе мы устроим выходной, – сказала Оля. Как вы там? Звонка ждете и не ложитесь? Доехали хорошо, все довезли, разгрузили. Костя ставит машину на стоянку, а завтра собирается в ГАИ. Ложитесь, отдыхайте, он позвонит вам завтра и все расскажет сам. Спокойной ночи.

– Ребята доехали нормально, уже дома. Машину будут ставить на учёт завтра, тогда и позвонят, – доложила она мужу. Ты будешь еще смотреть этот цирк? Спокойной ночи.

Утром, проснувшись раньше мужа, Дарья Андреевна по очереди включила чайник и стиральную машину в режиме быстрой стирки для снятого постельного белья. Выпустила Бетти на улицу, оставив двери открытыми. Двор длиной в две машины и шириной в одну, позволял собаке побегать за воробьями. Сделав себе кофе, она вышла во двор. Погода была теплая и почти безветренная. Листва на деревьях чуть шевелилась, а на цветках уже трудились пчелы. Допив кофе и развесив белье для просушки, она перебрала розы, обрезав чуть черенки, заменила воду в вазах. Прошло три дня, и из семи букетов осталось четыре. Один стоял на обеденном столе в кухне и всегда был на виду, второй в ее спальне на комоде и два на журнальном столике и горке в гостиной. Проснувшийся Андрей Иванович, пригласил жену к завтраку. Он смешал творог со сметаной, добавил туда мед, ел с аппетитом.

– Как ты это ешь? – спросила жена, делая себе бутерброд.

– С удовольствием! – ответил муж, не понимая к чему такой вопрос. – Значит, сахар добавить можно, а мёд нельзя?

– Действительно, я об этом даже не подумала. На здоровье. У меня стирка, поедем минут через 30-40, продукты я Даше собрала. Они в пакете в холодильнике.

– Дарья Андреевна, а почему вы ни разу не спросили меня, сколько денег я истратил в дороге и сколько у меня осталось.

– Ты хочешь отчитаться или тебе нужны деньги на что-то? Скажи сколько нужно, у меня остались из тех, что нам «послал Аллах».

– Я тоже могу позволить себе купить тебе чемодан. Денег у меня осталось почти 100 тысяч. Может, деньги понадобятся для дома?

– Давай договоримся, оставь их на машину. Запчасти ты купил, будет, чем платить за замену. Или у тебя другие предложения?

– Я подумал о Германии, о расходах на поездку.

– Пусть тебя это не волнует. У нас есть евро за брошь. Но я догадываюсь, что ты хочешь сделать приятное Даше. А не забыл, что с тех пор как дети поженились и вышли замуж, они не берут у нас деньги? Они этот вопрос решают между собой и это мне нравится. Значит, они, как и прежде заботятся друг о друге. Ценят то, что у них есть. Дети у нас выросли хорошие, всякое в нашей жизни с тобой было, а ощущение счастья осталось, – она поцеловала мужа. «А может мне и не нужен чемодан? Посмотрю сумку, если выглядит сносно, поеду с ней, – думала Дарья Андреевна, развешивая мокрое белье на место снятых вещей, уже высохших. Она поднялась в гардеробную. Новая сумка лежала на полке, а старая стояла на полу у самой двери. – Мне, казалось, я ее разобрала. Что она здесь делает? – задала вопрос она сама себе. Открыв сумку, она увидела вещи и бельё, которые она привезла из последней поездки. Здесь лежали вещи, в которых они провели 10 дней у Сергея. – Значит, убрав костюм Андрея, свое платье и туфли, я отдала вещи Даше, а об остальном забыла, было не до стирки. Вот так начинается ранний склероз», – подумала и сделала вывод она. В ее потайном кармане лежали евро и рубли, завернутые в носовой платок.

– Даша, ты куда пропала? – позвал муж.

– Поднимись наверх, – ответила она, перекладывая вещи из сумки в спортивные брюки. – Сегодня у нас 27-е число, прилетели мы 18-го, а вещи стирки не дождались. Но, я даже не об этом. Ты не знаешь, куда я положила евро?

– В свой карман, как кенгуру, – пошутил муж.

– Твой кенгуру, не вынула ни валюту, ни рубли. Полюбуйся! – она показала содержимое кармана.

– Откуда? Наличие евро мне понятно, а рубли?

– Это часть, полученная в Москве. Часть долларов мы отправили переводом, остальные обменяли по курсу на покупки. Часть из них потратили, потом встретили жителя гор, и я уже ходила как передвижной сейф. Приехала домой, сняла и забыла, ведь у меня в сумке тоже были деньги, которых хватило и на покупки в дом, и на продукты. Сколько времени прошло бы в поисках евро, если бы я убрала сумку на полку, а не оставила её внизу? И все из-за чемодана.

– А каким боком тут чемодан?

– Вот и я подумала, зачем он мне и решила проверить состояние сумки, чтобы поехать с ней, проверила. Пойдем по чашечке кофе выпьем, «переварим» последствия склероза и поедем, а постираю я теперь вечером, – сказала Дарья Андреевна, обняв мужа. – Захвати это добро с собой, а я унесу бельё.

– Слушай, Даша, а я ведь тоже про них не вспомнил, не думал об остатке. Должен был нам Лёшка – мы получили. Доллары обменяли, потом покупки сумками, квартира, машина, свадьба, перелёты. Чего удивляться, мы такие деньги видели два раза за свою жизнь, когда продавали жильё, – говорил муж, спускаясь на первый этаж. – И помнили о них, и знали, сколько их потому, что нам предстояло купить квартиру. Не переживай, Даша, пережили безденежье, переживём и их наличие, но помни, что так будет не всегда. Помнишь?

– Я всё дорогой мой помню. Сейчас наряжусь и поедем. Сразу заедем в банк, потом фото, потом рынок.

Прошло недели две, когда пришел вызов из Германии и оформление паспорта пошло быстрее. 15 мая Дарья Андреевна получила новый паспорт с визой. В это же время, Андрей Иванович сделал перевод дневника отца Дарьи Андреевны. Даша получила визу без всяких проволочек. Началась активная подготовка к отъезду. Даша по интернету проанализировала расписание поездов, выбрала наиболее удачные варианты, которые сокращали их пребывание в Москве перед отправлением в Берлин. У Дарьи Андреевны сбор вещей занял немного времени. Она по совету мужа взяла новую сумку, убрав второе дно, и она не стала казаться большой. Вещи, взятые с собой, не заняли и половину её объема.

С Дашей было гораздо сложнее. То, что ей хотелось взять, становилось тесным, неудобным, а новые вещи ей было жалко. Марина заранее предупредила подругу, что на месте они сидеть не будут. Их ожидает путешествие в 2-3 страны на авто.

– Даша, за пять дней твоим новым вещам не сноситься, да и брать ты их будешь ни все. Бери то, что удобнее в машине.

Три дня дочь раздумывала над словами матери, и собрала в чемодан свои вещи. Билет до Москвы они купили на 20 мая. Поезд отправлялся из Ростова в 20:00 и прибывал в Москву в 16:00, а на Берлин отправлялся в 20:00.

– Отдыхай спокойно, следи за давлением и пей во время таблетки. Сама не забывай обедать. Даше я наставления сделал. Возвращайся без подарка, я тебя буду ждать и без них.

Дарья Андреевна поцеловала мужа и села в машину, где её уже ждали дочь и зять. Олег отвозил их на вокзал Ростова. Через час после отправления поезда, они уже засыпали, под перестук вагонных колёс.

Глава 13

Дорога от Москвы до Мюнхена оказалась не долгой и очень комфортной. Проблем с таможней не было. Кратковременные, даже при замене колёс, остановки, не утомляли. Они пообедали по пути в Берлин, заказав обед в ресторане. Перерыв в два с половиной часа в Берлине, дал возможность «размять ноги» и подышать воздухом. Рано утром они прибыли в Мюнхен. Дарья Андреевна сразу узнала подругу дочери, а в женщине с короткой стрижкой, стоявшей на перроне и явно волновавшейся, она признала Катю. Обнявшись, подруги заплакали, а молодёжь, наоборот, выражала восторг от встречи. Марина, теперь она была Мари, познакомила мать подруги с мужем, Даша познакомилась с Катей и познакомила её сосвоими друзьями.

– Тётя Даша, с Вашей дочерью будет всё нормально. Мы вернём её Вам в пятницу утром. В субботу мы вместе посмотрим Мюнхен, а в воскресенье уедем домой. Мы смогли выкроить всего неделю, отпуск у нас осенью. Машину мы оба водим хорошо, да и ехать будем, соблюдая правила. У нас такие планы!

– Тетя Катя, доверяю Вам маму на пять дней. Ни каких стрессов и слёз, только положительные эмоции. Обещаете? – спросила Даша. – Ты, мама не волнуйся, со мной всё будет хорошо.

Они, попрощавшись, пошли к своей машине. Погрузив сумку Даши в багажник машины и заняв водительское кресло, Кэт не торопилась выезжать со стоянки.

– Даша, ты, наверное, захочешь посмотреть нашу клинику? Сегодня можно это сделать. Выходной, персонала минимум, только дежурные. Поедем домой, потом в клинику или сделаем это сразу? Часа на экскурсию тебе хватит? Я не настаиваю, если у тебя нет к этому интереса, – говорила она уже с акцентом, протягивая ей конверт. – Здесь деньги, как я обещала.

– Чего тянуть? Поехали прямо сейчас, раз есть возможность. В поездке я не устала. Давай в клинику, покажешь европейскую медицину доктору-пенсионеру.

Уже через сорок минут они приехали в лесопарковую зону. Весь путь Дарья Андреевна отвечала на вопросы Кэт. Припарковав машину, Кэт рассказывала, сколько гектаров занимает парк, назначение зданий, расположенных рядом.

– Это административное здание. За ним хозяйственный блок. Есть отделение диагностики и лаборатория, приёмное отделение и три перехода в профильные отделения – детское, нейрохирургии и общей хирургии. Куда, Вас, мадам, сопроводить? – спрашивала Кэт, шагая рядом с подругой.

– Давай в общую хирургию, она мне ближе. Рассказывай дальше.

– Отделение на 30 коек, палаты отдельные, есть небольшое отделение интенсивной терапии. Работают три бригады: хирурги, анестезиологи, ассистенты. Одна бригада наша, семейная. У нас не бывает экстренных операций, все плановые. Проходят они три раза в неделю. Руководит отделением мой муж, а клиника – детище его отца. Это у нас кабинет Хельмута, а это, вроде ординаторской.

Из-за двери был слышен разговор двух мужчин, который был на повышенных тонах. Кэт открыла дверь, пропуская подругу вперёд.

– Что у вас происходит, за дверью слышно? – спросила она по-немецки.

– Рассказывай, – попросил собеседника молодой человек с волосами собранными в хвост своего оппонента.

– Вчера, поздно вечером позвонил доктор Гренц. Он получил травму на лыжной базе, оперировать завтра не сможет. Я поставил в известность родственницу больного. Она устроила истерику, разбила телефон и очки больного, забрала у него кредитную карту, вызвала такси и уехала со словами: – «Вы за это ответите», даже не дослушав, что операция не отменяется, будет только замена врача. Через полчаса больному стало хуже. Температура под 39, сильные боли в животе. Провели повторные анализы, МРТ – вот результаты.

Дарья Андреевна машинально протянула руку и взяла анализы.

– Простите, я не представилась. Барышева Дарья Андреевна, хирург и подруга Кэт. Можно взглянуть на больного?

Кэт перевела её слова и все направились к палате. Молодой человек говорил, а Кэт переводила его слова, хотя Дарья Андреевна поймала себя на мысли, что понимает сказанное без перевода. «Ковалев Виктор Иванович, 55 лет, прооперирован в России…

– Это хорошо, что русский, легче будет общаться, – перебила она, говорившего доктора.

Пациент лежал на кровати, согнувшись пополам.

– Сделайте усилие над собой, лягте на спину, я посмотрю Ваш живот. У Вас есть две минуты – коротко и ясно. Где болит и как? У Вас есть свой врач? Какой диагноз он Вам ставил? Как его зовут? – спрашивала Барышева.

Она уже поставила свой диагноз, но стоило исключить «подводные камни». Слушая ответы больного, она подняла карту из разбитого телефона с пола и поставила её взамен своей. Нашла в контактах имя Семён, и нажала кнопку вызова.

– Я тебя слушаю, Витя.

– Доктор Барышева Вас беспокоит. Скажите, у Вашего пациента, какие проблемы со здоровьем?

– Нет у него проблем, кроме аппендикса. Он здоров как бык.

– Спасибо, об остальном он расскажет Вам завтра сам,– она отключила телефон.

– Кэт звони в полицию, заяви о краже карты. А вы коллеги срочно готовьте операционную. Заключение доктора липовое, у пациента нет ни одной полосной операции. Взгляните на его живот. Как же вы это просмотрели? Но он действительно нуждается в экстренной помощи.

– Даша, у нас нет хирурга. Как мы будем оперировать? Клеменс – хирург, но он не может в таком состоянии, – начиная паниковать, говорила она.

– Кэт, если мы не начнём в течение 5-10 минут, то получим в лучшем случае перитонит, а то и хуже. Ты это можешь понять? Анестезиолог есть?

– Есть, Адам. Может, подождём смены, она через полтора часа?

– Ты перестала понимать русский язык? Где у вас можно помыться, одеться? Больного срочно в операционную. – Она уже смотрела на Адама и обращалась к нему. – Мне нужен наркоз на 40-45 минут. Если что-то пойдёт не так, закончит он, – она указала на Клеменс. – Другого выхода у вас нет. – Катя переведи как можно дословно. «Что же мне так везёт на аппендиксы? Это напоминание свыше, чтобы я не теряла навыки», – думала она.

Операция длилась 39 минут. Больной пришёл в себя после слов: «Всем спасибо».

– Виктор Иванович, всё прошло прекрасно, Вам не о чем беспокоится. Зря не послушали Семёна, пришлось нам работать. Через час, полтора я к Вам зайду, а пока Вы поспите, набирайтесь сил для беседы.

Больного увезли в палату, а «бригада» собралась в кабинете. Все ждали Хельмута. Дарья Андреевна взяла свою сумку и со словами: «Я сейчас», вышла. Чувствуя легкий озноб, она уселась на крышку унитаза, вскрыла одну за другой ампулы, набирая их содержимое в шприц. Надела манжету тонометра на руку, и нажала кнопку. Как опытный наркоман, в вену вошла сразу, а вот ввести дозу получалось с трудом. Озноб не позволял удерживать иглу в вене, и ей пришлось дважды проверять, не выскользнула ли она. «Будет синяк, – подумала она, сидя на крышке унитаза, прикрыв глаза. Голова становилась ясной, а тело расслабленным. Очень медленно, она собрала ампулы, шприц, упаковку, салфетку и всё бросила в мусор. Аптечку и тонометр спрятала в сумку. – Чего я глупая, прячусь? Они могли мне помочь, стоило лишь попросить», – думала она, продолжала сидеть, пока в дверь не постучали, – это была Кэт. Она открыла ей дверь и как-то неловко вышла.

– Тебе плохо? – спросила Кэт.

– Мне нужен горячий сладкий чай и помоги мне дойти.

Кэт усадила её в кресло, подала чашку горячего сладкого чая. Адам, взглянув на подругу Кэт, подошёл, измерил давление, пульс. Они были выше нормы.

– Со мной будет всё нормально. Вы решайте свои вопросы и помните – меня в операционной не было.

Она задремала, а очнувшись, не спешила посвящать в это окружающих, а лишь повернула голову на бок, в сторону от присутствующих. Незнакомый голос, отчитывал Клеменса, видимо, это был муж Кэт. Обсуждали действия доктора Гренца, решали, что ждать от больного Ковалёва, который имеет право подать жалобу на клинику, а главное, как избежать огласки. Сдав свою смену, никто из них не спешил домой. Дарья Андреевна решала для себя не менее важный вопрос, продолжать говорить на родном языке или признаться в знании немецкого. «Нет, не время. Кэт даже не вспомнила о наших занятиях», – подумала она и «проснулась».

– Кэт, как больной? – спросила она подругу так, как будто они были в кабинете одни. – Переведи мужу, что оперировал ваш хирург, а возникнут вопросы о моём пребывании здесь, сошлитесь на то, что больной настаивал на нём. Что-то другое я посоветовать вам не могу. Пойду, проведаю земляка.

Дарья Андреевна приоткрыла дверь палаты, заметила, что больной не спит, постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Она поставила стул рядом с кроватью, присела.

– Как, Вы себя чувствуете? Что с настроением?

– Чувствую себя нормально, а настроению взяться неоткуда. Ни позвонить, ни увидеть, – ответил он и отвернул голову в сторону от неё.

– Это вы зря. Операция прошла хорошо, даже лучше чем я ожидала. Вашему здоровью ничего не угрожает. Как сказал Ваш друг Семён: – «Вы здоровы, как бык», а ненужный аппендикс мы удалили. Сделай Вы это раньше, всего бы этого не случилось, – говорила она. – Вам нужен телефон? Возьмите до завтра мой, утром я куплю Вашу модель. Какие Вы носите очки? Можете примерить мои, у меня есть запасные. Настроение не улучшилось?

– Спасибо, доктор. Вы здесь работаете? – больной пытался улыбнуться.

– Нет, я на пенсии. Живу в России, а сюда приехала сегодня к подруге юности дней на десять. Вот она здесь работает, привела меня на экскурсию, а живет в Германии уже лет 35. Клиника обратилась в полицию, Ваш счет завтра заблокируют, а она Вам выставит счёт только за оказанные услуги, остальную сумму вернёт. Находиться Вы будете здесь дней 5-7. С завтрашнего дня, можно будет ненадолго вставать. Вот, пожалуй, и всё. До завтра. Отдыхайте и забудьте о такой болезни как онкология. Вас кто-то очень хитро развёл, как говорит моя дочь. Подумайте об этом.

– Подождите. В пиджаке есть наличные, подайте, если не трудно.

– Все завтра. Кнопка вызова врача рядом. Посоветовать Вам хотела, пока сами во всем не разберётесь, не пугайте родных и не откровенничайте пока ни с кем. Семену можете позвонить, но он не знает, что Вы в Германии.

Она вернулась в кабинет. Все, кроме Хельмута, собирались его покинуть, ждали только её. Клеменс и Адам доказывали друг другу правоту.

– Я виноват, признаю. Она действительно очень грамотный диагност и хирург с большим стажем, но я не буду извиняться перед ней, она прикрывала не только мой зад. Плановой операции, с которой я не справился, у меня не было, – оправдывался Клеменс.

– Да, ты, идиот! Ей грозит тюрьма за операцию без лицензии, а ты отделался легким испугом. Швы от двух полосных операций рассосались? Где были твои глаза? Гренц своё получит, но и ты особо не радуйся, не всё ещё закончено. Когда Ковалёв придёт в себя, моли Бога, чтобы он не подал жалобу, не рассказал всей правды, – с вызовом говорил Адам.

Две подруги и Адам вышли из клиники и направились к стоянке. Адам открыл дверь машины перед Дарьей Андреевной, Кэт села за руль и они поехали домой на одной, оставив машину Адама на стоянке. Завтра им предстояло всем быть в клинике.

– Сильно устала? – спросила Кэт. – Спасибо тебе, Даша, спасибо от нас всех. Это просто чудо, что ты оказалась рядом. Мне трудно представить, что было бы с пациентом. Клеменс позволил себе лишнее на дежурстве, и он за это ответит. Необычно начался твой отдых. Как там русский?

– Мне не нравится его моральное состояние, он подавлен, расстроен. Мне нужно попасть в магазин купить ему телефон и очки. Останови там, где это можно приобрести.

Кэт перевела сказанное Адаму, тот согласился помочь, и вернуться домой на такси. Дарья Андреевна запомнила адрес и название торгового центра на будущее. Сделав необходимые покупки с помощью Адама, они вернулись домой с точной копией телефона Владимира Ивановича и очками в тонкой оправе. Белый трехэтажный дом, окруженный с трёх сторон садом, выглядел легким и воздушным. В доме их встречала Кэт, стоя в гостиной, из которой вела лестница наверх.

– Твою сумку я отнесла к тебе в комнату. Здесь у нас гостиная, столовая и кухня. В другом крыле комнаты и кабинеты Эльзы и Генриха. На втором этаже наша спальня и две гостевые комнаты, на третьем – комнаты занимают Адам, Клеменс, и наши дети, но чаще всего они пустуют. У всех есть квартиры в городе. В доме живут горничная и повар. Одна убирает, вторая готовит и покупает продукты. Обе живут в доме. Ты будешь жить на втором этаже, поднимайся и пока отдыхай. Идём.

Комната была большая и светлая, окнами, выходившая в сад. Дарья Андреевна приняла душ, легла на широкую, удобную кровать и уснула. Проснулась от легкого стука в дверь.

– Отдохнула? – спросила Кэт. Обедали без тебя, не хотели будить. К ужину спустишься или тебе принести сюда? Ты целый день голодная.

– Дай мне пять минут. Как у вас принято ужинать? Что мне надеть? – спросила Дарья Андреевна.

– Одевай то, в чём тебе удобно.

Дарья Андреевна надела новое платье, в котором была на свадьбе у Сергея и туфли.

– Сегодня особый день, я знакомлюсь с твоей семьёй, – сказала она и подумала: «Мне надо прикрыть синяк «наркоманки».

Они спустились в столовую, где их уже ждали. Дарья Андреевна почувствовала на себе любопытные взгляды пожилой пары. Кэт представила подругу хозяевам и усадила её рядом с собой. Чем чаще гостья бросала взгляды, во время очередного вопроса пожилой пары, тем больше они ей кого-то напоминали. Теперь переводчиком была пожилая женщина по имени Эльза. В конце ужина её осенило: «Штоль Эльза и Генрих – это имена из дневника отца. Если это не совпадение, то счастливый случай. Папа считал их погибшими, а они живы. Сегодня же поговорю с Кэт». После ужина они с Кэт уединились в комнате гостьи. Вспоминали прошлое, говорили о настоящем, рассматривали фото, собранные Дашей на карту памяти для компьютера. Кэт рассказала свою историю приезда и пребывания в Германии за все годы. Прошло четыре часа не меньше, прежде чем они решили расстаться. Дарья Андреевна, измученная вопросом «родства», прощаясь, спросила:

– Кэт, фамилия Штоль очень распространена в Германии? У меня будет к тебе просьба, прочти это и скажи своё мнение, – она достала из сумки дневник отца и передала подруге.

Спала она беспокойно, часто просыпаясь, но проснулась, как обычно в 6 утра, правда в другом часовом поясе. Приведя себя в порядок, она накинула на плечи плед и спустилась на первый этаж, где на кухне уже работала кухарка. Поздоровавшись и попросив чашку кофе с молоком, она вышла в сад. «Прочла Кэт дневник или нет»? – думала она, даже не догадываясь о том, что его прочли все члены семьи. Дневник, попавший в руки Кэт, прочёл её муж. Зная, что отец засыпает поздно, рискнул зайти к нему, отправив жену к тёте. Совет «большой пятёрки», куда вошёл и Адам, мало верил в совпадение, и спали все беспокойно, с нетерпением ожидая утра.

Дарья Андреевна спустилась к завтраку в белом брючном летнем костюме. Она поздоровалась и села рядом с Кэт, не задавая никаких вопросов, решив, что та скажет всё сама, но заговорила Эльза.

– Даша, мы все прочли дневник. То, что там написано, не может быть простым совпадением. Мы с Генрихом были уверены, что Андрес погиб, как и мама, когда нас забирали в госпиталь, а их оставили. После госпиталя мы попали в приют, через год нас забрал дядя. Ваш отец пишет, что подарил приёмной матери брошь. Вы её видели?

– Я получила брошь в наследство, после смерти бабушки. Брошь была в виде букетика ландыша с небольшим дефектом. На одном цветке отсутствовал зажим, удерживающий камень. Правда, брошь я продала ювелиру в Москве в апреле, перед свадьбой сына.

– Даша, Вам не сложно будет сделать тест? Нам хотелось бы быть уверенными, что вы дочь Андреса.

– Если для вас это важно, я готова. Сегодня же и сделаем, а Кэт поможет. Меня одно будет радовать, что вы живы. Значит, я вчера не ошиблась в своих предположениях.

Приехав в клинику, вместе с Кэт зашли в лабораторию, после чего Кэт отправилась работать, а Дарья Андреевна направилась в палату к Ковалёву.

– Доброе утро, выздоравливающему господину.

– Доброе утро, доктор, очень доброе. Мне велели вставать, а я боюсь это делать.

– Это мы сейчас поправим, – сказала она, снимая лёгкий пиджак и оставаясь в майке и брюках. Попробуйте сразу сесть, давайте руку, аккуратно опускайте ноги с кровати. Вот так и посидим. Голова не кружиться? Принимайте телефон и очки, чеки внутри. Теперь поднимайтесь на ноги, опираясь больше на левую ногу. Обернитесь простыней, как древние греки и бегом в санузел. Сделаете свои дела, зовите, будем принимать душ частями, – говорила она, помогая ему. – Вы позволите, в Ваше отсутствие, покопаться в Ваших вещах? Включите воду в кране – это Вам поможет. Можете песни петь, не напрягая брюшину. – Она вышла в коридор и попросила у дежурной сестры заменить постель. – Постель заменят сейчас, а белье, бросьте в корзину, его заберут вечером, а утром принесут чистым. Становитесь в кабину, согнитесь в пояснице и придерживайте полотенце на шве, его нельзя мочить. – Она развела воду и с помощью гибкого шланга, поливала пациента водой. Так она смыла вчерашний пот с него с головы до пояса. Через пару минут, простынь водрузили на бедра, усадив больного на крышку унитаза, и начали обтирание. – Ну, вот и всё! Теперь вы просто обязаны на мне жениться, – пошутила Дарья Андреевна, протягивая ему одежду и тапочки. – Посидите, минуты две, отдохните и одевайтесь. Моя помощь нужна?

В трусах и тапочках, Виктор Иванович прошлепал к кровати, постель на которой уже заменили, и устало присел.

– Чувствую себя как младенец, которого только что сняли с горшка и выкупали. Только мысли о том, что шов может разойтись, мешают, – смущённо говорил он.

– Не переживайте, я вас хорошо «заштопала», даю гарантию. Через пару дней дренаж снимут, и Вы почувствуете себя уверенней. Вставать сегодня только в туалет, чтобы мочевой пузырь был пустой. Вам же не нужны лишние процедуры? Теперь примерьте очки и верните мне мои и мой телефон тоже. Теперь у Вас есть всё свое, как я обещала.

– Я не читаю по-немецки, но суммы на чеках вижу и даже в состоянии их сложить в уме,– шутил он. – Посмотрим, в какие расходы Вы меня ввели. Бумажник в сумке видели?

– Он там и лежит, а вот Ваши вещи, я положила на верхнюю полку, чтобы было удобнее. Сумка стоит внизу Подать?

– Сумку не надо, а вот бумажник достаньте. Должен же я с Вами рассчитаться.

Дарья Андреевна достала из сумки Виктора Ивановича бумажник и подала ему.

– Не будем мелочиться. Покупки плюс курьерская доставка, плюс «баня», плюс прокат Вашего телефона и очков, и итог вылетел мне в копеечку. Что-то порядка 500 евро.

– Не глупите. Вам лежать минимум неделю. Счёт Ваш заблокирован, а наличных может не хватить. Будете потом в долг у меня брать? Тогда я перестану к Вам приходить, – пошутила она, но деньги взяла.

– Вы собираетесь навещать меня?

– Собиралась, но если Вы против моих визитов, если они Вас утомляют или раздражают, я передумаю.

– За визит я буду платить Вам 100, нет 200 евро. С Вами я чувствую себя абсолютно здоровым, лёжа. А как вы сюда попали, если не секрет?

– Да какой секрет. Я вчера, вместе с дочерью приехала в гости к подруге, которую не видела больше 30 лет. Дочь со своей подругой уехала до пятницы, а подруга решила показать мне клинику, провести экскурсию. Кто же знал, что именно в это время Вам станет плохо? Время не было, пришлось вспоминать то, что делала 25 лет. Живём мы в Ростовской области, замужем, трое детей, трое внуков. Так, что я не имею никакого отношения к этой клинике. Лучше Вы мне расскажите, как Вас грамотного и умного так просто «развели»? Семён оказался прав в своем заключении. Кто Вас убедил в обратном диагнозе? Почему не пошли к другому врачу, а сразу приехали сюда?

– Даже не знаю, как Вам всё объяснить. Бывшая жена моего сына, они не живут вместе, но брак не расторгнут, работает в моей компании лет 5-6. Дней 10 назад у меня разболелся бок и, не дожидаясь скорой, она отвезла меня к Семёну. Семён тогда мне сказал: – «Надо оперировать. Аппендицит у тебя со стажем, кто знает, как он поведет себя дальше. Ты Витя не тяни, избавься от этой неприятности, как можно скорее». Боль к тому времени стала меньше, а дел было много, вот я и никуда не пошёл. Дня через три Инна принесла мне заключение и рассказала, что беседовала с Семёном, и он настоятельно рекомендует нам клинику в Германии. Это она убедила пока не общаться с ним, а делать то, что он советует. Я скис моментально. Сутки себя жалел, никого видеть не хотел. Соседка Валентина убедила меня побороться и поехать. И вот я здесь.

– Скажите, Виктор Иванович у Вас большой бизнес? Нет, я ничего не понимаю в цифрах, мне хочется понять цель всего этого мероприятия. По характеру Вы впечатлительны, эмоциональны и легко внушаемые. Значит, не свали Вас аппендицит до операции, вам бы его удалили, а заключение сделали другое. Имея такой диагноз, Вы впадаете в депрессию, дальше психиатрическая лечебница и признание Вас недееспособным элементом. У нас это делается легко. Компания переходит к сыну, а при разводе и часть его жене. Как вам такая схема? Правдоподобна? Но ведь это целая «бригада». Это большой риск, а где большой риск, там большие деньги. Прямо, международная банда мошенников. Недаром ваша Инна так расстроилась, узнав о том, что её надежда на доктора рухнула.

В дверь постучали, и в сопровождении Кэт, вошел мужчина.

– Это из полиции, – сказала Кэт.

– Господин Ковалёв, Вас счёт в банке блокирован, а госпожа Ковалёва арестована, за попытку перевода денег с Вашего счёта на другой счёт. – Он говорил, а Кэт переводила.– Я захватил диктофон, послушайте.

Виктор Иванович слушал и не верил своим ушам. Дарья Андреевна на сто процентов оказалась права в своих догадках. «Этот мнительный идиот умер? Какой прекрасный был план», – слышал он из динамика. В голосе задержанной не было и нотки раскаяния. Полицейский выключил диктофон

– Сколько Вам потребуется времени, чтобы разблокировали счёт? – спросил Виктор Иванович. Я думаю улететь в пятницу.

– После выписки из клиники, приезжайте вот по этому адресу, – ответил страж порядка, протягивая визитку. Часа два понадобиться для оформления. Что касается госпожи Ковалёвой – Вы можете забрать заявление в тот же день, пусть посидит. У нас есть основания держать её под стражей до вашего выздоровления, или у Вас другие планы? Поправляйтесь.

В палате, после ухода посетителей, наступила минуты на три тишина. Дарья Андреевна заговорила первой.

– Все не так плохо. Если человек что-то задумал, он рано или поздно это сделает. Дело в том, что, она не могла это сделать в одиночку. Кто-то посоветовал доктора, зная о его «практике», кто-то подделал заключение, кто-то предоставил чужие снимки, а кому-то принадлежит и сама идея. Мне, кажется, Вам не надо забирать заявление. Если её осудят, Ваш сын и так получит развод, а она, скорее всего, до суда назовёт своих сообщников. Позвоните сыну, а лучше адвокату. С юридической точки, мои советы, наверняка, не профессиональны. Я тоже нарушила закон и свой, и их, но со мной проще – они будут всё отрицать.

– Я позвоню своему адвокату. Не юристу из компании, а именно адвокату и сыну. Пусть прилетят вместе. До пятницы, после звонков, я буду отдыхать. Вы не передумали меня навещать? – спросил Ковалёв.

– Конечно, нет! У меня уйма времени, я целый день предоставлена сама себе, и мне тоже надо продержаться до пятницы, когда приедет моя дочь. Завтра мы с Вами будем гулять на коляске, Через пару дней – пешком. Я принесла Вам почитать книгу, которую брала с собой в дорогу. Мне очень нравится эта серия, особенно главный герой. А еще несколько страниц дневника моего отца, Вам будет интересно и у Вас появятся ко мне вопросы. Теперь я пойду, а Вы отдыхайте. Скоро у Вас обед, потом сон. Вы сказали серьёзно о своём отъезде в пятницу? Не торопитесь?

– До пятницы я научусь ходить, тяжестей к переносу у меня нет. Если потребуется, поеду до трапа на коляске. До завтра.

Дарья Андреевна накинула пиджак, взяла сумку и вышла. Найдя Кэт, попросила написать домашний адрес, куда она вернётся после прогулки. Не встретив сопротивления со стороны подруги на свое решение о прогулке в одиночку, она вышла из клиники. На стоянке стояло две машины. Сев в одну из них, назвала адрес торгового центра, где они с Адамом были вчера. Здесь она перекусила в кафе и устроила себе небольшой шопинг, решив всем купить небольшие подарки из Германии. Первую покупку сделала в отделе, где они были вчера с Адамом. Ребятам купила планшет, и пару носителей с играми, а мужу новый телефон и две катушки на удочки, вместе с комплектами крючков и поплавков. Дальше покупки совершались без спешки, делились на детские и взрослые. Она не мелочилась, уж очень её подкупило качество товара, а на некоторые вещи скидки. Помня о своем синяке, решила выбрать себе лёгкую тунику или блузку с длинным рукавом. Уже покидая отдел, она заметила на манекене мужскую рубашку в клетку. Длинный рукав, воротник стойка, два накладных кармана на груди. Клетка была светло-голубой и белой, разделенная такими же полосками. Она примерила её прямо на майку и купила. Выход в «свет» был найден. Выйдя из торгового центра, набрала телефон дочери, поинтересовалась, когда они возвращаются, и где они сейчас. Слыша восторженный голос, она получила ответы на свои вопросы, порадовалась за дочь, села с покупками в такси и поехала на вокзал, особо не надеясь купить билеты без паспорта Даши, но решила рискнуть. У нее получилось! Предъявив девушке билеты сюда, где были все данные о пассажире и свой паспорт, она, как сумела, передала свою ситуацию. Девушка застучала по клавишам и предложила ей двухместное купе люкс из Берлина в Москву. Она, не раздумывая, согласилась. Два билета из Мюнхена до Берлина рано утром 30 мая, два билета из Берлина до Москвы на эту же дату. В Москве они будут 1 июня. Вернув старые билеты назад вместе со сдачей, ей вручили паспорт и новые билеты. Дарья Андреевна поблагодарила девушку, вышла к такси и назвала адрес. Ей не хотелось сейчас ни с кем не встречаться. Тихонько войдя в дом, сразу прошла в свою комнату, убрав пакеты в шкаф. Только приняв душ и переодевшись, она начала разбирать покупки по пакетам и «адресам», складывая их в сумку и убирая её в шкаф. Лежа на кровати, она мысленно возвращалась к разговору за завтраком. Новость о том, что она родственница семье Штоль по линии отца, не особо радовала. «Я для них чужая, и это доставляет неудобство для них же. Одно дело принимать в гости знакомого и совсем другое родственника. Дядя и тётя живые – хорошо. Тест на ДНК – это перебор. Я ни на что не претендует, хотя они могут думать иначе. Ни у дяди, ни у тёти своих детей нет. Они имеют право сомневаться в том, что я родная дочь, а не приёмная. Но анализ можно было сделать анонимно и, до получения результатов, не афишировать возможность родства. Они же поступила наоборот. Почему? Прошло 65 лет с тех пор как семью разлучили. Может, не стоило вообще возвращаться в прошлое? О том, что случилось в клинике, дяде рассказали, меньше будет вопросов», – думала она. К ужину она спустилась вместе с Кэт. Разговор за столом не клеился, и тётя попросила её показать фотографии семьи. Они смотрели фото на большом экране телевизора, и Дарья Андреевна давала комментарии. Так прошёл ещё один вечер.

Кэт предложила подруге экскурсию по городу с помощью турфирмы, но получила отказ.

– Ты не переживай, мне хватает общения с Ковалёвым, а после визита к нему я гуляю по путеводителю, потом возвращаюсь домой. Я взрослая девочка, разберусь, – успокаивала она подругу. – Я буду ездить с тобой в клинику по утрам, а после визитов – гулять. – Барышева позвонила мужу, рассказав о билете, о самочувствии, о восторженной Даше и пошла к палате Ковалёва.

– Доброе утро! – сказала Дарья Андреевна, мельком взглянув на показатели. Как себя чувствуете? Доктор был? Вы сегодня отлично выглядите.

– Столько вопросов и всего один комплимент. Доктора ещё не было, а чувствую я себя хорошо.

– Давайте я посмотрю Ваш живот. Салфетку меняли? Посмотрит доктор, попроситесь гулять. После завтрака мы с вами прокатимся.

Дарья Андреевна обратила внимание, что Ковалёв чисто выбрит и у него хороший парфюм. Она спустилась на первый этаж и узнала у дежурной, где можно купить сок и фрукты. Через сорок минут она вернулась с бананами, клубникой в контейнере и двумя упаковками сока в одном пакете и конфетами для дома в другом. Не откладывая в дальний ящик, решила купить кондитерские изделия для внуков заранее.

– Клубнику мойте прямо перед едой, – говорила она, убирая фрукты и сок в холодильник. Что сказал доктор?

– Разрешил гулять в коляске. Я плотно позавтракал и готов к прогулке.

– Это Вам витамины от скуки.

Санитар, привезший коляску, помог Ковалёву сесть и покатил её к выходу. Дарья Андреевна взяла с полки носки, а с плечиков кофту с застежкой «молния» и пошла следом. «Через два часа я приду», – выдал санитар на немецком языке, даже не поинтересовавшись, поняли его или нет. Она взглянула на часы и покатила коляску по дорожке вглубь парка.

– В какую сторону поедем?– спросила она, надевая ему носки и накидывая на плечи кофту.– В тени прохладно.

– Давайте останемся здесь. Мне не терпится задать Вам вопросы. Я перечитал дневник Вашего отца три раза. Невероятно, столько лет жить почти полулегально. Будь он русским, понятно, но он был немцем, и это скрыли. Давайте с самого начала, что помните и до того, как Вы оказались здесь, – просил он.

Дарья Андреевна начала свой рассказ с детства, коротко, но обо всём. Пришедший санитар «вернул» больного на место, и разговор уже продолжился в палате. Дарья Андреевна поведала ему о детях и внуках, о своей поездке на свадьбу и продаже квартиры, о встрече со старым другом и о приглашении сюда.

– Вы не знаете последних новостей. Вчера я узнала, что Эльза и Генрих живые и здоровые. – Она пересказала разговор за завтраком.

– Значит, они хотят убедиться, что Вы действительно их племянница. Может дело в наследстве?

– И вы туда же? Мне от них ничего не нужно.

– Выходит, если бы Вы не поехали продавать квартиру и не встретились со своим другом, который проявил инициативу в поисках Кэт, ничего бы этого не было. Это она пригласила Вас в гости?

– Да. Я поддалась на уговоры родных, да и дочери хотелось повидать подругу. Даша сейчас в Италии, а я с Вами беседую. Я ведь и не ждала того, что меня будут водить за руку, но и подумать не могла, что меня просто предоставят самой себе. Одним словом я купила билеты на воскресенье. Даша вернётся с друзьями утром в пятницу. В субботу мы все вместе посмотрим город, а утром уедем. Есть еще одно обстоятельство, не позволяющее мне оставаться дольше. Никто из них не догадывается, что я понимаю разговоры, а они мне, мягко говоря, не нравятся. Кэт за 30 лет не забыла русский, но забыла о том, что сама меня учила немецкому языку.

В дверь постучали, и вошла Кэт.

– Даша, я на сегодня освободилась. Через десять минут буду готова, подходи.

– Жизнь налаживается. Вам выделили 2-3 часа свободного времени, – сказал Ковалёв, улыбаясь.

– Вы звонили в Москву?

– Звонил. Оба прилетят в четверг вечером или в пятницу рано утром.

– Теперь я за Вас спокойна. Ешьте фрукты, после обеда спите. Холодильник я завтра проверю. Не забудьте записать на мой счет 100 евро. До завтра. Или мне завтра не приходить?

– У Вас лишние евро? Шучу! Я буду ждать Вас с самого утра. Вы забыли про пешие прогулки.

Она нашла Кэт в кабинете, где был и Клеменс, даже не поздоровавшийся с ней. «Мальчишка! Это ты так защищаешься. Не можешь сам себя простить и ищешь виноватых», – подумала она, но промолчала, как будто его не было в кабинете. Две подруги посетили торговый центр, но совсем не тот, где была она раньше. За покупками Дарья Андреевна шла целенаправленно.

– Катюша, я похожа на торговку. Не сердись семья большая, купила по две вещи, а вышло много. Ты чего расстроилась?

– Ты назвала меня Катюша, как тогда в юности. А, я…

– Прекрати, люди смотрят. Думаешь, я не могла купить всё это у себя? А с чем я вернусь из-за границы? У нас всё это есть, может качество похуже, да цена дороже.

– Можно я куплю тебе что-нибудь на память, как когда то тётя Маша покупала мне?

– Хорошо. Только имей в виду, что я живу в деревне, не работаю и на людях бываю редко. Можешь мне купить домашний костюм или пижаму.

– Нет, я куплю тебе джинсы, ты их смотрела, иди, примерь и блузку в тон, вот эту. Согласна?

Дарья Андреевна примерила наряд, и он ей понравился.

– Ты довольна, Кэт?

– Носи на здоровье и вспоминай меня. Давай я помогу с пакетами, и поехали уже.

– Кэт, посоветуй, где купить хороших конфет для внуков?

– Будем гулять, купишь по дороге. Есть кондитерские, где всё всегда свежее и выбор не маленький. Тебе же нужны они разные и понемногу, там и возьмем.

Кэт показала подруге старый Мюнхен. Устав, присаживались в кафе и шли дальше. Больше чем на три часа их не хватило, и было принято решение ехать домой. Еще до ужина Дарья Андреевна разобрала пакеты, аккуратно сложила их в сумку.

Оставшиеся два дня до приезда дочери, проходили по одному и тому же расписанию. С утра визит к Ковалёву, потом прогулка по городу. Теперь настала очередь Виктора Ивановича рассказывать о себе. Коляску поменяли на пешие прогулки. Ходили они мало, от скамейки до скамейки, больше сидели, но разговор не прерывали. Дарья Андреевна слушала его, не перебивая, и не задавая вопросов.

– Бросили бы Вы свой бизнес, занялись личной жизнью. Взяли в жены соседку, Вы с такой теплотой о ней рассказываете, путешествовали, растили внуков. Я слышала одну фразу нашей актрисы: «Старость дается избранным». Я вовсе не хочу сказать, что мы с вами старики, но к этому идёт. Поверьте, человек на пенсии, если он здоров – свободный человек. А если у него есть средства – он вольный. Он может позволить себе многое. То о чём мечтал всю жизнь или в данный момент, главное не упустить время, не откладывать на потом.

– Я подумаю над вашими словами. Может, и закончу все дела месяца через 2-3.

Теперь они беседовали по принципу вопрос – ответ. Иногда, если их мнения не совпадали, даже спорили. Обменялись номерами телефонов.

Вечерами, после ужина, Дарья Андреевна теперь проводила с Эльзой. Тётя спрашивала, она отвечала. Тётю интересовало всё и обо всех, и она не могла отказать старой женщине. Они сидели в комнате тёти, где было много книг на русском языке до позднего вечера и, казалось, были знакомы давно. Дарья Андреевна спросила разрешения на приезд друзей дочери на два дня и получила его. Тётя предложила друзьям занять вторую гостевую комнату.

Приехав в очередной раз в клинику, и навестив Ковалёва в палате, Дарья Андреевна проверила холодильник. В нём стояла только вчерашняя передача.

– Съели или выбросили? Вижу – съели. Сегодня прогулка по расписанию? Погода хорошая.

– Даже если бы сегодня шёл дождь, я бы прогулялся с Вами по парку без зонта. Вы ходите в клинику как на работу.

– Всё шутите. Я хожу, скажем, в гости. Вот только вы меня чаем ни разу не напоили.

– Чая у меня нет, а вот, молодильные яблоки есть, – он достал из тумбочки два красивых яблока.

– Вы думаете, мне уже пора их есть? Я плохо выгляжу для своего возраста? И в чьём же саду растёт такое чудо?

– Простите, я сказал не подумав. А вы сразу ищите в моих словах подтекст. Я попросил их купить в магазине, вместе с кефиром. Кефир мне, яблоки Вам.

– Да не смущайтесь. Мне ведь не сорок и даже не пятьдесят. Может, помогут? Так мы идём гулять? Яблоко я забираю с собой, завтра, помолодею, лет на пять.

Они, как и вчера гуляли не спеша. Рассказав друг другу многое, они теперь были как будто знакомы давно, но и, как два попутчика в поезде, знали, что пути их скоро разойдутся и вряд ли судьба сведёт их снова.

– Завтра мне придётся задержаться и дождаться приезда дочери, если мы успеем до Вашей выписки, мы приедем, и я вас познакомлю. Ну, а если уедете раньше, звоните. Будете в наших краях – заезжайте. Пусть мы и познакомились с Вами при не совсем обычных обстоятельствах, я рада знакомству. Удачи Вам, – сказала Барышева, прощаясь. – Подумайте над моим предложением.

– Вам спасибо большое за спасения тела и души. Вы мне очень помогли. Мне трудно представить, чтобы я делал, не окажись Вы рядом. Закончу за 2-3 месяца свои дела, обязательно сообщу результаты и книгу Вашу верну при встрече. Будьте здоровы, – он поцеловал ей протянутую для рукопожатия руку.

В пятницу, сразу после завтрака, семья Штоль направилась в клинику. Дарья Андреевна догадывалась, для клиники сегодня ответственный день. Неизвестно, как поведёт себя при выписке Ковалев, какие претензии предъявит, что попросит взамен. Скандал им был не нужен. Они намеренно оставили её дома, предложив дождаться приезда дочери. Ей хотелось попрощаться с Виктором Ивановичем, но спорить с семьёй не стала. «Пусть идёт всё, как идёт, пусть выкручиваются сами. Разрешение на два дня я для друзей Даши получила, а большего мне не надо», – думала она. Даша с друзьями приехала около 10 часов утра. Ещё с порога, обняв мать, она с восторгом начала рассказывать, где были и что видели.

– Мамочка, у меня фотографий целых три флешки. Как же там красиво, как в сказке: из лета в зиму, из зимы в лето, горы, море. А Венеция? Ее вид на картинах и фото, не идут ни в какое сравнение с реальностью. Я тебе потом всё расскажу и покажу.

– Мойте руки и садитесь завтракать. Надеюсь, ты второй чемодан для вещей не купила?

– Нет, мамочка, все вошло в мой чемодан. Мы редко ходили за покупками, только по вечерам, когда Алекс валился с ног. Мы его оставляли в машине, сами шли в магазин, а уж потом ехали в мотель.

– Тётя Даша, а вы тут как? – спросила Мари, польщённая тем, что доставила подруге столько приятных моментов.

– Я жила по одному графику. Утром клиника, обед, прогулки в одиночестве по городу. Устану, возвращаюсь домой. Первый вечер за воспоминаниями затянулся, а потом про меня как бы и забыли. Поэтому я позвонила Даше и взяла билет на воскресенье.

– Ты за пять дней нигде не была? А как же твоя Катя? – спросила дочь.

– Мы гуляли, но один день. Катя работает, устаёт, да я и не настаивала. Мне казалось, что она пожалела о своём приглашении. Пригласила, а потом одумалась, что сделала глупость, а признаться не решилась. Показать, как живёт, что имеет, чего добилась – этого она хотела, а мне нужна была Катя из юности: простая, добрая и внимательная, бескорыстная. Той Кати больше нет. Я тоже за 30 лет изменилась и не напоминаю ей прежнюю Дашу. Плохо долго не видеться. Но как бы там не было, я нашла себе занятие. У них в клинике я познакомилась с больным из России. Вот с утра до обеда я проводила с ним. Сегодня его выписывают. Если успеем, я вас познакомлю. Мари и Алекс пусть отдыхают, я покажу им комнату, а наша с тобой дочка одна на двоих, находятся рядом.

Уже поднимаясь по лестнице, Алекс поинтересовался её планами на завтра.

– Давайте завтра, все вместе погуляем по городу. Вечер проведём вместе, утром проводите нас и сами поедите на вокзал. Договорились? Можно купить торт или пирожные, – предложил он.

– Я согласна, если хозяева не предложат прощальный ужин, устроим его сами, – ответила она, показывая комнаты молодой паре и Даше. – А, тебя стрекоза, я жду внизу.

Уже в такси мать рассказала дочери о дневнике деда, о том, что его брат и сестра живы и являются родственниками Кати, по линии мужа, о тесте на ДНК.

– У меня мама тоже для тебя есть новость. В Берлине нас будет ждать семейство Герберов. Я не могла скрыть от Кэтрин, что мы в Германии. Сердишься?

– Для этого нет повода. Хотят встретиться – встретимся. Я не вижу проблемы. Разговор, скорее всего, пойдет о Сергее, Андрюше. Я к ним не испытываю ни ревности, ни особой любви, каждый имеет право на ошибку. Серёжка их простил, и нам следует это принять. Сообщи Кэтрин заранее номер поезда и время прибытия.

Выходи, приехали.

– Место очень красивое. Если не поправишься, то будешь вспоминать эту красоту, где пытались тебе помочь. Здесь даже воздух особенный, как в лесу, – говорила Даша, следуя за матерью.

Палата Виктора Ивановича была пуста и готова к приёму нового пациента. Дарья Андреевна направилась в кабинет, следом за ней шла Даша, молча восхищаясь увиденным. Вся семья Штоль была в сборе. Поздоровавшись и представив Дашу семье, она поинтересовалась Ковалёвым.

– Пациента Ковалёва выписали. Его утром забрали сын с адвокатом. Все рекомендации он получил, – сказал Генрих. – А это он просил передать Вам.

Эльза перевела, хотя Дарья Андреевна, всё поняла и без перевода. Она приняла конверт, в нём лежало короткое письмо и деньги. «Дорогая Дарья Андреевна, мне очень жаль, что уезжаю, не простившись с Вами. Очень надеюсь на встречу месяца через 2-3, а пока займусь тем, что Вы мне посоветовали. В конверте деньги – это Ваша зарплата за операцию, уход, заботу и доброту. Мне они достались, как плата за моральный ущерб, обещание не обращаться с иском. Сказать, что я был рад знакомству с Вами – не сказать ничего. Я очень счастлив, что встретил Вас. Передавайте привет дочери. Ковалёв».

Видя, как мать изменилась в лице, Даша взяла из её рук листок, и пробежала глазами по строчкам и почти с ненавистью оглядела присутствующих.

– Какой Ковалёв? Какая операция? Вы с ума все сошли? Вы же всё знали тетя Катя, – говорила Даша, доставая заключения из сумки матери. – Читайте! – она пару минут молчала. – Прочли? И какой вывод? Вы понимаете, что могли потерять и больного, и мою маму. Ради репутации клиники, вы готовы были пожертвовать моей мамой? И кто Вы после этого?

– Даша, все прошло стремительно, – заговорил Адам, слушая перевод тети, – Кэт показывала клинику Вашей маме, а пациенту стало совсем плохо. Она осмотрела и поставила точный диагноз. Мы профильное заведение, у нас нет случаев экстренных операций, а Дарья Андреевна сказала, что счёт идёт на минуты. Не думаю, что Кэт сделала что-то с умыслом, на это не было времени. Операция длилась 39 минут, я был в операционной. Давление у Вашей мамы было, но не критичное. Она попросила горячего чая и сидела в кресле здесь, вместе с нами, даже задремала. Все обошлось.

– Всё обошлось, говорите? А знаете почему? Я вам расскажу и даже покажу. – Она взяла сумку матери, достала её аптечку и вытряхнула содержимое прямо на стол. Открыла одну упаковку, там лежала одна ампула, а было две. – Мама, закати рукав на левой руке, – обратилась Даша к матери и увидела то, что предполагала. На локтевом сгибе красовался уже пожелтевший синяк. – Как вы думаете, медицинские светила, сколько прошло времени после столь не профессиональной инъекции? – спросила она с иронией. – Очень неудобно делать себе укол, когда тебя знобит. Попробуйте и убедитесь сами. Вот почему для вас «всё обошлось».

В кабинете наступила тишина. Даша собрала аптечку, письмо вложила в конверт с деньгами, забрала заключение и положила всё в сумку матери. Дарья Андреевна молчала.

– Значит так, господа хорошие, к вечеру мне нужно 2-3 ампулы «Диазепам», а лучше упаковку и блистер в таблетках. Как это сделать – ваши проблемы. Не хочу казаться бестактной, но вы меня к этому вынудили. Завтра мы пробудем еще в Мюнхене, а в воскресенье покинем ваш дом.

– Даша, хватит, не надо, – попросила мать.

– Надо, мама, надо. Кто ещё им скажет правду кроме меня? Для чего вы, тётя Катя, пригласили маму в гости? Чтобы она, проехав четверо суток, пообщалась с вами один вечер? Меня, моя подруга, за пять дней познакомила с Италией, Швейцарией, Австрией, и мне эта поездка и встреча запомнится надолго. Мари вместе с мужем работают, и заработки у них скромнее, но для меня выкроили недельку. Я им очень благодарна. А что сделали вы все? Что вы сделали для неё после того, как она вытащила за уши вас издерьма? Вы не только не гостеприимные, бездушные, но ещё и неблагодарные люди. Пойдём, мама.

– Подождите, дамы, – сказал Генрих. У нас есть заключение. Вам не интересны результаты?

К всеобщему удивлению, Дарья Андреевна, медленно, подбирая слова, заговорила по-немецки:

– В Мюнхене меня ждала подруга юности, и я думала с её помощью отыскать родственников отца, о которых он помнил. Родственники, к счастью живы и здоровы, с подругой я повидалась. Могу с чувством исполненного долга, вернуться домой, к своей семье. Потерпите наше присутствие сегодня и завтра.

– Вы говорите по-немецки? – спросил Генрих, смутившись. Вы действительно моя племянница, дочь Андреса.

– Это как плавать, дядя. Один раз научился, не забудешь. Учитель у меня был хороший. О знании немецкого, меня никто не спрашивал. Вам всем было удобно думать, что я не понимаю ваших разговоров. Правда, Клеменс? Посмотри внимательно на меня, – она сняла очки и вытянула руки вперёд. – Руки чуть дрожали, а глаз с огромным зрачком, явно плохо видел.– За, что ты так ко мне относишься? Я тебя обидела, оскорбила, унизила? Я просто хотела помочь и не вам, а больному. Вы меня отговаривали, запрещали или останавливали? Вы мне доверили, я справилась, при этом, обо мне вы думали меньше всего, вам нужно было спасать репутацию клиники. О том, что я ваша племянница, я догадалась и без теста. Мой старший сын вылитый Генрих Штоль в молодости, и вы не могли этого не заметить, когда смотрели фото, но промолчали. Почему? Я для вас всегда буду чужой, и никакой тест этого не изменит. Меня в этой истории утешает то, что брат и сестра моего отца живы и здоровы. На ваше наследство я не претендую, так же как и на родство с вами. – Пойдём, Даша, – сказала она по-русски.

– Как знать? – сказал Генрих Штоль тихо в след выходящим из кабинета Дашам.

То, что происходило в кабинете после их ухода, догадаться не сложно. Своим знанием немецкого языка, Дарья Андреевна повергла всех в глубокий ступор. Теперь каждый присутствующий пытался вспомнить разговоры в доме, в клинике.

– Хельмут, на тебе препараты, которые просила Даша, и не забудь, они нужны к вечеру. Попробую исправить наши ошибки. На прощение я не надеюсь, но и жить в доме ещё два дня в такой обстановке невыносимо. Мы оказались не только бездарными медиками, но и плохими, неблагодарными родственниками, – говорил Адам, собираясь покинуть кабинет.

Он увидел женщин в тени деревьев на скамейке. Они мирно что-то обсуждали.

– Вы не проголодались? Поехали, пообедаем, и я покажу вам свои любимые места. Только позвоню Эмме, чтобы она накормила гостей, а нас ждала к ужину.

Адам привёз их в тихое место, на берег озера, в котором плавали лебеди. Небольшие мостки вели от берега метров на тридцать, а чуть правее, в тени деревьев, располагалось небольшое здание из стекла и бетона.

– Сюда средний класс не приезжает, кормят дорого, но очень вкусно, – говорил Адам, открывая дверку машины для матери и дочери. Я приезжаю сюда, чтобы отдохнуть душой и желудком, но не так часто, как хотелось бы. Вы простите нас, мы поступили с самого начала не красиво. Не обязательно быть родственником, достаточно оставаться человеком. Кэт в этой истории не виновата. Ей стоило не слушать никого и делать по-своему, но у них в семье главный брат, – говорил Адам. – Мне стыдно за всех. Мало того, что мы Вас не поблагодарили за помощь, ещё умудрились и обидеть.

Заказав обед на выбор Адама, они ели с аппетитом, общаясь сразу на трёх языках. Даша знала, как и Адам, английский, а Дарья Андреевна, как и Адам, немецкий. Со стороны было интересно наблюдать перевод некоторых фраз. Богатый русский язык не поддавался дословному переводу ни на один из двух. Былое напряжение, при таком общении, исчезло, настроение улучшилось, и на душе становились легче от пережитого. Дарья Андреевна, выпив кофе, прошла по мосткам к воде, оставив молодёжь. Даша рассказала Адаму о семье, братьях и племянниках, ближайших планах и пообещала дома показать ему фотографии семьи и снимки, сделанные в путешествии.

В это же время в кабинете клиники споры уже прекратились. Все присутствующие чувствовали себя виноватыми в сложившейся ситуации. Дядя в том, что беспочвенные сомнения можно было не афишировать, а сделать все втайне от племянницы. Хельмут в том, что не позволил Кэт оформить отпуск на два, три дня. Кэт в том, что подвергла подругу опасности, думая о клинике, послушала мужа и не обратилась к Генриху. Эльза и та переживала, что не настояла на прогулках с Дашей. Она понимала, что та отказалась, жалея 73-х летнюю женщину. Клеменс чувствовал себя подлецом. Сошлись в одном, препараты должны быть вечером дома, их передаст Кэт. А мировые, пятьдесят тысяч евро, передаст Адам. Он оказался самым разумным в семье и все надеялись, что ему удастся, как-то сгладить ситуацию. Важно, до воскресенья, не навредить больше, чем они уже сделали.

– А ведь никто из вас и ваших детей не заступился за родного человека так, как это сделала маленькая девочка, – поднимаясь из-за стола, сказал Генрих Штоль.

Прошло, более трёх часов, когда пообедав и прогулявшись по окрестностям, Адам привёз мать и дочь домой. Мари и Алекс объезжали окрестности и обещали быть к ужину. Даша и Адам, сидя в гостиной, рассматривали фотографии и вели негромкую беседу. Дарья Андреевна в своей комнате перебирала вещи на завтрашний день. Она выбрала легкую блузку с коротким рукавом и светлые брюки, скрывать синяк не было смысла. В дверь постучали, и вошла Кэт.

– Даша, здесь все, что просила твоя дочь. Я прихватила ещё шприцы и спиртовые салфетки, они очень удобные. Ты прости меня, ради Бога, я знаю, что поступила отвратительно. Мне надо было тебе всё рассказать сразу, а тут эта операция, потом дневник дяди Андрея, всё пошло не так, Теперь ты уже собралась домой, – она заплакала.

– Я не сержусь, Катюша. Повидались и хорошо. В нашем возрасте не стоит копить обиды и уметь прощать, иначе можно не успеть. Успокойся, спускайся к ужину, в доме чужие люди, не стоит их посвящать в наши тайны, – она обняла подругу. – Между нами было много хорошего, об этом не надо забывать. За тридцать лет мы обе изменились, но теперь мы с тобой не просто подруги юности, а почти родственники.

– Ты поговоришь с Генрихом? Он надеется на разговор.

– Поговорю после ужина. Передай, что я зайду к нему. А сейчас вытри слёзы, и пойдем к столу. Не будем заставлять себя ждать.

Ужин прошёл за разговорами, но вопросы, в основном, были обращены к новым гостям. Это сглаживало напряжение, а потом оно само по себе исчезло. Здесь же и решили, завтра, после завтрака, провести экскурсию по городу. Гидом у молодёжи будет Адам, а Кэт с подругой будут проводить свою экскурсию, чтобы не тормозить молодых. Даша с Адамом за беседой не замечали, что ужин кончился и все разошлись. Они смотрели видео со свадьбы Сергея, с комментариями Даши. Мари и Алекс вышли в сад, а Дарья Андреевна прошла в кабинет Генриха. Разговор с дядей не складывался, он не знал с чего начать, и тогда она предложила начать с того, что знала сама.

– Папа попал вместе с раненными русскими в госпиталь. Там его дедушка и заметил, он чем-то напоминал его в детстве. Дед был хорошим хирургом. Он выдал его за своего племянника, которого звали Андрей, а потом усыновил. – Её рассказ занимал много времени. Прежде чем сказать, она старалась выразить это так, как это бы звучало на родном языке, и рассказала обо всём, включая нелепую аварию. – Папа был не только хорошим отцом, но и хирургом. Он многому меня научил, но свою тайну не открыл. О ней я узнала уже после его гибели, найдя дневник, перебирая его бумаги. Вот тогда я пообещала, доведётся быть в Германии, найду могилы и положу цветы. Вот и всё.

– Спасибо за рассказ. Адам рассказал, как ты работаешь. Но ты действительно рисковала собой. Почему?

– У меня нет ответа на Ваш вопрос. Я делала то, что должна была сделать – спасти человека. На раздумья времени не было, а о выборе я не думала. Я не оперирую уже четыре года, но руки помнят, а мозги работают в нужном направлении.

– У тебя странные отношения были с Ковалёвым. Но они помогли нам избежать скандала.

– Что в них странного? Во-первых, мы с ним из России, во-вторых, если Вы не забыли, он был моим пациентом, а в-третьих, Ковалёв был моей отдушиной, другого собеседника у меня не было. Полдня общения с ним, позволили мне не так остро переносить одиночество в чужой стране, а чтобы не надоедать ему, вторую половину дня я просто бродила по городу. Все были заняты своими делами, Вам ли этого не знать.

– Твое появление в нашей жизни многое изменит. Ты даже не представляешь себе как. Узнать через столько лет, что на этой земле у тебя есть племянница и принять эту новость, два разных дела. Я тебя прошу об одном, не держи на нас зла. Ты можешь не принимать нас, но попытайся простить.

– Наша с Вами встреча – это счастливая случайность. Я ехала к Кэт, даже не зная её фамилии. Принять я вас смогу, и простить, а вот увидеться еще раз, вряд ли получиться. Дорога меня утомляет, скопление людей дезориентирует – мне лучше быть дома, а вот вы можете приехать в Россию, если захотите. Спокойной ночи.

Дядя не был сентиментальным. Он просто обнял племянницу и похлопал её по плечу.

– Спасибо, что поговорила со мной. Увидишь Хельмута, пусть зайдёт.

Проходя мимо столовой, мать заметила дочь в компании Адама.

– Стрекоза, тебе спать не пора? – спросила она, направляясь в свою комнату.

– С тебя завтра рассказ о Ковалёве, а сегодня можешь сам скопировать все, что нравится. Спокойной ночи Эмма. Спокойной ночи дядя, – сказала она и поцеловала его в щёку.

Заметив недовольный взгляд кухарки, Адам, удивлённый поцелуем, оправдывался:

– Эмма, большая Даша, как выяснилось сегодня, моя кузина, маленькая Даша имеет мужа и ждёт ребёнка. Я теперь для неё дядя. Не надо на меня так смотреть, я не настолько пропащий юноша. Хочешь посмотреть их большую семью? Присаживайся. Вот это Сибирь и там нет в городе медведей. Это зима, а это лето. Это русская свадьба её брата, а это её. Даша большая и её муж врачи, а из троих детей ни кто не пошёл по их стопам. Посмотри на старшего брата – он летчик. На кого из нашей семьи он похож?

– На хозяина в молодости. Правда, он похож на вашего отца. Вы меня не обманываете и теперь у вашей семьи появились родственники? – недоверчиво спросила Эмма.

– Я говорю правду. Давай устроим завтра праздничный ужин, утром они уедут. Скажи, что нужно и я куплю, или поговори с Эльзой, она не будет против ужина.

Утром, после завтрака, до экскурсии, они сделали групповую фотографию в саду и у дома. Кэт с подругой уехали первыми, за ними, в одном направлении отправились машины Адама с Дашей и Алекса с Мари. Эмме было поручено приготовить праздничный ужин взамен обеда. Кэт с подругой хватило до обеда, и они вернулись домой, устроившись в комнате гостьи до ужина. Адам, как обещал, рассказал Даше о Ковалёве, упуская некоторые подробности. Очень хвалил её маму, называя её хирургом от Бога. Даше нравились Эльза и Адам. Из всей семьи они были простыми и искренними, вот только внешний вид Адама её разочаровывал, и она решилась на разговор.

– Послушай, Адам, тебе больше тридцати. Преуспевающий врач, а выглядишь как хиппи с помойки. Извини за прямоту, но иначе не скажешь. Если надеть белый халат и шапочку, может, ты будешь похож на доктора, а снять – в лучшем случае, санитар. Тебе никогда не хотелось сменить свой имидж?

– Я об этом не думал. Мне всё нравится, всё устраивает, я такой уже лет пятнадцать. Покупаю себе вещи только те, что нравятся и в которых мне удобно.

– А не хочешь попробовать? – робко предложила Даша. Не понравится, обещаю не настаивать. Давай в ближайший салон.

Она поговорила с Мари, предупредила, что экскурсия для них закончена. Войдя в мужской зал, Даша увидела на стойках парики и, усадив Адама в кресло, с помощью мастера, начала примерку. Уже через 10 минут Адам не узнавал себя в зеркале. Оказывается, короткая стрижка ему очень идёт и меняет его облик в лучшую сторону. Он решился! Процедура стрижки, мытья и сушки заняла час.

– Мне очень нравится, – улыбнулся он Даше. Теперь куда?

– Для начала возьми контакты мастера, стричься надо регулярно, а у тебя будет свой мастер, которому ничего объяснять не надо. Денег на карточке много? – спросила она и потрепала его по коротким волосам.

– Достаточно. Я хочу посмотреть, в кого ты меня можешь превратить. Первая попытка у тебя удалась.

– Давай в торговый центр. Я из тебя человека сделаю, и поверь, твоей девушке это понравится.

Даша дважды прошлась по рядам с мужской одеждой, прежде чем показать продавцу товар, учитывая размер и рост Адама, стоявшего и наблюдавшего за ней. Выбор её остановился на летнем костюме светло-бежевого цвета, к нему тут же подобрали туфли на тон темнее. Пока Адам находился в примерочной кабине, принесли темно-синие классические джинсы и рубашку в бело-голубую клетку с длинным рукавом.

– Закати рукав на ширину манжета дважды. Так моднее. – Третей покупкой были голубые джинсы и два поло с коротким рукавом, и планкой на трех пуговицах, белого и голубого цвета. Сюда подошли легкие белые кроссовки. – Ну, что мой друг, дефиле можно заканчивать? Не сильно я тебя разорила? – спрашивала Даша, выбирая брючный ремень. – У тебя семь вещей. Можешь моделировать их как захочешь, они сочетаются друг с другом. Сейчас надень рубашку и голубые джинсы с кроссовками, сам убедишься.

– Даша, я уже взмок, устал. Это твое «надень, сними» делаю в последний раз.

– Не хнычь, возьми ремень, в таком виде мы предстанем перед домашними.

Рассчитавшись и получив пакеты с покупками и старыми вещами Адама, они пошли к машине.

– Удобно? – спросила Даша и улыбнулась. – Ты мне должен 50 евро за работу стилиста и 50 надбавку за терпение, итого 100 евро.

– Я бы дал больше, но раз вы настаиваете на этой сумме, извольте, – он протянул ей 100 евро и поцеловал её в щеку, укладывая пакеты в багажник машины.

– Ты, правда, не сердишься и тебе всё нравиться? – спросила она, садясь в машину.

– Я очень доволен и новым образом и одеждой, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку. Я сам себе нравлюсь и теперь не понимаю, почему меня раньше ни кто к этому не подтолкнул. А может, и были предложения, но не такие хитрые как твои.

– У меня к тебе будет небольшая просьба. Мне нужно купить для племянников конфет, мальчишки любят сладкое. Отвези меня туда, где выбор большой и качество хорошее. Ты понял, о чём я? Обычные конфеты мне не нужны, они должны быть подарочными, с сюрпризом, но вкусные. Деньги у меня есть.

Они вернулись к ужину, когда не только Дарья Андреевна, но и все остальные начали волноваться. Оставив Адама с пакетами за дверью, Даша вошла в гостиную первой.

– Простите меня, я познакомилась с молодым человеком и пригласила его на ужин. Ни у кого не будет возражений? Входи!

Ни все сразу узнали в молодом человеке Адама. Нынешний образ слишком отличался от прежнего образа, привычного, но понравился всем. Даже отец, всегда такой серьёзный, заулыбался и зааплодировал.

– Извините, задержались. Он у вас такой капризный, но я свои 100 евро отработала на совесть. Сдать бы его старый гардероб в музей, да не возьмут.

Настроение за столом было у всех приподнятым, каждый едок был по своему рад такому «прощальному ужину». Настроение ещё придавал всем новый образ Адама. Мари и Алекс, которые уезжали с рассветом, ушли первыми. Генрих и Хельмут уединились в кабинете, Кэт с подругой и Адамом пили чай, а Дашу пригласила к себе Эльза. Эльза, усадив Дашу в кресло, начала без предисловий.

– Ты, Даша, знаешь, что у меня нет детей. Приёмных детей Генриха я плохо ли, хорошо ли, воспитала. Внуков вижу очень редко. Ты у меня одна родная внучка. Я хочу помочь материально, поучаствовать в твоей жизни. Ты мой возраст знаешь, может так случиться, что помощь моя будет не столь и долгой, но я буду спокойна, если ты примешь мое предложение. Открой в своём банке счёт и пришли мне его. У меня есть свои сбережения, я ведь работала всё это время, да и пенсия у меня хорошая. Не возражай! – видя, как Даша напряглась, сказала Эльза. – В своё время брат спасал нас от голода и холода, и я хочу, в память о нём, сделать это. Ты лучше меня знаешь, что мы не увидимся больше на этом свете, сделай так, как я прошу, не отказывай. Это тебе для открытия счёта, – она протянула Даше тысячу евро.

– Спасибо, бабушка, – сказала Даша. Мы с мужем хорошо зарабатываем, и у нас нет проблем с деньгами. Если для Вас это так важно, я сделаю то, о чём Вы просите. Но общаться с Вами мы можем и без денег, через скайп, электронную почту. Я оставила свой адрес Адаму.

– Ты назвала меня бабушкой, мне очень приятно, а деньги, просто повод поддерживать с тобой связь. Получишь – позвонишь.

Даша обняла пожилую женщину, готовую заплакать.

– Давайте договоримся, я буду звонить Вам каждое 1 и 15 число месяца, пока не родится малыш, потом времени у меня станет меньше. А ещё, я хотела бы Вам посоветовать, поехать к морю, отдохнуть и начинать жить для себя. Хватит Вам опекать взрослых мужчин, и попробовать найти своего друга. Или он у Вас есть?

Обе засмеялись. Так обо всём они проговорили еще минут двадцать. Когда Даша увидела, что бабушка успокоилась, пожелала ей спокойной ночи и направилась к себе.

Рано утром, проводив Алекса и Мари, мать и дочь стали и сами собираться в дорогу. Сумка и чемодан были упакованы заранее. Вчерашняя экскурсия закончилась в супермаркете, где Дарья Андреевна купила разных заграничных конфет и сладостей. После раннего завтрака, вся семья Штоль, за исключением Клеменса, и Эмма вышли их проводить.

– Спасибо всем. Будьте здоровы, живите долго и счастливо, – говорила Дарья Андреевна, обнимая обретённых родственников и целуя в щёку. – Спасибо за вкусные обеды, – сказала она Эмме.

– Возьмите, это вам в дорогу. Термос с кофе Адам отнёс в машину. Счастливо, – ответила та, протягивая пакет.

Даша была не столь сентиментальна и просто пожала всем руку, поцеловав только Эльзу, и шепнув ей: «ждите 15 числа». Адам, погрузивший их багаж, усадил двух Даш, выехал со двора и взяв курс на железнодорожный вокзал. Он внёс багаж в вагон, и теперь они стояли на перроне. Адам просил Дашу звонить хотя бы изредка или писать на почту. Он еще раз извинился перед кузиной за всех. Неожиданно они увидели Клеменса с букетом, который шёл по перрону в их сторону. Вид у него был виноватый.

– Простите мне мое невежество и высокомерие, – глядя на Дарью Андреевну, говорил он. – Попроси тогда я у Вас помощи, всё могло быть иначе. Я сам всё испортил. – Он протянул ей цветы. – Простите.

– Спасибо, что пришёл проститься. Я не держу на тебя зла. Твоя грубость от твоего равнодушия ко всем, перестань любить только себя. У тебя всё получится.

Она взяла цветы, поцеловала Адама и Клеменса в щёку и вошла в вагон. Даша, простившись с Адамом, вошла следом. Поезд отправлялся. Купе было двухместным, как в вагоне СВ. Устроившись, они уснули, зная, что если сон и затянется, поезд дальше Берлина их не увезёт. Дарья Андреевна сквозь сон слышала звонок телефона Даши. Проснувшись, она сидела и смотрела в окно, за которым мелькали земли Германии. Даша проснулась через час после матери.

– Мам, а букет будем забирать с собой? – спросила Даша.

– Конечно. У него под стеблями небольшая емкость с водой. Пусть эта красота до самой Москвы радует глаз, создает хорошее настроение.

Они разобрали пакет, переданный Эммой и плотно «пообедали», кофе в термосе был еще горячим. В Берлин поезд пришел точно по расписанию. На перроне их встречали Кэтрин и Серж. Дарья Андреевна поинтересовалась, как дела у Элен.

– Элен осталась дома, а я привез Кэтрин, ей очень хотелось увидеться с Вашей дочерью. Видите как рады обе? Молодёжь! Я предлагаю пройтись немного, недалеко есть хороший ресторанчик, там и подождём прихода Вашего поезда, – говорил Серж.

Он подхватил сумку Дарьи Андреевны, а девчонки вдвоём катили чемодан Даши, за спиной которой был небольшой рюкзак. Ресторан был небольшой и уютный. Есть ни кому не хотелось, и заказали только десерт, кофе и чай.

– Как там Сергей с семьей? – спросил Серж. – Кэтрин нам рассказывала, но ей не все известно.

– У них все хорошо. Они сейчас все вместе во Владивостоке, снимают квартиру, пока лодка в доке. Потом вернуться на базу, это на Камчатке. Географию помните? На базе у них есть квартира. Походы, автономное плавание, учения – я не знаю, в какие широты они приведут нашего сына. Он сам выбрал эту профессию, часто видеться не приходится. В лучшем случае через год, когда будет в очередном отпуске. Спасибо Вам за деньги, как в воду смотрели, что к свадьбе наберётся сумма. Он воспользовался счётом и всё организовал сам, не дожидаясь нашего приезда. С Наташей он дружил ещё со школы, сделал ей предложение, через год, как окончил учёбу, но она отказала. Через два года повторил попытку, она дала согласие и призналась, что Андрей его сын. Парень уже ходит.

– Дарья Андреевна, вы не могли бы передать небольшие подарки Сергею и его семье? Здесь нет ничего запрещенного к перевозу.

– Конечно, я возьму, но не передам, а перешлю почтой. Я ведь теперь не знаю, когда их увижу, что ж подаркам пылится. Я расскажу Вам одну новость. Я в Мюнхене, случайно, нашла своих родственников по линии отца. Сам дядя и три его сына врачи. Клиника доктора Штоль. Слышали? Среди них есть Ваш коллега и зовут его Адам.

– Молодой человек, лет 35-ти, с конским хвостом? Я встречал его дважды на конференциях. Грамотный специалист, вот только внешний вид у него, мягко говоря, странный.

– Теперь вид у него нормальный и приличный. Поработал стилист в лице моей дочери, его дома едва узнали. Он и сам доволен, и отцу угодил. Увидите, не узнаете. Я догадываюсь, что вас интересует встреча с Сергеем, но здесь я ничем не могу вам помочь. Парень он у нас военный, за границу таким нельзя. Вам тоже дорога на Базу закрыта. Единственная возможность для вас – встретиться с ним в России, когда у него будет очередной отпуск, но на это нужно его согласие и удобный случай. Связь с вашей дочерью он поддерживает, здесь она для вас лучший помощник, чем я, а вам остаётся только ждать и надеяться.

Так они проговорили почти два часа и вернулись на вокзал. Серж помог внести чемодан и сумку, пока девчонки прощались, передал пакет с подарками.

– Спасибо. Вы подарили нам надежду. Счастливого пути, – сказал он на прощание.

Купе было двухместным, уютным и просторным, с дополнительным откидывающимся сидением и собственным санузлом. Не дожидаясь отправления поезда, они переоделись, и Дарья Андреевна проверила пакет с подарками, и сделала это не зря. В нем оказался обед на двоих. Судок с бутербродами, судок с кусочками яблочного пирога, контейнер с клубникой и два больших яблока. Продукты, она поставила на столик, а пакет оставила на полке, думая, куда его положить. Она вынула все из пакета. Здесь оказался детский трикотажный костюм на вырост, две футболки с длинным рукавом и красивым принтом, в виде жилета на одной и галстука на другой. Светлый, мягкий пуловер для Сергея и такая же мягкая бежевая кофта для Наташи. Упаковка с игрушечным телефоном с запиской и купюрой в 500 евро. «Передаем через тетю Дашу маленькие сувениры. Очень надеемся, что всё подойдет. Целуем. Кэтрин». Аккуратно сложив все подарки назад, она сложила пакет пополам, вынула из своей сумки еду от Эммы и термос, а на их место положила полученный пакет. Даша, наблюдая за матерью, открыла свой рюкзак, достала пухлый конверт и протянула матери.

– Это что? – спросила мать, ставя свою сумку на место и присаживаясь на полку.

– Я думаю, говоря юридическим языком, «примирение сторон», если проще – отступные. Адам звонил мне, когда мы с тобой спали, а вот, когда он его положил в рюкзак, я не знаю. Возможность у него была при погрузке нашего багажа в машину. Будем из-за пустяка возвращаться или вскроем конверт?

Дарья Андреевна вскрыла конверт. В нем лежали деньги, записка и письмо клиники. «Даша, пишу тебе и от всей семьи и прошу прощения. Каждый из нас обидел тебя и этого не исправить, но у нас есть надежда на твое прощение. Ты мудрая, простая и добрая женщина. Дай Бог тебе и твоей семье счастья. Еще раз прости. Тетя Эльза». Денег было много, 50 тысяч евро купюрами по 500 евро, ровно 100 штук. Здесь же лежало уведомление, что эта сумма возвращена клиникой за не оказанные услуги.

– Я угадала? – спросила Даша, беря из рук матери записку. Ничего, мама. Будем считать – я ездила отдыхать, ты на заработки. Пополнила семейный бюджет. Ты у нас, как вахтовик. Съездила – привезла деньги, ещё раз съездила – ещё привезла.

– Не смешно, – сказала мать задумчиво. Не всё можно купить за деньги. Я не упрекаю и не обижаюсь ни на Кэт, ни на других членов семьи. Родней мы с ними не станем даже с деньгами, и всегда будем для них чужими. Тетя ни слова не пишет о деньгах, но прикладывает к ним письмо. Получается, что деньги мне задолжала клиника, а не семья, которую я простила и без денег. Свою миссию я выполнила, а вот, что из этого вышло, время покажет.

– Ты сейчас говоришь о своем обещании деду? Забудь ты обо всём. Эльза, Адам – хорошие люди. У Клеменса свои тараканы в голове, но и он извинился, переступив через свое самолюбие. Генрих – старик, его простить надо в первую очередь. Слушай, я ни разу не слышала голоса Хельмута. Он, что немой?

– Он говорящий, но молчаливый. Разницу улавливаешь? Не заговаривай мне зубы.

– Мама, а, может, все не так прозаично, как мы себе представляем? Письмо Ковалёва было не запечатано, и я уверена они ознакомились с его содержанием с помощью Эльзы, она переводчик. Ковалёв пишет, что в благодарность оставляет тебе деньги. Клиника, с его подачи, не остаётся в стороне и выражает тебе свою благодарность. Как тебе такие доводы?

– Какая теперь разница, чья это идея, кто инициатор? Положительных моментов в этой поездке не так уж и мало, а впереди нас ждет встреча в Москве. Я думаю нам пора пообедать по случаю возвращения на родину, а потом приготовить документы для таможни. Мой руки, и готовь обед на стол. Салфетки бумажные в кармане сумки.

Они пообедали, оставив на ужин передачу Элен. Даша, убрав все со столика, принялась, есть клубнику, помыв её под краном.

– Мам, а сколько ты отдала за такое чудо-купе? Я даже не знала, что такие купе бывают. Надо сделать обязательно фото, а то никто не поверит в такой сервис. А ты сиди на месте, так будет достовернее, – она сделала несколько снимков. – И никакого фотомонтажа.

– Как говорит наш папа: «За удовольствия надо платить». Займусь документами для таможни, и ты проверь, на месте ли паспорт. Она открыла свою сумку и вывалила ее содержимое на полку. Тонометр и аптечку сразу положила на место, вместе со старыми заключениями в один отдел. Паспорта, конверт с деньгами и подтверждением их происхождения сунула во второй отдел, туда же положила свой кошелёк с остатками евро и рублей. «Этих денег хватит доехать домой даже с внуками», – подумала она, пряча корешок в 200 евро, полученные от Виктора Ивановича, в потайной карман. «Не будут же меня, «больную женщину», обыскивать», – подумала она, улыбаясь, представив эту картину.

– У меня полный порядок. Не забыть бы только щётку и пасту. Как у тебя дела.

– Давай поменяемся местами. Знаешь, я вернула Мари деньги. Она сразу дала мне тысячу евро, но мне удалось её убедить взять их назад, как плату за мою «перевозку». Я у тебя молодец?

– Ты у меня умница. Мать у тебя набоб. В один миг обогатилась и теперь не знает, что с этим делать. С одной стороны – денег много не бывает, с другой стороны, мне легче было бы их принять от дяди или тети. Они ведь так и не поверили, что на наследство я не буду претендовать.

– Не обманывай себя и не убеждай меня в том, что ты бы их взяла. За время пребывания здесь, они тебя тоже немного узнали и были уверены в том, что ты их не возьмёшь. Они сделали так, как сделали. Приедут мальчишки, найдёшь им применение. Обещала велосипед – купишь. Успокойся, давай закроем эту тему и не будем к ней возвращаться. То, что ты обрела родственников, а я новых друзей – это хорошо, плохо, если о нас забудут через время, – говорила дочь, разбирая свой рюкзак.

Мать обратила внимание на вещи Даши, вынутые из рюкзака. Чего здесь только не было. Начатая плитка шоколада, конфеты и просто фантики от них, пакетик с арахисом и леденцами, упаковка с соком. Заметив насмешливый взгляд матери, дочь не смутилась.

– Да, я у тебя неряха, но, согласись, у нас есть почти десерт и кое-что просто пожевать. Остальное отправим в мусор. Паспорта, и телефон на месте, карты памяти в кармашке. Можно положить ещё много, ёмкость позволяет.

– Ты брату Олега подарок купила?

– Он много чего просил. Кроссовки, футболку, бриджи, плеер. Я купила ровно половину – навороченный плеер и бриджи.

Мать достала из сумки два пакета.

– Возьми, – она протянула пакет Даше. – Не понравятся или не подойдут, вернёшь, мальчишкам будут на вырост. Там ещё подарки Петровичу с женой. На подарках Олегу и Петровичу тоже сэкономила? Второй пакет тебе и Олегу, вози это сама, мне легче будет.

Теперь у Даши нашлось занятие. Она рассмотрела подарки себе и Олегу, утрамбовав их в чемодан, а подарки второй семье Томилиных аккуратно сложила в самый низ своего рюкзака.

– Спасибо мама, чтобы я без тебя делала, – она обняла и поцеловала мать.

– Учись! Каждой сестре по серьгам. Нельзя забывать ни о ком из членов семьи, но и не будь такой я. Имея на руках деньги, становлюсь, мягко говоря, мешочницей. У меня появляется нездоровая тяга к покупке вещей. В Москве набила сумки, не прошло месяца, в Германии. Это прямо болезнь, какая-то.

– Нет у тебя ни какой болезни. Ты лучше вспомни, как десять лет назад привезла из Германии две сумки вещей и как мы с Серёжкой радовались. Ты всегда экономила на папе и себе. Министерство одевало папу, а гражданской одежды у него было всего ничего, сама ходила годами в одном и том же, но зато каждый год нам с Серёжкой покупала новые вещи к школе. Чтобы мы были «не хуже других». Костя уже ходил в форме, ты и его не забывала. Просто возможности у тебя были ограничены. Теперь возможность появилась и тебе хочется купить подарок каждому и не один, а чтобы с запасом, на будущее. Ты мне, о чём говорила, когда купила ребятам кровать и обеденный стол? «Сегодня деньги есть, а завтра их нет». Вот от того и покупаешь, и везёшь. Так, что не переживай и не ставь себе неверных диагнозов. Себе купила подарок?

– Купила по мелочи. Закажи мне, пожалуйста, кофе, а я позвоню Косте. Завтра же рабочий день.

Она позвонила сыну, в уме прокручивая короткой разговор, чтобы не закончились деньги на счёте. Трубку взял Артём.

– Здравствуй внучок.

– Ура! Бабуля звонит. Ты когда приедешь второго или третьего? Завтра? Мы уже три дня назад вещи собрали. Сейчас папе трубку дам.

– Здравствуй, сынок. Рапортую коротко и по существу. У вас ровно сутки на сборы. Поезд приходит на Белорусский вокзал в 11:50, уезжать будем с Курского вокзала. Билеты купим на ближайший поезд, а если не получится, задержимся. Целую. Оле привет.

Потом Дарья Андреевна позвонила мужу, сообщила, что выехали из Берлина, что Костя их встретит и если не купят билетов, задержатся. Попросила не волноваться и ждать звонка завтра. Поезд двигался плавно, и если бы не мелькавшие кадры за окном, казалось, стоит на месте. Даша, сидя рядом с матерью на нижней полке, рассказывала о своих путешествиях с подругой, о роли стилиста для Адама и о разговоре с Эльзой.

– Мне очень все понравилось. Ты ведь согласилась на поездку ради меня? Спасибо тебе огромное. Я купила папе в качестве сувенира хорошую катушку и крючки, Алекс помог. Удилище он купит сам. Бабушке купила длинную тунику на лето. Твой подарок, пока секрет.

Поужинав бутербродами от Элен с красной рыбой и ветчиной, закусили яблочным пирогом с чаем и легли отдыхать. Спали обе крепко и спокойно. Дарье Андреевне снился сон: «Она, молодая и счастливая, вместе с отцом и матерью гостят в семье Штоль. Адам и Клеменс играют на лужайке вместе с её отцом в футбол и зовут его дядей. Небольшой дом стоит на пригорке, а внизу озеро с лебедями, за озером, вдалеке видны горы со снежными вершинами. В доме вкусно пахнет пирогами, а у плиты – мама: – «Решила вас побаловать пирогами, – говорила она. – Все дети любят сладкое. Я хотела тебе сказать, что нам с папой пора уезжать, а ты погости, попутешествуй немного и вернёшься вместе с Катей и Костей. Путешествуй дочка пока молодая, пока руки не связаны работой и детьми. Мне кажется, что Костя в тебя влюблён, а Катюша, точно выйдет замуж за немца. – Мама улыбнулась.– Зови всех, будем чай пить с пирогами. Дел много накопилось, да и папа торопит. Повидались со всеми и хорошо. Ты посмотри, как помолодел отец, играя с детьми. – Они с мамой подошли к окну, взглянуть на лужайку. Но по ту сторону стекла Даша увидела вместо лужайки лицо цыганки, она улыбалась: – «Я обещала тебе встречу с прошлым, новые знакомства и возврат всех долгов – всё исполнилось. Теперь живи настоящим, цени и храни то, что имеешь. Впереди у тебя счастливая жизнь. А может, опять не поверишь?» Лицо исчезло. «Мама», – закричала Дарья Андреевна и проснулась. Поняв, что это просто сон, она несколько раз задержала на выдохе дыхание, чтобы снизить частое сердцебиение и успокоиться. Дочь спала. Она тихонько поднялась и прошла в санузел. Ополоснув лицо холодной водой, взглянула на себя в зеркало и подумала: « А ведь слова цыганки, там, на вокзале, перед поездкой в Москву, оказались пророческими. Долг Алексея, встреча с «горцем», свадьба Сергея, встреча с Белым, знакомство со сватами, встреча с Кэт и семьей Штоль, знакомство с Ковалёвым. Вот и не верь после этого в предсказания». Она вернулась на свою полку, пытаясь снова уснуть.

Немецкая таможня, проверив документы, ознакомилась с приглашением из клиники Штоль, которое Дарья Андреевна вложила в паспорт, багаж даже не досматривала. До самого Бреста их сон никто не потревожил.

Глава 14

В Москву они приехали по расписанию довольные, но голодные, не став рисковать своими желудками, позавтракали своими остатками продуктов. На вокзале их встречал Костя вместе с внуками. Спустившись в метро, они уже через 15 минут были на Курском вокзале. Взяв у сына документы внуков, Дарья Андреевна пошла за билетами, получив от сына указание – «ждать его у касс». Сам он, подхватив сумку матери, повел Дашу и сыновей на стоянку машин, куда должна была подъехать Ольга. Она долго уговаривала кассира найти четыре билета на ближайший поезд, объяснила, что два из них детских. Два детских билета и два взрослых в одном купе, нашлись сразу, а до отправления поезда было два часа.

– В купе два нижних места обычные, а верхние чуть короче и уже, да еще с ограничителями, чтобы ребёнок не упал. Такие билеты начнут покупать через 2-3 недели.

Поблагодарив кассира и рассчитавшись, мать стояла у касс в ожидании сына. Костя подошёл через пару минут. По дороге на стоянку она рассказала о билетах и о времени отправления поезда. В машине уже приступили к обеду. На первое был рисовый суп, а на второе жареные голени. Оля, поцеловав свекровь в щёку, подала ей порцию.

– Мальчишки утром плохо поели, торопились, чтобы не опоздать, да и вы в дороге чужого не ели, я и решила покормить всех. Думала, не успею, – говорила она, открывая упаковку с соком. – В пакете еда на полдник и ужин, чтобы все съели.

Собрав разовую посуду в пакет и выбросив его в урну, заговорили о планах на лето. Дарья Андреевна достала из своей сумки пакет и передала Оле.

– Здесь вам всем подарки. Вы работайте, учитесь хорошо, не волнуйтесь за ребят. Получите назначение, устраивайтесь, а уж потом заберёте наследников. Обещаю режим им не портить, читать всё по программе, кормить вкусно. Отправления поезда не ждите. Позвоним, как приедем домой, а вы позвоните отцу, сообщите номер поезда и вагон.

Костя поднял в вагон багаж матери и сестры, вещи ребят были у них в рюкзаках за спиной. Пакет с едой поставили пока под столик. Мальчишки переоделись самостоятельно в дорожную одежду, аккуратно сложив снятые вещи. «Папина школа», – подумала бабушка.

– Бабуля, мы постоим в коридоре, а вы переодевайтесь. У нас с Дашей столько дел, – предложил Артём.

Артём напомнил ей маленького Костю. Самостоятельного, внимательного и вежливого. «Гены!» – улыбнулась она. Поезд тронулся, набирая скорость. Она лежала на своей полке и с интересом наблюдала за дочерью и внуками, облепившими её с двух сторон и о чём-то беседующими в полголоса. Под перестук колес она задремала. Сколько длился её сон, она не знала, но когда проснулась, поезд стоял, а дочь и внуки смотрели в окно коридора.

– Путешественники, вы не проголодались? – спросила она, поднимаясь с полки. Поезд отправится, мойте руки и будем ужинать.

Достав влажные салфетки, она протерла руки и принялась за сервировку стола. Оля постаралась на славу. Она приготовила то, что больше всего любят ее сыновья и от чего не откажутся ни Даша, ни свекровь. Поезд уже набирал ход, оставляя позади небольшой городок. Мальчишки и Даша, взяв полотенца, пошли мыть руки. Дарья Андреевна сделала салат, нарезала хлеб и поставила разовые тарелки, положила вилки.

– Антоша, закажи проводнику три чая и один кофе, назови номер купе, – попросила она внука, вернувшегося первым.

Четыре стакана с кипятком принесли вместе с пакетиками чая, сахара и кофе. Под чай внуки рассказывали об учёбе, потом перешли к разговору об отдыхе в деревне.

– Бабуля, а дедушка будет брать нас с собой на рыбалку? Мне интересно, какая рыба у вас водится? – спросил Артём. – У него хватит удочек на нас?

– И на рыбалку возьмёт, и удочки вам найдёт, с условием, что проснётесь рано. На рыбалку едут до восхода, когда клёв хороший. Обязательно в парк сходим и на аттракционы, а теплее станет, на море будем ездить или на речку.

Мальчишкам было 10 и 8 лет, точнее одному через четыре дня исполнится 10, а другому через месяц 8. Они были внешне похожие друг на друга, но очень разные по характеру. Учились оба хорошо, но если Антон отлично знал школьную программу, окончив третий класс, то Артем, окончивший первый класс, был любопытен и умён. Антон любил мультфильмы и боевики, а Артёму нравились познавательные передачи и фантастика. Чтение для Антона было пыткой, а Артём читал с удовольствием не только произведения школьной программы. И хотя она видела внуков только во время отпуска родителей, она их немного знала. Это она научила Артёма читать, когда ему было пять, и старший брат собирался в школу. Артём брался за любую работу без разговоров, предлагал свою помощь раньше, чем его об этом просили. Антону нужно было сказать дважды, при этом он это делал с большой неохотой, бурча что-то себе под нос. Одно радовало, делал на совесть. Парни они не избалованные, общий язык с местными ребятами нашли в первый день приезда к ней на Юбилей. Но вот без родителей, они едут впервые, могут заскучать. Обо всём этом думала бабушка, когда внуки мирно посапывали на своих полках. Даша тоже спала.

Встреча на вокзале была бурной. Помимо деда, мальчишки увидели Олега, который встречал Дашу и к которому они очень привязались. Он напоминал им отца, но был менее строг и более изобретателен в играх. Они не забыли, что он обещал проводить один выходной с ними. Дни рождения всегда отмечали в тот же день, в семейном кругу, а все развлекательные мероприятия откладывались до выходного. Ребята к этому привыкли, и порядок решили не нарушать.

– Мужики, мы тут с Олегом, пока вас ждали, подумали и решили, – начал дед, выезжая со стоянки, – пятого обедаем у нас, в честь Антона. До обеда, пока не жарко, идем на аттракционы. А 6-го, в воскресенье, будет хорошая погода – идём под парусом на яхте, плохая, всё равно идём, но уже на катере. Возражения есть?

– Ура! – закричали они одновременно.

– Дедуля, ты с нами? – спросил Артём, глядя на деда. – И Олег тоже?

– И я, и Олег, и хозяин судна, ну и вы вдвоём. Можете Димку пригласить, но одного. Домой, на обед, Антоша, приглашай хоть весь хутор, а вот в город, я всех не увезу, кресел то нет. Зачем нам в такой день штраф платить, уж лучше купить на них мороженое.

Приезду ребят очень обрадовалась Бетти, она не отходила от них, напоминая, что она здесь и готова уже играть. Первым «дрогнуло сердце» у Артёма и, взяв её мяч, он вышел с ней во двор со словами: – «Я недолго». Они заканчивали обедать, когда пришёл Димка и «позвала» улица. Выслушав бабушкины наставления о периметре нахождения и «не на солнце» вышли на улицу. Проводив ребят, Дарья Андреевна начала разбирать вещи.

– Ты расскажи, как отдохнула? Где была? Что видела?

– Давай я буду разбирать покупки и рассказывать. Хочу убрать вещи ребят до срока, приготовлю подарок твоей маме и племянникам, разберу новое и для стирки, а закончу с вещами, договорю за чаем. – Она закончила с вещами, раньше того, как в своем рассказе поведала о встрече с Кэт на вокзале. Она рассказала обо всем, зная, что Даша проговорится, да и секретов от мужа у нее никогда не было. Она показала мужу письмо Ковалева и Эльзы вместе с деньгами. За время ее рассказа муж дважды выходил на улицу, контролируя ребят. Для себя он отметил, что рассказывает жена без волнения, но и без восторга. Он задавал ей вопросы, она отвечала. Закончила свой рассказ встречей с Кэтрин и ее отцом в Берлине, и их подарках, для семьи Сергея. – Вот так прошла моя неделя в Германии, – сказала она, глядя на мужа.

– Даша отдохнула, ей понравилось. Ты ради неё поехала? Ну, а то, что с тобой произошло, я всегда говорил: – «Даже если дорога будет идеально ровной, ты всегда найдёшь обо что споткнуться». Тебя мать не переделаешь. Буду стараться не оставлять тебя без присмотра. Сама людей учишь жить для себя, а сама живёшь для других. Возрази мне, если я не прав.

–Прав, Андрей, прав, но не получается у меня. Заберёт Костя ребят…

– А там и Даша родит, – перебил ее муж. И оба рассмеялись.

– Скажи, дорогой, что мне делать с этим состоянием? В переводе на рубли два миллиона. С одной стороны – банк, с другой стороны вдруг какой дефолт, где держать их дома?

– Оставляй их дома и забудь, как в прошлый раз, – пошутил муж. – Курс будет расти, а мы будем с тобой обогащаться. У тебя старый стерилизатор есть? Вот туда и положи, а его на полку в гардеробную. Не забудь и письмо положить на случай ареста, за незаконную деятельность. Ты же не будешь больше практиковать дома?

– Издеваешься? Какого ареста? Меня не за что арестовывать, я просто отдыхала после обследования. Стерилизатор у меня есть еще один, из гарнизона, он поменьше, а вот медицинский чемодан надо обновить. Давай ужин готовить нашим мужикам, забегались уже.

Поужинав, ребята помогли полить деду немногочисленные грядки и клумбы, взяли чашку с мытой черешней, устроившись на террасе, и делились впечатлениями о первом дне, проведенном на хуторе. Приняв душ, оба без разговоров улеглись в кровати. Пока бабушка разбирала их вещи, привезенные с собой, они уже спали.

– Придется завтра брать ребят с собой нарынок. У них обувь парадно-выходная. Надо купить что-то типа кед, гонять футбол. Я дверь оставила открытой и свет на лестнице. Пока будем выбирать обувь на рынке, поезжай к матери, я собрала для неё подарок из Германии, да утром черешни набери, – советовала Дарья Андреевна мужу.

– Ты напиши список, продукты купим завтра, возьмём всё на неделю, ягоду купим у себя и обувь посмотрим. В банк не поедем? Там уже три пенсии скопилось. Тебе еще меню составлять. Рассчитывай на Дашу и Олега, в субботу они обедают с нами. Даша обещала конкурсы ребятам устроить и украшения на ней. Ты ложись, я посмотрю телевизор и выведу Бетти.

Но у Бетти были свои планы. Увидев, что хозяйка идёт в спальню, тут же направилась следом и улеглась в ногах. Дарья Андреевна похлопала по кровати ладонью рядом с собой, Бетти поднялась и улеглась рядом, уткнувшись носом хозяйке в щёку.

– Что, моя девочка, скучала? Я тоже скучала. Постараюсь не уезжать надолго. Спи. Я буду рядом, – сказала она и потрепала собаку по холке.

Она взяла листок бумаги и при свете настольной лампы начала писать список продуктов и меню. Ей предстояло принимать в гости детей, их не удивишь салатами. Здесь нужна выдумка и сладкий стол, а значит торт, лимонад, конфеты, фрукты, ягоды и мороженое. Голени на решетке или в духовке.

Утром, проснувшись, выпустив Бетти, она приготовила блины, сходила к соседке за молоком, заказав творог и сметану. Разложила подарки внукам и, дождавшись девяти часов, отправила Бетти наверх. «Подруга» не подвела. Со второго этажа послышался её лай и голос мальчишек. Бетти спустилась и улеглась у ног хозяйки.

– Молодец, девочка, умница. Давай тоже завтракать, все готово.

– Доброе утро, бабуля. Мы умылись, постели заправили, к завтраку готовы, – отрапортовал Антон.

– Я позову дедушку. Он в саду? – спросил Артём, выходя с кухни и возвращаясь уже с дедом. Как мы поедем с одним креслом?

– Почему с одним? Я Димкино кресло взял напрокат, не переживай.

После завтрака, поехали на рынок, взяв все по списку, с прицелом на субботу, и купив обувь для футбола. Вернулись к обеду. В это время на хуторе было безлюдно. Солнце припекало, воздух был влажным и горячим. Кто не был на работе, сидел в прохладе кондиционера. Только после обеда бабушка показала внукам привезённые подарки, и им не терпелось посмотреть планшет.

– У вас ребята есть ровно час на чтение, пока дедушка отдыхает, потом займетесь с ним планшетом. Там есть игры, можно смотреть фильмы. Договорились? Тогда займитесь делом. Устраивайтесь, где кому удобно, дом большой.

– Бабуля, я совсем забыл, – Артем протянул ей список литературы и пять тысяч рублей.– Мама просила передать.

– Памяти нет? – съязвил Антон.

– Раз такой умный, напомнил бы.

– Не ссорьтесь, тексты небольшие, осилите быстро. Я на кухне, жду пересказ, а еще мне надо с вами посоветоваться.

Уже через полчаса Артём или просто Тёма, рассказал, о чём прочёл и что понял из прочитанного. Следом пришел Антон, он же Тоша, со своим рассказом. Бабушка посадила их за стол, поставив тарелки с мытой черешней и купленной клубникой.

– Вы как предпочитаете, есть ягоду? С сахаром? С молоком? Готовьте себе десерт. Я хочу поговорить с вами о субботе. В парк я с вами пойти не смогу, аттракционов я боюсь, а стоять просто так, терять время. Я займусь тортом, приготовлю мясное блюдо. Тоша, ты в гости приглашай кого хочешь, но я должна знать, сколько будет друзей. Будем праздновать на улице или в доме? Можно на террасе, там нет солнца после обеда.

– Бабуля, давай на террасе, если придут ребята, а если будем сами, устроим праздник дома, – сказал Артём, глядя на брата. Ты, согласен?

– Мы будем праздновать все вместе?

– Нет, Тоша. Мы с Дашей всё приготовим, вы поможете накрыть на стол, а потом будете праздновать с ребятами, а мы будем на кухне. Так и ребята не будут стесняться нас, и вы сможете попросить или сказать, что вам надо. Теперь о подарках. Живут на хуторе не богато и подарки могут быть неожиданными для тебя, Антон. Не обижайся и не обижай гостей, они старались. Просто представь, что ты идёшь в гости к новому другу, и у тебя или мало денег, или совсем нет, а идти хочется. Что подаришь?

– Бабушка, мы же не маленькие, все понимаем, – сказал Антон. Папа сказал: «Не подводите бабушку и не задирайте нос, что вы из Москвы». А мы не из Москвы, мы из города Монино и задирать нос не будем. Дедушка проснулся, можно мы теперь с ним займемся делами? – спросил Тоша нетерпеливо.

Весь следующий день, та же компания, готовилась к рыбалке, которая была запланирована на понедельник, но чтение не отменялось. Олег привез Дашу в пятницу после работы, и оба остались ночевать. Они привезли цветные шары и подарки от себя и бабушки с дедом. Ребята уже уснули, когда взрослые украшали террасу шарами, поставив стол и угловые кухонные диваны. Здесь же стоял на подножке велосипед, на руле которого висел бинокль, а рядом лежал новый футбольный мяч. Артём уговорил Дашу купить подарок и от него. Даша просьбу племянника выполнила, купила и незаметно передала его Артёму. Так, что все подарки были приобретены «по желанию» десятилетнего юбиляра. В субботу все проснулись рано. Одни по привычке, другие по принуждению, третьи из любопытства. Часы показывали 7 утра, когда из комнаты мальчишек раздалась громкая музыка. Это Артём поздравлял брата. Оба спустились по лестнице одновременно.

– Доброе утро! Смотрите, что подарил мне Тёма! Есть ещё наушники, – говорил Антон, глаза которого блестели.

Артём был доволен, что угодил старшему брату. Взрослые по очереди поздравили и поцеловали смутившегося мальчишку.

– Тоша, ты в окно взгляни. Конь железный на двоих, а остальное твоё, – сказал дедушка. У меня в багажнике машины лежит еще самокат, пойдёмте всё посмотрим.

Мальчишки с дедом выбежали во двор и послышались восторженные крики.

– Что значит дети. Один искренне радуется подарком, а другой от того, что весело всем.

За завтраком больше говорили, чем ели. Олег уехал на работу, обещая к обеду вернуться. Дедушка с внуками осваивали езду на велосипеде и самокате.

– Откуда самокат взялся? – спросила мать у Даши.

– Это наследство брата Олега, он уже перерос его, а нашим как раз будет. Папе его Олег привёз, пока мы путешествовали, в подарок для внуков. Одному велосипед, другому самокат, а оба на колёсах.

– Торт я вчера сделала. Голени поставлю в духовку часов в 12, позже картофель. Мороженое и лимонад в холодильнике. Олег не забудет про пиццу?

– Не волнуйся, всё будет в порядке. Для наших сегодняшних гостей главное сладости, а это у нас есть.

– Даша, я не спрашиваю, ты не говоришь. Ты у доктора была?

– Была. УЗИ показало, будет мальчик. Еще один внучок- мужичок. Чувствую я себя нормально, вес набираю по срокам. В августе пойду в декретный отпуск.

Их разговор прервал телефонный звонок родителей, и пока Даша разговаривала с братом, мать вышла на улицу в поисках каскадёров. Антон счастливый и довольный принимал поздравления и с восторгом рассказывал о подарках и предстоящем празднике в его честь. О том, что сегодня идут на аттракционы, а завтра выйдут в море.

В парке дети с дедом пробыли часа четыре, посетив все аттракционы, и подъехали к дому одновременно с Олегом. К празднику было всё готово. Блюдо, с аппетитными, румяными голенями с корочкой, стояло в центре стола. Рядом салат из помидор и огурцов со сметаной, свежий отварной картофель, уже порезанная пицца, лимонад, конфеты и клубника. Мороженое и торт ожидали своего часа в холодильнике.

Ребят пришло четверо, плюс Димка и два брата – итого семь бойцов.

– Оставляю вас одних. На лимонад не налегайте, будет ещё торт и мороженное, но поесть вы должны. Антон сегодня главный, к нему все вопросы.

Оставив детей одних, взрослые сидели за обеденным столом на кухне с тем же меню, кроме лимонада, но с домашним вином. Когда пришло время задувать свечи, мальчишки сами убрали лишнюю посуду, навели порядок на столе, поставили чистые тарелки и чайные ложки для торта. Даша всё снимала на камеру. Потом она устроила им небольшие конкурсы и игры. Закончился праздничный обед мороженым. Жара к тому времени спала, был взят небольшой тайм-аут на переодевание, и вся компания до самого сна, гоняла на улице новый мяч. Даша и Олег остались ночевать. Олег перед сном попросил Дарью Андреевну приготовить для мальчишек одежду на завтрашнюю морскую прогулку, а Даша отправила на электронную почту Косте видео и фотографии с одной пометкой «Извините, но они заняты». Спали все в эту ночь крепко. После завтрака, Андрей Иванович собрав всю команду, выехал, пообещав доставить мореплавателей к обеду. Дарья Андреевна приготовила зеленый борщ из щавеля и тефтели с картофельным пюре, а Даша пекла вафельные трубочки с вареным сгущенным молоком. Вернулись морские путешественники довольные, но голодные. Пообедав, они позвонили родителям через скайп, с восторгом по очереди рассказывая о своих делах. Не сговариваясь, пошли спать все, кроме бабушки. После ужина, Даша и Олег уехали домой, внуки помогли деду с поливом и ушли на улицу, твердо пообещав бабушке прочитать двойную норму завтра, хотя оба помнили – завтра их первая рыбалка. Помнила это и бабушка. После первой же рыбалки, оба ею «заболели». До самого приезда родителей, их дни проходили почти одинаково: завтрак, сбор ягод, на выбор два маршрута: парк или речка. Обед. После обеда чтение, свободное время, улица, ужин, улица, душ, сон. Вторник и пятница – рыбалка с дедом, воскресенье – аквапарк с Олегом. В их обязанности входило: мытье тарелок после еды, полив цветника во дворе, порядок в своей комнате и следить за чистотой своей одежды, в субботу помощь в уборке квартиры и ежедневное чтение. С этим занятием бабушка пошла им на встречу. Она позволила читать двойную и даже тройную норму, но вперед. Мальчишки загорели, научились плавать и освоили велосипед. Сбитые колени и локти, а также две пары кед, приказавшие долго жить, свидетельствовали об активном отдыхе. Костя позвонил 25 июня и сообщил, что получил новое назначение в Тверскую область, в часть, которая находится в 20-ти километрах южнее Бологого. Что по её совету поедут устраиваться, а потом приедут за сыновьями. Андрей Иванович сразу нашёл новое место службы сына на карте и успокоил жену тем, что это расстояние, как до Москвы и несколько лет ребята будут служить почти рядом. Костя приехал с Олей и Евгением Петровичем 5 июля. Благодаря свату, служебную квартиру, полученную Костей, привели в порядок и обставили необходимой мебелью, разложили по местам багаж.

– Ты, Андреевна, представляешь, всего 400 км и они в Питере, 1500 км и они у вас. Это тебе не Дальний Восток. Вот думаю пригласить их на зимние каникулы к себе на дачу. Как думаешь, согласятся?

– А чего не согласиться? Андрей говорит там трасса хорошая, федеральная, три часа и они у вас.

Он рассказывал о том, что видел в гарнизоне, о красотах тех мест, обо все, что пережил за неделю вместе с детьми. Дважды съездил на рыбалку с внуками, зятем и сватом и где внуки преподали ему урок в рыбной ловле. Отведал настоящей ухи, не забывая кулинарные способности сватьи, и даже отведал вареники с вишней. Видя его опасения за едой, Дарья Андреевна успокоила его, сказав, что в варениках вишня без косточки, ее вынимают.

– Я впервые за много лет ем малину с куста, а персики с дерева. Вот где настоящий вкус, – говорил он.

День рождения Кости отметили одновременно с новой звездочкой и должностью 10 июля. Костя вручил погоны отцу со словами: «Отец, это твоя заслуга».

– Спасибо сын! Догнал отца, теперь постарайся перегнать, хоть еще на одну.

12-го проводили Евгения Петровича в город на Неве, а 14-го Костя с семьей уехали на 10 дней на Черное море. Проводив внуков, которые пробыли у них почти полтора месяца, Дарья Андреевна затосковала. Утешало одно, что теперь они живут не так далеко. Андрей Иванович тоже скучал, ему не хватало их энергии, выдумки, любопытства, к которому он успел привыкнуть. Он убрал велосипед на чердак, до следующего лета, а мяч, вымыл и положил в шкаф их комнаты. Все подарки, привезенные бабушкой, и бинокль с плеером забрали с собой. «Разбитую» обувь оставили как сувенир. Они звонили с моря через день, а вернувшись к месту службы, раз в неделю, в субботу вечером. Даша с Олегом приезжали, как и прежде в выходной. Сергей звонил в воскресенье. Они получили посылку, отправленную матерью от себя и Элен с подарками, о чем радостным голосом сообщила Наташа. У Дарьи Андреевны начался сезон заготовки варений и солений на зиму. С утра, пока было не жарко, она варила варенье и компоты, мариновала огурцы. Дело это было хлопотное и ответственное. Чтобы ей не мешать, муж, в такие дни уезжал, на рыбалку. После возвращения из Германии прошло два месяца. Кэт не позвонила и не прислала ни одного сообщения. Даша, наоборот, получала регулярно сообщения от Адама и Эльзы, передавая матери приветы от них. Ее новый знакомый, Виктор Иванович, тоже не давал о себе знать, хотя Дарье Андреевне было интересно, как сложилась его судьба. В те дни, когда Даша отсутствовала, мать доставала швейную машинку и шила пеленки и простынки малышу. Сезон заготовок на зиму был закончен. В саду оставались яблоки, груши и виноград, часть из которого уже вызрела. Жизнь протекала, теперь, размерено и спокойно, пока в первых числах сентября её не нарушил телефонный звонок. Дарья Андреевна ответила.

– Добрый день Дарья Андреевна, – услышала она голос, как будто знакомый, но не могла вспомнить чей.

– Здравствуйте. Простите, я Вас не узнаю.

– Вы приглашали меня в гости месяца два назад. Вспомните?

– Виктор Иванович, дорогой вы мой, что ж Вы так долго не звонили? Как вы?

– А Вы, почему ни разу не позвонили мне?

– Все ждала, когда Вы закончите свои дела. Обещали управиться за 2-3 месяца.

– Я и управился. Теперь приехал, и жду у калитки Вашего дома. Собака меня даже не облаяла.

Дарья Андреевна вышла во двор и поспешила к калитке, на ходу предупреждая Бетти: «Свои, Бетти, свои». Она обняла Ковалёва как родного.

– Как Вы нас нашли?

– Название хутора я запомнил, оно простое, а здесь Вас все знают, так, что проблем не было. А я ведь не один, – сказал он, – с женой.

Из машины вышла женщина её возраста, русоволосая, с короткой стрижкой чуть полноватая, но это её не портило. Удачно подобранная одежда делала гостью стройной и элегантной.

– Знакомьтесь, моя жена Валентина, а это Дарья Андреевна, – сказал он и улыбнулся.

– Что же мы на улице? Заходите в дом. Вы с водителем? Пусть заезжает во двор, в тень вишни.

Во дворе появился Андрей Иванович.

– Давайте, давайте, вы как раз к обеду. Я думал зять подъехал и не тороплюсь. Андрей Иванович, – он протянул руку. – А вы, Ковалёв?

– Как угадали? – спросил Ковалев, пожимая руку хозяину.

– Чужие люди здесь не ходят, а своих мы всех знаем. Даже Бетти на Вас голос не подала, – пошутил он, открывая ворота. – Давай парень до упора в тенёк.

Все вошли в дом.

– Десять минут на экскурсию, пять минут на туалет и к столу, Все разговоры после обеда, – говорила Дарья Андреевна, расставляя тарелки и раскладывая приборы.

Сегодня у нее на обед был борщ, жареная рыба и любимый салат Даши из отваренного куриного филе, листьев салата и ягод винограда. Ковалёв, осматривая дом вместе с супругой, заметил фотографию, на которой был он рядом с Дарьей Андреевной на фоне парка. «Мелочь, а как приятно, – сказал он жене. – Она не могла знать, что я приеду, но помнила». Они заканчивали осмотр дома, когда подъехали Даша и Олег.

– Знакомьтесь Виктор Иванович – моя дочь Даша и зять Олег. А это Ковалёв и его жена Валентина – обратилась она к дочери.

Стол раздвинули, места хватило всем. Олег пригласил на обед водителя, по просьбе тещи и согласия шефа.

– Дарья Андреевна, мы ненадолго, только повидаться, вернуть Вам книгу, поговорим часок и поедем дальше.

– Куда это вы в ночь собрались? Пообедаете, побеседуем, переночуете, а с утра пораньше, если не передумаете, езжайте.

Андрей Иванович достал из подвала виноградное вино, а водитель, которого звали Павел, принёс пакет, где был коньяк, икра, буженина, красная рыба и сырокопченая колбаса. После обеда под чай и кофе, Виктор Иванович начал свой рассказ:

– В пятницу, прямо с самолёта, сын и адвокат приехали в клинику. Сама процедура выписки, времени много не заняла, а вот вопрос перевода денег на счёт, не решался. Счёт был заблокирован. Поехали в участок, потом в банк, там я и написал Вам письмо, а уже адвокат сам решал вопрос о моральной компенсации. Это он, получив с них деньги в конверте, вложил письмо и потребовал передать его Вам. Одним словом, как и наши бюрократы, обслуживали меня часов до двух дня. Потом участок, протокол, чистосердечное раскаяние – все, как вы и предполагали. Заявление я не забрал и её под белые рученьки передали нашим органам. Сын с Валиной дочерью Надеждой брак зарегистрировали, в декабре ждут ребёнка. Потом и мы с Валей расписались. С бизнесом я совсем не расстался, часть акций держу, но это пока. Посмотрю, как будут идти дела, может приму другое решение.

– Вы молодец! Всё сделали правильно. Отдыхайте, поживите для себя. Родиться ребёнок, начнётся совсем другая жизнь. А пока делайте то, на что всегда не хватало времени, – говорила Дарья Андреевна, радуясь за нового знакомого.

Мужчины вышли на улицу, а она, пользуясь, случаем, показала Павлу его комнату, предложила отдохнуть, предупредила, что разбудит его к ужину и прикрыла дверь. Теперь мужчины уже беседовали на террасе, а Даша с женой Ковалёва сидели, беседую за садовым столом под деревом вишни. Андрей Иванович срезал виноград и собрал поздние персики к столу. Мужчины вернулись к столу вместе с дамами. Виктору Ивановичу не терпелось узнать продолжение истории Дарьи Андреевны.

– Меня умышленно оставили дома, ссылаясь на встречу, Даши и её друзей, но позволили приехать в клинику ближе к обеду. Узнав об операции, дочь устроила настоящее судебное заседание в роли адвоката. Рассказывай дочка.

Даша начала рассказ с письма Виктора Ивановича и почти дословно передала диалоги.

– Но самое интересное «кино» началось тогда, когда мама заговорила с ними по-немецки. Вы бы видели эти лица. Они были просто ошарашены. Недоумение, смятение, состояние полного ступора. Многое из того, что они говорили, не предназначалось для маминых ушей. Последний вечер немного сгладил ситуацию, в доме были посторонние, и всё внимание переключили на них. Среди них, только Адам и Эльза близкие к нам люди. Генрих и Хельмут, две рабочие лошадки, тянут на себе всё, и кроме клиники ничего не видят. Клеменс – самодовольный индюк, а мамина подруга, по моему мнению, вообще не имеет права голоса. Но извинились все, и даже признали родство. Мы проехали часа два, когда позвонил Адам и сказал мне о письме, которое сунул мне в рюкзак тайком, кроме письма, передали заключение клиники о том, что мама от операции отказалась, и ей вернули деньги за не оказанные услуги. Они знали, что мама их не возьмет, и решили действовать таким образом. Так, что я отдыхала, а мама в это время пополняла семейный бюджет, не без Вашей помощи. Дней пять назад, как обычно позвонил Адам. У них там третья мировая. Дядя, обвинив всех и каждого за то, что не уделили его племяннице должного внимания, устроил, мягко говоря, скандал. Эльза уехала в Париж, Адам и Клеменс живут в городских квартирах. Общаются только в клинике. Кэт и её мужу приходится не сладко в одном доме с ним. Мне не понятно, чего он ждал целый месяц, а не взбунтовался сразу? Может, ждал, что мама ему позвонит, а может, узнал, что я общаюсь с Эльзой. В любом случае, я его не понимаю.

– Вы теперь знаете все эту историю, посоветуйте что-нибудь, – попросила Дарья Андреевна.

– Валюша, смотри на неё. Таких людей как она нет, это единственный экземпляр. Она думает, как помочь семье, которой еще три месяца была не нужна.

– Зря, ты так, Витя. У нас обостренное чувство сострадания, любви к своему ближнему, а у них оно не развито. Даша права, надо найти повод для звонка и позвонить.

Дарья Андреевна вышла из-за стола, и вернулась с дневником отца.

– Есть повод, и есть номер телефона. У него завтра Юбилей, 75 лет. А мы позвоним сегодня. Посмотрим, что он предпримет.

Она набрала номер телефона, но трубку долго не брали, потом вместо гудков Дарья Андреевна услышала недовольный голос Генриха и перешла на разговор по-немецки.

– Доктор Генрих Штоль?

– Да. Я вас слушаю.

– Здравствуйте дядя Генрих, это Даша. Извините, что звоню заранее, завтра Вам будет не до звонков, будут поздравлять многие, но я буду в числе первых. С Юбилеем Вас! С днём рождения! Будьте здоровы! От всей моей большой семьи приветы.

– Откуда узнала? Кто доложил?

– Я ни с кем не общаюсь, а узнала из дневника папы, там есть и Ваша дата и Эльзы. Как поживает Кэт, сыновья, Эльза? Передавайте всем привет и наилучшие пожелания. Держитесь молодцом, скоро Вы станете прадедушкой. Обнимаю и целую.

Она отключила телефон.

– Мне не трудно было позвонить старику, хотя он для своего возраста выглядит отлично, а что бы я ему сказала? Спросила бы про здоровье, подумал – жду наследство. Они не понимают, что мне от них ничего не надо, они просто в это не верят. Кэт за все это время не дала о себе знать.

Весь вечер разговоры велись об отношениях отцов и детей, о том, что многое упущено и не сделано в этой жизни во время, что многого не вернуть, но можно попробовать кое-что исправить. В это же время, за тысячи километров, в далекой Германии, в городе Мюнхен, Генрих Штоль разговаривал с Эммой: – «Приготовь праздничный обед, очень праздничный и позвони всем, даже Эльзе. Я жду всех завтра».

– Вот и я говорю, Дарья Андреевна, нельзя забывать о себе. Надо любить не только близких, но и себя. Устраивать себе маленькие радости, позволять иногда себе то, что хочется, а не то, что нужно или правильно, – говорил Виктор Иванович. – Мы с Валей, отдыхая 10 дней в Геленджике, подумали, посоветовались и осмелились забронировать вам с супругом номер. Гостиница частная, всего на 15 номеров, но с 3-х разовым питанием. Замечу, за 10 дней, ни одно блюдо не повторилось. Кухня очень хорошая, номера удобные с душем и туалетом. С 12 до 21 сентября Вы можете там отдохнуть.

– Мы туда летели самолетом, а обратно, Витя специально поехал на машине, чтобы заехать к вам, повидаться, а я предложила идею с отдыхом. Вы не пожалеете, если поедете. Море чистое, вода тёплая, кругом зелень. Мне очень понравилось.

– Мама, а, может, вам правда поехать с папой на 10 дней? Папа с тобой, когда последнее время отдыхал? Да, поездки были, но они были деловыми, а здесь море, солнце, воздух. Устройте себе медовый месяц в честь серебряной свадьбы, – убеждала Даша мать.

– Дарья Андреевна, подумайте над предложением. Что мы без Вас не справимся здесь? У Вас столько впереди дел и забот, надо сил набраться, отдохнуть от кухни, – говорил Олег, готовый поддержать свою жену.

– Ой, ребята, задали вы мне задачу. У нас под боком своё море, да и воды я боюсь, а путешествовала я за пять месяцев дважды.

– Давай Виктор Иванович координаты, я её силой увезу. Путешествовала она. Что ты видела в этих путешествиях? Даша права, ты не путешествовала, а ездила в первый раз по делам, а второй, даже не знаю, как и назвать. Когда там надо быть, 12-го? Впереди неделя, но у тебя два дня на сборы и принятия решения, иначе я это решение приму сам, – говорил, муж жене шутя, но все поняли – он её уговорит. – Когда им позвонить? У меня она пешком пойдёт!

– Позвоните прямо сейчас. Назовите фамилию, уточните бронирование, и скажите дату приезда.

Андрей Иванович набрал номер, дождавшись ответа, назвал фамилию жены и уточнил всё то, что его интересовало, отключил телефон.

– Всё, Дарья Андреевна, ты не можешь отказаться от поездки. Наш отдых ровно на 10 дней, уже оплачен вместе с питание, – сказал он.

– Вы так были уверены, что я поеду? – спросила Дарья Андреевна Ковалева.

– Я даже и не предполагал, что Вы согласитесь. Хозяева, люди старой закалки, наши ровесники, и если бы Вы отказались, они вернули бы мне деньги на карту за минусом неустойки. Валя мне соврать не даст. Это малое, что я для Вас смог сделать сюрпризом. Денег Вы не берёте, на острова ехать не можете, а вот за 500 км от дома – вдруг согласитесь. Я Вам жизнью обязан, заботой, я должен Вас беречь, как ангела хранителя. Где бы я был сейчас, не окажись Вас рядом? – говорил Ковалёв.

– Хорошо Виктор Иванович, мы с Андреем поедем, но…

– Никаких «но»! Тогда это уже не будет сюрприз, я знаю, о чём Вы подумали. Закроем эту тему и начнём с рассказа о том, как вам здесь живётся. Хутор небольшой, а деревенские жители не любят городских приезжих, так же как город не любит провинцию.

– Наша Дарья приживётся и уживётся где угодно и с кем угодно. Она как мать Тереза – всем поможет, обогреет, и как доктор Айболит – всех излечит, исцелит, – заговорил Андрей Иванович стихами, заставив улыбнуться всех.

Он рассказал с самого начала, с переезда на хутор и до сегодняшнего дня, о своей работе и пристрастии к рыбалке, о работе в саду. После рассказа, пригласил гостей в сад. По просьбе жены взял корзинку под фрукты для них, а из подвала достал варенье и вино, которые гости повезут с собой. Приготовив на стол ужин, Дарья Андреевна накормила Павла и позвала всех к столу. Вручила Олегу корзинку и попросила отнести мужу. Олег замысел понял, а вернувшись, рассказал, что живет Павел с мамой, женой и десятилетней дочкой. Что раньше возил шефа, а сейчас он в командировке по просьбе Ковалёва, ему никогда не отказывают. Уложили всё в машину с вечера, переложив банки в коробках газетами, решили выехать часов в 4-5 утра. Даша с Олегом простились с гостями с вечера, поблагодарив их за сюрприз и пожелав счастливой дороги. Чету Ковалёвых провожали после легкого завтрака в 04:30 утра, передав бутерброды и термос с чаем в дорогу и взяв обещание позвонить, как доберутся до места.

Проводив гостей, супруги уже не ложились спать. Они сидели на террасе, укрывшись одним пледом, и тихонько обсуждали предстоящую поездку.

– Скажи, Даша, ты могла себе представить ещё полгода назад, что так круто изменится наша жизнь, – спросил Андрей Иванович жену.

– Смешной ты Андрюша. Что в ней крутого? Наши миллионы? Так их всего два. Это по нынешним временам не круто. Хотя, если прибавить к ним евро, можем считать себя крутыми.

– Нет, Дашенька, о деньгах я даже не подумал. Наша семья за этот период выросла на 7 человек. Наташа с Андрейкой, питерские сваты, твои дядя и тетя, Кэтрин. Если прибавить к этому числу твоих кузенов, получится более десяти душ. С их появлением наша жизнь изменилась. Всё началось с твоего друга юности Белого. Мужик правильный, с адекватными амбициями и не постеснялся в этом признаться ни себе, ни нам. Квартира твоих родителей не столь и нужна ему, а вот встреча с тобой была необходима. В любом случае, он получил свою «мечту», причём бескорыстно, а мы избавились от головной боли. Это он нашёл твою Кэт, а через неё ты нашла дядю и тетю. Нравится тебе или не нравится, но это твоя семья. Кэтрин дружит с Сергеем и это правильно. А ты смеёшься над моим «круто». Возьми Виктора Ивановича. Он мог забыть о тебе ещё по пути из Мюнхена в Москву. А он приехал специально, чтобы пообщаться, проявил инициативу, сделал тебе сюрприз. Опять же «чех». Сделал бы вид, что не узнал, тебе самой этого хотелось. Нет, он подошёл, извинился, даже прощение попросил. Это Дашенька судьба. Время всё расставило по своим местам. Встречи с прошлым и новые знакомства, разве это не круто?

Дарья Андреевна слушала выводы мужа, и они ей вновь напомнили слова цыганки.

– Ты прав, дорогой. Всё так и есть, и каждому из них я благодарна по-своему. Косте Белому, «Белый» – это прозвище, а фамилия его Чёрный. Так вот, ему за то, что он остался таким, каким я его помнила, за его «широкий жест» по квартире, за ноутбук. Это он носил мне передачи и букеты, которые Серёжка называл вениками, и ни разу не попался на глаза. Наташе за любовь к нашему сыну, за Андрейку, названному в твою честь. Питерцам за окончание холодной войны и перемирие. Дяде и тете просто, за то, что они живы. Ковалёву, за его внимание и заботу. Ну, а деньги? Я ни у кого ничего не просила – это их решение. Может одни хотели, таким образом, искренне отблагодарить, другие от чувства вины, в качестве «мировых», как говорила Даша. В любом случае я их взяла и не стыжусь этого. Я перестала быть правильной и перешла на рыночные отношения.

Андрей Иванович посмотрел на улыбающуюся жену так и не поняв, говорит она это серьёзно или шутит.

– По кофейку? – спросил он. – Я ставлю чайник, а ты давай к Антоновне.

Когда Дарья Андреевна вернулась с молоком, сметаной и творогом, чайник уже вскипел, а муж нарезал красную рыбу и буженину, привезённую Ковалёвым, тонкими ломтиками для бутербродов.

– Проводили, а сами не ложились? – спросил Олег. – Меня в свою компанию возьмёте?

– Заболтались на террасе, а потом, и ложиться не стоило. Проходи.

– Я видел вас в окно, – сказал Олег, присаживаясь к столу. – Отъезд в воскресенье? Из Ростова частники возят отдыхающих, надо поинтересоваться, а я довезу до Ростова.

– Ты не переживай, выход найдём, у нас неделя впереди. Главное чтобы Вы здесь себя вели хорошо, без сюрпризов, – сказал тесть. Лучше будет, если переселитесь в нашу комнату, тогда стрекоза не будет порхать наверх. Предложи, она тебя послушает.

– Хорошая идея, – сказала Даша, услышав наставления отца. Вы приедете, и мы её освободим. Мне сегодня на приём, я еду с Олегом. Заодно соберу вещи для короткой ссылки на дачу себе и ему. Если не приедем сегодня, ждите завтра к вечеру, я позвоню, – говорила она, мешая для себя творог со сметаной. – Вы в город не собираетесь?

– Скорее всего, поедем. Я проведу ревизию вещей в дорогу и проверю холодильники, на наличие продуктов. Лучше скажи, что приготовить перед отъездом и что купить, для тех кому «хочется».

– Свари нам обычный борщ и сделай плов, я не буду стоять у плиты дня три, а арбуз мы купим по дороге.

Проводив детей в город, Дарья Андреевна проверила сразу наличие продуктов в холодильниках, записав чего нет и что нужно купить кроме этого. Отправив мужа в сад, для ревизии, она накормила Бетти и принялась перебирать вещи для поездки. Вещи она брала, придерживаясь советов Валентины, только летние и светлые, за исключением двух джинсовых рубах на случай прохладных вечеров. Все вещи вошли в одну сумку, весте с пляжным полотенцем и средствами гигиены. Туда же она положила пластиковые баночки с сахаром и кофе, пересыпав последний из стекла, планируя положить рядом сладкий сухой паек. На рынке, куда они отправились часа через три, купила все по своему списку и пляжную обувь для мужа, прихватив по дороге два арбуза. Одним словом к поездке все было готово. Дорожная сумка стояла в спальне, а сверху лежала ее дамская белая сумка с деньгами, аптечкой и документами. Оставалось найти «извозчика». Она нашла водителя, через знакомого таксиста и договорилась с ним не торгуясь, выехать в 6 часов утра 12 числа. Время до отъезда пролетело быстро. Она стирала и утюжила бельё, не оставляя лишних дел на дочь, навела порядок в гардеробной, исключив возможность нечаянно увидеть приданое. Позвонила сыновьям, рассказав последние новости и о предстоящей поездке. Последним сообщением, её «мальчики» радовались и удивлялись особо. Выполнив заказ дочери, она приготовила обеды и ужины.

Выехали из дома в 6 утра, как и планировали и в 14:30 были уже на месте, успев к обеду.

Глава 15

Номер был небольшой, но уютный. Широкая двуспальная кровать, шкаф, журнальный столик, два кресла, небольшой холодильник и тумбочка, на которой стоял телевизор, дверь с полупрозрачным стеклом, за которой был туалет и душ, неширокая лоджия на два номера. Даже не разбирая вещи, а лишь, достав полотенце и пляжную обувь, они направились на пляж. Дарья Андреевна за долгие годы вновь увидела море, а точнее морскую бухту. Спускаясь с набережной к пляжу, она сняла обувь и взяла вещи мужа, собравшегося купаться.

– Пожалуйста, не заплывай далеко, мне так будет спокойнее, – просила она мужа.

Она босиком бродила по берегу, бросая взгляды на мужа, который плавал, на её взгляд, «красиво». Плавал он хорошо, но недолго. Вышел из воды, ополоснувшись под душем, где вода была холоднее морской, набросил на плечи полотенце, сказал:

– Знаешь, тяжело без привычки. Я последнее раз плавал за удочкой года два назад.

Они шли по берегу еще минут десять, прежде чем Андрей Иванович переоделся в кабинке и они поднялись на набережную. Шли неторопливо по тенистым аллеям, разглядывая всё вокруг. Даже неторопливая прогулка заняла не больше 15 минут до нового жилища. Дарья Андреевна нашла хозяйку и поинтересовалась, где делают хороший массаж.

– Я провожу Вас к нашей массажистке. Если у неё есть запись, она обязательно возьмётся.

Массажный кабинет представлял собой комнату, два на три метра, где стоял массажный стол и раковина, разделённые ширмой.

– Есть время сразу после завтрака, – сказала девушка.

– Какой же массаж с полным желудком? – возразила Дарья Андреевна.

– Хотите, я буду приходить раньше, и Ваше время будет в 7:40?

– Очень хотим, он будет являться вовремя. А что на сегодня? Чтобы уж не терять зря дни.

– На сегодня я уже закончила, но если очень нужно, могу задержаться.

– Как вас зовут?

– Настя.

– Вот Ваш, Настенька, клиент. Завтра он будет вовремя, а сегодня намните ему хорошенько спину от шеи до крестца, – сказала Дарья Андреевна, обняв мужа за талию и положив в карман халатика массажистки тысячу рублей.

Настя улыбнулась, достала разовую простыню, застелила ей стол и пригласила клиента. Дарья Андреевна со словами: «я буду в номере, держись», покинула кабинет. Она закончила разбирать сумку, вещи из которой повесила на плечики и разложила на полки в шкаф, положив вниз последнюю, продукты на холодильник, а яблоки и груши из своего сада внутрь. Андрей Иванович пришёл через 20 минут довольный с красной спиной. Жена уложила его в кровать, накрыв спину простыней, и сказала:

– Отдохни минут сорок.

Он проспал часа полтора. Поужинав, они пошли на прогулку вдоль набережной. Отдыхающих было много. Складывалось впечатление, что все они собрались именно здесь и именно в это время. Красивая иллюминация, негромкая музыка, цветной фонтан делали атмосферу праздничной. Они гуляли не меньше трех часов и вернулись в номер уставшие, но довольные. Выпив по чашке кофе, они пытались вспомнить, когда отдыхали так. Не получалось. За двадцать пять лет они не так часто оставались наедине, а уж отдых вдвоём не могли вспомнить совсем. Все время был кто-то рядом. Только последний год они жили неделями одни, но какой это был год.

– Дочь не зря намекала нам на медовый месяц. Месяц, может, я и не осилю, а вот десять дней попробую, – говорил Андрей Иванович, обнимая и целуя жену…

Теперь их день начинался ни в 6, а в 7 утра. Приняв душ, муж шёл на массаж, после которого отдыхал до завтрака. После завтрака они шли к морю или поднимались в горы. Подвесную дорогу Дарья Андреевна осилила, хотя и очень боялась. После обеда они часок проводили в номере, а потом опять шли к морю, пока муж купался, жена бродила по берегу. Они выходили в море на теплоходе, это было днем, а иногда вечером. Вечерние прогулки оставляли ощущение праздника. Возвращаясь к причалу, они видели со стороны моря ночной город, в ярких разноцветных огнях. Дарья Андреевна первые дни не расставалась с фотоаппаратом, потом снимать одно и то же надоело. За столом они сразу сидели одни, а через три дня к ним посадили молодую пару из Ростова. Новые знакомые и предложили вернуться в Ростов 22 числа с ними. Они встречались только за столом, новые знакомые предпочитали экстремальный отдых, и проводили время соответственно. Дарье Андреевне казалось, что привычка всегда быть чем-то занятой, уже через три дня, заставит её изнывать от безделья. Но прошла неделя, а она не ощущала себя бездельницей. У неё было прекрасное настроение, хорошее самочувствие, хотелось петь от нахлынувших чувств нежности к мужу. Она иногда вспоминала, что ей не 35 и даже не 45, смущалась, но быстро забывала об этом. Она была счастлива! Андрей Иванович глядя на жену, вспоминал ту Дашу, на которой женился. Их как будто было две: доктор и «домашняя» Даша. Сейчас она напоминала именно «домашнюю» Дашу. «Вторая молодость приходит к тому, кто первую сберёг, – думал он. – Эта поездка пойдет нам на пользу. Мы теперь оба знаем, что в 50 жизнь только начинается». Десять дней пролетели незаметно. Вечером, накануне отъезда, Дарья Андреевна говорила с хозяйкой о порядке бронирования отдыха на следующий год, чему муж был очень удивлён, но еще больше доволен. Утром они возвращались домой. В Ростове сели в такси и были дома к 14-ти часам. Их встретила пасмурная погода, но без дождя. Скучающая за хозяйкой собака, ходила за ней по пятам. Даша, накормившая родителей обедом, рассказывала местные новости и слушала рассказ об отдыхе, разглядывая фотографии.

– Ты, дочка главного не знаешь. Наша мама собралась и на следующий год на недельку выбраться туда же.

– Мама, ты растёшь в моих глазах. Неужели начала думать о себе? – удивилась дочь.

– Ладно вам, мать критиковать они вздумали. Приедут мальчишки, проведу с ними время, малыш к осени подрастёт, обязательно поеду и отца с собой прихвачу. Виктор Иванович оказался прав. Номер хороший, кормят отлично, опять же массаж отцу понравился. А воздух? Какой там воздух, не надышишься.

– Я за вас действительно рада. Вы даже помолодели после отдыха, – сказала Даша, обнимая родителей.– Мы сегодня домой поедем, до выходных не ждите. Продукты Олежка привёз, вчера везде пропылесосил, постель в вашей комнате я сняла, но не стирала. Будет погода – приедем, нет – останемся дома. Виноград я срезала, какой нравился.

– Ты что будешь брать с собой из сада, подвала? – спросил отец.

– Пап, хорошо, что ты про подвал вспомнил. Олег привёз картошку, рассыпал в ящики, ты проверь. На вкус он хороший, а вот как будет храниться, не знаю. Ты срежь мне кисть винограда белого, крупного и груш, штук пять. Я с земли до них уже не дотягиваюсь. Яблок я уже объелась, не хочется. – Мам, у меня для тебя есть ещё новости. У меня на счете уже две тысячи евро от Эльзы, она передает тебе привет и спасибо за звонок Генриху, у них в доме мир. Клеменс женился и, кажется, остепенился. От Адама большой привет. Теперь всё.

– Будешь общаться, передавай приветы, а теперь перекинь мне фото на ноутбук, на свою страницу я выберу сама. У нас ужин есть или готовить?

– Ужин на плите, – крикнула Даша из кабинета, перекидывая фото.

Приехавший Олег, поужинал вместе со всеми, коротко расспросил о поездке и увёз жену домой.

– У нас с тобой Дашенька, месяц относительно спокойной, размеренной жизни, а потом наступят приятные хлопоты и бессонные ночи.

Хлопоты наступили раньше, в середине октября. Звонок, который Дарья Андреевна меньше всего ждала, раздался рано утром. Звонил Евгений Петрович, сват из Питера.

– Андреевна, объясни, что там у вас происходит? Ты не пугайся заранее. Звонит мне Ольга, интересуется своей квартирой и просит, чтобы в ней пожил Сергей с семьёй, пока будет учиться. Я обрадовался, что точно буду встречать Новый год с молодёжью. Она вчера перезванивает и говорит, что всё отменяется. Сергей едет один и будет жить в общежитии. Ты мне можешь объяснить, что произошло?

– Не могу Петрович, я от тебя узнала обо всём, но будь уверен, я все выясню, – сказала она и набрала номер Сергея.

– Да, мама.

– У вас все нормально?

– Кажется, пока да.

– Серёжа я знаю про учёбу, Питер и многое другое, только почему не от вас? – спросила она.

– Костя постарался? – спросил обиженно сын.

– Нет. Евгений Петрович звонил. Не может понять причины столь резких перемен.

– Если коротко, узнав про учёбу, позвонил Косте, рассказал. Они с Олей решили, что пока буду учиться, будем жить в их квартире. Даже, если придётся уезжать в Калининград, до Питера полтора часа лету. Наташа была бы там, и она согласилась, а теперь отказывается под разными предлогами. Еду один, мне надо быть там 5 ноября. Даю ей трубку.

– Дарья Андреевна, мне просто страшно. Перелет 12 часов, я там буду совсем одна. Мама говорит…

– Опять мама говорит, – перебила Дарья Андреевна, – к маме прислушиваться надо, но не слепо выполнять её советы. Мама тебе не говорила, что с таким отношением к мужу, ты его можешь потерять, едва выйдя замуж? Перелет в 12 часов не может быть у нас беспосадочным – это раз, летите транзитом, с перерывом на встречу с мамой. Утром прилетите, вечером продолжите свой перелёт. Это Наташа не причина, это следствие бесхарактерности. Хватит чувствовать себя виноватой. Да, мама помогла тебе в трудный момент, огромное ей спасибо, но она не имеет права всё решать за тебя. Ты сама хочешь лететь с мужем?

– Очень хочу. Но она меня не понимает, и всё время ставит условия.

– Наташа, дочка, послушай совет. Вещи берите с собой только сезонные, остальные отправьте багажом на адрес отца Оли. Квартира есть, город не деревня, знакомые есть и муж рядом, пусть и не всегда. Сергей должен быть уверен, что его ждут, а не делают одолжение. Сделай хотя бы раз так, как надо тебе, твоей семье. С мамой не надо ссориться, но дай ей понять, что ты взрослая и замужняя женщина, что сама способна решать, что для твоей семьи лучше, что теперь муж твой помощник, советчик и защитник. Я тебя убедила?

– Спасибо Вам, я полечу с Серёжей, обязательно полечу. Нам создали все условия, а я всё испортила.

– Не волнуйся, собирай вещи, и не опаздывайте к указанному сроку. Дай Серёже трубку и целуй Андрейку.

– Сынок, Косте позвонишь сам, а я позвоню Евгению Петровичу. Он так мечтал встретить с вами Новый 2011 год. Не переживай ни о чём, он мужчина нормальный, перевоспитанный Олей. Про вещи я Наташе сказала. Что у вас с деньгами? На стипендию проживёте? Будут проблемы – звони.

– Мам, ты не звони, я сам позвоню, извинюсь, поговорю, всё узнаю. Спасибо тебе родная моя, ты мне очень помогла. Дальше я сам. Обнимаю и целую. Как там Даша?

– Ждём, сынок, ждём. Две, три недели осталось. Звонить пока не буду. Устроитесь – позвони, или пришли сообщение. Целую.

– Папе и Олегу передавай привет, а Дашу поцелуй.

Дарья Андреевна передала разговор мужу.

– Людмила Георгиевна наступает на грабли Евгения.

– Здесь, Андрюша, другая беда. Она, вырастив Андрейку до года, Наташа делала всё, чтобы угодить, матери, та к этому привыкла. Считает, что имеет право диктовать Наташе условия, но забывает, что у дочери есть характер. Пока Наташа не «взбрыкнет», она будет продолжать в том же духе. Надо же придумать такое: «Пока Сергей будет учиться, она должна с сыном жить у нас».

Олег позвонил 31 октября в 6 утра.

– Дарья Андреевна, простите за ранний звонок. У меня сын родился 4 килограмма и ростом 52 см. Богатырь! Я вас поздравляю с внуком.

– Ты сейчас где?

– Подъезжаю к кольцу на трассе. Вы не волнуйтесь, со мной всё в порядке. Я знаю, Вы не спите уже в этовремя, меня гордость распирает.

– Вот что, папаша, отключай телефон, сбавляй скорость, не омрачай праздник, поговорим дома, мы ждём.

– Даша родила? – спросил Андрей Иванович, радостно.

– 20 минут подожди и всё узнаем. Олег едет, сказал мальчик 4кг и 52см. То ли выпил, то ли плачет.

– Олег не пьёт, тем более с утра и за рулём.

– У него повод есть. Себя помнишь? Кто же нам подарит внучку?

– Да у нас ребята лучше любых девчонок в сто раз, с какой стороны не посмотри, – улыбнулся он, вспоминая рождение Даши. «Себя я не помнил. Я так набрался, что Костя долго вспоминал эту картину маслом два в одном «Не ждали» и «Приплыли».

Хлопнула дверца машины, радостно залаяла Бетти, и через пару минут в дом вошёл Олег. Он с порога обнял Дарью Андреевну и заплакал. Она гладила его по волосам и успокаивала.

– Успокойся, расскажи как Даша, как сынок, говори с самого начала.

– Простите, я уже два часа то плачу от радости, то смеюсь. С Дашей и сыном все хорошо. Я отвёз ее в роддом вчера в десять вечера. Сказали, что к утру родит. Она просила не беспокоить вас в ночь. Я терпеливо ждал, но звонил каждые два часа. Она родила в 4 утра. С чего начинать?

– С таблетки. Выпиваешь таблетку и ложишься в кровать. Часов до десяти спишь, а с чего начинать, я тебе подскажу. До этого времени Даша тоже будет отдыхать, а потом мы ей позвоним. Давай наверх.

– Что ты ему дала?

– Таблетку валерианы. Он и без таблетки уснёт. Ему сейчас главное не оставаться одному. Его распирает гордость, радость и одновременно одолевает страх от незнания, что делать, с чего начинать. Это пройдёт после разговора с Дашей. Она набрала и отправила сообщение дочери «Поздравляем. Олег спит. Ждем звонка».

Олег проснулся сам в 9:45

– Даша не звонила?

– Пока нет, ждём. Ты сам как? Завтракать будешь?

– Вы меня извините за ранний визит, не сиделось мне дома. Мне больше 30, первый ребёнок, я такой счастливый. Кофе с бутербродом можно? Мне и есть не хочется.

– Поесть надо. До обеда мы вряд ли вернёмся домой. Сначала роддом, потом магазины. Давай ешь и мы за компанию, а потом я тебе что-то покажу. Отцу позвони, а я ребятам. Поедем с отцом, машину загонишь во двор.

Олег завтракал, а родители поднялись наверх, где дед достал бабушке вещи, приготовленные новорождённому. Все вещи перенесли в свою спальню, слыша, что Олег разговаривает по телефону, и поняли, что с Дашей.

– Спасибо, моя радость за сына. Я тебя люблю. Даю трубку маме.

– Поздравляю. Это хорошо, что он рядом. Ты диктуй, я записываю, вспомнишь ещё – отправь сообщение. Звони сама, когда удобно, деньги мы положим. Приедем через пару часов. – Успокоился? – спросила она Олега. – Сын рядом с мамой, всё у них в порядке. Как думаете, может из роддома к нам на первое время? Куда будем везти купленную детскую кроватку, коляску?

– Правда, Олег, поживите первое время у нас. Если неудобно в вашей комнате купать, гулять – устроим вас временно в нашей спальне. Посоветуйся с Дашей, думаю, она должна согласиться, – предложил Андрей Иванович.

– Я согласен. Мне так будет спокойнее. Даша сказала, вы знаете чего и сколько надо купить. Деньги я взял и на карточке есть.

– У нас тоже кое-что уже есть, потом посмотришь, а теперь звони отцу. Андрюша, ты позвони ребятам, хотя она наверняка им уже сообщила, а я займусь списком того, что просила Даша в роддом и, что нужно домой, тогда мы с вами ничего не забудем.

Начинались приятные хлопоты. Эдуард Петрович по случаю рождения внука, освободил Олега на завтра от работы.

– Это же надо сделать тебе такой подарок ко дню рождения, – сказал он сыну. – Ты матери позвони, обрадуй, она теперь бабушка.

– Пап, я даже забыл, что мне завтра 34. С такими новостями из головы просто вылетело. Маме позвоню прямо сейчас, а то мы уезжаем в город, до обеда, думаю, управимся.

– Да, Олежка, молодец дочка. Подарок сделала тебе прямо царский, – усмехнулся тесть. – Поехали.

Поездка в город заняла часа четыре. Первым делом купили то, что просила Даша и, передав это ей, постояли под окном роддома, видя дочь и жену в окно и переговариваясь по телефону. Конечно, поинтересовались ее мнением и поехали за покупками для малыша. Купили всё и сразу, оплатив перевозку. Кроватку с матрасом, пеленальный столик, он же комод, ванночку для купания с подставкой и коляску. Всё, что необходимо на первое время. Доставку обещали через два часа, а пока было время, заехали в супермаркет и на рынок и купили закуски к столу, продукты для праздничных салатов. Обед у Дарьи Андреевны был готов, но он был непраздничный. Учитывая, что завтра день рождения у зятя, ему тоже надо было устроить маленький праздник.

Вернувшись из поездки, мужчины в ожидании обеда, начали делать перестановку в спальне на первом этаже. Вынесли всё, кроме большой кровати. Освободили шкаф от одежды, подняв её в одну из гостевых комнат. Олег увидел приданое для сына и был очень благодарен тёще за заботу, помощь и поддержку.

Эдуард Петрович не мог пропустить такое событие, это был его первый внук. Он приехал с женой, когда мебель и коляску уже привезли, захватив с собой коньяк и закуску, понимая, что сватам сейчас не до готовки, но твёрдо зная, что их примут и будут рады. Заметив новые покупки, Эдуард Петрович с порога заявил:

– Карета внуку от нас, и не надо спорить со мной. Валюша, ты посмотри, сколько у него вещей! Андреевна, когда ты успела все купить?

– А я, Петрович, как та курица, «по зёрнышку» каждую поездку, вот и насобирала.

– Эдик, смотри какая прелесть. Все мягкое, лёгкое и красивое, – перебирая вещи, говорила его жена.– Вот что значит бабушка со стажем.

Все вместе пообедали, а проводив гостей, занялись сборкой и установкой детской мебели. Пользуясь хорошей погодой, бабушка прополоскала детские вещи и вывесила их для просушки. К вечеру мебель стояла на своих местах, а гора детских вещей ожидала утюжки. На следующий день, устроили небольшой праздник для Олега. Поздравив его прямо с утра за завтраком, отправили к Даше. Дарья Андреевна приготовила на обед то, что больше всего любит Олег. На обед приехал и Петрович поздравить сына. Олег перевёз к родителям некоторые вещи Даши. К выписке мамы и малыша всё было готово. 5 ноября Олег с новорождённым и женой спускались со ступенек роддома, а внизу, у машины, их ожидали родители. Никита, так назвали мальчика родители, первую неделю «давал дрозда» всем. Постепенно все наладилось. Мальчик стал спокойнее, аппетит был хороший, и всем удавалось выспаться. Через месяц уже все забыли о бессонных ночах.

Сергей находился в Питере вместе с семьёй. Устроившись в квартире, он позвонил родителям, рассказал, что Евгений Петрович приготовил для Андрейки кроватку к их приезду, а мать Оли взяла шефство над Наташей и скучать ей не дает. Он расспросил всё о Даше и Никите. Дарья Андреевна, прежде чем задать этот вопрос, долго думала о его реакции, но решилась.

– Серёжа, ты не хочешь пригласить Кэтрин с родителями в гости? – спросила мать. – Другой возможности может и не быть.

– Зачем мама? Хотя вопрос конечно глупый. Извини.

– Ты, сынок, меня не совсем правильно понял. Позвони Кэтрин и просто сообщи ей, что будешь в Питере длительное время. Захотят повидаться – найдут и приедут, а на нет и суда нет. Десять лет прошло, они наверняка скучают. Петрович знает твою историю? Значит, против приезда возражать не будет. Когда Серж с Кэтрин передавали для вас подарки, я сердцем чувствовала, что он хотел спросить, как найти повод для встречи с вами. Я призналась, что тебе к ним нельзя, им к тебе тоже, а на время отпуска для встречи нужно твоё согласие. У тебя был с Кэтрин разговор на эту тему?

– Она спрашивала, когда у меня отпуск, но я и сам пока не знаю. Мам, я обещаю позвонить Кэтрин и поговорю с Евгением Петровичем. Не знай, что это он тогда не принял нашего Костю, подумал – другой человек.

– Родители счастливы тогда, когда счастливы их дети, а на ошибку имеет право каждый. Как Андрейка?

Выслушав рассказ сына, попрощалась, пожелав удачи, положила трубку. У Кости тоже всё было хорошо на новом месте. На Новый 2011 год, они уезжают к родителям Оли на каникулы, которые проведут на даче. Он вернётся раньше, а Оля с сыновьями останутся. Дарья Андреевна готовилась к Новогоднему празднику, зная, что гостей не будет, а вот телефонных звонков и сообщений было много. Позвонили даже те, от которых она их не ждала. Сидя за праздничным столом, не успевали ответить одному абоненту, как звонил другой. Позвонила Кэт и Генрих, а Даше – Адам и Эльза. Звонок из Питера обрадовал больше всего. Там новый год отмечали сразу четыре семьи: Старченко, Гербер, Барышевых и Тумановых, и родителям удалось поговорить со всеми. Позвонил Ковалёв, сообщив о том, что у него родился внук, и он стал дедом.

Никитке исполнилось пять месяцев, когда его перевезли в городскую квартиру. Вернув своей спальне первоначальный облик, Дарья Андреевна с мужем «переехали» назад. Она стала ждать приезда внуков с июня месяца, но сыновья переносили сроки приезда со дня на день. Приехали они в один день 25 июня. Сергей с Наташей и Андрейкой прилетели самолётом, а Костя с семьёй прибыли на своей машине. Две недели дом гудел как муравейник. В доме разместились трое детей со своими половинками, четверо внуков, и собака, от которой шума было больше всего. Эдуард Петрович не мог пропустить знакомства с семьёй Сергея и приезжал, когда был свободен.

Сыновьям многое было нужно рассказать родителям. Первым делом Сергей вручил матери погоны капитана со словами: «Твоя заслуга, мама! У отца уже есть погоны Кости, а это твои». Мать расчувствовалась, но быстро взяла себя в руки. Обычно разговоры велись после купания малышей. Они собирались за поздним ужином или чаем. Костя рассказывал о новом месте службы, о новой должности, о том, что происходит в части и вообще в армии. Потом наступала очередь Сергея, у которого были свои истории. Он все же позвонил Кэтрин, и вся семья прилетела в Россию на неделю 30 декабря. Новый год, о встрече которого мечтал Евгений Петрович в большой компании, встретили сразу четыре семьи.

– Знаешь, мама, при встрече я обнял Кэтрин, потом приобнял Сержа, пожав руку, и мне ничего не оставалось, как обнять Элен. Она расплакалась, а у меня на душе вдруг стало так спокойно и тепло. Теперь она окончательно поймёт, что я ее простил давно.

Потом наступала очередь Оли и Наташи, у которых были свои новости о детях, о знакомствах и встречах. Наташу они не видели со свадьбы, да и с Олей не виделись почти год. Одно дело телефон и совсем другое общение в «живую». Так каждый день родители узнавали что-то новое. Они не испытывали чувства ревности ни к семье Герберов, ни к семье Старченко, они были рады, что у детей все складывается хорошо с родственниками. Были просмотрены фотографии и видео, часть из которых передали родителям. Конечно, Дарья Андреевна уставала физически, но внешне даже помолодела. Это были приятные хлопоты. Мужчины с Антоном и Артёмом умудрились трижды съездить на рыбалку, где мальчишки преподали уроки мастерства отцу и дяде. Дед был горд за юных рыболовов. Оля в такие дни помогала матери, а Даша и Наташа занимались малышами. Никите шёл 9 месяц, Андрюше было 2 года и 2 месяца, когда родители собрались провести десять дней на море тремя семьями, отметив там дни рождения Кости, Даши и Артёма. Потом Сергей улетит с семьёй на Камчатку, сделав пересадку для свидания с матерью Наташи, Костя увезёт семью в часть, а Даша с семьёй вернётся в город. Родители провожали две удаляющиеся машины взглядом, придерживая Бетти, которая рвалась их догнать.

– Мне так приятно видеть наших детей дружными. Они такие же родные, как в детстве и даже внешне стали похожими. Сами родители, а чувство заботы друг о друге осталось, – говорила Дарья Андреевна.

– Уже заскучала? – спросил её муж, обнимая за плечи и ведя в дом.

– Я только молю Бога о том, чтобы они были здоровы и счастливы.

Родительский дом опустел без дорогих сердцу людей, но он готов был принять их в любое время, а родители умели ждать.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15