Реджина. Том 1. Шагнуть к прошлому [Таисия Васнецова] (fb2) читать онлайн

Реджина. Том 1. Шагнуть к прошлому

Мне посчастливилось пройти отбор в своей Сарвийской Академии в одиночной магической борьбе свет на свет. Ну, как посчастливилось? Это был результат долгой и упорной работы. И вот я здесь, на арене огромного амфитеатра с необъятным количеством зрителей. Их крики не доносились до моих ушей, точно так же, как и до ушей моей соперницы, темноволосой Тьяны из Академии Тьмы и Света на севере. Кажется, она приехала из Нерванской Академии.

Тьяна была четверокурсницей и уже второй год выступала на Играх, но уступать ей я была не намерена. Искры сыпались от наших сталкивающихся заклинаний, щиты выгибались, но держали удар. Азарт боя уводил всё дальше, заклинания становились всё сложнее. Девушка наконец поняла, что я сильный соперник. В самом начале улыбалась она довольно пренебрежительно.

Голубой искрящийся магией света шар полетел в мою сторону. Я перекатилась, чтобы уйти от удара. Соперница уже била не так метко, как в начале боя, а заклинание было чуть сложнее обычного светобола. Она явно устала. Не скажу, что я была полна сил, но точно не промахнусь.

Между пальцев скопилась сила, мгновенно формируясь в заклинание. Я подскочила и кинула им в девушку, тут же припадая к земле всем телом, чтобы дать её заклинанию пролететь мимо. А в следующее мгновение мир взорвался рёвом толпы. Тьяна упала, сметённая моими кольцами Света, и щит, куполом накрывавший арену, исчез, а я довольно улыбнулась, поднимаясь. Да, победа!

— Реджина Тиас дисквалифицирована за нарушение правил Межакадемических Игр. Тьяна Мендис признана победителем боя, — раздался магически усиленный голос судьи.

Я потерянно оглядывалась, пытаясь понять, что произошло. Почему всё случилось именно так? На арену выбежали целители, чтобы помочь девушке подняться и оказать первую помощь. Вслед за ними вышел мой преподаватель по боевой магии, поджимая губы и зло хмуря брови, но я точно знала, что предметом его недовольства была не я. Он ничего не говорил, просто молча увёл меня прочь. Но прежде я заметила довольную улыбку Тьяны Мендис на бледном лице и прочитала по её губам:

— Неудачница.

Я плелась по светлым тихим коридорам Ирийской Академии Тьмы и Света, крепко держа в руке сумку с вещами и внимательно осматривая светло-бежевые коридоры с попадающимися то тут, то там декоративными элементами. Пока шли занятия, мне стоило поторопиться и в полной тишине заселиться в свою новую комнату, но я медлила, потому что постоянно отвлекалась на окружающую обстановку.

А посмотреть было на что! Ирийская Академия Тьмы и Света вошла в историю как первая академия Империи Грезерд. Она была основательна и монументальна, то здесь, то там попадались фрески, мозаики, под потолком пристроились декоративные карнизы с лепниной. Светлые стены, цветные потолки с различными узорами и инкрустациями и молочно-бежевый мраморный пол наводили меня на мысль, что я попала в сказочный древний дворец.

А ведь ещё утром я даже не подозревала, что хотя бы раз смогу увидеть самую древнюю Академию Тьмы и Света, и самую престижную в Грезерде и странах континента Мирн.

В первый же день учёбы после зимних каникул меня вызвали к ректору, выдернув с первой пары. Я вышла из аудитории под обеспокоенные взгляды одногруппников. У всех были ещё свежи в памяти воспоминания о скандале на Межакадемических Играх со мной в главной роли. Я подозревала, что этот вызов к ректору Фарису как-то связан с инцидентом, но и предположить не могла, чем для меня обернётся предстоящая беседа.

Я подошла к заветной двери и потянула её за ручку на себя. Массивное дерево тяжело поддалось, но приоткрытая щель оказалась достаточно широкой, чтобы я смогла в неё проскользнуть. Темноволосая аккуратная леди Вирадис, секретарь ректора и маг-поисковик по профессии, ободряюще мне улыбнулась и указала рукой на дверь непосредственно в кабинет лорда Фариса.

Стучалась я с некоторым опасением, с ещё большей опаской я заходила внутрь, когда прозвучало приглашение войти. Но ничего страшного в кабинете не оказалось, он был всё таким же просторным и уютным, с большим массивным столом ректора и книжным стеллажом во всю стену за его спиной.

Беспокойство нашло новой волной, когда я увидела на втором стуле перед столом ректора красивую русоволосую женщину неопределённого возраста в брючном костюме цвета молодой листвы. Она сидела на неудобном стуле словно королева на троне, закинув ногу на ногу, и всем своим видом излучала уверенность и силу.

Я уже видела её раньше, на фотокарточках в газетах. Ректор Ирийской Академии Тьмы и Света, Изабель Изарис собственной персоной, известный на всю империю маг-порталист. Я неуверенно помялась на пороге, размышляя, чем мне грозит её визит. А я была точно уверена, что это было связано со случившимся на Играх.

Женщина посмотрела на меня и доброжелательно улыбнулась. Ректор Фарис предложил мне присесть на свободный стул. Отказывать ему в этой просьбе я не стала и умостилась на самый краешек, чувствуя себя не очень комфортно под взглядами глав двух академий. Душу снедали предчувствия чего-то масштабного, что повернёт мою жизнь совсем в другом направлении.

Будто издеваясь надо мной, оба ректора продолжали хранить молчание, пристально меня разглядывая. Вот теперь я узнала, как чувствуют себя букашки под лупой. Не самое приятное чувство. Пауза слишком затянулась, что начало меня раздражать, я поёрзала на стуле и сплела пальцы в замок. Неловко кашлянула и решила первой начать диалог.

— Ректор Фарис, по какому поводу вы меня вызвали с очень интересного занятия? — очень вежливо высказала претензию темноволосому мужчине слегка за сорок на вид. Он усмехнулся и перевёл серый лукавый взгляд на второго ректора в этом кабинете, явно предлагая отвечать своей коллеге. Леди Изарис с улыбкой покачала мыском туфли и посмотрела мне прямо в глаза. Ощущение было, будто заглядывают в душу.

— А вы с характером, тель Тиас, мне нравится, — она прищурила свои прозрачно-зеленые глаза, — и то, как вы вели себя на Играх. Поэтому я лично обратилась к моему дорогому другу, лорду Фарису, с просьбой отдать вас мне.

Я приоткрыла рот и неприлично прямо уставилась на ректора другой академии, искренне считая, что она так пошутила. Но нет, она говорила серьезно, со знанием дела. Я перевела беспомощный взгляд на «моего» ректора, желая услышать от него что-то вроде «Это шутка, Тиас, расслабьтесь». Однако он только кивнул.

— И я не вижу причин отказывать леди Изарис, — он поставил локти на край своего стола и переплёл пальцы, — только если вы не будете против, студентка Тиас, перейти из Сарвийской Академии в Ирийскую. Насильно вас никто переводить не будет.

— Вы серьезно? — я не удержалась, и произнесла это вслух.

Не верилось, что всё сказанное — правда. Ну в самом деле, кому нужна проблемная студентка с подмоченной репутацией? Но оба ректора настроены на шутки не были, оставаясь абсолютно серьёзными. Мне очень захотелось покрутить пальцем у виска, но я сдержалась.

— Ну же, тель Тиас, решайтесь. Я хочу услышать ваш ответ прямо сейчас. И забрать вас в свою академию хочу сегодня же, — поторопила меня к принятию решения леди Изарис, но видя моё слегка неадекватное состояние, принялась перечислять плюсы, — в академиях программа обучения примерно схожая, так что вы не будете отставать, в Ирийской Академии учатся лучшие из лучших, не в обиду САТС будет сказано, лорд Фарис, — «мой» ректор только отмахнулся, ведь она была права, ИАТС по праву зовётся первой среди академий, — трудоустройство после ИАТС стопроцентное, на хороших местах и должностях, у вас будет возможность завести много новых и очень полезных в будущем знакомств.

Мне не отказали в такой мелочи, и я сбежала в приемную, к леди Вирадис. С ней было не так нервно, как с двумя ректорами, требующими здесь и сейчас решить, хочу ли я разительно изменить свою спокойную и размеренную жизнь. Добродушная секретарша налила мне чаю и оставила думать на мягком диванчике.

Что же делать? Соглашаться? Ведь это такие перспективы, дорога к светлому будущему. Но с другой стороны, к Сарвийской Академии за два с половиной года я уже привыкла, у меня здесь друзья, всё знакомое, есть несколько потайных мест. А там? А там все чужое, непонятное, ещё неизвестно, как меня там примут. К тому же, сейчас середина февраля, половина учебного года уже прошла.

Это были разумные доводы для того, чтобы отказаться. Я глубоко вдохнула и решила отказаться от такого щедрого предложения. Пусть я окончу САТС и устроюсь куда-нибудь в городской патруль или подамся в поля, но зато я буду в комфорте, пойду по уже протоптанной дороге, следуя наказу мамы и живя обычной жизнью. А перспективы и знакомства — жизнь у магов длинная, понадобится — заведу.

Именно с такими мыслями я отставила пустую чашку, даже не заметив, как выпила весь чай, и пошла в кабинет. Меня там уже ждали, встретив ожидающими взглядами и оборвав тихий разговор. Я прошла на своё прежнее место и присела, намеренно растягивая время. Набрав в грудь побольше воздуха, выпалила свой ответ на вопрос, читавшийся в серых и прозрачно-зелёных глазах:

— Я согласна, — и не успела я понять, что сказала, как ректор Изарис поднялась со своего места и пожала мне руку.

— Правильный выбор, тель Тиас, я знала, что в вас не разочаруюсь, — женщина повернулась к моему, видимо, уже бывшему ректору, — все документы на перевод уже готовы, тебе их пришлют магпочтой в течение для.

— Эх, Тиас, а я надеялся, — хмыкнул лорд Фарис, хотя было видно, что он шутит. Не наделся. Он с самого начала знал, что я соглашусь. Похоже, все знали, кроме меня.

Я не могла понять, почему за долю секунды изменила своё мнение. Наверно, потому, что в голове всплыла чья-то фраза, сказанная мне будто в прошлой жизни: «Разве, это плохо, что твоя жизнь изменится? Любое изменение к лучшему. Это значит, что ты не стоишь на месте, Рей». И я поняла, что вот он, мой шанс. Просто почувствовала, что если скажу «нет», то завязну на одной точке, не смогу двинуться дальше. Монотонная обыденная жизнь. Нет, я хочу от этой жизни большего. Не зря же Рой, бог Света, дал мне большой магический потенциал. И ему надо найти достойное применение.

Во мне явно взыграло тщеславие, до этого долгие годы дремавшее где-то в глубине души. Именно эта мысль крутилась в моей голове сейчас, пока я шла в сторону общежития ИАТС, эта же мысль не оставляла меня, пока я заселялась в свою новую комнату. Она же терзала меня всю последующую неделю, наполненную жалкими попытками влиться в новую действительность. Вот тебе новый виток в жизни, Рей, улыбайся и радуйся. Не получается? Сама виновата.

Я преувеличивала, говоря о своих страданиях. Сначала было непросто, потому что меня сторонились и игнорировали, обсуждая за спиной. Единственным человеком, который помог мне устроиться и показал академию, была моя соседка, Лилит Сэлев, тоже светлая, на год меня младше и с факультета артефакторики.

Первую пару дней на меня все пялились, перешёптываясь за спиной, один раз ребята с четвёртого курса факультета защиты отловили меня в коридоре во время перерыва между парами, чтобы демонстративно показать, где место таких как я. До рукоприкладства, к счастью, не дошло. Потому что эти напыщенные аристократы предпочитали бить словами и не пачкать руки.

Но я молчать не стала, потому что я — не жертва. Кажется, парни слегка опешили от того, что я посмела им ответить. Среди остальных студентов в крыле факультета защитников свидетелями этой сцены стали и мои одногруппники. Один парень, рыжеволосый и жилистый Лис, предложил надменным аристократишкам не лезть не в своё дело.

Как было понятно по его фамилии — он был из простых, как и я. Но много позже я узнала, что Дейн Лис — аристократ, но его отец был из семьи простых людей, но родился одарённым с большим магическим потенциалом. После его заступничества группа разделилась — большая её часть продолжала делать вид, будто меня нет, но остальные, менее спесивые и более приятные ребята начали со мной общаться.

После нескольких дней на новом месте учёбы меня вызвала к себе ректор Изарис, желая узнать, как происходит моя ассимиляция. Я натянуто улыбнулась и убедительно соврала, что всё хорошо, и я всем довольна. Привычки жаловаться на свои проблемы у меня никогда не было. Сама ввязалась в эту авантюру, сама справлюсь, тем более, медленно, но верно, отношения с одногруппниками начинают налаживаться.

Дела пошли на лад после первого моего занятия по боевой магии в новой академии, когда профессор Эйкен поставил меня в пару с местной знаменитостью, который в столовой всегда сидел за одним из центральных столиков, где обычно всегда сидели местные знаменитости, в компании друзей и девушек, что интересно, каждый раз разных. Только одна представительница прекрасного пола за тем столом была на равных с парнями, огненноволосая Нен.

Йенир Шервис, как звали этого русоволосого весёлого парня с безразличными морозно-голубыми глазами, вышел на импровизированную арену и скучающе встал напротив меня, предложив нападать первой. А я, уже порядком уставшая от высокомерия и пренебрежения этих аристократишек, с ходу запустила в него довольно мощным заклинанием. Не ожидавший такого хода мажор не успел выставить достаточно крепкий щит, но собственная реакция позволила парню отпрыгнуть в сторону.

— Тиас, хороший ход, — раздался сбоку голос преподавателя, группа столпилась возле него, переговариваясь, но профессор Эйкен прервал разговоры, — Шервис, а вы не будьте столь неосмотрительны. Продолжайте бой.

Шервис занял прежнюю позицию и сверкнул голубыми глазами, азартно улыбнувшись. Я едва заметно приподняла брови, выражая своё удивление. Что я увидела в его взгляде? Неужели это интерес? А где же скука, пренебрежение? Неужели я всё разом выбила? Какой хороший, однако, способ. Надо будет запомнить.

В меня полетели светящиеся иглы, мой щит был уже наготове. Я только придала ему выгнутую форму и вязкую составляющую. Иглы вошли в щит и завязли. А я тем временем решила угостить одногруппника кляксой. Это довольно безвредное заклинание, состоящее из вязкой субстанции, которая не причиняет боль, но если попадет в живое существо, то мешает нормально двигаться. Да, что-то потянуло меня на всё вязкое.

Моя клякса врезалась в полностью прямой щит противника, расползаясь по поверхности и стекая вниз липкими ручейками, а я с двух рук запустила световые бумеранги, доставшие Шервиса сзади. Я воспринимала этот бой серьёзно, стремясь показать всем присутствующим, что я на многое способна, а случай на Играх — неудачное стечение обстоятельств. Поэтому действовала я изощренно, беря не силой, а хитростью. Мама всегда учила — используй силу с умом, порой тонкая иголка может оказаться эффективнее меча.

— Два-ноль в пользу Тиас, — снова раздался голос профессора, — Шервис, я в вас жестоко разочаровался и не вижу смысла в продолжении спарринга, еще один бой вас только сильнее опустит в моих глазах, — преподаватель хлопнул в ладоши, снимая купол с арены, — Менрис и Говер, ваша очередь.

Сходила я с арены с лёгким опасением, что теперь-то мне житья от особо принципиальных аристократов не будет. Как же, любимчика толпы побила перед всеми. А он, со своими дружками и связями, и вовсе со свету сживёт. Но я не жалела, что вспылила и продемонстрировала на нём свои способности. С другой стороны, дотянуть до конца года и снова перевестись в родную академию мне никто не помешает, если здесь совсем невыносимо будет.

Я поймала злой взгляд одной из девиц, которая постоянно строила из себя местную королеву. Не желая видеть такие же злые эмоции в глазах остальных, я опустила глаза в пол и быстро пошла к стене, пропуская мимо ушей всё, что они мне говорили. А они что-то говорили, и очень эмоционально. Эту маленькую слабость я решила себе позволить.

— Эй, ты чего такая понурая, ты же выиграла, — меня обняли за шею и притянули к себе, от неожиданности я вцепилась в руку говорившего, — смотри, как резко взлетел вверх твой авторитет в нашей группе.

Повернув голову, я очень удивилась, слегка приоткрыв рот. Удивилась даже больше, чем тогда, когда ректор ИАТС лично приехала забрать меня из моей бывшей академии. Одногруппники по большей части не злились, они, наоборот, одобрительно присвистывали и уважительно кивали. Одна девушка просто молча и очень выразительно показала большой палец.

— Эй, Тиас, я знал, что ты нормальная, а не отмороженная курица, какой показалась на Играх. Извини, был не прав, — меня хлопнул по плечу Дейн Лис. Мне хотелось с нотками сарказма уточнить, мол, зачем же ты тогда меня фактически спас от нападок четверокурсников. Но я была слишком удивлена, видя, как группа, кажется, начинает принимать меня.

Это был Йенир Шервис, он широко улыбался, и ни капельки не злился. Что происходит? Мой шаблон начинает рваться на части. Я не нашла ничего лучше, кроме как молча кивнуть. На душе стало легче, будто испарился невидимый груз. Кажется, тот бой теперь не будет влиять на мои отношения с одногруппниками.

— Замолчали все, потом будете выражать своё восхищение Тиас, — прикрикнул на нас профессор. Я почувствовала, как щекам стало тепло. А ведь приятно же.

После этого занятия я постепенно начала становиться частью нашей группы, а потом и академии. Некоторые снобы задирали носы и фырчали, но большая часть ребят стала относиться нормально, наконец свыкнувшись с моим присутствием в их альма-матер. Но меня интересовал один вопрос, и я не постеснялась его задать.

И получила ответ — я выглядела высокомерной выскочкой, прославившейся инцидентом на Межакадемических Играх. И, как известно, людей с подпорченной репутацией воспринимают предвзято. А сейчас я доказала, что достойный противник и не лишённый благородства человек, раз сначала дала Шервису подняться и только потом атаковала. Я очень удивилась и не стала ничего говорить. Как бы мне хотелось забыть тот бой, кто бы знал.

Дни летели, теперь мне стало намного проще, потому что я была не одна. Теперь у меня была не только Лилит, но и группа, в том числе и Йен, как попросил называть его Шервис. Он оказался неожиданно приятным и очень обаятельным парнем. Несколько раз он звал меня за свой столик, но я отказалась, предпочитая сидеть у стенки вместе с Лили и её подругой Ритой.

Через неделю безуспешных зазываний, Йен всё чаще стал садиться за наш столик, смущая куколку Лилит и веселя меня и Риту своими шуточками. Он стал бросать странные взгляды на мою соседку, а та продолжала смущенно улыбаться и отводить взгляд серо-зелёных глаз, пряча покрасневшие щёки за бронзового цвета прядями.

Одним тёмным вечером, когда мы сидели в своей комнате и делали домашние задания, я решила с ней поговорить. Всё же, каким бы хорошим ни оказался Йенир, я постоянно видела его с разными девушками, и порою это было вовсе не невинное общение, а обжимания и поцелуи едва ли не на глазах у всей академии. А моя соседка была очень нежным и трепетным созданием. Я бы не хотела, чтобы она себе что-то напридумывала, а потом плакала.

— Реджина, между нами ничего нет, мы просто общаемся, когда встречаемся за одним столом. При тебе, между прочим, — выдавила соседка и уткнулась в учебник, резко отыскав что-то интересное в начертательной магометрии.

— Я просто не хочу, чтобы тебе потом было плохо, ты же сама видишь, что Йен, — тут я замялась, подбирая подходящее слово, — немного ветреный.

— Ты всё себе придумала, — отбрила Лилит, погружаясь в учебник ещё глубже. Хотя куда уж глубже. Я только покачала головой. Ладно, не буду лезть в чужую личную жизнь. Её жизнь — её грабли.

Вместо сидения в комнате я решила погулять по академии. Ещё не слишком поздно, чтобы пошастать по коридорам, посмотреть на фрески и мозаики. Лилит говорила, что где-то здесь находится портрет Императрицы Ноэлия, построившей первую академию.

Пока коридоры академии были мне не очень хорошо знакомы, и мне хотелось это исправить. Вот в Сарвийской Академии я даже в темноте могла найти нужное мне место. Хотя, лучше не знать, что я делала в тёмных коридорах родной академии. Если кто проведает, моя репутация в этой академии снова потерпит крах.

Только ректор Фарис, моя подруга Аша и пара-тройка сообщников знали, что многие академические шалости устраивала я. Для шалостей в Ирийской Академии я пока морально была не готова, да и поводов пока нет, но чувствую, что скоро меня потянет на приключения.

Я спешно накинула лёгкую курточку чёрного цвета с эмблемой Ирийской Академии на левой груди, выполненной жёлтыми нитками, непригодную для первого месяца весны за окном, а вот для ношения внутри академии, как элемента формы, — очень даже. Короткая перебежка к основному корпусу, и вот я, гордая своей выходкой, кралась по полутёмному коридору, едва освещённому настенными светильниками. Кажется, мама говорила, как такие называются. Вроде, бра.

Я самой себе не могла объяснить, почему сорвалась на эту вылазку, вместо того, чтобы сидеть в комнате и с умным видом читать теорию боевых щитов. А ведь завтра преподаватель будет спрашивать. Нужно будет перед парой полистать, а на самой лекции помолиться Рою, чтобы отвёл от своей авантюрной светлой дщери беду. Резким движением отбросив за спину длинную медово-русую косу, мою гордость, я неосторожно завернула в какой-то узкий коридорчик. И тут же вернулась за угол, слегка выглянув.

В тупичке, заканчивающемся большим окном, были двое, парень и девушка. Их освещал только свет луны из окна, так как тут бра не было. Но мне удалось разглядеть цвет волос. Парень с очень светлыми длинными волосами, забранными в тугую косу чуть ниже лопаток, и темноволосая девушка. Губы непроизвольно приняли форму буквы «о» от увиденного.

Так вот, к нашим баранам. То есть влюблённым. Увидев сие непотребство, я не сразу поняла, что надо делать, так неожиданно для меня оказалось это зрелище. Тактическое отступление почти удалось, я отошла от рокового поворота на несколько шагов и натолкнулась на постамент с вазой. Черт бы побрал эти декоративные элементы в коридорах Ирийской Академии! Вот у нас, в Сарвийской, таких излишеств нет, и слава богам.

И вот, этот предательский элемент декора слегка пошатнулся, смачно скрипнув по мраморному полу. Всё, пора бежать. Не хочу быть застуканной за подглядыванием! Это же такой стыд. Я вообще случайно тут оказалась. Эти мысли подстегнули меня. От легкой паники я даже не сразу сообразила, что надо было просто подлететь и ускоренно отлевитировать своё тело за угол. Надеюсь, никто из них не успел меня увидеть.

Я горной ланью неслась по тёмным коридорам, чисто интуитивно выбирая дорогу. Облегчённо вздохнула я только тогда, когда пролетела мимо поста комендантши и оказалась в собственной комнаты, прислонившись к двери с внутренней стороны. Грудь ходила ходуном, волосы немного встрепались, щеки горели алым цветом. Лили даже забеспокоилась, но я уверила её, что всё в порядке. Просто пробежку решила устроить, ага. Перед сном, чтоб спалось лучше.

И как назло, я долго не могла уснуть, в голове мелькали картинки увиденного, в одной из них больное воображение нарисовало меня в объятиях того блондина. Но трезвый рассудок окрестил меня извращенкой и посоветовал почитать теорию боевых щитов, полезнее будет. Тем более завтра будут спрашивать. Причин идти против доводов собственного разума не было, поэтому я подвесила маленький светлячок, чтобы не разбудить спящую Лилит, и достала учебник.

А хороший все-таки учебник! Всем советую. Нудный, сухой, не то, что мои любимые брошюрки, как раз то, что надо, когда не можешь заснуть. Уже на второй странице меня начало клонить в сон, а веки с каждой строчкой становились всё тяжелее. В полусонном состоянии я отложила учебник на пол и, погасив светлячок, удобно устроилась в кровати. Сон пришёл мгновенно. Но если бы я знала, что мне опять будет сниться тот неизвестный и я в его объятиях, то точно бы спать не ложилась.

Узнала о личности того незнакомца я совершенно случайно, через пару дней после моей неосторожной вылазки. Кстати, больше вечерний променад по академии я не совершала, а теорию щитов сдала на пять. На том же занятии мы узнали, что через два дня у нас будет совместная практика с третьим курсом некромантов, будем устраивать спарринги защитник-некромант.

Видя моё возбуждение, Лилит поинтересовалась, в чём дело, а когда узнала, лишь хмыкнула. Для неё это ничего не значило, ведь она училась на артефактора, но соседка всё равно с интересом выслушала мою речь о том, что между защитниками и некромантами всегда есть негласное соперничество. Хотя и различия между нами были не особо большие.

И некроманты, и защитники имели способности к боевой магии, только у первых сила шла в уклон на тьму, то есть они работали с неживой материей, а у вторых — уклон в свет, то есть работа с живыми энергетическими нитями. Некроманты звали защитников грубой силой, а защитники некромантов — наглыми манипуляторами.

Занятие боевой магией некромантов и защитников это действительно что-то новое. Обычно что-то подобное проводится курсе на четвертом или пятом, чтобы показать студентам обоих факультетов способности их «коллег». О подобной возможности на третьем курсе я могла только мечтать.

Как я узнала от Йена, когда вышла с той пары по боевым щитам, для Ирийской Академии эта практика была не в новинку, только подобные занятия между некромантами и защитниками обычно устраивались в конце года, почти перед самой сессией. В Сарвийской Академии такой практики не было, по нашей программе мы впервые с некромантами в учебном поединке должны были столкнуться во втором семестре четвёртого курса. То есть, почти через год.

Трель возвестила долгожданный конец пары, и мы с Йеном двинулись на выход. Я высказала сомнения на счёт своих сил, потому что привыкла вести бой с такими же как я, светлыми боевыми магами, заклинания которых были для меня знакомы не только в теории, но и на практике. Хоть бы мне достался какой-нибудь завалящий отстающий некромантик.

Йен только засмеялся и сказал, что всё будет в порядке. Идущая неподалёку троица высокомерных одногруппниц надменно фыркнула и продефилировала вперёд. Одна из них, невысокая Лола, задела меня плечом. Ррр, неприятные личности.

— Не обращай на них внимания, они просто завидуют, — отмахнулся Йенир.

Ну да, хорошо ему отмахиваться, он второй сын графа, владеющего самыми обширными и богатыми землями на севере, аристократ боги знают в каком поколении. Я богу смело заявить, что Йен даже по знатности стоял выше каждой из этих девиц. А я простая девчонка, падчерица чиновника из провинциального городка Ригир на западе империи.

В большом зале для магических поединков, куда нас привели, я ещё не была ни разу. Это был просторный зал с расставленными в шахматном порядке возвышениями-платформами со светлыми стенами и тёмным полом. Окон тут, как и в других подобных залах, не предусматривались. От стен едва заметно исходили эманации поглотителей магии. Всё, чтобы снизить возможные разрушения.

Сквозь мою маску вежливости отчетливо проступило удивление. Племянник императора и сын второго советника. На маркизе Рейвене мой взгляд задержался чуть дольше, чем на темноволосом и темноглазом виконте Кёртисе. Этот платиновый блондин с забранными в тугую косу волосами и надменным взглядом чёрных глаз напомнил мне парня в том тёмном коридоре, поэтому я не рискнула долго разглядывать его точеные черты и быстро отвела взгляд в сторону, чувствуя, как щёки слегка потеплели.

К моему счастью, именно этот момент выбрали преподаватели, чтобы начать занятие. Я облегчённо выдохнула, полностью переключая всё своё внимание на них. От магов-защитников был профессор Виктури Эйкен, куратор нашей группы, а от некромантов — их декан, Мрег Верис. Жуткий мужчина с тяжёлым и колючим взглядом. Он был воплощением мрачности и тьмы, несмотря на то, что был обладателем светло-золотистых коротких волос, и ярких голубых глаз.

Наш профессор Эйкен был словно его полной противоположностью — строгий, но в то же время приятный, он был шатеном с тёплыми шоколадного цвета глазами. Если бы мне пришлось выбирать между этими двумя, я бы выбрала Эйкена, потому что Верис немного пугал своей затаённой агрессией и не скрытой надменностью.

— Студенты, сейчас мы поделим вас по двое и посмотрим на ваши бои. К концу марта будут сформированы спайки защитник-некромант, — усиленным магией голосом вещал третий преподаватель, наш уважаемый физрук Ронг. У меня непроизвольно задёргался глаз.

Наше первое знакомство с профессором Ронгом было не очень приятным, он скептически отнесся к новому довеску к остальной группе и решил проверить на прочность, на потеху остальным. С первого занятия физической культуры в Ирийской Академии я выползла вся в грязи, комьями засыхающей в волосах и на теле, с подпалинами на одежде и синяками с мой кулак, едва дыша.

И единственное, что было в том занятии хорошего, — физрук провожал меня довольным взглядом. Дальше было полегче, потому что я стала заниматься по общей программе со всеми, но профессор Ронг не упускал возможности усложнить мою жизнь. Даже в спаррингах по рукопашному бою и бою на мечах специально ставил с парнями.

— Итак, — вступил Эйкен, — у нас уже есть примерный список.

Он принялся быстро перечислять имена. Первыми назвали фамилии Йена и племянника императора, одногруппник усмехнулся и переглянулся со своим надменным дружком, хлопнув того по плечу. Я облегчённо выдохнула и порадовалась за них и за себя, потому что боялась, что каким-нибудь страшным образом меня поставят с Рейвеном.

На этом моя радость закончилась, потому что одна из троицы тех высокомерных девиц, их главная, Патриция, выступила вперёд, прерывая преподавателя. Я почувствовала приближение большой подставы.

— Профессор Эйкен, мне кажется, что с лучшим некромантом в паре на этом занятии должна быть студентка Тиас, — она кинула на меня злорадный взгляд и продолжила, — в нашей академии она недавно, но перевелась за особые выслуги на Играх. Ребята подтвердят.

Одногруппники нестройно и нехотя согласились, а у меня руки похолодели. Вот же дрянь! Она не могла не слышать мой разговор с Йеном. Я ни разу не сражалась с темным. Она с улыбкой победительницы взирала на меня. Я сразу поняла — хочет перед всеми опозорить. Преподаватели переглянулись между собой. Слово взял Мрег Верис, а профессор Эйкен наградил инициативную студентку тяжелым взглядом. Ну хоть кто-то на моей стороне. Потому что физрук лишь предвкушающе улыбнулся.

— Студентка Тиас, выйти вперед, — я на негнущихся ногах выполнила его приказ.

Куратор некромантов-третьекурсников и по совместительству их декан окинул меня изучающим взглядом. Я смотрела на него, кажется, в его глазах шевельнулось что-то похожее на узнавание, но потом в них отобразилось разочарование, будто он ошибся. Прикрыв на секунду глаза, профессор Верис снова посмотрел на меня холодными голубыми глазами.

— Студентка Тиас, в этот раз будете в паре с моим лучшим учеником, — дал своё высокое разрешение он и отвернулся к своим коллегам, — посмотрим, на что способна студентка из другой академии.

Его фраза была насквозь пропитана сарказмом. Неприятный тип. Виктури хотел что-то возразить, но потом подумал, и дал отмашку вернуться в толпу. Чёрт. Шла к Йену и его друзьям я как на эшафот. Перечисление фамилий продолжилось, но я уже не слушала. Меня захлестнула паника.

Я знала только теорию тёмных заклинаний, а на деле видела только пару раз, когда тайком вместе с Ашей пробиралась на занятия пятикурсников. Я не смогу выиграть, на радость Патриции и её прихлебательниц. Единственное, что мне оставалось — импровизировать и проиграть с достоинством.

Йен встретил меня сочувствующим взглядом, а Кёртис грустным. Он явно был не против моей компании. Мой напарник на это занятие не удостоил меня даже взглядом. Только, когда нам велели разойтись по аренам, соизволил бросить холодное: «Нападай первая, закончим всё по-быстрому». Ах, по-быстрому?! Поглядите, какой самоуверенный тип!

Как мне и велел этот напыщенный аристократ с заоблачной самооценкой, я атаковала первой, как только «судья» дал сигнал. Я решила начать с проверки, разузнать примерную тактику противника. В некроманта полетел рой жалящих шариков, но он ещё на подлёте послал в них такой же темный рой. Наши заклинания смешались, дезактивируя друг друга. На каждое моё действие он принимал заклинание противодействия.

Меня это злило, потому что на его стороне было явное преимущество — он знал, чем можно отвечать. Дальше продолжать нападение я не видела смысла, нужно было поэкономить силы. Резерв у меня, конечно, большой, но не бесконечный, увы.

Я демонстративно опустила руки по швам, показывая, что больше нападать не намерена. Рейвен закатил глаза и без каких-то прелюдий запустил в меня неожиданно мощным тёмным сгустком. Он прямо гудел от влитой в него магии. Мои руки сами принялись выплетать щит, пока глаза в считанные секунды вглядывались в заклинание, стремясь определить, как от него защищаться.

Это и было моей ошибкой. Я не заметила за ним маленького и юркого, которое достигло меня, когда я поймала на свой вогнутый щит тёмный фантом, призванный отвлечь от основной атаки. Ногу прострелило мгновенной болью, и я упала на колени. Боль исчезла так же быстро, как появилась, потому что не была реальной.

«Судья» загудел, признавая победу Рейвена. Аристократ скучающе сложил руки на груди, всем своим видом говоря: «И это убожество перевелось в нашу академию?». Меня прямо зло взяло. Надо быть внимательней. Темные — великолепные иллюзионисты.

Собственно, иллюзионистами могут быть только тёмные. Светлым сей магический дар не доступен. Что ж, тогда я вспомню, что у светлых есть возможность левитировать. Конечно, к левитации имеют способности лишь единицы светлых магов, но мне повезло попасть в их число. Полетаем, дорогой маркиз?

Раздался гудок нового раунда. Его-то я точно должна свести к ничьей. На этот раз некромант решил не играть в псевдоблагородство и ударил первым. Я поставила зеркальный щит, а сама отпрыгнула в другую сторону. Это заклинание было настоящим и отразилось обратно в создателя. А я, как маленькая и мстительная светлая, следом запустила световые лезвия с двух рук. Теодор поставил круговой щит, защищаясь.

В меня полетели «подарочки»-заклинания, но я просто подлетела резко вверх, под самый купол, запустив свой сюрприз. Как только некромант поймал его, разрушая оболочку, внутреннее заклинание веревками обвило Рейвена словно ляльку, повалив на землю. Через пять секунд «судья» объявил победу за мной. Я почти счастливо наблюдала за тем, как блондин встает, зло сверкая на меня своими чёрными глазами. В них я увидела обещание расправы. Ой.

Знатно меня Рейвен погонял! Резерв был ещё на треть полон. Нужно спускаться, потому что я физически устала. Левитация сама по себе много магии не требует, она больше тратит физические силы. Это было сродни бегу. Щепоть магии помогала оторваться от земли и дальше не давала спуститься обратно, все остальные телодвижения были исключительно за счёт физической силы. Именно поэтому маги-левитасы всегда были подтянутыми и с крепкими мышцами. А чтобы переносить кого-то, надо ещё больше сил и магии.

Я пошла на снижение, уже едва не багровея от напряга. Не знаю, в какой момент не выдержала и отправилась вниз в свободном полете. Падать было невысоко, но крайне неприятно. Зажмурившись, я приготовилась почувствовать все прелести падения, но вместо твердого пола арены я упала в чьи-то объятия, сумевшие значительно смягчить моё падение. Правда, и спасатель оказался на полу, но это мелочи.

— Слезай с меня, — совсем не по-аристократически рыкнул поймавший меня Рейвен и грубо столкнул на пол.

Но мне было плевать на его нынешнее поведение. Лучше быть скинутой с чужого тела на пол, чем на этот же пол приземлиться с высоты в три метра.

Он спихнул меня, поднялся, отряхнулся и гордо покинул арену, уже лишившуюся купола. С большим отставанием я последовала за ним, проглотив свои благодарности за спасение от лишних травм. Некоторые пары ещё продолжали свои поединки, некоторые уже толпились возле преподавателей. Йен и Сиан были уже там, мой одногруппник помахал мне, чтобы я пошла к нему. Потирая спинку, я направилась к ребятам, к счастью, мой недавний противник решил выбрать другую компанию.

На меня поглядывали с усмешками и смешинками в глазах окружающие студенты. Ну конечно, мой эпический полёт и не менее грандиозное приземление не могли не повеселить. Радовало только то, что Патриции в этой толпе не было, только Лола, которая без главной заводилы не представляла особой опасности.

— У каждого по одному выигранному бою, последний вничью, — хмыкнул Сиан.

— Я видел только ваш последний раунд. Это было весело, злой как тысяча чертей Тео и летающая под потолком ты. Не думал, что ты левитас. А твой полет вниз прямо огонь был, аплодирую стоя, — заржал как конь Йен, действительно пару раз демонстративно хлопнув ладонями.

Я зарделась, а потом грозно сдвинула светлые брови. Хотелось перевести тему, на меня и так поглядывали некоторые некроманты и одногруппники. Думаю, скоро мой полёт и приземление на лорда Рейвена будут известны всей академии в мельчайших подробностях с мистическими приукрашиваниями.

— Ты видел её, — неожиданно разрезал тишину кабинета голос госпожи Изарис, она не спрашивала, она утверждала, — и ты её узнал, дорогой. Правда, она красавица?

— Изабель, зачем ты привела её в академию? — севший в кресло напротив высокий мужчина был недоволен и не стеснялся этого показывать.

— Ты думаешь, я забрала её под своё крылышко, чтобы разбередить твои раны? — женщина выгнула бровь, — глупый, её потенциал ни капли не уступает силе родителей, возможно, к концу обучения она превзойдет своего отца. Я видела, как она выступала на Играх.

— Ты же знаешь, к чему это может привести! Сейчас совсем не время для этого, — мужчина сжал кулаки, полностью проигнорировав слова ректора об Играх, — это опасно для неё!

— Мальчик мой, разве я не учила тебя, что нет ничего хуже и опаснее бездействия? — госпожа ректор цокнула языком, — и так много времени потрачено впустую. У страха глаза велики. Но! Глаза боятся, руки делают. Я не узнаю тебя, Ку. Ты просто тень самого себя.

— Я боюсь не за себя, Изабель, — тот, кого назвали Ку, устало взъерошил густые волосы, — и я не бездействую, я выжидаю.

— Я знаю, дорогой, но столько времени потрачено впустую, и это причиняет боль. Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что не стоит выжидать до последнего, нужно действовать на опережение. Всё тайное становится явным, и лучше самому скинуть маску и полог тайны, будучи готовым к сражению, чем это сделает кто-то другой. Много лет назад ты сам мне это говорил.

— Тогда я был слишком молод и неосторожен, — горько хмыкнул Ку.

— А мне кажется, что тогда ты был сильнее и смелее.

— Наверное, ты права, Изабель, — мужчина поднялся и пошел к двери.

— Наверное? — ректор тихо рассмеялась ему вслед. Но он ничего не ответил.

Дверь тихо закрылась, снова оставляя Изабель Изарис в тишине.

— Глупый Ку, ты мог все исправить ещё несколько лет назад, не тратя столько времени, — она задумчиво посмотрела в окно, — я постараюсь тебе помочь, мой мальчик.

Дни до распределения некромантов и защитников на пары не шли — летели. Наверно, в этом целиком и полностью виноват Сиан. После нашего знакомства, он всё чаще начал мелькать в поле моего зрения, в столовой присаживался к нам за столик, шутил и делал комплименты. Но предпочтение всегда отдавал мне. В выходной день, в воскресенье, он пригласил меня на прогулку в зимний сад академии.

Мы говорили очень много, я узнала, что Сиан увлекается культурой Виэльи и прекрасно говорит на виэльском. Я не смогла не стребовать с него обещание наедине говорить со мной именно на этом языке. Я хорошо знала виэльский, но возможности с кем-то поговорить на нем у меня почти не было. Мама вообще терпеть не могла всё восточное, даже при простом упоминании этого наполовину островного королевства на востоке в газетах она морщилась и отбрасывала бумагу прочь.

А Кёртис с удовольствием выполнял своё обещание. Столько на восточном языке я ещё ни разу не разговаривала. Сначала было немного сложно с непривычки, а потом мы уже общались так, будто полжизни провели в Виэлье. Сиан рассказал мне несколько легенд и просветил в некоторых культурных тонкостях. Он также поведал, что после академии хочет уехать в Виэлью и жить на каком-нибудь островке.

— Реджина, а ты хотела бы уехать из Грезерда и поселиться в Виэлье? — задал неожиданный вопрос некромант.

— Я никогда об этом не думала, — я задумчиво прищурила глаза, — всегда видела своё будущее в империи.

— Мне кажется, ты бы прекрасно прижилась на островах, — он улыбнулся, — знаешь, есть в твоих чертах что-то восточное.

Я только засмеялась. Что может быть восточного в девушке с русыми волосами и голубыми глазами? Разве что немного вытянутая миндалевидная форма этих глаз. Но кто знает, может в каком-нибудь колене в роду был виэлец. А так, на фоне темноволосых и темноглазых жителей восточных островов я смотрелась бы как белая ворона.

В комнату я вернулась совершенно очарованная своим новым знакомым. Со мной ни разу такого не было, рядом с Сианом возникало странное чувство общности, я не замечала, как летело время. С ним было легко и интересно, с ним было очень приятно общаться. В голову закралась мысль, что он кажется мне слишком хорошим и подходящим парнем, но я быстро её отбросила.

Как бы он мне ни понравился, я предпочитала не терять голову и на всё происходящее смотреть трезво, не придумывая того, чего нет. Потому что смотреть, как рушатся мечты, очень больно. Наученная горьким опытом прошлого, я всегда предпочитала едва заметно дистанцироваться от тех, кто проявлял ко мне неоднозначные романтические намерения.

Но сейчас меня куда больше волновало не моё общение с Сианом, а расползшиеся по академии сплетни, главными героями которых были я и Рейвен. Детки аристократов с особым смаком полоскали моё эпическое приземление, не забывая отдельно проходиться и по моей скромной персоне. Их удивляло, что я была обладательницей такой редкой способности как левитация, но они тут же злорадно добавляли, что левитас из меня никудышный.

Подружка Лилит, Рита, одна из самых заядлых сплетниц академии, с нескрываемым удовольствием пересказывала все досужие слухи за столом. Иногда я слышала такие фантастические детали произошедшего, что не знала, смеяться мне или плакать.Фантазия местных студентов поражала.

Но самой смачной по моему скромному мнению была сплетня о том, что я и есть та тайная возлюбленная Рейвена, о которой шептались пару лет назад. Мол, мы встретились вне стен академии и влюбились, мы встречались тайно на каникулах, и вот, я смогла перевестись в Ирийскую Академию, чтобы быть вместе с любимым.

Кстати, а Лилит и Йенир продолжали переглядываться, думая, что никто этого не видит. Меня немного раздражало то, что Йен будто что-то обещает моей соседке, но вместе с тем во всю флиртовал и уделял внимание поклонницам вокруг себя.

Ещё я переживала за Лилит, потому что не все девицы, вьющиеся вокруг одногруппника, были нормальными. Хотя назвать их нормальными я не могла в принципе. Как надо себя не уважать, чтобы буквально навязывать свое внимание понравившемуся парню, который тобой не особо интересуется, а если интересуется, то ненадолго. Неужели, они верят в сказку о том, что кто-нибудь из них сможет влюбить этого ветреного парня в себя надолго?

Но это было не самым сильным моим переживанием, куда больше меня волновало грядущее распределение. Нигде и никогда я о подобном не слышала. Спросила у ребят, но те тоже только плечами пожимали. И единственный ответ был: «Значит, программу поменяли».

Похоже, здесь такой неожиданный поворот интересовал только меня. Все принимали это как данность. Найти ответ мне не удалось даже у преподавателей. Профессор Эйкен сказал всё то же самое про смену программы и велел не задавать лишних вопросов.

И вот настал тот самый день, когда нам назовут наших напарников и хоть что-то объяснят. Этой пятницы, последней пятницы марта, я ждала с трепетом и нетерпением. Так хотелось, чтобы в пару мне попался кто-то нормальный, например, Сиан, но скептичная и ворчливая часть меня говорила, что я начинаю зацикливаться на этом парне, поэтому будет лучше, если попадётся кто-то другой.

В голове вспыхнули картинки из моего сна, который я увидела после не самой удачной вылазки в коридоры академии. В моём сне главными героями были я и Рейвен. Мне стало невероятно стыдно от того, как я прижималась к нему, с удовольствием подставляя губы для поцелуев, чувствуя, как крепко он прижимает меня к себе за талию, какие горячие у него были ладони. Я тряхнула головой, прогоняя картинки приснившегося.

— Рейвен-Тиас, Менрис-Ренис… — дальше я уже не слушала. Вот уж правильно говорят, что мысли материальны.

Я выцепила взглядом Рейвена и вздрогнула. Это был взгляд, обещающий мне весёлую жизнь в академии, полную приключений и неожиданностей. Но меня это почему-то не испугало. Просто плыть по течению и молча терпеть всё, что сделает Рейвен, я не буду. Я мило улыбнулась, посылая ему убийственный взгляд в ответ, мысленно уговаривая себя больше не вспоминать тот сон. Пусть знает, что я тоже не в восторге.

Наши злобные гляделки прервал голос профессора Ронга, который начал объяснять принцип всего происходящего. Как оказалось, это новый учебный эксперимент по созданию сработанных пар некромант-защитник, вместе способных действовать значительно более эффективно благодаря некоторому различию наших сил. Мы и четвертый курс — первые. Если результаты эксперимента понравятся руководству академии и императору, то в следующем году такой способ обучения боевых магов введут во всех Академиях Тьмы и Света.

Стабильно три раза в неделю мы собирались в большом зале для занятий боевой магией. И стабильно Рейвен гонял меня до состояния нестояния. Но делал это как-то беззлобно, не стремясь навредить мне, скорее показывая разнообразие тёмных заклинаний и как с ними бороться. Методом тыка и усиленного изучения теории я вскоре смогла вполне осознанно защищаться и нападать, не надеясь на авось и собственную ловкость.

Это неожиданно подкупало. Мы почти не разговаривали, но я понимала его без слов и была благодарна за подобную помощь. Я и не думала, что этот холодный и надменный аристократ может быть таким благородным по отношению к явно отстающей обычной девушке с немного подмоченной репутацией.

Прошла первая неделя апреля, в воскресенье я даже отказалась от приглашения Сиана на прогулку по парку. Его компании я предпочла компанию кровати и одеяла с подушкой. Лилит куда-то упорхнула, буквально светясь как светобол, поэтому в комнате я осталась одна. Из приятной неги меня вырвал тихий звук постукивания в окно. Нехотя поднявшись, всем телом чувствуя легкую боль в мышцах, я увидела бумажного журавлика и тут же впустила его внутрь.

Заклинание-печать на нем показало имя отправителя. Мама. У меня волосы на голове зашевелились. Неужели она узнала, что я перевелась в другую академию? А я так хотела оставить это от неё в секрете, хотя бы до летних каникул. Потому что маме очень не нравилось, когда я своими выходками привлекала внимание.

Она и так еле отпустила меня обратно в академию после зимних каникул. Скандал на Играх её напугал и разозлил. Поэтому я с опаской уничтожила печать. Бумажная птичка разложилась в лист бумаги, и я вчиталась в слегка пляшущие ровные неровные буквы с характерными «д» и «е», выделяющимися особой твёрдостью и ровностью.

Сначала мама ругала меня за мою скрытность, в чём была абсолютно права. Я предположила, что в известность о моём переводе её поставил ректор Фарис. Дальше мама писала о том, что вычудил мой младший брат, добавив, что мы одного поля ягодки, чем меня изрядно повеселила, а закончила все одним ёмким предложением, выведенным особо крупно и трижды подчёркнутым: «Не смей приезжать летом».

В глазах померкло, а в следующее мгновение я осознала себя в душе. Я помнила, как подобрала мамино письмо и убрала его в верхний ящик стола, там не было ничего особенного, родительница просто поругала меня за скрытность и рассказала об очередной проказе Мирана. А потом решила принять душ и расслабиться, так как после вчерашней напряжённой тренировки болели мышцы.

Когда я вышла из душа, в комнату ворвалась довольная и раскрасневшаяся Лилит с взлохмаченными каштановыми в рыжину волосами и горящими серо-зелёными глазами. Я удивлённо на неё посмотрела и присела на кровать, чтобы магией просушить свои длинные волосы. Хорошо, что я успела одеться ещё в ванной.

— Ты прямо светишься, — я хмыкнула, перебирая влажные пряди, — на свидании была?

— Да, — она расплылась в довольной улыбке и, небрежно скинув тёплую куртку на стул, повалилась на свою кровать, — я так счастлива.

И замолчала, скинула сапоги и завернулась в свое покрывало, мечтательно прищурившись. А мои брови медленно поползли вверх. Неужели Йен сделал первый шаг и предложил соседке что-то большее? Или просто решил поиграться с очередной восторженной девочкой? Эта увлечённость Лилит и Йенира мне не нравилась, хотя я понимала, что это не моё дело, но не могла оставаться в стороне.

— Лилит, ты встречалась с Йеном? — спросила прямо, а эта влюбленная дурочка только покивала, продолжая витать в облаках, — Лилит?

Она снова закивала и мечтательно прикрыла глаза. Понятно, связь с реальностью утеряна. Сейчас она не здесь, а где-то там, в розовых воздушных замках, где Йен только её и только с ней. Я посмотрела на всё это дело скептично и продолжила сушить пряди, мысленно решив завтра поговорить с одногруппником.

— Йен, — я поймала парня за руку перед одной из пар, — как серьёзно ты настроен на счёт Лилит?

Он посмотрел на меня своими морозно-голубыми глазами, а потом пожал плечами, явно не желая говорить об этом. Но я не собиралась отпускать его так просто. Просто потому что помнила, как это больно — понять, что влюблена была только ты, а для него ты была милым развлечением.

— А ты с какой целью интересуешься? — он хитро улыбнулся.

— Явно не с той, с которой ты подумал, — я фыркнула отпуская его, — просто забочусь о своей соседке. Мне с ней, вообще-то, ещё жить, а утонуть в её слезах и соплях мне не улыбается.

— Лилит мне действительно нравится, — заговорил он серьёзно, — она такая милая и спокойная. Поэтому тебе не стоит переживать, Реджина.

Я благодарно улыбнулась ему за понимание и честность. Но это было единственное приятное событие понедельника. Потому что профессор Ронг решил преподнести своим любимым детишкам радостный сюрприз. Вы не подумайте, радостным он был для него. Наша группа встретила его без особого энтузиазма. И подошедшие некроманты — тоже.

— Студенты, сегодня у нас будет общее занятие с прохождением полосы препятствий! — весело возвестил нас уроженец Кьягля, южного ханства, — и будете вы её проходить по парам. Нам важно научить вас работать вместе, помогать друг другу и понимать с полу вздоха. Приступим. По парам разойдись и встать в строй!

Я с мученическим видом встала возле Рейвена, пряча за показным недовольством свой трепет, потому что мы едва касались друг друга плечами. Я нервно отбросила косу за спину и поправила свою кофту. Рядом с ним я смотрелась немного небрежно, и мне это не понравилось. Тренировочный черный костюм на нем сидел как влитой, длинные светлые волосы были убраны в низкий тугой пучок. Само воплощение аккуратности и идеальности. Такой и в мешке из-под картошки будет выглядеть идеально.

Я молча позавидовала и отвернулась, чуть пригладив непокорные волосы, пытающиеся выбраться из тугой косы. Мои волосы всегда были моей гордостью и моим наказанием. Волнистые и густые, они не любили, когда их пытались пригладить и забрать в причёску, всё время стремились вылезти. Я не раз подумывала обстричь их, но всегда останавливалась в последний момент. Жалко ведь. Такие длинные, в распущенном виде кончики до попы достают. Я их всю жизнь растила.

Нам с Теодором повезло в строю встать не первыми, а где-то ближе к середине. Впереди было десять пар, сзади чуть больше. Вообще удивительно, что с моим приходом некромантов и защитников стало поровну и всем хватило напарника. Будто так и должно было быть, чтобы я перевелась. Я мысленно усмехнулась, хорошо так себе польстила.

К слову, везло нам с Рейвеном не долго, Куарг Ронг решил, что мы не должны стоять в серединке и стесняться.

— Рейвен, Тиас, встали в начало строя, — гаркнула гора мышц, — пойдёте первыми.

Мы вышли из строя и встали в самом начале. Сзади недовольно фыркнули, а женский голос пробормотал что-то вроде «О боги, спасибо». Напарник чуть наклонился ко мне и очень тихо, чтобы слышала только я, прошептал:

— Попробуй не провалиться, — я явственно услышала в его голосе усмешку.

— Ты так в себе уверен? — и побольше насмешливости во взгляде и улыбке. Но ответом меня уже не удостоили, переключившись на профессора.

Ещё секунду назад унылые, студенты с энтузиазмом загудели, забушевали. Какой ценный приз! Только представьте, вместо двадцати больших кругов на уличном стадионе не в самую хорошую погоду разрешат бежать на несколько кругов меньше. Даже минус один круг — уже радость.

— Встали на линию старта и, по моей команде… — профессор Ронг посмотрел на нас с императорским племянником и дал отмашку.

Рейвен чёрной тенью метнулся вперёд. Я позавидовала его скорости и реакции и двинулась следом, немного отставая. Моя физическая форма была не так плоха, но до Рейвена мне было ещё работать и работать. Чтобы моё самолюбие не слишком пострадало, я решила, что всё дело в длине ног. Всё-таки ноги у меня покороче будут, чем у некоторых.

Похоже, в нашей «команде» он вполне естественно занял роль ведущего. Но это было и не удивительно. Всё-таки он был племянником императора, маркизом, будущим герцогом, которого наверняка учили всегда и везде быть первым. Особенности воспитания и склада характера.

Я, пусть и не была аристократкой и родственницей императора, почему-то не хотела отдавать ему право лидерства, поэтому ускорилась, стараясь его нагнать. Рейвен ловко, почти не сбавляя скорости, прошёлся по бревну, мимо качающихся мешков, призванных столкнуть зазевавшегося человека с не самого устойчивого конусообразного бруса. Впереди виднелась абсолютно гладкая и довольно высокая стена, в три человеческих роста.

Засмотревшись вперёд, я чуть не упала с бревна, в последний момент сделав шаг назад. Мешок со свистом пролетел в миллиметре от моего носа. Я сглотнула, было страшно провалиться и подставить не только себя, но и своего напарника. Больше я не отвлекалась, полностью сосредоточившись на балансировании и продвижении вперёд. Самое обидное, что Рейвену всё давалось намного легче, чем мне. Он уже стоял возле стены и примеривался.

Через несколько секунд я с облегчением ступила на твёрдую землю и побежала. Маркиз уже был на середине препятствия, непонятно, за что хватаясь. Коснувшись поверхности, я слепо по ней поводила и нащупала бугорок, за который можно зацепиться рукой и упереться в него. Рейвен полз уверенно, будто видел эти выступы. Чёрт! Мне перебраться будет проблематично — светлые плохо видят сквозь иллюзии. Может, перелететь? Нет, профессор Ронг потом житья не даст.

— Эй, Рейвен, — крикнула совсем позабывшему о некоторых особенностях магов разных сторон силы некроманту, стремительно удаляющемуся вверх по стене, — я не вижу, за что цепляться.

Он остановился, почти в самом верху, и обернулся ко мне. Очень долгую секунду смотрел мне прямо в глаза, а потом раздражённо отвернулся. Я думала, что он сейчас перелезет на другую сторону и оставит разбираться самостоятельно. Но он начал быстро спускаться ко мне и, не доходя одного метра до пола, остановился.

— Берись за те же места, что и я, — бросил через плечо, и полез вверх, но специально для меня передвигался медленнее, показывая, в каком месте уступы. А я просто следила за его движениями и ползла след в след.

И вот мы выбежали на прямую дорожку к финишу. Последний рывок — и конец. Рейвен, не оглядываясь на меня, ушёл вперёд. Меня это злило, но злость сил не прибавляла. Второе дыхание давно закончилось, а третье открыться не обещало. Как только моё тело пересекло черту, раздался короткий сигнал, возвещающий о том, что наша пара закончила забег.

Вернувшись к профессору Ронгу, мы высидели до последних убежавших со старта и получили полный разнос от преподавателя. Я не знала, радоваться мне или нет, потому что из нас двоих больше всего досталось Рейвену. Не скупой на слова Куарг Ронг популярно объяснил, в чём была главная ошибка некроманта — он постоянно забывал, что он не один. Хотя и мне досталось, не скрою. В итоге, из этого занятия я вынесла главную мысль — надо учиться работать в паре.

— В нашей паре ты — слабое звено, — очень тихо, но довольно зло сказал Рейвен, когда Ронг переключился на следующую пару, коснувшись груди в районе сердца и едва заметно поморщившись, — ты утянешь меня на дно.

Я удивлённо на него посмотрела, совсем не ожидая таких слов. Пусть раньше мы почти не общались, но до сих пор он относился ко мне прохладно, но достаточно неплохо. Я поджала губы и отвернулась, не желая ему ничего отвечать в память о его помощи в изучении тёмных боевых заклинаний на практике. Спину мне просверлил чей-то взгляд, но я не обратила на это внимания, слишком была расстроена.

Как бы ни распиналась леди Изарис в кабинете ректора Фариса о схожести программы обучения, а в Ирийской Академии планка была всё-таки выше, и мне нужно было к ней тянуться. Возможно, Рейвен и прав, сейчас я — слабое звено. Но мне просто нужно было время, чтобы нагнать остальных. Потому что мой реальный магический потенциал был чуточку выше заявленного.

— Реджина? — позвал меня Йен, — ты в порядке?

— Конечно, — я повернулась к нему и Сиану.

— Ты выглядишь расстроенной. Теодор что-то тебе сказал? — Сиан участливо улыбнулся, а я почувствовала, что рядом с ним забываю о Рейвене.

Я уже и не надеялась, что нам удалось стать лучшими. Реалистка во мне позволила не так сильно огорчиться, когда профессор объявил лидерами забега Кёртиса и его напарницу. Шервис со своей напарницей удержал второе место. Мы с Рейвеном болтались в серединке рейтинга. За это я была удостоена ещё одного неприязненного взгляда из другого конца зала.

— Да не переживай, Реджина, — похлопал меня по плечу Йен, — всё наладится. Не злись на него.

— Я не злюсь, — проворчала я, — я просто не могу его понять. То ненавязчиво помогает, а сейчас говорит, что я утяну его на дно.

— Да ладно, он просто не привык проигрывать, — Сиан тепло мне улыбнулся, и у меня бы всё растаяло внутри, если бы не пример нашего разговора, — у него, конечно, не ангельский характер, но Теодор хороший парень.

— В конце концов, это он предложил мне распространить сплетню, что это ты его тайная возлюбленная, — проговорил Йен и резко закрыл рот ладонью.

— Что? — у меня глаза на лоб полезли, — что ещё интересного расскажешь?

— Э-э-э, ну только то, что сплетня стала самой популярной потому, что её распространил близкий друг из окружения Тео, пожелавший остаться неизвестным. А дальше Рита своё дело знала, — он белозубо улыбнулся, вгоняя меня в краску.

Я не могла поверить, что инициатором этих сплетен был сам Рейвен. Но зачем ему было нужно так поступать? Чтобы защитить меня от нападок особо наглых студентов? Что-то мне подсказывало, что дело вовсе не в этом. Скорее, он хотел этими сплетнями отвести внимание от своей настоящей тайной возлюбленной, той самой, с которой я застала его тогда в коридоре.

— То есть, мной воспользовались как ширмой. Передай ему спасибо за заботу, — я сочла за лучшее удалиться, пока эти два товарища не начали говорить мне, что это вовсе не так, а если и так, то я всё равно должна быть за это благодарна.

Я недовольно вышагивала по коридору, стремясь поскорее попасть в свою комнату. Лучше полежать в компании какой-нибудь брошюрки по магии, чем слушать о том, какой Рейвен хороший парень и вообще молодей. Нет, отчасти я была с ними согласна, но его слова после прохождения полосы препятствий задели меня.

Вот так, сосредоточившись на своих мыслях и обидах, я не заметила идущего следом за мной человека. Спину закололи иголочки от прилетевшего заклинания. Я передернула плечами, резко обернувшись. Магия начала окутывать тело, словно пленка, дышать стало сложнее.

Нападавшего я увидеть не успела, только услышала едва различимое «Это предупреждение». Я хотела побежать следом и узнать личность этого человека, но в глазах начало темнеть. На автомате запустила сканирующее заклинание, уже чувствуя, как тело слабеет. Я сделала шаг и повалилась на пол как тряпичная кукла, больно ударившись подбородком и скулой. Вовремя повернула голову, чтобы не разбить нос. Но все равно приложилась крепко, из глаз брызнули искры, а в голове случился маленький взрыв.

Голова гудела, мир слегка кружился, а места ударов неприятно пульсировали. В руку прилетел шарик с информацией по сканированию. Но развернуть его я не успела, в коридор завернула парочка студентов, кажется, старшекурсники, и приблизилась ко мне, обеспокоенно спрашивая, что случилось. Я не нашла ничего лучше, как сказать, что неудачно упала.

Мне помогли подняться и отвели в лазарет. Шарик с информацией я спрятала в кармане. Нет, жаловаться не побегу. Сама разберусь, сама поквитаюсь. Потому что пожаловаться может каждый, а постоять за себя могут только сильные. Я всегда причисляла себя к последним. И в Сарвийской Академии среди студентов действовало правило: «Стукачей не любят». Ректор Фарис потворствовал этому негласному правилу, считая, что выживают сильные и самостоятельные. На моей памяти вмешивался он всего несколько раз — когда были межфакультетские конфликты или сильные заварушки.

Дежурный целитель смазал мои ушибы, полечил голову и велел идти в комнату и ложиться спать. Завтра этих отвратительных синяков в половину лица почти не будет заметно. Я благодарно откланялась, получив стандартное наставление больше в лазарет не попадать. Ага, лучше сразу к некромантам в морг, в качестве учебного пособия.

От соседки, естественно, ушибов на лице было не утаить, и из-за этого Йен и Сиан следующим утром знали, что едва заметные небольшие пожелтения на скуле и подбородке — это следы падения с высоты собственного роста.

— Надо было проводить тебя после совместного занятия, — сокрушался Кёртис, а Йенир задумчиво стучал по подбородку указательным пальцем.

— Может, стоит сообщить профессору Эйкену, он же куратор нашей группы? — я только покачала головой на предложение Сиана.

— Реджина не хочет жаловаться, — сдала меня с потрохами Лили. Ну я ей это припомню.

— Не хочу, — все же подтвердила её слова, — хочу разобраться самостоятельно, но так, чтобы за руку не поймали.

— И как ты хочешь это сделать? — Йен насмешливо сверкнул голубыми глазами и откинулся на спинку стула, складывая руки на груди.

— А вот, — я поджала губы, прищурившись, — у меня свои методы.

Я загадочно улыбнулась и продолжила трапезу. Еда в академической столовой была просто пальчики оближешь. Вообще огромный зал столовой с высокими потолками и витражными большими окнами от середины стены и до потолка больше напоминал ресторан, в каких обычно трапезничали аристократы. Белокаменные стены и мраморный пол, сводчатые потолки с каменными завитушками и свисающими тяжёлыми люстрами, деревянные столы — длинные и большие по краям и поменьше в центре.

— Реджина, твоя взяла. Расскажи, что ты задумала, — подёргал меня за край чёрной форменной куртки с эмблемой академии, такой же, как и у него, Йен.

— Я успела запустить сканирующее.

Я решила больше их не мучать и показала на раскрытой ладони полупрозрачный шарик. Он был размером не больше сантиметра в диаметре, под полупрозрачной белой оболочкой пульсировали извитые ниточки с информацией. Я сжала ладонь и убрала шарик в карман.

— Там информация о заклинании и остаточный след создателя, — пояснила суть заклинания.

— Но ведь сканирующие заклинания только сообщают о состоянии человека, подвергшегося влиянию и примерный диапазон применённого заклинания, — блеснула знаниями Лилит, а я лишь загадочно улыбнулась и не стала что-то отвечать по этому поводу.

Этому сканирующему заклинанию меня научил на первом курсе пятикурсник с поискового факультета. Он сказал, что такой хитрой пройдохе просто не обойтись без такого интересного заклинания в своём арсенале. А всё началось с того, что он случайно оказался жертвой моей магической шутки, и с помощью этого самого заклинания смог найти меня по остаточному следу создателя. Он же научил меня аккуратненько заметать следы и стирать отпечаток создателя с заклинаний. Но это совсем другая история.

— Так вы со мной? — Йен и Сиан наградили меня предвкушающими улыбками, а соседка только кивнула, — тогда поиграем в следователей после пар.

Мы обусловились о месте встречи и разлетелись по занятиям. Я и Йен — на рунологию, Сиан, присоединившийся к Рейвену, — на историю древних ритуалов смерти, или по-простому ИДРС, а Лилит, стрельнувшая глазками в Йенира на прощание, убежала на свою любимую начертательную магометрию.

Договорились мы встретиться в небольшом закутке на третьем этаже, недалеко от лестницы. Сразу после последней пары Йен сказал, что ему надо ещё кое-что сделать. Но по довольной улыбке одногруппника я поняла, что он направился за Лилит. Я только покачала головой.

На месте встречи меня уже ждал Сиан. Он приветливо улыбнулся мне и помахал рукой. Я не могла не улыбнуться в ответ, мысленно радуясь тому, что Шервис решил сходить сначала за Лилит. Когда подошла к нему, он предложил на следующее воскресенье написать заявления на увольнительную в город, чтобы мы могли погулять по Ирии и зайти в какое-нибудь кафе. Я не стала отказываться. Даже начинающаяся апрельская сырость не могла испортить наших планов.

Внутри я радовалась первому шагу Сиана, это приглашение уже было похоже на обещание. Нашу почти идиллию нарушили буквально светящиеся Йен и Лилит. Я слегка заострила взгляд на их переплетённых пальцах и посмотрела сначала на одногруппника, а потом на соседку. Девушка, заметив мой взгляд, независимо посмотрела в ответ, всем своим видом говоря: «Это моя жизнь». И я решила переключиться на предмет нашей встречи.

— Так, давайте посмотрим, — я достала шарик и начала медленно его раскрывать, считывая информацию. Ребята просто за мной наблюдали.

Нити из шарика выплелись в узор, показывая точное время попадания заклинания в жертву, то есть в меня. И, наконец, остаточный след ауры. Это было что-то знакомое, но вспомнить я не смогла, поэтому сделала слепок следа и показала ребятам. Йен с удивлением и узнаванием во взгляде посмотрел на слепок.

— Я, кажется, знаю, кто это, — я впилась в его лицо жадным взглядом, — это Марги, из нашей группы. Марги Стэнен.

А у меня глаза на лоб полезли. Я, конечно, знала, что их троица меня недолюбливает, но не думала, что дойдет до такого. И ведь сегодня я почувствовала сверлящий спину взгляд после того, как Рейвен выказал мне своё недовольство. Так значит, предупреждение, Стэнен? Но почему? Неужели та таинственная возлюбленная Рейвена — это она?

— У меня просто нет слов, — разорвала образовавшуюся тишину я.

— И что ты будешь делать? — положил ладонь мне на плечо Сиан.

— Это же очевидно, — ответил вместо меня Йен, закатив глаза, — мстить.

А я засмеялась, зловеще, кровожадно. Лилит нервно икнула и покрепче вцепилась в руку своего парня. Да, думаю, у них всё-таки всё серьёзно. А Марги стоит поберечься, потому что я это так просто не оставлю. Наведу здесь шороху.

В тайный кабинет госпожи Изарис буквально влетел мужчина, тот самый, с кем она беседовала недавно. Он был зол, просто вне себя от ярости. Дверь с громким стуком врезалась в стену, но ректор продолжала как ни в чём не бывало пить чай из тонкостенной фарфоровой чашечки, явно вышедшей из-под рук виэльских мастеров.

— Изабель, я говорил, что не стоило тебе приводить её сюда, — рыкнул Ку, с силой захлопывая за собой несчастную дверь. Деревянный косяк жалобно скрипнул, будто моля о помиловании.

— Будь тише, Ку, — остудила пыл мужчины Изабель и посмотрела своими прозрачными зелёными глазами поверх края чашечки, — с девочкой всё в порядке, пара синяков.

— Присядь, — женщина махнула на соседнее пустующее кресло и свободной рукой подвинула вторую чашечку с горячим чаем, налитым ей за несколько секунд до того, как мужчина ворвался в кабинет, — она уже давно взрослая девочка, и справится сама. Ты просто обязан дать ей самой со всем разобраться, Ку!

Изабель засмеялась, а её собеседнику ничего не оставалось, кроме как сесть в кресло и пригубить зелёный чай. Мятный. Его любимый.

— Фарис рассказывал мне о проказах Реджины, — впервые с момента перевода девушки в Ирийскую Академию Изабель назвала её имя в разговоре с Ку, — она почти всегда умудрялась выйти сухой из воды. Напакостит так, что все знают, что это она, но доказать не могут.

— Что же тут забавного? Она маленькая хулиганка, — Ку вздохнул, — не доглядел за её воспитанием.

— Не смотри на меня так. Мне всё равно это всё не нравится, — собеседник Изабель был непреклонен, — нужно вмешаться и наказать виновных. Я знаю, что ты знаешь, кто это.

— Знаю, — Изарис согласно улыбнулась, — но пока не считаю нужным доводить до исключения.

— Почему? — Ку нахмурил брови, отставив чашечку на столик.

План моей мести был прост. Калечить или делать больно я не собиралась. Не так меня мама воспитывала, чтобы я опустилась до уровня своей обидчицы. Главная цель моей мести — шутка с целью щёлкнуть по самолюбию этой девицы. Мысли о то, чтобы сначала просто поговорить с ней, даже не возникло. Если человек так запросто может ударить в спину, то никаких разговоров с ним вести не стоит.

От Йена требовалось только одно, завтра незаметно прикрепить к одежде Стэнен сигналку, на которую среагирует основное заклинание. И сделать это нужно было до обеда. От Сиана же нужно было составить компанию для меня и постоять на шухере, потому что мне досталось самое сложное — установить заклинание-сюрприз над дверями в столовую так, чтобы до нужного момента его никто не засёк. Лилит же благоразумно решили отвести пассивную роль во всём происходящем.

Весь план я изложила сразу, чтобы обсудить неувязки и усовершенствовать его. Благодаря пологу тишины Сиана мы могли не шептаться. Расходились мы довольные собой и друг другом. Лилит подхихикивала, а Йен и Сиан хитро улыбались. Я же просто предвкушала сладкую месть. Люблю щёлкать по носу зарвавшихся личностей. Думаю, если до ректора Фариса дойдет слушок о случившемся, он утрёт ностальгическую слезу.

Полвечера я потратила на заготовку заклинания, мне всё никак не удавалось вплести нити вложенных в заклинание формул и нити привязки на сигналку так, чтобы при этом можно было стереть след автора. Они постоянно выскользали из плетения, не желая соединяться друг с другом. Решить проблему помогла соседка, вернувшаяся со своего очередного свидания. Она показала мне интересный узор, в котором нити держались крепко и не пытались расползтись. Ещё одно интересное магическое знание в мою копилочку.

Перед сном я аккуратно свернула готовое заклинание. Маги имели возможность консервировать свои заклинания — сворачивать в шарик, вытягивать в нить, не важно во что, то есть на некоторое время «замораживать» и давать им оболочку. Это довольно удобно — можно заранее наделать заклинаний, а потом просто «распечатывать» по надобности. Такие магические консервы можно даже дать простому человеку, если в оболочку вложена установка, что для активации достаточно эту оболочку уничтожить — раздавить или надорвать.

Однако, всё не так просто, потому что несколько сотен лет назад был введён закон о запрете продажи «консервов» боевого или разрушительного характера. Для защиты людям и магам приходилось обращаться к артефакторам с лицензией на продажу сложных артефактов.

Но, насколько мне известно, из-под полы консервированные боевые заклинания до сих пор продают, только за большие деньги. Жандармерия Грезерда преследует таких продавцов, раз за разом накрывая чёрные лавки и срывая тайные сделки. Судя по новостям, эта борьба идёт с переменным успехом в пользу жандармов.

Под звон будильника я вставала с улыбкой, Лилит тоже довольно сверкала глазками. Так дело не пойдёт! Надо срочно стирать с лица всякую радость и надевать маску обычной отстранённости, не нужно, чтобы наша жертва заподозрила что-то раньше времени. За завтраком я незаметно передала Йену сигналку, теперь ему осталось так же незаметно её закрепить. А наша с Сианом часть должна была начаться ровно через полчаса от второй пары.

— Профессор, можно выйти? — в положенное время подняла руку и спросила я, состроив страдальческое выражение лица, и мужчина неопределённо махнул рукой.

Как только дверь за мной закрылась, едва слышно скрипнув, я пулей метнулась в сторону столовой. Мне повезло, что в коридорах я никого не встретила. Я была очень неосторожна и в наглую быстро бежала по коридорам. Хорошо, что от природы шаг у меня был беззвучным, поэтому топотом стены я не сотрясала, и поэтому, наверно, осталась незамеченной.

Сиан был уже на месте и нервно притопывал. Он явно волновался, из чего я сделала вывод, что в подобных развлечениях он участвовал впервые. Какие они все в Ирийской Академии правильные, слов нет. Завидев меня, Сиан молча махнул рукой и отошёл за угол, активируя какое-то тёмное заклинание.

Я с разбегу подлетела, на ходу вынимая из рукава уже готовое заклинание. Его осталось только развесить и активировать. Тоненькая нить, соприкасаясь с верхним косяком высоких двухстворчатых дверей, в два человеческих роста, тут же приклеивалась как липучка. Снизу её будет почти незаметно.

Я ставила на то, что люди редко когда смотрели вверх, и на аккуратно подтёртый магический фон. И этому меня научил тот самый пятикурсник со следовательского факультета. Если ты светлая, то создавать иллюзии и что-то маскировать тебе не дано от природы, поэтому приходилось выкручиваться.

— Реджина! — крикнул Сиан, быстрым шагом подходя ко мне, — там декан Верис.

Благодаря пологу тишины, мы могли не шептаться. Эх, хорошо ходить на дело с тёмным магом. Я ловко закрепила край нити и спустилась вниз. Успела поправить растрепавшиеся волосы и жёлтый, имитирующий золотой цвет, галстук и принять непринужденный вид, как из-за поворота вышел надменный глава некромантов.

Завидев нас, Мрег Верис сбавил шаг, удивленно приподняв брови, а я попыталась изобразить дурочку. Хотя, судя по всему, он меня и без того ею считает. Мысленно я ругнулась на Кёртиса, который не ушёл сразу, как мы договаривались. Всё-таки, будь я одна, было бы намного проще объясниться.

— Тиас и Кёртис? Что вы делаете здесь во время пар? — светлые брови съехались над пронзительными голубыми глазами, меня аж в дрожь бросило. Страшновато. И что мне ответить?

— Сиан не виноват, это я позвала его, — от страха и злости на Кёртиса я начала врать напропалую, стараясь выгородить хотя бы этого придурка.

— И для чего? — преподаватель продолжал сверлить нас взглядом пронзительных голубых глаз.

— В любви признаться хотела! — выпалила я первое, что было более или менее правдоподобным из тех мыслей, что уже успели прийти мне в голову.

Оба некроманта удивлённо на меня посмотрели, а я посмотрела с вызовом на блондина-декана, щёки слегка покраснели. Наверняка профессор Верис решил, что я дура, но в его глазах я могла себе позволить упасть так низко, как только позволит его фантазия.

Неприятно, но лучше так, чем выговор с последующим наказанием за прогулку по коридорам во время занятий и дополнительное наказание сверху, если он заметит ниточку заклинания. Потому что Кёртис, тёмный маг, не был способен создавать иллюзии, точно так же, как я была никудышным целителем.

— Тиас, вам бы стоило думать о ваших боевых навыках, а не о том, как признаваться моим студентам… кхм, в любви, — мужчина сарказма не пожалел, от души насыпал, — немедленно возвращайтесь на пару, оба, если ещё раз увижу в коридорах во время занятий — у вас будут проблемы. Большие проблемы, Тиас! Ты понял, Кёртис? Сгною в подвалах. Отправляйтесь немедленно, и для личных дел выбирайте другое время. Подобное поведение не достойно боевого мага.

Я часто-часто закивала и птицей полетела прочь от этого страшного мужчины, надеясь, что и Сиан последует приказу своего декана и немедленно пойдёт на пару. Меня пожирало чувство стыда, просто сжигало изнутри. Что и кому я сказала? Сумасшедшая идиотка!

Облегчение я почувствовала только тогда, когда взгляд преподавателя перестал сверлить мою спину. Прислонившись к стене через пару поворотов, я приложила руку к груди, ходящей ходуном, сердце билось как бешеное. Вот это встряска! Хотелось побежать дальше, до самых дверей моей аудитории, но нужно было вернуться и активировать заклинание, иначе все приготовления и пережитый адреналин будут впустую.

Выждав пять минут, я покралась обратно, аккуратно выглядывая из-за каждого поворота. К моей радости, он уже ушёл, как и Сиан, а моё заклинание не заметил. Воровато оглядевшись, я снова подлетела к верхнему косяку и быстро активировала ниточку. Ну все, Марги, скоро ты узнаешь, кто такая Реджина Тиас! Этот обед запомнится тебе надолго.

В аудитории на меня косились, но никто ничего не сказал, только Йен душил в себе хохот, а гадина Марги насмешливо кривила губы. Ну-ну, дорогая, недолго тебе осталось радоваться. Минуты моего стыда перед группой ничто по сравнению с днями твоего позора перед всей академией. Захотелось злобненько захихикать, но дело требовало конспирации. Я нетерпеливо поёрзала.

Мы с Йеном поспешили в столовую сразу после трели, возвещающей конец занятия. Надо было занять хорошее место, чтобы сполна насладиться зрелищем. Мы уселись за удобный столик и принялись ждать, когда Стэнен в компании подружек решит почтить столовую своим величественным ликом. Через минуту к нам присоединилась Лилит, и мы уставились на двери, через которые заходили остальные студенты.

Сиана всё ещё не было, и я немного обеспокоилась. Всё-таки он дурак, раз остался стоять радом со мной, а не побежал за угол в противоположную от Вериса сторону. Знал же, что у него будут проблемы, а всё равно остался стоять радом со мной. Глупость или излишнее благородство? Я не знала. Но будто отвечая моим мыслям, в дверях появился Кёртис и сразу же направился к нам. Он был не один.

— А вот и мы, — я натянуто улыбнулась и тут же встретилась взглядом со знакомыми черными глазами, недовольными глазами моего напарника. Почему-то мы почти всегда встречались с ним взглядом. Мои голубые и его чёрные, как противоположности, — Тео с нами присядет, всё равно всем вместе потом на пару к Эйкену и Верису пойдём.

Я вздрогнула от упоминания профессора Вериса. Сиан криво улыбнулся и плюхнулся на скамейку рядом со мной, оставляя Рейвену выбор — сесть по другую сторону от меня или рядом с Лилит, напротив. Компания соседки оказалась ему приятнее моей, но он просчитался. Теперь, чтобы пообщаться с друзьями, ему приходилось наталкиваться взглядом на меня. Раздражение в его глазах всё росло, а я ждала коронного выхода троицы мегер с главной звездой этой недели.

— Сиан, ответишь за это, — недовольно обронил аристократ и уделил время подносу со своим обедом. За нашим столом их успели взять только двое — Сиан и Рейвен. Ну ничего, мы потом поедим. После совершённой шалости всегда приходит аппетит, я знала это по своему многолетнему опыту.

Я перевела взгляд на вход, и у меня на секунду перехватило дыхание. Увиденное стоило того, чтобы нас с Сианом застукал Верис. Я закрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос. Волосы на голове девушки зашевелили, словно змеи, выплетаясь из причёски. Лола повернулась к подруге и завизжала, указывая на вставшую дыбом шевелюру Марги.

Все обернулись на звук, последовала немая сцена, во время которой студенты проследили, как Стэнен схватилась за волосы. Кто-то не сдержал тихого смешка, а потом грянул гром. Просто синхронно, будто все договорились захохотать на определённый счёт. Я смеялась громко, искренне, утирая слезы и стуча ладонью по столу. Это был триумф, моя сладкая месть.

Наша компания смеялась особо заразительно, потому что мы-то знали, ей такой красавицей с колом на голове вместо волос до конца недели ходить. Если, конечно, она не соберёт консилиум преподавателей с разных факультетов, которые будут раскручивать то, что я там навязала, с тем старанием, с каким не всякий отличник к урокам готовится.

Я с удивлением заметила, что у Рейвена дрожат губы, стремясь расползтись в улыбку, а широкие плечи подрагивают. Это меня так заворожило и удивило, что я просто смотрела на него, такого похожего на нормального человека, умеющего веселиться. Но, поймав мой взгляд, парень натянул маску хладнокровного аристократа. Меня кольнуло сожаление. В этот короткий момент он показался мне нереально красивым и невозможно близким. Нет, это всё глупости! Что только в мою буйную голову не придёт.

Пока я отвлекалась на племянника императора, жертва моей мести и неуёмной фантазии вылетела из столовой прочь. С исчезновением предмета смеха, студенты начали постепенно успокаиваться, но всё время то тут, то там слышались смешки, обсуждения случившегося, а то и откровенный хохот.

Утерев слёзы смеха, я с улыбкой отправилась за едой. Я была права, во мне проснулся зверский аппетит. Когда мы с Йеном и Лилит снова вернулись к столику с полными еды подносами, Рейвена уже не было. Сиан слабо улыбнулся, и пожал плечами. Наверняка несносный блондин сказал ему пару ласковых слов.

На совместную с некромантами пару я шла в сильно приподнятом настроении, даже холодный взгляд Теодора и общий грозный вид Вериса мне его не испортили. Я со странным удовольствием заметила, что троица стервозин лишилась одной подружки, а преподаватели были уже в курсе случившегося. Ронг откровенно улыбался, профессор Эйкен держался, только губы подрагивали, и только Мрег Верис был мрачен как туча. Этот мужчина вообще улыбаться умеет? На его фоне даже мой напарник выглядит не таким букой.

— Студенты, в виду произошедшего в столовой, мы вынуждены выяснить, кто виноват в этой жестокой шутке над студенткой Стэнен, — Виктури Эйкен надел на лицо маску строгости, хотя было видно, что ему смешно. Эту свою студентку, как и парочку других, за поганый характер он, видимо, тоже не любил.

— Давайте, ребятки, признайтесь, кто из вас это сделал, — физрук даже не скрывал веселья, — кто признается, разрешу два дня не ходить на пробежку.

И заржал. Профессор Верис кинул на него предупреждающий взгляд, Эйкен же тактично, закашлялся, маскируя смех. Поэтому ситуацию в свои руки взял тёмный и единственный готовый к поиску виновного преподаватель. К слову, он был единственным, кто знал, что за этой шуткой стояла я. Не мог не догадаться.

— В Ирийской Академии Тьмы и Света подобное поведение недопустимо, — он снова нахмурился, сверля меня взглядом, но я сделала серьёзное отстранённое лицо, — лучше признаться сейчас, потому что потом это дело будут решать в кабинете ректора.

И посмотрел мне в глаза, явно намекая, чтобы я добровольно сдалась сейчас. Я бы подумала над этим, если бы чувствовала за собой вину, но я считала, что была в своём праве наказать обидчицу так, как считала нужным. К тому же главное правило шутника гласило — ни при каких обстоятельствах не признавайся, если накуролесил и попался. И я ему следовала, что выручало меня на первом курсе.

Но несмотря на эти трезвые доводы в голове и уверенный взгляд, которым я отвечала Верису, ладошки у меня вспотели, а по спине прошли мурашки. Шалость была бы идеальной, если бы он тогда не появился в коридоре. Но ничего не поделаешь, прошлое изменить нельзя, сейчас важнее было не расколоться.

Я перевела взгляд на Сиана, которому главный некромант академии тоже уделил внимание, стараясь продавить его морально. Но парень стойко делал вид, что ничего не знает. Так как все молчали, делая сложные лица, преподавателям пришлось начать занятие. Никому, даже ради двух дней освобождений от пробежек, не хотелось признаваться в том, чего не совершали.

Сегодня нас решили помучить. Мне вообще казалось, что этим троим страдания студентов доставляли какое-то извращённое удовольствие. Возможно, профессору Эйкену только чуть-чуть, декану Верису — постольку-поскольку, а вот профессор Ронг казался истинным садистом.

Нас разделили на тройки, вне зависимости от изначальных пар, и отправили на арены. Суть была в том, что двое нападали на одного. После окончания времени раунда или задевания одного из противников заклинанием, мы менялись. Мне повезло попасть в тройку с Йеном и какой-то девушкой с некро, представившейся Шей Виркасис. Она была темноволосойи довольно милой. Ровно до тех пор, пока мы не начали бои. По считалочке первым из «одиночек» стал Шервис.

Так вот, эта милая девушка превратилась в настоящую воительницу. Под её напором и моими юркими атаками Йенир долго не выдержал. Тёмный молот некромантки с дребезгом пробил его щит, самого парня пришпиливая к полу.

— Вау, — всё, что я смогла сказать. Потирая грудь, куда пришелся основной удар молота, Йен медленно поднялся.

— Шей, за что ты меня так? — она лишь улыбнулась и пожала плечами, — я отомщу.

— Попробуй, — она засмеялась и пошла на место Йена, сейчас была её очередь быть «одиночкой».

— Она нередко была спарринг-партнёром Тео, — начал отвечать Йен, — одна из немногих, кто мог ему что-то противопоставить и в некоторых случаях выиграть, хотя я подозреваю, что Тео специально ей поддавался. Всё-таки древность императорской крови даёт ему значительное преимущество.

— То есть, мы с ней примерно равны в резерве, раз я тоже могу иногда выиграть у Рейвена? — задала уточняющий вопрос, Шей встала в позицию.

— Да не думаю. Ты просто всегда берёшь не силой, а ловкостью и хитростью, в прямом противостоянии вряд ли выстоишь против Тео или Шей, — отмахнулся одногруппник и приподнял руки, готовый выплетать боевое заклинание.

А меня захлестнула обида. То есть Йен считал, что я хитрая вертихвостка, не способная на что-то большее, кроме как уворачиваться. Я понимала, что отчасти он был прав, ведь я намеренно утаивала как минимум треть от своего резерва и старалась пользоваться заклинаниями средней силы, наворачивая на них дополнительные нити. Этот способ ведения боя я выбрала для себя ещё на первом курсе, когда тщеславно не хотела сидеть среди середнячков.

Пусть мама всегда говорила мне, что не стоит демонстрировать свою силу открыто, но сейчас мне как никогда захотелось доказать, что я ничуть не хуже этой Шей. Я сжала челюсти и постаралась взять себя в руки. Разве в моём случае не будет лучше, до поры до времени оставаться недооценённой? Потому что такие люди могут удивить, кого-то приятно, а кого-то не очень.

Гудок возвестил о начале раунда. Я отправила град иголок, а Йен решил использовать заклинание, вспыхивающее при соприкосновении с щитом. Шей создала затемнённый щит и под ним второй. Правда, второй, защищающий от моего заклинания, оказался не столь прочным, и одна из иголок едва её не задела. В ответ в нас понеслись темные сгустки с дымовой бомбочкой. Чёрт!

Щиты закрыли нас с Йеном от дыма, но тот плотной стеной встал перед нами и свёл видимость до нуля. Через несколько секунд нам удалось рассеять его потоками воздуха. И Шей смогла нас удивить, потому что мы оказались не готовы к тому, что вместо одной мишени там будет целых пять. Хотя я предполагала что-то подобное. Будь я тёмной со способностями к иллюзиям, так же поступила бы.

— Используем град, — шепнула Йену, оказавшись рядом. Он кивнул, и на всех Шей обрушился поток из маленьких твёрдых сгустков.

После обстрела осталась только одна девушка со щитом. И всё же, незадолго до окончания раунда, нам с Йеном удалось её отвлечь и задеть. На радостях мы даже обнялись. Наша противница только глаза закатила, пробормотав что-то вроде «Эти светлые».

Теперь настала моя очередь занять позицию «одиночки». Я надеялась, что они оба вымотались достаточно, чтобы стать рассеянными. Немаленький, вопреки мыслям Йенира и всех окружающих, резерв приятно грел душу. И как всегда я слишком рано обрадовалась. Шей будто взбесилась, посылая заклинание за заклинанием, даже Йен иногда удивлённо на неё поглядывал.

Я успевала только отбиваться и отпрыгивать в сторону, чтобы снова отбить. Пот катился по вискам, дыхание сбилось, но я видела, что Шей уже на пределе сил. Последнее тёмное заклятие отзеркалилось от моего щита, направившись в свою создательницу. Она не успевала увернуться или закрыться, а я отвлеклась на неё. Светобол Шервиса сбил меня с ног, попав в живот, и я больно приложилась о пол.

— Реджи! — меня взяли за плечи, оборачивая к себе, — прости, я хотел пробить щит, не думал же, что он в последний момент пропадёт!

Я поморщилась, давая одногруппнику поднять себя. Неприятная, тянущая боль, разлилась по телу, исходя из солнечного сплетения. А как там Шей? Отбитое заклинание не могло не попасть в неё, я сама видела, что оно почти настигло некромантку.

— Я в порядке, — простонала я, хотя это была самая безбожная ложь, и без зазрения совести повисла на руках Шервиса, крепко удерживающих моё тельце от падения, — но из-за тебя я проиграла.

Мне требовалось отвлечься от боли, хотя бы таким примитивным образом, как разговор ни о чём. Потому что сейчас мой проигрыш был мне глубоко безразличен. И если обуздать моё тщеславие, то в том, что я проиграла, нет ничего сверхъестественного. Во-первых, потому что это всего лишь учебный бой, во-вторых, потому что Йен и Шей в своё время тоже оказались побеждёнными.

— Так ты же выиграла, — удивленно проговорил Йенир, а я не менее удивленно на него уставилась, даже кривиться от боли перестала. Кажется, боль вообще на второй план отошла. Видя моё шокированное состояние, Йен пустился в объяснения: — Мой светобол задел тебя чуть позже, чем отзеркаленное тобою заклинание Шей.

— Но за то, что отвлекаешься, балл придётся снизить, — раздался сбоку голос профессора Эйкена, — Шервис, проводите Тиас в лазарет. О, Рейвен, а вы помогите Виркасис, её тоже неслабо задело.

— Что-то девочки разошлись, парня, что ли, не поделили? — хохотнул Ронг с другого конца зала, привлекая к нам всё больше внимания тех, кто уже завершил бои. А Верис, стоявший рядом с ним, пронзил меня тяжёлым взглядом.

А Рейвен и без просьбы со стороны Эйкена спешил к арене, к Шей. Смотрел он только на Виркасис, которая выглядела бледно и помято. Она даже не делала попыток встать, просто обессиленно лежала. Пронаблюдав, как племянник императора аккуратно взял её на руки и понёс на выход.

Я провожала их с еле скрываемой завистью, желая оказаться на месте Виркасис. А потом разозлилась на саму себя. Этому аристократу до мозга костей я абсолютно безразлична, он в последнее время ясно давал понять, что его лимит благосклонности ко мне исчерпан.

Парень закатил глаза и поднял меня, поддерживая под спиной и под коленями. Я обняла его за шею и положила голову на плечо, опустив веки.

В лазарете нас с Шей разместили на соседних койках, поэтому мне с лихвой досталось злых взглядов Рейвена, когда дежурный целитель возвестил, что я уже через час могу вернуться в комнату, а некромантке стоит полежать до завтра. Она и правда выглядела неважно. Бледная, осунувшаяся. Но жалости во мне было ровно столько же, сколько было симпатии в Рейвене ко мне. То есть не было её, жалости. Сама виновата. Как представлю, что заклинание могло попасть в меня, и это я бы сейчас лежала в полумёртвом состоянии, мне становилось дурно.

Исполнив свою задачу носильщика и убедившись, что со мной всё будет в порядке, Йен взлохматил мои выбившиеся из причёски пряди и удалился. А Рейвен остался рядом с Шей. Сел на край кровати и ласково гладил ладонь, что-то тихо рассказывая, пока она не уснула из-за заклинания целителя.

Меня уже тоже привели в порядок, боль в животе почти не чувствовалась. Только голова немного гудела. Организму не нравилось, что он уже второй раз за три дня попал в лазарет. Вот как чувствовала, что буду частым посетителем этого чудного места, когда позавчера мне пожелали реже здесь бывать. Сглазили.

— Ты хоть соображаешь, что делаешь? — тихо, чтобы не потревожить и так глубокий целительный сон, прошипел Рейвен, приблизившись к моей койке, — у Шей полное истощение по всем показателям.

Сначала я очень удивилась и не смогла найти слов, чтобы ответить. Что? Он совсем дурак? Не я бросалась заковыристыми заклинаниями на износ, и не я запустила то последнее. Я только отразила его, чтобы защитить себя. Она сама во всем виновата. От незаслуженного наезда защипало в носу, предвещая слёзоразлив. Ну нет! Не буду раскисать, только не перед ним.

— А что, мне надо было подставиться под её же заклинание? — прошипела ему ядовитой змеёй, разговаривать было не особо удобно, потому что я лежала, а он стоял, — она сама виновата в этой ситуации. Не пытайся оправдать свою пассию за мой счёт!

От злости у меня даже сердце забилось чаще, а кровь застучала в висках. Точно! В том коридоре он был с Шей. Теперь я точно в этом уверена. От этого мне стало ещё неприятнее, ведь это меня он сделал ширмой для неё. Я вообще чувствовала себя странно по отношению к Рейвену.

Его рука дёрнулась вверх, то ли к шее, то ли к лицу, но он остановил свой порыв и поморщился. Я сверлила его злым возмущённым взглядом и точно бы ударила, если бы лёгкая боль не сковывала солнечное сплетение, а он не возвышался надо мной зловещей громадой.

— Я уверен, что виновата ты, — сверкнул глазами этот негодяй, — даже не пытайся мне что-то доказать. Всем известно, что ты предпочитаешь подлые приёмчики во время боя.

— Да иди ты к чёрту, Рейвен! — послала его от души, — если любовь тебя ослепила и мозг отбила, то это только твои проблемы. И не смей меня в чём-то обвинять, напыщенный индюк.

Просто бурля изнутри от эмоций, я чувствовала, как тяжелеют веки и расслабляется тело. Сон мягкими лапками обхватил моё сознание, унося прочь. Злость, возмущение, досада, всё ушло куда-то далеко, вместо них появилось умиротворение. Где-то на грани сна и яви я почувствовала, как чьи-то теплые ладони держат меня за руку. Стало так приятно, появилось ощущение защищённости, а чувство одиночества, засевшее где-то глубоко в душе, исчезло. Наверное, в этот момент я даже улыбнулась.

— Ку, ты чуть не испортил мне всё веселье, — фыркнула Изабель, когда мужчина вошёл в её тайный кабинет, — зачем ты направил в тот коридор Мрега? Девочка чуть не попалась.

— И, конечно, тебе очень понравился результат её выходки, — проворчал мужчина, присаживаясь в то же самое кресло, что и в прошлый раз.

— Конечно, я даже спущу ей это с рук, — не стала отпираться ректор и резко переключилась на другую тему, — ты был у неё в лазарете?

— Да. Она стала такой взрослой, — в голосе Ку послышалась тоска, — она и не она одновременно. Стоит рассеять внимание, и вижу другое лицо, детское, нежное и знакомое. И я почувствовал слабый отклик метки. Похоже, она проявится раньше срока.

— Отлично, — леди Изарис сплела пальцы в замок, — а как продвигается наше дело?

— Слухи запущены в массы, теперь стоит немного подождать, — Ку усмехнулся, впервые за долгое время Изабель видела в его глазах такой задор и предвкушение. Он словно очнулся ото сна. Она была права, всего лишь нужен был толчок. А мужчина тем временем продолжил: — Народ будет говорить о том, о чём давно мечтал, но сказать не решался. И рано или поздно случится взрыв.

Изабель засмеялась. Её смех звоном колокольчика разнёсся по кабинету. Она была рада, что её дорогой Ку стряхнул с себя пыль и пепел, готовясь явить свой лик. Всё именно так, как она видела в своём сновидении. Сны ректора Изарис всегда сбывались. О её таланте к предвидению знали очень немногие на Мирне. Женщина мудро умалчивала о большинстве своих видений, предпочитая подталкивать и направлять, чтобы вершить судьбы континента чужими руками.

— Главное, не спешить, — прозрачные глаза довольно сверкнули, — всё должно происходить постепенно, ниточка за ниточкой, выплетаясь в сложный узор. Не стоит забывать о безопасности. Не забудь побеспокоиться о всех, кто тебе дорог, чтобы потом не было горьких слёз сожаления.

Реджина Тиас

Когда я проснулась, было уже темно. Тишину лазарета разбавлял только шум дождя за окном. Я чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, даже Рейвен сейчас не вызывал той неприязни, что поглотила меня ещё днём. Потянувшись, я села и перевела взгляд на соседнюю койку.

Даже в лёгком полумраке, разбавляемом редкими бра, было видно, как бледна Шей. Думаю, здесь наложилось и попавшее заклинание, и опустошённый резерв. Я вздохнула и поднялась с лазаретной кровати, стоило поскорее отправиться в свою комнату, меня ждали невыполненные домашние задания на завтра. Впредь буду умнее — буду делать задания в тот же день, когда их зададут.

Лилит, естественно, уже всё знала от Йена и окружила меня заботой, даже леденец дала, вытащив из своих запасов на красный день. Чувствовала я себя прекрасно, поэтому ничто не помешало мне расправиться с заданиями на завтра и с чистой совестью лечь спать.

На следующий день Йенир снова извинился, а Сиан почти всё время, что мы были рядом, не отпускал мою руку. Меня это умилило, и настроение пошло вверх, но это не помешало мне отчитать парня за его глупую выходку в коридоре. Но он убедил меня, что просто не смог сбежать и подставить меня под удар.

Когда я встречала Рейвена, то просто его игнорировала, хотя он сверкал на меня своими чёрными как уголь глазами. На совместных занятиях у нас всё не ладилось ещё больше, чем раньше. Преподавателей это начинало беспокоить, но пока они ничего не предпринимали, дав нам возможность разобраться самостоятельно.

Почти под самый конец недели, в пятницу, когда на обеде парни сели к своей прежней компании, мы с Лилит и Ритой, присоединившейся к нам, разговорились. Как самая осведомлённая по части сплетен, она рассказывала нам то, о чём гудит академия. Для меня многое из сказанного было в новинку, потому что большинство сплетен я пропускала мимо ушей. Что поделать, если чьи-то пересуды с перетиранием чужих косточек вкупе с фантазёрством меня не сильно интересовали.

— Реджина, недавно слышала очередные сплетни про тебя! — я приподняла брови, изображая удивление, — как только ты к нам перевелась, стала едва ли не одной из главных персон по части слухов!

— И что же ты такого слышала? — слухи про себя я пропускала мимо ушей ещё усерднее, чем все остальные, но иногда слушала их из уст Риты, потому что она отбирала из всех самые жизнеспособные и интересные.

— Что в среду ты и Шей Виркасис во время учебных боёв подрались за Теодора Рейвена так, что обе оказались в лазарете.

Я пожалела, что решила отхлебнуть компот из своей кружки, потому что подавилась и натужно закашлялась. Добрая Лилит участливо похлопала меня по спине. Она была так спокойна и безмятежна, что я сразу догадалась, что она этот шедевр скучающего студента уже слышала. А Рита продолжала, не обращая внимания на мою реакцию:

— О боги, ну почему почти в каждой сплетне про меня мелькает Рейвен? — откашлявшись и утерев выступившие слезинки, я подперла щёку, — наверно, с этим стоит только смириться.

— Зато как интересно слушать! — Рита буквально светилась.

— Ага, особенно про то, что моя соседка утешилась в объятиях моего парня, — Лилит фыркнула, — вокруг него и так девиц много вьётся, а они ему новую приписывают.

На меня она ни капельки не сердилась, а вот на Йена, сейчас сидящего за центральным столом с друзьями, и находящихся по близости девушек бросала ревнивые взгляды. Сама я перевела взгляд на их столик, чтобы посмотреть на Сиана, но вместо этого опять натолкнулась на Рейвена. Захотелось показать неприличный жест, но я сдержалась и просто отвернулась.

Следующая вынужденная встреча с Рейвеном как всегда произошла в большом зале для занятий магией. Оно, занятие, как всегда, у нас с временным напарником не задалось. В особенности потому, что сегодня нам надо было не швыряться друг в друга заклинаниями, а учиться атаковать вместе, дополнять заклинания друг друга. Но я не хотела подстраиваться под него, а он под меня. Как итог — Верис и Эйкен не выдержали наших измывательств над их заданием и отозвали в сторону. К нам присоединился и профессор Ронг. Для того, чтобы своей массой на нас морально давить, наверное.

— Рейвен, Тиас, что с вами такое? Сейчас вы работаете ещё хуже, чем раньше, — Верис нахмурился, я уже довольно меланхолично отнеслась к его грозному виду, отстранённо подумав, как у него ещё глубокая морщина между бровей не образовалась.

Но ни я, ни Рейвен не ответили ему. Я не хотела жаловаться на то, что в напарники мне попался высокомерный идиот, а он, наверное, считал ниже своего достоинства, что-то объяснять. Наше дружное молчание не оценили, как попытку показать, что мы можем быть единогласны, как бы каламбурно это ни звучало.

— Мы вынуждены отстранить вас от практических занятий до тех пор, пока вы не найдёте общий язык, — вынес вердикт Эйкен, — у вас есть две недели, иначе вам не избежать проблем.

— Ребятки, разберитесь уже в своих бурных отношениях, — решил поиздеваться над нами Ронг, — возьмитесь за ручки, поцелуйтесь и придите к согласию.

Наши лица одинаково перекосились, а физрук заржал. Профессор Эйкен только закатил глаза на неуёмный юмор коллеги, а Верис продолжал нас «радовать» каменно-суровым выражением лица.

Вечер пятницы и суббота пролетели как одно мгновение. За час до полудня я уже стояла возле дверей в телепортационный зал, как мы и договорились с Сианом накануне. Он немного задерживался, но я готова была простить ему это, потому что скоро он покажет мне центр Ирии, второго по значимости города империи Грезерд. Если честно, то я и в главной столице, Кассидии, не была ни разу. Самый крупный город, в котором мне довелось побывать за всю мою жизнь — Сарвия. Потому что именно там находилась моя академия. Теперь уже бывшая.

Что любопытно, главный город империи был назван первым императором династии Гроувер в честь его супруги и соправительницы, Кассидии Виэльской. Елиссей Гроувер и Кассидия Кеико Тарквида — это основатели нашей империи, тёмный и светлая, создавшие государство, в котором смогли ужиться маги тьмы и света.

Повелитель одного из тёмных княжеств, которое сейчас разделено на баронство Верис в составе империи и графство Сотэл в составе Тармии, и младшая принцесса царства Тысячи Рассветов, которое сейчас является королевством Виэлья, для ныне живущих стали примером мужества, силы и любви. Елиссею и Кассидии посвятили много баллад и песен, а Адара и Рой, божества Тьмы и Света, возвели их в ранг святых, покровительствующих единению Двух Начал и истинной любви.

В Ригире, провинциальном городке на западе империи, где сейчас живёт моя семья, есть часовня, посвящённая Елиссею и Кассидии. Местная легенда гласит, что первые император и правящая императрица обвенчались именно там. Поэтому к тому месту в любое время года ходят паломники. Моя мама иронично говорила, что люди верят в то, что хотят верить. Она сама считала, что хоть северная ригирская часовня довольно древняя, вряд ли она простояла три тысячи лет. Именно столько лет назад была основана империя Грезерд. Ну, почти. Круглый юбилей империи будет через несколько лет.

Я даже помнила, как откопала среди старых вещей на чердаке нашего ригирского дома потрёпанную книжку со сказками и легендами и открыла на закладке. Это оказалась легенда о Елиссее и Кассидии. Мистическая, захватывающая, она поразила меня своей глубиной. Тогда я не знала, что такая любовь существует между людьми. Про родного отца мама почти ничего не рассказывала, а с отчимом они вели себя как старые друзья.

Позже, я нашла в библиотеке Ригира хроники Смутных Времён и Магических войн, но легенда и сухие факты разительно отличались друг от друга, единственное, что совпадало — император и правящая императрица действительно любили друг друга и создали империю вместе.

Двенадцатилетняя девочка почувствовала разочарование и убрала книжку с красивыми, но лживыми сказками подальше. И забыла до сегодняшнего дня. А ведь уже больше восьми лет прошло с того момента. Книжка до сих пор лежала в тайнике под половицей в моей комнате, и из всех её легенд я прочитала только одну. Сейчас мне захотелось оказаться дома, достать сборник легенд и прочитать следующую.

Додумать своё желание я не успела, потому что кто-то подкрался сзади и закрыл ладонями мои глаза. Я улыбнулась и сбросила руки Сиана, оборачиваясь к нему. Он, невероятно красивый в обычной одежде, а не в чёрно-белой форме академии с жёлтым галстуком, рассыпался в извинениях, сославшись на то, что его задержал сосед. Я отмахнулась, мол, ничего страшного. Ведь действительно, ничего страшного не случилось.

Меня утянули в зал порталов, где дежурный порталист тщательно проверил наши бумаги с разрешением на перемещение в город. Буквально вчера мы получили ответ на наши заявления и облегчённо выдохнули. Без них из академии на выходной выходить не разрешалось. Таково правило академии, нарушить которое не представлялось возможным, потому что без подписанных бумажек нас не только не перенесли бы порталом, нас бы и за ворота не выпустили.

Ожидание нервировало, но секретариат ректора всё тянул с ответом. В какой-то момент мне даже показалось, что положительного ответа нам не дадут, потому что заявления на увольнительные мы подали слишком поздно, но нам повезло. Разрешение на выход мы забрали вчера у ответственного за увольнительные студентов, приятного молодого мужчины, перед самым ужином. Ох, как я была рада этому клочку бумаги, словами не передать!

С нашими пропусками на волю всё было в порядке. Дежурный порталист пожелал нам отличного выходного дня и предупредил, что вернуться в альма-матер нам следовало до восьми вечера. Окно стационарного портала активировалось, тихо загудело, в каменной рамке натянулась тонкая плёнка, которая засветилась, позволяя пройти сквозь искрящееся марево. Всего несколько шагов, и мы с Кёртисом ступили на каменный пол портальной комнаты в Ирии. Как мне объяснил Сиан, специально для академии выделили отдельное помещение.

Встретивший нас маг попросил показать наши документы. Через пять минут я уже стояла на тротуаре одной из центральных улиц второй столицы, где я чуть не ступила сапогами в лужу, и вдыхала влажный воздух, кутаясь в тёплую крутку. Середина апреля — снег активно таял, обнажая землю, а с неба периодически лился дождик различной степени силы. В Ирии весна и осень были самыми влажными временами года.

— Куда ты хочешь пойти сначала? — отвлёк меня от разглядывания фигурного фасада соседнего здания Сиан.

Дома и здания в центре Ирии славились своей красотой и изысканностью на весь континент. Культурная и магическая столица Грезерда. Здесь были скульптуры, колоннады, фигурные фрески на фасадах и росписи. Окна непривычно большие, а этажи высокие. Тротуары и дорогу для экипажей и самоходных карет разделяли фигурные, будто свитые из металлических нитей, ограждения, прерывающиеся только в местах перехода. А ещё мне очень понравились высокие фонари, словно из сказки, сейчас выключенные.

— А какие варианты? — оторвалась от созерцания окружающих красот я и с любопытством посмотрела на некроманта, ожидая оглашения списка достопримечательностей, по которым он хотел меня сводить.

Я не задумываясь перебила его и выбрала Капеллу имени первой принцессы в истории империи Грезерд. Потому что для всех она была легендой, о которой детям рассказывали сказки родители, а малыши слушали их разинув рот.

Ирадия — третий ребёнок Елиссея и Кассидии. Елиссей построил Ирию и подарил своей супруге в честь рождения долгожданной дочери. Позже Ирадия стала наместницей Ирии и в одиночку отстояла город у напавших воинов Тысячи Рассветов. В то время с империей желали воевать все, как с новым, только доказывающим свою силу государством.

Как известно из истории — тёмная по силе, она, вместе с остальными тёмными магами в городе, создала иллюзию многотысячной армии, из которой настоящими бойцами был отряд из пятисот человек. Обманный манёвр позволил ей вынудить воинов Тысячи Рассветов на переговоры. Это было нужно, чтобы потянуть время, пока на помощь не придут войска её второго брата, от которого пошёл род герцогов Рейвен. Как было известно из истории магии, порталистика тогда была ещё слабо развита.

Ирадия Гроувер и главнокомандующий небольшого войска Тысячи Рассветов встретились один на один на разных берегах узкого ручейка. Несколько часов воины с обеих сторон не приближались туда, а когда всё-таки решились, то не нашли ни принцессу, ни главнокомандующего Акиру Лагарида. Всё, что осталось — расплавленный камень на левом берегу ручья, на котором нашли корону принцессы и перстень главнокомандующего.

Воины Тысячи Рассветов отступили, потому что погибла особа королевской крови, внучка их царя. Безжалостные и непримиримые бойцы, они знали о слове «честь». Жизнь принцессы на жизнь главнокомандующего. Царь Тысячи Рассветов тогда подписал мир с новым государством и ввёл в своём царстве праздник Тёмной Сирени в честь Ирадии, который виэльцы празднуют до сих пор.

Но историки до хрипа в горле спорят о случившемся уже третью тысячу лет. Одни говорят, что Ирадию убил главнокомандующий Лагарида и исчез вместе с телом, другие — что они отреклись от своих государств и бежали вместе. Кто-то даже предположил, что принцесса и воин Тысячи Рассветов были тайно помолвлены.

Но всё это лишь предположения, потому что если и остались какие-то записи о взаимоотношениях высокопоставленных особ того времени, то они находятся у тех, кто не хочет их обнародовать. Но несмотря ни на что Ирадию Гроувер считают хранительницей и заступницей города.

Всё это я услышала во время экскурсии по Капелле, страждущим даже показали постамент с оплавленным крупным камнем чёрного цвета с белыми прожилками, на котором лежали корона и перстень. К слову, как сказал экскурсовод, положение этих украшений ровно то же самое, что и несколько тысяч лет назад.

Всё потому что разъединить украшения и камень не представлялось возможным, а ныне это уже не является актуальным. Я подошла поближе и рассмотрела легендарные предметы сквозь защитный купол. Даже смогла разглядеть на синем камне в перстне вырезанный и залитый золотом символ Тысячи Рассветов — закручивающаяся в круг спираль. А черные камни короны принцессы сверкали так же, как и тысячи лет назад.

Из Капеллы Ирадии я вышла под большим впечатлением, атмосфера этого места что-то задевала в душе. Я даже не обращала внимания на искусные росписи и статуи. Видя моё пришибленное состояние, Сиан повёл меня на улицу. Он ничего не говорил, просто давал всё переварить. Только прохладный влажный ветер дул в лицо, будто хотел привлечь моё внимание.

— Я и не думал, что ты такая впечатлительная, Реджина, — как мы и договаривались ранее, он заговорил на виэльском.

Но из-за недавнего посещения Капеллы Ирадии на меня снова нахлынули мысли. О странном исчезновении девушки и главнокомандующего, о благородстве воинов Тысячи Рассветов. О том, что восточное царство признало Грезерд, а царь помирился со своей младшей дочерью, сбежавшей и вышедшей замуж за тёмного против родительской воли. Исчезновение Ирадии и Лагарида стало первым шажком к миру между магами тьмы и света. После всей этой истории оставалось чувство недосказанности, будто из стихотворения убрали несколько важных строчек.

— Реджина? — снова позвал некромант, а я отбросила все эти размышления в самую дальнюю часть головы. Я решила подумать об этом как-нибудь потом.

— Всё в порядке, — я улыбнулась и смело положила ладонь поверх его руки, — мне так понравилось, что я до сих пор отойти не могу.

— Первый свой поход в Капеллу я перенёс примерно так же.

Мы успели выпить чай и съесть сладкое, и собирались уже уходить, когда злой рок привёл в это же кафе Рейвена и Шей. Сиан увидел их первым, так как сидел лицом к выходу, я же узнала об их приближении по поведению Кёртиса. Он привстал из-за стола и помахал кому-то за моей спиной.

— Шей, Тео, идите к нам, — добродушно позвал своего друга парень.

Я серьёзно задумалась о том, не дурак ли он. Сначала выходка в коридоре, когда ему следовало спрятаться от Вериса, сейчас это. Он постоянно поступал так необдуманно, облекая свои глупые поступки в мишуру благородства. Но мне всё-таки хотелось верить, что он просто слишком наивный для своего возраста.

Но верить в это не получалось, поэтому я подозрительно посмотрела в карие глаза, желая узнать, не спланирован ли этот поход в кафе. Во мне как-то резко проснулась подозрительность. Ведь вероятность подобной встречи равна практически нулю. В случайное совпадение я не верила.

— Сиан, мы же собирались уходить, — тонко намекнула ему, что хочу покинуть общество этих двоих.

— Но мы можем посидеть ещё немного, — ослепил нас белозубой улыбкой парень, а я едва сдержалась, чтобы не пнуть его.

Шей тем временем уселась на свободный стул по правую руку от меня, тоже улыбаясь. Только, в отличие от Кёртиса, её улыбка не затронула глаз. Рейвену пришлось опуститься напротив своей девушки, которую он не мог оставить и просто уйти от неприятной компании. А мне никто не мешал встать и уйти. Останавливало только то, что я не знала города, и добраться до дома порталов самостоятельно было бы довольно проблематично.

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание за нашим столиком, которое разбавил подошедший официант. Мой визави молчаливо отказался что-либо заказывать, поэтому за обоих выбор сделала Шей. Следя за тем, как она делает заказ на двоих, я почувствовала обиду, хотя и понимала, что это глупо.

А всё из-за того, что Виркасис мой напарник позволял многое, а со мной даже разговаривать нормально не мог. Меня бы это так не задело, если бы он изначально вёл себя так. Но ведь раньше он даже помогал мне с учёбой, пусть и не напрямую.

Некромантка и Кёртис завели лёгкую ничего не значащую беседу, как хорошие знакомые, а мы с Рейвеном продолжали хранить хмурое молчание, совсем не реагируя на попытки этих двоих втянуть нас в диалог. Довольно быстро им это надоело, и они пошли в лоб, больше не распыляясь на уловки.

— Тео, Реджина, — обратился к нам Сиан, — от вашего примирения зависит ваша учёба.

— Мы не говорим о том, что вам надо стать лучшими друзьями, — замахала руками Шей, поймав тяжёлый взгляд Теодора, — просто постарайтесь договориться и на занятиях сотрудничать. Потому что в связи с новой программой преподаватели настроены серьёзно.

— Все вопросы не ко мне, а к нему, — я перевела стрелки на блондина, — он сам меня оттолкнул.

— Просто есть люди, с которыми даже рядом находиться не хочется, не говоря уже о чём-то большем, — подал голос, доселе молчавший Рейвен.

— Не могу с тобой не согласиться, — холодно улыбнулась ему, пытаясь заморозить взглядом. Увы, мне это не удалось.

— Мы пришли к пониманию. На этом и остановимся, — аристократишка демонстративно сложил руки на груди, а я отвернулась, чтобы не смотреть на его противную холёную морду.

— Так дело не пойдёт, — хлопнул ладонью по столу Сиан. Я мысленно уже окрестила его предателем.

Я фыркнула. Мне не хотелось пересказывать ему то, что недавно сказал мне Рейвен, когда мы с Шей обе оказались в лазарете. Мне вообще казалось, что даже Виркасис была не в курсе того, что между нами произошло. Я посмотрела на «героя» моих мыслей и натолкнулась на тяжёлый взгляд чёрных глаз. Кажется, он тоже считал, что больше никому не стоит знать о том, что происходит.

— Разве есть причины для возникновения антипатии? Мне просто не нравится этот заигравшийся сноб, — Виркасис поджала губы и угрожающе сверкнула зелёными глазами, а я вздёрнула подбородок и посмотрела на неё с вызовом.

— Хорошо, — Сиан был само спокойствие, — твоя версия, Тео?

— Аналогично. Тиас — отвратительна, — спокойным голосом проговорил он, я даже позавидовала его выдержке.

— И в чём это проявляется? — Кёртис решил продолжить допрос в надежде узнать больше, а Шей молча наблюдала.

— Разве я должен кому-то объяснять, почему кого-то не выношу? — я даже повернула голову в его сторону, чтобы посмотреть на его лицо.

Рейвен холодно улыбнулся, в чёрных глазах появилась насмешка. Он смотрел на Сиана слегка свысока, с присущей многим аристократам надменностью. Я постоянно забывала, что он не простой рядовой аристократ, а племянник самого императора и наследник герцога Рейвена. Он — второй в очереди на престол империи Грезерд.

— Ты мой друг, Сиан, — меж тем он продолжал, а я чуть не скривилась, — но не забывайся. Я — маркиз и член императорского дома, я не обязан перед тобой отчитываться.

Он поднялся и упёрся ладонями в стол, давя нас троих своей властной аурой. Но на любое воздействие есть своё противодействие. Рейвен не редко придерживался подобного правила во время боя, как я уже успела заметить. И я решила воспользоваться его же тактикой.

Сиан немного опустил плечи, как бы повинуясь тому, кто сильнее, а Виркасис сидела как мышка, не решаясь сейчас его прервать. Казалось, его аура подавила и её. Я на секунду замерла от такого поворота событий, а в следующее мгновение поняла, что он меня ни капли не пугает и не подавляет.

— Не прикрывайся своим положением, — сказала я тихо, поднимаясь со своего места, и посмотрела ему прямо в глаза, — то, что ты родился племянником императора и будущим герцогом — не твоя заслуга, и ты не имеешь права из-за этого задирать нос и презирать тех, кто ниже тебя по положению. Пусть ты маркиз, но ты высокомерный, гадкий человек. При одном твоём виде меня воротить начинает. И это я готова повторить в кабинете ректора Изарис через две недели.

Я не заметила, как начала повышать голос, привлекая к нам внимание посетителей. Во время моей изобличительной речи на лице этого гада не дрогнул ни один мускул, его лицо будто застыло. Он был спокоен как камень, только чёрные глаза сверлили посмевшую что-то ему сказать девчонку. Я замолчала, напряжённо ожидая его ответа.

— С удовольствием послушаю, — не удержалась от сарказма я, — до встречи через две недели, Тео!

Я не удержалась от фамильярности, как бы говоря этим, что мы равны, если не по социальному положению как обычные люди, то как студенты одной академии и маги. И после этого, собрав всю свою злость в кулак, схватила куртку со спинки кресла и пошла на выход, не желая больше находиться рядом с этим снобом. Вслед мне полетел оклик Сиана, но я не собиралась останавливаться. Тяжёлый взгляд Рейвена сверлил мне спину до самого выхода. Я понадеялась, что дыры между лопаток не останется.

Как назло, снова зарядил мелкий противный дождик, и я поспешила надеть чёрную форменную куртку и застегнуться. О погоде в Ирии по всему материку легенды ходят. И снег летом может выпасть, и гроза зимой прогреметь. А сейчас грибной дождик был больше неприятен тем, что в середине апреля было довольно прохладно. Ладони и нос тут же стали ледяными, и я создала небольшой щит над головой, чтобы оградиться от мороси.

Чтобы отвязаться от погони, если вдруг Сиан решит за мной пойти, я вильнула на маленькую улочку, потом в какой-то переулок, потом в другой, и в следующий. В конечном счёте я поняла, что не стоило действовать так опрометчиво и углубляться вглубь каменных джунглей большого незнакомого города. А дождь только усиливался, грозя превратиться в полноценный ливень. И щит-зонт тут уже не поможет.

Оглядев узкий проулок, где оказалась в конечном итоге своих блужданий, я не нашла никакого укрытия. Сплошные отвесные стены без карнизов и с плоскими крышами. Маленькие редкие окна были темны и занавешены, будто за ними никто не жил. Укрыться от дождя было негде, куда ни ткнись. Я остановилась и расширила свой плотный щит.

Дробный звук ударяющихся об него капель был монотонным и успокаивал. Я прикрыла глаза, освобождая разум от мыслей, и стала слушать музыку дождя. Когда ты начинаешь вслушиваться, то понимаешь, что звук вовсе не монотонный.

Там капля ударится сильнее о щит, там она грохнется в лужу, разнося мириады брызг. Я будто видела и слышала все эти маленькие и незначительные частички дождя каким-то шестым чувством. Я понимала, что я не могла так точно различать сотни звуков и видеть что-то сквозь прикрытые веки. Но я всё равно видела и слышала. Я чувствовала себя частью ливня. Моё нынешнее состояние было похоже на медитацию.

В мою гармонию ворвались посторонние звуки, и я нахмурилась. Я скорее почувствовала, чем услышала и увидела, как женские ноги ступают по лужам, внося дисгармонию в музыку дождя. Я нехотя приоткрыла глаза, вырываясь из странного и приятного состояния, и посмотрела на приблизившуюся женщину. У неё была невыразительная, серая внешность. На её узком лице выделялись только глаза — чистые, тёмно-зелёные, невероятно прекрасные.

— Пойдём, я выведу тебя отсюда, — она поманила меня рукой, второй она держала синий зонт, — в этих лабиринтах немудрено заблудиться. Но если заблудишься, надо только найти того, кто поможет выйти.

Я приподняла брови и пошла за ней, не понимая, почему я следую за этой странной женщиной, взявшейся будто из ниоткуда. Но она появилась очень вовремя, сейчас я поняла, что немного продрогла. Ирия — удивительный город, с аномальной погодой.

— Потому что тебе нужна помощь, — она запросто повела плечами, укрытыми серым плащом, и посмотрела мне прямо в глаза, — не только в том, чтобы выйти из этих переулков. Мне есть, что тебе сказать.

Свободной от зонтика рукой она протянула на ладони простенький, сплетённый из чёрных шнурков браслетик. Я покосилась на него, но в руки не взяла. С детства не брала ничего из чужих рук, а сейчас и подавно, отлично понимая, что любая вещь может оказаться спящим артефактом, который может быть смертельно опасен.

— Ну же, возьми, он поможет тебе найти ответы на вопросы, которые ты ещё не задала, — женщина продолжала говорить загадками.

Я с подозрением на неё покосилась. Неужели предсказательница? Мама всегда просила меня держаться от них подальше. Особенно после случая одиннадцатилетней давности, когда на одной из улочек городка в имперской глубинке, где мы тогда жили, ко мне подошёл пожилой предсказатель и против моей воли рассказал о кусочке моего будущего. Он поведал мне, что в год второго совершеннолетия меня настигнет зло, до сих пор дамокловым мечом нависающее над моей семьёй.

Тогда меня это очень напугало. Я заплакала и побежала домой, где всё рассказала маме. Она побледнела и попросила не обращать внимания на глупости сумасшедшего, а потом вызвала жандармов. Этого мужчину нашли мёртвым в лесу на следующее утро. После этого мы с семьёй переехали на окраину Грезерда, в Ригир. С тех пор я начала опасаться предсказателей.

— Не бойся предсказателей. Тот мужчина просто хотел предупредить. Вспомни его предсказание и будь осторожна, — женщина вложила браслетик в мою руку и сжала мою ладонь в кулак, — я тоже хочу помочь. Слушай второе предсказание, Реджина.

По позвоночнику прошёлся холодок, а волосы на голове зашевелились. Я тяжело сглотнула и кивнула, мысленно дрожа от того страха, что ощущала одиннадцать лет назад. Но я не стала вырывать руку и отбрасывать браслет, а всё так же шла рядом с предсказательницей, предпочитая встретиться со своими страхами лицом к лицу.

— Хорошо, — я кивнула, сжимая руку на браслетике, и женщина наконец отпустила её.

— Не беги прочь, не уходи в ночь, в ночи чудовищ, как в море сокровищ. Люди — звери, открой тайные двери, цветы — яд, найди ценный клад. Друг — враг, злодей — брат, выйди к истокам рассветным потоком, — заговорила стихами предсказательница, замерев на месте. Мне пришлось остановиться тоже. В этот раз предсказание было намного сложнее и непонятнее.

Пожалуй, я ошиблась. Стихотворение было не самой сложной частью предсказания. Вторая её часть про животных меня совсем запутала, но я всё равно старалась всё запомнить. И что такое фасари? О чём она вообще говорит? Всё-таки стоило остаться в Сарвии, жизнь была бы приятнее и спокойнее.

— По умершим не плачь. Волк будет сторожить тебя, пока Ворон не расправит крылья. Готовься, до совершеннолетия окажешься так близко к колыбели, как не была никогда. Будь осторожна, ревность толкает на необдуманные поступки, — её глаза расширились, она выронила ручку зонтика и обеими руками схватилась за горло, на нас сплошной стеной рухнул поток холодной небесной воды, — ищи ответы, вспоминай, если забыла…

Она начала хрипеть, глаза закатились, а мне стало дико страшно. Как ей помочь? И что за дикие предсказания? Что делать? Не успела я как следует испугаться, как она закашлялась и моргнула, приходя в норму. Как ни в чём не бывало подняла зонтик и предложила пойти дальше. Я глупо похлопала глазами и пошла за ней.

— Не бойся предсказателей, они служат забытой богине. Забытая богиня — не зло, она — наша главная защитница. Сейчас наша основная цель — помочь тебе. Не подведи нас, — она с мольбой посмотрела мне в глаза, — предсказатель из твоего прошлого отдал жизнь за то, чтобы предупредить тебя. Я тоже заплачу свою цену. Уже сегодня моя душа отправится к Той, Что Направляет.

И, видя напряжение и лёгкий страх на моём лице, она мягко улыбнулась. Ещё бы я не боялась! Такую жуть рассказали, ещё и забытую богиню помянули. У меня появилось страстное желание сложить руки в знаки Адары и Роя, но я сдержалась.

— Не переживай, ради этого стоит умереть, — вот ну ни капли не успокоила, — действительно стоит. Носи браслетик, не снимай.

— Что вообще происходит? Ради чего всё это? Зачем? И почему я? — меня буквально прорвало на вопросы, но женщина лишь грустно покачала головой. Она не могла дать мне ответы. Дальше мы шли в тишине.

Моя голова гудела, я ничего не могла понять. Было желание забиться в угол и всё забыть. О каких-то тайнах и предсказаниях. О дамокловом мече, нависшем над моей семьёй. Да что это такое, какое ещё зло может идти за моей семьёй?! Моя мать из простых горожан с низким уровнем дара, а отец — сильный маг, самородок из ремесленников. Ну, как рассказывала мама. Потому что своего родного отца я ни разу не видела, он умер за несколько месяцев до моего рождения.

— Иди, Реджина. Надеюсь, что ты будешь помнить обо мне и других предсказателях, — женщина пожала мне руку.

— Как ваше имя? И того мужчины? — мне хотелось узнать и запомнить. Сейчас я ни на миг не сомневалась, что эта женщина сказала мне правду.

Я только кивнула и под утихающим дождём побежала под крышу. Хотя был ли толк? Потому что я сильно намокла, когда Ирма уронила зонт. Не заболеть бы, на дворе не месяц май.

Вернувшись в академию, я сразу же решила принять душ, а потом оставшийся вечер провела с недоделанными и недоученными заданиями, тихо радуясь, что завтра не надо тащиться на общие пары с некромантами и видеть морду Рейвена. К слову, и о Сиане я старалась не думать. Если завтра сядет за один со мной стол в столовой — молча пересяду в другое место. Мне не хотелось с ним даже разговаривать.

Из-за предсказания Ирмы спала я плохо. Мне снились перечисленные ею звери, все, кроме Рыси. Среди них я тоже не была человеком, но всё никак не могла понять, кто я. Меня это бесило, потому что я быланеуклюжа и неповоротлива, и слишком медлительна. Ворон улетел сразу, не оглядываясь, Волк трусил рядом, но потом увидел Лисицу и кинулся за ней.

Надо мной летел Дракон, закрывая меня своей тенью от жаркого солнца. Послышалось тихое шипение, пугая и заставляя бежать прочь. За мной последовало это жуткое змеиное существо, оно нагоняло меня, спотыкающуюся и неловкую. Когда смертоносные клыки огромного пресмыкающегося настигли меня, над небом раздался полный боли рёв дракона, а я с криком проснулась, перепугав бедную Лилит.

Только ей повезло снова провалиться в сон, а я так и не смогла уснуть, постоянно думая о предсказании. Что удивительно, я не забыла ни слова, помнила всё так, будто Ирма написала прямо в моей голове. И если призадуматься, то предсказание бедного Ида я помнила так же хорошо, будто услышала его только что. Словно и не было одиннадцати лет, которые я старалась не вспоминать предсказателя. Стоило подумать о нём, как строчки сказанного им отчётливо всплыли в голове.

Ко времени, когда встала Лилит, я настолько измучила себя мыслями, что хотелось отрубиться и забыться. Но соседка растолкала и потащила в ванную, подгоняла во время одевания и едва ли не за руку повела меня в столовую. Есть не хотелось, голова раскалывалась, нос был заложен. В теле вообще ощущалась лёгкая слабость. Кажется, душ не помог, и я всё-таки простудилась.

Столовая как всегда встретила шумом сотен голосов. Я слегка поморщилась и потащилась за бодрой и счастливой соседкой. У неё всё легко и просто, никаких страшных предсказаний и взаимная симпатия. Мне хотелось так же. Хотя ещё остаётся маленький шанс на то, что Ирма обычная сумасшедшая, пусть я и поверила ей тогда. Меня кольнуло неприятное чувство вины. Я решила пока ничего думать по этому поводу и не говорить. Сначала стоило найти газету и почитать криминальную колонку, чтобы убедиться в правдивости её слов.

Оказавшийся рядом Йен не дал мне этого сделать, придержав за плечи. Я взглянула на него исподлобья, но он смотрел не на меня.

— Сиан, мне кажется, что тебе стоит вернуться за центральный столик, — он вежливо, но непреклонно вернул меня на место, — пожалуйста. Реджина не хочет твоей компании.

Кёртис кинул на меня грустный извиняющийся взгляд и нехотя ушёл, а Йен опустился на его место. Я посмотрела на него с благодарностью. Лилит радостно что-то ему защебетала, но Шервис не был расположен к романтическим разговорчикам и мягко попросил мою соседку отсесть за стол к Рите и её одногруппницам. В серо-зелёных глазах Лилит заплескалась обида, я же недоумённо уставилась на Йенира. Неужели прошла любовь, завяли помидоры? Но соседка всё же отсела.

— Ты понимаешь, что потом тебе долго и упорно придётся извиняться? — приподняла бровь, желая убедиться в том, что он отдаёт отчёт своим действиям, — или всё, наигрался?

— Я извинюсь перед ней позже. Но то, что я тебе сейчас скажу, не для ушей Лили или кого-то ещё, — Йен поморщился и нервно взлохматил пепельно-русые волосы, — мне нужна твоя помощь.

О, а вот это уже было интересно. Я перестала размазывать кашу по тарелке и посмотрела на одногруппника. Что такое могло случиться, что требовало моей помощи?

— Хочу подшутить над одним человеком, — он заговорщически переглянулся и придвинулся ближе, приобнимая меня за плечи, — хочу ненадолго запереть его где-нибудь.

— А от меня-то ты чего хочешь? — я непонимающе сдвинула брови и убрала его ладонь со своих плеч.

Как я поняла из его сбивчивой речи, от меня требовалось помочь найти комнату и сделать так, чтобы этот человек не смог выбраться изнутри, а также придумать, как его туда заманить. Сказать, что Йенир меня озадачил — ничего не сказать.

— Зачем тебе это, и кто этот человек? — я подозрительно покосилась на него, чувствуя подвох.

— Да какая разница? — он насупился. А у меня появилась идея.

— Хорошо, я помогу, — слабая улыбка появилась на моих губах, — но в обмен на желание.

— Какое? — судя по весёлым искрам, Шервису уже было без разницы, что за желание, он уже был согласен.

— Потом узнаешь, — я подмигнула и всё-таки немного поела, прежде чем идти на пары.

И только на обеде, после двух занятий, мы с Йеном обсудили детали плана. Сиан к нам решил не подходить, а Лилит всё ещё дулась, поэтому нам никто не помешал. Ну, почти никто. Но я твёрдо для себя решила, что те, кто хотят от меня конфликта с целью задеть меня — никто.

— Эй, Тиас, маркиз тебя отшил, и ты переключилась на Йенира? — раздался сбоку язвительный голос. Марги в компании своих подружек.

— О, Стэнен, как я давно тебя не видела! — я повернулась к ней, довольно улыбаясь, — кляксы на лице и волосы дыбом тебе невероятно шли! Ты выглядела сногсшибательно!

Шервис в голос засмеялся, а наша одногруппница вся покраснела от злости. Патриция усмехнулась, прикрывшись ладошкой, а Лола беззастенчиво следила за Йеном, едва прикусив нижнюю губу. Кажется, кто-то тоже пал жертвой этого ветреного парня.

— Что?! — взвизгнула Стэнен, — Это ты сделала, тварь! Я так и знала! Тебя за такое исключат!

Я от такой наглости Стэнен только засмеялась. Потому что если она попробует на меня донести, то начнутся разбирательства, и тогда обязательно вскроется и её невинная «шуточка». Потому что я не стала бы делать что-то столь показательное, как наказание для Марги, не имея туза в рукаве.

— Стэнен, выбирай выражения, — Йен тоже не остался в стороне, к нам уже повернулись любопытствующие, — пока у тебя нет доказательств, ты не имеешь права кого-то голословно обвинять и тем более оскорблять. И в случае, если ты обвинила невиновного, то обязательно последует наказание. Законы Грезерда стоит читать даже приезжим из других стран.

Я удивлённо посмотрела на парня, не ожидая от него ни заступничества, ни уж тем более такого мощного морального удара по моей обидчице. Он не только пристыдил, но и унизил, потому что, судя по фамилии Марги и словам Шервиса, она была подданной Тармии и не знала законов той страны, где проходила обучение. А незнание не освобождает от ответственности. В случае с иностранцами незнание законов империи добавляет срок к наказанию. Строгие законы, зато эффективные.

Кто-то, не особо обременённый вежливостью, заржал, послышался шёпот, но Марги повезло, потому что большая часть столовой не обратила на этот инцидент ни малейшего внимания, продолжая придаваться еде и своим разговорам. Но, я по моим наблюдениям, это было ненадолго. Уже к завтрашнему дню половина академии будет в курсе того, как Йенир Шервис унизил Марги Стэнен.

Стоило ли добавлять, что мне это не очень понравилось? И вовсе не из человеколюбия. А потому, что в этой истории опять фигурировала я, и меня обязательно приплетут к этой нелицеприятной истории. Вот будто мёдом на моей персоне было намазано.

— Адара вас всех побери, как вы меня достали, — я раздражённо отбросила ложку на поднос и встала из-за стола.

Утренняя слабость и подступающая простуда давали о себе знать. Я поднялась слишком резко, в глазах потемнело, и голова слегка закружилась. Стараясь не упасть, я взмахнула руками в надежде за что-то зацепиться. И зацепилась. За чьи-то мягкие волосы, убранные в высокую причёску. Раздался женский визг, острые ноготки впились в мою руку, больно царапая, а я старалась удержать равновесие, по-прежнему ничего не видя.

Второй рукой я схватилась за голову. Мне срочно требовалось в лазарет, попросить лекарства от простуды. Как бы не продвинулись целители и зельевары, а простуду вылечить одним заклинанием или одним глотком зелья так и не смогли. Эта лёгкая хворь вообще почти не поддавалась магии.

Послышались такие ругательства, какие я даже от сапожников не слышала. Проморгавшись, я сосредоточила свой взгляд на той, за кого так неосторожно ухватилась. И мне стало ненормально смешно. Нездоровая весёлость ненадолго перекрыла раздражение от этих девиц и сплетников вокруг. А тем временем растрёпанная Марги своей руганью привлекала всё больше внимания. Лола предпочла незаметно исчезнуть, а Патриция демонстративно обошла «подружку», бросив острый взгляд на меня.

— С тобой всё в порядке? — Шервис тревожно заглянул мне в глаза. В отличие от остальных он чувствовал, как моё тело трясла лёгкая дрожь.

— Давай я отведу тебя в лазарет? У тебя ещё и рука до крови расцарапана, — я удивлённо перевела взгляд на конечность.

И правда, Стэнен как драная кошка располосовала мне руку. Только жгущую боль я ощутила немного позже, когда Йенир, приобнимая за талию и поддерживая под руку, вывел меня из столовой. Даже знать не хотелось, что о нас подумали. Хотя, мне было без разницы, я просто абстрагировалась. Главное, что мы знали правду, а мнение толпы, охочей до грязного белья, было не особо важно.

— Йен, что-то мне подсказывает, что теперь прощения у Лилит добиться тебе будет сложнее, — ехидный смешок вырвался сам собой.

— Вот ты мне и поможешь, — вернул мне мою ехидцу одногруппник.

В лазарете мне обработали и залечили ранки, обрадовав меня тем, что простуду я буду лечить сама и выдали лекарство. Велели пить по приложенному рецепту пару дней, больше отдыхать и меньше напрягаться. Светлого мига, когда меня выпустили, Йен не дождался. В отличие от меня ему надо было на совместную пару с некромантами. Идти в комнату не хотелось, и я направилась в библиотеку. У меня были вопросы, на которые мне хотелось получить ответы. Хотя бы, что такое «фасари». Судя по предсказанию, это какое-то холодное оружие.

Меня смерили безразличным взглядом и отвернулись, а я сделала вид, что тут никого нет. Жаль, что нужная мне книга скорее всего находилась в разделе «Холодное оружие», то есть мне придётся крутиться рядом с Рейвеном. И я поняла, что рядом друг с другом мы можем уживаться прекрасно, если нам не надо общаться. Он лениво перелистывал страницы книги, сидя за одним из читальных столов этой секции, я неспешно искала ответ на вопрос — что такое фасари.

На соседнем с Рейвеном столе уже образовалась приличная стопка книг. И это я искала в основном среди восточных и южных оружий, потому что название предмета явно говорило, что этот фасари применяется где-то там. Я посмотрела на всё это и решила, что пока мне будет достаточно. Пролистывала я быстро, но нигде не было этого фасари. Был фарири, был фагири, но фасари не было. Под конец последнего тома я устало рухнула лицом в страницы.

— Этот фасари вообще существует? — спросила вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

Как и ожидалось, ответом мне была тишина. Только Рейвен продолжал лениво перелистывать страницы. Желая отвлечься, я решила зайти со спины и посмотреть, что он там смотрит. Для обманного манёвра походила, расставляя книги по местам, а потом бесшумно приблизилась. Некромант перелистнул очередную страницу, и мой взгляд зацепился за заголовок. «Фасари — лезвие рассвета».

Совершенно не отдавая себе отчёта в своих действиях, я протянула руки и вырвала талмуд из рук не ожидавшего таких телодвижений Рейвена. И пока он не очухался от моей наглости, побежала к библиотекарше, чтобы получить разрешение на вынос книги. Телли Меис что-то недовольно пробурчала и разрешила, стребовав с меня обязательную роспись.

— Тиас! — Рейвен уже был совсем рядом, поэтому я не глядя чиркнула в бумажке и бросилась наутёк.

— Студент Рейвен, в библиотеке надо соблюдать тишину! — заскрипела хранительница академических книг.

Вырвавшись из сладких пут сна, я открыла глаза и обнаружила себя заботливо укрытой покрывалом. Я осоловело огляделась. Это была моя комната, что радовало. Знакомые стены с бежевыми обоями и светло-коричневой мебелью. Разделённая на две зеркальные части, отличающиеся лишь наличием возле входа с моей стороны шкафа, а со стороны Лилит — двери в ванную.

Напротив двери в коридор находилось большое окно, занавешенное светлым тюлем, с узким подоконником, плотно к которому прилегали два небольших письменных стола с обычными деревянными стульями. Они же и служили нам прикроватными тумбочками, потому что наши кровати притулились у боковых стен, ногами к выходу. Если посмотреть на стену возле кровати, то можно увидеть полки с учебниками и книгами.

Мой взгляд наткнулся на «прикроватную тумбочку» в виде стула, на спинке которого висели форменная куртка и галстук, а мои ботинки примостились под ним. Книга, варварски стащенная у Рейвена из-под носа, спокойно лежала на краю стола, рядом с моей сумкой. Я нахмурилась, потому что моим последним воспоминанием было то, как я сразу же упала на кровать. И я точно слышала, как талмуд упал на пол.

Я потянулась, чувствуя себя намного лучше, будто кто-то наложил на меня заклинание, позволяющее быстрее восстанавливаться во время сна, пока я спала. Но я быстро отбросила эту мысль, понимая, что никто из целителей сюда зайти не мог, да и не стал бы. Это всё просто особенность организма.

Голова всё ещё слегка кружилась, поэтому я сочла за лучшее закрепить эффект от сна выданным лекарством. И пока я доставала из сумки маленький бутылёк с микстурой, думала о том, что, пока была в библиотеке, должна была попросить и сегодняшнюю газету. Пусть студентов выпускали только по увольнительным, но совсем от мира не изолировали.

Я решила, что либо схожу позже, либо попрошу Лилит. А пока соседка не вернулась в комнату, следовало уделить время фасари. Не зря же я ради информации о нём подвергла своё здоровье опасности. И я не о своей слабости. Рейвен рычал мне вслед довольно устрашающе. Я зажмурилась и отпила из пузырька из непрозрачного стекла с микстурой, которая на вкус была отвратительна.

Усилием воли я поднялась на ноги и трясущимися руками начала переодеваться из строгой формы в более удобное домашнее платье. Легла в кровать я с облегчением, еле укрывшись одеялом. Руки мелко подрагивали, а ноги слегка подмёрзли. Пришлось несколько минут просто лежать, прежде чем я смогла взять в руки талмуд и сесть на кровати. Светлячок привычно сорвался с руки, освещая страницы приятным тёплым светом.

Но перед тем, как начать читать, я просто перелистывала страницы, поглаживая их кончиками пальцев. Мой милый трофей, коварно отобранный у врага. Как только представляла, что вырвала эту книгу прямо из рук Рейвена, который до этого, как и я сейчас, перелистывал пожелтевшие странички, то в пальцах сразу появлялась странная дрожь, а на душе становилось теплее. Вот оно, сладкое чувство маленькой мести.

И только полностью насладившись чувством триумфа, с радостной улыбкой, я принялась листать книгу в поисках нужного мне заголовка. Как он там назывался? «Фасари — клинок рассвета»? Сердце забилось чуть чаще, когда глаза выцепили искомое. Мной овладело предвкушение. Вот сейчас хоть что-то прояснится в пророчестве Ирмы.

Владелец фасари может подарить клинок тому, кто ему очень важен, но существовала вероятность, что оружие не примет нового хозяина. Фасари изготавливали очень редко, он создавался из особых материалов по секретному рецепту, который мастер не мог никому передать даже под страхом смерти.

Мастерами фасари становились исключительные люди, чистые душой и храбрые сердцем. Знание изготовления Рассветного клинка даровалось им Роем, богом Света, когда мастер доказывал ему, что достоин такой чести. До сих пор считается, что создатель клинка вкладывает в него частичку своей души.

В Виэлье даже была традиция, что наследник престола обязательно должен был прийти к мастерам на Фасиру по достижении второго совершеннолетия и пройти их испытания, чтобы получить свой фасари. Если ему этого не удавалось, то право наследования сразу же переходило к следующему в очереди. Потому что получить клинок могли только те, кто был чист душой, твёрд разумом, силён духом и крепок телом. В общем, самый-самый, идеальный правитель. Не удивительно, что короли Виэльи правили очень долго и плодотворно.

На этом текст о загадочном клинке закончился, а у меня вопросов появилось ещё больше. К чему в предсказании было фасари? Почему-то мне казалось, что он был назван не для того, чтобы описать, насколько смертоносны когти Ворона. Скорее это был намёк на что-то, но я пока не могла понять на что. В голову пришла глупая мысль, что этот Ворон как-то связан с Виэльей. Перед глазами тут же встал Сиан, но я поморщилась, не желая, чтобы это оказалось правдой. Потому что мне казалось, что он не тот человек, который сможет меня защитить. Скорее уж наоборот.

Я настолько углубилась в раздумья, что не заметила, как пришла недовольная Лилит. Она бросила на меня обиженный взгляд и молча прошла к своему столу, разбирать свою сумку. Наверное, они с Йеном всё ещё не помирились. Что-то он не торопился разрешить недопонимание со своей обидчивой девушкой. Неужели, всё-таки потерял к ней интерес?

— Лилит, спасибо, что позаботилась обо мне, — я благодарно улыбнулась, а соседка повернулась ко мне и удивлённо вытянула лицо.

— Я только что вернулась с четвёртой пары и с утра не заходила в комнату, — буркнула она и продолжила потрошить свою сумку в поиске чего-то.

Лилит достала из сумки то, что так долго искала — амулетик интересной формы, кажется, что-то цветочное, из серебра или белого золота на тонкой цепочке. Получше рассмотреть мне не удалось, потому что она быстро спрятала его в верхнем ящике стола и закрыла его на ключ. Я слегка удивилась её скрытности, но вопросов задавать не стала.

— Лилит, ты не помирилась с Йеном? — нарочитое молчание меня сейчас угнетало, мне хотелось поговорить.

— Судя по всему, у лорда Шервиса новая фаворитка, — она обиженно поджала губы и метнула злой взгляд на меня.

— Дай угадаю, — я ни капельки не обиделась, потому что уже успела узнать, что моя соседка была довольно впечатлительной особой, — по академии уже разлетелась новая сплетня о том, что Йен защитил меня перед Марги, прилюдно её унизив, а потом утащил меня из столовой, крепко обнимая за талию, когда я вцепилась ей в причёску как дворовая кошка, так?

Всё это было лишь моим воображением, основанном на реальных событиях, которые сплетники почти всегда понимают превратно. Но тем не менее я попала точно в цель. Серо-зелёные глаза Лилит расширились, а губки образовали аккуратную букву «о». Я только усмехнулась и покачала головой. Ну никакой оригинальности у людей.

— Но я всё это видела в столовой, и не я одна! — всё-таки возразила мне девушка, — как иначе ты можешь объяснить всё случившееся? И Йенни был так холоден со мной утром.

Я постаралась не расхохотаться в голос от уменьшительно-ласкательного Йенни. Если бы мне хотелось назвать парня как-то по-особенному и ласково, я бы звала его Нир. А Лилит тем временем опустилась на свою кровать и шмыгнула носом, готовая вот-вот расплакаться.

Я и не думала, что действия Йена так её обидят. А ведь я предупреждала его, что утренние действия приведут к проблемам в личной жизни. Пожалуй, не стоит говорить соседке, что он прореагировал довольно сухо. Это ещё больше её расстроит. Моя тёмная и циничная половина тихо заметила, что, скорее всего, так будет даже лучше для обоих, но светлая часть закричала, что лучше не вмешиваться, потому что это их личные проблемы.

— Ты всё правильно увидела, — я кивнула, а Лилит ошарашенно на меня уставилась, явно не ожидая, что я во всём вот так, прямо, признаюсь. Но я продолжила, сполна насладившись её реакцией:

— Но поняла наши телодвижения неправильно, тем более ты не могла слышать, что мы говорили, — снова вбила девушку в ступор. Хотя это было не так уж сложно. Как я уже говорила, она довольно впечатлительна.

— Помнишь, как я отомстила Марги? — она молча кивнула, — вот, она снова пристала ко мне, я ответила, завязалась перепалка. Меня оскорбили, а Йенир, как настоящий лорд, не смог молча наблюдать.

— Но ты оттаскала её за волосы…

Лилит снова впечатлилась, потеряв дар речи на несколько секунд. А когда обрела его, радостно расхохоталась и кинулась ко мне обниматься и извиняться. Но один вопрос у неё всё же остался. Почему Йен утром выгнал её из-за стола. Мне было, что ей сказать так, чтобы не выдать затею одногруппника и удовлетворить любопытство девушки.

— Он хотел поговорить о моих взаимоотношениях с Рейвеном. Повторял, что надо с ним мириться, чтобы не было проблем по учёбе. Мол, лучше не доводить дело до кабинета ректора, — соседка слушала внимательно и кивала.

— О таком и правда лучше говорить наедине, и до кабинета ректора тоже доводить не стоит, — судя по блеску в её глазах, Шервис почти прощён. Эх, облегчила этому дураку задачу, а так бы побегал, помучился.

— Так что вот, — я хлопнула в ладоши, — итог сего сказа таков — нужно доверять своим друзьям и не слушать глупые сплетни. В них только зерно правды, и оно порою извращено до неузнаваемости.

Я назидательно подняла палец вверх, цитируя маму. В голове мелькнула какая-то мысль, связанная с моей родительницей, но мне не удалось ухватить её за хвост. Но зато я вспомнила о другом.

— Лилит, ты не могла бы мне помочь? — сменила тему я, — мне нужен сегодняшний выпуск Ирийской Правды из библиотеки.

Она мне не отказала и, довольная собой и жизнью, умчалась за газетой для меня. Даже никаких вопросов не задала. Я только покачала головой, догадываясь, что сейчас все её мысли были заняты Йеном и их будущим бурным примирением. Эх, любовь, весна, а на меня навалилось неожиданное предсказание. И я бы тоже ненадолго окунулась в приятные романтические чувства, но вокруг не было подходящего кандидата.

Кёртис, который мог стать неплохой кандидатурой, не оправдал моих ожиданий, но всячески пытался вернуть моё расположение. Я всё ещё на него злилась, но в скором времени собиралась его простить. Потому что стоило мне увидеть его, виновато улыбающегося, как меня охватывал странный трепет. Хотелось броситься ему на шею, позабыв обо всём, но я вовремя пресекала эти нездоровые желания.

Соседка вернулась довольно быстро, трепетно прижимая газетёнку к груди и воровато оглядываясь по сторонам. У меня сложилось впечатление, что она этот шедевр журналистики просто выкрала у самой телли Меис из-под носа, когда та на что-то отвлеклась. Но ничего спрашивать я не стала, пусть это останется её тайной.

— Спасибо, — я выхватила из её рук сероватую сложенную вчетверо газету с несколькими страницами с кучей различных текстов и изображений.

Судорожно пролистала до криминальной колонки, с замиранием сердца вчиталась в строчки. Читать про накрытый полицией бордель и попавшего под колёса самоходной кареты бродягу мне было совершенно не интересно, как и про остальные тёмные дела, произошедшие за вчерашний день и эту ночь.

А у меня дыхание перехватило, на глаза непроизвольно навернулись слёзы. Мне стало жаль эту женщину с прекрасными зелёными глазами, но она знала, на что шла, и была к этому готова. Она действительно оказалась предсказательницей, теперь я с кристальной ясностью осознала, что её предсказание, как и предсказание Ида, точно сбудутся. Я будто ощутила на себе их тяжесть только сейчас. От них не убежать, не спрятаться, не забыть. Они настигнут меня в своё время. И только от меня зависит, как всё обернётся. Ирма непрозрачно намекнула мне, что в моих силах что-то изменить.

Невидимые иглы закололи кожу, душа будто сжалась от страха до размера горошины. Я сжала ладони в кулаки, костяшки побелели, а я едва заметно задрожала. Подскочив с кровати, я заметалась по комнате, не зная, куда бежать и что делать.

Видя моё неадекватное состояние, Лилит достала какой-то артефакт и повесила мне на шею, велев немедленно ложиться спать. Укладываться мне не хотелось, потому что казалось, что после таких мыслей точно не усну. А если и усну, то мне приснится кошмар. Додумать эти мысли я не успела, на меня волнами начал накатывать сон. К счастью, сон без сновидений.

Уже утром соседка объяснила, что это был усыпляющий амулет. Обычно такие используют в больницах или домах престарелых, чтобы дать надевшему его возможность выспаться. Ещё их отпускают по рецепту тем, кто страдает бессонницей или кошмарами. Я от души поблагодарила юное дарование от артефакторики, чувствуя, что не только выспалась, но и почти выздоровела. Для профилактики стоило сегодня допить пузырёк с микстурой и завтра отнести в лазарет.

Единственный минус этого артефакта — вчера я пропустила ужин, и сейчас была дико голодна. Настолько, что ушла в столовую, не дожидаясь Лилит. Мир для меня вообще перестал существовать, пока я не утолила первый голод. Только потом обнаружила, что нагло уселась не за привычный для себя столик, а за ближайший попавшийся. Сидящие рядом студенты, кажется, с первого курса защитного факультета, два мальчика и одна девочка. Смотрели они на меня как на диковинную зверушку. Я под их взглядами едва не подавилась.

— Что вы на меня так смотрите? — я закашлялась, всё же подавившись, и сидевший рядом парнишка от души отбил мне спину, — хватит-хватит, ты из меня душу выбить решил?

— Извините, — он убрал руку, залившись краской, а я повела плечами, отметив, какой он сильный.

— А ты Реджина Тиас? — полюбопытствовала девочка. Хотя, какая девочка? Она была младше меня всего на пару лет.

— Меня уже и в лицо знают? — удивлённо приподняла брови, намекая на многочисленные слухи и сплетни.

— Ну, среди нашего факультета тебя не могут не знать, — второй парень, кого-то мне напоминавший, гоготнул, — после Игр все разговоры только о тебе. Начинаю забывать тебя, так новая волна разговоров накатывает.

Мне стало очень некомфортно. Вот чего они привязались, сидели бы и дальше молча жевали. Подумаешь, студентка с подпорченной репутацией к ним подсела. Эка невидаль. Я вообще тогда ни в чём не виновата была, это просто неудачное стечение обстоятельств. И судьи это признали, и доказательства моей невиновности показали всем. Но след от той ситуации остался.

И прямо ему в глаза посмотрела, светло-карие, тёплые, нахальные. Я видела, как он дрогнул, но взгляд упрямо не отводил. Молодец, крепкий орешек. Мне всегда говорили, что взгляд у меня тяжёлый. Как посмотрю пристально, тяжело, так сразу и подойти боятся. Это со слов нашей соседки в Ригире. Я всегда только плечами пожимала.

— Я думаю, что ты совсем не безнадёжна, раз ректор Изарис привела тебя в Ирийскую Академию даже после скандала, — остальные двое наши гляделки прервать не решались, — к тому же Шервис и многие ребята из твоей группы говорят, что ты хороший маг и человек неплохой. Не вижу поводов не верить, но некоторые сомнения имею.

— Хочешь спровоцировать меня, малыш? — я подалась вперёд, — не боишься проиграть?

— Ты проницательна, принцесса, — он подмигнул мне.

— И как зовут смельчака? — я улыбнулась.

— Риан Кёртис, — неимоверными усилиями я заставила себя не измениться в лице.

— Договоримся о поединке, Кёртис номер два, — я глумливо улыбнулась и отыскала взглядом центральный столик, где сидел Сиан, — вы с братом похожи. Только он не такой нахал.

Риан захохотал, и я подхватила его смех. Его товарищи нас не очень поняли, поэтому постарались перевести тему. Если честно, то с ними было довольно весело пообщаться. Второго парня звали Грег, а девушку Оливия. Увы, первая пара никого не ждала и нам пришлось разойтись. Но уходила я в приподнятом настроении, второй Кёртис мне очень понравился.

По пути до аудитории меня нагнал Йен, и как в тот, первый раз, после боя, обнял меня за шею, как старого друга. Его голубые глаза довольно поблескивали, я без всяких слов поняла, что с Лилит он помирился, и ехидно улыбнулась. Если бы я вчера с ней не поговорила, он бы так легко не отделался.

— И не смотри на меня так! — он закатил глаза, а я фыркнула, — ну хорошо-хорошо, спасибо, Реджина! Довольна?

— Более чем, — покивала, — так что ты хочешь мне сказать? Я же знаю, что ты не благодарить пришёл.

— То есть как это? — не поняла я и даже остановилась, но Йен потянул меня вперёд, вынуждая продолжить движение, — они же сами сказали, чтобы мы не появлялись на парах по совместным занятиям, пока не разрешим конфликт между нами. Мы не разрешили.

— Как мы вчера узнали, они рассчитывали, что выходных вам хватит.

Я выгнула бровь, ожидая от парня дальнейших слов. Мне было понятно, что это не всё, что он хотел мне сказать. Как оказалось, я была абсолютно права.

— После занятий тебя и Теодора ждут в малом тренировочном зале боевых магов. Будут вас песочить. Готовься, — второй рукой он взлохматил так тщательно убираемые мной в причёску волосы, и я шлёпнула его по руке.

— Спасибо, что вообще предупредил, — я повторила его недавний жест с закатыванием глаз и освободилась из объятия.

Мы как раз зашли в аудиторию. Я, как всегда, отсела от него подальше, чтобы не мешать его поклонницам среди нашей группы. Он проводил меня грустным взглядом побитой собаки, а я лишь усмехнулась. Он сам виноват, что поощрял их внимание, при существовании любимой девушки. Вон, Рейвен даже мною прикрылся, чтобы студентки к нему не лезли при наличии у него зазнобы, к которой он не хотел привлекать излишнее внимание.

Занятия текли медленно, будто стрелки специально замирали на циферблате над доской. Преподаватели словно заразились от кого-то нудностью и вели пары с лёгкой скукой, но тем не менее мы получили привычный объём знаний. Не все, конечно. Под конец второй пары Йенир пристроился на плече своей соседки слева и нагло уснул, приобняв ту за талию. А девушка и рада, даже руку ему на грудь положила и сидела, едва заметно улыбаясь.

— Студент Шервис, если вам не интересен мой предмет, то вы бы хоть притворились, что внимательно слушаете, как студентка Парис, — но Йен продолжал сладко спать.

А та самая Парис, начала его расталкивать, стремительно приобретая свекольный оттенок. Безуспешно. Он только что-то промычал и отмахнулся под взглядами всей группы.

— Что ж, — продолжал преподаватель, — тогда дадим студенту Шервису поспать. А после пары кто-нибудь ему передаст, что я буду ждать его на отработку после занятий. Энергетика светлых боевых заклинаний — это не тот предмет, который стоит игнорировать.

По аудитории послышались смешки, а бедная Дести Парис уставилась на спящего Йена с сожалением. Если честно, то я была среди тех, кто не только хихикал над проштрафившимся одногруппником, но и ехидно улыбался. Просто не смогла сдержаться. Шервис хороший парень, но это не отменяло того, что он ветреный и необязательный. Всё-таки ему повезло родиться вторым сыном графа, а не первым. Меньше ответственности. Какой он балбес, счастливый балбес. Всегда хотела быть такой же. Увы, звёзды в моей судьбе сложились не так.

К моему счастью, пара закончилась раньше, чем преподаватель заметил моё мысленное отсутствие на ЭСБЗ. А то чего доброго, тоже бы на отработку отправил, в компанию к Йену. А мне на отработку было нельзя, меня с Рейвеном должны были отчитать после занятий. И я раздваиваться пока не научилась.

— Что-то ты молодец не весел, буйную голову повесил, — насмешливо растянула губы я, подходя к грустному Шервису, видимо, Парис его уже «обрадовала», — а! Дай-ка я угадаю! Просто кто-то хорошо поспал на Дести Парис и вовремя не проснулся?

Ответом на мой ехидный выпад был хмурый взгляд голубых глаз. Вот оно, легендарное равновесие. Примирение с Лилит прошло очень гладко, и ничему его не научило, а жизнь тут же преподнесла ему пинок под зад. Я просто обожала смотреть на подобные ситуации, когда справедливость торжествовала. Отчим говорил, что у меня это явно наследственное, не иначе.

— Да ладно, Йен, не хмурься. Это всего на один вечер, — всё-таки решила подсластить горькую пилюлю.

— Всё, отныне рядом со мной сидишь ты, дорогая, — я приподняла брови в удивлении, — а с другой стороны будет стенка.

— Эй, я не хочу быть живым щитом между тобой и недовольными одногруппницами, — я даже отошла от него в противоположную часть коридора, наглядно показывая, что не собираюсь страдать рядом с ним.

— Как ты можешь бросить своего друга, предательница? — взвыл Шервис и кинулся ко мне, стремясь поймать.

Я с криком бросилась наутёк, лавируя между студентами в коридоре. Бедняги нервно оборачивались на двух орущих идиотов, кто-то кричал что-то нелестное вслед, если мы его случайно задевали, кто-то в сторонке крутил пальцем у виска. Сразу видно, что у них подобное в новинку, а вот в Сарвийской Академии все давно привыкли к буйному нраву боевых магов и постоянному веселью на перерывах. Наверное, я никогда не перестану сравнивать Ирийскую и Сарвийскую Академии.

Конечно, Йен меня поймал и закинул на плечо. Я пыталась отбиваться, но почувствовала лёгкое головокружение и безвольной тряпочкой обвисла на парне, позволяя ему нести меня в столовую. Стоило поберечь свои силы, чтобы выздороветь полностью и отомстить.

Естественно, весело смеющийся Йен так и внёс меня в столовую, на своём плече. На нас оборачивались, а я местом пониже спины чувствовала рождение нового слуха. Их послушаешь и понимаешь, что, оказывается, твоя жизнь полна приключений. На пол одногруппник поставил меня только возле нашего привычного столика по левую сторону от центрального прохода, где нас встретили удивлёнными взглядами Лили и Рита, и довольно ускакал за подносами с едой. Точнее, я понадеялась, что мне он тоже додумается взять обед.

— Тогда я слушаю объяснения, — соседка справилась с удивлением и недовольно поджала губы, сверля меня взглядом.

— Вот от своего ненаглядного и послушаешь, — отбрила я и посмотрела в сторону идущего к нам с двумя подносами безответственного оболтуса.

Снова спасать его отношения с Лилит я была не намерена, тем более мне не нравились её постоянные нападки в мою сторону. Его косяки — пусть сам и объясняется. У меня и без того голова больная, так ещё не хватало мне становиться посредником между ветреным мальчиком и ревнивой девочкой.

К концу обеда за нашим столиком снова царили мир и взаимопонимание, хотя соседка всё равно иногда кривила губки. На выходе из столовой меня поймал за локоток Сиан, он желал поговорить со мной и помириться, и я почти согласилась, снова чувствуя слабость перед ним. Но почти в этот же момент моего внимания возжелал и Риан. В итоге, пока два брата мерились взглядами, я затерялась в толпе студентов, покидающих столовую, и направилась в комнату. Мне нужно было отнести взятую вчера книгу и тихо вернуть газету. Мне она теперь без надобности.

Мне всё больше нравилось гулять по пустынным во время занятий коридорам академии. Что-то в этом было такое, необъяснимо умиротворяющее. Никакого шума, лишних глаз, тишина и покой. Можно было не опасаться, что меня увидят и опять начнут шептаться. А то такими темпами я могла стать популярнее, чем первая студентка академии — умница и красавица Нен Миргард. Только она была популярна в самом хорошем смысле этого слова, а меня до сих пор преследовал скандал на Играх. А здесь, в Ирийской Академии, ещё и сплетни личного характера.

Рита мне рассказывала, что Нен Миргард — пятикурсница с факультета некромантии, и успела заработать авторитет в академии. Она была умна, красива, богата и знатна. И, что немаловажно, она была сильным магом, по силе уступающим только Рейвену, но брала вверх за счёт знаний и опыта. Если мне не изменяла память, Миргарды — близкие родственники королевской семьи Тармии, что только прибавляло весу личности Нен.

Дальше сплетни расходились — одни говорили, что она помолвлена с младшим принцем Грезерда, другие — что она с первого курса влюблена в одного из преподавателей, но он не отвечал огненной красотке взаимностью. Я же считала, что одно другому не мешает. Она может быть и помолвлена с нашим младшим принцем, и влюблена в одного из преподавателей. В общем, Нен — птица высокого полёта, которую жизнь щедро одарила.

За своими мыслями я дошла до хранилища знаний, крепко сжимая в руках такую полезную книжку, ради которой вчера пришлось побегать. Библиотека привычно встретила тишиной. Аккуратно сложенная газетёнка лежала в сумке, дожидаясь мига, когда смогу её оставить на одном из читательских столов в какой-нибудь дальней секции на третьем ярусе.

Большие и малые читательские залы были как озёра, к которым вели реки-коридоры. Вокруг центрального зала на первом этаже стояли колонны, поддерживающие верхние ярусы библиотеки со своими залами и стеллажами. В самом верху были закреплены огромные люстры с магическими огнями, в залах подальше от перил были свои небольшие люстры и светильники.

Телли Меис встретила меня своей сморщенной недовольной физиономией, придирчиво осмотрела книгу и велела поставить её на место, потому что негоже старухе бегать в этом огромном помещении, больше похожем на отдельный дворец, в поисках нужного стеллажа, а потом карабкаться по лестнице до полки. Я только покивала, со всем соглашаясь. Мне это было только на руку.

Я вернулась на место вчерашнего преступления и замерла как вкопанная. На краешке того самого стола сидел Рейвен, сложив руки на груди, он словно специально ждал меня, будто знал, что я вернусь именно сегодня. Он сразу заметил моё приближение и сверлил своими чёрными как ночь глазами. А я не испугалась, нет.

Мне в голову пришла неожиданная мысль — я не знала, где должна стоять книга в моих руках. Потому что брала её не я, я только нагло свистнула у другого читателя. И ведь телли Меис, руку даю на отсечение, потом обязательно сходит и проверит, куда я убрала книгу. Но где наша не пропадала?

Я мило улыбнулась и приблизилась к Рейвену. Мой план был прост как заклинание для завивки кудрей. Я молча протянула ему книгу, ожидая, когда он её возьмёт. Маркиз выгнул тёмную бровь, контрастирующую со светлым цветом волос, и насмешливо искривил губы.

— Возвращаю, — я потрясла книгой, намекая ему, что её стоило взять, но мой намёк не приняли к сведению и отрицательно качнули головой, — тогда она сейчас упадёт, а на шум придёт телли Меис. И у нас будет ещё больше проблем.

Мои пальцы разжались, и тяжёленький сборник информации по экзотическому оружию полетел вниз. Время будто замедлилось, я смотрела в глаза моего визави, он смотрел в ответ. Я уже ожидала, что вот-вот книга ударится о пол, и на звук прибежит ревнительница тишины, телли Меис. Но я недооценила своего противника. Он в последний момент смазанным движением опустился вниз, перехватывая талмуд в сантиметре от пола.

Я, полными потрясения глазами, смотрела на спокойно выпрямившегося Рейвена. Он медленно положил предмет нашего преткновения на стол позади себя и не спеша двинулся на меня, как хищник, загоняющий добычу. Он наступал, а я пятилась назад, пока не упёрлась спиной в стеллаж с книгами. У меня от неожиданности чуть сердце не выпрыгнуло.

— Что ты делаешь, Тео? — спросила ехидно, стирая с лица выражение безысходности, — совсем крыша поехала?

Мне ничего не ответили, продолжая молча сверлить взглядом. Мне стало очень неуютно, возникло такое ощущение, что Рейвен пытался давить морально. Но, как и в кафе, у него это не получалось. Моё сердце забилось чуть чаще, я осознала, что мы были очень близко друг к другу.

— Так и будешь смотреть и молчать? — я желала говорить в ответ на его молчание, — ситуация двусмысленная, нам повезло, что в библиотеке в это время никого нет. А то Шей будет ревновать.

Я умолчала о том, что если нас в такой позе заметят, то слухи о том, что мы пара, только обретут подтверждение. На мои слова неудавшийся напарник только сильнее сжал губы и прожёг меня взглядом. Я мысленно возликовала, видя реакцию на свои слова. Значит, Шей его слабое место? Отлично, тогда я смогу добиться от него действий, если надавлю. Потому что вся эта ситуация начинала сильно напрягать.

— Или она настолько расстроится, что в ночных коридорах будет утешаться в объятиях другого, — я сказала это намеренно, стремясь задеть его. И тут же пожалела о том, что сказала. Теодор резко оттолкнулся и отошёл от меня назад на несколько шагов.

— Я так и думал. Пытался изменить своё мнение о тебе, как просила Шей, но сейчас только убедился, что был прав, — жёсткая усмешка и ледяной голос были для меня как кнут, — глупая крыса, которая ещё и подглядывает за чужой личной жизнью. Больше не приближайся ко мне и не пытайся привлечь моё внимание. Не люблю гнилых людей.

Он развернулся, чтобы забрать книгу и поставить на нужную полку, и пошёл прочь из библиотеки. А я молча стояла, прижимаясь спиной к стеллажу. Лямка сумки съехала с плеча, и та с глухим звуком ухнула на пол. Это вывело меня из состояния лёгкого шока. Губы задрожали, и я сжала их в тонкую линию.

На смену шоку пришла ярость. Это я — крыса и гнилой человек? Кто бы говорил! Я понимала, что сейчас повела себя недостойно, но не настолько, чтобы заслужить такие обидные слова. Но он в сложившейся ситуации был виноват не меньше. Сначала вёл себя как сноб, а сейчас молча пытался надавить морально, чтобы потом повернуть всё так, чтобы я же и осталась виноватой.

Вопреки моим ожиданиям, библиотекарша не сорвалась на странный звук, только на выходе посверлила меня недовольным взглядом. Увы, газету я забыла оставить, кипя от злости и возмущения, а потом решила не возвращаться. Ну кому нужна вчерашняя газета, когда есть сегодняшняя?

После такой «милой» встречи, к преподавателям на «беседу» я пришла не в лучшем настроении. Мой оппонент был уже там, безразличный и недосягаемый. Гад! И кто тут у нас ещё гнилой человек? Да он же, типичный заносчивый аристократ, которому нравится играть с людьми.

— Добрый день, — я вошла в малый зал для занятий боевых магов. Виктури Эйкен молча мне кивнул, в отличие от двух других преподавателей.

— А ты не торопилась, — хохотнул Ронг. О боги, он-то зачем пришёл? Посмеяться лишний раз? Да он столько ржёт, что скоро станет бессмертным.

Пришлось подойти к противоположной от входа стене, чтобы встать в метре от Рейвена и выжидательно посмотреть на незабвенное трио преподавателей, как всегда облачённое в простые свободные мантии чёрного цвета поверх камзолов или рубашек. Я посмотрела на них с раздражением.

Вот взрослые же люди, они не могли не понимать, что проще было перетасовать пары и избавить нас двоих от общества друг друга, чем вынудить сотрудничать. Даже если бы нас вызвали на разговор в конце отведённого срока, мало бы что изменилось. Вода с маслом никогда не смешиваются, какое бы упорство ни прилагалось. В нашей ситуации принцип был тот же. Как бы преподаватели ни старались, мы не сможем работать вместе. Он не переносит меня, я отвечаю ему взаимностью.

— Программа перестраивается прямо на ходу, у вас больше нет тех двух недель, — заговорил Верис, меряя меня и этого гада одинаково тяжёлыми и колючими взглядами, — если до следующего понедельника ситуация не изменится, то мы примем меры.

— Не думайте, что мы вас пугаем, — вступил Эйкен, он как всегда был спокоенподобно скале, — если раньше вас ждали просто проблемы и порицание на ковре у ректора, то сейчас может дойти до отчисления.

Я удивлённо вскинула глаза на преподавателей. То есть как это? Мне нельзя отчисляться! Потому что отчисленный студент два года не имеет права подать документы на восстановление. Мне не хотелось терять два года из-за какого-то высокомерного сноба! Тем более, у меня могло и не быть этих двух лет, если предсказание сбудется не так, как надо. Нет-нет-нет!

— И не надо так распахивать свои голубые глазки, Тиас, — ехидно вставил Ронг и усмехнулся.

— Рейвен, перестань вести себя как ребёнок! — Мрег Верис злился, на этот раз не только на меня, — я не хочу терять одного из перспективнейших некромантов из-за того, что ты не можешь разобраться в глупой ситуации. Я тоже от Тиас не в восторге, не знаю, чем думало руководство, когда ставило вместе магов столь различных по уровню силы. Я бы ни одному своему студенту не пожелал такого напарника. Таким легкомысленным людям со склонностью к безобразному поведению вообще не место в Ирийской Академии Тьмы и Света.

Для меня его слова были словно удар под дых. Кидать злющие взгляды и давить аурой — это одно, а в открытую говорить обо мне нелестно при мне и других людях — это уже за гранью порядочности. Ученик стоит своего учителя, такого же мерзкого и надменного. Я стиснула челюсти и сжала ладони в кулаки. Профессор Эйкен удивлённо уставился на декана некромантов, в то время, как Куарг Ронг посмотрел на меня. Я поймала его взгляд, в нём не было ни капли ехидцы, только жалость. Не нужна мне его жалость!

— Но тем не менее, — продолжал Верис, — несмотря на все недостатки Тиас как мага и как личности, в сложившейся ситуации виноват ты. Как более сильный маг и аристократ ты должен быть выше всяких дрязг и сделать всё возможное, чтобы вас обоих не исключили. Хотя бы до конца этого семестра. На следующий я попробую перетасовать пары.

— Не перегибайте палку, профессор Верис, — я смотрела на этого ужасного человека ледяным взглядом, но этот спокойный голос был не мой — говорил профессор Эйкен, в его мягком голосе отчётливо слышалась угроза, — я терпел, пока вы оскорбляли мою студентку в надежде, что в конце вы скажете что-то дельное. Но я ошибся. Впредь воздержитесь от подобных высказываний в сторону студентки Тиас и остальных студентов из моей группы. Иначе я не буду молча наблюдать за тем, как некоторые ваши студенты, например, Виркасис, используют учебные бои, чтобы свести свои счёты.

А мягкий с виду Виктури Эйкен оказался вовсе не таким, как я думала. Мне стало неожиданно приятно, даже тяжесть в груди, появившаяся после слов Вериса, почти исчезла. Но меня удивило то, что сказал мой куратор. Шей использовала учебные бои для своих целей? Возможно, я мнительна, но не про тот ли бой, когда мы обе попали в лазарет, он говорил?

Преподаватели схлестнулись взглядами. Воздух будто сгустился и наэлектризовался между блондином и шатеном. Я передёрнула плечами и повернулась к любимчику декана некромантов, потому что почувствовала его взгляд. До этого я на него не смотрела, потому что не хотела видеть его реакцию на оскорбительные слова преподавателя. Наверняка он тонко, едва заметно, как «истинный аристократ» ухмыльнулся. Но сейчас он не улыбался, а смотрел на меня… обеспокоенно?

Моё восприятие мироздания треснуло надвое. Я не понимала, что с Рейвеном не так. Он то оскорблял и требовал не приближаться к нему, то беспокоился обо мне, пока его пассию обвиняли. Неужели Рейвена не задели слова Эйкена про Шей? Я ничего не понимала.

Двое мужчин натянули на лица вежливые отстранённые маски и отвернулись друг от друга, едва сдерживаясь от того, чтобы наброситься друг на друга и набить морды магией.

— А вы чего встали? — профессор Ронг посмотрел на меня и племянника императора, — представление вам никто показывать не будет. Брысь отсюда!

Когда я выходила из малого зала, испытывая двойственные чувства, то услышала шипение купола, накрывающего арену, и голос Ронга, отпускающего саркастичные шуточки в адрес двух магов. Всё-таки будут драться. Хоть бы Виктури отделал Мрега. Во имя высшей справедливости!

Ректор Изарис, сидевшая в соседнем кресле, коротко рассмеялась, довольно сверкая зелёными глазами. В душе она радовалась, что её милый Ку становился всё больше похож на себя прежнего. Твёрдый, решительный, сильный, немного жестокий, вновь обрётший цель в жизни. Тот, кем и должен быть. Никому Изабель не признается, что ей было больно замечать тоску в глазах Ку, видеть его сломленным и побеждённым.

— Да ладно тебе, мой дорогой, Мрег и так пару дней проходит с гематомой на лице. Крепкое заклинание ему прилетело, — Изарис отмахнулась изящной ладошкой.

— Этого мало, Вику не стоило сдерживаться, — Ку искривил тонкие губы, — за то, что Мрег сказал о Рей… — он прикрыл тёмные глаза, — он пожалеет.

— Дорогой, не трать на него время. Девочка сама с этим справится, — Изабель положила свою ладонь на его левое предплечье, она специально тянулась, хотя к правому было ближе, — не забывай, кто она, Ку. А у тебя есть дела поважнее.

— Да, я всё время забываю, что она не трепетный цветочек, — он тепло улыбнулся.

— Ей не в кого быть ромашкой, — ректор убрала руку с предплечья мужчины, — я видела её будущее. Очень хорошо, что у неё отцовский характер.

— Но ты не расскажешь, что именно увидела? — это был риторический вопрос. Он знал, что Изабель ничего не расскажет. Спрашивал по привычке.

— Ты же понимаешь, я не могу, — ректор покачала головой, она хотела бы рассказать, — но она справится. Ворон поможет.

Реджина Тиас

Пока мчалась к комнате, я наконец смогла подумать и о странном поведении Рейвена. Я не понимала, что с ним не так, почему он вёл себя как человек с раздвоением личности или ещё какой болезнью головы. Я решила скинуть это просто на его дурной характер и желание поиграть со мной, куда больше меня раздражало, что отношение племянника императора и декана некромантов ко мне было чем-то схожим. У них там, случайно, нет специального предмета — «Как унижать и обижать людей. Теория и практика»?

От соприкосновения заклинания с землёй полетели комья этой самой земли, маленьким фонтаном, и кусочки молодой травки, робко пробивающейся на поверхность, всё-таки пошёл второй месяц весны, как-никак. Даже до меня один комок долетел, а ведь моя комната находилась на третьем этаже.

На этом мой запал не закончился, но я предусмотрительно закрыла окно и зашторила, чтобы, если что, оказаться не при делах. Следующей мой жертвой стала стена. Или я её. Но это была моя очередная ошибка за этот день. И самая главная. Я налетела на стену злобной фурией, забила кулаками, вымещая свою злость от унижения, и как апогей — со всей своей непомерной дури пнула каменную поверхность с тонким слоем однотонных бежевых обоев ногой.

Взвыла я не хуже волка в полнолуние под едва слышный хруст, скрючилась и схватилась за пульсирующую ступню. От физической боли всю злость как корова языком слизала. Я совсем забыла, что по привычке скинула обувь у входа. Два ботинка сиротливо лежали у двери, злорадно поблескивая начищенными носами.

Вот же я дурная. Как же больно! Я была уверена, что хруст мне не послышался, но всё ещё надеялась, что ничего себе не сломала. Не хотелось бы сейчас ковылять к целителям, хотя боль была острой, неприятной, и отпускать не собиралась. Я аккуратно затронула пальцы на ноге рукой и снова взвыла. Это точно был перелом. Сейчас я очень пожалела, что у меня не было никаких способностей к целительству. Но в голове вспыхнула совершенно трезвая мысль. Вылечить саму себя я не могла, даже боль облегчить, но передвигаться в воздухе умела прекрасно.

Способность к видам магии равноценна обычным человеческим талантам. Дано — не дано. Это легко выяснялось по ауре, когда маг её открывал, потому что в обычной жизни мы, маги, предпочитали закрывать ауры от посторонних глаз. Так вот: если магу что-то было не дано, то у него просто получаются заклинания, он просто не сможет выплести то, что нужно в определённой магической дисциплине. Но бывают и такие случаи, когда маг способен сотворить несколько простых заклинаний, хоть и не имеет предрасположенности.

Например, в моих силах было создавать плетения в поисковой магии и повторять некоторые узоры в артефакторике для своих личных заклинаний, как это получилось с шуткой над Стэнен. Но целительские заклинания и зелья у меня совершенно не выходили, как бы я ни пыталась.

Вспомнилось, как я из личного упрямства на первом курсе пыталась сварить простенькое зелье для удобрения домашних цветов. В итоге у меня получилась дурно пахнущая вязкая жижа без толики магии, хотя я делала всё точно по рецепту. А ведь зелье от обычного варева отличает именно наличие в его составе магии. Моя магия напрочь отказывалась закрепляться в жидкости во время варки.

Но уничтожить полученную гадость у меня получилось прекрасно! Тут магия не спасовала. Только вот брызги зловонной гадости разлетелись по всей аудитории, вызывая недовольство всех присутствующих. После этого преподавательница настрого запретила мне приближаться к лабораториям зельеваров.

В общем, способности к магии у всех были глубоко индивидуальные, и не всегда они зависели от величины резерва. Можно родиться с предрасположенностью ко многим видам магии с маленьким резервом, а можно родиться с талантом к чему-то одному, но с огромной силой. Кому как повезёт.

Но размер резерва чаще всего зависел от наследственности. Почти в девяносто семи случаях из ста ребёнок у магов рождается с резервом либо равным сильнейшему из родителей, либо с превосходящим их. Эволюция силы мага, как называют это явление исследователи.

Дежурный целитель встретил меня удивлённым взглядом. Я его раньше здесь ни разу не видела, но лицо показалось мне знакомым. И когда мужчина услышал суть моей проблемы, не удержался от смеха. Я сурово поджала губы, терпеливо ожидая, когда он отсмеётся и поможет мне. Так и висела у него над душой призраком укора, сверля его насупленным взглядом. Мужчина хохотнул в последний раз и наконец поднялся. Но я видела, что плечи у него слегка подрагивали.

— Спускайтесь, птичка, посмотрим вашу лапку, — он мягко мне улыбнулся и указал на деревянный стул возле стола дежурного.

Я опустилась на предложенное место и протянула пострадавшую ступню целителю. Он присел передо мной на одно колено и аккуратно взял пострадавшую ногу в руки. Он что-то наколдовал, и от пальцев до лодыжки я перестала ощущать что-либо. Будто у меня и нет той части ноги. Я поёжилась, было немного жутко. Мужчина стянул носок и начал сканировать, чтобы знать, как и где лечить.

— Действительно перелом, двух пальцев и ушиб большого, — протянул задумчиво, — как, говорите, вы получили эту травму? Упали неудачно? Как профессиональный целитель скажу вам, что так «неудачно» упасть сложно. Вы стену, что ли, пнули?

Он насмешливо улыбнулся, глянув на меня, словно и так знал ответ. А я неожиданно засмущалась и отвела взгляд. Ну хорошо, обмануть целителя в таких делах непросто, но я пыталась. Завидев мою реакцию, он спрятал новую улыбку и начал лечить мои несчастные пальчики.

Ногой я ничего не чувствовала, но отчётливо слышала лёгкий хруст. И вздрогнула. Прям как десять лет назад, когда я сломала руку, и мне её лечили. Только тогда никто не додумался обезболить конечность, как сейчас. И мне приходилось терпеть, душа рыдания. Мама была со мной и поддерживала, всё время держа за здоровую руку.

— Уже ломали себе что-то? — целитель заметил мою реакцию. Какой внимательный и догадливый.

— Да, руку, десять лет назад, — ответила неохотно. Он только кивнул и снова сосредоточился на моей ноге.

Мне не хотелось его отвлекать, но в то же время дико хотелось спросить его имя. Я пообещала себе, что обязательно спрошу, когда он закончит. А сейчас я постаралась переключиться на обстановку комнаты приёмного покоя. Она была довольно просторной и светлой, с несколькими шкафами и столом дежурного целителя в углу. Рядом было две двери, ведущие в два лазарета, а те, в свою очередь, тоже были поделены на небольшие комнаты секторы по несколько коек.

Я перевела взгляд вниз и начала наблюдать, как мужчина работает. Пальцы ловко порхали, создавая причудливую вязь заклинаний, я видела, что он не скупился тратить резерв на трудоёмкие заклинания, чтобы мои переломы и ушиб зажили как можно быстрее. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд опущен на ступню. Он искренне старался, и я почувствовала тепло и благодарность за это.

Работа этого мага завораживала. Плетения были тонкими, ажурными, но прочными. Мне хотелось уметь так же, но мои навыки пока что были далеки от того совершенства, которое создавал этот светловолосый целитель. Он вливал силу с невероятным искусством, это было очень красиво. Почему он работал в лазарете академии? Будь он частным целителем, аристократы бы его с руками отрывали. Да что там! Наверное, сам император был бы рад ему. Или он был преподаватель с целительского факультета?

Мужчина выплел последнее заклинание и наложил на мою ступню. Снимать онемение конечности он не спешил, лишь смахнул капельку пота с виска и тряхнул русыми волосами, подняв голову ко мне. Он ободряюще улыбнулся. Я не смогла не улыбнуться в ответ.

— Как вас зовут, студентка? — он продолжал сидеть на корточках, упираясь одним коленом в пол, белый халат натягивался на плечах каждый раз, когда он вдыхал.

— А вы не устали так сидеть? — задала я встречный вопрос, но тут же спохватилась и исправилась, — меня зовут Реджина. Реджина Тиас. А вас?

— Тримкур Реис, — он натянул на мою ногу носок и поднялся, отряхнув тёмную штанину в районе колена, — и предвосхищая ваши следующие вопросы, студентка Тиас, я преподаватель факультета целителей. И тут я оказался совершенно случайно, по просьбе знакомого.

Я почувствовала, что щекам становится тепло. Профессор Реис словно прочитал все мои мысли. Потому что мне действительно хотелось об этом спросить. Я посмотрела ему прямо в глаза, они были простого серого цвета, кажется, с примесью ещё какого-то, но виделось в них что-то живое, яркое, затрагивающее. В них были сила и спокойствие. Да, наверное, именно так я и представляла истинного целителя.

— Не напрягайте ногу, студентка Тиас. Вам лучше не ходить до завтра, — целитель подошёл к столу, что-то чиркнул в раскрытой тетради и закрыл её, — левитацией вам бы лучше не пользовать, это может сбить настройки с моих заклинаний.

— И как я попаду в комнату? — я с сомнением посмотрела на мужчину, который выглядел так, будто принял для себя какое-то решение.

— Я сам отнесу вас до вашей комнаты, студентка, — он задорно улыбнулся и скинул с широких плеч белый халат, оставаясь в белой рубашке.

А профессор Реис тем временем накинул поверх рубашки чёрную мантию и подошёл ко мне, с лёгкостью подхватив на руки. Я инстинктивно обняла его за шею, чтобы не упасть. Он посоветовал мне прикрыть глаза и наслаждаться верховым путешествием. Хмыкнув, я последовала его совету и удобно устроила голову на плече профессора.

Я не заметила, как пригрелась и задремала под мерный стук сердца мужчины. Вот если бы у меня был талант к целительской магии, не задумываясь перевелась бы к нему на факультет. Не преподаватель — мечта. Я буду ни капельки не удивлена, если узнаю, что за ним табунами бегают студентки.

Если честно, то в академии я была уже третий месяц, но ни разу не интересовалась, устраивают ли студентки на преподавателей охоту и утомляют ли их своим обществом точно так же, как и красивых и состоятельных студентов? А что, ведь преподаватели в Ирийской Академии наверняка много зарабатывают, большая часть из них была аристократами. Только вот профессор Тримкур Реис был выходцем из простых, судя по фамилии.

Хоть и считается, что чем древнее и знатней род, тем сильнее в нём маги, но всегда были исключения из правил. Иногда в простых семьях, без каких-либо способностей к магии, появлялся самородок с высоким уровнем дара и большим изначальным резервом, ещё неразвитым упорными тренировками.

Таких называли благословлёнными Адарой или Роем, в зависимости от того, к какой из двух сторон принадлежит этот самородок. Нередко такие дети занимали высокое положение, удачно женились или выходили замуж, становясь частью чьего-то рода. Или начинали свой. За магические заслуги перед государством правители не скупились дарить дворянство, титул и земли.

В детстве я хотела стать сильным магом и выслужиться до дворянства, я мечтала о большом светлом доме, уважаемом положении и большом богатстве. Но позже поняла, что это просто мечта детства. Быть дворянкой в первом поколении очень утомительно, особенно среди этих надменных аристократов с многовековым родом и громкими титулами, а большие деньги — повод для чёрной зависти окружающих. Поэтому я остановилась на том, что просто хотела довольно просторный дом с большими окнами в каком-нибудь приличном посёлке.

Если честно, то в Сарвийской Академии я даже ходила на факультативы по этикету и танцам. Но не столько потому, что не хотела ударить в грязь лицом, если вдруг доведётся оказаться там, где это всё может понадобиться, сколько потому, что за посещение двух и более факультативов в нашей академии давали дополнительные баллы. И многие этим пользовались. Не получается зельеварение, обязательное на третьем семестре? Пойди на два факультатива и тебе зачёт поставят автоматом.

Вот и я двумя факультативами зарабатывала зачёт по порталистике. Если по зельеварению практики у меня не было, потому что не было способностей, как показала аура ещё на первом курсе и мой неудачный опыт создания удобрения для цветов, то теорию мне было сдать самостоятельно несложно. Но порталистика это настоящие Чертоги Адары. Я приходила на лекцию и понимала, что ничего не понимала. Теория создания порталов — далеко за гранью моего понимания.

— Студентка, мне приятно, что вам понравилось у меня на руках, но вам стоит проснуться, — раздался мягкий мужской голос над моим ухом, — мы приехали.

Я неохотно вырвалась из дрёмы и подняла голову, чтобы оглядеться. И правда, профессор Реис сейчас стоял напротив двери в мою комнату. Шастающие редкие студентки удивлённо осматривали мужчину в женском общежитии. И какого мужчину! Явно преподавателя, который держал на руках эту неугомонную Тиас. Если Рита завтра в столовой расскажет мне о том, что я якобы бросила Рейвена и отвергла Шервиса, чтобы выбрать профессора, я побьюсь головой о стол.

— Спасибо вам, — я смущённо улыбнулась, — дальше я сама, поставьте меня, пожалуйста.

Целитель выполнил мою просьбу, но всё равно придержал за локоть, пока я, стоя на одной ноге, отпирала дверь. Но уходить он не собирался, мужчина помог мне доскакать до кровати и выдал инструктаж: ногу не напрягать, онемение спадёт само, примерно через час, до завтра будет чувствоваться лёгкая боль.

— Постарайтесь себя больше так не калечить, студентка Тиас, — он улыбнулся и закрыл за собой дверь, оставляя меня в полном одиночестве.

Тишина резко опустилась на комнату. Я безмолвствовала, хотя в любой момент могла разбить вдребезги эту странную атмосферу. Но не хотела ни говорить что-то, ни думать. Хотя не думать не получалось, я сидела на кровати, всё также не чувствуя правую ступню, и думала о профессоре факультета целительства Тримкуре Реисе, о декане некромантов Мреге Верисе, обо всей ситуации в малом зале и, самое главное, о проблеме с Рейвеном.

Дико, до зуда в кончиках пальцев на руках, захотелось написать маме, поделиться, высказаться, спросить совета, как мне поступить, как себя вести. Она всегда помогала мне, направляла, знала, что и как надо было сказать, чтобы успокоить меня и остудить. Но сейчас я почему-то была лишена всего этого. Появилось ощущение, будто мне связали руки невидимой верёвкой и бросили в реку, чтобы сама научилась выплывать из любой ситуации.

Я не знала, что скрывала мама и что за тайна окутывала моё самое обычное детство. И спросить было не у кого, потому что в голове, будто чужая, засела странная мысль, что я не должна писать домой. Поэтому приходилось до всего доходить самостоятельно.

Взгляд упал на неприметный браслетик на моей левой руке, тот самый, что дала мне Ирма. Кажется, она сказала, что эта безделушка поможет мне найти ответы на ещё не заданные вопросы. Но как он работал? Потому что, дать-то, она мне его дала, но не объяснила, как им пользоваться. Я вообще не чувствовала в нём ни грамма магии, он не ощущался даже как какой-то спящий артефакт. Так, обычный самодельный плетёный браслетик из чёрных шнурков.

Кончиками пальцев я погладила безделушку. Мне показалось, что от него послышался отклик, словно он был живой. Это чувствовалось на каком-то глубоком внутреннем уровне, потому что внешне он не подавал никаких признаков жизни. Я попробовала снова вызвать это странное чувство, но ничего не произошло. Я разочарованно вздохнула и прикрыла глаза.

Стоило отвлечься, как краем сознания я снова ощутила мягкое прикосновение. Даже не прикосновение, а понимание, что со мной хотят пообщаться. Да, так было вернее. Я распахнула глаза и уставилась на загадочный, но такой простой с виду браслет. Что же ты такое?

«Пообщаться» с браслетом или продолжить думать над тем, как им пользоваться, я не смогла, в комнату ввалилась заплаканная Лилит и бросилась на свою кровать, не снимая обуви. Меня это всегда раздражало, потому что я с детства привыкла снимать обувь при входе в дом. А моя соседка тем временем громко зарыдала.

Я пару секунд находилась в лёгком ступоре. Мою задумчивую тишину в один момент разбили на мельчайшие осколки громкими, заунывными рыданиями, с тихими протяжными подвываниями. Я передёрнула плечами от проскользнувшего отвращения и попробовала выяснить, что случилось. Хотя была у меня догадка, такая высокая, атлетически сложенная догадка, с голубыми глазами и русыми волосами. Всем остальным она была известна под именем Йенир Шервис.

Успокоить Лилит было сложно, не столько потому, что она была настолько расстроена, сколько потому, что мне приходилось делать это одним только голосом. Ходить до завтра профессор Реис мне воспретил, и левитацию не советовал. И как бы мне ни хотелось прекратить рыдания соседки, своё здоровье мне было важнее. К слову, онемение постепенно начало сходить. Я ещё не чувствовала ступню, но лёгкий холодок начал её отпускать.

— Перестань плакать, Лилит, — в очередной раз попросила я, но всё тщетно.

Меня обуяло раздражение. Ну сколько можно издеваться над моим слухом и своими глазами и прочими органами, участвующими в слёзоразливе? Между пальцев вспыхнули искорки, образуясь в маленький шарик с лёгким зарядом молнии.

— А теперь глубоко вдохни и расскажи, что случилось, — я мило улыбнулась и сложила руки на коленках, готовая слушать жалобы на гада Йена.

Но Лилит меня удивила. Сначала она вытерла слёзы с щёк и высморкалась в тонкий платочек с изящной вышивкой и кружавчиками по краю, и только потом начала рассказывать дрожащим голоском. Я ошиблась, виноват был вовсе не одногруппник. Дело было в родителях девушки, виконт и виконтесса Сэлев велели дочери писать заявление об отчислении и возвращаться домой немедленно. На все вопросы Лилит они отвечали: «Приедешь — узнаешь».

— Отец сказал, что если я не послушаюсь, то лишит приданного, — девушка снова всхлипнула, — они и так мною недовольны. Как же, единственная светлая в роду.

Я вскинула брови. Это было странно. Потому что свет или тьма — это тоже наследственное. Если в паре магов тьмы и света появляется ребёнок, то он перенимает сторону сильнейшего из родителей. Иногда он может перенять сторону слабейшего из родителей, но это случалось нечасто.

Например, по словам мамы, мой отец был сильным светлым магом, сильнее её, поэтому я родилась светлой, а не тёмной, как родительница. Мой младший брат, Миранис, тоже светлый, но он перенял сторону от Виара Тиаса, моего отчима. Он не ахти какой маг, но всё же сильнее родительницы. Её способностей хватает только на простые бытовые заклинания.

— Я же тармийка, — вырвала меня из размышлений соседка, — пусть Тармия, Грезерд и Виэлья уже давно прекратили войны Света и Тьмы, но внутренних убеждений это не меняет. В моей семье до сих пор считают, что светлые маги — мерзкие отродья. Для них моё рождение было большим ударом, — Лилит вытерла очередную скатившуюся слезу, — они постарались смириться, но все же понимают, что это позор. Не все так считают, только такие вот, закостенелые древние тёмные роды. Я поэтому поступила сюда, в Ирию, подальше от Тармии. Правда, родители хотели, чтобы я училась в Дарвосской Академии Тьмы и Света, она относительно недалеко от границы с Тармией и нашими землями.

— Что-то я не помню на уроках географии Тармии земель Сэлев, — я попыталась вспомнить. Нет, тщетно. Я именно поэтому и думала, что Сэлев — безземельные аристократы.

— Да, это так, — Лилит кивнула, — у виконтов Сэлев не было изначально своих земель, мой род — побочная ветвь графов Сотэл. А когда наследников у графства не осталось, оно перешло к моему отцу. Он хотел переименовать графство, но король Нельс Третий запретил. Хотя барону Ивэрт он разрешил это сделать. Ну, знаешь, в редких случаях монарх разрешает сменить название владений по фамилии нового хозяина. А моему отцу отказал категорично. И даже издал указ о том, что в графстве он не имеет права переименовывать что-либо, разрушать исторически ценные здания и монументы и тратить ресурсы больше установленной королём квоты. В общем, обложил нашу семью со всех сторон так, что мы едва ли чувствуем себя хозяевами на своих землях.

— Нет, как-то не интересовалась, — она пожала плечами и откинула платочек на свою кровать, — но теперь мне захотелось узнать.

Глаза её и нос были всё такими же покрасневшими, но теперь она хотя бы улыбалась. А я достала из верхнего ящика стола ополовиненную склянку и допила микстуру. Всё, завтра занесу пустую бутылочку и больше не буду ходить в лазарет. И летать тоже.

— Сколько лет назад ваша семья получила поместье? — задала я наводящий вопрос, убирая пустую склянку.

— Ещё до моего рождения, двадцать три года назад, — она нахмурила брови, вспоминая, — владелица поместья трагически умерла. И больше наследников не осталось, потому что старший сын Сотэлов задолго до этого был обвинён в измене короне и сослан на горные рудники, где и пропал. Король Нельс Третий признал его невиновным, когда короновался двадцать два года назад.

— Мутная какая-то история, — мне было понятно, что Сотэлов просто убрали с дороги, и скорее всего это родственники моей соседки. Но я не стала говорить о своих догадках. Интриги — это дела аристократишек. Тем не менее я спросила:

— А как звали последнюю графиню Сотэл?

— М-м-м, — Лилит задумалась, — кажется, её звали Айна. Айна Сотэл.

— Знакомое имя, я его где-то видела или слышала, — я прикрыла глаза.

Я точно где-то видела имя Айна Сотэл, совсем недавно. Именно видела. Точнее, прочитала, когда заскучала на лекции и начала листать учебник. Особо не рассматривала, только хмыкнула про себя, что кто-то детство не перерос и до сих пор в учебниках пишет. Точно! Рунология! На последней странице полустёртая временем мелкая запись.

— Лилит, быстрее, подай мне рунологию с полки, — я потыкала рукой на стену за своей спиной, а потом показала на ногу, — целитель просил до завтра ногу не напрягать.

Соседка поднялась со своего места, наконец сняла сумку с плеча и сбросила ботинки. Она даже не поинтересовалась, что у меня случилось, раз я снова оказалась у целителей. Я не претендовала на внимание, просто такое явное пренебрежение показалось странным. Любой другой человек хотя бы из вежливости спросил бы, что произошло.

Лилит приблизилась и ловко выцепила нужный учебник, тут же отдав его мне. Пока я судорожно листала странички, она уселась на мою кровать рядом, нетерпеливо постукивая пальцами по коленям. Я поборола желание согнать её с моего спального места, но снова сдержалась. Ни к чему ссориться. Не сейчас.

— Вот оно, — я ткнула пальцем в страницу и прочитала вслух, — Айна Сотэл и М. Т.

— Смотри, там ещё и сердечко есть, — Лилит ткнула под имена. И правда, там было сердечко, но я сразу поняла, что писала не девушка. Почерк был явно мужской.

— Давай завтра поищем в библиотеке что-нибудь о ней? Наверняка же там остались старые записи о студентах прошлых лет.

— Ты так уверена, что подобные записи и документы в свободном доступе? — я выгнула бровь, выразительно посмотрев на девушку.

— Конечно, нет. Но я попробую их достать. Ты поможешь мне? — и уставилась на меня глазами преданной собаки.

— А ты не боишься, что нас могут поймать и вышвырнуть из академии? — поинтересовалась у неё как у умалишённой.

— Ну, ты же что-нибудь придумаешь? — Лилит взяла меня за руку, но я ненавязчиво её высвободила, — ну пожалуйста, Реджина! Мне так интересно от всего этого стало, что даже появилась идея, как остаться в академии подольше. Я же знаю, что тебе тоже любопытно.

— Что за идея? — что-то внутри кольнуло. То ли интуиция, то ли какое-то другое чувство.

— Расскажу, если всё получится.

В общем, соседке не долго пришлось ныть и уговаривать. Меня в этой истории удивило то, что Айна Сотэл тоже училась в Ирийской Академии, как сейчас учится Лилит. Возникло ощущение, что все дороги ведут в ИАТС. И, возможно, если мы узнаем об Айне побольше, то нам удастся понять, почему Нельс Третий Эвергард откровенно не любит отца Лилит. А там, я уверена, было недолго и до ответов на мои вопросы.

Хотя я допускала мысль, что это всё друг с другом не связано. Да и мало ли какие у монархов симпатии и антипатии к своим подданным, может, королю просто не понравился лорд Сэлев, вот и всё. И нет здесь никакого глубокого смысла, который мы пытаемся найти. Но внутреннее чутьё говорило, что связь есть.

Я почувствовала давление на левом запястье и опустила на него взгляд. Плетёный браслетик плотно обхватил руку, хотя до этого болтался свободно. Я недолго погипнотизировала его, но не увидела ни магических плетений, ни ощутила магического фона. Обычная безделушка. С большим секретом.

— Лилит, — позвала соседку, которая, добившись моего согласия, тут же села за свои артефакты, отбирая нужные на завтра, — можешь посмотреть мой браслет? Мне кажется, он немного странный.

Девушка отложила свои амулеты и фигурки и подошла ко мне. Рассмотрела плетёнку, вернувшую свой прежний, немного ослабленный вид, с разных сторон, что-то над браслетом пошептала, ручками зловеще поводила и в итоге сказала, что это обычная безделушка.

Единственное, что ей показалось странным, это узор, которым выплели мой браслет. Обычно такой использовали для оберегов. Но сказать, какой именно оберег вплели в мой, она не могла, потому что особо не интересовалась этим вопросом. А оберег — это не магия в полном смысле этого слова. Это скорее искреннее пожелание, закреплённое в узоре с помощью щепоти магии и чувств.

— Купила, когда гуляла по Ирии, — без зазрения совести соврала, не считая нужным рассказывать соседке о своих надвигающихся катастрофах.

— Странно, обереги никогда не продают, их только дарят, — девушка покачала головой, — и в момент дарения дарящий как бы связывает оберег и одариваемого, чтобы тот подействовал. В учебниках пишут, что при покупке оберег теряет свою силу. Так что, скорее всего, ты зря потратила деньги, и это теперь обычный браслет.

На этом её интерес полностью переключился на подготовку к завтрашней вылазке. Кажется, я начала плохо влиять на местных обитателей. Милая и правильная Лилит уже сама настаивает на противоправных действиях, и сама же занимается подготовкой. Наверное, стоило тоже что-то предпринять и подстраховать её. Вот если бы я была тёмной со способностью к иллюзиям, то я бы так оторвалась! Но к счастью для всех, я родилась светлой.

Моё внимание снова досталось браслету. Он всё также свободно висел на запястье, не подавая признаков жизни. Но стоило мне подумать о том, что возможно Айна Сотэл не имеет никакого отношения к Нельсу Третьему и отцу Лилит, как он ощутимо сдавил моё запястье. Только я начала опасаться за свою кисть, как он безвольно обвис.

От столь показательных действий странного оберега стало понятно, что Айна, Нельс и отец Лилит как-то связаны. А стоит ли мне лезть в это дело? Браслет сжался в плотное кольцо, будто говоря, что я просто обязана в него влезть. Я прикрыла глаза, для меня всё было решено. Завтра мы с Лилит попытаемся найти всё, что сможем по Айне Сотэл, учившейся в этой академии примерно четверть века назад.

Прежде, чем лечь спать, я сделала несколько магических «консервов». Это так, подспорье артефактам Лилит, которое может нам и не понадобиться. Девушка ещё пообещала завтра попросить у одного знакомого тёмного артефактора амулет для отвода глаз.

Может, мне тоже стоило завести знакомства среди тёмных артефакторов? А что, с помощью амулетов иллюзий и маскировок я смогу компенсировать отсутствие у себя таких способностей, и тогда не придётся извращаться, чтобы кого-нибудь проучить.

Свет в нашей комнате погас, а я поудобнее улеглась в кровати и закрыла глаза, чтобы тут же провалиться в сон. С первых мгновений стало понятно, что он необычный. Невероятно красочный и реальный. Я стояла в поле, тёплые ветра овевали моё тело со всех сторон, словно обнимали, играясь с подолом насыщенного светло-синего цвета. Солнце светило на безупречно голубом небе, облизывая лицо и руки тёплыми лучами. Трава, мне по пояс, сочная, зелёная, шелестела мне свою таинственную песню. На километры вокруг не было никого, ни одной живой души. Только бескрайнее зелёное «море».

Это был широкий витой обруч из ажурных металлических ниточек, кажется, они были из платины или белого золота. Между нитями вплелись маленькие синие капельки-камни. Сапфиры. Это было невероятно красиво и воздушно, словно браслет был сплетён не из металлических нитей, а из тонких серебристых паутинок.

Залюбовавшись драгоценным украшением, я не сразу почувствовала исходящую от него магию. Сильную, древнюю, но не враждебную. Я широко улыбнулась, коснувшись витого края. Это артефакт! Самый настоящий мощный артефакт. Я нахмурилась, не понимая, как такое возможно: в реальности простая плетёнка, а в этом странном, но таком реальном месте, — очень дорогая и магическая вещь?

А камешки в браслете тем временем засветились, и удивительный артефакт повлёк меня вверх, в безоблачное небо, к солнцу. Чтобы взлететь, мне не пришлось применять магию, я просто об этом подумала и воспарила над землёй. Неугомонный артефакт повёл меня за собой, и я полетела над бескрайним полем, под бездонным голубым небом, навстречу ветру, яростно треплющему мои распущенные волосы и подол синего лёгкого сарафана. Чувство почти детского восторга заполнило меня до краёв. Я радостно закричала, раскинув руки в стороны, и мой крик, казалось, разнёсся до горизонта.

Я не знала, сколько вот так летела, но в какой-то момент браслет снова сжался и потянул меня вниз, на берег маленького озера. Босыми ступнями я опустилась на белый песок, тонкой кромкой обрамлявший воду и отгонявший от него какую-либо растительность, и склонилась над зеркально чистой поверхностью, от которой исходила приятная прохлада.

Браслет упорно тащил меня в воду, я замешкалась всего на секунду и увидела, как по глади озера пошла рябь, показывая какую-то картинку. Я успела разглядеть белоснежную беседку в парке, увитую виноградом, прежде чем браслет с силой утянул меня в воду.

Я судорожно закрыла глаза, чувствуя, как вода обволакивает тело, а через мгновение моих голых плеч коснулся тёплый летний ветерок. Нерешительно приоткрыв веки, я уставилась на ту самую беседку, которую видела пару секунд назад на поверхности озера. Сейчас я могла разглядеть и обстановку вокруг. Это был частный парк, за деревьями виднелась крыша дома. Взлетев, я смогла разглядеть его получше.

Добротный трёхэтажный каменный особняк с ухоженными лужайками вокруг был словно из сказки, построенный из белого крупного камня, с синей крышей, он олицетворял мои детские мечты и казался до боли знакомым. Территория этого поместья была окружена кованой оградой, в том числе и этот парк. Благодаря своей позиции сверху, я смогла разглядеть тоненькую девичью фигурку, бегущую по мощёной светлой брусчаткой дорожке от дома к беседке через парк.

Я подлетела ближе, заглянув ей через плечо со спины, чтобы посмотреть, что же она там так жадно читает. И удивлённо вскинула брови. Первые строчки гласили, что она, Айна Абигейл Сотэл, принята в Ирийскую Академию Тьмы и Света. Дальше я читать не стала, только глянула на золотистую печать в конце письма. Подлинник, потому что оттиск печати в конце документа слегка светился, гарантируя, что письмо дойдёт до своего адресата и не будет прочтено никем другим.

Сама я подобного письма по понятным причинам не получала, потому что в Ирийскую Академию меня перевели по личному желанию ректора. Но знала, как выглядят официальные печати Академий Тьмы и Света, в том числе и Ирийской, которая претерпела незначительные изменения с момента основания академии императрицей Ноэлией, женой второго императора в династии Гроувер, сына Елиссея и Кассидии, основателей империи. А это было почти три тысячи лет назад.

Я забылась и высунулась из своего укрытия сильнее, чем стоило. Но девушка не обратила на меня ни малейшего внимания. Я была словно призрак в прошлом, где могла всё видеть и слышать, не будучи замеченной. Поэтому я осмелилась и облетела девушку, чтобы разглядеть её лицо.

Она была очень красива, просто сказочно прекрасна. Именно такими в детстве я представляла принцесс из сказок. Тонкие изящные черты лица, большие глаза необычно яркого голубого оттенка, я бы сказала, что они были лазурно-бирюзовые, тёмно-золотые дуги бровей были насуплены, а непослушные вьющиеся волосы лезли в глаза. Они были очень светлые, но не белые, скорее цвета золотисто-белого песка на юго-западных побережьях континента, которые были известны своими прозрачными голубыми водами.

Я сама себя никогда не считала дурнушкой, но рядом с ней поняла, что более чем ошибалась. Рядом с этой девушкой любая покажется недостаточно яркой и недостаточно прекрасной. Даже академическая королева Нен Миргард покажется некрасивой рядом с ней.

Я хотела последовать за ней, но браслет не пустил. Он снова сжался вокруг моего запястья и потянул куда-то прочь. Моё тело окутала прохладная вода, а потом я осознала себя стоящей на берегу маленького озера. Пару секунд мне ещё удалось посмотреть на картинку беседки, прежде чем по озёрной глади пошла рябь, и изображение исчезло. А браслет опять потянул меня вверх и куда-то в сторону.

Мой сон прервался, когда я парила над бескрайним полем. Открыв глаза, я несколько минут смотрела в тёмный потолок, пытаясь осознать, где я, сколько сейчас времени и что я только что видела. Рукой непроизвольно нащупала браслетик на левом запястье. Снова обычная плетёнка, не подающая никаких признаков магии. Но неужели что-то подобное возможно?

Я решила оставить этот вопрос на потом, сейчас меня волновала Айна Сотэл. Она плакала от радости, когда читала письмо из Ирийской Академии, но мне почему-то не верилось, что это было из-за того, что хотела попасть сюда. Возникла странная мысль, что она просто хотела уехать из дома куда-нибудь подальше. В голове роились сотни вопросов, но все они вынуждены оставаться без ответа. Я понадеялась, что завтра мы с Лилит узнаем что-то существенное.

Прежде, чем уснуть во второй раз, я подумала о том, что мне очень жаль, что такая красивая и явно добрая девушка уже умерла. Умерла задолго до моего рождения. Молодой и красивой. Мне стало за неё обидно. Ведь она наверняка стала жертвой интриг. И кто её возлюбленный, тот М. Т.? Имел ли он отношение к её смерти? Или он просто любил эту невероятно красивую девушку и потерял? И может, он любил её безответно?

Время до обеда прошло почти незаметно, я даже не слушала, что мне рассказывала Рита, хотя в её речи не раз мелькали знакомые имена, в том числе и моё. Если до увиденного мною во сне у меня просто были смутные предчувствия, то теперь узнать об Айне Абигейл Сотэл для меня становилось суровой необходимостью. Потому что мне жизненно важно понять, как эта девушка связана с пророчеством.

Я не понимала, при чём тут эта леди из Тармии, предсказание Ида про дамоклов меч и туманное предсказание Ирмы. Я упорно не могла найти связь. И была ли она вообще? Сон был очень реален, в нём я всё прекрасно осознавала, будто и не спала, но сейчас я начала сомневаться. Может, это всё игры моего подсознания. Вдруг я так впечатлилась предстоящим расследованием истории наследницы графства Сотэл и нелюбви Нельса Третьего к отцу Лилит, что придумала себе образ Айны, такой невероятно прекрасной, и увидела во сне. Я верила в это слабо.

В любом случае, сейчас я не могла сказать, правдив ли тот сон, пока мы с Лилит что-нибудь не нароем в архиве библиотеки. Нам были необходимы газеты двадцатитрехлетней давности и дальше. И, возможно, стоило поискать папку с делом Айны Сотэл. Хотя я допускала мысль, что подобные документы хранятся вовсе не в архиве библиотеки, а где-то в более защищённом месте.

По крайней мере сто лет с момента окончания учёбы они должны были находиться в особом архиве. А где именно этот архив находился — у каждой академии своё место. У нас ректор Фарис особо не заморачивался и давно снёс все документы в одно из закрытых помещений рядом с библиотекой под зоркое наблюдение библиотекаря.

В голове за утро чётко отпечаталось то, что ко мне подходил Риан, младший брат Сиана, и спрашивал, когда мы назначим наш бой. Я отмахнулась, наугад выбрав дату на следующей неделе, и самоуверенный первокурсник с довольной улыбкой ушёл к своим друзьям.

В обед ко мне подошёл уже Сиан, но я отказалась с ним разговаривать, хотя он упорно хотел побеседовать. Но стоило мне категорически отказаться, как он остро глянул прямо мне в глаза, ища что-то ему одному понятное. В этот момент моё сердце забилось чуть чаще, и некромант едва заметно улыбнулся и покинул меня. В душе поселилось чувство тоски, поэтому я попросила Йена передать Кёртису, что хочу встретиться в субботу, после занятий. Я бы назначила время раньше, но интуиция шептала, чтобы я вообще к нему не подходила.

С Лилит мы старались не встречаться взглядами и не переглядываться, чтобы не выглядеть подозрительно. Если в архиве засекут чьё-то присутствие, то нельзя, чтобы подумали на нас. Пусть это было похоже на паранойю, но один раз перестраховаться, чем потом оченьдолго страдать от последствий своего неудачного выбора.

С этими мыслями я шла с последней пары в сторону библиотеки, где мы с Лилит договорились встретиться. Мне не удалось добраться до цели, нас разделял один пролёт лестницы и два коридора. Что мне помешало? Блистательная Нен Миргард, которая встала на моём пути. Я на неё удивлённо посмотрела. Неужели до меня решила снизойти самая красивая и авторитетная девушка академии? Какая честь. А что этой девушке было нужно?

— Так и будешь молча преграждать мне дорогу? — я выгнула бровь и вздёрнула подбородок. Увы, но огненноволосая Нен была выше меня на полголовы. Это не столько её заслуга, сколько моя. Ростом я пошла в маму, невысокую и стройную.

На мой выпад первая студентка академии ничего не ответила, лишь пошла по кругу как хищник вокруг своей жертвы, разглядывая меня со всех сторон. Мне стало почти так же не комфортно, как в библиотеке с Рейвеном вчера. Миргард будто хотела задавить меня своей властной аурой. Но я тушеваться и давиться не собиралась. Пожалуй, моей дерзости хватило бы на роту гвардейцев. И не всегда это было хорошо.

— Я не закончила, Тиас, — она наконец подала голос. Как я и думала, властный и твёрдый. Видно, что она привыкла приказывать и требовать.

— Давай резче, я тороплюсь, — я заговорила как не самая воспитанная девушка, но мне не нравилось, что Миргард тянула время.

Нен изящно выгнула тёмно-рыжую бровь, она явно не ожидала от меня подобного хамства. А мне она почему-то не понравилась. Её вид, её поведение, ещё что-то в ней, на интуитивном уровне. У меня было ощущение, будто она хотела у меня что-то отнять. Что-то, что по праву было моим. Но я быстро отбросила эти странные мысли.

— А ты наглая, не удивлена, что Теодор хочет от тебя поскорее отвязаться, — она растянула губы в усмешке, будто это могло меня задеть.

— А ты всё говоришь не по делу и тратишь чужое время, — почему-то я её совершенно не боялась, хотя Рита едва ли не благоговела перед леди Миргард. По мне так типичная аристократка с завышенным самомнением.

— Ладно, — она прищурила хитрые зелёные глаза, вообще весь её облик напоминал мне огненную лисицу, — слушай по делу: держись подальше от Тримкура Реиса. Этот мужчина — мой. Удовлетворяй своё неуёмное эго Шервисом или Рейвеном, мне без разницы, кем из них. Но к профессору Реису не лезь.

— А он знает, что он твой? — спросила наугад, чисто из вредности. Уж очень мне не понравился тон этой аристократочки.

— Увижу тебя рядом с ним ещё раз — и я обещаю, что твоя жизнь в этой академии станет Чертогами Адары, — она резко развернулась, взмахнув своими рыжими волосами как лиса хвостом, и быстро удалилась.

Кричать ей что-то вслед я не видела смысла. Пусть считает, что поставила точку и последнее слово за ней. Пусть тешится, я-то знаю, кто из нас прав, а кто рыжая ревнивая курица. Но тем не менее, стоило задуматься над этим разговором. Как бы я ни хорохорилась, всё же понимала, что Нен Миргард вполне по силам омрачить моё и так не особо радостное пребывание в Ирийской Академии Тьмы и Света. Даже интересно, кто займёт место первой среди студенток, после её выпуска. Наверняка очередная высокородная стерва из её окружения.

— Ну наконец-то! Почему ты так долго? — завидев меня, она кинулась ко мне и яростно зашептала, — я уже решила, что ты передумала!

— Лилит, будь терпеливее, — я закатила глаза, тоже переходя на шёпот, — и запомни, если я пообещала, значит, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы исполнить обещанное.

Она что-то невнятно пробормотала и повела меня вглубь библиотеки. Если честно, то я бы отвела этот день на разведку обстановки и поиск нужных архивов, но похоже, что Лилит, как абориген, знала нужные места, в отличие от меня, три месяца назад прибывшей из другой академии. Вели меня запутанными коридорчиками, созданными длинными и высокими стеллажами с книгами. Мы даже поднялись на пятый ярус библиотеки. Я тут ещё ни разу не бывала.

Наконец мы уткнулись в какой-то тёмный угол, Лили принялась переставлять книжки в одной ей известном порядке. Я просто наблюдала, стоя сзади. Это было очень похоже на набор кода, как на сейфе моего отчима, который прятал железный ящик в шкафу. У него вообще с фантазией было не очень хорошо. Сразу видно, что Миран, мой младший брат, воображением пошёл не в своего отца. Потому что от проказ этого хулигана воют все учителя в центральной ригирской школе. А до этого они выли от моих выходок.

Соседка переставила последние две книги и отошла в сторону. Что-то в стеллаже тихо щёлкнуло и по полкам поползла белая светящаяся линия, образуя прямоугольник, который заполнился мглой, стоило двум концам линии соединиться в общий контур. Сквозь темноту начала проступать картинка с другими стеллажами, поменьше и пониже. Это был портал в один из архивов!

— Идём, — Лилит взяла меня за руку и потянула внутрь.

Ощущения от перехода через портал были как всегда странными. У меня зазудело между лопаток и зачесалось левое предплечье. Я привычно отстранилась от этих ощущений и осмотрелась. Да, странный библиотечный портал привёл, куда надо.

— И зачем мы тогда готовили артефакты и «консервы»? — я повернулась к оглядывающейся Лилит.

— Затем, что не одни мы посещаем архивы академии, — она демонстративно загнула один палец, — нам нужно быстро найти нужную информацию, не перерывая кипы документов, и сохранить их копию к себе, — она загнула ещё два пальца.

— А с виду казалась такой невинной овечкой, — я хмыкнула, а соседка немного зарделась и полезла в сумку за артефактом.

Интересно, какое количество комнат и залов в этом архиве, и сколько вообще архивов в этой академии? Захотелось везде сунуть нос и узнать что-нибудь любопытное. Но я постаралась отмахнуться от этого детского желания. Лилит тем временем настроила артефакт, больше похожий на сильно сплющенную крупную монету, и пошла куда-то вглубь комнаты. Естественно, я тут же бросилась за ней, чтобы не потеряться и не упустить ничего важного.

— Мой артефакт! — пискнула Лилит.

— Успокойся, — я дёрнула её за руку, привлекая к себе внимание, заодно и отвлекая, потому что по лицу соседки было видно, что она готова скатиться в истерику, — я найду твой артефакт, а ты поищи что-то на этих полках, раз остановилась тут.

— Без этого артефакта нам не выйти обратно к тому же порталу. Нам вообще будет отсюда не выйти, — она схватилась руками за голову, — мы умрём тут от жажды и голода.

— Отставить истерику! — я взяла её за плечи и хорошенько встряхнула, порою она меня раздражала своей впечатлительностью, — ты сама говорила, что не мы одни тут ходим, верно? Так что мы тут не умрём.

Моим доводам она не особо вняла и начала причитать, что ещё не вышла за муж за Йена, чтобы умирать. Я раздражённо закатила глаза и пообещала, что если не найду оброненный ей по неосторожности артефакт, то буду разносить архив до тех пор, пока мы отсюда не выберемся, или пока за нами не придут. Кажется, соседка немного успокоилась. По крайней мере ныть перестала.

Я повернулась к шкафу, возле которого мы остановились и по-хозяйски открыла дверцы. Там было очень много бумаг. Даже не бумаг, а скорее газет. Много газет, самых разнообразных размеров и тематик. От политических хроник до бульварной прессы со сплетнями.

Я взяла две разные сшитые книги из газеты и поняла, что их все объединяют даты. Просмотрев произведения печатной машинки с полки выше, я поняла, что права. Газеты одной тематики сшиты в книгу по году издания и расположены по давности по нисходящей. Вверху самые давние числа, внизу числа поближе. Наверняка в соседнем шкафу продолжение, всё ближе к нашему времени.

— Здесь газеты двадцатитрехлетней давности. Если пройти к шкафам дальше, то там будут ещё более старые издания, — для наглядности я тыкнула в соседний шкаф, — там, наверняка, газеты двадцатичетырёхлетней давности и так далее. Попробуй что-то поискать об Айне Сотэл и Нельсе Третьем. Если найдёшь еще что-то интересное, то тоже копируй на свой артефакт.

— Но тут их очень много… — пролепетала ошарашенная Лилит.

— Но Реджина! — опять попыталась мне возразить соседка.

— Ну что ты как неразумная, — я сложила руки под грудью, — я не заставляю тебя пересмотреть все эти газеты. Делай упор на бульварные и политические. Насколько я видела, тармийские крупнейшие издания здесь тоже есть, так что и про них не забудь. Всё, без меня не соскучишься, я пошла!

И я спокойно пошагала прочь, вслед мне понеслось негодующее бурчание. Вот и славно, отвлечётся на дело от своего паникёрства, а я спокойно поищу артефактик. Он не мог укатиться далеко, но не факт. Судя по моему опыту и опыту многих других людей — уронишь монетку, думаешь, тут рядом упала, а находишь в другой комнате за диваном под ковром.

Я понимала, что с поисками артефакта лучше бы справился артефактор, нежели боевой маг, но я так же прекрасно осознавала, что Лилит, отойдя от меня в неизвестном направлении, могла скатиться в банальную истерику и потеряться. Тогда бы мне пришлось искать и артефакт, и соседку. Поэтому я упростила уравнение и сразу отправилась за артефактом сама. Надеюсь, потом я сумею найти соседку, нужно запоминать, где заворачиваю. Хорошо, что я не страдала топографическим кретинизмом, но и запутаться могла.

С такими мыслями я повернула за угол, в очередной коридор из шкафов и стеллажей. Но металлического блинчика не было и тут. Закатиться под стеллажи и шкафы он не мог, они плотно стояли на полу и друг к другу. Я была уверена, что кругляш не мог укатиться так далеко. Но как бы я ни вглядывалась по сторонам, буквально обшаривая всё открытое пространство взглядом, артефакт от этого из ниоткуда не появился. Неужели он укатился в другую сторону в том коридоре, где я оставила Лилит? В ту сторону, откуда мы с ней пришли?

Я на чистом упрямстве и желании побыть подальше от Лилит прошла вперёд, неслышно ступая по старой ковровой дорожке. Мне даже было сложно определить её цвет. Световые лампы, дающие достаточно света, не могли показать мне, что с этим древним изделием ткацких мануфактур времён императрицы Ориссы Гроувер, правившей лет этак тысячу девятьсот назад. При ней как раз был рассвет ткачества и плетения. Она даже вышла замуж за среднего сына хана Кьягля, чтобы закрепить торговые отношения между империей и южным ханством.

Впрочем, я отвлеклась. Коридорчик упёрся в развилку, и мой здравый смысл намекнул, что мне лучше повернуть обратно и поискать в противоположной стороне. Но голос здравого смысла затих, когда я хотела его послушать и повернуть назад. Плетёный браслетик сжался вокруг запястья и тут же ослаб. Я посмотрела вперёд и на пробу сделала шаг в сторону левого поворота, но браслет остался безмолвен, если можно было так сказать.

Значит, мне стоило повернуть направо. Будто отвечая мне, он плотнее обвился вокруг запястья. Я кивнула сама себе и понадеялась, что он приведёт меня к чему-то действительно важному. Пришлось прилично потоптать древний коврик, заворачивая то тут, то там.

Проходя мимо очередного стеллажа с бумагами, я снова почувствовала сжатие браслета. Он и не думал ослабляться, пока я не начала водить ладонью по папкам с документами. Но браслет будто назло ни на что не откликался, продолжая сдавливать запястье.

— Да что с тобой?! — я яростно зашептала, — перестань, иначе у меня сейчас рука посинеет!

Как хорошо, что никто не видел акта моего сумасшествия. Потому что разговаривать с браслетом ненормально, будь он хоть трижды оберегом-артефактом. Ругаться на него шёпотом в архиве академии, закрытом для студентов, — настоящее безумие. О боги, да моя жизнь становилась, чем дальше, тем веселее. Я чувствовала себя беспомощной обезьянкой в центре водоворота. Меня затягивало всё глубже, но я всё ещё держалась за ветку, которая позволяла мне не тонуть.

Услышали ли меня Адара и Рой, или браслетик решил перестать вредничать, но странный артефакт перестал сжимать мою руку и безвольно обвис на запястье. А я спокойно достала с полки папку, которая понравилась мне с самого начала, и раскрыла её на первой странице. И удивлённо вскинула брови. Дело студентки Айны Абигейл Сотэл. А ниже приписка, что с четвёртого курса она носит имя Айна Абигейл Сотэл-Верис.

Наверное, я долго стояла вот так, в ступоре пялясь на её имя. Но, когда пришла в себя, осознала, что сон действительно был реален. Ведь я не могла знать второе имя Айны. Ещё меня поразила приписка снизу, о смене фамилии. Я не могла поверить, что Айна вышла за муж за Мрега Вериса или за кого-то из его родственников.

Моя рука сама потянулась за второй папкой, рядом с первой. Я раскрыла её и с ужасом увидела дело студента Мрега Кирена Вериса. Стоять на ногах отчего-то стало тяжело, и я по-простому села прямо на ковровую дорожку и начала жадно вчитываться в дело Айны Сотэл, которая взяла вторую фамилию. Интересно, а в дела тридцатилетней давности, судя по проставленной дате поступления, вкладывали фотокарточки с лицами студентов? Хотелось бы увидеть лицо девушки из сна в реальности, чтобы окончательно осознать произошедшее.

Все эти предсказания, браслет, сон. Голова пухла. Мне до ужаса хотелось поговорить с мамой, как всегда сесть на кухне с чашкой моего любимого зелёного мятного чая, прижаться к ней, вдохнуть родной запах. Да просто увидеть её, такую непохожую на меня. Темноволосую и кареглазую. Хотелось, чтобы она обняла меня и сказала, что это всё пустое, что нам ничего не грозит, что нет никаких тайн и предсказаний, что это всё дурной сон. Сейчас я как никогда остро ощутила своё одиночество и вес накопившихся проблем. Браслет, будто добрый друг, мягко пожал моё запястье, приводя в себя.

Но вопрос, вышла ли Айна за него замуж на четвёртом курсе, оставался открытым, потому что ни в деле Сотэл-Верис, ни в деле Мрега не было никакой приписки в графе семейное положение. Сразу вспомнился некий М. Т. Я бы поискала и его личное дело, но найти его, имя только инициалы, не представлялось возможным. Я даже не знала, на каком курсе и факультет он учился.

В итоге мне пришлось вернуть папки на свои места и отойти от стеллажа с многозначной цифрой сверху — годом поступления студентов. Двенадцать тысяч девятьсот тридцатый год. Иногда смотришь на календарь и понимаешь, что мир, в котором ты живёшь — довольно древний. Потому что отсчёт лет на континенте Мирн принято вести с Великой Битвы, когда Адара, Рой и Та, Что Направляет изгнали забытых богов старого пантеона, а сами остались единственными хранителями в нашем мире, Нирэме. Правда, за несколько столетий до создания Империи Грезерд, божества Тьмы и Света низложили третью богиню за излишнюю самонадеянность.

После Великой Битвы начали образовываться крупные государства, например, царство Тысячи Рассветов и Заргарский каганат, потом вошедший в основу ханства Кьягль. А разрозненные горные кланы объединялись под эгидой сильнейшего среди вождей, который и создал большую часть нынешней Тармии. И только центральные территории Мирна оставались относительно свободными — за эти земли, редко населённые племенами ишвея, велись почти непрерывные войны между крупнейшими на тот момент государствами.

Прежде, чем уйти, я поставила на стеллаж маленький маячок. Что-то мне подсказывало, что я загляну сюда снова. К моему немому счастью, браслетик пришёл в норму и вывел меня к Лилит, которая сидела на полу с закрытыми глазами и, кажется, тихо посапывала. Неужели я так долго ходила?

Тихо прокравшись мимо неё, я пошла дальше. Личные дела Вериса и Айны это, конечно, хорошо, но путеводный кругляш всё же стоило найти. Сейчас я понимала, что браслет может мне помочь выйти, но и оставлять следы своего присутствия тут в виде неоспоримых физических улик, имеющих на себе магический след человека, державшего его последним, не стоило. Так подставлять Лилит было нельзя. К тому же, я хотела сюда вернуться ещё раз. А если здесь установят охранки? То задача моя в разы усложнится.

Я ожидала, что по закону подлости сейчас что-нибудь случится, или я не найду артефакт. Но всё оказалось очень просто. Как я и думала, металлический кругляш покатился в ту сторону, откуда мы с Лилит изначально пришли. Он сиротливо лежал за поворотом, ожидая, когда кто-нибудь его заберёт. Я подняла артефакт и поскорее направилась к Лилит. Если она чего-то не успела, то, думаю, мы вполне можем сюда вернуться позже.

— Лилит, просыпайся, я нашла твой артефакт, — она нахмурила тонкие бровки во сне, но не проснулась, я потрясла её сильнее. И опять у меня ничего не вышло. Разбудить её не получалось.

Я убрала артефакт в карман, чтобы снова не потерять, и воспользовалась лёгким бьющим зарядом заклинанием. Обычно такой всегда помогал выйти из сна и взбодриться. Соседка ойкнула, но больше никак не прореагировала. Заряд посильнее дал тот же результат. Увеличивать напряжение заряда ещё больше я опасалась, чтобы не навредить девушке. Чёрт! Да что с ней такое?

Я устало опустилась рядом со спящей девушкой. Ну что за невезение? Кто её здесь застал и наложил заклинание? Было ясно только одно — это сильный целитель. Потому что заклинание имеет лечебную, а не ментальную составляющую. Так что менталиста можно исключить сразу. А больше никто из магов не мог усыплять людей магией.

Почему-то я сразу подумала про Тримкура Реиса. Он был достаточно силён, чтобы наложить такое крепкое сонное заклинание, что девушку не добудишься, пока не истечёт время действия магии. Но тогда возникали новые вопросы: что он тут делал и зачем усыпил Лилит, когда, как преподаватель, мог потащить к ректору на ковёр для выговора.

Я только понадеялась, что соседку усыпил не кто-то из студентов, поставленных следить за архивами или что-то в этом роде. В таком случае стоило срочно отсюда уходить, пока этот неизвестный не привёл сюда кого-то, кто мог обеспечить нам с Лилит большие проблемы.

Моя голова готова была взорваться от кипящих в ней самых разнообразных мыслей обо всех неурядицах, мешающих мне спокойно жить и учиться. Но сейчас мне нужно было разбудить Лилит или хотя бы уйти из этого коридора в ближайший портал. Поэтому все прочие мысли, кроме мыслей о нынешней проблеме, были отодвинуты в сторону.

Если хорошенько подумать, то по дороге сюда я точно видела как минимум четыре активных портала. Точнее, «видела» — это не то слово. Скорее почувствовала. Потому что сквозь иллюзии разглядеть порталы и то, куда они ведут, я не могла. Ну вот не дано.

Я попробовала поднять Лилит, но сразу поняла, что это плохая идея. Как эта худенькая девушка могла весить как взрослый крепкий мужик? Сравнивать мне было с чем, потому что на первом курсе в Сарвийской Академии, когда выявили мои способности к левитации, то тут же принудили заниматься отдельно с преподавателем. Вот он и был тем самым взрослым крепким мужиком.

Вспоминая этот, бесспорно, ценный, но жутко тяжёлый опыт, при чём в прямом смысле, я решила, что левитировать вместе с Лилит будет чуточку легче, чем тащить её на своём горбу. Пришлось попыхтеть, чтобы закинуть эту тяжеленую сонную леди к себе на спину и оторваться от пола. О боги, правильно я сделала, что наотрез отказалась стать профессиональной левитасой. Вот не моё это. Не моё.

Летела я медленно, всё время касаясь пола, чтобы оттолкнуться. Я была готова в любой момент по возможности мягко опустить свою ношу на пол. Свои силы я не переоценивала, свежо было воспоминание, как я приземлилась на Рейвена во время нашего первого учебного боя. Но сейчас моя ситуация осложнялась тем, что у меня был дополнительный груз, который требовалось придерживать одной рукой, чтобы Лилит с меня не скатилась. Сил это занимало побольше, чем обычно, но это было не критично с моим резервом. Куда сильнее меня волновало то, что у меня руки устанут раньше, чем я вытащу отсюда нас обоих.

Мою задачу усложняло больше то, что второй рукой мне требовалось держать тот самый металлический блинчик, на который я смогла настроиться до того, как взгромоздила на себя Лилит. Поэтому на перекрёстках в архиве, как бы дико это ни звучало, мне приходилось останавливаться, прислонять Лилит к какому-нибудь стеллажу или шкафу, доставать артефакт из кармана и смотреть, куда идти дальше.

В настройки кругляша я внесла небольшую поправку — другой конечный пункт, к которому он должен был меня привести. То есть к активному порталу в коридоры академии, откуда выйти к нашему общежитию будет очень просто. Ну, если Лилит очнётся раньше, чем я устану. Но ручаться за правильность и идеальность настройки я не могла, потому что артефактором, хоть и проходила курс теории по артефакторике, я не была.

К счастью, моих куцых способностей в этом предмете хватило на то, чтобы всё сделать похожим на правду, и, по моим внутренним часам, минут через тридцать я вылетела к очередному перекрёстку. С невероятным облегчением усадила спящую Лилит на пол и размяла спину. Ещё больше меня порадовал артефакт, возвестивший, что ближайший портал в шаговой доступности.

Я резво затащила соседку себе на спину и быстро полетела туда, куда указал кругляш. На подлёте я почувствовала гудящую силу портала и на радостях даже не посмотрела, куда он ведёт. Вынуждена признать, иногда я было не очень внимательна и действовала бездумно. Это и стало причиной моих приключений в этот раз. И если бы мне не пришлось тащить на себе Лилит, то я отделалась бы быстро и безболезненно.

Из портала я вышла… В чьих-то покоях. Преподавательских покоях. Потому что все студенты жили в обычных комнатах с двумя кроватями. А тут было просторно, светло и дорого. Холодные серые и голубые тона навели меня на мысли, что я в мужской комнате. Больше всего здесь выделялась широкая двухместная кровать, довольно высокая, заправленная покрывалом до самого пола. Тут же были и прикроватные столики, слева было большое окно, занавешенное былым тюлем и серыми шторами, с противоположной стороны был письменный стол, а чуть в стороне — шкаф. Впереди виднелась дверь, явно на выход, судя по замку.

Но истинный масштаб бедствия я оценила, когда поняла, чья это комната. Мрег Верис. Нет, он не стоял тут, и нигде не было написано, что это его покои. Я поняла по часам, лежавшим на прикроватном столике. Обычные механические часы, на чёрном кожаном ремешке, с большим циферблатом лазурного цвета.

Пребывая в таком состоянии, я не сразу поняла, что меня беспокоило с самого начала. А это был шум льющейся воды, слышимый за неприметной дверью сзади. Через пару секунд звук прекратился, а я, осознавая, что грядёт катастрофа, нашла в себе силы запихать соседку под кровать и в последний момент залезть следом. Щелчок возвестил о том, что хозяин вышел из ванны. Чуть позже, замирая от страха, я увидела ноги самого Мрега Вериса и затаила дыхание. Хоть бы не заметил, хоть бы поскорее куда-нибудь ушёл!

Словно не слыша моих молитв, он тяжело опустился на край кровати, а я чуть не шарахнулась к центру, где лежала соседка. Потому что пятка декана оказалась слишком близко к моему носу. Хорошо, что кровать у него была большая, высокая, застеленная длинным покрывалом, оставляющим лишь небольшую щель до пола.

А Верис тем временем не спешил вставать. Кровать ещё немного прогнулась, кажется, он потянулся к прикроватному столику, на котором лежали часы. С минуту он сидел спокойно, наверное, разглядывал их. Видимо, они были ему очень дороги, раз он хранит их около тридцати лет.

— Эни, какая же ты всё-таки дурочка, — он произнёс это так тихо, что я еле расслышала.

И столько грусти было в его голосе, что на краткий миг я почувствовала к нему что-то вроде сочувствия. И этой ледяной глыбе ничто человеческое не было чуждо. Но это чувство быстро исчезло, свежи были воспоминания о вчерашнем унижении при Ронге, Эйкене и Рейвене.

Но тем не менее, я задумалась: неужели он об Айне? Если так посмотреть, то цвет циферблата очень похож на цвет глаз Айны из моего сна. Ещё и эта смена фамилии на фамилию декана некромантов. Завершить мысль мне не дали, потому что Мрег Верис поднялся и с тихим стуком положил часы на место. Я притаилась, припав к полу всем телом, хотя в этом не было нужды, край покрывала закрывал меня от глаз мужчины.

Когда Мрег выбрал, что надеть, и потянулся к полотенцу, я плавно отползла вглубь своего укрытия, прижавшись к всё ещё спящей Лилит и порадовавшись, что она даже не сопит во сне, и прикрыла ладошкой глаза, чтобы наверняка. Нет, я не готова увидеть профессора Вериса голым, моя нравственность не переживёт этого, загнувшись в страшных муках.

Я лежала и вслушивалась, что делает мужчина. И молча радовалась, что его бытовые заклятия работают безотказно, и поэтому под кроватью нет пыли, от которой могла расчихаться даже мирно спящая соседка, что уж говорить обо мне. Верис снова вернулся к кровати, заставляя меня напрячься и задержать дыхание.

Он что-то искал на самой постели, потому что покрывало колыхнулось и улетело вверх, открывая мне вид на идеально ботинки преподавателя и края его чёрных штанин. Вот тут-то меня и разобрал страх. Если он сейчас присядет на колени или нагнётся, то мне и ничего не подозревающей соседке труба, как говорили мальчишки на улицах в Ригире.

И, когда моя душа уже сжалась до размеров горошины, Мрег Верис вернул покрывало на место и направился к выходу. Я не сразу поверила в то, что всё обошлось. Поэтому выждала минут десять, всё время напряжённо вслушиваясь и ожидая, что дверь снова вот-вот откроется, и мне с Лилит придётся тут куковать до завтрашнего утра. Но всё было в порядке.

Я осторожно выползла наружу и снова прислушалась. Тишина. А потом опустилась на пол и вытащила соседку из-под профессорской кровати. Подумать только, такой мужчина, лорд, профессор, наверняка многие леди мечтают оказаться в его постели. А мне довелось побывать под ней. Будет, что вспомнить при выпуске.

Я подавила нервный смешок. На глаза попались те самые часы. Я не смогла удержаться и взяла их в руки, чтобы получше рассмотреть. Перевернула внутренней частью циферблата вверх и увидела гравировку, которая гласила: «Дорогому Киру от подруги Айны». Точно, я была права. Верис хранил подарок Айны Сотэл. И они были друзьями. В голове не укладывалось, как всё хитро сплеталось. Осталось только найти некого М.Т., и паззл сложится во что-то более понятное.

А пока лучше было скорее отсюда улетать, пока «Кир» не решил вернуться. Я быстренько вернула подарок Айны на прикроватный столик и предприняла действия по транспортировке спящей красавицы из логова чудовища. Это было непросто, но я вместе со своей ношей довольно ловко покинула покои Мрега Вериса. Покинуть-то, я покинула, а вот куда дальше идти, я не знала.

Пришлось снова лезть в настройки многострадального артефакта. До комнаты в общежитии через половину академии я Лилит точно не дотащу. Значит, нам стоило найти ближайшее укромное место. Путеводный блинчик из металла честно довёл меня до ближайшей тёмной ниши и демонстративно треснулся пополам. Чёрт, кажется, я всё-таки что-то сделала не так. Я раздражённо бросила сломанный артефакт на пол.

Руки мои мелко подрагивали, а сердце стучало как сумасшедшее, стоило вспомнить, где мы были несколько минут назад. Под кроватью профессора Вериса. Даже моя подруга Аша покрутит пальцем у виска и скажет, что это верх моего безумия. И я бы с ней согласилась. Какие бы шутки я ни устраивала в Сарвийской Академии, но я ни разу не оказывалась в преподавательских покоях. У сильного мага-некроманта, к тому же декана целого факультета, который меня терпеть не мог. А ещё он был мужчиной. Почти голым красивым мужчиной. Ужас. Я почувствовала, как мои щёки запылали.

Когда я почти успокоилась, рядом завозилась соседка. Она сонно потянулась и потёрла лицо ладонями. И только потом повернулась ко мне и удивлённо спросила, что произошло и где мы сейчас находимся. Я рассказала наспех придуманную историю, что Лилит задела какое-то защитное заклинание в шкафу и уснула, а мне пришлось её тащить. И так получилось, что ближайший портал привёл нас в эту нишу, но её амулет сломался. Всё это дело звучало не очень правдоподобно, но девушка поверила, потому что волновало её кое-что другое.

— О боги, как же так? — она расстроенно подняла две половинки артефакта с пола.

— Он своё отслужил, можешь мне поверить. Ты успела что-то скопировать? — я перешла к главному, продолжая расслабленно полулежать на диванчике, в то время как Лили вскочила на ноги, полная энергии и сил. На её фоне я выглядела помято.

— Да, — она полезла в карман и достала маленькую фигурку птички, размером с половину моего мизинца, — надо посмотреть, сколько я вообще перенесла туда. Потому что я листала очень быстро, даже не вчитываясь. Возможно, нам придётся ещё раз сходить в архивы.

Она смущённо улыбнулась, а я устало прикрыла глаза, мысленно молясь, чтобы сохранённого ею на артефакт было достаточно. Если и возвращаться в архивы, то одной, и искать только то, что нужно мне, не вмешивая посторонних. Например, можно было выбраться ночью, тогда точно никаких помех быть не должно. Я решила, что так и сделаю, но не сейчас, а немного позже. Пусть мысли и эмоции поулягутся.

Я осталась довольна и спокойно перекинула на отдохнувшие плечи соседки проблему по нашему возвращению в комнату так, чтобы нас никто не заметил. И было так приятно перекладывать проблемы на кого-то другого. Ещё приятней, когда этот «кто-то» решал эти проблемы на отлично. Лилит накрыла нас артефактом маскировки, который недавно выпросила у тёмного артефактора со старшего курса, и повела меня по коридорам, будто уже бывала тут, в корпусе преподавателей.

Утром за завтраком Лилит отсела без лишних вопросов, когда Йен снова попросил оставить нас наедине. Она лишь кинула на меня сочувствующий взгляд, думая, что Шервис хочет ещё раз поговорить на тему моих взаимоотношений с Рейвеном. А я молча ела свою кашу, пока одногруппник не подал голос первым.

— Сегодня. Давай начнём сегодня, — я продолжала спокойно есть, догадаться, о чём говорит Йен, было не сложно, — эй, Реджина, ты слышишь меня?

— Давай, я просто помогу тебе с магической составляющей, а всё остальное ты сделаешь сам?

У меня не было никакого желания шататься по академии в поисках нужного одногруппнику помещения. После вчерашнего мне хотелось спокойно провести день — посидеть на парах, потом пойти в комнату, сделать домашние задания, а оставшееся время потратить на себя. Например, написать ответ на письмо Аши, прилетевшее сегодня утром.

Но отстать от меня Йен не пожелал и почти весь завтрак нашёптывал мне, что без меня он не справится. Я мужественно терпела, но была вынуждена сдаться и пообещать парню, что буду в полном его распоряжении после занятий. Он наконец замолчал и, довольный собой и миром, набросился на свой почти остывший завтрак.

Закончили мы быстро, и у нас оставалось ещё время до первой лекции. Я решила отвязаться от Йена хотя бы на это время, но Шервис сказал, что ему со мной в одну сторону. Потому что я шла в лазарет, чтобы отдать пустую склянку из-под микстуры, а вот зачем туда направлялся Йен — было для меня загадкой. К счастью, до дверей лазарета он со мной не дошёл, свернул на два коридора раньше. Если память мне не изменяла, там находилось крыло целителей.

Когда меня встретил дежурный целитель, не профессор Реис, я почувствовала толику разочарования, хотя и понимала, что вряд ли увижу его тут снова. Разве что в коридорах академии. Но специально искать встреч с ним я бы не стала, потому что не видела в этом смысла. К тому же, так будет меньше поводов для ревности у Нен. Как бы я ни строила из себя бесстрашную и независимую, а лишних проблем мне не хотелось. Леди Миргард вряд ли кидала слова на ветер.

Вернув склянку, я постаралась как можно быстрее добежать до аудитории, чтобы сесть в самую гущу женской части нашей группы. Мысленно я уже невероятно возлюбила наших девочек. Смогу занять места среди них — и Йен за мной не полезет.

Вчера я была так задумчива, что даже не обращала внимания на кидаемые на меня взгляды одногруппниц, которые были явно недовольны тем, что с одной стороны от Йена сидела я, а с другой была стена. Но сегодня я была более чем внимательна, и не собиралась закрывать своим тщедушным тельцем крепкую фигуру трусливого идиота.

И мне повезло оказаться в аудитории на минуту раньше Йенира. Я с видимым удовольствием уселась в центре второго ряда слева от Дести Парис. Она на меня покосилась, но ничего не сказала. Но не успела я достать конспект и ручку, как в помещение влетел довольный Шервис и, выцепив меня взглядом, направился ко мне. Я с подозрением следила за его перемещением.

— Реджина, а чего ты тут села? — состроил дурочка одногруппник, — ты же теперь со мной у стенки сидишь.

Я демонстративно вздёрнула бровь и отвернулась. Нет уж, дорогой друг, это решил ты, а я на такое не подписывалась. Но, видимо, я не оценила его дурости и раздолбайства в полном объёме. Потому что в следующее мгновение почувствовала себя оторванной от стула. И нет, я не применяла левитацию.

— Ну пожалуйста, дорогая! Куда я без тебя? — громко стенал, ломая комедию, одногруппник, но тем не менее упорно нёс к своей цели, — только рядом с тобой я могу быть спокоен за своё сердце и свою душу, моя ненаглядная!

— Шервис, что ты несёшь, черти тебя возлюби? — я сорвалась на крик, уже примериваясь, как бы его получше укусить за руку.

— Чистую правду, Реджина, чистую правду, — он усадил меня на стул, а сам плюхнулся рядом, ловко делая захват, чтобы я не подорвалась с места. К счастью, мою сумку он тоже прихватил, за что мысленно получил отдельное «спасибо».

Я обречённо взвыла и пообещала отомстить, открывая сумку и доставая конспект. Крепко так отомстить собиралась, чтобы он неделю сесть нормально не мог. Он явно проникся, но внимание милых одногруппниц ему показалось страшнее моей мести.

Меня разобрали обида и непреодолимое желание сделать гадость. Но, увы, мне пришлось эту пару отсидеть рядом с этим наглым шутом, потому что передвигаться по аудитории, когда в неё вошёл преподаватель, сварливый и злопамятный старикан — себя не любить.

Хотя, мне стоит даже радоваться тому, что профессор пришёл довольно быстро. Это оградило меня и Шервиса от взглядов и перешёптываний одногруппников, ставших свидетелями недавнего концерта. Жаль, что пара не могла длиться вечность, и со звонком преподаватель покинул аудиторию, оставив меня на поживу общественности.

Первыми, как и стоило ожидать, выступила троица наших мегер. Лола сверлила меня взглядом, но молчала, переваривая свою ревность, Патриция ухмылялась, отпустив пару шпилек и на этом успокоившись, а вот Марги будто с цепи сорвалась.

— Тиас, всё никак не определишься? То Теодор, то профессор Реис, то Йенир, да ты прям нарасхват, популярнее только ночные бабочки в квартале красных фонарей, — моё лицо застыло восковой маской.

Не думала я, что Стэнен опустится ещё ниже. Видимо, некоторые стремятся достичь дна, чтобы и его насквозь пробить. Но тут уже вступился Йен, полностью переводя всю ответственность на себя и освобождая меня от колкого ответа.

— Тогда тебе стоит сменить академию на квартал красных фонарей, — он задорно улыбнулся, — чтобы хоть где-то ты была популярна.

Йен усмехнулся, по-раздолбайски весело. Будто и не было сейчас этой безобразной сцены. А мне вот было не смешно. Хорошо, конечно, что он меня защитил, но это было довольно грязно и неприятно. И если бы не его первоначальное поведение, этого всего и вовсе могло бы не произойти.

— Шервис, ещё раз выкинешь что-то подобное, и я вызову тебя на дуэль, понял? — я поднялась с места и сузила глаза. По аудитории пронеслось протяжное предвкушающее «О-о-о».

— Но на этот раз я тебе не поддамся, — он, играя на публику, подмигнул мне, провоцируя.

— Ты нарываешься? — он начинал раздражать меня своим поведением.

Безответственное ветрило. Всегда делает то, что ему хочется, даже не задумываясь о последствиях — не для себя, для других. Вот как сейчас с Марги или двусмысленными приставаниями ко мне. Это мы оба знали, что ничего больше дружбы у нас нет и не будет, а со стороны это выглядело иначе. И Стэнен… Девушки довольно мстительные существа, особенно такие мегеры, как моя одногруппница. О её подлости я была уже прекрасно осведомлена.

— Да, нарываюсь, — и Йен ослепительно улыбнулся, шкодливо так, по-хулигански.

Ребята заскандировали «Ду-эль! Ду-эль!». Вот сразу было видно, что боевые маги. В Сарвийской Академии магические дуэли под присмотром преподавателя между боевиками даже приветствовались. Не знаю, чем бы закончилась наша перепалка, если бы в аудиторию не начали стекаться ребята с другого курса, всем своим видом намекая, что нам пора.

И правда, мы чуть всей группой не опоздали на следующее занятие. Хорошо, что преподавательница сама немного задержалась. Кстати, мне пришлось сесть с Йеном, потому что вредные одногруппники специально не пускали меня на другие места, выразительно оставив пустой стул рядом с Шервисом. Ну не гады ли?

Зато в столовую я неслась во весь опор, лавируя между студентами, подальше от стукнутого Йена и жаждущих зрелища одногруппников. В голове уже крутились мысли, что бы такое заковыристое придумать, чтобы напакостить Шервису? Меня посетила довольно простая, но любопытная мысль. Кажется, кто-то проведёт все выходные в своей комнате. И это точно буду не я.

— Тиас-с-с! — зашипели надо мной раненой гадюкой, когда я со всего размаху впечаталась в чьё-то крепкое, я бы даже сказала, каменное тело. Я не упала, врезавшись в неожиданное препятствие только потому, что руки этого «тела», непроизвольно схватили меня за плечи. Глаза я поднимала медленно, уже догадываясь в кого вписалась.

Он не спешил разжимать свою стальную хватку и меня отталкивать. На моих плечах, наверное, синяки от его пальцев останутся. День прошёл, как мы виделись в последний раз. Снова вспомнились слова Вериса и унижение, которое я тогда испытала, а также предшествующая этому ситуация в библиотеке.

— Реджина! — послышался сзади голос Йена, — ну не убегай, я и не знал, что ты такая быстрая. Еле догнал!

Он подбежал к нам и остановился, многозначительно окинув нашу застывшую скульптурную группу. А потом улыбнулся во все тридцать два, как только у него лицо от такой широкой улыбки не треснуло? Я раздражённо закатила глаза, тут же догадавшись о том, что он подумал. Это было не сложно, всё было написано на его лице.

— Привет, Тео, кажется, я вам немного помешал, — Йен посмотрел по сторонам многолюдного сейчас широкого коридора, — и все остальные тоже.

И тёмно-русыми бровями поиграл, на что-то намекая. Намёк дошёл очень быстро, причём, одновременно и до меня, и до Рейвена. Мы отпрянули друг от друга как ошпаренные, совершенно позабыв о нашей нелепой позе, а одногруппник засмеялся. Я повела плечами и, бросив злобный взгляд на Йенира, по-быстрому предпочла удалиться, пока он ещё что-нибудь не ляпнул, окончательно ставя крест на моём душевном спокойствии.

Краем уха я услышала, как Рейвен что-то зашипел Йену, а тот хохотал. О боги, мне стоило поспешить и занять место так, чтобы съехавший сегодня с катушек Шервис ко мне не лез. А для этого надо было усесться прямо вглубь серпентария. То есть, к прекрасным и милым воздыхательницам этого сбрендившего товарища. Только в этом случае придётся есть аккуратно, потому что вероятность быть отравленной ядом была равна почти что девяноста девяти случаям из ста.

«Змейки» с факультета целительства с удовольствием приняли меня за свой столик в обмен на информацию. И, конечно, главной темой был всё тот же Йен, профессор Тримкур Реис и, что для меня было несколько неожиданно, Рейвен. Между супом и компотом я поведала им всё, как было на самом деле, но мне не поверили и привели «железные» доводы.

— Ты просто своим секретом делиться не хочешь, — надула губки куколка Франческа, как представилась мне девушка, с хитринками в синих глазах, — перевелась к нам в академию и приворожила двух красавчиков и Йена.

Я уловила её посыл. «Двух красавчиков и Йена». Не трёх красавчиков, а двух и Йена. Она сказала так намеренно, видно, мой одногруппник ей не очень нравился. Но, похоже, эту намеренную оговорку поняла только я, потому что мои сотрапезницы продолжали засыпать меня вопросами.

— Ну поделись приворотом, жалко тебе? — затесавшаяся среди целительниц зельеварка вся подобралась, едва ли не носом от любопытства задёргала, когда одна из девушка выпалила этот вопрос.

— Ну мы никому не скажем, ты только поделись, — прохныкала блондинка рядом со мной.

А у меня появилась интересная идея, и я подумала — а почему бы и нет? Попытка — не пытка, как говорится. Если попробую, никто меня не убьёт. Ну, может дурой обзовут и из-за столика прогонят. Но ведь это было не так страшно, как прослыть той, что привораживает мужчин. У нас в империи с делам о приворотах обстояло строго — сразу изолировали от общества, и пока дело не расследуют, никуда не выпускали. А мне учёбу пропускать нельзя.

— Ладно, уговорили, — я демонстративно подняла ладони вверх, признавая их победу. Девушки насторожились, подобрались, готовые впитывать всё, что я скажу, как губки воду.

— Дело тут не в привороте, — я наклонилась над столом и заговорщически зашептала, студентки придвинулись ближе, — всё дело в том, что я ни за кем не бегаю. Это они бегают за мной, настигают, как охотники, а я вырываюсь и убегаю. Мужчины же, они кто?

За нашим столом повисла пауза, ни одна из девушек не могла даже предположить правильный ответ на мой вопрос. В их глазах я прямо видела это глупое и банальное: «Мужчины — это мужчины». У всех, кроме Франчески. В уголках её губ затаилась улыбка. Она покосилась по сторонам на своих одногруппниц и решила разорвать тишину за нашим столиком.

— Кто? — выдохнула она, хлопая своими большими смешливыми глазами. Она явно развлекалась вместе со мной. Я спрятала улыбку и ответила.

— Хищники! Им нравится охотиться, и совсем не нравится, когда охотятся на них, — я назидательно подняла указательный палец вверх и встала из-за стола, — провоцируйте, заманивайте, разжигайте интерес.

Подхватив поднос, я подмигнула им и быстренько исчезла с поля зрения. Если честно, то всё сказанное мной — чистая правда. Наша ригирская соседка нередко делилась со мной подобного рода секретиками и уловками. Другое дело, что я ими почти не пользовалась. А «змейкам» так сказала, чтобы наконец перестали волочиться за парнями, пытаясь привлечь внимание тех, кому они и даром не нужны. Вдруг кому из них поможет? Хотя Франческе мои советы явно были не нужны.

На третьей и четвертой парах Йен снова усадил меня рядом с собой, желая наконец попытать словесно, ведь в столовой не получилось, потому что я была под защитой «змеек». Первую половину третьейпары он очень старался выбить признание, что на самом деле происходит у нас с Рейвеном, ведь он застал нас в такой пикантной позе прямо посередине коридора. И ещё бровями так поигрывал, многозначительно.

Я покрутила пальцем у виска и поинтересовалась, отвесил ли Рейвен ему за такие шуточки словесных лещей. И если нет, то я всегда готова. Йен не обиделся, но ненадолго отстал. Ненадолго — это до перерыва между парами. Он прижал меня к стенке в коридоре, как только мы вышли из аудитории, и дурниной взвыл, что просто требует от меня магической дуэли. И не отстанет, пока я не скажу ему «да».

Одногруппники посмеивались, а проходящие мимо студенты ненадолго останавливались, чтобы досмотреть шоу, или хлопали дикими глазами и быстрее уходили прочь. Я раздражённо закатила глаза и медленно процедила «да». Но этого неугомонному Йену и собравшемуся народу было не достаточно.

О боги, ну где преподаватели, когда они так нужны? Я набрала в грудь побольше воздуха и выкрикнула:

— Да! Да-да-да! Да! Йен, я согласная! — грянул хохот, нам зааплодировали, а этот дурень подхватил меня на руки и закричал на весь коридор, перекрикивая остальных студентов:

— Да! Ребята, она сказала мне «да»! — я от неожиданности вцепилась ему в плечи, совершенно не готовая к такому развитию событий. А этот дурак отпускать меня не спешил и как невесту на руках понёс к нужной аудитории.

Я старательно хмурилась, всем своим видом выражая недовольство. Но постепенно и меня начала захлёстывать дикость этого дня. Когда Йен с ноги открыл дверь аудитории вся наша группа с шумом и гамом ввалилась внутрь, я тоже хохотала и размахивала свободной рукой, второй я придерживала свою сумку.

Увы, преподаватель не разделил нашего веселья и быстро всех разогнал по местам, дав нам две минуты до звонка, чтобы мы угомонились и приготовились слушать лекцию по теории командной атаки. Всё-таки предмет был важный и интересный, поэтому со звонком в аудитории стояла мёртвая тишина. Я даже слышала, как дышал Йен, сидевший рядом.

Профессор рассказал нам, как двое и более магов могут создать заклинание светового потока с осязаемой вуально-сеточной структурой. То есть, как сделать свет осязаемым словно вуаль, но тем не менее прочным словно сеть, способным поймать в ловушку большое количество людей. Обычно его применяли на открытых пространствах, но были и другие способы применения.

— Самую большую вуальную сеть из света на тройку магов смогли создать чемпионы Межакадемических Игр двадцать шесть лет назад. Вы можете увидеть их фотокарточки в зале Славы в нашей академии, — кто-то с задних рядов поднял руку, и преподаватель кивнул ему, позволяя задать вопрос.

— Профессор, как звали рекордсменов? — кажется, это спросил Лис.

Я обернулась. Да, он, сверкая любопытными карими глазами. И правда, было интересно узнать, из кого состояла команда, побившая магический рекорд. Но профессор решил нас разочаровать. На вопрос он ответил, но немного не так, как всем нам хотелось.

— Студенты боевого факультета светлой магии Вик, Мирт и Берта, — мужчина тонко улыбнулся, — а узнать их полные имена и прочитать что-то об этих магах вы сможете только тогда, когда заглянете в зал Славы.

Не сложно было догадаться, что после пары вся наша группа побежала смотреть на рекордсменов. Но у Йена были другие планы, заряд его дурости на этот день ещё не иссяк. Я тоже хотела посмотреть на троицу Вик-Мирт-Берта, но трезво рассудила, что могу и потом посмотреть, без толпы шумящих одногруппников. Поэтому позволила Шервису утянуть себя в другу сторону.

— Надеюсь, ты придумала что-то действительно гениальное, чтобы моя жертва как следует поварилась в собственном соку в запертой комнате, — Йен кровожадно улыбнулся, голубые глаза аж засияли.

— Не замечала раньше за тобой такого коварства, — я фыркнула, — признавайся, кто этот несчастный?

Он загадочно улыбнулся, а я сузила глаза.

— Или это несчастная? Решил наказать одну из самых рьяных своих поклонниц во имя Лилит? — я острила, но тем не менее извилины в голове шевелились, пытаясь родить какую-нибудь идею.

— Когда моя жертва попадётся в сети, я расскажу тебе, — вот же паук недоделанный.

Пока Йенир вёл меня в неизвестном направлении, я думала, как можно запереть мага в закрытом помещении, при условии, что на нём нет браслетов, блокирующих магию. Идея пришла очень быстро. Световое вуально-сеточное заклинание! Спасибо профессору, что рассказал нам сегодня о нём и показал, как его плести.

— Мы можем навесить на двери и окна вуальную сетку, судя по формуле, она довольно крепкая, — выдала я свою задумку на суд общественности в лице одногруппника.

— А если человека придётся втолкнуть в комнату, то как быть с дверью? — Йен отнёсся довольно скептично к моему предложению, — к тому же, это новое для нас заклинание, мы ни разу его на практике не отрабатывали. Ты можешь ручаться за результат?

— Ну, я могу пообещать, что нити спутаю так, что даже если само заклинание получится кривым, то твоя жертва замучается расплетать их, чтобы выбраться. Так что, ты в накладе не останешься, — я пожала плечами, не видя особой проблемы в том, чтобы навертеть неведомой белиберды, с главной целью — не дать человеку выйти из комнаты.

— Ещё можно провернуть тот же фокус с сигналками. Как только человек перейдёт порог комнаты, сработает цепная реакция и на все выходы опустится наша вуальная сеть, — закончила изъяснять свою идею я.

— Ладно, всё равно я ничего лучше не придумаю, — Шервис отмахнулся, а я обиделась. Ему такую хорошую идею с гарантией предложили, а он нос воротит!

— Йен, во что ты меня пытаешься втянуть, шутник ты недоделанный? И не слишком ли это жестоко? — я попыталась в последний момент отговорить парня от этой «шутки».

— Ты обещала, Реджина! — он был непреклонен. И под укоряющий взгляд и нахмуренные брови я просто кивнула. Я пыталась.

В поисках «нужной» комнаты я почти не участвовала. Всё моё участие сводилось к хождению за Йеном по пятам с умным лицом человека, который изображает бурную деятельность. Наконец парень выбрал какой-то пустой чулан без окон и с единственной дверью. Тут было довольно тесно — четыре шага в ширину и два шага в длину, от порога к противоположной стене. Ну, для одного человека размер был приемлемым. А вот двум здесь будет не очень комфортно.

— Прошу, давайте плести вуальную сетку, о великий магистр магии, — парень предвкушающе потёр ладони друг об друга, — выложимся по максимуму, не зря же я тебя весь день расшевеливал и не давал утонуть в унынии.

— Так ты специально меня бесил? — взглядом я пронзила его насквозь, но он только ослепительно улыбнулся.

— Конечно. Ну, ещё я действительно хотел реабилитироваться за наш первый бой, — и ни капли угрызений совести. Хотя, оглядываясь назад, в самое начало дня, я поняла, что подобная встряска мне была нужна как воздух. Йен будто зарядил меня энергией.

— Спасибо, — сказала искренне и от души.

Я даже улыбнулась слегка. Но от идеи маленькой мести на выходные не отказалась. В ответ Шервис весело подмигнул. Ну как моя Аша — когда у меня было плохое настроение, она всегда пыталась меня растормошить и отвлечь.

— Но знай, если бы не обещание, я бы и пальцем не пошевелила, — предупредила его строго. Йен, что удивило, серьёзно кивнул.

В итоге мы сделали, как я сказала. Только Йенир попросил настроить активацию заклинания на импульс его магии. Это было логично, поэтому я согласилась, полностью перенастроив управление сетью на Шервиса, когда мы закончили с плетением нового для нас заклинания. Если где-то и напортачили, то это было не смертельно, ведь главной цели мы добились — из этой ловушки без помощи извне выбраться не представлялось возможным.

С внутренней стороны на всю стену, где была дверь, мы растянули вуальную сеть, из-за паранойи Йена — в два слоя. Я позапутывала узелки так, чтобы изнутри её было не снять, только снаружи. И, конечно, традиционно и привычно затёрла следы авторства, как только вплела в общее плетение нить, отвечающую за активацию законсервированного заклинания с привязкой на импульс магии Шервиса.

— Мстил бы традиционным способом — кулаком в глаз. Чего начал с меня пример брать и извращаться? — потом я задумалась и добавила, — если это парень, конечно.

— А если девушка? — он провокационно приподнял бровь.

— Ну, в этом случае самое простое — словами ей отомстить. Ты это умеешь, я знаю, — попыталась пристыдить этого негодяя я, так как вспомнила про Стэнен, которую Йен всенародно опустил на самое дно, и свела брови вместе.

— Не понимаю о чём ты, — он прикинулся дурачком, что у него тоже хорошо получалось. Но по глазам было видно, что он понял, о чём я.

Развивать тему я не стала. Мне не понравилось, как он отбрил Марги, но отчасти я была ему благодарна. Всё-таки он это сделал, чтобы защитить меня. Немногие в моей жизни вставали на защиту меня и моей чести, в основном приходилось защищать себя самой. Мама всегда говорила, что полагаться надо только на себя, иначе я рисковала быть раздавленной. Но те, кто заступался за меня и не раз, могли считаться если не друзьями, то очень хорошими знакомыми.

Мы, как ни в чём не бывало, вышли к учебной части здания, где Йен предложил сходить в зал Славы, ведь мне так хотелось. Я не видела причин отказываться, тем более известная всем с детства пословица гласила: «Сделал дело, гуляй смело». Тем более, где находился зал Славы, я имела смутное представление, поэтому следовала рядом с уверенно шагающим Йеном.

Сейчас, смотря на него, о чём-то задумавшегося, я словила себя на мысли, что он похож на волка. Когда не строит дурака, когда не играет героя-любовника, а просто идёт рядом, спокойно и уверено, с гордым разворотом плеч и прямой спиной, с твёрдым шагом и по-аристократически красивым строгим лицом. Будто и не он вовсе, не мой одногруппник, а самый настоящий второй сын северного графа Шервиса. Ему невероятно шло быть таким серьёзным. Мне стало интересно, о чём он сейчас думал.

Словно почувствовав мой изучающий взгляд, Йен повернул голову и ослепительно улыбнулся. Всё очарование им вмиг исчезло. Я отвернулась и уставилась вперёд, на большие двустворчатые двери с резьбой в виде лихо закрученных вензелей в центре. Одна створка была приоткрыта, давая заглянуть внутрь, в огромный светлый зал. Отсюда я смогла увидеть, что там было полно стендов с фотокарточками, грамотами, кубками и медалями.

— Ты чего остановилась? — одногруппник удивлённо обернулся. Я и не заметила, что замерла на пороге.

— Иду, — я ускорилась и обогнала парня, войдя в зал первой. И снова встала как вкопанная, перекрывая ему дорогу.

На меня обрушилась атмосфера этого светлого места. Величие, сила, мощь. Невероятная энергетика, льющийся из огромных окон поток света, и где-то на фоне играла очень тихая и трогающая за душу мелодия. Меня заполнил чистый, ничем не замутнённый восторг. Словно через меня прошла единая эмоция тех, кто попал в историю этого зала.

— В этом зале собраны лучшие воспоминания о студентах Ирийской Академии Тьмы и Света, — тихо начал рассказывать Йен, — чемпионы, рекордсмены, герои войн и сражений, видные деятели, многое сделавшие для империи и континента. Здесь — память о лучших из лучших. Здесь есть и мой дядя, Майс Шервис.

И замолчал. Я слушала его с благоговением. Когда он перестал говорить, я мгновение пыталась вспомнить, что за Майс Шервис и чем он прославился. А потом взяла Йена за руку и мягко пожала в знак поддержки. Как я могла сразу не вспомнить имя имперского посла в Виэлье? Одиннадцать лет назад он погиб, защищая королевскую семью во время попытки переворота.

— О, смотри, нам сюда! — Йенир утянул меня за руку в узкий коридорчик, образованный стендами, словно хотел поскорее сменить тему.

Как оказалось, мы не единственные, кто в это время решил посмотреть на рекордсменов по вуальной сети. Там была и моя недавняя знакомая, Франческа. Она обернулась к нам, распущенные волнистые волосы до плеч взметнулись, и она улыбнулась мне.

— Привет, Реджина, — она помахала мне ладошкой, полностью проигнорировав Йена.

Мне бы это показалось странным, если бы не её завуалированные слова в столовой. Шервис тоже сделал вид, будто девушки тут и не было. Я удержалась от усмешки, понимая, что их нелюбовь взаимна. Но больно уж всё это было похоже на ссору двух детей.

— Рада тебя снова встретить, — отдала дань вежливости я.

Однако сейчас меня больше манили герои сегодняшней лекции, поэтому я дёрнулась к вожделенному стенду, но Шервис придержал меня за руку и подвёл как полагается лорду. Медленно, степенно, величественно. Я хмыкнула. Показушник. Целительница считала так же, поэтому демонстративно закатила глаз и отвернулась. А Йен кинул на неё острый взгляд.

— Ого, так Вик — это наш Виктури Эйкен? — я кинула взгляд на фотокарточки с подписями под ними, заодно разбавляя эту давящую паузу, портящую всю величественно-прекрасную атмосферу зала Славы.

— Профессор Эйкен действительно сильный маг и Верису ни капли не уступает, — неожиданно заговорила Франческа, будто была не только лично знакома, но и очень близко с ним общалась, — просто он очень сдержанный.

— Сдержанный, как же. То-то Верис пару дней светил гематомой на лице, которую мог оставить только светобол с энергетическими зарядами, — скептически фыркнул одногруппник.

— Да во вторник к ребятам на первую пару потрёпанным красавцем пришёл, — Йен особо не придал значения моему вопросу, а вот мне стало дико приятно.

Я испытала невероятный прилив благодарности к нашему куратору. Я понимала, что я была последней каплей в чаше его терпения по отношению к Верису, но тем не менее мне было приятно, что он заступился за меня и побил некроманта, позволившего себе лишнего, магией.

— Франческа, а про остальных членов тройки ты тоже знаешь? — мне было действительно любопытно. Я снова перевела взгляд на фотокарточки.

Миртас Кетсуэ Тарквида и Альберта Эссен. Он — очень красивый черноволосый и синеглазый парень восточной внешности, она — очень на него похожая, волосы тоже прямые и чёрные, и глаза синие, только намного светлее. У него они были как два южных моря. Тёмно-синие, чистые, яркие, в них была сила. Я ощущала это даже через фотокарточку, и залюбовалась им.

— Моя мать и мой дядя, — тем временем огорошила меня новая знакомая, отрывая от разглядывания этих манящих глаз.

Я повернулась к ней и внимательно всмотрелась в её красивое, с правильными чертами лицо. И неожиданно для себя находила сходство. Синие, слегка вытянутые к вискам глаза, прямой нос, овальное лицо с высоким лбом и выраженными скулами.

— Это младший принц Виэльи и его кузина по отцу, — голос Йена был словно одеревеневшим, а Франческа поджала губы.

Я кивнула. Мне были знакомы эти фамилии. Тарквида — прервавшаяся одиннадцать лет назад династия повелителей востока. И трон пришлось занять герцогу Дарвимэда, дальнему родственнику. Альберта Эссен — герцогиня нашей империи, первая наследница после членов королевской семьи, не смогла принять корону, так как отреклась от титула, чтобы выйти замуж за жителя Республики Маршал, расположившейся на юго-западе Мирна, задолго до падения виэльского королевского дома. А в республике все равны, никто не имеет титула. Но за её пределами республиканцы приравниваются к безземельному дворянству по ряду договоров со странами и союзом княжеств Мирна.

Так уж исторически сложилось, что герцогство Эссен находится на юго-востоке империи, на границе с Виэльей. Если Франческа откажется от Маршала и принесёт клятву верности императору и Грезерду, то сразу получит титул и земли матери, которые сейчас находятся на положении наместнической провинции.

Это значило, что наш император мог отдать герцогство только в руки наследницы и подданной Грезерда. И если девушка в течение года после второго совершеннолетия не заявит свои права на титул и земли, то всё это добро перейдёт в руки ближайших родственников. Более того, Франческа законно сможет претендовать на престол Виэльи, как более близкая родственница династии Тарквида. Только вряд ли нынешний король, Шиджеру Дарвимэда, захочет делиться нагретым местом.

Сказать, что я была ошарашена, значит промолчать. Франческа и Йен мерились взглядами, пока я пыталась привести свои мысли в порядок. Ещё немного, и между ними молнии будут летать и запахнет жареным. Нужно было срочно что-то сделать. Я, всё ещё слегка шокированная, судорожно думала, что же такое выкинуть, чтобы их отвлечь друг от друга.

Она натянуто улыбнулась и предпочла попрощаться. Снова только со мной. Да что между ними такое произошло, что они друг на друга как на врагов смотрят? До зуда захотелось узнать, но я себя сдержала. Потом, когда будет более удачное время, аккуратно выведаю. А сейчас я сочла за лучшее переключить внимание Йена на что-нибудь другое. И не тем способом, которым он переключал моё весь сегодняшний день.

— Йен, покажи мне своего дядю, пожалуйста, — я абстрактно помахала ладонью, имея в виду, что тут, в зале Славы.

Он кивнул и довольно быстро привёл к нужному постаменту. На фотокарточке был изображён молодой мужчина, похожий на Йенира, только постарше, строго красивый, с чуть острыми, даже немного хищными, чертами лица. И глаза у него были не голубые, а зелёные. Под фотокарточкой было выведено имя — Майс Итан Шервис.

— Ему было тридцать, когда он погиб, — одногруппник смотрел на изображение своего дяди, — мы были с ним очень близки. Я был его любимым племянником, а он — моим лучшим другом. И он бы сейчас был жив, если бы не кинулся в загоревшуюся часть дворца, спасать находившихся там членов королевской семьи.

— Но он герой, Йен. Это был поступок настоящего благородного человека, — возразила я мягко. Мне не нравилось то, что говорил Шервис. Но я могла его понять.

— От него даже горстки пепла не осталось, — он повернулся ко мне, — во время магического взрыва оказался в одном зале с королевской семьёй. Некроманты позже смогли вызвать его дух на разговор. Он сказал, что в зале была вся королевская семья. Не спасся никто. И развеялся.

Мне стало жутко. Какая страшная смерть. Не удивительно, что новый король предпочёл сделать своей резиденцией другой дворец. В том слишком тёмная и гнетущая аура, которая исчезнет явно нескоро.

— Так что никакой он герой, а настоящий дурак. Что он был там, что его не было — всё равно все погибли, — Шервис развернулся и пошёл прочь. А я стояла в смятении и смотрела на фотокарточку Майса Шервиса.

Майс. Итан. Шервис. Ид. Ирма. Итан. Эти яркие, невероятно красивые зелёные глаза. Чем больше я вглядывалась, тем больше понимала, что это не глаза молодого мужчины, это глаза мудрого старика. На фотокарточке его улыбка была какой-то извиняющейся, будто он просил прощения. И что-то мне подсказывало, что прощения он просил у Йена.

В комнате Лилит встретила меня хмурым взглядом и очень вежливо попросила объяснить, почему вся академия шепчется о том, что Шервис предложил мне стать его невестой, а я на весь коридор прокричала согласие, хотя до этого обжималась с Рейвеном на перерыве на обед. Я застонала и прикрыла ладонью лицо. Всё-таки Йен придурок, а в академии рассадник сплетников и вообще полный бардак. Лучше бы эти глазастые и ушасты сказочники так же хорошо учились, как сочиняли небылицы.

— Почему ты постоянно требуешь объяснений у меня? Почему не у самого Йена? — я прошла к своей кровати и устало плюхнулась на покрывало, — и почему ты вообще веришь всем этим слухам? Неужели ты не доверяешь тому, кого сама выбрала? Или ты не доверяешь мне, хотя сама не раз и не два убеждалась, что сплетни и быль разительно отличаются друг от друга?

Доказывать что-то или переубеждать я не собиралась. Это она при каждой возможности сомневалась в своём выборе, а не я. Могла бы за всё это время и понять, что мне её Йен и даром был не нужен. По крайней мере, как парень. А вот как друг — это уже другой разговор, который Сэлев ни коим образом уже не касался.

Я с лёгким раздражением напомнила ей, что это я была тем человеком, что с самого начала предупреждал её о том, какой Шервис ветреный. Я говорила ей, что она ещё натерпится от связи с ним. Но нет, Лилит меня не слушала. И сейчас смела мне что-то предъявлять, будучи непроходимой ревнивицей и жуткой неуверенной в себе особой.

Остаток вечера в нашей комнате царило напряжённое молчание. Но лично меня оно не напрягало, потому что моя голова была полностью в учёбе с перерывами на не особо радостные мысли. Перед самым сном браслетик снова подал признаки жизни, а позже утащил в очередной очень живой и реальный сон.

Айна всё время называла его Нейлом, а он смотрел на неё влюблённым взглядом. Прежде, чем меня утянуло из этого видения на бережок знакомого озерца в бескрайнем поле, она взяла его руки в свои ладони и серьёзным голосом попросила уберечь её поместье. Нейл поклялся, что её земли останутся неприкосновенными.

Мне показалось, или Нейл — это нынешний правитель Тармии Нельс Третий? Только молодой и, судя по всему, ещё наследный принц, а не король. Значит, Айна, за некоторое время до своей смерти попросила влюблённого в неё принца сохранить её поместье. Будто предчувствовала, что в ближайшем будущем умрёт. Или, как сказала Лилит — «трагически погибнет».

Значило ли это, что она знала, что её захотят убрать? И если знала, то почему не попросила того же Нельса помочь ей? Мне казалось, что влюблённый парень, к тому же наследный принц, не отказал бы ей. Наоборот, он бы сделал всё возможное, чтобы спасти её, я уверена.

Пятница прошла почти ничем не примечательно. Лилит по-прежнему не желала разговаривать ни со мной, ни с Йеном. Шервис, кстати, вёл себя как ни в чём не бывало — легко и непринуждённо, делая вид, что вчера не раскрыл передо мной кусочек своей души и не поделился своей болью. Мне не нужно было громких слов, чтобы понять, как он любил своего дядю и какую боль тот ему принёс своей гибелью. Я просто приняла правила игры и тоже вела себя, как всегда.

Самое интересное началось после пар, когда наша группа и все желающие вместе с нашим куратором Виктури Эйкеном собрались в малом тренировочном зале боевых магов, чтобы посмотреть на дуэль двух третьекурсников. То есть на то, как мы с Йеном будем мериться силой. В толпе я увидела и Франческу, она, поймав мой взгляд, подмигнула и одними губами сказала: «Сделай его». Я растянула губы в улыбке в ответ.

Наша грядущая дуэль постепенно превращалась в настоящее представление со зрителями. Я не ожидала, что здесь будет так много народу. Обычно, если в Ирийской Академии и проводились дуэли, то довольно тихо, а по окончании просто говорили, кто выиграл, без подробностей. Но наша дуэль с Йеном стала исключением. Не могу сказать, что была этому очень рада.

Мы вышли на арену и демонстративно скинули с плеч форменные куртки с краю платформы, оставаясь в одних светлых рубашках и чёрных брюках. В академиях и среди магов девушки в штанах были нормой, хотя среди простых людей до сих пор находились те, кто осуждал такое легкомыслие.

Мы подошли к профессору Эйкену, и он громко возвестил правила дуэли. Она будет идти, пока кто-то из нас не сдастся добровольно или пока один из дуэлянтов больше не сможет сражаться. В том смысле, что он будет обездвижен, руки скованы, или он не сможет больше атаковать и защищаться, потерял сознание или истратил резерв под ноль. Также было запрещено использовать разрушительные боевые заклинания. После этого он велел нам разойтись в разные стороны арены, встать в стойку и ждать сигнала «судьи».

Мы послушались и заняли места напротив друг друга. Между моих пальцев заплясали искры, готовые в любой момент оформиться в атакующее заклинание. Арену накрыл щит-«судья», когда профессор Эйкен спустился с платформы, и внешние звуки исчезли, оставляя нас с Йеном почти наедине друг с другом, а собравшуюся толпу лишая возможности услышать всё, что будет создано и произнесено под куполом.

— Я не буду поддаваться, Реджина, — Йен широко улыбнулся, — в полную силу. Выжму тебя досуха и выиграю.

— Не чеши языком почём зря, — я хмыкнула и стрельнула глазками, — лучше думай о том, как бы не проиграть.

Он иронично приподнял брови и, как только прозвучал сигнал, возвещающий начало дуэли, кинул в меня скоростным светоболом. В моих руках заискрилась светлая магия, создавая зеркальный щит. Светобол с грохотом в него врезался и полетел к своему создателю с ещё большей скоростью. Йен ловко увернулся, и шар с шипением врезался в купол, а потом взорвался фонтаном искр. Люди за силовой преградой отшатнулись подальше от арены.

Я не стала ждать, пока парень запустит в меня очередным заклинанием, и выплела бьющий зарядами рой светлячков. Они грозной трескучей тучей полетели на моего противника, стремясь пробить искусно созданный щит. Единственным дефектом защиты Йена была невозможность атаки. Он просто не успел вплести нить, отвечающую за пропуск заклинаний изнутри щита, чем я и воспользовалась.

Наблюдать, как мой рой постепенно редеет, или ждать, когда я смогу пробить щит Йена, я не стала. Взмахом руки я развеяла своё заклинание, позволяя противнику выйти из блокады. Он удивился, но тем не менее с ходу угостил меня липкой дрянью под ноги, сковывающей движения.

Прилипать к полу намертво мне не хотелось, поэтому я просто воспользовалась своим даром к левитации и приподнялась над полом примерно на пять сантиметров, пока масса не успела намертво соединить меня с полом. Кончик моего языка показался непроизвольно, Йен чертыхнулся.

— Неужели ты забыл об этом? — пока забалтывала его, я плела новое атакующее, довольно мудрёное.

— Нет, что ты, — он улыбнулся, будто на него снизошло озарение, — часть твоего резерва потратится на левитацию. И тогда сомнений в том, кто победит, не останется.

Я поджала губы, а он подмигнул мне. Какой умный, даже достойных слов для ответа не находилось. Но ведь и я дурой не была. С пальцев сорвалась вертушка и понеслась на Шервиса, буквально гудя от вложенной в неё магии. Йен попытался сначала сбить её, но на этот случай я вплела нить, отвечающую за то, чтобы заклинание притягивалось словно магнитом к определённому объекту. Парень сбивал вертушку, она меняла своё направление на доли секунд, а потом снова устремлялась к магу.

Тем временем я занялась освобождением своих ног от липучки, немного затвердевшей и надёжно склеившей мои ноги вместе примерно до колена. Найти центр тяжести в такой позе для более успешной манёвренности было сложно. А ведь нужно было ещё и не касаться этой гадостью каких-либо поверхностей, если я не хотела к ним приклеиться.

Вязкая гадость категорически отказывалась отлипать от моих ног, поглощая мою магию и всё больше расползающуюся по мне вверх. Новая попытка избавиться от неё довела до того, что липучка захватила мои ноги от ступней до середины бедра. Радовало только то, что Йен до сих пор был занят, отбиваясь от вертушки.

— Йен! — позвала я парня, — может, ничья?

— Не дождёшься, — пропыхтел он и ушёл в сторону от моего назойливого заклинания, по его вискам уже катились капли пота от напряжения.

А после Йен начал стремительно наступать, закидывая меня заклинаниями. Я неосторожно увернулась, коснувшись ногами пола, да так и осталась на месте. Как ни напрягалась, чтобы оторваться от земли, ничего не получалось. Липучка держала крепко. Шервис победно вскрикнул и кинулся ко мне, добивать. Но через круговой физический щит пробраться — это не сквозь воздух пройти.

— А ты думал, что так легко победил? — он кинул на меня обиженный взгляд, а я улыбнулась.

— Ты долго не продержишься, левитация, заклинания плюс физический щит. Я знаю, что твой резерв не настолько велик, — по его рукам пошли искры, — тем более исхитриться и что-то предпринять ты не сможешь, а я не буду стоять сложа руки.

Стало очень неприятно от его слов, и я решила поскорее закончить дуэль. Некстати вспомнились слова Вериса, произнесённые в этом же самом зале несколько дней назад. Я поджала губы и твёрдо посмотрела в голубые глаза, всем своим видом выражая решительность. Йен завёл руку и швырнул в мой щит заклинание. За доли секунд после того, как светящийся сгусток сорвался с пальцев Шервиса, я убрала защиту и подняла руки, сдаваясь. Заклинание полетело прямо в меня.

Было немного страшно в преддверии боли, которая непременно появится. Но выгода от моего решения стоила того. Время будто замедлило свой ход, а я не отводила взгляда, смотрела, как в льдисто-голубых глазах сменяются эмоции. Удивление, непонимание, осознание, страх. Я зажмурилась за мгновение до того, как заклинание настигло меня.

Из лёгких вышибло воздух, а моё тело откинуло назад. Я проехалась на лопатках до самого края арены, едва-едва коснувшись щита макушкой, и растянулась на полу. Я невольно отметила, что хорошо приземлилась, потому что думала, будет хуже. И липкая гадость наконец отпустила мои ноги. Это было ещё одним плюсом к моему решению подставиться.

— Реджина, ты зачем щит убрала? — меня посетило чувство дежавю. Только в прошлый раз светобол, подобный тяжёлому камню, врезался в моё солнечное сплетение. А сейчас всего лишь чистой светлой силой получила и отбила спину.

— Я в порядке, если ты об этом, — прокряхтела я и открыла глаза.

Надо мной склонилось взволнованное лицо Йена, а через мгновение «судья» объявил его победителем дуэли, и барьер спал. Послышались звуки многих голосов, кто-то свистел, кто-то кричал, но в целом было понятно, что зрители в смятении от моего поступка. Профессор Эйкен тут же устремился к нам, узнать, всё ли со мной в порядке.

Шервис помог подняться, а профессор, когда убедился, что я не сильно пострадала, отругал за то, что я нарочно открылась под атаку. Он был прав, но я ни капли не жалела. Сейчас повторилась ровно та ситуация, что случилась со мной на Играх, только теперь роли поменялись.

Но была у меня и другая цель, специально для всех присутствующих. Поступая так, я надеялась, что теперь точно никто не будет ставить под вопрос мои личностные качества и магические способности. Увы, слова редко доходят до людей, они больше понимают, когда им показывают наглядно.

Теперь моя подмоченная на Межакадемических Играх репутация должна быть с блеском восстановлена окончательно. Тогда я так же кинула заклинание в свою противницу, а она сдалась. Как позже показала замедленная запись на артефактах — я кинула заклинание на секунду раньше, чем моя оппонентка подняла руки, чтобы прекратить бой с победой в мою пользу.

Под давлением ректора Фариса на следующий день после этого боя моё исключение опротестовали и позволили вернуться. Но некоторый осадок остался, пошли слухи, что так сказали, потому что ректор настоял, хотя замедленную запись показали на стадионе всем зрителям на огромном артефакте, где чётко было видно, что я не виновна.

А сейчас я внесла волнения в массы, крики поутихли, послышался ропот и переговоры. Ведь та ситуация была случайностью или чётко спланированной акцией со стороны моей соперницы. Такое могло случиться с каждым. Даже с таким популярным парнем как Йенир Шервис.

Мне очень хотелось, чтобы студенты задумались об этом. И окончательно оставили эту ситуацию на Играх. Теперь моя репутация точно была чиста, не придраться. А я обычная студентка, которой просто не очень повезло ранее. Но меня всё равно грыз червячок сомнений, потому что я поступила не лучшим образом, поступив так же подло, как моя соперница. Однако я понимала, что была просто обязана так поступить, и кое-что понять.

— Реджина, давай я помогу, — на арену протолкнулась Франческа, и профессор Эйкен ничего ей не сказал.

Я отстранилась от своих мыслей и перевела взгляд на юную целительницу. Я была уверена, что если бы сюда ломанулся кто-то другой, куратор точно выгнал бы этого наглеца обратно. Но он только кивнул девушке на её приветствие и спустился с арены. Шоу было окончено, и он начал разгонять зрителей. Те неохотно выходили, постоянно переговариваясь, кто-то экспрессивно вскидывал руки.

Йен недовольно поджал губы, но поддерживать меня не перестал. Я чувствовала, как дрожат его руки, он старался избегать моих прямых взглядов. А Франческа тем временем просканировала меня и начала залечивать ушиб на спине. Приятная прохладца прошлась по позвоночнику, между лопаток зачесалось, и я передёрнула плечами. Кожа на левом предплечье зазудела, но ощущение зуда очень быстро прошло, будто и не бывало.

— Тогда лучше пойти в лазарет, а не доверять своё здоровье целительницам-недоучкам, — буркнул Йен, а Франческа наградила его испепеляющим взглядом.

— Я в порядке, — я покачала головой, прерывая гляделки этих двоих, — не хочу в лазарет. В этом месяце и так там очень часто бывала. Мне скоро персональную койку выделят.

— Реджина, прости меня, — тихо проговорил Йен.

— Я же сказала, что всё хорошо, Йен.

— Да, но мне есть, за что ещё попросить прощения, — я приподняла брови.

— Что сомневался в твоей силе, хотя не раз видел, что дело вовсе не в твоей хитрости, просто не мог поверить, что ты действительно сильная магичка, — он всё так же избегал моего взгляда, — я знаю, что ты специально подставилась

— Но я рада, что ты так больше не думаешь, — я обняла ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза, — не вини себя, в этом есть и моя вина. Я намеренно никогда не выставляла свою силу. Так что, мир, дружба, магия, Йен?

Он улыбнулся, искренне, немного беззащитно. Он был похож на невинного и доверчивого ребёнка. Сердце кольнуло от нежности. Он мягко прижал меня к себе и аккуратно погладил по спине, боясь навредить и будто извиняясь. И на всех окружающих, если кто-то ещё остался в зале, нам было плевать.

— Мир, дружба, магия, Реджина.

Как оказалось, Франческа незаметно нас покинула, чтобы не мешать. Шервис, несмотря на все мои заверения в том, что я в полном порядке, всё-таки проводил меня до женского крыла общежития и как ни в чём не бывало, весело попрощался. Но теперь я чувствовала, что у меня тут появился настоящий друг. Он поможет, поддержит, спасёт. Внутри стало тепло от этого.

Но ничто прекрасное не вечно, стоило нам с Йеном попрощаться, как голову заполнили насущные проблемы. Мне нужно было сделать доклад по рунологии и раскрутить обиженную Лилит на информацию, которую она успела пересмотреть в артефакте.

Что бы вокруг ни происходило, я почти никогда не забывала о предсказании и предположительно связанных с ним личностях. Более того, я была точно уверена, что Волк — это Йен. Стоило только понять связь между конкретным животным, названным Ирмой, и человеком, который его олицетворяет.

Комната встретила меня пустотой и безмолвием. На моём столе одиноко лежало письмо от Аши, на которое я так и не ответила вчера. Я села за стол и достала чистый лист бумаги и ручку. Первым делом я занялась вопросами подруги, потом кратко описала события последних пары дней. И в самом конце неожиданно для себя попросила подругу разузнать, как дела у моей семьи.

В голове чётко отложилась мысль, что я не должна писать домой, что у моей семьи всё в порядке. Братик по-прежнему шкодничает, мама работает в косметической лавке, а отчим целыми днями сидит на работе в городской ратуше. Мне казалось, что так всё и должно быть, и только сейчас до меня начало доходить, что в этом было что-то неправильное.

Стоило подумать об этом, как в голове появился лёгкий туман, насильно развеивающий все мои сомнения. Я посидела в ступоре несколько секунд, а потом всё исчезло. Туман, сомнения. Я даже не помнила, о чём только что думала, поэтому пожала плечами и продолжила заниматься ответным письмом для подруги.

Оно было сложено в журавлика, на крыле которого я поставила магическую печать с данными — кому и куда, а также защищающую содержимое послания от глаз тех, для кого оно не предназначено. И, конечно же, защиту от взлома печати. Я открыла окно и отправила бумажную птицу к ближайшему почтовому ящику, откуда письмо заберут вместе с остальными в ближайшее время и переправят в нужные города через почтовые порталы. А дальше птички из бумаги сами найдут своих адресатов.

До самого вечера я находилась в комнате одна, меня это не тяготило, но любопытство зудело где-то глубоко внутри. Я ждала Лилит, чтобы вытрясти из неё всё, что она успела прочитать из сохранённого на артефакт. В связи с моим сегодняшним сном про Айну и молодого Нельса Третьего вопрос встал ребром. И чем дольше соседки не было, тем больше у меня щекотало внутри, отвлекая от домашних работ.

Из-за постоянной потери связи с реальностью я делала ошибки, и приходилось исправлять или переписывать. В итоге я решила отложить тетради и сделала перерыв. И вовремя! Дверь в комнату приоткрылась, и внутрь вплыла довольная, как будто выиграла в лотерею огромное состояние, Лилит. Она буквально сияла как начищенный серебряник. А я мысленно сделала пометочку — со своим «Йенни» объяснилась и помирилась, значит, теперь разговорить её будет легче лёгкого.

— Ах, Реджина, — проворковала она, протанцевав к моему столу, — прости меня, я такая дурочка. Но я так его люблю, что порою ничего не соображаю.

Я фыркнула и отвернулась. Нет уж, так просто я её прощать не собиралась, а то сядет на шею и решит, что ей достаточно просто извиниться, чтобы я перестала обижаться. Это так не работает. Кажется, от своей любви она начала глупеть. Порою я смотрела на неё и радовалась, что ни в кого не влюблена.

Перед глазами появилось лицо улыбающегося Сиана и сердце заколотилось чаще. Мне захотелось немедленно с ним увидеться и непременно поцеловать, но вопреки этому, я недовольно нахмурилась, не понимая, откуда во мне столько восторга к Кёртису.

Вот. Правильный вопрос. С него и стоило начинать! Я для приличия выждала несколько секунд, а потом медленно и неохотно повернулась и посмотрела сомневающимся взглядом, в котором ясно читалось «А стоит ли прощать?». Но видя искреннее огорчение на личике Лилит, я улыбнулась уголками губ и кивнула.

— Хорошо, я прощу тебя, если ты расскажешь мне всё, что успела узнать по сохранённым на артефакт газетам, — и, секунду подумав, добавила, — меня интересуют бульварные газетки и светские хроники, где говорится о Нельсе Третьем и Айне Сотэл. Такие же есть?

Девушка попросила дать ей пять минут. Как оказалось, она буквально вчера нашла кое-что интересное, но не показала мне по причине нашей размолвки. Я её поняла, но осадок на душе всё-таки остался. С Ашей, даже во время ссоры, мы никогда не утаивали друг от друга ничего важного или интересного. Но стоило ли сравнивать мою лучшую подругу с соседкой по комнате, с которой мы кое-как приятельствуем? Это два совершенно разных уровня отношений и уравнивать их не стоило.

В итоге от Лилит я узнала, что Нельс Эвергард тоже учился в Ирийской Академии Тьмы и Света, только на три курса старше, на факультете менталистики. Поговаривали, что наследница графства Сотэл сбежала из дома, чтобы поступить в эту же академию и учиться вместе с ним. Это не противоречило моему самому первому сну, но не это было главным. Айна сбежала из дома. Молодая наследница, высокородная леди — и сбежала. Обычно родители, наоборот, всячески потворствовали желанию чада учиться в магической академии и делали всё, чтобы их ребёнок попал в самую лучшую — Ирийскую.

Мне показалось это странным, и я попросила Лилит рассказать поподробнее об Айне. Оказалось, что она осталась не только единственной наследницей, но и полноправной хозяйкой своих земель, потому что её отец, граф Сотэл, уже почил с миром. Осталась только мать, которая по закону не имела права ограничивать власть своей дочери на её земле после первого совершеннолетия. Так что же вынудило законную графиню бежать из своего дома сюда, в академию?

Я очень сомневалась, что она сделала это от большой любви к принцу Нельсу Эвергарду. Не потому, что не верила в большую любовь, а потому, что в этом случае она могла не бросать всё и срываться в ночь, а спокойно добраться до академии. Мало на свете таких родителей-аристократов, которые не желали бы иметь в зятьях наследного принца.

Выслушавшая мои сомнения Лилит, только хмыкнула и добавила, что на момент побега леди Сотэл было семнадцать, а значит, её мать была в праве распоряжаться её судьбой, как считала нужным. В том числе выдать замуж за какого-нибудь старого, но богатого хрыча. А восемнадцать Айне исполнилось уже здесь, в академии.

Вот теперь всё более или менее встало на свои места. И счастье Айны в моём сне, её одинокая слеза и решительный взгляд. Наверное, тогда она и решилась сбежать. Ведь в случае, если бы она вышла замуж до второго совершеннолетия, то все её земли перешли бы под опеку её супруга, а сама она смогла бы распоряжаться ими только в статусе вдовы.

Законы в Тармии были, на мой взгляд человека, всю жизнь прожившего в империи, очень своеобразными. Потому что у нас, в Грезерде, вступать в брак, не перейдя порога первого совершеннолетия, было запрещено. Только в особых случаях разрешали идти под венец раньше.

Для меня, грезердийки, это было чуждо, но я не стала крутить пальцем у виска, а просто молча порадовалась, что родилась в империи, где законы были строгие, но вместе с тем справедливые. Слава Елиссею и Кассидию, первым императору и правящей императрице, да пребудут с ними Тьма и Свет.

Напоследок Лилит сообщила, что мать Айны Сотэл устроила жуткий скандал по поводу побега дочери и даже пыталась лишить её наследства и земель, но предыдущий король, отец Нельса Третьего, отказался удовлетворять её требования. Единственное, что он сделал — это наложил на юную графиню Сотэл запрет на управление землями до второго совершеннолетия. Наместницей, естественно, сделал вдовствующую графиню.

Из этого следовало, что Айна вряд ли ездила домой на каникулы. Скорее всего она проводила их либо тут, в академии, либо у друзей. Или у некоего М. Т. Кто он, этот таинственный возлюбленный Айны, пока узнать не довелось. По одним инициалам найти человека было почти невозможно, потому что это мог быть кто угодно.

— Реджина, я тут подумала и поняла, что всё дело в том, что Его Величество Нельс Третий просто любил Айну Сотэл, а потом её не стало, и он не смог с этим смириться. Вот и не даёт моему отцу что-то сильно изменять в графстве, — Лилит, девочка, в общем-то, не глупая, улыбнулась так, будто разгадала великую тайну, а мне захотелось хлопнуть себя по лицу ладонью, но я сдержалась, — поэтому наше расследование можно свернуть.

— То есть, ты удовлетворилась таким лёгким объяснением? — для меня всё было не так очевидно, несмотря на последний сон, который только подтверждал версию моей соседки. Ведь в нём принц Нельс не мог оторвать влюблённоговзгляда от красавицы Айны.

— Всё гениальное просто, — она уселась на стул за свой стол рядом и сложила ногу на ногу, поправив чёрную юбку. Она, в отличие от девушек с факультетов боевых направлений, предпочитала носить форменные платья и юбки.

— Я бы не назвала твою версию гениальной, — она поджала губки, явно недовольная моей репликой.

Она запросто пожала плечами и удалилась в ванную. А меня начала переполнять злость на неё. Рука сжалась вокруг ручки, которую я непроизвольно схватила во время размышлений. Я совершенно не уловила момента, когда Лилит из милой тихой девочки превратилась в высокомерную самовлюблённую стервозину. Неужели статус официальной девушки самого Йенира Шервиса послужил катализатором к метаморфозам?

Послышался жалобный треск и с руки закапали чернила, прямо на стол, над которым я сжимала павшую смертью храбрых ручку. Чёрт! Я положила сломанный писчий инструмент на поверхность стола и метнулась к ванной, но она оказалась заперта. Сквозь дверку слышался шум воды и невнятное немузыкальное мычание. Как не вовремя. В моих ящиках салфеток не оказалось, лезть в ящики Лилит мне показалось неэтичным, но потом я плюнула на это и со спокойной совестью начала искать салфетки чистой рукой у неё.

И тут их не было, я с отчаянием посмотрела на подол своего домашнего платья, но быстро отказалась от идеи вытирать чернила им. Был у меня ещё один вариант — вскрыть верхний ящик, но здравая мысль, что вряд ли человек будет хранить салфетки под замком, остановила меня. Я с грустью посмотрела на лужу чернил на столе и на собственную руку. Если всё это так засохнет, то даже бытовыми заклинаниями пятна вывести будет сложно.

В качестве последнего варианта, я заглянула в шкаф. Где-то там у Лилит хранились носовые платочки, и я решила одолжить один из них. Их у неё так много, что она даже не заметит временное отсутствие одного. Были бы у меня свои, не стала бы брать чужие. Специально выбрала самый тёмный и самый простой. Тёмно-синий, без надоедливых кружавчиков и вышивок, только с тонкой каймой из белых ниток по краю. Отлично, на таком и пятен не видно будет, и не жалко, если что.

Я вытянула его из стопки других. В свете ламп что-то сверкнуло и с тихим звоном упало на пол. Я подняла предмет и поняла, что это ключ от верхнего ящика стола. Лужица чернил угрожающе подбиралась к краю столешницы, и я просто убрала ключ в карман, поспешив убрать следы своей злости.

И только я сделала своё чёрное дело, как из ванной, в облаке пара выплыла Лилит. Я швырнула платок в верхний ящик своего стола и заперла его на свой ключ, который тут же спрятала в карман домашнего платья. К счастью, она ничего не заметила, а я скользнула в ванную, чтобы отмыть руку.

Остаток вечера прошёл спокойно, Лилит занималась собой, я — домашними заданиями, внутренне желая поскорее вернуть ключ соседки на место. И только ночью, когда девушка крепко уснула, я очистила платок от чернил бытовыми заклинаниями и вернула его на место вместе с ключом.

Я легла спать, борясь с искушением узнать, что за кулон спрятала Лилит, но воспитание перебороло любопытство, чтобы его снова разожгли, но уже по другому поводу. На следующий день, когда Йен сел рядом со мной на паре, он пригласил посмотреть на человека, которого он собирался запереть в подготовленный нами чулан. Мне стало жутко интересно, на кого же Шервис точил зуб, поэтому я согласилась. Как оказалось много позже — лучше бы ничего не видела и ничего не знала!

Естественно, ни о нашем общем «деле», ни о том, что вскоре после пар мы собирались встретиться и посмотреть на «жертву» страшной мести обиженного боевого мага, мы ей не сообщили. Вообще никому не сообщили. И вряд ли когда-либо расскажем, во избежание последующих проблем.

После четвёртой пары, физкультуры, мы вышли выжатыми досуха. Наш любимый Куарг Ронг щедро обозвал всю группу ленивыми окороками и пообещал, что со следующего занятия мы будем либо уползать, либо нас вынесут вперёд ногами. Все впечатлились, даже те, у кого никогда не было проблем с физическими нагрузками. У меня уже заранее болело всё тело.

Время встречи заранее было назначено, поэтому у меня был целый час, чтобы привести себя в порядок. Правда, мне подумалось, что мы вряд ли успеем, судя по скорости наших передвижений. Улитки быстрее ползали, чем мы ходили после таких вот ударных занятий профессора Ронга. Сейчас мне нужно было только добраться до душа, а там вода смоет напряжение и придаст сил. По крайней мере мне она всегда помогала.

Поэтому после контрастного душа я снова почувствовала себя живой и полной сил. Настолько, что к месту встречи пришла на несколько минут раньше. Но спокойно постоять и подумать о том, как быстро я справилась, мне, конечно же, не дали. Почему-то некоторым студенткам в этой академии не жилось спокойно. Они просто стремились к кому-нибудь пристать. То к парням, то ко мне.

— А, Тиас, — ко мне приблизилась Шей с подружкой, тоже некроманткой, — хорошо поживаешь? А я вот не очень, из-за тебя Тео могут исключить. Представь, Пиа, — она обратилась к с виду надменной и молчаливой брюнетке, худой и высокой, — лучшего некроманта третьего курса, племянника императора могут исключить из-за какой-то левой недомагички.

— Ты что-то путаешь, Шей, — мне не понравился её тон, а ведь раньше она хотя бы пыталась строить из себя милую девочку, — нас обоих могут исключить из-за упрямства и глупости твоего некромантика, не наигравшегося в куклы в детстве.

Девушка Рейвена явно не ожидала такой вопиющей наглости со стороны простой смертной и на несколько секунд потеряла дар речи. Её подружка, Пиа, поджала тонкие аккуратные губы и чуть отвернула бледное лицо от Виркасис, чтобы та не видела, как едва заметно дрогнули уголки губ у её подруги.

— Да ты что? А мне почему-то казалось, что в уставе академии написано, что все студенты равны, вне зависимости от статуса в обществе, величины резерва и вида магии, — я в наглую усмехнулась, сложив руки под грудью, мне хотелось позлить надменную подружку Рейвена. Вот уж верно говорят: два сапога — пара.

— Невероятно! Ты решила прикрыться глупыми правилами? — она выгнула чёрную тонкую бровь, — на бумаге одно, а в действительности другое, идиотка. Вот он, недостаток ума. Тео и профессор Верис правы — тебе не место тут, Тиас, — она поджала губы, пытаясь сверлить меня своими зелёными глазами.

— Да, ты права, отойду чуть левее, тут атмосфера не очень, — и я многозначительно посмотрела на Шей, стараясь не показать, как мне стало неприятно от её слов.

— Шей, — Пиа положила узкую ладонь с тонкими длинными пальцами на плечо подруги, — не продолжай. Ты выглядишь нелепо.

Виркасис метнула на неё обиженный взгляд, но послушалась. А я поняла, что мне уже нравится эта Пиа. Сразу видно, что у неё нет проблем с воспитанием и истинным аристократическим достоинством. Шей на её фоне выглядела как мелочная склочная моська рядом с гордой и величественной пантерой.

Йен пришёл как раз тогда, когда Пиа утянула Шей прочь. Точнее, она её не тянула, она просто спокойно сказала, что им пора, и Виркасис, зло сверкнув на меня глазами, последовала за ней. Кажется, Шервис даже столкнулся с ними, судя по тому, что вышел из-за того же поворота, за которым только что скрылись некромантки.

— Идём, — и он без лишних слов потащил меня в ту часть академии, где был чулан-ловушка.

Мы могли бы встретиться сразу там, если бы я была уверена в своей способности найти дорогу самостоятельно. Топографическим кретинизмом я не страдала, но честно призналась, что с первого раза запомнить дорогу среди похожих между собой коридоров не смогла.

И только в непосредственной близости от чулана я задалась вопросом — а как вообще всё должно произойти? В смысле, само действо. Как человек должен оказаться внутри? Он просто доверчиво войдёт или Йен втолкнёт его? На секунду совесть подняла голову, укоризненно покачала ею и снова опустила. Шервис не казался мне человеком, способным поступить так с невиновным человеком, жестокой шутки ради. Да, людям надо было доверять. Не всем и сразу, но некоторым и по чуть-чуть.

— Йен, ты так и не объяснил, как всё будет происходить, — я требовательно подёргала за рукав этого скрытника.

— Ну, подожди ещё немного и всё узнаешь, — он загадочно улыбнулся.

— Мы уже почти пришли.

Он утянул меня за поворот, а потом резко обернулся, держа консервированное заклинание во второй руке. Как-то среагировать или вскрикнуть я не успела. Небольшой светящийся шарик коснулся моего солнечного сплетения, и свет перед глазами померк. Краем сознания, не ушедшего в глубокий сон, я почувствовала, что меня подхватили на руки и куда-то понесли.

Проснулась я легко, просто в какой-то момент сознание начало выплывать из дрёмы, и я открыла глаза, расслабленно потянулась. После сна я чувствовала себя полностью отдохнувшей и готовой горы сворачивать. Подслеповато оглядевшись, я не сразу поняла, почему вокруг кромешная тьма. Над ладонью образовался светлячок, а я протёрла глаза и снова огляделась. И увиденное мне очень не понравилось!

Передо мной было тесное пространство, одни стены кругом. Каменный мешок. С пола меня подорвало вверх на метр без всякой магии. Йен, зараза такая! Неужели всё-таки меня сюда засунул, гад? Да что же я ему сделала такого, что меня надо было запирать? Наоборот в личной жизни ему помогала, даже честно живым щитом пару раз отсидела на парах.

Я хлопнула себя по лбу. Так вот куда Шервис ходил, когда решил проводить меня до лазарета. В крыло целителей, чтобы у какого-нибудь знакомого выпросить сонное законсервированное заклинание! Я даже и не подозревала в нём такого коварства. Пожалуй, в хитрости он с лёгкостью переплюнул меня и ушёл далеко вперёд. Интриган недоделанный.

Я метнулась к стене, на которой по магическому зрению мерцали плетения, в тщетной попытке отыскать лазейку. Вдруг мы что-то забыли, могли же чего-то не заметить. Увы, сработано было чисто. Йен лично каждый сантиметр магического полотна осмотрел, чтобы нигде не оставить узелков, подцепив которые, можно было расплести заклинание. Единственное, где я заметила зацепки — это первый слой полотна. Но до них ещё надо было добраться через второй, который верхний.

Вот же Йен хитрюга! Специально уговорил в два слоя сделать! Да я теперь, пока первый пробью, большей части резерва лишусь, если вообще досуха не выжму. Дело в том, что сама по себе вуальная сетка энергоёмка в создании и эффективна в применении из-за того, что в готовом виде она поглощала часть магии, направленной на неё, и выпускала чистую энергию в пространство. То есть разрушить её было не так уж просто. Хорошо, что она не оставляла эту энергию в себе и не усиливалась за счёт впитанной магии, иначе порвать вуальную сетку было бы просто невозможно.

И что мне теперь делать? Я повернулась к полностью закрытой вуальной сеткой стене спиной и сделала светлячок над своей ладонью поярче, чтобы он смог полностью осветить небольшое пространство чулана. И чуть не закричала. Я была тут не одна. В дальнем от меня углу лежало тело, судя по всему мужское. В чёрной одежде, глубокий капюшон кофты скрывал лицо этого человека.

— Толь, вы спите? — обратилась к мужчине так, как в нашей империи принято обращаться к мужчинам незнатного происхождения или к мужчинам, чьё происхождение неизвестно говорящему.

Присев на корточки возле неизвестного, я резким движением откинула капюшон и как дурочка вылупилась на спящего Рейвена. Ну, Шервис. Ну, затейник. Удивил, так удивил, нечего сказать. Но с другой стороны, лучше оказаться в этом чулане с императорским племянничком, чем в одиночестве. У меня, кажется, начинает развиваться клаустрофобия, боязнь тесных замкнутых пространств.

О природе сонных заклинаний я знала не очень много, что не удивительно, потому что сама создавать их не могла, так как для этого надо было иметь способности к целительству, и раньше с ними почти не сталкивалась. Но судя по моему небольшому опыту, когда я тащила Лилит на своей спине из архивов, разбудить людей раньше, чем закончится действие заклинания, было довольно сложно.

Я запустила сканирующее заклинание, чтобы определить примерное время действия. Мне не хотелось фактически в одиночестве просидеть тут пару часов, а то и больше. Вообще было интересно, сколько я уже здесь находилась, и когда Йенир планировал нас выпустить.

Пока я задавалась вопросами, заклинание завершило свою работу и мне на ладонь упал шарик с информацией. Это было простое сонное заклинание, на пару часов, судя по всему, Рейвен должен проснуться в ближайшие полчаса. Теперь я даже не знала, хорошо это или плохо. Вроде как будет бодрствующий человек рядом, но с отвратительным характером. Надеюсь, я потом не буду жалеть, что не оказалась тут в гордом одиночестве.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я пустила светлячок под потолок, на манер люстры, и начала мерить шагами чулан. Четыре от одной стены к другой, два от двери до стены на против. Всё точно так же, как и два дня назад, ничего не изменилось.

В очередной раз уткнувшись в выложенную бежевым камнем стену, к которой был прислонён спящий Рейвен, я остановилась и повернулась к нему. Света от моей «люстры» было достаточно, чтобы я смогла разглядеть его лицо. Сейчас оно было расслаблено, как всегда бывает во сне. На мгновение я даже решила, что таким некромант мне кажется даже красивым. Не смазливым идиотом, каким я видела его почти всегда, а нормальным парнем. Простым, без всех этих жгучих ледяных взглядов.

— Эх, почему ты всегда не можешь быть таким же приятным в общении как сейчас, а, Теодор? — я тихо засмеялась. Разговариваю со спящим Рейвеном, докатилась.

— Теодор, — снова повторила, будто пробуя на вкус, странно и непривычно, — Тео.

Его ресницы дрогнули, будто он сейчас откроет глаза, и я отпрыгнула в сторону, инстинктивно гася свой светлячок. Темнота снова заполнила пространство небольшой комнатки без окон, но с одной единственной дверью, выйти через которую не представлялось возможным.

Я на ощупь, по стенке, отошла в сторону, вслушиваясь в шорохи. От резкого «Что за…?», подпрыгнула на месте, тут же выдавая своё местоположение. Рейвен зашевелился, а в следующее мгновение меня пришпилили к стене и положили руку на горло, велев не шевелиться.

— Кто ты и где мы находимся? — сильные пальцы чуть сдавили горло.

— Тиас? — почти напротив, только повыше я увидела донельзя удивлённые глаза моего недонапарника.

— Очень неприятно познакомиться, — я запустила светлячок под потолок, делая его ярче, и схватилась за его руку на моей шее, ощутимо доставлявшей дискомфорт, — пусти и отодвинься, богов ради!

— Где я и почему тут ты? — он выполнил моё требование и отошёл в противоположный конец каменного мешка. Этого расстояния было достаточно, чтобы не стоять рядом и спокойно общаться.

— В чулане, где ж ещё, — я потрогала руками шею, очень надеясь, что синяков не останется, — а почему тут я — задаюсь тем же вопросом.

Он метнулся к единственному выходу отсюда и коснулся поверхности вуальной сетки. Как и я прежде, он осмотрел её полностью, пытаясь найти выход. Но его не было. По крайней мере я его сейчас не видела. Однако Рейвен посчитал, что он очень умный, и принялся молча атаковать неосторожное творение, в создании которого я приняла участие. Поверхность сетки поглощала все его заклинания, выпуская в воздух свободную силу.

Жаль, что маги не умели силу втягивать в резерв по первому требованию. Нам приходилось ждать, пока организм сам напитается требуемой энергией. У каждого мага этот процесс сугубо индивидуальный, не зависящий от размера внутреннего «хранилища». У некоторых резерв может пополняться несколько дней, кому-то для этого нужно всего пару часов.

— Это бесполезно. Вуальная сетка поглощает заклинания и высвобождает чистую магию почти без вреда для себя, — грустно прокомментировала я его безуспешные попытки.

Он меня проигнорировал, продолжая впустую тратить свой резерв. Что ж, я пыталась его отговорить. Раз он упрямый осёл, то это только его проблемы. Хотя было ощущение, что он просто вымещает зло на бедном заклинании. Поэтому, чтобы не мешать, я спокойно отсела в уголок и оттуда наблюдала за бесплодными попытками некроманта выбраться. Кажется, когда мы отсюда выйдем, Йен переселится в лазарет на пару дней. А то и на недельку.

Наконец Рейвен устал и опустился в противоположный, дальний от меня угол, утерев испарину со лба рукавом кофты. Не знаю, сколько мы так молчали, пока он не заговорил первым.

— Я же сказала — поглощает заклинания, выпускает чистую магию, — я недовольно скривила губы, объясняя второй раз, как идиоту, — используется для поимки магов.

— Кто её выплел? — он всё ближе подбирался к разгадке авторства заклинания, загнавшего нас в ловушку, — Йен сильный маг, но ему не хватает тонкости. А тут всё сплетено искусно. Кроме первого слоя. Он явно принадлежит Шервису.

Через некоторое время после короткой магической потасовки в условиях тесного замкнутого пространства мы лежали по разные стороны чулана и пытались прийти в себя. С потолка крошилась каменная пыль, в неверном свете почти угасшего светлячка я могла разглядеть трещины на стенах.

Наша битва, если этот балаган можно было так назвать, продолжалась недолго. Примерно четыре атаки от каждого. Первое заклинание Рейвена, довольно лёгкое, я отразила, потому что была готова к этому после своего признания, и отправила ему в ответ своё.

Последний обмен атаками был взаимно удачным. В недонапарника попал светобол с эффектом яркой вспышки, которая на секунду ослепила нас обоих, когда заклинание сорвалось с моих пальцев. Собственно, эта вспышка оказала мне медвежью услугу. Потому что я пропустила пущенные в меня тёмные бумеранги и бухнулась на пол.

Так я с тех пор и лежала, приходя в себя. Не знаю, сколько уже прошло времени, но по моим внутренним часам — прилично. Повернула голову в сторону Рейвена, который тоже не вставал. Ну и чего Йен хотел добиться своим поступком? Чтобы мы поубивали друг друга или разрушили этот несчастный чулан?

— Зачем тебе всё это? — подал голос мой недавний противник.

— Что «это»? Изъясняйся понятнее, я мысли читать не умею, — был мой ответ, не слишком вежливый.

Я не видела причин с ним любезничать. Рейвен повернул голову ко мне и встретился со мной взглядом. Недовольным чёрным взглядом. Светлячок под потолком замигал, по лицу парня пошли причудливые тени, сглаживая эффект от его недовольства.

— Не притворяйся дурой, Тиас, и перестань делать вид, будто не понимаешь о чём я, — меня опалило льдом от его голоса.

Захотелось его чем-нибудь приложить, но я опасалась, что новой схватки чулан не выдержит и погребёт нас вдвоём в грудах камня. Однако несмотря на всё это, я действительно не совсем понимала, о чём именно он спрашивал. Видя моё искреннее недоумение, некромант всё же уточнил, довольно спокойно и без претензии, что удивило:

— Зачем ты всё это подстроила? Захотела отомстить? Знаешь, крайне глупо и неудачно получилось. Уж ты-то могла что-нибудь поинтереснее выдумать.

Я подавилась воздухом от возмущения, но быстро справилась с собой. Ну конечно, я же великое зло в его глазах, о чём я. Чуть что, сразу мстить. Да не просто так, а изощрённо. Но потом всё же решила не ершиться и ответить спокойно, как умалишённому отвечает врачеватель душ.

— Рейвен, не думай, что я мечтала оказаться в тёмном тесном помещении вместе с тобой, — уточнила я, а потом подняла руку и покрутила кистью, наглядно показывая это самое пространство, — это Йен меня сюда притащил. Усыпил и притащил. А сеть я делала вместе с ним, даже не зная, для кого.

— Идиотка, — простонал императорский племянник и закрыл лицо руками, отвернувшись от меня, а я насупилась. Но не возразила. Обидно, но это правда. Настоящая идиотка, своими руками себе ловушку выплела, и сама же вручила ключ от неё.

— Эй, Рейвен, ты что, плачешь? — уж больно сильно мне захотелось развеять атмосферу, — не плачь, я тебя спасу. Подумаю немного, и спасу.

Я усмехнулась. Конечно, я издевалась, при чём самым наглым образом. Потому что просто уныло лежать мне быстро надоело, а прикопаться было больше не к кому.

— Ну что ты, — я наконец села, — просто обещаю прекрасному принцу, что спасу его.

Я не удержалась от ноток сарказма на словосочетании «прекрасный принц». Рейвен тоже сел и повернулся ко мне.

— Да ты что? — выгнул бровь и холодно улыбнулся, и столько недоверия и высокомерия было в его голосе, что я едва не поморщилась, — и как ты это сделаешь?

— Пока не придумала, — и будто издеваясь надо мной, несчастный светлячок погас с тихим пшиком, и мы снова оказались в кромешной темноте, — просто чудесно.

Под потолок почти одновременно взлетели два светлячка, мой золотистый и серебристый — моего «сокамерника». Холодный и тёплый по цвету, они давали красивое мягкое смешение. Мне даже на секунду показалось, что сверху появилось окно с нормальным дневным светом. Жаль, что это было не так.

Рейвен поднялся с места и подошёл к вуальной сетке, снова пытаясь найти там лазейку. Ну, пусть попробует, но это бесполезно. Просто сидеть на холодном полу мне быстро надоело, и я решила простукать стены, чтобы хоть как-то отвлечься. Потому что всегда существовала вероятность, что в комнате, в нашем случае — в чулане, есть запасной выход, помимо основного. Тем более в таком древнем замке, как Ирийская Академия, возведённом почти три тысячи лет назад по приказу Императрицы Ноэлии.

Моё странное занятие привлекло внимание надменного аристократишки. Выслушав мою гипотезу, он сначала отнёсся к ней скептически, но потом принялся мне помогать, явно от скуки, только с другого края чулана. К тому времени, когда мы встретились по середине стены, противоположной сетке, моё ухо уже успело подзамёрзнуть от прикладывания к холодной стене. Ничего. Действительно каменный мешок.

— Бесполезно, это была глупая затея, как и всё, что ты предлагаешь, — недовольно проговорил племянник императора, а я снова разозлилась. Он невыносим!

— Ты можешь попытаться сломать одну из боковых стен, — предложила я с желчью в голосе.

— Надо делать всё по-тихому, — пронзил меня недовольным взглядом некромант, — и Шервиса по-тихому прикопать в парке академии. Сейчас земля влажная, мягкая, то, что надо, чтобы совершить погребение одного шутника.

Я постаралась скрыть лёгкую дрожь, потому что прозвучало отнюдь не шутливо, а очень даже зловеще. В чёрных глазах горели мстительные огоньки. В целом я была с ним согласна. Просто так эту выходку Йена оставлять нельзя. Все предыдущие планы мести одногруппнику отошли в сторону, потому что Рейвен подсказал замечательную идею.

Мои глаза загорелись энтузиазмом, я не удержалась и засмеялась, наверное, немного безумно. Потому что племянник императора не оценил и посмотрел на меня как на сумасшедшую. Даже в сторону на шага три отступил, брезгливо скривив губы.

— Тиас, тебе нужно к врачевателям душ, — мне показалось, что он хотел покрутить пальцем у виска, но воспитание не позволило, — я не собираюсь всерьёз убивать своего лучшего друга.

— В таком случае тебе тоже надо к врачевателям душ, раз у тебя такие мысли на мой счёт, — я осклабилась, — потому что убивать его я тоже не собираюсь. Просто хочу разыграть. Так сказать, получить сатисфакцию за нанесённую травму.

В глазах моего собеседника недоверие сменил лёгкий интерес. Я не знала, стоит ли рассказывать Рейвену о том, что я задумала, но потом решила, что в одиночку не справлюсь, и кратко обрисовала примерный сценарий нашей будущей мести.

Вопреки моей предательской мыслишке, что некромант не только откажется, но и помешает мне, ему моя идея пришлась по душе. Он даже внёс несколько коррективов, как человек более близкий к теме по долгу будущей профессии, нежели я. Но всё это нужно было сделать не сразу, а по прошествии некоторого времени, чтобы усыпить бдительность Шервиса. Тогда шутка возымеет ещё больший воспитательный эффект.

Правильно говорят, что общий враг объединяет. Сейчас мы общались почти нормально, почти на равных, без всех этих высокомерных и злых взглядов с ядовитыми и холодными фразочками. Я забылась и очень неосторожно поинтересовалась:

— Почему ты всегда не можешь быть таким нормальным? — слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Хрупкое подобие перемирия разлетелось в мгновения. Рейвен будто заледенел изнутри, взгляд стал холодным, а лицо приобрело каменное выражение. Я нахмурилась и отвернулась от него. Бесполезно. Ну, конечно. Маркиз Теодор Рейвен не меняет своих мнений и решений! Упрямый индюк.

Не знаю, сколько мы ещё провели в чулане, пока я окончательно не закипела, как чайник. Желание выбраться отсюда и поскорее избавиться от компании Рейвена возобладало над здравым смыслом. Между моих сведённых вместе ладоней засиял маленький шарик, всё время увеличивающийся. Я постепенно разводила ладони всё шире и шире, давая своему заклинанию больше простора, но не выпуская его из-под контроля.

— Что ты делаешь? — раздался холодный требовательный голос сзади, но я его проигнорировала, набирая мощь своего светящегося белым светом и бурлящего от заложенной туда магии шара.

— Тиас! — он снова попытался отвлечь меня, позвал недовольным властным голосом, будто я его служанка.

Но тем не менее я медленно повернулась к племяннику императора лицом, стараясь не выронить своё заклинание, оно уже было почти с мою голову. Осталось выплести последнюю составляющую самого мощного поискового заклинания, на которое я вообще была способна.

Понятия не имею, что он подумал, но явно что-то не то. Потому что в его ладонях появились тёмные сгустки магии, быстро преобразующиеся в какое-то некромантское заклинание. Я не стала следить за тем, что он собирался создать, и просто доплела последнюю часть заклинания, выпуская шар в воздух. Я, конечно, не была профессиональным поисковиком, но способности к этому виду магии, знания и достаточный резерв для того, чтобы создать достаточно мощное заклинание, у меня были.

И не успела я насладиться своим творением и направить его в нужную мне сторону, как его снесло к ближайшей стене каким-то некромантским заклинанием, брошенным Рейвеном. Выбитый из рук шар подобно мячику шлёпнулся о препятствие, оттолкнулся и полетел в противоположную стену, снова отталкиваясь. И к следующей, и снова то же самое, только скорость и сила ударов увеличивалась.

— Дурака кусок, что ты наделал! — я подскочила к парню, не сдержалась и с силой ударила его в грудь, — моё заклинание!

Не ожидавший подобного некромант охнул, а потом перехватил мою руку, сжимая запястье. Но я на него уже не смотрела, с ужасом наблюдая за вышедшим из-под контроля заклинанием. Шар метался по маленькому пространству чулана как загнанный хищником сайгак, пытающийся вырваться из западни.

Он гудел, потрескивал, не находя места, куда может направить заложенную внутрь силу. Пока наконец не толкнулся в стенку, противоположную выходу, отскакивая, но потом злобной фурией он снова налетел на ту же самую стену. Действие повторилось, теперь уже и недонапарник круглыми глазами наблюдал за сошедшим с ума заклинанием.

Шар в очередной раз не просто налетел, он шмякнулось о стену, расползаясь по ней тонкой мерцающей плёнкой. Я смотрела на эти метаморфозы во все глаза, позабыв даже о том, что моя ладонь лежала на груди Рейвена, и он до сих пор сжимал моё запястье. К тому же, мы стояли довольно близко друг к другу. Непозволительно близко.

Магия на стене забурлила, запенилась. В противоположном углу что-то заскрежетало и медленно, очень неохотно, кусок стены отъехал в сторону, открывая узкий проём, в который можно было пролезть только боком.

— Что за чертовщина? — раздался растерянный голос Рейвена сбоку. Ноги меня как-то резко перестали держать, и я бы ухнула вниз, если бы меня не подхватили за талию и не прижали к себе, не давая упасть.

— Мать моя царица, это как вообще? — других слов у меня просто-напросто не нашлось.

— Во имя всех богов, ты ужасна, — мой недонапарник резко поставил меня в вертикальное положение и полностью потерял ко мне интерес, направившись к тёмной щели.

— Кто ещё тут ужасен, — буркнула я, снова чуть не упав от таких быстрых перемещений моего тела в пространстве.

Как оказалось, это была не просто дыра, а вход в узкий тоннель. Запущенный Рейвеном светлячок показал, что тоннель не только узкий, но ещё и очень длинный. Насколько длинный, я решила проверить довольно простым способом — крикнула в проход слово «свет», как бы иронично это ни звучало.

Эхо подхватило мой крик, унося его всё дальше и дальше. Некромант посмотрел на меня как на дурочку, но зато я на вскидку могла сказать, что этот ход по длине может составить конкуренцию самому длинному коридору Ирийской Академии Тьмы и Света.

Мы с Рейвеном, как-то даже не сговариваясь, направились прочь из опостылевшего чулана. Он, как мужчина и вообще благородный лорд, полез первым. Я — за ним. Возражений у меня по этому поводу не было. Если впереди окажутся какие-то чудовища, то сначала они сожрут парня, а я успею убежать.

Долгое время мы продвигались боком, потому что тайный проход никак не желал расширяться. В какой-то момент мне вообще показалось, что он только сужается. К счастью, это была игра моего воображения. Потому что через некоторое время недонапарник резко рванулся вперёд и вышел на свободное пространство. Я, выбравшись из тоннеля, вдохнула свободнее и огляделась. И что-то мне совсем не пришлось по душе это место, больше похожее на компактный зал, не очень широкий, но довольно длинный, с неровным шероховатым потолком.

— Чулан мне нравился больше, — прошептала на грани слышимости, а Рейвен очень тихо и очень аккуратно попятился назад, тут же погасив свой светлячок.

Потому что впереди путь преграждала огромная статуя со стёртым временем лицом. Она была настолько велика, что по бокам мимо неё прошмыгнуть просто так не получится, как и сверху. В целом у меня сложилось впечатление, что её потрепало не только время, но и грубая физическая сила. Были чётко видны следы от ударов сотнями лезвий, то ли мечами, то ли топорами, то ли всем вместе, а также выделялись крупные сколы и вмятины, словно по статуе прошёлся каменный град или боевые заклинания. Но главным было не это. Несмотря на общий плачевный вид скульптуры из странного едва фосфоресцирующего в темноте камня любому магу было понятно, что перед ним Несущая Весть.

Несущие Весть — так называют древние статуи, освящённые в первых храмах низвергнутой богини. Говорят, что они были созданы по образу и подобию своей богини, и носили её лики. Они имели что-то вроде собственной души, и частично оживали, когда рядом творилась магия, чтобы поведать о воле своей создательницы. По легенде, когда Адара и Рой, божества Тьмы и Света, низложили третью богиню, Ту, Что Направляет, Несущие Весть ожили и все как одна поведали миру о великом пророчестве.

Смысл этого пророчества заключался в том, что демон и тёмный дракон сразятся в разрушительной битве, которая даст миру новое начало и откроет закрытое. Дословно пророчество уже никто не помнил, некоторые его детали утеряны в веках, но в общих чертах до нашего времени оно дошло. Это всё хоть и звучит жутко, но не так страшно, как сами Несущие Весть.

После изречения этого пророчества статуи начали забирать живых. В прямом смысле. Они касались людей, и те просто исчезали. Ни крови, ни пепла, ничего. О них оставались только воспоминания. Безумство Несущих Весть остановили предсказатели, или ишвея, как их называли, верные последователи Той, Что Направляет. Статуи запечатали и уничтожили. Конечно, некоторые спрятали в каких-нибудь тайных местах, где никто рядом с ними не сможет колдовать, чтобы они не проснулись. Вот как эту.

Но не успела я погасить свой золотистый шарик, как послышался зловещий хруст, а за ним последовал скрип камня о камень. Рейвен замер, а я в приступе страха и любопытства выглянула из-за его широкой спины. И увиденное мне очень не понравилось.

— Поздно, — уныло констатировал племянник императора и выпустил в пространство и свой светлячок, потому что при свете было не так жутко, как во тьме.

По статуе пошли мелкие трещинки из которых полился тусклый зелёный свет. Каменная изуродованная человеком и временем женщина повернула свою голову в нашу сторону, и я еле сдержала крик и судорожно вцепилась в кофту Теодора.

В месте, где у Несущей Весть когда-то было лицо, появилась глубокая горизонтальная трещина с неровными краями, словно зубастый, оскаленный и очень широкий рот с льющимся изнутри светом. Сейчас никто бы не сказал, что это мраморное чудовище имеет один из ликов прекраснейшей богини, своей красотой затмившей даже Адару.

Статуя не просто повернула к нам голову, она полностью обернулась к нам всем своим телом и медленно сошла с небольшого постамента, на котором до этого стояла. Я покрепче вцепилась в рукав некроманта одной рукой, а второй сжала его запястье. Тёплое, гладкое, живое.

— Потеряна в веках, забыта в судьбах, я есть камень, я есть пламень, — её голос был скрипучим, дребезжащим, словно это не голос, а выбиваемые сотнями маленьких камешков слова, но страшнее было от того, что её зловещий рот не шевелился, продолжая скалиться, — я несу слово богини, слушайте моё слово! Правда всегда торжествует над ложью, как добро пробивается сквозь реки зла. Тьма не есть зло, как и свет не есть добро. Судьбы сплетаются в узоры, богиня всегда следит за миром. Спустившись единожды, она никогда не была свергнута.

За спиной что-то заскрежетало, и мы с Рейвеном почти синхронно обернулись, чтобы увидеть, как узкий тоннель, наш спаситель, закрывается надвигающейся сверху плитой. Мы, уже как-то не особо вслушиваясь в речь Несущей Весть, кинулись к ходу. Но плита, будто специально, с грохотом упала вниз, поднимая облако пыли и закрывая от нас выход.

— Успокойся! — прикрикнул на меня Теодор, — впереди, за постаментом статуи тоже есть выход. Надо только обогнуть Несущую Весть и отбежать от неё достаточно далеко, чтобы она перестала чувствовать присутствие живых и магию от светлячков и замерла.

Истерический смешок вырвался сам собой, честно. Для того, чтобы исчезнуть навсегда достаточно, чтобы статуя кого-то из нас задела, даже самым кончиком, а ширина этого каменного мешка было не многим больше чулана. Всего-то в два раза. Жаль, что она не замрёт, если мы резко погасим наши светлячки.

Всем людям было известно из легенды об этих статуях, что спастись от Несущей Весть можно, только «если ты убежишь от пустоту несущей свои ноги на пять крыльев дракона, на семь прыжков демона и на три всхлипа русалки». Судя по этим мифическим измерениям, это явно не те десять метров, что разделяли нас от «пустоту несущей».

— …Придёт тёмный дракон, чтобы сразить демона, — статуя медленно, но верно сокращала расстояние между нами, она всё продолжала что-то говорить, но если честно, то вслушиваться, когда на тебя надвигается смертельная опасность, было довольно сложно.

— Тиас, соберись, если не хочешь тут умереть, — некромант дёрнул меня за руку, приводя в чувство и отдирая мои судорожно сжатые руки от себя, — разделимся, обойдем статую с разных сторон. Поняла?

Я кивнула и сглотнула. Нужно было сосредоточиться. Я глубоко вдохнула и быстро выдохнула. Пока я собиралась с силами, Рейвен уже метнулся влево и по самой стене проскочил мимо медлительной статуи, в последний момент увернувшись от её каменной культи. Я смотрела за его манёврами, затаив дыхание, и мне стало значительно легче, когда он встал напротив проёма в новый ход с другой части этого зала, скажем так.

— Давай, Тиас, не тормози! — крикнул мне парень, и я наконец сорвалась с места.

Было ли мне страшно? Очень. Но ведь я будущий боевой маг, защитник, а значит должна справляться со своими страхами, чтобы спасти жизнь себе и окружающим. Несущая Весть преградила мне дорогу, не давая ни проскользнуть сбоку, ни поднырнуть к ней под руку, потому что существовала очень большая вероятность, что она успеет коснуться меня раньше, чем я смогу пройти.

Страх тугим комком засел где-то в горле, сковывая тело, в то время как душа медленно уплывала в пятки. Я судорожно следила за приближением кошмара прошлого и медленно отступала, ища любую возможность, чтобы проскользнуть. Я быстро погасила свой светлячок в слабой надежде, что от этого статуя сильно замедлится, но моя половина «зала» погрузилась в полутьму, а статуя стала ещё более зловещей, ни на миг не притормозив.

— Реджина, взлетай, — раздался его властный приказ совсем близко, и я беспрекословно послушалась, вспорхнула под потолок, едва не ободрав одежду о шероховатую поверхность, и с максимальной возможной скоростью отлетела к началу нового тоннеля, ведущего из этого зала.

За моей спиной раздался скрип чего-то о камень, я спрыгнула на землю и обернулась. Некромант держал в руках идеально чёрный изящный меч и от души несколько раз прошёлся по древнему камню. Отпрыгнул, чтобы культи повернувшейся к нему статуи не задели его, снова атаковал. От соприкосновения меча с мрамором волшебной статуи летела каменная крошка. И, самое удивительное, этот меч оставлял достаточно глубокие борозды на теле Несущей Весть. Что это вообще за оружие такое мощное?

— …Как ворон и королева, они встретятся в рассвете и утонут в закате, — продолжал вещать персонаж легенд и детских страшилок.

Теодор отпрянул от статуи и побежал ко мне, на ходу убирая взявшийся из ниоткуда магический меч. Оружие, в прямом смысле спасшее мне жизнь, чёрным дымом испарилось в его руках. Статуя за его спиной заметно ускорилась, но не настолько, чтобы догнать некроманта. Не останавливаясь возле меня ни на секунду, племянник императора схватил меня за запястье и потянул в тёмный тоннель, подальше от ожившего ужаса прошлого.

Бежали мы долго, петляли в коридорах, особо не разбирая дороги и ни на миг не расцепляя рук, поднимались или спускались. Хорошо, что мы оба учились на боевых факультетах, только разных направлений, поэтому с физической формой, благодаря нашему любимому и замечательному Куаргу Ронгу, у нас всё было в порядке. Пожалуй, после сегодняшнего мне стоило уделить занятиям физрука намного больше времени и старания.

Когда я почувствовала, что если пробегу ещё пару метров, то просто упаду, я взмолилась, чтобы напарник остановился. Голова кружилась, в глазах местами темнело. О чём я ему и сообщила. Некромант наконец перестал тащить меня за собой и отпустил мою руку. Я опустилась прямо на каменный пол, дыша так же тяжело, как и племянник императора.

Чертоги Адары! Да это не академия, а кладовая страшилок и прочей гадости! В моей милой и родной Сарвийской Академии Тьмы и Света отродясь не было ничего подобного, я в этом просто уверена! Там я за два с половиной года ничего такого не нашла, а тут уже на третий месяц чуть богам душу не отдала от ужаса прошлого просто легендарного масштаба.

В животе очень не к месту громко заурчало. Я стыдливо его втянула, стремясь утихомирить голодный желудок. Со стороны Рейвена послышался нервный смешок, он тоже опустился на пол и прислушался, а не догоняет ли нас безумная Несущая Весть? К счастью, нам удалось от неё уйти достаточно далеко, чтобы она где-нибудь там замерла на долгие столетия, пока ещё какие-нибудь глупые и любопытные студенты на неё не нарвутся. Поэтому напарник прикрыл глаза и облегчённо откинулся на стену прохода.

Глаза защипало, я почувствовала, что у меня начали трястись руки и губы. Зло выругавшись себе под нос, я рукавом утёрла выступившие слёзы и сильно закусила нижнюю губу, почти до крови. Нельзя было раскисать, стоило как можно быстрее успокоиться, отвлечься на что-то.

— Спасибо, — немного справившись с собой, я повернулась к моему спасителю, как бы странно это ни звучало по отношению к Рейвену, — если бы не ты, она добралась бы до меня.

Мне показалось, что он хотел улыбнуться, даже уголки губ приподнял, но потом будто что-то невидимое сделало ему больно. По его лицу скользнула тень. Теодор на секунду прикрыл глаза, чтобы потом открыть их, холодные и презрительные, жёстко ухмыльнуться и вывалить на меня горку гадостей, основной смысл которых заключался в том, что я слабохарактерная и бесхребетная слабачка, не способная самостоятельно действовать в опасной ситуации.

— Зачем ты вообще пошла на боевой факультет? — продолжал рычать Рейвен, — училась бы на целителя или артефактора. Или вообще не лезла бы в магию, дура.

От неожиданности я икнула и чуть не подавилась воздухом. Столь резкая и странная перемена вызвала недоумение. Я даже забыла о том, что только что хотела расплакаться, от переполнившего меня страха за собственную жизнь. Я зло посмотрела на этого высокомерного индюка, мысленно задаваясь вопросом, что с ним не так. Красивый, умный, благородный, а в последнем я теперь точно не сомневалась, а ведёт себя со мной как отмороженный.

Но молчать я не стала, конечно же, не стала. В ответ я выдала, что он даже благодарности по-человечески принять не может, и если он испугался, то вымещать на мне эмоции не стоит. На мой выпад Рейвен лишь высокомерно вздёрнул подбородок и поднялся, готовый снова отправиться в путь. И отправился, не дожидаясь меня! Я тут же подскочила с места и пошла следом. Всё-таки лучше идти рядом с ним, чем в одиночестве. Мало ли ещё какие ужасы прячутся в тайных ходах Ирийской Академии Тьмы и Света, черти Адары её раздери.

— Гад, — буркнула себе под нос, догнав некроманта. Кажется, Рейвен даже не услышал, — и куда ты идёшь? Хочешь ещё больше заблудиться?

— Отстань, Тиас, — он даже не повернулся в мою сторону, — разрешаю тебе идти туда, куда ты хочешь.

Вот это наглость! Тоже мне, повелитель нашёлся.

— А-а-а, я поняла, — хитрая улыбка сама собой появилась на моём лице, — у тебя нет способностей к поисковой магии.

Он на секунду замер, но сразу продолжил путь, продолжая меня игнорировать. Но этой его заминки было достаточно, чтобы понять, что я права. Я начала задумываться об этом ещё тогда, когда в чулане он не смог отличить моё поисковое заклинание от боевого и выбил его из рук.

Заглянула внутрь себя, желая узнать, сколько ещё резерва осталось. Мощное поисковое заклинание, которое я хотела направить на вуальную сетку, чтобы оно нашло выход через неё, заняло у меня немного больше четверти резерва, потому что я просто вбухала в плетение много чистой силы. К этому добавилась небольшая потасовка с Рейвеном до этого, а также светлячки и левитация. В общей сложности выходило, что больше половины было потрачено.

Между пальцев заискрились белые огоньки,выплетаясь в путеводное заклинание, гораздо меньшей силы и куда более простое, чем был поисковой шар в чулане. Я вплела нить, отвечающую за то, чтобы шарик привёл нас к выходу из тайных коридоров к коридорам обыкновенным, «жилым», которыми пользуются довольно часто.

— Разве у тебя на это ещё остался резерв? — я не заметила, как отстала, а некромант, заподозривший что-то неладное, обернулся.

Его тёмные брови устремились вверх, и он приблизился ко мне. Я спрятала загадочную улыбку в уголках губ и выпустила светящийся белым светом шарик. Отвечать на его вопрос я не собиралась, желая, чтобы он помучался. Моя маленькая девичья месть. Тем более поводов для этого было предостаточно.

Тем временем путеводное заклинание покружило вокруг нас, сканируя пространство и загружая одному ему известный маршрут, и устремился вперёд. Я порадовалась, что нам не придётся идти назад, где мы сможем снова наткнуться на Несущую Весть. Хотя я понадеялась, что мы и без того ушли намного дальше, чем «пять крыльев дракона, семь прыжков демона и три всхлипа русалки». Сколько бы это ни значило.

Следуя за ретивым огоньком, мы побывали в узких пыльных коридорах, где я ни разу не увидела паутины, несколько раз нам приходилось подниматься или спускаться по винтовым лестницам со стёршимися от времени ступенями. На одной из них я поскользнулась и упала бы, если бы Теодор вовремя не поддержал. Но итогом всех наших путешествий стал тупик. Обычный каменный тупик, которым заканчивался коридор, в который привёл нас путевик.

— О боги, — Рейвен потёр лицо руками, растирая пыль по щекам, — не надо было доверять тебе и твоему заклинанию, криворукая недоучка.

— Сам бы попробовал сделать путеводное заклинание, — без особого энтузиазма огрызнулась я и подошла к стене.

Она была пыльной, но паутины здесь тоже нигде не наблюдалось. Я вообще за всё время пребывания тут не видела ничего, кроме пыли. А как же стандартные в таких местах пауки со своими паутинами и крысы? Я, конечно, была рада, что не увидела их, но это было странно.

Белый огонёк спокойно замер в нескольких миллиметрах от стены, словно только и ждал, чтобы мы её убрали. Я всерьёз задумалась о том, чтобы просто снести стену магией. Но сначала стоило поискать другой способ, менее разрушительный. Я задумчиво посмотрела на напарника.

Тем временем Теодор начал простукивать стену на предмет потайных отделов и скрытых рычагов. Я решила помочь некроманту, хоть наш прошлый опыт ничего и не дал. Наши светлячки давали достаточно света, чтобы можно было разглядеть тупик в мельчайших подробностях.

В голове неожиданно послышался голос Ирмы. «Вспоминай, что забыла». Я недоуменно уставилась в стену перед своим носом. Это-то тут было при чём? Браслет взял моё запястье в тиски. Что я должна была вспомнить, причём прямо сейчас? Меня даже не удивило, что я слышала в голове фразы из пророчества Ирмы, произнесённые её голосом. Наверное, я просто смирилась со своим сумасшествием.

— Реджина, не стой столбом, — раздался сбоку голос некроманта, а у меня перед глазами всё исчезло, будто я ослепла.

Но не успела я испугаться, как яркой вспышкой в голове пронеслось воспоминание. Это было очень давно, ещё до нашего переезда из деревни и рождения Мирана. Я ощущала себя непривычно маленькой, а мир вокруг был невозможно большим. Я была соседкой в сознании этой маленькой Реджины, всего лишь наблюдательницей её глазами. А делала малышка что-то очень интересное.

Она стояла на высоком табурете возле стены и своими маленькими ручками щупала светло-синие обои с мелкими золотистыми птичками. Она точно что-то искала, я ощутила её детское любопытство и большое желание найти сокровища. Наконец она почувствовала какой-то отклик внутри и победно улыбнулась. Она не творила магию, потому что магия в традиционном смысле ещё в ней не проснулась. Это было сродни чутью, шестому, или даже седьмому чувству.

Маленький пальчик коснулся птички, потом на другой, в определённом порядке, где чувствовалось тепло, девочка нажимала на искусные золотистые изображения легкокрылых созданий. Когда она затронула последнюю, раздался лёгкий щелчок и перед девочкой появилась дверь сейфа, до этого скрываемая сложной иллюзорной защитой.

— Рей, сколько раз я тебе говорил не вскрывать тайники? — раздался за спиной девчушки властный строгий голос. Это был мужчина. Но малышка не испугалась, она мило улыбнулась и развернулась к этому человеку.

Увидеть его лицо не удалось, потому что меня рывком выдернуло из этого воспоминания. Однако я успела понять, что маленькая я не только не боялась этого человека, но и была к нему очень привязана. Чернота перед глазами рассеялась, и взгляд снова упёрся в стену. Кажется, это странное путешествие в прошлое не заняло и секунды, потому что Рейвен только начал ко мне поворачиваться.

— Я знаю, как мы отсюда выберемся, — я решила проанализировать увиденное позже, наедине с собой, подальше от этих жутких тайных ходов.

Мне хотелось сделать тайное явным. Мне требовалось выбраться отсюда. Мне нужно было открыть закрытое. Я ощутила странное тепло, будто отклик от стены, за которым тут же повела рукой, чтобы не потерять. Пришлось сделать несколько шагов в сторону, прежде чем я почувствовала, что то, чего я так желала, здесь. Коснулась этого места ладонью, полностью, и надавила. Но ничего не произошло. Я распахнула глаза и посмотрела сначала на свою руку, а потом на Рейвена.

— И что это было? — он приподнял бровь и отвернулся, потеряв ко мне всяческий интерес.

Но тут неожиданно огромный монолитный камень пришёл в действие. С потолка посыпалась пыль, и стена, ранее представлявшаяся тупиком, начала открываться подобно двери, наружу. Некромант стоял совершенно ошарашенный, во все глаза пялясь на то, как с левого боку просвет между отодвигающимся блоком и стеной становится всё больше. Просвет не очень яркий, скорее всего с той стороны была ночь, освещённая лунным светом. Я попыталась справиться со своим удивлением. Пожалуй, сегодня событий произошло больше, чем за всю мою предыдущую жизнь.

Когда стена отодвинулась достаточно, мы не сговариваясь ринулись в образовавшуюся щель и вылетели в тёмный коридор. Обычный коридор «жилой» части академии. Тёмный, пустынный, тихий. За спиной раздался скрип закрывающейся стены и щелчок. На радостях я села на пол, потому что ноги меня больше не держали. В животе снова заурчало, только на этот раз рулада была громче и пронзительней.

Теодор засмеялся, громко и нервно. Его смех разнёсся по пустынным коридорам эхом, отражаясь от стен и высокого потолка. Меня тоже пробило на истерический хохот. Наконец-то выбрались! Живые и здоровые. Адара эту академию раздери, я пережила этот ужас. Нет, не так. Мы пережили этот ужас.

Дальше был путь по коридорам в сторону общежития. Мы, пыльные и лохматые, наверняка распугали всех местных привидений, если они тут водились. А я жалела только об одном — я пропустила ужин. Посреди ночи меня никто кормить не будет, к тому же это вызовет лишние вопросы. И, как-то не сговариваясь, мы с некромантом просто дошли до общежития и разошлись каждый в своём направлении. Но прежде Рейвен окликнул меня:

— Тиас, — я устало обернулась, еле двигаясь, и вопросительно приподняла брови, — в понедельник, на паре.

И пошёл, не дожидаясь моего ответа. Я только хмыкнула, намёк был понятен — перемирие. Но сейчас я мечтала поскорее добраться до тёпленькой водички и мягкой кроватки, а всё остальное решать потом. И Несущую Весть, и Йена с некромантом, и даже еду. Всё завтра. Не удивительно, что как только моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон без сновидений.

В тайном кабинете ректора Изарис тоже царила ночь. Вопреки сложившемуся обычаю, она сегодня пила чай в одиночестве. Но это её не тяготило, она расслабленно полулежала в своём любимом кресле, шедевре тармийских мастеров, закинув стройные босые ноги, которые открывал лёгкий светло-зелёный халатик, на краешек низкого стола. В тонких пальцах она держала уже пустую тонкостенную фарфоровую чашечку.

— Несущая Весть пробудилась, — раздался её тихий голос, — чёртовы проклятые камни. Когда они уже заснут навсегда?

Но темнота кабинета ей ответила тишиной. Да Изабель и не нужен был ответ, она и так знала. Когда тёмный дракон и демон сразятся в великой битве, тогда несчастные Несущие Весть потеряют свою силу. И, возможно, низвергнутая богиня обратит их наконец в пыль.

— Но сегодня из неё толк определённо вышел, — тонкий палец коснулся острого подбородка, — наконец сплотила тех, кто никак не мог преодолеть «болото». Да, это хорошо. Живые руки мёртвого тоже неплохо сработали.

Леди Изарис замерла и прикрыла глаза. Губы её недовольно скривились. Ей было видение о том, что сейчас случится в далёком от Ирии провинциальном городке Ригир. Она не одобряла таких действий, но не признать эффективными не могла. Очень эффективными. Теперь ей, Изабель, придётся постараться, чтобы милая Реджина не узнала плохих вестей слишком рано.

— Ку, ты в своём репертуаре, — она открыла глаза, по-прежнему разговаривая сама с собой, — когда что-то прячешь, всегда прибегаешь к смерти.

Реджина Тиас

Утро воскресенья было мучительным, я чувствовала себя разбитой. Было ощущение, словно по мне проехалась тяжеленная самоходная карета, а лёгкая слабость не отпускала весь день. К моему счастью я ни разу не встретила в столовой знакомых лиц, а в комнате наслаждалась одиночеством, пока Лилит где-то пропадала. У меня было время подумать обо всём случившемся.

Например, о Несущей Весть или странном воспоминании, а я точно была уверена, что это именно моё воспоминание. Присутствие Несущей Весть в тайных ходах академии пугало, невольно возникали вопросы «что она там делает?» и «как она там оказалась?», но они разбивались о трезвую мысль о том, что мне лучше не лезть в это и забыть. Проблем и без того хватало.

С Несущей Весть мои мысли перетекли на воспоминание. Хотя оно было больше похоже на видение. Я отчётливо понимала, что та девочка — это я, примерно в возрасте четырёх-пяти лет. Но я не помнила той красиво обставленной комнаты с явно дорогими обоями, тем более я не знала того мужчину, который был очень хорошо знаком той, маленькой мне. Было такое ощущение, что это была и не я вовсе, а какая-то другая девочка. Может, это моя прошлая жизнь?

Я тихо рассмеялась и отринула эту дикую мысль, потому что такого просто не могло быть. Но других ответов я не находила. До встречи с толем Тиасом мы с мамой безвыездно жили в небольшой деревеньке с бабушкой с самого моего рождения. Но потом бабушка умерла, и мы втроём уехали в ближайший город, где и родился Миран. Мне тогда было восемь. А потом появился Ид, и отчим увёз нас в Ригир.

В окно что-то ударилось, и я отвлеклась. Что-то снова врезалось в стекло, и я поспешила открыть окно, чтобы выяснить, кому там надо надавать по щам. Но всё моё раздражение сошло на нет, когда я увидела внизу улыбающегося Сиана. Он помахал мне рукой, во второй была алая роза.

— Что ты здесь делаешь? — свесилась вниз я.

Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Почти неделю мы не общались, я его избегала, хотя почему-то постоянно хотела видеть рядом. Наверное, я бы даже страдала от тоски, если бы у меня не было столько проблем и неожиданных приключений.

— Я хочу помириться. Реджина, прости меня, я не могу без общения с тобой, — я свесилась ещё ниже, опасно накренившись, но мне было не страшно, я жадно ловила каждое слово Кёртиса, — я обещаю, что больше так не сделаю.

— Правда? — крикнула ему я, и он кивнул, — это всё, что ты хотел сказать?

Я недовольно нахмурилась, не желая так быстро показывать, что, в общем-то, давно хотела помириться и кинуться в его объятия. Но как раз именно эта неожиданная тяга к Кёртису и служила главной преградой. Рядом с ним мне начинало казаться, что без него я просто не смогу.

— Нет, — он приложил правую руку к сердцу, подходя ближе к стене общежития, и громко крикнул, — будь моей девушкой!

Я не ожидала чего-то подобного, но меня затопила шальная, неестественная радость. Руки меня не удержали, и я вывалилась из окна. Панических криков и визгов не было, я замедлила своё падение и сгруппировалась. Но коснуться земли мне не довелось. Мужские руки подхватили меня, не давая приземлиться на пробившуюся весеннюю травку.

— Это да? — он обеспокоенно заглянул мне в глаза, нервно прижав к себе.

А я молча смотрела ему в глаза, чувствуя, как заколотилось сердце. Губы упорно растягивались в улыбке, но мне несмотря на это и общее радостное состояние, граничащее с эйфорией, мне хотелось отказаться. Что-то внутри меня отчаянно противилось очарованию Сиана Кёртиса.

— Да, — тихо выдохнула я, наблюдая, как по лицу парня расплывается облегчённая улыбка.

Но судьбой ему было предназначено столкнуться с девушкой с каштановыми волосами. Увы, но у этой особы глаза были не серо-зелёными, как у леди Сэлев, а тёмно-синими, как северное море, доставшимися ей от матери, бывшей герцогини Эссен и племянницы покойного короля Виэльи. Это была Франческа Грасио, та, которую Йенир Шервис терпеть не мог всеми фибрами души. Даже простое упоминание её имени приводило его в дурное расположение духа.

— Эй, вашмилость, виконт Шервис! — окликнул его нахальный девичий голос, — спешите от своей пассии спрятаться? Сдулся наш бравый герой? Жаль, я думала, ты продержишься дольше.

Северянин резко затормозил и обернулся на голос. Вот её-то он не мог не услышать или проигнорировать, в отличие от Лилит. Слегка пухлые губы того, кого назвали «вашмилостью» скривились, а глаза холодного голубого цвета сузились. Если бы его дядя не погиб, то сейчас Йенир носил титул барона. Франческа знала, куда стоит бить. Пусть сейчас она не считалась аристократкой в полном смысле этого слова, но образование получила во истину блестящее.

В трёх государствах — Тармии, Грезерде и Виэлье — была принята иерархия титулов с учётом титулов учтивости. Например, старший брат Йенира тоже был виконтом Шервисом, но при этом ему принадлежало виконтство внутри графства, как будущему главе дома Шервис. Так сказать, небольшая тренировка перед полноценным правлением на более обширных территориях.

Майс Итан Шервис, дядя Йена, до своей гибели вместе с королевской семьёй Виэльи, тоже был виконтом, но носил титул учтивости как младший сын предыдущего графа, не имея при этом земель и получая определённый процент от доходов графства, достаточный, чтобы работая при дворе императора, накопить на собственное виконтство или безбедно существовать до своей смерти. Сейчас его место занял Йен, как следующий по очереди и младший сын нынешнего главы рода.

— А ты всё не уймёшься, Грасио.

Он намеренно назвал её просто по фамилии, без всяких «леди», хотя республиканцы по законам Мирна в каждой стране континента по положению приравнивались по статусу к безземельным дворянам без титула.

На подобную провокацию с его стороны Франческа только усмехнулась. Это сейчас он мог позволить себе подобную вольность. Но очень скоро Йен будет называть её не иначе, как «ваше светлейшество герцогиня Эссен». Герцогов и герцогинь могли звать «лордами» и «леди» только равные, все остальные — только по титулу. И оба это знали.

— Как же я могу уняться, когда мой женишок такой ветреный мальчик? — Франческа растянула губы в широкой улыбке.

— Ты не моя невеста, — фыркнул Йенир, — как минимум, пока ты принадлежишь Республике Маршал. А когда ты станешь герцогиней, то тебе подберут более стоящую партию, чем ваш покорный слуга. Например, маркиза Теодора Рейвен или принца Веллара. Племянник императора или его брат и внучатая племянница последнего короля из рода Тарквида — блестящая и выгодная партия.

— А ты женишься на своей приблудной собачке с акульим прикусом? — отпустила остроту Франческа, не желая даже думать, что будет, когда она станет герцогиней.

Для неё вопрос «если» даже не стоял. Потому что девушка едва ли не с раннего детства хотела вернуть себе то, что принадлежало ей по праву. Потому что она не её мать, чтобы с такой лёгкостью отмахнуться от наследия предков. Её герцогство не должно отойти в чужие руки ни при каких условиях. Только перспективы маячащего трона и навязанного мужа портили девушке все планы, заставляя невольно задумываться о том, чтобы отказаться от герцогства и всех проблем с ним связанных.

И главная проблема состояла в том, что её жизнь будет под угрозой ровно с того момента, как ей исполнится двадцать один год. Или с того момента, как она примет подданство империи. Тогда обратного пути уже не будет. Вряд ли Дарвимэда захотят отдать ей нагретое местечко на троне, а Гроуверы отпустят её так просто. И ведь выбор придётся сделать очень скоро, потому что впереди были непростые времена для Грезерда.

Республиканка ждала, что Йенир взорвётся, заступится за свою зазнобу, наговорит своей собеседнице гадостей, и они разойдутся, взаимно недовольные друг другом. Но… Он промолчал, а Фран удивлённо уставилась на своего недавнего оппонента, который просто молчал и сверлил её уставшим взглядом. Что-то в морозно-голубых глазах было ещё, что-то, от чего сердце девушки сделало кульбит.

— Что произошло? — она слегка побледнела, проявив лёгкое беспокойство. А ведь её матери не понравилось бы то, что дочка позволяет себе не держать свои истинные эмоции и чувства под контролем.

— Не твоё дело, — и виконт Шервис отмахнулся от неё как от мухи.

— Не моё, — согласилась она, уже стыдясь своего порыва, и надела холодную маску, за которую Альберта, её мать, непременно бы похвалила, — что ж, вашмилость, спасать вас от приворотов не буду. Арэвур.

Она произнесла «прощайте» на республиканском, как всегда усмехнулась напоследок и поспешила прочь, не желая слушать колкости в ответ. Ох уж эта несдержанность и горячий нрав Тарквида, что кипели в её крови. Если бы изначально промолчала, не было бы так стыдно за себя сейчас. Хорошо, что Йенир не видел её вспыхнувших щёк.

Изабель сидела в своём любимом кресле в своём любимом тайном кабинете и пила свой любимый чай из кружечки из своего любимого сервиза. Она была довольна и щурилась как кошка, окружённая всем тем, что ей та нравилось. Пусть это видение и запоздало на пару дней, но тем не менее оно дошло до сознания леди Изарис. Она с тихим звоном поставила чашечку на блюдце во второй руке и откинулась на спинку кресла, смотря куда-то в даль.

— Вот и ещё одни фигуры на доске. Ещё один ключик. Осталось недолго, — и она снова отпила из тонкостенной фарфоровой чашечки.

Реджина Тиас

Меня смущала некоторая поспешность Сиана, когда он предложил мне встречаться. Некромант будто торопился назвать своей, заявить некоторые права. Понимание этого немного коробило, заставляя думать о том, что я точно совершила ошибку, дав согласие. Где-то в глубине души что-то неприятно тянуло.

Но за последнюю неделю я неожиданно для себя обнаружила, что присутствие Сиана рядом или его отсутствие никак не отразилось на моей жизни и моём состоянии. Никаких существенных перемен, наоборот, вдали от него я чувствовала себя свободнее. Но это было ровно до тех пор, пока он не оказывался рядом. Это было странно, но я затолкала все эти странности поглубже, списав это на то, что я давно не испытывала влюблённости.

Был в моей жизни парень, который сделал мне больно. Мы встретились, когда я только поступила в Сарвийскую Академию Тьмы и Света, он являлся тем самым пятикурсником с поискового факультета, который неосторожно попался в мою ловушку. За то время, что мы общались, он успел дать мне не только интересные знания в области магии поиска, но и первый опыт влюблённости.

Я была немного наивной, вздыхала и мечтала о нём. Он даже подарил мне мой первый поцелуй. А потом всё резко закончилось. Он выпустился, похлопал меня по плечу и сказал, что со мной ему было очень весело. И забыл. А я половину летних каникул подбирала осколки своих разбившихся воздушных замков. Но потом мне стало легче, я всё переосмыслила и поняла, что просто придумала то, чего не было, за это и поплатилась.

Этого парня я не винила, но вынесла выводы и обзавелась некоторым опытом. В конце концов, если изредка оборачиваться назад, то начинаешь понимать, что всё, что ты уже пережил — сделало тебя сильнее, как бы пафосно это ни звучало. Моя мама говорила, что, пережив один удар от жизни, ты становишься сильнее, чтобы пережить следующий. И так всю жизнь, до самой смерти.

Лилит вернулась довольно поздно, буквально за пять минут до официального отбоя, и рассказала мне о том, что Йен очень хотел со мной поговорить. Также она поведала, что выглядел он ужасно. Его лицо было живописно украшено фингалом под глазом, синяком на скуле, расквашенным носом и разбитой губой.

Я слушала её, стараясь удержать челюсть на месте. Даже видеть не хочется это плачевное зрелище. И, кажется, я знала, кто это постарался. И догадывалась, что Шервис даже не сопротивлялся. Наверняка понимал, что получает за дело. Но я подивилась скорости Рейвена на расправу.

Рассказывая мне всё это, Сэлев недовольно кривила губы, едва заметно. Она всё ещё ревновала меня к своему парню, к этому слабоумному, юродивому второму сыну графа, с которым у нас не могло быть никаких романтических отношений. Только дружеские. Крепкие дружеские отношения, которые ещё стоило проверить. Но сначала я ему отомщу за всё хорошее и за всё плохое, а потом уже у нас будет крепкая-прекрепкая дружба.

Это больше было похоже на фокус в бродячем цирке. В большую вертикальную коробку входил человек, фокусник ворожил и водил руками, и коробка пустела. Обладающих магией и горожан этим не удивишь, а вот в деревнях и сёлах подобные представления собирали большие денежные урожаи.

Я не ошиблась, когда думала, что Шервис захочет поговорить. Его лицо всё ещё было сильно помятым, но я заметила, что к целителям он заглянул. Только вот, почему полностью не убрал следы избиения? Неужели, совесть проснулась и решил, что наказание стоит продлить? Похвально.

— Реджина, поговори со мной, — выглядел он слегка виноватым, хотя было видно, что о сделанном он не жалеет.

Я демонстративно отвернулась, сидевший рядом Сиан приобнял меня за талию, а я невольно расплылась в улыбке. Но Йен был весьма упорен в своём желании вымолить прощение. Даже Лилит, сидящая рядом с ним, не могла заставить его отступить.

— Я не мог иначе, Реджина, — я тяжело на него посмотрела, но он не стушевался, продолжил, — иначе вы слишком долго собачились бы, прежде чем объединиться. А этого времени у нас нет.

На последнем предложении рука Сиана на моей талии едва заметно напряглась, но я не обратила на это внимание. Зато заинтересовалась смыслом слов Шервиса. Видя мой интерес, одногруппник объяснил.

— Вас бы реально исключили. И вряд ли потом восстановили. Даже Тео, — он отвёл взгляд куда-то в сторону.

— Почему? — тем не менее я решила заговорить, — по закону можно восстановиться через два года.

— Скоро узнаешь, — и Кёртис переключил всё внимание на себя, заняв меня разговором на виэльском. Но у меня возникло ощущение, что сделал он это специально, чтобы отвлечь меня от чего-то.

После обеда я с Кёртисом под руку пошла в сторону большого тренировочного зала, чему Йен удивился и очень обрадовался. Наверное, он понял, что его план по примирению возымел действие. Всё-таки Рейвен меня пригласил, решив положить начало перемирию. Мне хотелось показать характер, поупрямиться, но рациональная часть меня велела не выёживаться и молча идти на третью пару. Ведь нам много не нужно — просто сотрудничать на занятиях, а за их пределами можно даже не смотреть в сторону друг друга.

Закралась нехорошая мысль, что он решил надо мной так пошутить. Но если это окажется правдой, то я не прощу ему это. Я переступила через свою гордость и пришла, а он просто захотел таким способом надо мной посмеяться? Даже его странным играм должен быть предел.

Однако не стоило делать поспешные выводы. Он со своей пассией мог просто задержаться. Так я успокаивала себя, когда в зале собрались почти все некроманты и защитники с нашего курса. Это же я говорила себе, когда на занятие пришли профессора Ронг и Эйкен. Они выглядели какими-то напряжёнными, даже не заметили моего присутствия. Не то, чтобы у меня была мания величия, но я была единственной из присутствующих, кому запрещалось тут появляться без напарника.

Раздавшаяся трель, и вошедший Верис оборвали последние мои надежды. Сиан утешающе пожал мою руку, а Йен смотрел обеспокоенно, сжав кулаки. Ведь его проделка не принесла нужных результатов. Завелась я с полуоборота, уже готовая отпустить руку Сиана и пойти прочь, чтобы достать Рейвена из-под земли и прибить.

Хлопнула дверь, и в зале оказались наши потеряшки. Шей величественно проплыла мимо меня, бросив уничижительный взгляд, и встала рядом со своим напарником. Теодор же поравнялся с Сианом и едва заметно склонил голову в приветствии. Мне он кинул только мимолётный взгляд. А я была просто рада, что все мои опасения не оправдались, и он пришёл.

И как только весь курс оказался в сборе, преподаватели подали голос. Ронг сурово сдвинул кустистые брови, Виктури Эйкен стал ещё более мрачным, а Верис, казалось, будто весь почернел изнутри, таким он показался мне ещё более давящим и угнетающим. Все это мне очень не понравилось. Я всем своим существом чувствовала, что надвигается что-то нехорошее и неотвратимое. Между лопаток прошёлся холодок, я едва заметно передёрнула плечами.

Ну почему они молчат, нагнетая обстановку? Лично мне и без того было жутко. Декан Верис слово услышал мои мысленные просьбы не томить нас, и заговорил. На секунду показалось, что моя мысль была настолько сильной и громкой, что он смог её услышать на ментальном уровне. Если, конечно, подобная магия была ему доступна.

— Студенты! — я отчего-то вздрогнула и прижалась к тёплому боку Кёртиса, который приобнял меня за талию, — мы вынуждены сообщить вам неприятную новость.

— «Неприятную», это слабо сказано, — вставил Куарг Ронг, перехватывая инициативу.

Он поморщился, всем своим видом показывая, что слово «неприятная» — слишком мягкое, и совсем не подходило к нашей проблеме. Я насторожилась, и вся будто подобралась, готовая к чему угодно. Даже к закрытию Ирийской Академии Тьмы и Света и нашему массовому исключению. Но не к тому, что услышала.

Моё сердце учащённо забилось. Война? Какая ещё война? Зачем? Ведь мы все так хорошо и мирно сосуществовали последние лет триста-четыреста, неужели нельзя договориться? И кто выступает агрессором? Столько вопросов, а ответы знали только трое стоящих перед нами мужчин. Но они молчали, давая нам всё осмыслить.

Липкий страх вцепился в душу. Но боялась я не за себя, как ни странно. Я боялась за свою семью. Мама и отчим — ни разу не боевики, а братик слишком мал для всего этого. А во время войны в первую очередь страдает мирное население, потому что они не смогут защититься, если враг доберётся до них.

От понимания всего этого мне сделалось плохо, и Сиан ободряюще улыбнулся, сжав руку. Легче мне не стало, зато я расхотела срываться с места, забыв обо всём, и бежать к порталам, чтобы переправиться в Ригир. Вместо этого я осталась стоять, желая услышать больше информации.

— Империи Грезерд угрожает ханство Кьягль, нашедшее своего союзника в королевстве Виэлья, — спокойный, скорее даже бесстрастный голос профессора Эйкена был подобен грому среди ясного неба. Кто-то особо впечатлительный ахнул, послышались перешёптывания, которые прервал наш славный физрук.

— Молчать, студенты! Мы ещё не закончили, — гаркнул он во всю силу своих лёгких, — в связи с этим ваша программа ужесточается, в приоритете будут практические и теоретические, но полезные для практики, занятия. Те, кто хочет уйти, могут написать заявление об уходе прямо сейчас, но помните, что после этого вам ход в любую из академий империи будет заказан. Студенты-иностранцы тоже могут покинуть академию и отправиться домой. Но и их возвращению мы рады не будем.

— Студенты с иным подданством будут исключены в обязательном порядке в течение нескольких дней и депортированы в свои родные страны, если в течение десяти дней не примут подданство Грезерда с клятвой верности при помощи ректора Изарис, — жёстко вставил Верис, глянув на некоторых студентов, — таковы законы империи Грезерд при угрозе её целостности.

Обложили, так обложили. Если войны удастся избежать, то обратно сбежавших боевых магов не примут. Что любопытно, этот закон распространялся только на боевых магов, как боеспособных единиц армии. Нас поставили перед непростым выбором. Верность империи или уход.

В Грезерде законы были довольно жёсткими, не зря наша необъятная страна почти за три тысячи лет своего существования ни разу не была покорена и завоёвана, оставаясь бесспорным лидером континента. Бесспорно, предатели были всегда, но устранить возможность предательства среди боевых магов всегда было первоочерёдной задачей при угрозе военного конфликта.

Аша, мать которой была кьяглийкой, рассказывала, что по их традициям после такого оскорбления на девушке должен был жениться ближайший родственник мужского пола, иначе должна была пролиться кровь нашего принца. Император Дамиан каким-то чудом дипломатии замял этот скандал, но не женился на дочери хана и своего младшего брата убить не позволил. Однако принца Веллара сослали в дальний гарнизон на севере страны простым солдатом и забыли там. А ханеси стала женой наследника Виэльи, и сейчас счастливо живёт в одном из прекраснейших дворцов восточного королевства — Доме Дракона.

Что ж, видимо, хан всё-таки затаил обиду на Грезерд, а династический брак ханеси Кьягля и кронпринца Виэльи дал прекрасный военный и политический союз. Не скажу, что я была так далека от политики, порою мне даже нравилось разбираться во всяких подводных камнях во взаимоотношениях на межгосударственном уровне. Может быть лет через сто я оставлю боевую магию и подамся в высшие эшелоны власти. Ладно, я думала об этом не всерьёз. Добровольно совать голову в пасть акулам мне не хотелось.

Но все эти мысли были лишь отвлечением от реальности с довольно невесёлыми перспективами. Студенты переглядывались, стараясь сделать выбор. Я же для себя всё решила, потому что я не могла уйти. И это был не патриотизм, это было понимание, что, возможно, моя немалая сила поможет защитить простых людей империи, в том числе моих родных. Сердце болезненно сжалось. А преподаватели тем временем решили добить сомневающиеся умы.

— Те, кто решил остаться, сейчас же приступят к занятиям, сомневающиеся — на выход. У вас есть полторы недели, чтобы решить, что вы выбираете. Осуждать мы никого не будем, — профессор Эйкен был просто каменно-спокоен, я даже позавидовала его выдержке.

Наш курс разделился на две неравные части. Большинство защитников и некромантов осталось, меньшая часть нас предпочла ещё подумать. Куарг Ронг одобрительно кивнул. Я заметила, что трио во главе с Патрицией предпочло ретироваться, как и пара заносчивых аристократишек из нашей группы, некоторые некроманты и некромантки. И Шей была среди них. Она многозначительно посмотрела в глаза Теодору, будто хотела, чтобы он сейчас пошёл за ней, будто звала, как русалка из сказки в пучину моря за собой.

Я повернулась к напарнику, его губы были сжаты, а взгляд был жёстким, непримиримым. Он стиснул кулаки, до побелевших костяшек, но мне удалось заметить, как он слегка побледнел, словно ему тяжело давалось оставаться на месте, а не идти за своей пассией. Я в который раз отметила, что Рейвен ведёт себя странно.

Тем временем Виркасис зло сверкнула зелёными глазами и резко развернулась, чтобы уйти. Её коса взметнулась чёрной змеёй и хлопнула хозяйку по спине. Я проводила девушку неприязненным взглядом. Не нравилась она мне, ой, как не нравилась. Ещё и странная реакция напарника заставляла задуматься.

Подумать, как следует мне не дали, преподаватели тут же утянули нас в дебри учебного процесса боевых магов Тьмы и Света, то есть некромантов и нас, защитников. Сказать, что они зверствовали — ничего не сказать. Но их можно было понять, мы и сами выкладывались по полной. Осознание, что война будет реальной, подстёгивало.

Меня не удивляло то, почему нас, третьекурсников, тоже собирались привлечь к войне. Потому что необходимый базис и сверх того мы получили, многие из нас уже совершеннолетние и в магическом плане, то есть достигли двадцати одного года. А это значило, что спрос с нас такой же, как и с остальных боевых магов. И в наших же интересах было тренироваться.

Я неохотно развернулась и поплелась к ним, всем своим видом выражая нежелание к ним идти. Кинула короткий взгляд на напарника, и стало понятно, что не одной мне не хочется общаться с трио преподавателей. Теодор был мрачен и недоволен. Как я его понимала, уверена, в его голове сейчас были те же мысли по поводу профессоров, что и у меня.

— Рейвен, Тиас, — слово взял наш физрук, Верис и Эйкен хранили молчание, — мы рады, что вы наконец взялись за голову. Очень вовремя. Но вы пропустили неделю занятий, поэтому теперь будете выжимать двойную норму на тренировках. Так что будьте готовы. И даже смерть не освободит вас от этого.

И он осклабился во все свои тридцать два, лучась довольством от пакости. У меня было такое ощущение, будто меня пыльным мешком по голове ударили. Непонимание, неверие, осознание, отчаяние, смирение. Все эти стадии в доли секунд сменили друг друга.

— Всё понятно, олухи? — весело гаркнул профессор Ронг, — тогда марш в душ и на медитации.

Что меня удивило, и не только меня, так это то, что напарник молча кивнул и направился к выходу. А я заметила, как брови Мрега Вериса едва заметно приподнялись. Физрук откровенно радовался этому, а Виктури Эйкен едва заметно мне улыбнулся. Всё это придало мне сил, я даже обогнала Теодора и скользнула в открытую дверь перед самым его носом.

В зале, отведённом под медитации было волшебно. Песочно-бежевые стены, тёмный потолок с белыми россыпями звёздочек, везде раскиданы матрасы и большие подушки для сидения, и полная тишина. Многие из тех, кто принял решение остаться, уже были тут и заняли облюбованные места. Я решила от них не отставать и пристроилась на матрасе в дальнем уголочке. Жаль, что долго там в одиночестве я не просидела. Ко мне присоединился Сиан, и все мои мысли начали вращаться вокруг него.

— Дорогие ребята, — её голос был подобен журчанию ручья, он завораживал и умиротворял, — для тех, кто не в курсе, меня зовут Мия Тава. Я буду вести ваши занятия по медитациям.

Она светло улыбнулась. Весь её образ невероятно располагал к себе. Но под показной мягкостью скрывалась сила характера. Профессор Тава быстро и бескомпромиссно разделила нас по парам, согласно временному списку, предоставленному нашим трио преподавателей. Сиан не хотел со мной расставаться, а уж тем более уступать место Теодору, но с Мия Тава спорить не стал.

— Сядьте напротив своих напарников, и соедините ладони, словно вы собираетесь играть в известную детскую игру, — журчал голос профессора, — а потом переверните их перед собой так, чтобы руки тёмных расположились снизу, а светлых — лежали сверху.

Я посмотрела в глаза напротив, имея некоторые сомнения на счёт этого задания. Мы ведь только недавно более или менее пришли к согласию, а тут уже такое сближение. Я ожидала увидеть лёд в чёрных глазах, но натолкнулась на насмешку. Не злую.

Пока я удивлялась, пялясь на Теодора как деревенщина на императорский дворец, он поднял руки, ладонями ко мне, и выгнул бровь, мол, Тиас, что-то не так? Я быстро приложила к его ладоням свои, ушам и щекам отчего-то сделалось тепло. Кожа на его руках была тёплая и чуть грубоватая, сразу понятно, что человек держал в руках оружие. Ощущения были очень приятными. Особенно приятно было смотреть на мои ладошки на фоне его больших ладоней.

Его губы едва заметно дрогнули, а потом он чуть нахмурился и весь будто покрылся коркой льда. Я явственно ощутила, как похолодели его ладони. Чёрные глаза сейчас выражали полное безразличие, а я не могла понять, что случилось. Это уже третий раз, когда я уловила в нём что-то подобное, странное и непонятное.

А Рейвен тем временем механически опустил руки так, чтобы мои ладони лежали на его горизонтально, как и просила преподавательница. Кончики его длинных пальцев касались моих запястий, а по моему телу прошла странная дрожь. Но я постаралась переключиться на задание.

Дальше нам нужно было закрыть глаза и попытаться «почувствовать» силу друг друга. Процесс довольно интимный, это подразумевало довольно близкий контакт между двумя магами. Ближе только посещение внутренних магических миров друг друга. О том, чтобы показать сердце своего магического мира кому-либо, вообще речи не шло. Не всякие супруги могли показать что-то настолько личное.

Я закрыла веки и постаралась настроиться на нужную волну. Я достаточно расслабилась и ощутила касание чужой ауры к своей, и потянулась в ответ, но наткнулась на стену. Непонимание затопило меня, и я решила направить эту эмоцию на преграду между мной и Теодором. Она не поддалась, но дрогнула.

Стоило мне отступить, как я снова почувствовала мягкое касание и, словно кошка, попыталась поймать, почувствовать силу его ауры. Но он ускользал. А меня это злило. Неужели он опять играет со мной? Или дело вовсе не в этом?

Аура некроманта, теперь не скрытая никакими маскировками, была красивой, дымчато-серебристой с сиреневыми пятнами, как бывает у тёмных. Но меня смутили темно-болотные всполохи в самой глубине. Я подалась ближе, чтобы рассмотреть, но аура некроманта отпрянула, разрывая контакт. Между нами снова появилась эта стена, а я раздражённо открыла глаза и посмотрела на него.

— Почему ты не даёшь мне рассмотреть? — он тоже открыл глаза и посмотрел на меня.

— Я не могу, — ответил просто. Я думала, что сейчас меня затопит злостью, но нет, я почему-то успокоилась и кивнула.

— Хорошо, давай попробуем ещё раз, — и снова прикрыла глаза.

Итогом двух пар по медитации стала моя головная боль, пока ещё тихие рулады желудка и хоть какой-то прогресс в контакте аур. Мне всё же удалось ненадолго заглянуть в дымчатую ауру Теодора, правда, я ощутила весьма странные эмоции. Возникло ощущение, ему что-то мешает, будто он связан по рукам и ногам. Разобраться лучше я не успела, между нами снова возникла стена. И я сочла за лучшее прекратить на сегодня и пойти поесть. Когда ты чего-то не понимаешь, просто иди перекуси.

На ужине Йен сделал ещё одну попытку извиниться. Я сказала, что он прощён, лишь бы отстал. Но парень как-то весь поник, сгорбился. Я постаралась не смотреть на это печальное зрелище. С немного подлеченными следами побоев, встрёпанный и грустный как щенок, у которого отобрали любимый мячик. Ну как тут устоять?

— Шервис, первый и последний раз, поступишь так снова и простыми извинениями не отделаешься, — наклонилась к его уху и прошептала неохотно.

Предметом наших эмоциональных перешёптываний заинтересовались Лилит и Сиан, снова поймавший в плен мою ладонь. Пришлось нам с Шервисом быстро свернуть тему, чтобы не пришлось объяснять причины нашей «размолвки». Мне бы не хотелось распространяться о поступке Йена и уж тем более о наших с Теодором путешествиях. Особенно о Несущей Весть. До сих пор мороз по коже при воспоминании о ней.

— Обсуждаем то, что сказали нам сегодня, — нашёл отмазку за нас двоих Йен, — война — это всегда очень страшно.

— Надеюсь, нас сразу не кинут в горячие точки или на передовую, — тем не менее я обеспокоенно посмотрела на ребят, что-то мне подсказывало, что они знали гораздо больше остальных, мне даже казалось, что они знали о предстоящем ещё до объявления новости о войне всем остальным, но я быстро задвинула свои подозрения подальше.

— Конечно нет. Империя никогда не использует своих защитников как пушечное мясо, — Кёртис ласково поглаживал мою ладонь большим пальцем под столом, — нас отправят в приграничные жилые пункты как подстраховку. Будем помогать населению, устанавливать защиту, следить, за безопасностью.

— Отправят парами некромант-защитник, чтобы, так сказать, охватить весь спектр защиты, — немного повеселевший после нашего примирения Йен фыркнул, а я подозрительно прищурилась на этих двух товарищей.

— А откуда вам всё это известно, мальчики? Физрук, Эйкен и Верис нам ничего такого не говорили, — оба на секунду замялись.

— Мне сказал отец, — первым признался Сиан, — он же второй советник.

— Мне тоже, — вставил Йен, но меня волновало кое-что другое.

— Когда ты узнал о войне, Сиан? — уж больно подозрительно мне вчера показалось его поспешное признание и предложение.

— Вечером, — и он улыбнулся, светло и широко.

Я почти растаяла и сделала вид, что поверила. Что-то я стала слишком подозрительной и злой. Это всё из-за нервов и предсказаний. Ирма говорила про войны, которые разорвут Мирн из-за Змея. Думаю, война Кьягля и Грезерда была частью этого масштабного конфликта. Интересно, из-за чего Кьягль выступил против Грезерда? Наверное, мы узнаем позже, когда станет окончательно понятно, что дипломаты и политики сделали всё возможное, чтобы избежать столкновения интересов.

Когда мы прощались с мальчиками на лестнице в общежитии, чтобы разойтись в разные крылья — женское и мужское, Йен крепко меня обнял, шепнув на ухо, что на самом деле очень обо мне и Теодоре волновался, когда не застал нас в чулане. Я похлопала его по спине, губы растянулись в совершенно искренней улыбке. Сиан немного ревниво посмотрел на наше прощание и притянул меня к себе, целуя в уголок губ.

Уже в комнате, без лишних глаз и ушей, я коснулась места поцелуя с лёгким недоумением. Противно не было, в момент поцелуя я была даже счастлива, но сейчас ничего не чувствовала. Это было странно, но мысли опять переключились с этой странности в совершенно другое русло, когда вслед за мной в комнату вошла довольная Лилит, с чуть припухшими губами и блестящими глазами.

Я решила узнать у соседки, что же позволило ей остаться в академии. Мне вспомнился наш разговор неделю назад, когда её родители велели Сэлев немедленно собираться домой. Сейчас я понимала, что уже тогда они знали о грядущих проблемах и хотели оградить от них дочь. Так что же изменило их намерения? Как Лилит смогла с ними прийти к компромиссу и остаться?

С вопросами я к ней не лезла, однако разобраться в причине резко изменившегося мнения её родителей стоило. Я не верила, что люди меняют своё мнение касательно безопасности любимого ребёнка так быстро и из-за пустяка. Тем более мама всегда твердила, что люди никогдане меняют своё мнения, если не видят в этом большую выгоду.

— Лилит, — я окликнула соседку, и она неохотно повернулась, — в тот день, когда родители велели тебе покинуть академию, ты пообещала им женить на себе Йена?

— Что?

Она подняла брови, а я отчётливо увидела в её глазах страх и… боль. Она была похожа на загнанного в угол оленёнка, а я сразу поняла, что попала точно в цель. Жалости не было, было расчётливое желание выбить из неё во что бы то ни стало всю правду.

— Я права, — я зло посмотрела на девушку, — не думала я, что ты тоже из числа тех меркантильных мегер, которые таскаются за ним из-за его положения и денег, а не ради него самого.

— Неправда! — её голос предательски дрожал, в глазах заблестели слёзы, — я люблю его! Не смей меня сравнивать с теми прилипалами.

— Да ты что, — я продолжала давить её своей аурой. Мне всегда говорили, что со мной сложно находиться рядом, когда я не в духе.

— В Тармии полно богатых женихов, мой род пусть и побочный, но мы довольно обеспечены, несмотря на все притеснения Нельса Третьего! — её подбородок дрожал, — я действительно люблю Йена и осталась в академии ради него. И приму гражданство Империи!

Я прожгла её взглядом насквозь. Но внутреннее чутьё подсказывало мне, что она говорила правду. В её серо-зелёных глазах была решительность, она вздёрнула подбородок, как бы бросая мне вызов. И я приняла её ответ.

— Только не говори Йену, — Лилит смахнула слезинки рукавом форменного платья.

— Если ты будешь играть честно, — я кивнула и отвернулась. Девушка судорожно вздохнула и скрылась в ванной.

По-хорошему, стоило рассказать о матримониальных планах Лилит и её родителей, но я неосторожно пообещала молчать, пока девушка будет добиваться от друга предложения честными способами. Возможно, если она перестанет изводить себя ревностью, то Йену будет проще сделать выбор в её пользу.

Будь я главой рода, я бы не одобрила подобный союз. К тому же, род Шервисов по богатству и знатности почти не уступал ведущим герцогским домам, как владетель огромной территории на севере империи с пушными зверями и золотыми и алмазными рудниками на западе графства. Пусть Йен всего лишь второй сын, но мне было точно известно, что граф Шервис оставит за ним виконтство в составе графства, когда место главы рода займёт старший сын.

Спать я ложилась с желанием забыться в спасительной темноте, прочь от мыслей, словно рой пчёл, жужжащих в моей голове. Я ни на секунду не забывала ни о моей семье, ни о предсказаниях и нависшей угрозе, ни о странном поведении Рейвена, ни об истории Айны… В общем, я почти постоянно помнила обо всех навалившихся проблемах, просто по возможности задвигала их в глубь сознания, чтобы не изматывать себя зря и потом решить их по мере поступления ответов.

И будто почувствовав моё отчаянное желание узнать больше, браслет перенёс меня во сне на памятное бескрайнее поле. И снова был захватывающий дух полёт под лазурным небом, в конце которого меня ждал берег уже хорошо знакомого озерца. Я, даже не всматриваясь в проявляющуюся на поверхности картинку, шагнула в прохладную воду и погрузилась в видение.

Я оказалась… В коридорах академии. Ирийской Академии Тьмы и Света, почти точно такой же, какой я видела её каждый день со всеми её фресками и мозаиками. Но что-то неуловимо было другим, не таким. Например, студенты внизу, спешащие по своим делам. Их форма немного отличалась от формы в моём настоящем. Не цветом, цвета с основания академии не менялись, фасон был другим.

Я привычно парила над людским потоком в синем платье, на запястье посверкивал драгоценный браслет. Он ощутимо нагрелся и охладел только тогда, когда среди студентов внизу я заметила светлую головку. Айна Сотэл. Мне уже казалось, что я её узнаю даже в кромешной темноте.

Тоненькая девушка спешила, неуверенно, но старательно лавируя между людьми, прижимая к груди увесистую сумку с учебниками. Она пролезла между двумя хохочущими студентами и врезалась в третьего, их друга. Он как раз притормозил, хотел что-то сказать идущей рядом шатенке, и не заметил Айну.

Она не успела остановиться, не сразу заметила парня. Я подлетела ближе, с удивлением опознавая в весёлом студенте Миртаса Тарквида. Я запомнила его лицо по фотокарточке в Зале Славы, которое будто отпечаталось в моей памяти, как и лицо его кузины, Альберты Эссен. Миртас отвернулся от своей двоюродной сестры и перехватил блондинку за плечи, прижимая к себе и не давая упасть.

Они встретились взглядами и замерли, словно статуи. Мне было прекрасно видно, как у них расширились зрачки, а потом резко сузились. Айна опомнилась и, вырвавшись, пискнула извинения, шмыгнув в толпу, где быстро затерялась. А младший принц смотрел ей вслед, пока Альберта и молодой Виктури Эйкен вместе с их третьим другом не увели остолбеневшего парня.

Почувствовав, что я о нём подумала, таинственный артефакт снова нагрелся и потянул меня в неизвестность. Мне показалось, что я сейчас вынырну из озера, но нет, я оказалась в парке при академии, судя по виднеющимся из-за голых деревьев шпилям. Я не могла сказать, как за четверть века изменился парк Ирийской Академии, потому что и в своём времени там бывала всего пару раз, когда снег сошёл, а тут всё было белым бело.

По пустынной сейчас аллее шли двое — и оба в зимних форменных куртках академии. Не узнать их я не могла. Айна и Миртас. Я засмотрелась на них, подлетев ближе, потому что эти двое были очень красивой парой: почти беловолосая блондинка с непослушными вьющимися волосами и яркими бирюзовыми глазами и жгучий брюнет, с иссиня-чёрными прямыми волосами до плеч и тёмно-синими глазами, как воды южного моря. Принц Виэльи и графиня из Тармии. Они были как две противоположности, дополняющие друг друга.

И пока я углублялась в романтические дебри, парочка прогульщиков, судя по светлому времени суток и пустоте парка, начала шуточную потасовку, перешедшую в баталии с перебрасыванием снежков и догонялками. Они бегали по сугробам и смеялись, не боясь, что их могут застукать преподаватели и всыпать выговор. Они были счастливы здесь и сейчас.

Вот парень налетает на девушку и валит в сугроб, наваливаясь сверху, их взгляды встречаются. А у меня перехватило дыхание от той всепоглощающей любви, что я успела прочитать в их глазах прежде, чем они начали целоваться. Стало горько от того, что я знала, что Айна умрёт через пару лет после окончания академии, а Миртас переживёт её на одиннадцать лет, так ни разу не женившись.

Картинка сменилась, меня снова перенесло. Теперь я оказалась в какой-то комнате, она была похожа на спальню в доме богачей. Было темно, и я с трудом разглядела на кровати чей-то силуэт. Раздался тихий щелчок открывшегося окна, и в комнату бесшумно влетел мужчина. Именно влетел, потому что обладал даром левитации. Девушка на постели подорвалась и кинулась к нему. По их бессвязному шёпоту я сразу узнала героев моих сегодняшних сновидений. Миртас и Айна.

— Родная, — Миртас отпустил девушку и опустился на одно колено, а она приложила ладонь к губам, — я люблю тебя всей душой, моё сердце принадлежит только тебе, я твой добровольный пленник и стою перед тобой на коленях, чтобы просить тебя стать моей. Айна Абигейл Сотэл, согласна ли ты вручить себя мне и получить всего меня взамен?

Воздух сгустился, вспыхнула маленькая искорка, а я во все глаза смотрела на целующихся влюблённых. Отныне они жених и невеста, соединённые магической клятвой. Увидеть следующее видение мне было не дано, меня рывком выдернуло из озера и кинуло в небо. Я задохнулась от резких порывов ветра и мгновенно проснулась, тяжело дыша. Вот тебе и ответы, Реджина, наслаждайся.

Преподаватели не шутили, когда обещали нам с Рейвеном двойную нагрузку. Куарг Ронг отрывался на нас с особым азартом, поэтому всю следующую неделю я едва помнила и мечтала только об одном — упасть, и чтобы меня никто больше не трогал. Поэтому с занятий Сиан выносил меня на руках. Йен же заботливо приносил мази и эликсиры для восстановления сил, которые мне передавала Франческа, та самая целительница со второго курса.

С Лилит мы почти не разговаривали, я была слишком замученной, она думала только о моём друге и том, как бы с ним встретиться. Всё дело было в том, что нам, боевым магам с третьего по пятый курс, не только изменили расписание, но и перестроили сам учебный процесс, будто отгораживая нас от остальных студентов. Или их от нас.

Так уж получилось, что наш завтрак и, соответственно, начало занятий и последующие часы приёма пищи сдвинулись вперёд на час. Поэтому с остальными студентами мы могли пообщаться только за ужином и вечером, перед отбоем, если оставались силы. Но этого руководству академии было мало, для всех нас выделили пустующее крыло академии, в некотором отдалении от всех остальных.

Что печально, сны мне в этот период почти не снились. Наверное, это из-за того, что, как только моя голова касалась подушки, я просто выключалась, чтобы с будильником снова включиться и продолжить истязать себя. Словно зомби под контролем некроманта. Только в воскресенье мне удалось как следует выспаться.

Я и не заметила, как прошла неделя и наступил май. Солнце ярко светило в окно, я просто лежала на кровати после ужина и наслаждалась спокойствием. И думала. Потому что в течение предыдущей недели мне редко это удавалось из-за перегруженного графика.

Ответное письмо от Аши так и не пришло, это заставляло меня волноваться. Поэтому я написала ещё одно в надежде, что с первым что-то случилось по дороге, и подруга скоро ответит. Ждать — самая жестокая пытка. Но ничего другого мне просто не оставалось. Наверное, мне стоило соглашаться на предложение Сиана после завтрака и погулять с ним в парке. Наверняка парк сейчас очень красив.

Однако я отказалась под предлогом, что хочу отдохнуть. Парень очень помогал мне эту неделю, но его внимание почему-то напрягало меня, как и моё слишком влюблённое поведение, когда он был рядом. Мне самой было стыдно от осознания этого факта, но это была правда.

По этой же причине на обеде я присоединилась к Йену, вынуждая его отсесть со мной за двухместный столик у самой стены. Отвертеться от разговора ему не удалось, да он и не стремился. Общее подавленное состояние вгоняло в ещё большую тоску по родным и наводило на страх за собственное будущее. И между нами случился следующий диалог.

— Мне всё это очень не нравится, — кажется, он посмурнел ещё больше, — конфликт кажется мне надуманным. Почему хан ждал пару лет, прежде чем выказать свою обиду на принца Веллара? Ведь он уже отдал свою дочь замуж и ни капли не проиграл от этого союза, потому что ханеси стала женой наследника, а не второго в очереди на трон. И то сейчас многие поговаривают, что император хочет назначить своим преемником Теодора, в обход своего брата. К тому же наш император в своё время щедро откупился, так что хан не в накладе в двойном размере.

— То есть, официальная причина всё-таки оскорбление ханеси принцем Велларом? Не жажда получить больше? У империи много богатств, они не могут не прельщать. Хотя о чём это я? Это же политика, там говорят одно, прикрывают другим, и подразумевают третье, — я помолчала, а потом перешла к тому, что интересовало меня больше политики, — ты связывался с родными? Нас точно не отправят в самую гущу боевых действий? Ведь мы — дополнительный резерв армии.

Я была не настолько глупой или патриотичной, чтобы рваться в бой. Да, три курса академии — достаточный минимум, но я понимала, что к реальному бою не готова. Напрасно рисковать жизнью не хотелось. Всю неделю я держалась только из-за тренировок и учёбы, которые не давали времени думать о «глупостях», а также из-за слов Сиана, который сказал, что мы будем сидеть в приграничных сёлах и поддерживать там порядок, что, в общем-то, было не так опасно.

— Связывался, — вырвал меня из нерадостных мыслей друг, — мать предложила вернуться домой, а отец сказал, что откажется от меня, если я посмею сбежать.

Он невесело усмехнулся. Да, знатность рода накладывает определённые обязательства. Но я точно знала, что в Шервисах благородство не показное, оно самое что ни на есть настоящее, выпестованное многими поколениями славных предков и вскормленное с молоком матери. Ведь Майс Шервис погиб, защищая королевскую семью Виэльи, сам Йен даже не допустил мысли бросить академию и уйти под крылышко родственников. А ведь в истории Грезерда фамилия Шервис не раз мелькала в различных героических эпизодах.

— И Сиан всё правильно сказал, теперь это точная информация. Отец подтвердил, что нас, как менее опытных отправят по сёлам и деревням возле границы, поддерживать порядок и охранять покой. На передовую нас вряд ли поставят. Грезерд не то государство, где предпочитают использовать людей как пушечное мясо. «Правильное планирование сил и их распределение — залог успеха империи как на войне, так и в миру».

Последнюю строчку парень процитировал из какого-то научного труда, связанного со стратегией и законодательством. В отличие от друга я в этом была не настолько подкована, да и не интересовало меня подобное чтение. Раньше. Сейчас же я начала понимать, что доскональное знание законов и подводных камней — залог успеха в жизни любого человека.

— Нет, — проговорила тихо и закусила губу.

— Почему? — шепнул друг, а я не знала, что ответить. В голове был полный хаос.

— Я не могу, — я сжала виски и нахмурилась, — у них всё в порядке, мне сказали не писать им.

— Ты можешь со мной поделиться, — проговорил Йенир и на краткий миг коснулся моей руки, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

— Спасибо, — и я улыбнулась и поспешила скрыться в коридоре, ведущем к моей комнате.

Я сидела в комнате и пыталась вспомнить, куда убрала мамино письмо. Мысли путались, но я упорно цеплялась за ту единственную, к которой меня подтолкнул Йен. Он писал своим родителям, Сиан тоже общался со своим отцом. Даже Лилит писала своим близким в Тармию. Но почему я не могла написать маме?

Снова уцепиться за мысль и развить её мне не дали. Хлопнула дверь, и в комнату вернулась Лилит. Она была красива в этом серебристо-сером платье с пышной юбкой и строгой причёской. С раннего утра боевики-иностранцы и прочие пожелавшие принять подданство Грезерда во главе с ректором переместились в императорский дворец, где с помощью секретариата Его Императорского Величества они оформили имперские документы.

Франческа тоже должна была быть среди них. О ней я спросила у Сиана ещё утром, он сначала не понял, о ком я говорю, но когда я упомянула герцогство Эссен, то увидела в его глазах осознание. И, как сказал парень, её примет лично император и сам подпишет все документы. И с сегодняшнего дня она получит титул маркизы и, как следствие, сменит фамилию. По-моему, Франческа Эссен — звучит очень красиво.

— Поздравляю с имперским подданством, — тихо сказала я, а Лилит молча кивнула. Радостной она не выглядела.

Вечер прошёл вполне тихо, нам обоим было о чём подумать, а вот утро у меня как всегда началось рано. Жутко хотелось спать, но я мужественно встала и пошла в душ. Как я и ожидала, вода принесла облегчение. Смыла тревоги, словно напитала силами, придав бодрости. Именно поэтому я всегда принимала душ по утрам, чтобы первую пару не сидеть и зевать, отчаянно желая вернуться в постель. К тому же сегодня до завтрака мне нужно было явиться на утреннюю пробежку к профессору Ронгу, как и всем моим одногруппникам и «коллегам» с некро.

Мы, как боевые маги света и тьмы, больше всех остальных втянуты во всё это. Ещё при выборе специальности мы знали, на что шли. Однако та же Шей не выдержала испытание на прочность, раз не присоединилась к некромантам, оставив Рейвена. С ним, кстати, у нас были нейтральные отношения, мы просто тренировались и учились вместе, даже не разговаривали, только пару раз перекинулись репликами по делу.

После пробежки на уличном стадионе студенты двух боевых факультетов с первого по пятый курс столпились возле профессоров. Куарг Ронг и несколько его коллег по физической подготовке как раз разбивали юных магов на курсы и группы. Первокурсников и второкурсников отправили вместе с их преподавателями в академию, для них утренняя тренировка была закончена.

В прошлый понедельник вечером за час до отбоя всем боевым магам начиная с третьего курса прислали новые расписания. Ко мне зашла одна девушка из моей группы, она как раз жила в комнате напротив, и вручила мне лист. На бумаге было написано, что утренняя тренировка теперь будет каждый день по два часа, соответственно и завтрак у нас смещался.

Первой парой для всего потока шла теория тактики боя, но в первый понедельник её отменили, чтобы дать нам всем прийти в себя, потом — теория заклинаний и щитов тьмы и света, краткий экскурс. Как уже говорилось, время обеда у нас тоже сместилось, как и начало занятий. Так что общаться со студентами с других факультетов нам теперь было некогда. Только под самый вечер.

После обеда курс снова разбивался на группы в зависимости от стороны магии, которые шли на лекции по смертельным боевым заклинаниям. Да, нам решили дать эти знания раньше на целый год. По программе Сарвийской Академии, откуда я перевелась три месяца назад, эта дисциплина читается со второй половины четвёртого курса.

И двумя последними парами — совместные практика и медитации. Дальше ужин и свободное время. В зависимости от дня недели некоторые пары менялись местами, заменяясь чем-то другим, не менее полезным, например, «оказание первой помощи из подручных средств без применения магии» заменяло «смертельные боевые заклинания» в четверг и субботу.

— Шервис, Тиас, живо в строй! Потом языками почешете, если силы останутся! — гаркнул профессор Ронг, зорким глазом следя за доверенными его заботам студентами, спешно вытягивающимися в линии, когда мы с Йеном отвлеклись. Мы быстро последовали его команде, встав в шеренгу нашей группы, прямо напротив шеренги некромантов третьего курса.

— Равняйсь! — мощный голос преподавателя разнёсся по огромному стадиону, даже четверокурсники с выпускниками дёрнулись выполнить приказ, хотя их преподаватели ещё не скомандовали вытянуться по струночке. Я отвернулась от друга и встала ровно, а потом, как и все в моей линии, повернула голову к профессору Ронгу по команде «смирно».

Из следующего объявления преподавателя ничего нового для себя мы не узнали. Разве что мужчина обмолвился о нашей практике, которая в этом году наступит раньше, так как в связи с предвоенным положением для студентов защитников и некромантов начиная от третьего курса экзамены перенесены до следующего года или до окончания военных действий.

Профессор снял иллюзию с центра полигона и по всему стадиону пронёсся слаженный страдальческий вздох всех боевых магов с третьего по пятый курс. И светлых, и тёмных. Только факультеты защитников и некромантов имели боевое направление, а магов звали по-простому — боевики. С той лишь разницей, что они некроманты, повелители неживой материи и тёмной магии, а мы защитники, управляющие живой материей, то есть носители Света.

Так вот, перед нашими глазами предстал самый настоящий город из перекладин, канатов, стенок, грязевых ям и прочего тренировочного ужаса, в несколько этажей. При одном взгляде на это нечто начинала пробирать дрожь. Ещё так не к стати тихо заурчал желудок, напоминая, что все нормальные студенты сейчас завтракали, а я стояла тут.

— Это — город-лабиринт для ваших тренировок. Он — это сплошная полоса препятствий с несколькими входами и выходами, позволяющая сразу большому количеству магов тренироваться на одной площадке, — я задрала голову, вглядываясь во все хитросплетения этого сооружения.

Тренировочный город был поистине огромен и масштабен, даже словами не описать, насколько. Размерами он мог сравниться разве что с замком академии. И в высоте нисколько не уступал шпилям альма-матер, разрезающим облака в небе. Мне сделалось дурно от одной мысли, что мне придётся влезать в этот механизм и проходить препятствия.

— Чем быстрее вы пройдёте свою тренировочную полосу, тем раньше пойдёте завтракать. Боевые маги должны уметь сражаться и преодолевать препятствия даже тогда, когда у них желудок давно к позвоночнику прилип и в глазах темнеет от голода и жажды. Город-лабиринт создан так, что вы не сможете выбраться наружу, пока не пройдёте до конца весь путь. Так что, если вы не хотите застрять там до ночи, стоит поспешить.

Ронг говорил, а у меня от каждого его слова волосы дыбом вставали. Неужели он отправит нас сейчас, без какой-либо подготовки? А как же пары? Изверг, как есть изверг!

— Считайте это тестом на профпригодность, ребятки, — продолжал изгаляться физрук, — результаты сегодняшнего прохождения сильно повлияют на вашу дальнейшую учёбу и практику. Мы должны выявить сильнейших из вас и распределить по парам. Некромант-защитник. Ранее мы уже делали это в качестве эксперимента.

Взгляд мужчины нашёл сначала меня, а потом выцепил из шеренги некромантов Теодора.

— И эксперимент показал, что даже самые несовместимые из вас способны стать одной командой. Напарники будут распределены по следующим принципам: я и руководство академии будем учитывать то, кто и с кем был уже в паре, и то, как конкретно вы прошли первое испытание лабиринтом.

— Сейчас по очереди вы будете входить в восточные ворота «городка», а дальше уже как распределит вас сам лабиринт. Кстати, он «живой», — довольно осклабился Куарг Ронг, — тот или иной путь может закрыться прямо перед вашим носом, чтобы открыть вам другой. Именно поэтому «городок» зовётся лабиринтом. Ищите указатели и рано или поздно сможете выбраться.

Липкие лапки страха прошлись по моей душе, и я непроизвольно сглотнула вязкую слюну. Чёрт, впервые мне так страшно проходить полосу препятствий! По очереди я была ближе, потому что мы как солдаты шеренгой дошли до восточных ворот этого «городка», но Йен в последний момент подвинул меня и шагнул внутрь этого лабиринта. Вместе с ним отправился и парень от некромантов, Теодор и Сиан уже скрылись внутри задолго до этого. Последний даже успел мне подмигнуть, прежде чем войти.

Профессор манёвр заметил и только усмехнулся, а через бесконечно долгую минуту дал отмашку следующей партии жертв, то есть мне и уже знакомой мне Пиа, подружке Шей. Я и не думала, что она решит остаться, потому что в первый день нашего «курса молодого бойца» она была среди сомневающихся. Но, видимо, что-то успело измениться, и девушка присоединилась к остальным. В отличие от Шей, которая продолжала раздумывать, тем более время у Виркасис ещё было. Но, как мне казалось, она решит вернуться домой. Я даже испытала нехорошее чувство радости из-за того, что она скоро нас всех покинет и перестанет тереться вокруг Теодора.

Стоп! Что я только что подумала? Да ну нет, это просто от голода помутнение, потому что мне очень нравится Сиан. Наверное. Я резко присела, пропуская над головой снаряд. От входа я успела отойти не так далеко, но уже успела напороться на несколько ловушек. И я терялась в догадках, что же будет дальше. Почему-то казалось, что будет только хуже.

Я оказалась права в своих пессимистических догадках. Не было конца и края деревянным коридорам, изредка я сквозь перекладины видела других студентов. От голода уже живот сводило и в глазах темнело, но я упорно шла вперёд, иногда врезалась в стены, неожиданно закрывающие проход, и искала новый выход.

Я успешно проходила испытания, пока не наткнулась на новое препятствие — канат, натянутый над «пропастью», на дне которой была яма с непонятной бурлящей жидкостью неприятного коричнево-желтоватого цвета, наводящей на не очень приятные ассоциации. Мало того, что жидкость не вызывала доверия, так ещё и лететь до этого добра было пару десятков метров.

Я остановилась, чтобы перевести дух. Я не была уверена в том, что смогу пройти по канату и не упасть. Голова слегка кружилась, и я легко могла потерять равновесие на канате. Левитацию применять вообще было не желательно, я понимала, что подобный трюк зафиксирует какое-нибудь следящее заклинание.

Следующий шаг дался с трудом, я зашаталась как осинка на ветру. Даже раскинутые в разные стороны руки, как крылья птицы, не помогали. Зажмурившись, я медленно выдохнула и распахнула глаза. Сейчас или никогда. Я начала раскачивать канат вверх-вниз, как бы прыгая, но не отрывая от него прорезиненных подошв ботинок, которые были сделаны специально для тренировок. И в какой-то момент просто прыгнула вперёд, неплохо подлетев без всякой левитации.

Приземлилась я на самый край платформы и по инерции пролетела дальше, ударившись коленями и ладонями. Эта боль привела меня в тонус, заставив подскочить и побежать дальше. Прошлась по брусу, уворачиваясь от качающихся мешков, то и дело готовых сбить меня вниз, перелезла через вертикальное препятствие с выступающими бугорками, несколько раз уткнулась в стены, закрывшие путь перед моим носом, и наконец выбралась в какой-то тёмный тоннель, где идти приходилось на ощупь, постоянно прислушиваясь.

И вот, впереди замаячил свет, на который я кинулась почти бездумно. Желание поскорее выбраться из этой кромешной темноты на свет застило глаза. Но в нескольких шагах от долгожданного выхода меня кто-то схватил за запястье и дёрнул на себя. Я от неожиданности вскрикнула и угодила в чьи-то крепкие объятия.

— Идиотка, что ж ты несёшься как сайгак? — рыкнул до боли знакомый голос, — там обрыв.

Я подняла голову и встретилась с чёрными глазами, метающими молнии. И залюбовалась. Он был в ярости, он злился на мою поспешность, но я всеми фибрами души ощущала его беспокойство, из-за чего в груди становилось тепло. Он волновался обо мне, он спас меня. Чей-то крик сверху отвлёк меня от созерцания, и я вырвалась из рук Рейвена, который отошёл от меня на шаг и поморщился. Его рука дёрнулась в сторону шеи, но он вовремя остановил себя.

— Что с тобой?

Ему явно было больно, но маркиз быстро справился с собой, снова нацепив привычную холодную маску. Свет, льющийся из дыры давал мне возможность видеть лицо парня едва ли не во всех подробностях. И я точно могла сказать, что только что он хотел схватиться за шею, будто что-то его душило, делая неприятно, одёргивая. Словно на нём был невидимый ошейник с поводком.

— Не твоё дело, — жёстко проговорил Рейвен и перевёл тему, — впереди иллюзия, скрывающая обрыв. Скорее всего там отвесная стена, по которой можно спуститься по верёвочной лестнице или канату.

А если бы так попался кто-то из светлых, у кого нет способностей к левитации? Ну, или на крайний случай некроманта, который видит через иллюзии? Это ведь очень рискованно. Наверняка там должна была быть какая-то подстраховка. Ну, или появилась бы стена, в последний момент закрывшая выход. И несчастный резвый студент врезался бы в неё. Но лучше так, чем вылететь в дыру и разбиться. Всё-таки руководство академии не было заинтересовано в смерти своих студентов.

Теодор обошёл меня по большой дуге, насколько позволяла ширина тоннеля, и выглянул наружу. Довольно хмыкнув, он подтвердил своё предположение и первым полез вниз, не дожидаясь меня. Через несколько секунд я выглянула из тоннеля, чтобы посмотреть на удаляющуюся светлую макушку некроманта, довольно быстро спускавшегося по верёвочной лестнице.

Я дождалась, пока парень удалится на несколько метров вниз, прежде чем сама начала спускаться. Лестница была жутко неудобной, дрожала от любого нашего движения, верёвки разъезжались в разные стороны каждый раз, когда я за них бралась. Это мешало спуску, но выбора не было.

Однако что-то явно пошло не так, лишая нас и этого. Качающаяся лестница неприятно затрещала, и мы оба замерли, подняв головы вверх. Одна из верёвок не выдержала двойного веса и лопнула. До платформы было ещё метров сорок-пятьдесят. Мы не успевали спуститься при всём желании. И внизу, как назло, не было ничего, что смягчило бы удар.

Это не тот случай, когда я могла отказаться от левитации. И пусть у меня будет что-то не в порядке с результатами, зато мы оба с Теодором будем живы. Я подлетела, давая Рейвену возможность спуститься. Но у лестницы были другие планы. Оставшаяся верёвка подозрительно заскрипела, я чётко увидела, как и она начинает рваться. Резко перевела взгляд на напарника, который тоже это понял. В его глазах я чётко прочитала отчаяние.

— Быстро, обними меня, я смогу выдержать твой вес, — я оказалась рядом, разводя руки, он посмотрел на меня с сомнением и даже сожалением.

Мгновение он решался, ведь помнил, как я упала на него в наш первый бой. Он сомневался, смогу ли я вытащить нас обоих, или угроблю себя вместе с ним. Всё это я увидела в его глазах за доли секунд. Он принял решение и покрепче вцепился в ступеньки лестницы.

— Нет, — был его ответ.

И этот идиот сжал лестницу в подобие одного каната и поехал вниз, стирая ладони в кровь. Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним, готовясь в любой момент, перехватить оборвавшуюся лестницу за ступеньки, чтобы дать Рейвену возможность съехать на землю.

Я не уловила момента, когда оборвалась последняя верёвка. Просто в следующий миг Теодор начал падать с большой скоростью, поморщившись от боли в ладонях и выпустив из рук лестницу. У меня будто открылся второй источник силы, потому что так быстро я ещё не летала никогда. Ветер бил в глаза, вырывая слёзы, а я тянулась руками, чтобы схватить падающего парня. Он не кричал, не молотил отчаянно руками или ногами воздух, он просто летел вниз и смотрел мне в глаза.

Прикосновение рук, наши ноги сплетаются, он прижимает меня к себе, а я обхватываю его руками. Мгновение — и наше падение начинает быстро замедляться, я прижалась к Теодору так, будто хотела стать с ним одним целым. Спасти. Не дать разбиться.

В глазах потемнело, и я почувствовала дикую боль в левом предплечье, в голове стоял звон рушащий ментальное заклинание, срывающее оковы с моего разума. Как следует обдумать это я не могла, упорно вкладывая силу в то, чтобы замедлить наше падение, все мысли вытеснила одна — о нашем спасении. В какой-то момент я открыла глаза и поняла, что всё закончилось. Мы лежали на той самой платформе, точнее, на платформе лежал Теодор, а я расположилась на нём, крепко прижимаясь к его телу.

— Реджина… — очень удивлённо прошептал парень, заставляя меня поднять голову и посмотреть ему в глаза, — ты плачешь…

А я снова опустила голову на его плечо и нервно засмеялась, размазывая слёзы об его тренировочную чёрную куртку. Это явно была истерика. Только что чуть не погиб маркиз Теодор Рейвен, а я смогла его спасти. Этого упрямого идиота, вечно поступающего по-своему, даже в таких ситуация, напрямую касающихся его жизни. Придурок!

— Придурок! Идиот! Самонадеянный кретин! — я ударила его кулаком в плечо, ещё раз и ещё. Он не сопротивлялся, только продолжал обнимать, — отпусти меня, ненавижу тебя, упрямый индюк! Что тебе стоило сразу довериться мне? Почему ты постоянно играешь со мной, унижаешь, делаешь больно? Даже когда твоя жизнь висит на волоске, ты не готов принять мою помощь! Видеть тебя не могу, лицемер!

Я вырвалась, благо он не сильно меня держал, и поднялась с места, зло смахнув слёзы. Словами не передать, как я испугалась. Так страшно мне было только в тайных ходах, когда пробудилась Несущая Весть и загнала меня в угол. И то тогда было не так жутко.

— Жизнь за жизнь, теперь я тебе ничего не должна, — проговорила тихо и пошла быстрее к выходу, даже не обращая внимание на то, как лицо Рейвена закаменело после моих последних слов, а окровавленные ладони сжались в кулаки.

Вылетев из чёртового городка, я нашла взглядом Ронга, который стоял неподалёку. Он кивнул мне и махнул рукой, мол, можешь уже идти. Пережитой страх и злость на этого упрямца придали сил, чтобы я смогла дойти до своей комнаты и принять душ. Вот там-то я не сдержала эмоций и позорно разрыдалась, усевшись на пол кабинки, не в силах больше стоять. Руки тряслись, зуб на зуб не попадал. Только льющаяся сверху тёплая вода помогла мне успокоиться, смывая вязкий ужас и слабость, придавая сил.

Уже через двадцать минут я усиленно сметала всё съедобное, что было у меня на столе, в полупустой столовой, в которой были только несколько некромантов и защитников с третьего по пятый курс. Вместе нас было немало, но в масштабах столовой мы смотрелись небольшой кучкой. Меня до сих пор потряхивало, но это не мешало мне завтракать.

Рядом со мной сидели Йен и Сиан, такие же голодные, как и я. Чуть подальше, рядом с Йениром, сидели Лис, пара некромант-защитник Менрис и Ренис, напротив них была моя одногруппница, она сидела рядом с Сианом. И всей компанией мы упорно шевелили челюстями, желая поскорее насытиться.

Я немного пришла в себя и могла наконец вернуться к тому, что случилось во время падения. Тогда я почувствовала, как рухнуло наложенное на меня ментальное заклинание. Сознание прояснилось, и я поняла, что же меня угнетало всё время, что зудело, мешало. Ментальный приворот.

Как только вышла из душа, я сразу запустила сканирующее заклинание. Через несколько секунд шарик показал, что следы авторства затёрты, но неумело. Мне удалось вычленить из тех крох, что остались, достаточно информации, чтобы понять, кто это.

Я посмотрела на завтракающего Кёртиса и поняла, что больше нет тех странных всплесков влюблённости, когда я сама себя не узнавала. Когда он приворожил меня? Точно после нашей вылазки во время занятий, потому что только там он мог увидеть такой способ затирания следов. Потому что мой способ был особенным, из редких заклинаний, лично мной усовершенствованный для простоты использования.

Почувствовав на себе мой взгляд, Кёртис поднял голову и улыбнулся. Я выдавила вымученную улыбку, потому что ещё не решила, что мне стоило делать с этим знанием и как себя с ним вести. Но парень напрягся и придвинулся ближе, обнимая за талию. Не успела я испугаться, что он всё понял и решил что-то предпринять, как заметила его взгляд в сторону входа.

Когда в столовой появился Рейвен — я не уловила. Встретившись глазами с блондинистым маркизом, я поджала губы и отвернулась. Он же был всё так же каменно-холоден, но я постаралась себя убедить, что мне всё равно. Тем более теперь у меня появилась возможность сменить напарника. Думаю, руководство академии не будет ставить двух потенциально проблемных в одну связку.

Когда все позавтракали и заметно повеселевшие пошли на пары, Кёртис и Йен рассказали, как они проходили испытания в «городке». Менрис, мой одногруппник, сказал, что они с Ренисом, некромантом и его напарником, встретились ближе к концу испытаний и вышли вместе. А у меня внутри всё похолодело. Нехорошие предчувствия, что быть нам с Рейвеном в одной связке, медленно захватывали мою душу.

— Да одна выбралась, можешь у Ронга спросить, — отмахнулась я, решив пока сделать вид, что до сих пор была под заклинанием.

Говорить ему правду я не собиралась. Солгала ему в лицо, не чувствуя никаких угрызений совести. Воздействовать ментально, даже если это лёгкое приворотное заклинание — подло и незаконно. Я мило улыбнулась и краем глаза увидела подозрительно прищурившегося Йена. Но Кёртис — не Йен, он мне поверил и расслабился, мягко улыбнувшись. Вот только меня его улыбка больше не трогала. Перед глазами было лицо Рейвена, когда мы вместе падали.

Я поспешила перевести тему на что-то незначительное, мысленно опасаясь, как бы теперь образ племянника императора снова не начал преследовать меня во снах, как три месяца назад. Мне стоило некоторых усилий выкинуть это из головы тогда.

Йен всё время на меня странно поглядывал, и я знала, о чём он хотел поговорить. И мне действительно хотелось с кем-то поделиться, рассказать всё, даже об этом привороте. Голову заполонили мысли о предсказаниях, мой день рождения медленно, но неотвратимо приближался, и мне становилось всё страшнее. Ведь они начинают сбываться. И всякие привороты на их фоне не вызывали паники.

«Падёт дракон и Мирн разорвёт в новых войнах».

И накаляющаяся ситуация между Грезердом и Кьяглем только подтверждала слова Ирмы и Ида. Я чувствовала, как приближалось что-то нехорошее. И одной мне с этим было не справиться. К тому же Ирма сказала держаться Ворона и Волка.

Северный Волк — я уверена, это Йенир Шервис. Потому что на щите северного графства Шервис изображён серебряный волк. Не думаю, что Ирма вложила в эти слова другой смысл. Ведь гербы — это так очевидно, но при этом до этого не так просто дойти, если ты не знаешь, среди кого и что искать. Вряд ли она стала предсказывать мне найти тех, кого я не знала или не узнаю в будущем. Мне просто нужно было их узнать.

Только я не совсем могла понять слова Ирмы про колыбель. В голове как по волшебству тут же всплыл нужный мне отрывок.

«Готовься, до совершеннолетия окажешься так близко к колыбели, как не была никогда».

Хотя, если говорить честно, то я большую часть предсказания не могла понять. Левое предплечье слегка зазудело. Опять. Ещё во время падения мне казалось, что по руке калёным железом прошлись. На всякий случай я закатала рукав рубашки, чтобы убедиться — предплечье полностью чистое, ни следа.

— Реджина, выплывай из облаков, пара уже идёт, — ласково коснулся моей щеки Сиан, и я перевела на него рассеянный взгляд и улыбнулась, притворяться с каждым разом было всё сложнее, внутри меня всю передёргивало.

Затылок тут же кто-то прожёг взглядом. Оборачиваться мне очень не хотелось, потому что я знала, чьи взгляды обжигают и бросают то в жар, то в холод. Но противиться своим внутренним желаниям я не могла. Обернулась назад и зло сверкнула глазами на некроманта. Он ответил мне тем же. Мы бы долго прожигали друг друга взглядом, если бы меня не ткнул локтем в бок Йен, заставляя отвернуться от поморщившегося и потёршего шею Теодора.

— Итак, известные виды боевых действий: наступление, оборона, встречный боя, тактические перегруппировки и так далее, — тем временем вещал седовласый подтянутый мужчина в строгом костюме и в мантии, очень на кого-то похожий. Ему явно за сто перевалило, а то и за двести, если резерв был большим, — в следующем году, если вы доживёте, мы будем изучать военную стратегию.

— «Если доживём», как жизнеутверждающе, — с сарказмом тихо фыркнула некромантка с ряда ниже.

К слову весь наш третий курс защитников и некромантов, кроме тех, кто ещё сомневался, сидел в одной большой аудитории, выстроенной по типу амфитеатра с кафедрой преподавателя внизу и полукругом уходящих вверх широких ступеней с партами и стульями.

— Если будете так относиться к моему предмету, студентка, то вы и правда не доживёте, как бы империя ни старалась вас защитить, — едко ответил ей мужчина, — и если вам что-то не нравится, выход там.

Он указал на дверь, и та с грохотом открылась. В аудитории стало очень тихо, некромантка сидела, вжав голову в плечи. Минуту стояла тишина, а потом несчастная дверца со скрипом медленно захлопнулась, а профессор продолжил лекцию в полной тишине.

— Сейчас я использовал тактику встречного боя, под которым моя противница тут же сломилась, — он был невозмутим как старый утёс на краю мира где-нибудь в Великом Океане, — а теперь разберём подробнее одни из самых известных видов боя. Записываем…

Студенты заскрипели ручками, а я на полях конспекта написала вопрос для Йена: «А как его зовут?», на что он ответил мне: «Эйдан Верис». Вот тут-то у меня пальчики на ногах и поджались. Очередной Верис! И характер истинно верисовский! На этом я прекратила отлынивать от лекции, огрести «приятных» слов от ещё одного Вериса мне не хотелось.

— Поскорее бы всё закончилось, — леди Изарис помассировала виски, — как же я устала.

Она сидела в своём любимом тайном кабинете, но ни чая, ни чашек на столике не было. Когда Ку покинул академию на несколько дней, Изабель вся изводилась от тревожных видений и не могла ни пить, ни есть толком. Пожалуй, единственное, чего ей хотелось, это счастья для своих любимчиков и покоя для себя, желательно, вечного.

Но, увы, никто её на вечный покой отпускать не собирался. Ни в этой жизни, ни в предыдущей, ни во многих других её прежних жизнях ей не удавалось достичь спокойствия. Постоянно приходилось направлять вектор событий с помощью своих приближённых, чтобы в далёком будущем достичь цели, к которой она шла не первый век. И этой целью была вовсе не месть.

На теории заклинаний и щитов тьмы и света было довольно интересно, преподавательница приводила аналоги различных заклинаний в двух сторонах магии, даже затронула тему, какое заклинание одной стороны лучше противопоставить заклинанию другой.

Желание знать больше было сильнее желания оказаться от Кёртиса как можно дальше, поэтому на обед я шла с сожалением о закончившейся паре и всё время задавала Кёртису вопросы о некромантии. Благодаря играм Рейвена в благородного, в самом начале нашего знакомства, мне удалось догнать одногруппников, но мне хотелось знать и уметь больше. Всё-таки не стоит забывать, что боевая магия — моя страсть. И, что не удивительно, хотелось стать серьёзным противником не только для магов-защитников.

Кёртис, казалось, был рад моему излишнему вниманию, а вот Йен, наоборот, был мрачнее тучи, молчал, о чём-то всё время думал. Признаюсь честно, мои мысли тоже соскальзывали на грустные и тяжёлые темы, но я старалась отгонять их. А то так недолго известись до нервного приступа или до впадения в депрессию. Маги пока не научились лечить депрессию, простуду и ещё несколько пустячных болезней. Только старые добрые народные методы и лекарства, ускоряющие излечение.

После обеда нам с Кёртисом пришлось расстаться, он неожиданно притянул меня к себе за талию и поцеловал в губы. Я на мгновение замерла и вся заледенела изнутри. Было противно, но больше я ничего не чувствовала. Парень отстранился и погладил меня по лицу. Йен же оглянулся, а потом ворча что-то про то, что у него от нас уже челюсть сводит, подхватил меня под руку и утащил на смертельные заклинания для светлых. Сиан только помахал мне вслед.

— Спасибо, Йен, — мою руку парень так и не отпустил, продолжая тащить по пустым коридорам академии.

Да, наши пары теперь начинались позже и заканчивались позже. Аудитории для трёх курсов двух факультетов выделили самые дальние и большие, с хорошей звукоизоляцией, а также там выставили отдельные звонки для нашего расписания. В общем, сделали всё, чтобы отделить нас от общества, а общество от нас.

Тыльной стороной свободной ладони я вытерла губы. Я понимала, что разумнее было бы немедленно пойти к куратору нашей группы и всё рассказать, чтобы разбирались уже профессиональные маги, но что-то сдерживало меня. Наверное, мнепросто не хотелось ломать жизнь Сиану Кёртису, всё-таки он не сделал лично мне ничего дурного, и заклинание не влюбило меня в него по уши. Это было похоже на лёгкий налёт влюблённости, просто подталкивающей меня в сторону парня. И если я расскажу, то это навсегда останется пятном на его репутации.

— Я в любом случае должен был это сделать. Поверь, я, кажется, только что спас жизнь человеку, — я недоумённо приподняла бровь, ожидая пояснения, но его не последовало, — но сейчас меня больше волнует то, что ты хотела со мной о чём-то поговорить, Рей.

— Не зови меня так, — правая рука непроизвольно коснулась левого предплечья, чуть выше ладони Йена, мягко держащего моё запястье, — пару недель назад я столкнулась с предсказательницей.

Шервис дёрнулся, будто в него попало зарядом молнии, и резко обернулся, так, что я врезалась в него и недовольно подняла брови. И испугалась, Йенир был бледнее полотна, кровь словно покинула его лицо, оставив только застывшую маску лица и морозно-голубые глаза, полные боли и какого-то страха.

— Да, она помогла мне выйти к дому порталов, когда я заблудилась. Мы с Сианом пошли гулять в Ирию, потом он с Шей заставил нас с Рейвеном поговорить. Разговор вышел неудачным, я разозлилась и убежала. А потом Ирма вывела меня и поведала о предстоящем. И предупредила, что мне не стоит забывать о старом, самом первом предсказании, — я замолкла под взглядом Йена, его зрачок расширился, а потом резко сузился.

— Реджина, предсказатели приоткрывают завесу будущего и прошлого далеко не всем, а тебе дали предсказание дважды. Ты хоть понимаешь, что это значит? — он схватил меня за плечи и встряхнул, моя голова мотнулась, а коса недовольно хлопнула по спине.

— Представляю, Йен. Я прекрасно представляю! Эти два предсказателя мертвы, Йен! — я скинула его руки со своих плеч и почти закричала.

Он просто заставил меня открыться, выпустить эмоции, все три недели преследовавшие меня, но которые я загоняла вглубь себя. Падение Рейвена и слетевший приворот подкосили мою внутреннюю стену, сдерживающую все накопившиеся эмоции и страхи.

— Они предсказали мне такое, что жить страшно становится, Йен!

Меня начала колотить крупная дрожь, друг притянул меня ближе и крепко обнял, начал гладить по голове, стараясь успокоить, хотя он сам был далёк от безмятежности. Я вцепилась в его белую рубашку, заправленную в узкие чёрные штаны, сдерживая слёзы. Ид умер, Ирма тоже мертва, а я очень боюсь за маму, Мирана, моего младшенького, и отчима.

«По мёртвым не плачь» — совсем не кстати в голове прозвучал тихий голос предсказательницы. Похоже, я начала сходить с ума, потому что такое не может случиться с обычной девушкой. Я не заслужила всего этого.

— Тише, тише, Рей, — шептал Йенир, упорно продолжая так сокращать моё имя, — всё будет хорошо. Ты не одна. Я помогу тебе, обещаю. Слово Серебряного Волка.

Такие клятвы, налагающие обязательства на весь род, не даются по пустякам и кому попало. Главное их отличие от личных клятв — о сути обещания знает глава рода, который сможет проконтролировать, чтобы долг был исполнен. Даже если один глава умрёт, то новый при вступлении в права вместе с остальным наследством получит и знание о данной клятве. И, пока она не будет исполнена, род постепенно будет терять свою магическую и жизненную силу, пока не будет уничтожен.

«Сначала сделай то, что должна, а потом уже будешь плакать, Реджина» — так она всегда говорила мне.

— Ну, раз ты дал мне клятву рода, то я тебе верю, — я улыбнулась, вытирая слёзы ладонями.

— Мы не часто даём такие клятвы, — он приподнял уголки губ, а потом снова задумался, — последнюю такую клятву давал мой дядя, Майс Итан Шервис. И он предсказал, что следующую клятву рода принесу я. Он говорил, что у этого человека за душой запад и восток. В глазах море, а в волосах песок. Что у него есть крылья, и что Шервисы трижды поклянутся в верности его роду, причём это будут разные поколения. Не думаю, что это ты, Реджина, что бы ни значили эти слова. И я рад, что пророчество моего дяди не исполнилось.

— Твой дядя был предсказателем? — я вспомнила эти прекрасные, такие мудрые зелёные глаза. У Ида и Ирмы были похожие.

— Да, но об этом никто не знал. Мы тщательно всё скрывали. А сейчас идём, ты же не хочешь опоздать на смертельные заклинания? — я видела, что он хотел сменить тему.

— Почему ты решил, что предсказание твоего дяди не обо мне? Ты ведь не знаешь, что мне поведали предсказатели, — я покачала головой, вкладывая ладонь в протянутую руку.

— Я хочу думать, что смог пойти против сказанного дядей. И пока не хочу знать суть твоих предсказаний. Просто дай мне немного времени, — он мотнул головой, — для меня тяжело всё, что связано с предсказателями. Твои «пророчества» ведь не скоро исполнятся?

— Я не знаю. В этом году, ещё до моего дня рождения.

— А когда у тебя день рождения? — кажется, он даже смутился от того, что до сих пор не знал этого.

— В конце лета, — но в его глазах всё ещё был вопрос, — двадцать первого августа.

— Плохо. Но мы что-нибудь придумаем.

Это обнадёживало. Улыбка сама собой обосновалась на моём лице. Я чувствовала поддержку со стороны Йена и странное одиночество отступило вглубь. Каким бы ветреным дураком Йенир ни был временами, он очень хороший друг, и я могла на него положиться.

Смертельные заклинания светлых — это что-то с чем-то! Невероятная сложность вплетения, требующая точности и сосредоточенности. Но, как сказал преподаватель, боевых магов пятого курса как раз-таки учат создавать их в доли секунд, едва ли не на рефлексах.

Также он не забыл предупредить, что студенты на первом практическом занятии обязаны принести клятву, что будут использовать их только в целях защиты. Для дуэлей и прочей «дребедени» у нас всех есть огромный спектр обычных боевых заклинаний, способных причинить вред, но не убивающих мгновенно, порою, самой страшной смертью.

Я впечатлилась, настолько, что с пары Йен уводил меня едва ли не за руку. Изученное сегодня заклинание под звучным названием «Дыхание Дракона» было способно испепелить человека на месте, если он должным образом не прикроется щитами. Хорошо, что оно берёт много резерва, то есть применить его могут далеко не все, и не каждый сильный маг способен использовать его дважды за раз. Профессор сказал, что это заклинание из разряда опаснейших, и привёл несколько вариантов щитов, теоретически способных защитить от «Дыхания Дракона».

«Но самый верный способ — это прикрыться всевозможными щитами и постараться сделать так, чтобы это заклинание прошло мимо вас. Но помните, студенты, даже пролетая рядом с вами, оно может обжечь», — вот такой совет нам дал бывалый защитник. Только бежать и как можно дальше.

На закономерный вопрос, почему на первом занятии нам дали такое мощное и сложное заклинание, он отшутился, что мы самостоятельно в первый раз создать его не сможем, а практика по созданию чар будет только через пару дней. То есть и пара по теории не пропадает, и мы никому не навредим, мелкие энтузиасты.

А вот на совместную практику с некромантами мне после утренней встряски совсем не хотелось. До сих пор перед глазами стояло падение Рейвена. Из-за этого недоверчивого осла у меня, наверное, седина появилась в волосах. Он ещё и ладони стёр в кровь, упрямец. Я так и не увидела, сходил ли он в лазарет.

Ответ на свой вопрос я получила довольно скоро, когда мы с Йеном встали в строй рядом с нашими одногруппниками. Некроманты расположились напротив. По негласной традиции наши с Рейвеном взгляды встретились, его чёрный и ледяной как айсберги и мой голубой — злой и колючий, как морозы на крайнем севере. Ладони сжались в кулаки, появилось дикое желание побить племянника императора. Потому что меня пугала мысль, что бы было, если бы я не успела его перехватить. До дрожи в руках и холода в груди.

Я отвернулась, не желая больше на него смотреть и показывать свой страх. Вместо этого я решила уделить внимание залу, в котором у нас уже как неделю проходили практические занятия по боевой магии. Он был одним из дальних, как и большинство аудиторий, которые нам и некромантам выделили для учёбы. И, что не удивительно, не отличался от виденных мною прежде. Просторный, хорошо защищённый, с несколькими плацами.

— Вижу, все выбрались из «Городка», — дверь хлопнула, впуская неизменное трио с Ронгом во главе, — неужели, так есть хотелось, что вы поспешили?

Он снова потешался. Непробиваемый мужик без нервов. Вместо них у него стальные канаты. Казалось, будто его ни капли не волновало, что через три недели мы все можем оказаться в эпицентре боевых действий. Да и вряд ли его самого минует подобная участь. Призывают всех боеспособных защитников и некромантов.

Он не выдал себя ни словом, ни взглядом, но я заметила, как Мрег Верис недовольно сверкнул невозможно голубыми глазами. Из чего сделала вывод, что наш куратор всё-таки не удержался и ткнул декана некромантов лицом во что-то не очень приятное. И всё же, что между ними произошло, раз у них такая неприязнь?

— И поэтому мы спешим вас порадовать — первые пары уже составлены, — Ронг усмехнулся и бросил взгляд на ещё более скисшего Вериса, — некоторые выбрались из «городка» не в одиночестве, а с кем-то.

Кажется, я поняла, к чему клонит наш физрук. Это какой-то злой рок, что меня и Рейвена постоянно хотят засунуть в одну связку. Посмотрела на предмет моих мыслей, судя по всему, он пришёл к тому же выводу, что и я. Перевела взгляд на Сиана, он мне подмигнул, даже не догадываясь, что скоро мой маленький обман раскроется.

— Называть мы вас поимённо не будем, вы сами выйдете и встанете в третий строй по двое, — наконец подал голос главный некромант академии, справившись с собой.

Наступила минута молчания. Постепенно из двух строёв начали выходить защитники и некроманты, становясь попарно. Я упорно оставалась на месте и смотрела в сторону, желая оттянуть момент истины до последнего. В конце концов, мы вышли не вместе. Я ушла раньше. Оправдание слабое, но надежда, как известно, умирает последней.

Рейвен медленно, словно хищник, вышел из первой шеренги некромантов. Все взгляды устремились на него, студенты затаили дыхание, желая узнать, кто ему достался. А Ронг ухмылялся во всю, даже не пытаясь соблюсти никому не нужные приличия. Я повернула голову к Йену, он подмигнул мне голубым глазом. Похоже, он обо всём уже догадался.

— Тиас, — сбоку раздался голос некроманта, вынуждая меня перевести на него взгляд.

Он стоял, протянув мне ладонь с розовыми толстыми полосами новой тонкой кожицы, которые скоро исчезнут. Всё-таки хоть тут упрямиться не стал. Я не сдержала вздоха облегчения, что явно окружающими было понято не верно. В общем, как всегда. А парень всё стоял с протянутой рукой, ожидая моих действий. Я недовольно нахмурилась и пошла в сторону строя с парами, полностью его проигнорировав. Вот уж нет, руку его я точно принимать не буду.

Раздались общий выдох и тихие перешёптывания. Я точно расслышала слова «Тиас», «Рейвен» и «судьба». От этого насупилась ещё больше. Это не судьба, это злой рок! Чёртово проклятие! Потому что ничем иным я это всё назвать не могла. Племянник императора встал рядом, едва коснувшись моего плеча своим. Я кинула на него взгляд искоса и отвернулась. Невозможный человек.

Так как мы были последними из тех, кто выбрался из «городка» в паре, то профессоры сразу начали занятие. К моему неудовольствию, мы все должны были разделиться на чётное количество групп примерно по четыре-пять человек. И, конечно же, уйти от Рейвена в другую команду мне никто не позволил. Повезло ещё, что к нам и второй паре, Ренису и Менрису, присоединился Йен, в последний момент опередив Сиана, который явно хотел поговорить со мной во время групповых спаррингов.

На своего парня — уже точно бывшего! — я посмотрела со злостью, другу же достался благодарный взгляд. На Рейвена я предпочла не смотреть. И будто специально, профессор Ронг поставил нашу команду против той, в которой оказался Сиан.

— Так, ребятки, — к нашим командам подошёл Куарг Ронг, пока следующая группа выходила на арену, — первая команда, результат у вас неважный. Защита была хороша, но в следующий раз, Тиас, чтобы была в нападении, а ты, Менрис — в защите. Ты и без меня знаешь, что щиты у тебя получаются лучше всего. Чего в атаку полез? Рейвен, меньше отвлекайся, Шервис — обрати больше своего господского внимания теме защиты. Ренис, ты немного зажат, взбодрись давай, парень.

Физрук обернулся к нашим противникам, полностью потеряв к нам интерес.

— Кёртис, старайся разумнее пользоваться резервом и бить в разные места, а не только в Рейвена. Бил бы по щитам Шервиса, возможно и раньше бы бой закончился, — он продолжил делать замечания, но я уже не слушала.

— Ну что, Реджина, в следующий раз на передовую? — Йен улыбнулся мне, а потом перевёл взгляд на своего дружка, — Тео, никогда раньше не видел, чтобы ты был так рассеян — если бы не Рей, пропустил бы атаку Сиана. Что с тобой?

— Я бы не проиграл Сиану в любом случае, — Рейвен упрямо поджал губы.

— Придурок, мы были на волоске от проигрыша, — пробурчала себе под нос я и отошла ближе к арене, накрытой щитом. Там как раз развернулась очередная буря в стакане.

— И всё-таки, Тео, что с тобой? В последнее время ты сам не свой, — когда Реджина решила оставить их, возобновил уже не раз начинавшийся разговор Йен, — а сегодня и подавно. Вы оба слишком странно себя ведёте после «городка». Что у вас там случилось?

— Я и сам не могу понять, — некромант опустил на них полог безмолвия, чтобы никто не смог подслушать разговор, — до прихода этой сумасшедшей всё было ровно и понятно. Я испытывал сильную тягу к Шей, она отвечала мне взаимностью, мы прятались от этих наглых сплетников. А потом появилась Тиас. После первого боя с ней я чувствую себя странно. Сначала я помогал ей с практикой боевых заклинаний тьма против света, потому что её способ наобум никуда не годился, а потом меня начало от неё воротить.

— Каждый раз, когда видел её, хотел уйти подальше, просто не мог находиться рядом, — длинные пальцы Тео зарылись в светлые, почти белые, длинные волосы. Строгая причёска при этом подрастрепалась, и несколько коротких прядей выбились, опав вдоль красивого лица молодого мужчины.

— И поэтому оскорблял, отталкивал, прожигал взглядом? — подтолкнул друга к ответу Йен.

— Да, — Теодор посмотрел прямо в морозно-голубые глаза своего верного товарища, — я не хотел обижать её, но всегда, когда она была рядом, мне становилось больно и неприятно. А когда она, рассерженная или обиженная уходила, я ощущал облегчение. Чувствую себя долбанным садистом.

— Не замечал никогда за тобой подобного, — задумчиво протянул блондин, — а что случилось сегодня? Почему мне показалось, будто что-то неуловимо изменилось?

— В «Городке» я чуть не разбился, — сказал, как отрубил, Рейвен, — Тиас, спасла меня. Она ведь левитас.

— Вот в этом-то я не сомневался, — Йен покачал головой, впечатлённый случившимся и ни капли не удивлённый действиями подруги.

Он уже успел изучить Реджину, она была из тех, у кого были свои принципы, противоречить которым даже в пылу обиды она не будет. Как бы ни недолюбливала она человека, если тот окажется в опасности, и в её силах будет помочь ему, но не в ущерб себе, — она поможет.

— Она поймала меня в нескольких метрах над землёй, а потом вылила свой страх за меня и убежала. Она плакала. Из-за меня. И её глаза, я видел, что в момент падения с неё слетело какое-то тёмное заклинание. Мне не могло показаться, — очень тихо, почти на уровне невнятного бормотания, закончил свой рассказ Тео и едва заметно скривился.

В голове чётко появилась мысль, что он не должен был этого рассказывать. Он вообще не должен думать о Реджине Тиас. Чем она дальше, тем лучше для него. Грудь сдавило от тяжести, Теодор с усилием загонял в себя воздух, положив руку на грудь.

— И в последнее время я почти не вспоминаю про Шей.

Боль начала распространяться от солнечного сплетения ядовитыми реками, перед глазами появилось лицо Виркасис. Но на место чёрных волос пришли золотисто-русые, вместо зелёных глаз появились упрямые голубые, мгновение — и перед внутренним взором вовсе не Шей, а Реджина.

— Ненавижу Тиас, — выплюнул Рейвен, злость и отвращение, словно чужие, захлестнули его разум, но быстро отступили, оставляя неприятный осадок. Дышать стало намного легче.

Йен вынужденно растянул губы в улыбке и кивнул. Да, он знал об этом. Торжество намечается на середину лета. Но не это покоробило парня, а странное, не поддающееся логике поведение друга. Задумчивый голубой взор окинул сначала Рейвена, а потом нашёл в кольце вокруг арены стройную девичью фигурку в чёрном тренировочном костюме.

«Что ж, придётся обратиться за помощью к недоледи-недоневесте», — он подавил вздох, хоть и прекрасно понимал, что в вопросе, в котором ему понадобится помощь, в этой академии он может доверять только четырём людям, и только одна из них была способна реально решить назревающую проблему или натолкнуть на решение. Был ещё один человек, но сейчас он находился не в академии. Что ж, ради друзей не жалко и на мировую с этой девчонкой пойти.

Реджина Тиас

С медитаций мы с Рейвеном уходили взаимно недовольные друг другом. Наладить контакт было не просто сложно, а невозможно. Без тактильных ощущений шансы по настройке на ауры друг друга значительно понижались, поэтому мы всё время до ужина просидели друг напротив друга, то и дело меряясь взглядами. Даже преподавательница отметила, что мы не сдвинулись с мёртвой точки ни на шаг.

А надо ли сдвигаться? Когда человек не доверяет тебе свою жизнь тогда, когда ему, в общем-то, нечего терять — это показатель. Я не хотела быть в связке с человеком, который терпеть меня не мог до такой степени. Или дело было вовсе не в этом? Спас же он меня, когда я ломанулась на свет. Хотя, если задуматься, Рейвен всегда меня спасал.

Падение после первого боя. Пусть неосознанно, но он нашёл для меня нужную мне книгу. Когда врезалась в него, не дал упасть. Помог избежать прикосновения Несущей Весть. Всегда, когда мне нужна была помощь, он приходил и помогал. Трудно это признать, но если бы не Теодор, я бы уже отправилась к праотцам и праматерям.

«Держись Ворона, он холоден как лёд, но стальные когти остры как фасари, он способен защитить от всего, особенно от Змея» — сами собой всплыли слова из предсказания Ирмы.

Мне показалось, что это было неслучайно. Неужели именно Рейвен — это тот самый Ворон? В этом что-то было, если учесть, что с древнего наречия Виэльи «рэвено» — ворон. Эта мысль упорно не отпускала меня. И ведь всегда мы сталкивались, нас на протяжении всего семестра старались связать вместе, постоянно ставили в пару на спаррингах, да ещё и этот чудный «Городок».

Пожалуй, между нами всегда стояла только одна тонкая преграда — его непонятная игра со мной и ментальный приворот на мне. Но его поведение казалось мне неестественным, будто кем-то навязанным. Приворот, проклятие, что-то ещё, как это было со мной? Ответов у меня как всегда не было, и это злило. Но, по крайней мере на прошлых медитациях мне удалось увидеть болотные всполохи в глубине его ауры. Наверное, дело в этом. Стоит поделиться наблюдениями с Йеном, он и его друг тоже.

Укладываясь спать, я мечтала скорее заснуть, чтобы не чувствовать веса той тяжести, что только сильнее придавливала меня к земле. Мозг кипел от сотен различных мыслей, а сердце ныло, предвкушая что-то зловещее. И сон казался кратковременной передышкой, без которой я бы сошла с ума. Радовало, что теперь у меня был и Йен.

Я со стоном закрыла ладонями лицо. Только не это. И во сне мне не было покоя. Мягкий ветерок будто погладил, утешая, и умчался ввысь. Он звал меня за собой, туда, к прохладному озеру в этом бескрайнем поле. И я покорилась. Всё равно выбора не было.

С неохотой оторвалась от земли, чтобы окунуться в восторг от полёта. Всё-таки я была рада, что боги наделили меня способностью к левитации. Потому что во снах летать хорошо, а вот в реальности осознание полёта — ещё лучше. Жаль, что в последнее время я не летала для удовольствия, только из острой необходимости. Как с Рейвеном. Настроение снова упало.

В озеро я прыгала с двухметровой высоты, сложившись бомбочкой. От такого детского поступка улыбка сама собой появилась на губах. Прохладные брызги обняли тело, принимая меня в воду, а в следующий миг я уже парила в обычной комнате в женском общежитии. И была я тут не одна.

— Верис, серьёзно? — платиновая блондинка с серыми глазами изогнула непривычно чёрную бровь. Кого-то она мне очень сильно напоминала.

— Представь себе, Аркадия, — Айна закатила глаза. Ну кто бы сомневался, что я её встречу.

Та, которую Айна назвала Аркадией, засмеялась. А я наконец поняла, кто она. Аркадия Гроувер. Аркадия Рейвен. Кронпринцесса Аркадия, а позже просто старшая принцесса Аркадия. Чёрт, это мать Теодора! Не думала, что увижу её здесь. Они были поразительно похожи, те же платиновые волосы, аристократические правильные черты лица. Чёрные брови. Только глаза и их разрез были разными. Их, я уверена, некромант взял от отца. Как и упрямый подбородок.

И вот, графиня Сотэл и, тогда ещё кронпринцесса, Аркадия Гроувер, смеялись в одной комнате в академии. В Ирийской Академии Тьмы и Света. Прямо удивительное место, здесь причудливо переплетались различные судьбы, аж диву даёшься. Но из диалога двух подруг, а они точно были подругами, я поняла, о чём они разговаривали. О смене фамилии.

— Итак, Эн, Верис? — Аркадия подалась вперёд, готовая в любой момент подскочить со своей кровати и наброситься на Айну, чтобы вытрясти из неё все подробности.

— Если я пообещаю, что наши дети поженятся, ты избавишь меня от этого разговора, Ари? — принцесса хищно улыбнулась, а я мысленно представила такую же улыбку на лице Теодора. По призрачному телу прошлись мурашки. И если бы могла, я бы покраснела. Просто в моих мыслях это было такое зрелище…

— Так я права, — она поиграла тёмными бровями, а её собеседница мило покраснела, — вы всё-таки поженились.

— Помни, что молчание — золото, — предупредила Айна, неожиданно грозно сверкнув лазурными глазами.

— Но твоё обещание я не забуду, — Аркадия спрятала хитрые глаза за чёрными ресницами.

Понаблюдать за бойней принцессы империи и графини из Тармии мне не дали. Неведомая сила утянула прочь и вытолкнула из озера. Я быстро взлетела, стремясь выбраться из этого сна, чтобы проснуться и снова уснуть, но уже сном обыкновенным. И мне это даже удалось.

Новый день принёс новые неприятности. Я усиленно избегала встреч с Кёртисом, а он столь же сильно жаждал со мной пообщаться. Стоило мне его увидеть, как я тут же предпочитала уйти или слиться с интерьером. Это было по-детски, мне стоило просто поговорить с ним и попросить больше ко мне не подходить. Но неприятности принёс, что удивительно, не Сиан, а его неугомонный младший братик. Риан прогулял начало первой пары, чтобы выловить меня в коридоре перед столовой после утренней тренировки.

— Реджина! — позвал меня парень и, нагнав в несколько шагов, схватил за руку.

Я обернулась и вскинула брови. Сначала мне показалось, что это Сиан, но когда я поняла, кто передо мной, удивления и облегчения сдержать не удалось.

— Ты что тут делаешь? — прогуливать пары было очень нежелательно. В академиях в этом плане был пунктик.

— Из-за вашего расписания я никак не мог тебя поймать, — Кёртис-младший обезоруживающе улыбнулся, — хотел поговорить насчёт нашей дуэли. Ты не забыла, что мы договорились на завтра?

— Риан, — я прикрыла глаза.

Да, я совершенно про это забыла. К тому же сейчас дуэли для меня были крайне не желательны. Поэтому нужно было что-то сделать, но при этом не показаться трусихой. Ронять своё достоинство в глазах этого нахала не хотелось.

— Я не могу сейчас принять дуэль, — я решила поговорить начистоту, хотя бы с этим Кёртисом, — поэтому предлагаю заменить дуэль на простой спарринг. Это будет что-то вроде учебного поединка. Только ты и я, без судьи и зрителей.

— Я и ты? — по его лицу начала расползаться улыбка. Кажется, я знаю, о чём он подумал, — я согласен на такую замену.

— Вот и отлично, — я уже собралась попрощаться и дойти, наконец, до столовой, но у младшего Кёртиса были другие планы.

Он дёрнул меня за руку, которую так и не отпустил, к себе и мазнул губами по щеке, в мимолётном поцелуе. А потом быстро сбежал прочь по коридору, оставляя меня в смешанных чувствах. Но преобладали восхищение наглостью парнишки и раздражение его самоуверенностью.

К слову, я ему отомстила. И за эту шутку, и за то, что решил сделать меня живым щитом против прекрасных и ужасных дам. Да-да, я не забыла своего обещания покарать его. Я поставила на него следящее заклинание, к которому прикрепила чары, бьющие током, когда к нему ближе, чем на три метра будут подходить девушки. Не больно, но неприятно. И выветрится оно только к вечеру. О чём и сообщила Шервису.

За это он на меня дулся первую пару, постоянно вздрагивая от бьющих зарядов, а потом усиленно умолял ослабить действие магии. Я была непреклонна, но перед обедом сжалилась и сократила радиус действия до метра. На меня, естественно, магия тоже распространялась, но парень мужественно сидел и терпел.

— Почему ты такая злая? — Йен поморщился, кажется, он начинал привыкать, — однако я понял, что твой рассказ о предсказаниях — не самое худшее, что может со мной случиться. Поэтому рассказывай.

— Здесь? — я выразительно обвела столовую взглядом.

В противоположной её части сидели некроманты, в том числе Сиан и Рейвен, к своему немалому удивлению я увидела в их компании огненноволосую красотку Нен Миргард. Да неужто родственница тармийского монарха решила переметнуться на сторону Грезерда? Я отвела взгляд и постаралась на них не смотреть слишком долго.

— Тогда доедай быстрее, и у нас будет несколько минут перед парой, — он подал мне пример, быстро расправляясь со вторым и запивая всё это дело квасом.

Я не видела смысла размазывать обед по тарелке и тоже быстро закончила. Когда мы выходили, спину мне прожгли сразу два взгляда. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Сиан Кёртис и Теодор Рейвен. Я еле удержалась от того, чтобы не передёрнуть плечами.

— Итак?

Мы оказались в какой-то нише с маленьким диванчиком, который и оккупировали. Йен всем своим видом показывал, что готов меня внимательно слушать. Подрагивающие пальцы и упрямо закушенная губа были свидетелями того, что мои заклинания продолжали действовать. Я вздохнула и внесла в вязь поправку, после которой заклинание перестало идентифицировать меня как «тот самый опасный объект», временно освобождая Шервиса от этого наказания рядом со мной. Он облегчённо выдохнул.

Рассказ мой был недолгим, но впечатляющим. Я не забыла ни единой буковки ни в одном из предсказаний. В пересказе они звучали ещё более жутко, чем тогда, когда мне их поведали. Снова навалилось осознание грядущей катастрофы. Ничего не понятно и так запутанно.

— Великие боги, — пробормотал Йен, задумчиво взъерошив короткие светлые волосы, — проблема. Ты точно не дочь какого-нибудь аристократа из проклятого рода?

Мне сразу стало легче от того, что я разделила свою ношу с другом. Он молчал, я тоже. Мы даже не думали о времени, которое бежало непозволительно быстро. Звонок, для остальных студентов, разнёсшийся трелью по коридорам, возвестил о том, что мы сильно опоздали на пару по теории ведения боя, с жутким Верисом-старшим, которого специально пригласили для ведения этого курса лекций. Осознание этого заставило подскочить и помчаться к аудитории, позабыв обо всём, чтобы явиться хотя бы под конец, в слабой надежде, что нас не выгонят или не убьют взглядом на месте.

Уже возле кабинета мы с Йеном потратили ещё немного времени на перепалку на тему «Кто будет стучаться и проситься войти?». Я категорически не хотела идти первой. В итоге этот коварный волчара громко постучался, распахнул дверь и затянул меня в открывшийся проём следом за собой. Взгляды всей аудитории, в том числе некромантов и преподавателя, были устремлены на нас. Если бы могла, я стала бы невидимой и сбежала.

— Извините за опоздание, — начал друг, разбивая гнетущую тишину, — у нас была очень важная причина.

Профессор Верис вскинул тёмную бровь, выразительно посмотрев на нас. Мужчина, будто издеваясь, продолжал пытать нас молчанием. Аудитория безмолвствовала, потому что студенты не решались звука лишнего издать при профессоре. Я же говорила, что он жуткий.

Ладонь Йена сжалась, как бы намекая, что сказать нам нечего, но надо что-то придумать. Мысли бешеными белками заметались в голове, стремясь найти выход. Верис же выжидающе продолжал смотреть на Йена и выглядывающую сбоку меня, выражая своё любопытство нашей причиной. Молчание затягивалось, а мозг отказывался выдавать хоть какой-то ответ.

— Реджине стало нехорошо, и мы ходили в лазарет, — довольно правдоподобно вздохнул друг, изображая жалость к болезной и сожаление из-за опоздания.

— Студентка Тиас, вам стало лучше? — наконец заговорил профессор, обращаясь ко мне.

— Да, — постаралась не покраснеть от своей наглой лжи под пристальным взглядом мужчины.

— Я проверю ваши слова, — он продолжал смотреть на нас, будто силился вывернуть наши души, — занимайте места, студенты, из-за вас и так много времени от пары потрачено.

И всё в той же гнетущей тишине, продолжая держаться за руки, мы быстро прошмыгнули на первый ряд. Затылок прожгли уже знакомые по ощущениям взгляды. Сиан и Рейвен. Но они были ничто на фоне тяжёлого как сотни облаков взгляда Эйдана Вериса. Всё занятие мы с Йеном просидели, усердно скрипя ручками.

— Что будем делать с лазаретом? Профессор Верис же проверит, с него станется, — обратилась я к идущему рядом парню, когда нас всех отпустили после занятия.

— Я надеялся, что он и так поверит, — он закусил губу, — кстати, я помню историю, что несколько недель назад тебя в комнату на руках нёс профессор с целительского. Может, ты преисполнишься наглости и попросишь его о помощи?

— Что?! — я остановилась и резко развернулась к Йену, — да как я могу его просить о таком? Тем более я даже не знаю, где искать профессора Реиса. Кажется, говорили, что он уехал около двух недель назад.

— Реис? Тримкур Реис? — переспросил Йен.

— Нет, ничем, — он быстро взял себя в руки, — не переживай, Тримкур Реис уже вернулся в академию.

— И почему же ты не предложил пойти к нему? — я посмотрела на друга с подозрением.

— Понимаешь, — продолжил он, — Тримкур Реис — личный целитель моего отца и, как следствие, нашей семьи. Он вполне может сказать отцу, что я оболтус. И он был другом дяди.

Искать Тримкура Реиса мы пошли вдвоём. Дело это было нелёгкое, но мужчина нашёлся в одной из аудиторий целительского крыла. Так как занятия давно закончились, он был один. Сидел за кафедрой и перебирал листы, что-то в них помечая ручкой с зелёной пастой. Нас он заметил сразу.

— Шервис? Реджина Тиас? Что привело вас ко мне? — он отложил бумаги и переплёл длинные тонкие пальцы между собой.

Я замялась, не зная, с чего начать разговор, поэтому выжидающе уставилась на Йена. В конце концов, преподаватель Реис личный целитель его семьи, а не моей. Парень едва заметно усмехнулся.

— Господин Реис, нам очень нужна ваша помощь, — на симпатичном лице целителя появился неподдельный интерес, — спасите нас от профессора Вериса.

— Что? — вот такой просьбы он точно не ожидал услышать.

— От Эйдана Вериса, — влезла я с уточнением, и профессор едва заметно поморщился призвуке его имени. Не удивлюсь, если у них отношения были не очень хорошими. У старикана жуткий характер, как и у его сына.

— И как я… могу вам помочь, а уж тем более спасти? — преподаватель быстро взял себя в руки.

Меня вообще удивило то, что он захотел нас слушать дальше. Мог бы уже попросить не нести вздор и отослать прочь. Или тут дело в Йене и его семье? Нет, вряд ли. Даже если это и так, профессор Реис уже давно доказал мне, что он хороший человек.

— По личным причинам мы с Реджиной задержались, — Йен немного замялся, а Тримкур Реис на секунду пронзил его острым взглядом. Он явно подумал что-то не то, — не могли бы вы сказать, что мы были в лазарете, потому что Реджине было нехорошо?

— И насколько же Реджине, — профессор Реис интонационно выделил моё имя и посмотрел на меня своими глубокими серыми глазами с лёгким осуждением, — было плохо?

Я потупила взгляд. Почему-то именно в присутствии этого мужчины я чувствовала себя маленьким котёнком рядом с тигром. Но при этом тигр не был моим врагом, скорее он ощущался защитником. Но это не отменяло того факта, что профессор Реис заставлял меня рядом с ним чувствовать себя ребёнком.

— Ну, настолько плохо, чтобы опоздать на большую часть занятия, — Шервису явно было неудобно о таком просить, но лучше несколько минут неудобства сейчас, чем нагоняй от профессора Вериса-старшего. Из двух зол надо выбирать меньшее.

— Мы просто говорили, мы друзья! — не выдержала я красноречивых взглядов профессора.

— Хорошо-хорошо, студентка Тиас, я вам верю. И помогу, прогульщики, — Тримкур Реис усмехнулся, — но только при одном условии.

Я удивлённо вскину брови. Что ещё за условие? Йен тоже выглядел озадаченным, а профессор молчал и тянул паузу. Я не понимала, чего он ждал, друг тоже выжидающе молчал. Мне казалось, что минуты текли мучительно медленно, вколачиваясь в голову, заставляя мучиться ожиданием. В конце концов Шервис не выдержал и заговорил первым.

— Это в первый и последний раз, — целитель улыбнулся, а я облегчённо выдохнула. А он, оказывается, вредный. Заставил нас пострадать.

— Хорошо, — я закивала в такт словам Йена.

— Тогда вы можете идти, а то опоздаете на ужин.

Мы коротко попрощались и нас будто ветром снесло в сторону столовой. Пожалуй, согласие профессора Реиса помочь нам было последней хорошей новостью на сегодня, потому что в столовой я увидела, как к Теодору подсела Шей, а потом они вместе вышли.

Я проводила их взглядом и повернулась к Йену, который выглядел довольно встревоженным. Это натолкнуло меня на мысли о том, что же вообще творится с этим Рейвеном. И я же хотела рассказать Йену о том, что успела увидеть в ауре некроманта нечто странное.

— Йен, — заговорила очень тихо, придвинувшись к другу вплотную, и поведала о всех странностях, что подметила, не забыв в конце добавить, — и ещё я видела в его ауре болотные всполохи, не знаю, связано ли это.

— Ты так беспокоишься о Тео, неужто неравнодушна? — Йен хитро улыбнулся, подняв бровки домиком, он точно хотел сбить меня с мысли. И ему почти удалось.

— Неравнодушна, — я кивнула, заставляя его просиять, а потом спустила с небес на землю, — я ненавижу этого самоуверенного высокомерного гада. А тебе бы стоило обратить побольше внимания своим чувствам. У тебя есть Лилит, но ты продолжаешь флиртовать со студентками вокруг. Тебе не кажется это жестоким?

— Это ты жестокая, нельзя тебя и на откровенный разговор вывести, сразу начинаешь кусаться, — друг надулся, а я только покачала головой, мысленно возвращаясь к теме с Рейвеном, но Йен продолжил, — она мне нравится, но она слишком торопит события.

— Может, это потому, что ты уделяешь ей мало внимания и заставляешь ревновать?

— Ты так думаешь? — кажется, он серьёзно не хотел обижать Лилит, — я ведь делал всё, как всегда. С девушками получается само собой. А над расписанием я не властен.

— Это всё пустые отговорки. Нравится девушка, иди и докажи, что для тебя она единственная. Мне надоело каждый вечер смотреть, как она мотает сопли на кулак, — и на этой ноте я решила резко изменить курс нашего диалога, — так что ты думаешь по Рейвену? Мне, знаешь ли, с ним ещё на практику ехать, а я не хочу, чтобы он оставался таким же неадекватным.

— Да нормальный он, просто вы друг к другу явно неравнодушны, — отмахнулся Йен, — как-то же неделю до этого мирно сосуществовали? Так и продолжайте. Лилит постоянно плачет из-за меня?

— Да, — ответила я на его последний вопрос, — а мы просто выжимали двойную норму, ты помнишь, какой я выползала с занятий. И мне всё равно кажется, что тут что-то не так.

Я сидела на кровати и упорно думала об увиденном, прокручивая воспоминание в голове снова и снова, пока у меня не начала болеть голова. Вспомнить больше не получалось, словно блок стоял. Я выдохнула и решила оставить это гиблое дело. Вместо этого лучше подготовиться к завтрашним занятиям. Я поднялась и почувствовала лёгкое головокружение, поэтому осела обратно на кровать.

А моё сознание поглотила темнота, чтобы через мгновение я снова могла видеть, но глазами маленькой девочки. Она сидела в седле перед мужчиной, который правил лошадью. Одной рукой он сжимал поводья, а второй придерживал девочку за талию. Его лица я не видела, но чётко понимала, что это родной человек, тот самый, что был в прошлом видении-воспоминании.

— Папочка, — позвала маленькая я мужчину.

— Что, Рей? — отозвался мужчина, а мне стало так тепло-тепло от его низкого, слегка рокочущего голоса.

— А когда у меня появится такой же рисунок, как у тебя?

Маленький пальчик ткнул в левое предплечье мужчины, а потом повёл по извилистому золотистому змею, выполненому столь искусно, что он казался живым. Немного выше запястья его тело скрывал закатанный рукав белой рубашки. Узкая хищная морда возлежала на внешней стороне запястья, тонким раздвоенным языком заходя на тыльную сторону ладони. Гибкое золотое тело по спирали обхватывало руку, глаза змея были закрыты, словно он сейчас спал.

— Когда станешь взрослой, — твёрдые мужские губы поцеловали маленькую меня в темечко.

— И у меня он будет таким же красивым? — тонкий пальчик коснулся кончика мордочки змея.

— Нет, у тебя она будет намного красивее, моя милая Рей-Рей.

Девочка улыбнулась и хотела поднять голову, чтобы посмотреть на выражение глаз своего отца, как почувствовала под пальчиком какое-то шевеление и опустила взгляд. Маленькая Реджина вздрогнула и едва не вскрикнула, потому что змей… он смотрел на неё золотым лениво приоткрытым глазом!

— Не бойся его, малышка, он никогда не причинит тебе зла, — и под ошарашенным взглядом девочки змей демонстративно убрал язык и прикрыл глаз.

Моё сердце бешено колотилось, а я ещё минут пять бездумно смотрела в противоположную стену, прокручивая в голове увиденное. Мужчина со змеем на левом предплечье — мой отец. И это точно — мои детские воспоминания. Я чувствовала, что это так. Значит, мама врала. Мой отец не умер ещё до моего рождения. Но кто он? Наверное, тот самый Змей.

И опять всё упиралось в отсутствие ответов. И лучше не строить догадки, ища не правильный, а наиболее подходящий ответ. Поэтому я достала учебник и углубилась в учёбу. Никогда не знаешь, что и когда тебе может пригодиться. Так что не зря ещё в моей родной Сарвийской Академии говорили, что у Реджины Тиас два пути — бравый боевой маг или злобный гений. А всё из-за тяги к интересным заклинаниям и способам их применения. А там уж по какой дорожке пойду. Пока я предпочитала дорожку бравого боевого мага.

Она перехватила меня в коридорах после ужина, и мы вместе пошли в зимний сад академии, в котором я была лишь пару раз. Тема для разговора нашлась очень быстро — её новый титул, который для многих менял совершенно всё, а ведь она оставалась всё той же Франческой.

— Ты одна из немногих, с кем я теперь могу общаться нормально, — девушка засмеялась, — теперь многие хотят добиться моего внимания. Потому что иметь в друзьях будущую герцогиню — это так выгодно!

— Мне поздравить тебя с обретением титула или посочувствовать? — я тоже засмеялась, — почему ты решила именно сейчас принять подданство? Целителям это было не обязательно. Ты не жалеешь?

— Нет, ни капли. Мне просто надо привыкнуть, — Грасио, точнее, теперь Эссен, пожала плечами, — ведь титул и фамилия мои по праву рождения. И какая разница, сейчас или через полгода?

Она нахмурилась, вспоминая что-то для неё неприятное. Мне показалась, что она думала о ком-то, и последнее предложение относилось к словам того неизвестного.

— А люди, которые из-за этого изменили своё отношение к тебе — явно не те, с кем стоит общаться, — я поспешила продолжить разговор.

— Именно, — она тряхнула головой и подмигнула мне синим глазом, — и ты одна из немногих, кто остался прежним.

— Откуда тебе знать? Вдруг я лицемерничаю, чтобы поближе к тебе подобраться? — я хмыкнула.

— А-а-а, хитренькая, — она снова засмеялась, — я знаю, что ты искренна. Просто чувствую. С первой встречи поняла, что ты не такая как многие.

— А ты одна из тех немногих в этой академии, кто относится ко мне хорошо, — я хмыкнула и толкнула дверь в зимний сад.

— Не правда, для многих ты пример силы духа и ослиного упрямства, — мы засмеялись.

— Ку, дорогой, напомни-ка мне, почему ты не можешь просто всё рассказать своей дочери? — поддела сидящего напротив мужчину Изабель.

— Хорошо. Но что ты будешь делать, если она узнает о смерти своей семьи, которой ты поспособствовал, раньше того времени, когда ты ей всё расскажешь? — ректор задавала вопросы очень метко, — ты совсем не щадишь чувств дочери.

— Всё, что я делаю, я делаю ради моей семьи, — Ку был непреклонен, — мне нужно оставлять Рейе на виду, но при этом отсекать от неё любую опасность. Но, думаю, ты права, какие-то ответы стоит дать ей уже сейчас. Например, письмо матери и браслет.

— А что ты думаешь об угрозе войны, мой дорогой? — по губам госпожи Изарис растеклась улыбка.

— Король Виэльи сошёл с ума, если решил поддержать Кьягль и пойти против империи. В конце концов, именно Грезерд гарант мира на континенте. Ну ничего. Скоро не будет ни короля Виэльи, ни самого королевства. Я об этом позабочусь.

Изабель тихо засмеялась. Всё шло так, как должно идти. Ароматный виэльский чай был быстро разлит по тонкостенным фарфоровым чашечкам и опробован. Это было что-то вроде ритуала, сложившегося за многие годы.

Реджина Тиас

Ненадолго, всего на неделю мне показалось, что жизнь наладилась. Я просто училась, общалась с Франческой и Йеном, убивала взглядом Шей, впрочем, взаимно, по широкой дуге обходила Рейвена и по возможности избегала Сиана. А ещё пару раз встречалась с Рианом для учебных поединков. Как обычная студентка, без пророчеств и прочего.

Пока академию не взбудоражила Новость. Новость с большой буквы. Его Тёмное Величество Нельс Третий и Его Императорское Величество Дамиан официально подписали пакт о сотрудничестве в грядущей войне, посему все подданныеТармии, вынужденно принявшие подданство Грезерда, высочайше получают дозволение на возвращение тармийского подданства и разрешение оставаться на территории Империи.

Академия громыхала и ликовала. Поддержка в лице Тармии — серьёзная сила. Если честно, то я тоже тихо порадовалась. Не только за то, что Тёмное королевство заключило союз с империей Грезерд, но и за тех, кто мог вернуть родное подданство и при этом ничего не потерять. Например, за Лилит, которая до этого приняла подданство империи, чтобы иметь возможность заключить помолвку с Йеном, и сейчас вся светилась, как начищенный медный тазик.

— Реджина, в честь такого события давай сходим в город? — Лилит подошла к столу, за которым я сидела и читала книги о предсказателях и прочем, что могло бы мне помочь разобрать то, что мне поведала Ирма. К слову, Сэлев нашла меня в библиотеке.

Я посмотрела на неё поверх книги, которую держала перпендикулярно столу, а потом закрыла резко потерявший свою интересность занудный трактат в сторону.

— Реджина, — нерешительно позвала меня девушка, — я оформила на нас пропуски на выход в город, давай сходим и купим подарки к дню рождения Йена. Я не знаю, что ему подарить.

До конца второй недели мая я еле дожила, изнывая от желания поскорее выйти в город и хоть как-то развеяться. К тому же очень хотелось выбрать подарок на день рождения друга. Благодаря Франческе, которая, казалось, знала про Йена всё, мне была известна дата его рождения. Подумать только, он будет отмечать своё второе совершеннолетие и будет признаваться абсолютно взрослым и сформировавшимся магом.

Свой же день рождения я ожидала с содроганием и радовалась, что появилась на свет в конце лета. Значит, время, судя по предсказаниям, у меня ещё было. Но что-то подсказывало мне, что эти три летних месяца будут самыми «жаркими» за всю мою жизнь.

Сначала мы с Лилит решили прогуляться по центральной улице Ирии, второй столице империи, культурной и магической. В прошлое пребывание тут я мало что успела рассмотреть. Солнышко припекало, народ неторопливо сновал по тротуарам, по мостовым катились экипажи, по большей части самоходные, но встречались и открытые ландо, запряжённые лошадьми.

— Ирия — очень красивый город, — наконец заговорила Лилит, — знаешь, как называют две столицы Империи?

— И как же? — мне действительно было интересно.

— Кассидия, названная в честь Правящей Императрицы Кассидии Кеико, является головой Грезерда, там покоится имперская корона. Ирия, город принцессы Ирадии Гроувер, — сердце империи. Город на перепутье, где пересекаются судьбы. Она — колыбель императорского дома. Это не общеизвестный факт, но изначально всё началось здесь. Это потом уже Император Елиссей и Правящая Императрица ушли в центр равнины и начали строить Кассидию. Одна из городских легенд гласит, что на месте, где воздвигли Ирию, они впервые увидели друг друга и влюбились. С первого взгляда. Встретились глазами и поняли, что созданы, чтобы быть вместе.

— Очень интересно, — я задумчиво кивнула и оправила форменную куртку со значком академии, — то есть они просто увидели друг друга и влюбились? Разве так бывает?

— Конечно бывает! — довольно громко возразила Лилит, — лично я считаю, что есть люди, предназначенные друг другу судьбой. Как бы они ни противились, куда бы ни убегали, рано или поздно они всё равно будут вместе. Просто потому, что так правильно.

— И ты считаешь, что у вас с Йеном так же? — я не могла не спросить об этом.

— Нет, у нас не так, — она опустила плечи, а я почувствовала укол совести, — но это не значит, что если мы не предназначены друг другу судьбой, то вообще никого любить не стоит. Любовь ведь может быть не только предначертанной, но и честно заслуженной.

Я ворвалась в магазин ураганом, напугав хозяйку, презентабельного вида пожилую леди в дорогом, но неброском платье. Она с вниманием выслушала о том, что я увидела в витрине её магазина и хотела купить. Тонкие брови взметнулись вверх, выражая крайнюю степень удивления женщины.

— Эти вещи особенные, их зачаровал один очень талантливый артефактор, и если вы их увидели, то я продам их вам, — следом подошедшая Лилит недоумённо посмотрела туда, куда указала женщина.

— Но там ничего нет, — мы с хозяйкой лавки посмотрели на неё, а потом женщина ещё раз пояснила:

— Тель, эти украшения нельзя просто увидеть. Они даются тому, кому хотят принадлежать, или тому, кто может отдать их тем, кому они хотят принадлежать, — она повернулась ко мне, — сколько вы видите?

— Четыре, — я даже зачем-то показала это на пальцах, для наглядности, — с чёрным камнем, с синим камнем, с прозрачным и с жёлтым.

— Тогда я должна отдать их все вам.

— Сколько они стоят? — я замялась, не уверенная, что у меня хватит денег больше, чем на один или два.

— Для вас я отдам каждый за десять серебряных, — я нервно сжала пальцы на ткани куртки.

— Так дёшево? — Лилит, как будущий артефактор, что-то в них смыслила, — если это полуразумные артефакты, то цена у них слишком низкая.

— Артефактор, что отдал мне целую коллекцию, сказал, что я должна продавать их за десять серебряных тем, кто сможет их увидеть, — хозяйка пожала плечами, — мне они достались бесплатно.

Настроение резко упало. Я понимала, что мне ещё очень повезло, что для таких артефактов цену очень сильно понизили, но это не отменяло того факта, что у меня не было с собой столько денег. Но эти украшения так и манили. И этот подвес с прозрачным камнем так бы подошёл Йену. Или его можно было бы закрепить как брошь или украсить им перекрестье меча. Решено, беру его, раз уж отправилась за подарком для друга.

— Тогда я возьму вон тот, с прозрачным камнем, — я указала на нужное украшение, а Лилит всё силилась там что-то разглядеть.

— Действительно очень сильный артефактор делал, — она цокнула, — а какая сила заключена в этих ваших артефактах?

— У каждого своя. И она точно пригодится владельцу, — хозяйка достала подвес с витрины и убрала в бархатный мешочек.

Оставшиеся три были примерно похожи на этот, но отличались. В подвесе с чёрным камушком его защищали маленькие длинные пёрышки, у жёлтого камня обрамлением служили изящные лиственные веточки, а вот у синего это были ажурные морские волны. Очень красиво. Настолько, что у меня сердце кровью обливалось при мысли, что я не смогу забрать их с собой.

— Реджина, если хочешь, я могу тебе одолжить, — но я не могла принять от неё денег. Поэтому покачала головой и заглянула в кошелёк. У меня было ещё двенадцать серебряных.

— Можно мне ещё вон тот, с чёрным, — я не знала, почему выбрала именно этот, но чувствовала, что стоит забрать именно его. Хозяйка понимающе улыбнулась и у паковала его тоже, — я ведь смогу позже купит оставшиеся два?

— Думаю, они вас дождутся, тель, если не найдётся человек, которому они будут нужнее, — женщина по-доброму улыбнулась и пересчитала выложенные мною монеты.

Я грустно вздохнула, но внутри было твёрдое осознание, что из всех я выбрала самые нужные. И поэтому почти счастливая и довольная собой убрала свои покупки в сумку. Мы с Лилит ещё немного поплутали в поиске подарка от неё. Девушка не нашла ничего лучше, чем подарить своему парню хороший кинжал. Я одобрила её выбор поднятым кверху большим пальцем.

Но я была бы не я, если бы очередной выход в Ирию закончился просто так. Когда мы с Лилит возвращались к дому порталов, в толпе меня кто-то перехватил за руку и поволок прочь от соседки. Только через несколько секунд, когда мы вывалились в узкий переулок, я поняла, кто это был.

— Отцепись от меня, — я дёрнула рукой, стремясь освободиться, но хватка стала лишь сильней. Ногти девушки вонзились в кожу, наверняка оставляя следы.

— Заткнись, — Шей Виркасис, а это была именно она, злобно зашипела, — считай это последним предупреждением — держись как можно дальше от Тео, иначе пожалеешь.

— И что ты мне сделаешь? — мне принципиально стало интересно, что же Виркасис может со мной сотворить.

— Я убью тебя, — я поморщилась, на руке выступили капельки крови от когтей Шей, — или найду способ заставить тебя страдать.

Я посмотрела ей прямо в глаза, меня начал переполнять гнев. Перехватив запястье этой стервы, с силой его сжала. Теперь поморщилась она. Я не использовала ногти, и физически сильно не давила. Моё главное оружие — моя магия. Сейчас некромантка ощущала на себе все прелести от ударов зарядов молнии, которые вились вокруг её предплечья, расходясь от моей ладони.

— Только попробуй что-то сделать, — я буквально физически ощутила, как начала давить на неё своей аурой, — и ты пожалеешь, что вообще посмела гавкать в мою сторону. Меня совершенно не волнует твой социальный статус, не думай, что он делает тебя чем-то лучше меня.

— Почему все вокруг думают, что я хочу захомутать вашего треклятого Рейвена? Просто оставьте меня в покое, и я с удовольствием вас поздравлю с вашим личным семейным счастьем, — я ребром ладони ударила по предплечью Шей, заставляя ту разжать пальцы, и оттолкнула её от себя.

Снова нам сцепиться не дал виновник нашей размолвки. Маркиз Теодор Рейвен собственной персоной вклинился между нами, закрыв Виркасис своей спиной и пронзив меня чёрным взглядом. Я опустила рукав куртки, скрывая кровоточащие лунки от ногтей некромантки.

— Серьёзно, это уже не смешно, — новая волна гнева поднялась во мне, но теперь она была направлена не на чёртову ведьму Виркасис, а на Рейвена.

— Тиас, — выдохнул толи зло, то ли как-то удивлённо некромант.

Он явно хотел продолжить и сказать что-то ещё, но сзади руки Шей обвили его за талию, заставляя меня желать жестокой расправы над девушкой, а его замереть. Снова эта борьба с самим собой на его лице, пока он наконец не отвёл взгляд, словно сдаваясь.

— Тео, она напала на меня, она использовала магию, спаси меня, — мерзавка прижалась к нему ближе, даже всхлипнула, — мне страшно.

Меня затопило неверие и негодование. Вот же гадина! Даже от неё я не ожидала такой выходки. Кулаки Рейвена сжались, по лицу заходили желваки. На секунду мне показалось, что он бросится на меня как сумасшедший, чтобы стереть в порошок ту, что посмела обидеть его любимую.

— И что ты хочешь от меня, Шей? — он разжал кулаки и снял её руки со своей талии, разворачиваясь к ней лицом, — предлагаешь мне драться с девушкой? Ты всегда забываешь, что моё отношение к тебе не включает полное уничтожение всех моих принципов. Это ваше с Тиас дело. Раньше ты всегда могла справиться с подобными проблемами без моей помощи.

И он нагло прошёл мимо, оставляя нас двоих в полном шоке. Мои руки повисли плетьми вдоль тела, весь гнев исчез как не бывало. Лицо Виркасис было до того удивлённым и ошарашенным, что меня пробило на смех. Наверное, это всё же нервное. Некромантка злобно сверкнула глазами и побежала за своим почти женихом, оставляя меня в одиночестве.

Когда я отсмеялась, передо мной встала новая проблема — вернуться в академию. Я решила начать с самого простого — выйти на основную улицу и уже там поспрашивать людей. Отзывчивая телли с радостью подсказала мне дорогу, и на полпути к дому порталов я встретила обеспокоенную Лилит, которая искала меня. Вместе мы вернулись в академию уже без приключений.

Но на этом моё воскресенье не закончилось. Левое предплечье, за которое меня и цапнула Шей, неприятно жгло. Я зашла в ванную и заперлась, прежде чем поднять рукав рубашки и посмотреть на покрасневшую кожу, испещрённую мелкими ало-синими кривыми линиями-венами. Запёкшиеся следы-лунки неприятно ныли.

Тримкур Реис. Но где найти его в вечер воскресенья? Стоило подождать до ужина и там попросить Йена помочь найти профессора. Нет, это было слишком долго, до ужина ещё два часа, я была уверена, что изведу себя раньше. Оставался вариант с поиском личных покоев. Скорее всего он был там.

Паника и лёгкий страх подгонял меня, заставляя действовать импульсивно и необдуманно. Поэтому я стрелой метнулась туда, где находились апартаменты преподавателей. После вылазки с Лилит в архивы я запомнила, где они находились. А там уже буду думать, какие комнаты принадлежат нужному мне человеку. Поисковое заклинание никто не отменял.

Сегодня мне определённо везло, потому что с профессором Реисом я столкнулась на лестнице, ведущей к этажу преподавателей. Сначала он удивился нашей встрече, а потом что-то заметил в моих глазах и сильно обеспокоился, предложив пройти в его преподавательский кабинет в крыле целителей. Меня накрывала паника, поэтому я была согласна на всё, что угодно, лишь бы он поскорее оглядел мою руку и что-то с ней сделал.

— Итак, что случилось, Реджина? Почему ты так встревожена? — спросил мужчина, опускаясь в кресло за своим рабочим столом. Мне не сиделось, поэтому я осталась стоять, нервно переминаясь.

— Моя рука, с ней что-то не так, — и я быстро закатала рукав, показывая ему обезображенную тонкими слегка пульсирующими нитями уже чёрных вен руку, — я заметила это уже в комнате.

Мой голос дрожал, мне казалось, что профессор Реис не найдёт никакого другого решения, кроме как сейчас же, прямо тут, отпилить мне руку. Нижняя губа непроизвольно задрожала, и я сжала губы в тонкую ниточку. Мужчина молчал, подпитывая мою зарождающуюся истерику. И вот он наконец поднялся и подошёл ко мне, аккуратно взял мою несчастную конечность в свои руки и внимательно осмотрел.

— Не переживайте, студентка, руку я вам отпиливать не буду, даже не мечтайте, — он улыбнулся, — по глазам вашим вижу, что вы об этом думали. Смотрите, эти засохшие лунки от женских ногтей. Отсюда в ваш организм попал лёгкий ослабляющий яд, но ваше тело принялось активно с ним бороться, буквально выжигая его изнутри.

— Что? — мой голос был неприятно скрипучим, — что это значит? Разве такое возможно?

— Считайте, что у вас сильный иммунитет, не позволяющий ядам убить вас или нанести ещё какой вред, — он перегнулся через стол, доставая что-то из верхнего ящика стола, — я обработаю ранки, залечу их и нанесу на кожу охлаждающую мазь. И скоро о случившемся не останется даже воспоминания.

Я закусила губу и кивнула. Пожалуй, сейчас я была согласна на всё, что угодно. Профессор протёр округлые следы спиртом, а потом зашептал заклинание. Следы от когтей Виркасис начали затягиваться прямо на глазах. Я стоически держала себя в руках.

— Поругалась с одной неприятельницей, ничего особенного. Вы же сказали, что яд был ослабляющим и вряд ли сильно навредил бы, — жаловаться не хотелось. Сама размажу Виркасис по полу при первой возможности.

— Иногда стоит делиться своими проблемами, Тиас. Справляться в одиночку — достойно уважения, но не взваливай на себя слишком много, — дал совет преподаватель, убирая все баночки обратно в стол, — идём.

Я кивнула и пошла на выход из кабинета. У двери мы распрощались и разошлись в разные стороны. Но сегодня мне везло ровно настолько, чтобы компенсировать невезение. Потому что меня настигла очередная ревнивица, но эта была куда могущественнее и опаснее Виркасис.

— Ай, Тиас, просила же не приближаться к профессору Реису, — раздался сзади красивый тягучий голос. Я обернулась. Нен Миргард. Усмехающаяся Нен Миргард.

— Это была встреча по делу, — я едва удержалась от того, чтобы послать её по кривому дальнему маршруту, но сдержалась, — почему ты следишь за профессором и за мной? Ревнуешь? Или завидуешь? Насколько мне известно, к тебе он относится довольно холодно.

— Ты права, — спокойно проговорила огненная лисица, — ревную и завидую, поэтому не хочу видеть тебя рядом с ним. Не могу понять, почему он так нежен и ласков с тобой. Почему он так заботится о тебе.

— Профессор Реис просто очень хороший человек и помогает, когда это требуется, — я была столь же честна, как и Нен.

— Тримкур не такой хороший человек, каким может показаться, но к тебе он относится иначе, — они подозрительно прищурила свои зелёные как осенняя трава глаза, — почему? Что в тебе есть такого, чего не во мне? Я красива, умна и богата. Чего ещё можно желать?

— Между мной и профессором ничего нет. Но позволь дать тебе совет, — она наклонила голову, — не стоит измерять ценность человека перечисленными тобою качествами. Да, ум ценное качество, но всё остальное легко утратить. Но не душу. Чувства не поддаются логике и чьим-то желаниям. Человека либо тянет к тебе, либо нет.

Нен молчала, всматриваясь в мои глаза, будто что-то искала в них. Наверное, ответ на свой безмолвный ответ. Но не находила. Девушка прикрыла глаза и закусила губу, словно ошиблась. У меня сложилось впечатление, будто она уже слышала мои слова, может, немного в иной постановки, от другого человека, близкого ей.

— Как ты меня раздражаешь, Тиас, даже говоришь точь-в-точь как Тримкур, — родственница тармийского монарха ни капельки не рассердилась на мою дерзость, — ты та ещё тёмная лошадка. Говоришь умные вещи, но сама же им не следуешь.

— О чём ты? — я вскинула брови.

В её голосе послышалась лёгкая угроза, Нен секунду посверлила меня глазами, а потом резко развернулась. Рыжий высокий хвост, словно лисий, взвился в воздухе, и его обладательница зашагала прочь по коридору, оставляя меня в полнейшем замешательстве. Оказывается, я сильно заблуждалась в леди Миргард. Она была достаточно умна, чтобы признать своё поражение и не сваливать свои негативные чувства на других.

Пожалуй, теперь я поняла, почему она была негласной королевой Ирийской Академии Тьмы и Света. Она умела заслужить уважение, в том числе и моё. Опасная, справедливая и выдержанная. Настоящая леди. Многим аристократишкам стоило бы у неё поучиться этому истинному королевскому достоинству.

Это воскресенье Йен был неспокоен, и вовсе не потому, что уже на следующей неделе отпразднует своё второе совершеннолетие. Это-то как раз совсем его не заботило. Сейчас его голову занимали мысли о лучшем друге. Всю предыдущую неделю он исподтишка наблюдал за Теодором, находя всё больше и больше подтверждений своим словам. Но пойти с этими подозрениями к преподавателям или к профессору Реису он не мог. И это злило его.

Что удерживало Шервиса от того, чтобы одним простым действием решить проблему? Нежелание поднимать шумиху и осознание того, что ферзь никогда не ходит прямо, даже если так проще. Что значило это сравнение, пожалуй, знал только сам Йен, его родня и ещё несколько посвящённых человек.

Поэтому молодому виконту пришлось идти так, как и предписано ему — наискосок. После обеда он перехватил второкурсницу с целительского факультета, которую попросил передать послание нужной ему особе. Девушка мило улыбнулась, не в силах противиться его обаянию, и согласилась ему помочь.

Он попросил её передать Франческе Грасио, точнее, маркизе Эссен, что будет ждать ту в зимнем саду. И, конечно же, по привычке отпустил пару комплиментов в адрес целительницы-посланницы, совсем позабыв слова Рей о том, что ему надо отвыкать флиртовать с девушками. Второкурсница порозовела от удовольствия и припустила прочь, исполнять просьбу красавчика-виконта.

Удивительно, но Фран пришла довольно быстро. Она была недовольна, поджимала губы и хмурилась, но всё-таки пришла. А когда Шервис, сдерживая лёгкую неприязнь к девушке, сказал ей, что ему требуется её помощь, Франческа еле сдержалась, чтобы не открыть рот от удивления. Она ушам своим не верила, что этот сноб и ярый ненавистник всей её семьи просил её помощи. Завтра точно пойдёт снег, не иначе.

— И что тебе нужно? — она недоверчиво сузила синие глаза, став ещё более похожей на жительницу Виэльи.

— Мне претит мысль, что я прошу помощи у тебя, — светловолосый поморщился, — но только тебе я могу доверять, как ни странно.

— В этом вопросе Рей слишком заинтересована и может неадекватно воспринять, а Тео является тем, кого это касается напрямую, — виконт Шервис отмахнулся, — поклянись, что никто не узнает от тебя о том, что я сейчас скажу.

— Клянусь, — без раздумий ответила Фран.

— Тогда слушай, — он вкратце обрисовал ей свои наблюдения и подозрения, стараясь говорить, как можно тише. Увы, только тёмные могли поставить полог тишины, поэтому им, светлым, приходилось шептаться как заговорщикам.

Выслушав недожениха, Франческа задумалась, закусив губу. Она всегда так делала, когда на чём-то сосредотачивалась. Сейчас она восстанавливала в памяти всё, что знала о теме, интересующей Йенира.

— Есть способ помочь ему, — наконец заговорила она и, не дожидаясь вопросов со стороны парня, продолжила, — но для этого нужно знать, к кому и чем его привязали. А это довольно непросто.

— Сейчас, я уверен, контроль над ним слаб, Тео и сам сопротивляется ему, значит, стоит с этим поспешить, — Йен задумчиво постучал указательным пальцем по нижней губе.

— Не хочешь рассказать об этом преподавателям? — Франческа выгнула бровь совсем как Реджина.

— Не хочу. Если расскажу, сорвётся партия, и никто не знает, какие будут последствия, — более чем загадочно отозвался парень.

— А сама как думаешь? — он невесело усмехнулся, — всё же Тео — племянник императора и уже довольно значимая фигура на политической арене. До второго совершеннолетия у него связаны руки, но сразу после него он сможет вступить в игру как полноценный участник, с которым не смогут не считаться. С ним уже считаются.

— Боги… — Франческа покачала головой.

— Ты точно такая же. В перспективе очень весомая фигура, сейчас связанная по рукам, — не мог не уколоть будущую герцогиню парень, — поэтому будь внимательна.

Несмотря на обидные на первый взгляд слова, новоиспечённая леди Эссен поняла, что этот противный и упрямый виконт проявил своё беспокойство о ней.

— Расскажешь Реджине, Шервис? — Франческа поспешила вернуть внимание проблеме Теодора.

— Расскажу, потому что она может помочь, — девушка приподняла бровь, намекая на сказанные много ранее слова Йена о том, что неожиданно ворвавшаяся в их обычную жизнь ураганом Реджина слишком заинтересована в этом деле, — но очень осторожно преподнесу. Всё-таки у них с Теодором особые… э-э-э, отношения.

Новая неделя началась для меня не лучшим образом, я всё время отвлекалась, возвращаясь мыслями к тому, что случилось накануне — непонятной реакции моего организма на ослабляющий яд из когтей Шей. И не понятно, что удивляло меня больше — проявившиеся чёрные венки, которые, как и обещал профессор Реис, уже к вечеру исчезли, или наличие яда в маникюре Виркасис.

Я была невнимательна и рассеяна весь день, за что наконец поплатилась.

— …А на вопрос нам ответит студентка Тиас, — раздался голос преподавателя.

— А? — я проморгалась и умоляюще посмотрела на Йена, медленно поднимаясь со своего места.

— Теория щита Света, — понятливо кивнул Йен, а я на секунду задумалась, пытаясь что-то выскрести из закромов сознания, потому что лекцию не слушала.

— Теория щита Света, — проговорила громко, оттягивая время, преподаватель выразительно и даже насмешливо приподнял бровь. Похоже он видел и моё мысленное отсутствие на лекции, и слышал подсказку Йенира.

Я судорожно вспоминала хоть что-то, хотя бы общие сведения, и тут меня осенило! Точно, я же читала что-то такое в своей брошюрке на выходных. Поэтому уверенно расправила плечи и вздёрнула подбородок, преподаватель с любопытством следил за моими телодвижениями.

— Теория щита Света — это теория об абсолютном щите, сотканном из Света. Она гласит, что подобный щит универсален, способен защитить от всего, будь то магия или физическое воздействие. Он позволит выжить в любой ситуации: в жерле извергающегося вулкана, на дне океана, под завалом, а также поможет вывести из тела любые яды, исцелить от любой болезни. Главное его достоинство в том, что его можно было применить на любое живое существо, дабы спасти, а подпитка шла прямиком от жизненной энергии применившего. Это единственный щит, который не доступен ни для одного существующего на Нирэме мага. Подобным щитом пользовались легендарные драконы, покинувшие наш мир много тысячелетий назад.

Оттарабанив это на одном дыхании, я посмотрела на преподавателя. Мужчина был несколько удивлён, но судя по глазам — явно доволен. А причину этого я узнала пятью секундами позже, когда он медленно поднял руки и громко хлопнул в ладоши несколько раз.

— Браво, студентка Тиас, далеко пойдёте. Я совершенно точно уверен, что вы не слушали мою лекцию, — он посверлил меня взглядом, — можете сесть, теперь я за ваши знания спокоен, но впредь всё же попрошу быть внимательнее к занятиям.

Он обозначил улыбку, приподняв уголки губ, и продолжил лекцию, а я как подкошенная рухнула на сиденье, уткнувшись лбом в плечо Йена. Пальцы слегка подрагивали от волнения. Повезло, справилась. И профессор явно оценил мои знания. Тоже хорошо. Но если бы не помощь друга, я бы так просто не отделалась.

— Спасибо, — тихо шепнула, отстраняясь. Мне послали усмешку.

Вопреки «просьбе» профессора остальная лекция прошла мимо меня, но при этом я упорно делала вид, что что-то записывала. Мне катастрофически не хватало информации, я буквально чувствовала, что задыхаюсь будто от нехватки кислорода, которым для моего сознания и являлись ответы на мои вопросы.

— Знаешь, чем мы займёмся после четвёртой пары?

— Чем? — я вопросительно на него посмотрела.

— Мы пойдём в академический архив и поищем ещё что-нибудь интересное о твоей Айне.

Конечно же я была только «за»! Тем более сама планировала в ближайшем будущем туда вернуться. Маячок до сих пор должен был висеть на нужном нам шкафу. Меня начало переполнять нетерпение, я то и дело теребила плетёный браслетик на левом запястье. Пальцы коснулись абсолютно чистой и гладкой кожи внутренней стороны предплечья. В голове появилась какая-то важная мысль, которую ухватить за хвост всё никак не получалось.

— Скучала, Тиас? — меня толкнули в плечо, вырывая из мыслей, я раздражённо сжала челюсти и повернула голову, — я вот очень. Просто мечтаю сразиться против тебя на этом занятии.

— Так не терпится получить от меня боевое заклинание, Стэнен? — я не собиралась быть с ней вежливой.

— Мы ещё посмотрим, кто кого, — прошипела злобная шатенка и прошла мимо, специально задев меня плечом.

Йен разумно её проигнорировал, предпочитая не вступать с ней в полемику, за что я была ему благодарна. И чего Марги вдруг активизировалась? Почти весь день сидела тихо в углу, отдельно от Лолы и Патриции, которые полностью исчерпали свои две недели на раздумья — остаться ли в академии и пойти на летнюю практику с довеском в виде военного конфликта, или уехать домой.

Сегодня утром они вместе со всеми объявились на утреннюю тренировку, немного удивив наших одногруппников. И уже тогда Лола и Патриция пришли отдельно от Марги. Видимо, стервозное трио наконец раскололось, а Стэнен казалась ещё злее, чем обычно.

Добрый Куарг Ронг назначил всем студентам, что спустя две недели раздумий наконец решили остаться, внеурочные каждодневные отработки. Точнее, дополнительные тренировки. И двойную норму на самих занятиях. Остальные же тихо радовались, что изначально сделали выбор в пользу академии. Но радость наша не продлилась долго, профессор отправил всех заниматься.

Вынырнув из утренних воспоминаний, я вошла в зал для занятий боевой магией уже в полном обмундировании. Взгляд тут же зацепился за высокую подтянутую фигуру Рейвена, рядом с которым я к своему неудовольствию заметила и Шей. Гадина держала его за руку и нежно заглядывала в глаза.

Поведение Сиана было похоже на ревность, на нездоровую жажду кому-то доказать, что я принадлежу ему. Мне подобное очень не нравилось, потому что я знала, что он не постеснялся наложить на меня лёгкий приворот. Только то, что его приворот лишь подталкивал к нему и усиливал ту симпатию, что я чувствовала к нему в самом начале, не позволял мне просто пойти и рассказать куратору.

Конечно, просто так я не спущу ему с рук подобное ко мне отношение, но наказание, положенное законом и пожизненное порицание были слишком жестоким наказанием. Как жертва, я могла себе позволить самой выбирать, что с ним сделать.

К счастью, никто больше не знал, что произошло, даже Йен. Я любила его и доверяла ему, но также я знала, что он непременно потребует традиционного наказания преступника. А мне просто хотелось избежать излишнего давления, к тому же, не зачем было портить отношения парней. На вопросы друга, что между нами случилось, я отвечала, что мы просто поссорились. Он понимающе улыбался, наверняка думая, что это из-за Рейвена и моемо маленького обмана.

Наконец началось занятие и нас снова разделили на команды по пять-шесть человек. Йен, который был без напарника, снова примкнул ко мне и Рейвену. К нам приставили Менриса и Рениса, а потом и Пиа. Напротив нашей почти дружной шестёрки поставили Лолу, Марги, Сиана, моего одногруппника Лиса с его напарницей Хейли и ещё одного некроманта.

— Ох, что будет, — с усмешкой проговорил Йен, намекая на Сиана и Марги, — похоже, желание Стэнен исполнится.

Мы поднялись на одну из самых больших арен. Не сговариваясь очень быстро поделили роли на атакующих и защищающих. Я, Рейвен, Ренис и Йен будем атаковать, а Менрис и Пиа прикрывать нас. Если защита будет хромать, то кто-то из атакующих просто перейдёт в защиту.

Наши же противники сделали ставку на защиту, а не на атаку. Значит, планировали вымотать нас, а потом ударить. Сиан и Марги, кто бы сомневался, вышли чуть вперёд, обозначая нам, что атаковать будут они. Лола встала рядом с Кёртисом вместе с парнем-некромантом, Марги же с кислой миной на лице выпало защищать Лису и его Хейли, которая также не питала восторгов на счёт подзащитной, но оставить своего напарника и поменяться со своим одногруппником, не могла.

Бой начался, когда арену накрыл щит-судья, и раздался звонок, возвещающий начало. В свободном пространстве между двумя командами воздух буквально заискрился от летящих заклинаний. Мы с Йеном работали в паре, создавая двойные усиленные заклинания и отправляя их прямо в двойные щиты Марги, а Рейвен и Ренис били по одиночке, но в одну и ту же сторону — в двойной слой щитов, прикрывавший Кёртиса.

Так уж получилось, что мы работали не единым слаженным механизмом, а разбившись на такие вот группки «по интересам». Наверное, в этом и была причина того, что ни одна из команд не могла одолеть другую. И мы бы долго так перебрасывались, пока в нас с Йеном не полетело некромантское заклинание, а в наших тёмных — светобол с кучей намешанных добавок.

Видимо, наши соперники пришли к тому же выводу, что и я, поэтому решили сменить тактику. Вот после этого началось настоящее азартное сражение. Наша группа оживилась. Перебросившись парой слов, мы привели в действие сляпанный впопыхах план действий по созданию настоящей творческой свистопляски. План был довольно прост — мы начали двигаться хаотично, то и дело меняясь ролями.

Поэтому наша победа была заранее предрешена. Что и говорить, с арены мы выходили довольные собой и миром под овации однокурсников. Профессор Ронг даже похвалил нас, Виктури Эйкен сдержанно улыбнулся, а декан некромантов одобрительно кивнул, тут же принявшись перечислять наши ошибки, в то время как наших соперников во всю распекал Ронг.

Когда на арену ушли следующие команды, я поймала полный бессильной злобы взгляд Марги и сочла за лучшее не провоцировать её и ретироваться на другую часть зала, где меня и перехватила Виркасис. Я отступила от неё подальше, перед глазами так и стояла картина, где по моей руке вьются чёрные венки.

— Что тебе нужно? — тем не менее я первой перешла в нападение.

— Думаешь, я спущу тебе с рук то, что ты использовала против меня магию? — она растянула губы в усмешке, а я едва не задохнулась от её наглости.

— Почему я не могу в открытую её использовать, когда ты нечестно пользуешься ядами? — при этих моих словах она вздрогнула.

— Откуда ты… Его невозможно обнаружить, — она сжала ладони в кулаки, — ты всё равно ничего никому не докажешь.

— Мне и не нужно. Есть человек, который может подтвердить твою вину, — я смотрела открыто, ведь я не врала. Тримкур Реис видел реакцию моего организма на яд, — к тому же, не забывай про менталистов, которые могут всё увидеть в моём сознании и в твоём.

— Только попробуй кому-нибудь рассказать, — Виркасис недобро прищурилась.

— Опасаешься испортить репутацию из-за будущей помолвки с Рейвеном? — не смогла отказать себе в удовольствии и поддеть девушку, — или ты его приворожишь и ему будет без разницы, насколько нечистая на руку невеста ему досталась?

Я усмехнулась, услышав про приворот. Нападки Шей начали меня утомлять, поэтому я решила пойти по пути меньшего сопротивления — просто развернулась и ушла к Йену, который как раз разговаривал с Пиа, подружкой Виркасис. Та, как и в прошлую нашу встречу, была элегантна и выдержанна. Речь её была плавной и неспешной.

Стоило мне подойти, как они быстренько свернули разговор, и Пиа ретировалась.

— О чем разговаривали?

— Мы решили уговорить преподавателей отправить нас на практику в паре, — Йен искренне улыбнулся.

— А так можно? — с призрачной надеждой спросила я.

— Тебе — нет, — и этот черт рассмеялся, а я скисла. Ну вот, надежда избавиться от Рейвена на лето испарилась как утренний туман.

После занятий, как и планировали, мы с Йеном решили наведаться в архивы. Мой маячок был на месте, поэтому до нужного стеллажа мы добрались довольно быстро. Но, увы, ничего нового мы не нашли. Даже папки с делом Айны Сотэл-Верис. Кто-то его отсюда намеренно забрал. Нам показалось это странным, но больше зацепок у нас не было.

— Подожди, Йен, — остановила я друга, когда он хотел уже идти обратно, — я хочу посмотреть ещё одно дело.

И быстро достала папку на букву «Т». Миртас Кетсуэ Тарквида. Шервис скривился, но никак комментировать не стал. Я быстро пролистала до фотокарточки и как загипнотизированная уставилась на портрет. Он был всё так же сказочно красив. Темно-синие глаза, по-восточному вытянутые к вискам, затягивали в свои омуты. Сердце кольнуло сожаление. Такой мужчина. И Айна. Почему судьба обошлась с ними так жестоко?

В голове тут же всплыли воспоминания о последнем сне, которые начали сниться мне всё реже, да и плетёный браслетик почему-то выглядел так, будто в скором времени развалится. Аркадия и Айна говорили о смене фамилии. «Так вы поженились» — так сказала принцесса. Я закрыла папку Миртаса и убрала на место. Надо срочно кое-что проверить!

Заклинание поиска выплеталось почти без моего участия, осознала себя я только возле очередного шкафа. Провела рукой вдоль полок, ожидая, пока откликнется прохудившийся браслет. И он откликнулся! Обхватил запястье туже возле одной из папок. Я выхватила её и судорожно пролистала, пока артефакт-оберег снова не подал знак остановиться. Глазами я лихорадочно зашарила по странице, тут же зацепившись за знакомые фамилии. И через несколько минут в полном удивлении отставила папку на место.

Но, зачем тогда Айна взяла девичью фамилию своей родительницы? Постичь логику этого действия я не могла, но понимала, что тут дело не чисто. Зато теперь я точно могла сказать, что Мрег и Айна не поженились. А как же тогда слова Аркадии и не произнесённое вслух подтверждение Айны? Она ведь вышла замуж. Точно вышла. Неужели, всё-таки, за Миртаса? Но он никогда не был женат…

— Реджина, черти тебя задери! — окликнул меня Йен, обрывая мысль, и я обернулась.

— Что случилось? — удивлённо посмотрела на запыхавшегося парня.

— Ты куда так резко убежала? Я еле тебя нашёл! — в голубых глазах отразилось беспокойство, — ты что-то нашла?

— Да, — я кивнула, — знал бы ты, что я нашла…

По дороге к порталу, ведущему обратно в библиотеку, откуда мы с Йеном попали в архив ранее, я пересказывала другу то, что узнала. Он слушал внимательно, где-то кивал, где-то задумчиво хмурил брови, но не перебивал. На его довод, что Миртас и Айна могли пожениться тайно, я выставила аргумент, что принцы не могут жениться так, чтобы об этом никто не узнал. Глава рода, то есть правитель, точно почувствует, если будет совершён брачный обряд. Всё-таки в королевских родах внутрисемейная связь намного сильнее, чем в аристократических.

— Тогда за кого, по-твоему, могла выйти твоя Айна, если по твоим снам ты чётко знаешь, что они с Миртасом любили друг друга до потери пульса? — каждый раз при упоминании имени младшего принца парень недовольно поджимал губы.

Из-за глупой геройской смерти дяди он недолюбливал всю династию Виэльи, как и саму восточную страну. Даже Франческа не избежала этой нелюбви. На мой взгляд Йен был слишком категоричен и упрям. Прошло столько лет, королевская семья Тарквида давно мертва, и ведь поступок Майса Шервиса был исключительно его выбором. То есть ни Миртас, ни другие члены его семьи, не были виноваты. Но Йенир всё равно продолжал их всех тихо ненавидеть. Понять его я не могла, но могла с уважением отнестись к его точке зрения.

— Я не знаю, — похоже, это был очередной тупик из-за нехватки информации, — а если отец Миртаса знал о тайной свадьбе?

— Тогда почему он не разрешил нормальную свадьбу, чтобы пышная церемония, куча гостей, пир на всю страну и близлежащие государства? Айна Сотэл, насколько я могу судить, была из древнего знатного рода, берущего своё начало от императорского, красива, умна и сильна, — он выгнул бровь, ожидая от меня подтверждения, и, получив его, продолжил, — к тому же у них была самая настоящая любовь. Так каким дураком надо быть, чтобы отказаться от такого сокровища и сделать своего ребёнка несчастным?

— Может, она была не такой выгодной партией как Её Императорское Высочество принцесса Аркадия, но уж точно не самой худшей, — Йен стоял на своём.

— Тогда почему они не поженились как нормальные люди? — всё никак не могла понять я, — к чему ты вообще ведёшь?

— К тому, Рей, что Его Светлейшее Величество по каким-то причинам был против этого брака, а твои голубки могли пожениться не в храме Адары и Роя, — Йен вздохнул, а я выпучила глаза, даже не обратив внимание на обращение ко мне.

— Йен, Адара и Рой около семи тысяч лет назад изгнали старый пантеон богов, а потом и низвергли Ту, Что Направляет. Они единственные божества нашего мира, только их храмы имеют силу, — как маленькому ребёнку разложила всё по полочкам.

Парень слегка сгорбился, опустив лицо, и остановился. Мне тоже пришлось замереть. Я повернулась к нему, вообще ничего не понимая. Ни того, к чему он ведёт, ни его поведения. Но я точно видела, что сейчас он боролся с самим собой. А значит, это было связано с его дядей-предсказателем. И то, что он скажет, мне точно не понравится.

— Есть один способ, — я вздрогнула от звука его голоса, скрипучего как двери в заброшенном доме, где давно не смазывали петли, — заключить нерасторжимый брак, о котором не будет известно никому, кроме брачующихся и священника, если им не расскажут. Даже главе рода. Это брак, благословлённый Той, Что Направляет в её храме. Скорее всего твои Айна и Миртас нашли предсказателя, согласившегося провести для них обряд в святилище третьей богини.

Я стояла как молнией поражённая. Неужели что-то подобное было возможно? Но как? Ведь богиню низложили, лишили сил, даже имя отняли! Её почти предали забвению, оставив лишь несколько упоминаний о ней. Так как её храмы могут служить местами для заключения нерушимых союзов? Да даже в храмах Двух Сторон союзы можно расторгнуть. Всё это звучало нереально, больше похоже на сказку.

— Богиня всегда следит за миром. Спустившись единожды, она никогда не была свергнута, — губы против воли зашептали слова Несущей Весть. Как оказалось, они отложились в памяти. Или это та же магия, что заставляла меня помнить наизусть все данные мне предсказания?

— Что? — Йен резко поднял голову, показывая мне своё мертвенно бледное лицо, — откуда ты это знаешь, Рей?

Он схватил меня за плечи, впиваясь в меня взглядом. Для меня было непривычно видеть в этих обычно хитрых морозно-голубых глазах страх. Это-то меня и напугало.

— Почему ты боишься, Йен? — теперь уже я смотрел на него в упор, не позволяя отвернуться, — ответь мне!

Его ладони съехали с моих плеч, плетьми повиснув вдоль его тела. Я понимала, что этот разговор давался ему нелегко. Но у меня был один вопрос. Интуиция, с каждым прожитым мною после предсказания Ирмы днём, лишь усиливалась. И сейчас она кричала, чтобы я узнала то, что Йен мне фактически сказал.

— Почему, Йен? — я напряжённо следила за его лицом, всё таким же белым как мел.

— Потому что мой род берёт свои корни от одного из правящих родов ишвея, народа, созданного Той, Что Направляет. Народа, который служил богине, служит, и будет служить. Народа, на территориях которого и зародилась империя Грезерд. Думаешь, мой дядя первый предсказатель в семье? — он жёстко улыбнулся, — через каждые два поколения рождается предсказатель. И никогда эти предсказатели не переступают порог в сорок лет, они всегда умирают раньше. Предсказатели вообще долго не живут, их дар сжигает их изнутри.

Я стояла и не знала, что сказать. Правда о семье друга обрушилась на меня лавиной, сметая с пути все мысли. Ишвея, предсказатели… В империи и за её пределами их не любили, но, к счастью, преследования и расправы давно прекратились. Если в семье появлялся предсказатель — это было позором на весь род. Скорее всего это было связано с тем, что на нашем континенте почитали только Адару и Роя, которые в своё время низложили третью богиню, запретив её культ и её последователей.

— Йен, ты ишвея? — я сглотнула, из-за сухости в горле говорить было неприятно, — но как? Разве за столько веков кровь этого народа не смешалась с кровью грезердийцев и остальных?

— Кровь ишвея никогда не смешивается, она либо есть, либо её нет. Моему младшему брату повезло родиться полностью нормальным, — и, предупреждая мой следующий вопрос, он продолжил, — различие между нормальными и ишвея в том, что мы более чувствительны к воле Той, Что Направляет, у нас высоко развита интуиция, мы умеем ходить по снам или управлять ими. Мы ощущаем особенных людей, отмеченных богиней, или пары, которые предназначены друг другу свыше. Я пока не вступил, но уже начинаю видеть нити. Например, я точно знаю, что Сиан не твоя судьба. Вы не соединены нитью…

Я закрыла ему рот ладонью, не желая слышать про это. Лучше жить в некотором неведении. Слишком много всего нового, слишком неожиданно узнать, что мой друг, которому я доверилась и который принёс мне клятву рода, — самый настоящий ишвея со способностями, не доступными обычным магам. Нереально!

— Пожалуйста, не продолжай! — в голос прокрались истеричные нотки, но я ничего не могла с собойподелать, — умоляю, не говори ничего.

Он опустил голову, пряча от меня взгляд. Я сразу поняла, что он чувствует обиду и горечь из-за моей реакции. Йен молча развернулся и пошёл дальше.

Я стояла и смотрела на его удаляющуюся спину. О боги! Неужели он подумал, что после всего сказанного я захочу отвернуться от него? Вот же дурак! Я никогда не бросала своих друзей, кем бы они ни были, хоть Донными Чудовищами. А тут всего лишь представитель народа, который, казалось бы, давно растворился в веках.

Он начал оборачиваться ко мне, а я налетела на него ураганом, обняла со спины, вцепившись в его одежду, чтобы не вырвался, и прижалась крепче. От неожиданности он замер, а потом большие ладони опустились поверх моих. Лица его я не видела, но точно знала, что он улыбнулся.

— Не думай, что ты так просто отвяжешься от меня, — я фыркнула ему в спину в области лопаток, — думаешь, рассказал, что не такой как все, да ещё и со страшной тайной, так сразу избавишься от меня? Нет уж, дорогой, теперь тебе будет сложно выйти из статуса моего друга. Тем более, мои страшные тайны похуже твоих будут.

Он мелко затрясся, а потом в голос засмеялся.

— Ты неподражаема, Рей, — я улыбнулась. Ладно, хочет он ко мне так обращаться, пусть.

Дальше мы продолжили путь молча, я заговорила только тогда, когда мы вышли к нужному порталу.

— Почему именно «Рей»?

— Потому что это твоё имя, и мне нравится эта его форма, — я приподняла брови, а он спрятал загадочную улыбку на дне вновь повеселевших голубых глаз.

— Меня так звал мужчина из видения-воспоминания, — задумчиво пробормотала я, — человек со змеёй на руке. Мой отец, он точно мой отец. И, наверняка, он и есть тот самый змей из предсказания. И я не знаю, кто он. Но теперь хотя бы понимаю, почему спокойная жизнь оставила меня навсегда. Дочь чудовища, желающего ввергнуть в войны весь континент Мирн.

— Не говори так категорично, — Йен пропустил меня вперёд, — не делай выводы, не имея всей достоверной информации на руках.

Ответить ему я не успела, потому что шагнула в портал, а дальше дар речи у меня отнялся. Наверное, мои глаза округлились как монетки и увеличились вдвое от удивления. Из-за угла стеллажа мне было прекрасно видно, как Сиан обнимал за талию Лолу и яростно сминал её губы, а она, вцепившись в его рубашку на талии, жадно ему отвечала.

Вышедший следом из портала Йен замер за моей спиной, с не меньшим удивлением уставившись на открывшуюся картину. Наверное, нас бы вскоре заметили, если бы друг не очнулся первым и не закрыл мой рот рукой, чтобы быстро оттащить за поворот, пока нас никто не увидел. Но на достигнутом он не остановился и пошёл вперёд, уводя меня всё дальше.

Йен мог бы и не закрывать мой рот ладонью, от удивления я до сих пор не могла вымолвить ни слова. В голове просто не укладывалось, как он посмел сначала приворожить меня, а потом целоваться с Лолой. Но я не чувствовала обиды или злости, скорее облегчение. Теперь оставалось с ним поговорить и окончательно разорвать отношения. Я окончательно поняла, что Йенир был прав в своих недавних словах.

Он действительно переживал, как бы это не ранило мои чувства. А я улыбнулась. Всё было в порядке, очередной камень с плеч свалился. О чём я другу и поведала. Меня во всей этой ситуации волновало только одно — не приворожил ли Кёртис и Лолу Шейден.

— Успокойся, я не собираюсь истерить по этому поводу и идти выяснять отношения. Наоборот, теперь мне будет проще расстаться с Сианом. Ты правильно сказал, нас не связывает эта ваша нить.

— То есть, то, что ты застала его целующимся с Лолой, для тебя только плюс? — я кивнула, — какая же ты расчётливая, Рей.

— Я рациональная, — я подняла палец вверх, ни капельки не обидевшись на слова Йена, потому что в его глазах плясали смешинки, — вот сейчас поняла, что просто хочу оставить его позади, как пройденный этап жизни.

— Да, наверное, это к лучшему, — он усмехнулся и продолжил путь, спускаясь на первый этаж библиотеки, — не хочешь что-нибудь поискать про своего змея? Или про других животных?

— Ну, двух я уже нашла. Волка, то есть тебя, и Ворона, — тёмно-пепельная бровь Йена поползла вверх, а я продолжила, — Рейвен. С древнего виэльского «рэвено» — это ворон. Я взяла на себя смелость предположить, что должна знать всех, кто назван в предсказании. Значит, все животные — это люди из моего круга. На роль Ворона этот придурок подходит больше всего.

Про Несущую Весть, с которой мы столкнулись в тайных коридорах академии, когда друг запер нас в чулане, я Йену так и не рассказала. Но мне кажется, что он заподозрил что-то такое. По моей сегодняшней оговорке в архивах, по нашему странному исчезновению из чулана. Всё-таки Шервис далеко не дурак. К тому же, как оказалось, он ишвея, значит, вся эта тема была ему близка, и он неплохо разбирался во всём, что было связано с Той, Что Направляет и предсказаниями.

Тут же всплыло воспоминание об обговоренной с Рейвеном мести Йену. Я понимала, что сейчас не время и не место. А ведь хорошая шутка получилась бы, в меру жестокая. Самое то, чтобы проучить наглеца.

— Не смотри на меня так кровожадно, пожалуйста, — он фыркнул, — напомни мне, как звучало предсказание про Ворона?

— У Ворона когти острые как фасари, и только он сможет спасти меня от змея, — пересказала общий смысл своими словами, — фасари — это Рассветный Клинок, который могут создать только мастера с острова Фасиру. Его нельзя продать, только подарить.

— Очень интересно. Тео как раз интересуется редкими видами холодного оружия, — Йен повернул голову ко мне, а я вспомнила, как стащила у него книгу по этим самым редким опасным зубочисткам, — если ты когда-нибудь захочешь встать с ним в пару по спаррингу на мечах и других видах колюще-режущего, то лучше сразу отбрось эту мысль. Теодор отлично фехтует. Он один из лучших в Грезерде.

Я пожелала реабилитироваться. Не хотелось в чём-то быть хуже Рейвена. Только лучше! Йен посмотрел на меня снисходительно. Ещё месяц назад я бы обиделась, но сейчас меня это уже не трогало. Ведь он прекрасно знал о том, что мой резерв намного больше, чем все думали. Даже племянник императора теперь был в курсе. Мама будет недовольна. Хотя я уже давно не следовала её наставлениям быть тише воды, ниже травы.

Стоило подумать о маме и о доме, в голове пронеслась мысль, которую я не успела схватить за хвост. Она ускользнула, но оставила после себя уверенность в том, что у моих близких всё хорошо и писать им не стоило. Я почувствовала стеснение и угнетение сознания, мысли завертелись в голове, пока не выдали мне другую проблему, о которой я могла подумать. Я уже давно начала замечать, что Рейвен ведёт себя странно. Но до недавних пор искренне считала, что он просто получал извращённое удовольствие от странной игры со мной.

— Йен, я хочу поговорить на счёт Рейвена, — я дернула друга за рукав форменной куртки, заставляя остановиться, — и в этот раз свернуть разговор я тебе не дам.

Йен очень тяжело вздохнул и кивнул. Мы решили засесть в каком-нибудь тихом уголке библиотеке и наконец поговорить.

— Ты тоже заметила, что он ведёт себя странно? — собравшись с мыслями заговорил Шервис, когда мы с удобством устроились на диванчике в углу одного из читальных секций на третьем ярусе библиотеки.

— Мне сначала казалось, что он сам по себе такой придурок и играет со мной в непонятные игры, — прямо высказала своё раздражение на маркиза Рейвена, — но сейчас я понимаю, что это всё было не просто так. Потому что он всегда меня спасал.

— Ты права. Тео хороший парень, — Йен кивнул, — я как-то упустил из виду, что с ним что-то не так. Только после твоего появления в Ирийской Академии начал замечать. Видимо, изменения с ним происходили постепенно, чтобы никто не догадался, что на него воздействуют. А ты спутала все карты.

— Воздействуют? То есть как это? Приворот? — сердце тревожно заколотилось, я секунду помолчала, — и как я могла спутать карты, когда даже ничего не делала?

— Мы с Грасио, то есть Эссен, считаем, — при упоминании фамилии Франчески он едва заметно поморщился, — что на него накинули Болотный Аркан. Тёмное заклинание, замешанное на ментальной магии и зельеварении.

— Он несколько раз тянулся к шее или к груди, прежде чем резко менял своё поведение, — тихо проговорила я, — и на первом занятии по медитациям я видела темно-болотные всполохи в глубине его ауры. Как работает это Аркан? И как его снять?

— Насколько я понял, жертву поят зельем на протяжении всего периода воздействия, чтобы после определённого момента набросить ментальную петлю, позволяющую контролировать эмоции жертвы. Зелье же нужно, чтобы постепенно подавлять и привязывать человека к нужному объекту. Довольно щепетильное и дорогостоящее заклинание, которое действует так, что человек меняет своё поведение постепенно, чтобы окружающие ничего не заподозрили, — Йен закусил губу, — а как его снять — не знаю. Эссен обещала в скором времени узнать.

— Это точно Виркасис, — я посмотрела в глаза друга, — точно она.

— Я тоже склоняюсь к её кандидатуре. И мне кажется, что дело тут не в том, что изначально Тео не отвечал ей взаимностью.

— Вполне возможно.

Больше сказать друг другу нам было нечего. Оставалось ждать, пока Франческа найдёт способ помочь Теодору. К тому же, её как целительницу и совершенно с Рейвеном не связанную личность не заподозрят в непраздном интересе. В отличие от нас с Йеном.

Когда я вернулась, в комнате уже сидела Лилит, она читала какой-то любовный роман в чёрной обложке с золотой рамкой и пышными вензелями. Приглядевшись, я прочитала название. «Некромант для наследницы». Я не смогла сдержать смешка, чем привлекла внимание соседки.

— Какой ужас ты читаешь, — я присела на край своей кровати.

— Очень интересно, между прочим, — девушка фыркнула, — о том, как принц-некромант влюбился в светлую магичку-простолюдинку. Там такая страсть! На неё ещё претендует и лорд-советник, а она не знает, кого выбрать. Принц такой сильный и властный, что просто «ах». А советник очень нежный и весёлый, — она буквально сиропом начала растекаться, — вот, дочитала до момента, где они узнают, что безродная магичка — наследница рода, который считали прервавшимся. Её нашёл дядя, который вроде как погиб, а на деле просто скрывался. Вот, теперь она хочет сбежать из дворца, потому что не знает, кого выбрать. Ведь теперь на ней спокойно могут жениться и принц, и советник.

— Ты серьёзно думаешь, что эта ветреная девица выберет советника? — меня поразила примитивность и глупость сюжета, но разговор с Лилит об этой глупой книжке отлично отвлекал от мыслей о Болотном Аркане, — тем более в названии чётко сказано, наследница получит некроманта.

— Так советник тоже некромант!

— Ну и закрутили, — я покачала головой, — и как эти страсти кьяглийского двора только читают?

— Ничего ты не понимаешь, — Лилит поджала губки, — это остросюжетный роман знаменитой писательницы Алуны Лунной. Почти каждая мечтает оказаться на месте героини. В один момент стать богатой наследницей и привлечь внимание принца.

Она мечтательно прикрыла глаза, а я воспользовалась моментом и закатила свои. О боги, неужели многие хотят попасть в любовный треугольник с сильными мира всего, и выйти замуж за властного мудозвона? Нет, я такого понять не могла. И не хотела. Хотя от нежданно-негаданного наследства я бы не отказалась, чего уж там.

— Да что рассказывать? Леди Рисса Сотэл хотела отдать её замуж за богатого старика, а Айна была против. Вот и всё, — она пожала плечами.

— Рисса? Разве мать Айны звали не Арита? — ухватилась за несостыковку я.

— А, — шатенка округлила глаза, — Рисса практически вырастила Айну, но настоящей матерью не была.

— Почему ты не сказала мне, что у Айны был конфликт с мачехой, а не с матерью?

— Разве это было важно? Я не придала этому особого значения.

— Ладно, читай свой роман, — я отмахнулась от неё.

Четвёртый день третьей недели мая прошёл так же спокойно, как и предыдущие два. Но после ужина меня сразу же поймал Риан и сказал, что будет ждать меня у тринадцатого зала для тренировок через двадцать минут. Я только кивнула.

Не успела я развернуться и пойти в сторону общежитий, чтобы переодеться в форму для тренировок, как меня перехватил Йен. Надолго он меня не задержал, лишь сказал, что сегодня вечером встретится с Фран на счёт нашего дела, и потом мне перескажет. Кажется, наша талантливая маркиза нашла способ снять Аркан с Рейвена.

Увы, к Риану я всё-таки опоздала, за что мелкий негодяй не преминул ткнуть меня в это носом. Внешне он был похож на своего брата, но внутри… Они были совершенно разными, едва ли не двумя противоположностями. Младший Кёртис язвил и шутил, стараясь выбить меня на эмоции. А я с удовольствием огрызалась, не перекладывая грехи старшего на плечи младшего.

Выйдя на плац, мы решили начать с облегчённой версии тренировок. Всё-таки мой защитно-боевой арсенал был существенно больше, чем у первокурсника. Я не первый раз за все наши тренировки ловила себя на мысли, что это даже забавно — ограничивать себя в применении многих, уже привычных для меня заклинаний.

Риан был сильным противником. Это было ожидаемо, потому что он был очень амбициозным парнем, прирождённым лидером, который шёл вперёд как таран. К тому же у него была хорошая наследственность, высшая аристократия в девяноста пяти случаях из ста состояла из сильнейших магов. Всё-таки они веками складывались из лучших из лучших.

Я провокационно улыбнулась младшему Кёртису и послала хитро заверченное заклинание, на основе тех, что проходила на первом курсе академии. Формально, придраться было не к чему, но результат получался убойным. Настолько, что Риан не смог выставить щит соответственно силе атаки, и, не удержавшись на ногах, упал на маты.

— Мы же договаривались, что ты используешь заклинания первого курса! — недовольно вскинулся нахал, садясь.

— Это они и были, — я хмыкнула, подходя к нему ближе, — просто я соединила их вместе и усилила. Следи за тем, что наверчено в заклинании противника. Тебе надо подтянуть скорость реакции. Теперь ты понимаешь, как заблуждался, когда звал меня на дуэль?

Я не стала прятать усмешку. Может, этот укол по его самолюбию и был болезненным, зато теперь он будет знать на будущее, что нельзя быть столь самоуверенным и недооценивать противника. Даже если этот противник хрупкая на первый взгляд девушка. Никогда не знаешь, кто скрывается под маской. Поэтому нужно быть осторожным, и сначала прощупывать почву, оценивая потенциал. А потом уже решать — рваться в бой или отступать.

Парень быстро подскочил, становясь почти на голову выше меня. Пришлось немного задрать голову, чтобы смотреть прямо в глаза, светло-карие, с янтарными крапинками. Красиво, но где-то внутри появилось странное чувство. Я бы классифицировала его как «не те глаза». Не такие тёмные как мне нужно было.

В голову непрошено ворвалась мысль о том, что я столько раз сталкивалась взглядом с Рейвеном, но только один раз смогла разглядеть его глаза, когда мы падали в «городке». Впрочем, мне незачем их разглядывать. Он упрямый осёл, и после практики я смогу от него избавиться. Вернусь обратно в Сарвийскую Академию Тьмы и Света и навсегда забуду об этом заколдованном мерзавце.

Главное, чтобы военный конфликт с Кьяглем не затянулся. Иначе меня вред ли переведут. Всем будет просто не до моей скромной персоны. Но это всё только при условии, что я переживу свой день рождения и избавлюсь от дамоклова меча, нависшего над моей семьёй.

— Теперь я понимаю, что в прошлые разы ты мне поддавалась, — сказал он, вырывая меня из невесёлых мыслей.

Я посмотрела на него осмысленным взглядом и увидела хитрющую улыбку, расползающуюся по его лицу. И порадовалась, что он адекватно воспринял мой щелчок по носу.

— Реджина, давай, немного изменим правила?

— Догонялки с магией, — сказал и замер, ожидая моей реакции.

А как мне было реагировать, если о таком мне слышать ещё не доводилось? Поэтому я вопросительно приподняла брови, желая узнать поподробнее о том, что предлагал Кёртис-младший. Точнее, я примерно представляла, что это. Но хотелось точности и конкретики. Потому что мне стало очень любопытно.

— У каждого будет всего по десять заклинаний, — видя мой искренний интерес и незнание правил, начал объяснять Риан, — твои убойные смеси за одно не считаются, — тут же добавил первокурсник, увидев хитрый блеск в моих глазах, — и щиты тоже. Тот, кто водит, должен достать того, кто убегает. Обязательно нужно коснуться его рукой. Тот, кто убегает, может пользоваться заклинаниями, чтобы задержать догоняющего. Игра идёт до тех пор, пока водящий не настигает «свою жертву». Чур, ты водишь первая.

Я засмеялась, полностью соглашаясь на правила этого затейника. На поверку всё оказалось намного проще, чем я думала. Почти как обычная игра в салочки, только тут была и магическая составляющая. Мы вместе внесли в заклинание «судьи» новые правила. Теперь учебный барьер не позволял сжульничать.

Хорошо, что в Ирийской Академии была возможность внеурочных тренировок. Я раньше слышала о такой практике, но тогда у меня не было надобности заниматься дополнительно, мне хватало занятий на парах по боевой магии. Сейчас же внеурочные тренировки в зале пришлись очень кстати.

К слову, в зале номер тринадцать мы были не одни, просто заняли одну из нескольких свободных платформ. За всеми нами краем глаза следил дежурный преподаватель. Вроде и вольны делать, что хотим, но всё же под присмотром, чтобы никто никому не навредил.

Прозвучал сигнал, и я сорвалась с места, решив, что стоит поберечь свои десять заклинаний. Использование моей привычной тактики с выжиданием и прощупыванием почвы дало свои плоды. Риан был слишком импульсивен, в отличие от него в бою я всегда пользовалась холодным разумом, а не горячей головой. Поэтому через несколько минут моя ладошка коснулась его плеча, а судья объявил окончание игры.

— Теперь я тебя буду ловить, — ни капельки не расстроился Кёртис, азартно улыбнувшись.

Снова запустили «судью», который объявил начало нового раунда. И вот теперь первокурсник отрывался по полной. Туда, где я только что стояла, врезался светобол, от его соприкосновения с полом пошла ударная волна. Несильная, но мне пришлось отступить на несколько шагов назад. Риан вложил в него функцию воздушного удара. Умно. Мало того, что светобол сам по себе бил по противнику как физически ощутимое заклинание, так ещё и дополнительно наносил урон воздушной волной.

И ведь такое заклинание нельзя было назвать смесью, потому что светобол сам по себе считался неполным, «пустым» заклинанием. То есть тем, которое может использоваться в боевой магии, но как таковым является пустышкой, оболочкой. Обычно в светобол заливали функцию усиленного удара, как сделал Йен, когда я неосторожно подставилась на занятии и попала в лазарет вместе с Виркасис.

Я взяла себя в руки, и следующую атаку Риана встретила своим заклинанием. Соприкоснувшись, они взорвались, на секунду ослепляя. Но и этой заминкой я воспользовалась, отпрыгивая в сторону. Когда перед глазами перестали плясать цветные круги, я только порадовалась своей предусмотрительности. Потому что первокурсник тоже не стоял на месте, он сделал рывок вперёд, туда, где должна была стоять я.

— У тебя осталось семь заклинаний, решил экономить и поймать меня вручную? — подколола парня, желая раззадорить и раскрутить ещё на несколько заклинаний, брошенных в горячке. А там и до моей победы будет недалеко.

Риан ничего не ответил, молча побежал ко мне. А я — от него. Положение для меня было невыгодное, защищаться от заклинаний, летящих в спину всегда непросто. Пролетевшее сбоку заклинание подтолкнуло к действиям. К слову, прицел Риану настроить не помешало бы. Ну ничего, у него ещё будет время, чтобы поработать над этим. Всего лишь первый курс.

Простейшее заклинание «верёвка», кинутое под ноги Риана, заставило его споткнуться и едва ли не пропахать носом пол, а мне позволило отбежать в противоположную часть плаца. Если сначала это было похоже на игру, то сейчас скатилось к противостоянию, практически серьёзному поединку. И мне это тоже нравилось, потому что боевая магия в любом её проявлении — моя стихия.

Я петляла как заяц, прыгала, перекатывалась, а Риан догонял. Успешно догонял. На счету каждого из нас осталось по одному заклинанию, и от их использования зависел результат. Чем дольше я буду убегать, тем дольше будет длиться время игры. И по завершении мы сравним наши результаты и узнаем, кто выиграл. И насколько велик разрыв между результатами.

Два светобола столкнулись между нами, вышибая искры и ослепляя. Лимит был исчерпан, теперь стоило полагаться только на свои ноги. Но не успела я отступить и проморгаться, как на меня со всего маху налетело тяжёлое мужское тело и повалило на маты. Раздалась тихая ругань, я зашипела. Похоже, кто-то тоже не ожидал столкновения.

— Ты почему не отскочила как в прошлый раз? — с долей возмущения и беспокойства проговорил Риан, поднимаясь с меня и помогая встать.

— Растерялась, — недовольно фыркнула я и положила руки на его плечи, чтобы оттолкнуть, уж слишком близко мы стояли.

Наши лица находились рядом, почти нос к носу. Я снова посмотрела в эти хитрые янтарно-карие глаза, в них была странная решимость, а я думала только о том, что опять моей бедной спинке досталось. И поэтому не сразу поняла, что вообще сейчас происходит.

Ладони Риана оказались на моей талии, прижимая к себе, а губы коснулись моих, мягко и ненавязчиво. Я удивлённо распахнула глаза и приоткрыла рот, совершенно не ожидая такого поступка от этого наглого первокурсника. А он этим выгодно воспользовался, усиливая напор и углубляя поцелуй.

Одна его рука перетекла на поясницу, а вторая легла на основание шеи, не давая отстраниться. Он с силой смял мои губы, из робкого влюблённого превращаясь в хищного зверя, а я наконец отошла от шока. И засопротивлялась. Пяткой с силой ударила по его ступне, а кулак впечатался в солнечное сплетение, когда парнишка отстранился после первого удара.

Он согнулся пополам, а я отошла немного в сторону и сложила руки на груди. Взглядом прожигала этого наглеца с края плаца, куда отошла, пока Риан приходил в себя. Тем более купол уже исчез, позволяя мне и вовсе уйти.

Я была зла и возмущена его поступком, потому что не воспринимала его как мужчину. Он был для меня как ученик, которому я многое могла дать. Но парень явно понял мои намерения неправильно. И стоило сейчас расставить все точки над ё, чтобы в будущем ничего подобного не повторилось. Меня вообще начало напрягать желание Кёртисов сделать меня своей. Я не удержала кривоватой усмешки.

— Ты нравишься мне, Реджина, — как-то обречённо выдал Риан, — с самого первого мгновения. Как только увидел тебя, задумчивую и без спроса присевшую за наш столик, так и не могу выбросить из головы. А ты ещё и с характером, что только больше привлекло меня.

— И тебя не остановило то, что я встречаюсь с твоим братом? — с любопытством и возмущением уточнила, мысленно поставив себе зарубку, что стоит как можно быстрее объясниться с Сианом. Это всё должно закончиться как можно быстрее.

— Меня это смущает, но я не привык отступать, — первокурсник насупился.

— А то, что я против, тебя не смущает? — я пристально посмотрела ему в глаза.

Парень немного стушевался и виновато опустил голову, признавая свою неправоту. А я не смогла больше на него злиться. Ну вот сущий ребёнок, привыкший добиваться того, чего хочет. В отличие от Сиана, Риан отвращения у меня не вызывал, поэтому я вздохнула и заговорила.

— Ладно, я сделаю вид, что ничего не было, а ты больше так делать не будешь, — и улыбнулась направившись прочь с плаца.

— Почему это не буду? — Риан пошёл за мной, — буду, ещё как буду! Я добьюсь тебя, вот увидишь.

— Ты излишне самоуверен, малыш, — я в открытую дразнила его, — встретимся на следующей неделе.

— Я лучше брата, Реджина, — бахвалился парень, а я тихо смеялась. Конечно, лучше. Верю, малыш.

Вот так переговариваясь мы дошли до общежития. Итогом нашей беседы стало предупреждение Риана, что он совершенно серьёзен, и мой скептичный ответ, убеждающий его не тратить зря время. Так и разошлись, взаимно довольные друг другом.

— Вот этого Кёртиса я точно убью, — рыкнул Теодор, совершенно себя не контролируя, когда Реджина и Риан вышли из зала номер тринадцать.

В груди сильно пекло, а шею будто удавка сдавила. Тихий ненавязчивый шёпот говорил ему прекратить, выкинуть из головы Тиас, но Рейвен от этого только больше злился, из-за чего горло сжимало только сильнее.

Йен спокойно наблюдал за другом, подмечая все детали. Во всей этой ситуации ему нравились две вещи — то, как повела себя Реджина с Рианом, и то, что Теодор, несмотря на Болотный Аркан, мог ему сопротивляться. Как ишвея, Йен чувствовал, что между Рей и Тео давно появилась тонкая полупрозрачная ниточка красного оттенка. Она становилась то сильнее, то ослабевала до еле заметного состояния. Но она была и вполне эффективно отсекала всё остальное, не позволяя сердцам этих двоих быть занятыми кем-то другим.

Сейчас эта нить пульсировала и звенела, натягиваясь. Со стороны его друга исходили яростные, тёмные эманации. Ревность, помноженная на злость от сопротивления извне, тому, что долгое время держало парня в тисках. Тот, кто держал Аркан, должен был понять, что заклинание теряет свою силу под внутренним напором Тео и внешним влиянием Рей.

Йен почувствовал укол совести, ведь, пока не появилась Реджина, у которой с его другом неожиданно появилась красная нить, он и не замечал, что с Тео что-то не так. Слишком уж медленно происходили изменения. Наверное, он бы заметил Болотный Аркан на Рейвене, но уже намного позже, и тогда последствия были бы намного разрушительнее, чем сейчас.

— Теодор, — Шервис положил ладонь на плечо лучшего друга, — успокойся. Это же Тиас, которая тебя жутко раздражает. Не бесись. Лучше сходи к Шей, вы в последнее время мало общаетесь.

Блондин вдруг просветлел лицом, словно не он только что не мечтал прикончить бедного Риана Кёртиса. Теодор усмехнулся и попрощался с Йеном, направляясь в общежитие. Действительно, он несколько дней не общался со своей без пяти минут невестой.

Йен же провожал его спину напряжённым взглядом. Держателя Аркана подразнили, теперь пора собираться и наносить сокрушительный удар по чёрному заклинанию. Северный Волк перевёл взгляд на большие часы над выходом из тренировочного зала номер тринадцать. Пора идти, его уже должна была ждать Эссен.

Реджина Тиас

Немного позже, когда я вернулась в комнату и почти закончила с заданиями на завтра, в нашу дверь постучалась первокурсница с некромантского факультета и сказала, что Сиан Кёртис попросил её передать мне кое-что. Суть послания заключалась в том, что Сиан хотел со мной встретиться и поговорить. Место — второй коридор справа от библиотеки, время — через полчаса.

Я поблагодарила девушку и начала собираться. Разговор предстоял серьёзный, и одеться я решила соответствующе — в форму академии. Всё-таки моё домашнее платье и вообще платье настраивало немного на другой лад. Лилит следила за моими сборами с лёгким интересом.

— Ты будто не на свидание собираешься, а на войну, — она хихикнула в ладошку.

— Эх, жалко мне твоего Сиана, — протянула соседка.

— А мне нет, — девушка только покачала головой и снова уткнулась в свой роман. Как она мне недавно поведала, это была вторая часть и называлась под стать к первой — «Опасность для наследницы». Уже боюсь, как назовут третью.

Я шла по коридорам академии, тишина вокруг немного угнетала, неяркое освещение заставляло тени собираться по углам. Я чувствовала тревогу, но продолжала упорно идти вперёд, мысленно уговаривая себя, что просто всё придумала. Завидев нужный поворот, я незаметно выдохнула.

Сейчас я встречусь с Сианом и это ощущение зловещести пройдёт. Запоздало в голову пришла мысль, что Кёртис назначил встречу в дальней части Академического замка. Тут, разве что, в данное время могут пройти запоздалые посетители библиотеки. Я так спешила поскорее решить проблему с парнем, что не подумала об осторожности и всё усиливающемся вопле моей интуиции.

Замерев на секунду, я ощутила острый укол внутреннего чутья и решила немедленно уходить. Если я просто накрутила себя, то завтра скажу Сиану, что не смогла прийти, а если нет… То наш разговор будет куда серьёзнее, чем я планировала изначально. Я медленно развернулась и тихо начала удаляться прочь.

— Эй, Тиас, — я обернулась на оклик и единственное, что успела — на автомате выставить щит, который принял на себя основную часть ударного заклинания. Но и оставшейся части хватило, чтобы навредить мне.

Меня отнесло к противоположной стене, хорошенько приложив об нее. Последнее, что я запомнила, прежде чем свет в глазах погас, это чей-то выкрик и ощущение впитывающегося в кожу вредоносного заклинания. Нет, нет, нет. Как же так?..

Меня качало на волнах, ветерок ласково гладил моё лицо. Было очень хорошо, мне хотелось остаться в этом месте навсегда. Но я понимала, что это всё ненадолго. Очень скоро мне придётся улететь. Туда, далеко, где меня ждут. Точно ждут. Я нужна там, а не здесь.

Я зажмурилась от нестерпимо яркого солнца и почувствовала, как ухожу под воду. А потом вода резко сменилась воздухом. Мгновение полёта, резкий рывок, и я распахнула глаза, чтобы тут же их прикрыть, спасаясь от слепящего света. Но уже другого. Этот свет исходил от окна.

Я проморгалась и огляделась. Я лежала на койке в лазарете, а рядом, на соседней кровати прямо поверх покрывала и в помятой одежде, сладко спал Йен, подложив сложенные вместе ладони под голову. Я пошевелила руками и попыталась сесть на кровати, мысленно сетуя, что опять здесь оказалась. Организм до сих пор был слаб после нападения, поэтому подтянуться на руках и сесть получилось это не сразу. Но сейчас меня больше волновало то, кто на меня напал.

Интуиция зашептала, что я должна её открыть, мне и самой не терпелось узнать, что находилось внутри. Я потянулась к любопытному предмету и коснулась резного бока кончиками пальцев, и тут же почувствовала тепло, исходящее от неё. Такое родное, что на глаза навернулись слёзы. Появилось чувство узнавания, я раньше видела эту шкатулку, и даже открывала. Потому что она принадлежала мне. Той, маленькой мне.

Я напряглась и перенесла шкатулку слабыми пальцами к себе на колени, как зачарованная рассматривая узоры, нежно проводя по ним. На боках и крышке были изображены существа из легенды о Воздушном и Водном Драконах, что породили расу драконов. С длинными гибкими телами, закручивающимися кольцами, с короткими лапами и мощными кожистыми крыльями. По позвоночнику шла полоса из мягчайшего меха. На шкатулке их было двое — мощный, с узкими закрученными рогами, и более мелкий и гибкий, с большими выразительными глазами. На замке была выгравирована лилия. Что-то мне подсказывало, что она белой.

Я с трепетом коснулась замка, раздумывая, как его снять. Ключа у меня не было. В голове всплыли слова из детского воспоминания «Ты всегда сможешь открыть закрытое, если очень захочешь, Рей. Даже без ключа». Так сказал мне отец-змей. И я не могла ему не верить, даже если думала, что он то самое зло из предсказания Ирмы.

Если это моя шкатулка, то я должна знать, как её открывать. Пальцы коснулись лилии, мгновение ничего не происходило, а потом Драконы едва заметно зашевелились и замерли. С тихим щелчком крышка шкатулки открылась, являя свои сокровища.

Там лежало письмо, но было внутри кое-что ещё. Тот самый браслет из моих снов. Ажурный, с капельками-сапфирами, он призывно посверкивал. Плетёнка на моём запястье, неожиданно обветшавшая за последние недели, сжалась, будто прощаясь, и испарилась. Я с сожалением погладила место, где она до этого находилась, а потом задумчиво посмотрела на драгоценное украшение и решила пока повременить с тем, чтобы примерить его. Вместо этого я жадно вцепилась в лист бумаги.

Это оказалось письмо от мамы. Стоило мне его развернуть, как я почувствовала, как рассыпалось наложенное на меня ментальное заклинание. Я вспомнила, что попала под его действие из-за другого маминого письма, где она высказывала мне своё «фи». И с тех пор я почти не думала про свою семью и ни разу им не написала. Чёртовы менталисты.

От моего гневного взгляда строчки и буквы не загорелись, поэтому я была вынуждена приступить к чтению. Письмо было написано почерком моей матери, Нитис Тиас. Но сейчас он был лишком идеальным, с декоративными завитушками и без привычных «пляшущих» строк, но буквы точно были её. Этот наклон, мягкие буквы “е” и резкие буквы “д”. Этот почерк я могла узнать из тысячи, как бы мама ни пыталась его изменить.

И гласил этот лист бумаги следующее:

«Рей!

Моя милая доченька, прости за наложенные заклинания, я просто хотела обезопасить тебя. Я знаю, родная, что у тебя очень много вопросов, но я прошу тебя немного потерпеть. И прежде, чем я приоткрою завесу тайны, я хочу попросить тебя, чтобы ты была осторожна, ребёнок. Наверняка ты начала всё вспоминать, поэтому я расскажу тебе о самом главном.

Моё настоящее имя не Нитис Тиас, я — урожденная Айна Абигейл Сотэл, графиня Сотэл. Сейчас я не могу сказать, кто твой отец, чтобы не навредить тебе. У тебя же усилилась интуиция? Ему можно доверять, Рей. И постарайся быть как можно более незаметной. Мы с тобой очень скоро встретимся.

Письмо выпало из моих пальцев. Где-то глубоко внутри я догадывалась о том, что нас с Айной что-то связывает, но никогда не думала, что моя мама — это она. Если посчитать, то Айна умерла за два года до моего рождения. Значит, это всё было подстроено, и она просто исчезла, чтобы вести спокойную жизнь с… кем? Кто мой отец? Неужели, тогда мама вышла замуж не за Миртаса?

Я вцепилась в волосы и уставилась на браслет. Надеть? Или нет? Выбор за меня сделал Йен. Он зашевелился, просыпаясь, а я всё сгребла в шкатулку и спрятала её под подушкой. Не знаю, зачем я так поступила, просто действовала на инстинктах. Не могла поверить в то, что я — обычная тель Реджина Тиас, на самом деле дочь аристократки и вполне могу носить титул виконтессы Сотэл. Вопреки тому, что графством Сотэл управляли виконты Сэлев, родственники Лилит.

Я застонала, и Йен тут же оказался рядом, обеспокоено спрашивая, болит ли у меня что. Я помотала головой, начиная раскачиваться на постели и сжимая пальцами виски. На наше копошение пришла дежурная целительница и довольно быстро привела меня в более-менее вменяемое состояние.

— Эх, девушка, если бы вас вовремя не принесли, у нас было бы значительно меньше шансов привести вас в порядок, — у меня перед глазами пронеслись те мгновения перед ударом.

— Кто нападал? — я подскочила на постели и тут же опала обратно на подушки, — и сколько я спала?

— Из-за твоего тяжёлого состояния целители не стали дожидаться поисковиков и начали тебя лечить, полностью сбив след нападавшего. Поэтому все ждут, когда ты очнёшься и сможешь дать показания, — Йен сделал паузу, — ты была в отключке четыре дня.

— Сколько? — я снова едва не подскочила.

— Лежите смирно, студентка, вы и так едва не погибли, — целительница наложила успокаивающее заклинание, — отдыхайте. Скоро к вам придут следователи.

— Я был с Эссен, — он недовольно покривил губы, — тебя спас Тео. Он принёс тебя в лазарет.

— Рейвен? — я прикрыла глаза, едва заметно улыбнувшись, — счёт два-один, Тео. Теперь ты спас мою жизнь дважды.

Что там говорил Йен, я уже не слушала, провалившись в сон. Организм брал своё, не полностью восстановившись.

Когда я проснулась в следующий раз, рядом со мной сидела Франческа и читала книгу по заклинаниям, влияющим на волю человека. За окном уже смеркалось, и над страницами плыл золотистый светлячок. Но когда она увидела, что я проснулась, то закрыла книгу и улыбнулась. Мы успели только поздороваться, прежде, чем в наш отсек лазарета зашла уже знакомая мне целительница.

— Что ж, студентка, — сказала женщина, когда закончила осмотр, — вы выздоравливаете очень быстро. Любой бы позавидовал вашей регенерации. Как вы себя чувствуете? Сможете ответить на вопросы следователей?

— Да, конечно, я чувствую себя очень хорошо.

Это была чистая правда. Ощущения после сна были такие, будто это обычный день, и я просто уснула посреди дня. Слабость исчезла, хотелось петь и танцевать от переполняющей моё тело энергии. Но ещё больше хотелось найти того человека, что напал на меня.

— Сколько Йен просидел у меня? Он был очень бледным и измождённым, — обратилась я к Франческе, когда целитель оставил нас.

— Нас пустили к тебе только в воскресенье, поэтому мы весь день провели тут, — маркиза улыбнулась, — я еле выгнала его сегодня спать и пообещала, что не отойду от тебя ни на секунду. А вчера мы наконец нашли то, что искали.

Она наклонилась ко мне и зашептала на ухо.

— Пробрались ночью в закрытый сектор библиотеки. Там нашлось то, что нам нужно, — она многозначительно улыбнулась, — мы там сильно задержались. Поэтому сразу после этого Йену пришлось идти на тренировку и занятия. На обед он не пошёл, решил поспать тут с тобой.

Я слушала внимательно, с лёгком улыбкой. Я чувствовала, как мои глаза становятся влажными.

— А я пришла к тебе сразу после занятий, — она подмигнула, — Шервис обещался прилететь сразу, как освободится.

Продолжить разговор нам не дали, в наш отсек лазарета с пятью койками вдоль двух противоположных стен зашли трое мужчин с факультета поисковиков, и попросили леди Эссен ненадолго покинуть помещение. Я сложила руки поверх одеяла и выжидающе глянула на преподавателей.

— Студентка Тиас, вы видели, кто на вас напал? — задал вопрос брюнет с длинными волосами справа.

— Нет, я не успела, — был мой ответ, — но я слышала голос. «Эй, Тиас», а потом отключилась. Голос был женский. Но там был ещё и мужской выкрик, я это точно помню.

— Мне там назначил встречу Сиан Кёртис, — я ничего не собиралась скрывать.

— Нам достоверно известно, что в это самое время Сиан Кёртис был с Лолой Шейден. Что вы думаете по этому поводу? — всё тот же прилизанный продолжал сверлить меня взглядом, но я не дрогнула, лишь усмехнулась.

«Дорогой следователь, вы сейчас хотите посмотреть на мою реакцию на новость, что мне в наглую изменяют, и узнать, не хочу ли я подставить Сиана в связи с этим? Увы, мне придётся вас разочаровать» — он будто понял мой мысленный посыл и стушевался под моим насмешливым взглядом.

— Мне передала послание первокурсница с некромантского факультета, — с намёком сказала я, — поэтому я не могу говорить, был ли Сиан причастен к нападению.

— У вас есть подозреваемые, студентка Тиас? — наконец заговорил тот, что по центру, самый старший из троицы, седовласый и морщинистый.

— Шей Виркасис. У нас в последнее время были проблемы с взаимопониманием, — обтекаемо обрисовала проблему я, а потом, секунду подумав, решила добавить, — и Марги Стэнен. У нас с ней…

— …были проблемы с взаимопониманием? — с усмешкой закончил тот, что по центру, и я кивнула.

— Студентка, нам бы хотелось, чтобы с вами поработал менталист. Вдруг вы всё-таки что-то видели или хотите что-то скрыть, важное для следствия? — снова заговорил правый, длинногривый.

— Нет, это вряд ли поможет. Я ничего не видела, и ничего важного для следствия не скрываю.

Важного для следствия — ничего. Но мне было, что скрывать о себе. Но ведь это к делу не относилось, верно? И где гарантия, что менталист не влезет глубже, чем надо для расследования. Я не могла так рисковать, даже до дрожи желая найти виновника моего пребывания здесь.

— Но студентка, мы не можем исключать того, что при ментальном контакте и вы, и маг-менталист, сможете рассмотреть те мгновения более детально. И идентифицировать женский голос, — продолжал настаивать длинноволосый.

— Оставь, Игер, — остановил мужчину самый старший, — девушка не хочет. Мы не должны её заставлять.

— А вдруг она кого-то покрывает? — брюнет явно был самым молодым, горячим и резвым, — или хочет оклеветать невиновных.

— Игер, перестань. Зачем жертве покрывать своего потенциального убийцу? — при этих словах я вздрогнула.

Убийца… Чёрт, а ведь целительница сегодня днём намекала, что если бы меня принесли немного позже, всё было бы не так замечательно.

— Но мы не можем исключить того, что студентка Тиас, — прилизанный принялся снова сверлить меня взглядом, — хочет подставить кого-то из подозреваемых.

— Уважаемые лорды, — я медленно одарила каждого взглядом, — если вы не забыли, то я — жертва. И я очень хочу найти ту тварь, что посмела покуситься на мои жизнь и здоровье. И если вы сейчас смеете подозревать меня в том, что я сама всё подстроила, чтобы оклеветать кого-то из этих «леди», — последнее слово прозвучало как ругательство, — то мне очень жаль вас. Потому что вы ничуть не лучше того, кто на меня напал.

В отсеке лазарета воцарилась звенящая тишина, трое явно не ожидали от меня такой реакции. Выплеснутый гнев ещё бурлил где-то глубоко внутри, готовый в любой момент набрать и превзойти прежнюю мощь, если эти люди посмеют продолжить гнуть свою линию. В конце концов, у меня тоже было самоуважение. И я — ничуть не ниже Марги и Шей по статусу. Я — тоже леди. Пусть об этом никто не знал, но мама в письме пообещала, что это только пока. Даже будь я обычной девчонкой, не позволила бы вешать на меня столь несправедливые обвинения.

Как-то я слишком быстро свыклась с мыслью, что я не простая девушка из среднего сословия, я — леди, дочь графини Айны Абигейл Сотэл. Наверное, это связано с тем, что я всегда это знала. Просто по какой-то причине или благодаря кому-то забыла. Именно поэтому в моей голове и не стоило копаться менталисту.

— Прошу прощения за моих помощников, Реджина Тиас, — седовласый отмер первым и слегка поклонился, — я — Сенеур Трейден, декан поискового факультета, прошу прощения за моих помощников и обещаю во что бы то ни стало найти нападавшего.

Длинноволосый Игер и пока что безымянный прилизанный склонились в поклонах, куда более глубоких, чем у декана, и произнесли извинения. Я немного смутилась, но сказала, что не держу на них зла. Мужчины уточнили ещё несколько деталей и поспешили скрыться.

Я устало выдохнула и откинулась на подушки. Мысль о шкатулке заставила быстренько её достать и открыть. И письмо, и браслет были на месте. Я потянулась к последнему и легко надела его на правую руку. Он защёлкнулся, и замок исчез, оставив на моём запястье витой замыкающийся контур с камешками-капельками.

«Теперь всё правильно» — подумала я, рассеяно касаясь кончиками пальцев завитушек из белого золота. А это точно было оно.

Из лазарета меня выпустили в тот же вечер. Йен как раз встретил меня на выходе, там же меня ждала и Франческа. Они оба стояли как бы вместе, но не рядом. Я спрятала улыбку и с удовольствием утонула в крепких объятиях друга. Выглядел он неважно, сонно щурил глаза, но радостно мне улыбался.

— Йен, может, тебе стоит пойти поспать? — я погладила друга по голове.

— Нет-нет, нам многое надо обсудить! — тут же запротестовал блондин.

— Но сначала лучше поужинать, выглядишь как свеженький зомби, — фыркнула Фран и потащила меня в сторону столовой.

— Зато свеженький, — шутливо огрызнулся Йен и принялся нас догонять.

Я была весела и беззаботна, но по возможности внимательно следила за лицами студентов. В особенности внимательно следила за знакомыми лицами. Сиан был очень удивлён, он судорожно убирал с себя руки Лолы, которая активно его обнимала. Он порывался подняться, чтобы поговорить, но я покачала головой.

Нен смотрела на меня с усмешкой, Рейвен рядом с ней следил за мной неотрывно, и я поспешила затеряться за другими студентами, заодно и скрываясь от злого взгляда Виркасис. Щекам неожиданно стало тепло при мысли о том, что именно Теодор спас меня.

Почти все взгляды были устремлены на меня. Есть под таким давлением окружающих было непросто, но я справилась. Марги в столовой я так и не увидела.

— Реджина, — окликнул меня знакомый голос на выходе из столовой, и я обернулась, чтобы встретиться взглядом с Кёртисом, — давай поговорим.

Йен как-то подобрался, приближаясь. Он был на моей стороне, а не на стороне своего друга. Я не сказала ему про приворот, но всё равно относился к некроманту настороженно. Наверное, это был связано с почти удачным покушением на мою жизнь. Но сейчас мне нужно было поговорить с Сианом, желательно, без свидетелей. Йен понял это по моему взгляду.

— Я подожду тебя, — Шервис встал рядом.

— Не нужно, теперь меня не смогут застать врасплох, — я подмигнула, — лучше иди поспи. Ты и правда выглядишь ужасно.

Йен неохотно с нами попрощался. Франческа задумчиво смерила Сиана взглядом и помахала мне рукой перед уходом. А мой неудавшийся парень предложил пройти в нишу, в соседнем коридоре. Я была не против. Опустившийся полог тишины возвестил о том, что всё сказанное останется строго между нами. Вот в чём было явное преимущество тёмных магов над светлыми.

Мои личные щиты прозрачной плёнкой закрывали меня от парня, после всего доверять Сиану я не могла и не хотела. Он поморщился, но ничего не сказал.

— Сиан, — я решила начать первой, — зачем ты наложил на меня ментальный приворот?

Начать стоило именно с этого. И закончить мне хотелось этим же, но что-то мне подсказывало, что Кёртис не захочет так просто меня отпустить. Сейчас он молчал и с огромным удивлением смотрел на меня. Он явно не ожидал, что я узнаю.

Я кивнула, принимая извинения. Неприязнь, из-за которой я несколько дней избегала его, оттягивая наш разговор, прошла, но оставила ощущение гадливости, поэтому мне хотелось поскорее закончить наш разговор.

— Ничего страшного. Я знаю, что ты к этому не причастен, — и внимательно на него посмотрела, наблюдая за реакцией. Он едва заметно поморщился.

— Ты уже знаешь, что я тогда был с Лолой? — он неуверенно улыбнулся, — мы обсуждали способы… взаимодействия магов тьмы и света… в бою.

Я иронично изогнула брови. Какая интересная метафора. Надо будет её запомнить, я чувствовала, что в будущем мне это точно пригодится. Но парень всё тянул, а я так хотела поскорее оказаться в комнате и лечь в кровать, что решила всё взять в свои руки.

— Давай забудем обо всём. Я не расскажу про приворот, а ты больше уделишь внимание своей новой любви, — я посмотрела ему в глаза, — и сейчас я точно поняла, что тебе просто зачем-то нужно было моё расположение. Зачем?

— Перестань, — я подняла ладонь, останавливая, потому что от его слов ничего бы не изменилось, — ты только больше падаешь в моих глазах. Мне бы хотелось и дальше думать о тебе как о неплохом человеке, который просто оступился. Поэтому, давай, как взрослые люди просто забудем всё и мирно разойдёмся. Я не держу на тебя зла, но общение хотела бы свести к минимуму.

Он молчал и смотрел в пол, его кулаки сжимались в бессильной злости. Но не на меня. Этот факт добавил ему баллов в моих глазах. Сиан всё понимал. За прошедшие месяцы он успел узнать, что переубедить меня в чём-то было сложно. Я не была принципиальной, но если что-то для себя решила — считай, что проще горы свернуть.

— Я понимаю, — глухо проговорил некромант, поднимая на меня взгляд карих глаз, — прости меня, я знаю, что сам во всём виноват. И, если возможно, не обижайся на меня.

Группа встретила меня радостно, только несколько личностей недовольно кривили лица. Два парня-аристократа, но они сами по себе были высокомерными и излишне манерными лордёнышами, помешанными на своих высоких персонах, и одна девица из той же компании, которая была против меня просто потому, что я дружила с Йеном, общалась с Кёртисами и была напарницей Рейвена. А также была Марги, которую так перекосило, что я серьёзно начала опасаться за её здоровье. Вдруг у неё судороги мышц лица.

Что Лола, что Патриция, мои давнишние неприятельницы, вполне сдержанно улыбнулись и отвернулись, продолжая свой разговор. Даже знакомые ребята из некромантов выразили мне своё участие, Сиан просто кивнул мне. А ведь ещё четыре месяца назад, когда я только перевелась в Ирийскую Академию Тьмы и Света, меня по большей части не замечали, надеясь, что я скоро исчезну. Кто бы мог подумать, что всё так изменится.

За эти месяцы изменилась и я. И нападение стало для меня точкой невозврата, оно будто сорвало последнюю невидимую печать, до этого незаметно сковывающую меня изнутри. Энергия била ключом, хотелось немедленно действовать и ни на секунду не оставаться на месте. Небывалый подъём сил отметил и профессор Ронг, когда я пришла на утреннюю тренировку, поэтому разрешил мне разминаться наравне с другими студентами.

Я то и дело ловила себя на том, что непроизвольно мой взгляд находит Рейвена. Он был всё так же холоден и не обращал на меня ни малейшего внимания, но всё это было не важно, ведь я знала, что даже под Арканом, сминающим волю человека, он спасал мне жизнь. И не один раз.

Будь я романтичной барышней вроде Лилит, сказала бы, что внутри меня всё трепетало при мысли о нём. Неожиданно для себя я поняла, что всё это время, что мы с Рейвеном были знакомы, меня тянуло к нему. И даже те моменты, когда он был непозволительно груб и отталкивал, незаметно волновали меня.

В очередной раз я спохватилась и отвела взгляд от безразлично-холодного лица Теодора, тут же напоровшись на злой взгляд Виркасис. Я не заметила её, хотя она всё время находилась рядом с моим напарником, и, наверняка, видела, как я смотрела на Рейвена. Чёрт!

Я отвернулась и принялась усерднее выполнять задания, мысленно надеясь, что больше никто не видел моего фиаско. Энергия в теле бурлила, требуя выхода, и я порадовалась, когда профессор Ронг погнал нас бегать вокруг стадиона. Я бежала среди первых, будто это была не просто пробежка, а бег на время.

Но мне всё было мало. Было ощущение, что во время сна в лазарете меня кто-то накачал энергией, которая всё никак не заканчивалась. Не только физическая, но и магическая. Изменения в магическом плане были незначительные, насколько я успела заметить, но довольно впечатляющие. Это пугало, потому что я не знала, чем закончатся эти изменения.

Вчера вечером я села медитировать и заглянула внутрь себя. Моя аура неожиданно стала меняться, начали перестраиваться магические каналы, медленно, едва заметно. Наверное, посторонний маг не обратил бы внимания на неспешные, плавные метаморфозы моей ауры, но я заметила сразу, что что-то не так. Просто потому, что я заучила вид своей ауры до малейшего пятнышка.

Это вызывало много вопросов, ответы на которые я не могла сейчас получить. Я то и дело касалась кружевного металлического бока браслета, который никто не видел, и пыталась вызвать новые видения-воспоминания из детства.

Но сейчас было важнее снять с Рейвена Болотный Аркан. Мне не терпелось встретиться с настоящим Теодором, не стеснённым чужой чёрной магией. Мне хотелось верить, что наше притяжение взаимно. Ведь не просто так именно я была тем раздражителем, что создавал помехи в работе Аркана, когда мы были вместе.

За обедом меня также не желали оставлять в одиночестве. Дейн Лис был главным заводилой, сыпля шуточками направо и налево, при этом не забывая что-то тихо ворковать на ушко своей некромантки. И наш обед прошёл бы вполне мирно и весело, если бы рыжий Лис не решил спросить про нападавшего.

— Реджина, неужели ты просто будешь сидеть и ждать, пока следователи найдут этого гада? — Хейли, его напарница, ткнула его локтем в бок, но тот не желал оставлять эту тему, — а если этот урод опять нападёт?

— Дейн, — шикнула некромантка и закрыла его рот ладошкой, — прости его, Реджина.

— Я и сама хотела бы найти эту дамочку первой, но Шервис против, — я хмыкнула, переводя всё в шутку.

— Так нападала девушка? — другая моя одногруппница, та самая Дести Парис, на плече которой когда-то заснул Йен, удивлённо вскинула брови.

— Реджина, — укоризненно проговорил друг, когда за нашим столиком разгорелись жаркие споры на тему «Кто напал на Реджину Тиас?».

Мы с Шервисом в этом не участвовали, предпочитая спокойно обедать. Я подумала, что я даже не знаю, кто нападал — тёмный или светлый маг. Если бы я это знала, то точно бы смогла назвать того, кто виновен. Почему-то мне казалось, что я не ошиблась бы. Но следователи не выдали мне деталей расследования, которые были им известны.

— Ну я же не виновата, Йен, — я улыбнулась, — я вообще не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я взялась сама найти эту гадину. Я довольно неплохой поисковик.

— Это опасно, — он нахмурился, — мы и так тебя чуть не потеряли. Я бы нацепил на тебя три слоя щитов и запер бы в комнате. А ты ходишь по академии без мало-мальской защиты.

— Ошибаешься, Йен, куда опасней прятаться. Тем более, я знаю, кого стоит опасаться. Чувствую, — прикрыла глаза, — мама мне говорила, что врагов надо держать близко, это даёт возможность изучить слабые места и ударить.

— Похоже, тут только я испугался больше всех, а тебе, как и Эссен, хоть бы хны. Как с гуся вода, — обиженно отвернулся парень.

— Нет, Йен, мне тоже страшно, но я предпочитаю что-то делать, а не сидеть сложа руки. Рисковать и побеждать, — последние слова принадлежали не мне. Они всплыли в моей голове уже знакомым голосом моего родителя, лица которого я не помнила.

Меня утянуло в новое воспоминание. Сейчас я была старше и выше. Наверное, мне было лет восемь-девять. Я держала в руках игрушечный деревянный меч, вытянув его вперёд. Я была в зале для тренировок, а передо мной стояло деревянное чучело с кучей ручек-перекладин.

— Рей, запомни, если ты хочешь быть сильной, то должна уметь рисковать, — раздался сбоку знакомый мужской голос, — ты можешь бояться, но побеждать. Запомни, ребёнок, наш девиз — рисковать и побеждать. И мы рискуем и побеждаем.

— Папа, но ты ведь спасёшь меня, если я буду в опасности? — я хотела опустить небольшой меч, который ощутимо оттягивал руки, и развернуться к отцу, но тот велел не шевелиться.

— Я не всегда смогу быть рядом с тобой, — строго проговорил он, — в будущем тебе придётся самой себя защищать. И чаще всего лучшая защита, это нападение. Особенно, если оно неожиданное. Вперёд, Рей.

И маленькая я с боевым кличем кинулась вперёд, обрушивая первый удар меча на тренировочное чучело, а я вынырнула из воспоминания в реальность, в которой не прошло и двух секунд. Неужели, я могу считать это воспоминание как отцовское благословение моей будущей деятельности?

Йен покачал головой. Он понимал, что я не отступлюсь от своей идеи. И для него было только два выхода — отойти и не мешать или помочь и прикрыть спину. Друг посверлил меня взглядом и кивнул, выбирая второй вариант. И правильно, друзья должны помогать друг другу даже в таких делах.

Теперь наша проблема состояла в том, чтобы составить план действий, но конец обеда заставил нас отложить его до лучших времён. И как назло, сейчас должна была быть пара по магической практике. Но планы у преподавателей сделали резкий вираж.

— Итак, оболтусы, у некоторых из вас уже есть пары, теперь нам нужно распределить остальных, — зычно проговорил Куарг Ронг, — поэтому, добро пожаловать в Городок.

— Те, кого уже определили по парам, тоже отправятся в Городок, но уже на парное прохождение полосы препятствий, — Мрег Верис как всегда был безжалостен. Я медленно закрыла глаза и сдержала страдальческий стон.

— Будьте внимательны и осторожны, уровень сложности для вас повышен, — наставлял нас Виктури Эйкен, когда на полигоне перед Городком остались только мы, несчастные, имеющие напарников.

Ронг начал запускать студентов по двое, только на нас с Рейвеном он немного задержался, посверлил меня изучающим взглядом и дал отмашку. Мы тут же сорвались с места, скрываясь в тёмном зёве длинного коридора. Сразу пришли воспоминания о нашем путешествии по тайным ходам академии.

Сначала мы бежали, а потом, не сговариваясь, перешли на шаг. Меня угнетала тишина между нами. Наверное, это было связано с тем, что я призналась самой себе, что Рейвен мне нравится, как мужчина, и с тем, что он до сих пор был под ужасным Арканом. Мне хотелось помочь ему, снять с него чёрную магию и наконец поговорить начистоту. Узнать, испытывает ли он ко мне симпатию как к девушке, могу ли я дать своим призрачным надеждам окрепнуть и расцвести.

Пока шла привычная полоса препятствий, я могла себе позволить погрузиться в свои мысли, граничащие с мечтаниями о том, что будет, когда между нами перестанет стоять Болотный Аркан. Но дальше началась самая сложная часть, и мне пришлось вынырнуть из смелых грёз. За каждым поворотом нас ожидали замаскированные ловушки. Некоторые из них были скрыты иллюзиями, другие же приходилось искать с помощью поисковой магии.

Я прощупывала всё пространство, включая стены, пол и потолок, а Рейвен смотрел в оба, чтобы раскрыть очередную иллюзию. Видимо, Городок решил, что мы продвигаемся слишком медленно и осторожно, и предпринял попытку подтолкнуть нас.

Сзади что-то зашумело, заклекотало. Звук усиливался по мере приближения этого некто. Усилив мощность наших светлячков, мы начали всматриваться в тёмный коридор, пока не заметили, что это стены перекрывают путь назад, стремительно и скрипуче деля коридор на секторы. И если мы не хотим оказаться в ловушке, то нам стоит бежать.

— Вперёд, — отрывисто обронил Рейвен и сорвался с места, — придётся прощупывать ловушки на ходу.

Я это и так понимала, поэтому кинула вперёд нас поисковое заклинание, по возможности усилив его. Звуки сзади напрягали, было жутко. Кажется, у меня скоро разовьётся боязнь замкнутых пространств и мне начнут сниться кошмары. И, что примечательно, в таких неприятностях я всегда оказываюсь с Рейвеном. Так что, в моих страшных, и не только, снах он тоже будет постоянным гостем.

Стены сзади настигали, я начала излишне торопиться, поэтому новое заклинание получилось кривым и задело очередную ловушку вместо того, что обнаружить её. Впереди с грохотом опустилась стена, перекрывая нам путь. Рейвен метнулся к неожиданной преграде, а я замешкалась. Вздрогнула от заскрипевшей вблизи стены, обернулась и с ужасом поняла, что та ловушка то ли ускорила опускающиеся стены, то ли сразу оградила определённый участок.

Я обернулась к Рейвену, который со злости ударил кулаком в стену, которая преградила нам дорогу, и повернулся ко мне. И тут между нами заскрипела новая стена, стремящаяся разделить нас. Секунда на осознание, и мы сорвались с места навстречу друг другу. Если окажемся в одном секторе, то выбраться будет намного проще, чем по одиночке.

Я и Рейвен находились друг от друга не так уж далеко, но стена между нами опускалась слишком быстро. Я боялась не успеть и применила левитацию, разогнавшись настолько сильно, что буквально пролетела под опустившейся наполовину стеной, снося напарника с ног. Удар о пол произошёл ровно в тот момент, когда стена с грохотом опустилась, возвещая нас о том, что мы оказались в ловушке.

Я поморщилась от боли и с тихим стоном скатилась с Рейвена, что принял основную силу удара на себя. Он пробормотал что-то себе под нос, явно из базарно-сапожникового репертуара, и медленно сел, разминая спину. Я же перевела взгляд на свои ладони, первыми при падении столкнувшиеся с полом. Они были содраны, неприятно, но не смертельно.

— Ты в порядке? — я повернула голову к напарнику, чтобы точно знать его боевые раны.

— Терпимо, — блондин перевёл взгляд на мои ладони, — Тиас, почему ты такая идиотка? Если уж упала со всеми удобствами на меня, то могла хотя бы порадовать меня и никак не пострадать?

Я смотрела на него озадаченно, даже про неприятную боль в ладонях забыла. Сердце забилось чаще, и я отвела взгляд, надеясь, что не покраснела. Потому что мне стало очень приятно от его заботы, пусть и завёрнутой в такую грубую форму. А Рейвен тем временем взял меня за запястья и поднёс ладони ближе к своему лицу. Я продолжала молчать и смотреть в сторону. Теодор подул на содранную кожу, вынуждая меня вздрогнуть и повернуть голову.

— Что ты делаешь? — мне захотелось, чтобы его крепкие ладони не отпускали мои руки, но я понимала, что сейчас не стоит как-либо проявлять свою симпатию и провоцировать Аркан. Однако некромант не дал, прошив меня ледяным взглядом.

— Ты отвратительная целительница, — он снова дунул, резко и под другим углом, горячее дыхание огнём расходилось по коже, — у нас нет ничего, чем можно обработать раны, а у тебя там песчинки.

Я покорно прикрыла глаза, позволяя ему делать то, что он считал нужным. Пару раз, невесомо, его пальцы касались моих ладоней, чтобы убрать очередную соринку. Я следила за его сосредоточенным серьёзным лицом из-под ресниц, чувствуя, как внутри разливается тепло.

Мои ладони уже были чисты от песка, так как кожа была содрана не настолько сильно, чтобы песчинки попали глубоко в ранки. Рейвен просто держал мои запястья в своих, мягко, но крепко, и подносил губы очень близко к повреждённой коже, будто хотел коснуться её губами, но в последний момент останавливался. Он снова подул, непонятно зачем, и поднял глаза на меня. Наши взгляды встретились.

Я почти физически ощутила всю неправильность наших отношений, покорёженных Болотным Арканом с самого начала. Чёрные глаза с чуть более светлыми лучиками, исходящими из зрачка, затягивали. Мы просто смотрели друг на друга, как заворожённые. В какой-то момент Теодор отпустил моё запястье и коснулся кончиками своих длинных пальцев моей щеки, нежно погладил.

На секунду мне даже показалось, что Теодор заплачет. Но нет, он продолжал задыхаться, а его молочно-белая кожа начала приобретать лёгкий голубоватый оттенок. Напарник сжимал зубы, зажмурив глаза. Этот дурак боролся с действием Аркана, чем только усугублял ситуацию. А я сидела и не знала, чем помочь.

— Перестань, — наконец пришла в себя я и подскочила на ноги, — прекрати бороться. Иногда нужно сдаться, чтобы победить. Пожалуйста, Тео, прошу тебя!

Я сорвалась на крик, отступая от его сгорбленной от боли фигуры на полу. Я надеялась, что это хоть немного поможет. Чем дальше раздражитель, тем лучше, не правда ли? Я ткнулась спиной в стену и поняла, что дальше отступать уже некуда.

Он продолжал упрямиться, но после моего последнего выкрика решил послушаться, покориться чёртовому Аркану. Он расслабился и затих, уткнувшись лбом в колени. Я боялась к нему подойти, сердце бешено колотилось в районе горла. Глаза защипало от подступающих слёз, я закусила губу и зажмурилась. Нет, надо держаться.

Я прислонилась к прохладной стене и откинула на неё голову. Требовалось выбраться из этой ловушки и выйти из Городка, мы и так тут задержались. Что нужно делать, чтобы пойти дальше? Пробить стену или найти другой способ убрать её с нашего пути.

— Городок, помоги выбраться, Теодору нужна помощь. Ты и так нас чуть не угробил в прошлый раз, — я чувствовала себя последней сумасшедшей, общаясь с огромной тренировочной площадкой, теоретически являвшейся живой, но имевшей ли разум на практике.

Некоторое время ничего не происходило, и я решила, что это была глупая идея. Я прикрыла глаза, спасаясь от абсурдности ситуации и усиливающегося отчаяния. Стена за моей спиной загудела, будто отвечая моим мыслям, и с тихим шуршанием начала подниматься вверх. Я шагнула вперёд, чтобы ткань моей одежды не потёрлась о шершавую поверхность недавней преграды.

Медленно, даже как-то лениво, стена поднималась вверх. Я следила за этим с нетерпением, не в силах больше оставаться на месте. Стена была толстенная, если бы я решила её пробивать, долго бы провозилась. Смотреть дальше за тем, как медленно, но верно нам открывается путь вперёд, я не стала. Обернулась к Рейвену и замерла.

Он, как ребёнок, свернулся калачиком на полу и спал. Я не сразу это поняла, только тогда, когда очень осторожно приблизилась и пригляделась. Неужели, сражение с Арканом забрало у него столько сил, что он просто погрузился в сон? Но сейчас это было не так важно, важнее было поскорее выбраться из Городка.

Разбудить парня было непросто, если честно, то даже боязно, но у меня получилось. Было видно, что Рейвену тяжело идти, его то и дело заносило куда-то в сторону, но он вовремя успевал восстановить равновесие. Я шла немного позади, готовая в любой момент подстраховать напарника.

Чинить нам препятствия Городок не стал, и мы довольно быстро выбрались наружу. Если бы Тео не выглядел как пожёванный зомби и не передвигался так же, мы бы оказались на свободе ещё раньше. Но, наверное, нам стоило ещё немного задержаться внутри, потому что прямо у выхода из Городка, ко всем нашим неприятностям, нас ждали недовольные преподаватели. Не всё трио, но Куарга Ронга и Мрега Вериса хватило за глаза. Радовало, что все студенты уже покинули полигон.

— Рейвен, Тиас, где вас носит? — окатил нас ледяной злостью мой… дядя.

От осознания этой простой мысли, будто огревшей меня мешком по голове, мне стало истерически, неестественно весело. Подумать только, этот мерзкий ледяной мужлан — мой родственник со стороны матери. В голове не укладывается. Вот уж действительно, у судьбы своеобразное чувство юмора.

Верис говорил ещё что-то, но я его не слушала, рассматривая лицо вредного блондина ошалевшим взглядом, будто только что в первый раз увидела. Если подумать, то действительно в первый раз увидела его как своего родственника. Противного склочного хама, но всё же родственника.

— …самый худший результат. Вы даже выбраться сами не смогли, — продолжал распекать нас на все лады декан некромантов, — Рейвен, ты меня разочаровал. И ты, Тиас. Я ожидал от вас большего.

Напарник, с выступившей на лбу и висках испариной, молча кивнул и опустил голову, будто бы раскаиваясь. Я же, наоборот, подняла удивлённый взгляд на Вериса. Мне не послышалось? Он так завуалированно сказал, что не считал меня камнем на шее Рейвена, тянущим того на дно? Двуличной вертихвосткой с никудышными магическими способностями? Мой мир в очередной раз треснул пополам. Это точно Мрег Верис только что сказал?

— Тиас, хоть бы для приличия изобразила раскаяние, — цокнул языком Ронг, и я опустила глаза, — отправим вас в самое глухое захолустье чуть поодаль от границы, в качестве воспитательной меры. Слишком плохие результаты. Да и Рейвен выглядит не особо после полосы препятствий. Ты там им как щитом прикрывалась, Тиас?

Я проигнорировала вопрос и повернула голову к напарнику. Теодор действительно выглядел не важно. Бледный как смерть, он еле держался на ногах, опустив голову, и тяжело дышал, готовый вот-вот рухнуть. У меня внутри всё сжалось, захотелось приблизиться и поддержать его под руку, но я боялась вызвать новое раздражение Аркана. На лице Вериса проступила озабоченность, а профессор Ронг смотрел на Рейвена с прищуром. Состояние блондина ухудшалось на глазах.

— Теодор? — позвал своего студента декан, но тот не ответил. Парень пошатнулся, заваливаясь на бок, но упасть ему не дал подскочивший Куарг Ронг.

— Что это с ним, Тиас? — декан некромантов развернул меня к себе и тряхнул за плечи, из-за чего я чуть не прикусила себе язык.

— Оставь её, Верис, лучше сначала в лазарет, у него поднимается жар, — Мрег чертыхнулся и отпустил меня, — иди на занятия, мы позже с тобой поговорим.

С полигона меня увёл встрёпанный Йен, который видел, как преподаватели уносили бессознательного Рейвена. Ему не нужно было расспрашивать меня, чтобы понять, что произошло. Он и так догадался, что дело тут в Болотном Аркане, а не в несчастном случае во время прохождения полосы препятствий.

— Мы не можем больше ждать, нужно действовать сейчас, — я судорожно вцепилась в руку друга, мой голос противно подрагивал.

— Рей, для начала тебе нужно прийти в себя и принять душ. Встретимся через полчаса в том самом секторе библиотеки, откуда мы вошли в архив, — он подтолкнул меня в сторону душевых.

— Йен мы точно сможем помочь ему сами? — перед глазами возникло неестественно бледное лицо Рейвена.

— Да, сможем. Иди, не трать время! — он слегка прикрикнул на меня, и я кивнула и толкнула дверь в женские душевые, совсем позабыв про то, что у меня содраны ладони.

Я опустила взгляд на руки и с удивлением заметила, что ранки покрылись корочкой. Это было невозможно и удивительно. У меня никогда так быстро ничего не заживало. Наверное, ускорившаяся регенерация была связана с секретом из моего детства.

Испуганная и заплаканная Шей ворвалась в лазарет вопреки увещеваниям дежурной целительницы и кинулась в тот сектор, где бился в горячке Тео. Она ушла с занятий по медитации сразу, как в зал ворвался Шервис и куда-то утащил Пиа, по решению Городка ставшую его напарницей, под удивлёнными взглядами однокурсников. Под ложечкой у некромантки засосало, и она тоже поспешила покинуть зал, пока на занятие не пришла припозднившаяся преподавательница.

Чувство неясной витающей в воздухе тревоги напрягало, Шей не знала, зачем вообще ушла с занятия. Но её очень интересовало, куда с такими сосредоточенными и решительными лицами вышла подруга с этим Йениром. Возвращаться назад брюнетке не хотелось, и она решила немного прогуляться до лазарета, к своей знакомой целительнице, что и дала ей когда-то ослабляющий яд.

Но за столом никого не было. Некромантка уже хотела зайти и подождать, как услышала приближающиеся шаги и знакомые голоса, Мрега Вериса, Куарга Ронга и той самой знакомой. Шей поспешила скользнуть в приёмную и спрятаться под столом дежурного. И не прогадала со своей хитростью.

— Я думаю, стоит вызвать профессора Реиса, он лучший целитель академии. У парня очень высокая температура, — целительница говорила обеспокоенно, обращаясь к двум мужчинам.

— Мне без разницы, кого вы вызовите, но сделайте всё возможное, чтобы Рейвен не оказался в конечном итоге у меня, — отвесил очень чёрную и мрачную шутку декан Верис, а Шей замерла и будто бы вся сжалась.

— Спокойно, Мрег, нам ещё нужно найти Реджину Тиас и расспросить, что случилось в Городке, — они оказались совсем близко, щелкнула дверь, впуская троих из общего зала лазарета с койками в приёмную.

— А не связано ли это с нападением на Тиас? Мирена, следи за Теодором, — обратился он к целительнице, а потом к своему коллеге, — Куарг, нам надо подключить следователей и поисковиков. Дело приобретает слишком серьёзный оборот. Если с племянником императора что-то случится, мы все предстанем перед магическим трибуналом.

— Конечно, лорд Верис, — девушка наверняка присела в книксене, Шей из-под стола видно не было, — сейчас же позову помощника и ни на шаг не отойду от лорда Рейвена.

— Работай, Мирена, — тяжело выдохнул Ронг, — но не вздумай лезть с лечением магией, иначе только больше навредишь. Там у него полный хаос в ауре, никогда такого не видел.

— Надо спешить, Куарг, — раздались уверенные шаги Мрега Вериса, за ним удивительно мягко и бесшумно ступал профессор Ронг.

Стоило двери захлопнуться, как из-под стола раздался тихий всхлип, а через секунду оттуда вылезла Шей, одной рукой закрывая себе рот, чтобы не разреветься в голос. Что и говорить, за эти три года она искренне к Тео привязалась. Нет, даже не так. Она его по-настоящему любила.

Мирена не успела остановить некромантку, та стрелой метнулась к дверям в помещение лазарета. Целительница побежала следом, чтобы остановить, успокоить и выпроводить восвояси. Ей сейчас было не до истерик знакомой, ей нужно работать, чтобы помочь пациенту.

— Шей, ты сейчас ничем не поможешь! Шей, только навредишь, — но куда целительнице до подготовки боевого мага.

— Тео, — прошептала Виркасис, отдёргивая тканевую перегородку и подходя к койке, на которой метался в бреду некромант.

— Шей, — её дёрнули за плечо, — уходи, иначе у тебя будут проблемы.

— Мирена, тебе же нужен был помощник? — брюнетка развернулась лицом к целительнице, — вот она я, твоя помощница. Только скажи, что надо делать.

Мирена явно хотела возразить, но потом передумала. Виркасис тут же опустилась на стул рядом с кроватью и взяла в руку влажную ледяную ладонь Рейвена. Она не знала, как ему помочь, она не знала, что с ним, но она знала, кто в этом был виноват. И никому не могла сказать. Если расскажет — всех утянет на дно, в том числе и себя. А этого она сделать не могла, даже ради спасения Теодора. Всё, что ей сейчас было доступно — помогать, чем может.

В обусловленное место я пришла даже раньше оговоренного времени, нервно выкручивая пальцы или крутя браслет на запястье. Было не по себе от ожидания и неизвестности, хотелось поскорее уничтожить Аркан и освободить Тео. Меня уже ждала Франческа с сумкой через плечо. Она ободряюще улыбнулась и обняла меня, чтобы хоть как-то успокоить. Но когда отстранялась, она случайно задела мой браслет на руке и удивлённо на него посмотрела.

— Что это? — был закономерный вопрос.

— Браслет, — прямо ответила я, при этом увиливая от вопроса, — родители подарили. Недавно прислали, чтобы я не чувствовала себя одиноко.

— Но почему он кажется мне знакомым? — она взяла в руки мою ладонь и принялась рассматривать мой артефакт, который вдруг сделался для неё видимым, тонкие прохладные пальцы скользнули по моему запястью, — я видела его раньше.

— Рей, — раздался с боку голос Йена, отвлекая нас от моего браслета.

Я тихо облегчённо выдохнула. Как Франческа вообще смогла его увидеть? Даже Йен, наш особенный маг, ишвея, до сих пор его не заметил, даже когда хватал меня за запястье. Это наводило на странные вопросы. Но пока что у меня был только один ответ — мой артефакт почему-то решил показаться новоиспечённой леди Эссен.

Мы с Фран обернулись к Шервису, и я застыла. Потому что рядом с ним тёмной аристократической тенью стояла Пиа, подруга Шей. По крайней мере они почти всегда ходили вместе. На моём лице обозначился чёткий вопрос. Что она здесь делала? И Йен поспешил разрешить все недопонимания.

— Чтобы снять Болотный Аркан нужен менталист, — пустился в разъяснения парень, — а Пиа имеет хорошие способности в менталистике.

— Моя семья славится десятками поколений менталистов, — тихо заговорила брюнетка, — я помогу вам.

— Ей можно доверять, — вступила в разговор Франческа, — я за неё ручаюсь, Рей.

Я прикрыла глаза. Хорошо, если Йен доверял некромантке, а Фран ручалась за неё, то я больше не видела в этом проблему. После выяснения отношений мы двинулись в портал, прямо в архивы. Я не знала, куда они все шли, просто следовала за ними. В отличие от меня ребята уже имели на руках всю нужную информацию. И поспешили исправить оплошность и проинформировать меня.

— Как ты уже знаешь, Болотный Аркан — это синтез менталистики и зельеварения, — начал Йен, пока мы шли по коридорам архива, — и снимать его, соответственно, надо с помощью ментала и зелья.

— Я уже подготовила всё, что нужно для приготовления зелья, — заговорила Фран, легко хлопнув по своей сумке, — а ментальной частью займётся Пиа.

— Я проконтролирую, чтобы всё прошло хорошо, когда мы дадим ему зелье, — Йен взъерошил светлые волосы.

— А я буду просто наблюдать, да? — я нервно сжала пальцы в замок, потому что ни в зельеварении, ни в менталистике я не помощник, а наоборот, редкостный вредитель.

— А ты будешь тем самым раздражителем, что будет вынуждать Аркан проявлять агрессию, а Тео — бороться с воздействием, — Йен похлопал меня по плечу.

Мы уходили куда-то вглубь архива, в этой части я ещё не была ни разу. Взгляд цеплялся за полки с довольно древними и ветхими фолиантами, тут было непривычно пыльно, но паутины нигде не наблюдалось. Как и в тайных коридорах, где мы с Теодором успели побывать по милости Йена.

Наш путь лежал к порталу, ведущему из архива в одну из дальних лабораторий зельеваров, где Франческа сможет сварить всё необходимое с помощью Пиа. Мы же с Йеном будем выступать в виде группы поддержки. Я так точно. С моей аномальной способностью к уничтожению даже самого безобидного зелья лучше к котелку не приближаться.

Наконец мы дошли до нужного места, полки с книгами едва заметно зарябили, когда мы приблизились, показывая, что тут находится портал. Кожу слегка закололо, когда я прошла через марево портала и оказалась в небольшой пустой лаборатории. Было видно, что ею редко пользовались, но нужное оборудование имелось в достатке.

Я сразу же отошла к небольшому окну и уселась на стул, едва слышно скрипнувший подо мной. Лучшее, что я могу сделать, это не мешаться. Рядом оперся о стену Йен. Он тоже мало чем мог сейчас помочь. Эта невозможность что-то сделать и мучительное ожидание убивали.

— Йен, напомни мне, почему этим занимаемся мы, а не преподаватели, квалифицированные маги? — я подняла голову, желая хоть как-то отвлечься разговором.

— Во-первых, потому что единственный квалифицированный маг, которому можно доверить это дело, сейчас находится в лазарете и пытается помочь Теодору, — я сразу поняла, что речь зашла о Тримкуре Реисе, — и, во-вторых, потому что Болотный Аркан смогла увидеть только ты как раздражитель. Я и Эссен только смогли его опознать с твоих слов и по книгам, — он пожал плечами, с засунутыми в карманы брюк руками, — если придётся кому-то рассказывать об Аркане, то придётся говорить и о том, что его увидела именно ты. А мне не хочется, чтобы к тебе было привлечено лишнее внимание. Не забывай, что Тео — племянник императора и наследник герцога Рейвен. Подобного рода магия на нём — это дело государственной важности, и тебя не оставят в покое, пока не вывернут на изнанку и не изучат даже малейший твой секрет.

— Да… Я об этом не подумала, не привыкла как-то воспринимать Рейвена как высшего аристократа и члена императорского дома, — я положила ладонь на широкое запястье друга, — Йен, я совсем забыла. Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Сейчас? — он приподнял пепельно-русую бровь.

— Почему нет? Мы всё равно ничем не заняты, — я обернулась на Франческу и Пиа, которые в данный момент что-то колдовали над котелком, из которого пошёл пар от кипящей воды, — это касается Айны Сотэл.

— Что ты узнала? — Йен нагнулся ко мне и заговорил едва шевеля губами, очень тихо.

Я повернула голову, чуть не столкнувшись с ним носом, и внимательно посмотрела в его морозно-голубые глаза. За такое короткое время Йенир Шервис стал моим другом, возможно, самым близким, тем, кому я доверила свои самые страшные тайны. И сейчас собиралась поделиться ещё одной.

Йен удивлённо приподнял брови, явно ожидая от меня других слов. А потом ненадолго задумался. Он разогнулся, не позволяя мне хотя бы приблизительно узнать о его мыслях по глазам. Я поднялась со стула и ухватила его за руку, разворачивая к себе. В уже любимых голубых глазах застыла боль. Я замерла, не понимая, в чём дело, а потом молча его обняла.

Мы привлекли внимание Пиа и Франчески, но, к счастью, девушки продолжили варить зелье. Йен не спешил обнимать меня в ответ, и, когда я уже хотела отстраниться, его руки легли на мою спину, прижимая к себе. Я улыбнулась ему в шею.

— Рей, в дневнике моего дяди есть запись, — тихо заговорил он мне на ухо, — что белая лилия будет цвести. Даже после своей смерти он снова оказался прав. Белая лилия — символ графов Сотэл.

— Ты до сих пор не можешь его отпустить, Йен, — я погладила его затылок, пепельно-русые пряди отрасли достаточно, чтобы мои пальцы могли в них запутаться, — отпусти его. Так будет проще.

— Это он меня не отпускает, — вздохнул друг, но развить свою мысль не успел.

— Реджина, Шервис, — позвала нас Франческа, её голос звучал обеспокоенно, — у нас проблема.

По позвоночнику прошлись неприятные мурашки. Мы быстро отпустили друг друга и поспешили к котлу. К потолку валил плотный столб пара, пахнущего тиной и застоявшейся водой. Я поморщилась, а мой браслетик плотнее сжался вокруг запястья.

— В чём дело? — отрывисто проговорил Йен.

— Зелье вышло из-под контроля, — Пиа отошла от котелка, — нужен стабилизатор и усилитель.

— Что конкретно нам нужно? — раздражённо подтолкнула я девушек.

— Кровь и соль, — Франческа достала из сумки маленький нож, настолько маленький, что лезвие его было ни на сантиметр не длиннее мизинца.

Йен подошёл к полкам, заставленным баночками и скляночками, и начал лихорадочно перебирать их. От зелья начал распространяться неприятный серный запах. Он торопился, поэтому несколько банок с грохотом упали на пол. Франческа охнула и всучила мне свой нож, чтобы подбежать к вступившей в реакцию луже и накрыть её особым щитом, который позволял погрузить пространство внутри в стазис. Чисто целительская и алхимическая магия.

А Йен наконец нашёл то, что искал — прозрачную банку с белым рассыпчатым кристальным содержимым, что оказалось крупными хлопьями соли. Мы сорвались с места почти одновременно и понеслись к котелку. Зелье забурлило ещё сильнее, образовывая серую пену, которая грозилась вот-вот перевалить через бортики котелка.

Булькнув особенно громко, котелок выпустил шмат этой пены в Йена, в этот момент оказавшегося ближе всех. Тот отскочил, но субстанция успела по касательной задеть край его брюк. Прямо на глазах задетый кусок ткани рассыпался на нити.

Но он этого даже не заметил, отвинчивая крышку и набирая в руку побольше соли, от всех щедрот своей души. Горсть соли полетела в котёл, а я, на всякий случай прикрывшись двойным щитом, полоснула лезвием по недавно зажившей ладони. От боли я закусила губу и поспешила выдавить кровь в зелье.

Прямо в открытое рукавом предплечье полетел серый ошмёток. Я с замиранием следила за своей рукой, готовая в любой момент к боли от разрывающихся тканей. Серая субстанция не долетела до кожи, растворившись в воздухе раньше. Браслет, всё это время плотно сжимавший руку, расслабленно повис на запястье. К счастью, это увидел только Йен, взглядом пообещав мне серьёзный разговор.

Я нервно засмеялась, наблюдая, как серая пена опадает, а зелье успокаивается и принимает полупрозрачный нежно-болотный оттенок. Ко мне поспешила Фран, чтобы обработать руку и наложить заживляющее заклинание. Йен взъерошил свои светлые волосы и посмотрел на свою повреждённую штанину.

— М-да, хорошее зелье на уничтожение связей вы сварили. Убойное, — Йен осмотрел повреждённую ткань.

По моему лицу расплывалась неприлично широкая улыбка, пока Франческа занималась моей ладонью. Потому что Пиа подошла к котлу и показала нам большой палец. Зелье готово, а Теодор очень скоро будет свободен. Сердце быстро-быстро заколотилось.

— Мы точно не убьём Рейвена этим? — я тыкнула в сторону котелка, над которым что-то шептала Пиа, явно используя магию, а Фран стояла рядом с нами с пустой склянкой наготове несколькими минутами позже.

— Тримкур Реис дал нам рецепт, когда поймал в тайных архивах, — поделилась новыми деталями той вылазки Франческа.

— Вас поймали?

— Точно, — Йен всё ещё подозрительно на меня посматривал из-за того ошмётка зелья.

Йен выхватил заветное зелье из её рук и потащил меня на выход. Девушка с сарказмом крикнула нам в след, что, конечно же, они с Пиа заметут следы и без проблем выберутся через архив. Но мы её уже не слушали, скрывшись в портале. Йен повёл меня в другую от прежнего пути сторону, на ходу объясняя, что скоро мы выйдем к порталу в лазарет, и что нам надо будет успеть сделать. Я слушала внимательно и сосредоточенно кивала. Уже перед самым порталом склянка с зельем перекочевала в мою ладонь.

Так как была использована моя кровь для контроля над зельем, то будет лучше, если я же им и напою Рейвена. Меня неожиданно настигла паника, липкий страх сковал конечности. А если не получится? Или мы только больше навредим Теодору? Что тогда?

Окончательно окунуться в панику мне не дал Йен. Он вынырнул из портала, куда зашёл минутой раньше, чтобы проведать обстановку, и схватил меня за запястье, затаскивая внутрь. Его пальцы были холодными, а лицо бледным. Я сразу поняла, что он боится, но виду старается не показывать.

В горле резко пересохло. Что же такого увидел Йен, что за минуту из уверенного спасителя превратился в человека, который только что увидел, как умирает его близкий. От предчувствия чего-то нехорошего у меня затряслись руки, но я со злостью на себя сжала их в кулаки, правая ладонь отозвалась болью, отрезвляя и отгоняя панику.

Я собрала мысли в кучу и решительно зашагала к огороженной ширмами койке. Сложить два и два и понять, что именно там лежал Рейвен, было не сложно. Но я была совсем не готова к тому, что увидела.

Сердце сжалось, а потом заполошно заколотилось в грудной клетке, стремясь вырваться наружу. Тео выглядел… ужасно. Мне резко стало трудно дышать, будто это не на нём был Аркан, а на мне. Я не могла пересилить себя и сделать несколько шагов к постели, на которой лежал мой напарник.

Я снова сжала правую руку, намеренно причиняя себе боль. На белой повязке отчётливо проступило пятно крови, но это помогло мне взять себя в руки и сделать шаг вперёд, к сгорбившейся на стуле возле койки Виркасис, что сидела рядом и тихо плакала, держа парня за мертвенно бледную, и будто истончившуюся ладонь с сеткой неестественно набухших болотно-зелёных вен.

Я посмотрела на лицо Теодора, и поняла, что меня начинают душить рыдания. Он словно похудел на двадцать килограмм, серовато-белая кожа будто обтягивала череп.Платиновые волосы потускнели и тоже посерели. От глаз шли всё те же набухшие болотно-зелёные вены. Почти чёрные синяки и синеватые губы наводили на мысль, словно он долго и тяжело болел, а сейчас доживает свои последние мгновения. Дыхание было хриплым и редким, возникло ощущение, что он вот-вот прекратит дышать.

Виркасис обернулась на меня и зло свернула заплаканными зелёными глазами. Её волосы были растрёпаны, а под глазами залегли тени. Она выглядела измождённой, но мне ни капли не было её жаль. Это она заварила всю эту кашу, я была уверена, что именно она держательница Болотного Аркана.

— Ты? — выдохнула брюнетка, — это ты виновата в его нынешнем состоянии. Что ты с ним сделала? Отвечай!

Она повысила голос и, аккуратно положив руку Рейвена поверх тонкое одеяла, поднялась, надвигаясь на меня. Я сначала опешила от её наглости, а потом разозлилась. Ну и дрянь! Даже сейчас она пыталась обвинить меня. Будто вообще имела право на что-то кроме чистосердечного признания и помощи адвоката.

— Заткнись! — резко ответила, — и проваливай, если не можешь ему помочь!

Я повысила голос, а Виркасис замерла, не ожидая от меня такого отпора. Из-за ширмы вышел Йен и молча вытащил девушку наружу, оставляя меня почти наедине с Теодором. Послышались выкрики Шей, хлопнула дверь, и они приглушились.

Я глубоко вдохнула и приблизилась к койке. Видеть его таким было больно. Я начала дышать через рот, глаза защипало от подступающих слёз. Опустившись на край постели, кончиками пальцев коснулась его лица точно так же, как сделал он в Городке, до приступа. Кожа была ледяная, а вот набухшие вены почти обжигали.

Вдалеке послышались звуки быстрых шагов нескольких ног, раздались крики, и я поняла, что не могу больше тянуть. Быстро отвинтила крышку склянки и поднесла к приоткрытым губам Теодора, полупрозрачная жидкость потекла в рот. Несколько капель скатились по губам, и я быстро вытерла их пальцами.

Но я смотрела не туда. Пальцы Тео едва заметно дрогнули, и я поспешила сжать их в своей руке. Слава богам! Подействовало. Я облегчённо улыбнулась и тыльной стороной ладони вытерла со щеки скатившуюся слезу. И в этот момент шторки ширмы разъехались, открывая моему взору уже знакомых мне следователей, наше трио преподавателей, Тримкура Реиса и ещё нескольких личностей, включая Йена и Виркасис позади этой толпы.

— Реджина Тиас, вы арестованы и обвиняетесь в попытке покушения на жизнь и здоровье члена императорского дома! — злобно оттарабанил прилизанный, имя которого я так и не узнала, — медленно поднимитесь, держите руки над головой и отойдите от маркиза Рейвена.

Я незаметно вложила в ладонь Тео флакон. Когда поднималась, прикрыла её краем одеяла. Сердце билось где-то в горле. Я подняла руки и обернулась к собравшейся толпе. Оставшиеся незнакомые люди оказались пятикурсниками со следовательского факультета. Они надели на меня наручники и повели прочь из лазарета.

Именно об этом я думала, когда меня заперли в одной из камер. Кто бы мог подумать, что в Ирийской Академии Тьмы и Света есть камеры! Сначала меня хотели немедленно допросить и обязательно с помощью менталистов, но потом поступил сигнал свыше — вести допрос будут дознаватели Его Императорского Величества, которому немедленно доложили обо всём случившемся.

Я нервничала и ходила из угла в угол, то и дело крутя браслет на запястье. Посетителей ко мне не пускали, только один раз принесли поднос с ужином и велели ложиться спать, потому что с утра прибудут дознаватели. К ужину я не притронулась, только выпила стакан воды. Кусок в горло не лез. Но позже передумала, рассудив, что силы мне завтра понадобятся.

Койка была жутко неудобной, больше напоминала изощрённый способ пыток, поэтому выспаться мне не удалось. Зато рано утром ко мне пропустили посетителя. Стоило мне проморгаться после тревожного сна, как я удивлённо посмотрела на Тримкура Реиса.

— Доброе утро, Реджина, — он протянул мне ладонь, — идём.

— Уже? Мне даже завтрака не подадут? — я хмыкнула и ухватилась за протянутую руку, поднимаясь.

— Допроса не будет.

Я удивлённо посмотрела на целителя, но он ничего не ответил на мою приподнятую бровь, только сжал покрепче мою ладонь и повёл меня прочь из камеры, а потом и с этажа следователей, где находились допросные и вот такие вот места заключения. Как я успела понять, они были для тренировок будущих следователей с факультета поисковиков, и не часто служили для реальных… преступников.

— Маркиз Рейвен очнулся, и следователи сочли за лучшее навестить сначала его, — заговорил профессор Реис, когда мы вышли в центральную часть академии и повернули к общежитиям, — после этого они немедленно покинули академию. Несколько минут назад пришёл императорский указ о твоём освобождении.

— Невероятно, — я нервно засмеялась, а целитель улыбнулся, — его уже выписали? Я могу с ним встретиться?

Мне хотелось поскорее встретиться с Тео, посмотреть в его глаза, убедиться окончательно, что он свободен от Болотного Аркана и ничто больше не будет нам мешать. В ладонях покалывало от нетерпения, от желания взять его за руку, не опасаясь того, что он снова начнёт задыхаться или обожжёт злыми словами.

— Студент Рейвен только что отправился домой, сама понимаешь, императорскому дому не отказывают в такой мелочи, — я кисло улыбнулась, мол, конечно, императору и его семье не отказывают.

— Они лежали в небольшой шкатулке на прикроватном столике, когда я проснулась после нападения, — рассказывала я, — но я понятия не имею, кто её туда положил.

— Время на обед — час. То есть этот человек пришёл в те первые полчаса, что я спал, — он подумал пару секунд, — и почему мне кажется, что это твой отец?

— Интуиция? — я улыбнулась, намекая на принадлежность Йена к ишвея.

— Возможно, — он пожал плечами, и тут же перевёл тему.

Потом мы перешли на куда более животрепещущую тему — мой неудавшийся убийца до сих пор не найден. У меня были предположения, но не было доказательств, точно так же, как и с держателем Аркана. И что-то мне подсказывало, что это один и тот же человек. Наверное, моя усилившаяся интуиция.

И вот, наконец пришёл тот особенный во всех смыслах день. День рождения Йена и возвращение Тео в академию. Казалось, что прошла целая вечность, хотя прошло всего двое суток. Мы ни о чём не говорили, ничего не обсуждали, но те редкие моменты рядом с ним, не искажённые Арканом, давали мне надежду, позволяли окунуться в романтические грёзы. Я не уловила того момента, когда осознала себя обычной влюблённой девушкой, а не стальной леди со страшными тайнами и предсказаниями за пазухой.

Друга я поздравила ещё утром, а потом перед занятиями, потому что в пятницу ради праздника одного из многочисленных студентов академии отменять лекции никто не собирался. Я успела только заскочить к себе и привести себя в порядок, когда часы показали, что я слегка опаздываю.

На мне было лёгкое белое платье самого простого кроя, с причёской я тоже заморачиваться не стала, убрав золотисто-русые волосы в косу и выпустив передние пряди. Подхватила мешочек с подарком и отправилась в один из небольших залов, который имениннику разрешил использовать наш декан.

Там уже играла музыка, прибыли гости из числа студентов Ирийской Академии Тьмы и Света, все, кого Йен счёл нужным позвать. Были защитники, некроманты, целители, артефакторы, зельевары, порталисты, поисковики, бытовики… с различных курсов. Похоже, Шервис решил не отказывать себе в удовольствии хорошо повеселиться перед экзаменами и практикой.

Именинника я нашла быстро, он стоял в компании Лилит и встречал гостей. Не успела я поприветствовать его снова, как меня догнала Франческа и быстро всучила Шервису подарок. Йен пробормотал что-то недовольное, но подарок принял. Я тоже протянула мешочек, который друг встретил с куда большим энтузиазмом. Но, увы, разгадать секрет артефакта даже с помощью Лилит он не смог.

За нами прибыли новые гости, и мы поспешили пройти вглубь зала, где разошлись. Девушку утянули подруги, а ко мне подошёл Риан. Парнишка принялся настойчиво со мной флиртовать и в конечном итоге уговорил на танец. Мелодия заиграла севилью, весёлый и довольно лёгкий танец.

Я подняла руку к плечу партнёра, отставив локоть в сторону, но плеча Риана так и не коснулась. Вторую мою ладонь юный боевой маг взял в свою, сплетая наши пальцы и располагая наш «замок» между нами, едва сгибая в локте. И мы, повинуясь мелодии, пустились в танец, лёгкий как крылья бабочки, игривый, летний. С прыжками и кручениями, сходились, вышагивали по кругу, продолжая держать сплетённые пальцы между нами, чуть ниже уровня глаз.

Последний переливчатый аккорд мелодии, мы замираем в той же позе, с которой начинали танец, а потом этот ушлый Кёртис опускает наши руки и тянется, чтобы снова украсть поцелуй. Я резко вскидываю свободную руку и ладонью закрываю его губы.

— Только попробуй, — он отстранился и перехватил мою руку, чтобы запечатлеть поцелуй уже на моём запястье, — Риан.

Я произнесла это с укоризной и недобро сузила глаза.

— Как скажешь, Реджина, — он улыбнулся, — но знай, я так просто не отступлюсь.

Я высвободила руку и покачала головой. Упрямец похуже Рейвена. Довольно улыбаясь, Риан повёл меня к столикам и ненадолго оставил, чем я и воспользовалась, сбежав на другой край зала, где меня поймала Франческа, и мы, не сговариваясь, припустили к колоннам, чтобы спрятаться ото всех, жаждущих нашего внимания. И, как оказалось, выбрали очень удачное место.

— Ну что, Тео, как оно, на свободе? — засмеялся Йен, — а если серьёзно, то что теперь планируешь делать? Всё ещё хочешь сделать Шей своей невестой?

Мы сразу поняли, кто был его вторым собеседником. Теодор Рейвен. Наверное, я пропустила его появление, пока танцевала. Сердце сделало кульбит и забилось со страшной скоростью. Я ждала его ответа, затаив дыхание, словно от него могла зависеть моя жизнь.

— Хорошо на свободе, спасибо, — он тоже засмеялся, а у меня пошли мурашки по рукам, — а разве я должен передумать? Я слов на ветер не бросаю. Помолвка состоится в середине июля, как и было запланировано.

Раздался страшный грохот, буквально оглушивший меня. Это был звук моих рухнувших надежд, отдавшийся болью. Я отступила от колонны и сжала челюсти. Ну конечно, кто я и кто он. Реджина, перестань мечтать зря. Неужели, ты не выучила урок и снова попалась? Дурочка.

— Фран, я… Я пойду, забыла кое-что сделать, — да, забыла уничтожить осколки разбитых надежд.

Я развернулась и быстрым шагом направилась прочь из зала, так и не дослушав их разговор. Потому что самое важное уже услышала. Только в коридоре я позволила себе сморгнуть слёзы обиды и непонимания и смахнуть их руками. Не буду плакать, сама виновата, в конце концов. Окунувшись в самобичевание, я пошла вдоль коридора, не заметив, как за мной кто-то увязался.

— Эй, Тиас! — выкрикнул знакомый голос, и я тут же выставила щит, оборачиваясь.

— Стэнен! — я усмехнулась, тут же, в голосе звучал триумф, правда, разбавленный моим паршивым настроением, — я знала, что это ты.

— Тварь! — выплюнула шатенка и запустила в меня новое заклинание, — почему же ты не сдохла тогда? Ах да, чёртов Рейвен слишком не вовремя вышел из-под контроля и спас тебя. Но в этот раз я такой ошибки не допущу!

— Ты слишком много болтаешь, — я продолжала усмехаться, а мои пальцы доплетали вуальную сетку, но потом замерла, смысл её слов дошёл до меня, — что? Так это ты держатель Аркана?

— Конечно, я, — она швырнула в мой щит вихрь жалящих искр, и мне пришлось ненадолго оставить сетку, чтобы сделать свой щит куполообразным, закрывающим со всех сторон, — но я совсем упустила из виду тот факт, что у него слишком сильная воля, и он сопротивляется, когда ты рядом.

Я зло фыркнула. Ну конечно, когда я рядом, он сопротивляется! Нас же связывала эта самая нить, как говорил Йен. Только ни черта она не работала. Я запустила в Марги вуальной сеткой, малого объёма, как раз для одного мага, но она метнулась на меня, увлекая в мою же ловушку следом. Между нами было несколько сантиметров свободного пространства и мой щит. Марги положила на полупрозрачную преграду ладони, от которых пошло болотно-зелёное марево, узорами расползающееся по моему щиту. Тот задрожал, а я поняла, что он начинает исчезать.

— Но Аркан чуть не убил его. Зачем ты всё это сделала? Зачем нужно было сажать его под Аркан? — я пыталась тянуть время, хоть как-то отвлечь её, заодно и вытянуть информацию, пока судорожно придумывала план действий.

— А это было его наказание. Потому что он стал своевольничать, всё больше ослабляя магию заклинания, — она хмыкнула, усиливая нажим на щит, — я бы не убила его, просто помучила. И заодно бы подставила тебя. Но ты, тварь, опять разрушила все мои планы. Сидела бы в своей академии, и не лезла бы сюда, осталась бы жива.

Мой щит тихо звякнул и полностью растворился. Стэнен с видом победительницы шагнула ко мне. Но она совершила ошибку всех злодеев — была слишком болтлива. Герой, в моём случае героиня, ведь может и выжить. И всем рассказать обо всём услышанном. Как беспечно.

— Зачем ты накинула Аркан на Рейвена? И когда? — я начала отступать, до самого края вуальной сетки.

— Хочешь узнать побольше? — она гадко улыбнулась, — перебьёшься, Тиас. Прощай, безродная любопытная девка.

По её рукам побежала всё та же мерзкая болотно-зелёная магия, но я собиралась действовать на опережение. В руках зажглись ослепительно белые искры, преобразующиеся в сверкающие неоднородные ленты. Наши заклинания коснулись друг друга, причиняя боль нам обоим.

Я зарычала, чувствуя, как из носа начинает течь алая кровь, но упрямо сделала шаг к Марги, направляя руки вперёд, направляя магию внутрь её тела. Стэнен вцепилась в мою шею и начала душить. Мой щит, составленный из множества маленьких щитов, который я до сих по носила, выкидывая на ветер большое количество резерва, сдерживал физические повреждения и вливаемую этой сумасшедшей магию.

Тогда я ненадолго отключилась, а когда очнулась, коридор был под завязку наполнен людьми. Любопытные студенты, следователи, целители… даже ректор была здесь. Моё белое платье было безнадёжно испорчено кровью, дышать было тяжело, потому что сверху на меня навалилась Стэнен. Она дышала, но была в глубоком обмороке. И главная проблема всей этой ситуации заключалась в том, что мы вдвоём всё ещё были под вуальной сеткой.

Ректор Изарис, Виктури Эйкен, декан защитников Орион Левис и ещё несколько магов стояли вокруг нас и сосредоточенно колдовали. Как я уже знала из курса лекций, легко снять сетку может только тот, кто наложил её, при условии, если создатель не сидит внутри.

Но вскоре нас вытащили и отправили в лазарет. Сенеур Трейден лично пришёл проведать меня и даже выразил сожаление, что я учусь не на его факультете. Я рассказала ему всё, что мне поведала Марги, играя роль классического злодея. Моя несостоявшаяся убийца, причём дважды, была поймана.

На память о последней попытке она оставила на моей шее едва заметные ожоги, которые под личным присмотром Тримкура Реиса исчезли, ненадолго явив мужчине тоненькую сетку чёрных венок. Как сказал целитель, благодаря особенностям организма и предусмотрительно наложенным щитам я ещё легко отделалась.

Я сидела на кровати и лениво перелистывала страницы учебника по щитам света. Пришлось срочно нагонять программу, чтобы успешно сдать экзамены по основным дисциплинам, которые мы изучали с того момента, как изменилось наше расписание. Руководство академии решило, что это необходимо, чтобы они знали точный уровень нашей подготовки. Как сказал Йен, остальные экзамены мы сдадим уже в следующем учебном году.

Я посмотрела на часы и захлопнула учебник, откладывая его в сторону. Через полчаса начнётся первый экзамен. Практика по боевой магии. Мой самый любимый предмет. Я с улыбкой погладила свой браслетик и поднялась. Уже через неделю нас всех распределят по местам практики. Начнётся непростое время, ведь я буду всё время рядом с Рейвеном. С этим чёртовым придурком и лицемером, посмевшим влюбить меня в себя и разбить мне сердце.

Но сегодня была хорошая солнечная погода, и я радовалась первому дню лета, даже не догадываясь о том, что произойдёт на экзамене.