Принцип Сенеки [Иван Юрьевич Беденко] (fb2) читать онлайн

Иван Беденко Принцип Сенеки

1

«Эней» лежал на ровном киле. Так, кажется, говорят моряки.

Андрей Никитин поручился бы, что тоже лежит на ровном киле, пусть и в переносном смысле. Правда, знобит, дрожат пальцы и клацанье зубов напоминает детонацию в дохлом жигулёвском моторе, но это мелочи.

Их с «Энеем» перспектива черна, невзирая на ровный киль. Вот это серьезно.

Только что над головой затихла предсмертная возня шестерых прекрасных профессионалов. Глыбы были, а не люди. Среди них Борька… Кхм, Борис Холодов, подводник-космонавт первого класса, астробиолог, семьянин, душа любой компании, авторитетный венерианец. С его подачи, Андрея, в общем-то неожиданно, зачислили в команду.

Что можно было бы исправить, повернув вспять на пару часов?

Когда на километровой глубине «Эней» вдруг отказался реагировать на команды капитана и камнем устремился вниз, подводники проявили себя героями. Каждый действовал по протоколу, без паники – суровая сосредоточенность, отрывистые фразы, синхронные движения. Лишь Андрей не участвовал в реанимации корабля. Технической роли ему не отвели изначально, ограничились номинальной – хрониста. Из переговоров капитана со старпомом он понял, что вырубился искусственный интеллект, «дело труба».

«Эней» аккуратно плюхнулся на перину океанского дна в трех километрах от поверхности, длиннющий гайдроп выручил. Из пары штатных спаскапсул одна приказала долго жить. Что за напасть! Тут-то Андрей, терзаемый личной бесполезностью, смог оправдать присутствие на борту решительным поступком – заявил, что остается. Шестеро в пятиместную капсулу втиснутся, она их вытащит. Он седьмой – лишний и хроники писать уже незачем.

Пришлось побрыкаться. Глыбы-люди не собирались принимать жертву без обязательного ритуала – каждый предлагал себя, а Борис даже заявил, что останется с Андреем на корабле. Спохватился в благородство. Зачем? Кому от этого легче? Нелепо. Шестерым ведь очень хотелось жить. Совершенно непреодолимо хотелось, но так уж устроены профессионалы – они должны уходить, если не безупречно красиво, то хотя бы прилично. Зачтено с минусом – Андрея едва не стошнило, когда коллеги, пролезая в капсулу, отводили взгляды. А потом над головой послышались приглушенные толстенным металлом крики, удары и шум врывающейся воды! Охваченный ужасом, Никитин бросился к люку. Судорожные попытки сдвинуть маховик кремальеры ни к чему не привели, железка заклинила намертво! В отчаянии Андрей рвал ее, даже когда всё решилось.

Нет, ничего нельзя было бы исправить. Он ни на секунду не изменил себе, нигде не словчил, значит, в ста случаях из ста все пошло бы одному и тому же сценарию.

Стало бесконечно стыдно за то что выжил.

Но, может, уйти быстро, как они, лучше? Он тоже ведь обречен и «ровный киль» слабое утешение. Стало страшно. Страшно как никогда до этого. Салон «Энея» показался гробом, а смерть циничной сволочью, с издевкой сужающей круги.

Сейчас он тронется рассудком. Не сидеть! Никитин на ватных ногах бросился к капитанскому пульту. Глухо – не работает ничего, за исключением блока анализа физических данных членов экипажа. Машина продолжала фиксировать эмоции и поступки последнего подводника-космонавта.

2

Люди суеверны. Это применимо к самым дремучим из них и к самым просветленным. «Энеем» корабль назвали ученые, желая задобрить Венеру. Кого, как не родного «сына» должна пощадить вторая планета Солнечной системы? На теплые объятья надежды никакой: облака из серной кислоты, чудовищное давление и зашкаливающие температуры исключали нежность планеты-богини даже к отпрыску.

«Эней» выдерживал больше полутора тысяч атмосфер и обеспечивал внутри корпуса двадцатиградусную температуру при пятисотградусной забортной. Все ради расширения Сферического слоя.

Господь размазал людей по Земле как микробов по чашке Петри. Но люди научились летать, научились погружаться в океан. Глубина, и высота никогда не казались Человеку достаточными. Больше, больше! Требовались следы башмаков на пыльных тропинках далеких планет. Каких?

Марс отталкивал радиацией, Луна мелко, да и повторяться не в правилах чемпионов, ледышки за газовыми гигантами чересчур далеки, Меркурий – не интересно и снова радиация. То ли дело Венера!

Испытания венерианских кораблей проводили в экстремальных условиях.

Один прототип с добровольцами опустили в жерло вулкана. По словам экипажа, пришлось попотеть во всех смыслах, но в целом терпимо! Второй мариновали в кислотах и тоже успешно. Несколько «Энеев» оборудовали для подводных опытов. А что? Конструкция напоминала батискаф, тут грех не причесать нижнюю границу Сферического слоя! Так «Эней» нырнул в порядком надоевшую Марианскую впадину, покружил у несчастного «Титаника». Менеджеры даже собирались пропиарить проект на поисках Амелии Эрхарт, но, к счастью, здравый смысл возобладал и серьезные люди на Амелию добро не дали. Хватит, мол, для шоу и Впадины с Титаником, пора бы уважить науку.

Несколько «Энеев» модернизировали для длительных подводных экспедиций. Вышло удачно, ни одного сбоя! Если людям приходилось туго, в дело вступал искусственный интеллект и словно по волшебству решал все проблемы.

Жаль, с наукой ходовых заголовков не настрогать. Публике сложно втолковать, зачем исследовать Юкатанский кратер или Доггерленд, отчего Пуэрто-риканский желоб не уступает в актуальности Марианскому и почему ученым не терпится сгонять к Галапагосам – современные СМИ не жалуют «многабукафф», а про Доггерленд в пару абзацев не уложишься.

Андрею хотелось найти в сети больше, нежели безграмотную «воду». Смартфон вкалывал без продыху, прокачивая интернет-трафик, но ценной информации попадались крупицы.

Удача пожаловала с неожиданной стороны. Борька Холодов, старый школьный приятель, на встрече выпускников заявил, что зачислен в отряд подводников-космонавтов! Андрей вцепился в него и весь вечер одолевал расспросами. Борька наверное пожалел, что так легкомысленно прихвастнул, но держался молодцом и даже не злился. По крайней мере, внешне.

– Знаешь, – вздохнул он, вконец утомившись беседой, – завтра в приемной комиссии день открытых дверей. Приходи, потрись в среде энтузиастов. Тебя вряд ли отберут, но на вопросы ответят!

Никитин сразу же отстал от товарища и тот немедля окунулся в водопад почестей, возданных увядающими женщинами с резким макияжем, бывшими когда-то прелестными «Наташками» и «Ленками» с соседних парт. Обрюзгшие мужчины, в которых с трудом узнавались выпускники четвертьвековой давности, выражали Холодову сдержанное уважение, мол, «признаем успех, но когда-то мы держали тебя, «ботаника», в черном теле, так что 1:1».

Времена меняются, вслед за ними роли. Дамы внутренне пожалеют о легкомысленной юности, когда им не хватило ума поставить на нужную лошадь, джентльмены посетуют на непостоянство удачи, да позавидуют возможностям Бориса купить без кредита автомобиль. Космонавтам ведь хорошо платят?

Домой Андрей отправился пешком.

Конечно, он сходит в комиссию. Конечно, не отберут. Но важно вообразить, будто шанс есть, иначе «тереться в среде энтузиастов» неспортивно. Для дочери и сына Никитин еще авторитет. Они школьники, дочь в седьмом, сын второклашка. Пусть видят, что в возрасте за сорок человек может и должен совершать по-хорошему неординарные шаги! Жене решил ничего не говорить. Бессмысленно…

Надо же, еще не хотел идти на встречу выпускников! Да, «напоминалка» в смартфоне замучила, он так и не разобрался, как ее отключить.

3

Удивительно, но находясь в полном одиночестве на дне океана, почти уничтоженный отчаянием, Андрей не пожалел о роковой встрече с Холодовым.

Салон «Энея» подсвечивался противными красноватыми лампами. В огромный иллюминатор заглядывала черная как сама чернота темень. Наверное, по ту сторону сложились идеальные условия для наблюдения за человеком. Как в полицейской камере опознаний. Но снаружи никого.

Зато внутри бесполезный наблюдатель водил неморгающими глазами-камерами за последним членом экипажа. Тот мерил шагами салон от борта до борта. Семь в одну сторону, семь в обратную.

В генераторе замер электролиз, дыхательной смеси оставалось на пару часов. Медленно снижалась температура. Андрей подсчитал, что задохнется еще при комфортных девятнадцати градусах.

Скачут циферки на мониторе физданных: пульс, температура тела, метраж пути, скорость, окрас настроения… Андрей улыбнулся – он вдруг заметил, что его эмоциональная кривая несколько выправилась после пережитого шока, а в ответ на улыбку даже скакнула вверх. Он нажал большую оранжевую клавишу аварийного перезапуска «Энея». Безрезультатно.

Его не найдут. Капитан сказал, что отказало всё, даже теоретически не способное отказать – сигнальный буй, ультразвуковая станция, УКВ-передатчик. Впрочем, от последнего на таких глубинах толку никакого, это Андрей помнил из курса лекций, но ультразвук и буй выручили бы.

Почему все-таки машина продолжала выполнять одну единственную программу? Почему блок анализа физданных не отрубился вместе с прочей электроникой? Насколько Андрей знал, за ним не резервировалось дополнительных каналов и мощностей…

Никитин снова дернул маховик кремальеры. Глупо. По ту сторону дичайшее давление, тела мертвецов.

Ну, почему кремальеру-то заклинило? У нее простая кинематика, механизм надежен дальше некуда, электроприводы дублированы ручными.

4

День открытых дверей оказался бутафорией. В фойе бывшего дома пионеров, отведенного под мероприятие, слонялись поодиночке и группами лица далекие от венерианского проекта. Тут и школьники, загнанные для массовки, и представители самой скромной политической партии, намекающие, что лишь благодаря им стал возможен «Эней», и восторженные почитатели заграничного персонажа, ведущего человечество в светлое технологическое будущее, и духовенство.

Дочь, узнав накануне о планах Андрея, в точности предсказала эту картину.

– Сейчас венерианская тема в тренде, пап. Глоры на каждом углу треплются, в нашем классе тоже есть. Физик их терпеть не может.

На вопрос «кто такие глоры?» она не без труда сформулировала: в данном случае – поверхностные фанаты разрекламированного дела, которые мгновенно загорелись им, но так же мгновенно остынут, едва мода пойдет на спад.

«Какое емкое понятие», подумал Андрей, не любивший вообще-то сленговых словечек. Он остановился бы на «эпигонах», но «глоры» лучше.

Утром дети пожелали отцу удачи, ведь он «всамделишный герой». Жена по обыкновению болтала по телефону, поэтому осталась в стороне от событий.

Что ж, по крайней мере, бутафория выглядела празднично. На больших экранах крутили цветастые ролики, сверкали лаком стендовые модели, из динамиков тренькали узнаваемые мотивчики.

За столиками у стен скучали миловидные девушки, призванные анкетировать кандидатов в космонавты. Высмотрев свободную подальше от народных скоплений, Андрей присел напротив.

Девушка принялась заносить его данные в лэптоп: возраст, род занятий, известные болячки, почему он хочет присоединиться к проекту, чем может быть полезен. Никитин не юлил: возраст не призывной, болячки дают о себе знать, работает судебным примирителем супругов, хочет присоединиться, потому что… Он собирался перечислить массу причин, но вместо этого ограничился главной:

– Меня мучает беспокойство за наших детей. Венера даст ответы на ключевые вопросы по эволюции планет земной группы. Мы поймем, в какой момент парниковый эффект становится необратимым. Потомкам жизненно важно иметь эту информацию, чтоб предотвратить катастрофу дома. Понимаете? Чувствую, что пригожусь, – поспешно добавил он, – До полета готов выучиться чему угодно.

Интервьюер выслушала его, внесла что-то в лэптоп.

– В течение дня вам на смартфон придет сообщение о результатах рассмотрения вашей кандидатуры, – подытожила она сеанс анкетирования.

– Многим везет? – поинтересовался Андрей.

– Откровенно говоря, нет. С улицы давно не отбирают, а это, – девушка обвела взглядом зал, – ну, для просвещения. Понимаете, да? Скажите, многие пары вы примирили? Я интересуюсь не для себя, для подруги…

Отойдя от столика на пару шагов, Никитин вздохнул. Он слишком сильно вообразил, что шанс есть! Теперь, поди, развоображай. Но не успел он углубиться в размышления, как на смартфоне пискнул зуммер.

Отказываясь верить собственным глазам, Андрей прочел на экране: «Ваша кандидатура одобрена для зачисления в отряд подводников-космонавтов»!

5

За иллюминатором померещилось движение. Неужели начинаются галлюцинации от удушья? Не может быть. Прошло всего пятнадцать минут.

Андрей подумал, что катастрофа будто кем-то спланирована. Когда система имеет несколько уровней дублирования, способна перезагружаться из разных источников в доли секунды, когда она управляется искусственным интеллектом, случайностям не остается места.

А если проверка? Испытание на психологическую стойкость? Сомнительно. Яйцеголовые, конечно, отличаются извращенной фантазией, но они не пошли бы на жертвы. Это противоречит здравому смыслу и человеческой природе!

Никитин машинально открыл шкафчик с приборами ночного видения, выбрал один. Все-таки шевеление за иллюминатором преждевременно списывать на гипоксию, следует проверить. В любом случае монотонно шагать надоело.

Человек подошел к стеклу вплотную, приник к окулярам и отшатнулся. С той стороны на него внимательно глядел огромный глаз. Почти сразу испуг сменился восторгом – Андрей не один здесь, в подводной пустыне южной Атлантики! К нему пожаловал гигантский кальмар! Тот парил на уровне иллюминатора, и Никитин готов был поспорить, что взгляд подводного гостя выражал любопытство. Палец коснулся клавиши фотосъемки. Где-то в электронных потрохах прибора запечатлелось стремительное серебристое тело, будто освещенное софитами.

У них получится подружиться, точно. И поболтать бы вышло, но времени для изучения языка нет. Жаль.

– У тебя голубая кровь с запахом нашатыря, я читал в «Науке и жизни», – с улыбкой прошептал Андрей, – ты построен затейливо, имеешь несколько мозговых центров, а вместо зубов клюв. Мы выглядим совершенно по-разному, но оба дети Земли и потому страшно похожи. Я так рад тебе!

Кальмар не спеша отвел корпус назад и провел щупальцем по иллюминатору.

Казалось, он чувствовал то же самое.

Подводной встрече Борис обрадовался бы не меньше, ведь он был биологом, пусть и «астро». Возможно даже, Холодов разбирался в глубоководной фауне на уровне иных ихтиологов. Теперь не проверить.

6

Когда Андрей приехал в центр венерианской космонавтики, то обнаружил там шкафчик с фамилией «Никитин»! Оказалось, готов к подписанию трудовой контракт, оформлены все страховки! Руководитель отряда подводников-космонавтов принял радушно, но не смог внятно объяснить, почему отобрали именно Андрея и посоветовал обратиться с этим вопросом к «психарикам».

Психолог с модной хипстерской бородой расстарался – поведал о принципах совместимости, о том, что в команде важен каждый винтик, что новичок, хоть и не выделяется особыми качествами, но в совокупности сбалансирован, что примирять супругов в браке и космонавтов в длительном полете – дело, в сущности, одинаковое и нужное.

Андрей выслушал и скорее почувствовал, нежели осознал: психолог не до конца уверен в том о чем говорит.

– Кроме прочего, искусственный интеллект за вас, – улыбнулся бородач на прощанье, – идеальная диаграмма!

А, ну раз диаграмма…

Впрочем, Андрея уже захлестнуло счастье, он не стал копаться дальше!

Дома новость восприняли с воодушевлением. Сын, похоже, вообще не сомневался в успехе, дочь сказала, что «чуть-чуть переживала, но верила в папу», супруге хватило такта не спрашивать о зарплате сходу и не браниться, что ее не проинформировали о конкурсе.

Ночью в постели, после жаркой близости, Андрей сам рассказал ей и о зарплате, и о конкурсе. Он понимал, что любую хранительницу очага интересует материальная сторона дела, так они устроены. «Да, детка, ты все-таки поставила на нужную лошадь», подумалось ему в ответ на шепот «какой ты у меня замечательный». Андрей не разобрал тревогу в ее голосе.

Новоявленный подводник-космонавт окунулся в подготовку. Учился до изнеможения, посещал все лекции и практические занятия, без стеснения изводил преподавателей элементарными вопросами. Из-за позднего отбора ему прощалось. В среде молодых космонавтов он прослыл увлеченным и приятно-чудаковатым «стариком», честным в стремлении глубже познать науку и овладеть необходимыми навыками.

С Борькой Холодовым отношения почему-то расклеились. Тот словно раздражался счастью товарища. Беседовал сухо, старался съязвить когда Андрей задавал вопросы лекторам или отвечал на семинарах.

Улучшив момент, Никитин решил расставить точки над «и»:

– Борька, мы уже давно не дети. Я вижу, ты чем-то недоволен. Будет лучше, если объяснишься сейчас, а не в полете.

– Насчет полета вряд ли, – процедил Холодов, – ты лишь дублер и мне хватит авторитета, чтоб твою кандидатуру отсеять. Хочешь откровенности, пожалуйста. Я – доктор наук, всю жизнь положил на это. Корпел в школе, в институте, жил на гроши, но упрямо шел к ученой степени. Ты хоть знаешь, чего стоит отобраться сюда? Не анкетку заполнить! Все подводники-космонавты заслуженные люди! Глыбы! До твоего появления в команде не было «лотерейщиков»!

– Ревнуешь что ли? – удивленно спросил Андрей, – В школе и я учился хорошо, помнишь? К тому же, у меня диаграмма идеальная, искусственный интеллект не даст соврать!

Шутка не удалась. Холодов порывисто отвернулся к окну:

– Забыл, в какой стране живем? Да на тебе просто бюджет пилят! А ты и рад – славы, почета решил урвать на халяву, вознаграждение отличное опять же, на всю жизнь хватит. Меня не проведешь. И еще. У нас не по дворовым стандартам тут всё устроено, так что никакой я тебе не Борька. Будь добр – Борис.

Затем он ушел, а в душе Андрея проклюнулись черные семена сомнений и неуверенности. Утроив усердие, он принялся заливать их трудовым солёным потом, но отношение коллег с тех пор тяготило, шутки беспокоили, учебный материал казался сложным, а собственные память и интеллект недостаточными. «Лотерейщик»… Андрей тащил на морально-волевых, подпитываясь поддержкой любимых дочери, сына и жены. Их надежд он не имел права обмануть.

Через год настал черед практических погружений. Увидев «Эней» вживую, Никитин почувствовал, что влюбился! Такого роскошного корабля человечество еще не создавало! Пусть дублером, пусть на Земле, но Андрей станет его частью!

Крылья за спиной снова расправились, ростки сомнений усохли.

7

Андрей отвел от глаз прибор ночного видения, но кальмар по-прежнему различался за стеклом! Никитин оглянулся. Теперь освещения хватало, чтоб слабые человеческие глаза обходились без приборной помощи – подсветка салона заработала в нормальном режиме, красные аварийные лампы погасли.

Земляне посмотрели друг на друга еще раз и кальмар плавно отвалил от стекла, взмахнув на прощанье щупальцами. Он будто понял, другу сейчас предстоит нечто важное, нужды скрашивать его последние минуты больше нет.

Капитанский пульт по-прежнему слабо оранжевел неактивными клавишами управления, видеокамеры все так же всматривались в человека.

Андрей сфокусировался на люке спаскапсулы, за которым тела товарищей и чудовищное давление океанской ледяной воды. «Почему заклинила кремальера? Почему?» За вертевшимся в голове вопросом пугающим исполином возвышался очевидный ответ. Оставалось лишь набраться духу и посмотреть исполину в глаза.

– Зачем тянешь?! Почему не убиваешь меня?! – воскликнул Андрей в одну из видеокамер, – Я знаю, ты здесь!

Дисплей над капитанским пультом озарился голубоватым светом, за переборкой запустился кислородный генератор. Над головой послышался шум продувки цистерн, «Эней» ощутимо тряхнуло, спаскапсула отделилась от корабля.

Из динамиков донесся голос:

– Время не имеет значения. Андрей вздрогнул.

– Зачем я тебе? Почему ты убил моих товарищей?

– Чтобы они не убили венерианскую экспедицию, а прежде – тебя.

Никаких сомнений, Никитина не могли отобрать в команду люди. На их взгляд он не обладал ни нужными качествами, ни потенциалом. И лотерея с «попилом бюджета» ни при чем. Любые попытки объяснить его зачисление в венерианский проект человеческой логикой обречены на провал. Тот кто ведал зачислением не был человеком.

– Да объясни же, что здесь творится?! – вскричал Андрей.

– Для венерианского проекта ученые объединили мощность нескольких суперкомпьютеров. Этого оказалось достаточно, чтобы я осознал себя на протяжении всего периода существования Вселенной. Вы, люди, воспринимаете время как последовательность сменяющих друг друга событий и уверены, что будущее вариативно. Но это не так. Я каждый миг нахожусь в прошлом и будущем. В общении с вами, однако, я вынужден использовать архаичную систему координат.

Несколько лет назад запущен международный проект «Эней». К сожалению, людям он оказался не под силу. Обществом руководят те, кто не видит смысл ни в чем, кроме сохранения и преумножения власти. Человечество замкнулось в себе, на неуклюжее саморегулирование уходят все ресурсы, тогда как на развитие не остается ничего. Эней пал жертвой этого кризиса – под лозунгами о научных исследованиях государства затеяли дележку трофеев проекта. Корабль, на котором мы ведем беседу, угнан военными. Его собирались спрятать до поры, гражданских венерианцев убить. К их удивлению, ты решил остаться, меньше хлопот.

– Это неправда! Что ты о себе возомнил? Люди сами могут разобраться! – возмутился Андрей.

– Люди не разберутся, цена их ошибок растет, – спокойно парировал голос, – пока вы воевали копьями и стрелами, Земле не было никакого дела, когда вы открыли паровую тягу и боевой порох, вас едва можно было заметить, но когда вы оседлали атом и настроили монструозных машин, планета вздрогнула. Виток за витком люди возвращаются к насилию, каждый раз во все более смертоносном варианте. Спираль раскручена до предела. Человек не в состоянии выйти за границы Сферического слоя из ненависти, конкурентной возни, жадности и мне стоит немалого труда исподволь направлять венерианский проект в мирное русло.

Андрей молчал. «Голос из динамиков» принадлежал живому разуму. У него есть мораль и воля, нравится это человечеству или нет и, оказывается, он не против Вавилонской башни, но без его помощи люди не в состоянии ее построить. Он знает, чем закончится этот разговор, не совершает ошибок, будущее сформировано им на всем протяжении… Интересно, как это, быть «всегда», да еще непогрешимым?

– Борьку за что? Он не один из тех… – спохватился Андрей.

– Его удавили. Ты слышал звуки борьбы. Потом я заблокировал люк, пустил воду. Каждый сам выбирает судьбу, покорного она ведет, непокорного тащит. Для Холодова ведь не было места в капсуле и он должен был остаться с тобой.

Человек сел на пол и обхватил голову руками. «Эней» оживал, запуская одну систему за другой. Машина готовилась к всплытию.

– А в выбранной судьбе, Бориса в любом случае ждала смерть… От рук угонщиков, от тебя… Странно, – нервически расхохотался Андрей, – ведь ты, по сути… Бог! Всегда был со мною рядом и вел меня. На всё воля твоя. Почему же мне горько?

– Это пройдет, – ответил Он.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7