Рябинка для мамы. Рождественская история [Дэлия Цветковская] (fb2) читать онлайн

Дэлия Цветковская Рябинка для мамы. Рождественская история

В верховьях Большой реки – там, где эта река ещё не такая большая и глубокая, чтобы по ней могли плавать пароходы, и скорее напоминает обычную среднюю речушку, только-только вырвавшуюся из горных теснин на простор широкой долины – стоит маленький хутор. Хутор действительно маленький: всего два жилых дома, конюшня, коровник, курятники, несколько сараев и навес – вот и всё. Да и эти строения используются не совсем по назначению. Ну, кто нынче будет держать коров в таком маленьком хозяйстве! Хлопотно и не выгодно. Коза – ещё куда ни шло. И куры, конечно. Вместо лошадей – у хозяев под навесом два внедорожника. Один закрытый, а другой – с открытым кузовом, чтобы и по хозяйству, если что надо, и до города добираться без проблем. Ближайший город – в тридцати семи километрах, вниз по долине и через лес. По дороге, правда, раскидано ещё несколько хуторов – все в том же направлении, в северном. А к югу – ни одного. Там высокие холмы, сплошь покрытые лесом, которые дальше переходят в настоящие высокие горы.

В одном из домов маленького хутора живут двое мальчиков, Филип и Макс, их папа и мама. В другом – девочка Ника, вместе со своей мамой. Мама Ники – родная сестра папы Филипа и Макса. Так что все они родственники, и можно сказать, что на хуторе проживает одно большое семейство. Всего шесть человек. Раньше-то здесь было куда многолюднее. Когда-то и во всей долине Большой реки проживало гораздо больше народу. Но это было давно, что говорить о прошлом.

Сейчас я хочу рассказать историю, которая произошла не так уж и давно с одной из обитательниц хутора, маленькой Никой. Началась она обычным хмурым зимним утром. Впрочем – нет, утро нельзя было назвать совсем обычным, потому что это было утро сочельника – дня накануне Рождества.

Ника проснулась, когда за окном было уже светло.

– Мама! – позвала она.

Но никто ей не ответил. В доме было тихо.

Ну, как она могла забыть! Мама же уехала сегодня рано-рано, затемно, пока она, Ника, ещё спала. Вчера вечером, когда девочка уже улеглась в постель, у них состоялся серьёзный разговор. Мама сказала:

– Дочур, мне надо завтра съездить в город. Справишься без меня?

Ника удивилась и встревожилась: она заметила, что мать явно нервничает, а кроме того…

– Мама, ты забыла? Ведь послезавтра Рождество! Мы же собирались завтра ёлку украшать!

– Я помню, милая, конечно… Постараюсь совсем рано выехать и до темноты вернуться. По дороге найду и ёлку. Мы с тобой всё успеем, – и мама ободряюще улыбнулась.

– А тебе обязательно завтра ехать?

– Пожалуй, да, – вздохнула мама. – Понимаешь, я должна встретить… одного человека. Он приедет издалека. Мы не виделись много лет. И вот он прислал письмо, что приедет в наш город на это рождество, чтобы повидаться… с нами. Это мой старый друг.

– Настолько старый, что я даже с ним не знакома? – удивилась Ника. Она ведь знала всех маминых друзей. И тех, с которыми мама дружила давным-давно, когда они ещё жили в городе, и тех, с кем она познакомилась уже после переезда сюда – эти были в основном с окрестных хуторов.

– Да. Настолько…

Вид у мамы был странно-задумчивый. И Нике стало даже любопытно: что это за друг такой, которого она никогда не видела. Что ж, пусть мама едет в город и привозит к ним в гости этого таинственного друга.

– Ладно, – вздохнула она, – поезжай. – Ты же знаешь, я справлюсь.

Мама ничего больше не сказала, только крепко обняла и поцеловала дочку. Потом выключила свет и вышла из комнаты.

И вот теперь проснувшаяся Ника лежала в обнимку со своим плюшевым енотом Веней и слушала, как в тишине дома тикают часы. Пожалуй, уже немало времени, раз совсем светло, а у неё ведь столько дел! Девочка решительным движением сбросила одеяло и вскочила с постели.

Так. Первым делом – покормить козу (хорошо, что мама её уже подоила). Потом кур и кошку Ласку. А затем уж можно и самой поесть. Да, Ника многое умела. И не только по хозяйству. В свои шесть лет она и читала совсем неплохо, и считать, и писать уже могла (только печатными буквами), и в шахматы… Да мало ли, всего и не перечислишь! Так что девочка быстро справилась со всеми необходимыми делами и уселась за стол завтракать. Налив молока себе и Ласке, Ника смотрела в окно на заснеженный двор и раздумывала о том, что странное в этом году у них получается Рождество.

Она так любила этот праздник! Всегда он был – шумный, весёлый, волшебный и прекрасный! И ёлка, и народу много… А теперь что? Дядя Антон, мамин брат, уехал вместе со своими в город – даже не их, ближайший, а ещё дальше, где сейчас учится Филип – потому что тот почему-то не смог приехать на праздники, как обычно. Ну, раз он не смог сюда, то вся семья двинулась туда, к нему, чтобы на Рождество быть вместе. Они и их с мамой уговаривали с ними поехать. Но мама вдруг упёрлась и ни в какую. И что на неё нашло? «Нет, – говорит, – мы с Никой будем дома на Рождество. Да тебе же, брат, и лучше – мы на хозяйстве останемся, и не надо будет Нину просить приглядывать». А дядя Антон всё не соглашался. Даже рассердился. Ника сама слышала, как он тихо говорил маме: «И зачем тебе эти гости из прошлого?!» Интересно, про каких это гостей он говорил?

Вдруг Нику осенило: а вдруг дядя Антон имел в виду того самого друга, за которым мама в город поехала? Когда такая мысль пришла ей в голову, девочка почувствовала неожиданную неприязнь к таинственному «гостю из прошлого». Это из-за него они не поехали вместе со всеми, и мама тоже уехала, а она, Ника, сидит теперь одна и не знает толком, будет ли у них настоящий праздник.

«Ну что за непонятное Рождество! Даже ёлки ещё нет. А если маме не удастся найти её в городе?» – подумала девочка и ужаснулась. Ведь когда мама вернётся, наверняка уже стемнеет и поздно будет идти в лес за ёлкой. Тогда праздника не будет вовсе. Ну какое Рождество без ёлки!

Ника продолжала смотреть в окно, одной рукой прижимая к себе енотика Веню, а другой проводя по губам кончиком косички, что всегда означало у неё – «я вся в раздумьях». И нынче все её мысли были об одном: как добыть ёлку.

«Вот бы Веня пришёл. Вот прямо сейчас. Мы бы с ним что-нибудь придумали», – подумала Ника и сильно зажмурилась от желания, чтобы её друг был здесь.

Здесь надо кое-что пояснить – про Никиных друзей-енотов. Дело в том, что Веня у неё был не один. Их было двое. Один – плюшевый Веня – енотик, которого ей подарили, когда она только родилась. Он был с ней всегда, сколько она себя помнила – девочка с ним не расставалась. А вот со вторым Веней она встречалась только тогда, когда он сам приходил в гости. Потому что был он самым настоящим живым енотом. Вышло так, что однажды ночью он забрёл к ним в дом. Нике было тогда три года и она ещё не очень хорошо говорила. И тут выяснилась удивительная вещь: енот отлично её понимал и, что того удивительнее, девочка тоже прекрасно его понимала.

Вот так они познакомились и подружились. С тех пор Веня был частым гостем на хуторе и Ника очень его любила (если честно, даже немножко больше, чем плюшевого). И сейчас девочка весьма надеялась на его приход – Веня всегда словно чувствовал, когда Ника его особенно ждёт.

Чутьё не подвело енота и на этот раз. Очень скоро Ника увидела в окно, что её пушистый друг спускается с горки, а потом в привычном месте подлезает под обломанную штакетину. От этого Никино настроение сразу поднялось и стало немножко более праздничным.

Как только енот появился на пороге, Ника бросилась к нему и после взаимных приветствий начала взахлёб рассказывать обо всех странностях нынешнего Рождества и о своих опасениях, что на этот раз оно окажется не таким весёлым, как обычно.

– И теперь я даже не уверена, что у нас будет ёлка… – грустно закончила она своё описание текущих событий.

Веня, как обычно, слушал внимательно. Может быть, он и не всё понял в переживаниях своей подруги, но главное уразумел: у неё в доме намечается праздник, и для этого праздника почему-то обязательно нужна ёлка, которой пока нету.

– Так пойдём в лес и принесём её, – предложил енот, недоумевая, отчего такая простая мысль не пришла в голову самой Нике.

– Пойдём, – согласилась девочка. – Я как раз тебя ждала, чтобы вместе. Только… – она замялась.

– Что мешает? – деловито спросил Веня.

– Я не умею ни пилить, ни рубить деревья. И ещё… мне их жалко – ведь это их убивает, – призналась Ника.

Веня на минутку задумался.

– Я знаю одно место, где ёлки как раз надо проредить. Они там так густо растут, что мешают друг другу. Это на канаве. И там же, кстати, бобры живут. Они нам помогут деревце срезать. Так что если ёлка нужна, собирайся, – сказал он.

«Ну вот, без ёлки мы теперь точно не останемся!» – обрадовалась Ника и стала торопливо одеваться.

Енот с девочкой отправились прямёхонько в лес, к широкой канаве, о которой говорил Веня. Когда-то давно это была небольшая речушка, впадавшая в Большую реку ниже того места, где стоял маленький хутор. Люди спрямили её для каких-то своих нужд, получилась канава. Но потом всё было заброшено, люди ушли, и берега канавы вновь скрыла густая растительность.

Погода стояла настоящая рождественская – лёгкий морозец, пушистый снег на ветвях деревьев и под ними – по счастью, ещё неглубокий, так что идти по нему было легко. Только солнышка не хватало для полноты картины. По дороге Ника рассказывала Вене, всё, что знала про Рождество, а тот только кивал, да изредка вставлял: «Да ну!» или «Ну надо же!» За разговорами друзья и не заметили, как добрались до нужного места.

Ёлочки и впрямь росли здесь во множестве. И выбрать небольшую пушистую красавицу оказалось не трудно. Теперь предстояло её срезать, или «отгрызть», как сказал Веня. И енот отправился на поиски бобров. А Ника осталась караулить свою ёлочку, словно та могла куда-то убежать.

Пока девочка стряхивала снег с ветвей, из хвойных зарослей донеслось: «Привет!» и показался изящный рыжий носик. А потом из-за ёлки выпрыгнула молодая лисичка Джойя. Ника была хорошо с ней знакома, потому что та тоже частенько захаживала на хутор, особенно пока жив был старый Пёс. Этот пёс спас когда-то маленькую Джойю, которая почти сразу после рождения стала сиротой. Он прятал малышку в своей будке, кормил и опекал её. А когда его самого прогнали со двора, они с Джойей бродили по разным местам и давали представления: пёс пел, а лисичка танцевала. Они пришли из низовий долины – там тогда был пожар, так что много лесного народа перебралось сюда. И в этих краях старик и малышка обрели своё счастье: Джойа нашла здесь своего старшего брата и обрела семью, а Пса пригрели обитатели хутора и очень его любили.¹

Когда Ника вспомнила всё это, на глаза её невольно навернулись слёзы, но она улыбнулась лисичке и тоже сказала «Привет».

– А что ты тут делаешь? – с любопытством спросила Джойя.

– Мы с Веней пришли за ёлкой! – ответила девочка.

Лисичка удивилась:

– А зачем она вам?

И Ника снова стала рассказывать про Рождество – про сам праздник и про украшение рождественского дерева.

– Как, наверное, это красиво… – мечтательно прошептала лисичка, задумчиво глядя на пушистую ёлочку, – и праздник… Надо нашим тоже устроить!

– Приходите к нам праздновать Рождество! – тут же предложила Ника.

– Спасибо! – обрадовалась Джойя. – Может, и придём… Ну, куда же Веня запропал? – и она беспокойно завертела головой.

Ника указала в сторону канавы:

– Пошёл искать бобров на подмогу.

– Ой, я сейчас!.. – воскликнула юная лисичка и её хвост замелькал среди ёлок и исчез за прибрежными кустами.

Оттуда послышался какой-то особенный свист и вскоре они появились втроём: Веня, Джойя и высвистанный лисичкой бобр Боб. Этому молодцу хватило пяти минут, чтобы перегрызть ствол и положить пушистую ёлочку к ногам девочки. После чего он кивнул всем и удалился восвояси.

– У него дела, – вздохнула Джойя, – срочные. На канаве плотина сломалась, чинить надо. Но он всё равно никогда не отказывается подсобить, если кому-то надо. Мы с ним старые друзья.

– Может быть, я тоже сумею ему помочь? – спросила Ника. – Ну, с плотиной этой… Пойдём посмотрим. – И она решительно зашагала в сторону канавы.

Лисичка и енот следовали за ней по-пятам. После недолгих переговоров выяснилось, что девочка действительно может кое-что сделать для безотказного бобра – например, наломать больших веток и подтащить их поближе к месту аварии. И дело закипело: Ника ломала, таскала, а Боб уже сам укладывал, сплетал, подтыкал, как ему было нужно. Веня и Джойя тоже помогали, по мере сил. Когда всё было сделано, плотина восстановлена, и довольный бобр, поблагодарив за помощь, нырнул в полынью и исчез подо льдом, настало время возвращаться домой. С ёлкой! Но прежде Нике хотелось осуществить ещё одно своё желание.

Надо льдом канавы свешивалась ветка с ярко-красными ягодами рябины. Девочка давно на неё посматривала, проходя мимо с сучьями для ремонта плотины. И теперь она сказала своим друзьям:

– Знаете, на Рождество всегда дарят подарки своим родным. А у меня для мамы нет хорошего подарка. Ну, почти… Я, конечно, сделала для неё игрушечного человечка – из шишек. Но если бы мне удалось достать вон ту прекрасную ветку рябины… Я поставила бы её в вазу, и это был бы очень красивый подарок.

Джойя оценивающим взглядом смерила высоту и призналась:

– Хотя я и тренируюсь в прыжках в высоту, но боюсь, что мне не допрыгнуть… Могу, конечно, попробовать… – и она вся подобралась, готовясь к броску.

Но Веня остановил её:

– Здесь прыгать нельзя! Видишь – ветка над канавой. А лёд ещё совсем тонкий. Даже если допрыгнешь, упадёшь и провалишься под лёд. Тут и у самого берега глубоко.

– Конечно, не надо прыгать, – поддержала енота Ника. – В таком деле смекалка нужна. Вот я сейчас возьму длинный сучок, зацеплю ветку и…

С этими словами она действительно достала палкой до заветной ветки, согнула её, притянула и даже уже схватила… Но потеряла равновесие и, поскользнувшись на ледяном склоне, поехала ногами прямо в канаву. Раздалось – «Крак!» и сразу за этим – «Плюх!» – то есть, случилось то, от чего предостерегал умный енот: девочка оказалась в воде, пробив ногами тонкий лёд. Всё произошло за какую-то секунду, и если бы не молниеносная реакция друзей, эта история могла бы закончиться совсем грустно. Но и сейчас ситуация выглядела не самым лучшим образом: Ника, лёжа спиной на льду, полоскалась ногами в холоднющей воде, Веня намертво вцепился лапками в ворот Никиной куртки, а Джойя тянула зубами за капюшон, удерживая девочку от того, чтобы текущая вода не утащила её под лёд.

– Скидывай сапоги! Быстрее!.. – пропыхтел енот. Он напрягался изо всех сил и очень боялся, что их не хватит.

Ника тут же постаралась это сделать. Хоть и не мгновенно, но у неё всё же получилось освободиться от обуви, отяжелевшей от воды и тянущей её вниз. Это решило дело. Друзьям удалось вытащить девочку на край канавы, а там и на берег. Однако стоять на морозе было никак нельзя.

– Ёлку! – снова скомандовал Веня, обращаясь к лисичке. – Бежим! – затормошил он Нику. Потому что та стояла, совсем оторопев, и дрожала от холода. В руке она так и сжимала отломленную ветку рябины, добытую такой нелёгкой ценой.

Джойя помчалась во всю прыть, чтобы подтащить поближе срезанное деревце. Девочка – за ней. И вскоре они встретились.

Нику усадили прямо на ёлку. Веня быстренько стащил с девочки мокрые и уже заледеневшие носки и своими ловкими лапками энергично растирал её ноги пригоршнями снега. Джойя носилась кругами и громко подавала сигналы бедствия: три отрывистых тявка и две длинных ноты с подвыванием. Расчёт был на то, что если кто-то из своих услышит, то тут же прибежит. И чем больше их будет, тем скорее удастся доставить девочку домой – хоть волоком, на той самой ёлке. Не идти же ей, в самом деле, босиком по снегу целых два километра! Так и ноги можно отморозить напрочь! У людей это быстро, они к холоду непривычные. Но на беду, пока никто не отзывался. Видимо, все родные и знакомые были далеко от канавы в этот час.

Тогда Джойя вернулась к своим друзьям и улеглась тёплым меховым одеялом прямо Нике на ноги, согревая и успокаивая её. А густая хвоя неплохо защищала от холода снизу. Так что Веня пошёл и наломал побольше еловых веток, чтобы укрыть промокшую и замёрзшую девочку со всех сторон. Потом они стали держать совет: как быть дальше.

– Эх, жаль, санок нет, – вздохнула Джойя, – на них бы сподручнее, конечно. Но, на худой конец, можно бы и на ёлке её домой отвезти. И верёвка вон есть, – лисичка покосилась на торчащий из кармана Никиной куртки моток, который та прихватила из дому, чтобы связать ёлочные ветви – так удобнее было нести деревце. – Что скажешь, Веня?

Енот привык всё решать и делать обстоятельно – в этом он был очень похож на своего дедушку-енота, которого очень уважали все звери округи и к которому все шли за помощью. Ответил он не сразу. Сначала всё взвесил как следует. Оценив силы, Веня покачал головой.

– Боюсь, вдвоём нам не справиться. Мы с тобой, Джойя, ловкие, но мелкие. Из воды-то с трудом вытащили. А тут – по тропе через горку, сначала всё вверх да вверх, и только потом – вниз. Можно бы вдоль канавы, но это путь удлинит вдвое, да и заросло всё там – проберись-ка с волокушей! – Енот задумчиво почесал нос. – Здесь нужен кто-то посильнее нас. Но кого можно позвать, да чтобы – быстро, ума не приложу. К тому же, верёвка – это ещё не всё. Как ты за неё тянуть-то будешь? Неудобно. И до тех вон берёз не дойдёшь, выдохнешься. Вот если бы…

– … шлейка! – подхватила Ника. – У нас есть! В сарае висит, на гвоздике. – Она уже чуть согрелась в обнимку с Джойей и более живо воспринимала происходящее.

Веня одобрительно кивнул.

– Да, шлейка в таком деле – как раз то, что нужно. Но… дома-то разве есть кто?

– Никого. Но дверь не заперта. А мама, думаю, ещё нескоро вернётся.

Вспомнив про маму, девочка расстроено вздохнула. Потом она представила, как та будет волноваться, не застав дочь дома, и совсем приуныла. Да… Хорошенькое получается Рождество.

Тут ещё одна мысль пришла в голову умной лисички.

– А вторых сапожек у тебя там нету? – спросила она.

Ника отрицательно помотала головой. В этот момент Джойя навострила уши.

– Тише… – шепнула она. – Мне кажется, сюда кто-то идёт.

И правда, не прошло и минуты, как из-за кустов вынырнул крупный лис и остановился как вкопанный, настороженно оглядывая троих друзей. Веня не выказал особого энтузиазма при виде пришедшего, хотя ясно было, что он с ним знаком. Ника же была совершенно уверена, что видит этого лиса в первый раз. Зато Джойя радостно заверещала:

– Ой, Сфидо! Как же замечательно, что ты пришёл! Ты нам так нужен!

– Ты уверена? – с сарказмом в голосе произнёс тот, кого она назвала «Сфидо». – Именно я?

– Ну, конечно! Ты ведь сможешь дотащить эту ёлку с маленькой девочкой до ближайшего хутора? А чтоб удобнее было тащить, нужно сначала сбегать за шлейкой, туда же. Видишь ли, Ника провалилась под лёд, потеряла сапоги и не может идти. К тому же она сильно озябла. Мы должны ей помочь, понимаешь?

Большой лис сердито фыркнул:

– Думаю, человечьи проблемы – это уж точно не ко мне! И вот за этим я был тебе нужен? Чтобы впрягаться и тащить? Да ещё и самому за упряжью сбегать?! – он возмущённо покрутил головой и повернулся, собираясь покинуть окрестности канавы. Перед уходом он бросил через плечо: – Зови только по действительно серьёзному делу! И не советую знаться с людьми…

– Сфидо!.. – в отчаянии воскликнула Джойя. Она просто не могла поверить в происходящее и потому на некоторое время даже потеряла дар речи.

Веня хранил молчание всё это время. Он не особенно удивился позиции Сфидо. Когда-то, когда енотик был совсем малышом, они с этим лисом оказались самыми непримиримыми врагами. Да и все в лесу тогда знали: такого хулигана как этот рыжий – ещё поискать. Потом, правда, им пришлось вместе принимать участие в некоторых волнующих событиях и многое поменялось – и в их отношениях, и в поведении самого Сфидо.² Но особо тёплыми эти отношения не стали, скорее, их можно было назвать нейтральными.

И тут Джойя «отмерла». Она вскочила с колен Ники и, как фурия, кинулась вслед Сфидо. Обогнав и перегородив ему дорогу, она обрушила на лиса такой град негодования и упрёков, что тот попятился и сел.

– Вот, значит, какой ты на самом деле! – кричала маленькая лисичка, наступая на ошалевшего от такого напора здоровяка. – Для меня это, между прочим, самое серьёзное дело и есть! Я думала, ты сильный и смелый! Что на тебя можно положиться! А выходит… – она задохнулась от возмущения, – надутый и трусливый! Дедушка Пёс был старым и слабым, но он никогда бы не отказался помочь! Никогда не бросил бы ни меня, ни Нику! – Лисичка вдруг осеклась, глаза её наполнились слезами и она сказала совсем другим, тихим голосом: – Ох, как же мне его не хватает… А ты… Уходи!.. Видеть тебя больше не могу…

Выпалив всё это на одном дыхании, она вернулась на ёлку, согревать девочку, и на большого лиса уже не смотрела. Тот почесал за ухом, встряхнулся, сделал два шага и остановился. В душе его явно происходила борьба. Видимо, он не просто так пришёл издалека на зов маленькой лисички – что-то она для него значила. И её бурная реакция не оставила лиса равнодушным.

Сфидо нерешительно приблизился и угрюмо пробормотал:

– Ладно уж… не злись. Сбегаю, раз тебе так это важно. Только как мне эту упряжь добыть… и нацепить? Не умею я – по людским домам лазать и шлейки надевать…

– Я тебе помогу, – как ни в чём ни бывало, тут же отозвался Веня. Казалось, такой исход он тоже предвидел и был к нему готов – ведь енотик знал Сфидо почти всю свою жизнь. – Дело это и вправду, непростое, – примирительно заметил он.

Вот так и вышло, что енот с большим лисом поспешили на хутор, а Джойя осталась вместе с Никой – охранять и согревать. Маленькая лисичка вытянулась во всю длину, изо всех сил стараясь стать больше, чтобы укрыть все Никины ноги. Кроме того, уходя, Веня наказал ей, чтобы она ни в коем случае не давала девочке спать. «А то уснёт и замёрзнет», – сказал он. И Джойя старалась. Тормошила Нику и болтала обо всём, что приходило в голову.

– А расскажи мне ещё про Рождество, – попросила она.

Тогда девочка стала вспоминать один за другим все праздники Рождества, что были в её жизни. Поскольку Нике не так давно исполнилось шесть, то и праздников у неё насчитывалось шесть. Нынешний – не самый удачный, как полагала она сама – был седьмым. Легче всего оказалось припомнить прошлый и позапрошлый (то есть, шестой и пятый).

– Накануне мы наряжаем ёлку, – рассказывала девочка. – Вешаем на неё стеклянные шары, гирлянды и разные игрушки. Некоторые я делала сама, и мама мне помогала. А самое главное на ёлке – разноцветные фонарики. Потому что когда гасят свет и зажигают их… – Ника даже зажмурилась, вспомнив волшебную картину, – кажется, что ты в сказке, в самой настоящей, взаправдышной.

– А ещё что бывает на Рождество? – спросила Джойя. Ей очень хотелось как можно больше узнать про этот замечательный праздник.

– Ещё взрослые накрывают на стол, а мы – я и мои двоюродные братья – им помогаем. И столько всего вкусного бывает на рождественский обед: разные пироги, конфеты и мандарины, и жареная индейка. Моя мама так вкусно её готовит! – на этих словах Ника вдруг почувствовала, как она проголодалась.

– Жареная индейка!.. – ахнула лисичка и блаженно сощурила глазки.

Но Ника решила не говорить на тему еды, чтобы не расстраиваться понапрасну, и продолжала:

– Бывает, мы играем в разные игры, или поём песни. А потом… наступает время подарков. Это так здорово, когда тебя ждёт сюрприз! Вот на прошлое Рождество, например, мне подарили настоящую швейную машинку, только маленькую. А на позапрошлое – красивую куклу… и книжки.

– А на поза-позапрошлое?

– На поза-позапрошлое не помню, – сдалась девочка. – И на два Рождества ещё раньше – тоже не помню. Я тогда совсем маленькая была, и жили мы не здесь, а в городе.

– В городе… – повторила Джойя и сочувственно покачала головой, – бедняжка… Почему же вы жили в городе?

– Наверное, там было не так уж плохо, – задумчиво сказала Ника. – Мы там жили ещё… с папой.

– Куда же он делся? – удивилась Джойя.

И девочка отчего-то запнулась и замолчала. Потом сказала тихо:

– Он умер. Погиб. Мама мне рассказала. И мы приехали на лето к маминому брату, дяде Антону, и здесь остались.

Лисичка подняла глаза и Ника увидела, что они полны слёз.

– Значит, и у людей… тоже так бывает… – прошептала Джойя.

– Как?

– Что родители умирают и дети остаются одни… Я думала – только у нас… А люди живут долго.

– Выходит – не всегда, – по-взрослому вздохнула девочка.

Лисичка продолжала:

– Мой отец погиб ещё до моего рождения, его застрелили охотники, и я его никогда не видела. А мама – вскоре после… Но её я помню, совсем чуть-чуть. Она успела рассказать мне про старшего брата и я его нашла. И тогда у меня снова появилась семья: брат, его жена, и теперь уже – их дети. – Джойя счастливо улыбнулась.

Ласково поглаживая рыжую спинку своей спасительницы, Ника улыбнулась ей в ответ. Выходит, они с этой лисичкой – просто родственные души! Вспоминая её рассказ, девочка призналась:

– А я почти не помню папу… Но знаю его и никогда не забуду. Потому что у нас есть его фотография, у мамы в альбоме. – Ника тряхнула головой, прогоняя грустные мысли, и закончила: – И ещё я знаю, какой подарок я получила в своё первое Рождество! Енота Веню! Думаю, его подарил мне папа.

– Веню? – Джойя широко раскрыла глаза.

Девочка засмеялась:

– Ну да! Игрушечного, плюшевого. Но я его тоже очень люблю!

– Тебе не холодно? – вдруг спохватилась лисичка. – Мне кажется, ты немного дрожишь.

– Чуть-чуть со спины, – пожаловалась Ника, – где куртка подмокла.

Джойя стала оглядываться и принюхиваться. Потом шепнув девочке: «Потерпи чуточку, я сейчас…», унеслась в лес. Вернулась она действительно очень быстро, таща за собой крупного зайца. Тот упирался и верещал, считая, что настал его последний час. А лисичка встряхивала его и сердито говорила:

– Не дури! Говорю же – не собираюсь я тебя есть! Ты нам нужен только в качестве грелки. – Она повернула голову в сторону Ники: – Вот же глупое создание! Ничего не хочет слушать и никак с ним не договориться! Вот так и приходится… Держи его за уши. Да покрепче… Грейся!

Джойя плюхнула зайца Нике на колени, а сама пристроилась сзади, согревая ей спину. Заяц, отпущенный лисицей и попавший в ласковые Никины руки, уже совсем ничего не понимал. Он дёргал носиком и испуганно косился на девочку, но сидел тихо и молча. А больше от него ничего и не требовалось.

Пошёл снег. Большие снежинки медленно спускались вниз, и это было просто завораживающее зрелище. Нике захотелось спать и она закрыла глаза.

– Нет-нет! Только не спи! – испуганно воскликнула Джойя. – А вот… Я забыла спросить, чего бы ты хотела на это Рождество?

– Папу… – сонно проговорила девочка. Но тут же встряхнулась и очнулась. – Ой!.. Посмотри, как красиво! – показала она на падающие снежинки. – Мама мне говорила, что такой снег – волшебный, он приносит нам вести от наших близких… где бы они ни были. А в Рождество под снегом можно загадать желание. И оно обязательно сбудется.

Джойя хотела что-то ответить, но не успела. Из-за деревьев показались Сфидо и Веня. Лис уже был облачён в собачью шлейку и видно было, что в таком виде он чувствует себя довольно глупо. Тем более, что под шлейку на спине был подоткнут толстый клетчатый плед, который енот прихватил с сеновала. Увидев в ногах у девочки большого зайца, Сфидо оживился:

– Ого! У нас есть обед!..

– Вовсе нет! – отозвалась Джойя. – Косой хоть и глуповат, но честно исполнял роль грелки и я обещала его не трогать.

Ника тут же отпустила зайца, шепнув ему: «Беги скорее!» Понятно, что дважды ей повторять не пришлось. Лис с сожалением и обидой посмотрел тому вслед и, пока Веня прилаживал верёвку между шлейкой и нижними ветвями ёлки, тихонько бурчал себе под нос:

– И что же это делается в лесу… Пойманных зайцев выпускают – вот за просто так!.. А честных свободных лис запрягают!.. Как каких-то ездовых дворняг!.. И всё ради всяких непонятных высоких идей… Брр-р! – тут Сфидо всего передёрнуло и он отряхнулся, встопорщив шерсть.

Енот тем временем заботливо обмотал сидящую на ёлке девочку принесённым пледом и скомандовал:

– Давай! Побежали!

Когда они добрались до хутора, уже начинало смеркаться. Сфидо изрядно устал и тяжело дышал. Джойя и Веня тоже вымотались – они ведь помогали большому лису на самых трудных участках подъёма – одна тянула зубами за комель ёлки, а другой толкал сзади. Но главное дело было сделано: девочка доставлена домой.

Как только Сфидо освободили от окаянной шлейки, он тут же повернулся, чтобы уйти. На хуторе он чувствовал себя совсем не в своей тарелке.

– Пожалуйста, подожди! – воскликнула Ника, и лис приостановился, вопросительно глядя на неё. – Я уже приглашала и Джойю, и Веню, и хочу пригласить тебя. Пожалуйста, приходи сегодня ночью к нам на праздник! Мама наверняка приготовит что-нибудь вкусное.

Губы Сфидо презрительно скривились – он явно собирался ответить что-то язвительное, но потом передумал. Буркнул только:

– Не обещаю. Вряд ли… – и побежал своей дорогой.

– Спасибо тебе за помощь! – закричала Ника ему вслед. – С Рождество-ом!

Лисичка и енот тоже не задержались, Веня только помог девочке натянуть сухие носки. Всем нужен был отдых. Но друзья обещали заглянуть на хутор в эту праздничную ночь, чтобы посмотреть на наряженную ёлку.

Как только они ушли, Ника услышала вдали привычный звук. «Мама едет! – обрадовалась она. – С таинственным гостем». И правда, дверь вскоре открылась и вошла мать, вся обвешанная большими и маленькими пакетами и пакетиками. Она была одна.

– Давай, дочка, помогай!

– А где же?.. – начала Ника, но мама сразу ответила:

– Не приехал. На том поезде, о котором писал. – Тень грусти мелькнула в её глазах. Но она тут же прогнала набежавшую грустинку и сказала: – Ничего! Мы с тобой сейчас устроим самый задушевный праздник – ты да я, вдвоём. Я там ёлку привезла! Сейчас принесу из машины, наряжать будем…

– Нет, мама, вдвоём не получится, – серьёзно возразила Ника. – Я позвала к нам на праздник моих лучших друзей: и Веню, и Джойю, и… – девочка запнулась. – Ну, может и ещё кто-нибудь придёт. Кто захочет. Видишь ли, я сегодня тоже ходила за ёлкой… – и Ника поведала обо всех волнующих событиях сегодняшнего дня.

Мама не стала ахать и восклицать: «Какой ужас! Ты же могла погибнуть!» и всякое такое. Она внимательно выслушала дочку, потом притянула её к себе и крепко обняла.

– Так это же просто прекрасно, что у тебя есть такие друзья! – шепнула она. – Мне даже немножко завидно… Пойду поставлю в духовку большую индейку, чтобы всем хватило. А я-то думала – куда нам с тобой такую большую…

Но сначала мама принесла ёлку и установила её перед окном. Пришлось поставить всё же «городскую», потому что Никина, после использования её в качестве саней-волокуши, представляла собой довольно жалкое зрелище. Казалось, какой-то великан употребил её для подметания заснеженной лесной дороги, изрядно истрепав и поломав ветки. (Но мы-то знаем, что это всего лишь двое лис и енот доставляли домой одну маленькую девочку).

Итак, Ника наряжала ёлку, а мама накрывала на стол. Она столько всего привезла с собой из города, что хватило бы на десятерых. В духовке томилась обещанная индейка, и дух стоял такой, что сразу было понятно: Рождество на пороге. Но ещё до того, как оно успело переступить этот самый порог, его переступил некто другой.

Раздался шум мотора подъехавшей машины и Ника бросилась к окну, пытаясь рассмотреть в темноте, кто это к ним приехал в такой час. Неужели дядя Антон решил вернуться, чтобы встречать праздник дома?! Но нет, машина была чужая – это Ника сразу поняла. Через минуту раздался стук, дверь открылась и на пороге появился… человек. Ника сразу с ним поздоровалась. Странно, что мама молчит. Девочка перевела взгляд с матери на незнакомца, и застыла, вглядываясь в его лицо. Может ли такое быть?! Ошибки быть не могло!..

– Папа!..

Этот возглас вывел мать из оцепенения.

– Здравствуй, Эрик! Как ты нас нашёл? В такую темень, и дорога непростая… Я ездила сегодня в город тебя встречать, но…

– Самолёт опоздал, – смущённо улыбаясь, стал объяснять мужчина, – поэтому я не успел на поезд. Приехал следующим… Хорошо, что удалось взять машину напрокат.

Ника стояла и молча смотрела на… Эрика. Так вот, оказывается, кого мама называла «старым другом», а дядя Антон «гостем из прошлого»! Это же её папа! Это его фотография лежит у мамы в альбоме! Но папу звали – Эд… Эдик. Он сменил имя? Всего одну букву… Значит, мама сказала ей неправду: папа вовсе не умер тогда, а просто уехал от них! Начал новую жизнь под новым именем. Неужели и её мама – а она ведь самая лучшая! – тоже умеет обманывать?! Но зачем? Сказала бы правду – Ника бы поняла… и не обиделась. А теперь? Как она сможет кому-то верить!

– Ника, что с тобой? – откуда-то издалека донёсся до неё мамин голос. – Это папин брат, твой дядя Эрик.

Вот, значит, как они придумали! Брат! Но такого сходства просто не бывает! В душе начиналась буря, в голове – сумятица, и слёзы закипали в глазах.

– Это неправда! – выкрикнула девочка. – Вы обманываете меня! И ты, и… папа!

Ника бросилась к двери, пронеслась вихрем мимо неподвижно стоящего человека и побежала к сенному сараю. Там она пряталась всегда, когда была сильно обижена. Зарывалась в сено и давала волю слезам. Где никто не видел.

Мать девочки растерянно смотрела на приехавшего гостя. Она тоже была очень взволнована – по разным поводам. И у неё никогда ещё не было подобных разладов в дочерью.

– Ника думает, что ты её отец, – бессильно опустив руки, сказала она. – У нас есть его фотография. Я ей потом всё объясню, когда она успокоится. К тому же у неё был сегодня трудный день.

Эрик стоял и с ласковой улыбкой смотрел в глаза усталой женщины, которую он так давно не видел.

– Как непросто иногда быть братом-близнецом, – наконец, произнёс он тихо. – Ты прости меня, Мария, что я так долго…

– Нет, это ты прости, что не смогла дождаться последнего поезда, перебила та. – Ника была здесь одна, и я…

– Я не про то сейчас, – мягко остановил её старый друг, – а что раньше вас не нашёл и приехал только сейчас. Годы прошли, но я… очень хотел бы стать для Ники отцом. Чтобы вы были моей семьёй. Если тебе надо подумать…

– Не надо, – ответила Мария и всхлипнув, сделала шаг навстречу.

Эрик обнял её и легонько поцеловал в висок.

– Мы обо всём поговорим потом, – сказал он, – но если ты согласна, чтобы я стал отцом Ники – настоящим отцом – позволь мне сейчас поговорить с ней и самому разрешить эту ситуацию.

Никина мама кивнула.

– Она наверняка в сенном сарае. Как выйдешь – налево…

Ника лежала на спине и смотрела в тёмный потолок. По обыкновению, она зарылась в сено, только голова торчала наружу. Буря в голове немного улеглась, но мысли не стали радостнее. Всё-таки странное это Рождество: загадала под снегом совершенно невозможное желание – увидеть отца. И – о, чудо! – оно сбылось! Он приехал… и притворяется кем-то другим! «Лучше бы тогда вовсе не приезжал!» – горько подумала девочка.

Дверь сарая скрипнула и вошёл он – тот самый, о котором она думала.

– Ника! – тихонько позвал он.

Девочка не отозвалась и даже зажмурила глаза, чтобы не смотреть на него. Но видимо, она всё-таки сопела, потому что Эрик сразу отыскал её и улегшись рядом, стал ласково гладить по волосам.

– Здравствуй, дочь, – сказал он. – Я виноват перед тобой… что так долго не шёл. Что был чёрствым и вечно занятым в своём далёком-далеке. Но мама тебя не обманывала, поверь. Она ничего про меня не знала. И меня действительно зовут Эрик. Когда-нибудь и эта загадка разрешится. А сейчас я приехал, чтобы быть вместе с тобой и мамой, и уже не разлучаться. Ты сможешь простить меня и принять?

– Конечно, смогу… папа, – прошептала Ника, крепко прижимаясь к небритой щеке и щедро орошая её слезами и соплями.

– Тогда пойдём праздновать Рождество, – сказал Эрик, подхватывая дочку на руки. – Я ужасно проголодался, пока к вам добирался. С утра ничего не ел!

– И я! – подхватила Ника. – Я тоже – с утра…

Какое это было счастье – сидеть втроём в тёплом доме, за красиво накрытым столом, уплетать всё, что на нём стояло, щурясь на ёлочные фонарики и на огоньки свечей, которые мама зажгла и поставила на стол – для волшебства и уюта, и вдыхать аромат дымящейся индейки, до которой пока не дошли руки.

Когда все немного утолили первый голод, и решили слегка передохнуть от еды, начался волнующий момент обмена подарками. Ника получила от мамы прекрасные новые шахматы (а то у старых куда-то задевались две белых пешки и при игре их заменяли обычными пуговицами). А папа привёз ей лыжи с ботинками и новые зимние сапожки – подумать только, как он угадал, что его дочка сегодня утопит свои старые! Маме Ника подарила «шишарика» – человечка из шишек, которого та тут же повесила на ёлку, на самое видное место. И веточку рябины, так нелегко добытую – она давно красовалась в вазочке на кухонном столе. От папы мама получила очень красивое колечко с несколькими камушками – как ярко они вспыхивали временами, отражая огоньки свечей! Мама подарила папе смешную шапку (гномовский колпачок, по мнению дочки) и длинный шарф, который, (как сообщила отцу по-секрету Ника), она вязала почти целый год. Только у Ники не было подарка для папы – ведь она и предположить не могла, что он приедет! Так что девочка тут же решила исправить ситуацию и уселась рисовать картинку – как она едет верхом на ёлке на ездовом лисе – чтобы подарить папе на Рождество. Но закончить рисунок не успела. Послышалось царапанье в окно и над подоконником засветились знакомые глаза. С радостным криком «Они пришли!» Ника выскочила во двор, успев только накинуть куртку с капюшоном. Вслед за ней вышли и взрослые.

Мама давно привыкла, что её дочь дружит с лесными зверями и умеет разговаривать с ними. А для Эрика это было в новинку. Он с восхищением и гордостью смотрел на Нику, которая рассказывала друзьям – еноту и лисичке – свои удивительные новости.

– Значит, правда, что рождественский снег исполняет желания, – прошептала Джойя, потрясённо глядя на стоящего у дверей мужчину. – У тебя появился папа… Эх, жаль, я так ничего и не задумала.

– А что бы ты хотела? – спросила Ника.

Джойя задумалась, потом с досадой помотала головой.

– Ну просто ничего путного не приходит в голову, – пожаловалась она. – Разве что, чего-нибудь вкусненького… Но снег давно кончился, так что вряд ли…

Мама всплеснула руками:

– Мы же забыли про индейку! Пойдёмте скорее в дом!

Но лисичка в дом идти решительно отказалась – ей гораздо уютнее было во дворе.

– А елку с огоньками мне и отсюда отлично видно, – заверила она.

Веня проявил солидарность и остался вместе с Джойей. Так что мама отделила для своей семьи треть индейки (она действительно была огромная!), а остальное вынесла во двор – мохнатым друзьям своей дочери, которые сегодня так героически её спасали.

– А Сфидо… не придёт? – спросила Ника, обращаясь к Джойе.

– Думаю, для него это слишком – по своей воле идти к людям, – фыркнула та. – Но я могу отнести ему кусочек.

– Пожалуйста, сделай одолжение, – попросила Ника.

И лисичка пообещала.

Эрик в это время с интересом рассматривал Веню.

– Кого-то он мне напоминает, – пробормотал он себе под нос.

– Моего плюшевого енотика, которого ты подарил мне на первое Рождество, – засмеялась Ника. – Он и сейчас со мной.

– Откуда ты знаешь? – удивился Эрик, но посмотрел на Марию, тоже удивлённо вскинувшую брови, и замолчал. – Но я и правда подарил его, – как бы оправдываясь, сказал он. – Кажется, его звали Веней.

Мария минуту что-то соображала и вдруг улыбнулась и подняла сияющие глаза на своего друга.

– Точно. Как я могла забыть?..

А Ника воскликнула:

– Да что ты, мама! Ты же сама мне рассказывала, что енотика подарил папа! Какая ты сегодня рассеянная!

Она задрала голову и стала смотреть в тёмное небо, откуда снова стали падать редкие снежинки. «Наверное, кому-то опять понадобилась толика рождественского волшебства, – подумала Ника. – Мне-то больше ничего не надо – я такая счастливая! Пусть и у всех всё исполнится! Пусть поверят!..»

Про всех – сказать вам не берусь. Хотя и очень надеюсь, что так всё и случилось, по Никиному желанию. С уверенностью могу утверждать только про перемены в сознании одного мрачноватого лиса. Получив огромный кусок жареной индейки, оказавшийся перед ним прямо посреди заснеженного леса, он теперь не исключает, что чудеса возможны. Но только один раз в году – на Рождество.

Примечания

1

Подробнее обо всех этих событиях и героях я уже рассказывала в истории под названием «Честное лисье слово».

(обратно)

2

Эти события тоже описаны в истории «Честное лисье слово».

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***