Следуя законам [Кристина Борис] (fb2) читать онлайн

Кристина Борис Следуя законам

Глава 1

Это было чертовски неприятное время. Наше государство претерпевало изменения, которые не нравились большинству, ведь прежний уклад жизни был уже привычным и весьма неплохим. Но ничто не вечно, и рано или поздно это должно было случиться. Однако никто не ожидал, кроме одного человека, который грезил об этом, что это будет так скоро и внезапно.

И это всё равно случилось – наш правитель Дуайт Справедливый, великий полководец, вот-вот повстречает свой конец. Как только его губы приоткроются, чтобы выпустить последний вздох, начнётся хаос, который может разрушить всё, что этот замечательный человек строил на протяжении всей своей жизни.

А построил он целую империю, постепенно захватывая новые территории и вводя свои справедливые законы. Простой народ не бедствовал и оставался довольным, однако высшие чины иногда подстрекали бунтовать тех, кто всегда желал большего, понимая, что из-за потери своей власти, подчиняясь общим законам, они теряли свои богатства, которые нажили до того, как стали провинцией империи Дуайта Справедливого.

И вот в последний раз взбунтовалась провинция, которая симпатизировала старшему брату правителя. Дело было нешуточным, поскольку речь уже шла не просто об обычном бунте, как о попытке свергнуть нынешнего правителя, чтобы, согласно закону, на трон вступил его старший брат.

Так сложилась судьба, что старший брат полководца, Эрл, когда-то получил свой трон, однако его правление было настолько жалким, что выживало лишь с помощью завоеваний и грабежей. В это время армией руководил наш будущий правитель, который естественно видел те ужасы войны, которые романтизируются в песнях.

Он видел все страдания простого народа, который всегда думает о том, как добыть хлеб, и крайне не заинтересован в разрушительных войнах.

Выполняя очередной приказ своего брата-правителя, ограбить очередную деревню в поисках наживы, он отступил от положенного уклада и предложил той деревне платить определенную сумму в обмен на мир и спокойствие. Это была первая провинция будущей империи, которая была захвачена Дуайтом Справедливым без насилия, как говорят старцы, которые застали ещё те времена расцвета.

Поскольку эта деревня не была разрушена, то и восстанавливать ничего не приходилось, потому всё своё время жители той деревни посвящали работе, из-за чего больше всех приносила прибыли. Так стали постепенно добавляться другие земли.

Постепенно молва о хитром ходе полководца пошла не только среди солдат. Страна стала лучше жить, однако Эрл понимал, что временный расцвет страны – не его заслуга, из-за чего боялся всеобщий любви народа к его брату.

Страх был неспроста, так как несмотря на свои старания, расцветало его окружение, а народ получал лишь крохи. Так прошёл бунт с требованием уступить место его брату Дуайту. Под страхом смерти Эрл уступил место, получив в утешение ту самую первую деревню, превратив её в своё имение, а полководец стал Дуайтом Справедливым.

Это было замечательным, и даже спокойным временем. Дуайт правил справедливо, расширяя территории и принося богатство и процветание своей империи. Люди имели возможность не боятся потерять свой хлеб, а набеги соседних стран пресекались мощной армией, которая служила во благо народа, а не правителя. Это работало как условный договор – мир и спокойствие в обмен на усердную работу и честность.

Однако Эрл не терял надежды получить то, что по праву рождения и закону принадлежало ему. Потому до сих среди народа идёт молва, что именно он причастен к тому, что у Дуайта нет наследников.

Ранее у правителя был троей сыновей, однако, когда они отправились в очередной поход по империи, который должен был добавить больше осознанности и мужественности, на них напали неизвестные люди и убили. Тела были безобразно изуродованы.

Дуайт тогда был безутешен, однако он не показывал своей скорби при людях. Всем было и так понятно, кому выгодна смерть наследников, однако прямых доказательств так и не удалось найти, потому Эрл до сих входил в круг общения правителя и оставался следующим кандидатом на трон в случае смерти брата.

Дуайт тогда решил жениться в надежде произвести ещё одного наследника и женился на молодой, малоизвестной женщине из далекой провинции. Народу она мгновенно понравилась, так как подавала надежду, что вот-вот свет увидит нового наследника правителя, была умна и добра.

Некоторые люди даже находили сходство во внешности умерших наследников, которые стали для народа вроде святых мучеников. Я сам помню это время, поскольку уже тогда заступил на службу и достаточно быстро занял место у руки правителя, чтобы тесно общаться с ним и его прекрасной женой.

Однако горе не собиралось покидать этого сильного человека – за девять лет брака и совместного правления, молодая жена так и не смогла подарить Дуайту наследника. Народ разочарованно ожидал вестей, а знать, приближённая к Эрлу, злорадствовала, что жена оказалась бесплодной, и все попытки правителя обыграть судьбу оказались тщетны.

И вот произошёл тот самый треклятый бунт в провинции, якобы народ больше не мог ждать наследника. Дуайт лично возглавил армию, чтобы не допустить поругания чести его жены. Хотя в последнее время это дело доверял только мне, поскольку возраст уже давал о себе знать, но в это раз всё было не так.

Я тогда был рядом и видел, как прощалась с ним его жена, целуя его в лоб. В её красивых глазах было столько скорби, будто она что-то предчувствовала. Честно признаться, я тогда испытывал великое благоговение, что этот бой я буду встречать с правителем. Из-за раздутого тщеславия я не услышал свой внутренний голос, который требовал его остановить и разобраться с этой провинцией самому, как это делал и ранее.

Когда мы приблизились к этим землям, сразу стало очевидно, что это был не бунт, а настоящий спланированный переворот и обычными переговорами здесь дело решиться не могло никак.

Мы сражались тогда против сплоченной армии Эрла и нескольких объединённых провинций, подкупленных обещаниями теплых мест в случае если Эрл станет победителем в этой битве. Сам смутьян наблюдал за нами, в ожидании, когда он сможет пустить галопом своего коня в направлении дворца в столице.

Мы сражались как никогда. Дуайт показал, что он не только справедлив в словах, но и в бою. Я сражался вместе с ним, служа ему щитом, отражая удары, которые были направлены именно на него. К сожалению, когда меня самого сразили мечом, в результате чего я потерял глаз, его несколько раз пронзили мечом.

Битву мы смогли отстоять, Эрл бежал в другую страну, отрекшись от притязаний, однако следующим кандидатом на трон стал его сын, не менее жестокосердный и тщеславный сукин сын.

Несмотря на то, что мы добились справедливости, цена её стала слишком великой – наш правитель был тяжело ранен.

В начале лекари с уверенностью говорили, что раны не так страшны, как выглядят, но после того как внешне крепкий мужчина начал угасать и превращаться в исхудавшего старца, все стали готовиться к его стремительно приближающейся кончине.

Два дня тому назад Дуайт Справедливый шокировал всех, назначив преемником свою молодую жену. Именно она, по его приказу, должна была править империей после его кончины.

Все, да и я даже, подумали, что правитель обезумил, однако он объяснил, что принял такое решение исходя из того, что перед сражением он посетил её ложе, потому она может быть беременной, даже если срок сейчас крайне мал, а это значит, что предполагаемый наследник возможно есть. Даже если она была не беременна, то должна была продолжить дело мужа, по древним законам, а дело её мужа – правление.

Естественно этим решением показал насколько он отчаянно надеется, что его семя всё-таки дало нужные плоды, потому так тянул время. К тому же по тем же древним законам тех земель, откуда родом был наш правитель, никто не смел убить женщину, потому он был полностью уверен в том, что никто не причинит ей вреда после его кончины, а именно сын Эрла – Флинн.

«Тот, кто погубит источник жизни, обрекает на иссушение своего источника – семени своего…»

Эти законы, где женщина воспевалась как источник жизни, имели в себе много суеверий. Эрл был суеверен, как и Дуайт, и воспитывал сына на основе этих законов. Потому правитель знал, что его молодая жена не будет убита Флинном.

Этот юноша был так же хитёр, потому начал пускать корни сомнений в народ и знать, что женщина не сможет управиться с такой страной и если в течение этих девяти лет не смогла родить, то и сейчас вероятно она бесплодна, но при этом стал первым на очередь в потенциальные будущие мужья, если всё-таки все согласятся оставить её в роли правителя. Он выигрывал в обоих случаях.

Женившись на ней, он мог был править рядом с ней. К тому же у него был сын от первого брака и возможная бесплодность жены Дуайта его ничуть не смущала и даже играла на руку.

Несмотря на то, что женщина была безупречна в правлении, народ принял эту новость без радости, поскольку понимали, что на ней ветвь скорее всего оборвётся. А видеть её в замужестве с Флинном было ещё хуже.

Теперь бунт начал вскипать внутри столицы, и армия ничем не могла помочь, поскольку была на стороне народа. Спасти ситуацию мог брак женщины с кем-то из других благородных мужей, но никто не хотел бесплодную женщину, ведь всем хотелось продолжения себя. Беременная женщина тоже была не нужна, поскольку это был не их ребенок. Фиктивно жениться было выгодно только лишь Флинну.

Сейчас совет решал, что делать в подобной ситуации, так как страна была на грани хаоса. Сейчас ситуацию могло спасти чудо. Грубо говоря ей искали знатного дурака, который мог согласиться взять её в жёны.

Дуайт умирал и практически всё время был без сознания. Его красивая жена сидела у постели, потрясённая такими событиями. Её глаза были красны от слёз, однако никто не видел, как она плакала. Держалась она достойно. Голос не дрожал, приказы были четкими и решительными.

Плечи расправлены, спина прямая, и ни один волос не выбивается из её высокой причёски. Однако стоило лишь кому-либо отвернуться, как можно было заметить, как её маска полной решительности спадает и взору открывается растерянное лицо молодой и красивой женщины, которое в ужасе не знает, что делать дальше.

В это время я стоял на балконе в восточной башне, наблюдая за тем, как люди медленно стекаются к площади. Они делали это каждый день в ожидании новостей.

Неожиданно до меня кто-то мягко и осторожно дотронулся. Я вздрогнул от этого прикосновения. Из-за того что я совсем недавно лишился глаза и прикрывал своё кровоточащее уродство повязкой, я не мог видеть, кто ко мне подходил с правой стороны.

Когда я обернулся, то увидел перед собой жену правителя. Мне было искренне жаль эту поистине замечательную женщину, которая стала втянута в эту грязную игру.

Её бледное лицо украшал лихорадочный румянец. Её голос обволакивал:

– Кэйлеб, мой муж зовёт вас к себе?

– Он в сознании?

– Да, но, боюсь, что ненадолго. Ему дали снадобье, так что пока он не будет чувствовать боли, – моё сердце разрывалось от скорби, что сквозила в её бархатном голосе.

– Анна, чтобы не случилось, я защищу вас. Вы сильная, а я бесстрашен. Я всегда был верен вашему мужу и вам.

– Очень надеюсь, что так оно будет и дальше, – загадочно ответила женщина. – Я проведу вас. Никто не должен пока что знать об этом разговоре.

Когда я оказался в покоях правителя, Анна заперла за мной дверь, ожидая в соседней комнате участи, что ей готовит судьба или совет. Комната была пропитана зловонием, исходящие из ран. Внешне Дуайт уже не напоминал того человека, которого все знали – это был старец с глазами, полного ужаса:

– К-к-кэйлеб, ты пришёл, – голос старика напоминал сухой скомканный пергамент.

– Да, мой повелитель. Анна сказала, что вы хотели со мной поговорить.

– Да, я хочу, чтобы ты исполнил мою просьбу. Это не приказ, но я бы очень хотел, чтобы ты не отказывался от данной просьбы, – старик затих, а затем очень бодрым голосом сказал: – Я хочу, чтобы ты женился на Анне, и у меня есть целая история – причина того, что то, что я тебе предлагаю, очень важно и необходимо. И почему именно ты должен стать её мужем…

Глава 2

Дверь в комнату Дуайта раскрылась:

– Позвольте я ему всё расскажу! – выпалила ворвавшаяся Анна.

– Нет! – как можно жестче ответил умирающий правитель, собрав все свои оставшиеся силы.

– Но скоро лекарство перестанет действовать!

– Я много раз сражался в бою, и смерть дышала мне в затылок. Думаешь я не выдержу боли? Мне надо исполнить обещанный долг перед твоей матерью! – Анна замолчала. По её лицу было видно, что Дуайт задел её за живое. – Закрой дверь и жди. Если совет к этому времени что-то решит, тяни время.

– Да, – слабо ответив на приказ, женщина вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Кейлеб ещё был поражён предложением старика. Дуайт прокашлялся в испачканную кровью тряпицу и пристально посмотрел на собеседника:

– Тебе тоже неслабо досталось.

– Вы про глаз? Пустяки.

– Но ты бы тоже мог погибнуть, – бессвязно произнёс правитель, будто мыслил вслух.

– Как и все, – продолжил пустой разговор Кэйлеб. Наступила тишина. Мужчина продолжил. – Я не могу согласиться, повелитель.

– Тяжкий груз?

– Трудностей я не боюсь, но…я хочу семью, а не страну.

– Ты по поводу тех слухов, что она якобы бесплодна?

– Да. Она разве может ждать наследника как вы уверяли перед советом?

– Ооо, однозначно нет, – слабо улыбнулся старик. – Но она не бесплодна.

– Откуда вы знаете? У вас нет наследников от неё.

– И не могло. Потому что она девственница, – всё так же спокойно рассуждал Дуайт.

– Что? Вы за всё это время не прикасались к собственной жене? Но для чего вы тогда брали её в жёны? – шокированный Кэйлеб стал ходить вокруг кровати правителя. – Я ничего не понимаю. Что за игру вы затеяли?

– Тогда дай мне рассказать то, что мне по силам, чтобы донести свою мысль. Возможно тогда ты поменяешь своё решение касательно Анны.

Я понимаю, что после моей смерти на Анну начнётся охота, раз уж я стал опираться на наши древние законы. Но я также знаю, что убить её не могут. Однако закон гласит об убийстве, но ничего не говорит о заточении, где человек умирает от голода. Закон ничего не говорит об изнасиловании, грабеже, избиении, пытках. Можно с женщиной сотворить всё, лишь бы не допустить того, что её сердце перестанет биться.

Любой закон коварен тем, что он создаёт иллюзию защиты, однако все бесчинства творятся, если человек очень даже хорошо знал закон, ведь только тогда можно было понять, что любой закон подобен решету. Все ужасные бесчинства творятся именно теми людьми, кто больше всех прикрывается законом.

Никакая справедливость не может быть защищена одним дырявым законом, потому и создают этих законов сотнями и тысячами, чтобы решетом прикрыть решето и пытаться закрыть возможные бреши.

Потому и я опирался на древний закон о том, что жена должна продолжить дело мужа, ибо изначально я знал, что наследников у меня больше не будет. Его бы люди Эрла убили ещё в младенчестве, будь это мальчик, а ещё одну смерть своего дитя я выдержать не мог.

Так же я опираюсь на вымышленную возможную беременность, чтобы пустить моих врагов по ложному следу. Но они ещё даже не знают, что ходят по не той тропинке уже на протяжении девяти лет. Сейчас я их хочу окончательно привести к обрыву.

Я сам знаю, что на закон полагаться бесполезно, поскольку сам творил бесчестие, прикрываясь законом. Я убивал мужчин, грабил поселения, позволял возбуждённым от битвы солдатам насиловать местных женщин – и всё это называлось расширением новой территории.

В те времена, когда мой брат Эрл был ещё правителем, я был жалкой пешкой в его руках. Он любил творить свои приказы чужими руками, и я, увы, был теми самыми руками. Я видел ужас войны и их бессмысленность.

Никакая завоёванная деревня, наполовину сожжённая дотла, не могла принести много денег, поскольку в битве погибали люди, те самые обычные люди, которые занимались работой в полях, мельницах, амбарах. И вот, их не стало, скотину всю увели на корм прожорливым солдатам и моему ненасытному рту, вино в бочках всё испито ещё в день завоевания.

Откуда людям добывать урожай, если не хватает тех самых работников, которые были убиты? Где хранить свой урожай, если почти все амбары выжжены? Чем кормить животных, если всё практически съедено? И что продавать, чтобы получить деньги и оплатить налог?

Женщины от отчаяния продавали себя на дорогах. Болезни, ещё больше детей, ещё большая нищета. Это всё было замкнутым кругом. И я это всё видел. Но больше всего меня поражало то, что творилось при дворе Эрла.

Поскольку я был тем, кто всегда видел и жил в двух мирах, мир Эрла и мир народа, то мне больно было видеть это существенное различие. Все средства, что так скудно добывались народом, тратились на пустоту. Подарки многочисленным фаворитам, взятки для знати, бесполезные постройки, которые не имели никакой ценности, но были отличным поводом для лишних трат.

Да, я не бедствовал, ведь и меня одаривали благостью монет, но страдал душой. Вся моя работа не приносила результата. Я нёс лишь разрушения. Каждый раз я мог погибнуть, и меня бы с лёгкостью могли бы заменить на другого лизоблюда, и от меня бы не осталось ничего.

Когда я высказал эти мысли Эрлу, то он не понял истинной сути, и вместо этого подарил мне знатную жену Гвен. Не скажу, что этот подарок был плох, но он не стал ответом на мой вопрос.

Гвен была потрясающей женой, хоть изначально она меня боялась. Конечно, она была из западной провинции, которую я завоевал, когда ещё был совсем юнцом и здорово доставил её брату неприятностей. Он был заносчивым человеком, за что и поплатился, увидев, как часть его бравых воинов погибает из-за его отказа платить вовремя налоги.

Но со временем мы поладили. Поначалу мне казалось, что она так молчалива из-за страха, стеснения и смущения, но когда мы стали с ней ближе, то понял, что она просто такая сама по себе.

Я мог прийти в свой дом и чувствовать себя одиноким, поскольку там всегда было тихо, несмотря на то, что жена была рядом. Из-за того, что я всё своё время проводил в компании шумных солдат, та самая благодатная тишина мне была очень по душе.

Когда я стал думать о том, как усмирить моё тщеславие, Гвен подарила мне нашего первенца – сына. Я назвал его Дуайтом. Появление сына отложило мои планы, поскольку я не мог рисковать. Я мог погибнуть в бою или быть казнённым за измену, если всё пойдёт не так.

Вскоре Гвен снова забеременела, и я решил окончательно уйти от своих назойливых мыслей, ибо понимал, что счастье здесь, рядом, и я смогу его погубить своими необдуманными решениями. Народ страдал, казна всё пустела, знать Эрла наглела и богатела. А я продолжал завоёвывать земли, усмирять бунты и насиловать женщин.

Ко мне приходили влиятельные люди и тайком выговаривали свои мысли по этому поводу. У нас были схожие мнения, однако дальше разговоров это не заходило.

Вторые роды Гвен проходили тяжело. Вместо желанного второго мальчишки, судьба одарила меня сразу двумя мальчиками-близнецами, однако цена радости была слишком велика – я потерял Гвен.

Потрясённый такими событиями, моя душа не могла найти покоя. Конечно, я тогда был молод, и встречал смерть только в бою или при наступлении старости, а здесь…так близко, и так быстро. Она была ещё совсем молода.

Я впервые испытал ужас от того, что встретил смерть так близко. А какого людям, которые встречали смерть, что я приносил со своей армией? Вопрос стал острее и буравил бездонную дыру в груди. Я убивал людей, приносил горе и ради чего? Ради того, чтобы люди Эрла жировали?

Да, я тоже относился к его приближённому кругу, но я знал цену всей этой роскоши. Роскоши на крови. И я, имевший богатства, был объят ужасом от смерти жены при родах, а что говорить о простом человеке, который жил мирно, но пришла армия и разрубила всю семью, оставив несчастного в нищете и заставляющая платить налоги?

Я подумал о своих сыновьях. А что, если бы им не повезло родиться в хорошо обставленном доме. Что было бы, если бы они были простыми смертными? Какого это видеть смерть детей, которые защищали ваш общий дом?

Именно с того момента я решил действовать.

Глава 3

Рот Дуайта исказился в мучительную гримасу:

– Проклятье, – еле слышно прошептал старик. – Проверь, как близко сидит Анна. Слышит ли она нас?

– Не хотите, чтобы она слышала как вам больно?

– Всё верно, – вымученно улыбнулся Дуайт.

Кэйлеб подошёл к двери и медленно её приоткрыл, чтобы не издавать лишних звуков. Анна сидела на скамье у окна. Ветер слегка колыхал её пряди, выбившиеся из причёски. Сейчас она выглядела растерянной и незащищённой. Грудь часто вздымалась под корсажем. Анна, почувствовав, что за ней наблюдаю, обернулась, однако Кэйлеб уже успел так же тихо закрыть за собой дверь, как и открывал:

– Она сидит у окна, – ответил Кэйлеб, когда подошёл к постели Дуайта.

– Хорошо. Как же ей сейчас тяжело, – вздохнул старик.

– Я думаю, что она справится со всеми невзгодами…

– Если рядом с ней будут находиться правильные люди.

Я тоже начинал своё дело, когда собрал достаточный круг людей, которым мог полноценно доверять.

Эрл тогда поручил мне очередной поход. Завоевать новую территорию. Молва о нашей жестокости конечно же ушла далеко за пределы страны, потому я понимал, что нас будут ждать явно не с корзиной фруктов и вином.

Тем лучше и привычнее было для меня. Я всегда спрашивал брата о том, как поступить с бунтовщиками, на что всегда получал «Делай как считаешь нужным».

В тот раз я получил тот же ответ.

Когда мы подошли к этой деревне, как и ожидалось, нас встретили крайне недружелюбно. Мои солдаты недоумевали, почему я не даю команду приступить к бою, однако я выжидал. Я искал среди толпы лидера, который приободрял народ и собрал их для боя. Увидев его, я слез с коня и подошёл к деревне один, без оружия.

Среди солдат пошёл непонимающий гул, однако я дал команду стоять и не двигаться. Для них это всё было внове.

Руками я показал, что иду к ним без оружия, а затем, глядя в глаза тому лидеру, подозвал его к себе, поманив правой рукой.

Мужчина подошёл ко мне. Его лицо выражало решимость к действиям, но в глубине глаз таился страх. Думаю, у меня было точно такое же лицо в каждом бою.

Мы стояли очень близко. Я начал разговор. Рассказывал про то, как досталось прошлым провинциям, которые пытались сражаться. Что стало с мужьями, и чем потом занимались выжившие жёны и дети.

Я рассказывал о том, что некоторые деревни так до сих пор и не восстановили свои амбары и дома, просто потому что не хватает людей. О том, что они всё равно платят налоги и, если бы никто из нас не сражался, не было бы ничего из этого. Объяснял, что и стране от вымирающих деревень нет толка и процветания и, наконец, предложил ему сделку.

Я не нападаю на деревню, а народ добровольно вступает в нашу страну. Они платят налоги, а с нашей стороны гарантировали справедливый суд, обращение к королю, невмешательство в личные дела и полное спокойствие.

Всё это будет, если мы скрепим руки перед его народом и моим войском. Я помню как он глянул на моё войско, которое располагалось за мной. Он рассчитывал на сколько их хватит, если он не согласится с моими условиями. По его глазам можно было прочитать абсолютно всё.

Он понимал, что продержатся они недолго и нести ответственность за своё упрямство перед народом он не мог. Мужчина тогда растерянно спросил, в чём подвох, на что я ответил, что несмотря на то, что я уже достаточно навидался смертей и больше не желаю её видеть.

Медленно, но верно, он протянул свою правую руку, а я свою и мы пожали друг другу руки. После чего разошлись по разные стороны.

Когда я прибыл в столицу, Эрл встретил меня со скрещенными руками на груди. Ранее, когда я завоёвывал какой-нибудь участок для него, он встречал меня с объятиями. Сейчас же он вёл себя как обиженное дитя, которому обещали лакомство, но не сдержали слово:

– Нам надо поговорить. Наедине, – процедил Эрл сквозь зубы, даже не поприветствовав меня.

– Что ж, давай пройдём в зал для переговоров.

– Я здесь решаю, куда нам идти, – всё так же цедил Эрл.

Чуть позже я узнал, что во время моего отсутствия, в столице прошёл мелкий бунт из-за повышения цен на зерно. Новые земли обходились дорого казне, так как всё равно их надо было снабжать монетой, а приносили они куда меньше. Потому Эрл был напуган тем, что почва, на которой мостится его трон, стала слишком рыхлой, а весть о том, что я совершил такие странные манипуляции, насторожило ещё больше:

– Какого чёрта ты творишь? – завопил Эрл, когда дверь в переговорную за нами закрылась.

– Я завоевал тебе территорию, сохранив войско и жителей деревни.

– Это проявление слабости! Люди подумают, что у нас проблемы с войском, нас перестанут боятся, и мы лишимся всех этих земель. Будет настоящее восстание!

– Восстание чего? Женщин-проституток и опухших от голода детей? После битвы мы получаем новую территорию и всего, но оставляем после себя разруху. Мы тратим деньги на жалование солдатам. И получаем за это лишь треть возможных налогов, потому что некому платить – мы их всех убиваем!

Эта деревня, что я захватил, теперь наша. Наши войско цело, деревня не сожжена. Мужья все на месте и приступили снова к своим полям. Женщины не станут от голода продавать себя, не распространяя болезни. Мы получим от них больше выгоды, чем от десятка тех деревень, захваченных насильно.

Мы поставим туда своего человека, который будет следить за порядком и гасить бунты, если они будут. Но я уверен, что их не будет, поскольку народу плевать в какой стране жить, если эта страна не наносит вреда и ничего не запрещает. Их жизнь не поменялась, наша жизнь тоже, но все мы победили, – я закончил тогда свою страстную речь. Эрл молчал и пристально смотрел мне в глаза.

– Проверим в следующем месяце твою версию, когда придёт время налогов. Если ты окажешься не прав, я отстраню тебя…это в лучшем случае, – Эрл ушёл из зала, громко хлопнув дверьми.

В следующем месяце мирно захваченная деревня принесла налоги ровно в положенный день без опоздания. По сумме, это было ровно столько же, сколько бы принесли семь разорённых деревень…

Эрл признал, что моя стратегия была верна. Но когда он эти деньги потратил на новую конюшню для будущего наследника, который должен был вот-вот родиться, я понял, что с таким правителем даже правильная стратегия будет проигрышной…

Глава 4

Но даже тогда я не начал действовать. Это был мой брат. Мой правитель по закону. К тому же после этих событий у Эрла появился долгожданный сын. Я непременно стал крестным отцом для этого мальца Флинна.

Поверь, я далеко не трус, но, когда держишь в руках младенца…Это чувство не передать. Это была и моя кровь.

Я понимал, что если я учиню переворот, то могут пострадать люди, прольётся не одна капля крови. А тут на руках младенец, такой крохотный и беззащитный. Он только появился на свет, а ему уже грозила опасность от рук дяди или его людей, а может ему светил трон по наследству от отца. Столько вариантов и такие разные…а пока что это был младенец, не испорченный пороками, не огорчённый знаниями, безмятежный и жаждущий любви и тепла.

У меня было три сына на тот момент и, конечно же, я представлял, будь я правителем таким же как Эрл, а мои дети были бы наследниками трона… Как скоро они бы погибли? Что бы я тогда пережил?

Потому я не мог причинить вред малышу.

Я лишь медленно, но верно стал прощупывать людей на то, готовы ли они к переменам. Народ, охваченные радостным возбуждением от рождения наследника, естественно не хотел ничего менять. Это было не самое лучшее время для действий. Я принял решение выжидать.

Флинн подрастал, и стал показывать характерные черты характера своего отца. А какую покладистость можно ожидать от ребенка, у которого с рождения есть всё, что он пожелает?

Тут я и стал прощупывать почву для действий. Особенно после того как в одной из провинций произошёл пожар. Эрл показал себя в своей обычной манере: не помог им, не отсрочил налоги, ссылаясь на то, что пострадали лишь дома, а урожай был цел, и даже не снизил стоимость. Он не мог понять, что люди тратят своё время и силы на восстановление домов, и им некогда заниматься обычной рутиной.

Конечно новость разлетелась по всей стране. Народ недовольно судачил о непутевости правителя.

Тогда я начал присоединять знать, которая была на моей стороне. Мы платили выходцам из народа, которые встревали в беседы жителей, когда те общались по поводу политики. Наши люди поднимали инцидент с пожаром и говорили, что я бы действовал совсем иначе, тем самым сажая зерна симпатии ко мне в сердца людей.

Также я старался пускать слухи о поведении наследника Флинна и сеял страх в людях, что если они упустят возможность, то за Эрлом может последовать правитель, который будет делать ещё более безрассудные вещи.

Согласен, это было нечестно, но, в свою защиту хочу сказать, что делал это лишь для того, чтобы не пролить напрасную кровь.

Делал я это постепенно, год за годом, выжидая, когда мои результаты дадут плоды. И также выжидал момент, когда Эрл оступится очередной раз. И это случилось.

Правда в этом помог Флинн. Я знал, что мальчишка гордый от природы, и если направить его энергию в верное русло, то из него вышел бы отличный борец за справедливость. Однако он был сыном Эрла, и его воспитывали по правилу «Бери – всё твоё по праву».

Его гордость иногда давала временную вспышку гнева, если его как-либо обижали. Это нормально для мальчишек. Мои сыновья были точно такими же, однако я им внушал, что нельзя показывать свои чувства на публику, иначе кто-то может воспользоваться этим и сыграть злую шутку.

С возрастом дети более осмысленно воспринимают эти слова и начинают вести эту взрослую игру. Флинн же был ещё совсем ребёнком, чтобы понимать это.

На торжественном мероприятии, по случаю дня рождения Флинна, устроили шуточный турнир между мальчишками. Естественно все, кто принимал участие в турнире, а это были знатные мальчишки, должны были уступать в битве с Флинном. Но один из мальцов случайно пнул Флинна, тот упал. Началась потасовка между ними.

Все начали смеяться над мальчишками, ибо сочли их драку умилительным. Флинн разгневался и по своей детской неосторожности обратился к отцу с требованием казнить мальчика и тех, кто смеялся над всей этой ситуации.

Нет, он не был склонен к жестокости, просто он был ещё ребёнком.

Народ запомнил, а потом насторожился, когда Эрл отправил семью того мальчишки в дальнюю провинцию. Я его отговаривал, ведь мальчишеская драка не стоила того.

И вот, настал момент. Люди открыто стали выражать своё недовольство. Мои люди стали меня подталкивать к тому, чтобы собирать армию и идти штурмом к Эрлу.

Практически вся армия перешла на мою сторону. Конечно, я им был близок по боям, они хорошо меня знали. Для начала мне стоило завладеть армией, размещенной в столице, а провинции согласятся вступить в мои ряды по цепочке, лишь бы получить тот самый трон.

К лизоблюдам Эрла я даже не подступал. Они бы сразу передали все планы моему брату, к тому же я их не видел при себе в возможном будущем.

Столичная армия была у меня в руках, народ уже был подогрет обсуждениями моими людьми на протяжении нескольких лет, большинство знати готово было меня поддержать и проспонсировать.

Ворота столицы были открыты для меня. Народ встречал меня и мою армию с ликованием. Эрл встретил меня у входа в дворец. Если бы взглядом можно было меня убить, Эрл бы с радостью сделал бы это в тот момент.

Я начал беседу с предложением сдаться без боя, так как я не хотел кровопролития. Я предлагал ему вручить одну из провинций, которую он пожелает, чтобы он управлял ей, имел доход, растил сына в достойных условиях и имел возможность прожить долгую и безмятежную жизнь.

Как только я закончил свою речь, народ начал произносить моё имя. Я видел злость Эрла, смешанное с удивлением, отчаянием и мукой размышления. Он не мог осознать, что переворот готовился у него под носом, а он даже не заметил. И кто же это мог быть? Его же собственный брат!

К счастью, Эрл поступил мудро и согласился на мои условия. При всех создавался документ о передачи власти, и мы их подписали. Народ ликовал и гулял на протяжении трёх дней, а в это время Эрл со своей семьёй переезжал в провинцию, которую я самой первой захватил без боя.

Вскоре, после такого унижения, Эрла настигло второе несчастье. В новой провинции вся семья подцепила местную заразу. Мой брат и его сын перенесли болезнь легко, а вот жене Эрла, к сожалению, не повезло.

Естественно я не мог пропустить её погребение. Во время прощальной церемонии Эрл поблагодарил меня, и я тогда подумал, что он принял эту ситуацию и смирился со своим не таким уж плохим положением.

Кто же знал, что для его раздутой гордыни эта провинция была слишком мала. А понял это тогда, когда мои сыновья отправились в тот злосчастный поход.

Глава 5

Когда я занял столь почетное место, первым делом я отправился в поход по городам страны. Мне отрывали ворота, я въезжал туда как победитель, а мои солдаты шли за мной, укрывая моих сыновей от возможных опасностей.

Боковые ряды солдат бросали по сторонам монеты и сладости, а им кидали цветы в знак почёта. Нас приветствовали как обожаемых победителей. Нас действительно обожали!

Музыка играла, аплодисменты и ликование заглушали музыку. Это было небывалое зрелище!

В конце нашей процессии завозили повозки с бочонками столичного вина, чтобы угостить народ и увеселить их ещё более.

Когда я подъезжал к центральным площадям каждого города и поворачивался на своём коне к народу, наступало благоговейное молчание. Люди желали слушать, что я скажу, будто мои слова могли исцелять больного, насыщать голодного, успокаивать боящегося.

Я приветствовал их, говорил о планах, как буду править и дарил им бочонки с вином для празднования новой эпохи. Это всегда заканчивалось радостным криком и возглашением моего имени.

Зачем я брал сыновей в такие походы? Ведь не всем я мог нравится и подвергал опасности. Как ты думаешь, почему? – неожиданно обратился старик к солдату.

– Не знаю, возможно это тщеславие, – растерянно пожал плечами мужчина. – А может вы хотели ознакомить их со страной, ведь им она перешла бы по наследству.

– Верно, – одобрительно кивнул правитель. – Я хотел показать своим сыновьям именно это. Чтобы они с детства знали о том, с чем им придётся жить. А также смотреть на людей и видеть их всеобщую любовь, чтобы у них было желание править так, чтобы такое чувство народ проявлял и к ним в будущем.

Но будущего не наступило для них…

В некоторых городах я оставался на ночь, чтобы предаться увеселению. Правитель должен так же хорошо отдыхать, как и править. К тому же я был вдовцом в расцвете своих лет и сил. Я не был обделен вниманием женщин, и сам желал их.

В одном из городов я и нашёл свою женщину, которая перевернула мою жизнь и спасла меня от того, чтобы я не сошёл из ума от горя, когда наступил такой момент.

Это была вполне образованная женщина, которая недавно стала вдовой из-за смерти старика-мужа. Она была ещё молода и желала любви, но не хотела больше выходить замуж. От мужа ей достался трактир, потому она не бедствовала.

Она угощала меня местным элем, изготовленным ещё её отцом, когда я, будучи пьяным, хвастался нашим столичным вином. Так мы и познакомились на одну ночь.

Не сказал бы, что моё правление было безоблачным, но всё, что мог сделать для расцвета страны, думаю, я сделал это.

В начале своего правления я убрал бесполезную знать и пригласил на их места людей достойных и приближённых, которые могли умны и благочестивы. Некоторые, кто отдал за меня предпочтение, не получили от меня благ, поскольку я понимал, что они не смогут дать того, на что я рассчитываю для страны. А у тебя есть люди, которым ты бы мог доверить свои самые страшные тайны? – с надеждой в голосе поинтересовался правитель.

– Пожалуй да, – спокойно, но уверенно ответил солдат. Дуайт, будто не слыша ответа, продолжил свой рассказ:

– Конечно периодически вспыхивали бунты. Иногда зачинщиками этих бунтов были и эти самые обиженные люди. В основном это были представители прошлой знати, которые управляли провинциями до нашего вторжения.

Я больше не захватывал новые земли, а старался не потерять и укрепить то, что имел, ведь войны – самая затратная вещь. Все средства, что не тратились на войны, я пускал в ход. Строил школы и дороги. Сотрудничал с другими странами, чтобы привезти в нашу страну экзотические вещи и науки.

Эрл спокойно правил в своей провинции, служил мне верой и правдой и решительно давил бунты, советуясь со мной, как поступить в той или иной ситуации.

Прошли годы. Мне казалось, что он чувствует себя хорошо на своём месте. Он состоял в совете и беспрекословно исполнял мои приказы. Мои сыновья его обожали и не чувствовали от него никакой опасности. Они были знакомы также и с Флинном, поскольку всех нас объединяла единая кровь.

Когда мои мальчишки уже достигали совершеннолетия, именно Эрл упомянул о том, что им нужно самостоятельно отправиться по стране, чтобы люди понимали, кто будет будущим наследником, как когда-то делал Эрл, когда был ещё совсем юношей.

Я хотел сделать так, чтобы старший сын правил центром, а восточной и западной частью правили сыновья, чтобы было проще управлять. И Эрл знал об этом.

Как же я тогда был слеп! Я был поглощён тщеславием, чувством собственного превосходства. Я совсем потерял бдительность, поскольку я доверял своему брату, который не проронил ни одного бранного слова после стольких лет!

Я дал наказ своим детям отправляться в поход, а сопровождал бы их Эрл и небольшая группа солдат, которая смогла бы их защитить на случай несчастий.

С легким сердцем я отпустил их, не догадываясь, что вижу их в последний раз. Ничто внутри меня не дрогнуло, не подсказало, не просило остановить это.

Весть об их гибели я узнал спустя месяц. На них кто-то напал по дороге. Эрл утверждал, что они сбежали от него и армии, когда они ночевали в одном из городов. Видимо из любопытства. И там встретили стаю разбойников.

У тел не было голов. Я хоронил их молча. Я буквально лишился речи на несколько недель. Моё сердце кричало от боли, а сам я не мог произнести ни звука.

Мои глаза были сухими для всех, но наедине я рыдал как дитя. Моя кровь. Мои дети. Я закрылся ото всех и не принимал людей, пока речь не вернулась ко мне. Многие думали, что я сошёл с ума.

Единственное, что я хотел сделать, это найти головы сыновей и убить всех причастных.

Там я пролил много крови…

Однажды один из военнослужащих признался, что, кажется, видел у Эрла шапку одно из моих сыновей. Он прятал её в мешковине.

Я незамедлительно потребовал принести эту шапку, однако в этот же день этого человека нашли мёртвым, а сам Эрл поспешил в провинцию, оправдываясь тем, что не может пережить горе, что витает в этом дворце.

Тут уже стали прокрадываться сомнения. Когда я удалил Эрла из совета, он даже бровью не провёл и сказал, что таково моё право. Я понимал, что он причастен к этому событию. Да, он лишился трона, но его сын…

Он становился единственным наследником. Только тогда я понял, каким был дураком, если до сих пор не понимал, что брат меня так и не простил за то унижение, что я ему причинил.

Тогда я думал, что фортуна меня бросила, ведь самое страшное наказание человека – это смерть его детей. Мои дети расплатились за моё тщеславие.

Я корил себя за это и готов был бросить трон, покончить со совей жизнью и дать место Флинну, раз так желает этого Эрл. Я был в отчаянии.

На этих словах Дуайт замолчал и сглотнул, будто пытался подавить подступившие слёзы. Спустя мгновение, глубоко вздохнув, старик собрался с духом и продолжил:

– Но я не знал тогда, что скоро я найду своё спасение в виде той образованной вдовы из трактира…

Глава 6

Я потерял смысл своего правления. Всё, что я планировал для своих детей, для будущего – всё стало ненужным. Мой род прервался.

По закону, Флинн займёт мой трон, но какова цена этого закона? Огромная, непомерная, жестокая. Очевидно же, что Флинн будет лишь марионеткой в руках своего отца – моего брата Эрла.

Что я должен был сделать? Отомстить? Убить Флинна? Но тогда кто займёт моё место? И стоит ли этого того? Совершить братоубийство? Но ведь нет никаких прямых доказательств. Как бы народ меня сильно ни любил, такого действия он не простил бы мне, и вскоре я бы уже был предан суду. А что тогда с троном? Он бы пустовал, и знать с амбициями рано или поздно начала бы междоусобную битву, и наступил бы великий хаос.

Ради блага народа, своего короткого и неопределённого будущего, я решил оставить всё как есть, показав пример, что я продолжаю следовать всем законам.

Чтобы привести свои мысли в порядок, я отправился вновь в поход по стране, как сделал это в начале своего правления, когда со мной были мои мальчишки.

Конечно, уже не было того торжества, а в глазах народа я читал скорбь и сожаление, отчего мне становилось хуже. Всё внутри меня кричало от злости и бессилия, но я не показывал это при своих поданных.

От этого я слышал тихие восхищённые возгласы моей стойкости и мужественности, но они просто не могли понять, что происходило внутри меня. Ведь если бы я показал то, что чувствую в этот момент, народ перестал бы чувствовать безопасность, в них бы засело зерно сомнения, смогу ли править и держать всё верно и крепко, раз я потерял своих сыновей.

А Эрл явно ожидал этого. Я уверен.

Музыка утихла, цветы бросались молча, лишь рёв толпы, прославляющий моё имя, не утихал. Мне же казалось, что каждый город совершает похороны своего живого правителя. Только подбадривающие возгласы разбавляли этот траур:

«Вы ещё сможете иметь наследника!»

«Мы с вами!»

«Отомстим за смерть, укажите только кто!»

«Женитесь снова!»

Однако, после всех моих пережитых страданий, судьба решила меня одарить приятным событием, которое перевернуло мою жизнь.

Когда я заехал в очередной город, меня ожидал сюрприз в виде встречи человека, с которым судьба меня ранее единожды свела. Это была та самая вдова, которая управляла трактиром своего мужа.

Теперь вместо девушки передо мной предстала красивая женщина, пышущая здоровьем, теплотой и радостью от встречи со мной. Впервые я увидел человека, который радостно улыбался при виде меня, а не выражал мучительную скорбь.

Я был мимоходом в этой провинции и собирался уже выезжать, как она подбежала к нам и запротестовала, прося об аудиенции. Когда она увидела, что я не намерен оставаться здесь ни минутой больше, она нагло затребовала об этом, уверяя, что то, что она ему расскажет, крайневажно.

Тогда все мои мысли были заняты лишь мои мальчишками, и я понадеялся, что у этой напористой женщины есть доказательства о причастности Эрла к убийству, несмотря на то, что провинции располагались далеко друг от друга. Чем же ещё она могла меня удивить?

Когда я принял решение остаться у неё на одну ночь, она победоносно улыбнулась. Меня даже смутила её улыбка. Разве может человек улыбаться, когда что-то знает о таком горестном событии? Что ж, видимо, таков человек.

Мои воины оборудовали небольшой лагерь, а я ушёл ночевать в трактир к этой женщина, не зная даже её имени. Она рассказала мне, что с того момента, как я в последний раз побывал у них, у неё не было отбоя от женихов, однако повторно вышла замуж лишь спустя два года. Сказав это, она многозначительно на меня посмотрела.

На тот момент я думал, что эта женщина полоумная, раз решила меня остановить, чтобы рассказать именно то, как она вышла замуж спустя несколько лет.

В трактире нас ожидал уже накрытый стол с яствами, а по столовой сновали детишки. От вида маленьких ребят что-то кольнуло моё сердце, но я лишь улыбнулся им и сделал комплимент этой женщине, сказав, что у неё очень красивые дети.

Она меня поблагодарила и попросила сесть за стол. За ужином к нам присоединился её муж, все шестеро детей и сама виновница этого события.

Я видел, как она нервно теребит передник, но при этом старалась по-прежнему улыбаться. Женщина попросила меня отужинать вместе с ними их скромную еду и обсудить одну важную вещь, которая касается меня. Я был заинтригован.

Как бы ни старались мы молча поесть, дети то и дело шумели, но их дурачество забавляло меня. Я опять сделал комплимент и подчеркнул, что дети очень похожи внешне на отца. Мужчина поблагодарил меня и многозначительно ответил, что да, все похожи, кроме старшей дочери.

На мой вопрос, который был задан чисто из вежливости, а не из любопытства, где же она, муж ответил, что она скоро придёт домой, поскольку занимается науками.

Я был крайне удивлён такому ответу. Женщина лишь гордо ответила, что сама привила дочери любовь к знаниям, поскольку знала, что этой девчонке рано или поздно предстоит совсем иная судьба. Потому она вкладывала в неё очень много сил и средств.

«Ясно. Предложат жениться на ней. Ну и чудаки!» – подумал я про себя. Если уж и выбирать жену, то из знатного рода, иначе народ не примет таких опрометчивых поступков, как бы странно это ни звучало, ведь зависть – вещь крайне опасная.

Ещё вчера твоя соседка была такой же дурнушкой как ты, а уже завтра ты стираешь её бельё. Кому такое понравится? Уж лучше пусть будут все равны перед недостижимым. Потому я мысленно смеялся со своего же предположения сосватать меня с их старшей дочкой.

Когда ужин подошёл к концу, мужчина тактично удалился и повёл детей в другую комнату, оставив меня наедине с этой женщиной. Тут она начала беседу:

– Я крайне сожалею о вашей утрате.

– Спасибо. Вы крайне любезны.

– Однако моя новость несёт вам радость…

– Я пока не намерен жениться.

– Жениться? Что вы? – женщина удивлённо воскликнула и рассмеялась. – Я совсем не об этом хотела поговорить. О, слышу наша собака радостно визжит, значит старшенькая вернулась с учёбы. Как вовремя!

В этот момент в комнату вошла девушка четырнадцати лет. Поначалу мне показалось, что у меня галлюцинации, ведь перед собой я видел копию своего старшего сына, который был похож больше всех на меня. Черты лица, походка и умение ровно держаться, подняв голову вверх – всё было точно таким же, как у моего мальчика.

Я лишь растерянно обернулся к женщине, а она, поняв моё выражение лица, сказала: «Когда мы тогда провели с вами ночь, судьба одарила меня этой прекрасной девочкой и сделала всё возможное, чтобы дать её достойное образование. Только когда малышке исполнился год, я приняла предложение от своего нынешнего мужа, выйти за него замуж, поскольку тяжело было жить среди сплетен. Представьте, одинокая вдова и понесла откуда-то дитя…»

– То есть у вас есть дочь?! – ошеломлённо воскликнул Кейлеб. – Наследница! Пусть и бастард! Но всё равно! Она законно имеет все права на трон, а за право быть её мужем должны биться все знатные мужчины страны!

– Именно, – победоносно, но слабо ответил Дуайт. Кейлеб нервно зашагал по комнате и резко остановился.

– Не хотите ли вы сказать…

– Верно, Анна и есть моя дочь…

Глава 7

– Но почему? Почему вы не скажете об этом всем?

– Во-первых, это будет принято весьма неоднозначно. Кто-то это расценит как жалкую попытку спасти нынешнюю ситуацию и просто-напросто не поверит. Кто-то странно посмотрит на то, что я женился на своей дочери. В лучшем случае начнётся война за руку Анны, а я уже нашёл своего кандидата…

– Меня?!

– Именно…

Когда я впервые увидел Анну, сомнений по поводу правдивости слов этой женщины не было. В мою голову стали приходить множество планов и действий.

Если я объявлю её сейчас же дочерью, никто не поверит, так как бастард имел бы кучу препятствий. Без рода, без средств – это был проигрышный вариант, но я не хотел терять такой шанс.

Я только что потерял своих сыновей, но обрёл дочь! Я снова был в игре. Мне предстояло столько всего совершить!

Я провёл ночь в беседе с Анной и этой женщиной, имя которой я до сих пор не знал, а она и не обижалась по этому поводу. Удивительно, как много всего можно обсудить за ночь!

Я был очарован её сдержанностью и уму, и мысленно благодарил судьбу и женщину, за то, какая образованная моя дочь.

Мы обсуждали план моих дальнейших действий. Я пообещал, что Анну просто так я не оставлю, а она совершенно не сопротивлялась, будто всю жизнь была готова к этому. Ей вот-вот должно было исполниться пятнадцать лет, а размышляла она уже как взрослая и опытная женщина.

Ранним утром я написал письмо одному из моих доверенных лиц, что ему немедленно стоит приехать сюда для встречи со мной. Был такой у нас человек, ты его помнишь, год назад скончался. Это был Роберт. Он был единственны, кто знал правду об Анне.

Конечно это заняло у него много времени, однако я терпеливо ждал и постепенно знакомился со своей дочерью. Анна, подобно искусному лекарю, зашила мои душевные раны и вдохнула в меня радость к жизни.

Когда прибыл Роберт, я рассказал ему об Анне и спросил, что я должен предпринять. Мы сошлись на том, что выход остаётся лишь один – жениться на ней, представив её знатной особой, а потом передать трон ей и выдать её замуж повторно за доверенное лицо, чтобы продолжить правление и род.

– Но вы же не могли предположить, сколько проживёте? Это могло затянуться на десятилетия, если бы Эрл не ускорил вашу кончину, – Кейлеб растерянно развёл руками.

– Именно, Эрл ещё долго тянул. Мы с Робертом предположили, что раз он решился на убийство моих сыновей, то убийство меня, как самого главного соперника, лишь дело времени, потому нельзя было медлить.

Роберт отправил Анну в одну из дальних провинций и присвоил ей титул. Она училась править на протяжении года до тех пор, пока ей не исполнилось шестнадцать. То время я жил в вечном страхе, что Эрл меня убьёт и всё, что я запланировал пропадёт. Я даже спал вместе с воинами.

Но, к счастью, этого не произошло тогда. Видимо Эрл не смог к тому времени собрать сторонников. Думаю, у него бы и сейчас не вышло, будь у меня наследник, но это было невозможно.

Я представил знати шестнадцатилетнюю Анну как знатную особу и объявил, что собираюсь на ней жениться. Естественно эту новость восприняли как жалкую попытку спасти своё положение, однако никто их них не предполагал, какую игру я затеял.

Конечно и народ принял Анну не так дружелюбно, как мне хотелось, но вскоре моя дочь смогла доказать, что она не просто шестнадцатилетняя глупышка. Некоторые знатные люди даже шутили при мне, что будто она специально обучалась правлению.

Время шло, я стал слышать упрёки в сторону Анны, что она не может подарить стране наследника. Уже в то время я стал обсуждать с Анной выбор себе будущего мужа, которого бы мы посвятили его в свою тайну, и она родит от него наследника. Она отказалась, ответив, что здесь пока нет достойных кандидатов.

Мы периодически обсуждали с ней возможных кандидатов, но всё было безрезультатно. Кто-то был ненадёжным, кто-то был на стороне Эрла и Флинна, кто-то имел свою выгоду от своего места, а кто-то был попросту слишком стар. Ты появился у меня на службе через несколько лет после первой нашей беседы такого рода.

Я не видел изначально в тебе кандидата на трон, но мне нравилась твоя преданность и отчаянность. Все свои достижения ты завоёвывал сам, не думай, что я тебя продвигал из-за каких-то предпочтений Анны. Она тебя тоже изначально не замечала.

Твоя кандидатура стала рассматриваться только тогда, когда ты пришёл на почётный ужин по поводу получения нового звания для некоторых солдат, в том числе и тебя.

– Да, я тогда официально был признан главнокомандующим, то есть вашей правой рукой в бою. Это была великая честь для меня.

– Вот именно тогда, после официальной части, мы сидели с Анной за ужином, и я расхваливал ей всех вас, кто получил звания, поскольку в военных делах она не имела понятия, что происходит.

Когда я закончил хвалить тебя, она лишь шепотом сказала: «Он». Я тогда уточнил, что она имела ввиду под этим словом. Так она мне объяснила, что именно ты подходишь ей для роли будущего мужа.

Я тогда опешил, поскольку рядом с ней я видел особу из знатного рода или стратега из Совета, но не воина. Я честно признался Анне, что мне стоит обдумать её выбор.

Как ты понял, с тех пор я долго присматривался к тебе, но сейчас, чувствуя дыхание смерти, я понимаю, что Анна не нуждается в стратеге, поскольку сама умна. Она нуждается в защитнике.

Потому я, рассказав эту историю, открыв тебе величайшую тайну, которую вскоре унесу в могилу вслед за Робертом, прошу тебя о невозможном. Вы и Анна – прекрасный дуэт для правления.

Она правила со мной на протяжении девяти лет. В ней есть рассудительность, мудрость, решимость. В тебе же я вижу храбрость, преданность и сердце, не изъеденное тщеславием.

Считай, что это очередное боевое задание – охранять мою дочь. Я не требую любить её, но может со временем вы обретёте семейное счастье, однако требую её защищать и уважать.

Я не приказываю, хоть я, Дуайт Справедливый, ещё являюсь законным правителем, а лишь прошу, поскольку после моей смерти любой приказ может исчезнуть, а просьба останется навеки.

– Я обещаю вам, что исполню свой долг и заявлю Совету, что женюсь на Анне, – твёрдо ответил Кейлеб, приклонив колено и поцеловал обмякшую руку старика. Он понял, что правитель испустил дух, быть может, не услышав до конца его слова.

Глава 8

Кейлеб вышел из спальни правителя. Анна, обернувшись на скрип двери, встала от неожиданности. Кейлеб лишь медленно поклонился и сказал:

– Он умер, – от услышанной новости Анна присела. Кейлеб продолжил говорить в надежде приободрить девушку. – Он держался достойно. Скорее всего, он даже не мучился. В боях мужчина испытывает куда более страшную боль.

– Он…он всё успел рассказать? – аккуратно, будто прокладывая дорогу по зыбкому песку, спрашивала Анна, слегка наклонив голову.

– Да, более чем.

– И что вы решили? – Анна перестала смотреть на солдата, отвернувшись от него, однако свет от солнца отразил слезинку на щеке девушки.

– Я пообещал ему исполнить его просьбу, однако, боюсь, он не успел её услышать.

Секундное молчание настигло комнату, где находились Кейлеб и Анна. Девушка всхлипнула и тихо поблагодарила солдата:

– Благодарю вас. Благодарю. Я понимаю, как тяжело вам далось это решение.

– Так же, как и вам сейчас. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам.

– Тогда идём в Совет, мы доложим о моём решении и смерти Дуайта. Ведь если мы скажем в обратном порядке, то ещё долго будем получать их разрешение, а так имя моего отца ещё священно для них и имеет весомый авторитет.

– Как скажете.

– А он вам всё рассказал?

– Да, абсолютно всё.

– Хорошо, тогда я буду говорить, а вы будете поддерживать мои слова, – ни тени улыбки не промелькнуло в устах девушки. Она явно волновалась и смущалась солдата, однако не подавала вида, как ранее делал её отец перед публикой.

Зал, где располагался Совет, бурлил от гула, крика и возгласов:

– Её нужно выдать немедленно за нашего представителя!

– Нет, нужно за Флинна. Эрл так просто не оставит трон. Будет бойня, кровь, хаос!

– Нет! Это ошибка! Страна утонет в нищете!

– Нет. Женим на Флинне! Его и Эрла убьём на свадьбе, а потом выдадим замуж за нашего человека!

Двери зала распахнулись, Анна и Кейлеб представились Совету:

– Приветствую! – громко произнесла Анна, не дрогнув голосом, однако сама она была напряжена как сжатая пружина.

– Приветствуем! Дражайшая Анна, мы до сих пор ищем вам кандидатуру и гораздо легче будет советоваться с вами по этому поводу. У нас есть несколько вариантов событий, однако вы должны быть согласны с некоторыми…сценариями, – глава Совета, плотный мужчина средних лет, поклонился перед Анной, не выходя из трибуны.

– Этого не стоит делать. Я уже сделала свой выбор, и я согласна с кандидатом, – Анна подняла руку в знак требования замолчать.

– Правда? Кто же это? Наш правитель дал благословение?

– Да, мы от него сейчас и вышли, – встрял в разговор Кейлеб.

– Выбор пал на главнокомандующего армией, – громко ответила Анна. – Он равен мне по годам. Ситуация в стране будет крайне нестабильна, и нам будет необходима сила, чтобы потушить возможные зачатки бунтов. Не думаю, что Эрл остановится на этом.

– Но позвольте, вы действительно приняли предложения от человека, который не равен вам?

– Именно. Всё равно вы считаете меня бесплодной и нашли бы вариант, который был бы меньшим из зол. К тому же мой…муж дал благословение, а это закон.

– Если бы наш правитель не дал благословения, мы бы сомневались в правильности решения. К тому же, молодой мужчина, – обратился глава Совета к Кейлебу. – Не боитесь ли вы, прошу прощения вас, Анна, но мы и правда так считаем, остаться без наследников, ведь она так и не смогла за девять лет принести на свет хоть мертворожденного младенца?

– Я военный, и риск – моя стихия. Здесь тоже я рискую, однако ещё ни разу я не проигрывал схватки, – Кейлеб косо глянул на Анну, боясь увидеть обиду в глазах девушки за такой открытый укол в её сторону, однако, казалось, эту даму ничто не могло сломить.

– Мы беспокоимся, что на этот раз битва будет не в вашу пользу. У правителя было до этого трое сыновей, а с ней ничего. Вряд ли она сейчас носит под сердцем дитя нашего правителя. Мы не сомневаемся в его мужской силе.

– Возможно, однако я не отступлю от своего выбора. Кто будет против, будет иметь дело с армией Дуайта Справедливого, а после его смерти – со мной.

Совет загудел тише, однако тревога нарастала, но против закона они не могли пойти. Спустя некоторое время глава Совета попросил утихнуть мужчин:

– Что ж, раз такова воля правителя, значит он знает, что делать. Мы всё равно не властны над законом. Даже если бы Дуайт Справедливый был бы против, вы, Анна, получили бы в трон наследство, а там уже ваше право за кого выходить замуж. К тому же нам необходимо, чтобы армия была именно на нашей стороне.

– Я уверена, что править я буду ничем не хуже, чем мой муж, и армия точно обеспечит нам всем безопасность.

Теперь, после всех бесед, докладываю вам, что, после того, как мой муж дал благословение, он скончался, и я теперь полноправная наследница трона.

Похороны прошли пышно, как было положено для такого великого правителя как Дуайт Справедливый. Народ сильно оплакивал свою утрату и глядел на Анну и Кейлеба с опаской. Не обошлось и без злых слухов, что смерть правителя – заговор молодожёнов. Однако дальше локальных слухов дело так и не дошло.

Флинн был вне себя от злости, однако прибыл на похороны своего дяди, чтобы попрощаться с ним, сказать слова сожаления Анне и передать, что всё можно решить мирно, если она передумает по поводу замужества. Естественно он боялся и шёл ва-банк, однако, несмотря на схожесть характеров с отцом, в нём не было той черты, которая помогала уверенно блефовать, и потому его речь была пропитана фальшью и страхом.

Спустя время настало первое восстание против «бесплодной вдовы и её кабеля-солдата». Естественно было понятно, что это всё ещё Эрл не уходил с арены, однако руководил события вне страны без помощи сына, чтобы не подвергать его опасности.

Кейлеб быстро погасил очаг восстания и пообещал вести такую же политику, как и Дуайт Справеливый, отправив предателей в ссылку, но сохранив их жизни и имущество. Это впечатляло людей. И чем больше какая-либо знать подогревала народ к очередному восстанию, тем больше народ сопротивлялся, поскольку всё его устраивало в нынешний момент, а с приходом Флинна или Эрла никто не гарантировал прежний уклад жизни.

Свадьбу провели скромно, уделив внимание на то, что Анна и Кейлеб – лишь последователи прежнего правителя, и делают это лишь по его благословению. Они обещали народу оставить всё как есть и вести дальнейшую политику без завоеваний новых территорий.

Первый год дался тяжело, однако взаимопонимание и притягивающее чувство симпатии помогали молодым людям преодолеть все невзгоды. Бунты и восстания время от времени давали о себе знать, если не от людей, так от знати или Совета, но спустя некоторое время всё утихло, ведь новые правители сдержали обещанное слово.

Отметив годовщину своего правления, Анна объявила Совету, а затем и народу, что беременна и, спустя время, подарила стране долгожданного наследника…