И снова февраль [Юлия Сергеевна Новожилова] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Юлия Новожилова И снова февраль


Можно долго лежать.

Снова и снова не вставать с кровати, потому что уже нет сил. Нет сил на еду, уборку, домашку и даже на сон уже нет сил.

Нет сил ни на что нормальное, но есть на просмотр порно, холодный кофе и курение. Ведь это так романтично! Накручивать себя, хотеть трахаться, впадать в депрессию, запивая ее колой из пластмассовой бутылки, и вдыхать в себя пар одноразовых электронных сигарет. «Ты даже не можешь курить нормальные сигареты». Зато после таких пошлых вечеров, сворованных из книг Саган, наутро можно снова идти в школу и улыбаться, потому что голова после ударной дозы никотина и сахара не соображает. И это позволяет не углубляться и не оставлять повсюду частички своей души. Лишь позже приходит что-то правда страшное: голова болит, словно внутри нее миллионы птиц, которые не могут вырваться; от запаха сигарет начинает хотеться блевать, хотя нет, блевать тянет от самого себя. Потому что ты ненавидишь. Ненавидишь уродское отражение в зеркале. Смех. Отсутствие или наличие косметики. Цвет маникюра. Свою тупость. Отсутствие секса. Ты на одну секунду становишься на миллионы шагов ближе к бокалу цианистого калия или бритве, которой ровно сутки назад нечаянно порезала ногу и полчаса текла кровь.


Можно каждый день приходить.

Каждый день снимать куртку, шапку, шарф, ботинки. Потом проходить в комнату и с облегчением стягивать толстовку и джинсы. И, повернувшись к зеркалу, расстегивать голубой кружевной лифчик: алая полоса под грудью, две красные ленты, взлетающие к плечам. Да, вроде бы с этой адовой, но легкой конструкцией и грудь выше, и привычней вроде, и женственней (а когда он ещё под белой просвечивающей блузкой – так вообще потрясающе), но чертова краснеющая полоса, рассекающая твое тело пополам, убивает всю эту эстетику. Она жжёт, режет, словно прилипает к телу. И вот принимается решение больше не носить его.

Идти в школу в майке: свободно, чувственно и правдиво.

«Подтяни лямки! Ах, ты без ЭТОГО?! Надела быстро».

«Но мне больно и неудобно».

«Я не хочу ничего слышать: это выглядит развратно. Можно ходить БЕЗ ЭТОГО, если у тебя маленькая грудь, а не как твоя. Это некрасиво. И это с тобой на всю жизнь!»

И вот снова он – тонкий, голубой, изящный, но такой болезненный. И снова сползающие лямки, и снова тяжело дышать, и снова алая полоса под грудью. И снова нет чувства того, что ты свободна, красива и сексуальна. Зато общество, не способное принять, что кто-то может ходить так, как мечтает каждая женщина, довольно.


Можно сколько угодно говорить, что ты красива, что ты любишь себя.

Но, быстро проходя мимо зеркала, ты снова бросишь тот взгляд. Тот взгляд, полный какого-то безысходного разочарования. В себе.

Сначала это про внешность. Ты встаёшь, касаясь грудью и кончиком носа зеркала, и разглядываешь морщинки, заработанные вечной улыбкой, синяки под глазами от пяти часов сна, короткие невыразительные ресницы и кучу ещё обидных мелочей, которыми тебя наделила природа.

Через пару секунд в памяти один за другим мелькают портреты красивых подруг и знакомых, но твоя мысль упорно возвращается к слишком знакомому лицу в зеркале. И вот уже снова взгляд в собственных глазах напротив, в которых ты не то что бы тонешь, но в которых ты медленно умираешь. Ты вспоминаешь события: свое поведение, обидные слова, неловкую ложь, отвергнутую искренность… в твоей голове одни преданные идеалы сменяют другие, с каждым воспоминанием превращая тебя в худшую версию себя же.

И вот ты то ли плачешь, то ли смеёшься – ненавидишь.

Становишься ещё уродливее от боли – душевной или физической? И когда ты видишь в зеркале заплаканное опухшее лицо, на котором неестественно ярко выделяются кислотного цвета глаза, твоя ненависть к себе становится абсолютной – появляется тот предательский брошенный взгляд: на слишком чистые синеватые запястья, которые в твоей голове на секунду представляются измазанными кровью. А дальше… ничего… откуда-то находятся силы или слабость прийти в себя.


Можно до бесконечности строить из себя сильную-независимую.

Ту, которой на всех плевать; ту, которая не ставит ни во что чужие (да и свои тоже) чувства; ту, которая справится со всем сама. Она будет смеяться над своими и вашими проблемами, содрогаясь где-то внутри от своей показной бесчувственности.

«Пусть знают худшую меня»

И все равно бывает иногда очень больно. От глупого обмана, от раскрытой щемящей лжи, ведь это настолько невыносимо – узнавать от кого-то другого про ложь, а ночью молча сглатывать боль вместе со слезами.

Больно и оттого, что кто-то снова ушёл. Ушёл молча, в один момент перестав писать и отвечать: больше нет у неё забавных историй, рассказанных в голосовых в 4:30 утра. Или ушёл, попрощавшись, но не оглянувшись ни разу на неё, стоящую в расстегнутом пальто, без шапки, но с ангиной, (а раньше всегда просил застегнуть молнию и не мерзнуть). Или просто молча отдалился, и ваши души стали как два осколка одной разбившейся вазы