От первой до конечной [Айдар Ильдусович Дюкин] (fb2) читать онлайн

Айдар Дюкин От первой до конечной

– Аккуратно, держись за поручни, – женский голос говорит ребенку под звук метро.

Что-то в нем зацепило меня. Я погасил экран телефона и поднял голову. Девушка с длинными русыми волосами сидела прямо передо мной, сложив руки на коленках, и смотрела на сына, стоявшего у выхода из вагона. Мальчику было около шести лет, и несмотря на то, что электричка была почти пустой, ребяческое любопытство не давало ему сидеть. Он изучал схему метро, наблюдал за мелькающими в окнах трубами тоннеля, сравнивал сиденья.

– Ты куда свой рюкзачок положил? – спросила мама у мальчика.

– Там, под сиденьем лежит, – задумчиво ответил ей сын, не отрывая взгляда с рекламы глазных капель.

– А, вот, нашла, – девушка достала портфель из-под сиденья и ладонью смела с него пыль.

Я убрал телефон в сумку и направил взгляд в стену, иногда переводя его на девушку и ее сына. Что-то отличало их от обычных попутчиков в метро. То ли я видел их когда-то. То ли они мне кого-то напоминали.

– Мама, нам далеко еще?

– Далеко, сынок. Посмотри на схему на стене. Мы сели на Пятницком шоссе, а выйдем на Молодежной. Сколько остановок?

– Много, мама, – расстроенный мальчик прикусил верхнюю губу, сел рядом с мамой и опустил голову.

– Саш, книжку читать будешь? Ты обещал, что к субботе уже закончишь.

– И правда, – Саша схватил рюкзак и, порывшись в нем, вынул небольшую, но очень красивую книгу, на которой большими золотыми буквами было напечатано «Маленький принц».

Какое-то время они молчали. Девушка направила уставший взгляд в темное окно, а Саша сосредоточенно вглядывался в написанное. Поезд несколько раз остановился, но к нам так никто и не зашел.

Вдруг я заметил, как Саша, перелистнув очередную страницу, сильно нахмурил брови.

– Мама, я что-то не понимаю. Как это мальчик может полюбить цветок? Мальчики любят девочек. А цветы любят садовники.

Девушка улыбнулась и взяла в руки книжку. Пару минут она задумчиво смотрела на изображение, которого я не видел. Ее мысли утонули где-то там, в астероидах, в песках Сахары. Саша терпеливо ждал, пока мама вернется обратно.

Наконец, девушка вздохнула.

– Знаешь, сынок… Иногда человек может не понять, почему ему что-то нравится. Твоя бабушка очень любила кота, которого когда-то принес ей дедушка, хотя до его ухода она терпеть не могла котов. Просто что-то в этом мальчике говорит ему, что Роза – его друг, и он этому верит. Когда-нибудь ты поймешь, как нужно слушать свое сердце.

– Мама, мое сердце тоже умеет говорить?

– Может. Но по-особенному. Ушами его не услышишь. Помнишь, ты как-то унес из садика карандаши, а потом тебе стало совестно? Тогда с тобой говорило сердце.

– Помню. А если оно будет говорить мне плохие вещи?

– Доброе сердце не знает плохих слов, Сашенька.

От Саши меня отделяло лет пятнадцать, но слова его мамы запали в меня сильно. Я был уверен, что он вырастет достойным человеком. Тем самым, про которого люди будут за спиной говорить «какой-то слишком добрый, наверно, выпил или скурил чего». Потому что эти люди никогда прежде не видели добрых людей. Потому что эти добрые люди никак не входят в их картину мира. Поэтому они стараются оправдать для себя их поведение, чтобы не задумываться об этом больше никогда.

Саша задумался. Наверно, сейчас в его голове мир перестраивался. Странно, что двухминутный разговор может так просто поменять всю судьбу мальчика.

Наконец, голос в метро объявил «Молодежная». Девушка убрала книжку в рюкзак, взяла своего маленького принца за руку, и они вышли из вагона. Москва унесла их дальше, растворила в себе. А я поехал дальше. До Щелковской. На конечную.

Еще пару остановок я думал об этом разговоре. Вагон чуть наполнился, и я достал телефон, потому что больше упереть взгляд было некуда. На экране высветилось «Сынуля, ты где?». Я вспомнил, что не позвонил маме перед тем, как зайти в метро.

«Я в метро еду. Почти на Парке Победы уже. Выйду – позвоню»

«Хорошо! Ты тепло оделся? Написано, в Москве -5 сегодня»

«Тепло, шапку надел. Но в метро не холодно»

«Поняла»

Колеса стучали об рельсы. Поезд уносил меня все дальше и дальше. Я вдруг подумал, что хочу оказаться на месте Саши. Последний раз я видел маму с папой месяц назад. Приезжал к ним на пару дней, которые пролетели по щелчку пальцев. Следующая встреча будет абсолютно такой же. Сначала длительное ожидание. Потом короткие моменты счастья. Затем бесконечные минуты прощания. Я вспомнил, как мы прощались в аэропорту. Как мама дрожащим голосом говорила «постой, не уходи еще».

В какой-то момент моя жизнь встала с ног на голову. Когда-то давно я не мог даже и подумать, что такая простая вещь, как вечерний просмотр телевизора с семьей, станет для меня такой желанной и недостижимой. Мир очень несправедлив. Даже за такой короткий срок, что нам отведен, мы не можем быть там, где видим себя счастливыми. Вместо этого нам нужно постоянно за чем-то гнаться. Хотя счастье всегда было у нас под носом. Тогда, когда однажды вечером постельное белье «само по себе» сменилось на чистое. Когда мы приходили из магазина с хлебом, а нас отправляли обратно еще и за каким-то маслом. И мы злились. Когда по приходе домой видели записку «обед в духовке, приятного аппетита». Счастье было у нас под носом тогда, когда мы были слишком молоды, чтобы его разглядеть. А теперь сожалеем, что не жили в полную меру тогда, желая, наконец, вырасти и стать самостоятельными, готовить себе еду, зарабатывать деньги. Ну и где же мы сейчас? Счастье как горизонт – не заметишь его под собой, пока не отдалишься.

Так, я не заметил, как доехал уже до Смоленской. Голос объявил станцию. Двери открылись. Поток пассажиров высыпался из вагона, и новый поток втянулся внутрь. Я поднялся со своего места, чтобы уступить его кому-то еще, и схватился за поручень. Двери с шипением закрылись, и электричка двинулась дальше.

Не знаю, как люди жили раньше, когда у них не было возможности за час с лишним проехать насквозь всю Москву. Время сейчас надо экономить. Иначе его не хватит на другие важные вещи. Например, на звонок домой. Или на отдых. Или на жизнь в целом. Хотя, наверно, они жили спокойнее. Они знали, что на такую поездку уйдет целый день и пятьдесят раз думали, надо ли им это. А если не надо, то какой смысл ездить? А если не ездить, то можно и пожить для себя. Или для кого-то еще. А впрочем, мы никогда об этом не узнаем.

На Площади Революции в вагон зашла большая толпа. Сзади меня подпирали, а спереди стоял мужчина в пальто и с шарфом, по-деловому обстриженный. Полной грудью вздохнуть не получалось, воздуха не хватало. Самая сложная часть – середина ветки. Ее нужно просто перетерпеть.

От мужчины пахло дорогими духами. Я не видел его ботинок, но был уверен, что в них можно разглядеть свое лицо и причесаться. Он держал в руках телефон, быстро тыча в него пальцами.

Позади меня женщины обсуждали годовую прибыль какой-то компании, их личный рост.

– Марин, мы такими темпами уже к апрелю будем на работу на лексусе ездить, ты понимаешь?

– Это сезонный прирост, скоро он замедлится. Нужно больше вкладывать в рекламу, не экономь на ней. Иначе придется закрываться, у меня был такой опыт.

– Да нам с такими оборотами сами будут рекламу заказывать! Два месяца назад еще ничего не было. Я не знаю, это какое-то благословение. Мне очень крупно повезло.

– Не без этого, конечно. Но ты сильно все равно не радуйся. А вдруг опять карантин объявится. Все полетит. Будь осторожна.

– Да… Только этот карантин меня и останавливает. Эх, какая жизнь начнется, если еще поднимем! Я ведь всегда об этом мечтала, с самого детства. А на меня косо смотрели. Пока все в грязи осенью возились, я книжки читала. Они развлекались, а я работала на свое будущее. И вот ведь, окупается! А никто не верил.

– Обижаешь, Ангелин. Как это никто? А я? А Женя?

– Ну, разумеется, конечно. Вы были рядом, поддерживали. Спасибо.

На какое-то время разговор замолк. Я попытался встать удобнее, чтобы хоть разок нормально вдохнуть. Но у меня ничего не выходило. Поезд остановился, но, по-моему, никто не вышел. Стало еще немного теснее. Мужчине в пальто кто-то позвонил. Я не по своей воле стал вслушиваться и в этот разговор.

– Да, везите туда, да. Плохо слышно, извините, я на производстве. Нет, мы договаривались на 10 тонн… Пока парковки нет, все занято. Вы получили чек? Хорошо. В следующем месяце заказ будет крупнее. Спасибо. Надеюсь, вы расцениваете нас как партнеров, а не как обычных клиентов. Да. Будьте так любезны. Спасибо. Всего доброго, – потом он снова положил телефон в ладонь и продолжил тыкать сообщения.

Я заметил, что от его духов у меня кружится голова и началась легкая тошнота. Хотелось выйти на свежий воздух. В парк. Даже не в парк. В лес, в котором я так часто бывал в детстве, пока не приехал в Москву.

Вскоре я снова уловил диалог женщин.

– Кстати, Женя звала на день рождения в субботу. Что будем дарить?

– Уже в эту субботу? Как быстро идет время… – Ангелина задумалась о чем-то, а затем виноватым тоном произнесла, – слушай, а если я тебе деньги переведу, а ты что-нибудь хорошее ей купишь?

– Ты снова не сможешь, да?

– На выходные я лечу в Питер на встречу. Пойми меня! Я не могу сейчас все бросить. И Женя меня поймет. Мы так долго к этому шли. Зато уже на следующий день рождения я подарю вам поездку в Амстердам, о которой вы мечтаете. Хорошо?

– Хорошо, – устало ответила Марина.

Больше они не говорили. Поезд несся по тоннелям дальше – к Курской. Трубы мелькали в окнах. В отражении я заметил тех женщин, мужчину в пальто и еще много кого. Большая часть стояли, опустив головы на экраны телефонов. Кто-то с уже уставшим видом – хотя было утро – добирался до работы. Свое отражение в общей толпе я разглядеть не смог, будто я в ней растворился.

На следующей станции вагон опустел. Все занятые люди быстрым шагом скрылись на станции, расползаясь по эскалатору. Дышать стало проще, но все еще было жарко. Мы поехали дальше.

Я сел на свободное место и ни о чем не думал. Мне больше не хотелось думать. Обычно, мысли приводят к печальным последствиям. Очень частый побочный эффект – чувство, что в этом мире ты чужой, и все твои действия не имеют смысла. Поэтому я старался лишний раз не задумываться.

Вообще, я завидовал людям, которые могут, оставаясь с собой наедине, думать о том, в каком сериале играл тот самый актер. Жить им наверняка проще.

Казалось, что я зашел в метро очень давно. И одновременно я думал, что доехал до Бауманской за минуту. Двери в миллионный раз открылись. Из вагона вышли три девушки и молодой человек. В обмен на них зашел пожилой мужчина с тростью и в черной вельветовой шляпе. Он медленно прошел по вагону. Мы пересеклись взглядами. Его живые, добрые глаза заставили мои губы чуть согнуться в полуулыбке. Он улыбнулся в ответ и сел рядом со мной.

– Доброе утро, – теплым голосом сказал дедушка.

– Здравствуйте, – ответил я и улыбнулся.

– Сегодня и правда очень холодно. Написано -5. Примерно так и оказалось.

– Да, мама мне сказала одеться потеплее.

– Она вас очень любит, – вдруг заявил он.

– Откуда вы знаете? – я слегка растерялся и подумал, что, возможно, этот мужчина был другом семьи или просто знал мою маму. Но я ошибался.

– А я по вашим глазам это вижу. В них присутствуют нотки печали. У вас очень добрые глаза. Обычно в метро я незаметно смотрю на людей, – он посмеялся, – но я не маньяк. Мне интересно их изучать. Когда-то в детстве мама мне сказала, что в глазах отражается сердце. Она была очень мудрой женщиной. Она научила меня замечать красоту там, где ее никто не видит. Вот ты, например, часто пишешь сообщения?

– Каждый день.

– И много ли ты узнаешь о собеседнике?

– Когда как. Иногда разговоры бывают довольно откровенными.

– Запомни, даже самая откровенная переписка не расскажет о человеке столько, сколько расскажет его взгляд. Умение читать по глазам приходит не сразу – его нужно развивать. Почему-то сейчас людям внушают, что для того, чтобы у тебя было много друзей, нужно много говорить. Может, это и так. Но самые верные друзья приобретаются по-другому. Так я нашел свою жену. Я тебя не утомил?

– Нет, что вы. Совсем нет. Я пытаюсь вникнуть в каждое слово.

– На твоем месте я бы уже давно выбежал из вагона и обратился к полиции, – мужчина ухмыльнулся, – но, если тебе и правда интересно… Я точно так же ехал в метро. Из института домой. Зашел в полупустой вагон и по привычке стал вглядываться в глаза попутчиков. Через какое-то время я заметил, что с другой стороны на меня смотрит девушка с большими голубыми глазами. Самое странное, что ее глаза ничего не выражали. Она просто смотрела на меня. А я смотрел на нее. Мы ехали так какое-то время, глядя друг на друга, не проронив ни слова. По каким-то причинам я не мог даже пошевелиться. А на одной из станций мы вместе вышли. Когда она сказала мне свое имя, мне казалось, что я уже знал его. Казалось, что мы уже всю жизнь знакомы. После, мы прожили вместе сорок три года. Месяц назад она отправилась в лучший мир.

– Мои соболезнования…

– Спасибо, сынок. Но я не грустил ни минуты. С момента, как мы встретились, я был счастлив. И она была счастлива. Я знал это. Я безмерно благодарен небесам за то, что мы встретились тогда в вагоне метро. И я благодарен им за то, что она ушла счастливой. Все-таки, любовь правит миром. Во всяком случае, я бы хотел в это верить. Скоро мы с ней встретимся в вечном царстве.

– Спасибо вам за совет. Вы заставили меня задуматься.

– Как приятно, что хоть кто-то нынче еще не потерял такую способность. Тебя ждет большое счастье. Я это вижу.

До Щелковской оставалась одна остановка. Вдруг мужчина заявил:

– Никогда не тоскуй о прошлом, сынок. Будь ему благодарен. Возвращайся в него иногда, но ни в коем случае не живи в нем. Живи настоящим. Ты здесь, и больше нигде. Запомни мои слова. На своем веку я повидал многое.

Я ничего не ответил. На такое не отвечают. Я просто это запомнил.

– Ну, пойдем, наверное.

Голос из колонок объявил: «Станция Щелковская. Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны».

Я еще раз поблагодарил деда, на что он приветливо приподнял свою шляпу, и мы разошлись.

Эскалатор тащил меня вверх, к небу, к звездам. По непонятным причинам мне хотелось не то плакать, не то смеяться. Хотелось вдохнуть поглубже ноябрьский воздух и наслаждаться днем.

Я больше никогда не видел этого старика. Удивительно, как двухминутный разговор может так просто поменять судьбу. На улице я позвонил маме. Мы говорили очень долго. Смеялись, узнали все последние новости друг у друга. На прощание заверили все словами «Я тебя люблю».

Я понял, насколько я счастлив сидеть на этой лавочке, говорить с родными, смотреть на готовившуюся к зиме природу. А ведь счастье и правда у нас под носом. Его надо уметь разглядеть.

В тот день я чувствовал себя очень хорошо. Будто понял, для чего я все это время жил.