Феникс. Начало [Алёна Кулина] (fb2) читать онлайн

Алёна Кулина Феникс. Начало

Меня зовут Эли. Полное имя Элизабет. Мне 19 и я хочу вернуть прежнюю жизнь …

Глава I

– Тише, – прошептала брюнетка, приложив палец к губам, – они нас услышат. Весь гомон тут же исчез, и воцарилась мёртвая тишина, уже доводившая до жути. Девушка осторожно выглянула из-за бачка и моментально спряталась назад. – Двигаемся в обратном направлении. Тут нам не пройти незамеченными. Только осторожно!

Вся толпа начала потихоньку передвигаться назад, слушаясь наставления брюнетки. Но из-за неосторожности или же ещё по какой причине с грохотом свалился один из рекламных щитов. Девушка тут же вскочила и громко, уже не таясь, закричала: – Бежим!!! Все в укрытие!!

Толпа с визгами начала разбегаться в разные стороны. Брюнетка достала ружьё, которое она прятала для первой необходимости, и с мыслью «Пришло время» встала лицом к лицу со зверем. Он был в несколько раз выше девушки и это только на своих четырёх, страшно было подумать, что было бы, если он встал бы на задние. Чёрный и огромный пёс захлёбывался своей слюной, видя перед собой аппетитный перекус. Но, желая поиграться с едой, сильно не торопился насладиться пищей. Она осмотрелась вокруг и увидела, что почти все успели спрятаться, кроме Бедного Джима. Его разорвали. Похоже, рыжий, чёртов пёс поступился принципами, теряя такую крупную добычу. Девушка невольно обернулась к ожидающему погони псу, прокричала: – Съешь, если поймаешь! – и кинулась в сторону открытого люка.

В данном случае, канализационный люк был одним из лучших убежищ от этих тварей. К тому же эти люки уже люками назвать-то сложно было. Спустя год, после того, как всё это началось, они начали пересыхать, и всё что осталось в них на тот уже момент – это подземный ход. Она бежала из-за всех сил, но вторая псина, не наевшись досыта Бедным Джимом, прыгнула на метров 20 от бегущей Элизабет, и чуть не откусила той голову. Но девушка во время пригнулась и со словами: – Проголодалась? Тогда подавись! – нажала на курок. Псина с простреленной головой тут же чвякнулась на землю, перегородив путь чёрной. Тут уже игры закончились. Чёрная псина разозлилась не на шутку и теперь, поступаясь своими принципами, желала отведать свежего мяса, бегущего наутёк.

«Осталось совсем немного», – промелькнуло у девушки в голове. Она обернулась, но псины и след простыл. Однако останавливаться она не собиралась. Оставалось каких-то метров пять. Но проход к спасению перекрыл тот самый чёрный пёс. Эли с разгону упала на землю и проехала под ним. От этой псины стоял такой вонизм, что даже глаза заслезились. Но им уже было не привыкать, и похлеще доводилось вдыхать запахи. Пришлось даже как-то обмазаться протухшими яйцами, когда кто-то из них заметил, что так можно перебить свой запах и пройти незаметно возле этих псов. Странно, но это, правда, действовало. Но только до тех пор, пока яйца не закончились: всех

кур поели эти создания Ада. Пропавшие продукты, развалины от когда-то ещё нормальных зданий и разлагающиеся человеческие останки, разбросанные почти по всей местности – и это только малая часть того, что приходилось на жизнь этих несчастных людей.

Девушка, наконец-таки, достигла люка и быстро постаралась влезть в него. Но при попытке прикрыть люк пёс умудрился задеть одним из своих клыков руку девушки, на что получил пулю в пасть.

Она спрыгнула с лестницы на давно засохшую землю и, присев, начала обрабатывать рану. В городе давно позаканчивались все антибактериальные продукты, в том числе и спирт, поэтому в ход пошли даже алкогольные напитки. Водку тоже было найти практически невозможно, но у Эли она осталась после бойни на Охотном. В тот день погибло много людей, в том числе и её родители… Чтобы спасти свою дочь они спрятали её в подсобку ближайшего магазина, где Лиза и подобрала те самые две бутылки. Она сразу прихватила их к себе в рюкзачок, прекрасно понимая, что в будущем они обязательно пригодятся. С тех пор прошло уже пять лет… Одна бутылка ушла давно на раненых и осталась половина второй. Девушка достала со своего рюкзака палку, обмотанную различными кусочками тканей, и прикусила. Хоть рана была невелика, она была глубокой. После прожига бактерий, Эли достала иглу, которая хранилась в небольшом пузырьке, наполненном той же водкой, чтобы хоть как-то продезинфицировать иглу. Девушка очень не хотела этого делать, но что если это очень важно? Прикусив ещё сильнее деревяшку, она начала зашивать. Брюнетка не могла ни о чём думать, кроме как о боли. Она была настолько сильной, что девушка едва не теряла сознание. Но всё же ей как-то удалось остаться при чувствах, и, покончив с этой ужасной пыткой, с лёгкостью выдохнула. Её глаза покраснели от слёз, катившихся по бледному лицу всю «операцию». На деревяшке остались даже следы, не смотря на то, что на ней было намотано всякого тряпья около 5 см. Лиза спрятала всё назад в сумочку и, ухватилась за лестницу, чтобы не упасть… Всё казалось каким-то размытым и танцевало, но вскоре всё прекратилось. Девушка постаралась взглянуть на местность, но люк под тяжестью чёрной псины не поддавался никаким усилиям Элизабет. Спустившись назад, она осмотрелась кругом: нет даже ни одной мыши, всё что есть – два туннеля.

«И куда идти»? – мысленно задалась вопросом Эли. Но после минутного раздумья она вспомнила, что говорил ей дядя Коля: – На Кузнецкой в люке справа есть выход на вышку. О нём никто не знал до этого времени. Запомни это. Думаю, это может тебе пригодиться.

– То, что мне надо, – с улыбкой произнесла Лиза и повернула на право. В туннеле было очень темно, хоть глаз выколи. Ногой она случайно нащупала какую-то небольшую деревяшку. «Как кстати», – подумала девушка и намотала на найденный клад свою фиолетовую кофточку, а затем подожгла. От света новоиспечённого факела всё стало как-то мило глазу, и Эли отправилась дальше. Где-то через полчаса, сказать точно не удастся, т.к. последние работающие часы были у того самого Бедного Джима, Эли нашла ещё одну лестницу. На этой «остановке» было не так светло, как на первой, но всё же факел уже не имел никакой потребности. Эли затушила недолго горящее бревно, впихнула рюкзак (на случай, если понадобится, как и другая древесинка) и полезла наверх, прислушиваясь. По ту сторону было тихо, что не вызывало никакого страха – ведь эта вышка заброшена уже лет десять, а о ходе, на данный момент, знала только она. Открывая крышку люка, ей послышался какой-то шорох позади, но обернувшись, она никого не увидела.

«Надеюсь, всё-таки, здесь мыши», – скептически пробежала мысль в голове, и Эли забралась наверх. Вышка, по крайней мере, то, что видела девушка, оправдывала свои десять лет одиночества: всё помещение было в пыли, везде паутина и где-то даже ещё бегали мыши. Пыльно было настолько, что казалось, пыль была и на пауках. Окна были забиты дощечками, но через небольшую щель ещё как-то можно было увидеть, что происходило снаружи. Положив рюкзак на ближайший столик, который стоял почти возле окна, Эли постаралась оторвать одну из дощечек, чтобы иметь больше кругозор, нежели в пару сантиметров. Дощечка сразу поддалась рукам девушки, особой силы прикладывать и не пришлось. Казалось, будто она просто рассыпалась в руках, уж настолько та отсырела за такой период забытости. Эли осторожно взглянула в открывшийся проём и подошла немного ближе, взяв на заметку, что сейчас опасаться не кого. «Ну, да, я же сейчас приблизительно где-то на восьмом этаже, а эти твари летать не умеют. И это до жути радует!» – размышляла девушка про себя. Внутри неё всё понимало, что сейчас она в безопасности и что трястись от каждого шороха не имело смысла, но всё же ей было не по себе: то ли из-за того, что она была здесь, а все остальные там, внизу, то ли она винила себя из-за смерти Бедного Джима. Ей было сложно понять всё это… до сих пор. Вся это каша начала происходить ровно пять лет назад. Тогда Эли было всего-навсего четырнадцать лет, и она была беззаботным ребёнком, но всё резко поменялось в одно мгновение. Всё приобрело катастрофически другой ракурс. В один миг небольшой городок, пропитанный радостью, дружелюбием и добротой, был окутан пеленой Ада. Напоминало попугая в клетке: пока он видит и купается в солнечных лучах – он игривый и крикливый, но стоит накрыть его клетку – он сразу же засыпает. Так было и здесь…

«Теперь мы уже не те, что были раньше…», – начала писать слегка трясущейся от боли рукой в своём дневнике Лиза. Но, не смотря на боль и пляшущую ручку по листу бумаги, почерк был весьма красив.

«Если раньше мои мама и папа говорили мне, что монстров не существует и всё это просто выдумки, то теперь перед нами сняли завесу. Мы – пища для этих тварей и выживать с каждым днём становится всё сложнее. Эти псы поели всю скотину, которая была на ближайших фермах, от магазинов остались осколки (утоляя свою жажду они даже разрушили супермаркеты). Все наши припасы подходят к концу. Осталось всего несколько пачек разных круп и уже давно зацветший хлеб. В живых осталось тоже не много. Сегодня ко всему погиб и Бедный Джим. Всё это время он сражался, как настоящий воин и старался найти пищу, чтобы прокормить таких, как мы. Маленькая Тома сегодня спрашивала у меня: «Почему мы должны сражаться? Почему они так не оставят нас?». Мне стало очень жаль девчушку. Ей всего девять, а она в эти года увидела такое, что и врагу не пожелаешь: на её глазах эти твари разорвали родителей. Мы не успели их спасти, но … мы спасли её. Эта девчушка теперь сирота. Нет того кому бы она могла поплакаться… Я её очень люблю, но она мне пока не доверяет до конца. Она боится.. боится, что если поверит, то потеряет меня, как своих родителей … Я обещала Томе, что скоро всё закончится и мы снова будем кушать всякие пряности, гулять по парку, жить… Жить, как все, а не как тараканы, которые бояться вылезти наружу потому, как их прихлопнут. С тех самых пор, как мы нашли её, я ни разу не видела улыбку на её лице. Да, ситуация не самая подходящая, но всё же… Женя пытается отвлечь детей, развеселить их. Ему это удаётся: Вика, Дима, Том и другие хоть редко, но улыбаются на шутки Жени, но только не Томочка. Правда, вчера я нашла у себя в кармане одну конфету и тайком дала ей. Не хотелось дразнить других детей, т.к. у меня больше не было… Тогда я впервые и увидела эту наивную, но вполне уже взрослую улыбку. Она так смотрела на эту конфету! Глаза сияли и радовались, но потом по ним пробежали слёзки … она сказала мне спасибо и поцеловала. Никогда не забуду! Как хочется всё быстрее прекратить. Я не могу больше этого терпеть: каждый день кто-то погибает и погибает на глазах у детей. Их детские годы сломаны. Они закрылись от всех и не подпускают близко к себе, выставляя колючки. Тома иногда даже меня видеть не хочет. Мне кажется, что она хочет подойти ко мне и поделиться всем тем камнем, который давит её детскую, невинную душу, но опять же… боится. Надеюсь, что вскоре, она поймёт, что мне можно доверять и что я не дам её в обиду…»

Эли оторвалась от записи и перевела взгляд к окну, услышав за ним какую-то возню. Перед ней предстала ужасная картина: штук десять этих кошмарных псов, которые дрались между собой за двух убитых Лизой. И не просто дрались, это была зверская битва насмерть.       Что было не самым хорошим знаком. «Если они пожирают один одного, то вскоре могут найти наше убежище, если вдруг их чувства из-за голода обостряться ещё больше», – с ужасом рассуждала Элизабет. Девушка схватила рацию, которая была у неё в кармане, и постаралась наладить связь. Через некоторое время ей это удалось.

– Лиза, ты где? С тобой всё в порядке? – рация давала сильные сбои, и это было хорошо слышно по голосу, который постоянно перебивался шумами и всё время прерывался. Похоже, пора было менять батарейки, но где их достать?

– Да. Я скоро буду. Сейчас не могу прийти. Проход загражден псами. Нам надо будет срочно менять убежище. Они скоро найдут его. Надо искать убежище повыше.

– Хорошо. Но почему? Люди только привыкли и более-менее пришли в себя после очередной смены обстановки.

– Эти твари готовы горло друг другу перегрызть, чтобы сожрать тех псов, которых я пришила. Это не лучшая новость.

– Почему не лучшая? Если они поперегрызают друг дружке горло, то этот Ад, наконец-то, закончится.

– Когда они хотят насытиться мясом, а его нет, их чувства обостряются, и они становятся куда хитрее и опаснее. А наше убежище находить не вдалеке от Кузнецкой.

– Лиза, это Гриша. Мы ждём тебя. Как придёшь тогда и поговорим. А пока я не вижу смысла менять убежище.

Рация заглохла. Настала снова тишина. Эли не понимала их упрямства, особенно, этого Гришу. После того, как началась вся эта дребедень, он взял на себя вершинство… возомнил себя каким-то командиром. «Но какой с него, чёрт побери, командир? Если ему плевать на мнения окружающих, и он найдёт любую причину, чтобы не рисковать своей задницей… пока этой заднице не станет горячо, он не сдвинется с места, – рассуждая, раскладывала по полочкам она все моменты, вспоминая погибших людей по его вине, – и самое смешное, что народ всё равно ему верит!». Эли села за стол, и покрутив в руках ручку, дописала:

«Эти псы приблизительно в высоту – первый этаж дома. Если встанет – будет с двухэтажный дом. В длину метров пять и прыгает на все двадцать. Чтобы пожрать – готовы съесть одного своего. Кристи говорила, что это оборотни… но почему они тогда не перевоплощаются в свой истинный облик? Так было бы легче с ними войти в контакт. Чушь какая-то … но во что сейчас только не поверишь».

Элизабет отложила дневник с ручкой в сторону и присела на высокий табурет, чтобы можно было наблюдать за «цирком». Рука всё ещё болела, но уже не так сильно. Её мучили догадки, что сегодняшнее представление – это всего лишь задумка какого-то плана и эти псы – лишь начало.

Она начала углубляться в воспоминания. Эли вспомнила, что дядя Коля как-то проронил пару словечек о книгах про всяких мистических существ, и там что-то было об этих псах.

– Она по любому должна быть где-то здесь, – с надеждой сказала Эли и принялась за поиски. Хоть об этом месте никто и не знал, но хлама тут было всякого навалом. Поэтому об идее найти быстро нужную книгу, можно было позабыть. Просматривая четвёртый ящик, Эли нашла только какие-то кусочки порванных газет, старые башмаки, в которых очень удобно ходить на охоту «или дать дёру», – с лёгкой ноткой смеха подбадривала она себя, – а также давно забытый перстень (семейная реликвия у Колтаковых…но теперь эта реликвию уже семейной назвать было очень сложно. Дядя Коля был последним в их роде и тот погиб полгода назад), какие-то порванные мужские рубахи, верёвка и какой-то небольшой листочек. Именно эта небольшая вещица привлекла к себе всё внимание девушки. Она узнала этот листок. Николай всё время с ним ходил и часто его терял.

«Но почему он здесь? Он ведь сказал, что потерял его…». Девушка покрутила в руках листок, но ничего не нашла: ни какой зацепки, ни одного словечка или символа, пока на него не упал один маленький лучик солнца, выглядывающий с прорванной крыши. Тогда на листке едва вырисовалось небольшое слово «ubi» и начало следующего слова на «s». Девушка сразу догадалась, что ей нужен солнечный свет. Она подошла ближе к окну, за которым до сих пор дрались псы и, пытаясь подстроить лист под правильный угол, заметила, что погибших псов уже трое, а сама битва продолжается с ещё большей агрессивностью. Наконец, на листке появилось и продолжение, которое гласило: «Ubi sol oritur, semper vitae»¹. Элизабет немного растерялась, но прочитав ещё раз содержимое листка, моментально поняла его значение и направилась по ступенькам вверх, к крыше. Ступенек оказалась намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. И это, если не считать, что часть из них давно прогнила и обваливалась при лёгком дуновении ветерка. Крыша напоминала математический конус и была на половину разрушена. В некоторых местах даже вили гнёзда птицы и при виде незваной гостьи, моментально разлетались, оставляя свои дома на попечение Эли. Девушка осторожно пробралась к небольшому окошку в крыше, откуда был виден восход солнца, и провела рукой по раме. Её догадки были оправданы и, именно, там за рамой она нашла другой листок. Этот листок был намного меньше в размерах и тоже был пуст, как могло показаться неопытным взглядом. Только свет не помогал, лист каким был, таким и оставался. Эли понимала, что тут тоже скрыта какая-то информация, но понять, что нужно она не могла. Вместо этого у неё крутились в голове предметы, которыми часто пользовался дядя Коля и, на шестом, она, наконец, поняла, что это мог быть только спирт. «Чёрт! И что теперь? Ну, дядя Коля, даже после смерти вы не перестаёте всё скрывать!» На её лице промелькнуло разочарование, весь скептицизм пропал, как и солнце, которое успело уже скрыться за горизонт. В башне стало темно и что-либо разглядеть уже, без огня, было невозможно. Девушка достала новый коробок спичек, который она нашла на столе у окна, и одну свечу, которая была найдена так же там. Маленький огонёк раздал свой свет по всему помещению и сделал его ещё более загадочным. Эли поставила свечу в пол-литровую банку, из-под давно съеденного варенья, и облокотилась на холодную, как камень, стену. Ей было грустно от того, что она не может прочесть вторую запись, которая была у неё в руках, и ещё грустнее становилось от того, что она прекрасно понимала, что эти «шажки» ведут к какому-то очень важному тайнику. «Там, по любому, есть то, что нам нужно», – огорчённо подумала Эли и опустила взгляд на листок, лежащий рядом с пылающей свечой. Свет огня, падающий на листок, изображал что-то на нём. Эли сразу приободрилась и навела листок на огонь. Теперь девушка могла с лёгкостью прочесть и это письмо, но последнее слово было размазанным. «Semper detur deperditi. Forte cadat …» – как вихрь крутилось в голове.

– Что это может быть? – задалась Эли вопросом, внимательно вглядываясь в нечёткость. Она никогда не слышала ничего подобного, и поэтому сложно было верно предсказать последнее слово.

– «То, что потеряно всегда можно найти. Стоит упасть и…», – если бы не было второй части, то можно было быть уверенной, что это что-то можно найти перед носом, но для этого падать не надо, – рассуждала вслух девушка, наворачивая уже десятый круг, – так, что можно сделать после того как упал? Обтрусить, привстать, взглянуть… нет, нет. Это всё не то. Должна быть подсказка. Что-то что даст указание к следующему шагу. Может осмотреться? Оглянуться?

Она мысленно представила этот ключик на латинском: «Semper detur deperditi. Forte cadat et vide»² и с широкой улыбкой на лице прыгнула на канат, опущенный на самый низ вышки. Как оказалось, спуститься можно было гораздо быстрее, чем подняться по ста с лишним ступеням. А ещё, что поразило девушку, т.к. это то, что напротив каната находилось большое и длинное окно, достигающее почти земли вышки, которого до этого она не видела. «Странно. Думаю, я бы заметила», – подумала она, вглядываясь в окно. На улице была жуткая тьма, но образы псов всё же можно было разглядеть, особенно их светящиеся красным в темноте глаза. «И кошмаров не надо, когда живёшь так», – промелькнуло у неё в голове, хотя эти кошмары не оставляли её и во сне. Девушка не могла нормально спать, просыпаясь из-за мучающей её боли в области горла. Каждый раз один и тот же сон: непонятный образ пытается её задушить, используя какие-то необычные методы… магические что ли. Эли понимала, что это сон, но всё же иногда это её настораживало, особенно в тот раз, когда на её шее остался чей-то след руки. Удачно поспать ей удаётся всего часа три, а затем начинается этот кошмар. Сегодня ночью она не собиралась спать, желая потратить время в нужном направлении. Но подходя ближе ко второй отгадке, на неё с большей силой навеивал сон. Она пыталась бороться с ним и, поэтому, как только спустилась, обмыла своё лицо дождливой водой, которую ей повезло собрать на прошлой неделе. Вода была до сих пор холодная и моментально приводила в чувства: сон сняло, как рукой. Эли осмотрелась вокруг себя и увидела интересную вещицу: маленькую статуэточку без одной руки. Причём статуэтка была цела. «До чего странная задумка», – промчалось в голове у девушки, осматривая заинтересовавшую её вещицу. На основе, откуда брала своё начало однорукая девушка, была надпись «instant win»³, которая ещё больше заинтриговала девушку. Она решила взять её в руки и осмотреть получше, но это, как оказалось, был рычаг. Опустив его, Эли увидела потайной ход, где раньше был шкаф со всяким хламом. Не желая терять времени, она направилась туда с мыслью: «Ну, дядя. Вы, как всегда недооцениваете меня».

Перед ней открывался вид на огромную и светлую комнату с множеством разных книг. В отличие от другой комнаты она была просторная и оснащена электричеством. Как только она зашла, раздался какой-то щелчок и включился свет. Это было что-то, что очень напоминало школьную библиотеку, которую она так давно не видела. После смерти родителей она больше не ходила в школу. Всему, что она знает, её учил дядя Коля. Это был её единственный и выживший, на тот момент, родственник. Он был братом её мамы и очень любил свою племянницу. Эли после смерти родителей от всего отказывалась, не хотела никого видеть и то и дело, что постоянно плакала. Только родной дядя смог понять девочку и помочь ей. Он учил её многому и кроме школьных предметов обучал также латыни, владению оружием и вниманию. Если бы не он, то девчушка могла бы погибнуть ещё в пятнадцать, когда по не ловкости упала с дерева и вывернула ногу. Бежать куда-то она была не в состоянии, а псы уже практически дышали ей в лицо. Тогда она впервые использовала навык стрельбы из оружия. Псов было немного, поэтому отстреляться удалось быстро, а затем показался и дядя, прибежавший на услышанные выстрелы. Эли была очень расстроена, когда узнала о его гибели. Казалось, словно она потеряла родителей заново. Но всё же она смогла побороть в себе ту маленькую и плачущую Лизу, и собраться с силами.

Глаза разбегались в разные стороны: от одной полки к другой, от одной книги к другой. Каждая книга была уникальна по-своему: золотой или необычный переплёт с разными вышивками, мягкая, как пух или твёрдая, как древесина, обложка, толстая, где страниц от 1000, или тонкая книга, старые, уже давно пожелтевшие листы или совсем новенькие, от которых ещё остался запах печати. Но внимание Эли привлекла самая обычная, сильно затёсанная и давно позабытая книга, лежавшая под светильником. Девушка достала её и попыталась рассмотреть, но толстый слой пыли не давал даже прочесть название, на что она сдула её. Пыль быстро разлетелась и усела на пол. Книга оказалась не такой простой, как показалось сначала. Надпись была выведена из чистого золота на натуральной крокодильей коже, перекрашенной зачем-то в серый.

«И всё это для книги с таким нудным название?» – девушка явно огорчилась из-за неоправданных надежд, но ради любопытства решила заглянуть и на её содержание. Внутри книга ни чем особым не выделялась, была, как и все остальные обычные книги, но вот про что она – найдёшь не в каждой. Пролистав всю книгу, Эли принялась за оглавление и, отыскав, пункт «Оборотни», начала искать нужную страницу.

– Вот, блин! – огорчённо произнесла Лиза, увидев, что нужная ей страница вырвана и с разочарованным взглядом отложила ненужную книгу в сторону. Немного поколебавшись, она решила осмотреть и другие источники знаний. Но, к сожалению, ни в одной из них не было ничего про оборотней или о похожих псах. В огорчении девушка присела за стол, сделала печальный вздох, и уткнулась лицом в сложенные на столе руки. Понемногу её начал одолевать сон и, если бы не шорох, доносящийся откуда-то из кладовой, может быть, и удалось вздремнуть. Эли достала нож из ножен, которые когда-то сделала сама, и тихо кралась в направлении источника звука. Её шагов было не слышно, но чем она подходила ближе, тем быстрее затихал шорох. Она осмотрелась кругом перед тем, как отдёрнуть занавесу, разделяющую её и того, кто был за ней. За ширмой никого не оказалось, кроме маленького и до жути симпатичного щенка. Эли спрятала нож назад и подхватила жителя коморки, похоже, видящего человека впервые.

– Ути, лапочка! – с милой улыбкой прощебетала Лиза, гладя короткошёрстную псинку. – И как ты сюда попал? Где твои родители, семья?

Не отпуская милашку, обнюхивающего гостя, она осмотрела кладовку, но никого больше не нашла. Он был один, что привело её на мысль: «Наверное, его семью съели те псы, а он успел спрятаться. Но как он сюда попал»? С новым дружком Эли пошла в библиотеку, где достала из своего рюкзака, что-то похожее на небольшой кусочек колбасы и отдала её Джоржику. Щенок, впервые увидев такое лакомство, поначалу долго его изучал, а затем разделался в считанные секунды. Пока Джоржик пытался собрать все крошки, Эли пошла назад в кладовую. Ей показалось, что она увидела что-то съестное. Счастью девушки не было предела, когда это «показалось» было оправдано: вся коморка была напичкана продуктами, а в углу даже стоял холодильник! Эли очень давно не видела такой запас еды и поэтому первое, что ей пришло в голову, было: «Вот бы наши были здесь!». Но мысль сразу улетучилась из-за того, что она обещала своему дяди не раскрывать секретов. Поэтому она схватила большую сумку, повешенную на крючочек возле занавески, и начала всё вкладывать туда. Кроме обычной еды там можно было найти даже немного сладостей, которые она сразу положила себе в карман, чтобы потом раздать детям и Томочке. В небольшом затрёпанном холодильничке были припасы питьевой воды, а на нём, не поверите, стоял спирт:

«И почему я раньше сюда не заглядывала? Всё это время после смерти дяди мы бы могли нормально питаться…». Наконец, к Эли присоединился и щенок. Он нашёл на полочке небольшой детский мячик и начал с ним играть.

Когда Эли вышла в библиотеку, то увидела, как первые лучи солнца небрежно касались разрушенных домов на окраине. Схватив, две сумки: одну на плечи, вторую в руки, позвала с собой и щенка. Тот с разбегу запрыгнул ей на руки и ждал новых приключений. Как только Лиза вышла в обычную, полуразрушенную и тусклую, на фоне предыдущей комнаты, вышку, проход автоматически закрылся. И получив одобрительный рык на только что заданный вопрос: «Ну, что Джоржик готов?», отправилась к выходу, изначально подойдя к окнам. На улице уже было довольно светло и немного свежо, но оборотней, как называла их Кристи, не было видно. Эли не рискнула выйти на улицу, осознавая, что это может быть ловушкой, и решила вернуться, как пришла. Однако она не знала подземной дороги в их убежище, а блуждать не очень-то и хотелось. Поэтому, как бы ей не хотелось, выходить надо было как-то.

Вернувшись к началу, где вчера ещё зашивала себе левую руку, она решила посмотреть, куда ведёт левый туннель, но, к сожалению, там оказался обрыв и, скрипя зубами, отправилась назад. Щенок изредка ёрзал, и иногда Эли даже забывала о нём, пока тот не издавал какой-то странный звук, немного напоминающий лай. Тогда она с улыбкой смотрела на милый с доверяющими глазёнами комочек и чесала его за ушком.Засунув его в рюкзак, девушка оставила небольшой проём для любопытной мордашки. На всякий случай Эли достала пистолет и со словами: «Вперёд!», выбралась из тайника. Яркий свет ослепил девушку, но вскоре глаза свыклись и перестали щуриться. Псов нигде не было видно и трудно было сказать, что ещё недавно они были здесь. Странное чувство преследования до сих пор не покидало девушку, и поэтому Лиза прибавила скорость.

Глава II

Через пару минут Эли открывала дверь в их убежище, осторожно убирая из-под двери нить, прицепленную к гранате. Всё это было ради того, чтобы защититься от этих незваных псов. Если кто-то постарался бы проникнуть в здание, заранее не сняв рычажок с кольца, все здание рвануло бы. Остался бы только небольшой подвальчик, в котором собственно они все и были. Вы спросите, а, что если погибнет невинный человек? Кто плохо заметал следы или не мог покинуть свой дом по каким-то обстоятельствам – давно погиб. Оставшиеся жители города – все были в убежище и знали друг друга в лицо. Новых людей не было давно, то ли они знали, что здесь творилось, то ли все давно погибли, и эти выжившие – последние в своём роде. Почти с самого начала этой заварушки, город был полностью обесточен: ни связи, ни света (хотя в некоторых местах удавалось его починить), ни газет… Словом, ничего, что позволяло контактировать и поддерживать народ в курсе. Остались только две потрёпанные рации: одна – у Эли, а вторая – у остальных выживших. Эли больше предпочитала рисковать, нежели отсиживаться в клетке, но иногда по приказу Гриши приходилось оставаться за главную. Как только она вошла, увидела давно ждущих её Гришу и

Либи. Только первыми вопросами были не те, которые обычно нам задают наши родители, когда мы пропадаем неизвестно где:

– Что в мешках? – с недоверием и немалым любопытством поинтересовался Григорий, протягивая руку. Эли, сняв с плеча, только что освободившейся рукой, второй мешок, спокойным голосом ответила:

– Еда, – в ответ не послышалось ничего, кроме ворчливого сопения и угрюмой рожицы Гриши. И как только руки девушки были полностью свободны, а на спине до сих пор висел её рюкзачок с Джоржиком, который судя по всему спрятался, она открыла двери.

– Ты куда? – с опаской поинтересовалась Либи, сделав шаг вперёд.

– Я хочу похоронить Бедного Джима, как следует. По крайней мере, то, что от него осталось.

– Осторожней там, – едва прощебетала полу-африканочка, подавая рядом стоящую лопату. Эли улыбнулась своей искренней и неотразимой улыбкой и вышла, оставляя за собой чувство уверенности и мужества, которого так не хватало тогда многим.

Элизабет спокойно добралась до того самого места, где когда-то был ещё живой Джим и начала капать. То ли время летело быстро, то ли Эли много размышляла или и то, и то сразу, как яма была уже выкопана, и останки Бедного погружались на дно – такое пугающее и истязающее своей духотой и одиночеством. Рядом от только что закопанной могилы девушка нашла карманные часы, которые ещё к её удивлению работали. Вы, наверное, слышали про то, что после смерти человека часы останавливаются вместе с ним. Учёные говорят, что часы, которые мы носим, сливаются с нашим сердечным импульсом и во время смерти хозяина умирают и они. Есть и другая точка зрения: когда душа человека покидает этот мир, то время для них останавливается, что и приводит к остановке работы часов. Поэтому Лиза и была немного удивлена, найдя хорошо функционирующие часы. Если бы, не резко очнувшийся пёсик на спине у Эли, рычавший со всей силы, она бы и дальше рассматривала часы и поминала хорошим словом Бедного Джима.

На самом же деле, Бедный Джим не был бедным. Бедный – это что-то в своём роде прозвища. Его прозвали так из-за обречённой любви к Ольге Никифоровне, которая пропала ещё до всей этой войны. Всё это время он любил её, и каждый раз вспоминал, выпивая рюмку другую дорогого коньяка из его собственной подсобки. Как было сказано выше – он не был бедным и ни разу не жаловался на отсутствие денег. Наоборот, все свои деньги он жертвовал в приют «Солнышко», находящееся на окраине города и часто приезжал к её дяде с каким-нибудь сувениром. В общем, человеком он был очень добрым, милосердным и многоуважаемым. Все к нему относились, как к мэру, хоть был им и Арсений Иванович, который приходился Бедному хорошим другом. Стоит отметить и тот факт, что Джим считался отцом их небольшого городка. Говорили, что он был одним из первых жителей и хорошо знал основателя в лицо, хоть тогда был ещё ребёнком. Однако его настоящей фамилии не знал никто, даже Элизабет, потому как те, кто знали – давно покоились под мирным небом в соседском городке. На что первая мысль так и просилась: «Если уж чертовщина и началась, то неизбежное появление зомби им не грозит», что как-то Эли проговорила вслух при нескольких взрослых, начитавшись книг дяди. Она это очень хорошо помнила и помнила, как дядя стал весь багровый, а вокруг все смеялись, среди них был и покойный Бедный Джим. Тогда-то он и сказал, будто предчувствуя свою скорую кончину, что если он погибнет, то пусть похоронят его на том месте, где он в последний раз увидит пейзажи нашего необычайно милого городка, и вдохнёт наполненный ароматами цветов и жизни воздух, манящий пожить и подышать им ещё.

Вытирая, медленно катившуюся слезу, не резким движением Эли достала пистолет и, развернувшись, нажала на курок, в приближающуюся к ней псину. Эта тварь была только ранена и, похрамывая, продолжала идти на добычу. На выстрел прибежали и другие, заманив девушку в ловушку, из которой не было выхода. Через мгновение эта ловушка начала смыкаться и сужаться, словно с каждой секундой её что-то стягивало. Казалось, что всё кончено и можно копать себе могилу рядом с Бедным Джимом, но внимательность и быстрое соображение – не раз спасали Лизу из таких передряг. В отчаянии, она подняла свой взгляд, чтоб взглянуть на чистое со слегка завитыми облаками на концах небо, и заметила небольшой огрызок от штока, ранее держащего рекламную вывеску кафе Либи.

«А это может послужить хорошим турником», – умело рассуждала девушка, внимательно осматривая окружность. В это самое время к ней приближался большой, крупнее остальных, чёрный пёс с белыми, словно седыми, волосинками. По всей видимости, это был кто-то очень важный среди этих тварей, потому как остальные не двигались и, тяжело дыша, буравили преданным, но в то же время до жути голодным взглядом, землю вслед за Королём. «Ну, что ж, была – не была!» – с лёгкой ноткой уверенности промелькнуло у Эли. И она продолжала стоять, как приросшая к остаткам асфальта, ждала, придерживаясь своего плана. Король прибавил шагу, роняя вонючие и вязкие слюни, при виде загнанной в угол еды. Псы вокруг не шевелились, только порой сужали круг, но на девушку не нападали, хоть и очень хотели, судя по их отвисшим челюстям. Подпустив его ещё чуть ближе к себе, Эли мысленно перекрестившись, побежала к нему на встречу. Из хищного круга этой странной повадки явно никто не понял, но ради любопытства и скорейшего утоления жажды, их Король ускорился. Буквально через мгновение Эли, отпрыгнув от ужасной морды, висела на «турнике» и, со счастливыми глазами, прокричала:

– Ну что, съели? – Элизабет уже взобралась на крышу, куда и планировала, а псы всё, как обманутые акулы, кружили возле кафе. От этой крыши толку было мало, убежище то не в кафе, но спастись, как оказалось, можно было. Хотя, если учитывать, на сколько метров в длину прыгают эти монстры, то они с лёгкостью могли запрыгнуть и туда – кафе-то было невысоким. Но отбросив эти ужасающие мысли в сторону, Эли начала искать что-то, что помогло бы ей перебраться на другую крышу. Обыскав каждый сантиметр под собой, она нашла длинные и тонкие палки, которые ей как раз таки могли помочь. Став на край крыши, она с жалобными глазами посмотрела вниз, где её уже поджидали голодные твари, и, выдохнув, прыгнула. Палка оказалась ничуть не хуже шеста, и через мгновение Эли была уже на другой крыше. Псы, похоже, не поняли, что произошло, т.к. у второго здания их не уже было. И так ещё четыре крыши по востоку и Эли взобралась на ту самую, которая так была ей нужна. Осмотревшись, нет ли этих псов поблизости, Лиза спустилась в самое дно когда-то бывшего дома мэрии. Тут-то они и доживали последние пару недель…

На входе её встретил Гриша с очередными расспросами, но девушка не пожелала ему отвечать, т.к. не видела в этом смысла. Уединившись у себя на небольшой раскладушке, и задёрнув занавесу, Эли достала дневник и увидела щенка, который давно спал. Отыскав единственную пишущую ручку, она начала с того, что так терзало её душу:

«Только что чуть не погибла. Та царапина, про которую я уже забыла, по сравнению с этим – цветочки. Они меня заманили. Т.е. они очень умны и, скорее всего, рассудительны, но почему тогда они не запрыгнули за мной на крышу кафе? Здесь что-то не так…».

Эли не закончила свои мысли, увидев пробудившегося Джоржика. Она взяла его на руки, не доставая с рюкзака, и направилась к Томе.

Девочка сидела на небольшом порванном матрасе и смотрела на божью коровку, ползающую то по одной руке, то по другой. На её лице промелькнула едва заметная улыбка, как только она увидела, приближающуюся к ней Элизабет. И это девушку очень обрадовало.

– Ну, как ты тут? – поинтересовалась Эли, присев возле девочки.

– Хорошо, – в голосе Тамары слышалась нотка тоски и грусти, что было отчётливо видно и по её взгляду.

– Что такое? Что-то не так?

– Ничего, просто скучно.

– А ты смотри, что у меня есть, – сказала Эли, залезая к себе в рюкзачок. Тома присела поближе и пыталась разглядеть это что-то быстрее, чем его достанет Лиза. Уже скоро на руках Эли был милый Джоржик, осматривающий своими большими пуговками всё вокруг. Однако реакция девочки была не такой, какой себе представляла Эли. Тома забилась в уголок и, плача, говорила:

– Зачем ты его принесла??

Положив, рядом с собой Джоржика, Эли, вытирая слёзы у девчушки, начала её успокаивать:

– Ну, ты чего? Не плачь. Он хороший. Это же маленький и самый обычный щенок. Он тоже боится и тоже хочет жить. Посмотри на него. Он хоть и маленький, но будет тебя защищать, – ненадолго прервав свой монолог, Эли наклонилась к уху Томы и прошептала, – он даже спас мне жизнь. Только никому.

Девочка перевела свой плачущий взгляд на рассказчицу и тоже шёпотом спросила:

– Правда? – как только она получила кивок, начала понемногу успокаиваться, и, вытирая слегка дрожащими руками слёзки, посмотрела на щенка, который неуклюже бегал за своим хвостом. Она снова заулыбалась (похоже, с отсутствием Лизы, Тома поняла насколько привязалась к девушке, и теперь не боялась улыбаться; хотя и делала это только перед ней). Девочка достала из-под подушки небольшой кусочек хлеба, протянула его Джоржику. Тот, моментально позабыв о своём хвосте, подбежал к девочке.

– А вот ещё что: смотри, что у меня тут, – послышался голос Эли и в руке проблеснул небольшой пакетик с конфетами, – иди, угости других.

Мигом поднявшееся настроение Томы перешло и на других детей, давно позабывших о сладостях. Эли прекрасно понимала, что сейчас было не то время, когда можно скупать всякую всячину вкусных продуктов, но, всё же, она любила видеть эти детские и беззаботные улыбки. Только они могли сейчас дать возможность забыться.

Отряхиваясь от пыли, Лиза пожалела уже успокоившегося щенка и пошла медленным шагом, осматривая всё кругом. Ей хотелось быстрее прилечь и отдохнуть, оттолкнутся от этой кошмарной рутины хоть на пол часика.

– Лиза! – пронёсся по тишине недовольный голос Гриши, от которого пробежала дрожь по всей спине. Девушка, перекрестив пальцы, с опаской обернулась. Каким было её разочарование, когда в сильной мужской руке она увидела свой дневник. Не решаясь что-либо говорить, Эли ждала, пока начнёт кто-то другой.

– Эта рана… на твоей руке, – с жёстким, но запинающимся голосом пытался задать вопрос командир, – не от осколка, а тебя зацепили эти твари!?

Было не совсем понятно: то ли это вопрос, то ли утверждение, но под знойным и до жути отвратимым взглядом, пришлось отвечать, что первое взбрело на ум:

– Это всего лишь царапина. Я же не укушена! – на последнем слове все окружили разговаривающих, и пренебрежительно разглядывали перевязанную руку девушки. Эли чувствовала каждый взгляд на себе, словно по всей ней ползала большая и мерзкая змеюка, собиравшаяся ею вот-вот полакомиться.

– Это ничего не меняет! – от такого крика зашумело в ушах, всё немного расплылось, но увидеть красные от злости глаза и выпирающие вены по шее Гриши, можно было отчётливо. За считанные секунды девушка оказалась скована в крепких руках двух рослых мужчин, и как она только не отталкивалась, отбиться не получалось.

– Ты, – продолжал тот, нервно ходя мимо обезоруженной, – знаешь наши правила! Ты забыла, что было с Эрикой и Гошей? Так мы тебе напомним! Из-за них погибла половина наших людей и всё из-за укуса этих тварей!

– Но я ведь не укушена! – старалась докричаться до непробиваемого командира Лиза, но Григорий словно не слышал её или просто делал вид. Со стороны выглядело очень правдоподобно. Он настолько увлёкся своими разговорами, что не заметил, как нож мелькнул у Лизы в руках. Однако это не помогло. Её только сильнее прижали к полу, а затем и вовсе вырубили. Всё, что она смогла услышать: «… одна из них…»

Глава III

Поляна наводила один ужас, не было даже насекомых. Только где-то вдалеке слышался звук отдаляющегося мотора. Это была заброшенная околица на улице Свиридова. Опустошенные дома и бочки из-под воды валялись в разных местах. Потрескавшаяся земля от сильной жары, превышающей 50 градусов, что было непривычным для этого городка и его жителей. Посреди поляны был вбит кол, на котором висела ещё не очнувшаяся Элизабет. Лёгкое дуновение ветерка привело её в чувства. Открыв глаза, она ужаснулась. Это было то самое место, где Гриша оставлял подозреваемых на съедение псам. Она постаралась пошевелить руками, но они были крепко перевязаны. Ей хотелось кричать и звать на помощь, но от этого не было смысла. Поблизости, уже года два никто не жил, и крик только ускорил бы приближение её смерти.

«Что же делать?» – крутилось у неё в голове, но ответ и не думал приходить. Она осмотрелась и подметила, что уже вечерело, и скоро должны были заявиться незваные гости. Казалось, будто смерть дышала ей прямо в затылок, но посмотреть не удавалось. Это ужасное чувство наводило только больше страха и истерику.

«Выхода нет… нет выхода», – как заевшую пластинку прокручивал старенький граммофон, так часто повторяла про себя девушка эти слова. Катящиеся слёзы по окровавленной щеке сверкали, словно алмазы. Иногда пощипывали, как спирт, а иногда были такими горячими, словно капли кипятка из только что закипевшего чайника, попали на неё. Перед её глазами бежала вся её жизнь, мелькали хорошие моменты, затягивались обиды и тревоги. Сердце едва не выпрыгивало с едва опомнившейся Элизы. Она была очень зла на предательство со стороны своих соратников. Всё, что она сделала за все эти годы, они тут же забыли, и даже не постарались её выслушать. Об этом напоминала головная боль, отзывающаяся, как колокола, в висках.

Близился шестой час. Становилось немного прохладно, но это не заморачивало голову девушки, в отличие от приближающихся к ней псов. На горизонте, там, где когда-то была школа, показались адские псы. Их было штук двадцать, как минимум. И все они направлялись в сторону приготовленного ужина. Даже смотря на приближающихся псов, Лиза не могла поверить, что пришёл её конец. Да ещё и такой глупый….

Псы уже были очень близки к своей жертве. Эли чувствовалаих дыхание и вонь из их пасти. Ей жутко хотелось отвести глаза, но она не могла: было куда страшнее отвести взгляд, чем продолжать смотреть глаза в глаза смерти. Она сделала последний вздох и была готова распрощаться с жизнью, вымаливая прощение у Всевышнего за свои ошибки и за погибших людей, которых она не смогла уберечь. Ещё чуть-чуть и псина могла бы спокойно откусить голову девушки, но её резко кто-то оттащил назад, словно ту затянуло в смерч. Это было даже смешно. Страшная машина убийца завизжала, как маленький щенок, который отстал от стаи и попал в плохие руки. На только что гаснувшем лице просияла улыбка со словами: «Подавись, тварь». Все адские подобия набросились на обидчика, и показалась высокая гора, которая то собиралась, то разлеталась от толчков неизвестного. Как не было интересно, кто же был этот инкогнито, но лица его не было видно из-за волнующегося моря адских псов, которые вскоре куда-то разбежались. Только тогда Эли удалось разглядеть милые, но в то же время мужские черты и клинок, похожий на клинок Эуна, о котором когда-то Лиза услышала от дяди.

Ходили слухи, что этим клинком можно развести облака и сдвинуть землю, что клинок подвластен только поистине честным и смелым людям. По легенде этот клинок принадлежал рыцарю Эуну из дворца Ластера. Он был самым сильным в округе и самым справедливым. Все королевства пытались перетянуть его на свою сторону, но никому это не удавалось. Он не хотел предавать того, кто поверил наивному и бедному мальчишке, вынужденного когда-то бегать и попрошайничать у всех прохожих. Король полюбил его, как сына, и воспитал в нём чувства доблести и милосердия. Но, когда в названного отца вселился демон, и погибла половина жителей деревни, считая других рыцарей королевства, Эуну ничего не оставалось и он, немного подбодрившись хорошим вином, убил короля. Не стерпев этой боли, он зарезал и себя. Так и погиб доблестный рыцарь Эун из королевства Ластера. А клинок после того попадал в разные руки, но не каждому он помогал, а наоборот – приносил невезение.

Не успела Эли опомниться, как инкогнито уже развязывал ей верёвки. Перед ней стоял очень симпатичный юноша с отчётливо голубыми глазами и хорошо заметными скулами, которые придавали ему ещё больше мужества. Его волосы были немного залохмачены, но стоило ему провести рукой, как они слушались его, как кошка, которую только что погладили.

– Спасибо, но я бы и сама справилась, – сморозила Эли, сама не догоняя того, что слетело с её языка. «Это я сказала?» – почти одновременно пронеслось в её голове, пока она гладила руки на которых остались, как браслеты, отметки от верёвок.

– Да, я вижу. Если бы не я, твои кишки были бы сейчас наизнанку, – слегка психанув, ответил парень, вытирая свежую кровь с холодного оружия. Эли немного потупила взгляд в землю, но недолго думая, обогнала спасителя и, заглянув в его милые глаза, виновато произнесла:

– Извини. Я не знаю, что на меня нашло. Спасибо тебе большое. Если бы не ты, то мои кишки, правда, красовались бы у всех на виду.

Парень улыбнулся, но не переставал идти, оттряхивая одежду. Эли продолжила, не дожидаясь ответа от явно не общительного парня:

– А как зовут моего спасителя? – на этот раз он поднял свои глаза и взглянул в её. Эли словно ударило током. Ей стало очень жарко, но оторваться от этого взгляда не удавалась. Его глубина и тайна, но в тоже время немного детский взор приковал к себе Эли.

– Что прости?

– Ну, как тебя зовут? Меня зовут Эли… Лиза.

– Мэтью. Можно просто Мэт.

– Приятно познакомиться, – с широкой улыбкой ответила Эли, протягивая руку. Рукопожатие вскоре состоялось, и девушка почувствовала всю мощь этого парня. Он вроде бы и не зажимал сильно её ладонь, но сила в его руках чувствовалась очень отчётливо.

– Скажи мне лучше, как ты здесь оказалась? И почему связана?

Эли ничего не оставалось, как поделиться всей этой ужасной историей. История оказалась и в правду ужасной, ведь предательство со стороны своих же – самый страшный кошмар любого живого существа. Парень, судя по всему, был немного шокирован. Его выдали глаза, которые резко изменились и увеличились, даже казалось, что они поменяли свой цвет – с ярких и запоминающихся голубых глаз в карие.

«Но ведь такого не может быть? – задавалась девушка вопросом, стараясь поймать взгляд парня снова, – наверное, это просто так тень упала. Да, точно! Тень».

Наконец, успокоившись и переубедив себя, что эта была игра света, девушка, прибавив шагу, направилась в обратную сторону.

– Стой! Ты куда? – поинтересовался парень, потеряв спутницу из виду.

– В укрытие.

– К ним что ли? – на его лице возникли не совсем понятные черты выражения, но скорее всего, как посчитала Эли, это было удивление.

– Да.

– Но они же предали тебя! Они оставили тебя на смерть в ужасных муках! И после этого ты идёшь к ним?!

– Да, я это прекрасно знаю, но всё же я не могу оставить Тому с ними. Мало ли что ещё можно от них ожидать?

– Тогда я с тобой, – ответил Мэт, натягивая какой-то непонятный портфель.

– Не надо. Я и сама справлюсь.

Но Мэтью, схватив за руку, идущую впереди, Элизабет, с полной серьёзностью сказал:

– Я не твой подчинённый. Я иду с тобой только потому, как это опасно. Ты не знаешь, что они могут опять вытворить. Так что показывай куда идти.

Элизабет ещё больше понравился Мэт, который не покидал её даже тогда, когда она показывала свои капризы. Ей показалось, что это принц. Тот самый, о котором мечтают все девушки, но, к сожалению, ни в такой ситуации. Из разговоров, длившихся всю дорогу до укрытия, Эли узнала, что он не здешний. Что переехал сюда с семьёй около шести лет назад на свадьбу его двоюродной сестры. Но свадьба так и не состоялась. Произошла трагедия и его сестра отправилась на другой свет, как и его дедушка с дядей и братом. Сейчас остались только он, его бабушка и сестра Карли, которая была младше его на семь лет. Они живут недалеко, за небольшим холмом в домике лесника. Их приютила к себе добрая женщина по имени – Даша. Но сейчас никто не знает где она. Как говорили, Даша ушла искать пищу, но так и не вернулась.

«Хотя в это время это уже и не так странно, но всё же жалко человека», – отзывалась про себя Эли.

– Мы пришли, – смело произнесла Эли, останавливаясь у небольшого подножия к пещере.

– Разве это здесь? Ты же говорила что оно в каком-то здании?

– Да, оно в здании. Просто это потайной ход. Его знают не все – знают только лидеры и я, потому что считалась в их числе, – с уст Мэтью ничего не сорвалось, кроме как слегка кривоватой улыбки. То ли он так ухмыльнулся, то ли он и в правду так улыбался. Этого Эли не знала, но ей стало всё же до жути интересно. Пока она вспоминала контуры его губ, парень шёл по узкой и очень скользкой дороге из камней, которая, казалось, терялась в жуткой темноте.

– Чёрт! – прошипел он сквозь зубы, споткнувшись об какую-то кость.

– Что это? – с любопытством спросила Эли, заглядывая за плечо парня, освещающего факелом причину его падения.

– Это человеческая нога. Она здесь раньше была?

Эли снова показалось, будто его глаза стали карими, но и опять она убедила себя в том, что это свет. «Ведь в пещере очень темно…»

– Нет, я не видела этого прежде здесь.

Мэт направил факел в сторону тупика, где обнаружил ещё человеческие кости.

– Не может быть! – услышал он за ухом, поднимая с земли какой-то непонятный талисман, который он прежде не видел.

– Ты чего?

– Это медальон Даниэла. Он был одним их моих лучших друзей, – со слезами на глазах, шептала Лиза, стараясь тут же подловить непослушную слезинку.

– Если ты его так хорошо знала и он тебя, то почему не заступился за тебя?

– Его не было тогда с нами. Похоже, он потом вернулся, но что с ним тогда произошло? Даже, если это и не вчера было, а две недели назад, когда он уехал, то, как он мог так быстро стать скелетом?

– Он им не стал… это обглоданные кости. Его съел новичок.

– С чего ты это взял?

– Кости отсырели и покрыты какой-то противной слизью. Вот, видишь? – спросил он, указывая на тянущуюся жидкость в основании кости. – Я слышал, что уже приученные псы поедают человека целиком, практически не оставляя никаких останков, а если же остаются кости, то это ещё неопытный, недавно перевоплощённый человек.

Эли жутко напугали эти слова и она, схватив на этот раз факел в свои руки, направилась быстрее к укрытию. Через метров девять, когда они дошли до двери в само убежище, послышался небольшой шорох и гавканье. Мэтью насторожился, достав из кармана клинок, но Эли опустила его, упокоив, что это её пёс Джоржик, которого она подарила Томе. Как ни странно, Эли была права, и через некоторое время щенок уже тешился в руках улыбчивой девушки. Прикормив немного испуганного щенка, Эли засунула его к себе в рюкзачок и направилась дальше.

Дверь была сильно замусолена, но никаких признаков бойни не было. Это успокоило Эли, но выражение лица Мэта давало понять, что это не так. Она не знала, почему так легко и быстро доверилась незнакомцу; почему слушала каждое его слово, но ничего с собой поделать не могла.

«Не могла же я влюбиться? – задавалась она немного странным вопросом. – Да нет… я ведь его даже и не знаю, но я и чувство влюблённости тоже не знаю».

Она очень тщательно рассматривала претендента, словно подбирала какую-то книгу, но отвлеклась, услыхав в тёмном углу тихие всхлипывания. Мэтью направил факел в сторону звука, но увидеть что-то всё равно было невозможной задачей, а подходить ближе не стоило. Тут Эли полезла к себе в рюкзачок, где долго что-то искала. Как только она нашла, то, что ей было нужно, комната озарилась тусклым, но более ярким светом, нежели от факела.

– У тебя всё это время был фонарик? – полюбопытствовал парень, рассматривая немного суровым, но в тоже время каким-то обиженным детским взглядом тёмный предмет в руках Элизабет.

– Извини, забыла, – опустив глаза, виновато ответила Эли. Их обиды снова прервали всхлипывания. И, тут же всё позабыв, она направила свет в сторону тёмного угла. Как оказалось, эти звуки издавал ребёнок, посаженный в углу возле какого-то черепа.

– Это Тома. Поддержи! – вскрикнула от радости Лиза, перекидывая фонарик напарнику.

– Я осмотрюсь.

Но Эли ничего не ответила, словно и не слышала, что он говорил. Она была настолько взволнована от того, что увидела Тому, что позабыла об опасности, поджидающей на каждом углу. Тома сидела спиной к Эли, но даже это не помешало ей быть узнаваемой. Девушка присела рядом с девочкой и, еле справляясь со слезами, начала разговор:

– Томочка, это я Лиза. Ты меня не узнала? Не бойся! Я снова с тобой. Я больше никогда тебя не оставлю. Обещаю! – все слова Эли отбивались об стену и исчезали, девочка не поворачивалась и продолжала тихо всхлипывать. Эли показалось это странным, но перешагнув линию неуверенности, она повернула к себе лицом Тому. Её откинуло назад. Это была уже не Тома. Это был то самый монстр, с которым она сражается день за днём. По когда-то миленькому детскому личику текла кровь, а в её ещё молочных зубках, в которых прежде застревали кусочки шоколада или булочек, свисали куски человеческой плоти. Её глаза стали до жути страшными, а ведь ещё недавно в них царила и надежда в жизнь. Не успела Эли очнуться, как перевоплощённая Тома накинулась на родного ей когда-то человека. Она оказалась очень сильной, и давать отпор было тяжело. Эли не знала что делать. Она не хотела убивать её, но прекрасно понимала, если не девочка, тогда она. Не соглашаясь на данный вывод, она смогла отбиться от неопытного, и при первой возможности ударила её тростником, валявшегося на столе. Когда Лиза подошла к лежащей Томе, её оковала жалость, стоило только увидеть ей то детское и милое личико, которое она ещё недавно знала.

– Не надо! – закричало дитя и расплакалось. Эли опустила трость и уже собиралась поднять плачущего ребёнка, как её окликнул Мэтью:

– Не делай этого! Это уже не она!

Если бы он не появился во время, то конец, пожалуй, нам был бы известен. Но новобранец не растерялся и воспользовался этим моментом. Не успела девушка прийти в себя, как почувствовала на себе объятие детских рук, стремившихся прокусить шею Лизы. Но она, во время сообразив, смогла скинуть с себя этого монстра, а, словив, в воздухе, кинжал Мэта, воспользовалась им по назначению. Уже через мгновение Эли стояла с окровавленным кинжалом в руке над трупом девочки.

– Я…я убила её, – заикаясь, сквозь слёзы, шептала с каждым разом Элизабет. Она откинула орудие убийства в сторону и наклонилась к Томе. Девушка не могла поверить, что сделала это. Всё вокруг перевернулось для неё верх дном. Она только и твердила, что это её вина и себя она не простит никогда, плача над ребёнком. Вдалеке послышались какие-то звуки и они становились всё громче, но этого Эли не замечала. Она замкнулась в себе. Теперь мир для неё закрыт. Она не видела больше никакого смысла, кроме как мести, но собраться с силами она не могла. Её ноги напухли, словно вата и не давали ей подняться.

– Эли, уходим! Тут кто-то есть!

На выходе никого не было, но парень никак не мог найти себе места. Он поторапливал ещё не пришедшую в себя от горя Эли, предсказывая, что скоро здесь будут гости. Девушка только слушала и добавляла газу. Она не желала спорить или хотя бы поинтересоваться такой предположительностью. Ей было всё неприятно. Перед ней до сих пор лежала маленькая Тома с раной в сердце. Она повторяла рукой всё тот же жест, когда лишала жизни беззащитного ребёнка. Вся ненависть и злоба переполняли её. Эли не знала, как отвлечь себя. Куда она не переводила взгляд – везде одна и та же сцена: бездыханное тело дитя и окровавленный нож в её руках. Всё вмиг смешалось и расплылось: круглое и яркое солнце стало блеклым, а затем и полностью тёмным. Эли потеряла сознание. По всей видимости, к этому привела жажда и голод, но ещё отыгралась и судьба.

Мэтью аккуратно облокотил спящую красавицу на небольшой приступок и пошёл искать пищу, оставив девушке всё необходимое для защиты.

Глава IV

Эли вскоре пришла в себя, но Мэта ещё не было, впрочем, как и сил. Как девушка ни старалась подвестись, тело не слушалось её. Оно, как оббитое ватой, падало на землю. Оставив все попытки в стороне, девушка достала из рюкзачка Джоржика и, не торопясь поглаживала его по крохотной голове.

– Джоржик! – вырвался из неё крик страха. – Как же это? Как мы не смогли уберечь нашу Томочку? Почему? Почему на её месте была не я? Я уже хоть что-то, но в этом мире повидала, а она ведь…

Эли не смогла договорить, с её красных глаз покатились большие и отчаянные слёзы. Боль не утихала ни на минуту. Всё вокруг начинало раздражать: пенье птиц, дуновение ветра, шелест листьев и… хруст.

«Хруст?» – подумала про себя Лиза, схватившись за меч, которую ей оставил Мэтью. Хруст вскоре исчез и только девушка расслабилась, как из кустов донёсся дикий рёв, от которого вставали волосы дыбом. Но даже сейчас девушка не могла подняться. Её организм был настолько истощён, что даже при опасности – не сопротивлялся. Тогда она решила, что встретит смерть лицом к лицу и, если уж ей суждено умереть, так тому и быть. Ей больше было нечего здесь делать.

Ещё через минуту зашевелились кусты необычайно красивых роз. Эли снова взяла в руки оружие и направила его в сторону кустов. Откуда вскоре показалась голова Мэта.

– О, очнулась. Да опусти его, – прошипел парень, располагаясь поудобнее рядом с девушкой.

– Где ты так долго был?

– Как где? Есть искал. Вот, держи, кстати. Это всё, что пока удалось найти. За всё это время мне не встретилась ни одна дичь. Аж странно.

– Спасибо, – еле выдавив из себя, уплетала ягоды одну за другой, – но про дичь – ты не удивляйся. У нас давно тут так. Эти монстры всё съели и не подавились.

– Да нет… всё, да не всё. В этих лесах ещё очень много живности бродит. Остаётся её только найти. Чуток позже я опять пойду. Думаю, на этот раз поймаю. А пока, пожалуйста, познакомь нас, – с широкой улыбкой предложил Мэтью, указывая на поедающего ягоды щенка. За всё это время, как Мэт познакомился с девушкой, он впервые увидел её лучезарную улыбку, которая спокойно может похитить сердце любого мужчины. Она аккуратно приподняла щенка повыше и, незаметно почёсывая его за ухом, представила:

– Это Джоржик. Пережил многое и защитник с него неплохой. Если бы не он, то сейчас бы я не сидела с тобой. Думаю, он вырастит настоящим охотником.

– Милаха, – тоже, не скрывая своей улыбки, произнёс, поглаживая по крохотной голове, Мэтью. – А это овчарка? Или я ошибаюсь.

– Нет, не ошибаешься. Да, это овчарка.

– Слышал, что они очень добрые по своей натуре.

– Все псы добрые, если их не изменить. А этот ещё и прирождённый охотник.

– Почему ты так уверена?

– Я это знаю и всё. А что? Ты так не считаешь?

– Да нет, я полностью согласен. Думаю даже, он будет весь в тебя.

Было видно, как Эли покраснела и постаралась запрятаться за свои волосы, что ещё более привлекло юношу, но что-либо говорить ещё он не решался.

«А то подумает ещё мало ли что», – промелькнуло, словно молния, в голове парня. Наступило минутное молчание и наконец, собравшись с духом, Мэт пошёл снова на охоту, попросив с собой Джоржа, который так и рвался за юношей.

Ещё через пару минут Эли осталась совсем одна. Она осматривалась кругом и вслушивалась в пение птиц, которое так давно не слышала. Силы понемногу начали появляться, только ноги всё равно отказывались стоять. Со стороны это было очень похоже на маленькое дитя, которое только училось ходить: первый и небольшой шажок, пошатнулся и снова он уже сидит. Все пробы оказались бездарными. Эта беспомощность пугала Эли и понемногу снова напоминала о Томе. Вскоре у неё ужасно заболела голова, отдавая сильными ударами по вискам, что ещё сильнее наводило бессилие. Через минуту боль прошла также быстро, как и нахлынула. За кустами послышался шорох и хруст веток.

Лиза, облокотившись на камень, с усталым, но немного озорным взглядом, спросила:

– Мэтью, это ты?

Ответа не последовало. Слышалось только приближение. Эли забеспокоилась и постаралась дотянуться до оружия, лежащего в двух метрах от неё…

Глава V

– Эли, я тут нашёл кое-что. Не знаешь, что это может значить? – исследуя странную вещицу в руке, интересовался парень, выходя из кустов. Не услышав ответа, он поднял глаза. Из его рук выпала неизвестная вещица и пара заколотых зайцев. На том самом камне, на который ещё недавно облокачивалась Эли, лежал труп девушки. Её когда-то яркие и полные энергии глаза были тусклыми, как туман с утра. Из её белой майки кровоточила кровь и катилась по камню, как капельки воды небольшого родника по горе. Возле неё лежал тот же меч, до которого она так и не смогла дотянуться. Всё это ужаснуло парня. Он не мог понять, как её нашли и почему он не заметил? Почему, если это была та псина, она её не съела, а только ранила? А если не она, то кто? Поблизости никого не было. Мэтью поднял на руки прекрасную спящую девушку и понёс в ближайшую лачугу, которую только что нашёл. Неся милое создание на руках, казалось, словно сейчас она проснётся, откроет свои милые карие глазки и озарит этот мрачный день своей лучезарной улыбкой. Всё, что выдавало этот сон ложным – красное пятно на её майке.

Донеся её до небольшой лачужки под старым дубом, аккуратно осмотрев девушку в надежде, что сейчас она всё-таки проснётся, с тоской пошёл копать яму, чтобы похоронить её, как следует.

Выкопав половину ямы, силы его немного иссякли. Мэтью присел на выпирающий корень столетнего дуба и, сделав тяжёлый выдох, выпил глоток уже почти кипячённой воды. Солнце тогда жарило сильнее, чем обычно, вода только и успевала закипать. Откинувшись слегка на ствол дерева, и откинув голову назад, он внимательно всматривался в облака, словно что-то там искал. Жара и духота наводили сон на парня. Он уже позабыл обо всём. Сила куда-то пропала, голова потяжелела, а глаза опускались, как ворота в гараж.

– Мэтью, где мы?

Услышанное заставило юношу тут же проснуться. Он не понимал: реальность это была или нет. На входе в лачужку стояла совсем здоровая и полная энергии Эли. Она была совсем не той, которую ещё недавно клал на койку парень. Теперь ошеломительная кареглазая брюнетка стала изящной голубоглазой блондинкой.

«Как такое может быть?» – крутился, словно вихрь, вполне разумный вопрос. В воздухе повисла тишина. Эли смотрела на парня, не понимая его изумления, а Мэтью не мог поверить своим глазам. Наконец парень, сделав хороший вдох, словно собирался нырять, приблизился к ещё недавно спящей брюнетке:

– Как ты… тут… ты же…, – не в силах сложить вопрос, заикался юноша.

– Что с тобой?

– Ты себя ещё не видела в зеркало?

– Нет. А что?

Парень ничего не ответив, дал ей небольшое зеркальце ещё с времён бабушек и дедушек, которое лежало там в куче старых книг. Не догадываясь о произошедшем, Эли спокойно поднесла зеркало на уровень своего лица, и нежно перевела свой небесный взгляд с парня на зеркальце. Её руки охладели, сама она побледнела, зрачки увеличились, а с её прекрасных губ пытались слететь слова, повисшие долго на этих лепестках роз:

– Что…

Мэтью был поражён не меньше девушки, и собраться с мыслями никак не мог. Они разлетались в разные стороны, создавая ужасный кавардак. Слегка успокоившись, и разобравшись с небольшой частью неудачных предположений, предложил девушке переодеться, а затем отправиться к его семейству:

– Моя бабушка очень мудрая и знает ответы на все вопросы. Предлагаю сходить к ней. Она точно сможет объяснить нам всё это. Поверь, я удивлён не меньше тебя.

Похоже, у Лизы началась истерика и она, чуть не выронив старинное зеркальце, сквозь слёзы и прерывистый смех высказала:

– Не меньше? Ну, это же не ты был с рождения брюнетом, при чём с огненными карими глазами, а теперь ни с того, ни с сего блондинка с голубыми глазами!

– Да? А ничего что я твой труп нёс на своих руках. Вот копал тебе могилу, а ты тут вдруг: «Мэт, где мы?». Наверное, мне тоже в это трудно поверить!

Вспыльчивость обоих расчертила между ними какую-то границу, и, разругавшись вдребезги, они разошлись. Новая Эли шла назад к себе, а Мэт отправился к своему племени, в котором уже наверняка переживали из-за его долгого отсутствия.

– Подумаешь! – рассуждала вслух раздражённая Лиза, срезая ветки на своём пути. – И вообще, кем он себя возомнил??? Словно это он, очнувшись, выглядит совсем иначе.

– Ну, ведь он прав.

Доносящийся откуда-то голос заставил остановиться Эли и осмотреться. Поблизости никого из людей не было, тогда кто это мог сказать. Осмотрев безрезультатно округу, отправилась дальше, и снова чей-то голос остановил её:

– Ты не права. Тебе следует извиниться.

– Кто? Кто здесь? – уже нервничая, спрашивала девушка.

– Я.

– Кто я? Выходи!

– Не могу. Я – это ты.

– Очень смешная шутка, а теперь, если не трус – покажись!

– Я не шучу. Я – часть тебя. Я – твой внутренний голос.

– Ну, вот, – пробежалось в голове у Лизы, – мало того, что я – это не совсем я, так ещё я и взбрендила, раз разговариваю сама с собой.

Ещё раз, осмотревшись вокруг, и тщательно расставив всё по полочкам, девушка пошла за Мэтью. Она осознала, что была не права, и что-то ещё тянуло её в сторону, в которой скрылся парень. Проделав небольшой путь, она услышала хруст и аккуратно, выглядывая из-за черничного куста, искала источник звука. Как оказалось, это был он. Эли, спрятав меч обратно в ножны, вышла к парню. Тот словно её ждал. Он долго смотрел в её сторону и что-то пытался сказать, незаметно шевеля губами. Рожицы, которые корчил Мэт, показались девушке немного подозрительными, но в тоже время смешными. Подойдя к нему поближе, и заглянув в его душевные глаза, увидела краем глаза как кто-то выходит из тени дерева. В очередной раз, достав меч, она была уже наготове, как вдруг сзади её кто-то толкнул – но даже тогда холодное оружие не выпало из её рук. Их окружили в масках и чёрных костюмах, напоминающих плащи, массивные и высокие мужчины. Круг из них вскоре разомкнулся и к ним вошёл человек пожилых лет уже без маски.

– Здравствуй, Элизабет.

Парень, упавший от удара в живот, с нетерпением и каким-то ехидством поинтересовался:

– Так это твои знакомые?

– Ну, если ты считаешь, что с мечом в руках я встречаю своих знакомых, то, знаешь, ты прав, – раздражённо ответила девушка на глупый вопрос. – Питер Кволт, какими судьбами?

– Да это мне надо поинтересоваться, миледи. Так что вы делаете на моей собственности?

– Хм, а давно это она твоя?

– Она всегда была моей, просто я не был готов…

– Готов к чему? – полюбопытствовала Эли, выглядывая из-за лезвия очень острого меча.

– Слушай, может, поговорим нормально? – предложил высокий с заросшим лицом мужчина, кося взгляд на орудие Лизы.

Девушка, тихо переведя дух, опустила оружие защиты и её глаза блеснули словно искра, отлетающая от пламени костра. Подняв парня, все трое направились к небольшому домику поблизости, оставив охранников здесь.

***

– Так, о чём ты хотел поговорить? – держа в руках стакан с холодной водой, спрашивала девушка, понемногу отпивая источник жизни.

– Ты слышала об Валькириях?

– Это воинственные девы, которые распоряжаются над победой и смертью в битвах?

– Да, они самые. Говорят, первоначально они были злыми духами сражений или, как их ещё называли…

– Ангелы смерти, – перебила рассказ Эли, немного торопя своего собеседника, – если ты думаешь, что я пришла послушать старые мифы, то ты не по адресу. Нам пора, Мэтью!

Девушка поставила на небольшой журнальный столик, возле окна, стакан, и направилась к выходу.

– Погоди. Узнаю твоего отца… Так вот, недавно я услышал от своего работника о Хлекк, которая вернулась и творит беспредел.

– Кволт похоже выпил утром. Идём, Мэтью, – недоверчиво съязвила девушка, махнув рукой на бредни пожилого мужчины.

– Нет, погоди. Я знаю, что это звучит дико, но послушай…

– Послушать? Что послушать? Послушать о том, как ты несёшь о возвращении на Землю Хлекк, получившую в народе имя «Шум битвы», и говоришь, что она убивает?! Когда-то они сравнивались с Богами. Я в это не поверю, даже выпив с тобой за компанию.

– Поэтому у меня есть доказательства, – спокойно с расстановкой ответил Питер, слегка облокотившись на ручку ближайшего стула, с красного дерева, и достал небольшой планшет, – эту запись я нашёл случайно. По началу думал, что это всего лишь профессиональный монтаж, но когда поговорил с человеком, который выложил это видео, убедился совсем в обратном.

Эли и Мэтью внимательно рассматривали на видео здоровенную женщину с алым цветом волос в костюме, чем-то напоминающий доспехи, с секирой в одной руке и кистенью в другой. Гигант разрушала уцелевшие дома и портила оставшиеся запасы еды.

– Так, и что ты хочешь? – досмотрев ужасное видео, поинтересовалась, едва собрав все мысли в кучу, Лиза.

– Она убила многих моих людей и тоже самое может ожидать кого угодно. Она не слушается и не повинуется. Я хочу, чтобы ты разобралась с ней.

–У меня и свои дела есть! – возразила девушка, отдавая планшет.

– А это уже меня не касается. У тебя должок помнишь? Так что – сегодня переночуете у нас, а завтра отправитесь на поиски Хлекк.

Элизабет, насупив брови, молча пошла за слугой, отправленным Кволтом, показать их имения. Пройдя недалеко от той хижины, где ещё недавно лежал труп Эли, она решила достать небольшой пузырек с водой из рюкзачка и слегка облиться в такой жаркий и невыносимый день, но рюкзака не оказалось на девушке. Опомнившись, она позвала Мэта в сторонку и поинтересовалась:

– А где мой рюкзак? И Джоржик?

– Эли, когда я пришёл, то его не было поблизости. А щенок убежал от меня, как только я напал на след зайцев. Я тогда ещё подумал, что он направился к тебе. Ты помнишь, что с тобой произошло?

Эли, нахмурившись, пыталась вспомнить, что было после того, как Мэтью ушёл, но, к сожалению, этот момент словно был стерт из её памяти:

– Я… я не помню.

С мыслями о потерянных ценных вещах и бедненьком щенке, девушке пришлось идти всю дорогу…

Глава VI

Комната оказалась очень просторной и светлой. Казалось, свет попадал даже под кровать и в старый шкаф, который был замкнут. На стенах висели ковры разных размеров и узоров, кровать была скрыта за прозрачной тканью. На старинных комодах стояли разные статуэтки и фотографии. На полу лежала подстилка из тигра, а в уголку возле шкафа – небольшая табуретка с кривыми ножками.

– Что ж… слушай, а у тебя неплохая комната по сравнению с той, которая досталась мне, – пытаясь поднять настроение, подкалывал, не успев войти, парень. Эли ничего не говорила. Она, опустив взгляд, сидела на большой кровати, что-то прокручивая между пальцами. Мэтью, присев рядом с ней, продолжил свои попытки:

– Не, ну, правда. Мне какая-то коморка полагается, а тебе вся роскошь… лепота! – не заметив никакой реакции, парниша перешёл в наступление, не видя смысла чего-либо ждать: – Слушай… этот, как его … Кволт сказал, что ты ему чем-то обязана. Так вот… не подумай, что я такой любопытный и всё хочу знать, но это бы хотелось услышать.

Агрессивный взгляд Лизы вспугнул парня и он решил оставить её наедине, но передумал, когда та начала говорить:

– Это было года четыре назад… я попала сюда случайно. Просто отстала от своих и потерялась. В надежде найти дорогу назад, я набрела на логово этих волков и чуть не погибла. Меня спас Питер… Питер Кволт. После чего он забрал меня к себе и обучил. Тогда я ещё была новичком во всём этом и, естественно, толком убивать не умела. У меня не поднималась рука, к тому же мне было всего 15. Питер научил меня, как постоять за себя и защититься. Знаешь, я никогда не забуду, как в первый раз убила. Говорят, что после убийства – человек меняется и уже больше никогда не становится тем, кем был раньше. Мне иногда интересно – какой бы я была, не будь бы всего этого? Я была бы нормальной или как сейчас – убийцей?

Мэтью, пожалев за руку, едва сдерживающуюся от слёз девушку, успокаивал:

– Ты и сейчас нормальная. Просто теперь ты знаешь как, защитить себя и близких тебе людей. И всё. Ты не убийца, ты герой! Многих кого я знал – убивали ради своей шкуры и выгоды, но ты не такая… ты это делаешь ради кого-то. И я думаю, твои родители бы гордились тобой.

Эли, немного успокоившись от сказанного, поблагодарила парня, и вспомнила о бедной Томочке, так напоминавшую её же в детстве. Слёзы потекли сами по себе, и она постаралась поскорее избавиться от них, считая это слабостью, слабостью её сердца. Парень сделал вид, что не заметил слёз девушки, хотя терпеть не мог, когда видел плачущую девушку, но понимал её боль и пытался разделить на двоих. Поговорив немного о Хлекк, Мэтью направился спать, а Эли принялась готовить оружие для боя. Она раньше и не догадывалась, что миф может оказаться реальностью через столько лет, даже если это и было когда-то правдой. Однако Лиза будто знала, как бороться с этим существом, что делать, и что брать с собой. Её руки вкладывали сами все необходимые боеприпасы, которые логически она бы могла и оставить. Почему-то её руки тянулись к морской соли, которую ей передал отец перед смертью. Не зная почему, но она решила не противиться своим инстинктами, ибо, как известно, в битве важную роль играют не только силы и навыки, но и инстинкты. Полагаясь на них, она также аккуратно вложила лук и стрелы, которые были оставлены ей в память о дедушке… он умер, когда ей было лет шесть, но он был прирождённым стрелком, и оставил свою самую дорогую вещь любимой и единственной внучке. Была только одна проблема – Лиза практически не умела стрелять из лука. Она редко попадала в цель, но именно в этот миг её что-то тянуло к этому оружию. Доложив в свой рюкзак немного припасов еды, захваченной со стола Питера Кволта, девушка легла на упругую кровать, поглаживая рядом заблудшего щенка. Ей всё не давали покоя мысли о всей этой странности. Ещё лет пять назад её бы посчитали сумасшедшей, а теперь все борются только за свою шкуру. Сейчас общество играло не такую большую роль, как когда-то. Люди держались вместе, чтобы хоть в чём-то не быть одинокими. Порой поражает человеческая психология, но что поделать? Так с этими мыслями она и уснула, но они не давали ей покоя и во снах. Ей снилась эта битва… битва с Хлекк. Алого цвета кучерявые волосы и чёрные глаза, в которых поселилась опустошённость, смерть и злоба. Она видела каждое её движение, атаку и, наконец, собственную смерть. Она почувствовала, как входит в неё её же собственный меч из прочной и гибкой стали. Эта картинка заставляла её чувствовать всё, словно это происходит на самом деле. Именно по этой причине девушка поверила в реальность этого сна, пока не очнулась вся в холодном поту от лая, рядом прыгающего по кровати, Джоржика. Всё оставшееся время, до восхода солнца, девушка просматривала уцелевшие фотографии её семьи, пытаясь немного забыться. У неё это хорошо получалось, хоть и давалось с трудом.

***

Уже в пять она стояла у стеклянных, отделяющих её от смерти, дверей, в ожидании Мэтью, который, видимо, не особо торопился на встречу с Божеством. Ещё чуть-чуть и они встретятся с Хлекк, от встречи, которой зависело их будущее.

– Ну что, идём? – едва выдавил из себя, давившийся куском бутерброда, сонный Мэт.

– Ты позже не мог перекусить? – раздражаясь, сквозь зубы прошипела девушка, уже устав его ждать.

– Нет. Слушай, может мы даже и не вернёмся … к тому же, какой бой на сытый желудок?

Из его уст это прозвучало немного эгоистично и безнадёжно, но упрекать его Эли не видела смысла, ведь в чём-то он был прав. Она уже сама была не уверена, что они вернуться с поля битвы живыми, но старалась, закрыв на всё глаза, идти гордо и храбро, смотря смерти прямо в лицо. Поэтому подхватив лук, они направились на поляну Терора. Только одно название говорило само о себе, но даже это мелочи с тем, что там происходило на самом деле. Эта поляна существовала уже много лет и точной даты, как и истории ей не было. Кто-то говорил, что она существовала с времён Александра Первого, а кто-то, что ещё до рождения Христа. Первая теория казалась более реалистичной, и поэтому многие склонялись к ней, но т.к. теперь по земле ходил «Шум битвы», можно было бы взглянуть совсем серьёзно и на вторую версию. Первая рассказывала, что при правлении Александра первого произошло что-то до боли трагичное и необъяснимое – никто точно не знал, каждый высказывал по этому поводу свою точку зрения, которая иногда бывала более мистична и несущественна, нежели вторая теория её происхождения. Вторая была более чётко описана, и в ней говорилось, что когда-то эта поляна была самой простой и не имела никакого названия, пока на ней не состоялось «правосудие». Говорили, что именно на этом месте прибили Сына Божьего к кресту.

Перед ними, как и представляла Эли, открылась та самая поляна с ало желтым песком, словно только что здесь произошла великая резня и это всё была кровь, хотя трупов видно не было. С маленькими отростками давно засохшей травы и большим, посередине поляны, почерневшим от всей этой злобы, дубом. Всё было, как в её сне. Ей оставались считанные минуты до прихода божества и всё произойдет само собой…

«Похоже, этого нельзя избежать», – тревожно мелькало минутами у Элизабет. Взяв небольшой колчан и налив туда воды, тщательно перемешав в ней морскую соль, она вылила её у небольшого цветочка, похожего на мак.

«Что я делаю, чёрт возьми? Давно я верю в какую-то алхимию?» – однако вопрос тут же улетучился и на его смену пришёл другой: «Что, если мне до сих пор это всё снится?». Только сон казался чересчур реалистичным и довольно жарким. Сложно было дышать. Казалось, словно они сейчас в какой-то шахте.

Единственное, что отвлекало – это яркое и радостное солнце, ещё не понимающее, что здесь в скором времени должно произойти. Однако даже оно убежало с места битвы, когда на горизонте начала восходить большая и тёмная фигура Хлекк.

– Может, это её тень солнце закрыла? – с наивной ухмылкой подметил парень.

– Мэтью, сейчас не до шуток, – со всей серьёзностью ответила Эли, нежно прорезая воздух острым лезвием меча, словно расписывала символы защиты. Вот она, прям перед ними: в своём грозном и воинственном виде и с давно потерявшей смысл жизни физиономией. Мэт и Элизабет встали бок о бок, направив свои ружья в сторону противника. Не прошло и минуты, как началась та самая битва, сжимающая от страха сердце. Казалось, что даже погода её боится: резко потемнело, начался невыносимый ураган, а затем гром и молния пришли на баттл. Явно эта погода была против наших героев и часто молния ударяла рядом с ними. Чем дальше, тем становилось хуже: ураган уже просто сносил с ног, гром не успевал закончиться, как снова начинал свой дикий рев, в то время, как молния ему мнимо подтанцовывала.

– Что происходит? – завопил Мэтью, отбивая ужасные атаки богини. Всё сплошь изменилось – теперь они стояли на краю впадины и с каждым разом они всё ближе и ближе приближались к ней. Через мгновение Мэтью потерял Эли из виду. Он остался один на один с ужасным монстром. Силы покидали его, и всё сложнее было противиться ударам Хлекк. Ещё б чуть-чуть и она бы снесла ему голову, но ему просто удачно подвернулся камень, об который он случайно споткнулся. Повернувшись на ¾ к противнику, он ринулся в атаку. Удар и всё исчезло. Мэт не понимал ничего. Он находился во тьме, в которой ничего не существовало. Вдруг сильный рывок и встреча со скалой вырубили его.

Эли ожесточённо пыталась вести борьбу с ярым ненавистником всего живого. После того, как Мэтью был ранен ядовитым лезвием кинжала, Эли пришлось взять всё на себя. Теперь она должна бороться не только за свою жизнь, но и успеть привести раненого союзника в чувства, ведь в любой момент яд может довести дело до конца. Хотя на самом деле, яд не просто вырубал человека, он заставлял очутиться его один на один с противником и там уже, ослабленный и обманутый иллюзией, он просто погибал, сражаясь с врагом до последнего. Всё это и происходило с бедным Мэтом, но Элизабет об этом не догадывалась. Начиная терять свои силы, она постаралась ослабить и Хлекк, чтобы хоть немного уровняться с ней. Но все предпринятые попытки рушились в прах несбыточных и неправильно просчитанных теорий. Отбивая с каждым разом всё сильнее и сильнее удары божества, Эли старалась что-нибудь придумать. Как вдруг она вспомнила про мак, который полила водой с морской солью. Собрав всю оставшуюся силу в кулак, Эли кувыркнулась, а затем сбила Хлекк с ног. Та упала прямиком на мак. Согласно легенде, мак может остановить «Шум битвы» на некоторое время, но этого хватит, увы, ненадолго. Точного времени было не известно, т.к. всё зависело от настырности воина.

«Так, у меня ещё есть время. Главное успеть», – проносилось в голове Эли, старающейся вывести яд с организма Мэтью. Промочив рану чистой водой и, выпустив «испорченную» кровь, ей это удалось.

– Что произошло? – с заплетающимся языком, спросил Мэт, едва открыв глаза.

– Ты был ранен кинжалом, лезвие которого было смочено ядом. Возможно, если бы я ещё задержалась на пару мгновений, то спасти бы уже не успела.

– И сколько я пролежал?

На заднем плане Хлекк понемногу подымалась. Она смогла освободиться от чар мака за достаточно короткое время и, явно, ей этот подарок не пришёлся по душе. Схватив свой кинжал, она кинулась в сторону обидчика и уже через пару секунд оказалась позади Эли за пару метров, ничего не значивших для такого великана. Мгновение и кинжал прошёл бы насквозь хрупкого тела девушки, но каким-то чудом Эли оказалась ловчее врага и, выхватив её же оружие, проткнула им же её, прямо в сердце. Успев сообразить, что яд бессилен против богини, Эли, подхватив свой меч, добила Хлекк. И вот обезглавленное тело богини упало на тот же мак и вокруг всё сразу расцвело. Даже и не верилось, что ещё пару минут назад здесь не было ничего. Вытирая меч от крови, Эли повернулась к Мэту и была в недоумении от его реакции:

– Ты чего такой?

– Как ты это сделала? – с шокированным лицом спросил Мэтью, облокачиваясь на недавно ещё засохшее дерево.

– Сделала что? – в недоумении спрашивала Элизабет, пряча меч в ножны.

– Ну это…. – собираясь с мыслями, парень сделал глоток освежающей воды из только что образовавшегося ручейка с крови монстра, – ты… ты только была там, и через мгновение уже здесь. Это же нереально. Если кто сказал бы, я бы не поверил.

Следуя за жестами ошеломленного парня, Эли ничего не оставалось, как его успокоить: «Тебе это показалось. Просто яд тебя ещё не совсем отпустил и на его почве тебе это привиделось». Когда, на самом деле, у неё самой крутился в голове этот вопрос. Она и сама заметила как именно в этот странный рывок, который пытался объяснить Мэттью, видела, как вокруг неё всё словно замерло, будто кто-то поставил на паузу. Она впервые встретилась с подобным, и теперь всё узнать и понять ей хотелось куда больше.

– Поехали.

– Куда? – наконец пришедший в себя, задался вопросом, едва поднимаясь с прохладной земли, Мэтью.

– К твоей бабушке. Мне нужно разобраться. Давай, пошли, – с озорным и озадаченным взглядом проговорила Лиза, подавая напарнику его оружие.

Глава VII

Прошло три невыносимо долгих до изнеможения дня, как наши спутники, наконец, пришли к небольшому поселку, напоминавшему допотопное поселение индейцев. Около десяти небольших шатров и один большой, больше напоминающий палатку. Возможно, в нём жил председатель этого «поселка», и стоял он в углу ближе к ручейку. Посередине горел костер, у которого сидело немного людей, внимательно вглядывающихся в их сторону в попытках разобрать неразборчивые приближающиеся фигуры с сумрака. Эли сразу заметила, как они начали пересматриваться друг с другом, и в случае чего аккуратно пытались намекнуть тем, кто выглядывал с шатров, чтобы держали наготове оружие. Там были не только молодые люди, было немало пожилых и детей возрастом как Тома и младше. Приближаясь к населению, чувствовалось какое-то спокойствие и, казалось, словно что-то грело душу.

– Мэтью, это ты? – хрипло прошипел какой-то мужчина, держа в руке что-то напоминающее копье.

– Да, Ромэ, это я, – спокойно отозвался парень, уже выходя на лужайку, освещенную костром.

– А это кто с тобой? – продолжал хрипло шипеть мужчина, махая головой на белокурую девушку.

– Она со мной, – всё также неизменчиво отвечал парень, выискивая кого-то взглядом, – это Элизабет. Она наша гостья. Мы здесь ненадолго. Ромэ, ты не видел бабушку?

Наконец, неразборчивая фигура вышла на свет, и девушке удалось рассмотреть лицо этого высокого мужчины. Оно было слегка заросшим, в левом ухе была серьга в форме капли, тонкие и острые губы, и дикий взгляд огненных глаз. Внешность этого человека очень настораживала и, казалось, что она с какой-то особой кислинкой. Эли старалась вести себя сдержанно в его присутствии, но ей было оченьинтересно узнать его – может первый взгляд обманчив, и за этой зловещей ухмылкой прятался ещё живой цветок души. Пока Мэт был в том самом большом шатре, напоминающий палатку, Эли окружили маленькие детки и внимательно изучали нового гостя, желая познакомиться, но каждый раз отпрыгивали назад, когда кто-то сзади начинал шипеть. Эли заулыбалась, наслаждаясь этой теплой атмосферой. Она не могла ждать более приятной встречи, потому что знала, какие сейчас были времена.

– Ты зачем здесь? – отозвался позади всё тот же хриплый голос Ромэ. По Эли пробежали мурашки, она отчетливо слышала его взгляд на себе. Спокойно обернувшись, не делая резких жестов, чтобы не спугнуть детвору, Эли с сарказмом ответила:

– Решила с тобой познакомиться.

Но реакция оказалась не такой, какой хотелось бы ожидать. Парень только больше нахмурился и ещё более недоверчиво стал изучать гостя. Понимая, что она сказала это зря, а у её собеседника отсутствует чувство юмора, Эли на этот раз ответила со всей серьезностью, которую только могла выдавить в тот момент:

– Мне нужно поговорить с бабушкой Мэта.

– И зачем? Чего замешкалась-то? – продолжались вопросы надоедливого собеседника, заметив растерянность в бегающих глазах девушки. Она боялась говорить ему правду, т.к. понимала, что и здесь её могут выставить псам на съедение. Но, к счастью, в это время вышел Мэт и позвал Эли в шатер.

Шатер оказался не только просторным внутри, но и светлым. Но вот, что больше всего поразило девушку это то, что в нём находилась не только шикарная мебель из красного дерева, но и техника: двойной холодильник, печь у окошка… это пока единственное, что успела увидеть Лиза, не встретившись с взглядом пожилой женщины. От неё царило и веяло добром, надеждой и искренностью. Эли давно не видела настолько чистый и душевный взгляд. Ей было сложно переключить своё внимание на что-нибудь другое или на Мэта, который всё пытался разобрать какую-то кучу книг в углу на небольшом столике, что выглядело довольно-таки забавно: куча книг никак не становилась меньше, хотя парень разбирал её с интенсивным упорством. От этого места на девушку находило какое-то сонливое состояние: её мышцы расслабились, пропала внимательность и всё что связано с инстинктами охотника. Было то самое незабываемое чувство, которого так не хватало многим в такой ситуации – чувство свободы. Девушка позабыла обо всех проблемах и просто наслаждалась этой необъяснимой картиной, но думать, как электроприборы работали без источника питания, у неё не было желания. Наконец, пожилая женщина что-то стала делать, проводя рукой над чашей с водой и при этом что-то проговаривать, но, к сожалению, Эли не смогла ничего разобрать, как не пыталась.

– Дуй, – приказала старушка, подвигая ту самую чашу к Лизе. Девушка дунула и продолжила дальше наблюдать за её действиями. Мэт, наконец-то, разобрал кучу книг и нес большую, напоминающий грамматический словарь, книгу в красном переплете:

– Вот, бабушка, – кладя на стол книгу перед старой женщиной, Эли и Мэт встретились взглядом. Похоже, в её глазах блистал страх перед непонятными вещами, что происходили в этом шатре, на что в ответ Мэтью улыбнулся и подмигнул. Девушке стало немного легче, и она снова настроила все свои сенсоры на бабушку.

– Мэтью рассказал мне, что с тобой произошло. Насколько я поняла, у тебя это было впервые. Ты переродилась. К такому способны только несколько существ…

Эти слова напугали девушку и, перебив старушку, она переспросила, не послышалось ли ей:

– Вы сказали «существ»?

– Погоди, не спеши. Я знаю, что для охотника при слове существ – сразу мелькает мысль о тех псинах, но я не об этом… если это тебя напугает не сильно, то скажем так – сверхлюди. Человек или рождается с этим даром или обретает его в какой-то экстренной ситуации, – пожилая женщина стала рыться в книге, что принёс Мэт, и, перелистывая страницу за страницей, всё проговаривала: «Нет, не то». Лишь когда она наткнулась на какую-то потрепанную страницу, произнесла с какой-то досадой в голосе: «Вот то, что нужно». Водя пальцем по книге, женщина читала:

«Феникс – бессмертная птица олицетворяющая цикличность мира. Феникс покровитель юбилеев, или больших временных циклов. Геродот излагает с подчеркнутым скептицизмом первоначальную версию легенды…» – так это не совсем то, – « Птица эта не размножается, а возрождается после смерти из собственного пепла»…

– Но я же не птица, – возразила девушка, недоумевая, при чём здесь вообще была мифология.

– Говорю же, не спеши. Это старые поверья, а сейчас я вот, что скажу, – старушка провела рукой и там же появилась точная копия той большой книги в красном переплете, но немного меньше. Открыв сразу нужную страницу, бабушка продолжила:

«Несмотря на старые поверья, что Феникс – это перерождающаяся птица, есть немало доказательств, что это не так. Я пару раз был свидетелем феникса-человека. Но есть разные подвиды данного вида.

Небесное сияние

Очень лучезарный феникс, как в переносном, так и в прямом значении этого слова. Может легко поднять настроение и подарить кучу позитива, но может и ослепить вас своими яркими «крыльями» в непринужденной обстановке. В основном, этот свет служит защитой. Если не успеть закрыть глаза, то, в лучшем случае, можно ненадолго потерять концентрацию зрения, и всё будет расплывчато, или же потерять его вообще. Это считается главной особенностью этого феникса, хотя так же ему присущи и другие возможности: искажать реальность, владеть молнией и т.д. К сожалению, известны пока не все его возможности.

Волна отчуждения

Этот человек стремится к спокойствию и его редко можно увидеть в каких-нибудь мегаполисах. Он больше отдает предпочтение природе и проживает либо в небольших поселениях, либо путешествует по подобным пейзажам. Не разговорчив. При встрече с любопытным человеком старается избежать надоедливого собеседника. Может лишить человека возможности общаться. Наводит потопы и цунами в полном гневе. Легко «воспламеняется» и также легко успокаивается. Пока мало изучен, и сложно что-либо сказать конкретно.

Божье дитя

Очень добрый. Не способен обидеть ничего живого. Только помогает и исцеляет. Рядом с ним можно ощутить чувство успокоения. Часто его путают с ангелом: в сумраке имеет очертания человека и птичьих крыльев. Способен, кроме исцеления, входить в астрал и общаться с упокоенными душами. Ходит слух, что он может связываться с Богом. Несёт за собой жизнь.

Чистая вера

Внешне очень похож на Божье дитя. По приданию – его родной брат, но более слабый. Не может входить в астрал и общаться с душами, он может их только видеть. Приносит людям веру и несёт за собой мир. Помогает природе расцветать, ручьям бежать и людям верить в лучшее.

К сожалению, за них мало что известно, т.к. мало кто встречал таких людей и мало кто об этом упоминал хоть слово. Все они равны по силе и не могут делать «работу» другого феникса… Но ходят слухи, что есть феникс, который властвует всеми силами этих четырёх. Это всего лишь слухи, нет никаких фактов. И пока его существование не доказано, нельзя никак назвать его вид. Но т.к. всех их объединяет одно – перерождение, то недоказанный вид можно считать отцом предыдущих четырёх, лишь, поэтому пока его все зовут Феникс. Но это не птица, как говорилось в преданиях и, возможно, когда-то было, а – человек, который возможно живёт рядом с нами…»

Эли потеряла дар речи. В горле стал большой ком. Внутри неё пылал пожар, пересохло в горле и стало трудно дышать. Собравшись с силами и извинившись, девушка вышла подышать свежим воздухом. Воздух был настолько чистым, что девушке моментально похорошело и, перебрав весь бардак в небольшие кучки, она вернулась в шатер. Пожилая женщина сидела на том же месте и прокручивала в руках какой-то корешок. Заметив вернувшуюся девицу, бабушка отложила корешок, и села поудобнее:

– Я понимаю, что тебе сложно это понять, но когда придёт время, ты обязательно всё поймешь. Я знаю, что ты сюда пришла только для того, чтобы узнать, что с тобой происходит, но советую тебе – пережди ночь у нас и пойдёшь утром искать ответы. Утро вечера мудренее.

– Погодите, – включив скептицизм в глазах, Элизабет продолжила, – с чего вы взяли что это вообще, ну т.е. что я – Феникс? Вы сказали, там есть ещё кто-то? Но не могу я этого понять!

– Не торопись, дитя. Я тебя понимаю. Это очень сложно принять, а тем более в это поверить, но как бы ты не верила, факт того, что ты теперь выглядишь совсем иначе – остаётся. Я думаю, если бы ты осталась прежней, но переродилась, в твоих глазах сверкал бы ещё больший скептицизм.

Девушке стало стыдно и она резко опустила взгляд на свои руки, внимательно их рассматривая, словно они что-то держали загадочное в тот момент, требующее особого внимания.

– Феникс, – продолжала старушка, – потому как я вижу твою ауру. Она чистая. Остальные существа, которые тоже имеют к этому способность, скажем так, это выползни из Ада и некоторые твари из Чистилища. Феникс – это единственное мирное существо, которое умеет перерождаться. Чтобы ты поверила моим словам, я сейчас тебе кое-что покажу, – поднявшись и подойдя к забитому шкафчику, бабушка продолжала, внимательно изучая склад на полках, – из одних былин известно, что Фениксы очень умны и у них совершенна память. Ты когда-нибудь играла в шахматы? – поинтересовалась пожилая женщина, подходя обратно к столу с шахматной доской в руках.

– Нет, – расположившись, ответила Лиза.

– Тогда будет проще доказать истину. Ты знаешь, как называются шахматные фигурки?

– Эм… конь, пешки…. – занервничала Эли.

– Так, не расстраивайся. Я тоже знаю их не все. Чтобы убедиться в моих догадках, тебе не обязательно знать их роль в игре, потому что ты это уже знаешь, но для тебя это пока скрыто. Мэтью, – обратилась старушка к заскучавшему в стороне парню, – позови Ромэ.

Парень вышел и мгновенно вернулся с Ромэ. В свете ламп лицо мужчины казалось ещё более угрюмым. Его взгляд резко упал на девушку, от чего тот, казалось, стал ещё угрюмее. Эли была не рада его приходу. И она мысленно задалась вопросом: «Почему он?»

– Ромэ – лучший игрок в шахматы. Его победить просто невозможно. Это ещё никому не удавалось, – ответила женщина, словно прочитав мысли Элизабет.

Ромэ сел напротив девушки и расставил все фигурки в нужной последовательности.

Уже через пару минут фигурки были разбросаны по всей доске. Эли не понимала, как ей это удавалась, но судя по удивительным возгласам, позади девушки, уже собравшейся толпы, она побеждала и через считанные секунды с её уст слетели не менее сладкие и поразительные слова: – Шах и Мат.

Теперь не было смысла опровергать слова мудрой старушки. И, наконец, выдохнув с облегчением, Эли поблагодарила за помощь и не отказалась от ночлежки.

После игры с неприятным мужчиной, Эли словно смогла подобрать к нему ключ – Ромэ больше не сжигал своим взглядом девушку и пообещал оказать помощь, если потребуется.

Глава VIII

– Ну как, готова? – поинтересовался парень, застегивая небольшой туристический рюкзак.

– Я да, а ты куда собираешься?

– Я иду с тобой.

– Это ещё зачем? – недоуменно переспросила Лиза. – Ты дома. Тут твоя семья. Я очень бы хотела оказаться на твоём месте. Но у меня своя судьба, у тебя своя, – с улыбкой закончила девушка, – спасибо тебе большое за помощь, но дальше я сама.

Похлопав парня по плечу, и проверив наличие запасов оружия, девушка собралась уходить, как услышала какое-то шуршание за кустами, в метрах девяти от неё, и слабый визг.

– Что случилось? – увидев, замершую Эли, поинтересовался парень.

– Сюда кто-то идёт.

Парень, переполошившись, приготовил ружьё к бою, а девушка, положив сумку, одолженную сельчанами, на землю, медленно двигалась в направлении шороха. Мэтью не отставал от неё.

Через мгновение из кустов показалась маленькая мордашка.

– Джоржик! – вскрикнув от счастья, Лиза подбежала к кустику и подобрала вновь нашедшего их малыша. Отправляясь на бойню с «Шумом битв», Лиза оставила щенка там, в надежде уберечь его от смерти. И сейчас, каким-то удивительным способом, он нашёл их сам.

Мэттью спрятал обратно ружьё и подошёл к щенку, улыбаясь, со словами: «Хороший мальчик». Он тоже был рад увидеть Джоржика снова. Но, вернувшись к реальности, сразу же задал ожидаемый вопрос:

– Но как ты узнала?

– Я услышала шорохи из-за куста, – сияя от счастья, ответила Эли.

– Но мы были где-то в десяти метрах от него…

Девушке было не до заморочек. Она была счастлива. Но у Мэта это не укладывалось в голове. В перечне возможностей Феникса такого не было. Он точно помнил, что бабушка такого не называла. Через пару минут о найденном Джоржике таким необычным способом знал весь посёлок.

– Нигде точно не описываются все настоящие возможности фениксов. Этот талант не даёт нам возможности понять к которому типу он относится. Чтобы узнать, надо, чтобы высветилась именно та возможность, которая упоминалась в дневнике, – удостоверила пожилая женщина.

Дети уже откормили щенка и тот, радостно виляя хвостиком, крутился на спинке, подставляя свой животик для поглаживания. Эли, немного отдышавшись, подобрала вновь заполненный рюкзак.

Ей было жаль, что её сумка не нашлась, ведь там было очень много полезного. Осматриваясь кругом и любуясь живым пейзажем, её внимание перехватил темноволосый мальчишка в дранной серого цвета майке и в таком же состоянии тёмно-коричневых штанах. Он сидел рядом с заваленным домиком у той стороны реки и внимательно всматривался на эту сторону, поворачивая деревянный меч в руках. Эли стало любопытно, и она направилась к нему, но её перехватил Мэтью:

– Куда пойдёшь?

– Дальше. Возможно, найду какие-нибудь ответы.

К ним подбежали дети и отдали сонного щенка в руки хозяйки. Тот скрутился и лег поближе к Эли. Поглаживая Джоржика, она спросила:

– А ты что собираешься делать?

– Я? Я буду помогать искать тебе ответы.

– Мэтью, мы об этом уже говорили. Я благодарна за помощь, но дальше я сама.

– А теперь послушай меня, – начал строго отвечать парень, вплотную подойдя к девушке. – Я всё равно здесь не засиживаюсь долго, не люблю протирать зад. Моя жизнь – это дорога. Я пойду с тобой, хотя бы потому, что одному сейчас опасно. Ты всё это время была с людьми, и ты привыкла, что кто-то поможет спасти твою шкуру. Сейчас не те времена. И ещё не понятно кто тебя пришил. Поэтому я иду с тобой. И, да, так будет веселее, – показав свою мужскую натуру, парень пошёл за рюкзаком, переводя дыхание. Эли не знала, что с ней происходит, но она дрожала. Ей стало как-то тепло и в тоже время не по себе от таких слов. Возможно, причиной этому было то, что, это единственный парень, который мог ослушаться её и высказать своё мнение. За все эти годы ей не доводилось видеть такого мужественного человека. Хотя с ней были не трусы, но никто и никогда не ставил её на место. Даже Грише это не удавалось.

– Вот это психанул, – с улыбкой на лице и сарказмом в голосе, произнесла вслух Лиза, то ли успокаивая себя, то ли проснувшегося щенка с большими перепуганными пуговками. Эли, вспомнив о необычном мальчике, вернулась взглядом на ту поляну, но мальчишки и след простыл.

«Возможно, зашёл в дом», – подумала она. Вновь вернувшись к живописным пейзажам, Эли поймала себя на мысли, что не хочет расставаться с этим прекрасным местом и такими отзывчивыми людьми.

– Готова? – поинтересовался Мэт, надевая на плечи рюкзак.

– Да, – неуверенно ответила Эли, возвращаясь к жестокой реальности.

Подхватив девушку под руку, парень отвел её в сторонку к большому старому, но ещё дышащему дубу:

– Послушай, – не знал как начать Мэт, – когда я зашёл в шатер за вещами, то вот что услышал… Моя бабушка с кем-то разговаривая, проговорилась, что есть такой человек – магистр Ричард, который, возможно, сможет тебе помочь в твоих начинаниях.

– Ну, так это прекрасно, – не сдерживая счастья, ответила Лиза.

– Погоди. Из разговора я понял, что точного его местоположения не знает никто. Ходят слухи, что его видели в соседней деревне, вон за теми горами, – указывая направление, продолжил Мэтью.

– Ну, тогда чего мы ждём? Пошли!

– Да вытащи ты свой ключик! Ты гляди как завелась, –разворчался парень, – как ты всё время выживала?? Ты же даже дослушать не можешь. Так вот: по ту сторону, Ад куда горячее, чем то, что ты видела здесь, и пока оттуда никто не возвращался. Все стараются обходить это место. Поэтому, если ты ещё не передумала, то готовь сразу всё оружие. Потому что потом можем не успеть.

Глаза Элизабет только больше засияли. Она, аккуратно посадив Джоржика на мокрую травку после небольшого дождичка, позвала к себе одну девочку, стаявшую недалеко от них и наблюдавшую за их действиями:

– Карли, я знаю, как тебе понравился Джоржик. Пусть он побудет у тебя. Он ещё маленький и ему рано с нами ходить в походы. Позаботься о нём, хорошо?

Маленькая девочка, засияв от счастья и, пожелав удачи своему брату, подхватила щенка на руки и понесла в дом к бабушке.

– Ты уверенна? – поинтересовался брат Карли.

– Да, Мэт. Ему с ней будет хорошо. Она у тебя хорошая сестра. Да и мы ещё вернемся, не правда ли? – с жизнерадостным настроем ответила Эли, провожая Джоржика и Карли взглядом до тех пор, пока те не скрылись из виду.

– Знаешь, именно это мне в тебе и нравится. Не смотря ни на какие трудности ты идешь оптимисткой дальше. Не многие так сейчас могут.

– Ну, должно же быть хоть что-то, что тебе понравится, – с улыбкой ответила девушка, – но ты меня ещё плохо знаешь. Возможно, как узнаешь лучше, понравится что-то ещё. Ну что, пошли?

Парень и девушка тронулись на Запад. Солнце словно путешествовало с ними. Было невыносимо жарко, но вера их не покидала.

***

Прохладный и свежий воздух обдувал уставших путешественников. Запасы еды подходили к концу. Скоро придётся добывать пищу естественными путями. До гор осталось ещё пару миль и потом ещё не известно сколько им придется искать магистра, ведь он уж мог сменить местоположение, если вообще был в том городке. Легкий шум листьев от дуновения ветерка, жужжание вечно надоедающих букашек, в основном, комаров, и еле слышная песня кузнечиков.

– Слушай, – разорвал пение природы Мэтью, – ну вот, вдруг, мы не найдем этого магистра и что тогда? Что будешь делать?

Девушка, видимо, не была готова к подобному вопросу, но без промедления ответила:

– Жить дальше. В конце концов, жила же до этого как-то. И дальше проживу. А этот типа дар, – особое внимание упало на последнее слово, выделенное визуально кавычками, где образовалась небольшая пауза, – буду принимать за должное. Есть его или нет – мне без разницы. Да, я, может, не узнаю, что со мной, но, по крайней мере, я буду знать, что сделала всё возможное, чтобы добиться ответа.

– Хорошо. А вообще куда? Теперь ты, – парень откашлялся, нехотя продолжил, – осталась одна. Твоих людей больше нет…

– Это приглашение к вам? – с озорной улыбкой перебила Эли Мэта.

– Ну да, мы своих не бросаем.

– Спасибо большое. Мэтью, расскажи что-нибудь о себе, – моментально оживилась Элизабет, позабыв о картошке, уже зажарившейся чуть ли не до уголька, – в конце концов, мы уже месяц бок о бок, а я о тебе ничего не знаю. Мою историю ты слышал, и не только. Расскажи что-нибудь о своей жизни до всей этой срани, про свою сестренку.

– Карли не моя сестра, – тут же поменявшись в лице, со всей серьезностью ответил парень, – она была сестрой моего друга. Но лет десять назад они погибли в авиакатастрофе. Они были какими-то влиятельными людьми. Ей тогда было приблизительно, как твоей Томе. Она всегда ко мне хорошо относилась. Я и бабушка не могли оставить ребёнка на произвол судьбы. Мы взяли её к себе.

– А что случилось с твоим другом? Ну, настоящим братом девочки.

– У него были проблемы со здоровьем и в тот день они летели в Германию на запланированную операцию. К сожалению, они так и не долетели. Во время полёта что-то случилось с двигателем, и самолет вспыхнул. А девчушку спасло лишь то, что её оставили на несколько дней у её подружки, соседями были.

Эли стала корить себя в поднятии этой темы, заметив возрастающую печаль в глазах собеседника:

– Она просто частичка меня. Она для меня, как младшая сестренка, а я для неё – брат. Хорошо, что она забыла про тот день.

– Да, – с грустью ответила Эли, ковыряя палочкой застывшую землю, – это хорошо, что она прошла этот тяжелый путь. С твоей поддержкой она справилась с этим. К сожалению, мне этого не удалось.

– Сочувствую.

– Ничего, – подобрав слезинку, ответила Эли, спрятав свою боль за улыбкой.

– Эм, а как ты жил до всего этого?

– Я занимался профессионально футболом, ходил на различные тренировки. В общем, девушки от меня были без ума.

– Погоди, а ты ещё не мал был для внимания девушек?

Парень засмеялся: – Ну, одной тетеньке я очень нравился. Каждый раз дергала за щечки, как только ей удавалось меня поймать.

– Поймать? – заметила Эли.

– Надоело, вот и бегал от неё.

– Весело тебе было.

– Да не то слово, – не в силах остановиться, смеялся парень. Но резко смех затих и, приказав девушке сидеть молча, Мэт прислушался. Невдалеке слышались какие-то шорохи. Но, похоже, Лиза их не заметила.

– Там кто-то есть. Бери ружье. Я сейчас проверю, – достав кинжал, шептал Мэтью. Через мгновение он скрылся из виду.

– Ну, всё хорошо. Никого нет. Наверное, зверек какой был, – обтрушиваясь, ответил парень, – слушай, а ты…

Мэтью растерялся. Элизабет не было. И никаких следов тоже. Собрав вещи, он ринулся на поиски девушки…

Глава IX

Холодный поток воды привел Эли в чувства. Она начала откашливаться. Неожиданный поток воды снова заставил девушку кашлять. Руки были связаны и, похоже, она была здесь уже больше часа. Руки онемели и были словно набиты ватой. Но всё же ей удалось нащупать узел. Руки были связаны за высокой седушкой стула и даже, если бы она постаралась, то всё равно не смогла бы освободить руки таким образом. Ноги тоже были связаны и привязаны к ножкам стула.

«Хорошее гостеприимство. Как бы там ни было, надо отсюда выбираться», – придя в себя, Эли начала принимать попытки освободиться.

– Зря стараешься, – послышался до жути знакомый и мерзкий голос.

Эли мгновенно его узнала, но не могла поверить своим ушам. Приоткрыв глаза и щурясь от яркого луча солнца, падающего из трещины пещеры, она пыталась рассмотреть гостеприимного хозяина, но, к сожалению, луч касался только его ног.

–Узнала, девочка? – наконец похититель вышел из сумрака. Догадки Лизы оказались верными, но даже тогда её удивление было сложно не заметить.

– Неужели ты удивлена?! – со злостью спрашивал тот, всё повышая голос с каждым новым словом. – А, по-моему, это должен был быть я удивлен, когда узнал, что ты жива. Так каким образом ты выжила? Я понимаю просчет с этими чертовыми псами, но тогда меч пробил тебя насквозь.

– Так это был ты! – едва выговорила Эли. Во рту у неё всё пересохло, и было тяжело даже раскрывать рот.

– Конечно, а кто тебя ещё так любит, – произнес всё тот же жуткий голос, проводя рукой по плечу девушки. Эли были не приятны все эти прикосновения, и она постаралась расшатать стул.

– Как я уже и сказал – зря стараешься. Ты же должна знать как никто другой, насколько я хорош в узлах. Неужели забыла? – его пальцы коснулись ещё влажноватых губ Элизабет. – До чего ж хороша чертовка! Ну да ладно… скажи-ка, куколка, где твой проводник подевался-то? Думаешь молчать? Ну, молчи. Это твоё право.

Отойдя в сторону, он направился к выходу из пещеры, но словно что-то вспомнил и обернулся:

– Как все же было интересно наблюдать, как маленькая Тома превращалась в этих тварей. Этот крик. А знаешь, кого она звала? Тебя!

– Нет! – закричала Эли, пробуя встать, но сил не было и кроме жалких попыток ей ничего не оставалось. – Замолчи!

– А когда я привёл её в наше логово?? Она так быстро со всеми расправилась. Думаю, она бы и с тобой это с удовольствием сделала, – приближаясь ближе к девушке, продолжал хозяин пещеры.

– Подонок! – прошипев сквозь зубы, девушка плюнула в лицо убийце. По всей пещере пронесся громкий звук хлопка. Эли получила крепкую пощечину.

– Зря ты это, – продолжал он, схватив Лизу за волосы и оттягивая их вниз, – скажи, где твой напарник? Сейчас мне он нужен, а потом я уже разберусь с тобой раз и навсегда.

На лице Эли мелькнула ухмылка:

– Не знаю. А если бы и знала, не сказала бы такой мрази, как ты! Как ты мог предать своих?! Их кровь на тебе.

Отпустив волосы девушки, и оттолкнув её лицо, он, понемногу выходя из себя, ответил:

– Обо мне можешь не беспокоиться. Я к этому привык. Хорошо, – вооружаясь, говорил он, – ты не скажешь. Я сам найду. К тому же я знаю, откуда вы пришли. Сегодня будет фейерверк. А потом… потом я уже разберусь с тобой, куколка, – выходя из пещеры, он сделал отвратительный жест в сторону Элизабет и подмигнул.

– Чёрт, – шатаясь на стуле, выругалась девушка. В пещере стало как-то спокойнее, но сидеть здесь и ждать этого мерзавца у Лизы не было желания. Как девушка не пыталась освободить уже передавленные от крепкого обхвата веревкой руки, всё было напрасно. На улице уже понемногу начинало смеркаться, а выбраться так и не получалось. Через мгновение послышались тихие шаги. Эли вспугнулась, что так быстро вернулся хозяин, но когда на ещё еле дышащий свет от зажженной лапмы, стоящей в далеком углу у выхода, показалась милая мордашка Мэтью, Эли с легкостью вздохнула.

– Как хорошо, что это ты, – с легкой душой ответила пленница, пока парень освобождал её. На кистях остались кровавые следы, которые жутко пекли и напоминали о только что связанных руках.

– Я боялась, ты уже не придешь.

– Как я мог не прийти на помощь? Похоже, ты очень плохо думаешь обо мне.

– Прости, – виновато извинилась Лиза, постыдившись своего неразборчивого языка, – нам надо срочно бежать!

– Куда? – поинтересовался парень, догоняя на выходе Элизабет.

– Твой посёлок в опасности. Нам надо бежать! Это.. это был Гриша. Гриша! Это он… из-за него погибли все… он сделал Тому такой, – едва выдавливая из себя слова, фильтруя их от невыносимой боли, изжигающей её изнутри, промолвила всё одним предложением Лиза. Новость о том, чьих это дело рук только сильнее ранило девушку. Она никогда его недолюбливала, но даже от такого мерзавца, она не ожидала подобного поступка, достойного только чертей. Но немного успокоившись, и не желая показывать всю эту боль снова, Эли взглянула вновь на своего спасителя.

Имя явно поразило парня. Его вечно искрящийся от любви к жизни взгляд мгновенно поменялся на недоверчивый, прямой и опасный. Эли впервые видела такой взгляд. Взгляд, который заставил её растеряться и шагнуть назад. Легкие мурашки и взволнованность играли между собой, то кидая девушку в жар, то в холод.

– Это тот из-за кого ты была привязана к столбу? – пылая от ненависти, поинтересовался парень. – А полное его имя случаем не Григорий Блэй?

– Да, он самый, – в легком замешательстве ответила Лиза, услышав полное имя Гриши, – но откуда ты знаешь его полное имя?

– Пересекались как-то, – схватив её за руку и выводя на свежую и просторную местность, ответил Мэтью, явно что-то не договаривая.

«По-видимому, он тоже не любит говорить о нём», – постаралась придать хоть какого-то смысла всей этой ситуации, немного собравшаяся с силами, Элизабет.

– Как давно он ушёл?

– Час назад где-то.

– Чёрт.

***

Эли не успела и опомниться, как они уже разрезали непроницаемую тьму тусклым светом фары мотоцикла, и подъезжали вновь к небольшой деревушке.

– Проснулась? – поинтересовался Мэтью, заметив краем глаза ёрзающую девушку.

– Я что заснула??

– Да.

Эли не видела его лица, но ощущала его кривоватую улыбку всем телом. Ей стало немного неудобно, и ярко багровая краска окрасила её щёки.

«Хорошо, что сейчас темно и он не видит, что я покраснела, как идиотка», – шептало её подсознание пока она пыталась прибрать растрёпанные от ветра волосы. Хотя и причину, отчего ей стало стыдно она тоже не могла понять.

– Уже подъезжаем.

– Вижу. Надеюсь, мы не опоздаем, – что-то непонятное заставило Лизу встревожиться, и буквально через минуту тёмно-синий пейзаж озарился бледно-красным светом. Из-за холма повалили клубы дыма, послышались крики. Мэтью прибавил ещё скорости и вот они уже в деревушке, охваченной пламенем. Люди выводили всех на улицу и пытались потушить разбушевавшийся огонь, черпая воду из реки. Эли бросилась помогать народу, а Мэт отправился искать свою названную сестрёнку, бабушку и друзей.

Потушив огонь, Лиза услышала, как какой-то ребёнок звал её. Лёгкий ветерок подул со стороны заброшенной лачужки, где она недавно видела того неизвестного мальчика. Словно кто-то, взяв её за руку, повёл в тот домик. Чем ближе она приближалась к нему, тем холоднее становилось. Изо рта шёл пар, и это было довольно странно для такой душной ночи. Сердце забеспокоилось и вело себя так, словно сейчас выпрыгнет и даст дёру. Но какого же было её облегчение, когда возле дома показался тот самый мальчишка и, зовя девушку с собой, зашёл в хижину. Девушка, запрятав обратно в ножны вернувшийся меч, побежала по следам неизвестного.

Как и говорил ей Мэт, хижина была давно заброшена и она была, явно, не пригодна для жизни. Лунный свет освещал избу, описывая каждый просторный и запылённый уголочек комнатки. Эли аккуратно шагала вперёд, желая понять, куда же подевался тот мальчишка. Шаг за шагом она приближалась к большому шкафу, который занял почти всю параллельную стену, но остановилась, как только что-то хрустнуло под её ногами. Аккуратно подняв разбитую рамку и сдунув слой пыли, Лиза направилась к ближайшему окну, чтобы суметь разглядеть уцелевшее фото. На фотографии была семья из четырёх человек: отец, мать и два ребёнка.

– Такие счастливые. Интересно, что с ними случилось? – задалась она вопросом.

Но её внимание привлёк мальчишка, мило улыбающийся, слева от отца… это был он: тот, кого она видела именно сейчас, но на фото он был младше года на два. Перевернув фотографию, Эли прочла: «День рождение Тимурки. 2005 год», рядом было что-то ещё написано, но разобрать не удалось. Резкое движение в стороне шкафа, заставило Элизабет вздрогнуть. Возле дверец платяного шкафа стоял Тимур. В его некогда изумрудных глазах читались горечь и обида. Тимурка поманил её пальцем и слегка приоткрыл дверцу шкафа. Лиза, спрятав фотографию в карманчик шортов, пошла за мальчиком, взяв его за руку. Как оказалось, в шкафу был тайник, но, по всей видимости, как раз таки здесь недавно кто-то успел побывать. Светильник, стоящий в уголку стола, был ещё горячий. Как только свет снова озарил маленькую потайную комнатку, девушку словно ударило небольшим электрическим зарядом, и в мгновение заброшенная комнатка ожила: всё засияло, тихо заиграла музыка. У того самого столика, на котором и был светильничек, стоял счастливый Тимурка и, судя по всему, его отец, что-то мастеривший, сидя за столом.

– А когда мы вылетаем? – поинтересовался мальчуган, заглядывая на стол.

– Через неделю уже.

– Уже? – не унимался Тимурка, запрыгнув на соседний стул.

– А что? Боишься, что не успеешь отдать подарок? – с ухмылкой поинтересовался мужчина с отчётливо зелёными глазами. Тимурка только опустил глаза и начал крутить небольшой клочок бумаги в руках.

– Успеешь, не переживай, – поняв сына, улыбнулся он и провёл рукой по голове мальчика, – я уже почти всё. Вот, гляди.

Мужчина подвинул ближе к свету что-то похожее на ларец с изумительной резьбой по краям и крышке.

«Сразу видно руку мастера», – подумала Эли, изучая, как и маленький Тимурка, ларец.

– А ты уверен, что ему понравится?

«Ему…»

– Конечно! – уверенно прозвучал звонкий голосок. –Пааап! – с щенячими глазами возвал он мужчину.

– Чего?

– А можешь изнутри вырезать его имя и моё?

– Без проблем, сынок. А придумал, что будешь класть в него?

– Да, и ещё, – протяжно ответил задумавшийся Тимур, – вот так вот сможешь гравировку сделать на клинке?

– Хм, – задумался мужчина, изучая рисунок на бумаге, которую Тимурка весь разговор вертел в руках, – сложновато будет, но нет ничего невозможного. Ты ведь его задумал подарить в этой коробке, да?

Мальчишка засиял и кивнул…

Снова лёгкий удар и комнатка снова окуталась в полумрак, пустошь и печаль. Эли огляделась и вновь увидела угасшего Тимурку. Он стоял у шкафа и, словно, пытался открыть заевший шкафчик. Девушка аккуратно подошла и помогла ему. Давно дряхлая дверь поддалась напору девушки и раскрылась, хотя и не с первого раза. В этом шкафчике был запрятан именно тот ларец, который она только что видела в видении. Каждый изгиб и подъём ощущался под рукой Элизы.

– До чего изумительная работа, – очарованно произнесла Эли, изучая каждый контур шедевра. – Можно открыть? – тихо спросила она, взглянув на вновь ожившего Тимура. Тот лишь кивнул с улыбкой на лице и подошёл поближе. Внутри, как и ожидалось, было не менее изящно: осторожно выгравированные боковые грани и обшитая изнутри чёрной кожей шкатулка. На обратной стороне крышки, как и просил Тимур отца, написаны его имя и имя получателя такого подарочка…

– Мэтью? – изумлённо переспросила Эли, вытаращив глаза на засмеявшегося мальчишку. Отбросив все эмоции в сторону, она вновь вернулась к изучению внутренностей шкатулки. Внутри неё лежал мастерски изготовленный нож: из головки рукояти, из чёрного дерева, была вырезана голова оскаленного волка, к рукоятке волк плавно обрастал корнями вплоть до голомени. Затем начиналось не менее обворожительное исполнение – серебрянный клинок с художественной гравировкой волков. С одной стороны искусно выгравирована морда волка с ясно жёлтыми глазами и невдалеке один воющий, а позади гуща леса; на иной же стороне та же запечатанная раннее морда волка, но в увеличенном плане и первым что бросалось, так это лишь его жёлтые как солнце зорькие глаза, неподалёку опять же лишь образ ещё одного волчонка, уже стоящего на скале и взирающего в далёкие пустоши живого леса. Закончив любоваться произведением искусства, это как посмотреть, Эли обнаружила ещё и небольшой мешочек в коробчонке, из которого выпал небольшой амулет: волчий клык с позолоченным наконечником самого представителя волчьих.

– Это отдать Мэтью? Ты поэтому здесь бродишь?

Мальчик лишь кивнул и показал ей очередное видение. Судя по всему, оно было новое: когда-то счастливый дом был уже давно покрыт паутиной одиночества и пустоты. Вдруг резкий рывок и дверь чуть ли не вылетает из петель. Бугай в чёрном капюшоне ворвался в дом и начал всё переворачивать, словно что-то искал. К сожалению, в темноте его лица было не разобрать, но до чего же знакомые повадки. Подойдя поближе к незнакомцу, пока тот обрыскивал тот самый шкаф, за которым был потайной ход, Эли аккуратно заглянула за маску темноты и, не удержав своего удивления, произнесла вслух его имя: «Григорий…». Резкий поворот мужчины заставил девушку оступиться и упасть, его пристальный взгляд неутомимо прожигал дыру в девушке.

– Он что меня видит? – испуганно прошептала Лиза, обратившись к Тимуру, стоящему рядом с ней. Мальчик положил руку ей на плечо и умиротворённо покачал головой. Григорий осмотрелся ещё раз вокруг и скрылся за дверью, оставив за собой лишь беспорядок. Видение снова закончилось.

– Так вот почему здесь такой беспорядок был, когда я пришла, – размышляла вслух Элизабет, – а что ему здесь надо было? Он ведь был здесь пару часов назад… Он, что искал потайную комнату? Что ему, чёрт подери, здесь надо? Неужели он искал этот ларец?

Мальчишка лишь неутомимо качал плечами, но стоило ему услышать «ларец», как догадки Эли подтвердились. Девушка вытерла капельки пота со лба, её неожиданно бросило в жар, несмотря на душераздирающий холод вокруг, и поблагодарила мальчугана. Мальчик улыбнулся и, наконец, заговорил:

– Тебе спасибо. Передай привет Мэтью и скажи, чтобы он не винил себя. Он прекрасный друг и прекрасный брат для моей сестрёнки.

Яркие огоньки стали окружать мальчишку и, постепенно оплетая его с ног, тот исчезал. Последним, что увидела девушка перед тем, как мальчишка исчез и вовсе, так это его чудесную улыбку.

Как будто ничего и не было… лучик огонька, нисходящий из лампы ещё вот недавно, потух следом за исчезновением Тимура. Эли сидела в полной темноте, размышляя обо всём, но это было, довольно-таки, сложно, особенно, когда в голове творится полная неразбериха. Девушка аккуратно вложила все вещи в искусный ларец и отодвинула его подальше, облокотившись на руки, и вглядываясь в нескончаемую глубь потолка. Шевелиться её не заставили даже вскоре послышавшиеся шаги.

– Эли, – всё громче и громче отдавался от опустошённых стен голос встревоженного Мэта, – Эли!

Едва не споткнувшись об задумавшуюся девушку, он присел рядом и, обхватив её нежные плечи, привёл в себя: – Как ты вообще здесь оказалась? И что здесь вообще произошло?

Опустошённые глаза Эли медленно переметнулись на обеспокоенного парня. В его лице читалась тревога, забота и что-то ещё, что-то тёплое и дорогое сердцу. Встряхнув головой и отбросив весь негатив в сторону, Эли, едва выдавив улыбку, надела непроницаемую маску:

– Всё в порядке, Мэтью. Пойдём отсюда, – подхватив шкатулочку, она метнулась к выходу, оставив в полной темноте и озадаченности парня. Свежий ветер приятно встретил раскрасневшееся лицо девушки и, выбежавшего следом, ничего непонимающего парня.

– Может ты, всё-таки, расскажешь что, чёрт подери, здесь произошло? – не выдержав недомолвки, сорвался Мэтью.

– Чего разбушевался? Было бы чего, – с маской пофигизма отвечала она ему.

– Да, действительно! То тебя крадут и пытаются убить, то ты воскрешаешь и становишься изумительной блондинкой, то творишь что-то странное! Действительно, чего это я? Как дурак искал тебя по всей деревне!

– Чего ты мне это высказываешь?

– А кому ещё?!

– Блин, не нравится, уходи! Тебя никто не просил мне помогать! Сам увязался за мной!

Мэт, поражённый такой наглостью, пнул от злости ближайший пенёк, и повернулся спиной к девушке, переводя сбившееся дыхание:

– Знаешь, а ты права. На кой чёрт я поплёлся за тобой! Будто заняться мне больше нечем!

Тишина позади заставила парня обернуться. Лёгкий ветерок ласкал ветви деревьев и порой сдувал листы на землю, а те спускались, нежно катясь по невидимым воздушным горкам. Но Элизабет уже там не было… всё, что давало понять, что только что она была здесь – это оставленный ларец на том самом пне, который он пнул в порыве ярости. Переведя дух, парень поднял ларец, покрутил и, наконец, открыл. Он замер. Для него больше ничего не существовало. Он словно оказался в замкнутой комнате, из которой не было выхода. От нахлынувших чувств и воспоминаний Мэтью даже позабыл дышать. Наконец проведя пальцем по краю ларца, парень опомнился. Теперь он хаотично бегал глазами вокруг в поисках Элизабет. Запрятав ларец в небольшой мешочек, который он нашёл по дороге сюда, Мэт бросился по следам вновь бесследно испарившейся красавицы. Найти её, как оказалось, не составило труда, но то, что увидел парень, и вовсе решило его последней уцелевшей ниточки здравого смысла. Помимо неаккуратно задетых листьев и сломанных ветвей, в чём Мэттью был лучшим в своём племени, из-за кустов доносился голос Эли, словно она с кем-то разговаривала. Парень осторожно пробрался к дереву, из-за которого незаметно выглянул, чтобы изучить обстановку.

Посредине поляны стояла Элизабет, но рядом никого не было. Понаблюдав ещё недолго за девушкой, он решил выйти и выяснить в чём дело.

– Почему ты достаёшь меня?

Мэттью замер, проглотив язык: «Она не могла услышать меня. Я никак не выдал себя», – первое, что мелькнуло в голове у парня, но отвечать он не решился.

Подойдя к Эли, он коснулся её плеча, но ни получив никакой реакции, спросил:

– Да прекрати уже! Что ты как маленькая. Скажи лучше, что меня выдало?

Но в ответ тишина. Парень обошёл её и оцепенел. Девушка будто спала, но с открытыми глазами… да ещё и кому-то отвечала. В следующий раз, когда она заговорила, Мэттью стало не по себе.

– Что ты этим хочешь сказать? Где мне его искать? Раоми? – каждый вопрос задавался с минутной задержкой. – Но ведь это племя практически вымерло? Где мне его искать?

Через мгновение девушка зашевелилась. Её взгляд упал на ошеломлённого Мэтью, уже державшегося одной рукой за голову, но не отводящего своих глаз с неё.

– Ты меня всё больше и больше пугаешь, – признался он, выдохнув, и присел на ближайший пенёк.

– А как давно ты здесь? – не менее озадаченно задалась вопросом Эли, спохватившись.

– Довольно давно, чтобы стать свидетелем того, что я бы хотел, пожалуй, стереть из своей памяти. Что ты за человек такой??

– И ты это у меня спрашиваешь?? Может я вообще не человек! Давно ты видел человека, который оживает после того, как его проткнут, да ещё и творит всякую чертовщину! – в её тоне слышалась нотка истерики, хотя по виду она была излишне спокойна.

– Я знаю только одно, что по поводу чертовщины ты попала прямо в точку. От остального просто крыша едет, причём безостановочно.

Элизабет молча заправила шнурок в ботинок и направилась в гущу леса.

– Ты куда? – позабывший уже о ларце, побежал за ней парень, с новыми вопросами.

– Мне нужно вон на ту гору, – показала она, вырисовывая высокую скалу на другом берегу реки.

– Зачем? Да ты можешь нормально всё рассказать?! – вспылил Мэт, приостановив спешащую девушку, схватив её за руку.

– Мэттью, зачем тебе это? Ты можешь сейчас спокойно вернуться к своим. Нет, ты же ищешь приключения на свою задницу. Это касается только меня. Так что, если ты сейчас уйдёшь, то я пойму и более того, поддержу твой выбор.

– Это перестало касаться одну тебя, когда я спас тебя. Да и не всё ли равно тебе, если на одну задницу будет больше?

– Хорошо. Это твой выбор, я тебя не принуждала.

– Посмотрел бы я на твои принуждения, – с ухмылкой выпалил Мэттью, не отставая.

– Мне нужно к племени Раоми. Там мне подскажут, как связаться с тем самым магистром.

– Это, конечно, всё хорошо, но откуда ты узнала про всё это?

– Мне сказали, – отрешённо ответила Эли, не усугубляясь в подробности.

– Кто, если ты была одна на поляне?

– Если я тебе скажу, ты вообще примешь меня за сумасшедшую.

– Тут уже не понятно кто более сумасшедший, – слетело с языка парня, аккуратно обходящего ядовитые шипы онгаоноги. – Довольно странно видеть у нас этот цветок. Раньше его можно было увидеть только в Новой Зеландии. И то приезжие о нём ни сном, ни духом были – получали невыносимой боли ожоги или же, если вообще не повезёт, погибали.

– Ты бы лучше меньше разглагольствовал, ходячая энциклопедия, а смотрел под ноги. Онгаонога мутировала в нашем регионе и теперь это не просто огромный раскидистыйкустарник, он пускает по земле ещё «дьявольские силки», как их прозвали местные. Если в них запутался, то от тебя за пару минут останется лишь мокрое место. И нет ничего удивительного в том, что теперь это растение и у нас… со всей этой дрянью, полезшей из глубин Ада, это не единственный предмет, появившийся у нас.

– Ты бы лучше меньше разглагольствовал, ходячая энциклопедия, а смотрел под ноги, – тихо повторил он за Эли, кривя рожицу.

– Детский сад, ей Богу, – закатив глаза, огрызнулась Эли, и через секунду споткнулась об камень, едва не упав на торчащие с земли колья.

– Пожалуйста, – с улыбкой победителя ответил Мэттью, возвращая девушку в вертикальное положение.

– Что за чёрт! – поправляя одежду, выругалась Эли.

– Колья? Да ещё и из осины?

– Шуточки про вампиров не принимаются. Нам ещё этого не хватало тут для полного счастья.

– Да ладно, древесина осины полна различных мифов. Их даже всех-то и не упомнишь.

– Назови хоть несколько, – тщательно изучая кол, поинтересовалась Эли.

– Да с лёгкостью: наши древние пращуры считали, что осина служит проводником в иной мир; ветка осины, брошенная колдуном, сбивает спутника с дороги; осиновый колышек, вбитый под основание дома, способен забрать здоровье и силы у домочадцев.

– Погоди, – подымаясь с колен, девушка внимательно осматривала окрестности, – повтори последний – осиновый кол, вбитый под основание дома…

– Забирает здоровье и силы у домочадцев, – Мэттью озадаченно посмотрел на встревоженную Элизабет, – но здесь ведь нет домов.

– А колышков тут прилично натыкано. У тебя есть зажигалка?

– Да, но что ты задумала?

– Помоги сперва вытащить все и положить в одно место.

Мэтью помог девушке и когда был вытащен последний девяносто девятый колышек, Эли подожгла их, обратив внимание на чистое впереди поле: – Смотри вперёд, сейчас всё поймёшь.

Как только огонь коснулся кольев, в небо всполохнуло ярко-синее пламя, от которого веяло жутким холодом. Сквозь местами прозрачное полымя, пустая поляна преображалась в болото. Ещё через 5 секунд пламя загорелось ярко-зелёным цветом и исчезло, как и пепел кольев, разнесённый ветром. Теперь и наяву перед путешественниками открывалось непроходимое болото, рассеянное в небольшом тумане.

– Как ты догадалась? – выпучив глаза, едва соскочило с его уст.

– Ну, ты же сам мне поведал предания. А я что-то похожее уже слышала. Вот и решила проверить свою догадку.

– Ладно, тут ты молодец. Мы не устанем, и нас не засосёт мираж чистого поля. Но что дальше? Я лично не вижу отсюда выхода.

– Минутку, – шевеля указательным пальцем, Эли направилась к небольшой заросшей скале, позади них, – кажется, в той шкатулке был нож. Достань его.

Мэтью непонимающе кивнул, достал рукодельный нож и вручил его, что-то ищущей, Элизабет.

– Нет, сруби, пожалуйста, вот эти заросли, – оттолкнув руку Мэта, указала на заросший растениями огромный булыжник.

– Где же он, – ковыряясь в рюкзаке, вопрошала девушка, – вот!

Тусклый свет озарил постриженную скалу, и Эли принялась читать на ней надписи, аккуратно выводя каждый символ:

– Это вещий камень. На нём говорится: Прямо пойдёшь – что ищешь – найдёшь, но всю боль обретёшь, налево свернёшь – бывать тебе ни живым, ни мёртвым, землю не повидаешь; если же направо – не видать тебе ничего, близкого там потеряешь.

– В смысле? Тот самый камень, что на распутье у богатырей стоял? Только что-то там проще камень-то излагался, – тяжело выдохнул Мэтью, – может прямо нам надо? «Что ищешь – найдёшь»?

– Слишком примитивно, – обдумывая каждое слово, едва прошептала девушка, – мне кажется, нам налево.

– «Бывать тебе ни живым, ни мёртвым» – ты это абы так сказанула? Я не ты, если умру, то не очнусь вдруг красавцем блондином.

– Да нет же, смотри. «Ни живым, ни мёртвым» значит говорится о невесомости, «землю не повидаешь» – конечно, под нами болото будет.

– Или ты слегка тронулась, или я уже совсем поехал. Как ты собираешься по воздуху перебраться через болото? Тут вертолёт по твоему желанию не появится.

– У тебя как с лазаньем по деревьям? Если не трусишь, то полезли. Это дерево проходит почти через всё болото, а дальше по скале и мы на другом берегу.

– Чем дальше, тем удивительнее, – фыркнул парень, подымаясь по необычному дереву, вслед за девушкой.

Дерево оказалось очень крепким, и труда перелезть по нему не составило. Но только вот скала оказалась очень скользкой, и удержаться на ней было почти невозможным, если бы не пару уловок, которым Эли обучилась в детстве. Когда девушка крепко ухватилась и окончательно перелезла с дерева, невдалеке послышался женский крик о помощи. Мэтью ни теряя времени, отломал длинную ветвь и аккуратно спустился к болоту, тщательно прощупывая дно, не смотря на противоречия девушки.

– Мэтью! Не ходи! Это обман! Мы здесь одни!

Но парень, словно зачарованный спешил спасти белокурую девицу. Элизабет не дожидаясь опасности, повторила всё за Мэтом и постаралась его догнать. Но болотница, околдовавшая парня своим голосом, жадно обвила его руками и потянула в тресину. Элизабет, закричав на всё болото, нырнула за ними. Как Эли избавилась от жадной лопатницы, она так и не поняла, всё произошло будто в сумраке, из которого выбралась она уже на нужном им берегу. Девушка жадно вдыхала воздух, сидела и косилась на закашливающегося Мэта на четвереньках.

– К чёрту это болото! Водяных ещё не хватало. Адские псы, валькирии, это… что творится? А ты, – тыкнув пальцев в его сторону, прошипела Элизабет, – будешь знать, как меня не слушаться.

– Спасибо, – упав на спину и вдохнув побольше свежего воздуха, извинился он.

– Забудь, теперь мы квиты.

– Думаю, спрашивать, как ты это сделала, мне лучше не стоит, – прикрывшись ладонью и радуясь жизни, смеялся парень.

– Ты это о чём сейчас?

– То, как ты меня спасла. Ты творишь просто нереальные вещи. Даже не знаю, что ужаснее – эти монстры или знакомство с тобой, – заливаясь смехом, выдавил Мэт.

– Ха-ха-ха, – перекривляла девушка парня, – очень смешно, прям по земле катаюсь.

– Слушай, я чуть не умер, дай хоть насмеяться вдоволь… иначе крышак мой точно тронется.

– А ты его припаркуй, только на ручник поставить не забудь.

– Хорошо, ты меня сделала: один – один. А теперь давай серьёзно, как ты это сделала? – озадачился Мэттью, повернув голову к уже рядом лежащей Эли.

– Да что я такого сделала? Я ничего не помню… будто меня вырубило. Я помню только, как нырнула за тобой, а потом мы уже здесь, на берегу.

– Обалдеть! – резко присев, вымолвил Мэтью, – ты вся светилась и ты этого не помнишь?

– Нет, – огорчённо выдавила Элизабет, – стоп! Что!? Что ты сказал? Светилась?!

– Да! Вокруг тебя появилось какое-то синее поле и от тебя светило так, будто изобрели самую яркую лампочку в мире. Я, по-моему, даже разглядел образ крыльев, но не ручаюсь… всё же я тонул. Мало ли что привидится утопающему.

– Неужели твоя бабка была права и я какая-то из тех фениксов?

– Моя бабка никогда не ошибается. Так что не сомневайся в её словах. Только вот зачем мы идём на ту гору, а не туда, куда нам посоветовали, я так понять и не могу.

– Не знаю. Но у меня такое чувство, что как раз там мы его и найдём. А он, как ты услышал, сможет объяснить мне хоть капельку всего происходящего со мной. Но нам нужно торопиться… нам нужно попасть к племени до полнолуния, которое будет уже завтра.

– Я не знаю с чего ты всё это взяла; не знаю, как ты себя чувствуешь из-за всей этой ситуации, но пытаюсь понять, честно. Только давай хоть на пару часиков устроим передышку. Ты тоже пойми – нам нужно отдохнуть. Уже рассветает. Мы не спали всю ночь.

– Но…, – взволнованно начала девушка, но тут же замолчала.

– Мы успеем. Не беспокойся, – с милой улыбкой, подмигнул он.

– Ты прав. Нужно отдохнуть. Только ты первый. А я подежурю. Потом сменимся и пойдём дальше.

– Ты уверена? Может, лучше я подежурю первым?

– Уверена. Поспи, утопающий.

***

Дежурство Лизы подошло к концу. Она уже спокойно лежала в тени крепкого дуба, где ещё недавно спал Мэтью. Подложив руку под голову, девушка внимательно изучала проплывающие мимо облака.

– Чего не спишь? – поинтересовался парень, заметив активность боковым взглядом.

– Не спится, – тяжело выдохнув, призналась Эли.

– Мысли спать не дают? – девушка только кивнула в ответ. – Я же сказал, не переживай, мы всё успеем. Не забивай голову понапрасну.

– Я не о том думаю.

– А о чём же? – повернувшись к Элизабет всем туловищем, спросил Мэт.

– Я вот пытаюсь представить, каким бы был мир, если бы вся эта чертовщина не полезла сюда, – поджав колено, ответила девушка, – ты никогда об этом не задумывался?

– Задумывался, – опрокинув голову вверх и взглянув на облако, прикрывшее на мгновение солнце, сознался парень, – и не раз.

– Каким ты его представлял? – облокотившись на ствол дерева, поинтересовалась Эли, испепеляя полным любопытства взглядом парня.

– Спокойным. Не надо было бы переживать и опасаться, что из любого куста на тебя выпрыгнет адский пёс или ещё какое адское подобие. Всё было бы тихим и мирным. Каждый занимался бы своим делом. Каждый бы спешил на работу, общался с друзьями… одним словом – жил. Повсюду слышался бы детский смех, гавканье собак, где-то бы мурчали коты… и ты знаешь, что всё это, мир в котором ты живёшь, не закончится завтра, а будет продолжать цвести каждый день, – закончился рассказ и парень замолчал, уплыв в свои фантазии; но отряхнув их в сторону, задал вопрос: – А ты как себе представляешь другую, нормальную, жизнь?

– В том-то и дело, – огорчённо созналась Эли, опустив виновато взгляд, – я не могу представить иную жизнь. Все мои фантазии заканчиваются одним – появлением этих псов. Сколько ни пыталась, один и тот же конец. Будто мой мозг отрицает другой финал. Хотя я ведь знала ту, – особенно выделив интонацией слово «ту», огорчённо сказала девушка, – жизнь… но кроме воспоминаний…

Элизабет примолкла. Мэтью тоже. Он и не знал, что можно сказать к такому. Всё становилось ещё более странным, и чем больше парень пытался понять происходящее, тем больше путался в клубке судьбы.

– Может, всё-таки, попробуешь подремать? – желая разбить невыносимую тишину, поинтересовался Мэт. Эли согласилась с предложением парня и снова прилегла…

Глава X

– Тише, – прошипел Мэтью, приостанавливая Лизу.

– Ты чего? Мы уже почти пришли, – возмущённо отреагировала девушка, убирая руку парня.

– Да стой же ты, – рявкнул уже, что есть силы Мэт, но Эли всё равно сделала по-своему. Один шаг и у обоих путешественников резко поменялся ракурс на всё вокруг. Жёсткая верёвка обхватила левую ногу.

– Замечательно просто, – пробурчал Мэтью, повиснув вверх ногами, – в следующий раз слушай, что я тебе говорю.

– Ты увидел эту ловушку? И не сказал?

– Ты сейчас смеёшься что ли? Если да, то таких шуток я не понимаю. Я кому говорил «СТОЙ»? Себе что ли?

Парень, тяжело переводя дух, постарался подтянуться и освободить захваченную ногу. Одна попытка. Вторая. Бесполезно.

– Прости, – после долгого молчания извинилась девушка, – ты прав. Надо было тебя послушать. Но как ты её заметил?

– Приловчился уже. Давай лучше думать, как выбираться отсюда. Мне не очень хочется стать лёгкой добычей для адского пса. А они где-то поблизости, я видел следы.

– У тебя нож с ларца остался? – недолго поразмыслив, поинтересовалась Эли.

– Да, – непонимающе нащупал его в кармане.

– Брось его мне.

– Ты издеваешься? Под таким ракурсом я быстрее уроню его на землю.

– Бросай, – прошипела Эли, держа руки наготове. Мэтью, не задумываясь, бросил, как девушка и просила. Она легко его поймала и начала целиться.

– Что ты задумала?

– Не видишь? Пытаюсь прицелиться, чтобы срезать одну главную верёвку, и тогда: «Да здравствует свобода!».

– Главную? – озадаченно выгнул бровь Мэт.

– Ты не заметил разве? Смотри. Они обе идут до той ветви, а потом сходятся в одном узле, который находится прямо за тобой, – вырисовывая по воздуху, объясняла Элизабет.

– Ты хоть хорошо метаешь?

– Не пробовала раньше. Сейчас узнаем.

– Узнаем? На сантиметр левее и ты попадёшь в меня! – начал нервничать парень.

– Да пошутила я, – ухмыляясь, призналась она, – это же не лук, а бросаю я метко.

Элизабет договорила и резким движением запустила нож в цель. Мгновение и под ними снова твёрдая земля.

– Ненавижу падать, – приземлившись на спину, возмущалась Эли. Сил подняться не было ни у неё, ни у него. Боль в спине была жуткой. Наконец, она начала утихать, и тяжело дыша, они начали подниматься. Но кто-то резко схватил их за волосы и подставил к горлу своеобразное ружьё из дерева, из которого торчали акульи зубы. Лишь одно оружие давало понять, что сейчас они в руках того самого племени, к которому добирались эти пару дней.

– Вот почему эта ловушка была так странно сооружена, – рассуждал Мэтью. Однако тут же позади послышалось грозное «тссс» и дивное ружьё уже зацарапало шею парня.

– Кья ду ву си? Ки ву а? ⁴ – яростно шипела женщина, угрожающе рассматривая незнакомцев. Судя по всему, эта тётенька с какой-то непонятной палкой, чем-то напоминающий посох, была их вождём. На вид ей было под сорок, но шея и запястья рук были забиты различными татуировками – прям мечта подростка. Скорее всего, это была какая-та традиция в их племени или что-то в этом роде. Вождь снова задала свой вопрос и схватила Эли за шею.

– Мы не знаем вашего языка, – задыхаясь, выдавила из себя Элизабет.

Женщина расслабила хватку и подозвала к себе двух помощниц. Они о чём-то живо беседовали и часто поглядывали на незваных гостей. Через минуты три после, как показалось нашим двум путешественникам, долгого разговора, им связали руки и после слов «Го ту мзон», ⁵ повели в их поселение.

Представление о застывшем во времени племени тут же пропало, как только наши заложники попали в самый центр их жизни. Техники, безусловно, тут никакой не было, но и дома их были построены не из соломы или какого-то мусора, а из настоящего кирпича. В «потерянной деревушке» была так же школа и больничное отделение. Но при этом они ходили в каких-то тряпках и с непонятным оружием.

– Как будто попал в нелепое сочинение по истории какого-то двоишника, – буркнул с изумления парень и сразу же замолчал, как только его пихнули сзади.

– Хэ сэ кья! Ки зэ а? – вопрошал старик с какими-то непонятными атрибутами на руках. – Кья ду з’иси? ⁶

– Зэ но спи пас о нотэр лэнгж⁷, – не спеша отвечала ему женщина, которую Эли и Мэт приняли за вождя, в чём теперь сильно сомневались. Старик грозно посмотрел на незнакомцев, поглаживая свою седую бороду, и произнёс:

– Амнэ зэ ту ж⁸, – и спокойно направился в небольшое и странное здание. Заложников после одобрительного кивка той женщины потащили к двери, за которой скрылся старик.

Внутри было пусто, ведь какое-то жалкое подобие кресла сложно было счесть за мебель. В общем-то, именно на это кресло и уселся пожилой. Он сурово посмотрел на своих подчинённых и дал им понять, чтобы те оставили их наедине. Женщина с татуировками не сразу согласилась на такой расклад, но, по всей видимости, этот старик был тут за самого главного. Когда они остались только втроём, мужчина указал им на маленькие коврики и сказал:

– Садыться.

Немного шокированные таким поворотом Мэтью и Лиза присели, куда показал здешний правитель.

– Я ждать вас, Лиса и Мэтию.

– Откуда вы нас знаете? – удивлённо спросила девушка, поражаясь тому, как спокойно дедуля говорил, хотя этот говор ужасно резал слух.

– Мне сказать цю вэсть Ричард. Он знать, что ты хотеть поговорыть с ным.

– Поэтому нас так дружелюбно встретили? – возмутился Мэтью.

– Просить свои прощения. Вы знать какие времэна сейчас. Так мы оберегать наш дом от всэго плахого.

– Но почему тогда вы не сказали сразу, что мы с миром? И почему до сих пор наши руки связаны? – с тоном недовольства фыркал Мэтью.

– Мэтью, успокойся, – постаралась утихомирить девушка парня, побоявшись разозлить вождя, – но в чём-то он прав. Почему тогда вы не развяжете нам руки, раз магистр Ричард рассказал вам о нас.

– Я не мочь сделать это, – так же спокойной отвечал старик, – у нас ест обычай. К свящэнному огню подойти мочь тот, кто пройти особый рэтуал.

– Но зачем нам ваш огонь? Ей всего-то надо поговорить с магистром.

– Он нэ наш. Ыногда онъ прыэзать сюды ы памагат нам. Онъ памагат нам – мы эму. Он сказал што ви придёте к нэму. Но у нас бил угавор – пагаворыть с ным, нужно имэть доступ к свящэнному огню.

Эли и Мэтью переглянулись. В чём-то явно был подвох, и наши герои это чувствовали.

– А что за ритуал? – поинтересовалась Эли, отбросив плохое ощущение в сторону.

– Тэбя провести в наш дворэц. Твоя задача найти виход и не умерэт.

– Хорошо, – сделав вдох, твёрдо решила Эли, – я согласна. Ведите меня в ваш дворец испытаний.

– Антрэ! ⁹– вскрикнул дедуля, хлопнув, что есть силы кулаком по креслу. Зашли всё те же лица: двое служащих и их воительница с татуировками. Татуированная женщина подняла Лизу, а две других схватили Мэтью и подставили тот же нож к шее.

– Что вы делаете? – завизжала девушка, пытаясь вырваться. – Мы так не договаривались!

– В этом рэтуале ест адын аспэкт: парэн останеца с нами и эсли ты не выйти оттуда, мы сажжём его на том самом кастре.

Девушка не успела ничего ответить, как на голову ей надели мешок и куда-то быстрыми шагами поволокли. Через каких-то 1467 шагов и спотыканий, мешок был снят. Эли пыталась всмотреться в темноту и разобрать хоть что-то, но тьма была непроглядна. Вскоре, всё обрело какой-то тускло-зелёный оттенок, и дикий холод пробежал по спине девушки. Было сложно назвать то место, где она была, дворцом или хотя бы храмом, не было видно даже потолка. Вокруг были одни стены… скорее, лабиринт, из которого нужно было срочно выбираться – иначе Мэтью распрощается с жизнью.

«Но куда идти?» – девушка стояла в центре чего-то, откуда вело как минимум десять разных ходов. Понадеявшись на везение, она выбрала самый крайний слева проход, но, к сожалению, кроме тупика и кучи паутины, там её ничего не ждало. Прошло уже приблизительно около 4-ых часов, но девушка исследовала только два прохода.

– Если такими темпами и дальше пойдёт, то я смогу выйти отсюда, в худшем случае, через 20 часов, если к тому времени у меня останутся какие-то силы, – рассуждала вслух Эли, направившись в третий коридор. Всё было, как и в прежних двух: куча поворотов, паутина, кости… но что-то именно в этом туннеле настораживало героиню. Предчувствие не заставило долго ждать, вскоре Эли услышала какой-то хлопок, и земля под ногами затряслась. Стены начали менять своё положение. Прямо перед Эли выросла стена, а где только что был тупик, появился проход. Девушка только и успела отпрыгнуть назад, чтобы появившаяся стена не придавила её. Ничего не оставалось, как идти дальше… ход назад был тоже отрезан. Она оказалась в ловушке. Эли повернула ещё несколько раз влево, вправо и снова влево, пока не набрела на стену с надписями. Аккуратно вырисовывая символы по холодной стене, девушка пыталась разгадать их тайное послание, но она даже предположить не могла, что это за язык.

– Наверное, этот язык давно мёртв и забыт, – печально подвела итоги Лиза да хотела уходить, но что-то в этом писании ей показалось довольно знакомым. Девушка внимательно присмотрелась к иероглифу и вспомнила, как видела похожий символ в той самой книге, что прятал дядя Коля. Но книжонка осталась лежать в той вышке, из которой Эли думала, никак не выберется. Прикрыв глаза и успокоив своё дыхание, она снова всмотрелась в писания:

«Голодный демон Гаки, – читала с запинками Элизабет ещё недавно незнакомый язык, – их голод неутолим».

Остальные писания были словно выцарапаны… рядом лишь вырисовывалась чёрная и страшная фигура.

– Похоже, это портрет этого гаки, – рассматривая нечёткий и смазанный рисунок, полагала девушка. Но от детального изучения живописи девушку отвлёк, последовавший за повторным изменением лабиринта, скрежет, доводящий до жути. Элизабет не стала дожидаться, пока что-то появится здесь и помчится раздирать её на кусочки, желая отведать живого мяса, а побежала в противоположную от доносящегося звука сторону. Поначалу звук преследовал Эли, но вскоре всё вновь утихло. Девушка вышла к новой развилке, и, выбрав правый поворот, направилась дальше. Но вдруг шорох снова стал приближаться, только в этот раз Эли шла к нему на встречу. Девушка замерла, когда из непроглядной тьмы впереди что-то показалось. Машинально она схватилась рукой за то место, где когда-то был пистолет, но здешние отобрали всё оружие и предметы, когда повязали её и Мэтью.

– Как же ты меня напугала, – облегчённо выдохнула Элиза, когда из темноты показалась безобидная антилопа. Невольница лабиринта подошла к напуганному животному и аккуратно погладила её голову. Животное с осторожностью наблюдало за человеком, но не отступало. – Как ты сюда попала, красавица?

В очередной раз менялся лабиринт, и характерный звук передвигающихся стен вспугнул бедное животное; антилопа рванула в открывшийся проход и скрылась в непонятно откуда взявшемся тумане. Девушка побежала за ним, но в сплошном тумане обо что-то споткнулась и громко упала. Неприятный запах дохлятины разрезал остатки свежего воздуха и заставил девушку открыть глаза, которые та, падая, зажмурила. Туман как быстро появился, так и непонятным образом растворился. Только девушка сейчас по-настоящему жалела, что всё снова ясно видела, ведь от увиденного ей стало плохо. В паре сантиметрах от её лица валялись останки антилопы. Только это была больше размером, чем та, за которой побежала Элизабет.

– Боже мой! – истерически шептала девушка, отползая от тела. Страх сковал её в жуткие цепи холода. Глаза пекли от срывающихся слёз. Ей надоело быть сильной. Она ничего не знала: не знала кто она такая, как смогла выжить до этого момента, как умудрилась попасть сюда, и как вообще начался весь этот кошмарный нескончаемый сон. Она не хотела больше бороться. Бороться ради чего? Чтобы завтра снова быть на грани жизни и смерти? Или… кто знает, может шаг влево и опять борьба за жизнь? Но спрашивается – для чего? Ведь ничего не изменится… каждый день кто-то будет голодать, каждый день будут новые и новые потери…

Подобрав под себя ноги, девушка положила голову на колени и просидела так какое-то время. В её голове творился настоящий хаос. Разные картинки всплывали в её памяти… воспоминания, которые она бы не посоветовала никому. Последнее заставило девушку всхлипнуть, в нём она увидела свою Томочку. Казалось бы, что после такого девушка точно опустит руки и останется здесь на произвол судьбы. Но только это не так. Именно Тамара придала ей сил идти дальше и бороться. Ей вспомнился именно тот момент, когда у девочки был день рождения, и та сдувала свечу на кусочке батона, вместо торта. Ребёнок потом призналась, чего она так жаждет всем сердцем и что же загадало её невинное сердечко. Робким ангельским голоском она прошептала Элизе на ушко, что хочет мира. Ещё в тот момент Элизабет осознала, что сделает всё, чтобы мечта ребёнка сбылась и с тех пор – это была её цель. После такого воспоминания перед глазами Эли пронеслось то мгновение, когда подставили нож к горлу Мэтью, и всё померкло. Осознание, что от неё зависела жизнь парня, увязавшегося за ней, разорвало жуткие цепи холода. Сила снова возвращалась, и желание жить набирало свои обороты. Девушка вытерла слёзы и, достав кусочек ткани из кармана шортов, обвязала им правую руку.

– Прости, – извиняясь перед мёртвым телом, Эли крепко схватилась за рог, поставив ногу на череп, и потянула что есть силы. С хрустом раздавленного черепа рог оказался в руках девушки. Теперь ей было чем защищаться.

Но за этим хрустом последовал жуткий скрежет и визг, раздирающий барабанные перепонки. Девушка вновь упала на колени, прикрыв уши и зажмурив глаза. Всё затихло, и земля под ногами Элизабет задрожала. Это означало лишь одно – вновь менялся лабиринт. Девушка приподнялась, обтрусила уже стёртые колени и направилась в новый проход, появившийся за её спиной. Водя рукой по стене, она держала оружие наготове. И чем глубже заходила Элизабет, тем влажнее становились стены, и тем чётче ощущалась сырость.

«Неподалёку должен быть какой-то источник», – сделала девушка выводы и прибавила шагу. Поиски непонятно чего жутко выматывали и время, проведённое в таком лабиринте, а уже пошло за шестой час, казалось вечностью. Элизе срочно надо было сделать глоток освежающей воды. Это, несомненно, должно было ей помочь.

Наконец увидев источник жизни, девушка ринулась к нему и, приземлившись на берегу, начала жадно обливаться и пить воду. Утолив жажду, Эли облокотилась на стену и, вытирая капли со рта, начала вглядываться вдаль. Что-то привлекло её внимание, но что – не было видно. Вновь появился неприятный запах – смесь запахов, среди которых был запах крови. Как только девушка поняла, что она здесь не одна, в непроглядной тьме началось какое-то движение. Элизабет быстро подобрала своё орудие и подскочила на ноги. Но всё вновь окутала тишина. Сделав глубокий вдох, девушка направилась туда, где вот ещё было замечено оживление. Ничего кроме нового трупа антилопы, той самой, которую она повстречала совсем недавно, не было. Девушке стало плохо от увиденного, и она вернулась к водоёму. Она понимала, что отсюда срочно нужно искать выход, и что это что-то, скорее всего, было ещё здесь, но куда идти уже не знала. Вновь умываясь освежающей водицей и приходя в себя, в своём отражении она заметила какую-то странную фигуру, нависающую прямо над ней. Ненадолго оцепенев, она внимательно вглядывалась в размытые очертания. От оцепенения ни осталось и следа, когда Эли заметила, что это пятно приближалось. И как только она разобрала шесть ужасающих жёлтых глаз и пасть, раскрывающуюся до плечей, она быстрым разворотом туловища засадила рог прямо в сердце чудовищу. Непонятный звук начал доносится из его пасти и через мгновение чёрная фигура с разинутым на полтуловища подобием рта откинула девушку в стену.

От такого удара у Эли заискрилось в глазах, но жаловаться было некогда – на кону была её жизнь. Вновь подобрав рог с земли, своё единственное орудие защиты, она ждала следующего нападения. Поскольку демон Гаки был ужасно худым (одна кожа да кости, как бы выразились сельчане) и к тому же черным, в подобной обстановке его разглядеть было практически невозможно. Только лишь когда по её руке потекла какая-то непонятная слизь, Элизабет поняла, что эта дрянь опять висела где-то на потолке и выжидала подходящего момента. Девушка взглянула на потолок, но ничего кроме непроглядной тьмы там не увидела. Какое-то шуршание доносилось позади неё, но не успела она обернуться, как резкая режущая боль пронеслась от самих рёбер до поясницы.

«Быстрый гад, – осознала девушка, прикусив губу от боли, – что же, сыграем по твоим правилам».

Эли закрыла глаза и обострила все свои чувства:

«Если у меня, действительно, есть какие-то силы, то сейчас они мне крайне нужны».

Тревожная тишина начала приобретать оттенки звуков. Эли услышала, как по стенам скапывали капли воды, как где-то вдалеке шелестели крыльями летучие мыши, как дул едва уловимый свежий ветерок и, как слева от неё, начала подниматься пыль. Она слышала его, каждый его шаг. Не открывая глаз, Эли увернулась от новой порции глубоких царапин.

Но, к сожалению, мгновенная сила быстро иссякла, и девушка снова очутилась в беспроглядной тьме, один на один с невыносимо сильным монстром.

«Где-то же должно быть у тебя слабое место», – подумала девушка и от очередного удара улетела в сторону озера. Едва сдерживая крик боли, она взглянула вновь на своё отражение и, вытерев каплю крови изо рта, прошептала: «Как я сразу об этом не подумала!»

На самом же деле, демона Гаки было не трудно заметить в зеркальном отражении чистого источника. Ведь лишь безупречная гладь воды позволяла обычному глазу уследить за его невообразимо быстрыми передвижениями.

Посидев ещё пару секунд так, Эли задержала дыхание и занырнула в озеро – это была единственная территория, неподвластная Гаки. Непонятный скрежет, донёсся из пасти обезумевшего от голода демона и в мгновение ока он оказался прямо над девушкой. Чёрной и едва существующей рукой, Гаки водил над поверхностью воды, словно пребывал в раздумьях: «Нырять или не нырять?»

«Никудышный из тебя Гамлет!» – подумала девушка и схватила его за руку, таща на самое дно. Вода, действительно, была единственным слабым местом этого чудовища – она оказывала странное влияние на его тело: на глазах он будто сам начал растекаться. Но девушка не останавливалась, и продолжала плыть вглубь, пока от монстра не осталось и следа. Держась уже на последних силах, Эли выплыла и жадно вдохнула глоток свежего воздуха. Минутой бы позже, и она бы так же бесследно канула в озере, как и демон, тихо томясь на самом дне, до которого, кстати, девушка так и не доплыла.

– Бездонное озеро, – тихо вымолвила Элизабет и упала на берег в раздумьях. Какой раз ей казалось, что это всё – лишь очередной кошмарный сон, в который раз она была уверена, что это последняя для неё битва, и в который раз невообразимым чудом, но ей как-то удалось всё же выжить… словно сама судьба была благосклонна к ней.

«Благосклонна…», – все мысли оборвались на этом слове. Столько погибло ей дорогих и близких людей, она многого лишилась, её предали – кто бы только мог подумать – её же люди!

«Но ведь, не каждый оживает после того, как его зарезали, – стремглав пронеслись мысли, – не всё так плохо; в конце концов, я повстречала Мэта…»

Поток мыслей девушки резко оборвался. «Мэт». Если она отсюда не выберется, это дурацкое племя принесёт его в жертву. «Осталась всего одна вещь, пустяк какой-то: сообразить как же, чёрт подери, выбраться из этого злосчастного места!» Идея… вдох… и снова холодная гладь воды. Элизабет показалось, что где-то справа в стене она видела какое-то свечение, пока тянула Гаки на дно. Осталось лишь убедиться в своей догадке. Проплыв к той самой стене, девушка начала водить рукой по холодным камням. Того свечения нигде не было, и печаль, казалось, уже начала сковывать разум девушки, пока случайно она не нащупала свежий поток воздуха. В скале была небольшая трещина; судя по всему, именно с неё тогда и исходил проблеск света. Но его она заметила только, когда плыла вниз…

Глава ХI

Лёгкие лучики солнца мягко проскользнули через едва приоткрытый тюль. Отскочив от блестящей поверхности вазы, солнечный зайчик пустился в пляс. Вслед за ним заколыхали веточки сирени за окном, развевая свой душистый аромат вокруг. Тепло, светло, спокойно…

Элизабет с нежеланием открыла глаза, не торопясь, подтягиваясь и зевая. Как мягко и удобно было, даже не привычно, лишь боль в руке и груди сковывали её движения. Опомнившись, девушка постаралась присесть, но сделала это настолько резко, что едва не опрокинула рядом стоящий на тумбочке стакан с водой. В этот момент в комнату вошла медсестра:

– Вы пришли в себя, сейчас позову врача. Подождите.

Медсестра сразу же исчезла в дверном проёме. Элизабет ничего не могла понять. Небольшая больничная палата, где была только она… и, похоже, только что она увидела медсестру. Со всей той ерундистикой, которая творилась уже не первый год, позабылись самые элементарные вещи. Эли не помнила, видела ли она когда-нибудь костюм медсестры или того же врача вживую? На картинках в книге – да, а вот так… похоже, не представилось случая. Беспечное и жизнерадостное детство стояло перед ней в размытых серых тонах, лишь битва и «игра на выживание» были контрастными и чёткими.

– С возвращением, – сказал приятный на вид мужчина, направляясь к девушке вместе с ранее вышедшей медсестрой. – Как вы себя чувствуете?

– Жить можно, – ответила девушка, пристально изучая вошедших. Высокий мужчина с небольшой щетиной и добрыми зелёными глазами просматривал карточку больной. Медсестра стояла неподалёку и ждала указаний от него.

– Рука не беспокоит? – поинтересовался врач снова.

– Что вообще я здесь делаю? Как я здесь оказалась?

– Вы ничего не помните? – продолжил врач расспросы.

– Я не помню, как сюда попала, – не рисковала девушка рассказывать о последней битве с демоном Гаки первому встречному.

– Что ж, это вполне естественно. Вас сбила машина. По словам очевидцев, машина резко появилась из-за угла, и летела прямо на вас. Вы были в коме месяц…

«Машина», «сбила», «кома» каждое слово отдавалось эхом в голове Элизабет. «Что, чёрт подери, здесь происходит?» – задавалась вопросом девушка, не отводя взгляда от говорящего врача.

– Но вам повезло. Вы ещё легко отделались. Ушибы и ссадины. Словно вы в рубашке родились.

– Не привыкать, – проскользнули мысли вслух.

– Что, простите? – переспросил удивлённо врач.

– Да нет, ничего, мысли вслух.

– Мы уже оповестили вашу семью. Она скоро будет здесь.

– Семью?

– Ну да. Пока вы лежали без сознания, к вам каждый день приходили ваши родители. Частенько кто-то из них оставался с вами тут на ночь… они не теряли надежду. И по большей мере, именно благодаря их вере вы и очнулись сегодня.

Понятие того, что здесь у неё была семья, лишило Элизабет дара речи. Большой ком застрял в горле, на глазах начали наворачиваться слёзы. Девушка никаким боком не понимала, что происходило, но одна мысль о том, что тут у неё были родители, живые и невредимые, теплила её сердце. Она так хотела их увидеть снова, столько сказать, и просто почувствовать родительскую заботу.

– Что ж, отдыхайте пока. Если захотите переодеться, ваши вещи лежат вон в том шкафчике. Говорил же, что ваши родители не покидали веры. Анжела, – обратился он к медсестре, – позаботься о том, чтобы никто чужой не тревожил нашу пациентку.

– Хорошо, – послушно ответила Анжела, и вышла вместе с врачом из палаты.

Эли снова осталась один-на-один. Куча мыслей разрывали её мозг. Что делать она не знала, но и куда-либо идти пока она не увидит своих родителей – тоже не хотела. Единственное, что девушка решила пока сделать – это привести себя в порядок. Подойдя к шкафчику, девушка достала оттуда спортивные, немного свободные в пошиве штаны, и чёрную футболку с каким-то непонятным принтом. Найдя там полотенце, Эли решила умыться. Выйдя из палаты, и спросив у неподалёку стоящей Анжелы где здесь туалет, она направилась туда. Включив свет и закрыв за собой двери, Эли продолжала метаться идеями о том, что же происходит. Не обращая ни на что внимание, она открыла кран, и оттуда потекла прохладная и чистая вода. Наклонившись поближе к крану, девушка пару раз ополоснулась водой, наслаждаясь каждой капелькой. Казалось, словно вода забирала всю ту тревогу и волокиту, оставляя взамен лишь спокойствие на душе. Закрыв кран, и вытираясь полотенцем, Эли открыла глаза и взглянула в зеркало. Всё что она увидела – снова заставило её волноваться, и снова её бросило в жар. Перед ней была та же кареглазая брюнетка, какой она была до того, как умерла.

Она провела рукой по своему лицу и волосам, в недоумении. Множество моментов из её ужасной жизни проносились перед глазами: предательство, смерть, новый облик, Тома, Мэтью… и снова Мэтью…

«Как такое вообще может быть? Я столько всего пережила! Мне не могло это всё привидится!! Я должна была спасти Мэта!»

Элизабет бросила полотенце на пол и ринулась прочь из этого места. Она не знала чего она этим добьётся и какой шок ждёт её дальше, но сейчас она просто хотела бежать, бежать и не останавливаться. Девушка пробежала три этажа, не заметив перешуганную и останавливающую её медсестру…

Яркое солнце сперва ослепило Элизабет. Машинально девушка прикрылась рукой, но вскоре её глаза привыкли к яркому освещению и стали различать объекты: большая и широкая улица, по которой ходило много людей, и разъезжали машины; куча многоэтажек и всевозможных магазинов. Люди куда-то спешили, но каждый по своим делам. Не было той ужасной тишины, которая столько лет преследовала её и её сородичей; но из шума был лишь гул машин да где-то играющая музыка, а не крики умирающего в муках человека или рев какого-то монстра. Жизнь – такой себе она её представляла все эти годы. Но не так резко. Контрастный переход от выживания до мирного неба над головой никак не укладывался в её голове.

Простояв так какое-то время, Элизабет пришла в себя только когда её окликнули: – Лиза!

Девушка повернулась в сторону окликнувшего, и остолбенела. К ней направлялись её отец и мать, которых она помнила только с фотографии, оставшейся у неё на руках. Стройная женщина с зелёными глазами и каштановыми волосами первая обняла свою дочь:

– Мы так рады, что ты, наконец-то, очнулась! Хотя врачи уже прогнозировали… – отойдя в сторонку и вытирая накопившиеся слёзы, женщина уступила место высокому брюнету с обжигающе карими глазами:

– Доченька, мы не переставали верить, что ты вернёшься к нам. И вот, ты здесь, снова с нами.

Всё тело девушки словно резко стало из ваты: ни шелохнуться, ни что-либо сказать было ей не под силу. Она просто молча наблюдала за живыми родителями, стоящими вот, неподалёку от неё, такие счастливые и родные. Лишь одинокая слеза смогла вырваться из оцепеневшей Лизы, и тихо прокатиться по щеке.

– Ну, ты чего, солнце? – утешала мама, заметив блестящую на солнце слезу. – Всё уже хорошо.

– Уже хорошо, – вернув над собой управление, она с любовью обняла своих родителей… родителей, которых ей так не хватало все эти годы; родителей, чья поддержка ей так была нужна. И вот они были перед ней, рядышком. Хотя девушка и не понимала того, что же на самом деле здесь происходило, но сам факт того, что её родители живы, делал эту реальность сказочной, в которой хотелось оставаться дальше.

«Если это сон, пусть длится, как можно дольше», – подумала Элизабет, заходя с семьёй обратно в больницу.

В больнице ей показалось уже не так серо и страшно, ведь теперь она шла обратно к себе в палату не одна. У неё было столько вопросов, которые ей хотелось бы задать как можно скорее.

И вот, они уже сидели в её палате и душевно разговаривали. Родители рассказывали за то время, пока Лиза пробыла в коме: что произошло, а что изменилось. Если бы только это для девушки что-то значило, но как же было интересно, всё же, их слушать…

– Катя же восьмой закончила с отличием, – пришёл черёд отца рассказывать. – Она ночевала у подруги, а как узнала, что ты пришла в себя, бросила всё и приехала домой; скоро должна подойти, мы созванивались недавно.

– Катя? – изумлённо переспросила девушка.

– Ну да, – переглянувшись, оба родителя ответили в унисон, – сестра твоя.

И вновь на девушку словно опрокинули ведро с холодной водой. «Сестра?» – не укладывалось у неё никак в голове. В этой реальности у неё кроме родителей есть и сестра? Пока Элизабет пыталась разложить всё по полочкам, отец поднялся и встал у двери. Через мгновение с коридора начали доноситься быстрые шаги.

– А вот и она, – сказал отец, отходя от дверного проёма.

В палату забежала Тома и со слезами на глазах, с широкой и неподдельной улыбкой, ринулась в объятия к Элизабет. Очередной шок для девушки:

«Не уже ли Тома – моя родная сестра?»

С этими мыслями, девушка сильнее прижала к себе девочку, и слеза счастья медленно скатилась по её щеке.

– Сестричка, – довольная сквозь слёзы произнесла Катя, вырвалась ненадолго из крепких объятий старшей сестры, внимательно посмотрела ей в снова открытые глаза, и вновь прильнула в объятия Лизы.

«Не знаю, что здесь происходит, но мне здесь, безусловно, уже нравится», – подумала про себя Элизабет, никак не нарадуясь живой Томе, или Кате, как звали её в этой реальности.

***

«Это всё объясняет…» – размышляла девушка, облокотившись на окно автомобиля, и наблюдая за мимо проплывающими пейзажами. «Вот почему мне такой родной была Катя в той реальности. Мозг мне пытался дать подсказку. Тогда уже на подсознательном уровне я относилась к ней как к своей родной младшей сестрёнке. Надо же…»

– Мы уже подъезжаем, – оповестил отец, включив левый поворотник, – скоро, наконец-то, ты будешь дома.

Девушка оторвалась от своих мыслей и уставила взгляд на большие высотки. Кажется, она такие даже и не видела: высокие жилые дома неброского синего цвета и со слегка темнее синими окнами, переливающимися перламутром под лучами солнца.

– До чего же красиво! – вырвалось у девушки от увиденного.

– Дорогая, неужели ты вообще ничего не помнишь? – обеспокоенно спросила мама, выглядывая из-за сидения назад. Элизабет лишь удручённо помахала головой, виновато опустив глаза.

– Ну, ничего, ты обязательно всё вспомнишь, Лизочка, – продолжила мама, словно пыталась успокоить таким способом и себя. Но, судя по всему, ей не особо удалось это применить на себе, поскольку следующее предложение даже не соскочило с её уст, хотя те и дрогнули в предвкушении анонсирования.

– Как говорится, – подхватил отец, – в родном доме и стены лечат. Даже сам доктор сказал, что чаще всего человеку удаётся всё вспомнить в той обстановке, в которой он ежедневно водился до потери памяти. Обычная рутина, которой ты занималась, поможет тебе всё вспомнить. Твои воспоминания не исчезли на корню, а всего лишь спрятались где-то глубоко в тебе, и ждут своего часа.

– Да ты философ, папочка! – с искрящимся голосом произнесла Катя, не выпуская руки старшей сестры. – Всё будет хорошо, сестричка.

– А на каком этаже мы живём? – поинтересовалась Эли, прищурившись, и выглядывая вершину здания под ярко светящимся солнцем.

– На 15-м, дочка, – сказал отец, доставая вещи из багажника.

«Интересно будет взглянуть оттуда из окна», – промелькнула мысль у Эли, и та неторопливо направилась вслед за родными.

Девушка из другой вселенной не успевала переводить дух, со всех сторон её окружали какие-нибудь красоты и необычности. Но она старалась не терять самообладания над собой, как и над едва не отваливающейся челюстью, которая так и хотела отвиснуть от всего увиденного. Что ж, в принципе, не показывать своих настоящих эмоций девушке не составляло труда, её этому обучали почти «с пелёнок». Бывали редкие исключения, когда даже приученный к безмолвной мимике человек терял этот навык и как-то очень бурно реагировал на окружающие его события, но это бывало до жути редко, ведь:

«Выживая, нельзя давать чувствам охватить тебя, иначе тебе не прожить и дня».

Такому принципу жизни учил Элизабет дядя Коля и, от счастья, он был прав. Благодаря этому правилу, во многом, девушка осталась жива в том жестоком и беспощадном мире.

«Но ведь то всё было лишь частью моей фантазии… или же, может, я сейчасбрежу…», – суетливо сменяли одна другую мысль у поражённой, и следовавшей за остальными, Эли.

Однако все её мысли улетучились, когда они зашли в какую-то странную небольшую, даже «малюсенькую», как описала бы её Эли, комнатку. В ней ничего не было, кроме трёх стен, закрывающейся/открывающейся двери, и панели с кнопками.

– Можно я нажму? – завизжала Катя, и получив одобрительный кивок, нажала на цифру 15. – Ух, обожаю кататься на лифте!

Теперь, по крайней мере, Элизабет знала, как называется эта странная комнатка. Оставалось и дальше не подавать виду, что её все эти вмиг свалившиеся новшества пугали. Хотя ей едва это удалось, потому что она никак не ожидала, что эта комнатка тронется. Вроде бы как, она слышала похожее название, да только в глаза никогда не видела что эта за вещь такая. А из жизни в той вселенной она только и помнила: смерти, страх и разрухи. Как только она привыкла к этому лёгкому чувству движения вверх, послабила руку, до этого крепко вцепившейся в рядом торчащий поручень. К её везению, этой мимолётной демонстрации страха никто не заметил. И, несмотря на то, что ей, в принципе, нравилась вся эта картина, такое неловкое чувство, как «не в своей тарелке», не покидало её.

Настал черёд заходить в квартиру. Дело пары секунд. Характерный щелчок в замочной скважине и дверь отворилась. Катя подхватила Эли за руку и потянула за собой. Они зашли первыми. Что ж, тут уже было сложновато сдерживать свои эмоции девушке, но даже тогда ей удалось с этим каким-то удивительным образом справиться.

Большие, светлые и просторные комнаты словно кричали о спокойствии и мире: так тихо, тепло и красиво. Все комнаты были сделаны под один стиль: чистые белые стены с небольшими чёрными узорами ближе к полу. Пол был покрыт тёмно-коричневым ламинатом, что прекрасно сочеталось с некоторой мебелью: круглым с вырезными ножками столом, по центру гостиной, и красивым вырезным комодом с зеркалом. Так же в глаза бросался белый диван, ярко контрастировавший с тёмными «пятнами» декора. Во всех комнатах – навесной потолок, такого же тёмно-коричневого тона. На кухне стоял стол, похожий на тот, что в гостиной, только был немного больше и имел прямоугольную форму. Все шкафчики были белыми, а сама столешница матово чёрной. Стена возле столешницы и печки была заложена бело-чёрной плиткой: каждая плитка была двухцветной и имела небольшой выступ с не выделяющимся на фоне цветком сакуры. И, конечно же, холодильник: даже он вписывался в декор! Белый двойной холодильник, выше Эли, с чёрными ручками и такими же узорами, разрисованными на дверцах. И при этом всё выглядело так стильно, аккуратно и со вкусом, что язык не поворачивался сказать: «Наляписто».

– Ты голодная? – поинтересовалась Катя, проходя с Лизой мимо холодильника.

– Нет, – спокойно ответила Эли, рассматривая всё дальше.

– Ну, смотри, – игриво произнесла сестра, открывая холодильник, – а то мама тут твоих любимых пирожков наготовила. А ещё у нас тут всякое есть!

Слово «всякое» было умышленно протянуто, чтобы зацепить внимание старшей сестры и, как ни странно, это удалось. Хоть и не таким образом, каким себе представляла Катя. Элизабет, кроме того, что не видела таких огромных холодильников (или же не помнила; девушка окончательно запуталась с мыслями), так ещё и холодильник этот сверху донизу был забит самой разнообразной едой: выбирай что хочешь, и ешь сколько влезет. Так и пахло оттуда соответствующе: копчёным мясом, сосисками, сыром, пирожками… и это только часть возбуждающих аппетит ароматов. А вот и урчание живота, так ещё и продолжительное такое, что не заметить окружающим её людям это было сложно.

– А я знала, что ты захочешь, – пропищала довольная Катя и достала пирожок для старшей сестры.

– Не перебивай аппетит, скоро будем есть, – послышался голос матери, терпеливо выкладывающей продукты на стол.

Девушка безмолвно кивнула и откусила небольшой кусочек от жареного пирожка.

«Как же вкусно!» – подумала она, неторопливо разжёвывая откушенный кусочек. Слегка солёное тесто и отварное пюре со сливочным вкусом просто таяли во рту, оставляя лишь после себя талый привкус нежности. Столько лет питаться не пойми чем: что найдёшь и вообще найдёшь ли. И даже в том бункере дяди Коли не было такой вкуснятины. Девушка и не заметила, с каким удовольствием проглотила этот пирожок. Хотелось ещё, но нужно было подождать; к тому же, чувство голода ей и всем людям, оставшимся в той вселенной, не чуждо. Поэтому девушка вытерла руку об салфетку, которую ей протянула сестрёнка, и пошла дальше изучать «местность» с гидом Катей.

***

Наконец, Эли была сыта, и уже лежала в своей кровати. Само чувство сытости доставляло невероятное удовольствие девушке.

«Как же в диковинку познавать всё то, что, вроде как, уже должен знать»! – вот такие мысли посещали её затуманенную голову. Она лежала и вертела в руках телефон, который ей подарили родители (прошлый разбился во время автокатастрофы). И, не смотря на то, что она знакома с более простыми версиями телефонов, сенсорный телефон ей не составило труда понять, ведь как оказалось, в нём не было ничего сложного. Эли было непривычно вот так вот спокойно лежать на удобной и невероятно мягкой постели, ни о чём не тревожиться, ничего не бояться, не ломать голову выживет ли она завтра или нет, сможет ли найти, что можно было бы съесть. Но ей это нравилось, и она чувствовала, как понемногу начинала привыкать к такой вот тихой реальности. Её мысли прервал рингтон. Одно входящее сообщение высветилось на дисплее телефона. Девушке было интересно от кого уже могло прийти сообщение, если номер совсем новый, как она поняла, и есть пока только у близких.

«Неужели им лень просто зайти и сказать, а проще написать сообщение?» – задумалась она и удивлённо переключилась на временный объект её внимания.

«Куколка, ты как? Не могу поверить, что ты пришла в себя! Я так рад! Завтра я вернусь домой, и сможем, наконец, увидеться», – сообщение заканчивалось несколькими сердечками. На мгновение показалось, что Эли забыла, как нужно дышать. Подобного рода сообщение она никак не ожидала получить:

«У меня что, есть парень?? Или это сообщение от друга?? Да не-е-е, странное в таком случае обращение. Всё-таки, парень».

Нервные размышления девушки оборвались следующим сообщением: «Люблю тебя, до завтра».

Так, теперь её явно охватило недоумение: «Что мне завтра делать?!» Вот что теперь терзало её голову: «Какой это человек?»

«И как, блин, его зовут??» – растеряно продолжала смотреть в телефон, пытаясь разведать имя «любимого».

– Так, спокойно, Эли, – старалась успокоить себя девушка, делая медленно вдох-выдох, – я ведь – это я, какая была реальность не была, но фигню бы не выбрала. Да и, по любому, здесь где-то завалялся мой личный дневник. Если я в той реальности порой успевала записать произошедшее, то здесь, так подавно». Эли начала рыскать по полкам стола, шкафчика у стола и кровати, но всё напрасно, дневника нигде не было видно. Девушка присела на кровать и пристально всё осматривала взглядом, продолжая думать, где она могла бы спрятать личную вещь. Её взгляд упал на пустоту между прикроватной тумбочкой и полом. Девушка аккуратно сползла на пол, присела на колени и заглянула под тумбу. Среди пыли, поближе к стенке были заметны очертания какой-то коробки. Эли протянула руку и достала её. За время, которое она якобы провела в коме, вся коробочка покрылась непроглядным слоем пыли и узорами из паучьей паутины. Эли аккуратно струсила весь мусор и открыла коробку. Как и ожидалось, внутри лежал её личный дневник.

«Слишком девчачий», – подумала она, перелистывая первую страницу найденной вещицы. Девушка принялась читать; всё-таки, интересно было узнать побольше об этом мире…

«19 декабря. Сегодня был непростой день. Сейчас 19.30 и я только рухнула на кровать. Как же тяжело совмещать учёбу и работу! И чем я только думала, когда пошла на это?? Этот Олег Валентинович вывел меня из себя. Это же надо было придраться к такой мелочи! Может он мне мстит, что я тогда случайно в него врезалась и облила горячим кофе? Да не, глупости… Он же профессор наук, это не педагогично с его стороны. К тому же, это было давно, и я не раз уже извинилась. Поскорее бы уже всё это закончилось. Но пока что завтра у меня очередная пересдача, и, надеюсь, ему это уже надоест… или хотя бы скажет всё как есть.

После такого «бодрячка» с утра, на работе расслабиться не получилось тоже. Альберту не понравился последний проект и попросил доработать эскизы. Всё бы ничего, если бы только мы пришли к единому мнению, но он строго стоит на своём, а мне явно это не нравится. Да только слушать он меня совсем не хочет и даже не собирается! Что ж, дело его. Моя задача выполнить, а дальше пусть сам разбирается, не мои уже проблемы будут.

Сейчас бы спать лечь да хорошенько выспаться, но нужно подготовиться к пересдаче. Поэтому сейчас немножечко полежу и пойду за учёбу».

«20 декабря. Чёрт, не могу поверить, что я заснула вчера за этим дневником!!! Вообще никак не подготовилась к этой дурной пересдаче!!! Ещё и ко всему чуть не опоздала! Да что же так везёт? Хорошо, что позвонила Ксю с утра и разбудила меня, иначе мне было бы кранты.

Но в чём мне точно повезло, так это с пересдачей. Ему, всё-таки, надоело играться в плохого преподавателя, и у меня, наконец, стоит зачёт! Неужели я дожила до этого? Что ж, после успешной сдачи я встретилась с Ксю и мы посидели немного в кафе за кружкой вкусного капучино. Говорит, сама еле справляется с учёбой, но ведь нам осталось полгода до летних каникул… поскорее бы они уже были! Хотя не, сперва Новый год, хочу его: мой любимый салатик, ёлочка и куча гирлянд… Как же я люблю всю эту атмосферу!»

«31 декабря. Осталось каких-то 5 часов до Нового Года! Не могу уже дождаться его. Всё это волшебство и чувство прекрасного так вдохновляют и в то же время успокаивают. Осталось доготовить пару салатов, привести себя в порядок и отпраздновать всей семьёй. А к часу должна подойти Ксю и мы вдвоём пойдём на елку. Море впечатлений ждёт впереди!»

На таких строках закончилась страница в дневнике, а на следующей был аккуратно вклеен конвертик с надписью: «Новогодние воспоминания». Эли осторожно открыла его, чтобы случайно не порвать, и достала оттуда десять фотографий. На фото были запечатлены моменты с того Нового Года, о котором сейчас шла речь. Две фотографии были сделаны дома, в семейном кругу: мама, папа, Катюха и она – такие красивые и счастливые. Тогда они ещё не знали, что через каких-то пару месяцев их жизнь круто изменится…

Оставшиеся фотографии были сделаны уже на площади у ёлки: где-то она с Ксю, где-то просто новогодняя красота, а на одном фото – их уже трое: Ксю, она и какой-то черноволосый парень, стоящий между ними. Внимание Лизы заострилось на новом лице, ей было интересно кто это. Может это парень Ксю, либо проходящий мимо человек, либо это и есть тот самый – её парень. До чего же было любопытно! Но, к сожалению, фото не было никак подписано, оставалось только дальше читать дневник в надежде, что там обязательно будет разгадка. Следующая запись была сделана аж 1 марта:

«Давненько же ничего не писала, как-то вообще было не до этого. Последняя моя запись была посвящена ещё Новому Году и Ёлке на площади. Что ж, после празднования Стас проводил меня до дома. Он был очень милым. Он пожелал мне удачи во всём, и мы разошлись. Через пару дней он позвонил мне и пригласил погулять. Номер ему выдала Ксю… Но какая же прогулка тогда волшебная получилась! Долго потом не выходила из головы. Так несколькими прогулками, ухаживаниями и комплиментами спустя, он вскружил мне голову. Всё произошло как-то очень быстро, но, в принципе, чего тянуть? Он очень классный, и такой милый. Сегодня уже 2 недели, как мы начали встречаться. Сейчас буду собираться – мы договорились встретиться и сходить в кино. Думаю, будет круто».

Внизу страницы был приделан небольшой бумажный кармашек, из которого Эли достала очередные фотографии. Только здесь она была везде с этим парнем, Стасом. На первом фото они в кафе и пьют кофе, улыбаясь, и корча рожицы. На втором фото они на улице, красиво и нежно срывается снег, и он также нежно прижимает её к себе. На последнем фото, судя по всему, они уже дома, у него – на этом фото был запечатлён их поцелуй.

Изучение фотографий показалось девушке интересным. Она с любопытством рассматривала их: то её так называемого парня, то саму себя… она была какой-то другой там. Элизабет было сложно объяснить из-за чего она так считала, но она это видела невооружённым взглядом. Почему она и хотела получше узнать себя здешнюю по этим писанинам (и про парня, конечно, тоже), но, к её огромному сожалению, это была последняя страница с записями. После 1ого марта личный дневник больше не вёлся.

«Ладно, – отложив в сторонку личный дневник, рассуждала девушка, – не суждено узнать всё сейчас, узнаю всё завтра при встрече. Осталось только выбрать, что надеть».

Элизабет с кошачьей грациозностью прокралась к шкафу и с томным выдохом отворила дверцы. Что же, как оказалось, у Элизабет в этой реальности был довольно-таки обширный выбор одежды: от скромных и немного рваных джинсов до шикарных платьев. Девушка просмотрела парочку вещичек из стиля «леди» и принялась изучать более привычную для неё одежду: майки, шорты, штаны… Её выбор пал на тёмно-синюю стретчевую джинсовую ткань и спортивную майку с неразборчивой надписью в области у ключиц. Она стояла и рассматривала себя в зеркале: вроде бы, и привычный для неё образ, но что-то всё равно смущало её. Наконец, Эли поняла…

«Эти джинсы слишком обтягивают… не то, что бежать, но и шагнуть нормально нельзя – не дай Бог, по шву ещё разлезутся».

– И куда это ты уже прихорашиваешься? – съязвила Катюха, наблюдавшая за примерками уже минут пять.

– Стас завтра придёт, – холодно ответила девушка.

– О-о-о-о, – с улыбкой протянула девчушка и запрыгнула на кровать с загоревшимися глазами, – а ты чего… в этом что ли собралась его встречать?

– Ну да, – еле вытянула из себя Эли, вновь сфокусировавшись на своём отражении, – а что? Что-то не так?

– Ну, я всего лишь ребёнок, – нотки хитрости так и дрожали в только что ею сказанных словах, – но вообще да, всё не так.

Элизабет сперва смотрела на сестру в отражении, но от настолько уверенно брошенных слов ребёнком, повернулась к ней и растерянно спросила:

– И что тогда ты посоветуешь?

– Ну, я своими идеями так не раскидываюсь. Тебе это будет стоять походом в пиццерию.

– Ладно, – ответила Эли, подавляя своё удивление. – А ты не пропадёшь.

– А то, – ухмыльнулась девочка и начала рыться в куче одежды, – сколько всякого шмотья, а ты выбрала не пойми что. Ты же со Стасом собралась встретиться, надо что-то определённо лучше. Ты же раньше всегда одевалась с ним на встречу так, что он бедный язык проглатывал.

Сёстры засмеялись. Эли чувствовала, что могла положиться на сестру в этом вопросе, что она её не подведёт. Оставалось только следовать её советам.

– Вот, – сказала сестрёнка, протягивая обжигающе красное платье.

– А можно что-то менее броское? – удручённо спросила Эли, изучая выбор Катюхи.

– Ну, это платье ты купила специально для встречи с ним. Кажется, на годовщину вашу собиралась надеть. Но не успела…

– Почему? – заинтриговано спросила Эли.

– Ты тогда уже была в коме, – огорчённо ответила девчушка, и едва нахлынувшая слеза тихо скатилась по её щеке.

– Ну, ты чего? – присела рядом Эли и начала успокаивать её. – Это же уже всё позади. Я же здесь, рядом. Всё ведь хорошо.

– Пожалуйста, не оставляй нас больше никогда! – зарыдала девочка и крепко обняла старшую сестру.

– Обещаю.

***

«Уже скоро встречусь со Стасом. Учитывая, что я так ничего и не вспомнила, это немного напрягает. Но как оказалось, он милый», – размышляла Элизабет, стоявшая напротив зеркала в том самом платье. «У нас сегодня та самая годовщина. Но как же мне неловко. Полгода пробыть в этой реальности, и ничего! Кажется, мне чего-то не хватает… может опасности? Или ещё чего? Впрочем, это неважно… но каким бы милым Стас не был, это не мой человек… Мне уже надоело притворяться, что мне всё это нравится. Но как говорит Элла Эдуардовна: «… моё отторжение вызвано долгим пребыванием в коме, и полным отсутствием памяти. Такое бывает, но встречается раз на миллион…».

Эти слова засели в голове девушки после полугодового посещения психолога. На этом настояли её родители, а Стас поддержал их в этом. Эли не сомневалась в том, что Элла Эдуардовна прекрасный психолог и профессионал своего дела, но пока что она только наблюдала за всеми неудавшимися попытками вернуть ей память. Однако стоит отдать ей должное: Элизабет старалась вспомнить всё, а прошлую, вымышленную реальность она давно отпустила. Уже на пятом сеансе девушка поверила, что вся её жизнь, в которой ей каждый день приходилось бороться за очередную минуту жизни, была лишь игрой её разума. После того Эли начала свыкаться с окружающими её людьми, предметами, окружением в целом. Она снова вернулась на свою работу. Как оказалось, начальник у неё был очень приятный взрослый мужчина, который тепло встретил своего лучшего сотрудника. Всё это тепло, ласка, которой окружили её здесь, теплила душу девушки, внушала непоколебимое доверие и даже дурманила. Эли постепенно привыкала и начинала чувствовать себя своим человеком. Но только сегодня ночью ей приснился кошмар, от которого её бросило в жар и капельки пота выступили на лбу. Ей даже почудилось, что криком она чуть не разбудила всех домочадцев, но облегчённо вздохнула, когда никаких посторонних шумов больше не услышала. Ей приснился парень: ему нужна была её помощь, он звал её. Он казался таким знакомым: его черты, голос, глаза…

Её озадаченные мысли развеялись по ветру, когда на улице просигналила машина. Вслед за ним в комнату ворвалась Катюха и с криками: «Он приехал», бегала вокруг Элизабет, словно водила хоровод на новогоднем утреннике. Наконец, она остановилась, взяла за руку старшую сестру и потянула за собой к выходу:

– Ты потрясно выглядишь! Всё-таки, круто, что он сегодня увидит тебя в этом платье. Он будет доволен.

– Ты в прошлый раз тоже самое говорила, а потом резко передумала. И, в конечном счёте, я пошла в совсем другом наряде.

– Ну, ты же покупала это платье на годовщину, вот на годовщину и приберегли.

– Но ведь прошлый наряд ему тоже понравился…

– Хорош ворчать, – перебила её младшая сестра, – вот увидишь, у него улыбка будет до самых ушей.

Катя открыла двери, пожелала ей хорошо провести время, и закрыла за ней двери обратно. Вот Элизабет осталась на пороге с бушующими и кипящими страхами, мыслями, сомнениями, а на встречу к ней шёл аккуратно причёсанный Стас. Ещё секунду она посмотрела, как целенаправленно тот шёл к ней, не спуская улыбки с лица, выдохнула и сделала пару шагов на встречу. Всё это напоминало ей чем-то их тот раз, когда она впервые увидела его после комы.

«Дежавю», – казалось девушке, но она не подавала виду, а тихо шла со своим спутником в его машину.

Единственная разница от прошлого раза было лишь отсутствие того непобедимого страха и беспокойства, овладевшего ей с ног до головы. Кажется, она так монстров в своём «сне» не боялась, как боялась именно в тот момент. Сердце предательски так и выпрыгивало из груди: то бросало в жар, то в холод; и всё это сопровождалось оживлённо бегающими мурашками по её коже. Тогда он опоздал на пять минут из-за пробок, но эти пять минут казались девушке мучительной вечностью. Эли не знала, куда себя девать, мысли о побеге всё сильнее охватывали её полушария, и вот, когда она уже было решилась уйти, её остановили крепкие объятия со спины и тёплые слова: «Прости»…

***

Тёплая и комфортная атмосфера в сопровождении приятной музыки окружала их. Они сидели в каком-то кафе, ждали заказ и разговаривали. Элизабет старалась вести себя непринуждённо, но что-то не отпускало её: мысли то и дело относились обратно к тем ночным обрывкам. Девушка наблюдала за Стасом, кивала, улыбалась в нужные моменты, не подавая виду, что на самом деле она сейчас далеко, и ей не до этих пустых разговоров. Лишь несколько раз её действительно приходилось вникать в суть разговора, когда Стас с прожигающим взглядом спрашивал: «Ты вообще слушаешь?» или «А ты что думаешь?». С первым вариантом вопроса было легко, а вот со вторым девушке уже приходилось сосредотачиваться и выкручиваться, как только можно.

«Что всё это значит? Почему эти сны были настолько реальными и знакомыми?? Прошло столько времени, а «игра моего разума» до сих пор не покидает меня, – рассуждала незаметно Эли, – «что со мной происходит? Может мне снова стоит записаться к Элле Эдуардовне? Зря, похоже, мы прервали мой курс лечения… Я ведь, уже начинаю забывать некоторое, только вот эти странные обрывки – они явно с той «жизни». Почему только они преследуют меня? Зачем? А что, если правда? Снова записаться на курс лечения и, возможно, ещё несколько месяцев и мне помогут окончательно покончить с ними?»

На так называемом курсе лечения у девушки пытались разузнать всё, что она знала и помнила из «той жизни». Показывали какие-то странные кляксы, спрашивали, что она видела – и после очередных неверных ответов внушали ей истинную реальность – проводили параллель между тем «миром» и этим, стараясь растолковать всё с логической точки зрения, и видя недоверие в глазах, вводили в гипноз. Именно благодаря гипнозу Элле Эдуардовне удалось внушить Эли расположенность к этой реальности, размыть часть её воспоминаний из «прошлой жизни» и настроить на дружелюбное восприятие всего окружающего. Психолог также старалась вернуть и настоящие воспоминания Элизабет, до комы, но сколько та не ковырялась в глубинах сознания девушки, этого найти ей не удалось.

– Всё-таки, ты меня не слушаешь, – огорчённо подытожил Стас, наблюдая за спутницей.

– Эм, – подняла удручённо брови девушка, – с чего ты взял?

– Ты не умеешь врать. Да и к тому же, ты даже сейчас не прекращаешь издеваться над бедной вилкой.

Девушка проследила за взглядом парня и, действительно, всё это время она оборудовала вилкой так, словно в её руке была катана. На мгновение девушка прочувствовала каждый неповоротливый оборот клинка и чьи-то слова: «Безнадёжно». Мурашки мигом промчались по её руке, и она словно ошпаренная отбросила вилку…

– С тобой всё в порядке? – послышался обеспокоенный голос Стаса, о котором девушка уже успела позабыть.

– Да, – тяжело дыша, но чётко скрывая это, ответила Элизабет, – я выйду ненадолго, хочу подышать свежим воздухом.

– Я с тобой, если ты не против, – парень встал вслед за своей спутницей и молчаливо пошёл за ней. Эли понимала, что далеко не так пыталась обыграть этот вечер, но это было выше её сил. Выйдя на дворик, она томно вдохнула глоток такого ароматного воздуха, закрыла глаза и облокотилась спиной о стену кафе.

«Кажется, дрожь отпустила…», – облегчённо вздохнула Эли, но не шелохнулась с места. Занырнув в себя, она старалась разобраться во всём этом беспорядке, совсем позабыв о времени… но чем больше она старалась заглянуть в себя, тем сложнее ей становилось. Вдруг снова картинка… «Воспоминание», – пролетела мысль, и тело девушки ослабло совсем. Её подхватил, всё это время не сводящий с неё глаз, Стас:

– Что-то тебе совсем плохо. Давай-ка, отвезу тебя домой.

Девушка не стала сопротивляться, а как верный друг человека покорно побрела за Стасом. Тот, прихватив её за талию, аккуратно вёл к машине и наблюдал, чтобы в случае чего успел придержать. Осторожно открыв двери, он посадил спутницу и, присев на корточки, начал расспрашивать, как она себя чувствует. Наконец, она начала приходить в себя. Спокойно отвечая на вопросы переживающего Стаса, взгляд Эли случайно упал на парня, стоящего невдалеке. Он показался ей таким знакомым. Всё её внимание теперь было приковано к нему. Она даже не услышала, как её попутчик отошёл, чтобы принести ей воды.

«Откуда я его знаю? Такой знакомый…», – думала она, не сводя с того глаз. И вдруг, словно иглой прошлись по её телу, она поняла: «Это он… тот самый. Отчётливые голубые глаза, хорошо заметные скулы и послушные, как кошка, волосы»…

Резкий выпад энергии позволил ей подорваться и подбежать к парню, как только тот начал постепенно удаляться.

– Подожди минуточку, – крикнула девушка, уже кладя руку на плечо уходящего парня. И снова – иглой прошлись по её вновь резко ослабшему телу.

– Простите, обозналась, – огорчённо произнесла Эли, как только парень развернулся к ней лицом. Это был совсем другой человек, не тот, которого она буквально только видела, сидя в машине…

– Мэтью, – неожиданно сорвалось с уст девушки и её ноги подкосились…

***

«Вновь прошло несколько месяцев, но результата так никакого и не предвидеться. Я как не могла избавиться от преследующих картинок в моей голове, так и не могу… Элла Эдуардовна здесь уже бессильна, хоть и старается изо всех сил. По большей части я уже пытаюсь ничего ей не рассказывать, не вижу в этом больше надобности – всё, что она могла, она уже сделала. Теперь каждый день я пытаюсь сама настроиться и разобраться в себе. Пока не очень получается, но мне кажется, что небольшой прогресс всё же имеется. Допустим, я практически научилась вызывать эти видения по своему желанию, хоть и получается это не всегда. После каждого такого «воспоминания» я записываю их в отдельную тетрадь и слежу за их связностью. Они приходят в разброс, но некоторые из них я уже смогла соединить в один «фильм». Возможно, в скором времени, я смогу собрать полноценный пазл, а пока что не хватает многих элементов.

Да и ещё… После того случая, как я обозналась с тем парнем и назвала имя «Мэтью», не проходило и дня, чтобы я не думала об этом и не пыталась вспомнить кто же это такой. Я перебрала всех знакомых здесь, спросила у родных, может, был кто с таким именем в моём окружении, но всё в пустую… никто не слышал ни о каком Мэтью до этого времени. Даже пыталась вызвать это «воспоминание» нарочно, но ни разу эти попытки не увенчались успехом… до сегодня. Он пришёл ко мне во сне. Всё было таким реальным, кажется, это была та самая жизнь, которую я прожила, будучи в коме. Мне приснился совсем небольшой отрывок нашего диалога… Я была в какой-то большой и роскошной комнате, когда зашёл он и начал шутить что-то о том, что мне досталась шикарная комната, а ему всего лишь нечастная коморка. Я отчётливо проживала каждую секунду того воспоминания, видела каждую его попытку поднять мне настроение, чувствовала его присутствие рядом и ощущала на себе его добрые глаза. Это было единственное воспоминание, которое мне пришло с того самого дня… Но тот момент я так понять и не смогла. Я ведь чётко помню, как сидела в той машине и увидела его. То же лицо, те же волосы, та же походка, манеры, жесты… Я точно знаю, что не спала тогда… и потеряла сознание уже после этого. Но что это было, на самом деле, до сих пор не понимаю. Почему вообще они всплывают у меня в голове? Это же, всего-навсего, иллюзия, воображение моего мозга, но… но не оставляет меня словно это жизненно важно для меня. Остаётся только одно: жить дальше и постепенно собирать все пазлы в одну картину. Рано или поздно обязательно найду ответ».

***

– Как же сегодня хорошо, – воодушевлённо шла Элизабет, поднимая взгляд к медленно проплывающим мимо облакам, – погода просто отличная, на работе всё хорошо и какую неделю уже сплю как младенец: никаких кошмаров и видений.

На самом деле, где-то в глубине души её ещё тревожили все те «воспоминания», но она старалась закрыться от них и притворяться, что всё в порядке: она самый простой человек, с которым ничего подобного не происходило, и всё в этой жизни было просто прекрасно. Теперь она старалась больше проводить время с семьёй, баловать любимую младшую сестру, и просто наслаждаться той жизнью, о которой, как ей казалось, она мечтала всю свою жизнь. Для своих родных она уже давно всё вспомнила и перестала быть обузой, вечно всё расспрашивающей, удивлённой обузой. Со Стасом она решила прекратить общение, поскольку чувство того, что он был не её человеком не оставляло её, а водить бедного парня за нос она не испытывала никакого желания. Не смотря на холодное отношение к нему, они разошлись на приятной ноте и иногда общались, если случайно пересекались. Как собеседник он ей импонировал, но того, что хотел получать взамен от неё Стас, она не могла дать; поэтому теперь они довольно мило могли пообщаться и, если это требовалось, поддержать друг друга. Сейчас она была свободной, не приходилось притворяться ещё и перед ним – быть той Лизой, которую он знал – и от этого на неё душе становилось так легко. Всё стало намного проще и Элизабет это нравилось. О своих воспоминаниях, если они её и преследовали, она больше никому не рассказывала, а всё так же продолжала записывать в дневник втайне от остальных. К Элле Эдуардовне она перестала ходить тоже – и от этого появилось столько свободного времени и чувство свободы… свободы от вечной промывки мозгов и внедрения в закоулки её мозга.

Она шла не спеша, наслаждаясь каждым дуновением ветерка и улыбаясь греющему солнцу. Немного подустав, девушка присела на лавочку напротив какого-то очередного кафетерия. Она положила рюкзак рядом с собой и довольная рассматривала проходящих мимо людей…

– Ну и долго ещё ты будешь верить во всё это?

Вопрос тут же разрушил стену умиротворения и девушка напряглась. Она не стала подавать виду, что разнервничалась, но очередной вопрос заставил её рыскать в поисках источника:

– Не туда смотришь, дура, – съязвил голос, – посмотри прямо перед собой.

Элизабет повиновалась голосу и взглянула перед собой. Капельки пота резко выступили на лбу, участился пульс, и дико бросило в жар. Перед ней был тот самый кафетерий с зеркальными окнами, и её отражение в нём. Ничего странного, на самом деле, до того момента пока отражение не стало вести свою собственную жизнь:

– Ну, ты думаешь закругляться уже? Неужели ты до сих пор не поняла, что вокруг тебя всего-навсего обман?

– Как такое возможно? – ошеломлённая и настороженная Эли подошла поближе к своему отражению. – Ты кто?

– Глупый вопрос, не находишь? – ответило отражение с лукавой ухмылкой. – Если я твоё отражение, то должно быть я – это ты. А вообще успокойся, я – лишь твоё внутреннее я, которое пришло тебе напомнить…

– Напомнить что?

Теперь вместо её отражения перед ней появилась другая картинка, где была она, тот самый Мэтью из её видений, и какие-то индейцы. Они были в какой-то небольшой то ли хижине, то ли палатке, и о чём- то разговаривали. Вдруг зашли ещё двое таких же незнакомцев и приставили нож к шее Мэта. А на её голову накинули мешок и поволокли.

«Парэн останеца с нами и эсли ты не выйти оттуда, мы сажжём его на том самом кастре», – чётко прозвучали слова, после которых перед глазами девушки пробежала вся её прошлая жизнь и она, резко изменившись в лице, прошептала:

– Я всё вспомнила, – она, не задумываясь, сделала шаг вперёд с протянутой рукой к своему отражению и прошла сквозь него.

***

Элизабет бежала с толпой людей, их догоняли. По инерции она достала ружьё и встала лицом к зверю:

– Пришло твоё время, – прокричала девушка и, ничуть не колеблясь, спустила курок. Пуля тот час же прошла насквозь псиной бошки и та замертво свалилась. Девушка помнила каждую секунду этого момента и, не медля, пристрелила и рыжую псину, которая уже почти догнала Бедного Джима.

«Спасла», – облегчённо подумала девушка, и реальность перед её глазами расплылась снова. Что-то словно перекрыло доступ к воздуху, и она начала задыхаться. Какая-то тяжесть свалилась на её грудную клетку и ужасно давила. Она словно шла ко дну, а холодная вода поглощала её всё больше и больше. Борясь с этим чувством, девушка пыталась всплыть к солнцу, которое она едва видела на глубине. И как только ей это удалось, она с жадностью сделала глубокий и слегка режущий вдох, а затем открыла глаза. Яркий свет осветил её на мгновение, и ей не сразу удалось рассмотреть, где она оказалась.

Она была прикована к какому-то креслу, на её руке и у виска было что-то приклеено и оно чётко передавало своим звуком её пульс. Вокруг неё стояло пару человек, а остальные стояли у какой-то странной летающей витрины, и двигали какие-то диаграммы, отмечали что-то в схемах. Из-за большой и яркой лампы, светящей девушке прямо в лицо, она всё это видела размытым, и не могла сконцентрировать своё зрение на странном месте.

– Эндрю, – сказала размытая фигура, стоящая ближе всех к Элизабет, – отключи эту лампу!

После этой команды другая размывчатая фигура, стоящая у той странной висящей в воздухе штуковины, что-то нажала и эта ослепительная лампа погасла. Теперь фигуры начали приобретать чёткие очертания. Мужчина, который стоял перед ней, осторожно наклонился и отстегнул все датчики с девушки. Эли не могла понять, что происходит, но она не чувствовала от них никакой опасности, и поэтому медленно, теребя залежавшиеся руки, присела, наблюдая дальше за всеми. Все остальные так же не отводили с неё глаз, и только один, освободивший её мужчина, разрезал тишину:

– Поздравляем! Ты успешно прошла тест.

Примечания

1

«Там где солнце восходит, там жизнь царит»

(обратно)

2

«То, что потеряно всегда можно найти. Стоит упасть и осмотреться».

(обратно)

3

«Мгновенная победа»

(обратно)

4

«Что вы здесь делаете? Кто вы такие?»

(обратно)

5

«Домой»

(обратно)

6

«Вот они. А это кто? Что они делают здесь?»

(обратно)

7

«Мы нашли их на нашей земле»

(обратно)

8

«Ведите их за мной»

(обратно)

9

«Зайдите»

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***