Реджина. Том 2. Сбежать от настоящего [Таисия Васнецова] (fb2) читать онлайн

Реджина. Том 2. Сбежать от настоящего

И вот сегодня у некромантов и защитников третьего курса первым экзаменом была назначена практика по боевой магии. Разряженные в парадную чёрную форму академии с золотисто-жёлтой отделкой и белыми ремнями, они были чем-то похожи на военных в своих форменных куртках, но всё же отличались.

Я стояла рядом с Йеном и загибала пальцы, высчитывая уровень силы заклинания, которое хотела показать. Суть экзамена заключалась в том, чтобы студент показал хорошее владение боевыми заклинаниями. Для этого надо было создать своё самое сильное заклинание, которое только сможешь контролировать, а потом усилить до максимального уровня.

Мне хотелось показать хороший результат, но при этом не поражающий и блестящий. Мама же наказала стараться быть как можно незаметнее. Хотя, я уже давно невольно ослушалась её. Взять хотя бы покушения Марги Стэнен на меня и маркиза Рейвена. Из-за последнего я случайно оказалась подозреваемой номер один, хотя, наоборот, пыталась спасти.

Я посмотрела на Теодора, который уже сдал экзамен одним из первых и стоял рядом со своей будущей невестой. В форме академии, с туго завязанной почти белой косой и с невероятно глубокими чёрными глазами он притягивал взгляды всех окружающих.

Невольно залюбовалась его статной фигурой и гордой осанкой, как и многие другие студентки. Но быстро опомнилась и зло сжала челюсти, отворачиваясь от мерзавца и его пассии. Не могу на него спокойно смотреть после всего случившегося. В голове отдалённым эхом раздался звон обрушившихся надежд.

Я снова скосила на него глаза, не в силах себя сдерживать. Шей не дремала и то и дело бросала вокруг предупреждающие собственнические взгляды, она держала ладонь на сгибе его локтя и прижималась всем телом. Сердце неприятно кольнуло, и я быстро опустила глаза на свои ладони, не в силах смотреть на то, как напарник едва заметно улыбается этой змее.

Я до сих пор не верила, что Виркасис была не виновна в том, что случилось с Теодором. Меня пробирала злость на саму себя, потому что я не могла выбросить Рейвена из головы. Даже подслушанный разговор с Йеном, разрушивший все мои надежды, не мог заставить меня возненавидеть его. И, видят боги, я хотела его ненавидеть.

К слову, Йен так и не посчитал нужным мне рассказать о помолвке Рейвена и Виркасис, поэтому я предпочла сделать вид, что мы с Фран ничего не слышали. Но позволила себе немного позлорадствовать, потому что Стэнен, когда она проснулась, взяли под стражу до выяснения всех обстоятельств и исключили из академии. Она была напарницей Шей, поэтому невесту моего напарника отправят на практику вместе с Шервисом и Пиа. Не знаю, что бы я сделала, если бы её отправили со мной и Рейвеном.

Дверь специально оборудованной для занятий магией аудитории распахнулись, выпуская некроманта и защитника. Они облегчённо улыбались. Сдали. Из аудитории донеслось «Следующие!», и я решительно сделала шаг вперёд. Из некромантов к дверям устремились два парня, явно желая зайти вместе со мной.

Я тихо фыркнула и скинула с плеча толстую русую косу, входя в аудиторию. Но к моему удивлению, парней опередила Виркасис. Она зашла следом, и мы уже вдвоём встали перед приёмной комиссией из пяти человек. Посередине за длинным столом сидел Куарг Ронг, справа и слева от него расположились Виктури Эйкен и Мрег Верис, по краям разместились преподаватели по смертельным боевым заклинаниям и по теории боевой магии.

Все они были облачены в форменные чёрные мантии с золотистой вышивкой по плечам. Так как они не застёгивались, то было прекрасно видно, что все мужчины пренебрегли камзолами, оставшись в одних белых рубашках. Верис, завидев меня, едва заметно поджал губы, а Ронг, наоборот, широко ухмыльнулся. Остальные мужчины вполне сдержанно встретили нас.

— Реджина Тиас и Шей Виркасис. Маг-защитник и некромант, — произнёс преподаватель по теории боевой магии, один раз заглянув в бумаги перед собой, — приступайте. Виркасис, вы первая.

Мы немного отошли от стола экзаменаторов. Я повернула голову в сторону брюнетки, наблюдая, как она создаёт своё самое сильное заклинание. «Звезда Тьмы». Если память мне не изменяла, то это заклинание было способно дезориентировать жертву, ослепить, помутить рассудок. И от личной силы заклинания зависело, как долго будет длиться его действие.

Девушка быстро сформировала в руках абсолютно чёрную звезду и начала её увеличивать до размеров собственной головы. На висках некромантки выступили капли пота. Она закрепила заклинание и начала его удерживать, чтобы показать, как она умеет с ним справляться. Звезда подрагивала, но послушно находилась в пространстве между разведённых ладоней Шей.

— Отлично, студентка, шестой уровень заклинания, — преподаватель по теории чиркнул в своих бумажках результат.

— А теперь, Виркасис, — заговорил профессор Ронг, — повернись на сто восемьдесят градусов и попади по красной движущейся мишени.

Она обернулась, я тоже перевела взгляд на противоположную стену в десяти метрах от нас. Красная мишень, до этого находившаяся в углу стены, заполошно задвигалась, управляемая магией. Виркасис сначала несколько секунд целилась, а потом отпустила заклинание. Звезда впечаталась в мишень и с треском впиталась.

Я кивнула. Мне хотелось переплюнуть Виркасис, просто потому, что я могла это сделать, но я попыталась задавить в себе это детское желание и принялась за заранее задуманное заклинание. По рукам забегали искры, формируясь в первооснову, из которой я начала выплетать заклинание. Сила текла по рукам, нити послушно вплетались в правильный узор, я старалась не отвлекаться.

Но тут моя магия начала шалить. Поток силы уменьшился, а нити начали рассыпаться, разрушая мой узор. Нужно было срочно что-то делать, меня захлестнула паника. Магия, моя магия, почему она перестаёт меня слушаться? Резерв был полон, сила текла по рукам, но поток рассеивался, не желая вливаться в заклинание.

Я чувствовала себя так, будто у меня в бочке было много воды, но я черпала её дуршлагом. Большая часть силы из моего резерва рассеивалась по пути к заклинанию, растворяясь в атмосфере. Преподаватели следили за моим потугами с лёгким недоумением на лицах, а Шей и вовсе не скрывала усмешки и превосходства в зелёных глазах.

Я понимала, что должна была хоть что-то показать, достаточно сильное, чтобы сдать экзамен. И я решилась на отчаянный шаг. Усилила напор, буквально сорвала плотину со своего резерва, позволив магии вливаться в несчастное заклинание рекой. И она послушно полилась, на глазах напитывая полураспавшееся заклинание.

— Я не могу контролировать потоки своей магии, — едва слышно проговорила я, но этого было достаточно.

— Бросайте заклинание немедленно! — Ронг и другие преподаватели подскочили со своих месть, быстро формируя щиты.

Я бежала во весь опор по огромному полю, уже покрытому росой от предрассветного тумана, стелившегося по земле. Совсем скоро вся влага испарится и станет совсем жарко. Небо уже посерело, готовое вот-вот за горизонтом порозоветь от восходящего солнца. Наверное, вокруг было красиво, но у меня не было возможности остановиться и оглядеться.

А всё потому, что за мной гнался резвый зомби местной грозы деревни и в прошлом самой злостной и старой сплетницы поселения Хмельные Орчанки. Рейвен, единственный среди нас двоих некромант, остался на местном погосте, укладывая обратно на вечный сон ретивых мертвецов, когда-то бывших достопочтенными жителями села, в которое нас двоих отправили на практику.

На кладбище мне было опасно пользоваться магией, потому что она совершенно перестала меня слушаться, и я могла навредить себе и напарнику. Поэтому, пока некромант воевал с зомби и скелетами местных, я тихонько отсиживалась за забором кладбища. Впрочем, этот забор был чисто условным и выглядел как несколько вертикальных покосившихся столбиков, воткнутых друг от друга в землю на расстоянии двух метров и соединённых вместе горизонтальными тонкими палками.

Но, видимо, Агрифью, как звали склочную старуху, больше интересовало не крепкое тело Рейвена, а моя тщедушная фигурка. В деревне поговаривали, что она люто не любила молодых девушек и чихвостила их на чём свет стоит, когда жива была. Видимо, и после смерти она не изменила своим принципам.

Её свежая могилка как раз находилась ближе к забору, по случайному стечению обстоятельств, я сидела именно рядом с ней. Когда свежий холмик мелко зашевелился, я не придала этому значения, с напряжением наблюдая, как Теодор отбивается от хмельноорчанцев не первой свежести, посылая то заклинания для упокоения, то из ниоткуда создавая уже знакомый мне абсолютно чёрный меч.

Я так увлеклась зрелищем битвы «некромант против зомби», что не сразу заметила, как Агрифья начала выбираться из своей могилы. А когда заметила, было уже поздно. Бабуля с нечеловеческой силой вспахала землю и вылезла наружу. Меня слегка припорошило комьями земли.

Я подскочила с места и обернулась, быстро отряхиваясь. Бабка ощерилась гнилыми зубами и пошла на меня. Мазнув взглядом по спине Рейвена, сейчас активно махавшего мечом, я посмотрела на деревянную свежую табличку с именем. Агрифья Ошик. Типично южная фамилия, сформировавшаяся под влиянием близкого Кьягля.

Но это всё лирика, потому что гроза деревни медленно приближалась. Я поморщилась от идущего от неё гнилостного душка и тут же сорвалась с места, спасаясь от протянутых ко мне скрюченных синюшных пальцев. Бежать в деревню было бы глупо, поэтому я повернула в поле.

Эта Агрифья оказалась очень быстрой и упорной, она буквально дышала мне в затылок, как бы абсурдно это ни звучало. И я поняла, что так продолжаться дальше не может. По рукам забегали искры магии, готовые преобразоваться в заклинание. Я за доли секунд создала маленькое плетение, которое должно было сковать умертвие на несколько секунд, чтобы дать мне фору, и резко развернулась к зомби.

Она неслась на меня с выставленными вперёд руками и о чём-то громко рычала, пытаясь что-то сказать. Её глаза бешено вращались, а подол погребального платья разлетался в разные стороны, оголяя полные синие ноги, все в трупных пятнах. Меня замутило, сила сделала скачок, вливая в заклинание мощный поток, переплавляя его, корежа изначальное плетение. Свернуть заклинание я не успела, поэтому просто бросила прямо в Агрифью, которая была настолько близко, что я уже не задумывалась о последствиях. А стоило.

Рисковать и создавать ещё одно заклинание я не стала, просто сделала крюк и бросилась обратно к кладбищу в надежде, что Агрифья истлеет раньше, чем догонит меня. За нами тянулся едва различимый след из загорающейся травы. Чёрт! Как же плохо жить без магии! И почему руководитель практики проигнорировал мою проблему и отправил нас с Рейвеном на пробудившийся погост?

Видимо, почувствовав запах гари или горящей плоти, или справившись со всеми восставшими на кладбище, мне на встречу из-за редких деревьев выбежал Рейвен. Боги, я никогда не была так рада его видеть! Ускорившись, я пролетела мимо вставшего в боевую стойку некроманта, предоставляя ему возможность справиться с чёртовой Агрифьей.

Послышался хруст костей и дикий леденящий душу крик. Я затормозила и обернулась. Сердце заполошно билось, не только от долгого бега, но и от страха за Рейвена. Но нет, он был в порядке, тут же принявшись тушить сапогами небольшой костерок у своих ног. Я виновато закусила губу, когда увидела то, что началось чуть дальше, в поле.

— Пожар!

По небольшой горнице расхаживал сутулый старик с окладистой седой бородой и проглядывающей лысиной. Кустистые брови были настолько нахмурены, что разглядеть его маленькие разгневанные глазки не представлялось возможным. Уже давно рассвело, и яркий солнечный свет пробивался через незанавешенное оконце.

Я стояла, опустив голову, и слушала ругательства руководителя по практике. Не утешало даже то, что ругал он не меня одну, и на все лады распекал некроманта. Рейвен по правую руку от меня зловеще молчал и то и дело бросал на меня злые взгляды. Я отвернулась от него.

— Вы вообще думаете, что делаете, отроки криворукие? — полыхал негодованием Феб Орик, не самый сильный некромант, но до нашего прибытия — единственный маг на деревне, — поджечь Агрифью Ошик, а потом и вовсе стереть её в пыль! А поле? Я вас спрашиваю, идиоты малолетние! Поджечь поле! Вы вообще в курсе, что пожары в степи распространяются дайте боги, из-за вас вся граница могла вспыхнуть на несколько дней в пожарах. Да вы за пятидневку наворотили дел больше, чем за пятьдесят лет без вас.

— Толь Орик, — право слово, я каждый раз старалась сдерживать смех при произношении его фамилии, — но вы сами отправили нас на погост, зная, что из нас двоих постоять за себя может только он, — я ткнула в сторону Рейвена, — я была не только обузой, но и подвергла свою жизнь опасности из-за вас.

— Что? — старик схватил себя за ухо и приблизился ко мне, будто не расслышал то, что я ему сказала, хотя слух у него был отменный, — повтори-ка? Ты, защитник третьего курса академии, говоришь мне, что не можешь справиться с каким-то захудалым деревенским погостом? Ну?

— Между прочим, меч вы мне тоже не выдали, — продолжала настаивать на своём я, — и вам, толь Орик, прекрасно известно, что сейчас моя магия нестабильна.

— Ладно, пигалица, — отмахнулся он от меня и повернулся к моему напарнику, — а ты-то куда смотрел? Отличничек недоделанный. Тьфу на вас, студентики. А вот в наше время такого не было. И магия у всех была стабильная, и руки из нужного места росли.

— Толь Орик, — подал голос Рейвен, — не забывайтесь.

И зловеще так сверкнул своими серыми глазами. Старик замер, а потом заворчал, что мы малолетние хамы и никакой управы на нас нет. Я незаметно закатила глаза, а Теодор тихо вздохнул. Вот таким был наш руководитель по практике. Вредным, склочным и ворчливым старикашкой, который то и дело «забывал» о моей проблеме и не испытывал никакого пиетета перед племянником императора.

К слову, о том, кто Рейвен на самом деле, в этой деревне знали только трое. Я, толь Орик и сам некромант, соответственно. Сделано это было для того, чтобы не волновать нежные хмельноорчановские души и не привлекать к поселению лишнего внимания. Всё-таки нас отправили в эту глушь не только из-за моих перенесённых на неопределённый срок экзаменов по практическим магическим предметам, но и из-за недавнего покушения на Рейвена.

— Что ж, раз всё хорошо закончилось, а полному уничтожению, — тут он выделил последнее слово и остро глянул на нас своими выцветшими глазами, — телли Агрифьи Ошик все только порадовались, то, так и быть, я не буду отображать этот инцидент в ведомости. Но! Вас я накажу.

Мы недовольно вскинулись, но старик лишь хитро улыбнулся в седые усы.

— Подите-ка к Стефе Бричек, — некромант едва заметно вздрогнул, а я поморщилась, — да-да, к ней самой! Избавьте несчастную девушку от злого духа в её баньке. И не разнесите ей там всё, а то заставлю расплачиваться натурой.

Рейвен стойко остался на месте и не сдвинулся ни на сантиметр, а вот я сделал шаг назад. Потому что Стефа Бричек была местной старой девой, дико охочей до особей мужского пола, которые бежали от неё примерно так же, как я сегодня улепётывала от умертвия Агрифьи. И страх наводила даже на меня.

Женщины и девушки остались на хозяйстве, а почтенные старушки отдыхали в тенёчке. Нас проводили недовольными взглядами, бабушки неодобрительно смотрели на мои штаны и любопытно косились на Рейвена, явно желая заполучить его в женихи своим внучкам.

Стоит ли говорить, что некромант покорил почти все женские сердца незамужних хмельноорчанок? Вот и сейчас, пока мы шли по дороге, встречающиеся девицы улыбались и приветственно махали парню. Он сдержанно улыбался и отвечал на приветствия. Мне тоже досталось немного внимания.

На меня косились с лёгким трепетом, потому что слегка опасались. Всё дело в том, что моё первое знакомство с аборигенами вышло несколько жарким и искромётным в самом прямом смысле этого слова. Магия самопроизвольно полилась из резерва, скапливаясь на ладонях белыми искрами, которые начались разлетаться как снежинки на ветру, жаля собравшихся для знакомства с практикантами селян.

Прекратил это безобразие Рейвен, накрыв меня щитом, а моя магия уныло свернулась и прекратила вытекать из резерва. Что-то подобное случалось ещё пару раз, и снова Рейвен ограждал меня от населения. Я бы сказала ему «спасибо», если бы не предпочитала держаться тактики лёгкого игнорирования. Будто услышав мои мысли, напарник заговорил первым.

— Реджина, — я повернула к нему лицо и приподняла брови, мол, что, — мы так и не поговорили нормально. После снятия Аркана.

— Если ты хочешь сказать мне «спасибо за помощь», то не стоит. Это мой долг как подданной империи и боевого мага, — я отмахнулась, не желая говорить на эту тему.

— И всё? — он остановился и поймал меня за руку, вынуждая обернуться к нему, — просто долг?

— Ну, ещё благодарность за то, что ты не раз помогал мне, — я вырвала кисть, — я умею быть благодарной.

И продолжила дорогу, вырвавшись вперёд. До самого дома тель Бричек Рейвен сверлил мою спину взглядом, заставляя чувствовать раздражение. Чего он хотел добиться этим разговором? Он уже не раз пытался поговорить обо всё случившемся, но я всегда пресекала эти попытки, не желая с ним не только разговаривать, но и видеть в принципе. Так сильна была моя обида на него.

К покосившемуся забору Стефы мы дошли довольно скоро, она как раз ждала нас возле калитки. Рейвен ненадолго замер, пытаясь оттянуть момент, когда нужно будет войти на территорию этой габаритной и очень несимпатичной женщины, которая начала строить свои маленькие глазки сразу, как только заприметила некроманта.

Я только фыркала. Морок на Рейвене словно припорошил его настоящую внешность. Он всё ещё был хорош собой, но я-то знала, как он выглядел на самом деле. Наверное, местные девицы схватятся за сердце, если узнают, что время от времени ставят ловушки не на студента-практиканта, а на самого маркиза Рейвена. Я наблюдала за эпопеей «сельские охотницы и дичь-студент» с затаённым злорадством, потому что видела, как девушки выматывали напарника своим вниманием.

Собственно, из-за повальной озабоченности девиц залётным студентиком-магом, как называли его местные парни, Теодор приобрёл в их лице непримиримых соперников, которые как только не изгалялись, чтобы доказать местным девушкам, что они ничуть не хуже.

Из-за этого пару дней назад даже случилась драка. Парни как петушки распушили хвосты на вечернем гулянии для молодёжи, всячески зазывали девушек на танцы, но те в большинстве своём шли танцевать с неохотой. Потому что им хотелось отплясывать не с хорошо знакомыми местными парнями, а с неприступным магом-практикантом, который сидел в сторонке и просто наблюдал за весельем.

Он, как и я, сидел один, время от времени отбиваясь от настойчивых предложений девиц. Меня же на танцы никто не звал, потому что опасались получить магией по носу от нестабильной практикантки. Преподаватели академии вообще сначала не хотели отпускать меня на практику, предпочитая доверить моё состояние рукам специалиста, но руководство академии настояло.

— Эй, Теон, — да, у новой личины было и новое имя, — примешь участие в боях?

Рейвен довольно вежливо отказался. Наверное, он бы с большим удовольствием ушёл в дом старосты, где мы временно проживали, так как дом Тихора Шесека был самым большим в деревне, если бы нас оттуда не вытолкнул руководитель по практике. Толь Орик аргументировал это тем, что мы не должны слушать разговоры двух взрослых людей. Но все мы понимали, что двум мужикам просто хотелось опробовать новый самогон, присланный старосте его сестрой накануне.

— Что, деревенские забавы не для городского мага? — начали наседать на него парни, а девушки разделились. Одни зашикали на ретивых односельчан, другие зашептались, поддерживая их.

— Я просто не хочу, — пожал плечами напарник, — почему я должен идти у вас на поводу?

— Ах ты заносчивый мажор! — гаркнул крепкий рыжий парень, недвусмысленно закатывая рукава.

Я приподнялась со своего места, чтобы было лучше видно наклёвывающееся представление. В этот раз парни были настроены серьёзно. Они откровенно провоцировали моего напарника, полностью уверенные, что некромант не применит к ним магию и не уложит всех на лопатки щелчком пальцев. Потому что знали, что если он начудит, то толь Орик обязательно его накажет и испортит всю ведомость. Только они не знали одного немаловажного факта. Теон Ревис, как звали личину Рейвена, был не просто студентом. Он был племянником императора.

— Прячешься за девкиными юбками, трус, — выкрикнул худощавый и темноволосый парнишка.

— Тогда сразимся один на один, — раздражённый некромант поднялся с места, — кто осмелится?

Вот тут-то парни и стушевались. Как собаки лаять всей сворой они были горазды, а как призвали к ответу, так сразу поджали хвосты. Я в открытую усмехнулась. Девушки заохали, пристально наблюдая за развлечением, а парни поняли, что если сейчас отступятся, над ними вся деревня будет потешаться.

— Дык ты, некромансер, магию свою можешь применить, а это нечестно! — нашёлся с аргументом вихрастый шатен с веснушками на загорелом лице.

— Он может поклясться, что не будет использовать магию во время боя, — вступила в разговор я, желая хлеба и зрелищ, в особенности того, как некроманта будут бить, — магическую клятву нельзя нарушить.

Теодор вопросительно глянул на парней. Они подумали и решили, что это хорошая мысль. Напарник прилюдно поклялся, что магию использовать не будет. Клятву ознаменовал тихий пшик с искорками, после чего вперёд вышел амбал на голову выше и вдвое шире Рейвена.

«Зик, сын кузнеца» — пронеслось в моей голове, когда я посмотрела на пудовые кулачища. Я мысленно присвистнула, понимая, что битва будет неравной.

Центр поляны, на которой мы все находились, быстро освободили и обступили её кругом, создавая подобие арены. Я, естественно, протолкнулась в первые ряды, чтобы ничего не упустить. За стройного как кипарис на фоне дуба Рейвена было слегка боязно, потому что кулаки у его соперника были огромные. Такой ударит, потом неделю отходить будешь. У Рейвена, конечно, была хорошая подготовка, но завалить такую тушу как Зик будет очень непросто.

Зрители разделились на два лагеря. Одни болели за Зика, другие — за Теона. Не трудно догадаться, что в первой команде были почти все парни за редким исключением в виде обиженных на отказ Рейвена девиц, а во второй в основном преобладали девушки. Но в их ряды затесались и несколько пареньков помладше. Себя я определила как нейтральную сторону, которая никому не желала увечий.

Зик был сокрушителен, но медлителен, Теон же брал ловкостью и быстрыми точечными ударами. Со стороны это было похоже на битву быка и ворона. Дрались парни без оружия, на кулаках, что только подогревало градус адреналина. Я с замиранием следила, как Рейвен в последний момент уходит от тяжёлого кулака в сторону, буквально в каких-то жалких сантиметрах, чем ярил своего противника ещё больше.

Молодой кузнец отвёл руку назад и с силой ударил туда, где только что была голова Рейвена. Кулак впечатался в землю, лишь едва задев Теона по подбородку по касательной. Ждать, когда Зик предпримет вторую попытку и таки точно достанет его, некромант не стал. Он вытащил руку из-под парня и ребром ладони ударил по почти не выпирающему кадыку на по-бычьему толстой шее.

Парень захрипел и упал на Рейвена, заехав своим массивным лбом тому по губам и многострадальному подбородку. Молодёжь деревни Хмельные Орчанки заволновалась загудела, вперёд тут же вырвались рыжий заводила и находчивый парень с веснушками. Я тоже скользнула в центр к молодому кузнецу, чтобы удостовериться, что он в порядке.

Всё-таки удары в шею были довольно опасны, без должных тренировок можно было не рассчитать силу и вовсе убить человека. Но иногда именно такие удары помогали быстро и эффективно вывести из строя противника. Я очень надеялась, что Рейвен не переборщил и поспешила подойти к молодому кузнецу и напарнику.

В несколько рук ребята помогли Зику слезть с некроманта. Он задыхался, судорожно держась за шею. У зрителей мордобоя начала подниматься паника, кто-то пронзительно завизжал, что некромансер Зика убивает. Я закатила глаза и молча проверила пульс у сына кузнеца. У парня начиналась самая настоящая паника от нехватки кислорода.

— Эй, ведьма, отойди от него, — рыкнул рыжий, но подойти ко мне ближе побоялся.

— Рот закрой, — я вовсе не собиралась быть вежливой с этим грубияном, а потом повернулась к Зику и взяла его крупную голову в свои ладони, вынуждая смотреть мне прямо в глаза, — спокойно, парень. Ты не умрёшь, дыши медленнее и глубже. Давай, Зик, вместе со мной.

Я глубоко вдохнула носом и медленно выдохнула через рот, подавая парню пример. Он смотрел на меня глазами побитого котёнка, мне даже стало его жаль, но только на мгновение. Потому что он сам во всём был виноват. Не сразу, но он выровнял дыхание, продолжая выдыхать с хрипом и держась за горло. Я отпустила его голову и поднялась, освобождая место его дружкам, Рыжему и Веснушчатому.

— Теон! — надрывно всхлипнула старостина дочка, Хелла, — у него кровь, Реджина!

— И что? — я повернулась к некроманту, окинув его нарочито безразличным взглядом, душа в себе беспокойство.

Он успел подняться и сейчас вытирал кровь с разбитой крепким лбом Зика губы рукавом серой льняной рубахи. Хелла всплеснула руками и подала Рейвену расшитый ею лично платочек. Он отказался, но дочка старосты славилась своим упорством, поэтому сама начала вытирать платком кровь с подбородка. Напарник перехватил её за запястья и отодвинул руки девушки от своего лица.

— Хелла, перестань, — он окатил её холодным взглядом, так, что девушка слегка вздрогнула и опустила руки, — я в порядке, спасибо за заботу.

Он кивнул ей и подошёл к всё ещё сидящему на земле Зику. Рыжий и Веснушчатый следили за ним настороженно, с прищуренными взглядами, будто хотели наброситься за любое неверное движение. Наверное, они думали, что Рейвен захочет попинать поверженного соперника, но он опустился рядом с ним на корточки и вытер со лба парня свою кровь рукавом.

Сын кузнеца уставился на него недоверчиво, явно решив, что некромант завершит своё чёрное дело, как только получит доступ к его шее. Но он всё же решился и кивнул, убирая свою руку. Длинные пальцы Рейвена аккуратно коснулись места удара, а потом прощупали гортань.

— Всё в порядке, горло наверняка будет саднить, поэтому попей горячего молока с мёдом, и никакой холодной воды, пищу желательно растительную и мягкую пару дней, — он поднялся и посмотрел по очереди на своих недавних задир, — проследите, чтобы он дошёл до дома. Голова может ещё кружиться минут пять-десять. Всё поняли?

— Поняли, некромансер, всё сделаем, — они едва заметно склонились перед ним, а я недовольно хмыкнула.

Чтоб его, благородного. Всего несколькими словами завоевал доверие этих грубых деревенских парней. А по их глазам было видно, что они его приняли как своего, мысленно добавив его в категорию «хороших». Я была ни капли не удивлена, потому что Теодор-Теон действительно был благороден и мог помочь как никто другой, или просто вёл свои хитрые игры.

Я до сих пор не могла понять, действительно ли он играл в благородство, искусно привязывая к себе людей, или и в самом деле был таковым. За всё время, что мы были знакомы, он не раз открывался мне с хорошей стороны, если исключить влияние Аркана, но подслушанный разговор вынуждал подозревать его в игре со мной. И это раздражало и заставляло сердце болезненно сжиматься.

— Прахтиканты! — воскликнула Стефа, колыхнув телом и распахнула для нас калиточку, которая скрипнула так, что я чуть не поморщилась, отвлекаясь от своих воспоминаний.

— Добрый день, Стефа, показывай своего духа, — я доброжелательно улыбнулась.

— Как он выглядел? — деловито уточнил Рейвен, сразу перейдя к действию.

— Добрый день, добрый! Что же деется-то! — Стефа всплеснула руками, а потом кокетливо стрельнула глазками в Теодора, который ответил ей самым ледяным и надменным выражением морды, которое только сумел найти в своём арсенале и изобразить, — вы бы видели этот кошмар! Ирод страшнючий, прости меня Адара, защити меня Рой. Тьфу-тьфу-тьфу!

— Тиас, может, ты посидишь с уважаемой тель Бричек, — никак не отреагировал на экспрессивную речь селянки Теодор-Теон, на этих его словах та самая тель поправила свой сарафан в районе необъятной груди, — подальше от бани? Вдруг дух окажется буйным и навредит… девушке.

А я всё никак не могла понять, что с этой селянкой было не так. Она была задорной и хваткой дамой очень плотной комплекции. Лицо было обычным, ничем непримечательным и круглым как диск полной луны, но непроизвольно отталкивало. Мужчины бежали от тель Бричек как от чумы, а женщины испытывали лёгкую неприязнь, стараясь как можно меньше с ней общаться. И я исключением не стала, но при этом отчётливо понимала, что эта неприязнь не моя. Сказывался опыт наложенных ментальных заклинаний во время учёбы в Ирии.

В бане послышался шум, входная дверь затряслась от ударов. Я затолкнула поглубже свои мысли и устремилась к деревянной постройке. Колотить по двери перестали, но в другой части небольшой бани раздался глухой звук падения чего-то небольшого и тяжёлого о деревянный пол. Послышались крики, приглушаемые стенами, они приближались и становились более отчётливыми.

— Теон, милый! — верещала Стефа, — ну пожалуйста, пять минут, и ты свободен!

— Во имя всего святого, даже не думай! — это уже был Рейвен, жутко злой Рейвен.

— Эй! — я стукнула по двери, — что происходит?

— Отойди от двери! — послышался ответ, и я поспешила отпрянуть в сторону.

— Не-е-е-ет, — заверещала Стефа так звонко, что даже я поморщилась, — не дам дверь ломать!

Рейвен охнул, послышался звук удара тела о стену рядом со мной. Я обеспокоенно позвала напарника, начиная злиться из-за своего неведения. По моим рукам непроизвольно забегали искры, магия начала выливаться из моего резерва в пространство. Несколько секунд в бане царила идеальная тишина, а я начинала искрить всё больше.

За стеной послышались ругательства, снова возмущённо заверещала Стефа. Я положила руку на тёмное от времени бревно и приблизила к нему ухо, чтобы лучше слышать то, что происходит за стеной. Но послушать мне не довелось, зато удалось увидеть. Под резко оборвавшийся визг тель Бричек некромант выбил дверь и вывалился наружу.

Судя по всему, он был в порядке, и я поспешила убрать потухшую ладонь от бревна, на котором остался расплывчатый выжженный след. Я виновато закусила губу и наконец заглянуть внутрь, чтобы посмотреть, что случилось с владелицей бани.

Старая дева сидела на полу, тяжело дыша. Необъятная грудь заходила ходуном, она была вся красная от беготни, чёрные волосы выбились из толстой косы, а маленькие карие глаза ничего не выражали. Я с удивлением перевела взгляд на Рейвена, который быстро поднялся и отряхнул светло-коричневые штаны, а потом нахмурилась.

— Если я скажу, что только что меня пытались изнасиловать, ты пообещаешь, что никто об этом не узнает? — он усмехнулся, пытаясь шутить, но мне было не до шуток.

— Ты, придурок, применил к ней ментал, — я подошла к задрожавшей от беззвучных рыданий девушке, — самым наглым и грубым образом вломился к ней в голову. Ты вообще в курсе, что это незаконно?

— Не поверишь, Тиас, я сделал это в её же интересах. Потому что на её визг сбежалась бы вся деревня, — он посмотрел на Стефу, та сидела, опустив голову и обняв себя руками, — а мне бы не хотелось делать случившееся достоянием общества и пятнать репутацию оступившейся тель.

— Это жестоко, — тема ментальных заклинаний для меня до сих пор была слегка болезненной, я присела возле девушки, — тель Бричек, пожалуйста, успокойтесь. Запираться с магом в бане, если он против, было слишком самонадеянно. Рейв… Ревис немного перегнул палку, но он сделал это из лучших побуждений.

Я чуть не проговорилась, в последний момент исправившись. Но бедная девушка не заметила моей оговорки, она часто закивала головой, а потом спрятала круглое лицо в ладонях и разрыдалась в голос. Я на секунду замерла, а потом тяжело вздохнула и обернулась к Рейвену, вздёрнув бровь, мол, что будешь делать?

Он мученически возвёл очи долу и приблизился к нам, тоже опустившись на корточки. Я с интересом и лёгким раздражением следила за тем, что он собирался делать, очень надеясь, что снова применять ментал он не будет. Это, в конце концов, некрасиво и нечестно, постоянно влезать в голову к человеку без спроса.

— Тель Бричек, успокойтесь, — почти слово в слово повторил мои слова напарник, а потом протянул руку под нос рыдающей девушки, на его ладони начал расти прекрасный огненный цветок, — лучше посмотрите, что находится перед вами.

Его голос был непривычно мягким, Стефа, размазывая слёзы и икая, отняла руки от лица и посмотрела перед собой. Девушка замерла, во все глаза глядя на распускающуюся огненную розу, и даже перестала всхлипывать. Но на этом Теодор не остановился. Распустив лепестки, роза переплавилась в стройного длинноволосого парня в летящих огненных одеждах.

Даже я во все глаза уставилась на это чудо. Огненный красавец начал оглядываться, будто кого-то искал. За его спиной появилась небольшая капля, которая приняла облик длинноволосой стройной девушки в тягуче-подвижном платье, полностью состоящем из воды, как и сама девушка. Она положила ладони на плечи огонька, и тот вздрогнул, стремительно оборачиваясь.

Они замерли, чтобы в следующее мгновение сорваться с места в стремительном танце. От них начали разлетаться искорки и брызги, Огонёк и Капелька не танцевали — летали, едва касаясь поверхности ладони Тео. Их танец был полон любви и нежности, страсти и лёгкости.

Капелька подняла тоненькую ручку и погладила Огонёк по лицу. Тот повернул голову и запечатлел короткий поцелуй на ладони девушки, а потом медленно погас. Капелька прижала ладошку к своей груди и с улыбкой испарилась. В моих ушах грохотали удары сердца, я жадно смотрела на ладонь некроманта, где только что кружились в танце двое миниатюрных влюблённых.

— Это самое чудесное чудо, которое я когда-либо видела, некромансер, — ошалело выдохнула Стефа, — после такого и старой девой умереть не страшно, ей-богу.

Теодор слегка улыбнулся и поднялся, помогая встать и девушке. Я тоже встала, продолжая находиться под впечатлением. Не то, чтобы я никогда не видела иллюзий, но показанное Рейвеном поразило в самое сердце, заставляя душу трепетно сжиматься. Показанная им в танце любовь между двумя противоположностями была такой, какой хотелось, наверное, каждому, но доставалась не всем.

Я молча вышла из бани и пошла по вытоптанной дорожке к калитке. Сейчас хотелось ненадолго остаться одной, прийти в себя, переварить. В голову настойчиво лезли сны про Айну и Миртаса. Айна… моя мать. И Миртас, младший сын короля Виэльи. Последнего короля из рода Тарквида.

Их любовь была очень похожа на ту, что показал на ладони Рейвен. Но что с ними случилось, если через два года после выпуска из академии моя мать умерла как Айна Абигейл Сотэл-Верис, а он так и остался один, пока не погиб? И кто мой настоящий отец? Кто тот человек, что разлучил Айну и Миртаса, и спрятал маму подальше от людских глаз? Кто он, человек со змеем на руке?

«Он мой отец. Ему можно доверять. Можно… Но нужно ли?» — мысль стрелой пронеслась в моей голове, причиняя боль.

По тем редким воспоминаниям из забытого детства я знала, что любила его, и была им любима. Он был моим отцом во всех смыслах, он заботился обо мне, проводил со мной время, учил. Но что такого случилось, что он исчез из нашей жизни, забрав с собой и мои детские воспоминания?

Я не заметила, как за своими печальными раздумьями вышла на берег небольшой реки Орчанки. Почему именно сюда, к воде? Я не знала, но всегда, когда уставала или была расстроена, я шла к воде. Вода успокаивала, расслабляла и дарила энергию.

Я присела на нагретый солнцем камень у самой кромки воды и опустила пальцы в прохладную водичку. На поверхность упали несколько капель, и я с удивлением обнаружила, что плачу. Всё накопившееся требовало выхода, и плотину наконец сорвало. И тем человеком, что разрушил мою ледяную броню спокойствия и холодного разума, державшуюся с последнего покушения Марги, стал тот, из-за кого она и была возведена.

А вечером местная молодёжь опять устроила танцы, на которые мы не могли не пойти. И вовсе не потому, что старосте опять прислали самогон, и наш руководитель решил вместе с ним его продегустировать. Дело, конечно же, снова было в толе Орике, но в этот раз он прямым текстом велел нам во что бы то ни стало влиться в местный коллектив и сполна прочувствовать народный дух изнутри.

Сказано — сделано. Хелла, прознавшая про наказ толя Орика, так обрадовалась, что выделила мне один из своих сарафанов. Я была несколько меньше дочки старосты по росту и обхвату, поэтому она дала мне один из своих старых, всего один раз ношеных сарафанов. Он был нежно голубой с синими лентами и короткими рукавами-крылышками.

Я хотела отказаться, но она настояла приведя как аргумент слова моего руководителя. И я была вынуждена с ней согласиться. Потому что в штанах и рубахе мне с местными девицами точно не слиться. А Хелла так увлеклась, что распустила мою косу, оставив волосы золотисто-русыми волнистыми ручейками стекать по плечам на спину и грудь. На голову мне водрузили венок из маленьких синих цветочков.

— Посмотрись, — шатенка вынесла слегка мутное квадратное зеркало в простой деревянной рамке, довольно большого размера, и отошла чуть подальше, — ах красавица.

Я всмотрелась в зеркальную гладь и сама себя не узнала. Черты моего лица стали будто мягче, глаза приобрели более тёмный оттенок, а волосы стали казаться светлее. Я с удивлением поняла, что сейчас выгляжу намного более похожей на Айну. То есть на маму в её истинном обличии. Для меня до сих пор было непривычно осознавать, что графиня из моих снов — это моя мать.

— Улыбалась бы ты почаще, Реджина, — посетовала Хелла, убирая зеркало, — и все наши парни на твою магию бы даже не посмотрели, не побоялись бы табунами бегать.

Я засмеялась и потянула девушку на улицу. В отличие от меня Хелла давно была готова. Её красный сарафан подчёркивал цвет её каштановых кудрей и делал карие глаза ярче. В распущенные волосы она вплела маки и ромашки. Думаю, дочка старосты по праву считалась первой красавицей в Хмельных Орчанках.

Мы быстро шли по деревенским улочкам к той самой «развлекательной» полянке, в центре которой уже развели костёр. Хорошо, что на этой полянке травка была пожухлая и редкая, вытоптанная десятками молодых ног, так что опасаться возгорания не стоило. На завалинке возле небольшой деревянной пристройки уже уместились бодрые дедки с музыкальными инструментами и наигрывали что-то весёлое.

И Хелла утянула меня в водоворот лихих деревенских плясок. Движения во многих были похожи, а незнакомые можно было заменять только что придуманными, никто к мелочам не придирался, все были необычайно веселы. Смех, улыбки, детские выкрики, заводная музыка… Атмосфера пьянила, отсветы костра и потемневшее небо только добавляли сказочности всему происходящему.

Наверное, я впервые за полгода столько улыбалась и смеялась, позабыв про все проблемы на несколько часов. Мне было легко, хотелось взлететь, но магия не давала. Заиграла плавная музыка, танцующие снова разбились на пары. Я почувствовала сзади чьё-то дыхание и обернулась, тут же попадая в горячие объятия.

Я подняла глаза и встретилась с серыми глазами, затягивающими в бездну точно так же, когда они были чёрными. В голове отчаянно забилась мысль, что надо вырваться, уйти от него, но я не могла и не хотела. Пожалуй, этой ночью я позволю себе маленькую слабость. Только сегодня, и больше никогда не разрешу себе быть так близко к нему, ощущать его горячее дыхание на щеке и бешеный стук сердца под рукой.

Мелодия сделала перелив, и мы двинулись с места, не отрывая друг от друга взглядов. Я плавно наступала на него, мои ладони с твёрдой груди скользнули на широкие плечи. Мы не знали, что это за танец, мы импровизировали, подхватывая движения друг друга. Сейчас я была как никогда рада, что научилась танцевать в своей старой академии.

Рейвен развернул меня к себе спиной, резко, неожиданно и одновременно ожидаемо. Мои длинные волосы взметнулись веером, мазнув по бедру некроманта. Он коснулся ладонями моих плеч, и провёл пальцами ниже, к локтям. Я задрожала от переполняющих меня эмоций. Следом за пальцами Теодора бежала волна мурашек. Он замер, а потом продолжил путь, коснувшись запястий.

Тени от костра причудливо двигались по такому знакомому-незнакомому лицу, завораживая. Кажется, я даже перестала слышать мелодию, сузив мир восприятия до одного только Тео. Мои ладони легли на его плечи, когда он подхватил меня за талию, позволив взлететь без всякой магии. Я тихо засмеялась, чувствуя себя на девятом небе. А потом сказочный мир, выстроенный нами двумя, начал медленно отступать, позволяя нам вернуться в реальность.

Рейвен сделал ещё пару плавных поворотов и опустил меня на землю. Мои руки плавно съехали с его плеч, и мы замерли друг напротив друга, тяжело дыша и жадно вглядываясь в глаза, мы словно искали ответы на мучавшие нас обоих ответы. Моя ладонь непроизвольно поднялась вверх, замирая возле скулы некроманта, и он медленно повернул голову и коснулся её губами. Прямо как Огонёк поцеловал ладонь Капельки.

Я отпрянула, разрушая слишком чувственную атмосферу. Раздались редкие хлопки, сменившиеся свистом и громкими рукоплесканиями. Я оглянулась и поняла, что все аплодировали нам и нашему танцу, неожиданно похожему на танец Огонька и Капельки. Щекам сделалось жарко, но я не успела что-то сказать, потому что послышались едва различимые крики, а потом сквозь небольшую толпу вокруг освобождённого для нашего танца и костра куска поляны вырвался мужик с шальными глазами и заляпанной кровью рубахой.

— Убила! — завопил мужик, хватаясь запачканными кровью руками за тёмную шевелюру, — Зарью мою убила, нелюдь! Убила женку мою, злодейка проклятущая-а-а-а! Уби-и-и-и-ила…

Новость об убийстве Зарьи взбудоражила Хмельные Орчанки. Начались народные волнения, матери похватали детей и поспешили по домам, старики тоже засобирались, а мужики и молодёжь кинулись к домуСтена, как звали супруга несчастной. Естественно мы с Рейвеном не остались в стороне.

Некромант накрыл дом щитом прежде, чем толпа успела до него добраться. Из ниоткуда вышел староста и заорал благим матом, чтобы все немедленно разошлись по домам, чтобы не мешали следствию. Мы как раз успели протолкнуться к толю Шесеку. Мои руки опять заискрили, намекая всем, что лучше бы им всем сделать так, как велел глава деревни.

Хмельноорчановцы с недовольством и ворчанием принялись расходиться, понимая, что хлеба и зрелищ не будет. Но несколько мужиков осталось по личной просьбе старосты. Кажется, это были его помощники, те самые, что помогали следить за порядком в деревне и действовали при таких неординарных ситуациях.

Я не спала почти сутки, потому что спать днём мне ещё не хотелось, но и сейчас сна не было ни в одном глазу. Танец с Рейвеном и известие об убийстве взбудоражили и встряхнули. Наш руководитель по практике довольно быстро прибыл к месту происшествия и начал раздавать указания, чтобы мы оказали любую посильную помощь. Рейвена он отправил внутрь, оглядеть место преступления, меня же отправил найти несчастного мужика, про которого все как-то забыли, устремившись к месту трагедии.

Я решила, что начать поиски Стена стоило с поляны, где видела его в последний раз. Кто-то предусмотрительный затушил костёр, поэтому в темноте было плохо видно. Я несколько раз позвала мужика по имени, но никто не откликнулся, и я решила вернуться к его дому в надежде, что он уже там. Ноги понесли меня по песчаным улочкам, мимо уже знакомого покосившегося забора. Я была здесь не далее, как сегодня днём.

Интуиция встряхнулась, требуя, чтобы я не проходила мимо. Калитка была открыта, поэтому я вошла в полузаросший двор и поспешила в дом, где в одном окне горел свет. Уже на крыльце я услышала крики и не раздумывая дёрнула дверь. Моему взору предстал разыскиваемый мною Стен, всё ещё перепачканный кровью, и испуганная Стефа. Она пятилась от мужчины, который обвинял её в убийстве Зарьи.

— Толь, — мой голос звучал холодно и властно, — немедленно успокойтесь!

— Она! Это она убила мою Зарьюшку, чёртово отродье, — взвыл мужик и кинулся на тель Бричек.

Я бросилась ему наперерез, сбивая с ног подсечкой. Пусть моя магия была нестабильно, но физические навыки были при мне. Но в длинном сарафане было жутко неудобно, подол то и дело норовил запутаться в ногах. Стен взбеленился, подскочил с пола и пошёл на меня, закрывающую собой Стефу. Он выглядел страшно, одержимый местью, не желающий ничего видеть и слышать.

В свете свечей сверкнуло лезвие ножа, и Стефа пронзительно завизжала. Я вздрогнула, и с моих пальцев сами собой начали слетать искры. Я решила рискнуть и начала создавать светобол, самое простое боевое заклинание, по сути пустая физическая оболочка. Но и тут магия преподнесла мне сюрприз, скакнула, увеличивая поток и руша всё плетение.

— Угомонись! — зло выкрикнула я, в голове уже звенело от вокальных данных местной старой девы.

Я подошла к ней и отвесила лёгкую пощёчину, чтобы привести девушку в адекватное состояние. Она подавилась воздухом от удивления и неожиданности и, наконец, замолчала. Я откинула волосы за спину и оглядела поверженного врага. Судя по мерно вздымающейся груди он был жив, просто находился в отключке. Это радовало.

На крики тель Бричек прибежали два мужика, из помощников старосты, благо дом Стефы находился всего в двух дворах от дома Стена и несчастной Зарьи. Выслушав мои короткие объяснения, один из них вышел из дома, а второй подошёл к девушке и велел ей сесть на лавку. Сам он остался стоять над её душой. Я ни капельки не удивилась, потому что она стала одной из подозреваемых в убийстве.

Уже ближе к утру и Стефа, и очнувшийся и заметно присмиревший Стен дали толю Орику свои показания под ментальным наблюдением Рейвена. Я же отправилась в дом к старосте и преспокойно легла спать. Я была уверена, что там справятся без меня.

Но утро не принесло приятных новостей. Дом старосты был пуст, нигде не было ни Рейвена, ни самого толя Шесека, ни уж тем более руководителя нашей практики. Сидевшая на кухне Хелла поведала, что никого из них она не видела с вечера, а домой ночевать её отец и мой напарник так и не пришли. Только под утро появился один из помощников старосты и велел не выходить из дома.

Я почувствовала беспокойство и, быстро позавтракав, поспешила на улицу. Хелла пыталась меня отговорить, но потом бросила эту затею и попросила быть осторожной. Деревня была в запустении, редкие прохожие спешили поскорее скрыться по домам, и погода была пасмурная, как раз под гнетущую атмосферу в деревне. Было непривычно прохладно, по земле стелился лёгкий туман.

Я поёжилась и пожалела, что не взяла с собой куртку, но возвращаться в дом не стала, упрямо двинувшись вперёд. Я решила начать свои поиски с дома Стена и Зарьи. Он стоял зловещей фигурой, казалось, тумана вокруг него было больше, чем в других местах. Я снова поёжилась, но теперь уже не от холода, а от зловещего предчувствия.

Я хотела развернуться и продолжить поиски, но что-то потянуло меня внутрь. Дверь неприятно скрипнула, и на меня пахнуло сладковатым запахом смерти, мучительной, жестокой. Я смело вошла дом, сразу попадав в основную комнату. Благодаря льющемуся из окна тусклому свету мне удалось рассмотреть засохшую и впитавшуюся в дерево пола кровь. Горло сдавило от ужаса и отвращения, а сознание утянуло в детское воспоминание.

Маленькая я сидела в кресле в красиво обставленной комнате охристых и синих тонов и читала книгу, уже знакомый мне-взрослой томик с легендами. Внутри заворочалось беспокойство, девочка отложила книгу и поднялась, расправив складки на красивом голубом платье с воланами и синими ленточками. На плечах красиво лежали волнистые локоны цвета белого песка, как у мамы.

В другой части дома раздался оглушительных грохот, маленькая я вздрогнула и кинулась прочь из комнаты, сердечко заполошно билось, чувствуя странную боль. На глаза непроизвольно навернулись слёзы, мешая нормально видеть, коридоры расплывались, но я всё равно бежала туда. Послышался топот ног, это слуги всполошились и побежали на звук.

— Рей! — раздался впереди мамин голос, и я влетела в её тёплые объятия, — ребёнок, малышка моя.

Она села на колени, не заботясь о том, что может помять своё чудесное роскошное платье, прижала меня к себе и тихо заплакала. Я почувствовала идущий от неё сладковатый запах смерти, почти физически ощущала весь испытываемый ею ужас. Она мелко тряслась, не в силах сдерживать прорывающиеся наружу рыдания.

— Девочка моя, доченька, — мама сморгнула слёзы, и я посмотрела в её лазурные глаза, от влаги ставшие только ярче, — возьми всё самое необходимое, нам срочно надо уезжать.

— Мамочка, где папа? — мою детскую душу захватил страх, я смахнула слёзы рукой, — куда мы уезжаем?

— Папа скоро придёт, сейчас он занят, — она всхлипнула, вытирая слёзы со щёк, и поднялась, взяв меня за руку, — поторопимся, пока Оно не догадалось ни о чём.

Я вынырнула в реальность, жадно глотая пропитанный смертью воздух. Впервые в моём воспоминании я увидела маму, такой, какой она являлась на самом деле. Она была до ужаса на пугана и думала только о том, как поскорее сбежать, спрятаться. Что-то мне подсказывало, что именно это событие стало началом всего произошедшего с нашей семьёй. Исчезновение отца, моё забытое детство, перевоплощение мамы, чужая жизнь…

— Что ты тут делаешь? — прозвучало очень близко, почти над ухом.

Я вздрогнула, резко обернувшись, и едва не уткнулась носом в широкую грудь. Рейвен был слишком близко, я снова чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, поэтому поспешила отпрянуть. Препятствовать мне он не стал, продолжая сверлить взглядом серых глаз и ждать ответа на свой вопрос.

— Искала толя Орика и толя Шесека, — «но никак не тебя», — что ещё произошло за ночь?

— Не здесь, — отрезал некромант и вышел из избы.

Я с облегчением последовала за ним. И только на улице смогла вздохнуть свободнее, чувствуя, как лёгкий ветерок уносил с собой сладкий удушливый запах мучительной смерти. Рейвен уже вышел на дорогу, и я поспешила догнать его. Чем дальше я отходила от дома Стена и покойной Зарьи, тем легче мне становилось.

— Может, ритуал какой или душа не хочет возвращаться? — стряхнула пыль со своих скудных знаний по некромантии я.

— Нет, тогда бы чувствовалась связь с телом или остаточный след, а тут пустота, — он покачал головой, — ментальный допрос тоже ничего не дал. Ни тель Бричек, ни Стен не видели, что случилось с Зарьей. Супруг женщины ушёл из дома ненадолго, а когда вернулся… Сама знаешь, что увидел. Никто из них точно её не убивал.

— То есть, вы не знаете, кто убийца? — по рукам пошли мурашки.

— И он или она до сих пор находится в деревне, — внёс ноту «позитива» некромант, — толь Орик предполагает, что это дело рук чёрного мага. Он уже вызвал следователей и жандармов из ближайшего города. Всё, что мы можем — сохранять спокойствие и ждать.

Я вздохнула, а внутри будто струна натянулась. Я насторожилась, уже понимая, что интуиция предупреждает меня о беде. Но и без неё было нетрудно догадаться, что над бедными Хмельными Орчанками нависло что-то чёрное и злое. Поселение словно замерло, предчувствуя новую бурю. Стало очень тихо. И грянул гром.

— Теон! Теон, срочно, мастер зовёт! — гаркнул один из помощников старосты, завидев некроманта, он побежал к нам, — а вы, Реджина, подите к Хелле, негоже девке в такое страшное время одной дома сидеть.

— Что случилось, Орон? — устало спросил Рейвен, и я поняла, что он очень устал.

Под немного покрасневшими глазами залегли лёгкие тени, русая коса растрепалась, а одежда была та же, что и вечером, безбожно помятая. Сердце кольнуло, захотелось обнять его, погладить по волосам и отправить спать. Жаль, что я не могла так поступить, поэтому ненадолго прикрыла глаза и приказала себе успокоиться.

— Тык это, некромансер, — названный Ороном сглотнул и понизил голос, — новое убийство. Кузнец наш, Матей, ушёл в кузню, там его и нашли.

Мужик с силой сжал в кулак ткань просторной штанины, а второй рукой зло стёр скупую мужскую слезу. Я замерла, а Рейвен сорвался с места. Где дом кузнеца, знали все. Мужик уже рыдал не стесняясь, ведь отца Зика очень любили. Он был этаким огромным добродушным медведем, верным мужем и любящим отцом, примером для подражания.

Я не могла просто развернуться и пойти в дом старосты, не могла позволить себе остаться в стороне. Мне казалось, что семье кузнеца я была сейчас нужнее, чем старостиной дочке. Чувство тревоги не отпускало, струна внутри продолжала натягиваться, было ощущение, что дальше будет только хуже.

— Орон, я пойду к толю Орику, а вы немедленно идите к Хелле и передайте, чтобы она сейчас же ушла к кому-нибудь из подруг, — повернувшись к мужичку, я взяла его за руку, привлекая к себе внимание, — одной сидеть ей нельзя.

— Неужели вы не поняли? Людей убивают, когда они остаются совсем одни, — по моим рукам забегали нервные искры, — Орон, бегите скорее!

Мужик всхлипнул и кивнул. Он зло растёр лицо ладонями и побежал обратно. Я поспешила за ним, но свернула по дороге к дому кузнеца. Это был уже второй дом в этой деревне, который выглядел так мрачно и зловеще. Вездесущий туман стелился по участку возле строения белым озером, ухудшая видимость. Я обхватила себя руками за плечи, было ощущение, что дом давно заброшен.

Липкий страх начал пробирать душу, а внешний холод закрадываться внутрь. От дома кузнеца разило тем сладковатым запахом мучительной смерти, как и от дома Стена. Этот запах принесла на себе мама в моём последнем видении-воспоминании. Она называла нечто «Оно», и мы бежали от этого. Бежали от этого так далеко и прятались так хорошо, что даже я сама всё забыла.

— Реджина, — позвал меня тихий голос, и я посмотрела на незаметно подошедшего Зика, — ты пришла, чтобы посмотреть на… тело?

И этот здоровенный парень зарыдал, обхватив меня своими огромными лапищами. Я пискнула, потому что он сжал меня слишком сильно, а потом принялась гладить его по спине, чтобы хоть как-то успокоить. В доме послышался шум, крики детей, а потом всё это перекрыло зычное «Ти-и-ихо-о-о!» в исполнении нашего руководителя по практике.

Зик замер и отстранился, неловко бормоча извинения. Я слегка улыбнулась и предложила ему всё-таки пойти в дом. Но если бы я знала, что нас там ждёт, ни за что бы не пустила Зика внутрь. Но я не знала, поэтому мы вошли в горницу и замерли на пороге, не в силах сдвинуться с места.

Два младших брата Зика и совсем маленькая сестрёнка испуганно жались к деревянной стене за печкой, их почти не было видно, а в центре большого светлого помещения на полу сидела полная женщина и плакала, уткнувшись лицом в ладони.

Рейвен и толь Орик двумя скорбными фигурами застыли над ней, а староста сидел на лавке, вцепившись в волосы руками. Старший сын кузнеца тут же рванул к матери, но его остановил Теодор, преградив ему дорогу и покачав головой.

— Что происходит? — прогремел Зик, а его мать завыла, раскачиваясь.

— Успокойся, разорался тут, — проворчал толь Орик, — поймали мы убийцу твоего отца и Зарьи.

— Кто? — парень сделал шаг назад.

Не нужно было отвечать, чтобы понять. Его мать та, кто убил этих двоих и навёл страх на деревню, от неё исходили эманации чёрной силы. Бедняга тоже это понял и упал на колени, завыл, в бессильной злости колотя пудовыми кулаками пол. Рейвен посмотрел на него с сожалением и жалостью, наставник устало махнул рукой, а староста поднялся и, пошатываясь, подошёл к Зику. Он тяжело опустил руку на его голову и грубо начал гладить его по коротким тёмным волосам.

Кто-то может сказать, что это жестоко, но это было милосердно. Рано или поздно чёрные маги срывались и начинали нести смерть. В конечном счёте их всё равно убивали. Похоже, мать Зика была чёрной, которую не обнаружили. И сейчас она сорвалась и выпила жизни двух людей. Матея и Зарьи.

— Ты уже совсем взрослый, — я обратилась к старшему мальчику, он казался ровесником моего брата, у меня сжалось сердце, — и пока твой старший брат не может позаботиться о тебе и твоих младших, ты должен взять всё в свои руки.

Он свёл тёмные брови на миловидном строгом личике, сверля меня медово-карими, почти жёлтыми, глазами, в которых не было ни одной слезинки. Девочка и мальчик, так похожие на него и Зика, вжимались в паренька, ища поддержки. Малышка едва слышно скулила, уткнувшись лицом в рубаху старшего брата, а младшенький, искривив рот в беззвучном плаче, глотал слёзы.

— Как вас зовут? — я старалась разговаривать с детьми, чтобы отвлечь, потому что, казалось, сейчас никому не было до них дела, — моё имя Реджина, и я умею искрить.

По моим рукам забегали белые искорки, на такие вот контролируемые всплески магии я всё ещё была способна. Но создавать какое-нибудь заклинание я побоялась, опасаясь, что оно выйдет из-под контроля в самый неподходящий момент и ещё больше напугает детей, а то и навредит. Поэтому я предпочла остановиться на игре с искрами.

Младший из братьев следил за магией как заворожённый, старший же смотрел настороженно, будто ждал, что я в любой момент могла их обидеть. А малышка, икая от слёз, наконец оторвалась от рубахи брата круглое личико и открыла рот от удивления. Маленькая ручка потянулась ко мне, и коснулась моих пальцев. Искорки с шипением побежали по её ладошке, и девочка фыркнула от того, что ей стало щекотно. Я ласково улыбнулась.

— Меня зовут Двейн, — старший из мальчиков подал голос, — а это Аликей и Ронья.

— Очень приятно познакомиться, — мои искры продолжали щекотать ручку Роньи, и Аликей тоже протянул руку.

— Не трогайте, — Двейн отдёрнул ладони младших от меня, и мои искры начали гаснуть.

Мальчик посмотрел куда-то мне за спину, и я обернулась. Сзади стоял Рейвен и смотрел на детей. Те снова вжались в старшего брата, который воинственно сверкал глазами из-под чёрной вихрастой чёлки. Я поднялась и повернулась к некроманту.

— Зачем ты пришёл? — я говорила тихо, — ты пугаешь их.

— Они — не чёрные, — я нахмурилась, — я не чувствую в них безумия.

— Я всё равно должен проверить, — он упрямо сверлил меня серыми глазами.

— Почему ты не хочешь поверить мне на слово? — меня это начинало злить.

— Реджина, просто дай мне посмотреть, — устало выдохнул парень, — я не сделаю ничего плохого. Я верю тебе, но следователям твоего слова будет недостаточно. Мне нужно получить доказательства, чтобы никто из них не лез к детям. Им и так досталось.

Я была вынуждена отступить, признавая его правоту. Если Рейвен проверит малышей, а потом покажет следователям свои мысли и воспоминания о том, что дети чисты, то их оставят в покое. Они и так натерпелись, возможно, будет даже хорошо, если их воспоминания заблокируют на несколько лет, чтобы не травмировать. Лучше вообще придумать легенду о том, что здесь произошло. Людям не стоит знать правду.

Двейн серьёзно кивнул, позволяя некроманту осмотреть себя и младшеньких. Я выглянула из-за печки. Вдова кузнеца сидела возле стены, обняв ноги руками и смотрела в одну точку перед собой, а руководитель практики ходил перед ней, заложив руки за спину и о чём-то напряжённо думал. Толь Шесек что-то тихо говорил бледному как смерть Зику, который наконец поднялся с пола и пошёл к нам. Староста поспешил следом.

— Надо бы детей увести, — сказал главный в Хмельных Орчанках человек, — поживёте вчетвером пока у меня, дом большой, все уместимся.

Рейвен кивнул, мол, забирайте, и поднялся. Староста взял на руки Ронью, которая доверчиво прижалась к мужчине и притихла у него на груди, а Зик ухватил огромными лапищами за ладошки двух младших мальчиков. Когда они шли через горницу к двери, их мать подняла голову и смотрела за ними неотрывно. В её глазах плескалась боль, но она ничего не пыталась сделать. Понимала, что лучшее, что она может сделать для своих детей — тихо исчезнуть из их жизней.

Я устало прислонилась к стене и прикрыла глаза. Из-за чего любящая мать разрушила свою собственную семью? Как связать кузнеца и Зарью? Почему именно они? У меня были догадки, но мне совсем не хотелось в это верить, потому что отец Зика был примерным семьянином и верным мужем, тем, кого все любили и уважали.

— Почему она убила их? — тихо спросила я, надеясь получить другой ответ, нежели тот, что только что пришёл мне на ум, — чёрная сила просто выбрала себе первых случайных жертв?

— Из-за неверности супруга, — в который раз Рейвен безжалостно разрушил мои хрупкие надежды, — она случайно узнала, что Матей изменял ей с Зарьей, и ей сорвало крышу. Чёрное начало взяло верх. Рано или поздно это всё равно случилось бы.

Дверь в дом снова распахнулась, впуская внутрь второго помощника старосты и нескольких людей в чёрно-серой форме жандармов. Они прибыли меньше, чем за час после вызова, что было очень быстро. Ради такого случая они даже воспользовались порталами.

На Игнату, как звали мать Зика, надели антимагические браслеты и вывели из дома, внутри остались только мы с напарником, толь Орик и двое следователей, которые пожелали оказаться в курсе всего произошедшего. Мужчины явно спешили, поэтому не особо обращали на меня и Рейвена внимания, предпочитая выслушать короткий рассказ толя Орика.

— А что по детям? — задал вопрос чопорный мужчина в форме, — где они? Мы должны их проверить.

— Я осмотрел их, они абсолютно чисты, — Рейвен подошёл к ним, — не зачем беспокоить их лишний раз.

— Молодой человек, как вы смеете влезать в разговор, когда вас не спрашивали? — этот обрюзгший мужчина не нравился мне всё больше. Парень сжал кулаки.

— Он мой помощник, — вступился за некроманта толь Орик, — поэтому имеет право. Молодец, Теон, что позаботился о детях. А вы, господа следователи, можете осмотреть и допросить толя Зикея Лепека. Он старший сын.

— Мы можем доверять вашим словам? — спокойно обратился второй мужчина к Теодору, и тот кивнул, — хорошо, тогда пойдёмте к толю Лепеку.

Первый недовольно скривился на слова второго, но ничего не сказал. Толь Орик велел нам двоим проведать Стефу и Стена и возвращаться в дом старосты. Оба были в порядке, последний даже не пытался в чём-то обвинить бедную старую деву, он просто сидел в углу дома на лавке и пил. Никто пока не знал, что убийцу поймали, как и то, кто убил. Если Орон никому не сказал, то и новость о гибели кузнеца пока не разлетелась по деревне.

Я поняла, что всё закончилось. Та зловещая сила, что окутала Хмельные Орчанки туманом, начала постепенно испаряться, позволяя вздохнуть свободнее. Та сила, от которой бежала моя семья, была злее и сильнее, чем та, с которой я столкнулась так близко в деревне. Почему-то мне показалось, что они были разными, хоть и имели одинаковую природу.

Когда мы вернулись в дом старосты, следователей уже не было. Староста, в компании толя Орика и двух помощников, сидел за столом на кухне и пил самогон. Двейн, Аликей и Ронья спали в одной из комнат на втором этаже, с ними же сидел и Зик, которого, как оказалось, звали Зикей. Он вымученно растянул губы в улыбке, когда я заглянула внутрь. Я ободряюще ему улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

— Тебе стоит пойти поспать, — произнесла негромко, — Рейвен?

Я не боялась того, что нас могут услышать. Сейчас всем находящимся в доме было не до этого. У них было горе. Никто даже подумать не мог, что в тихой деревеньке, где все друг друга знали, произойдёт такая трагедия. Тем более с семьёй всеми любимого кузнеца Матея. Я была уверена, что никто из тех, кто оказался в курсе реальных событий, ни за что не откроет правду о случившемся жителям деревни. Ни к чему портить память о погибших и лишний раз будоражить местных.

— Теодор? — снова позвала некроманта, но уже громче.

Парень поднял голову и открыл глаза, сонно щурясь. Мне было непривычно видеть его таким обычным, таким домашним, милым… Я заставила себя откинуть эти мысли и на непонимающий взгляд Рейвена повторила, что ему надо поспать.

Наблюдая за медленно удаляющейся фигурой в простой мятой одежде с растрёпанной русой косой, я с обречённостью призналась сама себе, что ненавидеть Рейвена и просто игнорировать у меня не получилось. Каждым своим действием, каждым взглядом он заставляет меня понимать, насколько он мне нравится и насколько меня к нему тянет. И что-то мне подсказывало, выкинуть его из своего сердца будет подобно подвигу и самоубийству.

После обеда староста и его помощники оповестили жителей обо всём случившемся. Конечно, они использовали ту версию, что обсудили за распитием самогона. И звучала она примерно так: в их деревню пришёл беглый головорез, жертвой которого стала бедняжка Зарья, а потом и Матей с супругой; преступника поймали и обезвредили. Как по мне, легенда была с кучей недочётов и вызывала море вопросов, но жители с облегчением поверили в неё и предпочли вернуться к нормальной жизни.

А возвращение к привычной жизни означало и решение простых бытовых проблем. Например, таких, как выбитая накануне дверь бани, которую Рейвен клятвенно пообещал починить. Наставник посмотрел на него долгим взглядом, а потом отправил меня вместе с некромантом, за компанию. Но по хитро блеснувшим глазкам толя Орика я поняла, что моё присутствие было нужно только для того, чтобы защищать парня от посягательств старой девы.

Я не стала говорить ему, что Рейвен отбил у Стефы всякую охоту на себя посягать. Я просто пошла к тель Бричек вместе с ним. Меня не отпускало лёгкое чувство тревоги, засевшее внутри натянутой струной. Интуиция то и дело посылала мне сигналы, она просила далеко не отходить от моего Ворона. Да, я помнила предсказание и, кажется, начала понимать, что за дамоклов меч навис над моей семьёй.

А Стефа встретила нас… радостно. Бросилась ко мне на шею, не забывая громко благодарить. Она болтала без умолку о том, что если бы не я, Стен бы её точно прирезал. После этих слов брови Рейвена поползли вверх, а потом он недовольно нахмурился и отвернулся. Я кое-как уговорила Стефу отпустить меня и выдать Теону инструменты для починки двери.

И сейчас я начала серьёзно опасаться. Только уже не за некроманта, а за себя, потому что Стефа переключила всё своё неуёмное внимание на меня. Её так впечатлило то, что я спасла её от помутившегося рассудком односельчанина, что она просто не знала, как меня отблагодарить. Я вымученно улыбалась и старалась отшутиться тем, что боевые маги обязаны спасать людей по долгу профессии, даже если магия показывает им «пшик».

— Стефа, всё в порядке? — вкрадчиво спросила я.

— Да, почему ты спрашиваешь? — она посмотрела на меня с недоумением.

Я отмахнулась, объяснив свой вопрос тем, что она пережила из-за Стена. Но на самом деле я только больше убедилась в мысли, что с девушкой действительно что-то не так. Рейвен, как тёмный, способный к менталу, мог бы проверить мои подозрения и, возможно, помочь Стефе. И я решила не откладывать это дело в дальний ящик.

Некромант осматривал раскуроченный замок, когда я подошла к нему. Хорошо, что он не выбил дверь полностью, потому что возиться ещё и с подржавевшими петлями было бы тем удовольствием. Теодор явно ни разу не занимался слесарскими работами, но тем не менее упорно пытался разобраться в том, что надо сделать, чтобы починить пострадавший замок.

— Может, стоило попросить помощи у кого-нибудь из местных? — я прислонилась спиной к стене бани рядом с тем местом, где чернел мутный отпечаток моей ладони, — ты сделаешь только хуже.

— Я обещал, значит, должен сделать это, — он упрямо поджал губы, а я слегка улыбнулась.

В этом мы с ним были похожи. Я тоже всегда выполняла свои обещания, если давала их. Или почти всегда, иногда обстоятельства были выше моих обещаний, что не могло не огорчать. Но я старалась не обещать того, что не смогу выполнить.

— Теодор, — я подошла к нему, — оставь дверь тем, кто в этом разбирается. Вместо этого ты можешь помочь Стефе другим способом. Ты ведь разбираешься в проклятиях и ментальных заклинаниях?

— Мне не нравится то, с какой целью ты об этом спрашиваешь, — он повернулся ко мне и смерил подозрительным взглядом.

Я закатила глаза и кратко обрисовала ситуацию. Объяснила, что это было похоже на приворот, но имело схожие функции с Болотным Арканом, некогда накинутым на племянника императора. И тут же об этом пожалела, потому что Рейвен замер на долю секунды, а потом схватил меня за запястье и рывком приблизил к себе. От неожиданности я влетела прямо в него, в последний момент выставив вперёд ладонь.

Я непроизвольно вздрогнула и тут же вырвалась. По телу пробежались табуны мурашек, и я очень надеялась, что цвет лица у меня не сменился на пунцовый. Сразу вспомнилась сцена в Городке, где мы нежно касались лиц друг друга. Я отвернулась, борясь с жутким смущением, а потом разозлилась. Что он там помнил? Зачем?

— Рейвен, — я обернулась к нему, мой голос звучал предельно холодно, — мне совершенно безразлично, что ты там помнишь. Ничего не было и не будет. Поэтому воздержись от каких-либо намёков.

— Реджина, я хочу объясниться… — некромант нахмурился, но я не дала ему договорить.

— Лучше направь свою неуёмную энергию в другое русло. Например, посмотри, что со Стефой, — я обожгла его ледяным взглядом и пошла к дому, где суетилась хозяйка.

Сердце колотилось как сумасшедшее, но я запретила себе думать о Рейвене, как о парне. Он — мой напарник, не более. Я всё ещё помнила слова Вериса о том, что он сделает всё возможное, чтобы его лучший студент был в паре не со мной. И сейчас я с благодарностью приняла бы подобное предложение, потому что находиться с ним рядом становится просто невыносимо.

Я не понимала его мотивов. Зачем ему я, если он собирался жениться на Виркасис? Она была аристократкой из древнего рода с большим приданым, а я — простой горожанкой без блистательной родословной и больших сбережений за душой, ведь никто, кроме Йена не знал о том, что я была не так проста.

Но я была заведомо проигравшей в этой «битве», просто потому, что Теодор и Шей тайно встречались не один год и продолжили свои отношения даже после снятия Болотного Аркана. Я всё прекрасно поняла, когда подслушала разговор Йена и Рейвена. Некромант не собирался отменять помолвку с Виркасис, но почему-то упорно хотел поговорить о том, что между нами происходит.

Наверное, мне стоило собраться с духом и выслушать всё, что он хотел мне сказать, чтобы разрешить все недопонимания между нами. Но я не могла. Мне проще было не бередить эту рану, отгородившись барьером холодности. Возможно это было глупо и больше походило на трусость, но я разрешила себе быть слишком осторожной трусихой, снова наступившей на те же грабли.

Рейвен очень быстро нагнал меня и первым вошёл внутрь. Я переступила порог, уже привычно искря, и застала сцену, как Стефа грузно опустилась на лавку, смотря в глаза некроманту. Он положил средние и указательные пальцы на виски девушки. Он был зол, я это видела по напряжённым челюстям и трепещущим крыльям тонкого носа.

Я понаблюдала за скульптурной группой, застывшей возле печки, и вышла из дома, не в силах видеть сейчас Теодора. Моего присутствия всё равно не требовалось, поэтому я просто отправилась обратно, в дом толя Шесека. На улицах во всю бурлила деревенская жизнь, солнце приятно грело, а тёплый ветерок нежно трепал выбившиеся из косы короткие пряди у лица.

Наставник и староста сидели на веранде и вопреки обычаю пили обычный чай, судя по запаху, с успокоительной настойкой. Завидев мою недовольную мину, они предложили к ним присоединиться. Как сказал толь Шесек, чая и настойки хватит на всех.

— Неужто оставила Теона вместе со Стефой? Не боишься, что уведёт она твоего некроманта? — староста подал мне кружку с ароматным напитком и лихо закрутил тёмный ус.

— Так ты дуй, неразумная, — толь Орик хмыкнул и подпёр подбородок ладонью, рука его затерялась под седой бородой, — не переживай, Стефка не сможет с ним ничего сделать, только нервы потрепает. Проклятая же.

— Что? В каком смысле? — я отставила чашку и подалась вперёд.

— Тык, тётка ейная магичкой была, как мамка Стефкина померла, когда девке лет пять отроду было, так тётка на неё чары и наложила, а как сама к Адаре и Рою собираться начала, так Фебу и поведала всё, чтобы следил за ней да помогал, — вместо наставника ответил староста.

— Это проклятие как-то связано с ментальной магией и с тем, что Стефа до сих пор старая дева? И почему его не сняли? — мне казалось, что это было что-то важно, и если мне не скажут что, то случится что-то непоправимое. А своей интуиции я доверяла.

— Тиас, — толь Орик посмотрел на меня тяжёлым взглядом, — не лезь не в своё дело.

— Простите, наставник, но теперь это и моё дело, — я поднялась из-за стола, — потому что сейчас Теон пытается просканировать Стефу ментально и по возможности снять наложенные чары. И поверьте, сил ему хватит.

Староста побледнел, а руководитель по практике подскочил со своего места и разразился короткой бранной тирадой. Основной её посыл был таков: мы слишком инициативные и сующие нос в чужие дела студенты, которых розгами надо драть. И после этого довольно резво для своих лет кинулся к дому тель Бричек.

— Толь Шесек, — всё ещё крайне удивлённая, но ни капли не поумерившая своё любопытство я не желала отступать, — что со Стефой?

— Вот же ж вы, прахтиканты! — он сплюнул себе под ноги, — тык же это проклятье защищало Стефку. Если его снять, ироды проклятущие за ней придут, и тогда одни боги только ведают, что с нею там приключится. Феб обмолвился, что девка она не простая, для кого-то очень ценная.

Дальше слушать я его не стала. И без того было понятно, что по незнанию мы подвергли опасности тель Бричек. Уже за две улицы до дома девушки послышался её пронзительный крик, раздались звуки ударов гудящих заклинаний о щиты. Я с отчаянием поняла, что мы опоздали. Рейвен снял с неё проклятие.

Из дома доносилось непрерывное верещание Стефы, и я поспешила туда, ловко обогнув дерущихся. В доме был ещё один человек, скрывающий лицо повязанным на лицо платком, но от остальных его отличало наличие золотой серьги в брови. Он пытался совладать с немаленькой по габаритам тель Бричек, которая отбивалась от него всем, что под руку попадалось.

На моих руках зашипели искры, я подкралась к мужчине поближе, по дороге прихватив сковороду с печки. Завидев меня, Стефа засопротивлялась активнее и больно укусила любителя украшений за руку, когда тот взял её в захват. Больше тянуть я не стала и с размахом заехала чугунной утварью по затылку мерзавца. Он вскрикнул и куклой повалился на пол. Стефа опустилась рядом, закрыв лицо руками и разрыдавшись в полную силу.

Я опустила своё грозное оружие и попросила девушку успокоиться, по крайней мере до тех пор, пока мы всех не победим. Она отняла ладони от лица и уставилась на меня, продолжая всем телом сотрясаться от рыданий. Но в следующий момент её глаза округлились, и она замахала руками, пытаясь справиться с дыханием и что-то мне сказать.

— Сза… ди, — икнула тель Бричек, но было поздно.

Меня схватили и потащили прочь. Я пыталась сопротивляться, но неизвестный красноречиво положил одну руку мне на шею и слегка сжал. Я послушно перестала брыкаться и попятилась за ним, прочь из дома. Снаружи слышались звуки заклинаний, я скосила глаза, с удовлетворением отмечая, что «чёрные шаровары» начали сдавать позиции.

— Скоро вы будете дома, госпожа Стефания, — мои глаза расширились от этих тихих слов на ломаном имперском возле самого моего уха, а мужчина продолжил, — ваш отец давно ждёт вас.

По рукам забегали искры, образуясь в два заряда молний, которыми я тут же коснулась тела мужчины сзади. Он задрожал и рухнул на землю. Я обернулась и посмотрела ему в глаза, по южному тёмные, а магия всё текла по рукам, требуя создавать заклинания, потому что она была готова ненадолго подчиниться, чтобы защитить меня.

— Ты не она, — прохрипел он, прижимая руки к подпаленным бокам.

Мужчину отнесло на пару метров назад, и он врезался в стену дома. С тихим хрипом он съехал вниз, на землю, так там и затих. Я понадеялась, что не убила его, хотя и сама не знала, как было бы лучше. Всё-таки сейчас на границах с Виэльей и Кьяглем нарастал военный конфликт, находящийся на стадии окопной войны и разведки.

Я обернулась, желая знать, как дела обстоят с остальными. Толь Орик как раз пробил защиту одного из своих противников, коротко стриженного шатена, а Рейвен активно наступал на третьего мага. Я неожиданно поняла, что это были всё те же маги, которых я видела, когда только пришла. Значит, тот, которого я уложила, до этого наблюдал со стороны. И ничто не мешало притаиться в кустах ещё одному магу в чёрных шароварах. Но эта мысль пришла в голову слишком поздно.

— Реджина! — окликнул меня Рейвен.

Я обернулась и вздрогнула, потому что в это же мгновение щит, в доли секунд закрывший меня от магической атаки, прогнулся. Он принадлежал Теодору. Но из-за меня парень отвлёкся и пропустил заклинание, которое задело его плечо. Светлая рубаха в этом месте окрасилась алым.

— Уходим! — гаркнул на кьяглийском высунувшийся из окна любитель украшений, которого я недавно огрела сковородой, — она у меня!

Длинноволосый мужчина, ранивший Рейвена, усмехнулся и достал шарик, в котором был законсервирован портал. Он пошёл на моего напарника с явной целью забрать его с собой, но я не могла ему этого позволить. Всё произошло слишком быстро. Ещё один маг, от которого закрыл меня щитом Теодор, выпустил в меня новое заклинание. Я увернулась, и светобол полетел прямо в черноволосого мужчину.

Неприятная, гудящая тьма отступала, оставляя после себя тихую темноту. В теле чувствовалась пустота, словно мой магический резерв высосали досуха. Я с трудом приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Было слишком ярко, глаза не успели привыкнуть к свету. Вторая попытка была куда более успешной, и я наконец смогла приподняться и оглядеться.

Сначала в глаза бросилось отличие природы от той, что была в степях. Здесь были скорее тропики, в воздухе витал едва различимый солёный запах моря. Было тепло и немного влажно. Деревья и растения с огромными листьями стремились ввысь и закрывали от палящего солнца, кругом то и дело слышались птичьи трели и сотни других звуков.

Чтобы осознать всё это, мне потребовалось несколько секунд. Ещё немного времени ушло на то, чтобы вспомнить, что произошло до этого. Нападение, портал, темнота. Я подскочила и огляделась, потому что нас с Рейвеном занесло в портал, который был предназначен одному из похитителей Стефы. То есть сейчас мы должны были оказаться в стане врага, к тому же Теодор был ранен.

Лучи солнца пробивались сквозь листву, освещая небольшие куски земли, но в целом в лесу царила лёгкая полутень. Но света было достаточно, чтобы я смогла рассмотреть лежащего в нескольких метрах от меня Рейвена. Сердце пропустило удар от страха, а потом я кинулась к Теодору, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке.

Он был без сознания, но дыхание было глубоким и ровным, из чего я сделала вывод, что он просто спит. Кровь на плече уже остановилась и успела высохнуть, поэтому я решила не лезть осматривать рану. Целитель из меня всё равно был никакой, а знаний в сфере первой помощи у меня явно не доставало. Это было моим личным и добровольным упущением, но сейчас я серьёзно задумалась о том, чтобы исправить это недоразумение, когда мы окажемся дома.

Рейвен просто спал, а я тем временем опустилась на траву рядом с ним и попыталась понять, куда нас занесло и почему тут никого нет. Тех же «чёрных шаровар», например. Взгляд опустился на браслет, хитро поблескивающий в лучах солнца синими камешками. И я сразу поняла, что опустевший резерв и яркий свет, вырвавшийся из артефакта в портале, были напрямую связаны.

Чтобы окончательно убедиться в своих ощущениях, я заглянула внутрь себя и поняла, что была права. Мой магический резерв был на нуле. Только на дне забрезжили капли силы, потому что организм впитывал в себя энергию, разлившуюся вокруг. Я вздохнула. Резерв заполнится через несколько часов, и я снова буду искрить по поводу и без. Хорошо это или плохо, я пока не определилась, но полный резерв, пусть почти не подконтрольный мне, всё-таки был лучше пустого.

От навалившейся скуки я как котёнок начала играться с кончиком русой косы Рейвена. Она, коса, была не такая длинная, как у меня, парню она была чуть ниже лопаток, но тем не менее, её длины мне было достаточно, чтобы невзначай теребить кончик и не разбудить некроманта.

Куда-то спешить не было смысла, «чёрные шаровары» уже забрали Стефу, и мы вряд ли чем-то могли ей помочь. Что-то сделать для неё сейчас мог только наш необычный руководитель по практике. Единственной нашей проблемой было только определение нашего местоположения. Я была уверена, что браслет как-то вмешался в работу портала и изменил точку выхода. И для этого использовал весь мой резерв.

Так что мы были в относительной безопасности где-то в тропическом лесу. И я не пыталась разбудить Рейвена только по одной очень простой причине — он единственный из нас двоих был боеспособен и мог применить магию. Гораздо лучше иметь отдохнувшего и полного сил защитника, чем уставшего парня с истраченным резервом.

Простая стратегия в целях обезопасить себя — так я мысленно повторяла себе, глядя на расслабленное чуть простоватое, но всё ещё красивое лицо Рейвена под мороком. Но я знала, что просто не хотела его будить. Я всё ещё была зла на него из-за его непонятной игры со мной, и одновременно мне хотелось обнять его. Наверное, так себя чувствуют девушки, влюблённые в благородных мерзавцев. Хоть «благородный мерзавец» и звучало странно, но вполне Теодору подходило.

— Тиас, — тихо позвал Рейвен, — какого чёрта ты тут делаешь?!

Он резко повысил голос и едва ли не заорал во всю мощь своих лёгких. Я отскочила от него в сторону, а птицы с ближайших деревьев с криками сорвались с веток, уносясь подальше от возможной опасности. Тот хрупкий момент единения разбился в дребезги, а моё сердце заколотилось как бешеное от испуга.

— Почему ты не осталась там, идиотка? — некромант ухватил меня за запястье и подтянул к себе, только едва поморщился, когда шевелил левой рукой, из-за раны на плече.

— То есть ты хотел, чтобы я позволила тебе одному отправиться в неизвестные дали да к тому же покалеченным? — я нахмурилась, глядя ему прямо в глаза, а потом выдала, — не дождёшься.

— Я хотел, чтобы ты была в безопасности, — он обжёг меня злым взглядом, приближая своё лицо к моему, — и подставился я тоже, чтобы защитить тебя.

— Я не просила тебя об этом, — я вздёрнула подбородок.

— Ну конечно, ты бы предпочла быть гордой и разорванной на части, — с сарказмом проронил Рейвен, оглядываясь.

— Не преувеличивай, максимум, что мне грозило — три дня в отключке от истощения и огромный синяк, — я отвернулась от него.

— Да-да, — мне не поверили и даже не попытались этого скрыть.

Вот и поговорили. Он недовольно сверкнул на меня глазами и отстранился, поднимаясь. Я тоже встала с земли, не мешая некроманту оглядываться. Он нахмурился, наверняка пришёл к тем же выводам, что и я. Мы где-то на юге, возле побережья или на острове. Вариантов, где мы могли оказаться, было море. Юго-восток континента Мирн и южные острова Виэльи, север континента Соут, который находился южнее Мирна, или даже побережье континента Ноут, расположившегося под Соутом, с которым его разделял только узкий пролив, который можно было переплыть за десять минут.

— Я бы подлетела и посмотрела, но моя магия, — я развела руками, да он и сам это понимал, — поэтому есть вариант просто идти и надеяться куда-нибудь прийти.

— Солнце скоро сядет, и в лесу будет небезопасно, — он покачал головой. Да уж, ситуация сложилась неприятная.

Для меня было невыносимо думать, что без магии я была для него обузой, это сильно било по моей гордости. Наверное, одному ему было бы проще, но тогда я не могла позволить ему в одиночестве пропасть в неизвестном портале. То был порыв души, который не поддавался логике и здравому смыслу.

Браслет едва заметно сжался вокруг моего запястья и запульсировал, привлекая к себе внимание. Я закатал рукав просторной рубахи и посмотрела на артефакт. Он сидел на запястье как влитой, без единой застёжки, словно его выковали прямо на моей руке.

Я чувствовала связь с ним, поэтому сразу поняла, что он хотел показать мне дорогу. Меня слегка повело в сторону, и я сделала шаг, один, следующий. Браслет довольно пульсировал, направляя. Я обернулась к Рейвену, который всё это время внимательно за мной следил.

— Я знаю, как мы отсюда выберемся, — на меняпосмотрели недоверчиво.

— С тобой, Тиас, я поостерегусь куда-либо идти. Ты просто магнит для неприятностей.

Я смерила его недовольным взглядом и зашагала туда, куда вёл меня мой артефакт. Насильно его тащить я никуда не собиралась, но и оставлять этого неблагодарного типа не хотелось. Я понадеялась, что он просто пойдёт за мной, всё равно выбор у него был небольшой: либо в моей компании, либо своей дорогой непонятно куда.

Я незаметно обернулась и тут же отвернулась, во всё лицо невольно начала расползаться улыбка. Рейвен, хмурый, недовольный, шёл за мной, всем своим видом показывая, как он этого не хотел. Думаю, если бы спросила его «Зачем ты за мной пошёл?», он бы ответил, что не смог оставить меня без защиты.

Пробираться через тропические заросли под жизнерадостные вопли птиц нам пришлось достаточно долго. Начало смеркаться, и Теодор выпустил несколько серебристых светлячков. К моему удивлению, он ни разу не сказал, что мы заблудились, и он зря мне снова поверил. Он вообще предпочитал идти молча, думая о чём-то своём.

Он шёл рядом, чуть сбоку, отставая на полушаг от меня. Один раз я неудачно встала на корень дерева и чуть не упала. Рейвен поддержал меня за локоть, не давая носом нырнуть к корням и копошащимся там насекомым. Я ему благодарно кивнула, он так же молча убрал руку, и мы продолжили путь.

Было немного душно, ткань одежды неприятно липла к телу. Волосы растрепались, что у меня, что у Рейвена. Мы вообще выглядели очень колоритной парочкой среди этой дикой экзотической природы. Оба русоволосые, с длинными растрёпанными как старый веник косами, в помятой несвежей одежде, у парня рубаха к тому же была заляпана кровью. Нам не хватало только вымазать лица в грязи, чтобы стать похожими на какую-нибудь местную нечисть.

— Реджина! — позвал меня Рейвен, и я обернулась, впрочем, ни на миг не сменив курс и не притормозив.

Я почувствовала странное покалывание по телу, какое всегда ощущала при переходе через портал, и резко остановилась, поворачивая голову вперёд. Это была не та маленькая полянка, которую я видела между пальм. Это было большое поселение, с деревянными домами необычной для грезердийцев архитектурой. Сзади послышалось шипение портала, и меня сбил с ног Теодор.

Он просто снёс меня, повалив на землю. Я придушенно пискнула, просто приняв свою жестокую судьбу, и расслаблено откинула голову на его раскрытую ладонь. Рейвен тяжело дышал мне в шею, а я молча радовалась, что он успел подставить мне под спину свою левую руку во время падения, тем самым смягчив для меня удар. Ещё и принял большую часть удара на вторую руку и колени.

— Ты чего? — хотя я понимала, что вопрос глупый. Наверняка он заволновался, когда я исчезла в неизвестном портале.

Теодор едва слышно простонал и повалился на бок, полностью освобождая меня от веса собственного тела. Я села, позволяя ему забрать вторую руку, и повернулась к нему. Рана на плече открылась и снова начала кровить. Правую руку, которую он выставил вперёд, когда падал, парень согнул и прижал к себе.

— Рана снова открылась, — я положила ладонь чуть выше его локтя, — и что со второй, сильно болит?

— Сам виноват, — вот и всё, что он мне сказал.

Рейвен стряхнул мою ладонь со своей руки и поднялся. Снова поморщился, но не издал ни звука. Я насупилась, мысленно обозвав его последним упрямцем, и тоже встала, чтобы замереть от неожиданности. Возле нас, будто из ниоткуда, появился невысокий худой мужчина. Его длинные чёрные волосы были убраны в аккуратный пучок. Узкие тёмные глаза и светлая длинная безрукавка с разрезами по бокам и просторными короткими штанами до колена явственно говорили о том, где именно мы оказались.

— Добро пожаловать на остров Фасиру, достойные вэйны, — он сложил ладошки вместе и чуть поклонился нам. А мы с Рейвеном молча переглянулись. Вот попали…

Глава деревни, в которой мы оказались, расположил нас в маленьком домике, больше похожем на изысканный и очень красивый сарай с тканными стенами. К счастью, и я, и Рейвен говорили по-виэльски, поэтому смогли объясниться с мастером Иширу. Он философски отнёсся к нашей проблеме.

— Но мастер, — почти на чистом виэльском возразила я и ткнула пальцем в сторону Рейвена, которому лечила рану тоненькая как веточка девушка, — он — тёмный.

— Эх, вэйна Рейе, — в который раз переврал моё имя мастер, — божества Тьмы и Света уже давно не враждуют и все равны.

— Хорошо, тогда скажите, как нам выбраться? Нас ждут дома, в империи, — я абстрактно махнула рукой в воздухе, точно не зная, в какой стороне Грезерд.

— Куда вам торопиться, достойные вэйны? У вас вся жизнь впереди, — он мило улыбнулся, а я почувствовала, как закипаю.

— Мастер… — в моём голосе послышалась угроза.

— Ты, вэйна, лучше подумай о своём мужчине. Ему нужно отдохнуть, — виэлец укоризненно посмотрел на меня узкими тёмными глазами, — примите водные процедуры, поужинайте и укладывайтесь спать. Утро вечера мудренее. Завтра всё узнаете.

Я поняла, что лучше не спорить. Рейвену и правда не помешало бы отдохнуть и набраться сил, слишком уж были насыщенны на события последние сутки и пара дней до них. Но я хотела возразить ему про «моего мужчину» и прояснить истинные отношения между нами с Теодором, но замешкалась, потому что сама не знала, что между нами происходит.

Тем временем мастер кивнул целительнице и, заложив руки за спину, пошёл от нашего миниатюрного домика. Девушка в лёгком подпоясанном платье с широкими рукавами поклонилась нам и певуче пожелала звёздной ночи. Я повернула голову и посмотрела прямо в глаза некроманту, в сгущающихся сумерках они казались почти чёрными.

— Иди в душ первым, — сказала я, разрушая странную атмосферу, окружившую нас.

Рейвен недовольно поджал губы и направился к небольшой пристройке с водоснабжением. А я предалась самокопанию и анализу ситуации. Меня тянуло к нему, и странных моментов между нами становилось всё больше. Но я совершенно запуталась, окончательно потерявшись в своих чувствах.

Меня выбивало из колеи странная игра Рейвена — две недели июня, что шли экзамены в академии, он полностью игнорировал меня, уделяя всё своё внимание только Виркасис. Меня это злило, обижало, причиняло боль. Но я понимала, что мы ничего друг другу не обещали, поэтому мной всё больше овладевала бессильная злость.

Пока я витала в своих нерадостных мыслях, Рейвен успел искупаться. Я заметила его только тогда, когда он подошёл к небольшому домику, где нам предстояло переночевать, в одном только полотенце на узких бёдрах, с распущенными влажными волосами, раскинутыми по плечам. Моё сердце трепыхнулось и прыгнуло куда-то в район горла, где начало колотиться со страшной силой. Кровь резко прилила к лицу, я чувствовала, как загорелись мои щёки. Но отвернуться не смогла.

Морок скрывал его настоящую внешность, будто присыпал пылью, но вот фигуры это не коснулось. Как боевой маг, некромант, он был в великолепной физической форме. Широкие плечи, узкая талия, крепкий пресс и сильные руки. Им хотелось любоваться и любоваться. Но я быстро опомнилась, понимая, что сейчас на его фоне выгляжу как бродяжка.

Я отвела взгляд, надеясь, что он не успел заметить этих мгновений моей слабости. В конце концов, в полутьме не рассмотреть покрасневших щёк. Я быстро проскочила мимо Теодора и заперла дверь небольшой пристройки. Внутри под потолком парил серебристый светлячок некроманта, поэтому мне всё было видно.

Я устало опустилась на низкую скамеечку и положила рядом стопку с чистой одеждой, выданной другой девушкой, одной из жительниц этой деревни, как только нас привели к домику. Она принесла одежду и для Рейвена, но он до сих пор злился на меня за то, что я прыгнула в портал за ним, поэтому ушёл в душ без всего. Я огляделась, на полке надо мной лежало аккуратно сложенное полотенце для меня.

За плотной шторкой оказалась маленькая квадратная ванна с низкими бортиками, чем-то напоминавшая наши душевые кабины. Сверху спускался блинчик с дырками, откуда и подавалась вода. На полках в баночках были вкусно пахнущие жидкие мыла.

Я выбрала мятно-лимонный запах. Пришлось как следует повозиться, чтобы промыть свои длинные волосы. Они потемневшими волнистыми змейками спадали до самой пятой точки, прилично оттягивая голову. Промелькнула мысль, что стоит их отрезать, но я тут же её откинула, потому что было жалко обрезать моё капризное сокровище.

Нагревшаяся за день вода из бочки сверху стекала по телу, забирая с собой усталость. Я прикрыла глаза, невольно вслушиваясь в шум бьющихся о дно ванной капель. И чем больше вслушивалась, тем больше слышала и чувствовала, прямо как тогда в Ирии, когда я столкнулась с Ирмой. Тогда я получила второе предсказание, после которого моя жизнь резко закрутилась.

Подумать только, всего полгода назад моя жизнь была спокойной и нормальной. Меня не пытались подставить или убить, я не была влюблена ни в какого племянника императора, моя магия была стабильна. В музыку падающей воды ворвалась новая нота. Солёная, горькая, отдающая эмоциями обиды и безнадёжности.

Я сразу поняла, что это слёзы. Мои слёзы. Но вода милосердно смывала их с моего лица, не давая задержаться на щеках. Вместе со слезами она уносила и безнадёгу, на несколько мгновений завладевшую всем моим существом. Я снова почувствовала облегчение и силы бороться дальше, даже с самой собой.

Грязную одежду, которую я быстро постирала вручную, пришлось развесить на перилах на выходе из душевой. Мне не хотелось просить напарника сушить её бытовой магией, поэтому пришлось оставить её на ночь и дать высохнуть так. Я надеялась, что уныло повисшие штаны и обычную просторную рубаху из льна, никто не заберёт. Мало ли.

В нашем маленьком домике, за полупрозрачными стенами из ткани, натянутой на рамы, горел свет и был виден тёмный силуэт сидящего некроманта. Я поджала губы и быстро прошлась по короткой каменной тропинке. Вечером, почти ночью, здесь было прохладно. В кустах стрекотали насекомые, а над тропинкой парили серебристые светлячки Рейвена. Наверное, он оставил их, чтобы я не запнулась в полутьме.

Я немного сдвинула в бок раму и скользнула внутрь, тут же возвращая её на место. Внутри было прохладно, бытовые заклинания, запущенные Рейвеном справлялись отлично. Я села на плоскую подушку возле низенького квадратного столика, заставленного небольшими пиалками с разнообразной снедью, и молча приступила к ужину.

Рейвен сидел на соседней подушке, прямо напротив меня, сложив ноги баранкой. Он был одет так же, как и мастер Иширу, только его одежда была побольше и облегала тело чуть сильнее. Распущенные длинные волосы, уже сухие, лежали на плечах, свисая на спину и грудь. Некромант смотрел на свою ладонь, по которой бегали сверкающие тёмные искры. Он регулировал температуру в нашем маленьком домишке, больше похожем на небольшую комнату, огороженную тканями в рамах.

Я быстро поужинала, пользуясь только ложкой, потому что палочками есть было невозможно, и поёжилась от холода, когда стянула тюрбан, закрученный из полотенца, которое было сырым насквозь. Влажные волосы рассыпались по плечам и свились колечками на деревянном полу, до которого доходили из-за своей большой длины. Я принялась заплетать непослушные пряди в косу, чтобы было не так холодно и сыро.

В комнате стало значительно теплее, а потом мои руки перехватили горячие ладони Рейвена. Я молча повернула к нему голову и опустила руки, позволяя ему пропустить мои влажные пряди через пальцы. Локон за локоном, некромант сушил мои волосы, пока они не завились крупными кольцами золотисто-русого цвета.

Всё это время я сидела тихо, как мышка, и тихо наслаждалась длинными пальцами в моих волосах. Было невероятно приятно, когда он, чуть забывшись, начинал массировать кожу головы. Но всё приятное имеет свойство заканчиваться, но я не подала виду, что огорчена. Мне бы, наоборот, возмутиться его своеволием, но я не могла. Не хотела.

— Реджина, — позвал меня некромант, — мы давно не медитировали. Насколько помню, последний раз был ещё до снятия Аркана.

— Сейчас? — я была удивлена, — я думаю, не стоит. Это нужно было, чтобы напарники лучше понимали друг друга.

— Нам как раз не хватает понимания, если ты не заметила, — он скептично выгнул бровь, а потом усмехнулся, — или я тебя смущаю?

Ссориться лишний раз из-за моего неравнодушного к нему отношения не хотелось. Хотя бы в благодарность за то, что он помогал мне и защищал, хотя вовсе не должен был. Мы ведь друг другу никто, просто напарники. Если честно, то глубоко в душе мне хотелось наконец отпустить всю эту ситуацию, объясниться, простить и забыть. Теперь я чувствовала, что готова его выслушать.

Мы переместились на расстеленные чуть в стороне от стола тонике матрасы, больше похожие на толстые одеяла. Сиан Кёртис рассказывал мне, как они на самом деле тут назывались, но я уже не помнила. Я вообще всё, связанное с этим Кёртисом забывала. Мне казалось, что я была знакома с ним давно, в прошлой жизни, и с тех пор ни разу не общалась.

Я повернулась к Рейвену и сложила ноги крендельком. Теодор поднял ладони лицом ко мне, и я приложила к ним свои. Они были горячие, и такие же слегка шершавые, как и тогда. Он начал поворачивать свои кисти так, чтобы они оказались под моими. Возникло ощущение, будто мои ладони погладили. Длинные пальцы некроманта задели нежную кожу запястий, и я сжала губы, закрывая глаза.

Перед внутренним взором появились две ауры, одна золотистая, с оранжевыми всполохами, а вторая серебристая с фиолетовыми. Ауры мага Света и мага Тьмы. Они пошли на сближение и коснулись друг друга, создавая просто невероятное свечение. Я всмотрелась в ауру Рейвена и с удовольствием отметила, что она полностью чистая. Ни следа от мерзких болотных всполохов в глубине.

Я начала погружаться всё глубже и глубже, в серебристо-сиреневое марево, пока не поняла, что ещё один шаг вперёд, и я окажусь непозволительно близко к Теодору. Настолько, что обратного пути уже не будет. Не каждому маг может доверить самое сокровенное — свой магический мир, центр его магических и жизненных сил. Я понимала, что не могла переступить эту грань, пусть хозяин приветливо уступал мне дорогу.

— Нет! — я отшатнулась от Рейвена, разъединяя наши руки, моя аура, до этого почти влившаяся в ауру некроманта, отпрянула назад, — я не могу. Это неправильно, так не должно быть, Теодор.

— Почему? — он нахмурился, — почему ты отказываешься и всё время пытаешься меня оттолкнуть?

— Потому что магический мир надо показывать тому, кем ты дорожишь больше жизни, чьё доверие не сможешь предать, — я покачала головой, — я не тот человек. Поэтому давай забудем всё, что было и не было? Мы ничего друг другу не должны. И… если ты хочешь, я бы выслушала то, что ты всё время хотел мне сказать.

— Вот как, — зло протянул Рейвен, — хорошо, Тиас, как пожелаешь. Тогда просто забудь о том, что я хотел тебе что-то сказать. Мы ведь ничего друг другу не должны.

И он лёг на одеяло и укрылся тонкой простынёй, тут же поворачиваясь ко мне спиной. Светлячки резко погасли, пряча от мира мои побелевшие костяшки пальцев, которыми я со всей силы сжимала собственные лодыжки. Это было как пощёчина.

На глаза навернулись слёзы, но я зло стёрла их и сама себя отругала. Нет, сырость разводить я не буду. Хочет обижаться непонятно на что тогда, когда я хотела пойти на мировую — пусть. Тогда и я больше не стану пытаться примириться. Похоже, нам просто не суждено рядом друг с другом оставаться спокойными и трезвомыслящими.

Я укрылась простынёй и закрыла глаза, медленно проваливаясь в сон. Браслет на запястье мягко сжался и потеплел, словно говорил, что всё будет в порядке, и мы с напарником наконец-то сможем нормально поговорить.

В кабинете императора Грезерда было неестественно тихо. За огромным столом из дорого чёрного дерева восседал владыка самого большого государства на континенте и, возможно, в мире. Дамиан был в гневе, но не в том яростном чувстве, когда люди кричат и бьют кулаками по горизонтальным и вертикальным поверхностям. Гнев Дамиана Гроувера был тихим, что было ещё страшнее.

Но сидящая перед ним леди в строгом нежно-зелёном платье его ни капли не боялась. Он был почти всемогущ на территории собственной страны, но для неё он навсегда останется мальчишкой, что в свой первый день в Ирийской Академии растянулся на полу перед ясными очами ректора Изарис.

Изабель тонко улыбнулась и поправила будто нарочно выбившийся локон из идеальной высокой причёски. За окном была ночь, и её выдернули прямо из постели. Точнее, все думали, что из постели. На самом деле леди Изарис по старой привычке распивала чай в своём тайном кабинете. Она знала, что её вызовут к императору, поэтому заранее была готова.

— Мой племянник пропал в неизвестном портале, отследить который не получилось, — Дамиан нахмурил угольно чёрные брови, такие же чёрные глаза зло сверкнули, — все наложенные заклинания просто рассеялись. Как такое возможно?

— Тише, Дамиан, пропал не только Теодор, в том же портале исчезла ещё одна моя студентка, — Изабель сложила руки на коленях, — лучше разберись с первостепенными задачами. Поверь, твой племянник очень скоро даст о себе знать.

— Леди Изарис, — молодой мужчина едва заметно повысил голос, — вы понимаете, что сейчас говорите? В данном случае мой племянник в куда большем приоритете, потому что он мой наследник.

— Понимаю, — Дамиан откинулся на спинку кресла, чёрные волнистые волосы разметались по широким плечам, контрастируя с белоснежной рубашкой, — но сейчас Веллар не может наследовать за мной. Поэтому моим наследником должен стать Теодор.

— Дорогой, — Изабель поднялась со стула для посетителей и обогнула стол, — ты скоро женишься, у тебя будут наследники. А Веллар… дай ему время, не сбрасывай его со счетов.

— Веллар уже два года не приходит в сознание, — император снова нахмурился, — лучшие целители и менталисты ничего не смогли с ним сделать. Он до сих пор дышит лишь из-за моего упрямства и заботы Аркадии.

— Дамиан, — леди Изарис вздохнула, узкая ладонь погладила почти всемогущего молодого мужчину по голове, как ребёнка, — дай мальчикам время. Они сами справятся. Обрати своё внимание на Кьягль и Виэлью. Объявляй военное положение в приграничье ханства. У тебя есть ночь. И пошли разведчиков в город Танаэ, пусть осядут там на недельку.

Изабель коснулась сжатого кулака императора, лежащего на столе, и направилась к выходу. Дамиану Гроуверу сейчас будет не до неё. Брюнет поднялся из кресла и подошёл к огромному окну, выходящему в парк дворца в Кассидии. Он вглядывался в горизонт, туда, находилось ханство Кьягль. А потом связался с военным министром и главой тайной разведки по артефакту. Если у него была возможность действовать на опережение, он ею воспользуется.

Реджина Тиас

Утром нас подняли на рассвете, когда солнце ещё только-только окрашивало небо в золотисто-розовые тона. Я со стоном поняла, что спали мы от силы часов пять. Мастер Иширу жизнерадостно возвестил, что нам пора в путь, глядя на наши слегка помятые лица. И, убедившись, что мы точно не ляжем спать повторно, он вышел из нашего домика, велев поторопиться.

Я поспешила к пристройке для приёма душа, спасаясь от злого взгляда ни капли не остывшего за ночь некроманта. Но там меня ждал сюрприз — моей одежды и след простыл. Вместо неё на полу лежало два аккуратно сложенных комплекта одежды. Один поменьше, явно женский, светло-синий, а второй побольше, мужской, светло-серый. Я взяла предназначенный мне комплект, и вошла внутрь. Не удержавшись, я приняла утренний душ, тут же почувствовав приток энергии.

Комплект состоял из свободных штанин, рубашки без воротника и длинной безрукавки до колен с разрезами до талии, затянутой широким поясом. Также имелись носки и местные национальные тапочки-лодочки со шнурками, которые требовалось зашнуровать и обмотать вокруг лодыжки, крепко завязав. Тут было и чистое нижнее бельё, севшее на меня как влитое.

Половина была уже опустошена, но вторая половина была оставлена мне. Я присела на плоскую подушку и почувствовала, как наложенное бытовое заклинание, не позволявшее еде остыть, рассеялось. Я непроизвольно улыбнулась. Чёрт, ну как я могла не замечать, что вот такие мелочи говорят о человеке больше, чем пафосные слова и демонстративные действия. Даже сейчас, когда он непонятно на что был зол, Теодор продолжал обо мне заботиться.

Я взяла деревянные палочки для еды и неловко попыталась взять кусочек мяса. Приборы разъехались в разные стороны не желая подчиняться, я не знала, как правильно их держать. Я могла бы взять ложку и есть ей, как вчера, но это было слишком просто. Я попробовала ещё раз. Взяла палочки и зажала их пальцами, действуя интуитивно.

Я поспешила тут же посмотреть, получится ли взять кусочек мяса. Пальцы немного неуверенно держали деревянные приборы, но со второй попытки мне удалось подцепить кусочек и донести его до рта.

Когда Рейвен вернулся, полностью одетый, как и я, только в серое, с тугой русой косой за спиной, я уже успела закончить завтрак и лениво потягивала зелёный чай из тонкостенной фарфоровой чашечки без ручки. Словно только этого и ждал, мастер Иширу появился возле домика и велел идти за ним.

Я отставила чашечку с допитым чаем в сторону и поднялась, следуя за мастером и Рейвеном. Виэлец повёл нас по главной деревенской дороге, давая как следует рассмотреть дома и местных жителей. Все они были темноволосы и темноглазы, с интересными причёсками из кос и хвостов, что у мужчин, что у женщин. Они были приветливы и улыбчивы. Женщины в большинстве своём ходили в лёгких платьях.

К нам подбежала детвора из девочек и мальчиков разных возрастов, они смеялись и играли во что-то похожее на догонялки и магические сражения. Магии у них не было, но они махали руками, вставали в различные позы и сопровождали всё это выкриками и хлопками в ладоши.

Весёлая гурьба «магов» пролетела мимо нас, они выкрикивали приветствия мастеру и благородным вэйнам. По законам Виэльи вэйнами называли мужчин и женщин благородного происхождения и магов, а танами — простых людей, причём, всех простых называли «танами», вне зависимости от пола и семейного положения.

— Вэйна, а что это у вас? — моей руки куснулась тёплая детская ладошка, я повернула голову.

Рядом со мной шла очаровательная малышка десяти лет на вид. Она немного отличалась от других детей, её кожа была не в пример светлее, а глаза шире, необычного для местных голубого цвета. Чёрные в синеву волосы, убранные в причудливую причёску, были украшены красивой заколкой с цветами. Но платье девочки почти не отличалось от одежды других детей, только было из более качественной светло-синей ткани.

Она указывала прямо на браслет, который мне пришлось выпростать поверх рубашки, так как у той были очень широкий манжеты, плотно прилегающие к запястьям. Только на середине предплечья рукав расходился фонариком. Я удивлённо приподняла брови, удивившись тому, что девочка видела мой артефакт.

— Это подарок родителей, — я закрыла украшение ладонью и улыбнулась.

— Терейя! — девочка из удаляющейся стайки «магов» обернулась и замахала рукой, — Терейя! Идём скорее!

Моя недавняя собеседница сорвалась с места, оставив меня сгорать от любопытства. В какой книге она видела мой браслет? Чёрт, так не вовремя девочка решила вернуться к игре. Я попробовала разглядеть макушку с красивой заколкой в толпе, но малышка будто исчезла. Я недоумённо проморгалась и решила расспросить о девочке у мастера.

— Мастер Иширу, — обратилась к мужчине, поравнявшись с ним и обогнав Рейвена, — девочка, Терейя, я могу с ней поговорить?

— Терейя? — он поджал губы, — у нас в деревне нет девочки с таким именем.

— Но как? Я ведь только что слышала, — я растерянно обернулась, желая найти поддержку у Рейвена, но он лишь мазнул по мне безразличным взглядом и отвернулся.

Я поняла, что если он и слышал, как девочку окликала подруга, мне не скажет. А мастер почему-то делал вид, словно ничего не было. Я нахмурилась, для себя решая, что стоит пойти за детворой и поспрашивать у них. Уж они-то точно должны были знать об этой девочке.

— Вэйна Рейе, — строго проговорил мастер, когда я сделала шаг в сторону, — если вы хотите выбраться с острова, то вам не следует никуда уходить.

— Я быстро, — я не собиралась отступать, но меня схватили за запястье, не давай уйти, — Рей… Ревис, пусти!

— Тиас, перестань вести себя как неразумное дитя, нам надо уходить, — он впервые со вчерашнего вечера что-то сказал мне, — нам надо домой. Не забывай, кто я, и где мы сейчас находимся.

Я нахмурилась, но кивнула. Я понимала, что безопасность маркиза Рейвена была важнее моих собственных желаний. В конце концов, мне не стоит забывать о том, кем является мой недонапарник за стенами академии. К тому же, когда вернёмся домой, я смогу сходить в столичную библиотеку и поискать что-то по моему артефакту там. Завидев, что я сдалась, Рейвен разжал руку и отдёрнул её, словно я была ядовитой змеёй и могла его укусить. Стало жутко неприятно.

А мастер всё вёл нас и вёл, всё дальше, к окраинам, но не в ту сторону, откуда пришли мы, а в другую. Впереди завиделся портал, не замаскированный под скрещенные между собой пальмы, как тот, через который мы сюда попали. Этот портал выглядел как каменная монументальная рамка с вырезанными узорами, в которых я с удивлением узнала виэльские древние письмена и драконов. Очень похожих на тех, что были на моей шкатулке. Длинные, гибкие, с мощными крыльями и короткими лапами. Вытянутые морды с выразительными глазами были как живые.

— Благородные вэйны, вы прибыли на легендарный остров Фасиру по зову древней магии, — мастер Иширу остановился и развернулся к нам, заложив руки за спину, — и теперь вы должны пройти испытания в Каменном Лабиринте. Тогда вы сможете немедленно покинуть остров и получить не менее легендарные, чем наш остров, Клинки Рассвета.

— Фасари… — тихо прошептала я, а Рейвен только сглотнул, — но как? Что за магия? Почему мы? И как тёмный может получить Клинок Рассвета?

Из меня посыпались вопросы как из рога изобилия. Мастер улыбнулся, и перевёл взгляд на напрягшегося всем телом некроманта. Смерил его внимательным взглядом с головы до ног, а потом снова посмотрел на меня. И мне очень не понравился его взгляд.

— Вэйна Рейе, как же вы любите делить магов на Свет и Тьму, в своё время Рой и Адара тоже не могли поделить магов между собой, пока им не напомнили, что магия изначальная нейтральна, а Свет и Тьма друг другу не соперники, лишь части, дополняющие друг друга. Поэтому фасари не различает Света или Тьмы, ему важен только внутренний мир хозяина, — мужчина перевёл взгляд на Рейвена, — тем более Ворон имеет право пройти испытания, чтобы приобрести острейшие когти для защиты.

— Прошу, благородные вэйны, пройдите испытания и докажите, что достойны Рассветных Клинков, — мастер склонил голову.

Мы с Рейвеном невольно переглянулись. Браслет плотно обхватил руку и слегка нагрелся. Теодор едва заметно кивнул мне, и я согласно прикрыла глаза. Хорошо, мы пройдём эти испытания и получим эти клинки, чтобы наконец выбраться с этого затерянного в южных морях острова.

— Будьте осторожны, благородные вэйны, помните, что важнее всего чистая душа, твёрдый разум, сильный дух и крепкое тело, — прилетело нам в спины прежде, чем мы шагнули в гудящий мощью портал.

Я открыла глаза и оказалась в бесконечно длинном коридоре, конца и края которому видно не было. Я задрала голову и увидела, что стены под стать коридорам — настолько высокие, что терялись в дымке где-то далеко вверху. Стало очень некомфортно от пребывания в этом месте. Везде только дымчато-серый, гладкий словно мрамор, камень и белёсый туман, на полу, в котором мои ногу утопали по щиколотку.

Этот туман клочьями висел на стенах, виднелся вдали, он был словно живой, едва заметно шевелился, переливаясь мерцающим радужным светом. Это было красиво, но атмосфера пустоты и бесконечности пугала. Время здесь словно остановилось, а я была маленькой частицей в огромном пространстве, замершая в одном мгновении своей жизни и не способная двигаться дальше.

Мне казалось, что за мной пристально следят, будто оценивали. Я сделала шаг в сторону, а потом медленно побрела по коридору, а потом и вовсе побежала. Сердце колотилось где-то в горле и стучало в ушах, я двигалась быстро, но ощущение было такое, что едва шевелилась, как муха, завязшая в меду. Я уже запыхалась, но коридор не кончался, я будто бежала на месте. Я остановилась, больше не в силах выносить этого издевательства.

Как Каменный Лабиринт будет меня испытывать? Давить на психику, сводя с ума нереальностью этого места? Я начала оглядываться в поисках хоть какой-то зацепки, ведь должно же что-то быть. Указатель, странная деталь или ещё что-то. Но ничего не было. Только бездушные стены, уходящие ввысь, туман под ногами и ощущение чужого взгляда со всех сторон.

Я подошла к стене и положила ладонь на её прохладную гладкую поверхность и попыталась провернуть то же, что и в тайных коридорах академии несколько недель назад. Сосредоточилась на желании найти выход, найти скрытое, но стена ответила мне безразличным холодом, почти обжигающим. Я отдёрнула ладонь и отошла от неё, растирая покалывающую кожу второй рукой.

«Какая нетерпеливая малышка» — раздался в голове тихий шёпот, от которого меня бросило в дрожь.

— Кто ты? — я заозиралась, но поняла, что кроме меня тут никого не было.

«Каменный Лабиринт, — было мне ответом, — это — твоё первое испытание».

Именно в этот момент вдали послышались странные звуки. Скрежет, пищание сотен существ и звук многих маленьких лапок с когтями. Я начала вглядываться в туман, всё больше бледнея. Из радужной дымки начали появляться сначала сотни маленьких светящихся глазок, а потом и их обладатели.

Я смотрела на большую стаю крыс, перед которой расступался туман, давая дорогу. Они были немного больше обычных животных, и намного страшнее. Страх сковал разум и тело, не позволяя сдвинуться с места, попытаться убежать от этих жутких тварей со светящимися глазами или ещё что-нибудь предпринять.

Если я в этом мире чего-то боялась, так это крыс. Я не знала, когда это началось и из-за чего, но, кажется, я начала панически опасаться этих грызунов после переезда из деревни. Точнее, после того, как мы с мамой сбежали от неизвестного и у меня заблокировались воспоминания.

В глазах потемнело, а сознание перенеслось в видение-воспоминание. Я бы могла испугаться, что за это время крысы настигнут и сожрут меня заживо, если бы не помнила, что в реальной жизни не проходит ни секунды, пока я смотрю свои детские воспоминания.

Я оказалась в каком-то подвале, где-то в углу скребли лапками и пищали крысы, перебегая то туда, то сюда. Я жалась к маминому боку и старалась следить за маленькими тенями с блестящими глазками, чтобы они не подходили слишком близко. Я до дрожи боялась хоть на миг прикрыть глаза, чтобы они не подкрались к нам с мамой и не укусили. Мне казалось, что от них тоже пахнет сладковатым запахом смерти, как и мамино роскошное бальное платье.

— Очень скоро, родная, не бойся, — она погладила меня по голове, но я чувствовала, как дрожала её рука, — он придёт, как только заметёт следы.

— Нас тут не найдут? — я гипнотизировала взглядом уголок с крысами, — на кладбище?

— На кладбище самое безопасное место. Оно боится некромантии, — мама прижала меня ближе, её сердце колотилось очень быстро от страха, — ты не замёрзла?

— Нет, но я боюсь их, — я указала на крыс, понимая, что и моё сердце бешено колотится, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

— Они тебя не тронут. Даже если на тебя побежит целая стая, они тебя не тронут, Рей. Потому что ты дочь своего отца, — мама поцеловала меня в макушку, начиная тихо плакать, — тебе не стоит бояться животных. Лучше будь осторожна с людьми, родная.

— Мамочка, не плачь, — на моих глазах тоже навернулись слёзы.

Наверное, не почувствуй я, что она тоже боится до слёз и еле сдерживается, чтобы не разреветься, тоже держалась бы из последних сил. Но ребёнок очень чувствителен к эмоциональному состоянию мамы. Даже если бы мы сейчас сидели в нашей уютной гостиной возле камина, и мама всплакнула, я уверена, на глазах у меня-восьмилетней тоже появились бы слёзы.

— Не буду, Рейе, — она улыбнулась и смахнула слёзы рукавом своего пальто, которое успела накинуть поверх своего нарядного платья, когда мы убегали из дома.

Я проморгалась, понимая, что снова в сознании. И на меня по-прежнему жадно смотрит целая орда крыс-переростков, медленно наступая. Я даже не пыталась договориться с Лабиринтом, неожиданно оказавшимся разумным и способным разговаривать. Но он неожиданно оказался очень словоохочим.

«Ты дочь своего отца, — точь-в-точь повторил он слова мамы из воспоминания, — докажи, что достойна».

Я нахмурилась. Страх был почти осязаемым, казалось, его можно было потрогать. И никакие наставления и уговоры не помогали. Сейчас, глядя на стаю крыс, я с трудом верила, что они меня не тронут. А они становились всё ближе и ближе, поэтому мне надо было что-то предпринять, придумать, как пройти это испытание.

— Вас не существует. Я не боюсь вас, — мне показалось, что в писке тварюшек послышалась насмешка, они подползали ко мне, расстояние между нами сокращалось.

«Они существуют, пока ты их боишься» — так же фыркнул Лабиринт в моей голове.

Я попятилась под победное пищание резко ускорившихся крыс. Сердце билось в горле, в глазах темнело от страха и самовнушение вкупе с комментариями Лабиринта не помогали. Это всего лишь испытание, Рейе, испытание. Я резко остановилась. Я мысленно саму себя назвала «Рейе». Так, как звал меня мастер Иширу, как звала меня девочка Терейя, которая не могла мне привидеться, в конце концов так назвала меня мама в последнем воспоминании.

Рейе… Неужели это — моё настоящее имя? Не Реджина? Я тихо зарычала от бессилия. Куча ответов и никаких вопросов, да крысы просто ничто по сравнению с тем сладким запахом мучительной смерти, что принесла когда-то на себе мама, что я ощущала в Хмельных Орчанках. Крысы — ничто на фоне всего того, что я уже пережила, и что мне ещё предстоит перенести.

— Я вас не боюсь, — смотрела на этих мерзких тварей с жуткими глазами, светящимися радужной дымкой, — это всего лишь испытание Каменного Лабиринта.

Жгучий страх, душивший меня невидимо рукой, мешавший думать, отступил. Я поняла, что только что перешла ту грань, что освободила меня от беспричинного детского страха. Крысы, неприятные животные, в моём детском сознании отложились как образы того отвратительного сладковатого запаха смерти и маминого нечеловеческого страха перед неизвестным мне чудищем, которого она с дрожью в голосе звала «Оно».

Крысы остановились и поднялись на задние лапки. Они всего мгновение смотрели на меня, а потом растворились радужным туманом. Он завился спиралями, словно маленький ураган, закрывая мне обзор, а когда он растворился, передо мной была возведена стена, почти перед самым носом, но справа и слева появились два новых прохода.

«Ты справилась с первым испытанием. Это — второе. Докажи мне, что сможешь выбрать правильный путь. И сейчас, и в будущем» — прошептал голос в голове.

Слева и справа клубился туман, он был живой, завивался в спирали, опадал, снова скручивался. Я вглядывалась в каждый проход, не зная, куда идти. Это серьёзный выбор, от которого многое могло зависеть. Но как я могла выбрать правильную дорогу, когда всё кажется таким неясным и одинаковым? Только выбрать наобум. Или довериться своим предчувствиям.

Тонкий голос интуиции велел поворачивать направо, и я послушалась. В последнее время интуиция меня не подводила, а мама в письме и вовсе чуть ли не прямым текстом сказала, что так и должно быть. Сделав шаг вправо, я обернулась ко второму проходу и заметила, как туман рассеялся, показывая тупик.

«Правильно. Доверяй своим предчувствиям» — одобрительно прошелестел Лабиринт.

Я облегчённо улыбнулась и шагнула в правый коридор. Вдали появились силуэты людей, и я поспешила вперёд, влетела в радужное облако и оказалась в маленькой нише. Передо мной находились весы, с меня ростом, с огромными глубокими чашами с горячей радужной водой, от которой вверх исходил пар. Я подошла ближе, и вода засветилась изнутри.

«Выбирай свою дорогу, — предложил голос, — пусть перевесит та чаша, которую ты выберешь».

Мне снова нужно было выбирать. И тут я неожиданно для себя засомневалась. В правой чаше была нормальная жизнь, без испытаний и пророчеств, без потрясений и разбитого сердца. Там всё было просто и понятно, так, как я и планировала жить, поступая в Сарвийскую Академию Тьмы и Света.

Весы ожили, и правая чаша чуть сместилась вниз, а левая, наоборот, приподнялась. Я всмотрелась в образы над ней, там было моё недавнее прошлое, там были люди, которых я не хотела терять. Там была жизнь, которая на самом деле принадлежала мне. И сбегать от опасностей было не в моих правилах.

Левая чаша медленно опустилась вниз, я приняла своё решение. Весы тихо завибрировали, под смех Лабиринта, а я наконец озадачилась тем, почему он болтает и во всю проявляет свои эмоции у меня в голове. Он наверняка и мысли читал, раз сумел добраться до моих страхов, желаний и воспоминаний. Казалось, что он обстоятельно покопался у меня в голове.

«А как бы я проводил испытания, если бы не знал, на что можно надавить?» — раздалось в голове насмешливое.

— И не стыдно? Ты вообще кто? Хранитель?

«Нет, не стыдно, — у меня возникло ощущение, что мне показали язык, — я — Каменный Лабиринт».

А вот это уже прозвучало гордо. Будь у голоса ещё и тело, или хотя бы его подобие, то оно точно бы приосанилось и вздёрнуло подбородок. Теперь настала моя очередь фыркать. Какой у древнего и легендарного строения интересный характер.

«Нахалка, — фыркнул Лабиринт, — иди, впереди ещё два испытания. И они точно не будут простыми!»

Кажется, он слегка обиделся. Я закусила губу и понадеялась, что мой собеседник не очень мстительный. За весами появилась рамка портала, ведущая дальше. Я быстро вбежала внутрь, короткая вспышка света ослепила, и в следующее мгновение я вышла на каменном плато в пещере с высокими каменными сводами и пресловутыми клубами тумана. Лабиринт снова фыркнул, на грани слышимости, и тумана стало больше.

Гнев начал накатывать волнами, он был настолько мощным, что просто смёл все разумные мысли. Я увидела прекраснейшую свадьбу с сотнями высокородных гостей, разряженных в дорогие одежды, но моё внимание привлекли не они, а жених и невеста. Счастливые и прекрасные.

Теодор и Шей стояли у алтаря Адары и Роя, держась за руки, и неотрывно смотрели друг другу в глаза. Я почувствовала, что теряю контроль над своими эмоциями, которых становилось всё больше. Гнев, ярость, ненависть, зависть — всё в один миг ударило по сознанию, разрывая на части. Захотелось броситься вперёд, разбить чёртово зеркало, уничтожить их счастье.

Я сделала один шаг, медленный, тяжёлый, потом второй. Эмоции, мощные и оглушающие, требовали идти и разрушить всё это великолепие, а разум требовал остановиться. Я неумолимо приближалась к зеркалу и краю бездны. Мне было плевать на все доводы разума, что я могу пострадать, важнее было уничтожить радостные улыбки и влюблённые взгляды этих двоих.

Остался последний шаг, и я остановилась. Просто осознала, что это всё — ненастоящее. Это были не мои эмоции, а если и мои, то просто усиленные во сто крат. По поверхности зеркала пошли трещины, и оно завалилось назад. Тяжёлая рама полетела в пропасть, а зеркальная гладь рассыпалась на сотни осколков и выстлала для меня путь через бездну.

— Почему именно это ведение? — перевела дыхание и уточнила у Лабиринта в надежде, что он ответит.

«Потому что это именно то, что сейчас причиняет тебе боль больше всего, — хмыкнул голос в голове, — то, что вызывает больше сильных эмоций. Просто отстранись от этой боли и страха и спокойно выслушай то, что тебе хотят сказать».

— Предлагаешь мне выслушать Рейвена? — я почувствовала волну согласия, — послушаю, но не сейчас. Я слишком не уверена.

«Упря-я-ямая, — протянул Лабиринт, а потом еле слышно добавил, — как отец».

— С Теодором всё в порядке? — я намеренно пропустила слова про отца мимо ушей, потому что мой невидимый собеседник мог спокойно залезть даже в те мои воспоминания, которые я забыла.

И я искренне беспокоилась за некроманта, всё же, что бы там мастер Иширу ни говорил про равенство, а Лабиринт казался мне сущностью самостоятельной, от мнения богов, прежде долго воевавших между собой, не зависящей. В голове проворчали, что я принимаю его за злого зверя, лишённого всякого гостеприимства.

«Какой я кровожадный, — захохотал голос в голове, — не переживай, ничего с твоим женихом не случится».

В голове тихо прошептали, что будут рады побывать в моих снах.

Теодор появился в совершенно другой части того же Лабиринта, но легендарное сооружение не пожелало общаться с тёмным магом. Как бы мастер Иширу не убеждал Реджину, что маги тьмы и света равны перед богами и древней магией, а Каменный Лабиринт уже давно имел на этот счёт другое мнение. И искренне считал, что тёмным не нужны Рассветные Клинки.

Но этого мага он принял относительно благосклонно, просто потому, что некромант пришёл с девочкой, которую Лабиринт очень ждал. Конечно, он, живой каменный лабиринт, ждал свою светлую девочку немного позже, но от этого ни капли не расстроился, с удовольствием подвергнув Рейе, как звали девушку в этих краях, своим испытаниям. Хотя он и без того знал, что она достойна фасари.

Лабиринт рассеял своё внимание на двух юных магов, уже давно крепко связанных. Пока Рейе проходила испытания и откровенно дерзила древнему Лабиринту, её спутник тоже не отставал, но с испытаниями предпочитал справляться молча. Лабиринт с умилением отметил, что некромант и защитница с нестабильной магией удивительно подходят друг другу. Такие похожие и разные одновременно.

Тем временем Теодор успел оглядеть каменно-туманно-радужные окрестности и понять, что Реджины нигде нет. Он слегка обеспокоился, но решил, что им просто нужно пройти разные испытания. И был почти прав. Лабиринт усмехнулся, копаясь в голове некроманта. Сколько тут у этого тёмного мага всего интересного имеется. Слишком глубоко он уходить не стал, выбрал свежий страх на поверхности.

Не успел Рейвен сделать и шага, как схватился за горло, чувствуя, что становится тяжело дышать. В груди нестерпимо кололо, внутренности будто размололи на мелкие частицы, и боль толькоусиливалась, растекаясь по всему телу. В глазах начало темнеть, и он медленно осел на пол, прямо в туман, стелящийся по полу.

Мысли в голове словно застыли, как мухи в киселе, парню казалось, что сейчас жизнь покинет его. Ощущения были теми же, что и пару недель назад, когда Болотный Аркан взбесился и начал его убивать за непокорность. За то, что он смел идти против воли держателя Аркана и испытывать сильную симпатию к Реджине.

«Влюблённость» — именно так Теодор классифицировал свои чувства, когда очнулся в лазарете абсолютно свободным человеком.

Да, несмотря на Аркан, подавляющий чувства, именно рядом с Тиас он чувствовал себя свободнее. Именно она всё чаще становилась гостьей в его снах, совершенно Аркану не подконтрольных. Реджина как магнит тянула его к себе, сначала медленно, едва заметно притягивая к себе только взгляд, а потом всё сильнее и сильнее. И он находил в себе силы, чтобы сопротивляться Аркану и идти к ней навстречу.

Но, видимо, не судьба. Некромант прикрыл веки, перед глазами уже давно было темно, только мушки мельтешили. Сердце еле билось, а кислород почти не поступал в лёгкие. Он не хотел сдаваться, уходить на недосказанности. Он сам себе не простит, если опустит руки.

Тео тут же почувствовал то, что чувствовал тогда, когда из-за Болотного Аркана находился на грани жизни и смерти. Жуткая всепоглощающая боль, от которой невозможно было избавиться даже во тьме, где гасло сознание и ощущение всего живого. Эта боль была не физической, она шла изнутри, и от неё не было спасения. Она выкачивала жизненные силы, окончательно лишая воли.

А потом он почувствовал прикосновение прохладной руки к лицу и мысленно потянулся за ней, пока нежная ладонь не отстранилась, чтобы в следующее мгновение по горлу потекла вязкая жидкость, приносящая облегчение. Снова едва заметное касание, и Рейвен хотел сделать рывок, ухватить руку, переплести пальцы и никогда не отпускать. Тьма, теперь успокаивающая, баюкающая, не отпустила, и его поглотил сон.

Сейчас, в Лабиринте, Теодор открыл глаза. Нет, Аркана он не боялся, и задохнуться тоже. Он боялся, что эта спасительная рука исчезнет навсегда, и он не сможет за неё ухватиться. За руку Реджины, этой упрямой и яростной, но одновременно доброй и ласковой девушки.

Удушливость и боль пропали, и некромант наконец смог подняться на ноги, оглушённый осознанием. Это испытание показало ему то, что было в его душе. Лабиринт одобрительно хмыкнул и коротко представился парнишке, велев идти дальше, прямо в облако с тёмными силуэтами. Рейвена испытывать на правильность выбора он не собирался, то испытание было специально для Рейе.

А Теодор оказался перед большими весами, точной копией тех, что видела Реджина-Рейе. Только на весах были другие ценности. В сизом паре над левой чашей некромант увидел хорошо знакомый с детства тронный зал во дворце в Кассидии, он был заполнен высокородными придворными, а на троне восседал Дамиан Гроувер, император Грезерда.

Рядом, справа от роскошного трона с высокой спинкой, стоял он — маркиз Теодор Рейвен. Тео вгляделся в изображение и понял, что ошибся. Нет, там он был вовсе не маркизом, об этом свидетельствовала небольшая корона, которую прежде носил принц Веллар, его дядя и младший брат его матери и императора. Это была корона принца. Тут Теодор был принцем.

Парень нахмурился, потому что понимал, что получить эту корону и титул принца может только в том случае, если император официально назначит его наследником престола и включит племянника в род Гроувер. Из-за чего Теодор приравнивался бы к его сыну и носил бы фамилию правящего дома — Гроувер. Теодор Гроувер.

Некромант отшатнулся и быстро перевёл взгляд на вторую чашу. Там тоже был он, собственной персоной, но в простой дорожной одежде на каком-то старом деревенском кладбище, где активно отбивался от мертвецов и пытался упокоить кладбище. Возле сколотого на углах каменного надгробья лежал видавший виды, но хороший дорожный мешок.

«Выбери свою судьбу, тёмный» — пафосно проговорил в его голове Лабиринт.

Весы остановились. Левая чаша не коснулась пола, хотя расстояние было не большое, ещё чуть-чуть, и она бы точно перевесила. Но Тео просто подумал о Реджине. И понял, что если выберет путь наследника престола, а не рядового некроманта, то точно никогда не сможет быть с этой упрямой защитницей. Поэтому правая чаша с силой бухнулась на пол, заставляя свою товарку взлететь едва ли не до условного потолка, обозначенного клубящимся вверху туманом.

«Правильный выбор, иди дальше» — Лабиринт был по-настоящему доволен. Нет, он ликовал, наблюдая за двумя магами. И был очень рад за Рейе, поэтому почти простил Теодору его тёмную сторону силы.

Некромант молча кивнул и прошёл сквозь марево портала, чтобы оказаться на краю каменного плато, в шаге от обрыва. Место было похоже на огромный грот с потолком, теряющимся в тумане, который и освещал пространство. Чуть в стороне был натянут хлипкий верёвочный мост. Ровно посередине стояла девочка и беззвучно плакала, вцепившись в прогнившие верёвки-перила.

«Обернись, — велел тихий голос в голове, и парень послушался, — это выход».

Рейвен увидел рамку портала, переливающегося всеми цветами радуги, как и туман. А потом повернулся к старому мосту, где плакал ребёнок. Он понимал, что это всё иллюзии, и там не настоящая девочка. Но ведь зачем-то Лабиринт показал её парню. И просто так уйти, не спасти, Тео не мог.

Он посмотрел на портал, на девочку, едва заметно вздохнул, чувствуя, будто Лабиринт усмехается, и пошёл к канатному мосту. Верёвки были старыми и прогнившими, дощечки внизу были трухлявыми, готовыми рассыпаться от любого неосторожного вздоха. Ребёнок, завидев парня, обернулся к нему, и мост опасно закачался.

— Я подойду к тебе, — спокойно, внешне спокойно, проговорил некромант, — и помогу. Медленно иди ко мне навстречу. Поняла?

Девочка часто-часто закивала, забавные светлые косички запрыгали в разные стороны. Тео аккуратно ступил на мост и крепче вцепился руками в верёвки. Доски застонали под его ногами, а мост начал ходить ходуном. Девчушка нерешительно пробиралась ему навстречу. Хлипкий мост терпел, пока они шли друг к другу, но стоило Рейвену ухватить малышку за руку, как верёвки затрещали.

Но сейчас рядом не было Реджины, которая всё равно не могла нормально пользоваться магией. Всё может закончиться очень плачевно, но парень запретил себе думать о плохом. Ему нужно пройти все испытания и выбраться из Каменного Лабиринта, чтобы увидеть свою упрямую напарницу и убедиться в том, что она жива и здорова. Пусть он злился на неё за вчерашнее, но эта злость удивительным образом рассеивалась.

Аккуратно пробираясь назад, Теодор и девочка уже преодолели половину пути, и до края плато оставалось всего ничего. И, под тихое хихиканье Лабиринта в голове парня, верёвки начали трещать и лопаться. Чертыхнувшись, некромант подхватил девчонку на руки побежал. Пожалуй, он правильно сделал, но всё равно не успел. Мост оборвался и Рейвен с девочкой полетели вниз, в объятия пропасти.

Только тихий вскрик малышки возвестил огромный грот о том, что над пропастью когда-то ходили люди. Но и этот коротки крик оборвался, повисла гнетущая тишина. Лабиринт тоже безмолвствовал, только дощечки, бьющиеся об отвесную стену обрыва, хоть как-то разгоняли тишину.

Тихим рыком парень зацепился свободной рукой за край плато, ноги упёрлись в последнюю из уцелевших дощечек, позволяя подняться ещё выше. Рейвен подтянул вторую руку и положил девочку на край. От удара о стену и страха она потеряла сознание и точно сорвалась бы, но Теодор крепко держался за верёвки и за девочку, не позволяя ей упасть. Ему было тяжело подниматься по лестнице, образовавшейся благодаря доскам, некогда служившим «полом» для верёвочного моста, но он справился.

Парень подтянулся и забрался на твердь земную, устало подтягивая к себе ребёнка, чтобы случайно не свалился с краю. Лабиринт довольно загудел, а девочка очнулась и со счастливой улыбкой рассеялась туманом. Тео облегчённо вздохнул и откинулся на землю. Правый бок неприятно ныл от удара об отвесную стену, и как назло именно в правое плечо его вчера ранили. Пусть его и залечили, но не до конца прошедшая рана всё ещё ныла.

«Хватит разлёживаться, не заставляй девушку ждать. Это невежливо!» — тут же попенял ему Каменный Лабиринт, не знающий физической боли и устали.

Рейвен тут же оказался на ногах. Наконец-то он увидит Реджину и своими глазами убедится в том, что она действительно в порядке. Но в то же время парень ощутил досаду. Опять она будет хмуриться и пытаться игнорировать его. Тео понимал, что был виноват перед ней, потому что вынужденно игнорировал в академии. Но вместе с тем он не мог иначе, слишком серьёзная игра разворачивалась в высших кругах империи, чтобы он, маркиз и будущий герцог, похерил всё своими чувствами.

Он вошёл в рамку портала и оказался у входа в какую-то пещеру. Идти внутрь он не спешил, ведь Лабиринт обещал ему встречу с напарницей. Сзади его окликнули хорошо знакомым мелодичным голосом, и парень обернулся. Реджина уже спешила к нему навстречу, и её голубые глаза буквально светились изнутри. Но в последний момент она притормозила и тут же попыталась спрятать свои эмоции.

Реджина Тиас

Я завидела его, едва ступила на землю. С меня семь потов сошло, пока я перебиралась на другой каменный «берег» по слегка скользкому горбатому мосту. На второй его половине, шедшей под лёгким уклоном вниз, я чуть не проехалась на ногах до второго «берега». К счастью, мне как-то удалось притормаживать. Лабиринт отпускал мне ехидные замечания, отчего перебираться по мосту было ничуть не легче.

Рейвен повернулся ко мне лицо и не сдержал улыбки. Мне захотелось улыбнуться в ответ, я сразу поняла, что он настоящий, не очередная проделка Лабиринта. Голос в голове обиженно фыркнул, но мне было уже не до него. Сердце забилось чуть чаще, и я побежала навстречу, желая поскорее убедиться в том, что некромант в порядке.

Но в последний момент опомнилась и взяла себя в руки, пряча свои эмоции. Как бы я ни была рада его видеть, нужно было следить за собой. Парень выглядел помято, но в целом я не заметила никаких повреждений. Другое дело, если Лабиринт измотал его в моральном плане.

— Ты в порядке? — проговорил напарник, когда я оказалась рядом.

— Да, а ты? — всё-таки не могла не уточнить, мысленно чувствуя странную радость от того, что он больше не обижается и не игнорирует меня, как утром.

«Да что ему сделается? — пропыхтел голос в моей голове, но Рейвен недовольно сверкнул глазами, из чего я сделала вывод, что Лабиринт слышим мы оба, — давайте шустрее, впереди последнее испытание. Что-то вы меня утомили».

— Так говоришь, будто у тебя плотное расписание на каждый день, — я не боялась язвить, потому что поняла, что Каменный Лабиринт был тем ещё врединой, но наше общение доставляло ему удовольствие.

«Ой всё, — фыркнул Лабиринт и вход в пещеру, где мы стояли, начал медленно уменьшаться, — поспешите».

— Тиас, — едва ли не простонал Рейвен, и мы поторопились скользнуть в уменьшающийся проход.

Внутри небольшой тоннель был нормальных размеров и уменьшаться не спешил. Он вёл к гроту с маленьким прозрачным, но глубоким озером. Скорее, это был даже бассейн, заключённый в каменные бортики. Сквозь воду можно было разглядеть дыру в стене ближе к дну, ведущую в подводный коридор. Мы с Рейвеном переглянулись. Это был единственный выход отсюда, потому что кругом были только камни и туман с радужным маревом.

— Умею, — я кивнула и тоже потрогала воду.

Она была прохладной, как и сказал Рейвен. В голове раздалось эхо тихого смеха, это Лабиринт опять шалил. Но делать было нечего, пришлось заходить в воду по каменным ступенькам, постепенно, чтобы хоть чуть-чуть привыкнуть к холоду. Мой подход некроманту не понравился, поэтому он отошёл немного в сторону, где не было ступенек и было сразу глубоко, и нырнул, почти без брызг, чтобы тут же вынырнуть и резко вдохнуть.

— Холодно, — как-то уж слишком бодро улыбнулся парень, русые волосы, потемневшие от влаги, прилипли к лицу. Он призывно махнул мне рукой, продолжая улыбаться, — давай быстрее, Тиас.

— Иду я, иду, — проворчала я, сдерживая улыбку.

Таким Теодор нравился мне ещё больше. Я окончательно поняла, что не должна чего-то бояться. Как говорится, чему быть, того не миновать. Если правда ранит меня, то я смогу это пережить. Но меня не оставляла мысль, что мои грустные ожидания не оправдаются.

Я решила нырнуть так же резко, как и некромант, чтобы временно выкинуть все мысли о наших взаимоотношениях из головы. Сейчас было не до этого — нужно было выбраться из Лабиринта.

Вода приняла меня в свои ласковые объятия, словно родная мать. Холод взбодрил, придал энергии, и я поспешила вынырнуть. Посмотрела на Рейвена, он следил за мной с лёгкой усмешкой, но поспешил принять серьёзное выражение лица. Мы не сговариваясь глубоко вдохнули и нырнули.

Мы заплывали всё глубже и глубже, к той самой дыре. Я очень надеялась, что тоннель не длинный, и мы вскоре сможем выдохнуть. Ближе ко дну вода стала ещё холоднее, у меня даже кости слегка заныли. К счастью мышцы не свело ни мне, ни Рейвену, иначе всё было бы очень печально.

Мы вплыли в тоннель, погружаясь в кромешную тьму. Меня начала настигать паника, я боялась потерять Теодора из виду, поэтому несколькими сильными гребками догнала его и ухватилась за край его одежды. Моя руку накрыла его тёплая ладонь и отцепила от себя, но не успела я испугаться, как он крепко сжал мою ладонь, а второй рукой сделал гребок, вырываясь вперёд. Я тоже начала активно работать руками.

Воздух в лёгких уже кончался, а мы до сих пор плыли в темноте, иногда натыкаясь на стены тоннеля. Пока нас резко не подхватило течение, унося куда-то вперёд и вверх. Лёгкие уже жгло, но я упорно продолжала задерживать дыхание. Нас резко вынесло на поверхность и ослепило. Я начала жадно хватать ртом воздух, рядом шумно дышал мой напарник.

Как оказалось, там, куда нас вынесло, было относительно неглубоко — Рейвен спокойно стоял, и вода была ему слегка выше подбородка. Увы, мой рост не позволял мне коснуться дна и при этом спокойно дышать, потому что я была некроманту как раз по этот самый подбородок. Поэтому, чтобы нормально отдышаться и не захлебнуться, я просто слегка опёрлась на его широкие плечи. Даже если он был против, ничего мне не сказал, так же жадно вдыхая.

Далеко впереди были высоченные двери из того же белого золота, на которых были вырезаны и инкрустированы сапфирами и радужными бриллиантами легендарные драконы, очень похожие на тех, что были изображены на моей шкатулке, которую я отдала Йену перед практикой. Друг пообещал отправить её к себе домой на хранение, а потом вернуть мне.

— Тиас, слезай с меня, — сказал Рейвен, — холодно в воде, поплыли к тем ступенькам.

Я повернула голову в ту сторону, куда указал некромант, и оттолкнулась от него, придавая себе скорости. В несколько гребков я добралась до ступеней и быстро выбралась наружу. Тут же стало ещё холоднее, всё-таки тело уже более-менее привыкло к температуре воды.

Сзади раздался плеск, и из воды вышел Теодор. Я невольно залюбовалась его фигурой, плотно облепленной мокрой одеждой. Парень же смотрел на меня. Я опустила взгляд, и до меня наконец дошло, что моя одежда облепляет тело ничуть не хуже. Я нахмурилась и посмотрела в серые глаза, к которым всё никак не могла привыкнуть, желая видеть на их месте чёрные.

— Не смотри на меня, — я сложила руки под грудью, ещё больше акцентируя внимание на своих девичьих прелестях.

— Ты первая начала, Тиас, — он широко улыбнулся, и начал выплетать бытовые заклинания для того, чтобы просушить себя и одежду.

Я смотрела на всё это дело с нескрываемой завистью, но сама и пальцем не пошевелила, чтобы что-то сделать со своей одеждой и волосами. Не так я была уверена в своей магии, чтобы что-то делать. А просить Рейвена гордость не позволяла. Он и так постоянно мне помогал. Из-за этого я чувствовала себя неловко, поэтому отвернулась, рассматривая зал.

Сзади послышались тихие шаги, и меня обняли со спины, притягивая к себе за талию. Он был таким же мокрым, как и я. Я дёрнулась, чтобы вырваться, но потом почувствовала, как меня касается его бытовое заклинание и окутывает нас обоих. Я прикрыла глаза и закусила губу, удерживаясь от того, чтобы расслабиться и откинуть голову на его плечо.

Ладони Рейвена вольготно расположились на моей талии, и я чувствовала их даже сквозь слои активно теряющей влагу ткани. Мне стоило бы возмутиться, сказать, чтобы не сушил меня подобным образом или вообще отошёл на расстояние трёх шагов минимум. Но прижиматься к его груди было так приятно, так тепло после ледяной воды, что хотелось улыбаться и стать ещё ближе.

Когда я почувствовала, что заклинание сделало своё дело, вырвалась из его рук и тихо поблагодарила, тут же направившись к огромным дверям, больше похожим на многотонные ворота. На душе было неспокойно, я чувствовала жуткое волнение и предвкушение. Казалось, что вон там, за этими воротами была скрыта главная моя тайна.

«Ну, что встали, дорогие? Вперёд-вперёд, не задерживаемся, проходим на выход, лорды и леди» — ворвался в наши с Рейвеном сознания громкий мелодичный голос.

Я не сразу поняла, что он принадлежал Лабиринту, так сильно он отличался от того полушёпота, что комментировал прохождение испытаний. Я отняла руку от морды дракона и нахмурилась, оглядывая высоченные металлические ворота.

— Лабиринт, ты меня прости, но как ты себе это представляешь? — я скептично оглядела Рейвена, снова посмотрела на двери, — нам вдвоём её ни за что не открыть.

«О Рой, — вздохнул Лабиринт, мне показалось, будто он закатил глаза, — возьмитесь за руки и положите свободные ладони на ручки, и толкните двери. Всё вам подсказывать надо, дети неразумные».

Я навалилась на свою створку, думая, что придётся сильно поднапрячься. Тяжеленные на вид двери с лёгкостью поддались, словно они были обычные, деревянные, ведущие из комнаты в комнату. От неожиданности я чуть не улетела вперёд носом, радостно встретившись с полом, но Теодор дёрнул меня за руку и перехватил, снова невольно прижимая к себе.

По мне так слишком крепко, но я всё равно была ему благодарна. А потом, как и некромант, перевела взгляд в сторону и застыла от удивления и восхищения. Это был огромный зал, его своды тоже терялись в вышине, но их поддерживали десятки широких колонн, украшенных древними письменами. А у основания стояли каменные люди. Расположенные по квадрату вокруг колонн, как по сторонам света.

Над их головами было что-то написано, были какие-то цифры, а сами они выглядели как живые, разодетые в роскошные наряды, и каждый из них был с венцом на голове. У противоположной стены зала на возвышении стояла огромная каменная чаша, от которой исходил приятный свет, бросающий радужные отблески на стены и пол.

Двери в «Зал Рассветных Царей» захлопнулись, отрезая дорогу назад. Грохот пронёсся эхом, отражаясь от стен, и затих. Зато стала слышна очень тихая, древняя как этот зал музыка. Она была настолько мощная по своей эмоциональной окраске, что пробирала до самых костей и врезалась в душу, отпечатывалась в памяти навсегда. Я застыла, прикрыв глаза, и слушала её, не в силах оторваться.

«Песня драконов, давно забытая миром, она остаётся в сердцах тех, кто приходит в этот зал» — шелестом на фоне раздался голос Лабиринта.

— Она невероятна, — рядом выдохнул Рейвен, и я приоткрыла глаза.

— Только ради этого стоило вытерпеть твои издевательства, Лабиринт, — тихо и очень серьёзно проговорила я.

«А ты думаешь, я бы позволил сюда прийти недостойным?» — хмыкнули в наших с некромантом головах.

Мелодия начала стихать, слух перестал улавливать её, для него она просто исчезла. Но музыка продолжала звучать где-то глубоко внутри, вибрацией отдаваясь на кончиках пальцев, по которым опять забегали искры. Я почувствовала почти физическое желание выпустить энергию, отдать её часть Залу, в благодарность за чудесную мелодию. Магия плавными потоками полилась в атмосферу, смешиваясь с воздухом, и ушла куда-то ввысь, к «облакам», в которых терялся потолок.

«Это правильно, это честно, — довольно, даже сыто, проговорил Лабиринт, — этому месту не хватало светлой силы. Давно ко мне не приходили маги, чтобы пройти испытания и получить свои фасари».

— Насколько долго? — уточнила я, наблюдая, как магическая энергия срывается с моих ладоней.

«Сразу, как пал Рассветный трон, — грустно выдохнул Лабиринт, — нового правителя я не пустил на остров. Не достоин. Как и его сын. Жаль, что маленькая наследница трона ещё не выросла».

— Наследница? Законная наследница династии Тарквида? — переспросил Теодор, удивлённо приподняв всё ещё непривычно светлые русые брови.

«Есть на моём острове такая девочка. Пока что только она может законно стать правительницей, — он снова тяжко вздохнул, а потом продолжил, более бодро, — но вы никому об этом не расскажете, даже менталисты не увидят. Рейе, спасибо за силу. А теперь идите к Чаше Драконов, вам уже пора выходить».

Я сжала руки в кулаки, в надежде прекратить бесконтрольный выход магии, и она покорно остановилась. Искры медленно погасли, и я поспешила догнать Рейвена, уже успевшего уйти вперёд. Я с интересом рассматривала статуи вокруг колон. Они стояли на толстых и достаточно широких бортиках в полуметре над землёй.

В надписях над головами царей прошлого, как оказалось, были их имена и годы жизни. Я с очень большим интересом рассматривала статуи на ближайших к центральному проходу колоннах. Они все были так искусно выполнены, что казалось, будто это живые люди, на секунду замершие и резко сменившие все свои цвета на светло-серый.

Наконец мы дошли до последних колонн, которые были ближе всего к Чаше Драконов. И действительно, снизу, слегка над постаментом, её придерживали каменные драконы. Я ненадолго отвлеклась от этого сакрального предмета, чтобы посмотреть на ближайшие колонны. Как я успела заметить, чем ближе мы подходили к Чаше, тем ближе к нашему времени были цифры над головами правителей.

Одна колонна, почти пустая, привлекла моё внимание. Там был только один коронованный молодой мужчина, кого-то мне очень сильно напоминавший. Его одежды были относительно современного фасона, но не они меня интересовали. Я всмотрелась в черты его лица и с удивлением поняла, что он очень похож на Миртаса, того, кого любила мама в моих снах.

Но этот мужчина имел более восточную внешность: глаза были уже и длиннее, выраженные скулы и острый подбородок были типичными чертами лица виэльцев, а хищно разлетающиеся кверху брови, узкие губы, острый, но аккуратны нос выдавали в нём человека из высших кругов. Истинный аристократ.

Его длинные волосы были убраны в традиционную причёску из кос, пучка и прочего, туда удивительным образом была вплетена виэльская корона — роскошное витое чудо, с огромным камнем по середине и кучей маленьких, которая покоилась на высоком лбу правителя и становилась уже в зависимости от удаления от центрального камня. Этакий полумесяц. Мужчина был очень красив, по-восточному.

Я подняла глаза выше, от макушки с небольшим аккуратным пучком к надписям, и прочитала имя. Киэро Тарквида. Он прожил примерно двести лет и умер одиннадцать лет назад. Тогда, когда и прервалась династия восточных монархов. Это был отец Миртаса Кетсуэ Тарквида. Человека, которого любила моя мама.

«Лабиринт, может быть так, что Миртас Кетсуэ Тарквида жив?» — я задала вопрос мысленно, чтобы Теодор не слышал.

Мне в голову пришла шальная мысль о том, что нет никакого другого загадочного мужчины, что именно он, младший принц Виэльи, мой отец. Ведь не могла же моя мать после того, как согласилась стать его женой и закрепила помолвку магической клятвой, через пару лет резко разлюбить его и родить меня от другого мужчины. Почему-то я в это не верила.

«Я не чувствую его, — ответил мне Лабиринт, — Миртас погиб вместе со своей семьёй, Рейе. А ты родилась не от виэльского принца».

Я опустила голову. Ошиблась. Хотя всё время с последнего письма мамы верила, что мужчина из моих воспоминаний и Миртас Тарквида — одно лицо. Узнать, что это не так, неожиданно оказалось очень больно. Но причин не верить древнему Каменному Лабиринту у меня не было.

— Зови меня Рей, — глухо откликнулась я и отвернулась от статуи последнего короля многотысячелетней династии Тарквида, — сейчас я не хочу слышать своё полное имя.

А было ли оно моим? Я не знала. Но меня точно можно было назвать Рей или Рейе. В груди неприятно кололо от разочарования, поэтому я поспешила к Чаше, чтобы поскорее отсюда выбраться. Теодор уже ждал меня на постаменте и смотрел с беспокойством.

— Всё в порядке… — он замялся, а потом закончил, — …Рей?

— Да, просто развеяла очередную свою иллюзию, — я постаралась от него отмахнуться и заглянула в переливающуюся радужными всполохами воду, — Лабиринт, что нам нужно сделать, чтобы выбраться?

«Просто найдите в отражении воды свои лица и пожелайте вернуться» — прошелестел голос.

Рейвен нагнулся над бортиком и посмотрел в воду. Я увидела в отражении его настоящее лицо, с чуть более острыми и выразительными чертами лица, с чёрными глазами и бровями и почти белыми волосами. Он обернулся на меня, и вздёрнул бровь, мол, ты собираешься выходить? Я кивнула и тоже наклонилась над водой.

Рейвен начал растворяться туманом, а я на мгновение увидела в зарябившем отражении чужое лицо. Оно было моим и не моим одновременно. Оно было красивее, с более тонкими чертами лица, волосы были цвета белого песка, как у мамы в её настоящем обличии. Но рассмотреть больше мне не удалось, потому что по отражению вновь пошла рябь, являя то лицо, которое я видела в зеркале каждый день. Я молча пожелала выбраться отсюда, и меня тоже охватил радужный туман.

«До встречи, Рейе» — понеслось мне вслед.

Я открыла глаза и поняла, что уже вечер. Солнце зашло, и пятачок возле каменной арки портала освещали парящие светлячки приятного золотистого цвета. Обернулась назад, и поняла, что портал заснул, больше не проявляя никаких признаков магии. Видимо, до тех пор, пока не появятся новые желающие пройти испытания Каменным Лабиринтом. Меня взяли за руку, и я обернулась, взглядом встречаясь с Рейвеном, попадая в плен его казавшихся почти чёрными глаз.

Издали послышались взволнованные слова на виэльском и торопливые шаги. На тропинку, где мы стояли, выскочил мастер Иширу и быстро оказался возле нас. Он начал сыпать поздравлениями и повёл нас обратно в деревню, даже не давая опомниться и перевести дыхание. Под шумок я сжала ладонь Теодора крепче и сделала вид, что так и надо.

Пока мы шли, мастер рассказал, что с того момента, как мы вошли в арку портала, прошло уже больше двух суток, а сейчас заканчивались третьи. Я удивлённо округлила глаза, а Рейвен сбился с шага. Мастер Иширу тут же поспешил нас заверить, что это абсолютно нормально, потому что некоторые задерживались и на несколько недель.

Я только нервно хихикнула, и мысленно поблагодарила Лабиринт за то, что он не стал вредничать и сильно нас задерживать. Я вообще была уверена, что вся империя стоит на ушах и ищет маркиза Рейвена ровно с тех пор, как он исчез их Хмельных Орчанок в чужом портале. А если бы ещё и несколько недель тут провели, Грезерд бы точно разнёс предполагаемых виновников, чтобы найти свою пропажу.

— С рассветом мы отдадим вам ваши фасари и отправим порталом на континент, а дальше сами, — вещал мастер Иширу, а мы с Рейвеном переглянулись.

— Увы, наш остров довольно капризен, — он покачал головой, — как не каждый может попасть сюда, так не каждый может выйти. Вы прошли испытания, поэтому Фасиру вас выпустит, а в какой точке континента вы окажетесь — сие мне не ведомо.

— А мы в жерло извергающегося вулкана не выйдем? — мрачно уточнил Рейвен, хмуря брови.

— Помилуйте, Тео, Фасиру не убийца.

А я поняла, что это никакой не остров навязывал правила, а сам Каменный Лабиринт. Я вздрогнула, вспоминая, какое у него дурное чувство юмора, и очень понадеялась, что он смилуется над нами и выкинет хотя бы на границе двух стран, желательно, со стороны Грезерда.

Нас накормили и снова оставили в том же самом домике, наедине друг с другом. Встать нам предстояло очень рано, чтобы к рассвету быть полностью готовыми. Я испытывала лёгкое волнение, потому что никогда не думала, что смогу не только увидеть фасари собственными глазами, но и стать его хозяйкой.

— Реджина, — позвал меня Рейвен, но я не откликнулась, продолжая сидеть на своём одеяле-матрасе и медитировать, — Рей.

— Что? — я неохотно вынырнула из своего внутреннего магического источника и повернула голову к напарнику.

— Я думаю, что после Лабиринта нам уже нет смысла говорить о том, что между нами происходит, — я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он жестом остановил меня, — поэтому я хотел прояснить кое-что другое.

— И что же? — я с любопытством посмотрела в его серые глаза.

— Почему в отражении у тебя были белые волосы? — он пристально вгляделся в моё лицо, будто на нём была иллюзия.

Я застыла, лихорадочно перебирая варианты ответов, один другого абсурднее. Вот что мне на это ответить? Сказать, что ему просто показалось? Потому что чужое изображение на поверхности воды проступило лишь на миг, а некромант в тот момент практически исчез из Лабиринта.

Но потом я вспомнила о предсказании. Что бы я ни испытывала к Рейвену, что бы он ко мне ни чувствовал, это не отменяло одного — он Ворон, что спасёт меня от Змея. Как я доверилась Йену, северному Волку, так я должна довериться и Теодору. Даже не так — я хочу ему довериться. Я тяжело вздохнула и решила начать издалека.

— Я с ними ни разу не сталкивался, — он пожал плечами, — в Грезерде их до сих пор не любят, но я не вижу причин для этого. Иногда не хочется знать своё будущее, но ведь если тебе его предсказывают, значит, так надо, верно?

Он слегка улыбнулся, и мне захотелось улыбнуться в ответ. В голове тут же всплыла строчка из предсказания, и я тут же слегка нахмурилась.

«Он способен защитить от всего».

Но не от самого себя. Потому что сейчас именно он причинял мне больше всего боли. Пусть я и отпустила свою обиду за то, что он две недели фактически игнорировал меня, пусть я сама для себя решила, что нам стоит прояснить все недопонимания, но Лабиринт наглядно показал, что он — моя главная слабость и моя боль. Этого уже ничто не исправит. Для Тео я уязвима.

Каменный Лабиринт помог мне заглянуть в себя и понять свои чувства. И принять всю эту сложную ситуацию между нами. Просто отпустить её и радоваться тому, что сейчас я могла быть рядом с ним. Потому что как ни крути, Тео — часть моей жизни, ключ к моему будущему. И я хотела быть ему хотя бы другом, оставаться частью его жизни.

— Ты можешь поклясться, что всё, что я тебе сейчас скажу, останется между нами? — я говорила серьёзно, тяжело чеканя слова, чтобы передать всю важность того, что я собиралась ему поведать.

— Клянусь своей магией, что никому не расскажу то, что сейчас от тебя узнаю, только если ты не позволишь, — между нами вспыхнула искорка, подтверждающая его слова.

— Помнишь, мы поссорились в кафе в Ирии, и я ушла? — он кивнул, а я продолжила, внимательно следя за его реакцией, — так вот, тогда я встретила предсказательницу. И она поведала о моём будущем. Она назвала нескольких людей, естественно, зашифрованно. И среди них я отгадала Йена и тебя.

— В чём конкретно заключалось предсказание? — он не выглядел напуганным, лишь слегка хмурился, как всегда серьёзный и собранный. Другой бы точно испугался, но не он.

— Она предсказала войну континентального масштаба, если падёт Дракон, а также велела быть рядом с Вороном, который защитит меня. И назвала главного злодея — некоего Змея, — я помолчала, — Ворон — это ты.

— А Йен?

— Он — Волк, но он уже выполнил свою часть предсказания, связанную с тобой и со мной — помог тебе избавиться от Аркана. Там было ещё, но это к делу уже не относится, — я замолчала, решив, что оставшаяся часть пока не важна.

— И как всё это связано с тобой и белыми волосами? — он приподнял бровь.

Я почувствовала всю тяжесть того бремени, которое мне приходилось нести с того самого момента, как я получила предсказание от Ирмы. Когда поделилась с Йеном — стало намного легче, но груз проблем всё равно был довольно ощутим. Пальцы непроизвольно задрожали, и я сжала их в кулак.

Мне срочно захотелось оказаться на свежем воздухе. Я поднялась с места и молча вышла из домика, оставляя Теодора наедине с самим собой и тем, что я ему сказала. Пусть подумает обо всё мною сказанном и сделает правильные выводы. Пусть тоже разделит со мной это знание, как человек, напрямую с ним связанный.

Я решила не обуваться, земля была тёплой после жаркого дня, поэтому пройтись босиком по траве, а потом выйти на дорожку из круглых и плоских, отдающих своё тепло камней, было сплошным удовольствием. Я глубоко вдохнула влажный островной воздух, с запахом морской соли и ароматом диковинных растений и фруктов. Высоко над головой, в бархатном тёмно-синем небе сверкали мириады незнакомых южных звёзд-бриллиантов.

Я так устала от всего этого. Как бы мне хотелось остаться здесь, на этом острове, вдали от всех проблем и предсказаний. Не помогать неведомому Дракону неизвестно чем, не давать Ворону поводов спасать меня, не искать Лису и Рысь, которые тоже являлись частью всего этого сумасшествия. Хотелось просто обнять маму и брата, ткнуть под рёбра отчима и любоваться этим восхитительным небом.

«Так оставайся, Рейе» — раздалось в голове тихое, словно отголосок далёкого эха.

«Я не могу, — я покачала головой, хотя мой собеседник вряд ли мог меня видеть, — я должна разгадать все загадки и получить свои ответы, вспомнить всё, что забыла».

«Я бы тебе посоветовал разобраться сначала с твоим некромантом».

«Он не мой!» — тут же запротестовала я, просто из духа противоречия. Хотя назвать его своим было бы приятно.

«Ага, как же. Деточка, я знаю и вижу больше, чем ты. Вы крепко связаны, скоро красную нить будет не разорвать, — он помолчал, — чем раньше вы её закрепите, тем лучше».

«Слушай, Лабиринт, — меня осенила отличная идея воспользоваться знаниями и разговорчивостью этого древнего и всезнающего, заодно и увести от щекотливой темы наших взаимоотношений с Теодором, — кто такие Дракон и Змей из моего предсказания, и как мне спасти первого?».

В ответ мне раздалась тишина. И только я подумала, что всё, разговор закончен и больше ничего я не узнаю, как голос в моей голове появился вновь.

«Дитя, Змей и Дракон — две половины одного целого, где заканчивается один, там начинается другой. Они как добро и зло, идут вместе. Сейчас Дракон встаёт на ноги, чтобы наконец взлететь, а Змей уже давно обвил кольцами его шею. И ты — ключ к крыльям Дракона. Поэтому, будь добра, примирись со своим Вороном и переживи свой день рождения. Справишься с задачей, и Дракон получит назад свою силу и сможет взлететь» — было мне ответом, я слушала, едва ли не раскрыв рот.

«Рейе, — я почувствовала, будто он устало вздохнул, возвёл очи к небу, — я могу назвать имя твоего отца, которое он носит сейчас. Но я не буду тебе говорить ложное имя. Скажу только, что ты уже виделась с ним и даже общалась. Ты и сама должна знать, кто он».

«Подожди-подожди, Лабиринт!» — я почувствовала, как он начал покидать меня.

«Вспоминай, что забыла, — насмешливо прошептал голос, точь-в-точь повторяя последние слова предсказания, — и закрепи связь с Вороном…».

И он полностью исчез. Я больше не ощущала его присутствия рядом. Сзади послышались тихие шаги, и я обернулась. По дорожке, тоже босиком, шёл Рейвен. Он хмурился, но выглядел решительно, словно уже всё для себя решил. Поравнявшись со мной, он остановился и поднял голову к небу. Я повторила за ним, опять отдаваясь звёздной магии.

— Рей, я верю тебе, — Теодор говорил очень тихо, чтобы не нарушить чудесную атмосферу, но достаточно громко, чтобы я его слышала, — как ты всё это держала в себе столько времени?

— Я бы сошла с ума, если бы не Йен, — я улыбнулась, — я доверилась ему, и он помог мне выдержать.

— Ты не представляешь, как я жалею, что не я был тем, кто поддержал тебя первым, — я почувствовала, как его рука коснулась моей, переплетая наши пальцы.

— Теодор… — я хотела сказать, что он не должен сожалеть, ведь он тогда был под Арканом, но он прервал меняя.

— Рей, зови меня просто Тео.

Я кивнула и повернула к нему голову, желая продолжить наш диалог, поговорить о том, кто мы друг другу. Как это иронично — до этого он пытался начать разговор об этом, а сейчас я судорожно подбираю слова, не зная, с чего всё же начать.

— Тео, давай поговорим о том, что происходит между нами, — я сильнее сжала его руку, привлекая к себе внимание.

— Рей, зачем? — он повернул голову и посмотрел на меня своими казавшимися чёрными глазами, — после Лабиринта мы и так знаем, как друг к другу относимся. И у нас больше нет времени. Завтра мы окажемся дома и нам снова придётся выстроить стену.

— Почему? — я начала догадываться о том, к чему он вёл, но мне хотелось услышать подтверждение из его уст.

— Не надо, — я положила голову на его плечо, — я… понимаю. Теперь я всё понимаю. Ты простишь меня? Я вела себя отвратительно во время практики.

— А ты простишь меня за те две недели в академии? — второй рукой он коснулся моей щеки, — я видел, что тебе было больно. Но не мог ничего передать даже через Йена. У стен тоже есть уши, а ментал в таких делах не панацея.

— Слишком многое на кону, — закончила я за него и вздохнула, — я рада, что мы наконец смогли объясниться. Надеюсь, скоро всё разрешится.

И мы молча продолжили наблюдать за ночной небесной красотой. Лёгкий тёплый ветерок игрался с нашими длинными распущенными волосами и низом не заправленных рубашек без воротника, по местным канонам. А босые ноги чувствовали тепло, идущее от земли. Сказка, просто сказка, о которой мы в будущем точно будем вспоминать с улыбкой.

Не трудно было догадаться, что мы очень долго простояли под ночным небом, любуясь звёздами и наслаждаясь теплом друг друга, мгновениями умиротворения и полного взаимопонимания. В эти мгновения мы никому ничего не были должны, мы были просто собой, каждой клеточкой тела чувствуя взаимопонимание. Пусть и не было между нами любовных признаний, но я чувствовала, что сейчас они бы были лишними.

Спасть мы ушли не скоро, и матрасы свои сдвинули ближе, чтобы была возможность держаться за руки. Такой простой жест, но сейчас и он значил многое. Но нашу сладкую бочку с мёдом омрачала горькая ложка дёгтя — дураки, упустили время побольше быть свободными от всех, подольше быть рядом, не боясь, что планы и интриги императорской семьи сорвутся.

Я бы долго ещё лежала, держа Тео за руку и любуясь его расслабленным красивым лицом. Из-за полумрака и густых теней мне казалось, что я видела его настоящее лицо. Хотя это, конечно же, было невозможно. Светлые маги без помощи артефактов могли видеть только через самые простейшие иллюзии. К счастью, усталость взяла своё и я провалилась в сон.

И с удивлением поняла, что стою на уже знакомом бескрайнем поле под куполом голубого неба. То самое поле, с которого и начиналось моё путешествие в прошлое моей матери, Айны Абигейл Сотэл-Верис. Только раньше меня туда переносил плетёный браслетик, подаренный Ирмой, а новый, полученный после первого покушения Марги, ни разу не показывал мне таких снов. И я решила, что он просто не умеет.

Вокруг правого запястья сжался браслет, как бы говоря, что всё он умеет, просто раньше не было повода. Я улыбнулась и погладила его кончиками пальцев, чтобы тут же почувствовать, как он тянет меня в небо. Я неуверенно оттолкнулась от земли и взлетела, счастливо раскинув руки и громко хохоча. О, это уже забытое мною чувство полёта, сейчас недоступное мне в реальной жизни.

Я летела над зелёным морем сочной травы, выше меня ростом, наслаждаясь ветром, пока не заметила отблеск от маленького озера. Без команды браслета я пошла на снижение, и вскоре мои ступни зарылись в белый песок, так похожий по цвету на волосы мамы и мои… в истинном обличие.

Я ненадолго замерла перед озером, по которому уже побежала рябь, а потом смело шагнула в прохладную воду, которая тут же окутала меня всю, перенося в воспоминание. Я открыла глаза и оказалась парящей всё в том же светло-синем платье, тут же заметила разгневанную маму в истинном облике, рядом с ней стоял знакомый седовласый мужчина. Верис. Эйдан. Отец декана некромантов и мой… двоюродный дедушка, получается.

— Айна Абигейл Сотэл-Верис! — он едва повысил голос, но мама тут же выпрямилась, — когда я отдавал тебя замуж за этого мерзавца в том проклятом месте, я надеялся, что он сможет тебя защитить, а он сам оказался слабее котёнка!

— Не говори так про моего мужа, он делает всё возможное, чтобы нас не нашли, дядя, — сквозь зубы выдохнула родительница, — но я прошу тебя о помощи лично мне и моей дочери.

— Айна, ты всегда была очень упрямой девочкой, — выдохнул мужчина, — я отказываю тебе не из вредности, малышка. Я искренне желаю тебе помочь, но неужели ты не понимаешь, что простые иллюзии и новые личности не скроют вас?

— Дядя, — мама вытерла ладошки о юбку чёрного простого платья, — просто дай нам новые документы. Я знаю, что у тебя совсем недавно погибла женщина с дочкой примерно возраста Рейе. Дальше мы сами обо всём позаботимся. Нам обещали иллюзиум. Ровно на одиннадцать лет, пока моя дочь не переступит порог второго совершеннолетия.

— Иллюзиум? — Эйдан Верис выглядел действительно ошарашенным, — кто вам его обещал?

Мама молча отвернулась под сверлящим взглядом невыносимо голубых глаз родственника. А я парила рядом с ними и пыталась справиться со своим удивлением. Невозможно. Иллюзиум — иллюзия высшего порядка, она была как одежда. Её буквально надевали на человека магией, её невозможно было распознать или увидеть сквозь неё.

Человек действительно приобретал новое лицо. Не навсегда, лишь на отмеренное иллюзиуму время. Но иллюзиум был магией настолько высшего порядка, что уже считался такой же легендой, как и абсолютный щит Света, который могли создать только драконы. И, соответственно, находился в разделе «Неприменимых заклинаний».

Я невольно провела по своему лицу, понимая, что в Чаше Драконов увидела отблеск своей истинной внешности сквозь личину. Пусть на мгновение, но иллюзиум раскрылся перед более древней магией. По призрачному позвоночнику побежали мурашки, я на секунду представила, что случится, еслииллюзиум вдруг спадёт раньше времени, ведь мама не сказала, с какого по какой момент он будет действовать. Она сказала — ровно одиннадцать лет.

— Дядя, Ку, как он теперь себя называет, об этом позаботился, — она посмотрела прямо в глаза лорда Вериса, и я неожиданно для себя поняла, что тяжёлый взгляд достался мне от мамы. Кто бы мог подумать.

— Ку? А почему не… — но родительница кинулась вперёд и зажала ему рот ладонью.

— Не произноси его имя. Теперь нельзя. Просто Ку, — она убрала руку, нервно выдохнув, — ты поможешь мне, дядя?

— Только ради тебя и Рей, Эни, — устало вздохнул мужчина, сдаваясь на милость племянницы.

Разбудили нас рано, небо ещё было тёмным. Улыбчивые местные девушки организовали сытный завтрак и чистую одежду, точную копию той, что была на нас, когда мы пошли в Лабиринт. Не договариваясь, мы решили поступить так же, как и в прошлый раз. Пока я принимала водные процедуры, Тео завтракал, а потом мы поменялись.

Так получилось, что о том, что было между нами ночью, мы не разговаривали, просто делали вид, будто это был прекрасный сон, только для нас двоих. Сердце неприятно кололо от мыслей, что время безнадёжно упущено. По дурости, моей и его. Я не желала слушать, он сильно не настаивал, не уверенный в моих чувствах. Так и ходили по кругу, пока Лабиринт не расставил всё по своим местам.

И я для себя решила, что буду ждать столько, сколько потребуется. Месяц или год, не важно. Потому что рано или поздно все стены между мной и Тео точно будут уничтожены. Потому что между нами действительно есть связь, о которой говорил Лабиринт, красная нить, о которой твердил Йен. И мои собственные чувства вкупе с интуицией говорили, что некромант не просто Ворон из предсказания, он мой Ворон.

Но душу всё равно терзали сомнения, потому что между нами всегда были препятствия. Хотя бы моё загадочное и неизвестное происхождение. Я начала теребить волосы, а потом посмотрела на себя в отражении чая в пиале и потрогала лицо.

Я не могла до конца поверить, что на мне иллюзиум. Новость об этом была сравнима по своей нереальности разве что с тем, что в мире остались настоящие драконы и демоны, а также прочие расы, покинувшие Нирэм после Великой битвы богов семь тысяч лет назад.

Когда вернулся Теодор, посвежевший, затянутый в чистую одежду, я ненадолго замерла, любуясь его фигурой, а потом поспешила закончить завтрак. Буквально через несколько минут, словно он сторожил за домиком, пришёл мастер Иширу и пригласил следовать за ним. Светлячки освещали нам дорогу на окраину ещё спящей по большей части деревни. На горизонте появилась алая полоса, возвещающая о скором рассвете.

Я дрожала от волнения и мяла руками подол удлинённой безрукавки поверх рубашки. Видевший моё сильное волнение Теодор молча взял меня за руку, передавая своё спокойствие. Я благодарно улыбнулась, чувствуя, как дрожь отступает, а невероятно тёплое чувство прокатывается по телу, концентрируясь в районе сердца.

Я сосредоточила взгляд на узкой спине мастера и поняла, что одет он не как обычно. На нём был балахон до пят, с широкими длинными рукавами, из дорогой ткани светло-синего цвета с изображением серебристых драконов. И волосы он забрал в очень причудливую и сложную причёску. Мы, в своих простых, но добротных костюмах с обычными косами-колосками смотрелись как-то простовато. Я тихо фыркнула.

Неведомыми путями и узкими тропинками мы вышли на продуваемый всеми ветрами утёс, тут во всю бушевало море. И открывался просто шикарный вид. Я представила, насколько чудесно здесь будет встречать рассвет. Сердце забилось чаще от мысли, что мне доведётся сегодня посмотреть на эту красоту в компании Тео.

— Благородные вэйны, не отвлекайтесь, это очень торжественный момент, — он укоряюще свёл тёмные брови на переносице, а я наконец огляделась.

Вокруг нас стояло ещё пять мужчин в таких же нарядных одеждах, как и мастер Иширу. Четверо из них по держали два плоских продолговатых сундука из чистого белого золота, с узорами из древних виэльских рун ещё времён царства Тысячи Рассветов и парящих драконов.

— Перед вами мастера острова Фасиру, благородные вэйны, — тем временем вдохновенно вещал мастер Иширу.

Пять мужчин поклонились нам, и мы поспешили поклониться в ответ, в знак уважения. А Иширу продолжал разливаться соловьём. Он вещал о древности ритуала вручения фасари, о том, что до падения дома Тарквида все его потомки должны были в обязательном порядке проходить испытания Лабиринтом и получить Рассветный Клинок, чтобы доказать своё право на наследование трона. Доходило даже до того, что менялись наследники, потому что старшие дети не всегда получали фасари.

Я слушала с интересом, его речь лилась плавно, будто погружая в историю, делая соучастниками легендарной традиции, на секундочку позволяя соприкоснуться с чем-то великим. Мне всегда нравились легенды, что и говорить, даже убегая вместе с мамой одиннадцать лет назад, я захватила с собой томик с легендами. Тот самый, где прочитала легенду о Елиссее и Кассидии, основателях империи Грезерд в двенадцать лет. Или прочитала во второй раз, не помня того, что читала в своей прошлой жизни.

Первые лучи робко выглянули из-за горизонта, а мастер всё продолжал вещать о том, что получить фасари — честь. Потому что Рассветный Клинок до самой смерти останется верен своему хозяину защищая его столько, столько сможет. Когда солнце выглянуло наполовину, окрашивая небо во всевозможные оттенки розового и золотого, мастер остановился, и воцарилась торжественная пауза.

— Рейе, Тео, — заговори мужчина, сложив ладони вместе, — я поздравляю вас с прохождением испытаний Каменного Лабиринта. Надеюсь, там вы узнали и что-то новое для себя, осознали что-то важное. И сейчас я с радостью хочу вручить вам ваши фасари.

Он сделал знак рукой, и к нему с двух сторон подошли мастера, что всё это время держали ящики. Сразу двое мужчин, держали один, из чего я сделала вывод, что они были очень тяжёлыми. Мастер Иширу повернулся к тем двоим, что стояли напротив меня, что-то прошептал над крышкой и открыл её, чтобы достать невероятно искусный клинок, чем-то похожий на саблю, но куда более узкий и прямой.

Обоюдоострый, с вырезанными древними письменами вдоль клинка, с одной стороны он был полностью прямым, с другой острый край тоже шёл ровно, но в последних нескольких сантиметров плавной дугой скашивался к окончанию. Изящное перекрестье, красиво изогнутая ажурная гарда, защищающая руку на удобной рукояти с боков. Перекрестье украшал небольшой радужный бриллиант. Набалдашником служил довольно крупный сапфир.

— Этот клинок был выкован специально для тебя, Рейе, — тихо произнёс мастер и аккуратно вложил фасари в мои протянутые руки.

Тем временем мастер достал другой клинок. Он был довольно строг в своём исполнении, узкое лезвие, прямая гарда и обычная рукоять. Только на перекрестье красовалась капля радужного бриллианта, а набалдашник рукояти был выполнен из чёрного камня, выполненного в форме кристалла. Такой же серебристый, как и мой, он имел письмена, идущие по лезвию.

Рейвен протянул руки к мастеру, но тот покачал головой, вызывая недоумение у нас обоих. Неужели, он не отдаст ему клинок, просто потому, что Теодор — тёмный? Но судя по хитрой улыбке на узких губах мастера, дело было вовсе не в этом. Некромант нахмурился и опустил руки.

— Тео, ты тоже прошёл испытания Лабиринтом, и получишь свой фасари, созданный специально для тебя, — завёл свою шарманку Иширу, — но при одном условии.

Я выгнула бровь, не понимая, о чём он говорит. Но мужчины, кажется, поняли друг друга, уж больно многозначительно мастер смотрел в глаза Теодору. Тот хмурился пару секунд, а потом его лицо просветлело. В его руках из ниоткуда появился хорошо знакомый мне абсолютно чёрный клинок, будто весь созданный из тьмы и того камня, что устроился на месте набалдашника на фасари Рейвена.

— Соедини два своих клинка и усиль их за счёт друг друга, благородный вэйн, — пафосно провозгласил Иширу, — положи свой меч на ладони.

Некромант выполнил его просьбу, хотя это больше походило на требование. И только тогда мастер положил фасари поверх клинка Рейвена, а я поняла, что они абсолютно идентичны по своей форме. Мужчина отошёл в сторону, позволяя Рассветному Клинку искупаться в лучах восходящего солнца. А дальше началось чудо.

Фасари засветился, как и мой до этого, а потом от нижнего, абсолютно чёрного клинка пошёл чёрный туман, обволакивающий светящийся клинок сверху. Свет и Тьма столкнулись и перемешались, на несколько мгновений исчезая из нашего поля зрения в туманно-светящемся клубке.

А потом нашим глазам предстал совершенно новый клинок, не принадлежащий ни Тьме, ни Свету. Он был похож и на фасари, и на тот меч Рейвена одновременно. Идеально чёрный, по краю лезвия он имел тонкий чуть размытый серебристый ореол, а по центру бежали уже знакомые нам письмена, такие же серебристые. И гарда принадлежала полностью чёрному клинку, только обзавелась набалдашником от фасари и капелькой радужного бриллианта на перекрестье.

— Будьте хорошими хозяевами вашим клинкам, достойные вэйны, — проговорил мастер Иширу и тоже склонился.

Когда солнце окончательно выглянуло из-за горизонта, нас проводили к порталу, ведущему прочь с острова. И тут-то я и задалась вопросом транспортировки своего нового оружия. Ножен к ним нам так и не предоставили, и если клинки были способны исчезать и появляться как меч Рейвена, то нам об этом так и не сказали, а сам некромант, видимо, так и не решился отозвать своё новое оружие туда, где до этого был его чёрный меч.

— Мастер, а нам так и носить фасари в руках? — осторожно задала вопрос я.

— Нет, конечно, — тут же откликнулся мужчина, — просто пожелайте, чтобы он исчез. После ритуала фасари привязаны к вашим аурам, думаю, Тео расскажет тебе об этом подробнее.

Именно в этот момент из рук некроманта исчез его необычный клинок. Я посмотрела на это дело, потом на своё призывно поблескивающее в лучах солнца оружие, и молча пожелала, чтобы он исчез. И клинок действительно пропал, будто и не было его. Я слегка запаниковала и пожелала, чтобы он снова проявился. Фасари едва заметно оттянул руку, чтобы снова исчезнуть под мою радостную улыбку.

— Ты такая счастливая сейчас, Рей, — Теодор тоже улыбнулся, и я чуть смущено поумерила пыл своей радости под весёлыми взглядами мастеров.

— Благородные вэйны, потом, всё потом! — неохотно прервал нас мастер Иширу, — вам пора отправляться, пока остров готов выпустить вас!

Я помахала мужчинам на прощание и поспешила догнать чуть ушедшего вперёд Рейвена. Портал призывно переливался традиционными радужными цветами, сворачиваясь в воронку. Я с опаской посмотрела в его глубину, мысленно умоляя Каменный Лабиринт выкинуть нас где-нибудь в Грезерде.

— Идём? — Теодор обернулся ко мне, протягивая руку.

— Да, идём, — я с опаской вложила свою кисть в его ладонь.

В голове мелькнула паническая мысль, что вот и кончилось наше время, позволяющее побыть ещё немного вместе. Тео ободряюще сжал мою ладонь, и мы шагнули в радужное гудящее марево портала. И я в самый последний момент пожелала ещё немного оттянуть время, позволить нам двоим ещё немного побыть самими собой.

«Как пожелаешь, Рейе, — раздался весёлый голос в голове, — твоё слово для меня — закон!»

И я с ужасом поняла, что сейчас мы выйдем в какой-нибудь горячей точке, ведь у Лабиринта было отвратительное чувство юмора. Я панически вцепилась в руку Тео двумя ладонями, чтобы точно нигде не потеряться. Всё вокруг заполнил собой ослепительный свет, унося нас обоих в неизвестность. Мощные вихри бросали из стороны в сторону, прежде чем выкинуть где-то.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл мужчина. Это был всё тот же Ку, хорошо знакомый леди Изарис во всех своих лицах и ипостасях, но она всё равно начала улавливать в нём изменения. И это её очень радовало. Потому что её мальчик наконец начал возвращать самого себя.

— Изабель, с Рей всё в порядке? — с порога начал мужчина.

— Более чем, мой дорогой, — в прозрачных зелёных глазах плясали смешинки, и женщина указала бывшему ученику на свободное кресло, — думаю, ты уже и сам понял, что она отлично справилась с испытаниями.

— Я беспокоился из-за того, что для неё всё происходит слишком быстро, — он присел, — Рей совершенно не готова. Всё должно было происходить постепенно.

— Не переживай, твоя дочь всё выдержит, — Изабель взяла со стола чашечку и аккуратно отпила, — пусть её развитие и будет стремительным, но у неё есть отличный помощник. Он и спасёт, и поддержит.

— Рейвен? — на губах Ку появилась усмешка, — охотно верю. Но у Рей всё ещё нет возможности нормально пользоваться магией, а ведь они сейчас там, где этот подонок с лёгкостью до них доберётся. И я пока ничем не могу помочь.

— О, за это не переживай, они не попадутся в его лапы, — ректор Ирийской Академии хмыкнула, — лучше расскажи мне о своих ощущениях? Чувствуешь хоть что-то?

— Чувствую, — он сдвинул манжету на левой руке, показывая Изабель внешнюю сторону запястья, — покалывает и жжёт как двадцать пять лет назад.

— Это хороший знак, — женщина коснулась чистой кожи руки, чувствуя гудящую под ней энергию и лёгкий жар, — Рей прошла испытания Каменным Лабиринтом и запустила ход энергии по вашей ветви. Но ты ведь понимаешь, что он подготовился, и путь обратно будет нелёгким?

— Я знал, на что шёл, когда от всего отрекался, — Ку улыбнулся шальной мальчишеской улыбкой, — а сейчас настало время вернуть всё на свои места.

Слово «всё» он выделил особенно. Потому что останавливаться на возвращении всего, от чего ему пришлось постепенно отказываться на протяжении многих лет, Ку не собирался. Он планировал вернуть всё, что отняли у его семьи. И восстановить историческую справедливость, конечно же, которую почему-то не восстановили многие поколения его предков.

Изабель Изарис только тонко улыбнулась, пряча хитры блеск в своих глазах за чашечкой с чаем. Уж она-то знала, почему предки её мальчика не возвращали всё на свои места — им это было не под силу, не те фигуры на игровой доске. А её восстающий из пепла ученик — был именно тем, кто сможет это сделать. Грядёт время реформ и революций. Потому что наконец для этого настало время.

Когда ослепительный свет перехода пропал, я наконец смогла оглядеться в поисках Тео. И тут-то мои волосы чуть не встали дыбом, а в голове завертелись сотни ругательств, адресованных Лабиринту. Гад! Шутник недоделанный! Негодяй! И это были самые невинные слова из моего репертуара на данный момент.

Всё дело было в том, что моего напарника по приключениям нигде не было, а я оказалась в центре небольшой, но довольно людной площади в крупной виэльской деревне, о чём отчётливо говорила окружающая меня обстановка — характерные для виэльцев дома с загнутыми краями крыш, узкоглазые лица с тёмными глазами и отчётливо слышный восточный говор.

Проходящие мимо люди останавливались и начинали пялиться на меня во все глаза. Дети, не стесняясь, тыкали в меня пальцами, а взрослые хмурились, кто-то испуганно отступал. А у меня внутри всё сворачивалось в тугой узел от беспокойства за Теодора. Куда Лабиринт его закинул? А я? Где я? Проблема собственного выживания вышла на первый план.

Я затравленно огляделась, лелея смутную надежду, что Тео выкинуло где-то рядом, и он в любой момент выпрыгнет из кустов и спасёт меня. Но Рейвена нигде не было, а вокруг поднялся настоящий ажиотаж. Раздались крики, женщины с детьми поспешили скрыться, а мужчины и не обременённые малышнёй женщины похватали всё, что в руки попалось, и двинулись на меня.

Коллективной работе виэльцев всегда можно было только позавидовать. Казалось, они впитывали с молоком матери способность к работе в команде. Но всё это была лирика, потому что я не успела никуда убежать, а круг из агрессивно настроенных местных жителей сужался.

Впереди шли мужчины, кто с мечами, кто с лопатами и вилами, за ними стояли насупленные женщины, тоже, кто с чем. Кто-то был со сковородой, кто-то взял простую палку, а кто-то догадался прихватить кухонный нож. Я поняла, что настроены они были очень решительно.

— Постойте! — я заговорила на почти чистом виэльском, — подождите! Давайте поговорим.

— Не будем мы разговаривать с разведчиками! — выкрикнул какой-то мужчина с их местным мечом в руке, я забыла, как он правильно назывался. Узкий, чуть загнутый, с почти отсутствующей гардой.

— Я не разведчица, — попыталась вразумить людей, — я сюда случайно попала.

— Не верьте обманщице! — выкрикнул женский голос, а я тяжело вздохнула.

Видимо, договориться с людьми у меня не получится. И умирать во цвете лет я тоже не собиралась, потому что должна во что бы то ни стало пережить собственный день рождения. Я сосредоточилась, пытаясь материализовать своё новое оружие. В руках появился фасари и слегка засветился, вынуждая людей в первом ряду чуть прищуриться.

— Посторонитесь! — раздался властный мужской голос где-то слева, и толпа покорно расступилась.

Ко мне вышел невысокий мужчина, аккуратно одетый по-местному, чёрные волосы с нитями седины были убраны в аккуратный пучок на макушке. Он взирал на всех собравшихся с немым укором, и те слегка тушевались под его тёмным спокойным взглядом. Потом этот явно не последний человек на деревне посмотрел на меня и оглядел мой клинок.

— Благородная вэйна, добро пожаловать в нашу деревню, — он приветственно склонился, — прошу прощения за поведение моих односельчан.

— Дио, ты чего это? — выступил вперёд немолодой уже мужчина с вилами в руках, — спину гнёшь перед чужачкой? Его Светлейшее Величество приказал всех чужаков ловить и под замок, до прибытия саруми.

— А ты, Джино, видимо, забыл, кому мы верны, — тот, кого назвали Дио, нахмурился, — или позабыл, как несколько лет назад вся страна стояла на коленях и денно и нощно молилась за королевскую семью? Как каждый из вас до сих пор перед сном тихо молится о возвращении истинных правителей?

— Они все мертвы, Дио! — другой мужчина, помоложе, сделал к нам пару шагов, — бросили нас рассветные цари, а Его Светлейшее Величество не оставил, поднял страну после великого горя и навёл порядки.

— Да что ты такое говоришь, Шун, ты слишком молод, мало помнишь, — выкрикнула пожилая, но очень энергичная женщина, взмахнув ножницами в руках, — он, проклятущий, и убил наших царей. Обезглавил драконов наших синеоких и власть захватил, неверный предатель!

Начались жаркие споры, кто прав, кто виноват, а Дио ухватил меня за запястье и ловко вытащил из толпы. Он жестом показал мне молчать и следовать за ним. Я убрала фасари и поспешила за быстро удаляющимся спасителем, уже начиная понимать, кто такой Дракон из моего предсказания. Выживший член семьи Тарквида. Но ведь Лабиринт сказал, что прямой и законной наследницей является маленькая девочка на острове Фасиру.

Я покачала головой, всё было слишком запутанно и непонятно, чтобы пытаться сделать какие-то определённые выводы. Тем временем Дио уводил меня всё дальше от центра деревни, мимо экзотических домиков, огороженных низкими толстыми заборами. Пока не привёл к аккуратному домику на окраине.

Он был одноэтажный, как и все остальные дома вне центра деревни, с острой крышей с загнутыми вверх краями, которые служили отличными заменами водосточным трубам, позволяя дождевой воде стекать с углов крыши прямо в заботливо подставленные бочки.

Мужчина открыл низенькие ворота и жестом пригласил меня во двор. Я ступила на выстланную из крупных плоских камней тропинку, ведущую к небольшому крылечку.

— Проходите скорее в дом, вэйна, вам бы поменьше светиться, — мужчина закрыл ворота и поспешил к дому.

Я последовала его разумному совету и не стала долго задерживаться снаружи, тут же нырнула в дом, вслед за Дио. Интуиция нашёптывала мне, что ему можно было верить. А я была склонна доверять своим ощущениям, потому что они всегда были верны.

— Спасибо вам за помощь.

Мужчина обернулся и кивнул мне, продолжая шуршать какими-то пакетиками, а потом по комнате, обставленной довольно аскетично, разнёсся аромат вкуснейшего мятного чая. Через несколько секунд на низкий столик были водружены чайник и две чашечки из тонкостенного фарфора, больше похожие на пиалы.

— Как вас зовут? И где я оказалась? — начала задавать вопросы сразу, как только он удобно устроился напротив меня.

— Меня зовут Дио Нами, я местный маг, — он не спеша налил чай в свою пиалу, — а вы оказались в деревне Нараши, что в трёх днях пути от границы с Грезердом.

Он открыл крышку чайничка и вылил жидкость из пиалы под мой недоумённый взгляд. Наверное, я бы брезгливо поморщилась, если бы он сначала отпил. Но он просто налил чай в пиалу, ответил на мои вопросы и вылил жидкость обратно. Похоже, что недоумение на моём лице отразилось столь явно, что он усмехнулся.

— Так вкус будет насыщеннее, — он вернул крышечку на место и разлил золотистую жидкость по пиалам, — как ваше имя, благородная вэйна?

— Ре… — я запнулась, но поспешила исправиться, — меня зовут Рейе.

— Рейе? Очень красивое имя у вас, вэйна Рейе, виэльское, — он одобрительно улыбнулся, — кто-то из ваших родителей был родом из нашей страны?

— Нет… Не знаю, — я нахмурилась, — простите, вэйн Нами, но мне нужна ваша помощь. Вы владеете поисковой магией?

— Подождите, вэйна, сначала выпейте чаю, — он пододвинул ко мне пиалу.

— Но мне срочно нужно найти моего… друга, — я в последний момент передумала говорить слово «напарник», чтобы не выдавать о нас с Рейвеном лишних сведений и не выглядеть ещё более подозрительно, чем сейчас.

— Недавно ко мне приходила старая знакомая, — как ни в чём не бывало продолжал вэйн Нами, аккуратно отпивая чай, — и сказала, что к нам в гости придут двое с острова Фасиру. Если честно, то я ждал вас с нетерпением, потому что это были бы первые маги, получившие фасари, с момента падения рассветных царей. Согласитесь, событие невероятное и многообещающее.

— Я вас услышал, вэйна Рейе, — он улыбнулся в жиденькую бородёнку, — но я вас уверяю, пока вам спешить некуда. Ваш друг скоро сам найдёт вас. Вы ведь не хотите разминуться?

Я разжала кулаки и опустила голову, признавая его правоту. Но это не значило, что теперь местному магу достанется спокойная собеседница. О нет, я закидаю его вопросами и выжму всю информацию, какую только смогу. Судя по всему, этот Дио Нами знал очень много любопытного. Хотя бы потому, что его старой знакомой точно была предсказательница.

— Не хочу, — я медленно подняла голову и растянула губы в хищной улыбке, смотря при этом прямо в глаза моего собеседника, — пожалуй, ради того, чтобы увидеть моего друга, я готова подождать столько, сколько понадобится.

Голос был предельно ровным и вежливым, а улыбка становилась всё шире и шире. А вот вэйн Нами почему-то вздрогнул и нервно отпил чаю. Я решила тоже пригубить напиток, тем более чай с мятой был моим любимым. На вкус он оказался ещё вкуснее, чем на запах. Но моя многообещающая улыбка не сходила с губ и нервировала моего спасителя, поэтому я решила быть милосердной.

— В Виэлье к предсказателям хорошо относятся? — спросила довольно невинно, — и что ещё вам поведала ваша старая знакомая?

— Вижу, что вы не разделяете отношения многих грезердийцев к предсказателям? — вступил в словесную игру местный маг, — и правильно, предсказатели хорошие люди со сложной судьбой. Их стоит уважать за то, что они дают нам возможность узнать что-то за пределами наших возможностей и быть готовыми к ударам судьбы. Вэйна Ирико рассказала, что вы придёте, чтобы помочь Дракону.

Он посмотрел на меня со странной надеждой в глазах, будто ждал, что я сейчас скажу ему, что Тарквида не канули в веках, что они ещё вернутся к своему народу. Меня поразила эта пронзительная вера и всепоглощающая преданность своим синеоким драконам, как их назвала пожилая женщина на площади.

— Вы хотите услышать от меня подтверждение в том, что истинный наследник трона из династии Тарквида жив и может прийти к власти? — я приподняла брови, а потом нахмурилась, видя появившуюся в глазах мужчины горечь, — я не могу ничего вам сказать по этому поводу.

Его плечи опустились, будто на него свалился огромный камень. Вэйн Нами наклонил голову, чтобы я не видела его глаз. Я едва заметно вздохнула, потому что никак не могла обнадёжить мужчину — Лабиринт велел никому не говорить про наследницу, которой наверняка была та малышка, Терейя.

Но эта почти осязаемая боль мага тронула меня, в очередной раз поражая преданностью к почившим королям. Не удивительно, что за всю историю Виэльи народных восстаний и бунтов можно было пересчитать по пальцам одной руки. Это о многом заставляло задумываться, в особенности о том, кто мог уничтожить королевскую семью, которую многие, я была в этом уверена, так обожали.

Последнее предложение я проговорила на грани слышимости, но мой собеседник меня услышал. Он едва заметно вздрогнул, а потом резко вскинул голову и неверяще посмотрел мне в глаза. Он искал в них хоть толику лжи во благо, чтобы его успокоить, но не находил. И его лицо озарила яркая радостная улыбка.

— Вэйна Рейе, — он протянул руки и поймал мою ладонь, прикладываясь к её тыльной стороне лбом, — спасибо вам, что пришли сюда. Спасибо, что рассказали.

Он бессвязно шептал что-то ещё, я не могла разобрать. Зато точно ощущала исходящие от него радость и благодарность. Подумать только, я ведь всего лишь сказала часть из своего предсказания, не называя ни имён, ни дат, а он уже так обрадовался одному только символу королевской семьи Тарквида.

— Пожалуйста, перестаньте, — мне становилось всё более неловко.

Как жительница Грезерда я не понимала такой слепой и всепоглощающей любви к «рассветным царям». Я выросла в стране с другими порядками, где правителя не обожествляли, ему не поклонялись, не трепетали от счастья только при одном звуке его имени. В Виэлье царил совсем другой менталитет.

— Простите, вэйна Рейе, — он наконец отстранился, пряча влажные глаза, — ради Роя, простите. Понимаете, мы никогда не видели других правителей во главе нашей страны. Не знали другой власти. Но прочувствовали разницу, когда рассветные цари пали и на их место пришёл новый король. Который разительно отличался от прежней власти. Он и его наследник даже не прошли испытания на Рассветном острове — Фасиру.

Тут же пустился в объяснения вэйн Дио Нами, когда увидел недоумение в моих глазах. Он часто заморгал и быстро отхлебнул чаю, чтобы поскорее успокоиться. Я взяла пиалу в руки, на всякий случай, чтобы обезопасить себя, если маг снова захочет прижаться к ним и бессвязно зашептать благодарности. Слушала я его очень внимательно, потому что это было нечто очень важное.

— Многие поколения наших предков поклонялись рассветным царям — потомкам великих драконов. Они были мудры, справедливы и сильны. Конечно, они, как любые люди, были разными и тоже допускали ошибки. Но благодаря острову Фасиру отсеивались все «плохие» кандидаты, — он налил себе в пиалу ещё чаю, — хорошо, что в царской семье всегда было много детей и достойный среди них всегда находился. Как вы понимаете, хороших правителей грех не любить. И эту любовь в нас взращивают с детства. А позже мы и сами понимаем, за что любить наших правителей, а за что можно тихо поругать.

Он замолчал, а я мысленно присвистнула, удивляясь монументальной работе по приведению достойного наследника на трон. И как человек, побывавший в Каменном Лабиринте, понимала, что отбор был действительно жёстким и безошибочным. Лабиринт бы не пустил негодяев на трон.

Повисла гнетущая пауза. Я едва заметно вздрогнула при упоминании черноты. Свежи были в памяти воспоминания обо всём, что было с этим связано. С теми пугающими ощущениями и сладковатым запахом смерти, от которого меня пробирало до самых костей.

— Скажите, почему вы ни разу не назвали своих правителей по имени? — задала я вопрос, чтобы хоть что-то сказать и избавиться от липкого страха, — и там, на площади, никто тоже не упомянул их фамилии. Только образные выражения — «рассветные цари», «синеокие драконы», «истинные правители».

— Вы что, вэйна Рейе, — судорожно вздохнул маг, — это жуткое неуважение, упоминать родовое имя наших правителей во время ссор и выяснения отношений. Мы называем их имена только в радостные и весёлые моменты, отдавая им дань уважения.

— Как у вас всё сложно, — я допила холодный чай, и хозяин дома снова наполнил мою пиалу, пока я держала её в руках, — но я понимаю ваши традиции. И не осуждаю, не подумайте.

— Вы очень достойная девушка, вэйна Рейе, — улыбнулся Дио Нами. Он ещё немного помолчал и посмотрел в окно, определяя время по солнцу, — вам пора идти.

Я быстро допила чай и поднялась, а хозяин дома протянул мне небольшой мешочек со снедью, который я повязала на пояс, и две плетёные конусовидные шляпы с широкими полями, которые завязывались под подбородком на ленточках. Спрашивать, зачем они нужны, я не стала. Просто поблагодарила и поспешила закрепить косу на затылке, чтобы тут же натянуть одну из шляп.

Она отлично скрывала моё неместное происхождение, но при этом не закрывала обзор. Ленты второй шляпы я завязала на шее, оставляя плетёный головной убор болтаться за спиной на манер рюкзака. Эта шляпа была для Теодора, который под иллюзией на местного был похож ещё меньше за счёт более светлых глаз и бровей.

Вэйн Нами уже открыл дверь и вышел на крыльцо, как со стороны улицы послышались звуки суматохи: топот нескольких ног, бренчание оружием и крики-причитания людей. Маг быстро влетел внутрь и захлопнул дверь, увлекая меня вглубь своего жилища.

— В чём дело? Они за мной? — я уже догадалась о том, что произошло.

— Да, похоже, кто-то вызвал саруми, — я мысленно перевела последнее слово на грезердийский — жандармов. Правоохранителей.

— Вот же чёрт, — выругалась на имперском.

— Спасибо, вэйн Нами, — я улыбнулась ему и поспешила выпрыгнуть наружу.

— Вам спасибо, вэйна Рейе, — он сложил ладони вместе вертикально и низко поклонился, — я никому не расскажу то, что вы мне поведали. А теперь бегите и берегите себя!

Он закрыл створки окна, и в дверь его дома громко заколотили, именем короля требуя немедленно открыть. Я же огляделась и поспешила поскорее добраться до этого самого указательного камня. Что-то мне подсказывало, что именно там меня найдёт Тео.

Я перемахнула через забор и припустила налево, прочь от дома вэйна Нами, уже дважды спасшего меня. Надеюсь, у него не возникнет много проблем. Камень, про который и говорил местный маг, замаячил впереди. Его действительно сложно было не заметить, настолько он был большим. Высотой мне по талию и шириной в два раза больше. На нём были выбиты стрелочки с надписями.

Я оказалась рядом и прищурилась, пытаясь прочитать. Давно я не видела виэльскую письменность, всё-таки это была не устная речь, с которой у меня совершенно не было проблем. Я напрягла память, вспоминая алфавит и написание слов, и наконец смогла прочитать.

Стрелка, что вела вправо — указывала на деревню Нараши, а левая вела к Западному тракту. Снова послышался топот и дребезжание оружия, я обернулась и поняла, что серьёзно влипла. Ко мне неслись, как орлы за добычей, мужчины в кожаных доспехах и широких штанах, заправленных в невысокие сапоги. Тёмно-синий цвет их одежды и ножны с эмблемой белого дракона. Воины короля!

И они мчались сюда, чтобы схватить меня. И только боги ведают, что они сделают с «разведчицей»! Подступившая паника была плохим советчиком, но даже так я понимала, что бежать — это плохая тактика. Рассветные воины известны тем, что они прекрасные и незаметные преследователи. Быстрые и ловкие, которым не составит труда загнать жертву в лесу так, что она даже не сразу заметит, что находится в западне.

Но и сдаваться просто так было не по мне. Я поспешила выйти на дорогу, им навстречу, и встала в боевую позицию. Когда между нами оказалось порядка пяти метров, саруми замедлились и остановились, пытаясь разглядеть моё лицо, прежде, чем нападать. Я подняла голову и посмотрела прямо в глаза того из мужчин, что стоял впереди и одет был чуть более богато, чем остальные трое.

Он вздрогнул и даже отступил на полшага под моим взглядом. Мне показалось, что он захотел слегка поклониться, но потом нахмурился и взял себя в руки, вынимая свой меч из ножен. А я наконец вспомнила, как он правильно назывался. Катана. И её-то он и наставил на меня.

— Я безоружна и не владею магией, клянусь, — я подняла руки ладонями вперёд на уровне плеч, — моё имя Рейе, и я просто путешественница.

— Лжёшь! — мужчина сузил и без того узкие глаза.

— Не лгу, — я нахмурилась, а потом едва заметно улыбнулась, в душе поселилось странное веселье, — я приукрашиваю.

— Схватить её, будем разговаривать с ней в другом месте, — отдал короткий приказ главный и двое его подчинённых пошли на меня, тоже обнажив катаны.

— Ну и какие вы после этого мужчины? — нагло пожурила их я, меня буквально разрывало от желания подразнить их, а внутри что-то отзывалось в такт моему настроению, — на безоружную девушку. Ужас!

А я наконец поняла, что это было за веселье и ехидство. Изнутри меня буквально разрывало распалить и раззадорить мужчин, вынудить их вступить со мной в танец клинков. Это пел мой фасари, желая вырваться на свободу и получить энергию от сражения. И я просто позволила ему скользнуть в мою руку и засветиться ослепляющим для врагов светом.

— Фасари, у неё фасари! — признал легендарный клинок мужчина, оставшийся за спиной главаря.

— Но это невозможно! — тот, что справа подбирался ко мне, с каштановыми волосами и длинной волнистой чёлкой, растерянно обернулся к своим сотоварищам, — как эта девчонка смогла попасть на Рассветный остров и получить его? Только если она не…

— Чушь! — рыкнул главный и подался вперёд.

Именно этот момент выбрал Рейвен, чтобы выскочить из кустов и рукояткой своего необычного клинка двинуть по затылку саруми слева. Словами не передать, как я рада была его видеть! Напарник скользнул вперёд, отбивая удар того, что с волнистой чёлкой, и откинул его к главарю.

— Рей, ты в порядке? — я только радостно кивнула, когда он бросил на меня взгляд через плечо, в его глазах светилось искреннее беспокойство.

— Ты очень вовремя, Тео, — тихо шепнула я, делая шаг вперёд и вставая по левую руку от него.

— Схватить их немедленно! Мы обязаны притащить их в саруми-вэн и допросить! — и главный подал пример двум своим подчинённым, всё ещё остававшимся в сознании.

Но мы вовсе не собирались так легко сдаваться. Нам двоим точно не место в местной жандармерии — саруми-вэн.

В отличие от Реджины, Теодора перенесло в безлюдное место, где-то в лесу. Он не сразу понял, в чём дело, а потом сильно забеспокоился. Девушки нигде не было, он был тут, среди незнакомой флоры, совсем один. Сзади хрустнула ветка, и парень резко обернулся, решив, что объявилась и местная фауна.

В руке тут же материализовалось его новое оружие. Это был уже не его тёмный меч, но и не тот фасари, что ему подарили на острове. Это был абсолютно новый клинок, намного красивее и сильнее двух клинков вместе взятых. Они создали мощный симбиоз, прежде на Мирне не виданный.

Острие клинка, у которого даже не было названия, остановилось в нескольких сантиметрах от шеи маленькой и сухой старушки, которая появилась будто из ниоткуда. На вид она была типичной виэлькой, но Тео она сразу показалась подозрительной. Откуда она взялась? Ведь он только что оглядел всю округу — никого и близко не было. А деревья с тонкими стволами вряд ли смогли бы её скрывать достаточно долго, чтобы позволить так близко подойти незамеченной.

— Тише, мальчик. Не ты ли вчера говорил, что не боишься предсказателей и не ненавидишь их, — старушка посмотрела на него своими удивительно яркими и мудрыми темно-зелёными глазами, нетипичными для этой страны, — опусти клинок Двух Начал, Ворон. Я всего лишь хочу помочь тебе.

— Вы предсказательница, — парень развеял своё во истину грозное оружие и шумно выдохнул, — как вы назвали мой меч? И как вы мне поможете? Подскажете, где искать мою?…

Он на секунду задумался, как же ему назвать Рей. Девушкой, подругой, напарницей? Бабулька перед ним хитро улыбнулась и кокетливо поправила складки на широком рукаве своего платья, серо-зелёного неброского цвета.

— Твою возлюбленную, — закончила она за него.

— Да, — не стал отрицать некромант.

— Слушай, слушай меня, Ворон, — лицо предсказательницы потеряло все эмоции, превратившись в маску, а взгляд устремился куда-то вдаль. В ту даль, что находится вне времени и пространства.

— Весь мир лишь шахматов доска,

И лишь особенные люди –

Богов прекрасные фигуры.

А Королева тем прелестна,

Что выбрать может путь любой.

С седых веков идёт борьба,

Да только враг совсем не та,

Судьбой из тени управляет,

Любимым счастья лишь желает.

Фигурам путь распределён,

И даже самым непокорным.

Тео слушал льющееся из уст пожилой женщины предсказание и ещё больше убеждался в правдивости слов Реджины там, на острове. Тогда он действительно поверил ей, но только сейчас проникся сутью всего сказанного, по-настоящему почувствовал сопричастность к этому таинству.

— Борись до конца, вырывай когтями своё. Она — твоя, а ты — её. Не дай её в обиду никому, забери у всех, кто посмеет покуситься на неё. Ты — её броня и её слабость, как и она твоя сила и твоя боль. Помни об этом, — взгляд предсказательницы прояснился, и она посмотрела некроманту прямо в глаза, — а сейчас поспеши к дороге, а дальше направо. И иди к самому указательному камню, там найдёшь свою Рейе. Ваш путь будет лежать в Танаэ. И будь осторожен, мальчик, за вами прислали солдат ложного короля.

Бабуля подняла руку и указала нужное направление. Тео выпалил благодарности и рванул в нужную сторону, не желая опаздывать ни на секунду. Обо всё услышанном он подумает позже, когда и он, и Рей будут уже в безопасности.

— А как ваше имя? — отчего-то ему захотелось это узнать.

— Ирико, Ворон. Вэйна Ирико, — она улыбнулась, — а теперь лети.

И он полетел, почти как на крыльях. И успел как раз вовремя. Звонкий нахальный голос Рей он услышал сразу, как и мужские неприятные голоса. Именно ажиотаж вокруг фасари его девушки позволил некроманту бесшумно пробраться сквозь заросли поближе к дороге и затаиться, чтобы выпрыгнуть в самый подходящий момент.

Реджина Тиас

— Держись чуть позади, Рей, — тихо проговорил некромант, и я кивнула.

Видя, что мы решили сопротивляться, главный отдал двум оставшимся бойцам приказ использовать магию и взять нас любой ценой. Потому что выше стоящим, и в особенности королю, будет очень интересно узнать, откуда у чужеземцев такие интересные клинки.

Я закусила губу, кляня на чём свет стоит свою магию. И она возмущённо откликнулась, искрами рассыпаясь по ладоням. Трое из оставшихся в сознании воинов снисходительно усмехнулись на такой детский фокус. Парень с волнистыми каштановыми волосами ударил первым — световой вихрь врезался в выставленный Рейвеном щит. Наше сопротивление ещё больше раззадорило саруми, и они уже втроём начали закидывать нас заклинаниями.

— Рей, беги и спрячься, пока я их отвлекаю, — тихо, сквозь зубы проговорил Рейвен.

— Я тебя не оставлю. В империи меня обвинят в государственной измене, если они тебя схватят, — вымученно пошутила я, и уголок рта некроманта дёрнулся в намёке на улыбку.

Я видела, как дрожат руки у моего защитника, как он начинает бледнеть, но упрямо сжимает челюсти и держит щит. Его клинок уже давно исчез, я тоже отозвала свой. Сейчас он был бесполезен. И это меня просто убивало. Потому что магия — это моя жизнь. И от неё сейчас зависела жизнь дорогого мне человека.

Левое предплечье начало нестерпимо жечь, под кожей всё зудело, но кожа была абсолютно чистой — я даже закатала рукав рубашки. Будто откликаясь на этот зуд, браслет нагрелся и сжался вокруг запястья, а потом и засветился. Я поняла, что он стал видимым для всех, потому что саруми удивлённо замерли на несколько мгновений, чем и воспользовался Теодор, ловко вышибив младшего из них, того самого, что изначально стоял за спиной главаря.

Я подняла руку, направляя в сторону врагов, по какому-то наитию. И артефакт меня не подвёл, явив мне свой очередной секрет. Мою ладонь окутал серебристый свет, а потом с неё сорвался шар, с призрачным голубоватым пламенем, обнимающим ослепительно яркую сердцевину.

Тео зажмурился и отвернулся, а вот меня свет не слепил, я всё прекрасно видела, как бы сквозь него. Видела, как отлетел кудрявый парень, как главный открыл рот в беззвучном яростном крике, падая на колени и закрывая глаза ладонями, как двое других, ранее поверженных Рейвеном, начали морщиться и ворочаться, медленно приходя в себя после вынужденной отключки и снова теряя сознание.

Я всё это видела. Но моя атака не была смертельной, она скорее походила на оглушающий манёвр. Потому что я внутренним чутьём понимала, что никакого вреда, кроме синяков и лёгких зарядов молний, не нанесла. А потом всё закончилось. Свет погас, а мой резерв снова прорвало. Магия лилась рекой в окружающую атмосферу, заодно подпитывая и ненасытный артефакт, и я никак не могла её остановить, пока внутри меня не осталось ни капли.

Я устало опустилась на колени и посмотрела вперёд. Саруми выглядели как новорожденные котята — временно ослепшие и оглохшие, потерявшие всякое ориентирование в пространстве. Только главный хрипел что-то злобное и тряс головой, будто пытался вытряхнуть стоящий в ушах звон.

— Рей, — Теодор тут же опустился рядом, и я улыбнулась.

— Всё в порядке. И с этими тоже скоро всё будет в порядке. Поэтому нам надо поспешить, — браслет на запястье ослаб, но от глаз Рейвена никуда не исчез.

— Откуда у тебя артефакт такой силы? — он помог мне подняться.

— Я попозже расскажу.

И мы кинулись в сторону Западного тракта, пока у нас была фора. О том, как мы будем добираться до границы и перебираться через неё думать не хотелось. Но судьба была к нам благосклонна, и через полчаса быстрого шага, мы достигли тракта и сразу же нарвались на добродушного танами на телеге, который согласился взять нас в попутчики.

К счастью, я уже успела нахлобучить на голову Рейвена плетёную шляпу, поэтому от местных мы почти не отличались. А уже в телеге, которая бодро катилась по широкой ровной дороге, в этот день и в этот час не очень многолюдной, Тео смог наложить самые простые иллюзии. И теперь на первый взгляд внешне мы от местных мало чем отличались.

Жальтолько, что резерв у него был почти пуст, поэтому создать даже такие простые иллюзии было непросто. Однако позже я узнала, что мой напарник не силён не только в поисковой магии, к которой у него, к слову, вообще не было предрасположенности, но и в иллюзиях. Что-то сложнее самых простых он сделать не мог даже с полным резервом.

Казалось бы — в стране, где подавляющее число населения светлые, и только малая часть из них могла видеть сквозь слабые иллюзии, — беспокоиться было не о чём. Мы действительно так думали, поэтому были немного беспечны, отдавая все силы и всё своё внимание тому, чтобы добраться до приграничного города Танаэ.

Но он о многом умолчал, я чувствовала это, но допытываться не стала. Предсказания — это что-то очень личное, их нужно сначала переварить, а потом уже думать, делиться ими или нет. Это я знала по своему опыту и очень надеялась, что очень скоро Тео мне обо всём расскажет.

— Тео, — позвала я парня через два часа усиленного топтания обочины тракта, — давай остановимся?

— Хорошо, — он явно не хотел делать перерыв, желая оторваться от возможной погони как можно дальше.

Желудок предательски заурчал, и его урчание подхватил желудок Рейвена. Это было смущающе и смешно, и отлично разрядило напряжённую обстановку между нами. Я даже заметила на скулах своего напарника по приключениям лёгкий румянец, что очень меня позабавило.

Большую часть времени я проводила в раздумьях, активно перебирая ногами. И центром моих мыслей был идущий чуть впереди Теодор, с безукоризненно прямой спиной и чуть опущенной головой, чтобы полы шляпы скрывали его лицо. А думала я обо всём, что узнала на острове Фасиру. О своих чувствах, о его, о той ситуации, из-за которой возникли недопонимания.

Стыдно было признаться, но глубоко в душе я радовалась этой небольшой отсрочке, возможности побыть ещё немного вместе не как почти безразличные друг другу люди. Мне было стыдно, ведь сейчас нам грозила постоянная опасность. Я боялась за себя — ни на миг из головы не вылетали слова Лабиринта о том, что я должна пережить свой день рождения, — я переживала за Тео, я переживала за Грезерд — если нас схватят, это будет настоящая катастрофа для империи.

Мне ни на миг не стоит забывать, что Теодор — член императорской семьи. Но сейчас, пока мы не в Грезерде, я хотела урвать ещё немного того времени, что мы безнадёжно упустили в Хмельных Орчанках. Я в два шага поравнялась с Рейвеном, и он тут же взял мою руку в свою.

— И всё-таки, Рей, что это за артефакт? — наконец спросил Рейвен, когда начало смеркаться, и мы подошли к какой-то деревеньке, недалеко от тракта.

— Мне подарили его родители, — честно ответила я.

— Может быть в поисковой магии и иллюзиях я не силён, но я не дурак — это очень мощный артефакт, — нахмурился некромант, сводя тёмные брови на переносице, — это точно артефакт высшей категории, из разряда семейных. Откуда у простых горожан такая вещь?

— Тео, — я замялась и посмотрела на своё правое запястье, где и покоился браслет, — об этом никто не знает, я рассказала только Йену…

Я подняла глаза и запнулась. В глазах Теодора сверкнула какая-то непонятная мне эмоция, и его губы чуть скривились. Я удивлённо уставилась на тут же отвернувшегося парня, потому что мне показалось, что он начал злиться. Неужели его так напрягает то, что я доверила Йену очень много своих секретов, в то время как самому Рейвену ничего почти не рассказала.

Я закусила губу, понимая, что несмотря на все откровения на Фасиру и наше взаимное влечение, мы всё ещё оставались друг другу чужими и незнакомыми людьми. Осознавать это было неприятно, с этим не поспоришь. Единственное, что мы могли сделать, чтобы стать друг другу ближе — это общаться, узнавать друг друга.

— Тео, — я требовательно дёрнула его за руку, — просто дослушай меня. Да, мы с Йеном очень близки, потому что у нас были время и возможность узнать друг друга. И я хочу, чтобы ты тоже стал мне близок. Поэтому и рассказываю сейчас о себе.

— Извини, я злюсь на себя, что не был рядом, когда это было нужно, — он до сих пор хмурился, но теперь хотя бы повернул ко мне лицо, — продолжай.

— Нет, ты часто приходил мне на помощь. И если бы не ты, я бы тут уже не стояла, — я погладила его по плечу и, как ни в чём не бывало, продолжила, — обо всём знает только Йен. На самом деле мои родители не простые горожане. Мама так точно. Ни за что не поверишь, кто она.

Я не сдержала широкой и пакостной улыбки. Потому что моя мать была кузиной Мрега Вериса. Который являлся деканом факультета некромантов и куратором группы, где учился Рейвен. Смотря на наше родство под таким углом, я в очередной раз с усмешкой поняла, что все дороги ведут в Ирийскую Академию. Именно там связываются судьбы, которые выкладываются в странную дорогу, ведущую нас всех куда-то.

Теодор наконец перестал хмуриться и смотрел на меня со смесью удивления и недоверия. И я могла его понять, потому что всё это походило на какой-то любовный роман, где простая девушка неожиданно становится какой-нибудь герцогиней или принцессой. Ну, а в моём случае — дочерью графини. И это я ещё не знала, кем приходится мой настоящий отец.

— Моя мать — Айна Абигейл Сотэл, кузина Мрега Вериса, — произнесла я торжественно.

Но ожидаемой реакции не последовало. Рейвен посмотрел на меня с сомнением, явно сомневаясь в моем здравомыслии. Наверное, я бы на него обиделась, но вполне его понимала. Потому что Айна, моя мама и подруга его матери, умерла за два года до моего рождения и никак не могла стать моей родительницей.

Я повторяла слово «правда», будто сама себя хотела в этом убедить. Но я была склонна верить письму матери, потому что не находила причин, почему она могла бы соврать. И потому, что несколько недель видела сны именно про Айну Сотэл. В такие совпадения я не верила.

— Это звучит безумно, — покачал головой Тео, — я не могу в это верить.

Я опустила голову. Да, такая правда обо мне звучала жутко нереалистично. Но я уже перестала чему-то подобному удивляться, потому что за эти полгода произошло столько всего невозможного, что начинаешь понимать смысл высказывания Ирадии Гроувер: «Невозможное начинается там, где мы теряем свою реальность».

— Рей, — меня выдернули из лёгкой задумчивости прикосновением к руке, — я не могу поверить в возможность сказанного тобой, но я верю тебе. Я сомневаюсь в правдивости твоих слов, но если ты считаешь это правдой, то я верю тебе.

— Не веришь моим словам, но веришь мне? — удивлённо переспросила я, — как так?

— Существуют факты, опровергающие твоё родство с Айной Сотэл, но ты не стала бы врать по такому поводу, — он покачал головой, — насколько я успел тебя узнать по рассказам Йена, ты не будешь говорить о чём-то серьёзном, не имея каких-то фактов или доказательств. Но вместе с тем я допускаю мысль, что тебя могли обмануть или ввести в заблуждение.

Я залилась краской и смущённо опустила голову, пряча глаза за полем плетёной шляпы. Было неожиданно приятно узнать, что Теодор внимательно слушал Йена и много чего запомнил. Правда, друг всё равно получит по голове за то, что рассказывал обо мне Рейвену, а тот жутко меня смутил.

— Эй, неужели ты покраснела? — насмешливо фыркнул некромант, — давай я тоже тебе что-нибудь расскажу о себе, чтобы сравнять наши счёты. Например, иногда мне хочется совершить что-нибудь такое, чтобы выбиться из своего обычного амплуа герцогского сынка и племянника императора. Знаешь, не многие видят во мне человека, а не билет в лучшую жизнь. И ты из тех немногих, Рей.

— Ага, сравнять счёты. Ты решил смутить меня ещё больше, герцогский сынок, — я наконец справилась со своим смущением и весело посмотрела в глаза Теодора.

— Ты слишком редко краснеешь от смущения, чтобы я перестал это делать, — он улыбнулся, а я опять залилась румянцем.

Через несколько минут мы вошли в деревню и попросились на ночь. Заплатить нам было нечего, но старенькая, но очень бодрая танами предложила нам свой небольшой сеновал под открытым небом, а мы решили не отказываться. Всё лучше, чем где-нибудь в лесу. Нас даже накормили, взамен на рассказы о себе.

Наконец, мы допили чай из пиалок, и нас отпустили за дом, в сарай без крыши и одной стены. Лично меня подобная странная планировка «здания» под сено только порадовала — потому что над нами расположилось прекрасное звёздное небо. Тут же пришли воспоминания о вчерашнем вечере, точнее, ночи.

Я почувствовала лёгкую горечь и неуверенность. Первое — потому что скоро всё закончится. Второе — потому что я не знала, что будет с нами, когда мы вернёмся домой. Теодор же сказал, что нам снова придётся выстроить стены. Потому что жизнь императорской семьи и целой страны важнее чувств двух людей.

Эти мысли не давали мне покоя, пока мы удобно укладывались на сено. Даже бархатное тёмное небо с россыпью звёзд-бриллиантов потускнело для меня, наводя грусть. Я понимала, что мы друг другу ничего не обещали, и это небольшое неожиданное путешествие, возможно, последняя нить, за которую стоило цепляться, пока нас не разнесло по разные стороны огромного океана под названием жизнь.

Я хмыкнула и тряхнула головой. Похоже, я становлюсь такой же романтичной дурой, как и Лилит, моя соседка по комнате. Эта неожиданная и сильная влюблённость выбивает меня из колеи и занимает все мои мысли. Я самой себе казалась сопливой барышней, которая выдумывала проблему на пустом месте, в то время, как её можно было бы решить довольно просто.

— О чём ты сейчас думаешь?

Я повернула голову к Теодору. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и смотрел на меня. Свои шляпы мы уже сняли и отложили в сторону, поэтому ничего не мешало нам смотреть в глаза друг друга. Лицо некроманта поплыло, являя мне морок, в котором он поехал на практику. Конечно, не его настоящая внешность, но намного лучше, чем лик совершенно незнакомого виэльца. По моему лицу тоже пошла рябь.

— Например, о том, что только что ты подверг нас обоих опасности? — я улыбнулась и отзеркалила его позу, поворачиваясь на бок.

— Серьёзно? — он вскинул русые брови и улыбнулся уголком губ, — и как же?

— Снял иллюзии, — пояснила я, — убил Дорэ и Джини и вернул Теона и Реджину.

— Это ненадолго, просто сейчас я хочу видеть твоё настоящее лицо, — я тихо фыркнула на эту фразу, губы начали расползаться в улыбке.

— А я не вижу твоё, — я решила не вдаваться в подробности на счёт собственной внешности. Потому что на мне был иллюзиум.

— Через пару дней мы будем в Танаэ, а оттуда доберёмся до империи, — Тео помрачнел, — увидишь моё лицо снова.

— Увижу, — моё настроение резко упало, — только рядом быть не смогу.

Между нами повисла гнетущая тишина, каждый думал о том, что нас ждёт в будущем. Я не решалась задать вопрос, который уже давно мучил меня. Что будет с нами? И есть ли «мы»? Потому что я готова была ждать, сколько потребуется, если ожидание не будет напрасным.

— По-другому нельзя, — прошептала я, — мы должны. На кону слишком многое, чтобы мы могли себе позволить этим пренебречь в угоду нашим собственным желаниям.

— Знаю, — коротко ответил некромант, а потом нашёл мою руку своей и сжал, переплетая пальцы, — а также знаю, что не отпущу тебя. Поняла?

— Что? — я приподнялась и нависла над ним.

— Рей, рано или поздно предателей схватят, и тогда между нами больше ничто не сможет встать, — он посмотрел в мои глаза, и мне почудилась хорошо знакомая чернота, в которую меня начало затягивать, — я предлагаю тебе стать моей девушкой. Моей леди. Если ты согласна немного подождать.

— Я… — в горле пересохло, я сглотнула.

И из-за этой заминки в глазах Тео, горящих решимостью, появился лёгкий, едва различимый страх. Страх того, что я откажусь. Но я не собиралась говорить «нет». Потому что сама хотела прояснить вопрос отношений между нами, а некромант будто прочитал мои мысли. Я улыбнулась.

— Я согласна. Я подожду. Мы подождём.

Он притянул меня к себе на грудь и обнял за талию. Мы едва не столкнулись нос к носу, так близко оказались наши лица. Я непроизвольно облизала губы и чуть прикрыла глаза. Наши дыхания смешивались, Тео потянулся к моим губам своими, но в последний момент чуть отвернул голову, мазнув по краешку моих губ, и оставил лёгкий поцелуй на щеке. Мне показалось, что вместе, где он коснулся, начался пожар.

Я недоумённо, и даже немного обиженно отстранилась и наткнулась на насмешливый взгляд серых глаз. Я сузила глаза и ухватила парня за нос. Его глаза так смешно округлились от удивления, что я не выдержала и рассмеялась в голос, а потом уткнулась лицом ему в грудь, слегка подрагивающую от его ответного беззвучного смеха.

— Почему ты не поцеловал меня? — деланно обиженно сказала я ему почти на ухо.

— «Не познав сладость плода, с искушением бороться намного проще», — явно привёл цитату из какого-нибудь труда Рейвен.

— То есть ты опасаешься за свою выдержку? — я фыркнула, — ты? Не верю, твоего самообладания хватит на нас двоих.

Я хищно улыбнулась и закидала Тео вопросами. Он опять засмеялся, но начал рассказывать. О своей семье, о своём детстве. Я узнала, что у него есть младшие брат и сестра, Эриас и Эладия, а также воспитанница герцогов Рейвен Ноэлия, которая была им как старшая дочь. Также он рассказал, что именно Ноэлия создала личину Теона Ревиса, потому что она искусный маг-иллюзионист.

Я слушала его с интересом, пристроившись на плече парня, и смотрела в небо. Под его приятный чуть хриплый голос я не заметила, как мои глаза закрылись, и я уснула. Снилось мне что-то очень приятное и весёлое, кажется, маленькая я играла в догонялки со своим отцом, пока он меня не поймал. На этом моменте я и проснулась.

Рассвет только-только занимался на горизонте, а Тео рядом сладко спал. Я провела по его скуле кончиками пальцев, сожалея, что сейчас вижу перед глазами морок виэльца, который Тео всё-таки вернул на ночь. Прислушавшись к себе, поняла, что на мне тоже лежит лёгкая иллюзия.

Наверное, почувствовав мой взгляд, Тео проснулся и сонно прищурился. Это было так умильно и непривычно, что я не сдержала улыбки. Увы, что-то сказать друг другу мы не успели, хлопнула дверь дома и возле нашего импровизированного спального места возникла хозяйка всего этого добра и предложила нам умыться и идти завтракать. Денег она, конечно же, не просила. Всё, что она хотела, это интересные истории, которыми мы с лёгкостью могли расплатиться.

Уже за столом мы, умытые и сытые, рассказывали доброй женщине очередную историю о наших «путешествиях» в другой стране до обострения отношений между Грезердом и Виэльей. Пришлось ещё вчера поведать бабушке, что мы опытные путешественники, и если бы не болезнь нашей тёти, уже давно бы рванули на континент Соут, знакомиться с аборигенами.

— Ох, бывала я в империи по молодости лет, ещё при Киэро Тарквида, да озарит свет его душу, — она сложила ладони лодочкой, подула в них, явно делая какой-то их особенный виэльский жест, и сжала одной ладонью кулак другой, — мне там очень понравилось. А вот при нынешнем короле живётся совсем несладко, да и не выпускают никого последние несколько лет, и впускают неохотно.

Браслет на моей руке ожил, при упоминании последнего короля из династии Тарквида, под конец недовольного ворчания уважаемой танами и вовсе начал светиться. Я следила за ним с опаской, свежи были в памяти картины того, как он обезвредил саруми. Эта мысль обожгла не хуже калёного железа.

— Дорэ, нам пора в путь, нельзя заставлять тётушку ждать.

Нас отпустили с явной неохотой, найдя в наших лицах благодарных слушателей. Бабулька даже расщедрилась и собрала нам немного поесть в дорогу и отправила с миром. Деревенька просыпалась, а мы спешили обратно к тракту, чтобы продолжить наш путь.

Мы старались почти не останавливаться и держались возле обочины тракта, не мешая людям на лошадях и каретах или телегах проезжать мимо. Иногда даже отходили от тракта вглубь леса, когда чувствовали неясную опасность. А ещё мы почти постоянно разговаривали, замолкая только для того, чтобы передохнуть.

Но и тут нам повезло. Или просто я переупрямила собственную магию, потому что до победного конца пыталась высечь искру огня из тех безобидных искорок, что бегали по моим ладоням. И у меня получилось. Несколько маленьких оранжевых всполохов вылетели в аккуратно сложенные веточки и создали небольшой огонёк, который я раздула, пока Рейвен обустраивал наше спальное место.

Мы быстро поужинали и снова много разговаривали. Теперь я с благодарностью думала о Лабиринте, выкинувшем нас недалеко от деревни Нараши. Именно он подарил нам лишнее время, позволив разобраться в своих отношениях и лучше узнать друг друга.

Но я не знала, что буквально на следующий день захочу забрать свои благодарности обратно.

Новое утро началось, как и предыдущее, с той лишь разницей, что я проснулась от неясного чувства тревоги, которое мешало мне нормально выспаться. Тео тоже не выглядел отдохнувшим. Я поделилась своими ощущениями, и мы решили, что нам стоит поторопиться.

Следы нашего пребывания Рейвен быстро замёл, пока я мысленно пыталась договориться с собственной интуицией на предмет более конкретных ощущений. Я чувствовала опасность, которая была очень близко, но достаточно далеко, чтобы у нас было время убежать.

Из-за этой тревоги мы решили, что стоит идти вдоль тракта чуть вдали от него, просто на всякий случай. И уже ближе к обеду поняли, что не прогадали — по тракту пронеслась кавалькада из нескольких саруми, среди которых я опознала и уже хорошо знакомого нам главаря. Я даже тихо порадовалась тому, что мои ощущения меня не обманули, и я им не навредила. Всё-таки я была не лишена доли человеколюбия. Или просто не хотела брать грех на душу.

Мы переглянулись. Стоило как-то изменить наш маршрут, но сворачивать куда-то было боязно. Вдруг потеряемся? Потому что все эти два дня мы просто шли по Западному тракту, никуда не сворачивая, и иногда сверялись с указателями или уточняли у местных. До нужного нам города оставалось несколько километров, которые мы должны были преодолеть до вечера.

— Что будем делать? Они ищут нас, — я обернулась к некроманту.

— Нам нужно попасть в Танаэ. Так сказала вэйна Ирико, — я чуть нахмурилась.

— Она назвала мой новый меч клинком Двух Начал, а потом прочитала странный стишок и сказала, чтобы я не смел тебя отпускать, — он широко улыбнулся, а моё сердце забилось чаще.

— Что было в стихотворении? — я сжала пальцы вокруг его широкого запястья и остановилась, вынуждая и его встать на месте.

— Думаешь, я помню дословно? — теперь уже он нахмурился, а потом с удивлением в голосе начал рассказывать:

— Весь мир лишь шахматов доска,

И лишь особенные люди –

Богов прекрасные фигуры.

А Королева тем прелестна,

Что выбрать может путь любой.

С седых веков идёт борьба,

Да только враг совсем не та,

Судьбой из тени управляет,

Любимым счастья лишь желает.

Фигурам путь распределён,

И даже самым непокорным.

— Что-то мне подсказывает, что последняя строчка про Йена, — нервно пошутила я, — значит мы — богов прекрасные фигуры?

— Да, а ты — Королева на этой странной шахматной доске, — прямо сказал Рейвен.

— С чего ты взял, что это обо мне? — я была до крайности удивлена, а некромант тем временем взял меня за руку, и мы продолжили наш путь.

— Потому что «Реджина» — это королева с тармийского, — просто пожал он плечами.

И это заставило меня задуматься. Ведь от моей жизни зависит сила некоего Дракона, а от этого самого Дракона зависит судьба Мирна, нашего континента. А я, после того, как нашла Волка и Ворона, склонна верить в символичность, скрытую в именах собственных и именах рода. Уж слишком подозрительное совпадение — предсказание о некой Королеве и значение моего имени.

Больше мы не говорили о предсказаниях, все наши силы и внимание были направлены на то, чтобы как можно быстрее и безопаснее добраться до Танаэ. Еда давно закончилась, и это не добавляло нам настроения, хорошо, что по дороге мы наткнулись на небольшой ручей и смогли набрать с собой воды в небольшую фляжку, которую я получила в мешке с провиантом еще от вэйна Нами.

Чувство тревожности не отпускало, наоборот, только усиливалось с приближением к нашему конечному пункту назначения. До заката солнца мы добрались до стен города и с недоумением увидели длинную очередь, тянущуюся вдоль тракта, который упирался как раз в восточные ворота города, и до самых городских стен.

— Прошу прощения, танами, почему здесь такая очередь? — осторожно спросил Теодор у впереди стоящего мужчины с телегой и смирной лошадкой.

— Преступников каких-то сбежавших ищут, — недовольно ответил тот и сплюнул себе под ноги, — досматривают, проверяют, нелюди. А то, что простые люди страдают — это им побоку. Вот при рассветных царях такого балагана не было.

Последнее предложение он сказал очень тихо и уныло повесил нос, покачав головой. А мы с Тео переглянулись. Нужно было разработать план, как нам попасть внутрь города незаметными. О том, что мы будем делать, когда окажемся там, ни я, ни Теодор не заговаривали. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Они хоть и те ещё Донные Чудища, но обещались проверять быстро и на ночь ворота не закрывать, — охотно ответил мужик.

Я вздохнула с облегчением — не придётся ждать утра. Но нашей главной проблемы это не решало. Я повернулась к некроманту, и он притянул меня к себе. Я явственно ощутила вокруг нас полог тишины и склонила голову так, чтобы полем шляпы закрывать своё лицо и лишить всех окружающих читать по губам.

— Что будем делать? — со стороны мы смотрелись как парочка усталых голубков-путешественников, поэтому подозрений не вызывали.

— Можно попробовать пройти контроль честно, как все, только с иллюзиями, — Тео склонил ко мне голову.

— У них может быть артефакт, — возразила я, — твои иллюзии с лёгкостью слетят.

— Я и забыл, что за нами охотятся солдаты короля, — насмешливо фыркнул Тео, — даже не верится, что я в королевском розыске. Мама не похвалит.

Продолжал шутить некромант. А вот мне было не так весело, поэтому я ткнула Рейвена кулаком в грудь, чем ещё больше развеселила. Нет, ну он совершенно ненормальный — нам грозит опасность, а он веселится. Либо он дурак, либо у него уже созрел план.

Если бы у меня была возможность использовать магию, мы бы смогли с лёгкостью пробраться за городские стены. Перелететь их, когда солнце сядет, или с помощью поисковой магии найти лазейку. Собственное бессилие угнетало. Я досадливо закусила губу.

— Не переживай, Рей, пройти такой контроль можно довольно легко, главное знать некоторые тонкости человеческого разума, — хмыкнул Тео, решив более не мучить меня загадочной улыбкой.

— Если обмануть глаза и уши ты не можешь, то отвлечь разум — вполне, — он кивнул мне, подтверждая правильность моей мысли.

Найденный способ пройти контроль и начавшаяся между нами тихая перебранка разрядили атмосферу и расслабили нас. И время ожидания нашей очереди протекло почти незаметно. Только за несколько человек до ворот, Тео снял полог тишины и весь подобрался. Я тоже перестала улыбаться и напряглась.

Мы уже успели обсудит наш план действий между шутливыми баталиями. На досмотр я пойду первой, а Теодор будет всем пудрить мозги своей магией. Конечно, мы учли и то, что у городской стражи и саруми могут быть амулеты против вмешательства ментальной магии. Поэтому всё должно было пройти как по маслу. И вначале всё действительно шло так, как надо.

— Зацепите ещё кого-нибудь! — вдруг проговорил главарь, — надоело тут уже сидеть.

Немного повозившись, стражник подвёл к столу и Тео. А меня начала захватывать лёгкая паника. Скажем так, план наш был далёк от идеального и имел много огрехов. Например, мы планировали, что Рейвен будет применять магию издалека. Но всегда была вероятность, что что-то пойдёт не так.

Я постаралась успокоиться, потому что нельзя подавать виду, что ты чего-то боишься — сразу возникнут подозрения и проверять тебя станут тщательнее. Поэтому я приняла непринуждённый, слегка скучающий вид. Тео тоже вёл себя довольно легко, как человек, которому нечего скрывать.

— Быстро по очереди проводите руками над артефактами и пошли вон, — грубо проговорил главарь, кажется, он не верил, что те самые «разведчики» отважились бы в наглую пройти через ворота и контроль. Но, как говорится, не надо недооценивать возможности своего врага, чтобы не остаться с носом.

Я затаила дыхание и быстро провела ладонью над артефактами, ни один не подал признаков жизни, даже тот, что должен был искать другие артефакты, а амулета по обнаружению иллюзий у них как раз и не было. Я мысленно усмехнулась и послала своему хитрому браслетику волну любви и благодарности, кажется, он даже мне ответил, плотнее обхватив запястье.

Я кинула взгляд на Тео и отошла от столика, встав чуть в стороне, дожидаясь своего спутника. А когда пришло время ему проводить ладонью над артефактами, громко и резко чихнула, привлекая к себе всеобщее внимание. Это позволило Рейвену аккуратно применить ментальную магию для отвода глаз. Хотя я видела, как артефакты бледно засветились.

— Свободен, следующие! — гаркнул главарь, устало потерев глаза.

Тео неторопливо подошёл ко мне, и мы направились вдоль улицы, совершенно никуда не спеша. Мои пальцы мелко подрагивали и хотелось нервно рассмеяться от скопившегося во время контроля напряжения. Но стоило нам завернуть за ближайший дом, как мы сорвались с места, стремясь уйти куда-нибудь вглубь города и уже там подумать, что делать дальше.

Вдали послышались крики и свист, я еле различила чьё-то разъярённое «Ушли!». Кажется, мы упустили ещё одну немаловажную деталь — результаты проверок записывались на какой-то другой артефакт, на который внимание обратили только сейчас. Но у нас уже была небольшая фора, которой мы и решили воспользоваться, петляя по улочкам совершенно незнакомого города. Чем дальше мы уходили, тем уже становились улицы и беднее дома.

Сердце колотилось где-то в горле, а руку крепко сжимала ладонь Тео, который тащил меня вперёд. Кажется, звук погони стих, или я сейчас могла услышать только наше тяжёлое дыхание и стук крови в ушах. Собственно, я и не видела то, что находилось вокруг нас. Ни домов, ни редких фонарей, ни осторожных прохожих.

Но интуиция резко всколыхнулась, и взгляд зацепился за темнеющий между обшарпанными домами очень узкий проход. Я резко остановилась, из-за чего Тео протащил меня на буксире вперёд, пока недоумённо не приостановился.

— Туда, — кое-как переведя дыхание, выдавила я и ткнула в сторону темнеющего прохода, — туда.

Больше ничего не спрашивая, Тео просто потянул меня в проём между домами. Естественно, он полез первым, как тогда, в тайных ходах академии. И узко было примерно также, мы еле протискивались, вытирая одеждой столетнюю пыль и грязь на стенах. Но сейчас на это было абсолютно плевать. Куда важнее было спрятаться от преследования и придумать, что делать дальше. Увы, предсказательница Теодору о дальнейших действиях не сказала.

Нервы натягивались, я кусала губы, стараясь придумать, что нам делать дальше. Ведь конечной точки мы достигли — мы в приграничном городе Танаэ, относительно недалеко от империи. Но выход из города для нас теперь заказан.

Думаю, контроль за всеми выходящими усилят во сто крат, пока не прошерстят город и не найдут разведчиков. Мы оказались в ловушке, которую сами же и захлопнули. Но предсказательница не могла не знать, во что всё это выльется и заманить нас в западню.

Я прекрасно помнила слова вэйна Нами: «Предсказатели хорошие люди со сложной судьбой».

Саруми были правы, когда думали, что разведчики в городе Танаэ. Но они ошиблись, считая разведчиками парочку магов с необычными клинками и артефактом. Те были просто жертвами обстоятельств, или, наоборот, были там, где должны быть, и делали то, что нужно. А в самом Танаэ уже почти неделю тихо сидели имперские разведчики, посланные императором Дамианом в тот же день, когда его племянник пропал из глухого села, где умудрился найти приключений.

Трём мужчинам было невообразимо скучно, они изучили город до мельчайших подробностей за два дня, а к третьему успели обзавестись новыми связями с аборигенами. Например, их сотрудничество с местным трущобным авторитетом позволило им между делом настроить контрабандный канал между Грезердом и Виэльей, естественно, он был полуофициальный, но очень выгодный. Но от их нового знакомого был и ещё один приятный бонус.

В небольшой обшарпанный домишко, где временно прописались трое грезердийцев с иллюзиями высочайшего качества на лицах, ворвался чумазый малец лет десяти на вид и быстро зачастил на виэльском, стараясь немедленно донести новость — в городе появилось двое разведчиков, и за ними носятся саруми, взбаламутив неблагополучную часть города Танаэ, где парочку и потеряли в хитросплетении улиц.

— Ты думаешь, это маркиз Рейвен, с этой девчонкой, его однокурсницей? — из-за стола поднялся второй мужчина.

— Стоит проверить, запускай поисковые заклинания, Монс, пока нас не опередили эти саруми, черти Адары их раздери, — отдал короткий приказ толь Эдис, и третий мужчина начал плести заклинание поиска.

Именно он был среди них лучшим магом-поисковиком, толь Эдис же больше специализировался на порталах, а его недавний собеседник, толь Илис являлся отличным иллюзионистом. В общем, команда у них собралась колоритная и профессиональная, ведь каждый из них к тому же являлся и боевым магом. Один из лучших отрядов разведки, сработанный годами службы. Никого другого и не отправили бы с туманным приказом сидеть в приграничном Танаэ и ждать пропавшего племянника императора с какой-то девчонкой, которую, скорее всего, случайно зацепило.

Толь Эдис вообще не задавал глупых вопросов, он просто делал свою работу, и делал очень хорошо. Вскоре ему обещали дать дворянство за заслуги перед империей, а спасение племянника императора из враждебной Грезерду страны — это такой замечательный повод приблизить момент получения вожделенного документа.

А там он уже сможет наконец жениться на своей любимой и увезти её подальше от тётки-кровопийцы. Он бы женился сразу, как девушке исполнилось восемнадцать, да вот невезенье — родители возлюбленной оставили завещание, чтобы их дочь вышла замуж за дворянина. Самодуры, не иначе.

— Засёк! — вырвал главу разведгруппы из мечтательных мыслей их поисковик, — они сейчас в районе ручья недалеко от городской стены, еле отследил, скакали как безумные, только сейчас замедлились, кажется, проползают между домов. Второе заклинание увидело приближающихся саруми. Нам надо поспешить!

Мужчины быстро покинули дом и направились за их магом-поисковиком, который предпочитал передвигаться по крышам. Ведь так удобнее и быстрее. Никто возражать ему не стал — двое были солидарны со своим чудаковатым товарищем.

Реджина Тиас

Нас загнали в угол. Как это произошло? Мы вылезли из проёма между домов и снова побежали. Где-то впереди журчал ручей и виднелась городская стена. Но мы направились не туда, а в сторону. Если честно, то мы вообще никуда не направлялись. Просто скакали как бешенные зайцы, запутывая следы. Пока мы движемся хаотично, нас сложнее отследить с помощью заклинаний поиска. Но как можно двигаться в совершенно незнакомом городе так, чтобы не утыкаться носом в тупики?

Правильно, никак. И нам жутко не повезло повернуть по улице и встретиться лицом с каменной стеной. Казалось бы, ничего страшного — выйди из тупика и беги в другом направлении. Но других направлений не было. Только повернуть обратно и опять бежать по длинной улочке без ответвлений. Сзади послышался топот ног и дребезжание оружия. Тео выглянул из-за поворота и чертыхнулся.

От осознания безнадёжности по рукам забегали нервные искры, а магия хлынула потоком в пространство. Сейчас мне как никогда хотелось иметь возможность применить магию, да хотя бы просто перелететь стену. Но… ничего. В ответ лишь бесконтрольно выливающийся поток. Ну как понос!

Эта глупая мысль вдруг зацепилась за другую — меняющаяся аура. Я внутренним взором видела, что она уже совсем не та, что была раньше. Преподаватели, когда я чуть всех не убила на первом экзамене, немедленно решили выяснить причину. Они тоже заметили, что аура изменилась — перестала совпадать с тем слепком, что был создан при моём поступлении ещё в Сарвийскую Академию.

Верис, закрывший меня собой и своим щитом, нахмурился, кажется, что-то понимая. Виктури Эйкен был удивлён и смотрел на меня неверяще, а вот Мия Тава, эксперт по аурам, ничего не понимала. Она немного помолчала, а потом начала говорить, будто её озарило: «Постойте, разве это не то же, что случилось с…».

Увы, профессор Ронг, что находился тут же, закрыл её рот своей ладонью и посоветовал ей не нести всякую чушь. В итоге позже выдали официальную версию — из-за покушения Марги Стэнен моя аура пришла в хаос, и ей просто нужно время на восстановление. Я понимала, что они что-то скрывают, но между тем интуиция довольно намекала, что да, первое покушение тут тоже сыграло свою роль.

И это всё оказалось недостаточно серьёзной причиной, чтобы не отправить нас с Рейвеном в самый глухой уголок относительно недалеко от границы, к старому и «немощному» наставнику. Но у судьбы были другие планы, потому что даже там мы нашли приключения на свои пятые точки. И оказались в тупичке на окраине приграничного виэльского города Танаэ, загнанные в ловушку саруми. Йен ухохочется, когда расскажу ему обо всём. Лишь бы выбраться.

— Что будем делать? — я нервно облизала губы.

— Отбиваться, — вздохнул Тео.

В мои руках тут же появился мой фасари, который запел свою кровожадную боевую песню, требуя энергии сражения. Я только хмыкнула. Теодор же не стал призывать свой невероятный клинок и озаботился созданием щита между нами и приближающимися саруми.

Встретили мы их как радушные хозяева, с оружием и заклинаниями наготове. Не ожидавшие такого тёплого приёма саруми даже впали в лёгкий ступор на несколько секунд, чем и воспользовался мой некромант. Двое ближайших мужчин просто осели на землю, лишь слегка подёргавшись из-за тёмного заклинания.

Щит лопнул как мыльный пузырь, вынуждая нас обоих отступить назад. В меня полетело боевое заклинание, и я зажмурилась, выставив клинок на подобии щита. Но боли не последовало, только фасари завибрировал, впитывая энергию. Саруми нахмурились, а когда и Тео достал свой клинок, и вовсе замерли в восхищении. Но предаться прекрасному им не дал всё тот же хорошо знакомый нам главарь.

— Чего замерли, идиоты? Схватить их! — и первый бросился к нам, с катаной в одной руке и с заклинание наготове в другой.

Что примечательно, он, пылая праведным гневом, бросился на меня. Атаковал своим клинком, вынуждая меня защищаться, а потом отправил своё заклинание. Стратегически верно, но невероятно подло. Браслет сжался вокруг запястья, по телу пошла дрожь, но больше ничего не произошло, только мой фасари опять сыто завибрировал, а потом зажил своей жизнью.

Фасари словно говорил мне: «Эх ты, неумёха! Сейчас я тебе помогу, но ты всё равно учись владеть оружием. Я хочу лежать в самой искусной руке!»

Моя ладонь сжимала рукоять, но было ощущение, что это Рассветный Клинок держит меня за руку и ведёт в бою против мерзкого главаря, ловко отбивая его атаки. В наступление ни я, ни фасари идти пока не решались. Я — потому что была не уверена в своих навыках, он — потому что был не уверен во мне. И это неожиданно оказалось очень неприятно.

Меня затопил праведный гнев, по рукам опять забегали искры, и я кинулась на противника, под довольное мурлыканье клинка. Выпад, отпрыгнуть, снова выпад, увернуться, отбить, по касательной задеть плечо. И я не видела никого и ничего вокруг, полностью отдавшись этому упоительному танцу и всё возрастающему жжению в левом предплечье.

— Рей! — где-то совсем близко раздался отчаянный голос Тео.

Но я не понимала, где он, что за люди кругом. Мир пульсировал болью, отдающейся в спине. Во рту почувствовался железный привкус. Кровь. Совсем рядом раздался лязг оружия, кажется, даже проносились гудящие заклинания и ругательства на чистом грезердийском, а в следующее мгновение меня подхватили знакомые руки. Теодор.

— Быстро в портал! — раздался рык на родном языке, и Тео метнулся в сторону.

Сзади послышались крики, взрывы и звуки рушащихся стен. Я чувствовала жуткую слабость и холод в руках. Где-то надо мной что-то успокаивающее шептал Тео, а потом мы вошли в портал, и тело знакомо закололо. Последнее, что я помнила, это чьи-то обеспокоенные охи и крик Теодора немедленно привести целителей.

Мне снилось моё детство. Маленькая я лежала в большой кровати под толстым одеялом и постоянно кашляла. Кругом было красиво, тёмно-синий балдахин с серебристыми звёздами мне всегда очень нравился. Это точно была моя спальня. На кровати рядом лежал мужчина и обнимал меня, и от этого мне было так тепло, что казалось, что болезнь отступает. А может быть так и было.

Ласковые мужские пальцы гладили меня по волосам, а тихий спокойный голос рассказывал сказку. Сказка была о драконах, которых я очень любила. И папа рассказывал мне историю о том, как Водный и Воздушный Змеи встретились и породили драконов — самых могущественных светлых магов на Нирэме.

Первые драконы родились на рассвете, поэтому восточный берег и россыпь восточных островов, которые они облюбовали для жизни, стали называть Рассветными землями. И страну свою они назвали царством Тысячи Рассветов — потому что каждый рассвет в течение тысячи дней рождался один дракон. Тысяча Рассветов — тысяча драконов.

Папин приятный баритон убаюкивал, погружая в недра сладкого сна. Я чувствовала себя любимой и защищённой, его главным сокровищем, ради которого он пойдёт на всё. Я опять не видела его лица, но точно знала, что мужчина рядом — это папа. Ку, как называла его мама в последнем сне, вызванном браслетом.

На глаза навернулись слёзы, и я почувствовала, что просыпаюсь. И почувствовала где-то на грани сна и реальности, как меня ласково гладят по щеке, а потом целуют в лоб. Мне показалось, что я слышала тихое: «Я скоро вернусь, малышка». Но, когда я, еле разлепив слипшиеся от неожиданных слёз ресницы, открыла глаза в комнате никого уже не было.

Кажется, я начала сходить с ума, если подумала, что тут мог быть мой отец. Но все эти мысли отошли на второй план, когда я вспомнила о том, что случилось. Дёрнулась, ожидая, что спину обожжёт острой болью, но ничего не почувствовала. Я тут же подскочила с кровати, выронив из руки небольшую записку.

Вся паника и все вопросы о том, где я и где Тео, ненадолго отошли на второй план. Я быстро нагнулась и развернула клочок бумаги, по которому было выведено твёрдым угловатым почерком всего несколько предложений. Буквы были острыми и резкими, с минимум «украшений», но безупречным. И до боли знакомым. Это почерк моего отца. Внутри отозвалось узнаванием.

«Рей, соглашайся на предложение Рейвена погостить у него. Как только я смогу вернуться, заберу тебя домой. Прости, что не могу раньше. Я всё объясню.

Ку»

Вот, что гласила записка. Я несколько раз перечитала предложения, прежде чем поняла их значение. Ку… Отец точно был здесь, мне не приснились его слова и поцелуй в лоб. Я наконец увижу его и попаду домой. Неужели в тот маленький дворец, который я могла вспомнить уже сейчас?

Сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило от предвкушения и ожидания скорой встречи. И с мамой, и с братом. И с отцом. Возможно, я даже увижу Виара, моего отчима, который наверняка был просто нашим охранником. Я судорожно смяла записку и заметалась по комнате, не в силах оставаться на одном месте. Скоро я буду дома, мне всё объяснят, я узнаю всё и наконец увижу всех, кого так люблю.

Но задаться новыми, важными вопросами и обдумать их я не успела. В комнату вошла дородная женщина в форменном тёмном платье, предварительно постучавшись. Я тут же обернулась, подол длинной сорочки закрутился вокруг ног, а распущенные волосы взметнулись и опали до самой пятой точки.

— Тель Тиас, вы уже проснулись? — чопорно заявила телли, — отлично, а теперь будьте добры привести себя в порядок, вас желает видеть сам император.

Мои волосы чуть не встали дыбом от неожиданности. Я подошла к высокому окну и выглянула наружу, где располагался вид на парк, по которому сновали леди в пышных платьях и с кружевными зонтиками и лорды в светлых костюмах. Империя! Мы дома!

— Тель, поспешите принять водные процедуры, пока горничные приготовят вам платье, вам ещё нужно убрать волосы, перед императором нельзя появляться заспанной и грязной лохудрой!

Я аж воздухом подавилась от её грозной речи и закашлялась. Пронзив меня грозным взглядом карих глаз, женщина развернулась и вышла из комнаты, не давая мне ни шанса для достойного ответа. Высокомерная хамка. Я зло сжала зубы и пошла ко неприметной двери, которая наверняка вела в ванную.

Так и оказалось, довольно удобная и хорошо обставленная комната, со всем самым нужным и большой ванной. И только там я обнаружила, что бумажка с запиской превратилась в труху, которую я стряхнула в раковину. Покосившись на ванну с завистью и сожалением, я выбрала быстрый душ. Сорочка полетела на тумбочку, а я повернулась спиной к зеркалу над раковиной, чтобы получше рассмотреть свои ранения.

Наискосок, от правого плеча до левого бока в районе копчика тянулась тонкая ярко-розовая полоса, тщательно заживлённая целителями. Она не болела, да и выглядела так, словно скоро совсем затянется, не оставив ни следа. Это радовало, потому что девушек шрамы совсем не украшают.

Убедившись в том, что полностью цела и здорова, я быстро приняла душ и привела себя в порядок. С сожалением пришлось воздержаться от того, чтобы как следует вымыть голову — не успею. Поэтому я едва намочила волосы и намылила их у самых корней, тут же всё смыв. Но на бальзаме, стоящем тут же в баночке, я экономить время не стала. Потому что иначе потом волосы бы не расчесала.

Две молоденькие девушки прошмыгнули в комнату и замерли, с опаской глянув на искры, угрожающе бегающие по моим рукам. Я тряхнула кистями и постаралась успокоиться. Как только искры пропали, девушки запоздало поздоровались и быстро разложили рядом со мной простое, но явно дорогое платье строгого силуэта и без корсета. На пол опустили туфельки на низком устойчивом каблуке, в тон платью, которое было светло-синего цвета.

— Деза, ты взяла артефакт? Нужно высушить волосы тель, — смущённо обратилась рыжеволосая веснушчатая горничная к своей худой как жердь и не оченьсимпатичной коллеге.

— Конечно, леди Олес же сказала, — довольно резко ответила ей эта Деза и достала расчёску, и я тут же вгляделась в нити плетения на ней.

— Тель, вы позволите? — рыженькая оказалась довольно вежливой и стеснительной.

Я благосклонно кивнула и развернула тюрбан на своей голове, позволяя прядям длинными волнистыми змеями опасть на кровать. Деза неприятно поморщилась, увидев фронт работ, а рыженькая, имени которой я так и не узнала, выпорхнула из комнаты, чтобы через несколько минут вернуться со свёртком в руках. Как оказалось позже, там было нижнее бельё.

Деза расчёсывала мои пряди не очень аккуратно, то и дело дёргая и причиняя боль. Я терпела недолго, сцепив зубы, и в конечном итоге, попросила её остановиться. Отняла у неё расчёску и предложила рыженькой заняться оставшимися прядями. Она мило покраснела и робко взяла из моих рук артефакт.

— Как ваше имя? — спросила у девушки, почти девочки, такой хрупкой она выглядела, когда она аккуратно, почти нежно, начала расчёсывать и одновременно сушить оставшиеся влажными пряди.

— Илика, тель, — тихо проговорила она и стушевалась под колючим взглядом Дезы.

Я вообще не понимала, что тут творилось, в этом императорском дворце. Почему та телли так на меня взъелась? Да ещё и эта Деза смотрит так, будто я у неё последнюю медяшку отобрала и выбросила в канаву. А ещё мне хотелось поскорее увидеть Теодора и убедиться, что с ним тоже всё в порядке.

Да, я помнила о том, что мы должны выстроить между нами стену, чтобы не сорвалась игра, ставки в которой были слишком высоки. Я едва заметно вздохнула и сжала ладони в кулаки. Спокойно, Рей, тебе надо просто немного подождать, когда всё закончится — интриганские игры вокруг императорского трона и императорской семьи и мои личные игры вокруг предсказаний. По крайней мере, скоро я узнаю больше о своей второй проблеме.

— Тель, готово, — тихо обратилась ко мне Илика, и я кивнула, поднявшись.

— Вы можете выйти ненадолго, я сама оденусь, — Деза сморщила свой длинный крысиный нос.

— У нас был приказ, тель, проследить, чтобы всё было в порядке, — мстительно сказала она.

В моём голосе явственно послышались стальные нотки. Илика дёрнулась к выходу, но острый взгляд Дезы остановил её, и девушка мышкой замерла, не зная, что ей делать. Потом уже мне достался столь же острый, но ни капли меня не ранящий взгляд. Я чуть сузила глаза, чувствуя глухое раздражение, моя аура стала ощущаться тяжелее, давя на окружающих.

Бедняжка Илика ссутулилась, а Деза упрямо сцепила зубы, стараясь не отводить взгляда от моих глаз. Я тоже не собиралась сдаваться какой-то злой непонятной девице, к тому же, тяжесть моего взгляда, если я этого хотела, выдержать мог не каждый. И Деза наконец сдалась, зло отвела взгляд, а я победно, едва заметно улыбнулась.

— Тель, вы можете переодеться в ванной в нижнее бельё, а с платьем мы вам поможем, — рыженькая Илика пересилила свою робость и попыталась разрешить конфликт.

— Хорошо, — я с лёгкостью приняла её предложение, заставляя вторую горничную зло заскрежетать зубами. Я даже начала опасаться, как мы она их не сточила друг об друга.

Илика подала мне тот самый свёрток, за которым ходила, и я удалилась в ванную, придерживая чуть съехавшее полотенце на груди. Переоделась я быстро, бельё село как влитое, точно по моему размеру. Но стоило мне приблизиться к двери, как я услышала едва различимые голоса горничных. Говорила в основном Деза.

— Что ты творишь, Илика? — я еле разобрала в этом шипении слова.

— Она ведь гостья и подруга лорда Рейвена, — еле слышно пробормотала рыженькая, мне пришлось очень сильно напрячь свой слух.

— Подруга? Не смеши, — тихо рассмеялась Деза, — да она вылетит из его жизни сразу, как лорд женится на леди Виркасис. Ты хочешь ослушаться приказа и вылететь из дворца? Твоя тётка и так тебя ненавидит, а если ты деньги в дом перестанешь приносить, она тебя со свету вообще сживёт, идиотка!

— Знаю, но тель такая… хорошая, — она заговорила ещё тише, и дальше я уже ничего не могла разобрать в бессвязном бормотании, поэтому поспешила схватиться за ручку и медленно отворить дверь.

— Я готова к переодеванию, — величественно кивнула я, делая вид, что ничего только что не слышала.

И пока меня вертели, наряжая в платье и заплетая безупречную причёску из колосков и кос, сплетённых змеями на затылке, я рассматривала комнату, в которой оказалась. Она была выполнена в спокойных бежевых тонах с незатейливыми тёмными узорами на обоях. Относительно небольшая, но в ней помещалась довольно широкая кровать, прикроватные тумбочки, шкаф и рабочий стол со стулом.

Для себя я сделала вывод, что это гостевая комната для секретарей и камеристок, а также для прочих важных сопровождающих лордов и леди. Для меня это был отличный вариант — и не комната прислуги, и не апартаменты леди. В общем, то, что надо для моего нынешнего официального положения. Но если бы нам с Тео не пришлось скрывать то, что между нами творится, я бы точно проснулась в шикарной спальне. Интуиция прямо вопила об этом.

— Двадцать седьмое июня, — насмешливо фыркнула Деза и сильно потянула за прядь, заставляя меня поморщиться.

А я начала мысленно сопоставлять даты. Мы с Рейвеном исчезли с практики вечером двадцатого, а сегодня уже двадцать седьмое. Не может быть! Мы пробыли в Виэлье почти целую неделю. То есть прибыли вчера. И я даже не знала, как мы вернулись в империю. И моя рана… её так быстро и искусно залечили. Наверняка поработал императорский целитель с кем-то в команде. Например, с Тримкуром Реисом.

Почему-то последняя мысль плотно засела в моей голове и уходить не собиралась. Но девушки вдруг всполошились и начали торопиться, быстро закрепили последние косички на затылке, заставили меня подняться со стула и расправили юбку платья. Не успела я хоть что-нибудь спросить, как мне подсунули к ногам туфельки и раскрыли дверь в коридор.

— В чём дело? — спросила я, быстро обуваясь и направляясь на выход, даже в зеркало на себя посмотреть не успела.

— Вы опаздываете, — ехидненько прошипела Деза и ткнула Илику под рёбра.

— Скоро начнётся аудиенция у императора, тель, — пробормотала девушка и опустила глаз.

Они увлекли меня вперёд по коридору, потом на лестницу, потом были ещё коридоры, спуски и подъёмы — я уже перестала следить за дорогой, просто позволяя вести меня. Но одно я заметила точно — чем дальше мы уходили, тем просторнее и роскошнее становилось окружающее пространство, начали появляться придворные в богатых одеждах, которые сменили неприметную прислугу.

Леди смотрели на меня с любопытством и хорошо видным в глазах высокомерием, лорды же по большей части кидали короткие взгляды и быстро теряли интерес. Но кто-то и задерживался, оценивающе оглядывая меня с головы до ног. Я непроизвольно выпрямилась и расправила плечи, не желая показывать всему этому разряженному сборищу своё смущение и неловкость. Подбородок приподнялся, а в глазах стали видны холодность и безразличие к окружающим.

Потому что я не местное временное развлечение, и я ничуть не хуже каждого встреченного в коридорах и на лестницах. Наверное, они думали, что лучше меня, потому что выше по положению и точно богаче. Но я была с ними не согласна, так как для меня были важнее личностные качества, то, чего человек добился сам, а не получил в наследство, пальцем о палец не ударив.

Деза кидала на меня сначала недоумённые, а потом и откровенно злые взгляды, едва сдерживаясь, чтобы не начать фыркать. Я догадывалась о причине этого её поведения. Ведь она считала меня почти пустым местом, человеком, которого легко можно выбросить из жизни высшего лорда. А я, мерзавка такая, смела всем своим видом показывать, что не чувствую себя ничтожеством, до которого снизошли.

Так мы пролетели последние залы и коридоры, пока не столкнулись с очередной леди, которая заступила нам дорогу. Одета она была особо роскошно, в яркое изумрудное платье с пышной юбкой и нереально глубоким декольте. Пожалуй, она была красива, но красотой какой-то хищной и ядовитой.

— Леди Плерис, — две горничные отцепились от меня и присели в низких реверансах, опустив головы, а я осталась стоять, лишь едва заметно склонила голову.

— Мне сесть? — состроила я непонятливую, не желая перед ней склоняться и унижаться. А перед ней и приседание в реверансе будет именно унижением.

— Нарываешься? — она сузила глаза.

— Нет, мы спешим к императору, — я твёрдо посмотрела ей в глаза.

— Ах, к императору, — она оглядела меня насмешливым уничижительным взглядом, — Его Императорское Величество сейчас будет принимать своего племянника, так что тебе, милочка, нечего у него делать. Поэтому выметайся, иначе я позову стражу.

Вот тут я порядком удивилась такому поведению этой женщины. Кто она вообще такая, если ведёт себя подобным образом с совершенно ей незнакомыми людьми? Среди высших родов я не помнила ни один с именем Плерис. Деза и Илика удивлённо переглянулись и даже подняли головы, стараясь понять, не ослышались ли они.

— Леди Плерис, за время моего отсутствия вы успели стать хозяйкой императорского дворца и решили, что можете оспаривать приказы императора? — раздался продирающий до костей холодный голос, и из-за поворота шагнул самый прекрасный мужчина из тех, кого я когда-либо видела.

Я замерла, во все глаза уставившись на парня в чёрном сюртуке, с тщательно убранными в колосок длинными платиновыми прядями и жгучими чёрными глазами. Резковатые черты лица, гордый разворот плеч и во истину королевское хладнокровие. Пожалуй, с маркизом Теодором Рейвеном в моих глазах по красоте мог поспорить только принц Миртас, которого я видела один раз на фотографии в зале Славы.

Леди Плерис тут же растеряла всю свою стервозность и, натянув на пухлые губы милую улыбочку, медленно повернулась к Тео. Она присела в безукоризненном реверансе, наверняка так, чтобы все её прелести в декольте было прекрасно видно. На секунду я даже почувствовала тень ревности, но быстро успокоилась, понимая, что Теодору она безразлична не только как женщина, но и как человек.

— Лорд Рейвен, — она приподняла голову, оставаясь почти сидеть на полу, — рада видеть вас в добром здравии. Не подумайте, я лишь хотела оберечь вас и вашего дядю от назойливых визитёров.

— Тель Тиас пригласил лично император, — его голос был полон ледяной насмешки, — но откуда вам знать, вы же просто… назойливый визитёр.

Женщина вздрогнула, будто получила пощёчину, и низко опустила голову, пряча вспыхнувшее лицо, но заалевшие хорошенькие ушки выдали её с головой, как бы каламбурно это ни звучало. Но она меня не интересовала, я во все глаза смотрела на Рейвена, потому что совсем забыла, что он может быть довольно жёстким и холодным. Однако таким я его ещё ни разу не видела. Высший аристократ, член императорской семьи, будущий герцог.

— Да, лорд Рейвен, — сквозь зубы процедила красавица.

— Тогда покиньте нас, леди, — последнее слово прозвучало как жуткое ругательство.

Женщина разогнулась и прямая, как палка, проплыла по коридору до поворота. Всё это время Теодор сверлил её спину взглядом. Но стоило ей скрыться, как его внимание переключилось на горничных, которых он отпустил. Да те и сами были рады скрыться подальше от чёрных глаз императорского племянника. А он, наконец, посмотрел на меня, всё такой же холодный.

— Тель Тиас, поспешим, Его Императорское Величество ждёт нас, — он круто развернулся на пятках чёрных же туфель и направился туда, откуда пришёл.

Я едва заметно перевела дыхание, осознавая, что почти не дышала всё это время. Тео был чужим, холодным и даже жутким. Но это меня не пугало, потому что я знала, какой он на самом деле. И то, что он заступился за меня перед этой мерзкой леди, грело душу, отдаваясь теплом прямо в сердце.

Я спрятала улыбку и поспешила за некромантом. Как раз догнала его и поравнялась с ним, когда мы пересекли очередной коридорчик и оказались перед двустворчатыми дверями, по обе стороны которых стояли стражники в специальных куртках с эмблемой дома Гроувер на левой груди — белоснежным схематичным пионом на чёрном фоне с золотыми звёздами вокруг.

При виде нас они открыли двери, пропуская в большую приёмную со столом секретаря и ещё несколькими дверями. Как я поняла, самая богато отделанная вела в святая святых управления империей — в кабинет императора Дамиана Гроувера. Я непроизвольно тяжело сглотнула. Вот уж никогда не думала, что побываю на личной аудиенции у правителя Грезерда. Невероятно!

— Лорд Рейвен, тель Тиас, — из-за огромного стола вышел подтянутый мужчина, с нитями седины на висках, — Его Императорское Величество ждёт вас.

Он склонил голову в знак приветствия, а Тео коротко ему кивнул и направился к двери. Я только обескураженно улыбнулась, до сих пор не в силах осознать того, где нахожусь. Секретарь императора посмотрел на меня с доброй насмешкой и вернулся к своим делам. Я сделала глубокий вдох и зашагала в галантно распахнутую Теодором дверь.

Внутри всё было отделано в монохромном стиле с вкраплением приятного бежево-золотистого цвета. Большие панорамные окна уходили на юг, открывая чудесный вид на парк у подножия дворца. Я отвлеклась на полки, заставленные фолиантами в дорогих обложках, и наконец встретилась с взглядом насмешливых чёрных глаз.

— Дядя, — Теодор закрыл за нами дверь и император шевельнул пальцами, активируя мощное заклинание от прослушивания.

— Со своим племянником я уже знаком, а вот с вами, милая тель свести знакомства не довелось, — голос у него мыл очень красивый и насмешливый.

— Реджина Тиас, — спохватилась я и присела в положенном реверансе, стараясь, чтобы он выглядел безукоризненно.

— Рей, — слегка укоризненно и очень тихо, на грани слышимости проговорил Теодор.

И только сейчас я поняла, в какое неловкое положения загнал меня император. По этикету девушка не может представляться первой, её обязательно должен был представить кто-то знакомый. Но тут же шло и другое правило — люди со значительно низким положением должны были представляться сами, не рассчитывая на своих высокопоставленных знакомых. Иными словами — палка о двух концах для меня. Но это полбеды, ведь Тео представил бы меня, если бы император не обратился напрямую ко мне, вынуждая от самой назваться.

Я разозлилась, искры вспыхнули на ладонях и забегали вокруг запястий. Император казался мне благородным человеком, похожим на Тео, но он, похоже, тоже решил показать, где моё место. И он, в общем-то, не сделал ничего плохого, ведь быть ниже императора не зазорно, но что-то глубоко внутри засопротивлялось подобному принижению себя перед этим мужчиной. То ли во мне заговорила гордыня, то ли внутренне я знала, что могу себе позволить это. Я вскинула голову и посмотрела прямо в насмешливые чёрные глаза. На губах мужчины обозначилась лёгкая улыбка.

— А вы с характером, тель Тиас, — он улыбнулся шире, — мне нравится.

Я тут же растеряла всю свою злость и недоумённо посмотрела на императора, отмечая, что он пренебрёг камзолом, оставаясь в белоснежной рубашке, обтягивающей широкие плечи, и в чёрных брюках. Тео недовольно посмотрел на веселящегося дядю и закатил глаза.

— Дейм, ты как ребёнок, — запросто обратился он к властителю всея империи, — лучше следи за своими куклами, а не проверяй мою девушку.

— А в чём дело? — тут же насторожился он, в общем-то, никак не прореагировав на признание Рейвена. Видимо, они уже успели пообщаться на эту тему.

— Леди Плерис, — Тео поморщился и приобнял меня за талию, — слишком обнаглела.

— Ах это, — император усмехнулся и вернулся за своё рабочее место, — пусть резвится, пока есть время. Скоро во дворец прибудет моя невеста и всех дамочек придётся попросить с нагретых местечек фавориток. Нельс оказался очень принципиален и щепетилен в этом вопросе.

Кажется, за своими разговорами они даже забыли, что тут присутствовали посторонние уши в моём лице. И я, если честно, не горела желанием слушать обсуждения о личной жизни императора. Правда, после упоминания имени «Нельс» интерес к беседе двух родственников резко вернулся. А не о Нельсе Эвергарде, короле Тармии, они сейчас говорили? Неужели, Его Темнейшее Величество решил отдать в жёны нашему императору одну из своих ближайших родственниц?

Обо мне всё-таки очень быстро вспомнили и поспешили усадить на стул для посетителей перед столом императора. Тео опустился на соседний и принялся сверлить взглядом Дамиана Гроувера, тот тоже растерял всю свою весёлость и переплёл между собой длинные сильные пальцы. Посмотрел сначала в глаза племяннику, потом мне, и наконец заговорил о том, зачем он нас сюда и позвал.

— Сейчас я хочу услышать из первых уст о том, что произошло, начиная с последних пары дней в Хмельных Орчанках и заканчивая тем моментом, когда ты, Тео, вынес из портала на руках тель Тиас с ранением на спине, — я вздрогнула при упоминании об этом, спешно исчезающий розовый шрам на спине зачесался, — надеюсь, вы в порядке.

Я молча кивнула, а Тео начал рассказ, который прерывался только на вопросах императора и моих редких дополнениях. Не сговариваясь, мы ловко обошли тему моего артефакта и его роли во всей этой истории. Когда речь зашла об острове Фасиру, император удивлённо вскинул брови и попросил нас продемонстрировать наши клинки. Отпираться не было смысла, и мы воплотили наше новое оружие в руках.

Моему фасари император подивился, любопытно рассмотрел, а потом переключил всё своё внимание необычному клинку Рейвена. Некромант весьма неохотно рассказал о том, куда делся его тёмный меч и что это за необычный клинок. Тогда же я и узнала, как он решил его назвать. Равиен. Равный Свету и Тьме в руках хозяина.

Мой фасари обиженно загудел, ведь я до сих пор так и не дала ему имя. Если честно, то после вчерашнего азартного боя я вообще опасалась вызывать Рассветный Клинок. Потерять над собой контроль и окунуться в ярость сражения и веселье, которые мне не принадлежали, мне не хотелось. Поэтому теперь я предпочитала как можно дольше оттягивать моменты, когда мне придётся вызывать фасари. Последний раз обиженно зазвенев, клинок исчез из моих ладоней.

Наконец история подошла к самому интересному для меня моменту — что случилось после того, как я вступила в бой с тем главарём. Одно я знала точно — азарт клинка захватил меня настолько, что я совершенно забыла про весь мир и, как следствие, никого не видела. И это стало моей ошибкой, кто-то из саруми зашёл ко мне со спины и напал.

— …Мы оказались в тупике, поэтому пришлось вступить в бой с саруми, — рассказывал Теодор, — я не смог слишком долго держать защиту против нескольких магов. Во время боя к нам присоединилось трое, с толем Эдисом во главе. Они помогли отбиться и открыли портал, но Реджину застали врасплох и напали со спины. Я отбил следующий удар и забрал её с собой в портал. Дальше ты знаешь.

— А дальше ты всполошил полдворца, но на наше счастье рядом совершенно случайно оказался толь Реис, который и спас твою девушку, — кивнул император с усмешкой, вынуждая меня смущённо покраснеть, — а заодно и нервы твоего бедного дяди и ещё половины придворных.

— Меня лечил толь Реис? Тримкур Реис? — уточнила я.

— Да, он был во дворце по делам и задержался, — пояснил мне Тео и сжал мою ладонь в своей, — ты точно в порядке?

— В полном, — я улыбнулась.

— И я рад, что с вами всё в порядке, Реджина, но не могли бы вы оставить нас наедине на пару минут? Я совсем забыл кое-что сказать своему племяннику, — мне вежливо кивнули на дверь, — я был очень рад с вами познакомиться.

— Она очень миленькая, Тео, — хмыкнул Дамиан, когда дверь за Реджиной Тиас закрылась, — она мне понравилась.

— Держи свои симпатии при себе, твоё величество, — усмехнулся Теодор, — она мне очень нравится.

— Разве не она сняла с тебя Аркан? — припомнил подробности дела Дамиан, — точно, она. А я ведь её даже не поблагодарил. Да ей вообще нужно дворянство вне очереди за заслуги перед короной выписать. Всё-таки спасла моего племянника и указала нашу слабую защиту.

— Не думаю, что ей это нужно, — лорд Рейвен покачал головой.

— Да ладно, какой тель не хочется стать леди? — император насмешливо растянул губы в улыбке.

— Эта тель — особенная, Дейм. И твоё предложение она сочтёт за подачку и личное оскорбление, — некромант говорил серьёзно и в глаза дяди смотрел твёрдо, так, что тому перехотелось шутить.

— Хорошо, я понял. Но также понял и то, что ты не хочешь сделать её просто любовницей, верно? — теперь и он был серьёзен.

— Не хочу.

Тео переставал нравиться весь этот разговор. Он бы дяде, который был его старше всего на восемь лет, ни за что бы не признался, что безвозвратно влюблён в Рей, но отпираться после того, как он с полубезумным взглядом вынес её из портала и потребовал лучших целителей и не отпускал, пока не прибыл толь Реис, было бесполезно.

— Вам будет очень сложно, — сразу предупредил Дамиан, — даже если твои родители и я дадим добро, у нас есть ещё целый дворцовый серпентарий, Тео. И не забывай про нашу охоту на предателей. Если из-за ваших чувств всё сорвётся, вам мало не покажется. Будьте добры играть роли до конца. Всё понятно, Теодор?

Но он тут же отказался от этой мысли. Нет, такого он сам себе не простит. Ведь видел же, что Тео уже не может без этой девицы. Влюбился так же окончательно и бесповоротно, как и Аркадия много лет назад в его отца. И она сделала всё, чтобы быть с ним вместе. Даже исхитрилась и смогла уговорить отца позволить ей передать право наследования ему, Дамиану.

Да, он, Дамиан Гроувер, император. Да, империя и народ превыше личных чувств. Но нет, чёрт возьми, нет! Он не будет ломать жизнь любимому племяннику и другу. Империи хватит и его постоянных жертв — сначала в пользу Аркадии, чтобы та смогла выйти за любимого мужчину, сейчас в пользу Тео. Он знал, на что шёл, когда принимал власть из рук умирающего отца.

— Понятно, Ваше Императорское Величество, — прохладно ответил этот мальчишка, церемонно поклонившись, и направился на выход. Но Дамиан знал, что Теодор их всех не подведёт и разыграет свою роль как по нотам. Лишь бы новый персонаж в виде Реджины Тиас не внёс свои коррективы.

Реджина Тиас

Я прождала совсем не долго, примерно десять минут, как из кабинета вышел недовольный, даже чуточку злой Тео. Он кинул на меня короткий взгляд, по которому я поняла — игра продолжается. Между нами — стена. Мы всего лишь напарники, которые влипли вместе в приключения на летней практике.

— Тиас, отправишься со мной в замок Рейвен, Шервис тоже скоро прибудет. Возражения не принимаются, — бросил он холодно и пошёл к выходу.

Я только пожала плечами, потому что возражать и не планировала. Отец пообещал забрать меня из резиденции Рейвен, а ехать мне, кроме дома в Ригире, было некуда. Поэтому мне не оставалось другого выхода кроме как последовать за Тео. Теперь мне доставалось куда более пристальное внимание придворных, как женщин, так и мужчин. Хотелось спрятаться от их внимательных испытующих взглядов, но Рейвен ледяной глыбой шёл вперёд, ни на секунду не сбавляя размашистого шага, из-за чего мне приходилось почти бежать, при этом сохраняя отстранённое выражение лица.

Но стоило нам свернуть в какой-то неприметный коридор, явно для слуг, как он тут же сбавил шаг, и я чуть не влетела носом ему прямо в спину, только в последний момент успела затормозить. Затылку Тео достался мой злой взгляд, но маркиз будто ничего и не заметил. Изнутри я просто кипела, но сдерживала себя, потому что так надо.

Наконец мы пришли в зал с порталами, где нас встретил дежурный маг и с поклоном проводил к нужной арке. Быстро активировав её, он пригласил нас войти. Я с опаской посмотрела на светящееся марево, потому что у меня уже был печальный опыт переходов через портал. Но я постаралась успокоиться и посмотрела на Тео.

— Идём, — чуть мягче, чем следовало сказать всего лишь напарнице.

Я кивнула и смело шагнула вслед за ним. Тело объяло уже привычное покалывание, а в следующий момент ноги коснулись твёрдого пола, и я огляделась. Это был совершенно другой зал, он был круглым, с арками порталов по периметру. Только одна арка не являлась магической — та, что вела прочь из зала. И именно оттуда выскочила стройная красивая женщина, почти не постаревшая с того самого раза, когда я видела её в своём сне.

— Сынок! — она стрелой пронеслась через весь зал и влетела в раскинутые объятия Рейвена, — о боги, живой! Не смей меня больше так пугать, Теодор! Ты хочешь, чтобы я раньше времени поседела?

— Нахалёнок! — фыркнула принцесса Аркадия и наконец отстранилась, и повернулась ко мне, — а это?..

— Тель Реджина Тиас, — представил меня Тео, так как женщина обращалась к сыну, а я изобразила реверанс, из-под ресниц рассматривая герцогиню Рейвен.

— Ты та девочка, что помогла снять Аркан? — она приблизилась, и я выровнялась, — я и вся наша семья очень тебе благодарны, Реджина. Я ведь могу называть тебя по имени?

— Конечно, — немного растерянно проговорила я.

Принцесса Аркадия оказалась очень милой молодой женщиной, и не стала меня и дальше смущать, поэтому поторопилась повести нас в жилую часть герцогского дворца, где для меня тоже выделили комнату как для желанной гостьи. Для себя я отметила, что дворец буквально переполнен людьми — слуги шныряли по своим делам и поручениям, помощники управляющего важно расхаживали и всё проверяли, а лорды и леди собирались в основном в гостиных, мимо открытых дверей которых мы проходили.

— Здесь всегда так многолюдно? — тихо спросила я, больше обращаясь к Тео, чем к его матери.

— Конечно нет, — ответила за некроманта леди Аркадия, — это всё подготовка к будущей помолвке и к предшествующему балу. Она уже совсем скоро! Уже и гости почти все съехались.

— А когда помолвка? — уточнила я, припечатав Рейвена тяжёлым взглядом.

— Через две недели, — весьма прохладно ответил парень и быстро от меня отвернулся.

Больше Теодор в обсуждениях не участвовал, предпочитая отмалчиваться и хмуриться. Я же вполне мило разговаривала с леди Аркадии об учёбе в Ирийской Академии. Она даже поделилась моментами из своей студенческой жизни, чем очень заинтересовала меня. Ведь в её рассказах иногда фигурировала моя мама. Но об Айне Сотэл принцесса Аркадия говорила весьма неохотно, предпочитая просто упоминать её.

— Герцогиня, — как и подобает по этикету, обратилась я.

— Леди Аркадия, — послушно исправилась я, — а девушка из ваших рассказов, Айна, она была вашей подругой?

Женщина напряглась и будто заледенела изнутри. А Теодор, наоборот, решил проявить интерес к нашей беседе. Ведь он знал, что Айна Сотэл — моя мать. И тем интереснее был тот факт, что наши родительницы были лучшими подругами во время учёбы в Ирийской Академии, ну а мы, их дети, влюбились друг в друга.

— Да, — наконец выдавила герцогиня, её голос стал значительно прохладнее, — она была моей подругой. Но её больше нет для меня.

— Она умерла ещё до твоего рождения, Теодор, поэтому я не видела смысла о ней говорить, — опалила нас двоих ледяным взглядом Её Высочество принцесса Аркадия, герцогиня Рейвен.

Мои апартаменты составляли стандартный набор комнат — гостиная, спальня и гардеробная. Да-да, гардеробная была тут в наличии, правда, она полностью пустовала, поэтому задерживаться там я не стала, только отметила присутствие трельяжа. Куда больше внимания досталось гостиной в нежных бежево-голубых тонах и спальне с большой кроватью и тёмно-синим балдахином. Если бы на нём были вышиты серебристые звёзды, то он был бы точной копией того, что был у меня в детстве.

Спальня была сделана в бело-синих тонах и имела целых два высоких окна, отчего казалась визуально больше и воздушнее. Я не отказала себе в удовольствии и выглянула наружу. Моим глазам предстал дивный сад, с преимущественно южными растениями.

Я мысленно на карте нашла местоположение герцогства Рейвен — юго-запад, ближе к центральной части империи. Герцогство славится плодородностью своих земель и произрастанием редких трав и кореньев, которые были на вес золота и применялись в различных областях магии. А также добычей не менее редкого белого угля, который использовался в качестве ингредиента для зелий, позволяющих сохранять изделия из древесины на века.

Я открыла створки окна и вдохнула тёплый, чуть суховатый и пропитанный запахами сладких южных растений воздух. Ветерок принялся гладить моё лицо и играться с выбившимися из причёски прядями. Насладившись ярким солнцем и окружающими видами, я вернулась в гостиную и присела на диванчик с круто изогнутыми ножками — ждать, когда мне принесут обещанный обед.

Раздался короткий стук и, не дожидаясь ответа, визитёр распахнул дверь и нагло шагнул внутрь, улыбаясь во всю ширь своего лица. Морозно-голубые глаза светились от предвкушения моего рассказа о наших с Тео приключениях во время практики. Я улыбнулась в ответ и крепко обняла друга, когда угодила в его тёплые объятия.

— Как же я соскучилась по тебе, Йен, — пробормотала я куда-то в промежуток между грудью и плечом парня.

— А уж как я скучал без тебя, — хмыкнул Шервис, — чуть не позеленел на практике. Лучше бы Тео отправили с этой мегерой Виркасис, а тебя со мной и Пиа. Шей нам весь мозг выела маленькой десертной ложечкой с кураторшей на пару. Гадина гадину видит издалека, чёрт возьми.

Я расхохоталась и выскользнула из рук Йена, предлагая ему сесть на диванчик. Конечно, слышать про Виркасис не хотелось, особенно с учётом новых обстоятельств, но друг так это всё преподнёс, что оставалось только смеяться и продолжать слушать его весьма эмоциональный рассказ.

— Мы были на границе с Виэльей и скучали почти неделю, выполняя глупые поручения этой вздорной бабёнки. Точнее, скучали девушки, а вот мне было некогда. Тель Имайа меня возненавидела за то, что я парень, представляешь? Я думал, она меня укокошит, а хладный труп выкинет в болото, чтобы никто не нашёл, — театрально закатил глаза Йен, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, — но благородная нежить решила меня спасти. Они как попёрли со стороны Виэльи, словно спасались. Ты когда-нибудь видела испуганных вурдалаков? Вот и я не видел до недавних пор. Они на нас даже не нападали, просто тупо рвали когти подальше от границы.

— Ого, — я удивлённо присвистнула, — и когда это всё началось?

— Да дня три-четыре назад примерно, — и вот тут мне стало уже не до смеха, что и заметил Йен по моим глазам, — та-а-ак. Рассказывай всё в подробностях, начиная с самого начала практики. И не вздумай что-то утаить, Рей.

— Войдите! — громко сказала я.

Створка раскрылась, впуская молоденькую горничную с тележкой, заставленной подносами, закрытыми пузатыми крышками. Она присела в глубоком книксене и объявила, что прибыл мой обед. Йен с интересом наблюдал за тем, как девушка расставляет блюда на небольшом круглом обеденном столе в углу гостиной.

Я с любопытством приблизилась к нему, разглядывая блюда. Здесь были две кастрюльки с ароматными горячими супами, закуски в виде различных тонко нарезанных сыров и овощей, маленькие бутербродики и хлебцы из белого и чёрного хлеба, два вида второго с различными гарнирами, кувшины с водой, яблочным соком и лимонадом. Чтобы всё это съесть, мне понадобится пара дней.

На тележке осталось ещё одно блюдо, закрытое крышкой, полагаю, что это десерт, и чайнички с заваркой и кипятком. Я ещё раз оглядела фронт работ и решительно обернулась к Йену с желанием во что бы то ни стало уговорить его потрапезничать вместе со мной.

— Ты просто обязан, как мой друг, помочь мне всё это съесть, — сделала страшные глаза, заставляя его усмехнуться.

— Леди, если у вас есть какие-то пожелания на счёт ужина, скажите, и я принесу то, что вы хотите, — девушка снова присела в книксене, — просто мы не знали, что вы предпочитаете, поэтому…

Она виновато покосилась в сторону тарелок и тарелочек, которые заняли практически всю поверхность круглого стола. А десерт с чаем и вовсе не поместились. Я улыбнулась девушке, решив не поправлять её насчёт «леди».

— Ничего страшного, тель, я спасу прекрасную леди и помогу ей всё доесть, — сверкнул улыбочкой друг, вынуждая девушку смущённо потупить глазки, — и на ужин ничего не приносите, леди будет ужинать вместе со мной и нашими друзьями.

Я удивлённо посмотрела на Йена, а девушка только кивнула и, получив разрешение, оставила нас одних. Она даже забыла про второй обеденный прибор для Йена, но я, положив руку на сердце, могла сказать, что предоставленных вилок и ложек вместе с тарелками хватит на двоих. И пусть, что у каждого прибора своё строгое назначение. Вилка она и есть вилка.

— Ты же не думаешь, что я один сразу после практики рванул в дворец Рейвенов? — он направился к столу и занял свободный стул, похищая одну тарелку и парочку приборов, — сегодня с утра уже приехали некоторые наши ребята и некроманты. Скоро бал открытия, развлечения для гостей и празднество в честь помолвки. И мы все приглашены.

Время этого самого пресловутого ужина настало слишком быстро. Казалось, что мы только час назад с Йеном отвалились от обеденного стола, с мученическим взглядом смотря на десерт, а стрелки часов уже показывают полвосьмого вечера.

Наверное, всё дело было в том, что эти пролетевшие четыре часа прошли очень плодотворно. Я рассказала другу всё, что случилось со мной и Тео во время практики и после долгих уговоров показала фасари. Он внимательно его осмотрел и сказал то, что я и сама прокручивала в голове.

— Тебе не кажется, что повалившая от Виэльи нежить и ваше с Тео прохождение испытаний Каменного Лабиринта как-то связаны? По времени всё совпадает, они побежали после того, как вы вернулись из Лабиринта, — он задумчиво прикусил губу и уставился в стену.

— Я сама подумала об этом, когда ты мне рассказал о вурдалаках. Думаю, это связано с моей семьёй. И очень скоро я всё узнаю.

Наконец подобралась к теме моей семьи, но развить её мы не смогли. Я успела только пересказать текст записки, как в дверь снова постучались. На этот раз та же самая девушка пришла с новостью, что прислали мой гардероб, а её, Эллу, приставили ко мне в качестве личной горничной.

Сказать, что мы с Йеном были удивлены — ничего не сказать. Из лёгкого ступора нас вывела Элла, спросив, можно ли лакеям заносить вещи. Я опомнилась и пригласила всех внутрь, ошарашенно распахнула перед тремя мужчинами двери в гардеробную. Двое из них несли большой сундук, а третий держал в своих руках ларец, суд по всему, с украшениями.

Поставив вещи, лакеи вышли, а горничная, с моего разрешения, начала развешивать и раскладывать вещи. Я, совсем забыв про Йена, который заглянул в гардеробную, направилась прямо к ларцу. Интуиция велела мне немедленно открыть его и найти кое-что важное. Зачарованный замок открылся сразу, стоило мне к нему прикоснуться, я подцепила крышку и откинула её, восхищённо замерев.

Ларец и правда был с украшениями. Они аккуратно лежали по секциям: кольца, браслеты, серьги, подвески, ожерелья, броши, заколки… Комплекты лежали в отдельных футлярах в нижних выдвижных отделениях. У меня глаза стали размером с медяшки, когда увидела всё это великолепие. Подошедший Йен громко присвистнул.

— Смотри, там письмо! — он выцепил небольшой конвертик за торчащий уголок и подал мне.

Бумага была плотной и явно дорогой, а сам конверт скрепляла сургучная печать без какого-либо изображения. Я быстро её сломала и вытащила сложенное письмо. Пальцы мелко затряслись, а губы пересохли от волнения. Я нервно облизнула их и развернула бумагу, вчитываясь в каллиграфические завитушки маминого почерка.

В сундуке одежда и обувь на все случаи жизни, а в ларце украшения и артефакты к ним. Они не фамильные, что не вызовет вопросов, но дорогие. Для всех тебе их предоставили Шервисы, чтобы ты выглядела на всех мероприятиях соответственно.

Повеселись как следует, ребёнок, потому что потом будет уже не до веселья. Я очень люблю тебя и скучаю. Миран и Виар передают тебе привет, а отец обещал поспешить. Будь осторожна и не давай себя в обиду!

Пы.сы. Семья Шервисов — наши старые друзья, я очень рада, что ты снова подружилась с Йеном. В детстве вы были очень милыми.

Люблю тебя,

мама.»

Мы с Йеном недоумённо переглянулись, мамины последние строчки ввергли меня в какой-то транс, смешанный с диким удивлением и пониманием того, что она права. В голубых глазах друга тоже плескалось море из недоумения, а потом его зрачки резко расширились, выдавая его с головой. Он вспомнил.

— Рейе? — произнёс едва слышно, и мир вокруг меня треснул, унося в детские воспоминания.

Они менялись, представая мне отдельными моментами, связанными с Йеном, но мне не нужно было просматривать все эти воспоминания целиком. Мне было достаточно коротких вырезок, чтобы вспомнить эти моменты.

Вот я стою перед огромным зеркалом в пустой комнате для занятий танцами. Мне здесь семь лет, и я одета в нежно сиреневое платье ниже колен, с кружевной нижней юбкой, которая слегка выглядывала из-под верхней. Мои белокурые волнистые локоны убраны в сложное переплетение кос, а я во все глаза смотрела на себя. Скорее даже с каким-то недоумением, чем со злостью.

Я была очень красивой, но что-то мне подсказывало, что и эта внешность — не совсем моя. Наверное, на мне был морок по тому же принципу, по какому Теодор выглядел Теоном. Черты лица были слегка искажены, как и цвет волос и глаз. Это круглое детское личико будто бы было промежуточной внешностью между моим настоящим лицом и нынешним.

Маленькая Рей злилась из-за Нира, который отказывался с ней танцевать. А всё потому, что говорил, что танцевать будет только со своей невестой, которая сейчас очень далеко. А взрослая я понимала, что Нир — это домашнее имя Йена, то, которым его называют в узком семейном кругу родные и друзья.

Картинки замельтешили перед глазами, вот мы вместе бегали по парку, играя в прятки и догонялки, вот прилежно читали в библиотеке, а в следующий момент я видела, как очаровательный малыш Нир и Рей впервые встретились и поссорились, потому что мальчик только выглядел очаровательно, а на деле был тем ещё чертёнком. Все наши детские игры и шалости проносились перед глазами.

И вот я, в нарядном лимонном платье протягиваю ему небольшую коробочку, а он широко улыбается и открывает её. Голубые глаза округляются, а где-то рядом весело переговариваются наши родители. Нескладный подросток, неуловимо похожий на моего Нира, говорит, чтобы братец и ему показал подарок. Но тот закрывает коробку и показывает Сворду язык, чем вызывает у всех смех.

— Я подарила тебе серебряного волка для твоей армии железных солдатиков, — тихо проговорила я, вынырнув из воспоминаний, которые всё ещё нельзя было назвать полноценными. Лицо моего отца, и многих других, постоянно ускользало, словно я ещё не нашла нужные части головоломки, чтобы получить полноценную картину.

— Рей… — коснулся рукой моей щеки, вглядываясь в мои глаза, — вот почему я начал называть тебя Рей тогда. Потому что ты напоминала мне мою подругу детства.

Тихо щёлкнула дверь, возвещая о том, что Элла тактично решила выйти, оставляя нас наедине. И это стало последним толчком к подбирающимся слезам, которые начали щипать глаза и нос сразу, как только я вынырнула из воспоминаний. И я просто прижалась к Ниру и разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.

Парень крепко обнял меня, одной рукой за талию, второй — за плечи. А я просто выплёскивала все накопившиеся эмоции: пережитой страх в Виэлье, постоянное напряжение, злость и обиду на Тео, неясную опасность и медленное восстановление памяти. Парень шептал что-то глупое и успокаивающее, но я разобрала только то, что в детстве он отказался со мной танцевать не из-за невесты, а из-за того, что боялся всё испортить. Ведь в детстве танцы он не жаловал от слова «совсем».

Кажется, я даже улыбнулась, а потом тихо засмеялась, вытирая слёзы о серо-голубую рубашку друга. Он скинул камзол ещё во время обеда, позволяя мне свободно любоваться его широкими плечами. Он зафыркал и отстранил меня, убирая оставшуюся на щеках влагу большими пальцами.

— Нир, в тебя так сложно не влюбиться, — я улыбнулась и положила ладони на его скулы, — что в детстве был очаровательным карапузом, что сейчас так и норовишь похитить трепетные сердечки всех окружающих леди.

— Дурочка, — засмеялся он, — приводи себя в порядок, я позову Эллу. Если наш Ворон увидит тебя в таком состоянии, он снова раскрасит мне лицо.

И под мои вспыхнувшие щёки быстро ретировался. Тут же зашедшая Элла понимающе и слегка завистливо на меня посмотрела, наверняка решила, что мои щёки красные из-за Йена-Нира. В общем-то, она была права, но только не в том, какую окраску придавала своему мнению.

Платье было чудесным, серо-синего глубокого цвета, с отделкой по лифу и вороту дымчатым жемчугом и голубыми кристаллами. Верхняя юбка лепестками спадала на нижнюю из более лёгкой дымчатой ткани с синими узорами, которая выглядывала в четырёх разрезах верхней юбки между лепестками. Узкие рукава три четверти и треугольный неглубокий вырез подчёркивали то, что я была молодой девушкой.

Тонкая цепочка браслета с висюльками из голубых кристаллов обвила левое запястье, на шее, выше выреза, открывающего ключицы, висел небольшой кулон из того же голубого кристалла на серебряной цепочке. И серёжки им в комплект, на тонких цепочках, длиной до подбородка и с кристалликом на конце.

— Вы такая красивая, леди Реджина, — восхищалась Элла, убирая мои волосы наверх и выпуская несколько кокетливых прядок.

Я только загадочно улыбалась. Я должна была быть красивой. Потрясающей, поразительной. Потому что иду не просто на ужин с друзьями, а на ужин, на котором будет человек, на которого я хотела произвести впечатление. Не всё же мне ходить перед Тео в форме академии или запыленной дорожной одежде.

Я нервно улыбнулась сама себе и покрутилась перед зеркалом, когда Элла закончила с причёской и отошла в сторону. Мне хотелось убедиться, что всё в порядке. Наверное, вот она, любовь. Когда ты начинаешь делать несвойственные тебе вещи, чтобы быть лучше для своего избранника.

В дверь, ведущую в мою гостиную из коридора постучались, и девушка побежала открывать, оставляя меня один на один. А я, как в детстве в зале для танцев, посмотрела на себя в зеркало, пристально, внимательно. Мои черты лица поплыли, становясь более тонкими и аккуратными, а волосы начали светлеть до того самого оттенка белого песка, как у мамы. Даже фигура моя начала меняться, становиться более стройной и изящной. Я зачарованносмотрела на то, как истончается иллюзиум, являя мне меня настоящую.

Но стоило мне моргнуть, как всё исчезло. Будто мне просто показалось. Я коснулась лица, глядя в своё отражение и провела по щеке, к подбородку. Всё это не моё. Чужое, навеянное иллюзиумом. Это — не я. И почти никто не видел моего настоящего лица, даже Йен.

— Рей! — в гардеробную вошёл одетый с иголочки молодой мужчина в сером камзоле, на плечах которого были вышиты чёрные узоры, чем-то напоминающие инеевый, — эй, ты что такая недовольная? Выглядишь потрясающе. Я даже не сразу тебя узнал.

Я нахмурилась ещё больше, чем полностью отбила у Йенира всё веселье. Он молча приблизился и активировал артефакт полога тишины, накрывшего нас едва заметной сферой.

— Не переживай, твой отец заберёт тебя домой раньше, чем это случится, — он улыбнулся, — идём?

Я замялась, а потом и вовсе отвернулась к зеркалу, чтобы тронуть ресницы тушью. Мне хотелось, чтобы отец забрал меня домой как можно быстрее, ведь тогда я всё узнаю о своём прошлом, увижу свою семью, по которой очень скучала. Но вместе с тем мне очень хотелось остаться. Как можно дольше.

— Рей? — заметил мою заминку Йен.

— Всё в порядке. Идём.

Йен предоставил мне свой локоть, и мы чинно выплыли из моих покоев, мимо слуг и аристократов, по коридорам и залам, собирая на себе взгляды окружающих. Мы смотрелись очень гармонично: одежда почти в одной цветовой гамме, оба русоволосые, но разных оттенков, оба голубоглазые. А ещё мне становилось всё веселее от кидаемых на нас взглядов девиц. На Нира восхищённые, на меня — завистливые и даже злые.

Я вообще начала понимать, что многие особи женского пола меня не очень любят, более того, они видят во мне соперницу на сомнительный приз в виде находящихся рядом парней. Осознавать это было странно для меня и очень непривычно. Если честно, то отчасти мне это льстило, но больше всё-таки раздражало.

К счастью, мы довольно быстро добрались до третьей летней столовой герцогского дворца, и настроение моё устремилось к отметке «заоблачное». В просторной комнате с огромными окнами, выходящими на сад, и светло-зелёными обоями было многолюдно, но все эти люди были мне очень хорошо знакомы — это были наши одногруппники и некроманты-сокурсники.

Многие ребята должны были прибыть сразу к помолвке, но здесь присутствующие решили, что хотят окунуться в череду празднеств вместе со своими однокурсниками. Здесь были Дейн Лис со своей ненаглядной некроманткой Хейли, неразлучные Менрис и Ренис, Говер, Пиа, Дести Парис и даже Патриция! Были ещё ребята, с которыми я мало общалась и плохо знакомые мне некроманты.

Все оживлённо переговаривались и делились впечатлениями о практике, поэтому наше с Йеном прибытие прошло незаметно. Я тут же перевела взгляд на Теодора, который стоял возле окна в компании двух своих одногруппников и о чём-то с ними разговаривал, а потом плавно повернул голову в мою сторону и едва заметно улыбнулся.

— О, Реджина! — крикнул Лис, привлекая всеобщее внимание к моей скромной персоне, — а вот и ещё одна героиня летней эпопеи! Теперь точно не отвертитесь от рассказа о ваших приключениях.

Рыжий засмеялся, прижимая к себе тоненькую Хейли, его смех подхватили остальные, а я лишь загадочно улыбнулась, бросив на Тео взгляд из-под ресниц. Именно в этот момент к нему подошёл мужчина в ливрее герцогского дома и что-то тихо сообщил. Некромант кивнул ему и усиленным магией голосом предложил всем занять свои места.

— Итак, вы успешно прогуляли половину летней практики, — начал разговор Лис, когда слуги начали вносить уже вторую смену блюд, — где вы были, признавайтесь? Не удивлюсь, если вы сбежали, чтобы тайно пожениться.

Рыжий плут усмехнулся и получил в бок болезненный тычок локтем от своей девушки, непонятно от чего слегка зардевшейся. Раздались смешки, а мы с Тео коротко переглянулись, кажется, нам обоим пришла одна и та же мысль: «А ведь дельная идея!». Но, конечно, это всё были шутки, ведь мы оба пока что были не готовы к чему-то столь серьёзному.

— Лис, не перекладывай свои грехи на почти помолвленного человека, — хмыкнул некромант рядом с Пиа, кажется, его звали Ларон, — окольцевал нашу Хейли и никого не пригласил.

Я ошарашенно посмотрела на расплывшихся в смущённых, но довольных улыбках лорда и леди Лис. Такого я не ожидала, да и половина присутствующих тоже. Посыпались поздравления новобрачным, провернувшим всё так быстро и хитро. Моей руки под столом коснулась ладонь Тео и крепко сжала.

— Простите ребята, всё получилось как-то само, — одногруппник продолжал сверкать улыбкой и обнимать свою новоявленную жену, — наткнулись на древнюю часовню в лесу неподалёку от деревни, а там находился священник и сказал, что мы соединены красной нитью, а потом предложил связать судьбы в такой крепкий узел, что нас никогда не смогут разлучить.

— Там была какая-то особенная атмосфера, полная спокойствия и любви, от стен чувствовалась древняя мощь, — заговорила Хейли, — пробирало до мурашек. И мы согласились, совершенно неожиданно! А ритуал был похож на какую-то удивительную магию. Священник сказал, что мы будем счастливы до тех пор, пока не померкнет свет наших душ.

— Романтичные бредни, хотя звучит красиво, — вставила Патриция, — у мужика хорошо язык был подвешен, а вы под влиянием момента и ударившей в голову любви согласились и напридумывали особенную магию.

— Ты не права! — вскинулась Хейли.

— Не права хотя бы потому, что когда мы вернулись туда снова, никакой часовни там не оказалось, а сегодня утром мы сходили в центральный храм в Кассидии и нам сказали, что запись о нашем браке появилась в главной брачной книге тогда же, когда мы поженились, — без улыбки произнёс Дейн, и Девис отвернулась от него, не желая признавать своё маленькое поражение.

Теодор переплёл наши пальцы, задумчиво уставившись на красиво оформленный кусок свинины под яблочно-чесночным соусом. Я посмотрела на Йена, который выглядел слегка пришибленно. Он тряхнул головой и ловко перевёл тему с этой странной женитьбы на наши с Тео приключения.

Мы с Рейвеном довольно живо включились в повествование, значительно урезанное и лишённое подробностей, поэтому весьма недолгое. Но и сказанного нами ребятам хватило, чтобы продолжить обсуждение уже без нашего участия. Основным заводилой в этом разговоре был Нир, всеми правдами и неправдами уводя ребят подальше от темы часовни и странного священника.

И в самый разгар беседы, когда все уже переключились на обсуждение войны с Кьяглем, которая уже начинает набирать обороты на границе с ханством, двери распахнулись, впуская в столовую весьма неожиданную гостью. По инерции ребята ещё продолжали договаривать свои мысли, пока окончательно не замолчали и не переключили всё своё внимание на двери.

У меня на мгновение замерло сердце, я почувствовала, будто меня поймали с поличным, а потом разозлилась, понимая, что она пришла, чтобы отобрать у меня те крохи, которые я сейчас могла получить рядом с Тео. Она пришла, чтобы снова украсть его у меня.

— Шей? — Тео поднялся, и наши руки разъединились, — что ты тут делаешь?

— Милый, я думала, ты будешь рад меня видеть, — она обиженно поджала губы, а я заметила, как на секунду Теодор сжал кулак за спиной, а потом медленно его расслабил, смиряя свою злость и своё разочарование появлением Шей.

— Конечно я рад, просто не ожидал, — он улыбнулся и вышел из-за стола.

А я следила за тем, как он к ней приближается, и дико ревновала. Хоть и понимала, что он просто играет. Виркасис улыбнулась в ответ и потянулась к нему за поцелуем. И всё это под гробовое молчание за столом и наши пристальные взгляды. Она не стеснялась нас, наоборот, хотела показать, насколько близка к Теодору, что имеет власть над ним. И это было мерзко.

Рейвен медленно наклонился к Виркасис, а она подставила губы для приветственного поцелуя. Сейчас мне казалось, что если он её поцелует, то я не сдержу свою магию, и она всё здесь разнесёт. Искры угрожающими колючими частицами забегали по запястьям. Видимо, почувствовав это, Тео дёрнул плечом и быстро скорее клюнул, чем чмокнул Шей в щёку.

— Присоединишься к нам? Сейчас подадут десерт, — он ловко переключил тему, видя, что почти-невеста недовольно поджала губки.

Конечно же она к нам присоединилась, но и тут не обошлось без проблем. Виркасис увидела меня и то, где я сижу, и потребовала, чтобы она села на моё место рядом с Теодором, а меня отсадили куда-нибудь. Ведь именно она его почти-невеста, а я так, напарница на практику.

Меня затошнило, а Йен кинул на меня сочувственный взгляд. Виркасис недовольно сверкнула глазами, но место заняла, а Тео подозвал слугу и велел принести ещё один прибор и десерт для всех. Настроения за столом были противоречивые, теперь Шей задавала тематику, всем своим видом показывая, что она — будущая жена Рейвена.

Поэтому я предпочитала не участвовать в разговорах, а когда принесли чай, пирожки и пирожные, тортики и сладкие фруктовые корзиночки, я получила вполне законный повод молчать. Но Виркасис так не считала. Она смотрела на меня с недовольством и плохо прикрытой ненавистью всё время, а сейчас решила перейти в наступление.

— Реджина, — обратилась она ко мне, видя, что я только что откусила от пирога и никак не могла ей ответить, — как твоя магия? Наверное, это ужасно, не иметь возможности её применить? До сих пор помню, какого ужаса натерпелась на экзамене.

— Не беспокойся, — я быстро прожевала и запила чаем, — я слежу за своей магией, чтобы она никому не навредила. Даже тебе.

В последней фразе прозвучала неприкрытая угроза, и брюнетка оскалилась, полагаю, думая, что мило улыбается. Ребята с интересом стали прислушиваться к нашей перепалке, а вот Тео снова нашёл мою ладонь под столом и сжал, предупреждая меня, чтобы я перестала.

— За меня не переживай, — она хлопнула ресничками и попыталась состроить сочувственный взгляд, что у неё не очень получилось, — лучше волнуйся о себе. Ведь декана Вериса может не оказаться рядом, чтобы защитить тебя от твоей же магии.

А вот это был удар ниже пояса. Искры затрещали по запястьям, что ни от кого не укрылось. А мерзкая улыбочка на лице Шей стала только шире. Пиа нахмурилась, Хейли уже начала что-то недовольно говорить Виркасис, а Йен открыл рот, чтобы её поддержать, как всё это перекрыл звучный удар по поверхности стола, от чего чайная ложечка со звоном свалилась на пол.

— Хватит, — холодно проронил Теодор, — Шей, немедленно перестань, такое может случиться с каждым. И ты остановись, — он повернул голову ко мне, — угомони свой острый язык, Тиас. От него одни проблемы.

Я бы обиделась на него, если бы во время этой гневной отповеди он нежно не гладил пальцами мою ладонь. Я опустила голову, будто мне стало стыдно, а на деле просто смотрела, как его длинные пальцы выписывают узоры по моей коже.

Виркасис извинилась перед Тео, но в её голосе явно был слышен триумф и полная победа надо мной. Наши однокурсники были в недоумении от такой явной несправедливости. И не постеснялись об этом высказаться, от чего мне стало очень приятно.

— Тиас явно не подарок, но тут ты не прав, Рейвен, — флегматично хмыкнула Патриция Девис, разглядывая собственный маникюр.

— Позвольте мне самостоятельно решать, как прекратить женский спор, — холодно отбрил всех некромант, опаляя ледяным взглядом.

— Всё в порядке, ребята, — я едва заметно улыбнулась, — просто кому-то любовь глаза застила, уши заткнула и мозги запудрила. Можно понять и простить.

— Тиас, — пригвоздил меня к стулу взглядом Рейвен, — не забывайся. Ты в моём доме, будь добра уважать меня и мою будущую невесту.

Я посмотрела на окончательно успокоившуюся и расплывшуюся в улыбке Шей, понимая, что Теодор выбрал верную тактику. Конечно, все эти слова были лишь игрой, той самой, о которой мы изначально договаривались. Но это не отменяло того факта, что мне хотелось прибить Виркасис и всю её семейку вместе с заговорщиками, чтобы они не вынуждали нас так себя вести друг с другом.

— Конечно, маркиз, — я церемонно кивнула и сжала его пальцы своими, — благодарю за приглашение, ужин был великолепен. Пока не принесли десерт. Но это не вина поваров. Простите, я вас покину.

Я отпустила руку Теодора и под молчание всех присутствующих вышла. Только в дверях краем уха успела услышать, как тот самый некромант, Ларон, сказал «Ауч, а она горяча», а Йен ему что-то ответил и тоже поднялся из-за стола. Друг нагнал меня в коридоре и молча приобнял за плечи.

— В вас умерли великолепные актёры, — он наклонился к самому моему уху, — и родились первоклассные интриганы.

— Дурак, — хмыкнула я, — лучше расскажи мне об этой часовне. Я заметила, как ты отчаянно уводил от неё разговор.

Парень со вздохом активировал артефакт полога тишины и огляделся, видимо, решая, куда бы нам присесть. Искомое место нашлось очень быстро — в ближайшей нише за песочно-золотистыми шторами нашёлся маленький диванчик, на котором мы и устроились.

— Эта часовня — особенная. Это один из немногих храмов Той, Что Направляет. Там заключаются помолвки и браки, там представляют детей богине, чтобы она защищала их, там просят помощи те, кто в отчаянии. Думаешь, почему в современной империи и близлежащих странах все свято веруют в то, что храмов третьей богини не осталось? Потому что они перемещаются в пространстве, они прячутся и показываются только тем, кто достоин, — парень запустил руку в волосы, — чёрт возьми, как я всё это ненавижу. Ишвея, предсказателей, третью богиню, дядю, этих Тарквида…

Он закрыл ладонями лицо и сгорбился. Я обняла его голову и начала гладить его по спине. Йенир не плакал, он просто позволил себе показать свою слабость передо мной. А я ничего не говорила, я просто была рядом и поддерживала его. И думала о том, что мои родители тоже поженились в храме Той, Что Направляет.

— Через несколько дней я уеду домой, почтить память дяди, — глухо заговорил Йен, — и заодно расспрошу родителей побольше о тебе. Если к тому моменту тебя не заберёт отец.

— Ты упрямая как ослица, Рей, — Йен отнял руки от лица и повернул голову ко мне, — с детства такой была, помнишь?

— Теперь помню, Нир, теперь помню, — я улыбнулась, — теперь я понимаю, почему ты — серебряный Волк. Повелитель железных солдатиков!

— А ты Королева на шахматной доске, — хмыкнул друг, — по правилам игры обязанная защищать короля.

— Точнее, Дракона, — я фыркнула, — мне кажется, что почти все ответы на мои вопросы лежат на поверхности. Отовсюду сыплются намёки и подсказки, а я всё никак не могу в них разобраться. Я глупая, да?

— Нет. Кусочки головоломки сложатся в единую картину только тогда, когда для этого придёт время, — глубокомысленно изрёк Йен, снова возвращаясь в своё дурашливое амплуа.

— Но что-то мне подсказывает, что я захочу сбежать, когда обо всём узнаю.

— Шагнула к своему прошлому, а теперь хочешь сбежать от настоящего? — он засмеялся, — не-е-ет, это так не работает. Тебе ещё надо закрепить связь с Тео, прежде чем куда-то убегать. Я отчётливо вижу между вами толстую красную нить. Значит, ваше путешествие не прошло даром.

Я только смущённо улыбнулась.

После этого разговора Йен проводил меня до моих покоев и отбыл по своим делам. Я не стала его задерживать и вечер посвятила тому, что перебирала присланные наряды и рассматривала украшения. Это успокаивало мою злость на Виркасис и наводило на интересные мысли.

До меня в полной мере начало доходить, что это всё — платья, драгоценности и светские замашки, — моя будущая реальность. С иллюзиумом исчезнет и простая девушка Реджина Тиас, падчерица простого городского чиновника из глубинки. И на свет выйдет другая — прекрасная леди, с кучей тайн и проблем. Дочь графини Сотэл, законной хозяйки графства Сотэл. Того самого, которым сейчас управляет семья Лилит Сэлев.

Я не знала, что ждёт меня в будущем, какая судьба мне предстоит. Будет сложно, не до веселья, как сказала мама в письме. И от этого мне снова хотелось трусливо сбежать. Спрятаться от всех пророчеств и даже собственной семьи. Возможно, мне даже будет лучше оставаться в неведении как можно дольше. Неожиданно мне захотелось продлить свою «обычную» жизнь. Жизнь Реджины Тиас.

Я уверенно говорила Йену совсем недавно, что хочу остаться, потому что хочу отстоять своё мнение перед отцом, которого отравили его собственные страхи. Это было так. Но правда была в том, что я была такой же, как мой отец. Мои страхи пустили свой яд по моей крови, и мне хотелось ненадолго скрыться от той ответственности, которую на меня лелеют возложить.

Тряхнув головой, я закрыла ларец с украшениями и поднялась. Слишком странные и революционные мысли у меня в голове. Требовалось окончательно прийти в себя после нашего с Тео «путешествия» и обдумать всё на холодную голову, не с точки зрения трусливой девочки, а с точки зрения взрослой разумной девушки.

Я умылась и переоделась в просторную шёлковую пижаму глубокого синего цвета. Вообще по всему моему новому гардеробу было видно, что именно все оттенки синего и голубого шли мне больше всего и очень нравились маме.

Убрав волосы в свободную косу, я наконец легла в постель и устроилась поудобнее. В голову пришла мысль, что сейчас я сплю на новом месте, поэтому стоит этим воспользоваться и произнести традиционную фразу. Вдруг мне приснится Тео?

— Сплю на новом месте, приснись жених невесте! — я нервно хихикнула и постаралась выкинуть все лишние мысли из головы, чтобы поскорее уснуть.

Я с любопытством приблизилась отодвинула ткань в сторону, чтобы посмотреть, что она скрывает. И чуть не вскрикнула. Там был мужчина. Красивый молодой мужчина. Мне даже показалось, что он мёртв, но это скорее сложенных на груди рук как у покойника и почти неразличимым дыханием. Видимо он просто спал.

— Эй, женишок, — позвала его я, даже потыкала в бок, укрытый тонким одеялом, но всё было тщетно.

Он не реагировал ни на громкие звуки, ни на тычки. Он спал беспробудным сном, прямо как в детских сказках. Я устало присела радом, внимательно всматриваясь в укрытое тенями лицо. Он был красив, даже очень. Длинные чёрные волосы красивыми волнами лежали на одеяле по обе стороны от тела, спадая примерно до поясницы, острые хищные черты лица казались мягче и невиннее. А ещё он казался мне знакомым.

Неожиданная догадка прострелила голову. Он был поход на императора Дамиана и Теодора. Этот мужчина был именно таким, каким я видела его на фотокарточках в газетах более двух лет назад. Этот мужчина — принц Веллар Гроувер, младший брат императора и леди Аркадии. И дядя Тео.

После этого странного сна я была сама не своя. Ещё и белая лилия на прикроватной тумбочке внесла сумятицу, пока я не обнаружила под ней короткую записку. Почерк был мне не знаком, он был крупным и резким, я бы даже сказала отрывистым. Но подпись в конце всё прояснила, и я улыбнулась, внимательно вчитываясь в буквы и запоминая их, чтобы узнать этот почерк среди тысяч других.

«Рей, ты так сладко спала, что я не смог тебя разбудить. Прости, что пришёл так поздно. Надеюсь, ты любишь лилии?

Твой Тео.»

Моя улыбка стала ещё шире и сползать с лица не собиралась. А я мысленно смаковала это словосочетание, которое значило для меня так много. «Твой Тео». Мой Тео. Несмотря ни на что, только мой. Кто бы мог подумать, что ещё полгода назад мы смотрели друг на друга с прохладцей и не желали быть напарниками. Как быстро летит время и какие у судьбы крутые повороты.

Я откинулась обратно на постель и вдохнула резкий запах лилии. Любила ли я эти цветы? Если честно, то до недавних пор я была к ним совершенно равнодушна, но теперь могла сказать точно — да, я люблю лилии. Я люблю цветы, особенно если их подарил мне Тео.

Восторженный поток моего сознания, опустившегося в сироп взаимных чувств, прервала горькая нотка трезвой мысли — расслабляться и мечтать не время. Ведь у меня появилась новая загадка, которую я должна разгадать. Спящий красавец из моего сна, принц Веллар.

Мне стало ясно, что младший брат императора вовсе не был сослан на север в гарнизон в качестве воспитательной меры. Скорее, с ним что-то случилось, а императорская семья решила этого не афишировать, чтобы не волновать народ и близлежащих соседей. И это было весьма мудрым решением.

Но меня интересовало другое — что с принцем и почему он мне приснился. Если на первый вопрос я могла получить ответ в самое ближайшее время, то над вторым придётся думать самостоятельно. Но понятно было одно — это всё случилось неспроста. У всего есть причина. И у того, почему принц уснул, и у того, почему он приснился именно мне. И что-то мне подсказывало, что моё происхождение имеет не последнюю роль в том, что я увидела.

И я решила не ждать, пока ответы сами упадут мне в руки, поэтому поспешила в ванную, чтобы привести себя в порядок. Когда я умывалась и чистила зубы, мне показалось, что кто-то входил в мою спальню, но стоило мне выйти в гостиную, как я увидела Эллу. Девушка пожелала мне доброго утра и сказала, что решила дерзнуть и самостоятельно подобрать мне утреннее платье, пока я умывалась.

— И где же оно? — во мне проснулась подозрительность, но девушка ни на секунду не изменилась в лице, продолжала доброжелательно улыбаться.

— Оно в гардеробной, — она присела в книксене, — если леди желает, я сейчас же его принесу. Но завтрак стынет…

Как бы невзначай добавила она и перевела взгляд на круглый столик в углу. Я слегка ей улыбнулась и резко развернулась в сторону гардеробной. Горничная дёрнулась от неожиданности, но быстро взяла себя в руки и засеменила за мной.

Стоило мне оказаться внутри, как я увидела на манекене нежно-сливовое лёгкое платье с рукавами-фонариками и открытыми плечами. Я остановилась как вкопанная, понимая, что интуиция меня подвела, а я зря подозревала девушку… в чём? Я не знала, но точно чувствовала, что с ней что-то было не так. Точнее, с тем, как она себя вела. Вроде так же, как вчера, но было что-то ещё, что я раньше не заметила в ней.

— Леди Реджина, вам нравится? — робко позвала меня Элла, вырывая из объятий моей паранойи.

— Да, что-то подобное я и хотела надеть сегодня, — отстранённо кивнула я и поспешила в спальню.

Сознание упорно цеплялось за то, что что-то не так. Это была ещё не паника, но уже страх того, что я где-то и в чём-то прокололась. В голове крутилась мысль о том, что в спальню кто-то заходил, скорее всего Элла, пока я была в ванной. И я была крайне неосмотрительна, оставляя цветок на тумбочке, а записку где-то рядом.

Я вихрем влетела в спальню и начала искать клочок бумаги, который может всё испортить. И тогда не сносить нам с Тео головы. Император будет в ярости, если отношения его племянника с какой-то левой девчонкой раскроются, в то время как он должен был стать женихом другой.

Записка нашлась под одеялом, и я облегчённо выдохнула. Значит, у меня просто развилась паранойя. И если Элла заходила в мою спальню, то услышав плеск воды в ванной, сразу же поспешила уйти. А я, безответственная, ослеплённая своим маленьким счастьем лоботряска, просто оставила записку в постели, совершенно про неё забыв.

Я в последний раз посмотрела на чётко выведенные чёрной пастой буквы, запоминая их, и сжала бумагу в ладони. Короткий импульс силы, оформленный моим страстным желанием уничтожить улику, свидетельствующую против нас, кольнул ладонь и развеял записку в труху, которую я стряхнула в раковину в ванной.

Завтракать я пошла в сильно приподнятом настроении — угомонившая свою паранойю и обрадованная послушной магией. И сразу после, с помощью Эллы, нарядилась в очередное платье для леди и позволила девушке убрать мне волосы в сложную причёску.

На вопрос горничной, какие у меня планы, я загадочно промолчала. Потому что у меня был только один план — найти Тео и попросить его рассказать мне о принце Велларе, и посвящать в него Эллу я не собиралась. Поэтому просто отшутилась, что хочу осмотреть резиденцию герцогов Рейвен, возведение которой окутано очень романтичной и грустной историей любви. Девушка покивала и пожелала мне приятного время препровождения.

И для меня подобный расклад дел был просто идеален. Куда идти я не знала, но решила снова рискнуть и применить магию. Если у меня без проблем получилось уничтожить записку, то что-то безобидное в виде поискового заклинания тоже могло получиться. Хотя я не была в этом уверена. Но попытаться стоило.

За прошедший с момента дестабилизации моей ауры месяц я почти отвыкла пользоваться своей силой, у меня даже руки почти не искрили от непроизвольных выбросов. Только в те минуты, когда я испытывала сильные эмоции, магия начинала своевольничать и проявляться искрящимся потоком на запястьях. И это внушало мне уверенность в том, что в скором времени всё придёт в норму, и я смогу использовать магию как раньше.

К моему удивлению и большой радости, поисковое заклинание у меня получилось. Я сжала его в ладони и велела вести к Йену, который сможет устроить разговор наедине для меня и Тео. Воплощённое в небольшой шарик, оно завибрировало и вырвалось из руки, показывая направление.

Я шла за ним по хитросплетениям светлых коридоров и залов, с арками и расписными потолками, рельефами и красивыми люстрами и плафонами светильников, с кадками растений и вазами, картинами и статуэтками… О боги, да дворец герцогов Рейвен по красоте и богатству ничем не уступал императорскому, возможно, даже превосходил за счёт южного колорита.

Я вертела головой, пытаясь рассмотреть всё это великолепие, хорошо, что заклинание никуда от меня не убегало, терпеливо дожидаясь, пока я насмотрюсь. По большей части помещения были выполнены в светлых тонах, коридоры были сделаны преимущественно из светло-песочного камня и белого мрамора с золотистыми прожилками.

Всё пространство казалось очень просторным и наполненным воздухом. Очень удачное архитектурное решение. Лёгкость и воздушность, почти полная противоположность монументальной основательности и вычурной роскоши императорского дворца. И я с чистой душой могла сказать, что в полном восторге от родового дворца Теодора.

Но я слишком быстро забыла о том, что моя аура всё ещё не стабильна, а заклинание требовало подпитки. Засмотревшись на великолепную и очень старую вазу с изображением драконов, с узкими мордами и длинными гибкими телами с размашистыми крыльями, я не заметила, как заклинание начало терять свою силу. Обнаружила это только тогда, когда оно с пшиком растворилось.

— Твою ж убойную магию, — тихо выругалась я и уже осознанно огляделась вокруг, пытаясь вспомнить, как я оказалась в этой уютной гостиной, явно не для посторонних людей.

В отличие от гостиных в основной части дворца, которые мне довелось увидеть, здесь было всё сделано как-то по-домашнему, с уютом. Будто это была комната не во дворце, где ошивались придворные и шастали слуги, а в большом личном доме.

Что-то мне подсказывало, что я уже очень далеко ушла от своих покоев и нахожусь в той части дворца, которая считалась семейной. Той, куда посторонним нельзя заходить без разрешения герцогов и их отпрысков. Но это странное понимание пронеслось в голове подобно комете и наткнулось на вполне трезвое возражение — тогда меня бы сюда не пустила магическая защита. А она точно здесь была, иначе на входе в личное крыло меня бы быстро завернули.

Из этого следовал только один вывод — меня внесли в список тех, кто может приходить в семейную часть дворца без разрешения. Либо это сделал Теодор, либо мой браслет каким-нибудь хитрым способом преодолел фамильную защиту. Но во второе верилось слабо, первая версия звучала куда правдоподобнее. Но я не понимала, зачем Тео это сделал.

Доверял? Не исключено, но почему тогда не сказал о доступе? Или сделал доступ на всякий случай, вдруг возникнет какая-нибудь срочная ситуация, и чтобы меня ничто не задерживало? Вероятно. Но это всё равно в полной мере не отвечало на мой вопрос. И лучше, чем теряться в догадках, было спросить лично.

Но тут возникала другая проблема — я не знала, как самостоятельно выбраться из семейного крыла. А мне бы очень не хотелось быть застигнутой с поличным. И какого чёрта Йена вообще понесло в личное крыло Рейвенов? Нет бы дрых до обеда или прогуливался где-нибудь в общей части дворца!

Но я быстро осадила себя. Друг совершенно не виноват в моей нынешней ситуации. Это я заварила эту кашу, мне же её и расхлёбывать. Для начала я решила проверить свой контроль над магией, но по хаотично заискрившимся рукам поняла, что свой лимит на нормальное использование магии, видимо, исчерпала. А это значило, что теперь вся надежда была на мою сообразительность и удачу.

И если с первым худо-бедно проблем не возникло, то удача точно решила меня покинуть. Или наоборот. Всё дело в том, что я успела довольно далеко отойти от той самой гостиной, кажется, даже нашла верный путь, но была поймана самым злостным образом одной маленькой разбойницей.

— Это ты! — воскликнуло очаровательное создание лет семи на вид в нежно-персиковом платье, вынырнувшее из-за высокой напольной вазы и кинувшееся на меня, — девушка, которую привёл Тео.

Малютка оказалась рядом и схватила своими ручками подол моего платья, чтобы я не вздумала сбежать. А я просто встала в ступоре от неожиданности, искря руками по локоть. Она была чудо как хороша: платиновая блондинка с огромными голубыми глазами и по-детски пухлыми щёчками.

— Не важно, — отмахнулась она, — ты пришла к брату? Так он только что со своим другом ушёл. Давай я тебя провожу из семейной части замка, пока никто не увидел. А то родители будут очень недовольны. Они вообще считают, что тебе не стоило приезжать во дворец на помолвку.

Девочка бесцеремонно взяла меня за руку и потянула вперёд по коридору, не прекращая разговаривать. По-моему, ей даже не нужны были мои ответы, только моё присутствие. Поэтому я молча последовала за ней, улыбаясь непосредственности Эладии Рейвен.

Правда, меня насторожили её слова про родителей. Неужели герцог и герцогиня против моего присутствия в их дворце и на предстоящей помолвке их сына? Но почему? Неужели они знают о том, что между нами с Тео что-то происходит или, по крайней мере, догадываются? Или причина вовсе не в этом?

Чёрт, я даже не ожидала, что это известие меня так расстроит. Но сестрёнка Тео будто почувствовала, что говорит не о том, быстро сменила тему и сказала, что покажет мне самые интересные места герцогского дворца. Моего мнения она, конечно же, не спросила, но я решила, что разыщу Йена или Тео попозже.

Обижать маленькую болтушку не хотелось, да и экскурсия обещала быть интересной. Хотя бы потому, что стоило нам выйти из семейного крыла, как девочка состроила серьёзное лицо и сказала, что наша экскурсия начинается с известной многим легенды построения резиденции герцогов Рейвен, дворца Элио. Да-да, у дворца было своё имя.

— Дворец Элио был построен в период правления второго императора и легендарной императрицы Ноэлии, — как взрослая, серьёзно говорила Эладия, продолжая держать меня за руку, но потом привычное ей озорство на секундочку показалось, когда она сделала маленькую ремарку, — кстати, мою старшую сестру зовут так же! Она тоже Ноэлия. И… О, мы же не познакомились!

— Меня зовут Реджина, но друзья зовут меня Рей, — я засмеялась.

— А моё имя — Эладия, а для друзей Лада, — широко улыбнулась девочка, — будешь моей подружкой?

— И не боишься предлагать дружбу незнакомому человеку? — я улыбнулась.

— Тебя привёл Тео, и ты вчера шушукалась с Йеном, я вас видела, — выложила все карты на стол маленькая леди, — и если они с тобой дружат, значит, ты хорошая.

— Ну, если так, — я серьёзно кивнула и произнесла торжественным голосом: — Тогда я буду твоей подругой, Лада.

— Как замечательно, — она даже подпрыгнула от радости, а потом снова нацепила маску серьёзности, — а теперь экскурсия!

А легенда звучала так: принцы Рикард и Рейвард, сыновья основателей империи, Елиссея и Кассидии, влюбились в одну девушку. Она была очень красива, умна и талантлива, и не оставила мужчин равнодушными. Но выбрать ей нужно было только одного из них. Поговаривали, что именно она будет той самой женщиной, что приведёт империю и своего супруга к величию.

И она сделала выбор в пользу одного из принцев, а сердце второго было разбито. Будучи отвергнутым, основатель герцогского рода не перестал любить Ноэлию, жену своего брата, наоборот, он построил для неё Элио. А вот, что было дальше по истории Грезерда, к делу уже не относилось.

Теперь я взглянула на коридоры и комнаты замка под другим углом. Принц очень любил Ноэлию, если построил для неё такой большой и светлый дворец. Словно говорил: «Я никогда не буду держать тебя в золотой клетке, ты свободна, но я всегда буду рад, если ты прилетишь ко мне».

— Так что Элио — памятник самой настоящей искренней любви, — торжественно закончила Эладия, — смотри, это старая картинная галерея, здесь портреты всех герцогов и герцогинь Рейвен, а также их детей и супругов. Ну, и правящих Гроуверов. Здесь есть и портрет императрицы Ноэлии, и многих других. Правда, старые портреты — реконструкция и были искажены при копировании.

Я в очередной раз подивилась эрудированности и начитанности этой девочки. Эладия Рейвен была умна не по годам. Мне всё время казалось, что ей не семь-восемь лет, а все двенадцать как минимум.

Мы прошлись вдоль галереи, рассматривая парадные портреты предыдущих поколений герцогов Рейвен и правителей. Между этими двумя семьями было очень много общего, очень часто они снова объединялись в одну семью, а потом каждая опять шла своей дорогой. Взять хотя бы герцога Элиаса Рейвена и принцессу Аркадию, которые снова породнили Гроуверов и Рейвенов.

Чем дальше мы шли, тем древнее были портреты. Да, они были либо искусно отреставрированы, либо отрисованы заново, но по одежде, регалиям и табличкам с именами и годами жизни было всё прекрасно видно.

И наконец мы дошли до самого конца. До самых истоков империи Грезерд и двух знаменитых семей. До портретов императора Елиссей и правящей императрицы Кассидии Кеико, до брака бывшей младшей принцессой царства Тысячи Рассветов.

Я с жадностью вгляделась в тёмный портрет первой императрицы. Она была по-восточному красива: овальное лицо с высокими скулами и острым подбородком, обрамлённое прямыми чёрными волосами, вытянутые к вискам миндалевидные знакомые чёрные глаза, аккуратный носик и нежные губы, растянутые в лёгкой улыбке. Она была так похожа на виденные мною в Зале Драконов статуи правителей, у меня даже возникло странное ощущение, что я встретила родственницу.

Дальше мой взгляд сместился на Елиссея. Он тоже был хорош собой и являлся полной противоположностью своей любимой супруги. Блондин с вьющимися крупными кудрями волосами цвета белого песка, с невозможно голубыми, отдающими в бирюзу глазами, острыми чертами лица и твёрдым упрямым подбородком. Тонкий прямой нос, нижняя губа полнее верхней. Я с удивлением поняла, что Верисы, старший и младший, и моя мама имеют общие черты с первым императором. Настолько общие, что унаследовали его невероятно яркие глаза и светлые вьющиеся волосы.

Я перевела взгляд туда, куда указала девочка. Мазнула по почти похожим друг на друга как две капли воды мужчинам. Они, бесспорно, были очень хороши собой и вобрали от родителей лучшее. Императрица Ноэлия тоже была безумно прекрасна, ею можно было любоваться очень долго. Но меня интересовали не они, а пристроившаяся между ними всеми улыбчивая девушка с очаровательными белыми кудряшками и пронзительными бирюзовыми глазами.

Ирадия Гроувер. Хранительница Ирии. Бесследно пропавшая первая принцесса империи. Под портретом на табличке дата её смерти так и осталась пустой. Я вгляделась в тонкие черты лица, в озорные глаза, пока не дошла до хорошо знакомой мне короны с чёрными камнями.

Браслет сжался, на что-то на мекая, а я не могла понять, что он хотел сказать. Взгляд заметался по картине, пока не выцепил браслет. Он едва выглядывал из-под рукава принцессы, но я сразу узнала эти кружевные завитки из белого золота и посверкивающие капельки сапфиров. Мой браслет, точная копия того, наконец ослабленно повис на запястье.

Нет. Это не брат-близнец моего, не копия. Это и был мой браслет. Древний семейный артефакт, который носила сама принцесса Ирадия Гроувер. Из груди вырвался нервный смех, а я запустила пальцы в причёску, совершенно не переживая за то, что могу её испортить.

— Рей, ты чего? — захлопала на меня большими голубыми глазами Эладия, она явно решила, что я немножко не в своём уме.

— Всё в порядке, просто так интересно видеть эту корону и на портрете, и в Капелле Ирадии, — отмахнулась я, — ты не против, если мы отложим нашу экскурсию? Кажется, мне немного нехорошо.

Девочка с укоризной на меня посмотрела, но говорить ничего не стала, просто проводила до моих апартаментов и отбыла по своим делам. А я спокойно дошла до спальни, скинула туфельки и уселась на заправленную кровать, ни капли не переживая за то, что платье может помяться. Было не до него.

Ирадия, Гроуверы, мой семейный браслет, принц Веллар… Как они все связаны? И как их приплести к уже имеющимся подозрениям? Как же плохо ничего не помнить и не знать! Пожалуй, сейчас я как никогда хотела, чтобы отец забрал меня и все эти загадки наконец рассеялись. И самая главная — кто я и какое ко всему этому имею отношение.

Голова кипела от сотен мыслей, в последний раз у меня такая перегрузка сознания была в Ирийской Академии, когда я ещё только начала осознавать масштабы катастрофы. Я прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Моего носа коснулся резкий аромат лилии. Тео, определённо, сделал правильный выбор, ведь белая лилия — символ маминой семьи, графов Сотэл. Но что-то мне подсказывало, что к графам Сотэл я имела весьма посредственное отношение.

Теперь младшая сестра Теодора была частой гостьей в моих апартаментах, она успела показать мне самые интересные и красивые места Элио. А ещё мы много разговаривали. Кто бы мог подумать, что эта семилетняя девочка будет таким интересным собеседником. К тому же, я многое узнала о семье Тео именно от этой маленькой болтушки.

Но за всей кажущейся легкомысленностью Эладия прятала довольно острый ум. Я уже сочувствовала всем мужчинам, которым она встретится на пути, когда вырастет. Это будет просто убойный светобол с кучей изощрённых заложенных в него заклинаний. Мужчины не переживут умную, красивую и знатную девушку. Вот как пить дать, за малышкой потянется шлейф из разбитых сердец и поверженных недоброжелателей.

А всё дело в том, что она каждый раз очень ловко перескакивала с темы на тему, когда я пыталась выяснить у неё, как мне связаться с Теодором. Я тоже была не лыком шита, поэтому на второй день не выдержала и выпытала у девочки побольше подробностей.

Эладия призналась, что встретилась с Теодором на выходе из семейного крыла, и он попросил её не оставлять меня одну надолго. А потом Лада нашла меня в коридоре и повела на экскурсию. Лёгкая обида на Тео и Йена, бросивших меня одну, немного поутихла от осознания того, что обо мне всё-таки позаботились. Развивать эту тему мы не стали и отправились в библиотеку.

Но мне всё равно было обидно и одиноко, хотя я всё прекрасно понимала. Не в моём положении возникать и требовать внимания. Но ведь мне нужно было совсем немного — узнать о том, что с принцем Велларом. Потому что каждую ночь видеть в своих снах спящего красавца и не иметь никакой возможности что-то с этим сделать лично меня уже сильно напрягало.

Спрашивать об этом Эладию я посчитала не лучшей идеей. Поэтому оставалось только ждать, гулять с юной маркизой или с четой Лис и читать, так как на проводимые мероприятия я не ходила принципиально, не желая видеть, как Шей висит на Теодоре. Всё равно вырвать его у неё и поговорить у меня не получилось бы.

Ну, а ночным «развлечением» у меня стояло любование спящим принцем. Моё сознание упорно переносилось в этот сон, и я ничего не могла с этим поделать. За несколько ночей я уже успела исследовать круглую комнату вдоль и поперёк, пробовала открыть дверь или что-то увидеть в тумане, клубящемся за окном. Иногда не выдерживала и просто ложилась рядом с принцем и пыталась уснуть во сне в слабой надежде проснуться в реальности.

К счастью, этот сон держал меня в своих объятиях сравнительно недолго, но за это время я успевала порядком заскучать. А потом просто проваливалась в темноту и забывалась сном без сновидений. И каждый раз я исчезала из той комнаты со странным чувством, будто должна была что-то сделать, но не сделала.

Я решила, что это просто временная слабость, и легла спать пораньше. И опять оказалась в пустой комнате с кроватью. В очередной раз раздражённо посмотрев на единственный предмет мебели, на котором покоилось тело спящего принца, я прошла к окну и распахнула шторы. За стеклом клубился всё тот же туман, но сегодня он был не таким густым, как раньше.

Я вгляделась сквозь него, стараясь понять, где мы. Но ничего конкретного рассмотреть не удалось. Только стало ясно, что это какой-то замок или дворец из светлого камня. И с очаровательной башенкой напротив той, в которой сейчас была я. Она мне показалась смутно знакомой, но додумать мысль мне не удалось, потому что мир сна закрутился воронкой, а я начала падать в тьму. Даже не успела притомиться вопреки обычаю.

Свободный полёт закончился так же резко, как и начался. Я с ужасом дёрнулась на кровати, с трудом разлепила глаза и уставилась в белоснежный потолок с лепниной на границе со стенами. Небольшая люстра отражала от хрустальных кристалликов лунный свет, льющийся из щёлки между штор.

Это был потолок в спальне апартаментов, к которым я уже почти привыкла за несколько дней. Я приподнялась на локтях и огляделась. В углах скопились неестественные тени, тишина витала в воздухе, а меня что-то беспокоило. Что-то тут было не так, ощущение нереальности.

В углу возле изголовья кровати, рядом с окном, тени стали гуще и заклубились, вылепляя фигуру, а потом отступили в стороны, являя мне мужчину. Лица его разобрать я не смогла, как и цвет волос, но я не испугалась. От этого человека шла невероятная волна тепла и любви. Я знала, кто он.

— Папа? — само сорвалось с губ, и мужчина едва заметно вздрогнул.

— Прости меня, я не смог раньше, — раздался знакомый и такой родной голос. У меня по телу пошли мурашки, а на губах появилась лёгкая улыбка.

— Почему ты так долго не приходил, папа? — на глаза навернулись слёзы, я села на кровати, — мне так много надо у тебя узнать!

— Рей, я просто не мог раньше. Но я всегда был рядом, ты же знаешь?

— Знаю, — я шмыгнула носом, — япомню, как ты приходил к нам в Ригире. Несколько раз, под иллюзией Виара. Я всё помню. Покажи мне своё лицо, я соскучилась по нему.

— Покажу, но ты постарайся не забыть, Рей, — он оказался рядом, — пока что зови меня просто Ку. Я не заслужил других имён.

Свет луны очертил чёткий профиль и явил тяжёлый шёлк волос. Я всмотрелась в родные, знакомые с детства, но забытые черты. Его лучистые тёмные глаза, разлёт бровей и хищные крылья носа. Тонкие губы, растянутые в тёплой улыбке, острый упрямый подбородок и высокие скулы. Я сразу поняла, кто он и кто я.

Ку… Он присел на край кровати и погладил меня по лицу, пропустил сквозь пальцы волосы, сейчас казавшиеся почему-то белыми, и улыбался. Свободно, легко, будто камень у него с души свалился. Длинные пальцы с аккуратными ногтями коснулись браслета.

— Папа, — почувствовала, как заполыхали мои щёки, — Тео мне не жених.

— Пока, — папа засмеялся и взял меня за руку, — я воспользовался очень сложной магией, чтобы сегодня увидеть тебя. Ты ведь знаешь, какой сегодня день?

— Да, — я всё знала и помнила, — я всё чувствовала. Так больно, папа. Мы всегда будем испытывать эту боль?

— Нет. Она пройдёт, когда мы всё вернём на свои места. Эта боль — напоминание об ошибках и незавершённых делах.

— Что требуется от меня? — я заглянула в его лицо, уже понимая, что не сделаю то, чего он хотел, — «пережить собственный день рождения»? Когда она проявится, а я увижу красивее она, чем твой, или нет?

Я коснулась своего левого предплечья, которое сейчас слегка покалывало, а потом взяла папину руку в свою и задрала рукав, всматриваясь в его красавца, который открыл хитрый глаз и подмигнул мне. Я провела кончиками пальцев по его восхитительной тёплой чешуе. Да, он был искуснейшим рисунком, но таковым не являлся. Он — талисман, хранитель, олицетворение второй сущности. Он — живой. И моя девочка тоже скоро проявится.

— Да, ребёнок, — папа засмеялся, — поэтому я заберу тебя завтра же, чтобы тебе точно ничего не грозило.

Отец точно почувствовал, что я уже приняла для себя решение остаться. Просто в душе зрело чувство протеста против того, чтобы прятаться от опасности. Да, я хотела домой, увидеть маму и брата, наконец всё узнать. Но я хорошо знала своего отца. Если он меня сейчас упрячет, то я ещё очень долго просижу под его защитой и не смогу доказать ему свою самостоятельность. А я не хотела быть птицей в клетке. Даже если это было во благо.

— Что именно мне грозит? — я желала подробнее узнать о проблеме, чтобы знать, чего стоило опасаться.

— То, что преследовало меня многие годы и угрожает нашей семье до сих пор, — глаза отца потускнели, — именно из-за страха оказаться путеводной стрелой Этого к вам, я пропустил, как вы росли. Ты и Ран. Поэтому не противься моему решению наконец спрятать тебя.

— То Оно, из-за которого я до сих пор ношу иллюзиум, — я серьёзно кивнула, игнорируя последнее его предложение, — то чёрное нечто.

— Пожалуйста, папа. Ты не хуже меня понимаешь, что я должна сама выбирать свой путь, — я твёрдо посмотрела ему в глаза, — я не прощу тебе, если ты лишишь меня моего права.

Его лицо заледенело, взгляд стал острым и тяжёлым. Но я не собиралась отступать. Я не собиралась прятаться в его тени. Мне надоело убегать. Почти вся моя сознательная жизнь — это прятки и догонялки. И я устала от этого. В конце концов, разве не он, мой отец, говорил мне, что мы рискуем и выигрываем? И мы не должны изменять самим себе. Судьба благосклонна к нам.

— Папа, неужели ты забыл то, чему сам же и учил меня? — я нахмурилась, — девиз нашей семьи. Ты слишком много лет не следовал ему.

— Ты упрекаешь меня? — он усмехнулся уголком губ, — возможно ты права, моя взрослая и самостоятельная девочка. Но я просто не хочу тебя потерять. Я хочу, чтобы ты стала той, кем должна была стать.

— Именно поэтому и прошу! — я зло ударила ладошкой по одеялу, — я чувствую, что ещё не должна уходить с доски. Моя партия не доиграна. Я обещаю, что буду осторожна.

— «Королева ходит, как захочет», верно? — это была моя чистая победа и полная капитуляция отца.

Я удивлённо на него посмотрела, потому что не ожидала, что он знает о предсказании, а потом радостно закивала, мои крупные кудри белого в свете луны цвета весело запрыгали в такт движениям головы. Папа будто постарел на несколько лет, но всё-таки кивнул. Я видела, как нелегко ему было принять моё решение.

— Но если я почувствую, что ты на грани, немедленно перенесусь к тебе и заберу домой, — я обняла его за шею, уткнувшись носом в её основание, — будь очень осторожна, солнышко. Я не выдержу, если с тобой что-нибудь случится. У меня и так седина.

Он горько рассмеялся, а я отстранилась коснулась пальцами идеально белых висков. Отец накрыл мои руки своими, мягко пожал, и помог мне лечь обратно в кровать. Как и в детстве, он поцеловал меня в нос и укрыл одеялом. А мне не хотелось засыпать, хотелось продлить эти мгновения. Но я закрывала глаза и засыпала, а мир вокруг менялся, развеиваясь туманом.

— Надеюсь, что я не пожалею о том, что уступил тебе, моя маленькая Королева, — отец начал ласково перебирать мои распущенные волосы.

Это было последнее, что я услышала, когда провалилась в сон во сне. А всё случившееся действительно было сном, потому что, когда я проснулась в реальности утром, сон этот помнила плохо и только отдельными моментами. Но я помнила главное — я виделась с отцом и выбила у него право самой распоряжаться своей судьбой.

В подвале дома где-то в центре Кассидии было темно, только одинокий светлячок освещал лица двух мужчин. Этот дом, как и подвал, не принадлежал никому из них, да и они оказались здесь окольными путями, прячась и шифруясь так, что толь Эдис мог бы только позавидовать их навыкам.

— Мальчишка Рейвен притащил с собой эту девку, и теперь возле неё крутится младшая дочка герцогов, — недовольно прошипел мужчина со злыми зелёными глазами, — Неспроста это, даже Шей чувствует, что Теодор ведёт себя немного не так последнюю неделю. Болотный Аркан был идеальным ходом.

— Спокойнее, друг мой, — флегматично хмыкнул его собеседник, немолодой уже человек, — убрать Реджину Тиас теперь легче лёгкого. У неё дисбаланс ауры. И не забывай о скорой помолвке, это значительно продвинет нас вперёд.

— Продвинет, но не приведёт к окончательной победе, — зеленоглазый ударил кулаком по столу, за которым сидели эти двое.

— Не стоит спешить. Принца Веллара мы уже убрали, Теодора почти подцепили на крючок, но он сорвался, да. Но ничего страшного, помолвка с магическими клятвами не даст ему снова выскользнуть у нас из рук. И как только не станет императора, мы возьмём мальчишку и империю под свой полный контроль, — старик ухмыльнулся в аккуратную бородку.

— Надо поспешить с Дамианом, иначе он скоро женится и доступ к нему будет закрыт. Придётся искать новые пути и проталкивать к нему в ближний круг новых людей. А это займёт слишком много времени, — зелёные глаза сверкнули в свете серебристого светлячка будто бы металлическим блеском.

— Сначала уберём Реджину Тиас, а после помолвки займёмся императором.

Они замолчали, обдумывая каждый своё. Один из них хотел власти, хотел заполучить в марионетки нового императора. Второй же стремился к тому, чтобы уничтожить весь род Гроуверов. Всю императорскую семью подчистую. Полностью сменить династию, как это сделали в Виэлье. И новым императором он, естественно, видел себя.

Реджина Тиас

Я проснулась с чувством облегчения и сожаления. Да, мне удалось уговорить отца дать мне полную свободу действий, но я соскучилась по маме и Мирану, и лишила себя встречи с ними своими собственными руками. А ещё было непонимание. Во сне я всё помнила, я уверена, что там на мне даже не было иллюзиума, я видела своего отца и знала, кто он, но стоило проснуться, как всё это заволокло дымкой, оставляя только незначительные детали.

Что ж, похоже, что за свою самостоятельность надо платить — придётся и дальше узнавать и вспоминать всё самой. И меня это вполне устраивало, потому что я знала главное — всё встанет на свои места, когда придёт время. Внутреннее чутьё подсказывало, что это самое время придёт даже раньше, чем я думала.

Под лепестками пряталась записка, и стоило мне её взять, как лилия с тихим пшиком развеялась. Но главное своё назначение она уже выполнила — порадовала меня. Я вчиталась в уже знакомые резкие строчки, желая узнать, почему он раньше не приходил. Увы, объяснений не последовало, там было только два коротких предложения: «В полдень в старой беседке. Лада проводит».

Я смяла записку и испепелила её, как и в прошлый раз, только на этот раз сразу, чтобы точно не оставлять никаких следов и подозрений. Уверена, Тео создал иллюзорный цветок с той же мыслью, чтобы не вызывать подозрений у той же Эллы.

К встрече я тщательно подготовилась. Надела красивое голубое платье с тонкой ниткой жемчуга и серёжки в комплект. Элла убрала мои волосы наверх и выпустила несколько кончиков прядей, чтобы причёска выглядела легко и романтично. Конечно же я не сказала ей о встрече с Тео, только отшутилась, что сегодня такое настроение.

Малышка Эладия без стука ворвалась в гардеробную, я даже не слышала, как она вошла в апартаменты, и восхищённо застыла, рассматривая меня своими огромными голубыми глазищами. Элла приветственно присела в книксене перед маленькой госпожой, но та неожиданно нахмурилась.

— Выйдите, пожалуйста, — серьёзно проговорила девочка, и горничная с поклоном нас покинула.

— В чём дело? — я была крайне удивлена поведением Лады.

— Будь с ней осторожна. Я вчера видела, как она выходила из кабинета мамы, — маленькая маркиза оглянулась на выход, — у мамы есть личный штат горничных, и этой среди них нет.

— Поэтому просто так она не могла к ней зайти, — закончила мысль этой маленькой наблюдательной интриганки, — хочешь сказать, что она за мной следит по поручению леди Аркадии?

— Возможно, — она пожала плечиками и пригласила пойти погулять до назначенного часа.

И как ни в чём не бывало Лада снова трещала без умолку, особо не требуя моего участия в беседе. А я думала над тем, на что она намекнула. Сразу вспомнился второй день во дворце, когда с утра я получила первую записку от Теодора. Элла точно заходила в мою спальню, а у меня там были и цветок, и записка. И потом, моя интуиция подсказывала, что что-то не так.

Не может ли быть так, что Элла прочитала записку, а потом всё рассказала леди Аркадии? Поэтому Теодор и не приходил и не оставлял записки всю эту неделю? Звучало очень правдоподобно, но я всё равно собиралась расспросить парня. Но мне всё это уже не нравилось. Нежелание герцогов Рейвен видеть меня во дворце и на помолвке, приставленная шпионка и ещё боги знают что.

Мы с Ладой прошлись по гравиевым дорожкам парка, посидели у центрального белокаменного фонтана с изящными фигурами волшебных существ. Были там и драконы. Гибкие, изящные и прекрасные. Мой взгляд всё время останавливался на них, а душа будто замирала. Непроизвольно я коснулась левого предплечья, которое снова начало жечь.

Кожа на внутренней стороне горела, даже слегка покраснела, вырисовывая какой-то извилистый контур. Магия снова вышла из-под контроля, искры посыпались с ладоней, привлекая внимание прогуливающихся лордов и леди. И я не нашла ничего лучше, кроме как засунуть ладони в фонтан.

От прикосновения кожи предплечья с водой проблемный участок защипало, а потом всё утихло. Покраснение сошло на нет, как и лёгкая боль. Даже руки почти мгновенно перестали искрить, что не могло меня не радовать.

— Давай я тебя отведу в беседку, если снова начнёшь искрить, то никто не заметит, — Эладия соскочила с бортика фонтана и бесстрашно взяла меня за руку.

Я только улыбнулась. Совершенно очаровательное создание. Видимо, герцоги Рейвен всем своим детям дали просто великолепное воспитание. И кому-то очень сильно повезёт стать возлюбленным Эладии точно так же, как повезло мне с Тео.

Поэтому сейчас он так просто не отделается, заставлю его объяснить мне всё, ничего не утаивая. Почему он обо мне совсем забыл, куда сорвался Йен, даже не обмолвившись о том, что куда-то уезжает, и, в конце концов, что с этим чёртовым принцем Велларом.

Я за короткие десять минут прогулки в старую часть парка, куда почти никто не ходит, накрутила себя так, что при встрече с Тео мне хотелось как следует его встряхнуть. Все сдерживаемые эмоции и вопросы рвались наружу, и я не собиралась останавливать этот гневный поток.

Мы вышли на полузаросшую небольшую полянку, где расположилась беседка, вся увитая плющом. Лада хитро улыбнулась и попрощалась, едва ли не в припрыжку побежав обратно по тропинке. Только светло-оранжевый подол её лёгкого платья мелькнул между кустов.

Я подавила лёгкую дрожь и направилась к беседке. Я надеялась, что Теодор ещё не пришёл, чтобы у меня было время сформировать свои вопросы и претензии, но мои надежды разбились о крепкие мужские объятия, в которые я угодила, стоило мне перешагнуть порог.

— Отпусти меня! — возмущённо прорычала я, вцепившись в распахнутые края его камзола.

— Нет, я скучал, — отрезал Тео и уткнулся носом в мои волосы.

— Так скучал, что за неделю ни разу даже не посмотрел в мою сторону, — с сарказмом ответила я.

— Это был Йен под моей личиной, — тихо сказал парень, горячее дыхание коснулось моего уха, — я приехал только вчера вечером.

— Тогда где ты был? — я попыталась вырваться из его рук, но смогла только отстраниться, чтобы посмотреть прямо в эти завораживающие чёрные глаза, — почему нельзя было меня предупредить? Вы оба вообще представляете, какой брошенной я себя чувствовала?

— Успокойся, Рей, — осадил меня некромант, слегка повысив голос, — всё произошло слишком быстро. Давай расскажу всё сначала. Только если ты меня спокойно выслушаешь.

Я насупилась, но кивнула. Хорошо, его моральную казнь можно отложить, пока я не узнаю все детали дела. Теодор утянул меня вглубь беседки и присел на лавочку. Но опуститься рядом с собой не дал, я возмущённо рыкнула, когда он усадил к себе на колени и снова обнял.

— Утром меня и Йена вызвала моя мама в свой кабинет. Она была чем-то очень недовольна, — Тео задумчиво переплёл наши пальцы, — сказала, что я срочно должен покинуть дворец, а Йен — занять моё место. Это было дело государственной важности. Мы хотели предупредить тебя перед моим отъездом, но твоя горничная сказала, что ты ушла осматривать дворец. Искать не было времени. Единственное, что я успел, это попросил Ладу поразвлекать тебя. Но я не знаю, почему Йен не нашёл момента, чтобы перекинуться хотя бы парой слов с тобой. Или незаметно вручить записку.

— Прости, что злилась на тебя, — тихо проговорила я, признавая свою ошибку, — но мне срочно нужно было поговорить с тобой. А я не могла. Это злило даже больше, чем «твоё» игнорирование.

— Что-то случилось? — он обеспокоенно заглянул в мои глаза.

— Да. Я хочу узнать о твоём дяде, принце Велларе, — мой некромант едва заметно дёрнул головой, — что с ним? Он ведь не в ссылке в северном гарнизоне, верно?

— Откуда ты?.. — он выглядел действительно ошарашенным.

— Он мне снится с того самого момента, как я приехала в Элио, — я нервно улыбнулась, — мой артефакт точно в этом замешан. И если я вижу принца Веллара во снах, значит, должна как-то ему помочь. Он спит в какой-то башне и не просыпается, что бы я ни делала. И я каждый раз открываю глаза с мыслью, что я должна его разбудить.

— Рей, — его голос звучал глухо, — Веллар спит в южной башне Элио. Это проклятие, его невозможно снять. Пока что. Единственные, кто могут его пробудить, это ханеси из Кьягля.

— Но почему? — я ничего не понимала, если честно, то я была ошарашена новостью, хотя и подразумевала что-то подобное.

— Потому что снять его может только поцелуй принцессы, — Тео криво усмехнулся, — как в сказке, только наоборот. И на данный момент на Мирне совершеннолетние принцессы есть только в Кьягле. У Дарвимэда в Виэлье только сын и внук. У Эвергарда в Тармии есть только две кузины, но они не принцессы. В Пармире только княжичи, а мелкие княжества союза не рассматриваются, потому что юридически они вассалы Пармира. Ну а в республике Маршал уже как несколько сотен лет нет королевской власти.

— Ситуация патовая, — пробормотала я, — но почему-то он снится мне. Это неспроста.

— Я догадываюсь, — невесело усмехнулся Теодор.

— Ты расскажешь, почему так срочно уехал? И где Йен? — я погладила его по щеке, сердце сладко сжималось от нашей близости и от осознания некоторой запретности.

— Кьягль. Дядя хочет мира, военные действия становятся всё более опасными, уже есть жертвы среди населения и армии, — я закусила губу, а Тео сжал мою талию сильнее, — а мы все здесь, готовимся к этой идиотской помолвке. Поэтому нам с Йеном пришлось поменяться местами, и я отбыл к дяде, помогать готовить малое посольство. Отбирали кандидатов, отослали список хану… Чёрт, этот маразматик сказал, что не пустит посольство, если в нём не будет ни одного представителя правящего дома. Поэтому я поеду в Кьягль в составе посольства.

— Что? — я непроизвольно повысила голос, а потом сипло спросила: — Когда?

Платиновые волосы, выбившиеся из тугой косы, завесили его лицо, и я руками убрала прядки ему за ухо, чтобы лучше его видеть. Если честно, то мне просто доставляло удовольствие прикасаться к Теодору, неважно под каким предлогом. Мне хотелось на него смотреть и никуда не отпускать. Даже в Кьягль. И в голове созрела просто дурацкая в своей фееричной глупости идея.

— Я хочу поехать с тобой! — всё внутри отозвалось этому моему предложению, интуиция восхищённо завозилась.

— Что? Нет! — резко ответил парень поднимая голову, — ни в коем случая. Ни за что. Даже не думай об этом, Рей!

Наши взгляды столкнулись в молчаливой битве. Никто не хотел уступать. Он — потому что не хотел подвергать меня опасности, я — потому что не хотела его отпускать одного и чувствовала, что должна поехать и постараться узнать о судьбе Стефы. Но я понимала, что в прямом столкновении мне сейчас не выиграть, поэтому отвела взгляд, пряча решительный блеск.

— Как скажешь, милый, — покорно ответила и, чтобы не вызывать подозрений, быстро перевела тему, — так где Йен? Хочу высказать ему своё большое и недовольное «фи».

— Ты не знаешь? — удивлённо вздёрнул тёмную бровь вверх Тео, — поздним вечером шестого июля ровно двенадцать лет назад погиб его дядя. Йен вчера днём уехал домой.

Моё сердце забилось бешеной птицей в клетке. Шестое июля двенадцать лет назад. Гибель семейства Тарквида и имперского дипломата Майса Итана Шервиса. Особенный для меня и моей семьи день. Во сне мы с отцом говорили об этом дне.

Чёрт возьми, не может быть таких совпадений! Лабиринт же сказал, что принц Миртас Кетсуэ Тарквида — не мой отец. Но все те мелочи, которые я упорно улавливала, стараясь собрать в мозаику, говорили об обратном. Но я отказывалась в это верить.

— В чём дело? — Рейвен сразу заметил перемены в моём настроении, — Рей?

— Ничего, просто… Как я могла забыть! — пока я сама не убедилась в том, до чего только что додумалась, я решила никому об этом не говорить. Даже Тео.

Он нахмурился, а потом засунул руку в карман. На свет появился небольшой медальон, он следка вибрировал, из чего я сделала вывод, что это артефакт связи. Парень сжал его в ладони, активируя, и нас едва ли не оглушил испуганный и одновременной злой женский голос. Голос леди Аркадии.

— Теодор! Быстро в семейное крыло, на Ладу напали! И найди тель Тиас! Немедленно! — и она отключилась, повергая нас двоих в лёгкий шок.

— Не может быть…

Я не могла поверить, что на малышку Эладию напали. Возможно, мы могли это предотвратить, если бы она не проводила меня до беседки. Стало жутко неприятно и больно от осознания того, что, возможно, девочка пострадала из-за нас. Но сначала нужно было всё выяснить.

— Идём, — Теодор взял меня за руку и потянул на выход.

Я подобрала юбку платья, чтобы не запутаться. Мы бежали настолько быстро, насколько позволяла моя обувь, поэтому во дворец влетели запыхавшиеся, с горящими глазами, и, не теряя времени, перешли первым попавшимся порталом к семейному крылу. Там нас встретили люди в форме охраны с эмблемой в виде ворона в золотом круге.

— Маркиз, — поклонился один из них, — леди Аркадия велела взять под стражу Реджину Тиас. Вас ждут в комнате леди Эладии.

— Идите к чёрту, толь Варес, — припечатал его злым взглядом Теодор, — отойдите.

— Леди Аркадия запретила, — виновато произнёс мужчина.

— Тео, оставь, иди к сестре, — вмешалась я, — надо разобраться в случившемся.

— Нет, ты пойдёшь со мной, — и он потащил меня вперёд, сквозь защиту крыла, — приказываю не трогать Реджину Тиас до выяснения всех обстоятельств.

— Но лорд Теодор… — попытался преградить нам дорогу всё тот же мужчина, но Тео его жёстко оборвал.

— Ты будешь оспаривать слова будущего герцога? — окатил несчастного ледяной волной ярости мой некромант, бедняга побледнел и молча освободил дорогу.

Я в очередной раз убедилась, что в гневе Теодор действительно страшен. Я молча следовала за ним по коридорам семейного крыла. И думала о приказе леди Аркадии. Зачем меня нужно было брать под стражу? Как это связано с тем, что напали на Ладу?

Ответы на свои вопросы я узнала буквально через пару минут, когда мы оказались в спальне маленькой Эладии. Девочка спала в кровати, она была болезненно бледной и выглядела очень уставшей, с тёмными кругами под глазами. У меня сердце сжалось от этого зрелища, а потом появилось жуткое желание стереть в пыль ту тварь, что посмела напасть на ребёнка.

— Зачем ты её привёл, Теодор? — грозно вскинулась леди Аркадия, а мужчина рядом с ней, очень похожий на Тео, пронзил меня взглядом чёрных глаз.

— Зачем ты приказала взять Рей под стражу? — зло проговорил мой некромант, загораживая собой от родителей.

— Аркадия, Теодор, — проговорил спокойным густым голосом герцог, — не здесь.

Мы все оказались в соседней с покоями Эладии гостиной. По странному стечению обстоятельств это была та самая гостиная, в которой я оказалась, когда искала Йена с помощью магии. Мать Теодора опустилась на диван, герцог встал рядом с ней, а мы с Тео напротив.

— Теперь можете скандалить, — спокойно дал отмашку лорд Элиас Рейвен, позволяя своей супруге и своему наследнику самостоятельно выяснить отношения. Наверное, это было очень мудрое решение с его стороны. И я решила сделать так же — не вмешиваться, пока не спросят напрямую.

— Теодор, мне не нравится твоё поведение! — начала леди Аркадия.

— А мне не нравится твоё отношение, — холодно отбрил некромант, — думаешь, я не знаю, что Реджина тебе не нравится? Ты даже приставила человека следить за ней. Но это не повод подозревать её во всех бедах.

— О чём ты? — она подалась вперёд и сузила глаза, — я нормально отношусь к тель Тиас, но сейчас все факты её виновности очевидны! И пока расследование не покажет обратного, будет лучше, если она побудет под стражей.

— И что же она сделала? — со злой насмешкой спросил мой защитник, — стала гостьей в нашем дворце?

— Нет! Многие видели, что Лада ушла в старую часть парка вместе с ней, а вышла она одна. А твою сестру нашёл наш придворный маг! Потому что почувствовал, что на неё напали, — леди Аркадия повысила голос и поднялась с дивана, — тут даже расследования не надо!

— Но помня о том, что именно тель Тиас спасла тебя от Аркана, мы решили не делать преждевременных выводов, — спокойно вклинился отец Теодора, — поэтому нужно провести расследование.

— Отец, это я попросил Ладу проводить Рей в старую часть парка, но Реджина была со мной, пока мама не позвонила, — уже мягче заговорил парень, — и напасть Реджина никак не могла. Я видел, как они с Ладой попрощались. У неё нет мотива вредить моей сестре.

— А что скажете вы, тель Тиас? — обратился ко мне герцог, пока леди Аркадия пыталась успокоиться.

— Ваши обвинения абсолютно беспочвенны, лорд, леди, — с прохладцей проговорила я, — и я готова сделать всё, чтобы найти того, кто напал. И если для этого мне нужно будет посидеть под стражей, то это небольшая плата за то, чтобы найти виновного.

— Рей, — Тео повернул ко мне голову.

— Всё в порядке, — я выдавила улыбку, — я просто хочу, чтобы этого человека скорее нашли и наказали.

— Спасибо вам за понимание, тель Тиас, — лорд Рейвен склонил голову.

Я криво улыбнулась, а Теодор нахмурился. Но в итоге всё оказалось не так плохо. Леди Аркадия предложила мне пожить в свободных апартаментах семейного крыла, а вместо меня в камере посидит фантом. Я была более чем согласна на такие условия. Тем более, так мы с Тео могли быть намного ближе друг к другу.

План был прост. Сначала мы разыграли моё заключение в камерах Элио. Мне пришлось около часа просидеть на специально для меня притащенном на койку матрасе, завернувшись в тёплое одеяло. А потом меня вывела красивая брюнетка с серебристыми глазами, представившаяся Ноэлией. Именно она и создала мой фантом в камере и скрыла нас от чужих глаз при «побеге».

Ноэлия Рейвен, приёмная дочь герцогов, оказалась довольно приятной особой. И очень талантливой иллюзионисткой. Потому что мы спокойно прошли незамеченными почти через весь дворец. Пожалуй, маг такой силы вполне смог бы создать иллюзиум.

И потянулись дни поиска нападавшего. Тео был недоволен моим вынужденным заточением в семейном крыле герцогского дворца, но всё его недовольство пропало ровно в тот же миг, когда он понял, что мы сможем беспрепятственно встречаться. Мне было запрещено выходить за границу семейного крыла, но не более.

Малышка Эладия шла на поправку, но пока никто не собирался расспрашивать её на тему нападения. Мы с Тео часто заходили к ней поболтать, но недолго, потому что пара целителей бдела за здоровьем девочки как вороны над своим птенчиком.

Дворец стоял на ушах от новости о том, что некая тель Тиас напала на леди Эладию Рейвен. Я лишь посмеивалась. В общем, в «заточении» мне было даже лучше, чем на свободе. Огорчало только то, что Тео был вынужден большую часть времени посвящать своей невесте и её семье.

Увы, недолго я была счастлива. На третий день «заточения» леди Аркадия пригласила меня к себе в кабинет для очень важного разговора. Я думала, что она хотела поговорить о наших с Тео отношениях, потому что здесь, в семейном крыле, мы почти не скрывали своих чувств. И отчасти я была права.

— Проходи, Реджина, — разрешила она, когда я постучалась.

— Здравствуйте, леди Аркадия, — я присела в чисто условном лёгком реверансе и прошла внутрь, — вы хотели меня видеть.

— Присаживайся, разговор весьма серьёзный, — она указала на кресло напротив себя, и я последовала её указанию, — сначала поклянись магией, что всё услышанное не уйдёт дальше тебя.

Я расправила складки на своём молочно-розовом платье и сцепила ладони в замок. Я понимала, что мне в любом случае придётся поклясться, но мне хотелось от этого разговора получить больше того, что хотела мне дать леди Аркадия. Да, я собиралась быть наглой и жёсткой в умеренных дозах.

— Я поклянусь, если вы поклянётесь честно отвечать на мои вопросы, леди Аркадия, — я склонила голову, и медово-русые пряди, кокетливо выпущенные Эллой из причёски, скользнули по шее.

— Клянусь магией, всё услышанное в этом разговоре я никому не расскажу, только если вы сами мне это разрешите, — внесла поправку в клятву. Между нами вспыхнуло две искры, и принцесса Аркадия довольно улыбнулась.

— Ты мне очень нравишься как человек, Реджина, — начала она, поправив манжеты зелёного платья, — поэтому я и хочу поговорить с тобой. Я вижу, что ты и мой сын неравнодушны друг к другу, тем более, как ты знаешь, я внимательно слежу за тобой и знаю, что до переселения в семейное крыло вас с Тео не останавливали даже ваши роли в этой помолвке. Я про записку и лилию. Но я сейчас не об этом. Вам стоит прекратить какие-либо романтические отношения прямо сейчас, пока не поздно.

— Это из-за того, что я не аристократка? — я приподняла бровь.

— Конечно нет. Даже эта шутовская помолвка с Виркасис здесь ни при чём, — хмыкнула женщина, — дело в том, что Теодор уже связан клятвами с детства. Отсроченная помолвка, закрепленная магическими клятвами, она будет действительна после второго совершеннолетия обоих, так что от этого брака не уйти, как бы ни хотелось. Это случится уже в этом году.

— Кто будущая невеста? — я вцепилась в подлокотники, выдавая своё волнение.

— Леди Тиирин, одна из внучек пармирского князя, — выдохнула она и судорожно сжала пальцы одной руки ладонью другой, — поэтому вам лучше порвать сейчас, потому что дальше будет только сложнее.

— У князя Пармира нет внучек, — я схватилась за это как утопающий за соломинку, — у князя только сыновья и внуки. На их роду наложено проклятье. Девочки в княжеской семье рождаются очень редко.

— Это так, — грустно покачала головой леди Аркадия, — но эта девушка очень близкая родственница князя. Я не могу сказать о ней больше, я связана клятвой. Но она есть.

— Зачем эта помолвка была нужна? — севшим голосом спросила я, осознавая масштабы надвигающейся катастрофы.

— Из-за другой клятвы, которую я так опрометчиво дала, — зло выдохнула мать Тео, — я уже не раз пожалела обо всём случившемся. Но уже всё сделано и вернуть назад ничего нельзя. Поэтому прошу, ради себя и моего сына — разорви ваши зарождающиеся отношения и держи Теодора подальше от себя. У вас не будет счастливого конца. Мне жаль.

У меня в горле стоял ком, а на глаза навернулись слёзы, которые я не могла остановить. Мне казалось, что если я откажусь от Тео, то я просто убью нас обоих. Тоненький тихий голос интуиции пытался достучаться до меня, успокоить, сказать, что мы с леди Аркадией ошибаемся, счастливый конец возможен. И я решилась на ход конём.

Я сглотнула, чувствуя отчаяние. Внутри поселился холод, даже руки похолодели. Но мне уже было нечего терять. Либо моя интуиция права, и всё было не так просто, как казалось, либо мне всё равно придётся с ним расстаться. Я ничем не рисковала. Только в одном случае моё сердце успокоится, а во втором будет разбито. Леди Рейвен кивнула.

— Вы и ваша подруга Айна Сотэл дали друг другу клятвы, что ваши дети поженятся. С её дочерью вы связали Теодора? Ответьте мне, и я выполню вашу просьбу. Я, Реджина Тиас, порву все любовные связи с Теодором Рейвеном, если получу ответ на свой вопрос. Клянусь магией.

— Да, — тихо ответила она, под тихий пшик искорки, а потом выпрямилась и пронзила меня острым взглядом своих глаз, — откуда ты знаешь?

— Моя мать была с ней хорошо знакома последние два года до её исчезновения, — сказала я полуправду, — она ведь не умерла, верно?

— Разговор окончен, — холодно проговорила мать Тео и поднялась, — ты можешь идти. И помни, что пообещала за ответ на последний вопрос.

— Хорошо, — я поднялась и на деревянных ногах пошла в свою комнату.

Мне было, о чём подумать. Значит, я леди Тиирин? Близкая родственница князя Пармира. И я… будущая невеста Теодора? Сердце бешено заколотилось, а кровь прилила к лицу. Так вот, что имел в виду отец во сне, когда говорил, что Тео пока не мой жених, вот на что намекал Лабиринт. Чёрт!

Ноги ослабли, и я просто осела на пол и истерично захохотала. Великие боги! Вот таких выкрутасов я точно не ожидала! Я смеялась, пока мой смех не перетёк в глухие рыдания. Я сама не могла понять, что со мной. Просто психика не выдерживала всего на неё свалившегося.

Подумать только! С Йеном знакома с детства, с Тео почти помолвлена с детства. Ещё и узнала, что мой отец — член княжеской семьи Тиирин, а я — близкая родственница правителя самого крупного княжества на Мирне. Это же просто сумасшествие!

Сознание прострелило мыслью о том, что я поклялась расстаться с Теодором. Радовало только то, что я сделала незначительную для леди Аркадии оговорку. Потому что порвать с Тео пообещала Реджина Тиас. Значит, для леди Тиирин не было никаких запретов. Она могла спокойно возобновить отношения. Осталось только стать ею, этой леди. Чёрт возьми, как же всё закручено в моей жизни! И всего полгода назад всё было просто и обычно. И я скучала по тем временам, когда не знала, кто я на самом деле.

Именно в таком истеричном состоянии меня нашла Элла и увела в комнату, отпаивать успокоительным. То ли она перестаралась с успокоительным, то ли целенаправленно подсыпала снотворное, но я довольно быстро почувствовала, что меня клонит в сон. Горничная помогла мне переодеться в пижаму и уложила в кровать.

Этот сон не был похож на другие. Здесь я была зрителем, смотрела на себя со стороны. Я была в той же пижаме, в которой легла спать, точнее, та я, что сейчас шла по знакомому мне коридору семейного крыла. Та Реджина завернула за угол, и я за ней следом. Она знала, куда идёт, в отличие от меня, поэтому я просто следовала за ней.

И вот она дошла до тупичка, коснулась ничем не примечательной плиты на стене и нажала. Мгновение ничего не происходило, а потом стена с тихим шуршанием отъехала в сторону, являя нашим взорам крутую винтовую лестницу, ведущую наверх.

Быстро преодолев препятствие в виде нескольких сотен крутых ступеней, она оказалась перед дверью. Той самой, которую я пыталась открыть во сне, только с той стороны. Но ей она открылась. Эта Реджина просто приложила к ней ладонь и сосредоточилась. Я точно знала, она пожелала открыть закрытое, как я делала это раньше.

И вот мы оказались в знакомой комнате, в которой не было ничего, кроме окна, двери и кровати, на которой продолжал спать беспробудным сном дядя Тео. Я раздражённо выдохнула, но другая я направилась к телу и присела на кровать.

— Мы пожалеем об этом, — она повернула голову ко мне, и я подавилась воздухом, — сильно пожалеем. Поэтому сделай выбор сейчас, хозяйка.

— Что? Кто? — я никак не могла собрать мысли в кучу.

Эта Реджина была другая. Да, она была физической копией меня, моим отражением, но она была другая. Что-то в ней было не то. Черты лица отражения поплыли, словно иллюзиум начал таять, и я увидела хорошо знакомые мне вьющиеся волосы цвета белого песка, более тонкие и изящные черты лица. Кажется, это нечто перевоплощалось в мою истинную внешность. Потому что для этого существа чужая магия была не преградой.

— Кто ты? — всё-таки выдавила я.

— Твой талисман, твой хранитель, олицетворение второй сущности, — она хищно улыбнулась, а я непроизвольно коснулась левого предплечья, — верно. Теперь я буду рядом с тобой до конца наших дней. Ты дашь мне имя? Мне не нравится быть «другая Реджина» и «вторая я».

— Имя? — я окончательно выпала в осадок от предъявлений этого существа.

— И «этим существом» мне тоже быть не нравится, — она хитро улыбнулась и сверкнула глазами, которые тоже начали менять свою форму, становясь чуть больше и вытягиваясь к вискам.

— Тогда… Лилия? — я не могла придумать что-то другое сейчас.

Моя хранительница задумалась, пытаясь понять, нравится ли ей такое имя. И по довольно сверкнувшим темнеющим глазам я поняла — нравится. На моих губах тоже появилась улыбка, полагаю, растерянная, но вполне радостная.

— Мне нравится. А теперь, что мы будем делать с ним? — она кивнула на спящего принца.

— М-да, моя дорогая, — Лилия закатила насыщенно синие глаза к потолку, зрачки у которых начали по-змеиному вытягиваться в ниточку, между губ я заметила мелькнувшие маленькие клычки, и это было жутко.

— Я не принцесса, — я нахмурила брови, — я дочь княжича Тиирин. Удивительно, но это так.

— О светлый бог! Думай, что хочешь. Но у нас в крови — уничтожать проклятия. Светлейшая кровь, все дела.

— Ты можешь рассказать поподробнее? — я тут же уцепилась за возможность восстановить в памяти как можно больше пробелов.

— Не-а, — она весело улыбнулась, — всё, что хотела сказать, я сказала. А дальше сама думай и вспоминай. Так же интереснее.

— Зараза, — я раздражённо хлопнула себя по бедру, — тогда будем спасать ещё одного члена императорской семьи.

— Ты сама сделала выбор, — усмехнулась Лилия и поцеловала спящего Веллара.

Мир вокруг заполнился ослепительным светом под ехидный смех талисмана. Я почувствовала, как мой резерв пустеет, а магия уходит в какое-то мощное заклинание. Меня накрыло горячей волной, тело закололо, а потом я резко открыла глаза и села на кровати, в спальне в семейном крыле, чувствуя, что только что я опять наделала дел.

Я зарылась пальцами в распущенные волосы. Что произошло? Это был сон или всё было реально? Что-то внутри меня подсказывало — всё было на самом деле. Я или Лилия, сейчас это было неважно, сняли проклятие с принца Веллара. И мой опустевший резерв это только подтверждал.

Я почувствовала облегчение. Теперь этот мужчина перестанет мне сниться, не знаю каким образом, но я помогла ему. Теперь его не держало проклятие и то, когда он проснётся — лишь вопрос времени. Но если с этим я разобралась, то теперь надо мной висела другая проблема, куда более серьёзная.

Боги, это какой-то театр абсурда. Я пообещала матери моего любимого, что брошу его, если она даст мне косвенный ответ на то, кто я и не мой ли Теодор жених. Я нервно засмеялась, чувствуя себя сумасшедшей. Наверное, всё это и называется изощрённой интригой. И ведь я пообещала ни о чём из этого не говорить. Наш разговор с леди Аркадией должен остаться только между нами. Если она мне не разрешит рассказать, конечно же.

Снова нервно хохотнув, я вцепилась руками в одеяло. Меня словно ледяной водой окатило. Я тогда ухватилась за последнюю соломинку, когда задавала последний вопрос леди Аркадии взамен на клятву. Мною двигало отчаяние и надежда. И они оправдались. Я опьянела от облегчения. А потом меня настигла истерика.

Что же я наделала. Я закрыла лицо ладонями и снова заплакала, не в силах сдерживать себя. Это я знала, что у нас с Тео будет счастливый конец, что наше расставание лишь на время. И я осознанно собиралась причинить ему боль своими действиями. Я даже не знала, сможет ли он простить меня за эту интригу, за то, что заставила страдать.

Оставшуюся часть ночи я не спала. Из-за того, что уже успела выспаться и из-за мыслей, разрывающих меня на части. Мне до боли не хотелось выполнять клятву, данную леди Аркадии так отчаянно, но я не могла ослушаться. Маги не могут нарушить клятвы, если не собираются лишиться магии раз и навсегда.

Были и другие мысли, которые уже давно мучали меня. Я волновалась о судьбе Стефы, которую забрали «чёрные шаровары» из-за нас с Тео. Было понятно, что деревенская старая дева — не простая девушка, а её отец — какой-нибудь высокопоставленный господин в Кьягле. И если я смогу попасть во дворец в Айагали, столице Кьягля, то точно смогу узнать, что случилось с девушкой. По крайней мере моё чутьё подсказывало мне, что я должна поехать.

А утром герцогскую резиденцию потрясло новость — нашли нападавшего на леди Эладию. Эта новость меня действительно порадовала. Нападавшим оказался некий захудалый лорд, который сам же и сдался страже. Жаль только, что его память была искусно подтёрта, но сомнений в его виновности не было.

Мне пришлось срочно одеваться и вместе с Ноэлией идти в темницу, чтобы меня оттуда торжественно освободили. Стоило мне выйти из места моего заключения, где на самом деле сидел мой фантом, как я тут же попала в руки герцогов, которые прилюдно принесли мне извинения.

Спектакль быстро закончился, и мы все перешли сразу в семейное крыло. Леди Аркадия была чем-то озабочена, впрочем, как и герцог. Она многозначительно на меня посмотрела, намекая, что пора исполнить своё обещание. Я лишь поджала губы. Ещё не время.

— Реджина, на пару слов, — позвала она меня в свой кабинет, под недоумённые взгляды герцога, Теодора и Ноэлии.

Я знала, о чём пойдёт речь, и была готова. Но леди Аркадия опять удивила меня. Мы прошли в её кабинет и расселись по креслам, напротив друг друга, как противники. В какой-то степени мы с ней и были противниками. Но сама она пока не знала, что уже проиграла в нашей маленькой битве.

— Реджина, Теодора уезжает уже завтра, во время помолвки, — заговорила она, — Виркасисы попросили, чтобы помолвку сопровождали магические клятвы, а мы, сама понимаешь, уже не можем их дать. Моего сына заменит другой человек, поэтому нет смысла задерживать поездку на день. Но я сейчас не об этом. Я прошу тебя немедленно выполнить обещание. На расстоянии вам обоим будет легче справиться с расставанием.

— Позвольте мне самой выбрать, когда мне бросить вашего сына, — я выпрямилась в кресле, — это касается только меня и его.

В её голосе послышалась сталь, и, если честно, я почувствовала лёгкий страх перед этой женщиной. Я поняла, что ради сына она была готова на всё. Даже самостоятельно убрать неугодную девушку, если та начнёт упрямиться. И сейчас я ходила по тонкому льду. Один неудачный шаг — и я провалюсь под холодную воду.

— Я всё сделаю, — я опустила голову, скрывая промелькнувшее в глазах раздражение, — но позвольте мне всё рассказать Теодору. Он должен знать правду.

— Нет, — было мне ответом, а я решила, что тоже не буду играть честно.

— Тогда сделайте мне маленькое одолжение, — она приподняла бровь, — мне нужно попасть в Кьягль. В качестве служанки посольства или чьего-нибудь секретаря — не важно.

— Зачем тебе это? — прищурилась мать Тео.

— Хочу узнать о судьбе подруги, — я постаралась сделать непроницаемое выражение лица, — пожалуйста.

— Взамен порвёшь с моим сыном сразу, как только вы оттуда уедете, — выставила новое условие леди Аркадия.

— Согласна, — облегчённо выдохнула я. У меня не было уверенности в том, что она пойдёт мне на уступки.

— Теперь тебе осталось убедить Теодора, — она кривовато улыбнулась, а я скисла. Леди Аркадия не хуже меня знала об упрямом характере своего сына.

Из её кабинета я вышла выжатая как лимон, эта короткая беседа вымотала меня морально. А в коридоре меня уже ждал Теодор и выглядел он весьма недовольно. Но стоило мне появиться, как он улыбнулся и крепко обнял меня. Я уткнулась носом ему в грудь, стараясь сдержать злые слёзы. Ничего, скоро и на нашей улице перевернётся карета с пряниками.

— Что она хотела? Не ври мне, я вижу, что ты расстроена.

— Не буду, — я тяжело вздохнула, — нам надо серьёзно поговорить. Чтобы нас никто не смог услышать.

— Ты должен взять меня с собой в Кьягль! — мой некромант точно не ожидал от меня такого заявления, — я тебя прошу. Мне нужно поехать с тобой. Под любым предлогом.

— Зачем? — он нахмурился.

— Помнишь Стефу? — я нервно сплела пальцы, — я должна узнать об её судьбе. Это очень важно, я чувствую. Пожалуйста, Тео.

— Список малого посольства уже составлен, — нашёл он повод отказать.

— Слуги и секретари туда не входят! — я ослепила его шальной улыбкой, — возьми меня в качестве своего секретаря.

— Рей, — продолжал противиться он, — Кьягль — не та страна, куда бы я хотел взять свою любимую девушку.

Внутри разлилось тепло от его слов, я, наверное, слегка покраснела от смущения. Это было ещё не полноценное признание, которое ждут все влюблённые. Не те заветные три слова, но эти были ничуть не хуже.

— Милый, если ты меня не возьмёшь, то я найду другой способ поехать с тобой, — тем не менее я тоже нахмурилась, — твоя мать дала добро.

— Дашь мне время подумать? Я отвечу после помолвки, — попытался обхитрить меня этот ушлый Рейвен.

— Нет, — я сузила глаза, — я знаю, что ты уезжаешь завтра во время помолвки. Не пытайся меня обмануть, Рейвен!

— Хорошо, — обречённо прикрыл глаза Тео, — ты поедешь со мной, если для тебя это так важно.

Но эта защита оказалась пылью перед куда более сильной и древней магией, что до сих пор смела теплиться в жилах своих наследников вопреки своим врагам, носящим чёрную печать. Эта светлая магия раздвигала преграды перед полупрозрачной девушкой в пижаме. Она ловко пробралась в комнату, которую видела во снах. Дверь, окно, кровать.

Она улыбнулась и прошла сразу к кровати, отвела балдахин в сторону, опустилась на край и посмотрела на спокойное лицо безмятежно спящего принца. Черты её лица поплыли, являя настоящее лицо. Красивое, с тонкими чертами, с синими как сапфиры глазами и белыми как лунный свет волосами. Она ехидно улыбалась и корчила мордочки, будто мысленно с кем-то разговаривала.

— Ты сама сделала выбор, — девушка хмыкнула и наклонилась над принцем.

Мягкие губы легко коснулись плотно сжатых губ брюнета. Лилия, олицетворение второй сущности Реджины Рейе, отстранилась и провела тонким пальчиком по острой скуле принца. Чёрные ресницы едва заметно дрогнули, а потом он распахнул глаза, пронзив воплощение чёрными как уголь глазами. Очень похожими на глаза того, кого любила хозяйка.

— Что?.. — хрипло проговорил молодой мужчина.

Он ещё не до конца пришёл в себя после двух лет глубокого сна, ему было сложно осознать реальность. Веллар сфокусировал взгляд на красивом женском лице и замер, запоминая тонкие черты своей спасительницы. В душе поднялась тёплая волна, он почувствовал странное притяжение к незнакомке, а потом и жжение где-то на уровне ауры.

— Вставай, красавчик. Пора снова жить, впереди ещё куча проблем, — ехидно проговорила красавица и просто исчезла.

Веллар Гроувер дёрнулся, желая поймать её, но тело прострелила боль, и он опал обратно на подушки. Отключаясь от болевого шока после возвращения к жизни, принц радовался, наконец чувствуя своё тело. Сердце в груди бешено грохотало, оглушая.

— Я найду тебя, девочка, — с улыбкой проговорил Веллар и прикрыл глаза, проваливаясь в лёгкий, естественный сон, в котором так нуждалось его тело и его резерв, чтобы восстановиться.

Реджина Тиас

Получив согласие Тео, я сбежала к себе под предлогом собрать необходимый минимум багажа. Слишком уж пристально мой милый смотрел на меня, слишком он был проницательным, подмечая мелочи. А мне не хотелось, чтобы он о чём-то догадался. В голове слегка пульсировало, но я скинула это на мигрень после общения с леди Аркадией.

И теперь я перебирала свой гардероб, пытаясь отвлечься от всего, что снова на меня навалилось. Открытые платья я отбросила сразу. Менталитет кьяглийцев был таков, что женщины у них были где-то на грани между человеком и вещью, поэтому требовалось закрывать тело по максимуму, чтобы их маятник не сместился к значению «вещь».

Я присела на пуфик, стараясь вспомнить всё то, что успела услышать, когда один из «шаровар» схватил меня по ошибке. Он сказал, что скоро госпожа Стефания будет дома, отец давно ждёт её. А до этого толь Орик и толь Шесек говорили, что Стефу прокляла тётка, чтобы защитить. Похоже, что это проклятие было попыткой скрыть девушку от отца из Кьягля. А мы с Тео преподнесли её папаше-кьяглийцу на блюдечке с голубой каёмочкой.

Я пыталась успокоиться, но то, что с момента похищения Стефы прошло уже три недели, сильно напрягало, но я ещё надеялась успеть ухватить уходящие в воду концы и узнать, что с ней случилось. Возможно, даже помочь. Почему-то мне казалось, что я должна во что бы то ни стало оказаться в ханском дворце. Именно туда меня влекло со страшной силой, стоило только подумать о старой деве. И отчасти это был хороший знак.

— Леди Реджина, позвольте вам помочь собраться? — в гардеробную заглянула Элла, стараясь не коситься на меня с любопытством, — леди Аркадия прислала вам форму посольства.

— Заходи, Элла, будем собираться, — я поднялась и едва заметно улыбнулась, — ты можешь спросить прямо, если тебе что-то интересно. Я знаю, что человек леди Аркадии — это ты.

— Леди… — она остолбенела, в карих глазах на секунду блеснул страх, но она быстро взяла себя в руки, — я не понимаю, о чём вы, леди Реджина.

— Не притворяйся, — я отмахнулась.

— Простите, — она смущённо опустила голову, — вы хотите заменить меня?

— Что? Нет конечно, — легко ответила, бесцеремонно забирая у неё из рук свёрток с формой, — на твоё место придёт такая же, только незнакомая, а к тебе я уже привыкла. К тому же я завтра уже уезжаю. Итак, это форма? Отлично! Помоги мне упаковать отобранные вещи. Ещё нужно платье на завтра, да? Или мне сразу в форме идти?

От моего напора Элла снова растерялась, но профессионал в ней быстро взял верх. Она, уже не как моя горничная, быстро ввела меня в курс дела. Завтра, когда все будут на помолвке, я и Рейвен в сопровождении нескольких слуг переместимся в императорский дворец, где останемся на ночь, а рано утром порталом вместе с малым посольством перенесёмся в Айагаль, столицу Кьягля, прямо во дворец.

Мне такая программа очень даже нравилась. В особый восторг меня приводило осознание того, что Виркасис останется ни с чем, ведь на помолвке будет подставной Теодор Рейвен. Но я тут же себя осадила, потому что то, что моего любимого никто у меня теперь не отнимет, не означало, что для нас всё стало легко и прозрачно. Сердце неприятно заныло, в предчувствии локальной катастрофы, которая произойдёт, когда я выполню обещанное леди Аркадии.

Ибен Виркасис довольно улыбался, впервые за долгое время. И пусть эту девку, Тиас, выпустили. Пусть. Главного они добились — помолвки с принесением магических клятв. Теперь никуда этот парнишка Рейвен не ускользнёт от женитьбы на его дочери. Ибен чувствовал себя победителем, он уже сейчас представлял, как его дочурка наденет на голову венец императрицы и сядет по левую куклу от императора-марионетки.

— Всё прошло удачно, — не спрашивал, утверждал седовласый, — впервые эта Тиас принесла нам пользу. Не зря Стэнен не убила её. Я же говорил тебе, что всё к лучшему. Мы получим то, чего так желаем.

— Осталось теперь убрать эту девку, чтобы уж наверняка. Теперь она вряд ли нам будет полезна, — Ибен усмехнулся, — и моей Шей так будет спокойнее.

— Сделаем это после помолвки, ничто не должно помешать празднику нашего триумфа, — начал лить сладкие речи в тщеславные уши Виркасиса хитрый старик, — репетицией будущей полной победы. Но радоваться рано, скоро наш женишок отбудет с посольством в Кьягль, мы не сможем за ним следить.

— У нас есть люди в айагальском главном дворце? — взволнованно проговорил лорд Виркасис, теряя свою вальяжность.

— Будут! — уверенно припечатал седой.

— А как дела в императорском дворце? — прищурил зелёные глаза Ибен.

— Император под пристальным наблюдением, — заговорщик улыбнулся, — жутко недоволен будущей помолвкой с Нен Миргард, кузиной короля Нельса.

— Ещё бы, — хохотнул Виркасис, — у него столько баб, и столько ещё может быть, а Эвергард потребовал особые предбрачные и брачные клятвы, чтобы Гроувер не гулял налево от его сестрички. Заботливый и хитрый лис.

— Что нам только на руку. Раздражённый будущим почти целибатом император — легко увлекающийся красивыми женщинами рядом император, — седой тоже позволил себе несколько сухих смешков.

— Кстати, надо внести и этот пункт в предбрачные клятвы, чтобы Рейвен ещё больше был привязан к Шей, — усмехнулся Ибен Виркасис, сверкая зелёными глазами.

Он считал себя хозяином положения, заочно победителем. Но не учёл одной маленькой детали — секретов, связывающих несколько семей. Секретов, раскрытие которых может пошатнуть сложившееся мироустройство. Секретов, против которых таким, как он, нечего противопоставить. Удивительных секретов, выплетенных под внимательным оком забытой, но не забывшей богини.

Реджина Тиас

До обеда мы с Эллой собирали мои вещи, решили взять всего по минимуму. Я даже шкатулку с украшениями брать не стала, посчитав это излишним. Всё-таки я еду в качестве секретаря маркиза Рейвена, а не как девушка, за которой вполне могут устроить охоту местные самцы, посчитав за экзотику. Мне хотелось вернуться на родину целой и невредимой.

Обедать одной мне не довелось, ко мне присоединился Тео, чем очень меня обрадовал. Правда, моё счастье омрачила назойливая мысль о том, что мне предстоит сделать в ближайшем будущем. Я упорно гнала эти мысли с самого утра, но сейчас я особенно остро почувствовала себя предательницей.

— В чём дело? — Тео отложил ложку и поймал мою руку, — ты сама не своя после разговора с мамой. Что она тебе сказала? Я поговорю с ней.

— Всё в порядке, — я постаралась улыбнуться, — меня очень волнует поездка в Кьягль. И страшно, и интересно. Я понимаю, что до дня рождения должна быть тише воды, ниже травы, но у меня не получается. Внутреннее чутьё зовёт вперёд.

— Я уже чувствую дух приключений, — вроде поверил мне и фыркнул мой милый, — где ты, там никакой спокойной жизни.

— О, а тебе нужна спокойная жизнь? — начала кокетничать я, — тогда тебе стоит всё-таки жениться на Виркасис. Йен сказал, что с ней уныло. Кстати, о Йене. Его слишком долго нет, я думала, он вернётся на следующий день. Прошло ведь двенадцать лет со времени трагедии.

— Он написал мне, — посерьёзнел Теодор, — сказал, что не хочет возвращаться. И вообще нам лучше пока оставить его в покое. Не знаю, что с ним произошло. Надо дать ему время.

— Наверное, ты прав, — я согласилась с ним, но меня начало гложить чувство тревоги.

Я не была мнительной, но мне показалось, что Йен решил остаться дома из-за меня. Будто он не хотел видеть именно меня. То ли от потрясения, то ли от разобравшей его ненависти ко всему, что связано с предыдущей правящей династией Виэльи, давно цветущей в его душе. То ли всё вместе. Я не могла знать всё это наверняка, но мне казалось, что я права. Но я решила, что лучше потом узнать всё при личной встрече.

Мы продолжили обед, а потом Теодор чмокнул меня в щёку и ушёл. Судя по его унылому выражению лица — к будущей невесте. Я грустно улыбнулась, закрывая за ним дверь. Знал бы он, что сейчас он идёт не к своей будущей невесте, а, наоборот, уходит от неё. Но я не могла ему об этом сказать. Меня держала клятва и что-то ещё, будто магический стопор.

Я уже попыталась рассказать ему то, что я, оказывается, леди Тиирин. Ведь это не относилось к нашему с леди Аркадии разговору, скорее к моему происхождению, косвенно подтверждённому матерью Теодора. Но в голове будто блок появился, предупреждая, что этого делать мне не стоит. И я поняла, что не могу признаться тому, кого люблю, даже в такой мелочи. Это меня очень сильно расстроило, и я начала догадываться, что тут не обошлось без ментальной магии. Я решила, что как только появится возможность, попробую проверить своё предположение.

— Постарайся быть осторожной и не ходить в одиночестве вне семейного крыла, — сказала я этой маленькой непоседе, когда я села на диван, а она с удобством устроилась на моих коленях.

— Хорошо, — она кивнула мне и серьёзно посмотрела в глаза, — но почему ты говоришь так, будто прощаешься? И глаза у тебя грустные, Рей.

— Ничего от тебя не утаишь, — я потрепала её по светлым волосам, — ты права, я прощаюсь. Завтра помолвка твоего брата, и мне надо уезжать. Я не могу гостить в Элио очень долго.

— Так ты из-за помолвки расстроилась? — поняла всё по-своему Лада, — не переживай, я знаю, что Тео любит тебя, поэтому не женится на той противной девушке.

Она сморщила носик, а я засмеялась. Малышка была права — Теодор не женится на мерзавке Виркасис. Но моя улыбка опять сошла на нет. На ней он не женится. Он женится на мне, потому что так договорились наши матери. А сможет ли он меня простить — вопрос спорный. Может, после этого он не захочет меня видеть и возненавидит? Я вздрогнула, потому что боялась этого больше всего.

— Леди Эладия, вам пора вернуться в кровать, у вас режим, — строго напомнила целительница из противоположного конца гостиной, прерывая нашу беседу.

— Ну ещё пять минуточек, Мина, — заканючила девочка, вцепившись в меня ладошками, — Реджина скоро уедет. И мы не скоро увидимся.

— Только пять минут, леди Эладия, — мягко добавил темноволосый мужчина, второй целитель.

— Лада, — тихо позвала я, — ты можешь пообещать мне кое-что? Для меня это очень важно.

— Для тебя — всё, что угодно, — она улыбнулась и обняла меня за шею.

— Тогда обязательно скажи Тео, что я его очень люблю. Скажи, что так надо было. Что я так поступила, потому что не могла иначе. Скажи, что я прошу прощения, — у меня защипало в глазах, а Лада только кивнула, — когда он вернётся из Кьягля. Скажи ему. Он будет очень расстроен.

— Я передам. Ты хочешь сделать моему брату больно? — она выпрямилась и начала сверлить меня своими большими голубыми глазами.

— Не хочу, — я выдавила грустную улыбку, — просто передай эму это, когда он вернётся. Для меня это очень важно.

— Леди Эладия, — Мина, как звали целительницу, поднялась со стула, — вам пора.

— Хорошо, — девочка легко коснулась моей щеки поцелуем, — до встречи, Рей!

— До встречи, малышка.

Следующее утро было омрачено виновницей будущего торжества. Теодор велел не сидеть мне в комнате и скучать, а пойти пообщаться с однокурсниками. От него было сложно скрывать своё отвратное настроение в связи с моим внутренним состоянием. Мой Ворон чувствовал, что со мной что-то не так, но тактично не устраивал допрос, наверное, решил, что это из-за того, что я слишком долго провела в некоторой изоляции в семейном крыле Рейвенов. Отчасти он был прав.

Поэтому я принарядилась в лёгкое платье, Элла довершила мой образ причёской и украшениями, и отправилась в южную гостиную, где планировалось небольшое мероприятие, после которого гости могли заняться своими делами до вечера. А уже там прийти на саму церемонию и бал после неё.

Как и обещал Тео, многие наши однокурсники не поленились встать ещё до обеда и посетить сие мероприятие с плавной нежной музыкой и лёгкими закусками. Но стоило мне появиться в гостиной с огромными окнами и открытыми дверями на террасу, как внимание моих знакомых, да и не очень знакомых, было приковано только ко мне.

— А вот и ты, узница герцогских темниц, — усмехнулся Ларон, одногруппник Тео, оказавшись непозволительно близко, — рад видеть тебя, Реджина.

Он галантно склонился и коснулся губами тыльной стороны моей ладони. Я удивлённо вскинула брови, не ожидая чего-то подобного, тем более от него. Дейн, притянувший Хейли к себе за талию, усмехнулся, а некромантка толкнула своего одногруппника в плечо.

— Ларон, не замечала за тобой подобных замашек. А как же образ грубого нахала? — подколола его девушка.

— Когда моё сердце трепещет, я не могу быть грубым, — ухмыльнулся шатен, а я, пользуясь возможностью, выхватила свою руку из его цепких пальцев.

— Как Теодор мог позволить своим родителям упечь тебя за решётку? — нахмурился рыжий Лис, мой самый первый защитник в Ирийской Академии.

— Не переживай, моё пребывание там было максимально комфортным, — я улыбнулась.

— И всё же, почти четыре дня в темнице, — тут неожиданно вклинилась Патриция, — а ты цветёшь и даже не обижаешься на них. Могу только позавидовать твоей стойкости, Тиас.

— Вы считаете, что её несправедливо упекли? — раздался противный голос этой гадины, — по мне так уже одно то, что её заподозрили — уже о многом говорит. Репутацию надо беречь смолоду, Тиас.

— Можешь не переживать обо мне, — я развернулась к ядовитой брюнетке, — я как-нибудь сама справлюсь со своими проблемами. Лучше готовься к помолвке. Ты ведь так долго к этому шла.

— Не указывай мне, что делать, — Шей сверкнула глазами, — и завидуй молча. Через несколько часов ты уже не сможешь тянуть свои загребущие руки к моему мужчине.

Она возмущённо открыла рот и хотела что-то ответить, но тут её взгляд сместился влево, и она расплылась в сахарной крокодильей улыбке. Я тоже повернула голову, чтобы увидеть приближающегося к нам Тео. Он был похож на ту самую безразличную ледяную глыбу, каким я увидела его, когда Йен нас познакомил и каким видела ещё очень много раз в течение нашего знакомства.

— Тео! — она помахала ему ладошкой, — иди сюда! Нам здесь Реджина пожелания высказывает.

— Шей, что ты здесь делаешь? Разве ты не должна сейчас отдыхать в покоях? — холодно спросил мой некромант, оказавшись рядом и поздоровавшись с нашими знакомыми кивком головы, и приобнял Виркасис за талию, — и что же говорит Тиас?

Виркасис как кошка прильнула к его груди и довольно улыбнулась. Во мне поднялась ледяная волна злости, мне захотелось оторвать эту змею от моего любимого, чтобы она даже не смела смотреть в его сторону, не то, что прикасаться. Но я ничего не могла поделать. Игра должна продолжаться.

— Счастья, любви, Рейвен, — я была так же холодна, — всё по заученному в темнице шаблону. Я там только и делала, что сочиняла для вас поздравления. А сейчас смотрю на вас и все слова пропадают, какая вы красивая пара. И стоите друг друга.

— Какие тёплые поздравления, — он усмехнулся, — но спасибо. Надеюсь, что ты не держишь на мою семью зла. А теперь простите, нам с моей будущей невестой лучше удалиться и отдохнуть перед помолвкой.

— Конечно, не отлежите бока, — тихо пробормотала я, вызывая смешки у однокурсников, а парочка будущих жениха и невесты чинно удалилась.

Моё настроение немного поднялось, несмотря на то, что Виркасис едва ли не висела на Тео. Пусть мы с Теодором обменялись колкостями на потеху окружающим, но нам не нужно было слов и взглядов, чтобы что-то понять. Он пришёл, чтобы увести Шей, чтобы дать мне возможность отдохнуть и развеяться, и я это очень ценила. Сердце заныло.

Следующий час я активно отбивалась от внимания Ларона под смешки четы Лис и наших однокурсников. И если бы не надоедливый некромант со своими шуточками и постоянным желанием коснуться меня, я бы вскоре не сбежала к себе в комнату в семейном крыле Рейвенов.

Но и там мне не было спасения — за мной отправила леди Аркадия, а я едва сдержала нервную дрожь и готовые вот-вот вырваться искры. К счастью, моя магия почти перестала бастовать и начинала потихоньку слушаться меня. По моим самым позитивным прогнозам, уже к концу лета я верну прежнюю магическую форму, и в академии мне ничто не будет мешать.

— И ещё кое-что, Реджина, — она сцепила пальцы, — я хочу ещё раз принести свои извинения. Я действовала слишком жёстко, но меня можно понять. Я всего лишь хочу уберечь сына от куда большей боли.

— Думаете, он простит вас, когда всё узнает? — я поднялась из кресла, — или покорно примет то, что вы ему приготовили? Мне кажется, что вы причините ему куда больше боли тем, что решили держать его в неведении до последнего. Возможно, если бы он знал об этой помолвке заранее, он бы успел смириться и постарался бы не влюбляться.

— Возможно, ты права, — она грустно усмехнулась, — но я до последнего надеюсь, что всё обойдётся. Что эта девушка и её семья уже погибли, мы давно не связывались, а их жизни под постоянной угрозой, насколько я знаю. Это жестоко и эгоистично, я понимаю это. В любом случае, мне жаль. Я расскажу сыну обо всём сразу, как помолвка будет приведена в действие. Или ничего не скажу, если помолвка всё-таки не состоится.

— Вы разрешите мне рассказать о том нашем разговоре после того, как помолвка будет заключена? — я нервно сжала похолодевшие пальцы, стараясь не думать о том, что женщина передо мной тихо надеется на мою смерть. Точнее, на смерть леди Тиирин и её семьи.

— Не думаю, что тебе стоит продолжать общение с Теодором после всего. Ему и без того будет тяжело, — она покачала головой, в серых глазах что-то такое мелькнуло, а я молча кивнула и вышла.

Закрывая за собой дверь, я ставила точку в наших нынешних взаимоотношениях. Я чувствовала, что следующий наш разговор произойдёт при другом раскладе и в совершенно другом тоне. Больше не будет девушки, которую можно спокойно взять под стражу, которую можно так же спокойно попросить разорвать отношения с тем, кого она любила, и кто любил её, на которую можно воздействовать ментально. Всё это осталось позади. Сейчас я собиралась сбежать от настоящего. Хотя бы в Кьягль.

Я пыталась выглядеть спокойной и непринуждённой, но у меня это не особо получалось, судя по тому, что Тео поглядывал на меня задумчиво и слегка хмурил чёрные брови. Я отвернулась, желая отвлечься от своих нерадостных мыслей, и провела ладонями по бежевой ткани летнего длинного плаща, что был надет поверх таких же бежевых брюк и белой рубашки.

Всё это — форма посольства в Кьягль. Так как я женщина, моя верхняя одежда была длинной, до щиколоток, со свободной юбкой застёгнутого на чёрные пуговички форменного плаща. Даже талия была намеренно искажена, чтобы не делать акцента на фигуре — чёрный пояс выше талии, позволяя лёгкой, но плотной ткани в крупных складках скрывать всё, что может вызвать интерес у мужчин. Голова, естественно, была покрыта шарфом.

Мы стояли перед аркой портала, который настраивали маги. Я старалась вообще не смотреть на Тео, чтобы не выдать нас, но постоянно ощущала на себе его взгляд. Похоже, вчера мы действительно допустили ошибку, серьёзную, фатальную, я бы сказала, но такую сумасшедше-упоительную.

Закрепили нашу связь, сделали то, на чём настаивали все, кто знал о предсказаниях и наших чувствах. Теперь мне стало намного труднее контролировать себя рядом с ним. Похоже, Тео был прав, говоря про запретный плод. Но я ни о чём не жалела, меня удручало только то, что я всё ещё не могла находиться с моим любимым достаточно близко на людях. Да и наедине приходилось быть осторожными.

Ведь теперь официально он — жених Шей Виркасис, что может подтвердить каждый гость, пришедший на помолвку. И нам ни при каких обстоятельствах нельзя допустить, чтобы кто-то узнал о наших отношениях. Всё-таки на кону императорский трон и, я уверена, жизнь членов правящей семьи. Слишком высокая цена за наши неосторожные проявления чувств.

— Мне поздравить тебя с помолвкой, милый? — я ехидно улыбнулась, когда мы оказались одни в гостевой комнате императорского дворца после того, как перенеслись сюда, в то время как помолвочная церемония шла полным ходом во дворце Элио.

— Ты и утром неплохо поздравила, — Теодор притянул меня к себе за талию, — честно, мне хотелось при всех тебя поцеловать. И плевать на то, что всё могло сорваться. Мне всё время хотелось коснуться твоих губ, хотя бы мимолётно. Ты представляешь, чего мне стоило сдерживаться всё это время?

— Неужели ты решил вкусить запретного плода? — я положила ладони на его плечи, — и только тогда, когда стал несвободен?

— Нет, теперь я стал даже свободнее, чем был, — его дыхание обожгло мою щёку, — и я понял, что настоящий дурак. Но ничего не могу с собой поделать. Хочу быть как можно ближе к тебе.

Что-то ответить я просто не успела. Только посмотрела в его манящие чёрные глаза, утягивающие меня в бездну, и пропала. Горячие губы коснулись моих, нежно, почти невесомо, словно он чего-то опасался. И я подалась навстречу, позволяя ему всё, что он хочет.

По телу прошлась дрожь, будто через меня пропустили заряд молнии, когда Теодор начал целовать увереннее, чувствуя себя завоевателем. А мне просто хотелось отдаться его напору, почувствовать себя завоёванной, защищённой, слабой. Вверить его сильным рукам все свои заботы и горести.

Я отвечала ему с упоением, крепко сжимала руками его плечи, чувствуя его силу. А он держал меня, словно не хотел отпускать, будто я была его воздухом. И я поняла кое-что важное — я никогда не смогу его отпустить. Если Тео не сможет меня простить и охладеет ко мне, я просто этого не вынесу. Эта любовь захватила меня с головой и впиталась в кровь.

— Это безумие, — хрипло выдохнула я, усилием воли оторвавшись от моего некроманта, и уткнулась ему в плечо, — нам надо остановиться. Подождать ещё немного, иначе я окончательно потеряю голову.

— Портал в Айагаль настроен, — отрапортовал главный дворцовый порталист, вырывая меня из недавних воспоминаний, заставивших кровь прилить к щекам.

— Тогда отправляемся, — проговорил глава делегации, лорд Дерен.

Он встал в самом начале процессии, за ним его помощники, два лорда среднего возраста, ничем особо не примечательных, за ними Теодор в компании лорда Невиса, боевого мага и мастера порталов, потом ещё несколько дипломатов, а уже за ними выстроились мы — помощники и секретари. На меня косились с удивлением и даже осуждением, но мне было без разницы. Я совершенно забыла всякий страх. Остался только один — потерять Тео.

Кивок порталиста, и процессия двинулась через сверкающее марево портала. Я почувствовала знакомое покалывание при переходе. Я не знала, почему, но у моих знакомых ощущения были совершенно другие. Они говорили, что чувствуют, будто проходят через плёнку мыльного пузыря. И только я чувствовала покалывание силы.

Раньше я не придавала этому значения, но сейчас почему-то обратила особенно пристальное внимание. А потом грохот ритмичных ударов чего-то об пол заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я огляделась и поняла — мы в Кьягле. Точнее, в телепортационном зале во дворце в Айагали.

По обе стороны от нас стояли ряды воинов в шароварах и длинных туниках, поверх которых были затянуты доспехи. Стражники стучали концами алебард по мраморному полу, приветствуя посольство, но тут же прекратили, когда кто-то впереди подал знак. Воцарилась оглушающая тишина.

— Приветствуем вас в Кьягле, ханстве солнца и песков! — пророкотал сильный мужской голос на чистейшем кьяглийском.

— О щедрейшие из мудрейших, — громко заговорил лорд Дерен всё на том же кьяглийском, — мы рады оказаться под сенью вашего гостеприимства. Позвольте засвидетельствовать наше почтение повелителю солнца, великому хану Бехрану!

У меня от всех этих цветистостей речи загудело в голове. Я выцепляла только общий смысл фраз, особо не вдаваясь в подробности. Артефакт на моей шее позволял мне прекрасно понимать кьяглийскую речь и самой говорить на местном языке.

Но я решила перестраховаться, потому что мои познания были далеки от идеальных, и дополнительная помощь никогда не будет лишней. Особенно если учесть, что я, женщина, единственная в посольстве, посмела нагло заявиться в Кьягль, не убоявшись местных традиций и отношения местных мужчин к представительницам прекрасного пола.

Глава малого посольства и неизвестный мне мужчина быстро расшаркались в словесных реверансах, и нас наконец повели в тронный зал, на встречу с ханом. Я, как и наставляла леди Аркадия, опустила взгляд в пол, чтобы случайно не встретиться с мужскими взглядами. Потому что в глаза могут смотреть только равные, а женщина тут априори равной не считалась. И если смела посмотреть в глаза мужчины, если он не разрешал, то только боги знают, как этот индивид мог с ней поступить.

А мне проблем доставлять нельзя. Я сама-то сюда отправилась только для того, чтобы решить ранее созданные. Внутреннее чутьё довольно урчало, предвкушая что-то такое. А я лишь надеялась, что не найду новых неприятностей на свою глупую голову.

Посольство в сопровождении всё тех же воинов в светлых шароварах направилось по светлым, залитым солнцем коридорам. Я украдкой оглядывалась, поражаясь богатству и цветистости, но не аляповатости и перегруженности, обстановки. Пару раз в боковых коридорах увидела мелькнувшие цветные юбки, быстро скрывшиеся в глубине дворца.

На встречающихся и сгибающихся в поклонах мужчин в цветных халатах с тюрбанами на голове или в светлых туниках и шароварах я тоже обращала внимание. Они все как на подбор были темноглазы и темноволосы, смуглые с какими-то слегка птичьими чертами лица. Вытянутые к вискам глаза, орлиные выдающиеся носы, густые тёмные брови. Истинные южане.

Когда они замечали меня среди посольства, то неизменно хмурились или пренебрежительно ухмылялись. Но я была готова к такому отношению, когда набивалась в делегацию. Я даже попросила, чтобы меня по возможности пристроили в местный гарем, потому что среди женщин что-то узнать о Стефе мне будет намного проще. Хотя бы потому, что они-то точно не будут относиться к женщине так же, как местные мужчины.

Снова послышались удары концов алебард о каменный пол, распахнулись огромные богато украшенные, как и всё здесь, двери, и звучный голос объявил прибытие делегации и принца Асмина. А я поняла, что мужской голос, приветствовавший наше посольство в зале порталов принадлежал именно ему, третьему сыну хана Бехрана.

В зале было очень многолюдно, наверняка тут собрался весь свет высшей знати Кьягля. По периметру зала стояли воины в уже знакомой форме с алебардами в руках и бесстрастными лицами с устремлёнными в пустоту взглядами. И я поняла, что сейчас мы находимся в пасти у крокодила, который в любой миг может сомкнуть свои челюсти.

— Приветствую повелителя солнца, ясного хана Бехрана! — снова начал плести словесные кружева лорд Дерен.

Он разливался соловьём, а я в это время жалела лишь об одном — что не могу поднять голову и свободно оглядеться. Мне хотелось увидеть и принца Асмина, и хана, и всё то, что находилось где-то там впереди за спинами лордов из нашей делегации. И кто же знал, что очень скоро моё дурное желание исполнится.

Вот тут я не смогла стоять спокойно и аккуратно выглянула из-за плеч моих соотечественников, чтобы посмотреть, как из нашего строя вышел Теодор и встал чуть впереди лорда Дерена, он коротко поклонился и певуче поприветствовал хана и его сыновей, пожелав им всем долгих лет жизни и благополучия.

Снова завязался длинный разговор со словесными кружевами и взаимными расшаркиваниями, которые так любили кьяглийцы, мучительно долго подбираясь к самой сути разговора и этого визита. Я украдкой начала разглядывать грузного старика в богатых одеждах, развалившегося на троне. Он выглядел как умирающий гордый лев, ему явно с трудом давался этот разговор.

Я перевела взгляд на мужчину справа от трона, точную копию хана, только на несколько десятков лет моложе, но уже с сединой в чёрных волосах и с морщинками между бровей и возле губ. Он явно очень много хмурился и кривил губы. Слева от трона стояли ещё двое, смутно похожие на первого, но намного младше. Такие же гордые и надменные, под стать тому, что был справа от трона.

Я сразу поняла, что это — три старших сына хана. Наследник, принц Тахмас, тот, что справа, и второй и третий принцы слева. Младший, удивительно красивый парень, на пять лет, не больше, старше меня, наверняка и был принцем Асмином. Брюнет рядом с ним, с каким-то колючим и даже жестоким взглядом, сразу вызвал у меня неприязнь. Я тут же вспомнила его имя — Морад.

— Я слышал, что вы привезли с собой женщину? — вырвал меня из созерцания вопрос хана и заставил вздрогнуть, — зачем?

— Если мы хотим мира, хан, то мир должен быть во всех аспектах, — миролюбиво проговорил лорд Дерен, — мы хотим, чтобы ваши девушки и наша нашли общий язык. Мы искренне хотим долгого и крепкого мира с вами, ясный хан Бехран.

— Покажите мне ваш цветок, дорогие гости, — прищурился хан, а лорд Дерен и Тео обернулись назад, следя за мною напряжёнными взглядами.

Я тяжело сглотнула и вышла из строя, очень медленно направившись в его начало, и встала чуть позади лорда Дерена, всё так же держа голову склонённой и делая вид, что мне очень интересно разглядывать мои лёгкие бежевые туфли.

— Подними голову, желаю видеть твоё лицо, женщина, — властно сказал старик, и я покорилась.

— Подойди и глаза покажи, — раздался новый приказ, и я сделала несколько шагов к подножию его трона и посмотрела прямо в тёмные глаза хана, — как тебя зовут, цветок?

— Реджина Тиас, ясный хан, — с должным почтением ответила я.

— Королева, значит, — довольно тихо проговорил хан, но мне удалось расслышать, — ты очень красива. Белые волосы как пески лазурных берегов и синие как южные моря глаза… Я бы почёл за честь видеть тебя женой моего сына.

Я шокированно вытаращилась на этого грузного старика, который знал значение моего первого имени и видел сквозь иллюзиум, который всё ещё был на мне. Теперь я ощущала его наличие, поэтому я точно знала, что перед всеми стоит русоволосая и голубоглазая девушка средней симпатичности с простоватыми чертами лица. А он описал то, какой я видела Лилию, мой талисман, принявший мой истинный облик.

— Благодарю вас, ясный хан, — тихо проговорила я и поклонилась.

— Проводите цветок, — он лениво махнул рукой одному из стражников.

В последнее время он спал очень мало и урывками. Ему ещё столько всего предстояло сделать, ведь триумфальное возвращение — это, конечно, хорошо. Но вернуться надо так, чтобы навсегда остаться. А это намного сложнее.

Без стука, как она всегда любила, но как обычно именно тогда, когда это нужно было больше всего, в кабинет вошла женщина. Ничем не примечательная, чуть полноватая шатенка, каких на улицах империи можно увидеть сотни. Но эта была особенной.

Со всей своей внешней простоватостью, даже лёгкой серостью, она умудрялась производить неизгладимое впечатление. Мужчин тянуло к ней как магнитом, они очаровывались её мягким голосом, плавностью движений и пронзительным взглядом карих глаз.

Ку тоже очаровался ею много лет назад, влюбился, как только увидел. Но тогда она была другой. Красивой, яркой, стройной. Но и сейчас у него перехватывало дыхание как у мальчишки, стоило ей оказаться в поле его зрения. Потому что любил он её отнюдь не за внешность.

— Любимый, — Айна плавной походкой направилась к нему и аккуратно присела на диван рядом с ним, — тебе стоит отдохнуть.

— Некогда отдыхать, Эни, — он взял в плен её пухлую ладошку и поднёс к губам, нежно коснулся чутких пальцев, — он чувствует, что ему недолго осталось, начинает закручивать гайки, в стране едва ли не военное положение.

— Ну конечно, он нервничает, — на губах Айны, чья внешность до сих пор была скрыта иллюзиумом, появилась лёгкая улыбка, — многие чувствуют, как изменился магический фон. Нежить хлынула волной в империю, спасаясь от Света.

— Но этого мало. Нужен тот, кто сядет на Рассветный трон и возьмёт всё под свой контроль. Нужны истинные драконы, достойные наследники. Но их нет, — он горько усмехнулся.

— Они есть! — жёстко возразила Айна, сжав руку супруга, — перестань винить себя. Много лет уже прошло! Твой отец сам сказал, что одобряет твоё решение. Мы поступили так, как тогда требовали обстоятельства.

— Но у нас всё равно ничего не вышло. Я только зря отрёкся от всего.

— Вышло! Ведь в семье Тиирин родилась девочка, — Айна второй рукой взяла мужа за подбородок и повернула его лицо к себе, — наша Рей. И проклятье над княжеским троном дало трещину. И не забывай, что именно твоё решение спасло нас от той участи, что постигла твою семью. Ты спас нас. Себя, меня и наших детей. И этим самым ты не позволил пасть одному из столпов силы на континенте.

— Тебя послушать, так я герой, — он улыбнулся.

— Ты мой герой, мой милый, — она поцеловала его, — и ты всё сможешь.

— Всё могу, но дочь переупрямить я не в силах, — он усмехнулся, пересаживая жену на колени.

— Конечно, она же твоя дочь. Характер твой, без сомнений, — Айна Тиирин засмеялась, снова целуя любимого супруга.

Реджина Тиас

В женском крыле, где расположился гарем хана, было… очень шумно и ярко. Женщины, девушки и девочки щебетали как птички, перелетали от одной разноцветной стайки к другой, кучковались за низкими столиками или собирались в кружки на коврах с подушками.

Если я правильно помнила, то в гареме хана находились все его родственницы женского пола, живущие во дворце в Айагали, а также просто женщины, близкие или не очень. Жёны, любовницы, просто наложницы, проживающие как трофеи и услада для глаз, гостьи дворца также останавливались здесь, под личной защитой хана. В гарем также входили личные гаремы его сыновей. Удивительно, как такое большое количество женщин всех возможных возрастов уживалось в одном месте.

— Аргаван, — поймал проходящую мимо красавицу в красных шароварах и тунике мой сопровождающий, — позови госпожу Акрам, у нас тут пополнение.

И указал на меня кивком головы. Аргаван, как стражник назвал девушку, удивлённо посмотрела сначала на него, а потом на меня. Натолкнувшись на выбившиеся из-под шарфа на голове светлые волосы и голубые глаза, она застыла, рассматривая как диковинку, а потом чему-то усмехнулась и затерялась среди «цветков».

— Чему она усмехнулась? — я перевела взгляд на стражника, мысленно занеся его в разряд адекватных местных мужчин.

— Решила, что вы будете будущей женой принца Морада, — спокойно ответил мужчина, — ясный хан давно подыскивает ему супругу, а принц славится любовью к… кхм… экзотике.

Мне очень не понравилась эта странная заминка, но я решила не придавать этому значения. В конце концов, я не собиралась общаться ни с одним из принцев. Хотя с ханом Бехраном я бы побеседовала. Коротким диалогом он смог перевернуть все мои представления о нём, представ совершенно в другом свете. И да, ему удалось меня заинтересовать. Я до сих пор не могла понять, как он увидел сквозь иллюзиум. Это ведь невозможно.

— Госпожа Акрам, — стражник поклонился перед немолодой уже женщиной, но всё ещё красивой.

— Приветствую, — сухим, но мягким голосом сказала она, — как твоё имя, цветок?

— Реджина, — представилась я.

— Королева, значит? — она прищурила тёмные глаза, — ну посмотрим, посмотрим. Ты можешь быть свободен, я позабочусь о нашей гостье.

Подобными мыслями я забивала голову, пока следовала за госпожой Акрам по клумбе, именуемой ханским гаремом. На меня начали обращать внимание и отрываться от своих разговоров и игр. Десятки женских любопытных глаз вонзались в меня и жадно разглядывали. Я передёрнула плечами и посильнее натянула платок на голову.

Женщина привела меня в небольшую нишу, там тоже были ковры и подушки, низкие диванчики и столики со сластями и чаем, но было видно, что эта ниша — не для простых женщин. Наверняка эта огороженная платками и тканями от общего зала ниша была предназначена для особей королевской крови и приближённых к правящей семье женщин. Так и оказалось.

— Девочки, знакомьтесь, — проговорила госпожа Акрам, когда ткани за нашими спинами оградили нас от взглядов всех остальных, — Реджина, новый цветок в нашем розарии.

— Реджина? — проговорила девушка с до боли знакомым голосом и повернула ко мне голову, — Реджина?!

— Аша?! — мои глаза стали такими же круглыми, как у подруги и соседки по комнате в Сарвийской Академии Тьмы и Света.

— Ты что тут делаешь? — как бы комично это ни было, но мы вопросили это одновременно, хором, посмешив госпожу Акрам и остальных женщин и девочек.

— Я тут живу, — проговорила подруга и поднялась, — замуж вышла, блин. Принцессой заделалась. А ты?

— Ты? Замуж? И даже не написала! — мне было без разницы на всех остальных присутствующих, — я тебе писала столько раз! А ты перестала мне отвечать. Предательница!

— Всё не так… — начала оправдываться Ашерон, а потом упёрла руки в боки и нахмурилась, — но это не важно, куда интереснее то, что тут делаешь ты. Ты что тут забыла? Ирия и Ригир совсем в другой стороне.

— Я тут с имперской делегацией, вообще-то, — ехидно ответила я, — по делам. И ты не ответила, почему ничего не сказала.

— Ханеси Ашерон, мне кажется, вам с вашей подругой лучше уединиться, — проговорила молодая женщина в синем платье по местным традициям, — хотя вы можете остаться. Нам интересно послушать.

— Нет уж, хрен вам, сладкие, — пробубнила на чистом имперском подруга, а потом перешла на кьяглийский, — воспользуюсь вашим советом, ханеси Асаль.

— Что ж, будьте как дома, Реджина, — пожелала мне, судя по всему, главная женщина гарема, госпожа Акрам, а я нервно улыбнулась.

— Идём, — хмуро позвала меня подруга и повела прочь.

Но мы пошли не через зал, где сидели все остальные, Аша отодвинула один из ковров на стене и открыла дверь. Мы направились по узкому коридору и скоро вышли в небольшой светлый зал, от которого лучами расходились коридоры.

— Ханеси Ашерон? — спросила я на имперском, отключая артефакт на шее, — ты вышла замуж за принца?

— И твои родители позволили? — я удивлённо вздёрнула брови, следуя за подругой по левому безлюдному коридору.

Лорд и леди Ханен были самыми лучшими родителями, они всегда были очень вежливы, с хорошим чувством юмора и души в дочери не чаяли. Да они бы скорее расшиблись в лепёшки, чем позволили обидеть их дорогое чадо.

— А куда бы они делись? — зло фыркнула Аша, — оказывается, отец не просто украл маму из Кьягля и откупился от её папаши, он пообещал, что если у них родится дочь, то её выдадут замуж за одного из принцев. Предатели.

Я присвистнула. Я хорошо знала историю семьи моей подруги. Её отец встретил её мать в Кьягле и влюбился, поэтому тайно вывез девушку и женился в империи, а семье жены выплатил большую сумму за её свободу. Я всегда считала их историю очень романтичной, но сейчас для меня она предстала в другом свете, весьма неприглядном.

— И когда была свадьба?

— В конце весны, когда перестала отвечать на твои письма, Редж, — она толкнула одну из красиво украшенных дверей и предложила мне войти, — тогда меня из академии забрали.

— Лучше зови меня Рей, — ответила я, осматриваясь и стягивая с головы шарф.

Это была уютная гостиная в чисто южном стиле. Помимо входной двери, тут было ещё две, наверняка спальня и гардеробная. Мы уселись на низкий диванчик с вырвиглазными расшитыми бисером маленькими подушечками.

— Хорошо, Рей так Рей, — она резко погрустнела и растратила всю свою злость, — дорогая, я тебе так и не сказала, хотя, наверное, ты и сама уже знаешь… Твои родители и брат…Мне так жаль, Реджина.

Она взяла мои ладони в свои и участливо пожала, а я посмотрела на неё недоумённо. Что с моей семьёй случилось-то? Или это она о том, что они пропали? Так это я уже знала, поэтому только улыбнулась, вызвав на лице подруги странные эмоции.

— Да ничего страшного, мама мне написала, — я отмахнулась, а выражение озадаченности на лице подруги только усилилось.

— Мама написала? Так она знала, что с ними случится? — она недоумённо хлопнула ресницами, — и ты так спокойно к этому всему отнеслась?

Она явно решила, что у меня с головой не всё в порядке. А до меня начало доходить, что мы друг друга не совсем понимаем, поэтому я решила прояснить ситуацию. Возникло ощущение, что мы говорим об одних людях, но о разных вещах.

— Моя мама написала, что они уедут, а мне лучше не возвращаться в Ригир.

— Что? — я округлила глаза, — нет, это точно были не они. Я недавно получила письмо от мамы. И папа сказал бы мне, если бы это было правдой.

— Папа? — уцепилась за слово Аша, ведь я никогда не звала Виара своим отцом.

— Да, мой отец оказался жив, мама врала мне. И я с ним встречалась, — я вспомнила тот сон, в день годовщины гибели династии Тарквида.

— Не может быть, — брюнетка откинулась на спинку дивана, — что ещё нового расскажешь? Чувствую, что за эти полгода у тебя произошло столько интересного, что нам не хватит и вечера, чтобы всё обговорить.

— Ты права, чертовски права, Аша, — я засмеялась, — но, боюсь, что пока не могу ничего тебе рассказать. А самое интересное лично для тебя это то, что я влюбилась.

— И кто он? — её глаза загорелись, Ашерон всегда любила читать любовные романы и слушать истории о чужих отношениях, — один из мажориков из Ирийской Академии? Отхватила себе какого-нибудь красавчика с родословной как у императора?

— Почти, — я снова засмеялась, — это секрет. Но он очень хороший, сильный, умный, он просто замечательный. Я люблю его. Очень люблю. Мне кажется, я за него даже умереть могу, если потребуется. А он готов закрыть меня собой от любой опасности. При одной мысли о нём у меня внутри всё в узел сворачивается и сладко ноет.

Я прикрыла глаза, перед внутренним взором возникло такое родное и любимое лицо с хищными чертами лица, чёрными глазами и платиновыми волосами. Дыхание участилось, стоило вспомнить наш поцелуй. Кровь прилила к щекам, а мне сиюминутно захотелось оказаться рядом, обнять, вдохнуть его запах, коснуться губ…

— Как я тебе завидую, — вздохнула подруга, вырывая из сладких грёз, скинула тапочки и подтянула согнутые колени к груди, — а мой муж не такой. Ледяная непрошибаемая скотина. Ему на меня плевать. Мне кажется, он мухе больше внимания уделяет, чем мне. Ненавижу его.

— А кто твой муж? — я села к поближе и обняла Ашу за плечи, стараясь отогнать мысли о Тео, которые кружили мне голову.

— Да этот, младший принц, Асмин. Индюк. Но чертовски красивый индюк, — хмыкнула подруга, — спасибо родителям и старикану за то, что отдали за этого безразличного красавчика, а не за Морада. Грязный извращенец и козёл. Как посмотрю, так хочется пришибить.

— Да, повезло, — и мы обе замолчали, каждая думая о своём.

Я снова вернулась мыслями к Тео, думала о том, как он там, что он сейчас делает, как вообще дела у делегатов, а потом мои мысли переключились на Стефу. Точнее, госпожу Стефанию, как её назвал один из чёрных «шаровар», когда схватил меня по ошибке.

— Стефании? Такой полной запуганной до состояния «сейчас откинусь» шатенке? — уточнила она, а я кивнула, пропуская мимо ушей любимый стиль общения Аши а-ля дворовая шпана, — слышала. А ты-то откуда знаешь? И вообще, ты мне так и не сказала, как попала в имперскую делегацию. Если мне не изменяет память, женщинам не рекомендуется присутствовать в делегации в Кьягль, если они, конечно, не хотят тут остаться в качестве супруги кого-нибудь из местных индюков.

— Попросила о содействии принцессу Аркадию, — я поджала губы, вспоминая наше общение с матерью Теодора, — и уговорила своего однокурсника, который тоже один из делегатов, помочь. И всё это как раз ради Стефы. Точнее, Стефании. Расскажи мне о ней, это очень важно для меня.

— Ты сумасшедшая, в курсе? — усмехнулась Ашерон, — не буду даже спрашивать, как ты приобрела такие связи и откуда ты знаешь эту забитую мышь. Слушай.

И она рассказала мне всё, что знала. Я даже не ожидала такого поворота событий. Стефа Бричек, старая дева из Хмельных Орчанок, оказалась ни кем иной как госпожой Стефанией Айгеналь, дочерью наследного принца ханства Кьягль Тахмаса Айгеналя. И, по сути, будущей ханеси, когда её отец примет трон от хана Бехрана.

Также оказалось, что проклятие, которое снял Тео, не прошло для девушки бесследно. У неё возникли проблемы со здоровьем после снятия проклятия и нарушилось строение ауры, которую очень долгое время оно держало в тисках. Поэтому долгое время Стефа общалась в ханском дворце только с личными целителями и прочими магами.

— Твою ж убойную силу, — пробормотала я.

— О да, убойную. С ней ещё какого-то старика притащили, он за неё сражался как лев, а она как угорелая орала, чтобы никто не трогал Феба. Их обоих тогда еле успокоили, — она снова усмехнулась, — уж не знаю, где её откопали, но видно, что случай запущенный.

— А старика куда дели? — севшим голосом спросила я.

— В темницу посадили, обещали обратно в империю с делегацией отправить, — отмахнулась подруга.

А я облегчённо выдохнула. Только ради этих новостей стоило сюда приехать. Не подвела меня интуиция, действительно много нового и интересного узнала. Теперь нужно было навестить Стефу и можно не отсвечивать до конца дипломатической миссии. Тем более, в компании лучшей подруги. Хотя внутри подзуживало желание встретиться и с толем Фебом Ориком.

После нескольких минут молчания мы набросились друг на друга с разговорами, желая возместить месяцы без друг друга. Мы разговаривали об учёбе, я выспрашивала подругу о планах на жизнь, потому что сомневалась, что Ашерон сможет долго сидеть во дворце и изображать жену нелюбимого мужчины, который к ней безразличен настолько, что они даже не общаются, что уж говорить о чём-то большем.

— Но отпустит ли тебя супруг? — задала я резонный вопрос.

— Отпустит, — отмахнулась Ашерон, — мы с ним вместо брачной ночи обсуждали наши взаимоотношения. Он сказал, что я ему как бельмо на глазу, а я предложила ему взаимовыгодное сотрудничество. Я не мешаю ему жить, он — мне. И тогда же сказала, что через два года планирую свалить от него и посвятить себя учёбе, чем его очень порадовала.

— Но у нас с Кьяглем война, — осторожно напомнила я, — уже есть первые жертвы среди мирного населения и армии. Не думаю, что ханеси Кьягля позволят учиться в имперской академии.

— Это плохо, конечно, — вздохнула девушка, — но как только умрёт старикан, так сразу мы с Асмином разведёмся, чтобы больше никогда друг друга не видеть.

— А кто твой дед? — я покачала головой, выслушав её планы.

— Троюродный брат хана Бехрана со стороны отца, — уныло проговорила подруга.

Я глубокомысленно покивала, в голове высчитывая выгоды от брака Асмина и Ашерон для семьи хана. И чисто гипотетически, когда хан умрёт, то у младшего принца будет больше всего шансов вырвать трон у старшего брата из рук, если он захочет. Но я тряхнула головой, не желая вдаваться в политику.

В дверь осторожно поскреблись и предложили посмотреть комнаты для госпожи Реджины. Аша радостно подскочила и потащила меня на выход. Я только хмыкнула от того, как быстро меня перевели в ранг госпожи. В Кьягле госпожами были знатные девушки и женщины, как у нас леди.

Комнаты оказались милыми, с типичным южным колоритом, с резной угловатой мебелью, цветными вышитыми подушечками, лёгкими цветастыми тканями и красивыми коврами. И, что важно, довольно недалеко от комнат Аши, но подруга почему-то сильно нахмурилась, а на мой вопросительный взгляд выдала:

— Не нравится мне это.

— Почему? Нормальные комнаты, как у тебя почти, — я выглянула в окно и улыбнулась жаркому южному солнцу.

— Комнаты в этом коридоре предназначены для любимых женщин хана и его сыновей, для их жён, дочерей и сестёр, — пояснила подруга.

— О, так значит где-то здесь и комната Стефы, — я понимала, что Аша клонила вовсе не к этому, — я, кстати, могу её навестить?

— Что? Да нет, какая невеста, ты что. Просто я же состою в делегации, — я отмахнулась, а потом застыла, — хотя хан сказал, что был бы рад видеть меня женой одного из своих сыновей.

— Твою ж ударную мощь, — выругалась Аша, — либо третьей женой к Тахмасу, либо второй к Асмину, либо первой к Мораду.

— Да не выдадут меня за них замуж, — я нервно улыбнулась, — я ведь подданная империи. И уеду вместе с делегатами в Грезерд через неделю-две.

— Боюсь, что так просто тебя не отпустят, — девушка плюхнулась на диван, — я же говорила, почему в делегации в Кьягль женщины не суются, если не хотят замуж за кого-то из местных. Ты заинтересовала хана, а это не очень хорошо. Но не переживай, всё ещё может обойтись, потому что Тахмасу не нужна ещё одна жена, Асмину и подавно, ему бы от первой избавиться. А вот Морад может и согласиться, он любит… экзотику. А хан Бехран давно хочет его женить.

Я опустилась рядом с подругой. Ситуация вырисовывалась не очень хорошая, но я точно знала, что замуж ни за кого не выйду. Кроме Тео, конечно. Потому что нас и наши семьи связывает отсроченная помолвка, от которой никак не избавиться, как уверяла меня леди Аркадия. Значит, я в относительной безопасности.

— Не переживай, Аша, — я положила руку на её плечо, — я выйду замуж за своего любимого. Но никак не за этого жуткого Морада.

— Ты так уверенно говоришь, — она усмехнулась и придвинулась ближе, — мне так не хватало этой твоей уверенности. Без тебя в Сарвийской Академии стало будто темнее и холоднее. И сейчас, стоило тебе появиться, как я ощущаю прилив сил и мне хочется идти вперёд, а не падать на колени в бессилии. Меня жутко вымотало время в Кьягле.

Она уткнулась носом в моё плечо, а я обняла её покрепче. Я тоже по ней скучала, без неё, моей верной соратницы, было не так весело. Конечно, в новой академии у меня тоже появились друзья и знакомые. В конце концов, именно в Ирийской Академии я встретила своего друга детства и будущего жениха. Все дороги ведут в Ирию, в самом деле.

— Аша, — произнесла я, не зная, что сказать.

— Так, ладно, — она отстранилась и шмыгнула носом, — пойдём я тебе покажу твою Стефу. Она сейчас точно свободна от целителей и прочей магической братии.

И мы пошли, буквально несколько метров прошли по светлому, почти белоснежному каменному коридору с окнами на сад с одной стороны и редкими дверьми с другой, пока не пришли. Аша, окончательно взявшая себя в руки после минутной слабости, коротко постучалась и, не дожидаясь ответа или каких-то действий от хозяйки комнат, вошла внутрь.

А внутри было… тихо и темно. Окна занавешены тяжёлыми шторами, в первой комнате ни души. Мы тихо прошли к следующей двери, постучались. В ответ тишина. Ашерон схватилась за ручку двери и дёрнула, но дверь оказалась заперта. Вот это уже стало поводом для беспокойства. Подруга, больше не медля, с помощью магии открыла дверь, и мы застыли на пороге, всего лишь на миг.

Из вытянутой руки вылетел сноп искр, откинувший руку девушки в сторону. Тонкий кинжал, которым она уже успела провести по запястью, отлетел в сторону и вошёл в деревянный столбик кровати. Мы с Ашей тут же оказались рядом. Я схватила Стефанию за окровавленную руку.

— Дура, что же ты творишь? — прорычала я в ошарашенное измождённое лицо бывшей жительницы Хмельных Орчанок.

— Реджина Тиас? Практикантка? — она во все глаза уставилась на меня. Сейчас, когда она немного похудела, они оказались и не такими уж маленькими, как мне виделось ранее.

Я кивнула, пока Ашерон с тихими ругательствами убирала кровь на простыне с помощью бытовых заклинаний. Мои пальцы тоже были заляпаны в крови Стефы, которая продолжала течь по запястью девушки. Я выругалась и безжалостно взяла кончик одеяла и приложила к ране, чтобы остановить кровь.

— Аша, ты можешь позвать целителей? — обратилась я к подруге, и та поспешила на выход.

— Как вы тут оказались, тель Тиас? — продолжала удивляться Стефа, не обращая внимания ни на что вокруг.

— Я приехала, чтобы увидеть тебя, Стефа, — я постаралась успокаивающе улыбнуться, — чтобы узнать, как твои дела. И вижу, что всё не очень хорошо. Почему ты это сделала?

— Я так больше не могу, — вдруг разрыдалась она, — эта жуткая боль, внутри, снаружи, везде. Эти безразличные высокомерные люди. Они смотрят с жалостью и презрением, кривят губы, я так больше не могу! В деревне меня сторонились, тут сторонятся, я не хочу так больше. Я устала! Мне тридцать лет, я старая дева не только в деревне, я никому не нужна. Даже собственному отцу! Зачем вы меня тогда спасли от ножа Стена и сейчас тоже? Зачем?!

У неё началась настоящая истерика, а я стояла рядом и не знала, что делать. Я всегда хотела жить, несмотря ни на что, стойко сносила все неприятности, поэтому не понимала, как это, не хотеть больше существовать в этом мире.

Левое предплечье начало жечь, я задрала рукав и увидела бледную, едва заметную вытянутую морду на внешней стороне ладони. Она, мой талисман, моя Лилия, лениво повернула голову, высунула тонкий раздвоенный язык и окончательно пропала. Я почувствовала, будто меня действительно кто-то лизнул горячим языком по внешней стороне ладони. Приятные мурашки пробежались по телу, в голове вспыхнули короткие еле различимые образы.

— Стефа, — я поняла, что хотела донести до меня моя девочка, поэтому присела на корточки перед девушкой, — послушай меня. Жизнь — это лучшее, что ты можешь получить в подарок от богов. Да, она очень часто бывает нелёгкой, иногда беспросветной, но всегда на смену тьме приходит свет. Так и безысходность сменяет радость от существования. Если тебе сейчас тяжело, то ты должна знать, что это просто испытание, которое ты должна пройти. И только тогда ты будешь счастлива. Жизнь и состоит в том, чтобы преодолевать препятствия на пути к счастью.

— Это всё неправда, — прохныкала она, — ложь! Тебе легко говорить, ты сильная, мужчины смотрят тебе вслед.

— Не нужна, — тихо сказала Стефа после моей отповеди и шмыгнула носом, — он видел меня лишь несколько раз, смотрел зло, и только один раз заговорил. Сказал, что я похожа на мать. И всё.

— У них здесь другой уклад жизни, у них женщины ниже мужчин на ступень, — проговорила я, а потом поспешила закончить свою мысль, пока она окончательно не потеряла веру в себя, — поэтому то, что он до сих пор помнит, как выглядит твоя мать — уже о многом говорит.

— Ты думаешь? — она посмотрела на меня глазами побитой собаки с большой надеждой.

— Дай своему отцу время, — сказала я и поднялась.

А в следующий миг в спальне Стефы началось такое, что я начала по стеночке протискиваться к выходу. В комнату ворвались целители, сразу кинулись к девушке, один из них, грузный бородач, начал громко отчитывать неразумный цветочек за столь глупый поступок. Я опасалась, что настроение девушки, как и самооценка, опять скатятся в Чертоги Адары, но она лишь глуповато улыбнулась и попросила поскорее залечить её рану.

Я прикрыла дверь спальни и собиралась выйти в коридор, но в гостиную зашёл мужчина и загородил мне дорогу. Я подняла глаза и встретилась с тёмным взглядом принца Тахмаса, который хмурил густые чёрные брови и горько кривил губы.

— Цветок? Реджина Тиас, кажется, — он пронзил меня своим взглядом, а я молча кивнула, не видя смысла опускать глаза, лишь расправила плечи, — что ты сделала с моей дочерью?

— Всего лишь сделала то, что должны были сделать вы, Ваше Высочество, — я покорно опустила голову, чтобы как-то сгладить свою дерзость.

— Объяснись, женщина, — резко сказал Тахмас.

— Я спасла Стефанию от самоубийства. Не тем, что выбила кинжал из рук, — я снова подняла голову, но предпочла не смотреть в глаза принца, — я просто поговорила с ней по душам. Успокоила, уверила, что она нужна вам. Её это очень беспокоило. Просто поговорите с ней, она очень страдает, ей нужна ваша поддержка.

— Смею лишь по тому, Ваше Высочество, что вы пришли сюда. Значит, беспокоились о ней, — я поклонилась, — простите за дерзость, принц.

— Подними голову, хочу видеть твои глаза, — не просьба — приказ, которому я с радостью подчинилась, — я прощаю тебе дерзость. Можешь идти.

— Благодарю вас, Ваше Высочество, — я снова поклонилась, а он пошёл в сторону спальни дочери.

Я вылетела в коридор, прямо в руки Аши, которая всматривалась в моё лицо с тревогой. У меня внутри всё смешалось, но преобладало облегчение. Я действительно позволила себе лишнего, особенно с учётом статуса этого мужчины и страны, в которой мы находимся. Но, видимо, злость из-за поступка Стефы была сильнее здравомыслия.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила подруга.

— Ну, он меня не убил, мстить не обещал, так что да, я в порядке, — я нервно усмехнулась, — скажи мне, Аша, я могу отправить записку имперскому делегату и встретиться с ним в саду, например? Я ведь не заложница в женском крыле?

— Конечно нет, — она взяла меня за руку, — пойдём, сейчас всё организуем.

В богато обставленной комнате, с тёмным полом и белоснежным сводчатым потолком со свисающими с него цветными тканями и вычурными люстрами полулежал на троне, больше похожем на позолоченный узкий диванчик с высокими ножками, грузный старик. Вдоль тёмных стен, со сложными узорами, висели магические бра, на металлических завитушках которых висели амулеты от прослушивания.

Помимо хана Бехрана в комнате находился его младший сын, а также два делегата — племянник императора и сам глава делегации. Здесь бы обязательно присутствовал и принц Тахмас, если бы не сорвался в женское крыло, к своей дочери, которую искал больше четверти века. А вот принца Морада намеренно не пригласили. Хан не очень любил своего второго сына, а доверял ему ещё меньше.

— Вы привезли ко мне дивный цветок, очень красивый, — заговорил хан, по южному обычаю начиная издалека плести словесные кружева, — я видел подобную ей красу лишь однажды, много лет назад.

— Отец, подобных ей — сотни тысяч по империи, — возразил Асмин, вызывая в душе маркиза Рейвена недовольство и неприязнь к себе, — ничего особенного ни снаружи, ни внутри.

— С какой целью вы позвали нас, ясный хан? — миролюбиво проговорил лорд Дерен, желая соскользнуть с этой странной темы о не менее странной девушке, оказавшейся в числе его делегации.

— Я, хан Бехран Айгеналь, повелитель солнца и песков, желаю заключить с империей Грезерд мирное соглашение, — он повёл рукой в сторону своего сына, который стоял рядом с небольшим столиком с сундучком, — после моей смерти войска будут отозваны из империи и от её границ. И Кьягль обязуется не нападать на Грезерд в течение века, если нас не вынудят на агрессию. А взамен император Дамиан обязуется в течение пяти лет помогать сохранять в ханстве порядок при моём преемнике, пока он окончательно не возьмёт власть в стране в свои руки.

Теодор и лорд Дерен удивлённо переглянулись. Конечно, делегация отправилась в Кьягль, чтобы договориться о мире, но никто из них не ожидал, что всё будет так быстро и легко, к тому же на таких невозможно выгодных для империи условиях — пять лет помощи взамен на целый век спокойствия на южных границах. Вот только их обоих смутила одна вещь.

— Ясный хан, но почему вы выведете войска только после своей смерти? Мы желаем вам долгих лет жизни, поэтому недоумеваем, — искусно и дипломатично выкрутился из сложной ситуации с вопросом лорд Дерен, талантливейший словоблуд.

— Потому что я тяжело болен, мне осталось от силы пара дней, — грузный старик усмехнулся, — Асмин, открой сундук. Здесь все подписанные мною документы. И если вы согласны, то немедленно отправьте их моему брату по власти и вашему повелителю, императору Дамиану.

Асмин показал двум грезердийцам нутро сундука, заполненное свитками. Даже так было видно, что на них стоят ханские печати и росписи. Младший принц полностью поддерживал своего отца в этом решении, но он изначально не понимал, зачем вообще нужно было начинать эту бессмысленную войну, ещё сговариваться с виэльцами. А отец не спешил его посвящать в тонкости. Он доверял своему любимому сыну, но его удерживало что-то другое.

Младший принц захлопнул крышку и передал сундук с самым настоящим сокровищем — миром между двумя государствами, — главе делегации. Он неожиданно почувствовал облегчение, словно не сундук отдал, а гору с плеч скинул. Теперь их стране не грозила гражданская война и междоусобица, отец обо всё позаботился.

— Благодарим вас, ясный хан, — лорд Дерен поклонился.

Его не особо интересовали причины, по которым хан решил начать войну с империей, его дело состояло в том, чтобы эту войну прекратить. И он её прекратил. Теперь оставалось только попросить лорда Невиса срочным порталом доставить сундук в Кассидию и передать из рук в руки императору Дамиану.

Главу делегатов причины не интересовали, а вот племянника императора и по совместительству боевого мага очень даже интересовали. Собственно, как и принца Асмина. И старый хан видел это в их ярких глазах, в которых плескались силы молодости и магии. Старик усмехнулся. Он оказался не разочарован ни в любимом сыне, ни в Гроувере. Да, он считал Теодора истинным Гроувером.

— Вы можете быть свободны, — Бехран посмотрел прямо в глаза лорда Дерена, и тот едва не вздрогнул от таящейся силы в блеклых старческих глазах, — а вы, маркиз, останьтесь. И ты, Асмин.

— Идите, лорд Дерен, — Теодор кивнул ему, окончательно успокаивая совесть дипломата, и перевёл взгляд на Бехрана, — слушаю вас, ясный хан.

Глава делегатов испарился из комнаты в тот же миг, плотно прикрыв за собой дверь, и поспешил к Невису, чтобы немедленно доставить сундук с ценнейшим содержимым императору. Лично для Сержа получение бумаг в этот же день значило только одно — через пару дней делегация отправится на родину, где её осыпает лаврами император, а война прекратится ко всеобщему счастью.

— Я настаивал на вашем прибытии, потому что мне нужно предупредить моего брата по власти, — тяжело заговорил хан, выравниваясь и опираясь рукой на подлокотник, чтобы снова не завалиться набок, — по этой же причине была начата война, а Кьягль вступил в сговор с Виэльей.

Асмин и Теодор тут же насторожились и подобрались, вцепившись в Бехрана любопытными и требовательными взглядами, а сам хан подумал, что парни чем-то похожи и понадеялся, что эта похожесть поможет в будущем ханству и империи соблюдать мир.

— Уже несколько месяцев рядом со мной находится чёрный маг, — этих простых слов было достаточно, чтобы и Асмин, и Теодор вздрогнули, — он навязывает мне свою волю. Я слушал его нашёптывания, чтобы понять, чего же он хочет. Я следовал его указаниям, чтобы узнать больше. И сейчас, когда боги готовы забрать меня, я могу рассказать.

Он сильно закашлялся, и младший принц поднёс ему стакан воды и склянку с лекарством. Он обеспокоенно смотрел на родителя, а сердце внутри сжималось от боли. Как бы он не крепился, он понимал, что отец скоро покинет их.

Теодор же терпеливо ждал, пока хану не станет лучше и тот всё не объяснит. Потому что сказанное удивило и напугало. Неужели чёрные маги могут так же подобраться к любому другому человеку и подговорить их на страшные преступления? Развязать войны, убить, боги знают, что ещё сделать?

А если заговорщики, из-за которых он вынужден быть женихом нелюбимой и прятаться с любимой, тоже как-то связаны с чёрными магами? А ужасающее по своей сути событие, когда многотысячелетняя династия правителей Виэльи была уничтожена в один момент?

И он где-то глубоко внутри понимал, что Реджина, его девочка, напрямую связана со всем этим. Её прошлое было туманно, в настоящем постоянно грозила опасность, а будущее было неясно. И единственное, чего сейчас захотелось Теодору — оказаться рядом, обнять, защитить от всего. Не дать никому обидеть.

— Чёрный хочет войны на Мирне, чтобы она захватила все страны, — снова заговорил Бехран, устало откинувшись на спинку кресла и особенно выделив первое слово, будто называл так не чёрного мага, а что-то куда более сильное и могущественное, — породить первобытный хаос. И свергнуть три столпа равновесия. Свет, Тьму и Порядок. Чернота начала со Света, своего главного врага. Теперь очередь Порядка. А когда падёт столп Тьмы, воцарится Хаос и наступит конец.

— Вы хотите сказать, что Тарквида убили чёрные маги? — переспросил Тео, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— И ты отдал сестру в семью чёрного? — мгновенно разозлился Асмин, сжимая кулаки.

— Тише, сын, Дарвимэда не чёрный, Амаль ничего не грозит, — Бехран тяжело вздохнул, у него всё тело нещадно болело, — чёрный кто-то из его окружения. Советник, придворный маг или секретарь. И у вас, Гроуверы, тоже затесался чёрный, который приведёт своего ставленника к власти. Берегитесь. А ты, Асмин, после моей смерти поддержи Тахмаса. И если ради спокойствия во дворце и в стране придётся убить Морада, не задумывайся.

Бехрану нелегко дались последние слова. Пусть Морад не был его любимым сыном, как Асмин, или достойным человеком, как Тахмас, но как отец Бехран не мог не испытывать хоть толику привязанности к своему второму сыну. Он уже начал догадываться, что породил порченый плод, но ему всё ещё хотелось надеяться, что он ошибается. Просто глупая человеческая надежда умирающего отца.

Асмин ошарашенно уставился на отца, не веря, что тот сказал это. Потому что благодаря его, Асмина, матери хан Бехран научился ценить семью, что и прививал своим детям. И пусть их обычаи славились некоторой жестокостью, например, как борьба за трон между наследниками, после смерти старого хана, Бехрану удалось вырастить достойных людей, за редким исключением в лице Морада.

А Тео… Тео предпочёл присесть на ближайшую горизонтальную поверхность. Потому что услышанное повергало в шок. И то, что его семья была во всё это втянута, пугало. И со всем этим совершенно точно была связана его Рей.

И ей совершенно точно грозила опасность в этом дворце. Чёрт! Теодор понял, что совершил огромную ошибку, поддавшись отчаянным уговорам Реджины. Ошибку, которую нужно было исправить сейчас. Увезти её отсюда и уехать самому, ведь простой заговор против его семьи обернулся чем-то куда более ужасным, чем они все могли представить.

— Ясный хан, позвольте мне уйти, — Тео выпрямился и прямо посмотрел в глаза правителя Кьягля.

— Ступайте маркиз, — кивнул седой головой хан, и Тео стрелой вылетел из комнаты, не слыша того, что прошептал ему в спину хан Бехран: — И береги свою Королеву, Ворон.

Асмин напряжённо вгляделся в закрывшуюся дверь, потом посмотрел на прикрывшего глаза отца и тяжело вздохнул. Кажется, он начал понимать, что всё это значит. Мамины сказки… Он помнил сказки своей рано ушедшей матери. Она рассказывала ему о Королеве и Вороне, о Серебряном Волке и Рыси, о Тёмном Драконе и Демоне.

— Отец, — Асмин хотел услышать подтверждение от родителя, — мама была предсказательницей? И теперь я должен помочь Рейвену и той девушке?

Ближе к вечеру мною овладела тревога. Я нервно дёргалась от каждого шороха, то и дело к чему-то прислушиваясь. Мне казалось, что грядёт буря, которая сметёт нас всех, не оставив и следа. Я постоянно вглядывалась в сгущающиеся в углах тени, будто там пряталась та самая чернота. Я принюхивалась, пытаясь уловить тошнотворный сладковатый запах смерти.

Видя моё не самое лучшее состояние, Аша отвела меня в мою спальню и велела отдыхать. В отличие от меня она не ощущала никакой скрытой угрозы. То ли это я себя накрутила, то ли она просто была не восприимчива к чёрной магии и не ощущала её приближение.

Я присела на диван в своих комнатах и обхватила себя руками. Стрелки на напольных высоких часах двигались мучительно медленно, маленькими шажочками приближая меня к часу встречи. Я думала о том, что чем дольше я находилась вдали от Тео, тем больше я чувствовала себя дискомфортно среди этих светлых стен. Только рядом с ним мне было хорошо и спокойно. Мне нужно было хотя бы просто его увидеть, чтобы понять, что я в безопасности.

Я не говорила Теодору, да и вообще кому-либо, что с момента нашей встречи привязывалась к нему всё сильнее. Я и сейчас по большей части старалась не выставлять свои чувства на первый план, уделяя больше внимания своим проблемам. Я боялась именно этой привязанности, боялась своих и его чувств, ведь я так долго убеждала себя, что мне не нужна любовь, лишь бы больше мне не разбивали сердца.

И сейчас, в минуты покоя, когда я могла просто посидеть и погрузиться в себя, проанализировать всё, я поняла, что моя некоторая холодность и сдержанность связаны именно с тем, что я сама своих чувств боялась, их силы. Моя мама бы сказала, что лучше гореть и сгорать, чем тихо тлеть.

Я самой себе честно призналась — я люблю Теодора, несмотря ни на что, вопреки всему. Я отпустила свою самую первую неудачную попытку в любовь. Потому что тогда была не любовь, лишь иллюзия, которая ранила меня. Но теперь все раны исцелены, а лёд растоплен. Я больше ничего не боюсь, я больше не буду сдерживать себя, особенно наедине. Лучше я просто сойду с ума от счастья, целуя его, забывая обо всём.

И от понимания этих простых истин внутри начало разливаться приятное тепло, которое медленно перемещалось в левое предплечье, которое начало жечь. Я закатала рукав и провела пальцами по горячей коже. Странно, но я чувствовала волну одобрения от Лилии, моего талисмана. Её голова на мгновение проявилась, полупрозрачная, с мелкими серебристыми чешуйками и синими раскосыми глазами с чёрным вертикальным зрачком.

— Что же ты таишь в себе? — тихо сказала я, вызывая на узкой морде будто бы усмешку, и Лилия подмигнула мне синим глазом, — и самое главное, что в себе таю я? Я не помню большую часть своего детства. Стоит блок в голове. Это неприятно.

«Мы можем его разрушить сами, не дожидаясь, когда он исчезнет самостоятельно» — послышался в голове тихий голос, очень похожий на мой, но с лёгкими рычащими нотками.

Я посмотрела на часы и поняла, что у нас ещё было время, чтобы попытаться что-то сделать. Мне не требовалось что-то отвечать, чтобы Лилия всё поняла. Она засмеялась, а потом предложила устроиться поудобнее и приготовиться отдать весь свой резерв, чтобы уничтожить всё, что сдерживало меня изнутри.

Я на секунду засомневалась. Несмотря на то, что моя магия всё ещё работала со сбоями, а я её слабо чувствовала, она всё-таки работала и могла защитить меня, случись что. А без резерва у меня не будет даже такой возможности. Но мой талисман уверила меня, что мой Ворон в обиду меня не даст, и Аша рядом, тоже владеющая боевой магией.

Мне казалось, что её знания очень древние, полученные от поколений предков по какому-то эфиру. Это было такое странное ощущение, необычное, захватывающее дух. Невероятное. И от погружения внутрь себя, в самую свою суть, ощущение сопричастности с чем-то невообразимым, с тем, что намного выше и мощнее меня, только усилилось.

— Лилия, что это? — мысленно спросила я, представ перед собственной аурой.

Это была моя аура, отдалённо похожая на ту, что я видела во время медитации вместе с Тео на острове Фасиру, но в месте с тем она изменилась практически до неузнаваемости. Ярких золотых и оранжевых пятен и разводов стало значительно больше, я уловила слабые отголоски своей новой сущности, что серебристо-синими нитями вплеталась в полотно моей ауры. Но общий вид ауры всё ещё было немного неясным, мне казалось, что я чего-то не вижу.

— Неужели ты даже не догадываешься о том, кто мы, и каким наследием обладаем? — голос Лилии проходил тонкими вибрациями по ауре, — какая сила в нас просыпается и крепнет? Ты ведь получила столько подсказок!

— Я в упор не могу их понять. Они у меня на ладони, но я не понимаю, — я начала погружаться глубже, туда, где пульсировал источник моей магии, — поэтому для начала я вспомню, кем была, чтобы потом понять, кем становлюсь.

— Ты ведь знаешь, что ты леди Тиирин.

— Знаю, но я хочу всё вспомнить. Я уже вспоминала, во сне, теперь я должна сделать это наяву, — я протянула руки к кипящему от силы источнику силы.

Если честно, то я была удивлена. Он стал больше и сейчас походил на действующий вулкан, с которого в любой момент могла рвануть лава. Он был нестабилен и продолжал своё странное развитие. И из-за слабой связи ауры и источника, я совершенно пропустила эти изменения.

— Как это возможно? — это был риторический вопрос, но ответ на него я всё-таки получила.

— Чем питаться? — я сильно обеспокоилась состоянием своего талисмана, — почему ты не сказала раньше, что тебе чего-то не хватает?

— Не переживай, твоей магии и твоих сильных эмоций достаточно. Вчера был такой мощный всплеск, что я наконец могу общаться с тобой напрямую, — я почувствовала, как она хитро улыбнулась, и сильно смутилась, — а теперь займёмся твоей головой. Если я пропаду на несколько дней, не переживай — я буду набирать силу.

От новых знаний у меня закружилась бы голова, если бы я сейчас не была в глубокой медитации. Поэтому такие новости в подобном состоянии я восприняла намного проще, чем могла бы. Тем более, сейчас мне требовалось сосредоточиться не на этом, а на том, чтобы откопать всё, что я знала о своём прошлом из самых дальних уголков своего сознания.

По подсказке Лилии я погрузила ладони в пульсирующее золотисто-оранжевое марево и сосредоточилась на своём детстве. Я перебирала в голове то, что я уже успела вспомнить, что смогла узнать о прошлом моей матери благодаря браслету и снам. Я всей душой стремилась назад, в прошлое, прочь от настоящего. Я хотела уцепиться за невидимые нити и погрузиться в реки собственной памяти.

И я почувствовала отклик, это было похоже на приближающую горячую волну, цунами. Мой источник завибрировал со страшной силой, заставляя и моё астральное тело резонировать, а потом магия вырвалась и заполнила собой всё. Я видела, как она сливается с горячей волной, а потом начинает сокрушать барьеры вокруг меня, бесноваться, стенать.

Меня трясло, голову разрывало на сотни маленьких частей, сознание лихорадило так, что всё смешалось. А потом меня озарила яркая вспышка и наступила тишина, которая не продлилась долго. Свет рассеялся, а моё сознание со страшной силой понеслось по уже пройденному когда-то пути. От самых ранних воспоминаний до момента, когда их отсекли магией, стремясь защитить меня.

И когда этот путь закончился, я с криком начала падать в пропасть, чувствуя, как слабею, и всё вокруг заполняет тьма. Напряжение падало, всё стихало, а я будто погружалась в мягкую глухую вату сна, который поможет сознанию безболезненно всё принять.

Я проснулась от настойчивого стука в дверь. В голове гудело, а в теле была лёгкая слабость. Я села и попыталась разобраться в случившемся, но в голове была самая настоящая каша из обрывков, поэтому я решила подождать, пока всё уляжется и встанет на свои места.

Стук повторился, уже громче, а в следующее мгновение послышались шаги, и дверь в спальню открылась, являя мне стражника. По его лицу было видно, что он уже пару минут пытался до меня достучаться, из-за чего был очень недоволен. Я медленно поднялась с места и оправила подол своего бежевого плаща, подхватила шарф и скрыла под ним волосы.

— Что вам нужно? — усталым голосом обратилась к замершему как истукан мужчине.

— Неужели Аша побеспокоилась? — пробормотала я себе под нос и посмотрела на часы, — вы вовремя. Идёмте!

Стражник коротко кивнул и развернулся, а я поспешила за ним. Лёгкая слабость медленно отступала, хотя пальцы мои всё ещё слегка подрагивали. А вот в голове продолжал вертеться яркий хоровод обрывков воспоминаний, отчего в висках сильно стучало.

Но я старалась не думать об этом, отвлекаясь на мысли о Тео. Всё в груди замирало от того, что уже через несколько минут встречусь с ним, почувствую его силу и поддержку, украдкой сорву поцелуй. Чёрт! Как же мне хотелось его поцеловать. Поднять голову, встать на цыпочки, обнять за шею и коснуться его губ своими.

От желаний перехватило дыхание, а внутри всё сладко сжалось. Я никогда не испытывала ничего подобного, даже отдалённо похожего. Это было какое-то новое невероятное чувство, которое наконец открылось мне. Неожиданно я поняла, что это то, что было у моих родителей. Они всегда были рядом, улыбались, целовались и смеялись.

В голове ещё не было конкретных картинок и лиц, но ощущения были именно такие. Ещё в детстве я хотела так же, как у них. И наконец получила, так внезапно и сильно. И мысль о том, что мы с Тео связаны так крепко, что теперь не разлучить, грела душу. Но сердце ледяной иглой прострелило воспоминание о том, что мне ещё следовало сделать.

Бросать Тео мне не хотелось. Если честно, то мне казалось, что мои попытки расстаться он с лёгкостью пресечёт. Потому что он уже слишком хорошо узнал меня, чтобы поверить в моё «искреннее» желание бросить его. А ведь суть обещания леди Аркадии заключалась именно в том, чтобы он поверил в это расставание, чтобы разрыв причинил боль и отвратил от меня.

Чёрт! Я сжала кулаки и опустила взгляд под ноги, продолжая следовать за стражником. Я даже не замечала коридоры и террасы вокруг, полностью погружённая в свои переживания. Я понимала, что должна заранее придумать, что сказать, чтобы причинить достаточно боли для вполне правдоподобного разрыва. В душе поднялась волна ненависти. В основном она была направлена на саму себя, но леди Аркадии тоже перепало.

Но я волевым усилием отбросила весь негатив, желая насладиться обществом своего любимого. Не хотелось бы мне, чтобы он опять смотрел на моё кислое лицо и с беспокойством спрашивал, что случилось. И врать, что всё в порядке, тоже не хотелось.

По обонянию ударил одуряющий запах цветов, закатные тёплые лучи ласково коснулись лица. Я обернулась назад, мы только что вышли с террасы дворца и сейчас шли по дорожке, выложенной бежевым крупным камнем. Шли мы недолго, к красивому фонтану, в тени густых деревьев.

Я проводила его спину взглядом и села на бортик фонтана, опустила ладонь в воду. Я вспомнила, как несколько дней назад я точно так же во дворце Рейвенов сидела на бортике фонтана, ожидая часа встречи с Тео. Но тут внутри зазудело вернувшееся беспокойство. Мне захотелось встать и уйти, интуиция буквально гнала меня отсюда, обратно во дворец.

Но я не понимала почему. Ведь сейчас должен был прийти Теодор. А потом меня пронзила мысль — а дошла ли до него моя записка? Ведь ответ с согласием я получила на словах от другого стражника, не того, с кем отправляла послание. Тогда мне это не показалось подозрительным, я просто была рада, что у нас получится встретиться.

Я поднялась, желая немедленно сбежать. Потому что не доверять своей интуиции я уже разучилась. Оно, моё внутреннее чутьё, никогда меня не подводило. Жаль, что сигнал об опасности сильно запоздал, опомнись я ещё во время пути сюда, успела бы унести ноги.

— Здравствуй, мой очаровательный цветочек, — прозвучало сзади, — я рад, что ты пришла.

— Вы? — я обернулась и отступила назад.

В нескольких шагах от меня стоял принц Морад и криво улыбался. Меня передёрнуло от его ухмылки, по спине побежали мурашки страха. Как же не вовремя я опустошила свой резерв. Я же абсолютна беззащитна перед ним. Мысли о том, что этот человек всё подстроил просто, чтобы поговорить, даже не возникло. Увы, от второго принца я ждала только гадостей.

— Где твоё почтение, женщина? — он оказался рядом и схватил меня за горло, впиваясь взглядом в мои расширившиеся от неожиданности глаза, — будет очень интересно ломать тебя. Я слышал, как отец говорил о твоей красоте. Наверняка на тебе иллюзия. Подарочек с внезрачной обёрткой.

— Ваше Высочество, — проговорила я, принц хоть и держал свою руку на моей шее, но не душил, — отпустите. Я подданная империи и уеду вместе с делегацией.

— Не думаю. Я заберу тебя себе. А я всегда получаю то, что хочу, — он прошептал мне это на ухо, а потом сдёрнул с головы шарф.

Я зло сверкнула глазами, даже не пытаясь играть в покорную овечку. От этого мужчины шла тёмная, неприятная аура, заставляющая сжаться в горошину и не отсвечивать. Но я лишь расправила плечи, лихорадочно решая, что же мне сделать, чтобы выкрутиться из этой ситуации. Неприятности ситуации добавляло и то, что мы, грезердийцы, прибыли в Кьягль, чтобы заключить мир. А из-за меня и этого мерзкого Морада могла возникнуть серьёзная проблема.

Поэтому я просто стояла и ждала действий от этого человека. Морад второй рукой коснулся моей щеки, но я дёрнула головой, а при попытке и вовсе отвернуться, он лишь сильнее сжал мою шею. Я вцепилась в его запястье. Наши взгляды снова встретились, мне даже послышался звон стали.

И это осенило меня. Я завела свободную руку ему за спину и тут же материализовала свой фасари, который я всё это время опасалась вызывать из-за его кровожадности и мощи, с которой мне пока не удавалось совладать. Кончик чуть загнутого лезвия упёрся в шею принца и довольно запел свою кровожадную песню. При попытке Морада дёрнуться, я лишь сильнее надавила, чувствуя, как доволен мой клинок.

— Не шевелитесь, — предупредила принца, — и отпустите меня.

Он ударил в самое слабое место. Я тоже это всё прекрасно понимала. Моя рука едва дрогнула, чуть поцарапав принца. Выступила капля крови и зашипела на лезвии зазвеневшего клинка, приставленного к его шее сзади. Мне показалось это странным, но сейчас было не до этого. Ситуация безвыходная.

— Отпусти её, отморозок.

Ледяной голос раздался совершенно неожиданно и для меня, и для моего мучителя. С другой стороны к шее Морада приставили идеально чёрное лезвие с серебристым ореолом по краю и письменами по центру. Моё сердце пропустило удар. Я подняла глаза и встретилась с полными ярости чёрными глазами Теодора. Его светлые волосы выбились из причёски, дыхание было частым, было видно, что он спешил.

— Если вы мне что-то сделаете, мира вам не видать, — вполне спокойно ответил принц.

— Тебе повторить? Отпусти девушку! — жёстко проговорил Теодор, — иначе, клянусь Тьмой, я тебя прикончу.

И столько ярости и решительности было в его голосе, что я сама испугалась за то, что Тео исполнит обещанное, что уж говорить о Мораде. В отличие от моего любимого я могла видеть глаза принца, поэтому заметила, как в его глазах мелькнул страх, но тут же пропал.

— Цветочек, — он намеренно обращался именно ко мне, заставляя Тео сильнее нахмуриться, — убери свои коготки, тогда я тебя отпущу.

Ямедленно отвела кисть назад и развеяла клинок, который обиженно всхлипнул. Я даже не дала ему имени, но мысленно пообещала себе озаботиться этим вопросом позже. Морад ухмыльнулся и медленно разжал пальцы на моей шее, но второй рукой он ухватил меня за косу. Короткое резкое движение, и он оттолкнул меня в сторону.

Я отлетела на несколько шагов, чувствуя невероятную лёгкость, а потом мой взор закрыли мои же волосы. Я руками вцепилась в них и пропустила пряди между пальцев. Они были короткие и неровные, едва достигающие подбородка. Мои губы задрожали, а я посмотрела в глаза Морада, держащего мою длинную косу.

— Я возьму её в качестве извинений и маленького трофея, — он снова криво улыбнулся.

Но ухмылялся он недолго. Тео развоплотил свой Равиен, равный Свету и Тьме в руках хозяина, развернул второго принца к себе лицом и без замаха коротко и сильно врезал ему по лицу. Ещё и ещё, со злостью и остервенением он бил Морада, даже не пытаясь сдерживаться. Повалил его на землю, подминая под себя, вымещая всю свою ярость.

— Тео! — я не видела смысла лезть в мужскую драку, но и позволить любимому превращать лицо второго ханского сына в кровавое месиво я не могла, — пожалуйста, милый, хватит.

Я схватила окровавленный кулак, не боясь запачкаться кровью Морада, и крепко сжала его. Мерзавец с расквашенной рожей засмеялся, улыбаясь разбитыми губами, а я почувствовала, как Теодор снова напрягся. Наверняка он хотел вырвать руку из моей хватки и врезать Айгеналю ещё раз.

— И что ты теперь будешь делать, парень? — принц продолжал ухмыляться, словно и не его только что беспощадно избивали, — стоит тебе отпустить меня, как я тут же создам вам всем такие проблемы, что вы пожалеете о том, что вообще на свет появились.

— Не переживай, не твоего ума дела, что я буду делать, — расслабил руку и разжал кулак мой некромант, — Реджина, идём.

Он медленно поднялся с Морада и сжал мою руку. Мои укороченные пряди растрепались и лезли в лицо. Теодор посмотрела на мои волосы с сожалением, а мне уже было плевать на них. Стало безразлично ровно в тот момент, когда любимый набросился на моего обидчика. Волосы отрастут, тем более я сама иногда подумывала о стрижке, но точно бы не решилась в один момент обрезать свои многолетние труды.

— Идём, прошу тебя, — я смахнула пряди с лица, — нужно решить эту проблему.

— Не переживай, она уже решена, — Теодор выдавил улыбку и брезгливо вытер ладонь и край своей бежевой куртки.

— Решена, — засмеялся приподнявшийся Морад, — мною.

К фонтану вышли несколько стражников и окружили нас с Тео. Один из них подошёл к принцу и помог ему встать. С окровавленным лицом и совершенно точно сломанным носом Морад выглядел жутко, особенно со странным блеском в глазах и кривой улыбкой разбитыми губами. Он был похож на безумца, который был сейчас хозяином положения.

Мне показалось, будто я почувствовала этот мерзкий сладковатый запах смерти, так хорошо мне знакомый. Запах, которого я боялась всю свою жизнь после блокировки памяти. Страх, оформленный в образ жутких крыс с того погоста, где мы вместе с мамой прятались, пока отец заметал следы. Я передёрнула плечами и прижалась к Тео.

— Рей, ничего не бойся, — тихо прошептал он и сжал мои пальцы, — всё будет в порядке. Я тебе обещаю.

— Я верю тебе, Тео, — я оглядела окруживших нас воинов, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Нет! — я вцепилась в Рейвена.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Морад будет делать с Теодором на этих нижних ярусах. Пытать, истязать, боги знают, что ещё. Я не могла этого позволить, только не из-за меня. Я не хотела, чтобы Тео подставлялся из-за моей глупости и неосмотрительности. Но я ничего не могла сделать, я была всего лишь слабой девушкой, лишённой даже главной своей силы — магии.

Нас расцепили и заломили руки назад, не особо церемонясь. Теодор крикнул, чтобы я просто немного подождала и не беспокоилась. Я чуть не засмеялась от абсурдности его слов. Как я могу за него не беспокоиться и просто сидеть и ждать? Я бы предпочла быть с ним, разделить наказание. Но даже этого не могла. Ведь даже если я попрошу об этом, Теодор не простит мне подобного унижения.

И я постаралась плыть по течению, я даже не вырывалась, как и мой некромант. Он вообще был до безумия спокоен, чем вызывал у меня смутные ощущения того, что он знает что-то, чего не знаю я. Ведь это всё так не похоже на моего разумного парня, сначала думающего, а потом делающего.

Будто было что-то, что развязало ему руки, позволяя свободно выпустить свою ярость и направить её на второго принца. Без каких-то особых прав и привилегий, я уверена, Тео так не поступил бы, даже ради меня. Может быть он и ударил бы Морада, но не позволил бы себе превратить его неприятное, но вполне себе аристократичное лицо, в кровавую кашу.

Нас быстро протащили по саду и «чёрным» коридорам дворца, а потом вывели к подвалам с камерами, где и разделили. Меня утянули прямо, а Теодора увлекли в сторону, вниз по лестнице. Мы коротко встретились взглядами, и он подмигнул. Но легче мне от этого не стало.

Я не кричала и не вырывалась, потому что знала, что это бесполезно. Только бы дала стражникам повод развлечься моим представлением и причинила бы себе лишнюю боль от их хватки. Но моя душа рвалась на кусочки из-за Тео. Мне хотелось вцепиться в него и никуда не отпускать, закрыть щитом, не дать никому даже прикоснуться. Но я не могла, а он… он не сопротивлялся и ничего не делал.

И я постаралась успокоиться. Я доверяла ему, и если он был спокоен, значит, у него всё под контролем. Более или менее. С трудом, но я договорилась сама с собой и утихомирила бушующие внутри чувства. Они никуда не исчезли, просто стали тише и глуше, причиняя уже не так много страданий.

Лязгнула дверь камеры, меня втолкнули внутрь и с грохотом её закрыли. Я потёрла запястья и огляделась. Небольшая камера, освещённая только узким зарешёченным окном под потолком, две койки и дыра в углу, судя по лёгкому зловонию — отхожее место.

Я даже не заметила, что не одна в камере. В голове начало гудеть, внутри всё клокотало от эмоций, поэтому я не увидела тёмную фигуру в углу, шагнувшую из тени на свет. Я дёрнулась в сторону и вскинула руки, готовая защищаться от неожиданного и нежеланного соседа.

Я опустила руки и как следует присмотрелась к этому странному человеку, пропуская его слова мимо ушей. Я округлила глаза, а потом радостно улыбнулась и полезла обнимать сухую чуть сгорбленную фигуру толя Феба Орика, нашего с Тео куратора практики в Хмельных Орчанках.

— Наставник, как я рада вас видеть! — он охнул от неожиданности, когда мои руки обвились вокруг его тщедушной фигуры, — боги, как я рада, что вы тоже в порядке!

— Отцепись, — рыкнул он, снова удивив меня своим сильным молодым голосом.

Я отстранилась от него и даже отошла на несколько шагов, подозрительно его рассматривая. Уж больно не вязался этот роскошный глубокий голос с его обликом и прежним тарахтящим и скрипящим голосом. И я заподозрила что-то неладное.

— Кто вы? — подозрительно спросила я.

— Совсем полоумная? Уже забыла? — попытался скосить под дурачка мужчина и сел на одну из коек.

— Что вы скрываете под иллюзией, Феб Орик? — догадаться было не сложно.

И будто бы я задала этот вопрос сама себе, потому что иллюзиум истончился. Я почувствовала, что мне стало легче дышать, лишь на несколько ударов сердца истинное лицо показалось миру, а потом снова спряталось за плотной завесой. Я подняла руки в непроизвольном желании коснуться лица, но остановила себя, заметив, что мои пальцы в засохшей крови Морада. А потом я поняла, что колечко, выданное леди Аркадией на крайний случай пропало.

Я уже забыла про толя Орика и то, что он наверняка видел моё настоящее лицо, сейчас я лихорадочно пыталась вспомнить, куда могло деться кольцо. Догадка неприятно удивила — Тео ловко снял его, когда сжимал мои пальцы при аресте. Вот же! Он лишил меня даже такой возможности что-то предпринять, но, возможно, это даже к лучшему, потому что все карты у него на руках, а я вынуждена играть вслепую.

— Тиас?! — меня схватили за плечи и как следует встряхнули, короткие волосы закрыли лицо.

— Отпустите! — крикнула я от неожиданности.

— А ну замолчали! — гаркнули из-за двери и постучали по зарешёченному окну дубинкой.

Мы оба, я и мой неожиданный сосед, покорно кивнули и ушла вглубь камеры, каждый на «свою» койку. Я села на неё с ногами, подтянув колени к груди и обняв их руками. Благо штаны и длинный плащ позволяли мне это. Севший напротив толь Орик молча сверлил меня взглядом.

— Ну что вы на меня так смотрите? — тихо возмутилась я и встретилась с ним глазами.

— Ты… — она замолчал, — на несколько секунд твоё лицо изменилось. Оно показалось мне очень знакомым. Но я не могу его разглядеть через твою иллюзию. Почему?

— Не может быть! — вскричал он и подскочил с места, но быстро опомнился и сел обратно, продолжив уже значительно тише, — невероятно! Но если ты под иллюзиумом, значит, и имя не настоящее. Умоляю тебя, скажи, как звали твою мать.

Он посмотрел на меня с надеждой и затаённой печалью в старческих блёклых глазах. Моё внутреннее чутьё завозилось, намекая, что это то, ради чего я, собственно, и сунулась в Кьягль. Вовсе не Стефа, точнее, не только она, была тем, что тянуло меня в Айагаль и ханский дворец. Этот мужчина, мой куратор, вот истинная причина.

— Графиня Айна Абигейл Сотэл, или леди Тиирин, как вам будет угодно, — старик ещё больше сгорбился и закрыл лицо руками после моих слов.

Я думала, что он сейчас либо заплачет, либо продолжит так тихо сидеть, переживая что-то глубоко в себе. Но нет, этот непостижимый человек начал тихо смеяться. С радостью, облегчением, выплескивая накопленные страхи, своё горе, свою боль. Он смеялся и смеялся, тихо, почти беззвучно, а я молча наблюдала за ним, ожидая, пока он успокоится.

— Как твоё полное имя? — он отнял руки от лица, в глазах стояли слёзы, — наверняка Миранда или Реджина. Эни с детства нравились эти имена. Хотя всё могло измениться за те годы, что меня уже не было рядом с ней.

Я отпустила ноги на пол и подалась к Фебу Орику. Расстояние между нашими койками было в полтора метра, так что я могла с лёгкостью заглянуть ему в глаза. Он скривил губы и резким движением сухой морщинистой руки смахнул выступившие слёзы.

— Моё имя Реджина Рейе Тиирин, — тихо проговорила я, совсем упустив возможность прослушивания, но такое было маловероятно, — а ваше?

— Алард Фабиан Сотэл, — с кривой улыбкой на узких губах произнёс он.

И образ старика передо мной поплыл, являя высокого статного мужчину с чёткими красивыми чертами лица и невероятно яркими лазурно-бирюзовыми глазами, прямо как у мамы. Он выглядел лет на тридцать — тридцать пять, но маги могут контролировать свой внешний облик до тех пор, пока у них хватает магии на поддержание молодости.

Светлые волосы, цвета белого песка, вьющиеся и непослушные, спускались до плеч спутанными прядями, а наверняка чёткие линии челюсти и скул скрывала светлая борода. Не нужно знать генеалогическое древо графов Сотэл, чтобы понять, кто передо мной. Внешность была достаточно характерная. Это — мамин старший брат, тот самый, что по кляузничеству и глупому недоразумению оказался сослан на рудники, и там же и сгинул.

— Не может быть, — я закрыла рот рукой, — дядя…

— Племянница, — тонкие длинные пальцы с отросшими ногтями вцепились в лохмы, — поверить не могу. Я думал, что Айна умерла!

— Нет, не умерла. Они с отцом что-то задумали и подстроили смерть, я не знаю, зачем. А графство заняли виконты Сэлев, — тихо сказала я, всё ещё находясь в лёгком шоке от неожиданного обретения нового родственника, — почему вы не вернулись в графство? Нельс Третий оправдал вас!

— Я сбежал с рудников совершенно случайно, просто улыбнулась удача, недели скитался по лесам и маленьким глухим деревням, меняя маски и личины, — начал он свой рассказ, — когда я понял, что преследования нет и не будет, решил, что пора найти сестру, но я не знал, как её искать. Приехал в графство, а там узнал, что она умерла четыре дня назад. А я не успел с ней даже попрощаться. Всего четыре дня, ты понимаешь, Реджина? Я был подавлен и разбит. Поэтому перебрался через границу в империю и просто уехал подальше. И оказался в Хмельных Орчанках, выбрав личину толя Феба Орика, слабенького немолодого некроманта. Меня приняли с распростёртыми объятиями. Там и осел, особо не вникая что там и где.

— Неужели вы не знали, что вас помиловали? Вы могли бы вернуться домой, — сказала я, а он протянул руку и сжал мою ладонь.

— Я услышал о помиловании только через пять лет после, и тогда я уже привязался к местным и Стефании. Я не мог бросить девочку, да и не хотел уже возвращаться. Слишком много всего неприятного было там. К тому же я узнал, что графство не досталось левым людям и оно в хороших руках. Этого было достаточно.

— И вам даже не интересно, кто вас подставил?

— Нет, — он усмехнулся, — потому что я знаю, кто. Рисса, мачеха. Ей не нравилось, что после смерти отца я стал законным графом и задвинул её в сторону. Но своё она получила.

Я не стала больше его ни о чём спрашивать, да и он молчал, погрузившись глубоко в себя. Ему было, о чём подумать. И мне тоже. Чем дальше, тем больше у меня родственников. То почти никого, то двоюродный дедушка с двоюродным дядей, то родной дядя, которого все считали умершим и который считал умершей мою маму. О боги! Но я была рада, что нашла его, ведь мама будет так рада!

Мы просидели молча недолго, около двадцати минут, за которые я успела снова накрутить себя из-за Рейвена, прежде чем новообретённый дядя начал расспрашивать меня о том, как я тут, чёрт возьми, оказалась. Пришлось выдать сильно укороченную, но очень правдивую версию. А потом были вопросы обо мне, о маме, о нашей жизни. И я рассказывала-рассказывала-рассказывала.

Слова сами ложились на язык, нужные образы и картины возникали в голове. Я вполне осознанно, шаг за шагом, вспоминала всё забытое, начиная с раннего детства. Лица родителей, верных слуг, друзей. Наш огромный дом, снаружи похожий на белокаменный дворец с синей крышей в миниатюре. Я ничему не удивлялась, весь это было для меня не в новинку — это моё прошлое, мой багаж, всё уже когда-то мной пережитое.

Я рассказывала дяде Элу, как он просил его звать, всё, погружая и его, и себя в эти воспоминания. Я улыбалась, не сдерживаясь, когда вызывала в памяти такое родное и любимое лицо отца! Черти этот Лабиринт раздери! Я знала, знала, что мои ощущения были правдивы! Потому что лицо папы — это то прекрасное лицо виэльского принца на фотокарточке в Зале Славы.

Но я знала, почему Каменный Лабиринт сказал, что принц Миртас — не мой отец. Потому что это было правдой. Моим отцом был лорд Мирт Тиирин. Он отказался от наследства Тарквида и вошёл в семью пармирских князей, приняв девичью фамилию своей матери, чтобы помочь разрушить проклятье князей Тиирин. И им с мамой удалось! Ведь девочки в семье Тиирин рождались редко, и никогда не были первенцами.

Но я всё ещё многого не знала, у меня были вопросы, ответы на которые я могла получить только у родителей. А для этого мне надо было вернуться в империю и поговорить с Йеном и его родителями. Либо они мне помогут связаться с мамой и папой, либо те сами меня найдут. Но для начала требовалось выйти из камеры и встретиться с Тео.

Сердце внутри сделало кульбит. Все кусочки паззла, вставшие на свои места, так глубоко окунули меня в реки моей памяти, что я захлебнулась позабытыми событиями и совершенно обо всём позабыла. Я сжала руки в кулаки, пытаясь успокоить вновь накатившую панику. Тео же просил сохранять спокойствие. Но я могла лишь отвлекаться от мыслей о нём, рассказывая дяде Элу о своей жизни.

Заскрипел ключ в скважине, и мы оба подскочили. Так получилось, что дядя под иллюзией старика закрыл меня своей узкой спиной, задвинув назад. Вошедший стражник безразлично нас оглядел и велел мне выходить. Мы с дядей переглянулись.

— Ты знаешь, где меня потом найти, — тихо проговорила я ему на прощание.

— Скажи, Эни… маме, что я люблю её и мы скоро встретимся, — ответил он, и дверь за моей спиной захлопнулась, отрезая нас друг от друга.

В коридоре было двое мужчин, один с эмблемой тюремщика и с ключами в руках, второй обычный стражник, даже с алебардой. Оказавшись снаружи, я поняла, что на камере были наложены оградительные заклинания и щиты, не позволяющие заключённым магам выкидывать магию вовне.

— Его точно выпустят вместе с делегатами? — спросила я у стражника, когда мы начали подниматься по лестнице, но он меня проигнорировал, — эй, скажи хотя бы, куда ты меня ведёшь.

— В женское крыло, — неприветливо буркнул он.

Я облегчённо выдохнула. В женском крыле я буду в относительной безопасности от принца Морада. И в компании Аши мне будет намного проще сохранять спокойствие и ждать чего-то, что задумал Теодор. Хотя за это мучительное ожидание мне хотелось его стукнуть. Но это можно было считать за наказание за то, что мне предстояло сделать в ближайшее время.

Тео ни за что не позволит мне остаться, да я и сама не хотела. Ведь то, ради чего я сюда приехала, я уже сделала. Убедилась в том, что Стефа в надёжных руках, нашла родного дядю и вспомнила своё прошлое. А ещё избавилась от всех внутренних страхов, которые невидимыми цепями сковывали сердце.

Меня передали в заботливые руки взволнованной Аши. Подруга ничего не спрашивала, просто отвела к себе и помогла что-то сделать с волосами. Они были слишком короткими, чтобы их можно было во что-то забрать, поэтому подруга нашла другое решение — достала обруч с маленькими розовыми искусно выполненными розочками и водрузила мне на голову, фиксируя пряди.

Я грустно улыбнулась своему отражению и коснулась вьющихся золотистых прядей, таких непривычно коротких. Голове было легко, такая стрижка мне очень даже шла, но роскошных волос ниже попы, которые я трепетно растила много лет, было жаль.

— Я знаю обо всём случившемся, — проговорила подруга и обняла меня за шею, — Морад редкостная мразь.

— Откуда ты всё знаешь? — я повернула к ней голову, внутри у меня всю задёргалось от отвращения при мысли о втором принце.

— Асмин сказал, это он приказал тебя освободить, как обо всём узнал, а сам пошёл вытаскивать делегата, твоего защитника, — она села рядом со мной перед зеркалом, — я чувствую, что что-то происходит. Скоро что-то произойдёт. Иначе бы супруг не стал мне ничего не говорить. Возможно, это началась борьба за власть между сыновьями хана и их сторонниками. Морад сделал первый шаг.

— Ты думаешь? Наверное, ты права, — я обхватила себя рукам, уже тщательно отмытыми от крови.

Слова Ашерон были не лишены смысла, а поведение Теодора лишь подтверждало их. Он действовал так, будто ему развязали руки. Теодор… Поскорее бы Асмин вытащил его, и мы увиделись! Чёрт, меня начало трясти от нервов и нехороших предчувствий.

Я почувствовала, как иллюзиум начинает дрожать и вскинула глаза, вцепившись в своё отражение в свете магических светильников. Это было похоже на то, будто с меня сдёргивали вуаль, слой за слоем. Волосы начали светлеть, глаза, наоборот, темнеть и менять свою форму. Черты лица стали тоньше, аккуратней, аристократичней. Изменился и цвет лица, он стал светлее и теплее.

Я моргнула и увидела в зеркале себя — настоящую, ту самую. Вьющиеся волосы цвета белого песка, тёмно-пшеничные брови с лёгким изломом, вытянутые к вискам миндалевидные глаза глубокого синего цвета, как два сапфира, в обрамлении тёмных ресниц. Высокие ярко выраженные скулы, острый подбородок, маленький чуть вздёрнутый носик и пухлые чётко очерченные губы.

Я смотрела на себя широко распахнутыми глазами и не могла поверить. Почему сейчас? Почему здесь? Мой взгляд в зеркале натолкнулся на отражение взгляда Аши. Она смотрела на меня большими глазами, от удивления приоткрыв рот. Она просто молчала и смотрела.

— Когда ты говорила, что у тебя очень много всего произошло, я не думала, что всё настолько серьёзно, — сдавленно выдавила она и повернула ко мне голову, — Реджина. Как? Что это? Кто ты, черти тебя разлюби?

Я опустила глаза и сцепила непривычно тонкие и длинные пальцы в замок. Я не знала, как ей сказать. В душе поднималась тревога, в висках стучала кровь. Меня захлестнуло переживаниями и проблемами, хотелось закричать и замолотить по чему-нибудь руками, чтобы хоть так выплеснуть напряжение. Но я лишь сжала губы в линию, прикрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Аша, я — Реджина Рейе Тиирин, дочь графини Айны Абигейл Сотэл и лорда Мирта Тиирина. До недавних пор я сама ничего не знала и даже не помнила. Но всё оказалось намного сложнее, — я открыла глаза и посмотрела в ошарашенные глаза подруги, — Мирт Тиирин — младший сын последнего короля Виэльи из династии Тарквида.

— Что? — осипшим голосом спросила она, — ты — принцесса Виэльи?

— Нет, мы не имеем отношения к Тарквида, — я качнула головой, — отец отрёкся от всех прав и полностью вошёл в княжескую семью.

— Невероятно.

Сказать что-то ещё она просто не успела. Снаружи послышался топот, а потом дверь без стука распахнули и в комнату влетела растрёпанная и ошарашенная ханеси Асаль. Она выглядела так, будто за ней гналась стая голодный вурдалаков.

— Папа… — она тяжело и рвано дышала, глаза горели сумасшедшим блеском, — хан… он… он!.. Хан умер!

Выпалила она и осела на пол, разрыдавшись в голос. Мы с Ашей ошарашенно переглянулись. Я почувствовала, как острые когти страха вцепились в душу. Вот тебе и ощущение всё усиливающейся тревоги.

Что бы вы сказали, если бы узнали о смерти человека, с которым совсем недавно страстно желали поговорить? Что бы вы почувствовали, узнав о его неожиданной кончине, так и не успев увидеть его в последний раз? Я чувствовала опустошение, словно узнала о смерти близкого человека. Мною овладело сожаление, ведь я не успела сказать ему «спасибо» за всё, что он сделал для меня и моей семьи.

Сейчас было не время думать о смерти хана Бехрана, неожиданной и очень важной фигуры в моей жизни. Я вспомнила всё, наконец стала собой во всех смыслах. И последним моим воспоминанием до того, как мою память заблокировали было то, где хан наложил иллюзиум на меня и маму.

«Я отдаю долг Арите Сотэл, — сказал тогда он и погладил меня по голове, — она спасла мою жизнь, а я спасаю ваши.»

А потом мама применила ментальную магию и заменила настоящие воспоминания вымышленными. Сейчас они начали бледнеть на фоне истинных, отдавая им их законное место в моей голове. Я прикрыла глаза и тряхнула головой, чтобы сосредоточиться на реальности.

А реальность была такова, что в отдалении от женского крыла звенела сталь, гудели заклинания и были слышны человеческие крики. Ханеси Асаль глотала слёзы и дрожала всем телом, оплакивая смерть отца. Мы с Ашей же были больше сосредоточены на том, чтобы быстрее добраться до главного зала гарема, как и велели местные правила безопасности при агрессивных действиях во дворце.

Не только мы, но и другие женщины и девочки нестройными ручейками стекались в главный зал. На лицах было неверие и непонимание. Кажется, весть о смерти хана облетела уже весь дворец. И началась борьба за власть между наследниками.

Но меня не волновали местные распри, куда важнее для меня был Тео, который находился сейчас неизвестно где. Я не знала, успел ли Асмин вытащить его с нижних ярусов тюрьмы, не знала, в порядке ли он, сражается ли где-то там в коридорах дворца или уже бежит ко мне. И эта неизвестность убивала.

Ещё я очень переживала за дядю, который остался в камере. Не тронут ли при военных действиях пленников? Сможет ли дядя Эл отбиться? Я знала, что он владеет боевой магией, так как помнила, как он сражался за Стефу с «чёрными шароварами» в Хмельных Орчанках. Но ведь нападающих могло быть много.

— Рей, — Аша схватила меня за руку, вынуждая остановиться и посмотреть на неё, — ты побледнела. Успокойся, Асмин не даст твоему парню попасть в беду.

— Что? — я ошарашенно вытаращилась на подругу, а потом прикрыла глаза, — ты всегда очень хорошо меня знала. Когда ты догадалась, что это он тот самый?

— Когда он влетел в женское крыло и потребовал сказать, где ты, когда узнал, что ты ушла, — она многозначительно улыбнулась, — а теперь поспешим в зал.

Улыбка пропала с её лица, выдавая беспокойство. Я кивнула, и мы быстро догнали ханеси Асаль, которая шла вперёд, покачиваясь и всхлипывая. Аша приобняла её за плечи, выражая свою поддержку и участие. Я же пристроилась рядом. Быстро проходящие мимо нас девушки удивлённо на меня оглядывались, ненадолго замедляя шаг и любуясь, а потом спешили вперёд. Принцесса Асаль тоже заметила, что что-то не так, когда смогла более-менее ясно мыслить.

— Ханеси Ашерон, кто эта девушка? Я бы не забыла это лицо, — красными от слёз глазами она впилась в мои, а я коснулась щеки кончиками пальцев.

— Реджина Тиас, — ответила я вместо подруги, — моя бабушка была знакома с вашим отцом.

Что-то сказать ханеси Асаль просто не успела. Аша быстро толкнула двери, и мы оказались в зале, где собрались почти все женщины дворца. Они гудели словно улей, спрашивая что-то друг у друга или что-то встревоженно рассказывая. Некоторые из них сидели по углам и тряслись от страха, другие сбили в кучку всех детей, и мальчиков, и девочек, и зорко следили за тем, чтобы они сидели тихо.

— Ханеси Асаль! — кинулась к девушке особа в ярком наряде, смутно знакомая.

Я попыталась вспомнить её и поняла, что это была та самая девушка, которой стражник велел привести госпожу Акрам, когда впервые привёл меня в этот зал. Увы, имя её я забыла за ненадобностью. А брюнетка тем временем взяла принцессу за руку и начала щебетать что-то сочувственное, пока её взгляд не натолкнулся на меня. Сначала она замерла и открыла рот, любуясь лицом, а потом в её карих глазах загорелась неприкрытая злоба.

— Аргаван, — позвала эту враждебно настроенную особу Асаль, — где госпожа Акрам? Все ли в зале? Нам надо поднять защиту.

— Вы последние, — Аргаван опустила глаза, — ждём госпожу Акрам с минуты на минуту. Она была рядом с повелителем, когда его не стало. Для неё это такой удар, как и для вас, ханеси.

— Довольно, ступай, — отрезала новый поток сочувствия Асаль, взяв себя в руки, а потом повернулась к нам с Ашей, — я хочу поговорить. Идёмте.

Она махнула рукой и, гордо выпрямившись, последовала к тому самому закутку, где в прошлый раз отдыхали все приближённые к хану женщины. Но не доходя до занавешенного прохода свернула к небольшой нише за маленьким фонтанчиком и расписными колоннами.

— Реджина Тиас? — переспросила принцесса, усевшись на диванчик, — прежде вы выглядели иначе. Вы связаны со смертью моего отца?

— Ханеси Асаль, Реджина тут точно не при чём, — вступилась за меня Аша.

— Ханеси Ашерон, я сейчас говорю не с вами, — жёстко сказала принцесса, а потом смягчилась, — позвольте мне самой разобраться, дорогая. Лучше сходите позаботьтесь о будущей ханеси Стефании. Для неё всё это наверняка дико.

— Двенадцать лет назад хан Бехран отдал долг моей бабушке и наложил на меня иллюзиум, — сразу выложила карты я, — это единственное, что связывало меня и вашего отца. Больше вам знать не требуется.

Наши взгляды встретились в безмолвной битве. Принцессе Кьягля явно не понравился мой ответ, а я и не думала рассказывать ей сверх того, что уже сказала. Между нами будто зазвенела сталь, если бы взглядом можно было убивать, мы бы обе уже отправились к богам. Но Асаль не выдержала моего тяжёлого упрямого взгляда и отвернулась, недовольно поджав губы.

— Госпожа Реджина, — позвал меня надтреснутый от душевной боли голос госпожи Акрам, — ваша внешность… Она вернулась слишком рано.

Я резко обернулась, короткие волосы хлестнули меня по щекам, и впилась взглядом в печальные глаза главной женщины гарема. Сердце моё забилось как у кролика, с большой скоростью гоняя кровь по организму. Так она тоже знала, как и хан. Они оба узнали меня, вот почему так странно встретили.

— Вы знали, — я нахмурилась, констатируя очевидный факт.

— Знала, госпожа, — она склонила голову чуть ниже, чем раньше, признавая за мной более высокий статус, что меня очень удивило, да и Асаль тоже, судя по странному звуку сзади, — вы стали такой красавицей, — госпожа Акрам улыбнулась, а ханеси недовольно хмыкнула, — но сейчас всё это неважно. Вам нужно уходить из дворца, потому что принц Морад в любую минуту может начать осаду зала. Он не столь благороден, как его братья, ударит по самому слабому месту, чтобы сломить сопротивление принца Тахмаса. Здесь его жёны, дочери и младшие сыновья.

— А что с Асмином? И с делегацией? — я коснулась того пальца, где раньше был артефакт, выданный леди Аркадией.

— Они все в коридорах дворца, — госпожа Акрам закрыла глаза и прислонилась к стене, — с ними может случиться всё, что угодно. Особенно не повезёт Асмину, если он попадётся в лапы Морада.

— Госпожа, — Асаль подлетела к ней и поддержала под локоть, — вам плохо?

Женщина помотала головой и быстро утёрла слёзы, а я перевела взгляд на застывшую в проходе Ашу. Она побледнела и сцепила пальцы в замок, опустив глаза. Я приблизилась к ней и коснулась плеча, привлекая внимание, и подруга повернула голову. Её глаза слезились, а пальцы дрожали.

— Аша…

— Рей, помнишь, я говорила тебе, что Морад жестокий козёл? — я кивнула, мне ли было этого не знать, — он ни перед чем не остановится. Особенно сейчас, когда развязаны руки. Он обязательно воспользуется возможностью, чтобы убить Асмина. Потому что больше всего на свете он ненавидит своего младшего брата.

— Ты хочешь выйти из зал и найти его, — я сразу догадалась, к чему она клонила, — я пойду с тобой. Там мой любимый. И твой.

— Тебя тоже не обманешь, — она улыбнулась, — как бы я ни пыталась это скрыть, ты всё равно догадалась.

— Вы чего удумали? — взвилась ханеси, врываясь в наш разговор, — никто не выйдет из зала, пока всё не утихнет.

— Отпусти их, Асаль, — тихо проговорила госпожа Акрам, вцепившись в руку девушки, — мы не можем их удерживать.

— Но госпожа… — она возмущённо обернулась к главной женщине гарема, но договорить не успела.

Раздались мощные удары в высокие двери, ведущие в зал, а потом крики нескольких женщин. Мы все тут же выглянули из ниши. По моей спине пробежались мурашки. Аргаван, та самая яркая девушка, стояла возле дверей с окровавленным кинжалом и усмехалась.

— Кто ещё хочет мне помешать? — прорычала она, — отошли все!

— Что ты делаешь? — взвизгнула какая-то женщина, прижимая к груди кровоточащую руку, — не вздумай убирать защиту, сумасшедшая! Это не наша битва!

— Замолчи, — она повернула голову к дверям, желая, видимо, снять защиту с зала.

— Стой! — закричала госпожа Акрам, быстро приближаясь к изменнице, все расступались перед ней, ну а мы спешили следом.

— Ты больше не глава гарема, Акрам, — непочтительно фыркнула Аргаван, — твой хан отдал душу богам. Скоро я буду самой главной женщиной при новом хане. Ясном хане Мораде.

— Ты никогда не станешь главной, мы тебя не примем, — усмехнулась ханеси Асаль, — более того, я лично воткну кинжал тебе в сердце, как только ты поднимешь щит.

Раздался очередной удар по защите извне. Женщины отхлынули от дверей подальше. Кто-то вскрикнул от страха, кто-то начал плакать. Я зло сцепила зубы, желая прикончить эту дрянь. Я даже Виркасис до такой степени не ненавидела, а она была моим врагом номер один, на минуточку.

— Не успеешь, ханеси, — Аргаван положила руку на выступ в стене возле дверной петли, — я сниму защиту раньше.

В девушку полетело боевое заклинание и в один миг сбило с ног. Я обернулась к Аше, которая показушно дунула на ладонь и усмехнулась. Тёмные глаза светились злым весельем, кажется, подружка была готова убрать всех, кто посмеет встать на её пути сейчас.

— Свяжите эту дуру, — велела госпожа Акрам и обернулась к нам, — а вы выйдите в основной дворец через тайный ход, Асаль вас проведёт. И будьте осторожны.

Недовольная ханеси оказалась рядом, но возражать даже не думала. Похоже, авторитет госпожи Акрам был намного выше, чем я думала. Наверное, местными она воспринималась как негласная ханити. Не жена хана, но женщина, выполняющая её обязанности. И, возможно, заменившая мать младшим детям хана.

— Мы справимся, Асаль, — женщина улыбнулась и кивнула к спешащим к ней богато одетым девушкам и женщинам из приближённых к семье хана. Среди них была и Стефа, напуганная, но не сломленная. — Главное, возвращайся скорее, будем магией поддерживать защиту все вместе.

— Всё будет в порядке, — робко улыбнулась подошедшая Стефания и направилась к раненной женщине.

Я кивнула ей и посмотрела на Асаль и Ашерон. Что ж, впереди нас ждала серьёзная битва, для каждого своя. Внутри всё скручивалось в тугой узел от нехорошего предчувствия, но я лишь сжала руки в кулаки. Я найду Тео, а Аша — Асмина, а принц Тахмас обязательно победит Морада и спасёт нас всех. Или мы воспользуемся колечком и пошлём сигнал бедствия в империю.

Камеры нижних ярусов дворца предназначались для политических преступников и особо провинившихся. Они были просторнее обычных и оснащены очень разнообразным инвентарём, в комплект к которому шли жаровни. Но новому пленнику повезло. Ради него никто жаровню разжигать не собирался, и инструментарий для пыток расчехлять — тоже.

Блондин был здесь лишь для одной цели — дать второму принцу отыграться. Первой стадией было ожидание. Парня заковали в кандалы и распяли на стене словно бабочку, в весьма неудобной позе. А потом его оставили в полной темноте, ждать неизвестно чего.

Стражник, приставленный к камере, ожидал услышать крики или мольбы, но пленник не произнёс ни звука, вызывая в кьяглийце сначала недоумение, а потом и уважение. Но Теодору было совсем без разницы, что там кто-то думал о нём. Он думал только о Реджине и колечке на своём мизинце. Парень сразу понял, что это такое. Но он знал, что Рей воспользуется им немедленно, и не мог ей этого позволить. Потому что всё ещё могло обойтись, и вторжение грезердийцев было бы нежелательным.

Некромант не боялся того, что его может ждать в этой камере, потому что знал, что его хватятся очень скоро. Доложат лорду Дерену и хану. А уж ясный хан Бехран точно не позволит своему второму сыну играться с гостями как с куклами.

Но время шло, и ничего не происходило. Всё тело уже затекло, казалось, что прошло несколько часов с момента заключения. Теодор стоял, опустив голову и прикрыв глаза. Если бы не кандалы, сдерживающую магию, он бы давно освободился и разнёс здесь всё к чертям. Тео уже начал думать, что просчитался, когда пошёл на поводу у своих эмоций, но иначе он поступить просто не мог.

Если бы не Рей, он бы точно убил этого мерзавца в приступе ярости. Стоило Рейвену только увидеть, как Морад держал его любимую, и его кровь просто вскипела. Тогда он думал только о том, как спасти девушку из лап второго принца. И маркиз бы просто забрал Реджину и ушёл, не тронув Айгеналя, но тот нагло пересёк последнюю черту.

Ещё никогда Рейвен не испытывал такого. Он был уверен, что будь на месте Реджины кто-то другой, мать или сестра, он был не впал в такое одержимое состояние, когда мир сузился только до врага и обидчика любимой. И это было странно. Реджина, Рейе, Рей. Нереально загадочная и невероятно сильная, добрая и находчивая, одна её улыбка заставляла сердце Теодора биться чаще, а её грустный взгляд отзывался лёгкой болью в груди.

Тео сжал кулаки и откинул голову на неровную стену, к которой был прикован. Глаз он по-прежнему не открывал, всё равно кругом была такая темень, что разницы не будет. Вместо этого перед внутренним взором он вызвал лицо Реджины и улыбнулся кончиками губ. Вот он и попался. Окончательно и бесповоротно. С головой ушёл в омут и выплывать не собирался. Рей крепко держала в своих руках его сердце.

— Скучал? — раздался мерзкий голос, вырывая из сладких грёз.

Послышался скрип открываемой двери, и в камеру с магическими светлячками вошёл Морад. Его лицо всё ещё было немного опухшим, но в целом целители постарались на славу. Теодор усмехнулся и посмотрел на второго принца с неприкрытым холодным презрением и высокомерием, словно и не он был прикован к стене и находился в полной власти врага, а наоборот.

— Просто мечтал снова превратить твою морду в фарш, — Теодор посмотрел прямо в глаза Морада.

Второй принц криво улыбнулся и приблизился к пленнику. За этой улыбочкой он скрывал свою злость на этого парня, который даже будучи в полной его власти умудрялся вести себя так, будто он король. Морада бесила эта высокомерность имперца, бесило это ощущение, словно он грязь у его ног. Это имперец должен чувствовать себя пылью, молить о пощаде, а не дерзить ему!

Морад замахнулся, театрально, медленно, сильно отведя руку и наблюдая за своей жертвой, зная, что маркиз не сможет увернуться. Но этот непокорный парень запрокинул голову, продолжая смотреть на второго принца свысока. И Морад разозлился.

Ладонь сложилась в кулак, и принц начал бить по этому красивому, наглому холёному лицу, теряя контроль над собой и над своей силой, что чёрными клочьями начала отделяться от его тела. Теодор не чувствовал боли в мотающейся как болванчик туда-сюда голове, в разбитых губах и в онемевшей скуле. Его парализовало от ужаса перед этой силой. Знакомой, благодаря случаю во время практики.

«Чёрный маг!» — вспыхнула в голове Тео жуткая мысль.

— О, теперь ты испугался, мальчик, — притворно ласковым голосом заговорил чёрный и жёстко схватил парня за подбородок, приподнимая его голову, — теперь ты видишь, кому дерзил? Я могу заставить тебя сделать всё, что я захочу.

— Попробуй заставь, — Тео посмотрел прямо в глаза Мораду.

Упрямые чёрные столкнулись со злыми карими в молчаливой битве. Глубокая тьма с искрами света и непроглядная чернь. А потом чернота начала захватывать всё вокруг себя, желая сломить и покорить свою жертву, пропитать её собою, подчинить своей воле.

А Теодор чувствовал всё это как хорошо знакомое удушение и покалывание в груди от действия Болотного Аркана. Удавка стягивалась вокруг шеи, склоняя его к послушанию, но он противился. А потом просто решил поддаться, принять условия игры. Уступил чёрной силе, мысленно представляя, как нежная прохладная рука касается его лица, забирая с собой боль и черноту.

— Теперь ты сделаешь всё, что я хочу, — самодовольно проговорил второй принц Кьягля и намотал на кулак косу Теодора, — а это я возьму себе.

Морад кинжалом отсёк платиновые волосы и медленно вдохнул их запах, криво улыбнулся и вышел из камеры, оглушительно хлопнув дверью. Он получал странное удовольствие от обрезания чужих волос. Особо необычные экземпляры даже сохранял на память. Вот как волосы маркиза. Их невероятно светлый цвет привлёк второго принца ещё при приветствии делегации.

— Иди… ты… к чёрту… — выдохнул Рейвен и потерял сознание. Он потратил все силы на сопротивление.

— Рейвен!

Теодора мягко похлопали по здоровой щеке, а потом отстегнули кандалы, полностью принимая на свои руки вес тела маркиза. Парень открыл глаза, чувствуя боль в левой части лица и на губах. Именно в эти места бил Морад, особо не сдерживаясь. Укороченные волосы завешали лицо.

— Ты в порядке, Рейвен? — переспросил третий принц.

— Асмин? — прохрипел Теодор, вставая на ноги, — чёрт, голова сейчас взорвётся.

— Не удивительно, братец крепко тебя приложил, — хмыкнул принц, а потом недовольно добавил, — этот извращенец обрезал тебе волосы.

— К чёрту волосы. Где Реджина? — парень дёрнулся было к двери, — Она в порядке?

— Её увели в женское крыло по моему приказу, — успокоил его Асмин, — а тебе нужны целители. Отец… скоро во дворце будет горячо.

— Хану стало хуже?

— Он умирает, — Асмин замолчал, а потом тряхнул головой, — пошли, надо спешить. Я хочу убрать Морада как можно раньше, чтобы он не успел наворотить дел. Потому что двор разделился на два лагеря — за Тахмаса и за Морада.

— А ты?

Он хмыкнул чему-то своему, а Тео от удивления на секунду забыл о том, что его мотает, как осинку во время шторма. Асмин потянул его к выходу, не желая больше тратить времени на разговоры. На выходе из тюрьмы их встретил целитель, который за каких-то полчаса почти полностью исцелил Теодора.

— В женское крыло?

Нетерпеливо уточнил некромант, желая поскорее увидеть Реджину и убедиться, что она в порядке, наплевать на все предосторожности, просто обнять и поцеловать. От этого желания в кончиках пальцев и в губах закололо. Он вспомнил их вчерашний поцелуй и захотел повторить. Ещё раз и ещё раз. Очень много раз.

— Нет, — усмехнулся Асмин, — за Морадом.

Реджина Тиас

Асаль проводила нас с Ашей в самую глубь женского крыла, мимо коридоров со спальнями, туда, где я ещё не была. Хотя я много где не была. И мы наконец пришли, в какой-то глухой закуток с высокой вазой из цветного стекла. Ханеси остановилась возле неё и посмотрела на нас.

— За ханеси Ашерон я не переживаю, — она снова посмотрела на меня с лёгкой неприязнью, — а ты сможешь себя защитить, госпожа Реджина?

— Ты беспокоишься обо мне, ханеси Асаль? — я улыбнулась и материализовала в ладони фасари, — смогу.

— Что это? — Асаль и Аша удивлённо уставились на клинок.

— Это… — я посмотрела на него, чувствуя гудящую в нём яростную мощь, которая в любой миг могла вырваться из-под моего контроля.

Я опасалась собственного клинка. Но мы рискуем и выигрываем. Так говорил мне отец. Это — девиз нашей семьи. Кредо семьи Тарквида, царей рассвета. Я крепче обхватила рукоять клинка, чувствуя в себе силу, способную обуздать ярость фасари. И в голове вспыхнуло оно — идеальное имя для него.

— Это — Дрилиум. Клинок, разящий яростью драконьей лилии, — моё оружие сверкнуло, принимая имя, — это фасари, Рассветный Клинок. Особое оружие.

— Какая красота, — выдохнула Аша, — где ты его взяла?

— Там, куда попасть может не каждый, — я загадочно улыбнулась, — клинок единственный в своём роде. Для каждого хозяина — свой особенный фасари.

— Надеюсь, он сможет тебя защитить, — оборвала моё объяснение Асаль и повернула вазу на девяносто градусов, — я проведу вас до нужного выхода и сразу же вернусь в главный зал.

Мы прошли совсем недолго, буквально два раза повернули и поднялись по лестнице. Ни пауков, ни уж тем более крыс, слава богам, мы не встретили. Тайный ход был идеально чист, словно тут ходили очень часто и постоянно убирались. Хотя, скорее всего, где-то в углу просто выплели бытовое заклинание против пыли и традиционной для таких местживности.

— Этот ход ведёт в сад, а оттуда вы уже сами, — сказала Асаль, остановившись возле стены с вырезанной из камня аркой, — но лучше бы вы остались с нами.

— Мы не можем, ханеси Асаль, — хмыкнула Аша.

— Потому что мы — боевые маги, и не в наших правилах бросать тех, кто нам дорог, — пафосно сказала я.

— Хорошо, — ханская дочь нажала на какой-то неприметный рычаг, и часть стены тихо отъехала, являя нам тёмный сад, — будьте осторожны.

Подруга пожала руку принцессы на прощание, и мы вступили в ночь. Стена за нами с шуршанием вернулась обратно, и мы пошли вперёд, аккуратно пробираясь через кустарники и между деревьями. Мы шли, время от времени замирая и прислушиваясь к отдалённым звукам стали и крикам. Кажется, битва за ханский трон была в самом разгаре.

Подруга уже давно погасила светлячки, а я на всякий случай убрала едва заметно светящийся в темноте Дрилиум. Он тихо гудел в моих руках, чувствуя отдалённые отголоски чужой битвы, но рваться вперёд, в бой, не стремился. Он был похож на домашнего ласкового котика, который в любой момент мог выпустить когти и превратиться в дикого зверя.

— Аша, ты знаешь, где мы будем искать наших мужчин, когда окажемся во дворце? — задала я вопрос, который нужно было озвучить ещё тогда, когда мы были в женском крыле.

— Ты ведь сможешь создать поисковое заклинание и найти своего парня? — она обернулась ко мне, — а Асмина я найду с помощью этого.

Она тряхнула запястьем, в свете луны, пробивающейся сквозь кроны деревьев, сверкнул браслетик. Я было нахмурилась, ведь найти Тео с помощью магии я не смогу, но тут же просветлела лицом. У меня ведь тоже был браслет-артефакт. В Ирийской Академии он не раз помогал мне найти то, что я искала. Поможет и в этот раз найти Теодора.

— Я тебе не сказала, но моя магия сейчас на самом дне, — решила пооткровенничать, лучше поздно, чем никогда, — но не волнуйся, Дрилиума и моего артефакта будет достаточно.

— Что? Реджина, ты из ума выжила? — тихо зашипела подруга, — сунуться в самое пекло без магии и щитов?

— Обратно всё равно пути уже нет, — я едва заметно улыбнулась, — ты же не бросишь меня здесь?

— Дура, — простонала Аша.

Ашерон совершенно точно не дала бы мне и шагу из главного зала ступить, если бы узнала, что я весь свой резерв потратила на уничтожение блока памяти в своей голове. Да она бы вообще привязала меня к какому-нибудь дивану, если бы узнала, что даже с полным резервом я сейчас так себе боевая магическая единица. Поэтому пришлось схитрить. В конце концов, я уже большая девочка, чтобы принимать решения самостоятельно.

Как ни крути, а пути назад действительно не было. Да и с Ашей мне в любом случае было безопасней, чем одной где-нибудь в этом саду. И подруга не могла этого не понимать. Она тяжело вздохнула, попыталась убить меня взглядом и обречённо махнула рукой, предлагая продолжить путь.

Мы очень быстро достигли одной из многочисленных террас дворца и проникли внутрь. По коридорам проносилось эхо сражений, заставляя вздрагивать от дикости местных порядков. Аша положила ладонь на свой браслет и прикрыла глаза, активируя артефакт.

— Нам нельзя разделяться, — она посмотрела на меня, — думаю, нам стоит сначала найти Асмина, а потом и твоего парня. Как его хоть зовут?

— Теодор, — ответила я и мысленно обратилась к своему браслету за помощью.

Он плотно обхватил моё запястье, а потом сапфиры в нём слегка засветились. Я почувствовала направление и непроизвольно сделала несколько шагов туда, куда вёл меня мой браслет. Остановилась, обернулась к подруге и нахмурилась.

— А куда твой артефакт тебя ведёт?

— Пока что в ту же сторону, куда и тебя, — она оказалась рядом.

— Будем надеяться, что Теодор и Асмин находятся вместе, — Аша сжала мою руку, и мы побежали вперёд.

Коридоры были непривычно пустыми и освещались либо лунным светом из окон, либо редкими работающими светильниками. Мы старались быть осторожными, чтобы ни на кого не нарваться, но, казалось, что дворец вымер, лишь где-то там далеко, в самом его сердце идёт жаркое сражение. И мне вовсе не хотелось оказаться в самой его гуще.

Но браслеты вели нас именно туда — в самый центр. Чем ближе мы подбирались, тем громче были крики и звуки летающих заклинаний, звон оружие и отборная ругань. Мы оказались в небольшой зале, где сражались люди. Среди них были и стражники, и мужчины в цветных шароварах с саблями наперевес. Они нас не заметили, так были увлечены боем.

— Тихо обойдём их, — прошептала подруга и создала вокруг нас барьер для отвода глаз.

Мы прижались к стене и по возможности быстро начали продвигаться ко второму выходу из залы. Раздался крик боли, и один из стражников упал, с грохотом уронив гарду на пол. Я вздрогнула, и рванула к выходу. Ситуация в зале начала перевешивать в сторону цветных.

— Тахмас против Морада, — Аша обернулась, — армия, ханская стража и многие древние рода поддерживают первого принца. Но есть и те, кто поддерживает второго. Это молодые и «недооценённые», обиженные на хана или имеющие с родом Айгеналь личные счёты. Все знают, что если к власти придёт Морад, то всё изменится. Никто не будет сдерживать жестокость, начнутся войны, снова введут работорговлю, которую с таким трудом прекратил хан Бехран.

— А Асмин? Разве он не будет сражаться за трон?

— А Асмину власть не интересна, он полностью поддерживает Тахмаса. И, насколько я успела его узнать, он хочет уехать из Кьягля, когда всё закончится, — подруга грустно улыбнулась, — избавится от последнего препятствия к полной свободе в моём лице, и уедет.

— Если вам суждено быть вместе, то вы будете, — я пожала её руку, — пусть не сейчас, но ваши дороги могут снова пересечься. И всё может случиться.

— Спасибо за поддержку, Рей.

И мы снова продолжили наш путь, вперёд, туда, куда влекли нас браслеты. И чем ближе мы подбирались к самому сердцу борьбы за власть, тем больше людей нам попадалось. Как яростно сражающихся, так и безвольно лежащих на полу или связанных по рукам и ногам.

Лужи крови и проклинающие крики связанных мужчин в цветных одеждах, молчаливые сторонники принца Тахмаса, молниеносно орудующие клинками и теснящие врагов. Но то, что тёмные и стражники явно выигрывали, внушало надежду на скорую победу первого принца.

Сначала нам с Ашей везло, мы не вмешивались в драки, старались быстро прошмыгнуть мимо сражающихся и пленных с их надзирателями. Один раз нас даже остановили и потребовали немедленно вернуться в женское крыло, пока принц Тахмас сражается за власть. Но Аша, как ханеси, приказала ему и дальше следить за пленными и не мешать ей. Ведь остановить её стражник не сможет, иначе ему придётся покинуть пост.

Нас почти не замечали, благодаря отводу глаз Ашерон. Но вечно нам везти не могло. В пролёте между лестницами тоже шла битва, и одного мужчину оттуда просто вышибли. Он кувырком прокатился по ступеням, крича что-то нелицеприятное в адрес своих противников, оставшихся вверху.

Он сгруппировался и остановил свой спуск, поднялся, осоловело оглядываясь, пытаясь прийти в себя. А потом заметил нас и, не разобрав, что к чему, выхватил из-за голенища сапога кинжал. Аша, не церемонясь, создала тёмный пульсар и прицельно бросила в нападающего. Его снесло к краю лестницы, к самым перилам. Коротко дёрнувшись, он закрыл глаза.

Проверять, жив он или нет, нам было некогда, да и нужды в этом не было. Пульсар не убил бы этого мужчину, но он мог сильно удариться головой. В конце концов, он сам был виноват. Но пробраться через пролёт по лестнице не замеченными мы уже не могли. Я воплотила в руках Дрилиум, который тут же радостно зазвенел, готовый в любой момент кинуться в бой. Но сейчас я должна была его контролировать, чтобы не повторить то сражение с саруми в Танаэ. Здесь лечить меня будет некому.

— Ханеси Ашерон! — крикнул один из мужчин в тёмной одежде, явно не стражник, — немедленно уходите отсюда!

— Кто он? — на меня кинулся молодой парень в яркой рубахе.

— Мой двоюродный брат, — выпалила Аша и одним ударом пульсара сбила парнишку в сторону.

Вот теперь она точно не могла остаться в стороне, впрочем, как и я. Не столько потому, что хотела помочь родственнику подруги, сколько потому, что иначе нам через пролёт и лестницу на второй этаж было просто не пробраться. Звон оружия и крики оглушали, фасари пел в моих руках свою кровожадную песню, но его никто не слышал, кроме меня.

И нам пришлось влиться в это сражение. Я помнила все уроки, что давал мне папа, все занятия на мечах в академии, всё пошло в ход. Потому что здесь и сейчас всё было очень серьёзно. Сторонники принца Тахмаса теснили последователей Морада, они не хотели их убивать, только связать. Чтобы уже новый хан судил их.

Я отражала сильные мужские удары или уходила от них, я била в ответ. Мой клинок обагрился кровью на несколько долгих мгновений, когда мой противник неудачно открылся для атаки. Мужчина пошатнулся и выронил саблю, схватившись за плечо, а алая жидкость на моём фасари просто стекла с него, не оставляя ни капельки.

— Аша, это не наша битва, нам надо идти дальше! — я подлетела к подруге, оставляя того мужчину, и дёрнула её за руку, — мы уже достаточно помогли. Уходим!

— Да, ты права, — пробормотала она и обернулась к брату, который бодро отмахивался от очередного «попугайчика» с саблей, — Дэшил, только попробуй тут копыта двинуть, я найду некроманта и умерщвлю тебя сама!

— Ашерон! — зло рыкнул мужчина, но двинуться за нами не смог, мы ловко взлетели по лестнице, отмахиваясь от сражающихся и оставляя его далеко позади.

Мы приближались к самому сердцу ханского дворца — тронному залу, тому самому, где ещё сегодня утром мы все приветствовали хана. Поверить не могу, что даже сутки не прошли с момента прибытия делегации в Айагаль, а такое ощущение, что прошла неделя. Чёрт, когда я выберусь отсюда, неделю буду блином лежать на кровати.

Браслеты увлекали нас вперёд, и ни разу не попытались развести нас с Ашей в разные стороны. Поэтому мне хотелось верить, что Тео и Асмин сражаются спиной к спине и защищают друг друга. А ещё хотелось верить, что всё это очень скоро закончится, и я забуду обо всё как о страшном сне.

Но вместо этого страшный сон решил ворваться в реальность. Меня едва не сбил с ног мерзкий сладковатый запах мучительной смерти. И чем ближе мы с подругой были к нашей цели, тем сильнее он чувствовался. Атмосфера вокруг накалялась, стало будто бы ещё темнее, а странный холод вцепился в самую суть.

— Впереди нечто опасное, Аша, — проговорила я, прижимаясь к стене под крики пробегающих мимо людей, — чёрная магия. Ты… готова?

— Если там Асмин, то мне плевать, — твёрдо проговорила она, заражая и меня своей решительностью.

Ведь там впереди Теодор. Мой любимый. И если с ним что-то случится, я себе этого не прощу. Я огляделась. Мы с Ашей были в длинном коридоре, ведущем к тронному залу. Здесь было очень много людей, они двигались хаотично, стражники и люди в тёмном теснили «попугаев» от дверей, ведущих к тронному залу. Именно оттуда чувствовалась чернота.

Нас с подругой не замечали, или не хотели замечать. Мы стояли, прижавшись к стенке, в лёгкой тени, из-за отсутствия нормального освещения. Наверное, если бы две силы — Тахмаса и Морада, — заранее не оделись в отличные друг от друга одежды, многие бы просто запутались и нападали на всех без разбору, из-за невозможности понять в пылу сражения, кто перед тобой — друг или враг.

Я невесело хмыкнула. А у них тут всё заранее продумано. Не удивлюсь, если есть какой-нибудь официальный документ, диктующий, что надо делать при борьбе за власть между наследниками, когда умирает предыдущий хан.

Единственное, что меня смущало, так это странная неприкрытая злоба и ненависть в глазах «попугаев». Они были словно как полоумные, особенно в противовес относительно спокойным и собранным мужчинам в тёмном и стражникам, которые методично сводили на нет агрессию цветастых последователей Морада.

Мы с Ашей переглянулись, словно набираясь сил друг у друга, и рванули вперёд. Нас никто не останавливал, мы слишком легко и быстро добрались до огромных двустворчатых дверей, распахнутых настежь. Но оттуда не доносилось ни звука. Однако стоило переступить порог, как мы чуть не оглохли, от ревущих внутри заклинаний.

Асмин, Теодор и Тахмас с ещё несколькими магами в чёрном почти безостановочно кидали заклинаниями в своих цветных врагов и почти сломили их. Наверное, до полной победы принца Тахмаса оставались считанные минуты.

Моё сердце неприятно заныло, когда я заметила, что волосы Тео тоже обрезаны. Неужели Морад постарался? Вот же мерзавец! И где он сам? Мы с Ашей снова переглянулись, и не сговариваясь решили, что нам лучше отойти с прохода и встать в тени. В зале было светло из-за летящих заклинаний, но освещение был неровным, постоянно то становилось сильнее, то ослабевало до полумрака.

Сердце колотилось где-то в горле от отвратительного предчувствия беды. Мне казалось, что самая главная битва за ханский дворец ещё только предстоит. И я не ошиблась. Щиты «попугайчиков» сдали, со стоном рассеялись, оставляя свои обладателей абсолютно побеждёнными. Несколько боевых заклинаний, и сторонники Морада отлетели к стене, теряя сознание.

Воцарилась звенящая тишина. И оглушительными были медленные хлопки в ладони и неторопливые шаги. С видом победителя в зал вошёл Морад. Он улыбался, я отметила отличную работу целителей, потому что ничто на его лице не напоминало о побоях.

Все подобрались и впились в него взглядами. Если бы взглядом можно было убить, все наши проблемы в лице второго принца тут же решились бы. К счастью, нас с Ашей, притихших в углу под отводом глаз никто не заметил, и я смела надеяться, что подобный элемент неожиданности может сыграть в нашу пользу.

— Тахмас, Асмин, — приветственно склонил голову этот мерзавец, — о, и маркиз Рейвен тоже здесь. Давно не виделись.

— Морад, ты проиграл эту битву. Не стоило даже пытаться. Просто отступи, — глубокий мощный голос старшего из братьев разнёсся по залу, — всё кончено.

— О не-е-ет, Тахмас, — Морад стоял к нам с Ашей полубоком, но мы всё равно увидели его гадкую улыбочку, — всё только начинается.

— О чём ты? — первый принц нахмурил тёмные брови.

— Мои люди осадили женское крыло и взяли всех в заложники. Там ваши жёны, возлюбленные, дочери и сыновья, — его улыбка стала шире и кривее.

Теодор распахнул глаза и дёрнулся, но усилием воли остался на месте. Тахмас нахмурился ещё сильнее, а младший принц тихо выругался. Мы с Ашей переглянулись. Пока было не время вмешиваться, стоило выждать и ударить неожиданно.

— Это подло! — по-прежнему вести разговор предпочитал Тахмас.

— А ты слишком благороден, братец, — парировал негодяй, — поэтому сдайся добровольно и преклони колени перед новым повелителем ханства Кьягль.

— Да иди ты к чёрту, больной ублюдок! — не выдержал Асмин и запустил в брата боевым заклинанием, но тот выставил щит, больше похожий на чёрную дыру, вырезанную в полотне реальности.

Дохнуло чёрной силой, той самой, со сладковатым запахом мучительной смерти. По телу пробежались мурашки, и я вцепилась в руку Аши, ища поддержки. А Морад тем временем атаковал в ответ. Но бил он не в Асмина, готового отразить атаку, а в старшего брата.

Щит Тахмаса не выдержал чёрного сгустка и с пшиком исчез, а сам принц дёрнулся как от удара и упал на пол как подкошенный. Третий принц метнулся к нему, чтобы проверить, жив ли он, и с облегчением выдохнул. А потом в карих глазах появилась такая ярость, что он, наверное, смог бы голыми руками размозжить Мораду череп.

— Спокойно, он же жив, — хмыкнул второй принц.

У меня дух перехватило. Я-то никогда не использовала смертельные заклинания, даже видеть вживую не доводилось, только боевые. А тут, в этой борьбе между братьями, было всё так серьёзно, что они готовы были даже убить. Но Морад снова выставил этот чёрный щит, а у меня всё внутри скрутило в тугой узел от близости чёрной магии.

Аша вырвала свою руку и стрелой метнулась к мужу, я даже не успела что-то предпринять, а она уже оказалась между Асмином и Морадом и приняла на свой щит ответ от старшего из принцев. Но в отличие от Тахмаса, стоять за ним она не собиралась, а, как нас учили в Сарвийской Академии, когда враг был несоизмеримо сильнее тебя, отпрыгнула в сторону.

Эта заминка позволила и Асмину ловко отскочить, пропуская заметно замедлившееся явно смертоносное заклинание мимо себя. Все взгляды были устремлены на Ашу, и я решила действовать. Главный враг черноты — это Свет. И пусть лично во мне этого света сейчас было на донышке, но вот в моём фасари его было достаточно.

— Что? Женщина?! — зашипел второй принц, — жёнушка пришла, чтобы умереть вместе со своим мужем?

— Ашерон? Зачем ты влезла? — обжёг её холодом Асмин.

— Чтобы защитить тебя, идиот, — буркнула она, вызывая неподдельное удивление на лице принца.

К счастью, отвод глаз Аши всё ещё скрывал меня, к тому же всё внимание было на мою подругу, поэтому я незаметно начала подбираться к Мораду сзади. Но что-то явно пошло не так. Теодор повернул голову в мою сторону, окинул меня безразличным, непроницаемым взглядом, словно я была пустым местом.

— Не вмешивайся, — коротко бросил Аше третий принц, — постой с ними.

Асмин кивнул на стоящих столбом мужчин в чёрном и создал новое смертельное заклинание. Конечно же подружка даже не вздумала сдвинуться с места, наоборот, она тоже создала заклинание, только не смертельное, а боевое. Они запустили их почти одновременно, с двух разных точек.

— Маркиз? — Морад повернул голову к Тео, и тот тёмным молотом снёс не ожидавшую такого удара Ашу с места.

Смертельное заклинание Асмина он снова поглотил. Принц на мгновение замер, а потом бросился к Ашерон. Я дёрнулась, внутри всё будто обмерло. Я была растеряна, не понимала, почему Теодор так поступил. А потом Морад резко повернулся ко мне лицом.

— Кто к нам пожаловал? Чудесный цветок в некогда невзрачной оболочке, — он сделал шаг ко мне.

— Что ты сделал с Теодором? — я отступила от него на шаг.

— Всего лишь сделал его послушным мальчиком, — кривая улыбка исказила его лицо, взгляд стал жутким, в нём сквозила чернота, — он сделает всё, что я прикажу.

— Нет, не может быть, — я снова отступила.

— Может, цветочек, — у меня внутри всё похолодело от ужаса, когда он начал тянуть ко мне свои руки, по которым вились чёрные жгуты этой мерзкой дряни, которую и магией-то называть не хотелось, — и ты тоже станешь послушной.

Его глаза удивлённо расширились, а изо рта полилась кровь. Он медленно опустил взгляд ниже, туда, откуда из его тела торчал знакомый кончик абсолютно чёрного клинка с серебристыми краями. Я вскинула голову и встретилась взглядом с Тео. Его глаза были совершенно ясными и полными гнева.

— Как ты?.. — пробулькал второй принц, когда Теодор выдернул шипящий от крови чёрного клинок, и упал на колени.

— Потому что моя любовь к ней сильнее твоей магии, — он развеял Равиен и тут же оказался рядом, — Рей? Ты в порядке? И что с твоим лицом?

— Я… испугалась за тебя, — я вцепилась в его одежду, будто он собирался сбежать, — а лицо — моё, настоящее.

— Ты… — продолжал Морад, — это невозможно!..

— Катись к своему Чёрному хозяину, — пожелал ему Тео.

— И передай ему, что Дракон не повержен, — прошептала я, смотря прямо в глаза второго принца.

— Так ты… — его глаза расширились, будто он понял, кто я, а потом закатились, и тело свалилось на пол как мешок с картошкой.

Всё вокруг отошло на второй план, важен был только Теодор. За те бесконечно долгие секунды, что я думала, что Морад подчинил его своей воле, я успела так испугаться, что сейчас мне просто требовалось убедиться в обратном. Он мой, только мой, и он любит меня так сильно, что даже чёрная магия не может его взять.

Глаза стали влажными от непролитых слёз, я зарылась пальцами в сильно укороченные, но всё ещё достаточно длинные волосы Тео, и поцеловала его. Боги, как же давно мне хотелось это сделать! Будто целая вечность прошла, а на деле лишь чуть больше суток.

Он притянул меня к себе за талию, нежно коснулся щеки, любуясь лицом, а потом поцеловал. Я прижалась ближе, отвечая, выплескивая все накопившиеся переживания, забыв совершенно обо всём. Это был не нежный и трепетный поцелуй, от него бросило в жар.

Дыхание участилось, воздуха уже не хватало. Я приоткрыла губы, углубляя поцелуй. Мне хотелось напиться этими эмоциями, впитать побольше его любви, его тепла. Я прощалась, ненадолго, я извинялась за то, что ждало нас впереди. А Тео просто отдавал мне всего себя забываясь во мне.

— Хороша подруга, нет бы проверила, как я, — хмыкнула Аша где-то рядом, отрывая нас с Тео друг от друга.

Я повернула голову к ней, осознание реальности вновь вернулось. Я отстранилась от Тео и с тревогой посмотрела на улыбающуюся во все тридцать два подругу, с удобством расположившуюся на руках Асмина. Она была бледненькой и взлохмаченной, но в целом выглядела очень даже хорошо.

— Не переживай, — она махнула рукой и положила голову на плечо супруга, — ты ударил совсем слабо, я почти не пострадала.

— Спасибо, — произнёс Асмин, глядя на Тео.

— Надо же сохранять мир между Грезердом и Кьяглем, — мой некромант хмыкнул, а мы с подругой удивлённо переглянулись.

— Мир всё-таки заключили?

Он кивнул на то самое колечко на своём мизинце, сжал руку в кулак и активировал. Где-то вдали послышался шум, и в центре тронного зала открылся портал, откуда выскочило несколько человек. И один из них был мне смутно знаком. А когда он заговорил, я поняла, что это был один из тех мужчин, что спас нас в Танаэ.

— Толь Эдис, принимайте работу, — обратился к нему Теодор, — нужно помочь стражникам навести порядок.

Было немного странно находиться среди полок с красивыми фарфоровыми куклами, которые выглядели как настоящие, или присаживаться на стул возле огромного игрушечного дворца — точной копией в миниатюре Дворца Драконов, самого прекрасного из резиденций виэльских правителей. Я то и дело рассматривала его или пробегалась взглядом по красивым корешкам книг, внутри иллюстрированных дивными картинками.

Я была дома. Действительно дома. Я помнила, как все тревоги и страхи покидали меня, стоило мне спрятаться на кровати за тёмно-синим балдахином с серебристыми звёздами. Но сейчас даже он не спасал меня от рвущей душу боли. На глаза снова навернулись слёзы. Наверное, за эти несколько дней с прибытия из Кьягля я выплакала целое солёное озеро.

Я уткнулась мокрым носом в колени, вспоминая, как ранила сразу двух людей — себя и своего любимого. Толь Эдис вместе со своими людьми остался в Кьягле, помогать новому хану восстанавливать порядок, а нас отправили в империю. Но прежде я попрощалась с подругой.

— Аша, ты будешь в порядке?

— Конечно, — она улыбнулась и обняла меня, — мой дорогой муженёк был настолько удивлён моим поступком, что решил, наконец, узнать свою жену получше. Он пригласил меня на ужин, но я сказала, что подумаю.

— Не заиграйся, — я улыбнулась и погладила её по спине, — в любом случае, пиши мне. Адрес… Присылай журавлика в княжество Пармир, город Мосс, а дальше он найдёт дорогу.

— Обязательно, — она отстранилась, — тебе пора.

Я обернулась и посмотрела на Тео, который только что о чём-то говорил с Асмином и Тахмасом, а сейчас выжидающе смотрел на меня. Мы все сейчас находились в телепортационном зале Айагальского дворца, куда прибыли сегодня ранним утром. Я грустно улыбнулась.

— Аша, хочу попросить тебя об одном одолжении, — она с любопытством на меня посмотрела, — в одной из камер в подземельях дворца находится некий пожилой человек по имени Феб Орик, тот самый, что прибыл со Стефой. Вытащи его оттуда и позаботься о нём. И скажи, куда он может написать, чтобы связаться со мной. Это очень важно.

— Хорошо, подруга. Для тебя — хоть звезду с неба, — она усмехнулась и развернула меня к активированной арке портала, где меня уже ждал Тео, — а теперь иди. До скорой встречи, моя таинственная.

— Скоро увидимся, Ашерон, — я на краткий миг сжала её ладонь и пошла вперёд.

Теодор взял меня за руку, мы обернулись к нашим провожающим в лице двух принцев, Аши и толя Эдиса, который обещал найти всех делегатов и тоже отправить их домой. Я помахала подруге рукой, заприметив, что принц Асмин прячет в уголках губ хитрую улыбку, когда кинул короткий взгляд на Ашу.

Я усмехнулась и прошла через светящееся марево вместе с Тео. Сотни маленьких иголочек прошлись по телу, а браслет сжался вокруг запястья, передавая одной мне понятное сообщение. Краткий миг, и мы наконец вышли в личной телепортационной башне императора.

— Тео, подожди, мне надо тебе кое-что сказать. Это срочно, — я посмотрела на мужчину в светло-серой мантии, — и наедине.

Под взглядом маркиза, мужчина понятливо кивнул и удалился из небольшой залы, оставляя нас одних. Я теребила рукав плаща, пытаясь подобрать нужные слова. За всеми этими приключениями я так и не придумала, что и как сказать. Где-то на уровне ауры жгло, подталкивая к действиям. Ведь я обещала.

— Нам нужно расстаться, — я подняла голову, но в глаза посмотреть не смогла.

— Не понял, — Теодор ладонями обхватил моё лицо, — посмотри мне в глаза и объясни. Почему такая резкая перемена? В чём дело, Рей? Моя мать что-то тебе тогда всё-таки сказала?

— Теодор, — я обхватила руками его запястья, — я всё не решалась тебе сказать, хотела признаться ещё тогда, когда мы были в Элио, но ты бы не взял меня в Кьягль, поэтому мне пришлось молчать.

Я несла какой-то бред, даже не вдумываясь в то, что говорила. Сердце будто взяли в тиски, дышать было трудно, и все мои силы уходили на то, чтобы голос не дрожал, а предательские слёзы не посмели блеснуть в глазах.

— В Кьягле я нашла дядю, которого считала погибшим, — продолжала я, по-прежнему избегая взгляда Тео, — и поняла, что мой обман того стоил. Надеюсь, ты сможешь простить меня, но я хочу прекратить с тобой любые романтические отношения. Я не думала, что всё так далеко зайдёт. Но мне этого не нужно. Мы должны расстаться и хотя бы на время прекратить всяческий контакт.

— Что ты такое говоришь? Реджина! — в его голосе было непонимание и недоверие.

— Я говорю, что эти приключения и предсказания очень нас сблизили, — я наконец смогла посмотреть ему прямо в глаза, — но я не люблю тебя. Как видишь, я вернула свою настоящую внешность и всё вспомнила. Теперь мне не нужна твоя защита, Ворон. Прости.

— Рей, — он сжал ладонями мои плечи, — я тебе не верю, ясно?

— Почему? Я боялась, что ты не будешь мне помогать и защищать меня, если я не буду отвечать тебе взаимностью, — это был решающий удар прямо в сердце, и в моё, и в его.

— Ты не могла так поступить, — в чёрных глазах плескалась боль, ничем не прикрытая, но он всё равно пытался всё отрицать, — Рей, которую я знаю…

Теодор потрясённо убрал руки и сделал шаг назад, один, ещё один, словно я была прокажённой. Я смотрела на него с вызовом, держась из последних сил и чувствуя, как жжение внутри утихает. Обещание выполнено. Я сжала руки в кулаки, мне хотелось сбежать, лишь бы не видеть, как Тео смотрит на меня. Сначала с неверием и болью, а потом и с холодом и презрением.

— Я понял тебя, — голос хлестнул больнее кнута, — спасибо, что хотя бы попыталась быть честной. Тебе откроют портал, куда захочешь.

Я видела, с какой силой сжались его кулаки, буквально до побеления. Он коротко кивнул мне на прощание и с идеально прямой спиной быстро покинул залу. Мои плечи тут же опустились, а подбородок задрожал. Ко мне подошёл тот самый порталист и тронул за руку, привлекая к себе внимание.

— Куда вас отправить, тель?

— Леди, — поправила его я, — отправьте меня в город Мосс, в Пармире, пожалуйста.

Мосс был тем самым городком, что находился в получасе езды от нашего поместья, скрытого от людей щитами и невидимостью. Как только я ступила в портальную комнату в Моссе, почувствовала, как браслет крепче обхватил запястье. Затухший было портал снова загорелся, и оттуда вышел профессор Реис. Тримкур Реис. Папа.

Он тут же увлёк меня обратно в портал, и мы вышли в нашем поместье, которое было очень похоже на поместье Сотэлов в графстве. Тогда я просто расплакалась на груди у отца от переполнявшего меня отчаяния, от злости и обиды, от счастья видеть родителя, обнимать его. Я всё никак не могла успокоиться, и папа просто погрузил меня в сон.

И только на следующий день я встретилась со всей своей семьёй. С мамой, братом, с Виаром. То есть с Вейланом. Я была действительно рада их всех видеть. Братик восхищённо присвистнул и сказал, что он до сих пор не может поверить, что всё это правда. И всё ещё привыкает к отражению в зеркале — он был почти копией отца, только глаза были не синими, а лазурно-бирюзовыми, как у мамы.

Он не сильно изменился, волосы стали темнее, иссиня-чёрными, но продолжали виться как и раньше, черты лица приобрели явно восточный характер, как и у меня, а глаза из просто голубых стали невероятно голубыми. Но всё равно это было всё тот же Миран.

Мама теперь тоже была самой собой, той самой Айной Сотэл, которую я видела во снах и помнила из своего детства. Даже Виар теперь был не тем полноватым добродушным дядечкой, а самым настоящим подтянутым темноволосым бородачом с кустистыми бровями, больше похожий на лесоруба с этими широкими плечами и горой мускулов.

И, что самое главное, папа тоже был с нами. Темноволосый и синеглазый, по-восточному красивый и стройный. Такой, каким мы видели его дома, до того самого дня, когда произошла трагедия. Мама плакала от счастья, обнимая меня, я тоже не могла сдержать слёз, вдыхая такой родной запах и понимая, что мы теперь все вместе.

Поднялась, оправила красивое домашнее платье жемчужно-серого цвета с синими лентами и разрешила войти. Если честно, то мне не хотелось никого видеть. Первые пару дней после приезда домой я ещё держалась, стараясь отвлечься. Общалась с родителями и братом, знакомилась со слугами, наблюдала, как Вейлан варит зелья.

А потом стала добровольной затворницей в собственных покоях. Мама сразу поняла, в чём дело, и позаботилась о том, чтобы меня никто не трогал. Но под конец недели и она была крайне обеспокоена моим состоянием. Однако я всё ещё была не готова к тому, чтобы поделиться с ней своей болью.

Открылась дверь с фигурными резными завитками, впуская визитёра. Сначала появился букет с белоснежными лилиями, а потом вошёл и сам мужчина в светло-синем костюме. Его лицо было скрыто букетом, который он сжимал рукой так, будто это меч, а я — великое зло.

— Кто там? — я недовольно нахмурилась.

— Я, — ответил Йенир и опустил букет.

— Ты? — я приподняла бровь, — зачем ты приехал? Я не хочу никого видеть.

Я отвернулась, чувствуя только пустоту, которую никак не удавалось заполнить. Я мучилась от невозможности быть рядом с Тео, объяснить всё. Я могла бы прийти в Элио порталом и встретиться с ним, но он точно меня прогнал бы, ведь мне нечего ему сказать, кроме пресловутого «Я должна была» и неубедительного «Всё, что я сказала, неправда».

— Рей, — Йен приблизился, не желая оставлять меня, — в годовщину гибели дяди я всё узнал. О том, что он не просто погиб, он намеренно подставился, чтобы спасти трёх людей. Миртаса Тарквида, Айну Сотэл и их не рождённого ребёнка. Тогда же я и узнал, кем же была моя подруга детства. Мне теперь звать тебя Ваше Рассветное Высочество?

Он попытался пошутить, но мне было не весело. Я дёрнула плечом, давая понять, что мне без различно то, как он будет меня звать. Но я понимала, что ему тоже было нелегко, что сейчас он делится тем, что очень долгое время мучило его. Он ведь думал, что дядя напрасно пожертвовал собой. А тут оказалось, что он действительно герой, достойный упоминания в Зале Славы.

— Реджина, я не смог сразу справиться с этим, если честно, то я всё ещё в смятении, — он положил ладонь на моё плечо, — не молчи.

— Я не знаю, что тебе сказать, Нир, — я повернула голову, — я понимаю твои чувства и рада, что ты смог преодолеть эту боль, которая держала тебя в своих руках столько лет. Но сейчас я не могу ни о чём думать. В голове только Тео. Прости.

— Как он? — я сразу оживилась, заглянула другу в глаза, — он… сильно страдает? Поверил мне? Не молчи!

— Рей, зачем ты это сделала? Наговорила какой-то белиберды? — он нахмурился.

— Я должна была. Я связана клятвой, — я опустила глаза, — и не знаю, смогу ли всё исправить.

— Ты такая дурочка, — Йенир тяжело вздохнул, — Тео просто раздавлен, всё ещё не может понять, в чём дело. Он окончательно запутался. Не верит, что ты могла так поступит, но и сомневается в том, знает ли тебя настоящую. Но одно я знаю точно — вы связаны крепкой красной нитью. Уже не разорвёшь. И, Рей…

— Что?

— Я вижу, что ты связана обязательствами с ещё одним человеком. Как ишвея я вижу то, что творится в твоей ауре. Ты помолвлена с другим мужчиной, — выдохнул друг, а я на секунду впала в ступор.