Проснись, Ирен! [Анна Юрьевна Денисова] (fb2) читать онлайн

Анна Денисова Проснись, Ирен!

«Я должен верить в тот мир, который создает мой разум, я должен верить, что мои действия имеют смысл, я должен верить, что когда я закрываю глаза, мир не исчезает… А я верю, что мир не исчез?.. Я верю, что он еще здесь?»

© «Меме́нто»

ГЛАВА 1

В комнате царил полумрак, тяжёлые синие шторы были на половину задёрнуты. Дубовая мебель, массивная и старинная больше подходила для великовозрастной дамы, чем для молодой девушки. Единственный луч света падал на широкую кровать, выхватывал серый декупаж раскрытого чемодана и отражался в зеркале распахнутой настежь дверце шкафа. Поймав своё отражение Ирен поморщилась. Щеки ввалились, из-за чего без того широкие скулы сильней выделялись. Пушистые ресницы отбрасывали тени и делали синяки под глазами выразительней. Ирен никогда не питала иллюзий по поводу своей внешности. Чтобы сгладить квадратное лицо, ей приходилось носить каре. Использовать яркий цвет помады, чтобы губы казались полнее. Она старалась широко не улыбаться из-за щербинки между зубами, которую многие считали милой и придающей шарм. Девушка взяла с полки аккуратную стопку и сгрузила на дно чемодана. Она достала мужскую клетчатую рубашку и замерла. Глубоко вдохнув, Ирен почувствовала въевшийся запах масляной краски. «Дегьер!» – из памяти вырывался собственный срывающийся крик. «Господи! Милый, не оставляй меня! Дегьер!»

Дверь за спиной открылась, Ирен украдкой смахнула слезу и обернулась. Она встретилась с цепким взглядом матери и поспешила отвести глаза.

– Дорогая, ты уверена, что хочешь провести Рождество в одиночестве?

– Да, – твёрдо ответила Ирен, продолжая паковать вещи.

– Ты могла бы поехать в наше шале в Шамони или снять номер в Плаза Атэни. Зачем отправляться в забытое богом захолустье, где даже мобильный телефон не ловит?

– Я хочу побыть подальше от людей, – отрезала Ирен.

– Пойми, мы с папой волнуемся за твоё душевное состояние…

Ирен захлопнула крышку чемодана, резко дёрнула за собачку, застегнула молнию и повернулась к матери.

– Я так решила, мама.

Подхватив багаж, Ирен поравнялась с матерью, чмокнула в щеку и вышла из спальни.

Мадам Байо переместилась к окну и посмотрела на улицу. Ирен выскочила из дома, подбежала к машине, погрузила вещи в багажник и бросила взгляд на окна своей спальни. Аннет тяжело вздохнула и пригладила без того идеальную прическу. Она проводила взглядом отъезжающий ситроен дочери и отвернулась. Они никогда не были по-настоящему близки, но после встречи с Дегьером Ирен отдалилась окончательно. Из-за него она ушла из семьи, из-за него бросила школу искусств и устроилась официанткой в кофейню.

– Дочь Клода Байо официантка, – причитала Аннет Байо, заламывая руки. – Если об этом станет известно…

– Многие дети известных родителей сами зарабатывают на жизнь, – успокаивал её брат. – Вот увидишь, Ирен перебесится, и всё вернётся на круги своя.

Время шло, а блудная дочь не спешила возвращаться.  Даже когда той стало трудно платить по счетам, в то время как любимый пытался обрести музу. Они жили в маленькой квартире Дегьера в Порте де Клиши. Клод хотел оказать финансовую помощь, но Ирен наотрез отказалась брать у него деньги. Мадам Байо взяла ситуацию в свои руки и поговорила с Дегьером, объяснив, что дочь не совсем здорова и не может принимать осмысленные решения, но он не воспринял её слова всерьёз. В последствии, Аннет пришла к выводу, что Дегьер ищет выгоду, ведь Клод Байо имел связи в мире искусства. Она старалась донести свою мысль до Ирен в надежде, что та одумается, но и это не сработало. В итоге всё закончилось весьма трагично, Аннет такой финал нисколько не удивил.

***

Машина петляла на обледеневшей трассе. Присыпанные снегом ели мелькали за окнами. Ирен провела в пути несколько часов, останавливаясь лишь однажды, чтобы перекусить и заправиться. Ещё полчаса, и она на месте.

Две недели назад, сидя в парикмахерской и листая глянцевое издание, Ирен наткнулась на фотографию. Бревенчатое строение с черепичной крышей, в окружении дубов и елей. Палая листва пёстрым ковром устилала поляну перед охотничьем домом. Солнечные блики плясали на поверхности разлившегося неподалёку озера. В мозгу щёлкнуло. Она запихнула журнал в сумку и выбежала из салона, бросив девушке администратору, что запишется на другое время. Она приехала домой, влетела по ступенькам на второй этаж и заперлась в своей комнате. Вытащив коробку из-под кровати, она высыпала содержимое на пол. Среди кистей, тюбиков с красками, блокнотов с набросками, огрызков карандашей и стикеров, Ирен нашла снятое на полароид фото. Она раскрыла журнал и сравнила. То же самое место. Под снимком значился адрес.

Окружённое коралловым ореолом солнце путалось в кронах деревьев и медленно сползало вниз. Ирен свернула с главной дороги и подъехала к маленькой лесной избушке. Она вышла из машины и вдохнула морозный лесной воздух. Из припаркованного рядом желтого пикапа вылез грузный мужчина и похромал к ней, опираясь на толстую длинную палку.

– Мадмуазель Байо? Я местный смотритель.

– Месье Лурье, здравствуйте, – сказала Ирен, роняя взгляд на самодельную трость.

– Попал в капкан, – пояснил он, постукивая клюкой по толстой подошве ботинка. – Но вам нечего опасался, хотя бродить по лесу я бы не советовал. Места здесь глухие. Телефон уже починили. Я оставил на тумбочке номера, которые могут пригодиться.

Он протянул ей ключи, сел в машину и укатил прочь. Девушка вытащила из багажника вещи и направилась к крыльцу. Дом оказался маленьким, но уютным. Ирен очень кстати запаслась продуктами, потому как кроме бесчисленных запасов кофе, других съестных припасов не оказалось. Ирен поставила на плиту чайник и подошла к окну. В сиреневатых сумерках она заметила ворона. Он сидел на ветке и наблюдал за ней, склонив голову на бок. Взгляд опустился ниже, и Ирен заметила покачивающийся огромный мешок. Присмотревшись, она пришла в ужас. На негнущихся ногах она направилась к двери. Несколько секунд понадобилось, прежде чем её открыть. Набрав воздуха в легкие и зажмурившись, Ирен распахнула входную дверь. Ледяной ветер ударил в лицо. Кутаясь в толстый свитер, она собралась с силами и посмотрела на дерево. Конечно, ей почудилась, откуда здесь висельник. Ворон каркнул и улетел. Она облегченно выдохнула и вернулась в дом.

Память перенесла в маленькую квартиру студию в Порте де Клиши. Ирен окинула зачехлённую мебель и ощутила приступ отчаяния. Четыре месяца и четыре дня без него. Она подошла к холсту в центре комнаты и сдёрнула завешивающую его ткань. Картина показалась ей зловещей. Неприятный холодок пробежал по спине. Она не сразу сообразила, что её так напугало. Ирен коснулась полотна кончиками пальцев и тут же отдёрнула руку. На заднем плане, между толстых ветвей болтался повешенный. Полароидный снимок, приколотый к углу рамы, открепился и упал под ноги.

Ирен достала из кармана пузырёк, с хлопком открыла крышку и высыпала на ладонь пару маленьких таблеток. Проглотив их и запив кофе, она подхватила чемодан и поднялась в спальню. Ирен достала вещи и сложила в старый комод. Она разделась и легла в постель, с головой укрывшись одеялом. Лёжа без движения в чужой кровати, в незнакомом доме она перебирала воспоминания. Нанизывала их словно бусины на леску в попытке найти исходную точку, когда что-то пошло не так. Его нет. Четыре месяца, две недели и четыре дня.

***

Лето выдалось жарким. Они валялись в кровати, подставляя обнаженную кожу под прохладные струи кондиционера.

– Я её почти закончил, – протянул Дегьер, поглаживая плоский живот Ирен.

– Ты слишком много работаешь.

– У меня же нет богатого папочки, который организует выставку в Лувре, какой бы мазней не были работы.

Дегьер стал нервозным и раздражительным последнее время. Всё чаще она замечала нездоровый блеск в его взгляде. Ирен ощутила стыд напополам с обидой. «Он закончит картину и снова станет прежним. Милым, улыбчивым парнем с которым познакомилась год назад», – убеждала она себя. «Мать ошибается на его счёт. Все ошибаются».

– Прости, – бросил Дегьер.

– Ты талантлив, – заверила Ирен, – и тебе не обязательно использовать… допинг, – осторожно добавила она.

– Сколько раз повторять, я не употребляю! – вспыхнул он, вскакивая с кровати.

Ирен подавила вздох, глядя, как он раздражённо натягивает брюки, закуривает и выходит на балкон. Она невольно дёрнулась, когда балконная дверь ударилась о стену.

Ирен села, оглядела царивший вокруг бардак, на секунду задержалась на картине в бордовых и чёрных тонах. Пытаясь скрыть дрожь, она принялась одеваться. Сейчас ей не хотелось здесь находится.

– Пойду, куплю что-нибудь к завтраку. Есть особые пожелания? – она подошла к любимому и натянуто улыбнулась.

– Купи на свое усмотрение, – он притянул её к себе и поцеловал, оставляя на губах горький привкус табака.

– Я скоро, – она высвободилась из объятий, взяла с тумбочки ключи и поспешила на улицу.

Вернувшись Ирен поставила пакет на пол и бросила ключи на полку в прихожей.

– С шоколадом не было, поэтому я взяла с джемом. Продавец сказал свежие. Дегьер!

В неестественной тишине её сердце стучало особенно громко. Пульс бил в висках, в горле, в животе, в кончиках пальцев. Как лопнувшая пружина, она сорвалась с места, понеслась в комнату и замерла на пороге ванной. Дегьер лежал на белом кафеле. Ирен опустила веки и резко подняла. Его лицо приобрело сероватый оттенок. Губы посинели.

– Дегьер, – едва слышно произнесла на выдохе.

Несколько неуверенных шагов, и мир покачнулся. Она рухнула на пол, словно придавленная усилившейся в сотни раз гравитацией. Положила его голову себе на колени, тёмные кудри разметались по ярко-синей юбке. Ирен вытерла краем блузки струйку пены, застывшей на его щеке. Глаза, как два шарика из зелёного бутылочного стекла с маленькими черными точками зрачков, смотрели в потолок. До неё наконец дошло, что он не дышит.

– Дегьер! Господи! Милый, не оставляй меня! Открой глаза, Дегьер! Дыши!

***

Ирен не заметила, как провалилась в сон.

Она стояла на кухне охотничьей хижины и смотрела в окно на близлежащее озеро. Опавшие листья покрывали землю плотным разноцветным покрывалом. Водная гладь отражала последние лучи заходящего солнца. Под порывом ветра вековые деревья по-стариковски кряхтели и нехотя скидывали последние листья.

Парень с девушкой устроились на покрывале недалеко от водоема. Ирен слышала их голоса, но не могла разобрать ни слова. Девушка запрокинула голову и заливисто расхохоталась. Спина молодого человека напрягалась, налетевший порыв ветра взъерошил его каштановые волосы. Внезапно смех оборвался. Парень повернул голову и посмотрел в сторону окна. Его лицо показалось ей неестественно бледным. Он беззвучно зашевелил губами, но она четка расслышала: "Проснись, Ирен".

Она распахнула глаза, в доме резко упала температура. Лунный свет пробивался сквозь легкие занавески. Ветер на улице бился об оконное стекло, желая прорваться внутрь. Она накинула халат, обула тапочки и вышла из спальни. По дому гулял сквозняк. Ирен направилась к лестнице и принялась осторожно спускаться. Неожиданно нога поскользнулась. Ирен с ужасом обнаружила, что ступени обледенели. Коснувшись перил, девушка тут же одернула руку, их покрывала тонкая корка льда. Изо рта вырывались струйки пара. Месье Лурье предупреждал, что котел старый. Ирен спустилась на первый этаж и ступила на пол. Половицы, покрытые тонким слоем инея, скрипнули, она направилась к подвалу. Дверь сама собой распахнулась, громко ударившись о стену. По низу заструилась сизая дымка. Ирен испугалась, что отопление прорвало. С опаской она подошла к тёмному дверному проёму. Ноги окутал ледяной туман, иглами впившись в кожу. Щиколотки обхватили холодные пальцы и рванули вперед. «Проснись, Ирен!» – потребовал мужской голос. Она вскрикнула и полетела вниз.

ГЛАВА 2

Ирен очнулась на полу возле кровати. В комнате ощутимо похолодало. Она подобрала одеяло и сгрузила его на постель. Кутаясь в махровый халат, она спустилась на первый этаж и обнаружила, что отопление не работает. Она прошла на кухню и включила все конфорки, чтобы согреться. Ирен заварила кофе и позвонила смотрителю.

– Месье Лурье, это Ирен.

– Мадмуазель Байо, надеюсь у вас всё хорошо?

– Не совсем. Отопление сломалось. В доме жуткий холод.

– О. Возможно был перепад напряжения и включилась защита. Я сообщу мастеру, но он сможет приехать только завтра. Сегодня Рождество. В любом случае, в доме есть камин. Можете затопить его.

– Конечно. Но знаете, – она скопировала тон отца. – Я крайне недовольна, что за свои деньги вынуждена терпеть неудобства.

Ирен решила развести огонь в камине, надела куртку и пошла в сарай. Она отворила двери, нащупала выключатель и зажгла свет. Подошла к поленнице и нагрузила несколько увесистых поленьев. При выходе в глаза бросилась верёвка на длинном слесарном столе. Повинуясь внезапному порыву, она приподняла её, придерживая дрова второй рукой. Сердце подпрыгнуло и забилось в горле. Ирен выронила поленья, вскрикнув от боли, когда одно из них стукнуло по ноге. На конце верёвки была завязана петля. Она подобрала дрова и ринулась в дом.

Ирен забежала в гостиную и скинула дрова на ковёр. Сердце лихорадочно подпрыгивало в груди, соревнуясь со сбившимся дыханием. Руки тряслись. Она закинула в рот таблетку, проглотила и запила остатками кофе. Немного успокоившись, Ирен приготовила консервированные бобы и пожарила мясо. Она развела огонь, подвинула кресло и устроилась ближе к камину. Ковыряя вилкой нехитрый ужин, она вспомнила какое вкусное кассуле¹ готовил Дегьер.

Тёмная вьющаяся чёлка спадала на глаза. Он помешивал соус деревянной ложкой, когда она подошла со спины и коснулась его плеча. Он обернулся и чмокнул её в нос. Его губы расплылись в улыбке.

– Попробуй. Соли достаточно.

Ирен попробовала соус, рассмеялась и сказала, что если с карьерой художника не заладится, он сможет податься в повара.

Ветка ударила в стекло, и Ирен дёрнулась, приходя в чувство. В грудной клетке снова неприятно завибрировало, словно её тело стало гигантским колоколом, который разразился звоном. Она повертела в руках ёмкость с таблетками и поглядела на маркировку. Чувство стыда и собственной несостоятельности поднялись из глубин, волоча за собой болезненные воспоминания.

***

Ирен проснулась и пошарила по постели рукой. Дегьера рядом не оказалось. Она открыла глаза посмотрела вокруг. Он стоял возле холста, держал кисть в зубах, вдумчиво выводя плавные линию второй. Она выбралась из постели, подошла к картине обняв себя за плечи.

– Знаешь, она меня пугает.

– Чем? – обернулся Дегьер, подняв брови.

– Она слишком мрачная. И это сухое чёрное дерево.

Она заметила прикреплённую к углу рамы полароидовскую фотографию.

– Что за фотка? Где ты её взял?

– Нашёл у тебя.

– Она не моя, у меня такой не было. Подожди, ты копался в моих вещих?

Она кинулась к своей сумке и высыпала содержимое на кровать.

– Не это ищешь? – Дегьер достал из кармана брюк пузырёк. – Или скажешь, тоже не твоё? Какого чёрта, Ирен? Ты сказала, что больше их не принимаешь, – голос звучал непривычно жёстко.

– Я допью их и на этом всё.

– Ты снова мне врёшь! – прикрикнул Дегьер.

– Я брошу, обещаю, – промямлила Ирен, виновата пряча глаза.

Она поспешила отвернуться, но он схватил её за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– Когда? – Дегьер буравил её взглядом и ждал ответа, она молчала. – Когда, Ирен?!

Она выхватила из его рук таблетки, резко развернулась и подошла к раковине, открыла пузырёк и высыпала содержимое. Ирен повернула кран, делая напор воды сильнее.

– Сейчас.

Почувствовав приступ панической атаки, она метнулась к плите.

– Чай будешь? – стараясь дышать ровно спросила Ирен.

– Угу.

Она достала чашки, взяла баночку с сахарозаменителем и бросила пару драже в свою чашку. Руки заметно дрожали, и заварка расплескалась по столешнице. Ирен тихо выругалась и принялась собирать влагу бумажным полотенцем.

– Ты в порядке? – Дегьер подошёл и приобнял её за плечи.

– Да, в полном.

– Точно?

Она неуверенно кивнула.

***

Она принесла из спальни подушку с одеялом и расположилась на диване. Подбросив поленьев в огонь, Ирен легла и попыталась заснуть. Старинные настенные часы мерно отсчитывали минуты. Треск поленьев и запах дерева действовали умиротворяюще. Она уже засыпала, когда на улице послышался визг сигнализации старенького ситроэна. Ирен подскочила и рванула в прихожую, достала из кармана куртки брелок с ключами и подошла к окну. «Наверно звери», – успокоила себя Ирен отключив сигнализацию. В темноте ей показался тёмный силуэт. Девушка резко задёрнула шторы и отпрянула от окна. Она с головой нырнула под одеяло, закрыла глаза и попыталась приструнить разыгравшееся воображение. Вскоре Ирен провалилась в сон.

Она спасается бегством, но как часто это бывает во сне, спотыкается. Цепляется одеждой за сучья, теряет обувь и босиком бежит по еловым иглам. Острые ветки царапают в кровь. Она бежит. Ловит ртом воздух, пока легкие не начинают гореть. Дыхание сбивается, пар вырывается изо рта, как у загнанной лошади. Холодный поток обдаёт голые руки, и те покрываются гусиной кожей. Она бежит. С усилием переставляет уставшие ноги. Майка пропитывается по́том и неприятно елозит по телу. Легкая ткань спортивных брюк трещит, зацепившись за очередной сук. Лодыжку больно щиплет. Она бежит. Слышит за спиной медленные и размеренные шаги, не отстающие ни на метр. В ушах бьет ветер и чье-то дыхание. Наконец, Ирен видит слабый огонёк и прибегает к охотничьему дому. Заходит в гостиную и обнаруживает мужчину. Он сидит в кресле. Жестом он предлагает занять соседнее, но Ирен не торопится этого делать. Его черты на таком неестественно бледном лице кажутся ей знакомыми. Мужчина поднимается и улыбается. Он растягивает губы сильнее, и вдруг, лицо начинает расплываться, словно на краску плеснули растворителем. Ирен в ужасе зажимает рот. Слышится шум открывшейся входной двери. Она бежит наверх и запирается в спальне. Забирается под кровать и видит свернувшуюся калачиком маленькую девочку, прячущуюся там. Снизу доносится крики и грохот. А потом приближающиеся шаги на скрипучей лестнице. Девочка сжимается в комок и всхлипывает. Ирен прижимает её к себе и гладит по голове. «Всё будет хорошо. Не бойся, я с тобой», – шепчет Ирен. Дверь со стуком распахивается. Девочка вздрагивает, Ирен зажимает ей рот, чтобы та не кричала и закусывает собственный кулак, чтобы не издать ни звука.

ГЛАВА 3

Утром Ирен очнулась в кладовке. Тело затекло от лежания на голых досках. Она поморщилась и поднялась на ноги. Штанина была порвана, а на лодыжке красовалась глубокая царапина, которая сильно саднила. Она облокотилась на полку, и та под тяжестью сломалась. Картонная коробка полетела вниз и ударившись об пол развалилась. Ирен села на корточки и принялась собирать разбросанные книги. Шлёпая босыми ногами, она вышла в коридор. Тапки валялись на лестнице, выдранный лоскут штанины болтался на торчащем из косяка гвозде. Неужели она ходила во сне? Ирен сунула онемевшие от холода ноги в тапочки и поплелась в гостиную. Она сгрузила книги на диван.

Ирен приняла душ, обработала рану, переоделась и разожгла потухший камин. Она устроилась с чашкой кофе в кресле и принялась просматривать принесённые из чулана книги. Пролистывая, она складывала их на журнальный столик в аккуратные стопки. Между страниц очередного тома девушка обнаружила письмо. Запечатанное, без марки, но с адресом получателя. Ирен пробежала глазами по буквам, выведенным мелким кружевным почерком. Это адрес галереи, принадлежащей её отцу. Осторожно вскрыв конверт, она опустилась в кресло и развернула сложенный пополам лист.

«Дорогой, Клод! Я не в силах этого больше выносить. Джозу начал что-то подозревать. Он проверяет мои звонки и сообщения. Он читает электронную почту. Контролирует все счета. Я пишу тебе письмо, не имея ни малейшей уверенности, что смогу его отправить. Хотела сделать это ещё вчера, но не успела. Он привёз нас в дом на озере. Ты помнишь? Конечно помнишь.

Я боюсь обращаться в полицию, потому что он сразу узнает. Я вижу затаившуюся злобу в его глазах и мне страшно. Не только за себя. За своего ребёнка. Если бы у тебя были дети, ты бы меня понял.

Помоги мне, пока не стало поздно. Мне не к кому больше обратиться. Клянусь, ты больше обо мне не услышишь. С надеждой, Элин»

Ирен пребывала в полной растерянности, но понимала, её приезд сюда – не случайность. Она достала мобильный, чтобы написать сообщение, но обнаружила, что нет сети. Ирен взяла стационарный телефон и позвонила домой. Трубку взяла мать.

– Я хотела поговорить с папой. Он ещё не вернулся?

– Он прилетает завтра, рано утром. У тебя всё хорошо?

– Да.

– У тебя странный голос. Ты принимаешь лекарства?

– Да. Я в порядке. Не стоит волноваться.

– Когда ты планируешь вернуться?

– Думаю, через пару дней.

На том конце послышался тяжёлый вздох.

– Ты же знаешь, как расстроится твой отец, когда узнает, что поехала одна.

– Ещё два дня, мама. Пока.

Ирен положила трубку не дожидаясь ответа. Она отпила кофе и посмотрела в окно на заснеженную поляну и замёрзшее озеро. Страх, необъяснимый, неконтролируемый холодной змейкой пополз вдоль позвоночника. Вечный её спутник. Она всегда и всего боялась.

Её психотерапевт говорил, что всё это последствия психологической травмы, пережитой в раннем детстве.

Ирен не помнила.

Её родители утверждали, что всё пройдёт, нужно только следовать рекомендациям врача.

Ирен им верила.

Дегьер считал, что побег от реальности только усугубляет. Со страхами нужно бороться лицом к лицу.

Ирен понимала, он прав. Но боялась.

Ей до сих пор страшно. Её чувства в домике. Скрываются под кроватью и не хотят показываться наружу. Проще проглотить таблетку и спрятаться в коконе безразличия. Смотреть на мир со стороны, не принимая непосредственного участия.

Родители никогда не повышали голос. Но тепла с их стороны она тоже не видела. Ирен всегда думала, это от того, что поступает как-то неправильно и всячески старалась угодить. Прилежно училась, никогда не перечила, вовремя принимала лекарства. Зачем? Ей говорили, так надо. Она безропотно исполняла. Отец всегда хотел, чтобы она стала художником. Имея свою галерею и связи в художественных кругах, он пристроил Ирен в «Les Beaux-Arts de Paris»². Она приняла чужой выбор. Не задавалась вопросом правильно ли это. Ей казалось это норма.

А потом появился Дегьер Перрен, и привычная схема сломалась. Высокий худощавый мужчина на шесть лет старше её с хитрым прищуром и обворожительной улыбкой обладал обаянием, которому трудно было сопротивляться. Он никогда не стеснялся своих эмоций. Мог обнять и поцеловать посреди улицы, при всех. Он любил её и не боялся это демонстрировать. Ирен хотела жить вот так, ни на кого не оглядываясь, не прячась. Честно хотела.

***

После того как Ирен ушла от родителей и переехала к Дегьеру, она устроилась работать в небольшую кондитерскую и записалась на кулинарные курсы. Ей нравилось украшать торты и здесь художественные навыки пришлись как нельзя кстати. Дегьер её полностью поддерживал. Они жили скромно, но Дегьер запретил ей брать у родителей деньги. Он говорил, что сам в состоянии обеспечить их и не нуждается в подачках.

Ирен готовила саварен³. Она наполнила кондитерский мешок кремом и принялась аккуратно украшать верхушки кексов. Дегьер стоял рядом, опершись на столешницу, и загадочно улыбался.

– И чему ты радуешься? – покосившись спросила Ирен.

– Ты здесь, со мной. Разве этого недостаточно?

Когда Ирен закончила и отложила мешок в сторону, он взял шпатель размазал завитушки, придав причудливую неровную форму и положил сверху ягоды.

– Так гораздо лучше.

– Ты испортил мои кексы.

– Не нужно во всём стремится к идеалу, красота может быть в несовершенстве.

– Прямо как наши отношения, – Ирен усмехнулась.

– Но мы прекрасно со всем справляемся, – он обнял её сзади и положил подбородок на плечо. – Пора перейти к следующей стадии.

Дегьер сунул руку в карман, достал скромное золотое кольцо с небольшим камнем и надел ей на безымянный палец. Дыхание перехватило, сердце яростно заколотило по рёбрам. Она медленно обернулась.

– Ты правда этого хочешь?

– Ты привнесла в мою жизнь много вещей, без которых я умудрялся обходился. А теперь с ума сойду, если ты уйдёшь и заберёшь всё с собой.

Он переместил руки на её бёдра и привлёк к себе. Она обняла его за талию и уткнулась носом шею. Аромат его одеколона вызвал приятную волну мурашек.

– У меня предложение. Как на счёт того, чтобы попытаться жить без таблеток. Понимаю, для тебя это сложно, но может хотя бы попытаешься?

Ирен отстранилась, отвела взгляд и поджала губы.

– Ирен, я не давлю, но когда мы поженимся и решим завести детей, тебе всё равно придётся бросить. Так почему не сделать это сейчас?

– Я не уверена, что справлюсь со своими кошмарами.

– Я рядом. Буду охранять тебя от кошмаров.

– Хорошо, – она подняла на него глаза и кивнула.

– Я люблю тебя, Ирен.

И всё шло хорошо до тех пор, пока он не начал писать ту злосчастную картину. Кошмары вернулись. Психотерапевт прописал ей новые таблетка, и Ирен знала, что Дегьер расстроится.

***

Из забытия Ирен вывели звуки на улице. Громкий стук в дверь заставил Ирен вздрогнуть. Она помедлила несколько секунд, прежде чем подняться. Стук повторился. Она обулась и направилась в прихожую. На пороге стоял пожилой мужчина с чемоданчиком для инструментов.

– Доброе утро мадмуазель, меня зовут Рин Томази. Я приехал проверить отопление. Меня прислал месье Лурье. Вы ему звонили.

– Да. Я совсем забыла.

Она впустила его в дом и позволила заняться своим делом.

Ирен разлила чай и подвинула одну из чашек сидящему напротив мужчине. Его толстые мозолистые пальцы обхватили ручку и поднесли толстый фарфор к губам.

– Ещё раз простите мадмуазель, не хотел вас напугать.

– Мне показалось, что в доме кто-то есть. Кто-то посторонний.

– Дом старый, доски скрипят время от времени, – месье Томази прищурился и вокруг глаз собрались морщинки. – Ваше воображение разыгралось, и только. Хотя, это не удивительно. После того, что здесь произошло.

– А что произошло? – насторожилась Ирен.

– Вы не знаете? – изумлённо округлил глаза мужчина.

Естественно, Ирен не знала. Но признайся в этом, он точно ничего не расскажет. Она решилась на хитрость.

– Что-то слышала, но вы видимо осведомлены больше.

Рин смущенно опустил голову и пригладил короткие седые волосы.

– Это старая история. Восемнадцать лет назад здесь отдыхала семья. После сильного ливня произошёл обрыв на линии. До них не смогли дозвониться и прислали меня проверить. Мужчину нашли повешенным, его жена пропала. Их пятилетняя дочь пряталась под кроватью. Девочка находилась в шоковом состоянии, так и не смогла ничего рассказать.

Мастер ушёл, а Ирен так и не сдвинулась с места. Она сидела на кухне и смотрела в обледеневшее окно. На улице стемнело. Она ещё раз перечитала письмо. Мысли путались, пытаясь выстроить логическую цепочку. Ничего не получалось.

ГЛАВА 4.

Ирен не решилась уехать домой ночью. Она упаковала вещи, разожгла огонь и расположилась в гостиной. Пыталась погрузится в чтение, но периодически вздрагивала и прислушивалась к скрипам и шорохам. Только когда забрезжил рассвет ей удалось расслабиться. Ирен взяла со столика кружку с остывшим кофе и взглянула на часы. Она высыпала на ладонь лекарства и сжала их в кулаке. Родители всегда следили, чтобы она принимала таблетки вовремя. Они считали, что знают как лучше. Особенно отец. Ирен всегда делала, как он велел. Спорить с ним было бесполезно.

– Папа, я не уверена, что хочу поступать в художественный колледж.

– Чем же ты хочешь заниматься?

– Не знаю, – Ирен подняла глаза и посмотрела на отца, тот одарил снисходительной улыбкой.

– Может кондитером, – неуверенно сказала она.

– Какая глупость. У тебя талант и глупо зарывать его в землю.

Она с детства занималась рисованием изучала баланс света и тени, как правильно построить композицию, не думала посвятить этому жизнь. Но никогда не говорила, чтобы не расстраивать отца. И когда благодаря ему попала в национальную школу искусств возненавидела её всей душой. И даже несмотря на это, она старалась стать лучшей, чтобы оправдать надежды Клода Байо. И не только его.

Каждый раз, перед занятиями с Дегьером Перреном, Ирен сбегала в туалет, чтобы принять успокоительное. Когда он входил в классную студию, она сжимала руки в замок, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Когда он улыбался, у неё начинали гореть уши. Молодой преподаватель никого не выделял из своих учениц, хотя многие на него прямо-таки вешались.

Ирен ссыпала таблетки обратно в банку и полотно закрыла крышку. Она решила, что пора возвращаться домой.

***

Когда их группе сообщили, что месьё Перрен не будет вести у них в этом семестре, вся женская половина расстроилась. Ходили слухи, что он не выдержал повышенного женского внимания, по другой версии он соблазнил дочку декана, за что его и выперли.

Кто-то из девочек раздобыл его адрес. Ирен украла бумажку с адресом у одногруппницы и после занятий направилась в Порте де Клиши. Она хотела попросить его о частных уроках.

Ирен поднялась на четвёртый этаж и замерла перед дверью. Дыхание сбивалось, так быстро она бежала. Стоя перед его дверью с трясущимися коленями, она впервые готова была пойти против правил. Ирен занесла руку и робко постучала.

– Ирен? Что ты здесь делаешь?

Взъерошенный, без рубашки и он помнит её имя, от нахлынувших эмоций девушка едва не лишилась чувств. Он отступил назад и позволил ей войти в квартиру.

– Тебе нехорошо? Ты бледная, – он обеспокоенно склонил голову на бок, убирая с её с лица прядь волос.

– Я… Мне… – Ирен чувствовала, как вспотели ладони и стало труднее проталкивать воздух в лёгкие.

– Пойдём, налью тебе воды, – Дегьер приобнял Ирен за плечи и повёл в комнату. Она окинула взглядом студию и присела на высокий табурет. Он поставил перед ней стакан воды. Она достала из сумочки пузырёк, высыпала две таблетки, закинула их в рот и жадными глотками запила водой.

– Спасибо, – зажмурившись сказала она, чувствуя, как волна панической атаки откатывает назад.

– Что это?

– Антидепрессанты.

– Знаешь, я не признаю наркотики в любом проявлении.

– Это медицинский препарат. У меня рецепт есть. Показать?

– Я верю. Зачем ты их принимаешь?

– Без них меня мучают кошмары. А ещё панические атаки. Мой психотерапевт говорит – детская травма. Но я не помню.

– Я даже обезболивающие не принимаю. У меня аллергия на некоторые компоненты, вплоть до анафилактического шока. Может кофе?

– С удовольствием.

– Только у меня нет сахара.

– На него тоже аллергия?

– Нет. Просто люблю без него. Так чем обязан?

– Нам сказали вы больше не будете вести у нас занятия. Как насчёт частных уроков? – Ирен смущенно опустила голову.

– У вас прекрасный штат преподавателей. Месье Камбер более опытный педагог и может дать куда больше. Я должен готовится к выставке. Это мой первый опыт, и я должен заявить о себе. У меня совсем нет времени на учебный процесс.

– Вы не понимаете… Мой отец ждёт от меня великих результатов, а я… ненавижу всё это. Только из-за вас я посещала эту дебильную школу! Мне стало казаться, что я полюбила живопись.

Ирен почувствовала, что плачет. Нижняя губа дрожала, по щекам текли слёзы.

Дегьер прижал Ирен к себе и погладил по голове. Женские слёзы на него давно не действовали. Девушки часто манипулировали так, но здесь было что-то другое.

Она наконец успокоилась и ушла в ванну, чтобы умыться. Ирен было стыдно. Теперь он точно не захочет иметь с ней дело. Она вернулась в комнату и взяла свою сумку.

– Я пойду, извините за беспокойство.

– Завтра в три. И учти, поблажек не будет.

Ирен радостно закивала и пустилась вниз по лестнице. Она выскочила на улицу. Подняв голову, она увидела на балконе Дегьера. Он помахал ей. Дурацкая улыбка расползлась по лицу. Ещё никогда Ирен не чувствовала себя такой счастливой.

***

«Проснись, Ирен!» – требовательный голос заставил вздрогнуть и распахнуть глаза. Она поняла, что задремала. Девушка поворочалась в кресле, разминая затёкшие мышцы. Дрова в камине прогорели и превратились в красные вспыхивающие угли. Опять кошмар. На мгновенье она почувствовала себя той маленькой, испуганной девочкой, которая прячется под кроватью. "Пошла вон, мелкая дрянь!" – пронеслось в голове.

Скрипнувшие наверху половицы, вернули в реальность. Со стороны лестницы послышался шум шагов. Кружка выпала из рук, жидкость растеклась по полу, коричневые капли впитались в светлую ткань брюк. Девушка вскочила с места и рванула в прихожую. Сердце долбило по ребрам, подгоняемое выброшенным в кровь адреналином. Сдернув куртку с вешалки, Ирен выбежала на крыльцо. Одеваясь на ходу, она едва не скатилась с обледеневших ступеней. Мороз впился в голые икры и забрался под одежду. Колючий воздух защипал в ноздрях. Она принялась сгребать с машины снег, и руки свело судорогой. Спрятав кисти в рукава, она продолжила расчищать автомобиль. Откопав переднюю дверцу, она прижалась к ней спиной и подула на покрасневшие пальцы. Взгляд упал на дверной проем. Клубы теплого пара вырывались из открытой двери, уплотняясь и формируясь в высокий мужской силуэт. Ирен вскрикнула, но из горла вырвался лишь хрип. Сизый туман плавно потёк по ступеням и заскользил к машине. Ирен отчаянно дернула ручку, та поддалась не с первого раза. В последний момент девушке удалось запрыгнуть в салон. Ударная волна с хрустом врезалась в лобовое стекло. Оно моментально покрылось толстой коркой льда. Мерзлые пальцы с трудом попали ключом в замок зажигания. Дворники заскребли по стеклам, пытаясь справиться с наледью. Мотор закряхтел и заработал. «Ирен», – раздалось за спиной.

Ирен распахнула глаза и посмотрела на стоящего рядом отца.

– Аннет сказала, что ты здесь.

Он нахмурился и прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Ни один из них не торопился начинать разговор. Наконец, Ирен достала из сумочки письмо и протянула отцу.

– Это тебе.

Он ухватил его пальцами, и те предательски дрогнули. При одном взгляде на знакомый почерк он изменился в лице. Опустился в кресло и принялся читать.

– Она ведь моя мать? Так? А отец?

Он поднял напряжённый взгляд и посмотрел на Ирен. Не один раз он прокручивал в голове этот разговор, а теперь не мог подобрать слова. Он откашлялся, пытаясь протолкнуть вязкий ком застрявший в горле.

– Элин была моей сестрой, – осторожно начал Клод. – Проблемы появились после твоего рождения. Начались неконтролируемые истерики, панические атаки. Поначалу это списывали на постродовую депрессию, но позже состояние ухудшилось и переросло в настоящую паранойю. Я хотел устроить её в клинику, но муж привёз сюда. Надеялся, она вспомнит о лучших временах и всё станет, как прежде. Нам не известно, что здесь произошло. И уже никогда не станет. Мы с Аннет хотели оградить тебя от всего этого.

Ирен развернулась и вышла. Он хотел последовать за ней, но словно прирос к месту. На кухне послышался шум воды. Когда Ирен вернулась в гостиную, глаза блестели, с раскрасневшегося лица стекала вода.

– Ты в порядке? – выдавил он.

Она открыла рот и на секунду застыла. Ирен втянула воздух и замотала головой.

– Нет. Я не в порядке, папа. Или мне теперь называть тебя Клод?

Он опёрся на подлокотники, тяжело поднялся, подошёл к дочери и обнял. Ирен обхватила руками широкую спину, уткнулась в плечо и зарыдала.

***

Поняв, что Дегьер не дышит, Ирен аккуратно уложила его голову на пол, вскочила и побежала за телефоном. Она задела тумбу и опрокинула стоящую на ней чашку чая. Ирен метнула взгляд на открытую полку кухни и увидела баночку сахарозаменителя. Паника незримой хваткой сдавило горло. Слёзы брызнули из глаз солёными реками. Она вызвала скорую, понимая, что уже поздно.

Она вернулась в ванну и легла рядом с телом Дегьера, положив голову на его холодную грудь. Это она виновата. Тогда она не думала, что Дегьер их возьмёт. Он ведь всегда пил без сахара. Она знала, что у него аллергия на препараты. Знала, что его расстраивает её зависимость. И до ужаса боялась, что передумает на ней женится, когда поймёт, что Ирен не смогла справится со своей зависимостью. Она пересыпала свои таблетки в банку с сахарозаменителем и спрятала на кухонной полке. Она хотела, как лучше, а получилось… Как получилось.

Эпилог.

Два месяца спустя.

Клод вышел из машины и посмотрел на серое здание клиники, выглядывающее из-за забора. Он вспомнил, как восемнадцать лет назад ему позвонили из полиции и сообщили о трагедии. Когда они с женой приехали в социально реабилитационный центр и увидели Ирен, сердце сжалась. Она напоминала маленького затравленного зверька. Девочка сидела на стуле сгорбившись и спрятав лицо в широкий ворот длинной ночной сорочки. Руки были сжаты в кулачки, на костяшках пальцев темнели следы от зубов. Клод застыл в дверях не в силах двинуться с места. Аннет подошла к ней и присела на корточки.

– Ирен, детка. Посмотри на меня.

Ирен вжала плечи и сильнее потянула за ворот рубашки, желая укрыться с головой.

– Милая, это же я, – ласкова позвала Аннет.

Ирен опустила рубашку до переносицы, посмотрела распухшими, заплаканными глазами и опасливо протянула к ней руки. Аннет прижала её к себе и поднялась на ноги.

– Ну, вот. Сейчас поедем домой…

Своих детей Клод и Аннет не имели, и от этого было ещё сложнее. У Ирен не получалось наладить контакт со сверстниками. Её пришлось забрать из детского сада, потому что она забивалась в угол и молчала, сунув в рот кулак и покусывая пальцы. А ещё бессонные ночи, сопровождающиеся кошмарами и бесконечные визиты к психотерапевту…

Клод тряхнул головой, провёл ладонью по лицу и посмотрел в окошко. Ирен вышла за ворота, помахала рукой и устремилась к нему. Она нырнула в салон и приветливо улыбнулась.

– Готова ехать домой?

– Отвези меня в де Берси.

Клод нахмурил брови, но ничего не сказал. Он завёл машину и поехал в сторону двенадцатого округа. Они всю дорогу молчали, ни один из них не знал, как начать разговор. Добравшись до места, Клод остановил автомобиль возле ворот кладбища.

– Я подожду здесь.

– Езжай домой, не волнуйся. Я знаю, как вызвать такси.

Клод сомневался, стоит ли оставлять дочь одну. Он ещё раз взглянул на Ирен. Как же сильно она изменилась, будто резко выросла, не спросив на то разрешение. Он осознал, что пора отпустить её. Он не может вечно её опекать и не сможет защитить от всех напастей в этом мире. Он дожидался, когда Ирен выйдет из машины и зайдёт на территорию кладбища. Пару минут помедлив Клод завёл мотор и поехал домой.

***

Ирен шагала по аллее мимо серых надгробий и мраморных памятников, сжимая в руках два картонных стаканчика. Стук каблуков отражался от щербатой брусчатки и эхом разносился по кладбищу. Она свернула на заснеженную тропинку и остановилась у каменной плиты. Аккуратно поставив на неё стаканчики с кофе, Ирен достала из кармана пузырёк и высыпала всё содержимое на ладонь. Размахнувшись, она запустила пустую банку в ближайший сугроб. Девушка запрокинула голову и посмотрела на чистое, словно покрытое голубой глазурью небо. Губы тронула лёгкая улыбка.

– Прости меня, Дегьер, – прошептала она.

Ирен услышала карканье и устремила взгляд к источнику звука. Чёрная птица сидела на ветке, склонив голову на бок. Девушка подняла свободную руку и перебором пальцев в воздухе изобразила жест прощания. Посмотрела на горсть таблеток, глубоко вдохнула и выбросила кисть вперёд. Белые драже разлетелись в стороны и утонули в снегу. Она взяла свой кофе и легонько стукнула о второй стакан. Сделав небольшой глоток, девушка взглянула на ворона. Тот захлопал крыльями и взмыл вверх.

Примечания

1

Блюдо французской кухни из белой фасоли с мясом и зеленью, готовящееся в специальном горшочке.

(обратно)

2

Национальная высшая школа изящных искусств в Париже

(обратно)

3

Французский десерт напоминает большой кекс в форме кольца, пропитанный сиропом. Корж могут также покрывать джемом, пропитывать вином или ромом, украшать глазурью и начинять фруктами, а также использовать другие вариации в приготовлении. @ Источник https://frenchparis.ru/desert/

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4.

Эпилог.

*** Примечания ***