Корица [Вольдемар Хомко] (fb2) читать онлайн

- Корица 2.05 Мб, 42с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Вольдемар Хомко

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Вольдемар Хомко Корица

Глава 1.

Вы когда-нибудь варили манную кашу? Да?

Ну тогда вы наверняка знаете, что нужно делать. Берем до блеска начищенную чугунную кастрюльку с толстым дном. Если она расписана розочками или иными цветами, то так даже лучше. Будет на что любоваться во время приготовления волшебной субстанции. Далее, ставим эту посудинку на раскаленную плиту. Отмеряем необходимый объем молока и наливаем его в кастрюльку. После этого, насыпаем в стакан нужное количество манной крупы. Не забываем поглядывать на плиту, иначе молоко убежит и зальет все вокруг. Оттирать придется ой как долго. Уж поверьте мне. Я знаю точно. У меня так происходило много раз.

Пока молоко закипает, можно достать какие-нибудь любимые пряности из шкафа. Их мы добавим в кашу уже после приготовления. Все время смотрим на молоко. Как только снежно-белая поверхность начнет волноваться, нервничать, концентрируем все свое внимание на молоке. Вот-вот образуется твердая пленка, вода испаряется, на дне кастрюльки образуется очень много газовых пузырьков. При кипении их становится все больше и больше. Я наблюдал за ними многократно. Наконец, пузырьков уже не счесть, и газ устремляется вверх. Вот теперь, самое главное не пропустить момент и начать сыпать по краешку манку, одновременно помешивая в кастрюле ложкой. Но мы же забыли достать соль! Тянемся к ящику, и тут вдруг…


– Канэль, черт тебя дери! Опять твое молоко убежало! Сегодня останешься после смены и будешь драить всю плиту! И снова воняет горелым!

Бац! Бац! Затрещины, одна за другой хлестко щелкают по черной голове молодого поваренка, зазевавшегося и пропустившего священный момент насыпания крупы. И это не в первый раз. Ладно. Ничего. Он потерпит. Но этот упырь, су-шеф Крюэль мог бы быть и поласковей.

– Не зевай! На тебе еще два десерта и пирог с вишней!

Гарсон Андрэ выбегает из зала и гремя подносом с грязной посудой мчится в посудомойню. Сегодня он работает за двоих так как еще один официант, Тьери, приболел и не смог выйти в свою смену. На улице Карно шумно и весело, и народу в ресторане «Тотасьён», что в Бобиньи, северо-восточном пригороде Парижа довольно много. На носу День всех святых, и все богачи торопятся отметить этот важный для всей Франции праздник. Шеф-повара, могущественного Флорентина Руа нп кухне нет и вот, Жак Крюэль показывает свое мнимое могущество и глумится над поварами. Но ему можно. Ведь он – начальство.

– Ты же все слышал, Канэль?! – Жак Круэль раздражен. – С тебя тарт татен, шодо и блинчики Сюзетт. И если ты снова будешь пихать в яблочный пирог свою ненаглядную корицу, я тебя точно вышвырну на улицу! Не забывай, что месье Руа разрешил мне командовать на кухне, пока его нет. За работу!

Да уж! В пятницу не зевай! Только и успевай, что поднимать тесто, готовить крем и чистить фрукты.

Бертран Гату по прозвищу «Канэль», работает в «Тотасьён» уже целый год. До этого он вкалывал поваренком в «Ля Шифр», что находится на проспекте Репюблик. Это тоже в Бобиньи, где и вырос мальчик. Пятнадцати лет от роду, крепкий и работоспособный, он, не имея образования, всегда умел приготовить дома что-нибудь вкусное. Мать, видя это, устроила его в столовую, где подрабатывала полотеркой. Потом он перешел в «Ля Шифр». Там его и заприметил великий и ужасный шеф-повар Флорентин Руа. Попробовав несколько десертов молодого виртуоза, он сразу понял, что перед ним самородок и забрал Бертрана к себе.

Парень сперва очень обрадовался, но после восторга и эйфории от перехода в знаменитый на весь район ресторан настали суровые будни кухонной жизни. Вечно задирающий нос Жак Круэль, дергающие его гарсоны – все это порядком выводило поваренка из себя. Порой, хотелось бросить все и уйти, но черноволосый мальчишка был напористым и своенравным. Иногда ему очень хотелось вылить кастрюлю с горячим молоком прямо на голову су-шефу, но приходилось сдерживаться. Ведь Канэль поставил перед собой задачу когда-нибудь занять место кондитера, а потом и шефа-кондитера.

Но пока он был на побегушках у Луи Жонти, жизнерадостного толстяка с колышущимся будто пышное земляничное желе животом. А тот, видя усердие пытливого молодого повара, старался привить ему любовь к работе, не гонял его по кухне почем зря и передавал все те необходимые знания, которыми владел сам.

Кроме шеф-кондитера, к мальчику хорошо относился еще один член их ресторанной команды. Она работала в посудне и звали девочку Сесиль Жоли. С утра до глубокой ночи худенькая, болезненная посудомойка драила тарелки, чашки, вилки, ложки, горами приносимые гарсонами из ресторанного зала. Никто не знал, как она попала в ресторан, но сколько себя помнил Канэль, когда бы он не заглянул в посудомойню, Сесиль все время был там. Иногда, когда выпадали свободные минуты, они вдвоем болтали на отвлеченные темы, обсуждая гостей и блюда, которые приготовил Канэль. Мальчик пытался выспросить у посудомойки, откуда она и кто ее родители, но его вопросы натыкались на глухую стену молчания. Сесиль переводила разговор на другую тему и поваренку ничего не оставалось, как подчиниться ее правилам.

А еще у Бертрана была страсть. Он обожал корицу – эту изумительную, украшавшую любое блюдо пряность. Ее ароматно-нежный, пахучий запах буквально сводил мальчика с ума. Он мог часами нюхать молотую корицу, придумывая безумные рецепты и тут же, в уме воплощая их в свою собственную реальность. Он был влюблен в это растение, он знал о нем практически все. Если находился благодарный слушатель, что было редкостью, Канэль начинал рассказывать где и как добывают это чудное создание матушки Природы. С полубезумной улыбкой на лице он вещал о цейлонской, китайской, индийской и других сортах этой одуряющей коры. Все повара и официанты крутили пальцем у виска и уходили прочь, оставляя поваренка наедине с его фантазиями.

И вот теперь, кружа по кухне и приготовляя очередной десерт для зала, Канэль думал, куда ему можно добавить его любимую пряность.

– Аккуратно! Дорогу мне! Дорогу!

Мимо пробежал гарсон и поваренок чуть не ударился головой о железный поднос с грязными тарелками.

– Канэль! Ну что там у тебя? – Официант Андрэ нетерпеливо окрикнул поваренка. – Гости уже ждут шодо и блинчики.

– Сейчас все будет. Один момент! – Мальчик ловко добавил в десерт белого вина и снял его с водяной бани. Украсил шапкой из взбитых сливок и отдал гарсону:

– Прошу, месье! – А потом приступил к блинчикам. Но все это у него выходило само собой, на автомате. В голове вертелось лишь одно: куда можно насыпать корицы. Главное, конечно, не испортить вкус. Но он профессионал своего дела. Все получится. Все будет хорошо. Заканчивая пирог тарт татен, он вытащил его из духовки, ловко перевернул и тайком посыпал ароматную нежнейшую корочку осьмушкой своей фирменной пряности.

– Забирайте, месье!

– Шустро ты! Молодец!

Гарсон понес десерт в зал, а Канэль отряхнул руки и решил заглянуть в посудомойню. Догадываясь, что Сесиль сейчас не до него, он просто хотел ободрить девочку, сказать ей пару теплых слов. Иногда это очень необходимо, когда ты уже целый день стоишь у огромной раковины, в мыльных пузырях и резиновых перчатках.

– Привет! Все хорошо?!

– Да, спасибо, Бертран. – Она одна звала его по имени, а не по прозвищу. – Извини, много работы. Потом поболтаем, хорошо?

– Да, конечно. Ты не скучай здесь. – Мальчик махнул ей рукой и вернулся обратно на кухню.

Принесли еще пару заказов. Он приступил к шоколадному майонезу, когда к нему подскочил гарсон и выпалил:

– Ты что добавил в пирог?! Там у клиента судороги, чтоб меня черти взяли! Я сообщу су-шефу! – Он убежал, а Канэль подумал, что теперь то он по-настоящему влип со своей ненаглядной пряностью.

Глава 2.

Что такое парфе? В переводе «безукоризненный» или «прекрасный» – это холодный десерт, состоящий из сливок, сахара и ванили. Можно добавить немного корицы. Взбитые яйца также не испортят нежнейшего вкуса этого чудного сладкого блюда. В качестве эксперимента добавляйте в парфе кофе, какао, тертый шоколад, фруктовые пюре и соки. Вся эта смесь замораживается в морозильной камере и подается в виде мороженого…


В холодильнике холодно. Очень холодно. Вон висит обледенелый свиной окорок. А это разделанная говяжья туша покачивается от неизвестно как пробравшегося сюда сквозняка. Покрытые легкой изморозью толстые ощипанные куры, их недавно привез фермер, месье Шарль из Сен-Дени. Очень хороший человек. Однажды он подарил Канэлю волшебный пестик для взбивания крема. Сказал, что эта деревяшка принесет мальчику счастье и много удачи. И вот она, удача. Он сидит в чертовски холодном месте и ждет пока за ним придут жандармы. А он не виноват. Он не сделал ничего дурного. Ну насыпал корицы в пирог. Подумаешь. Кому-то плохо стало. Но причем тут он? Заперли его в этом холоде, боятся, что он убежит.

– Открывайте холодильник!

Грубый голос сержанта жандармерии заставил поежиться сидящего на ящике для льда поваренка. Он узнал его. Это Сисар Мишо, полицейский из местного отдела по охране общественного порядка. Канэль знает, что жандарм часто заходит в ресторан и заказывает клафути. Это что-то среднее между запеканкой и пирогом. Когда мальчик готовит клафути для Сисара Мишо, он очень боится ошибиться и недопечь тесто. Тогда сержант останется недоволен и хозяин, Северин Утт может оштрафовать юного кондитера. А вот, кстати и он:

– Выходи, Канэль, не бойся. Сержант хочет задать тебе пару вопросов.

Мальчик нерешительно выглядывает наружу и сразу оказывается перед несколькими нахмуренными, пристально смотрящими на него людьми.

– Садись на стул и рассказывай! – Сисар Мишо садится рядом и важно шевеля усами, постукивает своей резиновой дубинкой о колено.

– Что рассказывать? – Мальчик слегка обеспокоен. Он не знает, куда клонит грозный полицейский.

– Зачем ты хотел отравить господина Де Сюра?! – Мишо внимательно вглядывается в испуганное лицо мальчишки. – Кто тебя надоумил? Выкладывай все или поедешь со мной в кутузку. А там с тобой будут разговаривать совсем по-другому. Ну?!

– Я никого не травил! – Нервно сглатывая, Канэль отчаянно смотрит на сержанта. – Я все готовил по рецепту! Хотите, проверьте. Обыщите мой стол. Я ни в чем не виноват!

– А вот, у нас есть свидетели. – Мишо смотрит на су-шефа Крюэля, также стоящего неподалеку. Тот криво ухмыляется и злобно окидывает поваренка взглядом. – Месье Крюэль показывает, что ты часто добавляешь в свои блюда не то, что нужно. Это правда?

– Ну, бывает. – Мальчик хочет рассказать все как есть, он надеется на справедливое правосудие со стороны полиции. – Но здесь нет ничего плохого. У меня много всяких пряностей в запасе. Вот, например, корица. Это очень полезное и ароматное растение. Оно бывает…

– Довольно! – Сисар Мишо морщится словно его последний зуб мудрости решил вылезти наружу и заявить о себе. – Пока у нас мало доказательств, но, если господин Де Сюр, не дай-то Бог, скончается в больнице, тебе, горе-кондитер, придется ой как не сладко. А пока ты должен посидеть под арестом. – Сержант посмотрел на хозяина, Северина Утта. – Заприте его в кладовке, а то здесь, – он заглянул в холодильник, – здесь он ноги протянет раньше времени.

Мишо развернулся и тяжелой походкой пошел к выходу в ресторанный зал.

Хозяин устремился за ним, а гарсоны схватили Канэля под руки и потащили его в кладовку для хранения провизии. Заперев его там, они вернулись к работе.

Примерно с четверть посетителей, испугавшись спешно покинули модное заведение, но их место тут же заняли другие гуляки, не упустившие случая посидеть в известном ресторане. Работа возобновилась, только у шеф-кондитера прибавилось работы. Ведь его верный помощник и работяга Канэль теперь сидел под замком и слушал как мимо него проносятся гарсоны, относящие заказы на кухню:

– Вишисуаз! Два раза. Только быстро! Месье Де При не любит ждать!

– Буйабес с чесночными гренками и белым вином! Один раз!

– Улитки в красном бургундском! Три раза!

Работа кипит. На дворе праздники. Народ ликует и отдыхает. Весело нынче в Париже. Вот только у маленького поваренка Бертрана Гату случилась беда. И что теперь ему делать, он не знает. Ему становится очень обидно за себя, и он начинает злиться на весь белый свет, а в особенности на сержанта Мишо, который недавно уплетал десерты Канэля за обе щеки, а теперь вот так легко хочет посадить мальчика в тюрьму. Почему люди такие неблагодарные? Толком не разобравшись, обвиняют честного человека и хотят лишить его всех надежд на честную и счастливую жизнь. А еще этот, как его, Крюэль. Радуется чужому горю. Вот что он за человек?

Незаметно мальчик начинает дремать, прикорнув на большом ящике из-под зеленого салата. Постепенно шум из зала и кухни затихает и ресторан выпроваживает последних посетителей. Повара расходятся и только у бедняжки Сесиль Жоли еще много работы. Ей нужно перемыть очередную гору посуды, и она всегда уходит последней. Но вот, и у нее, наконец, вымыта последняя тарелка. С трудом снимая фартук она разминает затекшие ноги и делает пару шагов на кухню. Краем уха она слышала о происшествии с пирогом, она жалеет Бертрана и хочет ему хоть как-то помочь. Пошарив по полкам и посмотрев на плите, она собирает мальчику нехитрый ужин и идет к кладовке.

– Бертраан! Ты спишь?

– Ааа! Что! Это не я! Что! Это ты, Сесиль?! – Спросонок, мальчик пытается выпутаться из липкого кошмарного сна.

– Да. Держи. Я принесла поесть. Тебе нужно подкрепиться. Как ты там?

– Довольно необычно. – Мальчик хрустит суховатым багетом и беря кусок ветчины, спрашивает:

– Все ушли? Никого нет?

– Да. Остался только месье Гарде. Наш сторож. Но он не помешает. – Девочка начинает шептать через щели в двери. – Что ты хочешь делать дальше, Бертран? А вдруг тот господин умрет! – Девочка сама пугается своих слов и зажимает рот маленькой, красной от моющего порошка рукой.

– Я, наверное, убегу. – Канэль жует и слова даются ему с трудом. – Они хотят засадить меня в кутузку и надолго. Это не входит в мои планы. – Поваренок сам удивляется своей смелости. – Убегу подальше, чтобы не нашли. Не хочешь со мной?

– Ты что! Я не могу. У меня же больной… – Девочка замолкает и с тревогой смотрит на Канэля, понял ли он, что она хотела сказать. Но тот, доедая яблоко, думает о чем-то своем.

– Наверное, я убегу за границу. Если с этим господином что-то случится, они упекут меня на двадцать лет за решетку. Это не для меня. Убегу и устроюсь на работу в какое-нибудь кафешантан. Буду тихо печь пирожные и сидеть тихо как мышка. Тогда, может быть и выживу. Так ты не хочешь со мной, Сесиль? – Он посмотрел девочке в глаза, она смутилась, но потом твердо ответила:

– Извини. Мне нужно работать. Мое место здесь, в «Тотасьен». А тебе я желаю только удачи. Но как ты выберешься?

– А ты мне поможешь. – Мальчишка хитро посмотрел на маленькую посудомойку. – У старого Гарде связка ключей на боку. Один из них обязательно подойдет к замку этой кладовки. Справишься?

– Ну, я попробую. А вдруг меня поймают?

– Не поймают. Уже за полночь. Старик наверняка дрыхнет на своей лежанке. Подойди тихо и аккуратно сними связку ключей с пояса. Сделай это для меня, Сесиль. Пожалуйста. Иначе мне кранты.

Он посмотрел на девочку и та, смутившись, отвела взгляд.

– Ну, хорошо. Я попробую.

– Я жду. – Поваренок присел на ящик и начал считать минуты. Он думал, куда направится после того как покинет Францию. То, что ему нельзя здесь оставаться, это точно. Поймают и обвинят в убийстве и побеге. Можно отправиться в Англию. Правда он не знает языка. А можно…

– Вот ключи! – Раскрасневшись от усердия и высунув кончик языка, Сесиль аккуратно начала вставлять ключи в скважину, один за другим. Ничего не получалось. Мальчишка начал чертыхаться в темноте.

Но вот, один ключ вошел в отверстие и тихо повернулся. Дверь открылась.

Глава 3.

…а теперь мы готовим птифур. Птифур означает маленькая печь, что, в принципе, недалеко от истины. Небольшие сдобные печеньица прямо-таки пышут жаром, отдавая тепло своих ингредиентов сластенам и удовлетворяя самый изысканный вкус прожженных гурманов. Мы берем крупные свежие яйца, сливочное масло, сахар, муку, крахмал; помадку для придания пирожному некоего изыска; для элегантности смешиваем с массой абрикосовый конфитюр; ром, палочка ванили, соль, ну и конечно же добрая щепотка цейлонской корицы. Теперь приступаем к тесту…


– Канэль, проснись!

Черноволосого поваренка тряс за плечо худой, поджарый парнишка в тельняшке. Он затягивался длинной сигаретой, одновременно пытаясь разбудить своего товарища, уснувшего на пороге квартиры, что находилась в том же районе Бобиньи, на улице Гар.

– Как ты здесь очутился? – Они прошли внутрь, и подросток с внешностью корабельного юнги показал Канэлю на старое драное кресло, из которого лезла желтоватая вата.

Наконец, поваренок пришел в себя и взяв протянутый стакан лимонной воды ответил сквозь зубы:

– Послушай, Реми. Мне нужно срочно где-нибудь укрыться на время. Случалась одна штука…

– Что за штука. – Парень затушил сигарету и сел на колченогую табуретку. – Ты убил кого-нибудь? Хотя с твоей профессией это мало вероятно.

– Почти попал в точку. – Мальчик рассказал старшему товарищу, что намедни произошло в ресторане «Тотасьён».

– Да ты что! – Матрос ухмыльнулся, показывая прокуренные желтоватые крупные зубы. – И он откинул швартовы? Или еще живой? Ты узнавал?

– Ничего я не узнавал. – Канэль начинал нервничать. – Но если этот месье действительно умрет, мне каюк, понимаешь?

– Даа. Дела, – протянул Реми. – И что ты будешь делать. Тебе же нужно срочно бежать куда подальше. Иначе шпики выйдут на твой след и тогда… – Он с сочувствием посмотрел на поникшего мальчишку. – Слушай, так тебе нужно спрятаться у апашей. Их постоянно ищет полиция и ничего. Проворачивают свои темные делишки и все время остаются на свободе. Как тебе такой вариант. У меня есть знакомый жулик, так он сведет тебя с кем-нибудь из них. Отсидишься неделю-другую, а там как пойдет.

– Нет. Меня это не устраивает. – Канэль нахмурился. – Я не хочу иметь ничего общего с бандитами. Я думаю переправиться в Англию, и ты можешь мне с этим помочь.

– Через Кале? Ну, брат, парома придется ждать долго. Да и встанет он тебе в копеечку. Думаю я, что шпики все равно тебя там разыщут. У них, как бы это сказать, некая договоренность с английскими бобби, чтоб ты понимал обстановку. Тебе нужно куда подальше сховаться. Надо подумать. – Реми зевнул и почесал бурчащий живот. – Не хочешь перекусить? Правда у меня почти ничего нет. Одна картошка.

– Давай, я встану у плиты, – с готовностью вызвался мальчишка. – Нужно же тебя как-то отблагодарить за то, что ты меня приютил.

– Я не против. Вперед, на кухню! – Реми достал нож и начал править его о каменный брусок, лежащий тут же на подоконнике.

Канэль быстро сориентировался на крошечной кухоньке, достал овощи, нашел немного специй, и через полчаса на небольшой плите было сотворено настоящее чудо кулинарного искусства. С аппетитом поедая горячее блюдо и обжигаясь, друзья некоторое время молчали, а потом Реми, снова закуривший и выпустивший длинную струю дыма в низенький потолок его скромного жилища, неожиданно изрек:

– Майами.

– Что, прости. – Канэль, ужасно проголодавшийся от всех переживаний, очищал медную тарелку куском свежего багета, который принес юнга.

– Я говорю, тебе надо идти в Майами. Под парусами. И я даже знаю, кто тебе сможет помочь. – Реми искоса глянул в оконце, в которое било тонкими лучиками утреннее солнце. – Тебе нужно идти в Америку. У меня есть знакомый капитан, который как раз совершает рейсы на континент. Он возьмет тебя коком и все будет в ажуре. Вот увидишь. Нужно только успеть до того, как судно отвалит от причала в Гавре. Как тебе такая идея?

– Америка… – Поваренок нахмурился. – Это же так далеко. Исключено. Мне нужно навещать мать. Хоть иногда. А оттуда, – он показал пальцем куда-то в окно, – из твоей Америки я точно не вернусь живым.

– Хмм. – Сквозь сигаретный дым было непонятно поддерживает ли Реми мальчишку или наоборот, он недоволен. – Тогда выбирай, братец. Или свобода, или тюрьма до конца своих дней. За убийство, пусть даже и непредумышленное, меньше двадцатки не дадут. Ты там просто сгниешь в сырости и зловонии. Без твоих любимых безе и макарон.

– Так что же, черт возьми, делать. – Канэль растерянно смотрел на старшего товарища.

– В общем, так. Я прокачусь с тобой до Гавра, чтобы переговорить с капитаном Ренардом, а по пути мы заскочим к твоей матушке, и ты скажешь, что тебя пригласили в Англию. На работу, в дорогой ресторан. Если придут шпики, пусть она никому не верит. Ты не виноват. Ну и все в таком духе, усек?

– План конечно так себе. – Парень задумался. А с другой стороны, что еще ему оставалось делать. Он не хотел в тюрьму, а хотел просто печь свои пирожные. Но как это объяснишь полиции? Сисар Мишо ясно дал понять, что если месье отдаст концы, то мальчика упекут за решетку. А в таком случае…

– Хорошо, давай попробуем. – Канэль глянул на юнгу. – Когда мы отправимся?

– Не спеши. Ведь я только пришел домой. Тем более тебе могут разыскивать. Ведь ты смылся из-под стражи, как я понимаю? Давай поспим, а к вечеру уже начнем соображать, что и как, договорились?

– Да. – Поваренок встал из-за стола и подошел к окну. Смотря на улицу, он вспоминал свою кухню в «Тотасьён», любимую печь, веселую суматоху в праздничные и воскресные дни. Еще он вспоминал Сесиль, без которой он, возможно, не смог бы убежать. Влип он хорошо. А что скажет мать…

Под вечер друзья, дождавшись заката солнца, покинули скромное жилище молодого морячка и направились на улицу Анри Нозьер, где проживал мальчик вместе со своей матушкой. Постаравшись придать своему лицу веселое выражение, поваренок обнялся с матерью и объяснил, что его заставили дежурить ночью, а также рассказал про предложение о работе. Мать хмурилась и недоверчиво смотрела на сына, но Канэль твердил, что его устраивает переезд на ту сторону Ла-Манша и обещал писать так часто, как только позволит работа на новом месте. Похватав кое-какие вещи, благо на улице был июнь, он покинул дом, и они направились на запад.

Где автобусом, а где и на машине, через пару дней парочка была на месте. Остановившись у знакомого моряка, с которым Реми доводилось ходить на торговых суднах по Ла-Маншу, они устремились в порт. Канэль, никогда не бывавший в Гавре все крутил головой и удивлялся, откуда в мире может быть столько больших и малых кораблей, и все в одном месте. Торговые, военные, пассажирские суда; маленькие лодчонки ютились рядышком с громаднейшими лайнерами, перевозящими людей на континент, в Америку. Здесь было на что посмотреть. Тем временем Реми, пробираясь через толпу портовых рабочих, сошедших на берег моряков, стропальщиков и прочего морского люда, без конца здоровался со старыми морскими волками, сосавшими прокуренные пеньковые трубки и обменивался чудными рукопожатиями с молодыми юнгами, помнившими Реми по совместной работе на палубе очередного траулера или иного рыболовного судна.

С кем-то он просто перебрасывался словом, кому-то что начинал объяснять, встав посреди толпы. А один раз, даже велел Канэлю ускорить шаг, видимо испугался кредитора.

Наконец, они добрались до средних размеров судна, с двумя массивными закопченными трубами, обвитыми металлическими стяжками и сгибающимися на конце. На корме красовалась полустертая надпись: «Тондонс». Реми велел поваренку ждать на берегу, а сам взбежал по сходням на корабль и пропал среди ящиков с грузами. Канэль рассматривал шхуну с горестью отмечая, что, возможно, именно она увезет его в дальние дали, из которых он не вернется и сгинет в проклятой стране под названием Америка. Так по крайней мере ему казалось в тот момент. Вспомнил он и о матери, и сразу же внутри, где-то под сердцем защемило что-то, выдавив пару горьких соленых слезинок на обожженную десятками духовок кожу.

– Канэль! Подымайся! – раздался знакомый голос, и мальчишка несмело ступил на деревянную, сбитую из свежеструганных досок сходню.

– Поздравляю тебя, дружок. – Реми радостно скалил свои желтые зубы. – Капитан взял тебя помощником кока. В качестве десертного повара. Ха-ха!

Глава 4.

…и если у вас совсем нет экзотических продуктов на борту, а команда просит приготовить что-нибудь эдакое, тогда готовьте профитроли. Да-да, заварные пирожные крайне просты в рецепте и наборе продуктов, использующихся в тесте и креме. Поищите на камбузе сливочное масло, яйца, муку, сахар, молоко и шоколад. Ну а воды в открытом море должно быть с переизбытком, и на борту, и за бортом, ха-ха-ха…


Канэль осматривался на своем новом месте работы, отмечая для себя, что в принципе, все кухни мира похожи между собой, дело только в размерах. Вот и камбуз «Тондонс» был тесноватой комнатушкой, в которой только и помещались, что плита, пара столов, ящики с продуктами и сам кок – Адриан Гро. Толстый, как и все повара, он оказался добродушным увальнем со своих затейливым морским юмором. Он сразу же пришелся по душе черноволосому поваренку, уже слегка уставшему от тех жизненных перипетий, свалившихся на него за последние несколько дней. Месье Адриан очертил Канэлю круг его работы, отметив, что в море все равны. Конечно же существует субординация и подчинение старшему, но когда дело доходит до длительных морских переходов, команда должна быть одной крепкой сплоченной семьей. Которой не страшны ни бури, ни штормы, ни водяные черти, если такие конечно же водятся на просторах Атлантического океана. Про свою работу месье Адриан сказал, что повар на корабле – это почти тоже самое, что и корабельный врач. Людям свойственно болеть, но еще чаще людям свойственен голод. И чем лучше и чаще ты будешь кормить команду и баловать ее разными изысками, тем усерднее будут матросы работать, соответственно и капитан будет доволен. Поэтому, заключил Грот, наша профессия одна из самых главных в море.

Канэль ответил, что он все понял и обещал следовать всем заветам, данным ему этим могучим жизнерадостным здоровяком с неиссякаемым зарядом энергии, которого хватило бы на персонал кухни небольшого ресторана где-нибудь под Парижем, например, в Ла Монжуа.

Запас продуктов, выделенный для нового кондитера-юнги, казался простоватым, но это была основа, на которой зиждился весь процесс приготовления сладкого в мире кухни.

Путь от французского порта Гавр до флоридского города Майами был около семи тысяч лье. Если конечно в пути судно не настигла бы буря или не накрыл бы шторм. Но капитан, месье Ренард уверенно сообщил парнишке, что довезет его в целости и сохранности. При условии, что он будет почаще радовать команду кулинарными изысками и прочей «белибердой», как он выразился, которую Канэль готовил в своих ресторанах, находясь на суше.

Поэтому постепенно, видя доброе и человеческое отношение к себе, Канэль вновь воспрял духом и теперь с надеждой смотрел в сторону приближающегося светлого будущего. А оно было и не очень-то и далеко. В каких-то нескольких тысячах километров. Загнанность и безнадега потихоньку улетучивались, их место заняли былая уверенность и предвкушение чего-то нового и захватывающего. Того, для чего он и был рожден на этот свет.

Однажды, работая в камбузе над тестом для тарт татен, который он назвал «а ля Атлантикь», Канэль с изумлением узнал, что кок Адриан Гро знаком с шеф-поваром «Тотасьён», Флорентином Руа, и даже работал вместе с ним в одном ресторане где-то в центре столицы Франции:

– Это было не то, чтобы давно, но и не пару лет назад. – Гро крошил овощи в котел, приготовляя незатейливую морскую похлебку из рыбы. – Мы тогда вместе кулинарили в «Суприм», довольно известном модном ресторане на улице Омаль, что в девятом округе Парижа. Я был су-шефом, а Флорентин занимал должность повара по мясу. Так как он был у меня в подчинении, характер свой этот молодой повар боялся показывать, но я чувствовал, что за маской любезности скрывается не совсем порядочный хам и подлиза, если можно так выразиться. Дело в том, что уже тогда Руа пытался как мог угодить начальству и «стучал» на своих коллег, чтобы выслуживаться перед хозяином. – Кок прибавил огонь на плите и сел на покореженный плетеный стул у разделочного стола. – Как-то раз, я выполнил свой очередной заказ, и в ожидании, пока гарсон унесет блюдо в зал, пошел в подсобку принести немного руколы. Вернувшись, я продолжил выполнять заказы, но вдруг примчался Сэми, тот гарсон с моим блюдом, и дико вращая глазами, будто больной осьминог, закричал, что гостю плохо. Мы все всполошились – не дать, не взять, чрезвычайная ситуация. Позор! И тут, гарсон добавляет, что тот месье пробовал именно мое блюдо.

– Ты понимаешь, Канэль, в каком состоянии и положении я оказался?! Ни разу в жизни я никого не травил, а тут такое! Ну, конечно начались разборки, прискакал хозяин, и чтобы угодить знатному гостю просто выгнал меня прочь. Так я оказался на улице. Рестораторы плотно общаются между собой и после месяца бесполезных поисков работы мне, чтобы как-то прокормиться, пришлось устроиться на шхуну под названием «Малюру», ловившую треску тралом в Ла-Манше.

– Боже мой! – непроизвольно вырвалось у молодого поваренка.

– Ты что-то сказал? Нет? – Кок прокашлялся в прокуренный кулак. – Так вот. Я надеялся, что через годик все забудут эту историю, и я смогу вернуться к своей любимой работе. Но нет. Когда я попробовал устроиться в один из малоизвестных ресторанчиков, мне отказали даже без объяснения причин. В рабочей столовке, где всегда были места для поваров, работать я не хотел по причине своей гипертрофированной гордости. Поэтому снова ушел в море. Вот так пошло и поехало. Позже я узнал от знакомых, что Флорентина Руа повысили до су-шефа. То есть поставили на мое место. А теперь я узнаю, что он трудится шеф-поваром в «Тотасьён». Чудны дела твои, Господи!

Молодой поваренок слушал историю старого кока и понимал, что с ним произошло почти то же самое. Но весь кошмар этой ситуации был в том, что Жак Крюэль, су-шеф ресторана «Тотасьён» мог каким-то образом насыпать отравы в пирог Канэля, и таким образом подставить мальчишку. Возможно он не хотел, чтобы мальчика со временем повысили до шеф-кондитера. Может быть, он боялся за свою дальнейшую карьеру. Но факт остается фактом. Случай кока Адриана Гро был весьма показателен в плане практики отравлений для продвижения по службе.

Но сейчас это было уже в прошлом. Мальчик был на полпути к Америке, его ждала новая жизнь, а значит и новые горизонты. Нужно просто сосредоточиться на своей цели и пробиваться вперед, чего бы это ему не стоило.

Но все-таки интересно, Крюэль сам догадался подсыпать отравы в пирог Бертрана или его кто-то надоумил. Ну да ладно. Кстати, сейчас у Канэля получается очень даже неплохой тарт татен. Несмотря на отсутствие некоторых ингредиентов, команда будет довольна. Да и капитан тоже. А значит черноволосому мальчишке можно рассчитывать на безопасное путешествие и хорошее к себе отношение.

Через пару дней, над «Тондонс» стало появляться все больше и больше птиц, ветер потеплел и вдалеке показались Багамские острова. Впередсмотрящий, глядя в бинокль, объявил:

– Прямо по курсу – Майами!

Глава 5.

Кто не был в Майами, тот не пробовал шуфлай-пай!

Для основы берем масло сливочное, муку пшеничную, сахар и одно крупное куриное яйцо. Для крошки необходимы мука пшеничная, коричневый сахар, масло сливочное и соль. Начинка состоит из соды, темной и светлой патоки, яйца, ванильного экстракта, кипятка. Можно добавить черный перец, имбирь ну и конечно же нашу королеву, царицу пряностей – цейлонскую корицу! Начинаем готовить тесто…


– Эй, кондитер, проснись!

– А! Что? Уже приехали?! – Спросонок, Канэль встрепенулся, и оглядевшись по сторонам, зевнул, потягиваясь в гамаке, подвешенному к потолку. Он хотел первым увидеть свою новую родину, но прикорнул в каюте и проспал заход «Тондонс» в залив Бискейн. Теперь судно швартовалось в порту с длинным названием «Порт Майами Данте Б. Фасцелл» среди десятков других посудин всех размеров, цветов и форм. Погрузочно-разгрузочные механизмы сновали туда-сюда, словно аисты своими клювами выдергивая из бездонных трюмов огромные поддоны с товаром и тут же переносили их на берег.

Наконец, «Тондонс» коснулся кранцами причала, концы были скинуты и намотаны на кнехты, загремели сходни, и черноволосый поваренок ступил на американскую землю. Путешествие из далекой Европы в солнечный Майами окончилось. Вокруг было полно разношерстого люду. Грузчики, менеджеры, капитаны и матросы – все будто сговорившись галдели, создавая равномерный шум, словно облако стелющийся над портом. Канэль обалдело крутил головой, не зная куда податься, но тут ему на плечо опустилась тяжелая ладонь кока Адриана Гро. Толстяк велел мальчику следовать за ним, а сам пошел вперед словно пятьсотсильный буксир, расталкивая рабочих и моряков.

– Не теряйся! – Канэль, слыша знакомый хриплый голос, старался все время видеть перед собой широкую спину повара, правда ему пришлось пару раз нечаянно наступить тому на пятки.

Через пять минут они выбрались с территории порта и направились к небольшому административному зданию, служащему конторой для прибывающих экипажей.

– Смотри, Канэль, это контора, а там дальше – гостиница для моряков. Можешь пока оставить вещи там и заниматься своими делами. Ночевать тоже можешь в моей каюте. В смысле, в номере. Но! Через пару дней, после погрузки мы отходим от причала и придется прощаться. Ты понял меня, парень?!

Канэль немного пришел в себя и кивнул головой, пока не зная, с чего ему следует начинать. На корабле кок научил его нескольким словам по-английски, и даже дал немного денег, но приниматься за дело нужно было самому.

Вместе они дошли до гостиницы, Адриан показал Канэлю комнату и предложил перекусить и выпить. Они позавтракали вяленым мясом, черствой лепешкой и запили все четвертью разбавленного водой бургундского.

– Советую посетить ближайший трактир. Он здесь неподалеку. Предложи свои услуги хозяину. Возможно, тебе улыбнется удача. А пока прости – мне нужно в контору за получкой.

Вместе они вышли на улицу и яркое солнце зайчиками заплясало на обожженном лице мальчишки. Чихнув, шмыгнув и вытерев нос рукавом рубахи, мальчик посчитал это хорошим предзнаменованием и направился к многочисленным строениям. Туда, где виднелся дымок из трубы и толпилась куча народа в морской одеже.

– Ты что здесь забыл парень? – Грубый матрос, с виду немного под шофе, преградил Канэлю вход в харчевню, над входом в которую красовалась полинялая синяя надпись: «Морской черт».

– Я есть повар. Я готовить вкусно.

– Ты кок что-ли? С какой посудины? С кем ходишь?

– Извините. Я – Франция. Не понимать! – Канэль напрягся, ожидая, что его в любую секунду могут послать куда подальше.

– Ооо! Ребята! Гляньте! – Пьяненький моряк рассмеялся, показывая пальцем на приготовившегося к оскорблениям парня. – У нас тут маленький лягушатник! Ты откуда такой?! Прямо из Парижа!

– Завязывай, Дрейк! – Крепкий, невысокий парень в моряцкой рубахе повернулся к Канэлю и поинтересовался:

– Ты что-то хотел, дружище?

– Я повар. Готовить. Говорить хозяин.

– Ок. Давай, я тебя провожу. Меня зовут Джек, если что. Джек Сэйлор. А вы не ржите. Он повернулся к остальным хихикающим дружкам. – Парень не баловаться – работать приехал. Так пусть получит свой шанс.

Махнув Канэлю рукой, молодой моряк направился внутрь «Морского черта». Они прошли по залу, обогнули бар, и парень толкнул дверь, на ходу спросив:

– Гаас! Ты здесь?!

– Чего хотел? Я занят. – В кресле за столом сидел толстоватый, но жилистый мужчина в поломанных очках и что-то писал в конторской книге.

– Вот. Привел тебе нового повара. Говорит, что из Франции. Хочет работать. – Парень махнул рукой на Канэля, робко жмущегося к проему двери.

– Повар, говоришь. – Хозяин снял очки и с интересом посмотрел на мальчишку. – А не молод ли? К тому же, у меня есть свой кок. Второй мне без надобности. А что ты умеешь, друг мой?

– Я готовить десерты, пироги, пирожные. Франция. – Канэль робко начал, а потом затих, исчерпав запас американских слов.

Хозяин сидел молча, а потом вдруг расхохотался и начал покачиваться в кресле.

– Послушай, дружище. Ко мне приходят моряки. Им нужно что-нибудь закусить и выпить. На кой черт им твои пироги и пирожные, а?

Мальчик молчал, не зная, что ответить. Но тут за него вступился парень в тельняшке.

– Послушай, Гас. Дай ему шанс. Видно ведь, что ему нужны деньги. Поставь его помогать твоему громиле Фоули. Может и сгодится. Будет халтурить – выгонишь.

Хозяин не спешил с ответом. Поглядывая на Канэля, он то вытягивал губы, то шмыгал носом, потом цыкнув зубом, произнес:

– Ок. Я тоже долгое время ходил в море. Понимаю кое-что в морской душе. Видно, паренька так приперло, что он, извините за каламбур, приперся к нам в Америку из своей божественной Франции. Пойдешь в помощники к Фоули. Это мой повар. У тебя будет испытательный срок. Не справишься – выгоню. Платить буду немного, но на жизнь хватит. Ночевать можешь в кладовке, если хочешь. Устраивает?

Канэль ничего не понял, но интуитивно почувствовал, что ему дают работу. Он радостно закивал головой, поглядывая то на хозяина, то на своего спасителя. А тот улыбаясь, смотрел на мальчишку, в душе радуясь, что хоть сегодня он сделал доброе дело.

Вместе они вышли из кабинета Гаса и моряк, посмотрев на Канэля спросил:

– Так ты с какого корабля? На чем приплыл? – Жестами он попытался дополнить свой вопрос, но мальчишка уже радостно отвечал ему:

– «Тондонс», месье. Плыть из Гавр.

– Ааа! Все понятно! Ок! – Моряк улыбнулся и покивал головой. – Они отходят через пару дней. Я знаю капитана этой посудины. Слушай, но как тебя все-таки занесло в Майами? А?

Но мальчик растерянно разводил ладонями, поднимал плечи, не понимая, о чем толкует его спаситель.

– Ладно. Разберемся. – Мужчина подергал бровями, потом почесал затылок. – Ок. Пойдем, покажу тебе твое новое жилище. Освойся, а потом сразу на кухню. У тебя мало времени, парень. Ты должен блеснуть своими пирожными или что ты там готовишь, иначе вылетишь вон. Усек?!

Они снова пересекли зал с немногочисленными в это время дня клиентами и направились в кладовку. Там, среди картошки, капусты, сахара и муки стоял небольшой столик и рядом находился лежак с грязной подушкой и одеялом.

– Располагайся, дружище. А я пойду. У меня еще есть небольшие дела. В конторе получку дают! – Матрос вышел наружу, а Канэль кинул свой небольшой холщовый мешок на пол и присел на лежак.

– Вот я и дома, – грустно произнес он и шмыгнул носом.

Глава 6.

Жить в Америке и не попробовать коблер?! Стыд и срам. Нежнейшая начинка из фруктов или ягод вместе с небольшими «колобками» из бархатного песочного теста с фантастической, зажаристой корочкой, от которой текут слюнки у каждого, кто попробует это чудо американской кулинарии. Венчает пирог облако воздушных, аппетитных сливок из свежайших продуктов. Итак, начинаем готовить…


– Ты слушаешь меня, парень? – Повар по имени Фоули стоял перед поваренком и перечислял блюда, подаваемые в «Морском черте».

– Да, да, месье. Слушать.

– Я не месье, а сэр. Ну, или мистер Фоули. Ничего, научишься. – Громила ухмыльнулся. – Уж коли хозяин решил ввести в меню пару пирожков, тебе придется постараться. Но! У нас в Америке народ привык питаться американской едой, а не тем, что вы едите у себя в Париже, или откуда ты там. Понятно? Говори: да, сэр. Ну? Попробуй?!

– Да, сэр. Да, мистер Фоули. – Канэль начал делать небольшие успехи в иностранном языке.

– Вот и отлично. – Фоули загремел посудой. – Вот наша кухня. Ничего особенного. Как у всех. Если будут вопросы, спрашивай. Продукты в кладовке. Там, где ты спишь. Можешь делать ревизию, пока отдыхаешь. – Повар расхохотался своей шутке.

– Ок. Приступим к обеду. Моряки народ простой, но даже они время от времени пьют не только ром и виски, но и кофе. А к кофе у нас в Майами обычно принято подавать шоколадные брауни. Это такие пирожные. – Фоули помахал перед носом мальчишки кулинарной книгой. – Я понимаю, что тебе трудно сообразить, что и как, но придется взять себя в руки и постараться. – Он ткнул пальцем в картинку и аннотацию под ней.

– Вот рецепт. Дерзай, поваренок. Еще раз повторяю – будут вопросы, спрашивай.

Канэль мало что понял из длинной речи шеф-повара, поэтому решил действовать путем ассоциативного мышления. На картинке пирожное брауни было похоже на грильяж сверху, ну а внутри, как он предположил, может быть и эклер. Нужно экспериментировать. Возможно, этим он и купит всех посетителей «Морского черта». Своим методом проб и ошибок Канэль выведет гибридный десерт, который будет сочетать в себе две кухни – европейскую и американскую. Нужно пытаться.

В общем, выбора не оставалось. Канэль начал потихоньку подбирать ингредиенты, мешать тесто и готовить начинку. Не зная названия продуктов, он пытался рисовать тот или компонент десерта на бумаге и показывал лист Фоули. Иногда, им приходилось объясняться на пальцах, но, в конце концов, они приходили к консенсусу.

Чтобы разнообразить меню, Канэль, взял в виде образца популярный «чизкейк» и слегка модернизировал его, добавив немного рома, ванильного сахара и корицы. Потом поваренок добрался и до кекса Дрейка. Скрестив его с французским «савареном», пропитанным сиропом, он покрыл его джемом и добавил ром, не забывая о своей любимой «царице пряностей».

Кстати, на кухне никто ему не мешал вдоволь порассуждать о всех преимуществах его любимого ингредиента, поскольку Фоули ни слова не понимал по-французски, а просто вежливо улыбался в ответ, как это принято у американцев. Канэль принимал это за чистую монету и подолгу, пока в духовке готовилась основа для его очередного пирога или другие десерты, вел пространные беседы сам с собой, представляя, что перед ним куча слушателей.

Поскольку почти во всех десертах нового кондитера в той или иной мере присутствовал алкоголь, заходящие после рейсов в таверну моряки с удовольствием угощались куском «сладкой белиберды», запивая его кофе. Хозяин, Гус Мартинс, видя все это, был доволен, что его идея прижилась и клиенты покупают новые позиции в меню. Он хвалил мальчишку и даже повысил ему зарплату, обещая выдать премию ко Дню Независимости. Сам Канэль наконец выдохнул свободно, чувствуя, что здесь, в Америке, он не последний человек, а наоборот, нужный член команды, как называл его шеф Фоули.

Постепенно по порту начали разносится вести о том, что в захудалом шалмане «Морской черт» работает какой-то диковинный повар, готовящий экзотические десерты. Пирожные, пироги, кексы, пончики, мороженое – вкаждое из этих, традиционно американских блюд Бертран по прозвищу «Канэль» вносил что-то свое и этими «изюминками» восхищал неприхотливую клиентуру, захаживавшую в «Морской черт».

Однажды шеф Фоули спросил:

– Послушай, Канэль, почему у тебя такое странное имя? Насколько мне известно, французы называют себя Жаками, Мишелями или Жанами. Я даже знавал одного французика, так тот вообще, звался Огюстом. А ты – Канэль.

– Канэль означает корица. Я просто очень люблю эту добавку. Поэтому меня так прозвали. – Мальчик вспомнил кухню в «Тотасьён», су-шефа Жака Крюэля и других его «коллег», любящих позлословить и поддразнить поваренка.

– Тогда пусть будет Корица! – Фоули варил похлебку, помешивая варево длинным черпаком. – По мне, так всяко лучше, чем если бы ты был Жаком или Пьером. Не хочу тебя обижать, но у нас в Америке привычка к коротким именам, поэтому мы стараемся укорачивать любое слово для удобства. Кстати, о тебе периодически справляется твой новый друг, Джек Сэйлор. Он хороший парень, правда иногда его заносит немного не туда, куда нужно.

– Он мне очень помог. Я ему благодарен, – откликнулся Канэль, он же Корица.

– Но тебе все равно нужно двигаться дальше. – Фоули задумчиво почесал пятерней шею, а потом фыркнул и посмотрев на только что слепленные котлеты, начал отправлять их на огромную сковороду. – Тобой начинают интересоваться люди. И это неспроста. Здесь в Америке, если ты действительно чего-то стоишь, то и получать за свою работу будешь соответственно. Недавно я видел в зале человека, которого здесь совершенно не должно быть. Я его хорошо знаю, поскольку мы встречались раньше. Его зовут Майк Трики. Он администратор небольшого ресторана под названием «Криспи Крим», что на Юг Дикси Хайуэй. Ему понравились твои изыски и, возможно, он заберет тебя к себе.

– Это настоящий ресторан? – Корица почесал нос испачканным в муке пальцем и улыбнулся.

– Конечно, парень! – Фоули готовил жаркое и резал мясо кубиками. – Я сведу тебя с этим менеджером, а ты уж постарайся не ударить лицом в грязь. Хотя, я думаю, у тебя и так все получится. Английский твой, конечно, еще далек от совершенства. Но это не главное. Твои десерты – вот что рулит этим миром! – Громила рассмеялся, и мука полетела во все стороны. – В общем, будь готов. Я с ним договорюсь и тебе придется проехать в этот «Криспи Крим». Единственная проблема это Гас. Что он скажет на такой поворот событий. Ведь ты не просто хорошо готовишь, ты начал привлекать новых клиентов, а это прибыль, понимаешь?!

– Понимаю. – Корица задумчиво мешал тесто для своего нового шедевра – гибрид тарт татена и классического американского пирога с клубникой и сливками.

– Ну а если понимаешь, то готовься. Тебе предстоит тяжелый разговор с боссом. Конечно, ты можешь обмануть его, и в тихую переметнуться к Майку Трики. Но можешь поступить как мужчина. Не знаю, как вы там действуете в своем Париже, но мы, морские люди, привыкли иметь дело с честными людьми.

– Да, конечно. – Корица вспомнил, сколько всего сделали для него моряки и его ответ был однозначным:

– Конечно. Я обязательно поговорю с хозяином Гасом.

Глава 7.

Внимание! Король десертов! Лаймовый пирог под названием «Штат Флорида»! Воздушный, невесомый, легкий – вот только часть эпитетов, которыми можно вознаградить этот десерт, и по праву. Равномерно пропеченный песочный корж, дразнящая вкусовые сосочки кисло-сладкая лаймовая прослойка, невесомые взбитые сливки – все это «Штат Флорида»! Заинтригованы? Тогда вперед, готовить тесто! Нам будет необходимы печенье, сахар, сливочное масло, соль, желток, сгущенка, сливки, сахарная пудра, сок и цедра лайма. Для придания пикантности десерту киньте в тесто щепотку аутентичной корицы с Цейлонских островов…


Корица снова витает в облаках, выдумывая новый рецепт, а Гас Мартинс, нахмурившись смотрит на него, пытаясь усовестить молодого поваренка:

– Послушай, Канэль, или как там тебя зовут. Ты поступаешь нечестно. Я приютил тебя, дал кров и работу, а ты хочешь отчалить? Променять меня на какого-то прощелыгу с соседней пивнушки? – Хозяин сердится, краснея и хмуря кустистые брови. – И это тогда, когда на твои десерты пошел народ со всей окраины. Уже полгорода знает, что в «Морском черте» вместо пива и вяленой рыбы подают кексы с ромом и эти, как их…

– Саварены! Изумительные десерты! – Корица восторженно смотрел на хозяина.

– Да, черт меня дери! Саварены! – Гас смотрит на мальчишку, но вдруг смягчается. – Послушай, парень. Я понимаю, что тебе нужно двигаться дальше, но ты и меня пойми. Я не могу работать себе в убыток. Но и привязать тебя канатами к своей таверне тоже не могу. Хммм. Давай сделаем так. Если ты действительно решил…

– Да, Гас. Я решил. – Корица отвлекся от своих фантазий, в которых витал и посмотрел хозяина в глаза.

– Не перебивай. Если ты хочешь перейти в «Криспи Крим», иди. Но перед этим отработаешь у меня месяц. А я за это время что-нибудь придумаю с заменой. Может быть организуем маленькое производство, а ты там будешь в качестве контролера качества своих десертов. Не оставлять же посетителей без «сладкой бурды». Ок? Договорились?

– Да, босс! Спасибо, босс! – У Корицы словно камень с души свалился. Втайне он не был уверен, что Гас Мартинс отпустит его подобру-поздорову. А тут все так удачно разрешилось.

Вернувшись на кухню, парень задумался о словах босса по поводу своего производства. А ведь это очень хорошая задумка! Внедрить свои оригинальные рецепты на конвейер и начать массово выпускать продукцию. Сам он способен выдать небольшое количество пирожных, пирогов и десертов за один день. Но если будет специальное оборудование, работники, соблюдающие все технологии и рецепты…

Но пока это оставалось лишь далекой мечтой. У Корицы за душой не было и ста долларов, только холщовый мешок с одежкой да пара ботинок. Поэтому нужно срочно переговорить с этим администратором из «Криспи Крим».

Молодой кондитер договорился с шефом Фоули о встрече с Майком Трики и попросил его поприсутствовать на ней, боясь, что не сможет понять всех тонкостей переговорного процесса. Повар согласился и через пару дней они уже шагали в сторону Юг Дикси Хайуэй на встречу, назначенную в служебном помещении ресторана.

– Привет, Корица! Здравствуй, Фоули! Как поживаете, ребята?! – Майк Трики, низенький, пухлый крепыш, улыбаясь во весь рот, встал из-за стола, изображая радушного хозяина. – Чай, кофе?

– Два кофе, пожалуйста, – ответил Фоули, подразумевая их двоих.

– А мне чай. – Корица слегка запутался в этикете и не понял своего шеф-повара.

– Ок. – Майк пробормотал пару слов в переговорное устройство, висящее на стене и начал встречу.

– Итак, друзья мои, начнем с того, что твои десерты, Корица, действительно, очень хороши. Кстати, а как твое настоящее имя? Оно нам понадобится, чтобы подписать некоторые деловые бумаги.

– Меня зовут Бертран Гату. – Парень уже забыл, как это звучит, и теперь с удовольствием произнес имя, данное ему при рождении. А еще. Так его всегда называла мама. Бертран. Ну и Сесиль. Посудомойка из «Тотасьён».

– Отлично, Бертран. – Майк слегка ухмыльнулся. – Наша компания хочет заключить с тобой договор на работу, на весьма выгодных для тебя условиях. Мы выбрали тебя потому что твои десерты лучшие в округе.

– Позвольте взглянуть на бумаги. – Фоули протянул руку к пачке листов, лежащих на столе у менеджера.

– Вообще-то, это конфиденциальная информация, касающиеся только работника и его работодателя. – Майк прижал листы ладонью.

– Пусть читает или я ничего не буду подписывать. – Корица смотрел менеджеру в глаза.

– Ок, мистер Гату. Если вы полностью доверяете своему другу. Пожалуйста. – Он с неохотой пододвинул договор к краю стола и Фоули погрузился в чтение.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только сопением повара, старательно изучающего один абзац за другим.

– Ну, вы удовлетворены условиями? – Трики неприязненно глянул на Фоули.

– В общем, все хорошо. Зарплату могли дать и повыше. – Фоули повернулся к молодому поваренку. – Ок, Корица. Подписывай.

– Все нормально? – Бертран взял лежащую ручку и вопросительно посмотрел на своего друга.

– Да. Ставь подпись. – Повар повернулся к Майку. – Только приступить к работе он сможет через месяц. Извини, друг. Такой уговор был с хозяином.

– Мы подождем. – Майк Трики сладко улыбнулся, будто попробовал шоколадного мусса.

Через несколько минут они покончили с формальностями, и администратор «Криспи Крим» предложил им прогуляться по ресторану и осмотреть кухню, которая в скором времени должна была стать новым домом для молодого кондитера из Бобиньи.

Осматривая снежно-белые поверхности столов для приготовления еды, сложное оборудование для смешивания, взбалтывания и измельчения ингредиентов, Корица только диву давался. Он привык работать своим старым пестиком, подаренным еще месье Шарлем из Сен-Дени. А тут была целая лаборатория по производству и приготовлению земных яств.

Кроме этого, его познакомили с командой. Все в белоснежных одинаковых спецовках с логотипами компании на груди и рукаве – ярко-желтый вафельный рожок с белым кремом в виде замысловатого завитка.

– Внимание, команда! Это наш новый кондитер, мистер Бертран Гату. – Все дружелюбно улыбались, разглядывая смутившегося от слов «мистер Бертран Гату» парня. – Через месяц он вольется в наш сплоченный коллектив и вольет, так сказать, свежую струю идей и новых рецептов в нашей работе. Я очень на это надеюсь. – Майк Трики повел гостей дальше, в ресторанный зал, по пути знакомя Корицу с остальными членами «Криспи Крим». Закончили экскурсию они уже на крыльце, и низенький менеджер торжественно закончил:

– Желаю удачи на новом месте. Через месяц мы ждем Вас, мистер Гату!

– Спасибо, я очень рад, – немного невпопад ответил Корица, но все равно улыбнулся и помахал Майку рукой.

– Ну, что скажешь, парень? – Они отошли от ресторана и направились обратно к «Морскому черту».

– Это…это просто фантастикь! Я в шоке! – Корица действительно испытывал невероятные эмоции по поводу посещения своего нового места работы. А тот факт, что он будет работать кондитером в «Криспи Крим», добавляло еще больше радостных, восторженных ощущений.

– Это да. – Фоули потер подбородок волосатой пятерней. – По сравнению с нашей загаженной кухонькой, конечно, небо и земля. Но я искренне рад за тебя, парень. Но ты молодец. Уверен, у тебя все получится. Единственное, что хочу добавить – держи ухо востро с этим Трики. Он старый лис и умеет вывернуть дела так как выгодно его компании и хозяину. Ты понимаешь? Знаешь, что такое «держать ухо востро»?

– Конечно, я знаю. – Корица был на седьмом небе от счастья и пропустил слова наставника мимо ушей.

Глава 8.

На дворе День Благодарения, значит пора печь пекановый пирог. Что это? Это всегда самая свежая выпечка, горы ореха «пекан», ароматная ваниль и невероятно горячий, дурманящий голову шоколад. В тонкой, словно сплетенной из паутинок песочной корзиночке уютно расположился невесомый заварной крем, с добавлением толстого слоя из орехов. Вы можете добавить в пирог шоколад, а также виски, если вы гурман. Готовьте пекановый пирог поздней осенью, когда ноябрь месяц уже на исходе и душе хочется как никогда согреться ароматно-вкусным, уютным десертом…


Месяц в «Морском черте» пролетел быстро, Корица быстро освоил все оборудование на своей новой кухне, и его фантазия безудержно понеслась вприпрыжку, помогая юному кондитеру создавать все новые и новые шедевры. Конечно, не всегда выходило то, что задумал молодой мастер пирогов и пирожных. Но, в большинстве своем его десерты восхищали неискушенную публику, посещающую «Криспи крим». Жители Майами, а также гости города никогда не пробовали такого фьюжна из американской и французской кулинарной кухни и поэтому возвращались в ресторан вновь и вновь. Мало смешать ингредиенты, нужно уметь подобрать правильные пропорции, чтобы компоненты десерта не затмевали друг друга, а наоборот, подчеркивали. Кроме этого, у Корицы в наборе всегда были свежие специи и пряности, которые он микшировал по своему усмотрению. Конечно, главной в его арсенале всегда оставалась корица. Он добавлял ее почти во все свои блюда, но всегда знал, когда нужно остановиться. В его личном меню было уже около двадцати рецептов гибридных десертов, которые он хранил в памяти, старясь нигде не записывать, чтобы конкуренты не выведали его кулинарных секретов.

Как и предупреждал Фоули, администратор «Криспи Крим» Майк Трики время от времени подходил к молодому кондитеру с предложением продать рецепты Корицы компании на выгодных для него условиях. Но парень интуитивно понимал, что все его наработки – это самое дорогое, что у него есть здесь, в Америке. Пока он может чем-то удивить гостей ресторана, они будут приходить специально, чтобы попробовать его сладости и лакомства. Так что все попытки пронырливого толстячка были тщетны.

Несколько менеджеров крупных ресторанов Майами передавали Корице на кухню свои визитные карточки с просьбой встретиться и поговорить о сотрудничестве. Старинное заведение под названием «Мечта султана», находящееся на Мелалейка-лейн присылало своего администратора, который озвучивал такие цифры, от которых Корице становилось не по себе. Он, простой повар из пригорода Парижа вдруг стал знаменитым и его захотели все уважаемые кофейни, пекарни и рестораны города Майами. Он и представить себе не мог, что за возможность съесть вкусный десерт люди могут отдавать большие деньги.

Но его связывал контракт с «Криспи Крим», и еще как минимум год он должен был совершенствовать свои навыки в стенах ресторана-кондитерской на Юг Дикси Хайуэй.

Иногда, когда выдавались свободные минуты, он гулял по городу, осматривая достопримечательности или возвращался в порт, откуда началась его одиссея в этот новый дивный мир под названием Америка. Он любил подолгу сидеть на причале, любуясь швартующимися кораблями и отгадывая страны их приписки. Кондитер потихоньку начал разбираться в расцветках флагов и когда видел родную сине-бело-красную цветовую гамму милой Франции, сердце его начинало екать, в носу предательски щипало, а из уголков глаз катились на щеки маленькие сухие слезинки. В эти моменты его душа отчаянно рвалась обратно на родину, в Париж. Он хотел бросить все, договориться с капитаном и уплыть назад в Бобиньи. Он вспоминал о матушке, наверняка горюющей о своем пропавшем чаде, но не допускал и мысли о том, чтобы написать ей письмо. Корица боялся, что полиция перехватит послание и тогда американские власти арестуют его и депортируют туда, где его будут судить и заключат в тюрьму на двадцать лет.

Правда, была у него одна задумка. Через своего бывшего шеф-повара Фоули он смог узнать о графике прихода в «Порт Майами Данте Б. Фасцелл» судна «Тондонс», доставившего мальчишку во Флориду. Он намеривался через капитана Ренарда передать послание своему другу Реми. Ну а он уже найдет путь как безопасно связаться с милой родительницей Корицы. Такой был у молодого повара план.

Также виделся он и с Джеком Сэйлором, матросом, выручившим его тогда, на крыльце «Морского черта». Джек был довольно хулиганистым малым и вечно попадал в какие-то неприятности. Частенько, вместо очередного запланированного рейса на шхуне, он отсиживал присужденный ему судьей срок в кутузке. Потом выходил как ни в чем не бывало и направлялся в «Морской черт», где многие его знали и могли угостить одним-двумя стаканчиками виски. Пару раз он просил у Корицы деньги в долг, и молодой кондитер всегда выручал его, памятуя о том, что долг платежом красен. Неизвестно где бы сейчас был Корица, если бы тогда молодой гуляка не вступился за него и не помог устроиться на работу.

В общем, жизнь потихоньку налаживалась, но новоиспеченный шеф-кондитер нет-нет, да и вспоминал о том неприятном случае в ресторане «Тотасьён» и снова начинал гадать, а кто же все-таки подсыпал яд в пирог черноволосого поваренка. Помня рассказы кока Адриана Гро, Корица склонялся к мысли, что, возможно, сам шеф Флорентин Руа надоумил Жака Крюэля совершить такой низменный поступок. Но, с другой стороны, зачем бы это ему понадобилось, если это он привел Корицу в свой ресторан как перспективного кондитера с задатками мастера, чтобы потом повысить его и, возможно, поставить на место уже стареющего Луи Жонти.

А может быть, это сам коварный су-шеф, чувствуя в черноволосом мальчишке соперника, проявил инициативу и отправил бедного месье на тот свет. Кстати, а почему Корица так уверен, что тот гость умер в больнице? Возможно, он жив и здоров и ходит по Бобиньи, помахивая своей бамбуковой тросточкой. Ведь мальчик в такой спешке покидал страну, что у него не было времени разузнать, чем закончилась эта неприятная история. В общем, ему срочно нужно связаться с Реми, а для этого ему нужен капитан «Тондонс».

Иногда парень вспоминал и о своей подружке, Сесиль Жоли. Тогда, она помогла ему бежать из кладовки ресторана «Тотасьён» и выдала ему так сказать, билет в свободное плаванье. Интересно, а почему она все время скрывала, откуда она и кто ее родители? То же мне, секрет. Хотя, у каждого человека есть свои секреты. Теперь, по прошествии нескольких месяцев, Сесиль, да и все, что произошло с ним там в Париже, подернулось какой-то дымкой, стало незначительным и тусклым. Сейчас перед Корицей стоят большие задачи, и он строит грандиозные планы. Главное, не торопиться и обдумывать каждый свой шаг. Сделаешь ошибку – пожалеешь и придется переделывать заново. А он уже почувствовал особый вкус признания своего таланта. Слава маститого кондитера радует вкусовые рецепторы и слегка пьянит, будто густое красное бургундское, которое он добавляет в пирожные «Кровь Бастилии». Еще один его шедевр.

Да и подружка у него появилась, она тоже работает в команде с ним, в «Криспи Крим». Джессика милая и приветливая. Учит его грамматике английского языка и знакомит с американской культурой. Она ему очень нравится, и Корица надеется, что это взаимно.

Но кто же все-таки отравил того месье?

Глава 9.

Внимание! На сцене великий и могучий, Вупии-пааай! Как? Вы не знаете, что это такое? Тогда поезжайте в Америку, там и расскажут, и покажут, и, если будете себя хорошо вести, дадут попробовать это чудное пирожное. На что похож его вкус? Вы когда-нибудь пробовали печенье «Орео»? Так вот. «Вупи-пай» – это большой и толстый «Орео», уж поверьте мне на слово. С виду он похож на своего родственника, но гораздо большего размера. Ну а на вкус он просто чудо из чудес! Пальчики оближешь! Соблазнительная сливочная начинка соединяет нежнейшие шоколадные бисквитные основы. В одних штатах готовят пряничные, в других тыквенные коржи, а в крем добавляют маршмэллоу. Американцы так любят этот десерт, что в штате Мэн ежегодно готовят громадный «вупи-пай» на потеху зевакам и на радость сластенам.

Вперед! За «вупи-паем»!


Прошло несколько лет. С тех пор как юный поваренок прибыл на североамериканский континент, осень уже пару раз сменила лето, а зима, если двадцатиградусную теплынь с периодической засухой можно назвать зимой, пришла на смену осени. Время шло и жизнь неспешно текла в этом чудном месте, расположенном на побережье залива Бискейн. Гольфстрим, протекающий всего в паре десятков километров от берега, согревал город и создавал ему атмосферу вечного уюта и удовольствия.

Корица, честно отработав полуторагодичный контракт, не стал продлевать его. Не смотря на сладкие речи пронырливого Майка Трики, парень решил идти своим путем и на этот раз решил попытать счастья в «Ласт», дорогом ресторане, находящемся прямо на побережье, на Оушн Бриз. Он принял предложение руководства ресторана, но с условием, что его подруга Джессика получит должность менеджера по качеству на кухне, где будет заправлять он – шеф-кондитер Бертран Гату по прозвищу Корица. С момента устройства на работу в таверну «Морской черт» на вооружении у повара появились десятки фирменных рецептов. Один из них он назвал в свою честь и держал его в тайне, приберегая для особо торжественного случая. В меню этот десерт не значился, но Джессика периодически предлагала парню включить эту позицию, хотя бы для торжественных банкетов по случаю юбилеев и других важных празднеств. Но Корица не соглашался, справедливо полагая, что у каждого кондитера должен быть свой маленький секрет. Иногда он готовил этот десерт для своей подружки и тогда она, наслаждаясь лакомством, пыталась угадать, какие составляющие использовал ее любимый повар, создавая свой очередной шедевр.

Любимой пряностью молодого кондитера по-прежнему оставалась корица, но становясь старше, набираясь опыта и имея за плечами приличный багаж в виде тысяч приготовленных десертов, Бертран пытался смешивать и другие экзотические кулинарные растения, доставляемые из разных уголков мира, стараясь добиться особенного, индивидуального вкуса. Он хотел, чтобы клиенты постоянно восхищались его умением из нескольких ингредиентов создать шедевр, надолго остающийся хитом в меню ресторана.

Так случилось с «Кровавыми слезами Медичи». Как-то Корица вспомнил, что у него на родине пирожные под романтичным названием «меренги» всегда пользовались огромной популярностью. Так почему же ему, слегка изменив форму и состав, не преподнести эти тающие во рту, восхитительные лакомства искушенному американскому потребителю. Сказано – сделано. Помня, что во Франции воздушные, белые как снег шарики готовят хрустящими и сильно пропеченными, Корица слегка недопекал их, создавая в центре десерта небольшой мокрый центр. После, он посыпал лакомство особой смесью кондитерских специй и снова отправлял его в духовку буквально на несколько минут. По окончанию готовки, молодой кондитер капельками из клубничного джема создавал на поверхности сладкого колобка видимость слез и в таком видел подавал десерт клиенту. Не утратив всей прелести безе, новое пирожное расцветало иными ощущениями во рту очередного сладкоежки и народ заказывал еще и еще.

Постепенно накопив изрядную сумму денег, Корица и Джессика начали подумывать о своем собственном производстве. Это была давнишняя мечта молодого повара, но вот воплотить ее раньше без финансовых вливаний было невозможно. Теперь, имея небольшие накопления, пара могла открыть свою крошечную кондитерскую, нанять персонал и начать выпускать некоторые десерты, не требующие особой сноровки, но созданные по рецептам «великого кондитера из солнечной Франции».

Не отвлекаясь от работы в ресторане, они, с помощью некоторых своих влиятельных почитателей, заключили с городом Майами договор на аренду участка на первой линии, почти совсем рядом с океаном. Построить саму кондитерскую было делом довольно хлопотным, но и с этим этапом молодые предприниматели справились и вот, наступил момент закупки оборудования и найма персонала. Конечно это было громко сказано – Корица собирался взять двух-трех человек, не более. Но и это было грандиозным событием в жизни простого поваренка из Бобиньи.

Важной частью нового предприятия молодого французского кондитера была реклама его нового детища. Но благо, что в Майами его знали уже очень хорошо и стоило только на фасаде небольшого здания, где находилось помещение пекарни повесить вывеску «У Корицы», как через пару часов к трем столикам внутри пекарни уже образовалась очередь. Как и к окошку для выдачи заказов с собой. Не ожидающие этого Бертран и Джессика сразу решили пристроить к пекарне крытую деревянную веранду на десяток столов. Правда для этого нужно было еще одно разрешение на пользование очередным куском земли, но тут снова помогли клиенты, не раз заходившие в «Ласт» и имеющие определенный политический вес в городе. В общем, старт был дан грандиозный и молодые кондитеры-бизнесмены не могли нарадоваться, глядя как простой народ кинулся раскупать свежайшие оригинальные десерты.

Конечно, работа в ресторане «Ласт» не давала ребятам полной свободы, но пока увольняться было еще слишком рано, тем более срок контракта не позволял без компенсационных выплат в пользу владельца просто так покинуть кухню дорогого заведения на Оушн Бриз. Но это не смущало Корицу и Джессику, они готовы были ждать столько сколько нужно, тем более без дополнительных вливаний пекарня «У Корицы» не могла развиваться дальше. А ведь сделать нужно было еще так много. Расширение производства требовало новых площадей, ремонта, нового оборудования и персонала, которому нужно было платить зарплату. Поэтому, Корица продолжал удивлять богатую публику своими кулинарными изысками, не забывая, впрочем, и о небольшой пекаренке на Север Флаглер Драйв.

Конкуренты конечно не спали и видя успех молодого кондитера, пытались всеми способами насолить Корице, подсылая своих людей и творя пакости. Один такой негодяй, по слухам присланный «Криспи Крим», встал в очередь в пекарне Корицы и Джессики и получив ароматный кусок тарт татена со свежей клубникой, решил испортить репутацию молодого кондитера. Отойдя в сторону и не успев толком распробовать лакомство, парень заявил, что у него во рту горит и сейчас его вырвет прямо на мостовую. Вызвали парамедиков и полицию. В итоге полиция забрала самого провокатора, поверив врачам, не нашедшим следов отравления, а не засланному шпиону.

Но не все кондитерские заведения реагировали так остро. Большинство было радо, что в американскую кухню вносятся изменения, радующие прихотливую публику. Кондитеры начинали копировать десерты Корицы, добавляли что-то свое, и в итоге получали новые вариации американо-французской кухни. Ну а тот, кто не хотел питаться репликами, шел в ресторан «Ласт» или, не имея достаточно монет в кармане, в пекарню «У Корицы». Там, выстояв положенную очередь, он получал изумительный, свежеиспеченный пирог, кекс или мороженый десерт. Потом гражданин садился за столик, и запивая кофе нежнейший птифур, профитроль или эклер, любовался бирюзовой гладью залива Бискейн и слушал жадные крики толстых чаек, отъевшихся на рыбе и щедрых подаяниях прохожих.

Глава 10.

А теперь, уважаемые зрители, жители города Майами и наши гости! Вот мы и добрались до финала нашего конкурса и два главных блюда: пирог «Пища ангелов» и еще один пирог «Пища дьявола» будет готовить хорошо известный всем вам человек, почетный член союза кондитеров-кулинаров, обладатель многократных наград за победы в многочисленных кулинарных конкурсах, непревзойденный Бертран Гату по прозвищу Корицааа! Похлопаем ему господа! По нашей просьбе, мистер Гату приоткроет нам завесу тайны и приготовит эти пироги по своим собственным рецептам. Все вы конечно же хоть раз да пробовали «Пищу ангелов». Кто не знает его невесомый бисквит, тающий во рту. Белки, сахар плюс мука – это вам не безе, которые мы все также очень любим! Этому белоснежному как самая высокая вершина Эвереста пирогу полагаются взбитые сливки и клубничное варенье. Вторым пирогом «Пища дьявола» с его плотным бисквитом алого с черным цвета, украшенным глянцевой глазурью и имеющим ярко выраженный шоколадный вкус наверняка лакомился каждый второй американец. Готовы?! Тогда посмотрим, что сотворит чародей и искусник в мире десертов, пирогов и пирожных мистер Корица! Просим…


Прошло уже десять лет с того момента как Корица шагнул на причал американского порта в Майами и впервые увидел в таверне «Морской черт» как готовят еду в Америке. Ныне он звался мистером Гату, имел вместе со своей женой Джессикой Ли целую сеть пекарен-кондитерских-кофеен, расположенных по всему западному побережью Штатов. Он активно занимался продвижением своего бренда «У Корицы», посещая города Америки и основывая новые точки, где можно было купить пирожное, кекс или пирог от самого Бертрана Гату. Его жена занималась финансовой частью их теперь уже большого предприятия, ведала логистикой и доставкой ингредиентов, а Корица все также целые дни напролет изобретал новые рецепты сумасшедших фьюженов, смешивая европейскую и американскую кухню. Он был молод, счастлив и полон идей, как сделать тот или иной десерт лучше или придумать что-то новое. Они нашли крупных инвесторов, вложившихся в их бренд и за счет этого появилась возможность заявить о себе по всей стране. Люди с удовольствием продолжали покупать десерты Бертрана, будь это простой шоколадный кекс с французскими нотками и специями или пирог а-ля Атлантик, с традиционными американскими безе и клубничным джемом. Часто участвуя в разных акциях, конкурсах, мастер-классах, Корица всегда старался удивить своих преданных почитателей-лакомок, исполняя пируэты и создавая шедевры на лету. «Царица специй» корица все также оставалась одним из его главных компонентов, но вместе с ней в его арсенале были десятки пряностей, которыми он умело жонглировал, всегда зная, какой аромат и вкус должен главенствовать в создаваемом им блюде.

Они с Джессикой также открыли собственное производство, выпускающее на конвейере всевозможные виды пирогов, пирожных, десертов и прочих сладостей и начали поставлять их в магазины и супермаркеты. Они старались предусмотреть все, что захочет попробовать придирчивый потребитель и ввели в меню пекарен изумительные фруктовые и овощные смузи. Смешивая подходящие друг другу продукты, Корица с женой создавали неописуемые композиции из вкуса, аромата и запаха. Стараясь угодить любому желанию покупателей, пара выпускала небольшие наборы для начинающего кондитера, для людей, стремящихся преуспеть в кондитерском искусстве.

Что касается родной Франции, то Корица договорился с капитаном «Тондонс» Ренардом о поставках вин, пряностей, специй и прочих продуктов. В Париже за все отвечал его старинный друг Реми, переквалифицировавшийся из мелких жуликов в солидного бизнесмена. Он помог благодаря своим многочисленным знакомствам наладить поставки товара из Индии, Шри-Ланки, Китая и Бирмы. Держал связь с моряками и кораблями, осуществляющими рейсы во все страны мира.

Кок с «Тондонс» Адриан Гро стал благодаря Бертрану шеф-поваром ресторана «Корица», который пара Гату создала, чтобы иногда радовать посетителей десертами «от Корицы» вживую. Туда же, на должность начальника охраны пришел и Джек Сэйлор, решивший завязать с морем и остепениться. Корица помог ему выйти на прямую дорожку и стать добропорядочным членом общества.

Свою матушку, Эмилию Гату, Корица перевез в Майами, купил небольшой домик на побережье и помог разбить роскошный цветастый садик. После нескольких лет разлуки, Бертран через капитана «Тондонс» связался с Реми и тот передал мадам Гату письмо от сына.

Тот же Реми спустя много лет разузнал, кто же все-таки отравил месье Де Сюра.

Во-первых, господин остался жив и здоров, поэтому к Корице не было никаких претензий со стороны полиции. Во-вторых, через своих людей Реми разведал, что у посудомойки Сесиль Жоли был больной неизлечимой болезнью отец, за которым она постоянно ухаживала, когда не мыла посуду в ресторане «Тотасьён». Также у нее был брат, Фредерик Жоли, который делал неуверенные шаги в кулинарии и тоже хотел стать кондитером. Сесиль, давя на жалость попыталась договориться с хозяином, Северином Уттом об устройстве братца в ресторан, но тот пенял на шеф-повара, мол его хозяйство, с ним и говори. Месье Руа был вроде бы и не против, что у шеф-кондитера появится помощник на побегушках, но тут в кафе «Ля Шифр» он «откопал» самородка Канэля, он же Корица, он же Бертран Гату. Поставив поваренка помогать кондитеру, шеф отказал девочке и она, будучи человеком по природе не мстительным, но заботящимся о своих близких, решила обманом изгнать черноволосого поваренка из ресторана. Не найдя другого, более мудрого способа, она решилась на отравление и улучив момент и исхитрившись, кинула в пирог Корицы горсть крысиной отравы. Когда отравленного месье увезла скорая, девочка устыдилась своего поступка, но не нашла в себе сил признаться. Вместо этого, она решила помочь Корице бежать, чтобы, в отсутствие его шеф-повар Флорентин Руа взял на работу ее брата Фредерика. Так все и вышло, но проработал в ресторане парень недолго. Пару раз подгоревшие пироги и отвратительные на вкус пирожные – в скором времени шеф-кондитер Луи Жонти метлой погнал неумеху с кухни.

Все это Реми вызнал за небольшое вознаграждение у сменщицы Сесиль, несколько раз подслушавшей разговор сестры с братом. Таким образом, путь Корице во Францию был открыт, и он не преминул воспользоваться этим, решив организовать на родине пару пекарен, на пробу. Успех его десертов, уже знакомых приезжающим из Америки парижанам превзошел все ожидания и дело пошло.

И теперь, иногда вспоминая как все начиналось, где-то в глубине души Корица, не держа зла на Сесиль Жоли, был даже благодарен ей за то, что она помогла ему вырасти из неумытого чумазого поваренка Канэля в мистера Бертрана Гату, владельца сети кондитерских и своего собственного ресторана. Его жизнь только начиналась, любимое дело, которому он отдавал все свои силы, приносило моральное и финансовое удовлетворение и впереди была уйма планов. Его любимая Джессика всегда была рядом и ничего не мешало Корице придумывать новые рецепты своих восхитительных десертов.

Иногда, когда выдавались минуты тишины и покоя, Корица, находясь в кабинете собственного ресторана «Корица», сидел в кресле и вспоминал детство. Первые шаги в кондитерском деле, пироги для домашних. Работу в столовых и кафе.

Но чаще других в его голове мелькала сцена того злополучного вечера пятницы накануне Дня всех святых.


Вы когда-нибудь варили манную кашу? Да?

Ну тогда вы наверняка знаете, что нужно делать. Берем до блеска начищенную чугунную кастрюльку с толстым дном…


ноябрь 2021 года. Медвежий Стан


Оглавление

  • Глава 1.
  • Глава 2.
  • Глава 3.
  • Глава 4.
  • Глава 5.
  • Глава 6.
  • Глава 7.
  • Глава 8.
  • Глава 9.
  • Глава 10.