Шестая симфония [Андрей Алексеевич Авраменко] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Андрей Авраменко Шестая симфония


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Петр Ильич Чайковский

Смерть1


На сцене небольшой столик, накрытый аккуратной скатертью. На столе стоит стакан воды. Два стула по бокам от стола. На заднем плане вид осеннего Петербурга. Слышны звуки города: топот лошадей, приглушенные разговоры, звон посуды и пр. На сцену выходит П.И. Чайковский и присаживается за столик. Все это время голос за сценой читает текст.

ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. «Осенью 1893 года в Санкт-Петербурге разыгралась эпидемия холеры. К 20 октября в городских домах и больницах скончалось уже больше сотни человек. Во всех газетах широко извещалось о том, что сырая вода является главным источником холерного вибриона. Бацилла была найдена в водах Невы и даже в водопроводе Зимнего дворца. В этот день, находясь в смешанных чувствах после премьеры своей Шестой симфонии, Петр Ильич Чайковский за ужином в ресторане Лейнера просит, чтобы ему принесли стакан холодной воды. Узнав, что кипяченой воды нет, он настаивает, чтобы подали сырую.»

Все звуки постепенно затихают. Чайковский долго внимательно смотрит на стакан и затем выпивает его. Когда он ставит стакан обратно на стол, весь свет гаснет на несколько секунд.

ЧАЙКОВСКИЙ (растерянно). Это… все? Это конец?

СМЕРТЬ. Нет, Петенька. Это – только начало.

Зажигается свет (освещая только небольшую область вокруг стола, оставляя всю остальную сцену во мраке), и зрители видят, что на втором стуле, напротив Чайковского, сидит Смерть.

ЧАЙКОВСКИЙ. Где я? Нет. Не может быть… (встает) А как же… Я думал, что туда… (протягивает руки вверх)

СМЕРТЬ. Туда? (непонимающе) А! В смысле «Аааалилуйя!»2 Туда (показывает наверх, посмеивается). А может быть «Па-ба-ба-бам»3. Туда? (показывает руками вниз).

Чайковский смотрит остолбенев.

Да ты не переживай, Петя. Мы с тобой просто поговорим. Присаживайся. Разговор будет долгий.

Чайковский возвращается на место.

Ох уж эти поэты-художники… так болезненно склонные ко всякого рода мистификациям и трагическому символизму (покручивает стакан рукой). Не понимаешь? А ты помнишь, Петя, кто еще скончался от холеры?

ЧАЙКОВСКИЙ. Не помню… Хотя нет… Кажется еще… художник… Ива́нов?

СМЕРТЬ. Нет, Петя… Я не про него. Но хорошо. Ты вспомнишь. Так зачем ты меня звал, Петя?

ЧАЙКОВСКИЙ. Я?.. Я никого не звал!

СМЕРТЬ. «Никого не звал»… Угу. А объясни мне, зачем тогда ты выпил этот стакан?

ЧАЙКОВСКИЙ. Но я не знал, что вода отравлена! Я не знал про холеру!

СМЕРТЬ. Да. Наверняка – ты не знал. Но ты надеялся. Глубоко в душе ты искал встречи со мной. «Смерть есть величайшее из благ, и я призываю ее всеми силами души»… Это твои слова?

ЧАЙКОВСКИЙ. Да, но я хотел… Я думал, что…

СМЕРТЬ. Я знаю, чего ты хотел, Петя. Ты хотел сбежать от всех своих проблем. Вы все этого хотите. Вот так просто взять пистолет, и прощай несчастная любовь. Взять веревку, и прощай все долги. Взять стакан отравленной воды, и… И что? От чего ты хотел сбежать?

ЧАЙКОВСКИЙ. Я устал… устал так жить… Я хочу тишины… и покоя…

СМЕРТЬ. Устал? Устал от чего? От денег? Славы? Женщин? От чего ты устал, Петя?

ЧАЙКОВСКИЙ. Почему так фамильярно? «Петя»… Так меня называют только близкие родственники. Я – Петр Ильич Чайковский. Изволите обращаться ко мне на Вы?

СМЕРТЬ. Ах, Чайковский… А почему, собственно говоря, Чайковский? Может быть Петр Ильич Чайка? Ты ведь знаешь, что это твой дед приписал окончание к вашей фамилии, так ее облагородив? На самом деле ты, Петя – Чайка (изображает чайку). Но не спеши огорчаться, потому что когда-то давно у вашего рода вообще не было фамилии. Никакой. А еще раньше у людей на земле не было даже имен. Все это лишь условности, Петя. Это при жизни могут быть важны ваши фамилии, звания, чины… А после… Жизнь ваша настолько коротка, настолько недолговечна, что для меня вы все остаетесь одинаково малыми детьми. Так что ты уж прости мне, Петя, но я буду обращаться к тебе по привычке. Итак?..

ЧАЙКОВСКИЙ. Я… Я не знаю, что…

СМЕРТЬ. Я понимаю. Нелегко начать говорить о своих проблемах. Поэтому, давай начнем с чего-то простого. Например… кто ты, Петя? Чем ты занимаешься?

ЧАЙКОВСКИЙ. Я?.. Я композитор.

СМЕРТЬ. Замечательно. И какую музыку ты пишешь?

ЧАЙКОВСКИЙ. Симфоническую.

СМЕРТЬ. И как, успешно?

ЧАЙКОВСКИЙ. Ну… с Глинкой я, может быть, и не сравнился, но… многим моя музыка нравится.

СМЕРТЬ. «Многим» – многим, это же прекрасно. Нравится всем, кроме критиков, я полагаю? Как это всегда и бывает. И кто же научил тебя писать музыку?

ЧАЙКОВСКИЙ. Я играл на рояле с самого детства. Помню, моей первой учительницей была Мария Марковна Пальчикова. Она занималась со мной, когда мне было пять лет. Еще помню, в нашем доме стояла оркестрина, и я заслушивался «Дон Жуаном». Я просто боготворил Моцарта! Когда я