Обнаружение взгляда [Алексей Дмитриевич Козловский] (fb2) читать онлайн

Алексей Козловский Обнаружение взгляда

То была первая осенняя лагерная смена. Стояла молчаливая вечерняя погода, лишь изредка можно было услышать как кто-то со скрипом открывает кран умывальника на улице, а затем как бренчат капли воды по железной раковине. Лёгкий ветерок колыхал постельное, сохнущее на верёвках, что были протянуты между жилыми корпусами, и щекотал косточки Вали Волобуева. Лунный свет ласково ложился на его лицо. Валя – худощавого телосложения юноша позднего подросткового возраста с острой и вытянутой овальной физиономией, бородкой и усами, недавно отросшими снова после бритья, и копной русых волос набок. Он ездит в «Турист» ежегодно осенью, на каникулы.

Скоро отбой, но Валя всё никак не мог отлипнуть от окна.

Он высунулся из него, подобно собаке, ничего не выглядывал, лишь наслаждался ароматом сосен. Сашка Савченко и Лёва Лисин, его соседи по комнате, долго о чём-то вели беседу. Бывало даже, они пытались втянуть в разговор и Валю, но тот отнекивался. Позже они бросили уговоры и легли по кроватям. Сашка заканчивал с чтением «Превращения» Кафки, а Лёва разглядывал узоры на потолке и глубоко в душе скучал.

– Давайте спать, мальчики, – только пробило десять вечера в комнату вошла Дина Дмитриевна, молодая вожатая, невысокого роста, с заплетенными в хвост волосами. Она остановилась в дверном проеме, облокотилась на перекладину и принялась ждать, пока юноши лягут спать.

– Да, сейчас, – Валя закрыл окно и молча направился к своему спальному месту. Там он снял очки, что были совсем ему не к лицу, и положил их на неказистую прикроватную тумбочку к граненому стакану и надкусанному яблоку.

– Прикиньте, Дина Дмитриевна, у меня в книге чувачок в таракана превратился, – заметил Савченко, а затем захлопнул книгу, погладил её по корешку и убрал в свою тумбу.

Вожатая поинтересовалась с улыбкой:

– И про это вся книга?

– Ну вы чего, – ответил Сашка застенчиво, а затем уже чётко и уверенно добавил. – Главное, Дина Дмитриевна, добрым не быть! Чуть что с тобой нехорошего приключится, так все тебя сразу бросят, а ты так и будешь в своей манере продолжать их любить. Ну, пока не «издохнешь».

Лёва Лисин подавил смешок.

– Лучше уж, и правда, потолок рассматривать, – выдал он. – Никакие умные мысли в голову не лезут. Точнее, может, и лезут, но я их прогоняю. Сашка после книжки своей ведь серьёзно на мир озлобится.

– Я так не думаю, – сказала Дина Дмитриевна и взглянула на Сашку, словно в ожидании подтверждения её словам.

Тот ответил немедля:

– Конечно, нет!

– Вот и хорошо, – отрезала вожатая. – А теперь ложитесь спать.

Троица смолкла и заворочалась в кроватях.

– Спокойной ночи, – сказала Дина Дмитриевна.

– И вам, – ответили разом юноши, и свет в комнате погас.

Той ночью Вале плохо спалось. Он ворочался с бока на бок, долго пытаясь заснуть, а когда его всё же ненадолго вырубало, в голову лезли кошмары, от которых он просыпался в тревожном настроении. Приходилось снова стараться заснуть, и так по кругу. Волобуеву казалось, что чей-то обезличенный взгляд наблюдает за ним через окно. В какой-то момент он поднялся с кровати и зашагал к нему, движимый уже раздражительностью и безрассудством (так уж надоело, что некто мешал ему спать). За окном, естественно, никого не было, однако только Валя подошёл к стеклу, чувство взгляда стало ощущаться сильнее. Словно кто-то смотрел на него или из окон корпуса напротив, или из здания столовой, или из крохотного окошка водонапорной башни, одного из запретных мест этого лагеря.

– Волобуев, ты чего? – вдруг, раздался из-за спины сонный голос Сашки.

– Да так, – ответил Валя, покачнувшись от испуга. Он не мог выдать Савченко свои безумные опасения о наблюдателе, а потому перевёл тему. – А ты сам чего не спишь?

– Мы с Лёвой собирались на злодеяние. Помнишь?

Валя вспомнил, как последние несколько дней его соседи по комнате вынашивали не что иное, как план мести девчонкам, а в то время, как он наслаждался тишиной и покоем у окна сегодня вечером, они обсуждали последние приготовления. Сашка и Лёва собирались под покровом ночи собрать все кроссовки девчонок отряда, сплести их за шнурки друг с другом и обвязать полученной цепью ту самую водонапорную башню.

– Угу-с, – ответил Валя. – Когда вы пойдёте?

– Сейчас, я этого полудурка разбужу, и пойдём.

– Можно я с вами?

– Так мы ж тебя звали! – недоумевал Сашка.

– Знаю.

Сашка почесал макушку.

– Ладно, идём, – сказал он. Время было самым подходящим, около трёх часов ночи. Все ночные деяния в этом и большинстве других лагерей всегда начинаются около трёх, потому что велик шанс того, что в этом часу вожатые уже не читают газеты, не слушают радио или попросту не слоняются по коридорам взад-вперед, а крепко-крепко спят. Дело обычно происходит так: минутой позже трёх открывается дверь какой-то комнаты. Раздаются тихие, но беглые шаги. Если везёт – они вскоре стихают, и всё заканчивается успешно. Иногда случается по-другому: открывается дверь в другом конце коридора, раздаётся грозное «А ну марш в комнату!», затем слоновий топот убегающих и догоняющего.

Тем временем Сашка направился к утонувшему во сне телу Лёвы, скинул с него одеяло и дёрнул его за ноги.

– А-а! – вскрикнул тот.

Сашка тут же бросился закрывать ему рот руками, чтобы на шум не прибежала вожатая или того хуже.

– Тихо, – приговаривал он, пока Лёва приходил в себя.

– В следующий раз прокушу тебе ладонь, – отплевался тот, побагровев как гранат и тяжело дыша.

– Да всё, всё! Не подумал, – Сашка еле сдерживал смех.

Когда все успокоились и перевели дух, он, осторожно ступая по линолеуму, направился к двери. За ним поплелись Лёва и Валя. Выйдя в мужской коридор, троица посмотрела по сторонам в поисках вожатой.

– Никого, – процедил Волобуев.

– Дрыхнет, – подметил Сашка.

Они на носочках прошмыгнули через гостиную в женский коридор. Он отличался от мужского характерным запахом недорогих духов и отсутствием чёрных полос от туфель и ботинок на линолеуме.

– Хватаем всё, что со шнурками, и тащим в гостиную, только очень и очень тихо, – Сашка шёпотом напомнил план злодеяния (кто-то и вовсе слышал его впервые), а затем троица разделилась. Сам Савченко пошёл в первую комнату, Лёву отправил во вторую, а Валю – в третью. Последний возмутился.

– Ты смеёшься?

Ему досталась комната с самыми старшими девчонками. Лерка Лунина была самой милой девчонкой в отряде, а её соседки, Катька Котова и Вика Воскресенская, были на голову выше и мускулистее всех парней.

– Что такое? – спросил Сашка.

– Как бы кроссовок не оказался у меня в заднице, вот что.

Лёва Лисин хрюкнул от смеха, а затем все разбежались по комнатам и принялись за работу.

Волобуева ожидало сложнейшее испытание его воли и характера. Дверь в третью комнату была слегка приоткрыта, и тот, словно приведение, проник внутрь. Вика храпела как паровоз. «Это сыграет мне на руку, – подумал Валя. – Ведь остальные, должно быть, уже привыкли к сейсмической активности по ночам». Остановившись на цыпочках посередине комнаты, он принялся оглядываться вокруг в поисках кроссовок. Это было тяжело, потому что видел Валя не дальше вытянутой руки, а очки свои он по глупости и рассеянности оставил на тумбочке. «Где может быть обувь? Логично, что на полке для обуви, – подумал Валя. – Но где, блин, сама полка? Куда они её переставили? Вечно у них руки чешутся что-то передвинуть. Возмутительно.».

Наконец, спустя пару минут поисков, пролетевших как один миг, он засёк пять пар кроссовок в полке для обуви, что располагалась между большим шкафом по левую руку от Волобуева и стеной.

«Мне конец, – подумал Волобуев».

Дело было в том, что, чтобы подойти к шкафу, Вале сначала нужно было пройти мимо препятствия – Леры Луниной, что спала ногами в сторону его дверей. Только Валя прошмыгнёт к шкафу, его тень от лунного света упадёт аккурат на неё, не говоря уже о всяких возможных звуках. Волобуев подумал и в какой-то момент хотел было скрыться из комнаты, но тогда он сорвал бы всё злодеяние, и поэтому, как в таких ситуациях полагается, ответственность за судьбу мужчины берёт отличный от мозга механизм.

«Плевать», – сказал себе Волобуев и осторожно протиснулся в проём между шкафом и кроватью Луниной. Повезло, что двери были не столь широкими, и когда он открывал их, те не ударились о ножки кровати.

Захватив добычу, Волобуев хотел было немедленно отправиться обратно к банде, но не тут-то было. Случилось непредвиденное и непоправимое, ужасное. Лунина, во сне переворачиваясь на другой бок, забыла одеяло и предстала перед Валей полуголой: в неглиже и нижнем белье. Сфотографировав взглядом эти изгибы тела, словно нарисованные самым талантливым художником, и нежные формы Леры, Валя Волобуев, задыхаясь, вылетел из комнаты и вбежал в гостиную, где его уже заждались Сашка и Лёва.

– Там такое! – шёпотом выкрикнул он, положив охапку кроссовок на ковёр в гостиной. – Вот тапки. Охренеть!

– Что? Что? – налетели приятели.

– Эти ножки…

– Ножки?

– Ножки Леры Луниной… – сладко пролепетал Волобуев.

Лёва, широко раскрыв рот, проморгался.

– Ты как её разглядел то без очков? – спросил Сашка. – Ты точно уверен, что это она была, а не эти?..

– А я поближе подошёл, – говорил Валя.

– Что ты сделал?! – возмутился Сашка.

– Тихо, тихо, – забормотал Лёва, стараясь изо всех сил сдержать пронзительный гогот, что жаждал высвободиться из него и пронестись по всему корпусу. – И как? Рассказывай, давай.

– Такое не забудешь…

– А она?

– Не заметила, я хотел было даже дотронуться…

– Ну ты и чокнутый, – протянул Лёва, и следующие несколько минут банда смеялась себе в ладони, скручиваясь и задыхаясь от нехватки воздуха, в какой-то момент даже чуть ли не катаясь по полу.

– Ладно, – прерывисто выдохнув, сказал Сашка, – за работу.

Троица взяла в охапку кроссовки. В отряде было всего восемь девочек, но пар обуви было около двадцати. Сашка учёл это во время планирования злодеяния. «Девчонки есть девчонки», – думал он.

Банда прошмыгнула по коридору к входной двери корпуса и вышла на улицу. Там Волобуев снова ощутил на себе чей-то обезличенный взгляд. С этой стороны в поле зрения была только та самая водонапорная башня, ничего более в окрестностях не было, кроме сосен и небольших хозяйственных помещений. Валя мог бы предположить, что кто-то наблюдает за ним оттуда, но нет – мистическая энергетика указывала в сторону водонапорной башни, куда как раз и собиралась направиться банда ускоренным шагом, петляя между деревьями и избегая освещенных фонарями тропинок. Всё это было в плане, который долго вынашивал в своей голове Сашка. Он грезил этим великим действием около недели смены.

Приятели побежали.

– Парни, а вам не кажется, что на нас кто-то смотрит? – не сдержался Волобуев и задал злободневный вопрос на середине пути до башни. Лица приятелей несколько смутились.

– Ты чего? – спросил Сашка. – Ты решил глупыми вопросами себе дыхалку похерить? Нам необходимо уложиться в десять минут. Не останавливаемся!

– Такое чувство… Словно по мне кто-то бегает взглядом.

Приятели никак не отреагировали, и потому Валя смолк. Вскоре они добежали до водонапорной башни, от которой повеяло запахом заброшенных помещений, неким страхом и чувством отчужденности. Рядом с башней также находилось здание брошенного пищеблока, откуда несло тухлятиной.

Банда принялась связывать кроссовки друг с другом шнурками, сооружая своеобразную цепь.

– Хватает? – волновался Сашка.

– Да, да, – второпях бормотал Лёва.

– Отлично.

Когда цепь была готова, оставалось только её замкнуть. Приятели поднялись на носочки и вытянули руки высоко вверх, чтобы дотянуться до того места, где конус водонапорной башни немного, совсем не заметно, сужался. Сашка скрепил последнюю пару кроссовок, и цепь грандиозно повисла на башне, словно ожерелье на шее.

– Господа! – возрадовался Сашка. – Этот день мы запомним надолго. Ведь сегодня мы совершили идеальное злодеяние, которое навсегда войдет в лагерный фольклор. Вы только представьте, толпа девчонок в полном недоумении босиком вылазит из корпуса. Одним словом, я был рад работать с вами рука об руку.

– Заткнись, – сказал Лёва с облегчением.

Все снова рассмеялись, между делом пытаясь отдышаться.

– Идём обратно? – спросил Волобуев.

– Да, – ответил Сашка, и банда, положив руки друг другу на плечи, неторопливо направилась обратно в корпус.

– Вы только представьте, что завтра будет, – повторял вслух Сашка.

– Да-а, – согласился Лёва. – Все заметят это сразу же, с самого утра…

– Но в чём самый кайф?

– В том, что заметят… но не узнают, кто сотворил.

– В точку, – подтвердил Сашка.

Волобуев тоже постарался выдавить из себя улыбку, но в тот же миг тревога его непомерно усилилась. Казалось, что эпицентр энергетики того самого взгляда где-то неподалёку. Наблюдатель рядом, совсем близко. Совсем не вовремя у Волобуева развязались шнурки. Он вынужден был покинуть нерушимый строй приятелей и усесться завязывать их.

– Я сейчас, – бросил он уходящим вперёд спинам Сашки и Лёвы.

– Догонишь, – ответил первый.

Дрожащими руками Валя принялся класть шнурок на шнурок. Он с ног до головы покрылся холодным потом, ощущая чьё-то присутствие совсем рядом. Казалось, бесконечно высокий силуэт громоздится прямо перед ним… или позади него, или сбоку. Поднимать глаза было боязно, от одной только мысли поднять взгляд исподлобья Волобуев буквально сходил с ума. «Это только моё воображение», – успокаивался он, но ничего не выходило.

– Наконец-то, идём, – раздался в голове приглушенный голос Лёвы. Валя поспешил завязать узелок, затем бантик. Вздохнув он зажмурился, разогнулся, поднялся на ноги и, открыв глаза, обомлел.

Несколькими метрами впереди он различил спины Сашки Савченко, Лёвы Лисина, а также свою собственную.