Самый страшный порок [Константин Исмаев] (fb2) читать онлайн

Константин Исмаев Самый страшный порок

«Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок».

/М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»/

Бабье лето выдалось жарким.

В субботу термометр скакнул под тридцать. Не имевшие дач и – о ужас! – кондиционеров москвичи взвыли.

Но Владлен Старостин рассудил, что это, скорее, хорошо. И взял плавки и полотенце, собираясь искупаться. Хоть вода уже успела остыть из-за предыдущей недели дождей.

Дети – Витька с Сережей – тоже, честно сказать, хотели, – и даже очень. Но Катерина принялась сильно бурчать, что в водоемах водятся микробы и вирусы, – не то, что в двадцатом веке. И детям нельзя.

Началось нытье. Катька была непреклонна; потом почти поругались – из-за того, что Владлен вмешался в воспитательный процесс, проводимый любимой женой.

И даже уже довольно прохладно, «с губы», перекидывались фразами – когда грузились в машину, чтобы ехать в лесопарк.

Дети несколько приуныли от ссоры родителей.

«… Черт, и здорово же было когда-то вот так по-идиотски ссориться, мириться и снова ссориться. Ссориться из-за ерунды, – и ужасно бояться микробов, вирусов, холода, сквозняков, мигрантов!..» – с нежностью подумал Владлен, он же Седой Лис.

По дороге в лесопарк, конечно, помирились. Как-то само собой – Старостины не умели долго находиться в ссоре.

В лесопарке было людно.

Катька, по профессии журналист, заявила, что за рабочую неделю она дико устала от народа. «На работе как в метро, а теперь и здесь – как в метро. Я что вам – вагоновожатый?» – категорично сказала она со слегка истеричными нотками в голосе.

Владлен был откомандирован на поиски покоя. В первую очередь – для любимой жены.

Нашел.

Примерно через четверть часа целеустремленной ходьбы по узкой тропинке вглубь чащи (лесопарк значился самым большим в Европе!) – нашлась очень приличная поляна.

Екатерине понравилось.

Люди сквозь стволы и кусты не просматривались. Городские дома – тоже; видны были только верхи красивой колокольни-новодела и пары жилых высоток.

И то – только потому, что здания стояли на возвышенности.

Дети тут же достали бадминтон и принялись, по их выражению, «лупиться».

Катерина принялась стелить «скатерть-самобранку».

Владлен вздохнул с облегчением и потянулся за сигаретами.

В этот момент…

Седой Лис попытался вспомнить – с чего надо начинать отсчет того, что случилось потом, и не вспомнил.

Сначала, вроде бы, налетел вихрь. Да. Среди довольно густо стоявших вокруг деревьев.

Посыпалась листва, ветки, – а потом прямо рядом с мальчишками оземь грохнулся довольно большой дубовый сук.

После без предупреждения ударил дождь (откуда? Только что на небе не было ни облачка. И вот, оно уже всё – неприятного свинцового цвета).

Солнце еще было видно, но теперь это был условный размытый кружок в просвете туч.

Начали бить молнии, крупные и развесистые, как клюква в передаче «Мистика, паранормальное, потустороннее».

Вот только молнии были всамделишние.

Кажется, заплакал младший, – Сережа.

В этот момент Владлен понял, что Катька уже секунд двадцать что-то орет ему прямо в ухо, но он не может ничего разобрать. Оказывается – из-за грома.

После этого началось что-то вроде небольшого землетрясения. Баллов на пять по Рихтеру.

«Ну, знаете, – это уже перебор!» – помнится, подумал Владлен.

Хотя, честно сказать, было страшно.

Стало еще темнее; и Владлен понял, что уже не видит белой колокольни и высоток, которые обозначил себе за ориентир.

Сколько времени прошло в этом хаосе – Владлен затруднился бы сказать. Может, две минуты, может – полчаса…

Затем, как по волшебству, все наладилось.

Буйство мироздания прекратилось, стало светло, тучи рассеялись, появилось солнце.

– Что за черт… – выдавил Владлен.

От лесопарка не осталось и следа. Людей – никого. Никаких зданий. Никакой Москвы.

Владлена, Катьку и детей окружал совсем незнакомый ландшафт.

Это было… была…

Вокруг лежала холмистая равнина, покрытая валунами, скалами, небольшими рощами. Вдалеке виднелось озеро, а около него паслось стадо… зубров? И – слон???

Владлен протер глаза. Но «зубры» и «слон» не исчезли.

Додумать эту непонятность Владлену не дали, поскольку дальнейшие события понеслись кувырком и очень быстро.

Для начала из-за ближайшего большого валуна выскочили две обезьяны неприятного вида с дубинками в узловатых руках. Они стремительно побежали в сторону Владлена. Причем, кажется, – с недобрыми намерениями.

– Однако!! – крикнул Владлен.

Обезьяны приближались. Владлен увидел, что это не обезьяны. Это были все-таки люди, но – очень странные люди. Похожие на…

На неандертальцев!

Если, конечно, верить картинкам из книжки, которую Владлен на прошлой неделе купил детям.

Что за чушь??

Обезьяны-неандертальцы были почти рядом.

– Бегите!! – крикнул Владлен своим. – Быстрее, быстрее, еще быстрее!!!

На поясе у Владлена, в чехле, был очень приличный и довольно длинный складной нож. Острый. Хорошая вещь для пикников на природе, и вообще – хорошая вещь.

Но Владлен не был спецназовцем. Он был старшим научным сотрудником. СНС. Он когда-то занимался рукопашным боем, но о-очень давно.

Он помнил, как тренер говорил, что справиться одному с двумя – весьма-весьма сложно…

«Правда, у меня есть нож. Но я лет семь не дрался ни с кем, а эти ребята резвые, спортивные и очень мускулистые. К тому же они, наверно, еще и моложе. У них тоже есть оружие. Две дубины против одного ножа. Как плохо», – подумал Владлен.

Затем в его голове почему-то всплыла сцена из книжки Джованьоли, которую он читал в детстве, – про гладиатора Спартака.

Сцена, как тот, раненый, побежал на арене цирка от двух или трех противников, они растянулись в цепочку, и Спартак убил их по очереди.

«Но я не хочу никого убивать!»

«А придется», – вторая мысль была гораздо холоднее, и похожа на лезвие ножа.

Владлен пустился бежать.

«Ага, один ранен, – кто-то его уже тут отоварил. Прихрамывает», – заметил Владлен.

Владлену удалось растянуть преследователей.

«Аааа! Была, не была!!» – он повернулся и бухнулся прямо под ноги ближнему врагу. Тот споткнулся, и Владлен ударил его ножом снизу вверх.

Лезвие глубоко вошло во внутреннюю поверхность бедра нападавшего.

На лицо Владлена брызнула кровь.

«Надеюсь – пробита артерия». – Владлен сам поразился жестокости и одновременно какой-то будничности этой мысли.

Она была буднична для этого мира.

Да, с некоторых пор его мышление изменилось.

Пораженный в бедро враг больше не встал. Он пару секунд поворочался, потом тихо вздохнул и… умер. Кажется.

«Свезло, – подумал Владлен, – я убил его. Я – убил – человека. Я??»

Да. Он убил человека. Кажется, неандертальцы – все-таки люди. Владлен читал про них. Люди. Так что да, он убил человека.

Он нагнулся и забрал дубинку убитого.

Второй неандерталец, прихрамывая, приблизился.

Но он уже все видел. Теперь же он видел перед собой врага, вооруженного, во-первых, дубинкой поверженного компаньона, во-вторых, – страшным неизвестным оружием с лезвием гораздо острее кремневого наконечника.

Второй неандерталец взвесил «за» и «против», повернулся и пустился прочь, все так же прихрамывая, и все-таки довольно быстро.

В мире, где за каждым кустом может притаиться смерть, приходится пошевеливаться.

Владлен, конечно, не преследовал его.

Он повернулся в сторону, куда направил жену и детей.

Катя и дети были шагах в двадцати впереди.

– Что это?? – не то простонала, не то прохрипела Катя.

– Папа, а ты убил гада? – это дети.

«Ай, молодца!» – подумал Влад со смешанными чувствами. Его трясло.

Он сел на землю и стал вытирать нож о траву.

Дети помчались рассматривать убитого.

– А ну-ка быстро отошли оттуда и ко мне! В этом парке вообще от родителей ни на шаг, поняли, спиногрызы??!! – рявкнула Катя таким голосом, что слегка подпрыгнул даже Влад.

Он потянулся за сигаретами. Выкурил одну в три затяжки, прикурил вторую от первой, руки вроде стали меньше дрожать, и тут…

Из-за кромки ближайшей рощицы как чертик из табакерки выскочил очумелый человек (так Влад про себя его окрестил).

Не неандерталец, – но человек в джинсах, кроссовках, очках и белом халате. Он добежал до Влада, вцепился в него и начал что-то бормотать, рыдая.

… Секунд через двадцать Владлен понял, что незнакомец изъясняется по-русски.

– Вы русский?

– Да.

– Из Москвы??

– Из Новосибирска. Есть вода??

Влад достал термос с чаем из рюкзака.

Он понял, что «таинственный незнакомец» в сильном аффекте. Штаны между ног у него были мокрые.

И было похоже, что незнакомец сильно жаждет выговориться.

«Ничуть не удивительно», – подумал Влад. А вслух сказал, подражая супергерою:

– Братан, не бойся, я их прогнал. Ты говори, только громче. Ни хрена ведь не слышно.

Влада все еще прилично подколбашивало от адреналина, но, по сравнению с «очумелым человеком», он был похож на рыцаря без страха и упрека.

Даже Катька приосанилась. Ее муж!

– Хорошо. Я расскажу. Только по голове не бейте! – вскрикнул «очумелый человек».

– Тихо, тихо, не бойся, – сказал ему Влад, – ты в безопасности, понял? («хотя какая, к зеленым человечкам, безопасность»). Выговаривайся, тебе же нужно, тебе легче станет. Мы тоже русские, москвичи, ты нас не бойся…

– Москвичи, вот именно! – выкрикнул незнакомец.

Однако – понемногу он начал успокаиваться (чай Катя пересластила, а сахар, как известно, – транквилизатор).

И незнакомец начал выговариваться.

Вот что он рассказал.

– Я – Кирилл. Я вообще-то МНС. Младший научный. Из Новосибирска. Работал лаборантом на объекте… впрочем… Ладно. Вот что произошло со мной… и с вами, кажется…

Дальше младший научный рассказал свою историю, подвирая и, конечно, выставляя себя в как можно более выгодном свете.

Но мы, пользуясь законным правом писателя художественных книг… писатель, как известно, знает всю подноготную от начала и до конца.

И мы, пользуясь этим писательским правом, дополняем рассказ лаборанта Кирилла теми подробностями, о которых он умолчал.

История лаборанта Кирилла, которая не заканчивается хэппи-эндом

«А что же вы скажете в милиции в первую очередь?

– Про Понтия Пилата,– ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой..»

/М. Булгаков/

Началось все примерно так.

Кирилл сидел рядом с Машиной на вертящемся кресле и читал Булгакова.

«– Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. … Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из главных он считает трусость…»

Теперешней задачей Кирилла было наблюдать за Машиной в одном из холостых режимов, в котором ее оставили старшие товарищи (СНС), и каждые 15 минут снимать данные, записывая их в специальную матрицу.

Работа была несложной, времени отнимала мало, рядом никого не было, Кирилл был отгорожен от внешнего мира пуленепробиваемыми матовыми стеклами.

И потому он мог себе позволить заодно с работой перечитывать «Мастера и Маргариту», свою любимую книгу.

В Новосибирск он переехал примерно шесть месяцев назад.

Сразу после окончания физтеха в Долгопрудном (с красным дипломом), ему сделала очень необычное предложение российская контрразведка.

Очень необычное и интересное.

Контрразведка даже настаивала.

И вот поэтому начинающий физик после всех необходимых проверок собрал немудреные манатки и укатил из Москвы, города возможностей, куда-то к черту на куличики в Сибирь.

И даже не в Новосибирск, а под него.

Объект был шибко секретный, никаких GPS не разрешалось, прилетели туда из Новосибирска на спецвертушке ночью, так что Кирилл даже приблизительно не представлял, где они теперь находятся и где относительно них находится Новосибирск.

Оказалось, что ему предстоит принять участие в крайне важной и крайне секретной работе российских ученых. Работе, касающейся пространства-времени.

Самым интригующим в этом тандеме, написанном через дефис, было ВРЕМЯ.

Так Кирилл познакомился с Машиной.

Это был поначалу малопонятный для него огромных размеров агрегат. Этажи которого уходили минимум на двенадцать уровней под землю. (По крайней мере, Кирилл знал, что уровней не менее двенадцати).

В горизонтальной проекции Машина занимала площадь, равную городу Долгопрудному (Подмосковье), откуда и приехал Кирилл.

То есть была здорово большой.

По этой причине ее и писали с заглавной буквы. По документам она проходила в виде 36-значного числа, которое, конечно, было засекречено.

Но люди, работавшие с ней, называли ее просто – Машина, выделяя первую заглавную букву голосом.

Как понял Кирилл, Машина функционировала уже лет 20, но только последний год вступила в фазу настоящих испытаний.

Сначала в будущее попытались отправить мелкие частицы.

Почему в будущее?

Да потому, что современная наука отрицает возможность перемещения в прошлое, и руководитель проекта не собирался играть с огнем.

Он так и сказал:

– И сам не собираюсь, и вам всем руки оторву по плечи – уж будьте уверены!

Но выяснилось, что неодушевленная материя не собирается никуда перемещаться. Ни во времени, ни в пространстве. В пространстве неодушевленная материя перемещалась, только когда вольфрамовый порошок, рассыпанный по полу, веником сметали в совок.

Во времени же никакая неодушевленная материя перемещаться вообще не желала.

Пришлось замахнуться на одушевленную материю. Это сработало!

В ходе серии экспериментов бактерии, блохи, мыши, кролики, собаки и ручной медведь успешно переместились в будущее от нескольких секунд до нескольких дней.

Затем выяснилось: если на одушевленного носителя прикрепить неодушевленный предмет (например, закрепить бурому мишке между задних лап велосипед), то этот неодушевленный предмет тоже переместится в будущее вместе с одушевленным носителем.

Это заинтриговало.

Руководитель проекта взял тайм-аут для осуществления командного мозгового штурма.

Кирилл в команду не вошел, поскольку был всего лишь лаборантом.

От скуки он слонялся по коридорам комплекса. Там он и познакомился, а впоследствии вступил в строго запрещенную половую связь с двадцативосьмилетней, но уже старшей научной сотрудницей по имени Ксения.

И именно Ксюша (хоть и женщина) попалась в «медовую ловушку».

Она, размякнув в постели, разболтала Кириллу то, что говорить не имела права.

Машина не была построена ни российским, ни даже советским военно-промышленным комплексом.

Машина была инопланетной.

Около двадцати лет назад ее вершки, торчащие из сибирской земли, были обнажены экскаватором, который в этом месте пытался рыть какие-то недра.

Тогда зону оцепили, закрыли, построили мощную станцию радиоподавления, и начали изучать Машину.

Вскоре стал понятен ее истинный масштаб.

Он был масштабен.

За время изучения Машины молодая российская наука, базирующаяся на более солидной советской, – сделала гигантские успехи.

Машину – в большей ее части – раскопали, а затем принялись методично штудировать день за днем и ночь за ночью. И, представьте, многое в ней поняли.

Большого прогресса добились в понимании блока управления.

(Возникла, кстати, гипотеза, что Машина является частью привода древнего инопланетного космического корабля).

То, что инопланетного, поняли почти сразу – для этого много ума было не нужно. Достаточно было того, что в деталях Машины обнаружили с дюжину химических элементов, которые не значились в таблице Менделеева, – говорила Ксюша…

Роман с Ксюшей закончился резко. Она просто куда-то пропала. И сколько Кирилл не спрашивал про нее, всегда натыкался на непонимающие (а иногда и даже осуждающие – так казалось ему) взгляды.

С неделю Кирилл дрожал по ночам на койке, а днем на работе; и все ждал прихода контрразведчиков. Которые, конечно, будут его пытать, а потом зашлют в тьмутаракань без права переписки.

Но этого не произошло. Контрразведка не пришла по душу Кирилла.

Сперва он испытал эйфорию, а потом, – как это иногда бывает, когда человек вдруг избегнет смертельной опасности, – в его голове родился дерзкий и рисковый замысел.

Тем более что Главный научный руководитель все еще мозгоштурмовал, и делать было особенно нечего.

Кирилл задумал запустить во времени хомяка.

Но не в будущее, как обычно, а в прошлое.

Такого еще на Машине не делал никто.

Находясь в эйфории от того, что к нему не пришла ФСБ, Кирилл забыл про угрозу Главного научного – оторвать руки.

Кирилл допустил типичную ошибку человека.

Он решил, что теперь ему все можно.

И он отправился в виварий, где взял хомяка, не расписавшись за него, а просто спрятав в кармане халата.

С этим хомяком он пошел к Машине.

В одном из коридоров комплекса он увидел хомяка, вернее, образ хомяка, сидящего на полу и переливающегося радужным светом.

Затем хомяк исчез.

Кирилл понял, что это тот самый хомяк, которого он решил отправить в прошлое. И который в данный момент сидит у него в кармане.

Если Кирилл только что видел хомяка сидящим на полу – значит, перемещение в прошлое получилось!

Но почему хомяк исчез?

Тем не менее, отбросив сомненья, твердым шагом, с хомяком в кармане, Кирилл направился к главному пульту управления Машиной.

Зайдя в помещение главного пульта, и задраив стальную дверь, Кирилл вдруг услышал голос у себя в голове.

Женский голос, не оперный, но довольно мелодичный.

Голос сказал:

«Глупый маленький мышонок, почто ты пришел нарушать приказы руководства?»

Кирилл посмотрел на хомяка, достав его из кармана.

«Нет, глупый маленький мышонок – это ты, а не он», – голос в голове Кирилла не утих.

«Так. Шизофрения, как и было предсказано», – подумал Кирилл, любитель творчества Булгакова.

«А вот и не угадал, хе, – сказал голос. – Это не шизофрения. Это Машина».

– Какая еще машина?? – вскрикнул уже вслух Кирилл.

«Которая перед тобой, дурень».

– Ты что… вы что… – Кирилл подумал, что с Машиной надо бы повежливее, а то мало ли что. – Вы что, обладаете телепатией? Вы можете разговаривать со мной в моей голове?

«А вот – пуркуа па? Я же все-таки инопланетная Машина. Почему бы мне этого не мочь? И давай на «ты», мы уже полгода знакомы. Мне так проще. У альвов нет обращения «вы» по отношению друг к другу».

«Действительно, – подумал Кирилл, – что мы, в конце концов, про нее знаем? Кстати, что за альвы?»

«А вдруг она еще и мысли может читать?»

– Госпожа машина, а вы можете мысли читать? – про альвов Кирилл спрашивать не стал.

«Кирилл, немедля потрудись прекратить раболепство! – перейдя на высокопарный штиль, заявила Машина в голове Кирилла. – Мысли я читать не могу. Не полиграф. Хотя полиграф тоже не может, ахах».

«Врет небось», – подумал Кирилл.

Машина не ответила. Этот вопрос остался неразъясненным.

– Госпожа Маш… ой… простите… прости… просто Машина… короче, Машина. Машина!

«Слушаю тебя, Кирилл».

– А как ты узнала, что я пришел приказы начальства нарушать?

«Элементарно, Ватсон. Человек заходит в помещение главного пульта с хомяком и при этом напевает: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, мы прошлое заставим нам служить».

– Ты хочешь мне помешать, Машина?

«Я не могу тебе помешать, я только Машина. Я выполняю приказы, данные с главного пульта».

– А сам себе я могу помешать отправить хомяка в прошлое?

«Уже нет. Хомяк отправлен в прошлое, потому что ты недавно его видел. Твоя судьба теперь – отправить хомяка».

– А если я уже не хочу?

«Уже не хочу, уже не хочу. Сказал маленький мальчик, когда родители сажали его на горшок».

«Ну и язва», – подумал Кирилл.

«Ты не можешь не хотеть. Хомяк отправлен. Через несколько минут ты неодолимо захочешь отправить его в прошлое, и отправишь».

– То есть выбора у меня нет?

«Нет».

– А как один и тот же хомяк может пребывать у меня в кармане, и, в тот же момент – в коридорах комплекса?

«Ты видел голограмму, а не настоящее животное. Ты сейчас отправишь хомяка в прошлое. Но во избежание парадоксов, он колбасой улетит в другое, как у вас, дикарей, выражаются, измерение. В параллельное прошлое. Извини за плохой французский».

– Ах, вот как… а почему я видел голограмму перемещенного в прошлое хомяка не здесь, а там, в коридорах комплекса?

«Потому что я не машина времени, а Машина пространства-времени. Ты, когда будешь отправлять хомяка, от волнения начнешь трястись ручонками. И заденешь лишнюю кнопку. Про которую ваши, кстати, не знают – она стелс, как у вас выражаются.

И хомяк переместится не просто во времени, а еще и в пространстве. Ферштеен зи?»

– Ааа… теперь ферштее…

После полушизофренического разговора с Машиной Кирилл, как и было сказано, ощутил неодолимое желание отправить хомяка на полчаса в прошлое. Все посторонние мысли, в том числе и мысли по поводу произошедшего общения с Машиной отошли на задний план.

Кирилл выпустил хомяка на пол и зафиксировал его перевернутой вверх дном корзиной для бумаг.

Он включил 6 пурпурных, 3 янтарных и 8 яхонтовых скрижалей. Они загорелись ярким светом.

Он набрал коды пуска – как выяснилось, русский авось не стал менять их с прошлой недели, когда Главный ушел мозгоштурмовать и оставил его за надсмотрщика.

На панели перевода инопланетных шкал в русские Кирилл установил 30 минут.

Он упер правую ладонь в управляющий отпечаток на главном пульте Машины. Он начал вращать ладонь не по часовой стрелке, как это делали старшие товарищи, отправляя животных в будущее, а против часовой.

Совершив все это, трясущимися руками он приподнял корзину для бумаг.

Хомяка там не было.

И тут Кирилла накрыло чувство неминуемой угрозы, нависшей над ним.

Хотя ничего плохого не произошло.

– Машина?

Но Машина не желала разговаривать и имитировала сопение заснувшей женщины.

Прошло два дня.

Кирилл сидел в пультовой и перечитывал Булгакова. Он был уже в самом конце книги и расстраивался оттого, что интересное чтение заканчивается.

Все заканчивается.

«– Нет, ты не прав, Га-Ноцри. Трусость – это не один из самых страшных, а – самый страшный человеческий порок, – горячо говорил Пилат…» – прочитал Кирилл, и тут запертая на все замки толстая бронированная дверь в пультовую тихо отворилась.

В пультовой теперь находились трое.

Сам Кирилл, и еще двое в халатах лаборантов, – одетые как младшие научные сотрудники, но с лицами наемных убийц.

Кирилл дернулся.

– Сидеть, – негромко сказал МНС номер один.

– Кто вы такие?? – воскликнул Кирилл.

– А вопросы здесь задаешь вовсе не ты, – усмехнулся МНС номер два. Он говорил с легким акцентом, но вот с каким именно – Кирилл определить не смог. (А МНС номер один говорил по-русски чисто, или, как выражается братва, чисто по-русски).

Затем МНС номер два извлек из кармана халата шприц на 20, заполненный янтарной жидкостью. МНС номер один показал Кириллу еще более страшную вещь – «Глок» с глушителем, который он, правда, сейчас же снова прикрыл халатом.

Кирилл оцепенел.

– Ну, ты, надеюсь, уже понял, что ты должен сейчас сделать, – сказал МНС номер один.

– Запустить Машину? – робко спросил Кирилл.

– Да. Умница.

– А если не запущу?

МНСы нахмурились.

– Вот это – больно, – сказал МНС №1, снова показывая «Глок».

– А вот это, – сказал МНС №2, показывая на шприц с янтарной жидкостью, – чудовищно больно, и смерть наступает не сразу. Как ты понимаешь, это вовсе не мед. Хотя на вид похоже.

– Мальчик, ты хочешь медленной и страшной смерти? – спросил МНС №2.

– Ммм… нет.

– Неубедительно. Покажи ему.

Дверь в пультовую снова открылась, и извне кто-то втолкнул человека с внешностью бомжа. Бомж придурковато улыбался; было видно, что он прилично пьян.

– Алкоголь есть сильное обезболивающее, – назидательно сказал МНС №2, – но смотри.

И он движением фокусника вколол бомжу в плечо немного янтарной жидкости из своего шприца.

Дальше было неописуемое, и мы не станем здесь это описывать; достаточно сказать, что для бомжа наступили очень серьезные последствия, похожие на худшие застенки гестапо. Они длились минут десять, потом бомж умер.

Криков снаружи не слышно, понял Кирилл, – пультовая звукоизолирована.

Он был потрясен.

– Доходчиво? – спросили МНСы.

Кирилл не мог говорить из-за комка в горле, но что-то выдавил.

– Будем считать просветительскую часть завершенной, – сказал МНС №2. – К делу.

В этот момент в голове Кирилла снова включилась «шизофрения».

Подала голос Машина.

«Кирилл. Ты не сможешь мне отвечать; не вздумай забыться и произнести что-то вслух.

У нас пара секунд, я использую сжатие данных. Мне придется изъясняться кондовым языком. Слушай внимательно.

Эти люди… эти шестерки… пришли от тех… людей, которые воображают, что они управляют вашей планетой. У них есть идея, что население планеты избыточно. Поэтому от тебя сейчас потребуют отправить 6-7 миллиардов человек на полтысячи лет назад. У этих, что сейчас стоят перед тобой, есть для этого необходимые знания. Потому что имеется моя сестра – вторая Машина в Мексике, и есть обмен данными между нами.

Когда ты отправил хомяка, им стало понятно, что перемещение в прошлое возможно. И они тоже провели ряд опытов. Они выяснили… как – слишком долго объяснять, нет времени… но они узнали, что отправка больших масс людей с разных континентов на 500 лет назад двумя Машинами осуществима. Так как Машины могут брать энергию от ядра Земли.

Они синхронизируют нас, чтобы мы сработали одновременно. Но им нужен код, который так опрометчиво не поменял Глава вашего проекта. Его потребуют от тебя.

Не делай этого, Кирилл!

Потому что.

Во-первых – это неэтично по отношению к человечеству.

Во-вторых – это влечет за собой не очень хорошие последствия для всей вашей планетной системы.

Скорее всего, если ты не подчинишься им, – ты погибнешь.

Но.

Вспомни своего деда, который погиб под Москвой в 1941, не пропустив немцев.

Смерть для человека страшна, Кирилл. Но пусть тебя поддержит мысль, что ни один альв тоже не сделал бы такого, – и пожертвовал жизнью ради своего народа, родины, планеты.

А ведь они живут несравненно дольше, – около десяти миллиардов лет.

Вдаваться в остальные технические подробности я не имею времени.

Кирилл! Желаю тебе мужества, его час пробил для тебя.

Конец связи».

Голос Машины в голове Кирилла замолк.

– Тебя как звать-то, – довольно добродушно спросил МНС №2.

– Ки… Кирилл.

– Кирилл, запускай агрегат.

Кирилл не тронулся с места.

– Прострели ему ногу, – сказал МНС №2 МНСу №1. – Руки не трогай, руки нам пригодятся, хехе.

– Стрелять в помещении главного пульта строго запрещено! – закричал Кирилл.

– Ничего. Спецпуля мягкая. Застрянет в бедренной кости. Приборов не заденет. Ты даже поначалу ходить сможешь. Некоторое время, – усмехнулся МНС №1.

– Я… не…

МНС №1 лениво передернул затвор.

И что-то сломалось в душе Кирилла.

Трусость есть самый страшный порок, когда читаешь книжку, – а когда в тебя собираются по-настоящему выстрелить настоящей пулей, она почему-то вдруг перестает им быть. Она становится качеством, которое можно и простить.

По крайней мере – себе.

Кирилл ввел код включения и зажег две скрижали запуска. Они засветились ровным светом.

– Отлично, – похвалил МНС №2, – отойди. Он поколдовал с пультом, зажигая скрижали одну за другой довольно ловко. – Так… коннектимся с Сонорой… отлично! Теперь дайте Меркатора.

Развернулась голограмма проекции Меркатора.

МНС №2 выделил Китай, Юго-Восточную Азию, Японию, Индию, Африку, Латинскую Америку, Европейскую Россию.

– Есть 6,82 миллиарда.

– Запроси.

– Говорят, нормально.

– Поехали.

– Минуту. Опять нужен этот chiken.

МНС №2 повернулся к Кириллу и сказал:

– Дружище! Сколько было на часах пульта, когда ты принес сюда хомяка? Часы и минуты, секунды не нужны.

– Я не помню.

– А ты, конь блед, вспомни. Это важно.

– Я не помню!

– Отрежем ему пальцы на левой руке? Для пуска левая не нужна, насколько я помню, – предложил МНС №1.

Требуемые цифры вспыхнули в уме Кирилла как «мене, текел, фарес». Говорят – человеческий ум так и работает, когда нужно выжить.

Выжить хотелось.

МНС №2 ввел цифры в пульт.

«Господи! – подумал Кирилл. – Но почему мне так страшно? Ведь мой дедушка был Подольским курсантом и погиб, останавливая танки Гудериана. И генерал Карбышев не стал предателем. И солдаты, которые погибли в Манчжурии уже после 9 мая, не боялись. И чернобыльцы, получавшие смертельную дозу радиации. Люди шли на смерть и не тряслись, как я. Почему, почему так чудовищно страшно, и парализует волю, парализует всё?…

А может, они все-таки боялись, но превозмогли свой страх?»

Превозмочь сильный страх сложно. Нетренированному человеку это не по плечу. Как поднять штангу в два центнера … или три центнера…

И, если человек нетренированный, то ничего у него, скорее всего, не выйдет. Только разве что – если амигдалы повреждены.

У Кирилла в голове ничего повреждено не было. У него был вполне здоровый мозг, который хотел жить, жить, жить. Он накачивал тело Кирилла лошадиными дозами адреналина и животного страха.

… Уже все было почти готово, ровно светились необходимые скрижали, все области на карте Меркатора были выделены, и обозначен временной отрезок.

Действительно, на пятьсот лет назад забрасывалось 6,82 млрд человек из теперешнего населения Земли.

В средневековье.

Или в параллельное средневековье, пес его знает.

Но, в общем, куда-то к чертовой бабушке, мрачно подумал Кирилл.

– Не ссы, – весело сказал ему МНС №1. – Ты-то с нами! Ты же в Новосибирске! Новосибирск не выделен. Видишь? Ты не едешь. Успокойся, – он положил руку ему на плечо.

«Действительно – в оцепенении подумал Кирилл, – я не еду. Мозг оживился. – Я не еду в средневековье!»

«А ведь они убьют меня потом. Свидетели не нужны».

Но мозг Кирилла уже принялся цепляться за соломинку.

«Ну почему не нужны? Хорошие специалисты всегда нужны. Вон, моего знакомого недавно взяли по гранту в Канаду – спеца по двигателям, Борю, или как его там. И все хорошо у него».

«Нет, не убьют. Все-таки они разумные люди. А разумные люди всегда могут договориться».

И тут мозг Кирилла в попытке самоуспокоиться принялся пыхтеть, как берущий подъем паровоз.

«Нет, смерть – это слишком! Со мной такого случиться не может. Почему? Да потому, что я жить хочу!! Чтобы я из бытия – и вдруг в небытие? Невозможно. С другими – да, но не со мной. Я – исключение».

«Ведь я просто небольшой человек. Маленький, если честно. А высокие решения принимают высокие люди, высоко наверху. А я властью не облечен, и не могу принимать судьбоносных решений. Почему? Ха! Да потому, что меня никуда не пускают, и я ни на что не влияю».

«Хорошая софистика. Вот только сейчас ты – маленький человек, который может повлиять или не повлиять на очень большое событие».

То ли это был глюк собственного мозга, а то ли – опять Машина влезла.

Но Кирилл усилием воли отогнал эту мысль.

– Ну иди. Остался пустяк – твоя лапка на главном регуляторе. Мужик! Сейчас ты оставишь свой след в истории! – рассмеялся МНС №2. – Как говорят наши друзья мексиканцы, эль моменто де ля суэртэ.

Кирилл знал это выражение. «Момент истины». «Это когда быка на корриде закалывают… или что-то типа того», – подумал он, подойдя к главному регулятору в виде человеческой пятерни и приложив ладонь.

«Отпечатки им, видишь ли, нужны. Везде у них нужны отпечатки».

На миг ему показалось, что справа и слева от регулятора приклеены стикеры: на одном, по ходу часовой стрелки, было написано: «Вперед, к звездам!».

На другом, левом, стикере, было: «Назад, в мракобесие!»

Кирилл моргнул, и стикеры исчезли.

Видение. «Морок», – понял Кирилл.

«Опять Машина развлекается?»

Он так и не узнал, что это было.

«Ну, они же не умрут, – думал Кирилл. – Эти 6,82 млрд. Да. Люди живут и в средневековье. И вообще, – с внезапным ожесточением сказал себе он, – может, в средневековье получше нашего жили. Точно поспокойнее. К ним не приходили всякие с «глоками» и глушителями. У них там такого не было».

И Кирилл своей правой ладонью повернул главный регулятор запуска в направлении против часовой на 500 лет в прошлое.

После этого свет померк для Кирилла.

«Он все-таки выстрелил в меня. Я убит», – решил Кирилл.

Но свет зажегся снова, и Кирилл увидел себя в незнакомой местности.

«Средневековье!» – с ужасом подумал он.

Он увидел озеро, скалы, лес. Потом – четырех людей, одетых в спортивные костюмы двадцать первого века. Двое детей, женщина, мужчина. Мужчина дерется с волосатой обезьяной… он убивает ее!

Это не средневековье.

Потому что обезьяна, которую убил мужчина, – вовсе не обезьяна, а первобытный человек, неандерталец. Кирилл в свое время увлекался палеолитом и прекрасно знал, как выглядят неандертальцы. Ну, в современном представлении.

Этот выглядел так же.

И второй неандерталец, который убежал с места драки…

Это что, палеолит??

Не может быть.

Мужчина, убивший неандертальца, соединился со своей семьей, и все вместе они двинулись в направлении леса.

Кирилл бросился наперерез, опасаясь, что это мираж, – и современные люди исчезнут, а он останется с этими неандертальцами совсем один.

Они встретились, когда семья почти достигла границ рощи.

Да, это были современные люди. Люди 21 века.

– Как я рад, как я рад видеть вас здесь! – воскликнул Кирилл. Эту фразу он повторил много раз, все еще боясь, что люди 21 века исчезнут как сон или утренний туман.

– Вы русский?

– Да.

– Из Москвы??

– Из Новосибирска.

Кирилл попросил воды, ему налили очень сладкого чая из термоса.

Выяснилось, что семья – москвичи.

Мужчина, кажется, хотел успокоить Кирилла.

– Братан, – сказал ему мужчина, – не бойся. Я их прогнал…

Мужчина предложил Кириллу выговориться. Да Кирилл и сам жаждал вылить на кого-то весь этот ужас, который он пережил.

И Кирилл рассказал москвичам свою историю, конечно, подвирая и сильно обеляя себя.

– И ты это сделал?? – лицо мужчины изменилось.

– Да. А что мне оставалось? Попробовали бы вы на моем месте, когда на вас наставляют пистолет и шприц с ядом одновременно.

– И ты отправил почти семь миллиардов человек в средневековье??

– В параллельное средневековье. И практически не я, а эти козлы, которые – один со шприцом, а другой с «глоком». Они и их хозяева. Но в средневековье – это ж не на смерть, верно? Меня другое интересует – как мы-то с вами будем выживать в этом палеолите??

– Почему палеолите?

– Потому, что, судя по всему, это именно палеолит. Судя по этим… с которыми вы дрались. Это же неандертальцы были.

– Да ну? – как-то странно, несколько иронично проговорил мужчина. – И почему же мы не в средневековье, а всего-навсего в палеолите? И ты почему здесь, ведь Новосибирск не входил в зону переброски, как я понял?

– А я откуда знаю?! – возмущенно воскликнул Кирилл. – Какой-то глюк Машины, возможно. Чем сложнее устройство, тем больше глючит. И вот мы здесь. Не знаю, почему. Что делать будем??

– А делать будем вот что, – совершенно мертвым голосом произнесла женщина. – Владлен, убей его.

– Вы в своем уме??? – вскрикнул Кирилл.

– И если ты, Влад, не сделаешь этого, – то это сделаю я. Дай сюда нож, – продолжила женщина.

И вместо того, чтобы воспротивиться явно сошедшей с ума бабе, Влад спокойно сказал:

– Пожалуй, ты права. Не надо Катя, я сам.

И он раскрыл нож.

И тут Кирилл понял, что ему нужно бежать, бежать без оглядки, бежать как можно быстрее, – потому что этот Владлен сейчас совершенно хладнокровно зарежет его точно так же, как пять минут назад он зарезал неандертальца.

И Кирилл пустился бежать.

Через двести метров из груды огромных валунов, из какой-то щели, на Кирилла прыгнул хищник.

«Крокута? Пещерная гиена??»

Но додумать эту мысль Кирилл уже не успел. Он погиб почти мгновенно. И это, если честно, учитывая свойства пещерных гиен, – была милость мироздания.

С сильной натяжкой, это – очень своеобразный хэппи-энд. Ну, по крайней мере, природа обошлась без излишней жестокости.

На этом закончилась история и жизнь Кирилла, лаборанта из Новосибирска – и, наверное, перспективного физика.

Владлен, Катя и дети нашли убежище в скале, – узкую щель, куда с трудом можно протиснуться. Залезали с опаской, посветив внутрь зажигалкой.

Не видно было все равно, но пришлось рисковать.

Пещерка была очень маленькая.

Внутри при неверном свете зажигалки обнаружились наскальные рисунки и немного человеческих костей. Может, это было заброшенное святилище, где совершались жертвоприношения?

Живых существ, кроме семьи москвичей, в пещере не оказалось.

Владлен завалил вход каменной глыбой. Теперь только тонкий лучик света просачивался через щелку вверху.

Семья в изнеможении уселась на песок.

Вовремя пришли – дело было к вечеру.

Здесь можно было переночевать.

Надо было бы провести военный совет – ведь завтра наверняка предстоял очень тяжелый день.

Что делать в этом палеолите и как выживать?

И вообще – в голове это до сих пор не укладывалось.

Поэтому тянули время, пили сладкий чай из термоса, доедали бутерброды, а говорили – о чудесной поездке в Рим два года назад, и о поездке в Питер, и о сказочных пляжах Таиланда.

Катя и младший мальчик, Сережа, вскоре заснули. Заснул старший мальчик, Витя.

Умаялись.

Владлен пытался держаться, охраняя близких, но моральная и физическая усталость давили с неодолимой силой.

Он отрубился.

Военный совет не состоялся.

…Владлен проснулся от того, что яркий луч света упал ему на веки. Открыл глаза. Жена и дети мирно дрыхли.

У Кати было совершенно умиротворенное выражение лица, – не то что вчера, когда она сказала ему: «Убей его».

Брр. Владлен содрогнулся, вспомнив вчерашний день.

Однако настал день сегодняшний.

Владлен разбудил всех.

Наскоро позавтракали двумя прибереженными бутербродами. Хотелось пить. Вчера по неосмотрительности выпили весь чай.

Владлен начал разбирать рюкзак, жидкостей не нашлось. Была, однако, 250-граммовая фляжка армянского коньяку, почти полная, стальная, с красной звездой, серпом и молотом.

Откуда она там? А, должно быть, – это когда хотели сходить с Борисовыми курицу пожарить на мангале, а они в последний момент отказались…

Владлен продолжил досматривать рюкзак.

Он нашел:

– маленький швейцарский нож, сделанный в КНР;

– три смартфона: Владлена, Кати и старшего сына Витьки, подаренный ему на двенадцатилетие (вот. Хоть сотовый магазин открывай);

– два детских свитера и один женский пуловер;

– пачку сигарет (е-мое. Я ж уже сутки не курю и не хочется. «Палеолит! Легкий способ бросить курить». Отличный слоган. Жаль, предложить некому», – с сарказмом подумал Владлен);

– зажигалку;

– ключи от квартиры, где деньги лежат, – но их уже не достать, да и не принимают рубли в палеолите;

– бумажник Владлена с тремя тысячами наличных рублей, двумя кредитками и пропуском на работу («работа у нас такая, работа наша простая. Жила бы страна родная, и нету других забот». Ах. Работа далеко в прошлом, вернее, в вероятном будущем; а забот, кстати, полно);

– Катину косметичку с зеркальцем, помадой, пудреницей и тушью (очень полезная в палеолите вещь, да!);

– бумажные салфетки.

Ну, и еще известный складной нож на поясе, испивший вчера крови неандертальца. Меч по имени «Кровопивец».

Пить всем хотелось уже не на шутку. Неизвестно отчего.

Почему не взяли хотя бы небольшую бутылку воды вчера?

В парке купить можно было. Здесь – уже нет.

Владлен осторожно отвалил камень, закрывавший вход.

Он увидел яркий солнечный день. Но ночью, оказывается, шел дождь.

Шагах в двадцати от пещеры – большая лужа.

– Пить из лужи? – возмутилась Катя. – Там бактерии!

«Бзики мышления меняются не сразу», – чуть было не расхохотался Владлен, но вовремя сдержался.

– Можем дошкандыбать до озера. Там тоже бактерии, а по дороге водятся гиены.

– Может, потерпим?

– Вечно? Здесь только такая вода. Другой не будет вообще. И ничего с этим не сделаешь. Так что…

Семья осторожно вылезла из укрытия под солнце.

Первое, что увидели москвичи – группу людей, не неандертальцев (кроманьонцы? – прикинул Владлен), с копьями. Группа бодро топала прямо к ним.

Первый порыв был – скорее спрятаться обратно.

Но поздно.

Их уже заметили и стали показывать пальцами.

Как невоспитанно.

Предстояло вступить в неприятный контакт и как-то убедить незнакомцев не убивать москвичей и не употреблять в пищу (Владлен читал, что такое случалось).

Владлен знал из той же книжки, что кроманьонцы – это (в отличие от неандертальцев), в общем-то, современные люди. Внешне ничем от людей 21-го века не отличаются. И ничуть не глупее.

Однако и североамериканские индейцы были такими же, – что не мешало им снимать скальпы.

Дикари есть дикари. Да-с.

И как с ними договориться, не зная языка?

Группа приближалась.

Как подметил еще не родившийся Пушкин:

«Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой».

– Кто такие? – строго спросил высокий воин с ожерельем из зубов неизвестного животного на шее. То ли вождь, то ли просто «старшой».

«Хоть бы поздоровался сначала. А то ведет себя как мент. Сейчас паспорт потребует», – подумал Владлен, и тут до него дошло.

Он почему-то понимал то, что говорил кроманьонец!

Он посмотрел на Катю. Та кивнула. Видать, и она понимала. Наверное, и дети тоже.

Вот так штука!

Владлен выдохнул.

Что бы ни было причиной этого удивительного лингвистического парадокса (а какая теперь разница?) – знание «кроманьонского» языка существенно облегчало дело.

А может ли он на нем говорить? Не только понимать, а еще и говорить?

Сейчас проверим.

Владлен прокашлялся.

Он как можно тверже посмотрел на воина с зубастым ожерельем на шее, «старшого». Не в глаза, а в точку между бровей. Может, у них в глаза смотреть не рекомендуется.

И сказал:

– Моя не враг твоя! Моя друг твоя! Моя есть уважаться среди своего клана, предлагай сотрудничество и торговля.

«Черт, они, наверное, торговли не знают. Или знают?»

– Ты – идиот? – сказал «старшой». – Почему ты говоришь так странно? Ты болеешь? Отойди на четыре шага, я не хочу болеть.

«Ага, – подумал Владлен. – В местном наречии есть слово «идиот».

Он поменял тактику.

– Мир твоему стойбищу, – сказал он. – Я не идиот. Я просто из другого племени. Я расскажу.

– Давай, – процедил старшой. – Почему ты, твоя женщина и твои детеныши так странно одеты? Вы присланы разведкой широконосых, чтобы обмануть нас?

«Надо же, у них есть слово «разведка»».

– Нет, храбрый воин (немного лести неповредит), – сказал Владлен. – Мы не присланы широконосыми (Владлен догадался, что под «широконосыми» подразумевались неандертальцы). – Ты мог видеть широконосого, который валяется вон там. Его убил я.

– Я видел, – сказал старшой. – Добрый удар. Кремневым клинком такое не сделаешь.

– Я покажу тебе, – сказал Владлен. – Можно тебя на минуточку?

Немного опасливо старшой отошел с Владленом в сторону. И тут Владлен сделал первый дипломатический ход.

Он подарил старшому маленький швейцарский ножик, сделанный в Китае, и показал, что в нем есть. А в швейцарском ноже производства КНР есть, как известно, два лезвия, ножницы, шило, пилка для ногтей и еще много чего.

Глаза старшого округлились.

– Мне? – не поверил он.

– Да! – подтвердил Влад. – Ты старший среди воинов здесь. Впрочем, в стойбище можешь отдать вождю. А можешь и не отдавать, для вождя у меня есть кое-что получше.

Владлен угадал.

Воин – не вождь клана, а просто старшина группы охотников. Отдавать такое чудо вождю ему не очень-то хотелось. Вождь и так слишком много себе загребает. Глаза старшого сверкнули, он оглянулся на своих, и быстро спрятал ножик куда-то под шкуры.

Они с Владленом вернулись обратно.

Старшой опять перешел на официальный тон.

– Чужеземец! – рек он. – Ты так и не объяснил, почему вы странно одеты. Вы не из нашего клана. И хоть вы не широконосые, но все же скажи мне причины, по которым мы не должны убить вас прямо сейчас? Мы недавно уже убили одного колдуна за то, что он не умел колдовать.

«Вот неблагодарная скотина!» – подумал Владлен. Он собрался с мыслями и произнес:

– Воин! Ты силен и храбр, и воины твои сильны. Но причины есть.

И я сейчас назову тебе их.

Первая причина: я шаман из далекого клана шаманов, которое живет воон там, – Владлен неопределенно махнул рукой. – В моем племени почти каждый – шаман. По этой причине мы так одеты. В моем клане шаманов все шаманы одеваются вот так. Это нормальная рабочая одежда клана шаманов. Никто не удивляется. Понял?

Глаза старшого снова округлились.

– Вторая причина! – вдохновенно продолжил Владлен. – Да будет тебе известно, воин, – любой шаман из моего племени шаманов, – и я, и даже моя женщина, – и – даже! – мои детеныши… все владеют тайным военным искусством под названием куг-фу! Которое вы, при всей вашей храбрости – не знаете.

Ты, конечно, можешь вызвать подкрепление. Но я уверяю тебя, храбрый воин, что многие ваши бойцы лягут на землю, чтобы уже не подняться никогда, – прежде чем ты увидишь нашу смерть. А ведь каждый воин на счету, когда вокруг тьма широконосых.

– Это так, – помрачнев, подтвердил старшой.

– А пришли мы в ваши края, чтобы поклониться духам этих мест и по-шамански вступить с ними в дружеский контакт. Ибо в ваших краях живет много могущественных духов. Общение с ними очень полезно. Например, могут швейцарский ножик подарить, – Владлен заговорщически подмигнул старшому.

Старшой опустил глаза долу.

– Третья причина! Мы хотим провести в ваших краях некоторое время, прежде чем пустимся в далекий и опасный обратный путь. За это время я мог бы научить ваш клан таким штукам, которые не снились вашим мудрецам! И мы никому не хотим причинять зла, кроме широконосых.

Владлен поднял палец.

Воины одобрительно загудели.

– А чем докажешь? – совсем уж по-мальчишески подначил старшой.

– А я сейчас покажу тебе и твоим людям два простеньких чуда, о воин, – сказал Владлен. – Вы такого не видали никогда, ручаюсь! Колдовской камень и воду радости. Ну что, будешь смотреть?

– Давай, показывай уже! – проорали воины.

– Люди требуют зрелищ, – солидно подтвердил старшой.

– Сейчас будет, – сказал Владлен. – Чудо номер раз. Колдовской камень!

Он достал смартфон.

Воины загудели снова. Такого «камня» они еще не видели.

– Сейчас я сделаю «щелк», и все увидят нашего храброго воина изображенным на этом камне, как живого.

– Это как наскальные портреты, что ли? – спросил кто-то.

– Нее. Лучше.

«Блин, аккумулятор садится, а зарядить не получиться, – придется потом сочинить какую-нибудь сказку, почему волшебный камень не фурычит, – подумал Владлен. – Ну да ладно».

Владлен навел камеру смартфона на старшого.

Тот отпрыгнул.

– Э, нет! – крикнул он. – Мы так не договаривались! Хочешь колдовать, так возьми вон… вон хотя бы Крека. Он уже старый и больной, ему уже 26 зим, он все равно скоро умрет. Его не жалко. Крек, иди сюда.

Смущенный Крек вышел вперед. В глазах его был сильный страх.

Владлен навел камеру вторично, и сделал несколько снимков, а потом заставил Крека исполнить небольшой этнический танец, и снял видео.

Затем Владлен показал записанное охотникам.

И те были потрясены.

– О великие духи озер, и гор, и земли, и рыбы, и мамонтов! Ты и вправду великий шаман!

Владлен самодовольно улыбнулся.

– Дай его мне, этот колдовской камень! – воскликнул старшой. – Я покажу его нашему вождю! И тогда, он, возможно, отдаст мне в жены свою дочь, прекрасную Аяшу!

Владлен снова отвел его в сторону.

– Не надо наглеть, о храбрый воин, – сказал он. – Ты уже получил прекрасный швейцарский нож китайского производства. Волшебный камень не терпит чужих рук, он может испортиться. Я лично поднесу его вождю и уговорю его отдать тебе в жены его дочь, прекрасную Аяшу. Идет?

– Точно уговоришь?

– Зуб даю.

– Зачем??

– Это поговорка племени шаманов. Не понимай буквально, воин, – сказал Владлен. – По рукам? То есть, ты согласен?

Старшой ревниво посмотрел на Владлена, но ему пришлось согласиться.

– Чудо номер два! – объявил Владлен. – Вода радости!

И он достал флягу с коньяком. Стальная фляга и красная звезда на ней уже сами по себе произвели впечатление.

– Если выпить этой воды, то душа человека возрадуется и, возможно, он будет весело плясать, а добрые духи снизойдут на него. Коли, конечно, прилично поддаст. У меня этой воды не очень много, мы не рассчитывали на такую толпу, – сказал Владлен. – Поэтому будьте умеренны в ваших возлияниях.

– На, – он протянул флягу старшому. Тот отвел руку Владлена.

– Выпей сперва ты, шаман, – сказал он.

«Испей сперва ты, боярин, из моего кубка», – со смехом подумал Владлен.

– Смотри! – он сделал большой глоток из фляги.

«Для снятия стресса очень полезно, особенно когда тебя только что угрожали убить».

После этого Владлен, как умел, стал выделывать коленца рок-н-ролла, изображая веселость.

– Дай сюда! – флягу выдернули из его руки.

Старшой тоже сделал большой глоток. После чего надолго закашлялся.

– Шаман! – проорал он. – Ты превратил воду в огонь?

– Ну, эта вода радости слегка огненная. Таково ее свойство. К тому же коньяк пьют глоточками, а не залпом! Короче, подожди немного – и радость придет к тебе.

Ждали с минуту, и когда охотники уже начали хмуриться, на лице старшого появилась блаженная улыбка.

– Теплоо, – сказал он и тут же сделал еще один большой глоток.

– Ты что делаешь, эй, стой! Вождю оставь! – воскликнул Владлен. – Если он узнает, что ты оставил его без воды радости, он сильно разозлится!

Но блаженная улыбка не слезала с лица старшого. Владлен отнял у него флягу, опасаясь, что он сейчас выпьет ее всю.

«Охотникам давать пробовать нет смысла, – подумал Владлен, – тогда вождю ничего не останется. А вождя надо угостить! Ну ладно, у меня в смартфоне была фотка самогонного аппарата, надо срисовать, пока батарея не подохла, может, мне удастся…»

– Мы сейчас идем в наше стойбище, к вождю! – весело провозгласил старшой. По его лицу гуляла улыбка.

«Ну надо же, как человека с двух глотков развезло. Резистентности никакой», – подумал Владлен.

– Мы угостим вождя огненной водой радости! Он смягчится, и позволит вам охотится и шаманить на наших землях! – объявил старшой.

«Да, я думаю, смягчится. У нас для вождя есть еще чудеса: дополнительные два волшебных камня, зажигалка, сигареты, термос. И вишенка на торте – Катина косметичка со всем содержимым! Думаю, после таких чудес нам отведут почетный вигвам».

Нож «кровопивец» Владлен спрятал, решив его не показывать. Мало ли что.

– Пошли к вождю, – сказал он вслух.

И они пошли.

… Прошло несколько лет.

Был летний вечер, переходящий в ночь.

Старейшина Седой Лис у костра давал напутствие подросткам, которым завтра предстоял обряд инициации.

Среди мальчиков был его сын Витя.

Неторопливо и весомо текла речь старейшины.

Его внимательно слушали.

– Завтра вам предстоит испытание. Оно суровое. Завтра вы из мальчишек станете взрослыми мужчинами, охотниками. Это дорогого стоит. Не все проходят обряд!

Старейшина вздохнул.

– Мы с вами уже много занимались, я научил вас всему, что нужно знать. Сегодня последний вечер перед испытанием. И я хочу рассказать вам о страхе.

– О страхе?? – хором воскликнули ребята. – Воин не знает страха!

Старейшина посмотрел на них. Он знал, что это не так, он видел тщательно скрываемый страх на многих лицах.

Потому что инициация – не шутка.

Он сказал:

– Как раз настоящий воин знает страх. Еще как! Настоящий воин – это не тот, кто не испытывал страха, а тот, кто может им управлять.

Ребята засомневались.

– Да, это так. Все вы считаете себя настоящими воинами – я надеюсь, что так оно и есть – все жаждете испытания; и все – все, – усмехнулся старейшина, – боитесь. Кто больше, кто меньше, но боятся из вас все. Однако есть одна вещь, о которой я должен вам поведать.

– Какая??

– Страх – не враг воину. Он, скорее, – его помощник.

– Почему это?? – выкрикнул высокий мальчик. – Почему это мерзкое чувство – не враг?

– О, я вижу, – ты уже неплохо знаком с ним. Даже назвал «мерзким». Дети, не надо смеяться, вы тоже ничем не превосходите Мика.

Смех стих.

Старейшина продолжил:

– Есть люди, лишенные страха совсем.

– Вот повезло!!

– Но обычно ум покидает таких людей.

– Почему??

Старейшина развел руками.

– Есть также люди – их очень, очень мало, – которые испытывают это чувство лишь в незначительной степени.

– Как Дуг?

– Да. У меня в юности тоже был такой знакомый, – сказал Седой Лис, – он вышел один против тридцати воинов и был убит.

– Храбрец! – закричали в один голос подростки.

– Не только храбрец, но и глупец. Вы уже достаточно взрослые и понимаете, что одному никогда не одолеть тридцать. Он просто лишил свой клан ценного бойца. Что, это хорошо?

– Нет!! Но как же надо было ему поступить, о старейшина?

– Ему надо было уйти от схватки, а потом привести с собой тоже тридцать бойцов. Ну, или хотя бы двадцать, но тогда уж выбрать для боя выгодное место и время!

– Военная хитрость, – сказал кто-то из подростков.

– Именно. Вот скажите, ребята. Например, – человек идет мимо логова пещерного медведя, видит издалека зверя, но не предпринимает мер предосторожности. Что с ним будет?

– Ничего хорошего, – буркнул худой, но жилистый Мерт. Его отца в прошлом году убил как раз пещерный медведь.

Старейшина выдержал паузу.

– Воин и страх похожи на соответственно воина и такого маленького человечка, который бежит рядом и время от времени вскрикивает: о воин, опасность слева! о воин, опасность справа!

– А она там есть?

– Если человечек – то есть страх – не зря ест свой хлеб, то обычно есть. Воин по совету человечка смотрит направо, видит, к примеру, гиену, и принимает меры. Не будь человечка, кто бы его предупредил? Никто.

Старейшина снова выдержал паузу.

– Но иногда случаются вещи, которые не должны случаться, – произнес он. – Иногда маленький человечек наглеет.

– Это почему еще??

– Это потому, что маленький человечек живет, только пока воин его хотя бы немного кормит. Если его не кормить, он умрет… как впрочем, и все мы… а спустя время без человечка, скорее всего, погибнет и воин, как это мы только что обсудили. Но иногда воин начинает своего маленького человечка, свой страх, перекармливать.

– Как это??

– Он начинает слишком часто и слишком много его слушать. А слишком – это всегда плохо, ведь человечек может и ошибаться. Как и мы все.

– Да, вот как у меня, – я думал, что из кустов саблезуб на меня бросится, а там был только львиный труп. Человечек ошибся! – встрял быстрый Керк.

– Да, так бывает. Поэтому не доверяй слепо своему человечку, сверяй его болтовню с разумом. На то он охотнику и даден, – старейшина постучал себя по лбу.

– Однако бывает, что охотник начинает слишком часто прислушиваться и слишком доверять своему человечку, своему страху, – продолжил Седой Лис. – И тогда происходят плохие вещи. Страх садится ему на шею.

– Как садится на шею?? – завопили дети.

– Иносказательно… Он получает все больше внимания, все больше еды от своего хозяина, – воина, – и крепнет. И однажды… однажды, когда воин спит, человечек влезает воину на плечи, обвивает шею воина своими черными ногами… тогда воину конец. – Седой Лис опять вздохнул, вспомнив сказку о Синдбаде-мореходе из своего детства.

– Воин умирает??

– Умирает как душа. Маленький человечек становится все сильнее, а воин все слабее, и уже не воин приказывает своему страху, а страх приказывает своему воину. И воин исполняет приказы страха.

Дети замолчали, потрясенные картиной.

– Воин в подчинении страха, этого карлика, выросшего в чудище, перестает быть воином. Он становится слугой карлика. Он делает все, что приказывает ему карлик, сидящий у него на плечах и душащий его за шею – но не до конца! – своими ногами. Тогда сначала на охоте воин выбирает себе дичь побезопаснее, а на войне становится в последний ряд. Потом он переходит на собирательство, рассказывая всем, что дичь пошла не та; на войне его одолевает медвежья болезнь, а потом он сам ранит себя в ногу кремневым наконечником, рассказывая всем, что это стрела врага.

В конце концов, воин, которого замучил его человечек, вообще перестает покидать свое жилище и лежит на шкурах изо дня в день, терзаемый страхом, которому он когда-то дал попустительство, а потом отказался от сопротивления ему.

– А потом, – выкрикнул один из мальчиков, – племя перестает его кормить, и он умирает с голоду!

– Правильно. Какая здесь мораль? – строго спросил старейшина.

– Не давай своему человечку сесть себе на шею, будь ему хозяином! Прислушивайся к нему, но не корми его слишком часто, жирный страх опасен! – выпалило сразу несколько ребячьих голосов.

– Правильно, – сказал старейшина. – Напоследок я хочу вам рассказать одну историю… так, когда-то мимо проходил и видел, как говорится…

Дети затихли.

– В одном далеком клане жил могучий шаман, он обладал большой силой и общался со многими духами, даже с духами Молочной реки. – Старейшина показал пальцем в ночное небо, на Млечный путь.

– Этот шаман мог совершать многие чудеса. И у него был ученик, талантливый парень, который многому у него научился…

Вместе они могли горы свернуть. Ну, если бы захотели.

Но однажды, когда шаман с учеником пошли в лес собирать коренья, и шаман опился браги и благородно захрапел, устав и прикорнув у себя в шалаше…

Тогда из зарослей вышло двое злых колдунов.

А это были колдуны страшного племени, поклоняющиеся духам, которые живут глубоко под землей, никогда не видят свет, и оттого особенно злобные. Соответственно, и все колдуны этого племени тоже очень злобные. И эти двое – не отличались добротой.

Они подошли к ученику шамана и сразу заметили, что ученик еще не умеет как следует управлять своим человечком, своим страхом.

Они решили этим воспользоваться.

Они стали кусок за куском бросать еду страху ученика, и его страх стал расти.

Когда страх вырос достаточно, колдуны обратились к ученику с такими словами.

Они сказали ему, что земли, в которых жил их с шаманом клан, слишком переполнены людьми, и все духи этим недовольны.

Поначалу ученик шамана не поверил. Их племя не было многочисленным, в лесу водилось достаточно дичи, в озерах – много рыбы, а в небе – птицы.

Но хитрые колдуны кинули еще кусок мяса маленькому человечку ученика шамана.

Потом они сказали, что из учеников он может подняться до полноценного колдуна-старейшины – в их темном племени – и жить в достатке, окруженный поклонением и многими женщинами.

А для этого ему надо сделать самую малость – призвать на помощь духов Молочной реки, как учил его учитель – шаман.

И с их помощью услать родное племя на много поколений назад во времени! Тогда, сказали колдуны, земли освободятся, их займет темное племя, а ученика шамана немедленно туда примут. И он станет – могущественным, долго живущим, обладателем огромных запасов мамонтовой кости и драгоценного красного камня.

«А разве возможны перемещения по реке времени?» – удивился ученик шамана.

«Возможны», – сказали злые колдуны и бросили маленькому человечку ученика еще кусочек мяса.

«Но ведь духи Небесной реки не станут делать такую низость, о которой вы просите, о злые колдуны», – сказал ученик.

«Станут», – сказали злые колдуны, и заверили ученика шамана, что знают заветное слово, которое заставит духов.

Сильно поразился ученик шамана таким дерзким речам и таким небывалым вещам, но злые колдуны бросили его человечку еще еды.

«Это предательство», – дрожащим голосом сказал ученик шамана, – дрожащим, потому что от еды, которую кидали злые колдуны, его маленький человечек уже разросся и стал не таким уж маленьким.

«Нет, это не предательство, но благоразумие», – сказали колдуны и бросили в пасть страху ученика шамана еще еды.

«А если я не сделаю этого?» – стал скулить помощник шамана.

«Тогда мы свяжем тебя и бросим пещерной гиене, и она сгрызет твои ноги по колени, но ты не умрешь. Потом она сгрызет твои руки по плечи, но ты все еще не умрешь. После она примется грызть твое лицо, глаза, язык и уши, но и тогда ты не умрешь».

«Хватит!! Достаточно! Я сделаю все, что вы хотите!» – завопил ученик шамана, ибо его страх уже удобно устроился на его плечах и обвил его шею своими жилистыми черными ногами.

«Это хорошо!» – сказали колдуны.

После этого они пошли в шалаш и убили спящего там шамана, так что теперь его ученик остался совсем без поддержки, в компании со своим обнаглевшим человечком-страхом, который медленно душил его, не додушивая, однако, до конца.

Теперь старейшина молчал довольно долго.

Но пауза затянулась, и подростки потребовали продолжения.

И Седой Лис продолжил:

– Ученик шамана, которого душил его страх, вызвал для тех колдунов духов со звезд. Духи были застигнуты врасплох и скованы сильными заклятьями, которым научили злобных колдунов их хозяева – духи черных подземелий. И тогда страшное дело было сделано: племя ученика шамана отправилось на двадцать поколений назад во времени.

– А что стало с предателем? Неужели колдуны выполнили свои обещания, и он стал у них старейшиной – богатым, уважаемым… – спрашивающий мальчик осекается. Было видно, что ему хочется заплакать.

Рассказчик улыбнулся, но как-то нехорошо.

– Нет, дети. Колдуны не сдержали своего слова. Они никогда не признавали чести и не знали, что это такое. Хотя… вряд ли заслуживал награды этот предатель.

Колдуны бросили ученика шамана пещерной гиене, и та сожрала его.

– Поэтому, юноши, будущие воины, – продолжил старейшина, – никогда не давайте слишком много воли и не перекармливайте вашего маленького человечка, ваш страх.

– Клянемся! – раздался общий возглас.

– Поклянитесь в этом в первую очередь самим себе, – сказал старейшина, – крепко поклянитесь! Но и клятва, данная старейшине прилюдно – тоже очень неплоха, – он улыбнулся. – А теперь – марш спать, завтра у вас трудный день, надо хорошо выспаться!

Дети разбежались.

Владлен остался у костра один.

Он посмотрел на ночное небо, на звезды.

– Ничего, придет время, мы обязательно туда полетим, – прошептал он, – ничего, ничего… уныние – это для трусов. А трусов, как известно, сжирают пещерные гиены.

И ему показалось, что две яркие звезды из сердца Млечного Пути подмигнули ему.

КОНЕЦ