Зачем [Марина Сергеевна Мамедова] (fb2) читать онлайн

Марина Мамедова Зачем

«Если цель – спасение души,

то она оправдывает средства»

1

С моим, без сомнений могу сказать, лучшим другом я не разговаривал уже пару месяцев. Пару тяжёлых и беспросветных месяцев. Почему мне так тяжело? Многие считают, что утрата близкого человека – потеря части собственной души, моё мнение всегда разнилось с мнением большинства, но увы, сейчас я не могу отрицать эту теорию. Конечно, тяжело мне и оттого, что вместе с кусочком моей ничтожной душонки Кирилл забрал ответы. Ответы, бесконечно необходимые жалким остаткам моей души. Никогда мне не хотелось задать такое количество вопросов моему другу, как сейчас. Если быть честным, то я никогда ему вопросов и не задавал. Я мог поинтересоваться, но не спросить то, что так безжалостно щекочет моё сердце.

В последний раз я разговаривал с Кириллом два месяца назад, но видел его и после того рокового дня (ужасное слово, но в данный момент оно как никогда кстати). Сейчас он мне часто снится. Наверное, многие запоминают именно те сны, которые невозможно отличить от реальности до тех самых пор, пока не проснёшься. До этих пор я почти не видел таких снов, за исключением школьных времён. Мне часто снилось, как я шёл в школу, и до боли эта картинка казалась мне реальной, но затем я просыпался и понимал, что это чудовищное путешествие мне придётся повторить ещё раз. Скорее всего, мой мозг в страхе оттягивал этот момент. Но, так или иначе, в школу мне приходилось ходить.

Но мне совсем не страшно, когда мне снится мой друг. Наоборот. Я чувствую огромный прилив тепла, когда он стоит напротив меня и смотрит в упор, как и обычно это происходило, когда я щебетал ни о чём с самого утра. Он ничего мне не говорит, ничего не хочет донести, а просто радует желанным присутствием.

Но как бы мне хотелось услышать хотя бы одно словечко, которое срывается у него с уст. Которое срывалось у него с уст…каждый раз…Слово, которое он произносил, насладившись моими рассказами ни о чем. «Забавно».

В поисках ответов на свои вопросы я решил разобрать его вещи, пылившиеся на кухонном столе его квартиры уже два месяца. Мне не хватало смелости заявиться к нему домой после произошедшего, словно кто-то выкинет меня за порог, лишь сделаю я один шаг. Но жил Кирилл один, поэтому сделать этого, конечно, никто не мог.

У меня был дубликат ключей от его квартиры. Поэтому, сразу после работы я направился в логово моих страхов. Впервые за всё это время я услышал этот сладкий звук дверного затвора и скрип прогнивших полов. В квартире было пыльно, ничего не изменилось. Кирилл не был чистюлей, поэтому, казалось, он может выйти из своей комнатушки в любой момент. Как и всегда на кухне был полнейший беспорядок. Это было гробницей его гениальных мыслей, для него они всегда были недостаточно великолепными, поэтому они не выходили, как ему казалось, за порог квартиры никогда. Они оставались смятыми листами блокнота, валяющимися на полу, столе, кухонном гарнитуре, подоконнике. Такими они были до тех пор, пока я не приходил с генеральной уборкой. Кирилл думал, что они отправляются в мусорное ведро, но на самом деле, их путь был гораздо более длинным. Идеи шли со мной через пару кварталов, прямиком в квартиру моих родителей, где я занимал место, которое давным-давно мог бы занять сожитель гораздо полезнее меня, «он бы за это хотя бы платил».

Добравшись до стола в центре кухни, первым делом я обратил внимание на блокнот, совсем не пыльный в отличие о всего, находящегося в радиусе пяти метров от меня.

– Странно, – я почесал затылок, совсем забыв о том, что мне никто не ответит.

Собрав все вещи в картонную коробку, и взяв её под мышку, я направился домой, читая эту загадочную книжонку.

2

12 сентября

Раз уж я начал практиковаться в написании небольших произведений, чтобы отвлечься от сухого публицистического стиля, буду теперь писать иначе. Дорогой дневник, представь, что в тебе сейчас настоящий роман! Попробую разукрасить эти серые будни своей писаниной. Надеюсь, после моей смерти никто не возьмётся это читать. Здесь будут события грядущего дня, буду писать по мере поступления проблем. Приступим.

.

–Нет, Филь, никогда я глаза больше не закрою. Я лучше спать не буду, чем видеть такое в том мире, где меня розовые пони убаюкивать должны, – я точно знал, что сон предвещает нечто… страшное, во всяком случае, – неизведанное.

– Хмм… – он всегда так делал, чтобы казаться в моих глазах умнее, но я-то помню, что делать «хмм» он начал именно после того, как я прочитал ему научную статью о том, что загадочность является неотъемлемой частью интеллекта. Вот и приходится мне уже несколько лет наблюдать за тем как он с пустой головой на плечах интеллект свой показывает.

–Ладно, забудь, поддержки от тебя никакой.

– Ну стой-стой, Киря, – защебетал он, – повтори еще раз. Тебе приснилось что ты стоишь и чувствуешь, как что-то болит, и кто-то кричит рядом? – Я в очередной раз убедился, что лучший друг меня не слушает даже, – Может просто Кеша чирикал, пока ты спал. Чего истерить то.

– Какой Кеша?

– Не знаю, я просто решил, что ты совсем с ума сошёл со своим сном, и решил убедиться.

– Это ты с ума сошёл. Ладно. Рассказываю с начала.

Сон.

Боль. Я чувствую ее всеми частями тела и будто ощущаю всеми органами чувств. Представь, что тебе больно изнутри, болит не только душа, но и каждый орган, каждая жилка изнутри трепещет и ты ощущаешь страх. Снаружи ощущения не лучше. Когда ты чувствуешь ЭТО, тебе кажется, что боль не пройдёт никогда, и единственный выход – содрать с себя шкуру до самого мяса, представлять, что горячая кровь, вырвавшаяся из твоей плоти трепетно и, всепоглощающе зализывает твою боль.

Теперь ты чувствуешь боль глазами, ты долго не моргал и твои глаза пронзают тысячи невидимых иголок, но кроме того боль приносит то, что ты видишь. Я не могу это описать. Я видел страх.

Попробуй его представить. Надеюсь, у тебя не выйдет, иначе, ты прямо сейчас выбежишь из комнаты и в страхе будешь убегать от собственных мыслей.

Я чувствую боль в запахе, который стоит в этой комнате, он прожигает слизистую моего носа и добирается до самых лёгких. Мне больше не хочется дышать. Мне больше не хочется жить. Когда самое дорогое, – воздух, приносит неимоверную боль, то что даёт жизнь – разбивает её на осколки, хочется лишь этого.

Мои ушные перепонки лопаются. Ведь я слышу ЭТО на полной громкости, будто кто-то привязал меня тысячей верёвок к магнитофону размером с Эверест, будто я и есть этот магнитофон.

Я в клетке. Из неё не вырваться……

–Это всего лишь сон.

Филя и не только…

–Это всего лишь сон. Если хочешь, можем в интернете толкование посмотреть.

–Ладно, забыли.

Филю лучше не грузить сложными мыслями. Он очень простой человек, не сказать, что легкомысленный. Простой. Наверное, поэтому у нас с ним такая дружба завязалась. Он никогда не задаёт лишних вопросов. Да он их в принципе не задаёт. С ним очень удобно, я давно это заметил. В классе восьмом к нам пришёл новый мальчик. До этого я ни с кем почти не общался, поэтому был рад пополнению в коллективе. Чувствовал, что друга я еще найду. И нашёл.

Он был высокорослый и на фоне других ребят нашего возраста выглядел более зрелым и ярким. В то время как большинство еще не сменили оперение, а оставались птенцами в пушку, он казался лебедем. На вид гордый, взглядом с высока (в прямом смысле, он перешагнул отметку в сто девяносто сантиметров) мог решить любую проблему. Насчет проблем, я думаю, он иногда даже специально их создавал, чтобы лишний раз «гордо» их решать. Поэтому, он сразу приметил меня в стайке птенцов, меня нужно было защищать как никого другого. А он был и рад.

С новыми друзьями по началу сложно заводить разговор, но этого не требовалось. Он не разговаривал почти. Он болтал.

Для меня разговор всегда являлся чем-то глубоким. Рассуждение на различные темы, споры, настоящие дебаты. Поэтому со мной общаться и не хотели. Может это отмазка, но я был в этом убеждён всегда. Другим было легче высмеять слабого, принимая во внимание его физические качества. Заходить дальше, видеть интеллект и вступать в спор они просто на просто боялись. Шайка маленьких детей, боящихся выйти из зоны комфорта. Ха! Сейчас бы я им дал фору.

Филя не боялся моих рассуждений. Потому что я их убрал в далёкий ящик до тех времён, когда я смогу остаться наедине со своими мыслями. Мы с ним просто болтали часами напролёт. Ну как мы…

Болтал он.

Я был самым внимательным слушателем. Болтовня Фили никогда не надоедала, ведь, к тому же, он умел молчать. А это, знаете ли, великое искусство. Да, молчал он завидно. Не знаю, думал он в эти моменты о чём-то великом или вспоминал еще всякие пустяки, о которых можно рассказать, но тишина в эти моменты была лёгким и успокаивающим дуновением ветра. Она была панацеей. Лекарством от моих рассуждений и тяжёлых мыслей, успокоительным.

Ещё одним лекарством была Амалия. Та самая первая любовь, которая встаёт на пути у каждого и так нелепо уходит. В отличие от Фили она никогда не трепалась просто так. Он безумно любила вопросы. Казалось бы, задаёт их мне, но зная, что подобрать ответ я не смогу, отвечает сама. Иногда это происходило совсем иначе. Оно всегда знала, какой вопрос может загнать меня в тупик. И, как будто, собирая вопросы в копилку, она ждала, пока я потеряю разум от её красоты и разбивала мне об голову этот сосуд с угнетающими наборами слов, заставая врасплох. Я любил её и за это.

Она никогда не давала мне расслабиться. Как и себе. Девчонка, задающая вопросы, была уязвима только перед одним человеком – собой. Так же, как и других, она загоняла в тупик саму себя этими страшными вопросами. И на один она не нашла ответа. «Зачем?» Казалось бы, пять букв, но так они её угнетали. Она хотела летать, но вопрос сковывал её крылья. Она хотела дышать, но он вставал комом в её горле.

Я не мучился от той же проблемы. Этот вопрос я просто обходил стороной и ответа на него не искал. Зачем я живу? – с возрастом пойму. Зачем я что-то делаю сейчас? – Просто так.

Единственное, что не давало мне покоя –это её мучения. Ну как можно любя позволять человеку страдать? И я брал это на себя. Я пытался найти ответы для неё. Но даже вдвоём мы не справлялись. С каждым днём груз становился тяжелее, она срывалась на мне, а я просто сгорал заживо. Амалия больше не хотела любви, её главной пищей были догадки, в которых она тонула так и не сумев схватиться за мой спасательный круг. Ответ был близко, ближе, чем она думала, но не могла его разглядеть.

Череда неудач периодически останавливалась, давая нам отдохнуть. В те моменты я был самым счастливым человеком на планете. Я думал, что она тоже. Но я ошибался. Позже она призналась мне, что не может выносить меня. Ей казалось, что я пешка в её большой игре и она ушла от меня. Оставив с моими мыслями наедине.

Конечно, не стоит забывать о Филе. Он многое сделал для меня. Как минимум, заморочил голову своей болтовнёй так, что больше я не мог думать о плохом. В тот год, когда мы заканчивали школу, Амалия перестала появляться на уроках. Но тогда меня это уже не волновало. У меня была своя жизнь, у меня была свобода, и тишина, которой я так долго добивался, избавляясь от тех вопросов, которые она оставила во мне, уходя.

Вскоре я узнал, что её больше нет. Причина смерти была неизвестна. Так по крайней мере говорили нам родители, мы и не хотели знать обстоятельства, при которых погибла моя… любовь. Но не смотря на то что её больше не было, я чувствовал, что должен найти ответы на тот самый вопрос. Я не знаю, сколько времени я потратил на это. В те дни, а возможно и месяцы я был, как в тумане, не помню, чем занимался, с кем общался. Тогда у меня была лишь одна цель. В один день я шёл куда-то и на миг остановился. Я увидел ребят, которые несут через поле ржи зеркало. Скорее всего, я смотрел даже не на ребят, а на себя самого, затем уже обратил внимание на них. То были юноша и девушка лет пятнадцати, на шее у парня был плёночный фотоаппарат, а девушка была в белом ситцевом платье. Собрав все детали во едино, я понял, что парень хочет сохранить в памяти даму сердца навсегда с помощью чудесного аппарата. Но зачем? Чтобы порадовать свою любимую? Нет. Он делает это для себя. Тогда я понял, что и ответы на вопросы Амалии больше не нужны, то что я сейчас делаю, я делаю исключительно для себя. Я вновь и вновь загоняю себя в тупик. Возможно так мне было легче смириться с потерей. Но я справился. Как и всегда, в самый подходящий момент в моей жизни появился Филя, мы вместе пошли в университет, теперь мы вместе работаем.

14 сентября

Сегодня, как и обычно он пришёл ко мне домой в самую рань, ох! Как я не любил вставать рано, но мой друг, хоть и знал об этом, то ли пропускал мимо ушей, то ли делал это на зло. Но сегодня я снова проснулся от страшного сна, и Филя был здесь как никогда кстати. Пока я собирался на работу он неустанно болтал, оттягивая время от рутинного дня, который ждал нас обоих. Мы оба работали в небольшой редакции газеты «…». В нашем городе таких скучных и маленьких изданий было невероятное множество, но мы сорвали куш и работали в самом непримечательном из них. Нам приходилось искать развлечения самим. Наша редакция приняла нас, как, наверное, и остальных своих работников без опыта работы сразу после окончания университета, поэтому, мы как совсем юные журналистики не теряли своего умения фантазировать, которое в большинстве случаев погибает сразу после вручения корочки об образовании. Через пару дней после трудоустройства, мы заметили, что печатные станки, находящиеся этажом ниже наших рабочих мест, скрипят точь-в-точь как «Полёт шмеля», только медленнее раз в пять, после этого мы слышали в скрипе этой древней машины несколько симфоний Баха и Бетховена. Филя до сих пор убеждает меня, что известный композитор взял себе фамилию, посмотрев фильм о собаке. Переубеждать его я, конечно же, не пытаюсь.

Когда я готовил завтрак себе и Филе, раздался звонок на стационарный телефон, мне позвонил главный редактор и сообщил, что в редакции нас сегодня не ждут, а, как самым «ответственным» поручают посетить выставку современного искусства и написать репортаж. Такие предложения поступали достаточно часто, но понять я не смог до сих пор, то ли из-за того, что мы лучшие, либо для того чтобы избавиться от нас. Даже если и второй вариант, мы особо не расстраивались. Пускай сегодня симфонии играют без нас.

–Кто звонил? – с надеждой спросил Филя. Обычно ему с такими поручениями не звонили, а мне в такую рань мог позвонить только выпускающий редактор газеты.

–Сам знаешь, – улыбнулся я и понял, что день сегодня будет неплохим. Несмотря на сон и плохую погоду я пытался найти что-то хорошее, а хорошее нашло меня само.

Выставка

На месте мы оказались раньше, чем следовало, с расчётом на то, что мы сможем раньше вернуться домой.

Выставки современного искусства никогда не привлекали меня настолько, чтобы их посещать. По моему мнению, человек здоровый никогда не сможет в какой-то мазне увидеть что-то вразумительное и шокирующее. О катарсисе в этом подвалоподобном месте и речи идти не может.

Спустя полчаса нахождения в этом неприятном для меня месте что-то притянуло меня. Мой взгляд зацепился за какие-то кислотные закорючки, и я решил подойти поближе, чтобы попытаться разглядеть это «творение».

На моё удивление это было просто слово. Без какого-то скрытого смысла или подвоха. На том расстоянии, на котором я находился от картины я еще не мог разобрать написанное. Но я чувствовал, что моё плохое зрение в кое-то веке спасает меня, как минимум, от тошноты. Всё здесь казалось мне ужасным, но чем ближе я подходил к этому, тем больше я чувствовал что-то иное. Страх. Когда я разглядел надпись, меня охватила паника. Казалось бы, пять букв, одно слово, но что-то в нём таилось. «Зачем»

Я выбежал из этого помещения, чтобы подышать свежим воздухом, сердце колотилось, а в голове крутилась одно и то же слово. С каждым разом оно всё быстрее и быстрее перебиралось по моим извилинам, будто бы ища отверстие, чтобы проникнуть в самый центр моего мозга. И ему удалось. В один момент я принялся бежать, в глазах было темно и я даже не понимал куда и от чего я бегу. Но вариант остановиться я даже не рассматривал. Я бежал так быстро насколько мог, но, казалось, я стоял на месте. Слева от меня бежал кто-то еще, повернув голову на него я закричал, ведь то, что я увидел, можно увидеть лишь в страшном сне. И я уже видел это. Страх. Он бежал в ногу со мной, и будто бы шептал что мне никуда не деться. Вопрос «зачем» ушел на задний план. Но я будто бы уже знал ответ. Изучая огромное количество литературы, я пропускал то, что могло бы пригодиться мне прямо сейчас: пособие для легкоатлетов или правила рукопашного боя. И воспользовавшись большим потоком машин справа от меня, я ринулся прямо под колёса, лишь бы сбежать от своего страха. Возможно под колёса попаду я, но может и повезти…

Я никогда не был испуган как сейчас, я чувствовал страх изнутри, снаружи, я видел его со всех сторон, он будто бы прыгал с одного лобового стекла на другое, будто бы он был везде одновременно. Я не прекращал бежать. Куда? Не знаю. Туда где безопасно. В какой-то момент я подумал, что нужно попросить о помощи других людей, но во дворе, в который я свернул не было никого. Остался один вариант. Искать в доме квартиру, в которой меня спасут от этого чудовища. Я забежал в подъезд, ведь, к счастью, кто-то перемотал изолентой магнит на двери. Я никогда не был так рад деяниям уличных попрошаек, как сейчас. Теперь мне нужно найти ту самую квартиру. Квартиру, где мне помогут. Я стучался. Дёргал двери одну за другой. Этаж за этажом сменялись под моими ногами. И вот я у цели, квартира с открытой дверью была именно в том подъезде, в который я бесцеремонно ворвался. Все комнаты были пусты, и во всех комнатах ждал меня он. Вдруг, я услышал пение женщины из ванной комнаты куда через пару мгновений ворвался в ожидании спасения. В ту же секунду милая дама начала кричать, но, когда я обернулся, понял, что зверь проник в комнату вместе со мной и оказался в ванной, там же, где стояла бедняжка. Я схватил за руку обнажённую женщину и потащил за собой, пока мы бежали, она плакала и пыталась вырваться, не понимая, что я хочу ей помочь. Но монстр смог выдернуть руку дамы из моей руки, воспользовавшись тем, что до этого она держала в ней кусок мыла. Я побежал дальше один.

Куда бежать, когда тебя преследует монстр? Где найти своё спасение? Как вырваться из этого плена? Я рванул в поле, где однажды нашёл спасение после смерти любимой. В центре поля стояло зеркало. И почему-то я знал, что мне нужно именно туда. Как только я сделал шаг к огненным колосьям, заметил, что я ускользнул от страха, теперь его нигде нет. До зеркала я шёл пешком, ещё не до конца понимая, зачем иду туда. Когда мне оставалось несколько шагов до цели, я поднял глаза с сырой земли и увидел, что меня там ждало. Это был он. Страх смотрел мне прямо в глаза из зеркала. Повторяя каждое мое движение. Осознание пришло не сразу. От страха нельзя сбежать, от него никуда не деться. А самое страшное, что страх это я. Всё это время я бежал не от кого-то или чего-то. Я видел своё отражение в зеркальных поверхностях. Я видел самого себя. В ужасе сделав шаг на встречу к зеркалу я взвыл как волк и ударил кулаком по этой пугающей картине, отражающей реальность. Когда я наклонился чтобы посмотреть на то, что стало со «мной», я обомлел. Там была она. Амалия. У меня не было ни слов. Ни мыслей.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, ты знаешь зачем, – доносился оттуда скрип её голоса, мне было слишком больно смотреть туда, и я закрыл глаза.

– ….

3

20 ноября

Что было дальше? Она просила лечь рядом с ней, и я лёг. Филя, ты можешь сказать мне, зачем?