Лиза в ссылке [Евгения Сергеевна Теплова] (fb2) читать постранично

Евгения Теплова Лиза в ссылке

Лиза сидела на полу посреди комнаты и разглядывала завитушки на выцветшем ковре. Когда-то давно эти узоры пленяли её воображение наравне с зачитанными до дыр сборниками восточных сказок, а пятнадцатилетней Лизе не могли уже поведать ничего. Она перевела взгляд на книжную полку, откуда на неё смотрели благостный Есенин и суровая четырёхлетняя Лиза.

Солнце начинало греть крышу, и становилось душно, свежему ветру недоставало сил пробиться через натянутую на окно марлю.

Там, за окном, надрывались кузнечики. А на первом этаже прабабка Нина гремела посудой. «Когда же она, наконец, пойдёт в огород?» Минутная стрелка на старых часах в очередной раз дёрнулась, будто из последних сил, подрожала и остановилась, чтобы отдохнуть перед новым рывком. Часы показывали почти двенадцать, а, значит, бабушка уже вернулась из огорода и занялась обедом.

Увы, завтрак в одиночестве, как вчера, Лизе не светил. Она злилась. Но добравшиеся с кухни ароматы заставили её подняться, и Лиза поплелась по скрипучей лестнице вниз.

– Доброе утро! – буркнула она бабушке по дороге к умывальнику.

– Твоя каша в подушках, – подсказала та, когда Лиза вернулась.

– Не хочу кашу, – ответила Лиза и стала искать половник.

– Как спалось-то? – робко спросила бабушка, видя, что Лиза не в лучшем расположении духа.

– Нормально.

– А мне опять этот кошмар снился, – пожаловалась бабушка.

«Только не это», – успела подумать Лиза.

– Будто я сухарь с сахаром жую, – продолжила бабушка. – Опомнилась и давай его из зубов выковыривать. И не могу понять, проглотила кусочек или смогу выплюнуть.

Лиза, отвернувшись, скривилась в отвращении.

– Ну, проглотишь – и что? – спросила она с раздражением.

– Да врач-то запретил. Ну, извини, извини, рассказывала уже, да?

– Три раза, – подтвердила Лиза.

– Дырявая голова стала. Бестолковая.

Лиза нашла половник и запустила его в кастрюлю.

– А как же каша? – забеспокоилась бабушка.

– Каша в пролёте.

– Да ты погоди, капусту же только закинула, не уварилася.

«Вот и хорошо, – подумала Лиза. – Есть шанс поесть, пока бабушка ещё готовит».

И она молча налила себе большую тарелку наваристого борща.

– Горячо сыро не бывает? – посмеялась бабушка.

Лиза знала, что она так пошутит. Она прошла на террасу и села за круглый стол.

«Ну разве можно спокойно есть борщ на такой белой скатерти?». Лиза сдёрнула её, бросила на подоконник и с аппетитом принялась за еду. Обожгла язык. Чуть не заплакала от обиды. «И почему всё здесь так? Пока борщ подостынет, бабушка явится». Она обречённо огляделась вокруг.

Когда-то терраса представлялась ей большой комнатой: здесь можно было спрятаться за сервантом и даже, что совсем удивительно, в самом серванте.

В углу на тумбе всё тот же толстый телевизор, а на нём всё та же фарфоровая вазочка с засушенной гортензией. В каждом углу какие-то коробочки, набитые тряпочками, совочками, пустыми банками и прочим мусором. На стенах – нелепейшая галерея: тут и портрет Натальи Гончаровой, и какой-то китайский пейзаж, и Лизин детский рисунок, и вырезанный из коробки конфет «Московский дворик».

Кусты жасмина под окном, напротив, не уменьшились, а очень выросли. Из-за них тут стало сумрачно, хоть и красиво.

А вот и бабушка. Уселась напротив, как обычно, подперев рукой двойной подбородок. Лиза начала мешать борщ и не поднимала глаз – она терпеть не могла этот полный обожания взгляд.

– Какая ж ты у меня красавица выросла, – затележила бабушка. – Глазки чёрненькие, губки бантиком, пальчики, как у пианисточки. Ты только брови не хмурь – раньше времени морщинки появятся.

«Началось», – вздохнула про себя Лиза.

– А я, между прочим, в молодости тоже ничего была – видела карточки?

Лиза кивнула.

– И волосы у тебя мои.

Лиза хмыкнула: густые тёмно-рыжие волосы были её единственной гордостью и не имели ничего общего с бабушкиными тремя волосинками, подкрашенными хной по случаю приезда правнучки.

Противная зелёная муха влетела в окно и ползала по столу, делая вид, что борщ её не интересует.

«Как будто все сговорились портить мне аппетит», – ворчала про себя Лиза.

– А какие я себе платья шила, – продолжала бабушка, – все подружки завидовали. Мастерица была. Капроновые колготы волосами штопала. Ко мне, бывало, очередь в коридоре стояла.

Лиза отправилась на кухню за рагу.

«Пойти, что ли, на улицу», – подумала она. Но, мельком взглянув на бабушку, пожалела её: «Сейчас женихами будет хвастаться».

Рагу получилось отменным: мясо таяло во рту, а картошка и овощи в идеальной кондиции.

– И женихи завидные были, – бабушка кокетливо вытянула губы трубочкой. – Генеральский сынок ко мне сватался. И дипломат один, послом потом стал. Но прадед твой, болтун эдакий, лапши на уши навешал и всех обскакал.

Бабушка с трудом подбирала слова, часто пользовалась устойчивыми выражениями и присказками, иногда не к месту.

«Какой ещё лапши», – хотела возразить Лиза, но сдержалась.