Спасти Осень [Галина Мишарина] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Спасти Осень
Глава 1_1
Я остывала под ледяным осенним дождём, у порога большого красивого здания, где веселились знатные вардарцы. Можно было попытать счастья в доме напротив, но у меня не шли ноги, и вряд ли хватило бы сил подняться из лужи тотчас. Дочь прежде славного рода, в какое жалкое существо я превратилась! Ради кусочка хлеба и теплоты очага упала в грязь, молила… Но меня отшвырнули прочь, посмеялись. Им казалось весёлым не только моё поведение, но и сам вид: старое-престарое платье без корсета, башмаки с дырявыми носами, и, конечно, непокрытая голова, не по-женски коротко остриженная. К тому же я была маленького роста, и голос имела тихий, что побуждало богатых со смехом переспрашивать, чего нищенка-коротышка больше хочет – тёплую постельку или глоточек дорогого вина в мужской компании? Всего месяц назад я работала, и могла позволить себе раз в неделю ходить в баню, а ещё имела свою постель в комнате слуг и каждый день плотно обедала. Когда умер хозяин, Скрипс, мне казалось, что меня уж точно не выставят из дому: я неплохо готовила, хотя не была старшей поварихой, убиралась и помогала садовнику ухаживать за клумбами, которые получались чудо как хороши. А, всё-таки оказавшись за воротами среди других слуг, решила, что непременно найду работу. Ловкие руки кому-то да пригодятся, в конце концов, я всегда могла стать посудомойкой! Но меня ждали разочарования и неудачи. К сожалению, в свои двадцать четыре я выглядела как четырнадцатилетний подросток, была худа и бледна. У меня не было ни рекомендаций, ни особо ценных навыков, ни магии. То есть волшебство было, но совсем не такое, какое хорошо оплачивалось. Я бродила по городу несколько дней, стучась в каждый дом, но везде слышала отказ. И лишь одна доброжелательная женщина посоветовала мне отправиться в столицу Западных Холмов и там попытать счастья, однако путешествие оказалось бесполезным и безрадостным, потому что в городе никто так и не предложил мне достойную работу. Слуги в доме Скрипса рассказывали, что далеко за горами существовали Города Невест, куда принимали девушек самых разных, и возрастных в том числе, но я понимала, что туда не доберусь при всём желании. Да и какая из меня теперь была невеста, при таком-то облике? С волосами пришлось расстаться, когда я поняла, что завшивела, ногти на руках пообломались, сами пальцы почернели, а одежда требовала хорошей стирки и штопки, если не сожжения. Наверное, поэтому меня никуда не хотели брать – ведьма ведьмой, и наверняка с кругами под глазами! Что такое страшилище может? Разве что копыта отбросить прямо на лавке. Я рассмеялась сквозь слёзы и поплелась по улице прочь от сияющих окон. Хорошо хоть, плетьми не погнали. Тоже доброта, хотя я бы предпочла не смех слышать, а ругательства. Грубость и гнев всегда придавали мне сил, подстёгивали бороться дальше. Но у каждого человека есть свой предел, и я знала, что нахожусь на грани. Ещё чуть – и конец… Где же лучше умереть – на этой широкой красивой улице в окружении высоченных жёлтых тополей, или в закоулке, у каменной стены какого-нибудь магазина? Я уверила себя, что выдержу очередную холодную и голодную ночь под мостом, но, миновав кованые изгороди шикарных усадеб и свернув на улицу поуже, чуть не столкнулась с каким-то господином в чёрном плаще. В сумраке я не то что его лица различить не могла, даже глаз не видела. – Работаешь? – спросил мужчина. Я нащупала рукоять кинжала. За убийство здесь вешали, но быть изнасилованной было страшнее. – Я не продаюсь! – А… – протянул он, разглядывая меня. – Ну, смотри. Гиблая ночка для бродяжек, так бы хоть уснула в тёплой постели. Я поджала губы. Дрожь выдавала меня, но продаться первому встречному за тепло мне не позволяла вновь проснувшаяся гордость. Интересно, надолго меня хватит? Неужели рискну промёрзнуть, простудиться и умереть от жара? – Я не продаюсь. Повторила и пошла прочь, а, точнее, поплелась, и мужчина пошёл следом. – Что вам нужно?! – не выдержала я, когда он нагнал меня у одинокого столба с потухшим камнем. – Мой дом в той стороне, – отозвался незнакомец, и я почувствовала, что у него слегка заплетается язык. Ну точно, пьян. – Может, ты массаж умеешь делать? – Что?.. – Ступней, – ухмыльнулся он. – Я оплачу. За каждый обласканный пальчик по монете, честное слово! Ик. Я смотрела на мужчину, понимая, что сейчас либо расплачусь, либо рассмеюсь. – Чего тебе не понятно, пигалица? Массаж. Ступней. Он поднял левую ногу и так лихо взмахнул ей, что шлёпнулся прямо на спину. И, не знаю, почему, но я ринулась поднимать его, хотя сама едва держалась на ногах. – Эх, крошка, зря ты нос воротишь, – улыбнулся незнакомец. Теперь я могла различить очертания его губ, и поняла, что зубы у мужчины белые и все до одного на своих местах. Почему-то для меня было важно, чтобы у человека была светлая улыбка. – Я не стану приставать. – Вы правда заплатите? – прошептала я. – Слово волшебника. – Вы маг? – удивилась я, тщетно пытаясь вытащить его из лужи. – Угу. Так что, пойдёшь? Не знаю, как у меня хватило решимости согласиться, тем более что он вполне мог соврать. Я едва не сломалась под тяжестью его руки, но изо всех сил продолжала изображать уверенность. Как это ни удивительно, странный колдун действительно жил в скромном по размерам, но с большим садом, доме. Кроме нас там как будто никого не было – ни слуг, ни привратника, ни даже конюха, хотя лошадиное фырканье доносилось. – Нам наверх, – показал мужчина и стал забираться по лестнице, отчаянно цепляясь за перила. Я подумала, что, даже если у него на уме было нечто стыдное, в таком состоянии он вряд ли смог бы меня поймать. Да и, кажется, этот господин принадлежал к разряду тех, кто, напившись, становится весёлым и добрым простаком, а не грубым и опасным дебоширом. – Моя спальня… А, нет. Это кладовка. Он широко улыбнулся и распахнул передо мной следующую дверь: – Дамы вперёд. Я вошла, чувствуя, как тепло больно ударило по пяткам – в подошвах тоже были дыры. – Умыться можно там. Если хочешь согреться, коснись камней на тумбочке. Кстати, там и остатки моего обеда где-то… лежат. Я сглотнула, опасаясь отвести от мужчины глаза, но он уже скрылся за ширмой, и тотчас что-то уронил. Ещё, чего доброго, грохнется и уснёт прямо на полу… Я решила, что у меня есть, по крайней мере, минута, и быстро, пока он не передумал, проглотила кусок хлеба и сыра. Потом разулась, тоскливо осмотрела свои ноги в волдырях, и попробовала пригладить волосы, которые уродливо торчали во все стороны. – Что-то я спать хочу, но уговор есть уговор. Я ойкнула и уронила башмаки: мужчина вышел ко мне почти голый, в одних лишь нижних штанах и босой. – В-вы… – Я не сплю в одежде, – сказал незнакомец. – В мокрой так точно. И тебе, кстати, не советую. Можешь в одеяло закутаться, и, как закончишь, ложись на кушетку. Идёт? Он говорил так просто и искренне, что мне расхотелось бояться. – Идёт. Я отметила, что он, хотя и худощав, но сложен отменно. Тёмные волосы мага были почти чёрными, с бледно-золотым отливом, и остриженными по плечи, хотя нынешняя мода диктовала длинные локоны. На одном его глазу темнела повязка, из-под неё разбегались по щеке уродливые шрамы. – А, да, – усмехнулся он, перехватив мой взгляд. – Я красавец. Ну что, не побрезгуешь моими ножищами? – и отхлебнул из маленькой фляги что-то сладко пахнущее. – Конечно, господин. Сейчас. Я не успела даже устроиться возле него, севшего на край постели: мужчина вдруг стремительно вскочил и бегом бросился к большому тазу у окна. Ну, вот тебе и массаж! Его рвало так, что он едва мог стоять на четвереньках, и я подошла помочь, пытаясь поддержать мужчину за плечи. – Вохрянку… отыщи… – выговорил он. – Там… Трудно вдохнул, и вдруг захрипел и завалился на бок. Отравили! Я как-то сразу поняла, что вода здесь не поможет, и ринулась к указанной двери. Что это за вохрянка была? Как она должна выглядеть? Я растерянно огляделась: настоящий чертог мага! Вокруг было много самых разных пузырьков и ампул, и каких-то странных приборов. К тому же в полумраке было трудно не то что названия различить, но даже понять, что и как доставать. А если придётся брать средство на самом верху? Я принялась тереть все подряд камни, и некоторые, на мою удачу, разгорелись. Ничего себе! Да на большинстве баночек и ампул вообще ничего написано не было! Отчаявшись, я побежала обратно, надеясь, что мужчина ещё не отдал концы. А вдруг это был один из тех ядов, что убивали за минуту? Глупости. Тогда он бы умер ещё в таверне. Я схватила незнакомца за плечи и встряхнула, потом, не дождавшись реакции, похлопала по щекам. – Как лекарство выглядит? Эй, отвечай! Какое оно?! У меня дрожали руки, и мужчина трудно разлепил глаза. – Зелёное… Большая склянка… Он снова закашлялся, и я ринулась обратно в лабораторию. Откуда только прыть взялась! Противоядие обнаружилось на дальней, и, конечно, самой высокой полке. Я полезла за ним, задела какой-то мутный шар, он покатился по столу и прихватил две склянки у края. Разбившись, они издали странный шепчущий звук, и я с ужасом увидела, как из-под осколков выбежало что-то тёмное и мохнатое. Но бояться было некогда. Я хватанула склянку, на дне которой и правда было написано «вохр», и побежала обратно, по дороге снеся ещё несколько стоек. Было уже не важно, что из них полилось – мужчина едва дышал. Я схватила его за волосы, запрокинула тяжеленную голову и принялась лить в приоткрытые губы густую вонючую зелень. – Глотай! Давай! Не смей умирать!.. Неожиданно он вдохнул и подавился, и часть зелья полетела мне на платье и шею. Оказывается, оно жглось. – Демоны, ну ты хороша… – криво ухмыльнулся явно не протрезвевший мужчина. – Теперь и массаж не нужен. – Он отдышался и продолжил, усмехаясь уголком рта: – Иди, отдыхай, а если хочешь, ещё поешь. И не вздумай что-то против меня замышлять: найду и заставлю пожалеть. После того, как он едва не был отравлен, угроза звучала не слишком убедительно, но я чувствовала, что мужчина в своём обычном состоянии действительно опасен. Я помогла ему подняться, и повела к умывальнику. – Сейчас помогу. Вы теперь весь в этой зелёной штуке… – Давай без церемоний, – сказал мужчина. – Никакой я не «вы», тем более в таком состоянии. – Тебе помочь? Он снова фыркнул и кивнул, снимая повязку в лица. – Сейчас полюбуешься, смелая. Я едва сдержала возглас ужаса, увидев всё его лицо. Прежде сокрытое око мужчины было полностью чёрным, демоническим. Глубокая борозда разрывала красивую изогнутую бровь, и уходила на щеку сетчатым следом. Только проклятие могло оставить такую метку, это я поняла сразу. – Ну как? – Нормально, – сглотнула я. – Где у тебя мыло? Он показал, и я взялась за мужчину, засыпающего уже стоя. – Слушай, – устало вздохнул он, когда я попыталась оттереть слизь с его волос, – давай без старания. С кожи смой, остальное я завтра уберу… Я послушалась и коснулась мягкой губкой его груди. Никаких лишних мыслей ни у него, ни у меня не возникло – я была сосредоточена на деле, а мужчина дремал, прислонившись к стене. – Всё. Можно ложиться. – А? Ну да. Идём. Мне пришлось укладывать его, как маленького, и маг благодарно улыбнулся. – Здорово, что я тебя встретил, пигалица. До утра, что ли? Ты уж не убегай, дождись, пока проснусь. Я кивнула и неуверенно улыбнулась в ответ. Накатила такая усталость, что хоть на полу засыпай. Но я доплелась до широкой кушетки и легла, не успев даже укрыться – сон навалился тяжеленной волной, не дав мне задуматься о том, что я рискую в доме незнакомца не проснуться.Глава 1_2
Сон пролетел как мгновение, и растворился облаком, охватив моё лицо теплом. Я проснулась оттого, что почувствовала сквозь тишину чьё-то близкое дыхание, и тотчас открыла глаза. – Ты кто такая? – спросил мужчина, имени которого я до сих пор не знала. Теперь, отоспавшийся, он выглядел иначе: волосы странно посветлели до настоящих тёмно-русых, незакрытый повязкой глаз оказался зелёно-карим, тёплым, а красивые линии губ стали резче. – Розана. Ты вчера меня… пригласил. Мужчина поморщился. – Тёмные заклинания, никогда бы не подумал, что приведу в дом шлюху! Я вспыхнула и, не осознавая, что творю, влепила ему звонкую пощёчину. – Не смей меня так называть! Я с тобой не спала! Вскочила, поспешно заворачиваясь в просохший плащ, и принялась неловко вязать узлы у ворота. – В общем-то, мне всё равно, – холодно сказал мужчина. – Лучше тебе поскорее убраться отсюда. – Ты не заплатил мне, – выговорила я, стараясь выглядеть уверенно и строго. – И не стану. Мало ли, что ты за это время украсть успела. Мелькнула единственная мысль: пьяным он нравился мне больше. – Я не воровка! Я съела ломоть хлеба с сыром, а ещё напоила тебя, когда тебе стало плохо… – Чем? – Зельем. Ты что, совсем ничего не помнишь? Он тихо зарычал и метнулся в комнату, а я поняла, что это лучший момент, чтобы удрать. Однако была недостаточно проворна: мужчина уже успел увидеть погром и перекрыл мне проход. – Какого демона ты трогала мои склянки?! – Ты сам просил! – возмутилась я. – Ты разгромила половину лаборатории, глупая женщина! Ты выпустила тьмушек! – Лабо… Что? Я испугалась… Не тронь меня! Но он уже схватил меня за запястье и рванул к себе. – Что тебе здесь нужно? Кто тебя прислал? – Да никто! – выкрикнула я. – Ты сам позвал! Я ничего не знаю о том, кто тебя опоил! Он рванул с глаза повязку, и я сжалась, глядя в чёрное бездонное око. – Ясно, – процедил мужчина. – Уходи уже. Он отпустил меня, и я рванула в сторону лестницы, не думая о том, что из сумки на бегу что-то выпало. Что именно помешало мне покинуть дом, не знаю. Я будто запнулась о воздух и кувырком полетела вниз, чтобы треснуться головой о ступеньку до гадкой кромешной темноты… – На мою голову… только этого не хватало... – ворчал мужчина откуда-то издалека. – Не дёргайся! – это он уже мне, потому что попыталась встать. – Прости, я, кажется, запнулась на лестнице... Я сейчас уйду, только не обижай меня! – Не кажется. Вчера ты по неосторожности выпустила тьмушек, они тебе под ноги и бросились. Только не задавай вопросов, ладно? – Ладно. Я что, ногу сломала? Кажется, он хмыкнул, если этот глухой сердитый звук можно было назвать смешком. – Ушибла. А вот палец на руке, возможно, сломан. Да и на голове рана. Лежи, кому говорю! Если и правда вчера мне помогала, я тебе должен, кем бы ты ни была. – Меня зовут Розана, – напомнила я. – Это я понял. – А тебя как? – осторожно спросила я, пытаясь справиться с болью и не обращать внимания на его сильные, но почти бережные прикосновения. Мужчина хмуро поглядел на меня. – Это важно? – Просто не знаю, как к тебе обращаться. – Называй магом, если хочешь. Впрочем, это неважно. Мы совсем скоро расстанемся. – Господин маг, – пробормотала я, и его губы дрогнули. – Нет у тебя перелома, – сказал мужчина, внимательно осмотрев и покрутив мой палец. – Сейчас голову забинтую, ногу намажу, поешь – и скатертью дорога. Меня словно кипятком ошпарило. – Я могу работать у тебя. Убираться, стирать, готовить. Всё, что угодно! Для меня это был замечательный шанс, радостная мечта, но колдун не вдохновился. – Мне не нужны твои услуги, Роза… Анна. Мужчина принялся бестрепетно мазать моё колено, и мазь на удивление быстро впиталась, не оставив после себя и следа. Пальцы его коснулись моего подбородка, и я вздрогнула. – Голову поверни! – приказал колдун. – Я не целовать тебя собираюсь. Тут небольшая рана, нужно, чтобы она подсохла. Потом сама вот этим заклеишь… Я взяла светлый кусочек какой-то странной материи и спохватилась: – Я хорошая работница. Я умею вкусно готовить. И я больше не войду в твою «лабораторию», честное слово! – Нет, – холодно отрезал он. – Поешь – и покинь дом, будь добра. Я была близка к рыданиям. – Вот деньги, – между тем сказал мужчина, дав мне несколько монет. – Хватит, чтобы снять комнату в гостинице и купить нормальную одежду. – А что потом? – прошептала я. – Это уже не моё дело. Он отошёл к полкам с книгами и принялся что-то там выискивать. Я понимала, что это глупо, но, идя на поводу у гордости, не притронулась к еде. Быстро зашнуровала всё ещё влажные ботинки, накинула плащ и взяла свою худую котомку. И, не прощаясь, тихо вышла из комнаты. Вчера я умоляла гогочущих богатеев дать мне работу. Сейчас я тоже была близка к тому, что упасть перед мужчиной на колени, однако сдержалась и чувствовала вместо отчаяния бессильный гнев. Мужчина ничего мне не был должен. Мы были едва знакомы, почему же мне стало так пусто и холодно? Я знала ответ. Я боялась этих опасных мыслей о тепле очага и ком-то добром и надёжном. Уже давно никто не заботился обо мне, не касался пусть небрежно, но умело и уверенно. Я уже давно ни с кем вот так не разговаривала и никому не улыбалась… С тем пьяным мужчиной мне было легко. С этим, протрезвевшим, трудно, но всё равно спокойно. Жаль, что он не мог собрать себя воедино и согласиться на мою просьбу. Жаль, что он не хотел подарить мне хотя бы несколько месяцев жизни. Даже получив деньги, я бы не смогла долго на них жить, не зарабатывая. Но, может, если куплю себе приличное платье, самый простой шампунь и новые сапоги – меня куда-нибудь возьмут? Для вардарцев, среди которых я была чужой, внешний облик играл первостепенное значение. Я решила, что потрачу деньги с умом. Пять серебряных монет, вот так богатство! Обращаться с ними следовало крайне осторожно, ведь продавцы запросто могли подумать, что я эти деньги украла. А если меня схватят и посадят в тюрьму – там свои дни и окончу… Для начала я отправилась в рабочий район. Там и магазины были проще, и можно было снять комнату за разумную цену. Удивительно, что мне в этот раз повезло! Почти весь день я потратила на то, чтобы привести себя в порядок, и когда под вечер, усталая, шла по красивому парку, чувствовала себя посвежевшей. Теперь волосы скрывала скромная тёмно-синяя повязка, и я более всего жаждала поскорее принять в гостинице ванну. Платье я тоже выбрала тёмное, из плотного серого сукна. Я приобрела даже корсет – конечно, не новый, но целый и чистый. Непривычно было ощущать его плотные объятия, но это строгое пожатие меня радовало. Я купила и сапоги – простые, чуть ношеные, но ещё прочные, а также чулки и плащ из грубой шерсти. После покупки мыла и шампуня, зубных губок, новой сумки и костяного гребешка денег у меня ещё оставалось достаточно, и я не могла сдержать улыбки. Удача продолжит мне улыбаться! Завтра найду работу, и обеспечу себе спокойное существование без излишеств. Можно даже допустить, что когда-нибудь получится вернуться в Осень и увидеть, что осталось от нашего родового дома. – Гляди, какая милашка гуляет совсем одна! Я остановилась, как вкопанная: трое дурного вида мужиков возникли на моём пути, и, несмотря на то, что ещё не окончательно стемнело, вокруг не было народу. Почему я была так уверена, что этот парк безопасен? Почему не положила оружие в карман плаща? Я решила, что молча сверну в сторону, а ещё лучше побегу, но у мужчин были другие планы. – У неё глаза печального щенка. – И губки бантиком. – А попа маленькая и круглая! – Уходите, или я закричу! – грозно сказала я. В конце улицы появился фонарщик, но, едва нас увидев, он предпочёл ретироваться, отчего мужчины разразились дружным смехом. – Пойдём с нами? – Посидим, выпьем. – Согреемся. Они шагнули ко мне, и я всё-таки решилась, ранула прочь, уверенная в своих силах. Я всегда быстро бегала, но тут меня взяли хитростью: двое разбежались в стороны, а третий согнал с тропы в рощу густорастущих вязов. Я могла бы пролезть меж ними, но там уже ждали двое злодеев, и оставалось последнее – вопить и хвататься за оружие. Визжать я, оказывается, умела пронзительно и противно, а кинжал смогла выхватить до того, как гады сомкнули кольцо. Плохо, что крики были бесполезны, и оружие вскоре оказалось в руках у одного из нападавших. – На помощь! Меня схватили за плечо, повалив на холодную и мокрую землю. – Надо было соглашаться по-хорошему, – процедил тот, что был выше остальных. – Но ей всё равно понравится! – гадливо рассмеялся второй. – Мы обещаем. Они стали рвать моё платье, и, хотя сражалась я отчаянно, против трёх таких тварей выстоять было невозможно. Я смогла укусить одного, ударила коленом другого… И получила в ответ, чувствуя, как треснула губа. Последней связной мыслью было, что меня после забав утопят в ближайшем пруду. И вдруг стало темно и тихо, будто с неба пропали все светила. Мне показалось, что деревья начали склоняться над нами, словно живые, и мужики не сразу, но отреагировали на странный шум за их спинами. – Отпустите её, – сказал знакомый голос. – Немедленно. Откуда он взялся здесь? Маг стоял, чуть ссутулившись, и нечто тёмное вздрагивало у него за спиной. Крылья? Плащ? Хотя скорее огромная тень, по силуэту совсем не похожая на человеческую… У меня мороз пошёл по коже от того, как горел во тьме прежде чёрный глаз колдуна. Насильники все разом поднялись, но попыток напасть на мага не делали. Они просто глядели на него, словно завороженные, и молчали. А потом мужчина закрыл больной глаз повязкой, и негодяи будто очнулись. – Гляди-ка, защитничек нашёлся! – Женишок! – Дохловатый какой-то. – Да он из себя волшебника строит! Инстинкты предупреждали меня, что нужно спрятаться, но куда я могла убежать? Даже между ног колдуна не проползёшь, да и не стала бы я касаться той тьмы, что всё ещё дрожала за его спиной. А вот насильники не ощутили ничего странного, и радостно полезли на мага одновременно. Один размахивал отнятым у меня кинжалом, другой откуда-то достал дубину. Третий просто мерзко ухмылялся. Представлял, должно быть, как ловко разберётся с магом и продолжит со мной «развлекаться». Я успела увидеть, как колдун стремительно и гибко зашёл за спину высокого, схватил его за руку – и вывернул запястье до хруста… Большего мне знать было не нужно. Наверное, я просто струсила. Отползла, прижимаясь к деревьям, и, помнить не помня о том, что могла бы найти между стволами лазейку, закрыла уши руками и спрятала лицо в коленях. Если он их покалечит – это будет справедливо, вот только мне не станет легче жить. Я вдруг поняла одну простую вещь, которую прежде осознавала смутно: человек, у которого нет близких и друзей, ничем не защищён от пакостей судьбы. Даже если он сильный, смелый и талантливый. Даже если он волшебник или маг, или сам правитель. У любого, кто считал себя живым, должен был быть кто-то, кто ему дорог, и кому дорог он. Пусть один-единственный человек на всём белом свете, кто найдёт для тебя доброе слово, согреет, утешит. Или просто будет рядом, если тебе плохо. Но если ты одинок настолько, что не доверяешь никому, что не можешь допустить даже надежд, когда ты страдание принимаешь как должное – это последнее, смертельное одиночество. И я знала, что если не умру сегодня от рук этих мужчин, вскоре непременно найдутся другие, которые растопчут мою усталую слабость, словно слепого птенца. Я вздрогнула, когда колдун коснулся моей макушки. – Ты цела? У меня дрожали губы. Теперь вокруг снова было сумеречно, и я молча смотрела на мужчину, ожидая его приговора. Было без разницы, что стало с гадами, и почему было не слышно их стонов. Убил – туда им и дорога. У меня не осталось ни жалости, ни стыда. – Ты слышишь меня? – нахмурился он. Длинные пальцы легли мне на плечи и мягко сжались. – Розана! Я опустила глаза и уставилась на свои исцарапанные бёдра. Мной овладела какая-то тупая, дрожащая боль. Пытаясь справиться с ней, я тихо застонала, и стон перешёл в несуразное, страдальческое гудение. – Всё, всё, – сказал маг, кутая меня в свой плащ и неуклюже гладя по голове. – Пойдём. Я не могла думать. Я ничего не хотела. Было всё равно, что он со мной сделает. Мужчина поднял меня на руки, и я, уткнувшись в его волосы, продолжила тихо выть. Перед глазами вставали руки, похожие на лапы, и лица со свиными рылами и длинными клыками. Одно и то же, раз за разом. Я всё ещё чувствовала на себе грубые, поспешные прикосновения, я по-прежнему была в плену, и никак не могла вырваться. Меня мутило. Я то бесслёзно плакала, то принималась гудеть, дрожа, словно в лихорадке. Даже не заметила, как мы добрались до дома, и мужчина усадил меня на постель, где всего сутки назад я должна была делать ему массаж. – Можно мне осмотреть тебя? – спросил он, наклоняясь к моему лицу. – Я не причиню вреда. Розана, ты слушаешь? Кивни, если не можешь говорить. Я кивнула, не мигая глядя на мага, который быстро разделся и достал какой-то сундучок. – Я дам тебе успокаивающее зелье, и ты уснёшь. Ничего не бойся, здесь ты в безопасности. – Он откашлялся, хмуро на меня глядя. – Это от потрясения. Когда отдохнёшь, мы сможем нормально поговорить. Я равнодушно смотрела, как он снимает с меня корсет и платье. Было уже неважно, чем это раздевание может обернуться. Да и вряд ли нормальный мужчина пожелал бы такую селёдку, как я… Только и привлекла каких-то подонков, которым что тощая, что жирная – без разницы. – Не то что хрупкая, – бормотал между тем мужчина, – вовсе прозрачная. Ты вообще-то ешь или как? Глупый вопрос, – нахмурился он. – Прости. Не бойся, я только эти царапины помажу… Я тебя не обижу. Он коснулся моих волос и вдруг усмехнулся, отчего у меня внутри что-то встрепенулось. – Зачем волосы-то остригла? – Завшивела, – тихим хрипом отозвалась я. Ждала – отдёрнет руку, но мужчина лишь погладил меня по макушке, как малыша. – Бывает. Я вот тоже однажды этих друзей подхватил. Ты давай-ка выпей это. Я послушно осушила безвкусное зелье, и тотчас тело стало тяжелым и пухлым. Мужчина сам уложил меня, укутав по самый нос, и кивнул на дверь: – Я буду работать. Вряд ли ты проснёшься, но, если что, не бойся, я рядом. Он хотел уже уйти, но я, едва ворочая языком, нашла в себе силы спросить о важном: – Как тебя зовут? – Ракх, – усмехнулся он. – Спи спокойно, Роза-Анна.Глава 2
Мне не хотелось не то что вставать – даже шевелиться. Всё тело ломило, голова раскалывалась, и горло стало каменным. Я хрипло выдохнула и зажмурилась от яркого света. – Пить хочешь? Я узнала голос, но всё равно вздрогнула, натягивая одеяло повыше. – Это из-за зелья жажда дикая, – сказал колдун. – Такой у него побочный эффект. Пей давай. Я ткнулась губами в прохладное стекло, и так торопилась, что большую часть пролила. – Не спеши, – сказал мужчина. – Это не последняя вода в доме. Проще было просить ветер не рвать по осени листья. Я осторожно взглянула на мужчину: просторная серая рубашка, волосы убраны назад, на лице всё та же повязка, и второй, свободный глаз, всё также ярок и внимателен. – Благодарю тебя, – сказала я, чувствуя, как жажда отступает. – На здоровье, – сказал он и, взяв стул, сел напротив меня. – Давай мы прямо сейчас всё проясним, хорошо? Если тебе это удобно. – Удобно. Лучше сразу поговорить. Мужчина кивнул. Вид у него был строгий и сдержанный – никаких тебе пьяных шуточек и ухмылок. – Я был не прав, – сказал он спокойно. – Ты действительно помогла мне, а за такое не серебром платят. Я не против, если ты поселишься в доме. Всё ещё хочешь у меня работать? Внутреннее напряжение резко спало, и меня затопила горячая благодарность. – Ты из жалости меня нанимаешь? – Да, – признал Ракх. – Это что-то меняет? – Нет. На другое я и не рассчитывала. – Вот именно. Ты себя когда последний раз в зеркало видела? – без издёвки, но с жёсткой прямотой спросил он. – Давно, – тихо отозвалась я. – Что, всё так плохо? Он пожал плечами, окинув меня быстрым взглядом. – По-моему, дело здесь не в отсутствии природной красоты. Куда уж там думать о чистоте тела, если живёшь на улице, мёрзнешь и голодаешь… Но ты выглядишь больной, Розана, и явно истощена. Таких не берут на работу в хорошие дома, а в иные места тебе, как я понял, самой не хочется. Я покраснела. Значит, он не считал меня уродиной, а понимал саму правду, на которую многие другие закрывали глаза. Я не была страшной, и когда-то могла похвастаться огненными кудрями до пояса и прекрасной кожей, а ещё тёплым взглядом карих глаз, что были типичны для жителей Осени. Теперь же всё стало сухим и болезненным, и тёмные круги наверняка охватили прежде яркие глаза. – Если тебя это устроит, будешь моей экономкой, – продолжил мужчина, чем смутил меня окончательно. – Но я думала… Только уборщицей… Ну, стряпухой… – Неужели боишься ответственности? – Нисколько, просто о таком я даже не мечтала! – Что же, – невесело усмехнулся мужчина, – в кои-то веки смогу отплатить добром за добро. Будешь готовить, убираться, делать покупки. Я на рынке нечастый гость, не люблю шумные места. – Дом нужно привести в порядок? – Нет. Убирать только эту комнату и свою, а также мой кабинет на первом этаже. Может, ещё прихожую и кухню. – А что же остальные покои? – Они мне без надобности, приёмов не устраиваю. – Он как будто хотел улыбнуться, но передумал и убрал упавшие на глаз волосы. – Я не знатного рода, Розана. Прежняя хозяйка завещала мне дом за некоторые особые услуги. Иных наследников у неё не было, а я, хоть и не жаден, но посчитал это удобным вариантом. Я здесь не навсегда. Это лишь моё временное пристанище, – добавил он. – Я поняла. Значит, хозяйство у тебя небольшое. – Его вообще нет. В силу того, что я много времени провожу за работой, или, бывает, уезжаю на несколько дней, ты будешь организовывать свой труд самостоятельно. Я вообще не люблю отдавать приказы, но уж если прикажу – пожалуйста, исполняй беспрекословно. – Поняла, – кивнула я. – Мне нужно носить какую-то особую форму? Он так странно посмотрел на меня, что я покраснела. – На прежнем месте работы это было чёрное платье с обязательным корсетом и белый фартук, – поспешила объяснить я. – А… Нет. Ходи, в чём удобно. Я выделю тебе деньги на всё, что может быть необходимо. – Ты и так дал мне больше, чем следует, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Я зарабатывала в месяц десять медяков. – Так мало я платить не готов. – Он коснулся повязки, словно проверяя, не съехала ли она, и сказал: – Давай теперь ты умоешься, или, если хочешь, примешь ванну, и мы продолжим разговор уже за завтраком. От меня наверняка дурно пахло, и я поспешно кивнула. – Я бы помылась. Хотела сразу вскочить, но голова немного кружилась, да и была на мне одна нижняя сорочка. Ракх поднялся и подал мне длинный красный халат: – Прежней хозяйки. Кстати, в большой спальне полным-полно её вещей. Вряд ли тебе что-то подойдёт, она была полной, но вдруг что-то приглянется? Она сказала, что я могу делать с её имуществом что угодно – сжечь или раздать нуждающимся. А у меня ни до чего руки не доходят. Был бы благодарен, если бы ты постепенно разобрала во всех гардеробных и комодах, и определила, что и куда деть. – Конечно, разберу. А куда мне идти? – Готовая к использованию ванная комната всего одна, она за той дверью. Когда поселишься в своей комнате, обустроишь собственную купальню, как тебе нравится. Сейчас тебе придётся пользоваться моей. Он отвернулся, и я быстро накинула огромный халат. Было немного странно в чужой, пропахшей духами вещи, но уж лучше так, чем в рваное платье влезать. – Ракх, – сказала я, туго затянув пояс, – я ведь ещё не поблагодарила тебя. На самом деле ты ничего мне не должен – ни крова, ни работы. Ты спас меня от тех… от смерти. – Если бы я сразу был внимательнее к чужому горю, ты бы вообще в их лапы не попала. Так что это не считается, – отозвался он. – Вот тебе полотенце, а вот ещё один, тёплый, халат. Я поблагодарила, вытащила из сумки шампунь и мыло, запаслась губками и расчёской. Мужчина проводил меня до двери и сказал: – Я буду в лаборатории. – Ракх... – Да, Розана? – Ты убил тех негодяев? – Нет. Убить было проще всего. Я преподал им другой урок. Он чуть склонил голову и ушёл, а я отправилась в светлый чертог, где провела добрых два часа: отмыла почти всю грязь, три раза лила на голову шампунь, и жёстким камнем тёрла чёрные пятки. Я постригла ногти, заодно подровняв пряди, которые едва закрывали уши, и, насухо вытеревшись, надела на голое тело мягкий голубой халат. Жаль, что в ванной не было даже маленького зеркала. Впрочем, я была не уверена, что хочу себя увидеть. Ракха в комнате не оказалось, и я долго стояла перед дверью лаборатории, не решаясь постучать. Одно дело – искать противоядие, чтобы спасти человека, и совсем другое – зайти к мужчине средь бела дня в таком нелепом виде. Поэтому я едва не получила по носу, когда маг сам бесшумно открыл дверь. – Полегчало? – спросил он, оглядев меня. – Согрелась? Есть, наверное, хочешь? – Спасибо тебе, – робко улыбнулась я. – Мне действительно легче, и совсем не холодно. Я сейчас найду, что надеть, и что-нибудь приготовлю. – Я покажу тебе комнату, потом выпьешь чаю и расскажешь о себе. Не против завтракать в халате? Я почувствовала, что сейчас снова покраснею, и подняла подбородок. – Если тебя это не смущает… – Мне плевать на приличия, – пожал плечами маг. – Всё равно не дорожу репутацией. – А у меня её вовсе нет, – усмехнулась я, впервые подумав о том, что собираюсь жить под одной крышей с молодым неженатым мужчиной. – Я давно уже чай не пила, и готова посмотреть свою комнату. Которая оказалась слишком красивой, совершенно не по мне. Эта бирюзовая с золотом спальня подходила скорее юной красавице-кокетке, нежели конопатой стриженой овце, но Ракх сразу пояснил, загибая пальцы: – Она возле моей – раз, здесь есть ванная – два, и здесь стоит один из самых больших живых камней – три. Погладишь его, чтобы нагрелся, и будет тепло до самого утра. Хозяйка не жалела денег на самые разные блага и удобства. Я посмотрела на высокую кровать под расшитым пологом, на пузатый шкаф на гнутых ножках – из-за золотой отделки казалось, будто на его фасаде улыбается усатое лицо с зажмуренными глазами. В изножье кровати стояла скамеечка с атласной подушкой кремового цвета, и на полу лежал пушистый бежевый ковёр. – Здесь замечательно, пыльно только. – Пыль повсюду в доме, мне она не мешает. Я не могла сдержать улыбки. – Говорят, она вредная. Он пожал плечами: – Про меня и этот дом тоже много чего говорят. Ты обустраивайся и приходи чай пить, хорошо? Я кивнула, хотела было ещё раз его поблагодарить, но вдруг протянула руку для пожатия: – Вроде бы так принято скреплять договоры. Мужчина взял мою ладонь, шагнул ближе, и пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – Договорились, – сказал маг. Он сжал мои пальцы мягко, но с утверждающей властностью. Это был не пьяный весельчак, который заваливается на спину, но и не тот суровый и холодный колдун, который выгнал меня вон. Я улыбнулась уже более уверенно: обещание дано! Вскоре мы сидели за столом, который мужчина расчистил от множества книг и рукописей, и пили крепкий, сладкий чай с печеньями. Я потихоньку разглядывала покои колдуна, и не находила в них ничего зловещего. Обычная мужская спальня: тёмный гарнитур, тёмно-синие занавески, живые камни и свечи, и единственная картина на стене – простой сельский пейзаж. В комнате из-за беспорядка было по-своему уютно, и пахло бумагой и тёплым деревом. Хорошо, что в новом тёмно-красном платье я вполне соответствовала обстановке, и вымытые волосы аккуратно лежали под повязкой. Стоило им высохнуть после купания – на радостях превратились в весёлые пушистые локоны, а с такой причёской появляться перед Ракхом я не хотела. Было бы чем хвастаться… Странно, что в обществе колдуна мне было так спокойно. Я едва сдерживалась, чтобы не причмокивать, и была впервые за долгое время счастлива. – Итак, я бы хотел узнать, что такая юная девушка, как ты, делала на улице. Где твоя семья, откуда ты родом, и почему у тебя нет друзей, которые могли бы помочь? Я не видела смысла ему врать, хотя обычно скрывала всю правду, ограничиваясь лишь коротким рассказом без подробностей. Но тут как прорвало! Невозможно постоянно сдерживаться, рано или поздно сердце не выдержит, довериться. И не важно, что мужчина был тёмным магом, не важно, что стоило проявить осторожность. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то знал меня прошлую, и оправдал нынешнее моё бессилие. – У нас был прекрасный дом в Красных горах. Ты знаешь, что страна Осени славится своими деревьями? Это было главное богатство моего рода. Говорят, что тот пожар устроили сами боги, но я в это не верю. Это были люди, которым не угодил наш род, а именно – мой отец. Он всегда был не в меру гордым, вспыльчивым человеком. Впрочем, уже не важно, что за огонь убил наш дом... В пожаре уцелели все люди и некоторые животные, но земля пострадала сильно. Первое время мне казалось, что всё наладится. Детям любая трудность представляется разрешимой. – Я вздохнула, глядя в чашку. – Вскоре стало понятно, что горы придётся покинуть навсегда – даже особая магия осенних не могла быстро возродить растения и деревья. – Ты говоришь о колдовстве шептунов? – Да. Оно не оживило землю, как мы ни старались. И, добравшись до границы с Вардаром, мы поняли, что наша магия никому не нужна. – Странно, – пробормотал мужчина, – ведь поддержка осенних – гарантия отличного урожая. – Я тоже так думала. Все так думали. Но в Магре, где мы на последние деньги купили дом, нас приняли холодно. У нас там был красивейший сад, и все им любовались, но отцу и дяде всё равно приходилось много работать. Честно говоря, понятия не имею, чем они занимались. Мне было пятнадцать, когда в город пришла эпидемия шмахи. Колдун подался вперёд. – Твои братья, родители и семья тёти? – Все заразились. Кто-то раньше, кто-то позже. Когда через город проезжали старые знакомые отца, он насильно сунул меня в их повозку – я единственная была здорова – и попросил позаботиться. Дядя Ноди обещал, и сдержал обещание. А Магра стала городом-призраком, ибо там теперь правит одна лишь смерть. Я слышала, даже тёмные маги не решаются посетить этот город – слишком много боли. – Ты правильно поняла, – кивнул мужчина в ответ на мой взгляд. – Я тоже тёмный. То есть – был. Сейчас практикую несколько иное волшебство, допускающее сострадание. Я почувствовала, что готова расплакаться, и продолжила: – Дядя Ноди устроил меня работать в дом торговца Скрипса, в городе Нурайа. Собственно, там я провела восемь лет, пока хозяин не умер, и не выяснилось, что у него множество долгов. Слуг распустили, дом продали. После этого неудачи преследовали меня, и я постепенно утратила всякое достоинство… Ну, то есть не до конца, – покраснев, поправилась я. – Я не оставляю надежды, что смогу достойно похоронить родителей и вернуться на родину, чтобы оживить землю Осени. Всякому ведь нужна мечта, правда? – Мечтая, мы делаем душу сильнее, а сердце отважнее, – кивнул колдун. – Я благодарен тебе за честность, и отвечу взаимностью, если ты хочешь меня выслушать. – Хочу! – поспешно сказала я. – Закончив школу магии и пройдя испытание Верховного чародея, я в двадцать один год стал тёмным магом. Полтора года служил королю Сагору, выполняя для него самые разные поручения, в этот же период женился. Потом началась война с Летой, в которой я был одним из тех, кто нёс очищающий огонь для детей солнца. – Он замолчал, и я не дышала, боясь спугнуть его удивительную откровенность. – Супруга отговаривала меня, предлагала бежать куда угодно, лишь бы подальше от Вардара. Хоть в саму пустыню или на Зальмит. Но я не мог идти против воли короля. – Что случилось с твоей семьёй? – тихо спросила я. – Никто не может убивать невинных и уйти безнаказанным, – сказал маг, глядя в окно. – У меня больше нет семьи. – Ты убивал летов? – трудно выговорила я. – Нет, – отозвался он, всё ещё глядя в сторону. – Тогда я людей не трогал. Я сглотнула. – Но убивал после? – Лишь тех, кто этого заслужил, – маг перевёл взгляд на меня, и его здоровое око неясно мерцало. – Подумай хорошенько, хочешь ли делить кров с убийцей? – Если так было нужно, – пробормотала я. – И я тоже… однажды… – Лишила человека жизни? – Не знаю точно. Он напал, я ударила камнем по голове. Потом убежала, а он лежать остался. – Я сглотнула. – Нужно было посмотреть, жив ли… Но он хотел украсть у меня последние деньги! – Ты не виновата. Наоборот, молодец, что не растерялась. Самооборона – не грех, это точно. Я улыбнулась, и маг взял свой чай. Мы некоторое время молчали. Я наблюдала, как он помешивает сахар, и жевала одну печенку за другой. Что называется – дорвалась! В голову пришла мысль, что мне вовсе не хочется уходить из этой тёмной, пропахшей книгами и травами комнаты. – Ракх, почему ты честен со мной? – решилась я. – Мне показалось, что ты человек замкнутый, своих тайн кому ни попадя не выдаешь. – Прежде я мог соврать, если это было выгодно, но сейчас не вижу смысла. Не похожа ты на человека, который против меня замышляет. – На тебя кто-то охотится? – ляпнула я, но он не рассердился. – Да. И это ещё одна причина, по которой я выгнал тебя. Думал, так будет лучше. – Одна из многих? Какие же остальные? – Я люблю одиночество, – принялся перечислять он. – Я плохой компаньон. Могу молчать сутками, и мне всё равно, кто рядом со мной и что он делает, или, наоборот, могу внезапно выйти из себя… На самом деле я готов жить в свинарнике, питаться одним только хлебом и картошкой, только чтобы никто не прерывал моих исследований. – И тут принесло меня, – вздохнула я виновато. – Подожди ты грустить, Розана, – усмехнулся мужчина. – Я рад твоему присутствию. Человек рождён быть стайным, ну или хотя бы парным, так что друг и помощник мне не помешает. Однако я заранее извиняюсь за свои приступы апатии, равнодушия и холодности. Не люблю, когда по пустякам отвлекают от работы. – Я не буду по пустякам, – легко пообещала я. – Только по делу. Например, узнать, что тебе нравится из еды помимо хлеба и картошки… Ракх коротко и хрипло фыркнул, и у меня в сердце что-то звонко вздрогнуло. Интересно, чем именно он занимался в своём чертоге магии? Прежде я не встречала тёмных магов. Поговаривали, что их осталось совсем мало, и что колдовство их ценилось даже превыше волшебства нынешних «светлых» жрецов короля. Мужчина между тем расспросил о моём детстве, когда ещё были жив дом среди цветного леса, а я спросила, с кем рос он. Выяснилось, что свою маму Ракх совсем не помнил, и его дочетырнадцати лет воспитывал отец – сам потомственный колдун, учившийся в Королевской Академии Волшебства. Мне важно было прощупать границы, и я, рискуя установившимся между нами доверием, всё-таки спросила: – Прости, если этот вопрос покажется тебе бестактным, но почему ты был так пьян ночью? Кажется, это нетипичное для тебя состояние… – Верно. Я напился, чтобы кое-кого спровоцировать на драку, и преуспел в этом. Затем я ждал нападения на улице, хотя и знал, что в таком состоянии могу не справиться с несколькими противниками, но они не решились атаковать. – Подожди, а как же отравление? – недоумённо нахмурилась я. – Некачественный алкоголь – худший яд, – сказал мужчина. – Я давно уже не пил в таких количествах, вот и не справился. – Но ты сказал, что я спасла тебя от смерти… – Именно. Мои враги отступили, когда появилась ты. – Странно. Разве я похожа на серьёзного противника? – Они приняли тебя за продажную женщину, у которой есть хозяин. А связываться с одним из таких дельцов себе дороже, у них каждая работница на счету. Я пожала плечами, не обидевшись. – Неужели я была похожа на проститутку? – Честно? Нет. И я, когда предложил тебе заработать, сделал это из жалости. Ночи холодные, а у тебя обувь дырявая. Видишь ли, я, когда пьяный, становлюсь удивительно мягкосердечным. – А сейчас ты какой? – Просто неравнодушный. Это разное. – Он поглядел на меня внимательно и пытливо, и кивнул в сторону лаборатории: – Мне пора. И так уже затянул с делами. Вот деньги. – Он поднялся и отошёл к шкафу, доставая увесистый мешочек. – На еду и прочее. В домике у конюшни живёт парень, его зовут Аник. Он ухаживает за моим конём, но иногда выполняет мелкие поручения. Когда пойдёшь на рынок, бери его с собой, сама тяжёлого не таскай. И не стесняйся покупать всё, что тебе лично необходимо. – Эм… Спасибо тебе большое, Ракх. – Пожалуйста, – без улыбки сказал он. – Ужин оставишь на столе, хорошо? И стучись только по особо важным делам. – Хорошо. Я тогда пойду. Ещё раз благодарю… Он махнул рукой и отошёл задёрнуть шторы. – До встречи, Роза. Можно я буду так тебя звать? – На здоровье, – улыбнулась я. Поклонилась – и вышла в коридор, всё ещё не веря, что в моей жизни наконец-то настала светлая полоса.Глава 3
Я готовила, тихо напевая себе под нос. Уже несколько дней подряд у меня было отличное настроение. Ракх, как и предупреждал, из комнаты почти не показывался, но съедал всё, что я приносила. Правда, спросить у него, по нраву ли еда, мне не удавалось – мужчина оставлял пустые тарелки на столе, а сам исчезал в лаборатории. На следующий же день после заселения я познакомилась с конюхом, которого звали Аник. Ему едва исполнилось шестнадцать, и прежде он был рабом у пустынных жителей. Ракх выкупил парня, уроженца страны Лета, и, так как тот был, как и многие леты, зверословом, попросил присматривать за своим конём, которого звали Жало. Зверь этот был также красив, как и своенравен. При нашей первой встрече он не пожелал взять у меня яблоко, только удостоил равнодушным взглядом холодных серых глаз. Он весь был словно отлит из металла – чернёное серебро корпуса, чуть более светлые грива и хвост, и тёмные кисточки на концах ушей. – Что это за странная порода? – спросила я, снова предлагая зверю яблоко и снова получив отказ. – Удивишься, но я сам не знаю, – сказал Аник. – Хотя уж мне бы следовало в этом разбираться. Он не примет угощения, даже не мечтай. Только Ракх может кормить его с рук, ну и я – иногда. В те первые дни мне сразу стало понятно, что мы с Аником не станем друзьями. По крайней мере, не тотчас. Парень предпочитал одиночество, ему были без надобности разговоры по душам. Он предупредил меня, что в своём домике убирается сам, а вот от еды не стал отказываться. Втайне я радовалась, что могу их обоих вкусно кормить. Несмотря на заверения Ракха о непривередливости, они оба любили сытно поесть, даром что не слишком утруждали себя физически. Мне нравилось в старом необжитом доме. После холодной недели вернулось золотое осеннее тепло, и я, если не готовила и не убиралась, много времени проводила в саду. В голову пришла идея вырастить под окнами цветы и травы, не боящиеся холодов. Так нашлось для меня радостное занятие, благодаря которому я могла спокойно думать о настоящем и грядущем, и никому не мешать заниматься делами. Мне нравилось смешивать краски листвы и цветов, находя неожиданные сочетания. Я брала самые любимые оттенки: жёлтый, пыльно-розовый, фиолетовый и бордовый, светло-зелёный и изумрудный, а ещё тёмно-синий, как гладь реки. В саду прежде был пруд, но его запустили. Теперь в пересохшем каменном бассейне стояла лишь каменная русалка, стан которой обвивали лианы чёрного королевского вьюнка. Но самым любимым у меня стал уголок средь старых вишен, где пряталась покосившаяся, зелёная от мха лавочка. Там-то я и начала выращивать редкие растения и травы, полагая, что Ракх не будет против столь невинного увлечения. Анику, например, было абсолютно всё равно. Не ведаю, что парень делал целыми днями. Скорее всего, много спал, потому что по ночам, по собственному признанию, он часто наблюдал за звёздами. Я разбирала старые вещи, большую часть которых собиралась отдать в приют нуждающимся. Я знала, как тяжело там живётся людям: одиноким матерям, у которых погибли мужья, или детям, у которых не было родителей. А ещё брошенным старикам, не могущим ничем заработать на жизнь. Собирались там те, кто был в отчаянном положении, и я вполне могла отправиться на окраину в это мрачное трёхэтажное здание, но то был крайний вариант. Да и вряд ли меня бы приняли – здорова, руки есть, значит, могу и сама себя прокормить. И никому дела не было до того, что молодым девушкам порой только и оставалось, что торговать своим телом… Дорвавшись до свободного хозяйствования, я стала пробовать рецепты из найденной на кухне книги. Продукты для меня и правда таскал Аник, и я сразу сказала ему, что эти походы на рынок для нашего общего блага. – Не волнуйся, я не против, – сказал тогда парень. – Ракх просил носить, значит, буду носить. Да и что толку в такую погоду дома сидеть? Уж лучше за морковью и кабачками смотаться. Я каждый раз вручала ему список, а сама разгребала завалы самых разных вещей. Роскошные наряды бывшей хозяйки в приюте были не нужны, но их можно было отнести в специальный магазин, скупающий ношеные бальные платья, чем мы с Аником и занялись. Когда он понял, что одними только овощами и рыбой не ограничится, ворчать не стал. Он был сдержанным до равнодушия, но я-то видела, что это у него такое прикрытие: молча исполнять просьбы, постоянно о чём-то важном размышляя. Аник был светловолос и голубоглаз, и на его кожу легко ложился загар. Почти такой же высокий, как Ракх, он был ещё по-юношески худ, но было видно – станет крепким, если не мощным. Парень отлично ездил верхом в небольшом внутреннем дворике, а ещё учил Жало всяким смешным трюкам: шагать, красиво задирая ноги, по-собачьи сидеть и давать копыто, перекатываться или высоко подпрыгивать. Конь делал всё это охотно, однако угодить не пытается. Он просто скучал, ожидая хозяина, и готов был на любую дрессировку, лишь бы Ракх зашёл к нему вечером. Именно в сумерках я и видела мага из окна своей комнаты. Он появлялся всегда поздно, когда я уже готовилась ко сну, и стояла за шторами, расчёсывая послушные кудряшки. Медленно проходил по саду, отводя низко склонившиеся ветви или гибко склоняясь под ними, потом обязательно срывал какую-нибудь травинку, и шёл на конюшню, откуда тотчас доносилось радостное фырканье. В его тихой вечерней прогулке было что-то замечательное, уютное. Словно под взглядом колдуна мирно засыпал сад, и я, чувствуя дыхание растений, и сама поддавалась спокойным грёзам до утра. А порой Ракх выходил на улицу среди ночи – босой, в распахнутой рубашке – и садился прямо на лестницу. Шёл ли дождь, или падали с неба хлопья магии – он не обращал внимания на то, что холодно и мокро, просто сидел, глядя на сад, и о чём-то своём думал. В такие мгновения я чувствовала меж нами странную связь, ведь тоже просыпалась именно в этот час. Светлое чувство, что у меня рождалось при виде Ракха, было трудно объяснить. Я толковала его исключительно как горячую благодарность, но вскоре поняла, что всё сложнее. Через десять дней после моего заселения мы встретились у старой серебряной сливы, что роняла на землю последние листья. Ракх о чём-то крепко задумался, и провалился в небольшую колдобину, испачкав брюки. Я зачем-то подала ему ладонь, и маг воззрился на мою руку так, словно она была о шести пальцах. – А… Эм… – нахмурился Ракх, так меня и не коснувшись. Он сам выбрался из ямы и хмуро оглядел меня, одетую в серо-зелёное клетчатое платье. – Доброе утро! Так рада тебя видеть! Как дела? Хорошо спал? – затараторила я, и тотчас густо покраснела. – Прости. Я шла за зеленью для завтрака. – Доброе утро, Роза… Анна. Розана. Я совсем забыл, что ты здесь живёшь. Я прыснула, и Ракх почти улыбнулся в ответ, виновато разводя руками. – Я тебе трижды в день тарелки приношу, – напомнила я, даже не думая его обвинять или настаивать на похвале, и мужчина понял меня правильно. – Да. Спасибо. Очень вкусно. Ты не обращай внимания, я, когда увлечён волшебством, день от ночи с трудом отличаю. – Ничего. У меня такое бывает, когда с растениями разговариваю. – Значит, ты тоже волшебством балуешься, – всё-таки улыбнулся он, хотя в улыбке по-прежнему не было теплоты. – То-то я смотрю, у нас красоты в саду прибавилось! – Значит, всё-таки смотришь, – хмыкнула я. – Я вижу всё, но не всё замечаю. Яму вот не заметил. Я рассмеялась, и позднецветующие колокольчики зазвенели в ответ. – Ты уже закончил свои магические дела? – Почти. – Он потёр правую руку. – Писать много приходится, да и всё прочее силу выжимает. Решил дать пальцам отдохнуть, а то неметь начали. – У меня у папы также руки болели, когда он долго писал. Мама ему разминала, чтобы онемение прошло. Хочешь, покажу, как? Ракх кивнул и подал мне руку. Он как будто немного расслабился, и я не чувствовала себя скованно. Я, правда, никогда не пробовала делать так другим, но сама, когда подолгу трудилась на кухне, потом обязательно натирала руки разогревающим бальзамом. – Да, здесь чувствуется напряжение, – внимательно ощупав его кисть, сказала я. – В людях и растениях волшебство течёт похоже. Когда оно сбивается с ритма – возникают онемения, неприятные покалывания и зажатости. Нужно только показать токам правильный путь, и всё восстановится. – Я принялась осторожно массировать его кисть, и Ракх, поначалу сосредоточенный и хмурый, тихо выдохнул. – Лучше? – Да. – Отлично. Вот здесь ещё узелок развязать… Я была взволнована, и то и дело облизывала губы. Ракх стоял близко, весь в тёмном – рубашка, сюртук и брюки – и от мужчины пахло одновременно сладко, горько и свежо. Казалось, он впитал в себя сотни ароматов, и мне стало любопытно, каков его собственный запах. Конечно, подумать об этом пристальнее я не решилась. От мужчины исходила мрачная, внушающая трепет сила, одновременно пугающая и притягательная. Удивительно, как я не почувствовала её раньше! В ту нашу первую встречу он был расслаблен и радостен, теперь же будто оседал под тяжестью невидимых оков. – Думаю, достаточно, – сказал колдун, когда я неосознанно погладила его запястье. – Благодарю. – Всегда рада помочь. Ой, там кто-то пришёл! У главного входа и правда стояла женщина, и Ракх направился к ней, не прощаясь. Как я вскоре выяснила, незнакомка пришла за магией. – Обычно он не отказывает, если дело пустяковое, – пояснил Аник, когда я принесла ему завтрак. – Ну, там зелье какое сварить, или посмотреть тёмные метки… – А в чём откажет? – Более сложное колдовство вроде разговора с мёртвыми, или заговор на обречение, или распутать тропы прошлых жизней… – Ты хорошо в этом разбираешься, – улыбнулась я. – На самом деле, не очень, но я иногда помогал ему, когда мы странствовали. Тёмная магия – дело сложное и опасное, и мало кому она под силу. А Ракх к тому же проклят. – Что это за проклятие, Аник? – спросила я с бьющимся сердцем. – Он помогал уничтожить мою родину, – холодно сказал парень. – И природа ему отомстила. Ты не думай, я не питаю к нему ненависти. Моих родных он не трогал. И, тем не менее, эта тьма на его лице – заслуженная. – А его глаз? – тихо спросила я. – Он особенный, – отозвался Аник, быстро расправляясь с омлетом. – Я точно не знаю, но, кажется, им он способен видеть саму близкую смерть. Меня передёрнуло. – Это страшное проклятие. – Да уж, – отозвался парень, сосредоточенно жуя. – Кстати, ты верхом ездить умеешь? Нет? Хочешь, научу? – Спасибо тебе за предложение, но мы должны сначала спросить разрешения у Ракха. Это ведь его конь. – Спрашивай, – кивнул парень. – Хотя я думаю, это не обязательно. Из дома вышла та самая женщина в красном платье, и вид у неё был испуганный. Я попрощалась с Аником и поспешила на кухню, чтобы отнести Ракху поднос. Мне очень хотелось узнать, что такого он сделал для незнакомки, но маг как всегда сидел за дверью лаборатории, и постучаться я не решилась. До самого вечера я чинила вещи для приюта, а, когда умылась, долго стояла у приоткрытого окна, ожидая, когда появится колдун. И он пришёл – как всегда в тёмном, правда, на сей раз синем, наряде, слегка растрёпанный и усталый. Прошёл по саду, погладил яблоню, сорвал красивую бордовую розу… Потом знакомо заржал Жало, и донёсся весёлый голос Аника. Я отложила расчёску и легла в постель. Нас всех что-то тяготило, у каждого была своя ноша. И каждый из нас потерял любимых. Удивительно, как в одном доме собрались так похожие друг на друга люди! У Аника тоже не было семьи и родины, и он не терял надежды вернуться в Лету и своими глазами увидеть, какой она стала спустя годы. А вдруг когда-нибудь мы все найдём новый дом? Интересно, какой он будет? Почему-то я не допускала мысли, что останусь в столице навсегда. Сон накрыл меня с головой, грёзы баюкали душу. А потому резкий звук показался особенно громким и пугающим. Я вскочила прежде, чем открыла глаза, и, наверное, потому спаслась: какие-то люди шептались у распахнутого окна, и намерения их явно были недобрыми… Ноги сами понесли меня прочь, в холодный коридор. Я спасалась, как от пожара, молясь, чтобы Ракх открыл сразу, однако его дверь оказалась не заперта. К тому же колдун не спал, а что-то читал, сидя на кровати. Его чёрное око уже не казалось мне таким страшным, да и к шрамам на щеке вполне можно было привыкнуть. Мужчина поднялся навстречу, когда я бросилась к нему, задыхаясь от ужаса. – В чём дело? – Кто-то влез в мою комнату! Ракх схватил меня за руку и притянул к себе. Его голая кожа приятно обжигала, и я с трудом сдержалась, чтобы не прижаться к широкой груди щекой. Он был мускулистым и стройным, и плоский живот портили разве что следы чьих-то огромных когтей. – Демоны тьмы! – тихо выругался Ракх, не замечая моей реакции на его облик. – Ты не ранена? Видела их? – Только слышала. Окно было нараспашку, и они шептались… Я так быстро вскочила и убежала, что не оглядывалась. – Ну-ка, живо прячься в шкаф! – Что?! – Что слышала, белочка. Я должен проверить дом и убедиться, что с Аником и Жалом всё хорошо. Гардеробная изнутри закрывается, никто тебя оттуда не вытащит. Когда вернусь – сам открою. Дверь с секретом, только мне ведомым. – Ракх, подожди… Пожалуйста… – Он запихнул меня в гардеробную, и я схватила мужчину за пальцы. – Мне страшно! – Тебя здесь никто не обидит. Комнату охраняют особые чары. И дом тоже, кстати. Если уж они сюда забрались – обратно без моего разрешения не выйдут. Он повернулся было уходить, но я никак не могла разжать пальцы. – Возьми меня с собой! – всхлипнула я, прижимаясь к его спине. – Прошу тебя! Я не могу здесь сидеть… Когда места мало… Я задыхаюсь! Ракх нахмурился, и я поняла, что он не станет терять со мной время. Неудачный я момент выбрала, чтобы ныть! Однако всё сказанное было правдой: я боялась замкнутых пространств. Страх этот был не врождённым, я приобрела его, когда в нашем родовом доме начался пожар, и мы с сестрой забились в чулан, где чуть не задохнулись. С тех пор мне казалось, что стены могут в любой миг почернеть и обрушиться, и что потолок медленно приближается, грозя меня расплющить… – Ладно, – вдруг сказал мужчина, – идём. Только смотри, не пожалей о своей просьбе. Там ты увидишь куда больше ужаса, чем здесь. Я кивнула и сжала его локоть. – Я не помешаю. – Ещё как, – отозвался колдун сердито, и, даже не одевшись, вышел за дверь. – Держись за моей спиной, сзади они не ударят. – Хорошо… Боги земли и небес, что случилось с домом? – Помолчи, Роза. Ступай тихо и не болтай. Мы как будто попали в иное время – здание было мертво и безмолвно. Обветшалые стены перекосились, картины все были как на подбор жуткие, а некоторые как будто ожили, превращая изображения в подобие медленно двигающихся сцен. Особенно страшной была та, что изображала казнь. – Это мои чары, – тихо пояснил Ракх. – Для тебя они не опасны. Это была тёмная магия во всём своём мрачном великолепии. Я едва не заорала, когда из стены выбрался голубой призрак и заскользил над полом к лестнице. – Иллюзия? – Вовсе нет, – спокойно отозвался Ракх. – Ложись! Он уронил меня прежде, чем я поспешила исполнить приказ. В нас кто-то выстрелил, и стрела показалась сделанной из пламени. Ракх ответил чем-то вроде живой чёрной ветви, которая гибко хваталась за стены и пол, уползая прочь с ужасающей скоростью. Она опутала пространство и тотчас оплела не успевшего ничего сообразить стрелка. Послышался хрип, и Ракх отшвырнул меня в нишу: – Не двигайся! Я оказалась наедине с гудящей синей жижей, которая, разрастаясь, заполняла коридор. Мимо пробежал, вопя, какой-то мужчина – ноги его стремительно проваливались в пучину нетвёрдого пола. Картины на стенах уже не висели – парили, поднимая ввысь, и из них сыпались вперемешку вещи и части прежде нарисованных людей… К тому же дом издавал ужасающие звуки, словно был большим живым существом. От его стонов и воплей можно было сойти с ума! Теперь-то мне хотелось вернуться в комнату и спрятаться под кроватью, но было поздно: Ракх схватил меня и потащил за собой. Я старалась не смотреть ни под ноги, ни по сторонам, только ему в спину. Уж лучше рядом с самим создателем тьмы, чем одной в безызвестности. Ещё дважды на нас нападали, и оба раза мужчина с негодяями не церемонился. Кажется, он даже сломал одному из них ногу, не знаю. Мне было не до того, чтобы замечать чужие увечья – морок стремительно разрастался, становясь воистину уродливым. Да и во время боя я тотчас забивалась в уголок, а если укромного места не было, просто прижималась к стене. Дом по-прежнему безумствовал, и вскоре у меня начали болеть глаза от мельтешащего повсюду кошмара. Теперь помимо призраков по стенам ползали какие-то жуткие тени и большие пауки, и животные, не похожие на себя обычных, например, трёхглавые коты и кони со множеством глаз и длинными клыками, а двери появлялись и пропадали так стремительно, что я не успевала их сосчитать. Мы спустились по ходящей ходуном лестнице, и внизу были атакованы тремя мужчинам в серых одеждах. Они оказались серьёзными соперниками, но мне не суждено было пострадать: со всех сторон меня обступили покорёженные тени, и, хотя были они ужасны, я почувствовала себя в безопасности. Теперь, волнуясь за колдуна, я просто не могла не смотреть на поединок. На сей раз Ракху пришлось сложнее, потому что трое атаковали слаженно и упорно. На меня они не обращали внимания, а, может, просто оставляли напотом, уверенные, что маг сдастся. Они наседали на него, словно голодные звери, пытаясь покрепче ухватить зубами, и в какой-то миг мне показалось, что Ракх сейчас упадёт. Он пропустил сильнейший удар в лицо, пошатнулся… Но, когда двое кинулись на него добивать, вдруг прогнулся чуть ли не до пола, легко отпрыгнул в сторону, попутно коротко и странно ткнув одного из злодеев в шею, и, когда тот рухнул на пол, безжалостно и мощно ударил второго в грудь. Я зажмурилась, когда кровь каплями опала на пол. Вовсе не призраки и чудища пугали сильнее всего. Они были лишь фоном для ровно текущих энергий смерти, что выпустил на волю Ракх. В эти мгновения я впервые поняла, каким он может быть, и ощутила внутри мага глубокую могильную тьму. Он защищал свой дом, и имел полное право наказать злодеев, но, причиняя им боль, не чувствовал ничего. Я видела это по его глазам – как цветному, так и чёрному. Ни сожаления, ни ненависти – пустота. Словно перед ним не люди были, а какие-то серые оболочки. Впрочем, незнакомцы тоже не разговаривать по душам пришли… Когда все трое остались лежать на полу, не шевелясь, Ракх кивнул мне, даже не пытаясь вытереть кровь, бегущую из носа: – Идём. Я осторожно двинулась меж теней, опасаясь, что одна из них меня коснётся, но морок пропал тотчас, стоило мне сдвинуться с места. – Ракх! – нам навстречу бежал Аник, и я поняла по его лицу, что случилось несчастье. – Жало ранен! Колдун сорвался с места, отпустив мою руку. Я побежала следом, хотя и понимала – вряд ли чем-то помогу. Однако добраться до конюшни не успела, потому что парень-зверослов вдруг стремительно кинулся наперерез: – Ты со мной в лабораторию. – Что? – Ракх приказал зелья принести. – Когда?.. – Слушай, не будь дурой! Не время сейчас пререкаться и вопросы задавать! Он был прав, и я побежала следом за парнем в дом, который стал прежним. Стараясь не обращать внимания на неподвижные тела в коридорах, я первая залетела в комнату мага и оттуда в его лабораторию – сине-зелёный, похожий на лес, чертог, на стенах которого плясало множество цветных теней. Аник принялся деловито шарить по полкам. – Это держи. Ещё это. Так… Где золотник? А, и это. Неси всё Ракху, а я приготовлю кое-что. – А те не очнутся? – Вряд ли. Думаю, большинство из них уже никогда не встанет. Я побежала со склянками обратно, стараясь ничего не разлить по дороге. Вряд ли стоило сейчас заботиться о поверженных, тем более что и Ракх тоже был ранен. – Разлей жёлтое на полу, – приказал маг, едва я подошла. – А это вылей мне на руки. Выполнив его приказ, я хотела было спросить, чем ещё помочь, но не успела – коня охватило светлое облако, и он жалобно заржал, дрожа всем телом. – Держи его, – приказал колдун. – И закрой чем-нибудь морду. Сама тоже не смотри, а то глаза болеть будут. Я поспешно расстегнула и сняла тёплый халат, в котором спала, и, подхватив тяжёлую голову страдающего зверя, закрыла нас обоих мягкой полостью. Что было дальше – не знаю. Конь брыкался так, что несколько раз чуть не стряхнул меня прямо в стену. К тому же он кричал и задыхался, отчего на глаза наворачивались бессильные слёзы. Конечно, Ракх не стал бы зря мучить своего любимца, значит, так было нужно… И всё-таки это было ужаснее всех виденных мной монстров, сражений и крови. – Всё, – спустя вечность сказал мужчина, убирая в сторону мой халат. – Теперь ему нужно поспать. Всё, Роза, – повторил он, и разжал мои окостеневшие пальцы. – Спасибо. Иди и позови Аника, и дождись меня в моей комнате. Я трудно поднялась на ноги и кивнула. Возможно, он хотел объяснить мне, что происходило с домом, или просто ждал, что помогу ему с разбитым лицом. Я была готова во всём поддержать Ракха, и выполнить любую его просьбу. Уже уходя, я глянула через плечо – маг нежно и трепетно гладил коня по щекам, и что-то шептал зверю на ухо на неизвестном языке. Мне стало странно, тепло и ласково на сердце, как будто я подсмотрела нечто значимое. Аник был прав: Ракх любил своего коня, и, кажется, Жало был единственным дорогим ему созданием… Я вернулась в дом, и осторожно двинулась к лестнице. Вдруг поверженные очнутся и нападут? Однако ни в холле, ни на втором этаже я не обнаружила ни одного тела. Могло ли быть так, что нападавшие просто встали и ушли? Я устало усмехнулась своим глупым мыслям. – Аник, Ракх зовёт тебя. – Иду, – сказал парень, раскладывая по карманам несколько склянок. – А ты не знаешь, где те, в сером? – Я их в подвал убрал, – спокойно отозвался парень. – Зачем? – прошептала я потрясённо. – Чтобы глаза не мозолили. Ракх потом решит, что с ними делать. – Эм… – Что? Если его приказы тебе не по нраву – уходи, никто не держит, – фыркнул парень и ушёл, хлопнув дверью. Между ним и Ракхом явно существовала какая-то мысленная магическая связь, а иначе как они общались без слов? Я не успела подумать о произошедшем: вернулся колдун. – Ну, как тебе представление? – хмуро спросил он, точно также хлопнув дверью. – Пожалуйста, не сердись. Если бы могла, я бы осталась… – Тымоглаостаться, Розана. Если бы очень захотела. – Я боюсь находиться в маленьких комнатах, – попробовала объяснить я. – Начинаю задыхаться и могу потерять сознание. Ты думаешь, я теперь дома буду бояться? – Дома, – повторил он с горькой усмешкой. – Всё, что ты видела – часть меня, и окружающее пространство было лишь зеркалом. Понимаешь, сколько во мне гадости? Ты знаешь, каково это – держать в себе тьму? – Думаешь, узнав тебя истинного, я испугаюсь и убегу? – тихо сказала я. – Нет, Ракх. Ты совсем не страшный. Взгляд его стал холодным. – Ты не ранена? – Нет. Цела… – Где твой халат? Почему ходишь в таком виде? – вдруг вспылил он. – Так вроде и смотреть некому… – растерянно отозвалась я. – Будь добра, покинь мою комнату. Он взял с тумбочки повязку и собрался приладить её к лицу, когда я спохватилась: – Я могу осмотреть тебя? – Всего лишь разбитый нос, – отозвался маг. – Ты бы лучше шла спать, Роза. – Я не устала. Пожалуйста, дай мне глянуть. Я осторожно. Он со вздохом опустился на кровать, откладывая чёрную кожаную штуку. – Хорошо. Я ободряюще улыбнулась ему и села напротив, отметив, как мужчина напрягся. Он явно не хотел показывать мне всё своё лицо, да ещё и при свете камней. Отбросив робость, я коснулась его длинных, падающих на лоб прядей, и убрала их наверх, открывая чёрное око. – Ничего себе! Да у тебя бровь рассечена! Нужно если не зашить, то чем-то действенным смазать. – Я положила ладонь ему на щёку, заставляя повернуть голову, потом коснулась носа: – С ним всё в порядке, кажется. Наверное, просто ушиб. Форма, по крайней мере, не изменилась. – Если ты намерена идти до конца, тогда возьми в ящике бутылочку с трохцом. Это густая штука, которая затягивает раны. – Отлично. Подожди здесь, я ещё воды принесу, чтобы промыть. Он кивнул, и остался терпеливо ждать, потирая лоб. Было видно, что мужчина устал, но, когда я принялась промывать рану, он не вздрогнул ни разу и не проронил ни слова. – Тебе совсем не больно? – Мне всё равно, – отозвался маг. – А тем мужикам в подвале? – ни с того ни с сего ляпнула я. – Им там в самый раз, – отозвался Ракх. – Пусть денёк посидят, потом решу, что с ними делать. – И не убегут? – Там крепкие магические засовы. Они с ними не справятся. – Всё-таки что ты с ними сделаешь? – нахмурилась я. – Скорее всего, отправлю куда подальше. Видишь ли, есть ещё причина, почему мне нравится этот дом. Здесь имеется особое место, которое позволяет иногда открывать портал в тёмные измерения. – И ты их… туда? – Угу. Скорее всего. Так будет лучше для всех, поверь. Они не оставят меня в покое, а, значит, вы с Аником тоже можете пострадать. Всё-таки я старший и за вас отвечаю. – Мы уже взрослые и многое можем сами, – уверенно произнесла я. – Но благодарны тебе за заботу. Сейчас намажу рану. Я принялась сосредоточенно отделять лопаточкой вязкую мазь, и попутно разглядывала своего пациента. Кожа у Ракха была гладкая, безо всяких веснушек, и смуглая, в отличие от моей. У него были красивые длинные ресницы, и брови интересной формы. Потом я на мгновение задержала взгляд на его приоткрытых губах, и пальцы дрогнули. – Изучаешь? – мрачно усмехнулся мужчина. – Ты необычный, – покраснела я. – Я не чистокровный вардарец, если ты об этом. Во мне больше половины стеакской пустынной крови. – О! Я могла бы догадаться. Но разве стеаксы практикуют чёрную магию? Они же вроде поклоняются солнцу… Или я не права? – Поклоняются, да. Но не только дневному, но и ночному, то есть большой Луне. Знаешь, почему тёмную магию так называют? Однажды человек, не ведающий основ колдовства, увидел мечущиеся возле тёмного мага тени, и образы, что давно мертвы, и сумрачные субстанции, от которых исходил могильный холод. Этот человек испытал ужас от увиденного, и решил, что иначе как сумрачным злом неизвестность наречь нельзя. И так бывает всегда – ты не понимаешь происходящего, пугаешься, и думаешь, что страх непременно должен быть отвергнут, но это не так. Куда лучше сразу принять его, чтобы потом иметь возможность победить. – Он тихо вздохнул, обдав мои руки теплом. – Да, я говорю с мёртвыми материями. Да, кругом меня собираются страдающие души. Но это не значит, что темнота обязательно несёт проклятие. Для меня чёрная магия всегда была частью ночного звёздного неба, глубоких неизведанных вод и той части человеческой души, куда не добраться при жизни даже самому её владельцу. Слушая его, я совсем забыла о лечении, и, спохватившись, закончила обильно мазать рану. Потом вытерла кровь с лица мужчины, ещё раз тронула его нос, провела пальцами по щеке. Кожа у него была чуть шершавая, и снова внутри меня что-то странно вздрогнуло. – Здесь как будто синяк… – Ничего страшного, – тихо сказал Ракх. – Благодарю тебя, хотя я вполне мог всё сделать сам. В любом случае, спасибо за заботу, Роза. – Рада, что оказалась полезна. И прости, что не захотела сидеть в шкафу. Ты понимаешь, почему? – Скорее нет, – честно ответил он. – Хотя я признаю существование подобных страхов. Я поднялась, убирая лекарство обратно в тумбу. Ракх встал у меня за спиной и, подумав, отложил повязку. Он был всё ещё обнажён по пояс и не спешил одеваться, я же осталась в одной сорочке, и почему-то не торопилась наглухо застёгивать ворот. Мне не хотелось уходить. – Ракх, а можно тебя попросить?.. – Конечно, – отозвался он, не мигая на меня глядя. Чёрный глаз таинственно поблёскивал, а зелёно-карий казался отражением лесов в летнем озере. – Ничего, если я снова посплю на кушетке в твоей комнате? Что-то мне одной… ну, страшно… – И где же ты видишь здесь кушетку, Роза? Я смутилась, обшарив глазами комнату. – Ой, а где она? Его губы искривились в доброй усмешке. – К сожалению, я случайно пролил на неё одно опасное зелье, и большая часть обивки сгорела. Пришлось выкинуть. – Понятно. Тогда я пойду. – Так сразу перестала бояться? – Нет, конечно. Просто не хочу и дальше утомлять тебя всякими глупостями. Я справлюсь со страхом. – Или можешь лечь спать на кровати, – кивнул он на свою широкую постель. – Я не помешаю, и уж точно не обижу тебя. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Ракху можно было доверять, и мне очень хотелось согласиться. – Хорошо, – хрипло выговорила я. – Большое тебе спасибо! Я тихо сплю, и не шевыряюсь почти… наверное. – Спи, как угодно, – отозвался мужчина. – Мне всё равно ещё нужно закончить работу. – После всего? – подняла брови я. – По-моему, тебе следует отдохнуть. Он как будто хотел улыбнуться, но передумал и нахмурился. – Иди уже спать, Розана. Я сам решу, когда мне пора отдыхать. Я вздохнула. – Ты не подумай, я не командую… Просто у тебя глаза усталые, и плечи напряжены. Ты сражался, и магию использовал, и потом коня лечил… Ну, тогда доброй ночи, – поспешила сказать я, видя, что мужчина терпеливо ждёт, пока я замолчу. – Мне можно прямо так ложиться? – Прямо как угодно. Спокойной ночи. Он отошёл к большому комоду, а я поспешила залезть под одеяло, пока колдун не передумал и не прогнал меня. Подушка была всего одна, но я не решилась просить о второй, и просто поудобнее устроилась на боку, наблюдая за мужчиной. У Ракха на спине было много родинок, и на лопатках красовалась громадная чёрная птица. Я бы меньше удивилась, увидев у него раскладные крылья... В самом деле, как можно было не заметить татуировку? Я ведь не в первый раз видела его полуобнажённым! А если её не было тогда, то откуда взялась теперь? А если была, то почему не запомнилась мне? Глаза слипались. Я не хотела так быстро отключаться, и, тихо зевнув, продолжила осторожное наблюдение. Ракх что-то записал, затем отложил толстую тетрадь, убрал лезущие на глаза пряди и задумчиво поглядел в окно. Теперь он стоял ко мне в профиль, и складку меж бровей хотелось разгладить. Ему шла напряжённая сдержанность, но я никак не могла забыть того весёлого и нежного мужчину, который выбрался на волю благодаря вину. Как бы так сделать, чтобы Ракх улыбнулся легко и беззаботно? – Подушка, – вдруг сказал мужчина, поглядев прямо на меня. Глупо, но я опять покраснела. – Ничего. Я привыкла без неё. Сам понимаешь… Могу и на полу, и без одеяла, и вообще без всего… Ой! – вдруг спохватилась я, вскакивая. – Я ведь ноги не помыла! Кошмар! Сейчас у тебя вся постель будет грязная! Прости, пожалуйста. Я ведь по дому необутая… И по садовой дорожке… Его смех породил в моём теле россыпи мурашек. – Грязнуля, в самом деле, – проворчал мужчина, заставляя меня сесть на край кровати и беря за ногу. – Ну, не знаю. Пятка как пятка, по-моему. Чувствовал ли он тот же трепет, что объял меня? Было ли ему также приятно это прикосновение? Мне показалось, что нет, ведь кожа на моей ноге была сухой и грубой, и ногти ещё не отросли нормально… Стало стыдно и неловко, но Ракх уже изучал вторую ногу, и, кажется, его не пугала моя неухоженность. – Ну-ка посиди, я сейчас. Я всякого ожидала, но уж точно не такого! Ракх вернулся тазиком, и, пока я растерянно хлопала ресницами, взял и окунул мою ногу в тёплую воду. – Знаю ведь, не поверишь, что чистые. Сейчас помою, чтобы успокоилась, только обещай, что больше не будешь на меня смотреть. Это отвлекает. – Я постараюсь. Он сощурился, вглядываясь в моё лицо, потом взял мыло и принялся щекотно тереть стопу. Я кусала губы, чтобы не хихикать, и мурашки продолжали стекать по затылку вдоль позвоночника. – Что? – Ничего. Пф… Хм… Ракх нахмурился, и я всё-таки рассмеялась. – Щекотно. – А, – улыбнулся он. – Ну, терпи. Сейчас ещё вторую намылю. Могла ли я представить, что мой «работодатель», тёмный колдун и беспощадный воин, проявит такую заботу и терпение? Он не только позволил мне провести тревожную ночь в его постели, но ещё и спокойно выносил мои девчачьи глупости. В самом деле, я вела себя как маленькая! Щекотки, взволнованная болтовня, многочисленные страхи… Наверняка Ракх уже жалел, что со мной связался. – Спасибо! – Пожалуйста. Кстати, вот тебе подушка. Через минуту я уже лежала на спине, изо всех сил пытаясь не любопытствовать. Однако вскоре Ракх вышел из комнаты, и смотреть стало не на кого. Меня подхватила дрёма, но мягко прогнувшаяся постель привела в чувство: Ракх лёг рядом. Я не удержалась и поглядела на него из-под приоткрытых век: лежит на спине, ночной рубашки нет. Повязки тоже не было, но волосы снова закрывали больной глаз. – А ты всё ещё не спишь, лисёнок, – сказал Ракх, по-прежнему глядя в потолок. Я не могла не улыбнуться, и тихо отозвалась, радуясь, что мы рядом в такой мирной и уютной обстановке: – Вот дождалась тебя – теперь спокойно усну. – Хорошо, – сказал мужчина и закрыл глаза. Я поняла, что разговаривать он не хочет, да и сколько уже можно пялиться на человека? Пришлось отвернуться и замереть, но сон будто рукой сняло! Я лежала, наблюдая за трепетом мягких теней, и выдумывала разные счастливые варианты будущего. Это была моя давняя привычка с малых лет – помечтать, увлечься грёзами и порадовать сердце. Иногда это помогало видеть красочные сны, но чаще приводило к бессоннице, которую я не боялась. Порой лежала до поздней ночи, и просто размышляла, фантазировала, увлекаясь хитросплетениями чувств и выдумок. Ракх начал тихо посапывать, и я отважилась снова на него посмотреть. Мужчина спал, волосы по-прежнему закрывали лоб, губы были расслабленно приоткрыты. Его рука была совсем близко, и я тихонько, боясь разбудить, прижалась к широкой ладони щекой. Вздохнула, понимая, что начинаю верить в невероятное, и через несколько минут уснула, думая о том, каков будет завтрашний день.Глава 4
Я проснулась оттого, что затекла шея. Было уютно, но как-то странно, и только через несколько мгновений до меня дошло, что я лежу поперёк кровати, свесившись головой вниз. – Доброе утро, – донеслось от окна. – Я уже дважды тебя поправлял, а ты всё равно сползаешь. Я поспешила одёрнуть ворот, кое-как пригладила волосы и посмотрела на мужчину: он сдержанно улыбался. – Доброе утро! Ты так тепло одет… – Я уезжаю. По делам. Вот и всё. Конец моим радостям. А ведь я только-только почувствовала себя как дома! – Надолго? – едва сдерживая отчаяние, спросила я. – На пару месяцев, но не бойся, с тобой останется Аник. Это было слабое утешение. – Он не слишком меня любит. Ты ему приказал? – Попросил. Он сумеет защитить тебя, впрочем, сюда и так никто не сунется. – А если всё-таки? – Серых я обезвредил, – спокойно сказал Ракх. – А если придут новые, им здесь ловить нечего. Всё самое дорогое я уже потерял. Я как будто вдохнула морозный воздух – промёрзли ночные грёзы, превращаясь в рой хрупких снежинок. – Ладно. Я буду, как и прежде, следить за домом. – У тебя это хорошо получается, – кивнул он. – И ещё кое-что важное. В моё отсутствие здесь будут упрочены самые разные чары, и я буду раз в неделю обязательно писать тебе. – Значит, ты недалеко уедешь? – Далеко, но у меня есть свой способ доставлять письма. Ты видела, должно быть, мою татуировку… – Да. – Этот рисунок изображает мою звериную сущность, наиболее близкую к той стороне души, что впитывает магию. Я неплохо научился ладить с хищными птицами, и одну из них могу назвать настоящим другом. – Мужчина поманил меня, и, когда я подошла, показал в окно: – Там, на вершине дуба. А на дереве застыл, словно изваяние, красивый тёмный хищник. – Кто это? – Тэм, серебряный коршун. Он отправится в путь со мной, но будет прилетать к тебе в одно и то же время. Главное, не забывай открывать окно – в пятницу, в полночь. – Он видит в темноте? – Гораздо лучше нас. Иногда его зовут лунным коршуном. Письмо будет у него на лапе, в маленькой тубе. Готовь ответ, как прочтёшь, Тэм подождёт. – А он меня подпустит? – Да. Сходи, оденься, и я вас познакомлю. Я рванула в комнату, схватила первое попавшееся платье, и торопливо зашнуровала простой жилет. Не забыла причесаться, быстро умылась остатками воды из кувшина, и побежала обратно. А когда залетела в комнату, Ракх уже ждал меня, держа на руке красивого серебристо-чёрного коршуна. Глаза у птицы были не жёлтые, а бирюзовые, и перья переливались, словно напитанные звёздным светом. – Не робей, – сказал колдун. – Он не клюнет. Я приблизилась, не зная, как вести себя с гордой, неподвижно сидящей птицей. – Можно погладить? – Да. Лучше по спине. – Здравствуй, Тэм, – на всякий случай сказала я. – Рада с тобой познакомиться. – И осторожно коснулась жёстких перьев, сразу почувствовав, какой коршун тёплый. – Не бойся, – повторил мужчина. – На самом деле ему нравится. Коршун раскрыл клюв, словно желая подтвердить слова хозяина, и я улыбнулась. – А у меня в детстве была любимица среди лис по имени Шуня. Ты знаешь, что осенние всегда держали лисиц вместо собак и кошек? – Я об этом читал, – кивнул мужчина. – Мне пора, Роза. Я убрала руку, и Ракх пересадил птицу на плечо. Он показался мне красивым как никогда – высокий, прямой, как стрела, весь тёмный и с тёмными волосами. Я снова отметила, что пряди поменяли цвет на угольно-чёрный, но спросить о причинах таких странностей не решилась. – Можно мне проводить тебя до ворот? – Конечно. Ну, что ты нос повесила? Не переживай, никто тебя не обидит. Просто не выходи из дома вечером и ночью, не открывай кому ни попадя дверь. Пусть всех гостей встречает Аник. – Хорошо, – пробормотала я. Конечно, он не понимал, что меня мучает отнюдь не страх. Я и сама не до конца разобралась с собственными чувствами. Знала только, что они мне приятны. Ракх тихо вздохнул и, подойдя к двери, открыл её для меня. Мы молча спустились по лестнице, дошли до конюшни, где уже ждал оседланный Жало, и колдун попрощался с Аником. – Всё запомнил? – Да, – кивнул парень. – Удачи! Я хотела было пожелать мужчине счастливого пути, но спохватилась: – Пожалуйста, подожди ещё минутку! Маг кивнул, и я бросилась бежать к замшелой лавке. Пару дней назад я смогла вырастить среди трав редкий цветок, который считался волшебным. Он придётся Ракху как нельзя кстати в этом долгом путешествии! – Вот. Это семицвет. Он принесёт тебе удачу. – Хм, – отозвался мужчина, принимая из моих рук тонкий стебель с бледно-жётлой пушистой головкой и длинными завитушками тычинок. – Редкое растение. Спасибо, Розана. – Будь осторожен, – сказала я, борясь с желанием обнять его на прощание. – Пока, – сказал Аник и пошёл к дому. – Пока, – отозвался Ракх, повернулся было к коню, но вдруг шагнул ко мне и взял за руку. – Я вернусь. – Я буду здесь, – через силу улыбнулась я. – Всего доброго, Ракх. Он легонько сжал мои пальцы, потом сел в седло и тронул коня шагом. Маг не обернулся, и мне оставалось только закрыть за ним ворота и долго смотреть вслед, молясь, чтобы ничего плохого с мужчиной не случилось. Мне не хотелось возвращаться в дом, и я провела в саду всю первую половину дня. Потом спохватилась, что нужно бы приготовить поесть для себя и Аника, и пошла на кухню. Примерно так и проходили все мои последующие дни: сад – кухня – сад – комнаты. С растениями мне было спокойно и хорошо, а вот готовка не задалась. То оладьи пригорали, то каша получалось с комками, то суп недосолён… Правда, Аник не роптал, и я поменяла о нём своё первоначальное мнение. Удивительно, но после отъезда Ракха парень повеселел, стал больше гулять, а однажды даже выпил немного вина, которое нашёл в погребе. Мы и разговаривать стали чаще. Парень предпочитал перемывать косточки королю Сагору и его колдунам, я же просто слушала и порой отвечала на его вопросы о моей семье. Время до пятницы тянулось медленно, и мне отчаянно не хватало вечерних прогулок Ракха на конюшню. Когда я видела его, бредущего по саду, мне становилось и спокойно, и хорошо, но, стоило магупокинуть дом, как ко мне вернулись изнурительные бессонницы. Долгожданный вечер я встретила в покоях Ракха, сказав Анику, что буду там убираться. Парню было всё равно, где и что я мою, и он только предупредил: – В лабораторию не суйся. – Знаю уж. Так и сидела у окна, ожидая появления Тэма, и как назло зевая во весь рот. Не хватало только уснуть на подоконнике и пропустить столь важную встречу! Но бессонные ночи дали о себе знать: я задремала, привалившись к спинке стула, и резко распахнула глаза, когда моей руки коснулось что-то твёрдое. Это был коршун, он сидел на подоконнике и легонько клевал меня в ладонь. – Ой! Привет! Прости, меня разморило… Так рада тебе! Я возьму? Хорошо, что оставила окно приоткрытым! Тэм позволил отвязать трубочку, и я жадно вгляделась в маленькие буквы. Ракх писал, что добрался до нужного места, и что у него всё в порядке. Он просил также сообщить, не слишком ли «распоясался» Аник. Почерк у колдуна был мелкий и затейливый, но разборчивый. Я писала ответ с улыбкой на губах. И о том, что дома всё хорошо, и об Анике, который немного повеселел. Особо сообщать было нечего, и в конце, не удержавшись, я приписала важное «До встречи». Я стала прибавлять это прощание в каждом письме, и Ракх всегда отвечал «Береги себя». Слова, написанные его рукой, согревали, и мне хотелось ответить длинно и цветисто, но сдержанность брала своё. Да и не хватило бы листов описать мою тоску по нему, и радость оттого, что он существует. Теперь-то я понимала, чего мне так недоставало в прежней жизни. У меня не было того, кого можно ждать. Оказывается, чувство тихой печали могло быть приятным! И хотя мы с Ракхом нечасто виделись в пределах дома, а всё-таки его близость стала мне необходимой. Я знала, что впустила в сердце любовь, и верила, что это не просто игрушечное чувство неопытной девушки. Если прежде Ракх мог напугать меня, то теперь, вспоминая мужчину, я только больше хотела поскорее его увидеть. Эта его особенность двигаться вроде неспешно, но стремительно, или то, как он хмурился... Его порченая шрамами щека, которую мне хотелось погладить, и красивые изгибы губ – такие мягкие и влекущие. Его глаза, столь разные, но одинаково привычные – цветное отражение лета и густые чернила зимней ночи… Его голос, его резковатый волшебный запах, его руки… Я была уверена, что смогу справиться со столь внезапным и сильным чувством, и единственное, что беспокоило, это реакция Ракха на моё признание. Если я, конечно, решусь когда-нибудь признаться. Но пока что нам с Аником приходилось уживаться под одной крышей. Несмотря на размер особняка, мы стали чаще встречаться, и вне дома в том числе. У парня появилась раздражающая привычка садиться под деревом и наблюдать, как я заговариваю сад. Обычно от магии меня ничто не могло отвлечь, но то, как Аник смотрел, сводило у ума. У него был ленивый, надменный взгляд. Про такого ни за что не скажешь, что был рабом и познал унижения, скорее уж он был похож на человека, который сам привык отдавать приказы. Или это была всего лишь защитная реакция, скорлупа, которую парень создал, дабы защититься от возможных будущих атак? Я не знала правильного ответа, но и не молчала, вежливо прося его полежать где-нибудь в другом месте, на что получала ядовитые и весьма неприятные ответы. Кажется, Аник считал меня человеком низшего сорта, которого можно либо игнорировать, либо грубить в ответ на просьбы. Окончательно мы рассорились через месяц после отъезда Ракха. Парень пришёл домой навеселе, и, в отличие от колдуна, принялся дебоширить. Он даже пытался приставать, лез с поцелуями, за что я и ударила его веником. Мне было страшно, чего уж таить. Аник был выше меня на голову, и намного сильнее. Схвати он меня за руку – не вырвалась бы! Пришлось сразу дать достойный отпор, и парень, чувствительно получив по рукам, обиделся как дитя. Он заявил, что не будет меня охранять, и, надувшись, ушёл в свой домик, где благополучно вырубился. Надеясь, что он не очнётся до утра, я пошла мыться, избрав для этого ванную Ракха – а вдруг Аник решит всё-таки сунуться в мою комнату? Мне уже не страшно было взглянуть на себя в зеркало: появились щёки, вернулся здоровый румянец, округлилось тело. К тому же я тщательнее за собой следила, и подбирала самые разные травы и настои, чтобы хорошо пахнуть. Был у меня и любимый шампунь, жаль, что волосы, хотя и стали блестеть, прежней красоты не вернули. Я рассеянно потёрла голову, потом смыла обильную пену и решила, что нужно чем-то пряди увлажнить. Подходящий бальзам оказался как раз под рукой, стоял рядом с мылом, и был обозначен как «интенсивный». Я открыла склянку и на всякий случай понюхала: пахло травами. Однако когда день не задался с самого начала, он и заканчивается отвратно. Не знаю, что за штука это была, но она начала жечь кожу так, что из глаз полились слёзы. Ругаясь, я принялась поскорее смывать странный бальзам, но не тут-то было! Даже после двух вёдер чистой воды кожа головы горела так, словно её жгучим перцем натёрли, и пришлось мне вылить на себя все имеющиеся в ванной запасы воды. После этого я дважды промыла волосы шампунем, и, красноглазая и расстроенная, решила лечь спать на постели Ракха. Мысли в голове крутились всякие, вплоть до того, что я боялась наутро проснуться лысой. Мало ли, что за штука это была? Однако на следующий день я дождалась только невнятных извинений Аника и зуда на коже головы. Пришлось снова помыться, и только тогда стало как будто легче. А когда воздух посвежел, неприятные ощущения и вовсе ушли. Я всегда ощущала близость первых холодов, и в этот раз успела перенести семена в горшки. Через два дня выпал и тотчас растаял первый снег. Я радовалась похолоданию, как дитя, ведь приход зимы означал возвращение Ракха. Не знаю, ждал ли колдуна Аник, но мне было невтерпёж продемонстрировать мужчине все обновления в доме. За это время я многое успела. Убралась в коридорах и прихожей, привела в порядок кухню и гостиную, и в спальне Ракха кое-что поменяла – заменила старые портьеры, почистила мебель до блеска, починила балдахин на кровати и купила новую скатерть. Теперь в коридорах лежали ковры, найденные мной на чердаке и тщательно выбитые, чистые окна стали пропускать больше света, а в саду цвели некоторые устойчивые к холодам волшебные растения. Не раз и не два я ловила на себе заинтересованные взгляды проходящих мимо кованого забора людей, но в ответ только улыбалась. Наверняка они считали меня чудачкой, которой не страшен холод, но уж точно не осенней волшебницей или супругой странного владельца полузаброшенного дома. Ожидая Тэма очередным одиноким вечером, я отвлеклась на странные звуки, доносящиеся из сада. Окно было приоткрыто, но в темноте было трудно что-то различить. Зная, что обещала Ракху не выходить вечером на улицу, я всё-таки не выдержала и спустилась вниз, чтобы выглянуть наружу. Казалось, будто в глубине сада кто-то тоненько плачет, и это напугало меня. А вдруг Аник по пьяни грохнулся и что-то себе расшиб?.. Я взяла лампу с живым камнем, кинжал, накинула плащ и вышла в холодный сумрак. Кто бы там ни прятался – он меня врасплох не застанет! Спящий сад выглядел заколдованным, хлопья магии напоминали снег, но были тёплыми. Я осторожно ступала, прислушиваясь: уже совсем близко что-то шебуршало, попискивало… Кошка? Щенок? – Эй! Существо замерло в ловушке колючих кустов можжевельника, затем послышался жалобный, тихий скулёж. Я решительно двинулась вперёд, посветила фонарём… Лисица! А, точнее, лисёнок! – Малыш, ты откуда здесь? – прошептала я, убирая кинжал в ножны и протягивая зверьку раскрытую ладонь. Жаль, не взяла ни кусочка съестного! Лисёнок не спешил мне доверять, и глубже забился под ветви, но я успела разглядеть, что на шее у него болтается толстая верёвка. В большом парке в центре столицы знатные вардарцы порой устраивали травлю. Они приводили своих собак, и спускали их на диких зверёнышей, а зрители делали ставки, который из псов быстрее перегрызёт несчастному горло… Наверняка малыш сбежал из дома, где держали подобных жертв. – Иди сюда! – позвала я, боясь, что, если отлучусь за едой, лисёнок убежит. – Иди скорее, я помогу тебе! Одному оставаться опасно, и на улицу тебе лучше не возвращаться. Ну, пойдём! Обещаю, я тебя не обижу. Я долго разговаривала с ним, надеясь, что зверёк привыкнет к моему голосу и позволит поймать себя в плащ. И, видимо, он настолько устал, что смирился с моим присутствием, высунул мордочку, а потом вылез целиком. Опасаясь, что зверь может укусить, я быстро поймала его за загривок и сунула в плащ. Интересно, Ракх будет сильно ругаться, если попрошу оставить лиса у нас? Но времени на раздумья не было. Я успела только захватить с кухни остатки обеда, сунула зверя в сундук, оставив крышку приподнятой, и положила туда немного курицы и ягод. Судя по размеру, лисёнок уже вовсю кушал твёрдую пищу. Плотно закрыв дверь, я бегом бросилась в комнату Ракха – Тэм смекнул, что прилетать нужно именно туда, и уже ждал меня на подоконнике. – Привет! Рада тебя видеть! – сказала я и погладила птицу по спине. – Ну-ка, что тут у нас? Ракх писал, что пока что не может вернуться, и я загрустила. А вдруг нам придётся жить без него целый год? Денег хватало, но с Аником мне было не по себе. Я решила, что не буду жаловаться на парня, в конце концов, они ничего плохого мне не сделал. А вот про лисёнка написала, попросив разрешения ухаживать за ним, не выпускать из своей комнаты громить дом, и выгуливать только самостоятельно. Стоило мне закончить письмо и отпустить Тэма, который по ночам любил охотиться на крыс, как в комнату зашёл Аник. – Покажешь своего приблудного? – без предисловий сказал зверослов. Я открыла было рот спросить, откуда он знает, но промолчала. Конечно, благодаря магии он ощутил лисёнка в доме. – Идём. Аник последовал за мной в комнату, но на пороге не удержался: – А что ты делала в комнате Ракха? – Тэма ждала, – спокойно ответила я. – М, – кивнул он, и больше ни о чём не спросил. Лисёнок сидел в сундуке, но, стоило нам склониться, испуганно заметался. Аник ловко перехватил его в попытке удрать под кровать, поднял за шкирку и подул прямо в мордочку. – Шеба, шеба, – тихо сказал он, и лапки малыша разом обмякли. Парень покрутил его, внимательно осматривая. – Здоровый. Оголодал только. Ты знаешь, как ухаживать? – Я жила с лисами с младенческих лет, Аник. Или ты думаешь, только леты отлично ладят со зверями? Конечно, такой магии, как у тебя, у меня нет, но чем кормить лисёнка и как его успокаивать я тоже знаю. – Хорошо. Держи тогда. Он подал мне дремлющего зверька, и я поспешила парня поблагодарить. – Его затравить хотели. – Знаю, – хмуро сказал Аник. – Удивительно, что он прибежал именно к нам. – Ему повезло. – Или не очень. Не уверен, что Ракх разрешит его оставить, – отрицательно мотнул головой парень. – Ну, ладно. Главное, сделай норку поуютнее, и лишний раз зверя не трогай. Кстати, это самка. Пусть привыкнет к твоему запаху и голосу – а там и до дружбы недалеко. Он сказал это как-то странно, и быстро вышел, а я уложила малышку спать всё в том же сундуке. Я назвала рыжую Кутерьмой, и первые несколько дней она почти не выходила из своего домика. Правда, ела всё, что давали, и через неделю стала брать кусочки курицы у меня с рук. Ну а потом привыкла настолько, что стала играть, смешно раздувая хвост, прыгать и валяться на моей постели, изображая, будто простынь – это снег, и весело гавкать, когда мы выходили на улицу. Аник, спасибо ему, соорудил для лисы шлейку и поводок, к которым она тоже достаточно быстро привыкла. – Главное, что не ошейник, – сказал парень. – И лучше не выгуливай её пока без поводка. Сбежит – и тогда уж точно пропадёт. Его доброта распространялась исключительно на Кутерьму. Со мной он по-прежнему вёл себя нагловато. Дай волю, и приказывать бы начал, но пока что сдерживался. Наверное, опасался, что я наябедничаю Ракху, который возвращаться не торопился. Не желая сидеть без дела, я решила разобрать в зимнем саду, с помощью магии вырастив некоторые красивые и ценные растения. Не зря же училась у мамы и бабушки, как обращаться с землёй в период её сна, не зря читала много книг о деревьях, травах и цветах! Теперь маленький уголок под стеклянной крышей мог похвастаться «ледяными» розами, синими бутонами мерзунов, которые раскрывались при прикосновении, и прекрасными голубыми звёздочками мерцающих кустов, ягоды которых напоминали по вкусу дыни. Очередным зимним утром меня разбудили волосы – мои собственные, которые почему-то лезли в рот. Зевая, я поднялась, и неожиданно нащупала густые кудри, которые стали тяжёлыми и длинными. Я побежала к зеркалу, что было в одной из гостевых комнат, и не поверила глазам: мои волосы всего за ночь выросли до плеч! Они были яркими и блестящими, и послушно заструились меж пальцев, оказавшись мягкими и шелковистыми на ощупь… Словно какое-то время раздумывали над действием странного огненного «бальзама», и в один миг просто сошли с ума. – Чудеса! – прошептала я, потрясенная. И это было только начало. Спустя ещё пару недель кудри опустились до лопаток, а к началу праздника Льдов стали доставать до бёдер. Причём росли они не каждый день, а рывками, и мне стало страшно, что однажды ночью я вместе с Кутерьмой проснусь в гнезде из кудрей. Я старалась убирать их под тугой платок, чтобы Аник ничего не заподозрил и не решил, будто я воспользовалась зельем из запасов Ракха, но парню было всё равно, как я выгляжу. Он не смотрел на меня даже за завтраком, и постоянно пропадал на играх, что вардарцы всегда устраивали на реке ближе к самому главному и значимому празднику королевства. Слава предкам, я хотя бы брови этой штукой не намазала! Страшно представить, что бы выросло у меня на лице спустя неделю… На всякий случай я убрала пузырёк куда подальше, и решила, что непременно у Ракха узнаю, что это за штука такая, и для чего лично он её использовал. Если, конечно, колдун вообще вернётся. Последние его письма были короткими и сухими, и мне казалось, что он не хочет больше жить в столице. Наверняка дела, что были у него в далёких краях, пошли не по плану, и я снова начала мучиться бессоницами, ворочаясь и порой бродя по комнате в надежде, что колдун появится внезапно. Однако пока что он мне только снился – всегда серьёзный, молчаливый, но такой тёплый и живой, что хотелось в этих снах забыться… Аник между тем вовсе забыл про нормальный сон, зато ел много и жадно. Он привёл в дом трёх своих друзей, двое из которых были девушками, и, уж насколько я терпимо относилась к людям, а они мне сразу не понравились. Мы с весёлыми «гостями» встретились в саду, где я выгуливала Кутерьму, смеясь над тем, как личика с разбегу втыкается в небольшие сугробы. – А это подруга моего друга, то есть экономка и садовод, и ещё по совместительству маг, Розана, – представил меня Аник. – Розана, это Вэйза, Рамон и Джэлли. Они сегодня будут у нас ночевать. Ты же не против? – мило улыбнулся парень. – Если вы не будете шуметь и не станете мешать мне заниматься делами, – строго сказала я, стараясь выглядеть выше и старше. – Мы не будем сильно шуметь, – со смешком пообещала Вэйза. – Мы останемся в комнате до рассвета, – улыбнулся мне Рамон. – Не беспокойтесь, госпожа, – пропела Джэлли. – Мы благовоспитанные граждане. В ответ на это Кутерьма зашипела. Гости ей сразу не понравились, и я поспешила увести лисичку домой. В середине ночи из домика у конюшни начали доносится такие звуки, что я даже с закрытым окном лежала с пылающими ушами. Мало того, что мне не спалось, так ещё и с творящимся непотребством пришлось мириться. Более всего это напоминало поведение своенравного сына, который сорвался с цепи после отъезда строгого отца. Ох и не зря Ракх в письмах спрашивал о парне! Впрочем, если Анику ничто, кроме усталости, не угрожало, была ли необходима моя строгость? Взрослый парень, он сам за себя отвечал, и мог заниматься всем, чем угодно. Утро я встретила хмуро, опасаясь, что с меня потребуют плотный завтрак. Готовить для этой странной компании желания не было, но пришлось всё-таки сварить кашу и сделать запеканку с ягодами на случай, если сам Аник проголодается. Увлечённая ароматным киселём, я не сразу поняла, что скрипнули ворота. И рванула к окну лишь минуту спустя, бросив чашку и ложку. Это был Ракх, и я выдохнула, не веря долгожданному счастью. Нужно было привести себя в порядок, но я просто не могла отвести глаз от его высокой фигуры в длинном меховом плаще. Мужчина шёл неспешно, как всегда задумавшись, и как будто слегка прихрамывал. Волосы его растрепались, чёрное око было сокрыто. Опомнившись, я побежала в свою комнату, сорвала фартук, убрала платок с волос, хотела было освободить пряди из строгой причёски, но решила, что уж лучше переоденусь и переобуюсь. Успею ещё насмешить его своей неуправляемой шевелюрой. Спустя три минуты я была уже в саду в красивом бордовом платье, чёрном бархатном жилете и мягких домашних туфлях. Выбежала на узкую тропу, что вела к задней двери, на секунду встретилась с Ракхом глазами – и кинулась ему на шею. – Какое счастье, что ты дома! Прошептала, а пальцы сами собой погладили его тёмные пряди, опустились ниже и замерли на пуговицах воротника. Пару мгновений мужчина раздумывал, а потом мягко обнял меня за плечи и усмехнулся: – Неужели скучала, лисёнок? А я думал, тебе и без меня здорово. – Неправда, – тихо сказала я. Отринула сомнения, вытянулась на носках – и поцеловала его прямо в губы. Ракх опешил. Пальцы его крепко сжались, и он отстранил меня, пытливо заглядывая в глаза. Я попробовала было улыбнуться уверенно, но губы дрожали. – Я очень скучала, Ракх. И боялась, что ты не вернёшься. У тебя всё нормально? Губы его приоткрылись на вдохе, и я поняла, что едва ли успела ухватить их теплоту и влажность. Мне хотелось совсем не такого мимолётного прикосновения, а настоящего, страстного и горячего поцелуя, которого я не ведала прежде. Я не собиралась отказываться от чувств только потому, что нам обоим они могли причинить боль. – Терпимо. Немного не рассчитал силы, рану получил, но она не опасная. Мне бы помыться с дороги… Кстати, дом чудесен. – Он оглядел меня и улыбнулся: – Ты тоже изменилась: поправилась, и веснушек стало больше. – И не только их, – я всё-таки хмыкнула, хотя сердце стучало колоколом. – Пойдём домой? – Конечно, – отозвался он и жестом предложил мне идти вперёд. Я волновалась так сильно, что не смогла с первого раза открыть дверь. А когда мы поднимались по лестнице, спохватилась: – Я лисёнка в кустах нашла. – Да, ты писала об этом. – Но ты не ответил, можно ли его, то есть её, оставить. – Я не очень хорошо лажу с животными, Роза. Тэм и Жало не в счёт, они не слишком игривые и совсем не весёлые. Другое дело, щенок. – Она не доставит тебе беспокойства, клянусь! Я держу её в комнате и сама выгуливаю в саду! Она не гадит, и уже привыкла причёсываться, и кушает аккуратно… Он усмехнулся моему взволнованному лепету и кивнул: – Охотно верю. Я погляжу на неё потом. Если зверь не будет скакать по коридорам – пусть живёт. В конце концов, это ведь не слон. – Ты видел слонов? – И ездил на них, – кивнул мужчина. – Но это не важно. Он остановился у двери, глядя на меня с высоты своего роста. Признаюсь, мне было страшновато находиться в тени его тёмной силы, но я глубоко вдохнула для смелости и сказала: – Позволь осмотреть тебя. Знаю, ты наверняка выпил заживляющее зелье, но вдруг что-то пошло не так? – Хорошо, – спокойно согласился маг, – осматривай. Открыл дверь, пропуская меня вперёд, и тотчас снял верхнюю одежду, небрежно бросив чёрный плащ на кресло. – Рана на плече. Он начал было расстёгивать жилет, но я сразу заметила, что мужчина неохотно двигает правой рукой. – Позволь мне, – решительно сказала я. Ракх кивнул, и это была моя замечательная маленькая победа. Я не могла прочитать его чувства, но он не прогнал меня, а это означало, что нам обоим друг друга не хватало. – Так, теперь рубашка. Я сглотнула и принялась за серебряные пуговицы на вороте. И вдруг Ракх нахмурился: – Подожди-ка, Роза… что у тебя с волосами? Он-то, в отличие от меня, разрешения не спрашивал. Пальцы быстро расправились со шпильками, убрали тугую ленту, и пряди густой пламенной волной легли мне на плечи, укрыв руки мага. – Я случайно зельем обожглась, – сказала я, млея от того, как он поглаживает мой затылок, снова и снова запуская пальцы в самую гущину волос. – Ну, они и начали расти с бешеной скоростью… Я не против, честное слово! У меня прежде почти такие же густые были, разве что длины никогда не водилось. Тебе нравится? Ракх медленно моргнул, ладони его легли на мои щёки. Мгновение – и он склонился, целуя меня так, как я мечтала: обжигающе, настойчиво. Глубокий и властный, поцелуй смутил меня, но не испугал. Обхватив Ракха за шею, я прижалась к его груди, запрокидывая голову с доверчивым нетерпением. Мужчине пришлось обхватить меня за пояс и поднять над полом, чтобы нам обоим было удобно, и эта вынужденная слабость вызвала в теле дрожащий отклик. Я не ведала прежде подобной тягучей теплоты, не могла и представить, что жадность бывает такой нежной. А, почувствовав на мгновение его язык, и вовсе растаяла, обмякнув в сильных руках… Ракх поставил меня на пол, придержал, пошатнувшуюся, за пояс. Потом отошёл, взъерошил волосы и отчаянно посмотрел в глаза. – Прости, – выдохнул он. – Я не должен был. Иди, Роза-Анна. Вернись в свою комнату. – Но я не осмотрела тебя! – К чёрту раны, – тихо сказал мужчина. – Они не опасны. Я сам сейчас куда опаснее. Он подтолкнул меня к двери, и я уныло поплелась прочь. – Пожалуйста! Но мужчина уже закрыл дверь, и мне стало пусто. Понимая, что Ракх не поменяет своего решения, и осознавая, что он прав, я отправилась в свою комнату. Теперь что ни затевай – будет валиться из рук. Я боялась, что расплачусь, неутолённый голод плоти сжигал изнутри. Как же часто мы остаёмся наедине со своей печалью, когда, казалось бы, ничто уже не может помешать родиться могущественному волшебству радости!Глава 5_1
До самого вечера я не решалась зайти к Ракху, и сам он из комнаты не выходил. Только когда окончательно стемнело, я спохватилась об ужине, и, волнуясь, собрала побольше еды на широкий поднос. Мужчина наверняка устал с дороги, к тому же был ранен, и сидит голодный. Ничего себе позаботилась! С другой стороны, он ведь сам попросил меня уйти, и, наверное, так было лучше для нас обоих… Когда я тихо постучала, Ракх не отозвался. Пришлось помочь себе ногой, а потом и за ручку дёрнуть. Дверь оказалась не заперта, и я вошла в полумрак комнаты. Мужчина сидел на постели, уже раздетый до пояса, с мокрыми волосами и тряпкой, перепачканной в крови. Ахнув, я опасно накренила поднос, и аппетитный хлебец с нутром в виде запечённого мяса, помидор и сыра, шлёпнулся на пол. – Прости! Я сейчас подниму! Боги леса, ты что это делаешь?! Я поставила еду на комод и подошла, не спрашивая разрешения. Оказывается, Ракх небрежно промывал рану на плече и спровоцировал кровотечение. Увидев глубокий порез, я с трудом поборола желание на мужчину накричать. – Что за глупое отношение к ранам! – вырвалось сердитое. – Ну-ка, дай сюда! И где эта твоя штука, которая скрепляет кожу? Ракх кивнул на тумбу, где стояла заветная склянка. Я встала меж его бедёр и принялась бережно промокать кровь. Потом всё снова тщательно промыла, намазала, аккуратно стягивая края, и закрепила повязку, чтобы не мешала. Поглядела на Ракха, и только тогда почувствовала, что его рука уже лежит у меня на талии. – Спасибо, – тихо сказал мужчина. – Пожалуйста. Ты есть хочешь? Прости, что раньше не принесла. Я расстроилась, но уже успокоилась. – Ты понимаешь, почему я прогнал тебя, малыш? Я пожала плечами. – Только одно скажи: ты поцеловал меня из жалости? – Нет, – сказал он, и его искренность меня согрела. – Я целовал тебя как желанную женщину. С тех пор, как моей семьи не стало, как погибла моя супруга, никто не смотрел на менятак... – Скулы его обозначились резче, губы строго сжались. – Но жена не знала меня таким, не видела, во что я превратился, блуждая по звёздным переулкам ночи. – Он поглядел мне в глаза, и чёрное око как будто вспыхнуло на мгновение. – Там мы и встретились, и у каждого была своя собственная тьма. Поначалу я видел твой страх, теперь же чувствую только огонь. Ты не боишься меня, Роза. Совсем. И это пугает меня. – Я чувствую не страх, а страсть. – Я покраснела, потому что руки его опустились чуть ниже талии, и сквозь платье чувствовалось, какие горячие у мужчины ладони. – Мне бы не спешить, но что поделаешь, если я очень по тебе скучала? – Ты здесь больше не работаешь, – вдруг сказал маг. – Ты уже не экономка и тем более не служанка. Я и тогда-то хотел сразу предложить пожить у меня… Но подумал – насторожишься, начнёшь подозревать во мне идиота. Я не выдержала и улыбнулась. – За твоё сострадание и доброту? – Разве я похож на доброго человека? – нахмурился Ракх. – Внешне – не слишком, – лукаво сощурилась я, и задержала дыхание, когда мужчина подвинул меня чуть ближе к себе. – Я не прошу тебя стать моей женой, Роза. И не смею просить о большем после твоего порыва. – И это значит?.. – Что у меня уже давно не было женщины, – сказал он, поглаживая мои бёдра. – Что я на взводе после нашего поцелуя. Но я не насильник, на невинных девушек не набрасываюсь. Я покраснела. – Ты так уверен в моей чистоте? – Я знаю про тебя многое. Даже такое, о чём ты сама не догадываешься. И вижу твою жажду, Роза. Чувствую её, словно ароматное облако кругом себя. Это сводит с ума. Я понимала его. Ракх не собирался тотчас связывать себя прочными узами любви. Но он желал меня, как и я его. И сказал об этом, чтобы не вводить меня в сладостное заблуждение, не давать радужных невыполнимых обещаний. – Я должен быть сдержанным за нас обоих, – между тем продолжал мужчина, хотя его руки уже вовсю ласкали меня, заставляя прижиматься к нему всё теснее. – Ты сказала: страсть. Но нужна ли она тебе без настоящего глубокого чувства? – Я нравлюсь тебе? – прошептала я, пытаясь рассуждать здраво. – Да. И понравилась ещё тогда, при первой встрече, что уж говорить о том, какая ты теперь. Твои глаза – само тепло и нежность, в них больше нет грусти, а волосы – кудрявый огонь, о который хочется обжечься… И всё, что в твоём сердце – сила, нежность, милое упрямство. – Он резко отстранил меня, и я вцепилась в плечи мужчины, чтобы не смог оттолкнуть. – Сколько тебе лет, Роза? – Двадцать четыре. – Ну, я так и знал. Я более чем на десять лет тебя старше. – Он вздохнул и мягко погладил меня по спине. – И что же мы будем со всем этим делать, лисёнок? Выпроводить бы тебя отсюда куда подальше! Или соблазнить, чтобы не передумала и сама не сбежала… Я не могла больше сдерживаться. Ну её на лютые морозы, эту разумность! Я обхватила его щёки ладонями и поцеловала мужчину в губы, выпрашивая тот сладостный поцелуй, что он подарил мне утром. Мне так не терпелось узнать его глубже, что, навалившись на Ракха всем телом, я опрокинула его навзничь. – Роза, – тихо рассмеялся мужчина. – Остановись, упрямица! Ты не представляешь, на что идёшь. – Ты никогда не причинишь мне вреда, – уверенно сказала я, прижимаясь щекой к его груди. – Потому что желать ту, которая безразлична, невозможно. – Твоя правда, малыш. Ты мне небезразлична. Но я не могу обещать… – Я понимаю, – мягко перебила я, чувствуя себя взрослой и по-настоящему живой. – Всего на одну ночь, Ракх. Я буду твоей любимой сейчас, а потом время поможет нам разобраться в чувствах. – Но разберёмся ли мы? – пробормотал он, поглаживая меня через платье. – И стоит ли одна ночь твоей чести? – Хочу стать твоей, – упрямо сказала я. – И ты будешь принадлежать мне. – Я твой до утра, – отозвался маг, и, приподнявшись, коснулся губами моих ключиц. – Ты моя до рассвета. Глубокий квадратный вырез платья не мешал ему ласкать верхнюю часть груди, и у меня в животе зародилось пряное удовольствие. Оно пульсировало, болью отзываясь меж бёдер, и пальцы сами собой зарылись в мягкие пряди мужчины. Как давно я хотела вот так растрепать его волосы, погладить чуть колючие виски, коснуться затылка… Это было так сладко, что хотелось кричать, но я сдерживалась, только ёрзала и тяжёло дышала, чувствуя, как Ракх позволяет себе всё больше. Руки его нащупали шнуровку на спине, отыскали узелок… Справиться с ним было непросто, и в какой-то момент ленты разом оборвались, словно по ним чиркнули ножом. – Как хорошо, что на тебе нет корсета, – усмехнулся мужчина. Он потянул за лиф, обнажая больше тела, и горячими губами смял мою нежную кожу. Я тихонько застонала. Если сейчас так прекрасно, что будет дальше? Послышался треск – Ракх не церемонился с платьем. И, едва он снял его с меня, как опрокинул на спину, и несколько мгновений просто нежно гладил по щеке, внимательно изучая моё лицо. – Ты уверена, что хочешь этого? – Да. Прошу тебя. Пальцы его взялись за завязки сорочки, и, когда показалась грудь, я в смущении закрыла глаза. Видеть себя такой, видеть таким его – это было настоящее испытание для моей робости. – Ах! Ракх ласково, но весьма чувствительно касался губами моей груди, а пальцы всё ниже опускали сорочку. Я не знала, что позволено мне, и просто гладила его затылок и плечи, находя в этом замечательную радость. Мне было до дрожи приятно ощущать его прикосновения, но смирно лежать становилось всё труднее. Когда Ракх раздел меня донага, я уже не могла сдерживаться, и едва слышно постанывала под его губами, чувствуя, что вся самая удивительная сладость ещё впереди. И вот он коснулся языком моего пупка, скользнул ниже, гибкий и проворный в неудержимой страсти. Это было так стыдно и восхитительно, что я выгнулась дугой, и ладони мужчины сжали мою грудь. Его губы обжигали, и я чувствовала, что меня сейчас разорвёт на части. Хотелось плакать, нет, рыдать, или, может, молить о пощаде. А потом Ракх оказался сверху, мы встретились взглядами, и я сама подалась к нему бёдрами, умоляя о самом важном единении. Мой до рассвета, и пусть нам хватит сил длить это удовольствие! Спустя секунду мужчина мощно вошёл, и я вскрикнула, вцепляясь в его спину ногтями. Это было больнее, чем я ожидала, но и слаще во стократ. – П-прости… – хрипло выговорила я. – Ничего, лиса. Это справедливая боль, – также хрипло отозвался мужчина. Он медленно двинулся глубже, шепча мне слова утешения, и у меня трудно, но получилось расслабиться. Было непривычно чувствовать мужчину так близко и так полно. Было странно и прекрасно узнавать. Я действовала инстинктивно, Ракх же отлично знал, что делает. Его голос успокаивал, его губы помогали раскрыться, его тело было гибким и тяжёлым, таким раскалённым и одновременно прохладным… Когда он увеличил темп, и мне от криков перестало хватать дыхания, я успела только схватиться слабыми пальцами за его плечи – и рассыпалась на миллиард дрожащих частиц, впитала сам небесный огонь и ощутила в себе рой звёзд. Тело отказывалось слушаться, оно дрожало, как в лихорадке, и это напугало куда сильнее боли. – Всё хорошо, Роза. Не бойся, – тяжело дыша, сказал Ракх. – Я тебя не придавил? – О, боже… – только и могла ответить я. – Боже… Спасибо, Ракх! Я словно в небо окунулась… Я… Он хмыкнул, целуя меня в краешек губ. – Спасибо тебе. Несколько долгих мгновений мы лежали, обнявшись, и мне было как никогда замечательно. – А можно я… можно мне… – выговорила я. – Снова попросить? – Конечно, – улыбнулся мужчина, проводя большим пальцем по моей нижней губе. – Я хочу ещё, – прошептала я, прихватив его за подушечку зубами. – Мы можем?.. Конечно, щёки вспыхнули. Я знала лишь основы, и то по рассказам служанок, но никто не говорил, что это будет так чудесно! – Ты действительно хочешь этого? – пристально посмотрел мне в глаза маг. – Хочу. – Ты такая хрупкая… Я боюсь, что сделаю тебе больнее. – Не сделаешь. Мне было так хорошо… Мне хорошо и сейчас. Я как будто парю вместе с тобой! – Мы с тобой быстро на землю рухнули, – как-то по-особому усмехнулся мужчина. – Но повторим полёт обязательно, малыш, как только ты немного придёшь в себя. – И сменю простыни, – смущённо сказала я, увидев тёмные пятна. Ракх поднял меня на руки и сам отнёс в ванную. – Я наберу воду. Ты ничего не должна делать. – А застирать?.. – Сам застираю. Всё-таки хорошо, что запас воды всегда есть. Сейчас она нагреется – и ты отдохнёшь. – А я не устала. – Устанешь, – пообещал он. Полумрак спальни, подрагивающие свечи и призрачный свет голубых камней. Постель, куда мы вскоре вернулись – словно остров посреди моря. Ничто не могло нам помешать, никто не мог нас найти. Когда Ракх принёс меня из ванной, мы долго целовались, сидя лицом друг к другу и сплетя пальцы. Я будто питалась бесконечной сладостью, была заполнена воздухом и бездыханна... – Мы построим на острове дом, – прошептала я, когда мы упали на постель, и Ракх поглядел мне в глаза. – И будем жить там вдали от городов и толп. – Какой дом ты хочешь? – улыбнулся мужчина, наклоняясь и целуя меня в шею. – Каменный замок? Терем из светлого дерева? Кирпичный особняк вроде этого? – Непохожий на остальные. Дом из звезды, или дом из листвы, – отозвалась я дрожащим шёпотом, и, положив ладони на спину мужчины, с наслаждением провела по его гладкой коже. – Или туманный, чтобы был похож на облако. Ракх улыбнулся широко и радостно. Я впервые видела его таким счастливым и расслабленным. – Мы придумаем жилище, когда окажемся на месте, – прошептал он, целуя меня в лоб, а потом сразу в губы. – Мы найдём свой остров, Роза. Он щекотал меня кончиками пальцев, гладил по груди и животу, и беспрепятственно ласкал между бедёр. Я изучала его красивое крепкое тело сдержанней. Было непросто отринуть стеснение, тем более когда для прикосновений были доступны все его части. – Не бойся касаться, Роза. – Даже здесь можно? – вспыхнула я. – Как раз здесь нужно обязательно, – нежно хмыкнул мужчина, и я, прикусив губы, тронула его твёрдую плоть. Поначалу казалось, что это только больше меня смутит, но прикосновение, наоборот, возбудило нас обоих, и я, продолжая гладить и сжимать, потянулась за поцелуем. Когда нравилось Ракху – нравилось и мне. Он подсказывал – я пробовала. Он был умел – я быстро училась. Вскоре он снова овладел мной, но медленно, и долго дразнил неспешными глубокими проникновениями, от которых полыхало нутро и вздрагивало сердце. Я разомлела и перестала быть прежней. Я рождалась заново и погибала в сладости и неге. Не было его. Не стало меня. Жили и наслаждались мы – единые, победившие страхи и неуверенность. И это можно было назвать любовью. Об этом я запрещала себе мечтать. Наше общее желание было благословением против голодного мрака снаружи. Мы обжигали зиму, а она подарила нам пушистый тихий снег, унося на таинственный плавучий остров, где ничто плохое не имело над нами власти…Глава 5_2
Мы так и спали, обнявшись, и обоим было удобно. Наверное, просто сильно устали после страсти, которая до рассвета нас не отпускала. Я и не предполагала, что могу быть такой смелой и раскрепощённой, и не поверила бы, что Ракх бывает так несдержан и настойчив. Я больше не работала в доме, но совесть не позволяла валяться в постели до обеда. К тому же надо было выпустить Кутю в сад… Интересно, гости Аника уже ушли? И знал ли о них Ракх? Впрочем, неприятные мысли были очень скоро прерваны ласковым поцелуем в висок. – Доброе утро, Роза. – Кажется, уже день, – отозвалась я с улыбкой. – И мне нужно что-то приготовить. В любом случае, кушать хочется всем. – Ты встать-то сможешь? – ухмыльнулся он, не спеша выпускать меня из объятий. – По правде, не очень-то и хочется, – улыбнулась я. – Ты такой приятный, мягкий и тёплый. Гораздо лучше живого камня. – Это лучшая похвала в моей жизни, – рассмеялся маг. – И я сразу хочу попросить прощения, что не оставил тебя в покое после третьего раза. Я спрятала лицо у него в волосах. Смущение вернулось, тем более что при свете дня мне было хорошо видно весь погром, что мы учинили в спальне. После третьего раза и правда началось безумие, большую часть которого я не помнила. – Мне понравилось, – прошептала я. – Не нужно извиняться. Это было чудесно, Ракх. Я, правда, всё представляла иначе. – Как же? – Сначала как обычное объятие и прикосновение губ. Потом как у животных… Ну, ты понимаешь. Просто несколько телодвижений – и конец. Я рассмеялась следом за ним, и вдруг раздался негромкий стук в окно. – Это Тэм, – тотчас поднялся мужчина. Я любовалась его обнажённым телом, вспоминая, каково это – чувствовать Ракха рядом и в себе… Живот мой, правда, ныл, и поясницу слегка ломило, но я была только рада этой усталости. – Ну, посмотрим, какие новости, – между тем сказал Ракх, отвязывая от лап любимца трубочку. Интересно, кто написал ему? Друг? Другой маг? Он быстро прочёл письмо, повернулся ко мне и вздохнул. – Утро было добрым, но мне придётся тебя расстроить, малыш. – Что-то совсем плохое? – Это как посмотреть. Хорошо, что этот груз наконец-то упадёт с моих плеч, и плохо, что на них может появиться новый, куда тяжелее прежнего. – Он посмотрел мне в глаза: – Когда-то я помог одному человеку избежать смерти. Взамен на это тёмные маги – немногие из оставшихся – потребовали с меня клятву верности. Они могли прийти в любой час и попросить о помощи, и я должен был согласиться. И вот этот час настал, Розана. Вскоре они прибудут в столицу. – В наш дом? – Да. И тебе нужно будет сыграть роль экономки, потому что я не хочу, чтобы кто-то из них знал о том, что происходит между нами. Это вопрос жизни и смерти, Роза. Понимаешь, почему? Узнай они о том, что мы любовники, непременно воспользуются этим для того, чтобы мной управлять. Я сглотнула. – Значит, нам больше нельзя заниматься любовью? – И даже как-то по-особому смотреть друг на друга. Нельзя касаться, подолгу разговаривать. Я надеюсь, что их просьба не уведёт меня из дому надолго, но в любом случае ты должна будешь сдерживать себя. – Я постараюсь, Ракх, – печально отозвалась я, кутаясь в одеяло. – Когда мне начинать играть прежнюю роль? – Не будь прежней, Роза. Стань другой. Выбери строгое платье, собери волосы, превратись в зануду. Старайся не попадаться им на глаза, лучше всего трудись на кухне или в своей комнате. Лисицу, конечно же, не выпускай. Я поставлю тебе замок. – Всё так сложно? – Намного сложнее, чем тебе кажется, – нахмурился мужчина, глядя в окно и теребя в руках письмо. – Придётся и Аника предупредить. – По-моему, ему нужна взбучка, – отозвалась я и рассказала, как парень радовался отъезду мага. – Я разберусь, – вздохнул Ракх. – Он всегда выкрутасничает, когда остаётся один. Я думал, в этот раз твоё присутствие его усмирит, но всё повторилось. – Он и прежде приводил друзей? – Друзей? – усмехнулся колдун. – Да это продажные женщины, Роза, он купил их. Ну, парень-то, может, и друг, хотя я в этом сильно сомневаюсь. – Кошмар. Впрочем, если ему нужно… – и я покраснела, понимая, как сильно мне самой не хватало близости. Ракх кивнул. Кажется, он уже не думал о том, что было между нами ночью. – Пожалуйста, отыщи подходящие платья. Если тебе будет не трудно, называй меня на «вы». – Господин маг? – Просто Ракх, чтобы не было чересчур. Тёмные прибудут в дом к вечеру, но они наверняка уже послали учеников наблюдать за территорией. Поэтому, с этого момента, мы с тобой должны быть максимально сдержаны. – Это будет трудно, – тихо отозвалась я, не удержавшись и погладив его пальцы. Мужчина неожиданно шагнул ко мне и поймал за затылок. – Для нас обоих, – сказал он и поцеловал меня. От алчного прикосновения горячих губ перехватило дыхание. Я с силой обхватила широкие мужские плечи, и, так как мы оба ещё не были одеты, прижалась бёдрами к ногам мужчины. – Сосредоточься, лисёнок, – пробормотал Ракх, отрываясь от меня. – На моих словах, то есть просьбах… На холодности, если ты вообще умеешь быть таковой… У нас есть полчаса, – вдруг сказал он, и, не успела я ни о чём спросить, как была повалена на постель. Мы начали с жарких поцелуев, а потом мужчина принялся ласкать меня внизу. Я понимала, что от таких прикосновений очень скоро сойду с ума и не смогу удержаться на краю, но не считала секунд. Пусть всё случится – в это мгновение или вечность спустя, – как решит Ракх. – Я тоже хочу тебя коснуться. – Нет, Роза. Лежи и наслаждайся. Он гладил меня неспешно, то почти проникая пальцами внутрь, то лаская живот и бёдра. Я чувствовала, как нарастает и ширится наслаждение, как медленно оно обретает силу. Я хотела сделать для Ракха нечто бесстыдное, безумное, прежде недопустимое. Пальцы мои тянулись к его телу, но мужчина только тихо смеялся и ничего лишнего не разрешал. Он долго, умело сводил меня с ума. Ему удалось держать меня на грани несколько длинных мгновений. Но когда я с криком рухнула в сладкую пропасть, Ракх тотчас оказался сверху, и был безжалостен в своей нежной страсти. Мы будто растворились друг в друге, слились в дыханиях, пропали для настоящего. Пальцы наши были сплетены, тела вздрагивали, и на губах играли улыбки. – Я ошибся, – сказал Ракх. – Не полчаса. Слишком ты хороша, Роза. Но обещаю, когда со всем будет покончено, мы вернёмся на наш остров и проведём там целый день. Я думала о сказанном до вечера. Образ, что был рождён в моих мыслях, мужчина принял легко и спокойно. Неужели нам и правда так хотелось скрыться ото всех на небольшом клочке земли? А если бы и правда подвернулась такая возможность, воспользовались бы мы ею? Я, наверное, да, но мне казалось, что Ракха что-то держит в Вардаре. Не это ли самое обязательство? Я нарочно выбрала самое уродливое и строгое платье грязно-зелёного цвета. Волосы заплела в тугую косу, закрепила шпильками так, чтобы нигде не торчали. Кудри поддаваться не желали, и пришлось их ещё заколоть заколками. Сверху я надела косынку, что носили многие служанки, накрыла плечи серой шалью, и выбрала две тяжёлые нижние юбки. Оставалось отрепетировать хмурое выражение лица, но постараться так, чтобы это не выглядело наигранным. Я вспомнила, чему меня учили в доме Скрипса, и выпрямилась, при этом опуская глаза в пол и подобострастно кланяясь. Нет, так плохо. Я всё-таки экономка, а не горничная. Тогда побольше надменности, поджать губы и придать взгляду холодности. Вот у Ракха хорошо получалось так смотреть, но он-тоничего не изображал… Я вздохнула и пошла на кухню, стараясь не думать о маге и о том, что между нами случилось. И удивилась, увидев у плиты Аника. – Привет. Как твои гости? – не удержавшись, спросила я. – Праздник окончен, – отозвался парень хмуро. – Ракх дома, а ему не до веселья. – Тебя это задевает? Так уйди и живи своей жизнью. У тебя ведь есть деньги, так? – Я здесь по той же причине, что и ты – мне нужна защита. – А мне казалось, ты можешь за себя постоять, – сказала я, нарочно берясь за метлу. Аник отступил, взгляд его стал злым. – Что ты задумала? Зачем ты здесь? – Ты о чём? – Я слышал, чем вы там занимались ночью. Зачем ты его дразнишь? Удивительно, но я не покраснела, а только сильней сжала веник и нарочно шагнула ближе. Ну, сейчас он у меня получит! – Я люблю его! – Глупости! Ракха никто не любит. Ну, разве что конь. – И Аник грубо рассмеялся. Меня вдруг объяла такая злоба, что хоть в горло вцепляйся. Я шагнула и свободной рукой схватила парня за воротник, встряхнув, насколько позволяли силы и рост: – Ты бы лучше о своём счастье думал, чем сомневался в чужом! Что, нравится гадости говорить? Ещё хоть раз сунешься в мою личную жизнь или станешь хихикать над чувствами других – получишь! – Да неуже… Я влепила ему от души, и парень потрясённо на меня уставился. – Ты что, сдурела? – В этом доме только один дурак, Аник. Тот, который покупает любовниц и оскорбляет того, кто ему жизнь спас. – Он не спасал меня. – Он купил тебя и дал свободу! – Да я бы лучше оставался в рабстве! Там хоть кормили нормально! – Пошёл прочь с моей кухни, – едва сдерживаясь, сказала я. – И чтобы больше не смел здесь появляться. Не нравится моя стряпня – не ешь. А то, что между нами с Ракхом происходит, вообще не твоего ума дело. Если бы ты хоть немного уважал чужие чувства, понял бы, как отвратно повёл себя вчера и продолжаешь вести сегодня. Аник пожал плечами, отступая к двери. Он косился на метлу, видно, вспомнил, как я его огрела. – Ракх всегда преследует свои цели. Не говори потом, что я не предупреждал. – Не говори потом, что я не предупредила тебя. Он ушёл, а я села на скамью и вздохнула. Добавилась ко всем прочим ещё и эта проблема, которую нужно было, не откладывая в долгий ящик, решать…Глава 6
Маги прибыли, как Ракх и сказал, к вечеру. Я в этот момент сидела в дальней комнате, и тихонько, из-за шторы, наблюдала, как они идут через сад. Пришлось мне на время переселиться подальше от покоев колдуна, к тому же уговорить растения в саду не так старательно цвести. Тёмные были одеты иначе, нежели Ракх. Я бы назвала моего спасителя элегантным до небрежности, эти же предпочитали затейливость и роскошь. Двое были в серых с серебряной вышивкой сюртуках, и дорогими кружевами на сорочках, двое – в чёрных с золотом удлиненных накидках, и золотыми цепочками на шеях, на которых мотались какие-то тёмно-жёлтые камни. Ну а пятый был в тёмно-красном, с пламенеющим алым камнем на груди. Его плащ был оторочен дорогим мехом огненной вапсаны – красивейшего зверя, которого было очень сложно одолеть даже колдунам. Прежде у нас на осенних землях, выше в горах, водилось много таких кошек, что превосходили по размеру лошадь, и никто их не боялся – вапсаны никогда на людей не нападали, предпочитая наблюдать и не быть замеченными. Я и то всего однажды видела издалека этого зверя, и помнила прекрасно, что глаза у него тёмно-карие, умные. В своей зимней шкуре он был великолепен, и не тронул меня, предпочтя просто скрыться среди снегов. Понимая, что гордости и значимости ради мирного зверя лишили жизни, я испытала к алому колдуну острую неприязнь. В стране Осени было запрещено охотиться на некоторых редких зверей, и вапсаны были в их числе. Но кто теперь станет защищать покинутые земли? Большая часть лесных поместий оказалась заброшена, родовые рощи пустовали – никто уже не возводил в них прощальных костров… Странно, что все колдуны были как будто на одно лицо – серые глаза, мышиные волосы, средний рост. Как братья-близнецы, и только главный выделялся среди них ростом и чёрным взглядом. Я нахмурилась. Возможно ли, что это были какие-то обманывающие чары? А если так, то зачем они их наложили? Ужин был накрыт в столовой внизу, и мне там делать было нечего. Ракх сказал, чтобы я пользовалась второй, чёрной лестницей, и даже не пыталась обслуживать гостей. – И ко мне стучись в крайнем случае. Я сам буду тебя звать, если что. Он был сдержан и холоден, как прежде. Ничто в его глазах не напоминало о том, чем мы занимались, и это было к лучшему. Я сразу почувствовала исходящую от тёмных угрозу, и поняла, что они опасны для всех нас, включая сумасбродного Аника. Дать таким людям возможность посадить Ракха на цепь? Нет, уж лучше я стану вести себя с ним сухо и по-деловому. Мне было неуютно в доме впервые за долгое время. Я переживала за Кутерьму, которая почему-то стала много гавкать. Что колдуны могли потребовать от Ракха в уплату долга? И как долго он будет на них работать? А если они причинят ему вред? Я ведь ничем не смогу помочь со своей древесной магией… Нужно было успокоиться, и я принялась чинить старую скатерть. Тут уж даже захочешь – не уснёшь, да и посуду нужно было помыть после ужина. Я дважды за вечер спускалась проверить, не закончили ли мужчины трапезу. Подглядывала в витражное окошечко, считала головы и понимала, что они никак не хотят покидать столовую. Комнаты для каждого были готовы, хотя и не блистали кристальной чистотой. Ну, всего за день пять роскошных покоев не отдраишь. Да и Ракх сказал, что маги привыкли к простоте, в чём я, впервые их увидев, начала сомневаться. Золотые пуговицы, надо же! Или эта затейливая вышивка и дорогущие кружева! Ракх тоже одевался красиво, но без излишеств, да и украшений не носил. Был у него только перстень из чёрного металла с бирюзово-зелёным камнем, и круглый медальон на серебряной цепочке, больше похожий на женский. Когда я увидела его вчера ночью, то сразу подумала, что это, должно быть, наследие покойной жены. Но не меха или шелка, и тем более не по кольцу на каждом пальце. Правда, всё это имело место быть: где-то я читала, что для магов кольца были средоточием энергий. Значило ли это, что пришедшие были сильнее Ракха? К полуночи от переживаний у меня начала болеть голова. Ну, когда они уже разойдутся по своим комнатам?.. Так и не дождавшись завершения посиделок, я вернулась в кухню на рассвете, и, перемывая посуду, думала только о том, как помочь колдуну справиться с трудностями. Конечно, он бы не позволил мне шпионить или помогать в тёмных делах, но я могла хотя бы поддержать его как друг! Мне не удавалось даже в мыслях произнести это волнующее слово «любовница», куда уж там сказать «любимая»! Я приготовила завтрак, и, помня нашу договорённость, к восьми утра накрыла в столовой. И, уже уходя, едва не столкнулась с Ракхом, который предпочёл ту же чёрную лестницу. – Благодарю, – сказал он коротко. – Мы не будем сегодня обедать. Прошу тебя, вечером около семи зайди ко мне для получения некоторых распоряжений. – Хорошо, Ракх, – отозвалась я, по возможности спокойно глядя на мужчину. – Будут ли пожелания насчет ужина? – Мне всё равно, – равнодушно отозвался маг. – Гости мои не привередливы. Просто накрой стол около шести. И хотя он не улыбнулся, я прочитала в его глазу явственную насмешку и пожелание пришедшим убраться подальше как можно скорее. В этом мы были единодушны, жаль, пришлось мне самой поскорее уйти – в коридоре послышались голоса. Собственно, до вечера ничего особенного не произошло. Я немного прибралась в соседних заброшенных комнатах, выгуляла лису, сварила суп, сходила на рынок, а потом принялась тушить мясо с овощами и делать запеканку. Никто не мешал мне, никто не любопытствовал, но я чувствовала, что вскоре пройду испытание не прочность. Дай боги, чтобы чувства меня не подвели! Я сидела у себя дотемна, читая старые книги и поглядывая на часы. А, когда в нужный час вышла, увидела в коридоре Ракха и ещё двух магов. Конечно, они тотчас обернулись на тихий звук замка, и пришлось, выпрямившись, спокойно подойти. – Добрый вечер, господа, – слегка поклонилась я. – Ракх, вы просили зайти… Мужчина кивнул. Мне казалось, что он будет обходиться со мной небрежно, но ничуть ни бывало! – Подожди немного, Розана, – обычным голосом сказал он. – Я приду через минуту, дам тебе распоряжения относительно дома, а сам в ночь уеду. Я поклонилась и зашла в его комнату, чувствуя, какими внимательными взглядами гости меня провожают. Наверняка прикидывали, откуда я такая странная взялась в доме Ракха… Чёрное платье, старая шаль, прилизанные волосы, почти незаметные под косынкой, к тому же прыщ на носу – весьма реалистичный, хотя и нарисованный. Мне показалось даже, что Ракх готов расхохотаться, хотя мужчина глядел сдержанно. Маг зашёл спустя некоторое время, плотно прикрыв за собой дверь. Я нарочно встала в глубине комнаты, подальше от двери и от окна, и покорно опустила глаза, продолжая игру: – Какие буду распоряжения, господин? Мужчина что-то пробормотал, неспешно ко мне приближаясь. – Я ведь просил не называть меня так, – тихо сказал он. Уголки губ дрогнули, приподнимаясь. Ракх выглядел усталым, осунувшимся – гости явно плохо на него действовали. – Я забыла. Простите. – Ничего. Он остановился на расстоянии вытянутой руки, и смотрел мне в глаза со странным, печальным выражением. Я же, радуясь, что мы наконец-то снова увиделись, не могла сдержать улыбки. – Аник едет со мной, – сказал Ракх. – Недалеко, в соседний город. У нас много запасов? – Еды? Хватает. – Значит, не выходи за пределы усадьбы. Гулять в саду можешь, но по городу не шатайся. Будет вспышка магии, мы вернёмся как раз к её началу. – Когда? – Через два дня. – Он достал из шкафа пальто, поудобнее устроил на глазу повязку. – С тобой останется Тэм, позаботься о нём. Если будет сильная вьюга, запусти в комнату. – Хорошо. Ещё что-то? – Нет. Просто будь осторожна. – И вы… Ракх кивнул, предлагая выйти следом за ним, и я покорно двинулась к двери. Вот и попрощались снова. Когда он уже взялся за ручку, стоя спиной ко мне, я не удержалась и нежно коснулась волос у него на затылке, погладила кончиками пальцев блестящие тёмные пряди. Ракх тихо выдохнул, замер… Но ничего не сказал и не обернулся. Мы вышли в коридор, и руки мои уже смирно лежали вдоль тела. Маги стояли у эркера, и снова поглядели на меня, но я решила, что хватит с них поклонов, и просто вернулась в комнату. Ночь прошла тревожно, а утро было белым и холодным. Я думала лишь о том, что ждёт Ракха в городе, и что он должен будет делать для колдунов. Также меня интересовало, что за человека и почему он спас. Был ли это кто-то наподобие Аника, или другой, не столь своенравный? И какие цели преследовал Ракх в столице, если знал, что его рано или поздно найдут и потребуют отдать долг? Он ведь давно мог уехать далеко, за пределы Вардара, в ту же страну Осени, которая жила и плодоносила, несмотря на случившиеся в некоторых местах крупные пожары. Возможно, когда-нибудь он расскажет мне. Станем ли мы близки не только физически, будем ли доверять друг другу всецело? Меня одолевали сомнения. Я понятия не имела, чего ждать от будущего, и ничего не планировала. Есть крыша над головой, еда и тёплая одежда – значит, должна быть довольна и радостна. Главная проблема заключалась в том, что всего этого для счастья мне уже было недостаточно. Теперь я хотела чувствовать рядом любимого мужчину, заботиться о нём и знать, что он ответит на мою заботу нежностью… Правильно говорят: к хорошему можно привыкнуть мгновенно. Одно лишь прикосновение, поцелуй, объятие – и ты уже не станешь прежним. Память можно успокоить, но её не обхитришь. Вот и я вроде была сдержана, обеспечена необходимым, но мечтала лишь о том, что снова проснусь рядом с дорогим человеком. Одинокие ночи были ветреные, беспокойные. Улицы сильно замело – куда уж там гулять! Я и в сад выходила ненадолго, выпуская Кутерьму побеситься и размять лапы, а сама садилась на лестницу и вязала. Лисичка уже знала меня хозяйкой, и, диво, ещё даже ни разу не встретилась с Ракхом. Но что он теперь не выгонит её, я знала точно. Я готовила впрок – солила, вялила, закручивала в банки поздние овощи. Вкусно ли получалось, не знаю, мне просто нужно было чем-то занять руки. Хорошо, что вечером второго дня ко мне прилетел Тэм. Так как он был непростой птицей, то и не мёрз, но всё же предпочёл не сидеть среди ветвей в особом домике, а уснуть на комоде возле моей постели. Утром, ни свет ни заря, он разбудил меня удивительным образом: просто сел на подушку рядом и принялся аккуратно перебирать мои волосы. Я вскочила, снова спрятала волосы и тщательно оделась, выбирая самые уродливые вещи. Если Ракх и маги вернутся, нужно быть готовой. К восьми утра у меня уже был готов завтрак и убрана гостиная. В комнатах магов я только протёрла пыль и не заметила ничего странного. А потом внутреннее чутьё подсказало мне, что в саду появились особые, полезные растения, которые вырастали с магией и быстро увядали. Я накинула плащ, схватила корзинку, и побежала собирать ценные ингредиенты. Кутерьму, конечно же, взяла с собой, и лисичка смешно приплясывала на тонких лапах от нетерпения. Я была довольна собой – некоторые цветки стоили очень дорого! И как мне раньше не пришло в голову вырастить что-то в парке благодаря магии, а затем продать, чтобы обеспечить себя? Тем более что некоторые семена приносила сама магия! Впрочем, чтобы колдовать, нужны были силы, а у бродяги редко когда есть место, где ими можно запастись. Уже выходя из зимнего сада и направляясь к парадной двери с добычей, я столкнулась с Ракхом и Аником. К сожалению, все пятеро тёмных шли следом за ними по узкой тропинке, и я поспешила спрятать Кутерьму под плащом. Поклонилась гостям, спокойно улыбнулась Ракху, хотя сердце стучало, как бешеное. – Доброе утро. Подать завтрак в столовой? – Да, – отозвался Ракх. – И приготовь чай. Я кивнула и, старательно пряча радость, бодрым шагом вернулась в дом. Слава осенним лесам, Ракх был цел! Довольным он не выглядел, но и встревоженным не казался. А вдруг освободился от оков? Вряд ли. Кутерьма не хотела снова сидеть в комнате, но я вручила ей большую морковь и убежала на кухню. Я старалась побыстрее управиться с едой, и поспела как раз к приходу магов. – Кад Зуруб, мы бы могли использовать его для… Тёмный замолчал, увидев меня, а я с достоинством закончила ставить чашки. – Приятного аппетита. – Девушка, подожди, – донеслось в спину. Пришлось повернуться и поглядеть мужчине в глаза. – Принеси ещё кувшин с тёплой водой, – сказал старший маг. Глаза у него были как угли, а волосы светлые, прилизанные. – И свежего хлеба. – Да, господин, – покорно отозвалась я. – Что-то ещё? – Нет, это всё, – сказал он, разглядывая меня строго и пристально. Я поклонилась и вышла не спеша. Вроде бы всё прошло хорошо, но что-то во взгляде тёмного мага мне не нравилось. От такого человека не скроешь ни чувства, ни желания, и мой облик едва ли обманул его. Всё оставшееся время я старалась делать вид, что Ракх мне безразличен. Учтивость, спокойное покорство – не более того. Я прибиралась, что-то чинила, готовила. Играла с Кутерьмой, чтобы ей было не так тоскливо в четырёх стенах. Мне было, чем заняться, но мысли мои были заняты любовью. Я мечтала о недостижимом, представляла невозможное. Мне хотелось оказаться далеко от столицы в тихом краю, за магическими стенами, куда никогда не смогут пробраться тёмные. Однако под вечер, когда собранные цветки вспыхнули красным, я поспешила к Ракху, чтобы предупредить его. Каждый знал, что морозник меняет цвет и светится лишь тогда, когда должно случиться что-то ужасное. – Ракх, это я. Вы не могли бы уделить мне несколько минут? Это была рискованная затея, но оно того стоило. Мужчина открыл через минуту, и вид у него был усталый. Даже глаза – и те стали серыми. Что же он так упорно делал в своей лаборатории? Неужели готовил для тёмных собратьев какое-то опасное и редкое зелье? – Заходи, Розана. Только недолго, у меня много работы. Едва за нами закрылась дверь, как я не вытерпела и шагнула к Ракху почти вплотную: – Морозник стал красным. Пожалуйста, будь осторожнее. Мужчина склонился к самому моему лицу, чтобы разобрать шёпот. – И откуда же у тебя этот редкий цветок? Он не растёт в садах столицы даже под воздействием магии. – Просто к нему надо иметь особый подход, – отозвалась я. – И это не так важно. Я же говорю тебе… То есть вам, господин… то есть Ракх… Тьфу ты! Его губы дрогнули, в глазах ожило на мгновение лето. – Спасибо, что предупредила, но лучше вернись в свою комнату и запрись. Я сглотнула. – Ракх… – Я провожу тебя. Вот, возьми мои вещи, как будто их надо почистить или постирать. – Хорошо. Но ты будь осторожен! Он кивнул, и напоследок легонько сжал мою ладонь, словно оставляя тайный знак. Это прикосновение было до дрожи приятным, но и болезненным потому, что я хотела гораздо большего. В этот вечер дома ничего не произошло. Кутерьма смирилась и вела себя тихо, не делая попыток убежать из комнаты, а я вязала носок невероятного размера просто для того, чтобы не сойти с ума от тревоги. Мама учила меня обращаться как со спицами, так и с крючком. В нашей семье женщины были обязаны обеспечивать мужчин шарфами, шапками, варежками и прочими тёплыми вещами. Причём себе осенние мастерицы чаще всего вязали ажурные шали удивительной красоты, из цветной мягчайшей шерсти. Затевать что-то подобное я не видела смысла, да и использовала сейчас самые простые нитки серого цвета. Рубашка и сюртук Ракха висели на спинке стула, и я то и дело поглаживала шелковистую ткань. Мужчина не был грязнулей, и вычищать было особо нечего, но, устав нанизывать петли, я всё-таки взялась за щетку, и долго выхаживала тёмную ткань. Если бы можно было воспользоваться порталом, о котором он говорил, но попасть не в тёмное измерение, а на светлые заливные луга… Взять с собой Тэма, и Жало, и Кутерьму… И даже, возможно, вредину Аника… Мои мечты рушились также быстро, как создавались. Мгновение – и нету, ветром унесло. Перед сном я долго стояла у окна, глядя на промёрзшие ясени. Кое-где на них ещё оставались ярко-жёлтые листья, но всё остальное сокрыл снег. Так и мои чувства укутались в прохладу, однако тёплые знаки осени всё никак не хотели сдаваться морозу. Я боялась ложиться. Что-то внутри дрожало в нетерпеливой тревоге, и морозник был по-прежнему ярко-красным, а Кутерьма поглядывала на меня из своего сундука – ей тоже не спалось. Я привыкла доверять знакам природы. Ещё ни разу меня не подводили особые запахи трав и цветов, голоса деревьев, шёпот снегов и гул, исходящий от земли. Я не так хорошо умела читать переменчивую книгу лесов, как мама, но всё-таки неплохо понимала и складывала слова. Сейчас снаружи, чёрными ветвями по белым сугробам, было ясно написано слово «опасность», и до полуночи я бродила по комнате, ожидая беды. А когда села в кресло – одетая и обутая – там и задремала, даже во сне ожидая худшего…Глава 6_2
Меня разбудило прикосновение к плечу, и я, резко вскинувшись, уткнулась в грудь Ракху. – Что?.. – Тс. Накинь плащ, и идём со мной. Я не стала задавать вопросов, и вскоре мы оказались на небольшой полянке в укромном уголке сада. Ракх всё время оглядывался кругом, словно видел что-то, недоступное мне. – Тебе нужно уезжать, Роза, – сказал он, крепко сжав мои плечи и глядя прямо в глаза. – Сейчас. – Но, Ракх… Почему? Как? Без тебя?.. – пролепетала я. – Я не могу выполнить их задание, а это значит, что ты в опасности. – Ракх, я… – Только самое необходимое с собой, чтобы сумка не мешала. Возьмёшь Жало. – А как же Кутерьма? – Бери с собой. Плохо, что я не могу отправить с тобой Тэма – он не оставит дом, пока я здесь. – Он печально усмехнулся и склонился к моему лицу. – Я знал, что так будет. Судьбой можно управлять, но её нельзя остановить. Прости меня, Роза. И вдруг резко развернулся, закрывая меня собой: из-за кустов вышел Аник. Я не успела даже ахнуть, как парень выхватил самострел и нацелил его прямо в грудь магу. – Не двигайся! – приказал лет решительно. – И ты тоже, рыжая. – Аник! – возмутилась я. – Ты что, сошёл с ума?! – Заткнись! – рявкнул парень. – И не лезь не в своё дело! Он громко и противно свистнул, и я с ужасом увидела, что из-за деревьев показались все наши гости во главе с Зурубом. – Итак, ты отказываешься подчиниться, – сказал главный маг. Его тёмные глаза стали красноватыми, и кольца на худых пальцах зловеще посверкивали. Удивительно, что Ракх не смотрел на него, всё его внимание было отдано Анику. – Не торопись, – сказал он. – Убивать нужно с холодным сердцем. – Кому, как не тебе, знать это! – дрожа, сказал парень. – Ты убил моих родных! То есть мою родину! Ты в любом случае причастен к гибели Леты! – Так же, как мои тёмные собратья, – кивнул Ракх. – Это война, Аник. Она затрагивает всех, даже тех, кто делает вид, будто не имеет к ней отношения. Убивал ли я летов? Нет. Убивал ли я Лету? Да. Аник скрипнул зубами, перехватывая арбалет поудобнее. – Ты не исправишь содеянного, Ракх. – Прошлое неизменно, – спокойно кивнул маг. – Но я в силах управлять настоящим. Поэтому купил тебя. Надеялся, что ты, став свободным, не испоганишь своё будущее. – Какое тебе дело до моей жизни? – разозлился парень. – Я лишь пользовался твоим гостеприимством, чтобы в нужный миг… чтобы потом… – Чтобы что? – сказал Ракх. – Стать таким, как я? Научиться убивать? Или завладеть тьмой и ощутить вкус настоящей власти? Ты ещё совсем юн, Аник, и не захочешь слушать, но я могу точно сказать тебе, что здесь все кроме вас с Розаной давно прогнили до корней… – Они научат меня! – вспыхнул парень. – Тому, что ты отказываешься преподавать! – И зачем тебе тьма? – отозвался Ракх. – С её помощью Лету не вернёшь. – Я уж сам решу, как мне поступать с волшебством, – отозвался парень. – Нечего считать меня птенцом желторотым! – Но ты такой и есть, – отозвался Ракх. – Глупый. Несмышлёный. Уступчивый. Даром что бываешь жестоким… Я настолько не ожидала выстрела, что вскрикнула. Оцепенело уставилась на Ракха, не видя в его теле болта, и сжала кулаки в бессильном гневе. – Что ты сделал?! – Я не хотел! – побледнел юноша. – Я только напугать… Только доказать, что могу, что не боюсь… – Глупый, – выговорил Ракх, тяжело опускаясь на землю – на его левом бедре расплывалось кровавое пятно. – Это ведь отравленные болты… Я обхватила мужчину за плечи, отказываясь верить в происходящее. – Не бойся, – трудно улыбнулся мне колдун. – Всё будет хорошо. Верь мне, Роза, – одними губами выговорил он. – Молодец, парень, – холодно и чётко сказал Зуруб. – Всё сделал правильно. А ты, – он поглядел на Ракха, – должен тщательнее выбирать себе помощников. Ракх тяжело усмехнулся: – Как и ты, старший. Лицо Зуруба исказила гримаса ярости. – Я убью его сам, обещаю. – Ты меня-то достал чужой рукой, – пробормотал Ракх. – А его не отыщешь никогда. – Спи, – холодно сказал Зуруб, и я всхлипнула, чувствуя, как слабеет дыхание Ракха. – Вечным тягостным сном. Ты ведь один из величайших мастеров по ядам. – Ракх! – прошептала я, склоняясь к лицу мужчины. – Пожалуйста, не умирай! Что мне сделать? Что принести? Ну, не закрывай глаза! – Ты… Просто побудь рядом… – едва слышно отозвался он. – А потом бери всё, что… что необходимо… Из-за слёз я не видела его лица. Это были прощальные мгновения, которым не важны молитвы. Всё уже сделано. В прошлое не вернёшься. Судьбу не изменить. Кто я такая, чтобы спорить с тёмным, устоявшимся временем? – Господин, а что с девчонкой делать? – вдруг спросил один из магов. – Пусть остаётся с ним, если хочет. – Может, узнаем у неё, где скрывается Сапсан? – Он ничего ей не сказал, – усмехнулся Зуруб. – Не так ли, Ракх? – Ты меня знаешь, – выговорил Ракх, повернув голову и поглядев мужчине в глаза. – Все тайны я храню… до последнего... вздоха. – Ракх! – завопила я. – Не надо! Очнись! Я принялась трясти его, толкала в грудь, целовала, наплевав на то, что колдуны смотрят. – Раффус, проверь! Меня, пробующую воспротивиться, грубо отшвырнули прочь. – Мёртв, – вынес вердикт колдун. – Энергии утекли прямо в землю. Может, всё-таки с собой её возьмём? Какая-никакая, а волшебница. – Толку от её волшебства… – поморщился Зуруб. – Цветочки-стебельки. А вот этот может пригодиться. Что, пойдёшь с нами, юноша? Я уже не смотрела на Аника. Мне было всё равно, согласится ли он. Я обняла Ракха, рыдая в голос, потом зачем-то замотала его рану. Поможет ли хоть одно зелье? Впрочем, лить противоядие было уже поздно. Мёртвых не излечишь. Мёртвые не отзовутся. Никто не подскажет мне, как исправить сотворённое Аником… Мне хотелось убить парня. Вцепиться ему в горло и грызть до костей. Потом я подумала, что это колдуны спровоцировали его, разожгли в нём ненависть – и зарычала, расшвыривая снег горстями. Слёзы душили меня. Я даже не заметила, как маги покинули усадьбу, только слышала звук закрывающихся ворот. Мне было так холодно! Я запустила пальцы Ракху под рубашку, погладила, призывая все тёплое волшебство в последний раз обогреть его сердце… И, чувствуя прилив густой безнадёжной тьмы, обессилено уронила голову мужчине на грудь.Глава 7_1
Где-то в глубине сада пронзительно закричал Тэм. Я вжалась в грудь Ракха, не желая верить, что это конец. Сколько времени прошло? Мне казалось, что несколько часов, хотя, скорее всего, пара минут… И вдруг мужчина вздрогнул, вдохнул со свистом, и дико закашлялся. Никогда в жизни я так не визжала! – Боги Осени, сохраните!.. Ракх! – Воды… Он знал, что я могу получить её всегда, если рядом есть хотя бы одно растение. Я напоила мага с ладоней, и вздрогнула, когда он приказал: – Оставь меня здесь, сходи в дом за лопатой, и начинай копать могилу. – Но… – Сделай это, Роза. Там, где снега поменьше. Твоя магия поможет тебе справиться с мёрзлой землёй. Меня трясло. Когда я пришла с лопатой, Ракх лежал на снегу, прикрыв глаза. – Копай, – повторил он, не открывая их. И я начала копать. Дело это было небыстрое, тем более что слёзы мешали мне глядеть и целиться, да и ямки для растений и кустов – это не ямина для человека. – Ну, как там? – тихо спросил через несколько минут Ракх. – Почти готово… Наверное, уже, – отозвалась я, всхлипывая. – Но зачем? Почему ты?.. – Бери меня за руки и тащи, – последовал новый приказ. – И?.. – И бросай в яму. – Ракх, я не могу! – взорвалась слезами я. – Ты что, хочешь, чтобы я тебя ещё и закопала?! – Да. Сделай это. Так нужно, за нами всё ещё наблюдают. Мелкие погрешности в происходящем я прячу за иллюзиями, не даю им слышать нашего разговора, но основной сюжет ты должна отыграть. Я мёртв. Похорони меня. – Так скоро? – Чёрт побери, Роза, действуй! – вышел из себя маг, и мне пришлось взять его под мышки и волочь к яме. И хотя он помогал мне ногами, это было очень тяжело, и я чувствовала, что нахожусь на грани. – Теперь бросай. Ну! Пришлось спихнуть его в яму, к счастью, совсем не глубокую. Я знала, что он попросит забросать его землёй, и решила, что делать этого не стану ни в коем случае. – Роза, – донеслось из темноты. – Нет! – отозвалась я надрывно. – Не буду! – Хотя бы снегом присыпь, – попросил мужчина. – И возвращайся домой – приготовь ванну, да погорячее. Когда я отсюда вылезу, мне будет не до одеял. От его слов полегчало, и я бросила в яму несколько горстей земли и снега. Оставила у могилы лопату и побрела, всхлипывая, к дому. Если придётся ради него пройти через всё это – выдержу во что бы то ни стало! В спальне я стянула с плеч мокрый плащ, ослабила шнуровку платья и долго, словно заколдованная, гладила живые камни, что должны были греть воду. А когда поняла, что чуть не довела ванну до кипения, пошла за полотенцами. Решилась даже порыться у Ракха в шкафу, и средь невероятного бардака нашла нормальную одежду. Такой аккуратный в лаборатории со склянками, он не мог содержать в порядке свои рубашки и штаны… Дверь тихо отворилась, и мужчина, тяжело ступая, зашёл в комнату. – Я, кажется, вывихнул ногу к чертям… – устало сказал он, и я бросилась навстречу, чтобы подставить плечо. – Спасибо, Лисичка. Будь добра, удели мне ещё немного времени – помоги раздеться. Этот яд долго будет терзать моё тело, и я опасаюсь, что могу потерять сознание прямо в процессе расстегивания штанов. У меня на глазах снова выступили слёзы: сейчас он был похож на того весёлого пьяницу, что когда-то приютил отчаявшуюся нищенку. – Садись сюда. Сначала сапоги. Где нога болит? – Ракх поморщился, но кивнул мне, чтобы продолжала. – Ого! Да у тебя палец синий! Это ты, когда в яму падал, ушиб?! – Нет. Я растянулся позже, на лестнице, – слабо улыбнулся мужчина. – Думаешь, сломал? – Кажется, да. Что насчет лодыжки… Он сжал зубы, когда я принялась ощупывать больное место, но потом кивнул на дверь: – Когда согреюсь, кое-что принесёшь, хорошо? – Конечно! Давай, помогу штаны снять. Я не смущалась ровно до того момента, как мне пришлось поднимать его, обнажённого, и помогать залезть в ванную. – Бултых, – прокомментировал мужчина, когда пальцы наши расцепились, и он неуклюже шлёпнулся в горячую воду. Я не выдержала и со всхлипом рассмеялась. – Ракх, ну как же так! – Не плач, – отозвался он, мягко сжимая мою руку. – А я не могу, – пробормотала я, пытаясь подавить новые рыдания. – Зачем всё это? Почему именно так? А что же Аник? – Прости, но я должен был так поступить, малыш. Ты плохая актриса, они почти сразу обо всём догадались. Ну а лет давно уже хотел отомстить мне. – Он глупый, но не злой! – Верно. И от него мне тоже нужна была живая реакция. Я ведь сам этот яд готовил, и знаю, что он вызывает остановку сердца. Значит, он всё спланировал заранее. Знал, что иначе не избавится от тёмных друзей, да и они наверняка желали его смерти. – Но кто же запустил его вновь? – прошептала я. Ракх усмехнулся. – Ты. Твоя магия созидания. Я знал, что ты будешь рядом. Я, конечно, не растение или дерево, но надеялся, что у тебя хватит сил. – Он тяжело вздохнул, сильные пальцы сжались, и моя ладонь налилась приятным жаром. – Прости. Знаю, это было жестоко. Но они бы не оставили дом, пока я... Не важно. – Что? – прошептала я, не надеясь на ответ. Ракх молчал пару минут, по-прежнему крепко сжимая мои пальцы. – Я должен был убить одного человека, но не захотел делать этого, – наконец сказал он. – А когда нарушаешь магический договор, выход один – смерть. Он доверился мне целиком. Он ждал моего спасительного тепла, волшебства жизни, что создаётся из множества стихий. Мне так хотелось верить, что это доказательство чего-то большего, чем просто страсть! – Значит, теперь маги не вернутся? – спросила я. – К сожалению, когда-нибудь они поймут, что я их обманул. И тогда лучше бы мне быть подальше от Вардара. Но пока что им в доме делать нечего, видели представление и ждут, что ты предпримешь. – И что же? – спросила я, беря губку. – Нельзя здесь оставаться, Розана, – отозвался он. – Я хотел бы, чтобы ты могла, если захочешь, жить здесь, но это слишком опасно. Нужно уезжать. – Ничего, – попробовала улыбнуться я. – Я не боюсь путешествий. Тем более если вместе… Нам же по пути? – Я помогу тебе, – отозвался Ракх, и я намылила его плечи. – Не бойся неизвестности. – С тобой не боюсь, хотя чуть не умерла там. Мне ещё никогда в жизни не было так больно и страшно, Ракх. – Прости, – в который раз сказал он. – Ты спасла мне жизнь, а я не могу найти слов, чтобы отблагодарить, как должно… – Не нужно. Не ищи их. Я бы не смогла иначе, – отозвалась я, медленно орудуя губкой. Сглотнула и всё-таки решилась сказать: – Ты ведь догадываешься о моих чувствах? – К сожалению, – хмуро отозвался Ракх, и тело его напряглось. Я покраснела. – Потому что нам нельзя? – Потому что ты меня плохо знаешь. Потому что это опасно. И потому, что я клялся больше никогда ни к кому не привязываться. – Значит, это так и останется всего лишь страстью? – спросила я, поглаживая мыльными ладонями его грудь. – Если ты захочешь, – ответил мужчина, подчиняясь моим прикосновениям. – Или мы можем быть просто друзьями. Меня не устраивали оба варианта, но я не могла сказать ему об этом сейчас, после чудесного воскрешения. К тому же я жаждала его – хотя бы на одну ночь, или даже на несколько минут – но всего целиком! Ракх по-своему истолковал моё молчание и добавил со вздохом: – Я не хочу сделать тебе больно, Роза. Ни отказом, ни согласием. Ты нравишься мне, я уже говорил это. Ты дорога мне, потому что рядом с тобой важная часть меня оживает. Но… – Не надо, – прервала его я. – Пожалуйста, не говори больше ничего. Я знаю, чего хочу сейчас: помыть, согреть, и вылечить тебя, а уже потом, если получится, лечь рядом и крепко обнять. – Роза… – Я так хочу! И плевать, что будет потом! – Ты не понимаешь. Я уже виноват перед тобой. – Что соблазнил? А, может, это я тебя околдовала? Он усмехнулся уголком рта. – Вполне возможно, рыжик, но ты-то юная и неопытная, а я взрослый, видавший виды мужик, дорвавшийся до женской ласки. Мог бы и придержать зверя. – Жалеешь? – Оправдываюсь. – Мне нравится твоя искренность. – А мне – твоя смелость и сердечность. – Спасибо. Давай я вымою тебе волосы. Кстати, кто тебя стриг? – Сам, а что? – Неплохо получилось. Тебе идёт. Его глаза потеплели. – Вот уж никогда бы не подумал, что кого-то может привлечь моя внешность. Обычно при моём появлении дамы либо краснеют, либо бледнеют, либо… – Почтительно кланяются? – Ха! – отозвался он. – Уходят прочь. И, знаешь, меня всегда устраивал этот страх, к тому же я точно знаю: им есть, чего бояться. – Поначалу ты и меня напугал. Твой рост, тёмный облик, и повязка на глазу… Всё необычно для столицы, хотя здесь каких только чудиков не встретишь. Но, понимаешь, тёмного мага сразу чувствуешь. Ты словно состоишь из концентрированных тайн, из того самого звёздного колдовства, особой, недосягаемой магии… – Но, Роза, я не только гляжу во мрак, – прервал меня мужчина. – Я достаю из тьмы много такого, что лучше бы не тревожить. – Что, например? Скажи мне, я не стану бояться. – Тебе только так кажется, белочка, – хмуро отозвался он и быстро ополоснул голову. – Хотя я знаю, что ты храбрая. – Расскажи, Ракх, – упрямо повторила я. – Мне нужно это знать. – О том, что я делал, или о том, что могу сделать? – Обо всём. Он вздохнул и повернулся спиной, чтобы я могла мыть его дальше. – Тёмная магия имеет несколько уровней, Розана: от земных глубин, где кипит лава, до холодных небесных просторов, что приютили миллиарды звёзд. Всё, что находится вокруг нас – это уровень, доступный обычному ученику первого курса академии. Обман через мысль, зелья, смена внешности, например. Общение со стихиями – уже сложнее, особенно если это земля и огонь. Земную стихию вообще нелегко перекраивать, другое дело – ветер или вода. Но куда опасней уходить глубже – через параллели, в невидимые обычным людям миры. К умершим. К тем, кто страдает во мраке. Я могу говорить с ушедшими душами, призывать их, но могу и воскресить то, что уже души не имеет. – Трупы? – сглотнула я. – Да, но они, пожалуй, самые безобидные из всей той нечистой орды, что может составить армию тёмного мага. К тому же поднимать мёртвых – проявлять крайнее неуважение к их близким. Впрочем, большинство старых погребений преданы забвению, и за ними никто не ухаживает. Такие забытые мертвецы всегда самые злобные. – И часто ты их призывал? – Нет. Последний раз – пару лет назад, и только для защиты. – Он повернулся и накрыл мои пальцы, что сжимали край ванной. – Но я творил иное тёмное колдовство: обманывал людей, заражал их память, накладывал проклятия. Я не хороший человек. – Но и не плохой, – сказала я, склоняясь к его лицу. – Ты разочаруешься, Роза, если продолжишь верить в светлый образ. – А, может, ты просто сам не слишком хорошо себя знаешь? Он приподнялся, и наши губы почти соприкоснулись. – А, может, ты просто милый наивный лисёнок, которого легко обмануть? Просто меня привлекает глубинная магия, которую постигают десятилетиями, в то время как другие предпочитают нечто более простое и понятное. Я преследую свои цели, Розана. Он отстранился, и мне стало холодно. – Ладно. Пусть ты негодяй. Будем дальше мыться? – Я тебя рассердил? – Всегда неприятно, когда кто-то, говоря о своей честности, многое скрывает. – Можно быть честным и при этом хранить тайны. Я не хочу, чтобы в моей душе копались. Даже друзья. Он принялся смывать остатки мыла, а я отвернулась, скручивая косу на макушке. Он имел право хранить тайны, а я хотела узнать его лучше. Станет ли он доверять мне настолько, что откроет своё сердце? И стоило ли перешагивать через гордость ради этой нелепой любви? Служанка и тёмный колдун, хороша парочка! А Ракх между тем вылез из ванной и быстро вытерся. Я слышала, как он одевается, но поборола желание взглянуть на мужчину хоть одним глазком. – Я отвратил тебя? Это хорошо, – сказал он. Я решила поменять тему. – Что с нами будет? Что станет с Аником? Подошла и как ни в чём ни бывало принялась застёгивать пуговицы у него на рубашке. – Придётся уехать из столицы. – Он отдышался. – Прости. Меня мутит. Насчет Аника ничего не могу сказать… Он схватился за стену, и я привычно подставила плечо. – Моя хрупкая помощница, – с удивительной нежностью сказал мужчина. – Спасибо. Я не могла ответить. Снова в горле скопились слёзы, к тому же этот день меня совершенно измотал. Когда мы с Ракхом доплелись до его комнаты, оба едва держались на ногах. – Прошу тебя, ложись на мою кровать, а я лягу в лаборатории на диване. Так будет безопаснее всего. – Как скажешь, – отозвалась я печально. – Что будем делать с твоим пальцем? – Я сейчас кое-что выпью, намажу… – Позволь мне. – Ладно, – кивнул он. – Найди в комоде коробочку с ампулами. Это лекарства на случай сильного отравления магией, ну и при разных других повреждениях. – Мужчина усмехнулся: – Зуруб – гордый болван. Он так радовался предательству Аника, что не сообразил самого главного: я бы никогда не создал яд, от которого не ведаю противоядия. – Ты умница, – отозвалась я, устало улыбаясь. – И, кстати, ляжешь здесь. Я должна приглядывать за тобой, понимаешь? Мало ли, что случится. – Ты права, – неожиданно быстро согласился мужчина. – Мне нужно отлежаться. Несколько часов, день максимум. Потом уедем. – Но если они следят за домом… – Тэм предупредит. Ты его знаешь, он всегда на страже. Днём будет отсыпаться. Кстати, приведи сюда своего зверька, как закончим. Нехорошо, что он сидит там в одиночестве. – Правда можно? – Угу. Я зашла в лабораторию за лекарствами, перевязала то ли сломанный, то ли просто сильно ушибленный палец, и, под чутким руководством Ракха, создала какое-то вонючее зелье. – Пожалуйста, налей мне побольше воды. Боюсь, иначе я это не протолкну. Я выполнила его просьбу, и мужчина одним махом осушил склянку. С минуту он сидел на постели, а я наблюдала, как бледнеет его лицо. – Демоны, я должен отойти… Если успею… – В чём дело? – Тошнит. Хорошо, что тазик был поблизости. Плохо, что Ракх сопротивлялся моей помощи. Конечно, в такие мгновения люди красивыми не бывают, но я точно знала, что он мне не противен. – Ну, ну, всё будет хорошо, – и я погладила его по спине. Ракх нашёл в себе силы усмехнуться. – Это только начало, белочка. И он как всегда оказался прав – его страдания были кошмарны. Его не просто рвало – выворачивало, притом с кровью. Ему было дико больно, одежда промокла насквозь, а тело сотрясала крупная дрожь. Куда уж там отлежаться пару часиков! К рассвету от Ракха не осталось ничего, кроме глаз. Он даже не мог больше поднимать голову – истощённый, измученный, бледный. Я пыталась напоить его, но всё, что он выпивал, тотчас выходило. Только к полудню мужчина, свернувшись клубком, забылся трудным сном на краю постели, и я поднялась, потирая затёкшие ноги. Нужно было накормить и выгулять лисицу, да и самой немного поесть, чтобы были силы и дальше заботиться о Ракхе. Мне было страшно отойти от него даже не минутку. Я позволила себе только взять чистую одежду, умыться и переодеться, а потом села дежурить у кровати, закрыв дверь в лабораторию, куда лиса так хотела проникнуть. Удивительно, но Кутя вела себя мирно, и ела спокойно, однако после завтрака ей понадобилось на улицу. Я понимала, что зверь и так терпел слишком долго, и решила, что выпущу её в зимний сад. Оставалось надеяться, что она вернётся быстро. Ракх метался во сне, хватал ртом воздух, иногда едва слышно стонал. Всё его тело было напряжено, и я не придумала ничего лучше, чем просто ласково поглаживать его по спине и плечам. А когда он перевернулся, решительно расстегнула на мужчине рубашку и стала легкими, нежными прикосновениями массировать его живот. И снова чуть не расплакалась, когда он пробормотал едва слышно: – Спасибо, лисёнок. Так… хорошо. Ему было легче, когда я его касалась. Не намного, но всё же легче! И снова к горлу подступили слёзы, снова защемило сердце. Пусть только поправится, я его так крепко поцелую, что он на всю жизнь эту сладость запомнит! Только к вечеру мужчина смог уснуть нормальным, мирным сном. К тому времени я раздела его до белья, и накрыла мягким клетчатым пледом. Кутерьма тихо спала в углу, Тэм, прилетевший после обеда, дремал на тумбочке, и хотя у меня слипались глаза, я продолжала наблюдать за Ракхом. А вдруг он очнётся и что-то попросит? А если ему снова станет плохо? А если кто-то будет стучаться в дверь? Я не выдержала и легла, обнимая мужчину сзади. Зарылась носом в его волосы, вдохнула – и вырубилась, словно ночь мгновенно впитала мой уставший рассудок.Глава 7_2
Меня разбудила холодная пустота. Я встрепенулась, шаря рукой по матрасу, и вскочила: Ракха не было! Однако сердце моё угомонилось быстро: в комнате горел один небольшой камень, а из ванной доносился звук льющейся воды. Неужели сам поднялся? Я села, упираясь лопатками в спинку, и потёрла лицо. Кутя спала в углу на покрывале, Тэм устроился на комоде, и мне стало тревожно за Жало. Как он там один? А, может, Ракх уже успел навестить любимца? Вскоре маг появился на пороге – уже не такойбледный, хотя потрёпанный и очень усталый. – А, привет, малышка. Лежи, лежи. Я сейчас тоже лягу. – Тебе лучше? – прошептала я, не в силах сдержать дрожащую улыбку. – Намного, но я не здоров. К несчастью, избавление от яда займёт больше времени, и, к счастью, мои тёмные друзья уже покинули столицу. Я чувствую их, – пояснил мужчина, садясь на кровать и небрежно причёсывая волосы. – Упорно этому учился, чтобы меня не могли застать врасплох. Я привык со всем справляться в одиночку, но тем приятнее была твоя забота. Роза, – с особенной, пронзительной интонацией произнёс он. – Ракх, – отозвалась я, робко погладив его по щеке, где был шрам. – Я очень испугалась. Пожалуйста, больше не трави себя, хорошо? – Обещаю, – отозвался он. Отложил расчёску, откинул одеяло и кивнул: – Ложись. Тебе нужно как следует отоспаться после всего этого кошмара. Разве теперь я могла просто спать рядом с ним? Больше всего мне хотелось поцелуя, но вместо этого я предложила: – Может, покушаешь? Я не усну, пока не буду уверена, что ты не голоден. – Я уже перекусил. Кстати, твоя лиса мне чуть палец не оттяпала, когда пыталась отнять котлету. Ну, ничего. Мы поладим. Наверное, – добавил он, потирая лоб. – Ты что? Я подвинулась к нему, положила руки на крепкие мужские бёдра. – Хочу поцеловать тебя. Можно? – Вряд ли я смогу сегодня любить тебя, Роза, – не сразу понял меня мужчина, и я поспешно пояснила: – Только тихий поцелуй на ночь, ничего больше. И ещё объятие, чтобы тебе снились добрые сны. Мужчина поймал меня за руку и притянул к себе. Несмотря на всё, пожатие его было крепким и властным. – Сейчас я думаю о тебе, – странно произнёс Ракх. Он наклонился, желая завладеть моими губами, но я опередила его, коснувшись страшного шрама на щеке. Мне не было неприятно, я хотела хотя бы частично забрать ту старую, строгую боль, что жила в тёмных трещинах загорелой кожи. Потом поцеловала неровную тёплую кожу ещё раз, нежно тронула губами тёмное око, и Ракх закрыл глаза. Он жаждал больше прикосновений, больше ласки, больше меня – для себя в нашей общей жадности. Нет, мы не соединимся, как прежде, но между нами появилась куда более значимая близость – духовная, прочная, основанная на доверии чувств. Я покрыла лёгкими поцелуями его лицо: лоб и колючий подбородок, нос и щёки, брови и веки. И доверчиво раскрыла губы, когда мужчина поймал меня за затылок, поворачивая к себе для ответного прикосновения. Это был нежнейший, бережный поцелуй-грёза. Он сманил меня в густое и тёплое чувство сонности, и, когда Ракх откинулся на спину и уложил меня к себе на грудь, я успокоено закрыла глаза. – Мы снова на острове. – Или на корабле, – отозвался он. – Отдыхай, мой отважный штурман. Сейчас нашему судну ничто не угрожает. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Пусть наш сон будет целебным. Пусть нас ничто больше не разлучит. А если и разлучит – то нескоро… Тихий стук в дверь. Не знаю, успела ли я задремать, или уже видела сны, но почему-то услышала его, доносящийся снизу. Я знала, что многие вардарцы держат дворецких и охрану, но некоторые умудрялись справляться с помощью оберегающей магии. Она-то и позволяла различать тихие шаги, прикосновения к дверным ручкам и вообще любые проникновения на территорию дома. – Ты слышал? – прошептала я, видя, что Ракх тоже проснулся. Мужчина мягко придержал меня за плечо. – Это Аник, – сказал он. – Он один. – И что мы будем делать? – Он надеется, что ты откроешь. – Я его убью! – Неправда, – усмехнулся колдун. – Думаю, он уже достаточно настрадался. – И что? Вот так возьмём и впустим его, говнюка, предателя?! Ракх рассмеялся, и злоба моя остыла. – Если ты захочешь. Согласись, я вас обоих использовал, и он тоже имеет право сердиться, если узнает об этом. – Если? – Ты можешь сказать, что спасла меня – а это так и есть. Излечила магией – и это тоже правда. И ничего не говорить о том, что я всё это спланировал, хорошо зная вас обоих. – Ты был уверен, что Аник подведёт, и что я останусь верна тебе? – Что не будешь связываться с тёмными – знал точно, но ведь Аник, по сути, не подвёл меня. Он вернулся, чтобы попросить у тебя прощения. И не убил Жало, как они просили. – И выстрелил в тебя! – Чтобы напугать, – с улыбкой напомнил колдун. – Они спровоцировали его. Я сам, возможно, был слишком жёсток. Но всё это должно было случиться. Я так хотел, Роза. Он был спокоен. Ему действительно не казалось ужасным вот так рисковать своей жизнью. – Ты совсем не боишься смерти? – Просто мы с ней давно знакомы, – сказал Ракх, и меня объяло холодом. Аник между тем постучал снова – уже тише. – Значит, мне решать, что говорить ему, а что нет? – Угу. Я бы, конечно, предпочёл правду. Я поднялась и накинула халат, но Ракх набросил мне на плечи свой плащ. – Там холодно. – Ты пойдёшь? – Сейчас выпью лекарство и спущусь. Я кивнула и вышла в коридор, где гуляли сквозняки, и пахло тишиной. Спустилась вниз, подошла к двери и грозно спросила: – Кто там? – Это я, – отозвался Аник. Откашлялся и добавил тихо: – Впусти, пожалуйста. Я только поговорить хочу… Я открыла дверь, нарочно вставая в проёме. – О чём же? Аник был весь мокрый, но было понятно, что следы на щеках оставил не снег. – Розана! Пожалуйста, прости меня! – воскликнул он без наигранности. – Я и правда не хотел! Даже зная, что Ракх жив, я всё равно влепила парню пощёчину. – Твоя ненависть непростительна! Ракх не трогал твоих родных! Лет понуро опустил голову, потёр щёку грязными пальцами. Судя по его виду, он либо шлёпнулся в грязь, либо вообще в грязи спал. – Это правда. Но он всё же виновен в гибели Леты. – И пригрел тебя, идиота неблагодарного, хотя мог оставить рабом! Доверял тебе! Парень сжался. – А если тебя подослали, чтобы и меня прибить? – разошлась я. – А вдруг ты снова решишь что-нибудь кому-нибудь доказать? – Я не буду ничего тебе доказывать, – пробормотал он. – Я хочу защитить тебя, как обещал Ракху. Он только об этом и просил всё время… – Ракх и сам меня защитит! – возмутилась я, и лет уставился на меня, как на умалишённую. – Розана, ты в порядке? Я схватила парня за шиворот и утянула в дом. – Поклянись матерью, что больше никогда не причинишь Ракху вреда! – Розана… – Клянись, Аник, или я за себя не отвечаю! – Клянусь мамой, что не причиню Ракху вреда… – отозвался парень, пятясь обратно к двери. – Ты только успокойся, ладно?.. И тут маг показался на лестнице, как всегда серьёзный и спокойный. – А… – выговорил парень, и сполз вдоль двери, словно ноги внезапно перестали его держать. – Привидение!.. – Да настоящий я, – сказал Ракх. – Но был весьма близок к тому, что отправиться в мир теней. Роза, что ты решила? – А? – выговорил лет, пытаясь подняться. Колени у него дрожали. – Она спасла меня, – пояснил Ракх. – И решит, стоит ли снова принимать тебя в этот дом. – И с собой брать? – повернулась я к мужчине. – Спасла? С собой? Но куда? Живой… – выдохнул лет благоговейно. – Подальше отсюда, – отозвался Ракх. Несколько секунд мы смотрели друг на друга: я на Аника, Аник на Ракха, Ракх на нас обоих. – Я бы хотел поехать с вами, – тихо сказал парень. Он поглядел на меня без прежнего высокомерия, но и не покорно. – Пожалуйста. Мне больше некуда идти… – Как же, интересно, маги отпустили тебя? – уперев руки в бока, проворчала я. – Я сказал, что связан клятвой. Они этого не любят, потому что кровные узы нерушимы. – Соврал, и Зуруб не распознал лжи? – нахмурилась я. – Я не лгал. То есть не совсем… На мне действительно висит одно обязательство, очень давнее, и маги почувствовали его. Я пристально посмотрела на парня – не врёт. И мне к тому же стало его жалко… – Оставайся, чего уж там. Хотя, если бы не доброта Ракха, я бы тебя послала в лес по грибы! И пошла обратно в комнату, мимо едва заметно улыбающегося колдуна. – Ты простишь меня? – сказал за моей спиной лет. Голос его звучал непривычно тонко. – Да. Хочешь учиться тёмной магии – так бы и сказал, – примирительно отозвался Ракх. – Вы, может, есть хотите? – спохватилась я. – Мне бы чего-нибудь тёпленького, – смущённо попросил Аник. – Хотя я и сам могу приготовить, – добавил он, встретив строгий взгляд Ракха. – А ты? – посмотрела я на мага. – Голодный, наверное? Живот прошёл? – Я бы не отказался перекусить, – признал мужчина, – но мы прекрасно справимся и без тебя. – Ладно уж, – проворчала я, – всё равно сон перебила. Пойду, омлет сделаю на скорую руку. – Я через несколько минут приду и помогу, – сказал Ракх. Он взял Аника за плечо и повёл наверх, а я спустилась на кухню, достала из погреба яйца, молоко и помидоры. Ко мне вернулась спокойная рассудительность, и то, что часы показывали пять утра, не мешало сосредоточиться на готовке. Я размышляла о том, что Ракх без колебаний вручил мне свою жизнь. А вдруг что-то пошло бы не так? А если бы мне не хватило волшебного тепла? А если бы тёмные маги решили силой увести меня из дому? А вдруг Аник убил бы коня? Прошлое было неизменно, но оно всё ещё пугало меня, и мне было не понять прочной уверенности Ракха. Возможно ли, что в его сердце тоже родилось горячее и благостное чувство?.. – Не заслужили мы, два балбеса, твоей заботы, – раздался за моей спиной низкий, сводящий с ума своей нежностью, голос. Я уронила яйцо, и тотчас подняла его, ещё не успевшее вытечь на пол. – Давай, помогу, – сказал Ракх. – Что сделать? – Отнеси это Кутерьме. Ещё ягод прихвати. То есть, если тебе не сложно будет подняться по лестнице… – Я справлюсь, – сказал мужчина. – Накормлю эту безобразницу и вернусь. Он управился с поручением неожиданно быстро, и, когда снова зашёл на кухню, я попросила заплести мне волосы. – Только потуже, ладно? Мешают. – Хороший бальзам оказался, – усмехнулся мужчина, щекотно поглаживая мой затылок. – У тебя такие тяжёлые локоны. Шея не устаёт? – Немного, но я привыкла. Ради такой красоты и потерпеть можно. – Согласен. Это настоящая красота. Я встрепенулась, когда его пальцы коснулись моей шеи, но Ракх уже принялся за косу. Получалось у него не слишком ловко, он был чересчур ласков, но я наслаждалась. – Кстати, так и не спросила, что это за бальзам был? В синей склянке, с надписью «интенсивный». – Для усиления эффекта от зелий, – ответил мужчина. – Но он получился не слишком хорошим, и я собирался вылить его в болтанку из зелий, которую использую для получения тьмушек. – Понятно… – протянула я. – Значит, мне повезло, что не поседела или вовсе облысела. А кто такие эти тьмушки? Ни разу их в доме не встречала. – Потому что я держу их в сосудах с помощью запирающих чар. Тьмушки – концентрированные энергии чувств и стихий, которые при длительном заточении формируют из себя ручные звёзды. – Ого! – воскликнула я. – Это которые очень редкие и очень дорогие? – Да, они самые. У меня есть одна такая, я её десять лет выращивал. Он закрепил получившуюся косу лентой, и я повернулась, чтобы взглянуть на мужчину: Ракх печально улыбался, держа в руке тот самый круглый амулет. – Вот, смотри. Он раскрыл половинки кругляша, и кухню озарило холодно-голубое сияние маленькой подрагивающей звезды. Она была совсем как небесная, но намного более яркая и близкая. – А можно потрогать? – прошептала я, заворожено глядя на пульсирующее чудо. – Да. Невесомая нежность пуха, прохлада летнего ветерка, что несёт с собой частицу реки. А в серединке – уютная мягкость пастилы, но жаркая, как монетка на солнце. – Удивительное создание. – Перебродившая и переродившаяся магия, – улыбнулся Ракх, закрывая амулет. – Чем ещё я могу помочь? Мы несколько мгновений смотрели друг на друга, и мне снова хотелось его поцеловать. – Нарежь, пожалуйста, хлеб. И сыр тоже. А ещё принеси из погреба какой-нибудь компот. – Хорошо, – кивнул мужчина и пошёл к маленькой дверце. – Раньше я именно там создавал тьмушек, пока не понял, что им нужно живое общение. – А почему они такие бешеные? – Они ведут себя непредсказуемо, потому что в них слишком много всего намешано. Могут кричать человеческими голосами, летать, ползать и кувыркаться, быть невидимыми и принимать самые разные облачные формы. Ого! – донёсся его голос снизу. – А откуда у нас в погребе столько еды? – Бездельничать не умею, – улыбнулась я. – Жаль, теперь всё пропадёт. – Мы постараемся съесть большую часть, – утешил меня Ракх, появляясь с двумя большими банками. – Не удивляйся. Когда мне становится легче, я всегда много ем. – Замечательно! Тогда, может, позовём Аника сюда? – Я бы попросил тебя самой это сделать. Он считает, что ты больше не захочешь с ним разговаривать, и признал, что вёл себя по-хамски. Сходи, если не трудно. Выслушай его. И прости, если сумеешь. – Я уже не злюсь. – Вот и скажи ему об этом, а я вас здесь подожду. – Он дорог тебе? – уже на пороге обернулась я. – Аник мне как младший брат, ну, или сын. Да, я дорожу им, и готов многое простить. Я вздохнула и вышла из кухни. Если признаюсь ему в любви – простит ли он меня за упрямство и поспешность чувств? Уже наверху я спохватилась, что не спросила, в какой комнате парень сидит. Но, пройдя по коридору, всё сразу поняла: из-за приоткрытой двери гостевой спальни доносилось едва слышное всхлипывание. Я настолько не ожидала увидеть Аника плачущим, что застыла у порога, лихорадочно соображая, как его утешить, что сказать. Но, поборов робость, вошла после стука. – Аник, пойдём кушать. Лет вскинул на меня заплаканное, чумазое лицо, и принялся поспешно утираться. – Солнечные псы… Прости. Не ожидал, что ты удостоишь меня… Я подошла и села рядом с ним, осторожно касаясь широкого плеча. – Всё прошло. Если ты и правда сожалеешь – я больше не сержусь. Просто представь, каково мне было хоронить Ракха! – подумала чуть и добавила: – Тем более живого. Он ведь, когда очнулся, приказал закопать его в саду. – Это нелегко – терять близких. И тебе было нелегко, а я… Ну, болван… Хотел, чтобы он наконец-то признал, что я взрослый, а сам поступил как малолетний неуправляемый дурень. – Он поправил порванный ворот. – Мы все здесь сироты, даже твоя лисичка. – Именно. И должны поддерживать друг друга, а не подставлять. Поэтому, пожалуйста… Не веди себя больше как свинья. – Я постараюсь, – серьёзно глядя мне в глаза, пообещал парень. – И сейчас спущусь, только умоюсь и переоденусь. Вот, Ракх дал мне свою одежду… Я выходила из комнаты с улыбкой. Пусть звёздный купол неба скрепит нашу странную семью, и лет наконец-то поймёт, что никому, кроме Ракха, до него нет дела. Тёмные хотели использовать парня в своих целях, не иначе. А потом запросто могли прибить и выбросить. Ракх же заботился об Анике искренне, потому что дорожил им. Я решила, что заберу с собой Кутерьму. И так уже, бедная, долго сидит взаперти! Лисичка, едва увидев меня, принялась скакать по комнате и разбудила Тэма. – Идём. Побудешь с нами. Глядишь, тебя ещё чем-нибудь угостят. Ой! Коршун взлетел, примерился, и аккуратно опустился на моё плечо. Он, оказывается, был тяжёлым, и острые когти чувствительно сжимали кожу сквозь халат – плащ Ракха я оставила на кухне. – Ты тоже с нами? – улыбнулась я. – Ну, пойдёмте. Было непривычно нести на себе строгую молчаливую птицу. К тому же на мне не было ни платья, ни жилета, а у вардарцев женщина в таком домашнем облике – сорочке и халате – имела право появляться только перед мужем. Хорошо, что никто не мог осудить меня со всей строгостью, разве что Ракх… Мне даже хотелось, чтобы он, как тогда, рассердился, мне хотелось принадлежать ему, как жена принадлежит мужу. Когда я вошла в кухню, маг молча сидел за столом. Он поднялся мне навстречу и приказал: – Тэм, ко мне. Птица взлетела, слегка оцарапав мне плечо, и устроилась на руке хозяина, но Ракх ссадил коршуна на комод. Кутерьма же, учуяв яйца, мило облизнулась и посмотрела на меня просяще. – Послушно садись в уголке, глядишь, и получишь кусочек, – сказала я, и лисичка неохотно отошла. – Странно, – между тем сказал Ракх, отодвигая для меня стул, – Тэм обычно ни к кому не идёт. – По тебе соскучился, – отозвалась я. – Вот и решил на мне до кухни прокатиться. Давай пока разложим омлет по тарелкам. Как раз Аник спустится – и начнём наш очень ранний завтрак. Парень пришёл через минуту, неуверенно нам улыбнулся и сел по правую руку от Ракха. Они оба смотрели на меня, словно ждали команды, и я сказала: – Налетаем? Для мужчин это был сигнал. Оба ели с аппетитом, Ракх – сосредоточенно и спокойно, Аник поспешно и неаккуратно, но мне было всё равно. Главное, что мы были вместе, и в моей душе смутно шевельнулось почти забытое ощущение тёплого единства. Семья. Близкие. Совместные завтраки, за которыми обсуждали планы на день, или ужины, когда все делились впечатлениями. Вкусные десерты, горячий чай с травами и ягодами… Варенье в стеклянных блюдцах и сверкающие ложечки с узором на ручках. Расшитая скатерть, которую берегли, и расписные подносы в осенних листьях… Дом. Логово. Крепость. Как непрочны были, оказывается, её стены! Мы даже лошадей не всех сберегли, да и многих лис тогда просто бросили… Я подумала о том, что надо бы отнести коню Ракха яблоко – вдруг, если положу поблизости, всё-таки возьмёт? – Теперь только Жало не хватает, – усмехнулся маг, словно прочитал мои мысли. – Привести его? – на полном серьёзе спросил Аник. – Не нужно. Я после завтрака сам схожу, отнесу вкусняшку. Я пожалела смачно облизывающуюся Кутерьму и дала ей сыра, на что лисичка ответила преданным повизгиванием. – Покинем столицу через пару дней, – сказал Ракх, разливая компот по стаканам. – Как раз будет время подготовиться. – Он поглядел на меня: – Нужно будет купить лошадей – тебе и Анику. – Хорошо. Если не придётся сразу мчаться галопом – поездка верхом для меня не такая уж проблема. – Но ты говорила, что не умеешь! – сказал парень. – Это ты сказал, не я. Даже слова мне вставить не дал. Я имела в виду, что давно не ездила. – Насколько? – уточнил маг. – Последний раз садилась в седло… Эм… В двенадцать. – Ну, это ещё ничего. Вспомнишь. Главное, чтобы зверь попался мирный, не крутого нрава. – А что же станет со всем этим? – развела руками я. – Погреб, вещи, твоя лаборатория… – Самое важное я всегда вожу с собой, – ответил мужчина. – Благо, что Жало привык таскать помимо меня тяжёлую поклажу. Хотя дом, конечно, жалко. – А если отдать его? – предложила я. – Подарить? Например, завещать приюту для бездомных! Здание, где ютятся нищие, старое и малопригодное для жизни. – Хм, – отозвался колдун, – неплохая идея. Я вообще-то написал завещание на тебя… Но ты можешь отправиться в здание Городского Совета, и оформить дарственную на хозяйку приюта. – Отлично, – улыбнулась я. – Спасибо тебе! Я бы очень хотела так сделать. – Я могу сходить с ней, – посмотрел на Ракха Аник. – Чтобы никто не обидел. Ты же вроде как умер… – Ага! – спохватилась я. – Как мы уезжать-то будем? Тебя ведь узнают! – Я воспользуюсь чарами, – сказал мужчина. – Не раз так делал. И да, ты пойдёшь с Розой. Они принялись обсуждать возможные места покупки лошадей, а я собрала посуду и отправилась её мыть. Кутёрьма довольно вылизывалась, сидя на стуле, Тэм-статуя смотрел на лису, не мигая. – Ладно, – сказал Аник. – Спасибо, Розана, за завтрак, я пойду ещё немного посплю. Ракх кивнул, я улыбнулась парню, и он ушёл бодрой походкой сытого человека. – Давай-ка я помогу тебе. Вместе управимся быстрее, – сказал маг. – А потом спать. Некоторое время мы молча споласкивали тарелки, потом я решила спросить о самом важном. Всё равно придётся этот вопрос задать. – Ракх, куда мы поедем? – Я помогу тебе узнать, что стало с твоими родными, – просто ответил мужчина. – И, если их уже нет в живых, найду для вас с Кутерьмой достойный дом. Скорее всего, в стране Осени. Ты ведь там хочешь жить? Стань моей семьёй. Я хочу быть там, где ты. Пусть даже во тьме, но в тепле и нежности! Мне так хотелось произнести это вслух, вместо этого я сказала: – Не знаю, как тебя благодарить! – и я тихонько погладила его руку. – Да, я была бы рада узнать как можно больше о родных, и вернуться в Осень – с ними или без них, как судьба решит. Ракх кивнул. – Тогда, как выспишься, собирай вещи. Самое необходимое, тёплое в первую очередь. Если что-то нужно купить – зови Аника. И придётся твоей хулиганке научиться ездить на крупе или следовать за лошадью, иначе никак. Я кивнула. Кухню мы покинули все вместе, но в коридоре я не удержалась: – Можно, зайду к тебе на минутку? Вот только Кутю в комнату отведу. – Хорошо, – сказал мужчина, но я видела, что он напряжён. – Но я ещё загляну к Жало. Когда лисичка улеглась в сундуке, я поспешила к Ракху. Утро было пасмурным, и мне пришлось взять с собой свечу. Когда я вошла в покои мага, он уже сидел на краю постели – хмурый, даже сердитый, готовый прогнать меня в любой миг. – Прости, – сказала я, закрывая дверь, – я только хотела спросить, как ты себя чувствуешь? – Нормально. За то время, пока мы разберёмся с делами, приду в себя окончательно. – Ракх, я… – Да? – Боюсь за тебя. Мне страшно, что кто-то может ворваться в дом внезапно и причинить тебе вред. Ты не подумай, я говорю это не ради того, чтобы задержаться в твоей спальне… Ты пустил меня в свой дом из жалости, но чтобы ты из жалости любил меня – я не хочу. – Занимался с тобой любовью, – поправил мужчина. – Ты же знаешь, что будет правильным для нас обоих. – Мне уйти? – Наверное. Мне стало стыдно своей слабости, и я попятилась к двери. Нет ничего хуже навязчивости, тем более в любви… Мне снова хотелось плакать от бессилия, а для этого убежать как можно дальше, но Ракх поднялся и шагнул, ловя меня за руку. – Знаешь, о чём я в последнее время думал перед сном? – Нет, – тихо отозвалась я, не глядя ему в глаза. – О том, какая у тебя нежная кожа. Он погладил меня по щеке, поцеловал коротко в губы, а потом в шею. – Особенно здесь. Ладони его скользнули под халат, нашли и мягко сжали грудь, и я пошатнулась. – Ты желаешь? – Я жажду. Хочу. Мечтаю. Если ты, конечно, не откажешь мне, малышка. Потому что так уж я устроен: рассуждаю по совести, поступаю по страсти. – Он снова мягко коснулся моих губ и добавил, обжигая взглядом: – Но только с тобой. Только когда ты рядом. Особенно если чувствую, что ты сама жаждешь ласки. – Да, – отозвалась я, целуя его в щёку. – Я хочу. Всего. Сейчас. Пожалуйста! Мужчина подхватил меня и понёс в постель, заставив взволнованно прикусить губы. Как это будет теперь? Я успела забыть его вкус, силу и страсть. – Почему ты дрожишь? – Немного боюсь, – честно ответила я. – Знаю обо всём недостаточно… для бесстрашия. – Ты веришь мне – и это главное. Не бойся, я подхвачу тебя, если будешь падать. Он снял с меня халат, стянул, не мешкая, сорочку. Его губы нежно коснулись моей груди, вызывая в глубине живота болезненный трепет. Мне казалось, что я горю, и пламя постепенно поедало остатки рассудка. То языком, то губами, то лишь дыханием – Ракх ласкал мою кожу, не пропуская ни одного чувствительного местечка. Пальцы зарывались в гущину волос, колено его упёрлось меж моих бедёр и доставляло мучительное наслаждение. Я не выдержала и с силой погладила его по спине, ягодицам и бёдрам, просунула руку, и, нащупав знакомую твёрдость, осторожно сжала. – Сейчас, – прошептал мужчина, снимая брюки. Он был моим. Теперь я могла ласкать его, как захочу. Мне нравилось изучать его тело, и нравилось, что он так чутко реагировал на мои прикосновения. Я погладила страшные шрамы на его животе, и снова коснулась твёрдой плоти, на что Ракх отозвался глухим, низким рычанием. Нам обоим нравилось это обладание, и я скользнула пальцами ниже, потом снова вверх, прикрыв глаза и смущаясь того, как отзывается его тело. – Да, – отозвался Ракх хрипло, и поцеловал меня в губы с яростной страстью. Я не могла даже вскрикнуть, ощутив его внутри, и, повинуясь инстинктам, обняла ногами, обхватила руками, теснее прижимая к себе. Движения наши были слитными, скорыми, нетерпеливыми. Он целовал меня, забирая дыхание, а потом отрывался, позволяя вскрикивать, умолять, шептать безумные слова на языке любви. Он позволял мне любые прикосновения, но и сам касался так, что я терялась в его ласках, вкушая всю сладость близости. А потом он повернул меня на бок, заставил выгнуться, крепко взял под колено – и началась новая прекрасная пытка, такая медленная и глубокая, вызывающая в теле острую пульсацию и влажный жар. Я раскрыла губы, когда он взял меня за подбородок, вынуждая запрокинуть голову – и отвечала на поцелуй, жаждала, взлетала. Глубже. Быстрее. У меня перед глазами вспыхивали звёзды. – Тебе хорошо? – шептал он. – Хорошо, – отзывалась я. Ещё несколько мгновения – и Ракх перевернул меня на живот, накрыл своим тяжёлым телом, и перестал щадить. Теперь между нами не было нежности – жёсткая страсть, почти болезненная ярость, пламень неистового обладания… И всполох столь мощный, что я расплакалась, сжимая зубами простыни, и слыша слова утешения, благодарности, вновь проснувшейся нежности… Это было восхитительно до безобразия. Это было долгожданно, необходимо нам обоим, и радостно. Для меня это была настоящая любовь.Глава 8
Наутро Ракх отправил нас в Городской Совет, а сам пошёл покупать лошадей. Я, пребывая в светлых грёзах, всё никак не могла стереть с лица улыбку, и думала только о том, как хорошо нам было ночью. Всё в Ракхе – его сила и властность, сердечность и сдержанность, и горячая, обволакивающая нежность – было необходимо мне, чтобы продолжать дышать. Какая уж там независимость, зачем? Если может быть так сладко, так восхитительно, к чему мне прежнее мёрзлое одиночество? Это была самая тёплая и ласковая зима в моей жизни… Аник больше не дразнился. Он вообще всю дорогу молчал. Правда, был внимателен, и даже отчитал какого-то господина за то, что тот не дал мне пройти по сухой части мостовой. – Спасибо, – улыбнулась я, – но это чересчур. Я могу и по лужам. – Знаю, но лучше не надо. В такой ледяной жиже запросто можно насквозь промочить ноги. Я уцепилась за возможность поговорить с ним по душам, и спросила: – А почему ты сам не выбираешь себе лошадь? – Они все кажутся мне не слишком хорошими, я ведь привык к шикарным коням Леты. Пусть уж лучше Ракх купит, какого считает сносным… Жало, кстати, исключение, он хорош во всём. – Парень весело прищурился. – Кроме характера, конечно. Иногда мне кажется, что он вообще не лошадь. Мы переглянулись и рассмеялись. – А почему его так зовут? – Потому что он очень больно кусается. И, кажется, ядовит. – Как так? – Я же говорю – не совсем лошадь. – Любите вы с Ракхом тайны, – отозвалась я. – Я не ведаю всего, Розана. Жало уже был с колдуном, когда мы встретились. Однажды он упоминал, что привёл коня из иного измерения, но я тогда не принял это всерьёз. – И зря. Ракх редко шутит. – Вот именно. Поэтому порой меня дрожь пробирает, когда я остаюсь один с этим зверем. Он так смотрит… Словно копается у меня в мыслях и всё-всё понимает. – Может, так оно и есть, – сказала я, и мы замолчали. За одну недолгую прогулку я узнала о Ракхе много нового. Например, что он был лучшим в глубинной тёмной магии, но никогда не преподавал её другим, а ещё колдун слыл прекрасным изобретателем, и создал по меньшей мере десяток новых действенных зелий самых разных назначений. – В том числе заживляющих, но, чтобы приготовить их, нужны порой месяцы. – А ручные звёзды? – Говорят, создать подобную штуку под силу только королевскому магу, – хитро усмехнулся Аник. – Ракх кому ни попадя не светит этой штукой, она ведь баснословно дорогая. К тому же созданные одним магом звёзды имеют особенность находить друг друга везде, даже за чертой смерти. Я сглотнула. – Но у него она всего одна? – И две дозревают. Возможно, есть и ещё, а потому Ракх самый богатый человек в Западном Вардаре. – Но скромный. – Он не любит роскошь. Терпеть не может всякие там собрания высших магов, хотя вроде как обязан на них присутствовать. Но Ракха принудить к чему-либо совершенно невозможно. Однажды мы попали с ним в руки к Лесным Палачам… – Он сделал паузу для должного эффекта. – Так вот они его два часа страшно пытали, чтобы рецепты опасных зелий выведать. – Он усмехнулся. – Не сразу, глупцы, поняли, что вовсе не мы в ловушке. – Как это? – прошептала я. – Он всё это время колдовал. После полуночи в лагерь бандитов пришли такие твари, что они пожалели, что схватили нас. А Жало, кстати, загрыз одного из разбойников насмерть. – Кошмар, – отозвалась я, боясь даже представить, что за нечисть призвал Ракх. – Ему, наверное, больно было… И тебе. – До меня не успели добраться, – отозвался парень. – Думали сначала его сломать. Но Ракх боль в принципе иначе переносит. Мне кажется, он её порой не замечает вовсе. Я кивнула. Иногда мужчина и правда реагировал на всё иначе, словно успевал заглушить чувства. Пил зелье? Нет, вряд ли. – Ну, вот мы и пришли, – сказал Аник. – Городской Совет. Я не была здесь ни разу, однако не смутилась, и вошла в просторный холл, где на нас с Аником тотчас уставился высокий и худой, как жердь, служитель. – Чем могу помочь? – с вежливой холодностью сказал он. – Я бы хотела составить дарственную на свой дом, – отозвалась я, глядя на мужчину прямо и решительно. – На чей? – глупо переспросил он. – На мой. На особняк госпожи Мурэ, коим я теперь владею. – Эм… – растерялся служащий, пытаясь как можно вежливей меня рассмотреть. К счастью, на себя прежнюю я было мало похожа. Я нарочно оделась как можно лучше: в голубую, отороченную светло-серым мехом, бархатную накидку, и светло-коричневые сапожки. Красивого серебристого платья было не видно под верхней одеждой, да и новый корсет только зря давил на рёбра, но во всём этом я чувствовала себя важной дамой, а не бывшей нищенкой с бульвара… – Нам долго тут стоять? – не выдержал Аник. – Госпожа Розана Рихдим получила сию собственность в наследство об прежнего хозяина – Ракха Эм Рат, и теперь желает… – Проходите, пожалуйста, – опомнился служащий. – Я помогу вам в этом деле. Любопытство снедало его, и пришлось мне поведать выдуманную историю о том, как группа тёмных магов прикончила Ракха и убралась прочь под покровом ночи. – Я была экономкой господина Эм Рат, и, конечно, удивилась, обнаружив его завещание. Вот оно, вы можете ознакомиться. – У него, верно, не было иных родственников или друзей, – задумчиво отозвался мужчина. – И он завещал вам большую часть своего имущества! Но почему же вы не хотите жить в доме? – Содержание особняка затратно. Я уезжаю в небольшой город, и на скопленную сумму куплю там домик куда меньше. Понимаете, в усадьбе ведь должно быть много слуг… А господин Ракх держал только нас двоих. И я слышала, что здание приюта совсем ветхое. – Но вы можете продать усадьбу! – всплеснул руками мужчина. – Выручите неплохие деньги, и на большой земельный участок хватит. Он искренне не понимал, почему я веду себя столь щедро, но я не хотела ничего объяснять. Пусть, если желает, считает сумасшедшей. – Я уже всё решила. Вы можете подготовить документы как можно раньше? – Конечно… – За пару дней. – Так скоро? – Я заплачу вдвое больше, если уже завтра уведомите владелицу приюта, госпожу Лаллис, что вскоре усадьба Эмертон будет принадлежат ей и её подопечным. И, пожалуйста, не задавайте больше вопросов. Я пришла к вам за квалифицированной помощью, а не за советами о том, как себя обеспечивать. Будьте добры, господин… – Маркус, – отозвался мужчина. – Господин Маркус, – как можно дружелюбнее улыбнулась я. – Это осознанное решение. Видите ли, я прекрасно понимаю, как нелегко приходится в столице немощным и бедным. Поэтому, будьте добры… Мне было неуютно в здании совета, и не нравилось, как на нас с Аником смотрят. Я выдохнула свободно, только когда мы вышли на мороз, и лет улыбнулся во все сорок зубов: – Как ты их, а! Говорила, словно истинная госпожа, и не волновалась нисколько! Этот Маркус был готов свой кружевной воротник проглотить! Я улыбнулась. – Уф! Куда уж там не волновалась… Ещё чуть – и я бы сама начала жевать завязки плаща! Мы рассмеялись. – Что, домой? – Нет, нам ещё нужно в магазин. То есть – мне. – Я провожу тебя, – сказал Аник. – И домой тоже. – Хорошо, спасибо. На рынок мы добрались быстро, и я отправилась в отдел женского белья, в то время как Аник пошёл покупать какие-то ингредиенты. – Госпожа, – поклонилась мне девушка-продавец. – Что желаете? У нас новые поступления прекраснейших корсетов и нижних юбок с кружевом! Это был, конечно, не один из шикарных магазинов на Торговой улице, где затаривались знатные вардарцы, но и не лавка в портовом районе, где продавали старую и убогую одежду. Я прошлась по рядам, рассматривая красиво разложенные и развешенные вещи, и остановила выбор на розовом корсете в мелких сиреневых цветах. – И ещё мне нужна тёплая нижняя юбка, шерстяные чулки и бельё поплотнее. – Вот, посмотрите. Это сейчас входит в моду! – Штаны? – не сдержала смешка я. – Их называют колготами. Они внизу обтягивают как чулки, а наверху ложатся плотно по бёдрам. Очень удобно. Покупательницы в восторге! – Шерстяные? – Совершенно не колючие! Шерсть нежнейшая, с самого Зальмита! Я чувствовала, что за это чудо дорого запросят, но всё-таки решила купить – в дорогу лучше надевать всё самое удобное. Мы подобрали размер, продавщица помогла мне определиться с бельём и нижними юбками, упаковала вещи в плотную бумагу, и я, довольная, отправилась искать дорожное платье. Магазин с готовыми нарядами располагался дальше по улице. Аника что-то не было видно, и я решила, что уж пару десятков шагов смогу сделать самостоятельно. И едва не вскрикнула, когда кто-то по-хозяйски обнял меня за талию, но, не успев даже возмутиться, уткнулась носом в грудь Ракху. Не узнать мага было невозможно – от него характерно пахло полынью и мятой, и свежезаваренным сладким чаем. – Откуда ты?.. Мужчина взял меня за подбородок, заставляя поднять голову. – Тс! – он с улыбкой прижал к губам палец. – Идём. – Ты что, с ума сошёл так рисковать?! – возмущённо прошептала я, беря его под руку. – Я близок к безумию последние лет десять. Только вы с Аником видите меня настоящего, для остальных я – симпатичный трудяга в форме дворецкого. – Он сжал мои пальцы и добавил со смешком: – Как забавно ты возмущаешься! Давай сюда поклажу. – Ты уже купил лошадей? – Конечно. Я знаю, чего хочу, и быстро выбираю. – А где Аник? – Должен быть с тобой, – отозвался маг. – А, вон он. Лет, в отличие от меня, нисколько не испугался. Просто сделал вид, что знает Ракха как другого человека, и коротко ему кивнул. Наверняка они уже не раз проделывали этот фокус. – Итак, куда мы направляемся? – спросил мужчина. – Я шла покупать дорожный наряд. Пойдёшь со мной? Маг нисколько не смутился. – Это будет интересно. – Но как всё выглядит со стороны? – Так, словно ты хочешь поскорее покинуть столицу после смерти странного тёмного колдуна, которого никто толком не знал и не любил. Его слова ранили моё сердце – я чувствовала, что Ракх действительно верит в своё одиночество. Но сейчас я не могла ни уговорить, ни утешить мужчину, да и вряд ли он принял бы мои ласки. – Здесь не принято ходить за покупками с мужчиной. – Представь, что я твой брат или жених. – На брата ты никак не похож, – сказала я, а сердце грохотало, как бешеное. – Будем лучше влюблёнными. Ракх не мог не почувствовать трепета моей ладони, сбившегося дыхания, но догадался ли он? Зря я, наверное, держала его за глупца. Конечно, он понял всё, что должен был. Но – промолчал. Только кивнул с улыбкой. Мы пошли вперёд по улице, и я была удивлена, каким любопытным Ракх может быть. В него как будто вселился другой человек! Он спрашивал о моей магии, об Осени и нашем поместье, о праздниках и том, как мы их отмечали. Мне нравилось рассказывать ему обо всём, но я не забывала и сама задавать вопросы, на которые давно хотела получить ответы. – Всё забываю спросить, почему у тебя волосы цвет меняют? – Однажды мне на голову упала тьмушка – последствия расхлёбываю по сей день. Я ведь когда-то был обычным русым – в маму, а теперь вот то чернею, то седею, иногда даже рыжею слегка. – То есть их нельзя касаться? – Голой кожей. У меня тогда была весьма короткая стрижка. Хорошо, что, когда ты упала с лестницы, эти маленькие проказницы на тронули твои ноги. Заползли бы под платье – и бог знает, что бы могло случиться. – Как же ты их тогда хватаешь? – Перчатки надеваю, – улыбнулся мужчина. – Хотя риск непоправимо измениться всегда есть. Тебе вот повезло с волосами. – Прости, я сглупила. Не думала, что подобное зелье может стоять в ванной на самом видном месте. – А я не подумал, что ты пойдёшь купаться ко мне, – улыбнулся Ракх. – Ну… Я и ночевала у тебя… Просто так было спокойней. Он заглянул мне в глаза, но ничего не сказал, только тёплые пальцы легли на моё плечо и нежно сжались. – Мы пришли, – показала я. – После вас, госпожа, – с улыбкой отозвался маг, открывая для меня дверь. Нас встретила статная темноволосая женщина, и, уж насколько она не привыкла видеть в магазине мужчин, а повела себя учтиво и приветливо. – Дорожный наряд? Готовый? Мы обязательно вам что-нибудь подберём, госпожа. А как долго ехать? – До Осени, – ответила я, с улыбкой наблюдая за Ракхом, который любопытно рассматривал наряды на вешалках. – Мы с женихом хотим купить там дом. – Прекрасная страна, – улыбнулась продавщица. – Хотя я там никогда не была, только слышала о ней. Она стала показывать мне тёплые шерстяные платья, и Ракх подошёл ближе. – Что скажешь, Ра… Ральф? Какое тебе больше нравится? – По-моему, все хороши, – пожал плечами Ракх. – Но вот это, наверное, самое практичное. Ты возьми два, потому что по пути не будет больше таких хороших магазинов. Женщина просияла. – Спасибо, господин. Мы стараемся… В итоге мы вышли с объёмным свёртком, и Ракх сунул его под мышку к остальным покупкам. – Аник отправился домой. Тебе ещё что-то нужно? – Нет. Кажется, теперь всё есть. А как вы с ним общаетесь без слов? – Мысленно. Это сложно, и порой я не могу понять, что именно он пытается сообщить, но в целом парень делает успехи в безмолвной речи. – Она тоже часть тёмной магии? – Нет. Просто одна из волшебных наук. Я прижалась к нему, чтобы не столкнуться с идущими навстречу, и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. – Ты знаешь ту женщину? Мужчина поглядел на стоящую на противоположной стороне улицы светловолосую незнакомку. В ней не было ничего особенного, разве что высокий рост. – Вроде бы нет. Не одна из тех, кто хотел купить у меня магию. – А она смотрит на тебя, как будто знает. – Вряд ли. Думаю, это простое любопытство. Он оказался прав: незнакомка уже через мгновение потеряла к нам интерес и вошла в магазин духов, а мы продолжили путь домой. Мне не терпелось увидеть лошадь, которую маг для меня приобрёл, и вскоре мужчина уже вёл меня за руку к конюшне. – Надеюсь, конь тебе понравится. Для меня главное, чтобы не шалил. – Он не сбросит Розану, – донёсся голос Аника. – Я с ним поговорил. Я не сдержала тихого возгласа: из стойла на меня глядел невысокий буланый красавец с белой звёздой на лбу. – Какой чудесный! Ракх, спасибо тебе! Вот, у меня есть в запасе… Я достала несколько кусочков сушёного яблока, и зверь охотно взял их с моей ладони. Он дал погладить себя по шее, обнюхал мои волосы, и я только через минуту осознала, что Аник прямо-таки весь светится. – Что? – Беолт! – едва не прыгая от счастья, воскликнул парень. – Ракх купил мне беолта! Нашего, летнего, не испорченного никакими примесями! Я никогда прежде не видела Аника таким возбуждённо-счастливым. Он чуть ли не танцевал, и лицо сияло. – Твой, конечно, замечательный, но ты только посмотри… – Ещё бы я в лошадях, как ты, разбиралась! – рассмеялась я, но послушно заглянула за перегородку. – Ого! Вот это каланча! Конь Аника был светло-серым, стройным и длинноногим, куда выше моего, и с кудрявой гривой и хвостом. Парень принялся расхваливать его, то и дело гладя по морде, и зверь безо всяких чар отвечал на ласку нового хозяина взаимностью – прикусывал нежно пальцы, тёрся о плечо Аника, и тихо фырчал. – Рад, что угодил, – подал голос Ракх. Он чесал Жало гриву, и тот смешно урчал, словно огромный кот. – Не знаю, как благодарить тебя! – воскликнул Аник. – Я просто обалдел, когда увидел его! Ракх, спасибо! Огромное! Гигантское спасибо! – Гигантское пожалуйста, – отозвался мужчина со смешком. – Роза, тебе нужно проехаться и показать мне, что умеешь. Уже потом познакомим коня с лисой. – А как его зовут? – Это уж ты сама решай, – сказал Ракх и вышел во двор. Я погладила буланого по носу, и он смешно дунул мне в лицо. – Сахар. Ничего другого на ум не приходит. Аник хмыкнул, а я, взяв коня под уздцы, вывела его на яркое зимнее солнце. – Ты не пойдёшь? – обернувшись, спросила я лета. – Посмотреть, как ты свалишься? Нет. Кажется, он собирался есть и спать возле своего нового друга, и я улыбнулась. Вот уж всем подаркам подарок для привередливого парня! – Итак, начнём. Не дав опомниться, Ракх взял меня за пояс и легко закинул на коня. – Никаких дурацких дамских сёдел, – сказал он. – Согласна, – отозвалась я. – Так гораздо лучше. Сильные мужские пальцы сжали мою лодыжку под плотным чулком, скользнули по икре – так нежно и щекотно, но в то же время многообещающе сладостно. – Стремена подтяни. – М… Сейчас. Забыла, как это делать. Теперь его ладонь лежала у меня на бедре, правда, поверх одежд, но я не могла думать о верховой езде. – Удобно? – Да, – отозвалась я тихо. – Тогда бери поводья. Он улыбался так смело и расслабленно, что я не могла сдержать ответной улыбки. Как бы мне изловчиться и коснуться его? Может, сразу поцеловать? Вот слезу – пусть только попробует уйти в лабораторию! – Тоже ждёшь, что я грохнусь? – спросила я, видя, что Ракх не торопиться убирать руку от моей ноги, а второй придерживает коня под уздцы. – Ага, но только потому, что хочу подхватить тебя, – отозвался он, и улыбка стала откровенно дразнящей. Я поудобнее устроилась на смирном Сахаре, и велела мужчинеотпустить коня. – Я справлюсь, господин маг. Можете постоять у оградки. Ракх тихо рассмеялся, кивнул, и отошёл, продолжая хитрющими глазами наблюдать за мной. Он был особенно красив сегодня: в синем костюме и таких же брюках, чёрной простой рубашке с высоким воротником, и лёгком кожаном плаще, который был небрежно распахнут. Сосредоточившись, я пустила коня шагом, а потом перевела в рысь. Удивительно, но даже при таком большом перерыве получалось у меня неплохо! Наверное, дело было в Сахаре – он не пытался вредничать, не противился моим командам, не отвлекался на посторонние звуки. Послушный, сдержанный зверь, который был рад услужить. И где только Ракх нашёл такого? – Ну как? – довольная, спросила я через несколько минут. – Замечательно, – отозвался мужчина. – Я смогу и быстрее. –Пока что не нужно. Здесь для этого недостаточно места. Я вижу, что у тебя хорошая посадка, и конь слушается – это главное. – Я ещё немножко поезжу, ладно? Мне понравилось! Ракх улыбнулся. – Конечно, Роза. Сколько угодно. Я подожду. Он расслабленно опёрся об ограду, внимательно наблюдая за мной, и я довольно долго рысила по маленькому кругу, чувствуя, как постепенно устают бёдра и спина. Всё-таки не так уж легко это было, но в дороге будет намного сложнее. Хорошо, что Ракх рядом, да и Аник в случае чего сможет успокоить коня… – По-моему, довольно, – сказал Ракх, когда я перевела коня на шаг, сделав ещё несколько кругов по двору. – Аник позаботится о Сахаре. Он сам остановил зверя, и, протянув руки, снял меня, взяв за пояс. Однако на землю не поставил, держал перед собой, и мне было легко читать в его глазах все мельчайшие эмоции: потаённую страсть, упрямство и решимость всё делать по-своему, и тёплую, обволакивающую нежность. – Ты отпустишь меня? – облизнув губы, сказала я. – Нет. Не хочу. Оставлю пока себе, – отозвался Ракх. Я положила руки ему на плечи, наклонилась – и поцеловала мужчину в губы. Мне хотелось сделать это настойчиво и решительно, так, как обычно целовал меня он, но получилось ласково и трепетно. Ракх медленно опустил меня, не отрывая губ, и обхватил, прижимая к себе настолько крепко, насколько позволяли наши наряды. – Ты сладкая, – пробормотал он, когда мы через минуту друг от друга оторвались. – И губы у тебя очень нежные. – Ракх, я… – Мы будем обедать? – донёсся голос Аника. – Я закончил с Жалом и Облаком, сейчас выгуляю и почищу Сахара, и... – Да, – отозвалась я, краснея. – Я как раз планировала заняться обедом. И спасибо тебе за помощь с конём. Ракх мягко погладил меня по щеке и отстранил от себя. – Иди. Я помогу ему. Встретимся на кухне. Я послушно зашагала к дому, но вскоре не выдержала и обернулась: Ракх что-то говорил Сахару, похлопывая коня по шее, и, будто ощутив мой взгляд, обернулся и подмигнул. Взгляд у него был голодным. Я всё никак не могла решить, о чём мужчина в этот миг думал. Желал ли он того же, что и я? Или всего лишь хотел сытно поесть? Однако, что за сила жила в его руках! Как легко и спокойно он поднял меня, чтобы держать на весу, и тело его не дрожало, а пальцы были гибкие и горячие! Думая об этом, я не могла унять собственные жажды, и всё представляла, что когда-нибудь разгляжу мужчину целиком, не отведу глаз, не стану краснеть… Мысли мешали сосредоточиться. Я едва не обварила руку, когда делала бульон, и чуть было не нарезала собственный палец вместо моркови. – Розана. – А? – я посмотрел на Аника растерянно и виновато. – Что с тобой? Ты как будто впервые варишь курицу. – Задумалась. Когда живёшь с тёмным магом и летом, мыслей в голове полным-полно бродит. Парень улыбнулся и сел напротив. – Что же тебя беспокоит? Говорить ему о моих желаниях определённо не стоило. – Как Ракх умудряется быть таким сильным? Не видела, чтобы вы чем-то занимались… Ну, в смысле, с оружием, или что-то типа вардарского искусства Мави. – Ты по ночам по дому бродишь? – задал Аник неожиданный вопрос. – Нет, – удивлённо ответила я. – Вот и не видела, что Ракх отнюдь не всегда колдует в лаборатории. У магов есть своё боевое искусство, и он владеет им в совершенстве. Это не просто приёмы, или красивые движения, или работа с оружием. Тёмных учат защищать себя любыми способами, и почти все приёмы их самообороны – смертельны. – Он занимается по ночам? – В любое время дня и ночи. Когда как. Часто и меня зовёт. – А… – протянула я. – И почему мне это в голову не пришло? – Просто ты женщина, – необидно отозвался парень. – И о таких вещах можешь не беспокоиться. – Напротив, я бы хотела уметь за себя постоять! Нужно будет просить Ракха научить меня. Аник пожал плечами. – Дело твоё. Он потерял интерес к теме, и я принялась доваривать суп, поглядывая на парня: улыбается мечтательно, сует в рот то хвостик от морковки, то веточку укропа, то мякиш лепёшки. Кажется, Аник впервые за долгое время был по-настоящему счастлив. – Ракх изменился, – сказала я. – Он был строже и сдержанней. – Он всегда меняется, когда мы переезжаем. Наверное, просто не разучился надеяться на лучшее. Потом тяжесть и печаль снова нагонят нас, и он станет прежним. Мне хотелось взвыть от его слов. – Но ведь маги оставили его! – Не только в них дело, Розана. У Ракха есть и иные обязательства, которым он верен. – Парень вздохнул и грустно посмотрел мне в глаза: – Он лишь гость в наших судьбах. Тебе только кажется, что ваши с ним тропки переплелись. На самом деле Ракх всегда шёл своей, особой дорогой, таинственным путём средь звёздной тишины, который более никому, кроме него, неведом. – Я верю, что мы можем помочь ему. – А ты уверена, что ему нужна помощь? – усмехнулся парень. Мне не пришлось отвечать – на кухню зашёл Ракх. – Пахнет вкусно, – сказал он. – Почти готово. Садись, пожалуйста. Но мужчина стал помогать мне накрывать на стол. Глядя на него, и Аник подтянулся, и вскоре мы уже дули на горячий бульон. Все ели молча, и я тихонько наблюдала за Ракхом: действительно ли хорошо себя чувствует? Судя по его аппетиту, мужчине уже ничто не угрожало, магия в том числе, но сказать наверняка мог только он сам. После обеда я отправилась собирать вещи – мы должны были уехать сразу, как только передадим дом во владение госпожи Лаллис. Ракх разрешил выпустить Кутерьму, и лисица бегала по дому, осматривая все его закоулки, ну а я, довольно быстро справившись с сумками, решила предложить помощь магу. Он был у себя в лаборатории, и я негромко постучала. – Ракх, это я. Можно войти? – Конечно, – отозвался мужчина. Цветных склянок стало гораздо меньше, но, даже опустевши, тёмная комната всё равно выглядела загадочной. Я только заметила, что внутри есть ещё две двери, причём одна – жутковато маленькая. – А что там? – почему-то шёпотом спросила я. – Спуск в подвал. – Прямо отсюда? Но зачем? – Прежняя хозяйка позвала меня, потому что в доме порой происходили странные вещи. Ей казалось, что в этом замешаны демонические силы, но то давало о себе знать тёмное измерение, вход в которое находился в подвале. Мы с Аником сделали этот проход, чтобы я мог контролировать приходящие энергии. Хочешь посмотреть? – Эм… Нет, наверное. Хотя да. – Страшно? – ухмыльнулся Ракх, склоняясь к моему лицу. – Не бойся, я же пойду с тобой. К тому же сейчас вход в измерение закрыт, силы Пути дремлют. – Ладно, – кивнула я. – Пойдём. Мне просто хотелось побыть с ним – не важно, где. Ракх взял меня за руку, и отрыл дверку, первым ныряя в полумрак коридора. Спускались мы долго – лестница была кривая, крутая и неудобная. А потом впереди стало чуть светлее, и мы оказались в просторном помещении, совсем не похожем на подвал. Куда больше это походило на пещеру, которую освещала странная бледно-красная свеча, парящая в воздухе. – Здесь сыро, тревожно, и странно пахнет. Ракх обнял меня сзади, гибко прижимаясь тёплым телом. – Вытяни руку. Теперь медленно двигайся вперёд. – Ой! – через несколько мгновений вздрогнула я. – Как будто стена… Но ведь её не видно совсем! – Это Дверь. Когда она открывается, впереди ждёт только тьма. – А помимо? – Там неспокойно, – отозвался Ракх, не выпуская меня из объятий. – Там время течёт иначе. Тот мир совсем не похож на наш. Представь себе переменчивое пространство, где даже земля постоянно двигается, а небо рождает и убивает облака так быстро, что они не успевают дать ни дождя, ни снега. Я попробовала вообразить это, но получилось плохо. – Всё-таки хорошо, когда есть постоянная твёрдь и неспешное небо. – Вот именно. Поэтому я не люблю бывать там – можно быстро забыть самого себя и потерять дорогу домой. Я сжала его пальцы. – Что же станет с порталом, когда здесь появится приют? – Я запечатаю проход навсегда. Не бойся, никто не пострадает. Он потянул меня прочь от красной свечи и невидимой двери, и, когда мы оказались в лаборатории, я вздохнула с облегчением. – Тебе с чем-то помочь? – Благодарю, не нужно. Я уже почти закончил. – Но как же так? Здесь столько всего лежало! – Большая часть пошла в склянки к тьмушкам – они могут поглотить огромное количество любой материи. Самое важное – в этой сумке. Ну а прочее здесь. – Ловко, – улыбнулась я. – Я вот подумала – а тьмушка может убить? – Нет, но нанести серьёзные повреждения может. Вон, погляди, как мечется. Он достал маленькую прозрачную склянку, внутри которой суетилось нечто, похожее на цветное облачко. – Она всегда хочет только одного: есть, а когда насыщается – перерождается в звёзду. – Он улыбнулся. – Ручные звёзды – вечные. Они и согревают, и отпугивают любую нечисть, и много чего полезного могут. – Здорово, – прошептала я, и маг убрал склянку в сундук. – Ну, значит, я пойду? Хотела ещё не кухне прибраться, и пирогов к ужину испечь. – Иди, – кивнул Ракх, глядя мне в лицо. И добавил, медленно моргнув: – Увидимся вечером. Он так и оставил мои грёзы дрожащими – ни нового поцелуя, ни прочного обещания – но оттого они только ярче сияли. Совсем как та звезда, что маг носил на груди…Глава 9_1
Аник сразу после ужина поспешил к своему белому красавцу, а Ракх отправился закрывать портал. – Это надолго, – предупредил меня мужчина. – Не знаю, когда управлюсь. Ты не жди меня, ладно? Я поняла это как просьбу отправиться в свою комнату, и настроение испортилось сразу. – Ладно, – отозвалась я. – Займусь хлебцами, которые мы возьмём в дорогу. Ну и пирожков ещё сделаю. Ты с чем любишь? – Если это пирожки – с чем угодно. На том и расстались. Мне было холодно и одиноко, а ещё до дрожи в сердце печально. Ракх не прогнал меня, но и к себе не позвал. Наверное, пока что мы должны были довольствоваться малым, и я корила себя за глупую несдержанность и жадность. Какие уж там утехи, если нам нужно набираться сил для долгого путешествия! Мне тем более, мужчины-то были привычны проводить по нескольку часов в седле. Я не была уверена, что хочу куда-то ехать. А вдруг, когда всё решится, и будут отданы долги, Ракх просто скажет мне «Прощай»? Как я буду жить без него? Прежде полагавшаяся только на себя, теперь я хотела судорожно схватиться за широкую мужскую ладонь – и не отпускать до последнего мига нашей судьбы. Самым страшным было думать о том, что Аник прав – не было у нас единой тропы, только две дороги, уходящие в разные стороны. Мрачнее тучи я отправилась в комнату далеко за полночь. Нарочно прошла мимо покоев мага, но решила, что не буду стучаться. Однако, уже переодевшись для сна, не утерпела. Мне просто хотелось убедиться, что он в порядке, и справился с порталом. В спальне было пусто, дверь лаборатории была против обыкновения распахнута. – Ракх? – позвала я. – Я здесь, – донёсся его голос из ванной. – Заходи, Роза. Я облизнула пересохшие губы и зачем-то поправила поясок халата. А когда вошла, тотчас попятилась обратно: Ракх был абсолютно голым, и стоял ко мне лицом. – Привет, – с какой-то странной интонацией сказал он. – Хорошо, что пришла. Мне нужна твоя помощь. – Конечно, – я шагнула обратно, забывая про смущение. – Что сделать? Усмешка колдуна стала виноватой. – Дело в том, что я там внизу переусердствовал с чарами, и сам себя ранил. То есть ранил-то меня камень, его осколки, которые стремительно полетели в спину… и ниже неё. Я большую часть вытащил, но некоторые сидят крепко. Особенно, – и он многозначительно кивнул назад, – там. Я не выдержала и прыснула, но почти сразу нахмурилась. – Поворачивайся. Чем ты вынимал? – Щипцами. Потом мазал вот этим. Судя по тому, как жжётся, там полно мелких противных ран. Даже одежда не спасла… Я ахнула, увидев его поясницу и бёдра. – Ракх, кошмар какой! Больно? – Немного, – признал мужчина. – Скорее неприятно. – Сейчас всё сделаю. Осколков действительно много, но ни одной глубокой раны. Я присела на табурет, и принялась внимательно осматривать его. Было и волнительно, и странно, и немного стыдно лицезреть перед собой его крепкие и красивые, но израненные ягодицы… – В жизни так не смущался, как сейчас, – хрипло рассмеялся маг, когда я принялась вытаскивать камушки один за другим. – Кажется, я даже покраснел. – А я вот не кажется. Мы хихикали, как два очумелых подростка, и, главное, над чем! Человеку в задницу воткнулись каменные осколки, но, боже, как это было забавно! Хотя и глупо. И больно. И вообще-то, наверное, не смешно, но мы никак не могли успокоиться. – Роза, ну как там продвигается? – с улыбкой в голосе спросил Ракх. – Приступаю к намазыванию. – Отлично. Благодарю тебя, моя спасительница. Я хотел дойти до тебя и попросить помощи, но не решился беспокоить в такой час. – Ты можешь беспокоить меня в любое время, Ракх. И я помогу, чем смогу. Даже если в следующий раз мне придётся мазать тебя спереди. Мужчина расхохотался, и я подхватила его смех. – Чувствую себя отлично, – сказал он, когда мазь впиталась. – Не хочешь ли искупаться со мной? У меня мгновенно пересохло в горле. – А можно? – Мне бы очень хотелось этого, – отозвался он. Взял меня за руку и притянул к себе. – Я соскучился по твоей близости, Роза. Мне не хватало твоей теплоты и вкуса. Я обняла его за шею, поднимаясь на носках. Значит, мы жаждали одного и того же, оба хотела тепла и нежности. – А спина не будет болеть? – Плевать на неё. Мазь своё дело уже сделала, дальше всё заживёт само собой. – Он склонился, заглядывая мне в глаза, и тихо добавил: – Останься. Усни рядом со мной. Ты мне нужна. Я поцеловала его в губы нетерпеливо, радостно и жадно, но Ракх был как всегда более жаден, напорист и несдержан. Он развязал и отбросил мой халат, стянул сорочку, скользя кончиками пальцев по обнажающейся коже, и, опустившись на колени, снял мягкие домашние туфли. А затем поднял меня на руки, опуская в горячую воду, и залез следом, притягивая к себе. – Ложись. – Прямо на тебя? – Да. Будет удобно, обещаю… Хотя вот сейчас уже не очень. Я чуть раздвинула бёдра, охватывая приятную твёрдость его тела. – Так хорошо? – Замечательно. Я склонилась, целуя и поглаживая руками его грудь, в то время как Ракх нежно и щекотно касался моей спины. – Тебе точно не больно? – прошептала я. – Мне… м… прекрасно, – тихо отозвался он, когда я коснулась губами его живота. – Откуда это? – Следы когтей вапсаны, – ответил мужчина. – Это давняя история, и нет, я не убил её. Мы просто не поделили территорию. Я поцеловала старый шрам, склонилась ниже, но Ракх не позволил иных, куда более сокровенных ласк. Он резко сел, ещё шире разводя мои ноги, и руки его приподняли меня за бёдра. Мужчина скользнул в меня плавно и мощно, и я закрыла глаза. – Ты снова стесняешься. – М… Да, но я так хочу этого… Хочу тебя. Я желаю… жажду… Боже, нет. Просто схожу с ума по тебе! Он приподнял меня и мягко опустил, и я в ответ двинула бёдрами, расслабилась в его нежных и сильных руках. Хотелось запоминать и отпускать, и продлить, и завершить, и узнать больше. Я хотела всего и сразу, но в то же время – лишь его одного, мужчину, который занимался со мной любовью. Когда я была на самом верху, опираясь на колени – Ракх целовал, нежно покусывал мою грудь, а когда снова опускалась – наши губы встречались. Так медленно, но постепенно наращивая темп, разбрызгивая воду, мы длили удовольствие друг для друга, однако вскоре я уже не могла сдерживаться, и Ракх, словно ощутив моё нетерпение, поднялся и вылез из ванной. – Держись за меня! – приказал он, и я сжала его крепкие плечи. Он взял меня под колени, слегка наклонил… Я не узнавала своего голоса. Его движения стали глубже и резче, и каждый новый толчок был яростнее предыдущего. Мои пальцы соскальзывали, и Ракх сказал: – Держись ногами, малышка! Я обняла его за бёдра, и он одним быстрым движением смахнул с комода всё, что там стояло. Усадил меня, постанывающую ему в ухо в ожидании продолжения, и снова двинул бёдрами, одновременно неистово целуя меня в губы. Я схватила его за волосы, чтобы не вздумал останавливаться, и Ракх хрипло выговорил мне в губы: – Да, Роза! – Ты мой! – выговорила я, кусая его за нижнюю губу. – Я – твой, – признал он, горящим взором поглощая меня всю. Снова подхватил, вынес в спальню и уронил на постель. Ладони его легли мне на поясницу, подхватывая, и я выгнулась, подаваясь ему навстречу. – Боже, боже… Ракх… Он двигался плавно и медленно, и мы смотрели друг другу в глаза, не мигая. Снова и снова – дрожь обладания, пламя сквозь дождь, усиливающийся вихрь чувств… А потом он накрыл меня своим телом, прижал так, что было ни шепнуть, ни двинуться, и сказал: – Э тур ми онрэ эльмис. Я крепко зажмурилась, и упала в самую глубь дрожащей звезды. Всё ниже и стремительней в ослепительную мякоть, мощь и сладость. Его голос, этот колдовской шёпот, и взгляд – пробирающий, долгий – охватили меня неведомой грёзой. Я не знала, на каком языке и что сказал мне Ракх, но его слова продолжали звучать в сердце. Любимый. Почему я очень хотела, но не могла назвать его так? Но главное, что мы были вместе. – Что-то у меня уже нет желания купаться, – сказал он мне в ухо. – Но нужно. – Вернёмся? – Позже. Пока что мне хорошо здесь, с тобой. Он так и не позволил мне отойти, и, когда мы всё-таки отправились в ванную, снова нёс на руках. – Знаешь, кажется, мне нужно укоротить волосы. В дороге с такой косой одно мучение. – Я могу помочь. Как сильно ты хочешь их остричь? – Пониже лопаток. Думаю, такая длина будет в самый раз. – Хм, – проворчал мужчина, запуская пальцы в мои кудри. – Жалко вообще-то. Я понимаю, что волосы твои, но я вроде как тоже поучаствовал… Я рассмеялась. Мы сидели друг напротив друга в горячей воде, и снег, начавшийся за окном, казался золотым в отблесках магии. Я любила зимнее волшебство, оно не было так ароматно, как летнее, и не так звенело, как весеннее, и уж точно не превосходило осеннее по яркости, но окутывало мир особым покоем. – Мне приятно, что они тебе нравятся. М… Как это хорошо… мурашечно. Погладь так снова, пожалуйста! Ракх сел поближе, продолжая массировать мой затылок, а я положила ладони ему на бёдра и уткнулась макушкой в грудь. Хотелось мурлыкать от удовольствия, но я только поглаживала ноги мужчины, со смущением наблюдая, как действуют на него такие невинные прикосновения. Вроде бы только-только мы завершили близость, но он уже снова был готов… Да и я, кажется, тоже. – Будем мыться? – спросил он. – Или у тебя другие планы? Я покраснела. Опять. – Мы ведь не можем снова?.. – Можем, – хмыкнул он. – Но сначала всё-таки искупаемся. Подай-ка мне мыло и мочалку. Это была новая сладостная пытка, непривычная и влекущая. Мужчина водил мыльными ладонями по моему телу, я старалась не отставать от него, и оба едва справлялись со страстью. Особенно когда дело дошло до самых чувствительных мест. Однако пришлось сдержаться – предстояло ещё вымыть головы, а для этого из особого чана Ракх налил свежей воды. Мужчина постриг меня, я подровняла его пряди, и на все последующие процедуры с волосами ушло не так и много времени. – Эх, – Ракх повертел в руках остриженные длинные пряди. – Но они ведь всё равно отрастут? Я с улыбкой кивнула. – Неужели тебе так нравятся мои волосы? – Ещё как. Ты, конечно, не представляешь, как притягательно и вкусно они пахнут. К тому же они удивительно нежные, и яркие, как кленовые листья. А я всегда любил осень больше прочих времён года. Было привычно всё: наша близость, трепетность и забота. Ракх повернулся спиной, и я промыла его волосы, как будто всегда так делала. А когда принялась ласкать его затылок, он прикрыл глаза и доверчиво положил голову мне на колени. Устоять было невозможно: я склонилась и коснулась приоткрытых мужских губ. Почувствовала его улыбку – и забылась в щемящей нежности нового обладания…Глава 9_2
Ночью мы несколько раз оказывались друг у друга в объятьях, но больше не занимались любовью. Просто спали – крепко, мирно и прекрасно. А когда рассвело, Ракх разбудил меня лёгким поцелуем в шею. – Пора. – Уже? – отозвалась я, поуютнее устраиваясь у него на груди. – Что-то мне совсем не хочется вылезать из-под одеяла. – Дома стало холоднее, потому что магия застывает. Я имею в виду не живые камни, а то волшебство, что следует за мной. Вам с Аником нужно сходить, подписать документы. – А ты не пойдёшь? – Не могу. На здание наложены защитные чары. Не хочу вами рисковать. Но мы встретимся на улице, как и вчера. Пришлось встать и пойти готовить завтрак, а после еды отправиться через весь город на встречу с госпожой Лаллис. Об этой женщине я знала только, что она главный благотворитель столицы, и что приюту средствами помогают многие знатные семьи. Однако строить для нищих новое здание никто не собирался. – Ой! – спохватилась я на полпути. – Что? – отозвался Аник встревожено. – Я ведь совсем не подумала о том, как соседи отнесутся к появлению на их улице приюта для бездомных и нуждающихся! Это ведь не рабочий район. – В каждом доме этого проклятого города хватает грязи. Не переживай. Твоё дело – отдать. Возможно, Лаллис потом продаст усадьбу, и на эти деньги купит что-то поближе к рабочему району. – Верно. И всё-таки нужно было лучше продумать это. – У нас нет времени. Чем раньше мы отсюда уберёмся – тем лучше. Пришлось мне взять себя в руки, глубоко вдохнуть – и прошествовать по высокой лестнице, чтобы в вестибюле встретиться с господином Маркусом. – А, госпожа Рихдим! Рад приветствовать вас, проходите! На Аника он даже не смотрел, и мне стало неуютно. Я ведь не раба с собой привела! Слава богам, парень повёл себя спокойно, кивнул мне и остался стоять возле расписной колонны. В комнате с высоченными книжными шкафами и множеством полок нас уже ждали. И я сразу поняла, что пожилая седовласая женщина в тёмно-синем платье и с синими глазами и есть госпожа Лаллис. Нас друг другу тотчас представили, мы обе склонили головы, и я слегка расслабилась. – Присаживайтесь, – сказал служитель. – Я принесу документы. Он отошёл, а мы с Лаллис какое-то время изучали друг друга. В её облике не было ничего особенного, кроме глаз, в синеве которых жила беспросветная торжествующая усталость. – Итак, – улыбнулась женщина хоть и не тепло, но весьма приветливо. – Кто же вы, госпожа Рихдим? Признаюсь, для меня было полной неожиданностью подобное дарение. – Я работала у прежнего хозяина усадьбы, – сказала я со спокойной уверенностью. – Он помог мне в трудной жизненной ситуации. Так как у господина Эм Рат нет иных наследников, он после смерти завещал дом мне. Ну а я решила отдать его приюту, то есть вам. – Не продать? – У меня достаточно денег, чтобы вернуться на родину. Здесь я чужая. Она кивнула. – Понимаю, и всё-таки это странная доброта. – Я была одной из тех, кому был нужен тёплый ужин под добрым кровом, – сказала я, не смущаясь. – Господин Эм Рат спас меня с улицы, избавив от необходимости торговать не навыками, а телом. Мне без надобности такой большой дом, и у меня нет времени заниматься его продажей. Я должна уехать в Осень, пока не нагрянули настоящие морозы. – Хм. – Она посмотрела на меня пристально и чуть хмуро. – Значит, вам повезло с хозяином. Отнюдь не каждый вардарец, тем более если он тёмный маг, стал бы нанимать к себе человека без рекомендаций. Не обижайтесь, пожалуйста. – Не обижаюсь, – подняла подбородок я. – Просто, как вы и сказали, мне повезло. Служащий принёс бумаги, и мы молча их подписали. – Теперь я могу проводить вас до усадьбы, – сказала я. – И всё там показать. – Была бы вам очень благодарна за ценные сведения, – улыбнулась женщина. – И спасибо за столь щедрый дар в столь сложный для приюта момент. – А в чём дело? – Здание умирает. Мы уже несколько раз пробовали его отремонтировать, но там проблемы с фундаментом… И она принялась вдохновенно рассказывать о жизни приюта, его нуждах, людях, которым больше некуда было идти. Аник даже не стал перебивать нас – просто вышел следом, пристально излучая Лаллис. – Большой ли Эмерсон? – спросила женщина. – Немаленький, и там достаточно земли. Я, правда, выращивала только зелень и цветы, но в зимнем саду прекрасно будут себя чувствовать овощи и ягоды, и жилые комнаты в хорошем состоянии. Думаю, их около двадцати наверху, и ещё много свободного пространства на первом этаже. Есть ещё чердак – там тоже можно сделать жилую зону. – Замечательно, – совсем иначе улыбнулась женщина. Мне показалось даже, что она хочет меня обнять, но сдерживается. – Район, конечно, не очень подходящий, но с этим вполне можно справиться. Я увидела на противоположной стороне улицы Ракха, но маг не стал нас тревожить – едва заметно кивнул мне и начал о чём-то спрашивать Аника. Я же, идя рядом с Лаллис по оживлённой улице, чувствовала себя странно. Не так давно я бродила здесь в драных одеждах, стыдясь просить милостыню, но всё же рассчитывая на милость. И вот теперь вышагиваю в целых сапогах, красивом плаще, и тёплых нижних юбках. Как будто это была не моя жизнь вовсе, или вообще хороший сон, который долго помнишь после пробуждения. Я думала, что мы быстро со всем разберёмся, но пришлось потратить около двух часов, чтобы показать новой владелице усадьбу, и, кажется, женщина осталась довольна неожиданным приобретением. – Я сама не местная, – призналась она, когда мы стояли на кухне, и я рассказывала о погребе и запасах. – Родилась на границе с Летой, и всегда любила те края… Но пришлось оставить их. Муж был старше меня, он умер десять лет назад, оставив мне особняк, и я спустя время превратила его в приют. – Она погладила пузатый живой камень, и он разгорелся ярче. – У меня две приёмных дочери, они мне во всём помогают. Вы знаете, во что верят южные вардарцы? Я покачала головой. – В единство всех энергий и судеб. Во взаимосвязь поступков и помыслов. – Она поглядела мне прямо в глаза, и стало тепло на сердце. – Доброта к вам вернётся, Розана. Возможно, в неожиданном виде, и совершенно не вовремя, но так будет. – Мне хочется верить, что я смогла помочь людям, как когда-то добрый человек помог мне. Она протянула мне руку. – Благодарю вас от всего сердца. – Пожалуйста, – отозвалась я, сжимая её пальцы. Мы покинули поместье в полдень – Ракх, Аник, я и Кутерьма, которую пришлось везти под плащом. Тэм, который был слишком примечателен, парил высоко в небе, и должен был вернуться к хозяину, только когда мы минуем Северные ворота. Ракх был собой только для нас с Аником – серый кожаный плащ, отороченный тёмно-серым волчьим мехом, чёрные волосы и привычная повязка на глазу. – А как же Жало? Получается, он так спокойно подпустил незнакомого дядьку? – сказала я. – Мало кто знает, насколько мой конь яростен в бою и привязан ко мне, так что ничего особенного нет в том, чтобы его увёл какой-то низкорослый блондин. Я рассмеялась. – Значит, таким ты себя сделал? – Обычным, – отозвался мужчина. – Сниму чары, как только мы уберёмся подальше от столицы. – А легко колдовать подобным образом? – У всякой магии есть побочные эффекты. От этой, например, мутит как при отравлении. – Сильно? – забеспокоилась я. – Привычно, – усмехнулся Ракх. – Я же себя не в первый раз переделываю. Не стоит волноваться, Роза. Я послушно кивнула. Раз говорит, что терпимо, значит, так и есть. В любом случае он не даст кудахтать над собой, пока действительно не поплохеет. – Будешь скучать по столице? – спросил Аник, когда мы проезжали мимо храма Великого бога, которому поклонялись вардарцы. Я огляделась: широкие и чистые мощёные улицы, грязные и неухоженные проулки, остриженные деревья в остатках листьев, люди, которым не было до меня дела… Этот большой серый город никогда не был мне родным. Мне не нравилась его тяжеловесная каменная архитектура, часовни на каждом шагу для «замаливания» грехов, и запахи. Единственным красивым местом был парк, но, вспомнив, как мёрзла под мостом или в колючих кустах, я нахмурилась. – Нет. А вот по дому – буду. Было странно знать, что я больше никогда не увижу замшелую лавку, и комнату Ракха, где нам было так хорошо, и его лабораторию… и пустую могилу, над которой мужчины соорудили небольшое каменное надгробие. Маг то и дело смотрел на меня изучающе, но я только улыбалась ему. Ехать шагом было приятно, и, если бы не елозила Кутерьма, я бы вовсе наслаждалась ярким прохладным днём. Хорошо, что наша троица никого особо не привлекала – мало ли, куда понадобилось съездить людям? Кругом столицы было полным-полно поместий, и зажиточные горожане часто посещали их. За городом снега почти не было, и дорога не размякла. На Западе зима никогда не была лютой, и многие деревья ещё даже не скинули листья. Магия согревала их, и мне нравилось смотреть, как меж красных ягод толстенных рябин суетятся золотые хоа – волшебные создания, похожие на бабочек. – Уже можно отпустить лису, – сказал Аник. – Она побежит следом за нами, будь уверена. Кутерьма так обрадовалась свободе, что скакала на всех четырёх лапах, то и дело взвизгивая. Она и не думала срываться в сторону, и дразнила Сахара, суетясь меж его ног. – Ну, вот теперь можно и прибавить ходу, – сказал Ракх, и мы пустили коней рысью. Первые несколько минут мне было по-настоящему здорово. Как долго я желала покинуть столицу и отправиться на поиски ответов! Как хотела обрести настоящих друзей и любовь! А вдруг удастся как-то помочь страдающим душам проклятого болезнью города? А если я действительно смогу купить в Осени небольшой домик, и – вот уж всем мечтам мечта! – поселюсь там с Ракхом! Однако вскоре мне стало не до счастливых грёз. Я даже не запоминала окружающих красот, потому что мысль была только одна: поскорее спуститься на землю и больше никогда не садиться верхом. Нет, Сахар не взбрыкивал, не подавал задом, не рвался в галоп. Мне просто не хватало опыта, чтобы уверенно и удобно сидеть в седле. А ведь прошло всего-то часа два с момента, как мы покинули город! Это был сущий ад, изощрённая пытка. Вроде бы и не настолько больно, чтобы кричать в голос, но мучительно до скрежета зубами. Я натянуто улыбалась Ракху, когда он спрашивал, как у меня дела, но спустя ещё некоторое время лишь кивала и бормотала, чтобы они не беспокоились. Отвлекало от мучений только то, что нужно было следить за Кутерьмой, периодически приглашая её запрыгнуть на седло передо мной – лисичка делала это ловко и проворно, прямо на ходу. – За тем холмом будет отличный постоялый двор, – сказал Ракх. – Остановимся, передохнём. – М, отлично, – отозвалась я, сжимая зубы. Казалось, будто ягодицы превратились в одну сплошную мозоль. Теперь каждый шаг Сахара давался мне трудно. Поскорее бы слезть! Однако когда впереди показался обширный двор и красивый длинный дом, и Аник первым спрыгнул с Облака, я с ужасом поняла, что приросла к седлу намертво. – Узнаю насчет комнат, – сказал как ни в чём ни бывало парень. Он снял со своего коня поклажу и передал повод в руки служителя. – Эх, хорошо проехались! Ракх кивнул и спешился. Он смотрел на меня сочувственно. – Что, совсем плохо? – Нет, – через силу улыбнулась я. – Я в порядке. Просто осматриваюсь. Мы здесь надолго? – На ночь, скорее всего. – Ясно. Я попробовала перекинуть ногу через седло, но она отказывалась слушаться. – Давай-ка помогу, – сказал мужчина, но мне была ненавистна собственная слабость. – Я сама. Спасибо. И рухнула как раз в его подставленные руки. – Ай-яй… К-кажется, я что-то растянула… – Тебе нужно отдохнуть, – сказал Ракх, придерживая меня за талию. – Поесть. Согреться. – Я не замёрзла, – хрипло отозвалась я, вцепляясь в ворот его плаща. – Я хочу поскорее лечь. Желательно, на живот. И не вставать, – добавило обречённо. – Вот такая вот из меня попутчица… – Малышка, ты не виновата. У тебя нет никакого опыта путешествий верхом. Мы будем чаще останавливаться. Как можно чаще. – Сколько мы ехали? – спросила я, стараясь отвлечься от ноющей боли. – Около четырёх часов. – А мне показалось, что все восемь… Он улыбнулся и притянул меня к груди, позволяя опереться о себя всем телом. – Ты справишься. Я помогу. – Снял с Сахара и Жало поклажу и обратился к терпеливо ждущему работнику: – Уведите наших лошадей, будьте добры! Мужчина приветливо кивнул. – Конечно, господин. Мы о них позаботимся. Ракх вручил ему крупную монету, и работник потрепал Сахара по гриве. Жало такой ласки не досталось, но конь в ней и не нуждался – намеренно высоко задрал голову, и всем своим видом изображал недовольство. Вернулся Аник и, ухмыляясь, сообщил: – Комнаты есть. Меня поселят с какими-то неспокойными музыкантами, для вас, молодожёнов, выторговал отдельную спальню. Мои щёки вспыхнули, а Ракх кивнул как ни в чём ни бывало. – Спасибо. Возьми-ка. Дотащишь? Я хочу взять Розу на руки. И, кстати, Кутерьму с собой захвати. Лисица как будто поняла мага и сама прижалась к ноге Аника. – Нет! – воскликнула я. – Не надо на руки, Ракх. Я смогу. Честное слово! Там же не высокая лестница? Я видела, что он готов рассмеяться. – Что я, не могу о своей невесте позаботиться? Тем более что брат твой – парень крепкий. – Что? А… Ну да. Двоюродный, – кивнула я на всякий случай, хотя нас, кажется, никто не слушал. Ракх подхватил меня, заставив сжать зубы, и понёс в дом. Кажется, мне предстояло удивительно мучительное и весёлое путешествие…Глава 10_1
Внутри у стойки хватало самых разных мужчин, и многие посмотрели на нас заинтересованно – кроме меня в зале не было ни одной женщины. – Ваша комната под номером семь, – почтительно поклонился служащий. – Подать ужин наверх? – Будьте добры, – отозвался Ракх. – Роза, возьми, пожалуйста, ключи. Я так вымоталась, что плохо соображала – руки-то у него были заняты мной! – Конечно. Спасибо вам! Мужчина почтительно поклонился и ушёл, а лет многозначительно повёл бровями. – Отнесу ваши вещи, а потом пошатаюсь, язык пораспускаю, – сказал он. – Спасибо, – отозвался Ракх и понёс меня наверх. – О чём он? – шёпотом спросила я. – О нашей легенде. Видела, как мужики пялились? Это потому что ты красивая, а я – урод, а это всегда любопытное сочетание. Аник наболтает много такого, что запутает и повеселит их. Не беспокойся, – добавил он. – Ничего пошлого. Он вообще-то хороший рассказчик, а мы вроде как жених и невеста. – Да уж, невеста, – хмыкнула я. – Как будто древняя развалина! – Это нормально, Роза. Неужели ты думала, что будешь чувствовать лёгкость и приятную усталость? С двенадцати лет на лошадь не садилась! Комната мне очень понравилась – небольшая, тёплая, вся в коричневых и золотистых тонах. На кровати лежало покрывало из тёмной переливчатой ткани, и Ракх задёрнул плотные шторы в мелкий цветочек. Аник занёс наши вещи, подмигнул мне и вышел. Интересно, что означали его ужимки? То предупреждал меня насчёт коварности Ракха, то теперь решил одобрить наши отношения? Маг поставил меня у жарко пышущего очага, и я благодарно улыбнулась. – Мне уже легче. – Хорошо. Аппетит появился? – Ещё как! Вскоре мы уже сидели за столом, уплетая замечательный пирог с начинкой из грибов, моркови и яиц. Было на подносе и традиционное вардарское кушанье – круглая тарелка с ломтями прожаренного хлеба, на которых красовались кусочки самой разной рыбы с ароматными кореньями и зеленью. Аник к нам так и не присоединился, и после ужина Ракху понадобилось отлучиться, чтобы встретиться с Тэмом. Ну я а спустилась вниз, ожидая мужчину на террасе. Мне было спокойно и хорошо, хотя ягодицы саднили. Хорошо, что Ракх обещал достать свои самые лучшие зелья, может, и смогу завтра утром взгромоздиться в седло… – Хороший вечер, правда? – раздалось совсем близко, и я повернулась, чтобы поглядеть на незнакомого мужчину в простом дорожном плаще. – Простите. Если вам хочется помечтать в одиночестве – я уйду. Просто нечасто встретишь вдали от дома дочь Осени. – Вы тоже оттуда? – улыбнулась я. Мужчина кивнул. – Райер, к вашим услугам. Возвращаюсь после длительной отлучки в столицу нашего яркого края. – Здорово! – отозвалась я. – А мы с женихом и двоюродным братом должны побывать в Магре, чтобы узнать о судьбе моих родных. Удивительно, но я совершенно не боялась быть с новым знакомым искренней. От Райера не исходила угроза, и взгляд его голубых глаз не был надменным или чересчур пристальным. Мужчина был удивительно красив: высокий совсем как Ракх, но более крепкий, с каштановыми, с золотым отливом, прядями, и мужественными чертами лица. – Ваши родные погибли в эпидемии в двадцатом? – спросил он. – Да. Тогда заразились все, кроме меня. Меня отправили подальше от Магры с дядей, тем самым, наверное, спасши мою жизнь. – Хм, – отозвался мужчина. – Но ведь ещё в первый год магами было создано лекарство от шмахи. Магра действительно опустела, и там и правда водятся приведения, но большую часть людей удалось спасти! – Правда? – выговорила я. – Не знала… В городе, где я жила с пятнадцати, об эпидемии даже не заикались. – Никто не любит обсуждать подобное. Вардарцы ведь считают, что словами можно приманить беду. – Верно, – произнесла я, обдумывая полученную информацию. – А вы не знаете, куда вывозили тех, у кого был шанс выжить? – По-разному. В основном в монастыри на Жемчужных холмах, а уж куда они отправлялись потом – не знаю. – Он посмотрел мне в глаза и тепло улыбнулся: – Нужно верить в лучшее. Возможно, вы ещё встретитесь с родными. Истинную доброту чувствуешь сразу, вот и я поняла, что Райер не притворяется. – Меня зовут Розана Рихдим. Как это я до сих пор не представилась? – Рихдим? – сощурился он. – С Красных гор? – Да. – Много лет назад ваши золотые клёны считались лучшей корабельной породой. – Верно, – улыбнулась я. – До пожара. Мой отец, хотя и знатного рода, любил говорить, что он куда больше купец, чем дворянин. Райер поправил волосы, и из-под его плаща показалась тонкая золотая цепь со знакомым символом. Меня в жар бросило, когда я узнала это прекрасное дерево с тетеревом на верхушке. – Эм… А вы в столице живёте? – Да, – отозвался мужчина. – И там родился. – Во дворце, – решила прямо сказать я. – Демоны чащ! – рассмеялся мужчина, поняв, куда я смотрю. – Проклятая штуковина то и дело портит мне общение! – Он сунул амулет под кожаный жилет. – Прошу вас, не обращайте внимания. Дело в том, что я терпеть не могу путешествовать со свитой, как положено. – А вы?.. – Не важно. Это хорошо, что вы меня не узнаёте. Я про себя выругалась. Я ведь и правда не узнала его, ведь уже долго не получала никаких известий о королевской семье Осенних. Кто он был? Брат короля? Племянник? А если сын?.. – Простите, бога ради! Честное слово, я совсем одичала… – Глупости. Не зря же я вырядился как простой вардарец! Хотя в моём положении есть и плюсы. – Он весело сверкнул глазами. – Я могу пообещать вам защиту, если когда-нибудь окажетесь в столице и навестите меня. – Просто так меня во дворец не пустят, – смущённо сказала я. – Зато пустят с этим, – и он достал из кармана маленький серебряный цветок с драгоценной голубой сердцевиной. – Моя привилегия. Я сам выбираю себе друзей. Вдруг вам и вашей семье понадобится помощь? Приезжайте, Розана. Буду рад вам. – Спасибо большое, Райер. – Я посмотрела ему в глаза и увидела в их глубине что-то незнакомое и важное. – Чувствую себя странно. Мы ведь едва знакомы. Вы всегда так добры? – Когда знаю, что могу помочь. – Он легко и красиво поклонился: – Благодарю вас за беседу, мне пора. Люблю ночные дороги. – И вам спасибо! Доброго пути! Мужчина зашагал к конюшне, и я, глядя ему вслед, вдруг подумала о портрете королевской семьи, что висел у нас в гостиной. Голубоглазый, с рыжеватыми волосами… – Эй, – сказал Ракх, – ты что? Кто это был? Он тебя не обидел? – Нет, нисколько. Но, кажется, я только что говорила с принцем Осени... – Хм, – отозвался Ракх, посмотрел вслед молодому человеку. – Возможно. На нём сильные защитные чары. Что он сказал тебе? Я рассказала без утайки, и даже цветок показала. – Спрячь. Ценная вещица, – улыбнулся мужчина. – Хотя синяки на попе, конечно, не излечит. – Намекаешь, что мы должны сейчас заняться особо важными делами? – рассмеялась я. – Да, потому что нужно пораньше лечь спать. Я кивнула и подала ему руку. – Хорошо, идём отдыхать. В большом зале Аник что-то вдохновенно доказывал своим новым знакомым, и улыбнулся нам одними глазами. Я сейчас не могла думать о том, что он про нас с Ракхом напридумывал. Едва мы закрыли дверь на засов, как маг приказал: – Ну, показывай, что там у тебя? Вижу, что морщишься от каждого шага. – Догола раздеваться? – зачем-то спросила я. – Конечно. Нехорошо будет, если ты поверх старых синяков наставишь новых, мы ведь не можем каждые полчаса останавливаться. – Но что с этим поделаешь? Пока не привыкну… – Я знаю, что делать. Будь добра, покажи мне свою многострадальную попу. Я рассмеялась и покраснела. – Хорошо. Сейчас. Расшнуровала платье, сняла сорочку, потом, повозившись, распутала завязки нижней юбки, и осталась стоять перед Ракхом в колготах и лифе без бретелей. – Интересный наряд, – сказал мужчина. Он положил руки мне на поясницу, легонько надавил, и я прикусила губы. – Здесь тоже болит, да? – Угу. А ещё плечи устали. – У этой проблемы есть простое решение: я буду массировать тебя каждый вечер. – Даже если мы остановимся на ночлег в лесу? – Конечно. А синяки мынамажем настоем из успокаивающих трав. Он провёл пальцем по пуговкам на лифе и усмехнулся: – Чудесная вещица. И эти странные обтягивающие штаны тебе идут. – Это не штаны, – снова покраснела я. – Продавщица назвала их колготами. Вместо чулков, понимаешь? Чтобы было тепло и удобно. – Понимаю, – отозвался Ракх с улыбкой. – Но ни они, ни эта маечка тебе не понадобятся. Он опустился на колени и взял мою ногу, начиная медленно стягивать плотную ткань. Получалось у него хорошо, и вскоре мужчина уже расстёгивал одну за другой пуговицы. – Мне повернуться? – сглотнула я. – Да. Пальцы его скользнули вдоль позвоночника и остановились на крестце. – Больно? – Немного… Через минуту я стояла перед ним обнажённая, и Ракх ворчал, что я должна в следующий раз непременно говорить, когда нахожусь на пределе сил. – Ты себе там всё стерла, малышка! Ну-ка ложись на спину, я обработаю раны. Это было волнительно и приятно, потому что его настои облегчали боль почти мгновенно. – М-м-м… Как же хорошо! Спасибо, Ракх! Он прошёлся ладонями по моим бёдрам, сжал кожу нежно и щекотно, и попросил: – Повернись на живот, Роза. Никогда и никто не доставлял мне такого восхитительного блаженства! Иное, нежели близость, оно радовало тело, превращая меня в одну огромную мурашку. Руки у Ракха были волшебными, он весь был сама ласка, сила и чуткость. Пальцы его мяли, сжимали, гладили и сводили с ума. Он как будто отлично знал моё тело, каждую его частицу и изгиб, и ведал любое малейшее напряжение. – Закрой глаза, – сказал он, когда я, едва ворочая зыком, попробовала объяснить всю прелесть своих чувств. – И спи, моя хорошая. Ты должна набраться сил. Я лягу рядом, и твой сон будет спокойным. – Чудесных снов, Ракх, – отозвалась я шёпотом, и вскоре провалилась в безмятежную грёзу, где летала среди звёзд, лун и их отражений.Глава 10_2
Утро было добрым. Наверное, самым добрым из всех, что у меня случались, потому что Ракх кончиками пальцев поглаживал меня вдоль позвоночника, пуская ласковые мурашки. У меня как будто сами косточки размягчились, и вздрагивало у сердца нечто тёплое и пушистое. – Как спалось? – прошептал мне на ухо мужчина. – Сказочно прекрасно, – отозвалась я, не спеша поворачиваться и открывать глаза. – А тебе? – Нормально, – отозвался он, и к рукам присоединились губы. – Ты знаешь, что твои волосы можно использовать как одеялко? – А не маловато их… для укрывания? – трудно выговорила я: Ракх уже добрался до моих бёдер, и теперь покусывал их, смущая и дразня меня. – Мне в самый раз. К тому же с их запахом не сравнятся ни одни самые дорогие духи. М, – пробормотал он, ложась на меня сверху и крепко сжимая в объятьях. – И цветок, и ветер, и лунный свет, всё это – ты, Роза. – Ракх, – прошептала я, – а можно задать неприличный вопрос? – Угу. – Сколько времени у тебя не было женщины? Он всё-таки перевернул меня на спину и склонился с лукавой усмешкой. – Ты сама как думаешь? – Ну, возможно, год… – Я перехватила его горящий взгляд и покраснела. – Что, больше? – Немногим больше, – отозвался Ракх, нежными поцелуями покрывая моё лицо. – Пять лет? – Он покачал головой. – Шесть? Восемь? Неужели десять?! Мужчина рассмеялся. – Около того. – Ничего себе! – Я вообще достаточно сдержанный человек, – сказал он, покусывая мою шею. – И могу подавлять свои желания и чувства. Честно? Мне не слишком-то и хотелось, других дел хватало. А ещё я привередлив, строг к красоте, и… – Ненасытен? – подсказала я с улыбкой. – Если дорвусь. Мы рассмеялись. Таким расслабленным, весёлым и замечательным я любила Ракха ещё больше. Может, прямо сейчас сказать ему о своих чувствах? Но мужчина уже прижимал меня к себе, коленом мягко раздвигая мои ноги. – Мне хорошо с тобой, Розана. Я успел забыть, каково это – чувствовать подле себя женщину. – И мне с тобой радостно, Ракх. Стобой, – повторила я, дотянувшись до его губ. – Когда ты мой, я забываю обо всех невзгодах. Он поцеловал меня жадно, и я ответила на поцелуй с той же поспешной страстью. Ещё несколько мгновений – и мы стали одним целым. Мне хотелось, чтобы наше утро было бесконечным, и в полумраке сиреневого рассвета близость казалась нежной, как цветок пепельной розы. – Что ты там говорила про животных? – усмехнулся Ракх, одним сильным движением переворачивая меня на живот. – Я хотела… я имела в виду… И схватила зубами подушку, чтобы не кричать от его резких, глубоких движений. Это дома можно было позволить себе многое, здесь же оставалось только сдерживать чувства. Однако в этом была и своя прелесть. Этот горячий шёпот, и тихие стоны, и особенный ритм для двоих – неспешно, но торопясь – очаровывали мою память. Такое не забываешь. Таким дорожишь. Это было то настоящее, которое я жаждала заполучить навсегда. – Я хочу тебя съесть, Ракх. Нет, поцеловать. Вот так. – И повалила его на спину, касаясь губами сильной мужской шеи. – А ещё здесь, и здесь, и ниже… Ракх, казалось, лишился дара речи от моей смелости. Он приглушённо застонал, когда я добралась до его бёдер и того, что было меж ними. Никакого смущения или страха, стыда или робости. Мне было хорошо, и я чувствовала, что Ракх блаженствует. Его пальцы зарылись в мои волосы, с силой сжали голову… – Ещё, Роза, – выговорил он. – Ещё, малышка. Но уже через минуту я сидела на нём верхом, и была настойчивой как никогда прежде. Он лишь немного помогал мне руками, и кровать под нами ходила ходуном. Хорошо хоть, не стучала… – Вот мы и выехали пораньше, – проворчал мужчина, когда я лежала у него на груди, тяжело дыша после чудесного длинного всполоха. – Надо было мне наколдовать рыжие волосы и карие глаза – сошёл бы, как и Аник, за брата. – Нет уж, – прошептала я. – Не хочу. Ты мне нужен женихом, а, ещё лучше, мужем. – В следующем поселении сделаем вид, что мы супруги, – удивительно легко согласился Ракх. – Но давай всё-таки подниматься. Через полчаса мы уже завтракали внизу, а ещё через полчаса выехали. Синяки мои благодаря зельям Ракха зажили, но я знала, что к вечеру появятся новые. И всё-таки радовалась, что снова села в седло, тем более что спустя время мы пустили лошадей лёгким галопом. Ракх всё время за мной наблюдал, то и дело спрашивая, как я себя чувствую. Я говорила, что отлично, ведь это было правдой. Не знаю уж, что помогло – уверенность в себе, поддержка Ракха или его зелья. Наверное, всё-таки больше прочего – предпоследнее. Я радовалась и тому, как быстро Кутерьма привыкла к верховой езде. Лисичка как будто совершенно не боялась тряски, и Сахар относился к ней благосклонно – ни разу не пнул копытом и не цапнул. А вот Жало Кутя опасалась, впрочем, строгий зверь и сам никем не интересовался. Для него самым главным было угодить хозяину, и слушался он мага беспрекословно. Я перехватила внимательный и глубокий взгляд Ракха, и снова подумала о Кутерьме. Хорошо, что она ночевала у Аника – представить, что мы занимаемся любовью при лисице, было невозможно. Чем дальше от столицы, тем меньше было снега – жар магии согревал землю, отсрочивая приход зимы. Деревья здесь были всех возможных оттенков: бурые, остро-красные, зеленовато-жёлтые, бархатно-фиолетовые и даже ярко-розовые, как закат. Мне до зуда в ладонях хотелось набрать всех этих чудесных листьев – игольчатых, зубчатых, ребристых, круглых и звёздчатых – в букет, добавив туда ягоды черноплодной рябины, боярышника, шиповника и барбариса. И, если бы где-то неподалёку у нас был бревенчатый дом с высокими балконами, я бы непременно сделала на верхнем этаже светлую залу, где мы бы могли, сидя за столом, есть пироги и любоваться яркими букетами осени. Однако мы не останавливались, и высоченные цветные кучи, что сгребали хоа, так и стояли нетронутыми, словно надеялись заманить в свои объятья кого-то поистине большого. Едва я подумала об этом, как дорога впереди разделилась на два пути. Ракх без раздумий свернул налево, и мне почудилось, будто перед нами медленно отворились высокие старые ворота. Кажется, я даже их скрип услышала! – Мы что, через Лес Великанов поедем? – спросил Аник. – Угу. – Ну, не знаю, – пробормотал парень, поглаживая встревоженного Облако по шее. – Уверен, что стоит? – Ты ведь ни разу не был там – а боишься, – усмехнулся Ракх. – Есть чего? – любопытно спросила я. – Нет. Со мной вы в безопасности, – с обычной своей уверенностью сказал маг. Аник не стал спорить, только что-то на летском проворчал. Он не хотел трудностей, и, кажется, опасался за своего Облако куда больше, чем за нас. Подумав об этом, я улыбнулась. Конь души не чаял в своём новом хозяине, Аник отвечал ему крепкой привязанностью. Для летов дружба со зверями была также естественна, как для меня было необходимым всегда чувствовать дыхание трав и деревьев. Вскоре мы выехали на просторную равнину, кое-где занятую рощами обычных берёз и тополей. И я издалека увидела громадное дерево, похожее на сосну или пихту, которое стояло особняком от остальных. Оно как будто питалось высотой самого неба, и толстенные чёрные ветви формировали узкую пирамидальную крону. – Словно гигантская стрела, даже листья стальные! – воскликнула я, робея того мощного потока силы, что исходил от великана. – Дозорный, – сказал Ракх. – Так его зовут. Вскоре увидим и Стража. – Он прекрасен! – выдохнула я. – Гораздо выше королевского замка! – И гораздо старше, – улыбнулся мужчина. – Аник, ну чего ты? Не бойся. Парень проворчал в ответ, что уж дерева точно не испугается, и направил коня вслед за нашими. Лично мне совсем не было страшно, да и Кутерьма весело скакала впереди Сахара. Если зверя ничто не беспокоит – стоит ли переживать? А Облако просто чувствовал состояние хозяина, потому и волновался. – Дорога как будто давно заброшена, – заметила я, увидев растущий прямо на пути гриб. – Так и есть. Этот путь никто не любит, хотя он удивительно красив, – отозвался Ракх. – Магия, – пояснил мужчина. – Тёмная, но не опасная. Просто многим в Лесу Великанов становится неуютно. – Мне, например, – отозвался Аник. – Ого, вот это махина! Издалека он не выглядел таким… таким… – Бесконечным, – с улыбкой сказала я. – Ракх, что это за порода? Я знаю множество самых разных деревьев – и стеакских, и зальмских даже, но такого прежде не встречала. – Их называют шадами – деревьями теней. Считается, что своей энергией они подавляют любую магию, а потому вблизи городов или около дворцов их не сажают. Тэм, сюда, – негромко приказал он, сделав особый жест рукой, и коршун, который уже давно следовал за нами, опустился хозяину на плечо. Я с восторгом глядела на удивительное создание. Вот бы коснуться его хоть кончиком пальца! Но мы быстро ехали вперёд, и вскоре увидели Стража – более низкого, но и более толстого. – Это дуб, но какой-то странный! Что с его листьями? – Его называют Седым Воином. Полагаю, это самое старое дерево на пограничных территориях, а также самое сильное. Ты наверняка уже ощутила, что от него исходит колоссальная энергия. – Да, – прошептала я, протягивая руку и даже на расстоянии чувствуя, как покалывает пальцы. – А мы можем подъехать, Ракх? Пожалуйста! Кто знает, когда я окажусь здесь снова, и окажусь ли вообще… Мужчина с улыбкой кивнул, Аник сразу сказал, что подождёт нас на тропе, и Кутерьма осталась с ним. Отчасти я лета понимала – такой гигант мог остудить любопытство многих, но только не жительницы Осени. Чем ближе мы подъезжали, тем более странными были у меня ощущения. Я привыкла чувствовать как цветы с травами, так и любые деревья, но это создание определённо не было всего лишь деревом. Оно дышало, оно было горячим, и оно разговаривало. Правда, слов я различить не могла, а вот исходящие токи уловила всем телом. Сквозь длинные узловатые ветви не проникало солнце, зато на толстых венах корней лежало множество жёлудей – каждый размером с мою голову. – Ракх! Боги, что с тобой?.. Ты в порядке? Мужчина кивнул. – Твои волосы тоже пушатся. Так действует его энергия. Я не могу определить её направленность, но чувствую мощь. Это приятно, согласись? – И это пугает, – прошептала я. – Такого я прежде не ведала. Могу сказать только одно: этот дуб и правда воин. Ракх склонился, и с улыбкой отделил от жёлудей две шапочки – одну для себя, другую для меня. С серьёзным видом нахлобучил смешной колпачок мне на голову, водрузил второй, побольше, на себя, и мы, переглянувшись, расхохотались. Устоять было невозможно – я обвила его руками за шею и поцеловала в губы, чтобы подарить нежность и трепетную силу. – Ты только представь, – сказал мужчина, касаясь губами моей щеки, – какой дивный дом можно построить в ветвях этого великана. – О таком я не подумала, а ведь было бы прекрасно жить на дереве! Ракх погладил меня по спине, тихо вздохнул и отстранился. – Ну что, едем дальше? – А можно я жёлудь с собой возьму? Очень хочется попробовать вырастить его там, где удастся найти новый дом. – Бери, но он не слишком лёгкий, и, по поверьям, не прорастёт без особой магии. Не удержавшись, я выбрала два вместо одного, и, трепеща, положила их в холщовый мешок на завязках. Туда же убрала обе шапочки – на память, и почувствовала какое-то особое умиротворения. Дальнейший путь до леса мы преодолевали в молчании. Я любовалась просторами всё ещё зелёных лугов и цветного леса, и то и дело оглядывалась на дуб. Чудилось, будто он смотрит нам вслед и улыбается. А потом мы спустились с холма, что завершал равнину, и увидели лес, в который предстояло въехать: древнюю, вечнозелёную чащу, населённую почти такими же гигантами, как Дозорный. Меня словно окутало лёгкое облако волшебства. Я ещё издалека ощутила особые запахи, сплетения токов, а уж когда мы подобрались достаточно близко, и толстые шершавые стволы и огромные корни встали по обеим сторонам тропы, в меня стало проникать невероятное количество энергий. Кутерьма сразу попросилась в седло, и я спрятала её под плащом. Мы ехали вперёд неторопливо – все вместе, в одну линию, благо, что ширина дороги позволяла. И чем глубже в чащу, тем более глубокими и гулкими становились мои чувства. – Я их слышу! – не выдержав, тихо сказала я. – Деревья! Они говорят друг с другом. – О чём? – шёпотом спросил Аник. – Они рассказывают о том, как жили, что видели, какую магию чувствовали. О том, какой вкус бывает у земли и дождя, и как хорошо быть рядом друг с другом тысячи лет… Мне странно. Я как будто сама становлюсь деревом. – А ты можешь поговорить с ними? – сказал парень. – Вряд ли они мне ответят. Для них мы лишь травинки, тонкие стебельки, что проносит мимо ветер. – Я покрепче сжала лисицу, и ощутила, как мурашки потекли по спине: – А теперь они поют. На каком-то неизвестном языке. Мне кажется, это песня о времени. Я как будто чувствую его кругом нас, но через них. Их вечность нерушима. Они стояли здесь задолго до появления Вардара, и будут жить, когда он исчезнет спустя века. Мне хотелось плакать. Меня переполняла горестная, дрожащая сила любви. Я была мгновенна по сравнению с этими исполинами, но даже такую букашку они не считали ничтожной, ведь иначе не поделились бы со мной своей памятью. – Когда-то они росли из воды. Потом здесь появился остров. Затем – мощная суша. А Дозорный – это их предок, что был рождён от великого дерева, превосходящего его вдвое и силой, и величием… Он пал. Дал новую жизнь и погиб, призвав для защиты могучую птицу, что несла в клюве жёлудь. Из него и вырос Страж. Всё это… все они… Это самый настоящий портал в вечность, понимаете? Меня пробирала странная дрожь. Я как будто сама стала частью этого леса. И говорить больше ничего не хотелось. Так мы и ехали, глядя по сторонам, и Кутерьма не решалась убежать хоть на шаг в сторону. Я вздрогнула, опомнившись от чар, только когда из глубины леса послышался длинный и протяжный стон. – Что это? – тотчас насторожился Аник. – То самое зло, о котором так много говорят? Громадные твари под стать этим деревьям? – Это духи – хранители чащи, – отозвался Ракх. – Не бойтесь, они нас не тронут. И никаких медведей-переростков здесь не водится, – добавил он. Вскоре тропа стала такой узкой и заросшей, что нам пришлось спешиться. – Но ведь есть причина, почему этот лес так боятся! – упрямо сказал Аник. Даже конь его уже успокоился, а парень всё никак не желал угомониться. – Здесь действительно можно встретить удивительных созданий – не всегда добрых, но если не сойдёшь с тропы, вряд ли тебя кто-то тронет, – сказал Ракх. – А боятся этого пути только те, кто не привык к тёмной магии. Просто так духи нас, конечно, не пропустят, но я договорюсь с ними. Делал так уже не раз. Я не выдержала и взяла мужчину за руку, и он успокаивающе сжал мои пальцы. – Всё будет хорошо, Роза. Средь этого колдовского, древнего леса, я совсем забыла об усталости и боли. Когда великаны ненадолго расступались, на полянах можно было увидеть большие голубые цветы, а в оврагах росли папоротники с человека ростом. – Это там дом, что ли? – удивлённо сказал Аник. – Не совсем, – отозвался Ракх. – Там – город. Я боялась, что мираж исчезнет, но он окреп. Показались останки круглых домов, бирюзой вспыхнуло око лесного озера, и вскоре вырос на пути всадник на могучем коне – статуя из серого камня. Голова воина была вся зелёная от мха, а туловище украшал пёстрый лишайник. Тело коня опутали цветущие лианы, и мне казалось, что зверь усмехается своему новому наряду. – Духи леса скоро появятся. Не пугайтесь, – предупредил Ракх. – Говорить буду я. Аник погладил Облако и что-то прошептал склонившемуся зверю на ухо. – А мы… – начала было я, но в чаще снова застонало, и верхушки деревьев вздрогнули. – Идут, – прошептал Аник. – Чёрт, что-то мне совсем не хочется с ними встречаться… Почему он так боялся? Я вот, хотя и волновалась, страха не испытывала. Но когда меж домов показалось длинное и несуразное тёмное существо с руками до земли, мне стало не по себе. К тому же Кутерьма тихо зашипела и раздулась, скорчившись у моих ног, и её испуг отчасти передался мне. Я прижалась к спине Ракха, но потом не утерпела, вытянула шею поглядеть, что произойдёт дальше. – Креолис, – протяжно сказал существо, остановившись в десятке шагов от нас. – Звёздный колдун, что тебе нужно? – Селиорэ, – отозвался Ракх, слегка поклонившись. – Я хочу пройти дальше вместе со своими друзьями, и, если это возможно, задать вам несколько вопросов. Существо вытянуло шею, став трёхглазым, и кивнуло. – Хорошо. Амод! – прошипело оно, и откуда-то сверху рухнуло ещё несколько духов. Сцепившись, они образовали кругом нас мутную тёмную стену, однако лошади по-прежнему не выказывали беспокойства. – Итак, твои вопросы, – прошелестел дух. Он глядел на Ракха пристально и жадно, и его глаза всё сильнее вылезали из орбит. – Я хочу узнать, где находится Он, – сказал мужчина. – За твоей спиной, – незамедлительно отозвался чёрный, и я поборола желание тотчас оглянуться. Судя по всему, Ракх сразу понял, о чём речь, потому что сказал: – Благодарю. Ещё вопрос: где находится Она? – Она вовне, – сказал дух. – Но близка. Ей нужно решить, но она не может. Путь прерывист. Тропы дрожат. Тебе нельзя. Тебе опасно. Но если всё-таки – берегись узлов судьбы, что невозможно перерезать. Ты, без сомнений, ошибёшься дважды, но повторишь ли в третий раз свою ошибку – мне неведомо. Ракх кивнул. Я ничего не понимала, но он, кажется, тотчас разгадал слова духа. – Ты хочешь узнать что-нибудь о Них? – спросил чёрный. – Нет, благодарю. О Них я знаю достаточно. Скажи ещё, что погода за горами? – Небо окрепло. Надвигается шторм. Не жди с юга тепла, лучше следуй за северным ветром. Он приведёт тебя Домой. Ракх тихо вздохнул и отозвался: – Спасибо, хранители леса. Я узнал достаточно. – Плата, – сказало существо, нетерпеливо подрагивая. Казалось, его глаза вот-вот выпадут на землю. Ракх вытащил нож – и бестрепетно чиркнул по мякоти ладони. Сжал руку в кулак, и, когда капли опали на землю, тёмные расступились, пропуская нас. Аника не пришлось просить дважды – зашагал прочь, не оглядываясь. – Давай я замотаю, – сказала я тихо, когда мы отошли на десяток шагов. – Спасибо, – отстранённо кивнул маг. Спустя время я не выдержала и обернулась – существа, скорчившись над землёй, прижимались к красному огню, что появился на месте упавшей крови. Они дрыгались, извивались и танцевали, как будто получив нечто по-настоящему ценное и желанное. Смотреть на это было не слишком приятно, и я поспешила вслед за мужчинами. – Они что, вампиры? – Нет, – коротко ответил Ракх. Он крепко задумался о чём-то, и даже не держал Жало за повод – конь сам топал вслед за хозяином, неся на своей спине и Тэма. Что касается Кутерьмы, она по-прежнему прижималась к моей ноге. Тёмные не слишком понравились ей, но хвост лисицы постепенно обрёл свою обычную толщину. – Где мы заночуем? – тихо спросил Аник. – Дальше есть хорошая поляна, – отозвался Ракх. – Не беспокойтесь, они больше не придут. Так и будут несколько дней греться у живого пламени. – Ты отдал им часть своей силы? – сказал Аник. – Да. Не вас же мне было резать. Он явно был не в настроении болтать, и вскоре мы снова сели верхом. Ехать пришлось ещё около часа, и я, хотя очень устала, Ракха не беспокоила. Потерпеть оставалось всего-то чуть-чуть, тогда и приготовлю, дабы восстановить силы, сытной рассыпчатой каши. Ночь встретила нас глубоким звёздным озером, кустами в кудряшках ветвей, где застревали светлячки, и шикарной, поблёскивающей в свете лун, травой. – Ну вот. Приехали, – сказал Ракх. Он спешился первым и, не дав мне опомниться, снял с седла. – Ты как? – Всё нормально. Уже гораздо меньше болит. – Приуменьшаешь ведь, а? – усмехнулся мужчина. – Я обязательно сделаю тебе массаж, как и обещал. – Раненой рукой? Нет уж! Обойдусь сегодня. – Как здесь красиво! – донесся голос Аника с берега. – Волшебное место, и деревья нормального размера! По берегу и правда росли прекрасные старые ивы, и я потянула Ракха посмотреть на зеркальное отражение небес. – Завораживает. Странно, что город построили не здесь. – Для древних лесных обитателей это было священное место, – сказал маг, поглаживая мои пальцы. – Они приходили сюда молиться. Видите, там в отдалении останки храма? Только фундамент сохранился и некоторые колонны. – Так может нам… того? – шёпотом сказал Аник. – Не думаю, что лес или озеро будут против нашего вторжения, мы же не оставим после себя никакого безобразия, – сказал Ракх. – Давайте уже займёмся делами, ребят. Лошадей нужно вычистить и отпустить пастись, да и нам не помешает плотный ужин. Пока я вытаскивала продукты, мужчины занимались конями. Затем Ракх помог мне разжечь небольшой костёр, и они с Аником отправились ставить палатку. Мне было устало и замечательно, и душой владело глубокое, уютное умиротворение. Пока я вскипятила воду, заварила чай и сварила кашу, мужчины успели подготовить два домика: один побольше – для нас с Ракхом, второй, маленький, для Аника и Кутерьмы. Маг ушёл к озеру напиться, а лет подошёл ко мне. Теперь он был абсолютно спокоен и расслаблен, и мечтательно улыбался. – Похоже, Ракх давно хотел сюда наведаться, – сказала я. – Пф! – отозвался парень. – Иногда твоё тугодумие меня раздражает, знаешь? – Что? – не поняла я. – Ракх поехал сюда ради тебя. Не чтобы сократить путь, не по своим делам, не для разговора с духами-хранителями, которым многое ведомо. Он хотел показать этот лестебе, Роза. Я покраснела, закусывая губы. – Правда? – Нет, – скорчил гримасу парень. – Я всё это выдумал, чтобы сделать тебе приятно. Конечно, правда! Он голодным взглядом посмотрел на кипящую кашу, и я, всё ещё смущённая, сосредоточилась на готовке. Когда Ракх вернулся, я уже раскладывала еду по мискам на низком столике, который Аник сделал из сложенного в несколько раз покрывала. – Прошу, – улыбнулась я. – Правда, она ещё горячая. – В самый раз! – нетерпеливо схватил свою порцию Аник. – Эх, хорошо! Я кошмарно голодный. Ракх улыбнулся и устроился рядом, приятно касаясь моей ноги бедром. – Я вижу, сегодня ты можешь сидеть? – склонившись, тихо сказал он. От его близкого дыхания мои щёки вспыхнули с новой силой. – Угу, но очень хочу вытянуться во весь рост, повернувшись на живот. Так сказать, самым уставшим местом к небу. Ракх тихо рассмеялся, и мягко погладил меня по плечу. Он дарил мне столько радости, что впору было из неё делать заготовки! – Не будем завтра вскакивать с утра пораньше. Стоит насладиться чарами этого места, напитаться силой. Тем более что Аник уже не против задержаться, – и мужчина хитро посмотрел на парня, который, давясь кашей, успевал замечать восхитительные россыпи небесных светил. – Спасибо тебе, – сказала я, дотянувшись губами до его уха. – За что? – За всё хорошее, что ты сделал для меня. За понимание и доброту. За терпение и ласку. – Я прикусила губы, чувствуя, как в горле дрожит невыразимая нежность. – Просто за то, что ты появился в моей жизни, Ракх. Он взял меня за руку, поднёс ладонь к губам и поцеловал – без страсти, но так трепетно и мягко, что я была вынуждена сморгнуть дрожащие блики слёз. – Я рад, что встретил тебя, Роза. Благодаря тебе я не разорвал окончательно связь с этим миром… – Он хмуро посмотрел куда-то в сторону, но в следующий миг ласково сощурился и снова коснулся губами моих пальцев. – Моя Осень. Моя. Неужели он сказал так? Я затылком почувствовала пристальный взгляд Аника, и смутилась, крепче сжимая тёплую мужскую ладонь. – Я обязательно выращу жёлудь. – Не сомневаюсь, – усмехнулся Ракх. – Аник, а ты чего это весь кашей измазался? Парень поспешно встал и пошёл к озеру, а мы с Ракхом наконец-то поели. Потом я умылась звёздными водами, причесалась, пожелала Сахару доброй ночи и пошла в палатку. Кутерьма получила свою порцию ягод и кусок мяса, нехотя отведала каши, и наотрез отказалась идти к Анику, улёгшись у входа в наш домик. – Не бойся, не убежит, – успокоил меня Ракх. – Если бы ей захотелось на волю – я была бы не против, – отозвалась я, поглаживая Кутю по грудке. – Хотя, наверное, она уже не сможет жить среди своих диких собратьев. – Да. Но, поверь, ей и с нами не плохо, – сказал маг и кивнул на уютное ложе: Прошу. В эту ночь мне совсем не думалось о близости. То есть я не хотела мужчину так, как раньше. Лес нашёптывал не о страсти, а о тёплой и тихой ласке, и Ракх первым делом избавил меня от жилета с тугой шнуровкой и платья. Я с удовольствием помогла раздеться ему – благодаря маленькому амулету, что прятал звезду, в палатке было хоть и свежо, но совершенно не холодно. – Итак, приступим. В этот раз он массировал меня с нежной силой, без щекоток, но доставляя глубокое, сладкое удовольствие. Я и сама не поняла, в какой момент задремала, успела только почувствовать, как мужчина без смущения намазал мои бёдра и, закончив с лечением, уложил к себе на грудь, чтобы крепко обнять. – Доброй ночи, Роза. – Доброй ночи, Ракх, – отозвалась я. – Спасибо… И уснула с улыбкой на губах, прижимаясь к его горячему телу и представляя, как мы вместе поднимаемся по высоченной лестнице к дому на вершине гигантского дуба…Глава 11_1
Меня разбудил тихий, отчаянно безумный смех. Не поняв сразу, что происходит, я хихикнула, и только потом почуяла неладное. – Ракх, а мы где? – Там же, где и ложились, малышка, – отозвался мужчина. Я разодрала глаза, и в полумраке рассвета различила широкую улыбку мага. – Что? – Тепло тебе, милая? – хмыкнул он. – Эм… Ну да, – отозвалась я, и вдруг всё поняла. – О боже! Господи! Что это?! Неужели мои?.. – Волосы! – уже во всю силу лёгких расхохотался Ракх. Я попыталась выпутаться из огненного покрывала, но не смогла, и полезла вон из палатки. Выбраться наружу оказалось сложно: волосы были повсюду, и они опутали меня, словно водоросли. Ракх, давясь хохотом, вылез следом, и принялся вытаскивать из палатки всю мою бешеную шевелюру. Глядя, как он охапка за охапкой выгребает локоны, я не смогла удержаться и тоже рассмеялась из-под тяжеленной нависшей «чёлки». – Кошмар какой! – Ты сделаешь состояние, если продашь всё это на парики, – отозвался маг. – Или, может, оставим? Аник повезёт конец, а я середину. – Угу. А потом они ещё вырастут, и придётся нам целый караван верблюдов покупать. Я уж молчу о том, как буду мыть голову… – И расчёсываться, – сказал появившийся из своего домика лет. – Это что за чудеса такие? Ты почему так стремительно оволосатилась? – Это всё магия, – отозвался Ракх таинственно. – Которую мы будем вынуждены сдерживать. Ты, будь добр, разведи костёр, а я пока Розу постригу. – Буду чрезвычайно благодарна, – отозвалась я, пытаясь шутливо поклониться, но неимоверная тяжесть волос мешала. На Ракха всегда можно было положиться. Он отрезал волосы быстро и ровно, правда, сделав их чуть длиннее, чем были. – Ох, как же здорово! – улыбнулась я. Подошла к мужчине и, не стесняясь, поцеловала его в щёку. – Спасибо тебе. Ракх кивнул и потащил собранные волосы в огонь. – Пожалуйста. Лучше всегда поступать так с остриженным. – Потому что волосы используют в колдовских делах? – спросила я. – Именно. Хотя здесь их, конечно, никто бы не нашёл. Разве что такой же тёмный, как я, который хорошо знает чащу и не боится духов. И мужчина почему-то бросил взгляд на тропу, по которой мы шли. Он явно думал о чём-то своём, и больше не улыбался. Я не стала задавать вопросов – пошла умываться. Потом мы готовили завтрак, ели, и кормили Кутерьму и Тэма, который не мог так ловко охотиться в лесу. А выехали, когда окончательно рассвело, и голубое озеро стало золотым. Мне было намного легче сесть в седло, и прекрасный лес продолжал нашёптывать свои тайны. Правда, теперь я не спешила ими делиться – видела, что Ракху не до красивых историй. Мужчина ушёл в себя, и даже не управлял Жалом – конь топал сам, обходя камни и порой останавливаясь, чтобы сорвать и съесть цветок. Аник уже не выглядел испуганным, озирался любопытно, напевал что-то себе под нос. Кажется, ему тоже не очень-то хотелось делиться с нами своими мыслями. В таком странном молчаливом настроении мы ехали через лес ещё два дня, завершая путь одним и тем же: позаботиться о зверях, принести воды и приготовить поесть, поставить палатки и уснуть. А потом великанов резко сменили обычные дубы и берёзы, и дорога стала шире, хотя и была едва различима средь трав. – В паре дней пути будет поселение, – сказал Ракх. – Можем заночевать там, попроситься к кому-нибудь в дом. – Здесь ещё Вардар? – спросила я. – Нет. Это пограничные земли. Их жители смешанных кровей, и зовут себя «дарры». Нормальные ребята, если заплатить. – А, может, лучше снова палатки поставим? – робко предложила я, и ребята улыбнулись. – Можно и палатки, погода позволяет. Да и укромных мест здесь хватает. Я кивнула. Если бы он только мог довериться мне, отдать часть трудной правды или её всю! Но его загадки принадлежали ему одному, а мне оставалось просто ехать вперёд, свыкаться с дорогой и учиться понимать настроение природы. Ракх массировал мне спину каждый вечер, и всякий раз делал это чуточку иначе. Он был то жёсток, то нежен, то щекотал, то настойчиво сминал. Я как будто читала в прикосновениях сильных пальцев его мысли, и было это странно и притягательно. Снова и снова удовольствие, уже не столь необходимое для поддержания моих сил, но важное для сердца. Забота всегда сближает, конечно, если она не вынужденная. А места вокруг были воистину прекрасные. Много лет назад, когда я ехала в Западный Вардар с дядей, мы предпочли другую, более длинную дорогу, и почти весь путь я сидела в карете, не показывая носа. Теперь, несмотря на усталость и не проходящие синяки, которые приходилось лечить каждый вечер, была счастлива и свободна. Пограничные земли были очень похожи на страну Осени, с той лишь разницей, что не изобиловали земной магией. Однако здесь так же, как у меня на родине, по утрам лес окутывали голубые туманы, в объятьях которых красный лес казался ещё ярче, а в золотых берёзовых рощах водилось полным-полно белых грибов. Мы собирали их все вместе, и готовили в самом разном виде – жарили, варили суп в небольшом котле, а ещё по-особому распаривали и, посолив, добавляли в салат. Красота манила меня убежать глубже в лес, отыскать нечто удивительное, но и недалеко от дороги хватало чудес. Мы видели плетения паутин в каплях росы, и фиолетовые мухоморы, сидящие на высоких пнях. Здоровались с птицами столь яркими, что их было легко различить средь осенних листьев, и наблюдали, как пятнистые олени убегают прочь целыми семьями. Я наслаждалась чудесной прохладой, исходящей от изумрудных озёр, и собирала самые разные ягоды, которые мы ели свежими. А потом согревалась в палатке в объятьях Ракха, под музыку ветров и трав. И хотя мы больше не занимались любовью, мне было достаточно просто быть рядом, чувствовать дыхание любимого, и знать его запах. Пожалуй, я была бы рада вовсе не заезжать в города, но это было важной необходимостью. Хотя бы потому, что нам следовало как можно больше узнать о призрачном городе. – В Тамле у меня есть один старый знакомый. Возможно, он поможет нам, – сказал Ракх, когда до большого города оставалось всего пара часов. – А кто он? – Перекупщик информации. Знает много, дорого запрашивает, но для нас сделает большую скидку. Когда-то я спас его, правда, потом пожалел… – Он откашлялся. – Он может сдать меня тёмным, если они когда-нибудь обратятся за помощью. – Тогда мы не пойдём к нему, – нахмурилась я. – Нет, Роза, пойдём. Другого такого человека во всём Вардаре не сыщешь, а нам сейчас очень нужны ценные сведения. Да и не могу я постоянно менять облик – сил не хватит. Он уже всё решил, и я знала, что просить и спорить бесполезно. Оставалось надеяться, что тёмные нескоро поймут, как Ракх их обдурил. На короткой остановке я переоделась в более подходящий зелёный наряд, заплела волосы и посадила Кутерьму под плащ. Ракх тоже стал собой прежним: всё чёрное с серебром, повязка на глазу, волосы убраны назад. Аник же просто причесался, что делал в принципе нечасто. Волосы у лета росли быстро, но были лёгкими и непослушными, и он терпеть не мог за ними ухаживать. Тамла, в которую мы въехали спустя время, была гораздо уютнее и спокойнее столицы. По обеим сторонам немощённой дороги росли высокие липы, кирпичные дома не отличались затейливостью фасадов, зато не были такими громоздкими, а единственный храм был белым и тихим. Словом, ничего особенного или отталкивающего. – Нам куда? – спросил Аник. – Видите там здание со шпилем? Возле него повернём направо, и до конца улицы, более не сворачивая. Остановимся в гостинице «Парус», Ричик сам нас найдёт. – Он что, ясновидец? – Нет, но уже знает, что я в городе. Гляделы доложили. Вполне возможно, что пришлёт кого-то из своих помощников. Я кивнула. Кому-то, наверное, было бы сложно с Ракхом, ведь он привык просто делать, не посвящая в свои планы даже друзей. То есть готов был посвятить, но только если спросишь. Если бы мы молчали – и он бы молчал. В красной гостинице с кораблём на вывеске мы сняли два номера – один как всегда для нас, и комнатку для Аника, который сразу же пошёл осведомляться насчёт ужина. Я угостила Кутерьму хлебцем и оставила её в комнате Аника, в том время как Ракх посадил Тэма отдыхать на тумбочке. – Здесь еду наверх не принесут, – усмехнулся он. – Либо поужинаем внизу, либо донесём сами. – Неважно. Главное, чтобы еда в принципе была, – отозвалась я с улыбкой. Мне было хорошо, и синяки уже не так беспокоили. Глядишь, совсем скоро окончательно привыкну, и не буду замечать ноющей усталости после долгого дня. – Спустишься со мной или здесь подождёшь? – спросил Ракх. – Пойду с тобой, – отозвалась я, и не пожалела. Внизу меня ждал удивительный сюрприз – в большом зале стоял невысокий рыжеволосый мужчина лет пятидесяти, которого я узнала тотчас. – Дядя! Мужчина неуверенно улыбнулся, но почему-то попятился, и я не решилась на короткое объятие. Неужели он не узнал меня? – Эм… Розана? – отозвался он, переводя взгляд с меня на Ракха. Значит, всё в порядке. Я было протянула ему руку для пожатия, но маг оттеснил меня в сторону. – В чём дело? – удивилась я. – Как дела, Арвиго? – хмуро и тяжело сказал колдун, неотрывно глядя на моего родственника. – Нормально. Рад встрече, – отозвался мужчина, и в его глазах я прочла тревогу. – А ты как? – Арвиго? – спохватилась я. – Что это за имя такое? – Его имя, – холодно сказал Ракх. – Дядя! – воззрилась я на мужчину, ожидая объяснений, но вместо него снова заговорил Ракх. – Он тебе не дядя, – сказал маг. С минуту я смотрела на Ноди, надеясь, что он попытается доказать обратное, но мужчина молчал. – Как же так? – попыталась улыбнуться я. – Ничего не понимаю... Почему вы так друг на друга смотрите? – Он врал, – сказал Ракх. – Он тебе не родственник. Не так ли? – Хм… кхм… Ну, если по правде… Я просто оказался полезен… Мне было удобнее так называть себя… Я не твой дядя, Розана, – изрёк он обречённо. Радость моя медленно остывала. – Но мой папа никогда не стал бы придумывать такого! Он так уверенно говорил про моих двоюродных братьев! – Значит, и он соврал, – жёстко сказал колдун. – Ракх! – возмутилась я, но мужчина и не подумал смущаться. Он взял «дядю» за плечо, и аккуратно, но решительно направил в сторону лестницы. Я понимала, что этот разговор должен продолжаться в более уединённом месте, и последовала за мужчинами в номер Арвиго-Ноди. А когда за нами закрылась дверь, Ракх довольно грубо подтолкнул знакомого к столу. Мужчина обречённо сел, мы устроились напротив, и маг жёстко приказал: – Скажи нам правду, Арвиго. Желательно, всю, но без подробностей. – А, может, не надо? При девушке не хочу. Расстроится. – Нет уж, говори! – возмутилась я, начиная представлять самое страшное. – И, пожалуйста, поскорее, у меня терпение на исходе, – поддержал меня Ракх. Мужчина посмотрел на меня виновато, почесал сперва нос, потом затылок, потом сплёл пальцы, но подумал и убрал руки под стол. – Твоя семья тебя продала, Розана, – наконец сказал он. – Им нужны были деньги на лечение, потому что зелья для избавления от шмахи бесплатно выдавались только коренным вардарцам. Я сам собирался перепродать тебя стеаксам в гарем… – Он испуганно покосился на Ракха. – Было же видно, что ты вырастешь красивой. Но в последний миг передумал, жалко стало. Так что нечего! – огрызнулся он. – Я, между прочим, остался без монет из-за собственного мягкосердечия! Рихдим своё получил, а я, пожалев девчонку, пустым ушёл… – Не девчонка, а госпожа, или, если Розе будет угодно, зови её по имени! – хмуро приказал Ракх. – И ты, небось, сам предложил этот вариант с продажей! – Я уговорил их, – признался Арвиго. – Поначалу отнекивались, мол, как можно дитя родное на золото обменять… Но там уже все болели – мать с отцом, сестра младшая… Иного выхода у них не было. – Ты мог дать им в долг, – сказал Ракх, и я ощутила его ледяную ненависть. – Я сделал, как сделал. Мне продали – я купил. – Это невозможно, – отозвалась я уверенно. – Мама никогда бы так не поступила, и папа тоже. Вы их совсем не знаете! Они не способны на такое предательство… чтобы продать!.. – Я посмотрела на Ракха, который не сводил глаз с Арвиго. – Прости, – сказал маг. – Но Арвиго просто не может мне соврать. – Нет, может! – упрямо борясь со слезами, сказала я. – Продать меня? В рабство? В жёны? В пятнадцать лет? Вы что, оба сошли с ума? Я отвернулась и принялась утираться. Арвиго, может, и не был моим дядей, но всё остальное он выдумал, чтобы прикрыть свой зад. – Ты знаешь, где её семья? – Ну, не уверен… Я точно не могу сказать… – Знаешь, – заключил колдун. – И покажешь дорогу. Не расскажешь, Арви. Поедешь с нами, понял? – Ты не ведаешь, о чём просишь! Единственным их условием было, чтобы девочка никогда больше не вернулась в семью! Я резко повернулась и, отшвырнув стул, накинулась на мужчину, хорошо, что Ракх вовремя перехватил. – Враньё!.. Слёзы всё-таки хлынули, и маг обнял меня, прижимая к груди. – Малышка, – тихо сказал он, – давай я отведу тебя в нашу комнату. – Нет. Не хочу! Я желаю дослушать до конца этот бред! – А рассказывать больше нечего, – пробурчал Арвиго. – Сговорились о цене, отец наплёл тебе про меня небылиц, ну и поехали мы. Было даже лучше, что ты считаешь их всех погибшими. Всё плакала без остановки, вот я и решил, что мы в пустыню не поедем. Пожалел, – повторил он. – Нашёл нормальный дом, чтобы хозяин не был сластолюбцем, и пристроил на работу. Думал потом долг потребовать. Ну, когда подрастёшь… того самого… Ракх так внезапно ударил кулаком по столу, что я вздрогнула, а Арвиго съёжился на стуле. – Я с тебя сейчас живьём шкуру спущу! – сказал он с тихой яростью. – Доброта твоя гнилая, жалеешь больше прочих ты себя! Роза, идём. Ты должна отдохнуть. А ты жди здесь. Вздумаешь бежать – убью! Хорошо, что мы ушли. Я чувствовала, что Ракх вполне способен на страшный поступок. Внезапно заболела голова, перед глазами помутнело. Меня затрясло. Я снова расплакалась, и маг, открыв дверь, усадил меня на постель. – С Арвиго разберусь – и сразу к тебе. – Если всё так… – прошептала я. – Если он меня не отдал… Не бей его. – Роза, он собирался потребовать с тебя особую плату! – произнёс мужчина взбешённо. – Тебя как женщину, понимаешь?! Да, спас, но сожалел об этом! Для него всё происходящее – сделка. Он мог бы просто помочь людям, не предлагая им торговать родной кровью! Мои мысли путались. – Как они могли? – прошептала я. – Как они… могли… Мама. Папа. Я свернулась клубочком и сжала зубами руку, чтобы подавить всхлипывания. Ракх со вздохом лёг рядом. – Роза, кроха моя! Ну вот как я тебя одну оставлю в таком состоянии? – Я должна увидеть их. Должна посмотреть им в глаза. Д-должна… чтобы отец… Не хочу никого видеть. Только ты, Ракх. – Я справилась с голосом и попросила тихо: – Приходи, когда с ним закончишь. Он поцеловал меня в затылок, нежно погладил по плечу. – Вернусь через несколько минут, поесть принесу. Я кивнула и закрыла глаза. Ничего хуже этой правды быть не могло, и моё детство, всё светлое, что было в нём, как будто окрасилось в бурый цвет неизгладимой печали.Глава 11_2
Мужчина вернулся спустя несколько минут – ещё более злой, чем прежде. – Вот, –сказал он, поставив поднос с едой на небольшой стол. – Покушай. Завернувшись в одеяло, я доплелась до стула. Тело требовало насыщения, но в мыслях была тошнотворная путаница, которая перебивала всякий аппетит. Пришлось побороть усталость и взяться за суп. Я ела и смотрела, как Ракх небрежно раздевается, отшвыривая одежду на стул с яростной силой, и понимала, что больше ни о чём спрашивать не буду. Разве может быть что-то хуже предательства близких? Да и магу явно не слишком понравились «подробности» прошлой чудовищной сделки, и представлять, что ещё наговорил Арвиго, я не хотела. Ракх, оставшись в одних штанах, сел рядом, и некоторое время молча наблюдал за мной. – Ты что не ешь? – не выдержав, сипло спросила я. – Мысли мешают, – отозвался он. – Нужно немного остыть. Прости. Вот уж никак не ожидал, что так выйдет. – Ты ни в чём не виноват, – прошептала я. – Это всё они… Хотя я до сих пор не могу поверить, что подобное возможно. И почему Ноди, то есть Арвиго, не может соврать тебе? – Я слишком хорошо его знаю, чтобы не воспользоваться особой магией, которая изобличает ложь. Сразу, как увидел этого негодяя, всё нужное предпринял. – Он слабо улыбнулся мне. – Не спрашивай, когда я умудрился. Все тёмные маги немного фокусники, и скрыть свои действия для меня не проблема. Он сказал правду, Роза, но не считай его жертвой. Арвиго – та ещё злобная тварь. Он, конечно, не продал тебя, но именно из-за него твои родные решились на эту страшную сделку. – Как бы он их ни уговаривал, последнее слово было за отцом. Я понимаю, он спасал семью, но… Разве нельзя было найти другой выход? Эрми, мой старший брат, мог отправиться с Арвиго, работать на него! Хотя нет, он уже был болен... Они все болели… – Не пытайся понять, малышка, – сказал Ракх, обнимая меня за плечо. – Не сейчас. И вряд ли родители захотят объяснять тебе свои прошлые чувства. Что было – прошло, но что будет – решать только тебе. Ты можешь пожалеть, если отыщешь их, или, наоборот, обрести надежду. – Я не знаю. В первое мгновение мне очень хотелось этой встречи – посмотреть им в глаза, высказаться, заплакать и дождаться сочувствия и извинений за жестокость. А теперь я боюсь. Что, если вместо раскаяния меня ждёт безразличие? Скорее всего, они давно забыли меня. Всё равно кто-то должен был умереть в ту ночь, и для них умерла старшая дочь. – Я забралась к мужчине на колени, и он крепко прижал меня к себе. – Нет у меня больше семьи, Ракх. Только вы с Аником и остались. – А если они попросят прощения и предложат тебе остаться? – тихо спросил он, поглаживая мои волосы. – Вряд ли я доверюсь им, – отозвалась я едва слышно. – Я бы не хотела снова быть проданной. Ракх вздохнул, и мы долго сидели, глядя на пламя. За пределами рыжеватого мерцания меня ждала лишь пустота, но здесь, в комнатке недорогой гостиницы, существовал он – человек, за которого можно прочно ухватиться и не упасть в бездну. – Я поеду, – наконец решилась я. – Хочу увидеть сестру, с которой мы были очень близки. Хочу убедиться, что у неё всё хорошо. Мужчина кивнул. – Тогда нам нет смысла проезжать через Магру. Разве что если ты хочешь заранее знать, все ли остались живы… – Но призраки наверняка опасны! – В общем, да, особенно учитывая, что они попробуют захватить меня. Ты знаешь, что у людей за чертой не всегда хватает сил на новое воплощение или свободные путешествия средь чувств и энергий. И многие из таких душ были бы рады отыскать подходящий сосуд, чтобы использовать его для перемещения через потусторонние параллели. Тёмные маги как нельзя кстати подходят для подобных дел. – То есть они могут проникнуть внутрь без твоего ведома? – Они будут настойчиво пытаться, грызть мои защитные оболочки, а это серьёзное испытание даже для опытного колдуна. – Значит, рисковать мы не будем, – нахмурилась я, представляя, как его окружили и терзают множественные страдающие души. – И всё же изначально ты хотел туда поехать… – Я ведь обещал помочь тебе, и всё рассчитал. Я бы справился с трудностями, просто наш путь оказался короче. Я сделаю для тебя всё, что в моих силах, Роза, но сейчас, пожалуйста, поешь. Две ложки супа – это не дело. – Если ты тоже поужинаешь, я готова и курицу с капустой попробовать. Мы сели рядом, и долго и сосредоточенно жевали. А когда дело дошло до холодного, но всё ещё вкусного пирога, я некстати вспомнила, как таскала у мамы из-под носа сахарные плюшки. Снова раскисать на глазах у Ракха было стыдно. Я через силу улыбнулась ему, аккуратно сложила тарелки, и пошла умываться к большому тазу. Плакать, как назло, хотелось горше прежнего. Ну почему воспоминания одолевают, когда они совсем некстати? Рассердившись, я сразу после умывания села чесать волосы – резко, грубо, поспешно. У меня было такое чувство, что внутри закипело что-то большое и неуправляемое, как вулкан. Я не желала вспоминать всё доброе, что было в прошлом! Любовь и понимание, которые царили в нашей семье прежде, теперь казались надуманными, и только мысли о сестре не давали сойти с ума. Знала ли она, что случилось со мной? И что всем сказали родители? А если это меня считали предательницей? Я ведь даже толком ни с кем не попрощалась! Сильные пальцы коснулись моего затылка, успокаивающе сжались. – Дай-ка мне. Ракх перехватил расческу, и принялся разбирать остатки узелков. – Я зла. – Знаю. – Мне хочется что-нибудь порвать, ударить по чему-то. И плакать. И орать. Или уснуть – и проснуться с пустой памятью и без боли. Ракх ослабил шнуровку на платье и убрал мои волосы вперёд. – Мне хорошо знакомо это состояние. Ты не борись с эмоциями, потому что, пытаясь сдержать их, сделаешь только хуже. Боль и гнев всё равно прорвутся спустя время. Он с силой сжал мои плечи, и я всхлипнула, но не от боли. – Расскажи, что чувствуешь, – попросил Ракх. – Можно в подробностях. Выговорись. Я набрала в грудь побольше воздуха – и как будто кубарем полетела с высоченной кручи. Говорила, ругалась, плакала, топала ногами и била кулаками по подушке. То утиралась, то принималась рыдать, а Ракх всё мял меня, изгоняя из тела напряжение, и, когда гнев мой иссяк, раздел и уронил на живот. – А теперь расслабься. В этот раз он промассировал не только спину, но всю меня от шеи до пяток. Уделил внимание каждому пальчику, каждому позвонку, и животу, и коленями, и крутил меня с боку на бок. А потом, когда я, размякшая и истощённая, пыталась собрать воедино рассыпавшиеся мысли, принялся смешить. И, казалось бы, снова было не время для подобной радости, но она спасла моё мечущееся сердце от нового страдания, что могло прийти во сне. – А это конь бежит. А теперь воробышки клювиками стучат. А это гуси щипаются… Я рассмеялась сквозь слёзы. – Ты такой милый… – А сейчас будет слон, – с улыбкой сказал мужчина, и я не успела уползти – он принялся безболезненно и быстро «топать» по мне кулаками. – Главное, чтобы не дракон! – Можно и дракона устроить, – усмехнулся Ракх, склоняясь и обжигая мою шею дыханием. – Но сейчас не лучший момент для подобного. Тебе полегчало? – Да. Ты снова меня спас. Не знаю, какие слова искать… – Мне достаточно твоего взгляда, Роза. Я приподнялась и заглянула в его такие разные глаза: – Ракх, а можно я спрошу о личном? Он кивнул. – Твой тёмный глаз… – робко начала я, и маг сразу всё понял. – Ты хочешь знать, почему я предпочитаю не глядеть им на людей? – Да. Мне кажется, ты носишь повязку не из-за шрамов. – Тебе кажется правильно. Дело в том, что тёмное око находится вне нашего пространства и времени. Оно зрит будущее и прошлое одновременно, и видит в человеке всё самое сокровенное. Едва взглянув на собеседника без повязки, я знаю его тайные желания, чувства, грехи и добрые дела. Я сглотнула, по телу прошёл жар. – Так бывает всегда? – Почти, но зачастую видения эти спутаны, а образы сложны, как во сне. И всё-таки я легко могу распознать ненависть и любовь, даже когда её тщательно прячут. Поэтому знал про Аника. Поэтому прекрасно знаю Арвиго, хотя и глядел на него проклятым глазом единственный раз много лет назад. Но некоторые люди не меняются. Некоторые умеют только забирать. А кто-то привык отдавать себя без остатка. Мне не хватало дыхания. Ракх глядел на меня чёрным глазом, и я словно тонула в его бездонной мгле. – Значит, ты ведаешь… – О тебе многое. – И что я… Ну, тебя… – Что? – склонился он, почти касаясь моих губ своими. – Скажи, Роза. Я не копаюсь в чужом сердце, если на то нет серьёзной причины. – Люблю тебя, Ракх, – прошептала я. – Но мне кажется, ты не рад этому, хотя понял мои чувства давно. Его губы накрыли мои в коротком, но горячем поцелуе. – Видишь ли, в силу определённых обстоятельств… Я не могу любить тебя в ответ также сильно и преданно. Я знала это всегда. Понимала, но не хотела принимать. – Из-за своей тьмы? Проклятия? Потому, что можешь причинить мне вред? – Да, но не только. – Значит, рано или поздно я потеряю тебя? – прошептала я. – Мы просто расстанемся? Прости… Я знаю, что изначально и речи не шло ни о каких серьёзных, долгих отношениях… Но я и сама не знала, что буду так дорожить тобой! – А я не думал, что к кому-то так привяжусь, – отозвался мужчина хрипло. – И дело не только в твоей красоте. Просто ты удивительная. Просто мне с тобой хорошо. – Но у нас нет будущего. – Ты ждёшь от меня честности? – нахмурился Ракх. – Я честно отвечу, что не знаю. В болоте моей жизни слишком много коварных кочек. Не хочу, чтобы ты, ступив следом за мной на одну из них, провалилась и погибла в трясине. – Я понимаю. Пожалуйста, скажи мне только, сколько нам быть вместе? – Пока ты не найдёшь свой дом, безопасное место, куда таким как я ходу нет. – А если я предпочту жить на болоте? – Я буду изо всех сил отговаривать тебя. – А если не получится? – Ты просто никогда не видела этих трясин вживую, Роза. Наверное, Ракх был прав. Он не стал бы выдумывать несуществующие проблемы. И всё-таки мне хотелось доказать свою силу и верность, отправиться следом за ним в самые страшные топи… Но не сейчас. Сейчас мы были в круге спасительного света, и стоило ценить тёплые мгновения. – Ладно. Не будем загадывать, – упрямо сказала я. – Я услышала достаточно, чтобы понять, что это не всего лишь страсть. Просто нам с тобой… Откровенный разговор прервал стук в дверь. – Это Аник, – сказал совсем как тогда Ракх. – Принёс дурные вести. Я закуталась в одеяло, и через пару секунд в комнату ворвался лет. – Этот болван сбежал!Глава 12
Ракх встретился с человеком, о котором говорил прежде, и узнал у него, что моя семья решила вернуться в Осень. К несчастью, точное их местоположение было ведомо только Арвиго, а потому нам пришлось преследовать его, несмотря на усталость и плохую дорогу. Мужчина удирал так, словно за ним гнался сам демон ада, что, учитывая гнев Ракха, было недалеко от истины. – Почему он так боится? – Потому что знает что-то ещё, – отозвался Ракх. – Мы сидим у него на хвосте, но придётся всё-таки посетить проклятое место. Ничего не бойтесь, я справлюсь, – добавил он. Арвиго знал, где может скрыться от мага – в городе призраков, не столь опасном для обычного человека. Вот только он и предположить не мог, что Ракх был готов добровольно отправиться в Магру по собственным, то есть моим, делам. – Как долго нам ехать? – Часов шесть, – отозвался Ракх. – Конечно, не будем всё время гнать лошадей, я знаю тропку, по которой быстрее и рысью. Потом Аник позаботится о зверях, а ты, Роза, поможешь мне. Я кивнула. Мне было холодно, больно и неуютно. Дорога казалась бесконечной, деревья молчали, и ставшие жёлтыми луны устало светили с небес. Мы не подгоняли коней, они сами резво неслись вперёд, хотя и не успели толком отдохнуть. Кутерьма на сей раз предпочла ехать с Аником, поддерживаемая его сильными руками – парень умел управлять Облаком одним лишь голосом. Мне казалось, что тропа незаметно свернула в иной мир, так вокруг было тихо и таинственно. Ночные птицы молчали, ветер утих, а хоа застыли на ветвях призрачными мерцающими гирляндами. А потом лес поредел, и Ракх велел нам сбавить темп. Когда-то я жила в Магре, и неплохо успела узнать город, но теперь увидела издалека лишь незнакомый мрачный мираж. Часть домов с северной стороны была разрушена, деревянные постройки сожжены, а опоры моста покосились. – Он загнал коня, – нахмурился маг. – И уже в городе. Чуть-чуть не успели перехватить. Аник, позаботься о лошадях. Роза, идём. Я не успела пикнуть, как была выхвачена из седла, и мы побежали вниз по холму. У меня не было времени оглянуться и попрощаться с летом, и я не заметила, чтобы Ракх взял какое-то оружие. Впрочем, под плащом он мог сокрыть многое, в том числе кинжал или даже небольшой меч. – Пожалуйста, будь внимательна к моим просьбам, – сказал маг. – И не отходи ни на шаг в сторону, что бы ты ни увидела. Даже если призраки попробуют напасть, быть рядом со мной тебе безопаснее. – Мне немножко страшно, – сказала я, косясь на рухнувшую ограду старого кладбища. – Ничего, мне тоже. Ты город хорошо знаешь? Как нам пройти к площади? А то я тут был давно и всего один раз. – Сюда. Конечно, если путь свободен. Нам повезло не найти препятствий в виде каменных завалов, но я чувствовала всё большую тревогу. Улицы были такими тихими, что казалось, будто звук наших шагов – ненастоящий. К тому же все деревья в городе засохли, и растения не облюбовали ни единого камня, а без поддержки природы я чувствовала себя пустой и голой. Где же призраки? Пока что нам не попалось ни одного страдающего духа, но уж лучше бы они явились сразу. Энергии вокруг были столь гнетущими и тяжёлыми, что я едва переставляла ноги. – А вон и площадь. – А вон и Арвиго. Стой! Мужчина обернулся, но и не подумал остановиться. – Идиот, – изрёк Ракх. – Он себя угробит. Можешь быстрее бежать? – Могу, – онемевшими губами выговорила я. Вскоре мы настигли торговца – не иначе как чудом, потому что бежала я на чугунных ногах. – Твоих же предков в… – начал Арвиго взбешённо. – Да я вас!.. – Лучше тебе помолчать теперь, – перебил его Ракх. – Совсем из ума выжил? – А сам-то? Куда попёрся, дурень? – Я сюда и так планировал прийти, и рискую разве что силой, а вот ты… Говори, почему удрал, и я постараюсь спасти тебя. – Меня? – хохотнул торговец. – От чего? – От них, – тихо сказал Ракх, и я потеряла дар речи: с трёх сторон к нам приближались призрачные люди. Было их немного, с десяток всего, но от взглядов умерших у меня в волосах поселились иголки. Они не посмотреть на нас пришли. У них была вполне ясная цель… – Рассказывай, – приказал Ракх хмуро. – Не стану я… – Эти люди погибли из-за тебя. Ты обманул их, не так ли? Говори, Арвиго, или вскоре умрёшь. Мужчина вжал голову в плечи. – Это всё Она… Она заставила! Честное слово, я не хотел выдавать твоих тайн... – Что ты сказал? – Всё! Всё, что знал! Она обещала отрезать мне язык, если о чём-то умолчу!.. – Лучше бы ты остался немым, – тяжело произнёс Ракх. – Где живут Рихдим? – Мальва-Ока. Объединённое поселение у Закатной реки. – Он начал медленно пятиться от голубоватых фигур, что продолжали неторопливо шагать, пожирая торговца мутными взглядами. – Ракх, не позволяй им коснуться меня! Ракх!.. Умоляю, спаси меня! – Ты знаешь, в каком обличии скрывается Сапсан? – хладнокровно продолжал допрос маг. – Н-нет… То есть он был в последний раз Кайрид… Потом парфюмером Зе Гро… Говорят, он в Осень направился, как и вы! Призраки были уже в десятке шагов от нас, и Ракх молниеносным движением выхватил из-под плаща какой-то странный предмет – то ли кусок металла, то ли блестящий камень, похожий на обрубленную, о трёх лучах, звезду. – Волшебник, – прошелестел старший из пришедших, – не стой на пути у правых! – Простите, но я не отдам вам этого негодяя, – сказал Ракх, глядя умершему в глаза. – Он мне ещё самому пригодится. – Он повинен в нашей смерти. Отдай его, и мы обретём покой. – Мы ждали много лет, – печально произнесла юная девушка, по виду тоже из Осенних. – Надеялись, что когда-нибудь появится шанс освободиться от оков. Мы не можем ждать дольше… – И вот вы здесь – тёмный маг и преступник, – сказал молодой парень, у которого не было правой руки. – Мы не хотим причинять вред тебе или твоей женщине. – Я обещал ему защиту, – хмуро сказал Ракх, и предмет в его руке вспыхнул сиренево-синим пламенем. – Понимаю вашу боль, но своего слова не преступлю. Я могу попробовать помочь вам покинуть это место, не отнимая жизней. – У тебя не хватит сил, – сказал старик. – Не здесь. Тем более не при убывающих лунах. – Я попробую. – Ты не справишься, – прогудел призрак высокого мужчины с искривлённым лицом. – Хотя нам-то терять нечего. Это было согласие, но мне не стало легче. Стоять в окружении уставших душ значило внимать их скорби, при этом понимая, что ничем не поможешь. – Вы не тронете Арвиго до окончания ритуала, – предупредил Ракх. – Или я не стану творить проход меж мирами. – Ты ставишь нам условия? – поморщился старик, и глаза его, и без того страшные, вспыхнули лютым чёрным пламенем. – Я пытаюсь помочь, – повторил Ракх. – Вы знаете, что случится, если кто-то из вас решится на убийство. Ветер подхватил полы наших плащей, растрепал волосы. Я видела боковым зрением, что Арвиго готов в любой момент удрать, он даже ногу занёс, но не решался, и, наверное, правильно делал. Если уж призраки нашли его – не отпустят. – Действуй, – сказала девушка. – Мы согласны, – сказал криволицый. Остальные призраки по очереди кивнули, и только старик молчал, сверля Арвиго тяжёлым взглядом. Ракх грубо оттолкнул торговца к стене и приказал: – Стой здесь и не двигайся! Попытаешься сбежать – тебя поймают тотчас, и тогда уж не жди спасения. Арвиго кивнул, пряча глаза, и колдун повернулся ко мне: – Роза, не касайся меня, но и дальше чем на три шага не отходи. И ещё, – он низко-низко склонился и сказал тихо: – Приглядывай за дядюшкой. Он куда более опасен, чем эти усталые души. Я кивнула, отступая, и Ракх положил странный предмет перед собой. Едва звезда коснулась земли, как из её центра выстрелил огненный синий стержень, который вонзился в небо и пустил корни в разбитую мостовую. Ракх встал в низкую стойку, очень похожую на боевую, какой я знала её по картинкам в книге о мужских искусствах Вардара, вытянул руки – и ладони его медленно окутало жидкое чёрное облако. Сочась меж пальцев, невиданная энергия как будто пожирала привычный мир, стирая цвета, очертания и поглощая звуки. Через минуту мы уже стояли в сплошной темноте, вне города, вне лунного света, и даже не под небом. Казалось, будто бесцветный Арвиго прижимается к пустоте, мой плащ стал чёрным, а лица призраков – белыми вместо холодно-синих. – Тэр леер ишма ор… – начал говорить Ракх, и время как будто застыло. – Тер лари ор шарав… Я смотрела на Арвиго, краем глаза подмечая, как от стержня отходят всё новые побеги, каждый из которых будто вскрывал пространство острым краем. Там, где они проходили, тьма рвалась, превращаясь в ослепительные трещины, и я впервые подумала о том, что смерть – не мрак, она – искрящийся звёздный свет. Постепенно светлые куски соединились в один большой проход, из которого доносился тонкий, неприятный звон. И там, в иных пределах, творилось нечто необъяснимое, запретное для глаз живых, а потому неописуемое. – Пора, – сказал Ракх. Он не шевелился, напряжённый, словно само небо давило ему на плечи. – Уходите. У вас всего несколько мгновений. Призраки двинулись вперёд, строго по очереди, и нас и их отгородила розоватая пелена. Словно занавесь, она колыхалась, порой рождая на полотне очертания лиц, будто сделанных из коры, ветвей, что становились пальцами, или звериных лап, превращающихся в человеческие ноги. И тут, неожиданно и подло, на Ракха напал Арвиго... Я всего на пару мгновений отвлеклась, созерцая прощальную тропу в бесконечность, когда торговец ударил мага кулаком в плечо, и тот, хотя и не упал, а сбился, тихо ахнув от боли. – Не смей! – выкрикнула я и выхватила кинжал. – Не подходи! Арвиго, казавшийся мне не слишком серьёзным соперником, на самом деле был ловок и хитёр. Всего одно обманное движение – и он двинул мне прямо в лицо своим здоровым кулаком. Я упала на землю, проехалась щекой, и кругом стали медленно проявляться дома и покорёженные стволы. – Быстрее! – донёсся голос Ракха. Арвиго был уже возле него, рванул с шеи цепочку со звездой… – Дай сюда, дурак! Он расхохотался, заполучив желаемое, и совершенно не замечал, что один из призраков, тот самый старик, приближался к нему со спины. И было в его лице потустороннее, жуткое выражение злобного голода, от которого к горлу подкатывала тошнота. Призраку понадобилось всего три секунды, чтобы превратиться в какое-то жуткое существо, похожее на кусок гнилого картофеля, и, вытянув руку, изо всех сил рвануть Арвиго за волосы. Торговец шлёпнулся назад спиной, амулет отлетел в сторону – почти что ко мне в руки, и я, дотянувшись, схватила его, чтобы спрятать у сердца. – Ты теперь мой, – сказал труп сиплым голосом, и Арвиго, завопив, принялся звать Ракха на помощь. – Ты мой. Ты – моё! Наш-ше… хо-ро-ш-шо… Мне не было дела до его бед, я на четвереньках добралась до мага, который по-прежнему держал открытой узкую светлую щель. В голове было мутно, ссадины на щеке горели огнём. – Ракх, пора уходить! – Рано, – отозвался сквозь зубы колдун. – Не тронь меня! Отстань! Прости!.. Чего ты хочешь?! – причитал Арвиго за моей спиной. – Моя жена! – отозвался мужчина. – Что ты сказал ей, помнишь? «Тебе без надобности лекарство. Ты, старуха, своё отжила». Отжила! – выкрикнул он высоко и протяжно. – Ты мог бы спасти всех нас, но предпочёл сберечь несколько монет! Я всё-таки обернулась: зелёные костлявые пальцы сжимались на шее Арвиго, и он, дрожа всем телом, не оставлял попыток вырваться. Но не мог, хотя откуда бы у мёртвого существа могла взяться столь могучая сила? – Всё девчонка! Я её купил, чтобы перепродать, отдал последние деньги! Это семья Рихдим виновата! – закричал Арвиго, но рука на его шее только крепче сжалась. – Ты лжёшь! Я накажу тебя за прошлую и будущую ложь. – Оставь его, – вдруг сказал Ракх. – И отправляйся к жене. Ты же знаешь, что, если убьёшь Арвиго – больше никогда не увидишь её, не коснёшься её души. Он того не стоит. Он свой урок получил. Я только заметила, что торговец обмочился от страха, и волосы его поседели. – Иди к ней, – спокойно и тихо сказал Ракх. – Сейчас. У тебя ещё осталось несколько мгновений. – Я так голоден… – пробормотал гниющий у нас на глазах призрак. – Мне так хочется есть… –Тамголода не будет. Иди. И старик сделал выбор. Он отбросил свою жертву прямо в стену, метнулся к прорехе, и в последний миг успел втиснуться в неё. Мрак вздрогнул, свет захлопнулся, а стержень стремительно врос обратно в звезду. Я попробовала помочь Ракху, но он трудно выпрямился и сказал: – Нужно скорее убираться отсюда. – Свистнул, и ему на плечо упал Тэм. – Нет, не трогай его! – Сам убрал звезду, и вдруг выругался на стеакском. – Только этого не хватало… Быстро, за мной! Я крепко сжала протянутую ладонь, Арвиго побежал следом, шатаясь. Вот уж никогда бы не подумала, что он будет плакать, словно дитя! Однако вскоре стало понятно, что так обеспокоило Ракха. Мы были уже неподалёку от моста, когда призраки перекрыли проход. Точнее, это были какие-то булькающие субстанции, пахнущие порченой рыбой, и их пришло куда больше десятка. – Роза, прыгай в воду! – приказал Ракх. – И плыви к причалам. Я догоню. – Без тебя не поплыву! Вместо ответа Ракх резко притянул меня к себе и коротко, больно поцеловал. А потом поднял, как тряпочную – и швырнул в воду. Холод тотчас сковал тело, одежда тянула на дно. К счастью, было в узкой речке совсем неглубоко, и я всего через пару минут выбралась на берег, отчаянно ища глазами мага. Ракх остался на другом берегу, и не торопился в воду. Он пытался отогнать от моста коричневатых существ, но магия против них почему-то не действовала. Уже через минуту Ракху пришлось взяться за меч – слишком длинный, чтобы можно было сунуть его под плащ, но меня уже не заботило, как мужчина прятал его. Арвиго, которому проще было нырнуть за мной следом, почему-то не спешил убегать, и, кажется, я знала, чего он хочет. И точно: мужчина смотрел на сражающегося Ракха пристально и зло, словно выжидал момента. Его-то сгустки не трогали… – Ракх!!! Я ринулась обратно на мост, путаясь в тяжёлых одеждах, но уже на середине услышала властное: – Брось меня, глупая! – Ракх, у него нож!.. Часть существ направились мне навстречу, и я застыла на полпути. Арвиго между тем бросился на колдуна, думать не думая о том, что амулет подняла я. Его жадность была безумна, и торговец готов был на всё. Мне же пришлось убегать к лесу, и на несколько секунд я потеряла мужчин из виду. – Роза, что с тобой? Аник поймал меня за руку, утягивая прочь от моста. – Ракху… помочь… я-то ничего! – У тебя лицо в крови! – Я упала. Арвиго ударил. Ракху помоги! – Он не велел мне приближаться, и я больше никогда его не ослушаюсь, – сердито сказал парень. – И тебе не дам. – Эти твари сожрут его! А у торговца нож! – Не глупи, – сказал парень и грубо потянул меня прочь. – Ракх отлично справится без нашей помощи. Что он тебе, маг-ученик, что ли? Я вырвалась и побежала обратно, и Аник выругался. – Вот же дурочка! – Сам дурак! – отозвалась я. – На рожон не полезу, но и не собираюсь сидеть в палатке, пока Ракх в опасности! Я подожду его здесь, на границе. – И подхватишь от заразных какую-нибудь гадость. Они одним дыханием могут дерево иссушить… Стой! Он потом будет ругаться. Сушёные мухоморы, остановись!.. И тут со стороны причалов показался мокрый, потрёпанный Ракх. Вид у него был одновременно свирепый и усталый – не иначе, собрался ругаться на обоих. – Ну-ка марш отсюда! – приказал он железным голосом, но я подошла, чтобы подставить плечо. – Не сердись. Я помочь хочу! – Твоё упрямство сейчас совершенно некстати, – отозвался маг, отводя мои руки. – Иди за Аником, и не вздумай больше мне перечить! Я должен завершить ритуал, или всех, кто попал в прореху, вскоре снова притянет Магра. Я посмотрела на него и не решилась спорить. Главное, что он был жив, с остальным можно было справиться после. – Вот твой талисман. – Спасибо. – И отвернулся. – Иди уже, воительница. При других обстоятельствах это ядовитое прозвище прозвучало бы обидно, но я понимала, что Ракх прав. – А где Арвиго? – спохватившись, обернулась я. – Надеюсь, они его уже доели, – отозвался Ракх. – Он слишком туп и жаден, чтобы правильно оценить ситуацию. Ну, туда ему и дорога, я честно старался помочь. Выпрямился, доставая какую-то маленькую шкатулку, и Аник рванул меня за собой. – Отстань от него. Пойдём лучше лагерь разобьём. – Что, прямо неподалёку? – А у тебя есть силы продолжать путь ради мирного местечка? Призраки не покинут пределы города, они связаны с ним навечно. Ну, или до того момента, пока какой-нибудь добрый маг не поможет продолжить Путь. Так что никто нас в лесу не тронет. Я кивнула, то и дело оборачиваясь на Ракха, который что-то негромко бормотал. – Ты лучше ему постель и ужин приготовь, – проворчал Аник. – Конечно, – отозвалась я, понимая, что веду себя как наседка. – С лошадьми всё в порядке? – А что я мог сделать не так? Он был не в настроении. Возможно, жалел, что не довелось помочь нам, или просто его раздражала моя тупость. На небольшой поляне у ручья я смыла с лица кровь, ощупала глубокую ссадину и опухшую от удара щёку, и, не обращая внимания на боль, принялась готовить еду на костре. Пламя успокаивало, но руки тряслись всё равно – Ракха долго не было. Я дважды разлила воду, потом долго не могла распутать завязки у мешочка с вяленым мясом, и в итоге, уже закончив с бульоном, пошла в кусты плакать. При Анике было стыдно, а вот одной – в самый раз. Там меня Ракх и нашёл. – Надеюсь, не из-за меня ревёшь, лисёнок? – утомлённо, севшим голосом спросил он. Я тотчас обняла мужчину за плечи, ощупала и осмотрела всего, а, поняв, что серьёзных ран на нём нет, длинно, со всхлипом, выдохнула. – Слава богам, ты цел! – А вот ты нет, – он взял меня за подбородок и заставил повернуть голову. – Я почти рад, что Арвиго мёртв. Эта тварь уже не в первый раз руку на женщину поднимает. – И ты его?.. – Нет. Его сожрали гнилостные. – Ракх вздохнул и повёл меня обратно к костру. – Он столь сильно хотел заполучить живую звезду, что был готов рисковать жизнью, и это стало его последней сделкой. – Но ведь о том, что у тебя амулет, никто не знает! – Только ты, Аник и ещё один человек, мой старый друг, – нехотя сказал Ракх. – Значит, он проболтался? – Его, как и Арвиго, вынудили. Она. Таинственная женщина. Или это был лишь выдуманный образ-прикрытие? – У тебя есть враги помимо тёмных? – прямо спросила я. – Конечно, полным-полно. – И «Она» в их числе? – рискнула спросить я. – Да. Синяя ведьма, – отозвался мужчина. – Она же Эйш, или Грахта, она же Заклинательница Царей. Родившаяся в пустынном краю в простой семье, обрётшая магию в юном возрасте и учившаяся в Королевской Академии в тот же период, что я. Кстати, она не участвовала в нападении на Лету, король оставил её при себе. – Почему она тебя не любит? – Потому что мы по разные стороны тьмы. Эйш всегда стремилась к власти, и является давней и постоянной любовницей короля Сагора, политику которого я откровенно презираю. По молодости, будучи привязанным к Вардару, я восхвалял его величие, как и многие другие тёмные ученики. Я гордился, что являюсь частью удивительной древней культуры, пока не узнал, что тот же Зальмит намного старше Вардара, но не кичится этим. К тому же история Вардара писана кровью многих древних племён, что занимали эти территории прежде. Вардарцы, пришедшие с гибнущих огненных земель, просто взяли всё, что пожелали. И так они поступали всегда, с Летой в том числе. Могли бы и на Осень напасть, но у вас слишком большое войско, оно им не по зубам. Поэтому с Осенними они старательно изображают дружбу. – И Синяя ведьма это одобряет? – Конечно. Насколько мне известно, она планирует в будущем сделать наследником своего сына, рождённого от короля вне брака. – И всё-таки при чём здесь ты? – А при том, что не только ей ведомы мои секреты, но и я знаю о ней много такого, что очень не понравится Сагору. Долгое время её целью было убить меня, потом она поняла, что может сотрудничать и получать выгоду. Потом ей захотелось большего. – И? – И она стала искать способы заполучить мою душу, – сказал он, потирая глаза. – Пока что не нашла. Я нахмурилась, пытаясь осознать сказанное. – Потому что ты – один из сильнейших магов Вардара? Ей нужны твои умения? – Да. – Тогда почему Зуруб, если он подчиняется королю, решил убить тебя? – Он тоже с ней не ладит, – усмехнулся Ракх. – И отчасти назло Эйш вынудил Аника меня «пристрелить». – А кто такой Сапсан? – спросила я, ухватившись за его искренность. – Был моим лучшим другом. Кстати, предполагаю, что он работает на королевскую семью Осенних. У нас с ним не всё гладко… – Боги, как всё сложно! – Это лишь вершина пирамиды, Роза, но нам не обязательно добираться до её основания. Давай поедим и полечим тебя, а потом отправимся спать. – Конечно, – поспешно сказала я, и вскоре мы уже сидели у костра. Ракх съел свою порцию без аппетита и позвал меня обрабатывать раны. – Потерпи. Я сейчас намажу, будет немного жечь. Больно? Он подул мне на щёку, и показалось, будто в тепле дыхания родилось нечто отчётливо весеннее. – Нет, – сказала я честно, думая только о том, как нежны его пальцы. Всегда, когда миновала угроза, у меня случался прилив сил, душевный подъём. Мне хотелось обнять Ракха, позаботиться о нём, сказать, как он дорог мне, но мужчина, закончив с раной, пошёл говорить о чём-то с Аником. Беседовали они так долго, что я успела и накормить Кутю, и посуду помыть, и умыться, и приготовиться ко сну. Отчаявшись дождаться мага, полезла в палатку, и ещё долго чесала волосы, перебирая в уме всех врагов Ракха. Помимо Синей Ведьмы, о которой ходили жуткие слухи, Зуруба и его учеников, а также непонятного Сапсана, были ещё те серые, которых Ракх отправил в иное измерение, и которые, наверное, могли вернуться, а также прочие, которых мужчина определил в категорию «полно». И моей магии земли было отчаянно мало, чтобы справиться с ними всеми. Почему-то я была уверена, что непременно снова поучаствую в жизни Ракха как спасительница, ведь однажды мне это удалось! Если его сердце снова остынет, я непременно согрею его волшебством жизни, и не стану бояться трудностей… Если, конечно, справлюсь с собственными переживаниями, ведь для начала нужно было как-то решить вопрос с семьёй. Могла ли я простить их? А если вовсе не тревожить старые раны? В палатку залез Ракх, и его измученный вид отбил у меня желание жалеть себя. – Давай, ложись, – решительно сказала я. – Сегодня я тебя помассирую, у меня полно сил. – Неужели, малышка? – усмехнулся мужчина. – А я думал, обидишься, что я так резко с тобой разговаривал. – Нисколько. Ты правильно делаешь, что жёстко мне приказываешь, иначе я не понимаю. Он слабо улыбнулся и стянул распахнутый жилет. Пальцы неуклюже принялись за пуговицы на рубашке, и я мягко отвела его руки. – Дай-ка мне. Ракх не сопротивлялся. Мне казалось, он прямо сейчас потеряет сознание. Мужчина доверчиво прижался лбом к моему плечу, и я чувствовала, какой он на самом деле тяжёлый. Одно движение – и с лёгкостью опрокинет навзничь! Меня отвлекал его запах, губы щекотали жёсткие растрепавшиеся волосы. Когда я наконец-то сняла с него рубашку и погладила по груди, мужчина неожиданно поймал в ладони моё лицо и глубоко и длинно поцеловал в губы. – Это тебе за упрямство. – М… Спасибо. В следующий раз буду знать, что меня ждёт столь суровое наказание, и очень постараюсь как можно больше упрямиться. Ракх улыбнулся, и лёг на живот, с удовольствием вытягиваясь во весь рост. – А вот и доброе волшебство для одного меня, – пробормотал он, когда я принялась гладить его широкую спину. – Благодарю тебя, Роза. – Отдыхай, мой хороший. Пусть тебе приснятся добрые сны. Он закрыл глаза, выдохнул – и отключился. Пожалуй, это было самое быстрое засыпание, которое я когда-либо видела. В эту ночь он похрапывал в моих объятьях, а мой сон был чуток – я готовилась встретить во плоти любого самого хитрого и коварного врага…Глава 13
Всего в трёх днях пути от призрачного города пограничные земли завершались крутым каменным обрывом. Спуск с него был только один – длинный и не слишком удобный, особенно для повозок. Мы спешились, хорошенько закрепили вещи, и Ракх первыми свёл вниз Жало и Сахара. Мы с Аником и Кутерьмой спустились следом, избегая шуметь и то и дело поглядывая наверх – камнепады здесь были не редкостью. – Почему Границу никто не охраняет? – спросил Аник. – Мы ведь уже на территории осенних. – Наши леса оберегает магия, – ответила я. – По крайней мере, от вторжения чужеземцев. К сожалению, никто не застрахован от подлости соседей. – Как это было с твоей семьёй? – Да. Тогда поджог устроили «свои», ведь если осенний достаточно хорошо владеет магией, он может заставить дерево усохнуть. Впрочем, воспользоваться огнём тоже не проблема. – Я думал, здесь к лесу относятся как к божеству, – сказал лет. – Вероотступники есть везде, и подлецов тоже хватает. – Это верно, – кивнул парень. Страна Осени нисколько не изменилась за те годы, что я не была в ней. Всё те же шикарные смешанные леса, где жили высокие раскидистые берёзы, чьи тела искривило время, нежные жёлтые ясени, красные клёны и бурые дубы, а ещё рябины-альбиносы, которые серебром листьев и стволов резко выделялись на фоне остальных деревьев, и чьи алые ягоды – не горькие, наоборот, чересчур сладкие и крупные – мы всегда собирали для компотов. Я помнила эти тропки меж кустов облепихи, чёрную землю, что теперь была сокрыта под цветным покрывалом, и небо – нежно-голубое, как отблеск далёких звёзд. Дом пах грибами, сыростью и тишиной. Моим домом был весь этот лес, где каждое дерево с радостью отзывалось на мысль и прикосновение. Здесь мне было хорошо. В Вардаре я не могла колдовать так открыто и естественно, но в Осени одним лишь дыханием поднимала из земли поздние цветы. Мне было сладко, печально и странно. Наверное, так чувствует себя всякий, кто давно уже не был на родине. Аник радовался теплу, и то и дело рассказывал о том, что зимой в стране Лета можно ходить без шапки. Он задавал множество вопросов: о том, когда я впервые ощутила наследие предков, и кто учил меня волшебству, и какие звери жили в наших лесах. Потом принимался учить меня тонкостям верховой езды – правда, на словах, но я старалась запомнить его разумные советы. Ракх почти всё время молчал, и я не пыталась втянуть его в разговор. Было видно, что мужчине не до нашей трескотни – он наверняка обдумывал возможные варианты будущего. Я, хотя обычно делала также, теперь старалась не размышлять о грядущем. Лишь уговорила себя, что всё будет хорошо, и радовалась приятному чувству защищённости, что появилось у меня на родной земле. Вскоре мы въехали в славные сосновые леса, и Ракх снова предложил на выбор два пути: – Одна дорога короче и проще, и мы сможем переночевать в гостинице. Второй путь старый, через лес, и я понятия не имею, в каком состоянии мост, который указан на карте. Возможно, он обрушился. – И мы никак не переправимся в случае чего? – Боюсь, не выйдет. Там сильное течение. – А в чём проблема короткого пути? – поднял брови Аник. – Во мне. В Осени не слишком радуются стеаксам. К тому же от меня за версту разит тёмной магией. – Снова предрассудки, – нахмурилась я. – Поедем коротким, чтобы потом назад не пришлось поворачивать. Ничего они нам плохого не сделают! Или ты переживаешь, что будут глаза отводить и молитвы оберегающие читать? – Да мне-то всё равно, – краешком рта усмехнулся Ракх. – Не хочется, чтобы вам это боком вышло. Я открыла рот сказать, чтобы он не переживал, но Аник опередил меня: – Да плевать, что они подумают! Всё-таки осенние не так упрямы и жестоки, как вардарцы. Подумаешь, пялиться станут! Ракх кивнул. – Ладно, тогда давайте прибавим ходу. Было бы неплохо в городе найти комнаты с ванными, а то у меня жуть как голова чешется! – В этом наши желания совпадают, – сказала я с улыбкой, и мы пустили коней рысью. В Ардив, что стоял у реки, мы добрались уже на закате. Это был типичный для Осени каменный город с широкими улицами, пёстрыми черепичными крышами, фонтанами и множеством самых разных деревьев. И каково же было моё облегчение, когда стало понятно, что наша необычная троица не слишком-то и привлекает внимание. Людям было не до любопытства – все шумно праздновали, танцевали и веселились прямо на улице. – Что за торжество? – спросил Аник. – Хм… Не знаю. Сегодня какой день? – Двадцатое октября. – Значит, никакого праздника быть не должно. Давайте спросим. Не смущаясь, я подошла к первой попавшейся женщине. – Здравствуйте! Не подскажите, что все так бурно отмечают? Дело в том, что я много лет не была на родине… – Рождение принцессы, конечно! – улыбнулась женщина. – Четверо сыновей, и, наконец, долгожданная дочка! Король и королева счастливы, и в каждое селение направили гонцов с дарами. Присоединяйтесь! – Спасибо за приглашение, но мы бы сначала хотели отдохнуть с дороги. Не подскажите, где здесь хороший постоялый двор? – Поверните возле того красного здания, по Платановой улице до магазина тканей, а затем направо до большого сквера. Вот как раз возле него гостиница «Паор», чудесное тихое место. – Благодарю вас. Мы раскланялись, и спустя полчаса – толпы празднующих не давали добраться быстрее – уже вписывали свои имена в книгу гостей. Я не видела, как назвался Ракх, но мы с Аником не стали придумывать новые имена. Да и историю оставили прежней – лет был моим двоюродным братом, а мы с Ракхом молодожёнами. К Кутерьме служитель отнёсся спокойно и дружелюбно, даже в шутку предложил ей отдельное меню, и в обеих комнатах нам приготовили ванны и дополнительные чаны с горячей водой. – Иди первая, – сказал Ракх. – У меня ещё есть дела. Колдун явно был не в настроении напроситься со мной, и я понимала, что дело не только в постоянных тревожных мыслях. Просто Ракх привык большую часть дня и ночи проводить в одиночестве, а тут я, изголодавшаяся по общению и нежности! Ему просто хотелось уединения, и я решила, что ни за что не стану просить в чём-то помочь. Он сел в углу комнаты со своей сумкой, я взяла полотенце и мыло, и ушла в маленькую ванную. Нарочно мылась долго, дважды намыливала голову, сполоснулась, причесалась, заплела косы, вымыла ванну из живого камня и даже залила в неё приготовленную чистую воду. Потом оделась для сна в плотную сорочку, и осторожно приоткрыла дверь: Ракх держал какую-то странную чёрную каплю, и та перекатывалась, словно пытаясь с его ладони убежать. Однако мужчина не отпускал её, ловко и гибко двигая кистью и пальцами, и был так сосредоточен, что я не решилась даже шага ступить. Так прошло несколько минут. Я чувствовала голод и усталость, но так и стояла на пороге, наблюдая за магом. – Ты что? – неожиданно спросил он. – Всё нормально? – Да. Просто не хотела тебе мешать. Мужчина кивнул и крепко сжал ладонь, отчего капля тревожно и коротко пискнула. Я отважилась подойти к постели, аккуратно расправила и сложила одежду, и снова покосилась на Ракха: он что-то нашёптывал капле, и та, замерев в воздухе у его лица, не пыталась сбежать. – Эм… Я там чистую воду для тебя налила. – Спасибо, но не стоило. Чаны-то нелёгкие. – Но и не тяжёлые. Ты не против, что я немного перекушу, не дожидаясь тебя? – Конечно, – сказал он и запихнул околдованную каплю в стеклянный сосуд. – Спасибо, Роза. Пойду помоюсь. По тому, как маг плотно прикрыл за собой дверь, стало ясно: он не хотел моего вторжения. Конечно, я была бы рада помочь, потереть ему спину, вымыть голову, но ни за что бы ни стала навязываться. Я поела, проверила, что происходит на улице, и, убедившись, что входная дверь закрыта, легла в постель. В эти мгновения мне больше всего хотелось постоянства, определённости, уверенности в собственных решениях. Я злилась, что не обладаю достаточнойсилой, чтобы решить свою судьбу, как мне хочется. Прежде я представляла себе самый замечательный вариант: мы с Ракхом приедем в Осень после того, как поможем страдающим душам моих близких, найдём укромное красивое место где-нибудь в Радужных горах, и будем жить там вместе. Он непременно полюбит меня, как и я его, и будет счастлив вдали от тёмной магии, мести и проклятий. Однако было бы неправильно заставлять его верить в мои мечты. Теперь я уже не чувствовала уверенности в том, что маг жаждет покоя. Кругом него собирались тучи, он не зря предупреждал меня об опасности. Среди его врагов были страшные, могущественные люди, и сам колдун нёс в себе угрозу существующим порядкам Вардара. Возможно, спокойная жизнь была вовсе не для него, потому что от такого преследования едва ли можно было где-то спастись. Он похоронил себя, но рано или поздно придётся воскреснуть. Захочу ли я быть рядом с мужчиной, у которого никогда не будет постоянного, безопасного и уютного дома? Преодолеет ли любовь множественные преграды? Не в силах справиться с потоком сложных мыслей, я повернулась на бок и попыталась уснуть, но через минуту почувствовала что-то странное в шёпоте ветра за окном. Я поднялась с постели, накинула халат и тихонько выглянула из-за занавески. В сквере по-прежнему гуляли люди, звучала издалека музыка, горели цветные живые камушки… И стояла у ограды высокая женщина, показавшаяся мне смутно знакомой. И хотя она не смотрела на гостиницу, а у меня мороз пошёл по коже – так бывало всегда, когда в сердце зарождалось нехорошее предчувствие. – Ракх, – негромко позвала я. – Да? – отозвался мужчина из-за двери. – Мне кажется, за нами следят. Женщина неспешно направилась прочь, и, не успел Ракх встать у окна, как её и след простыл. – Кто? – спросил маг, внимательно осматривая улицу. – Я только что видела женщину! Там, возле ограды! – И что она делала? – Стояла. Просто стояла и смотрела по сторонам. Понимаю, звучит глупо, но деревья всегда предупреждают меня. Ведь это могла быть Синяя ведьма? – Нет, – со спокойной уверенностью отозвался он, по-прежнему глядя в окно. – Её приближение я бы ощутил издалека. Впрочем, я не утверждаю, что ты выдумала преследование. Это вполне могла быть одна из тех дам, которым я небезразличен. – Что? Я удивлённо воззрилась на него, и мужчина криво улыбнулся. – Ты не о том подумала, лиса. Речь идёт о колдуньях, которые хотят обучаться магии. За всё время моего существования таковых было с десяток, и некоторые особо упорные преследуют меня по нескольку лет. Ещё это могут быть клиенты, чьих ожиданий я не оправдал, или отказал по разным причинам. Была женщина, которая хотела воскресить мужа, упорно полагая, что я могу вдохнуть в труп новую жизнь. Была ещё одна, уверенная, что тёмная магия вернёт ей молодость, стоит только принести в жертву невинного младенца. У людей столько предрассудков, столько гадости в мыслях, ты себе даже не представляешь! Я уже говорил, для многих тьма есть исключительное зло, способное нарушать даже законы природы, хотя, сопоставив исторические факты, они поймут, что тёмные ещё ни разу не смогли победить энергии жизни и любви. – Древесные души, как ты живёшь со всем этим?.. – вырвалось у меня. – Преследование, сумасшедшие люди, жаждущие невозможного… И как они узнают, куда ты отправляешься? – Находят способы. Некоторые прибегают к помощи магии, другие просто следят постоянно. В столице напротив нас жила богатая семья… Хотя лучше не буду об этом рассказывать. И да, мне не слишком приятно быть объектом пристального внимания. По правде, я лишь изредка чувствую себя спокойно и безопасно. Так было, например, в Лесу Великанов. Не удивлюсь, кстати, если ради достижения цели какая-нибудь полоумная следовала за нами по зачарованным землям. – Мне жаль, – тихо сказала я, сжимая его руку. – Ты просто знай, что, если вдруг нужна моя помощь… Любая, Ракх! Я буду рядом. – Спасибо, милая. Я знаю это. Пойдём уже спать, завтра нам предстоит долгий путь. Я заметила, что в последние дни он уставал гораздо больше обычного, и поспешно кивнула. Ракх защищал нас на уровнях, невидимых глазу, он ведал многое, и, чтобы мы могли спокойно спать, мало рассказывал. Но сам, обладая силой и знаниями, как следует отдохнуть не мог. Каково это – жить в постоянном напряжении, в ожидании битвы или предательства? Неудивительно, что он не мог и не хотел любить, ведь настоящая любовь – это не просто ответственность, но и искренность. Да, Ракх был со мной честен, но откровенен ли? Нет. Мужчина как всегда помял мне плечи, помогая на время забыть о тревогах. Мы легли, укрывшись одним одеялом: Ракх – на спину, я – на бок, чтобы его видеть. Прижалась щекой к его руке, и мужчина погладил меня кончиками пальцев: – Отдыхай. Он уснул почти сразу, а я ещё долго лежала, размышляя, существует ли в действительности остров, где нам будет хорошо? И сама не заметила, как оказалась в странном месте, не похожем ни на Вардар, ни на Осень. Это была скала посреди бушующего моря, на которой не росло ни единого куста или дерева. Я стояла на самой её вершине, дрожа под ледяным ветром, и чувствуя невыносимую, дикую боль. Поначалу я не могла понять, откуда она идёт, и не видела на себе ран, но потом осознала, что ноги мои босы, и из ступней густым потоком течёт кровь. Я стояла на осколках стекла, а когда пыталась двинуться с места – они только глубже впивались. Я пыталась кричать, надеялась позвать на помощь, но вокруг не было никого, кто мог бы забрать меня с острова. Здесь не ходили корабли, не водились птицы, не вставало солнце. Небо освещали красноватые, в жёлтых морщинах Луны, и мутные звёзды, жмущиеся друг другу в попытке согреться. Я осталась одна – неведомо, за что наказанная. Я хотела ползти, чтобы добраться до гладких валунов у воды, но меня будто парализовало. А потом остров стал медленно уходить под воду, и стёкла стали моими оковами, потому что слишком глубоко ранили плоть. Тёмная пучина всё приближалась, охватывая моё тело, и стало казаться, что меня пожирает какой-то жуткий монстр, который давно уже голодал в этих заброшенных водах… Я захлёбывалась. Пыталась дышать и не могла. Завопила от страха, чувствуя, что погибаю – и проснулась в объятьях Ракха. – Это сон, Роза. Только сон. Всё хорошо, я с тобой, лисёнок. – Мои ноги… – пробормотала я, задыхаясь. – Ноги в крови… Я не хочу обратно на ту скалу! Пожалуйста, не дай мне снова уснуть! Мне никогда не снились кошмары, разве что в детстве был сон о том, что я заблудилась в лесу. Но подобный этому – жуткий, реалистичный – посетил впервые. Казалось, стоит закрыть глаза – и море коснётся коленей, а в пятки снова вонзятся безжалостные осколки. Ракх взял меня на руки, наклонился и поцеловал в губы, утешая дыханием, согревая нежностью. Он быстро вернул мне настоящий, целостный мир. – Не бойся, Роза. Я здесь и никуда не уйду. – Пожалуйста, поцелуй меня ещё! Мужчина исполнил мою просьбу, и по спине потекли мурашки. Я находилась в приятном, дремотном состоянии, и чувствовала его и своё тело иначе. Мне захотелось коснуться, и Ракх был не против. Пальцы его скользнули под сорочку, погладили мою грудь, медленно сжались… Я закрыла глаза, расслабляясь, только поглаживала в ответ его тело. Мне нравилась музыка тишины, и на смену страху пришло сумрачное наслаждение. Мы не могли приказывать дням, но ночь принадлежала нам, и я была благодарна ей за молчание. Наша близость была какой-то другой, непривычной. Тело моё было слишком чувствительно, непослушно, напряжено. – Ракх, прошу тебя… Помедленнее, – выговорила я, когда стало невмоготу. – В чём дело, малышка? Тебе больно? – Немного. – Мне остановиться? – с тихой нежностью спросил мужчина. Я знала, что он не рассердится, если мы, едва начав, всё завершим, но прерываться не хотела. – Нет. Просто давай потихоньку. Ракх усмехнулся, и поцеловал меня в ухо. – Как тебе будет удобно, Роза? Лежа, сидя, стоя? Его здоровый глаз стал ярко-зелёным, а тёмный был закрыт волосам – так, что мне казалось, будто под прядями обычное, не искажённое страданием лицо. – На боку, – покраснела я. – Вот так? Он мягко прижался ко мне сзади, коснулся губами шеи, и скользнул внутрь плавно и неспешно. – Да, – прошептала я. – Так хорошо. У Ракха были чуть шершавые, приятно тёплые пальцы. От него снова пахло колдовством, но теперь ещё и лесом, листвой и дальней дорогой. И в эти мгновения он целиком принадлежал мне, отчего вкус близости становился восхитительным, а память превращалась в сон – не кошмар, сказочную грёзу, – где ночь дарует красоту небес, глубину дрожащих теней, и отблески огня, который всегда ярче сияет в полночь.Глава 14_1
Всю дорогу до Мальва-Ока я думала о том, какой дивной была наша последняя близость. Меня снова преследовали несбыточные мечты, и каждая была краше и смелее предыдущей. Даже страшный сон забылся, поблек, изгнанный светлыми грёзами. Красные листья парили кругом нас, словно огненные бабочки, а на бархатных стволах синих буков белели нити рассыпчатого мха, который водился только в Осени. Голоса растений сплетались, и я знала, что они будут громко звучать до самой зимы, до первого глубокого снега, но даже тогда сильным волшебникам будет под силу пробудить природу. Удивительно, что прежде я не могла так ясно чувствовать энергии леса, а теперь разбиралась в них с лёгкостью, ведала возраст каждого дерева, знала, сколько ветвей оно вырастило и скольких птиц приняло в гнёздах. Теперь я бы ни за что не заблудилась в самой глухой чаще, и отыскала бы без труда достаточно грибов, ягод и орехов, чтобы прокормить нас троих. Тем более что некоторые виды не боялись даже мороза. Лес был моей колыбелью, моим старшим, добрым другом. Он обнимал меня, я дарила ему ласковые взгляды. А потом смотрела в спину Ракху и думала о том, как хочу поцеловать его. Я знала, что, если постараюсь, смогу спасти его от тьмы, нужно только придумать, как. Но прежде, чем исцелять чужое, мне нужно было разобраться с собственным прошлым. Чем ближе к городу, тем сложнее мне становилось справляться с эмоциями. Я никак не могла придумать, как вести себя и что говорить, а спросить совета у Ракха или Аника не решалась. Им и так хватало забот, а мне стоило научиться действовать самостоятельно и принимать решения, полагаясь лишь на собственные ощущения. Однако всё было непросто. Сердце подсказывало отпустись чувства и идти напролом, разум предлагал холодный расчет и сдержанность. Я не собиралась выдумывать своё прошлое, преуменьшать или преувеличивать страдания, но и не хотела казаться сильной. В конце концов, когда до места оставалось всего ничего, я направила Сахара к Жало. – Ракх, что мне сказать насчет нас? – Правду, – отозвался мужчина. – Что я был твоим нанимателем, а теперь помогаю отыскать семью. Или, если хочешь, говори, что я твой жених, они ведь не станут проверять. – Мы не похожи на настоящую пару, – отозвалась я печально. – И ты это знаешь. – Поэтому и предлагаю говорить, что нас связывают деловые отношения. Я вздохнула и поглядела в небо – облака плели над нами цветные косы, и солнечные лучи были им лентами. – Я скажу, что ты спас меня, а потом мы стали любовниками. Ракх чуть нахмурился. – Твои родные не придут в восторг от такого. – Продавая меня Арвиго, они как-то не слишком думали о моей чести. – Это верно, и всё-таки лучше говори, что мы друзья – это тоже правда. – Посмотрим, – отозвалась я, хотя всё для себя уже решила. Ракх не заслуживал быть лишь другом и спасителем. Нет, он будет представлен, как мой избранник, возлюбленный, самый лучший мужчина. И пусть только попробуют косо посмотреть на него! – Роза, ты что? – фыркнул Аник. – А? – Ничего себе, лицо сделала! С таким только против короля мятеж затевать. Я рассмеялась. – У всех, бывает, чувства бурлят. А ты бы не волновался о встрече с близкими, которых много лет считал погибшими? – Наверное, волновался бы, – кивнул парень. – Но я бы не простил предательства. – Кто сказал, что я их простила? – По глазам вижу. Ты не злопамятна, в отличие от меня, – добавил он мрачно. Я пожала плечами. – Думаешь, я не умею сердиться? – Злиться ты умеешь, я это на своей шкуре ощутил. Но вот люто ненавидеть – едва ли. – Этому можно научиться, – проворчала я. – Мальва, – прервал наш неприятный разговор Ракх. – И Закатная река. Я подъехала к мужчине, и глазам предстал мирный, тихий пейзаж: светлая набережная с высокими худыми фонарями, яркие клёны и пожелтевшими пихты на широкой аллее, а ещё множество лекарственных растений и самых разных роз. Собственно, и меня назвали в честь этого цветка, а Анной звали бабушку. – Поехали, найдём гостиный двор, – сказал маг. – Передохнём, поедим. Ты с мыслями соберёшься. Потом уже будем искать твою семью. Я кивнула. В горле было сухо, сердце больно билось о грудную клетку. А вдруг я встречу брата на улице? А если где-то неподалёку гуляют мама с папой?.. Нам повезло – сразу за мостом была таверна, и мы, оставив лошадей у столбов, вошли внутрь. – Доброго дня славным путешественникам! – тотчас улыбнулся нам хозяин. – Позвольте предложить вам тёплую пищу и кров. – Добро этому дому, – на осенний лад отозвался Ракх. – Спасибо, мы бы не отказались от еды и комнат. – Присаживайтесь, – сказал мужчина и показал на круглый стол, застеленный расшитой синей скатертью. – Могу предложить вам похлёбку с королевскими грибами, белым картофелем и сметаной, творожно-черничную запеканку, рыбу в сливочно-чесночном соусе и свежий ягодный морс. Я прямо услышала, как у Аника заурчал живот, и Ракх, как старший, ответил: – Благодарю вас, мы будем всё. – Вытащил и протянул мужчине крупную монету. – Если вам не трудно, пожалуйста, принесите ещё обычного сырого мяса для моей птицы, и что-нибудь для лисицы. – Конечно, господин. Я могу быть вам ещё чем-то полезен? – Да, пожалуйста, – встрепенулась я. – Вы не подскажите, живут ли в городе Рихдим? Дело в том, что я их дочь… – покраснела и закончила: – Так уж вышло, что мы потеряли друг друга во время эпидемии шмахи много лет назад… – Старшая Рихдим? – удивился мужчина. Присмотрелся ко мне и широко улыбнулся. – Ну конечно! А я-то думал, почему мне так знакомо ваше лицо! Да, они живут в поместье неподалёку от города, и я могу послать кого-то из работников с радостной вестью о вашем появлении. Он и не думал сомневаться в правдивости моих слов – наверняка потому, что я была очень похожа на маму. Я поблагодарила хозяина, а тут и чаши для мытья рук принесли. Вскоре показалась кухарка с большим подносом, на котором стояла так любимая многими торговцами посуда из голубой глины. Запах от кушаний шёл дивный, и я, хотя и волновалась, а всё-таки поела с аппетитом. Однако, когда первый голод прошёл, мне стало не до вкусностей. Я вытерла руки, убедилась, что Кутерьму не обделили, и вышла на воздух, чувствуя, как Ракх проводил меня взглядом. Совсем скоро я пойму, умею ли ненавидеть. Сколько придётся ждать? Не хотелось удручать ребят своим напряжённым видом, и одновременно хотелось спрятаться в объятьях Ракха. Только он мог защитить меня от боли, подсказать верные чувства. Полагаться на мужчину – так меня всегда учили, но пример отца получился не слишком обнадёживающим… И вдруг вдалеке показалась женщина, которую я просто не могла не узнать. Шла она так, словно никуда не торопилась – наверняка оказалась здесь случайно, разминувшись с работником, который отправился в поместье. Мама. Постаревшая, но всё равно красивая. На ней было серое платье и плотная бархатная накидка, волосы удерживал серебряный обруч. У меня пересохло в горле, колени подогнулись бы, не держись я за колонну. Я шагнула с крыльца, боясь моргнуть или произнести хоть слово, и мама, ощутив взгляд, посмотрела прямо на меня. Кругом снова воцарилась тьма, но Ракха не было рядом, чтобы спасти меня. Бывают в жизни мгновения, когда человек остаётся один на один со страхом. – Рози… – бледнея, выговорила мама. – Боги леса… неужели это ты? Голос её дрогнул, лицо исказило страдание. – Мама, – трудно произнесла я. – Привет! Если бы она обняла меня в этот миг, хотя бы взяла за руку… Но мы были как два призрака – каждая в своём мире и времени. Мама подошла ближе, вглядываясь в моё лицо. – Розана. – Я. Вернулась. Просто хотела увидеть тебя… всех вас. Сомневалась, что так правильно, но всё-таки решилась. Почему она не хотела коснуться меня? Я ведь не кричала, не ругалась, ни в чём её не обвиняла! Мы мучительно долго молчали, глядя друг другу в глаза. – Мам, почему ты боишься подойти ко мне? – не выдержала я. – Раз я здесь, значит, готова забыть прошлое… то есть постараться, если вы мне поможете. – Но мы уже забыли его, Рози, – отозвалась она горестно. – Забыли тебя. Я думала, ты никогда не вернёшься. – То есть ты не хотела моего возвращения? Мама нахмурилась и отвела взгляд. – Ты жива и здорова, и это главное. Мои желания не имели значения, решение принимал отец. А он был проницателен, понял, что с твоим мягким нравом, но сильным сердцем, ты справишься с любыми трудностями. – С его проницательностью можно было и понять, что Арвиго, он же Ноди – та ещё скотина! – вспыхнула я. – И вы, думая, что творите для меня благо, на самом деле принесли самую лёгкую жертву. Мне повезло, что я, такая вся из себя несчастная, даже алчное сердце обогрела! Сама того не ведая, кстати, и потому лишь, что лила по вам слёзы, думая, что осталась сиротой! На каких условиях вы меня продали? Она взяла меня за локоть и увлекла подальше от входа в таверну. – Ноди обещал пристроить тебя в хороший дом, забирать часть твоего жалования в уплату долга… – Думаю, лучше тебе не знать, что он на самом деле планировал сделать, мама. И хотя я действительно работала, но далеко не всегда мне везло. Я почти умерла на улице от голода, когда мой хозяин разорился. Казалось, её совершенно не тронули мои слова. – Однако ты справилась. Я сожалею, Рози, но иного выхода не было. Ты спасла нас. – Вас спасли монеты, – хмуро сказала я. – К сожалению, красота и деньги очень часто являются единственным средством для достижения цели. Я как будто смотрела на совершенно постороннего человека, и тьма вокруг продолжала сгущаться. Один из самых моих главных страхов – оказаться ненужной – сбывался. – Твоя сестра выходит замуж за сына главы города, – продолжила мама. – Сама понимаешь, у нас сейчас много дел… – Тогда хотя бы сделай вид, что ты мне рада, а иначе слухов не избежать! – выговорила я сквозь зубы. – Я рада, Рози! Правда! – со всхлипом отозвалась она, попытавшись сжать мои пальцы, но я вырвала руку. – На нас уже смотрят. Думаю, будет разумно пригласить меня и моих попутчиков в поместье, а то люди станут думать, что я самозванка, или что вам не дорога родная кровь. – Не выдержала и усмехнулась: – Хотя подожди. Не стоит принимать решение без ведома отца. Он-то наверняка скажет, чтобы я убиралась восвояси, может, ещё и денег предложит! Я могу сказать, что ошиблась, что были ещё другие Рихдим. Или сама придумай для всех удобный вариант – какой хочешь, мне плевать! – Рози, не торопись. Ты сейчас наговоришь много такого, о чём потом станешь жалеть! Мне хотелось вскочить на Сахара и удрать в Лес Великанов, где многовековые исполины были ко мне добры и внимательны. – Я уже начинаю жалеть, что приехала. Вот уж ни за что бы не хотела испортить Элеоноре праздник! – Это я и пытаюсь до тебя донести! – вдруг жёстко припечатала мама. – Ну пойми же ты, что нельзя просто взять и появится внезапно, и требовать от нас прежнего отношения! Я могла расплакаться в любой момент, но была спасена: Ракх обнял меня сзади, ласковые пальцы сжались на плече. Маг отогнал тьму, но не победил её. Наверное, этот, созданный моей болью, мрак не могло разрушить ничто. – Добрый день, госпожа Рихдим, – сказал мужчина. – Добрый… – растерянно отозвалась мама. – А вы?.. – Это мой любимый, – ответила я резче, чем нужно. – Ракх Эм Рат. Он спас меня, когда я осталась без крова над головой. – Твой муж? – Не муж, – глядя ей в глаза, сказала я. – Мой мужчина. Мама покраснела. Она не имела права обвинять меня после всего, что случилось прошлом, но явно смутилась. – Мне нужно вернуться домой. – Конечно, – сказала я. – И, кстати, можешь никому не говорить, что встретила меня. А работник, который отправился в поместье с «радостной» вестью, за пару монет будет рад обо всём забыть. О, прошу прощения. Придётся ещё купить хозяина таверны, а то уж как он был счастлив узнать о моём существовании! – Роза, – тихо сказал Ракх, – не надо. Пойдём. – Да, идём. Я ужасно устала. Мама не стала нас останавливать, но я чувствовала, как она смотрит вслед. По правде, мне хотелось заорать на неё, возможно, даже выругаться, устроить истерику. Слёзы клокотали в горле, но когда Ракх завёл меня в комнату и закрыл дверь, я не расплакалась. – Где теперь взять силы забыть? Наверное, я знала, что так будет, Ракх. – Наверное, я тоже это знал, малышка. Он притянул меня к груди, и мы долго-долго стояли посреди комнаты, питаясь теплом друг друга. В эти мгновения я верно чувствовала одно: мой родной человек рядом, мне его единственного достаточно, и пытаться вернуть прошлое бессмысленно…Глава 14_2
Ракх уговорил меня остаться в гостинице на ночь, и до вечера мы с ним сидели в комнате, занимаясь каждый своим делом: он перебирал зелья, я чинила колготки, которые порвала в мёртвом городе при падении. Аник же отправился гулять, сказав, что не станет влипать в неприятности. – Только в этот раз не болтай, – предупредил Ракх, и парень кивнул. – Знаю, знаю. Мы все понимали, что нужно отдохнуть, вот только темперамент не позволял лету мирно трудиться. Он был из тех людей, которые легко заводят новые знакомства, но и так же легко расстаются. Исключением стали мы с Ракхом и Облако, и мне было приятно думать об этом. Орудуя иглой, я окончательно успокоилась, смирилась с произошедшим, и вскоре подошла посмотреть, чем занимается Ракх. – А, закончила. Хочешь помочь? – Да! Я с радостью ухватилась за возможность побыть с ним средь странных склянок и веществ, что в них томились, и запахов, что были мне неведомы. – Садись рядом, – пригласил Ракх. – Мне как раз пригодятся твои маленькие ловкие пальчики. Я прикусила губы. Когда он говорил подобное тихим, нежным голосом, было трудно удержаться от поцелуя. – А что у тебя в руке? – Клубок энергий. Он раскрыл ладонь, и я увидела многоцветное пульсирующее нечто, похожее на перепутанных ярких червячков, каждый из которых, надеясь выбраться, только крепче вязал узлами своих соседей. – Они живые? – Они – не насекомые, если ты об этом. Сначала я создаю из обычных ингредиентов похожую на желе субстанцию, потом она несколько раз перерождается, и в итоге расцветает, превращаясь во множество энергий, направленность которых можно определить по цвету, теплоте и запаху. К сожалению, отделять их на этом этапе чрезвычайно сложно, и я мучаюсь порой месяцами. – Я помогу с удовольствием, разве что не знаю, где здесь хоть один хвостик. – Вот. Я изловил белого, его хорошо видно. Ты можешь заняться им, а я попытаюсь остановить прочих от попыток помешать тебе вытащить их дружка. Я рассмеялась, и уверенно коснулась тонкой ниточки. Энергичный червячок оказался прохладным, и от него отчётливо пахло мятой. – Так-с, милый, сейчас я тебя… Ого, вот так он извивается! – Крепче держи за хвост, – с улыбкой посоветовал Ракх. Оказывается, это было не столько нудное, сколько весёлое занятие. Энергии не хотели сдаться без боя, они жглись, дрожали, выделяли воду и какие-то липкие капли, похожие на мёд, а ещё неистово тёрлись друг о друга, отчего на поимку одного только белого у нас ушёл почти час. Правда, вдвоём справляться с ниточками было намного легче, и я не могла представить, как Ракх делал это в одиночку. Вскоре мы уже запихали зелёную и рыжую энергии в отдельные баночки, и принялись за чёрную, в ярких искрах, которая была самой бешеной из всех. Даже когда её удалось вытащить, она не хотела сдаваться без боя, и попыталась спрятаться у Ракха в волосах, потом под рубашкой, а потом и вовсе заползла ему в штаны. Пришлось мужчине раздеваться, да побыстрее, пока энергия не решила удрать через штанину в трещину меж половицами. Мы хохотали, как безумные, и в конечном итоге с величайшим трудом упихали шипящего червячка в большую склянку. Ракх поправил съехавшую повязку – почему-то после ухода матери он её так и не снял. – Надо бы одеться. Я подняла его рубашку. – Она вся липкая. – Твоё платье тоже перепачкано. Мы одновременно шагнули к сумкам, хотя и знали, что вещей на замену там раз-два и обчёлся. У Ракха были, конечно, свежие рубашки, а вот у меня оставалось всего одно платье взамен бархатного – из коричневого, в синюю клетку, сукна, простое и элегантное, но далеко не такое красивое, как синее. – Главное, что колготы удалось починить, – рассудила я. – А то с каждым днём становится всё холоднее. – Это моя вина – надо было дать тебе фартук. – Ничего. Я почищу его, просто нужно проявить терпение. Мужчина кивнул. Он стоял передо мной в одном белье и был абсолютно расслаблен. Я снова увидела нарисованную на его теле птицу, и подумала о том, кто делал Ракху татуировку. – Мой старый приятель, – отозвался на мои мысли мужчина. – Сапсан. – Откуда ты узнал, что я?.. – Просто ты смотришь на рисунок, и почему-то не решаешься спросить. – Да потому что я постоянно только и делаю, что задаю вопросы… – …ведь я редко когда добровольно рассказываю о себе, – усмехнулся он. – Не стесняйся. Я не сержусь на любопытство. Я подошла ближе и коснулась его лопаток. – А больно было делать? – Неприятно, особенно когда по кости. К тому же нежелательно шевелиться, а в такие моменты обязательно начинает чесаться пятка или нос. Я рассмеялась, поглаживая красивые тёмные перья. – И долго? – Часов десять при первом заходе, и потом ещё столько же. – Ого! Тут не только пятки будут чесаться… Она так здорово детализирована, как живая прямо! Значит, Сапсан – художник? – Да, отчасти. Он практикует магию иллюзий на невероятно высоком уровне. Я вот могу изменять себя, но потом всегда долго восстанавливаюсь, а он живёт в облике многих несуществующих во плоти людей – мужчин и женщин, и даже в ус не дует. – Поэтому его не могут поймать Зуруб и его люди? – Верно. Они просто не знают, кем он является, не ведают всех его ипостасей, а отследить магию иллюзий чрезвычайно сложно. – Мужчина усмехнулся, повернувшись и положив пальцы мне на плечи. – Мы с ним оба предпочли сложные дисциплины, оба преуспели, и оба не обрели в знаниях счастья. – Значит ли это, что ты разочаровался в своей мечте? – Пожалуй, – задумчиво отозвался Ракх, поглаживая мои плечи. – Или не оправдал надежд магии. Мне одинаково хотелось и могущества, и домашнего тепла… Раньше. Сейчас я уже не знаю, чего хочу. Я подняла руку и погладила его по колючей щеке. – Уверена, со временем ты разберёшься. Новые мечты порой появляются совершенно внезапно, и старые могут вновь ярко разгореться. Ракх склонился, пытливо заглядывая мне в глаза. – О чём мечтаешь ты, Роза? – О постоянстве в собственной жизни, – брякнула я и поспешно добавила: – Ну, то есть не совсем. Мне нравится путешествовать, узнавать новые места… Я просто хочу быть уверена, что никогда не подведу тех, кто мне дорог. Я мечтаю быть сильной, хочу развиваться в магии, но не ради превосходства… – То есть не зацикливаться, как я, – с улыбкой сказал Ракх. – Я не это имела в виду… Но мужчина рассмеялся, и, поцеловав меня в щёку, стал надевать рубашку. – Знаю. Ты хочешь беречь тех, кто тебе дорог, и быть счастливой рядом с ними. – И любить, – кивнула я. – Открыто. А ещё я мечтаю найти землю, где приживётся великанский жёлудь. Ракх застегнул пуговицы бирюзовой рубашки, натянул коричневые кожаные брюки. – Понятно, – сказал он. По его лицу было видно, что он снова о чём-то крепко задумался. – Тебе идут эти цвета, – улыбнулась я. – Пожалуй, и мне следует одеться. Поможешь с завязками? – После всех узлов, что мы развязали, справиться с твоими ленточками не станет проблемой. И, едва он завязал последний бантик, как в дверь постучали. – Это Аник, – сказала я с улыбкой. – Снова что-то случилось. – Откуда ты знаешь? – театрально удивился Ракх. А лет и правда выглядел взволнованным, и сразу перешёл к делу. – Роза, там твои родители идут, и, кажется, отец не в настроении. Вроде решил, что ты обманщица и самозванка, мать не слушает, ругается… А меня вообще послал куда подальше. Моё доброе настроение разом улетучилось. – Если он хочет скандала – я ему его устрою. Взяла накидку, хотела было выскочить в коридор, но Ракх удержал. – Тебе это не нужно. Пусть приходят сюда. – Но, Ракх… – Ты не такая, Роза, – сказал он. – Не станешь делать назло, не решишь второпях. Останься собой, сейчас это особенно важно. Ну а мы будем рядом, и не дадим тебя в обиду. – Конечно, – кивнул Аник. – Вроде как не чужие люди! Я многозначительно посмотрела на лета, но он только смело улыбнулся в ответ. И тотчас из коридора донеслись знакомые голоса. Судя по тону отца, он готов был стереть меня в порошок, и уж как Ракх не пытался воззвать к моему благоразумию, я ощетинилась, готовясь стрелять иглами, словно большой красный дикобраз, что водился в лесах Осени. – Это просто не может быть она! Говорю тебе, какая-то обманщица, жаждущая наследства! Аник вежливо распахнул перед ними дверь, и отец застыл на пороге, увидев меня. Гнев его остыл мгновенно – конечно, он понял, что никакого обмана нет. – Розана. – Да, это я. Так сказать, во плоти, – спокойно кивнула я. – И была бы вам благодарна, если бы вы перестали обсуждать меня, как породистую кобылу. Деньги, средства, наследство… Вас вообще-то заботит, чем я жила всё это время, зачем спустя столько лет появилась в Осени? Не нужны мне ваши вновь обретённые богатства! Не нужно мне от вас ничего! Посмотрели на меня – и возвращайтесь домой. Врите остальным, как хотите. Можете сказать, что я очень тороплюсь в столицу по каким-нибудь магическим делам. – С тёмным магом! – подхватил отец, и Ракх тотчас встал рядом, словно подтверждая свою значимость. – Неужели вы с ним близки? – Неужели у тебя хватает наглости задавать мне подобные вопросы? – жёстко парировала я. – Для начала решите, кто вы мне, хотя даже тогда у вас не будет никаких прав осуждать мой выбор. Я давно уже совершеннолетняя. Я работала, скиталась, выживала, и у меня достаточно сил и храбрости любить по своему усмотрению. – Допустим, господин Эм Рат хороший человек, – вдруг сказала мама. – И, допустим, мы тебе не чужие… – Тёмные во всём ищут выгоду для себя, – перебил её отец. – Уверен, что вы тоже неспроста предпочли многим другим нашу дочь. Он прямо и бесстрашно смотрел на Ракха, и маг не отводил взгляда. – Значит, она всё-таки ваша? – сказал колдун. – И на каких условиях? Полного подчинения? Признания меня ошибкой? Перечёркнутого прошлого? Вы ведь ничего не знаете о моём колдовстве, господин Рихдим. К сожалению, человек зачастую не видит дальше собственного носа, особенно если глядит во тьму. Не спорьте, – приказал он, видя, что отец готов возмутиться. – Это бессмысленно. Я знаю, что прав, и уверен в правоте вашей дочери. Лучше бы вам начать с извинений, несмотря на то, что вы спасали свою семью. – Мы не могли иначе. Когда у вас будут свои дети, вы поймёте, – сказал отец, но голос его уже не звучал так властно. – Да неужели? – встрепенулась я. – Что мы должны понять? Что нужно пожертвовать одним из них, чтобы спасти остальных? – Ты не должна была узнать о нашем выборе, – сказал отец. – И Ноди обещал… Пришлось мне повторить для него свою историю, и я заметила, как побледнело лицо мамы, узнавшей подробности моего существования. – Я давно могла бы стать продажной женщиной. Могла бы сгнить на тяжёлой работе. Мне, собственно, ничего другого не оставалось, странно, что гордость всё никак не замерзала. И тут появился Ракх, предложил мне место экономки в его доме. Без какого-либо тайного умысла, без грязных намёков на будущую благодарность. Это я первая призналась ему в чувствах, и он помог мне отыскать вас. Теперь вот думаю: зачем? – Это печальное прошлое, Розана, – тихо сказал отец, и я удивлённо на него уставилась. – Но, наверное, мы никогда не поймём друг друга. Однако, если хочешь, приезжай в поместье, сестра будет рада. Она часто говорила о тебе… в смысле, вспоминала… То есть думала… В общем, Элеонора будет ждать. Почему он ни с того ни с сего начал заикаться? – Только если с Ракхом и Аником, – сказала я. – Хорошо, – неожиданно быстро согласился отец. – Мы будем рады видеть вас, господа. Я почувствовала, что Ракх кивнул, Аник же с достоинством поклонился. – Тогда до свидания? – сказала я. – Да, до встречи, – отозвалась мама, слабо улыбнувшись. – Приезжайте завтра. И они покинули комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Я не сразу поняла, в чём была причина такой спешки, но потом увидела, что Ракх возвращает на место повязку. – Ты что, нарочно их напугал? – Она сама свалилась, – отозвался он. – И я совершенно неожиданно предстал во всей красе. Нигде не любят проклятых, Роза. Я нахмурилась, а лет любопытно спросил: – Неужели поедешь? – Конечно. Я обязательно должна увидеться с сестрой и сказать, что не бросала её в ту страшную ночь. Сам понимаешь, ещё неизвестно, кого называют предательницей – они ведь все были больны, а я, здоровая, стремительно покинула погибающий город...Глава 15
Мы молча стояли друг напротив друга в большой светлой комнате. За эти годы Элеонора вытянулась, пополнела и похорошела, вот только она была похожа на отца – с каштановыми волосами и яркими серыми глазами. Я хотела тотчас объясниться, но слова не шли на ум, и сестра тоже молчала. Когда-то давно мы были очень близки, вместе играли, учились и колдовали. Когда-то мы были счастливы. Мне казалось, что теперь между нами не осталось ничего, и от осознания этой пустоты сжималось сердце. – Привет, Рози, – первой решилась Элеонора. – Как у тебя дела? – Ничего. Потихоньку. А ты как? – Прости, – внезапно выговорила она, и тотчас расплакалась. – Мама сказала, что ты уехала навсегда, что оставила нас, потому что так было лучше для всех… Но бабушка перед смертью рассказала, что тебя продали, и велела никому больше об этом не говорить, даже братьям! Я так злилась на родителей! Хотела найти тебя, помочь, попросить вернуться… – Эли, – я сжала её руку. – Не плачь. Ты же видишь, я оставила страдания в прошлом. Ты ни в чём не виновата, и спасибо, что вспоминала меня. Наверное, ты единственная из всех… – Мама как-то обмолвилась, что то решение – единственное, о чём она сожалеет. В смысле, что не остановила отца, не смогла придумать иной выход. Но ты знаешь, папа бы в любом случае поступил по-своему. – Я никогда не была его любимицей, – криво улыбнулась я, и Элеонора снова расплакалась. – Чёрт, прости! – смутилась я. – Я не о том, что тебе уделяли больше внимания. Нас любили одинаково, просто со мной отец был строже. Ему вообще сложно угодить. – Это правда, и он не стал мягче со временем, – тихо всхлипнула она и, достав платок, вытерла щёки. – Прости, что я распустила нюни. Мне не разрешили тотчас поехать к тебе, когда ты появилась в Мальве… Я бы сразу, честное слово! – Тебе не до этого, Эли. Не вздумай переживать из-за меня. У тебя свадьба на носу! Лучше расскажи о своём избраннике, – попросила я, и мы сели на маленькую кушетку возле окна. Элеонора вскоре успокоилась, и было видно, что ей приятно говорить о женихе. Так я узнала, что они познакомились всего два месяца назад, что предложение он ей сделал спустя неделю после первой встречи, а всё оставшееся время они «присматривались» друг к другу по настоянию родителей с обеих сторон. – Мы сразу знали, что не отступим, но в Осени, как ты знаешь, свои правила. Дай им волю, мы бы и коснуться друг друга не могли до свадьбы, так хоть за руки держимся. Кстати, мама сказала, ты тоже приехала с женихом! Ой, Рози, расскажи о нём! Я никогда не общалась с тёмным магом, и совсем мало о них знаю… Какой он, твой Ракх? Мой Ракх. Как бы мне хотелось, чтобы он принадлежал мне по-настоящему! Однако рассказывать Элеоноре обо всём в подробностях определённо не стоило. – Строгий. Заботливый. Нежный. – Я не смогла сдержать улыбку. – Он добрый, внимательный, и очень сильный. Упрямый, но в меру. Молчун, но, если есть настроение, хороший рассказчик, и умеет объяснять так, что представляешь целостный образ. С ним мне спокойно и хорошо… Наверное, я просто люблю его без памяти. Сестра сжала мои пальцы. – Значит, ты, несмотря ни на что, нашла своё счастье! Бабушка была уверена, что ты не пропадёшь, несмотря на жестокую долю. – Она заглянула мне в глаза печально и виновато: – Если тебе что-то нужно, Рози… Что угодно! Я помогу. – Спасибо тебе. Для меня было главным убедиться, что у тебя всё хорошо. В дверь постучали, и мы поднялись, не расцепляя рук. – Простите, не хотел мешать, но я хожу под дверью уже полчаса, – улыбнулся, заглядывая в комнату, высокий молодой мужчина в сером костюме. Его светло-каштановые волосы красиво вились у воротника, а в ярких карих глазах читалось хитрое лукавство. – Дион! Сестра шагнула к жениху и поцеловала его в щёку. – Вот, это моя чудесная Рози! – со странной гордостью сказала Элеонора. – Розана, – улыбнулась я. – Рада знакомству! – И я очень рад, – искренне отозвался мужчина. – Дион, ты ведь не против, если моя сестра, её избранник, и их друг придут к нам на свадьбу? – вдруг сказала Элеонора. – Конечно, нет! – улыбнулся мужчина. – Буду очень рад видеть вас и ваших друзей, Розана. Он говорил с неподдельной теплотой, и у меня отлегло от сердца. Перед отъездом я хотела сделать для сестры всё, что в моих силах, в том числе быть рядом в такой важный день. И пусть родители не обрадуются, главное, чтобы Эли была счастлива. – Мне нужно поговорить с ними. – Конечно, – кивнула Элеонора. – Мы подождём здесь. Я плотно прикрыла за собой дверь, и почти сразу из комнаты донеслось нежное воркование. Интересно, как часто им позволяли видеться? Опасаясь пересудов накануне торжества, Ракха и Аника поселили в одной комнате, а меня – в маленькой спальне напротив. В самом деле, разве можно родную дочь оставлять жить в гостинице, тем более после столь чудесного воскрешения! Все в Мальве думали, будто я пропала во время эпидемии, иными словами – погибла, и вот нашла возможность вернуть под крыло предков. Я постучалась к ребятам, но они не отозвались. Оказывается, дверь была не заперта, и моим глазам предстало удивительное зрелище: стоя посреди комнаты, Ракх играл с Кутерьмой. Оба так увлеклись, что не сразу меня заметили – лисица пыталась выдрать пушистый шарик из пальцев колдуна, урчала, надувая хвост, а Ракх второй рукой «кусал» её за пузо, тихо посмеиваясь, когда Кутя в наигранной ярости обнажала зубки. Наконец ей удалось вгрызться в клубочек, и лисичка принялась скакать с ним, кувыркаясь, отталкиваясь от стен, и делая вид, что попутно нападает на ноги Ракха. – Хулиганка, – улыбнулся мужчина, и подмигнул мне. – Вся в хозяйку. – Когда это ты видел, чтобы я так бесилась, кусалась и шипела? Ракх шагнул, ловя меня в объятья, и проникновенно заглянул в глаза. – Не совсем так, – сказал он тихо. Я хотела было ответить, что непременно проберусь к нему в постель ночью и покажу, как умею кусаться, но Кутерьма принялась недовольно гавкать, требуя, чтобы мы друг от друга отлипли. А тут ещё Аник пришёл, и обрадовался, узнав, что нас пригласили на торжество. – Ну, раз вам обоим хочется пойти – я не против, – сказал Ракх. – А что дарить будем? – спросил лет. – Я выращу цветок. У меня много разных, в том числе редких, семян. – А почему твоя сестра сама не может вырастить? – осторожно спросил парень. – Потому что, хотя абсолютно все осенние хорошо чувствуют лес, не каждый из них способен правильно разговаривать с энергиями жизни. Эли училась магии, но никогда не любила колдовать, как, например, я. – Также как мой брат никогда не любил подолгу общаться с лошадьми, – кивнул Аник. – Хотя основы зверословия знают все леты. Нам ещё, наверное, приодеться надо? Пройдёмся по магазинам? У меня просто традиция такая: на каждой новой свадьбе (а я их видел немало!) – новый наряд. Я удивлённо улыбнулась. – Если хочешь. Но сначала я бы познакомила вас с сестрой и её мужем. Кстати, родители всем сказали, что мы с Ракхом жених и невеста. И ты больше не можешь быть моим братом, поскольку все знают, что родни в Лете у нас никогда не было. – Без проблем, – кивнул парень. – Буду просто близким другом. Знакомиться сейчас пойдём? С тех пор, как мы прокинули столицу, у лета было всего два настроения – раздражённое недовольство и любопытная, нескрываемая радость. Он отвесил Элеоноре изящный поклон, крепко пожал руку Диону, и принялся искренне нахваливать поместье. Я видела, что сестра смущается Ракха, но вскоре она, чувствуя, что Дион нисколько не боится тёмного мага, стала более открытой и расслабленной. Ей, как и мне, была необходима поддержка любимого мужчины, и через некоторое время мы на небольшой лёгкой повозке поехали в город. Правил ею Дион, а Ракх с Аником предпочли своих коней. Всю дорогу мы с сестрой разговаривали, жадно делясь самыми разными историями. Конечно, я умолчала обо всём самом страшном, хотя и вскользь упомянула о нападении насильников, приходе тёмных магов и нашем поспешном отъезде. – Так куда ты всё-таки направляешься? – спросила Элеонора. – Следом за Ракхом, куда бы он ни поехал. Я могла бы, наверное, остаться, но вряд ли родители хотят этого. Тем более что место женщины – рядом с её мужчиной. – Мужем, – кивнула Эли. – Когда состоится ваша с Ракхом свадьба? – Через некоторое время, милостью богов, – отозвалась я, посмотрев в сторону. Не хотелось врать Элеоноре, но и сказать ей правду я была не в силах. – Тогда я обязательно должна что-то тебе подарить. И не спорь, пожалуйста! Мне бы хотелось, чтобы, где бы ты ни оказалась, эта вещица напоминала тебе о семье. В носу защипало, и я поспешно кивнула. – Спасибо, Эли. От поместья до города было всего полчаса езды, и вскоре мы вдвоём уже ходили по ювелирной лавке. Элеонора, долго не раздумывая, купила мнесеребряные часы с гравировкой в виде кленовых листьев, а я, решив не экономить, подарила ей почти такие же, но с жёлудями. – Мама бы сказала, что для девушек предпочтительнее с цветами, – хмыкнула я, и Эли улыбнулась. – Да, но мы-то с тобой знаем, что Клён и Дуб всегда дружили. Она говорила о нашей детской песенке, в которой два дерева росли рядом, и любили слушать истории, что приносил им ветер. Я повесила серебряную цепочку на шею, и снова почувствовала в сердце сладость и печаль. Мне предстояло проститься с домом – скорее всего, навсегда, и, если судьба окажется благосклонна, напевать простой и нежный мотив своим детям… Я прогнала эти мысли, и последовала за Элеонорой в цветочный магазин, потом в лавку со сладостями, и, наконец, в магазин одежды. – У нас есть ещё время, можем сшить наряд по твоим меркам, – сказала сестра. Она явно не привыкла, чтобы жених помогал ей в таких вопросах, а я, наоборот, очень хотела посоветоваться с Ракхом. На свадьбах в Осени невеста всегда выбирала наряд пастельного тона – голубой, золотистый, розовый или белый, а гости должны были одеваться в приглушённые цвета – серый, синий, бордовый. Таким образом подчёркивалось «сияние» невинности, торжество света любви, который темнота оберегает. И снова мне мерещилось ночное небо с незнакомыми звёздами, густые леса и крутые берега неведомых земель, и ещё волчий вой и поскрипывание снега под сапогами. Куда я шла сквозь эту чащу? Что так хотела найти? Только лишь новый дом? – Как тебе вот этот серый бархат? – Ничего, но я бы предпочла вот этот, грозовой. Даже не знаю, как назвать цвет – то ли фиолетовый, то ли синий. – По-моему, он сине-зелёно-серый. Кстати, красивый. Уверена, что тебе подойдёт? – Да. Я обычно долго не раздумываю о таком. – Добрый день, – улыбнулась нам швея. – Если хотите, я могу красить бархат золотыми нитями. – У нас всего два дня, Клара, – отозвалась явно знакомая с женщиной Элеонора. – Боюсь, сложную вышивку ты просто не успеешь сделать. – Тогда можно взять вот эту канву, она отлично подойдёт. – Рози, что скажешь? – посмотрела на меня сестра. – Да, красиво. По правде, мне бы не хотелось вас напрягать… – Я сделаю отличное платье, госпожа Рихдим. Тем более что повод для чудного наряда самый веский. Вы ведь вернулись в семью! – Она перехватила мой взгляд и улыбнулась. – Весь город только об этом и говорит. – Я вернулась ненадолго, и скоро уеду со своим женихом. – Тем более у вас должны остаться только приятные воспоминания. Если позволите, я бы всё-таки предпочла другую ткань, более тёплого оттенка. – Какую? – Вот, бархат высшего качества. Он, конечно, дорогой… Я мысленно пересчитала свои сбережения. Тратиться было особо не на что, и захотелось позволить себе что-то умопомрачительное. – Хорошо, давайте этот. – Пожалуйста, пройдите на примерку. Остаток дня мы с Эли потратили на то, чтобы посетить её подруг. Отвыкшая от общения с женщинами, я чувствовала себя неуютно, и жаждала поскорее вернуться к Ракху и Анику. Меня завалили вопросами о столице, нашем путешествии и заколдованном лесе. Интересовались и Аником – оказывается, о нём в городе тоже много судачили. Пришлось мне изворачиваться, рассказывая только самые безобидные вещи. Двадцатилетним девушкам едва ли нужно было знать, что Аник в свои шестнадцать уже и женщин себе покупал, и не раз бывал во всяких игорных притонах, и чуть было не стал убийцей… Подруги Элеоноры были её ровесницами, и я казалась им взрослой и опытной, к тому же смелой – собралась замуж за тёмного мага! Про Ракха они могли говорить только восторженным шёпотом, и я чувствовал себя странно. Мы как будто жили в разных измерениях, чувствовали иначе, и даже иначе любили. – Ракх вовсе не страшный, – с улыбкой сказала я. – Он просто необычный. – А как вы познакомились? – Ну… – слегка смутилась я, но Эли уже поднялась. – Жанна, Катрина, нам пора. Это слишком длинная история, а на улице темнеет. Главное, что Розана и Ракх счастливы вместе, правда? Девушки поспешно закивали и проводили нас до повозки, где уже ждал Дион. Он по-доброму пожурил невесту, что, болтая с подружками, та совсем забыла про него, и Эли склонила голову к плечу мужчины: – Не забывала ни на минуту, поверь. Просто хотела, чтобы Рози проветрилась. – Спасибо, – отозвалась я рассеянно. Элеонора не знала меня настоящую, иначе давно бы поняла, что больше всего я желаю вернуться к Ракху. Они с Аником уехали в поместье намного раньше нас – наверное, быстро нашли всё необходимое для торжества. Почему-то я устала больше, чем после дня в седле. Наверное, дело было в постоянном напряжении, потому что лгать и изворачиваться, пытаясь при этом выглядеть милой и дружелюбной, было для меня сущим наказанием. А тут ещё ужин принесли прямо комнату, отчего я окончательно сникла. Значит, отец не хотел, чтобы мы с ребятами сидели за общим столом, и наверняка потому, что все начнут задавать вопросы, а я снова стану врать, не краснея. Происходящее нравилось мне всё меньше, и я с трудом подавила слёзы. Чужая в чужом доме. Все шло совсем не так, как мне представлялось, но жалеть себя я не хотела. Раз уж избрала этот путь – справлюсь с трудностями во что бы то ни стало! Наплевав на приличия, я взяла свой поднос и пошла в комнату к ребятам. Уж они-то не прогонят, всё поймут. – А, Роза! – улыбнулся Ракх, и все мои печали как рукой сняло. – Садись к нам. Как побродила? – Устала. Когда я закупалась для нашего городского дома, было как-то проще – никто не знал меня, и воспринимали как обычного человека. А здесь все поздравляли, радовались… – Не зная, что семью ты себе так и не вернула, – закончил Аник. – Извини, конечно, но твой отец мне совершенно не понравился. Братья тоже чурбаны бесчувственные, стояли с каменными рожами, будто мы голод и мор принесли в Мальву. – Ты преувеличиваешь, – сказал Ракх. – Они просто не знали, как реагировать, эта растерянность скоро пройдёт. Но вот что Розу не позвали на ужин – это как по мне серьёзная ошибка. – Ничего страшного. Главное, что с сестрой наговорилась, теперь хочу побыть с вами. По правде, я бы предпочла большую комнату с тремя кроватями или палатки. Как-то отвыкла одна спать. Аник многозначительно хмыкнул, и я покраснела. – В чём проблема-то? – хитро прищурился лет. – В полночь шмыг из кровати – и сюда, а к тебе в комнату спать пойду. Я в который раз удивилась его неравнодушию, и посмотрела на Ракха: – Ты это одобряешь? – Если твоей сестре или матери не захочется ночью поговорить по душам – не вижу препятствий. – А если они всё-таки придут, я скажу, что тебе приснился кошмар, и ты смогла уснуть только рядом с женихом. Твоя мама всё равно в курсе ваших отношений, так чего смущаться? Он был прав. Я всё равно не была примерной дочерью. Мы сошлись на том, что дождёмся, пока все уснут, и тогда уже поменяемся кроватями. Не знаю, почему, а мне показалось особенно важным быть с Ракхом в эту ночь, и дурацкие запреты не остановили бы меня от ещё большей глупости – не просто спать в одной комнате, но спать в одной постели и, возможно, снова друг друга любить.Глава 16
Часы внизу пробили полночь, и я поднялась, плотнее запахивая халат. Аник должен был прийти первым, но что-то не торопился, и каждая секунда казалась мне вечностью. Я весь вечер не знала, куда себя деть – и цветок для Элеоноры посадила, и вещи свои перебрала, и вычистила, как получилось, платье, и с Кутерьмой наигралась. Наконец дверь бесшумно отворилась, и Аник сверкнул из полумрака зубами. – Готова? – Да. Он не взял ни камушка, ни свечи, но в коридор через широкое окно заливался густой желтоватый свет. – Беги! Я прошмыгнула в приоткрытую дверь, и Ракх тотчас её за мной закрыл. – Привет, малышка. – Почему ты одет? – прошептала я взволнованно. – Потому что нам предстоит небольшое приключение. Вот, накинь мой плащ. – Мы что, сбегаем из дома? – Угу, в лес, – весело хмыкнул Ракх. Я не стала больше задавать вопросов, просто взяла его за руку. Пройти по спящему особняку не составило труда, тем более когда магия Ракха съедала всякий шум, что мы создавали. Я волновалась, как мы минуем сторожевых псов, но и здесь проблем не возникло – собаки нас даже не учуяли, продолжая мирно дремать в своих будках. – Пойдём пешком, – шепнул мужчина. – Тут недалеко. Мне было любопытно и совсем немного боязно, кровь кипела в жилах. В последний раз я кралась во мраке очень давно, когда мы с Эли ходили смотреть светящиеся грибы. И вот снова глубокая ночь, тёплая ладонь, вот только рядом был сильный мужчина, и мне было не десять лет. Мы вошли в рощу молодых вязов, и Ракх остановился, присматриваясь. Лично я не видела ничего, только тёмные стволы, звёзды и половинчатые луны. – Ага, сюда, – как будто что-то поняв, сказал мужчина. Я двинулась следом за ним, пытаясь разглядеть, куда шагаю, и не споткнуться. Вскоре мы вышли на берег маленького озера, к стройным рядам камышей. Казалось бы, ничего необычного здесь быть не могло, но маг продолжал многозначительно улыбаться. – Вот она. – Кто? – напряглась я. – Магия. Сейчас сама увидишь. Он вытащил из-за пазухи звезду, и амулет ярко осветил пространство. – Погляди выше, Роза, – тихо сказал мужчина. – Я не вижу… То есть… Что это такое, Ракх? Там как будто чёрная заплатка на небе! – Это подвижный Портал, Прореха, Дверь в иное измерение. В Осени и Вардаре такие штуки – большая редкость, а вот для Зальмита они вполне естественны. Сейчас, покажу. Он поднял с земли камушек и тот, метко запущенный, мгновенно исчез во тьме, словно испарился! Зато сама прореха обрела ясный серебряный край, тихо загудела и чуть увеличилась в размере. – Куда ведёт этот путь? – взволнованно спросила я. – Такие проходы нестабильны и опасны – никогда не знаешь, где окажешься. Поэтому очень важно уметь увидеть их прежде, чем против воли шагнёшь в неизвестность. – Но я ничего не почувствовала, и лес меня не предупредил! Хотя подожди, если она такая тёмная… – Ночью это тьма, днём – почти прозрачная субстанция, не издающая никаких звуков, пока не попадёшься в неё. Она закрывается, когда вызревает, или если её коснётся большая масса. В основном такие порталы не держатся больше суток. – Значит, он сейчас опасен? – На такой высоте разве что для птиц. Не беспокойся, конкретно этот проход неподвижен, и до дома твоих родных не доберётся. – Но как же отыскать его? – Нужно обращать внимание на ветер, изменение ритмов земли, и траву. Посмотри внимательно, сейчас это хорошо заметно. – Он как будто давит на землю! Все цветы помяты! – Ага. И чем ниже располагается проход, тем сильнее растения пригибаются к земле. Обычно после появления порталов, или в местах их частого возникновения деревья криво растут, прижимаются к земле. И ещё потрогай воду. Я послушно опустила пальцы в ледяное озеро, и почувствовала вибрацию. – Ага! Ракх улыбнулся. – Маги умеют определять местонахождения порталов благодаря разным приборам и заклинаниям, но в этот раз мне помог Тэм. Я вздрогнула – коршун бесшумно упал на плечо хозяину и склонил голову, глядя на амулет. – Умная птичка! – сказала я. – О, когда-то он был весьма сердитой птицей. – Ракх погладил любимца, и тот мило сощурился от удовольствия. – Я купил его у торговца редкими животными, и, помнится, едва не остался без здорового глаза, когда мы впервые друг друга увидели. Продавец держал его «под колпаком», плохо кормил, к тому же у Тэма тогда было огромное количество паразитов. Я надеялся отпустить его в горы, но он предпочёл остаться со мной. Я улыбнулась, когда Ракх пощекотал Тэма по груди, и тот смешно встряхнул головой, слегка приподнимая на макушке перья. Как будто говорил – что ты со мной, как с маленьким, хозяин? – Ну, пойдём обратно, – сказал Ракх. – Я просто хотел, чтобы ты увидела, как выглядит портал – на будущее, вдруг пригодится. Я кивнула, и мужчина убрал звезду обратно в медальон. Интересно, как много полезных свойств у неё было? – Ракх, а она может исцелять? – Да, от многих болезней, но только «чистого» человека, и только когда он не миновал последнюю ступень. Того, кто при смерти – например, лишившегося ног и потерявшего много крови – не спасёт. – А что значит «чистого»? – Не отягощённого проклятиями. Не убийцу или насильника. Того, кто не творил чёрное зло намеренно. Звезда обладает разумом и душой, и она отчасти перенимает силу носителя. То есть если постоянно находится со мной – владеет глубинной магией тёмных, а если будет у Аника – сможет повелевать зверями. В прямом смысле. Ей нужно постоянно быть с человеком, иначе её свет угаснет. Для таких созданий существует своя особая пища – тепло тела, стук сердца. Нет, они не причиняют вред, не высасывают энергию, но они срастаются с владельцем, и, если он долго носил их, и тем более создал, при расставании могут даже потухнуть навсегда. – От горя? – Угу. – Удивительно! – сказала я и споткнулась. Ракх крепче сжал мою руку, помогая перешагнуть корягу. – Да, они поразительные создания. Наверное, поэтому мне так нравится возиться с тьмушками, из ничего создавать нечто особенное. – Примерно также я чувствую себя, из крошечного семечка выращивая дерево. Ой, какое замечательное небо! Очень люблю, когда звёзды скрываются за облаками. Мы тихо миновали все каменные постройки, конюшню и сараи, прошли мимо будок, и вскоре уже поднимались по главной лестнице. В спальне Ракх тотчас усадил меня на постель. – Ноги не замёрзли? – Совсем немного. Как приятно было чувствовать его пальцы на своих коленях! – На мне ведь не было нижних юбок, но твой плащ в любом случае тёплый. Да и гуляли мы недолго. Ракх сжал в ладонях мои пятки, тихонько пощекотал, и я хмыкнула. – Это скорее приятно, чем щекотно. А вот сейчас уже очень-очень мурашечно. Пытаясь вырваться, я чуть не заехала ему пяткой в здоровый глаз, и мужчина со смехом опрокинул меня на спину. – Ты так забавно дерёшься, Роза! – Между прочим, я знаю кое-какие опасные приёмчики. Хочешь, покажу? Ракха все мои выкрутасы не впечатлили. Он попутно снял с меня и плащ, и халат, и сорочку, и быстро разделся сам. Мягко накрыл своим телом, и я погладила его крепкие ягодицы. – Мне совершенно не стыдно. – И мне. Ракх поцеловал меня, я с жадностью ответила, наслаждаясь его вкусом. Он не баловал меня поцелуями, а потому каждое прикосновение губ было сладостным и долгожданным. Мне хотелось всего и сразу – и страсти, и нежности, и прежней нашей ненасытности. Принадлежать друг другу всю ночь, ни о чём не волнуясь, ни на что не отвлекаясь… Я не могла ждать. Мне нужно было ощутить Ракха, вспомнить его сладкую близость. Я сама направила мужчину внутрь, подняла бёдра, помогая проникнуть глубже, и едва сдержалась, чтобы не впиться в его губы в глубоком и неистовом поцелуе. – Пожалуйста, – прошептала я, с силой сжимая его плечи. – Не отпускай меня! – Не отпущу, – отозвался мужчина, глядя мне в глаза с ласковым обожанием. Наслаждение было столь велико, что пик страсти стремительно приближался, и мне не хотелось замедляться. Я как будто обезумела, и Ракх поддержал моё нетерпение, был рад яростным ласкам, и овладевал мной почти больно, балансируя на грани меж жёсткостью и жестокостью. Он одновременно целовал меня, проникал внутрь, и крепко держал за запястья, не давая больше касаться себя. Мне оставалось только обхватить его ногами, принять, почувствовать всего целиком… А после, разомлевшая и счастливая, я снова грезила об острове, и рассказывала о нём Ракху. Мы топали босыми пятками по прохладному песку, не разрывая рук, и любовались розовым солнцем на фиолетовом небе. Прекрасный пляж приютил у себя маленькую деревню, и лодки с белыми парусами уплывали куда-то далеко, превращаясь в золотые блики на синих океанских водах… Рано утром мужчина разбудил меня, чтобы «переселить» обратно в голубую спальню, где мне пришлось долго расталкивать сонного, недовольного Аника. А когда я легла в постель, так и не смогла уснуть, думая о нас с Ракхом, его обязательствах перед магией, и о том, как много преград придётся преодолеть на пути к счастью. Если мы, конечно, отыщем этот путь. Диво, но меня и ребят позвали за общий стол завтракать. Это был день накануне свадьбы, потихоньку съезжались родственники и друзья, и, наверное, родители решили, что куда подозрительнее прятать новообретённую дочь и её странного жениха, нежели окружить их вниманием и заботой. Они старательно изображали свою благосклонность, я пыталась почувствовать себя частью семьи – и теряла одну за другой славные надежды. Я видела, что Ракху это представление не нравится, как и мне. Дай волю, мужчина бы покинул Мальву до торжества, но я уже дала Элеоноре обещание, к тому же мой подарок ещё не расцвёл. Аник же вёл себя как обычно, и даже улыбался, хотя в его глазах читалась острая подозрительность. Вместе с Ракхом я съездила в город за платьем – Эли была занята с гостями, и мы почти не виделись в этот день. Маг забрал и их с Аником наряды, но отказался что-либо показывать раньше времени. – Ничего особенного, Роза. Я приоденусь из вежливости, всё-таки свадьба. – Не любишь наряжаться? – Не считаю, что мужчина должен трястись над своим обликом, поправляя каждую оборочку и бантик. – При дворе Осенних обязан! Я читала, что там с этим строго – чётко регламентировано количество пуговиц на мужской рубашке, нижних юбок у женщин, и даже цвет наряда ты не можешь выбрать на свой вкус. Я, помнится, всё время думала – а как они юбки-то считают?.. Ракх рассмеялся. – У Сагора во дворце тоже много правил, но для тёмных всегда делали исключение. Будучи учеником я, конечно, был обязан носить форму, но, завершив учёбу, наплевал на формальности. Все эти непременные золотые атрибуты, и по-особому убранные волосы, и туфли на каблуке меня бесят. – Он подмигнул мне: – Оставляю за женщинами право создавать красоту. По мне так мужчина просто должен нормально пахнуть и более менее аккуратно выглядеть. – Пожалуй, я согласна, хотя всегда любила рассматривать затейливые костюмы в родовой книге королевской семьи. Там одних рюшей пуд, а в причёсках целая клумба. – Я читал, что в волосы даже птиц сажали. – Было такое веяние, – рассмеялась я. – Делали особое гнездо из цветных веточек. Также как была мода на платья, целиком украшенные цветами, и на туфли на высоченной платформе. Не сосчитать, сколько знатных дам себе лодыжки вывихнули с этой глупой модой, так что красота тоже разная бывает. – Именно. Лично я – за естественность. Такую, как у тебя, – добавил он, и коснулся моей щеки. – Люблю, когда у тебя румянец, и волосы не туго заплетены. И никаких гнёзд не надо. Я рассмеялась. – Иногда можно и принарядиться, но всего должно быть в меру. Вот как у тебя, например. Ракх фыркнул, взял у меня перевязанный синей лентой свёрток, и помог сесть на Сахара. Мы проехали по мосту и свернули на широкую дорогу, разглядывая растущие по обеим сторонам высоченные тополя. – Одно из моих самых любимых деревьев. А тебе какие нравятся? – Сосны, – отозвался Ракх. – Ивы. – А какой у тебя любимый цвет? – Чёрный. Я не понимала, шутит он или говорит серьёзно, но продолжила игру: – А любимая еда? – Тыквенная каша. – Ага, которую я ни разу не готовила. Учтём. Любимая книга? – «Сказки Волшебных лесов». – О! Мне она тоже нравилась. Любимый запах? – с улыбкой продолжила я. – Полынь. – Любимое животное? – Таракан, – со всей серьёзностью заявил Ракх, и я расхохоталась. – Замечательно. А какой тебе больше прочих нравится камень? Я имею в виду драгоценный. – Сапфир. – Ага! – Что? – Это правда. – А что не правда? – весело сощурился мужчина. – Про таракана. Ракх улыбнулся. – На самом деле, я долгое время держал в своей лаборатории чёрных узорчатых тараканов – для профилактики некоторых грибков и против паразитов. Могу сказать тебе, они весьма умные и совершенно не противные. – Не буду спорить, с такими не встречалась, но на кухне у моего первого хозяина, да, что уж скрывать, и в комнатах прислуги, жили рыжие тараканы. Когда ночью такая гадость вдруг заползала на ногу – было не до радости, уж поверь. – Согласен, мало приятного, но мои тараканы были воспитанными, и они по мне без разрешения не ползали. Теперь-то было понятно, что у него хорошее настроение. Мы так и продолжили узнавать друг у друга всякие забавные мелочи, а когда подъехали к дому, Ракх отдал коробки Анику и сам снял меня с коня. Я заметила, как посмотрели на него собравшиеся на террасе подружки Элеоноры, и одновременно рассердилась и смутилась. В кои-то веки маг оказался не прав – осенние не боялись его и не осуждали, наоборот, были не прочь познакомиться и узнать лучше! День выдался хлопотный, но гости (а нас именно таковыми и считали) в подготовке к торжеству не участвовали. Чтобы не мозолить глаза, и не быть в центре внимания съезжающихся на свадьбу родственников и друзей, мы с Ракхом и Аником решили покататься верхом. – Ты бы мог и остаться, – сказал Ракх Анику. – Вон скольких подруг завёл. – Они все слишком благовоспитанные, – заявил Аник. – И не готовы удрать из дома с бродягой-романтиком, чтобы созерцать звёзды в моих жарких объятьях. Ракх с весёлой укоризной покачал головой, а лет рассмеялся. У него тоже было хорошее настроение. Тэм и Кутерьма были рады просторным лугам, что начинались за каштановой рощей, и я чувствовала себя счастливой оттого, что всем хорошо. Кони шли лёгким галопом, но вскоре мы перевели их на шаг, и остановились, когда подъехали к крутому берегу Закатной реки. – Здесь так мирно, – сказал Аник. – Немного напоминает Лету, какой я её запомнил. Однажды у нас родился дивной красоты жеребёнок – ярко-рыжий, как кленовый лист, и с бирюзовыми глазами. Пожалуй, это был самый прекрасный зверь, какого я знал – стремительный, ярый, но понятливый, беззлобный. Ему нравилось носиться быстрее ветра, прыгать через высоченные препятствия, и взбираться на кручи. И я был его верным другом – пусть мальчишкой, но у нас появилась особая связь. Я думал, он никогда не предаст меня. – Аник помолчал, и мы с Ракхом напряжённо ожидали продолжения. – Когда пришли маги, они не всех лошадей уничтожили. Корж был одним из тех, кого решили забрать. Благодаря тёмному колдовству и особым зельям они превратили прежде ласкового зверя и доброго друга в безразличное к моим крикам существо. Я знал, что мы могли бы удрать, если бы только он воспользовался зубами. Магов было всего двое… А сильная спина вот она, прямо передо мной… – Аник опустил голову. – Я к чему это всё говорю… Порой те, от кого не ждёшь предательства, причиняют тебе самую сильную боль. Просто у каждого свои причины: в случае с Коржиком это было принуждение, а в случае с твоими родителями – меньшее из зол. Либо погибли бы все… – Либо только я. – Почувствовала, как Ракх сжал мою руку, и улыбнулась через силу. – Я уже не злюсь на них, смирилась. Понимаю, меня не ждали спустя столько лет, и, наверное, вообще не стоило появляться. Спасибо тебе, Аник. За то, что поделился сокровенным. Парень кивнул. – Я ещё вот что хотел сказать: порой близкие люди причиняют нам боль, но тем самым спасают от ещё худших страданий. – Это ты о ком? – Полагаю, обо мне, – отозвался Ракх. – Ага, – смутился парень. – О том, как Ракх вызволял меня из пустыни, о наших ссорах, обоюдной ненависти… – Она не была обоюдной, – поправил его маг. – Тебе только казалось, что я тебя презираю. – Возможно, но, согласись, ты часто ругал меня… – Потому что ты был избалованным, вечно недовольным, раздражительным пацаном, которому свобода жала плечи. Не по размеру тебе тогда оказалось счастье, Аник. – Согласен. Но и ты признай, что та порка после Шрага была лишней. – Порка? – удивилась я. – Она была необходима, – спокойно сказал Ракх. – Потому что иначе до тебя не доходило, насколько опасно твоё поведение. – Мне не хватало ласки, – печально сказал Аник. – Честно, Ракх, лучше бы ты погладил меня по голове. – За то, что учинил в деревне? Лет покраснел. – Ну да. Тогда я перегнул палку. Не спрашивай, – сказал он мне, – стыдно рассказывать. – Нам всем есть, чего стыдиться, – сказала я. – Даже тебе? – заинтересовался парень. – Я не святая. Порой вела себя гадко. Например, одной из служанок, которая меня обижала, втихаря подложила в постель жабу. – Взяла на душу тяжкий грех, – кивнул Аник. – Прощения просила за свой подлый поступок? Я хмыкнула. – Нет. Девушка решила, что это случайность – в поместье было два пруда, и там жило много лягушек. Кстати, стоило этой зверушке у нас появиться, как исчезли тараканы. Мы даже отпускать её потом не хотели. Уж лучше жаба, чем эти гады ползучие. – Тараканы разные бывают, – вставил Ракх, и меня разобрал оглушительный хохот. – Почему ты их так защищаешь? – Потому что мои подопечные не пускали в лабораторию огромных многоножек, двухвосток и мокриц. – Фу, терпеть их не могу! – не выдержала я, и тут уж ребята рассмеялись. В их компании мне было спокойней и радостней, чем с кровными родственниками. Я стала расспрашивать Аника о его нынешних мечтах, и не удивилась, узнав, что парень хочет побывать в Новой Лете, что находилась где-то далеко на юго-востоке. – А может Вардар попытаться снова разрушить её? – спросила я. – Ведь причину для войны всегда можно найти. – Это не прежняя светлая страна, – ответил мне Ракх. – Зуруб сказал, что опасается приходящей оттуда магии. Дело в том, что ни одно масштабное волшебство не обходится без серьёзных потерь. В случае с Летой тёмные маги, хотя и одержали одну победу, но не выиграли войну. Некоторые леты спаслись, сохранили свой свет. Вот только после в них родилось и нечто непознанное, новая магия, которую Сагор хотел бы заполучить, но не сможет. Поговаривают, что у летов теперь есть особое оружие, и что оно с лёгкостью уничтожит большую часть Вардара. – Но леты – мирный народ, – сказал Аник. – Они не станут нападать первыми. Просто научились на собственных ошибках, поверив лживым обещаниям того, кого считали другом. Вот бы и осенним не обжечься с вардарцами… – Согласна с тобой, – кивнула я. – Вардарцы в лицо мило улыбаются, а за спиной ножи точат. И, как всегда говорила моя бабушка, у них хорошо развита «культура стукачества». – Донести на соседа, подставить друга, – кивнул Аник. – Я тоже вардарец, – с улыбкой напомнил Ракх. – Всегда бывают исключения, – отозвалась я. – Взять к примеру «прочную кровь» осенних. Говорят, что здесь никогда не оставят в беде даже родственника в десятом колене… Простите, снова я про это. Если честно, я почти готова простить родителей, вот только они что-то не торопятся просить прощения. – Дай им время, – сказал Ракх. – Возможно, всё наладится. Больше мы к этой теме не возвращались. Так и дышали свежим воздухом до самого обеда, а потом, вернувшись в поместье, стали готовиться к обязательному вечернему торжеству, что предшествовало свадьбе. Я несколько раз подходила к зеркалу поглядеться – всё ли хорошо? Но новое платье золотисто-зелёного, тёплого цвета, сидело отлично. Вырез у него был квадратный, как диктовала нынешняя мода, а рукава, облегающие наверху, сильно расширялись книзу. Пришлось мне надеть и особую нижнюю юбку, благодаря которой подол смотрелся пышнее, и достать тонкий позолоченный пояс – наследство бабушки, которое я чудом смогла сберечь. Она подарила мне его на тринадцатилетние, и, помнится, очень хотела, чтобы я надела его на собственную свадьбу… Помучавшись с косами, я красиво уложила их на голове короной, и решила, что выгляжу сносно для невесты тёмного колдуна. Было, по правде, куда больше любопытно, что купили себе Ракх и Аник. В большом зале собрались все от мала до велика. Мужчины стояли в мужском углу, дамы – в женском. Это разделение было принято у Осенних до начала общего праздника по случаю объединения двух семей. Я увидела своего избранника сразу, и едва сдержала улыбку: Ракх не изменил себе. Хорошо, что чёрный цвет никогда не считался у осенних траурным, ведь это был цвет земли и грозовых туч, что приносили жизнь. Тёмное одеяние мага было в этот раз действительно роскошным, но без нелепостей и излишеств. Атлас и бархат сюртука отлично сочетались, искрами вспыхивали зеленоватые камушки в сердцевинах пуговиц, а брюки так красиво сидели на его длинных ногах, что я ощутила в животе знакомое томление. Ракх был красив в этом наряде, но без него он был ещё прекрасней, и я порадовалась, что никто не мог прочитать мои желания по глазам. С трудом оторвавшись от созерцания мага, я посмотрела на Аника, наряд которого подчёркивал его дружелюбный настрой. Он был в синем костюме с серебряными пуговицами и голубой рубашке, и широко улыбался всем, кто с ним здоровался. Мне казалось, Ракх будет замкнут и строг, как всегда, но, что удивительно, именно вокруг него собрались мужчины, и все до единого, даже отец, слушали мага с живым интересом. Я подумала, что он рассказывает о своих дрессированных тараканах, и едва сдержала смех. – Розана, а где ты жила в столице? – вдруг спросила одна из подруг Элеоноры. – В доме жениха. – И вы вернётесь туда после того, как завершите своё путешествие? – Нет. Мы продали особняк. Хотим найти новое место, которое будет по душе обоим. Я не очень люблю большие города, хотя и привыкла к ним. Мне не нравилось врать, но другого выхода не было. Остальных, как назло, заинтересовали подробности нашей с Ракхом встречи, его магии и всего, что касалось Вардара. Я старалась говорить поверхностно, больше внимания уделяя описанию города, дома и нашего сада, и в конце концов перевела разговор на другую тему. – Кстати, здесь тоже чудесный сад, гораздо больше того, что был у нас. Я видела краем глаза какие-то красные побеги – что это? Мама с радостью поддержала безопасную тему, и вскоре подали ужин, за которым мы с Ракхом сидели рядом. Аника усадили с одной молодой особой, и он был не против поухаживать за ней – покорно наполнял чашу, подавал хлеб и накладывал салаты. – Мне кажется, или отец нормально с тобой беседовал? – тихо спросила я у Ракха. – Это так, – кивнул маг. – Ему было интересно узнать о пустыне. Я вообще-то плохо помню её, но рассказал всё равно. – А там красиво? – Тебе не понравится, – отозвался он. – Очень мало растительности и очень жарко, хотя, конечно, оазисы прекрасны. Но в пустыне не бывает осени, и там крайне редко выпадает снег. – Я люблю снег. – Вот именно. Мне хотелось спросить о его маме, но я промолчала. Когда мы закончили с едой, подали чай и сладкое, но многие мужчины, в том числе Ракх, вышли из-за стола. – Ты куда? – Проверю Жало и Тэма. Не беспокойся, скоро вернусь. Я кивнула, и он ушёл. Элеонора тотчас потянула меня к братьям, с которыми мы не успели перемолвиться и парой слов, и следующие несколько минут меня засыпали вопросами о моей жизни, делах, трудах и достижениях в магии. Оба старших были уже женаты, и привели с собой трёх рыжих мальчишек, которые едва дождались своей очереди, чтобы спросить у меня, умеет ли Ракх вызывать духов животных, и может ли он создать тёмную бурю, которая поглотит солнце навсегда. – Такими делами он не занимается, – с улыбкой ответила я. – Зато может создавать целебные зелья, которые справляются со страшными ранами. – Он целитель? – удивился старший из ребят. – В частности. Тёмные маги далеко не всегда уничтожают. Они могут говорить со звёздами, творят прекрасные яркие энергии, или, например, помогают уставшим душам обрести покой. Я знаю, я сама это видела. Тут уж все пожелали услышать историю о мёртвом городе, и пришлось мне её поведать, многое изменив. Ещё бы я стала при детях рассказывать о том, как призрак хотел сожрать Арвиго! – Ух ты! – то и дело восклицали мальчишки. – Ого! Значит, он – воин! Было очевидно, что целительство их не особо впечатляет, и я кивнула. – И воин тоже, если защищает тех, кто ему дорог. Нам пришлось прервать разговор: начинались танцы. Стало как-то не по себе – последний раз я отплясывала с другими служанками в Вардаре, и, хотя знала все танцы осенних, а никогда не вставала в пару со взрослым мужчиной. Слава богам лесов, меня никто не торопился приглашать. Видно, опасались реакции Ракха, и я против воли улыбнулась. Интересно, а маг умел танцевать? Я всегда любила музыку своей родины. Её звонкие, нежные переливы восхищали в памяти нечто значимое. Это была мелодия времён, и, наверное, она бы очень понравилась тем исполинам из великанского леса… Начался первый танец, особенно важный, потому что он нёс свет и надежду будущему. Считалось, что любая пара, что его исполняет, будет счастлива, и это предсказание очень часто сбывалось. В центр зала вышли улыбающиеся Элеонора и Дион, а вслед за ними многие замужние пары или те, кто ещё только собирался под венец. Музыка стала громче, и я посмотрела в окно – начинался дождь. Успел ли Ракх добежать от конюшни до дома? Мне так хотелось, чтобы он хотя бы взял меня за руку! Аник, не знавший обычаев, хотел было пригласить какую-то девушку, но она вежливо отказалась и принялась объяснять ему, что к чему. Танец-надежда не был долгим, и вскоре начался второй, в котором принимали участие все, кто нашёл для себя пару. Я изо всех сил старалась сдержать дрожь печали, а потому упустила момент, когда в зал вернулся Ракх. И когда я увидела его, время будто замерло, а в моём сердце распустился невиданный тёмный цветок. На глазу Ракха не было повязки. Ничто не скрывало его шрамы – он убрал чуть вымокшие волосы назад. Маг шёл ко мне неспешно, широким шагом, и перед ним почтительно расступались. Он был необыкновенно красив, но пугал своей властностью и тёмной силой. Строгим взглядом смотрел на меня, и в глубине глаз жила печальная, густая и сладкая, словно мёд, нежность. – Позволь пригласить тебя на танец, Роза, – поклонился он, остановившись напротив меня. – С большим удовольствием, Ракх. Мужчина притянул меня ближе, чем требовали приличия, но я не роптала. Нам обоим хотелось тепла, которого не мог дать этот большой и светлый дом. Первый шаг, плавный поворот… Я совсем не чувствовала ног – словно бежала по облакам, держа Ракха за руку. Его сильное плечо было моей опорой, его приоткрытые губы обещали незабываемое наслаждение, а сведённые брови напоминали о том, как для нас ценно настоящее. Я чувствовала музыку каждой жилкой, и, не отрываясь, смотрела любимому в глаза. Если бы только мы могли остаться в этом мгновении навсегда! Чтобы ощущать дыхания друг друга, принадлежать друг другу, и не страшиться того, как резко может оборваться наша общая тропа. Если бы я могла спасти его! Если бы умела летать, и открыла для нас далёкие миры, свободные от проклятий, боли и дурной памяти! И шрамы на смуглой коже Ракха превратились бы в тонкие нити давно забытого страдания, а тёмный глаз стал подвластен моим поцелуям, забыл зиму, стал летним и ярким, как прежде… Сильный, отважный, страстный, мужчина всё глубже погружался в омут судьбы, и моя рука, держащая его, слабела. Снова шаг, поворот – всё глубже, всё дальше от солнца. Мне нужно было сказать ему, пока не поздно. Просто чтобы он ощутил эти слова, а вовсе не для того, чтобы снова напомнить о своих чувствах. – Я очень люблю тебя. Я с тобой счастлива, Ракх. – И я счастлив с тобой, Роза. Но – всё вязче трясина, всё гулче музыка, всё стремительней мчится наше время. Мы оба хватались за мгновения, вот только Ракх не боялся предстоящей боли, как я. Он жил с ней много лет, и знал, что не сможет повернуть назад. В его сердце не было места сиянию осеннего солнца, его душой правил холодный голубой свет полных Лун… Я знала, что никогда не забуду этот танец. И мне бы очень хотелось уметь возвращать счастливые минуты, проживать их снова и снова. И чувствовать властность и силу Ракха, идти за ним следом, куда прикажет, быть податливой в облаках, и послушной ветрам, что нашёптывали нам о неизбежности. Он был в эти мгновения собой настоящим – для меня, а я стала для него лучше себя прежней. Шаг, поворот, прикосновение губ… Мне было всё равно, что о нас подумают, я лишь хотела прочнее завязать узлы той верёвки, что ещё удерживала нас на краю топей. – Я люблю тебя, – повторила я, чувствуя, что слезы уже дрожат на ресницах. Мужчина склонился и сказал тихо, только для меня: – Э тур ми сата. Таро эр ми, Роза. Эр ми огри, нэр лива. – Что… это значит? – прошептала я. – Что ты сказал, Ракх? – Что ты – моя звезда на тёмном небе. Что я, даже ведая твой свет, всё равно собьюсь с пути. Он вытер мокрые дорожки на моих щеках, вздохнул едва слышно и тяжело. Музыка смолка, и я, не обращая внимания на гостей, поднялась на носочках поцеловать Ракха. Вот только избрала для этой цели не его губы, а израненную щёку, а затем тёмное око, которое обычно он скрывал. – Я буду освещать твой путь, пока жива. Но лучше нам не говорить об этом здесь. Ракх кивнул. Он смотрел на меня с затаённой болью и тоской, словно никак не мог в чём-то важном признаться. Но что ещё я не знала о нём? Какое-то преступление, злое колдовство? Неважно. Главное, что мы были по-настоящему близки. Именно поэтому он говорил со мной на своём языке – доверял того себя, которого давно утратил, хотел, чтобы хоть кто-то узнал его родную речь. Пусть даже я не понимала стеакского… Я не сразу поняла, что музыка уже не звучит, и все на нас смотрят. Вардарский и осенний языки были похожи, но некоторые особые фразы могли понять только представители того или иного народа, и до меня донёсся чей-то шёпот: – Благословенная осень. Так говорили лишь тогда, когда видели что-то поистине прекрасное. Неужели это наш танец вызвал у гостей светлые чувства? Но мы просто были собой, к тому же не слишком и старались попадать в ритм – лишь чувствовали, желали, надеялись ухватиться за неосуществимую мечту... Я не видела недоумения или пренебрежения на лицах людей. Никто не смотрел на нас осуждающе. Почти все гости, даже родители, улыбались, и у меня зашумело в ушах. – Ракх, отведи меня в комнату, пожалуйста, – попросила я. – Конечно. Нас провожали теплом и стройными энергиями осенней магии. Никто не спрашивал, куда мы вдруг собрались, и никто не попытался остановить. Наверное, вид у меня был бледный – решили, что я просто устала. Мне же показалось в этот миг, что я прямо сейчас прочитаю некое важное предсказание судьбы, но загадка грядущего так и не пожелала открыться… Я, не думая ни о чём, просто уснула под боком у Ракха – с нетронутой причёской, неимоверно уставшая и продолжающая танцевать и слышать печальные слова на чужом языке.Глава 17
Свадьба прошла замечательно, но для меня – как во сне. Если бы Ракх не держал меня всё время за руку, я бы, наверное, выпала из реальности окончательно, и ничего вокруг не замечала. А так увидела, как прекрасно розовое платье невесты, и красива сама Элеонора, как волнуется жених, как счастливы родители… Мне было странно. Конечно, я тоже радовалась за сестру, но на сердце было тревожно, и определить, доброе ли это волнение, я не могла. То ли стоило ожидать чего-то неожиданно приятного, то ли – неожиданно страшного. Цветок Жарса расцвёл как раз перед началом церемонии, и я успела вручить его вместе с подарком Ракха и Аника – потрясающе красивым ожерельем с голубыми топазами. Было видно, что украшение мужчины выбирали тщательно, и Элеоноре оно очень понравилось. – Где вы отыскали его? – восхитилась сестра. – Голубые топазы у нас не продают! – Просто мы знали, где искать, – хитро улыбнулся Аник, и Эли не стала уточнять. – Я буду поливать его постоянно, а, когда даст новый побег, пересажу в просторный горшок, – повернувшись ко мне, сказала она. – А если появится третий отросток – можно и в сад отправлять, – улыбнулась я. – Ты ведь всегда мечтала, чтобы жарсы росли под окнами. – Ты помнишь, – прошептала она, и едва не расплакалась. – Прости. Спасибо, сестра. Непременно поговорим об этом вечером… Нет, утром. – Именно, – улыбнулась я. – Потому что сейчас ты принадлежишь мужу, и вечером вам будет не до меня и не до цветов. Элеонора покраснела, и в её глазах мелькнуло пронзительное выражение. – Ты… – Потом поговорим. Кажется, она начала догадываться, что мы с Ракхом отнюдь не обычные жених и невеста. И, кажется, об этом вчера подумали абсолютно все гости. Аник уже сказал мне, что наш танец на всех произвёл сильное впечатление, и не потому, что мы многое себе позволили. Просто когда двое столь непохожих людей пытаются понять собственные чувства – это всегда магия. К тому же Ракх, почему-то снявший повязку, так её и не надевал больше. Когда я отважилась спросить его, почему он не закрывает тёмное око, мужчина только покачал головой: – Потом, Роза. Но ни вечером, когда мы провожали невесту в дом жениха, ни по возвращении мужчина не завёл важный разговор. Я прекрасно видела, что его что-то беспокоит, и сама была как на иголках. А тут ещё родители позвали в библиотеку – что-то мне хотели сказать. По правде, мне не хотелось с ними разговаривать. После торжества я чувствовала себя в доме чужой. С человеком, которого считаешь родным, хочется многим поделиться, но, даже после всех моих рассказов, мне не показывали дом и сад, не предлагали поглядеть лошадей, не доверяли остаться с маленькими двоюродными племянниками. Да, нас приняли, но я окончательно уверилась в том, что приехала зря. Даже Элеонора – и та вскоре забудет. Что ей печальное прошлое, когда впереди было счастье с любимым? – Итак, в чём дело? – спросила я, заходя в библиотеку. Отец предложил мне сесть в кресло, они с мамой устроились на диване напротив. Некстати мелькнула мысль, что библиотека очень похожа на нашу прежнюю – светлая благодаря широким эркерам, с мягкими коврами на полу, и зелёными, с золотой вышивкой, шторами. Здесь всё говорило о том, что эту комнату любят – хаотично расставленные мягкие кресла, и подушки, что были удобно разложены на диване, и лежащие на столах открытые книги. Это была комната семьи, в которой все счастливы, и мне снова стало тоскливо на сердце. За то небольшое время, что мы провели вместе, я окончательно избавилась от гнева, да и мать с отцом, кажется, поняли, что не стоит в который раз напоминать мне о трудном родительском долге и непростом выборе, что перед ними стоял... Но я оказалась совершенно не готова к тому, что отец достанет из кармана праздничного сюртука какую-то бархатную коробочку. – Вот, Рози. Это мы хранили для тебя. Бабушка так велела. Возьми, пожалуйста. В коробочке лежал широкий золотой браслет с изумрудами – тяжёлый, но не громоздкий, явно старинный. – Это фамильная драгоценность, дочка, – сказала мама, и я вскинула глаза. – Мы надеялись, что ты не откажешься… Мы хотели… Кэдри! Ну, что ты молчишь?.. – Розана, прости нас, – тихо сказал отец. – Если сможешь. – Мы сожалеем обо всей боли, что причинили тебе! – взволнованно произнесла мама. – Но ты же понимаешь, что, прими мы иное решение, погибли бы все! А так живы твои братья и сестра, жива ты. И у каждого из вас есть любовь, семья… – Ты можешь остаться, если хочешь, – не дав мне опомниться, сказал отец. Было трудно сосредоточиться на происходящем, и я надела браслет на руку, как бы давая понять, что не откажусь от памяти о своём роде. – А Ракх? – И Ракх тоже, но только в том случае, если он готов взять тебя в жёны по нашим обычаям. – А что Аник? – Если он стал тебе как брат, пусть тоже остаётся. У меня вздрогнуло глубоко в сердце. – Прости нас, Розана, – повторила мама. – Пожалуйста. Мы должны были найти выход… Мы были обязаны защитить тебя… Но не справились. И все те жестокие слова были несправедливы, ведь ты ни в чём не виновата. Если бы только я могла изменить прошлое… Я словно опустилась в густо-синий омут печали. Это было глубокое, тихое озеро, где мне не нужно было дышать. Я просто плыла и знала, что никогда не поднимусь к небу. Мне было уже не больно, но по-прежнему трудно, хотя оковы прошлого медленно разжались. – Я вас прощаю, – тихо сказала я, проталкивая ком в горле. – Понимаю, всем нам было тяжело, но прошлого не изменишь. Я отёрла всего две капли со щёк, и поглядела на свою руку: вот она, добрая память от бабушки. – Что скажешь, Рози? – спросила мама. – Насчёт того, чтобы остаться в Мальве? Вы можете пожить некоторое время у нас, а потом мы сообща построим вам дом… – Я должна посоветоваться с Ракхом. – Хорошо, но ты знай: что бы вы ни решили, мы постараемся вас поддержать. Я не знала, что ещё сказать им, и только кивнула. Потом, уже на пороге, развернулась – и подошла обнять маму. Даже сжала руку отца, и он смущённо откашлялся. Многовато между нами было обид для столь скорого воссоединения… – Пойду. – Иди, – прошептала мама. Остаться. Узнать их заново. Измениться? Я забежала в комнату без стука, и едва не сшибла с ног Ракха, собирающего вещи. – В чём дело, Роза? – удивлённо спросил он. – Ты не поверишь: нам предложили остаться! Тебе и мне, и даже Анику! Здесь, в доме! То есть пожить. А потом где-нибудь найти местечко – и дом свой построить! Ничего себе, да? А ещё родители попросили у меня прощения, и сказали про бабушку, и отдали её подарок… Ракх трудно улыбнулся. – Замечательно, что они всё-таки признали свои ошибки, хотя ситуация действительно была сложная. И он принялся напряжённо укладывать одну за другой склянки. – Ракх… Мы не останемся? – Ты ведь знаешь, что я не могу так поступить, Роза. Не могу подвергать опасности дом твоих родных, твою семью. – Но возьмёшь ли меня с собой, если попрошусь? Он тяжело вздохнул и сжал мою руку. – Ты действительно хочешь этого? – Да. Я чужая здесь. Понимаю, при должном старании мы привыкнем друг к другу, и, наверное, восстановим крепкие узы... Но сейчас я чувствую себя ненужной, несмотря на их заверения. И я ведь всегда смогу вернуться! Однако он ничего на это не ответил, продолжая смотреть пристально мне в глаза. – Ты помнишь всё, о чём мы говорили? – Да. – И обо всех моих врагах? – Да. Подожди-ка… Ты не надеваешь повязку, потому что не хочешь кого-то из них проглядеть? – Именно, лиса. Особенно меня беспокоит Сапсан, ведь там, где он, всегда неприятности. – Но он твой друг… – Был. Я вздохнула. Значит, стоило покинуть Мальву как можно скорее. – Утром скажу родителям. Зачем им сейчас настроение портить… Они, небось, думают, что мы с радостью останемся. – Уверен, твой отец догадался, что я представляю для всех угрозу. Но он готов сражаться ради тебя, думая, что вместе мы справимся. – Мужчина усмехнулся невесело. – Вряд ли кто-то может помочь мне расхлебать эту кашу. Через несколько минут вернулся Аник, и совершенно спокойно воспринял решение об отъезде. – Я, собственно, ничего и не выкладывал… Хотя подождите. В ванной лежит моя любимая расчёска. Лохматый до невозможности, он хотел рассмешить меня, и я выдавила улыбку. – Смотри, не забудь. Как же ты без неё! Я не хотела говорить парню о том, что нас пригласили остаться, но потом не выдержала, поделилась. И снова Аник не выказал беспокойства. – Ну, идея неплоха, но явно не для меня. Чего ты нос повесила? Вернёшься, если передумаешь. Кстати, я уже пойду к себе, то есть к тебе в комнату, а вы тут можете и дальше обсуждать варианты. – Подожди. Сначала мне нужно собрать вещи. – Иди, – разрешил лет. – Только поскорее, хочу пораньше лечь спать. Ракх кивнул мне. Мы с ним оба не разделяли жизнерадостности парня. В комнате я некоторое время смотрела на браслет, потом спрятала его к остальным сокровищам – часам и поясу. Переоделась в простое домашнее платье, аккуратно сложила вещи, и, взяв сорочку и халат, вернулась к ребятам. – Спокойной ночи, – попрощался Аник. – И тебе, – не поднимая головы от сумки, отозвался Ракх. Я похлопала лета по плечу, погладила Кутерьму на прощание, и парень унёс лису на руках. – Боги, как я устала… Наверное, всё-таки нужно сходить к родителям. – Не нужно. Они продолжают праздновать с родными и друзьями. Вряд ли их обрадует твой отказ, да и моя рожа всем осточертела. Если Сапсан и прикинулся кем-то, умело затерявшись в толпе, рано или поздно он себя выдаст. – Но зачем он преследует нас? – спросила я, вспомнив ответы духов из Леса Великанов. – Он преследует меня. Поговорить, наверное, хочет, вот только у меня никакого желания нет. Ты вещи собрала? – Угу. – Я тоже. – Он сел рядом и взял меня за руку. – Хотел попытаться убедить тебя остаться, но вижу, что это бесполезно. Я склонила голову к его широкому плечу, и поняла, что я на своём месте. Представить, что Ракх уедет без меня, было невозможно. Вскоре мы разделись, и легли под толстое одеяло – в доме стало прохладней. Мужчина долго гладил меня по волосам, всё разглядывал, а я пыталась поймать губами его тёплые пальцы. Это было наше мирное, замечательное время, тихая любовь без страстных жажд. И это настоящее я могла назвать счастливым, хотя будущее по-прежнему было зыбко и холодно.Я сидела рядом с Ракхом на козлах, Аник дрых в своё удовольствие на сидении позади. Мороза он не боялся – у него в ногах уютно устроилась Кутя, а на голове красовалась серая меховая шапка. Снег улёгся быстро, и новые купленные сани очень нам пригодились. Дорога между городами была накатанная, люди часто ездили к родственникам и друзьями, и маг принял решение не мучиться в седле. Подозреваю, он сделал это ради меня, к тому же в ближайшем городе купил мне красивую шубу. Честно говоря, так мне нравилось больше. Во-первых, было удобнее, во-вторых, теплее, и, в-третьих, как-то в целом спокойнее. Мы меняли лошадей, и, пока одна тянула сани, две другие легко бежали позади. Я много думала обо всём, что произошло несколько дней назад. О том, как провожали нас всей семьёй, о глазах мамы и её слезах, о трудном спокойствии отца и их с Ракхом рукопожатии… Об Элеоноре и Дионе, о братьях и их детях, и обо всех Рихдим, которых я, возможно, теряла навсегда снова. По взгляду Ракха я видела, что он не одобряет такой жертвы, и не собирается признаваться мне в чувствах, хотя они становились всё прочнее. Крепость любви доказывало и то, что мы давно не были близки физически, но стали ближе духовно, и теперь для счастья хватало одних лишь ласковых объятьев и разговоров. А ещё я всё больше привязывалась к Анику. Парень был рад тешить нас смешными историями, и даже Ракх, бывало, не мог удержаться от хохота. Словом, нам было хорошо вместе, мы действительно стали одной семьёй, и я не жалела о принятом решении. Зима в стране Осени была пусть и долгой, но не злой. Кто хоть однажды ехал по белым холмам, что мерцали в ночном безмолвии под полными лунами, знает, что зимняя тишь не похожа ни на какую другую. Летом мир, хотя и спит, полон звуков, весной он не засыпает вовсе, а осенью, прощаясь с перелётными птицами, поют дружным хором сами листья, деревья и травы. И только зимой, в прозрачном от мороза воздухе, так ясно видны звёзды и облака. Лишь зимой можно разглядеть истинную красоту тишины, нерушимость покоя, погрузиться в дрёму вечности. Чарующую драгоценность серебряных покрывал нарушали только звериные следы, а укутанные в снегах изваяния елей казались мне танцовщицами в бальных платьях. – Мне больше нравятся закаты, – сказал Аник, когда я поделилась с ними своей любовью к зимним ночам. – Особенно если малиновые. Тогда снег становится розово-сиренево-синим, переливается, будто его акварелью расписали, а блики на нём – золотые. Вот когда богачом себя чувствуешь – все до единой драгоценные снежинки твои! Ракх усмехнулся. – А я люблю раннее утро, когда ещё сумеречно. Тогда мир медленно и глубоко дышит, и мороз особенно крепкий. Уже потом, стоит солнцу проснуться, как сразу становится веселей, но эти часы перед рассветом для меня лучшие. – Так спать же больше всего хочется! – улыбнулся Аник. – Вот поэтому я и люблю в это время укреплять тело – потом слаще дремлется в тепле. Он и правда в первую же нашу остановку в лесу сделал невообразимое – разделся до белья и принялся купаться в снегу, и потом проделывал это не раз. Даже в озеро нырял, и после просил растереть его полотенцем, а мне даже смотреть было страшно на подобные процедуры. Мы старались лишний раз не показываться на глаза осенним, но через некоторое время всё-таки заехали в город, где нашли прекрасную гостиницу под названием «Золотой петух». Тут-то и выяснилось, что у Аника день рождения. – Почему не предупредил меня заранее? – сказала я. Посмотрела на безмятежно улыбающегося Ракха и добавила: – И ты молчал до последнего. Маг пожал плечами, а лет ухмыльнулся: – А что, ты бы мне цветочек вырастила? Я шутливо пихнула его в бок. – Это был бы подарок от всего сердца! – Знаю. Разрешаю поздравить позже, хотя вообще-то можно обойтись и без подарков. Давайте просто радоваться жизни! Почти весь день мы провели за разговорами, едой, прогулками и весельем. Пробовали самые разные пироги, играли в настольные игры, кидались снежками… Я словно попала в сказку, и никогда ещё не была так счастлива, тем более что Ракх уделял мне достаточно внимания, был необычайно заботлив, нежен и расслаблен. Мне даже пришла в голову мысль, что чем холоднее становилось вокруг, тем жарче пылало его сердце. Аник был неугомонен: то принимался дразнить нас, то увлечённо рассказывал о своих планах на будущее, то декламировал стихи – выразительно и красиво, чего я от него никак не могла ожидать. – Знаешь, ты бы мог стать артистом. – Правда? Хм. Кстати, есть одна интересная игра… Оказывается, у него были с собой карты, и, даже несмотря на то, что предложенную игру я узнала, а победить не смогла ни разу. К тому же Аник пожелал, чтобы проигравший исполнял его, именинника, желания, и нам с Ракхом только и оставалось, что дурачиться вместе с неугомонным летом. Парень заставил мага крикнуть на всю улицу, что он дундук, меня – изобразить хромую лошадь, потом пожелал увидеть, как мы скатимся на детских саночках с высокой горки, а сам так ни разу и не проиграл. – Стар я уже для подобных забав, – беззлобно проворчал Ракх, когда мы, мокрые, вернулись с улицы. Аник только расхохотался в ответ. – Вот уж точно, старикашка! Да ты любому юнцу фору дашь – что в бою, что в любви. Я прикусила губы, слегка покраснев, а Ракх улыбнулся. – Эх, ты, бесстыдник! – Я его хвалю, а он не доволен, – сверкнул глазами лет. – А вообще-то спасибо вам за этот день, один из лучших в моей жизни. Я обняла его и попыталась пригладить торчащие волосы, и лет смешно поморщился. – Не надо. Я прекрасен в любом виде, в этом моё перед Ракхом преимущество. Я всё-таки справилась с самыми непослушными вихрами, и парень нам подмигнул: – Принесу-ка ещё сладостей. Гулять так гулять! В эту ночь я легла рядом с Ракхом под одним одеялом, Кутерьма устроилась у нас в ногах, Тэм на тумбочке, а в углу на узкой постели посапывал Аник – в гостинице не было отдельных номеров. В том, что мы все отдыхали в одной комнате, был какой-то свой особый уют, и я тихонько поглаживала Ракха по руке, наслаждаясь тишиной и мельтешением снега за окном. Пожалуй, это и для меня был один из самых замечательных дней… Утром мы покинули городок. – Всё-таки в столицу? – сказал Аник. – Нет, мы поедем на север. Мне нужно побывать в одном особом месте. – А, там, – отозвался как всегда осведомлённый лет. – Пещера Фардиз, – пояснил мне Ракх, пока не успела обидеться. На этот раз мы с ним сидели рядом, а Аник правил Облаком. – Почему она важна для тебя? – спросила я. – Там обитает особая сила, – ответил Ракх. – Она необходима мне, чтобы завершить одно давнее дело. Я кивнула. Раз ему туда нужно – поедем, тем более что у меня не было никаких других планов. Удивительно, что, если прежде зависимость от другого человека меня угнетала, теперь я ощущала только радостное возбуждение. Правда, езда в санях действовала на меня усыпляюще, и большую часть пути я дремала у Ракха на плече. – А когда мы туда приедем? – позёвывая на морозе, спросила я. – Через пару дней. На пути будет большой город – Будэлия, оттуда я уже построю маршрут в горы. Скорее всего, тебе придётся остаться в гостинице, – сказал мужчина, и я сонно кивнула. – В пещере опасно? – Да. Мне не хотелось с ним спорить. Я приучила себя доверять мужчине, и не создавала путей отступления. Если рухну – то разобьюсь вдребезги. Аник напевал коню какую-то смешную песенку, и Облако радостно бежал по накатанной дороге. Я уже привыкла удобно устраиваться возле мага, но в этот раз задремать не успела: впереди на дороге собрались какие-то люди. Их сани – больше наших, гружёные – завалились набок на крутом повороте. Однако, несмотря на то, что им приходилось собирать добро, я слышала только весёлый смех. А ещё я поняла, что эти люди – не из осенних и даже не вардарцы. – Надо помочь, – резко остановил Облако Аник. Он спрыгнул на снег и побежал вперёд, и я не сразу сообразила, почему парень так спешит. – Эли лимар лия! – вдруг закричала одна из незнакомок в белых мехах. – Слава солнышку, ещё один! – и она с улыбкой заключила ошарашенного Аника в объятья. – Лия Мэль, – пробормотал парень растерянно, но потом с видимым удовольствием обнял девушку в ответ. – Неужели леты?.. – Промёрзшие, но всё равно дети солнца, – рассмеялся один из мужчин. – Привет, друг! Меня зовут Таол, это Яла, там Кари и Ная. – Я Аник, а это мои друзья – Ракх и Роза. Ну, подойдите познакомиться! – позвал нас он. Ракх нахмурился, но всё-таки слез с саней и снял меня. – Рад с вами познакомиться, – сказал он, и леты по очереди пожали магу руку. Я видела, что они всё поняли, и была готова к любой реакции – злобе, ругани и даже драке, но тут подал голос Аник, который так и стоял возле Ялы: – Да, вы правильно подумали. Ракх – тёмный маг. Но вы также должны знать, что за все годы нашего знакомства он не раз спасал мне жизнь, заботился обо мне, как о сыне, и никогда не причинял вреда невинным – летам в том числе… – Аник, – сказал маг, – не надо. – Я говорю, как есть! – сердито произнёс парень. – Что ты, летов не знаешь? Не хочу, чтобы они повторили мои ошибки. И это был тот самый парень, который пытался убедить меня в коварстве Ракха! Яла первая улыбнулась Ракху: – Мы будем рады узнать вас, если нам по пути. – Правильно говоришь, – поддержал девушку парень лет восемнадцати, которого звали Кари. – Ты не думай, мы не станем беспочвенно обвинять, – сказал он Ракху. – Тем более что когда-то были знакомы с тёмным магом, который помогал летам скрываться от слуг короля. У него, правда, руки не было – как раз за «недостойные» дела отрубили. – Эйрат, – сказал Ракх. – Скорее всего, вы встречались именно с ним. – Да! – живо отозвался мужчина. – Ты с ним знаком? – К сожалению, я знаю тех, кто лишил его руки, – мрачно отозвался Ракх. – Зуруб? – вырвалось у меня. – Он самый. Ему не нравится, когда кто-то столь явно подрывает авторитет Сагора. – На самом деле мы были бы рады никогда не встречаться с другими тёмными, – сказал Аник. – И направляемся в Будэлию. – Вы не будете против, если поедем вместе? – сказал Таол, без неприязни глядя на Ракха. – Нет, – отозвался маг. – Тем более что вы первые леты, которые не пожелали тотчас открутить мне башку…
Глава 18_1
Леты были шумными и весёлыми попутчиками. Они распевали на морозе песни, кидались снежками, и порой позволяли коням нестись во весь скок, скрываясь на своих белых санях из виду. Неудивительно, что при таком поведении они умудрились перевернуться! Аник не упускал возможности присоединиться к скачкам на Облаке, и был счастлив, что соотечественники так легко и свободно приняли его в свою компанию. Я не волновалась за парня совершенно, прежде всего, потому, что леты не представляли для него угрозы. К тому же между Аником и Ялой сразу проскочила искра, и им было не до подозрительности. А вот то, как поглядывали на Ракха остальные, немного меня тревожило. – Они просто присматриваются, – сказал маг, когда я на очередной стоянке поделилась с ним своими опасениями. – Не переживай за меня. – Потому что ты чувствуешь их намерения? Ракх покачал головой. – Этих летов я почувствовать не могу. Я вспомнила наш недавний разговор. – Та самая магия, которой боится Зуруб? Но почему тогда Аника ты читать можешь? – Он ещё не раскрыл её, или вовсе ей не обладает. Не каждому лету она подвластна, а наш товарищ – отличный зверослов. Бывает так, что два таланта просто не уживаются в одном человеке. – Ясно. А ты не против, что Аник почти всё время с новыми друзьями? – Нет, конечно. Это ведь леты, они теперь все как одна большая семья, должны держаться друг за друга. К тому же Яла явно понравилась Анику, и он так просто от неё не отстанет. Я улыбнулась. – По-моему, мужская настойчивость замечательна. – Также как замечательна женская отзывчивость, – сказал Ракх, и вдруг ехавшие впереди леты резко остановились. Аник спрыгнул с лошади, увидел что-то, и принялся неистово махать нам руками. Когда мы с Ракхом подъехали, стало ясно, что одному из ребят – Кари – стало плохо. – Мы должны помочь им! – воскликнула я. Ракх последовал за мной, прихватив свою сумку. Вид у него был хмурый. А с Кари творилось что-то странное – согнувшись в три погибели, парень лежал на снегу, и никак не мог откашляться. Лицо его было перекошено, он скрежетал зубами и крупно дрожал. – Только не снова, пожалуйста… – шептала сквозь слёзы Ная. – Бедный мой малыш! – Что с ним? – спросила я. – Мы не знаем, – отозвалась Яла. – Это началось не так давно, после того, как мы побывали в старом храме, ещё в Вардаре… И своим появлением, возможно, прогневали тамошних богов. – Дело не в храме вовсе, – сказал Ракх. – Это швурская лихорадка. Болит в груди? – спросил он парня, и тот трудно кивнул. – Его нужно в тепло – отпаивать, лечить настоями. Хорошо бы, конечно, до Будэлии доехать, там есть отличная гостиница с ванными. – Вот только нам она не по карману, – отозвался Таол. – Мы в основном под открытым небом ночуем, у костра. Или на постоялых дворах. – Я заплачу, – тотчас сказал Аник. – Это не проблема. Ракх, а сейчас ему чем помочь можно? – Согреть, – повторил маг. – У нас есть толстое одеяло, и я дам особую микстуру. Давай-ка, поднимайся. Знаю, тебе дышать тяжело, но потерпи немного. Сейчас смягчишь лёгкие – и станет легче. Парень не сопротивлялся, и через минуту, когда он уже сидел в санях, закутанный по самый нос, мы разбавили тёплой водой горькое лекарство Ракха. – Не бойся, это не отрава, – сказал маг. – Я не боюсь, – хрипло сказал Кари, и одним глотком осушил чашу. – Ох! Ого! Прия-я-я-тно… Его выключило неожиданно, отчего леты одновременно ринулись к товарищу – проверять дыхание. – Он спит, – сказал Ракх. – Вот, этим натрёшь ему грудь. И я не советую вам ночевать на морозе, пусть даже у костра. Швурка, как её вардарцы называют, болезнь коварная. Это пока он только кашляет и дрожит, потом вообще дышать не сможет. – Где он мог подхватить её? В жизни никогда не болел, – проворчал Таол. – Я его уже десять лет знаю. – Где угодно. Я сам ей однажды переболел – заразился от друга. Главное, не давайте ему мёрзнуть, пусть больше пьёт и отдыхает. Горланить на морозе, кстати, тоже нежелательно. – А мы можем заразиться? – подала голос Ная. – Воздержитесь на время от объятий и поцелуев, и наносите эту мазь на пазухи носа. Думаю, пронесёт. – Ты говоришь, отдохнуть надо? – сказал Таол. – Угу, поэтому не будем больше здесь задерживаться. Лучше всего ему оказаться в постели как можно скорее. В итоге мы ехали всю ночь, а потом почти весь день, делая лишь короткие остановки, и к вечеру – уставшие и голодные – прибыли в Будэлию. Это был большой и хорошо освещённый каменный город, где можно было встретить самых разных людей – даже стеаксов и зальмов. Последних отличал высокий рост и особая статность, к тому же зальмы носили броню несмотря на то, что никто не представлял для них угрозы. Поначалу я, правда, приняла их за воинов самого короля, но Ракх показал мне на оружие и пояснил, что подобную сталь куют только за Вратами. – Правда, и леты умели когда-то, – задумчиво сказал он. – Но это отдельная тема. – Они выглядят устрашающе, – прошептала я, прижимая к себе Кутю. – Но и не думают устрашать, – улыбнулся мужчина. – Это их обычный облик. Как для меня естественно чёрное с глухим воротом, так для зальмов – меха, броня и оружие. Кстати, удивительно, как эти мишки так далеко забрались. – Мишки? – На Зальмите существует множество звериных кланов, и обычно их довольно легко узнать. Изображение медведя у них на пряжках ремней, фибулах и кольцах. – Он улыбнулся, как будто что-то радостное вспомнил. – Хотя бывает, что принадлежность к тому или иному клану определить непросто. – Нам куда? – оглянулся Аник. – Прямо пока, – ответил Ракх. – Справа будет синее здание, возле него повернём направо. – Ты был здесь? – спросила я, продолжая любопытно рассматривать людей на улице. – Нет. Просто знаю, – ответил Ракх. Я не решилась больше отвлекать его, и вскоре мы уже стояли в просторном холле уютной гостиницы. Судя по лицам летов, они давно уже не спали в нормальных постелях, и я готова была поделиться с Аником своими сбережениями, лишь бы ребята могли нормально отдохнуть. Было видно, что младшие – Кари, Ная и Яла – смущены нашей щедростью, а вот Таол хмурился. Как выяснилось после, он не привык к бескорыстной помощи, и, хотя осенние их не обижали, но и не помогали летам преодолевать тяготы пути. Вскоре мы собрались в большом трехместном номере, и я наконец-то смогла рассмотреть попутчиков, прежде одетых в плащи и шапки. У Ялы волосы были почти белые, и волшебно блестели в свете ламп. Неудивительно, что Аник засматривался на неё – когда девушка улыбалась, в её ярких серых глазах бегали задорные звёзды. Таол был русоголовым, широкоплечим, и ростом не уступал Ракху. Наверное, ему было около тридцати. У Кари оказались рыжевато-русые, такие же непослушные, как у Аника, волосы. Отоспавшийся в пути, он всё-таки продолжал покашливать, но то и дело благодарил Ракха за снадобье. У Наи пряди были золотисто-русые, волнистые, и у неё одной были карие глаза. В пути я не слишком приглядывалась к ребятам, но теперь рассмотрела и их веснушки, и небольшие носы, и красивые, не спрятанные в варежках пальцы. Они были как братья с сёстрами – стройные, высокие, с похожими улыбками. – Почему вы отправились в путь по холодам? – спросил Ракх. – Жить было негде, – просто ответил Таол. – У нас имелась повозка и лошади, и остатки вещей, но не было дома. А в Новой Лете, куда мы направляемся, для каждого найдётся земля и временный кров. В Вардаре нам приходилось быть крайне осторожными, здесь, в Осени, стало проще. И всё-таки никто не спешит приглашать беженцев к себе в дом, хотя мы не прочь работать за еду и постель. – Понятно, – кивнул Ракх. – Но вам всё-таки придётся задержаться в Будэлии ради Кари. Он должен полностью выздороветь, прежде чем вы сможете продолжить путь. – Сколько? – спросил смущённый больной. – Не меньше двух недель. – Вряд ли у нас хватит денег жить здесь так долго, – нахмурился Таол. – Я помогу, – живо отозвался Аник. – У меня есть деньги. Вы не переживайте. Живите, сколько нужно. Я подумала о том, где и как парень успел заработать, а Таол склонил голову. – Мы – твои должники. – Да ладно, – махнул рукой лет. – Вы бы поступили так же. Я знала, что это правда, и чувствовала себя в компании летов спокойно. Они действительно никогда бы не бросили в беде своих соотечественников, и помнили добро. Ракх, быстро закончив с едой, позвал меня помочь с микстурой, и я старательно выполняла все его указания. – Ты могла бы добавить сюда своих светлых энергий, – вдруг сказал мужчина. – Уверен, от этого зелье станет только лучше. – Но как? – Так же, как когда окутываешь теплом семечко. Магия ведь не проходит бесследно, она всегда ищет, куда впитаться. Представь, что тебе нужно вырастить внутри этой склянки крошечное деревце… Мне нравилось, когда он учил меня колдовать. Рядом с Ракхом у меня обострялось волшебство, и вскоре обычную склянку окутали красивые цветные дымки. – Ого! – поразилась я. – Неужели мои? – Да. Чем больше прекрасного в самом человеке, тем более прекрасную магию он может творить. Он коротко коснулся моей щеки кончиками пальцев, и отошёл к полулежащему в постели Кари. – Это нужно выпить. – Меня снова вырубит? – улыбнулся парень. – Скорее всего, но потом ты привыкнешь. Пока мы здесь, я буду наводить тебе микстуру, Ная пусть мажет грудь, и ещё нужно заваривать особые травы, я могу научить… – Меня, – сказал Таол. – Покажи, пожалуйста. Дом там, где тебе хорошо. Сейчас мне было радостно в этой уютной гостинице с людьми, которых я знала едва ли два дня. Когда Кари задремал, Ная легла рядом с ним, заботливо укрывая одеялом, Ракх и Таол пошли выбирать травы, а мы с Аником и Ялой убрали со стола. Всем летам очень понравилась Кутя, которая была не прочь побеситься, а вот Тэм был равнодушен к любым попыткам с ним подружиться. – Ишь, гордый какой, – улыбнулась Яла. – Даже не смотрит! А если вкусняшку дать? – Осторожно, он может клюнуть, – предупредил Ракх. – Даже зверослова? – улыбнулся Таол. – Любого. Леты улыбнулись друг другу, а всего через несколько секунд Яла уже держала во рту палец: Тэм легонько куснул её, чтобы не вздумала гладить его без разрешения. – Ничего себе! – рассмеялся Таол. – Он не со зла, – поспешила сказать девушка. – Но моя магия и правда не сработала. А если обычной лаской? – Он никому, кроме меня, не доверяет, – сказал Ракх. – Тэм, сюда. Птица послушно села мужчине на плечо и с удивительной нежностью пощекотала магу ухо. Яла прыснула и принялась разбирать свои вещи, а Таол поклонился нам: – Благодарю от всего сердца. – Я рад помочь, – с серьёзной искренностью отозвался Ракх. – Берегите себя. – Но мы ведь ещё увидимся завтра! – взволнованно сказал Аник, не спуская глаз с Ялы. – Судя по тому, какой начался снегопад, нам придётся задержаться в Буделии, – отозвался маг. – Ты идёшь или ещё побудешь? – Если ребята не против, задержусь на минутку, – сказал Аник, слегка покраснев. Никогда не видела его таким возбуждённым и смущённым одновременно. – Не против, – тепло улыбнулся парню Таол. Яла промолчала, старательно пряча улыбку. – Всем доброй ночи, – сказала я, и леты помахали нам на прощание. Можно было не сомневаться, что Аник задержится у них дольше, чем на минутку… – Кажется, он влюбился, – сказала я, когда мы с Ракхом остались одни. – Был бы этому рад, – отозвался маг, потирая виски. – В чём дело? – Всё нормально, – рассеянно сказал мужчина. – Так, стоп. А я принёс из саней вторую сумку? – Ты как зашёл, сразу её возле постели поставил. Что с тобой? Устал? Хочешь, я тебе голову помассирую? – Не знаю, – странно ответил Ракх. Посмотрел на меня мутным взглядом и слабо улыбнулся: – Прости. Я действительно измотан дорогой. Не одних летов мороз утомляет. – Тогда давай поскорее ляжем в кровать. Снег пришёлся весьма кстати – можем дрыхнуть хоть до обеда! – Отличная идея, лисёнок. Это будет для меня величайшим наслаждением. Мы умылись и помогли друг другу раздеться, чтобы в обнимку улечься на неширокой, но мягкой постели. Мне не думалось ни о чём, кроме отдыха. Было тепло и пушисто, словно снег превратил гостиницу в нору, и мы, подобно зверям, впали в спячку до самой весны, до первых цветов, до того мига, когда солнце обретёт силу…Глава 18_2
Снег шёл целых три дня, и всё это время мы почти не покидали гостиницу. Лично мне нравилось проводить время в компании летов, но по Ракху было сложно понять, что он чувствует. Снова повязка на глазу, снова молчание, снова о чём-то размышляет. Правда, бывали у нас и замечательные вечера, когда мы сидели бок о бок, и каждый занимался любимым делом. В этом мы с Ракхом были похожи: два скряги, которые трясутся над своими сокровищами, только для Ракха это были зелья и ингредиенты, а для меня – семена. Мы перебирали сундучки, и я замечала на лице мага такое же выражение, что было на моём: тихого, радостного удовольствия. Порой Ракх спрашивал у меня о тех или иных семенах, и я вдохновенно рассказывала о деревьях, мохнатая кора которых могла использоваться для изготовления шуб, о кустах со звенящими ягодами, или стройных розовых пихтах, хвоя которых была лечебной и при заваривании превращалась в прекрасный кисловатый напиток. Сам маг также охотно отвечал на мои вопросы, показывал сморщенные красные грибы, мечущиеся в склянках тьмушки, порой просил помочь распутать червяков. И было нам хорошо и спокойно, и время шло неспешно, будто давая возможность запомнить каждое счастливое мгновение. Аник тоже был совершенно счастлив. Мне даже завидно стало, как легко и беззаботно у него всё получилось с Ялой. Поначалу приглядывающаяся, девушка вскоре сдалась настырным ухаживаниям лета, и они почти всё время проводили вместе – читали книги, о чём-то весело шептались по углам, выходили на улицу поваляться в снегу, а ещё охотно помогали ухаживать за Кари, даже пели парню колыбельные, отчего он хрипло смеялся и, быстро устав, засыпал с улыбкой на губах. Я радовалась за лета, и думать не думала о том, чем может завершиться его с Ялой знакомство. Они оба были хотя и очень юными, а с чувствами не игрались. И вспоминать, как Аник покупал любовь в столице, мне не хотелось… Когда снег наконец-то кончился, Ракх предложил прогуляться. Я чувствовала, что мы ушли из гостиницы неспроста, и точно: мужчина хотел поговорить. Он начал с того, что поругал погоду, потом спросил, как я себя чувствую (лихорадка была опасна для всех, и, узнав о ней, нас даже могли выгнать из гостиницы, но Ракх уже на второй день придумал специальное сдерживающее зелье, которое ребята разбрызгивали по комнате, не давая заразе просочиться за дверь), а потом перешёл к главному. – Я уже говорил, что должен отправиться в пещеру. Хотел Аника взять, но теперь его разве оторвёшь от Ялы? – Он поедет, будь уверен. Тем более если вы договорились заранее. Ракх покачал головой. – Разговора о помощи не было. – Тогда возьми меня! – Нет. Это опасное дело, Роза. Не стану я тобой рисковать. Меня немного сердила подобная забота, хотя было ясно всем: проку от меня не будет. – Я ведь не маленькая, Ракх. Могу и сама принять решение – идти или остаться. Хотя, конечно, не посмею навязываться. – Прости, Роза. Я не потому завёл этот разговор, что желаю твоей помощи. Просто напомнил о том, что скоро нам придётся расстаться. Он сказал это каким-то странным голосом, и у меня тревожно ухнуло сердце, однако уточнять что-либо я побоялась. – А сколько ещё мы сможем здесь оставаться? Хотелось бы долечить Кари. – Он удивительно быстро поправляется, – отозвался Ракх. – Так что не больше недели. Мне как раз следует дождаться нужного цикла Большой луны. – А у нас их называют Старшей и Младшей, – улыбнулась я. – И, кстати, в разные мгновения их жизни по-разному растут растения… Ты что? Он снова о чём-то задумался, и был таким напряжённым и хмурым, что я ощутила тревогу. – Ничего. Просто мысли. – Поделись, – осторожно предложила я. – Ты ведь знаешь, что я никому не расскажу… Ракх тихо вздохнул. – Прости, не могу. Я доверяю тебе больше, чем кому либо, но я никому не доверяю всецело. Мне было и обидно, и неприятно услышать это, но настаивать я не посмела. И вдруг мужчина резко обернулся, будто увидел кого-то, и в следующий миг приказал: – Оставайся здесь! Я не послушалась. Мне казалось, что в любом случае смогу помочь. Правда, бегал маг куда быстрее, и, когда я завернула за угол, моим глазам предстала удивительная картина: Ракх раздавал оплеухи какой-то высокой даме в шикарных мехах и с красивыми белокурыми локонами. Дорогие одежды мешали женщине защищаться как следует, и я, обычно всегда принимавшая сторону мага, всё-таки решила незнакомке помочь. – Ракх, стой! Что ты творишь? – Демоны огня, не вмешивайся, Розана! – отозвался он сердито. – Я ведь приказал тебе стоять на месте! А женщина между тем поднялась из снега, уперла руки в боки, и, сердито поглядев на Ракха, приятным баритоном выдала: – Ну и где теперь прикажешь искать мой медальон, балбес?! – Не мои проблемы, – отозвался Ракх. – Сам виноват. Ты ещё легко отделался. – М… – только и удалось выговорить мне. – Добрая госпожа, возможно, ты мне поможешь? – улыбнулась мне «женщина». – У меня на шее была золотая подвеска… – Вы кто? – не в силах сдержать ответную улыбку, спросила я. – Барви. Друг этого неуравновешенного болвана. – Да уж, друг, – отозвался Ракх хмуро. – Какого тёмного духа ты попёрся в Осень? – По делам, – отозвался мужчина, пытаясь в полумраке разглядеть что-то средь белой каши. – У вас локоны потемнели, – решила сказать я. – О, благодарю. Сбился колдовать. – Он поморщился: – Хватит меня прощупывать, Ракх, я чист! Помогай лучше, всё равно ведь обратно в гостиницу вместе пойдём. Колдун пробормотал какие-то слова на стеакском, огляделся, и указал за фонарный столб: – Там. Я не успела и глазом моргнуть, как женщина превратилась в мужчину – высокого, светловолосого, приятного лицом. Одет он был почти как Ракх – в чёрный плащ и высокие чёрные сапоги. – Не хочешь мне руку пожать? – Был бы благодарен тебе, – с тихой яростью отозвался колдун, – если бы ты растворился в воздухе тотчас. – Ну, не кипятись… – начал было Барви, но Ракх так сверкнул глазами, что я вздрогнула. – Зуруб приказал мне во исполнение обязательств убить тебя! Ты понимаешь, чего мне стоило обмануть магические цепи и преступить клятву?! Кажется, выдержка впервые изменила Ракху. Я не узнавала мага – он почти орал, готовый в любую секунду снова накинуться на Барви, только на сей раз вдарить ему как следует. – Слушай, давай продолжим под крышей. Захочешь – побьёшь меня, будешь и дальше справедливо обзываться, но без посторонних глаз. О, я не тебя имею в виду, Розана, – по-доброму улыбнулся мне Барви, и Ракх послал его в какое-то труднопроизносимое место. – Ладно, идём, если тебе так уж хочется ходить с фингалом, – мрачно сказал он. Впервые за всё время Ракх не взял меня за руку. Мужчина был так встревожен и зол, что, казалось, вовсе не замечал, что я едва за ними поспеваю. – Тебе лучше посидеть с летами, – только и бросил он, когда мы уже поднимались по лестнице, но я не хотела оставлять их одних. – Я не помешаю. Честное слово! Не надо прогонять меня, пожалуйста! Ракх махнул рукой, и, едва за нами закрылась дверь, от души врезал другу прямо в челюсть. Барви от неожиданности даже прикрыться не успел, рухнул, как подкошенный, а я попятилась к стене, понимая, что совсем не знаю этого обезумевшего от ярости Ракха. – Полегчало? – ощупывая лицо, спросил Барви. Кажется, он не сердился, а вот Ракх нисколько не успокоился. – Не слишком, – отозвался маг. – Поднимись и дай мне сдачи. – Ракх! – воскликнула я, боясь, что они друг друга покалечат. – Роза, помолчи. Не хочешь это видеть – выйди. Я сжалась в углу, и Барви нехорошо усмехнулся. – Значит, драка? – Угу. Они так неожиданно друг к другу рванули, что я взвизгнула. Было понятно, что синяк на подбородке будет не единственным, но когда Ракх разбил «другу» нос, я не выдержала и выскочила из комнаты. Нет уж, пусть сами разбираются… Номера летов были близко, за столом сидели Аник и Яла. – Простите, что без стука… Мне нужно где-то побыть, пока Ракх и его приятель друг друга убивают. Аник, уплетающий похлёбку, уронил ложку в суп. – Барви здесь?! – Угу. – Ой-ёй, что-то будет. – Я же говорю: они уже друг друга убивают. Яла ни о чём не спрашивала, но было видно, что ей любопытно. – Аник, очнись! Сделай что-нибудь! – воскликнула я, но парень только вытер губы. – Прости. Им нужно время. Дело в том, что Барви однажды подставил Ракха, а тот, хоть и не злопамятен, столь серьёзное предательство до сих пор простить не может. – А если они воспользуются магией? – сказала я. – Не станут. Они же не идиоты, в самом деле! Я опустилась на стул и попробовала заразиться его уверенностью. – А где Кари? – Они с Таолом и Наей решили немного прогуляться – Ракх разрешил. – Ясно. Знаете, я, пожалуй, тоже супчика поем. Других идей, как отвлечься от плохих мыслей, у меня не было, но, стоило взяться за ложку, как я подавилась. – Наверное, всё-таки проверю их… – Сиди уж, – сказал Аник. – Пусть пар выпустят. Хотя Барви, подозреваю, будет только защищаться. – И ты не прав, – отозвалась я. – Он тоже Ракха колошматил почём зря. Но я всё-таки осталась, дождалась вернувшихся летов, потом долго бродила по коридору, не решаясь войти в наш с Ракхом номер. Уже ночью, усталая и сердитая, всё-таки открыла дверь, и обнаружила Ракха сидящим на полу с какой-то бутылкой. – А, моя осень вернулась! – сказал он. – Добро пожаловать в наше уютное гнёздышко. Комната выглядела ужасно: один из стульев сломан, занавески выдраны из петель с корнем, а на полу следы крови вперемешку с цветными лужицами зелий. – Боги лесов, на кого ты похож?.. – ахнула я, опускаясь перед ним на колени. – Ты бы видела Барви! – Ракх криво усмехнулся разбитыми губами. – Вот он – котлета. А я что? Даже отметить могу. Это был второй раз, когда я видела его вдрызг пьяным. – Где твоё чудо-зелье? – Кто его знает, – усмехнулся мужчина. – Мы тут слегка разгромили всё… Ну и мои сумки под горячую руку попали. – И тьмушки?! – Нет, они на своих местах. Вроде бы… Кстати, я, кажется, простил Барви. По крайней мере, перестал бить. – Он попытался встать, но рассмеялся и плюхнулся обратно на пол. – Прекрасная осень, помоги мне, будь добра, доплестись до кровати. Боюсь, я не в состоянии сейчас твёрдо стоять на ногах без посторонней помощи. Когда я кое-как дотащила его до постели и начала раздевать, Ракх, по-прежнему весёлый, попытался меня поцеловать. – Дурачок, у тебя губы разбиты! – А мне не больно. – Ага, конечно. Я сердито пихнула его в грудь и тотчас об этом пожалела – мужчина поморщился. – Кажется, я рёбра ушиб… – Не больно, значит? Горе луковое! Я наконец-то сняла с него штаны, стянула нижнюю фуфайку и едва не вскрикнула: Ракх был весь в синяках! В отличие от разбитых губ, разбитой брови и ссадины на щеке, тёмно-синие отметины выглядели по-настоящему жутко. – Где твой сундучок? – сурово спросила я, и Ракх, посмеиваясь, показал под кровать. Как вскоре выяснилось, он надо мной шутил – стоило наклониться, как широкая мужская ладонь коснулась моих бедёр, жадно и нежно поглаживая. – Ну вот что ты за болван такой? Прекрати! Сам виноват, что я совершенно не хочу заниматься с тобой любовью. Не подрался бы – наслаждался бы сейчас! Ракх смешно опустил уголки губ, скорчив печальную рожу. – Я жаждал всего и сразу! Кстати, малышка, хочешь попробовать этого чудесного напитка? – Чтобы из меня тоже глупость попёрла? Нет уж. Признавайся, где сундук, или я уйду спать к летам! Ракх со вздохом показал на шкаф, и скорее я перебирала разноцветные склянки, пытаясь понять, которая из них таит лекарство от ран. – Почему звезда тебе не помогает? – Потому что я болван, ты же сама сказала, – улыбнулся Ракх, щекотно трясь о моё плечо подбородком. – Ты очень милый болван, – не выдержав, улыбнулась я. – А теперь сиди спокойно, я нашла лучшее лекарство. Я намазала тёплым бальзамом все его раны до единой, потом причесала смирно сидящего мага своим гребнем, напоила его водой, и решила, что пора ложиться спать. – Барви-то где? – В своём номере, – ответил Ракх, наблюдая, как я раздеваюсь. – Завтра проведаю. – Ты как? – Уже намного лучше. Я ведь мастер зелий, как ты помнишь! Он и правда выглядел посвежевшим, хотя синяки, конечно, не исчезли. А вот губы как будто почти зажили, и Ракх довольно ухмыльнулся. – Надеюсь, ты всё-таки будешь спать рядом. – Отхлебнул из бутылки, пока я не отняла, и подмигнул мне: – Я знаю много красивых сказок. – Да что ты говоришь? Что-то до сих пор ни одной на ночь не рассказал! Я осторожно села на край постели и принялась разбирать пряди. И всего через несколько мгновений ощутила на своём затылке сильные и ласковые пальцы. – Мне кроме тебя никто не нужен, лиса, – прошептал Ракх мне ухо. Я почувствовала, как он прижался ко мне сзади, и вздрогнула от вороха тёплых мурашек. – Ты и есть моя самая красивая сказка. – Ты слишком много выпил… – Возможно, это к лучшему. Пьянея, я становлюсь искренним в чувствах. Ты можешь спрашивать, о чём угодно, желать, чего угодно. – Я не стану пользоваться твоей беззащитностью. – Я не беззащитен. Я свободен, Роза, – вдруг печально, устало сказал он. – От обязательств, от боли, даже от проклятия. Знаешь, почему? Потому что только в таком вот невменяемом состоянии я способен справиться с ненавистью к себе. Я сглотнула, не зная, что ответить, и Ракх продолжил: – Все мысовершаем ошибки, малышка. Говорят, без них человек не будет развиваться, совершенствоваться. Но порой жизнь учит жестоко, и ты готов отдать всё, лишь бы никогда не знать своей судьбы, начать заново другим человеком, ощутить себя вновь чистым, лёгким, как пёрышко, и счастливым… Как я хочу вернуть свою радость! Я понимаю, что моя хмельная весёлость иллюзорна, подобно маскам, что носит Барви, но всё-таки я благодарен этому вину, что хоть на несколько минут озарило меня прошлыми образами яркой и беззаботной жизни. Я не выдержала и обняла его, крепко зажмурившись. Даже если мне мерещилась удача, мы по-прежнему шли избранной тропой к гибельным топям. – Как я могу помочь тебе? – Ты уже сделала невозможное, Роза. Даровала мне мужество принять прошлое. Спасибо за это, лисёнок. Наверное, стоит нам теперь лечь спать, а то у меня мысли начинают путаться… Мне хотелось ещё поговорить с ним, узнать новые важные тайны, но Ракх выглядел уставшим, и, казалось, заработал помимо прочего головную боль. То ли ещё будет утром! Мы легли, я укрыла его одеялом и обняла. – Я люблю тебя, Ракх. Ждала – ответит хоть что-то, но мужчина молчал, и мне стало по-настоящему страшно. Если он, говоря об искренности, даже в таком состоянии не мог признаться в ответ, значит, вариантов было всего два: Ракх и правда не любил меня, или просто не видел для себя иного выхода, кроме как шагнуть во тьму и пропасть в ней навсегда…Глава 19
На Ракхе всё зажило, как на собаке, да и Барви к концу недели выглядел сносно. И хотя они спокойно друг с другом разговаривали, я чувствовала, что между мужчинами ещё не спало напряжение. Что уж там сделал магу владетель иллюзий, было неведомо, но я не замечала за Ракхом склонности к преувеличениям. Если он был так зол, причина должны была быть самой веской, и потому я только больше боялась узнать правду. Кари выздоровел быстрее, чем ожидалось, и в благодарность подарил Ракху серебряный перстень в виде рыси. – Он был создан, ещё когда Лета цвела. В нём мощный заряд светлой энергии, который будет оберегать тебя. Я больше почувствовала, что Ракх смутился, хотя выглядел он как всегда спокойным. – Спасибо, Кари. – И без раздумий надел перстень на указательный палец. – Я ценю твоё доверие. Улыбнувшись, сердечный лет подошёл обнять мага, и тот смутился ещё больше, хотя и вполне дружелюбно похлопал парня по спине. – Не хворай. – Ты тоже, – отозвался Кари. – Хотя о тебе есть, кому заботиться, – и подмигнул мне. Я так привыкла к летам и их бескорыстному теплу, что в последний вечер перед отъездом ребят с трудом сдерживала слёзы. Почему едва знакомые люди порой так близки тебе? Откуда берётся эта связь, и что её столь быстро укрепляет? Я не могла не думать о том, что ждало ребят на новой родине, какие испытания им предстояли в долгом пути, но разговоров на эту тему не заводила. Мы снова играли, шутили и смеялись, и все уже привыкли к сдержанности Ракха и тому, что я постоянно продувала в карты… Барви с нами не было, его никто не приглашал. Ракх, собственно, и не стал знакомить летов с другом, только представил чародею Аника. Лично мне создатель иллюзий не показался плохим человеком, но что я могла понять за столь недолгое время? Правда, поднимаясь по лестнице с добавочными пирожками, я столкнулась с Барви, который предложил мне помощь, и по дороге удивил своей честностью. – Ракх-то молчать будет, а тебе, чувствую, интересно. Могу вкратце поведать о своих делах. – Здесь? – За нами не следят, – улыбнулся он. – Я бы почувствовал. Ты можешь спрашивать, о чём угодно. – Кому ты служишь? – тотчас сказала я, думать не думая, что его подобный вопрос может обидеть. Барви поднял бровь и усмехнулся. – А ты не глупа. Я-то думал, захочешь узнать сперва, что мы с Ракхом не поделили. – Это мне знать не обязательно, главное, что вы помирились. Маг внимательно поглядел мне в глаза и сказал: – Я предатель, Розана. Ракху удалось свалить из Центрального Вардара по-тихому, а мне нет. Он вроде как не представлял опасности, а я был объявлен вне закона. – Но Ракх тоже вынужден был скрываться! – Но он делал это иначе. Не пошёл служить королю Осени, не ставил тёмным палки в колёса. Он всегда преследовал личные цели, и все, Зуруб в первую очередь, это знали. Я вздохнула. – Значит, ты теперь работаешь на Аррикса. Мужчина кивнул. – И буду верен ему до конца. Знаю, как это звучит, но, поверь, мне не приходиться делать ничего бесчестного. – Понятно. А почему Зуруб приказал тебя убить? Лишь по причине того, что ты перебежчик? Или он боится твоей магии? – И то, и другое, и по многим другим причинам. Как и Ракх, я владею ценной информацией, и использую её себе во благо, а шибко умных обычно закапывают на краю леса. – Надеюсь, ты достаточно ловок, чтобы не попасться тёмным, – сказала я. – Спасибо, что помог донести пирожки. Хочешь? – М, пожалуй. – Откусил, прожевал и добавил: – Ты, если что, обращайся, у меня в Осени полным-полно полезных связей. Мне казалось, что он хочет ещё что-то сказать, но наш разговор закончился также внезапно, как начался: Барви скрылся за дверью своего номера, а я остаток вечера размышляла о том, как сложно порой распутать узлы собственной судьбы. Был ли у мастера иллюзий человек, ради которого он готов был отказаться от магии? У Ракха, кажется, не было, но я не обижалась. Главное, что мы по-прежнему были вместе, и колдун не прогонял меня… Когда мы уже ложились спать, я всё-таки решилась спросить: – Ты доверяешь Барви? Ракх, сняв рубашку, устало потёл глаза. – Я ведь говорил, Роза… – Что никому не можешь довериться всецело. Помню. И всё-таки кто он тебе теперь? – Человек, которого я пытаюсь простить и принять таким, какой он есть. Он по-прежнему мой друг, но я успел забыть, что такое настоящая дружба. Не знаю, Роза. Для каждого из нас время идёт иначе, моё – бежит, его – неспешно шагает. – А можно я спрошу… – Да. – Что за тёмная капля сидела тогда у тебя на ладони? – Это связь с прошлым, которое я оберегаю, моё замедленное время. Через подобные, создаваемые с помощью магии, капли я могу видеть некоторые отдалённые части пространства, в том числе следить за местами, где когда-то побывал. Например, за нашей усадьбой в столице. – Ого! То есть ты узнаешь, если тёмные побывают на твоей могиле? – Скорее всего, – кивнул Ракх. – Хотя часто использовать капли времени я не в силах. Он вздохнул, и устало опустился на кровать. Мне не нравилось, что мужчина выглядит таким истощённым после обычного, в общем-то, дня. – Я могу чем-то помочь? Хочешь, массаж сделаю или попробую напитать тебя волшебством земли? – Спасибо, малышка. Мне будет достаточно твоего объятия. Определённо он не мог заниматься любовью в таком состоянии, да я и сама в последнее время быстро засыпала. Мне очень хотелось, чтобы мы наконец-то достигли цели, избавились от сложностей сообща, но всю ночь мне снились тревожные, путаные сны. Я постоянно ворочалась, дважды просыпалась, и забылась крепким сном только под утро. К сожалению, после всех радостных дней нам предстояло печальное прощание. Мы поели как всегда вместе, посмотрели карту, обсудив самый удобный для летов путь, и ребята стали собирать тёплые вещи. Мы с Ракхом пошли к себе, чтобы не мешать, и за нами неожиданно последовал Аник. И был у парня такой виноватый, грустный вид, что я сразу догадалась, что происходит. – Уезжаешь с ними, да? Парень откашлялся, почесал в затылке и переступил с ноги на ногу. – Розана, я… Прости, не могу остаться... Яла, она… То есть они все… – Знаю. Стали твоими друзьями. К тому же ты всегда мечтал побывать в Новой Лете. – Ну да… Вроде того… Ракх! Мужчина шагнул и крепко взял парня за плечо. – Ты волен следовать зову сердца, и должен знать, что я всегда поддерживал твои мечты. Уверен, там ты обретёшь всё самое важное. Хотя… – он улыбнулся. – Кажется, уже обрёл. – Ну, мы это… Как бы да! – и Аник улыбнулся, краснея. – Хотя ещё не слишком хорошо друг друга знаем, но мне кажется, что она – та самая. Маг кивнул. В его глазах светилась нежность, но взгляд был горестным. Я не знала, что сказать, и только вцепилась в рукав Аниковой рубашки. – Мы прямо сейчас уезжаем, – пробормотал парень. – Чтобы поскорее добраться до поселения у Розового леса. – Конечно, – прошептала я, чувствуя, что слёзы делают голос низким и тихим. – Главное, берегите здоровье… Аник кивнул. Он смотрел то на меня, то на Ракха, и часто-часто моргал. Маг же отошёл к своей сумке, некоторое время рылся там, и, вернувшись, вручил парню какой-то бархатный мешочек. – Держи. Ты знаешь, что с этим делать. Аник, судя по лицу, смутился и испугался одновременно. – Но, Ракх… Как же?.. – Бери. Знаешь ведь, что я берёг его для тебя. Шагнул – и крепко обнял парня, как отец сына. Он даже погладил его по торчащим в стороны вихрам, и лет трудно сглотнул, глядя магу в глаза. – Спасибо. Я вас очень люблю, хотя и не привык об этом говорить. Может, вам тоже устремиться за мечтой? Моё сердце вздрогнуло, но не в надежде, а от отчаяния – Ракх едва заметно покачал головой. – Не всем дано обрести любовь. Не для каждого существует второй шанс. Береги себя, Аник. Береги своих новых друзей и любимую. Уверен, ты найдёшь на золотых холмах своё счастье. Я трудно вздохнула, и в свою очередь обняла парня. – Я тоже тебя люблю. Парень дотянулся губами до моего уха и прошептал едва слышно: – Прости его. – Потом сказал уже обычным голосом: – Возможно, мы когда-нибудь ещё встретимся. Берегите себя… Он схватил свою шубу, натянул шапку, сжал напоследок наши руки – и поспешно вышел, не оглядываясь. Не выдержав, я шагнула в объятья Ракха и расплакалась. – Пусть его хранят добрые духи леса. – Пусть он станет свободен, – отозвался Ракх, и я почувствовала в его голосе безнадежную горечь. Мы всё-таки спустились вниз, помогли летам грузить сани. Аник избегал смотреть на Ракха, а мне только улыбался виноватой, дрожащей улыбкой. Уже когда он вывел Облако, Ракх подошёл к парню, склонился, и тихо что-то сказал. Аник с силой сжал протянутую руку мага, а потом вдруг склонился к его плечу, всхлипнул… Но сел в седло, не расплакавшись, и снова улыбнулся мне: – Всего доброго, Роза. – И тебе добра, – сказала я. Подошла к остальным, каждого обняла. Ракх всем ребятам пожал руки – и леты поехали прочь по белой солнечной улице. Конечно, в этот день ни в какую пещеру маг не поехал. Он и со мной не разговаривал – упорно занимался своими зельями, и выглядел подавленным. Ракх ни в чём не винил Аника, но неожиданное расставание далось мужчине непросто. Хотя чего было ожидать? Если Аник действительно полюбил Ялу, к тому же мог обрести дом – что ему наши с Ракхом путаные тропы? Уж лучше светлые поля, чем болото. Каждому хочется осуществить мечту, и в глубине души я была счастлива за парня. Ракх сказал, что они с Барви отправятся в пещеру завтра с утра, и что ему нужно тщательно подготовиться. Он почти не разговаривал со мной в этот день, колдовал в углу странные дымки, что-то шептал и то и дело смешивал нити энергий. Он был сосредоточен, не ел и не сходил с места, а потому даже не услышал стук в дверь, и открывать пришлось мне. – Эйш! – с порога сказал Барви. – Она здесь! Уйти уже не успеете... Ракх медленно поднялся и посмотрел мимо нас. Мне казалось, он видит что-то своё, будто находится в ином измерении и не собирается его покидать ни при каких обстоятельствах. Я не успела испугаться, не успела ничего у мужчины спросить: в следующий миг послышался вежливый, негромкий стук в дверь. Барви тотчас встал возле меня, а Ракх, помедлив мгновение, впустил нежданную гостью. Я представляла великую колдунью совсем не такой. Единственное, что совпало с моими мыслями, это рост – она не была невысокой. Но у Синей ведьмы были прекрасные светло-каштановые кудри, яркие голубые глаза и нежные черты. Словно она поменяла свой облик подобно Барви, вот только внутреннее чутьё подсказывало мне, что это истинное её лицо. – Добрый вечер, – сказал женщина, и закрыла за собой дверь. – Не хотела мешать вам, но и ждать приглашения не собираюсь. Мы всё равно бы свиделись. У меня заныло где-то глубоко внутри, и я видела краем глаза, как Кутя забилась под кровать, а Тэм напрягся, будто хотел атаковать. – Эйш, – сказал мастер иллюзий, – тебе здесь не рады. – А, Бар, и ты тут! Не скажу, что счастлива видеть. И ваша маленькая осенняя лисица! Приветствую, и перейду сразу к делу… – Ты выбрала неудачное время, – перебил её Ракх. – Нам сейчас не до игр с правителем. – А я и не по его просьбе здесь появилась, – усмехнулась женщина. – Я пришла к тебе, разве ты не понял? Ты ведь собирался посетить пещеру, не так ли? – Верно, – не стал спорить Ракх. – Сейчас самый лучший для этого момент. Потом будет поздно. Брось всё – и поехали, если хочешь добиться успеха. – Я сам решу, как лучше поступить. Не делай вид, что тебе интересны мои дела. Вместо ответа колдунья посмотрела мне в глаза: – А ты, верно, ничего не знаешь, Розана. – Женщина с каким-то странным удовольствием усмехнулась, поправляя на руках красивые синие перчатки. – Скажи ей, Ракх. Поведай девушке, чего ты так упорно добиваешься много лет. – Не лезь не в своё дело! – прошипел Барви. – Разве Розана не имеет права знать правду? А? Что ты молчишь, Ракх? Может, мне самой ей всё рассказать? Маг шагнул ко мне и закрыл собой от колдуньи, не давая ей видеть моё лицо. Я боялась раскрыть его самую важную тайну, не хотела ничего узнавать. Пусть всё будет как прежде – непрочное, но целое хотя бы… – Не надо, – прошептала я. – Не говори… Но он взял меня за руку, и, не мигая глядя в глаза, сказал: – Роза, я должен уйти. Нужно было сделать это раньше, но я просчитался. Слишком сосредоточился на магии, спутал чувства… Я открыл для себя измерение памяти, из которого сложно вернуться, а потому не мог предупредить тебя заранее. – Он тихо выдохнул, и моё сердце замерло: – Мне нужно помочь жене. – Что? – поражённо выговорила я. – Как это?.. – Почти сразу после смерти Шэн я нашёл путь к её блуждающей душе, и раз за разом ступал на эту тропу, чтобы не потерять её во мраке. Есть способ вернуть энергии, что существовали прежде. Я знаю его давно, но мне не хватало сил, опыта, и много чего ещё... Но теперь время пришло. Теперь я смогу. Я настолько не ожидала подобного, что несколько мгновений тупо молчала, глядя мужчине в глаза. Потом, собравшись с духом, произнесла: – Но Ракх… разве она хочет этого? Разве тебе это нужно? Откуда ты знаешь, что твоя супруга не жаждет обрести покой? – Все эти годы я ждал. Всё это время у меня была мечта, Роза. И, уверен, Шэн неспроста была рядом со мной, подсказывая и уча. Она была рядом, – повторил он. – Сражалась во мраке, вновь и вновь помогая мне обретать веру. Она вела меня… Я не могу её там бросить. Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Тысяча мыслей пронеслось в голове, множество чувств охватило сердце. – Значит, наша близость была лишь возможностью забыться? Когда мы… когда у нас… ты о ней думал, Ракх? – прошептала я. – Нет. Когда мы были вместе, я думал только о тебе, – сказал он тихо. – Прости. Я не уверен, что вообще должен был давать тебе надежду… Демоны глубин, Роза, я же пытался предупредить тебя! – Да. Намёков было достаточно. Просто я не знала, что так всё закончится… Ты любишь её? – Люблю. Не так, как прежде, но… Она всё ещё моя супруга, понимаешь? – Да. Нет. Не знаю, – отозвалась я, ощущая лишь холодную пустоту у себя за спиной. – Почему ты сразу не оттолкнул меня? – Потому что мы оба нуждались в тепле. Ракх явно что-то недоговаривал, но у меня не был сил выпытывать. – А теперь ты его у меня отбираешь?.. – шёпотом выкрикнула я. Было противно, что Эйш и Барви всё слышат, и мне хотелось выгнать их прочь. – Прости. Если так нужно… Возможно, я смогу помочь? – Я могу помочь, – подала голос Эйш. – И ты это знаешь. Вернуть её в целости. – Не лезь в наш разговор! – резко сказал Ракх. – Её душа может возродиться, – как ни в чём ни бывало продолжила женщина. – Благодаря мне, конечно, Розана для этого слишком слаба. У меня кружилась голова, сердце мучительно сжималось. – Оставьте нас, – приказал Ракх. – Встретимся внизу. Колдунья усмехнулась и покинула комнату, следом за ней вышел Барви. – Ракх… – прошептала я. Мужчина мягко взял за плечи, и как будто хотел улыбнуться, но у него не вышло. – Пожалуйста, справься с этим, малышка. Я не могу иначе. К этому всё шло, так и должно было завершиться наше знакомство. Ты найдёшь свой остров счастья без меня. Я глухо всхлипнула. – Но, если не выйдет, если вдруг… Мы же ещё увидимся? Мы ведь не навсегда прощаемся?! – Там внизу, за дальним столом, сидит пожилая супружеская пара, – как будто не услышал Ракх. – Их родовое имя Таврим. Они едут в столицу, попросись в попутчицы. Уверен, они не откажут. Ты будешь в безопасности во дворце, найдёшь себе дело по душе. Принц – неплохой парень, он тебя поддержит… – Ты всё спланировал заранее, – прошептала я, глотая слёзы. – Ты знал… Ракх снял амулет со звездой и надел его мне на шею. – Вот. Он озарит собой любую тьму и убережёт тебя от зла. Только не показывай его кому ни попадя. Я не видела его лица. Я не чувствовала, как дышу. Меня как будто не стало. – Уверен, ты доберёшься без проблем, путь недалёкий. Здесь отроду не было бандитов и тёмной магии, и тебя никто не обидит. – Я не хочу, чтобы ты ехал в пещеру с колдуньей! – выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться. – Она тебя подставит, я чувствую это! – Знаю. Эйш преследует свои цели, но со мной будет Барви, а он больше не предаст меня. Мне пора, Роза. Я должен… – Я не могу, Ракх. Не хочутак. Всё не должно закончиться сейчас! – Иного пути нет, малышка. – Он склонился и коротко коснулся моей щеки тёплыми губами. – Я войду в омут смерти и вернусь в прошлое, чтобы создать будущее. Если не выйдет, если мне суждено там и остаться – хорошо. Но вдруг я спасу жену? Вдруг смогу искупить свою вину? Я ждал этого пятнадцать лет, Роза. Я жил ради этого. Прости меня. Прощай. Ракх быстро накинул плащ, но я успела схватить его за руку. – Я люблю тебя. Мужчина медленно моргнул, накрыл мои пальцы своей ладонью… – Береги себя, чудесная осень. Я сделал всё, что смог, чтобы спасти тебя. Теперь я должен спастиеё. Он коснулся подушечками пальцев моих губ – и вышел, а я осела на пол, сжимая в руке холодный безжизненный амулет. Звезда наших чувств угасла. Всю ночь я не могла уснуть, бродила по комнате, глядела в окно и плакала. Я жестоко ошиблась. Мне-то казалось, что с каждым днём мы становимся ближе, но на самом деле мы отдалялись. И всё-таки я верила, что Ракх вернётся за мной. Как всегда со всем справится, разберётся со своими проблемами… Нет, неверно. Если он ради любимой долгие годы держал связь с потусторонним миром, позволяя вытягивать из себя сок жизни, значит, наши чувства были лишь радостным мигом в потоке времени. Он не предавал меня, хотя никогда не был до конца честен. Он дорожил мной, но супруга была ему намного дороже и значимей. Он не любил меня… Как он мог помнить её и нуждаться во мне? Почему так долго делал выбор? Я была уверена, что мужчина не хотел меня мучить. Он и правда спасал меня не раз, помог обрести новую цель, укрепиться в новой жизни. А когда понял, что я справлюсь одна – ушёл. Он жалел и желал меня, но никогда не любил. Что мне оставалось? Вернуться к родителям? Но этого я хотела меньше всего – было стыдно появиться там одной. Я знала, что, несмотря на поддержку, мне постоянно будут напоминать о самой главной ошибке. Он же тёмный, скажет отец. Чего ты ждала от тёмного? Верности? Хотя разве о ней могла идти речь, если мы ничего друг другу не обещали? Я любила Ракха и знала, что не откажусь от него. Мне пришла в голову идея отправиться к пещере, но от местных я узнала, что добраться туда можно только верхом, и то если точно знать, куда ехать. Оставалось сидеть в номере и смотреть в окно. Я не могла ни есть, ни нормально спать. Никого не хотела видеть, ни с кем разговаривать. И прождала неделю, пока не поняла, что мужчина не вернётся. Теперь иного варианты, кроме как покинуть город, не было... Я сама запрягла Сахара в сани, сложила вещи, поправила шубу и шапку – и поехала из Будэлии прочь. Что ждало меня впереди – знали только ветра и спящая под снегами дорога.Глава 20_1
Поначалу я всерьёз думала отправиться следом за ребятами в Лету, но потом поняла, что никто не примет меня там с распростёртыми объятьями. У Аника теперь была Яла, вряд ли он станет заботиться обо мне, сочувствовать и утешать. Да и я была достаточно взрослой, чтобы самой справиться со своим горем. Для меня не существовало ничего труднее одиночества. Я никогда не хотела быть сильной, не мечтала о независимости и каких-то исключительных дарах. Мне нужна была любовь – и я получила её, сильную и прекрасную. Жаль, что не навсегда, а лишь на недолгое время, и не успела в это счастье поверить, насладиться им. Возможно, если бы я развивала свою магию и уделяла ей больше внимания, могла бы сейчас быть на месте Эйш, надеясь помочь жене Ракха. Но я не хотела этого, и, одновременно сожалея о своей никчёмности, злилась на мага за то, что не верил в мои возможности, не дал шанса попробовать. В мыслях и чувствах была путаница. Я не могла думать о Ракхе, тем более не могла думать о том, что он вернёт жену из тьмы, в которой она томилась. Будет ли это его прежняя любимая? Неужели мужчина не понимал, что из-за Черты люди если и возвращаются, то изменёнными? И как же больно было думать о том, что все эти месяцы в его сердце жила другая! Вот почему он порой был так замкнут, вот отчего не хотел открыть мне себя! А если бы Эйш не появилась, признался бы? Мне был совершенно не интересен принц, дворец и гостеприимство столичных. Мне уже ничего не хотелось, и я ехала вперёд просто потому, что так велела дорога. Теперь единственными родными существами была Кутерьма и Сахар, и я, засыпая в привычном меховом гнезде, крепко обнимала лисицу и плакала, а рыжая тихо поскуливала. Она всё понимала и тоже тосковала по Ракху и Тэму, к которым успела привыкнуть. В эти дни моей главной задачей было справиться с болью и оставаться внимательной, несмотря на мирные края. Одинокая женщина в любом случае вызывает любопытство – кто такая, откуда, почему оставила дом? И многие, с кем я по дороге встречалась или ужинала на постоялых дворах, никак не могли поверить, что семья так просто отпустила меня в столицу одну-одинёшеньку. Мне снова приходилось врать, и от этого на душе было погано. Ночами, глядя в тёмное, искрящееся звёздами небо, я пыталась понять, как заполнить пустоту в сердце. Я сжимала едва тёплый амулет и не верила, что всё закончилось. Было счастье, и я крепко держала его, почему же так легко отпустила? Неужели боясь обидеть? Но Ракх знал, что причинит мне боль, и всё же шёл своим путём. Возможно, и мне следовало отыскать собственную тропу, где не будет любви, но будет мирный уют нового дома… Но что мой остров без мага, его запаха и звука голоса, его ветра и сияющего колдовства тьмы? Столь поспешное забытьё стало бы самым страшным предательством, и мне оставалось только внимать трепету усталого сердца, которое подсказывало смириться с болью. Во всех последующих городах я останавливалась в гостиницах только на ночь – хорошо, что денег пока что хватало. Предложение Ракха отправиться к принцу казалось всё более нелепым. Чем он мне поможет? Даст работу во дворце? Но какую? А если я снова окажусь на улице, не сумев угодить королевской особе? А если попаду в тюрьму?.. Через полторы недели я въехала в Тёрну. Будучи детьми, мы много раз слушали рассказ бабушки, что прежде на месте столицы были терновые заросли, которые простирались до самого горизонта, и никому не было сквозь них хода к морю. А потом пришли Кайрид Красные, предки нынешнего короля Аррикса, и своей магией большую часть колючек победили. Так появились прекрасные синие озера Пленум, и огромный замок Клукх, и знаменитые парящие сады, куда по выходным пускали всех желающих, и где я когда-то давно мечтала побывать. Теперь мне не хотелось ничего. Я нашла более менее недорогую гостиницу, оставила во дворе сани, и в светлом номере сложила вещи. Кутя напросилась со мной на верховую прогулку в парк, и мы долго мотались по заснеженным дорожкам, пока я неожиданно не выехала к маленькой часовенке. Народу в поздний час было немного, и внутри, у алтарной плиты с каменной резьбой и потускневшей краской на ней, никого не было. Я спешилась и подошла ближе, вслушиваясь в эхо шумящей где-то воды. Поблизости вроде бы не было ни ручья, ни фонтана, но звук казался близким и ясным. Возможно, где-то под снегом всё-таки бежал обычный для осени магический ручеёк, и я попыталась различить помимо прочих звуков голоса спящих деревьев. У осенних это называлось «слышать сны», однако не каждый мог завести беседу с деревом именно зимой. Обычно у меня получалось, но теперь почему-то не вышло, и стало тревожно на сердце. Приходящие к маленьким святилищам люди непременно что-то сажали, ведь в Осени росло много зимних растений, но здесь ничего этого не было. Подумав, я достала одно из семян, с которыми никогда не расставалась, и, взяв старый горшок со старой землёй, что валялись в углу, призвала всё своё волшебство, дабы порадовать богов энергиями жизни. Цветок прижился, это было ясно сразу. Я поставила горшочек прямо на алтарь, растопила в ладонях снега и полила быстро растущего друга. – Пусть ты цветёшь всего пару дней, зато успеешь насладиться красотой зимы и узнаешь вкус ветра. Обратно в гостиницу я ехала понурая. Пусть мне удалось вспомнить нежную щекотку земной магии, умиротворения это не принесло. А тут ещё взялась изнеоткуда красивая девушка, и, улыбнувшись мне, протянула сладко пахнущий кулёк. – Здравствуй! Я сегодня замуж вышла, и дарю тебе удачу в любви. Это была традиция осенних – отдать первому встречному так называемую «счастливую вкусность». Считалось, что того, кто её получит, ждёт успех и процветание, и я, выдавив улыбку и поблагодарив девушку, просто не смогла сдержать слёз. – Вперёд! Сахар рванул, Кутерьма ринулась следом. Мне хотелось зашвырнуть подальше кекс, свалиться с коня и расшибить голову, забыться во мраке... Народу на улице не было, и я понукала Сахара бежать быстрее, как вдруг ощутила сильное покалывание внизу живота, которое стремительно переросло в по-настоящему безжалостную боль. Мне пришлось остановить коня: в глазах потемнело. Я доковыляла до лестницы и тяжело на неё опустилась, а через минуту почувствовала, что платье промокло снизу. Боги леса, что со мной происходило? Меня бросало то в жар, то в холод, и трясло так, что я не могла сфокусировать взгляд. Кутерьма сочувственно поскуливала, тёрлась о моё бедро, но помочь ничем не могла… – Женщина, вам плохо? – остановился поздний прохожий. Это был не Вардар с его безразличными к чужим страданиям людьми. Здесь, в Осени, милосердие было угодно богам, люди старались помогать друг другу. Мне было не до смущения. – Если вам не трудно, – прошептала я. – Проводите меня, будьте добры, к лекарю. Я заплачу. – Ну что вы! – отозвался он. – Ничего не нужно. Вы ранены? Ударились? – Да, – прошептала я, принимая его руку. – Наверное. Спасибо… Не знаю, как мне удалось доковылять до соседней улицы. Хорошо, что мужчина оказался порядочным, и, постучавшись в белую дверь, передал меня в руки двух немолодых женщин в светлых платьях. – Благодарю вас от всего сердца! – выговорила я, и он, кивнув, ушёл. – Добро вам под кровом Берёзовых Сестёр, госпожа! Что с вами? – Не знаю, – отозвалась я. – Простите. Живот очень болит. Кажется, я сейчас потеряю сознание… Мне в нос тотчас сунули что-то ядрёное, и в голове прояснилось. – Не беспокойся, коня твоего уведут во внутренний двор. Давай-ка проходи сюда, милая… От их спокойных, ласковых голосов мне стало легче, но потом низ живота резануло сильней прежнего. – Ай!.. Женщины под руки довели меня до узкой постели, задвинули ширму и попросили раздеться. Сделать это самостоятельно я не могла, и им пришлось самим расшнуровывать моё платье, стягивать сапоги и колготки. – Моя лиса… – Она на кухне. Позволишь поднять твою юбку? – Я кивнула, и женщина попросила: – Расскажи-ка, когда у тебя были последний раз месячные? – Должны были… две недели назад, – отозвалась я сбивчиво. В душе что-то встрепенулось и затихло, потухая. – Что со мной? – Сейчас я посмотрю, – сказала та, что повыше. – Не бойся, расслабься. – Выпей вот это, – сказала вторая. Я откинулась на подушку, сжимая зубы от боли. Никогда у меня так не начинались женские дни! Да к тому же с такой задержкой! – Получится? – спросила одна другую. – Боюсь, что нет. Но принеси ещё настоя барки, и тазы, и тряпки… Лежи, лежи, – и она ласково похлопала меня по руке. – Мы попытаемся помочь. Расслабься. Сейчас станет легче, боль уйдёт. – Что со мной? – повторила я. – Скажите, пожалуйста… – Тише, тише. Лежи, милая. Мне было страшно и больно, и я видела, как унесли в тазу окровавленные тряпки. – Эллу бы позвать, – нахмурилась младшая. – Уже не важно. Ребёнка мы спасти не смогли, – вынесла вердикт старшая. – Сожалею, но я уже ничем не помогу твоему малышу. Я тупо уставилась перед собой. В глубине горла зарождался раскалённый тугой ком. – Я ждала ребёнка?.. – Срок небольшой. Ничего, что ты не знала. Такое бывает – из-за нагрузок, или потрясения… Тебе нужно отдохнуть, побудешь в больнице несколько дней. Я пыталась понять, но не понимала. Меня сковало ледяными путами, и только в животе по-прежнему клокотала раскалённая лава. – А сколько ему было? – прошептала я, едва сдерживая слезы. – Не больше шести недель. Так бывает, – повторила она. – Вы уверены, что ничем нельзя помочь? Он точно… погиб? – Совершенно уверена. Я не в первый раз подобное вижу. Я вдохнула, выдохнула… и закричала. Слёзы хлынули рекой, живот снова объяла мука. – Неси настой колина, – приказала старшая. – Успокойся, пожалуйста. Я понимаю, это горе… Лекарство в меня вливали силой, и, едва я сделала первый глоток, как провалилась в необъятную, жуткую муть страшного сна, где не было времени, не было жизни, не было света. Во мне не осталось ничего.Глава 20_2
Я оставалась в больнице несколько дней. Берёзовые Сёстры сами сходили в гостиницу за моими вещами, и даже разрешили Кутерьме спать под моей кроватью. Правда, они не сразу пустили лису к постели, а только узнав, что она благословлена магией летов, которая отгоняла от зверя всякую заразу. Я старалась держаться, делала вид, что справляюсь, но на самом деле была в отчаянии. Не могло быть и речи о том, чтобы пойти во дворец. Когда целительницы перестали опасаться за моё здоровье и отпустили, я отдала им большую часть денег в благодарность за приют и заботу, а сама вернулась в гостиницу. Женщины предлагали мне остаться, помогать им магией, но я не хотела. Внимать чужой боли у меня просто не было сил. Берёзовые Сёстры, как выяснилось, заботились исключительно о женщинах и детях. Здесь всем заправляла старая целительница по имени Мэйр, с которой я так и не встретилась – она отбыла во дворец по какому-то важному делу. В городе больница эта, хотя и принимала в основном бедных и одиноких, а считалась одной из лучших. Стань я частью этого доброго дела, и, возможно, нашла бы успокоение… Но я ослабла, утратила веру в лучшее. Наверное, если бы поделилась с кем-то, мне бы стало легче, но кому я могла доверить свои страдания? От подобной боли можно сойти с ума, если вовремя не найти избавление. И я, не придумав ничего лучше, попросилась к хозяину гостиницы в работницы. Удивительно, что в этот раз удача была на моей стороне, ведь им как раз требовалась помощница кухарки. За работу мне платили едой и возможностью жить в маленькой комнате на верхнем этаже, к тому же хозяева спокойно относились к Кутерьме и бесплатно кормили Сахара. Хуже всего было ночью, когда я оставалась одна. В больнице меня часто навещали сами целительницы, днём, когда помогала поварихе, я была сосредоточена на работе, но, возвращаясь в свою комнатку, оставалась один на один с печалью и чувством вины. Если бы я не погнала Сахара галопом – ребёнок бы не погиб. Если бы внимательнее отнеслась к задержке, не приняв её за последствие горя – ребёнок был бы жив. Если бы только я могла вернуться на несколько дней назад, поберечься! О том, чтобы любовь вернуть, уже не думалось… Мне снились кошмары, мерещился детский плач. Мне хотелось умереть вслед за малышом, и порой я решительно подумывала о том, чтобы отправиться на далёкие и таинственные острова Гроз, где, как говорили, всякий обретал покой. Ненавидела ли я Ракха? В какие-то мгновения да, ведь он тоже был отчасти виновен в случившемся. Но потом я вспоминала всё, что мужчина для меня сделал, и в голове звучал голос бабушки. Сердце нельзя принуждать, говорила она. Сердце должно выбирать свободно. И Ракх свой выбор сделал, также как я сделала свой. Я устала неимоверно – от боли, от мыслей, от того, что ничего не смогу изменить. Даже блуждая в поисках работы по Вардару, и получая отказ за отказом, я не была в таком отчаянии. Тогда мне нечего было терять, кроме себя самой. Конечно, страх смерти был, но не настолько сильный, чтобы разъедал сердце. И только теперь, потеряв всех – семью, любимого, и даже малыша – я почувствовала, что значит по-настоящему страдать. Меня спасал только труд и прогулки верхом, хотя после случившегося целительницы посоветовали мне если и ездить, то только шагом. Зачастую я просто водила Сахара в поводу, а Кутя бегала поблизости, гоняя птиц и порой вылавливая из-под снега мышей. Мне было не совладать с настырными мыслями о возможном счастье, ведь если бы я всё-таки сохранила ребёнка – то создала бы для него всё самое лучшее. Я бы непременно нашла отличную работу, копила деньги, и стала бы вести себя осторожно с драгоценным амулетом, что отдавал осторожное тепло, и, кажется, привык ко мне… А потом уехала бы из столицы куда-нибудь далеко, чтобы никто никогда не нашёл сына тёмного мага и не причинил ему вреда. Я знала, что сильная магия всегда передаётся по наследству, и была уверена, что ждала именно мальчика. Представляя, как могла бы обнимать его, рассказывать бабушкины сказки, играть и лелеять, я не могла сдержать слёз. И вряд ли мои молитвы о прощении слышал хотя бы один из богов. Теперь я очень хорошо понимала Ракха, который ненавидел себя за принятые в прошлом решения, последствия от которых были необратимы. Если бы только я знала… Если бы могла всё изменить… Я отдала бы что угодно за крупицы драгоценного времени, даже саму свою душу! Кругом меня по-прежнему происходила деятельная, радостная жизнь, но я не была её частью. Чаще всего мне хотелось забиться в угол, спрятав нос в коленях, и сидеть так целую вечность в плену тихих слёз. Но ещё больше я, к своему стыду, хотела вернуть Ракха, и постоянно видела его во сне со свёртком на руках. Он стоял, окружённый тенями, и глядел вниз на того, кого не было, ведь свёрток при моём приближении оказывался пустым. И эта боль, что не отпускала меня даже во сне, не теребила струны моей гордости – я всё равно желала обнять любимого, пусть он и никогда меня в ответ не полюбит… В один из дней, когда мы с лисой пошли прогуляться вдвоём, в парке было больше народу, чем обычно. Двадцатого ноября в Осени отмечали День Единства – древний праздник союза княжеств. Меня отпустили с кухни уже поздно вечером, когда как раз начиналось самое интересное: приход магических цветных огней, игры и пляски, и, конечно, цветение зимних растений, и поедание морозных, тёмно-красных и ароматных, яблок. Чтобы выгулять Кутю, мне пришлось уйти в дальний уголок парка, где нашлась кованая лавочка. С тех пор, как потеряла ребёнка, я всё время мёрзла. Даже кутаясь в шубу, чувствовала дрожь в теле, и никак не могла с ней справиться. – Прекрасный сегодня вечер, правда? Я вскинула глаза: передо мной стоял высокий мужчина в дорогих одеждах. Чем-то он напоминал Аника, хотя, кажется, летом не был, потому что говорил на осеннем без акцента. Я кивнула, не особо желая продолжать разговор, но мужчина сказал: – Позволите присесть? Кутя продолжала смирно лежать рядом, и я кивнула. Если бы мужчина представлял для нас опасность, лиса бы сразу насторожилась. – А почему вы не празднуете с остальными? – спросил незнакомец. – Не хочется, – ответила я честно. – Бывает, – кивнул он. – Наверное, вам просто не с кем. Я нахмурилась. Неужели по моему лицу не было видно, что у меня нет настроения с ним болтать, тем более на личные темы? – Вы правы, – зачем-то ответила я. – Моя семья далеко отсюда. – А друзья? – Тоже. – Ясно, – кивнул мужчина. – Это печально. Я отвернулась, делая вид, что рассматриваю деревья в снегу. – Я могу составить вам компанию, – с каким-то удивительным сочувствием сказал незнакомец. – Ну, чтобы всякие пьяницы не обидели… В Осени на праздниках почти не пили, и драки были редкостью. Я насторожилась. А мужчина как ни в чём ни бывало продолжая ровным, спокойным голосом: – Хотя пьяные бывают разные. Я всяких знавал – и злобных, и печальных, и весёлых. Иной раз попадались и такие, которые иначе как с помощью дурмана не могли стать настоящими собой. А вот тут я навострила уши. – Был у меня хороший друг, – сказал мужчина, глядя вдаль. – Верный, сильный, которому можно доверить и мечты, и саму жизнь. К сожалению, я был полной его противоположностью. Когда мне понадобилось добиться важной цели, я предал его. Нет, не так. Я его продал. Правда, желая защитить от ещё большей боли, надеясь спасти, и не ведая, что он сам спасения не желал. Но есть люди, которым ни в одной, даже самой просторной клетке, не будет уютно. Создавая для друга золотой, драгоценный чертог, я лишь усугубил боль его крыльев. Я не ведал, сколь сильно он нуждался в свободе, а потому не ведал и истиной его силы. Поверите ли? – он вырвался, смог взлететь, и, конечно, возненавидел меня. Вот только птицы, которые летают выше прочих, обычно видят нашу жизнь иной. Я думал, он никогда не простит меня, решил, что прошлая боль и постоянные лишения сделали его злой хищной птицей, равнодушно взирающей на нас, земных букашек. Но он не был ни охотником, ни жертвой. Он просто всегда преследовал свою цель – достигнуть звёзд и сжечь свои прочные металлические перья, упасть, разбить саму душу… – Зачем вы мне это говорите? – пробормотала я сквозь слёзы. – А затем, Роза, что Ракх совсем не такой, как ты думала. Он никогда не предавал тебя. Я вскочила так стремительно, что чуть не наступила на Кутю. Быстро бежать в шубе было невозможно, но я успела скрыться за мостом, пока мужчина не начал преследовать, а отдышалась только в тихой кленовой роще. Барви доказывал мне то, что я и так понимала. Он думал, что я возненавидела Ракха, как сам Ракх возненавидел друга за предательство, но создатель иллюзий не понимал, что мы слишком разные. Да и дружба между мужчинами – это не любовь женщины к мужчине. Мне хотелось заорать во всё горло – так, как я сделала это в больнице. Просто вопить, пока не сядет голос, пока горе не станет тише, пока меж туч не проглянет тёплый луч бледного зимнего солнца… И не важно, что была уже ночь. Чудеса ведь хоть иногда, но случаются? Хотя кто станет творить чудо ради меня одной… Я свернула за угол закрытой каменной беседки, и тотчас оказалась в чьих-то больших руках. – Что вы де… Ты?! Это был Ракх, и я бы ударила его, но мужчина ожидал этого, сгрёб в охапку, прижал к себе так, что ни рукой, ни ногой не двинешь. Я даже укусить его не могла. – Тише, тише… Облегчение, злоба, горечь, нежность – всё смешалось в моём сердце. – Зачем ты вернулся? – выкрикнула я. – Мне от тебя ничего больше не нужно!.. – Как назло слёзы перехватили дыхание, и орать было трудно. – Пусти меня! Пусти-и-и! Бесчувственный, жестокий! Я верила тебе! Ты говорил, что я тебе нужна! Мы вместе мечтали, были заодно в бедах и радостях! А потом… потом ты… просто взял, и ушёл… просто бросил… Я обмякла в его руках и разрыдалась. – Роза, прости меня, – сказал мужчина. Голос у него был странный, надсаженный какой-то, словно он простудился. – Я ушёл не потому, что ты мне безразлична – наоборот, хотел как лучше. – Ты хотел!Ты!Почему обо мне не подумал? Неужели не видел, не чувствовал, как сильно я жажду тебя, люблю, обожаю, схожу с ума! Какой же я была дурой! Тем более когда ты так сильно любил другую… – Любил, – повторил Ракх. – Но она вовсе не потому была все эти годы рядом, что хотела перерождения. Её душа вела меня нужной тропой прочь от прошлого… – То есть ты потерпел неудачу и не смог воспользоваться помощью Эйш? – злее, чем хотелось, перебила я. – Не стал принимать её помощь, – поправил Ракх. – Я согласился поехать с ней только для того, чтобы увести ведьму как можно дальше от тебя. Я открыла и закрыла рот. Почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? Ракх берёг меня, продолжал заботиться! И всё-таки он мог сразу сказать мне об этом, посвятить в свои планы! А вдруг просто не успел? – Но, Ракх, ты причинил мне боль! Ты ведь не собирался возвращаться, не так ли? – Нет. Я считал себя мудрее любви, – отозвался маг. – Мне нельзя было отпускать на волю чувства, хотя я действительно был очарован тобой... – Но любил жену, – тяжело дыша, сказала я. – Любил и любишь! – Я дорожил ею. Был в долгу перед ней. Я боялся отпустить… Не думаю, что это можно назвать любовью, Роза. То есть я считал так… Я пытался разобраться, пытался сделать так, чтобы Эйш поверила в мою холодность. Впервые я был так неуверен в себе… – Но снова не предупредил меня! Снова, Ракх! Ты вновь сделал так, чтобы моё сердце страдало! Отпусти меня немедленно! Он послушался тотчас, и мы некоторое время просто смотрели друг на друга. Мне хотелось дать ему пощёчину, но в глазах Ракха была такая усталость, что я сдержалась. – В ту ночь, когда Аник ранил меня, я должен был умереть, – сказал мужчина спустя пару минут. – Моим планом было вовсе не чудесное оживление. Я хотел погибнуть на своих условиях, но ты спасла меня. – Ты мог покончить жизнь самоубийством, раз так хотел уйти вслед за любимой! – Не мог. Я клялся ей, что никогда так не сделаю. К тому же проклятие ограничивает меня во многом. Например, я не умею, как ты, дарить тёплую, живую магию. Я сразу подумала про малыша, и слёзы хлынули рекой. – Лучше бы я тебя не спасала! – вырвалось у меня гневное. – Согласен. Так было бы лучшедля всех. Он шагнул обнять меня, но я отступила, утираясь. – Магия сковала меня. Моё проклятие как раз и состоит в том, чтобы не иметь возможности уйти по своей воле. Я надеялся, что, проведя ритуал Призыва Души, исчерпаю свои силы до капли и уйду вслед за Анной, чтобы уже там, за чертой, попросить у неё прощения. – Анна? – всхлипнула я. – Ты вроде называл её Шэн… – Анна-Шэн – её двойное имя. Первое вардарское, второе стеакское. Она тоже смешанных кровей, как и я. Я потому и звал тебя Розой, поначалу путался. Просто ваши имена созвучны… Просто мне было сложно. – Он длинно выдохнул и напрягся. – Я искал смерть повсюду, но вместо этого нашёл жизнь. Тебя, Роза. Такую, о какой и мечтать не смел. И я испугался начинать заново. Мне было страшно слышать само слово «любовь». – Ты понимаешь, какую муку причинил мне? – перебила я. – Ты мог бы поделиться со мной! Довериться хотя бы после того, как я тебе жизнь спасла! Этого было недостаточно, чтобы верить? Мы бы могли справиться вместе! – Наверное, но я выбрал меньшее из зол. Понимаю, ты страдала, но зато ты жива. Видишь ли, Эйш практикует губительную магию слитных стихий, и даже мне не всегда удаётся справиться с ней. Я не хотел, чтобы у неё была иная цель кроме нас с Барви. Он протянул руку, и я, хотя по-прежнему была рассержена, всё-таки сжала крепкую мужскую ладонь. – Я такой, какой есть, Роза, – сказал мужчина, и пальцы мягко погладили моё запястье. – Я делал в своей жизни множество ошибок. Прошу, разреши мне проводить тебя, куда скажешь. Защитить. Поддержать. – Ты ничего не знаешь, Ракх, – прошептала я, чувствуя, как замёрзли мокрые щёки. – Я теперь не смогу… Всё разрушено непоправимо. Не скажу ему. Пусть это будет только моя боль. К несчастью, я поздно спохватилась, что на нём нет повязки. – Не надо, – прошептала я, поспешно закрывая его тёмный глаз ладонью. – Не смотри на меня им. Пожалуйста. – Почему? – нахмурился мужчина. – Чего я не должен увидеть? Я молчала. Даже слёзы высохли от страха. – Роза, – начиная волноваться, сказал Ракх, – что случилось, пока меня не было? – Ты не должен знать. Обещай, что не будешь меня читать. Обещай! – всхлипнула я. – Отойди!.. Но Ракх успел схватить меня. – Роза, – угрожающе произнёс он уже с настоящим ужасом в голосе, – кто тебя обидел?! Я должен знать худшее! Я должен уметь помочь тебе! – Никто уже нам не поможет, Ракх, – пробормотала я, опуская руку. – И, если уж ты знаешь все мои тайны… Что ты чувствуешь? Тёмное око призрачно посверкивало, и меня пробирала дрожь. – Боль. Много боли. Отчаяние. Ужас. Гнев. Роза! – воскликнул он, с силой сжимая мои плечи. – Скажи мне! Пожалуйста! Я лучше буду знать худшее, чем останусь в неведении! – У нас мог бы быть ребёнок, – выговорила я едва слышно, страдая смотреть ему в глаза. – Я потеряла наше дитя, Ракх. Вот уже две недели… Прости! Я гнала Сахара галопом! Я не знала! Прости меня, прости!.. Ракх крепко обнял меня, и я почувствовала, как дрожат его руки. – Ты была в больнице? Тебя осмотрели? – выговорил он. – Да. Они пытались спасти малыша, но не смогли. Было столько крови… было так больно… Он прижал меня крепче, тихо погладил по волосам. – Не вини себя в том, что случилось. Виноват только я. В одну из ночей, когда мы были близки, я не сдержался, был недостаточно осторожен… – Он откашлялся. – И я не должен был отпускать тебя. Если бы не отпустил… предупредил… Прости меня, Роза. – Я пытаюсь, Ракх, правда! Но не получается. Не из-за ребёнка, а потому, что боюсь вновь довериться тебе, и снова потерять... Ты чувствуешь, как мне холодно? Я как будто в морозном коконе, и никак не могу из него выбраться. Мне впервые так страшно рядом с тобой… Он так резко отошёл, что я чуть не шлёпнулась. – Ты права. Я тебя не достоин. Я в принципе не достоин жизни, тем более светлых чувств. Снова всё испортил. Чёрт бы меня побрал!.. Кругом нас начало собираться что-то ледяное, с запахом свежевырытой могилы. – Ракх! – позвала я, но он не отозвался. Отошёл, трудно вздохнул… Потёр лоб и поморщился, как будто у него внезапно сильно заболела голова. И вдруг со стороны озера появились тени, которые ползли, словно змеи, и, сталкиваясь, образовывали мутные жутковатые лужи. Инстинктивно я отступила, а Кутерьма, заскулив, прижалась к моим ногам. А вот Ракх не попятился. Он просто стоял в ожидании, и вскоре странные субстанции обрались до него. Я не знаю, что они делали, потому что крови не было, но что маг испытывал боль – было понятно сразу. Но он не мог умереть, и страдал вовсе не для того, чтобы я его пожалела. Ракх приучил себя спасться от боли новой болью. Я смирилась со смертью малыша, он – я знала – не смирится никогда. У него просто не хватит на это сил. Что ждало его в будущем? Ответ был один – только безумие и пустота, а ещё боль, которая доказывала, что он всё ещё жив, но саму его жизнь делала кошмаром. – Прекрати! – завопила я, хватаясь за голову. – Перестань, ты пугаешь меня! Не думая о последствиях, я кинулась в гущу тьмы, и она тотчас рассосалась. Ракх закрыл глаза рукой, губы его были сжаты. – Как может человек, который так сильно себя ненавидит, кого-то полюбить? – едва слышно сказал он. – Посмотри, во что я превратился, Роза! Я жалок. Я сам себе противен. – Ракх… – прошептала я. – Погиб. Из-за меня. Потому, что я привык молчать, – пробормотал он. – Если бы она позвала, я бы ушёл. Если бы позвала… Нет. Он вдруг выдохнул, сорвал и отбросил изорванный плащ, который тотчас исчез, словно был стремительно съеден неведомыми существами. – Прости, не хотел пугать тебя своими демонами. Позволь проводить тебя до гостиницы. – Зачем? – выговорила я, глядя в его пустые глаза. – Хочу убедиться, что ты хорошо устроилась. Он вытащил повязку и приладил её обратно на глаз, и я не знала, прогнать его или умолять остаться. Чувства мои также быстро остывали, как воспламенялись, но я всё-таки кивнула. – Скажи, что мне сделать для тебя, Роза? – спросил Ракх, когда мы зашагали по парковой дорожке. – Я могу оберегать издалека, если прикажешь. Хочешь, больше никогда не подойду к тебе? – Я не могу сейчас сказать, чего хочу, Ракх. Спрошу только об одном: ты выполнишь любую мою просьбу? – Да, – твёрдо ответил он. – Я сделаю для тебя всё, что угодно. Не смогу никогда загладить свою вину за то, что сотворил, но я буду верен тебе впредь до самого конца. Как брат, друг и просто небезразличный к твоей судьбе человек. Я буду твоим слугой, если прикажешь. – Ты устал, – пробормотала я, желая закрыть тему. – Пойдём под кров. – Ты как всегда слишком добра, – отозвался Ракх. Когда мы поднялись в мою комнату, за окном уже грохотали яркие цветные огни, которые были мне совершенно не интересны. Стоило нам закрыть дверь, как я будто заново пережила все прошедшие дни, и к горлу подступили слёзы. У меня вошло в привычку плакать перед сном, но впервые я так боялась делать это при Ракхе. – Я умоюсь и вернусь, ладно? Это был лишь повод сбежать, спастись от холода, что сковал нас обоих. Ракх ни слова не сказал о любви ко мне, он останется из чувства долга, чтобы загладить вину, но разве о таком я мечтала? Мне было паршиво, и я, закрыв дверь, села на стул, уткнувшись лицом в колени. Наш ребёнок погиб, и этого нельзя было изменить. Но вдруг средь всей этой гадостной мути можно отыскать и тепло, и новую радость? Я не расплакалась, просто не позволила себе новой печали. Мы должны были всё решить как можно скорее. Поговорить наконец-то по душам, ничего друг от друга не скрывая. Подумав об этом, я смогла выдохнуть какую-то часть напряжения, и вышла, так и не притронувшись к тазу с тёплой водой. Ракх, сгорбившись, стоял у окна. Когда я подошла, он медленно обернулся, и я едва сдержала крик: лицо мужчины потемнело, морщины на лбу обозначились резче, а в волосах появилась седина! К тому же у него были красные, опухшие глаза, хотя следов слёз я не заметила. Наверняка он, даже если и плакал, потом вытер щёки. – Не стоит жалеть меня, – сказал мужчина хрипло. – Я сам избрал свою тропу. Я шагнула и встала к нему так близко, что пришлось задрать голову. Едва сдержалась, чтобы не погладить мужчину по щеке, но только положила ладонь ему на грудь. – Отныне никаких тайн. Мы должны поговорить обо всём, что случилось, спокойно. Мы сможем понять друг друга, я уверена… Если не сейчас, то со временем. – Мне нечего тебе прощать, лиса. Разве я могу винить тебя за тепло и любовь? – Внезапно он встал передо мной на колени. – Роза, я давно уже не верю в счастье. В своей последней мечте я разочаровался. Ты хочешь услышать правду? Хорошо. Но сначала ты решишь, можешь ли простить меня. Ком в горле помешал мне ответить тотчас. – Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Ракх. И, если ты немного мне поможешь, справлюсь с болью. – Я положила ладонь ему на макушку и тихонько погладила жесткие волосы. – А ещё я помогу справиться тебе. Я покачнулась – так резко он обнял меня за бёдра, прижимая к себе. Мужчина всё ещё стоял на коленях, и я чувствовала, как трудно он дышит. – Моё чудо. Моя единственная радость. Я расплакалась, и Ракх, поднявшись, взял меня на руки. – Никогда больше не бросай меня! Никогда! Ладно? Хорошо? Ты обещаешь? – Хорошо. Хотя не очень… Понимаешь, могут возникнуть некоторые трудности с моим появлением в Тёрне... Но об этом потом. Я хочу, чтобы ты знала другое, куда более важное: Шэн все эти годы была рядом со мной, чтобы указать путь к тебе. Она берегла меня, пыталась объяснить, что жизнь продолжается, даже когда человек живёт в ненависти. И она хотела для меня другой судьбы – не тьмы, тёплого света. Конечно, я разгадал её замысел слишком поздно. Я постоянно везде опаздываю, и этим всё порчу. – Она вела тебя ко мне? – всхлипнула я. – Именно. И давала множество подсказок, но я был слишком упрям и туп, чтобы понять их. – Что ты чувствуешь к ней сейчас? Что чувствуешь ко мне? – спросила я, не в силах справиться с бегущими слезами. – Я сберегу память об Анне, но никогда не испытаю того, что чувствовал к ней прежде. Надеюсь, я отпустил её, и, уверен, она не посчитает предательством, что я отважусь полюбить снова. Я вжалась в его грудь, и больше ничего уже спрашивать не стала. Я рыдала, ревела, а потом устало плакала в его объятьях. Пыталась осознать сказанное – и не могла. Мне хотелось встряхнуть его, выругаться, стукнуть – но куда больше приласкать, погладить, пожалеть, как он жалел и ласкал меня. Нет, Ракх не предавал меня, так же, как он не мог предать жену. Но если она и правда желала нашего союза, и хотела для него нового счастья – неужели это и было моё чудо, о котором я просила? Неужели судьба всё-таки подарила мне второй шанс? Но – пустой свёрток в его руках, который не станет сыном. И тишина за окнами нашего необретённого дома. А остров всё дальше, он движется по холодному океану, и вот-вот скроется за горизонтом… – Я буду бороться до конца, – сказала я, не узнавая своего голоса. – За тебя. За нас. За любовь. – Я буду биться за тебя, маленькая храбрая Роза, – шёпотом отозвался Ракх, и я почувствовала в его голосе трудную горечь. Минута, две – и стук родного сердца убаюкал меня. Впервые за долгое время я спала, как убитая, и не видела дурных снов.Глава 21
Когда я проснулась, за окном было темно. Ракх, сидящий за столом, зажёг всего один камень в красивом кованом фонарике, и на потолке вырос густой синий лес. – Сколько я?.. – Сутки, – отозвался он. – Да я сам только недавно проснулся. Я поднялась, расправила платье, в котором так и заснула, и подошла к мужчине. – Есть хочется… Впервые с момента нашей встречи Ракх улыбнулся, хотя и слабо. – Садись. Я как раз сходил за едой. – Он поставил для меня стул, и добавил: – Ты, оказывается, этот ужин должна была помогать готовить. – Ну да… – смутилась я. – Нанялась, чтобы как-то справиться с мыслями, занять себя. К тому же деньги заканчиваются. Меня уволили? – Нет. Если захочешь, сможешь вернуться. Я оплатил гостиницу на месяц вперёд. Правда, не уверен, что мы здесь надолго задержимся. Вид у него был виноватый, и я знала, почему. Где бы мы ни находились, тёмные могли появиться внезапно, и разрушить старательно создаваемое мирное будущее. Однако всё оказалось ещё хуже. – Я вчера упомянул, почему рискую появляться здесь. Король Осени не враг мне, но он для меня опасен. Хотя бы потому, что может потребовать воспользоваться магией для его личных целей. – Но осенние не пользуются тёмной магией! – Для тех, кто на вершине власти, не существует запретов. Я предупреждаю тебя потому, что не хочу снова разочаровать. Нам бы нежелательно надолго здесь задерживаться… то есть мне. Всё дело во мне. Я осторожно подвинула свой стул поближе к его. – А где будет лучше для нас обоих? – На острове, – невесело усмехнулся Ракх. – Но только на таком, о котором никто не знает. Или где-то, где о моей истиной силе понятия не имеют. Или в ином измерении, свободном от предубеждений. – А, может, мы найдём такое место? – Возможно, – вздохнул мужчина. – Я много думал об этом, но пока что ничего путного в голову не пришло. – Тогда давай поедим, обычно на сытый желудок лучше думается. Злость моя прошла. Ракх всё-таки вернулся, и он – я чувствовала – действительно во мне нуждается. Другая на моём месте, наверное, послала бы его куда подальше, но я никогда не была достаточно гордой для того, чтобы отказаться от тепла, даже боясь ошибиться вновь. И пусть нам предстояли испытания, вместе мы могли преодолеть любые трудности. Хотя, возможно, я просто уговаривала себя не бояться худшего… Когда мы поели, Ракх предложил мне отдохнуть ещё немного, но я не хотела спать. На меня напала какая-то болезненная болтливость. Не знаю, почему я вдруг начала говорить про детей? Зачем-то перебирала все имена, которые мне нравятся, потом пыталась убедить нас обоих, что всё ещё непременно получится, затем строила планы относительно дома, где нам будет хорошо, понимая, что мечтаю о несбыточном. Я вспомнила все места, о которых слышала, но ни одно не подходило нам полностью. – Малышка, – тихо сказал Ракх, – у тебя голос охрип. Как вскоре выяснилось, я просто заболела, и у меня поднялся жар. Ракх перенёс меня на кровать, избавил от платья, а потом до поздней ночи лечил сладкими микстурами, и отвлекал от дурного самочувствия разными интересными историями. Я попросила у него показать каплю – он исполнил мою просьбу. Захотела поглядеть, как копошатся цветные червяки – он достал червяков. Когда далеко за полночь я разревелась, снова вспомнив погибшего малыша, он не придумал ничего лучше, чем дать мне успокаивающее зелье, благодаря которому я уснула крепким сном без сновидений. А проснулась утром, и впервые увидела, как Ракх разминается. Он был по-прежнему крепким, хотя и немного похудел. Я примерно представляла, как должны выглядеть разминки воинов, но и не догадывалась, что Ракх настолько гибкий и сильный! Он мог, сидя с разведёнными ногами, лечь грудью на пол, встать на руки ногами вверх и отжиматься так, или, например, держать всё тело на упёртой в пол ладони, а потом и вовсе – на пальцах! Он шагал, будто по льду, не замечая неровностей пола, и падал совершенно бесшумно, катился, как колесо, в любую сторону, и поднимался стремительно, даже не запыхавшись после пятидесяти самых разных падений… Я знала, что он знает, что я смотрю, а ещё знала, что он не против моего любопытства. Удивительно было и то, что я стала иначе чувствовать его – без прежней страсти, без глубинного, обжигающего желания, как-то тихо, с мирной сладостью. Мне нравилось любоваться – и всё. Наверное, я просто ещё не отошла от потрясения, хотя прошло уже достаточно времени, и у меня ничего, кроме горла, не болело. Но простуда – дело нехитрое. Гораздо сложнее было залечить раны сердца. – Как себя чувствуешь? – спросил мужчина, когда закончил. – Лучше, хотя говорить трудно. – Я сейчас тебе лечебный чай приготовлю, только быстро ополоснусь. Когда Ракх проходил мимо, я дотянулась до его руки, и крепко сжала тёплые пальцы. – У тебя здорово получается! Хотя я понимаю, конечно, что это не развлечение. – Не оно, – кивнул Ракх, мягко сжимая мою ладонь в ответ. – Я хочу быть уверенным, что смогу защитить тебя. – Он присел на край постели и потрогал мой лоб. – Уже не горячая. Хорошо. Ты вчера была в каком-то полу бредовом состоянии. – Это я от счастья, что ты вернулся. Не с кем было поговорить, некого обнять. И плакать в одиночестве гораздо сложнее… Ракх склонился и, помедлив, всё же поцеловал меня в щёку. – Прости меня, Роза. От его прикосновения во мне встрепенулась знакомая нежность, но она была недолгой. Куда больше было обычного тепла и чувства защищенности, несмотря на все опасности, что нас окружали. – Я не сержусь и не таю обиды, Ракх. – Знаю. Спасибо, лисёнок. Кстати, Кутерьму я уже выгулял. – А где Тэм? – Осматривает город. Он всегда так делает на новом месте. Скоро прилетит. Я кивнула, и Ракх ушёл в ванную. Вернулся он быстро, и тотчас пошёл готовить чай, а я накинула халат и отправилась умываться. Кутя лезла под ноги, нетерпеливо поскуливая – просила есть, и я дала ей кусок курицы. – Я бы покормил, – сказал Ракх. Он мягко подтолкнул меня к постели, и сопротивляться желания не было. – Вот, пей. И пирожки – ещё горячие. Я не хотела отпускать его, и Ракх сел рядом, однако к еде не притронулся. – Не ем так рано. Осознанно или нет, он поглаживал мой живот, и я пыталась не допустить новых грустных мыслей. Когда эта боль уйдёт? И покинет ли она меня? Я не заметила, как умяла почти все пирожки, но живот не слишком обрадовался этому – появилась неприятная тяжесть. – Что скажешь, лисёнок? Чего ты хочешь? Может, почитать тебе что-нибудь? – Не обязательно развлекать меня, – смущённо пробормотала я. – Но мне это нравится, – просто ответил Ракх. – Быть рядом с тобой. Хочешь, поглядим «Путеводитель по Вардару»? Я согласилась, и он достал толстую книгу с прекрасными иллюстрациями. Некоторое время мы молча изучали её, хотя я чувствовала, что Ракх больше смотрит на меня. – Она дорогая, – не выдержав, сказала я. – Вообще-то баснословно. – И? – улыбнулся он. – Откуда у тебя берутся деньги? Понимаю, прежде ты работал, но неужели смог так много накопить? – Я ждал этого вопроса, – усмехнулся мужчина. Склонился ко мне и тихо сказал: – Я чувствую драгоценные металлы и любые драгоценные камни. Всё, что сокрыто – жилы, или клады, потерянные монеты даже. Этот дар мне достался от отца. – Ничего себе! И кто-нибудь об этом знает, кроме меня? – прошептала я. – Нет. Это одна из тех тайн, которую я не доверил больше никому. Сама понимаешь, помимо прочего от меня могут потребовать быть поисковым псом. Ты даже не представляешь, сколько всего сокрыто под землёй и в обычных, казалось бы, пещерах. – То ожерелье с топазами! – спохватилась я. – Ага. Мы его не покупали, а нашли. Оно древнее, и нуждалось только в очистке. Но вообще-то я нечасто пользуюсь этой способностью. – Сколького ещё я о тебе не знаю? – улыбнулась я, и погладила его по щеке. Ракх прикрыл глаза и замер, словно я коснулась его как-то по-особенному. Я не сразу догадалась, что именно подобная ласка, а не слова, стали для него прощением. – Ракх, ты не рассердишься, если я попрошу… – В любом случае нет, – сказал он уверенно. – Расскажи немного о своей жене. Как вы познакомились? – Мы учились в одной академии, – ответил он. – Только на разных факультетах. И довольно долго были друзьями, пока не захотели большего. У нас была прочная, основанная на полном доверии любовь. Страсть тоже была, но я, хотя и боготворил Шэн, почти позабыл, что значит чувствовать её рядом… – Он нахмурился и посмотрел в сторону. – Хочется надеяться, что я действительно достоин нового счастья. Порой кажется, что мне стоит повернуть назад, отказаться от предложенного пути. – Он откашлялся. – Я не сходил по ней с ума, но действительно сильно любил её. Она была для меня всем. – Её убили тёмные? – тихо спросила я. – Нет. Шэн настигли последствия моего проклятия. Я видела, что он не хочет продолжать этот разговор, и поспешила сменить тему: – А твой отец? – Он давно умер. – А другие родственники? – Полагаю, все они в Стеаксе, но я никогда не поддерживал с ними контакта. – Перехватил мой наверняка сочувствующий взгляд и усмехнулся: – Да ты не переживай, я спокойно могу говорить на эти темы. – И всё-таки это неприятная для тебя тема. Хм, давай лучше вернёмся к обсуждению наших дальнейших планов. – Давай, – хмыкнул мужчина. – Куда бы тебе хотелось, учитывая, что со мной везде опасно? Я не выдержала его наигранно-серьёзного тона и рассмеялась. – На острова Гроз, например. – Туда соваться точно не следует. Из надёжных источников знаю, что там мне открутят голову сразу же по прибытии. – Ой! А что насчет пустыни? – Там будет плохо тебе. Поверь, это так. Да и кому мы там сдались? – Хм. А если Красные Кручи? Далековато, конечно, зато там нас точно никто не найдёт. И это Осень, густые леса, где я со своей магией буду сильнее Зуруба и прочих. – Неплохой вариант, – почесал подбородок Ракх. – Но стоит ещё поразмыслить. – Не веришь в мою магию? – и я шутливо пихнула его локтем. – Верю, – нахмурился Ракх. – Правда, Роза. Я не потому не взял тебя в пещеру… – Понимаю, – и я поспешно обняла его, а Ракх, тотчас воспользовавшись этим, усадил меня к себе на колени. – Ты берёг меня, да и что я могла со своей магией природы? – Даже зная, что ты можешь многое, я не стал бы лишние минуты давать Эйш смотреть на тебя. Прости, если это прозвучит грубо, но она не просто жестокая женщина, а ещё и стерва. Ей доставляет удовольствие делать гадости, к тому же она тоже имеет в отношении меня свой интерес. – Как это? – Дело в том, что в молодости Эйш была в меня влюблена. Не знаю, возникло ли её чувство раньше, чем мы с Шэн стали встречаться, но узнал я об этом уже после смерти жены. – Она хочет отомстить за то, что выбрал не её? – Думаю, хотела бы, но предполагаю и худшее. – Она хочет заполучить тебя? – догадалась я, и, взволнованно всплеснув руками, едва не заехала ему в глаз. Ракх хрипло рассмеялся. – Ты подобрала очень точное слово, Роза. Именно заполучить. Она пыталась поговорить об этом в пещере, но после того, как душа Анны отказалась к Эйш даже приближаться, поняла, что я никогда не пойду на сближение. Впрочем, она найдёт удовольствие и в том, чтобы заставить меня. – Как? – Угрожая тебе. Я спрятала голову у него на груди. Было больше досадно, чем страшно. Но рядом с таким, как Ракх, вряд ли можно провести тихую и мирную жизнь… – Как мне надоели эти бесконечные опасения, угрозы, проблемы! Давай уже поскорее смотаемся туда, где нас никто и никогда не отыщет! – Давай, – сказал мужчина, целуя меня в макушку. – Как только ты выздоровеешь. Уверен, я где угодно смогу построить для тебя дом, и обязательно сделаю его уютным. А пока что почитаю тебе, как обещал, чтобы ты подремала у меня на руках и больше ни о чём плохом не думала.Мне понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя и избавиться от боли в горле. Ракх не звал целителей, лечил меня сам, и, надо сказать, микстуры у него были очень вкусные. То ли он нарочно делал их таковыми, то ли все нужные ингредиенты и правда были приятны на вкус… Я подозревала, что Ракх старается изо всех сил не допустить для меня неудобств, а потому и ухаживает со всей лаской и строгостью. Он готов был укачивать меня, как младенца, причёсывать, даже купать и кормить с ложечки. Он читал мне сказки на ночь – про далёкие миры, где водятся драконы, и загадочных лесных принцесс, которые умели говорить с Лунами, про древних королей, что правили подводными странами, и про горные края, где обитали говорящие звери. А я, знай, прижималась к его груди, спокойно закрывала глаза, и была счастлива. За время моей простуды потеплело, и снег стал податливым и тяжёлым, очень подходящим для лепки снеговиков. – Пойдём гулять? – предложил Ракх. – Погода замечательная. – С удовольствием, только переоденусь. Позавчера он пригласил к нам швею, которая захватила образцы тканей и фурнитуры. Я была не против нового платья, тем более что подозрительно быстро приводила наряды в негодность – то порву, то испачкаю чем-то въедливым… Мастерица управилась быстро, и теперь я с радостью надела небесно-голубое платье из особо плотного «зимнего» бархата, а к нему тёмно-коричневый жилет из тонкой шерсти, серебряный пояс и тёплую нижнюю юбку. И ничего, что под плащом всё это будет сокрыто от людских глаз, Ракх-то меня в любом случае увидит! Я распустила волосы и тщательно их причесала. В последнее время пряди не имели обыкновения вырастать внезапно, и длина до пояса меня вполне устраивала. Что бы ещё такого добавить? Я вплела в волосы синюю ленту, и улыбнулась своему отражению. Всё наладится! Ракх тоже переоделся в ванной, и его синий с серебряными переливами костюм мне очень понравился. – Ты чудесная, – сказал мужчина, целуя мои пальцы. – Ты тоже, – отозвалась я, сжимая его руку. – Я привыкла к чёрному, но сегодня синий особенно уместен. – Почему? – Праздник Лэдар, пришествие небесных огней. Синие и голубые – самые редкие, и считается, что, чем больше людей будет одето в эти цвета, тем больше вероятность появления в небе именно этого оттенка. Ракх запустил пальцы в мои волосы, и я прикрыла глаза, наслаждаясь мягкой дрожью, что родилась в глубине груди. – Мне не хватало твоих прикосновений, – прошептала я. – А мне не хватало тебя, – отозвался мужчина тихо. – Ты красивый. – Но ты намного красивее. Он сам накинул мне на плечи тёплый плащ, помог с завязками на сапогах, а когда я перехватила его взгляд – прочитала в глазах мужчины какое-то новое чувство. Как и прежде нежность, забота, уверенная сила… И особая сладость, что мягко и безболезненно пронзала насквозь. – Идём. – А Кутерьму возьмём? – Лучше пусть дома посидит, всё-таки там полно народу. Она в пути совершенно отвыкла от шлейки. На улице было прекрасно: снег подтаял на солнце, но грязи не было, и повсюду стояли самые разные снеговики. Были и люди, и лошади, и мишки, и даже мифические существа вроде драконов. Ракх предложил мне взять его под руку, и я удобно повисла на мужчине. Некоторое время мы молчали. Не знаю, о чём думал он, я лишь о том, что счастлива настоящим. – Тебе не холодно? – первым спросил маг. – Нисколько. – Хорошо. Не хочу, чтобы ты снова заболела. – Кстати, о самочувствии. Ты выглядишь усталым. – Это не совсем верное замечание, – усмехнулся Ракх. – На самом деле я расслабленный. Просто ты меня таким ещё ни разу не видела. Я молча смотрела на него, ожидая продолжения, и Ракх сказал: – Всё дело в моей постоянной и прочной связи с потусторонним миром. Ради Шэн я должен был научиться укреплять нить, делать её толще и гибче. Это требовало от меня сосредоточенности и точности, а ещё бесконечной, изнуряющей практики в магии тьмы. – И теперь эта связь разорвана? – Да, и я чувствую себя опустошённым. Это всё равно что вырастить третью руку, привыкнуть к ней – а потом отрубить. Долгие годы я цеплялся за желание вернуть Шэн, и вдруг, ощутив её рядом во время обряда, понял, что куда больше хочу убежать от прошлого. Я получил возможность слышать её, и даже отвечать, хотя это требовало определённых усилий… Не важно. Шэн сразу сказала мне, что не хочет возвращаться. Если я пытался хранить ей верность, она пыталась указать мне путь к новой судьбе, подтолкнуть к измене… Образно выражаясь. Я всё поняла, и в сердце что-то встрепенулось. – То есть наша встреча не случайна? Он кивнул. – Многое повлияло на то, чтобы я оказался в ту ночь поблизости от тебя. Дело в том, что я очень долго искал подходящее для обряда место, ждал особого расположения звёзд и светил. И у тех мужиков, что преследовали меня, как раз вытягивал нужную информацию. Я и в столице задержался потому, что надеялся на помощь подвальной прорехи, но этого не случилось. А потом до меня дошли слухи о пещере, где творятся странные вещи, пропадают люди. И планеты должны были спустя время сложиться в подходящий узор… И я решил сделать несколько дел одновременно: помочь тебе, помочь Анику, и помочь Анне. – Ты говорил, что хотел умереть, – напомнила я. – Ты узнал о пещере уже после воскрешения? – Да. Так сказать, получил ещё один шанс. Иногда меня охватывало отчаяние, накатывала неимоверная усталость – и тогда я сдавался. Такое случалось всего дважды за всё время, и каждый раз попытки умереть на своих условиях оканчивались неудачей. – Получается, вы с Шэн оба хранили друг другу верность и желали счастья, вот только каждый строил свои собственные планы. Были верны друг другу каждый по-своему. – Ну, я, как видишь, не совсем… – Ракх откашлялся и почесал бороду, и мне показалось, что он слегка покраснел. – Мы не могли общаться напрямую, только чувствами. Этот способ прекрасен, конечно, но он не давал объясниться. Я до последнего момента не знал, что она помогала мне обрести любовь, а сама желала наконец-то обрести покой в иных пределах. – Но ведь у неё был реальный шанс вернуться! – взволнованно сказала я. – Нет. Что бы там ни говорила Эйш, она оказалась недостаточно сильна для того, чтобы принять в себя душу Анны. Никто бы не смог, Шэн была слишком сильна. Хотя Синяя ведьма решила, что мы пытаемся её обмануть. Принялась коверкать ритуал, полагая, что совершенствует его, ну и поплатилась за это – получила сполна путаных энергий от других, более слабых душ, что хотели через неё проникнуть в этот мир. – И что? – Я спас её. Наверное, не должен был, но у Эйш в Вардаре остался сын… Какая-никакая, она мать. Мне хотелось поцеловать его, потом обнять, согреть, накормить, погладить по сияющим на солнце прядям. Вместо этого я крепче сжала его плечо и сказала тихо: – Жаль, я не могу сказать Шэн спасибо. Ваша любовь – настоящее чудо, и вы оба молодцы… Хотя это неподходящее слово. Ракх потянул меня на другую сторону улицы, и мы остановились в маленьком сквере с озером и лебедями. Мужчина отвёл меня подальше от гуляющих с детками мам, и обнял под высокой старой ивой. – Знаешь, Роза, я ведь изо всех сил отрицал глубокие чувства к тебе. Я пытался быть сдержанным, холодным, но продержался недолго. Просто ты была тем солнцем, которого не хватало в моём постоянном мраке, теплом, которого я не заслужил… А когда после церемонии я вышел из пещеры и смог впервые за долгое время выдохнуть боль и напряжение – сразу подумал о тебе. Барви знал прекрасно, как опасно мне соваться в Тёрну, но предложил единственный вариант: я маскирую внешность, он – прикрывает. – Он говорил со мной в парке. Рассказал, что продал тебя, думая, что спасает. А ещё сказал, что ты никогда не предавал меня. Ракх погладил меня по спине. – Я бы никогда не поступил жестоко без причины, Роза. Я хранил тайны, чтобы они не обременяли тебя, причинял боль, зная, что ты с ней справишься, и что без боли невозможна ни одна судьба. Прости. Я правда старался быть с тобой мягче, ласковей, заботливей… Хотя у меня, конечно, не всегда это хорошо получалось. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. – А я хочу счастья для тебя. Думаю, мы не смогли бы добраться друг до друга иными путями. – Верно. Я бы ни за что не отступил от намеченной цели, и Шэн знала это. Она понимала, что мне нужно дойти до конца и лично убедиться, что смерть – не зло, хотя она и причиняет муку. И после того, как я отпустил прошлое, мне понадобилось время, чтобы смириться с произошедшим. Как раз бешеная скачка до столицы на Жале отлично помогла проветрить мысли и чувства. Жаль, что я не успел к тебе до того, как… – Мы будем помнить о нём, – прошептала я. – Надеюсь, там, в иных пределах, ему хорошо… Ракх обнял меня крепко и ласково, я обхватила его плечи, и мы долго стояли, глядя на красивых белых птиц. А потом дети, что устроили неподалёку веселую игру, засветили снежком прямо Ракху в затылок, и мужчина с радостью позволил вовлечь себя в догонялки вокруг озера. Я смотрела, как его обстреливают со всех сторон, и впервые за долгое время смеялась во весь голос. Ракх был похож на очередного снеговика – весь белый, всклокоченный, мокрый. Он нарочно позволял попасть в себя, а потом отвечал мальчишкам меткими бросками, сшибая с них шапки. Когда его чуть не столкнули в озеро, я кинулась на подмогу, и вместе мы кое-как отбились от шальной ватаги, правда, Ракху пришлось долго выгребать снег из-за шиворота. – А я в детстве сосульки ела. С сахаром. – А я придумал замораживать вишнёвый сок на палочке, и потом грыз его, – похвастался Ракх, и мы рассмеялись. – Ты как себя чувствуешь? Может, домой пора? – Нет, что ты! Мне прекрасно. Погода великолепная, солнышко припекает. И ты рядом. Ой, а там музыканты! Поглядим? Ракх кивнул, и скоро мы добрались до площади, где собралось полным-полно народу. Лэдар был праздником, подтверждающим торжество жизни, и проявление нежных чувств в этот день приветствовалось в любом виде. Конечно, никто не занимался любовью прямо на улице, но целовались и обнимались многие, и я тихо вздохнула, подумав, что вряд ли Ракху захочется коснуться меня, как и прежде, со страстью. Да и стоило ли нам так скоро отпускать всё плохое? С другой стороны, нужно ли было крепко держаться за боль? Тем более что любимые желали нам только счастья… Я не додумала эту мысль: хоровод весёлых девушек подхватил меня и оторвал от Ракха. Пришлось импровизировать, потому что этот танец я всегда видела со стороны. Он был только для замужних женщин, и, видимо, меня таковой посчитали за взгляды, что бросала на Ракха. Почему-то среди рыжих и веснушчатых я чувствовала себя намного более уверенно, и старательно притопывала, хлопала в ладоши, и улыбалась, чувствуя в жилах саму жизнь. А потом девушек по одной разобрали их суженые, и Ракх тоже обнял меня за пояс. – Позволь пригласить тебя, – сказал он. Я растерянно кивнула, не узнавая эту его хитроватую, ласковую улыбку. Не ведала я и того, что он так хорошо знает осенние танцы. Ракх вёл меня уверенно и властно, и его тепло превращалось в нежность, а нежность становилась любовью. Никогда он не смотрел на меня так. Было что-то неведомо прекрасное в той глубине чувств, что дарила яркая зелень его глаза. Наши пальцы были сплетены, а дыхания повторяли музыку друг друга. И как будто не было боли, не стало пустоты. Я была заполнена звучным счастьем, и улыбалась впервые так свободно. Словно летела, не боясь упасть. Просто знала, что, даже если ветер разметает мои перья – Ракх подхватит меня на свою сильную спину и донесёт до далёкого уютного гнезда. Наверное, мы чувствовали похоже в эти мгновения. Потянулись друг к другу, и, не прерывая общего ритма, начали целоваться. Теперь в нашем танце не было отчаянной боли скорого расставания. Я чувствовала прежнюю жадность Ракха, но к ней прибавилось особое вкусное чувство, которым я очень хотела насытиться. Вот бы он никогда не отпускал меня, продолжал так неистово, но нежно касаться губами, и руками, и дыханием… – Ты – моя, – вдруг сказал Ракх, и прижал меня ещё крепче. – Ты даже не представляешь, как бы я желал вернуть тебя прежнюю, с яркими смешинками в глазах, лёгкую и упрямую, не ведающую многого из того, что тебе пришлось пережить. – Но я ведь… Он не дал мне закончить и снова поцеловал, притом так порывисто и страстно, что у меня коленки размякли. – Клянусь, я верну тебе весь свет, что отнял, Роза. Я больше никогда не обижу тебя, малышка. – Знаю… И снова он поцеловал меня, заставив тихо рассмеяться ему в губы. А потом наклонился к моему уху, и, щекотя короткими колючками усов, прошептал: – Поверишь ли, рыжик: я, кажется, по уши в тебя влюбился. Не знаю, как и объяснить. Мне хочется быть сумасшедшим и дарить тебе особенную радость, несмотря ни на что. Я вспомнила, что он говорил о жене, и на глаза навернулись слёзы. Мысленно я пообещала ей беречь Ракха от любого зла, а сама обняла его за шею крепче, и отозвалась тихо: – Я люблю тебя, мой тёмный маг, и буду любить несмотря ни на что. У нас всё будет хорошо.
Последние комментарии
1 час 39 минут назад
1 час 59 минут назад
2 часов 25 минут назад
2 часов 29 минут назад
11 часов 59 минут назад
12 часов 3 минут назад